Спасибо. Спасибо большое.

Спасибо большое. Спасибо.

Я полагаю, вы хотите узнать немного больше о прохождении инграмм. Вот там в центре, я слышу, у кого-то зубы громко застучали.

Мы всегда начинаем конгрессы с того, что говорим об истории Саентологии – начиная с ее истоков и до настоящего времени; а заканчиваем обсуждением того, каким будет будущее Саентологии после этого конгресса. Ну а на сей раз мы сделаем наоборот. Я собираюсь сейчас поговорить с вами о будущем Саентологии.

Весьма примечательно, что мы разобрались в столь многом... мы разобрались в столь многих моментах, касающихся жизни. Многие люди... многие люди полагают, что Саентология... что она меняется и трансформируется. Нет, она не меняется и не трансформируется, она растет.

А сейчас я хочу сказать вам: «Здравствуйте!»

Те вещи, которые, как было установлено, являются фактами – Аксиомы и тому подобные вещи, – практически не изменились. Очень, очень немногое из этого изменилось. По сути, у нас есть практически все, что у нас было и раньше – за весь период нашего развития.

Так-то лучше. Я рад тому, что вы здесь. Мы организовали для вас хорошую погоду на сегодня – это потребовало серьезных усилий. Бюро погоды здесь тоже состоит из республиканцев. Мы изо всех сил готовились к этому конгрессу, и вы очень меня порадовали тем, что появились здесь.

Но вот одно затруднение, с которым мы сталкиваемся: как нам добиться, чтобы человек начал изучение этого предмета с чего-то, что ему понятно, и продолжил двигаться дальше? Это интересно, не так ли? Как вам найти кого-то на определенном уровне реальности и расширить его уровень реальности? Каков его уровень реальности?

Я надеюсь, что есть что-то незначительное, о чем я смогу вам рассказать и что, возможно, вы когда-нибудь сможете в какой-то небольшой степени использовать.

Когда одитор составляет представление о кейсе... когда одитор составляет представление о кейсе – это один из самых поразительных видов деятельности, которыми кто-либо когда-либо занимался. Мы когда-то называли это «обнозисом»; мы можем по-прежнему называть это «обнозисом». А если кто-то терпит неудачу в наблюдении, он терпит неудачу в работе с кейсами и терпит неудачу в жизни.

Это конгресс, посвященный данным. Это конгресс, посвященный данным и ничему больше. У нас накопилось столько данных, о которых нигде не упоминалось... вероятно, только для того, чтобы просмотреть все содержимое записной книжки, потребовался бы целый конгресс. Но, к сожалению, я забыл дома свою записную книжку, так что мне очень трудно сказать, с чего нам начать. Так что давайте просто приступим к делу, ладно?

Ко мне не раз приходили преклиры... у него, скажем, больная нога, но он жалуется на головную боль. И после того как я довольно долго проводил такому преклиру процессинг, у него возникало огромное озарение: у него больная нога! Вы как одитор или вы как саентолог вполне можете... Вы как человек, интересующийся данной областью знания, вполне можете взглянуть на общество и понять, что с ним не так.

Хорошо. Начало конгресса!

Но совсем другое дело – когда само общество обнаруживает, что оно находится на том уровне, на котором оно находится. Да, вы знаете, что с ним не так. Ваш обнозис и ваше представление о кейсе... оценка того, что с ним не так... они весьма близки к истине. Но с этим тесно связан один момент... тесно связан один момент: что осознает сам преклир? Что осознает общество? И этот фактор так же важен, как и ваша оценка.

Знаете, многим из нас все еще кажется, что полного успеха мы добивались в прежние дни, во времена Дианетики. Тогда отношение было очень восторженным, огромное множество людей интересовались Дианетикой, у нас все было готово, все были полны энтузиазма. Позвольте мне раскрыть вам один секрет: на сегодняшний день людей, интересующихся Саентологией, почти в три раза больше, чем тех, кто интересовался Дианетикой в 1950 году. Довольно неплохо, да?

Ведь независимо от того, что осознаете вы и какое вы составляете представление, другой человек тоже должен что-то осознать. Так? У этого вопроса есть две стороны.

Кроме того, увеличилось количество континентов... значительно увеличилось количество континентов, на которых люди интересуются этим предметом. По-моему, в 1950 году нами интересовался только континент под названием «Нью-Йорк» и континент под названием «Лос-Анджелес». Это два отдельных континента, разделенных океаном Среднего Запада.

Итак, волей-неволей, когда вы составляете представление о кейсе общества, в него должно входить и представление о том, что люди считают реальностью.Другими словами, обнозис. Это означает, что мы смотрим на кого-либо и знаем, что с ним так и что с ним не так. Но существует и следующий шаг, который мы называем «составление представления о кейсе»; другими словами, у нас есть намерение сделать что-то с этим человеком – не просто обнозис... мы хотим продвинуться на один шаг дальше. И это означает, что мы стремимся выяснить, каковы его воззрения, чтобы он мог получить какую-то реальность и как-то соприкоснуться с этой областью знаний.

Но сегодня вы видите, что мы растем очень стабильно. В течение многих лет это и было моей единственной целью: развернуть активную деятельность, причем такую, чтобы она оставалась активной, а не прерывалась, не шла рывками, не терпела крах и так далее.

Нет ничего более ужасного, чем человек, который не знает того факта, что он чего-то не знает. Это самое дикое зрелище, какое вы когда-либо наблюдали.

Понимаете, сегодня параллельно с самой наукой развиваются и другие вещи. Мы видим, что наука организации – это практически отдельная наука. Знаете ли вы, что потребовались годы, чтобы выяснить, как управлять саентологической организацией? Многие годы. А в один прекрасный день у нас появится и наука управления группой.Мы хотим, чтобы у нас было множество групп. Это самый лучший способ продвигаться вперед.

Иногда вы видите, как кто-то возится с каким-то механизмом; знаете, он вертит его в руках и тому подобное. И он оборачивается и небрежно говорит вам, что он специалист по таким механизмам. При этом он его еще даже не включил, понимаете? Он даже не знает, где находится выключатель; но он уже знает все об этом механизме. Ему не нужны никакие объяснения. Он не знает того, что он чего-то не знает, и это самая дикая вещь, с которой вам когда-либо доводилось сталкиваться.

Однако старания поддерживать целостность центральных организаций, установить, какой должна быть их структура, как все это делается и так далее... для этого пришлось немало потрудиться. Все это сидело прямо здесь, вот здесь.

Так вот, современная психология шла... современная психология – это название к ней больше не относится примерно с 1910 года. Не знаю, почему я его использую. Давайте говорить более точно. Психология девятнадцатого века так и не обнаружила, что она чего-то не знает, и пошла окольным путем, а потом стала «знать» всевозможные вещи, которые не имели никакого отношения к делу.

Количество листов бумаги, количество вещей, которые переправляются через мой письменный стол еженедельно... я не считал их в последнее время, но несколько месяцев назад это количество составляло пять тысяч в неделю.

Например, психологи дают названия различным частям разума и говорят:

Это и есть то, к чему сводится администрирование. Количество этих бумаг уже было сведено к минимуму, оно было значительно сокращено. И у меня сегодня есть не один стол, а куда больше. По правде говоря, у меня есть три основных стола и два или три стола второстепенных, а в очень скором времени количество этих столов увеличится.

«Разум – это мозг». Итак, придумывание названий для частей мозга является неотъемлемой частью «психо» – души? И какое же отношение «психо» имеет к мозгу? Ну, иногда они соединяются. Но как вам нравится такое прочное соединение «психо» с мозгом, что «психо» начинает думать, будто она и есть мозг? О боже! Какая стена?

Вы спросите: «Да куда вам столько столов?» Ну, я с радостью составил бы их один к одному, но только они расположены на разных континентах. Саентология стремительно распространилась по всему миру. И проблема того, как руководить Саентологией, была такой сложной, что потребовалось все ноу-хау, которое я только мог придумать и какое кто-то мог мне предоставить, чтобы просто вести активную деятельность и поддерживать дела в порядке.

Так вот, этот человек не знает, что он чего-то не знает. Он полагает, будто он знает! И вы могли бы мягко обращаться с ним, используя молотки, кувалды, газонокосилки. А он просто будет самодовольно сидеть на месте.

Так вот, если вы живете где-то в глубинке, с вами не связываются из центральной организации, вы не имеете полной картины происходящего, а люди, живущие по соседству с вами, не проявляют огромной активности и тому подобное, то вы не видите, что мы растем, как грибы после дождя. Но именно так мы и растем.

Он не знает даже того, что область знаний, посвященная разуму, должна быть в состоянии управлять разумом и, безусловно, изменять разум, и только в этом случае она будет действенной. Если у такой области знаний нет цели и если она не может изменить чей-то разум, если она не меняет жизнь к лучшему или хотя бы к худшему, то, определенно, ее нельзя назвать областью знаний, посвященной разуму. Она бесполезна.

Я не успеваю оглянуться, как в какой-то точке мира возникает новая организация, которая только-только встает на ноги, только-только становится платежеспособной, которая пытается продвинуться вперед и преодолеть основные трудности.

И это просто замечательно – столкнуться с кем-нибудь из этих людей и попытаться заставить его посмотреть на разум, осознать или подумать что-то о разуме, сделать что угодно с разумом.

Так вот, существование Саентологии поддерживается именно за счет того, о чем я вам сейчас говорю: за счет администрирования. Разве это не странно? Мы с вами говорим о науке. Однако, как распространить ее, как сделать ее известной, как предоставить ее людям – все это создало огромную административную проблему... просто громаднейшую. И я хотел бы объявить вам на этом конгрессе, что эта проблема более или менее решена.

Он говорит: «Ха, это очевидно, – крысы! Ха-ха. Крысы, ха-ха, крысы». А вы говорите:

Мы можем это делать. И только в последние несколько месяцев я узнал о том, что это возможно.

• Нет! Нет! Нет! Нет! Подождите минуточку. Подождите минуточку. Вот маленький мальчик, он не может учиться, он не может учиться... однако он должен ходить в школу и учиться. И если он так и не сможет учиться, то из него не получится очень хороший гражданин, он не будет ценен ни для общества, ни для самого себя. Так вот, в Саентологии мы работаем с ним, и в результате он становится бодрее и живее и может учиться.

Что произошло бы... что произошло бы, если бы мы и правда унаследовали эту планету? Ну, я уж точно не хотел бы, чтобы правительство осталось таким же, как раньше! Что произошло бы, если бы мы и правда приняли на себя все основные функции, связанные с душевным здоровьем на Земле? Что произошло бы в области администрирования? Что произошло бы с центральными организациями и их помещениями? Откуда вы получали бы приказы? Кому вы отдавали бы приказы? Куда все это шло бы? Как все это шло бы?

• О, да! Крысы, крысы, крысы, крысы, крысы. Части мозга, части мозга. С умственно отсталыми детьми ничего нельзя сделать, потому что у них medulla oblongata, очевидно, полностью перепутана с тибией.

Ого! И эта проблема у нас не была решена. Знаете, что бы вы сделали? Вы бы сделали как раз то, что я чуть не сделал несколько раз за последние несколько лет, а именно: бросили бы все это. Просто сказали бы, что это слишком. Это уж слишком.

