Спасибо.

Знаете, я думаю, что мне, вероятно, стоит рассказать вам кое-что о центральных организациях, саентологических организациях, которые существуют во всем мире. Вероятно, вы находитесь в полном неведении относительно большинства из них.

Я хочу пожелать вам счастливого одиннадцатого года от Дианетики. С Новым годом!

О, вы так не думаете. Ну, мне казалось, что я знаю кое-что, например, о Мельбурне, но когда я туда приехал, то обнаружил, что я ничего не знаю о Мельбурне.

Хорошо. Настало время проснуться после того ужасного вчерашнего вечера.Сегодня у меня есть для вас хорошие новости; сегодня у меня есть для вас очень, очень хорошие новости.

А вот вам положено знать. В конце концов, все это началось в Америке и распространилось по всему свету. Вам необходимо понять, насколько далеко вы зашли. Да?

Весь сегодняшний день мы будем говорить почти исключительно о вещах, относящихся к технологии: мы будем говорить о вашем кейсе и о вас. Да поможет вам бог.

Что ж, сейчас это особенно важно, поскольку мы собираемся произвести коренные изменения. Очень много людей работает в штате франчайзов; другими словами, это одиторы франчайзов, они регулярно получают бюллетени и тому подобное.

Ничего страшного. Возможно, вы даже переживете эти лекции. Есть кейсы, которым удавалось пережить эти лекции. Именно так. Именно так.

Из-за структуры налогообложения, а также из-за других вещей становится очень трудно поддерживать эту систему. Скорее всего, самое лучшее, что можно сделать ради их деятельности, их дохода, правильности распространения и так далее... где бы ни существовал успешно работающий франчайз, там, в действительности, должна быть центральная организация, за которую несли бы ответственность те, кто управляет франчайзом.

У нас есть... есть несколько человек, которым это удалось.

То, что я только что сказал, звучит довольно странно, но вот, в сущности, что это означает: нам потребовались годы, годы и годы, чтобы выяснить, как же управлять центральной организацией.

Так вот, я, вероятно, мог бы о многом вам рассказать. Вот одна из вещей, о которых я мог бы вам рассказать: если вы хотите получить сертификат «Профессиональный одитор», вам следует записаться в академию на этой неделе, потому что этот курс очень скоро перестанет быть курсом академии. Мы собираемся начать предоставлять курс «Практическая Саентология»; это то же самое, что старый «Профессиональный курс», но вы не получаете такого же сертификата.

Она построена как часовой механизм. Невозможно, чтобы несколько людей предоставляли так много услуг при отсутствии структуры подобной центральной организации. Она построена как часы. У центральных организаций шесть отделов.

После того как вы прошли стандартный курс по практической Саентологии и получили сертификат за его завершение... только тогда вы начинаете изучать Саентологию. И когда мы сочтем, что вы вполне готовы, когда мы сочтем, что вы способны управлять центральной организацией, когда мы сочтем, что вы можете клировать людей, и когда мы сочтем много чего еще, – тогда вы, возможно, получите сертификат, если вы будете хорошо себя вести.

Кое-где были сделаны перестановки, и был изменен акцент деятельности. И теперь, поскольку у людей появилось такое огромное стремление получать услуги и упор делается на заботе о сырой публике, огромная важность придается центру эффективности личности, который является всего лишь одним из отделов центральной организации.

Это нечто новое, не так ли?

Вы пишете тем, кто работает в центральной организации, и вам становится интересно, почему вы попадаете не на того человека, или связываетесь не с тем человеком, или почему на ваше письмо отвечает кто-то другой. Дело в том, что если бы у вас было четкое представление относительно того, в чем состоит суть центральной организации, то вы бы всегда добивались того, чтобы в ответ на вашу коммуникацию безотлагательно предпринимались действия.

Благодаря этому все могут получать одитинг вместо обучения и могут... о, никто не понял эту шутку. Пожалуйста, проснитесь!

Заниматься обучением публики гораздо труднее, чем обучением сотрудников. Это означает, тем не менее, что в любой центральной организации существует огромное количество того административного ноу-хау, которого больше нет нигде в мире.Возможно, вы так не думаете... Возможно, иногда у вас было замешательство по поводу центральных организаций. Что ж, это не идет ни в какое сравнение с тем замешательством, которое у вас было бы, если бы структура организации не представляла собой то, что она собой представляет. Улавливаете?

Множество людей записываются в Академию только для того, чтобы получить процессинг. Это ясно?

Да, поскольку вы начинаете расширяться и распространяться по всему миру, вам необходимо иметь работающие обслуживающие организации, которые в состоянии по-настоящему выполнять работу и по-настоящему предоставлять необходимые услуги.

Эй, что за чертовщина здесь творится? Вы что, англичане?

Я против того, чтобы позволять работать тем одиторам, которые не в состоянии клировать людей. Единственный способ гарантировать клирование людей – выяснить, позволяют ли одитору его административные линии справляться с потоком частиц. Иначе у него не будет возможности заниматься клированием людей.

Как бы то ни было... Точная последовательность... Поскольку создаются новые центры эффективности личности, поскольку центральные организации расширяются и по многим другим причинам нам не стоит продолжать предоставлять курс «Профессиональный одитор» в течение восьми недель. Ведь огромное количество людей хотят пройти этот курс только для того, чтобы получить информацию. И вы сможете записать огромное количество людей на курс о практической Саентологии, и этот курс сможет предоставлять любая центральная организация.мне.

Поразительно, но админ и работа с посланиями, и тому подобное, было превращено правительствами в занятие, достойное презрения. Это искусство и мастерство, которые мы должны восстановить, обрести заново и вновь собрать воедино.

Ну а дальше нам придется быть очень разборчивыми в выборе одиторов, поверьте

В действительности я очень горжусь тем, чего мы достигли в этом отношении за прошедшие одиннадцать лет. Мы прямо сейчас делаем большой шаг вперед в том, что касается центральных организаций, поскольку мы расширяем их, чтобы они могли принять интенсивный поток частиц.

Так что одитор, который не знаком с деятельностью центральной организации, –человек конченый. И ему придется вернуться в центральную организацию, пройти обучение, подготовку и так далее; ему придется заново изучить все то, что он изучил в течение всех этих недель... понимаете, инструктор в академии сказал: «Да, это... это зачет. Это сдано». А потом этот одитор возвращается, чтобы получить сертификат, понимаете? Теперь он решил... за очень небольшую дополнительную плату, понимаете, очень небольшую... он возвращается и говорит: «Пожалуй, я хочу стать профессиональным одитором».

Любая организация может вполне нормально справляться с маленьким объемом, это правда. Полевой одитор способен нормально работать, если у него нет большого числа преклиров. Это ограничивает его деятельность по распространению и восстановлению преклиров и студентов – он целыми днями одитирует, и это все, что он делает. Его дела идут нормально, если у него не слишком много клиентов.

Все изменилось. Инструктор, администратор академии смотрит в список и говорит:

Плохо организованная центральная организация – это нормально, пока у нее нет некоторого количества клиентов. И позвольте мне заверить вас, что в тот самый момент, когда она получает больший поток частиц, чем тот, на который она рассчитана или который является допустимым исходя из точности и четкости ее действий, она разбивается вдребезги, полностью разваливается на куски и прекращает свое существование.

«Вы получили фланк за вторую неделю, за пятую неделю, за седьмую неделю, вы получили фланк на экзамене по Аксиомам. Вам нужно переизучить все это, а после этого мы продолжим разговор».

Такое случилось в 1950 году. Первые дианетические организации не находились под моим контролем, разве что я мог использовать силу своего характера, гром и молнии, чтобы справиться с некоторой путаницей, которая имела место. Но никто не знал, как управлять организацией.

Вы улавливаете? При обучении профессиональных одиторов у нас очень строгий подход, но мы позволяем множеству людей узнать все, что можно узнать о Саентологии. Это новый принцип оргполитики. И со следующей недели он будет действовать в Вашингтоне. Так что у вас остается последний шанс очень легко получить сертификат.

Мы думали, что это бизнес. Я не хочу насмехаться над бизнесменами, но я не понимаю, каким образом они живут. Когда я вижу, что бизнесмен называет коммуникационной системой, как он обращается со своей бухгалтерией и тому подобные вещи, у меня возникает к нему такое же отношение, как у курсанта выпускного курса военного училища к первогодку.

Я не пытаюсь продать вам сертификаты, я вас просто предупреждаю.

Он входит, осматривает всю его комнату, проверяет ее, понимаете, осматривается, а потом, наконец, залезает вот сюда и находит эту крошечную пылинку, и говорит: «Сэр, как вы можете жить в такой грязи?»

Так вот, мы поднимаем кейсы с самого дна. Мы выкапываем их с уровня, находящегося ниже самого дна. Мы поднимаем их через различные этапы отрицательных достижений, в результате чего они, наконец, оказываются на дне. У нас произошли огромные изменения.

Из-за того, что мы можем то, что мы можем, наша сноровка в работе с коммуникационными линиями, с потоком частиц и тому подобное позволяет нам расширяться при условии, что мы точно придерживаемся стандартов. Имейте в виду, я видел, как пять центральных организаций – центров – были раздавлены слишком мощным потоком работы. Не слишком маленькое количество клиентов... не это разбивает их вдребезги. Это избыток клиентов. И сотрудники там перегружены, коммуникационные линии у них не соответствуют требованиям, и вы внезапно обнаруживаете, что все сдались.

Позвольте мне начать с начала и рассказать вам, как сейчас проводится одитинг. Существует два отдельных класса одитинга. Два отдельных класса.

Единственная причина, по которой я сегодня еще жив, заключается в том, что я справляюсь с потоком своей работы. Бернер был в Сент-Хилле. Когда он просматривал файлы, то был очень удивлен, узнав, что я видел в этих файлах практически все, и что я справлялся с линиями админа, когда по ним что-то поступало. Он не понимал, как такое возможно.

За последние десять или одиннадцать лет только я был способен выполнять действия Класса II, но это не означает, что он не существует.

Да, я просматриваю эти отчеты студентов и все остальное по мере того, как они приходят ко мне, но это происходит лишь потому, что они приходят ко мне в обычном порядке, потому что они приходят именно туда, куда нужно, и потому что их можно сложить в стопку и просмотреть, когда у меня есть на это время; линии можно начинать, изменять и останавливать... имеет место поток.

Мне удалось обучить очень небольшое число одиторов некоторым хитростям одитинга Класса II. Очень небольшое. Тем не менее, этот класс одитинга существует, и это отдельный класс одитинга. Если бы мистер Зигмунд Фрейд узнал об этом одитинге, он бы перевернулся в своем гробу и продолжал вертеться, как кружащийся дервиш, и он бы стал ярко-зеленым от зависти. Вы можете за одно утро добиться тех результатов, которых психоаналитик добивался за пять лет. Это Дианетика. Вы когда-нибудь о ней слышали? Мы извлекли ее из могилы, так что она снова существует. И ее существование совершенно необходимо, потому что впервые за долгое время вы столкнетесь с сырой публикой. Вы удивитесь, узнав, что происходит в центральных организациях. Они все превратились в большие клубы, знаете? Мы знаем всех, мы знаем все их висхолды, знаем, почему их кейсы не продвигались, а также кого они знают, кого они не знают и так далее.

Когда вы пишете мне письма, я читаю ваши письма. Иногда вы так не думаете, потому что вы не понимаете, как такое возможно. Но я читаю ваши письма. Иногда, читая ваши письма, я поворачиваюсь и говорю кому-нибудь: «Отошлите подтверждение». Или я пишу «Отослать подтверждение» в углу письма. Это потому, что вы не сообщили в письме ничего такого, по поводу чего я должен написать свой комментарий, принять решение или высказать мнение, и, как правило, подтверждение просто заключается в словах «Спасибо большое за ваше письмо».

Что ж, это замечательно.

Итак, вы говорите: «Не может быть, чтобы Рон видел это письмо». Нет, у Рона не хватило рук, чтобы отправить вам послание, так как поток почты, проходящий через ОХС уже давно перевалил за пять тысяч листов бумаги в день.

Эти клубы по-прежнему существуют. Мы никоим образом не собираемся их упразднять. Они по-прежнему существуют, и они будут расти. Однако мы начнем работать и с сырой публикой. С «сырым мясом».Такие люди приходят с улицы, нащупывают дверь и говорят: «Мне снятся кошмары каждую ночь».

