Сегодня вечером я хочу поговорить с вами о терапевтическом аспекте Техники

Tonight I would like to give you the therapy that goes along with Technique 80. So far in these lectures I've talked to you about theory. Well, this technique combines understanding with actual mechanical running. You can just take a preclear and start him with this technique, but he won't get too much out of it. He has to understand what his goal is.

80.

Now, if you take any individual or any group of people and you start to work with them and you don't tell them what you're trying to do, they don't do very well; you know, like the government does. Of course, the government doesn't know what it's trying to do. But you as the auditor should know what you're trying to do with Technique 80.

До сих пор в этих лекциях я говорил с вами о теории. Что ж, эта техника совмещает в себе понимание и действительное механическое применение. Вы можете просто взять преклира и начать работать с ним по этой технике, но это мало что ему даст. Он должен понимать, какова его цель.

You're trying to make it possible for this person to be cause on all dynamics. How high you get him up is up to you. Believe me, if you got him up to two, the second dynamic – one and two – you'd have Superman. If you got him to one, two and three and nobody else was using Technique 80, why, you very probably have – oh, I don't know – governor of the state or the president or somebody. I mean, somebody who would just sort of automatically step into that position.

Так вот, если вы возьмете любого человека или группу людей, начнете с ними работать и не скажете, что вы пытаетесь сделать, у них не очень-то хорошо будут идти дела, – так и поступает правительство. Конечно, правительство не знает, что оно пытается сделать. Но вы как одитор должны знать, что вы пытаетесь сделать с помощью Техники 80.

Don't think you're starting out here with anything light; it's not light. But oddly enough, the technique itself is almost like light processing. There isn't any heavy running of engrams, there isn't any heavy running of secondaries. You should know the techniques of thought, emotion and effort, but it's not necessary for you to get into the beginning of a heavy incident and run it through, because that's not what you're aiming for.

Вы пытаетесь добиться, чтобы человек мог быть причиной по всем динамикам. Насколько высоко по динамикам вы его поднимете – дело ваше. Поверьте мне, если вы поднимете его до второй динамики... по первой и по второй... у вас получится супермен. Если вы поднимете его по первой, второй и третьей – при условии, что больше никто не будет использовать Технику 80, – что ж, вполне вероятно, что у вас получится... о, не знаю, губернатор штата или президент – или что-то вроде этого. Такой человек просто автоматически займет подобное положение.

What you're trying to do is locate the points of unresolved incident that impede a person from being, and on the other hand, impede him from not being. And, by the way, it might be a new thought to you that somebody could be impeded from not being. Well, it's quite a thought. You ever a little kid and have to brush your teeth, and so on? Well, the little kid wants to be dirty, and he is impeded from being dirty. Well, that's a perfectly good ambition; he wants to be dirty. So?

Не думайте, что вы тут имеете дело с чем-то легким, это не так. Но, как ни странно, сама техника напоминает довольно легкий процессинг. Здесь нет тяжелого прохождения инграмм, здесь нет тяжелого прохождения вторичных инграмм. Вы должны знать техники работы с мыслью, эмоцией и усилием, но вам необязательно идти в начало тяжелого инцидента и проходить через него, поскольку это не является вашей целью.

All right. Here's somebody who knows very well that if he becomes a sergeant in the army he's going to lose all his friends who are privates. And so he is trying to not be a sergeant – goes up on the bulletin board anyway. Well, that's upsetting to him – very upsetting. Of course, that type of incident of which I am speaking now is very light, it's very mild, but it's almost funny, the mildness of this-lifetime incidents which impede not-beingness and beingness. It's almost funny; they're just nothing, really.

Что вы пытаетесь сделать, так это обнаружить в неразрешенных инцидентах моменты, которые, с одной стороны, мешают человеку быть, а с другой стороны, мешают ему не быть. И кстати говоря, возможно, для вас это будет новой мыслью, что кому-то можно помешать не быть. Что ж, это та еще мысль.

If you take some preclear, he's been run over by trucks and thrown off buildings and so forth – terrific casualties have occurred to him. And incidents, heavy physical-pain incidents – they're not what's wrong with him. But here he is, he's got a bad leg and, oh, his eyesight is all bad and he feels horrible and so forth.

Помните, как вы были ребенком, и вам нужно было чистить зубы и так далее? Что ж, ребенок хочет быть грязным, и ему мешают быть грязным. Что ж, в этом стремлении нет ничего плохого; он хочет быть грязным. Ну и что?

And you say, "Well, gee, we'll have to run out all those incidents in order to make him capable of being – we'll have to run all those heavy incidents."

Так вот. Вот человек, он служит в армии и прекрасно знает, что, если он станет сержантом, он потеряет всех своих друзей, которые являются рядовыми. Поэтому он старается не быть сержантом... но его имя все равно попадает на доску приказов. Что ж, это его расстраивает... сильно расстраивает. Но это почти смешно, как эти настолько легкие инциденты, очень легкие инциденты, мешают небытийности и бытийности человека. Это почти смешно; эти инциденты – это просто ничто, действительно.

No. This technique doesn't care about heavy incidents at all. It wants to know why these incidents are hung up in maybes, and that's all this technique wants to know.

Если вам попадется какой-нибудь преклир... его переезжали грузовики, его сбрасывали со зданий и так далее... с ним происходили невероятные несчастныеслучаи. И тяжелые инциденты, содержащие физическую боль... но не в них заключается причина того, что с ним не так. Однако вот он, у него больная нога и, о, у него плохое зрение, он чувствует себя ужасно и так далее.

It's going to resolve those maybes. And you will find that the real maybes – the real maybes – are very light. There isn't anything very heavy about them. But the fellow has come up against something which has made him halt in a decision between two heavy incidents.

И вы говорите: «Что ж, бог ты мой, нам нужно пройти все эти инциденты, чтобы он мог быть... нам нужно пройти все эти тяжелые инциденты».

Now, you take the "Handbook for Preclears". There's a Chart of Attitudes in there. Across the top of the Chart of Attitudes you have such things as "I am," "I know," "cause," "everyone," "owns everything"; and there should be two additional columns on it – "freedom" and – forgotten what the other column is.

Нет. Когда вы используете эту технику, вас вообще не интересуют тяжелые инциденты. Вам нужно знать, почему эти инциденты зависли в «может быть», и это все, что вам нужно знать.

Female voice: "Win and lose."

Эта техника поможет разобраться с этими «может быть». И вы обнаружите, что настоящие «может быть», настоящие «может быть»... очень легкие. В них нет ничего тяжелого. Но человек столкнулся с чем-то, что помешало ему найти решение, и из-за этого он остался между двумя тяжелыми инцидентами.

Yes, that's right: "win and lose." Very silly, I was trying to read the Chart of Attitudes and it isn't printed on there.

Так вот, возьмем «Настольную книгу для преклиров». Там есть «Таблица отношений». В верхней строке этой таблицы находятся такие вещи, как «Я есть», «Я знаю», «Причина», «Все», «Владеет всем»; и там должны быть еще две дополнительные колонки – «Свобода» и... забыл, как называется вторая колонка.

Well, anyway, you take those top bands. Now, you take these bottom bands. If a fellow has decided finally – "I don't know," he says; "I just know not, that's all, I'm ..." or if he's decided "Well, I'm dead," that's not very aberrative. But don't get him between "I know" and "I know not."

Женский голос: «Победа и поражение».

Fellow says, "I know. No, I don't, I know not. Oh, well, I think I know, but I'm not sure I know not," and he goes this way, bing, bing, bing – rrrrrr.

Да, точно, «Победа и поражение». Очень глупо, я пытался прочитать это в «Таблице отношений», а здесь это не напечатано.

And, you'll find one, two, three or four circumstances in the present lifetime which are sufficient to aberrate the case very thoroughly and inhibit very strongly a state of beingness for the individual. One, two, three or four or five; hardly more than that, usually just one. And it has to do with the fact he received a motion and then he tried to use the motion and then he said, "I won't use this motion." And that's the indecision. You see, that's basically the only indecision there is. "I've received a motion. Now, shall I or shall – I'm going to ... No, I won't use that motion." It's that cycle of action. "Something has happened to me here and I'm going to do something, but I'm not going to do it." And he promptly goes into a maybe.

Что ж, неважно, это верхняя строка. Так вот, рассмотрим нижнюю строку. Если человек наконец-то принял решение... он говорит: «Я не знаю»; «Я просто в неведении, вот и все, я...», либо он принял решение: «Что ж, я мертв» – это не так уж сильно аберрирует. Но не оставляйте его между «Я знаю» и «Я в неведении».

And you may think you have to take the whole case to pieces to find one of these things. The weird part of it is, is the preclear will give you everything necessary to resolve his case, usually in this technique, in the first session certainly, and certainly within three or four sessions. They'll tell you everything you need to know.

Человек говорит: «Я знаю. Нет, я не знаю, я в неведении. О, что ж, я думаю, я знаю, но я не уверен, что я в неведении», и он движется вот в этом направлении – бац, бац, бац... рррррр.

The incidents are right there; they'll tell you all about them. They will no more than sit down and they'll tell you this incident. And you say to yourself, "This can't possibly be what's wrong with this case because this is too simple." And so, you take this incident and you put it aside and you say, "Well, we'll park that over here and we'll go in for something – we'll go in for blood over here."

И вы найдете в текущей жизни одно, два, три или четыре обстоятельства, которых достаточно, чтобы как следует аберрировать кейс и очень сильно помешать человеку достичь состояния бытийности. Одно, два, три, или четыре, или пять; вряд ли больше, обычно есть только одно такое обстоятельство. И оно связано с тем, что человек получил движение, попробовал его использовать, а потом сказал: «Я не хочу использовать это движение». Это и есть нерешительность. Понимаете, это, по сути, единственный вид нерешительности, который только существует. «Я получил движение. Так вот, должен ли я или не должен... я буду... Нет, я не буду использовать это движение». Именно такой цикл действия. «Со мной что-то случилось, и я собираюсь что-то сделать, но я не буду этого делать». И он тут же оказывается в «может быть».

No, no. They tell you about it. But the reason you haven't picked up this incident the first moment it showed up is a very simple reason: You didn't pick up the combination of incidents. He gave you one end of the incident, and it was up to you to guess the other end of the incident. But once you know how to guess the other end of the incident, it ceases to be a riddle and becomes a very scientific problem.

И, возможно, вы думаете, что вам придется разобрать весь кейс на части, чтобы найти одну из таких вещей. Но вот что странно: при использовании этой техники преклир обычно выдает вам все, что необходимо для разрешения его кейса, уже в первой сессии и, во всяком случае, не позднее, чем в третьей или в четвертой. Преклир сам расскажет вам все, что вам нужно знать.

The preclear will always give you the wrong side. And he'll give you the side that's in view as far as he's concerned. He says, "You see this? Well, this is what's wrong with me." He'll tell you, and that isn't what's wrong with him. There's an incident down here which matches this incident, which actually is locked together solid, and it won't let this incident resolve. And here's this incident over here. And why won't it resolve? Because there's a maybe right here.

Инциденты лежат прямо на поверхности; преклир все вам о них расскажет. Стоит ему только сесть, как он расскажет вам все об этом инциденте. И вы подумаете:

Now, here's incident one. All right, this is an early incident. Now, the first thing that happens on this first incident – it's injurious, the preclear recovers from it. There was some impulse in this incident to use force or do something. There's a little unresolved decision right in that incident.

«Не может быть, чтобы это было именно тем, что не в порядке с этим преклиром, это слишком просто». Поэтому вы отмахиваетесь от этого инцидента и говорите: «Что ж, мы отложим его вот сюда и поищем что-нибудь... и мы всерьез займемся вот этим».

