На следующее утро я проснулся измученный как вчерашней нервотрепкой, так и сном, который не принес мне ничего, кроме кошмаров. Я прошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Лицо у меня было исцарапано.
Прошлой ночью одной из кандидаток на сексуальное перевоспитание оказалась тощая девица, практически одни кости. В дополнение к костлявому телу и грудь у нее еще не развилась полностью. Я пытался сообразить, сколько ей лет, — выходило, не более четырнадцати—пятнадцати. Когда-нибудь она станет весьма привлекательной, но сейчас у нее были слишком круглые глаза и слишком большой рот на маленьком личике. На голове у нее был конский хвостик. И она громко чавкала жвачкой.
Звали ее Крошка, и занималась она тем, что наклеивала марки в отделе роксентеровской Ассоциации медицинского контроля. Я догадался, что работает она недавно и только что прошла курс психологического сексобразования в школе, поскольку еще не вполне доверилась психиатрическому регулированию рождаемости. Значит, в соответствии с теорией Адоры с ней нужно было потрудиться: трудиться, конечно, пришлось мне.
Прошлой ночью Крошка выказала настоящий энтузиазм. Но «энтузиазм» — это мягко сказано. Она гонялась за мной по всей квартире. Ее активность просто била через край! А мои жены, вместо того чтобы оттащить ее, невинно улыбались.
Может, это и не так плохо, но время от времени Крошка выражала свою страсть с помощью ногтей.
Зато она помогла мне осознать, что в моем собственном образовании есть пробелы. Я понятия не имел, что значит «Оседлай его, ковбой!», — у нас на Волтаре некого седлать, а даже если бы и было, мы не стали бы лупить животное шляпой. Или царапать его. Это бесчеловечно!
В конце концов активная Крошка меня измучила. Надеюсь, таких, как она, не окажется слишком много. Я переутомился.
Я заклеил царапины на лице пластырем и, чтобы немного взбодриться, решил пересчитать деньги, которые лежали в сумке на верхней полке моего гардероба.
Я достал сумку, вынул деньги, сел и уставился на них. Стоят ли они таких страданий? Эта мысль только шевельнулась во мне, но я уже встревожился. Неужели моя неугасимая любовь к деньгам исчезла? Что, если я вхожу в состояние гиперотрицания?
Только посмотрите, что со мной сделали Хеллер и графиня Крэк!
Мною снова овладела тревога. Наверное, Хеллер уже подозревает меня. А графиня Крэк, вероятно, уже меня ищет. Что, если ей придет в голову напустить на меня Кроуба, когда я окончательно свихнусь?
Я редко глядел на экран доктора. Может, она уже связалась с ним?
В тревоге я включил экран Кроуба. Иногда на нем было трудно что-либо разобрать, потому что у доктора в одном глазу помещался рентгеновский аппарат. Но сегодня все было видно отлично.
Кроуб стоял перед группой врачей — определенно психиатров. Скорее всего он находился в демонстрационной операционной в Белльвью.
Аудитория застыла в напряженном молчании. Перед ним сидел привязанный к креслу пациент. Я ахнул: Кроуб вернулся к своим старым трюкам. Из черепа пациента высовывалась змея! Страшенная голова рептилии покачивалась из стороны в сторону.
— Это потферждает теорию, — забубнил Кроуб. — фидите, этим челофеком дфихает мозх змеи. Мы ффодим бациенту наркотик-32 и тем самым штиму-лируем рост змеи. И она растет и растет. И фот фам доказательство!
Собравшиеся психиатры поспешно записывали. Медицинский фотограф делал снимки.
Мошенник! Он всегда занимался подобными делишками. Поэтому его и приговорили к смерти. Но Ломбар спас его и отправил в Замок Мрака. Хисст использовал его для дискредитации психиатрической науки.
— Игах! — с энтузиазмом вещал косноязычный Кроуб, так и не удосужившийся выучить язык. — Фы прафы жентельмены! Фот мозх рептилии. Челофек сущестфует за счет мозха рептилии. Фот что делает челофека злым! Фсихиатрия прафа!
Раздались аплодисменты и крики одобрения. Встал председатель собрания.
— Доктор Кроуб! Я хочу сообщить собранию, что, увидев все собственными глазами, мы выдвигаем вашу кандидатуру на звание «Психиатрический гений года».
— Нет-нет! — нетерпеливо закричал Кроуб. — Зядь-те! Я еще не сакончил! У меня еще есть доказательство!
Все зашевелились.
— Этот бациент поштупил зюда ш жалобами на чресмерную фосбудитильность. Но использование наркотика-32 облило сфет на ехо болеснь. Сейчас, у фас на хлазах, я исцелю бациента!
На эмоциональной шкале на экране Кроуба появилась надпись: «Радость».
Собрание замерло. Кроуб взял со стола огромный нож. Взмахнул им. Вжик!
И одним махом отделил змею от черепа!
Во все стороны брызнула кровь.
Пациент задергался в смертельной агонии.
И умер.
Надпись на экране Кроуба гласила: «Удовольствие».
— Фидите?! — торжествующе завопил доктор. — Достихнут конешный продухт фсихиатрии. Бациент спокоен!
Раздались оглушительные аплодисменты. Психиатры повскакивали, овация не смолкала.
Неожиданно из толпы выскочили репортеры. Впереди бежал журналист с приколотой к шляпе карточкой: «Дрянь-мэгэзин». В поднявшемся шуме его было еле слышно.
— Доктор Кроуб! Мы хотим напечатать ваш портрет на обложке журнала с подписью «Ученый года»!
Его оттолкнула команда телевизионщиков.
— Мы все сняли, но нам нужен крупный план, — требовали операторы.
Психиатры отталкивали журналистов, пытаясь пожать руку Кроубу. Полная неразбериха!
Я отвел глаза, выключил экран и задумался.
Психология и психиатрия только стимулировали деятельность Кроуба. А ведь необходимость в его присутствии на Земле возникла по вине Хеллера.
Неожиданно я почувствовал приступ ярости. Как мне это использовать? Может, я могу натравить Кроуба на Хеллера или Крэк? Суды порой отправляют подследственных в Белльвью на обследование. А любое обследование, проведенное Кроубом, окажется роковым! Я возликовал.
А теперь хорошо бы проследить за Хеллером. Если он по-прежнему будет находиться в таком подавленном состоянии, то может возникнуть необходимость послать его в Белльвью на обследование по постановлению суда. Так или иначе, но я чувствовал, что смогу преодолеть воздействие Крэк. Если Кроуб не увидит лица Хеллера, он не сбежит. Да, мне надо наблюдать за Хеллером и следить, чтобы он не нашел графиню Крэк. А далее у меня есть все необходимое. Весь мир подчинялся Роксентеру, а я работал на него. Я нанесу ответный удар!
Я позвонил Психо, Шизи и Словоблудингу. К телефону подошел Словоблудинг.
— Это Смит, — сказал я. — Как развиваются дела?
— Чудесно, — ответил тот. — Мы наложили арест на его собственность. Он все еще разгуливает на свободе, но это ненадолго.
— Как это?
— Мы получили обращение по поводу двоеженства. Таким образом, дело переходит из разряда гражданских в уголовные. Как только мы засадим его в тюрьму за уголовное преступление, то выдоим из него все, что у него есть и когда-нибудь будет. Чудесное дело. У него нет ни малейшего шанса.
— У вас могут возникнуть проблемы с арестом.
— О, не думаю, — заявил Словоблудинг. — У нас есть связи в полиции, и мы поставим посты во всех аэропортах, на всех автобусных станциях и вокзалах. Когда приходится туго, они всегда пытаются сбежать. Мы его поймаем, засунем в тюрягу и вытрясем из него все, что можно. Стандартная законная процедура. Проторенная дорожка. Вначале надо подать гражданский иск, потом раскопать что-нибудь уголовное и высосать из человека все соки. Обычное дело.
— Вы можете еще кое-что сделать, — сказал я.
— Что? — живо спросил он. — Мы всегда рады новым предложениям, которые сделают человека еще более несчастным.
— Я хочу, чтобы вы составили судебное постановление и приложили его к делу. Там должно быть сказано, что как только его арестуют, то отправят в Белльвью на психиатрическое обследование.
