This is continuing the first lecture, but it’s Lecture Two, second hour, evening class, December the 11th.

Uh… speaking about Rising Scale Processing, there is the second method of doing Rising Scale Processing. Don’t underestimate this method, don’t under-evaluate it. This method is senior to any flow processing or engram processing that you can do.

You can do this on anybody… for the excellent reason that they don’t require any information or any qualification of the scale that they are working. You get some preclear who is stumbling in out of the dark of the street and uh… comes into your brightly lighted web, uh… he shouldn’t have to be educated ad nauseam about what you’re doing. So uh… you just start to do this and you start to do that, and you don’t bother much, really, to educate your preclear.

Truth of the matter is, on education of the preclear, it’s really just a little bit of cruelty to make a preclear a theta clear and drop it. It’s just… just a little bit of a cruelty to do so, because he starts going up the line, he wants to keep on going up the line. Or if he’s not going to go up that line, he’s going to go in the opposite vector so fast, but you’re not going to have to worry about him. You’re either going to… you’re going to fix him up with some kind of processing.

Это вторая послеполуденная лекция 11-го декабря. Вам может показаться, что некоторые данные, которые я вам даю, — какие-то беспорядочные... пока вы не посмотрите, куда все это сориентировано. Ну, возможно, они и беспорядочные. На самом деле я вам кое-что показываю: мы вновь и вновь начинаем рассматривать разные данные и соотносим их с каким-то основным положением. Иначе говоря, мы демонстрируем данное, фундаментальное данное, и его оценку в отношении ко многим другим данным; мы просто вновь и вновь начинаем рассматривать различные данные и возвращаемся к фундаментальному данному.

You can get him with mock-ups and that sort of thing just as fast in the head as out for chronic somatics and uh… little abnormalities of various sorts; such as, he’s a cashier at the bank and he has this obsession that makes him put five thousand dollars in his pocket every night. Uh… you could get mock-ups. He’s just worried about money so you mock up making money and unmaking money, and spending money, and then getting money of various patterns and shapes and money the sizes of newspapers and plastering rooms with money and the body with money and weighing the body down with money and manufacturing it and tearing it up and throwing it away and getting more. And curing the scarcity of money for him, in other words. You could do that with great ease. But, if you get a person up to theta clear and then you don’t do anything else for him, God help him, really. He’ll move in, he’ll get in trouble. He wo… won’t know what he’s doing, he won’t have any kind of an education. And it’s something like… like uh… you… you’re… you’re playing midwife to a thetan and you get him born and you say, „The dickens with him; we’re not going to educate him. We’re just going to let him grow up like Topsy,“ only he isn’t going to grow anyplace. He’s going to fool around and stumble around. He’s not going to know the laws behind all of this stuff. And he’s not going to have any idea of what his capabilities should or shouldn’t be. And he gets enlarged and swollen ideas about how big he is, and the next thing you know he’s changed… going to change the affairs of the world. And then the only trouble is that the moment he’s crossing the Pyrenees he trips and falls flat on his face and he crawls home. Or he gets wandering around some place out in a much larger sphere and he runs into some place where there are lights flashing, a light hits him in the eye and he doesn’t come home.

Мы начинаем обсуждать прохождение в одитинге обычных вещей и, опять-таки, показываем, как все это соотносится с каким-то основным положением. «Должен иметь» и «не должен иметь» — это, конечно же, некая форма согласия. И вот мы вновь и вновь возвращаемся к согласию, которое мы устраняем при помощи макетов. Просто, не так ли?

You’ve still cured him of a number of things; but for… I leave you to… to… you’ll find out that you’ll be educating them. You’ll be telling them… you’ll be telling them very carefully… you’ll feel something like… like an old, old soldier telling the young recruit – something of this sort.

«Должен иметь» и «пытаться избежать необходимости иметь»... очень забавно, что все это так легко решается. Во-первых, это говорит о том, что у человека было какое-то привитое ему желание... у человека должно было быть какое-то желание, чтобы он начал опускаться по шкале тонов. Сначала тэтан находился очень высоко по шкале тонов... желание и тому подобное находятся очень высоко по шкале тонов... а затем тэтан начал немного опускаться по шкале в отношении желания.

For that reason if you’re not a theta clear and you’re doing a lot of auditing uh… it… it gets to be rather upsetting to you to be telling this theta clear about what’s coming along because… and so on. All of a sudden he picks up and he starts running like a freight train and you wonder where the heck you are. And he just widens the gap. But he’s still not educated. He’s quicker at picking things up and all that sort of thing.

А потом, когда его желание угасло, кто-то, конечно же, должен был навязывать его, чтобы оно продолжало существовать, и это привело к тому, что тэтан еще немного опустился по шкале тонов. А когда желание навязано в такой степени, что тэтан больше НЕ МОЖЕТ обходиться без него, тогда вы начинаете препятствовать ему, чтобы этот парень не мог иметь желаемое. Это относится к любой вещи, мысли или вере.

Well, anyway, Rising Scale Processing is not a mock-up process. It is strictly postulate processing, but you use it on a rising scale basis. Your preclear comes in off the street. You don’t educate him. You don’t tell him anything. You merely say, „All right, now there are two conditions: Surviving and Dead. Is that right?“

Давайте рассмотрим мысль. Давайте возьмем христианство... это очень удобный пример. Многие люди знают хоть что-нибудь о христианстве. В обществе еще остались некоторые, которые что-то знают о нем. Наверху шкалы у нас находится желание. О, да. Конечно, вы говорите человеку: «Жизнь вечна! Вот путь к вечной жизни. Вот, пожалуйста».

And he says, „That’s right.“

И, конечно, все знали, что существует путь к вечной жизни. Они знали это интуитивно, и у многих религий, которые существовали еще до христианства, дела стали идти превосходно, благодаря тому, что они продавали бессмертие. Я чуть было не назвал это «журавлем в небе», но... так выражаются коммунисты, а я не хочу быть чьим-либо сторонником.

„Now, let’s get the concept of being dead. You got the concept of being dead? All right. Now let’s shift it to… towards surviving.“

Война идей и идеологий — это интереснейшая война, да?Таким образом, у нас есть бессмертие; его нарядили очень эстетично, придумали хорошую историю, и все такое. Это прекрасная эстетика. Вы желаете обладать бессмертием.

„Oh, yes. I can do that.“

Следующий шаг — это... если вы пройдете через этот ритуал, вы достигнете бессмертия. Что ж, хорошо. Следующий шаг вниз — это очень и очень хорошо... немного более напористая продажа. И к тому времени, как человек купится на все это, он купит следующий шаг вниз по шкале, который таков: «А если ты не купишь журавля в небе...» — прошу прощения, «бессмертие»... — «если ты не купишься на это, мы отправим тебя в ад. А ад — это ужасное место». И знаете, поначалу ад был очень, очень интересным... это был просто «Ад».

„All right, let’s do it again. Get the concept of being dead. Now shift it toward the concept of surviving. You got that?“

Кстати, вы знаете, каким был первый ад? Все люди во всем цивилизованном мире надеялись, очень надеялись, что Рим — самая продажная шлюха из всех стран — поджарится в одночасье. В Италии имела место вулканическая активность, и они надеялись на то, что в один прекрасный день земля разверзнется и ревущее море лавы поглотит Палатинский холм*Палатинский холм: один из семи знаменитых холмов, на которых стоит Рим. Традиционно считается, что на этом холме возникли первые поселения римлян. На Палатинском холме находились римские храмы и одни из лучших частных домов, а во время Римской империи там жили императоры. и весь остальной Рим. Весь мир был порабощен Римом и хотел, чтобы Рим превратился в море лавы.

„Yeah, yeah, I did that.“

И поначалу, когда речь шла об аде, никто не имел в виду никакого личного ада для человека, имелось в виду, что начнется пожар. Людям старались продать идею о том, что Рим исчезнет. На самом деле это было... вероятно, это была кучка представителей фирмы по связям с общественностью ... один мой друг однажды сказал: «Знаешь, я наконец понял, как все это произошло. В Риме собралась группа ребят, и они все это придумали... они были кем-то вроде агентов по рекламе или ребят из прессы, и они все это придумали и продали эту идею, стремясь уничтожить и привести к краху Римскую империю». И она определенно начала двигаться в этом направлении. Конечно, он просто шутил. (Но все это на самом деле правда.)

„All right, now get the concept of being dead and shift it toward surviving.“

Они думали, что когда Рим будет охвачен пламенем и сгорит дотла, то дела у них пойдут прекрасно. Что ж, вот таков был в то время уровень умения продавать и продвигать идеи. Он опустился от желания иметь что-то хорошее, эстетичное, красивое до желания, чтобы какой-то объект — Рим — испытывал боль.

„Ooww!“ he says.

Но люди все равно не купились на журавля в небе, как от них этого ожидали, так что следующий шаг вниз — это «Знаете, мы были немного...» Кстати, во времена правления Нерона кучка преступников подожгла Рим, и это желание было почти реализовано. Потом все они обвинили в этом Нерона и сказали... приписали это сочувственным вибрациям струн его скрипки или чего-то в этом роде. И журавль в небе стал товаром, которого теперь было в избытке.

„What happened when you do that?“

Сначала люди ждали, что в этой жизни разверзнутся небеса и они попадут в рай, прямо в рай. О, нет. Этого не произошло, так что им, в конце концов, начали говорить о том, что это произойдет после смерти. Но это привлекло гораздо меньше людей.

„Something went ‘ping!’ or something.“

Поэтому было решено: «Нужно сделать так, чтобы этот товар продавался». Поэтому они превратили его в валюту и навязали с помощью штыков... но штыков духовных. Они говорили: «Ад, про который мы рассказывали, действительно существует, и у вас есть выбор: попасть после смерти либо в ад, либо в рай. Это зависит от того, плохим или хорошим человеком вы были до смерти. И мы можем достать вас после смерти... которая и является нашим мирским правосудием того типа… который нам нравится».

„Well, you blew a little ridge.“ You set him up one way or the other.

Ладно, следующий шаг... люди не поверили этому ни на грош. Примчалось много людей, и нужно было придумать что-нибудь получше. И что вы думаете, прежде чем они добрались до конца, у них было уже семь кругов ада?

Now let’s go on to the next one. Let’s get… there’s a scale that goes between a gradient scale, that is to say, degrees of being right and degrees of being wrong. „All right, now let’s get the concept of being wrong.“

Время от времени вы будете сталкиваться на траке с этой магической цифрой «7». Это простое число, и поэтому им интересуются математики. И существует семь того, семь сего, семь звезд или чего-то там еще. И существует семь кругов ада.

„Yes.“

Так вот, вам очень часто будут попадаться преклиры, у которых крыша съезжает на религии из-за имплантов на религиозную тему. И ваш преклир будет обнаруживать эти семь чертовых кругов ада. Он забыл, что когда-то слышал об аде Данте и о семи кругах ада... он совершенно забыл об этом. Там был ледяной ад, огненный ад и еще какой-то ад, и... я не знаю, какими были все круги ада, но это интересный материал для изучения садизма.

„All right, shift it up toward being right. Now get as close as you can to being right.“

Но это было навязывание. Мы опустились по шкале тонов до уровня навязывания, понимаете?

„All right – yeah.“

И потом они еще больше опустились по шкале тонов, и в конце концов в это уже никто не верил, но чтобы упасть по этой кривой, потребовалось очень много времени. И потом они опустились на самый низкий уровень навязывания на Земле — я имею в виду, что самый тяжелый уровень — это аутодафе в руках великой испанской инквизиции под руководством печально известного идиота по имени Торквемада*Томас де Торквемада (1420-1498), первый великий инквизитор Испании. Известен своей жестокостью, особенно с людьми, которых обвиняли в том, что они незаконно практикуют иудаизм.. Я читал описание его жизни в книге с переплетом из человеческой кожи — как уместно!

„All right, now get wrong – now wrong. Shift it toward being right.“

Так вот, Торквемада, великая инквизиция... господи, их невозможно было убедить в том, что людей нельзя убедить в существовании этих семи кругов ада. Никто ни разу не вернулся оттуда и не рассказал им об этом. У людей невозможно было вызвать такой уж сильный интерес к журавлю в небе. Их гораздо больше интересовало то, что происходило здесь на Земле, и множество других вещей. Поэтому аутодафе являлось средством убеждения. Человека привязывали к столбу и водружали столбы вокруг него.

„Yeah!“

И единственный... единственный... критерий преступления сводился к тому, приняли вы догму церкви или нет. И человек мог стать еретиком, если не так нес молитвенник. Все это навязывание доходило просто до идиотизма. За любое ваше действие, которое хоть как-то было неинтересно церкви, вас подвергали аутодафе.

