Он кашлял в метре позади своей головы.

Он сказал: «Это я кашляю! Кашляет не тело, это я!» Понимаете, большое озарение... кашляющий тэтан. Это изменило его кашель; на самом деле, я думаю, что он больше не кашляет. Но это дает вам представление о том, с какой хаотичностью вам приходится иметь дело.

Экстериоризация... Экстериоризация – это просто что-то такое, что можно сделать, что-то, что можно использовать в качестве доказательства, что-то, что можно использовать в ходе исследований, что-то, что технически осуществимо, и, откровенно говоря, Экстериоризация не представляет собой ценности помимо тех моментов, которые я только что перечислил. Понимаете, она не представляет собой огромной ценности, поскольку это состояние не является стабильным. Индивидуум находится снаружи и он знает об этом. Ну и что? Он становится в два раза более несчастным, когда возвращается в свое тело и обнаруживает, что ему трудно входить в него и выходить из него, вы понимаете?

Нет, что вам нужно, так это работать с индивидуумом. И так уж получается, что этим индивидуумом являетесь вы. И вам незачем экстериоризировать индивидуума для того, чтобы он узнал, что он собой представляет.

Я сразу же приведу вам пример. Я уже приводил этот пример на другом конгрессе... это старая штука. Хорошо, я хочу, чтобы вы сделали вот что. Я хочу, чтобы вы сделали вот что.

Хорошо, так вот, посмотрите на комнату вокруг вас. Посмотрите на комнату вокруг вас. Хорошо. Видите комнату?

Хорошо. Это физическая вселенная, верно? Это физическая вселенная. Да?

Хорошо, а теперь просто пощупайте слегка свое тело вот здесь и вот здесь. У вас есть тело? Хорошо, это тело. Замечательно.

Хорошо, а теперь, хотя некоторые из вас не могут создавать мокапов... я не хочу делать так, чтобы вы потерпели поражение... получите идею кошки или смокапьте картинку кошки. Вы это сделали? Хорошо, так вот, кто смотрел на физическую вселенную? Кто это делал? Хорошо, замечательно.

А кто щупал ваше тело?

Аудитория: Я.

Ладно, хорошо. Так вот, я хочу перейти к этой картинке кошки. Так вот, кто смотрит на кошку?

Аудитория: Я.

Это помогает вам кое-что понять? Кто смотрит на кошку? Так вот, психологи... Это все. Спасибо.

Так вот, психологи пришли к выводу, что картинка кошки смотрит на картинку кошки, смотрит на картинку кошки, понимаете? И получается, что изображение смотрит на изображение – именно так они и объясняют восприятия. Однако вокруг вас находится физическая вселенная, и она является довольно-таки реальной, не правда ли? Что ж, кто считает ее реальной? И у вас есть тело. Что ж, кто считает его реальным?

И у вас есть картинка кошки... кто смотрит на эту картинку? Кто же выполняет эти наблюдения?

Все это делает не какой-то ряд зеркал. Физическая вселенная не смотрит на физическую вселенную, не так ли? И тело на самом деле не смотрит на тело, и, определенно, тело не станет смотреть на вашу картинку кошки. Я уверен, что ему это было бы неинтересно.

Так вот, существует сокращенный вариант тестов, которые вы можете провести с человеком; раньше эти тесты выполняли лучше. Но... иначе говоря, вы воспринимаете что-то, вы что-то испытываете на собственном опыте. Что же это за «вы»? Что же это за

«вы», которое делает это?

И вы говорите: «Я чувствую себя неважно». Что ж, это невероятно громадный шаг вперед для индивидуума – осознать, что это не его тело чувствует себя плохо, а он. Понимаете, это та же ситуация, что и с кашлем Берка; кашляет не тело, а он. Это грандиозный шаг вперед, однако это внезапно навешивает на человека слишком большую причинность. Это подобно тому, как если бы мы сказали: «Хорошо, что ж, посмотрите на эту комнату. Кто все это создал? Что ж, это создали вы, вот кто». Я думаю, что тут отсутствует какой бы то ни было градиент. Я не думаю, что такой подход был бы встречен с большим одобрением; я думаю, что с вами могли бы начать спорить по поводу всего этого. Вы должны подходить к этому по градиенту.