А вы говорите... вы говорите:

И когда эта проблема в области администрирования не решена, когда коммуникационные линии Саентологии неизвестны, когда неизвестна их принадлежность, направление и структура, – все сотрудники центральных организаций и все саентологи в районе деятельности чаще всего говорят: «Давайте оставаться маленькими». «Давайте сократим нашу деятельность до такого количества вещей, которые я могу упомнить в данный конкретный день».

• Нет, нет! Послушайте... послушайте. Вот ребенок, умственно отсталый ребенок, и его можно привести в порядок, так чтобы он смог усваивать знания. Вы меня слышите?

А сейчас я сообщаю вам, что мы решили эту проблему в области администрирования. Вы скажете, что администрирование – ужасная тема для обсуждения на конгрессе. Все в Америке знают, что такое администрация. Администрация – это что-то, что ничего не делает. Именно так.

Крысы. Крысы. Пшшш!

Что такое правительство? Правительство – это администрация. Что такое администрация, администрирование? Администрирование – это включение всего в цепочку бумажной волокиты, так чтобы никто не нес ответственности.

Ну а как насчет всего общества, которое убедили принять эту философию? Как насчет всего общества? Боже! Боже! Кажется, нам предстоит серьезная работа; она раздавит нас в лепешку. Просто раздавит нас в лепешку.

Посмотрите. Если такова дефиниция администрирования, если такова существующая в этом обществе дефиниция общения, или коммуникации, то, как вы думаете, кто-нибудь здесь общается? Нам пришлось взять и изобрести целый предмет под названием «общение», «коммуникация». Целый предмет – административная коммуникация. И в мире, где этот предмет ранее умер вовсе не своей смертью, сделать это было очень трудно.

Сейчас этому предмету обучают даже в средних школах США. Ребенок приходит в школу, а ему говорят: «Сейчас у тебя будет урок психологии». Дети заходят в класс и садятся за парты. Учитель говорит: «Ну, первое, что вам надо усвоить, – это то, что с этим ничего невозможно сделать и мы никогда ничего не добьемся. Но если вы выучите наизусть названия всех частей мозга и если вы выучите все имена и адреса в учебнике, то вы получите удовлетворительную оценку, в особенности если вы усвоите, что с этим ничего невозможно сделать. Ведь разум невозможно изменить!» И таков общий знаменатель психологии девятнадцатого века: разум не просто невозможно изменить, он никогда не изменяется ни при каких обстоятельствах.

Как поддерживать движение частиц? Как добиваться поступления и предоставления данных? Как предотвращать невозможную, смертельную перегрузку всех сотрудников организации? Как не создавать путаницу для вас? Ее можно создать за счет нехватки материалов, нехватки журналов, нехватки новых данных... Вы заказываете книгу и не получаете ее. Вы приобретаете членство, но вам не присылают даже членского билета. Не кажется ли вам, что это вас запутывает? И теперь вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю, что именно эту проблему нам необходимо было решить.

Так вот, перед вами – самый настоящий психоз. Это психоз, а не просто невроз!

Распространение Саентологии ограничивали два фактора: во-первых, результаты, которые можно было бы легко продемонстрировать и которых можно было бы достичь за конечное количество часов при работе с большинством кейсов; во-вторых, то, о чем я с вами говорю, то есть администрирование. И все это висело на мне; а все проявления этого, которые вы видели, состояли в неспособности получать сообщения, в неспособности... в неспособности вступать в общение.

Они несут полную тарабарщину.

Понимаете, невозможно ожидать, чтобы один человек вступал в коммуникацию, вступал в общение по поводу всех тонкостей, имеющих отношение к администрированию по всему миру организаций, чистая стоимость которых в настоящее время составляет порядка пятнадцати миллионов долларов. Ожидать такого от одного человека невозможно.

В один прекрасный день я позову парочку саентологов и прицеплю им значки спецагентов. Я попрошу их взять всех выпускников по специальности «психология» в каком-нибудь учебном заведении и провести им тесты того же типа, которые им проводили, когда они были первокурсниками. И я сравню эти два графика, а потом возьму профессора кафедры психологии и как следует ткну его носом в эти графики. Ведь они будут внизу, далеко внизу!

И все же именно это я и делал многие годы! Я делал это, и проводил исследования, и делал все остальное. У меня было чем заняться. Так вот, я не прошу сочувствия, так что не сочувствуйте мне. Но я говорю вам, что эти две вещи... я хочу объявить вам на этом конгрессе, что эти две вещи... Об одной из них вы все знаете, она у всех на виду... другими словами, вы знаете об одитинге. Вы знаете о клировании людей, вы хотите отклировать большинство людей, вы надеетесь, что эти технологии и техники приведут к успеху, будут доведены до ума, им можно будет обучать и вы сможете их использовать. Вы все это отлично знаете – свой собственный кейс, его состояние и тому подобное.

Так вот, если люди не могут изменяться, то почему они деградируют? Как вам это нравится? Это тоже изменение.

Но как насчет этой другой вещи? «Не становитесь слишком большими: мы не справимся с администрированием». Как вам это, а? Вы знаете, проблема с расширением Саентологии заключалась именно в этом. Уже многие годы мы были в состоянии получать результаты. Уже многие годы мы могли сделать для хомо сапиенса больше, чем кто-либо когда-либо раньше мог для него сделать.

Я знаю одного одитора, который как-то увидел график... знаете, такой ложно-высокий график... когда преклир отвечал на вопросы, у него просто действовала социальная ответная реакция, и этот график оказался высоко вверху. Однако преклир был не в себе, у него... он абсолютно не мог функционировать... он тянулся к носу, знаете, а дотрагивался до правой руки. А его график был вот здесь, на самом верху.

Так вот, несмотря на это, почему мы не росли? Все дело было в администрировании. Сотрудники тут и там были настолько перегружены, что еще один студент – и им конец. Еще одна партия книг, которые надо распределить...

Одитор не знал такой фокус: график на самом деле движется по кругу, когда он ложно-высокий... после небольшого количества одитинга он падает на дно... именно так... а потом поднимается вверх и остается там.

Тем не менее, эти люди как-то справлялись, выживали тем или иным образом, и здесь на этом конгрессе я салютую им. Они справлялись, и я хочу их поблагодарить.

И этот одитор одитировал преклира в течение недели; когда они начинали одитинг, у преклира был красивый, высокий график, и одитор подумал: «Какой высокотонный преклир!» – ведь преклир так говорил. Тон 8!

(Аплодисменты)

А после недели одитинга преклир снова прошел тест, и его новый график лежал на самом дне как дохлая змея. Одитор взглянул на этот график, и у него возникла очень, очень продолжительная задержка общения. И наконец он произнес: «По крайней мере я произвел какие-то изменения в этом преклире».

Так вот, Саентология, распространяясь по всему миру, неизбежно должна была обрести какую-то структуру. Необходимо было как-то сформировать ее основную структуру. Как сформировать такую основную структуру, которую потом можно было бы администрировать?

Да, даже это является изменением.

Отсюда возникли две идеи. Они возникли как бы сами собой. Я придал им определенную форму. Но они возникли как бы естественным образом.

Так что когда кто-то говорит: «Разум никогда не меняется», он утверждает тем самым, что человек одинаково хорошо водит машину до того, как выпьет бутылку водки, и после этого. Ну что же, на городской свалке полным-полно обломков автомобилей, которые доказывают, что бутылка водки может изменить способность человека водить машину. Это правда. Итак, есть кое-что, способное изменить человека.

Одна из них состоит в том, что, по всей видимости, мне необходимо иметь офис поблизости от каждой центральной организации на каждом континенте. Публика не соглашается ни на что меньшее. Ну хорошо, так тому и быть. У меня будет офис везде, где есть центральная организация.

И я боюсь, вам придется демонстрировать это на таких вот элементарных примерах, чтобы избавиться от глупостей, которые навязывает этому обществу деградировавшая психология прошлого века. Люди не только могут меняться, они действительно меняются.

А вот второй момент: несмотря на то, что люди ругают центральные организации, критикуют их и сталкиваются с трудностями при взаимодействии с ними, на каждом континенте Земли все же должна быть центральная организация – хотя бы одна.

Так вот, когда вы проводите демонстрацию такого рода, вы обесцениваете какую-то область знания, и поэтому ваш собеседник не очень готов принять полученные результаты. Что же вам сделать, чтобы убедить кого-то согласиться с реальностью какого-то состояния и с тем, что это состояние можно улучшить?

Почему? Просто для поддержания стабильности. Боже, если бы центральная организация в Америке куда-то испарилась, вы бы увидели, что на ее месте осталась дыра. На ее месте осталась бы ужасная дыра. И вы бы сказали: «Боже мой! Каким образом на меня свалилась вся эта работа? Я не знал этого!»

Все это относится к категории наведения порядка... наведения порядка. Вы задаете этому человеку вопрос... Он говорит вам: «Что это за штука, Саентология, с которой ты связался?» Знаете, приятный, вежливый собеседник.

Ну что ж, просто кто-то где-то выпустил из рук какие-то административные линии, вот и все. И немедленно, стоит вам только присесть, люди начнут приходить и спрашивать:

Зачем давать ему определение? Зачем ему что-то говорить? Нет, вы могли бы сделать две вещи. Если вы владеете саентологической техникой прохождения инграмм...

• Где мы можем получить дополнительные материалы?

На самом деле, здесь есть, можно сказать, определенная процедура, с которой мы знакомим студентов ППК ближе к концу курса. Как продемонстрировать Саентологию группе людей? Вы берете одного человека, который выглядит так, как будто он может легко проходить инциденты, и проходите с ним инграмму – в достаточной степени, чтобы она не зависла. Это занимает у вас час. А дальше…

Следующий парень, который встает и заявляет: «Этого не может быть» и стремится раскритиковать все в пух и прах, – конечно, это тот парень, с которым вы проходите следующую инграмму в течение следующего часа. Вы просто проходите что-то простенькое... этот парень – законодатель мнения группы, он очень критичен, а вы проходите с ним что-нибудь. Проходите с ним какую-нибудь хорошую, серьезную инграмму. А потом просто оставляете группу думать об этом, собираете свой Е-метр и уходите прочь. Такая демонстрация доносит определенную реальность.

Оба этих человека всегда были... один был милым, добрым, приятным, а второй был ожесточенным, яростным, критичным; но ни один из них никогда раньше не кричал так громко! Вы им немного помогли, они получили немного бо́льшую реальность относительно трака времени, и вы, конечно, вложили им в карман свою визитку, чтобы они вернулись к вам и сгладили эту инграмму.

Мы хотим что-то получить.

Эта группа... эта группа подверглась воздействию. Так вот, воздействие – это технический фактор. Раньше мы использовали в этих целях щелчок пальцами. (Щелчок.) Раньше мы говорили: «Когда я щелкну пальцами, у вас в уме возникнет возраст» (Щелчок.). Знаете, щелчки пальцами.

И раньше вы бы сказали: «Ну, пожалуй, я напишу об этом Рону или в центральную организацию». А теперь вам самим пришлось бы придумывать это, писать, рассылать по почте, регистрировать, вести списки имен и так далее, понимаете? Кейс такой-то и такой-то в таком-то месте нуждается в таких-то услугах. Какой-то дипломированный одитор Хаббарда приходит к вам, если у вас более высокая степень обучения, и спрашивает: «Вы можете сделать для меня то, то и это?» Вы понимаете, как все это заработало бы?

Так вот, щелчки пальцами снова используются на всю катушку. (Щелчок.) Но на самом деле щелчок пальцами представляет собой воздействие. Он направляет внимание человека на что-то. Он является небольшим импульсом. (Щелчок.) Вы поняли? (Щелчок.) Небольшой импульс, и он создает воздействие.

