5 декабря. 5 декабря, первый час послеполуденных лекций. Мы собираемся... теперь, когда вы все знаете о постепенных шкалах... давайте рассмотрим такое интересное явление, как цикл действия.

5 декабря. 5 декабря, первый час послеполуденных лекций. Мы собираемся... теперь, когда вы все знаете о постепенных шкалах... давайте рассмотрим такое интересное явление, как цикл действия.

Но прежде чем мы сможем перейти к циклам действия, вам нужно кое-что узнать о пространстве, о якорных точках, о начальных точках и так далее. Так вот, это… предосторожность с моей стороны, которая в прошлом явно отсутствовала в области физики. Физики просто допустили, что можно находиться внутри, прежде чем решили, внутри чего.

Но прежде чем мы сможем перейти к циклам действия, вам нужно кое-что узнать о пространстве, о якорных точках, о начальных точках и так далее. Так вот, это… предосторожность с моей стороны, которая в прошлом явно отсутствовала в области физики. Физики просто допустили, что можно находиться внутри, прежде чем решили, внутри чего.

И поэтому цикл действия не стал известен, как он того заслуживал, и по сути говоря... Один из самых первых способов его использования... он использовался не так уж часто, чтобы это стоило обсуждать (исключение составляют разве что специалисты по статистике, которые стремились доказать существование того, что они в действительности старались скрыть), с тех пор как в Ведах было упомянуто об одном весьма интересном данном: все сущее началось с создания, прошло через период роста, прошло через период упадка, а затем умерло. И они приписали это вселенной.

И поэтому цикл действия не стал известен, как он того заслуживал, и по сути говоря... Один из самых первых способов его использования... он использовался не так уж часто, чтобы это стоило обсуждать (исключение составляют разве что специалисты по статистике, которые стремились доказать существование того, что они в действительности старались скрыть), с тех пор как в Ведах было упомянуто об одном весьма интересном данном: все сущее началось с создания, прошло через период роста, прошло через период упадка, а затем умерло. И они приписали это вселенной.

Так вот, это очень мудрое заявление, и весьма вероятно, что когда-то об этом было известно гораздо больше, чем сейчас. Но на сегодняшний день это просто какая-то частица информации, которая затерялась в ведических гимнах.

Так вот, это очень мудрое заявление, и весьма вероятно, что когда-то об этом было известно гораздо больше, чем сейчас. Но на сегодняшний день это просто какая-то частица информации, которая затерялась в ведических гимнах.

Так вот, давайте теперь посмотрим на микрокосм под названием «человек», и давайте рассмотрим его, как цикл действия. (См. рис. 1)

Так вот, давайте теперь посмотрим на микрокосм под названием «человек», и давайте рассмотрим его, как цикл действия. (См. рис. 1)

Человек начинает с зачатия… начинает здесь с зачатием, проходит до рождения, переходит в детский возраст, превращается в зрелого человека, затем стареет, а потом умирает. Вот такой цикл действия совершает человек, по его же собственному мнению.

Человек начинает с зачатия… начинает здесь с зачатием, проходит до рождения, переходит в детский возраст, превращается в зрелого человека, затем стареет, а потом умирает. Вот такой цикл действия совершает человек, по его же собственному мнению.

Так оно и есть, если рассматривать одно тело... другими словами, один период обладания, если измерять обладание с точки зрения тела; давайте оставим время в покое, давайте просто назовем это периодом обладания... человек совершал и совершал этот цикл действия, и долгое, долгое время он принимал как должное тот факт, что по завершении этого цикла действия он перестает существовать. И с этим циклом действия связана вот что странно: та относительная удовлетворенность, с которой его принимают как должное. Все то, что люди безмолвно принимают, например, пулю в голову, вспарывание живота, смерть от пневмонии, похороны в грязи и пребывание в ловушке... понимаете, должно присутствовать некоторое... значительное принуждение, чтобы настоять на соглашении с этим. С этим должно быть какое-то очень прочное соглашение, иначе никто не стал бы его поддерживать.

Так оно и есть, если рассматривать одно тело... другими словами, один период обладания, если измерять обладание с точки зрения тела; давайте оставим время в покое, давайте просто назовем это периодом обладания... человек совершал и совершал этот цикл действия, и долгое, долгое время он принимал как должное тот факт, что по завершении этого цикла действия он перестает существовать. И с этим циклом действия связана вот что странно: та относительная удовлетворенность, с которой его принимают как должное. Все то, что люди безмолвно принимают, например, пулю в голову, вспарывание живота, смерть от пневмонии, похороны в грязи и пребывание в ловушке... понимаете, должно присутствовать некоторое... значительное принуждение, чтобы настоять на соглашении с этим. С этим должно быть какое-то очень прочное соглашение, иначе никто не стал бы его поддерживать.

Ладно, теперь давайте рассмотрим то, что известно как спираль. И это то, почему... так вот, это спираль. И мы начнем эту спираль вот здесь, в создании. Это спираль Человека. Мы начинаем вот здесь, в момент создания, затем период консервации и конец.

Ладно, теперь давайте рассмотрим то, что известно как спираль. И это то, почему... так вот, это спираль. И мы начнем эту спираль вот здесь, в создании. Это спираль Человека. Мы начинаем вот здесь, в момент создания, затем период консервации и конец.

Так вот, на этой постепенной шкале существуют и другие точки, но спираль — это просто период жизней, или период существований, или период одной жизни, и эти периоды очень тесно связаны между собой. Например, когда вы начнете работать с прошлым своего преклира, вы наткнетесь там на непрерывную спираль его нахождения в теле. В какой-то момент он брал себе тело, какое-то время он то находился в теле, то находился вне тела; и затем вы вдруг натыкаетесь на длинную спираль... она просто длится одну жизнь за другой, одну за другой, одну за другой, и в конце этой спирали он деградирует и больше… больше не находится на этой спирали тел. Теперь эта… эта спираль больше.

Так вот, на этой постепенной шкале существуют и другие точки, но спираль — это просто период жизней, или период существований, или период одной жизни, и эти периоды очень тесно связаны между собой. Например, когда вы начнете работать с прошлым своего преклира, вы наткнетесь там на непрерывную спираль его нахождения в теле. В какой-то момент он брал себе тело, какое-то время он то находился в теле, то находился вне тела; и затем вы вдруг натыкаетесь на длинную спираль... она просто длится одну жизнь за другой, одну за другой, одну за другой, и в конце этой спирали он деградирует и больше… больше не находится на этой спирали тел. Теперь эта… эта спираль больше.

Хотя слово «год» и вводит в заблуждение очень сильно, все равно можно сказать, что эта вселенная существует где-то семьдесят четыре или семьдесят шесть триллионов лет. Другими словами, я обнаружил, что хомо сапиенсу, обитающему на планете Земля в солнечной системе на этом краю данной галактики, где-то семьдесят четыре или семьдесят шесть триллионов лет. Так вот, я не знаю, что именно имеется в виду под словом «год». Но вы просто говорите «год» и получаете мгновенную реакцию на Э-метре.

Хотя слово «год» и вводит в заблуждение очень сильно, все равно можно сказать, что эта вселенная существует где-то семьдесят четыре или семьдесят шесть триллионов лет. Другими словами, я обнаружил, что хомо сапиенсу, обитающему на планете Земля в солнечной системе на этом краю данной галактики, где-то семьдесят четыре или семьдесят шесть триллионов лет. Так вот, я не знаю, что именно имеется в виду под словом «год». Но вы просто говорите «год» и получаете мгновенную реакцию на Э-метре.

Так вот, может быть, речь идет о галактическом годе, длительность которого установлена произвольно; речь идет о чем-то вроде поворота планеты, о чем-то вроде этого. Тогда мы имеем дело с таким-то числом поворотов, и все это сводится к такому-то числу единиц обладания. Понимаете, год — это единица измерения обладания. Именно поэтому год и стал единицей измерения времени.

Так вот, может быть, речь идет о галактическом годе, длительность которого установлена произвольно; речь идет о чем-то вроде поворота планеты, о чем-то вроде этого. Тогда мы имеем дело с таким-то числом поворотов, и все это сводится к такому-то числу единиц обладания. Понимаете, год — это единица измерения обладания. Именно поэтому год и стал единицей измерения времени.

Так вот, поначалу виток спирали длился сотню миллионов лет как минимум. Парень попал в МЭСТ-вселенную и жил себе сотню миллионов лет, пока наконец не решил, что умер. А потом он решил, что с помощью какой-то некромантии его воскресили, и теперь он новое существо, совершенно другое существо, и на этот раз он прожил, быть может, пятьдесят или шестьдесят миллионов лет... это его следующий виток. Это спираль. А потом он почувствовал себя мертвым, и снова был воскрешен, и прожил, быть может, двадцать пять миллионов лет... каждый раз все меньше. И текущая спираль большинства людей, живущих на Земле, составляет тридцать четыре тысячи лет. Некоторые преклиры уже где-то три тысячи лет находятся на своей текущей спирали; а преклиры, которые находятся на своей спирали больше этого срока, встречаются крайне редко. И если такой преклир вам все же попадется, знайте, что он не движется в колее этой культуры.

Так вот, поначалу виток спирали длился сотню миллионов лет как минимум. Парень попал в МЭСТ-вселенную и жил себе сотню миллионов лет, пока наконец не решил, что умер. А потом он решил, что с помощью какой-то некромантии его воскресили, и теперь он новое существо, совершенно другое существо, и на этот раз он прожил, быть может, пятьдесят или шестьдесят миллионов лет... это его следующий виток. Это спираль. А потом он почувствовал себя мертвым, и снова был воскрешен, и прожил, быть может, двадцать пять миллионов лет... каждый раз все меньше. И текущая спираль большинства людей, живущих на Земле, составляет тридцать четыре тысячи лет. Некоторые преклиры уже где-то три тысячи лет находятся на своей текущей спирали; а преклиры, которые находятся на своей спирали больше этого срока, встречаются крайне редко. И если такой преклир вам все же попадется, знайте, что он не движется в колее этой культуры.

Итак, здесь перед нами спирали. И эти спирали, уменьшаясь, выстраиваются вот в таком порядке... сотня миллионов лет, затем, быть может, пятьдесят миллионов лет, а потом может быть… и так далее, пока они не уменьшатся до такой вот микроскопической спиралевидной точки, которой я является текущая спираль. И человек является частью этой микроскопической точки в течение одной своей жизни.

Итак, здесь перед нами спирали. И эти спирали, уменьшаясь, выстраиваются вот в таком порядке... сотня миллионов лет, затем, быть может, пятьдесят миллионов лет, а потом может быть… и так далее, пока они не уменьшатся до такой вот микроскопической спиралевидной точки, которой я является текущая спираль. И человек является частью этой микроскопической точки в течение одной своей жизни.

Что ж, давайте измерять в периодах обладания. Год — это период обладания. Год здесь, на Земле, состоит из... у нас есть весна — создание, рост; лето — продолжение роста; осень — упадок и консервация; зима — смерть. А затем, после зимы, опять начинается год.

Что ж, давайте измерять в периодах обладания. Год — это период обладания. Год здесь, на Земле, состоит из... у нас есть весна — создание, рост; лето — продолжение роста; осень — упадок и консервация; зима — смерть. А затем, после зимы, опять начинается год.

Это спираль обладания, и это цикл. И если бы вы не представили обладание в форме спирали, вы в действительности не смогли бы никого заставить согласиться с единицей времени. Возьмем месяц. Месяц связан с полной луной. Луны нет, затем она вдруг зарождается, ходит кругами по небу и становится все больше и больше, затем она идет на убыль, она становится все меньше и меньше, а потом исчезает, вот месяц и прошел.

Это спираль обладания, и это цикл. И если бы вы не представили обладание в форме спирали, вы в действительности не смогли бы никого заставить согласиться с единицей времени. Возьмем месяц. Месяц связан с полной луной. Луны нет, затем она вдруг зарождается, ходит кругами по небу и становится все больше и больше, затем она идет на убыль, она становится все меньше и меньше, а потом исчезает, вот месяц и прошел.

День рождается с зарей, это момент его создания, и он длится до тех пор, пока не умрет в предрассветный час. Если вы не считаете, что в предрассветный час наступает смерть, то знайте, что в этот момент весь мир чувствует себя так, словно он умирает. Вероятно, очень немногим из вас доводилось иметь дело с большими пространствами в предрассветный час, но самый темный час наступает как раз в это время.

День рождается с зарей, это момент его создания, и он длится до тех пор, пока не умрет в предрассветный час. Если вы не считаете, что в предрассветный час наступает смерть, то знайте, что в этот момент весь мир чувствует себя так, словно он умирает. Вероятно, очень немногим из вас доводилось иметь дело с большими пространствами в предрассветный час, но самый темный час наступает как раз в это время.

Существует такое странное совпадение: большинство людей умирают в два часа ночи. Здесь... подавляющее большинство смертей приходятся именно на два часа ночи. Это происходит примерно в это время. Люди чувствуют, что если они смогут прожить следующие... если они смогут прожить еще два-три часа, они проживут и следующий день.