„Now,“ you say, „get being wrong.“

Британских моряков арестовали в порту: «А, вы не верите в Бога именно так, как вы должны в него верить, — значит, вы еретики». И что бы вы думали? Их сожгли на костре. Запросто, раз и все. Их привязали к столбам. А затем они получили индивидуальный огненный ад... совершенно индивидуальный ад. Вот так.

„Hey, I can’t get that anymore.“

Они опустили это на уровень навязывания, и у них настолько снизилась обладательность по отношению к этому, что это уже перестало быть просто идеей, это стало действительностью, навязанной действительностью и так далее.

„Well, get the concept of being right.“

Это была великая волна навязывания со стороны христианской церкви.

„Yeah, I can get that.“

И что бы вы думали? После этого они опустились по шкале до воспрепятствования. Человеку препятствовали иметь Бога; стало чуть ли не наказанием, что человеку препятствовали иметь Бога, если только... у него должны были быть чистые помыслы или он должен был плеваться чистой слюной или что-то в этом роде. И человек не мог иметь Бога, если его душа была нечиста, а он и не знал об этом ничего; он мог иметь Бога, заплатив... ну, я не знаю, тридцать талантов в некоторых случаях.

You’re shifting his postulates using extreme ranges. So you’re just jumping from the bottom to the top, ka-boom, bang! Ka-boom, bang! Something’s going to break.

Не так давно одна дамочка, одна крошка (прошу прощения, я все время называю ее так, как она того заслуживает), одна «леди» заплатила Его Королевскому... прошу прощения, Его... не знаю, как вы называете этого парня? Ах, да, папа Пий, папа Пий, правильно. Она заплатила ему миллион баксов... долларов наличными, чтобы ей должным образом утвердили ее развод. То есть ей уже дали право на развод государство и священники и все остальные, но ей, в конце концов, пришлось заплатить миллион баксов... долларов, чтобы расторгнуть брак.

What do you know? Give a girl… give a girl whose endocrine system is all shot to the devil an hour of this processing. Kind of boring – very little randomity to it. You just give her an hour of this processing. You just take your gradient scale here and, „Let’s get the idea of no responsibility at all. Now let’s get the idea of complete responsibility.“ You’d think she’d go down scale on that. She doesn’t.

Но воспрепятствование... воспрепятствование. Его было... стало не хватать. Божья милость стала очень дорогой. И она становилась все более и более дорогой, все более и более дорогой, все более и более дорогой, пока сейчас ее стало вообще невозможно получить. Знаете, помимо одного или двух человек, вроде папы Пия и, я полагаю, какого-нибудь кружащегося дервиша в мрачной пустыне, которому вы могли бы сунуть бакс, и он сказал бы вам: «Хорошо, я дам вам Бога... вот... расписка». Вот на таком примерно уровне все это и делается.

It’s the scale… of course the MEST universe says, „No responsibility is the thing to have and full responsibility is very hard work.“ Nya! That is exactly in reverse. No responsibility is horrible! And full responsibility, of course, is a very light-hearted thing. It’s just in reverses.

Христианство дошло до того, что этого стало жутко не хватать. Вам бы это и в голову не пришло: вы видите вокруг столько церквей, но я говорю именно о христианстве.

All right, and then we get the… „Now get the concept of owning nothing. Now get the concept of owning everything. Now let’s shift it between owning nothing and owning everything. Can you get that? Owning nothing.“

Так вот, люди добавили сюда много всякой всячины. Они добавили в этот уровень практически все мыслимые способы делать что-то, быть кем-то или заниматься чем-то. Сегодня вы можете получить от церкви самые разные вещи, все, что угодно, кроме Бога.

„Yeah, it makes me feel sad.“

Вы можете получить баскетбол, бридж, кегельбан, танцы, ярмарки — практически все, что вашей душе угодно, но не пытайтесь просить у них немного Бога, потому что у них его на продажу нет. Он был воспрепятствован, а затем возникла его нехватка, но если они и дадут вам Бога, то это будет не идея, не какая-то духовная идея, это будет кусок МЭСТ. Вы можете купить Бога, вы можете пойти и купить крест, а это МЭСТ. Все это стало теперь твердым.

„All right, now shift that toward owning everything.“ And you do that shift a few times and you come back here.

Интересно, не так ли? Когда мы имеем желание, навязывание и воспрепятствование, и все это опускается еще ниже, то перед вами религия, которая умирает, если еще не умерла.

„Now get the concept of being nobody, just nobody at all. Now let’s get the concept of being everybody. Now let’s shift between being nobody to everybody.“

Целая страна захлебнулась в крови, стремясь избавиться от религии, но она получила нового хозяина, еще хуже прежнего: советская Россия. Другие страны проявляют терпимость и, к счастью, никогда не отказывались от того, от чего отказался в свое время Рим.

„Now get the concept that never… there’s just no… nothing will ever happen. Let’s get the concept of ‘never’. Now let’s shift it up to the concept of ‘always’.“ They do… do that a few times.

Рим умер в тот день, когда начал отрицать самого себя. Механизм самоотрицания — это очень интересный механизм. Человека начинает корежить в тот момент, когда он говорит, что не говорил чего-то, что он на самом деле сказал. Знаете, он постоянно говорит... он не признает своих действий, не признает своих действий, не признает своих действий, он не берет никакой ответственности, он берет все меньше и меньше ответственности, и ему крышка.

„Get the concept of being stopped. Now let’s get the concept of starting. Stopped-starting. Get the concept of having hallucinations. All right, let’s get the concept from there of being truth itself. Okay.“

Рим был основан на прочном фундаменте религиозной свободы. Все народы имели право поклоняться чему угодно. Рим процветал, действуя на этой основе. Он присоединял к себе любую страну, потому что закон Рима превосходил любой другой закон. В те времена в Риме было больше справедливости, он предоставлял больше защиты и его суды были лучше, чем в любой другой правительственной системе на Земле. И людям больше нравилось Римское правление, чем тираны, фашисты или кто-то в этом роде.

„Now, get the concept of distrusting everything. Now trusting everything.“

Римляне были жесткими людьми. Они не особенно-то церемонились, но у них был закон; какая-нибудь провинция или присоединенная страна могла со временем быть признана полностью полноправной, и ее люди таким образом могли стать гражданами Рима, пользующимися всеми правами, предусмотренными законом.

„Trusting everything… trusting,“ they say, „that reminds me of my ex-husband. You know, I could never trust him a minute.“

И люди действительно сдавались Риму, они клевали на эту наживку под названием справедливость. Благодаря этому Рим стал могущественной империей. Рим стал могущественным, потому что в Риме уважали человека, там уважали права человека, в том числе и право на религиозную свободу.

You say, „Well now, that’s all right. That’s okay. That’s fine. I’m very glad to hear about your ex-husband. Now let’s get that concept.“ Don’t get them straying off.

Кстати, это очень и очень относительное понятие. Например, сегодня у нас есть конституция, которая гарантирует свободу вероисповедания, но, боже мой, что произошло бы с вами, если бы вы начали поклоняться Ваалу*Ваал: в Ветхом Завете божество или божества Ханаана (название древней Палестины). Изначально этим именем называли любого из многочисленных богов плодородия в этой местности, позднее Ваалом стали называть главное божество. Культ Ваала включал в себя священную проституцию и принесение в жертву детей. Имя Ваала является синонимом зла.? Ах, какой шум подняли бы бульварные газеты! Если бы вы начали поклоняться Люциферу, если бы вы начали поклоняться какому-либо из богов...

You know this theory that a person, if he talked along enough would talk out all of his aberrations is about as sensible as the… if 50 million monkeys were turned loose on 50 million typewriters for 50 million years, they would write all the literature ever written. It doesn’t say what else they’d write. Probably write Time magazine.

Один парень по имени Алистер Кроули избрал очень интересный вариант религиозного поклонения. Боже мой! Газетчики играли в хоккей его головой на протяжении всей его жизни. Великий зверь 666*Великий зверь 666: имеется в виду Алистер Кроули, который подписывался «Великий зверь 666». 666 - это число антихриста, которое, как считается, складывается из числовых значений букв, составляющих имя зверя.. Он просто избрал другой вариант поклонения.

Uh… „Now let’s get the concept ‘I know not’, just the concept you know nothing. Now shift it up to the concept ‘I know’. Now let’s get the concept of everything having an effect on you – everything affecting you – just everything affecting you. And then causing things to happen.“

О да, вы свободны поклоняться чему угодно в соответствии с конституцией, при условии что это — христианство.

He’ll say, „I can’t get that. The concept’s too big for me“.

Не становитесь мусульманами. Никто не застрелит вас из-за того, что вы мусульмане, но не пытайтесь создавать мусульманские церкви. Вас ждет разочарование, это точно.

You say, „All right, get… get being… being affected by everything by only being affected by what you want to be affected by.“

На самом деле та свобода, которая гарантирована сегодня человеку в англо-говорящих странах, не является такой широкой, какой она была в Риме.

„Yeah, I got that. Yeah, that’s good. Yeah, I’ll get that again. Dom-Dom.“

Конечно, та свобода предусматривала, что его можно было продать в рабство, если его состояние становилось очень плохим, если он залезал в слишком большие долги, был неспособен защитить себя, и если все друзья его покидали. В рабство могли продать солдат, взятых в плен. Не так, что солдат захватывали в плен, сажали за решетку и заставляли их работать на фермеров. В современном мире нет рабства. В России нет лагерей для рабов, рабство кануло в лету. Все, что они делают, — это проводят людей через цикл желания, воспрепятствования и навязывания… э… навязывания и воспрепятствования и говорят: «Вы получите зарплату в субботу, если будете поклоняться правильным табельным часам». Это Бог современного общества — табельные часы. Циферблат у них такой же формы, как доллар.

„Now you go over to being nothing – that you don’t exist, to really being. Now let’s shift those concepts.“

Потом общество в Риме неожиданно начало отрицать себя. Существовали люди, которые проповедовали определенные доктрины, — это были христиане; непрошенные неевреи пришли на иудейские земли, изучили их религию и принесли ее в мир. В тех, кто жил рядом с Иерусалимом и так далее, не было духа первооткрывателей. Они не признавали этих людей, но эти люди все равно ушли проповедовать эту религию. В ней был один интересный элемент, которого тогда не было ни в одной другой религии, и Рим не смог его понять. Этим элементом была ненависть. Совершенно нормально... это еще один элемент, который может присутствовать в религии. Это ни хорошо, ни плохо. Эти люди не пытались быть мессиями для остального мира. Но к ним часто приходили неевреи, которые присоединялись к их церкви, а потом возвращались в Кон... Константинополя тогда еще не было, но они шли в другие места и начинали распространять новую религию. Это было до рождения Христа.

„Being nothing – really being. Yeah, I got that.“

А потом появилась эта легенда о Христе, и люди по-настоящему начали поднимать шумиху. Опять же, этим занимались не иудеи. Этим занимались те, кто к ним приходил, они выбирали эту легенду среди множества других легенд иудеев, и она распространялась, вжих! От этого люди просто сходили с ума. У них просто ехала крыша, они метались туда-сюда как… пожарные при тревоге. Они находились в прекрасном состоянии. Они врывались в римские суды и говорили: «Вот он я! Казните меня!» А судья говорил: «Ну, на самом деле, в конце концов, почему бы нам просто не рассмотреть это дело?» Правосудие по-прежнему соблюдалось, а они хотели не правосудия. Они хотели крови, смерти, убийств. Они хотели быть мучениками!

„All right, now get the concept of losing everything.“

О, это удивительно, и Рим, в конце концов, сказал: «Нам все это чертовски надоело, так что с этого момента упомянутое выше христианство не будет допускаться в Римской империи», и что бы вы думали, бух! Римская империя рухнула — она начала отрицать себя. Она отреклась от своих принципов и свободы и начала чему-то препятствовать. Она в том или ином отношении начала препятствовать Богу, и потерпела крах. Интересно.

„Oh, yeah. That’s a sad one.“

Вы знаете, что эта империя все равно продолжала существовать в разных формах на протяжении еще 800 лет; она определенно возвысилась, а спустя некоторое время потерпела крах. В пятисот с чем-то году нашей эры население Рима составляли лишь два волка, бродивших по развалинам Форума*Форум: площадь, рынок в Древнем Риме, которые стали центром политической жизни в то время.. Прямо к началу, был совершен полный цикл.

„Now shift that up to winning – winning everything.“

Это была нисходящая спираль. Я уделяю этому столько внимания потому, что я хочу продемонстрировать вам кое-что на государственном уровне или, иными словами, на уровне третьей динамики. Все это произошло в соответствии с той же самой схемой: тут у нас вводимая философия, которая сначала распространялась с желанием, стала навязыванием и потом воспрепятствованием. И как только кто-то согласился на уровне воспрепятствования, она умерла. Когда в отношении чего-то возникает сколько-нибудь значительное воспрепятствование, это умирает; потому что уровень воспрепятствования, как таковой, представляет собой смерть.