Мы справляемся с таким объемом посланий, который, вероятно, затмит собой тот объем, с которым работает «Дженерал Моторс». Нам пришлось перестроить бухгалтерию. Мы обнаружили, что весь предмет бухгалтерского учета был забыт в девятнадцатом веке

Они не говорят: «Что такое Саентология?» Мы просто внезапно решили, что мы обладаем абсолютной монополией на психотерапию по всему миру. Мы не даем себе труда объяснять этим людям, что мы делаем. Мы просто это делаем.

– был забыт там вместе с гусиными перьями и амбарными книгами. А тогда было не так уж много бухгалтеров. И сейчас не так уж много бухгалтеров. Пытались ли вы недавно подать на рассмотрение документы по своему подоходному налогу? Вы вообще имели недавно какое-нибудь отношение к бухучету? О, большинство из этих систем либо подключены к супер-автоматическому компьютеру модели «Ай-Би-Эм-Помоги-нам-Боже»...

Это действует на нервы некоторым центральным организациям. Вам стоит понаблюдать за какой-нибудь центральной организацией, когда она впервые сталкивается со сплошным потоком сырой публики, приходящей прямо с улицы.

Но кто угодно может обдурить руководителя с помощью отдела бухучета. Руководитель спускается в отдел бухучета и говорит: «Сколько мы должны "Рамсей и компании"?» Ха-ха! Все говорят: «Ха-ха-ха, Ха-ха-ха. Мы пошлем вам отчет. Мы проверим это в главном гроссбухе». И все это в тоне: «Какого... ты вообще здесь делаешь?» Ну, все, что он делает, – это пытается управлять фирмой; вот, собственно, и все, что он делает.

В центральной организации и не знали о том, что кейсы могут находиться на таком низком уровне. Вам необходимо уметь за одно утро добиваться тех результатов, которых психоаналитик добивается за пять лет. В противном случае вы даже не сможете заставить преклира усидеть в кресле.

А отдел бухучета давным-давно уже работает исключительно на правительство. Но нам нужно иметь отдел бухучета, куда глава отдела или руководитель могут прийти, чтобы посмотреть, каков размер долга перед «Рамсей и компанией», проследить, что он будет оплачен, получить полную сводку счетов к оплате, выяснить все, что в ней есть, подсчитать итог. У нас сложная система учета! Все, из чего она состоит, – это подшивка в файлы. Если вы умеете подшивать бумаги в файлы, знаете сложение и вычитание, то теперь вы можете заниматься бухгалтерией в центральной организации.

Сегодня дианетический одитинг проводится с Е-метром. Вы берете свой Е-метр, и преклир полагается на свою удачу. Вы можете убрать невроз, психоз, что-то в этом роде, за относительно небольшое количество часов.

Не было ни бухгалтеров, ни системы, поэтому нам самим пришлось изобретать систему бухгалтерии. Вы думаете, я шучу, но нам действительно пришлось. И она работает. Одна центральная организация, которая до сих пор не начала использовать этот вид бухучета, все еще не способна вылезти из проблем с бухгалтерией, в которых она увязла.

Поскольку задачей Саентологии не является работа ни с неврозами, ни с психозами, мы никогда не уделяли особого внимания данной сфере. Тем не менее это остается отдельным классом одитинга. И мы не должны забывать о его существовании, потому что это кладет конец психотерапии – завершает цикл. Вы думаете, я шучу?

Мы просто перестроили ее. Это не очень-то впечатляет, на первый взгляд. Какое отношение это имеет к Дианетике и Саентологии? Просто линии, предназначенные для осуществления коммуникации в мире, не достигли еще того уровня, когда они могут принять поток, с которым имеют дело дианетические и саентологические организации. Мы работаем наподобие больницы, колледжа, почтового отделения, службы пересылки писем... нам приходится вести записи о том, что вы собой представляете, чем занимаетесь, причем все это должно быть сделано с минимальными усилиями. Иначе это создает полное замешательство.

Есть много вещей, которые саентологический одитинг не затрагивает напрямую. Другими словами, вы не берете цели человека и не работаете непосредственно с ними, позволяя их сразу же достичь – как это иногда делалось в Дианетике, понимаете? Бац! Понимаете?

Сейчас у нас такая организационная структура, что мы могли бы, вероятно, ну, я даже не знаю, работать с пятьюстами новыми людьми в день в любой из центральных организаций, не увеличивая численности персонала более чем на десять – двенадцать сотрудников.

Вы работаете с человеком, вы получаете... повышаете уровень его реальности, делаете его все более и более способным понимать и способным жить в реальной вселенной, которая его окружает. Вы не уделяете особого внимания тому, что с ним не так. Вы обнаруживаете, что с ним так, и вы увеличиваете эту способность.

Звучит невероятно, но я работал, пока не дошел до того момента, когда, подбросив угля в топку, мы не разлетимся на кусочки. И я не собираюсь допускать, чтобы хоть один держатель франчайза, работающий где-то там, подбросил угля в топку и разлетелся на кусочки. Он будет работать весь следующий год.

Однако же, если рассмотреть сырую публику, то вот что обнаружится: у большинства кейсов что-то идет настолько неправильно, что они вообще не обладают способностью улучшаться. Это следует знать, и это следует знать очень хорошо.

Вы не представляете себе, что это значит. Эти люди продолжают приходить, и они продолжают требовать что-то, и если вам их некуда направить, и никак с ними не справиться, и никак не обслужить их, и если вам нечего с ними делать, то у вас будет столько жалоб, протестов, крика и воя, что вы не будете знать, что со всем этим делать. Вы просто выскочите из своей головы через затылок и бросите все это.

К вам приходит женщина, которая ужасно боится мужей; она настолько сильно боится мужей, что не может даже усидеть в кресле для одитинга.

На вас наваливается тридцать пять – сорок человек, и все они требуют различных услуг, и если вы не в состоянии справиться с ними, вы сбежите, и все тут.

Ну что же, вам лучше всего излечить ее от этого невроза, ведь это именно невроз. Тогда она получит победу и сможет двигаться дальше. Это не основной вид деятельности, но он весьма ценен. Дианетика позволяет вам делать это.

Те центральные организации, которые организованы плохо, станут увеличивать свой поток работы, а затем откровенно снизят его только для того, чтобы выбраться из-под этого потока, если их линии не в порядке. Вы понимаете это?

Дианетика – это техника прошлого, давнишняя техника, но все же она очень ценна; а благодаря тому, что мы сегодня знаем о Е-метре, она становится чрезвычайно ценной.

Они себя сокращают. Ну и какое это имеет отношение к хорошему распространению?

Не так давно секретарь ОХС... дело было в Йоханнесбурге... призналась: «Ну, я не знаю. Есть одна вещь, до которой никто так и не добрался. Я ужасно боюсь змей».

Теперь смотрите: если вы собираетесь справиться с проведением умственной терапии на Земле, и если вы собираетесь справиться с потоком работы на Земле, и если вы собираетесь иметь дело с какой бы то ни было частью этой цивилизации, то справляться вам придется каким-то упорядоченным образом. Иначе вы не сможете с этим справиться. Вы просто разобьетесь вдребезги.

Мы сидели в гостиной моего тамошнего дома, и там было еще несколько человек.

Все замешательство этой цивилизации может быть свалено на вас. В основном, публика и существует для того, чтобы вас беспокоить. Вот на самом деле лучшее описание сервисного факсимиле: механизм, который используется, чтобы беспокоить людей.

Я даже не использовал Е-метр.

Может быть, вы хотите узнать, к чему я все это говорю, но на самом деле это вам не очень-то интересно. Но я вам скажу: вам стало бы интересно, если бы вы оказались прямо посреди одного из этих водоворотов. И помните, я видел, как развалились на куски пять крупных организаций только оттого, что поток работы был слишком большим, а организованности слишком мало.

Я вернул ее назад по траку, нашел инграмму, необходимую для разрешения кейса, и прошел эту инграмму. Через двадцать минут она уже не боялась змей, и с тех пор она их больше не боялась. Что это? Двадцатиминутное прохождение инграммы? Кто-то заморгал или подумал, что ослышался?

Так что мы этого больше не допустим. И вы увидите, что мы продолжаем расти, и увидите, что люди совершенно не против того, чтобы позволить организации расширяться, если только она расширяется должным образом.

Вы знаете, что прохождение инграммы занимает 75 часов. Нет – если вы умеете одитировать, не занимает. По-моему, максимум, сколько времени мне когда-либо требовалось для прохождения инграммы, – это 9 часов. Обучить людей этому было очень непросто. Но есть новый способ прохождения инграмм. Прямо сейчас я опишу вам, что он собой представляет.

Если кто-либо собирается иметь какое бы то ни было отношение к структуре центральной организации, то лучшее, что ему можно сделать, – это взять несколько недель отпуска, прийти в центральную организацию и поработать в ней в качестве штатного сотрудника. Не стоять рядышком и наблюдать, а окунуться в работу. Центральные организации прекрасно оборудованы для того, чтобы позаботиться о том, что вы окунетесь в работу. Вам там всегда будут рады. Они даже будут платить вам деньги.

Есть такая область существования, которая известна как «что-то испытанное» или «опыт». Готовность и желание испытать, узнать что-то на собственном опыте. Когда человек наотрез отказывается иметь хоть что-то общее с тем или иным объектом, он становится его следствием. Так?

Там творятся сверхъестественные вещи. Вы даже себе не представляете, как много требуется движений для того, чтобы зарегистрировать одно членство, и что происходит, если вы не регистрируете его... Тогда, знаете, ребята, вы можете и наорать. Представляете, как громко вы можете орать? О-о-о, стоит неправильно указать одну букву в вашем имени, и вы думаете, что вас казнили.

Женщина, которая уходит из дома и оставляет своего мужа, потому что она больше не может его терпеть, думает, что теперь она будет счастлива. Но она идет по улице, и его вэйланс висит прямо перед ее носом. Она стала полным следствием этого человека, потому что она больше не может находиться в одном с ним доме. Другими словами, она не желает испытывать его присутствие. Отсутствие готовности или желания что-то испытывать – камень, стоящий над могилой любого кейса.

Но намного важнее то, что когда человек приходит в саентологическую организацию, чтобы его кейс взлетел с пусковой площадки, это должно происходить сразу! Понимаете? Никаких больших оправданий типа: «Ну, я собираюсь... Вы обратились к нам слишком поздно». Это старая хохма психоаналитиков.

Вот парень идет по улице и кряхтит: «Скрип, скрип, скрип, скрип, скрип, скрип, скрип, скрип». Он почти готов выставить свою кандидатуру на президентских выборах или что-то в этом роде. Он совершенно разбит; и что же вы знаете об этом человеке?

Психоаналитики, кстати, теряют треть своих пациентов в первые три месяца в результате самоубийств. Знаете ли вы это? Это точное данное. «Они обратились к нам слишком поздно», – так они говорят.

Его состояние – это именно то состояние, которое он не готов испытать; поэтому он в нем и находится. Люди становятся полным следствием тех вещей, которые они не готовы испытать. В основе всей запутанной политической ситуации, существующей в северном полушарии в настоящее время, лежит один-единственный фактор: все эти люди не готовы испытать атомную бомбу. Так что вся политика несет на себе отпечаток одного этого фактора... и не успеете вы оглянуться, как все поведение обычных людей также будет нести на себе этот отпечаток.

Нам нужно, чтобы этот парень начал свой путь прямо сейчас! Ну и что же для этого нужно? Если у вас есть одиторы, то какие административные действия необходимо предпринять для того, чтобы дать им преклиров, все отладить и получать настоящие отчеты, и все подсоединить, чтобы в кабинете все было в порядке, а затем по-настоящему убедиться, что проводятся именно те процессы, за которые преклир заплатил, а не набор каких-то «оттого что, потому что» или «игр в прятки», хотя такое тоже может случиться...

Так что люди будут ходить и издавать звуки: «Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!»

Только тогда вы сможете гарантировать, что Саентология работает. Тогда вы сможете гарантировать, что она работает. Поскольку применяется именно Саентология. И поэтому у вас должен быть высококачественный технический результат. Когда вы приводите студента в класс, возможно, он и будет полумертвым, когда закончит изучать курс, но зато он будет знать, как одитировать. Именно это вы должны обеспечить. Вы поняли?

Когда-то мы говорили: вы становитесь тем, чему вы сопротивляетесь. Так вот, сейчас мы говорим то же самое другими словами. Однако это чуть более полная и чуть более применимая на практике формулировка: вы становитесь тем, что вы не готовы испытывать. Прямо сейчас в одном из задних рядов сидит человек в солдатской форме, которую он не хочет носить.

Если у вас есть технология совершенствования людей, то, когда они приходят в центральную организацию, ради Бога, мы обязаны их совершенствовать! Именно это мы и продаем!

