Второй час... второй час, Финикский конгресс, третий день.

Это первый вечерний час, третий день Финикского конгресса. И сегодня вечером мы немного позанимаемся процессингом. Если эту запись будут крутить в Великобритании, мне, конечно, следовало сказать «проуцессингом». Но я думаю, вы оцените это упущение с моей стороны. Так вот, у нас... в прошлый раз мы занимались бытийностью. Понимаете, быть чем-то, потом быть чем-то другим, потом быть вашей хронической соматикой или недугом и так далее. Так вот, после той сессии ко мне подошел один человек и сказал, что он создал мокап этой штуковины, вышел, оказавшись прямо перед собой, и был мокапом, а потом вернулся обратно и был своим телом. Что ж, здесь нет ничего страшного, просто прямо там у него был недуг. Понимаете? Вот что я имею в виду: допустим, у этого парня болит плечо. Что ж, ладно. Мокапить плечо прямо перед собой, идти туда и быть этим плечом – это слишком уж окольный путь. Вместо этого он должен был просто быть этим плечом.

Напомню, о чем я говорил с вами прошлым вечером: я рассказал вам об обладании, чтобы у вас было хоть какое-то представление, зачем мы вам его проводим.

Есть шкала, которая начинается со «Знать», потом опускается до «Смотреть», потом переходит в «Чувствовать», потом в «Усилие», а потом – в «Думание». Такая вот шкала. Вы знаете старую шкалу, в которой были мысль, эмоция и усилие? Ну, если организовать эту шкалу таким вот образом, многое становится весьма интересным. «Знание», уплотняясь, становится «Смотрением». «Смотрение», уплотняясь, становится «Чувствованием». «Чувствование», уплотняясь, становится «Усилием». А «Усилие», уплотняясь, становится «Думанием» в известном нам виде – мышлением, которое основано на расчетах. А «Думание», уплотняясь, становится «Символом». Вот какое место занимает символ, и вот чем он является.

Так вот, похожая техника есть в «Шести шагах к лучшей бытийности». В старых добрых «Шести шагах». И я говорю о «Ношении голов». Так вот, эта техника в «Шести шагах к лучшей бытийности» весьма скрытная. В самом деле весьма скрытная. Ведь в ней люди должны надевать на себя головы, но им не говорят снимать их, понимаете? Вы исправляете нехватку массы. Однако вы обнаружите, что поначалу при прохождении этой техники определенный процент людей не очень-то сможет надевать на себя головы. Понимаете, у них не очень-то получается надевать на себя голову. А все потому, что головы они зарезервировали для создания хаотичности.

Что ж, наблюдать за тем, как человек поднимается по этой шкале, весьма интересно: он каждый раз поднимается до следующего уровня, понимаете? Так что сначала преклир думает, думает, думает и чувствует себя отлично. Он может справляться с думанием. А потом его мысли вдруг перестают быть компульсивными. Вы проделываете это... вы можете начать с символов, понимаете? Можно мокапить символы, это тяжелая масса. Вы когда-нибудь замечали, что во всех этих грандиозных идеях, которые имеются у людей, на самом деле очень много массы? Ну, вы понимаете. Эти идеи передвигаются с места на место, и вдруг они становятся легкими. Что ж, они превращаются в думание.

Понимаете, вот какая-то голова. И вот преклир смотрит на головы людей и пытается избегать их, он вообще не хочет с ними связываться и все такое.

Ну а после того, как вы с этим преклиром немного разберетесь с думанием, после того, как он обдумает, чем он не может быть, каковы его цели и так далее, он может перейти к усилию.Он думает, что это спуск. Так вот, это не спуск. После того как он пройдет некоторые из этих штуковин, он подумает: «Ого, о-го-го, я... как я туда вломился!» Большие риджи и так далее перемещаются туда-сюда и тому подобное. Если с вами никогда не случалось ничего подобного, значит, вы с самого начала были слишком высоко на Шкале тонов и мы вообще не будем переживать по этому поводу.

Что ж, в действительности вы просите его быть головами. Это одна из вещей, которую вы делаете в «Шести шагах». Вы просите преклира быть какой-то головой. А другая вещь, которую вы делаете, – вы исправляете нехватку масс. Вы могли бы просить преклира надевать на себя брикетики мороженого – не в этом суть. Не в этом суть, потому что это просто масса, и вы просто добавляете массу, вы добавляете все больше и больше и больше массы к индивидууму, и он начинает чувствовать себя лучше, понимаете? Проще простого. Так что вы убиваете двух зайцев.

Запомните, однако, что так же, как в случае с циклом действия, про который я вам рассказывал, вся эта история со «Знать», «Смотреть», «Чувствовать», «Усилием», «Думанием» – это, конечно же, большой цикл, который аналогичен циклу «Создавать-Выживать-Разрушать». Но так же, как каждая частичка цикла «Создавать-Выживать-Разрушать» сама по себе состоит из «Создавать-Выживать-Разрушать», так и в случае этой большой кривой, которая идет от «Знать» до «Символа», каждая ее часть является маленькой частью той же кривой. Я имею в виду, она является миниатюрной копией самой себя. Так что в промежутке между, скажем, 40,0 и 39,0 у нас будет эта маленькая градиентная шкала, которая начинается со «Знать», переходит в «Смотрение», а потом опускается в «Чувствование», «Усилие», «Думание» и затем в «Символ». А мы дошли всего лишь до 39,0.

Так вот, когда мы проводим преклиру «Десять минут ничего» из «Шести шагов к лучшей бытийности», мы, конечно же, убираем размокапливающие машины. У преклира полным-полно таких автоматических машин. Они ему говорят: «Полиции не будет. Того не будет. Сего не будет». И все это стоит у него на автомате. Так что ему не нужно об этом думать, понимаете?

Так вот, в 39,0 мы опять начинаем со «Знания», а потом таким же образом опускаемся по шкале. Но понимаете, здесь все это не будет таким уж тяжелым. Во всем этом не будет очень уж много массы. Но по мере того как мы опускаемся по шкале, если мы берем человека, который находится на нижних уровнях шкалы, – боже мой, его мысль может вам ногу отдавить, если он ее случайно уронит! Так вот, вы просите такого человека: «Сообщите мне идею». И он начинает шарить по карманам, заглядывает в свои записные книжки, понимаете? Он ищет идею. Тут у вас имеются две смежные вещи. Так вот, говорили ли вам когда-нибудь: «Ну, я не знаю. Что ж, дайте-ка я очень тщательно это обдумаю». Знаете, что вы могли бы сделать для этого человека, прямо не сходя с места? Провести ему процессинг.

Далее, человек, который понял, как работать и зарабатывать деньги, установил такой автоматизм: «Голода не будет». Он установил «Не будет никаких нет». Понимаете, что это за автоматическая машина? «Не будет никаких ничто».

