Привет.

Привет! Привет! Как у вас дела?

Привет. Как у вас дела?

Сейчасяхочу поговорить с вами о курсе взаимного одитинга HAS. Мы подошли к последней лекции данного конгресса, и я хотел бы поговорить с вами о курсе взаимного одитинга HAS. Вы хотели бы узнать, как всё это можно организовать и так далее?

Конгресс уже начался?

Аудитория: Да!

Сегодня мы очень рады, что у нас есть кое-какие данные об очень старом предмете. Поэтому, с вашего позволения, я сразу же начну саму лекцию.

Хорошо. Эту лекцию можно назвать «Как проводить курс взаимного одитинга HAS и зачем». Как проводить этот курс и зачем.

У нас только что появилось несколько совершенно новых основополагающих данных, которые весьма достойны изучения.

Так вот, я предоставлю вам все данные в течение следующей пятидесяти одной минуты. Вам не придётся посещать этот курс... ничего такого, поскольку вы уже будете знать всё, что о нём можно знать, не так ли? Вы будете знать всё, что об этом можно знать. Поэтому я точно так же мог бы поговорить с вами о чём-нибудь ещё.

Как вы знаете, Саентология - это система знаний, предназначенная для улучшения способностей человека. Более того, это учение о силах жизни, источниках жизни, о том, что вообще представляет собой жизнь в этой вселенной, и оно создано для того, чтобы раскрыть несколько тайн, которые были у людей на протяжении последних нескольких тысяч лет.

На самом деле это большой соблазн поговорить с вами о жертвах, поскольку два или три человека после того, как я отпустил эту шутку... Все в аудитории сказали: «Нет, я не жертва», и два или три человека, выходя из зала... один из них спросил Джона: «Что он имел в виду, когда говорил про жертв? Что он имел в виду... я жертва?»

И мы утверждаем, что они достаточно позабавились с этими тайнами, что они достаточно нажились с их помощью, и что теперь всё может быть сделано достоянием общественности.

Бог ты мой, это определённо так!

Изучая весь этот мир и всё, что в нём творится, мы обнаруживаем, что единственный способ превратить человека в раба (можно подумать, что кому-то нужен раб) - это создать огромную тайну относительно того, что же всё это такое. А затем создать громадный заряд, связанный с этой тайной. Понимаете, не просто создать тайну, но ещё и заставить людей поверить в это. Дать людям какую- нибудь фальшивую разгадку этой тайны и заставить их поверить в это.

Каждый является жертвой. Вот примерно к чему всё это и сводится. Каждый является жертвой. Но чтобы не быть жертвой, нужно оказаться на другой стороне формулы общения, в точке причины, и наказывать людей. (Смех.) И прежде чем вы сможете преодолеть навязчивое «Рррр!», вам нужно пройти через чрезмерное... (молчание) и выбраться из этого, понимаете? Иначе вы не сможете этого сделать.

Человек настолько привык к этому, что, когда вы приходите и даёте ему самую что ни на есть настоящую разгадку, он отбрасывает её как горячую картофелину. Поскольку он знает, что представляют собой все разгадки: все разгадки тщательным образом извлечены из тайн с фальшивыми разгадками. И за все тайны рано или поздно приходится каким-то образом расплачиваться.

Причина, расстояние, следствие. Билл, расстояние, Джо. Постулаты Билла и Джо перепутались примерно семьдесят три триллиона лет назад. Так что Билл говорит Джо: «Рррр!»

Так вот, сама тайна берёт начало в межличностных взаимоотношениях, в том конфликте, который существует между человеком и его собратьями, его окружением, и так далее.

А Джо отвечает: «Я жертва. Ты делаешь из меня жертву, и ты прекрасно знаешь, что я не могу умереть, что я должен умирать медленно, и прямо сейчас я покажу тебе, какой ужасной является смерть, какие ужасные вещи ты сделал со мной и что я не заслуживаю всего этого». Мы называли это сервисным факсимиле.

И вот тайна, лежащая в основе всего: «Кто он такой?» Это основная тайна. Нет другой основной тайны, кроме этой.« Кто этот человек вон там?» «Кто эти люди вон там?» С этого и начинается обособление... не индивидуализация, а обособление... человек отдаляется от всех и говорит: «Я - это я, а они - это они, и бог знает, что они там замышляют!»

И он говорит: «Я совершенно не заслуживаю этого ppppplc твоей стороны». Но на самом деле он, конечно же, стоит где-то сзади и говорит: «Хе, хе, хе, хе, хе, хе, хе!»

И через некоторое время это уже больше не является просто богохульством, это превращается для него в культ, и он говорит: «Ну, бог знает, что они там замышляют, и он будет... он будет защищать меня!»

Итак, Билл, расстояние, Джо. Билл наказывает Джо. Джо показывает Биллу, что тот не должен его наказывать, и говорит: «Боль, мучения, горе, расстройство!»

Итак, с чем же мы, в сущности, имеем дело? В сущности, мы имеем дело с тайной в отношении того, кем является другой человек.

И Билл должен сказать... и обычно так и происходит... «О, боже! Я не должен был этого делать. Боль действительно существует. Может быть, я не ощущаю никакой боли, но другие люди, очевидно, ощущают. Взгляните на... взгляните на Джо вон там, ему приходится ужасно тяжко. Он говорит, что испытывает мучительные боли, после того как я посмотрел на его грудь».

Так вот, «наука» (в кавычках)... первоначально наука означала истину, а теперь она означает доход от исследовательской деятельности.

Здесьвозникаеттайна. Он уже обособился до такой степени, что не вполне уверен, что же на самом деле происходит вот здесь с Джо. Он не вполне уверен, испытывает Джо боль или нет. Так что он говорит: «Ну, я не знаю. Я не знаю. Мне, вероятно, не следовало это делать. Это действительно его расстроило. Но эта штука, боль... эта штука... он говорит, что у него сильные боли в области груди. У меня никогда не было болей в области груди. Интересно, как это иметь сильные боли в области груди».

Наука до такой степени отошла от основной тайны, что учёные считают тайной такие вещи, как... Что такое пол? Что такое потолок? Что такое пространство? Понимаете? Это большая тайна. Что ж, на самом деле это не что иное, как специально придуманная тайна, поскольку этот пол, этот потолок и это пространство - это то, что вы и я согласились создать здесь. Вот примерно и всё, что об этом можно сказать.

И вот в один прекрасный день здесь стоит Билл, и к нему 3 подходит Пит. И теперь это «Пит, расстояние, Билл». И Пит говорит: «Рррроорр!»

Если не верите, пусть вам как-нибудь проведут процесс, в котором вы будете воспринимать «как-есть» стены. Не успеете вы и глазом моргнуть, как вы начнёте смотреть сквозь стены, ведь вы не будете создавать их там. А если вы когда-нибудь окажетесь в очень высоком небоскрёбе, то не проводите этот процесс в отношении пола!

И Билл вот здесь говорит: «Как мне выбраться из этого положения? Я хочу расстроить этого парня тем или иным образом. Как я могу его расстроить? О, тот... тот замечательный... замечательный спектакль, который... как его звали? Джо... который устроил Джо».

Так вот, там, где существует какая-то тайна, обычно существует 3 какое-то несогласие, или непонимание, или отсутствие общения. Это на самом деле и всё, с чем мы здесь имеем дело. Это, по сути, и всё, что там существует. У человека не было согласия по поводу того, на кого именно он смотрит. Изначально он знал это, но он не хотел знать, кто этот парень вон там. Он не хотел ничего знать о той ситуации, поскольку... он усвоил один урок: если он будет общаться с этим, ему докажут, что он неправ.

Так что он говорит: «О, о, о, о! О, о, о! О! Ты не должен был это делать! Ты убил меня. Это больно, больно, больно... Это больно? О, бог ты мой, я действительно что-то ощущаю в этом месте!»

Так что среди нас действительно были люди... среди них были такие люди, которые создавали одну вещь и говорили, что это другая вещь, а потом они их перепутали. И вы говорите такому человеку: «Почему бы вам не пообщаться с этой вещью?» И после этого вы говорите: «Но вы пообщались с другой вещью».

Он непреднамеренно создал постулат о том, что впоследствии он будет испытывать боль в этой области.

И через некоторое время этот человек говорит: «Я не хочу общаться ни с одной из них. К чёрту всё это. Кого волнует, что это такое. Я не хочу это знать!» И после этого ему приходит конец. Понимаете, он говорит: «Я не хочу знать». Поэтому у него появляется тайна где-то там.

Так вот, Пит говорит: «Знаешь, это было довольно серьёзно». Проходит некоторое время, и он звонит и говорит: «Это Билл?»«Нет, Билл болеет».

И он так далеко зашёл в своём нежелании знать, что спустя какое-то время он начал думать, что он не знает.

«Билл что?»

А потом он пошёл ещё дальше, он сказал: «Знать невозможно». И начал писать в Кёнигсберге свои нескончаемые книги, подписываясь именем Кант-знать.*Примечание переводчика: Здесь используется игра слов. В английском языке фамилия Kant (Кант) произносится так же, как и слово can’t («не могу»).

«Болеет. Это новое слово». Он говорит: «У него ужасные боли в области груди, и врач...» - это новая бытийность, которую ему пришлось придумать, - «...говорит, что, возможно, он останется калекой на всю жизнь, и что это неизлечимо».

Когда человек обнаруживает, что ему навязали тайну, что тайна поглотила его и окружила со всех сторон, у него на самом деле возникает конфликт с самим собой и только с самим собой. Вот почему процессинг работает.

Так вот, Пит не знает, что с ним по телефону на самом деле говорил Билл, только другим голосом. Пит говорит: «В области груди? Боль? Просто потому, что я сказал ррррооу! вот так? И у него боль в области груди» - и так далее. «Ого, должно быть, я очень могущественный. Я могу просто сказать ррррорр! кому- нибудь, и у него появится боль в груди. Значит я... ха! Мм! Должно быть, я очень могущественный».

Всё, что представляет собой аберрация, - это отрицание себя.

Итак, теперь появляется Мейбл. Вот появляется Мейбл, и до этого у них с Питом был небольшой поединок «кто кого пересмотрит», понимаете, и Пит проиграл. В конце концов именно он первый отвёл взгляд. Где-то там появиласьдругая девушка, иона отвлекла его внимание. Но он решил, что он проиграл, и Мейбл была совершенно уверена в том, что он проиграл. Понимаете? И вот она, к несчастью, появляется как раз в тот момент, когда его переполняют такие вот чувства, понимаете. И он говорит: «Рррроурр!»