Так вот, пока тэтан осознает свою собственную бытийность, он, конечно же, может осознать свои собственные аберрации и то, что представляет собой его бытийность.

Большинство людей не только не осознают свои аберрации и свою бытийность, но и думают, будто все, что они делают, является правильным, а все, что делают другие, является совершенно неправильным.

Есть одно любопытное обстоятельство, которое отличает саентологов от людей, один незначительный момент... один незначительный момент, который отличает саентологов... откровенно говоря, если человек изучал Саентологию, получал какой-то процессинг и так далее, то, как бы сильно он ни выходил из себя, как бы сильно он ни расстраивался, как бы сильно он ни болел, его никогда в полной мере не покидает это крохотное осознание, что он делает что-то странное, что он ведет себя несколько аберрированно и что тут происходит нечто такое, к чему он имеет какое-то отношение. Вы уловили идею? Просто никогда не бывает, чтобы он полностью перестал быть причиной.

Люди говорят: «Что ж, я вышел из себя, я взбешен, я болен» – и все такое, но они никогда не осознают, что они сами это... у них никогда не бывает такой точки зрения. Понимаете, вот кто-то ссорится со своей женой... Это не значит, что саентологи не ссорятся с женами, вы понимаете? Они иногда ссорятся. Когда люди проводят взаимный одитинг, у них возникают просто потрясающие разрывы АРО. Они по много дней не разговаривают друг с другом. Но суть в том, что... И в конце концов вы стираете все это в процессинге, понимаете?

Но происходит такое вот... как бы сильно вы ни вышли из себя: «Зачем было разбивать мою машину? Зачем было сбрасывать мою машину с обрыва? Это сделала ты, почему ты не сообразила... почему ты не сообразила, что педаль тормозов находится прямо посередине? Все, что тебе нужно было сделать, так это надавить на педаль тормозов!» – и так далее. «Боже мой, как можно быть настолько беспечной? Ты... ты просто кошмар», – вы понимаете?

«Ну, дорогой, на самом деле это твоя вина. Почему ты не починил тормоза?»

Понимаете, и пошло-поехало. Однако в течение всей этой ссоры саентолог никогда не утрачивает в полной мере такую вот точку зрения: «Должно быть, у меня есть оверты против нее, – понимаете, – иначе я бы не был так на нее разозлен». Он никогда не утрачивает в полной мере такую точку зрения. Возможно, он будет осознавать это лишь очень и очень смутно. Но на самом деле он просто никогда не утрачивает в полной мере эту точку зрения.

Хорошо, это точка причины, точка причинности. «Я имею какое-то отношение к этой вселенной. Я имею какое-то отношение к самому себе. Я имею какое-то отношение к этому телу». Это просто такое... такое вот небольшое отличие. Однако вы не поверите, до какой степени этот подход несвойствен людям, идущим по дорогам этого мира.

Парень, который разозлен на свою жену, имеет все основания быть разозленным на свою жену, и он вообще никогда не делал ничего такого, из-за чего его жена могла бы разозлиться на него. Бумс! Это свершившийся факт! Вот вам пожалуйста! Это истина!

Человек вдруг обнаруживает, что его банковский счет пуст, но у него точно не пусто в голове, понимаете? И он говорит: «Посмотрите, что они все со мной сделали! Посмотрите, что они все со мной сделали. Посмотрите, как жестоко со мной обошлась жизнь. И вы знаете, в этом есть кое-что примечательное, поскольку я сам вообще никогда ничего не сделал, чтобы свести себя в могилу. В мире полным-полно виновных людей. Тюрьмы забиты ими до отказа; их каждый день судят в судах. А я подобен одинокому островку невиновности среди всего этого».

Беда этого человека в том, что он так и не увидел, что он сам хотя бы в какой-то степени был причиной своего собственного существования. Ну, значит ему не повезло.