Вы понимаете, это не означает, что каждый человек, который является тем, кем он является, был одержим нежеланием это испытывать. Вы понимаете? Это не означает ничего такого.

Что ж, для того чтобы это обеспечить, требуется громадное количество администрирования. А если этого не происходит при любом объеме работы... вы не получите технических результатов, если у вас нет административных каналов. Вы будете поражены.

Это означает, что когда человек находится на суперреактивном, неаналитическом, бездумном уровне, имеет место такое состояние. Вы всегда можете найти то или иное оправдание этому состоянию. Вы можете найти моменты, когда вы не хотели быть человеческим существом. Это не является причиной того, что вы сейчас являетесь человеческим существом. Неправда, что в этой вселенной все плохо. Правда то, что все, рассматриваемое как плохое в этой вселенной, – плохо.

Есть такая вещь, как ассесмент кейса. Мы применяли его десять или одиннадцать лет назад. Недавно мы снова стали его использовать, и мы заставляем одиторов проводить этот ассесмент. И мы заставляем его заполнять всю форму ассесмента кейса. Без Е-метра. Это просто страница за страницей вопросов типа: «Зачем вашему дедушке нужно было жениться на той девушке?»

Но понятие о нежелании что-либо испытывать открывает совершенно новый подход к прохождению инграмм. И оно несет в себе решение для Дианетики. У меня не слишком много новостей для вас на этом конгрессе. Мы только что закончили цикл с Дианетикой. Ведь вы можете работать по ней.

И где-то там мы обнаруживаем, почему этот парень хочет одитироваться. И обычно это какая-то причина, вроде мысли о том, что он на самом деле должен быть девушкой. Ну и мы выясняем это, только проводя ассесмент кейса, и мы можем проводить одитинг в данном направлении, привести этого парня в порядок, выправить цель и добиться, чтобы он взлетел с пусковой площадки, потому что он там сидит с постоянной проблемой настоящего времени: он – мужчина.

Так вот, Дианетика – это психотерапия, использующая дубинку. В руках дианетического одитора, который готов применять силу, у преклира нет ни малейших шансов.

И вы можете носиться вокруг, пытаясь вылечить этого парня от астмы, психоанализа и всего остального. Кстати, нам приходится излечивать людей от психоанализа. Это требует немало времени.

Селф-детерминизм преклира может и не увеличиться. Возможно, преклир не станет лучше как человеческое существо; но преклир перестанет быть больным или чокнутым. Вы понимаете, что может произойти?

Я помню своего самого первого преклира, который был пациентом психоаналитика, и он все время говорил:

Эта технология с легкостью преодолевает аберрации и психосоматические заболевания в кейсе. Технология преодолевает их. Она необязательно улучшает человека, но она несомненно устраняет его аберрации. Очень часто вы будете обнаруживать, что преклиры, проходящие дианетическую терапию, жутко упрямятся. Один такой преклир прибыл в центральную организацию в инвалидной коляске. Он был полным калекой. Понимаете, он страдал артритом. И его одитировали какое-то время; и в конце концов он выбросил прочь инвалидную коляску. Несколько месяцев спустя его увидели на поле для игры в гольф. Он играл в гольф, понимаете? А так же боролся за президентство.

• Ну, я... если я буду очень осторожным, моя язва больше не будет меня беспокоить, потому что я три года лечился у психоаналитика по три часа в неделю. И если я буду очень осторожным, у меня не будет язвы. Но если я немного не так вдохну... боюсь, это возможно... Я не хочу, чтобы вы меня одитировали.

И один его друг сказал ему:

А я говорю:

• Ну что же, эта Дианетика правда привела тебя в порядок, не так ли?

• Ладно, я не буду вас одитировать. Мы проведем сканирование локов. А он говорит:

Его излечили от неизлечимого заболевания, но он так и не узнал об этом. И вы можете порасспрашивать стариков-профессионалов о таких случаях. Ей-богу, они вам расскажут. Таких кейсов существует огромное множество.

Так что я сказал:

Итак, мы допускаем, что технология Дианетики может справляться с психосоматическими заболеваниями и неврозами, при этом сам человек об этом может не узнать. Она необязательно улучшает его реальность или его способности; но она несомненно устраняет из его бытийности многие вещи, которые препятствуют дальнейшему прогрессу. Это интересный факт.

• Кх... Хорошо, – сказал я. – Найдите свою первую встречу с психоаналитиком и сканируйте все последующие встречи до настоящего времени.

Меня не волнует, что еще ей приписывают. Это просто факт. Это доказано на опыте, который мы накопили за долгое время.

Он так и сделал. О-о-о-о! Что же произошло с его язвой?! Она снова включилась.

У нас есть совершенно новый подход к прохождению инграммы. «Чем в этом инциденте вы готовы быть?» И если вы не будете заниматься всякими глупостями, валять дурака, совать табачные банки в электрические склянки и делать другие вещи, которые не должны делать одиторы... если вы просто будете одитировать согласно Кодексу, инцидент просто испарится – вжжжжжт. Инцидент лишится всей своей силы, и очень быстро.

Единственное, что ее удерживало, – это тонкая прослойка психоанализа.

Бытийность можно проходить с кейсами, находящимися на относительно низком уровне. Вы могли бы взять кого-то, у кого совершенно едет крыша, и задать ему вопрос:

Сделали еще три прохода, проодитировали инграмму, которую необходимо было пройти для разрешения кейса, и больше у него не было язвы. Наверное, было что-то еще, поскольку он работал редактором.

«Есть ли здесь вокруг вас что-нибудь, чем вы готовы быть?»

Итак, нам приходится излечивать людей от подобного, но если вы не составите длинной формы ассесмента кейса для преклиров, вы этого не узнаете.

Он найдет что-нибудь такое; сахарницу или нечто подобное. И внезапно он начнет освобождаться от своего психоза – раз-два. Ведь психоз (с точки зрения способности испытывать, узнавать что-то на опыте) является не чем иным, как отсутствием готовности быть чем бы то ни было, а это, конечно, означает необходимость на все на свете нападать.

А этот парень пытается излечить свое либидо путем извлечения квадратного корня из своего ид, что не имеет к его кейсу никакого отношения. Это нечто сказанное ему кем-то другим. И если вы не найдете человека, оказывавшего на него сильное давление и сказавшего ему, что это было его целью, и не уберете это с пути, вы никогда не проодитируете преклира. Понятно?

Бытийность человека упала до нуля. Невроз означает, что человек так сильно не желает чем-то быть, что он не может сконфронтировать даже мысль о том, чтобы этим не быть. Однако каждый раз, когда он хоть как-то рестимулируется, он начинает – неееууууу. Некоторые из вас... некоторые из вас, ребята, возможно, боятся выступать перед аудиторией. Вы думаете, как это у меня получается стоять перед целой толпой людей и говорить с ними.

Нет, вам нужно выяснять подобные вещи. Кто еще может гарантировать, что форма ассесмента кейса есть, что она составлена, что кто-то просмотрит ее и заново проанализирует кейс и проследит, что мы одитируем именно этот кейс и что именно это мы должны делать, для того чтобы привести этот кейс в порядок, чтобы он взлетел с пусковой площадки? Вам понятно?

Это можно делать несколькими способами. Один способ – просто не присутствовать. Многие ораторы делают это. Однако они никогда... почему-то они никогда не общаются с аудиторией. Это тайна, понимаете?

Поэтому частично это административное действие, частично – техническое. Когда административное терпит неудачу, терпит неудачу и техническое. И вы сможете работать с большим количеством народа, если админ у вас находится в хорошем состоянии. Но я не знаю, каким образом живет средний бизнесмен.

А другой способ – просто присутствовать. Другой способ иметь готовность быть тем, кто говорит с аудиторией. А еще одна вещь – готовность быть аудиторией. Существует много... много градиентных ступеней. Вот и все, чем является страх перед аудиторией с точки зрения способности переживать, испытывать что-либо. Он ни с чем больше не связан. Но в Дианетике вы можете найти (особенно если будете использовать Е-метр) точный момент на полном траке, когда человек пришел к убеждению, что он не хочет быть оратором. Он просто принял решение в то мгновение. О, я не знаю, возможно, он был одним из слушателей или он был... он вошел в зал сзади будучи начальником гестапо или тайной полиции Маркаба, и какой-то парень на эстраде вещал что-то насчет эволюционной деятельности со скоростью тысячу слов в минуту или что-то в этом роде, так что он поднял автомат Томпсона и застрелил оратора. Знаете, что-то в этом роде. Какой-нибудь оверт.

То и дело у нас в организации появляется какой-нибудь бизнесмен, и у него всегда возникают трудности, поскольку он думает, что мы занимаемся бизнесом. Мы не занимаемся бизнесом. Мы занимаемся обслуживанием. Это имеет с бизнесом очень мало общего.

Это всегда оверт против той вещи, которой этот человек не хочет быть. И вы ищете и находите этот инцидент. «О, нет. Я не хочу иметь ничего общего с этим инцидентом».

У нас в организациях, к примеру, нет никаких бухгалтеров. У нас в организациях редко бывают настоящие руководители. У нас в организациях есть саентологи. Мы выяснили, что они выполняют работу лучше.

Вот почему мы говорим, что в этом методе используется дубинка.

Позвольте заметить, что для несаентолога оставаться в центральной организации очень тяжело. Неважно, каким хорошим, по его собственному мнению, он является. Его во всем обходят.

Вы говорите: «Так вот, согласно Кодексу одитора, мы собираемся пройти это, и лучшая часть... не-е-ет, нет, нет, нет, вам нельзя уходить. Ха-ха-ха. Не-ет, нет». Лучшая часть Кодекса одитора: всегда сглаживайте процесс. Даже если для этого вам придется сгладить в лепешку самого преклира.

Некоторые саентологи, которые последний раз сталкивались с арифметикой в восьмом классе, как правило, могут обставить среднего бухгалтера в центральной организации. Мы познаем эти вещи на своем тяжелом опыте.

И через некоторое время человек скажет: «Я не вижу никаких проблем с тем, чтобы быть оратором. Я не вижу никаких проблем с этим. По-моему, оратором вполне можно быть».

Итак, помимо всего прочего, центральная организация должна обеспечить, чтобы уровень кейса каждого сотрудника был в довольно хорошем состоянии. В противном случае они увязают, что бы они ни делали. Центральная организация должна быть организацией клиров.

И если он скажет также: «Но какое отношение тот инцидент имел к этому?» – не давайте себе труда объяснять. Вы устраняли невроз того или иного рода. Не ожидайте, что это разумный невроз.

Следовательно, нам нужны такие программы, в результате которых каждый сотрудник в центральной организации станет клиром. Улавливаете? Мы не можем позволить штатным одиторам до скончания века биться головой об стенку, работая с преклирами, при этом не обеспечив, чтобы сами одиторы получали одитинг, поэтому нам нужны особые программы одитинга.

Тем, кто занимался старинной психотерапией, временами приходилось трудно. Я думаю, самым трудным было сидеть все эти сотни часов и не слушать. Но, наверно, довольно трудно было и знать, что вы на самом деле никому не помогаете. Должно быть, у этих ребят ум заходил за разум.

Мы должны заставлять их работать на всю катушку. Мы добиваемся успеха. Но самое ядро Саентологии – это персонал центральных организаций. По данному вопросу существует большой объем ноу-хау. Это ноу-хау широко распространено, и вы можете изучить его и использовать. Поэтому уговорите секретаря ассоциации или еще кого-то в этом роде, чтобы он вам разрешил поработать немного в центральной организации. Смотрите внимательно и вы увидите, что там происходит.

Так вот, поскольку психологи в этой стране теперь утверждают, что коэффициент интеллекта можно изменить (ха-ха-ха-ха-ха); врачи утверждают, что существует такая вещь, как пренатальные инграммы и инграммы рождения; психо... психо-сологи утверждают, что коэффициент интеллекта и личность можно изменить, и так далее... Не успеете вы оглянуться, как они начнут утверждать, что лучшее для людей – приходить в центральные организации Саентологии.

Вы можете достать бюллетени Американской ассоциации по управлению за последние 250 лет, проучиться 89 лет под большим давлением во всех колледжах по бизнесу на Земле и научиться одной тысячной части того, чему вы научитесь за три недели в центральной организации. Понятно? Я не преувеличиваю.

Однако объявление, которое я сделал, на самом деле весьма важно, потому что нечестно внезапно начинать клировать людей с помощью Саентологии, с помощью только саентологических техник, при этом не завершив цикл с Дианетикой.

Вам стоит увидеть, что происходит с некоторыми коммерческими фирмами, когда они вдруг нанимают саентолога. Некоторое время они не совсем понимают, что происходит. Не успеваете вы и глазом моргнуть, как у них появляется система коммуникации, и не успеваете вы моргнуть другим глазом, как они лопаются, из-за того что их линии коммуникации становятся широко открытыми.