Никто другой не может сделать вам что-то кроме вас самих. Это ужасное положение дел. Вы можете сделать что-то себе, но для того, чтобы с вами что-то произошло, нужен ваш постулат, ваше согласие или ваше несогласие.

Мейбл говорит: «В чём дело?»

Чтобы быть больным, человек должен согласиться быть больным. Чтобы быть глупым, человек должен согласиться быть глупым. Чтобы человека окружала тайна, он должен согласиться с этим. И когда-то давно на траке он действительно согласился с тем, чтобы его обвели вокруг пальца.

Он отвечает: (Хк, хк, хк, плевок, плевок.) «Ррроурр!»

Таким образом, человек стал жертвой собственной неспособности встретиться лицом к лицу с чем-то; жертвой собственных постулатов; жертвой собственного убеждения в том, что он является неполноценным.

Она спрашивает: «Что это? Новое слово?»

Если бы это было не так, то процессинг не работал бы - если вы считаете, что это требует доказательств.# Вот что очень примечательно: вы можете взять индивидуума, самого по себе, и привести его в порядок. Хотя мистик скажет вам, что вам нужно привести в порядок всю вселенную прежде, чем вы сможете привести в порядок себя, это совершенно неверно. Вы бы просто, если говорить техническим языком, находились в паршивом состоянии по второй, третьей, четвёртой, пятой, шестой, седьмой и восьмой динамикам. Но вас можно было бы привести в порядок - даже по этим динамикам, без необходимости обращаться к самим этим динамикам.

Он говорит: «РрррроууууууП»

И причина этого заключается просто вот в чём: индивидуум должен постулировать собственную аберрацию, собственную неспособность быть лицом к лицу с чем-либо, собственную глупость, неполноценность, неуверенность в себе и собственные неудачи, чтобы всё это у него было. Это самоочевидные вещи.

А она говорит: «Это мило!»

Когда вы проводите процессинг индивидууму, вы можете изменить его положение на шкале тонов, вы можете изменить любой его график, тест, реакции на Е-метре; вы можете изменить состояние его здоровья и так далее.

И Пит говорит ей: «Послушай, Мейбл! У тебя должна появиться сильная боль в области груди».

Но вы не могли бы сделать ничего такого, если бы между самим человеком и этими состояниями стоял кто-то ещё.

И она: «Где?»

Именно это чувство, что «между тобой и всем этим стоит кто- то ещё», и является самым смертельным постулатом. Идея о том, что «кто-то другой делает всё это», вызывает у человека такое чувство, что он не несёт ответственности за собственное состояние. И мы получаем стыд, вину, сожаление и другие вещи подобного рода.

Он: «В груди! Здесь!» (Бух, бух, бух, бух, бух...)

Почему у человека вообще появилось чувство, что с его постулатами можно что-то сделать или что на него может покуситься кто-то другой? Он должен был согласиться с этим. Он должен был согласиться с тем, что его постулаты являются неправильными. Он должен был согласиться с тем, что кто-то может запутать его собственные постулаты. Вот с чем он должен был согласиться.

И Пит говорит: «Теперь ты сделала это! Мейбл, ты обесценила меня! И теперь я болею».

Он должен был сказать: «Ну... ну, кто-то может запутать постулат. Кто-то другой может помешать его осуществлению». Он должен был сказать это.

Вот так это и происходит.

Что ж, на прошлом траке использовали очень, очень интересные механизмы... очень, очень интересные, очень сложные... из-за них тэтан говорит: «Я больше не могу создавать постулаты в этой области».

Янадеюсь, вы простите мне то, что я привожу так много научных примеров.

Он должен был сказать, что кто-то другой имеет право исковеркать его постулаты. Он должен был сказать, что кто-то другой может помешать произойти тому, что ему нужно. Но весь фокус в том, что это тоже его собственные постулаты. Поразительно, не так ли?

Но это, коротко говоря... коротко говоря, это игра под названием «быть жертвой», в которую они играют по очереди. Это игра «быть жертвой». Так вот, вопрос в том, кто является жертвой? Человек, который совершил оверт, или человек, по отношению к которому был совершён оверт? Это само по себе является довольно большой тайной.

Постулат о том, что кто-то другой может помешать осуществлению собственных постулатов, создаётся самим человеком, а не кем-то другим.

Но в какой-то момент вам проведут этот процесс, и вы узнаете, кто на самом деле был жертвой. Это стоит знать. На самом деле невезение, самообесценивание, психосоматические заболевания, временные заболевания, застрявшие постулаты и всякие другие вещи в той или иной мере берут своё начало в этой странной игре, которая происходит на траке. И не думайте, что она прекратилась некоторое время назад и... она просто продолжается на автомате. Просто понаблюдайте за людьми, которые сталкиваются на углу улицы, они говорят друг другу: «Ррорррр!» Эта игра всё ещё продолжается. Они всё ещё продолжают играть в эту игру.

Постулаты, направленные на поражение, не осуществляются. Они зависают где-то здесь, и вы получаете реактивный банк. У человека есть ряд постулатов, но они так и не осуществились; они так ни к чему и не привели. Так что они просто ждут своей очереди. И все эти постулаты, идеи, механизмы и так далее, которые ждут своей очереди, по-видимому, оказываются подвешенными прямо в настоящем времени, и они постоянно там находятся. Таким образому нас появляется реактивный ум. «Бессознательный ум», как его называли, «пересознательный, досознательный ум». И затем эта штука может перемещаться по траку времени, поскольку все эти постулаты ждут своей очереди.

Это интересная игра, но вот только человек попадает в ловушку этой игры, и потом забывает, что это игра, а потом он становится по-настоящему больным, и он хочет выздороветь, и он хочет умереть, а потом он обнаруживает, что он на самом деле не хотел умирать, но теперь он уже создал постулат о смерти, так что он должен продолжать жить, даже если он уже одной ногой в могиле.

Существуют и другие причины, по которым они находятся там. То есть человек говорит... он создаёт какой-то постулат, у него возникает какая-то мысль, но потом он говорит: «Это не моя мысль». Он отрицает тот факт, что это его мысль. Другими словами, он не берёт ответственность за ту мысль, которая у него возникла. И после того как он снял с себя ответственность за эту мысль, она больше никому не принадлежит.

Да. К тому времени уже всё равно всему. И человеку приходит конец.

О, послушайте, вокруг нет никого, кто будет что-то делать с этой мыслью, кроме вас. А если у вас в банке всё ещё есть какая-то мысль, то никто, кроме вас, не сможет с ней ничего сделать. Всё, что одитор может сделать, - это направить ваше внимание к этой мысли. Вот и всё, что он может сделать. Но именно вы находите её, именно вы поднимаете её, именно вы воспринимаете её «как- есть», именно вы изменяете её.

Так вот, на курсе взаимного одитинга HAS вы можете помочь Биллу, Джо, Питу и Мейбл освободиться от некоторого количества таких весёлых игр. Помочь им привести всё в порядок, и дать им чуть-чуть больше понимания... чуть-чуть больше понимания того, что, может быть, лучше развернуть активную деятельность, начать сотрудничать друг с другом и привести в порядок культуру, чем стоять на углу улицы и говорить: «Рррроу!» Может быть, есть что-то ещё, что можно делать. Эта идея должна появляться в какой-то момент в истории любой планеты.

Так вот, принять всё это сразу же кажется огромной ответственностью для человека. Это огромная ответственность, а люди очень не любят брать на себя такую большую ответственность. Они говорят: «Я не могу нести ответственность за всё это». Это ещё один способ создать тайну.

То, что этого ещё не происходило, со всей очевидностью доказывает содержимое вашего банка. Всегда можно начать новый... однако всегда можно начать новый цикл, и вот этот кажется вполне подходящим. Этот цикл вполне можно начать здесь. Мы уже сталкиваемся с трудностями, пытаясь построить коммуникационные центры ОХС, которые позволили бы создать межпланетную систему связи и тому подобное. Секретари ОХС, вероятно, очень расстроятся, когда попытаются установить, какой должна быть униформа, поскольку у секретарей ОХС на ХВ37 есть только плавники. Вы понимаете? Но они справятся с этими серьёзными проблемами.

Человек говорит... он что-то делает, он не берёт за это ответственность... он так говорит. Поэтому никто не несёт за это ответственность, но это по-прежнему существует. И мы получаем правительство. Понимаете? Там есть какая-то тайна, и она, очевидно, обладает силой; она в некоторой степени существует; она, очевидно, может что-то сделать. Потом человек создаёт другие постулаты, чтобы защититься от этой тайны, которую он сам и создал. Запутанно, не так ли? Я уверен, что вы тоже так думаете.

В конце концов, очень интересно, что такое количество цивилизаций превратилось в дым и пепел. И вы должны также знать о таком вот интересном факте: все они превращаются в дым и пепел примерно так же, как это происходит с данной цивилизацией, и это происходило с ними в течение некоторого времени. Они делают это интересным образом, от них остаётся только дым и пепел.

Но давайте вернёмся к основному механизму, о котором вы, я думаю, хотели бы кое-что узнать... давайте вернёмся прямо к книге «Дианетика: современная наука душевного здоровья». Основной принцип существования: Выживай!

На всех этих планетах должны висеть знаки «Курить воспрещается».

Недавно мы повторно изучили этот принцип, благодаря чему у нас появилось огромное множество новых проуцессов... прошу прощения, я в Америке... процессов. Благодаря этому у нас появилось гораздо лучшее понимание всего этого, и мы стали гораздо быстрее продвигаться в процессинге. Так что мы вернулись к самым основам.

Так вот, всё, что происходило на полном траке, в общем и целом представляет собой нисходящую спираль. И эта спираль продолжает идти вниз, вниз и вниз. Все эти всплески новых цивилизаций, которые находят своё выражение в разных механических культурах, проходят всё быстрее и быстрее. Другими словами, сегодня культура строится гораздо быстрее, поскольку каждый начинает вспоминать всё то, что он, какой сам себе сказал, не должен помнить, ведь это причиняет такую боль, и вот почему физики- ядерщики находятся в таком плохом состоянии. Они отчаянно пытаются вспомнить то, что они тщательно скрывали с помощью соматик, чтобы это не произошло снова. А потом они начинают навязчиво помнить и делать то, что они должны делать, но чего им, как они прекрасно знают, не следует делать. И это довольно сильно калечит их, поскольку они играют в игру «Они не должны были этого делать, но они бы сделали это» и так далее.