Now, the next thing that happens to him that is aberrative regarding this incident may happen to him any time during the next lifetime. It can be five minutes from then, five years from then or fifty years from then. This incident could coast in just sort of a little annoying little spin sort of a thing. Every once in a while he'd kind of think about it; it wouldn't amount to anything. He'd go on being effective in life, until one day something happens.

Нет, нет. Преклир вам о нем рассказал. Но вы не взяли этот инцидент – пток! – в тот самый момент, как он появился в поле зрения, по одной очень простой причине: вы не взяли комбинацию инцидентов. Преклир рассказал вам один конец инцидента, а вы должны были догадаться о том, каким является его второй конец. Но если вы знаете, как догадаться о том, что представляет собой второй конец инцидента, это не будет для вас загадкой и превратится в очень научную проблему.

One day he says, "Here is a motion," and something confronts him about this motion. And the second he's confronted with something that requires him to use this motion, he says, "Well, here I ..." There it is – maybe.

Преклир всегда будет предлагать вам не ту сторону. Он будет предлагать вам ту сторону, которая видна ему. Он говорит: «Понимаете? Вот что со мной не так». Он вам это скажет, но это не то, что с ним не так. Вон там пониже есть другой инцидент, который составляет пару этому инциденту, и они действительно крепко связаны между собой, и этот другой инцидент не позволяет разрешить первый. А вот тут этот инцидент. Почему не удается разрешить его? А потому, что прямо там находится «может быть».

So, what's happened is he comes along here, along the track, and way up here – all of a sudden here's another incident. There's force involved in this incident one way or the other. And he says right there, "I'm wrong. I ... Maybe I'm right, maybe I'm wrong. I. . . maybe I. . . But it couldn't because it didn't; I mean, it – but, on the other hand, if I had have ..." What happens is, is this incident moves over – this one moves over – and we get them locked together.

Так вот, тут первый инцидент. Ладно, это более ранний инцидент. Так вот, первое событие в этом инциденте... преклиру был причинен какой-то вред, преклир от этого оправился. В этом инциденте присутствовал какой-то импульс, направленный на то, чтобы использовать силу или что-то сделать. Прямо в этом инциденте преклир должен был принять какое-то маленькое решение, но так и не принял его.

What is computation? Computation is the resolution of problems. Computation is taking the maybes out of existence. So long as you can remove maybes by the process of comparing data and get a situation which balances out yes or no, you are thinking smoothly. But the second that you get a proposition where "maybe it's yes, maybe it's no" – zong.

Так вот, следующее аберрирующее событие, связанное с этим инцидентом, может произойти с ним в любой момент в течение следующей жизни. Оно может произойти пять минут спустя, пять лет спустя или пятьдесят лет спустя. Этот инцидент может дрейфовать просто как нечто слегка беспокоящее и вызывающее некоторое замешательство, что-то в этом роде. Время от времени человек будет как бы думать об этом; это не вызовет никаких серьезных последствий. Он будет эффективно действовать в жизни до тех пор, пока в один прекрасный день с ним что-то не произойдет.

Well, now, you see this in thought all the time. I mean, people do this with a thought – well, a person has a thought and then he has another thought and then the two thoughts are in conflict. Or he goes up and somebody tells him one thing, and then he goes over here and somebody tells him another thing. And then he gets hung up on a big maybe here in the middle, so he starts thinking about it all the time and he can't think about it all the time, so he eventually kind of goes into apathy about the whole subject.

В один прекрасный день он говорит: «Вот движение», и перед ним оказывается что-то, связанное с этим движением. И как только он сталкивается с чем-то, что требует от него использовать это движение, он говорит: «Что ж, я...» Вот оно... «может быть».

Well, that would be different. What I'm talking to you about here is force, effort – good heavy effort. There's effort in both of these incidents, effort in both of them, so that it is a maybe which is hung up with effort in it.

Произошло вот что: он идет по траку и доходит аж вон до туда... и там вдруг происходит другой инцидент. В нем так или иначе присутствует сила. И он тут же говорит: «Я неправ. Я... Может быть – я прав, может быть – я неправ. Я... может быть, я... Но вряд ли, поскольку это не так; я хочу сказать, что это... но с другой стороны, если бы у меня было...» И происходит следующее: этот инцидент перемещается вот сюда... а этот – вот сюда... и они оказываются связаны друг с другом.

Now, oddly enough, you will find that this effort here has a lot of locks in it; they're little locks. It's all wound up. There are a lot of maybes, maybes, maybes. In other words, this thing can wind into the whole life pattern; it could just pervade all computation. It can become compulsive, obsessive, inhibitive, all sorts of strange things. It gets to be a mess.

Что такое расчет? Расчет – это решение проблем. Расчет устраняет всякие «может быть». Если вам удается устранять «может быть», сопоставляя данные и склоняя чашу весов либо в пользу «да», либо в пользу «нет», процесс мышления проходит гладко. Но как только вы оказываетесь перед лицом «может быть – да, может быть – нет»... бзинь. Пток! Пток!

If a man has this sort of a situation happen to him (as everyone has), he eventually – if you took a look at his brains – mind, rather – and had all of his facsimiles, it would look like an alarm clock some kid had taken apart. It's just all snarled up.

Что ж, вы постоянно наблюдаете это явление на уровне мысли. Я хочу сказать, люди делают это с мыслями... что ж, у человека есть одна мысль, потом у него появляется другая мысль, а потом две эти мысли начинают противоречить друг другу. Либо этот человек идет вот сюда и кто-то говорит ему что-то одно, а потом он идет вот сюда и кто-то другой говорит ему что-то другое. И в результате он зависает в огромном «может быть» вот здесь по центру, так что он начинает думать об этом постоянно и он не может думать об этом постоянно, поэтому в конечном итоге он опускается до апатии, что-то в этом роде, в отношении всей этой темы.

Now, there's the computational view. I'll give you a – give you an example. A little kid, he's two years old. Somebody comes in and steps on him – bang. Didn't hurt him very bad, but stepped on him. He's lying on the floor. When he's twenty, the person who stepped on him jostles him a little bit and he hauls off and hits him. Two incidents, both containing physical force.

Что ж, это другой случай. То, о чем я сейчас с вами говорю, это сила, усилие... хорошее мощное усилие. В обоих этих инцидентах присутствует усилие, в обоих, так что это «может быть» содержит в себе усилие, и оно оказывается подвешенным из-за этого усилия.

It just won't work out. He shouldn't hit this other person; he knows he shouldn't hit this other person. The other person didn't do anything, they just jostled him. Well, now, from twenty on, you'll find this man worrying about this. Down in a substratum he's thinking about it all the time.

Так вот, как ни странно, вы обнаружите, что это усилие содержит в себе множество локов; это такие маленькие локи. Усилие опутано этими локами. Там множество всяких «может быть», «может быть», «может быть». Иначе говоря, эта штуковина может превратиться в модель всей жизни; все расчеты могут быть пропитаны этим. Это может стать компульсивным, навязчивым, блокирующим, это может превратиться во всевозможные странные вещи. Это превращается в хаос.

But what's he tell you when you ask him as an auditor "What happened to you in your life?" Supposing this was his uncle George. And he says, "Oh, I'm a wreck because my uncle George did so many bad things to me. All he did was do bad things to me. You know, when I was a little kid I remember going into the store and I had ten cents. And he said I couldn't buy any candy. And another time I wanted to go for a ride in the car, and so on, and he kept my – he kept telling my mother that she ought to punish me. And the whole trouble with my life is George and the horrible way which he acted toward me. And I understand that when I was a little baby, why, he was awful mean and brutal to me.

Если с человеком произошло нечто подобное (а это произошло с каждым), он в конце концов... если вы посмотрите на его мозги... скорее на разум... и рассмотрите все его факсимиле, это будет похоже на разобранный ребенком будильник. Все перепутано.

You start to run him, and the first incident he'll present you is Uncle George stepping on him. Is that the incident you want? No! He's not going to tell you this other incident. And the other incident is his hauling off and hitting George. And George – he's a young man of twenty by this time and his uncle George is pretty old. And yet here he is, Uncle George jostles him a little bit, restimulates this thing, and he hauls off and hits Uncle George – bang! See? "I shouldn't be hitting Uncle George, I ..." Well, Uncle George never worried him much up to that time. But to hear him talk afterwards, you'd think that Uncle George was the – well, he was the devil incarnate.

Так вот, вот как все выглядит на уровне расчетов. Я приведу вам... я приведу вам пример. Двухлетний ребенок. Кто-то приходит и наступает на него... бац. Не причиняет ему большого вреда, но наступает на него. Ребенок лежит на полу. Но вот этому парню уже двадцать лет, и тот, кто на него когда-то наступил, слегка его толкает, этот парень размахивается и бьет его. Два инцидента, и в том и в другом содержится физическая сила.

This is what is known as justification – justification. He's justifying, and he justifies by presenting you with motions like this, so that he won't have to face this one. He don't want to face that one. No, that was hitting Uncle George. Oh no, no, no!

Это просто нелогично. Он не должен был бить этого человека; он знает, что не должен был бить этого человека. Этот человек ничего ему не сделал, он просто толкнул его. Что ж, вы обнаружите, что начиная с двадцати лет он так и беспокоится об этом. Где-то там глубоко внутри себя он постоянно об этом думает.

Well, you ask him about it, he'll tell you about it. Maybe he's forgotten it, by the way, and maybe not. But if you ask him about it, he'll say, "Yes, well, I did. I hit Uncle George once. I hit him and I felt kind of bad about it, but that hasn't got anything to do with it." Oh, yeah?

Ну а что же он говорит вам, когда вы, одитор, спрашиваете его: «Что произошло с вами в жизни?» Предположим, тот человек был его дядей Джорджем. И преклир говорит: «О, я полная развалина, поскольку дядя Джордж причинил мне так много вреда. Он только и делал, что причинял мне вред. Понимаете, когда я был ребенком, я помню, как я пошел в магазин и у меня было десять центов. А он мне сказал, что я не могу купить на них конфет. А в другой раз я хотел прокатиться в машине и так далее, а он твердил моей... он твердил моей матери, что меня нужно наказать. И все, что не так в моей жизни, – это дядя Джордж и то, как ужасно он со мной поступал. И я так понимаю, что когда я был еще совсем малышом, что ж, он поступал со мной чертовски злобно и жестоко».

You say, "Well, it hasn't got anything to do with it, but let's run it anyway – hmm? Shall we just go through this? Just scan this, very ... ?"

Вы начинаете проводить ему процессинг, и самый первый инцидент, который он вам выдаст, будет тот инцидент, в котором на него наступает дядя Джордж. Тот ли это инцидент, который вам нужен? Нет! Он не расскажет вам о том, другом инциденте. О

"Well, it hasn't got anything to do about it."

том другом инциденте, где он размахнулся и ударил дядю Джорджа. И Джордж... к тому моменту ваш преклир был уже двадцатилетним молодым человеком, а дядя Джордж был уже довольно стар. И тем не менее дядя Джордж слегка его толкает, рестимулирует эту штуковину, парень размахивается и бьет дядю Джорджа... бам! Понимаете? «Я не должен был бить дядю Джорджа, я...» Что ж, он никогда раньше не беспокоился о дяде Джордже. Но если теперь послушать его, то можно подумать, что дядя Джордж был... что он был сущим дьяволом.

"Well, how about just scanning through it just once?"