— О, чудесно! Из этого следует, что, став двоеженцем, он не в состоянии отвечать за свои поступки. Нас объявят ответственными за состояние его материальных дел, мы поделим все поровну и станем богатыми! Чудесно.
— В постановлении, — продолжал я, — укажите, что его внешность слишком привлекательна, поэтому медсестры могут поддаться на соблазн, и его лицо должно быть закрыто.
— Ничего нет проще. В судебном постановлении можно написать что угодно. Все, что требуется, — это заставить судью подписаться, а они никогда не смотрят, что подписывают. Совершенно новая идея. Мы также подготовим хорошие статьи в прессе. Рассмотрим все с моральной точки зрения. Такими вещами нельзя заниматься без помощи прессы.
— Вы можете выписать еще одно постановление, — сказал я. — У него есть подружка по банде. Ее зовут Рада Парадис Крэкл. Известно, что она помогала ему. Что вы можете с ней сделать?
— Ничего нет проще. Вы объявляете, что в интересах нашего клиента необходимо соблюдение тайны и отсутствие посторонних влияний, и получаете два ордера: по одному ее сажают в тюрьму, если она вмешивается, а по другому ее можно посадить как необходимого свидетеля и тоже держать за решеткой, пока она не станет давать нужные нам показания. Понимаете, это обычная процедура. У вас есть ее приметы?
— Пять футов и девять с половиной дюйма ростом, блондинка, серо-голубые глаза. По виду сущий дьявол. Впадает в ярость. Использует электрошокер. Ногти как когти. Затопчет насмерть любого мужчину своими острыми каблучками.
— Боже мой! — произнес Словоблудинг. — Она опасна. Да, я немедленно получу ордера! О, я так рад, что вы сообщили нам об этом!
— Обязательно укажите, чтобы эту женщину тоже отправили в Белльвью в маске. Известно, что при виде ее лица мужчины столбенеют.
— Обещаю! — ответил Словоблудинг. — Как приятно знать, что полиция и суд всегда готовы выполнить свои обязанности. Этот Уистер и эта Крэкл должны быть немедленно изолированы!
— В Белльвью, — добавил я.
— Никаких проблем. По существующим законам любого гражданина можно схватить и отправить в Белльвью. Я напишу, что нам необходимо заключение врача.
Я на секунду задумался. Предположим, что их отправили в Белльвью и, несмотря на все предосторожности, Кроуб все-таки узнал их. Тогда весь мой план рухнет. Может быть, сойдет и обычный психиатр Хеллер и Крэк будут навсегда и надежно изолированы.
— Укажите в постановлении, — сказал я, — чтобы доктору Кроубу, ведущему психиатру, было запрещено приближаться к ним. Найдите другого психиатра, который подпишет заключение. В конце концов, это обычная законная процедура.
— Вы правы, — сказал Словоблудинг. — Здесь действительно достаточно обычного судебного постановления. Боже мой, мистер Смит, как хорошо, что вы нам помогаете. Вы мыслите совершенно как юрист, очень изощренно. Вы нам здорово помогли в этом деле. — Он повесил трубку.
Я просто лопался от гордости. Не сравнить с фырканьем Мэдисона. Они признали мой гений.
Я уселся и почувствовал себя великолепно и даже захихикал. Возможно, Кроуб их и заметит, но все равно не узнает. Ему не известны имена Уистер или Крэкл. Их скорее всего привезут в состоянии наркотического сна, засунут в электрошоковые машины и превратят в идиотов до конца жизни. Для этого сгодится и обыкновенный психиатр.
Да, суд, закон и психиатрия — это бесценная компания. Зачем мне было нанимать убийцу, когда эта троица в моем распоряжении?
Разве я мог проиграть? Если Хеллера не поймают сразу, он найдет Крэк, а если он найдет Крэк, то приведет ее прямо в западню, устроенную жаждущими обогащения юристами. Это бездонная пропасть, и она поглотит их обоих. И не подавится! Будь благословен земной законно-психиатрический союз! Он совершенно безумен, но, слава Богу, очень полезен для власть имущих.
Когда я продолжил наблюдение за Хеллером, он стоял у воды и смотрел, как корабли уходят в море. В воде отражалось синее безоблачное небо, практически не затянутое смогом. Стояло раннее утро весеннего дня. Ветра не было. Когда он взглянул направо, то его взору предстала полянка со свежей, зеленой травой. Потом он поднял глаза и взглянул на памятник.
Бэттери-парк! Хеллер стоял рядом с монументом Веррацано, который открыл Манхэттен. В табличке говорилось, что он высадился на этом месте, в южной оконечности острова в 1524 году. Хеллер обратился к статуе по-волтариански:
— Местные жители тоже пытались причинить тебе неприятности, верно?
Потом он прочел более позднюю надпись, в которой было сказано немного больше. Там говорилось, что пять лет спустя Веррацано был съеден каннибалами. Ничего удивительного, подумал я, но Хеллера, казалось, это встревожило, и он обвел глазами близлежащие дорожки.
— Ну где же ты, Изя? — сказал он вслух горестным тоном.
Пора действовать, подумал я!
Теперь я наверняка знал, что его ищут и полицейский инспектор Графферти, славная полицейская ищейка, не упустит свой шанс.
Я позвонил в офис Графферти и сказал:
— Быстро соедините меня с инспектором. В моем поле зрения находится его подследственный!
— Инспектор уехал по делу, — ответили мне.
— Я уверен, что это дело Уистера, — отрезал я. — Скажите ему, что тот, кого он ищет, находится в парке Бэттери у статуи Веррацано. У него там встреча. Хватайте его!
— Очень хорошо, сэр. — И трубку повесили.
Хеллер шел по тропинке на север. Впереди были видны башни небоскребов деловой части города и красные кирпичные стены замка Клинтона. Он смотрел на ружейные амбразуры, когда позади раздался голос:
— Мистер Джет! — Это был Изя.
— Вы нашли ее? — тревожно спросил Хеллер.
— Нет, мистер Джет. Мы наняли трех частных детективов. Но пока никаких известий.
— Черт!
— Мистер Джет, вы ужасно выглядите, — сказал Изя. — Вы, наверное, спали в парке. О, я просто выразить не могу, как мне жаль, что вы попались в сети судопроизводства. Главный преступник у нас — это закон, мистер Джет.
— Вы принесли мне вещи, которые я просил?
Изя протянул ему увесистую сумку.
— Больше я ничего не смог вынести. Минуту спустя после того, как я собрал эти вещи, они опечатали ваш офис. Два патрульных дежурят в холле на случай, если вы появитесь. Есть ордер на ващ арест, мистер Джет. Уголовное преступление. Двоеженство. Послушайте, мистер Джет, Бац-Бац говорит, что теперь они перекроют все аэропорты, автобусные станции и вокзалы, но он может украсть вертолет и отвезти вас в любое место. Мы можем высадиться на бразильском плато. Вы должны уехать, мистер Джет. Меня в дрожь бросает при одной мысли, что вы можете несколько лет провести в тюрьме по ложному обвинению!
— Я должен найти мою девочку, — сказал Хеллер.
Изя глубоко вздохнул.
— Тогда возьмите это. — И он сунул ему в руку еще одну толстую пачку тысячедолларовых купюр. — Пожалуйста, не застрелите кого-нибудь. Гораздо дешевле их всех купить.
— Спасибо, — поблагодарил Хеллер. — Вы настоящий друг, Изя.
— Но ведь это ваши деньги, — сказал Изя. — Я работал сегодня утром с машиной, предсказывающей будущее. Хлопковые акции на бирже пошли вверх. Жаль, мне не удалось сделать больше.
— Продолжайте работать, — сказал Хеллер. — Мы выкрутимся.
— Ой, мне бы вашу уверенность. Наша система законов была придумана для подлецов, поэтому, боюсь, у нас нет никаких шансов. Пожалуйста, берегите себя, мистер Джет, — сказал Изя и неслышно удалился.
Хеллер двинулся к деловому центру и вскоре смешался с толпой. Он шел очень быстро и немного погодя остановился перед обшарпанным баром, где обычно сидят маклеры.