И тогда каждый человек носил бы каждую шляпу, которую сейчас носит центральная организация, и это просто не работало бы. Мы все посходили бы с ума.

Так вот, общество может подвергнуться небольшому воздействию – что и делается в этой групповой демонстрации. Вы понимаете? Это воздействие. Группа услышала, как человек начал испытывать очень неестественные ощущения и внезапно стал говорить: «Ну, э... вот я сижу под ножом гильотины. И он начинает опускаться... Нет, вот он остановился. Ха-ха!»

На каждом континенте должна существовать центральная организация, и на каждом континенте у меня должен быть офис. Вот так. Центральные организации обычно называются МАСХ или (в США) Учредительной церковью. А мой офис называется ОХС. И ОХС – это самая занятая, самая упорядоченная, самая тщательно организованная группа, с которой вы когда-либо имели дело. И вы, вероятно, слышали какие-то очень туманные упоминания об ОХС. Это слово означает «Офис Хаббарда по связям». Это и есть мой офис. И он был настолько упорядочен, работа была так хорошо налажена, что со всем этим потоком частиц сейчас можно справляться.

А все остальные люди в группе говорят: «Это гипноз».

Мы можем расти. Мы можем расти.

Ну а одитор дает команду: «Соматическая лента продвинется на десять секунд вперед».

ОХС не управляет центральной организацией. Он информирует ее и предоставляет материалы и данные. Если вы в последнее время получали какую-то новую информацию о Саентологии в какой-либо публикации, то эта информация поступила к вам благодаря эффективной работе ОХС. Я написал статью, ОХС опубликовал ее в журнале или в БПО или в бюллетене ОХС. Эта публикация была разослана, вы ее получили. Так все и происходило.

Преклир издает звуки: «Уяяяяу» – р-раз! Тишина.

Работала эта технология или не работала – это в основном зависело от меня. Но ОХС выполнял административные функции на этой линии – вы получили информацию.

А люди из аудитории говорят: «Не понимаю, что мы перед собой видим».

Ну хорошо. И когда эта линия так тщательно продумана... и поверьте мне, глава компании «Дженерал моторс», если бы он оказался поблизости и начал изучать основы того, как организована Саентология, сказал бы вам: «Да вы что?! Ничего себе! Расскажите мне об этом больше». Ведь он не знает, что он делает. Это факт. Он не знает. Нам это известно, нам это известно.

Вы проходите немного дальше по этому инциденту, и вот преклира везут в телеге и тому подобное, а потом он возвращается к оверту, в котором он устроил резню крестьянам, и потом он снова переходит к гильотине и так далее. И этот инцидент становится все более, и более, и более реальным, преклир все больше и больше входит в инцидент, в нем все больше и больше силы, а потом в нем остается все меньше и меньше силы, и преклир испытывает очень странные судороги, и аудитория не знает, что с ним произойдет. Однако это и есть воздействие – они очень внимательно следят за происходящим. Вы оказали на них воздействие.

У него бы просто дух захватило от наших разработок в организационном плане. Вам кажется, что мы не делаем ничего особенного, однако количество частиц, с которым справляется центральная организация или отдельный офис ОХС, демонстрирует, что наша технология работает.

Очень часто какой-нибудь известный одитор полностью упускает из виду этот момент, поскольку его присутствие и репутация сами по себе являются воздействием. Вы понимаете? Мы раньше называли это также «авторитет одитора», однако на самом деле лучше использовать слово «воздействие». Вот почему я не прохожу ни с кем инграммы на сцене: я не хочу оказывать на вас воздействие. Мне нет необходимости это делать.

И я собираюсь сообщить вам, что самым большим препятствием, самым большим барьером, который нам пришлось преодолевать здесь на Земле, была просто инертность; неспособность просто размножить что-то на мимеографе и разослать по почте; неспособность положить на банковский счет немного денег, чтобы люди могли получить зарплату, чтобы мы могли купить пищу и заплатить за аренду. Именно эти факторы ограничивали наше распространение, а не что-то связанное с исследованиями и открытиями.

Вот перед вами человек, который полон сомнений. Ну, на него, должно быть, оказали какое-то воздействие, которое и сделало его таким сомневающимся! Для него все нереально, он чувствует необходимость протестовать против всего на свете, так что он, должно быть, сидит прямо в центре банка и инграмма полностью готова для прохождения – бац!

Я могу сказать, что у вас на Земле сегодня не существует ни одного правительства. Ай-яй! Вы скажете, что это очень решительное заявление, не так ли? Ну, я его повторю. У вас на Земле сегодня не существует ни одного правительства.

Итак, это один способ впервые познакомить кого-нибудь с Саентологией. Но как насчет гораздо более мягкого подхода, который позволил бы человеку получить некоторую собственную реальность о Саентологии?

Определение: правительство – это что-то, что наводит порядок. Вот и все, что оно собой представляет! А если оно не наводит порядок, то это не правительство. Это революция, или кормушка, или болото. Но это не правительство.

Если мы проходим инграмму, мы наводим какой-то порядок в банке. Но как насчет того, чтобы просто навести порядок в какой-то области жизни преклира? Как насчет того, чтобы просто поговорить с ним об этом?

Если в стране существует хоть какая-то преступность, то там нет правительства. Разве это не поразительно? Однако, знаете, в центральной Европе в прошедшие столетия (которые я очень четко помню) порядок поддерживался просто замечательно. О да, сумасшедшие типа Карла V и тому подобное являлись и утверждали: «Я император», а кто-то еще говорил, что это он император. Не слишком много людей уделяли им внимание. А настоящее правительство страны восстанавливало в ней порядок, как только армии уходили дальше.

О, он знает, что не так. Он точно знает все, что идет не так во всей его жизни. Он знает это четко, точно, определенно. Он знает, что всему виной тот факт, что мать била его каждый день. Вот что с ним не так, вот в чем вся проблема, и он ничего не может с этим поделать. Так что он начинает говорить: «Что это за штука – Саентология, которой ты интересуешься?»

К счастью, в то время правительство было не в состоянии разрушать целые континенты одним махом. К сожалению, оно обладает такими возможностями сегодня. Но там существовало правительство. Оно существовало. Существовали люди с добрыми намерениями, компетентные люди, которые преданно и увлеченно выполняли свою работу на Земле, наводили порядок... не «законность и правопорядок», а просто порядок, чтобы другие люди могли выпускать продукцию, торговцы могли процветать, чтобы можно было заниматься коммерцией. И об одном великом правительстве, которое было создано много веков назад, как-то было сказано, что девственница с мешком золота могла пройти страну из конца в конец и никто бы даже пальцем ее не тронул. Вот это было правительство. Это было правительство.

А вы спрашиваете в ответ: «Как ты думаешь, ты смог бы привести в больший порядок свою жизнь?» Это воздействие.

Так вот, мы в Саентологии беремся за это с новым пониманием. Мы впервые поняли один принцип. Нельзя одитировать замешательство с помощью замешательства. Вот почему организация вышла на новый уровень.

Я подскажу вам кое-что. Каждый раз, когда вы пытаетесь навести порядок... или наводите порядок (это более точная формулировка) в каком-то замешательстве, какая-то часть замешательства выходит на поверхность.

И первое данное, которое я хочу сообщить вам на этом конгрессе, посвященном данным, состоит просто в следующем: порядок есть – замешательства нет. Замешательство – не что иное, как порядок, который подвергается неестьности. Так что любое замешательство – это неестьность. Любое замешательство – это неестьность. Замешательство не является неизбежным. Его нет необходимости одитировать. Его можно устранить.

Вы думаете... вам кажется, что люди возражают против ваших действий потому, что вы пытаетесь привести их в больший порядок. Это неверно; на самом деле вы просто наблюдаете, как у них выходит замешательство. Просто помните это правило, и оно быстро объяснит для вас множество различных проявлений.

Замешательство недолговечно. Порядок устраняет замешательство, и он вечен. Таково новое данное. Вы скажете: «Этот преклир находится в полном замешательстве. Он в полном замешательстве. Вот он». Теперь давайте... давайте приведем его в порядок и сотрем все это. Мы начинаем одитировать его замешательство, и через сотни часов мы все еще... бах!

Вы пытаетесь привести что-то в больший порядок, а все вокруг возражают против этого. На самом деле они возражают вовсе не против этого. Это просто выходит на поверхность какая-то часть замешательства.

Если вы будете проходить процессы, направленные на разрушение... то есть процессы, в которых вы работаете с разрушением... если вы будете напрямую бороться с беспорядком, вы сможете проходить беспорядок в течение очень короткого времени и получать небольшие результаты. Но не существует такого понятия, как терпимость к беспорядку.

Вы пытаетесь навести порядок, и какое-то замешательство выходит на поверхность. Все, что вам нужно делать, – это игнорировать замешательство и продолжать наводить порядок. И таков секрет контроля... такова причина, по которой вам необходимо контролировать преклира. Вам необязательно подавлять беспорядок или замешательство, не давая им выходить; вам обязательно нужно удерживать преклира на месте достаточно долго, чтобы навести больше порядка.

Это новость, не так ли? Не существует терпимости к беспорядку. Это очень важно для вас лично, поскольку вам постоянно твердили, что вы должны привыкнуть к необходимости мириться с беспорядком! Дети бегают по всему дому – прр! Прр! Прр! Прр! Прр! Прр! Вы говорите: «Тц, тц, тц». А вам твердят: «Вы просто должны привыкнуть мириться с этим. Ничего тут не поделаешь. Вы просто должны привыкнуть терпимо относиться к замешательству. Что с вами? Вы что, нервничаете?»

Изредка случается так: вы пытаетесь проводить кому-то процессинг или обучать кого-то, а он встает и уходит. Вам кажется, что вы не можете удержать его на месте. Или вы делаете такую глупость: начинаете урезонивать его. Или вы объясняете ему, почему вы сделали то, что вы только что сделали. В каком бы направлении вы ни пошли, вам крышка, и есть только одно направление, в котором можно идти. Вы должны навести в кейсе чуть-чуть больший порядок. Вот и все. И побуждение уйти, как правило, берет начало в прошлой экстериоризации в момент смерти. Итак, у человека возникает побуждение уйти. Когда вы наводите еще немного больше порядка, побуждение уйти исчезает. Если вы просто попросите человека сделать еще какое-то одно упорядоченное действие, нередко он вернется и сядет на место.

И вас порицают со всех сторон за то, что вы отказываетесь терпимо относиться к беспорядку. Людям ужасно хотелось бы, чтобы вы поверили, что стоит им научить вас проявлять полную терпимость к беспорядку, и вы станете клиром.

«Прежде чем уходить, пожалуйста, поставьте банки Е-метра на каминную полку». Преклир подойдет к каминной полке. И вы говорите: «А теперь сядьте в кресло». Во многих случаях он так и сделает. Вы понимаете, что это за фокус? Вы понимаете, что это за фокус?

Однако это клир другого рода; это называется «измазюканный клир».

Дело не в резонных доводах и не в чем-то еще. Все, что нужно, – если у вашего преклира выходит замешательство, из-за того что вы попытались навести порядок... и какое-то замешательство неизбежно будет выходить, когда вы попытаетесь навести порядок где угодно... все, что вам нужно делать, это навести чуть-чуть больше порядка, чтобы все оставшееся замешательство ушло. А если вы не будете делать этого, то вы все время будете оставлять замешательство устраненным наполовину.