О чем бы вы ни попросили его получить идею, понимаете, скажите ему смокапить эту идею, поместить ее куда-нибудь, а потом пусть он какое-то время перемещает этот мокап. Ведь понимаете, если он говорит что-то вроде: «Ну, ммммм. О, я не знаю... мне нужно как следует это обдумать. Э, мммм. Что ж, вот что я вам скажу: я дам вам ответ на следующей неделе» – или что-то в этом роде – боже мой, вы имеете дело с... вы врезались прямо в бетон. И та идея, с которой вы забавляетесь, по всей видимости, имеет для этого человека, в тот момент, когда он ее мокапит, ужасающую массу.

Поэтому, когда человек начинает создавать золотой шар или что-то в этом роде, тот магическим и таинственным образом появляется. Почему?

Как то раз один парень – одитор – рассказывал, как он сказал одной девушке (это показатель того, в каком она была состоянии): «Я попросил ее выдвинуть парочку якорных точек, и что бы вы думали? Эти ее якорные точки оказались двумя цельнометаллическими пирамидами». [Смех.] Что ж, в этом нет ничего страшного. Но таково было у этой девушки представление о символах. Что ж, ладно. Якорные точки... тэтан чувствует себя отлично, понимаете, он может выдвигать большие, тяжелые якорные точки, в которых много массы, он на самом деле в прекрасной форме. Но давайте рассмотрим этот вопрос с точки зрения символа, и тогда мы обнаружим, что символы становятся объектами. Такова эволюция объекта – она начинается с символа. Символ становится все тяжелее, тяжелее, тяжелее, тяжелее и тяжелее. Именно так у вас и получается объект.

Да потому, что не будет никаких нет. Мы только что прошли половину автоматичности этой машины. Понимаете, поэтому человек говорит, что никаких ничто не будет. Именно это он и делает. И тут же влезает автоматическая машина: «Ладно. Сейчас передо мной нет никакого человека». И появляется человек.

Вы берете идею, набиваете ее энергией, утрамбовываете, и в конце концов у вас получается объект. Вот почему в эти дни мы говорим об умственных машинах... в разных материалах упоминаются машины. Они на самом деле тяжелые. В них есть определенное количество массы. Они являются идеей, которая была зафиксирована на месте.

Что ж, он настроил свою машину таким образом, чтобы никаких ничто не было. А вы просите его поместить перед собой ничто. Но его машина работает над обратнойзадачей. Она помещает туда что-то. Иными словами, человек должен взять под контроль свои автоматизмы.

Так вот, почти все, чем тэтан вообще занимается, – он фиксирует идеи на месте, а потом расфиксирует их. Вот почти все, чем он занимается. Он делает их подвижными или же не делает их подвижными и так далее. В конечном итоге вы обнаруживаете, что единственная разница между человеком и МЭСТ в физической вселенной заключается только в том, что у человека есть идеи, а у объектов их нет. Когда мы добираемся до этого наиболее очевидного различия, кто угодно может его увидеть. Есть множество других различий, но это – огромное различие.

Так вот, есть преклиры, которые сидят и говорят: «Сейчас я создам мокап человека». И мокап человека появляется. И вы говорите преклиру: «Теперь создай мокап того-то и сего-то». И вы продолжаете в том же духе, пребывая в полной уверенности, что преклир выполняет ваши команды. Да, он выполняет ваши команды, это уж точно... с помощью машины.

Так что, когда вы будете проходить это в процессинге, вы обнаружите, что происходит много всего. Вы обнаружите, что, когда вы зададите этот вопрос в следующий раз, когда вы опять вернетесь к этому предмету, что ж, подумать только, обнаружится куча всякой всячины, хотя раньше ее точно там не было. Понимаете, вы запросили что-то. Ну, вот что мы здесь проделали: мы вроде как слегка уменьшили эту огромную идею в форме пирамиды, передвинули ее с места на место и расфиксировали. Так вот, вы говорите: «Назовите мне три цели, которых у вас нет. Назовите мне три цели, которых у вас нет». А преклир сначала думает: «Ну, что ж, посмотрим. Ну, я не знаю. Что ж, надо посмотреть. Цель, которой у меня нет... Мммм, ха, хм, хм, хм, хм...» Боже мой, вы только что врезались в кусок бетона! У преклира есть цель, которая была так жестко остановлена барьером, что она по-прежнему находится там. Так вот, после того как этот преклир пройдет несколько целей, подумает об одной цели, о другой, возможно, он будет двигаться все медленнее и медленнее, но потом он ускорится и будет двигаться быстрее, быстрее и быстрее. Потом он сможет придумать целую кучу целей. О, тогда все станет очень просто.

Так вот, если вы время от времени будете спрашивать его... мокап созданного им человека будет делать не то, что хотелось бы преклиру. Преклир просто сидит и наблюдает за мокапом человека. Он как бы следствие этого мокапа... и вполне этим доволен, понимаете?

Что вы сделали? Вы убрали барьер с трака времени преклира. Вы просто устранили его. Вот и все. Преклир просто видит, что там нет барьера, взрывает все это, и на том делу конец, Но после того как вы проделаете слишком много подобных вещей, вы увидите, что это уменьшает обладание человека. Вы понимаете? Вы разнесли вдребезги слишком много кусочков энергии, и преклир начинает ощущать недостачу. У него дефицит энергии. Так что все это должно быть до определенной степени сбалансировано. Проводя процессинг любому преклиру, вы должны следить за этим. И вы должны вернуть ему какое-то количество энергии. Преклир предпочтет иметь энергию, и неважно, есть в ней идея ли нет. Если эта идея убьет его – кому какое дело? Энергия ценится значительно выше. Именно поэтому человек будет подбирать эти ужасные, отвратительные инграммы. Уровень приятия – это уровень инграммы. Понимаете, он будет подбирать их прямо вот так: слюп! Конечно, они практически снесут ему голову, но его это не беспокоит. Это же энергия. [Смех.]

Вы спрашиваете: «Скажите, что сейчас происходит?» (Вы просто хотите поддержать общение с преклиром.) И вы спрашиваете: «Скажите, что сейчас происходит?» «О, этот человек ходит туда-сюда. Сейчас он сунул руки в карманы. А сейчас он раскуривает трубку».

Так вот, когда вы проходите этот материал... как только дефицит энергии у вашего преклира станет слишком велик, он внезапно начнет включать разные штуковины. Понимаете, бум, бум, бум, бум. И он получит целую кучу соматик. Что ж, если преклир начинает получать слишком много соматик и так далее, просто развернитесь на сто восемьдесят градусов и слегка восстановите его обладание. Понимаете зачем? Он начал есть факсимиле. А эти штуковины ядовитые. Но ему на это наплевать. Тэтан – он как объевшаяся белены корова, понимаете? Если уж съела один листочек белены, то и все пастбище слопает. Понимаете, он просто будет продолжать в том же духе. Конечно, на самом-то деле все это не вполне бессмысленно для него, потому что в любом случае с ним ничего не случится. Он это знает. Он может только выживать и ничего больше. Так почему бы ему и не вышибить себе мозги?

Что делает это? Что ж, несомненно, это делает преклир, но он делает это, не беря за это ответственность. Иными словами, он установил машину, которая делает это за него.