Дианетика не должна оставаться в стороне как предмет, потерпевший неудачу; и она не потерпела неудачу. Но я скажу вам, что при ее применении одитор должен использовать силу, и одитор должен действовать очень искусно... и одитор должен очень искусно работать с Е-метром, для того чтобы добиваться результатов. И иногда это похоже на то, как если бы вы одитировали с дубинкой. Вы обнаружите, что вы сидите верхом на преклире и приказываете: «Пройдите через это еще раз!» Иногда приходится действовать примерно таким образом.

Они недоумевают: «Что здесь творится?» – понимаете.

Я приведу вам пример. Вот в чем состоит различие между этим двумя предметами. Анатомия разума справедливо принадлежит Дианетике, в которой была открыта большая часть этих данных.

А творится здесь нечто ужасное. Происходят всевозможные странные вещи. Саентология сталкивается с бизнесом, и начинается. Как правило, начинается с того, что руководитель начинает сопротивляться. Он всегда считал себя вправе порычать на свою секретаршу. Теперь он начинает рычать по широко открытым линиям коммуникации, и каждый узнает о том, какая же он собака. Единственное решение данной проблемы – проодитировать его, чтобы он больше не гавкал.

Но вот в чем состоит значительное различие. Есть муж и жена, и между ними существует чрезвычайно сильная вражда. Я знаю, что вам это кажется неразумным – то, что между мужем и женой могут быть какие-либо разногласия.

Итак, вот ваша первая центральная организация в США – прямо здесь, где вы сейчас находитесь, – в Вашингтоне. В этой организации работает полсотни человек. Они справляются со значительным объемом работы. В основном, они заботятся о широком административном обучении в США. Ничего себе работенка. К несчастью, у нас нет таких помещений, мы не ведем деятельность того размаха, который нам нужен. Все это будет исправлено очень быстро.

Но давайте предположим – гипотетически, – что между ними существует чрезвычайно сильная вражда. И вот способ уладить это с помощью Саентологии... правильный, точный, долгосрочный и самый лучший способ.

У секретаря ассоциации и у меня еще не выдалось возможности поговорить об этом, но она появится.

Мы проводим взаимный одитинг по супружеству. Мы приглашаем обоих супругов в комнату, одитор садится и в присутствии мужа и жены проводит О/В – процесс «Оверт-висхолд». Он проводит О/В жене по поводу мужа, в то время как тот сидит и слушает. А потом одитор меняет их местами и проводит О/В мужу по поводу жены. «Что вы сделали ей?», «Что вы свисхолдировали от нее?» И очищает это у обоих, так чтобы у них не осталось абсолютно никаких, даже малейших, секретов. Он добивается того, что тонарм перестает двигаться и стрелка утихает при чувствительности 16.

А вот здесь, в Лос-Анджелесе, на западном побережье, есть центральная организация, и если говорить о ее деятельности, она скоро развернется на полную катушку.

В их браке все пойдет хорошо. Я могу это гарантировать. Это и есть взаимный одитинг по супружеству, и таков лучший способ его проводить.

Прямо здесь, неподалеку, могут образоваться, возможно, еще две или три центральных организации. И план на ближайшее будущее, что касается центральных организаций, заключается в основании более крупной центральной организации в Нью-Йорке. Прямо сейчас это в некотором роде паллиатив.

А вот следующий момент, на который я хотел бы обратить ваше внимание. Возможно, жена все время злится на мужа, а он не может понять, почему и отчего. И похоже, что дела идут вкривь и вкось; и похоже, что это такая же ситуация, как те, с которыми работают в саентологическом одитинге. Но в Дианетике вы справляетесь с этим совершенно иначе: вы работаете с инграммами. Теперь вам надо усвоить одну хитрость. Она очень важна. Я долго искал этот хитрый способ, и он, оказывается, настолько прост, что его легко забыть. Мы даем мужу в руки банки и спрашиваем: «Когда вы решили свести счеты со своей женой?» И мы возвращаемся назад по траку, находим точный момент времени и обнаруживаем полностью закупоренный инцидент, который может оказаться вторичной инграммой.

Создаем настоящую организацию здесь, создаем еще одну в Чикаго, берем организацию в Сиэтле, которая удерживает наши позиции, направляем ее в нужное русло, и разгоняем ее на полную катушку, и пусть она несется стрелой. Вероятно, есть еще одна, вот здесь в Денвере. Вот здесь, в Хьюстоне, Техас, у нас что-то вроде «времянки» – пока не будет построено нечто более стабильное, и у нас из этого что-нибудь получится.

А потом мы берем жену и находим ответ на вопрос «Когда вы решили свести счеты со своим мужем?»; мы проходим и устраняем эту вторичную инграмму. Так мы произведем серьезные, быстрые изменения, если нам удастся это сделать.

Мы не собираемся посягать ни на чью территорию. Нам не интересно что-либо у них забирать. Нам интересно что-то им дать. Они сделают намного больше, чем раньше, и, в действительности, получат больше власти в их области, чем имели до этого.

В этом и состоит различие между этими двумя предметами. Между ними есть различие. Это два предмета. В одном мы вырезаем проблему за счет прохождения вторичной инграммы, в другом мы разгружаем кейс за счет процесса по О/В.

Кроме того, я буду стоять у них над душой, если они не будут заниматься клированием людей, за что те, как это ни странно, с удовольствием бы им заплатили. Но ведь никто даже и не попросит их заплатить за это.

Вы скажете, что в конце концов и тот, и другой метод приведут к одинаковому результату. Ну, я не так уж уверен, что они оба приведут к одинаковому результату. Ведь у меня была одна женщина-преклир, которой очень долго проводили О/В в отношении ее мужа; я с помощью Е-метра обнаружил то, что требовалось, потому что я видел, что дела идут не так, как надо. Дела никак не приходили в порядок ожидаемым образом; так что с помощью Е-метра я обнаружил ответ на вопрос «Когда вы решили свести счеты со своим мужем?»; я нашел инцидент, который она не помнила, и человека, которого она не помнила, и обстоятельства, которые никогда не были в ее поле зрения. Она просто совершенно не желала быть хоть чем-то во всей той ситуации.

Вот это – единственная страна, в которой у нас нет центральных организаций. Это та страна, которой нужно помочь. Страна называется Индия. Она была выдумана Киплингом. И с тех самых пор ей нужно было помогать.

И я не имею в виду, что процесс по О/В не позволил найти эту ситуацию. В конце концов с помощью этого процесса мы добрались бы и до нее; возможно, если бы его проводили еще некоторое время, он бы сгладился. И конечно, в кейсе все было бы лучше сглажено; и возможно, кейс находился бы в более удовлетворительном состоянии, если бы применялся саентологический подход; но, возможно, у вас не было времени на все это.

Смотрите, между центральной организацией Лондона и Индией ведутся переговоры уже года четыре о том, чтобы создать официальную центральную организацию, которая работала бы при индийском правительстве. Примерно дважды в год им почти удается договориться. Это в самом деле странно, но они не желают помогать

Так вот, когда вы имеете дело с сырой публикой, вы берете такого человека, даете ему в руки банки и спрашиваете: «Когда вы решили свести счеты со своим мужем?»

нам в построении центральной организации для того, чтобы помочь им. И каждый раз, когда мы делаем попытку, мы терпим полную неудачу.

Эта женщина скажет вам:

Теперь, помимо организации в Вашингтоне, вот здесь саентологический центр Содружества. Он находится здесь в Лондоне. Он расположен по улице Фицрой, прямо в районе Вест-1. Это центр Лондона. Эта организация, в действительности, старше вашингтонской организации на несколько лет. И это хорошая, мощная центральная организация. С их британской, волокитной, точки зрения, дела у них идут просто прекрасно. Каждый раз, когда я прихожу в центральную организацию, я говорю:

• Мне приходится ужасно, невероятно тяжело. Мой муж бьет меня каждый вечер, он пинает меня, он выбрасывает меня из постели, он постоянно выбрасывает меня из окна, а потом он выбрасывает из окна мою одежду, и он режет ножницами все мои тапочки, – и так далее.

• Ну, чем вы теперь тут занимаетесь?

И вы спрашиваете мужа:

Понимаете ли, после того как мы обмениваемся любезностями и выражаем радость встречи, которая совершенно искренна, они говорят:

• Ты ее когда-нибудь хоть пальцем тронул? Он отвечает:

• Ну, нам кажется, что файл адресов лучше будет перенести в подвал, а учебные комнаты на верхний этаж, – и так далее.

И мы совещаемся, они кое-что понимают, поэтому мы находим компромисс и делаем так, как я сказал.

Эти данные не согласуются друг с другом. Она пытается обвинить его. Но пожалуйста, обратите внимание: вы здесь имеете дело с неврозом, а не просто с обычным расхождением во мнениях. Она помешанная.

Однако здесь я должен быть очень осторожен. Мне приходится произносить слово «про-оцессинг» на британском английском как «проуцессинг», но в остальном я не прекращаю говорить с американским акцентом. На самом деле, сейчас в Англии мой американский акцент усиливается, вместо того чтобы уменьшаться. Для американца разговаривать с оксфордским акцентом – это старомодно.

Один из лучших способов добраться до этой штуки – найти скрытый инцидент и стереть его.

На самом деле у меня не было большой практики разговора с оксфордским акцентом – сам я ходил в Кембридж в 1840 году, но оксфордский подход это старомодно. И мы американизировали все до такой степени, что вас обслужат в Англии лучше, если вы скажете с американским акцентом: «Официант! Принесите кока-колу!»

Как вам избавиться от этого инцидента? Просто заставьте ее пройти через него несколько раз, используя старую Дианетику, – и тогда вы избавитесь от инцидента, если это легкая вторичная инграмма. Это не займет у вас слишком много времени.

«А! Американец. Надо положить льда в стокан, – говорит он, – то есть стакан.»

Этот способ позволяет вам быстро «подлатать» преклира. Это хороший способ. То, что вы «подлатали», будет держаться. Скорее всего, эта женщина не станет лучше сама по себе, но она станет приветливее относиться к своему мужу. Вы понимаете, в чем заключается различие?

Все же, эта лондонская команда – классная команда. Они классные люди. Забавно здесь то, что саентологи в этих центральных организациях становятся совершенно взаимозаменяемыми и одного путают с другим. Они утрачивают свою национальность очень быстро. Все, за что они между собой соревнуются, – это размер их условной единицы. Их система зарплаты на основе условных единиц отличается от системы в коммерческих фирмах.

Ну а в Саентологии вы бы привели ее в порядок, так чтобы она стала душевно здоровой; и в конце концов она обрела бы способность быть приветливой с мужьями. Не просто относиться приветливо именно к Джо; необязательно именно к нему. Вы бы привели ее в порядок в том, что касается мужей вообще.

И у вас будет спор между Мельбурном и Лондоном: «Ну, я не знаю, почему вы разговариваете с нами. Некоторое время наша условная единица была крупнее, чем ваша». Понимаете? Это практически и есть предел их национализма. Или: «Мы сделали больше клиров, чем вы». Ничего общего с тем, что: «Мы австралийцы, а вы – англичане».

Вы берете эту штуку – боязнь змей; Саентология вполне может с этим справиться. Вам нужно лишь пройти «Помощь» в отношении змеи различными способами, и в конце концов это разрешит ситуацию. Разрешит ее просто замечательным образом.

Но эта центральная организация была основана в начале 1952 года, когда стало вполне очевидным, что по нам стреляли. В США мы по-настоящему не били противника примерно до 1956-57 года – когда мы уж задали жару. Но в те дни нас просто выбивали из седла каждый раз, когда мы пытались сесть в седло... из нас делали отбивную. Если не Внутренние доходы, то Американская медицинская или еще кто-то. У нас были тяжелые времена.

Но допустим, у человека серьезное помешательство в связи со змеями. Вы говорите: «Просто представьте себе змею», и у него начинается «ннннн... нннни... ннннн». Даже его руки напоминают ему о змее. Ну что ж, если этот человек невротик, вам не удастся заставить его сидеть спокойно, чтобы относительно долго проходить какой-то процесс, и этот процесс не будет действовать и так далее. Вы не сможете направить внимание преклира на процесс.