В зале валялись обрывки акций и стоял кассовый аппарат. Хеллер сел у стойки бара. Большая надпись на стене сообщала: «Коктейль "Выпей меня" для любителей блюза Доу-Джонса. Специально для самоубийц: зачем бросаться из окна, если можно выпить нашу гадость?»
Его отражение в зеркале выглядело просто ужасно: особенно выделялись синяки под глазами.
— Дайте мне «Севен-ап», — попросил Хеллер.
— Акции на рынке упали этим утром, сэр, — сказал бармен. — Все с ума посходили. Прибавилось любителей коктейля для самоубийц.
— Вы можете разменять тысячу долларов?
— Ваш «Севен-ап», сэр. Вы, наверное, удачно все продали.
— И кое-кто еще об этом пожалеет, когда я возьмусь за него, — сказал Хеллер. — Можно мне воспользоваться ванной комнатой?
— Пожалуйста, сэр. Человек с тысячей долларов вообще может все здесь купить.
Хеллер прошел в ванную. Она оказалась ужасно грязной. От зеркал не осталось даже осколков. Хеллер повесил пальто на крючок и открыл сумку, которую передал ему Изя. Не могу сказать, что в ней было.
— Черт, что это? — пробормотал Хеллер. У него в руках была бритва с тремя лезвиями, которую Изя, наверное, купил. Он снова заглянул в сумку и, похоже, убедился, что эта штука предназначена для бритья.
Он попытался побриться и порезался. Начал снова и опять порезался. Кое-как добрившись наконец, он нашел маленький волтарианский пузырек с лосьоном и протер лицо. Потом Хеллер извлек крошечный фонарик, которым пользуются целлологи, и посветил им в лицо. После чего вытащил пластырь и тщательно заклеил порезы. Потом почистил зубы.
Но я уже знал достаточно.
И снова позвонил Графферти в офис.
— Человек, которого он ищет, сидит в маклерском баре! — И я дал дежурному полицейскому номер дома на Черч-стрит.
— Я передам сведения Графферти, — ответил мне дежурный. — Инспектор занят, но он в курсе. Мы всегда рады работать с общественностью, особенно в уголовном деле, сэр.
Удовлетворенный, я повесил трубку. Лучший полицейский Нью-Йорка шел по следу.
Меж тем Хеллер снял одежду, свернул ее и положил в сумку, откуда извлек темно-голубой комбинезон, похожий на рабочую одежду, и облачился в него. Затем вытащил простую рабочую кепочку и натянул ее на голову. После чего снова заглянул в сумку.
— Черт! — сказал он по-волтариански. — Рабочих рукавиц нет. Только эта хлопковая дрянь. — Но все же надел их.
Потом он нашел регистрационную карточку инженера и заполнил ее. Приведя себя в порядок, он вернулся в бар.
Там по-прежнему никого не было, кроме бармена, который уже поставил на боковой столик «Севен-ап» и тарелку с сандвичем.
— Этот «Севен-ап» — ужасная дрянь, — произнес бармен. — Никакого алкоголя. Поэтому я добавил бутерброд. Что еще я могу для вас сделать?
— Показать мне, где телефон.
Бармен вытащил из-под стойки телефон с длинным шнуром.
— Я вижу, у вас своя система работы на рынке. Собираетесь заработать еще тысячу?
— У меня есть идея, как сорвать большой куш, — ответил Хеллер.
— Да, сэр! Обещаю не подслушивать.
Хеллер набрал номер. На другом конце ответили:
— Компания «Настоящие лихие такси».
— Послушайте, — заговорил Хеллер. — Морти Массакурович уже вышел на работу?
— О, не совсем, сэр. Доктор говорит, что...
— Я все знаю про его больной глаз, — перебил Хеллер. — За последние два дня я только это и слышу! Вы можете связать меня с ним?
— Не сейчас. Но он скоро будет.
— Передайте, чтобы бросал все дела и мчался в маклерский бар на Черч-стрит. Скажите, что он очень нужен Клайду Барроу, и срочно!
Диспетчер пообещал, что скажет, и повесил трубку.
Клайд Барроу? Так звали известного гангстера тридцатых годов. Потом я вспомнил, что Морти Массакурович знал его под этим именем.
— Я понял, — сказал бармен. — Вы собираетесь ограбить какой-нибудь брокерский офис и получить доступ к внутренней информации. Умно.
— Да, — произнес Хеллер. — Я собираюсь кое-кого пришить.
Я похолодел. Уже в третий раз он угрожает кому-то местью. Это было на него непохоже. Я прекрасно понимал, кому он собирается мстить. Хеллер собрался пристрелить меня! Торопись, Графферти!
Хеллер выпил «Севен-ап» и съел бутерброд.
В этот момент дверь распахнулась, и вошел Морти Массакурович. Он тут же наткнулся на стол, развернулся и налетел на стойку бара.
— Сюда, — сказал Хеллер.
У Морти на глазах была повязка, и он смотрел сквозь маленькую щелочку.
— Привет, малыш, — произнес он, глядя в противо положную сторону.
Хеллер получил сдачу и дал бармену двадцать баксов за причиненное беспокойство. Затем вывел Морти наружу.
Такси Морти было припарковано так, что стояло двумя колесами на тротуаре. Хеллер усадил Массакуровича на пассажирское сиденье впереди и прошел к другой дверце.
— Морти, у меня неприятности, — сообщил Хеллер, устраиваясь за рулем.
— Как у всех, — сказал Морти. — Я тоже пострадал. Чертов шпик ударил меня по лицу дубинкой, и я вырубился на неделю.
— Знаю. Я два дня пытаюсь вас застать.
— У меня телефон отключили за неуплату, — ответил Морти. — Наша (...) фирма не хотела давать мне такси этим утром, пока я не посадил диспетчеру синяк. Я еще не настолько ослеп, чтобы не попасть кулаком куда надо! Так кто тебе нужен, малыш?
— Сейчас вы, — ответил Хеллер.
Он тронул машину, и «лихое» такси влилось в уличный поток. Я нервно дернулся. Он не смотрел на уличные таблички, а в городе полно «лихих» такси. Я внимательно прислушивался, чтобы понять, куда они едут.
Наконец Хеллер остановился. Я видел только столбы и камень. Где же он сейчас, этот чертов Хеллер?
— А теперь, Морти, — сказал Хеллер, — слушайте внимательно. Было заказано несколько такси. — И он сообщил Морти точное место и время прибытия машин по вызову. — Мне необходимо узнать, из какой они фирмы и куда поехали.
— Черт, малыш, это просто. — Морти пошарил под приборной доской. — У меня тут небольшое дополнение к обычному радио. Я могу связаться со всеми диспетчерами такси в Нью-Йорке. Помогает, если надо перехватить жирненький заказ из-под носа у другой фирмы.
Он пустился в переговоры с диспетчерами, давая им фиктивные номера их собственных машин. Рассказывал он всем одно и то же:
— Я везу пожилую даму, которой в прошлый раз так понравилось обслуживание, что она хочет, чтобы к ней постоянно приезжали эти машины. Они наши? — И он сообщал время и место, а диспетчеры смотрели свои записи.
Неожиданно на пятом звонке Морти замер и кивнул Хеллеру.
— Спасибо! — поблагодарил он и выключил радио. — Такси Смеллера, — сказал он Хеллеру. — Куча вещей. Заказали пять машин. Они поехали в маленькую бухту на Семьдесят девятой улице, пирс Гудзона,
— Пирс Гудзона? — удивился Хеллер. — Но оттуда не отплывают корабли. Даже грузовые.
— Так мне ответили, — сказал Морти.
— Ну, это нам по пути, — сказал Хеллер. И резко тронулся с места.
Нужно действовать.
И я снова позвонил Графферти.
— Тот, кто вам нужен, направляется на север к причалу на Семьдесят девятой улице!
— Надеюсь, вы правы. Графферти меня чуть живьем не сожрал. У статуи разыскиваемого не было, в баре не было, и (...) бармен даже не знает, который сейчас час. Вы уверены, что на сей раз сведения точные?
— Высокий блондин с голубыми глазами. Скажите Графферти, что это звонит агент ФБР и что нужно пошевеливаться! Ты говоришь с агентом ФБР, тупица!
— Это другое дело, — ответил полицейский. — Да, сэр! Немедленно сообщу! Но почему им заинтересовалось ФБР? Графферти обязательно спросит.