Поэтому все, что мы делаем, как вы уже заметили, – это берем те массы энергии, которые есть у преклира, вытаскиваем из них идеи, которые его убивают, – понимаете, все эти смертоносные идеи – и позволяем ему иметь энергию. Сделайте для преклира возможным иметь разные вещи, иметь энергию и не иметь энергию, и вы, можно сказать, лишите эту штуковину зубов. Понимаете, чем мы, по существу, занимаемся? Что ж, вообще-то мы делаем намного больше. Но, по сути... я просто хотел, чтобы вы помнили об этом, когда применяете к кому-то эту технику. И если вы заметили, я предоставляю вам обладание, потом забираю его, потом опять вручаю вам это обладание, потом опять забираю, тем или иным образом, и поддерживаю между двумя этими вещами очень хорошее равновесие. Что ж, ладно.

Так вот, он установил ее давным-давно. Как же вам добиться, чтобы он мог контролировать мокап? Что ж, это очень и очень просто. Вы просто просите его добиваться, чтобы этот человек делал то, что он и так делает. Иными словами, вы просите его установить самого себя.

Сегодня вечером, как я надеюсь, у вас окажется куча ответов, про которые я даже не начинал говорить, потому что они должны у вас оказаться. Ведь сейчас мы на верном пути, и для вас все это очень легко.

Просите его установить человека. И просите его заставить человека раскуривать трубку. И просите его заставить человека ходить туда-сюда.

Но давайте поговорим вот о чем: если вы начинаете размещать перед собой мокап, а потом быть этим мокапом, как этот парень... у него же было это, скажем, плечо. Он мог просто быть своими плечами, вы поняли? Ему надо было просто как бы опуститься вот сюда и быть этим плечом, а потом вернуться и быть своим телом. А вместо этого... нет-нет, нам обязательно нужно разместить вот здесь мокап и быть мокапом. Так вот, почему он это сделал? Что ж, это «смотреть». Это недостаток смотрения. Понимаете? Он мог выдвинуть символ, он мог иметь символ и смотреть на него, но не на свое плечо. Понимаете? Символ.

Не успеете вы оглянуться, как смокапленный человек вообще исчезнет.

Что ж, вы будете ловить себя на том, что делаете такие вещи. И я не призываю вас к ужасной интроспекции. Такие идеи порой приходят вам в голову, а я просто пытаюсь немного показать вам то, куда они ведут. И так как я немного рассказал вам об этом, что ж, вы будете двигаться значительно быстрее. Вы не окажетесь ни с того ни с сего лицом к лицу с ужасным неведомым. А мы не хотим, чтобы вы столкнулись лицом к лицу с этим ужасным, чудовищным неведомым, которое станет преследовать вас, как призрак. На самом деле мы хотим, чтобы вас преследовало одно-единственное существо – вы сами. В СРП 8-O есть один шаг, который обучает тэтана, как надо преследовать. [Смех.] Но сегодня вечером мы не будем в это углубляться.

«О, вы разрушили мои мокапы», – скажет преклир.

Что ж, кто-нибудь почувствовал какие-то негативные последствия от того, чтобы быть соматикой, а потом быть своим телом? У кого-нибудь что-нибудь застряло? Что-нибудь застряло? Хорошо. Это все. Дело в том, что кто-нибудь то и дело влипает во все это и у него оказывается достаточно скоплений энергии, чтобы попасться в ловушку и надолго застрять посреди этих скоплений. Так что мы не хотим, чтобы произошло что-то подобное. Мы хотим, чтобы вы отправились домой, зная, что ваши ноги находятся далеко под вами. Далеко под вами. Как минимум в десяти метрах.

Что ж, поработайте над этим чуть больше, и у преклира появится мокап человека. Только на этот раз, когда он скажет: «Сейчас человек облокотится на стену», мокап облокотится на стену. Вот и все. Так вот, преклир может не позаботиться о том, чтобы мокап облокотился на стену артистично. Тогда мокап... вы говорите: «Ладно, теперь пусть он облокотится о стену» – и мокап просто как бы... плюх. Преклир не привык так буквально все делать, и он скажет: «Так, человек в клетчатом костюме...» – или «Сейчас появится человек в клетчатом костюме» (этот человек в клетчатом костюме будет, кстати, с головой), «он поднимет свою руку, положит ее на стену и облокотится на стену». Его мокапы будут делать в точности то, что он скажет.

Так вот, в прошлый раз у нас было несколько экстериоризаций, чего раньше не случалось, и, я надеюсь, будет еще несколько. Кстати, кто-нибудь экстериоризировался на том процессе, когда нужно было быть массой Солнца? Мы получили экстериоризации на этом процессе? Новые экстериоризации? Ладно. Получили ли.... Да? Хорошо. Получили ли мы в каких-то случаях большую уверенность в экстериоризации? Хорошо, хорошо.

Конечно же, такие автоматические машины, которые подсовывают преклиру образы-картинки, весьма ненадежны. И вы начинаете просить преклира создавать разнообразные мокапы. Нередко вы столкнетесь с тем... вы говорите:

• Хорошо. Теперь создайте мокап кошки. Теперь создайте дубликат кошки. Создайте дубликат кошки. Создайте дубликат кошки. Создайте дубликат кошки.

Ладно. Что ж, приступим к делу. И первое, что я попрошу вас сделать, – это смокапить самый большой символ, который вы только можете. Большой символ. Давайте представим себе чудный большой символ. Теперь создайте его дубликат. Пусть он имеет то же самое значение. Создайте его дубликат. Теперь создайте его дубликат, который абсолютно ничего не означает. И создайте дубликат этого. А теперь опять создайте дубликат первого символа, но теперь пусть это будет что-то, что абсолютно ничего не означает. Та же самая масса. Теперь отбросьте это от себя.

И преклир скажет:

Теперь смокапьте перед собой символ, который абсолютно ничего не означает. Теперь давайте получим большую уверенность в этом. Теперь отбросьте его от себя. А теперь давайте смокапим символ, который абсолютно ничего не означает. Ладно. Отбросьте его от себя. Мы можем сделать и получше. Еще один символ, который, как вы полностью уверены, абсолютно ничего не означает. Придумали такой символ? Он абсолютно ничего не означает. Ладно. Теперь давайте перевернем его, и пусть он означает что-то другое. Теперь переверните его, и пусть он ничего не означает. Теперь давайте будем переворачивать его, пока он не станет ужасно значительным и загадочным. Хорошо. Отбросьте его прочь.

• Минуточку. У меня все кошки пропали.

И будьте книгой. Теперь будьте окончанием книги. Началом книги. Отбросьтеэтопрочь.Будьтеокончанием другой книги. Будьте началом книги. Отбросьте это от себя. Любой книги, это совершенно не важно. Будьте книгой. Теперь будьте концом книги. Теперь будьте началом книги. Отбросьте это прочь. Теперь будьте другой книгой. Будьте ее окончанием. Ее началом. Отбросьте ее прочь. У кого-нибудь появилось ощущение фррррр, как делают страницы? Ладно. Отбросьте ее прочь.