„Yeah, I got that one.“

Так что вы видите: ваш преклир начинает двигаться по нисходящей спирали таким вот образом. Первая динамика, вторая, третья, четвертая... неважно, в какой области вы начинаете с ним работать. Вот перед вами преклир.

„Now get the concept of everything being the same, whole thing the same, everything the same – to everything being different.“

Вы знаете, что ваши преклиры принимали участие во всем этом? Эта нисходящая спираль религиозной свободы стала частью основы жизни большинства преклиров, которые действительно пережили тот период. И сегодня они остались с... что ж, это просто пепел. Сегодня нет ничего более бесплодного, чем религия. Она безжизненна... она совершенно безжизненна. Ее невозможно иметь — ее слишком не хватает.

„Yeah, I got that.“

Вы можете пойти куда угодно, найти себе что-нибудь вроде трибуны и начать давать людям Бога, и вы выживете. Евангелисты используют для этого самый дешевый способ, который только можно себе представить. Они вещают по радио и чему-то там еще. Они совершенно готовы давать людям Бога. У них великолепные линии общения. И тем не менее их религия не получила широкого распространения. Это не возрождение религии. Это последние угасающие искорки; это факир, который пытается с трибуны восстановить что-то, что некогда обладало величием.

„All right. Now, get the concept of… of… of being all possessions – just being possessed and owned entirely. Now let’s shift that from the concept of owning entirely or possessing everything or being everything“ – however you want to put that last line.

У меня нет предвзятого отношения к религии. С моей точки зрения любому, кто хочет продавать журавлей в небе или занимается пустословием, не требуется моего разрешения на выживание.

Now what do you do with this next? You go back to ‘dead to survive’ and you just go around in circles with this chart of attitudes, and running the whole scale. Now you… as soon as you’ve gone down to being had or possessed to owning or being, come around here and get ‘dead’ again, to ‘survival’ and ‘wrong to right’ and so on. Get them a few times each. Go around and around. And when you get around to the end of it again, start back at the bottom and shift to the top once more on the first one and the second one and so on. Just keep this up.

Так вот, когда мы начинаем работать с кейсами, мы обнаруживаем, что это и произошло с преклиром. Сначала у преклира было желание, затем он обнаружил, что ему НУЖНО иметь то, что он изначально желал, а потом он не может иметь это. И он просто порхает вниз по шкале.

It will do this: it will boost a person straight out of a Fac One. It’ll just kick him out of Fac One. It is a manhandling process. It just literally takes this guy by his bootstraps and boots him up the tone scale.

Так что, когда вы поднимаете преклира по шкале, вам нужно поднять его обратно до... чтобы избавить его от больного колена с помощью макетов, или «иметь» и «не иметь», или любым другим способом... вы должны поднять его по шкале до какого уровня? До желания иметь колено. У него было желание иметь больное колено. Поэтому давайте вызовем у него желание иметь просто колено. И мы обнаружим, что он создал больное колено, чтобы оно продолжало существовать и чтобы он таким образом мог иметь колено. Он сделал это колено больным, чтобы никто больше не мог его иметь. Таковы истоки хронических соматик.

And you can expect such things as this to happen, not as a uniform result, but you can expect it often enough if you keep at this with this Rising Scale process, you can get into a state where all of a sudden, as the person shifts up tone scale they feel a sudden ping! in their head that isn’t any ridge breaking. They feel a shudder and a shake go through their whole body. They feel a sudden warmth and an action taking place in their body which they’ve never had before.

Он делает тело больным, чтобы оно не было слишком желанным. Другими словами, он находится в самом низу шкалы, что касается его тела; он находится на уровне воспрепятствования.

They say, „What on earth is this?“ They say, „I feel like something turned on. I’m… I feel like I’m turned on all of a sudden!

И что бы вы думали? Если мы посмотрим на шкалу тонов, то мы увидим, что препятствование начинается примерно на уровне 1.1 и продолжается дальше вниз по шкале, и весь этот диапазон — это смерть.

Things are kind of light!“ And so forth. Well, they’ll turn a little bit off again very subsequently, so you have to get them back and do this process for another half an hour or so again. And you’ll probably have to do it several times. And each time they really think they’re hitting the top of the scale every time. They’re not. New ideas turn up, flash through and they are shifting higher and higher on the scale, higher and higher on the scale. They’re getting wider and wider on these two concepts and they’re getting less and less able to get the bottom concept. Until one day you would say, „Now get the idea of being d…“

Посмотрите на неврологические заболевания и тому подобное в шкале тонов в «Науке выживания», именно это вы там и найдете. Ему приходится препятствовать обладательности кого-то другого, поэтому он и не получает этого.

„How can you get the idea of being dead?“

Другими словами, он говорит: «Не ешь меня». Он не может сказать: «Не ешь меня», используя дубинку или молнию. Он не может сказать этого. И на более высоком уровне шкалы тонов он не может... вряд ли он будет способен сказать: «Ты же не хочешь меня съесть, правда? У тебя нет никакого желания делать это». И, конечно, что бы там ни пыталось съесть его, оно сказало бы: «Ну, нет, если подумать, то у меня нет желания».

„Well, you just get the idea of being…“

Вот и все... никакой силы.

„I can’t get the idea of maybe something else being dead – not that very well. Gee, everything’s alive! I mean, how can it be dead“ They’ll argue with you. Their concept is changed to a point where they actually couldn’t recognize DEATH as any kind of a permanency or a state or anything else to be dreaded.

Так вот, если мы опустимся немного ниже по шкале тонов, то мы увидим, что этот парень должен быть способен сказать: «О-хо-хо, ты собираешься меня съесть? Что ж, вот твоя голова» — и преподносит ему ее на серебряном блюде. «О, ты собираешься меня съесть, не так ли? А ты неплохой на вкус!»

Their whole endocrine system is liable to turn on with it. The pineal – that mysterious, mystic gland of all mysteries – is liable to turn on. Fac One’ll turn it on – if you just run a Fac One. But you can turn on a pineal every once in a while with this sudden jump process on the Chart of Attitudes. Very worthwhile process. One that you ought to kind of write down in your hip pocket as being… some character who isn’t doing too well on mock-ups or you… you’re too bored to run ‘em on it or something of the sort, just try this other one and your… just… you just kick them right on up top tone scale. You’re just booting them up bodily. You’re putting them in the elevator and turning it on full juice and letting it roar on out the roof.

И если мы опустимся еще ниже по шкале, то мы обнаружим, что на этом уровне человек больше не может так говорить, поэтому он говорит... он говорит: «Послушай, тебе не нужно меня есть, потому что я на самом деле ядовитый. Я ужасно ядовитый. Посмотри на артрит в колене. Бог ты мой, как же я не согласен с тобой». Он находит всевозможные причины, по которым ему нужно что-то защищать.

It’s that… actually that’s rough a process and yet it apparently… it does not handle flows. If you catch the guy wincing and using effort and using force on this – nahh, he’s not doing it. Or his postulates are so bogged down in the middle of flows that he’s just having a horrible time doing it. Just tell him to get just the idea. Just coax him until he finally will get the idea so he can sit there and think, „Yes, dead.“ Instead of „Yeah – dead – DEAD. Yeah, I got dead; now I’ll shift that up!“

Итак, человек начинает с потрясающей красоты, но что он делает? Он вынужден начать защищать эту красоту, чтобы она продолжала существовать. О, красивая штучка, не так ли? Он не может воссоздать красоту, он не может создать ее снова. Он знает еще одну вещь, которая выглядит правильной — он не может создать ничего. Он думает, что он не может создать красоту, так что ему как бы приходится навязывать эту красоту. Вы обнаружите, что человек может опуститься по тону в отношении красоты: сначала он хотел красоты, он был красивым... в этом не было ничего такого. Другие люди хотели красоты, но потом другие люди... у него по-прежнему могла быть идея, что он красивый, но другие люди решили, что он больше не красивый.

What he’s doing is, he thinks he’s lifting weights and you’ll see him strain on this – effort. He’s putting a lot of effort into it. You want the idea shifted. And you keep explaining it to him if he does that.

И что же ему приходится делать? Ему приходится навязывать красоту. Сначала он делает это с помощью пудры и грима. Затем он делает это, привлекая к себе внимание своим поведением. Вы обнаружите, что в жизни человека есть период, когда он действительно пытался ходить и выставлять себя практически под нос другим людям. Это могло произойти на раннем этапе его жизни, но этот период является неотъемлемой частью нисходящей спирали. Человек просто выставляет себя на посмешище. Он говорит:

But I saw this have a very signal and wonderful effect. This little process here – there’s an awful lot of stuff parked away in Scientology that probably never sees the light of day and possibly never will. Such a process as this is senior to running engrams. It’ll make a MEST clear just like that.

«Послушайте, если вы не будете думать, что я хорошо выгляжу, то вам не поздоровится!» И поднимается большой шум... «Я больше не кажусь вам симпатичным, вот в чем трудность. В этом и дело. И я буду плакать до тех пор, пока...» Навязанная красота.

You don’t just say, „Well, I’m a self-determined individual and now I’m going to be self-determined and now I’m SELF-DETERMINED, you understand? And anybody that says I’m not self-determined is going to get his throat cut! I’m very free too. I’m very unemotional! Grrr!“

Итак, что происходит на нижнем уровне шкалы тонов? В конце концов человек делает себя более безобразным, чем нужно. Он препятствует существующей красоте. «О, я больше не кажусь вам красивым? Что ж, вы не можете видеть моей красоты». Вот и все по поводу нисходящей спирали.

I saw Dave MacLean pull that after just 24 hours with Ron House. Gee, that was really a rough deal.

Мы постоянно смотрим на эту спираль, смотрим на эти циклы действия. Что мы делаем? Мы просто постоянно сравниваем данные с теми же самыми данными... согласие. Чтобы передать желание, нужно согласиться с тем, что желание можно передать. Чтобы навязать что-то, нужно согласиться с тем, что это можно навязать. Чтобы воспрепятствовать чему-то, нужно согласиться с тем, что этому можно воспрепятствовать. И выше этого уровня согласия должны были существовать постулаты о том, что такое может произойти. Сначала был постулат, а потом вы согласились с постулатом.

Uh… that isn’t the same… same process or isn’t even vaguely like that. What you’re getting is change and you’re operating change. And of course, there’s a third stage on each one of those and you never mention it.

Так вот, у вас есть согласие. Но само согласие, поскольку оно превращается в потоки, превращается в конце концов в «согласен» и «не согласен». Это и есть сама реальность. Вы соглашаетесь с чем-то или не соглашаетесь с чем-то. Если вы не соглашаетесь с чем-то, то это не реально. Если вы соглашаетесь с чем-то, то это становится реальным. Вы можете слишком сильно согласиться с чем-то, и тогда вы станете этим и больше не будете самим собой.

When you get the guy stopped to starting, you’re going through change. And in each one of these things when they get the center band on any of these, you’re getting a change.

Таким образом, все эти интереснейшие, интереснейшие сложности возникают из чего? Из цикла действия, который следует из Q1.

So you’re just running up and you’re changing. And he’s going through… these two concepts have changing concepts between them, so of course they change. And the mechanism is hidden from the preclear entirely. He doesn’t realize that to go from stop to start you have to get up through change. He doesn’t know that. He doesn’t know anything about cycles of action, and you’re just setting up the cycles of action and running the end of the cycle to the beginning of the cycle.

Каким образом Q1 связано с желанием, навязыванием и воспрепятствованием? Очень просто. Вот у нас есть тэта, созидание, пространство, энергия, объекты... размещение энергии и объектов в пространстве. Вот к чему все это на самом деле сводится. На уровне желания у нас есть нечто обширное по своим масштабам. Желание — это созданное пространство (забавно, не так ли?), как первый уровень, который мы имеем в этой вселенной.

And you’re reversing scale on him, and you’re turning the cycles of action backwards, so that in each case, as we look up here on this chart that we used in the first hour, second chart, we find out that your cycle of action is being shifted from bottom to top. Of course, it shifts all cycles. It goes through practically every cycle there is that is intelligible.

Конечно, выше этого уровня это является постулатом. Прямо под этим уровнем это становится проблеском согласия, а затем мы получаем эту громадность — в первый момент, когда мы входим в МЭСТ-вселенную. Желание может представлять собой нечто очень широкое, высоко на шкале тонов... высоко на шкале тонов... нечто очень широкое, нечто громадное и так далее. Гармония и красота красоты нигде не проявляется так, как в БОЛЬШОМ пространстве.