Вы знаете, как ни удивительно, мне немного странно сообщать вам о том, что это новость. По-моему, здесь нет ни одного человека, у которого где-то в глубине души не таилось бы некое смутное представление о том, что он должен быть в состоянии переносить более хаотичное движение. Если бы он только мог стиснуть зубы посильнее, он смог бы переносить хаотичное движение чуточку лучше. И конечная цель таких людей – научиться переносить хаотичное движение, замешательство или беспорядок.

Так вот, у нас предоставляется несколько курсов. Любой одитор, сертификаты которого были заверены, может предоставлять курс «Саентолог-стажер Хаббарда». В академиях предоставляются курсы НСА/НРА, а также HCS. И между прочим, современный курс HCS – в точности двадцатый ППК. Тот ППК был высшим достижением формального одитинга. Если вы пройдете курс HCS, то вы получите весь двадцатый ППК за минусом инструкторов ППК; но у вас тоже будут хорошие инструкторы – люди, которые сами были на 20-м ППК.

У вас есть друзья, которые говорят вам: «Почему вы так беспокоитесь о сегодняшнем мире и о других людях? Вы должны просто привыкнуть к необходимости мириться с этим, понимаете? Будьте таким, как я. Фха». С вами когда-нибудь выкидывали этот фокус?

И мы обнаружили... у нас есть множество курсов, и множество людей прошли эти курсы. Поверьте мне: вам нужно быть хорошим одитором, и эти навыки ничто не заменит. Люди думают, что, возможно, они узнали пару теорий – и дело в шляпе. Нет, ничто не заменит одиторских навыков.

«Вам не стоит интересоваться чем-либо, что приносит большее счастье, заинтересованность или порядок. Вы не несете никакой ответственности за других людей. Если бы вы просто вели себя естественно и если бы вы не были настолько сумасшедшим (или невротиком), то вы были бы в состоянии относиться ко всему этому терпимо и это бы вас не беспокоило. Так что вам стоит просто сидеть спокойно и относиться ко всему этому терпимо».

И мы обнаружили, что обучение является хорошим только тогда, когда в ходе обучения используется почти абсолютный 8-К – бах!

Ну, знаете, у нацистов был подобный фокус. Они брали группу заключенных и заставляли их выкапывать себе могилы, а потом бросали их в их собственные могилы. Понимаете? Тот же фокус. Тот же фокус.

В течение первой недели любого ППК инструкторы ППК кажутся всем новым студентам самыми ужасными чудовищами, которых они когда-либо видели или слышали. Это невероятные люди. Они выдвигают такие непомерные требования, они настолько нерассудительны... они наотрез отказываются дудеть в одну дудку со студентом.

Все, что вам говорят люди, сводится к следующему: «Оставьте замешательство в покое. Пусть оно остается замешательством. Не наводите нигде порядка. Просто будьте таким же хаотичным, запутавшимся, замороченным и глупым, как и другие люди».

Студент заявляет: «Я ухожу». Инструктор отвечает: «Хорошо. Спасибо. Сядьте!» И мы обнаруживаем, что чем больше используется именно такой подход –

Я могу вам сказать: по меньшей мере, это некомфортно. Очень некомфортно. Единственное, что тэтан может делать в верхней части шкалы, – это наводить порядок. Это лучшее и единственное из того, что он может делать. Он не начинает создавать беспорядок, пока он не перестает быть собой и не превращается в кого-то другого. И у него есть идея о том, что «кто-то другой», которым он является, создает беспорядок; он драматизирует этого другого человека. Так и появляется правительство.

понимаете, не злобствование, а просто 8-К на всю катушку, – тем более умелых одиторов мы выпускаем.

Вы думаете, что это немного сильно сказано. Вовсе нет; это не сильно сказано. Лучшее, что делает тэтан, – это наводит порядок. А по мере того, как он опускается по шкале, он начинает верить, что он все менее и менее способен наводить порядок в различных областях. Когда он вообще ничего не может делать, все его действия приводят к беспорядку, и это его очень огорчает. Именно таким образом тэтан опускается ниже самого дна. Такой вот простой механизм.

Следовательно, по мере того как вы поднимаетесь на более высокие уровни обучения, процесс обучения становится труднее. Это не означает, что кто-то относится к вам злобно; это означает, что процесс обучения становится ужасно точным. Замешательство разлетается во все стороны. Мы считаем, что если студент ППК не пытается сбежать хотя бы один раз на протяжении курса, с этим студентом что-то не так. Он не может ходить или что-то в этом роде. Именно так.

Он приводит постулат в действие в верхней части шкалы, и это какой-то упорядоченный постулат. Я не сказал «разумный», просто «упорядоченный». Тэтан уверен, что этот постулат – лучшее возможное решение. А через некоторое время кто-то доказывает ему, что его постулаты не могут больше сохраняться в действии, что в том месте осталось еще какое-то замешательство, и все это очень его расстраивает. И поэтому что он делает?

Но инструкторы просто применяют жесткий 8-К во время обучения, и все замешательство, связанное с обучением, улетучивается – пшшш! Поразительно, не так ли?

Он создает постулат чуть-чуть ближе к себе, зная, что там он может сохранить его в действии, и он игнорирует более отдаленную область замешательства. Он позволяет этому замешательству существовать. Он утверждает: «Ну, я буду вносить порядок просто в небольшую область вот здесь» – в конце концов он доходит до такого состояния. А в самом конце он говорит: «Ну, я, по крайней мере... я могу, по крайней мере, чихнуть упорядоченным образом. Я чихаю раз-два, бац!» Это лучшее, что он может делать.

Итак, когда кто-то хочет узнать что-то о Саентологии, он на самом деле ищет порядок. Он ищет порядок.

Так вот, он может сойти с ума и лишиться рассудка и начать одержимо стремиться к порядку. Но вы заметите, что человек, который одержимо стремится к порядку, который просто помешался на порядке, – он просто планирует порядок. Понимаете, он никогда не наводит никакого порядка. Он просто создает упорядоченные планы, планы, планы, планы – знаете, как немецкие генералы. Что бы ни происходило, они создавали упорядоченные планы. И даже когда их армии отступали на каждом фронте... бьюсь об заклад, в последние сутки войны сотрудники генерального штаба писали упорядоченные планы возвращения Италии. Но они ничего не делали с этими планами. Следовательно, для того чтобы заставить что-то где-то произойти, необходима не только способность представлять себе порядок, но и способность наводить порядок.

Вы могли бы использовать такой подход. Вы говорите этому человеку:

Ну хорошо. Скажем, тэтан создает какой-то мокап. По сути, это упорядоченный мокап. Совершенно упорядоченный мокап. А потом тэтан тем или иным образом соглашается, чтобы этот мокап слегка разлетелся в стороны. Он хочет, чтобы в мокапе было какое-то движение. Он соглашается с кем-то другим, кто утверждает, что в этом мокапе может быть и больше порядка.

«Саентология – это наука о том, как знать; она помогает людям, мы помогаем многим людям, и надежда есть. И она отличается от современной психологии тем, что она по-настоящему что-то делает, и...» Вы называете ему вполне упорядоченные данные, однако, понимаете, это просто длинный поток слов.

Происходят и различные другие вещи, ведущие к деградации, однако стремление тэтана на всем протяжении его существования заключается в том, чтобы навести больше порядка. Поверьте мне, это так. Это звучит неубедительно, но так уж получилось, что это следует из действенности наших новых техник. Идея тэтана о том, что он должен сделать что-то с беспорядком, в то время как он очень четко знает, что не может ничего сделать, и есть то, что лишает его подвижности, ловит его в ловушку, создает его банк и все остальное. Ну а как насчет области знания, которая способна в значительной степени привести в порядок человеческий разум? Как насчет области знания, которая способна уничтожить неврозы, преступность и тому подобное? Может ли эта область знания хоть чего-то добиться, если внутри нее самой нет порядка? Не просто в ней самой, но и в ее административных функциях.

И он отвечает: «Ну, я понял, что это такое. Это то же самое, что Христианская наука, не так ли? Да-да, именно так» – и все в таком духе.

Нет, эта бы область знаний энтурбулировалась. Она бы серьезно энтурбулировалась. Итак, в этой области знания, посвященной наведению где-либо порядка, нам нужно обратить внимание на кое-что новое. Мало того, что сам предмет упорядоченный и работающий; можно ли его предоставлять, может ли он продолжать управлять беспорядочными областями, в которые он вносит порядок?

• Нет. Не совсем то же, что Христианская наука, – возражаете вы.

И мы дошли до стадии, на которой нам необходимо дать ответ на этот вопрос. Дело не в том, что нас – несметные толпы. Дело не в том, что мы обладаем политической властью. Просто, что называется, у нас дел по горло.

Оглядитесь вокруг... посмотрите на всех людей, которых вы хотели бы проодитировать. Просто посчитайте, сколько таких людей в вашем окружении. Этот, этот, этот и этот – ба-ба-ба-ба-ба-б-б-в-в-б... Да, вы с огромным удовольствием проодитировали бы всех этих людей.

И эта беседа продолжается – ля-ля-ля, ля-ля-ля. Понимаете? Где здесь порядок?

Ну а как вам это сделать? Да, вы можете сесть и кого-то проодитировать. Но, во-первых, как вам привести дела в порядок, чтобы вы могли сесть и проодитировать по меньшей мере одного человека? Понимаете, для этого тоже требуется некоторый порядок. Вам нужно как-то предотвратить телефонные звонки или как-то удерживать на месте другие вещи, для того чтобы поработать с одним этим человеком.

А?

Итак, когда мы рассматриваем это, мы видим, что не так-то просто одитировать даже одного человека на протяжении нескольких недель или целых месяцев. Ну а как сделать возможным проведение одитинга всем этим людям, которых мы только что называли? Как насчет всех этих людей?

И вы обнаружите, что нить вашего разговора начнет все больше, и больше, и больше запутываться, пока он наконец не скажет: «Почему же вы мне сразу не сказали, что вы психиатр и проводите людям электрошоки?» Понимаете, он настолько вот далеко отклонился в сторону.

Ну, если мы собираемся довести нашу работу до конца, то нам необходимо иметь технологию и администрирование, достаточные для того, чтобы проодитировать всех этих людей. Понимаете, это самоочевидное условие. Это одно из необходимых условий.

Таким образом, наведение порядка в общении, когда вы рассказываете людям о Саентологии, является первым требованием. Это первое требование: наведите порядок в общении.

Знаете ли вы, что не раз и не два одиторы прекращали одитировать потому, что они не могли проодитировать всех людей... или всех людей, которых, как они считали, они должны были проодитировать? Эти одиторы смотрели на то, какой гигантский объем работы им предстоял, и говорили: «Ну я не знаю, много ли будет толку от того, что я отклирую только одного парня. Посмотрите на все эти вещи, которые нам нужно сделать, чтобы...»

Если вы поймете и будете применять этот принцип, вы на самом деле очень сильно поможете человеку, потому что вы не дадите продолжать существовать его замешательству, его апатии, его отношению к разуму, собственной жизни и вселенной по принципу «ничего не могу с этим поделать». Вы не дадите замешательству продолжать существовать! Вы просто скажете: «Фюить!» Тут замешательству и конец.