Что здесь произошло? Вы скажете:

Теперь давайте решим... давайте получим большую цель – быть всезнающим, знать все на свете. Получите эту цель и будьте книгой. Ладно. Аккуратно сложите эту книгу рядом с собой и будьте другой книгой. А теперь отложите ее. А теперь будьте другой книгой. Теперь, будучи этой новой книгой, злобно покоситесь на вас. Теперь отложите это в сторону. А теперь будьте другой книгой. А теперь отложите эту книгу. А теперь будьте другой книгой. А теперь отложите эту книгу. А теперь будьте другой книгой. А теперь отложите эту книгу. А теперь будьте другой книгой. А теперь отложите эту книгу. А теперь будьте другой книгой. Теперь давайте будем библиотекой. Представьте себе, сколько в ней знаний. Будьте целой библиотекой. Теперь выберите однуреально существующую библиотеку и будьте ею. И представьте, каким знающим это вас делает. Теперь будьте вашим телом. Теперь будьте библиотекой. Теперь будьте вашим телом. А теперь будьте целой библиотекой. Просто выберите какую-то конкретную библиотеку. Теперь будьте каждой книгой в ней. Хорошо. Чудная масса? Ладно. Теперь будьте вашим телом. Теперь будьте библиотекой. Теперь будьте вашим телом.

• Ладно. Создайте кошку.

Теперь выберите где-нибудь прекрасный лес... о, какой-нибудь прекрасный лес – чудесные красивые деревья и так далее. Давайте выберем прекрасный лес, о котором вы знаете. Хорошо. Теперь будьте этим лесом – всем лесом. Мне совершенно не важно, насколько у вас получилось добиться цели в прошлый раз, вы можете постепенно наверстать. Будьте этим лесом. Теперь будьте вашим телом. Теперь будьте этим лесом. Теперь будьте вашим телом. Теперь опять будьте этим лесом. Достигните самых его концов. Достигайте прямо через весь лес и будьте всем этим лесом. Теперь давайте получим несколько восприятий, например запах деревьев. Теперь будьте вашим телом. Теперь давайте опять будем этим лесом. Теперь будьте вашим телом. Теперь опять будьте этим лесом. Теперь будьте вашим телом.

Если вы немного позанимаетесь этим, у преклира получится создать кошку. Просто у него автоматическая машина, мокапящая кошек. И вы просто ее убрали, вот все его мокапы и исчезли.

Теперь давайте выберем другой лес. Лес, который вам очень, очень нравился когда-то в прошлом, лес, который вам очень нравился и который казался вам в высшей степени приемлемым. Тот, который казался вам приемлемым – неважно, был ли это городской парк или что-то еще, это не имеет значения. Лес, который был очень приемлемым для вас. Теперь будьте этим лесом. Теперь будьте вашим телом. Теперь будьте этим лесом. А теперь будьте вашим телом. А теперь будьте этим лесом. А теперь будьте вашим телом. А теперь опять будьте этим лесом. А теперь будьте вашим телом. А теперь опять будьте этим лесом. А теперь будьте вашим телом. А теперь опять будьте этим лесом. А теперь будьте вашим телом. Хорошо.

И он вполне может сильно из-за этого расстроиться. Кто-то делал за него что-то, это было так любезно и так удобно. По улицам его водили риджи. Не он водил риджи по улицам. Но единственное, что было не в порядке с этим преклиром, – это то, что его водили по улицам.

Теперь давайте подумаем о ком-то... о ком-то, кто вам очень симпатичен, в высшей степени симпатичен. А теперь прямо там, где вы находитесь (будьте экстериоризированными, если можете), будьте экстериоризированными и прямо там, где вы находитесь (если вы по-прежнему в теле, делайте это поверх тела), прямо там, где вы находитесь, наденьте на себя голову того человека, который в прошлом вам нравился. И, не убирая ее, наденьте на себя голову другого человека, который вам нравился в прошлом. И, не убирая эту голову, наденьте на себя голову еще одного человека. И, не убирая эту, наденьте голову еще одного человека. Теперь просто продолжайте делать это, продолжайте надевать на себя разнообразные и всевозможные головы. Всевозможные головы. Если вам не удается заставить их надеться, измените свой уровень приятия в отношении их. Множество голов. Солидное количество голов. Намного больше голов. Это могут быть каждый раз разные головы, можете проявить всю свою оригинальность, или же вы можете создавать дубликаты голов столько раз, сколько вам угодно. Главное – надевайте головы. Теперь утрамбуйте их все и наденьте еще больше голов. Теперь еще утрамбуйте их все и наденьте еще больше голов. Теперь утрамбуйте их все и опять наденьте еще больше голов. Теперь опять утрамбуйте их все. Давайте наденем еще больше голов. Ладно. Опять утрамбуйте все эти головы и теперь наденьте громадную голову. А теперь утрамбуйте ее и наденьте самую огромную голову, которая, как вы знаете, существует здесь, на Земле. А теперь как следует утрамбуйте ее и наденьте еще одну огромнейшую голову, самую огромную из всех, какие только есть на Земле. А теперь утрамбуйте ее. И еще одну. И еще одну. И еще одну. И еще одну. И еще одну. И еще одну. Хорошо. Теперь чудеснейшим образом утрамбуйте их и отложите в сторону, чтобы они у вас никуда не делись. Теперь потянитесь, и возьмите где-нибудь планету, и добавьте к этому ее массу. Теперь, пока вы все равно этим занимаетесь, вы можете добавить к этому еще одну планету. Скаредничать тут бессмысленно. Теперь давайте добавим к этому еще одну планету. Хорошо. Теперь вы можете просто оставить все это себе, если вам хочется. Хорошо. Ладно.

Его решения обрушились на него. Он не может принимать решения. Его очень расстраивает жизнь и все такое. Что с ним не так? Он просто не может быть причиной.

Теперь давайте будем в ста пятидесяти или в трехстах метрах позади вашего тела, далеко позади. Пусть будет триста метров. А сейчас быстро оберните вокруг себя всю ту энергию, которую вы получили. А теперь будьте в ста пятидесяти, в трехстах метрах, точное расстояние не имеет значения, важен только порядок величин... позади и оберните вокруг себя всю эту энергию, которую мы накопили. Хорошо. Теперь как бы потянитесь вперед, к вашему телу, погладьте его по голове и скажите: «Хорошее тело». Хорошо.

Он не может отправить телеграмму из Нью-Йорка и получить ее в Сан-Франциско.