Поэтому я и предложил открыть продольный огонь. Я переехал в Лондон и основал там центральную организацию с тем, чтобы отвадить любого, кто вел огонь по американским организациям. Они обнаружили, что стрельба по американским организациям не приносила много пользы, все поступало из Лондона. Стрельба по лондонской организации была довольно бессмысленна, все поступало из Америки. Это загнало их в апатию; это, на самом деле, давало результат. Следовательно, есть контрольный центр Содружества. И вся Саентология в Содружестве контролируется из Лондона. Это потому, что у Лондона добрые, старые линии коммуникации, которые все еще работают.

Вам нужно просто раздавить его в лепешку. Скажите:

Теперь, южнее Лондона, почти что на карте... Давайте посмотрим, есть ли он на этом глобусе. Да, черт возьми, Сент-Хилл! Лондон – да, все верно, Сент-Хилл, что бы вы подумали? Он... его здесь нет.

• Ладно. Что... что вы сделали змее и когда?

Это прекрасное старинное английское поместье, некогда роскошное поместье магараджи Джайпура. И оно занимает огромную территорию. Я думаю, что в Соединенных Штатах вы и за миллион долларов не сможете создать пейзаж похожий на Сент-Хилл.

Это великолепный старинный дом. Он очень просторный, очень современный. До магараджи владельцем дома была жена американского посла Биддла, и она оборудовала там восемь или десять ванных комнат со всеми удобствами, и она провела там хорошее центральное отопление, поэтому дом был уже американизирован, когда мы его приобрели.

Вы всегда можете узнать, когда английским замком завладевает американец. В таком доме есть ванные и центральное отопление – две вещи, которые являются знаками этой цивилизации.

И волей-неволей человек вдруг видит прямо перед собой инграмму.

Но это целиком ОХС, для которого у нас только что появилась эмблема. Это центр ОХС. И у ОХС есть офис в каждой центральной организации, и есть много других офисов помимо этого, и им требуется центр, вот почему у нас есть Сент-Хилл.

• Хорошо. Какой частью этого инцидента вы готовы быть?

Он находится километрах в пятидесяти от Лондона, в тихой, тихой сельской местности, и эта усадьба просто великолепна – частные озера для рыбной ловли и все такое. Но Сент-Хилл старается не слишком-то погружаться в работу с лондонской организацией. Большинство этих офисов в настоящее время связаны с помощью телекса, или телетайпа, так что вы вводите сообщение в пишущую машинку на одном конце, и оно выходит на другом конце в офисе ОХС. Это единственный способ, с помощью которого мы можем контролировать такую обширную область.

Теперь, здесь, в Париже, Саентология в течение нескольких лет училась говорить по-французски, и она приобрела здесь интересную опорную точку. Это крошечная организация, которой руководит один очень французский американец, очень хороший малый. И он сейчас продвигается вперед. Дела у него идут хорошо, и мы действительно рады за него.

Теперь, в категории «далеко на юге», следующая крупная центральная организация возникла вот здесь, вот здесь, в Мельбурне. Мельбурн, Австралия. И это хорошая, большая центральная организация.

Эта центральная организация расположена прямо напротив Дома парламента. Он состоит из двух больших зданий, которые уходят далеко вглубь квартала, и штатные сотрудники каждый раз при входе и выходе, когда они не думают ни о чем другом, смотрят с вожделением на Дом парламента и размышляют о том, когда же они займут эти здания. Вы думаете, что я просто шучу, но персонал австралийской организации в самом деле намеревается завладеть этим Домом парламента.

Ну вот. Мы просто начинаем собирать все это. Внезапно инцидент меняется. Движется вперед. Бац! Он пару раз прокручивается автоматически, и невроз по поводу змей исчезает.

Это уже не парламент Австралии, потому что австралийский парламент перебрался в Канберру, поэтому они не видят никаких причин для того, чтобы этими зданиями владел кто-то другой, и они не видят никаких причин для того, чтобы кто-то другой управлял Австралией. Это самоуверенные ребята.

Дианетика – это психотерапия. Она завершает цикл психотерапии. В старой Дианетике... я видел, как человек одитировал согласно Книге Один, «Дианетика: современная наука душевного здоровья», и вызволил другого из сумасшедшего дома, в котором тот пребывал много лет и считался безнадежно помешанным. Он поставил того человека перед стенкой в коридоре и проходил с ним инграммы, пока к тому не вернулся рассудок.

Но они потрясающие люди. Они потрясающие люди. Это одна из старейших центральных организаций, потрясающая команда. Их там – ну, я не знаю – полсотни или около того. Это просто невероятно. Они великолепная команда.

Конечно, прохождение через инграмму означает небольшую готовность быть, и вот почему прохождение инграмм работает: человек снова обретает готовность быть в этом инциденте. Однако одитору может понадобиться применять настоящую силу, чтобы заставить преклира подойти к инциденту. Этот инцидент, возможно, проявляется на Е-метре, но не в памяти преклира.

А теперь они открыли еще одну центральную организацию в Сиднее, и еще одну центральную организацию вот здесь, в Перте. И все они процветают.

Итак, в действительности здесь у нас есть два совершенно различных подхода. Как я считаю, Дианетика в руках одиторов никого не сделает клиром. Сам я могу клировать людей с помощью Дианетики; но я так и не смог никого обучить клированию с помощью Дианетики. Некоторым удавалось клировать с помощью Дианетики, но я говорю о клировании в широких масштабах, которое позволило бы охватить хоть какой-то реальный процент существующих кейсов.

Между этой страной и Южной Африкой идет война. И эта война целиком заключается в том, какая из этих стран станет первой саентологической страной на Земле. И между ними действительно ведется серьезное состязание, начало которому они положили сами.

Вы могли бы брать один кейс здесь, один кейс там и клировать их. Но улучшение коэффициента интеллекта и способностей вам дает Саентология. Вы можете клировать людей с помощью Саентологии. Сегодня это относительно легко.

Вот здесь – еще одна крупная центральная организация. Появилась довольно недавно. Здесь было много офисов МАСХ, но ни одного по-настоящему крупного. И вот у нас есть Йоханнесбург, Южная Африка. И в Йоханнесбурге, прямо в... вот Йобург. У йоханнесбургской организации три здания, там ведется очень активная деятельность, и теперь это самая оживленная центральная организация на Земле.

То, чему будут обучать на 22-м американском ППК, позволяет с легкостью клировать людей. Это сложный материал. Сами процессы сложны, но можно не сомневаться в том, что они делают клиров.

Мы с Сюзи побывали там, и я толкал эту организацию вперед: я брал тридцать совершенно зеленых людей с улицы и предоставлял им процессинг и обучение. На первый взгляд кажется, что это не слишком-то много, но, братцы, это несомненно переполняет ваши коридоры. И эта организация разлетелась бы на части раз шесть, если бы мы не скрепили ее с помощью лейкопластыря и клея.

Я не знаю точно, сколько времени клирование занимает в наши дни; вероятно, это что-то порядка 250 часов. В большинстве случаев. Я не засекал время по-настоящему. Но существует много всего, что можно узнать о клировании в Саентологии.

Теперь, в дополнение к этому, здесь, в Дурбане, у нас есть еще одна центральная организация – это центральная организация Наталя. Прямо здесь, в Дурбане, это под руководством Питера. Дела у него идут отлично, и он хорошо себя проявляет. Фактически он на днях повесил вертикальную вывеску, примерно восьми метров высотой, белую с красными буквами, на которой написано «Саентология» – он сказал городскому совету, что это для того, чтобы осветить окрестности, поэтому они разрешили повесить ее.

Целью Дианетики было состояние клир. Да, я клировал людей с использованием Дианетики; но мне не удавалось обучить этому других одиторов. Однако теперь мне удается обучить одиторов тому, как клировать с помощью Саентологии. Так что это успешная область деятельности. И это значительное достижение.

Теперь, Джек и Алисон только что отправились вот сюда, в Кейптаун, чтобы открыть еще одну центральную организацию в Кейптауне. Очень скоро они будут процветать.

Мы сделали невозможное. Вы знаете, всегда существовал какой-то ученый, мессия, мудрец, прорицатель, молния, посланная Зевсом... явившаяся во всеоружии или что-то в этом роде... и все они приходили с целой кучей фокусов-покусов того или иного рода и собирались сделать людей ангелами или чем-то подобным. Всегда... всегда существовали такие люди.

Если вы посмотрите на эту планету, то удивительно, что и здесь, в Берлине, у нас есть контактный офис, и в Лондоне у нас есть офис, и в Париже у нас есть офис. А теперь посмотрите-ка сюда. Посмотрите, здесь все совсем темное. Вся Советская Социалистическая – господи помилуй – республика и каждое из ее государств-рабов. И во всей этой области нигде нет ни одной центральной организации и ни одного офиса ОХС. Но я не очень-то уверен в том, что мы собираемся с этим делать, но что-то мы сделаем, и я не шучу, потому что там полностью заблокировано больше половины населения Земли.

Но насколько мне удалось выяснить, это никогда не приносило никому ничего хорошего.

Однако раз речь зашла о контактных офисах, у нас есть такой офис здесь в Пуэрто-Рико, в городе Сан-Хуан, и у нас есть еще один в Бразилии.

Единственный возможный способ сделать что-то для людей состоит в том, чтобы научить людей делать что-то для людей. В этом и состояло мое решение, правильное или нет. Я работал именно в этом направлении, я работал именно над этим.

У нас были организации на Гавайях, и скоро мы приведем их в порядок, ведь теперь это штат.

И эта мечта осуществилась. Мой подход сработал.

Если вы окинете это взглядом, вы увидите, что мы охватили громадную поверхность этой планеты. Но вот, прямо здесь – значительная часть этой планеты, которую мы не охватили, и мне не нравится, что у нас ее нет, потому что я очень сомневаюсь, что она принадлежит кому-то другому. С таким же успехом и мы могли бы владеть ею. Кто-то должен владеть ею. Коммунисты не могут владеть ничем. Может быть, если бы мы просто говорили и говорили, что мы подлинные владельцы России, может быть, они отдали бы ее нам, как вы думаете?

Однако вы должны осознавать, что пока я разрабатывал все это, я находился в очень неблагоприятном положении. Все это время я находился в чрезвычайно неблагоприятном положении. Чрезвычайно.

У нас есть офисы и в некоторых других африканских государствах, контакты и все такое. Но примечательно то, насколько длинны эти коммуникационные линии и насколько точно и быстро они работают.

Нельзя «частично решить» загадку, которой является человеческий разум. Вы могли бы решить ее частично, но лучше бы вам этого не делать. Вам лучше бы этого не делать.

В прошлом существовало несколько империй, которые мы могли бы унаследовать. Мы могли бы унаследовать Римскую империю, Британскую империю – различные империи. В наши дни они не очень хорошо сохраняются как единое целое... их коммуникационные линии все еще на месте, и мы, в определенной степени, используем эти коммуникационные линии, что весьма интересно.

Человеческий разум не потерпит частичного решения. Такое частичное решение – верный способ быстро упасть ниже самого дна. Нельзя иметь часть решений проблемы человеческого разума – точно так же, как нельзя взять ручную гранату, выдернуть чеку, разжать руку, отпустив рычажок, и остаться сидеть, рассматривая ее. Вам оторвет голову. Это взрывоопасно. Это очень взрывоопасно.

Но я очень, действительно, очень горжусь тем, что саентологи сделали за эти годы.

Я в какой-то степени знал, чему я противостоял, двигаясь в этом направлении. Я поставил себе цель: сделать так, чтобы другие люди смогли помогать другим людям. Вот и все.

Очень горжусь.

Проблему нельзя было решить частично. Если бы я сам обрел способность помогать другим людям, то проблема была бы решена лишь частично. Это частичное решение, не так ли? Мои способности не имели бы значения, потому что в один прекрасный день мне бы все наскучило или что-то в этом роде, и я сыграл бы в ящик.

Большинство этих ребят отправлялись просто к черту на кулички, вы понимаете, старательно принимались за работу и начинали что-то делать, а затем, очень скоро, говорили: «Эй, Рон, помоги-ка», – и я старался сделать для них то, что мог.

И каковы... каковы были бы последствия этого для других людей? Это сделало бы их всех следствием, вот и все. Полным следствием.

Множество людей прошло через центральные организации, ушли в частную практику и как-то крутятся. В Тусоне есть целая команда, у них там есть офис ОХС, и так далее. И мне представляется, что вскоре они объединятся в настоящую центральную организацию, там в Тусоне. Именно это они собирались сделать, когда я разговаривал с ними в последний раз.

Предположим, мы нашли бы решения всему, кроме последовательности «оверт – мотиватор». Допустим, она осталась бы вне поля зрения. Допустим, мы бы не знали тот факт, что если вы делаете что-то другим людям, то именно это и дает вам по зубам. А точнее, ваши неудачи в помощи другим людям возвращаются к вам же. Тогда никто не смог бы объяснить, почему у всех людей едет крыша, когда они пытаются кому-то помогать. И пришлось бы сделать вывод о том, что помогать другим людям — опасно. А это положило бы конец всей этой деятельности, не так ли?