Что нового можно было узнать о выживании? На самом деле всё это до идиотизма просто, это настолько просто, что вы все знали это, вы всегда знали это. По крайней мере двадцать человек скажут мне сразу же после этой лекции: «Это определённо так.Мне приходила эта мысль в голову время от времени». Ну, а почему вы не сказали мне об этом раньше?

Но вот например... я не думаю, что я рассказываю вам небылицы, но пару сотен тысяч лет назад не так уж далеко от этой планеты находилась ещё одна, однако это была другая система, и на той планете существовала почти такая же цивилизация, как и на этой... почти такая же. Там были такие же фасады из бурого песчаника, такие же пожарные машины. В их самолётах были немного более просторные кабины. У них были линкоры, и в конце концов линкоры начали стрелять из электронного оружия и так далее. Их линкоры выглядели точно так же, как наши. И у них шла война, которая была поразительно похожа на Вторую мировую. Единственная проблема была в том, что прямо в конце этой войны кто-то создал атомную бомбу, и потом война как бы приутихла на некоторое время и всё оставалось под контролем, но затем кто-то разозлился на кого-то ещё, и какой-то Пит где-то там, которому никогда не удавалось привести в действие свои постулаты и который действительно очень сильно болел, сказал: «Что ж, я отомщу за все те моменты, когда Мейбл, Билл и Джо жестоко со мной обращались» - и нажал на кнопку. И тому обществу пришёл конец. Это было довольно интересное общество.

Это происходит таким образом. Недавно я провёл серию исследований в области заболеваний. Болезни, заболевания и так далее. Что это за штука, которую мы называем болезнью? Что это за штука, которую мы называем заболеванием? Каким образом это происходит?

Если вы поищете у некоторых своих преклиров если вы поищете на траке, то вы, возможно, найдёте это общество.

Если само растение согласилось с тем, что оно болеет, то эта болезнь так или иначе должна была быть развита самим растением.

Е1о здесь всё развивалось с огромной скоростью. Потому что всё, что эти люди делали, - это копировали то, что существовало в том обществе. И эти ребята были совершенно правы, когда говорили, механически... учёные всегда говорят: «Всё это уже было придумано когда-то». Что ж, не следует говорить, что всё было уже придумано когда-то раньше, но совершенно верно то, что большинство разных приспособлений, стиральные машины, холодильники, электронное оружие и тому подобные вещи, которые сейчас создают эти ребята, примерно такие же новые, как «Форд» модели Т. Понимаете? Они даже внешне похожи.

Кстати, некоторые из наших основных экспериментов проводились на бактериях; это связано с тем странным фактом, что бактерии способны помнить. Они способны помнить что-то на протяжении нескольких поколений. Эти эксперименты проводились несколько лет назад... около тринадцати или четырнадцати лет назад, если быть точным. Во время этих экспериментов я брал группу бактерий и направлял на них сигаретный дым, а потом белый водяной пар, который напоминал сигаретный дым, и наблюдения велись с использованием микроскопов и микрофотографий.

Почему все соглашаются, что мебель в стиле модерн это мебель в стиле модерн? Задайте себе такой вопрос. Какой-нибудь художник придумывает дизайн, он говорит, что всё это будет выглядеть вот так, а шезлонги будут вот такими, и у нас всё готово. Все говорят: «Это правильно. Это модерн. Так и надо». Что ж, должно быть, с этим согласились когда-то.

Через три поколения бактерии, которые тогда убегали от никотина, приносящего им вред, принимали пар за никотин. То есть когда на них направляли пар, они вспоминали, что никотин принёс им вред, и начинали убегать, они умирали, они вели себя так, как будто на них только что направили никотиновый дым. Понимаете?

Кто-то появляется, он рисует какие-то круги и какую-то зигзагообразную молнию, а в середине холста ставит небольшую красную точку, и говорит:« Искусство!» И многие люди ему вторят: «Искусство!» А многие другие говорят: «Искусство?» Должно быть, они сражались из-за этого где-то ещё, раз у них существует такое чёткое разделение взглядов и раз все согласились с этим.

На самом деле тогда были впервые открыты такие вещи, как инграммы и включение, и этот эксперимент доказал это. В один прекрасный день какой-нибудь великий биолог может повторить эти эксперименты и стать знаменитым.

Довольно интересно то, что все эти политические игры просто продолжаются и продолжаются.

Память бактерий - это ужасно интересная штука, потому что бактерии делятся. Вторая динамика бактерий состоит исключительно в делении, и было просто удивительно обнаружить, что память бактерий перемещается вперёд по траку вместе с бактериями, поколение за поколением. И теперь мы знаем, что это такое. Тогда я не вполне понимал, что это такое. Я просто знал, что эти организмы помнят всё, что им было известно. Ноя по-прежнему имел дело с биологией, которая по уровню своего развития соответствовала средневековью, и я думал, что живые существа - это живые ткани, но это не так, понимаете. Они являются тэтой... они являются тэтаном... любая бактерия. И она просто продолжает проходить через поколения, понимаете, и она помнит, что произошло несколько поколений назад, она говорит: «О-о! Опять сигаретный дым!», понимаете, она говорит: «Ну сейчас я умру. (Щелчок, щелчок.) Пока, ребята».

Так вот, я не пытаюсь убедить вас в существовании прошлых жизней. Я не понимаю, почему вообще нужно убеждать кого-то в том, что он был самим собой. Но я скажу, что периоды между взрывом и возникновением следующей культуры были ужасно длинными. Нет ничего, с чем можно было бы работать, ничего, что можно было бы делать, никого, с кем можно было бы поговорить. Исчезают даже генетические линии; вы подбираете какого- нибудь моллюска или птицу — всё, что угодно. Вы движетесь вверх по траку и создаёте своего рода шаблон построения, чтобы у вас было какое-то оправдание, когда вы в конце концов начнёте мока- пить человеческие тела. Когда вы начинаете прослеживать прошлое человека по генетической линии, вы должны быть полностью уверены в том, какое именно время... какую последовательность инцидентов, связанных с ожиданием в полосе прибоя, вы ищете. Потому что это происходило снова, снова, снова и снова, они создавали цивилизацию и взрывали её... а потом, какая стена?

Ей не нужен был импульс, несущий смерть, чтобы умереть. Понимаете, ей на самом деле не нужен был яд, чтобы отдать концы.

Какая планета? А потом они постепенно вовлекались во всё это, они создавали формы жизни тем или иным образом, развивали их до какого-то уровня, ускоряли всё это и так далее. Потом происходил взрыв, и вот вам пожалуйста. Такой цикл действия имел место здесь в течение некоторого времени.

Теперь мы должны предположить, что умирание - это добровольное действие, даже если оно выполняется на реактивном уровне. Смерть или попытка разрушить идентность посредством смерти является результатом действия постулата, который человек создал добровольно.

Честно говоря, никто не хочет, чтобы это происходило. Никто не хочет, чтобы происходило такое резкое падение. Но индивидуум уже создал слишком много постулатов в тот период жизни, когда у него ничего не было... то есть в период между двумя культурами. «Я не хочу умирать... какой от этого толк? К чёрту всё это. Мне не с кем поговорить, мне нечего делать, нет никакого постоянства, ничего такого. Почему я должен хотеть жить?»

Так вот, эти реактивные действия, конечно же, находятся ниже уровня осознания человека, и он на самом деле действует на основе решений умереть, принятых очень-очень давно.

У него появляется что-то, ради чего он хочет жить; он может даже оказаться в состоянии, в котором если у него появится что- то, ради чего можно было бы жить, то этого будет достаточно, чтобы он отдал концы. Понимаете, второй постулат о смерти сразу же вступает в действие.

И это происходит примерно таким образом: «Ну, если в поле зрения снова появится чёрный дельфин, мне просто придётся быстро умереть, потому что он причиняет слишком сильную боль». И вот в один прекрасный день какой-нибудь ребёнок приносит игрушечного дельфина и показывает его этому человеку, и тот сразу же бежит домой и пытается умереть. Это кажется почти нерациональным, понимаете. Но именно это он и делает.

Парень говорит: «Бог ты мой, у меня действительно есть что- то, ради чего стоит жить...» Бум! Понимаете, это первый... второй постулат начинает действовать.

Предположим, этот человек был гарпунщиком, и вот он вышел в море из какого-то порта в Новой Англии, и его окружила стая касаток, они покромсали его, изжевали его, в конце концов он выкарабкался на какой-то плот или что-то в этом роде. Он плавал так, весь израненный, в течение четырёх или пяти дней, и это было некомфортно. Это было некомфортно. И примерно в то время он создал постулат: «Бог ты мой, эти касатки, они плохие!

Ради самого себя, ради своих знаний, общего понимания культуры вы должны по-настоящему взглянуть на то, как устроены эти культуры, взглянуть на их последовательность и циклы, посмотреть, какую роль играют люди, с которыми вы сталкиваетесь каждый день и которые играют в игру «Я никогда не жил раньше; я - это нечто совершенно новое; я - это нечто свежее; я малое дитя, сотворённое божьим дыханием, я только что появился, и я совершенно невинен, и вот оня, и...» Пожалуйста, объясните мне, почему все эти люди могут заболеть корью. И почему, когда вы стираете у человека электронные импланты, его корь проходит. Корь - одно из заболеваний, вызываемых радиацией. Радиация играет значительную роль в возникновении кори, такого вот глупого заболевания, как корь. Корь и радиация связаны между собой. Так что при выпадении очень обильных радиоактивных осадков, люди гораздо, гораздо чаще болеют корью. Всё это подтверждается документально. И когда вы проходите с человеком инциденты, связанные с выпадением радиоактивных осадков, вы устраняете корь.

Если они когда-нибудь снова окажутся поблизости, нужно будет сразу же отдать концы! А не ждать, пока у них начнётся пир!»

Каким образом все эти тела могли так основательно сговориться о том, как им нужно вести себя и как они должны проявлять все эти различные симптомы? Каким образом? Что ж, они не собирались вместе, когда были милыми невинными детишками, и не договаривались обо всём этом, позвольте уверить вас. Они существовали раньше. И это точно.

И вот к нему подходит какой-то маленький ребёнок и показывает ему игрушечную касатку. И тот говорит: «Мне конец!» - реактивно, понимаете. Этот постулат ждёт своей очереди.