— Тайная операция ФБР согласно постановлению об аресте, вынесенным большим жюри Нью-Йорка, — соврал я. — Мы хотим, чтобы официально его поймал Графферти, а мы остались в стороне.
— А, обычная операция ФБР! Взять человека любой ценой. А Графферти что-нибудь получит?
— Пусть пошевеливается! — Я уже почти кричал.
Я повесил трубку и нервно повернулся к экрану. Хеллеру нельзя дать уйти, он преступник. Из-за него начались все мои беды. И он заплатит за это.
В маленькой бухте Семьдесят девятой улицы налицо были все признаки весны. Длинные ряды маленьких аккуратных суденышек, поставленные на зиму в доки, походили на деревья без листьев. Другие яхты группировались у причалов. Вокруг суетились рабочие, готовя эти игрушки миллионеров к летнему плаванию.
Именно такую картину увидел Хеллер, когда вел «лихое» такси на малой скорости, объезжая людей и кучи вещей. Появилась табличка с надписью «Начальник доков», и Хеллер остановился.
Он вошел в вагончик. Из-за стола на него посмотрел маленький, кругленький человечек. Хеллер назвал предположительное время и дату.
— Пять такси Смеллера, — закончил он. — Вы их видели?
— Может быть, — произнес начальник доков. — Много народу приезжает и уезжает, за всеми не усмотришь.
— Это очень важно, — сказал Хеллер. — Мне нужно знать, куда они отправились.
— Подождите, подождите, — проговорил начальник доков. — Женщина — просто ягодка, верно?
— Думаю, так можно сказать.
Начальник доков взглянул в свои записи.
— Да, теперь я вспомнил. Они наняли мощный катер, чтобы перевезти вещи. Для быстроходных катеров с яхты это слишком большой багаж. У них была кредитная карточка компании «Соковыжималка», выписанная на Султан-бея и наложницу. Я помню, что ребята говорили: «Господи, только посмотрите на эту наложницу, эти заграничные (...) знают толк». Какая женщина! У нее был грустный вид, но я думаю, любой бы грустил,, если бы его продали какому-то (...) турку.
Он поднялся из-за стола, вышел на берег и взглянул на реку. Потом позвал человека, который возился с веревкой на палубе миниатюрного буксира.
— Помнишь ту конфетку позавчера? Куда вы отвезли багаж?
— На яхту Моргана, — крикнул тот. — «Золотой закат».
— Все сходится, это она, — сказал начальник доков. — У нее было очень много вещей.
— Как бы узнать, куда отправилась яхта? — спросил Хеллер.
— Не знаю, — ответил начальник доков. — Никто не следит за яхтами. Они не должны регистрироваться в порту, если только они не иностранные. Попробуйте обратиться в страховую компанию Бойда из Лондона. Они следят за передвижением судов.
— Спасибо, — поблагодарил Хеллер.
— Рад был помочь. Да, ягодка казалась очень грустной.
Послышался отдаленный звук полицейских сирен, который постепенно становился все громче и громче. Ага! Бульдог Графферти взял след!
Хеллер подошел к телефонной будке у вагончика начальника доков и позвонил Морти, который сидел в «лихом» такси:
— Похоже, мы на верном пути. — Он поискал в книге и набрал номер. В ответ раздалось английское приветствие. — Я хочу знать, куда направилась яхта Моргана «Золотой закат», — заговорил Хеллер.
— Соединяю с судовой службой, старина.
Ответил другой голос, и Хеллер повторил свой вопрос.
— Яхта Моргана? — переспросил клерк судовой службы. — У нас только «Золотой закат» зарегистрирован в Америке, но он выбыл. Ах да. Это была яхта Моргана, но боюсь, старина, ее здесь больше нет.
— Вы хотите сказать, что она пропала?
— Сейчас сверюсь с записями, старина. Не вешайте трубку.
Звуки полицейской сирены раздались возле самой будки. Хеллер огляделся.
К вагончику начальника доков подъехали три битком набитых машины. Я подпрыгнул от радости.
— Вы слушаете? — спросил голос с британским акцентом. — Вы застали нас врасплох, старина. Яхта выпала из списков во время перерегистрации. Сейчас она должна быть приписана к иностранным судам. Ее купил какой-то варвар-турок и поднял турецкий флаг. Мы просто не перерегистрировали ее.
— Вы знаете, где она сейчас? — взмолился Хеллер.
— Да, но мы не можем сообщать такую информацию. Она конфиденциальна.
— Я пытаюсь кое-что получить с них, — попытался объяснить Хеллер.
— А, по счету! Это другое дело. Еще полминутки. Взгляну, что у нас записано.
Хеллер выглянул из будки. Полдюжины копов носились среди людей, хватали их, задавали вопросы, но на будку не обращали ровным счетом никакого внимания.
Я остолбенел. Они не заглянули в будку!
Хеллер слегка приоткрыл дверь. Коп держал начальника доков за грудки.
— Мы ищем Вундеркинда! Если ты его видел, то лучше скажи, (...), пока мы не записали тебя в соучастники! — ревел он.
Начальник доков отрицательно замотал головой. Коп встряхнул его и схватил кого-то другого.
— Вы слушаете? — В телефонной трубке послышался тот же голос с характерным английским акцентом. — Да, у нас есть сведения о «Золотом закате». Он стоит на якоре в бухте Гарднера, в Атлантик-Сити.
Хеллер поблагодарил его и повесил трубку. И тут я снова остолбенел! Хеллер вышел из будки и, подойдя к начальнику доков, указал на суда в доках:
— Что-нибудь из этого продается?
— Как всегда, — ответил начальник доков. — Включая стоимость топлива. Сейчас весна, поэтому многие владельцы стараются продать посудину подороже. Вы разбираетесь в яхтах?
— Не очень, — ответил Хеллер, — хотя я служил во флоте.
— Да, тогда яхта вам не нужна. Если у вас нет опыта, то вы с ней не совладаете. — Человечек подошел к маленькому суденышку. — Вот посудина типа траулера. Я точно знаю, что она продается. Дизельный мотор. Хорошая штука. Такую рыбаки любят.
Они смотрели на сорокафутовый настоящий карманный крейсер.
— Он быстроходный? — спросил Хеллер.
— Конечно, нет, — ответил начальник доков. — Кому нужна скорость? Их покупают, чтобы отвлечься от повседневности. Но вы не похожи на человека, способного купить яхту. Вы кого-нибудь представляете?
— Фирму, — сказал Хеллер.
— А, теперь понятно. Тогда зачем вам скорость?
Мимо пронесся еще один коп.
— Давайте считать, что я хочу отвлечься от повседневности, — произнес Хеллер. — А как насчет этой? — И он махнул рукой в сторону другой посудины.
— Это морской «скиф».
— «Скиф»? — переспросил Хеллер. — Я думал, что «скиф» — это крохотная лодчонка.
— Черт, я не знаю, почему ее так назвали. Большинство катеров используются в пресных водах, а это быстроходный катер для океана. Тридцать шесть футов, прочный, может выдержать удары волн. Но смотрите сами. Каюты нет, открытый капитанский мостик. Койки, если их можно так назвать, вон там, под палубой.
— Он быстроходный? — спросил Хеллер.
— Да, черт его возьми. Сорок узлов при сильном волнении — конечно, если вы устоите на ногах при такой качке. Но ваша компания не захочет его купить.
Хеллер рассматривал лежащий на земле катер. Он был окутан брезентом, но все равно можно было заметить чистые, почти изящные линии корпуса.
— Почему бы нет? — произнес Хеллер, когда мимо пробежал еще один коп.
— Почему нет? Послушайте, на нем два двигателя, вот почему нет. Два мотора фирмы «Крайслер Краун», огромные штуковины. Когда они работают на полную мощность, лодка встает на дыбы и несется как ракета. Чтобы их заправить, надо отдать целое состояние.
— Думаю, моя фирма заинтересуется, — сказал Хеллер.
— Все бывает, — заметил начальник доков. — Эй, Барни! Морской «скиф» продается?
Откуда ни возьмись появился настоящий морской волк.