There is another cycle of action, by the way, I’ve never mentioned. It’s Positive – Current – Negative; Start, Change and Stop. It could be Minus – Current – Positive too, because they’re named wrong. We won’t worry about that. That’s an electronic guy’s dream. We’re not interested so much in electronics. We’re interested in preclears and human beings. Only reason we have to get interested in electronics to the degree that we get interested in electronics is we’re trying to pull a guy out of a force universe, or pull the effect of the force universe off of him so he doesn’t wind up in night court. So he doesn’t wind up…

Если вы хотите произвести на кого-то огромное впечатление, если вы художник и действительно хотите разрушить чье-то... вызвать очень сильный интерес, то вам нужно найти какой-нибудь огромный зал, взять огромные портьеры и одну написанную вами картину — и все. Вам нужно было бы поместить эту картину в одном конце зала... закрепить эти портьеры так, чтобы они спадали красивыми складками. А затем добавить всего лишь пару безделушек... положить небольшой ковер на пол и повесить портьеры на окна. Но ради бога, не помещайте рядом с картиной ничего, что бросалось бы в глаза, например, драпировку вокруг картины.

You could do this just to that degree, you know. You can straighten a guy out so he’d be the damnedest homo sapiens anybody ever saw coming down the street. He’s not a theta clear, he doesn’t know anything about the thetan, he doesn’t know anything about this new technology at all.

А потом пусть люди войдут в зал и с другого конца зала посмотрят на это огромное пространство и увидят маленькую картину в противоположном конце громадного зала. У них просто дух захватывает. Это неизбежно. Они скажут: «Посмотрите! Боже мой, это, наверное, очень ценная вещь».

You can simply pick him up by his bootstraps and boot him up into 4.0 and say, „There you are, Bud!“ Don’t do it… don’t do it too long with these techniques though, ‘cause you’ll spring him accidentally.

Чем больше пространство, тем больше ценность, понимаете?

You keep up postulate processing… I dare say if you kept up postulate processing on the roughest case you had that’s so mired in you couldn’t get him out with a building jack, if you kept up postulate processing and mock-up processing for 200 hours, the guy would be outside and well-collected and in good shape. I’d say so, just offhand at a guess.

Вы знаете, что большой, активный, деятельный человек, который может достичь множества вещей, изначально имеет пространство... он действует в большом пространстве. Когда он пытается действовать в меньшем по размеру пространстве, он рявкает на всех вокруг. Он действует в меньшем по размеру пространстве и находится при этом в гораздо худшем состоянии.

I’ve never been able to run these things that long on a person. They generally spring in the first five minutes or the first fifteen minutes or the first hour or the first two hours.

Итак, давайте рассмотрим пространство, очень слабый контакт, большие якорные точки и так далее. Вы когда-нибудь видели... вы когда-нибудь видели водопад высотой 50 метров? Или что-нибудь подобное; какое-нибудь большое пространство. Вы когда-нибудь видели водопад, где сплошной столб воды падает с высоты 50 метров? Такие водопады есть на реке Колумбия, и есть в Йосемитской долине*Долина в центрально-восточной части Калифорнии, окружена Йосемитским национальным парком.. Вода падает сквозь все это пространство, сплошной столб воды падает с такой высоты.

One guy really didn’t intend to be at all… he didn’t intend to…he wasn’t doing it. He was doing mock-up processing for an entirely different purpose. And he was doing the British Edition of SELF ANALYSIS. And he was doing it with a group. And after he’d been doing mock-ups for a short time… he’d been doing, I think, something like about uh… six weeks, couple hours a day. One day he was… a little tiny bit of auditing and he was out of his head – bang! He just moved right straight on out and there he was looking at himself. And yet, at the first session he got… boy, he couldn’t have gotten out with a sledge hammer. If you’d sawed his skull in half, he wouldn’t have gotten out of there.

Люди стоят там и удивляются, почему эта картина так зачаровывает их. Дело в том, что у них неожиданно появляются якорные точки, они видят нечто большое, они видят простоту, и все это порождает гармонию. Вы можете даже ощутить, как их души умиротворяются и начинают «мурлыкать» от удовольствия.

Uh… interesting difference: he had just used nothing but routine, the most routine of uh… of mock-ups. I mean, just routine mock-ups, routine mock-ups, routine mock-ups. And that’s something on the neighborhood of about uh… 45 – that’s about 90 hours. And he’d done it with a group. And he wasn’t good at it to begin at all – he was terrible at it. It was an unexpected result, because he wasn’t trying to improve his ability to get out – completely unexpected.

Это одна из крупнейших ловушек в этой вселенной: когда смотришь на нее, создается впечатление, будто в ней так много пространства, понимаете? И при наличии такого пространства… что-то наподобие солнца. Маленькие солнца, вот и все. Вы скажете: «Они крохотные».

Now these processes, then, this shift up scale, the wide change, top – bottom, bottom – top. You could get yourself a flow kind of process here. Get ‘Being dead, not being dead’, ‘Surviving, not surviving’, ‘Trying not to survive, other people keeping you from surviving’. Those are all flows. If you started running that, positive-negative, the guy would find out uh… after a very short time, he felt like he was in the middle of a hurricane. He’d have flows, flows, flows, flows going in all directions.

Нет, если вы... Давайте возьмем ведро бриллиантов по 25 карат, чистейших бриллиантов без малейших изъянов. Давайте возьмем ведро бриллиантов и поставим его вон туда. Нет, нет... давайте возьмем один... Уберите все это, возьмите один большой кусок бархата — черного бархата, — накройте им стол и направьте на него луч света. Затем возьмите один бриллиант в один карат и положите его на стол. Если бы компания «Тиффани»*«Тиффани»: престижный нью-йоркский ювелирный магазин, основанный американским ювелиром Чарльзом Льюсом Тиффани (1812-1902). изменила свою политику, то весь их бизнес полетел бы в тартарары. У них это обычное дело — положить на витрину один-единственный камешек. И вот он лежит себе на витрине... один камень. Люди проходят мимо и восклицают: «В-а-а-а-х!»

And as a result you would be having a flow-type processing. He would go through lines of being frightened, he would get upset, he would get sick – lots of other things’d happen. And you start fooling around with flows, unless you’re going right straight out to handle nothing but flows, you’re going to handle that flow and exhaust that flow, leave it alone, because it takes very – a lot of auditing to get any result and uh… it will upset a preclear.

А те парни, которые держат другие ювелирные магазины, где продают бриллиантовые колье за 25 центов и где можно увидеть много, много, много, много прилавков, заполненных всякой всячиной... чтобы привлечь хоть какое-то внимание и заставить прохожих останавливаться у витрин, они вынуждены делать упор на ценность, ценность, ценность, ценность, ценность — что-то очень дорогое, чтобы люди обратили внимание на массу. Люди смотрят на это как на диковинку. Но они совсем не ценят этого. Они относятся к этому как к какому-то «хламу».

You start running a preclear on flows, you get a preclear who’s running flows and you don’t turn it immediately into mock-up processing, but you just let the flows run, I’ll tell you what’s going to happen. His ability to do mock-ups will reduce, just like if you let a preclear start using pieces of the MEST universe or pieces of his facsimiles to patch up his mock-ups, something like that, why, it isn’t going to assist him. He’s saying „The MEST universe has to be leaned on in order for me to have a mock-up.“

На одной из этих витрин прямо на переднем плане можно увидеть большие бриллианты, которыми отделаны... кольца с бриллиантами в пять карат, кольца с бриллиантами в десять карат и все остальное, что обычно можно увидеть на Бродвее в Нью-Йорке. Все это лежит прямо за стеклом витрины. Там стоит полка со всеми этими штучками, и люди проходят и говорят: «Ну надо же, пять тысяч долларов. Ну надо же, десять тысяч долларов. Ну надо же, двадцать пять тысяч долларов. Интересно, правда? Забавно, сколько все это стоит. Хотелось бы и мне иметь что-нибудь такое. Ну ладно, пошли посмотрим представление». Отсутствие интереса. Нет пространства, поэтому все это, конечно, не может представлять никакой ценности.

Well, he’s leaning on it quite a bit anyway, but if he starts leaning on it in mock-ups too, that’ll lead to most anything.

Вы можете взять какую-нибудь крохотную вещицу тончайшей работы и заключить ее в каком-нибудь крохотном пространстве. Когда вы это сделаете, вам придет в голову идея, что кто-то что-то украл. Когда вы смотрите на такой крохотный замок, отделанный слоновой костью... знаете, такой крохотный замок, внутри которого находится крохотная вещица, выделяясь на общем фоне... у вас как бы появляется идея, что кто-то что-то украл, когда вы смотрите на эту вещь. У вас появляется подобное чувство. На самом деле у вас не появляется чувство... у вас появляется чувство красоты и изящества, но... кто-то стащил это!

So there we have then the Chart of Attitudes as a process. And uh… I recommend anything that changes postulates. That’s even senior, you see, to making things, mocking up and so on. That’s way up the line.

Почему? Это очень просто. Я имею в виду, что кто-то взял что-то из пространства, которое он не должен иметь, и поместил нечто красивое в другое пространство. Понимаете, это слишком маленькое пространство для такой большой красоты.

Or, if you must run flows, run the straight flow Agree – Disagree, if you MUST run a flow. Get Agree – Disagree, Communicate – Not Communicate, or Communicate Out – Communicate In. Or the characteristics of emotion – if you have to run them.

Давайте рассмотрим какой-нибудь другой вид деятельности: что такое великий певец? Если кто-то хочет раскритиковать певца, первое, что он скажет, — «Ох, у него салонный голос». Сколько пространства он может заполнить своим голосом? Это первое требование.

But it would be a strange obsession if you ran flows in preference to creative processing. Easiest way to run flows is just the way I was running them on you tonight. Very easy. Turn a firehouse in a guy’s face if you want to run a flow, and then change the firehouse all around – you think you’re running an electronic flow.

Карузо был величайшим певцом всех времен, потому что своим голосом он мог практически снести заднюю стену в любом концертном зале. Кроме того, в его голосе присутствовала сила, он мог разбивать бокалы, взяв нужную ноту. И вы говорили: «Это истинная нота». Нет, это было... вся беда была в том... в его голосе должно было быть достаточно силы, чтобы разбить бокал. Может быть, его голос был необычайно красивым, а может быть и нет. Но бог мой, у него действительно был громкий голос!

There’s another way to run flows which is quite interesting, is run invisible flows, and have him make out how he knows they are invisible flows, why he knows they are invisible flows and that sort of thing. Sound, you see, is an invisible flow. And it’s quite aberrative because a person can’t control as well that which is invisible as he can control things that are visible. So sound, therefore, has a terrific power over him that light doesn’t. And therefore he’ll lose his hearing acuteness before he loses his sight acuteness.

Вы хотите стать великим певцом? К черту все переходы с ноты на ноту. Не беспокойтесь о том, чтобы вести мелодию. Если вы просто попрактикуетесь немного, так чтобы в конце концов вы смогли пойти в самый большой зал в Соединенных Штатах или в Голливудский амфитеатр и заполнить своим голосом весь амфитеатр, не прибегая к электронной аппаратуре, то люди выбрали бы вас как лучшего певца. Вас бы сразу выбрали как лучшего певца.

It’s harder to control sound because you can’t see it. And that’s why we are very sound in processing words.

Так вот, все это странно. Чем же великий певец в таком случае отличается от свинопаса, созывающего свиней? Они оба могут заполнить звуком большое пространство. Что ж, посмотрите на них, посмотрите на них. В звук вкладывается разное намерение. Намерение громко позвать свинью — это одно дело; а намерение заинтересовать людей и вызвать в них желание — это другое дело. Совершенно разные вещи.

All right – very early in the game – they’re sound. They’re made out of sound; they’re symbols of sound; you couldn’t see them, so forth. If you want to know how aberrative sound is, why that’s a test to make – which we’re going to go into.

Так где же мы находим самое большое различие? Самое большое различие присутствует вверху, на уровне постулатов, на уровне намерения. Вот где различие. А немного ниже находится согласие о том, что певец — это певец, и согласие о том, что свинопас — это свинопас. Мы согласились смеяться над свинопасами, и согласились очень серьезно относиться к певцам. Это очень просто.

Now, this kind of processing of actualities is nowhere as good as mock-ups, but processing postulates is much, much senior. And making a person mock up emotions and mock up various other things is much senior to any of the other classes of processing.