Но я вовсе не пытаюсь добиться, чтобы эти люди находились под чьим-то управлением. Я пытаюсь добиться прямо противоположного. Я хочу, чтобы эти люди были как можно более самостоятельными, когда какой-нибудь секретарь ассоциации начинает громко и слишком настойчиво требовать, чтобы я ему слишком много помогал, я смотрю на него и пытаюсь выяснить, что же случилось с его детерминизмом.

Или предположим... предположим, что вы знаете о человеческом разуме все, кроме инграмм. Предположим, что вы ничего не знаете об инграммах, но знаете все остальное. Именно в таком состоянии находилась психология. Понимаете, она не могла ничего объяснить. Психиатрия тоже находилась в этом состоянии.

Попытка добиться, чтобы эти люди действовали так, как они хотят действовать, и чтобы они твердо стояли на своих ногах, – это очень необычная попытка для этой планеты, по, тем не менее, она делается с большим старанием.

Психиатры заходили в свои больницы. Им приходилось составлять списки целых тысяч типов кейсов. В конце концов они прекратили попытки классифицировать и сказали, что все кейсы – шизофреники, за исключением некоторых, которые являются параноидными шизофрениками. Им все равно пришлось бы отказаться от своей классификации; ведь иначе каждый кейс был бы отдельным классом. На самом деле есть только два типа психотиков. Один – рассчитывающий психотик, другой – драматизирующий психотик.

Количество саентологов на Земле в данный момент не поддается исчислению. Я не могу назвать вам даже предположительную цифру. Во-первых, многие полевые одиторы скрывают от нас точную численность своих групп, поэтому мы никогда не можем вам сказать, сколько там людей. Но их довольно много. И я кое-что услышал на днях... кто-то сказал, что в какой-то стране 350 одиторов. И я подумал: «Откуда он, черт побери, взял эти цифры?» Ха-ха! Такое количество мы обучили в этой стране за каких-нибудь полтора года. Что случилось с ними? Цифры, которые у нас есть, ошибочны. Мы не знаем, какова численность саентологов на Земле. Она значительна. Мы не знаем, сколько людей на Земле практикуют Саентологию. Их немало.

Рассчитывающий психотик застрял в контуре. Драматизирующий психотик проходит через какую-то инграмму снова, снова и снова – бесконечно.

Время от времени мы получаем вести от какого-нибудь нового человека, который работает в том или ином месте. Какой-то парень просто прочел книгу и присоединился к нам, а мы даже не знали о нем.

Вы приходите в психбольницу. Если вы знаете Дианетику... вы приходите в психбольницу... Вы точно знаете, что делает любой пациент. Это открытая книга. Все, что делают эти люди, – драматизируют свои инграммы. Они полностью находятся в них, вот и все. Или они драматизируют контур.

Что ж, я ужасно горжусь этими людьми, их упорством. Они представляют собой огромное количество невероятно хороших людей. Вероятно... несомненно, самых свободных людей на Земле. Мы, вероятно, единственные свободные люди на Земле.

Ну, предположим, вам ничего не известно об инграммах. Тогда поведение этих людей показалось бы вам очень удивительным. Вы бы застряли в этой тайне. Или, допустим, вы бы знали все о человеческом разуме, кроме как о существовании тэтанов. Вы ничего не знали бы о тэтанах.

Но всякий раз, когда я думаю об этих ребятах, о том, как напряженно они работают, и о том, насколько многим они жертвуют, я испытываю огромную гордость за них – огромную гордость.

Только посмотрите на это. Вы можете представить себе предмет, в котором все известно о человеческом разуме, но ничего не известно о самом человеке?

Саентологи всего мира считают себя саентологами, и все в меньшей и меньшей степени – американцами, австралийцами, родезийцами и так далее. Мы, вероятно, не только свободные люди, мы, вероятно, люди нового типа на Земле.

Представьте себе, как у последователей этого предмета и у людей, применяющих его, поехала бы крыша. Они бы думали, что все действия выполняет мозг. И у них поехала бы крыша. Они бы крепко-накрепко застряли, потому что у них была бы вот такая неразгаданная тайна.

Несомненно, мы довольно быстро расстаемся с гуманоидным диапазоном. И происходит что-то новое, над чем у нас нет слишком большого контроля. Что-то происходит.

Кроме того, у них не было бы абсолютно никакой надежды. И кроме того, у них не было бы способа объяснить, как люди пришли в такое состояние; ведь аберрации по большей части находятся на полном траке. Они не находятся в текущей жизни.

Некоторые люди жалуются и говорят, что у нас слишком много новых слов. Что ж, у нас есть новые слова для ряда ранее неизвестных понятий, ведь для них не было слов, так что это неизбежно. Если кто-то говорит, что у нас слишком много слов, скажите: «Что ж, это демонстрирует, как много нового мы открыли».

О, вы думаете, что вы плохо себя вели в этой жизни. Ха-ха-ха, у-э, ох-хо. Прошлый раз я встречал вас в Риме; о, мо. Что вы делали тогда! Фью! Ну, я не буду рассказывать об этом прилюдно.

Когда я думаю об этих людях, разбросанных по всей Земле, и все они преданы своему делу, все они делают свою работу так хорошо, как только умеют, добиваются влияния в различных областях, я вижу, что у этой планеты, несомненно, есть определенная надежда.

Если вы ничего не знаете о единице жизни, то вы ничего не знаете о жизни. И тэтан

И я чувствую, что сам я получил колоссальную компенсацию за весь тот труд, который я вложил в это, – за последние тридцать лет я потрудился немало. В течение последних десяти лет в моей работе было множество трудных, тяжелых моментов, множество жестоких разочарований. Это была трудная дорога, но люди, которые работают в этой области, щедро отдают дань за пользование этой дорогой. Поэтому я очень, очень горжусь ими. Давайте им поаплодируем.

– это единица жизни.

Вам, вероятно, интересно, почему это я потратил столько времени на то, чтобы рассказать вам что-то об этих офисах-филиалах. Я хотел показать их вам на этом глобусе. Я хотел дать вам понять, что они собой представляют. Это не деловые предприятия. Это не организации. Это неподходящее название. Это новое движение на Земле, и я просто хотел показать вам, как оно кольцом охватывает этот глобус. И оно растет все быстрее и быстрее, все более и более эффективно. И в особенности сейчас, когда мы можем делать то, что собираемся, – а именно заниматься тестированием и проводить такие курсы, каких эта планета еще не видела, – мы победим на этом пути.

Я просто указываю вам на то, что если бы мы упустили ту или иную часть общей схемы, мы не пришли бы ни к какому результату. Результат был бы чуть ли не хуже, чем если бы мы никогда не изучали этот предмет. Чуть ли не хуже. Традиционно считается, что люди, которые изучают разум, в конце концов полностью сходят с ума.

Так вот, прежде я скорее оборонялся, потому что старался не влезать слишком сильно в грязь, чтобы довести исследовательскую работу до конца и чтобы меня не остановили на полпути.

Да, предмет под названием «человеческий разум» известен как очень опасный предмет. Когда вы только начали заниматься Дианетикой или Саентологией, вероятно, одна из первых вещей, которые вы услышали, состояла в том, что вам следует оставить в покое свой разум. Наверняка кто-то вам такое сказал.

Что ж, отныне пусть они будут осторожны, потому что я больше не собираюсь давить на тормоз; в этом нет смысла. Я могу впутываться во столько драк, сколько можно будет начать.

Это представление основано на том мудром утверждении, что если вы не знаете все, что можно знать о разуме, то вам лучше совсем ничего о нем не знать. Вам лучше просто стать овощем.

Суть в том... суть в том, что мы достигли своих целей в области технологии, и это очень важно. Я очень счастлив, что мы достигли наших целей в области технологии, потому что если бы кто-нибудь сказал мне, что такую работу можно целиком завершить за тридцать один год, я бы ответил: «О, нет. Очевидно, дюжина, дюжина жизней. Найти все общие знаменатели и основополагающие принципы человеческого разума, и жизни, и жизнедеятельности, и роста, и основы, и так далее, и выяснить историю человека, и где он бывал, и что он сделал, и как вы исцеляете его, как работаете с ним, и как вы приводите это все в упорядоченное состояние. А потом, как вы управляете этим, как распространяете это и так далее. Тридцать лет? Кто-то тут сошел с ума, а? Этого не может никто. Невозможно. Невозможно».

Есть несколько причин, по которым вам необходимо проходить обучение, а не только процессинг. Есть несколько причин, по которым вам необходимо проходить обучение. Одна из них такова: лучше помогать, чем получать помощь. Одиторы в наши дни сами становятся чуть ли не клирами, одитируя других людей. У них выработалось глубокое презрение к человеческим аберрациям. Эти аберрации стали куда менее важными, а то, что становится менее важным, обычно блекнет и уходит прочь.

Так что мы сделали это за треть столетия. В течение десятилетия, и даже больше, я получал невероятную помощь, и я по-настоящему горжусь этим. И я хочу поблагодарить вас от всей души.

Но есть и другие причины: недостаточно знать этот предмет частично. Необходимо иметь практическое знание.

В особенности я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали на этот конгресс. Молодцы. Игра стоила свеч. Знаете, я покрываю двадцать тысяч миль по воздуху только для того, чтобы провести для вас этот конгресс.

Если вы сами не способны быть одитором, как вы можете получать одитинг? Вы не хотите или не можете испытывать то, чтобы быть одитором, потому что в ваших знаниях тут и там зияют огромные дыры. Вам это ясно?

Я возвращаюсь в Йобург, как только проведу недельную ориентацию для слушателей этого ППК. И то, с чем я сразу же сталкиваюсь, – это необходимость завершить то, что мы называем шляпами центральной организации в Йобурге, чтобы структуру остальных центральных организаций можно было повторить с учетом расширения, происходящего в настоящий момент.

Вот почему мы переходим к предоставлению курса по практической Саентологии; на самом деле это тот же самый курс, что и старый «Профессиональный курс». Пройдя этот курс, человек не станет профессионалом... никто не ожидает, что он станет профессионалом; но он будет все знать и сможет применять свои знания на практике. И вы обнаружите, что его достижения будут гораздо большими. Я говорю это не ради того, чтобы разрекламировать этот курс. Это просто здравый смысл.

Я займусь также еще одним очень интересным проектом, когда вернусь туда. Я еще никому обо всем этом не рассказывал, но вам расскажу.

Кроме того, скажем, чей-то коэффициент интеллекта поднялся до 176. Это замечательно. Коэффициент интеллекта поднялся до 176, но это – потенциальное знание. Знает ли человек хоть что-то на эти 176 единиц? Вы понимаете? Вы даете ему что-то, что он может знать своими 176 единицами интеллекта.

Мы сейчас берем максимальную ответственность за решение проблемы с преступностью несовершеннолетних... программа по устранению преступности несовершеннолетних среди белых детей в Южной Африке. Мы можем справиться с этим, и можем это только мы, и это хорошая начальная позиция.

Самая большая опасность, которую представляла психотерапия для тех, кто ее практиковал, состояла в частичном знании. В Дианетике и Саентологии ничего такого не было; мы всегда опережали опасность на несколько километров. Именно так. Мы можем получать результаты, и к счастью, поскольку мы действуем согласованно и сплоченно и никто не диктует нам условия... Не думайте, что люди не пытались диктовать нам, в отношении чего мы должны проводить исследования, как мы должны действовать и как мы не должны действовать. Люди очень усердно пытались это делать.

Так вот, у нас есть очень выгодные связи, что касается данной проблемы, и мы вне всяких сомнений способны ее одолеть. У нас есть технология необходимая для того, чтобы разрешить данный вопрос. Нам не нужно об этом беспокоиться. Основное, что нам нужно сделать... это даже не определять то, как мы будем справляться с этим с административной точки зрения... основное, что нам нужно сделать, – это найти там участок земли неподалеку от территории какого-нибудь крупного исправительно-трудового лагеря, для того чтобы взять ребят, подростков, в свои руки в тот момент, когда они туда попадают, взять их в свои руки и провести им процессинг. Проблема по большей части заключается в том, что я должен найти помещение для этого. Это большая проблема, если принять во внимание тот факт, что нынче каждый пятый землевладелец в Южной Африке – саентолог!