Есликому-то хочется принять за чистую монету эту лишённую всякой логики тайну: «Я никогда не жил раньше, но почему-то у меня есть инстинкты», и если кому-то хочется объяснять единство и целостность вселенной тем, что она была создана каким-то существом колоссальных размеров с длинной бородой, которое отдыхало по воскресеньям... На самом деле если этот человек бу дет оставаться в таком невежестве вечно, то он вполне заслуживает того, чтобы выскочить из своей головы во время смерти и попробовать найти рай. Это должно быть очень интересное занятие.

Понимаете, этот человек не доверяет своей способности принимать правильные решения, так что он закапывает где-то у себя это правильное решение, принятое на основе опыта; оно должно прийти в действие и взорваться как бомба, как только появится соответствующий раздражитель. Всё это берёт начало в том, что человек не доверяет себе, в том, что он обособляется, и так далее.

Однажды я работал с преклиром, который слонялся туда-сюда в поисках рая несколько столетий. Он был совершённо убеждён в том, что он есть. Он был верующим, он был хорошим, он платил свою десятину, он бросал свою монетку в кружку. Каким же хорошим он был! Он был хорошим. А когда он отправлялся на тот свет, он говорил: «Онитам для меня приберегли место, у них есть какие- то жемчужные врата; всё, что они сделают, так это распахнут эти жемчужные врата, и я войду туда, и мне на груди поставят номер, и я стану счастливым навеки, и буду бренчать на настроенной арфе... надеюсь, она будет настроена».

Но когда он приходит домой, там его жена, там его дети, и у него есть работа, и у него есть определённые обязательства, и у него есть что-то ещё и так далее, и было бы не очень хорошо умереть в этот момент. Это будет овертом по отношению ко всем остальным, если он вдруг положит куда-то своё тело, а сам сделает ноги.

И он искал, искал, искал, искал, искал. Это реальный случай. И в конце концов он обнаружил, что он не может найти рай. Он решил, что он не может его найти. И вы знаете, что он... знаете, что он запостулировал? Что он не может найти рай потому, что он, должно быть, не заслужил этого. И когда он принял такое решение, он решил, что ему лучше пойти поискать ад. А это было проще простого.

Он будет наказан за смерть. Он не должен умирать. И этот постулат в любом случае придёт в действие, он осуществится и... что ж, он должен умереть, он не может умереть. Понимаете? Он должен умереть, он должен жить. И это... это действительно настигает его.

Очень забавно... мы прошли с ним инграмму, в которой он нырнул в вулкан, впал в анатен и в конце концов стал младенцем. Это довольно интересно.

Так вот, его делает больным не сам это конфликт. Это не так. Он решил умереть таким образом, чтобы на нём не лежала ответственность за смерть. Понимаете, он должен умереть, поскольку «Никто не может жить, когда поблизости появляется чёрный дельфин». И вот он должен умереть, но общество говорит: «Живи! Будьздоров! Ешь витамины! Сходикврачу! Чисти своего дантиста три раза в неделю!»

Это интересный пример путаницы, которая возникла в результате распространения в культуре неправильной информации.

И ответом на это является скрытая смерть. Это всё, к чему сводятся всякие болезни, микробы, психосоматические проявления, несчастные случаи, взрывы и вступление в армию. И это всё. Это скрытая смерть, поскольку общество не позволяет умереть в открытую.

Сказки - это хорошо, но приходит время, когда вы становитесь достаточно взрослыми и вам больше не нужно верить в них и не нужно, чтобы кто-то рассказывал их вам.

И нет ни одного больного человека, который не прибегал бы к скрытой смерти.

Самыйлучший способ помочь людям понять, что всё это такое, помочь им лучше сориентироваться... самое лучшее, что вы могли бы сделать, - это позволить им взглянуть на тот путь, который они сами прошли. Вам так не кажется?

Итак, давайте посмотрим на те эксперименты, благодаря которым всё это было обнаружено.

Это дало бы вам очень обширные знания, не так ли?

В ОХС Сент-Хилла передо мной встала одна проблема экономического характера, которая представляет большой интерес... она на самом деле представляет интерес для всех нас. Я решил сделать так, чтобы исследования были бесплатными; необходимо было собрать все записи и скомпилировать их, и эта работа должна была быть бесплатной. Другими словами, нам нужно было делать это независимо от линий поступления настолько, насколько это было возможно. Компиляция данных, их систематизация и так далее... всё это должно было быть сделано. Но просить всех оплачивать это, после того как они уже оплатили это, означало... Это долгая работа; это работа на десять, двенадцать, пятнадцать лет, по приблизительной оценке.

Понимаете, то, что я говорю вам, не стоит и гроша ломаного... это не стоит и гроша ломаного, если это неправда. Но вы можете быть полностью уверены в том, что это правда, только если вы сами, изучив всё это, откроете для себя, что это правда. И я бы не рассказывал вам всего этого, если бы вы не могли без особого труда выяснить, является ли это правдой, и я не стал бы ставить вас в такое положение, когда вас могут осмеять и обесценить, если бы сейчас у нас не было никакого способа добиться, чтобы другие люди тоже обнаружили, что это правда. И этот способ - курс взаимного одитинга HAS.

И я решил справиться с этим, сделав эту организацию, ОХС Сент-Хилла, который является Всемирным ОХС, платёжеспособной за счёт другого экономического источника. Так что я взялся за работу. Я не буду докучать вам длинным рассказом, но мне всё равно, в отношении чего проводить исследования. И я решил, если всё это действительно должно раскрутится на полную катушку, то вот что нам нужно сделать: нам нужно начать производить что-то, что даже не вызвало бы никаких потрясений на рынке, что не требовалось бы рекламировать, что хотели бы иметь все, что нужно было бы всем; и производить это в достаточном количестве, чтобы получать пятьдесят тысяч фунтов в год, понимаете. Это примерно сто тридцать девять тысяч или что-то около этого долларов в год. Этого достаточно, чтобы оплачивать работу сотрудников и нескольких секретарей и продолжать вести эту деятельность полным ходом.

Во-первых, если вы когда-нибудь находились в окружении глупых людей, то вы видели, что они ломают вещи. У них плохая координация, у них плохо получается управлять жизнью и обращаться с разными другими вещами... они не так хорошо это делают, как это должно быть. Они ломают вещи.

Итак, мне нужно было иметь валовой доход в пятьдесят тысяч фунтов в год. Большинство людей, которые имеют дело с рынком, которые продают что-то, которые занимаются бизнесом или делают что-то в этом роде, получают 10-15 процентов прибыли. Конечно, 10-15 процентов от пятидесяти тысяч фунтов в год недостаточно, чтобы содержать этот офис. Так что это совершенно новая точка зрения на бизнес, хотя кто-то скажет мне, что это старо.

Они ломают жизни. Они создают беспорядок, в котором не может существовать никакой порядок. И если никакого порядка не может быть, то, могу уверить вас, невозможно будет и ничего предсказать. А если ничего не возможно предсказать, то как вообще кто-то может быть счастлив и весел или как кто-то может получать удовольствие от жизни или делать что-то ещё, кроме как говорить: «Что ж, я сделаю ещё одну попытку, и надеюсь, что в следующий раз у меня это получится лучше».

Вы берёте какой-нибудь продукт, который не требует рекламы, поскольку его и так все используют. Вы просто производите его, получая вот такой валовой доход, что не вызывает никаких потрясений на рынке, а потом вы максимально снижаете себестоимость этого продукта, стремясь приблизить эту цифру к нулю. Вот над такой разницей между себестоимостью и ценой вы и работаете... экономичное и быстрое производство продукта, вместо того чтобы пытаться приукрасить его чем-то, или улучшить как-то, или рекламировать больше и так далее. Просто снизьте этот уровень, понимаете. Вместо того чтобы получать вот такую прибыль... понимаете, я имею в виду, что это просто разница между вот этим и этим, пусть эта прибыль от всей этой суммы будет вот такой. Понимаете? Затрачивайте на производство этого продукта примерно 30 процентов от всей этой суммы. Таким образом, у нас остаётся 70 процентов прибыли, и всё, что вам теперь нужно делать, - это пр и ду- мывать способы как ускорить конвейер, как его лучше организовать и так далее.

Но когда человек делает ещё одну попытку, что с ним происходит? Что происходит с этими людьми? Они снова возвращаются к тому же самому и им приходится конфронтировать те состояния, которые они не исправили, когда у них ещё были руки, ноги и головы, с помощью которых это можно было сделать. Так что человек сделал шаг назад и сказал: «Я сделаю ещё одну попытку», а когда он делает ещё одну попытку, он, опять же, просто плывёт по течению; и когда всё это становится слишком трудным, он говорит: «Я вообще не могу конфронтировать это. Может быть, если я попытаюсь сконфронтировать это снова, то в следующий раз я буду в более выгодном положении и смогу что-то с этим сделать». Так что он бросает всё это, и идёт дальше, а потом когда он снова поднимается, он в полной готовности, и он сталкивается с теми же самыми состояниями, только на этот раз всё это ещё хуже... и всё это становится гораздо хуже. И он говорит: «Здесь очень трудно находиться. Почему бы мне просто не отойти и не сделать ещё одну попытку, и в следующий раз, возможно, я что-то с этим сделаю». И он делает шаг назад, и вот он совершенно готов сделать что-то с этим, но кто- то наступает на кнопку, и происходит бум!

Так что я взялся за эту проблему, я работал над этим по выходным. Я приехал из Лондона, разобрался со всем этим, организовал всё это и так далее. И вдруг попкорн из Южной Америки, который я выращивал, начал вылезать из земли вот так... можно было практически видеть, как он растёт, понимаете.

Что ж, это ещё одна цивилизация, которую у него не было возможности сконфронтировать, не так ли? Теперь он может отправиться куда-то ещё, шататься где-то без дела, валять дурака и надеяться, что в следующий раз, когда у него будет цивилизация, он сможет что-то с этим сделать.

Британские огородники говорили: «О, вы всё делаете неправильно! У вас не должно быть таких вьющихся растений, понимаете. Вы не должны работать с теплицами таким образом» - и тому подобное.

Знаете, всегда наступает момент, когда уже сам рыбак перестаёт верить своей собственной байке.