Это похоже на то, как у вас появляется какой-нибудь студент... с ясным взором... он приезжает в Сент-Хилл. «Бог ты мой! Да я могу одитировать», – понимаете? Он садится, он достает Е-метр, раскрывает его, понимаете? Он его устанавливает, начинает выполнять модель сессии. «Сказали ли вы мне какую-нибудь полуправду во вчерашней сессии? Это сомнительно. Это не рид. Я не знаю. Как это устанавливается? Как это включается? Что ж, однако, я вне всяких сомнений могу одитировать. Уж я-то умею одитировать. Хорошо, будьте в метре позади своего тэтана. Большое спасибо». Понимаете?

«Что ж, это довольно паршивый преклир; у него постоянно возникают разрывы АРО. С тем, как я провожу одитинг, на самом деле все в порядке. Я провожу одитинг превосходно. На самом деле я попросил пару инструкторов прийти сегодня вечером ко мне в номер, чтобы я мог дать им несколько советов».

И вы знаете, человек довольно долго может продолжать действовать в таком духе. Но в один прекрасный день с ним кое-что происходит – это как если бы он упал, споткнувшись о порог сокровищницы, – он обнаруживает кое-что весьма интересное.

Он делает совершенно новое открытие. Он обнаруживает, что он не знает. И в этот момент он начинает изучать предмет.

Так вот, возьмите какого-нибудь бедолагу, какого-нибудь психолога, понимаете, он притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, пока сам не начал в это верить. Вы пытаетесь обучить его, но, когда вы пытаетесь обучить его, вы обнаруживаете, что не можете ничему его обучить, поскольку он уже все знает.

Разумеется, то, что ухудшается его кейс, ухудшается его состояние и все вокруг него разваливается на части, не имеет никакого отношения к его собственной судьбе, понимаете? Все это не относится к делу; все это делает ему кто-то другой, понимаете? Причина, по которой он не может усвоить ничего из того, чему вы его обучаете, заключается в том, что вы проявляете большую глупость, когда пытаетесь обучить его всему этому. Так вот, если бы вы только учили его всему этому каким-нибудь другим способом, то он, вне всякого сомнения, смог бы это усвоить, если бы это стоило того, чтобы изучать это, понимаете? Он является жертвой обучения.

Все это очень интересно. В действительности это имеет самое непосредственное отношение к делу, так что инструкторы в Сент-Хилле сидят вокруг какого-нибудь студента и ждут, когда он обнаружит, что не существует преклиров, склонных к разрывам АРО, и хороших преклиров, не существует трудных преклиров и замечательных преклиров, не существует таких и сяких преклиров. Они просто сидят вокруг него и ждут, когда он это поймет.

И в один прекрасный день в ходе всего этого... он сдал теоретическую проверку по бюллетеню от 3 мая 1962 года; он сдал этот бюллетень на практике; кто-то проверил, как он применяет этот бюллетень, проводя одитинг. Он знает этот бюллетень; он может его цитировать; он может делать с ним что угодно. Возможно, он сделал все это уже два-три раза. И вот в один прекрасный день он проводит сессию, а преклир... это один из тех преклиров, которые очень склонны к разрывам АРО, это злобный, скверный, ужасный преклир, понимаете... и этот преклир начинает: «Вопль! Вопль! Вопль! Вопль!» И этому парню все кажется весьма логичным. Да, он уронил Е-метр, он это признает. Да, он одитировал этого преклира, не включив Е-метр. Да, он признает это. Он пришел на полчаса позже, чем договаривался с преклиром. Да, это совершенно верно, и все это логично, так что естественно, что у этого преклира возникают разрывы АРО.

Есть еще такие люди. Вы спрашиваете их: «Что вы сделали?» Они отвечают: «Что вы сделали?»