Апатия. То же самое можно устроить в организации. У нас появились всевозможные правила и принципы организационной политики. И один из принципов состоит в том, что если вы хотите избавиться от какого-то сотрудника, просто перегрузите его работой. В конце концов он сбежит. Он уйдет из организации. Просто поручайте ему одно дело за другим, одно дело за другим, и при этом не позволяйте по-настоящему выполнять ни одно из них. Вы очень быстро от него избавитесь.

Избавиться от этого замешательства – ваш святой долг. Избавьтесь от какой-то его части! Избавьтесь от него тотчас же. Это просто поразительно.

Ну а как вам создать область порядка, в которой вы сможете довести свою работу до конца? Я понятно излагаю? Как вам в своем окружении создать область порядка, достаточную для того, чтобы выполнить работу по наведению порядка для людей?

Я начал применять такой подход довольно давно, и я не осознавал, что он имел какое-то отношение к эффективности нашей работы. Если кто-то задавал мне вопрос, я говорил: «Вы хотите узнать что-то о Саентологии? Если вы хотите узнать что-то о Саентологии, вам придется прочитать книгу, и я не ожидаю, что вы мне будете что-то говорить». «Конечно, я хотел бы узнать что-то об этом». И все в таком роде.

Так вот, если бы у вас было очень упорядоченное общество, то в этом не было бы особой необходимости. Вам бы не чинили препятствий на каждом шагу. От вас бы не требовали постоянно, чтобы вы носили какие-то другие шляпы, носить которые совершенно не ваше дело.

Если я намереваюсь обучить его чему-то в Саентологии, я говорю: «Сядь сюда! Тц! Итак, как ты думаешь, что ты мог бы сделать, чтобы улучшить свою жизнь?» Ррррр. Как вы думаете, что произойдет примерно в этот момент? Вы ввели его в сессию!

Вы только взгляните на все те шляпы, которые нам в этом обществе приходится носить, чтобы быть гражданами. Посмотрите на шляпы, которые мы носим. Оооо! Я как-то принялся считать количество шляп, которые ношу я, но которые должны носить местные власти, и их количество начало расти просто до небес.

Вот каковы требования... вот кое-что новое для вас, новые данные. Требования для того, чтобы преклир был в сессии, таковы: желание разговаривать или общаться с одитором и интерес к собственному кейсу. Таковы два требования для того, чтобы преклир был в сессии. Когда мы говорим, что преклир «в сессии», это означает, что он имеет желание разговаривать с одитором и интересуется собственным кейсом.

Бухгалтерская отчетность... можно подумать, что у правительства нет никакой службы, которая бы ведала бухгалтерией. Каждый бизнесмен, каждый человек должен сесть и сделать за правительство эту мерзкую отчетность. Вы обращали на это внимание?

Следовательно, одиторы выводят преклиров из сессии, когда отвлекают интерес преклира от его кейса – собственного кейса преклира... и направляют этот интерес на одитора; это происходит из-за того, что одиторы создают разрывы АРО, роняют Е-метр, роняют пепельницу, вертят ее в руках, поправляют ее пятнадцать-двадцать раз, задают кучу сложных вопросов, непонятных преклиру... Вы поняли идею? Все это выводит преклира из сессии. Почему? Потому что это отвлекает его внимание от его кейса, и он выходит из сессии.

Так вот, вы носите шляпу правительства. Это не ваша шляпа. Эту шляпу должен носить сборщик налогов. Если он не может носить эту шляпу и не может насчитать, сколько денег вы заработали или не заработали, и не может разобраться, как взять у вас деньги, то так ему и надо!

Так вот, преклир в прошлом совершил что-то очень нехорошее. Допустим, когда-то он совершил преступление или что-то в этом роде. И ему кажется, что он не может рассказать об этом одитору. Ну, я подскажу вам кое-что: если он не может рассказать об этом одитору, он не сможет обсуждать эту тему до скончания века. Одитор – это тот единственный человек, с которым можно обсуждать эту тему. Вы наверняка не осмелились бы обсуждать это с психиатром. И, вероятно, с христианским священником. Вам бы прочитали нотацию или сделали электрошок, одно из двух.

А вот еще один пример того, как мы носим шляпу, принадлежащую правительству. Не так давно одна девушка вышла из здания, села в такси, и ее немедленно схватили двое мужчин... она стала отбиваться, умудрилась освободиться и выбралась обратно на тротуар. Мы по прошлому опыту знали, что нет совершенно никакого смысла... хотя мы... нет никакого смысла звонить в полицию. Полиция приехала бы и начала расследовать девушку, которую пытались схватить, и расследовать нас, и расследовать кого угодно, но только не заниматься поисками тех двух парней, которые сидели в такси! Понимаете? Да, именно так полиция и поступает. Если вы почитаете газеты, вы увидите, что именно так она и поступает. Полицейские расследуют человека, который стал жертвой. Они не конфронтируют никого, кроме жертв.

Но вы могли бы обсудить это с одитором. Ну хорошо.

Так что на самом деле только мы, представьте себе... только мы могли попытаться выследить этих парней. Я в течение непродолжительного времени носил шляпу полицейского. К счастью, эти парни успели уехать только на пару кварталов, и там им на пути попался телеграфный столб, и на этом им, можно сказать, пришел конец.

Однако такой индивидуум не может говорить с одитором. А если он не может говорить с одитором, то он не в сессии.

Но вы видите, что здесь имеются различные шляпы. И это те шляпы, которые люди давным-давно передали так называемому «правительству». Предполагалось, что правительство будет поддерживать общественный порядок в достаточной степени, чтобы вы могли выполнять свою работу. Именно таким образом и возникло правительство. Вот почему вы изначально согласились на то, чтобы оно возникло.

Далее, сам одитор мог бы не дать ему говорить: каждый раз, когда преклир открывает рот, чтобы ответить на команду, одитор обрывает его и не дает ответить на команду. Это не позволило бы преклиру разговаривать с одитором, не так ли? И если бы это не позволило преклиру разговаривать с одитором, преклир бы вышел из сессии.

Вы решили: ну пусть полиция сдерживает преступность, а армия предотвращает иностранную агрессию. А суды и тому подобное могут разрешать споры между людьми и обеспечивать выполнение договоров. И можно ввести единые деньги, что позволит обеспечивать кредитоспособность. И тогда люди смогут делать свою работу и производить то, что они должны производить, и заниматься деятельностью, которой они должны заниматься.

Итак, если вы знаете эти вещи... они ужасно просты, но если вы их знаете, вы сможете очень легко удерживать преклира в сессии. Ему просто нужно иметь интерес к своему кейсу... другими словами, его внимание должно быть на своем кейсе, а не на комнате, не на мотоцикле, заводящемся на улице, и не на выпуске новостей, передаваемом по радио в соседней квартире; и он должен иметь желание и способность общаться с одитором. Если у него нет голоса и тому подобное, по крайней мере он должен писать или что-то в этом роде.

А что же правительство делает сегодня? Оооох! О, нет! Я имею в виду, оно просто... ууу! Посмотрите сами, если вы мне не верите. В недавнем прошлом основным занятием этого правительства внутри государства было не устранение, а разжигание мятежей и волнений, связанных с расовыми предрассудками.

Так вот, это общение и это внимание или интерес к собственному кейсу и являются первым шагом к донесению Саентологии до других людей.

С этим можно было бы справиться. Необязательно иметь предрассудки ни в пользу кого-то, ни против кого-то. От правительства ожидаются не предрассудки; от него ожидается поддержание порядка. И если в стране существует какой-то беспорядок, это значит, что кто-то не шел к цели и не делал свою работу в течение многих, многих лет.

Допустим, у человека есть мощный заученный образец поведения, который не имеет никакого отношения к тому, чтобы добиваться результата, но который имеет отношение ко всякой всячине, а также к подходу «С этим ничего невозможно сделать, но об этом можно все выучить и... как бы то ни было...» Тут присутствует вся эта сфера.

Почему они сейчас внезапно стали так возбуждены? Все те пороки, о которых они говорят, существовали уже очень, очень много лет. Почему они не сделали что-то по этому поводу несколько десятилетий назад? Они сейчас запрашивают информацию по поводу людей с не белой кожей и по поводу испытываемых ими трудностей. Боже мой, я писал статьи, сочувствовавшие таким людям, еще двадцать пять-тридцать лет назад. Они что, только сейчас обнаружили, что у некоторых из их граждан кожа не белая? Они только сейчас это обнаружили?

Так вот, совершенно необходимо, чтобы у этого индивидуума возникло какое-то озарение относительно какой-то части того, о чем вы говорите: он должен осознать, что это что-то, что можно сделать, что до этой области можно добраться. Он должен быть способен общаться по крайней мере с этой областью... по крайней мере. Вы понимаете, что здесь должно случиться?

И то, что сейчас возникают беспорядки и замешательство на этой почве, просто демонстрирует их некомпетентность. Самая настоящая некомпетентность – вот и все, о чем это говорит.

Он должен быть в состоянии общаться с чем-то в своей собственной жизни и устранить из этого какое-то небольшое замешательство. Ведь если вы не устраните у него какое-нибудь замешательство, он никогда вас не услышит; этим и объясняются те трудности, которые возникают у вас, когда вы пытаетесь рассказать людям о Саентологии. Они вас даже не слышат!

Это означает, что они сами утратили способность наводить порядок и начинают создавать замешательство. Так вот, это весьма и весьма серьезное обвинение. Но если бы правительство действительно существовало и было бы кого обвинять... ну так тому и быть.

Вы говорите: «Вы можете что-то с этим сделать». Пшшшш! Вот оно, замешательство! Тотчас же! Вы понимаете? Преклир не находится в сессии; он может очень взбудоражиться или сильно расстроиться или впасть в полную апатию или что-то в этом роде. У него что-то включается.

Понимаете, вы должны быть в состоянии производить или выполнять свою работу в упорядоченном обществе. А у нас сегодня есть правительство, которое неистово пытается помешать производству. Все, о чем оно может думать, – это останавливать производство, останавливать производство, останавливать производство тем или иным образом.

Вы говорите: «Это наука о том, как знать. Вы можете знать что-то о себе. Вы можете справляться с различными трудностями и ситуациями в жизни, просто зная Саентологию». И этот человек реагирует так: бжжжуууууу. Вуууууу. И замешательство сразу же начинает распространяться по всем направлениям.

Это нечто вроде... с течением времени у вас возникает желание воскликнуть:

И оно проявляется таким образом: «О, да, вы имеете в виду Христианскую науку... ага, это хорошая штука. Вы психиатр, не так ли? И... Мой брат как-то поехал в Южную Каролину кататься на лодке, и когда он отошел от берега, мы там плавали... А вы верите в сигнальные ракеты?» Обычно вы слышите в ответ что-то подобное, не так ли?

«Отстаньте от меня! Катитесь! Сматывайте удочки! Идите собирайте картошку или займитесь чем-то полезным, но только уберите свои паршивые бланки с моего стола». Примерно так все и происходит.

Так вот, все, что вы слышите, – это и есть замешательство. Вы сами сказали: «Вот упорядоченная область знания, она существует». И просто говоря это человеку, вы выводите на поверхность какое-то замешательство в его банке. Так что вы с тем же успехом могли бы сказать:

А когда какое-то наше имущество крадут или где-то поблизости растет уровень преступности, найдите человека, который справится с этим... а не человека, который будет энтурбулировать все окружение три-четыре дня, допрашивая тех, кто стал жертвой кражи. Вы понимаете, о чем я говорю?