Это то, что называется оправданием... оправданием. Он оправдывается, рассказывая вам об этих движениях, чтобы не смотреть на то движение. Он не хочет смотреть на то движение. Нет, тогда он ударил дядю Джорджа. О-хо-хо-хо-хо, нет!

"Well, I tell you, it's got nothing to do with it!" He'll get frantic after a while. And you'll finally take him by the scruff of the neck and you shove him into the front end of the incident and you run him through a few times. And finally he says, "You know, that's funny. My back hurts."

Что ж, если вы его об этом спросите, он вам расскажет. Кстати, он, возможно, забыл об этом, а возможно, и нет. Но если вы его об этом спросите, он ответит: «Да, что ж, я это сделал. Однажды я ударил дядю Джорджа. Я его ударил, а потом чувствовал себя как-то нехорошо, но это не имеет никакого отношения к делу». О, да?

"Well, what are you doing now?" you say.

Вы говорите: «Что ж, это не имеет к делу никакого отношения, но давайте все равно это пройдем. Давайте просто пройдем это. Просто просканируем, просто...»

"Well, it's this incident. I tell you what the incident that's really wrong with me – I'm lying on the floor and Uncle George comes in and steps on me.

«Ну, это никак не относится к делу».

You say, "Run hitting Uncle George." You see? You see the complete mechanical justification? He's giving you this one all the time, and all he's really trying to say to himself, and he's never even able to say this, is "I had a perfect right to hit Uncle George, because look what he did to me.

«Что ж, как насчет того, чтобы просто просканировать это один разок?»

The first thing that you get into when you try to stop a fight between two little kids is this: "He hit me first."

«Ну, я же говорю, это не имеет никакого отношения к делу!» Спустя какое-то время он выйдет из себя. И вы в конце концов возьмете его за шкирку, засунете в начало этого инцидента и заставите пройти несколько раз. И в конце концов он скажет:

Well, actually, it's as simple as that; simple as that.

«Знаете, как-то странно. У меня болит спина».

If you find somebody hating, snarling and writhing about somebody else, find out what they did to that person. If you find a preclear who wants to do nothing but run engrams about how horrible some member of his family is, how much he was abused by his mother and all he'll do is run these engrams about his mother: his mother did this to him, his mother did that to him, his mother did something else to him, his mother did . . . You know, you could waste a long, long time without resolving that case – lot of time you could waste. Because the fact that he's presenting you with all of these incidents and so forth – just look at that in interpersonal relationships, around in life or on the therapy couch, look at it either way, simply that he's saying, "I was justified, I was justified, I was justified, I was justified." It doesn't matter whether he says "So this teacher grabbed me by the back of the neck and slapped my face and so forth. And I was expelled from school. And this and that happened to me, and – and, boy ... Just boil it all down to this: "I'm justified, I'm justified, I'm justified."

Вы спрашиваете: «Так, что вы сейчас делаете?»

And it's your job as an auditor to find out just this datum as your opening wedge in 80, just this datum: justified in doing what?

«Ну, это тот инцидент. Я уже говорил вам, какой инцидент в самом деле портит мне жи... я лежу на полу, входит дядя Джордж и наступает на меня».

Now, it may take an E-Meter to find it. Actually, they have a tendency to sort of look at an E-Meter and they say, "All right, I'll take hold of the cans" – sort of like "Let's make a little pact here, that you don't ask me any of these questions that are really hot."

Вы говорите: «Пройдите то, как вы ударили дядю Джорджа». Понимаете? Вы видите, как происходит это оправдание? Оно совершается абсолютно механически. Он постоянно выдает вам тот инцидент, а на самом деле он старается сказать самому себе и не может сказать: «У меня было полное право ударить дядю Джорджа, ведь посмотрите, что он со мной сделал».

And you say, "Well, now, let's see. What happened to you?" and so forth.

Первое, что вы слышите, когда пытаетесь разнять дерущихся детей: «Он первый меня ударил».

And he says, "Well, so, my younger brother kept hitting me over the head with a brickbat and he hit me over the head with a hammer and did this and he did that and did this and did that."

Что ж, на самом деле вот насколько это просто, вот настолько это просто.

"Come on," you say, "now what did you do to your younger brother?"

Если встречаете кого-то, кто ненавидит кого-то другого, сердится на него, чем-то терзается, выясните, что он сделал этому человеку. Если вам попадется преклир, который хочет лишь проходить инграммы, демонстрирующие, какими ужасными являются некоторые члены его семьи, как жестоко обращалась с ним мать, и когда все, что он делает, это проходит эти инграммы, связанные с его матерью: его мать сделала то, его мать сделала се, его мать сделала пятое, его мать сделала... Понимаете, вы можете потратить много, много времени впустую, но так и не разрешить кейс... вы можете потратить прорву времени. Раз он выдает вам все эти инциденты и так далее... просто взгляните на это с точки зрения межличностных отношений, понаблюдайте за этим в жизни или в одитинге, понаблюдайте за этим и там и там. Он просто говорит: «Я

"Nothing." The needle will go wheww!

поступил оправданно, я поступил оправданно, я поступил оправданно, я поступил оправданно». Неважно, говорит ли он: «И тогда этот учитель схватил меня за шкирку, ударил меня по лицу и так далее. И меня выгнали из школы. И со мной произошло то и это и... и, боже мой...» Просто рассматривайте все это как «Я поступил оправданно, я поступил оправданно, я поступил оправданно».

And you say, "Well, now, you're sure you never did anything to him?"

И ваша задача как одитора состоит в том, чтобы с помощью Техники 80 обнаружить это данное, только его: что это за действие, которое оправданно?

"Oh no, no, no, no." Whewww!

Так вот, чтобы обнаружить это данное, может понадобиться Е-метр. На самом деле преклир, скорее всего, посмотрит на Е-метр и скажет: «Ладно, я возьму банки»... он как бы говорит: «Давайте заключим небольшое соглашение, вы не будете задавать мне никаких действительно заряженных вопросов».

You say, "Well now, what about it? Can't you just give us just a little inkling, maybe?"

И вы говорите: «Что ж, посмотрим. Что с вами произошло?» – и так далее.

"No. Hah. Well, of course, there was that business about the kiddie car, but that – that was nothing, that was nothing."

А он отвечает: «Ну, что ж, мой младший брат постоянно бил меня по голове куском кирпича, и он делал то, он делал се, а еще пятое и десятое».

"Well, what did happen?"

Вы говорите: «Расскажите, что вы сделали вашему младшему брату?»

"Well, I ... Well, I don't know. You see, I was never sure – my mother said I was, but I – I was never sure that I did knock him off of the kiddie car."

«Ничего». Стрелка фыоюю!

"Knocked him off of what kiddie car?"

И вы говорите: «Что ж, вы уверены, что никогда ничего не делали ему?»

"Well, little kiddie car down the street that I brought in. And, of course, it fractured his skull and he was in the hospital for about six months, and he's never been quite right since. But ...

«О, нет, нет, нет, нет, нет». Фьююю!

Now, you'll get this type of interplay in any case and it follows some very, very definite rules. It follows some very definite rules.

Вы говорите: «Что ж, как насчет этого? Может быть, вы хоть отдаленно намекнете?»

Any time a person is protesting about a motion having happened to him – and this is a hard and fast rule, by the way: Any time a person is protesting about a motion that has happened to him, you can be assured that he has tried to use this motion and has hung himself up in a maybe, or he is merely telling you about a lock on that situation. One or the other.

«Нет. Не-ет. Ну, конечно, там было кое-что связано с детским педальным автомобилем, но это... это пустяк, это пустяк».

Now, any time he gets one of these computational things that won't resolve, his mind is neither peaceful nor clear and his beingness is impeded on all fronts. You can be sure that if he's protesting about any motion of any kind – that something that's happened to him, if he's protesting about that motion – or actually if he's protesting about any motion on any dynamic violently, you know very well that he's guilty as sin of having tried to use that motion and found out it was the wrong motion to use.

«Так что же произошло?»

In processing a case, if you will follow that thing through, you will see a case start to fall apart in front of you.

«Ну, я... Ну, не знаю. Понимаете, я вообще не уверен... мама говорит, что это был я, но я... я никогда не был до конца уверен, что это я вышвырнул его из детского автомобиля».

I dare say there are people who have run for a couple of hundred hours – as much as that, maybe; maybe many more. Nearly all the auditing was merely their justification. They were just running justification, justification, justification.

«Вышвырнули из какого детского автомобиля?»

And they're not going to run out of justification – as long as you leave untapped – the incident that they are trying to justify. So, "What are you trying to justify?"

«Ну, на улице из маленького автомобиля, который я принес. И, конечно же, он проломил при этом себе череп и пролежал в больнице около шести месяцев, и с тех пор с ним не все в порядке. Но...»

You know the religious world tells you "Repent, ye sinners." They tell you, "You're all sinners." And everybody says, "Yup, yup, we're sinners all right. It's a good thing the fellow up there on the altar doesn't just know how much." But what's sin?

Так вот, вы обнаружите такого рода взаимосвязь в любом кейсе, и это подчинено вполне, вполне определенным правилам. Это подчинено вполне определенным правилам.

Well, they seldom bother to explain that; they make a big plaque or something of the sort and they say, "Sin is one, two (not putting a dollar in the collection plate), sin," down the line, they give you a nice long list of sins. Well, there's no reason to list it. A sin is misusing a counter-effort you have received. That's all a sin is. Because every time you do, badly, it'll wind you up in this squirrel-up.

Всякий раз, когда человек протестует против какого-то движения, которое оказало воздействие на него... и между прочим, это жесткое правило: всякий раз, когда человек протестует против какого-то движения, которое оказало воздействие на него, вы можете быть уверены в том, что он попробовал использовать это действие и подвесил себя в «может быть», либо он рассказывает вам всего-навсего о локе, образовавшемся на всем этом. Либо первое, либо второе.

It makes computation, then, very difficult, very difficult, because everything a person is thinking goes over and under and around this and so forth.

Так вот, всякий раз, когда у него появляется один из расчетов, который никак не удается разрешить, то в его разуме нет ни покоя, ни порядка, и проявление его бытийности сдерживается во всех отношениях. Вы можете быть уверены в том, что, если человек протестует против какого-то движения, каким бы оно ни было... это что-то такое, что произошло с ним, если уж он возражает против этого движения... или если он яростно протестует против какого бы то ни было движения по любой из динамик, можете быть уверены, что он чертовски виновен в том, что попробовал использовать это движение и увидел, что использовать его было неправильно.

You remember the cartoons of Rube Goldberg about the little man takes off his hat which knocks lever which throws basketball and so forth? Well, that's the kind of diagram you'd have to draw to get somebody's thinking apparatus if he's got one of these things badly in view.

Если, одитируя преклира, вы будете следовать этому правилу от и до, вы увидите, как кейс начнет разваливаться на кусочки прямо на ваших глазах.

Now, that's the first thing for you to remember on this. Actually, it's an overt-act proposition, and you know about overt acts.

Я полагаю, что существуют люди, которые получили аж пару сотен часов одитинга, а может быть гораздо больше. И практически весь этот одитинг они занимались всего-навсего оправданием. Они просто проходили оправдание за оправданием, оправдание за оправданием. И эти оправдания не иссякнут, пока инцидент, который они пытаются оправдать, останется нетронутым. Поэтому вы спрашиваете: «Что вы пытаетесь оправдать?»

If you refuse to commit an overt act, or if you commit one and are very sorry for it, you will then be unable to remain yourself, but will do, to some degree, a life continuum for the thing you hit.

