Спасибо.

Так вот, я собирался делать что-то еще, но кто-то только что нашел мои записи.

Thank you very much.

И кто-то оставил их на трибуне афинского сената. Тут все на греческом!

Well, we approach the last lecture. of this year's congress. And usually, we have messages about the future, and deplore the past, and not-is the present. Usually, we speak from the heart.

Хочу поговорить с вами о создании и конфронте, пока не поздно. А сейчас уже позднее, чем вы думаете.

I'm going to talk right straight into and out of your case this lecture. I'm sorry to have to do it. You've been making out all right. You've been getting along somehow. You were happy till I came along. You knew all you had to be was more and more irresponsible and you had it made. I know.

Так вот, чтобы изложить тот материал, который я собираюсь вам дать прямо сейчас, нужно что-то вроде курса, и такой курс будет. Но я хочу дать вам достаточно материала, для того чтобы вы получили некоторое представление об этом – некоторое представление о работе с кейсами и так далее, чтобы у вас было какое-то понимание того, что с ними не так.

Oh, I'm being hard on you.

Довольно-таки важно, чтобы у нас было некоторое представление об этом, потому что это далеко не самый главный предмет: он имеет отношение к созданию и формированию этой вселенной. И подобный предмет заслуживает того, чтобы ему уделили как минимум несколько минут одной лекции на одном конгрессе. Мы не должны переоценивать значимость некоторых из этих вещей. И для многих людей существование этой вселенной и продолжение ее существования... что ж, они просто не могут видеть, они просто не видят того, что она есть. Ее больше нет.

Scientology and Dianetics have included the upper ten thousand of Earth very easily. If you don't believe that and you're not a professional auditor - if you don't believe that, why, just try some professional auditing some day and just start picking them up at random off of the streets or out of the hospital wards and so forth, and start processing them. And you will find - you will find that you are amongst the upper ten thousand of Earth.

Было целое религиозное движение, которому мы, кстати говоря, обязаны внесением некоторой ясности в законодательство Соединенных Штатов; движение – Христианская наука, – чьи последователи, однако, не верили в то, что вселенная существует. Так вот, в этом нет ничего страшного, но это не является действенной философией, потому что, если вы врежетесь в фонарный столб, на вашей машине будет вмятина, а столб погнется. И какими бы правильными ни были ваши мысли, от этого ни с машиной, ни со столбом ничего не произойдет: они по-прежнему будут оставаться на месте, подвергнутые «не-есть-ности».

Now, I'm not trying to give you a swelled head. It's true. It's true. You had brains enough to know you didn't know, just like I had sense enough to know that I had to do some tall remembering and reorganization here in order to get anything together, because most of the information had gone zock. And we knew we didn't know, and that made us the smartest people on Earth. Most of the rest of them think they know, and that is the high tide of ignorance. The most ignorant man in the world knows that he knows everything there is to know about everything. When he's that ignorant, why, he's that ignorant.

Было немало полемики по поводу создания вселенной, и я подумал, что вам может быть интересно об этом знать. Были споры по поводу того, кто ее создал, или что-то вроде этого. Давались ссылки на различных авторов. Я думаю, что последним был Сэм Голдвин. Однако, справедливости ради, ваш вклад в это должен быть признан.

People used to call it a „divine doubt.“ A divine doubt was necessary to genius. And then I think some cult or another... I've forgotten what cult. Some cult or another said that all you had to do was sit back and somebody else knew everything, only you could never talk to him.

Боюсь, что это совместная деятельность по созданию. По всей видимости, вы приложили к этому свою руку. Так вот, я не собираюсь ябедничать на вас. И я также не собираюсь добиваться того, чтобы все это было признано вашей заслугой и так далее, потому что после этой истории с Сэмом Голдвином – неоновая реклама на Луне и тому подобное – это не произвело хорошего впечатления. Это не произвело хорошего впечатления. Ведь он, скажу вам по секрету, не все это сделал сам. В этом есть его вклад, точно так же, как и ваш.Вселенная была создана, потому что динамический принцип существования, согласно Саентологии, это «Создавать». И, похоже, вы никогда не знаете, когда нужно остановиться! Вы просто продолжаете, и вас ничем не остановишь. Вы просто продолжаете создавать разные вещи, создавать разные вещи, создавать разные вещи. А когда вас критикуют за это, вы притворяетесь, что вы даже не знаете о том, что вы их создаете, и вы прячете их за спину, и продолжаете их создавать, создавать и создавать. И основной принцип существования – это «Создавать».

When you can't do anything else to a population, if you totally fail to give them any information, if you totally fail to help them, if you totally fail to cure any of their ills, if you totally fail to take any responsibility in all directions, you can always invent a god in some cult or another. Cynical statement, isn't it?

Тем циклом действия, который был сначала открыт здесь – который я открыл, – было «создание-выживание-разрушение». Это первый цикл действия, который был описан: создание-выживание-разрушение. Дальнейший анализ дает нам создание, продолжающееся создание и, на самом деле, контр-создание.

And yet it's not cynical; it's actually quite factual. The assignment of total responsibility to another deity than yourself is the most invalidative thing that you can do to you. You recognize it as such, don't you?

Так вот, контр-создание – это то, что люди обычно называют разрушением. У вас что-то есть, вы называете это домом, кто-то сбрасывает на него бомбу, и вы говорите, что он разрушен. Да это самый дикий бред, который я когда-либо слышал. Дом был разрушен? Нет, дом был разнесен; он не был разрушен. Цемент, кирпичи, порог и все остальные части этой чертовой конструкции разлетелись по округе. Вот что случилось с домом. Но на самом деле из всего этого можно было бы снова собрать дом. Поэтому очевидно, что создание дома по-прежнему продолжается, хотя он и был разнесен по всей округе.

You could always get a zing out of handing over all the responsibility in the universe to Zock or - or Cronus or Titan or Batten, Barton, Durstine and Osborn. There's always a certain zing involved. You could get a change.

Так вот, на самом деле создание этих осколков, раскиданных вокруг, продолжается, потому что они продолжают существовать. И в конце концов вы получаете вселенную, состоящую из обломков. И все забыли, что именно они начали создавать, и упорно продолжают это создавать, и вы получаете огромное количество материи.

This fellow is going along one day and he's - you know, there's no emotion, and he's all sort of dead, and things are, you know, not so good. Life is like a stale glass of beer or the inside of a motorman's glove. And somebody could come along and say, „Repent ye, repent ye,“ or something of the sort, and you could suddenly turn over all the responsibility for everything to somebody else someplace, and there'd be a wheee! The glee of insanity or something -but you'd actually get an emotional zock, an emotional bing, an emotional snick-wh-e-e-w one way or the other. Of course, it went up this way and then z-z-z-r-e-w-w boom. But nevertheless there was - something happened. The individual knew something happened. There was something emotional happened. It was an emotional experience to suddenly throw yourself on your knees in front of the local circuit rider and say, „I got the Word,“ you know?

Что ж, это хорошая идея. Это хорошая идея, если ваш бизнес связан с материей. Но затем вы приходите туда, собираете все эти обломки – понимаете, дом, разбросанный по всей округе, – берете эти обломки, спрессовываете их в новые кирпичи и строите из них новый дом.

And knowledge has had the reputation of being coldly dispassionate. But to knowledge has been imparted the cold dispassion of a bunch of irresponsible scientists who, finding things out, didn't carry them through to their final end. Just in the dressing room a moment ago, we were talking about Einstein and Fermi. Man, somebody's got a case coming up! See, that's a real case because - didn't follow through a responsibility along the developments. You know? Created something and then let somebody else confront it. Only nobody could confront what they developed, see? Nobody could confront the living fire of atomic fission exploding in a city full of women and children.

Так вот, этот новый дом, конечно же, представляет собой часть старого дома, только это – продолжающееся создание, но где-то в его середине есть искажение «как-есть», называемое разрушением, которое представляет собой контр-создание (создание против создания).

And the fellow, of course, who - as I've told you in another congress - dropped the A-bomb on Hiroshima, is in a Texas mental institution right now, totally convinced the Japs are after him. But he went mad. He couldn't confront that much of an overt and, of course, the only extant mental assistance didn't have enough sense to run responsibility on the deed. We could save his bacon rather easily. But when it comes down to that much of an overt, I am one to yawn and say, „Why? Why do anything for the guy?“ You know, that's just too much overt for me to get - exert myself to get anybody to recover from.

Так что теперь у вас есть создание, которое следует за созданием, которое, в свою очередь, следует за созданием. И через некоторое время никто уже не в состоянии уследить за этим, и никто уже никоим образом не способен подвергнуть это «не-есть-ности», и у вас остается вселенная. И объекты в этой вселенной остаются плотными. Так вот, это, по всей видимости, то, что происходит во вселенной.

But in that, I am actually making a mistake because, probably, that is the fellow who is keeping in place a lot of this atomic roaw-rrhar, see? He's got the biggest overt, so therefore he'd have it all mixed up on the fate lines or something, you see? And probably somebody ought to blow it.

Цикличность существования материи, очевидно, связана с тем, что создание происходит не как «ммммммм», а как «э! э! э! э! э! э!» Понимаете? В создание вводится такой фактор, как время. Имеет место пульсация создания. Происходит создание, создание, создание, создание, а не «созда-а-а-а-ание», понимаете?

But I've been in charge of justice and public welfare too often in too many different places - boy, that's a downgraded statement - well, anyhow - not to have a sort of an instinct about this sort of thing, you know? I see somebody walk up with a blast pistol and blow some baby's head off, you know, just for a gag, and for some reason or other, I don't have an immediate impulse to go over and console him. Somehow, I just don't.

И вы получаете разного рода вещи, типа периодической таблицы, ядерной физики и тому подобного, понимаете? И все это представляет собой изучение того, о чем те, кто это изучает, и так должны все знать.

I know it's something lacking in me. Perhaps it's my training pattern. I have quite a reverse in impulse, you see, and that's to pick up the blast gun and blow his head off slowly. Now, that's a stimulus-response mechanism, of course, but that is the way things have kind of worked. But it's a bum thing - it's a bad thing - the punishment mechanism. If you don't have anything else, however, it's better than nothing. But actually, it worsens the condition, because by punishing him, it puts out of control, and out of his control, the thing he's being punished for, and so tends to confirm it as a continuing crime.