Существует такое странное совпадение: большинство людей умирают в два часа ночи. Здесь... подавляющее большинство смертей приходятся именно на два часа ночи. Это происходит примерно в это время. Люди чувствуют, что если они смогут прожить следующие... если они смогут прожить еще два-три часа, они проживут и следующий день.

Итак, у нас есть все эти спирали обладания. Складывается такое впечатление, что по той или иной причине они имеют тенденцию дробиться на четыре части, хотя я все время говорил вам о трех частях.

Итак, у нас есть все эти спирали обладания. Складывается такое впечатление, что по той или иной причине они имеют тенденцию дробиться на четыре части, хотя я все время говорил вам о трех частях.

Цикл луны делится на четыре периода, год делится на четыре периода, возможно, что и внешняя спираль дробится на четыре периода. Но длина временного промежутка измеряется количеством обладания. А количество обладания задается спиралью, и мы обнаруживаем, что такая спираль чрезвычайно характерна для МЭСТ-вселенной. Эту спираль можно использовать в любой вселенной, и ее используют весьма активно; но я хочу, чтобы вы рассматривали ее, как нечто ограниченное, а не как нечто неизбежное. Множество других разновидностей спиралей сводятся к этой спирали действия… извините, к спирали роста и упадка.

Цикл луны делится на четыре периода, год делится на четыре периода, возможно, что и внешняя спираль дробится на четыре периода. Но длина временного промежутка измеряется количеством обладания. А количество обладания задается спиралью, и мы обнаруживаем, что такая спираль чрезвычайно характерна для МЭСТ-вселенной. Эту спираль можно использовать в любой вселенной, и ее используют весьма активно; но я хочу, чтобы вы рассматривали ее, как нечто ограниченное, а не как нечто неизбежное. Множество других разновидностей спиралей сводятся к этой спирали действия… извините, к спирали роста и упадка.

Ладно. Если рассмотреть всю вселенную в целом, мы обнаружим, что сама МЭСТ-вселенная движется по спирали, начало которой — момент создания МЭСТ-вселенной, и она движется по ней к своей смерти. И это большая спираль данной вселенной. Но она, несомненно, продолжает двигаться к своей смерти.

Ладно. Если рассмотреть всю вселенную в целом, мы обнаружим, что сама МЭСТ-вселенная движется по спирали, начало которой — момент создания МЭСТ-вселенной, и она движется по ней к своей смерти. И это большая спираль данной вселенной. Но она, несомненно, продолжает двигаться к своей смерти.

Так вот, существует спираль действия в игре. У любой игры есть эта спираль действия, если правила этой игры хотя бы смутно напоминают законы МЭСТ-вселенной. Это не означает, что у каждой игры это должно быть как спираль... это как цикл.

Так вот, существует спираль действия в игре. У любой игры есть эта спираль действия, если правила этой игры хотя бы смутно напоминают законы МЭСТ-вселенной. Это не означает, что у каждой игры это должно быть как спираль... это как цикл.

Итак, получается, что цикл всей вселенной начинается с создания и заканчивается смертью, и это макрокосм. А вот здесь у нас человек под микроскопом. Это большое и маленькое на языке этой спирали.

Итак, получается, что цикл всей вселенной начинается с создания и заканчивается смертью, и это макрокосм. А вот здесь у нас человек под микроскопом. Это большое и маленькое на языке этой спирали.

Так вот, если эта спираль является таким интересным общим знаменателем, тогда она должна быть тесно связана и со всеми сферами жизненного опыта. Значит, в этой вселенной должна существовать какая-то тесная связь между спиралью и сферами жизненного опыта. И давайте сейчас сделаем это нашим делом... прямо сейчас мы занимаемся созданием, консервацией и разрушением вселенных, и это довольно большой подрядный бизнес, и мы должны кое-что знать о том, что же мы подрядились делать.

Так вот, если эта спираль является таким интересным общим знаменателем, тогда она должна быть тесно связана и со всеми сферами жизненного опыта. Значит, в этой вселенной должна существовать какая-то тесная связь между спиралью и сферами жизненного опыта. И давайте сейчас сделаем это нашим делом... прямо сейчас мы занимаемся созданием, консервацией и разрушением вселенных, и это довольно большой подрядный бизнес, и мы должны кое-что знать о том, что же мы подрядились делать.

Людей, которые в военное время работали по контракту на правительство США, не обременяли такими сложными требованиями — узнать, что они будут делать, прежде чем они начнут делать это. Но мы... мы должны знать это.

Людей, которые в военное время работали по контракту на правительство США, не обременяли такими сложными требованиями — узнать, что они будут делать, прежде чем они начнут делать это. Но мы... мы должны знать это.

Поэтому давайте посмотрим на это и выясним... что такое пространство. Так вот, как ни странно, часть пространства... маленькая часть пространства... это спостулированная частица. Так вот, прежде чем вы сможете получить пространство, у вас должна быть какая-то частица. А прежде чем у вас появится настоящая частица, вы должны... чтобы появилось пространство, вы должны получить частицу, а чтобы получить частицу, вы должны иметь пространство. Таким образом, вы создаете их одновременно. Эти две вещи тесно взаимосвязаны. Это не какие-то две разные вещи.

Поэтому давайте посмотрим на это и выясним... что такое пространство. Так вот, как ни странно, часть пространства... маленькая часть пространства... это спостулированная частица. Так вот, прежде чем вы сможете получить пространство, у вас должна быть какая-то частица. А прежде чем у вас появится настоящая частица, вы должны... чтобы появилось пространство, вы должны получить частицу, а чтобы получить частицу, вы должны иметь пространство. Таким образом, вы создаете их одновременно. Эти две вещи тесно взаимосвязаны. Это не какие-то две разные вещи.

Две частицы, вот настолько отстоящие друг от друга, становятся двумя якорными точками. Вы говорите: «Что ж, вон там есть точка и вон там есть точка». Так вот, мы могли бы перевести это в категории математики и сказать: «У этой точки нет ни длины, ни ширины, ни глубины». Вы имеете полное право так сказать. И... вы обнаружите, что эту точку трудно удерживать на одном месте, но вы имеете полное право на такое высказывание, и так оно и будет.

Две частицы, вот настолько отстоящие друг от друга, становятся двумя якорными точками. Вы говорите: «Что ж, вон там есть точка и вон там есть точка». Так вот, мы могли бы перевести это в категории математики и сказать: «У этой точки нет ни длины, ни ширины, ни глубины». Вы имеете полное право так сказать. И... вы обнаружите, что эту точку трудно удерживать на одном месте, но вы имеете полное право на такое высказывание, и так оно и будет.

И вашим следующим шагом может стать создание частицы. Или вы можете просто конфронтировать все это гораздо лучше и сказать: «Так, теперь вот тут есть частица, и у нее есть масса», — вот вы и создали пространство. У вашей частицы есть масса. Так вот, у вашей частицы может и не быть массы. Это просто... частица. Совсем не обязательно, чтобы частица обладала массой. Это может быть просто часть пространства... микроскопическая часть пространства... которой вы потом придаете массу.

И вашим следующим шагом может стать создание частицы. Или вы можете просто конфронтировать все это гораздо лучше и сказать: «Так, теперь вот тут есть частица, и у нее есть масса», — вот вы и создали пространство. У вашей частицы есть масса. Так вот, у вашей частицы может и не быть массы. Это просто... частица. Совсем не обязательно, чтобы частица обладала массой. Это может быть просто часть пространства... микроскопическая часть пространства... которой вы потом придаете массу.

Здесь вы имеете дело просто с постулатом. Судя по выражениям некоторых лиц, у вас есть ужасная идея, что вся эта штука тем или иным образом проходит мимо вас и превращается в очень сложный трюк из области физики. Но честно говоря... ЧЕСТНО ГОВОРЯ, это просто слишком легко, чтобы это можно было тут же понять. У вас есть частица и вы размещаете ее вон там, у вас есть еще одна частица и вы размещаете ее вон там.

Здесь вы имеете дело просто с постулатом. Судя по выражениям некоторых лиц, у вас есть ужасная идея, что вся эта штука тем или иным образом проходит мимо вас и превращается в очень сложный трюк из области физики. Но честно говоря... ЧЕСТНО ГОВОРЯ, это просто слишком легко, чтобы это можно было тут же понять. У вас есть частица и вы размещаете ее вон там, у вас есть еще одна частица и вы размещаете ее вон там.

Так, и откуда у вас возьмутся эти «тамы»? Ну, это очень просто. Вы просто говорите: «Они там!» Вам нужно занять точку наблюдения протяженности и у вас появится точка наблюдения. Так вот, вы должны сказать, что у вас есть точка наблюдения, прежде чем она у вас появится, а чтобы обзавестись точкой наблюдения, у вас должно быть что-то, на что можно смотреть. Так что и это тоже происходит одновременно, не так ли?

Так, и откуда у вас возьмутся эти «тамы»? Ну, это очень просто. Вы просто говорите: «Они там!» Вам нужно занять точку наблюдения протяженности и у вас появится точка наблюдения. Так вот, вы должны сказать, что у вас есть точка наблюдения, прежде чем она у вас появится, а чтобы обзавестись точкой наблюдения, у вас должно быть что-то, на что можно смотреть. Так что и это тоже происходит одновременно, не так ли?

Так что в действительности точка наблюдения, то, что можно видеть, якорные точки и частица — все это появляется одновременно. Это должно навести вас на очень интересную мысль. Все это происходит в одно мгновение. Другими словами, эти вещи невозможно отделить одну от другой, так чтобы вы могли сказать: «Так, теперь у нас есть пространство». Да ну? Да? Черта с два. Если вы хотите сказать «пространство», вам придется сказать «от одной якорной точки до другой якорной точки», а не абы как. Стоит вам протянуть руку в этом направлении или что-то вроде того или породить движение в другом направлении — и у вас появляется указатель, и вот вы указываете на какую-то точку или какую-то линию, в направлении которой вы будете видеть пустоту, и вы можете рискнуть заполнить ее, а можете и не рисковать. Но мы получаем... все это сразу.

Так что в действительности точка наблюдения, то, что можно видеть, якорные точки и частица — все это появляется одновременно. Это должно навести вас на очень интересную мысль. Все это происходит в одно мгновение. Другими словами, эти вещи невозможно отделить одну от другой, так чтобы вы могли сказать: «Так, теперь у нас есть пространство». Да ну? Да? Черта с два. Если вы хотите сказать «пространство», вам придется сказать «от одной якорной точки до другой якорной точки», а не абы как. Стоит вам протянуть руку в этом направлении или что-то вроде того или породить движение в другом направлении — и у вас появляется указатель, и вот вы указываете на какую-то точку или какую-то линию, в направлении которой вы будете видеть пустоту, и вы можете рискнуть заполнить ее, а можете и не рисковать. Но мы получаем... все это сразу.

Ладно, а как насчет намерения? На самом деле вы не можете заявить об этом намерении без того, чтобы оно тут же не воплотилось в жизнь. Несомненно, вы можете сформулировать его таким образом, чтобы оно не воплощалось в жизнь. Но если вы заявили о своем намерении… вы говорите: «Так, теперь я собираюсь протянуть кусочек пространства вон туда»... вы уже выстроили эти штуки в очередь по порядку, и вы не можете получить мгновенности.

Ладно, а как насчет намерения? На самом деле вы не можете заявить об этом намерении без того, чтобы оно тут же не воплотилось в жизнь. Несомненно, вы можете сформулировать его таким образом, чтобы оно не воплощалось в жизнь. Но если вы заявили о своем намерении… вы говорите: «Так, теперь я собираюсь протянуть кусочек пространства вон туда»... вы уже выстроили эти штуки в очередь по порядку, и вы не можете получить мгновенности.

Когда мы создаем эти вещи, нам не удается сдвинуться с нулевой отметки хронометра. Каждый раз, когда мы добавляем одну из этих вещей к другой, оказывается, что мы создаем их в один и тот же момент. Это наталкивает людей на пугающую мысль о синхронности времени. И вне всякого сомнения, время чертовски синхронно, потому что оно не существует. Время — это что-то, что пришлось выдумать. Великий бог Молох, понимаете... в действительности не существует. Но кому-то пришлось его выдумать, чтобы держать рабов в узде.

Когда мы создаем эти вещи, нам не удается сдвинуться с нулевой отметки хронометра. Каждый раз, когда мы добавляем одну из этих вещей к другой, оказывается, что мы создаем их в один и тот же момент. Это наталкивает людей на пугающую мысль о синхронности времени. И вне всякого сомнения, время чертовски синхронно, потому что оно не существует. Время — это что-то, что пришлось выдумать. Великий бог Молох, понимаете... в действительности не существует. Но кому-то пришлось его выдумать, чтобы держать рабов в узде.