И вот он сидит там, а у преклира течет пот со лба. И вдруг этого парня посещает мысль, что, когда это произошло последние пару раз, кто-то очень сильно рассердился на него, но, конечно же, это было неразумно со стороны того человека. Поскольку он... естественно, он знает, что преклиры бывают разные, понимаете? Есть преклиры, которые склонны к разрывам АРО. И есть преклиры, которых очень легко одитировать... это те преклиры, которые находятся в апатии. И есть преклиры, которых очень трудно одитировать, это преклиры, которые находятся в тоне 1,5. Понимаете? Бывают разные типы преклиров; они занимают разные положения на шкале тонов.

Человек говорит: «Ну, на самом деле я ничего не сделал».

Но вдруг где-то в глубине души у него возникает такая вот мыслишка: «Может быть, у этого парня есть пропущенный висхолд. В этом бюллетене от третьего мая... в нем постоянно об этом говорится, и меня постоянно заставляют сдавать проверки по этому бюллетеню, и хотя у них нет никаких причин постоянно заставлять меня сдавать проверки по этому бюллетеню... я просто раз и навсегда докажу им, что они все совершенно не правы. Понимаете? Так что я сейчас просто задам ему этот вопрос. Хорошо».

А вы спрашиваете его: «Ну, а как насчет какого-нибудь оверта? Вы когда-нибудь совершали оверт против своей семьи или что-то в этом роде?»

• В этой сессии пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?

А он: «Не-э-э... Нет. На самом деле я не думаю, что я за всю свою жизнь сделал хоть что-то плохое кому бы то ни было».

• О, ну... Да, на самом деле я украл ваш бутерброд!

Все дело в этом маленьком микробе под названием «ответственность» – он необходим, чтобы поставить человека на верный путь. Это говорит нам о том, что не каждый в этом мире когда-нибудь доберется до состояния клир. Есть ребятки, которые не берут такую ответственность. Вы замечали такое? Есть люди, которые вообще не берут ответственность. Замечали такое?

• Хорошо, я проверю это на Е-метре. Пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?

Доводилось ли вам говорить кому-нибудь: «Знаете, Саентология... вы могли бы использовать Саентологию. Не хотите ли получить немного одитинга? У вас боли в животе и головные боли, мигрени, язва. Я думаю, мы могли бы что-нибудь с этим сделать».

Это чисто. Как у вас сейчас дела?

И человек отвечает вам: «Эту ерунду! Хе-хе-хе-хм! Шарлатанство!»

• О, у меня все в порядке.

Что ж, можете со спокойной душой оставить МПЦ там. Не напрягайтесь: он не в том состоянии, в котором его можно одитировать.

«Где же разрыв АРО? Вы не разозлились? Хм! Тут произошло что-то, чего я не понимаю. Этот преклир не проявляет склонности к разрывам АРО. О, ну что ж, может быть, я добился улучшения в его кейсе». И вот он ходит тут и там, думая об этом в течение какого-то времени. И он вступает в эту стадию с таким вот градиентом.

Осмелюсь сказать, что в этой аудитории есть люди, чьи ближайшие родственники и друзья говорили им: «Зачем ты якшаешься с этими людьми? Все эти годы мы работали над тем, чтобы ты был аберрирован. А ты, неблагодарный, не ценишь этого! Посмотри, что мы для тебя сделали. Мы не дали тебе заниматься тем, чем ты хотел. Мы уберегли тебя от ужасной опасности, которую ты сам представляешь для себя. А от тебя никакой благодарности. Тебе не стоит водить компанию с этими саентологами. Не стоит тебе водить с ними компанию. Это не приведет ни к чему хорошему для нас». Боюсь, что это самое «для нас» там в некоторой степени подразумевается.

Итак, на следующий день преклир говорит: «Трям! Трям! Трям! Трям! Трям! Ты безобразен! И ей-богу, если я еще хотя бы раз попаду к тебе на одитинг, то я взорвусь, вот, что со мной произойдет, я взорвусь! Я взорвусь! Вот так-то».