• Сядьте вот здесь. Как вы думаете, в какой части своей жизни вы могли бы навести немного больший порядок?

Вам не нужно правительство, которое доставляет беспокойство всем людям, имея настолько мощное оружие, что оно может стереть всех нас с лица Земли. Что это за порядок? Это вовсе никакой не порядок.

Я не занимаюсь тем, что всячески ругаю и хулю правительство. Если бы это было правительство, я не стал бы его ругать или хулить. Я просто описываю вам ту атмосферу, в которой мы пытались работать. По сути, сейчас правительство действует на основе предрассудков, а не на основе закона.

В ту секунду, когда мы пытаемся помочь нашим собратьям-людям, что мы слышим в ответ? «О, всем этим уже занимаются вон там, в "Университете сквирелов", и в... в больнице святой Елизаветы... и у них вся ситуация под контролем, а уровень сумасшествия поднимается вверх, вверх, вверх совершенно удовлетворительным образом! Мы вполне довольны. Да, да. Раньше психом был один из тридцати человек, а сейчас – один из двадцати. В скором времени в наших психбольницах это соотношение дойдет до одного к пятнадцати. И вам, ребята, не рекомендуется ничего делать по этому поводу, потому что, знаете ли, вы, возможно, наведете некоторый порядок, а это не дозволяется».

Но мы не отклонились в сторону... не очень надолго. Мы наводим порядок в этом беспорядке, но к сожалению, это такой тип беспорядка, который выставляет себя напоказ и как бы просит навести в нем порядок. Ну, я скажу вам вот что: не поддавайтесь этому, потому что в один прекрасный день вы унаследуете правление всей Землей. А кому это нужно?

Вы добились успеха. Вы добились успеха. Это просто поразительно. Это просто поразительно – наведение порядка. Это, можно сказать, высший уровень деятельности тэтана; что бы еще он ни делал, он наводит порядок. А когда он больше не может наводить порядок, он мертв. Он – нечто вроде мертвого тэтана, если вы можете себе такое представить. Он как бы живет в каком-то сумраке; он не очень четко видит различные предметы; он знает, что ему лучше ничего не чувствовать; ему лучше обвинять во всем тело или общество или что-то подобное. Ему самому лучше ничего не делать, потому что стоит ему шелохнуться, и что-то бьет его по тэта-зубам. Каждый раз, когда он говорит: «Ну, пожалуй, я займусь...», что-то другое заявляет: «Ну уж нет, нетушки!»

Правление – это особый навык. Когда-то люди умели это делать. Когда-то людей обучали этому. Обретение этого навыка требует немало времени, и вся его суть состоит в том, чтобы наводить порядок в окружении – порядок, достаточный для того, чтобы люди могли трудиться, чтобы люди могли доводить свою работу до конца. Вот в чем суть правления. Вот единственное, ради чего существует правительство. Только ради этого правительство может собирать налоги, поддерживать что бы то ни было, платить себе зарплату или делать что бы то ни было еще.

Итак, его высшая способность – наведение порядка; именно так. Вы уже установили огромное превосходство над человеком, с которым вы это обсуждали, просто за счет того, что внесли небольшой порядок в общение: вы привели ему пример; вы, можно сказать, ввели его в сессию.

Если правительство может обеспечить вам окружение – мирное, безопасное, в котором вы можете работать... вот практически единственная вещь, которую кто-либо когда-либо требовал от правительства. Если оно может это обеспечить, то это хорошее правительство.

А вы скажете: «Это подлая шутка». Нет, это вовсе не подлая шутка. Этому человеку необходимо попасть в сессию когда-нибудь на протяжении следующих восьмидесяти триллионов лет. Почему бы ему не попасть в сессию прямо сейчас, с вами?

Вы не очень часто видите представителей правительства... обстановка довольно спокойная. А если кто-то берет и стреляет в другого гражданина, то его «изымают из циркуляции» и делают с ним что-то эффективное.

Так вот, если бы вы разговаривали с группой людей... разговаривали с группой людей, и все эти люди интересовались машиностроением, а вы бы разговаривали с ними о Саентологии... вам необязательно подробно рассказывать им что-то, просто задайте им такой потрясающий вопрос: «Какой порядок можно навести в основных принципах машиностроения?» И с этого момента они не будут доставлять вам никаких неприятностей.

Так вот, на самом деле в Соединенных Штатах в последние восемь... почти девять лет... было нелегко работать над Дианетикой и Саентологией и управлять нашими организациями в окружении, в котором отсутствовал порядок. Вы хотите знать, как это влияет на нас?

Они говорят: «Замешательство! Замешательство! Замешательство!» Понимаете, они говорят: «Хм! Какой порядок можно здесь навести? Давайте-ка посмотрим, есть ли здесь предмет? Давайте-ка посмотрим. Есть ли такой предмет? Подождите минуточку». У них в голове начинают прокручиваться всевозможные дикие идеи.

Это влияет на нас самыми разными путями, и это весьма серьезно затормозило наш прогресс, поскольку не было изначального порядка, в котором можно было бы работать. Другими словами, нигде вокруг не было людей, которые могли бы прийти и помочь в выполнении различных административных функций.

Знаете, вы говорите: «С пластмассой связано несколько философских школ: экструзия, диффузия и контузия. Так вот, какой порядок можно навести в этой сфере? Какой набор стандартов мог бы упростить эту деятельность?» Позвольте мне сказать вам: ваша аудитория не доставит вам никаких неприятностей.

Как-то раз я связался с одним из самых известных бухгалтеров... с одной из самых известных бухгалтерских фирм в США... и попросил их взять на себя ведение бухгалтерского учета для ОХС по всему миру. А дело кончилось тем, что они объяснили мне, что бухгалтерский учет все равно никак никому не помогает, а если бы мы сами делали всю бухгалтерию, то они с удовольствием просматривали бы ее время от времени.

Это было вступлением к вашему разговору. Вы дали этим людям небольшую реальность. А теперь вы говорите: «Ну а такая область знания, как разум, была, пожалуй, еще более запутанной; а Саентология навела в ней порядок».

Такой подход довольно типичен... довольно типичен для современных бизнесменов. Они впадают... впадают в полную апатию. Как им справиться со всем тем, что на них сваливается? Так что они говорят, что не могут с этим справиться.

Это и есть общение; я думаю, вы с этим согласитесь.

Ну, если бы мы сделали губительный постулат о том, что мы не можем справляться с правительствами, мы не можем справляться с эгоцентричными обществами, которые твердо и непреклонно уверены в том, что никто никогда не развернет активную деятельность в сфере человеческого разума... если бы мы решили, что мы не можем справляться с тем и не можем справляться с этим, что нам не место тут и нам не место там, то мы никогда не довели бы ничего до конца. Никогда!

Это и есть общение – ведь вы не только увидели, что с вашим собеседником что-то не так, но увидели еще и то, что он, скорее всего, даже не знает, что именно не так. Следовательно, вы должны также увидеть, что вам необходимо предоставить ему субъективную реальность того, что может произойти, где и как.

Однако перед нами открыта прекрасная, замечательная возможность. В это время и в этом месте мы можем принести человеку большую свободу. Мы можем разрешить огромное множество его трудностей, если мы будем упорно продолжать трудиться, если мы будем продолжать наводить в окружении порядок, достаточный для того, чтобы позволить нам довести до конца нашу работу. Вот что совершенно необходимо.

Так вот, это очень интересно. Это очень интересно – как донести до кого-то сообщение о новой области знания. И мы, в общем и целом, дурачились с этой темой уже много лет. В этом зале нет ни одного человека, который бы так или иначе не дурачился с этой темой, который бы не работал над этим, который бы не пытался придумать более подходящий способ донесения этого сообщения.

Так вот, ваша работа... выполнение вашей работы... объединение в группы, беседы с индивидуумами и беседы с группами, проведение процессинга индивидуумам и проведение процессинга группам – все это так или иначе требует определенного уровня безопасности в окружении.

И я не утверждаю, что тот способ, который мы нашли, – это верх совершенства, который останется непревзойденным на веки веков. Но я могу утверждать – и я думаю, вы с этим согласитесь, – что этот способ общения представляет собой значительное достижение. Если бы вы просто описали Саентологию как предмет, который согласовывает и упорядочивает различные учения о разуме, то люди сказали бы:

И мы пытаемся создать эту безопасность. Мы пытаемся ее установить. Мы выполняем работу, которая совершенно необходима для осуществления наших целей. Вы слышали, как я ругал правительство и общество в целом, вы знаете, как я нетерпимо к ним относился, какими тупыми и медлительными я их считал. Вы слышали, как я говорил что-то подобное разок-другой.

«Похоже, этот предмет главный». Понимаете: «Пожалуй, это тот предмет, который находится в метре позади головы того, другого предмета». Именно так.

Так вот, по сути, это просто проявление моей нетерпимости по поводу того, что нам приходится, помимо своей работы, делать столько всего другого. На нас навалили так много работы одновременно – просто руки опускаются. Но я ни разу не сказал: «Я не могу с этим справиться, это невозможно сделать, не лучше ли бросить все это». Однажды в Лондоне после примерно пятого за день совещания... на самом деле у меня были запланированы определенные исследования, и я пытался до них добраться... в это время проходил ППК, в проведении которого я старался помочь и так далее... и после примерно пятого за день совещания, посвященного вопросам, никак не связанным с Саентологией, я дошел до того, что признался: по-моему, сам Бог не смог бы удерживать мой пост. Вот так я ближе всего подошел к тому, чтобы все бросить.

Однако чтобы вступить в общение с индивидуумом и добиться какого-то прогресса, вы могли бы начать... не сессию одитинга, но вы могли бы спросить, какой порядок он мог бы навести в собственной жизни (давайте вернемся к этому)... какой порядок он мог бы навести в своей собственной жизни. Давайте просто усилим это, давайте просто сделаем еще шаг вперед, давайте скажем: «Хорошо, с чего бы вы начали наведение порядка в своей собственной жизни?» И так вы превратили этот разговор в сессию, вы забыли о том, что вы собирались рассказывать ему о Саентологии, понимаете? И он точно так же об этом забыл.

Просто казалось... казалось, что я... я пытался добраться до определенной точки, которая находилась вот тут, впереди, но каждый раз, когда я делал шаг по направлению к ней, беспорядок, создаваемый нездоровым обществом, вываливался прямо передо мной.

Вы бы сказали:

И мне приходилось находить лопату, разгребать всю эту кучу и освобождать путь, а потом я пытался продвинуться еще на пару метров вперед, к цели. Но тут кто-то перегораживал дорогу самосвалом и... это уже слишком, понимаете?

• Ну и с чего бы вы начали? С чего бы вы начали? Есть ли что-то, что вы могли бы сделать в первую очередь?

Так вот, наше решение этой проблемы – совсем не то стандартное решение, которое применяет так называемое «правительство».

Решение правительства таково: «Мы ничего не можем с этим поделать, так зачем пытаться? Давайте-ка просто чем-нибудь займемся, прикинемся очень занятыми и пойдем играть в гольф. Мы не можем по-настоящему ничего сделать».

Кстати, вот почему вы получаете мгновенный ответ... «Что произошло бы, если бы вы разрешили свой кейс?» – у большинства людей возникает мгновенный ответ:

Прямо в эту минуту на острове за полторы сотни километров от наших дверей полыхают пожары. Вы думаете, настоящее правительство позволило бы существовать такому беспорядку? Не-е. Это затрагивает слишком много американского имущества, слишком много американских граждан. Правительство бы давным-давно разобралось с этим, поскольку это область потенциального беспорядка. Дело не в том, кто прав – правительство этого островка, повстанцы или кто-то еще. Как правительство смеет оставаться в стороне, в то время как кто-то взрывает дома и тому подобное, а?

