Это пятый вечер, последний вечер данной серии лекций, и сегодня это первая лекция.

Хорошо. Основная трудность, с которой сталкивается одитор, – это как добиться, чтобы человек уделил ему хоть немного внимания. Это первый момент. Таким образом, это становится одним из навыков, которыми должен владеть одитор, – как привлечь внимание.

Сегодня я собираюсь рассказывать обо всем очень быстро. Я собираюсь за эти два часа рассмотреть с вами технику, которую мы будем называть «Стандартная рабочая процедура общего назначения», описать основной модус операнди того, как вы чем-то становитесь, и рассказать о главном страхе, связанном с жизнью.

Каким образом вы привлекаете внимание преклира? Что ж, один из самых простых способов сделать это – это стать на мгновение этим преклиром и делать то, что делает он. Другими словами, копировать его. Подражать ему в какой-то степени, совсем немного. Говоря иначе, соглашаться с ним. «Да. Да. Да. Ваша мать била вас. Да. Да. Ваш отец бил вас. Да. Ваш школьный учитель бил вас. Да. Ну, все школьные учителя

Иначе говоря, в этих последних двух лекциях, за эти последние два часа я попытаюсь рассмотреть с вами то, что человечество пыталось выяснить ужасно долгое время.

– свиньи. Да, все они сволочи. Это точно. Да, они били вас, когда вы были совсем маленьким. Я знаю, все это происходило из-за того, что у преподавателей были гомосексуальные наклонности. Да. Да. Мгм. О, это очень... это очень, очень необычный кейс. О, это очень необычно. На самом деле вы, вероятно, самый необычный кейс, который у меня был за последние полчаса. Да. Да. Угу. Угу. Угу. Да. Да. Да. Скажите еще раз, что это было? О, вы имели в виду... вы имели в виду, что вас била мать и отец. О? О, да. Да. Да, вас били мать и отец. А остальные члены семьи, они ведь тоже плохо к вам относились? Да. Да. Да. Да. Да. Ну, а где жила ваша семья?»

Когда вы будете знать, что вы знаете этот материал, вы будете знать, что вы знаете. Это очень простой материал.

Вы добились своего! Понимаете, вы немного изменили его направление... вы перевели его общение в другое русло, вы согласились с ним, и он чувствует себя в полной безопасности, поскольку он может быть вами в любой момент. И это то, что является основой. Он может быть вами в любой момент, понимаете. И затем вы, незаметно для него, просто разворачиваете все это в противоположную сторону и делаете так, чтобы он был чем-то еще.

Прежде всего, рассмотрим, как вы чем-то становитесь, и почему люди чем-то не становятся.

Нужно ли объяснять что-то преклиру? Нет. Вы просто спрашиваете его, насколько хорошо у него это получается. Вам нужно просто проверить и выяснить, насколько все было плохо. И вы проводите ему процессинг; и вы можете заставлять его ждать, когда же вы начнете проводить ему процессинг, так и не начиная проводить ему процессинг. Вы можете проверять его часами. Интересно, правда? Это довольно интересно.

Хорошо, каков модус операнди того, как вы чем-то становитесь? Как вы становитесь чем-то?

Самое лучшее, что вы можете использовать, – это какие-нибудь неодушевленные объекты, особенно такие, которые могут нанести повреждения. Вы обнаружите, что, когда преклир выполняет все это, у него очень часто возникают соматики. Это происходит потому, что те объекты, которые вы использовали, наносили преклиру повреждения.

Что ж, вы знаете, как вы становитесь чем-то. Вы обучаетесь. Вы усердно работаете. Вы обзаводитесь несколькими влиятельными друзьями. Вы наследуете деньги. Вы делаете другие вещи. И если вы делаете все это хорошо, если у вас хорошее, честное лицо, если у вас хороший послужной список, а отпечатки ваших пальцев хранятся не в очень многих местах, вы станете чем-то.

Позволяете ли вы ему держаться за эти вещи, позволяете ли вы ему испытывать к ним сочувствие или что-то в этом роде? Нет, вы просто добиваетесь, чтобы преклир был чем-то еще. Если вы обнаруживаете, что он не может быть целым объектом, пусть он будет какой-то его частью.Преклир боится становиться различными вещами. Так что не нужно, не нужно пугать его. Не пугайте его. Весь остальной мир только и делает, что пугает его. Вам не нужно этого делать. Он боится становиться различными вещами. Но вот что в этом забавно: он будет работать в процессинге с шестой динамикой, совершенно не осознавая того, что он в действительности попал прямехонько в ваши сети. Он будет продолжать выполнять все это. Вы можете перейти к более серьезным вещам в его кейсе в любой момент, но сначала вам нужно проверить его. Вы можете в любой момент перейти к этой ужаснейшей проблеме, связанной с тем, что он может вдруг стать своим папой, понимаете? Вы можете перейти к этому в любой момент, с вас станется. Но все это вызывает у него волнение. Это действительно так. Это вызывает у него волнение и желание быть этими вещами. Быть этими безобидными, мягкими и спокойными вещами.

Что ж, это... было бы замечательно, если бы так оно и было. Было бы совершенно замечательно, если бы так оно и было, ведь в настоящий момент два миллиарда хомо сапиенсов заняты тем, что действуют в соответствии с этим модусом операнди. Кроме того, в настоящий момент существует громадное количество психбольниц и тюрем. Интересно, связаны ли между собой каким-то образом эти два факта?

Так вот, на самом деле это необязательно должно выполняться скрытно. Но так уж получается, что это позволяет сделать что-то с его разумом. Если вы выполнили все это и если ваш собственный кейс находится на соответствующем уровне, то нет никаких причин, по которым у человека могло бы снова возникнуть несогласие с вами хоть когда-либо в жизни.

К несчастью для хомо сапиенса, его модус операнди того, как он чем-то становится, до такой степени перевернут с ног на голову, как это только возможно. Он погряз в МЭСТ-вселенной, и думает, что должен идти дорогой, которая привела МЭСТ к тому, чтобы стать МЭСТ.

Так вот, поскольку этими МЭСТ-объектами не восхищаются и поскольку это невосхищение направлено на преклира, он начал верить, что он сам не представляет собой ничего хорошего. Но через некоторое время он начнет гордиться собой потому, что у него так хорошо получается быть различными вещами. Так что похвалите его немного. Похвалите его немного. Используйте в какой-то степени одобрение. И вдруг преклир скажет вам, проявляя довольно сильный интерес: «Знаете, знаете, бог ты мой, этот камин... боже мой, я действительно являюсь камином. Точно!»

Так вот, вы понимаете, что мы исследовали то, как МЭСТ стал МЭСТ, мы описали это, и в предыдущей работе у нас в самом деле появилась весьма полная карта этого. Мы знаем самое главное: сначала появляется мысль, затем какое-то пространство, затем какие-то терминалы, линии и частицы, затем между двумя терминалами возникает противодействие, в результате чего их притягивает друг к другу все сильнее и сильнее. И потом они знают, что не должны быть друг другом; а затем, не успеешь оглянуться, как они оказываются прижатыми друг к другу все плотнее и плотнее и опускаются все ниже по шкале. Это нисходящая спираль.Что ж, очевидно, что в итоге мы приходим к сохранению энергии. В итоге появляются законы физики: взаимодействие, законы движения и все такое... инерция и так далее. Истоки этого находятся там, на более высоком уровне.

И вы говорите: «Ну, что ж, у вас довольно хорошо это получается», – что-то подобное. Просто ведите его дальше.

И если вам захочется как-нибудь повеселиться, что ж, возьмите отгул на неделю и ради собственного удовольствия, по собственной инициативе посмотрите, каким именно образом все это вытекает из этих основных принципов, и вы увидите, что все это в самом деле весьма просто.

Причина, по которой вам нужно, чтобы там было два терминала, заключается в том, что вы на самом деле вовсе не должны соглашаться с преклиром. Это одна из причин, по которым мы вдруг стали помещать там два терминала, так что это не просто хорошая идея. Это то, что вы обязательно должны делать. Если вы будете соглашаться с преклиром на словах, умственно, то он, конечно, не должен быть для вас физическим объектом, с которым вы можете согласиться. Иначе вы придете в такое же состояние, как и тот бедолага психиатр, с которым мне однажды довелось повстречаться. Я вошел к нему в кабинет... и он копировал все подряд. Все подряд. Все, что попадалось ему на глаза.

Теперь, когда я все это вывел, у меня, вероятно, уйдут следующие двадцать лет на то, чтобы создать достаточное количество материала на различные темы, охватив при этом все аспекты поведения человека и физической вселенной. Вероятно, у меня уйдет на это столько времени, поскольку из этой маленькой простой истины вытекает неимоверное множество сложностей. Кроме того, я собрал определенные сопутствующие данные, поэтому необходимо, чтобы я взялся за эту работу и довел ее до конца как нечто, входящее в мою область ответственности.

Так вот, вам будут попадаться такие пациенты: когда вы говорите им быть чем-то, они действительно начинают вести себя так, как если бы они являлись этим объектом. Пусть это вас не беспокоит. Просто помните, что когда вы одитируете кого-то, в комнате одитинга должно находиться как можно меньше ломающихся предметов. Вот и все.

Но если посмотреть на все это в целом, это очень просто.

И пусть вас не беспокоит то, что преклир слез с кушетки на пол и, стараясь изо всех сил быть автомобилем, бьется локтями о пол. Просто запишите это, и в следующей сессии постелите на пол матрас.

Итак, теперь вы понимаете, что трак эволюции от пространства, терминалов, «Да будет свет» и так далее, идущий вниз, к твердой материи, к отсутствию пространства, к огромной ценности и к нехватке всего... вы понимаете, что согласие с таким модусом операнди, конечно же, подхватит вас и будет увлекать прямо вниз по нисходящей спирали до тех пор, пока вас практически не станет.

Я действительно видел, как один преклир чуть не угробил себя таким образом. Вы скажете: «Это ужасно. И ни в коем случае нельзя было позволять одитировать этого человека, если на полу не было матраса или чего-то в этом роде. Послушайте. Он упал с кушетки, он сделал то, он сделал се, и он набил себе большую шишку на лбу». А, ему гораздо лучше. Ну и что!

Вы понимаете, как это может произойти?

Другими словами, лучше одитировать преклира, чем беспокоиться обо всем остальном, что с ним происходит. Это еще одна причина, почему вам не следует одитировать поздно ночью. Вы говорите этому парню: «Хорошо, теперь будьте поездом». До этого момента он казался вам абсолютно душевно здоровым, и вот он говорит... (смех) И вот вам пожалуйста. Вы на улице! Договор об аренде разорван, потому что вашего преклира было слышно за три квартала.

Если вы соглашаетесь с МЭСТ-вселенной, вы соглашаетесь с этим модусом операнди. А если вы соглашаетесь с этим модусом операнди, вы можете стать МЭСТ-вселенной под действием компульсивного соглашения. Вы понимаете?

А что происходит с соником? Что ж, вы просите преклира быть голосом. Это легко.

Если вы постоянно соглашаетесь с МЭСТ-вселенной, у вас, кроме того, развивается компульсия удерживать поодаль свои якорные точки, оборонять, защищать, кидаться в бой и сражаться, удерживать терминалы на расстоянии, критиковать, оценивать, испытывать ужасные колебания, никогда не обретать никакого душевного равновесия, а становиться все более и более неуравновешенным, пока, наконец, на вас не начнет обрушиваться все ваше окружение!

А всякий раз, когда вам на ум приходит какой-нибудь объект, который скрыт из вида, просите преклира быть этим объектом. То есть вы не должны говорить: «Будьте чем-то, что скрывается в угольном подвале», или что-то в этом роде. Не используйте такие широкие обобщения. Но подсуньте ему что-то вроде: «Будьте звуковой волной. Будьте лучом света». Понимаете? «Будьте ночью, которая окутывает Лондон».

Вы больше не можете удерживать свои якорные точки вон там. Ужасная шутка состоит в том, что у вас и не было никаких якорных точек, чтобы удерживать их там.

О, преклиру это понравилось. «Ого, да. Хорошо». Понимаете?

Но это... это, кстати говоря, в высшей степени широко распространенное решение, к которому пытались прибегнуть много раз. За последние несколько тысяч лет очень многие люди появлялись и говорили: «Все иллюзия, все иллюзия, все иллюзия, Бог хороший». И их тоже похоронили.

Так вот, вводите разнообразие. Не создавайте какую-то последовательную цепочку. Вводите побольше разнообразия.

Соглашение с МЭСТ-вселенной... что ж, вам следовало бы знать, с чем вы соглашаетесь, прежде чем вы могли бы понять, соглашаетесь вы с этим или нет! Что ж, именно поэтому мы обзавелись картой. Мы обзавелись хорошей картой. И поэтому на самом деле вам вовсе не опасно приближаться к МЭСТ-вселенной. В том случае, если вы знаете, как она работает. В том случае, если вы знаете поведение человека и поведение энергии в связи с МЭСТ-вселенной, в этом случае вам совершенно ничто не грозит и вы можете играть с любой частью МЭСТ-вселенной. Вы можете делать с ней все, что захотите.

Бытийность – это способность воспринимать, так что преклир начнет лучше воспринимать.

Если перед вами стоит бутылка с молоком, то нет никаких причин, по которым вы не должны пить молоко, понимаете? Если же перед вами стоит бутылка с «неизвестным содержимым» и вы говорите: «Что ж, хлебнуть мне из нее или нет?» – вы находитесь в таком же умонастроении, в каком находится большинство людей по отношению к МЭСТ: «Должен ли я владеть им или нет? Если я им завладею, что он мне сделает?» Понимаете, большие сомнения, неуверенность.

Таким образом, ваша роль как одитора определяется далеко не тем, насколько ловко вы используете 865 новых техник, которые я только что разработал, хотя вы уже начали задумываться, а не в этом ли и состоит ваша роль как одитора. На самом деле это не то, в чем должно заключаться ваше мастерство. Ваше мастерство заключается в способности работать с людьми. Что такое мастерство? До кейса какого уровня вы можете добраться? Вот что определяет, насколько вы хороший одитор. И в каком состоянии находитесь вы сами? Вот что определяет, насколько вы хороший одитор.

Но если вы знаете, что перед вами бутылка с молоком, вы можете взять и выпить ее. Если же вы знаете, что перед вами бутылка с ядом, вы можете выбросить ее в помойное ведро. Вот примерно настолько простым будет ход ваших мыслей.

Благодаря всему этому вы можете посмотреть вокруг на жизнь, и вы можете понять ее гораздо лучше. Следовательно, вы можете делать много всего. Вам не нужно сидеть и крепко держаться за какой-нибудь кусочек знаний. Вы можете расслабиться. Вы можете расслабиться. Приведите себя в хорошее состояние, и вы, безусловно, сможете понимать людей. Если вы не знаете, как можно понимать людей или что-то в этом роде, то это потому, что вы не хотите быть людьми. Вот и все, что об этом можно сказать.