«Очень опасно шутить шутки с человеческим разумом. На самом деле никто ничего не знает. На самом деле никто ничего не знает о человеческом разуме, и все это очень опасно. Тебе не стоит интересоваться такими вещами, потому что, если ты будешь этим слишком сильно интересоваться, ты можешь узнать что-то, чего тебе совсем не хотелось бы знать. Кроме того, требуется двенадцать лет, чтобы обучить психиатра! И даже по истечении этих двенадцати лет он не может никого вылечить! Как ты можешь думать, что если ты пойдешь к этим людям, то за два-три месяца обучения на курсе сможешь что-то делать для кого-то? Знаешь, это слишком самонадеянно с твоей стороны.

И одитор говорит: «В этой сессии пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?»

Кроме того, мы работали все эти годы над тем, чтобы ты был сильно аберрирован, чтобы тебя можно было контролировать и чтобы ты делал то, что мы от тебя хотим: целыми днями сидел и ничего не делал. А ты хочешь пустить все это коту под хвост.

«О, ну что ж, если уж на то пошло... да. Да, на самом деле пару дней тому назад я был внизу и говорил инструкторам, что они должны отправить вас в класс и...»

И еще этот Хаббард. Хе! У него есть степень? Есть у него третья или четвертая степень? Есть? Он когда-нибудь был психиатром? Умеет он делать электрошок? Нет. Этим все сказано. Этим все сказано. Хм!

Разрыв АРО исчезает.

К тому же, что он знает обо всем этом? Он умеет делать из людей рабов? Ухудшает ли он состояние людей? Следовательно, он не может быть врачом, так ведь? Мой врач рассказывал мне что-то об этом: он сказал мне, что вся сфера медицины должна была прибрать к рукам Дианетику и использовать ее. Ну и что ты водишь компанию с этими саентологами?»

И вдруг этот парень говорит: «Вы знаете, есть что-то, что я могу узнать об одитинге». Так что он берется за дело и идет вперед на всех парусах. И после этого мы знаем, что он добьется успеха. Вы понимаете?

А вы отвечаете с жалким видом: «Но человек может быть лучше: все может стать лучше. Я хочу чувствовать себя лучше; в последнее время я не очень хорошо себя чувствую. На самом деле чем больше я с тобой разговариваю, тем хуже я себя чувствую. Может, это я съел что-нибудь, но я вдруг заметил это. И я хочу попытаться помочь окружающим меня людям и хочу сам стать лучше, и я думаю, это похвальное желание».

Я сейчас говорю не об обучении. Я просто пытаюсь рассказать вам о другом незначительном моменте, в жизни существует этот момент... в жизни существует этот вот момент. Человек осознает, что все это делает ему кто-то другой, это ИСТИНА! Он сам себя не любит; его мать всегда говорила ему, что он сам является своим злейшим врагом. Его постоянно дурачат по второй динамике. Его семья всегда его ненавидела. Его изгоняли из каждой группы, членом которой он когда-либо был. Человечество постоянно его отвергает. Собаки на него рычат. На него постоянно что-нибудь падает, и стоит ему лишь воткнуть в розетку вилку от лампы, как он получает... По ночам он слышит голоса, которые обращаются к нему с критическими замечаниями. И у Бога был зуб на него в течение очень долгого времени. Он знает это; это истина. Это истина.

И вы слышите в ответ: «А деньги за это платят? Вряд ли ты сделаешь деньги на этом. Деньги... они важнее. Кроме того, ты же выучился на журналиста – или на механика или на кого-то в этом роде – и тебе не стоит со всем этим связываться; у тебя нет таланта к этому. И лучше всего, если ты забудешь обо всем этом и просто будешь сидеть сложа руки, как и раньше, мило и апатично, и не тревожить нас».

И по мере того, как он идет по жизни, ничто не изменяется к лучшему. Чем больше ему что-то делают, тем хуже он себя чувствует. Но однажды он говорит: «Не думаете ли вы, что я имею какое-то отношение ко всему этому? Не думаете ли вы, что причина этого заключается в том, что я заставляю свою жену носить рейтузы? Не думаете ли вы?» И у него начинает зарождаться смутное осознание ответственности за свое собственное существование. Именно в этот момент и начинается клирование. Именно в этот момент и начинается клирование.