— Морской «скиф»? Проклятье! Конечно, он продается. Банда Фаустино пытается избавиться от него с прошлого года. Корлеоне вытеснили их с моря, сам знаешь. Они на нем носились по континентальному шельфу и подбирали перевозчиков наркотиков. Там радар, автопилот и даже радио.
Полицейский заглянул под брезент и в трюмы лежащего катера.
— Сколько? — спросил Хеллер.
— Господи, я не знаю, — ответил Барни. — Они утверждают, что он стоит двадцать тысяч. Но я думаю, пяти с лихвой хватит.
— Вы можете спустить его на воду, заправить и запустить мотор? — поинтересовался Хеллер.
— Вы покупаете его? — не веря своим ушам, переспросил Барни.
Хеллер отсчитывал тысячедолларовые купюры.
— Господи, — ахнул Барни и, повернувшись, завопил: — Эй, Фитц! Подведи тали и спусти морского «скифа» на воду, пока этот парень не передумал!
Хеллер протянул Барни пять тысяч и еще одну за услуги, заправку и воду, после чего спокойно прошел к телефонной будке и набрал номер.
Ответила девушка.
— Скажите Изе, — заговорил Хеллер, — что она в Атлантик-Сити на борту яхты «Золотой закат». Это все. — И он повесил трубку.
Хеллер уже собрался выйти из будки и даже приоткрыл дверь, но остановился и снова взялся за телефон.
К «лихому» такси подошел коп и взглянул на Морти на переднем сиденье.
— Мы ищем Уистера, — прорычал коп. — Быстро говори, кого ты сюда привез, или я отберу у тебя права! И не пытайся соврать, что никого не привозил. Кто это был?
— Ладно, ладно, успокойся, — примирительно сказал Морти. — Этот парень позвонил мне сегодня. С ним я и приехал. Я его много лет знаю. Я учил его машину водить.
— Какого зовут? — рявкнул коп, бросив взгляд в сторону будки.
— Клайд Барроу.
Коп быстро отошел к полицейской машине и позвонил.
Вскоре он вернулся:
— Он значится в списке разыскиваемых, но тебе повезло, у нас нет ордера на его арест. А теперь слушай меня внимательно: мы ищем Уистера. Смотри в оба! Если увидишь кого-нибудь подозрительного, доложишь, ясно?!
— Ты имеешь в виду Вундеркинда? — осведомился Морти. — Господи, что он еще натворил?
— Двоеженство, вот что! — сказал коп. — Раньше он города крал и поезда грабил. Но теперь он влип. Жениться на двух женщинах!
— Господи! — воскликнул Морти. — Это действительно значит нарываться на неприятности. Вундеркинд не соображает, что делает!
— Похоже, он чокнутый, — согласился коп. — У нас есть ордер на его психиатрическое обследование. Поэтому смотри в оба!
К машине подошел Графферти.
— Ты и Слоан, — сказал он копу, — оставайтесь здесь на случай, если он появится. А мы проедем поищем его.
Он ушел и влез в машину. Я подумал, что это он чокнутый, а не Вундеркинд. Почему все они проходят мимо Хеллера?
Я позвонил в офис Графферти.
— Вы (...) идиоты! — завопил я. — Он прямо перед вами в телефонной будке!
Там повесили трубку.
В состоянии мучительной неопределенности я снова приник к экрану.
Хеллер наблюдал за спуском морского «скифа» на воду. Устройство для спуска катера на воду оказалось огромным сооружением на колесах, которое приподнимало корабль, откатывало его к краю доКа и погружало в воду. Вокруг «скифа» суетились рабочие. Они повозились с мотором, осматривая, все ли в порядке, потом сменили аккумуляторы, запустили моторы и проверили, поступает ли вода для охлаждения. Затем подплыли к плавучей заправке «Морской Спрут» и заправили катер бензином, маслом и водой.
Хеллер подошел к Морти и спросил:
— Сколько вы должны по счету?
— Две штуки. Но мне никогда их не выплатить.
— Вот вам две тысячи, — сказал Хеллер, — и еще одна за помощь сегодня.
— Господи! Ты что, банки грабишь?
— Некоторые именно так и думают, — ответил Хеллер. — И возьмите отпуск, вылечите глаза. Все. Счастливо оставаться.
— Подожди. Я достаточно хорошо вижу, чтобы заметить, как на воду спустили лодку. Надеюсь, ты не собираешься на ней плыть?
— Думаю, что собираюсь, — ответил Хеллер.
— Господи, — произнес Морти. — Жди здесь! — И он с бешеной скоростью умчался прочь.
К Хеллеру подошел Барни:
— Я все проверил. Если береговая охрана вас остановит, включайте сирену и...
— У вас есть карты? — прервал его Хеллер.
— Здесь полно старых карт побережья. Вы далеко плывете?
— Просто прогуляться.
— Если собираетесь проплыть больше ста миль, то возьмите на борт горючее про запас.
— Сделайте это за меня, — попросил Хеллер.
Подошел коп, смерил Хеллера взглядом. Это был тот полицейский, который говорил с Морти.
— Иди-ка сюда. — Он махнул рукой.
Хеллер подошел.
— Ты знаешь, что за Вундеркинда назначена награда? — спросил коп. — Десять тысяч.
— Не очень много, — заметил Хеллер.
— Согласен, — ответил коп, — особенно учитывая, что он настолько известен, но и это деньги. А теперь послушай, эти (...) делают вид, будто ничего не видели. Давай сотрудничать. Ты был здесь, когда мы приехали. Ты видел, чтобы кто-то приехал или уехал?
— Ни души, — отозвался Хеллер.
Коп печально покачал головой и оглядел доки. Появился Морти и с разгону затормозил перед вагончиком начальника доков. Хеллер подошел к нему.
— Вот, — сказал Морти. — Тебе от меня. Десять бутербродов с колбасой и специальный бутерброд-«подводная лодка» с острым соусом. И шесть банок безалкогольного пива. Но это еще не все. Вот что тебе обязательно понадобится! — И он вручил Хеллеру пакет. — Это драмамин. Таблетки от укачивания, малыш. Ты сухопутный водитель и не представляешь, во что ввязался. Я хочу тебя предупредить, что в море полно опасностей. Волны размером с Эмпайр Стейт Билдинг!
— Спасибо, дружище, — поблагодарил Хеллер.
— Пока, малыш. Возвращайся скорее. — Морти обогнул машину копов и умчался.
Снова появился Барни.
— На чье имя выписать счет за покупку? Береговая охрана захочет взглянуть на него.
— Компании «Идеальное бритье», — ответил Хеллер.
Я почувствовал, что схожу с ума. Тупицы-копы не видят его прямо перед носом. Складывалась совершенно безумная ситуация.
Хеллер засунул бумаги в карман, спустился на катер, качнувшийся у него под ногами, и осмотрел рычаги управления. Рабочий оттолкнул судно от причала.
Хеллер стоял за ветровым стеклом, солнце отражалось в хромированных ручках. Одну руку он положил на штурвал. Другой помахал Барни и начальнику доков, и те помахали в ответ.
Хеллер дал газ, и морской «скиф» полетел, словно стрела, выпущенная из лука.
Оставляя позади два гигантских водяных хвоста, он выскочил на простор Гудзона и помчался на юг.
Мощные двигатели заставляли нос катера высоко задираться из воды. А катер все набирал и набирал скорость.
Хеллер уезжал!
Береговая охрана! О ней уже дважды говорили.
О да! Вот способ остановить его. Но мне нужна была информация.
С борта набирающего скорость и уходящего все дальше в море катера небоскребы выглядели как игрушечный забор. Ветра в этот ясный весенний день совсем не было. Облака отражались в голубой воде Гудзона.
Хеллер возился с прибором, соединенным с гирокомпасом. Он пытался понять, как тот работает. Это не заняло у него много времени. Он изменил курс так, чтобы линия на защитном стекле совпала со Статуей Свободы, виднеющейся в нескольких милях впереди. Включил автопилот и, не обращая ни малейшего внимания на другие суда, открыл дверь, ведущую в помещение под передней палубой.
Там обнаружились две крохотных комнатки, туалет, миниатюрный шкафчик и раковина. Помещение было настолько маленьким, что даже выпрямиться Во весь рост оказалось сложно. Он открыл шкафчик, вытащил кипу карт и быстро просмотрел их. Отобрал две и вернулся в рубку.