Но если вы думаете, что вам всегда будет что-то неизвестно об этой бутылке, вы всегда будете находиться в положении человека, который сидит за столом и смотрит на бутылку с «неизвестным содержимым», и вы будете пытаться заглянуть в бутылку, чтобы выяснить, что же там в ней такое. Выпить мне из нее? Или выкинуть в помойное ведро?

Я дам вам небольшой практический совет, касающийся взаимоотношений между людьми. Вы... иногда у вас возникают вопросы по поводу взаимоотношений между людьми. Вы говорите: «Как я вообще могу говорить что-то о взаимоотношениях между людьми?» «Я не понимаю мужчин», или «Я не понимаю женщин», или «Что-то происходит». Преклиры будут говорить вам это. Есть один совет, который вы можете дать им, и это действительно позволит им видеть различия в людях до тех пор, пока они не поднимутся на более высокий уровень.

Это и есть «может быть». «Может быть» – это двойной поток, или противоречивость, которая настолько сильна, что человек на ней «подвисает». И анатомия «может быть» – это анатомия промедления, откладывания, продолжительности и прочих подобных вещей. «Может быть» растворяется потому, что под действием восхищения растворяется энергия. Можно восхититься чем угодно, что продолжается, и оно распадется. Прекратите там восхищаться моей машиной!

Они смогут видеть различия в людях и будут совершенно довольны этим.

Таким образом, перед нами... мы видим анатомию «может быть». «Выпить мне это или нет?» Так вот, в каком состоянии вы обнаруживаете... что ж, давайте будем говорить начистоту... в каком состоянии вы обнаруживаете всех ваших преклиров? Вы обнаруживаете, что у одного преклира одна особенность, у другого – другая, но есть одна общая для всех преклиров черта: все они находятся в центре «может быть». У каждого есть какая-то неуверенность.

Существует три категории.

Так вот, вы могли бы порыться тут и там и убрать из жизни преклира несколько неуверенностей, и – что бы вы думали – он станет более уверенным. А если он становится более уверенным, повышается его способность действовать. И как только он оказывается способен действовать, у него все в порядке. Так вот, если говорить о вас... с той самой поры как у нас появилась Техника 80 (у нас тут есть записи лекций на эту тему), мы об этом знали.

Существуют хорошие люди, то есть только те люди, которые дружески расположены к преклиру, которых он интересует... которые его интересуют. Это... мы назовем их хорошими людьми, и это просто означает, что они являются хорошими для преклира.

Если вам удается устранить какое-нибудь «может быть», что ж, вы в хорошей форме... либо если вы хотя бы сможете добиться, чтобы преклир протянул какие-то коммуникационные линии к каким-то из своих сомнений. Стоит только преклиру протянуть коммуникационные линии к своему травмированному колену (или к чему-то подобному) и оказаться в общении с ним – бах, и его колено здорово. Вам следует как-нибудь это опробовать, просто как некий краеугольный камень, лежащий в основе такого большого количества открытий. Если вы забросите коммуникационную линию в какую-то больную часть тела и просто настоите на том, чтобы линия дошла до той части тела и вернулась от нее к вам... просто настоите на этом... вы увидите, что боль исчезнет. Она исчезнет просто с невероятной скоростью. Это общение. Поэтому общение было важным. Я установил эмпирически, что общение важнее всего остального.

Еще существуют люди, которые преследуют шкурные интересы, – это такое разговорное выражение, которое означает, что человек хочет получить что-то благодаря тому, что он общается с кем-то. Вы можете быть уверены в том, что такой человек использует скрытые влияния и различные механизмы контроля. У него есть шкурные интересы, он всегда строит какие-то планы в уме и так далее. И он начинает... каким образом вы можете узнать его? Он практически инстинктивно начинает использовать «сочувствие». Это всегда человек, у которого есть шкурные интересы. Он сочувствует: «Ах ты бедняга, ты слишком много работаешь». О, существует тысяча категорий: «Я твой хороший друг». Но какова основная черта человека, у которого есть шкурные интересы? «Другие не ценят тебя, а я ценю». Таков основной подход, который он использует. Он всегда использует такой подход. Он сочувствует вашей тяжелой участи. Это человек, имеющий шкурные интересы.

В самом деле, общение важнее, чем «может быть», ведь «может быть» просто говорит: «Смею ли я с этим общаться?» Вот что такое «может быть».

И третий тип – это люди, которые не заинтересованы. Они не заинтересованы. Ладно. Если человек не заинтересован в своей работе, то он оставит что-нибудь недоделанным. Иногда вы сталкиваетесь с человеком, который не заинтересован в МЭСТ, или иногда вы сталкиваетесь с человеком, который не заинтересован в вас, – и сколько же разбитых машин, сколько же осколков стекла останется в результате всего этого. Этот человек просто не заинтересован. Это и весь критерий. Человек не очень-то заинтересован. Это означает, что он может быть очень заинтересован в других людях, он может быть очень заинтересован в других вещах, но по отношению к вам он просто не заинтересован. Он вас не интересует; вы его не интересуете.

Поэтому человек просто разрывается пополам, он пребывает в сомнениях: «может быть, я вступлю в общение с этим, а может быть, и нет, может быть, я должен, а может быть, я не могу, и может быть, может быть, может быть, может быть, может быть», – вот так он и сидит.

Таким образом, люди делятся на эти три категории. Только одна из этих категорий может быть хотя бы немного полезна, и это люди, которые являются хорошими для преклира. То есть те, кто дружески расположен к нему, у кого нет шкурных интересов. Их интересует то, что происходит с преклиром.

И если его мокапы оставляют желать лучшего и он их не видит, значит, он находится в «может быть», но кроме того, с ним происходит вот что: «Смею ли я общаться с этим или нет?»

Если он настаивает на общении... люди, которые не заинтересованы... вы как одитор можете потерпеть фиаско, просто драматизируя попытки пробудить у людей интерес к жизни. И вряд ли здесь найдется хоть один человек, который не потерпел фиаско, пытаясь заставить незаинтересованных людей продолжать жить и пытаясь пробудить у них интерес к будущему. Вы очень сильно разочаруетесь. При отсутствии хорошего, настоящего, надежного процессинга, вы не сможете ничего сделать для таких людей. Вы можете провести им процессинг и сделать что-то для них, но не пытайтесь делать для них что-то еще, поскольку это больные люди. Они потерпели такую огромную неудачу, когда имели дело с МЭСТ, что они больше не заинтересованы. И неважно, какие проявления они демонстрируют... они с безразличием относятся ко всему этому, они небрежны в... Они потерпели неудачу. Вы можете сделать что-то для них в процессинге.

Так вот, мы, по сути, знаем, что пространство... и это очень легко проверить... пространство состоит просто из точки видения протяженности. Поэтому, если у вас нет точки видения протяженности, вы как бы автоматически будете всем, не так ли? Если только вы не удерживаете какую-то произвольную протяженность, которую, как вы сказали, никто другой не смеет занимать. Если вы делаете это, значит, вы говорите:

Что ж, многие одиторы терпят неудачу, когда берут какого-нибудь незаинтересованного преклира и пытаются заинтересовать его Саентологией. Многие одиторы просто садятся в лужу. Они представляют собой проблему с точки зрения доступности, и поэтому они являются кейсами. Именно так, они являются кейсами.

«Что-то может причинить мне боль». Вы видите разницу?

Итак, я просто говорю об этом с точки зрения взаимоотношений между людьми. Вам не нужно слишком сильно продвигать все это. Но вы должны сосредоточиться на собственном умении держаться. Ваше собственное умение держаться зависит от вашей способности быть чем угодно. Вот и все, к чему сводится умение держаться. Сосредоточьтесь на этом, поднимите ваш собственный кейс на более высокий уровень. Вы знаете, что представляет собой данный процесс, и вы знаете, почему он работает. Вы можете вернуться домой и на досуге понять и узнать огромное множество всего, что связано с поведением человека, с раздражительно-ответными механизмами и многими другими вещами. Что такое ассоциативный рестимулятор в окружении? Все это интересно, очень интересно. Но для вас как для одитора жизненно необходимо уметь добросовестно применять вот этот простой процесс, «Смокапьте бытийность», продолжать использовать его, оставаться заинтересованным в этом и в себе как в индивидууме. Вы как индивидуум представляете очень, очень большую важность в этом процессе. Именно индивидуум всегда представлял важность в этом процессе, поскольку это повышает доступность кейса. Это очень легко.

Какой-нибудь парень просто не утруждает себя тем, чтобы занимать какую-нибудь точку видения протяженности. Если так и есть, у него будет такое странное чувство: «Ух ты, понимаете, я просто все. Я вся вселенная», – если только он вообще не займет никакую точку видения протяженности. Это необычное состояние ума. Что ж, люди не позволяют себе находится в таком состоянии ума, поскольку это опасно. Они знают, стоит им только так сделать, и все тут же начнет на них надвигаться! Они никогда не пробуют.

Теперь вы можете использовать этот процесс в группах. Вы как группа одиторов можете получать такой процессинг определенное количество времени. Вы можете проводить такой процессинг друг другу, и вы обнаружите, что ваши кейсы будут подниматься на более высокий уровень, и вы будете быстро двигаться вперед.

Есть одна странная техника: вы просто отпускаете все, за что вы держитесь. Вы обнаружите, что человек со страшной силой держится за различные штуковины в своем теле, и он знает, что там присутствует давление. Что ж, вместо того чтобы позволять ему пытаться стирать это давление, позвольте ему просто отпустить то, на что это давление давит. Вы просто как бы... это как бы техника отпускания. Она как бы позволяет с этим справиться. Что ж, вы просто добиваетесь, чтобы он прекратил охранять, чтобы он прекратил защищать. И что бы вы думали, стоит ему только сделать это, как боль исчезнет. Он просто отпускает то, что находится напротив того, что оказывает давление, понимаете, поскольку он создает это давление с обеих сторон. И когда он обнаруживает это... он думает, что на него давит что-то постороннее.

Ну, а что насчет СРП 5? Она дает такие же хорошие результаты, как и всегда. И вам следует знать СРП 5, просто потому что она указывает вам на то, чего можно ожидать от тэтана, когда он находится поблизости от своего тела и от себя самого.

Он даже не знает, что сам держит ту штуковину, на которую что-то давит, он также не осознает, что он и есть та посторонняя штуковина, которая давит! И в итоге он может попасть в замечательное состояние разделенных терминалов.

Но это двойные терминалы... они стояли у вас на пути. Старый принцип двойного терминала: тэтан выходит из своего тела, и потом заскакивает обратно, или он вообще не может выйти из тела. Это происходит потому, что как только он оказывается вне своего тела, он становится двойным терминалом. Возможно, он сможет выйти из своего тела, если вы вдруг скажете ему: «Будьте на Луне» или «Будьте в Южной Африке». Но если он выходит из тела и оказывается где-то поблизости от этого тела, он становится двойным терминалом.

Он говорит: «Это не я, а это я и мне нужно это удерживать», – и он не знает, что именно он давит на этот другой терминал, что он вдавливает его внутрь и что именно он создает давление.

Так что если вы вдруг скажете какому-нибудь преклиру, у которого очень трудный кейс: «Будьте в Южной Африке», он вдруг выйдет из тела и окажется в Южной Африке. Это достаточно далеко от тела, так что у него не появляется двойной терминал.

Парень говорит: «У меня ужасная мигрень, и она просто энтур... эта боль охватывает меня всего». Что ж, именно он удерживает голову таким образом, что появляется давление и давит ему на голову. Он сам давит, и он сам упорно сопротивляется, так что голова подвергается давлению; он делает и то и другое. И если вы просто попросите его:

Но любые трудности, с которыми вы сталкиваетесь при тэта-клировании, – это трудности, связанные с двойным терминалом. И они не очень-то разрешаются с помощью двойных терминалов, они разрешаются благодаря способности быть разными вещами. Если у человека по-прежнему есть проблемы с двойным терминалом, пусть он продолжает мокапить себя перед собой. Вы можете записать это. Вам полезно знать это. Это... вы можете заниматься этим долгое время. Вы продолжаете мокапить этого человека перед этим человеком, мокапить его тело перед ним, мокапить его тело перед ним. И в конце концов тело будет находиться перед ним, а он будет находится позади него. Однако это длительный процесс. Вы просто продолжаете мокапить его тело, стоящее спиной к нему, мокапить его тело, стоящее спиной к нему, мокапить его тело, стоящее спиной к нему. Просто продолжайте создавать его там, и если преклир будет делать это достаточно долго и сможет перетерпеть соматики... у него будет много соматик, у него будет много соматик, поверьте мне... то он в конце концов дойдет до того, что сможет удерживать свое тело там, а себя здесь. Как просто? В этом нет ничего сложного.

• Не могли бы вы отпустить то, что вдавливает?

Так что Саентология стала очень простой. То, что я даю вам в этих лекциях, дополнено вашим пониманием того, что такое селф-детерминизм и прочие вещи, о которых говорилось в тех первых Аксиомах, в тех материалах... то, что я дал вам в этих лекциях, должно быть вам известно, и вы должны применять это на практике. Я могу уверить вас, что не может быть ничего проще этого, если говорить о технике.

• О, я не могу это сделать.

Однако существуют кое-какие дополнительные данные, которые, несмотря на свою простоту, переплетаются с более ранними данными, и на самом деле вы должны знать эти более ранние данные, чтобы вы могли использовать то, что мы называем «Стандартной рабочей процедурой».

Так вот, вы знаете, что у нас была «Стандартная рабочая процедура 1», «Стандартная рабочая процедура 2» и так далее для тэта-клирования. Что ж, у нас был выпуск 1, выпуск 2, выпуск 5 и так далее, потому что мы знали, что мы будем совершенствовать все это, пока у нас не появится совершенно неизменная «Стандартная рабочая процедура». И теперь это случилось. И мы можем назвать это «Стандартной рабочей процедурой». И чтобы отличать ее от «Стандартной рабочей процедуры» выпуска 1, 5 и так далее, мы просто называем другие процедуры выпуском 1, 5, а эту «Стандартной рабочей процедурой», и она стоит выше всех остальных процедур.

Для него это совершенно новая мысль. Да, это было скрыто. Он не осознавал, что держался за это, и когда он это отпустит, там внутри все резко перекувыркнется. Он это отпустил.

Так вот, самое важное во всем этом то, что вы, конечно, устраняете постулаты... контрвыживательные постулаты из разума человека. Вы понимаете, что на этом этапе нас не интересует человеческий разум. Забавно, правда? Нас на самом деле не интересует человеческий разум. Человеческий разум ставит и решает проблемы, связанные с выживанием индивидуума. Человеческий разум перестал интересовать нас некоторое время назад. Нас интересует вот этот механизм, эта бытийность, которая способна быть чем угодно и при этом сразу же знать, что она этим является. Нас интересует эта способность. Нас не интересуют размышления о ней. Когда нас перестают интересовать размышления о ней, нас больше не интересует эта штука, называемая человеческим разумом, который в лучшем случае является довольно хорошим электронным компьютером. И как только мы перестаем интересоваться этим, мы начинаем понимать, что мы изучаем не что-то, что должно выживать, а что-то, что знает, что оно будет продолжать выживать, начиная с этого момента и далее навеки. Это и есть граница.