Затем заявляется некто и говорит, что собирается все это взорвать. Какая удачная мысль, понимаете? Так вот, единственным способом... На самом деле мы – единственные люди во вселенной, которые способны разрушить весь этот чертов мир. Все, что нам нужно было бы сделать, – это тем или иным образом убедить все живое во всей вселенной – каждого тэтана во вселенной – просто перестать ее создавать, и ее существование прекратилось бы. Но если мы этого не сделаем, она будет продолжать существовать, и никакое количество атомных бомб или контрсоздания, никогда не приведет ни к чему, кроме хаоса. Это просто привносит хаос в создание.

All punishment tends to confirm crimes in a continuing status. You punish a fellow enough for something and there he goes; he'll do it again. You've lessened his ability to control it. You send a man to jail for stealing a car, then don't wonder that when he gets out of jail, in the next forty-eight hours out of jail, he's liable to go steal a car. He knows what he can't withhold: stealing cars. So he goes and steals a car. Get the idea? He knows his area of no-responsibility, so that's his area of no-responsibility. The punishment pointed it out for him.

Так вот, драматизация этого присутствует в политических философиях. К примеру, коммунисты в действительности создают невероятное количество хаоса. Они создают хаос из хаоса, понимаете, такого рода вещи. Вы обнаружите, что, когда они действуют на каком-нибудь заводе или где-то еще или пытаются установить новый политический порядок, вся их тактика – я не критикую, я хочу сказать, что это реальное исследование этого явления, – это философия хаоса. Если вы сможете просто спровоцировать достаточно много беспорядков и посеять достаточно смуты, то что-нибудь падет, и на его место можно будет поставить что-нибудь еще. Что-то вроде идеи постепенного разложения.

Instead of helping him recover his area of responsibility and shoulder - help shoulder the burden of responsibility, why, the people who were in charge of law and order, justice, social-conscience, and all that sort of thing, actually made it impossible for this individual to recover and rehabilitate.

И если вы обдумаете это, вы обнаружите, что почти в каждом случае именно на это была направлена революционная деятельность низших классов. Просто создавайте достаточно хаоса, разрушения и так далее и достаточно долго расшатывайте что-либо, и так или иначе оно развалится.

But there is that point. You see somebody blow somebody's - blow a little baby's head off with a blast pistol, you just don't have the instant impulse to go fix him up. It's just a little bit too much of an overt. Got the idea?

Что ж, у нас нет никакого намерения прекращать создание этой вселенной, потому что тогда негде будет ходить. А когда можешь ходить, то чувствуешь себя комфортно; и это приятно, когда есть что-то, в чем можно ходить, вроде тела, понимаете, и есть пространство и так далее.

Well, the reason we don't is because we can't confront overts that easily and that big. Got the idea? I mean, it's just nonconfront on our parts.

И если вы совершили не слишком много овертов против этого, то это очень комфортное место. Но если же вы совершили слишком много овертов против этого, то вас постоянно сжигают, бросают в тюрьму, отдают на растерзание испанской инквизиции, швыряют в пекло революций, пропускают через мясорубки - понимаете, такого рода вещи. И то, в какой степени вы берете на себя ответственность в какой-нибудь широкой области, определяет, какому наказанию она вас может подвергнуть.

So I'm going to talk about your case.

Вселенная – это место вполне пригодное для жилья. Просто у некоторых людей вызывает недоумение то, что им там так неуютно, и причина этого, конечно же, в том, что они неспособны конфронтировать свои собственные оверты.

If a fellow can't confront an overt that he has done, it of course has to go on automatic. So he'll do it again! And then doing it again, he can't confront it - doubly can't confront it, you see - so he'll do it again. And now he's done it three times, you see, and he didn't confront any part of it, why, he'll, of course, do it a fourth time.

Но формирование вселенной можно продемонстрировать с помощью фактов, и это достаточно интересно, для того чтобы упомянуть об этом по ходу дела. Но это представляет собой просто продолжающееся коллективное создание всех предметов, которые были созданы первыми в какой-то момент на траке и создание которых продолжается. Их создание продолжается. Иными словами, какая-то крошечная часть вашего внимания должна оставаться направленной на создание чего-то где-то, что продолжает существовать. Это понятно?

And there we get the whole mechanism of dramatization, which is delineated in The Original Thesis, Dianetics: The Modern Science of Mental Health, and on up the line.

Так вот, каждый раз, когда вы пытаетесь использовать создание, или каждый раз, когда вас принуждают создавать, каждый раз, когда вы берете рабочего, и приковываете его цепями к машине, и делаете то, что делал Август – Ф.Д.Р. Август... Я думаю, он был одним из первых. Как бы то ни было, он приковал все что можно к машинам и сказал, что отныне все должны оставаться на одной и той же работе и создавать те же самые вещи.

Unable to confront an overt, one doesn't take responsibility for it in any way, shape or form, can't even recognize it as an overt; so it goes on an automaticity because he did do it. Then it must be something else that is doing this, and he has set up a false personality which then does things, because he can't confront it, you see? Can't take responsibility for it. Therefore the dramatization can occur again. Therefore, a sickness one gets can happen over and over and over and over. He couldn't confront this sickness in the first place, so he got it. So, having it, couldn't be responsible for it, so got it again. And we get the recurrent nature of illness.

Он действовал, не имея достаточно знаний о сути вещей, потому что человек не может продолжать создавать одно и то же, без того чтобы не начать испытывать очень сильное неудовлетворение. Он, по крайней мере, должен делать это скрытно. Он, по крайне мере, должен в тот или иной момент времени направлять свое внимание на что-то еще, потому что если он, зафиксировавшись на этом, не будет делать ничего другого, кроме как создавать одно и то же, то в конце концов у него будет куча обломков. А обломки образуются в результате того, что его создание сталкивается с контр-созданием; и эти обломки накапливаются. И через некоторое время он не знает, что делать с обломками, так что, хотя он по-прежнему создает то же самое, он направляет свое внимание куда-то еще и создает что-то еще, что не загромождено обломками, и это – его «прекрасный новый мир», понимаете?

People, by the way, do not have very many illnesses. One given person only has a small package of illnesses, and they're basically the things he couldn't confront. But what couldn't he confront first? He couldn't confront causing the illness, probably, in somebody else. And not being able to confront it in somebody else, then did it to somebody else again, and another overt and another overt and another overt. And he kept seeing this thing happen so, what did he do? He restrained himself by giving himself the illness. And that was his last-ditch withhold to keep himself from doing this thing. That's kind of the way it happened. And there's - be a small package of these things, and a guy goes along in the medical profession, invents 8,762 names per square inch for all of these various illnesses and assigns very Latin-sounding, resounding nonsense to these things, and they all come down to an overt. And that's it.

Он может продолжать. Он может... он был художником, и он писал картины так долго, что в результате он как художник был настолько завален обломками, что его банк был просто-напросто заполнен контр-созданием.

Now, anybody can be a victim. You. You. You. You can be a victim. Now, I have actually done quite a bit for this subject. I, once in a while, will audit somebody or even let myself be audited on some totally reverse process. I had to find out if we had the final run of it and I couldn't, actually, myself, confront putting anybody totally through the agony of being a victim. You know, just audit a person as a victim. Not „What victim can you confront?“ you know, or „Where could you communicate to a victim?“ or anything like this but just „Be a victim,“ you know? Naturally, that would key in practically every extant facsimile, accident, burn, roast, zap and everything else just on the whole track, you see? Just „Be a victim.“ „What kind of a victim could you be?“ you know, something like that.

Понимаете, все эти критики, люди, которых он рисовал и которые ему за это не платили, те замечания, которые доярка отпускала каждый раз, проходя мимо него, когда он рисовал корову. Вся эта чушь, весь этот хлам и так далее копился у него до тех пор, пока он не стал ничем иным, как плотным скоплением обломков.

I turned an auditor loose on me and I said, „All right, run it, see? We'll see where I wind up.“ And I got a subjective reality on it, and I'm talking right straight out of the horse's manger.

Что ж, он еще не потерян для искусства. Он решает попробовать свои силы как скульптор. И он продолжает свое существование, и в следующий раз пробует свои силы как скульптор и покидает эту область, загроможденную обломками, понимаете?

So what? Just so what? So you got burned to death, so what? So you threw a mock-up into the atomic fire engine, so what? So they sliced you to ribbons and split your fingernails and braided your teeth. So what? Who cares? You could do it. You could have it happen to you because, basically, you could - you were experiencing it, and that's easy. There's just nothing to experiencing something. You can experience anything.

Что ж, у этой проблемы есть решение. У этой проблемы есть решение. Результатом навязчивого или продолжающегося создания являются обломки. И обломки продолжают существовать, и создание продолжается, потому что человек никогда не конфронтирует то, что он создает. Человек редко конфронтирует то, что он создает.

You have to be pretty tricky to figure it out so that you can experience an acre of pain and pretend you aren't mocking it up. Boy, you have to be pretty sly to do something like that. Of course, as I said before here, it doesn't do any good with a fellow with a broken leg to tell him he caused it himself He doesn't appreciate it at all. But the funny part of it is, is you can experience a broken leg. And it - so it hurts, so what? It's happening to you, so that's all right.

Человек создает что-то и ожидает от вас, что вы будете это конфронтировать. Понимаете? И вы создаете что-то и ожидаете от кого-то еще, что он будет это конфронтировать. Это напоминает тот случай, когда кто-то фотографирует своих детей, понимаете?

It's all right if it's just happening to you. What you don't want to have happen, is happen to the other fellow. Now, that's the tough beef, and that's why being a victim doesn't work in processing. Because a pc can just wallow through any number of gorgeously tuned-up facsimiles on aches, pains, agonies and everything else. He can just go through anything. He'll lie there on the couch in Dianetics, and he'll run this, and he'll run that, and he'll, „... and they cut my head off and they did that to me and they did this to me and braided my teeth...“ And he runs this and, of course, he gets better because you're knocking out some of the basic facsimiles, and so on. It's the easy one. That's the easy one.

Так вот, когда это продолжается слишком долго... Кстати сказать, когда вы делаете фотографии детей, то лучшие клиенты – это сами дети. Это никому не приходит в голову, знаете. Я всегда даю своим детям их собственные фотографии. Это те вещи, которые они наиболее бережно хранят. Они очень хорошие клиенты. Просто... они пытаются конфронтировать свою собственную созидательность, глядя на свои фотографии.

Should be obvious to you that it's the easy one because it's the first process that came up for us, wasn't it? Process - the first process that was workable and broadly runnable was being a victim. You know, „What's been done to you?“ All of Book One addresses itself to that, so that obviously must be... Anybody can experience that, because anybody could run that, you see? But confronting doing it, confronting it happening to somebody else, confronting somebody else in agony that you caused, was just a little too much. Hence, we talk about responsibility or cause, people tend to leave us in droves. They won't this time. We've already got the ranks thinned out.