Где бы вы ни были, выберите три вещи, которые не отдают вам приказы. Хорошо. Получите еще несколько вещей, которые не отдают вам приказы. Выберите их. И еще несколько вещей, которые не отдают вам приказы. А теперь давайте найдем три вещи, которые не отдают приказы кому-то еще. Теперь давайте посмотрим, получится ли у нас на самом деле найти эти вещи в окружении. Реально существующие объекты, которые не отдают приказы кому-то еще. Ладно. Теперь давайте найдем еще несколько вещей вокруг вас, которым вы не отдаете никаких приказов. А теперь несколько вещей, которые не отдают приказы кому-то еще. А теперь несколько вещей, которыми не помыкает кто-то еще. Несколько вещей, которыми никто не помыкает. Упростите задачу, возьмите какого-нибудь конкретного человека. А теперь – несколько вещей, которые какой-то человек... выберите человека... не использует для того, чтобы отдавать приказы другим людям. А теперь – несколько вещей, которые другой конкретный человек не использует для того, чтобы отдавать приказы вам. А теперь давайте найдем несколько вещей, которые вы не используете, чтобы отдавать приказы другому человеку. Ладно.

Так вот, преклир в хорошем состоянии это может: он может одновременно отправлять телеграмму из Нью-Йорка и быть в Сан-Франциско и получать ее. Понимаете, он может протянуть коммуникационную линию от себя к себе с величайшей легкостью, если он готов быть и причиной, и следствием.

Теперь давайте найдем три вещи, которым вы не говорите идти куда-либо. А теперь – несколько вещей, которые не говорят вам идти куда-либо. А теперь – несколько вещей, которые не говорят кому-то другому идти куда-либо.

Но тот человек, который не готов быть и причиной, и следствием, находится в таком состоянии просто потому, что у него все стоит на автомате, понимаете?

А теперь назовите мне несколько целей, которых у вас нет, несколько целей, которых у вас нет. А теперь несколько целей, которых нет у другого человека. Найдите еще одного конкретного человека и найдите несколько целей, которых нет у этого человека. Хорошо. Теперь несколько целей, которых у вас нет для кого-то еще. А теперь несколько целей, которых у кого-то еще нет для вас. А теперь – несколько целей, которых у другого конкретного человека нет для кого-то еще. Хорошо. А теперь несколько целей, которых у вас нет. Ладно.

Получается, что машина – это причина, и ее следствие получает другая машина – тело. Машина там и машина здесь. Все происходит автоматически. Все автоматическое. «Все делается за меня, за меня, за меня». Понимаете?

Теперь давайте найдем несколько людей, которыми вы не являетесь. Несколько людей, которыми вы не являетесь. А теперь – несколько людей, которыми не является кто-то другой. Найдите еще одного конкретного человека и найдите несколько людей, которыми этот человек не является. Теперь давайте найдем двух других людей, конкретных людей, и давайте найдем несколько других людей, в которых первый из этих двух людей не пытается превратить второго. Теперь давайте найдем еще одного конкретного человека и найдем нескольких людей, в которых этот человек не пытается превратить вас. Понимаете, не пытается превратить вас в Эйзенхауэра и так далее. Теперь давайте возьмем другого конкретного человека и найдем нескольких людей, в которых вы не пытаетесь превратить этого конкретного человека. Хорошо.

Тэтан восхитителен, что тут еще скажешь? Тэтан может запускать наиневероятнейшие механические действия, вы таких вообще не видели.

Теперь давайте перечислим несколько животных, которыми вы не являетесь. Ладно. Давайте найдем другого человека и найдем несколько животных, которыми этот человек не является. Теперь найдите другого человека, который знает, что он не является этими животными. Ладно. Давайте найдем другого человека и найдем нескольких животных, которыми, как знает этот человек, вы не являетесь. Другого человека, который чертовски уверен, что вы не являетесь какими-то конкретными животными. Что ж, давайте получим это. Хорошо. А теперь давайте найдем двух других людей, и пусть один из них будет уверен, что другой не является определенными животными. Хорошо.

К примеру, вся суть СРП 8-0 в том, что преклир создает машины и рассоздает их, создает машины и рассоздает их, создает машины и рассоздает их. Когда вы начинаете эту процедуру, вы говорите: «Хорошо. Создайте машину. Соорудите там что-нибудь. Поместите вовне постулат и закрепите его в пространстве» (именно так и создаются машины), «чтобы он отправлял вас в любое место, о котором вы подумаете. Хорошо».

Теперь давайте найдем три места - раз, два, три... места, где вы не находитесь. Ладно. Теперь несколько мест, в которых не находится кто-то другой. Теперь несколько мест, в которых, как знает кто-то, не находится кто-то другой. Два других человека. Действительно найдите эти места сейчас. Теперь найдем несколько мест, в которых, как знает кто-то другой, вы не находитесь. А теперь несколько мест, в которых, как вы знаете, кто-то другой не находится. Теперь давайте как следует найдем эти места. Несколько мест, в которых вы не находитесь. Хорошо.

«Теперь спрячьте эту машину». «Теперь забудьте о ней. Хорошо». «Теперь подумайте о каком-нибудь месте».

Теперь давайте найдем несколько мест, где бактерии, вирусы, понимаете, микробы... где микробов нет. Давайте найдем несколько мест, где микробов нет. Теперь пусть кто-то еще найдет несколько мест, где, как знает этот другой человек, микробов нет. Теперь пусть кто-то найдет для кого-то еще несколько мест, где бактерий нет. А теперь пусть кто-то другой найдет для вас места, где бактерий нет. А теперь вы находите для кого-то еще места, где бактерий нет. Найдите их для этого другого человека – места, где бактерий нет.

И он думает, как он находится в Нью-Йорке. И вы спрашиваете: «Где вы?»

Теперь давайте найдем несколько вещей, которые вы сейчас не делаете. А теперь несколько вещей, которые кто-то другой сейчас не делает. Хорошо. Теперь найдите несколько вещей, которые кто-то не заставляет делать кого-то другого. А теперь несколько вещей, которые вы не заставляете кого-то делать. А теперь несколько вещей, которые кто-то еще не заставляет делать вас. Теперь несколько вещей, которые вы сейчас не делаете.

Он отвечает: «Прямо здесь».

Теперь давайте выберем несколько мест, в которых объектов нет. Места, где нет никаких объектов. Ладно. Теперь давайте найдем несколько объектов, которыми вы не являетесь. А теперь получите кого-то еще и найдите несколько объектов, которыми он не является. Ладно. Несколько объектов, которыми, как знает кто-то другой, вы не являетесь. Хорошо. Теперь вы знаете, какими объектами не является кто-то другой. Список объектов, которыми другой конкретный человек не является. Теперь давайте найдем несколько мест, в которых вы не думаете. Места, где кто-то еще не думает. Хорошо.

Вы говорите: «Уничтожьте машину и теперь... теперь создайте... создайте машину, которая будет по-настоящему работать. Нам не нужен просто мокап машины. Нам нужна настоящая, работающая машина. Давайте создадим такую машину, которая будет отсылать вас в любое место, о котором вы подумаете. Хорошо». «Теперь спрячьте ее». «Теперь забудьте о ней. Получилось? Забудьте о ней. Хорошо». «Теперь подумайте об Аляске. Хорошо». «Где вы?»