И «время»... пришлось его выдумать. У него есть алтарь и бытийность, и ему приносят жертвы на каждой фабрике мира. Это табельные часы*Табельные часы — часы, которые записывают, пробивая отверстие или ставя печать на карточку, вставленную в них, время прихода и ухода людей, например служащих на фабрике. (Словарь Коллинза) , такой славненький маленький алтарь, к которому люди приходят и которому люди скармливают кусочки бумаги. И часы говорят: «Хрум-вррр!», и это… это Оракул. И каждый раз, когда оракул говорит: «Хрум-вррр», он подразумевает: «Благословляю вас, дети мои. Вам заплатят».

И «время»... пришлось его выдумать. У него есть алтарь и бытийность, и ему приносят жертвы на каждой фабрике мира. Это табельные часы*Табельные часы — часы, которые записывают, пробивая отверстие или ставя печать на карточку, вставленную в них, время прихода и ухода людей, например служащих на фабрике. (Словарь Коллинза) , такой славненький маленький алтарь, к которому люди приходят и которому люди скармливают кусочки бумаги. И часы говорят: «Хрум-вррр!», и это… это Оракул. И каждый раз, когда оракул говорит: «Хрум-вррр», он подразумевает: «Благословляю вас, дети мои. Вам заплатят».

На самом деле они бы преуспели куда больше, если бы взяли и повесили на стену пузатого бога с приятным лицом вместо этой глупой физиономии, усеянной арабскими цифрами, потому что бог с лицом, сплошь усеянным арабскими цифрами, представляется несколько глупым.

На самом деле они бы преуспели куда больше, если бы взяли и повесили на стену пузатого бога с приятным лицом вместо этой глупой физиономии, усеянной арабскими цифрами, потому что бог с лицом, сплошь усеянным арабскими цифрами, представляется несколько глупым.

Так вот, они говорят всем и каждому, что эта… это некий объект, известный как Время, и это есть тайна великая. И положить конец этой тайне нельзя, потому что если вы положите ей конец слишком уж основательно, вы положите конец и всему остальному. И многие люди кровно заинтересованы в том, чтобы время было. Они не могут сами генерировать энергию. Они не могут сами построить вселенную. Три или четыре человека не могут собраться вместе и состряпать какую-нибудь вселенную, которая будет выглядеть достаточно симпатично. Поэтому они говорят: «Нам нужно сохранить эту, нам нужно сохранить эту». Эти ребята находятся в середине данного цикла действия.

Так вот, они говорят всем и каждому, что эта… это некий объект, известный как Время, и это есть тайна великая. И положить конец этой тайне нельзя, потому что если вы положите ей конец слишком уж основательно, вы положите конец и всему остальному. И многие люди кровно заинтересованы в том, чтобы время было. Они не могут сами генерировать энергию. Они не могут сами построить вселенную. Три или четыре человека не могут собраться вместе и состряпать какую-нибудь вселенную, которая будет выглядеть достаточно симпатично. Поэтому они говорят: «Нам нужно сохранить эту, нам нужно сохранить эту». Эти ребята находятся в середине данного цикла действия.

Ладно. Так вот, что у нас здесь есть в качестве взаимосвязи циклов? Давайте просто посмотрим на это очень широко и скажем, просто шутки ради, что нам нужно иметь пространство, прежде чем действовать. Так вот, на самом деле, нет ничего хорошего в том, чтобы смотреть на вещи таким образом. Но мы говорим, что нам нужно пространство: пространство необходимо для действия. На самом деле, когда у вас есть движение, у вас есть и пространство; когда у вас есть пространство, у вас есть и действие; когда у вас есть и пространство и действие, у вас есть обладание. И это все… и это все прямо здесь в… синхронное время. И иметь все это в синхронное время очень и очень просто, потому что, как я уже и говорил, время — это миф и тайна.

Ладно. Так вот, что у нас здесь есть в качестве взаимосвязи циклов? Давайте просто посмотрим на это очень широко и скажем, просто шутки ради, что нам нужно иметь пространство, прежде чем действовать. Так вот, на самом деле, нет ничего хорошего в том, чтобы смотреть на вещи таким образом. Но мы говорим, что нам нужно пространство: пространство необходимо для действия. На самом деле, когда у вас есть движение, у вас есть и пространство; когда у вас есть пространство, у вас есть и действие; когда у вас есть и пространство и действие, у вас есть обладание. И это все… и это все прямо здесь в… синхронное время. И иметь все это в синхронное время очень и очень просто, потому что, как я уже и говорил, время — это миф и тайна.

Но все остальное — не миф и не тайна. Вы это можете испытать на собственном опыте. Поэтому да благословит господь все то, что вы можете испытать, и к черту все то, что вы должны принимать на веру.

Но все остальное — не миф и не тайна. Вы это можете испытать на собственном опыте. Поэтому да благословит господь все то, что вы можете испытать, и к черту все то, что вы должны принимать на веру.

Итак, здесь мы имеем дело с первым циклом действия. (См. рис. 2.) Было спостулировано пространство — вы знаете, что такое пространство; это то же самое пространство, о котором мы говорили вчера, — и оно доходит до частиц, и это переходит сюда к действию, это переходит от действия к твердому телу, и здесь у вас есть материя.

Итак, здесь мы имеем дело с первым циклом действия. (См. рис. 2.) Было спостулировано пространство — вы знаете, что такое пространство; это то же самое пространство, о котором мы говорили вчера, — и оно доходит до частиц, и это переходит сюда к действию, это переходит от действия к твердому телу, и здесь у вас есть материя.

Материя — это сконденсированное пространство. Насколько сильно может сжаться пространство? Несомненно, оно может сжаться до нуля, потому что никто его не сжимает. Это просто... вы просто сближаете точки наблюдения какой-то протяженности и постулируете, что там находится больше частиц, вот и все. Это... вы говорите: «Так, это хм-хм...» — и так далее.

Материя — это сконденсированное пространство. Насколько сильно может сжаться пространство? Несомненно, оно может сжаться до нуля, потому что никто его не сжимает. Это просто... вы просто сближаете точки наблюдения какой-то протяженности и постулируете, что там находится больше частиц, вот и все. Это... вы говорите: «Так, это хм-хм...» — и так далее.

Так вот, на самом деле в вашем распоряжении имеется столько времени, сколько вы постулируете пространства и частиц. И если вы постулируете огромное пространство и несколько частиц, у вас будет действие; здесь будет поле для действия. А если вы постулируете очень небольшое пространство и ужасно большое количество частиц, у вас получится плотная материя.

Так вот, на самом деле в вашем распоряжении имеется столько времени, сколько вы постулируете пространства и частиц. И если вы постулируете огромное пространство и несколько частиц, у вас будет действие; здесь будет поле для действия. А если вы постулируете очень небольшое пространство и ужасно большое количество частиц, у вас получится плотная материя.

Что ж, я не вижу причин, из-за которых вы не можете сделать это в одно мгновение. Вы могли бы сказать: «Так, отсюда...» Не думайте, что этим вещам нужно расти; это не так. В этом и состоит вся хитрость этой вселенной. Вы могли бы получить…

Что ж, я не вижу причин, из-за которых вы не можете сделать это в одно мгновение. Вы могли бы сказать: «Так, отсюда...» Не думайте, что этим вещам нужно расти; это не так. В этом и состоит вся хитрость этой вселенной. Вы могли бы получить…

вы могли бы сказать: «Отсюда и досюда, отсюда и досюда, отсюда и досюда, отсюда и досюда… это кусок пространства. И теперь оно представляет собой плотную массу частиц. Пожалуйста, вот вам кусок железа». Другими словами, я не вижу причин, из-за которых вы не могли бы сделать все это... просто в одно и то же время время.

вы могли бы сказать: «Отсюда и досюда, отсюда и досюда, отсюда и досюда, отсюда и досюда… это кусок пространства. И теперь оно представляет собой плотную массу частиц. Пожалуйста, вот вам кусок железа». Другими словами, я не вижу причин, из-за которых вы не могли бы сделать все это... просто в одно и то же время время.

Здесь нет никакой зависимости от какой бы то ни было постепенной шкалы наступления какого-либо события... поймите это как следует. Здесь нет никакой зависимости от постепенной шкалы наступления события.

Здесь нет никакой зависимости от какой бы то ни было постепенной шкалы наступления какого-либо события... поймите это как следует. Здесь нет никакой зависимости от постепенной шкалы наступления события.

Так вот, на свете живет много людей, которые инстинктивно это чувствуют и не могут понять, зачем им выполнять всю эту работу по сбору частиц, чтобы получить целую кучу частиц, которые затем объединяются и формируют объект, или почему они должны подходить к этому по постепенной шкале. Можете посмотреть на маленького ребенка: если он чего-то хочет, он хочет это прямо сейчас. Он не хочет получить это «после того как папа отработает еще один месяц, чтобы его зарплаты хватило на то и на это». И: «Да, мой милый. Тебе нужно быть очень... пойми, милый, что на это уйдет совсем немного времени и так далее. И ты должен поработать, чтобы получить то, что тебе хочется. И если ты пойдешь в школу и постепенно дойдешь до… и так далее, ну и, в конце концов ты проработаешь восемьдесят-девяносто лет, и тебе наконец-то позволят стать психиатром».

Так вот, на свете живет много людей, которые инстинктивно это чувствуют и не могут понять, зачем им выполнять всю эту работу по сбору частиц, чтобы получить целую кучу частиц, которые затем объединяются и формируют объект, или почему они должны подходить к этому по постепенной шкале. Можете посмотреть на маленького ребенка: если он чего-то хочет, он хочет это прямо сейчас. Он не хочет получить это «после того как папа отработает еще один месяц, чтобы его зарплаты хватило на то и на это». И: «Да, мой милый. Тебе нужно быть очень... пойми, милый, что на это уйдет совсем немного времени и так далее. И ты должен поработать, чтобы получить то, что тебе хочется. И если ты пойдешь в школу и постепенно дойдешь до… и так далее, ну и, в конце концов ты проработаешь восемьдесят-девяносто лет, и тебе наконец-то позволят стать психиатром».

И они... человек инстинктивно протестует; он говорит: «Не-е-ет! Этого не должно быть!» И время от времени какой-нибудь... кто-нибудь отбрасывает это и заявляет: «Я хочу получить это сейчас же! Дзинь! Никакой постепенной шкалы, ничего подобного. Это должно быть сию же минуту», — и у него начнутся неприятности со всем обществом. Все соберутся вокруг него и начнут объяснять, что на это требуется время. Они не говорят ему, что такое время. Они просто говорят, что на это требуется время.

И они... человек инстинктивно протестует; он говорит: «Не-е-ет! Этого не должно быть!» И время от времени какой-нибудь... кто-нибудь отбрасывает это и заявляет: «Я хочу получить это сейчас же! Дзинь! Никакой постепенной шкалы, ничего подобного. Это должно быть сию же минуту», — и у него начнутся неприятности со всем обществом. Все соберутся вокруг него и начнут объяснять, что на это требуется время. Они не говорят ему, что такое время. Они просто говорят, что на это требуется время.

Вот что общество ему говорит: «Постепенно собирай много-много частиц». Они говорят ему, в чем тут разница: «Сейчас мы создадим вот здесь коробку... вот такой большой куб. И теперь тебе просто нужно сказать: “Вся она наполнена частицами. И все эти пространства заняты, и все они так соприкасаются друг с другом, что просто сливаются, и тетраэдры такого типа в пространстве будут делать то-то и то-то, следовательно, у нас получается железо”. Ты просто хочешь сказать: “Дзинь” — и чтобы это появилось. Тогда как мы со всей серьезностью заверяем тебя в том, что мы знаем наверняка, что это неосуществимо, поскольку МЫ не можем это осуществить».

Вот что общество ему говорит: «Постепенно собирай много-много частиц». Они говорят ему, в чем тут разница: «Сейчас мы создадим вот здесь коробку... вот такой большой куб. И теперь тебе просто нужно сказать: “Вся она наполнена частицами. И все эти пространства заняты, и все они так соприкасаются друг с другом, что просто сливаются, и тетраэдры такого типа в пространстве будут делать то-то и то-то, следовательно, у нас получается железо”. Ты просто хочешь сказать: “Дзинь” — и чтобы это появилось. Тогда как мы со всей серьезностью заверяем тебя в том, что мы знаем наверняка, что это неосуществимо, поскольку МЫ не можем это осуществить».

Поэтому общество говорит: «Вот как это нужно делать: сначала нужно сделать такую большую пустую коробку. Теперь ты понял это? Так вот, ты не можешь иметь все что угодно. Тебе просто нужно иметь такую пустую коробку, у этой коробки должны быть максимально непрочные якорные точки, такие, чтобы можно было сказать, что их практически нет. Так вот, у нас есть эта коробка, и нужно приложить все усилия, чтобы она имела идеальную геометрическую форму и так далее. Теперь возьмем частицу... еще один маленький кусочек пространства... возьмем эту частицу и скажем, что она заполнена. Мы скажем, что она имеет форму тетраэдра и вся она заполнена. Теперь мы возьмем эту частицу и поместим ее в эту коробку. Понимаешь?