А конфронтирование – это панацея при создании.

But, you see - you see, we ask these people to experience this, and they can experience it all right. I just - so - I - that's why I went up and down the track, and so forth. And I found out this is a gag, you know? This is just a big gag. This is the easiest thing there is to do. And finally, why, the auditor brought me back up to PT after I'd dug up a bunch of facsimiles I'd forgotten I had on the whole track of a lost identity and all that sort of thing, you know - in PT. Ha-ha! So what? Of course, I thought I had it made one way or the other because I don't have many facsimiles or - if any, for this last life. And I just thought I must be hiding some that I didn't want to experience. No, that wasn't the case at all. The only ones I still had hanging around were the ones I didn't want to see happening to people. Got the idea?

Так вот, разрушение – это кнопка, которая имеет ограниченную область применения. Кейс должен быть в достаточно хорошем состоянии, чтобы он мог работать в одитинге с чем-либо вроде разрушения, потому что разрушение не является чем-то, что имеет место в действительности. Это неправда, что вещи подвергаются разрушению. Правдой является то, что против них осуществляется контр-создание.

Now, you being here and watching it happen there, is tough. But you being here and watching it happening there and know that you did it and you're causing it - the only answer to that is lessen the overt: „He wasn't - he didn't amount to anything anyhow.“ Or „Well, I'm not responsible for what I do. You know, I just do this every once in a while. You know, a fellow is standing there and I just pick out a blast gun and shoot him in the stomach, you know? I mean... Just something I do.“

Так вот, если вы будете просить какого-нибудь преклира создавать в большом количестве, вы обнаружите, что в течение одного-двух мгновений он будет получать огромные достижения, а потом у него произойдет слом. Потому что вы столкнулись с таким фактором, как существование обломков. Вы попросили его осознанно создавать то, что он уже создает, и, направив свое внимание на это, он должен принять последствия того, что он создает, а этого он сделать не может. Это все равно что бросить его в банк вниз головой, а затем сделать банк невероятно плотным и твердым. Существование этого фактора, который связан с созданием, вызвано тем, что этот человек не берет ответственность за то, что он уже создает.

You'll have fellows confessing overts to you with great glibidity. You know, they'll say, „Oh, I did this and I did that and I did this and I withheld that and so forth and I did this, that and the other thing and so forth and there's all my overts and - cheers!“ Cheers. Boy, the hardest work is ahead of him. He's got to find one part of this that he can take responsibility for - one tiny part that he can really be responsible for. And then they start to go out.

Так вот, он может сделать эту невероятную вещь: он может идти вперед, и создавать что-то у себя за спиной, и не брать за это ответственность. Люди могут создавать то, за что они не берут ответственности. И люди прямо сейчас создают то, за что они не берут ответственности.

Some people, apparently, aren't being audited at all; they're just bragging.

Человек, которого может сбить машина, неосознанно утром, днем и вечером, неделю за неделей создает ту ситуацию, в которой он совершал оверты против машин, и он постоянно создает эту ситуацию, но у него нет никакой ответственности за нее, поэтому его может сбить машина. Вам это понятно?

But anybody can be a victim. That's the lazy thing to be. That's the lazy one to be.

Так вот, существует этот странный феномен: люди могут создавать то, за что они не берут ответственности. Обратите внимание на некоторых родителей. Они могут создавать детей и не брать вообще никакой ответственности. Что интересно, в некоторых частях мира есть семьи, и все, что они делают, – это производят на свет детей, понимаете? Они не берут никакой ответственности ни за что из того, что они создают. Как в одной истории, которую я слышал... Ну, это не имеет отношения к делу. О, путешественник был в южной части Соединенных Штатов, и он шел по берегу реки в болотистой низине и увидел, как аллигатор ест ребенка. И он побежал к ближайшему дому и сказал людям, которые там были: «Эй, -говорит он, – там аллигатор ест ребенка. Это ваш ребенок?» – и так далее. И старик, который сидел на веранде, встал, заглянул в дом и сказал: «Мэнди, говорил я тебе, что эти сорванцы куда-то деваются».

To be causative and to be able to confront the overts one has performed happening to somebody else which one isn't experiencing - these are the rough ones.

Да, человек может создавать и не брать никакой ответственности за создание. Вот из-за чего почти у всех бывают неприятности. И если человека ждут какие-нибудь неприятности, то причиной этого будет именно этот фактор, понимаете? Создание, не сопряженное с принятием ответственности.

Now, when one has been a suicide, he looks back on that lifetime of having been a suicide as though it's an entirely separate thing, and he's apparently now exterior to that lifetime but it's very difficult to look back and realize that he has killed himself. So he tries to interiorize into that lifetime, don't you see, because it's easy to be a victim and it's hard to be up in present time looking back at that overt. So this is the mechanism of track tie-up and how one slips back into identities he has harmed or wronged. That's how one goes backtrack and gets stuck. And the way out of it is just taking responsibility for - as the senior process - or being able to confront - as the junior process - overts happening over there, done by you. Of course, you start coming out of this whole track stuff like mad. Easy to be stuck on the track. It's a rough deal to be in present time and know everything and everywhere you've been. Because you have to sort of confront back, you know? You have to be willing to be responsible for being that much of a knucklehead. And between you and me, brother, you've been a knucklehead.

Таким образом, создание может иметь место почти независимо от знания, контроля и ответственности. Это другой фактор из другой области. Это нечто отдельное. Создание возможно в состоянии полной безответственности.

I know you must have had, because I look back at some of the knuckleheadedness that I've pulled off somewhere along the line and I say, „Boy, whew!“ I don't mean to out-create anybody, but...

Вы никогда не видели такого преклира, который признавал бы, что у него есть ответственность за свои сервисные факсимиле. Никогда. И тем не менее он создает их постоянно.

Not long ago I was looking over a political situation of - right here on Earth - and had to dispassionately sit there and examine all of my decisions with regard to this immediate decision, and exactly where they had wound up and how could anybody be that stupid, you know? How could anybody be so stupid as to make this various series of decisions which wound up in that mess. Nobody... You know? Politics? - this couldn't be politics; it looked more like the type of diplomacy they were using before World War I. And yet, I will say I did have nerve enough to take a look at the decisions that were involved in this little, tiny, two-bit political situation, you know - it all wound up wrong. See? Without saying, „Well, I was sick at the time.“ Without saying, „Well, you see it's like this; not much was known about politics in those days,“ or „The reason why I made these decisions was that my intelligence at that time was very poor and it was basically based on a series of letters from my brother who, of course, I'd found out later, was an idiot.“

Этот треугольник, с которым мы сталкивались, – знание, контроль и ответственность – дает возможность избавить человека от навязчивого создания.

To be able to dispassionately look at what you've done, without writing out eighteen Encyclopaedia Britannicas of excuses as to how it all happened, requires a singular amount of cooled, cold calculation on your part. It's almost too dispassionate for words. You get all involved, you know. You get all involved with irresponsible, irresponsible, irresponsible, irresponsible. „Well, the reason they went across the river at that point and ran into the musketry fire was: It was foggy that night and we hadn't actually had a very good provost marshal in camp, you see? And he didn't pick up some of the spies that were around, so they got intelligence. And we didn't know anything about the fact they had intelligence of the fact that we were going to cross the river at that point...“ All of this gobbledygook, all of this nonsense, all this stupid justify, justify, justify, they're to blame, they're to blame, they're to blame, they're to blame, they're to blame, I'm the victim, I'm the victim, I'm the victim, I'm the victim. You get the idea? They're to blame - I'm the victim. See? Synonymous statement: They're to blame - I'm the victim. „I didn't know about it. I was perfectly innocent. There I was sitting in my tent and the musketry fired off and killed off all the men. And if I'd known about it beforehand, of course, I...“ Who asked them to camp there?

Но если создание само по себе используется в качестве процесса... Здесь есть следующее данное: это процесс, который не следует использовать, который не рекомендуется использовать, если только вы не были обучены, и не были как следует натренированы, и не знаете все возможные последствия и тонкости этого чертового предприятия, потому что это нечто ядерное: «Какую часть... матери (любого терминала) вы были бы совсем не против создавать?» И этот процесс, проводимый сам по себе, конечно же, просто «включает» безответственность с бешеной скоростью. Он не оказывает особого влияния на треугольник «знание, контроль и ответственность».

You just never - you just mustn't shut this off in a pc because it gets less and less and he finally grapples with the situation and he says, „Well, it just occurred to me that when I gave the order it sort of seemed to me like that was a very poor place to pitch a camp. And let me see. Oh, oh yes, oh, oh, oh, yes, yes. I remember the day before that I was very angry with the army. Yes. And I sort of wished I didn't have anything more to do with them. Now, what do you suppose that had to do with my selecting that camping place?“

Банк просто становится все больше и больше, все более и более массивным, все более и более сильным, потому что вы ничего не делаете с контролем; все, что вы делаете, – это включаете создание. И создание уже осуществляется на автомате, и это явление, когда банк становится более плотным и твердым, – это просто вышедший из под контроля процесс создания на автомате, который и дает нам эту вселенную.

It's only then that the pc starts to catch up with himself It's only then he starts to catch up with himself. And he says, „I done it.“ But he knows he did it and he was willing to take any consequences of having done it and he could admit causing it, which is the definition of responsibility A person could actually admit causing it. Not causing something fanciful, but actually admit causing what happened. And there's where incidents, and so forth, just break up. There's where lives break up, and so forth. There's where you crack cases.

Если вы вообще будете проводить это, то это будет что-то вроде, я думаю, одного к десяти: если вы проводите это в течение одной минуты, или если вы проводите это в течение одного часа, вам придется в течение десяти часов проводить контр-процесс.

Now, the individual who just says, „Well, there's my case, and I know I'm responsible for everything. Got it all made.“ Reels off a lot of things in the incident - says, „I was actually the battery commander at the Battle of the Bulge“ or something - you run into somebody up the track somewhere. „I was the person who didn't lay down the barrage and caused all the troops to die and that's it. Well, that incident's clear. Ph-h-o-o-o! Good. Now, let's get on to something more important.“

Так вот, контр-процессом для этого будет конфронтирование, процесс по конфронтированию с чередующимися командами. Поэтому его надо проводить.