Теперь давайте найдем несколько мест в прошлом, в которых не находится какой-то конкретный объект. Выберите объект. Теперь найдите несколько мест, в которых этот объект не находится. Теперь несколько мест в будущем, в которых этот объект ненаходится или небудет находиться. Места в будущем, где он не будет находиться. Хорошо. Теперь давайте найдем несколько мест в прошлом, в которых вы не находитесь. Нашли несколько таких? Ладно. Теперь давайте найдем несколько мест в будущем, где вы не будете находиться. Конкретные места. Давайте найдем их. Места в будущем, в которых вы не будете находиться. Теперь давайте найдем несколько мест в прошлом, где кто-то другой не находится. Еще один конкретный человек. Еще несколько мест в прошлом, где этот конкретный человек не находится. Ладно. Давайте найдем несколько мест в будущем, где другой человек не находится... не будет находиться. Несколько мест в будущем, где другой человек не будет находиться. Давайте получим некоторую уверенность в этом. Хорошо.

Преклир говорит: «Прямо здесь».

Теперь давайте смокапим тело. Любое тело. Теперь создайте его дубликат. И создайте его дубликат. И создайте его дубликат. И создайте его дубликат. И создайте его дубликат. И создайте его дубликат. Теперь стяните вместе все эти дубликаты. Собрали их все вместе? Стяните их вместе. Теперь утрамбуйте их, чтобы они стали очень плотными, понимаете, чтобы из них получилась плотная энергия. Ладно.Теперь построй тетело из урана. Действительно тяжелое тело. Любой тяжелый объект, тяжелый металл. Что-то такое. Еще одно. Еще одно. Еще одно. Еще одно. Еще одно. Теперь создайте дубликат того, что у вас уже есть. И еще раз создайте дубликат того, что у вас уже есть. И еще раз создайте дубликат того, что у вас уже есть. И еще раз создайте дубликат этого. Создайте дубликат этого. Теперь стяните вместе все эти дубликаты. Извлеките из них все пространство. И положите их там самым чудесным образом.

Вы говорите: «Послушайте, давайте создадим машину, которая будет отправлять вас в то место, о котором вы подумаете». «Теперь спрячьте ее». «Теперь забудьте о ней». «Теперь подумайте об Огненной Земле». «Где вы?»

Теперь просто смокапьте два пространства. И столкните их вместе. И еще два пространства. И соедините их. Теперь отбросьте их от себя. Теперь давайте смокапим пространство, и пусть оно говорит вам, что вы ничто. Отбросьте его от себя. Теперь смокапьте еще больше пространства, и пусть оно говорит вам, что вы ничто. Отбросьте его от себя. Теперь смокапьте пространство, и пусть оно говорит вам, что вы ничто. Отбросьте его от себя. Теперь смокапьте пространство перед своим телом. Теперь сделайте так, чтобы кто-нибудь другой смокапил пространство перед своим телом и растратил его. Сейчас вы смокапьте пространствои растратьте его. Хорошо.

Преклир говорит: «Боже мой. Я на Огненной Земле». Бац.

Теперь давайте поместим некоторое количество бессознательности в переднюю часть сцены. Большую, хорошую массу бессознательности. А теперь некоторое количество бессознательности в правую стену. А теперь некоторое количество в потолок. Закрепите ее в потолке. А теперь некоторое количество в левую стену. А теперь некоторое количество в пол. А теперь некоторое количество в заднюю часть зала. Хорошо.

«Теперь подумайте о Риме». Бац.

Теперь давайте поместим покорность в правую стену. Покорность в переднюю часть сцены. Покорность в левую стену. Поместите покорность в заднюю стену. Покорность в потолок. Покорность в пол. Покорность в правую стену. Покорность в переднюю часть сцены. Теперь покорность в заднюю стену зала. В потолок. В левую стену. Давайте поместим еще больше покорности в переднюю часть сцены и превратим ее в бессознательность. А потом превратим ее в покорность. И превратим ее в чувство свободы. А теперь в правую стену поместите чувство покорности. И превратите его в бессознательность. И превратите ее в покорность. И превратите ее в чувство свободы. Атеперьвзаднююстенупоместите покорность. И превратите ее в бессознательность. И превратите ее в покорность. И превратите ее в свободу. А теперь в потолок поместите покорность. И превратите ее в свободу. Снова поместите в потолок покорность. Превратите ее в свободу. Поместите покорность в пол. Превратите ее в свободу. Покорность – в пол. И превратите ее в свободу.

Преклир говорит: «Вот это да. Машина работает. Я по-прежнему могу их создавать».

Теперь поместите неистовство в переднюю часть сцены. И неистовство в правую стену. И неистовство в потолок. И неистовство в заднюю стену зала. И неистовство в пол. И неистовство в левую стену. И страх в переднюю часть сцены. И страх в правую стену. И страх в потолок. И страх в заднюю стену зала. И страх в левую стену. И страх в пол. И поместите бессознательность во весь зал целиком. И превратите ее в страх. И превратите его в неистовство. И превратите его в спокойствие. И в неистовство. И в спокойствие. И в неистовство. И отбросьте это прочь. Теперь очень быстро почистите все стены, подметите их, отпустите их. Теперь отпустите все, что вы держите. Отпустите.

О, для него это великое облегчение.

Теперь удерживайте два угла зала позади вас. Сидите и не думайте.

Ну а что же вы сделали? Почему вам пришлось создавать машину несколько раз? В некоторых сложных случаях вам может понадобиться создавать ее сотни раз. Что ж, вам пришлось убирать старую машину. Как вы это делаете? Вы просто просите преклира делать это.

[Запись обрывается на этом месте.]

Так как же вам в таком случае убирать любые автоматизмы, любые привычки или любые странные явления, которые происходят? Конечно же, просить преклира делать это. Ответ во всех случаях таков.

Так вот, как вам быть с преклиром, который говорит, что не будет получать никаких ничто?

Он собирается преуспевать в жизни, понимаете? Жизнь не оставит его без гроша, голодным, в какой-нибудь канаве. Нет уж, увольте. Он будет преуспевать. Вжих, вжих, вжих.

Так вот, в этом нет ничего неправильного. Но он настолько в этом непреклонен и ставит это на такой автомат, что оказывается неспособен иметь ничто. Что ж, в таком состоянии пребывать печально, поскольку сам тэтан, по сути дела, – ничто. Значит, преклир не может иметь самого себя. Ему всегда нужно быть чем-то еще.

И вот все годы он крутит странную шарманку. Он не вполне понимает, куда он идет и что он делает.

Что ж, вы говорите этому преклиру: «Поместите отсутствие золотого шара в угол комнаты».

И он помещает туда золотой шар. Это делает машина «никаких ничто», вот и все. Там не должно быть никаких ничто.

И каждый раз, когда преклир хочет получить ничто, он получает нечто, поскольку он не такой дурак, чтобы дать себе волю. «Доверять себе нельзя. Ты это знаешь. Всякий раз, когда ты доверяешь себе, ты создаешь какого-нибудь Франкенштейна, который тебя губит, так или иначе. Так что лучше уж поставить все это на автомат и держать себя под контролем. Это лучший способ справляться с собой».