Поэтому общество говорит: «Вот как это нужно делать: сначала нужно сделать такую большую пустую коробку. Теперь ты понял это? Так вот, ты не можешь иметь все что угодно. Тебе просто нужно иметь такую пустую коробку, у этой коробки должны быть максимально непрочные якорные точки, такие, чтобы можно было сказать, что их практически нет. Так вот, у нас есть эта коробка, и нужно приложить все усилия, чтобы она имела идеальную геометрическую форму и так далее. Теперь возьмем частицу... еще один маленький кусочек пространства... возьмем эту частицу и скажем, что она заполнена. Мы скажем, что она имеет форму тетраэдра и вся она заполнена. Теперь мы возьмем эту частицу и поместим ее в эту коробку. Понимаешь?

Хорошо, теперь возьмем еще один маленький кусочек пространства... ведь, понимаешь ли, в чем дело, мы не можем создавать что-то большое, мы можем создавать что-то маленькое. Так вот, просто возьми этот второй крохотный кусочек пространства и скажи, что он заполнен частицами. Хорошо. Это еще один тетраэдр. И мы поместим его в нашу большую коробку. И таким образом... таким образом мы в конце концов заполним всю коробку. И гораздо лучше делать это именно так».

Хорошо, теперь возьмем еще один маленький кусочек пространства... ведь, понимаешь ли, в чем дело, мы не можем создавать что-то большое, мы можем создавать что-то маленькое. Так вот, просто возьми этот второй крохотный кусочек пространства и скажи, что он заполнен частицами. Хорошо. Это еще один тетраэдр. И мы поместим его в нашу большую коробку. И таким образом... таким образом мы в конце концов заполним всю коробку. И гораздо лучше делать это именно так».

А если вы скажете: «Создадим большой тетраэдр пространства и весь его заполним частицами. А затем создадим еще два таких же тетраэдра и еще четыре и поместим все это в большую коробку», — «Это не по правилам!».

А если вы скажете: «Создадим большой тетраэдр пространства и весь его заполним частицами. А затем создадим еще два таких же тетраэдра и еще четыре и поместим все это в большую коробку», — «Это не по правилам!».

А вы бы спросили: «А каково правило?»

А вы бы спросили: «А каково правило?»

«Ну… “правило”».

«Ну… “правило”».

Очевидно, то, что «правильно» — сделано не очень хорошо. И, между прочим, это оказывается до ужаса верным всегда, когда люди начинают рассуждать о том, что «правильно», а что нет.

Очевидно, то, что «правильно» — сделано не очень хорошо. И, между прочим, это оказывается до ужаса верным всегда, когда люди начинают рассуждать о том, что «правильно», а что нет.

Так вот, вы должны уловить здесь идею... постепенной шкалы. Им нужна постепенная шкала. Они не могут сделать много за один присест, поэтому они хотят делать понемногу за раз.

Так вот, вы должны уловить здесь идею... постепенной шкалы. Им нужна постепенная шкала. Они не могут сделать много за один присест, поэтому они хотят делать понемногу за раз.

Итак, эта вселенная построена на том постулате, о котором я вам только что рассказал. Она построена на постулате о том, что вы берете вот такое пространство, создаете маленькие частицы и таким образом заполняете большое пространство. Кроме того, она построена на постулате о том, что когда вы его заполнили таким способом, оно начнет уменьшаться... это сжатие и упадок. Именно таким способом мы получили метод, который позволяет нам избавляться от массы разных вещей, или, возможно, собирать их, или что-то в этом роде. Никто никогда не бывает вполне уверен, что он делает с этими вещами. Но это… это игра. И вам это должно быть предельно ясно. Вы должны спуститься вниз и...

Итак, эта вселенная построена на том постулате, о котором я вам только что рассказал. Она построена на постулате о том, что вы берете вот такое пространство, создаете маленькие частицы и таким образом заполняете большое пространство. Кроме того, она построена на постулате о том, что когда вы его заполнили таким способом, оно начнет уменьшаться... это сжатие и упадок. Именно таким способом мы получили метод, который позволяет нам избавляться от массы разных вещей, или, возможно, собирать их, или что-то в этом роде. Никто никогда не бывает вполне уверен, что он делает с этими вещами. Но это… это игра. И вам это должно быть предельно ясно. Вы должны спуститься вниз и...

Люди строят самолет, они берутся за дело, они изготавливают листы металла и обшивают ими самолет и так далее. И все это очень интересно. И они строят самолет, в передний конец они ставят мотор, заправляют самолет бензином. Они берут молоденького паренька и учат его летать. И они выводят самолет на летное поле, берут молоденького паренька, который знает, как летать, и сажают его в кабину. Потом они идут в башню, а там сидит человек, который знает, как контролировать полеты. У них есть радист, метеоролог, которые обеспечивают, чтобы самолет не попал в беду из-за погоды. У них есть радиостанции и другие аэродромы, и другие места, где можно заправиться бензином. И у них все схвачено. Поэтому что? Поэтому парень может летать. Вы усаживаете его в кресло и говорите: «Будь в метре позади своей головы. Теперь отправляйся в Чикаго».

Люди строят самолет, они берутся за дело, они изготавливают листы металла и обшивают ими самолет и так далее. И все это очень интересно. И они строят самолет, в передний конец они ставят мотор, заправляют самолет бензином. Они берут молоденького паренька и учат его летать. И они выводят самолет на летное поле, берут молоденького паренька, который знает, как летать, и сажают его в кабину. Потом они идут в башню, а там сидит человек, который знает, как контролировать полеты. У них есть радист, метеоролог, которые обеспечивают, чтобы самолет не попал в беду из-за погоды. У них есть радиостанции и другие аэродромы, и другие места, где можно заправиться бензином. И у них все схвачено. Поэтому что? Поэтому парень может летать. Вы усаживаете его в кресло и говорите: «Будь в метре позади своей головы. Теперь отправляйся в Чикаго».

И вы тут же говорите: «Но тело невозможно перенести в Чикаго». А зачем ему брать туда с собой тело? Если он станет по-настоящему крутым, то, оказавшись в Чикаго, он создаст себе новое тело.

И вы тут же говорите: «Но тело невозможно перенести в Чикаго». А зачем ему брать туда с собой тело? Если он станет по-настоящему крутым, то, оказавшись в Чикаго, он создаст себе новое тело.

Кстати говоря, это квинтэссенция телепортации. Ну, зачем вам таскать с собой тело? Если вы... вам приходится таскать с собой что-то и это стесняет вас... Человеку приходится стеснять себя именно в той степени, в какой он не может создавать и разрушать. А значит, если вы хотите постоянно таскать с собой свое тело, вы могли бы телепортировать его, вне всякого сомнения... тем или иным способом... но зачем? У вас такое замечательное тело, и все на него смотрят. И им оно кажется им таким плотным, и все в порядке… Вы приходите и вот тут сидит кто-то. И он говорит: «Ну, я думаю сгонять в Чикаго». Пуф! Пуф! И вот, пожалуйста, он идет по Луп*Луп (Loop) — деловой район Чикаго (Электронный словарь Мультилекс) .

Кстати говоря, это квинтэссенция телепортации. Ну, зачем вам таскать с собой тело? Если вы... вам приходится таскать с собой что-то и это стесняет вас... Человеку приходится стеснять себя именно в той степени, в какой он не может создавать и разрушать. А значит, если вы хотите постоянно таскать с собой свое тело, вы могли бы телепортировать его, вне всякого сомнения... тем или иным способом... но зачем? У вас такое замечательное тело, и все на него смотрят. И им оно кажется им таким плотным, и все в порядке… Вы приходите и вот тут сидит кто-то. И он говорит: «Ну, я думаю сгонять в Чикаго». Пуф! Пуф! И вот, пожалуйста, он идет по Луп*Луп (Loop) — деловой район Чикаго (Электронный словарь Мультилекс) .

И это очень просто, но для этого нужно уметь по прибытии в Чикаго заново создать себе тело, похожее на прежнее, так чтобы человека можно было идентифицировать, если уж он настолько уподобился МЭСТ, что ему приходится иметь опознавательный знак.

И это очень просто, но для этого нужно уметь по прибытии в Чикаго заново создать себе тело, похожее на прежнее, так чтобы человека можно было идентифицировать, если уж он настолько уподобился МЭСТ, что ему приходится иметь опознавательный знак.

Так вот, вы... идентифицируют в действительности материю. Частицы не идентифицируют. Человека, который может БЫТЬ целой вселенной, не волнует, как его зовут, Джонс, или Вильямс, или Шмыльямс. Его не волнует, как его зовут. И вероятно, те существа, которые находятся в его вселенной и так далее, вероятно, он... не будет слишком уж внимательно следить за тем, чтобы все называли его Джонс... что-то в этом роде.

Так вот, вы... идентифицируют в действительности материю. Частицы не идентифицируют. Человека, который может БЫТЬ целой вселенной, не волнует, как его зовут, Джонс, или Вильямс, или Шмыльямс. Его не волнует, как его зовут. И вероятно, те существа, которые находятся в его вселенной и так далее, вероятно, он... не будет слишком уж внимательно следить за тем, чтобы все называли его Джонс... что-то в этом роде.

Так вот, вы говорите: «Ну, Джонсу принадлежит то-то и то-то, и существует частная собственность. Поэтому нужно наклеить этикетки, чтобы можно было определять, чем он владеет».

Так вот, вы говорите: «Ну, Джонсу принадлежит то-то и то-то, и существует частная собственность. Поэтому нужно наклеить этикетки, чтобы можно было определять, чем он владеет».

О, что за... что... эй, подождите-ка! Чем он владеет? Вы хотите сказать, что... человек должен чем-то владеть? О, этот парень должен владеть, да? Я думал, мы говорим о богах! Боги не обязаны владеть, они создают! И они не продают, они разрушают! На рынках Валгаллы, о которой мы говорим, не ведется торговля.

О, что за... что... эй, подождите-ка! Чем он владеет? Вы хотите сказать, что... человек должен чем-то владеть? О, этот парень должен владеть, да? Я думал, мы говорим о богах! Боги не обязаны владеть, они создают! И они не продают, они разрушают! На рынках Валгаллы, о которой мы говорим, не ведется торговля.

Однако, когда начинаешь рассматривать весь этот предмет под названием «циклы действия», выясняешь, что наложение постепенной шкалы на процесс создания какого-то объекта порождает иллюзию, называемую «время». Хотите разобраться в этом вопросе вместе с преклиром? Вы обнаружите, что ваш самый трудный преклир — это тот преклир, у которого больше всего трудностей с собственностью. У самого трудного преклира больше всего трудностей с собственностью. Он хочет иметь, но не может иметь. Того факта, что он хочет находиться вне головы, достаточно для того, чтобы быть уверенным в том, что он будет находиться в своей голове. Тот факт, что он не хочет чего-то, служит наилучшей гарантией того, что он это получит. Он просто находится в состоянии полной инверсии, ниже этого уровня, он практически является МЭСТ. Он не может справляться с силой, что означает, что он не может создавать объекты. Поэтому, если он не может создавать объекты, значит, он находится внизу шкалы «необходимости иметь».

Однако, когда начинаешь рассматривать весь этот предмет под названием «циклы действия», выясняешь, что наложение постепенной шкалы на процесс создания какого-то объекта порождает иллюзию, называемую «время». Хотите разобраться в этом вопросе вместе с преклиром? Вы обнаружите, что ваш самый трудный преклир — это тот преклир, у которого больше всего трудностей с собственностью. У самого трудного преклира больше всего трудностей с собственностью. Он хочет иметь, но не может иметь. Того факта, что он хочет находиться вне головы, достаточно для того, чтобы быть уверенным в том, что он будет находиться в своей голове. Тот факт, что он не хочет чего-то, служит наилучшей гарантией того, что он это получит. Он просто находится в состоянии полной инверсии, ниже этого уровня, он практически является МЭСТ. Он не может справляться с силой, что означает, что он не может создавать объекты. Поэтому, если он не может создавать объекты, значит, он находится внизу шкалы «необходимости иметь».

Так вот, давайте рассмотрим это как цикл. И это будет цикл объекта... вот он: пространство, частицы, действия, твердое тело и материя... и объект. И мы очень аккуратно впишем сюда вот это: «МЭСТ-вселенная», — и очень аккуратно прибавим:

Так вот, давайте рассмотрим это как цикл. И это будет цикл объекта... вот он: пространство, частицы, действия, твердое тело и материя... и объект. И мы очень аккуратно впишем сюда вот это: «МЭСТ-вселенная», — и очень аккуратно прибавим:

«Декабрь 1952-го», и мы пересчитаем это так, чтобы знать, о каком «1952-ом» мы говорим, потому что все это зиждется на очень и очень непрочной основе. Это… это… это прямо как на лезвии бритвы, потому что там говорится «н.э.». Я не думаю, что мы знаем, для кого это «н.э.». Поэтому мы назовем это тем, чем оно и является, а именно: Цикл 56, вторая маркация*Вторая маркация: придуманный термин. — то есть по центрально-галактическому времени.