It's about time for you, the auditor, to find out just what he could be responsible for in that battery. You're liable to find the whole confounded incident is fictitious. He's being so irresponsible he isn't even giving you the incident that occurred. And you start delving into this thing and you'll find out it wasn't the Battle of the Bulge at all! He's talking about the first Battle of the Marne. It was even another lifetime. That's how wrong he is. And boy, when you run into the right one, he won't have anything to do with it. Doesn't matter how glib he was before, he just won't have anything to do with the right one.

Если вы вообще будете проводить процесс по созданию, то его нужно будет проводить в отношении один к десяти с процессом по конфронтированию.

Now, a fellow comes oft and he does something like that. He says, „I know nothing... Actually, I know nothing about - about having any acquaintance whatsoever with the manufacturing business. I've never - never had much to do with manufacturing, and so forth. Urn - I know something, however, about United States Steel and their basic Operation, and so forth. Their first president was quite of a guy.“

Так что если вы сказали: «Какую часть матери вы были бы совсем не против создавать?» – и если вы повторяли это в течение десяти минут, тогда вам, конечно же, в течение ста минут нужно проводить: «Какую часть матери вы были бы совсем не против конфронтировать?» или «можете конфронтировать?» или «могли бы конфронтировать?» – чередуя это с командой: «Какую часть матери вы предпочли бы не конфронтировать?» – что дает вам отсутствие и наличие конфронта и убирает все эти обломки, и убирает с дороги все эти «может быть» и тайны.

You say, „Well, what was the president of General Electric? What was the first president of General Electric?“

Так вот, в наших силах рестимулировать любой терминал в банке, какой мы только захотим. Терминал полностью сглажен, у преклира с ним нет никаких проблем, преклир ведет себя так, будто он клир, и мы начинаем очищать у него те вещи, с которыми он может столкнуться в будущем.

„Well, I don't know that. I don't know that.“

И, просто проводя процесс по созданию, мы можем рестимулировать и вызвать искусственное включение любого терминала в его банке, которым мы хотим заняться и который мы хотим очистить.

„What - what's General Electric all about?“

Мы знаем, что у такого-то человека когда-то были эпилептические припадки, и у него их больше нет, они прекратились в какой-то момент времени, понимаете? Что ж, мы хотим поработать на совесть, и мы устанавливаем этот факт, мы находим терминал, с которым было связано выключение, – и он сглажен. Что ж, все, что нам нужно делать,

„Oh, I don't know anything about General Electric. General Electric - that's a company isn't it? Yeah, yeah, it's a company. All right. Well, United States Steel, I do seem to know something about. I've read quite a bit about it in this life and their first president was quite a man. He did this and he did that, and so forth, and so on,“ and the needle starts banging on the E-Meter and this preclear is very glib about this whole thing, you know? He tells you all about United States Steel and the first president of United States Steel and - and there it is. You see? And the needle goes back and forth.

– это проводить процесс «Какую часть этого терминала вы можете создавать?» или что-то вроде этого – и бац! – он снова предстанет у нас перед глазами, понимаете? И тогда мы проводим процесс по конфронтированию или по ответственности, и мы снова вышибаем этот терминал из рестимулированного состояния. Только на этот раз вероятность того, что он появится вновь, конечно же, будет гораздо меньше. Это понятно?

And you say, „How do you know all this?“

Саентолог сейчас способен по своему желанию рестимулировать любую инграмму, любое факсимиле, любой терминал или что-либо еще. Это не значит, что если что-то сглажено, то это всегда может быть рестимулировано. Это не так.

„Oh, a person sh- I just read it, studied it, very interested in the thing.“

Есть два процесса: более слабый из этих двух процессов, но один из наиболее сильных из всех существующих процессов – это процесс по конфронтированию. Это более слабый из этих двух процессов. Более сильным из них является процесс по ответственности. Это более сильный процесс, если проводить его в том виде, в котором он доступен для понимания преклира.

You say, „Well, what about the National Biscuit Company?“

Так что вы получаете очень хороший процесс – очень, очень, очень хороший процесс, который можно проводить с кем угодно и где угодно... Не ждите каких-то невероятных, чудесных результатов за три секунды, понимаете? Это не фокус. Но при длительном проведении он дает великолепные результаты почти у каждого одитора. Если вас одитирует совершенно неопытный одитор и он проводит вам этот процесс, вы получите какой-то результат независимо от того, работает ли он с Е-метром пальцами ноги, или же он постоянно кричит на Билла, высунувшись из окна, или что-то вроде этого, понимаете? Вы получите какой-то результат.

„Well, what about the National Biscuit Coinpany?“

И это – процесс по конфронтированию с чередующимися командами: «Что вы можете конфронтировать? Что вы предпочли бы не конфронтировать?» И, проводя это просто как общий процесс, вы можете убирать обломки, образующиеся при создании. Иными словами, проводя процесс по конфронтированию, вы убираете обломки, оставшиеся после всего этого безответственного или ответственного создания.

„Well, do you know anything about the National Biscuit Company?“

Так вот, о чем это вам говорит? Это говорит вам о том, что в ваших руках реабилитация способностей в области искусства. Я собираюсь написать книгу на эту тему как-нибудь, когда у меня будет возможность вздохнуть. Понимаете, необходимо дышать, чтобы написать книгу. Вы должны быть способны дышать в то же самое время; я развиваю у себя этот навык. Вы можете одновременно писать книгу, заниматься корреспонденцией и одитировать преклира, но я обнаружил, что, когда вы делаете это и находитесь в теле, совершенно необходимо, чтобы вы также еще и дышали. Вот такое открытие я сделал.

„No, I don't know anything about it. Why should I know anything about the National Biscuit Company?“

Конечно, я не сказал вам, что я имею в виду, когда говорю «дышать». То, что вы дышите, часто означает, что вы выходите из дому и смотрите, какая на улице погода, понимаете? Это очень часто означает, что вы интересуетесь тем, с какой скоростью ездят мотоциклы, и делаете другие безответственные вещи, понимаете? Вы делаете передышку.

„Well, how about Carnegie? You know anything about Carnegie?“

Так вот, создание требует некоторого конфронтирования, и любой человек из мира искусства, который когда-либо творил, практически разрушил себя тем, .что его создание вышло за рамки того, что он смог выдержать.

„Carnegie? Carnegie? Who's he?“ You say, „He's in the steel business. That's who he is. He was one of the early steel magnates.“

Хотите знать, что случилось с вашей способностью писать? Хотите знать, что стало с вашей способностью рисовать, с вашей способностью ваять или с вашей способностью создавать мокапы, если уж на то пошло? Хотите знать, что стало с вашей способностью танцевать? Как-нибудь вам будут что-нибудь проводить, и вы обнаружите, что смотрите на рояль, и вы осознаете, что когда-то вы были концертирующий пианистом, и вы сядете за домашнее пианино у своего приятеля, и вы даже не сможете подобрать мелодию к «Янки дудль», играя одним пальцем.

„Oh, he was? Yeah, well, I was talking to you about the United States Steel, you know, and the president of United States Steel was quite a guy and so on,“ he reels you off „and of course their production figures for the year of so-and-so and so-and-so were such-and-such and so-and-so and so-and-so,“ and he on and on and on and on and on, you know?

И вы говорите: «Не может быть, чтобы я был тем человеком». Нет, боюсь, что вы нашли лучшее доказательство того, что вы были тем человеком.

You say, „Well, were you the first president of United States Steel?“ you know, and the needle falls off the pin, the pc says, „Oh, no. No, no, no. Don't know anything about that.“

Иными словами, ваше создание вышло за пределы вашего конфронтирования. Понимаете, вы пошли в создании дальше, чем в конфронтировании, и в действительности – дальше, чем во взятии ответственности. О, скажу я вам, когда человек начинает иметь дело с ответственностью за свое «фортепьянство»... о, язык сломаешь, понимаете?

„Well, how do you know so much about this man?“

Я помню, что когда-то я был концертирующим пианистом. Да, у нас с этим не было никаких проблем. Мы все валили на кассу: ты играешь, потому что люди хотят заплатить деньги за то, чтобы это услышать. Ха-ха.

„Well, psew-read, you know?“

Вы создаете – они конфронтируют, не так ли, а? Ха-ха-ха-ха-хе-хе-хе! Вы не создаете и конфронтируете, понимаете? Вы создаете, а они конфронтируют.

What you've discovered is a very peculiar piece of variable, isolated knowledge that has nothing to do with the price of fish at all. It's the tag hanging out. It's the brass ring for the auditor to catch. Got the idea? Misplaced information.

Вы ставите конфронтирование на автомат, в то время как вы создаете, и в один прекрасный день вы влипли.

Now, that can go two ways. The person knows nothing about any corporation every place and will have no conversation or connection with anything resembling United States Steel. That's just a total shutdown, you see? This person is a perfectly well-educated person. He knows everything that has happened. He's - he studied history in high school and college, and he knows everything about history except he doesn't seem to know a ruddy thing about the Renaissance. „What Renaissance? Oh, he means the Reformation.“ „No, the Renaissance.“ „Well, what about the Renaissance? Well, what - the Renaissance. What's the Renaissance?“ „Well, the Renaissance was a period in Italian history in medieval-modern area... It's - it's a period!“ Yeah, but where? Who? What? The pc is just stupid, see? Just doesn't know anything about the Renaissance. Now look, anybody knows about the Renaissance. But this pc doesn't.

Это не означает, что вам не следует играть на рояле в концертных залах типа Карнеги-холла, или в концертных залах с полного трака, или где-то вроде этого, понимаете? Но это значит, что если вы собираетесь создавать, то вам нужно научиться дышать.

That is looking for and finding the unexplainable as a case analysis. The pc will have something wrong with his knowingness on the subject - meaning, something wrong with his responsibility for the subject. And you look for something odd about his knowingness. Either too much, too little, not at all or so forth, but it's just this: something odd about his knowingness on this particular subject. There's just something goofy about his (quote) „knowingness.“

Сейчас перед нами очень явственно предстает, я думаю, одна из самых злых шуток, которые когда-либо были сыграны со мной как с писателем. Я, бывало, хотел изучить на месте то, о чем я писал. Все, кто был со мной связан в то время, думали, что это ужасно.

This boy at the age of five could play a violin. Boy, could he play a violin, you know? At the age of twelve, suddenly went stale, could no longer play a violin. Who was he? Obviously, it's the life he's failing at. There's something wrong there someplace. There's a piece of knowingness - you know something about this case that doesn't tally. Therefore, you have to know cases; you have to keep your ears open about cases; you have to look cases over; you have to inspect them very carefully; and no system that I lay down for you is ever going to totally crack a case - you understand? without you adding your sensibility.