Что ж, вы видели таких людей. Такой человек думает, что лучше всего организовать все так, чтобы в это нельзя было вмешаться. И он создает машины, которые противостоят любым следствиям. Если у этих машин и есть какой-то общий постулат, то он звучит так: «Противостоять всем следствиям».

Он завел себе привычку курить – машину «привычка курить сигареты» – когда был ребенком. И он установил ее так, чтобы она противостояла всем следствиям. «О, они говорят, мне нельзя курить, да? Что ж, я буду курить. Я пойду за сарай, и никто не помешает мне курить. Когда я стану старше, никто не помешает мне курить. Еще чего! Я покажу им. Мой отец курит, так ведь? Мой дед курит, так ведь? Моя мать курит».

А. Точно! Он будет курить. Иными словами, противостоять любым следствиям, понимаете? Машина должна противостоять всем следствиям.

А вы говорите ему: «Уничтожь ее». Но она никуда не девается.

Что тут не так? Она просто противостоит всем следствиям, конечно же. Преклир забыл сказать: «включая мои» или «за исключением моих». Он этого вообще не обговорил.

Он просто сказал: «Противостоять всем следствиям».

Так вот, если он задает ей такие условия: «Противостоять всем следствиям, включая мои», что ж, он полностью выводит ее из-под своего контроля, так что спустя какое-то время она сможет контролировать его.

Если же он задает ей такие условия: «Противостоять всем следствиям, за исключением моих», то всякий раз, как он будет кидать на нее взгляд, она будет исчезать. Но если на нее кинет взгляд кто-то другой, она не исчезнет.

Так мы и получаем автоматизмы. На самом деле это энергетические массы. Тэтан фиксирует идеи в энергетической массе. И если они подвижны, то это символы, а если неподвижны, это можно назвать машиной... грубая классификация. Ладно.

Так вот, что такое тело, как не идея, зафиксированная в энергии?

Так вот, когда вы начинаете тренировать это тело, все, что вы пытаетесь сделать,

– это зафиксировать в нем идеи, все больше и больше идей, по-настоящему крепко зафиксировать их, понимаете, чтобы они никуда не сдвинулись, – и вот у вас натренированное тело.

Но тело противится всем следствиям. Оно, конечно же, не может противостоять всем следствиям, поэтому тэтан оказывается лжецом, день за днем, день за днем. Тело заболевает, это выставляет тэтана лжецом, это доказывает ему, что он больше не обладает никакой силой и не имеет никакой власти.

Почему у него нет никакой силы и власти? Да потому, что он поместил туда что-то, чтобы оно противилось всем следствиям, а затем, ей-богу, оно этого не делает. Вот вам и проблема нисходящей спирали. Тэтан все время становится все менее и менее могущественным пропорционально количеству автоматизмов, которые он устанавливает.

На самом деле он в состоянии быть в десятке десятков десятков мест одновременно и делать десятки десятков десятков разных вещей, сам, опираясь исключительно на свое ясное мышление... исключительно по своей собственной воле. Но, к сожалению, в этом нет никакого веселья.

Когда вы начинали играть в шахматы, вы, возможно... или в шашки... вы, возможно, играли сами с собой. Вы садились с одной стороны доски, затем перескакивали на другую сторону доски, делали ход и снова пересаживались на изначальную сторону доски, делали ход, и снова пересаживались на другую сторону доски и делали ход, но вы знали, какой ход собираетесь сделать.

Поэтому нужно шизофренировать себя и просто опустить занавес, чтобы не помнить, что вы делаете, когда не являетесь «им». И таким образом вы можете сделать из себя двух людей, которые теперь могут сесть друг напротив друга и поиграть в игру.

И большинство людей играют в эту игру сами с собой, но это перестало быть игрой, поскольку они забыли, кто поставил барьер... это сделали они сами. И они поставили его, чтобы он противостоял всем следствиям. А потом им пришлось забыть об этом.

Забавно... вы берете преклира, у которого с этим проблемы, и ставите два стула... один стул с правой стороны и другой – с левой... и пусть он сам себя ругает с обоих стульев. Понимаете, пусть он сядет на один стул (его тело) и смотрит на другой стул и говорит: «Чего ты расселся на этом стуле? Чего молчишь? Сейчас твой ход». А теперь пусть он поднимется и пересядет на другой стул и посмотрит на первый стул и скажет: «Ну, сейчас не мой ход. Сейчас твой ход». [Смех.]

Будут происходить всевозможные интересные вещи, вплоть до полнейшего безумия под названием шизофрения. Но только данная техника предназначена не для этого. Человек, делая это упражнение, может практически тронуться умом. Но это происходит лишь в чрезвычайно, чрезвычайно редких случаях. Все люди делают это. И все потому, что разум способен... прежде чем разум может потерять рассудок на почве чего-то, он должен быть способен делать это.

Вы это понимаете? Я хочу сказать, прежде чем разум может потерять рассудок на почве чего-то или стать одержимым этим... изначально он должен быть способен делать это. Так не бывает, чтобы у паровой машины, работающей на угле, начались проблемы, которые бывают у дизеля, работающего на солярке.

Что ж, точно так же разум можно настроить на выполнение только тех вещей, которые он сам может делать.

Так что мы смотрим на разные крайности. Мы говорим: «О боже, этот разум ужасен. То есть человеческий разум... о боже, ему нельзя верить, на него нельзя положиться, он...»

Нет, это не так. Просто парень настраивается так, чтобы не доверять себе, тогда он сможет не помнить, и тогда он сможет иметь игру. А спустя какое-то время он забывает, что это игра, и, забыв это, с превеликим удовольствием делает из себя отбивную. Ведь тогда все становится серьезным. Все становится важным.

С этой вселенной и тэтаном связана одна ужасная вещь... ужасная вещь. Он не может делать ничего, кроме как выживать. И когда он думает, что его выживание сильно сковано барьерами, которые, по его мнению, существуют (иными словами, его движение сильно ограничено этими барьерами), выживание и правда становится весьма тягостным делом.

Суть в том, что он не может делать ничего другого, кроме как выживать. Неважно, как долго. Он ничего другого делать не может. И вот он перед вами. В долгосрочной перспективе он не может делать ничего другого, кроме как выживать. Остается лишь один вопрос: насколько хорошо он выживает, как много счастья это ему приносит, как много удовольствия доставляет? Насколько хорошо он выживает? Сколько удовольствия приносит ему это выживание? Это единственный открытый вопрос.

Он не может не выживать. Так вот, он может выживать, имея в распоряжении лишь миллиметровый кусочек сознания, находясь практически без сознания. Но он никогда полностью не теряет сознания.

Неважно, сколь безжалостна ловушка. Его невозможно поймать в ловушку настолько, чтобы ему совсем пришел конец. На самом деле он невероятно способный. И на самом деле он оправляется от этого состояния очень быстро, стоит лишь предоставить ему малейший шанс обзавестись игрой и повеселиться. Люди живут этой надеждой.