«Декабрь 1952-го», и мы пересчитаем это так, чтобы знать, о каком «1952-ом» мы говорим, потому что все это зиждется на очень и очень непрочной основе. Это… это… это прямо как на лезвии бритвы, потому что там говорится «н.э.». Я не думаю, что мы знаем, для кого это «н.э.». Поэтому мы назовем это тем, чем оно и является, а именно: Цикл 56, вторая маркация*Вторая маркация: придуманный термин. — то есть по центрально-галактическому времени.

Так вот, существует цикл объекта. Теперь сделаем его очень конкретно: цикл объекта здесь и сейчас в это время, в этом месте и… в каких соглашениях вы окажетесь.

Так вот, существует цикл объекта. Теперь сделаем его очень конкретно: цикл объекта здесь и сейчас в это время, в этом месте и… в каких соглашениях вы окажетесь.

Что же тогда будет циклом действия для объекта, создается подобным образом? Что ж, цикл действия для объекта, создающегося подобным образом, будет вот таким: он проходит Начало, проходит Изменение и проходит Остановку. Это три характеристики движения, вот и все. Это движение проходит через эти три фазы. Оно проходит не четыре фазы, не шесть фаз и не двенадцать фаз; оно проходит только эти три фазы: начинается, изменяется, останавливается.

Что же тогда будет циклом действия для объекта, создается подобным образом? Что ж, цикл действия для объекта, создающегося подобным образом, будет вот таким: он проходит Начало, проходит Изменение и проходит Остановку. Это три характеристики движения, вот и все. Это движение проходит через эти три фазы. Оно проходит не четыре фазы, не шесть фаз и не двенадцать фаз; оно проходит только эти три фазы: начинается, изменяется, останавливается.

Так вот, вы можете представить себе, что это действия, совершаемые движением. Вы можете представить себе все это и, добавив сюда немного больше определенности, сделать все это очень и очень интересным. У вас есть начало, и у вас есть добавляющее изменение, у вас есть нулевое изменение, у вас есть уменьшающее изменение, и затем у вас есть остановка. Так вот, это весьма и весьма подробное описание. Этот ноль — вот тут в центре.

Так вот, вы можете представить себе, что это действия, совершаемые движением. Вы можете представить себе все это и, добавив сюда немного больше определенности, сделать все это очень и очень интересным. У вас есть начало, и у вас есть добавляющее изменение, у вас есть нулевое изменение, у вас есть уменьшающее изменение, и затем у вас есть остановка. Так вот, это весьма и весьма подробное описание. Этот ноль — вот тут в центре.

Это сравнимо вот с чем:… начать, увеличить, уменьшить, остановить. Начать, увеличить, уменьшить, остановить. Вот как все это работает. Это формула соглашения о том, как мы должны создавать материю, поддерживать ее, увеличивать ее, уменьшать ее и так далее. Перед нами опять-таки зачатие, рост, вот тут по центру консервация, а затем спад... вы замечали, что старые люди начинают усыхать... а затем остановка. А когда они превращаются в прах, они уж по-настоящему усохли.

Это сравнимо вот с чем:… начать, увеличить, уменьшить, остановить. Начать, увеличить, уменьшить, остановить. Вот как все это работает. Это формула соглашения о том, как мы должны создавать материю, поддерживать ее, увеличивать ее, уменьшать ее и так далее. Перед нами опять-таки зачатие, рост, вот тут по центру консервация, а затем спад... вы замечали, что старые люди начинают усыхать... а затем остановка. А когда они превращаются в прах, они уж по-настоящему усохли.

Так вот, существуют все эти связанные циклы действия, которые сводятся к одному и тому же. Мы чертим одну и ту же схему, просто мы все глубже и глубже постигаем ее суть. Так вот, давайте просто... давайте пошлем все это к черту, двинемся вперед и посмотрим, сколько взаимосвязей мы можем установить.

Так вот, существуют все эти связанные циклы действия, которые сводятся к одному и тому же. Мы чертим одну и ту же схему, просто мы все глубже и глубже постигаем ее суть. Так вот, давайте просто... давайте пошлем все это к черту, двинемся вперед и посмотрим, сколько взаимосвязей мы можем установить.

Что ж, здесь нам нужно провести сравнение с чем-то таким, что мы знаем по опыту. Как вы вчера увидели, пространство — это бытийность. Мы можем сравнить пространство с бытийностью. Так вот, это очень удобно, поскольку по мере того, как человек увеличивает свое пространство, он увеличивает свою бытийность. Это можно наблюдать у любого преклира, и к этому можно прийти, исходя из других вещей. Поэтому, хорошо, мы скажем, что пространство — это бытийность, вот это — делательность, а вот это — обладательность. (См. рис. 3.) Бытийность, делательность, обладательность.

Что ж, здесь нам нужно провести сравнение с чем-то таким, что мы знаем по опыту. Как вы вчера увидели, пространство — это бытийность. Мы можем сравнить пространство с бытийностью. Так вот, это очень удобно, поскольку по мере того, как человек увеличивает свое пространство, он увеличивает свою бытийность. Это можно наблюдать у любого преклира, и к этому можно прийти, исходя из других вещей. Поэтому, хорошо, мы скажем, что пространство — это бытийность, вот это — делательность, а вот это — обладательность. (См. рис. 3.) Бытийность, делательность, обладательность.

А вот здесь все это, разумеется, представлено пространством, энергией и объектами... объектами как материей, потому что, когда мы говорим «объект», мы опять-таки имеем в виду энергию.

А вот здесь все это, разумеется, представлено пространством, энергией и объектами... объектами как материей, потому что, когда мы говорим «объект», мы опять-таки имеем в виду энергию.

Хорошо. Это начать-бытийность-пространство; а это начать, изменить, остановить.

Хорошо. Это начать-бытийность-пространство; а это начать, изменить, остановить.

Это создание, это консервация в той или иной степени, а это — разрушение.

Это создание, это консервация в той или иной степени, а это — разрушение.

И со всеми этими вещами мы можем соотнести что-то из собственного опыта. Весьма странно, что единственное, что нам нужно сделать, когда мы смотрим на весь этот материал, — это просто сопоставить все его составляющие друг с другом. Когда мы проводим процессинг или пытаемся что-то понять, мы не можем этого сделать, если это находится в одной категории, переведите это в другую категорию того же порядка, и вы сможете это понять.

И со всеми этими вещами мы можем соотнести что-то из собственного опыта. Весьма странно, что единственное, что нам нужно сделать, когда мы смотрим на весь этот материал, — это просто сопоставить все его составляющие друг с другом. Когда мы проводим процессинг или пытаемся что-то понять, мы не можем этого сделать, если это находится в одной категории, переведите это в другую категорию того же порядка, и вы сможете это понять.

Следовательно, здесь мы имеем дело с тремя вещами.

Следовательно, здесь мы имеем дело с тремя вещами.

Так вот, у нас тут есть всевозможные составляющие энергии, и когда мы начинаем проводить окончательный анализ, как все это между собой увязывается? Преклир должен быть способен создать состояние, энергию или объект; он должен быть способен законсервировать это, защищать это, контролировать это, прятать это, изменять это, делать так, чтобы это старело, поворачивать вспять цикл действия в отношении этого, воспринимать это при помощи всех восприятий, передвигать это во времени по своему желанию, трансформировать это, копировать это, переворачивать это вверх дном или класть на бок по своему желанию, заставлять это не подчиняться законам МЭСТ-вселенной, быть этим, не быть этим и разрушать это. Если он может все это делать, значит, он постиг все состояния, которые только существуют в МЭСТ-вселенной.

Так вот, у нас тут есть всевозможные составляющие энергии, и когда мы начинаем проводить окончательный анализ, как все это между собой увязывается? Преклир должен быть способен создать состояние, энергию или объект; он должен быть способен законсервировать это, защищать это, контролировать это, прятать это, изменять это, делать так, чтобы это старело, поворачивать вспять цикл действия в отношении этого, воспринимать это при помощи всех восприятий, передвигать это во времени по своему желанию, трансформировать это, копировать это, переворачивать это вверх дном или класть на бок по своему желанию, заставлять это не подчиняться законам МЭСТ-вселенной, быть этим, не быть этим и разрушать это. Если он может все это делать, значит, он постиг все состояния, которые только существуют в МЭСТ-вселенной.

Так вот, об этом можно судить по той легкости, значительной легкости, с которой человек все эти вещи проделывает.

Так вот, об этом можно судить по той легкости, значительной легкости, с которой человек все эти вещи проделывает.

Пространство и бытийность совпадают. У человека столько бытийности, насколько хорошо он может управлять пространством. Ему легко что-то начать, потому что он всегда может создать пространство для себя. Изменять несколько сложнее, и порой в этой вселенной очень сложно останавливать то, что было однажды изменено.

Пространство и бытийность совпадают. У человека столько бытийности, насколько хорошо он может управлять пространством. Ему легко что-то начать, потому что он всегда может создать пространство для себя. Изменять несколько сложнее, и порой в этой вселенной очень сложно останавливать то, что было однажды изменено.

Так вот... что касается энергии: чтобы что-то сделать, требуется энергия. Для этого требуется также пространство и материя, потому что энергия или малюсенькие частицы материи, объединяющиеся в большие частицы материи, в которых нет пространства для очень быстрого передвижения, и есть материя. Частица, которая не может никуда двигаться из-за отсутствия пространства, — это материя.

Так вот... что касается энергии: чтобы что-то сделать, требуется энергия. Для этого требуется также пространство и материя, потому что энергия или малюсенькие частицы материи, объединяющиеся в большие частицы материи, в которых нет пространства для очень быстрого передвижения, и есть материя. Частица, которая не может никуда двигаться из-за отсутствия пространства, — это материя.

Так вот, получается, что энергию можно сопоставить с делательностью, и, несомненно, суть энергии — это изменение. Какие-то вещи перемещаются туда и сюда, снова и снова, и получается изменение, постоянное и непрестанное.

Так вот, получается, что энергию можно сопоставить с делательностью, и, несомненно, суть энергии — это изменение. Какие-то вещи перемещаются туда и сюда, снова и снова, и получается изменение, постоянное и непрестанное.

И несомненно, энергия, когда мы... я поместил сюда консервацию, просто чтобы обозначить центр, хотя здесь должно быть также «Рост, Консервация и… Упадок». И можно обнаружить, что энергия присутствует на стадии роста, на стадии консервации и на стадии упадка. Это... это изменение, и таковы характеристики изменения.

И несомненно, энергия, когда мы... я поместил сюда консервацию, просто чтобы обозначить центр, хотя здесь должно быть также «Рост, Консервация и… Упадок». И можно обнаружить, что энергия присутствует на стадии роста, на стадии консервации и на стадии упадка. Это... это изменение, и таковы характеристики изменения.

Итак, изменение выделяется терминами увеличение-уменьшение. А делательность, вот тут, — начинание-препятствование. Занимаясь делательностью, вы можете либо начать что-то и продвигать это, либо воспрепятствовать чему-то. А просто чистая делательность не делает ни того, ни другого. Если вы хотите рассуждать с сугубо технической точки зрения, чистая делательность не будет включать в себя ни начинания, ни препятствования, однако в середине действия теоретически не может присутствовать нулевой делательности. Поэтому во время действия всегда присутствует арбитр. Вы всегда можете иметь судью в игре, потому что это должно быть одним из ее атрибутов.

Итак, изменение выделяется терминами увеличение-уменьшение. А делательность, вот тут, — начинание-препятствование. Занимаясь делательностью, вы можете либо начать что-то и продвигать это, либо воспрепятствовать чему-то. А просто чистая делательность не делает ни того, ни другого. Если вы хотите рассуждать с сугубо технической точки зрения, чистая делательность не будет включать в себя ни начинания, ни препятствования, однако в середине действия теоретически не может присутствовать нулевой делательности. Поэтому во время действия всегда присутствует арбитр. Вы всегда можете иметь судью в игре, потому что это должно быть одним из ее атрибутов.

Итак, вот тут у нас объект, или материя. Это обладание, это остановка, это разрушение. И все эти вещи связаны между собой.

Итак, вот тут у нас объект, или материя. Это обладание, это остановка, это разрушение. И все эти вещи связаны между собой.