Что он сделал? Он увеличил свою бытийность, взяв ответственность за терминалы! Вот и все. Он сказал: «Я – эти два терминала». На самом деле он это не отпускает, понимаете? Он говорит: «Я не хочу быть двумя терминалами». Но преклир лучше всего отреагирует, если вы попросите его: «Что ж, отпустите их». Иначе говоря, вы просите его: «Не беспокойтесь о них», – и, конечно же, все исчезнет. Так вот, это просто экспериментальная техника, но она интересна, поскольку она так убедительно демонстрирует основную истину, с которой мы тут работаем.

Таким образом, преклир или одитор должен был быть в состоянии полностью понять этот фактор. Он должен был знать без малейших сомнений, что он имеет дело с бессмертием. Говоря иначе, он должен был знать, из каких составляющих он состоит, какой бытийностью он обладает и каким образом он будет продолжать жить.

Так вот, перед нами человек, который постоянно испытывает жуткое давление в области груди, и он не только сам осуществляет давление, он еще и держит то, на что оказывается давление. Он выполняет оба эти действия, так что он яростно сражается с самим собой! Это в самом деле хитро. Он яростно сражается с самим собой.

Когда у нас появилась техника, которая могла продемонстрировать ему все это, причем не посредством обучения, а посредством процессинга, мы поднялись на этот уровень. Мы поднялись на этот уровень.

Я однажды столкнулся с преклиром, который говорил, что его атакует тэтан. Что ж, ладно, его атакует тэтан, и выяснилось вот что: его атаковало факсимиле захвата тела. Он больше не хотел быть этим тэтаном, поэтому он и стал телом, понимаете? Поэтому он больше не брал ответственность за эту область, и он сказал: «Я должен быть кем-то другим». И он вовсю боролся сам с собой.

Так вот, я хотел бы представить вашему вниманию механизм, известный как мышление. Это очень забавная вещь, вы подумали бы, что для того, чтобы описать его, потребовалось бы составить парочку энциклопедий. Мне, вероятно, потребуется много лет, чтобы написать что-нибудь по этому предмету и должным образом рассмотреть его, – поведение и мышление. Это обширный предмет. Это обширный, сложный предмет. Пропустите его! Разум – это что-то, что ставит и решает проблемы. Он наблюдает и изучает данные, он формулирует и решает проблемы, связанные с выживанием. Вот и все. Потребовались бы годы, чтобы действительно свести все это к чему-то простому, и я собираюсь сделать это. Я возьму небольшой отпуск, сяду на какой-нибудь скале или что-то в этом роде и опишу все это.

Иначе говоря, он просто... это напоминает... вы видели комедии, в которых свет внезапно выключался и все начинали бах, бах, бах, а потом свет снова включался и оказывалось, что все злодеи мутузят друг друга, а комик ушел со сцены или что-то в этом роде, понимаете? Что ж, в данном случае комик – это скрытое влияние. Скрытое влияние всегда уходит со сцены, предоставляя вам драться с самим собой. На самом деле лучше и не скажешь. Именно это и происходит.

Но это не особенно касается одитора. Это даже не интересует одитора. Поразительно, правда? Его перестало это интересовать в тот момент, когда у него появилась техника, с помощью которой можно за несколько секунд или за несколько минут убрать из разума любой постулат, расчет или контур на выбор и по собственному желанию, не рестимулируя при этом преклира. Когда у одитора появилась эта техника, он мог просто посмотреть на кого-то и сказать: «У этого человека есть постулат... он действует на основе постулата “Я должен... мне должны помогать” или что-то в этом роде». То есть одитор мог увидеть это; знаете, он мог просто посмотреть на преклира и сказать: «Интересно, почему этот парень ведет себя так. Ну, он ведет себя так, как он... Он постоянно говорит мне... всегда, когда мы с ним разговариваем, он говорит... он постоянно говорит: “Я хочу, чтобы мне помогали. Вы должны помочь мне. Никто никогда не помогал мне. Кто-то должен мне помочь. Вы должны мне помочь”». И за время нашего разговора с ним мы услышали это примерно раз восемнадцать, и что же мы делаем с этим?

Кто-нибудь приходит и говорит: «Ты должен драться сам с собой», – и приводит вам для этого вескую причину, но он не говорит вам, что об этом говорит вам он. А потом он как бы ускользает прочь, а вы с той поры так и деретесь с собой, вы не знаете, что это комедия. Скорее это трагичная, мрачная комедия, если посмотреть, насколько низко по шкале тонов может опуститься человек, борясь с самим собой.

Что ж, мы создаем двойные терминалы, мы создаем парные терминалы постулата. Это потрясающий метод. Эта техника – просто потрясающая.

Но если смокапить преклира, который бьет сам себя по носу снова и снова, преклир в конце концов начнет смеяться, поскольку в действительности именно это он и делал целыми столетиями. Он постоянно сам себя бил по носу. Это и все, что он делал, это и все, что причиняет ему боль и страдания.

Мы можем выловить какой-нибудь контур из разума с гораздо большей легкостью, чем выловить рыбу из пруда, поскольку вам нужна удочка, чтобы выловить рыбу. А для того, чтобы убрать контур, вам нужно лишь некоторое пространство перед преклиром. Он говорит: «Думаю, мне нужна помощь. Я просто знаю, что мне нужна помощь».

Очень интересно, кстати говоря, попросить преклира оглядеть свой прошлый трак и посмотреть на все те вещи, которые причиняли ему боль в жизни. Никогда не используйте техники, в которых преклиру высказывают оценки или указывают ему на что-то. К черту все это! На это просто тьфу. Использовать такие техники, – значит, идти более трудным и долгам путем и так далее. Это просто ни на что не годится.

И вы говорите: «Что ж, поместите свою мысль справа перед собой... поместите туда мысль “Мне нужна помощь”, и затем напротив этой мысли вот здесь слева поместите еще одну мысль “Мне нужна помощь”. Поместите мысль “Мне нужна помощь” напротив мысли “Мне нужна помощь”».

Вы просто сидите и постоянно спрашиваете преклира, имеет ли для него смысл то-то, или что он об этом думает, или что для него означает то-то, и если вы будете делать это достаточно долго, у него мозги закипят. Так что дело не в том, что это плохо, а в том, что у вас на это уйдет много времени. Это просто неработающая техника.

На каком расстоянии друг от друга? Неважно, на каком расстоянии друг от друга преклир поместит их. Восемь километров, восемь метров или восемь сантиметров. Вы просто говорите ему, чтобы он поместил эти две вещи напротив друг друга, и чтобы вы думали, у нас появляется реальность. Реальность – это согласие. У нас есть два терминала. У нас есть идея, согласующаяся с идеей, не так ли? У нас есть два терминала напротив друг друга, так что в конце концов у этого парня, бог ты мой, появляется реальность и согласие по поводу необходимости в помощи.

Поэтому суть хорошей техники... суть хорошей техники заключается в том, чтобы преклир победил сам себя, и вы просто подсовываете ему всевозможные предположения о разных вещах, чтобы он как бы сам себя победил. Это не авторитарная техника. Это мягкая терапия. И, конечно же, чем менее авторитарной будет техника, тем лучше она восстановит селф-детерминизм человека.

Только вот он не догадывается об этом. Он совершенно не догадывается об этом. Он просто помещает там эти две мысли, одну напротив другой, и эти две мысли обращены друг к другу, и они просто находятся там. Что ж, они будут находиться там две секунды, или они будут находиться там две минуты, или они будут находиться там двадцать минут. Он просто продолжает держать их там так долго, как ему хочется. И вы просто продолжаете побуждать его к тому, чтобы он помещал там эти мысли. Конечно, он... сначала у него появится идея о том, что он поместил их туда, потом он заставит одну из них думать, но затем он не сможет заставлять ее думать об этом, но он заставит другую думать об этом, потом он снова заставит первую мысль думать об этом, а потом ни одна из них не будет думать об этом, а потом он заставит одну из них думать об этом. Все, что вы делаете, – это говорите: «Просто продолжайте помещать их там».

Так вот, единственное, что пострадало, – это идея человека о его селф-детерминизме, и если это все, что пострадало, то вам, вне всякого сомнения, лучше не делать ничего, что снова снизит его селф-детерминизм. Человек просто борется с самим собой, вот и все.

Что происходит, когда какие-нибудь два терминала плохо себя ведут? Если у вас есть пара терминалов, которые плохо себя ведут? Они летают по кругу или что-то в этом роде; они прыгают верх и вниз. Они то, они се. Что вы делаете с такими терминалами? Пусть преклир бросит их и поместит там два новых терминала. Всякий раз, когда какой-нибудь терминал начинает плохо себя вести, бросайте его и помещайте там два новых. Просто, не правда ли?

И вы спрашиваете его обо всех моментах в его жизни, когда он попадал в настоящие неприятности, и если он тщательно вспомнит их все и у вас будут все данные, вы обнаружите, что зачинщиком каждой из этих неприятностей был он сам. В каждом случае он стал следствием своей собственной причинности.

Если кто-то не мог создавать никаких мокапов или чего-то в этом роде, то он должен был быть в состоянии работать с концептами, не так ли? Вы слышали... существует много кейсов V-ого и VI-ого шага. Такой человек может получить концепт, но он не может создать мокап. Так ведь? Что ж, он может помещать концепты на стену, и таким образом разрешить свой кейс. И вдруг он начнет создавать мокапы как одержимый. Это произойдет сразу же, то есть очень скоро.

Вы говорите: «Хорошо, кто еще имеет к этому какое-то отношение?» А на самом деле больше никто! В высшей степени странно, что все происходит именно так, но все происходит именно так, с математической точностью! Если человек внезапно это заметит, это повергнет его в ужас! Он просто не был достаточным количеством вещей, чтобы продолжать игру. Он ограничил свою бытийность по той или иной причине, и как только он это сделал, он попал как кур во щи! Он больше не хотел быть чем-то!

Итак, какого рода мокапы вы используете? Какого рода постулаты вы как индивидуум пытаетесь устранить? Какого рода постулаты?

Так вот, быть может, у него были веские причины больше не быть чем-то. На самом деле, он мог подумать и сказать: «Послушайте, я проведу оценку. Я собираюсь сосредоточиться на том, что я делаю вот тут, а это я отпущу». Он, несомненно, может рассчитывать на то, что то, что он отпустил, даст ему по зубам, – ведь он просто сказал:

Недавно я упомянул об одном таком постулате. К сожалению, это не самый эффективный постулат в мире. Но вы могли бы использовать, например, такую мысль:

«Я больше не хочу быть этим», – и это даст ему по зубам. Он будет в плохой форме из-за этого.

«Постулаты должны продолжать существовать. Они должны обладать способностью продолжать существовать». Так вот, вы могли бы поместить эту мысль напротив этой мысли.

Что ж, иногда, даже если он это знает, он говорит: «Что ж, я все равно это отпущу, переживу последствия, пойду дальше и доведу дело до конца».

Есть ли там какая-нибудь картинка вместе с этим? Нет, там нет никакой картинки. Вообще никакой картинки.

На самом деле, такова история большинства людей. Человек бросает что-то, поскольку чувствует, что должен так поступить, чтобы посвятить свое время и бытийность чему-то еще. И в обществе все довольно неплохо подстроено, фишки подтасованы, карты хладнокровно сданы не в его пользу, так что на самом деле само общество заставляет его делать такие оценки и бросать что-то.

Так вот, в этом и заключается прохождение постулатов. И вы должны проходить их именно таким образом, поскольку они просто исчезают. Исчезает целая цепь постулатов. Если у человека были эти постулаты, то они исчезают. Вот и все. Конечно, он начнет беспокоиться об этом, и он обнаружит, что они не остаются на стене, и он... или они не остаются на другой стороне стены, или где там они у него находятся; они продолжают исчезать, а он продолжает помещать их туда снова, и они говорят все это ему, но они не говорят все это себе.

Но изначально именно он впервые сделал этот выбор: быть тем, что он теперь собирается бросить. И только потому, что раньше он решил быть этим, он впоследствии это бросает. Понимаете, он не может бросить что-то, чем он никогда не хотел быть. Никто никогда не заставлял кого бы то ни было быть чем бы то ни было. Так просто думают.

Выражается ли все это словами? Нет, вас не интересуют слова. Преклир, так уж получилось, находится в этой жизни, и, предположим, в этой жизни он говорит по-английски. Если он в этой жизни говорит по-английски, то, поверьте мне, он не всегда говорил по-английски.

И что же это такое, что происходит и ввергает людей в такое замешательство? Они в действительности сами становятся причиной собственного горя. И кстати говоря, вы могли бы создать целое направление процессинга и так далее, девизом которого было бы просто... было бы просто: «Человек – причина собственных бед», – и когда бы к вам приходил преклир, что ж, вы бы говорили: «Хорошо. Так вот, вы сделали это. Хорошо. Так, каким образом вы не хотели за это пострадать?»

И что же вы делаете? Вы соединяете вместе этот концепт и само это чувство, так чтобы в результате получилась мысль и преклир чувствовал бы или знал бы, что это мысль, а не язык.

И парень бы ответил: «Что ж, посмотрим...» И вы могли бы указать ему на причину и не успели бы вы глазом моргнуть, что ж, ваша деятельность, вероятно, пошла бы с неимоверным успехом, ведь это было бы своего рода отвратительным, гадким способом действия, и ваши преклиры чувствовали бы, что вы должно быть стоите чего-то, раз можете их так оскорблять, и вы, вероятно, пользовались бы потрясающим успехом. Ну да ладно, так вот... Понимаете, заставьте их сознаться. Ну да ладно, когда вы... до вас долго доходит.

Например, мы могли бы взять слова... понимаете, не превращайте это в метод репитера. Вы можете стереть из кейса преклира всю первую книгу. То есть вы можете пройти... взять все, что есть в первой книге, и устранить это с помощью прохождения постулатов как парных терминалов.

Когда перед вами... когда перед вами сидит преклир, вы можете быть уверены вот в чем: он борьбой с самим собой загнал себя в тупик. Можете записать это... когда этот парень, что бы там ни происходило... понимаете, скорее всего... иногда внутри у вас вдруг что-то перевернется из-за какого-нибудь преклира. Вы, скорее всего, искренне примете участие в его судьбе. Ужасные вещи, которые с ним происходили, жуткие предательства, от которых он страдал, носят такой характер, что в вас проснется сочувствие, особенно, если вы сидите на таком же стуле, что и он, и в таком же положении, что и он.

Хорошо. Вот у нас есть мысль «Это очень плохо»... кстати, такую мысль полезно пройти... «Это очень плохо», или «Со мной должны соглашаться», или «Никто не одобряет меня», или что-то в этом роде. Все что угодно. Вы могли бы выразить это словами. Но давайте рассмотрим мысль «Это очень плохо». Что... как бы вы сказали «Это очень плохо», не используя слов? Что ж, существует множество способов; вы могли бы сказать: «А-а-а-а». Или вы могли бы сказать: «Неееоээм-эм-эм-эм-эм-м-ммм». Или «Аааа!» Понимаете? Я имею в виду, существует множество способов поместить мысль «Это очень плохо» напротив мысли «Это очень плохо». Вы видите, как это можно сделать?