Так и есть. Это практически все, что можно сказать по этому поводу. Если вы хотите стать великим певцом, то вам нужно добиться, чтобы все знали, что вы великий певец. Вам нужно иметь внешние атрибуты великого певца, вот и все. Я видел некоторых пианистов в кабаках, которые были виртуозами в своем деле и могли сыграть любое классическое произведение — красивая, очень красивая игра. Но у них не было фраков, у них не было внешнего вида, у них не было стиля, у них не было всех символов и отличительных знаков великого пианиста.

So you do mock-ups as senior to all processes done to date, and then postulate changing as senior to mock-ups. And make sure when you’re changing postulates, you’re changing postulates.

Как ведет себя великий пианист? Ха-ха! Мы знаем, как ведет себя великий пианист. Во-первых, он производит сильное впечатление. Он поднимается на сцену, не обращая никакого внимания на аудиторию. Откидывает фалды назад, чтобы сесть за единственное пианино, стоящее посреди огромной сцены, понимаете? Он садится за пианино, а потом очень терпеливо выжидает, пока в зале не соблаговолит воцариться гробовая тишина. А потом он начинает. И будьте уверены, он делает очень величественные жесты. Вот и все.

Now that’s… that Chart of Attitudes there is all categories of knowledge that we need to monkey with at this time. It’s really all cycles of action.

А какой-нибудь бедолага играет себе где-нибудь в забегаловке, сдвинув котелок на один глаз. Возможно, он заткнул бы за пояс того пианиста с большой сцены, но он не знает одного. Он не знает одного: чтобы быть большим и великим человеком, нужно вести себя как большой и великий человек. И если он будет вести себя как большой и великий человек, и будет иметь соответствующие манеры, то он и будет большим и великим человеком. Почему? Потому что он всего лишь создает общее согласие.

Now let’s cover a little bit about mock-ups. Now I can say a lot more about mock-ups, but let me… let me cover mock-ups very briefly here in this little sequence of the processes we are using.

Если он откажется вести себя так, как согласно общему согласию подобает вести себя великому человеку, или если у него есть цель не вести себя таким образом, то он не будет великим.

Mock-ups are done by gradient scale and you get the least he can get. Don’t concentrate on visio any more than you would on any other part of the band. Don’t go goofing off on the subject of all visio, all visio and no sound; all visio, all visio and no emotion. All visio – no, sir. You get the emotions out of those things, this guy, and so on.

Понимаете, вы можете преподносить это как угодно. Вы можете посылать это в любом направлении. Но если вы собираетесь посылать это в каком угодно направлении, вы изначально должны чувствовать, что вы способны управлять пространством и энергией. Совершенно нормально притворяться, если вы знаете, что вы притворяетесь. Люди не читают ваших мыслей; ваши мысли проявляются внешне в ваших манерах; у вас нет надлежащих манер.

Use, at the beginning, simple geometric forms in preference to complex forms. Use black and white to improve color. If your preclear’s having trouble, look over the problem from the standpoint of space, because you’ve got to have space before you can have mock-ups. He might not have any space.

Галли-Курчи*Галли-Курчи, Амелита (1889-1963), певица, одна из наиболее знаменитых оперных сопрано. никогда не смотрела на свою публику с извиняющимся выражением лица, никогда. Точно так же и Карузо. Карузо выходил и окидывал взглядом аудиторию:

This would be a big joke on you, you know, to be sitting there and you’re running him and running him, and he hasn’t got any space to put these mock-ups in.

«Хорошо, люди, вам выпала большая честь послушать, как я пою». И он говорил: «Сейчас вы услышите, как я пою». Если кто-то решил не слушать его, то у этого человека все равно не было никаких шансов. Ни у кого просто не было никаких шансов.

And the first rule about mock-up processing would be, of course, not what you give the preclear but what you find out the preclear’s doing. It’s more important for you to know what the preclear’s doing than it is for you to have a… have a large repertoire on the subject of mock-ups. Because you can turn mock-ups into a high level of generality that doesn’t strain yourself at all.

В этом-то и заключается разница. Что такое величие? Это просто то, о чем я вам рассказал. Какое красивое слово — «велич-ие». «Большое пространство».

But we could make up something… we could make up something called a uh… yeah, a routine. We could… we could make up a routine. Now we could do a routine with a mock-up. Now a routine with a mock-up might run something like this, „In front of you, behind you, to your right side, to your left side, above your head, below your feet. In front of you 20 feet away, behind you 20 feet, to the right side 20 feet, to the left side 20 feet, above you 20 feet and below you 20 feet. In front of you a hundred feet…“ See, you could just have this as a rising scale mock-up. „In front of you a hundred feet, in back of you a hundred feet, to the right of you a hundred feet, to the left of you a hundred feet, above you a hundred feet and below you a hundred feet.“

Если человек заполняет собой все пространство, которое у него есть, то ему лучше найти большее по размеру пространство.

Now you could, to keep the preclear from getting confused, you could call them uh… well, let’s be very original right here on the spot. Let’s just say, „We will have a five foot routine“ and that would mean „In front of you five feet, behind you five feet, to the right five feet, to the left five feet, above you five feet, and below you five feet.“

Так вот, существует такое понятие, как качество действия, и здесь по большей части имеется в виду постоянное качество. У человека есть постоянство и управление — повышение и понижение — по собственному желанию. Недостаточно петь громко. Нужна способность петь громко, а затем смягчать голос, а затем снова петь громко, делая все это по желанию. Нужна способность начинать петь и останавливаться по собственному желанию. Вы проходите весь этот цикл действия.

Let’s have a routine on ten feet, let’s have a routine on 20 feet, a routine on a hundred feet, a routine on two light-years.

На уровне большого пространства находится желание; люди воспринимают его как пространство и одновременно они воспринимают его как желание. Здесь мы видим желание в действии. Большое пространство, уверенность; и если там и присутствует какая-то сила, то она имеет второстепенное значение по сравнению с согласием в отношении того, что там должна присутствовать сила.

Now we could do a routine on anchor points in the same way. We could have anchor points in front of you, anchor points above you, behind you, around you, anchor points up close, anchor points far away. That sort of thing. But that isn’t as important, because there’s no great this and that on anchor points.

На этом уровне у вас появляется отчетливое чувство, что человеку не нужна никакая сила, чтобы выполнить свою миссию.

What… what we would want in this case would be mock-up placements. It’s very silly for the auditor to have to sit there and do those. Well, if you wanted to educate your preclear, you could educate him into doing a routine. But remember that the second you get him grooved into a routine, of course he’ll be able to do just these things and no others.

И что бы вы думали? А знаете ли вы, что вы могли бы просто подойти к полицейскому и снять звезду с его форменной рубашки? Вы могли бы просто подойти, снять у него этот значок… и заставить его полностью с этим согласиться, сделать так, чтобы он согласился с тем, что вы должны это сделать. Вы просто исходите из того, что у вас есть право на это... не такое право, которое вам нужно отстаивать, а право, которым наделил вас сам Господь Бог. И вот вы подходите к полицейскому, разговариваете с ним о его значке, и через пару секунд значок оказывается у вас в руке. Вам не нужно использовать для этого какие-то ухищрения; таким образом вы как раз не добьетесь своего.

Yeah. So, your routine, with something that you could turn on and then once in a while vary – vary like mad.

Существуют и более простые способы. Знаете, как распознают воров в магазине? Как распознают преступников на улице? У полицейских нет описания преступника. Но тот выглядит подозрительно. Вы знаете, что люди... полицейские нередко арестовывают преступника всего через несколько минут после преступления где-нибудь в другом месте потому, что он выглядит очень подозрительно. Просто он чувствует себя недостаточно «большим» для свершения того, что сделал, ведь он знал, что у него нет права этого делать. И это является первым критерием преступления: знать, что у тебя нет права этого делать. Если человек знает, что он имеет право делать это, то это больше не является преступлением, а становится правом.

Now, you could shift it from the front to the right, now shift it back, and so on.

Разница между правом и преступлением заключается лишь в том, что в одном случае человек знает, что имеет право на это, а в другом случае знает, что не имеет права на это. Другими словами, когда человек знает, что он имеет право на что-то, он должен контролировать огромное пространство и огромную силу, чтобы знать это достаточно хорошо для того, чтобы иметь право на любую вещь или предмет во всем городе.

But when you’re handling simple geometric figures, you would be handling dots, discs, circles, triangles, squares, cubes, cylinders, pyramids – simple geometric figures – rather simple. Now get ‘em in all colors and get ‘em in all positions.

Он на самом деле должен быть большим. Он должен чувствовать, что он куда больше, чем этот город. Больше. Мелкий воришка, который знает, что не имеет права заплатить пять центов за проезд в метро... и когда он заплатит пять центов, он все равно будет выглядеть так, как будто не имеет права проехать на метро... но что бы вы думали! Он ведь заплатил пять центов! Это интересно, не так ли? Удивительно.

Now don’t let me hear you… any of you having this kind of difficulty: „Well, this preclear can’t change things rapidly“ or… or „This preclear changes things rapidly“ or „This preclear – „ so on. That preclear does what that preclear does as long as that preclear’s doing it. Don’t try to rush him. And don’t try to slow him down. Let him hit his own speed. Only you make sure you find out what he’s doing. Don’t just sit there and optimistically suppose he’s doing everything he says he’s doing. That means that any 1.1 you’ve got your hands on would just fool the hell out of you. Every time you said „in front of you“ he’s thinking „behind him.“ And every time you say „below the feet“ he’s putting it in his right pocket.

Он знает, что не имеет права. Он знает, что не имеет права делать что бы то ни было. У него нет пространства и времени, у него нет обладательности. А раз так, то он опускается вниз по шкале.

The best thing to do is run mock-ups with an E-Meter in the guy’s hands, and you just watch that thing. Because if he’s doing wrong, it’ll be too much of a strain for him and that needle will keep knocking around, knocking around, knocking around.

Некоторые люди от рождения имеют право обладать… пространством, которое по размерам превышает целую галактику, — запросто. Но они опустились в собственных глазах до такой степени, что знают, что не могут иметь пространство, которое превышало бы по размерам планету, и что они не имеют права на пространство больше планеты. И они продолжают вести себя так, как будто извиняются за все это. И клянусь... они не в таком плохом состоянии, как мелкий воришка, но, по их оценке, они опустились именно на такой уровень. У самых великих людей на Земле возникало такое чувство.

You say, „What’s you running, fella?“

Они находятся очень низко на шкале, но у них все равно еще очень много пространства. В чем же тогда заключается разница между мелким воришкой и человеком размером с МЭСТ-вселенную? Что ж, мелкий воришка, вероятно, мог бы когда-нибудь стать размером с МЭСТ-вселенную. Но все это зависит главным образом от того, знает ли он, что у него есть на это право.

„Oh,“ he’ll say. „Well, I’m… just what you tell me.“

И когда вы начнете проводить кому-нибудь сессию по изменению постулатов, вы будете просто потрясены. Преклир осознает, что он не имеет права делать то, се, пятое, десятое, потому что он согласился, что не имеет этого права.

And you say, „Well now, did you put that last one behind you?“ He’ll say, „Yes,“ and the needle will go „Wham!“

Все это скольжение по наклонной плоскости можно назвать «согласием не быть способным на...» Это самая печальная история, которая когда-либо была рассказана: «Я согласен, что у меня нет права на…» Но за этим стоит множество пониманий, множество постулатов шли перед этим. «Я согласен, что у меня нет права на…»

And you say, „Are you sure you put it behind you?“

В тот день, когда вы сказали: «Ну, хорошо. Я вижу, что другие люди используют это и так далее»... просто в один прекрасный день вы сказали необдуманно: «Хорошо, я согласен; я... ну, я согласен, что другие люди имеют право на…» О-о! Это одно и то же, не так ли? Сказать: «Я согласен, что другие люди имеют право» — это то же самое, что сказать: «Я согласен, что у меня нет права иметь больше права, чем имеют другие люди». Боже мой!

„Well, as a matter of fact, I couldn’t get it loose.“

«Я согласен, что другие люди имеют право управлять тем-то, или делать то-то, или разбираться с тем-то, и что я не имею права дурачиться с этим». О-о!

„It’s about time you told me,“ you’ll say.

Куда ни глянь в этом проклятом, встревоженном, абсурдном обществе, все говорят: «Я не несу никакой ответственности за это. И это не моя вина. И это не моя ответственность, я за это не отвечаю, я не отвечаю за то и за се», и человек опускается на такой уровень, что даже не ходит голосовать. Он не может взять ответственность даже за выбор правительства Соединенных Штатов, потому что он осознает, что все это видимость. Он осознает, что у него есть совершенная врожденная способность владеть областью размером с Соединенные Штаты и быть размером с Соединенные Штаты, и хотя мы видим его в таком состоянии, он даже не участвует в выборах и не отдает свой голос. Вот до такой степени он не берет ответственность.