В числе тех, кто грешил этим, была Американская психиатрическая ассоциация. Психиатры пытались указывать нам, что нам можно делать и чего нам нельзя делать. Эти несчастные олухи сами не могут ничего сделать. Они боролись против нас – единственных, кто в конце концов вытащит их из неприятностей; ведь они ни за что не выберутся из неприятностей самостоятельно. И знаете, в один прекрасный день вам, возможно, придется заботиться о психиатре.

В отношении Южной Африки обнадеживает то, что несколько лет назад оттуда выперли коммунистов. Они действительно взашей их выперли. Они прикрыли русское посольство и все такое. Они просто их физически выкинули.

И тут вам придется нелегко. Это будет нелегкий кейс, ведь этот человек рискнул проникнуть в сферу психотерапии, не зная вообще никаких ответов, а потом стал наказывать психотиков, не осознавая, что существует последовательность «оверт – мотиватор».

Возможно, так поступать было очень жестоко, но забавно здесь то, что атмосфера теперь довольно благоприятна для работы. Если вам интересно, какое сопротивление оказывается какой-либо общественной деятельности, вам стоит просто внезапно войти в ту область, в которой нет такого сопротивления. И внезапно появляется ощущение невесомости, понимаете? Избавились от силы тяжести, что-то в этом роде. Это представляет определенный интерес.

Он проводил электрошоки и делал операции, он мучил и умерщвлял, он приводил психотиков в состояние non compos mentis и тому подобное. О, боже! Бедняги. Не радуйтесь, ребята. Эти сукины дети сходят с ума, потому что они перескакивают в вэйланс психотика. Психиатрия имеет репутацию предмета, который приводит тех, кто его практикует, в психбольницы. Медсестры, санитарки и психиатры в сумасшедших домах... слишком многие из них в конце концов становятся пациентами в их же собственных заведениях. И я не просто говорю с... я даже не борюсь против этой организации. Я просто сообщаю вам факты: им повезло, что мы существуем. Тем не менее они последние соглашаются оставить нас в покое.

В Соединенных Штатах существует (или существовало) сильнейшее внутреннее давление. И очень странно то, с какой легкостью мы движемся вперед в той стране, где нет такого внутреннего давления, то есть давления со стороны коммунистов.

Однако если им когда-нибудь удастся выбраться из той трудной ситуации, в которую они попали, это произойдет благодаря нам. Типичная реакция психотика: ожесточенно набрасываться только на тех, кто может ему помочь.

Единственная причина, по которой мы боремся с коммунизмом, состоит в том, что они встают у нас на пути. Это то же самое, что бороться с мухами, понимаете? И действовать в Южной Африке очень легко, потому что редко с этим сталкиваешься.

Но если вы знаете предмет и знаете его как следует, то, конечно, вы знаете разум, вы владеете практической информацией о разуме, и он больше вас не озадачивает. И конечно, благодаря одному этому вы становитесь более способными.

С этим сталкиваешься время от времени в прессе. Вы сталкиваетесь с газетным репортером, который сидит и помахивает своим маленьким серпом и молотом. Но пресса там в высшей степени свободна. Газеты, однако, дают постороннему читателю, который находится там временно, странное представление о стране, тогда как то, что ему следует сделать, – это рассмотреть такую идею: он находится в полицейском государстве – понимаете, а затем ему следует осознать то, что печатают в газетах. Это немного странно, понимаете? Ни одно полицейское государство не позволит напечатать такое в газетах. Там нет цензуры.

Есть множество одиторов, которые почти что свели себя с ума, одитируя преклира. Знаете, они потерпели с десяток неудач подряд при работе с одним и тем же преклиром. Они одитировали преклира, будучи усталыми. Они одитировали преклира во всевозможных обстоятельствах, в которых одитор наверняка, наверняка почти сошел бы с ума. Но почему же одиторы все-таки не сходят с ума? Ведь они не сходят с ума. Психиатры сходят с ума. Но не одиторы. Они просыпаются на следующее утро, и рестимуляции нет. Это происходит потому, что они достаточно хорошо понимают происходящее, чтобы не бояться.

Во время чрезвычайного положения там была некоторая цензура. Нельзя было выступать в поддержку государственного переворота или чего-то подобного. Но обстановка, в которой вы действуете, очень непринужденная. Но я там нахожусь не по этой причине.

Возможно, одитор день-другой будет думать об этом: «Почему... почему я... что все это было?» Ему просто не хватает данных на эту тему. А потом он выходит из этого состояния.

Причина, но которой я там нахожусь, состоит в том, что мне нужно... гораздо важнее спасения от водородной бомбы, которую мы в ближайшее время в любом случае возьмем под контроль. Недавно вечером двое ребят сказали мне, что они работают над этим. Дело в том, что нам нужны площади для проведения обучения. Вот, что я пытаюсь обеспечить.

Но когда одитор знает достаточно о механизмах разума, он больше не боится их и поэтому больше не сопротивляется им. Если вы можете разрешать или, что более важно, воспринимать «как-есть» психоз или невроз, то позвольте мне заверить вас: вы не против быть им.

Итак, взгляните. Давайте возьмем вот это. Я организовал программу по устранению преступности несовершеннолетних, и мы работаем с малолетними преступниками как сумасшедшие... все с большим и большим числом малолетних преступников... И мы исправляем их всех, делаем из них добропорядочных граждан и выпускаем их на другом конце линии. Мы можем добиться их досрочного освобождения, если исправим их, понимаете? Это очень легко, и мы с этим работаем и уделяем внимание то одной общественной программе, то другой; и, конечно же, мы получим и большие помещения, и большие площади для обучения.

Конечно, встает вопрос о том, можно ли быть им постоянно. Ну что же, это условная бытийность; в нее добавлена иллюзия времени. Однако если вы представите себе, что вы являетесь психотиком постоянно, то вы воспримете «как-есть» постоянное пребывание в бытийности психотика.

И самое лучшее, что мог бы сделать тот, кто желает справиться с преступностью несовершеннолетних в Детройте, это приехать в Южную Африку и провести некоторое время там, где проходит эта программа. Он выяснил бы, как она действует и как выглядит.

Эта вселенная не может одержать победу, вот и все. Не может, поскольку здесь есть мы.

Вы понимаете, почему мы этого хотим и зачем она нам нужна. Нам нужны площади для обучения, где можно было бы начать.

Итак, вот весь диапазон того, что мы делаем сегодня. У нас есть две совершенно различных сферы деятельности.

Единственная причина, по которой я не хочу, чтобы вы беспокоились по поводу Южной Африки, – это то, что некоторые из вас отправятся туда в ближайшее время. Беспокоиться здесь не о чем, кроме как о том, что они обо всем этом говорят. А посмотрите-ка, кто там есть: морской десант уже давным-давно высадился на берег и взял ситуацию в свои руки.

Многие наши ветераны очень ловко обращаются со старой Дианетикой. Они могут делать с ее помощью кое-какие необычайные вещи. Так вот, если они добавят к своим навыкам превосходный навык обращения с Е-метром, и будут действовать на основе показаний Е-метра, и использовать процессы типа: «Какой частью этого инцидента вы готовы быть?» – упрощенный одитинг такого типа, то внезапно они обнаружат, что все становится очень простым, и они смогут очень быстро устранять у кейсов неврозы и небольшие проявления психоза. «Какие компульсии и навязчивые состояния у вас есть? Чего вы больше всего боитесь?» Составьте перечень всех таких вещей и просто устраните их все. А потом перейдите к саентологическому одитингу. Это интересный способ действий. Вы поняли?

Но нам нужна какая-то территория, где мы можем проводить экспериментальные программы и обучение. Обучение – дорогостоящая штука, если у вас нет никаких средств к существованию. И я представляю себе человека, которого по-настоящему учат способам борьбы с преступностью несовершеннолетних и работе по программе устранения преступности несовершеннолетних. Лучшее, что можно было бы сделать, – это выбрать наиболее подходящего человека из данного региона в качестве ученика, а затем оставить его там на шесть, восемь, десять месяцев или на год; и это не будет стоить ему никаких денег, понимаете? Он бы научился проводить программу по-настоящему и смог бы пойти и организовать ее где-нибудь еще.

Однако вот что может случиться: они попытаются довести кейс до конца с помощью Дианетики. Да, они, несомненно, положат конец неврозам и психозам в этом кейсе. И что у них останется? Гуманоид. Прошу прощения. Извините. Вероятно, среди вас есть два или три таких...

Если мы не возьмемся за программу по устранению преступности несовершеннолетних по всему миру, человечество в любом случае проиграет. Я не говорю, что все несовершеннолетние – преступники, но на сегодняшний день у них есть все шансы стать таковыми.

Но распознание того, какие существуют сферы знания жизни и что представляют собой различные вещи, – это само по себе ведет к устранению тайны и позволяет человеку более полно чувствовать жизнь, узнавать все на собственном опыте.

Но у нас большие планы, у нас большое будущее. Я не проталкиваю эти планы слишком сильно, потому что мне не нужно сейчас их проталкивать.

А теперь давайте посмотрим на какого-нибудь парня, который читает произведения в стиле космической оперы. Я знаю. Я люблю такое читать. Я сам писал много таких вещей. В действительности сейчас такого больше не пишут.

Я был очень рад возможности побывать здесь, провести для вас этот конгресс, побеседовать с вами.

Но этот парень просто никак не может оторваться от космической оперы. Он говорит: «Ого! Я хотел бы заняться этим когда-нибудь в будущем, когда эта цивилизация... когда мы полностью подготовимся, когда мы по-настоящему попадем в это будущее, и когда у нас будут настоящие космические корабли, и когда мы по-настоящему...» И все это время у него ужасное ощущение жжения в кончике носа, понимаете? Он никак не может объяснить, чем оно вызвано. Он в космической опере, но он не в космической опере; ему нравится читать это, но это оказывает на него ужасное воздействие, и... и... впервые он начинает получать удовольствие от космической оперы, когда выясняет, что последние две сотни жизней он был космическим жокеем.

Что ж, я старался сообщить вам много новостей. Я не дал вам очень много технической информации. И в последние три минуты этого представления я дам вам несколько советов относительно кейса и отправлю вас домой довольными. Конечно же, мы с вами еще увидимся сегодня на вечеринке, но это к делу не относится.

Неудивительно, что у него жжение в носу. Одним из его любимых занятий в ранний период существования одного из космических обществ было отстреливание носов у кукол. Он не хотел причинять им боль. Он просто подпаливал им носы, понимаете? Быстро выхватывал пистолет. Как вы думаете, почему множество парней так зацикливаются на вестернах? По большей части вестерны служат заменителем космической оперы, если бы вы только об этом знали.

Первое, на что я собираюсь обратить ваше внимание, – это... А, я кого-то одурачил.

Именно в космической опере полным-полно всего этого: быстро выхватить пистолет и сразить мишень наповал. Послушайте, человеческие тела не делают пуленепробиваемыми. Я не знаю, испытывали ли вы это сами. Вероятно, не в этой жизни, но у вас есть кое-какие свидетельства. Если бы кто-то встал и направил на вас ружье, то что-то подсказало бы вам, что оно проделает в вас дыру. Мне интересно, откуда вы это узнали. Не благодаря вестернам, потому что в них все умирают очень чисто и очень спокойно – по большей части, за исключением тех случаев, когда съемки ведутся реалистично. В этом случае рубашку парня слегка сбрызгивают кровью и заставляют его кашлянуть дважды.

Я принес заметки.

Фактически, требуется кукла, негуманоидное тело, чтобы выдерживать огнестрельное оружие такого рода. И нет никаких причин, по которым вам нужно падать замертво только потому, что в вас выстрелили. Нет никаких реальных причин, по которым это должно причинять вам сильную боль.

Это все бюллетени ОХС. Многие из них находятся в обращении, но я хотел заострить ваше внимание на бюллетене ОХС от 15 декабря 1960 года «Предсессионный процесс 37».

Вы сейчас боитесь вести автомобиль по обледенелой, скользкой дороге со скоростью 180 километров в час. С вашей точки зрения, это рискованная затея. Почему?

Одитор проводит «Какой вопрос я не должен вам задавать?» Несколько раз.

Если бы у вас было тело-кукла: допустим, оно врезается в бетонную опору, и на вашей новой рубашке остается вмятина. В следующий раз вы вспоминаете об этом, вернувшись к себе на базу и зайдя к броннику. Вы говорите ему: «О, слушай, выпрями мне грудь, пожалуйста. Да, вот так. Побей по ней, разгладь ее немного. Там еще и эмаль треснула. Ага. Спасибо. Ага. Так-то лучше. Так-то лучше». И вы не усвоили, что нельзя ездить со скоростью 180 километров в час по скользкой дороге. Ведь нет никаких оснований усваивать такой урок.