И вы можете забыться и так далее. И вот это, вот эта коротенькая фраза, запишите ее на салфетке, или на чем-то подобном, и поглядывайте на нее, когда будете смотреть на преклира:

Так вот, что-то плохое – это чернота. Следовательно, если вы возьмете два черных пятна... одно черное пятно напротив другого черного пятна... вы обнаружите, много интересных вещей. Тогда преклир скажет:

«Причиной всего того, что не так с преклиром, является он сам. В любой борьбе, в которую он вовлечен, он борется сам с собой».

• Ну, я не знаю, мои ли это черные пятна.

Вы можете записать это как ужасное осуждение: худший враг этого преклира - он сам. И что бы вы думали, люди швыряют эти слова в лицо другим людям как оскорбление. Но это правда! Если уж на то пошло, то ни у кого нет ни одного настоящего врага, за исключением себя самого.

Чем больше вы будете над этим работать, тем больше макрокосм будет казаться вам микрокосмом... чем больше вы будете работать над этим. Поэтому, если перед вами преклир, дела которого печальны, значит он борется с самим собой. Что это означает? Это означает, что он сначала был чем-то, чем теперь он быть не хочет. Понимаете, он должен был... взять себе какой-то терминал, а затем бросить этот терминал, чтобы могло произойти что-то плохое. При первом... при первом взгляде становится понятно, что он человек, не так ли? Он живой, не так ли? Что ж, это... правда; он бросил терминал, который у него был... который он когда-то взял. И он борется с самим собой.

То же самое относится и к психосоматикам. Он держится за то, что его толкает. И кстати говоря, единственное, что вам нужно сделать, – это ввести его в общение с этой областью, и он обнаружит, что держится за нее, и он ее отпустит.

Тем не менее, все это не ахти какие работающие техники. Почему? Что ж, в техниках есть один забавный момент, весьма забавный. Я весьма критично смотрю на техники. Обычно я изучаю выдуманную мною технику и вешаю на нее ярлык. Обычно я ее испытываю. Я знаю, так не принято, но такая вот у меня странность. Быть может, я теряю из-за этого время, но я это делаю.

И я обнаружил, что в техниках... я обнаружил, что некоторые техники, казалось бы, просто превосходны. Я хочу сказать, вы сидите, выводите какие-то каракули, думаете о чем-то, может быть, работаете с преклиром, и вдруг вам в голову приходит восхитительная техника! Теоретически, она будет бить без промаха. Это самая поразительная техника!

Ну, конечно, как вы можете отличить одно черное пятно от другого черного пятна? На самом деле вы не можете этого сделать. Так что вы просто помещаете их там до тех пор, пока вы не будете совершенно уверены, что эти пятна должны быть вашими. Никто другой не мог бы поместить там черноту, кроме вас.

Что ж, конечно же, как-то неловко испытывать ее на преклире, ведь вы можете обнаружить, что она не работает, поэтому лучше всего написать о ней в книге и дать ее опубликовать какому-нибудь «Ферхоуп геральд» или кому-то вроде них.

Ну ладно. Вы могли бы зашифровать это таким вот образом: вы могли бы поместить там символ нуля с черным пятном напротив символа нуля с черным пятном. И что у вас получилось бы в результате? У вас получилось бы «Плохо быть ничем». Понимаете?

И таких техник очень много. И просто... кстати говоря, мне, вероятно, известно пятьсот или шестьсот таких техник; они не работают. В этом их единственный недостаток.

Так вот, вы могли бы сделать это любым из тысячи способов. Не имеет даже особого значения, как именно вы это сделаете. Но я обращаю ваше внимание на то, что вы помещаете там не слова. Но вы можете помещать там просто фразы. Вы можете поместить «а-а-а» напротив «а-а-а». И потом вы вдруг скажете, и это определенно произойдет: «А знаете, моя мама не была плохим человеком»... преклир скажет вам это.

Ну, например, я прямо сейчас опишу вам одну технику, это самая прекрасная техника, о которой вы только слышали. Можно просто... можно просто поклясться... я мог бы сказать вам в этот вечер, я мог бы вам сказать: «Так вот, это техника, относящаяся к самому высокому уровню, которого вы когда-либо достигнете. Это самый высокий уровень. Так уж получается, что это правда, это техника самого высокого уровня. Вот что вам следует знать, и вот что вам следует использовать».

Таким образом вы устраняете постулаты, поскольку постулаты, по сути, состоят из этих двух вещей: концепта и чувства. Конечно, постулат является более четким и он находится на более высоком уровне по сравнению с концептом или чувством, но вы можете опустить постулат на этот уровень, и постулаты являются аберрирующими только на этом уровне, только когда они превращаются в концепты и чувства. Так что вы можете взять концепт и чувство вместе и поместить их напротив концепта и чувства вместе. Является ли все это видимым? Есть ли у вас какая-то картинка? Нет, у вас нет картинки, и все это невидимо для преклира. Он может сделать все это из самой черной черноты, которую вы только можете себе представить. Он может просто хвастаться. Понимаете? Так что это то, что мы называем парными постулатами.

И все вы отсюда выйдете, позовете к себе кучу преклиров и попытаетесь провести эту технику, еще раз попытаетесь, еще раз попытаетесь, а потом скажете:

Откуда берется мысль? Знаете, мы говорим... у нас нет много времени, чтобы мы могли полностью завершить изучение всего этого, но мы можем сказать: «Так, посмотрим, в течение следующих восьмидесяти тысяч лет мы не будем говорить ни о чем, кроме мысли». Что ж, давайте возьмем и полностью опишем этот предмет в течение следующих восьмидесяти секунд.

«Что ж, черт побери, очевидно, что это техника. Почему же она не работает? Ведь настолько очевидно, что это техника!» Через секунду вы со мною согласитесь.

Мысль появляется таким вот образом. У нас есть идея о том, что существует такая штука, как скрытое влияние. Человек начинает понимать, что существует какое-то скрытое влияние, как только он обнаруживает, что существует ино-детерминизм. Так что ино-детерминизм, должно быть, является скрытым влиянием. Человек так никогда и не осознает, что вокруг него нет ничего, кроме его собственных якорных точек. Так что его якорной точкой является кто угодно другой. Так ведь? Но все здания в этом мире, все планеты и все остальное, что существует под солнцем, под звездами, под галактиками, под чернотой и под крышей, все это в целом является просто его якорными точками. Это не чьи-то еще якорные точки. Но вдруг человек обнаруживает, что они начинают двигаться непредсказуемо. Когда его якорные точки начинают двигаться непредсказуемо, он сразу же приходит к выводу, что, должно быть, существует какое-то скрытое влияние.

Вот в чем суть этой техники. Вы одитируете, сосредотачиваясь вот на этом факте: единственный постулат, который лежит в основе всех неприятностей со всеми другими постулатами, – это и есть тот постулат, который вы с помощью одитинга убираете у преклира. Вот он: «Постулаты должны продолжать существовать во времени!»

Но что еще хуже, у него есть идея о том, что якорная точка переместилась, но он не знает, действительно ли она переместилась. Так что у него сразу же возникает сомнение. Может быть, там существует какое-то скрытое влияние, а может быть, и нет.

И если вы задумаетесь об этом на минутку, вам в голову придет мысль:

Если вы хотите разнести человеческий разум в пух и прах, если вы хотите разнести разум преклира в пух и прах так, чтобы он стал очень веселым и счастливым, то все, что вам нужно сделать, – это найти первый момент, когда он столкнулся с одним из этих больших «может быть». С одним из этих по-настоящему больших «может быть». И вы найдете источник его собственного расчета.

«Конечно же, это должно быть единственной техникой; должно быть, единственная проблема состоит в этом: постулаты должны обладать длительностью существования во времени». Так вот, вы можете появиться, светясь и улыбаясь, понимаете, и дать эту технику какому-нибудь бедолаге, а он будет ломать себе голову! Ничего не произойдет, ровным счетом ничего. Самое ужасное отсутствие результатов, какое вы только видели.

Это и есть то, что мы называем расчетом. Устранять расчеты из кейса – это очень интересное занятие. Устранение постулатов немного отличается от устранения расчетов. Я хочу обратить ваше внимание на это. Расчет и произведение расчетов в целом оказывают на человека аберрирующее воздействие, и вы обнаружите, что преклиры, которые находятся в самом плохом состоянии, больше всего занимаются расчетами. Хорошо, теперь давайте посмотрим... кстати, они доходят до того, что начинают размышлять, размышлять, размышлять, размышлять, размышлять, но они не размышляют, исходя из каких-то данных. Их размышления – это сплошная дизассоциация, только вот они знают, что они должны размышлять. И это ужасно тревожит их.

Я знаю сотни таких техник. Например, кто-то появляется и говорит: «Так, беда всех в том, что они не видели света. Поэтому нам нужно сделать так, чтобы они увидели свет». Что ж, конечно, если он как следует постарается, чтобы они увидели свет, он загонит их в электронику. Но это... (смех) но это замечательная техника. Она, несомненно, погружает людей в апатию, и вы в самом деле сможете их контролировать. Ну да ладно!

Что это такое? Это свидетельство того, что человек пытается найти скрытое влияние, которое избавит его от «может быть». «Была ли это моя якорная точка или это была не моя якорная точка?», или «Что с ней произошло?», или «С ней что-то произошло?», или «Она все еще на месте?» Так вот, это... все эти разнообразные вещи. Другими словами, мы сейчас говорим о чем-то, что упоминалось в Технике 80, и это просто механизм «оверт – мотиватор».

Следующая... еще одна техника, таких техник полным-полно. Вам покажется, что эта техника нацелена непосредственно на два терминала и так далее. Вы чувствуете: единственное, что нужно сделать, – это пройти в процессинге все моменты одиночества, которые когда-либо были у человека, с помощью двух терминалов, и единственное, что вам нужно сделать, это пройти в процессинге все моменты одиночества, и все будет в порядке. Тьфу! Ничего не происходит!

Конечно, человек совершает оверты и получает их обратно потому, что он думает, что он совершил оверты против собственных якорных точек. Он сражается со своими якорными точками с тех самых пор, как он появился в этом мире. Эта борьба никак не связана с его взаимоотношениями с другими индивидуумами, поскольку он никогда не признавал, что существует какой-то еще детерминизм, помимо его собственного.

Поэтому не достаточно, не достаточно, чтобы техника была идеальной с теоретической точки зрения. Этого не достаточно. С теоретической точки зрения все может быть идеальным, ваши математические расчеты могут быть совершенно безупречны, но вы будете настолько далеки от истины, что вам захочется пойти, найти Ньютона и остальных ребят, которые выдумали всю эту математику, и пристрелить их.

Почему? Ну, он мог быть чем угодно, не так ли? Поэтому он мог быть всем, что он видел. И он был всем, что он видел. По определению, он был всем, что он видел. Ведь это пространство. Он мог быть пространством, поскольку пространство – это бытийность, и если у него действительно было какое-то пространство и если он являлся этим пространством... то естественно, все, что он видел, – это свою собственную якорную точку, не так ли? Это очень... на самом деле именно так он и размышлял, ведь именно так он и устроен.

Например, я только что привел вам пример: постулаты должны продолжать существовать во времени. Это очевидно... в результате этого, должно быть, появились терминалы, пространство и энергия, и именно поэтому МЭСТ-вселенная все существует, существует и существует, и очевидно, что это и все, что не в порядке с преклиром: постулаты продолжают существовать во времени. Вы, кстати говоря, обнаружите, что и он, в свою очередь, переживает из-за этого. Вы подходите к кому-нибудь, и он говорит: «Понимаете, я говорю себе что-то, и это сбывается, я делаю это. И иногда я делаю это много дней спустя, я не осмеливаюсь говорить себе что-то, поскольку я воспринимаю свои слова буквально и делаю это». Что ж, очевидно, что это психоз номер один. Да вот только вам не удастся пройти это в процессинге.

Хорошо. У него возникает вопрос: «Это было что-то мое или не мое? Существует ли скрытое влияние или его не существует?» И вот в один прекрасный день он приходит и видит... когда он входит в дом, его мать быстро задвигает ящик стола. И он думает: «Интересно, какую из моих якорных точек она положила в этот ящик. Интересно, что она положила в этот ящик? Положила ли она что-то в этот ящик?» У него нет возможности заглянуть туда в течение двадцати минут, но... все это время мама находилась в комнате, и потом он идет и заглядывает в этот ящик, и выясняет, что происходило в этом ящике. Нет. Нет, в ящике ничего нет. «Что же она с ним делала? Положила ли она что-то в ящик? Или она ничего не клала в ящик? Я не знаю, положила ли она что-то в ящик или нет. Но определенно... она определенно вела себя как-то скрытно. Интересно, что она замышляла». Он не знает.

Ладно, время от времени, кстати говоря, вы можете сильно надавить на преклира так, что он подскочит, для этого вам просто нужно будет сказать ему вот это. Вы можете сильно надавить на него так, что он подскочит, просто скажите:

И вы... таким образом, любое скрытое влияние и любой расчет можно просто свести к одному и сказать, что это все основано на «Я не знаю». Человек производит расчеты, чтобы выяснить что-то, следовательно бэйсиком для любой из этих вещей является «Я не знаю».

«Послушайте, единственная ваша беда в том... единственная ваша беда в том, что э... вы читаете рекламные объявления и верите им».

«Я не знаю» чего? Одна из вещей, которые делает тэта... она стремится задавать местоположение энергии и материи во времени и в пространстве; она все время пытается это делать, она хочет это делать. Она считает, что ее уверенность зависит от ее способности делать это, и в результате она... кстати, высшей функцией тэты является создание энергии и материи в пространстве, а также создание самого пространства и размещение всего этого в пространстве. Поэтому, когда местоположение чего-то не определено, это очень расстраивает тэтана. Местоположение чего-то не определено, и он должен задать этому местоположение, но он даже не знает, существует это или нет, поверьте мне, он не знает этого. Так что первое, с чем мы сталкиваемся, – это скрытое влияние. Почему... вы как одитор можете выяснить: «Так, посмотрим, когда впервые подобное скрытое влияние появилось в вашей жизни?» Вам не обязательно называть это скрытым влиянием... «Когда впервые в вашей жизни произошло что-то, о чем, как вы обнаружили, вы не знали?»

И он скажет: «Понимаете, это правда». О, в этот момент он почувствует большое благоговение. Вы говорите: «Вы читаете рекламные объявления, в молодости вы читали рекламные объявления и они вас беспокоили. И мы просто пройдем в одитинге все рекламные объявления, которые вы когда-либо читали, и у вас все пойдет на лад». И если ваши слова прозвучат достаточно твердо, он попадет в состояние гипнотической веры в то, что у него все хорошо. Понимаете, это несколько отличается от того, чтобы действительно быть там, наверху. Ладно.