«Умер бы!»

Правительство не должно бездействовать, когда такое происходит. Вам понятен наш подход?

Вы говорите:

Настоящее правительство видит область беспорядка, способную серьезно помешать многим гражданам, для которых работает это правительство, и говорит: «Ну, мы здесь все наладим». И оно так и поступает – еще задолго до того, как это перерастет в чрезвычайную ситуацию. Ну а плохое правительство дожидается того, что область приходит в беспорядок, а потом добавляет в нее еще беспорядка. Понимаете?

• Когда я щелкну пальцами, у вас в уме возникнет ответ: что произошло бы, если бы вы разрешили свой кейс?

Плохое правительство дожидается, пока война не станет неизбежной, а потом делает ее максимально ужасной. У этого правительства есть только одна хорошая сторона... здесь в Соединенных Штатах... только одна очень хорошая сторона. Оно слишком глубоко погрязло в апатии, чтобы ограничивать свободу слова.

Итак, вот, вот у нас... вот у нас есть мир. Мы пытаемся выполнить работу, мы пытаемся навести больший порядок, мы пытаемся сделать людей немного счастливее, мы пытаемся разрешить некоторые проблемы, которые люди давным-давно признали неразрешимыми; и наш метод состоит не в том, чтобы говорить: «Это слишком большой объем работы. Мы ничего не можем с этим сделать».

Такое происходит с огромным количеством кейсов.

Нет, мы поступаем так: мы приводим в великолепный, исключительный порядок наши собственные дела. Нам просто нужно развить более острое чувство порядка в нашей собственной сфере, навести в ней больше порядка, чем кто-либо когда-либо имел право ожидать от нас.

И вы спрашиваете: «Какой порядок вы могли бы навести во всем том замешательстве, посреди которого вы живете?» – или что-то в этом роде. Просто попросите собеседника выявить области замешательства, и одно это уже принесет ему облегчение. Просто попросите его назвать несколько областей замешательства, несколько зон.

Так что решение таково... суть не в том, что наши собственные дела были в беспорядке. Они были в порядке – исходя из прежних стандартов. Однако этого порядка было недостаточно, он не был достаточно хорош, чтобы по-настоящему довести нашу работу до конца здесь и сейчас.

Я начал вовсю обвинять одного парня... Не так давно здесь я расспрашивал его в течение десяти-пятнадцати минут, и он продолжал повторять, что в его жизни есть разнообразные области замешательства. Это уж точно. У него есть разнообразные области замешательства. Да, его брак, и его работа, и его друзья... разные парни; а кроме того, его машина, и его дом, и его собака. И его государственная служба в прошлом. Да, все это – области замешательства.

Итак, вот наше решение: давайте наведем исключительный порядок в наших собственных делах. Давайте приведем организации Дианетики и Саентологии в такой порядок, что они будут совершенно неподвластны беспорядку.

И я спросил:

И я занялся именно этой работой, поскольку другая вещь была доведена до конца... позвольте мне сказать, она доведена до конца. Я имею в виду технологию того, как отклировать человека и сделать его неподвластным беспорядку. Понимаете, с этим все в порядке.

• Ну а есть ли здесь хоть какая-нибудь область порядка?

Эти две вещи происходят одновременно. Вы не видите всех административных моментов. Вы их практически не видите. Вы не видите, какие усилия мы прилагаем, чтобы навести порядок по всему миру. Вы не наблюдаете этого... не очень-то. Но поверьте мне, мы работаем изо всех сил. Мы размещаем постулаты везде, где только можно.

Время от времени вы наблюдаете в газетах отголосок нашей работы. Мы не используем никаких нечестных приемов. Мы просто работаем в метре позади головы общества. И как немногие тела замечают своих тэтанов, точно так же и общество очень редко замечает нас.

И я сказал:

Мы пытаемся всеми возможными способами создать окружение, в котором мы сможем довести нашу работу до конца. Ну, естественно, если мы делаем нашу работу, то у нас есть и окружение, в котором мы можем делать нашу работу... но наша работа уже сделана. Вы улавливаете?

• Теперь вы знаете, что такое Саентология – она делает так, чтобы где-то что-то шло правильно.

Итак, мы просто... труднее всего приходится, когда мы начинаем двигаться с самого низа. Знаете, мы всегда начинаем работу с кейсом с наиболее трудного для работы состояния. Вы это знали? А? Мы всегда начинаем работу с кейсом на том уровне, на котором с этим кейсом труднее всего работать. Но это не то, как должно быть. Трудности должны начинаться в середине пути, а потом заканчиваться, и продвижение должно снова становиться легким.

Другими словами, по всей видимости... по всей видимости... когда вы рассказываете кому-то новому, когда вы рассказываете непосвященному обществу... это не что иное, как небольшая сессия. Это не что иное, как небольшая сессия.

Так вот, подобным образом, мы начинаем с трудностей: беспорядочное общество... относительно беспорядочное... общество в целом. В этом обществе предоставляется очень мало бытийности... люди проявляют очень мало уважения к знаниям и информации, которыми вы владеете. Все люди так же умны, как и вы. О да? Вы понимаете?

Конечно, когда несколько саентологов собираются вместе, это совсем другое дело. Собирается какая-нибудь такая группа; они треплются, болтают и так далее; все они находятся в настоящем времени и обсуждают то и это. Ничто не препятствует общению. Понимаете, ничто не препятствует их общению.

Но вы сталкиваетесь вот с чем: у вас недостаточно бытийности, чтобы справляться со своим непосредственным окружением. Вы когда-нибудь пытались привести в порядок своих родителей? Вы понимаете, о чем я говорю.

Один парень недавно приехал из каких-то дебрей и сказал... возможно, немного другими словами... он сказал: «Я больше не могу этого выносить – быть вне Саентологии. Не с кем даже поговорить. Мне необходимо вернуться сюда». Я сказал:

Понимаете, возможно, вы обладаете всеми способностями, необходимыми для того, чтобы привести в порядок своих родителей, однако недостаток бытийности делает это практически невозможным. Ну так вот, насколько умелым и знающим вам нужно быть, чтобы привести в порядок своих родителей? Насколько умелым и знающим должны быть вы как саентолог, чтобы привести в порядок своих родителей?

«Добро пожаловать! С возвращением».

Ну так вот, примерно на таком же уровне знаний и умений (и в техническом, и в административном плане) вы как саентолог должны находиться, чтобы привести в порядок это общество и то окружение, которое вы называете миром.

Вы понимаете? Здесь нет никаких затруднений с общением. Посмотрите на градиентную шкалу затруднений с общением. Вот человек занимает должность, на которой, как он знает, он не может ничего ни с чем сделать.

Этот мир довольно велик, а? Однако это не является чем-то невозможным. И вот первое, что я хочу сообщить вам на этом конгрессе: мы разворачиваем активную деятельность. Мы разворачиваем активную деятельность в больших масштабах, во многих местах. Мы движемся вперед, нас больше, чем когда-либо раньше, наша технология более эффективна, чем когда-либо раньше, у нас есть ноу-хау ее применения. И мы также знаем, что когда мы наводим в окружении немного порядка – превосходящего тот порядок, который там наводят другие, – мы можем создать окружение, пригодное для работы. И мы можем довести работу до конца. Нам просто нужно быть чуть-чуть лучше, чем раньше. Нам просто надо привести наши личные дела в чуть больший порядок, привести наши общественные отношения в чуть-чуть больший порядок, нам надо чуть-чуть лучше и четче понимать своих собратьев-людей, своих собратьев-саентологов.

И если вы сразу начнете говорить с ним об этой сфере, конечно, вы пытаетесь подойти к нему самым сложным путем. Он знает, что он не может ничего сделать... допустим, это сенатор. Сенаторы приступают к своим обязанностям; они энергичные, жизнерадостные, их только что выбрали, им аплодировали, играли духовые оркестры и так далее. И эти сенаторы отправляются в Вашингтон. Они приходят, видят часового, и тот спрашивает:

Устраните небольшие области замешательства, наведите в них порядок, а потом последовательно и постоянно наводите порядок во все более и более широком окружении. И тогда мы добьемся успеха, и у человечества будет новый мир.

• Как вас зовут?

Спасибо.

И сенатор приходит, понимаете? Его сотрудники очень рады его видеть. Они не знают, что им надо делать, но все они рады его видеть.

И сенатор говорит: «Наконец-то! Наконец-то! Я могу что-то сделать с этим правительством!»

Да, он так думал! Он обнаруживает, что ему надо провести там два года, прежде чем ему вообще будет позволено открыть рот. Его включают в «Комитет по расследованию крыс в дамских будуарах южного полушария» или что-то в этом роде; и он влип по самые уши.

Он упоминает о том, что он хотел бы внести на рассмотрение законопроект, и все остальные члены его комитета бледнеют от ужаса... Боже, он еще долго не осмеливается снова заикнуться об этом.

Он говорит себе: «Я обещал своим избирателям, что позвоню в министерство внутренних дел и выясню, почему это на каждом квадратном акре земли в северной Миннесоте необходимо разбрасывать тридцать семь килограммов крысиного яда. Я обещал, что разберусь в этом вопросе».

Так что он набирает номер.

• Кто это?

И он разговаривает с каким-нибудь бойким малым, отвечающим за связи с прессой.

• Ну, я хотел бы выяснить насчет этого крысиного яда, – говорит сенатор Снодграсс.

Тот малый отвечает:

• Крысиный яд? Крысиный яд? О, да, ну, мы пошлем вам, сенатор, полный отчет на эту тему. Полный отчет. Полный отчет.

Восемь, девять лет спустя ему присылают полный отчет!

И боже, вы подходите к нему и говорите: «Знаете, Саентология могла бы помочь вам в вашей работе». Но он уже много лет пребывает в апатии по этому поводу, понимаете? Он знает, что ничего сделать невозможно. Он это точно знает! Вы ничего не можете сделать... будучи сенатором... вы ничего не можете ни с чем сделать. Играть в гольф? Да, пожалуйста, легче легкого. Посещать пресс-конференции? О, прекрасно, в этом нет ничего плохого. Приветствовать избирателей? Да, это можно.

Но работа, состоящая в том, чтобы по-настоящему быть сенатором Соединенных Штатов Америки, – это работа, которую невозможно сделать!

А вы приходите и радостно сообщаете: «Знаете, Саентология поможет вам выполнять вашу работу». О, боже! Это область, в которой нет общения. Вам это ясно?

Конечно, с вашей точки зрения это область, в которой должно быть общение. Этот человек – сенатор; он, очевидно, делает что-то в качестве сенатора. Ну ладно, мы немного отклонились в сторону от того, о чем я хотел с вами поговорить; а хотел я с вами поговорить о психиатре.

Вы подходите к психиатру и говорите ему, что с человеческим разумом можно что-то сделать? О, да? Боже, это как раз то, что он точно знает! Он отлично это знает! Он настолько хорошо знает это, что этот постулат у него инвертирован.