You’ll save a lot of time in this wise. Your preclear’s your best E-Meter… pardon me… your auditor should be the best E-Meter, but if he is, then he’s got to keep his eyes on somebody else’s energy all the time. And it’s a strain, so why bother with that? You can sit down and look at an E-Meter dial and relax. You could look at it with ‘theta-vision’ if you want to. You don’t have to look at with MEST vision. That’s right.

Так вот, существует два способа, которыми он ее не берет. Индивидуум размером с Соединенные Штаты никогда и близко не подошел бы к кабинке для голосования или к избирательной урне. Он не стал бы голосовать. Потому что он находился бы в согласии со всеми остальными избирателями и даже не видел бы этого. Но находясь на более низком уровне, человек не голосует просто потому, что он не берет ответственность за то, кто будет президентом. Это очень низкий уровень.

But – uh… uh… you’ll have a preclear get disgusted every once in a while. You have to remember when you’re running a preclear, when you are outside of your body and you’re running a preclear, remember to keep your eyes open. He’ll think you’re asleep or something and he’ll get upset. Yeah, that’s an idea.

И куда ни глянь…: «Я не имею права делать то, я не имею права делать се». Один чокнутый юрист в одном маленьком захолустном городишке создает ужасную путаницу. Он усиленно пытается найти всевозможные способы проиграть плевое судебное дело, имеющее отношение к Саентологии... он это делает. Это самое удивительное явление, которое вы когда-либо видели. Такие ребята находятся настолько низко, что они не берут никакой ответственности ни за одного человека и не берут вообще никакой ответственности за себя. Почему? Потому что этому юристу уже очень убедительно продемонстрировали это примером его собственной жены, которая в течение многих лет была калекой, а потом ей вернули способность ходить и играть на пианино.

Now uh… next thing you should know about Creative Processing is don’t let this guy get away with having everything going „Brrrrrrrr“ by, and flicker and flack and change and kid himself that „Yeah, he said it to do that. Yeah, he said it to do that.“ Each time, agree late, see?

Ха! У него не было никакой ответственности за нее, не так ли? Не было никакой ответственности за себя... это просто невозможно. Почему? Потому что он не несет никакой ответственности за то, что все идет наперекосяк. Он единственный, кто ведет это дело. Именно его дело — говорить все, что нужно.

„Yeah, well that did that because I really said it, I guess. I’m not sure… I mean hmm.“ Things random as hell. He’s not controlling anything. Yeah, he’s getting beautiful mock-ups. Yeah, it’s „Mock up this way bicycle. Okay, got a bicycle?“

Очень интересно, не так ли? Этот человек действительно в такой степени не осознает свою бытийность, что даже не может быть такого размера, чтобы нести ответственность за собственную семью.

„Yeah.“

Другими словами, он не может продолжать поддерживать то, что освободило его от ужасной ноши: калеки в семье — она ведь оставалась бы калекой до конца своих дней. Понимаете, это могло бы стоить ему многих дней и месяцев мучений. Однако же она выздоровела, но у него настолько низкий уровень ответственности, что он просто выискивает любые возможности позволить Саентологии потерпеть поражение в его родном городишке. Удивительно, не так ли?

„Fine, fine, fine. You got that? That’s good. Good bicycles? Yeah, that’s good. Now let’s put it behind your back. Yeah, good boy.“

Таким образом, у него вообще нет никакой ответственности. Потому что он знает, что Саентология работает, что она работает применительно к нему, она работает в его руках, он полностью обучен, и все же он должен потерпеть поражение. Конечно, он получал слишком мало процессинга, но таков его уровень ответственности.

What d… what he’s got is… what he’s got is a bicycle which changed to a 1912 bicycle which changed to a little kid riding a tricycle which changed to an ape in a circus riding a monocycle. And he… this is happening without his consent at all. I mean, he’s got a bicycle and it’s going in all directions. That’s automaticity taking place, see? You find out if he got the bicycle.

В чем состоит основное различие между тем, что я делаю в Саентологии, и тем, что делают другие люди? Думаете, я сообразительнее? Нет, нет. Не-а. Может быть, я больше знаю? Не. Нет. Нет, вся причина только в одном: я осознаю, что это мое дело. Я осознаю, что это дело каждого. Понимаете, это дело каждого. И посреди этой вселенной стояла пара огромных ботинок, они стояли прямо в середине этой вселенной, — пара больших-пребольших ботинок, их можно было рассматривать в телескоп. Их можно было исследовать вдоль и поперек, и обнаружилось бы, что в них никто не обитает.

Remember that conserve is middle scale. You’ve got to teach him to conserve as well as destroy. And if a person is having this trouble and he’s having it very badly and he really can’t control mock-up worth a doggone, have him controlling spots and dots. That’s the favorite. And „Put a dot up there.“

И на этих ботинках просто написано: «Эти ботинки идут по дороге, которая выводит из этой дыры». Какие-то люди летали через них на космических кораблях, играли внутри них в классики и так далее, — если люди вообще видели их. А ботинки эти стояли на виду.

Now he’ll ask you all sorts of questions. „Do you think I’m just imagining it? Or am I… are you really supposed to see it?“ A guy that asks you that is really worried. He’s worried about one thing; he’s worried about hallucinating. He’s afraid that if he really sees something he’ll hallucinate. He… he’s… he’s sure of it.

Они стояли на пороге каждого дома, который был увенчан трауром. Они стояли у дверей каждого банка, который нарушал свое обязательство или отказывал в кредите человеку в отчаянном положении. Они стояли у порога каждой церкви, которая притворялась, что берет огромную ответственность. Они стояли поперек любой дороги и любого пути, которыми человек когда-либо воображал пройти. Человек мог взять ответственность за разрушение целой цивилизации, но не за то, чтобы помочь хотя бы одному человеку в этой цивилизации. Хо! Удивительно!

And very often a person who has had a great deal of experience with people who hallucinate will be instinctively afraid of getting a controlled mock-up. Remember that.

Что ж, эти ботинки... если вы посмотрите на эти ботинки, то они даже не покажутся вам большими. Это были маленькие ботиночки, детские ботиночки... в них нет ничего особенного. Но что вы сделали? Вы просто выбросили немного пространства из того большого пространства, вот и все. Я хочу сказать, что вы сузили пространство до вселенной одного человека, и оказалось, что это совершенно типичный человек. И вы решили посмотреть. И оказалось, что эти ботинки вполне можно носить.

Hallucination is an uncontrolled, unwelcome, come-and-go-without – being-asked thing. And a mock-up is a heavily controlled thing, and if a person just imagines the concept of it or something like that – huh – hmmmmm. Because we get our next definition of a mock-up. A mock-up occupies space of the preclear’s creation. It occupies a space. It isn’t an imaginary’ picture, it isn’t something he kind of sees in his mind. There is a mechanism in the mind which will see little imaginary pictures. And they go by flickity – flickity-flickety-flick. It’s usually a circuit. Yes, it’s controlled to some degree, but that’s not a mock-up. A mock-up’s out in front. A mock-up has distance from the preclear. A mock-up has substance. And when you get good on them they have body. And you want your… drill your preclear about reaching over and feeling the body of the mock-up every once in a while – the thickness of it.

И это просто-напросто ботинки как ботинки. Но что бы вы думали? В них есть один подвох. Они не принадлежат кому-то одному. Они принадлежат всем. И пусть я примерил их, попытался пройти в них несколько шагов и найти ту самую дорогу, и пусть я попытался определить, из какой кожи они сделаны... Это не освобождает ни одного человека, который хочет получить от них пользу, от необходимости их носить. И это самая мрачная шутка.

The guys have been putting up cardboard pictures all this time. And you say, „Get a cardboard picture two feet thick.“

Человек должен подняться по шкале настолько, чтобы смочь взять ответственность за себя и всех своих собратьев и за всю эту проклятую вселенную, прежде чем он сможет пойти по этому пути наружу. Разве это не поразительно?

„No, I can’t do that. I…“

Он даже не сможет проходить инграммы из своего банка, пока не скажет: «Это мое дело, и я намерен сделать это». Интересно, не так ли? Потому что он находится внизу шкалы тонов на уровне воспрепятствования, он знает, что все знание запрещено, он знает, что все запрещено, он знает, что всего слишком мало, он знает, что смерть неизбежна, он все это знает. Он знает, что у него нет пространства. Он знает, что жизнь — это предмет, а не что-то живое и великолепное. И поскольку он знает все это, он не будет знать ничего более. Но на этом уровне он практически ничего не знает.

„Well, feel the thickness of the cardboard you’ve got it on.“

У него будет банк, и некоторые маленькие инциденты в этом банке будут довольно яркими, и все это может быть интересным, но насколько же узкая эта область! Это будет маленький, крохотный банк.

„Ha-ha! What do you know! I DO have it on thick cardboard. Yes, about an inch thick.“

Этими огромными спайками должен управлять большой парень, если вы хотите, чтобы они все время находились под контролем. Так вот, у нас уже выработан образ действий, который позволит вам стать большим парнем. Здесь нет каких-то хитрых уловок, посредством которых вы неожиданно обнаруживаете, что вам нужно решить быть самоопределенным.

„Well, all right, let’s… let’s just swell that guillotine out there to the proper blade width. Now let’s feel it the proper blade width. You got that?

Вы можете взять преклира за шкирку и, используя эти техники, «бить его головой о стену», пока он не станет клиром. Если вы начали с ним работать, вы не должны ему ничего объяснять. В конце концов он пройдет через это, но он никогда не сможет выйти из этой вселенной с вашей помощью. Он никогда не сможет этого сделать. Он сможет выйти из этой вселенной только в том случае, если вы позволите ему восстановить достаточно силы, чтобы он мог взять ответственность за то, что происходит.

„Ah, it’s a cardboard blade. I can tell – I can bend it.“

Не существует никаких тайных уловок, человеку не нужно думать о чем-то еще, ему не нужно ни во что верить, чтобы он мог двигаться по этому пути. Вы можете искусственно выпихнуть его вверх, но в действительности вы делаете вот что: вы берете и надеваете на него эти ботинки. Он должен подходить к этим ботинкам, и эти ботинки называются «Ответственность».

„Well, put a steel blade on it. Oh, I know, let’s have a real good guillotine. Let’s have a solid gold blade. Now feel that blade – you got that? It’s got depth, huh?“

Это способность управлять силой и нести ответственность за ее применение, способность создавать пространство любой протяженности и управлять им, а также брать ответственность за управление ею.

„Yeah, what do you know? It’s got depth.“ In other words, work it out with him.

Человек автоматически начнет подниматься по шкале. Здесь нет каких-то необычных уловок. Вы просто шутите с ним по-черному. Он думает, что он прячется, ныряет, прыгает в кусты и пытается схорониться в погребе и так далее. И он думает: «Что ж, это просто еще один способ схорониться в погребе». А вы схватили его за одну лодыжку и начинаете вытаскивать.

This mock-up has got to be better than anything the real universe – hah! laughingly called – can possibly produce. In the end, that’s the test of a mock-up. Is that senior to anything there is in this universe? Is it better? Brother, it better be. That’s all you’re doing. The MEST universe has been in contest with your preclear, saying, „Nya, your illusions are no good. You can’t create anything. You haven’t got any strength. You haven’t got any force. Nya, nya, nya.“ Criticize, criticize. Bark his shins, kick him in the head, fix him up. Get him to agree again; throw him into a snake pit; get him to agree further. Then pull him out and say, „You’re no good,“ and so forth. „We promised you the moon. Yes, I know. We promised you the moon. You can have the moon – it’s all full of grit. Here. You’ve got the moon. We’re pushing it in your face this minute.“ Crunch!

И что бы вы думали? В конце концов ему придется встать. Это на самом деле произойдет не по его собственному определению, если вы действительно хотите, чтобы это произошло именно таким образом. Он будет стоять в ярких лучах солнечного света, абсолютно видимый, прежде чем он вообще сдвинется с места и сможет до чего-нибудь добраться. Он должен быть способен взять ответственность за все принуждение и все желания на этом верхнем уровне и за все пространство, прежде чем он вообще сдвинется с места.

Typical, you see? I mean, it’s uncontrolled! It’s not his – his sense of ownership is bad.

Так что эта шкала идет вверх и вниз, вправо и влево, и мы обнаруживаем, что человек должен вырасти и начать чувствовать свое величие. И если вы не видите, что в нем развивается величие, то, значит, он не движется к выходу.

Well, let’s go to another step about mock-up processing. You know that if you were to put out eight anchor points and stabilize them with the preclear in the center – he isn’t out of his body or anything else – and just have him sit there and hold those anchor points – I don’t care how long – 80 hours – one hour – two hours – half an hour – I don’t care how long you do this. It doesn’t matter. An anchor point is an anchor point. There isn’t supposed to be any action in it and no action will take place.