Вы знаете, что религии вам говорят: «Раскайтесь, вы грешники». Они говорят:

You say, "Bang! I regret it." That means that you go right around here, and that is not beingness on other dynamics; that is being an effect, not a cause.

«Вы грешники». И все говорят: «Да, да, мы действительно грешники. Как хорошо, что этот парень у алтаря не знает, до какой степени мы грешники». Но что такое грех?

There's two ways that this sort of overt act happens to you. One, you're cause and you go along and you're just fine. And you receive a motion of some sort or other, and you've got that back here, and you've never worried about this motion before. But you're being cause. And one day you decide to be cause with violence, so you pick up this motion and you go wham! with it. But just as it's going, you say, "Snnnff!" but it's too late. And you spend the next thirty, fifty or five thousand years trying to pull back this instant of time, which keeps you there on the time track.

Что ж, редко кто удосуживается объяснить это; изготавливается какая-нибудь большая дощечка или что-то вроде этого, на которой пишут: «Грех – это одно, второе (не положить доллар в кружку для пожертвований), грех» – и так далее, вам дают замечательный длинный список грехов. Что ж, незачем их перечислять. Грех – это неправильное использование полученного вами контрусилия. Вот и все, что такое грех. Поскольку каждый раз, когда вы используете его крайне неправильно, это превращает вас в такой вот винегрет.

Well, therefore, the first entrance into a case with Technique 80 is simply to find out what the fellow is protesting about. And then, of course, "methinks the preclear doth protest too much." And what you get is a justification and you turn that around and find the overt act. Then run the overt act out and you'll find out you don't have to exhaust this thing very much; you just run it just a little bit and it'll unbalance.

Впоследствии это очень сильно затруднит процесс проведения расчетов, сильно затруднит, поскольку все, о чем человек думает, проходит сверху, и снизу, и вокруг этого и так далее.

He'll try to run the earlier one, then try to run the later one and so on; they're all snarled up. You've got a perfect picture of a person trying to run an incident. He's going around and around, first in one, then in the other, first in one, then in the other. They're usually almost to the character of locks. It'll blow; it'll blow.

Помните рисунки Руби Голдберга, в которых маленький человечек снимает свою шляпу, та ударяет по рычагу, который подбрасывает баскетбольный мяч и так далее? Что ж, примерно такой же рисунок вам пришлось бы нарисовать, чтобы изобразить мыслительный аппарат человека, у которого слишком активизировалась одна из таких штуковин.

Now, there's another reason why a person will protest: if somebody has tried one way or the other to make him an effect, and this person has worked on him to make him an effect, make him an effect, make him an effect – by being nice to him. And they've practically taken over his whole anatomy just by being nice to him. And eventually he'll get to the point where he'll realize that he no longer owns himself. The ownership of self has moved out from underneath him, and so at this time he says, "I'm just tired of this," so he'll begin to say that this person who is doing nice things for him is doing bad things for him. And there's a big maybe. He's gotten to the point where he realizes that all of these nice things, these nice things, these nice things, for him and his hands and his stomach and his clothes and his time and so on – somebody is being so nice to him. You can't protest against that; I mean, it's just something you can't protest against.

Так вот, это первое, что вам нужно об этом помнить. Это связано с овертом, а вы знаете, что такое оверты.

And the guy will finally, if he's ever going to save himself, he suddenly – he suddenly hauls off and says, "Oh, you're hurting me, you're injuring me," and he'll try to do something to the person or do something to himself. And he'll get hung up in that maybe. And that is another kind of a maybe: the protest against nice things.

Если вы отказываетесь совершать оверт или совершаете оверт, а потом об этом очень сожалеете, то вы не сможете оставаться самим собой, а будете в некоторой степени продолжать жизненный континуум той вещи, по которой вы нанесли удар.

There's the fellow's protest against himself of having slugged, hurt, injured, with thought, emotion or effort – some other being (you know, overt act), which hangs him up in a maybe. But you're only interested in the maybe characteristic of that, you see. He's hung up in a maybe by doing this overt act or his thought of doing it or an emotion that is overt, or a real effort that's overt. He's hung up in that line or he's hung up over here on a dependency line. He's been made very dependent, very dependent.

Вы говорите: «Бац! Я сожалею». Это означает, что вы попадаете прямо вот сюда, что в свою очередь означает «не быть» по другим динамикам; это значит быть следствием, а не причиной.

Continually in this society, you'll find a sixteen, seventeen, eighteen year – old kid is in a high state of revolt. "Papa, Mama – they're no good anymore; they're old-fashioned. They can't understand. They wouldn't be able to understand a woman of the world" (or a man of the world, as the case may be). "They don't have a person's best interests ..."

Вы можете совершить такой вот оверт двумя способами. Первый: вы причина, вы живете себе и живете, и все у вас хорошо. И вы получаете движение того или иного рода, и вы получили такое же движение прежде вон там, но никогда раньше оно вас не беспокоило. Но вы являетесь причиной. И в один прекрасный день вы решаете быть яростной причиной, поэтому вы берете это движение и делаете с его помощью бах! Но в тот самый момент, когда вы это делаете, вы говорите: «Ссуф!», однако уже слишком поздно. И следующие тридцать, пятьдесят или пять тысяч лет вы заняты тем, что пытаетесь вернуть этот момент, который держит вас на траке времени.

All they're – all the kid is trying to do there in his teens is simply break this: "You're helping me, you're helping me, you're helping me. I've got to do something about it because I'm getting owned, owned, owned. And I don't own myself anymore. And I'm getting worried about it, so I've got to protest, and I'll find anything to protest against." And the kid, at that stage, will have the doggonedest things wrong with his parents. Oh, he just has terrific numbers of things. The parents have done this and done that, and done this and that to him. And actually, what he can't face is the fact that his mother fed him every day.

Что ж, поэтому первая точка входа в кейс с помощью Техники 80 заключается просто в том, что вы находите, против чего человек протестует. А затем, конечно, «мнится мне, что преклир уж слишком протестует». И вы находите оправдание, а потом заходите с другого конца и находите оверт. Затем вы проходите оверт и обнаруживаете, что вам не придется убирать оттуда очень много заряда; вы пройдете его лишь чуть-чуть, и чаши весов склонятся в ту или иную сторону.

One preclear had a very bad set of teeth, and the bad set of teeth was just in protest of having been fed very well, very long. He knew his mother was tired. His mother would cook special things for him. He'd plead with his mother not to. And his mother would cook special things for him and so forth, and he'd eat them and so forth. And he finally got down to a point where he didn't want to have anything more to do with this, so he got bad teeth. And all of his toothaches went by the boards the second this computation was clipped.

Человек будет пытаться проходить более ранний инцидент, потом более поздний и так далее; все они перепутаны. Перед вами идеальная картина того, как человек пытается проходить инцидент. Он будет ходить вокруг да около, сначала он пойдет в первый инцидент, потом во второй, сначала в первый, потом во второй. Эти инциденты обычно очень сильно похожи на локи. Они уйдут; они уйдут.

Interesting, isn't it?

Так вот, есть и еще одна причина, по которой человек будет протестовать: если кто-то каким-то образом пытался сделать из него следствие, он все пытался и пытался сделать из него следствие, сделать из него следствие... тем, что был с ним добр. И в результате он практически прибрал преклира к рукам со всеми его потрохами – просто за счет того, что был добр к нему. И преклир наконец осознает, что уже больше не обладает самим собой. Обладание самим собой ушло, как почва из-под ног, и тогда он говорит: «Я просто устал от этого», – и поэтому он начинает говорить, что человек, который с ним добр, поступает с ним плохо. И здесь мы имеем дело с огромным «может быть». Преклир осознал, что все эти хорошие вещи, все эти хорошие вещи, все эти хорошие вещи для него, для его рук, для его желудка, для его одежды, для его времени и так далее... кто-то с ним очень добр. Против этого невозможно протестовать; я хочу сказать, что против этого просто невозможно протестовать.

In other words, you can have suffered any quantity of damage. Actually, personally, you can have suffered any quantity of damage without having anything very bad take place – just damage, as far as damage is concerned. The engram that hangs up is the engram you tried to use and couldn't use and restrained yourself from using; you hung yourself up with it – or somebody was too nice to you too long.

И в конце концов преклир, если он вообще собирается спасти себя, он вдруг... он вдруг размахнется и скажет: «О, ты причиняешь мне боль, ты приносишь мне вред», он попытается сделать что-то этому человеку или сделать что-то себе. И зависнет в этом «может быть». И это «может быть» несколько другого рода: протест против всего хорошего, что ему делают.

And by the way, if any of you have ever had the experience of trying to help somebody else, you know that it invariably backfires. Sooner or later, sooner or later in trying to help somebody you'll wind up with a backfire.

Человек может протестовать против того, что он ударил кого-то, причинил боль... причинил вред кому-то мыслью, эмоцией или усилием... какому-то другому существу (ну, вы понимаете, совершил оверт), что и подвешивает его в «может быть». Однако во всем этом вас интересует лишь «может быть», понимаете? Человек подвесил себя в «может быть», совершив этот оверт, либо подумав о том, чтобы его совершить, либо испытав эмоцию, которая является овертом, либо использовав реальное усилие, которое является овертом. Он подвешивает себя из-за этого, либо он подвешивает себя из-за зависимости. Его сделали очень зависимым, очень зависимым.

Hm?

В этом обществе вы будете постоянно сталкиваться с тем, что шестнадцатилетние, семнадцатилетние, восемнадцатилетние дети отчаянно бунтуют.

Female voice: I don't agree with you.

«Папа, мама... они больше ни на что не годятся; они старомодные. Они не понимают. Они не понимают светскую женщину (или мужчину). Лучшие интересы человека для них не...»

Oh, it'll work out in the long run.

Все, что он... все, что пытается сделать этот ребенок в свои «надцать» лет, – так это просто прекратить вот что: «Вы мне помогаете, вы мне помогаете, вы мне помогаете. Я должен с этим что-то сделать, поскольку мною все больше и больше обладают. И я больше не принадлежу самому себе. И меня это начинает беспокоить, поэтому мне просто нужно протестовать, и я найду что-нибудь, против чего можно направить мой протест». И ребенок в этом возрасте будет находить самые невообразимые недостатки в своих родителях. О, их будет невероятно много. Родители сделали ему то, родители сделали ему се. Но на самом деле он не может посмотреть в лицо тому факту, что мама кормила его каждый день.

Well, I tell you, whenever you find a preclear whose mom and pop are "no good," suspect then one of two things: They've been very nice to him or he's done an overt act against them. Those are the two things you suspect.

У одного преклира были очень плохие зубы, и они были такими просто в знак протеста против того, что в течение долгого времени его очень хорошо кормили. Он знал, что его мать уставала. Она готовила ему всякие изысканные блюда. Он умоляет свою маму не делать этого. А она все равно это делает и так далее, и он все это съедает и так далее. В конце концов он доходит до того, что не хочет иметь с этим ничего общего, и его зубы портятся. И вся его зубная боль испарилась, когда этот расчет был устранен. Интересно, не так ли?

Now, isn't that strange? Doesn't it sound to you, as I tell you that, irrational? It's perfectly rational, but doesn't it sound to you irrational that a person would get to a point of where he will tell you "My father beat me every day" (his father never laid a hand on him)? "My father beat me every day, and this happened and that happened and other things happened," and so on. Not a word of truth in it. What did happen: his father was too nice to him too long. Because, you see, there's a way of being nice to people which actually is a very insidious way of taking them over. You know, you just interrupt their initiative enough so that they keep getting grooved along your will.