Конечно, вы должны представлять себе, что, когда я делал что-то вроде этого, я объявлялся три, четыре, шесть недель спустя, и из всего моего гардероба у меня оставались только резиновые сапоги и какие-нибудь старые вельветовые брюки, понимаете? Щетина на лице. Я вживался в роль, понимаете? Я был в довольно-таки потрепанном состоянии: сломанные ногти и все такое прочее, понимаете?

Now, fortunately, your blank spots aren't your PC's. Now, if everything he tells you is the total information or addition or contribution you're going to make to the session - it's just everything he says; he says to run this and he says to run that, and he says to... Oh, skip it! Why waste your time? Why waste your time? What's wrong with him has been borne out time after time. Oh yes, he'll tell you some of the things wrong with him - enough so that he gets a little bit better but he really never hits ...

Если вы собираетесь написать рассказ о лесозаготовках, что ж, вам нужно пойти и заняться заготовкой леса, приятель, вам нужно пойти и заняться заготовкой леса. Вы идете и записываетесь в бригаду, занимающуюся заготовкой леса.

You know I was up till five o'clock this morning auditing? Disobeying the Auditor's Code like mad. Cracked a case right down the middle. Got so darn interested I just kept on auditing it. Didn't actually audit very many hours. It was just one of these things, you know? Just this wonderful glibidity set in on this case, and you just never heard so much glibidity in your life. That was the end of that case. Boom! Only that person knows that's the end of that case. By the way, it's never the end of the case unless the PC knows it is.

Понимаете? И вы решаете, что знаете все о работе пильщика, – тогда вам нужно быть лесорубом. Что-то вроде этого. Чтобы вы могли рассказывать всякие небылицы.

But look at this. Here was a piece of knowingness that was hanging out. See, here was somewhere was some knowingness that was misplaced. Either the person knew nothing about this particular subject or the person knew everything about this particular subject, but just couldn't take any responsibility for the subject. Do you see that?

Приходится быть очень пронырливым типом, понимаете, для того чтобы делать это, потому что это означает, что ты должен овладеть профессиональными навыками за то время, пока ты идешь к менеджеру, чтобы устроиться на работу, а потом продемонстрировать их, когда начнешь работать. Приходится все схватывать на лету.

The only way you can say it, is when you want to solve a case, you look - something wrong with the knowingness of the case and explore it with an E-Meter. Something wrong with the knowingness of the case. The person knows too much about something or knows too little, and then follow it out through this and explore it and watch that tone arm.

Люди не любили, когда я делал это. Я просто исчезал из поля зрения. Конечно, они беспокоились обо мне и все такое. Я возвращался весь в машинном масле, после того как в течение семи недель занимался выполнением фигур высшего пилотажа, понимаете? Написал рассказ об этом, или что-то вроде этого. Можно было видеть, что это беспокоит их, но это была злая шутка. Потому что у меня была система, согласно которой я не писал о том, о чем я не знаю. И я думаю, это неплохое правило. Я бы посоветовал это почти каждому, в особенности писателям-фантастам.

You suddenly start exploring airplane pilots. Airplane pilots - every time you hit airplane pilots it goes on up. And you hit something else and it just cools off. And you hit airplane pilots, you got your tone arm starts registering high, and you can two-way comm on other subjects and cool it off. You're looking at something that has to do with airplane pilots, aren't you?

Если они просто найдут кого-нибудь – какого-нибудь одитора, который посотрудничал бы с ними немного и провел бы им сессию-другую и так далее, – и тогда они смогут увидеть своими глазами любую космическую оперу, какую только пожелают. Они смогут узнать ситуацию не понаслышке. Конечно, они могут так и не вернуться, но это к делу не относится.

Now, you'll find there's - if there's also something wrong with the pc's knowingness on the subject of airplane pilots, you've got it made. Either - „Airplane pilots? What an airplane pilot is? Oh, I don't know anything about airplane pilots.“

Но знание не понаслышке необходимо, потому что это дает человеку возможность конфронтировать. Это понятно? И вы просто никогда не устаете писать, вот и все, понимаете? Вы не устаете писать. Вы идете, и очень много конфронтируете, и вы пачкаете свои руки, и участвуете в потасовках, и впутываетесь во всякие дела.

„What are the ranks in the RAF?“ See?

И следующее, что происходит, – вы чувствуете себя просто превосходно. Вы чувствуете себя лучше некуда, понимаете? Просто «А, ф-ф!» И вы возвращаетесь и снова создаете в течение некоторого времени. И меня не интересует, пишете ли вы картины, или играете на фортепьяно, или делаете что-то еще, вы также должны быть способны дышать.

„The ranks in the RAF. Well - oh, lieutenant commander, umm - captain, major...“ Yeah, what corn. Not one of these is a rank in the RAF. You got the idea?

А если вы не научитесь дышать, то вы, позвольте мне вам сказать, долго в искусстве не протянете. И тот оверт против меня, о котором я говорю, – это то, что кто ни попадя начинает спорить, пытаясь не дать мне дышать. До сих пор. Очень часто люди возражают против того, чтобы я имел дело с горячими машинами или чем-то вроде этого.

So you have to be on your toes in order to find a pc out.

Они говорят: «Рон, ты представляешь собой слишком большую ценность». Я знаю, что я представляю собой ценность. И не надо мне пудрить мозги по этому поводу. Я точно знаю, какую ценность я собой представляю: как мала моя ценность и как велика моя ценность. У меня нет заблуждений по этому поводу. У меня есть полное представление об этом. Иначе меня бы здесь не было.

Now there are two gags that I can tell you that'll assist you enormously. I've also - already told you about the repeating identity. You know, the Red Comet, the Silver Streak mechanism. That's the craziest thing to run into you ever saw. You're going in contest with yourself you know?

Нет нужды говорить мне, что я представляю собой ценность. Во-первых, со мной ничего не может случиться. Я знаю. Мне пытались причинить вред люди, до которых жителям этой планеты еще далеко. Понимаете? Я хочу сказать, что со мной ничего не может случиться, и на самом деле ничего не может случиться и с вами. Но что-то может случиться с вашей идентностью и с вашей внешностью. Понимаете, и они хотят сохранить вашу идентность и вашу внешность. И люди не думают, что вы хорошо выглядите, когда втискиваетесь между колесом и мотором гоночного автомобиля, понимаете? Что ж, ваше тело и ваша идентность не очень хорошо выглядят в такой ситуации, и это не то, что людям нравится конфронтировать. И конечно же, с вами ничего не может случиться, за исключением потери идентности.

And you'll find out, what the pc sets up as a goal of really wanting to do is something he has already done and if you examine a PC's goals of this lifetime from the time he was a little boy - everything he wanted to do right on up to the present, more or less - somewhere along this line you're going to find the key lifetime he's stuck in and can't confront. Because he's still trying to be what he was, but he doesn't dare be what he was. Now, that's an Assessment by Goals. Find out everything he wanted to be in his whole lifetime and then just sort it out with an E-Meter. And you're going to find him somewhere.

И конечно же, вы настолько глупы и ваша способность создавать уменьшилась настолько, что вы не можете создать еще одно тело в этот момент и вам нужен процессинг. (Кстати, то, что я здесь постоянно верчу в руках, – это список моих преступлений.)

Now, another clue is this - another clue, and a very interesting one, is that the last two or three lifetimes are pure dynamite. And if you can resolve a case, totally, and bring it up the road toward OT by staying with the present lifetime, you're avoiding something as an auditor.

Так вот, каждый раз, когда у нас есть чрезмерное создание, слишком много создания и слишком мало конфронта, у нас будут затруднения в области искусства. Вот что случилось с вашей игрой «на пианине», и вот почему вы как одитор можете взять того, кто раньше играл «на пианине», вроде Шопена, и проводить ему «Достичь и отдалиться» в отношении фортепиано. И следующее, что происходит, – он может играть на фортепиано.

The lifetime immediately before this lifetime is usually far more important than the current lifetime in the resolution of the case. And if there's something wrong with it, the fellow will feel batty all the time. Something went wrong. It's that last lifetime because that's the one which is withheld on all dynamics. Think of that. That's even withheld on the first dynamic. It's a withhold right straight across the dynamics. You have to increase the pc's knowingness to find out something about this.

Случалось ли вам остановиться и задуматься об этой тайне – задуматься о том, что происходит, когда человек идет и ощупывает автомобиль, понимаете? Ощупывает автомобиль – и в результате он может водить автомобиль. Некоторые из вас, вероятно, не осознают, что вы можете делать это в Саентологии.

And you'll usually find, if the pc's case doesn't run just drrrrrrrr very easily, that there's something wrong in the last two or three lifetimes - something really wrong; something really goofy. And don't worry about what wild tales you finally sort out. You'll sort out the right tale eventually. But you'll find some interesting wild tales. For instance, the person wasn't born into his present family at all, but picked up the body in a tonsillectomy at the age of seven. And the rest of it is just pure justification. It's an overt act against his own identity. Goofball things like this happen. This is a - this is not a logical universe. It's merely a created one.

Человек неспособен вести машину или писать картины, что-то вроде этого, что ж, вы просто заставляете его достигать инструменты своего ремесла и отдаляться от них. Заставляете его отдаляться от объектов, с которыми он пытается иметь дело. Заставляете его достигать эти области, и отдаляться от них, и знакомиться с вещами такого рода. Это просто обычный контакт. Это так просто. Почти никаких команд одитинга. И следующее, что, черт побери, происходит, – вы стираете огромное количество его создания – навязчивого создания.

Now, that's a good clue, and that's a good place to go around. You know, just really pin down where the fellow is. „When were you born? When were you born?“

Ну, в действительности вы стираете его контр-создание. А чем, по-вашему, является оверт, как не контр-созданием? Что-то создается, так что вы контр-создаете против этого. Но это тоже создание. И ваше контр-создание перемешивается с вашим созданием, и вы уже не знаете, создаете ли вы или контр-создаете, так что в один прекрасный день вы удерживаете себя от того, чтобы написать книгу. Вместо создания книги вы контр-создаете книгу каждый раз, когда вы пишете книгу, знаете, как Джеймс Джойс. А, это оверт против Джеймса Джойса; у него есть право писать непонятно, так же как и у меня.

The fellow says, very glibly, „Born? Born? Let's see, born? Uh - let's see now - born in 1925 - 1925.“

Так вот, получается, что «Достичь и отдалиться» – это образец такого конфронта, вот и все. И вы просите человека достигать фортепиано и отдаляться от него, и он полностью восстановит свою способность играть на фортепиано. Но что интересно, соотношение должно быть десять к одному.