Они не понимали, почему мне становилось так весело всякий раз, когда они говорили мне это. Ведь они говорили мне, что они не будут копировать те усовершенствования, которые я вводил в производство данного продукта. Благодаря чему состояние рынка будет оставаться именно таким, как мне нужно. Мне не нужно было, чтобы все вдруг оказались в состоянии выращивать помидоры, тыквы и так далее - раз, раз, раз, раз, раз, раз, раз, - как я. Нет, только здесь они должны вырастать так быстро, и мы бы по-прежнему получали такую вот прибыль, понимаете.

Так вот, нам очень повезло сейчас, поскольку нам не нужно 8 проходить через всё это: нам не нужно отходить, а потом возвращаться и обнаруживать, что там ничего нет. Понимаете, мы счастливчики. У нас есть информация и ноу-хау. Мы можем что-то с этим сделать.

У меня не было никакого личного интереса в этом деле с экономической точки зрения, но это определённо забавляло меня. Они приходили и говорили: «Бог ты мой! Там жарко! Только подумать! Трудно дышать! (Тяжело дышит.) Ни одно растение не может выжить в таких условиях!» Все они находились в вэйлансе растений, понимаете, они знали, что они не могут выживать в таких условиях, значит растения тоже не могут выживать в таких условиях.

Что бы мы ни делали по этому поводу, я точно знаю, что есть только одно неправильное действие в данной цивилизации. Есть только одно абсолютно неправильное действие; несмотря даже на то, что абсолюты недостижимы, оно очень сильно приближается к абсолюту. И это не делать с этим ничего. Какими бы правильными или неправильными ни были наши действия, мы определённо знаем, что было бы действительно неправильно, и это - не делать ничего.

Что ж, огородники получают примерно 15 процентов... получают примерно 15 процентов прибыли и списывают это на то, что растения болели и что некоторые из них не дали урожая. Так чтоя искал, где можно выгадать, понимаете... я искал, где можно выгадать. Любая возможность получить 15 процентов очень даже стоила того, чтобы её рассматривать.

Ведь когда вы ничего не делаете, вы отказываетесь общаться с существующей ситуацией. Вы даже не смотрите в её сторону. Вы просто создаёте для себя ещё одну огромную тайну, самую что ни на есть настоящую тайну, которая будет незаметно подкрадываться к вам в течение сотен тысяч лет, постепенно создавая очередную цивилизацию... (бормочет) просто чтобы вы стали ещё в два раза глупее. Вот так это и происходит.

Методы, используемые на американских конвейерах - (щелчок) замечательно! Это хороший кусок, понимаете. Не так уж и много работы. У резать счёт за тепло. У резать то. У резать сё. Существуют все эти небольшие моменты, благодаря которым мы могли увеличивать и увеличивать нашу прибыль.

Янедумаю, что когда-нибудь существовала такая культура, которая в целом была бы более развита технически, но более глупа в социальном отношении, чем та культура, в которой мы живём в данный момент.

Болезни растений - вот на чём можно было много выгадать. Так что я сказал: «Я опытный специалист в Саентологии. Так, посмотрим, сможем ли мы что-нибудь сделать, чтобы растения не болели». Бум! Понимаете.

Вы знаете, что почти все организации, пытавшиеся облагодетельствовать человечество, практически потерпели крах? Вы осознаёте это? Очень немногие из них действительно сражаются. Люди раньше полагали, что священники будут ходить и следить, чтобы моральные принципы соблюдались. Что ж, люди по-прежнему думают, что священники следят, чтобы моральные принципы соблюдались. Но мы обращались к некоторым священникам, и оказалось, что их интересует кое-что другое.

И я занялся этим, я разбросал растения во все стороны, я сделал некоторые из них больными, чтобы потом сделать их здоровыми. Но бог ты мой, они не выздоравливали.

Сегодня в мире существует очень мало организаций, движений и групп, которые идут вперёд, идут в общество, общаются с ним и пытаются развернуть активную деятельность. И сегодня на Земле нет ни одной организации, кроме нас, которая может с этим что-то сделать. Разве это не накладывает на нас определённую ответственность? Но ради всех динамик... всех динамик... ради самих себя, ради семьи, ради группы, ради человечества, ради жизни и так далее... когда вы поднимаетесь вверх по всем динамикам, единственным неправильным действием в это время было бы бездействие. У нас есть ноу-хау, благодаря которому мы можем что-то с этим сделать. На самом деле работать в этом направлении вовсе не трудно.

И тогда я обнаружил, что я изучаю всё это не с той стороны. Мне нужно было изучить причины, по которым растения начинают болеть.

Одним из наших инструментов является курс взаимного одитинга HAS... это один из наших инструментов. Так вот, в ранний период Дианетики и Саентологии мы долгое время полагали (и ветераны помнят это), что единственное, что нам жизненно необходимо, так это технология. Мы думали, что если бы мы просто знали несколько процессов и если бы мы могли должным образом проводить оценку кейсов и ставить людям правильный диагноз, если бы мы могли найти инграмму, которая необходима для того, чтобы разрешить кейс, и затем пройти её каким-нибудь способом... но если бы мы могли применить ко всему этому соответствующую технологию, то мы достигли бы успеха, и единственное дополнительное качество, которое было необходимо, - это мужество. Только нужно освободить от этой работы женщин, поскольку не предполагается, что женщины будут мужественными. Однако я могу сказать, что я часто видел женщин-одиторов, у которых было больше мужества, чем у мужчин.

И вдруг я снова вернулся к Саентологии. Мы только что провели некоторые исследования, которые затрагивали самые основы, но я даже не заметил этого.

Что ж, на самом деле вот приблизительно насколько мы тогда продвинулись. Мы обнаружили, что это ещё не всё, что нам нужно. Нам нужно было умение обучать и нам нужны были упражнения, чтобы готовить одиторов, которые потом могли бы добиваться прогресса с помощью технологии. Технология продолжала развиваться. Но потом мы овладели умением обучать и смогли готовить одиторов гораздо лучше. Они могли выполнять свою работу гораздо лучше. И это стало частью самой технологии.

Этот ряд экспериментов со всей очевидностью показал, что растение невозможно сделать больным, если оно не подвергалось постоянным, непрерывным стрессам. Если вы берёте растение, если вы берёте семена... это хорошие семена; они произрастали на протяжении многих поколений, и всё замечательно... вы берёте семена, особенно если они куплены у семеноводческих хозяйств. Там не уделяют никакого внимания растениям... там просто позволяют им расти, и слава богу. Они просто позволяют им расти, они не очень-то много занимаются ими. Когда растения начинают плодоносить и так далее, они собирают весь урожай, извлекают из плодов семена, помещают их в определённые ёмкости, и всё.

А потом мы обнаружили, что для того чтобы распространять информацию, чтобы управлять всеми делами, чтобы поддерживать порядок во всём этом, нам на самом деле нужен был какой-нибудь центральный управляющий орган, в котором царил бы порядок. Другими словами, нам нужно было, чтобы коммуникационные линии были в порядке, чтобы было место, где выполнялась бы административная работа, откуда распространялась бы информация, где пересекались бы все дороги, где можно было бы хранить исследовательские записи и раскладывать их по ящикам... нам нужно было что-то такое. И каждый раз мы обнаруживали, что существующая технология или ноу- хау по данному предмету на самом деле не существует. И нам приходилось разрабатывать их.

Огородники же делают невероятные вещи с растениями, чтобы заставить их плодоносить. Но эти ребята, которые занимаются семеноводством, ничего не делают. Так что их семена обычно бывают довольно хорошими.

Так что мы принялись за дело и разработали эту штуку, называемую организацией. Я не знаю, каким образом сегодня работают все эти большие организации. Кто-то мог бы сказать язвительно, что они не работают, и, возможно, был бы прав. Однако они действительно чего-то добиваются... но какой ценой? Это цена, которую мы не можем себе позволить. Так что нам пришлось узнать кое-что об организации. И эти два предмета теперь соединились в курсе взаимного одитинга HAS.

Вы берёте семена, сажаете их в горшок, позволяете им прорасти. Потом вы подвергаете их сушке, понимаете. Вы сушите их... вы сушите их как следует. А потом вы заливаете их водой... просто заливаете их водой, и... о, бог ты мой.

Недостаточно - просто уметь одитировать. Недостаточно - просто уметь проводить ассесмент. Необходимо также уметь организовывать группу людей, уметь проводить ассесмент и направлять действия одитора в сессии, неважно, есть ли у него соответствующие навыки или нет.

«Теперь, маленькое растение, расти, и всё будет в порядке, маленькое растение».

И когда вы полностью овладели всем этим - бамс! У вас будет практически готовый продукт. Как ни странно, то, насколько успешным будет курсвзаимногоодитинга HAS или просто взаимный одитинг... то, насколько он будет успешным, зависит от способности человека организовывать, от его способности выполнять административную работу, от его способности обучать людей и супервизировать одитинг в стиле «без лишних слов». Вы должны быть способны совмещать всё это.

И оно вырастает ещё немного. Вы выкапываете его и пересаживаете.

Не пренебрегайте ни одним из этих действий. Вы можете быть способны работать с людьми и заставлять их одитироваться как одержимые, но если вы не видите никакой необходимости в том, чтобы у входа сидел человек с машиной для оформления инвойсов, 5 июля 1959 то вы можете потерпеть фиаско. Это ужасная ситуация, которая может вдруг нарушить безмятежность и покой, понимаете.

И оно говорит: «Бум!» Оно говорит: «Мне крышка!»

Вы говорите: «Что ж, я делаю всё это ради самого большого блага, которое это может принести, и я делаю это ради блага всех и ради человечества, я делаю это ради третьей динамики, я делаю это ради третьей динамики...» И вдруг к вам подходит ваш маленький ребёнок и говорит: «Пап, можешь дать мне пять центов?» И вы говорите: «Иди, сынок. Я не делаю это ради второй динамики». А потом к вам приходит человек, который собирает оплату по счетам, и говорит: «Знаете, у вас там есть электрический щит; знаете, у вас за домом есть электрический щит... вы знаете, что у вас там есть электрический щит?»

И вы говорите: «О, нет, маленькое растение, тебе не крышка. Расти! Расти! Вот удобрение, вот В1, ты в полном порядке и так далее. Расти! Воттак! Воттак! Теперь ты нормально можешь расти?»

И вы отвечаете: «Да, да».

«Что ж, у тебя слишком много листьев... Так лучше, правда? Так комфортнее, правда? Прохладнее. Прохладнее».

И он говорит: «Я только что отключил вам электроэнергию».