Так вот, давайте найдем этому практическое применение в игре под названием «МЭСТ-вселенная». Давайте на секунду забудем о процессинге, посмотрим на все эти штуки и выясним, полезны ли они. Мы хотим уничтожить что-то. Все, что вам для этого понадобится сделать — останавливать это достаточно часто, и оно погибнет, вот так просто. Вам не нужно стрелять в голову щенку, чтобы убить его. Каждый раз, когда он вбегает в комнату, останавливайте его, останавливайте его, останавливайте его. Он пытается тявкнуть — останавливайте его. Он пытается запрыгнуть на стул — останавливайте его. Он хочет сделать то — останавливайте его. Он хочет сделать се —

Так вот, давайте найдем этому практическое применение в игре под названием «МЭСТ-вселенная». Давайте на секунду забудем о процессинге, посмотрим на все эти штуки и выясним, полезны ли они. Мы хотим уничтожить что-то. Все, что вам для этого понадобится сделать — останавливать это достаточно часто, и оно погибнет, вот так просто. Вам не нужно стрелять в голову щенку, чтобы убить его. Каждый раз, когда он вбегает в комнату, останавливайте его, останавливайте его, останавливайте его. Он пытается тявкнуть — останавливайте его. Он пытается запрыгнуть на стул — останавливайте его. Он хочет сделать то — останавливайте его. Он хочет сделать се —

останавливайте его. Не позволяйте ему ничего делать. Каждый раз, когда он пытается начать какое-то действие или продолжить какое-то действие, настаивайте на том, что в цикле действия он находится на стадии остановки — и он умрет.

останавливайте его. Не позволяйте ему ничего делать. Каждый раз, когда он пытается начать какое-то действие или продолжить какое-то действие, настаивайте на том, что в цикле действия он находится на стадии остановки — и он умрет.

Так вот, предположим, вы хотите что-то остановить. Вы хотите остановить что-то. Добавьте туда материальных вещей. Добавьте туда кучу материи, огромное количество. И чем больше материи вы добавите, тем медленнее оно будет функционировать. И если вы хотите взять и остановить это немедленно и полностью, просто вывалите на это самосвал чего-нибудь. И оно остановится. Просто добавляйте материю. Давайте этому те вещи, которые оно будет считать желательными — золотыми часами, кадиллаками, норковыми манто и... Чем больше вы этого дадите, тем больше это будет расстраивать... этого человека. Но он… ЗНАЕТ, что хочет иметь эти вещи. Он знает это, потому что это правильно... так говорится в соглашении номер один: «Я хочу обладать МЭСТ-вселенной». И он говорит «хочу вещей», но чем больше он их получает, тем несчастнее он становится.

Так вот, предположим, вы хотите что-то остановить. Вы хотите остановить что-то. Добавьте туда материальных вещей. Добавьте туда кучу материи, огромное количество. И чем больше материи вы добавите, тем медленнее оно будет функционировать. И если вы хотите взять и остановить это немедленно и полностью, просто вывалите на это самосвал чего-нибудь. И оно остановится. Просто добавляйте материю. Давайте этому те вещи, которые оно будет считать желательными — золотыми часами, кадиллаками, норковыми манто и... Чем больше вы этого дадите, тем больше это будет расстраивать... этого человека. Но он… ЗНАЕТ, что хочет иметь эти вещи. Он знает это, потому что это правильно... так говорится в соглашении номер один: «Я хочу обладать МЭСТ-вселенной». И он говорит «хочу вещей», но чем больше он их получает, тем несчастнее он становится.

А если вы хотите избавиться от какого-то человека, так, чтобы и духу его рядом не было, начните заваливать его подарками. Вы просто... вы просто... прощай! Вам придется немного переборщить, но если бы вы умели создавать материальные вещи настолько быстро, чтобы каждые... каждые пятнадцать или двадцать минут этот человек получал новый подарок, что ж, тогда он либо сбежал бы от вас, либо умер бы прямо на месте.

А если вы хотите избавиться от какого-то человека, так, чтобы и духу его рядом не было, начните заваливать его подарками. Вы просто... вы просто... прощай! Вам придется немного переборщить, но если бы вы умели создавать материальные вещи настолько быстро, чтобы каждые... каждые пятнадцать или двадцать минут этот человек получал новый подарок, что ж, тогда он либо сбежал бы от вас, либо умер бы прямо на месте.

Это одна из самых больших ошибок, которую допускают женщины и мужчины в своих взаимоотношениях. Между прочим, для этого есть вполне хорошее и достаточное объяснение.

Это одна из самых больших ошибок, которую допускают женщины и мужчины в своих взаимоотношениях. Между прочим, для этого есть вполне хорошее и достаточное объяснение.

Итак, давайте возьмем... если вы хотите что-то остановить, самый лучший способ этого добиться — уничтожить это. Действительно, самый лучший способ — просто уничтожить это, и оно остановится.

Итак, давайте возьмем... если вы хотите что-то остановить, самый лучший способ этого добиться — уничтожить это. Действительно, самый лучший способ — просто уничтожить это, и оно остановится.

А если вы хотите получить материю… если хотите получить материю… постоянно все останавливайте, не начинайте ничего. Если вы хотите накапливать материю, начните все останавливать. И если вы остановите достаточное количество всякой всячины, вы получите кучу материи. Это принцип действия такого масштаба, что вы будете просто шокированы. Вы считаете, что капиталист должен быть весьма и весьма сообразительным малым; вы полагаете, что он должен быть по-настоящему сообразительным малым, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время и позвонить Биллу... Он просто пилит сук, на котором сидит. Если его цель — стать великим капиталистом, то каждый раз, когда он что-то делает, он подпиливает сук, на котором сидит. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не должен предпринимать никаких действий. Все, что ему нужно делать, — это все время останавливать.

А если вы хотите получить материю… если хотите получить материю… постоянно все останавливайте, не начинайте ничего. Если вы хотите накапливать материю, начните все останавливать. И если вы остановите достаточное количество всякой всячины, вы получите кучу материи. Это принцип действия такого масштаба, что вы будете просто шокированы. Вы считаете, что капиталист должен быть весьма и весьма сообразительным малым; вы полагаете, что он должен быть по-настоящему сообразительным малым, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время и позвонить Биллу... Он просто пилит сук, на котором сидит. Если его цель — стать великим капиталистом, то каждый раз, когда он что-то делает, он подпиливает сук, на котором сидит. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не должен предпринимать никаких действий. Все, что ему нужно делать, — это все время останавливать.

Если он выясняет, что банк собирается дать кому-то ссуду и эти средства должны быть переведены туда-то, то он должен озаботиться тем, чтобы этого не произошло. Если он обнаруживает, что кто-то собирается что-то где-то построить, все, что ему нужно сделать, — не допустить, чтобы это было построено.

Если он выясняет, что банк собирается дать кому-то ссуду и эти средства должны быть переведены туда-то, то он должен озаботиться тем, чтобы этого не произошло. Если он обнаруживает, что кто-то собирается что-то где-то построить, все, что ему нужно сделать, — не допустить, чтобы это было построено.

Если кто-то собирается принять новый закон, капиталист должен помешать принятию этого закона. Неважно, что это будет. Безусловно, это его убьют, но тогда какого черта... я хочу сказать, он же всего-навсего капиталист. Кстати говоря, то же самое справедливо в отношении комиссаров. Это большая хохма, понимаете? Образ мышления и структура спайки у комиссара и у капиталиста ничем не отличаются, и мне кажется, что это самая забавная вещь. И это, безусловно, должно быть правдой, иначе эти два бездельника никогда не стали бы рвать друг другу глотки. Оба они так неистово стремятся обладать, что им приходится останавливать друг друга.

Если кто-то собирается принять новый закон, капиталист должен помешать принятию этого закона. Неважно, что это будет. Безусловно, это его убьют, но тогда какого черта... я хочу сказать, он же всего-навсего капиталист. Кстати говоря, то же самое справедливо в отношении комиссаров. Это большая хохма, понимаете? Образ мышления и структура спайки у комиссара и у капиталиста ничем не отличаются, и мне кажется, что это самая забавная вещь. И это, безусловно, должно быть правдой, иначе эти два бездельника никогда не стали бы рвать друг другу глотки. Оба они так неистово стремятся обладать, что им приходится останавливать друг друга.

Хотите знать, что произойдет с коммунизмом? Что ж, его остановит капитализм*В этом месте ЛРХ даже не говорит, а бормочет, очень быстро и неразборчиво. Ясно разобрать можно слова, которые в переводе звучат так: «Что ж, он остановит капитализм», но по контексту и по окончанию некоторых слов похоже, что предложение должно быть таким как в тексте. (Прим.пер.) . Вы хотите знать, что произойдет, из-за чего капитализм остановится? Его остановит коммунизм. Это очень просто, потому что и тот и другой строй преследует одну и ту же цель. У нас тут получаются такие премиленькие взаимоотношения: каждый стремится остановить другого.

Хотите знать, что произойдет с коммунизмом? Что ж, его остановит капитализм*В этом месте ЛРХ даже не говорит, а бормочет, очень быстро и неразборчиво. Ясно разобрать можно слова, которые в переводе звучат так: «Что ж, он остановит капитализм», но по контексту и по окончанию некоторых слов похоже, что предложение должно быть таким как в тексте. (Прим.пер.) . Вы хотите знать, что произойдет, из-за чего капитализм остановится? Его остановит коммунизм. Это очень просто, потому что и тот и другой строй преследует одну и ту же цель. У нас тут получаются такие премиленькие взаимоотношения: каждый стремится остановить другого.

Так вот... разрушение должно быть главной задачей капитализма... в этом он должен специализироваться. И разумеется, сюда всегда закрадывается такое маленькое подозрение... Помните эту последнюю войну, через которую мы только что прошли? Понимаете, я могу поклясться, что кто-то развязал ее, чтобы нажиться. Я просто могу поклясться, что именно так и было. Очень на то похоже.

Так вот... разрушение должно быть главной задачей капитализма... в этом он должен специализироваться. И разумеется, сюда всегда закрадывается такое маленькое подозрение... Помните эту последнюю войну, через которую мы только что прошли? Понимаете, я могу поклясться, что кто-то развязал ее, чтобы нажиться. Я просто могу поклясться, что именно так и было. Очень на то похоже.

Возьмем Перл-Харбор. Давайте посмотрим: прямо накануне бомбардировки Перл-Харбора всем кораблям был отдан приказ стать на якорь в гавани для трехдневного адмиральского осмотра. И это при том, что они получили донесение от русской разведки, в котором сообщалось, что в воскресенье в восемь часов утра Перл-Харбор будет подвергнут бомбардировке. Подтверждения были получены и по другим линиям. А за двадцать четыре часа до нанесения бомбового удара по Перл-Харбору прямо рядом с Перл-Харбором была потоплена подводная лодка. Так вот, весьма забавно, что кораблям был назначен адмиральский осмотр, ведь адмиральский осмотр означает, что вы вытаскиваете все свои боеприпасы из ящиков, которые стоят наготове на палубе, и переносите их вниз на склад. Это весьма любопытно. Весьма странно и то, что в первых же предложениях учебника по стратегии и тактике говорится... это учебник Военно-морской академии США... там говорится: «когда две нации начинают выяснять отношения на дипломатическом уровне» — или что-то в этом роде, имеется в виду, когда возникает напряженная атмосфера, — «флот должен находиться в море и его местоположение должно быть неизвестно». Это одна строчка из учебника по основам тактики Военно-морской академии США.

Возьмем Перл-Харбор. Давайте посмотрим: прямо накануне бомбардировки Перл-Харбора всем кораблям был отдан приказ стать на якорь в гавани для трехдневного адмиральского осмотра. И это при том, что они получили донесение от русской разведки, в котором сообщалось, что в воскресенье в восемь часов утра Перл-Харбор будет подвергнут бомбардировке. Подтверждения были получены и по другим линиям. А за двадцать четыре часа до нанесения бомбового удара по Перл-Харбору прямо рядом с Перл-Харбором была потоплена подводная лодка. Так вот, весьма забавно, что кораблям был назначен адмиральский осмотр, ведь адмиральский осмотр означает, что вы вытаскиваете все свои боеприпасы из ящиков, которые стоят наготове на палубе, и переносите их вниз на склад. Это весьма любопытно. Весьма странно и то, что в первых же предложениях учебника по стратегии и тактике говорится... это учебник Военно-морской академии США... там говорится: «когда две нации начинают выяснять отношения на дипломатическом уровне» — или что-то в этом роде, имеется в виду, когда возникает напряженная атмосфера, — «флот должен находиться в море и его местоположение должно быть неизвестно». Это одна строчка из учебника по основам тактики Военно-морской академии США.

И весьма странно то, что, когда сообщение, гласящее: «В восемь часов утра по Перл-Харбору будет нанесен бомбовый удар», было получено... когда это сообщение было получено, адмирал, находящийся в Вашингтоне и отвечающий за все это, находился на одной вечеринке, а кто-то там еще — на другой. С этими ребятами наконец удалось связаться, они пошли и поговорили с кем-то там еще... я забыл, кто там был в то время... с этими людьми связались, и они в один голос заявили: «Так, с этим нужно сделать вот что...» Понимаете, они сидят там. У них рядами стоят телефоны, масса секретных каналов и всего прочего. И единственное распоряжение, которое они... «Вот что нужно сделать: нужно зашифровать это сообщение сверхсекретным кодом. На одну только кодировку уйдет где-то три часа; у них там в Перл-Харборе, может, этого кода и нет. Но… мы заблаговременно предупредим их, мы зашифруем его сверхсекретным кодом, на это уйдет три часа, а потом час уйдет на отправку, а затем, когда они его получат, у них уйдет четыре или пять часов на расшифровку». И что бы вы думали? Это сообщение расшифровали, и оно таки было прочитано в воскресенье в десять часов утра по времени Перл-Харбора... спустя два часа после того, как все уже лежало в руинах.