You say, „Where were you in 1924?“

Так вот, если он в течение одной жизни играл на фортепиано, то на первый взгляд может показаться, что, для того чтобы восстановить свою технику игры, ему потребуется потратить на конфронтирование десять жизней – чтобы восстановить ее полностью. К счастью, он не всю жизнь играл на фортепиано. На самом деле количество часов, которые он провел, сидя за фортепьяно, было сравнительно малым. И среди них было всего несколько часов, когда он действительно создавал. Понимаете?

„Huh?“

Так что сначала кажется, что создание проникло всюду, а потом это сводится к тому, что этот человек действительно создает. Все остальное – это просто повторение.

Так что вы могли бы проделать это достаточно быстро. Но если кто-то хочет рисовать и он, кажется, неспособен делать это, что ж, то, что ему нужно сделать, -это идти и трогать палитры, размазывать краску, достигать кисти и холсты и отдаляться от них и так далее, и пусть у него нос будет измазан краской, но не позволяйте ему делать ничего творческого, черт побери!

I took a fellow the other day that - he was an instrument maker. He came in, and I wanted to show him how an E-Meter worked so he could do some work on an E-Meter for us. So I just sat him up and ran a - picked an incident off the track, found out it was about three billion years ago and spotted it exactly in time, got the exact time. He - very vague - he didn't know anything about it. Had him run Responsibility on it. Ran Responsibility on it, a few commands. All of a sudden a picture he'd had his whole life of looking out of a window changed, flipped, he got a terrific sensation of getting up from the thing, rushing over, jumping into a car, and shooting up over the top of a hill. And he got tremendous sensation of motion and, of course, just as he got over the top of the hill, that was when the atom bombs hit the city. And he was the guard, and he evidently hadn't sounded off quick enough.

Так вот, эта терапия – терапия разного рода увлечений – обладает некоторой эффективностью в том, что касается реабилитации способностей, но, как только вы попросите человека что-нибудь создать, вы тут же отклонитесь от цели.

I just went into a formal session, you know? Just - you know, „Here's the session, goals for the session, what are you looking at?“ You know? No patty-cake „This is Scientology, yap, yap, yap,“ you know? You know? Followed right down the groove, „Now, what are you looking at? All right, that's fine. Now, what part of that scene could you be responsible for? That's what I'm going to run. Going to run it.“ Ran it as a formal command, and so forth. „Now, let's spot it in time,“ was what I first did. And - „Spot it in time. How many years?“

Вы ни в коем случае не должны позволять ему что-либо создавать. Все, что вы от него хотите, – это чтобы он имел дело с материалом. Меня не интересует, на что он будет его использовать, но не позволяйте ему использовать этот материал для создания, и терапия увлечения даст результат.

„Hundred thousand years? Oh, wait. Ha-ha-ha.“ You know, you'd think he'd have that reaction. No, no. Oh, no, no. He said, „I don't have any reality on that. I wouldn't know how long ago it was.“ And I just spotted it on down - no help from the Pc, just totally on the E-Meter. Next time I saw him his eyes were about three times as big. He'd always been walking around kind of this way, you know? Gave him a twenty-minute session to demonstrate to his partner the use of an E-Meter and produced a new man.

Вы пытаетесь восстановить способность человека плести корзины – пусть он просто возится с километрами, и километрами, и километрами лыка или чего-то вроде того, понимаете? Не позволяйте делать ему из этого ни черта, понимаете, пусть он просто берет лыко в руки. Как только вам покажется, что он собирается сплести что-то типа корзины, дайте ему пинка. Пусть он просто возится с лыком, понимаете? «Лыко!» И следующее, что, черт побери, происходит, – он может плести замечательные корзины.

That, by the way, is the mechanism to use on a still picture. And that is the Black Case. The Black Case is a dead duck right now. Just turned out a longer bulletin on it. I just mention it in passing. All you have to do is find out what the Pc is looking at and have him run Responsibility on it, and he turns from a Black Case. He turns on pictures. I can just turn on pictures just like that on people now. That was one of the things that stopped us in 1950. It's very easy.

Тэтаны делают это, понимаете? Они делают вещи для других людей, чтобы те их использовали. Дети сапожника, знаете ли, всегда ходят без сапог.

Just remember Responsibility for the scene he's looking at and you get pictures. Because if he says, „No scene.“

Так вот, писателю бывает довольно трудно подержать в руках достаточно материала, чтобы скомпенсировать его писательскую деятельность, потому что он пишет о вселенной. И он создает: он добавляет и убирает, он дает описания, и он создает то и это – и персонажи, и вселенная и так далее, – и на самом деле ему нужно гораздо больше дышать.

„Well, could you take responsibility for 'no scene'?“

Аналогично, художник сводит к двухмерным образам огромное количество трехмерного, массивного материала. Так что он, казалось бы, драматизирует «превращение этого в ничто».

„Oh, I sure can take responsibility for 'no scene' there.“

И аналогично, писатель превращает что-то в ничто. На самом деле он занят созданием, но он берет большие, плотные, массивные вещи, и он превращает их в такую эфемерную субстанцию, как мысль.

„Good. That's your first answer to the auditing command. Here's the next auditing command...“ Here we go, see? Next thing you know the black just goes vague and goes pink, goes white, a little - something else happens zzowoua - and all of a sudden he's looking at a fountain.

И художник берет эти большие, массивные сцены и такого рода вещи и превращает это в тонкий слой краски на холсте, в двухмерную картину. Понимаете? И его творчество у него в голове перепутывается с «не-есть-ностью». Нет ничего плохого в том, чтобы сделать уменьшенную копию чего-либо, но он никогда не думает о том, чтобы сделать это. Он думает о создании.

„Well,“ he says, „I'm looking at a fountain,“ you know? And run a few more of the same command and you get something else, and so forth, and you'll find him way back, to hell and gone down the track someplace, you know, and he's been stuck in something or other. You're not - don't - don't really run into something bad, just keep running Responsibility, he runs to PT and just kind of skip it. You've got a case that forevermore will have pictures. I mean, that's so easy that we missed it, all of us. What was the matter with you, you didn't give me a hand with that one? Ten years. Anyhow...

Я помню, когда я был молодым писателем, я мог писать в чьем угодно стиле. Мне это ужасно нравилось. У меня была эта способность на протяжении многих жизней. Просто взять что-нибудь, понимаете, и сказать: «Ладно». Понимаете, и написать это. Однажды я написал вестерн – я никогда не был Шекспиром - шекспировской строфой с начала и до конца. И этого не заметил ни редактор и ни один из читателей. Они просто сочли это хорошим рассказом, и, по-моему, ровно год назад или около того по нему сняли фильм – его вытащили из архивов и сняли по нему фильм, и сделали одну из лучших постановок на телевидении. Он был написан шекспировской прозой, там полностью выдержан размер – в каждой строчке. Я даже указал на это двум или трем людям, и они сказали: «Надо же, вы правы. И как это я сам не заметил?»

Now, the next gag on assessment of cases - and I call it a gag because - it's a colloquialism - that you should look for is transvestitism as the commonest cause of aberration when a case is really rough to run. And when all you have to do is find a case is very rough to run, you had better, at once, explore for transvestitism.

Что ж, очень часто вы избегаете создания за счет копирования.

Female voice: What is that?

Настоящего мастера не интересует, кого он копирует. Его это вообще не интересует. Он воспроизведет все, что угодно. Что бы ни пришло ему в голову – он это воспроизведет.

Transvestitism. You see, I use Chaucerian English - which is what we speak, I guess - and you just don't get it. And I use a proper technical term and you don't know what that is. It's transvestitism. Men and women swap their clothes, and you get men running around dressed as women and women running around dressed as men. Got that?

Только тот, у кого практически ум зашел за разум, всегда должен быть самобытно, самостоятельно, независимо оригинальным! Он не жилец на этом свете, если он должен быть таким.

Now, here's what happens. A thetan decides that she's a good woman and makes a lousy man, and 50 percent of the bodies that thetan picks up, on the average, the rough average, are going to be male bodies. And yet this thetan knows she is a good woman. Now, she has the task, somewhere very early in life or even before birth, or something of the sort, of flipping this body, or trying to flip it, or fitting (if she can't) a male body into a female role. Got the idea? And earlier on the track, when there were less medical examinations, it was the easiest thing to do you ever heard of. People would go all through their whole life being a woman, while actually being a man - actually a male body dressed and used as a woman.

Это большой розыгрыш с моей стороны – делать так, что время от времени где-то находят новые произведения какого-нибудь автора. До конца этого столетия я собираюсь сделать так, что будет найден еще один рассказ Эдгара Аллана По. Просто потому, что это будет забавной проделкой. Это тот рассказ, который он забыл написать. Это пришло мне в голову, так что я его напишу, понимаете? Не знаю, при каких обстоятельствах он будет найден, но как-нибудь где-нибудь его найдут. Вероятно, в собрании редких рукописей Библиотеки конгресса.

Everybody looks at me very stunned and says, „Where's this been?“ Yeah, who you kidding? All right, this fellow decides that being a man fits his basic purposes and his basic personality, and so forth, and yet 50 percent of the time he picks up female bodies. What's he going to do with them? Just collapse at that point, and everything he likes to do and so forth, and be a female for a lifetime?

Но кого интересуют проделки такого рода, ведь это несерьезно? Вы обнаружите, что обычно я бываю серьезным только в отношении тех вещей, которые имеют сравнительно большую важность для динамик. В остальное время я просто веду себя как школьник, который прогуливает занятия. Это так. Я просто заядлый прогульщик.

It's one of the characteristics of the cases that are tougher for you to puzzle out, that you ask them now - this case is a girl, you know - and you say, „All right, have you ever been a man?“ One of the characteristics is to say, „Oh, never. Always been a woman. Never have been a man. Always have been a woman. There isn't a single male body on the track.“ Oh, oh, that's it, auditor. Let's work it out from there, because 50 percent of those bodies were the other sex. Thetan pays his - no money and takes his chances. They don't even put blue and pink on the cribs anymore to figure it out for you. It's all white in the hospital. When you lay your cotton-picking beams on that body, it's tsk!

Но когда вы создаете, создаете, создаете: «Должен создавать! Касса! Публика! Они этого ждут!» – понимаете? Создаете, создаете, создаете. Никогда ни на что не смотрите, понимаете? Через некоторое время вы не можете писать. Вы больше не можете делать этого, понимаете? Через некоторое время вы не можете рисовать.