И парень отвечает: «О, я полагаю, мне было четырнадцать. Нет, нет, минуточку, мне было около один... нет, около семи... нет, ну, знаете, я... я... это... Знаете, однажды я был в воскресной школе, и мне рассказывали там про... нет, есть более ранний случай».

Давайте теперь вернемся к другому моменту. Что же тогда служит критерием для техники? Что определяет, истинная она или ложная? Да вот что: работает она на большом количестве преклиров или нет. Вот что это определяет.

Говоря иначе, он просто... он попадает в ту дыру, в которую легче всего попасть.

Известно ли вам, что прямо над уровнем «смокапьте бытийность» и прямо под ним есть техники, которые кажутся более эффективными? Но это из-за того, что весь этот набор техник был проверен эмпирически, понимаете? Могут быть техники уровня линий, техники уровня терминалов, техники несколько более высокого уровня, имеющие отношение к постулатам. К примеру: «Почему вам изначально понадобилось иметь идеи? Что в этом оригинального?», и так далее. И: «Как насчет того, чтобы выставить якорные точки, а потом снова их втянуть?», «Откуда вы получили идею сделать это?» Все это можно было просмотреть, понимаете, и получить море техник, каждая из которых была бы на том или ином уровне, а потом можно было взяться за решение всего этого.

И эту дыру можно описать так: есть ли там что-то или там ничего нет?

И на каком уровне был получен результат?

И все это находится прямо в настоящем времени. Почему все это находится прямо в настоящем времени? Потому что все это так и не было разрешено. Ничто так и не было нигде размещено, ничему так и не было задано местоположение. И тэтан не знал, есть ли там что-то, чему можно было бы задать местоположение, и он все еще пытается разрешить этот вопрос. Это и составляет основу контура. И контур продолжает существовать, на нем накапливаются другие данные, на нем накапливается все больше и больше данных, и туда постоянно попадают всякие другие вещи. Является ли это еще одним скрытым влиянием или это не является скрытым влиянием? Что ж, вы можете задать этот вопрос по поводу любого контура.

Что ж, то, что результат был получен не где-нибудь, а на уровне бытийности, указало на то, что бытийность и общение – это одно и то же! Просто по счастливой случайности это обнаружилось прямо на том уровне, на котором это обнаружилось, и процессинг дает плоды прямо на этом уровне. Он не дает плодов выше, и он не дает плодов ниже.

Ладно, допустим, это действительно так. Допустим, ваша мама действительно спрятала что-то. Чем вы не хотите быть? Понимаете, это распадается на две категории. Человек боится чего-то в связи с этим потому, что он боится быть чем-то. Он не хочет быть чем-то. Чем он не хочет быть? Он не хочет быть человеком, которого предали, или он не хочет быть человеком, над которым посмеялись. У человека, которого предали, все якорные точки втолкнуты внутрь, а у человека, над которым посмеялись, все якорные точки растянуты в разные стороны и удерживаются там.

Ну разве не печально? Это полностью перекрывает кислород всем будущим исследователям. Но они появятся и предложат вам эти техники. Вы услышите о них, вы услышите все об этих техниках, что находятся под этим уровнем, все об этих техниках. Я в своих поисках протер эти техники до дыр.

И если вы хотите вызвать у преклира великолепную реакцию, просто попросите его смокапить кого-то... это техника... пусть он смокапит, как кто-то входит, берет его тело (мокап), уносит его в темноту и держит там. Бог ты мой, как же это расстроит преклира! Вы просто... если этого не произойдет в первый раз, пусть он сделает это еще раз. Пусть это будет тот же самый человек. Пусть его мама войдет... кстати, проходите это по принципу двойных терминалов... пусть мама придет справа и слева и заберет тело преклира. Понимаете, два тела, две мамы. И они должны уходить примерно в одинаковом направлении, параллельно друг другу. И пусть они уносят эти тела далеко в темноту и держат их там. И преклир начнет довольно сильно нервничать! Он пытается... в жизни у него часто возникала подобная идея, когда он пытался вернуть что-то, что он потерял. Конечно, это становится темным. Когда человек теряет что-то, это становится темным. Чтобы увидеть что-то, он должен быть этим. Так ведь? Должно существовать пространство, и в нем должно находиться что-то, на что можно посмотреть, то есть якорная точка; таким образом, любой объект, который человек наблюдает, большой или маленький, является якорной точкой. Так что, там должно быть что-то, но вдруг оказывается, что там ничего нет, значит там должно быть темно, не так ли? И там не должно быть никакого пространства, так что, естественно, вы просто сталкиваетесь с идей о том, что вы что-то потеряли; у преклира возникает идея «Я потерял это». И все, что находится у него перед лицом, станет черным. Он просто вспомнит все те моменты, когда кто-то забирал его якорные точки. На что ему приходилось смотреть? Ему приходилось смотреть на якорные точки. Если кто-то забирал его якорные точки, у него не было ничего, на что он мог бы смотреть, так что, естественно, все это становилось черным.

Ведь послушайте, очевидно же, что у каждого должны быть линии. Как еще он что-то получает? Тогда становится совершенно очевидно, что если у него должны быть линии, значит, МЭСТ-вселенная заставляет его использовать звук, а звук не является коммуникационной линией тэтана. Поэтому, если МЭСТ-вселенная заставляет его использовать звук и у него в самом деле должна быть коммуникационная линия к якорным точкам, то очевидно, что это и будет той ошибкой, с которой вы должны работать в процессинге. И что происходит, когда вы это делаете? Вы обнаружите, что ваш преклир окажется в могиле каждого предка, который у него когда-либо был! У вас нет столько времени.

Более того, у него есть целый механизм, состоящий из якорных точек. Он создает миллиарды якорных точек. Так вот, хомо сапиенс забыл про них; он таскает эти якорные точки и он все еще использует их, но он забыл про них. Оперирующий тэтан, тот человек, которого вы пытаетесь привести в порядок и так далее... то, что вы пытаетесь создать... использует эти штуки, можно сказать, исключительно для того, чтобы иметь восприятия. Он использует эти штуки, он использует их на полную катушку. А что они представляют собой? Они похожи на целую массу, на целое облако, которое окружает тэтана. Он может создавать их, он может окрасить их в любой цвет, какой ему только захочется. У него просто миллиарды и миллиарды этих штук, и все это маленькие или большие якорные точки. И он может забрасывать их на любое расстояние, и он может воспринимать в том пространстве, куда он их забросил. И после того как он забросил их на какое-то расстояние, он может снова притянуть их и держать возле себя. Другими словами, он может располагать их как угодно и делать с ними все, что угодно.

Что ж, у вас есть «Процессинг восхищения». У вас есть восхищение/сочувствие, и мы можем направить этому парню восхищение/сочувствие по поводу того, что он такой мертвый в таком большом количестве мест и так далее, и что бы вы думали, он просто окажется в еще большем количестве могил. Он будет становиться все более и более грустным, у него будет включаться все больше и больше психосоматик.

Если вы хотите, чтобы преклир, у которого кейс V-ого шага, по-настоящему удивился, то просто скажите ему:

Что происходит? Открываются эти проклятые коммуникационные линии. Он поступил хитро: он их перекрыл, вы же собираетесь поступить, как полный болван: вы собираетесь прийти и все их открыть. Не открывайте шлюзы, когда стоите под чернильным озером!

• Хорошо, теперь выдвиньте свои якорные точки, а потом снова втяните их.

Так вот, вы говорите: «Что ж, все, что нужно сделать этому преклиру, – это избавиться от всей черноты, научиться тому, как справляться с чернотой и, естественно, его кейс перестанет быть закупоренным». Что ж, очевидно, очевидно, что это должно произойти. Дудки. Преклир берет всю черноту, которая была у него сложена в комнате, и раскладывает ее в палисаднике перед домом или что-то вроде того, и на следующий день он вышибет себе мозги. Почему? «Ну, теперь чернота не в том месте». Тогда вы засовываете ее обратно в комнату и преклир более счастлив. Так что, понимаете, это не было техникой.

Это... что ж, мы попадаем прямо в точку, прямо в десятку, когда говорим, что бытийность – это общение и что человек может общаться только с теми вещами, которыми он хочет быть. И человек борется только с теми вещами и боится только тех вещей, которыми он не желает быть. Поэтому он не будет общаться с теми вещами, которыми он не желает быть. Он будет просто бороться с ними. Но в результате его линии схлопываются с этими вещами, и он обнаруживает, что становится ими. Человек становится теми вещами, которых он больше всего боится. Разве не ужасно?

Вы обнаружите, что кто-нибудь... вы посмотрите на клетки, из которых состоят зубы, и так далее. И в них в самом деле есть постулаты; это несколько пугающе. Вы обнаружите одну вещь, которая пугает их до смерти, вы обнаружите, почему их якорные точки втянуты глубоко внутрь, и это лишь одна вещь: они боятся быть ртом.

Эта вселенная стянута воедино ужасом, такой эмоцией ужаса, какую на самом деле никто не видел, если только не оказывался там, в самом низу, и не смотрел на нее. И вы можете сказать: «Христа ради, что могло так основательно всех напугать, что они так сильно втянули свои якорные точки?» Вы тут же предположите: «Боже мой, там что-то в самом деле ужасное!»

А потом это уже нисколько не будет его удивлять, и он скажет:

Да, так и есть. Это ужас от боязни боязни. Люди боятся, что будут бояться.

• Да, я могу это делать, – так, словно он всегда мог это делать.

Подойдите к маленьким мальчикам и спросите их, чего они больше всего боятся, и они назовут вам массу разных вещей, но если вы в самом деле захотите докопаться до сути и зададите им этот вопрос очень быстро, они скажут, что они боятся бояться. Так вот, если вы боитесь бояться чего-то, вы станете бояться этого чего-то и можете прийти в ужас вообще без повода.

Понимаете, он обманывает. Это отвратительная игра. Он обманывает. Он просто притворяется, что он прячется, и делает он это, чтобы никто не пришел и не забрал его мокапы. Чтобы никто не забрал эти красивые картинки, которые его окружают. И он говорит: «Посмотрите, какой я старый и потрепанный, я не представляю собой ничего хорошего, и посмотрите, какой... посмотрите, как я основательно окопался. Я так основательно окопался, что у меня нет никаких факсимиле, которые кто-то мог бы украсть. У меня нет никаких картинок. Только не у меня! Мм».

И из-за чего люди находятся в ужасе? Что там было такого, чего они испугались? Что ж, они боятся той мысли, что они могут забояться. И если вы достаточно сильно боитесь того, что можете забояться, вы забоитесь, и когда вы забоитесь, вы можете начать бояться, что забоитесь еще больше; а потом вы забоитесь еще больше, и в итоге погрузитесь в полнейший ужас и по-настоящему крепко прижмете к себе якорные точки; и вы будете становиться все меньше и меньше и будете держаться за тот МЭСТ, который у вас есть. Вы его организуете, вы будете работать все усерднее и усерднее, вы будете становиться все более и более логичным, все более и более логичным, все более и более логичным, а потом вы только и будете делать, что работать, работать, работать, работать, работать безо всякого восхищения вообще. Таков цикл.

Вы просите его выдвинуть якорные точки и притянуть их, и у него возникает чувство страха. И вы снова просите его выдвинуть якорные точки и притянуть их, и у него опять появляется небольшой страх. Он говорит: «Ну, ладно, это не так уж и плохо. Но я не могу опустить их вниз». Конечно, он не может опустить их. Планеты раз за разом, раз за разом останавливали его якорные точки. Так что он опускает их вниз и снова поднимает, и что с ним происходит? Он говорит: «Да. Да. Я могу их опустить. Ну надо же, я могу опустить их».

Понять, как все это произошло, не очень-то трудно. Так что, у нас есть... кстати говоря, кстати говоря, это еще одна из тех техник, вы говорите: «Надо же, понимаете, это хорошая техника! Вы просто проходите страх человека перед тем, чтобы бояться. Да, так мы решаем все проблемы одним махом».

Они, конечно же, могут проходить сквозь все. МЭСТ не останавливает их. Тэтан может видеть сквозь все с помощью этих якорных точек. Он может создать любое пространство, какое ему только захочется, с помощью этих якорных точек. Что представляют собой якорные точки? Это просто облако частиц. Тэтан выбрасывает их вовне, и когда он делает это, он становится способен воспринимать. Это единственный способ получать восприятия, которые есть у тэтана. Так что не забывайте об этом.

Нет, это не так. Мне жаль. Это еще один из тех тупиков, которые, вероятно, как-нибудь появятся в какой-нибудь докторской диссертации. Ну ладно...

Так вот, кейсы I-ого шага, у которых очень хорошее видео, когда они выходят из тела, просто могут использовать эти якорные точки так хорошо и так легко, что они даже не знают о том, что используют их. А люди, которые не так хорошо видят, используют свои якорные точки не очень хорошо. А люди, которые вообще не видят, вообще не используют свои якорные точки.

Таким образом, это «бояться того, чтобы бояться» находится у нас в поле зрения, но до него нельзя добраться, ведь именно по этой причине техники и не работают. Очевидно, что это может быть там, но до этого не доберешься.

Так связано ли это с факсимиле? Связано ли это с видео? Связано ли это с солнечными лучами, с частицами, витающими в атмосфере, которые попадают вам в ноздри или что-то в этом роде?

Попытайтесь как-нибудь целенаправленно пройти в процессинге какой-то постулат как таковой, и вы не сможете добраться до него ни с помощью потоков, ни каким-то другим способом. Он погребен в риджах. Стоит вам только начать подбираться к нему, стоит вам только начать работать с ним, как во все стороны начнут разлетаться риджи и так далее, самые ужасные вещи начнут происходить, когда вы попытаетесь силой выкопать какую-то из вещей, наподобие «бояться того, чтобы бояться». Понимаете, там как бы понаставлены мины-ловушки. Так как же правильно туда войти? Что ж, вы знаете. Это весьма очевидно. У вас есть: «страх быть – это страх общаться». У преклира плохие восприятия, поэтому у него сильный страх быть. Почему у него сильный страх быть? Ха, давайте посмотрим на это с обратной стороны.

Проблема восприятия – это проблема якорных точек. Проблема общения, как я говорил в этих лекциях, – это проблема пространства, проблема бытийности. А это, конечно, проблема энергии и проблема объектов. И следовательно проблема времени.

Почему у него сильный страх быть? Да потому, что его восприятия просто в ужасном состоянии. У него настолько плохо с восприятиями, что он даже не знает, чем же он на самом деле пытается не быть. И мы попадаем в эту головокружительную

Так вот, тэтан испытывает некоторое беспокойство. Он боится, что окажется вне времени. Говоря иначе, если он окажется вне времени, то он слишком сильно закрепится в каком-то другом месте, он боится, что потеряет связь с МЭСТ-вселенной. Так что кейсу V-ого шага придется довольно трудно. Он будет держаться за свое тело как одержимый. Он будет крепко держаться за свое тело, поскольку он считает, что это единственная вещь, которая удерживает его в этой вселенной. Он боится, что снова улетит. Но у него по-прежнему есть его домашняя вселенная. Его домашняя вселенная

карусель, связанную со страхом перед скрытым влиянием. И мы попадаем в это головокружительное замешательство, связанное со страхом перед скрытым влиянием.