Иначе говоря, вам могли нанести сколько угодно вреда. На самом деле вам могли нанести сколько угодно вреда, и при этом с вами не произошло бы ничего плохого... просто вред и ничего другого. Зависшая инграмма – это инграмма, которую вы попытались использовать, не смогли использовать и удержали себя от ее использования; вы оказываетесь подвешенным из-за этого... либо кто-то был к вам слишком добр на протяжении слишком долгого времени.

It actually is a nice impulse; there isn't anything mean about it really, but it ruins the self-determination of the person to whom it is done. And that is what they're protesting against. They no longer are owned by themselves but owned by somebody else.

И между прочим, если вы пытались кому-нибудь помочь, то вы знаете, что это бьет по вам же. Рано или поздно, рано или поздно, если вы пытаетесь кому-нибудь помочь, то это ударит по вам же.

In either case, a person will become owned by somebody else – in either case. In other words, if you injure a dynamic badly, you have a definite commitment with yourself to continue the existence of that dynamic. That's the overt act, that's life continuum, of which we already know.

Мм?

All right, life continuum, the overt act, is simply your moving out of yourself, your disownment of yourself. And you go over and try to be this dynamic and say, "I'm awful sorry, dynamic, I didn't mean to do that. I will be you." "You bum over there," – that's you, see that? You just change it completely. And that's a very bad situation. Or the fellow just works so that people are nice to him and nice to him and nice to him; he'll finally blow up in their faces. And then he says, "I'm awful ashamed for having blown up and I realize I don't have any cause to blow up, and, gee, you've been nice to me all this time so there must be some reason why I'm mad." And what he doesn't realize is that he is being owned, little piece by little piece, first his left finger and his right finger and his left foot and his right ear, until he's all owned over here. And he doesn't like that, and that's what he's blowing up against. His lack of comprehension of it winds up in a computational snarl like that. All right.

Женский голос: Я не согласна с вами.

Now, the reason why it is very, very nice to resolve this very early in the case in Technique 80 is because the case will play all sorts of tricks on you with the additional technique, unless you resolve the overt act and the protest against dependency.

О, в конце концов это произойдет.

You could say, then, that there's an overt act and a dependency – those two things. If you resolve those (very easy to resolve, they're right there in sight; it doesn't take long), you're then free to get on the road, because for the first time you're processing the preclear's first dynamic. Unless you get these overt acts and these dependencies out of the road, what you're trying to process with Technique 80 will be somebody else.

Что ж, всякий раз, когда вам попадается преклир, мама и папа которого «ни на что не годятся», вы должны заподозрить, что либо они были слишком уж добры к нему, либо он совершил против них оверт. Вот те две вещи, которые вы должны заподозрить.

And that's very disappointing; you've got a preclear there on the couch and you're processing this preclear and you want this preclear to own himself and then finally get out along the line of the rest of the dynamics. And this is all going to be fine, except you worked for fifty, sixty, seventy, eighty, ninety, a hundred hours and all this time you've been processing Grandma. Well, all you've done is rehabilitate the valence of Grandma's ownership of the preclear. Well, that isn't getting anyplace.

Так вот, разве это не странно? Вам не кажется иррациональным то, о чем я вам говорю? Это совершенно рационально, но не кажется ли вам иррациональным то, что человек может дойти до такого состояния, в котором он скажет: «Мой отец бил меня каждый день» (а его отец и пальцем его никогда не тронул)? «Мой отец бил меня каждый день, и происходило то, се, пятое, десятое» – и так далее. В этом нет и слова правды. Вот что в самом деле произошло: его отец был с ним слишком добр на протяжении слишком долгого времени. Ведь, понимаете, бывает такое проявление доброты к людям, которое в действительности является очень коварным способом подчинения их своей воле. Понимаете, вы просто довольно сильно препятствуете человеку проявить свою инициативу, и человек в результате все больше и больше подчиняется вашей воле.

So it's up to you to resolve the overt act and the dependency problems on the case. And then, for the first time, you've got him enough inside one so that he can carry on from there. And having gotten him that far inside one, you go on to give him possession of the actual physical facts of his own organism.

На самом деле это хороший импульс; в нем в действительности нет ничего злого, но он уничтожает селф-детерминизм другого человека, на которого направлен. Именно против этого человек и протестует. Человек больше не принадлежит самому себе, он принадлежит кому-то другому.

The end in view, of course, actually is continually interrupted by new overt acts and new dependencies showing up every time you go out to the new dynamic – the next dynamic, see? So here you are with your preclear and you just get along fine. You get his overt acts and his dependencies very beautifully resolved, and you've got that all nicely resolved, and now we're going into the second dynamic.

И в том и в другом случае человек начинает принадлежать кому-то другому... и в том и в другом случае. Иначе говоря, если вы нанесете сильный вред какой-то динамике, вы, определенно, посвятите всего себя тому, чтобы продолжить ее существование. Это оверт, это жизненный континуум, и об этом мы уже знаем.

Now you'll find out that there's new overt acts and new dependencies on the second dynamic. And now you've got to resolve those again, but they again are very easy to resolve.

Ладно, жизненный континуум, оверт, – вы просто покидаете самого себя, вы просто перестаете принадлежать самому себе. И вы пытаетесь быть этой динамикой, вы говорите: «Динамика, мне чертовски жаль, я не хотел этого делать. Я буду тобой». Вы там напортачили... Вот вы, понимаете? Вы просто полностью ее меняете. И это очень плохая ситуация.

Why doesn't he like children? Why is he terribly over-anxiously concerned about children? – whichever way it is. There'll be an overt act or a dependency involving this "maybe" computation. And you find out he doesn't like children. All right, he doesn't like children. (By the way, an E-Meter really speeds this thing up.) You say, "Do you like boys?"

Либо получается так, что люди постоянно добры с человеком, постоянно с ним добры, постоянно с ним добры; в конце концов он просто взрывается. А потом говорит:

"No."

«Мне ужасно стыдно, что я так взорвался, я понял, что у меня не было на это никаких причин, и, боже, вы были со мной так добры все это время, так что, должно быть, существует какая-то причина, по которой я взбешен». Но чего он не осознает, так это того, что им мало-помалу начинают владеть, сначала начинают владеть его левым пальцем, потом правым пальцем, потом левой ступней, потом правым ухом, пока наконец не начинают владеть им полностью. А ему это не нравится, и именно из-за этого он взрывается. Он этого не осознает, и это приводит к тому, что возникает такая путаница в расчетах. Ладно.

"You don't like boys?"

Так вот, причина, по которой очень даже стоило бы разобраться со всем этим на самой ранней стадии работы с кейсом с использованием Техники 80, состоит в том, что кейс будет выкидывать всевозможные номера, когда вы начнете задействовать в работе с ним дополнительные техники, если только вы не разберетесь с этим овертом или с этим протестом против зависимости.

"No, I don't like boys, no. No, particularly little boys. They ... they're bad, they're bad."

Таким образом, вы могли бы сказать, что существует оверт и существует зависимость... две вещи. Если вы разберетесь с ними (с ними очень просто разобраться, они видны как на ладони, на это не уйдет много времени), вам ничто не помешает двинуться в путь, поскольку впервые за все это время вы будете одитировать первую динамику преклира. Если же вы не уберете со своего пути эти оверты и зависимости, то с помощью Техники 80 вы будете пытаться одитировать не преклира, а кого-то другого.

"All right, what did you do to one?"

А это сильно разочаровывает; у вас на кушетке лежит преклир, вы одитируете этого преклира, вы хотите, чтобы этот преклир принадлежал самому себе, и в конечном счете расширился по всем оставшимся динамикам. И все было бы хорошо, да вот только на протяжении всех этих пятидесяти, шестидесяти, семидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста часов одитинга, в течение которых вы с ним работали, вы одитировали его бабушку. Что ж, все, чего вы добились, так это реабилитировали бабушкино владение преклиром, ее вэйланс. Что ж, вы этим ничего не добились.

"Oh, I didn't do anything to one. Oh no, no, no, no, no. Of course, except that ... Well, I ... I like children."

Поэтому ваша задача – разрешить оверты и проблемы кейса, связанные с зависимостями. А потом – впервые – преклир с вашей помощью окажется достаточно прочно внутри первой динамики, чтобы он мог двигаться дальше. И, поместив его так прочно в первую динамику, вы должны перейти к тому, чтобы отдать ему в его собственное владение физические составляющие его организма.

And you say, "Come on, what did you do?"

Ваше движение к цели будет, конечно же, постоянно прерываться новыми овертами и зависимостями, которые будут показываться в поле зрения всякий раз, когда вы будете переходить к новой динамике... к следующей динамике, понимаете? Поэтому... вот вы работаете с преклиром, и все у вас идет хорошо. Вы прекрасно разобрались с его овертами и зависимостями, вы со всем этим очень хорошо разобрались, и вот вы переходите ко второй динамике.

"Oh, well, it wasn't anything really. It was at this tea party. I mean, this little girl was having this tea party, and – yeah, I was invited over there and it was a hot – well, anyway, I dumped his head in the punch bowl, and he got a bad cut in the head."

Теперь вы обнаружите, что по второй динамике тоже существуют какие-то оверты и какие-то зависимости. И теперь вам нужно разбираться с ними, но и с ними разобраться тоже очень просто.

All right, run it out. I mean, it's one of these "big, major incidents." And all of a sudden, you'll find out that he – little boys are little boys. And just carry it along like that.

Почему он не любит детей? Почему его чертовски, чрезмерно беспокоят дети? В зависимости от того, с чем вы имеете дело. Существует какой-то оверт или зависимость, в которых присутствует расчет «может быть». И вы выясняете, что он не любит детей. Ладно, он не любит детей. (Между прочим, Е-метр действительно ускоряет работу.) Вы спрашиваете: «Вам нравятся мальчики?»

You'll sometimes find a dependency on a children level. He feels utterly dependent on children. This is a great one, but it's a very simple one. It's usually, a child – as a child, this preclear was taken care of by older children and he's never noted the fact that those children are no longer children now but have grown up. So he's sort of hung there as dependent upon all these kids taking care of him.

«Нет».

And they tuck him in, you see, and they help him to walk and they show him how to run a tricycle, and they do this and they do that and eventually he says, "I'm not going to be owned like this anymore!" And he flares up and says, "You're hurting me." And you'll sometimes resolve the dependency one by finding that it lead into an overt act.

«Вам не нравятся мальчики?»

He went in and said to Mama, "She hit me." No, she didn't, but he said so. He'll go in and make up all sorts of stories to protest. So let's get the protest off, then, on the second dynamic.

«Нет, мне не нравятся мальчики, нет. Нет, особенно маленькие мальчики. Они... они плохие, они плохие».

Now, we take – of course, women for men and men for women come in on the second dynamic. Well, you get a very special kind of interpersonal relation and a very special kind of overt act – very special, highly specialized – when it comes between a man and a woman who are sexual partners. Procreation in this society is practically an overt act in itself. Boy, that's bad. So you just resolve a few overt acts along that line.

«Ладно, что вы сделали мальчику?»

By the way, you find out that very often they're not very violent, what you're running into, so that you can clear up this dynamic so that you can practice the second part of the technique on that dynamic. Because this is just the half of the technique I'm telling you about here – that's clearing up overt acts and dependencies. You'll find out that they're quite simple to resolve. Something happened to him and he tried to make it happen to somebody else and then he stopped himself from making it happen to somebody else, and he said, "Bang!"

«О, я ничего не делал никаким мальчикам. О, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Ну, за исключением, конечно, того, что... Ну, я... я люблю детей».

So he's hung up with that, and on the second dynamic those can be very interesting.