И я скажу вам, каков более плохой постулат на тему «с этим ничего нельзя сделать»... есть и более плохой постулат. «Поэтому не имеет значения, что вы делаете». «С этим абсолютно ничего нельзя сделать – поэтому не имеет значения, что вы делаете, так что вы можете делать что угодно. Когда человек по-настоящему сломлен, вот что с ним происходит. Вы понимаете? Это базовый постулат преступника. Это базовый постулат любого человека, который терпел одну неудачу за другой в течение очень долгого времени.

И знаете, я видел, как в варварских племенах происходили совершенно поразительные вещи. Допустим, кто-то сломал ногу, знаете? Двое парней приносят его и бросают его под дерево... будь они его друзьями, они бы никогда так с ним не обошлись... но они просто бросают его под дерево, понимаете? И забывают о нем. Они позволяют ему сидеть там и умирать.

В конце концов вы спрашиваете кого-нибудь:

• Вы разве не собираетесь что-то для него сделать?

Он срывает пару цветков с дерева у хижины или что-то в этом роде, бросает их тому парню, улыбается вам.

Когда я был ребенком, меня это поражало. Они знали, что... ведь у них не было никакой действенной технологии – они не умели даже перевязывать раны... они знали, что от травм люди умирают. Травма – это то, с чем ничего нельзя сделать. И они опустились до того, что для них уже не имело значения, что они делали. Не имело никакого значения, что они делали. Они могли надеть на парня цветочный венок, вылить ведро воды, посадить его в змеиную яму. Все известные вам дикие способы исцеления, которые применяли колдуны в примитивных племенах, основаны именно на этих постулатах... на деградации постулата: «С этим ничего нельзя сделать, поэтому не имеет значения, что вы делаете. Так что вы можете делать что угодно!» Вы поняли?

Это просто полная безответственность, не так ли? Но они на самом деле драматизируют эту полную безответственность.

И вы недоумеваете, почему психиатр использует машины для электрошока, вырезает мозги, сверлит дырки в черепе, втыкает спицы в глаза и так далее, а также пичкает пациентов различными пилюлями. «Интересно, каким будет эффект мышьяка?.. Трам-там-там». Вы поняли? Вы уловили это?

Все эти предметы играют ту же роль, что и цветочный венок. С этим состоянием ничего нельзя сделать, поэтому не имеет значения, что вы делаете.

Время от времени кто-нибудь из нас начинает относиться таким образом к преклиру. Очень, очень редко, но такое случается. Мы вытаскиваем преклира из проблемы настоящего времени. Понимаете, вот у него ужасная проблема настоящего времени. Мы проходим ее, проходим ее, проходим ее, проходим ее, мы приводим ее в полный порядок, мы раскладываем все по полочкам, мы со всем разобрались, и в конце сессии он чувствует себя хорошо. Устранение одной этой проблемы настоящего времени заняло всю сессию.

Мы говорим: «Ну хорошо. Когда он придет завтра, мы сможем провести ему настоящий одитинг».

И он приходит завтра, и у него... та же самая проблема настоящего времени, она только чуть-чуть отличается. Так что мы устраняем эту проблему настоящего времени, улаживаем все это и так далее, и мы... он уходит. А потом он возвращается – у него еще большая проблема настоящего времени.

И на самом деле у нас возникает такое отношение: не имеет значения, что мы с ним проходим. Мы проходим то, проходим это, проходим пятое и десятое. Мы говорим: «Ладно. Интересно, сработает ли это. "Задавайте намерения причине, следствием которой вы являетесь"».

Это одна из основных причин, по которым возникают сквирельные процессы типа Q-терапии или что-то в этом роде. Ага, давайте просто... давайте просто создадим что-то, сделаем что-то... Не имеет значения, что вы делаете, потому что с этим ничего сделать нельзя. Понимаете, все это решения, порожденные апатией. Ну ладно.

Вы тут же заключаете: раз психиатр вот так относится к помощи сумасшедшим, то, конечно же, вам ни за что не удастся заставить психиатра что-то сделать или о чем-то подумать. О-о-о-ой, боже! Тц.Это неправда. Это неправда.

Тут действует то же правило, о котором мы только что говорили. То же самое правило, а именно: вам необходимо найти какую-то точку входа... какую-то область, в которой он может навести порядок. Он не может навести порядок среди своих клиентов, он не может навести порядок среди своих пациентов, он не может навести порядок на своей работе, однако в жизни этого человека должна существовать какая-то небольшая область, в которой можно навести некоторый порядок. И этой областью может оказаться что-то невероятное. Понимаете, это может быть что-то совершенно дикое... в таком кейсе это будет что-то совершенно запредельное, совершенно неожиданное.

Его интересует классификация коры лиственных деревьев. И вы говорите: «Хм». Вот этот человек проводит целый день в больнице, делая людям электрошоки.

И вы обнаруживаете, что имеется какая-то часть его жизни... вы задали ему вопрос:

«Есть ли в вашей жизни какая-то область, в которой вы, возможно, смогли бы навести больший порядок?» Или: «В какие области вашей жизни вы хотели бы внести немного больший порядок?»

И вы обнаруживаете, что он собирает коллекцию коры лиственных деревьев и интересуется тем, как ее лучше классифицировать. Этот вопрос беспокоил его. Как раскладывать кору по правильным коробкам? И теперь вы можете опираться на это. Вам необязательно заставлять его решить эту проблему, но вы добиваетесь, чтобы он увидел саму возможность наведения большего порядка в своей коллекции.

И вы будете работать с этим психиатром вот здесь, далеко слева; вы будете во-от здесь. Та область, которую он вам назовет, не будет иметь никакого отношения к психиатрии; ну а вы непременно вступите в В-и-О с профессией этого человека – и тогда вы проиграете. Но вам нельзя проигрывать и терять этих людей, потому что они – сумасшедшие из сумасшедших. Именно они совершают преступления против человеческого разума, потому что «не имеет значения, что мы делаем».

Так вот, если бы вы просто хотели свести их с ума... если бы вы хотели просто-напросто свести их с ума, и все... просто напишите им по письму и там несколько раз упомяните: «Конечно, на самом деле с безумием ничего нельзя сделать, поэтому не имеет значения, что вы делаете. Так ведь?» И вы вызовете у психиатра превосходнейшее включение! Ему придет конец.

Однако... проще использовать другой подход и помочь ему выпутаться. И это делается таким образом: «В какой области своей жизни вы можете навести порядок?»

То же самое с психологом. Ему уже очень прочно вдолбили, что с разумом ничего нельзя сделать. «Разум не может меняться и не меняется. По сути, разум – это мозг, и никакого источника не существует» – все в таком роде. По большей части психологов обучают именно этому.

Психологов также обучают разным хитростям. Им говорят: «Ну, вы можете обхитрить человека: если вы сделаете то-то и то-то, вы добьетесь, чтобы он мыслил таким-то образом. Если вы будете ухаживать за ним по-матерински, то он оживит свою любовь к матери и обратит ее на вас». Вы понимаете? Это... Я знаю, что последний парень, за которым я ухаживал, не смотрел на меня, как на мать!

Но вам нужно работать с этим человеком таким же образом. Вам нужно задать ему вопрос «Какая область вашей жизни кажется вам немного запутанной?»

Как ни странно, он никогда не скажет вам, что это психология. Никогда! Он все знает о психологии. Но он не знает о том, что он чего-то не знает; это-то и ужасно.

Нет смысла даже пытаться доказать ему, что он чего-то не знает. Просто выясните, есть ли какая-то область его жизни, о которой он не может сказать, что он «все знает» (в кавычках), и начните с нее. Бог знает, что это будет за область или как она обнаружится, но это и будет та точка, которая вам нужна. Это точка входа.

Так вот, естественно, когда вы наводите некоторый порядок, некоторое замешательство выплескивается на поверхность и испаряется. И хитрость в том, чтобы контролировать этот процесс и не выплеснуть прочь вместе с замешательством и самого преклира. Иногда для этого требуется весьма мягкий, деликатный подход.

Если вы будете наводить слишком много порядка слишком крепкой рукой, слишком внезапно, со слишком большим воздействием, то вы просто раздавливаете преклира в лепешку и он так и не поймет предмет. Вам нужно научиться наводить порядок точно в той степени, которая необходима, чтобы вывести на поверхность и устранить терпимый объем замешательства – терпимый для преклира и для вас. А потом вы просто устраняете все большее и большее замешательство и наводите все больший и больший порядок.

И внезапно он вам заявляет:

• Я понял, что такое Саентология.

Человек, который испытывает серьезные проблемы с кейсом, который никуда не продвигается и так далее... на самом деле его можно одитировать именно таким образом. В какую область жизни он мог бы внести некоторый порядок? Что он мог бы сделать, чтобы упорядочить какую-то область своего существования? Его можно одитировать таким образом. И не успеете вы оглянуться, как у него появится замечательная реальность того, что вы пытаетесь с ним делать.

Это очень интересно. Вы не вмешиваетесь в его жизнь, не проводите консультации по супружеству или что-то в этом роде. Но возможно, вся его семейная жизнь просто наладится – ба-бах! Если вы будете снова и снова спрашивать его, какой порядок он мог бы навести в этом браке... Он сообщил вам, что брак является для него серьезной проблемой. Хорошо, какой порядок он мог бы там навести? И не успеваете вы моргнуть глазом, как он уже уверенно стоит на своих ногах.

С этим можно справиться и другими способами. Вы можете задавать человеку повторяющийся вопрос: «Что вы сделали кому-то? Что вы сделали кому-то?»

И он будет отвечать вам то и это, он пройдет множество плохих поступков. На самом деле он будет проходить свои оверты. Если человек является «полной жертвой» (в кавычках), то вы можете быть абсолютно уверены, что когда-то он был полным овертом! Это самый четкий признак, какой только можно найти.

И для того чтобы одитировать такого человека, не нужно делать его жертвой или позволять ему быть жертвой, поскольку будучи жертвой, он является следствием. Если вы устраните инграмму, то вы устраните и оверт, а также мотиватор, а также умственный образ-картинку последнего; так что все сбалансировано. Но если вы просто одитируете его, никуда не углубляясь, – используете повторяющуюся команду, как делают на уровнях НСА, HCS... приводите его в порядок, хорошо, успешно работаете... все, что вы делаете, это спрашиваете преклира о том, что он сделал кому-то. Возможно, ему будет нелегко вспомнить кое-какие случаи; но пройдет какое-то время, и он почувствует себя очень хорошо.

Ведь на самом деле он чувствует себя плохо вот по какой причине: с очень давних пор каждый раз, когда он пытался сделать что-то для кого-то, он, по всей видимости, только ухудшал положение дел. И поскольку он только ухудшал положение дел, в конце концов он прекратил создавать исходящий поток, прекратил общаться, разорвал общение со своим банком, стал совершенно безответственным и практически сошел с ума. Единственное, что вы должны продемонстрировать ему, – это то, что он может сделать что-то для кого-то и при этом не убить того человека. Ведь он-то считает, что если бы он по-настоящему что-то для кого-то сделал, он бы убил его на месте!

Следовательно, вы можете распутать жизнь человека просто на основе одного вот такого интересного двустороннего общения. Вы можете донести до него Саентологию; вы можете на самом деле распутать огромные области его существования. Вы можете сделать его куда счастливее, куда способнее справляться с окружающим миром.

И для этого просто нужно найти, где в своей жизни этот человек мог бы навести немного больший порядок. Не где вы могли бы навести порядок в его жизни, а где вы можете добиться, чтобы он навел порядок в своей жизни. И тогда у вас будет победа.

Спасибо.