Что ж, спасибо, что не слушаете это. Спасибо, что не слушаете все эти «добрые советы», те из вас, кому доводилось это слышать.

Вы никогда не сможете взять волшебный шприц, закатать парню рукав рубашки, сделать ему вшшшить и таким образом получить клира. Вы не можете сказать индивидууму: «Будь в метре позади своей чертовой башки» – и таким образом сделать из него клира. Поскольку состояние клир – это не то состояние, когда вы находитесь вне своей головы или в своей голове, в этой вселенной или вне ее; это не то состояние, которое связано с местоположением. Это состояние ответственности, и это состояние способности. Вот что это за состояние.

И в один прекрасный день, в один прекрасный день мы, может быть, доберемся и до них. Может быть, в тот день их средства защиты будут отключены, и мы скажем:

Так вот, к счастью, сегодня нам незачем говорить индивидууму: «Что ж, мы отклируем тебя, как только ты возьмешь полную ответственность за все, что идет не так во всей вселенной. Как только ты это сделаешь, мы тебя отклируем». И парень зарывается в землю подобно самолету, который пикирует с работающим мотором. Так что таким способом вы этого тоже не сделаете. На самом деле вы вообще никого не просите брать на себя так уж много ответственности.

«Ну что ж, вот банки. Вид у вас довольно-таки апатичный – может быть, вы подержите их сегодня?» И мы будем поднимать их по градиенту, чтобы им не приходилось брать какую бы то ни было ответственность за свои действия и в то же время не рассказывать одни лишь мотиваторы.

Но начальные этапы процессинга посвящены просто тому, чтобы позволить человеку узнать, что он имеет какое-то отношение к своей жизни. И когда он будет в состоянии осознать, что он имеет большое отношение к своей жизни, тогда он окажется в состоянии подняться на такой уровень, где он сможет взять какую-то ответственность за свою жизнь, и тогда он начнет отбрасывать частицы МПЦ. Он начинает отбрасывать то, се; различные вещи начинают выключаться. Дела у него начинают идти немного лучше, и еще немного лучше, и он начинает оказывать воздействие на людей вокруг себя и так далее.

И мы доведем их до первого озарения: они действительно что-то сделали в жизни. Они действительно что-то сделали – а не все было сделано им. А это, конечно же, будет поворотной точкой, это будет началом пути.

Различные вещи по-прежнему идут не так... эти собаки, они по-прежнему лают на него, понимаете? И его это беспокоит, он недоумевает, что такого он делает собакам? Он знает, что он вообще ничего не делает собакам. Он никогда не позволяет им подойти и вонзить в него свои зубы; он всегда первым дает им пинка. Что ж, он, похоже, способен привести в порядок множество вещей в своей жизни, за исключением этой ситуации с собаками. Это по-прежнему как бы беспокоит его.

Мне это кажется весьма интересным... чрезвычайно интересным... то, что мы настолько продвинулись в мире, который оказался столь враждебным, а кроме того интересно то, что мы оказались группой порядочных людей, которые уверенно идут к цели и имеют технологию, необходимую, чтобы выполнить работу. Я удерживал вас вместе в течение нескольких лет благодаря надежде, и на этом конгрессе я говорю вам о том, что это свершилось.

Но в один прекрасный день он действительно начинает клирование полным ходом и обнаруживает, что его динамика – это домашние животные. Представьте себе, как неловко он себя чувствует, понимаете? И вот он уже движется вперед; это разрешает данную ситуацию.

Так что спасибо, что вы приехали. Спасибо, что вы здесь, и спасибо, что вы на нашей стороне. Вы мне нравитесь.

На самом деле при проведении современного процессинга человека не просят брать на себя какую бы то ни было ответственность, он просто берет ее. Но беря на себя ответственность в ходе всего этого, он, конечно же, оказывается в состоянии управлять самим собой в своем теле и в этой вселенной.

Спасибо.