– это совокупность созданных им факсимиле и якорных точек. И он по-прежнему собирает их; он по-прежнему хранит их у себя; он по-прежнему держит все это за пазухой. Он не позволит вам увидеть свою вселенную; он так долго прятал ее, что больше не желает ее видеть. К несчастью, причиной всего этого стало «Факсимиле один». Вот почему давным-давно делался такой большой акцент на «Факсимиле один». «Факсимиле один».

Скрытое влияние! «Мы все знаем, что существуют скрытые влияния». Так вот, есть еще одна вещь, которую вы можете сказать о каждом преклире, который к вам приходит, садится на стул и получает процессинг. Вы можете сказать о нем следующее: он знает, что где-то имеется скрытое влияние.

Каким образом вы избавляетесь от «Факсимиле один»? Что ж, вы создаете двойные терминалы перемалывающей камеры, которая направлена на саму себя. Почему вы не создаете двойные терминалы людей, которые направляют эту перемалывающую камеру друг на друга? Да потому, что они не являются частью шестой динамики. Что вас интересует, так это камера и звуковые волны. Звуковые волны – это скрытое влияние. Они не являются якорными точками, ничего подобного.

Когда с этим становится из рук вон плохо, вы наблюдаете паранойю в запущенной стадии. Но не обязательно искать паранойю в запущенной стадии. Просто остановите шофера, который ведет автобус, и спросите: «Как вы думаете, присутствуют ли в вашей жизни какие-нибудь скрытые влияния?» Он посмотрит вокруг: « Ну, не хотелось бы об этом говорить, но на самом деле администратор этой маршрутной линии давненько смотрит на мою должность, как на вариант для своего зятя. Гм! Конечно же, у меня нет никаких доказательств этого, как вы понимаете».

Пусть преклир смокапит тэтана напротив тэтана, и пусть они направляют потоки частиц, как если бы это был звук, и пусть они попытаются сделать их похожими на звук, и тогда у преклира совершено неожиданно включится соник. Единственное, с помощью чего тэтан вообще слышит, – это с помощью небольшого потока якорных точек, а не с помощью звуковых волн.

Что ж, он назвал вам одну из причин, по которым он так крепко держится за эту работу. Кто-нибудь, скорее всего, займет его должность. И тем не менее он никогда этого не проверял, но так уж вышло, что у администратора этой транспортной линии нет зятя.

Эта вселенная – большая шутка, но она еще и большая тайна. В этой вселенной существуют определенные способы восприятия и существует скрытое влияние. Если в ней существует скрытое влияние, значит в ней есть что-то, что необходимо понять. И если это что-то, что необходимо понять, то дело плохо, поскольку в этом случае вы можете только... вы можете только размышлять об этом. Так что это не что-то, что вы понимаете. Это что-то, чем вы можете быть. Вы можете быть составляющими этой вселенной? Бог ты мой, я говорю, что вы можете.

Со скрытыми влияниями всегда связан какой-нибудь такой изъян.

Тогда какой предмет мы с вами изучаем? Наш предмет изучения – это то, каким образом мы втягиваем и выдвигаем свои якорные точки. И все. Связано ли это с тем, как мы думаем? Нет, это связано с тем, как мы воспринимаем. Вот и все.

Так вот, вы встретите и других людей; вы будете недоумевать, почему они так преуспевают в жизни, а их так сильно ненавидят. Такой человек управляет каким-нибудь банком, что-то в этом роде. У него всегда есть полным-полно скрытых влияний, которые он может выплеснуть на людей... полным-полно, всегда. Он говорит: «Что ж, я недавно беседовал с советом директоров, и совет... что ж, этот ваш развод... они задавались вопросом, действительно ли... Конечно, они лично ничего не говорили по этому поводу, понимаете? (На самом деле люди сами никогда ничего не говорят на этот счет. Они не говорят об этом очень громко, они упоминают об этом тихонько время от времени... но всегда у вас за спиной). Но они решили не возобновлять вашу ссуду. Однако... однако благодаря моему влиянию мне удалось добиться, чтобы они предоставили вам десятидневную отсрочку и так далее».

На протяжении последних нескольких тысяч лет философы ломали себе голову, они пили цикуту и все такое, поскольку они не могли понять, каким образом человек воспринимает. Они знали, что если в лесу упадет дерево, то в амбаре начнется пожар или что-то в этом роде. Вы помните это. Если лошадь заржала и рядом не было другой лошади, которая могла бы услышать это, то действительно ли было это ржание? Если в лесу упало дерево и там не было ни одного зайца, который мог бы услышать, как падает дерево, значит дерево не упало. Так был ли там этот звук? Нет, там не могло быть никакого звука, раз там не было никого, кто мог бы услышать его. Это чушь. Я имею в виду, что это типичная философская болтовня. Великолепно.

Забавно тут, конечно, то, что никакого собрания совета директоров и в помине не было, понимаете? Это просто полнейшая, полнейшая чушь. У этого человека всегда в запасе полным-полно скрытых влияний. Единственный, самый ужасный, самый надежный, самый лучший способ низвести людей до уровня мушиного пятнышка в этой вселенной – скрытое влияние.

Я хочу сказать, что вы можете найти все это в книгах философов... они обсуждают это, обсуждают, обсуждают. На самом деле Бертран Рассел, – очень хороший парень, – в своей последней книге описывает всю эту теорию восприятий самым исчерпывающим образом, но очень утомительно, если можно так сказать, и при этом он ни к чему не приходит. Его идея заключается в том, что если вы можете воспринимать вселенную, значит эта вселенная существует.

Так вот, каково самое худшее скрытое влияние? Если бытийность и общение настолько важны и если они переплетены друг с другом, то самым худшим скрытым влиянием будет скрытое общение, не так ли? О, если бы вам удалось убедить человека в том, что где-то есть скрытое общение, он бы сошел с ума! Так и происходит. Попробуйте как-нибудь. Попробуйте как-нибудь.

Это необоснованное заключение. Оно не обосновано. То, что вы можете воспринимать что-то, еще не означает, что это существует. Вы можете поместить перед собой мокап, и вы можете воспринимать его, так ведь? Ну, означает ли это, что он существует? Нет. «Но он существует», – скажете вы. Хорошо, вы сказали, что он существует, и он существует.

Скажите какому-нибудь человеку, совершенно душевно здоровому, уравновешенному и так далее: «Что ж, сегодня днем я получил письмо, там упоминалось ваше имя», – а потом замолчите. Не говорите больше ни слова! И этот человек влип!

В таком случае к чему же все это сводится? Это сводится к расчетам самого высокого уровня – к постулатам. Я говорю, что что-то существует, значит это существует. Я говорю, что существует пространство, значит пространство существует. Я говорю, что существует свет, значит свет существует. Понимаете?

Иногда люди в организациях пытаются поступать так со мной. Они начинают посылать мне весьма тщательно отобранные письма, понимаете? Они говорят:

Но как вы говорите все это? Говорите ли вы это словами? Нет, вы говорите это якорными точками. Вы говорите это якорными точками.

«Сегодня мы получили двести писем, и одно из них мы высылаем вам». И это ужасное письмо, оно просто отвратительное. И вам остается только гадать: «А что же в остальных ста девяносто девяти?» Что ж, они ни за что не пошлют вам оставшиеся письма, и вот по какой причине: остальные сто девяносто девять писем хорошие. Как бы там ни было, это вталкивает якорные точки человека.

Так вот, вы обнаружите, что этот парень окружен со всех сторон невероятным количеством всякой всячины, разными ловушками, тэта-ловушками и так далее. Он боится, что какой-нибудь другой тэтан найдет его. Он боится, что кто-нибудь придет и украдет у него его факсимиле. Он до сих пор боится, что полицейские с раннего трака попытаются арестовать его за кражу всех тех факсимиле, которые он украл на раннем траке.

Один из лучших способов добиться этого – намекнуть на скрытые влияния.

И кстати, он до сих пор прячет у себя некоторые красивые штучки, это просто великолепные факсимиле. Фантастические факсимиле. Если кто-нибудь из Голливуда увидел бы их и снял на пленку по системе «Техниколор», то все бы там просто подумали: «Бог ты мой, мы действительно достигли высшего уровня эстетики», понимаете?

Так вот, как я уже говорил вам, существует черное облако, белое облако и вакуум. Вакуум – это всегда скрытое влияние.

Эти факсимиле были украдены. И этот парень думает, что полицейские все еще гонятся за ним. Ваш преклир, который является преступником, который думает, что за ним гонится полиция, который начинает плохо себя чувствовать, которого начинает тошнить при мысли о том, что его могут арестовать, и так далее, он беспокоится о... он беспокоится по поводу полиции, которая разыскивала факсимиле. Вот настолько все это нелепо.

А что такого в этой треклятой штуковине, называемой «вакуум»? Если в чем-то ничего нет, оно более могущественно, чем если бы в этом что-то было, и вы просто говорите о вакууме, это и все, о чем вы говорите.

Вы даете ему идею «Полиция может схватить меня». Просто дайте ему этот постулат, и пусть он поместит его напротив постулата «Полиция может схватить меня». Вы знаете, что из-за этого кейс V-ого шага может просто провалиться сквозь пол? Его может стошнить, но через некоторое время он скажет: «Знаете, интересно, почему я беспокоюсь об этом? Я боюсь, что они узнают о факсимиле, которые я украл. Никого не интересуют факсимиле. Зачем я беспокоюсь по поводу полиции?»

Вы приближаетесь к вакууму – и он вытянет у вас любой МЭСТ, который только у вас есть. Это вакуум. Природа не терпит пустоты, как обычно говорят.

Ну, конечно, существует более веская причина, по которой он беспокоится о полиции. На самом деле все не так... не так просто. Что эти ребята на самом деле сделали, так это взяли и... это было в «Факсимиле один»... они взяли и привели этого парня к слому, заставив его сражаться с терминалом. Они дали ему камеру в качестве еще одной якорной точки. И конечно, всякий раз когда он использует что-то подобное, он начинает сражаться с этим и это начинает надвигаться на него. Это... они внушили ему всякие разные странные идеи, и потом у него возникла идея, что он не вполне душевно здоров. Это очень интересно. Вы проходите это по технике двойных терминалов: «Я не вполне душевно здоров» напротив «Я не вполне душевно здоров». Рррррр, все это заложено с помощью «Факсимиле один».

На самом деле – что бы вы думали? – ученые-физики обнаружили это давным-давно, но ни к чему больше они это знание не применили: если вы стоите перед вакуумом и он вытягивает у вас из рук пакеты, почему ему удается вытянуть пакеты у вас из рук? Да потому, что позади вас, там, где было что-то, присутствовало давление. Понимаете? Неправильное направление. Почему вакуум вообще может что-то делать? В трубке термометра присутствует вакуум, и очевидно, что она каким-то мистическим образом втягивает в себя все, что ни попадя: там вакуум. Ну, черт возьми, так устроены все термометры.

Так вот, нас не интересует, можно ли доверять всему этому или нет. Нас не интересует ничего из этого, за исключением лишь одного момента. Как только вы начинаете использовать якорные точки и работать с ними в процессинге, вы ступаете на твердую, надежную почву, поскольку это и есть то, что нужно с точки зрения анатомии тэтана. Нас даже не интересует анатомия этой вселенной. Но нас интересует анатомия тэтана. Анатомию тэтана можно описать так: это точка видения, у которой целая куча якорных точек. И вы работаете с этим, используя якорные точки. Вы говорите преклиру, чтобы он выдвинул свои якорные точки и втянул их. Он скажет:

Вы говорите: «Это ужасно. Интересно, как вообще такое может происходить?»

• У меня все лицо покрыто чернотой. И вы говорите:

Что ж, это происходит не потому, что вакуум втягивает в трубку все подряд, а потому, что в трубке отсутствует давление, а снаружи трубки давление присутствует и заталкивает все внутрь.

Так что помните этот момент, связанный со скрытым влиянием: «ничто» не способно ничего к себе притянуть. Что-то всегда толкает это, что-то всегда толкает это. И это что-то не является невидимым для преклира; он находится как раз рядом с этой штуковиной. Он все о ней знает.

Он может соврать вам. Он может сказать: «У меня есть что-то вот здесь, это что-то ужасное, и это что-то очень плохое».

Вы просто говорите:

• Что ж, снова выдвиньте свои якорные точки и втяните их, несмотря на эту ужасную, очень плохую штуку. Что это?

• Что ж, почему бы вам просто не отпустить это?

Понимаете, нехватка. Нехватка. «Тогда у меня этого больше никогда не будет».

Его дела плохи.

И вдруг занавес черноты, защитное покрытие, спадает с этой штуки, и человек видит перед собой факсимиле самой красивой птицы, которую он когда-либо видел. И он постарается очень быстро закрыть это факсимиле, он скажет: «Ну, на самом деле меня это не интересует». Он изменил себе, позволив себе увидеть красоту своих факсимиле. Интересно, не правда ли?

Но он боится стать скрытым влиянием. Что такое скрытое влияние? Скрытое влияние – это «ничто». В этой вселенной скрытое влияние – это «ничто».

Так вот, у него действительно есть плохие факсимиле, и они действительно оказывают на него воздействие. Но как только он поймет, что не все факсимиле плохие, он начнет немного интересоваться этим и совершенно неожиданно начнет контролировать факсимиле.

Вы довольно быстро обнаружите, когда начнете проходить с преклиром в одитинге бытийность, вы вдруг обнаружите... когда будете проводить ему тот процесс, который я вам дам, что он кое-что поймет. Он скажет: «Понимаете, на самом деле тут нет... на самом деле тут нет ни единого предмета, который был бы мной». Это его немножко удивит. Он скажет вам об этом; вам даже не придется ему подсказывать.

Каков основной метод контроля? Основным методом контроля является процедура по работе с настоящим временем. А процедура по работе с настоящим временем заключается в том, что преклир выдвигает или вталкивает свои якорные точки.

«Тут в самом деле нет ничего, что было бы мной». Я не имею формы. Я в действительности не существую никак иначе, кроме как в качестве себя самого... Надо же, я только стараюсь быть вещами; я не являюсь ни единой вещью». И где-то в этот момент он по-настоящему расстроится.

Если вы проведете преклиру какой-нибудь процесс такого рода... вот здесь у нас находится якорная точка. Мы даем преклиру якорную точку, пусть это будет какаду, красивый белый попугай. И мы говорим: «Хорошо, это якорная точка. Теперь пусть кто-нибудь придет, возьмет этого какаду и швырнет его вам в лицо». И просто... вы просто заставляете его сделать это два, три раза. Кстати, это выполняется по технике двойных терминалов. Там должно быть два какаду, понимаете, и два человека приходят и швыряют два какаду в лицо преклиру. Благодаря этому у преклира будет пространство, а иначе вы будете работать в пространстве, имеющем одно измерение или два измерения. А это не так-то просто. Пусть это будет трехмерное пространство. Итак, мы добиваемся, чтобы преклиру в лицо швыряли эти штуки, чтобы их швыряли сильно, и у него возникает такое ощущение, будто его предали.