Let's say you're doing just fine. You're doing just fine as a man. And you've had it made, and you've gotten it down. You've got it pretty well figured out. You've got the weapons of the period more or less taped, the trades of the period, and you've found you're pretty good at business administrative actions, and you got it pretty well taped. And you settle down to a nice long haul, and then somehow or other you fall off the bridge or run into a rapier, or something of the sort happens, or the wife slips you a little more ground glass than she usually gave you, and you slip on a banana peel or get caught in the rain, and that's the end of that mock-up, see?

И кто-то показывает вам палитру и так далее – боже правый! – вы могли быть Рембрандтом. Он был хорошим парнем. Он был хорошим парнем, Рембрандт. Но сейчас он не пишет картины. Иначе вокруг были бы его картины. А их нет.

Well, you're all set to be a man, you see? And you pick up a female body. Phfeph! You say, „What am I going to do? Learn to cook!“ Well, just think - any of you men, right there this moment - just think being suddenly and immediately confronted with the idea of having to do all feminine tasks. You know, knitting and churning butter... Being faced with female sports - yak-yak-yak-yak. Now, you'd darn well try to do something about it, wouldn't you? You'd shift gears on a body somehow or another, and you'd try to bend this one around to your own penchants, your own training pattern, because you're in charge after all, the body isn't.

Так что вы просто создаете, создаете и не конфронтируете, и через некоторое время вы говорите: «Все, я больше не могу», а это значит, что вы больше не можете брать ответственность за данное создание, а это значит, что вам лучше о нем не знать, а это, в свою очередь, означает, что вы полностью теряете над ним контроль.

And you girls, now, just think of it, think of it. All of a sudden you're getting along fine. You know how to cook. You know how to sew. You know how to take care of things. You know how to take care of babies, families. You know how to please men. You've got it all taped, you know? You've got your home economics and other things. You've got women's suffrage. Everything is all squared, see? Everything is all taped and all of a sudden you've got a male body. What are you supposed to do? Learn how to play baseball and shoot with shotguns and get drafted and ... Huh? What about it? It'd be a shock, wouldn't it?

И пару поколений спустя кто-то показывает вам картину, написанную Рембрандтом, дает палитру и кисть и говорит:

Audience: Yes.

• Папа, нарисуй мне картинку.

Well, I'll tell you that in former societies they didn't have medical examinations.

My golly, there was one girl served with Napoleon's Grand Army nearly every campaign straight through. And they consider it startling that she, eventually, was pensioned off - discovered and pensioned off. Well, look, they discovered her. They discovered her. How many were going right straight along in those boots? Pirates: There was Anne Bonny, Mary Read. There have been people in - there have been women, for God's sakes, in the French Foreign Legion. And just as I left Sussex down there, a police contact I have came in and told me rather juicily that they had just arrested a man who had been serving as somebody's wife for eighteen years. And he thought this was peculiar! Because something isn't generally known is no reason it isn't common. It's common. Common as dirt. Particularly earlier societies.

Это так. Вы не смогли бы сделать этого даже для своего ребенка. Вы не смогли бы даже нарисовать кошку с двумя ушами, понимаете?

Guy gets all loused up on the second dynamic. He doesn't quite know whether he's coming or going. But after all, it's just one lifetime. He says, „I can put up with it,“ see? You know, she says, „Well, I can somehow or other get along. But I'm damned if I'm going to learn how to fire shotguns. And I know nothing about close-order drill and I am not going to learn.“ You get her position now? I mean, a thetan is paying out.

А если бы вы были достаточно глупы, чтобы попытаться нарисовать что-то в то время, как вы ходили в детский сад, вы почувствовали бы невероятную усталость, понимаете? Вы бы сказали: «Не знаю, в чем дело, но мне нехорошо».

Now, you take somebody with a fairly high level of dedication, who has a fairly dedicated outlying purpose - one character or another, and is doing a certain exact job, going along the billennia, and he walks into this thing, he says, „Well, here we go again, see. Here we go again. How we going to bend this one around?“ You do. You do. You'll find your companion-at-arms think you're one of the better looking officers. Once in a while you skid completely and get married to somebody. Boy, how do you figure that one out, you know? Well, you've always got a maid in waiting.

Конечно, это не могло быть из-за творчества, связанного с созданием рисунка кошки, ведь он – Рембрандт. Вам это понятно.

Various peculiar things can occur along this line and, of course, they are the most hidden ones, and they all consist of overts and a person is taking no responsibility for them at all. So, these peculiarities, of course, are the make and break points of cases. I know about three cases right now, in the vicinity of Washington, that aren't running because of just this one fact. They are dedicated to being the opposite sex. But this particular society has totally loaded it on their heads that they've got to be the different one. See, it's against the law now! Evidently the law, whatever that is, has gotten very, very tired of transvestitism. You know, „Women are supposed to be women, you understand? And men are supposed to be men. You understand? And there ain't no thetans.“

У человека не обязательно должно быть громкое имя. Обладание громким именем само по себе создает нам довольно интересную проблему. Каждый раз, когда вы становитесь знаменитостью и ваше имя сверкает в огнях театральной рекламы и так далее, вы в любом случае уже на некоторое время влипли.

So you look over a case from these angles - and what I've just given you will probably bust up the majority of the rough cases you run into: the famous personality, the transvestite sort of an action. Because, of course, a man being a woman totally hides the maleness, you see? It's a total withhold for whole lifetimes. And vice versa, it's a total withhold of being a woman. You see, a woman is a total withhold and all sorts of peculiar things. Then they come out into the right sex and they carry over some of the withhold, and they get themselves all scrambled up, you see, one way or the other. And you can take cases apart just left and right if you know some of these things. And I want to see you take some of them apart.

Но человек доходит до той точки, когда сама мысль о взятии какой-либо еще ответственности за творчество становится невыносимой.

Well, basically, I've given you quite a little data at this congress. I hope you haven't considered too much of it condemnatory, because it's offered in a very helpful spirit, let me assure you. If you think I have tried to make you guilty of all of your overts, you're absolutely right. But I haven't done that in any effort to discipline you into being good. I want you to be honest.

Так вот, все это перепутывается с овертами, перепутывается с контр-усилиями, перепутывается с тем и с этим. Все это можно исправить различными путями, но самый простой и самый легкий, пусть даже и самый долгий путь – это просто добиться, чтобы человек конфронтировал, или проводить ему любой процесс по конфронтированию, типа: «Какую часть», или «что в картине», или «что в художнике вы могли бы конфронтировать? Что в художнике вы предпочли бы не конфронтировать?» – понимаете? И в конце концов этот парень начнет разбираться что к чему, и он будет проходить через периоды, когда он «должен писать картины, не может писать картины. Нет ничего плохого в том, чтобы писать картины. Нет, это не так». А также нравственные проблемы, возникающие в связи с написанием картин... Все, что вы делаете, – это реабилитируете его способность создавать, избавляя его от одержимости этим предметом, которая сама по себе довела его до полной апатии по этому поводу.

I'm very happy with the way things are going. I myself am - I can hardly keep my hands off pcs, as I've certainly got no business auditing till five o'clock in the morning, when I've got another congress day coming up the next day. I started to ask myself what do I think I am? A human or a doll or something to keep going like this?

Эта история с повторяющейся идентностью представляет собой, конечно же, весьма забавное явление. Это явление... это было причиной огромного количества жизненных драм.

Well, I hope some of this information and material has proven interesting. Has it?

Вы продолжаете пытаться побить свой собственный рекорд, понимаете? Я упоминал об этом автодроме. Это было около девятнадцати, двадцати, тридцати, сорока тысяч лет тому назад. В Конфедерации Маркаб был автодром. И вы, вероятно, там были. Вы или присутствовали там на гонках или были как-то связаны с ними, потому что это обнаруживается у большинства кейсов.

Audience: Yes!

Есть один инцидент в 1216 году до нашей эры, который обнаруживается в каждом кейсе, – Братство змеи. 1216 год до нашей эры. Это обнаруживается в любом кейсе. Так вот, по всей видимости, тот инцидент – того же поля ягода. Почти каждый, кто был в Конфедерации Маркаб, рано или поздно ввязывался в эту деятельность – гонки на автодромах.

And I hope very much that you can get everything taped out the way you want it' and get life headed in the direction you want it to go, get it under control and firing off just the way you want it. And I know you can.

У них были машины с турбогенераторами, развивавшие скорость приблизительно 440 километров в час. Они ездили с воем. Я заметил, что только что снова изобрели двигатель этого типа. И там были трассы, на которых были установлены атомные мины-ловушки, и там были объездные пути. Трассы были заминированы, а трибуны были за освинцованными витражами. И зрители – их как бы не было. Вам никогда не было видно зрителей.

I'm very happy you came to this congress. For me, this has been one of the most satisfactory congresses we have ever had. That's just from my viewpoint. I hope to some degree it is from yours.

Там были участки дороги, где был песок, и были скользкие участки, где асфальт был полит маслом, и были участки, где был лед и где был гравий. Все возможные опасности, какие только можно себе представить. Гора, на вершину которой вы заезжаете, а затем падаете вниз, понимаете?

И просто... там гибло много гонщиков. На этой трассе постоянно проливалось много крови. Я хочу сказать, что она ни к черту не годилась. В течение десяти, двенадцати тысяч лет это, очевидно, было самым популярным видом спорта в Конфедерации Маркаб.

Если я рестимулирую вас, это ничего. Я не нарочно. Вы с этим столкнетесь рано или поздно. Вы будете думать... Вы, вероятно, часто думали о том, откуда взялось это ощущение, будто в вашу шею сзади вонзается игла. Что ж, вы, вероятно, в тот или иной момент времени оказались на трассе в качестве гонщика или кого-то вроде этого.

Потому что почти каждый, когда он хотел отправиться к дьяволу, отправлялся на этот автодром и устраивался там на работу, ведь это был самый быстрый способ покинуть общество, которое категорически настаивало на том, чтобы вы жили!

Медицина в Конфедерации Маркаб была на столь высоком уровне, что было практически невозможно уйти из этой жизни. Вот и все. Вас тащили обратно и приделывали вам новую руку, новую ногу, новый нос, новый глаз. Вам могли сделать искусственный голос, искусственное зрение, искусственное пищеварение, искусственное все остальное. И дальше у вас не оставалось ничего, что было в самом начале, включая вас самих, понимаете?

Но выход был всегда, понимаете. Вы могли... если время было слишком мирное и вы не могли отправиться на войну и там погибнуть, вы всегда могли заняться чем-то вроде гонок, понимаете? Это был верный способ покинуть этот мир.