У него снова вырастают листья. Но потом в один прекрасный день кто-то подносит близко к нему секатор, или гремит лейкой где- то поблизости от него, и у него появляется пятнистость, грибки, гусеницы... всё, что только может быть у растения.

И вы говорите: «Ну, я не работаю ради первой динамики, так что у меня нет денег, чтобы оплатить счёт за электричество».

Оно говорит: «Я уже отдаю концы!»

Любая деятельность, которая нарушает баланс динамик, всегда заканчивается неудачей.

Так вот, общепринятым... общепринятым методом, к которому в этом случае обычно прибегают эти ребята, будет опрыскать его, понимаете, опрыскать, опрыскать с ног до головы; вскопать почву вокруг его корня и напичкать её химикатами. И они говорят: «Живи! Живи! Живи! Живи!»

Человек, который делает всё только ради первой динамики - тск! - никогда не одерживает победы. Какое-то время может казаться, что он одерживает победу, но потом у него происходит слом. Он не видел третью динамику достаточно хорошо, чтобы понять её, и в конце концов погрузился в полную тайну относительно того, что же это такое, превратившуюся в паранойю.

И растение говорит: «К чёрту всё это! С меня хватит! С меня хватит! Они не смогут прикончить меня таким образом. Я обдурю вас... я начну немного плодоносить».

Только первая динамика. Первая динамика. Быстро зара- ботайденьги. Первая динамика... это... Бог ты мой, если бы я думал только об этом, ну и ну! Мы бы никогда ничего не достигли.

И вы говорите: «О, замечательно! План... всё восстановилось, и теперь всё будет хорошо», - и так далее. Но плоды неожиданно становятся чёрными, гниют и падают... буме! Растение болеет.

Но точно так же, если бы я вообще никогда не думал о первой динамике, у меня не было бы столько денег, чтобы я мог купить билет на самолёт, прилететь сюда и поговорить с вами. Так ведь?

Итак, вот ещё один интересный эксперимент: растение, которое 9 посадили в то же самое время, не шокировали сушкой, а потом поливкой, а потом сушкой и поливкой, его не пересаживали, его не подстригали, оно просто росло себе и плодоносило, и всё.

Необходимо, чтобы всё это было сбалансировано. Первая, вторая, третья, четвёртая, пятая, шестая, седьмая... и, когда вы поймёте, что это такое, восьмая. Необходимо, чтобы всё это было сбалансировано.

И вот мы берём это растение и больное растение, и мы помешаем их рядом друг с другом. Мы говорим: «Давай, растение. Тебя посадили, ты давало плоды и всё остальное... заболей. Давай, заболей».

Человек, который говорит: «Я сам могу стать настоящим клиром и никогда не клировать никого другого», будет ужасно одинок! Он мог бы сделать это с технической точки зрения... с технической точки зрения. Он мог бы это сделать. И то седьмое небо, на котором он окажется, будет совершенно безлюдным, это точно. И потом он уже будет благодарен любому, кто хотя бы заглянет к нему и скажет, что он должен бренчать на арфе. Ведь он будет совершенно одинок.

И оно отвечает: «Чёрта с два! Почему я должно заболеть?»

Вы когда-нибудь выходили из саентологической группы или организации во «внешний» (в кавычках) мир?

Вы говорите: «Ну, посмотри, какое больное то растение».

Знаете, первый раз я сделал это в 1950 году. Я жил в одном городе, «Тихоокеанская аберрация», как его называют. И у меня было множество всяких обязательств, которые я должен был выполнить. В конце концов в этом городе я писал сценарии к фильмам и прочие вещи, и я занимался разными другими делами, и рядом со мной были люди, которые говорили мне, что было бы просто сумасшествием тратить свои деньги на исследования. Они даже не знали, что я так и делал. Но я брал домой их чеки со многими нулями, которыми они со мной расплачивались, и покупал кое-какое оборудование или платил за аренду офиса, этот офис находился в другом месте, о котором никто не знал.

И оно говорит: «Нет, нет. Со мной всё в порядке. Со мной всё в порядке. Всё прекрасно. Со мной всё в порядке».

И когда исследовательский центр Лос-Анджелеса работал... ха... мне пришлось уйти, мне нужно было выполнить множество всяких обязательств перед моими старыми приятелями, которых я знал ещё в 30-х годах, и так далее. И для меня было просто ужасно взять и отказаться. И я встречался со многими из этих людей, я гостил у них на ранчо и тому подобное, и я помню, как пытался научить одну очень симпатичную... Там был яркий момент. Мне не следует описывать всё в мрачных тонах. Я помню, как учил Сьюзен Хейвард джиу-джитсу. Да, я жил. Ну ладно, если не считать этого яркого момента...

И вы говорите: «Но посмотри же. Эта болезнь заразна. Она передаётся всем».

Меня не было в саентологической организации несколько дней. Я даже не показывался там. И я не мог понять, что со мной происходит, понимаете? Я ехал по улице, я возвращался в центр. И у всех вокруг были какие-то проблемы и трудности, понимаете. Всё вокруг шло кувырком. И я испытал невероятное ощущение, меня переполняло огромное чувство благодарности, потому что я возвращался домой к людям, которых я знаю. Это было самое замечательное чувство. И я вижу, вы тоже испытали это.

Вы продолжаете в таком же духе в течение некоторого времени, но ничего не происходит; ничего не будет происходить, если только вы не возьмёте это растение, которое до сих пор не испытывало стрессов, и не подвергнете его быстренько шоку раз-другой! О, вы можете подключить к нему парочку контактов под напряжением в 240 вольт или что-то в этом роде, а потом убрать их. Теперь это растение скажет: «Боже мой, да вон там жертва. Вот как я становлюсь жертвой? Отлично! Пятнистость, грибки, гниль, где же гусеницы, червяки, жуки? Давайте их сюда!» И это растение становится больным.

Это общение; это способность общаться. И это также более... дело не в том, что вы говорите на саентологическом языке, дело в том, что вы разговариваете с людьми, которые могут разговаривать с вами. Вы ещё ближе подошли к тому, чтобы обрести способность быть кем-то или чем-то, быть самим собой более естественным образом и чтобы быть лучше понятыми в саентологической группе. Я не знал, что это настолько явно для тех, кто находится вовне.

Мы все наблюдали такое явление: врачи или медсёстры или кто-то ещё, кто ухаживает за огромным количеством больных людей, никогда не заболевают этими болезнями. Если бы вы всегда могли сделать человека больным, просто взяв какие-нибудь бактерии, или что бы то ни было, и перенеся их на него... если бы такой эксперимент всегда давал неизменные результаты, то мы могли бы поверить медикам. Но к несчастью для них, их эксперименты не дают неизменных результатов.

Однажды я летел на роскошном самолёте «Панамерикэн что-то там » со съёмным баром в бомбовом отсеке. И я разговаривал с адмиралом военно-морских сил, мы обсуждали его проблемы, и я пытался убедить его в том, что он не должен работать на меня. Он хотел подать в отставку или что-то в этом роде... у меня уже работал один адмирал, и... они неплохие люди. Они дорого обходятся. И мы болтали с ним об этом, мы не разговаривали о Саентологии или о Дианетике или о чём-то таком. Наконец пара ребят, которые сидели с другой стороны прохода... они сидели там и с серьёзным видом глушили свой ром... и вот один из них наклонился через проход и спросил у меня: «Вы философ или нечто такое, да?» И я ответил: «Ну, я нечто». Люди иногда реагируют на это.

Вы можете взять огромный шприц, наполненный каким-то веществом, и сделать укол какому-нибудь человеку, который просто живёт и получает удовольствие от жизни, и вы вводите ему эту штуку, и он спрашивает: «Что это было?»

Время от времени кто-нибудь в обществе смотрит секунду на саентолога и говорит: «Этот человек чем-то отличается от всех остальных. Он делает что-то другое. Он... посмотрите, он делает что-то другое. Интересно, что он делает». Некоторое любопытство, понимаете. А потом это превращается для него в сплошную тайну, и он уходит куда-то ещё. Но он действительно замечает разницу.

«О, это микробы. Теперь ты заболеешь, и так далее!»

И я был просто поражён, когда узнал, что один человек... это был один человек из домашней прислуги Сент-Хилла (там очень мало прислуги)... он не долго был на этой должности, и я услышал, какой сознанием дела объяснял (он несаентолог, понимаете)... и он со знанием дела объяснял только что принятому на работу человеку: «Ты увидишь, что с саентологами гораздо легче ладить, чем с людьми».

И он говорит: «А! (Плевок.)... чепуха всё это!» И продолжает заниматься своим делом.

Что ж, это очень забавно, но все эти годы я видел, что состо яние людей, которые занимаются Саентологией или Дианетикой, улучшалось, они поднимались выше, и им становилось немного легче делать разные вещи, они получали больше достижений, и на самом деле люди сейчас получают достижения всё быстрее и быстрее. И я действительно горжусь успехами людей. Нет никаких причин, по которым у других людей не может быть таких же успехов и по которым не может быть больше людей в обществе, с которыми можно поговорить, с которыми можно водить компанию и с которыми можно общаться. Нет никаких причин, по которым этого не должно быть. И нет никаких причин, по которым мы не можем превратить островок в море, понимаете?

А потом в один прекрасный день его избивают, отводят к психиатру и заставляют платить подоходный налог, и мы берём одну миллионную кубика этого вещества, понимаете, и мы говорим...

Общий план действий на сегодня таков... он работает по всем динамикам. Если мы сможем... если мы сможем проводить курс взаимного одитинга HAS, или помогать проводить курс взаимного одитинга HAS, или быть частью команды, которая идёт вперёд, любым доступным нам образом, внося любой доступный нам вклад, то мы, по сути, начнём разворачивать огромную деятельность, в которой всё это будет повторяться снова и снова: люди, у которых произошли улучшения, будут вступать в контакт с другими людьми, у которых потом будут происходить улучшения и которые будут вступать в контакт с другими людьми, и всё это будет повторяться вновь и вновь, и в конце концов вы увидите, что в обществе произойдут огромные изменения.

«О», - говорит он, - «С меня хватит. С меня хватит. Я труп. Я труп. Я умираю». Понимаете?

И на данный момент у меня имеются подтверждения того, что там, где есть Саентологи, уровень культуры немного поднимается. Это можно описать так: в обществе появляются люди, которых общество на самом деле неслушает, но когда эти люди смотрят вот так, оно слушает вот так. И люди на самом деле становятся более сообразительными и так далее в результате всего этого.