О, мне жаль, но он является чем-то, он является чем-то. Он является способностью создавать. И если вы хотите узнать, стоит ли быть способностью создавать, посмотрите на ту чистую радость, которая царит в сфере создания произведений искусства. Если вы когда-нибудь видели кого-то, кто был всецело чем-то поглощен, то это был художник с кистью или ребенок в детском саду с цветным мелком. Бог ты мой! Так что это не что-то незначительное, чем можно быть. Именно этим и является ваш преклир. Он – потенциал создания чего-то. Он представляет собой направленный созидательный импульс и инстинкт. Он – ничто с точки зрения материи, но он может создавать материю в любом количестве.

Теперь мы заставляем его... пусть кто-нибудь возьмет этого какаду и удерживает его далеко от преклира. Два терминала, понимаете. Пусть они просто удерживают его далеко от преклира. И у преклира возникнет такое ощущение, будто над ним смеются. При этом устраняются все остальные эмоции.

Итак, он вам вдруг говорит с ужасным чувством: «Я не могу... на самом деле я ничем не являюсь!»

Что такое сочувствие? У преклира автоматически возникает сочувствие, поскольку у него есть два какаду одинакового размера... когда два какаду одинакового размера находятся в одной и той же плоскости, они начинают сочувствовать друг другу. И поскольку эти два какаду одинакового размера, они соглашаются друг с другом. И это реальность... согласие. И это сочувствие. Преклир смотрит на них, значит это восхищение. И вы просто устраняете весь этот набор целиком за счет чего? За счет того, что вы используете два терминала. Два терминала, которые вталкиваются и выдвигаются.

Он ищет объяснение. Немного раньше я уже упоминал, что все люди хотят знать объяснение, и причина, по которой я изначально зашел в тупик во всей этой работе, заключается в том, что я знал: нет никакого объяснения. Я не мог найти ни одного объяснения.

Так вот, пусть другие люди делают это по отношению к преклиру, и пусть преклир делает это по отношению к другим людям.

Что ж, к черту это объяснение. Когда вы говорите «объяснение», вашими устами глаголет логика, понимаете? И беда вашего преклира в том, что он стал логичным. Понимаете? Это «объяснение» основано на том, что существует какая-то предшествующая причина, которая делает меня следствием, и человек постоянно толкает себя по траку времени от причины и никогда ею не является.

«Хорошо, смокапьте двух маленьких мальчиков. Теперь смокапьте себя, смокапьте, как вы приходите и забираете... вы приходите с двух сторон, понимаете... и вы забираете картинки у маленького мальчика, и вы уносите эти картинки подальше и держите их там». Знаете, преклира при этом охватит чувство глубочайшей печали. Боже, это настоящий оверт! Он забрал чьи-то картинки.

Итак, самое высшее, чем может быть тэтан, – это причиной создания, причиной созидательных инстинктов, причиной созидательной бытийности, причиной побудительных мотивов.

В чем заключается самый большой оверт? Самый большой оверт заключается в том, что вы заставляете кого-то иметь плохие картинки и забираете у него хорошие картинки. Это самый настоящий оверт. В чем заключается основной оверт? В причинении боли кому-то? Нет. В чем заключается основной оверт? Основной оверт заключается в том, что вы превращаете прекрасное в безобразное или говорите, что что-то является безобразным.

Он и есть побудительные мотивы! Но когда он говорит: «Я не являюсь ничем», – он говорит: «Ничего не существовало до меня, и это дает мне форму, за которую я больше не несу никакой ответственности». Иначе говоря, он в оптимальном состоянии.

Таким образом, мы знаем, что является самым аберрирующим фактором в сегодняшнем обществе, и это критики искусства. Именно они. Это тот самый мерзавец, застрелите его. Украдите его якорные точки. Только вот у него их нет. Он драматизирует такую вот идею: «Искусство – это плохо. Искусство – это плохо. Искусство – это плохо. В искусстве этого человека нет ничего хорошего. В искусстве того человека нет ничего хорошего. В искусстве кого-то еще нет ничего хорошего». Этот парень просто драматизирует. Вот и все.

Нет более оптимального состояния, чем: «В любой момент я есть то, что я создаю для себя, чтобы быть этим». Это в самом деле оптимальное состояние. Это чересчур хорошо. Это чересчур восхитительно. Никто не может быть таким! И тем не менее это то, чем является каждый тэтан!

Красть факсимиле у людей очень просто. О, существует множество всяческих трюков. Любой трюк, который вы только можете придумать, основан на том, как индивидуум обменивается факсимиле. И вот вы говорите парню: «Искусство – это плохо».

И он говорит: «И на то нет никакой причины». Он говорит: «Никто не появлялся», – он вдруг осознает это: «Никто не появлялся и не вручал мне цилиндр со словами: “Теперь ты цилиндр”. Вот на это-то я и жалуюсь». Парень жалуется... парень жалуется потому, что ему не позволено быть следствием!

И он отвечает: «Ну, мне кажется, я не думаю, что эта картинка очень уж хорошая. В ней не очень-то много звука или чего-то еще». И это расстраивает его. А когда он становится по-настоящему слабым, вы берете эту картинку и уносите. Понимаете? Вы получаете... вот что делают критики искусства.

Он жалуется потому, что ему позволено быть неограниченной причиной. Это тот еще повод для жалоб, не так ли?

Как бы то ни было, основной оверт... основной оверт заключается именно в этом, в том, что человек украл картинку. И основной... знаете, все это... если бы все это строилось исключительно на теории, то я бы сказал: «Бог ты мой, в это просто невозможно поверить!» Но так уж получилось, что все это строится на данных, выявленных эмпирическим путем, на данных, которые мы узнали на практике. Вот что представляет собой этот материал. То, что я вам сейчас рассказываю, – это то, что вы можете применить. И я рассказываю вам то, что было выявлено посредством наблюдения за преклирами и работы с ними.

Так что тут есть цель. Чего вы хотите? Что вы хотите сотворить? Что вы хотите создать? Какое следствие вы хотите создать? Все это ваше... бах. Вот и все.

Ладно. Какой постулат является наиболее аберрирующим? Мнение. Наиболее аберрирующим постулатом является мнение.

Я хочу сказать, вы говорите о самой превосходной степени, когда говорите, что кто-то... кто-то является потенциалом направленного создания.

Почему человек не может вспомнить свое детство? Он не может вспомнить свое детство. Если вы хотите показать преклиру, почему он не может вспомнить свое детство, – пусть он смокапит маму, которая подходит к нему справа, и маму, которая подходит к нему слева, и пусть они возьмут его тело, унесут его и удерживают там. А потом пусть мама появится из черноты справа и слева от преклира, и пусть она принесет тело маленькой, безобразной, покрытой бородавками, ужасной жабы или чего-то такого и пихнет его преклиру. Двойной терминал. Мама приходит и пихает ему тело жабы. Потом пусть мама возьмет тело и... не тело жабы, от него уже ничего не осталось... пусть мама снова возьмет тело преклира и унесет его. Затем пусть мама... ну, вы понимаете, то и се. Или пусть преклир смокапит, как он входит в дом с палкой, а мама говорит ему: «Мм! Это плохо!» Когда... совершенно сбитый с толку преклир. Вот у него эта красивая палка, а мама сказала, что это плохо. И ему нужно избавиться от этой палки. Что ж, это глупо. «Да черт с этой старухой!» Такова немедленная реакция преклира. Черт с ней. «Я просто спрячу все, что у меня есть, если уж в этой семье все будет вот так. Они могут взять мои самые лучшие, самые замечательные мечты и факсимиле и разбить их, вот что может произойти! Так что я спрячу их».

Ему не нужны факсимиле, чтобы что-то помнить. Ему не нужна энергия. Ему не нужны терминалы. Ему даже не нужно ни с чем общаться, если он не хочет. Он причина.

Бамс. И у него больше нет никаких воспоминаний о детстве. Но разве существуют какие-либо воспоминания? Нет, их не существует. Существует множество замечательных красивых факсимиле и множество безобразных факсимиле. А вся семья этого преклира играла роль критика искусства.

Взгляните на причину в самом верху Таблицы отношений, и вы обнаружите, что вместе с причиной идет ряд других желательных вещей. Все они находятся примерно в одном и том же диапазоне, и все это находится в том верхнем диапазоне. Ну, хорошо, хватит об этом.

Вы приносите домой камень. «О, это плохо». Вот вы приходите домой, в гостиной сидят гости, и вы говорите: «Посмотрите на этих... посмотрите на этих старых чудаков, которые здесь сидят. Никакого движения. Вообще никакого движения. Похоже, эти люди умерли! Ты приходишь, а они могут умереть, сидя там... никакого движения, так что я просто сделаю пару раз сальто на этом ковре и покажу им, что здесь можно что-то делать», и так далее. И вы пару раз делаете сальто на ковре и сбиваете со стола стакан с лимонадом. Лимонад легко раздобыть, стаканы легко раздобыть, ковры легко раздобыть, вы можете просто смокапить их в любой момент, и в этом нет ничего такого... но все в ярости! Почему они в ярости? Ну, вы не должны мешать взрослым. О, бог ты мой! Взрослые – это скрытое влияние!

Что мешает ему быть этим?

Вы знаете, что большинство взрослых, которых сегодня можно встретить на улице, очень сильно застряли в детстве; они не скажут вам этого тут же, но они чувствуют себя детьми. Они знают, что они дети. Они знают, что они маленькие мальчики и маленькие девочки. Они знают, что они не взрослые, но они притворяются взрослыми. И они думают, что это их самое большое притворство. На самом же деле их самое большое притворство даже еще более забавно. Их самое большое притворство заключается в том, что они притворяются человеческими существами. В этом и заключается их самое большое притворство, и они знают, что это всего лишь притворство.

• О, должно быть, существует скрытое влияние.

Так вот, они начнут беспокоиться по поводу этого ужасного чувства, что они притворяются. Что ж, вы можете поработать с этим чувством притворства с помощью двойных терминалов, когда преклир сталкивается с чем-то подобным. Или вы можете поместить «Я притворяюсь взрослым» напротив «Я притворяюсь взрослым». Понимаете? Вы можете поместить «Я притворяюсь человеческим существом» напротив «Я притворяюсь человеческим существом». Вы можете поместить таким образом идею «Я больше никогда не выдвину свои якорные точки». И это, похоже, ключевая фраза. Именно из-за этого преклир остается прикованным к телу. Если он больше никогда не собирается выдвигать свои якорные точки, он не сможет оттолкнуть от себя это тело, понимаете? Так что он никогда не сможет выбраться из тела. Элементарно. Тело просто является якорной точкой.

Так вот, поскольку существует такая вещь, как двойной терминал, и поскольку терминалы могут схлопываться, то когда тэтан выходит из тела, образуется двойной терминал. Так вот, он... двойной терминал схлопывается, понимаете? Вы можете увидеть, как два терминала разряжаются друг в друга. Два терминала разряжаются друг в друга, когда их помещают рядом друг с другом; это происходит всегда. Особенно если это терминалы из области шестой динамики. Так что вы помещаете их рядом друг с другом, и что происходит в результате? Вы получаете двойной терминал, который разряжается. И вам даже не обязательно видеть, как он разряжается. Но он будет разряжаться. Вы можете поместить маму напротив мамы, и вдруг этот парень перестанет беспокоиться о маме и каким-то образом окажется сам по себе. У него есть два терминала: мама разряжается в маму.

Так вот, у нас есть тэтан, который думает, что он был смокаплен точно так же, как и тело... чтобы можно было контролировать все это... и вот он отдаляется от тела, которое выглядит так же как и он... в результате, естественно, образуется двойной терминал. Так что, конечно, тело и тэтан схлопываются, и этот парень не может выбраться из тела. Каждый раз когда он выходит из тела и создает двойной терминал – бамс.

На самом деле он мог столкнуться с вакуумом. А всем известно, что вакуум втягивает в себя. Это в самом деле истина. «Быть может, ои вакуум». Ему даже в голову не приходит, что потом он мог бы смокапить все это снова.

Что ж, как я говорил раньше, это решается таким образом: вы просто мокапите тело, мокапите тело, мокапите тело, особенно то, что сзади, и вы просто продолжаете мокапить его, мокапить его, мокапить его до тех пор, пока тэтан просто не скажет: «К черту все это!» Больше эти два терминала не будут разряжаться друг в друга.

Таким образом, состояние вашего преклира... в действительности можно отобразить как график: «количество способности создавать, которая у него сохранилась».

Но вы устраняете постулат, вы помещаете постулат «Я больше никогда не буду выдвигать свои якорные точки» напротив постулата «Я больше никогда не буду выдвигать свои якорные точки», и вы наткнетесь на самые главные инциденты и скрытые влияния на траке, которые и побуждают этого человека заниматься расчетами, вместо того чтобы просто быть.

Объем действия, которое он может порождать, тоже является показателем состояния преклира. Сколько действия порождает преклир? Сколько он готов делать своими руками? Все это показатели состояния преклира.

Теперь вы понимаете, что такое рассчитывающий контур. «Как бы мне рассчитать все так, чтобы мне не нужно было быть». Человек занимается расчетами в той степени, в какой он находится в состоянии «не быть». И чем меньше человек занимается расчетами, тем в большей степени он находится в состоянии «быть». Это, как может показаться на первый взгляд, конечно, говорит о том, что самый глупый человек находится на высочайшем уровне состояния «быть». Ну, на самом деле, если вы повращаетесь среди очень глупых людей, вы обнаружите, что они именно так и думают. Но интеллект здесь на самом деле ни при чем. Интеллект – это всего лишь способность вспоминать данные, суммировать их, класть обратно и производить расчеты.

Но вот главный показатель: сколько он хочет создавать независимо ни от кого и ни от чего? Каково его желание создавать? Так вот, этот показатель улучшается по мере того, как улучшается преклир. Этот показатель такой же надежный, как Гибралтарская скала. Это примерно такой же надежный показатель, как и задержка общения. Созидательный инстинкт индивидуума: что это за созидательный инстинкт? Состояние вашего преклира улучшается по мере того, как восстанавливается этот инстинкт, и с этой маленькой штуковиной просто восхитительно работать.

Но тэтан может производить расчеты мгновенно, очень быстро, так что контуры, расчеты и так далее не имеют особого значения, понимаете. Тэтан может создать разум в любой момент, когда он ему понадобится, для работы с любым предметом. Нет никаких причин, по которым тэтан должен иметь некое устройство, называемое разумом, чтобы оно производило расчеты за него.