А затем он проводит «Подумайте о чем-то, что вы сделали». «Подумайте о чем-то, что вы свисхолдировали». Чередуется в течение некоторого времени (максимум пять минут).

В этом нет ничего особенно опасного. В конфедерации Маркаб в последние 200 тысяч лет гоночные автомобили развивали скорость 440 километров в час; у них были турбореактивные двигатели. Все думают, что гоночный автомобиль должен звучать так, как звучит маркабский гоночный автомобиль. Вот попробуйте спросить кого-нибудь о том, какой звук должен издавать гоночный автомобиль.

Затем он проводит «Какой вопрос я не должен вам задавать?» еще несколько раз.

Эти машины не издают звук «вррррррррр», как гоночные автомобили на Земле. Они издают звук «ммлшммммм». Так звучит маркабский гоночный автомобиль. Здесь на Земле таких нет.

Я хочу разъяснить вам это, потому что хочу, чтобы некоторые из вас, одиторы, кто валяет дурака с кейсами и приводит их к стремительному падению... я хочу, чтобы вы взлетели с пусковой площадки и прекратили баловаться.

Всем это известно. Интересно, откуда они так хорошо это знают.

Вы не сможете получить стабильных и продолжающихся достижений в кейсе, пока у вашего преклира есть висхолды, которые он не желает вам поведать. И если вы спросите преклира: «Есть ли на свете такой вопрос, который смутит вас?» – и это вызовет подергивание стрелки Е-метра при чувствительности 16, то преклир не готов получать одитинг. Вы меня слышите?

Иногда они там использовали мясные тела, и боже, эти тела приходили в ужасное состояние. Мясные тела. Представьте себе, каково водить гоночные машины в таких телах. Это практически отучило всех от вождения, так что никто на Земле не умеет водить машину.

Ни один человек не сможет получить постоянных достижений в кейсе, пока у него есть крупный висхолд. Я прошу прощения, но тем из вас, у кого есть крупные висхолды, придется с ними расстаться.

Но я не хочу разговаривать о прошлом траке, потому что некоторые из нас наивно полагают, что они живут только здесь и только один раз. Но я сообщу тем, кому досаждало насмешливое отношение... Знаете, как человек может перекрыть 99,9999999 долей процента своего опыта и заявить, что он никогда не существовал, а после этого быть счастливым, – я себе не представляю. Но люди, похоже, пытаются это делать. И вы обнаружите, что многие кейсы, находящиеся в очень плохом состоянии, страшно боятся попасть на прошлый трак или наоборот, отчаянно пытаются туда попасть, но не могут (как они вам скажут).

Так вот, это практически единственное, что удерживает кейсы, и единственное, что расстраивает одиторов. Одиторы просто не желают так упорно лезть вглубь и до такой степени проникать в тайны преклира.

Так вот, скоро будет выпущен один процесс для курса взаимного одитинга «Саентолог-стажер Хаббарда», и он позволяет разобраться с этим. Это старый процесс. Старый процесс.

В сущности, это единственное, что держит все на месте, и я хочу, чтобы вы прекратили это!

«Назовите мне что-нибудь, что вы были бы не против забыть». Если проводить этот процесс достаточно долго, память преклира будет улучшаться, и его память будет улучшаться, и его память будет улучшаться, и его память...

Бесполезно пытаться получать одитинг, чтобы стать клиром, пока у тебя есть огромный социальный висхолд, о котором ты не осмеливаешься рассказать своему одитору. Почему бы не проскочить его и приговорить себя тем самым к вечным мукам? Что ж, либо первое, либо второе. Настолько важно их рассказывать.

• Паучьи тела очень тяжело передвигать, не так ли? Ну, у меня никогда не было ничего подобного!

Итак, одиторы, слушайте: чувствительность – 16, любой вариант следующего вопроса: «Какой вопрос я не должен вам задавать?» «Есть ли что-то, что смутило бы вас, если бы я об этом спросил?» Это вариант вопроса. «Есть ли что-то, о чем вы не хотите мне рассказывать?» «Есть ли что-то, что ваша мать, как вы надеетесь, не узнает?» «Есть ли что-то, за что вас арестовала бы полиция, если бы вошла в эту комнату прямо сейчас?»

Меня не волнует, как вы это сформулируете. «Какой вопрос я не должен вам задавать?» Если какой-либо вариант этого вопроса вызовет реакцию стрелки при чувствительности 16, любое подергивание, то данный преклир не готов получать одитинг. И прекратите баловаться, хорошо? Поскольку это единственное, что их тормозит. Это единственная кнопка на панели управления пусковой площадкой, на которую одиторы во всем мире не нажимают достаточно сильно. Они не желают так глубоко вторгаться в личные тайны.

Так вот, в аудитории сейчас есть несколько человек, которые намеревались получить одитинг несколько минут назад, кто... перед тем как я сделал это замечание... теперь, возможно, решили, что им не стоит получать одитинг.

Так включается прошлый трак. Мне известен только один кейс, который не мог проходить этот процесс. Он все время отвечал на команды примерно таким образом.

Мне это напомнило об этой милой таинственной женщине-мистике, о которой я вам рассказывал. Мы привели ее в порядок. Ей было примерно семьдесят лет, она была милая и славная, с цветочком-помпончиком на шапочке. Милая, приятная леди, и она ни разу не добилась никакого прогресса в одитинге. «Какой вопрос я не должен вам задавать?» И она задумывалась ненадолго, и стрелка на Е-метре – в-в-в-ввух. А затем она говорила: «Ну, вы не должны спрашивать меня дефиницию "тэтана"».

• Назовите мне что-нибудь, что вы были бы не против забыть.

И очень скоро одитор очень поумнел, после консультации у Мэри Сью, и каждый раз, когда стрелка делала ж-ж-жум, не дожидался, пока преклир отойдет, а вместо этого спрашивал: «Что это было? Что это было – вот здесь. О чем вы только что подумали?»

Она раскололась. У этой милой, славной старушки было пятьдесят любовных романов, о которых она ни разу не упомянула своему мужу. Она была занята! И в ту же секунду, когда мы это вытащили, она оставила весь свой таинственный мистицизм, стала прямой и порядочной, у нее прекратились неврозы, перестали мучить кошмары, она помолодела лет на двадцать пять, и внезапно, еще после сорока или пятидесяти часов, сказала: «Вы знаете, теперь мне нужен курс профессионального одитора Хаббарда. Все данные относительно мистицизма испарились, и мне нужно что-то, чтобы заполнить пустое пространство, поэтому я...»

Довольно долго он проходил этот процесс таким образом. Мы нашли его примерно год спустя и снова его проодитировали. На этот раз он уже мог проходить этот процесс. Вероятно, мы сделали с ним и что-то еще. Но он очень долго не мог его проходить. Однако большинство кейсов смогут проходить этот процесс и получат от него огромную пользу.

Поэтому упорнее лезьте вглубь, вытаскивайте более ловко, и тогда у вас на линии будет больше стабильности и быстрого и беспрепятственного движения. Это не все, что имеет отношение к одитингу. Остальное я расскажу вам на 22-м американском или на курсе дипломированного одитора Хаббарда.

Вы хотите улучшить свою память? Пусть вам проведут этот процесс. Он включает полный трак и делает жизнь куда менее загадочной.

Я хочу выразить вам огромную благодарность за то, что вы приехали на этот конгресс. Каждый раз, когда я вижу вас, вы выглядите лучше, моложе, умнее.

Как Сюзи. Мы с начальником службы безопасности отводим ее за дом, к холму, и он дает ей пистолет – старинный западный револьвер, «миротворец», – и мы показываем ей, как... показываем ей, как его заряжать. Точнее, он показывает ей, как его заряжать. И так далее... они там стоят. «Тебе надо попасть в тот квадрат вон там, понятно?»

Возможно, мы с вами долго не увидимся. Но до того как мы с вами снова увидимся, позаботьтесь об этой стране за меня, хорошо?

Так вот, Сюзи – маленькая, женственная, хрупкая, нежная девушка. Вы знаете Мэри Сью. И вы не ожидаете от маленькой, женственной, хрупкой, нежной девушки, пусть даже она из Галвестона или из Хьюстона или откуда-то из этих мест... вы не ожидаете, что она возьмет эту штуку и выпустит целую очередь – шесть выстрелов подряд, молниеносно взводя курок другой рукой.

Большое спасибо, что приехали на конгресс. Счастливого Нового года, и дай вам Бог здоровья.

Мы попытались добиться того, чтобы она стреляла как-то по-другому, но так она никак не могла попасть в цель. Но зато она отлично стреляла очередью! Да уж, мы не стали больше пытаться обучить ее обращению с оружием. Кто-нибудь сталкивается с ужасной тайной, когда он обнаруживает, что у него есть воспоминания... странные воспоминания, странные сны, странные навыки, и если он никогда... ничего не знает о существовании тэтана и о том, что у него было что-то еще, кроме этой жизни, тогда он никак не может это объяснить и прочно застревает в тайне всего этого, не так ли?

Спасибо.

Как бы то ни было, на сегодняшний день ваш кейс взят под контроль. Один из лучших способов взять под контроль ваш кейс – обрести способность испытывать и узнавать на собственном опыте ту ситуацию, когда вы берете под контроль кейсы. Я скажу вам откровенно.

Вы не можете сидеть и быть преклиром вечно. Вы не можете быть следствием чего бы то ни было вечно. Вам нужно когда-нибудь изменить направление движения по этой линии. Ну что же, это довольно легко сделать.

Мир слишком уж привык к тому, что люди выходят на сцену, взмахивают волшебной палочкой и изгоняют тысячи свиней из преклиров или что-то в этом роде... знаете, фокус-покус, престидижитоз – и у вас ушел лепроз.

Публику по всему миру издавна приучили к существованию такого типа людей. Ее убедили, что какая-то необычная штука, какая-то особая искра позволяет им творить чудеса. И у этих людей такая огромная бытийность, что простым смертным ни за что с ними не сравниться; ведь эти люди обладают врожденными способностями, которыми остальные не обладают.

Вы обнаружите, что этот механизм использовался раз за разом, раз за разом на полном траке.

Однако единственная причина, по которой вы не можете делать такие вещи, – вы просто не знаете, как это делать, вот и все. Вам лучше сразу выбросить прочь идею о том, что вам необходимо быть мессией. Я просто человек, который оказался на правильном перекрестке в правильное время (он лжет...) и соединил все это вместе.

Суть в том, что знание находится здесь, и это знание – не плод моего воображения; оно является неотъемлемой частью вас самих, а иначе вы не смогли бы даже понять его. Это ваше знание точно так же, как и мое. Вы должны уметь использовать это знание, и вы должны знать все об этом знании, и вы должны прекратить почитать его как что-то сверхособенное, потому что оно является просто теми кирпичиками, из которых построена жизнь.

И если вы не понимаете все аспекты этого знания, вы ничего не добьетесь.

Большинство саентологов боятся только одного: сыграть в ящик и перестать помнить о Саентологии. Это было бы неприятно. Лучший способ справиться с этим – это просто «что-нибудь, что вы были бы не против забыть». Устранить «забыть»... Понимаете, люди все время навязчиво помнят все, что с ними происходило, и никогда не принимают решение что-нибудь забыть. Это полностью автоматический механизм. Устраните этот автоматизм, и вы будете все помнить. Но я уже могу заверить вас, что когда люди выходят из своей головы... если они прошли обучение, они не забывают об этом.

Они думают о своих обязательствах, они думают о том и об этом, и находясь в паре метров позади тела, они обнаруживают, что они все еще увязают в чем-то, так что они одитируют этот луч и уходят.

А потом они начинают терзаться, испытывать угрызения совести, так что они возвращаются и снова подбирают этот мокап. Временами они рассказывают мне об этом.

«Я чуть было не бросил этот мокап, но я подумал о том, что вы сделаете с начальником отдела процессинга» – или что-то в этом роде, знаете. Так что они возвращаются обратно. Однако когда они вылетают из своей головы, они знают все данные... при условии, что они их знают.

И я могу заверить вас вот в чем. Вы не можете помнить то, чего вы совершенно не знаете. Это довольно трудно.

Сегодня во всем, что связано с кейсами, есть только одно слабое место, и причиной тому – я. Я знаю, что у меня не очень много дел. Я очень ленив. И с моей стороны было недопустимой халатностью не записать все то, что мы знаем к настоящему времени, в форме книги – бац. Я не сумел сделать этого.

Единственное, что я могу делать, это записывать данные на пленку и преподавать их на некоторых курсах. И однажды настанет день, когда вы возьмете на себя свою долю бремени, и тогда я смогу записать все это для будущего.

Так что помогите мне, ладно?