Но как насчет этого банка? Когда-то давно мы думали, что необходимо целиком и полностью стереть последние двести триллионов лет. Я еще расскажу об этом позже, но это очень хорошая новость. Сегодня мы не стираем все это; это просто исчезает. Все это не перемещается назад по траку; это не уходит во вчера; это не уходит в завтра; это не застревает на седьмом небе. Это исчезает... без каких-либо паров или осадков... что весьма важно, поскольку при таких ценах на места для хранения... Вот что тут на самом деле происходит.

Все эти ужасные черные массы, из-за которых у вас появляется язва... они просто испаряются. Они появляются в результате искажения «как-есть» основной цели индивидуума, и чем больше он не делает того, что он, по его мнению, должен делать, тем больше он добавляет ко всему этому черных масс, которые беспокоят его... он наказывает себя за это. Это мы тоже рассмотрим позже, позже на этом конгрессе.

Но когда индивидуум начинает свой путь с нуля, он начинает свой путь, имея за плечами прошлое, которое не является совершенным. Клирования не было на этом траке... на этом траке, на котором мы находимся. Мы двигались по этому траку в течение двухсот триллионов лет. На этом траке имела место Экстериоризация. Были моменты подъема. Были моменты, когда мы бросали все это... бросали жизнь такого типа и устанавливали для себя новую основную цель. Были все эти различные вещи. Существовали средства и способы, при помощи которых индивидуум мог уклониться от негативных последствий того, что у него накапливались какие-то действия, накапливалось прошлое, его столкновения с существованием. Но откровенно говоря, насколько мне известно, до настоящего времени не существовало процесса, который работает без сучка без задоринки, эффективно и относительно быстро, проникает в глубины бытийности и создает стабильность.

У нас были клиры и раньше в Саентологии; мы клировали людей при помощи процесса тэта-клирования. Да, они были клирами; возможно, они оставались клирами в течение дня, недели, месяца, двух месяцев, трех месяцев, четырех месяцев, просто за счет того, что их экстериоризировали, понимаете? Бамс! А затем вдруг бамс – и они снова внизу.

Поначалу людей клировали просто в отношении этой жизни, так что они могли конфронтировать банк этой жизни. Клирование по Книге Один не было настолько основательным. На самом деле то, чем мы занимаемся сегодня, совершенно выходит за рамки Книги Один, причем далеко. Все, что мы пытались сделать в Книге Один, – это просто вернуть человеку его картинки. Что ж, это было довольно-таки разумно, и мы называли это клированием. Хорошо. Но сегодня мы ушли гораздо дальше этого.

В течение последнего года или что-то около того мы создавали клиров по типовой процедуре 3. И «клир по типовой процедуре 3»... что ж, мы создавали их на 21-м ППК, и состояние некоторых из этих людей оставалось довольно-таки стабильными в течение довольно долгого времени, и все они с тех пор чувствовали себя лучше.

Типовая процедура 3 в течение 1961 года и так далее... мы создавали клиров. Их состояние было более стабильным; они чувствовали себя лучше; они продвинулись дальше и так далее. Но у этих ребят тоже была тенденция время от времени терпеть крах. Таким образом, мы стремились к тому, чтобы добиться стабильных достижений, не к тому, чтобы достичь этого состояния, а к тому, чтобы стабилизировать это состояние, чтобы человек не беспокоился об этом, чтобы он не относился с осторожностью к тому, что он клир. Чтобы он был просто самим собой, понимаете?

И это именно то, чего мы добились, поскольку на самом деле банк испаряется... он исчезает... и человек чувствует себя все лучше, лучше и лучше.

Процессы, существующие сегодня, по сравнению с тем, что было у нас в прошлом, требуют... к сожалению... когда речь идет о более высоких уровнях клирования... эти процессы требуют более высокого уровня мастерства, чем те, которые были у нас в прошлом, поскольку здесь вы играете с динамитом всего реактивного банка. Вы должны выполнять эти процессы аккуратно; вы должны выполнять их как следует; вы не можете выполнять их небрежно и так далее. Цель должна быть правильной целью. Тут нет никаких сомнений; вы не имеете права напортачить с этим. Если вы начинаете листинг по неправильной цели, то очень скоро вы получите тот еще кавардак, поскольку вы добавляете к банку каждый пункт, который вы заносите в список. Понимаете? Если вы нашли правильную цель, все идет правильно. А если вы нашли неправильную цель, то все это идет неправильно.