Ведь в один прекрасный день ваш преклир придет... он не думает, что вы знаете, что он делает что-то особенное... он придет к вам и скажет: «Понимаете, я всегда хотел рисовать, и вчера я купил кисточку». Вот оно. Вас не интересует, начнет он когда-нибудь рисовать или нет. Это в любом случае глупое занятие – рисовать. Вы заляпываетесь краской и так далее. (Смех)

Искусство заключается в способности «быть». А бытийность зависит от якорных точек. Так что, когда вы начинаете работать с якорными точками вашего преклира, вы добиваетесь успеха. Но если вы избегаете работы с якорными точками, вы не очень-то много добьетесь. Вы кое-чего добьетесь, но не многого. Ведь вам нужно изменить человека.

Но вы восстановили его созидательный импульс. Так вот, он направлен на МЭСТ, понимаете, на управление МЭСТ, на возню с МЭСТ и так далее. Что ж, даже эту фиксацию он преодолеет и поднимется на гораздо более высокий уровень созидания. Он хочет созидания, которое будет продолжаться во времени. Это уровень художника, и этот уровень намного выше любого уровня, который есть в обществе; он где-то там, высоко, где звезды.

Все направления, когда-либо существовавшие в психотерапии, работали с телом человека, с его разумом. Так относимся ли мы к сфере психотерапии? Нет.

Это находится настолько высоко, что для хомо сапиенса это просто непостижимо, он будет стоять, раззявив рот, и смотреть на художника. И художник, который выставляет свою картину на обозрение, который находится на хорошем счету и так далее, – это высоко-высоко, там, где звезды, это все равно, что жить на Олимпе с богами. И это, я бы сказал, где-то одна сотая пути по шкале тонов, до того уровня, куда вы пытаетесь поднять преклира; это по пути туда, понимаете, мы действительно разметили маршрут. Хорошо.

Я не знаю... в таком случае мы могли бы назвать это... мы не можем назвать это религией, потому что в религии обычно существует какой-то идол, или бог, или дьявол, или что-то такое. Но мы, так уж получилось, работаем с человеческой душой. Ведь мы всегда называли это человеческой душой. Это и есть сам человек. Люди говорили: «У него есть душа» или «У меня есть душа», как если бы это было что-то отдельное от них самих. Когда человек говорит так, это означает, что он больше не берет ответственность за себя... Он не... он больше за себя не отвечает. И это основная идея существования. Он говорит: «Я буду телом, и тогда мне больше не придется брать ответственность за самого себя». Понимаете? Это невероятное отрицание своей ответственности. И это тот мост, по которому вам предстоит пройти в процессинге. Человек не берет ответственность. Он не воспринимает и не использует силу. Ха! Мы опять имеем дело с якорными точками, не так ли? Так что работа с якорными точками позволяет справиться и с этим тоже.

Так вот, давайте я еще немного расскажу вам об этом скрытом влиянии. Каким образом человека сталкивают вниз по шкале? Не давая ему быть. Если ему не дают быть, он опускается вниз по шкале. Как же вообще можно убедить нечто, что может создавать и быть чем угодно, в том, что ему нельзя быть, и зачем это делается?

Но не удивляйтесь, если во время этого процесса преклир скажет вам: «Вокруг меня кружится какой-то тэтан. Он нападает на меня». Это старый мокап тела, который он когда-то использовал, и эта штука установлена где-то у него, и он не берет никакой ответственности за самого себя, он не берет ответственности за эту штуку. Вы можете взять любое человеческое тело и разрядить его с помощью двойных терминалов настолько, что оно просто исчезнет, только вот вы не получите этот двойной... то тело, которое этот тэтан постоянно видит вокруг себя. Он будет рассказывать вам самые невероятные вещи. Оно не уменьшится, пока этот тэтан не возьмет за него ответственность. Говоря иначе, пока он не начнет осознавать самого себя.

Что ж, я расскажу вам, как это делается. Это... ему просто нужно сказать, что то, чем он пытается быть, содержит в себе что-то скрытое и плохое. В этом есть что-то плохое, и оно скрыто. Если убедить его в этом, он не захочет быть этой вещью. Поэтому он думает, что он цепляется за свою уединенность, отгороженность от всего остального и что он нарушит все правила, какие только возможно, если когда-нибудь выйдет из собственной головы, или из своего носа, или из своего правого уха или где он там сидит в тот момент, когда вы начинаете его одитировать. И он думает, что не должен делать этого, и он не должен делать этого потому, что если он передвинется хоть немного дальше, то он столкнется со скрытым влиянием.

Должны ли вы сказать ему, что это он сам? Нет. Нет, вы просто работаете с этим по технике двойных терминалов, и тогда к нему придет это осознание. Он вдруг скажет: «Это то тело, которое мне дали в факсимиле “Один”. Я никогда его не хотел».

На самом деле вы могли бы определять уровень кейса вашего преклира по его вере в скрытые влияния. «Что такое, по вашему, находится в этой комнате, на что вы не хотели бы наткнуться, когда выйдете?»

[На этом месте запись обрывается.]

Преклир подумает какое-то время и скажет: «Не знаю, вон что-то там в углу». Он не говорит тут же, что там в том углу. Он сказал: «Вон что-то там в углу».

«А как вы думаете, что там может быть, в том углу?» Что ж, попросите его смокапить пару-тройку вещей в том углу, и он вдруг осознает, что в том углу ничего нет.

Его ограничивает эта тень. В книге «Самоанализ» рассказывается про рыбу в озере Танганьика и про тени, которые отбрасывались на дно озера. Тени используются как решетки, чтобы поймать рыбу, и эти тени можно назвать скрытыми влияниями.

Так вот, темнота и ничто – это весьма интересные вещи. Вы никогда не сможете до конца поверить тому, в чем ничего нет, поскольку в нем что-то может быть. То же самое можно сказать про черноту; чернота может оказаться не просто чернотой. Это может быть чернота и что-то еще. Именно поэтому чернота подкрадывается к стольким преклирам и окружает их. Это может быть чернота и что-то еще. Но помните, преклир желает использовать черноту в той же степени, что и все остальные. Он желает использовать этот модус операнди так же, как и любой другой человек.

Время от времени, какой-нибудь не очень разумный человек начинает рассуждать на эту тему: «Что ж, у меня хорошие намерения и я собираюсь использовать это во благо». Какой-нибудь болван вроде меня. И он будет толкать себя вниз по шкале со страшной скоростью, если не будет за собой следить. Ведь он резко бросил 50 процентов вещей, просто бросил их, поскольку сказал: «Я хочу быть другими

50 процентами». Он в тот же самый миг сказал: «50 процентов вещей хорошие, а 50 процентов вещей плохие, и я собираюсь быть среди хороших 50 процентов». И вот он на 50 процентов ниже. Он опускается с того уровня еще ниже, понимаете? Он говорит:

«Что является хорошим?» И после этого он будет становиться всем, что он сочтет хорошим. Ужасное положение дел.

Так вот, вы не будете воспринимать то, чем вы не хотите быть. Это очевидно, не так ли? Мы обсуждали это снова, снова и снова, а быть – значит общаться. Вы не захотите быть тем, что вы не хотите воспринимать, и вы не захотите воспринимать то, чем вы не хотите быть.

Поэтому, конечно же, если вы не воспринимаете то, чем вы не хотите быть, вы полностью готовы поверить в то, что там таится скрытое влияние. И вы не будете этим потому, что это подвергло вас этой ужасной вещи, известной как предательство!

И трак любого тэтана – это трак предательства. Тэтана предавали!

Есть два механизма, о которых вы должны знать; первый – это механизм предательства, который заключается в том, что якорные точки вбивают внутрь. Якорные точки индивидуума вытягивают наружу, а затем внезапно вбивают внутрь. Это действие, когда его совершает кто-то вовне, и есть предательство. И все становится настолько плохо, что индивидуум не желает выставлять свои собственные якорные точки и сам их втягивает, поскольку его предавали.

А другой механизм – осмеяние. И осмеяние заключается в том, что якорные точки индивидуума вталкивают, а потом вытаскивают наружу и удерживают их там. Вы можете вызвать в любом преклире чувство, что его осмеивают, просто сказав:

«Хорошо, теперь получите идею того, что вы выставляете свои якорные точки далеко наружу. Теперь их там удерживают». Ему это не понравится. У него появится чувство, ощущение, что его осмеивают.

Таким образом, все это достигается за счет того, что якорные точки индивидуума двигают наружу и внутрь. Иначе говоря, двигают наружу и внутрь его бытийность, понимаете, осмеяние и предательство. Происходили две эти ужасные вещи, и вот каков их механизм, если рассматривать это с точки зрения якорных точек.

Поэтому, если человека предали, он не хочет смотреть! Одна из причин, по которым он не хочет смотреть, заключается в том, что он хочет, чтобы кто-то почувствовал стыд.

Так вот, я мимоходом расскажу вам вот об этой небольшой технике. Вам нужно создать двойные терминалы всех людей, с которыми у преклира были неприятности, просто создайте парные терминалы этих людей и пусть они говорят: «Нам жаль, что мы причинили боль (имя преклира)». И боже мой, что бы вы думали, они просто начнут исчезать в никуда. Вжих, вжих, вжих. Они будут исчезать из вида и пропадать, у вас там мама и папа. Вы мокапите две пары пап, стоящих лицом друг к другу, понимаете, папа стоит лицом к папе, и они говорят: «О, мы ужасно сожалеем», – или пусть они будут немного развернуты к преклиру: «Мы... я ужасно сожалею о том, что я сделал с бедным Алджерноном». Понимаете, преклир будет чувствовать себя все лучше и лучше.

Он мокапит маму, и она делает то же самое, и он мокапит... вы мокапите всю семью, и она делает это, и собака делает это, машина делает это, и неодушевленные предметы делают это и так далее, и надо же, преклир чувствует себя все лучше, лучше и лучше.

Он держался за все это, чтобы заставить людей устыдиться. Поэтому вы просто мокапите их, создаете мокап того, что им стыдно, и говорите: «Ладно, приятель, можешь отпустить их».

О, он... он просто будет упиваться этим. Кстати говоря, он будет делать это часами. Это восхитительно.

Вы также просите его смокапить то, как ему самому стыдно за то, что он сделал другим, чтобы он прошел двойные терминалы самого себя, понимаете? Только вы обнаружите, что это он будет делать не часто и не подолгу.

Вы можете записать для себя эту технику как одну из тех, которые вы будете использовать. Это техника с извинением; это «Парные терминалы» с извинением. «Мы так сожалеем». Эту технику можно было бы называть «Мы так сожалеем». Просто запишите это: вы создаете парные терминалы этих людей, они стоят лицом друг к другу, и просто добиваетесь, чтобы они уменьшались и уходили прочь.

Кстати говоря, они так и делают, понимаете, терминалы ведут себя так автоматически. Они начинают уменьшаться, удаляясь от преклира. Вы можете создать парные терминалы пап, стоящих лицом друг к другу, и они... поначалу папа будет довольно большим, и преклиру будет тяжело от него избавиться. И вдруг, совершенно автоматически... папа будет стоять лицом к папе и говорить: «Я так сожалею о том, что мы сделали бедному Алджернону», и – вжить. Вы снова мокапите это: «Так сожалею о том, что мы сделали бедному Ал...» – жух. «Так сожалеем» – жжух! И преклир скажет:

«Ух ты, это весело». Жих, жих, жих, жих, жих. Что ж, позвольте ему поделать это.

И он обнаружит, что это нечто невероятное, некоторые результаты, которые вы можете получить, просто невероятны. Очень часто у человека появляется желание смокапить себя, делающим это, и он просто будет заниматься этим долгое время, а потом почувствует себя очень счастливым, и вы скажете «достаточно». Он почувствует себя гораздо лучше.

Это не что иное, как стирание стыда, понимаете, овертов. Это просто... он держался за все это, чтобы заставить кого-то извиниться, поэтому вы просто позволяете этому кому-то извиниться.

Что ж, причина, по которой он... ведь он не собирается снова выставлять наружу свои якорные точки, он собирается стыдить кого-то, держа свои якорные точки внутри, из-за того что вам известно о предательстве. Парень говорит: «Посмотрите, что они со мной сделали». Что ж, если он говорит: «Посмотрите, что они со мной сделали», – он не будет чем-то еще. Он будет сидеть и говорить: «Посмотрите, что они со мной сделали». И все эти ребята ходят рядом с нами с такими маленькими пурпурными флажками и маленькими факсимиле, приговаривая: «Посмотрите, что они со мной сделали. Посмотрите, что они со мной сделали».

Понимаете, лучше уж быть чем-то, чем ничем, и люди, которых предали, интересны, поскольку всем интересен закупоренный кейс. Его предали. Ладно.

Давайте посмотрим на это. Вам это покажется очень, очень забавным, стоит вам только начать проходить это.

Так вот, осмеяние – это то, чем люди не хвастаются, поэтому вы не очень-то активно работаете с этим. Но люди все же держатся за осмеяние, но, как правило, они держатся за него потому, что они тоже осмеивали кого-то, а им не хочется относиться к этой категории.

Понимаете, в каждом случае они действительно осмеивали самих себя. «Не спрашивай никогда по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Не о чем больше говорить. Парень говорит: «Меня предали, посмотрите на меня», – потому что он сделал это мне, и «он»... понимаете? «Он» и «я», в данном случае – это одно и то же. Так что он говорит: «мне»; в данном случае мне лучше быть “мной”, тем, кого предали, чем быть тем типом, которого все презирают и так далее и который все это сделал.

Более того... это все чистой воды механика... ни с тем, чтобы оказаться преданным, ни с тем, чтобы быть осмеянным, в действительности не связано никакого восхищения, поэтому ничто не появляется и не заставляет все это исчезнуть посредством восхищения. То, чем не восхищаются, продолжает существовать. Поэтому предательство продолжает существовать. Никто не восхищается предательством, не говоря уже о том человеке, которого предали, и именно он должен восхититься этим, чтобы оно исчезло.

Итак, когда вы резко выдвигаете чьи-то якорные точки, а потом по-настоящему сильно вталкиваете их обратно, – это предательство. Если вы вытягиваете их наружу и удерживаете их там, – это осмеяние.

Если вы вытащите какого-нибудь человека на сцену, заставите его оставаться на сцене в дурацкой ситуации, не будете позволять ему сойти с нее, человек почувствует, что его осмеивают. Иначе говоря, это происходит, когда вы силой заставляете человека выставлять себя на показ или быть на виду.

Итак, когда мы посмотрим на все это, мы обнаружим, что любой контроль осуществляется за счет скрытого влияния, а скрытое влияние – это всегда «ничто». Тэтан находится во власти компульсии быть чем-то, и поэтому боится быть ничем, поскольку считает, что ничто – это скрытое влияние.

Вы не даете тэтану быть, не даете ему быть тем, чем он является, убеждая его, что то, чем он является – то есть «ничто» – это скрытое влияние.

Люди, которые устраивают глупые розыгрыши, драматизируют скрытое влияние. Этому можно найти много других примеров.

Так вот, единственный страх – это страх стать чем-то. Поэтому вам нужно реабилитировать способность быть, что автоматически реабилитирует способность воспринимать.

Хорошо.