И весьма странно то, что, когда сообщение, гласящее: «В восемь часов утра по Перл-Харбору будет нанесен бомбовый удар», было получено... когда это сообщение было получено, адмирал, находящийся в Вашингтоне и отвечающий за все это, находился на одной вечеринке, а кто-то там еще — на другой. С этими ребятами наконец удалось связаться, они пошли и поговорили с кем-то там еще... я забыл, кто там был в то время... с этими людьми связались, и они в один голос заявили: «Так, с этим нужно сделать вот что...» Понимаете, они сидят там. У них рядами стоят телефоны, масса секретных каналов и всего прочего. И единственное распоряжение, которое они... «Вот что нужно сделать: нужно зашифровать это сообщение сверхсекретным кодом. На одну только кодировку уйдет где-то три часа; у них там в Перл-Харборе, может, этого кода и нет. Но… мы заблаговременно предупредим их, мы зашифруем его сверхсекретным кодом, на это уйдет три часа, а потом час уйдет на отправку, а затем, когда они его получат, у них уйдет четыре или пять часов на расшифровку». И что бы вы думали? Это сообщение расшифровали, и оно таки было прочитано в воскресенье в десять часов утра по времени Перл-Харбора... спустя два часа после того, как все уже лежало в руинах.

Так вот, я не собирался намекать на то, что во всей этой ситуации с Перл-Харбором есть что-то странное или необычное. Я не утверждаю, что здесь имело место предательство. Я вовсе не утверждаю, что Перл-Харбор просто продали... совершенно, совершенно определенно, его не продали. Его просто «прохлопали ушами по глупости». И, к счастью, никто не владеет монополией на глупость, и глупость не является тем критерием, которым пользуются в политических, военно-морских или военных кругах. Понимаете, они никогда не проводят тест на глупость. Они называют это «тест на интеллект» и так далее. У них никогда не было тестов на глупость.

Так вот, я не собирался намекать на то, что во всей этой ситуации с Перл-Харбором есть что-то странное или необычное. Я не утверждаю, что здесь имело место предательство. Я вовсе не утверждаю, что Перл-Харбор просто продали... совершенно, совершенно определенно, его не продали. Его просто «прохлопали ушами по глупости». И, к счастью, никто не владеет монополией на глупость, и глупость не является тем критерием, которым пользуются в политических, военно-морских или военных кругах. Понимаете, они никогда не проводят тест на глупость. Они называют это «тест на интеллект» и так далее. У них никогда не было тестов на глупость.

Да уж. Когда имеешь дело с тремя этими факторами сразу, в самом деле получается хаос, потому что они не действуют сообща, они действуют одновременно. Обладание останавливает; останавливание разрушает; разрушение, как это ни странно, приводит к обладанию.

Да уж. Когда имеешь дело с тремя этими факторами сразу, в самом деле получается хаос, потому что они не действуют сообща, они действуют одновременно. Обладание останавливает; останавливание разрушает; разрушение, как это ни странно, приводит к обладанию.

Так вот, вы хотели бы знать, как можно замкнуть этот контур накоротко... что ж, давайте рассмотрим войну. Если вы уничтожите какую-то армию, вы получите страну. Улавливаете мысль? Обладание. Если парню должен иметь что-то такое, чем уже обладает кто-то другой, то можете даже не сомневаться в том, что ему придется разрушать, чтобы это получить. И что бы вы думали? Он разрушит также и то, что он получает. Он снизит пригодность этого. Все полученное подобным образом несет на себе отпечаток разрушения. Это маленькое работающее правило МЭСТ-вселенной.

Так вот, вы хотели бы знать, как можно замкнуть этот контур накоротко... что ж, давайте рассмотрим войну. Если вы уничтожите какую-то армию, вы получите страну. Улавливаете мысль? Обладание. Если парню должен иметь что-то такое, чем уже обладает кто-то другой, то можете даже не сомневаться в том, что ему придется разрушать, чтобы это получить. И что бы вы думали? Он разрушит также и то, что он получает. Он снизит пригодность этого. Все полученное подобным образом несет на себе отпечаток разрушения. Это маленькое работающее правило МЭСТ-вселенной.

Кому-то хочется взять и завладеть комбинатами Дюпона. И вот они начинают уничтожать репутации многих людей, многие судьбы, уничтожать много чего еще, и вот они наконец получают комбинаты Дюпона. И к этому времени комбинаты Дюпона не производят то, что они производили раньше. Вы думаете, они будут продолжать производить так же, как и раньше, — как бы не так.

Кому-то хочется взять и завладеть комбинатами Дюпона. И вот они начинают уничтожать репутации многих людей, многие судьбы, уничтожать много чего еще, и вот они наконец получают комбинаты Дюпона. И к этому времени комбинаты Дюпона не производят то, что они производили раньше. Вы думаете, они будут продолжать производить так же, как и раньше, — как бы не так.

Возьмем компанию «Дженерал Фудс». На долю этой компании приходится один или два процента всех продуктов питания, продаваемых в Соединенных Штатах. Что ж, просто восхитительно, что в то время, когда «Дженерал Фудс» изо всех сил суетилась, чтобы завладеть такой огромной монополией в Соединенных Штатах на производство продуктов и так далее, она продолжала захватывать маленькие компании. И «Дженерал Фудс» наложила руку на хорошие продукты, перерезала глотку паре-тройке людей, оставила их лежать на улице, переехала их танками, разбила их в пух и прах на бирже, скупила их векселя, подлежащие оплате, и закрыла предприятия, поставлявшие оборудование, чтобы эти маленькие компании не могли покупать оборудование, которым обычно пользовались, там, где привыкли его покупать. Другими словами, «ДженералФудс»отсекала,отсекала,отсекала...останавливала,останавливала, останавливала, останавливала. И вдруг та или иная маленькая компания говорила:

Возьмем компанию «Дженерал Фудс». На долю этой компании приходится один или два процента всех продуктов питания, продаваемых в Соединенных Штатах. Что ж, просто восхитительно, что в то время, когда «Дженерал Фудс» изо всех сил суетилась, чтобы завладеть такой огромной монополией в Соединенных Штатах на производство продуктов и так далее, она продолжала захватывать маленькие компании. И «Дженерал Фудс» наложила руку на хорошие продукты, перерезала глотку паре-тройке людей, оставила их лежать на улице, переехала их танками, разбила их в пух и прах на бирже, скупила их векселя, подлежащие оплате, и закрыла предприятия, поставлявшие оборудование, чтобы эти маленькие компании не могли покупать оборудование, которым обычно пользовались, там, где привыкли его покупать. Другими словами, «ДженералФудс»отсекала,отсекала,отсекала...останавливала,останавливала, останавливала, останавливала. И вдруг та или иная маленькая компания говорила:

«Ладно. У нас нет выбора. Покупайте нас».

«Ладно. У нас нет выбора. Покупайте нас».

И между прочим, человеку такого сорта даже в голову не приходит подойти к парадной двери и сказать: «Вот три миллиона долларов. Как насчет вашей компании? Хорошо. Давайте поставим свои подписи над пунктирной линией». Он просто не может этого сделать. Он просто не будет знать, как это сделать. Это выше его разумения. Ему нужно делать все это иначе, и он неизменно будет делать это именно так. Просто посмотрите на торги, которые ведутся в кулуарах банков. Это завораживающее зрелище.

И между прочим, человеку такого сорта даже в голову не приходит подойти к парадной двери и сказать: «Вот три миллиона долларов. Как насчет вашей компании? Хорошо. Давайте поставим свои подписи над пунктирной линией». Он просто не может этого сделать. Он просто не будет знать, как это сделать. Это выше его разумения. Ему нужно делать все это иначе, и он неизменно будет делать это именно так. Просто посмотрите на торги, которые ведутся в кулуарах банков. Это завораживающее зрелище.

Есть такая компания «Постум». Рассмотрим «Постум». «Дженерал Фудс» перерезала им горло, отшвырнула их с дороги, выкинула их за борт, поработила их, и качество продуктов под маркой «Постум» ухудшилось — зннннг! Тип жестяных банок, в которые упаковывали их продукты, поменяли на совсем другой, и качество резко ухудшилось... зннннг! И продукты под маркой «Постум» стали хуже продаваться... зннннг! И тогда работники «Дженерал Фудс» откинулись на спинку стула и сказали: «Вы должны иметь, вы должны иметь, вы должны иметь; рекламируйте, рекламируйте, рекламируйте, рекламируйте; Постум, Постум, Постум. Все пьют Постум, Постум, Постум, Постум — все, все, все… жуткая дрянь… пьют его.

Есть такая компания «Постум». Рассмотрим «Постум». «Дженерал Фудс» перерезала им горло, отшвырнула их с дороги, выкинула их за борт, поработила их, и качество продуктов под маркой «Постум» ухудшилось — зннннг! Тип жестяных банок, в которые упаковывали их продукты, поменяли на совсем другой, и качество резко ухудшилось... зннннг! И продукты под маркой «Постум» стали хуже продаваться... зннннг! И тогда работники «Дженерал Фудс» откинулись на спинку стула и сказали: «Вы должны иметь, вы должны иметь, вы должны иметь; рекламируйте, рекламируйте, рекламируйте, рекламируйте; Постум, Постум, Постум. Все пьют Постум, Постум, Постум, Постум — все, все, все… жуткая дрянь… пьют его.

«Ладно, мы сдаемся. Мы должны иметь».

«Ладно, мы сдаемся. Мы должны иметь».

Человек будет выживать в той степени, в какой он должен иметь. Если он должен иметь все, причем так, чтобы это было упаковано до твердого состояния, он остановился и умер; ведь, хотя собственность и является конечной целью, когда вы этой цели достигнете, цикл действия завершается.

Человек будет выживать в той степени, в какой он должен иметь. Если он должен иметь все, причем так, чтобы это было упаковано до твердого состояния, он остановился и умер; ведь, хотя собственность и является конечной целью, когда вы этой цели достигнете, цикл действия завершается.

До сих пор не было еще ни одного великого искателя приключений, карьера которого не закончилась бы в тот момент, когда он обнаружил священные сокровища Перу. «Двенадцать против богов», книга, написанная Болито, стариной Болито — вот что стоит почитать, восхитительная книга! И вступление к этой книге — это одна из самых чудесных вещей, которые я когда-либо читал, там рассказывается о многом, и в частности об этом.

До сих пор не было еще ни одного великого искателя приключений, карьера которого не закончилась бы в тот момент, когда он обнаружил священные сокровища Перу. «Двенадцать против богов», книга, написанная Болито, стариной Болито — вот что стоит почитать, восхитительная книга! И вступление к этой книге — это одна из самых чудесных вещей, которые я когда-либо читал, там рассказывается о многом, и в частности об этом.

Понимаете, мы можем добавить туда вот такую маленькую строчку: если человек будет действовать, действовать и действовать, и наконец, благодаря своему честолюбию, доберется до сокровищ Перу, а затем оглянется назад, посмотрит на всех тех людей, которые мешали ему заполучить эти сокровища, возьмет эти слитки золота и драгоценности и позволит этим людям заполучить их, с ним все будет в порядке. И если он просто откажется от этого величайшего триумфа... если бы он был на это способен: отказаться от этого величайшего триумфа и уйти с пустыми руками, пустыми карманами, оставив, быть может, на себе лишь рубашку... тогда бы он доживал до следующей победы, снова, снова, снова и снова; если бы человек мог так поступить.

Понимаете, мы можем добавить туда вот такую маленькую строчку: если человек будет действовать, действовать и действовать, и наконец, благодаря своему честолюбию, доберется до сокровищ Перу, а затем оглянется назад, посмотрит на всех тех людей, которые мешали ему заполучить эти сокровища, возьмет эти слитки золота и драгоценности и позволит этим людям заполучить их, с ним все будет в порядке. И если он просто откажется от этого величайшего триумфа... если бы он был на это способен: отказаться от этого величайшего триумфа и уйти с пустыми руками, пустыми карманами, оставив, быть может, на себе лишь рубашку... тогда бы он доживал до следующей победы, снова, снова, снова и снова; если бы человек мог так поступить.

Понимаете, наше время — это время невероятной по объему пропаганды... непрекращающейся пропаганды МЭСТ-вселенной... в которой вектор развернут на 180 градусов, так что нас заставляют верить, что дела обстоят так-то и так-то. И мы принимаем это на веру, не идем и не смотрим. Мы, к примеру, не смотрим, каков конечный продукт обнаружения сокровищ Перу.