Так вот, одним моментом, связанным с повторяющейся идентностью... это происходило со мной в течение довольно-таки длительного времени: я делал что-то конструктивное и так далее, а затем я начинал «прогуливать». Или мне надоедало это тело. Я начинал прогуливать и в конце концов становился участником гонок на этом автодроме, понимаете? Просто вел себя как школьник, прогуливающий занятия, понимаете? Это было нехорошо по отношению к людям, потому что от этого сильно страдало их оборудование.

И ты просто отправляешься туда и становишься Серебряной Молнией, понимаете? Серебряная Молния. Понимаете, столько-то кругов за столько-то секунд. Рекорд трассы! Рекорд трассы. Мне это надоедало, и я делал то, ради чего я, собственно, туда и пришел. Подстраивал все так, чтобы это в действительности была не моя вина, что я разбился, понимаете? И брал одну их этих машин, и – ба-а-ах! – влетал на ней в одну из этих трибун или еще куда-то – и конец этому телу. И никто не мог с этим поспорить, понимаете? Медицина была бессильна. И я находил другое тело, или куклу, или что-то вроде того и продолжал заниматься своим делом и выполнять свою миссию.

Но через некоторое время это уже не было таким хорошим, потому что... идем дальше по траку – и вот я уже Красная Комета, и я участвую в гонках. И я входил в вестибюль и выходил оттуда, и я видел портрет Серебряной Молнии. И я смотрел на него: «То-то и то-то, то-то и то-то, то-то и то-то – рекорд трассы. А-а, кто этот парень?» – понимаете?

Так что, до того как я использовал этот автодром по назначению, а именно чтобы избавиться от мокапа, я просто оказывался там, и – урррр-рруум! – понимаете, и мне удавалось улучшить рекорд на одну минуту, понимаете? Мне удавалось пройти столько-то кругов и установить новый рекорд в гонке на выносливость, и... О, у них были гонки, которые продолжались по две недели подряд. Вы вели машину в течение двух недель. Вам просто постоянно вводили допинг. Иглы вонзающиеся сзади в шею, подстегивая вас новой дозой наркотика. Это космическая опера. Вот что ждет эту планету. Я именно это хочу сказать. Бросьте играть в эти игры, понимаете?

Я помню, как-то мне надоело. У меня действительно был оверт на этом автодроме – это был очень скверный поступок: мне надоело ломать голову над тем, есть ли там зрители за этими витражами или нет. Я взял одну из этих машин, развернул ее под прямым углом и швырнул в одно их этих окон. Там были зрители.

Как бы то ни было, несколько жизней спустя все шло довольно хорошо, и мой мокап был в порядке, и я думаю, что мне причитался новый мокап или что-то вроде того, и я оказался на этом автодроме. Под псевдонимом (полное инкогнито)... я появлялся там под именем Зеленая Ракета!

И как Зеленая Ракета, знаете, я ездил там – эррр-ууум! – понимаете, такого рода вещи. И однажды я шел через вестибюль: «Красная Комета. Серебряная Молния. Э-э, кто эти бездельники? То-то и то-то – рекорд трассы, и перепрыгнул через шесть машин. Шесть машин. Хм».

И конечно, портрет Зеленой Ракеты тоже повесили там – посмертно: «Один из величайших гонщиков всех времен, который перепрыгнул через семь машин и улучшил рекорд трассы на восемь минут», понимаете?

Я думаю, что за период приблизительно в две с половиной тысячи лет там набралось ужасно много портретов, но среди них было около шестнадцати моих.

Я просто продолжал возвращаться и побивать свой же рекорд, понимаете? И в конце концов я просто выбился из сил, понимаете? Понимаете, Зеленая Ракета. Красная Комета. Серебряная молния. Понимаете? Золотая Бомба, понимаете? О! У-у! Как, черт... ведь вы понимаете, оборудование не изменилось ни на йоту за одиннадцать-двенадцать тысяч лет. Ничто не было улучшено. Все держалось на способностях, понимаете? Способности в чистом виде и ничего больше. На самом деле оборудование понемногу ухудшалось. И ты всегда побиваешь собственный рекорд. И ты доходишь до той точки, где это просто невозможно. Тебе просто приходится сдаваться. И кто же нанес тебе поражение?

А-а, я рассказываю вам эту довольно-таки забавную историю только для того, чтобы вы хоть немного поняли, что, по сути, вы соревнуетесь сами с собой.

Тот человек, у которого больше всего общего с вами, – это вы. У вас в этой жизни больше всего общего с вами же в другой жизни. Если только вы не будете достаточно ясно себе представлять... На протяжении всех этих жизней у меня не было никаких сомнений по поводу того, кто я, – в тех случаях, когда я был занят своим делом, а не прогуливал. Понимаете, я знал, кто я, я знал, что я должен делать. Я знал, кем я был... Но временами я вел себя как школьник, сбежавший с занятий, я хоронил свою идентность, подделывал ее, и не брал за нее никакой ответственности, и избавлялся от своего мокапа, за что я, конечно же, не мог взять ответственность.

Естественно, эти чертовы идентности накапливались, и через некоторое время я и подумать не мог о том, чтобы снова водить гоночные машины, потому что эти парни были слишком хороши! Я знал, что мне с ними не сравниться.

Так вот, писатели, пианисты и все остальные люди из мира искусства в какой-то небольшой степени сталкиваются со своей собственной идентностью – в какой-то степени – большой или малой.

Если человек в каком-то месте на траке пишет картины, то, уверяю вас, где-то сохранилась какая-то частичка его творчества. Так вот, совсем необязательно, чтобы он был знаменитостью. Вы были бы изумлены, узнав, как много людей были знаменитостями в свое время. И очень много великих прямо сейчас.

Но писатель доходит до той точки, где он уже больше не может соревноваться с самим собой. Вам это понятно? Когда он сталкивается с такой ситуацией, он до некоторой степени влип. И человек, который только что прожил жизнь как знаменитый писатель, в следующей жизни как писатель уже практически ни на что не годится. Может так получиться, что ему будут преподавать литературу по его же книгам. Это ужасно! Сейчас я не в таком положении, просто я говорю со слов одного преклира.

Но на протяжении последних двух с половиной тысячелетий меня учили по моим же собственным выступлениям. У меня до сих пор сохранились обрывки моих работ тут и там на траке. Их довольно много. Изумительное постоянство. И нельзя сказать, что я никогда не брал ответственность за это. Думаю, как-нибудь я, может быть, составлю маленькую книгу из сохранившихся работ того или иного рода. Думаю, вам это может показаться забавным.

Но когда вы постоянно соревнуетесь в создании сами с собой, что ж, вы в той или иной степени влипли, понимаете?

То, что вы ищите, пытаясь разрешить кейс, – это моменты наибольшего создания, которое не было сконфронтировано, потому что эта жизнь будет полностью рестимулированной при полном отсутствии ответственности за нее.

Тот человек, которым вы точно не хотите быть, – это человек, которым вы были. Забавно, не правда ли? Тот человек, которым вы не хотите быть, – это человек, которым вы были.

Нет никакого толку даже в том, чтобы сидеть и спрашивать преклира: «Кем вы больше всего не хотели бы быть?» – потому что он всегда будет пропускать эти идентности. Это полная «не-есть-ность», полная «не-естъ-ность». И когда вы проводите одитинг в отношении этого, большую часть времени он будет говорить: «Нет, я им не был. Нет, я им не был. Нет, я им не был».

Иногда он выбирает себе знаменитую идентность того или иного рода, которая является какой-то необычной или повторяющейся идентностью из другой эпохи существования цивилизации. Знаете, развитие цивилизации повторяется, как развитие ребенка.

Понимаете, эти культуры: Франция семнадцатого века была на траке времени снова, и снова, и снова, и снова, понимаете? И был Ренессанс снова, и снова, и снова. Были греческие цивилизации снова, и снова, и снова. Вы понимаете, о чем я говорю.

Почти единственное, чего, по мнению американцев, не было в достаточном количестве, – это ковбойские цивилизации.

Но вы обнаружите, что с моментом наибольшей творческой активности индивидуума, или с тем, что он создает или в создании чего он принимал наибольшее участие в этой жизни, связан расчет, который и представляет собой то, что не в порядке с кейсом этого человека. И вы должны добиться, чтобы человек это сконфронтировал. Вы должны добиться, чтобы он взял за это некоторую ответственность; вы должны добиться, чтобы он это конфронтировал. Самый простой способ добиться этого – это просто добиться, чтобы он это конфронтировал; а самый быстрый – это добиться, чтобы он взял за это некоторую ответственность. Оставшаяся часть кейса полетит в тартарары.

Но, конечно, для того чтобы вы вообще могли одитировать кейс, вам нужно установить двустороннее общение. А чтобы установить двустороннее общение, вам нужно убрать оверты и висхолды.

Аналогично, вы обнаружите, что большинство писателей, когда они терпят неудачу, терпят неудачу потому, что бог знает как давно, они убили писателя.

И когда они убили писателя и затем пытаются писать – они в действительности не пытаются создавать жизненный континуум этого человека, – они случайно начинают писать, и у них рестимулируется этот случай, и они терпят неудачу.

В такой области, как создание, есть всевозможные сочетания факторов, влияющих друг на друга, но создание является кнопкой в такой степени, что это - практически все, что не в порядке с кейсом. И создание без ответственности – это крах любого кейса, где бы это ни происходило.

Реабилитация способностей человека в области искусства – это дело довольно-таки легкое, и это, вероятно, принесло бы вам гораздо большие дивиденды, чем в любой другой отдельно взятой области, потому что вы можете вернуть к активной деятельности каждую звезду театра или кино, которая попадется вам в руки, каждого художника или кого бы то ни было в области искусства или общения. Все, что вам нужно сделать, – это добиться, чтобы он взял некоторую ответственность за то, что он делает, убрать оверты в отношении того, что он делает, и он не будет ковылять по жизни, а снова станет звездой и будет заканчивать свои выступления, не чувствуя усталости.

Это широкая область применения Саентологии. Эта область, конечно же, не выходит за рамки нашей технологии – это просто реабилитация кейсов, – но это реабилитация способностей в области искусства, и это – если кто-то возьмется за такой проект – стоит делать как ради распространения Саентологии, так и ради искусства и культуры нашего времени.

У нас есть решения этих проблем. Мы ждали их появления в течение долгого времени. То, что мне нужно сделать на самом деле, – это написать об этом книгу, что-то вроде этого, и распространить ее. И вы бы обнаружили, что у этого было бы множество последствий, так как людей очень интересует создание, поскольку в Саентологии динамическим принципом существования является создание.

Спасибо.