И разница между мной и каким-нибудь преклиром, которого нужно приковывать цепями, чтобы на него можно было надеть эти ботинки, заключается в том, что я никогда не хотел быть рабом и никогда не становился им. Вот и все. Я никогда не соглашался.

You’ve given him some space. And the first thing you know the… the walls – there aren’t any walls. You’ve just put out eight points, you see, and he’ll feel this dark substance kind of moving in and out of them, and he’ll feel the wall kind of creak. He isn’t putting out any effort at all except to hold the anchor points. He isn’t pushing this stuff back out. And don’t let him start either. Let’s just de… de… feel this thing going on. He’ll feel his body sort of going „creak“ and it’s very strange. And all of a sudden he’ll… he’ll have a… he’ll very often have the funniest sensation: „You know, I’ve got some space of my own?“

Это очень интересно. Недавно кто-то говорил о научной фантастике... мне стало интересно: какой процент всего этого действительно относится к научной фантастике.

And he’ll actually feel ridges leaving him, and he’ll feel his breadth and expansion a little bit. And he’ll feel so restful.

Что ж, фантастика фантастике рознь. Научная фантастика бывает плохой и бывает хорошей. К несчастью для вас, то, о чем я вам рассказываю, — это не фантастика. Хотел бы я, чтобы это было фантастикой. Если бы все это было просто приятным времяпрепровождением, то мы могли бы продолжать оставаться рабами.

If you want to know the way to go to sleep, by the way, just put out eight anchor points and hold them there. Beautiful feeling – just gorgeous.

Но, к сожалению... к сожалению, случилось так, что это не фантастика. Как тот профессор... я имею в виду профессора физики, который заявил: «Дьявольская точность этих предсказаний будет подтверждена самыми скрупулезными исследованиями». Что ж, это и правда дьявольские предсказания, потому что они отнимают рабов у рабовладельцев. И они делают людей свободными. И они сделают свободными даже тех, кто вообще не хочет быть свободным, и мне кажется, это самая мрачная шутка, которая только может быть.

The next step to that is to put out eight anchor points and hold them there and not let anything else be in it. But put something else in it. Throw a chair into the middle of your eight points. And then get it, finally, to where that chair doesn’t exist in the eight points. Get complete nonexistence of the chair. And do it on a gradient scale. Get a little matchbox to put out there, and finally get that selected out of. You know, it’s there but you’re not admitting its presence. And then finally it just isn’t there – for you.

Когда дело касается какой-то из саентологических техник, какой-то из техник, то все они сводятся к тому, о чем я вам неоднократно рассказывал, — они ведут к свободе. Свобода.

Then put a chair in, or put something else in or put a couch in – or something heavier in amongst those eight points. And then put something very heavy in there. And just hold the eight points until it’s gone. Your space, see?

И эта свобода — это много пространства и способность использовать его. Это свобода, вот и все. Это все, что представляет собой свобода. Она представляет собой именно то, что говорится в этой формулировке. В самом буквальном — до идиотизма — смысле, который только можно вообразить. Свобода — это много пространства и способность его использовать.

Well, you shouldn’t make the decision to pull these in yourself, if you’re doing it yourself; you do this for the preclear.

А полная свобода находится выше того уровня, на котором индивидууму даже не нужно иметь пространство и даже не нужно соглашаться. Это находится выше уровня просто свободы. Это сама причина. И мы никогда не видели, чтобы сама причина о чем-то беспокоилась.

By the way, an auditor prevents the preclear from making decisions – really. If the preclear had to make postulates about all these things, he wouldn’t get well near as fast. The auditor makes these postulates for him and that’s perfectly all right. Can you finally see the mechanism behind that? He has to say, „Now I will imagine there is…“ or „Now I will mock Up…“

Нет ничего, что могло поработить первопричину, кроме самой этой первопричины. И точно так же, как никто никогда не станет вызволять преклира из этой вселенной... Никто не собирается этого делать. Вы можете надеть преклиру ботинки, но ему все равно придется пройти эту последнюю милю самому. Это означает, что ему придется взять на себя ответственность за собственную силу и за то, что он делает, но ему придется взять ответственность не только за это, но и за все, что происходит вокруг него.

And the auditor says, „Now put a…“ so he hasn’t had to postulate that it was not there before he put it there. The auditor says, „Well now, put it there,“ and he puts it there.

И если мы посмотрим на то, что происходит, если мы посмотрим на этих преклиров, и если мы посмотрим на кого-то... фу ты! Все, что тому юристу нужно сделать, — это пойти в суд и организовать надлежащую защиту в соответствии с тем планом, который для него наметили. Но он утверждает, что не может этого сделать. Он не может этого сделать. «Это невозможно, потому что все потеряно. Все мы знаем, что все потеряно». Он не взял ответственности ни за свою профессию, ни за свою гордость, ни за что бы то ни было.

And uh… so let’s get a… an eight-point space and let’s put a chair in it and a sofa in it and – a real chair, you understand. I mean, you know – this chair. Some chair – put it in there and then just have it there in that eight-pointed space, with those eight anchor points, until it’s not there, until the guy’s fairly sure that chair’s not there, until he’s POSITIVE that chair isn’t there. What do you know? He’s got a body in there! He’s got a body in those eight points. He can make MEST objects disappear. Well, he can handle the body better than he can MEST objects.

Что мы здесь видим? Гниль? Вот до чего человек может докатиться, и это на самом деле деградация, которая находится ниже уровня деградации; потому что если человек знает, что он деградировал, то он не в таком уж плохом состоянии. Человек, который деградировал до невероятной степени, но даже не имеет об этом ни малейшего представления, — вот он-то и является мертвым. Если вы оглянетесь вокруг, то увидите таких людей повсюду. И они говорят: «Никто не имеет права приписывать мне какой-либо ответственности. Я не несу никакой ответственности. Если я возьму ответственность, то меня обвинят», или что-то в этом роде. «Я ответственный. Но это не мое дело». Такие люди ведут себя подобным образом.

All of a sudden he realizes the body’s not there and he simply moves off as a thetan – negative clearing.

Если бы вы спросили у такого человека: «Вы чувствуете себя деградировавшим?», он бы ответил вам: «Нет, нет, нет. Я просто женат на марксизме». Черта с два. Он на уровне ниже собак, потому что он мертв, но даже не знает, что мертв. И это самое ужасное. Если человек совершенно мертв, то он перестает вообще что-либо знать. И он даже не знает, что мертв.

Now you could do this. You can sometimes set up the four corner points of a room as this, and you start doing it, and then the guy…it knows it isn’t his space. He’s using MEST universe corner points. And therefore he realizes anything can come into that space – anything can. And he’s liable to find gorillas and giraffes and wild elephants and dogs and cats and airplanes flying through it. And he’s scared to do anything about it, and he can’t move out of the body because he hasn’t got any space to move to. You’ve got to make him create the space by putting these anchor points out. You don’t mock up anchor points – don’t make that mistake. You don’t mock up an anchor point. You put an anchor point out. An anchor point is real. It has actuality. Just because it doesn’t hang around and bong against the MEST universe every way you turn isn’t any reason why you… why it’s not real.

Так вот, на этом уровне вы видите, что нисходящая спираль набирает новые и новые витки. И весь этот путь — это трак соглашения. А согласие в каждом случае ведет от желания к навязыванию и от навязывания к воспрепятствованию. Вот тут-то и нужна сила и пространство; но по мере того как человек опускается по этой спирали, он обнаруживает, что пространства все меньше и меньше, все меньше и меньше, и в конце концов — плотный объект.

An anchor… don’t get the idea… give the preclear the idea, „Well now, mock up some anchor points,“ uh-uh.

Давайте не позволим, чтобы вы превратились в плотный объект. Давайте сделаем перерыв.

If you want to get outside and take a look at the GE, you’ll find out he’s got anchor points.

For instance, Nibs was telling me to get up – I never tried that for some reason or other. It never occurred to me. You start pushing around the GE’s anchor points, and they’re not like your own anchor points at all. They snap back into position – they move right back into position again. You can push them out of the road – they’re way out. But you can push them out of the road and they move back into position again.

So, what have we got then in terms of space? This is another method of space, another method of the body, another method of mock-ups. You could reverse a mock-up then, can’t you? Well, after a guy’s been running for a short time with mock-ups, mock-ups, mock-ups, he can make mock-ups, gradient scale. If they change too fast, if he can’t control ‘em, for God sakes give him something he can control. „Little black spot on the wall.“ That’s black and white control processing. We’ll go into that more deeply. But black and white control processing – until he can hold it steady and he doesn’t get a lot of randomity in it. Give him as much as he can control and then let him learn how to control that. And he’ll get there.

And then you get a negative result, finally. You’ll get him good at… you’ll get him so good at creating his own things, that he can uncreate MEST objects in his area.

Well now if you were just to give a guy practice in mock-ups and practice in mock-ups and then let him get around to a point where he’s pretty good with mock-ups, just fair with mock-ups, and then you could run him into the… uncreating MEST. He can always uncreate MEST to the degree that he can create mock-ups – that’s for himself.

And if he can create mock-ups that are visible to others and solid to others, he can uncreate MEST that is observably uncreated by others.

A lot of times when you’re doing this, it’ll key in some existence as a magician on your preclear and he’ll start doing it all with black cloths, by the way. And instead of making something disappear, he’ll hol… haul a black cloth over it. And instead of making it, uh… uh… change or shift or something, why he’ll turn a cloth around or do something like that. You find out what he’s doing. He keeps talking about all this blackness in the area – he has some kind of an existence as a magician. Or he has used this blackness, and he’s using blackness to make objects disappear and appear again. And that’s no good, of course. Just give him his surfeit of black cloth. Just give him all the black cloth you can possibly give him. Just give him lots of black cloth, just give him lots of it. And then have him take a little tiny piece of it and tear it up and throw it away. And then give him black and white spot processing and control processing. And then give him black cloths again – lots of them. Give him… oh, just fill the joint up with curtains and curtains and curtains. And then have him make somebody walk through the curtains. And then fold them all up and sell them for enormous cost. And then mock up some more, and so on. Until he’s so damned tired of black cloths!

And he finally says, „All right, I’ll just make it disappear.“ It stands there, and it goes.

You’ve got to drill a guy in time. And he very often will use black cloths to cover up the fact that he hasn’t actually made something disappear. Something will be out there and you s… you say, „All right, put it in yesterday.“

And he’ll say, „Okay.“ The only trouble was he dropped a black cloth over it. It’s still there. He’s convinced he can’t make anything disappear. So you’d better work on something to make it disappear.

And if he really can’t ever make anything disappear, you give him a real MEST object and make him disappear that one. How does he disappear that one? Give him a toothpick and let him throw it out the window.

Now, in other words, uh… at least get down to some level of activity where he can make these things come about.

Now this uncreation follows… uncreation of MEST is a process right along with with creation of mock-ups. You can call it ‘unmocking’ because MEST is just a mock-up. That is, I’m telling you that because we’re shaky on our pins that we don’t know where MEST is. I can sure handle MEST – I’m sure you can too. But the truth of the matter is that you can take MEST away, in your space, really, surely as good as you could mock things up in your space.

Now I… I want you to try that. I want you to try that. I want you to put some anchor points right now a few inches below the floor. Now unmock the floor. A few inches below the floor – unmock the floor. Just get the floor non-existent. It’ll give you a funny feeling if you do it. Sure you can take the floor right out from underneath you. –

Actually, if any of you were really up scale, batting up around 6 or 8 on the tone scale with your mock-ups and so forth, you’d actually have a little trouble here. You’d probably have to take it up with John over there, and Helen, because pieces of the floor had probably gone missing – get thin.

Now the upshot of this is that there is a method of springing the thetan. The thetan is in a what? A MEST universe object. So you do mock-ups, mock-ups, mock-ups, mock-ups, mock-ups, mock-ups. That’s fine. Lots of drill. Hell, don’t forget that there’s another process. It’s unmocking.

Now, all right. Now let’ s get… put out anchor points. That’s spacation – getting him oriented in space. If he can’t get oriented in his own space, why get him oriented in… in… in MEST universe space at least, somewhat. Then get him oriented by putting out his own anchor points, and practice with that for a little while. And then get him into doing… doing mock-ups in that space. And then the next thing you do is put MEST objects in, actual MEST objects in – and unmock them.

He’s in a body. You see, it’d be the same thing – if he could unmock the body, he could move out of it. It couldn’t hold him if it weren’t there in terms of a mock-up. Just as he could move into one of his own mock-ups and feel its weight. Well, he could… if he could unmock the body thoroughly, he, of course, would be free as a thetan. He could move anyplace.