И вы спрашиваете: «Давайте же, что вы сделали?»

On the third dynamic, of course, we have the same sort of a situation. Very often his first concepts of a group are in childhood. Why Freud had to stress childhood to the degree that he stressed, I do not know, unless he was hung up there on the track. But he did completely overstress it, because when you think of all the childhoods that you can have, all the adulthoods you've had and all the other experiences you've had, this little section – childhood – isn't very bad.

«О, ну, ничего особенного на самом деле. Это случилось на той вечеринке. Я имею в виду, одна девочка устраивала вечеринку, и... да, она меня пригласила, и там был горячий... ну, как бы то ни было, я макнул его головой в чашу для пунша, и он сильно порезал голову».

But you know something about childhood? It's occluded on most people; it disappears from view. And man has an instinctive curiosity, that when something gets buried or hidden from view, he's like a hound dog, he's got to root down there and find it. Whatever it is, he thinks it's there. Well, very often it is there, but quite as often it isn't.

Так вот, пройдите это. Я хочу сказать, это один из этих «больших, основных инцидентов». И внезапно вы обнаружите, что он... маленькие мальчики – это маленькие мальчики. И просто продолжайте в том же духе.

The reason childhood gets barred from view, by the way, is a very simple one: everybody owned you and you didn't own yourself, so therefore you don't own your memories. And these memories just sort of disappear along with the rest of you. And your childhood is full of overt acts and full of dependencies, both ways.

Иногда вы столкнетесь с тем, что преклир зависит от детей. Он чувствует свою полную зависимость от детей. Это замечательно, но с этим очень легко справиться. Обычно ребенок... когда преклир был ребенком, за ним присматривали дети постарше, и он никогда не замечал, что эти дети перестали быть детьми, что они выросли. Поэтому он как бы завис там: он зависит от всех этих детей, которые присматривают за ним.

Very often you can spring a whole childhood into view by merely solving a couple of little minor overt acts that happened in childhood.

Они укутывали его одеялом, понимаете, помогали ему ходить, показывали, как ездить на трехколесном велосипеде, они делали то, делали се, пока он наконец не сказал: «Я больше не хочу, чтобы мною таким вот образом владели!» Он взрывается и говорит: «Вы делаете мне больно». И иногда бывает так, что вам удастся справиться с зависимостью, обнаружив, что она привела к оверту.

I remark one of about a five-year-old girl. She kicked her mother in the stomach, gave her mother a bad stomach ache, and there went childhood. Gone, right there. She just – "Poor Mama," and so on, and she just buried all that. Big overt act. Blew this one into view, and so forth, there came childhood. There it was, all lying out perfectly arranged in order.

Он пришел к маме и сказал: «Она меня ударила». Она его не била, но он сказал, что била. Из протеста он придумает самые разные истории. Поэтому давайте уберем из кейса протесты по второй динамике.

Gives you just exactly the mechanism of how things get buried from view – just exactly. And that is the mechanism of how they get buried from view, too.

Так вот, мы берем... конечно, женщины для мужчин, а мужчины для женщин, это все будет относиться ко второй динамике. Что ж, здесь вы имеете дело с очень специфичными межличностными отношениями, с очень специфичными овертами... очень специфичными, чрезвычайно специфичными... когда дело касается мужчины и женщины, которые являются сексуальными партнерами. В этом обществе продолжение рода само по себе практически является овертом. Боже мой, это плохо. Поэтому вам нужно будет разобраться с парочкой овертов такого плана.

All right. You go out to the third dynamic, you'll find out that in a gang of kids, in a classroom, something or other, this preclear of yours has done a betrayal – an outright betrayal – one way or the other, of a group, or has hurt the group or has been very villainous on the subject one way or the other, or later on has become so entirely dependent upon the group that he hates the group.

Между прочим, вы обнаружите, что те оверты, с которыми вы сталкиваетесь, зачастую не являются очень серьезными, так что вы сможете расчистить эту динамику и перейти ко второй части этой техники в работе с этой динамикой. Ведь это лишь первая половина техники. То, о чем я вам тут рассказываю, – очищение кейса от овертов и зависимостей. Вы обнаружите, что с этим очень просто справиться. Что-то случилось с преклиром, и он попытался сделать так, чтобы то же самое случилось с другим человеком, а потом он не дал себе сделать так, чтобы то же самое случилось с другим человеком, и он сказал: «Бам!»

And you realize with that, that we've moved right straight into the modern economic system?

Вот на этом он и завис, и вы можете столкнуться с очень интересными случаями, когда будете работать со второй динамикой.

Why do people hate people? As far as the third dynamic is concerned it seems inevitable that they would, because the dependency of each on the group has been magnified to be so great. Oh, everybody teaches the kids this, they teach you this, they tell you this all the time: "You're dependent on the group, you're dependent on this social culture, you're dependent on this economic system, you're dependent on it." And then they never bother to tell you that this economic system, without you as individuals, wouldn't mote... – it just wouldn't function.

В третьей динамике мы, конечно же, столкнемся с такой же ситуацией. Очень часто первые представления о группе закладываются в детстве. Почему Фрейд придавал детству такое значение, которое он ему придавал, я не знаю, разве что потому, что он сам завис на траке в этой области. Однако он придавал детству гораздо большее значение, чем нужно, ведь, если вы подумаете обо всех детствах, что вы пережили, обо всех взрослых жизнях, и обо всем, что вы вообще пережили, этот маленький кусочек вашей жизни – детство – окажется не таким уж плохим.

At this tone level of the society, they have a little sign they like to hang up in stores: "If you think you're so necessary to existence, go on down to the cemetery and take a look; they thought they were too." You know, cute. In other words, they say, "Here's this group, this mighty group here; it's all – important and you're not important in it."

Но знаете ли вы, что детство у большинства людей закупорено? Оно пропадает из поля зрения. А человеку присущ инстинкт любопытства, и когда что-то оказывается укрытым или спрятанным от его глаз, то ему, как охотничьей собаке, нужно все там раскопать и найти это «что-то». Чем бы оно не являлось, он думает, что оно находится там. Что ж, очень часто именно там оно и находится, но также довольно часто его там нет.

If you don't believe this is what happens, look at the number of votes that get turned in, in a presidential election. Probably very few people here tonight believe that their vote is very important in a presidential election. You say, "Well, that's just one little vote, and it doesn't amount to anything." Oh yes, it does.

Между прочим, детство оказывается скрыто от глаз по очень простой причине: все вами обладали и вы не обладали собой, поэтому вы не обладаете своими воспоминаниями. И эти воспоминания как бы исчезают вместе с вами. И в детстве полным-полно овертов и зависимостей – как того, так и другого.

Far as the fourth dynamic is concerned, you get some very, very interesting overt acts and some very, very interesting dependencies.

Очень часто вам удается воскресить в памяти все детство после того, как вы разберетесь с парочкой маленьких, незначительных овертов, которые были совершены вами в детстве.

A man fares better because he's a man, because the rest of man helps him. But every degradation of man, as a form, actually lies on the fourth dynamic.

Я упоминал один оверт, совершенный пятилетней девочкой. Она лягнула маму в живот и причинила маме сильную боль, и ее детство пропало из виду и – фуууу. Исчезло, прямо тут же. Она просто... «Бедная мама» – и так далее, и она все это просто похоронила. Большой оверт. Когда этот оверт оказался в поле зрения и так далее, все воспоминания детства вернулись. Все они были там, в идеальном порядке.

Every time a person himself acts badly, unethically, degrading himself in some fashion, or is degraded, he has immediately the sensation that he is degrading the whole race.

Это дает вам представление о том, какой именно механизм задействуется, когда что-то исчезает из поля зрения, – какой именно механизм. И именно из-за этого механизма что-то исчезает из поля зрения.

Think of what war does, by the way, on that. Here are the bodies – because the fourth dynamic, as far as we're concerned as we go up these dynamics (we're on Technique 80, which has to do with bodies) – and on the fourth dynamic, out on the battlefield, they throw the corpses around with a wild abandon. Anybody who has been through a war comes out the other end feeling a little bit degraded.

Ладно. Вы переходите к третьей динамике, вы обнаружите, что ваш преклир, будучи в компании ребятишек в классе, что-то вроде того, совершил предательство... откровенное предательство... того или иного рода, предал группу, либо причинил вред группе, либо поступал очень подло по отношению к группе тем или иным образом, либо позже стал в такой степени зависеть от группы, что возненавидел ее.

Natural. In the first place, he's lived like a dog; in the second place, he's committed overt acts against other groups, which are antipathetic to the fourth; but most important of all this, he has acted, himself, disgracefully so as to degrade the form and the physical being of man. And that, all by itself, is probably your strongest level. You would say automatically that, well, you don't think very many people would have offenses against the fourth dynamic. Oh yes, every single time you've not acted with a high level of ethic and pride of race and have yourself deteriorated in any degree or become less, you recognize that you were offending on the fourth dynamic. Because you have a certain face to keep as far as the fourth dynamic is concerned, and you consider it a very sacred trust. So look for those degradation points. They are what are important on the fourth dynamic.

Осознаете ли вы, что мы тут же попадаем в сферу современной экономической системы?

Far as the fifth dynamic is concerned, that's very easy. Again you get the overt act and the dependency. There's a lot of dependency on animals but we don't seem to mind it. We don't seem to mind it too much. Where we get it is the overt act.

Почему люди ненавидят людей? Если говорить о третьей динамике, то это кажется неизбежным, поскольку зависимость каждого человека от группы была преувеличена до гигантских размеров. О, все говорят об этом детям, вам об этом твердят постоянно: «Ты зависишь от группы, ты зависишь от этой социальной культуры, ты зависишь от этой экономической системы, ты зависишь от этого». Но они вам не говорят, что без вас эта экономическая система не работала бы... она бы просто не действовала.

Now, a person can get so bad – a person can get so bad, so wicked, so... so ... just mean – that they eventually come to a point where they are utterly, mawkishly, stupidly saccharine about animals. But that's the cycle.

В этом обществе, при том уровне тона, в котором оно находится, в магазинах очень любят вешать такие небольшие таблички: «Если вы думаете, что вы так необходимы для жизни, пойдите на кладбище и посмотрите – эти люди тоже так думали». Понимаете, мило. Иными словами, они говорят: «Тут есть группа, такая могучая группа; она имеет первостепенное значение, а вы в ней не имеете никакого значения».

You see somebody who is super saccharine on the subject of animals or a type of animal and so on: "What did you do, fellow? What did you do?" Because his sympathy for all those animals, and this and that and so forth, is his protest that he hasn't done anything to them. "Here's this nice kitty. I haven't done anything to cats; look how nice I treat this cat here. I haven't done anything to cats. You see, the cat likes me. Well, I haven't done anything to cats. You know, men are no good, but cats are all right."

Если вы не верите, что именно так и обстоит дело, посмотрите, сколько людей принимают участие в голосовании во время президентских выборов. Вероятно, лишь немногие из собравшихся здесь сегодня людей думают, что их голос важен во время президентских выборов. Вы говорите: «Что ж, это всего один маленький голос, он совсем ничего не значит». О нет, еще как значит.

Well, the truth of the matter is, every time you get this pushed way over – the sympathy on the line – find out what he did to a cat.

Если говорить о четвертой динамике, то тут вы столкнетесь с очень, очень интересными овертами, и очень, очень интересными зависимостями.

And it's a little act, it won't amount to much, it'll blow rather rapidly. But, boy, will you have trouble getting him to run it.

У человека дела идут хорошо, поскольку он человек и остальное человечество ему помогает. Однако корни всякой деградации человека как жизненной формы кроются в четвертой динамике.