Хеллер проверил, как автопилот держит курс. Морской «скиф» мчался прямо к Статуе Свободы, до которой оставалось несколько миль. Хеллер проскочил под кормой огромной баржи и даже не взглянул на нее.
Типичное пижонство, однако он всегда себя так ведет.
Хеллер удобно расположился в кресле, задрал ноги на приборную доску и принялся с комфортом рассматривать на солнышке карту, не обращая ни малейшего внимания на оживленное движение на реке. Но я уже получил необходимую информацию.
Его палец прошелся по карте вдоль побережья Джерси, миновал мост Веррацано Нарроуз, свернул по направлению к форту Хэнкок и Санди-Хук, проследовал по отметинам прибрежного фарватера и ненадолго выскочил на просторы Атлантики. Затем палец отыскал отметину при входе в тихие воды Манаскуанского залива, спустился мимо бухты Силвер-Бей, прошелся на юг через широкую и длинную бухту Барнегат-Бей, мимо Барнегатского маяка, проделал путь по остальной части внутренних вод узкого залива Бич-Хейвен и наконец уперся в Атлантик-Сити.
— Ладно, ладно, — говорил Хеллер. — Так мы и пойдем. Приблизительно сто восемь морских миль. Прямо в бухту Гарднера. И вот, моя любимая, хочешь ты или не хочешь, а я здесь!
— А вот и нет! — злобно заметил я.
Теперь я знал все, что мне было нужно. На карте — прямо напротив Статуи Свободы, в форте Джей — я заметил пост береговой охраны. Морской «скиф» пройдет рядом с ним!
Я набрал номер береговой охраны США и буквально зарычал на ответившего телефониста:
— Дайте мнe человека, который отвечает за причалы Нью-Йорка, быстро!
В трубке щелкнуло, и раздался веселый голос:
— Диспетчерская служба контроля за прибрежными водами, форт Джей. Матрос второй статьи Дайси Бергсом, береговая охрана США, на дежурстве. Чем могу помочь?
— Вы можете задержать преступника! — рявкнул я, оскорбленный его веселостью. — Вы видите скоростной катер, который идет вниз по Гудзону?
— Сейчас посмотрю. Да. Я его вижу. Он немного изменил курс, прошел под носом пассажирского катера. Да, я вижу, о чем вы говорите. Сейчас посмотрю в подзорную трубу... Пита, смотри, вон там скоростной катер, курс приблизительно два-восемь-четыре на твоем радаре. Замерь скорость... Я пытаюсь разобрать номер, мистер. Он так быстро идет, что мне трудно... Готово! Морской «скиф», номер 329-478А? Этот, мистер?
— (...) тебя подери, да!
— Господи, ты не ошибся, Пити? Мистер, Пита говорит, что он идет со скоростью 42,3 узла. Ты только посмотри, как шпарит!.. Эй, подождите, мне знаком этот номер. Пити, а это не старый морской «скиф» банды Фаустино?.. Да, думаю, это он. Смотри, как идет. Пити, да оторви ты нос от радара и взгляни на это... Ты когда-нибудь видел такое зрелище?
Послышался другой голос:
— Ух ты! Неплохо бы прокатиться на нем в такой чудесный денек, верно, Дайси?
— (...) вас всех! — завизжал я. — Сделайте что-нибудь!
Матрос второй статьи Дайси наконец-то соизволил ответить:
— Извините, мистер. Это просто какой-то парень из банды Наркотичи собрался забрать наркотики с иностранных грузовых кораблей у Санди-Хук. Какое до него дело береговой охране?
— Арестуйте его! — взвыл я.
— Там, где он сейчас идет, нет ограничения на скорость. Сирена у него выключена, и, насколько я вижу, мусор за борт он не выбрасывает, так что мы не можем арестовать его за загрязнение прибрежных вод.
Я с безнадежным видом уставился на экран. Хеллеровский катер с ревом огибал Статую Свободы. Хеллер вскинул руку, словно отдавая честь каменной фигуре с факелом. Ему оставалось идти до моста Веррацано всего несколько миль, а дальше ему придется только проскользнуть рядом с самой западной точкой Бруклина и пройти через Нарроуз. Меня осенило.
— Это краденый катер!
— Подождите, пожалуйста, — сказал дежурный, ответственный за причалы Нью-Йорка.
Хеллер между тем выключил автопилот и взглянул через левое плечо на форт Джей, прямо в сторону тех, с кем я разговаривал.
Матрос второй статьи Дайси снова откликнулся:
— Извините, сэр. Я связался с начальником Гудзонских доков, и он сказал, что они только что продали катер компании «Идеальное бритье». Значит, он не краденый, сэр.
— (...) вас! — рявкнул я. — Соедините меня с вашим начальником!
В трубке раздались щелчки. Потом грубый старческий голос произнес:
— Ну, в чем там дело?
— Очень опасный преступник совершил побег на морском «скифе», — еле сдерживаясь, ответил я. — Бортовой номер 329-478А.
— Это имеет отношение к ФБР?
— Да!
— С кем я говорю?
Пора было снимать маску. Я решил поступить по-умному и ледяным голосом сообщил:
— Вы говорите с поверенным адвокатской фирмы Роксентера «Киннул Лизинг».
— Господи! — До чего же приятно было услышатъ, насколько изменился голос! — Какой номер, вы сказали?
— Морской «скиф», номер 329-478А. Он направляется в Атлантик-Сити через прибрежные воды!
— Вы хотите арестовать его?
— Заковать в ножные кандалы, — ответил я, — и доставить в полицию Нью-Йорка!
— Ну, вертолет нет смысла посылать. На нем нет ножных кандалов.
— Вы собираетесь что-нибудь предпринять, — зашипел я, — или мне под суд вас отдать?
— Да, сэр, да, сэр, мы готовы к действиям. Минутку. Не вешайте трубку! — Наступила пауза. Затем я услышал: — Скоростное патрульное судно номер 81 сейчас патрулирует в районе Барнегатского маяка. Оно может повернуть на север и перехватить его до входа в воды Манаскуанского залива, пока тот будет находиться в Атлантическом океане, а не в прибрежных водах.
— Патрульное судно вооружено?
— О да, сэр. У них на носу стоит пушка, которая может разнести морской «скиф» в щепки. И «восемьдесят первый» способен развить скорость больше, чем преследуемое судно. Я уверен, что они справятся.
— Лучше бы им справиться! — многозначительно заметил я.
— О да, сэр! Если задеты интересы Роксентера, то вы можете положиться на береговую охрану. Меня зовут Чихвостер. Капитан Джордж К. Чихвостер, береговая охрана США...
— Отдайте приказ!
— О да, сэр. Я уже пишу приказ! Морской «скиф», бортовой номер 329-478А, курс на юг от Нью-Йорка, скорость 42,3 узла. Перехватить до входа в территориальные воды Манаскуанского залива. Арестовать человека на борту. Надеть наручники. Доставить в полицию Нью-Йорка. Любой ценой. Я немедленно передам это на «восемьдесят первый». Вы довольны?
— Да, — ответил я. — Но поторапливайтесь, капитан Чихвостер!
Я бросил трубку.
И только сейчас позволил себе улыбнуться коварной улыбкой, свойственной работникам Аппарата.
В это мгновение Хеллер проходил под мостом Веррацано Нарроуз. Вокруг белые брызги, голубая вода и яркое весеннее солнце. И он не подозревал о ловушке, которая ждет его впереди.
Каким-то чудом ему удалось уйти от полиции. Но я не знал ничего, что могло быть надежней береговой охраны. Они сумеют захватить любой катер. А Психо, Шизи и Словоблудинг сделают свое дело.
Что ж, Хеллер, наслаждайся окружающим видом. Но еще не настал тот день, когда ты встретишься со своей любимой!
Приблизительно час спустя Хеллер благополучно миновал Санди-Хук и теперь несся вдоль побережья Нью-Джерси. Слева от него простирался Атлантический океан. Волн почти не было. Морской «скиф» ритмично приподнимался и опускался на мелкой зыби. Казалось, он едва не летит, только винты соприкасались с водой. Катер по-прежнему шел на автопилоте.
Хеллер бродил по рубке, пил безалкогольное пиво, ел бутерброды с колбасой и любовался далеким берегом и закатом.