So when your tough, real tough cases, and so forth… you can follow this process of unmocking.

Now, you carry this process of unmocking far enough, you can mock up things that people can see, and you can unmock things and so on.

So your next level… your next level of process – another thing on this – your next level of process above that is use of force. You’d come back every once in a while and start using force. And get the guy so good at using force he doesn’t have to use force. You don’t learn to use force by not wanting… just… just by saying, „To hell with force. I’m going to do this otherwise.“ You’re going to have to go through force objects, you’re going to have to be able to use force; I’m afraid that’s the only way out of it.

And you go through this process: you have him pick up his f… one finger, and then you have him pick up two fingers, and then you have him pick up three fingers – using beams. They can do that very early in the case, lots of times. Have them pick up beams and then have them… have them pick up a finger and move a finger sideways. And then pick up the whole hand. And then pick up the hand up to the elbow. And then pick up the hand and yank it straight up into the air and throw it backwards. And… and uh… the guy is outside, of course. He has to be outside to do this.

And uh… as far as I know. I guess maybe he could lean over. I guess you could, really, lean over your hand and put a beam down from the center of your… now that doesn’t sound very practical. It’s easier to move outside.

Anyway, uh… you could go ahead. And you pick up the hand, and then you get so that you pick up the other hand. And then… and because the guy is free to move objects which he customarily moves. He’s very convinced these objects are movable.

Now after he’s picked up hand after hand after hand, arms and both arms and so on, have him pick up his ankles – various methods of doing this. You put up a couple of anchor points and put a line from the anchor points, down around the ankle and have it hold hard and then shorten the line. Or push the anchor points wider. Very simple.

Or you erect a tripod and lengthen the tripod – any kind of a jerry-rig he cares to make. He’s actually picking up the hand with postulates, but he knows he has to use force. And so you’ll have to use force in order to do that so as to get up to a point where you can do it without force.’ It’s going through the middle of the scale.

All right, when he gets so that his hand can be picked up and his arm can be picked up and his legs can be picked up, why have him pick up his body rather forcefully – one direction or another – and handle his body from outside. Boy, that is worth a lot of processing: a guy gets bigger and stronger and tougher.

But remember, in every case, as an auditor, that you mustn’t let him exceed what he can comfortably do at any one time. Keep insisting he do it, but grade it down a little bit so he’s always accomplishing something. In an all gradient scale – that’s the motto of the gradient scale – he must accomplish at least some of it. And you’ve got to do that. You mustn’t leave the auditor… you mustn’t leave the preclear in a failure.

I was going to say the preclear mustn’t leave the auditor in a failure either. It’s up to him, too.

Actually where you guys are processing each other, the favorite trick of a preclear leaving the auditor in a failure is one that ought to have the preclear’s teeth kicked in. A preclear ought to be very careful never to leave the auditor in a failure. Never come around the next day and say, „I had a terrible slump… terrible slump right after you audited me, and I went in a terrible spin, and so forth. I felt… feel much better because you audited me but I’m in a terrible spin.“

Nuts! The auditor will audit you again. You don’t have to do that.

Now… so anyway, uh… you start lifting a fellow up like this one way or the other and you get him very accustomed to handling force. Now don’t think just because he’s picked up his hands, arms and legs and made the body sit up and lie down again that you’ve really done a job on the exercise known as lifting. You haven’t done such an exercise yet. You supplement that exercise with mock-ups. You make him mock up something and lift it, mock up something and lift it, mock up something incredibly heavy and lift it, and then have him lift a part of his body. Don’t leave him in periods of long agreement with the MEST universe.

„Lift the body, lift the body.“ Then „Mock up a body and lift it. Mock up a body and lift it.“ Then „Lift the body. Lift the body. Mock up another body and lift it. Heavier, bigger, stronger body,“ and so on. You’ll find out that he’ll stay very well off.

Otherwise you’ll find his energy what? Declining, because he’s agreeing with the MEST universe and the energy in the MEST universe is triggered and rigged so he will decline the more he uses it, unless he also creates in his own universe at the same time.

And you can find yourself doing that from here on out as long as you hang around this universe. You’ll be in a good shape as long as you alternate these two things. When you do something in the MEST universe, do a mock-up. Do a mock-up. Do the ‘mock-up a lot better.

If you insist on handling things with MEST universe laws, and so forth, mock ‘em up and handle them with some other laws. Then alternate that. Here you are walking around 24 hours a day, agreeing with the MEST universe. Well, get in a few mock-ups – much more important TO YOU PERSONALLY.

It’s more important really – that low on the tone scale you may… maybe don’t see this – but it’s really more important to you to do a good mock-up than to do a good job down at the factory or something. It’s more important. It’ll work out in the long run to be.

So this lifting is quite interesting. You do your mock-up interspersed with – and remember too that when you mock up, why you have to go through the same series and sequences as always. But on your… on your lifting, work for speed. Don’t just get… work for force. Don’t try to be a barbell man, you know. Get down there and go „Creak – creak – creak. Look! Muscles! Look! Facsimiles!“ Same thing: muscles, facsimiles. And „Creak – and now I’ve got it up here and it’s only taken me a half an hour to get it up to my shoulders. And just a minute while we read another copy of Bernard McFadden’s latest magazine.“ And uh… you’ve… you’ve got that…

Now don’t get that at all. You aren’t trying to build a tank. You’re trying to build a fast plane. You want this guy so he can pick the arm, throw it up it full length, a way an arm could never fly if you were just uh… lifting it with muscles. Pick it up at full length, practically knock it out of its socket again, and drop it – disconnect! Learn how to disconnect. Handle and disconnect; handle and disconnect. And for God’s sakes, if you never do anything else in drills at all, learn how to disconnect!

One thing you never learn. You have to hold to „you want, you want.“ And all the energy you’re surrounded with says, „I want you, I want you,“ or „Don’t want me,“ or something like that.

It… it’s all saying, „Don’t disconnect! Don’t disconnect! Don’t disconnect!“ As a consequence, the first time you get your preclear out there and throw him… have him throw a tractor beam on something, you say, „Now turn it off.“ Yeah, he can turn it off. Yeah, sure. Five, six, ten minutes – three seconds, eight seconds. That’s slow! That’d be…

Would you turn some guy loose with an automobile who had a one-minute reaction time? He saw the stoplight and one minute later put on the brakes. Wouldn’t be safe, would it?

Now, would you turn somebody loose with an automobile who had a three-second reaction time? He sees the stoplight and he puts on the brakes – sees the spotlight and two and three. Boy, there’s an awful lot of fenders smashed in that period of time. That’s not safe. That’s a… that’s fast for a lot of preclears. They put a tractor beam on something, you say, „Now turn it off“ and the second you say, „Turn it off,“ it’ll be turned off about – one, two, and he’s cut it off.

Ahhh, he might as well take a gun and shoot himself, theta-wise. It’s murder! You mean, when a body gets hurt on which he’s got a tractor beam – for some reason or other – when that body gets hurt, he can’t get that tractor beam off? The second he sees the body is going to get hurt, he can’t get the tractor beam off fast enough. Because at this moment he’s rattled. He sees the body is going to be hurt. It’s… he’s rattled and he tries to disconnect and it’s going to take him that long? That’s why he’s here.

Out West when they used to bury a dead man they’d say, „A case of ‘too slow’.“ And I can look at all the cases in the room and know that I’m looking at a case called ‘too slow’.

Get that drill. Turn those tractor beams on… just put them on something and hold it still. You don’t have to move it. Just put a couple of tractor beams on something and turn them off. Put them on something – turn them off. Put a mock-up out here and put a tractor beam on it, and turn it off. Put a mock-up – turn it off. Mock – turn it off. Put it on a real object – turn it off. Real object – turn it off. Your own objects – turn it off. Real objects – your own object – turn it off. MEST universe objects – turn it off.

And then what? When you’re picking up pieces of this body, learn to hit and run. Pick ‘em up and hold them once in a while just to show you can get the persistence, hold ‘em for a half an hour. So, a half an hour’s nothing. They’re… just hang a line up so they’ll stay up half an hour. It’s all right.

Uh… used to do that every once in a while. It used to upset people like mad. Put your arm up in the air and just hold it there in an uncomfortable position, up like this. And of course, you’re not holding your arm up at all. You’ve got a line on it. It’s just staying there.

Or can you imagine anybody’s body staying in this position, perfectly steady for an hour? There’s no trick to it at all. It’s that kind of thing the yogis saw… saw some boys doing with dolls way back on the track and the yogi’s been trying ever since. All you do is hang the body up or tie in some direction or other and go off and leave, you see? It’s like tethering a horse. Anyway, uh… now, picking up a limb and dropping it is terribly important. Pick up a limb – drop it. Pick up a limb – drop it. You know what it works out to be finally? It works out to be you don’t put lines on ‘em any more. You say, „The limb will lift and drop.“ The limb will lift. There it is – very peculiar.

But you have to be tough enough with force to be able to do it with force before you can say to a limb, „It will now lift.“ See?

So you do that drill, do it fast. And then get so you can pick up the whole body, drop it down on the floor. I won’t tell you where to go from there. If you haven’t figured it out by this time, you ought to quit!

There’s one thing about this whole thing! Don’t you go throwing this planet out of its orbit! Now I can give you the names and addresses of quite a few planets, and I’ll even go with you in great cooperation, great cooperation on a very specific subject: I will incinerate and help you burn up pieces of country or towns, if you must, that you don’t like about the planet. But let’s not get so generalized.

Now if we’ve gone to all the work of getting a lot of auditors together and having a good exit depot, we can have this thing smooth as grass. That’s okay. You could put a nice cordon around it so anything comes in – a spaceship comes in – why, you just happen to be noticing that we’re going to be in trouble. Or an atom bomb comes over, or something like that, somebody would say, „Hey, look at the atom bomb!“ The fellow takes the fuse out of the thing – it’s coming over at 30,000 miles an hour – and takes the fuse out of the thing, and says, “Hey, yeah! Ha-ha! Isn’t that a funny little top? Hey Bill, can you use some atomic power? Oh, you don’t need any. Well, let’s sell it to somebody. I know somebody I don’t want to survive. Let’s give it to him.“

Well, let’s not go throwing this planet out of its orbit or getting fancy with it. You understand that.

Another thing, is don’t go putting the sun out. I know some good suns – you can put those out – lots of ‘em. If you’ve got to put a sun out, mock up your own. Go over, out and beyond and that sort of thing. Because once you’ve gone to all the trouble of orienting and learning the culture of an exit depot – well, you don’t want anybody messing it up too much.

I know there’s a lot of people we can do without, there’s a lot of thetans we can do without. I know that. We’re not even setting ourselves up as judge and jury on the thing. It happens that they’re completely hopeless. They… they actually wreck themselves on the whole deal.

But uh… just… good thing that two things are happening. That… that is to say that this is all incredible and that none of this could happen. That’s very, very… that’s a good thing. It makes it whether you want it or not. I stand here and I… I’m telling you two varieties of data. And one of those varieties of data is the actual scientific datum which has been dug up out of this universe and out of all universes. That’s the… the specific datum, and it’s application to the homo sapiens and beings in this MEST universe. And that data you can be darned sure of.

Next is the data… I… it’s not data. Next is my opinions. Hell’s bells. I reward myself for my labors by having opinions.

Uh… just separate out those two things. Don’t separate out on the thing that Scientology’s one thing, Hubbard’s another. You say, „You know, Dianetics is one thing, Hub…“ That’s old Art Seppos, the old… flatulence… the old… the old stupid bum! He… every copy of the first book that sold he lost a little more control of his publishing company. He wanted to walk in and buy it for two thousand bucks. When he got through, the publishing company was worth a hundred thousand bucks.

So he fixed up a preface and all sorts of things so the book wouldn’t sell, and he wouldn’t distribute it or anything else. He was having cat fits two-and-a-half years ago because that book made a pauper out of him. He couldn’t buy the company that published the book. He was only the president of the company. Oh, boy! And he used to tell people that. Anything he could do – he once called trans-continental to San Francisco to tell the „San Francisco Chronicle“ what a horrible fellow I was. It was the opening night of a lecture there. And… we’ve had some real squirrels here on Earth. You’ve got no idea.

But the point I’m making is… is… he didn’t go in for that, but just… just modify the thing like this: There’s a lot of viewpoints that I have that you might not have at all. If I have a lot of axes to grind, they’re very obvious axes – extremely obvious.

Uh… and they actually don’t influence this data at all. What I give you as fact is fact. What I give you as opinion – you’re welcome to it or not as the case may be. But I’m not asking you to agree with me. For God’s sakes, don’t do that! Just go look.

Goodnight.