Говоря иначе, основной постулат, как показывают эти эксперименты с растениями, заключается в том, что растение должно принять решение умереть прежде, чем оно сможет заболеть.

Не так давно одна женщина-саентолог в Великобритании устроилась на работу в школе, просто чтобы посмотреть, что там происходит. Она не предпринимала никаких очень уж активных действий. Она одитировала одного мальчика. Этой школой управлял психиатр или кто-то в этом роде. И как результат - школа полностью развалилась. Она поработала там всего две недели. Она задала всего несколько вопросов, и всё. Люди сильно расстроились из-за того, что кто-то посмел задавать такие вопросы. У детей в школе вдруг хватило смелости, чтобы рассказать родителям о том, как там работают. И всё. Но эта женщина совершенно не намеревалась развалить эту школу. «Я просто подумала, что я смогу пойти и помочь им», понимаете?

Я даже дошёл до того, что брал растение... я делал это в последнее время на протяжении многих недель... я беру совершенно здоровое растение, которое было заботливо выращено и не подвергалось никаким стрессам, и ещё одно растение, которому уже пришёл конец, и я беру гусеницу и сажаю её на первое растение, на здоровое. Гусеница говорит: «Я не могу в это поверить. Это слишком легко», - и переползает на больное растение и начинает есть его.

Но она просто внесла слишком много порядка слишком быстро, и всё это бум. Я открою вам один секрет: то, настолько быстро всё это бум, зависит от того, насколько они там плохие. Эти ребята становятся уязвимыми в той степени, в какой их намерения идут в разрез с динамиками.

Здесь присутствует какой-то загадочный фактор. Очевидно, что гусеницы любят больные растения или что-то в этом роде, но не могут с лёгкостью пожирать здоровые.

Так вот, никто не пытается разрушить эту цивилизацию. Всё, что мы пытаемся сделать, так это поднять людей, которые могли бы разрушить её, на такой уровень, где им не нужно будет этого делать. И если мы добьёмся успеха хотя бы в этом, то мы добьёмся успеха.

Растение должно было пережить ряд травмирующих его происшествий, чтобы оно решило, что это того не стоит и что ему лучше отдать концы и влиться в какое-нибудь новое поколение. Это и есть заболевание. Это болезнь.

Но на самом деле нет необходимости клировать каждого человека на Земле, чтобы на Земле воцарилось душевное здоровье. Один саентолог, появившись в той или иной области, уже в какой-то небольшой степени изменяет её. Неважно, сколько тысяч или миллионов людей живут в этой области, он всё равно в какой- то небольшой степени изменяет её.

И человек, который постоянно болеет, по-видимому, делает то же самое.

Всё, что необходимо, чтобы в этой области произошли значительные изменения, - так это, чтобы там было немного больше Саентологов. И если процент саентологов в этой области поднимется до какой-то реальной цифры, например... ну, я не знаю, 20, 25 процентов или что-то в этом роде, то это изменит всё. И у нас не будет общества рабов, управляемого обществом клиров, которые благодаря этому могут контролировать каждого как робота, - как это сегодня описывают рабовладельцы. Это их представления. Это их представления.

Так вот, вы понимаете, что я говорю с вами о теории, я не говорю с вами о том, что действительно происходит на практике.

Вместо этого у нас будут люди, которые, хотя и не совсем понимают, что происходит, вдруг почувствуют некоторую уверенность в том, что может произойти, дела начнут идти немного лучше, и напряжение спадёт.

Но в то же время мы очень легко могли бы провести такие же эксперименты на людях. И я уже сделал это. Однако всё, что я делал, - это находил контрвыживательные постулаты индивидуума, понимаете, я не трогал травмы... я не трогал настоящие удары, которые получал человек, травмы, с которыми мы раньше работали в Дианетике... я просто находил эти постулаты о смерти. Я находил их. Находил их. Между прочим, это старый эксперимент, это вовсе не что-то, что появилось у нас недавно. Я находил эти постулаты о смерти, и человек начинал оправляться от всех этих ударов. Понимаете, мы знали, что это существует.

Вы можете произвести невероятные изменения в любой области, если начнёте предоставлять там курс взаимного одитинга HAS, каким бы маленьким он ни был. Самое ценное, что мы получим в результате, - это просто более хороший мир. Если вы устремитесь к этому, то вы это получите. Всё, что вам нужно сделать, - это начать работать в этом направлении, неважно насколько грубо, насколько неумело вы будете это делать... просто начните двигаться в этом направлении, и мы все придём к этому. Именно этим я и хотел бы заниматься. А вы? (Аплодисменты.)

Что нам действительно было нужно, в чём мы действительно отчаянно нуждались, так это в процессе, с помощью которого можно было бы найти и рассмотреть каждый аспект всего этого. Так вот, у растения, которое движется по траку в виде какой-либо другой формы жизни, должно быть подобное прошлое... оно должно быть.

Спасибо.

Человек должен принять решение, что в общении с какой- то вещью есть что-то неправильное, он должен принять это решение в какой-то гораздо более ранний момент, чтобы он мог оказаться в навязчивом состоянии следствия по отношению к этой вещи. Так вот, это интересно. Дело не в том, что, когда человек общается с чем-то, это, общаясь затем с ним, уничтожает его. Через некоторое время у человека возникает идея, что это именно так, но это совершенно не так.

То, что он общается с чем-то, даёт возможность этому затем общаться с ним, и таким образом это уничтожает его.

Например, кто-то говорит: «Ну, если бы он никогда не видел простуженного человека, или если бы он никогда не встретился с простуженным человеком, или если бы он никогда не общался с простуженным человеком, то он, конечно, никогда не заболел бы простудой». Это мой старый друг Луи Пастер. Тот ещё парень, Луи Пастер. Я разговаривал с ним однажды в Париже. Мы думали, что это нечто совершенно новое и необычное. На самом деле его взяли в плен во время франко-прусской войны, и мы его допрашивали.

Но идея о том, что болезнетворные микробы могут по собственному желанию перейти на кого-то и поселиться там и что от этого все умирают, или что бактерии хорошо или плохо реагируют на вино и так далее... это был пастеритизм. И если бы мы не позволяли бактериям существовать, то никто никогда не заболел бы. Такова была теория.

Давайте посмотрим на эту теорию в свете последних открытий - мы обнаружим, что пастеризация молока и предотвращение попадания микробов куда-либо - это просто ещё один фактор принуждения, который говорит: «Живи! Живи!» Понимаете? Это просто ещё один фактор принуждения: «Ты не должен умирать! » Вот настолько человеку, который пытается отдать концы, становится труднее отдать концы. Понимаете? На самом деле это оверт, если вы хотите знать правду.

Тем не менее у нас повсюду есть министерства здравоохранения, министерства запахохранения, которые говорят: «У вас пастеризованное молоко? Что ж, вот ордер на арест».

О, Луи Пастер веселился от души. Он хороший человек, он хороший человек. Сейчас он где-то торгует бакалеей.

Ну да ладно... Теория о микробном распространении заболеваний никогда не подвергалась сомнениям с такой вот точки зрения: если перенести бактерии с чего-то одного на что-то другое, то из-за этого что-то другое не заболеет. Понимаете. Это факт.

Но никто никогда не исследовал то, что стоит за всем этим механизмом. Что-то другое должно было хотеть стать больным. Оно должно было прижать эти бактерии к сердцу и сказать:« Бог ты мой, я могу создать их в огромном количестве! А эти ребята, которые заставляли меня жить, ха! Я обдурил их». Понимаете?

Другими словами, бактерии были встречены с распростёртыми 11 объятьями. Никто не исследовал это: почему бактерии делают кого- то или что-то больным.

Вот единственное, в отношении чего проводились исследования: как бактерии распространяются, как предотвратить их распространение, а также тот факт, что они действительно делают людей больными. На этом все исследования и заканчивались.

Что ж, в Саентологии мы не можем настолько поверхностно изучать что-то, иначе мы никогда не достигли бы того, чего мы достигли. Так что я исследовал всё, что стоит за этим, с точки зрения выживания.

Таким образом, контрвыживательные постулаты, конечно, являются причиной контрвыживания. Но контрвыживательный постулат... говоря иначе, постулат о гибели, представляет собой не что иное, как «Я попытаюсь снова». Понимаете, «Меня больше не будет там, где я нахожусь прямо сейчас, и я попытаюсь сделать это снова». Понимаете?

Пока не появится кто-то ещё и не даст ему какой-нибудь другой навязанный постулат о выживании.

У человека есть какой-то контрвыживательный постулат, он говорит: «Итак, моя первая попытка... я скину с себя эту старую змеиную кожу, возьму новую и помчусь вперёд по траку, и тогда мне, может быть, представится более хорошая возможность сделать это».

А вот этот человек здесь говорит: «О, нет, этого не будет. Нет, этого не будет! Ты будешь жить! У нас есть скальпели, кетгуты, у нас есть то, сё, и “Л истерии”. Ты будешь жить. И всё! Ты будешь жить».

И этот парень говорит: «Неааа, я отдам концы. Я вам покажу».

«Нет, нет. Ты будешь жить, сынок. Вот и всё. А иначе, если мы когда-нибудь узнаем об этом и снова поймаем тебя... ха! Ого!»

Что ж, этот человек говорит: «Ну, я в любом случае погибну».

А другой человек говорит: «Ну, знаешь, если ты собрался погибнуть, то это очень трудно сделать. Это очень трудно. Это очень трудно. И я требую, чтобы ты выживал. А если ты не выживешь, я приду в ужасную ярость».

Так что человек, который собирается погибнуть, уже находится в таком состоянии ума, и вот он достаёт лучевой пистолет, или ввязывается в состязание «кто кого пересмотрит», или что-то в этом роде, и говорит - бум! И он пытается убрать с дороги того человека, который портит его постулаты.

Человек, который портит его постулаты, говорит: «Я ему покажу». Понимаете, и он говорит: «О! О! О! Мучительная боль! Мучительная боль! О, моя жена! Мои дети! О, Господи, что ты сделал? Жертва! Жертва! Жертва! Жертва!»

Что он делает? Он просто говорит: «Видишь, как трудно погибнуть? Понимаешь, погибнуть действительно очень трудно. Это мучительная боль».