Типичное пижонство Хеллера, подумал я. Меня давно бы до смерти укачало. Да, собственно, уже мутило при виде того, как он ест и наслаждается пейзажем.
Я уж начал беспокоиться, куда подевалась береговая охрана, когда Хеллер, глядя вперед, заметил какое-то пятнышко в нескольких милях от катера. Нельзя сказать, что до этого ему не попадались другие суда, следовавшие параллельным курсом, большие грузовые баржи и танкеры. И он, похоже, как-то различал их, но особого внимания им не уделял. К сожалению, у меня на экране было видно не так отчетливо, как простым глазом.
Но в этот раз он допил пиво, бросил банку в мусорную корзину, встал на ящик с инструментами и, смотря поверх ветрового защитного стекла, пристально вгляделся.
— Привет, привет, — заговорил Хеллер. — А ты похож на военное судно. И у тебя хорошая скорость. — Он вернулся на капитанский мостик и присел на краешек кресла. — А теперь, мистер Военный корабль, посмотрим, нужен ли я вам.
Он отключил автопилот и направил катер на запад, почти под прямым углом к прежнему курсу, уходя от берега. При этом он смотрел на пока еще по-прежнему маленькое пятнышко.
— Ага! — наконец произнес он. — Перехватчик!
Я был озадачен и не мог понять, как он догадался, а потом сообразил, что корабль береговой охраны тоже должен был изменить курс, когда Хеллер повернул.
— А теперь посмотрим, кто быстрее, — сказал Хеллер, внимательно наблюдая за преследователем.
Потом что-то подсчитал и сказал:
— Приблизитель но на три процента быстрее меня. Это плохо.
Он еще немного повернул на юг. У пятнышка появились мачта и мостик, которые даже я смог разглядеть. На носу судна виднелась пушка. Корабль был вооружен.
— Ну ладно, придется выяснить, чего вы от меня хотите, — сказал Хеллер.
Он крутым виражом повернул катер и начал сокращать дистанцию. Потом включил радио.
— Морской «скиф» 329-478А! — прохрипел динамик. — Лягте в дрейф! Мы пришвартуемся по борту! — Сообщение повторяли снова и снова.
Расстояние между суденышками сокращалось с чудовищной скоростью.
Хеллер взялся за рычаги управления. Морской «скиф» развернулся на 180 градусов. Теперь он мчался прочь от береговой охраны.
Позади раздался грохот.
Перед Хеллером взметнулся фонтан соленой воды.
Ба-бах!
Звук выстрела прозвучал, словно рокот барабана.
Морской «скиф» проскочил сквозь образовавшийся гейзер.
— Именно это я и хотел узнать, — сказал Хеллер.
Он щелкнул переключателем и выключил двигатели. Морской «скиф» замедлил свой стремительный бег.
Хеллер порылся в сумке, которую принес Изя, и, вытащив волтарианский ручной излучатель, большим пальцем нажал на кнопку.
Боже мой, я и не знал, что он вооружен!
Он посмотрел сквозь видеоприцел, а ловкие пальцы сами отыскивали нужные кнопки. Судно береговой охраны находилось на расстоянии двухсот ярдов. Они тоже сбрасывали скорость.
Кружок прицела прошел вдоль мостика, а потом остановился на черном, круглом жерле пушки. Хеллер нажал на кнопку. Излучатель в его руке вздрогнул.
Хеллер выстрелил.
Бам!
Еще какое-то мгновение я надеялся, что он промахнулся. Судно береговой охраны не развалилось на куски. Не взорвалось. Более того, оно все так же, замедляя ход, направлялось к югу.
Внезапно двое из орудийного расчета с воплями бросились прочь. Ствол пушки размягчался и таял! Хеллер стрелял тепловым зарядом по стволу их орудия, а траекторию выстрела вычислил компьютер ручного излучателя.
— Теперь шансы сравнялись. Можно продолжить, — произнес Хеллер и, включив двигатели на полную мощность, направил морского «скифа» к берегу, внимательно следя, какие действия предпримет береговая охрана.
Радио у него по-прежнему работало. В динамиках затрещало, захрюкало. Береговая охрана вызывала базу.
— Этого я не могу позволить, — сказал Хеллер.
Он снова поднял излучатель, прицелился и нажал на спуск.
Бам!
Излучатель выплеснул порцию энергии.
Огромные проволочные антенны патрульного катера съежились и растаяли!
Хеллер направил оружие на капитанский мостик. Судно береговой охраны разворачивалось, намереваясь преследовать его.
— Проклятье, — сказал Хеллер. — Я не хочу убивать вас, ребята. Ведь вы тоже флотские.
Никогда не знаешь, чего ожидать от Хеллера, — такая ненормальная галантность вполне в его вкусе. Я обрадовался, что у них еще есть шанс задержать его.
Хеллер засунул излучатель за пояс, порылся в сумке, принесенной Изей, вытащил что-то оттуда, после чего бросился на палубу и схватил сигнальный фонарь. Береговая охрана следовала за ним по пятам.
Хеллер поднял сигнальный фонарь и, направив его на капитанский мостик «восемьдесят первого», начал передавать один и тот же сигнал. Точка, тире. А, международный код. Этот сигнал, наверное, означает что-то вроде «У вас будут неприятности».
Береговая охрана не замедляла хода. Поднимая веер белых брызг, она неслась вслед за Хеллером. Но, заметив сигналы, команда высыпала на мостик и уставилась на Хеллера в бинокли. Потом на носу появилось несколько человек с ружьями. Один из них выстрелил.
Хеллер передал по буквам: «Ваши двигатели сейчас взорвутся».
На катере поднялась суматоха.
Еще трое выскочили из рубки и поднялись на палубу.
— Вот теперь вы все на виду... — пробормотал Хеллер и, достав какую-то маленькую коробочку, нажал на кнопку.
Это была не звуковая волна. И не слепящая вспышка.
Просто все люди на судне береговой охраны попадали на палубу.
А ведь он сказал, что не собирается убивать их, и все-таки сделал это!
Убирая коробочку, Хеллер взглянул на нее. И я понял, что это. Нервно-паралитический радиолуч! Хеллер снова посмотрел вперед.
Прямо перед ним вздымался берег Нью-Джерси, и катер береговой охраны с бешеной скоростью мчался прямо на него.
— Ох, проклятые идиоты! — пробормотал Хеллер. — Вы даже двигатели не выключили. Хотите разбиться?
Он отшвырнул прочь сигнальный фонарь, вытащил откуда-то бечевку и обмотал ее вокруг поручней.
Оба судна продолжали нестись к берегу.
Затем Хеллер включил автопилот и замедлил ход, а судно береговой охраны продолжало нагонять его на скорости 40 узлов.
Хеллер все рассчитал.
Он слегка развернул морского «скифа» и, когда возникшая при этом волна швырнула катера друг на друга, схватился за поручни судна береговой охрани.
В следующую секунду он дернул за бечевку и таким образом выключил автопилот. Двигатели морского «скифа» смолкли, и катер беспомощно закачался на волнах недалеко от берега. Теперь только одно судно мчалось к берегу, увлекаемое мощными работающими двигателями.
Хеллер перепрыгнул через поручни, перескочил через неподвижные тела и бросился вперед.
Берег был уже совсем рядом!
Он ворвался в рубку, бросил взгляд на приборы и резко дернул назад две рукоятки. Крутанул штурвал.
После чего еще на полном ходу переключил двигатели на задний ход.
Моторы взвыли. Раздался скрежет, мелькнула светло-зеленая прибрежная волна, и под килем заскрипел песок. А потом катер береговой охраны помчался обратно, в благословенное открытое море.
Хеллер посмотрел на палубу, где лежал распростертый человек, одетый в мундир с несколькими нашивками на кителе, и ехидно произнес:
— Предполагается, что вы должны спасать других, а тут вас самих пришлось спасать.
Я не мог предположить, что он будет делать дальше. Ни один из офицеров Аппарата никогда бы так не поступил, поэтому я терялся в догадках. Ему следовало бы бросить «восемьдесят первый» на произвол судьбы, чтобы тот разбился о берег, и отправляться восвояси. Ничего не поймешь у этих флотских!