Now, the thing he did to the cat unfortunately has to be preceded by something a cat did to him to really be a bad louse-up. But usually what the cat did to him was somewhat accidental – didn't amount to much – and he took it out on a cat but that was wrong to take it out on the cat, so he hangs up in a big maybe.

Всякий раз, когда сам человек поступает плохо, неэтично, когда он сам каким-то образом ведет себя к деградации или когда к деградации его ведет кто-то или что-то еще, у него тут же возникает такое ощущение, что он вызывает деградацию всего человечества.

As far as the sixth dynamic is concerned, our concepts of MEST (matter, energy, space and time) do not allow us to recognize what a good, solid overt act against MEST can be.

Кстати, подумайте о том, какую роль в этом играет война. Вот лежат тела... поскольку для нас четвертая динамика, когда мы поднимаемся по всем этим динамикам (мы работаем по Технике 80, которая имеет отношение к телам)... и по четвертой динамике... на поле боя люди как одержимые сеют смерть, оставляя за собой трупы.

We build cars that are guaranteed to last upwards to two years. We build houses – well, they'll be all right in fifteen. Oddly enough, we build skyscrapers – fine, proud, sweeping skyscrapers – and they're designed on the engineering blueprints to last twenty-five years.

Любой человек, прошедший войну, возвращается с нее, чувствуя себя немного деградировавшим.

We're really temporary. Maybe you didn't know that.

Естественно. Во-первых, он жил, как собака; во-вторых, он совершал оверты против других групп, – оверты, которые нанесли вред четвертой динамике; но важнее всего то, что сам человек поступал постыдно – он способствовал деградации жизненной формы и физической бытийности человека. И уровень этой динамики сам по себе является, вероятно, вашим самым сильным уровнем. Из этого вы могли бы автоматически сделать вывод, что ж, что вы не думаете, будто очень много людей нанесло вред четвертой динамике. О, нет, каждый раз, когда вы не действовали на высоком уровне этики, когда человечество не могло гордиться вами, когда вы в той или иной степени деградировали или принижали себя, вы осознавали, что наносили вред четвертой динамике. Ведь если говорить о четвертой динамике, то вы должны сохранять лицо, и вы считаете это своим священным долгом. Поэтому ищите эти моменты деградации. При работе с четвертой динамикой важны именно они.

What fools them is the Flatiron Building is still there and so is the Woolworth Building. They were built to last a little bit longer. But the Chrysler Building – in another fifteen years, watch out. Somebody will have to go in there with skyhooks and pick that thing up, because it's not – you know, the marble facing on it is about that thick. They got a real thin saw and made real thin slabs, and they glued them on it. Great stuff.

Если говорить о пятой динамике, то там все просто. Опять-таки там вы столкнетесь с овертом и с зависимостью. Мы очень сильно зависим от животных, но, похоже, мы ничего против этого не имеем. Похоже, мы особо ничего против этого не имеем. Тогда то, с чем мы работаем, – это оверт.

Well, this temporariness permits a deterioration of MEST. Actually, have you ever noticed how a Negro, in particular, down south, where they're pretty close to the soil, personifies MEST? The gatepost and the wagon and the whip and anything around there-a hat. They talk to them, you know? "What'sa mattuh wi' you, hat?" They imbue them with personality. Well, you don't do that very much anymore, because as you go down tone scale you don't do this. Because, actually, all that MEST is, really-you might consider it in the same range and the same band as solid thought. But it's, by aesthetics and other things, molded up by man into being what it is.

Так вот, человек может стать настолько плохим... человек может стать настолько плохим, настолько безнравственным, настолько... настолько... просто злым... что в конечном итоге начнет относиться к животным с крайне слащавой, глупой сентиментальностью. Но таков цикл.

And an overt act against MEST: you're going to find that people will treat their MEST very, very badly – very often treat their MEST very, very badly. Car: Well, they go on driving it and driving it and driving it. It knocks and it spits and it snarls and sniffs and jumps, and they just go on driving it, although they really know that if they don't get a little thing fixed on that car that the next thing you know the car is going to start getting a pyramid of things happening to it.

Вы видите кого-то, кто чересчур сентиментально относится к животным или к какому-то типу животных и так далее: «Что вы сделали, приятель? Что вы сделали?» Ведь его сочувствие ко всем этим животным, тем, этим и так далее – это его протест: он пытается доказать, что якобы ничего им не делал. «Ой, какая сладенькая кошечка. Я ничего не делал кошкам; посмотрите, как ласково я обращаюсь с этой кошкой. Я ничего не делал кошкам. Видите, я нравлюсь этой кошке. Что ж, я ничего не делал кошкам. Понимаете, люди ни на что не годятся, а кошки такие хорошие».

Well, this again will give you an oddity; they have a dependency incident or an overt-act incident – one, two, three, four, five incidents – on the subject of MEST when they do that. And they've got this one on the sixth dynamic.

Что ж, всякий раз, когда вы сталкиваетесь с таким чрезмерным проявлением сочувствия... выясните, что этот человек сделал кошке.

Now, you say, how would you possibly make an overt act against MEST?

И это будет чем-то небольшим, это не будет чем-то особенным, заряд уйдет довольно быстро. Но, боже мой, как же тяжело вам будет заставить его это пройти.

Nothing easier. You could have them way back or just recent and so forth. You know that wrecking a car is a heck of an overt act against a car.

Так вот, к сожалению, чтобы человек пришел в действительно паршивое состояние, тому, что он сделал кошке, должно было предшествовать что-то, что кошка сделала ему. Однако, обычно то, что делает человеку кошка, происходит случайно... и является каким-то пустяком... и он отыгрывается на какой-нибудь другой кошке, а это неправильно, поэтому он подвисает на большом «может быть».

And you say, "Well, I shouldn't have done that," and so forth. But you say very often, "Well, it wasn't a very good car anyway and the insurance will pay for it. I don't want to look at this car. Yeah, well, it's just a car. Doesn't matter." Well, a boy has to get pretty bad off if he gets to a point where he says "Well, this car ..." Little while before that, he liked it. But now he's got to demonstrate that, well, it didn't amount to much, so the overt act can't be very much.

Если говорить о шестой динамике, наши представления о МЭСТ (материя, энергия, пространство и время) не позволяют нам осознать, насколько значительными, основательными могут быть оверты против МЭСТ.

Compare that with your feeling of possessions when you were maybe three, four or five years of age.

Мы производим машины, на которые выдается двухлетняя гарантия. Мы строим дома... что ж, они простоят пятнадцать лет. Мы строим небоскребы, что довольно странно... добротные, гордые, огромные небоскребы... и, судя по синькам инженеров, они рассчитаны на двадцать пять лет.

What we should have used childhood for, in researching in the field of psychotherapy, was to find out how good things could be, not how bad they can be. And if you find a child: a possession, an object, a piece of MEST – they personify it, they take care of it. Of course, they are very forgetful; they leave the doll out in the rain and so forth once in a while, but actually they don't do it on purpose until they're taught to – until somebody takes their MEST away from them.

Мы действительно временные. Быть может, вы этого не знали.

The little kid, at first, he doesn't pay too much attention to MEST, he's not very careful about it, but when he has it he likes it. Well, you're not supposed to be too careful about it, but when you have it you like it. And if you like it a lot, well, you kind of take care of it and you keep taking the rag doll to bed, and you take this and that and so on.

Людей вводит в заблуждение то, что Флатирон Билдинг по-прежнему стоит, так же как и Вулворс Билдинг. Их строили с тем расчетом, чтобы они служили немного дольше. Однако Крайслер Билдинг... через пятнадцать лет, смотри в оба. Кому-нибудь придется пойти туда с небокрюками и поднять эту штуковину, поскольку она не... понимаете, мраморная облицовка там где-то вот такой толщины. Они взяли очень тонкую пилу и выпилили очень тонкие плиты, и приклеили их к этому зданию. Восхитительная штука.

Then all of a sudden somebody comes along and says, "Dear, put your doll away."

Что ж, временность подразумевает ухудшение МЭСТ. Ведь на самом деле все, чем является МЭСТ... МЭСТ можно было бы отнести к той же категории и к тому же диапазону, что и плотную мысль. Но с помощью эстетики и других вещей эта мысль была превращена человеком в то, чем она теперь является.

"Don't wanna."

И вот оверт против МЭСТ: вы обнаружите, что люди очень плохо обращаются со своим МЭСТ... зачастую они очень, очень плохо обращаются со своим МЭСТ. Машина: что ж, они на ней ездят, ездят и ездят. Она стучит, плюется, рычит, фырчит, скачет, а они продолжают на ней ездить, хотя на самом деле они знают, что если не починить вот эту маленькую детальку в машине, то не успеют они и глазом моргнуть, как в машине начнет ломаться все подряд.

"Go on, put your doll away."

Что ж, здесь вы опять-таки столкнетесь с чем-то странным; у человека будет либо какой-то инцидент, связанный с зависимостью, либо какой-то инцидент, связанный с овертом... один, два, три, четыре, пять инцидентов... в отношении МЭСТ, когда человек будет проходить эту динамику. У него будет это в отношении шестой динамики.

"Why?"

Так вот, вы спросите, как вообще можно совершить оверт против МЭСТ?

"Well, if you don't, I'll beat the hell out of you!" (They don't say that.) Well, after that has happened a few times, you see, the child has the idea that it no longer owns this doll, and has moved away from beingness as a doll. So it won't take care of the doll.

Нет ничего проще. Этот оверт мог быть совершен когда-то давно либо совсем недавно и так далее. Вы знаете, что разбить машину – это о-го-го какой оверт против машины.

And at first, a little kid is delighted with clothes. "Oh gee, clothes." Gets them dirty, not too careful of them, but clothes, gee. Nice frills, ribbons – little girl, you know? Little boy, you give him a Confederate hat, put it on his head, something like that – boy, that's really something. He really likes that.

Вы говорите: «Что ж, я не должен был делать этого» и так далее. Но очень часто вы говорите: «Что ж, все равно это была не очень-то хорошая машина, да и страховку мне за нее выплатят.

All right, what happens to him later on? Why does he sort of get a strange idea about hats and frills?

Не хочу смотреть на эту машину. Да, что ж, это всего-навсего машина. Неважно». Что ж, дела человека должны быть очень плохи, если он доходит до того, что говорит:

"Dear, why don't you brush your shoes? Take care of your shoes." "Don't walk through the mud puddle." "Don't get anything on your pants." "When you're eating at the table, don't spill things upon your shirt. Mother has to work and slave and wash and wash and work her fingers to the bone so that you can stay clean."

«Что ж, эта машина...» Незадолго до этого она ему нравилась. Но теперь ему нужно продемонстрировать, что эта машина ничего не значит, поэтому и оверт не такой уж большой.

And after a while – and after a while the kid's convinced that he doesn't own any of these clothes. They're not his, so he moves out of the beingness of clothes.

Сравните это со своим чувством собственника, когда вам было года три, четыре или пять.

Of course, before he's very old in this aberrated society, he will have moved out of the beingness all the way down the dynamics including his clothes and his own skin. Now, you see, there's the reverse process. Now we're trying to take him and put him back in his own skin and then give him back these things. Well, you go on up the line.

Для чего мы должны использовать детство, проводя исследования в области психотерапии, так это для того, чтобы увидеть, насколько все может быть хорошо, а не насколько все может быть плохо. Как вы обнаружите, ребенок... личные вещи, предметы, кусочки МЭСТ... ребенок их персонифицирует, он о них заботится. Конечно, дети забывчивы; они время от времени оставляют куклу под дождем и так далее, но на самом деле они делают это не нарочно, пока их этому не научат... пока кто-нибудь не заберет у них их МЭСТ.