Но существуют градиенты в процессинге более низкого уровня... и существуют подготовительные действия, которые подводят человека к тому состоянию, когда можно будет найти цель... и эти процессы более низкого уровня, конечно же, являются полноценными процессами, и они имеют очень большую ценность, и неожиданно эти процессы стали гораздо более ценными по сравнению с тем, какими они были в течение очень долгого времени, и об этом я тоже расскажу вам на этом конгрессе.

Двигаясь по пути, ведущему к состоянию клир, мы нашли решения и для некоторых других второстепенных вещей, что произошло довольно-таки случайно.

Но когда вы оглядываетесь назад, на трак, вы видите, что клирование в течение очень долгого времени, принимая различные формы, проходя через различные этапы и воплощаясь в различные идеи, существовало среди людей... и даже до того, как появились люди... однако для огромного большинства людей клирование еще никогда не было чем-то достижимым, чем-то таким, что можно осуществить, чего можно с легкостью добиться; все это сопровождалось невероятными предписаниями о том, как вы должны сидеть и медитировать и как вы должны в течение пятнадцати или двадцати лет сохранять позу ибиса. Все это сопровождалось всякой всячиной, которая имела мало отношения к делу.

Так вот, то, что мы рассматриваем, – это способ стабилизировать индивидуума в качестве самого себя, даже лучше, чем самого себя, лучше, чем он был в качестве самого себя, чтобы он был способен действовать, способен находиться в хорошем состоянии, способен продолжать двигаться вперед. Все эти остальные состояния достигаются по мере того, как вы делаете все это, если вы делаете это до самого конца. Но откровенно говоря, сегодня клир по первой цели превосходит любого клира, которого мы когда-либо создавали в прошлом, поскольку его стабильность просто невероятна.

Конечно же, некоторые люди приближаются к этому состоянию на полтора метра, понимаете, а потом решают, что им не нужны эти дополнительные несколько часов процессинга, и они так и не достигают стабильности этого состояния. Что ж, требуется всего лишь эти несколько часов процессинга, чтобы привести их в это состояние. Теперь мы контролируем все это.

Точно так же, как саентолог отличается от других людей тем, что он сам имеет какое-то отношение к происходящему, и тем, что он имел какое-то отношение к неудачам, которые были у него в жизни... точно так же, как саентолог отличается этим от других людей... так же и мы, если говорить о технологии, осознали, что стабилизация кейса зависит не от улучшения видимого, кратковременного состояния тэтана, а от улучшения его способности конфронтировать существование и справляться с ним. И по мере того как эта его способность повышается, уровень его аберрации, конечно же, снижается.

Мы находимся в процессе создания совершенно новой расы. Это не преувеличение. Это самое невероятное преуменьшение, которое когда-либо имело место. Я хочу, чтобы вы это знали; я не пытаюсь «продать» вам эту идею. Мне это ни к чему.

Среди вас, среди тех, кто здесь присутствует, есть два, или три, или четыре человека, которые являются клирами или почти клирами.

И кто-то показывает на самого себя и говорит: «Нет». Верно. Но очень скоро – «да».

Это состояние желательно; это состояние достижимо. Действия, которые необходимо выполнять, чтобы прийти к этому, и так далее, позволяют вам добиться успеха. Это потрясающее объявление. Если бы вы не пришли сегодня сюда, я был бы очень разочарован. Это было бы все равно, что открыть дверцу сокровищницы и сказать... это было бы все равно что сказать: «Посмотрите на все это золото и драгоценные камни», понимаете, а потом обернуться и увидеть, что рядом нет никого, кто мог бы посмотреть на все это.

Что ж, дверь открыта и все это – ваше. Я рад, что вы тут находитесь. И в течение всего оставшегося времени конгресса я буду рассказывать вам обо всем этом и о других вещах.

Спасибо.