Я подумал, что он отведет катер на глубину и потопит его со всем экипажем. Наверное, он рассчитывает таким образом уничтожить доказательства. Здесь поблизости, на побережье Джерси, есть дома, а ему скорее всего не нужны свидетели.
Как только мне станет ясно, что он собирается делать, я позвоню капитану Чихвостеру и скажу ему, как надо организовать погоню.
Хеллер на малой скорости вернулся к дрейфующему морскому «скифу», и взял его на буксир. Потом снова прошел на нос судна береговой охраны.
Постепенно Хеллер перетащил всех членов экипажа в салон. Вернулся обратно, собрал ружья, фуражки и швырнул их туда же.
Потом оглядел ствол пушки. Тот весь оплыл, до сих пор был раскален и дымился. Хеллер нашел огнетушитель и залил ствол пеной, наверное, чтобы охладить его. Потом взял брезент и накрыл пушку, чтобы скрыть повреждения.
После чего прошел и осмотрел антенны: от них осталось месиво растопленного металла. Он старательно отскоблил лужицы застывшего металла и выбросил их за борт. Заканчивая работу, Хеллер взял сумку, вытащил ножницы и обстриг торчащие усы антенн, чтобы они выглядели оборванными, а не оплывшими.
Я не мог понять, что он все-таки делает.
Хеллер вошел в рубку и принялся рыться на полках. Нашел устав, в котором говорилось, какую форму носят старшие чины береговой охраны, после чего вернулся в салон и оглядел неподвижные тела на полу.
Удовлетворенный, он спустился вниз и осмотрел шкафы. Вытащил из одного форму старшего офицера и переоделся.
Наконец Хеллер вернулся на мостик, включил двигатели и вскоре, ведя на буксире морской «скиф», уже медленно двигался вдоль побережья.
Через некоторое время он переключил управление на автопилот, прошел к радио и включил его на полную громкость. Конечно, там непрерывно вызывали «восемьдесят первый», хотя слышимость была плохой из-за отсутствия большей части антенны.
Хеллер взял микрофон и ответил.
— Что случилось? — послышался голос из наушников. — Мы не могли связаться с вами!
— У нас были неполадки, — ответил Хеллер.
— Сигнал плохо проходит. Я вас еле слышу.
— У нас были неполадки с радио и двигателями! — заорал Хеллер изо всех сил, стараясь выговаривать слова четче. — Ничего серьезного. Нас немного потрепало. Но мы успешно захватили катер. Следуем вдоль берега на малой скорости. — Он заговорил тише, делая вид, что радио постепенно выходит из строя. — Радио сейчас отключится. Увидимся завтра днем...
— Повторите последнюю фразу, пожалуйста.
Хеллер положил микрофон и вышел на палубу, чтобы полюбоваться прекрасным днем.
Меня просто бесило, как он оперся локтем о радар и положил подбородок на руки. Хеллер мог кого угодно с ума свести своим отношением к делу!
Я просто озверел и сразу же позвонил капитану Чихвостеру.
— Что еще случилось? — спросил он.
Я чуть было не рявкнул, что инопланетянин только что захватил его патрульный катер, но вовремя сдержался. Это бы прозвучало странно.
— Тот человек, которого вы должны были захватить, сам захватил «восемьдесят первый»!
— Нет, не думаю, — ответил Чихвостер. — Мы только что получили сообщение, что после короткой смелой атаки, вполне в духе береговой охраны, они захватили чужой катер.
— У вас неверная информация! — прорычал я.
— У них были проблемы. Двигатели и радио. Однако все улажено.
— У вас нет связи с этим судном!
— Ну я же сказал, что у них проблемы с радио.
— Почему они идут на юг, вместо того чтобы идти на север?
— Правда? — удивился Чихвостер. И через секунду сообщил: — Но у них база на юге.
— Послушайте, Чихвостер, если вам дорога ваша должность, пошлите корабли и самолеты, чтобы вернуть ваш катер!
— Да, сэр! Немедленно, сэр!
Я дал отбой. Я заставил-таки их пошевелиться.
Что за ерунда! Позволить офицеру-инопланетянину захватить свое судно!
Могу вам сказать, я здорово злился, глядя на экран Хеллера.
Какое-то время тот с интересом следил за полетом чаек.
Потом зевнул!
В конце концов он занялся делом: сверился с картой. Сейчас его судно двигалось правее залива Манаскуан. И он не только не собирался приближаться к берегу, но отошел еще дальше, в просторы океана. Домов на берегу уже не было видно. Хеллер заинтересовался записями в журнале приема радиосообщений. Он нашел приказ, предписывающий захватить его.
— Хм-м, — протянул он. — Сильно сказано.
Затем Хеллер просмотрел записи в судовом журнале, отметил, когда моряки береговой охраны впервые заметили его, и сверил все записи.
Записи обрывались сообщением о сигналах с морского «скифа». Хеллер снова порылся в своей замечательной сумке и вытащил небольшой пузырек с какой-то жидкостью. С помощью которой аккуратно стер все записи, кроме самой первой.
Затем почирикал на клочке бумаги, стараясь подделать почерк. И вместо «замечен морской "скиф" 329-478А» написал: «Замечено ужасное морское чудовище — оранжевые крылья, пурпурные рога, а из пасти идет огонь, 300 футов в длину, говорит по-скандинавски».
Он начал новый абзац: «Начали преследование. Чудовище плывет со скоростью 48 узлов». Потом он написал: «Чудовище повернуло к судну. Просит кофе».
Затем, проставив время событий, добавил: «Оно уже рядом... Сожгло пушку огнем из пасти... Съело антенны... Экипаж в обмороке, только я еще держусь... Прощай, жестокий мир!»
Сверху раздался гул моторов.
Хеллер выглянул из рубки.
Три вертолета облетали медленно продвигающийся вперед патрульный катер. Один из них спустился ниже.
Хеллер высунул руку из окна рубки и помахал.
Все три вертолета улетели!
В ярости я набросился на Чихвостера.
— Вас обвели вокруг пальца! — завизжал я. — Катер в руках врага!
— Да бросьте, — сказал Чихвостер. — Все так, как я говорил. Мы ведем морского «скифа» на буксире. Один из пилотов узнал капитана катера. Командир Джаз, один из самых способных черных у нас на службе. Так что, пожалуйста, мистер Киннул Лизинг, позвольте нам вернуться к выполнению наших повседневных обязанностей. На береговую охрану всегда можно положиться.
Трубка выпала у меня из рук.
Я застыл на месте.
Вначале я подумал, что они не узнали Хеллера на пирсе Гудзона, потому что видели Вундеркинда по ТВ и искали человека в очках. Но теперь передо мной забрезжил свет истины. Он специально проделал этот трюк в маклерском баре!
(...) Спурк! С помощью его приборчиков нельзя увидеть подлинное лицо человека. Хеллер проделал тот же фокус, что и в Коннектикуте. На нем были черные хлопчатобумажные перчатки, и я не видел его рук, да и никто не мог их увидеть.
Я пристально следил за экраном. И наконец мне удалось заметить отражение в стекле рубки. У Хеллера было черное лицо! А все черные кажутся белым одинаковыми. Неудивительно, что горизонт окутан такой красивой дымкой. На нем темные контактные, линзы!
(...) Хеллер! Как бороться с таким человеком?
Я сделал единственное, что мне еще оставалось. Позвонил начальнику порта в Атлантик-Сити и сказал:
— Я агент ФБР. Хочу предупредить вас, что будет совершена попытка пробраться на борт яхты «Золотой закат» и взорвать ее сегодня поздно вечером или ночью.
— Господи! — перепугался тот. — Взорвать судно такого размера! Да у меня весь причал взлетит на воздух! — Он был в ужасе.
— Вот именно, — сказал я. — Поэтому окружите судно и поставьте охрану. Не позволяйте никому приближаться к нему, а особенно катерам береговой охраны.
— Береговой охраны? — удивленно переспросил он. — Но почему именно им?
— Они не слишком аккуратны, — сказал я. — И постоянно теряют свои катера и не слушают, когда им об этом говоришь. Вот что важно: террорист — черный мужчина, один из самых злобных и опасных (...) в мире. Как только вы заметите его, стреляйте.
Начальник порта торжественно заверил меня, что так и сделает.