Всё, что не так со смертью, и вы все согласитесь с этим, - это то, что она доставляет много боли и трудностей. Не так ли? Вы когда-нибудь пробовали задержать своё дыхание на столько, чтобы ваше тело отдало концы? Вам, похоже, никогда не удастся это сделать!

Вот как появляется эта игра под названием «жертва»... постулат о гибели сталкивается с постулатом о выживании. Всё, что постулат о выживании может сделать, - это показать вам, что лучше всего выживать, поскольку гибель приносит ужасную боль. Вот и всё. Гибель приносит такую ужасную боль, что уж лучше вам выживать, несмотря ни на что.

Давайте посмотрим на слонов, давайте посмотрим на черепах. Я не знаю, что черепахи делали или какие беседы они вели на тему выживания и гибели, но если вы когда-нибудь пытались убить черепаху, то вы знаете, о чём я говорю. Вы можете отрезать её ноги, голову, вытащить её из панциря, и она всё равно будет визжать. Так и есть. Вы можете порубить её на кусочки и бросить их в кастрюлю с рагу, и она всё ещё будет кричать. Бог ты мой, как же она убеждена в этом! Как же она убеждена в этом!

Таким образом, можно сказать, что человек, который находится вхорошем состоянии... этозвучит забавно, но это действительно так... но человек, который находится в хорошем состоянии, может умереть очень легко. (Щелчок.) Бамс! Понимаете?

Ведь умирание - это игра, в которой вы с помощью постулата уничтожаете старую идентность и постулируете новую. И вы, девушки, выполняете весь цикл умирания, когда перекрашиваете свои волосы. Понимаете? Это полный цикл.

Вы говорите: «Долой эту старую идентность; пусть у меня будет новая яркая, блестящая и очаровательная идентность!» Это, по сути, и есть умирание.

Но полицейские и некоторые другие лица стали настолько заинтересованы в том, чтобы у человека как можно дольше оставалась одна и та же идентность... благодаря этому они могут следить за всем и вся, понимаете. У человека всегда должна быть одна и та же идентность, она должна быть у его вечно. Это механизм контроля или механизм порабощения. И каждый в какой-то незначительной степени работает над этим, потому что нам не нравится видеть, как наши друзья исчезают. Это безответственный поступок со стороны друга - взять и исчезнуть, и мы придумываем самые разные логические объяснения того, почему он не должен исчезать... почему он должен торчать здесь, понимаете.

На самом деле всё, к чему сводится умирание, - это «Я больше не Джо Джонс, теперь я Билл Смит». Вот и всё. Понимаете?

Но довольно скоро, чтобы добиться этого, вам придётся взять своё тело, понимаете, и вам придётся разнести его в пух и прах, сделать так, чтобы его больше невозможно было использовать, привести его в плохое состояние, положить его в могилу, заполнить его червями, прежде чем вы решите, что у вас есть право... теперь вы в достаточной степени являетесь жертвой... прежде чем у вас действительно появится право вернуться, понимаете, взять совершенно новое тело и сказать: «Что ж, я Билл Смит». «Я Мэри Смит». Это может быть кто угодно. «Вот он я. Я никогда не жил раньше. Никогда. Нет. Ха-ха-ха. Никогда! (Щелчок.) Ограбление чикагского банка? Никогда не слышал об этом. Банкротство? Никогда не слышал об этом. Нет».

Так вот, то, что в действительности было игрой, превратилось в механизм, который не позволяет людям конфронтировать различные вещи. И индивидуум, обнаружив что... ну, он просто не хотел конфронтировать разные вещи, так что самое лучшее, что он мог сделать, - это отдать концы. И у нас появился полностью готовый социальный механизм, который говорит человеку, что он имеет полное право больше ничего не конфронтировать.

Это хохма, и не думайте, что это не так. Если вы больше не конфронтируете вещи, вам конец. Потому что вон тот человек стал для вас полной тайной. Ведь вы говорите, что мы ни в коем случае не можем смотреть в том направлении.

И именно эта тайна, эта неуверенность, порождённая отказом смотреть на что-то, знать что-то и понимать, заставляет человека использовать такой вот механизм: «Теперь я кто-то другой, а та старая индивидуальность больше никогда не должна ни на что смотреть. Теперь я - новая блестящая личность, и я выгляжу как новенький, я выгляжу свежим, и всё идёт прекрасно». Единственное, что здесь не так, так это то, что всё это, чёрт возьми, ложь.

И каждый постулат о гибели, который человек когда-либо создавал, ждёт своей очереди, если он ещё не действует на полную катушку. Он просто ждёт... он говорит: «Что ж, скоро ты увидишь чёрную касатку, и тогда мы атакуем всё это». Понимаете? Всё это по-прежнему ждёт своей очереди.

Вот какой-то парень... перед нами возникает загадка: вот парень, у него есть всё, ради чего стоит жить... всё! Он просто мчится вперёд по траку на полной скорости. У него есть Кадиллаки и девушки, у него новая жена... у него есть всё. И вдруг он несётся по скоростной автомагистрали и просто не поворачивает.

Он просто продолжает нестись вперёд. И всё это кажется настолько необъяснимым, что все мы согласились, что ему просто не повезло и сам он не имел к этому никакого отношения. Мы по- прежнему оставляем людям эту дырочку, через которую они могут выкарабкаться.

Нет, прямо перед этим произошло что-то такое, что показало ему чёрную касатку. И вы обнаружите, что даже в настоящем времени у него было какое-то небольшое желание разделаться со всем этим. У него должно было быть какое-то небольшое желание. Жена возражала против того, чтобы у него была подружка... что-то бессмысленное. Но это заставило его почувствовать, что ему следует снова атаковать всё это.

Если человек достиг успеха во всём и он вовсе не расстроен по этому поводу, то будет довольно трудно сделать его больным. Но если он достиг успеха во всём и больше не хочет иметь дело ни с чем из этого, то сделать его больным будет ужасно легко.

Таким образом, ваше объективное мнение о том, насколько хорошее или плохое состояние у человека, появляется правильным, если вы сами не выяснили, что он думает по этому поводу. И его идея о пластиковых машинах и норковых манто может совершенно отличаться от того, что должно быть или что является приемлемым с точки зрения общества, и возможно, он всё ещё ползает где-то в 1776 году и стреляет в британцев, понимаете? И он прекрасно знает, что ему не следует предавать короля. Он так и не справился с этим... так и не справился с этим.

Ситуация по-прежнему оставалась запутанной. Он не разобрался с ней. Он был не на той стороне. Он не совсем понимал, что он делает. Всё было эээээээх, путаница. Тайна. Он ничего не знал об этом.

Самое лучшее, что можно сделать, если вы сталкиваетесь с тайной, — это перестать конфронтировать и стать кем-то другим. О, каждый раз, когда вы делаете это, тайна всё равно остаётся с вами... она всё равно остаётся с вами.

И в од ин прекрасный день вы идёте по улице, вы чувствуете себя хорошо, и вот вы поворачиваете за угол и бум! Вы говорите: «Боже мой, что это было? Что это было?»

Что ж, это была тайна, которую вы когда-то не сконфрон- тировали. И всё, из чего состоят любые тайны, так это из того, что вы не сконфронтировали в связи с этим. Всё, что представляет собой глупость, так это то, на что вы отказались смотреть. И через некоторое время вы становитесь довольно глупым... никаких данных.

Если вы хотите стать по-настоящему глупыми, то просто откажитесь иметь какие-либо данные на ту или иную тему. И вы станете глупым. Никогда не смотрите ни на что из этого. Никогда не смотрите ни на что даже в малейшей степени, и в конце концов тайна окутает вас с ног до головы.

Или вам могут показывать что-то, на что нельзя посмотреть, и говорить: «Разве вы не видите этого?» Это тоже создаст тайну. Потому что там нет ничего, а вам говорят, что там что-то есть. Или там что-то есть, а вам говорят, что там ничего нет. И то, и другое приводит к тайне.

Обычно с тайнами справляются так: человек уходит и больше не смотрит на тайну, вместо того чтобы посмотреть внутрь неё и выяснить, что же там было с самого начала. Вот так сегодня справляются с тайнами. И такой способ справляться с тайнами мы называем умиранием, так что любая смерть становится тайной.

И мы говорим: «Здесь слишком много тайн; всё это кажется слишком неизвестным. Я просто превратился в комок нервов. Никакая психотерапия не сможет показать мне ничего, так что я думаю, самое лучшее, что я могу сделать, - это просто начать скрыто умирать понемногу. О, люмбаго, вот оно. Ха-ха». И мы начинаем скрыто умирать, мы умираем ещё немного, и ещё немного, и ещё немного, и ещё немного, и в конце концов мы добиваемся своего.

Потом мы слышим или читаем, что какое-то заболевание является достаточно опасным, и это (щелчок) наше окончательное алиби.

Врач мог бы отправлять на тот свет больше пациентов, если бы он просто подходил к ним... ведь любой больной человек - это человек, которых хочет быть больным... и вы просто подходите к нему и говорите:«Что ж, это достаточно серьёзное заболевание, чтобы убить вас. Да».

Так вот, если вы будете делать всё это, вы уничтожите свою медицинскую практику. Так что ваш единственный выход - это иметь контрольный пакет акций местного похоронного бюро... как это, я думаю, обычно и бывает, не так ли?

Но если вы хотите продолжать жить, то вы должны проникнуть в тайны, которые заставляют вас отступать. И вот самая большая тайна из всех тайн: «Должен ли я выживать? Или я должен погибнуть?» или «Какие символы означают гибель, и какие символы означают выживание? И в какие тайны из тех, что появляются в поле зрения, нельзя проникать?» Это и есть самая большая тайна.

И всё это выстраивается у человека в одно целое, всё это сводится к выживанию и гибели, всё это сводится к конф- ронту и неконфронту, всё это сводится к самым разным странностям.

Однако ключевым во всём этом является один интересный факт... один очень, очень интересный факт, о котором мы не подозревали до настоящего времени. Мы совершенно не подозревали об этом прямо до настоящего времени. Но я только что обнаружил это, секунду назад, пока стоял здесь и смотрел на всё это.

Тем не менее вы являетесь жертвой. Задумайтесь об этом на минутку. Вы являетесь жертвой?

Вы не жертва?

Что ж, если вы никогда не были жертвой, и если вы никогда не будете жертвой, и если вы не являетесь жертвой, то вы станете полной причиной, вы будете предоставлять хороший курс взаимного одитинга HAS, и вы будете жить долго, и дела у Саентологии будут идти хорошо.

Спасибо.