Overt acts against the seventh dynamic are much easier than you suppose – much easier than you suppose. Because, actually, it's an overt act against aesthetics, which is the key on the seventh dynamic. There's where it shows up mainly, because aesthetics are mainly manifested on the seventh dynamic. And so you get this way up the line there, aesthetics.

Поначалу ребенок не обращает на МЭСТ особого внимания, он не очень-то осторожно с ним обращается, но, когда он у него есть, он ему нравится. Что ж, от вас не требуется очень уж осторожно обращаться с МЭСТ, но, когда он у вас есть, вам это нравится. А если вам это нравится очень сильно, что ж, вы начинаете заботиться о нем и вы постоянно укладываете тряпичную куклу в кровать, вы берете то, се, пятое, десятое.

You've all had your aesthetic values and interests and so on pushed around pretty badly. But there's a dependency and there's an overt act on the seventh dynamic – aesthetics – that you should hit. There's nearly always one there. If the beauty of the world has disappeared for somebody, and he keeps saying so and he keeps saying so, find out where he killed it for somebody else.

А потом вдруг кто-то приходит и говорит: «Дорогая, убери на место свою куклу».

And you find that lock and his beauty will turn on again. And I don't know anything else that will turn it on. In other words, if the world is not beautiful to him anymore, find out where he killed it for somebody else.

«Не хочу».

That is a very, very nice way to get into the seventh dynamic. There are other things on the seventh dynamic if you've been fooling around with mysticism.

«Давай, убери на место свою куклу».

And then we get to God. Well, now, I haven't had any conversations lately in that department. I always more or less ran on the theory that you couldn't do much injury to something that was that big and that vast, but you sure can injure yourself in doing something to it. And here again we have the two facets: overt act and dependency. That person who has gone on being dependent on the subject of the eighth dynamic, of course, he gets to a point where he finally says, "There is none! I'm not going to have anything more to do with it. No. No, no. Anything that would own me that thoroughly must be bad; therefore, I'm not going to have anything to do with it, and I'm going to throw it overboard, nearest possible line." And he becomes a professional atheist or any number of things. And oh, he goes through a lot of mad gyrations. But, you see, there's actual overt acts against that dynamic.

«Почему?»

Processing an entity one day that had come from the deep, dark vastnesses of Siberia, and had been a perfectly valid being up to the moment when this entity had foolishly robbed a church.

«Так, если ты этого не сделаешь, я из тебя сделаю отбивную!» (Они этого не говорят.) Что ж, после того как это повторится несколько раз, понимаете, ребенок подумает, что эта кукла больше ему не принадлежит, и он покидает бытийность куклы. Поэтому он и не будет заботиться о своей кукле.

That was an overt act many centuries ago of such great magnitude that it had taken this thing down from any status at all to just zero – sheww! Hit that one – bang! Came right back up again. This, by the way, is in Entity Processing.

Поначалу, ребенок получает огромное удовольствие от одежды. «Ух ты, одежда». Пачкает ее, не очень-то за ней следит, но тем не менее одежда, ух ты. Красивые оборочки, банты... маленькая девочка, понимаете? Маленький мальчик, вы даете ему шляпу как у конфедерата, надеваете ему на голову, что-то вроде того... бог ты мой, это в самом деле нечто. Ему это действительно нравится.

Now, there's an overt act of a highly specialized kind, but you start asking the preclear and you'll find out that there are many overt acts against the eighth dynamic- many of them, many of them, many of them.

А что происходит с ним позже? Почему у него появляются какие-то странные идеи по поводу шляп и оборочек?

It depends on what the individual believes the eighth dynamic is. He's told what the eighth dynamic is: "God is everywhere, God is everything, God is in everything, God is outside of everything, and it's in everything, and it watches you, and the watchbirds are watching you, and God is watching you and everybody's keeping his finger on you ...." And the first thing you know, the fellow is going to say to himself, "Hm-mm, there's something wrong with this. I wish I had a little privacy." And this is hard on him.

«Дорогой, почисть туфли. Следи за своими туфлями». «Не ходи по грязной луже». «Не заляпай свои штаны». «Когда ешь за столом, не капай на рубашку. Матери приходится работать как проклятой, постоянно обстирывать тебя, не разгибая спины, чтобы ты был чистеньким».

So if he's accepted this – this concept or this description – which is perfectly true; I mean, God is everywhere; he isn't watching you, you are it. Anyhow, perfectly true, maybe, to him, that God is everywhere and he'll do something which he knows would be very offensive to what his concept of God is. And he knew that God was watching him, so therefore this is an overt act against God.

Спустя некоторое время... спустя некоторое время ребенок приходит к убеждению, что он не владеет ничем из своей одежды. Это не его одежда, и он покидает бытийность одежды.

And do you know you can pick that up out of almost anybody that has ever been infected – I mean, ever studied Christianity.

Конечно, прежде чем он совсем состарится в этом аберрированном обществе, он оставит бытийность по всем динамикам, включая бытийность своей одежды и своей кожи. Так вот, понимаете, тут имеет место движение вспять. Теперь мы пытаемся поместить его обратно в его кожу, а потом отдать ему обратно его вещи. Что ж, вы поднимаетесь все выше и выше.

Now, that is so deeply buried, by the way, that it takes considerable digging sometimes to make your preclear find this one.

Оверты против седьмой динамики намного проще, чем вы предполагаете... намного проще, чем вы предполагаете. Поскольку на самом деле это не что иное, как оверты против эстетики, которая является ключевой составляющей седьмой динамики. В основном она появляется в поле зрения именно здесь, ведь эстетика проявляется в основном на уровне седьмой динамики. Таким образом, вы поднимаете и эту область, эстетику.

The dependency one is easy; everybody knows you depend, depend, depend, depend. But on the other side, that is not as easy to find. When did he do something that was an overt act to God? But it's one that you have to solve on the case or you'll never get him up here where he'll play God. And by the way, that's a terribly hard thing to do – terribly hard thing to do – unless you happen to be completely, ravingly insane and merely are playing God and nothing else, which doesn't count.

Эстетические ценности, эстетические интересы (и так далее) каждого из вас попирали как хотели. Однако существуют зависимости и оверты по седьмой динамике... по эстетике... которые вы должны найти. Они почти всегда есть. Если красота мира померкла для человека, и он только и делает, что твердит об этом, выясните, когда он уничтожил эту красоту для кого-то еще.

Well, as I've shown you this, you go on up the dynamics one right after the other until you have found your overt act and dependencies in the preclear on each one of these dynamics, all up the line. And you don't find very many of them on each dynamic – one, two, three, something like that. You don't have to run them very much, just sweep them a few times, take the charge off of them. All of a sudden he'll recognize them and suddenly begin to compute on the subject.

Вы найдете этот лок, и мир снова станет прекрасным. И я не знаю ничего другого, что могло бы заставить мир вновь стать прекрасным. Иначе говоря, если мир человеку больше не кажется красивым, найдите момент, когда он уничтожил его красоту для кого-то еще.

And there, every time you start this process of 80, your first step is to clear up the dependency and the overt act on the dynamic you're working on. And then you use the second part of the technique.

Это очень, очень хороший способ войти в седьмую динамику. Если вы валяли дурака с мистицизмом, то у вас по седьмой динамике будет кое-что еще.

И вот мы добрались до Бога. Что ж, в последнее время я не говорил об этом. Я всегда в большей или меньшей степени придерживаюсь того убеждения, что невозможно сильно навредить кому-то такому большому и такому огромному, как Бог, однако не вызывает сомнений, что можно навредить себе, делая что-то плохое Богу. И тут мы опять-таки видим два аспекта: оверт и зависимость. Конечно же, человек, который всецело зависел от восьмой динамики, дойдет до того, что в конце концов скажет: «Его нет! Не собираюсь больше иметь с этим ничего общего. Нет. Нет, нет. Все, что может так всецело владеть мною, должно быть плохим; поэтому не желаю больше иметь к этому никакого отношения, я это выкину за борт как можно скорее». И он превращается в профессионального атеиста и в кого он только не превращается. И, о, он пройдет через кучу безумных превращений, двигаясь по этой спирали вниз. Но, понимаете, он совершает самые настоящие оверты против этой динамики.

Однажды во время процессинга мы наткнулись на одну сущность, которая обитала в далеких, темных уголках Сибири, она была вполне полноценным существом, пока однажды по глупости не ограбила церковь.

Этот оверт, совершенный много веков назад, был настолько огромным, что низвел статус это существа к полнейшему нулю... вшшиххх! Когда мы наткнулись на этот оверт... бац! Это существо вновь поднялось вверх. Между прочим, это произошло на процессинге сущности.

Так вот, существуют весьма специфические оверты, однако, когда вы начнете спрашивать своего преклира, вы обнаружите, что по восьмой динамике существует множество овертов... их много, их много, их много.

Это зависит от того, чем, по мнению преклира, является восьмая динамика. Ему сказали, чем является восьмая динамика: «Бог везде, Бог – это все, Бог во всем, Бог вне всего, и он во всем, и он за тобой следит и птицы-следуны следят за тобой, и Бог следит за тобой и все указывают на тебя пальцем...» И не успеете вы и глазом моргнуть, как человек скажет: «Хм-мм, тут что-то не так. Как бы мне хотелось иметь хоть немного личной жизни, в которую никто бы не совался». И это ложится на него тяжким бременем.

Поэтому если он с этим согласился... с этим концептом или с этим описанием... которое является совершенно верным; я хочу сказать, Бог повсюду; он не следит за вами, потому что вы – это он и есть. Как бы там ни было, быть может, этому человеку это описание кажется совершенно верным, что Бог повсюду, и человек делает что-то такое, что, как он знает, очень сильно оскорбило бы того, кто, по его представлению, является Богом. И он знал, что Бог за ним следит, поэтому это становится овертом против Бога.

И известно ли вам, что вы можете найти такого рода оверт практически у каждого человека, который был заражен... я хочу сказать, изучал христианство.

Так вот, такие оверты, между прочим, настолько основательно погребены, что иногда требуется как следует покопаться, чтобы заставить преклира отыскать такой оверт.

С фактором зависимости все просто; все знают, что вы зависите, зависите, зависите, зависите. Однако другой фактор отыскать не так-то просто. Когда он сделал что-то, что было овертом по отношению к Богу? Однако именно с этим вам нужно разобраться в кейсе, иначе вы никогда не сможете поднять преклира на тот уровень, где он будет играть роль Бога.

И между прочим, это делать чрезвычайно сложно... чрезвычайно сложно... если только вы не являетесь полнейшим буйно помешанным сумасшедшим и играете роль одного только Бога и больше никого, но это не в счет.

Что ж, как я вам продемонстрировал, вы идете вверх по динамикам, переходите от одной динамики к другой, пока не найдете по каждой из этих динамик оверты и зависимости преклира, пока не найдете их по всем динамикам. И у вас не будет много таких инцидентов по каждой из динамик... один, два, три – что-то вроде этого. Вам не нужно слишком уж усердно их проходить, просто пробегитесь по ним несколько раз, снимите с них заряд. Человек внезапно их осознает и начнет выполнять расчеты в отношении этих вещей.

И помните, что каждый раз, когда вы начинаете работать с преклиром по Технике 80, то первое действие, которое вы выполняете, – это очищаете его кейс от зависимостей и овертов по той динамике, с которой работаете. А потом вы приступаете к использованию второй части этой техники.