Понимаете, наше время — это время невероятной по объему пропаганды... непрекращающейся пропаганды МЭСТ-вселенной... в которой вектор развернут на 180 градусов, так что нас заставляют верить, что дела обстоят так-то и так-то. И мы принимаем это на веру, не идем и не смотрим. Мы, к примеру, не смотрим, каков конечный продукт обнаружения сокровищ Перу.

Давайте посмотрим на тех счастливчиков, которые пару лет назад выиграли в лотерею... давайте посмотрим на них и выясним, что с ними случилось. Я знаю одну девушку в Голливуде, которая сейчас является знаменитой звездой. Мы очень хорошие друзья. И она... ну, у них очень много МЭСТ. Сейчас у них очень много МЭСТ, у нее и у ее мужа. И бог ты мой, ее интересовало лишь одно — ее семья, ее семья, проживающая на востоке. И вся семья переехала в Голливуд, девушка получала невероятно большой доход, и она могла давать своей семье все, что угодно. Она так и делала. И у нее не осталось семьи... того единственного, чем она дорожила, ее сестер и так далее. А потом вся группа просто развалилась на кусочки. И что же ее интересует теперь? Ее работа. Ее не интересует то, что она имеет. Она может купить «Кадиллак», оставить его где-нибудь на обочине и больше никогда не взглянуть на него. Она находится в том положении, когда она может себе это позволить.

Давайте посмотрим на тех счастливчиков, которые пару лет назад выиграли в лотерею... давайте посмотрим на них и выясним, что с ними случилось. Я знаю одну девушку в Голливуде, которая сейчас является знаменитой звездой. Мы очень хорошие друзья. И она... ну, у них очень много МЭСТ. Сейчас у них очень много МЭСТ, у нее и у ее мужа. И бог ты мой, ее интересовало лишь одно — ее семья, ее семья, проживающая на востоке. И вся семья переехала в Голливуд, девушка получала невероятно большой доход, и она могла давать своей семье все, что угодно. Она так и делала. И у нее не осталось семьи... того единственного, чем она дорожила, ее сестер и так далее. А потом вся группа просто развалилась на кусочки. И что же ее интересует теперь? Ее работа. Ее не интересует то, что она имеет. Она может купить «Кадиллак», оставить его где-нибудь на обочине и больше никогда не взглянуть на него. Она находится в том положении, когда она может себе это позволить.

А знаете ли вы, что эта девушка несчастна? Вы видите ее имя повсюду, освещенное огнями. И вы можете сказать: «Надо же, какая же она, должно быть, счастливая». О, нет! Если бы она просто могла решить, что то, чем она пытается заниматься, — это и есть то, чем она пытается заниматься... она пыталась играть на сцене, она обожала играть, она обожала эту атмосферу и это творчество, связанное с актерской игрой... и если бы она могла входить к себе в гримерную в каком-нибудь платьице стоимостью в 3 доллара 98 центов, надевать свой сценический костюм, а потом снимать его и снова надевать то платье, и если бы каждый раз ей давали конверт с гонораром, пятьдесят — шестьдесят долларов (как раз столько, чтобы хватило на еду и на оплату отеля), а остальные деньги выбрасывали бы в ближайший мусорный бак, она была бы счастлива.

А знаете ли вы, что эта девушка несчастна? Вы видите ее имя повсюду, освещенное огнями. И вы можете сказать: «Надо же, какая же она, должно быть, счастливая». О, нет! Если бы она просто могла решить, что то, чем она пытается заниматься, — это и есть то, чем она пытается заниматься... она пыталась играть на сцене, она обожала играть, она обожала эту атмосферу и это творчество, связанное с актерской игрой... и если бы она могла входить к себе в гримерную в каком-нибудь платьице стоимостью в 3 доллара 98 центов, надевать свой сценический костюм, а потом снимать его и снова надевать то платье, и если бы каждый раз ей давали конверт с гонораром, пятьдесят — шестьдесят долларов (как раз столько, чтобы хватило на еду и на оплату отеля), а остальные деньги выбрасывали бы в ближайший мусорный бак, она была бы счастлива.

Но никто не ожидает от нее такого. Студия выплачивает ей все деньги, и работники студии недоумевают, почему она не становится счастливее, почему они не всегда замечают в ней былой огонек и так далее. Они убивают ее, мало-помалу, сантиметр за сантиметром.

Но никто не ожидает от нее такого. Студия выплачивает ей все деньги, и работники студии недоумевают, почему она не становится счастливее, почему они не всегда замечают в ней былой огонек и так далее. Они убивают ее, мало-помалу, сантиметр за сантиметром.

И это диаметрально противоположно тому пути, по которому должна была бы идти МЭСТ-вселенная. Вам очень осторожно говорят: «Послушайте, если вы добьетесь успеха, у вас появится жутко много всяких вещей. И вы сможете все их иметь. Вы сможете быть владельцами этих роскошных домов, и вы сможете иметь то, вы сможете иметь се, и тогда вы будете очень счастливы». И на самом деле вы не можете долго находиться... вы не можете долго находиться во власти этого заблуждения; потому что это поставленный с ног на голову модус операнди, и он не подходит, он вообще не будет работать таким образом... Вы можете продолжать пребывать во власти этого заблуждения, обманывая самого себя, чтобы продолжать действовать. Но как только вы перестаете осознавать, что это притворство, вы попадаете в эту ловушку.

И это диаметрально противоположно тому пути, по которому должна была бы идти МЭСТ-вселенная. Вам очень осторожно говорят: «Послушайте, если вы добьетесь успеха, у вас появится жутко много всяких вещей. И вы сможете все их иметь. Вы сможете быть владельцами этих роскошных домов, и вы сможете иметь то, вы сможете иметь се, и тогда вы будете очень счастливы». И на самом деле вы не можете долго находиться... вы не можете долго находиться во власти этого заблуждения; потому что это поставленный с ног на голову модус операнди, и он не подходит, он вообще не будет работать таким образом... Вы можете продолжать пребывать во власти этого заблуждения, обманывая самого себя, чтобы продолжать действовать. Но как только вы перестаете осознавать, что это притворство, вы попадаете в эту ловушку.

В действительности иногда даже стоит оказаться в положении, когда у вас есть МЭСТ в избытке, чтобы посмотреть, что он с вами сделает. Это просто невероятно — что МЭСТ может с вами сделать, когда его много. Он превращает вас в жуткий «МЭСТ».

В действительности иногда даже стоит оказаться в положении, когда у вас есть МЭСТ в избытке, чтобы посмотреть, что он с вами сделает. Это просто невероятно — что МЭСТ может с вами сделать, когда его много. Он превращает вас в жуткий «МЭСТ».

Так вот, получается, что все эти вещи связаны. И если вы видите, что все это вдруг превращаются в манию, если вы видите, что обладание все растет и растет и повсюду скапливается МЭСТ, которого становится все больше, больше и больше, и что это в большей или меньшей степени является вашей целью и вашим модус операнди, знайте, что вы вскоре остановитесь. Там, где появляются остановки, начинается разрушение; а там, где происходит разрушение, остановки и так далее, появится еще больше материи.

Так вот, получается, что все эти вещи связаны. И если вы видите, что все это вдруг превращаются в манию, если вы видите, что обладание все растет и растет и повсюду скапливается МЭСТ, которого становится все больше, больше и больше, и что это в большей или меньшей степени является вашей целью и вашим модус операнди, знайте, что вы вскоре остановитесь. Там, где появляются остановки, начинается разрушение; а там, где происходит разрушение, остановки и так далее, появится еще больше материи.

Ребята, ничто так не заполнено материей, как поле битвы после «выигранного» (в кавычках) сражения. Вы получите ужасно много тел, если ваша цель — тела. Они будут несколько потрепанными, в таких случаях обычно так и бывает, но никуда не денешься.

Ребята, ничто так не заполнено материей, как поле битвы после «выигранного» (в кавычках) сражения. Вы получите ужасно много тел, если ваша цель — тела. Они будут несколько потрепанными, в таких случаях обычно так и бывает, но никуда не денешься.

Так вот, все это взаимосвязанный опыт. Если вы хотите знать, почему пространство этого человека в плохом состоянии, знайте: оно в таком состоянии потому, что он полагает, что его бытийность находится в плохом состоянии. Если его бытийность в плохом состоянии, тогда все дело в... его способность начинать — в плохом состоянии. Если его способность начинать оставляет желать лучшего, то это просто имеет отношение к тому, что он может создавать. Если он может создавать, его бытийность будет находиться в довольно-таки хорошем состоянии. Если у него все в порядке со способностью создавать, его пространство будет в довольно-таки хорошем состоянии. Все эти вещи сопутствуют друг другу.

Так вот, все это взаимосвязанный опыт. Если вы хотите знать, почему пространство этого человека в плохом состоянии, знайте: оно в таком состоянии потому, что он полагает, что его бытийность находится в плохом состоянии. Если его бытийность в плохом состоянии, тогда все дело в... его способность начинать — в плохом состоянии. Если его способность начинать оставляет желать лучшего, то это просто имеет отношение к тому, что он может создавать. Если он может создавать, его бытийность будет находиться в довольно-таки хорошем состоянии. Если у него все в порядке со способностью создавать, его пространство будет в довольно-таки хорошем состоянии. Все эти вещи сопутствуют друг другу.

Так вот, если вы хотите избавиться от этой — у нас тут разные строчки… — взаимосвязи, если вы хотите подкорректировать какую-то из этих вещей, займитесь тремя другими. Помните старый добрый треугольник АРО? Что ж, этот треугольник присутствует прямо здесь.

Так вот, если вы хотите избавиться от этой — у нас тут разные строчки… — взаимосвязи, если вы хотите подкорректировать какую-то из этих вещей, займитесь тремя другими. Помните старый добрый треугольник АРО? Что ж, этот треугольник присутствует прямо здесь.

Между прочим, АРО... я потом расскажу вам о нем гораздо больше... но просто чтобы ввести его сюда и показать вам, что мы не вышли из системы координат, которую изучали на протяжении чрезвычайно долгого времени: вот здесь АРО, здесь АРО, и вот здесь тоже АРО. Здесь у нас постепенная шкала многочисленных АРО, только АРО — это плоскость. Это треугольная плоскость, и она может изменяться, двигаясь вверх и вниз по этой шкале. И вы можете сказать, что вот здесь АРО, здесь АРО и вот здесь тоже АРО и так далее.

Между прочим, АРО... я потом расскажу вам о нем гораздо больше... но просто чтобы ввести его сюда и показать вам, что мы не вышли из системы координат, которую изучали на протяжении чрезвычайно долгого времени: вот здесь АРО, здесь АРО, и вот здесь тоже АРО. Здесь у нас постепенная шкала многочисленных АРО, только АРО — это плоскость. Это треугольная плоскость, и она может изменяться, двигаясь вверх и вниз по этой шкале. И вы можете сказать, что вот здесь АРО, здесь АРО и вот здесь тоже АРО и так далее.

Так вот, давайте посмотрим на это, и давайте посмотрим в самое сердце того, что нам известно как способность мыслить. И это различение, ассоциация и отождествление. Мы находимся прямо тут. Различение, ассоциация и отождествление.

Так вот, давайте посмотрим на это, и давайте посмотрим в самое сердце того, что нам известно как способность мыслить. И это различение, ассоциация и отождествление. Мы находимся прямо тут. Различение, ассоциация и отождествление.

Ассоциация рождает логику, рождает мыслительный процесс. За счет мыслительного процесса вы достигаете вещей и так далее.

Ассоциация рождает логику, рождает мыслительный процесс. За счет мыслительного процесса вы достигаете вещей и так далее.

А отождествление порождает безумие. Пойдите в психушку и вы поймете, что отождествление — это отождествление. И поэтому «Вести лошадь» В-Е-С-Т-И — это «Грести лошадь» Г-Р-Е-С-Т-И.*В английском эти два слова звучат совершенно одинаково, пишутся по разному. (Прим.пер.) И вот он садится на лошадь с веслами.

А отождествление порождает безумие. Пойдите в психушку и вы поймете, что отождествление — это отождествление. И поэтому «Вести лошадь» В-Е-С-Т-И — это «Грести лошадь» Г-Р-Е-С-Т-И.*В английском эти два слова звучат совершенно одинаково, пишутся по разному. (Прим.пер.) И вот он садится на лошадь с веслами.

Отождествление, время, все прочее перестает существовать... понимаете, все это становится плотной массой.

Отождествление, время, все прочее перестает существовать... понимаете, все это становится плотной массой.

Давайте поместим все это туда, где оно и должно находиться: различение, ассоциация и отождествление. Вот здесь они и находятся.

Давайте поместим все это туда, где оно и должно находиться: различение, ассоциация и отождествление. Вот здесь они и находятся.

Таким образом, у нас постепенная шкала безумия связана с постепенной шкалой действия... цикла действия и пространства, энергии и материи.

Таким образом, у нас постепенная шкала безумия связана с постепенной шкалой действия... цикла действия и пространства, энергии и материи.

Давайте сделаем перерыв.

Давайте сделаем перерыв.