Почему рабы, вкалывающие на рудниках в ужасных условиях... заключенные, пойманные русскими заключенные, которые работают в снегах и едят лишь малюсенький кусочек хлеба в день, не имеют одежды и так далее... почему они просто не прикончат свой мокап и не сбегут? Нет ничего проще. Это проще простого. И тэтан знает, что он может это сделать. Что ж, он просто все еще не уверен в том, что все это безнадежно. Понимаете, он не уверен.

Так вот, если бы вы в самом деле просто сели и убедили его в том, что это безнадежно, и однозначно доказали бы ему, что такое состояние будет продолжаться многие годы, что это, возможно, будет продолжаться столько, сколько отмерено его телу, и что в итоге тело прямо тут и умрет и никуда отсюда не денется и здесь будет ад... что ж, он, вероятно, вам не поверит.

Но если бы вы просто смогли убедить его в этом, он бы именно это и сделал. Он бы просто положил там свой мокап – и был таков.

Самая неподдающаяся из всех «пятерок», с которыми мне только приходилось иметь дело... не мог экстериоризироваться, не мог экстериоризироваться... Благодаря силе моей логики и благодаря тому, что его преклирам вроде бы становилось лучше (хотя он на самом деле и не верил, что с ними это происходит), он знал, что какая-то правда во всем этом есть. Но это было каким-то нереальным и так далее. Я сделал его таким больным, что его состояние было даже хуже, чем у пресловутой собаки. Это ужасно больная собака. И я сделал его очень больным.

Я довел его до того, что он... я просто убедил его, что все совершенно безнадежно. Я просто сочувствовал ему и говорил с ним голосом, пропитанным прекрасной печалью, а ему становилось все хуже, хуже и хуже. Я просто ждал, чтобы он экстериоризировался.

И мы пришли к согласию. Я засунул его в две или три по-настоящему тяжелые инграммы. И он в итоге... его тело болело, оно стало деревянным и просто ни на что не годилось. Я с потрохами продал ему эту идею... что все безнадежно и все такое. Ха! Он выдвинулся из своей головы, отправился на Ла-Манш и уселся там на буй с колоколом.

Он сказал: «Знаешь, я мог бы просто сидеть там и рыдать часами, если бы смог туда отправиться».

И я сказал: «Что ж, отправляйся туда». Так он и сделал. А мне оставил свое практически безжизненное тело, понимаете?

И вот он отправился туда, уселся на буй с колоколом и созерцал пеликана или кого-то в этом роде. Спустя какое-то время тело вдруг слегка ожило, и он сказал:

«Знаешь, я думаю, ты врешь. Все не так уж плохо».

Он вернулся в тело, и на протяжении следующих десяти часов процессинга я не мог его экстериоризировать. [Смех.]

Да, не все безнадежно.

Один человек сказал: «Там, где есть жизнь, есть надежда».

О, нет. Нет, нет. Все совсем наоборот в этой вывернутой наизнанку вселенной.

Там, где есть надежда, есть жизнь. И никак иначе.

Жизнь способна перенести невероятнейшие вещи. На самом деле боль или любое другое ощущение лучше, чем отсутствие ощущений. Любое ощущение лучше, чем отсутствие ощущений. Любая масса лучше, чем отсутствие массы.

Единственное, чего тэтан предпочитает избегать, – это ничто. Единственная причина, по которой он любит избегать ничто, заключается в том, что оно забирает у него массу. Если вы в это не верите, киньте в вакуум что-нибудь, в чем есть давление, и вы увидите, как вакуум уничтожит массу. Он распылит ее тут же, вжих.

Если вы возьмете человека, у которого давление внутри тела равняется 1 килограмму на квадратный сантиметр, и забросите его в открытый космос... на 800 или на 1200 километров над Землей... он превратится в бледнейший розовый туман в мгновение ока. Давление 1 килограмм на квадратный сантиметр весьма взрывоопасно. Вы можете в этом убедиться. Оно не такое уж взрывоопасное, но вы увидите схожий взрыв, если создадите давление 2 килограмма на квадратный сантиметр в паровом котле. Он должен быть сделан из никудышного материала, понимаете? Соорудите его из папье-маше или чего-то в этом роде. Если вы создадите внутри него давление 2 килограмма на квадратный сантиметр, он взорвется. Что ж, человеческое тело взрывается точно так же в открытом космосе. Ладно.

Следовательно, именно в этом заключается наша проблема с пространством: оно у вас что-то забирает. Понимаете, оно вас грабит.

И еще один момент: когда вы наталкиваетесь на парочку больших, тяжелых масс, вы начинаете разряжаться. Понимаете, между вами и этой большой, тяжелой массой проходит заряд, не успеете вы и глазом моргнуть, как энергия, которая в вас была, слегка рассеется.

Вы подходите к прекрасной машине. Я хочу сказать, она прекрасна для вас. И ваш уровень приятия, может быть, соответствует «Форду» модели Т 1924 года, у него разбит радиатор, мотор не заводится, но вы... все зависит от того, каким является ваш уровень приятия машин, иными словами, какой терминал вы готовы принять сейчас. Иначе говоря, что вы можете иметь. (Все это одно и то же... это ваше представление о том, что вы можете иметь.) И именно от этого вашего представления зависит, какая у вас машина – «Кадиллак» или же «Форд» модели Т. Вы подходите к своей машине и думаете про себя: «Боже мой, это просто красавица, а не машина. Просто красавица. Я от нее просто балдею. Красивая машина». И так далее.

И вы стоите перед ней какое-то время. Если бы кто-то внезапно забрал у вас эту машину... иными словами, просто разделил два терминала... вы могли даже знать, что это произойдет, и все же вы бы почувствовали невероятный упадок сил. Вы бы на какое-то мгновение почувствовали бы себя сильно деградировавшим.

Можно провести такой эксперимент, очень простой эксперимент.

Именно тут на сцену выходит аффинити. Аффинити – это «какая длина волны»? Понимаете, вы хотите знать, какое аффинити у человека? Вам просто нужно найти то, во что он будет разряжаться, найти то, что приемлемо для него. Что ж, это и скажет вам, какая у него длина волны, вот и все.

Его длина волны – это «Кадиллак» или «Форд» модели Т. Это длина волны эстетики. Она равноценна либо прекрасному, либо чему-то отвратительному, либо чему-то просто ужасно тошнотворному. Это где-то в этом диапазоне.

Какой-то парень женится на цирковой уродке. Все говорят: «О боже мой, кто бы мог подумать! Рррр, фуууу, тц, тц, тц, тц, тц». Таков его уровень приятия.

Почему у него такой уровень приятия? Ну, он просто знает из прошлого опыта, что... ребята, которые «знают что-то из прошлого опыта», ничего не знают, но наш парень знает из прошлого опыта, что ничего другого он иметь не сможет, а вот эту цирковую уродку у него никто не заберет. Он потеряет любой другой терминал, а этот он может иметь, поскольку больше на него никто не позарится.

Так вот, подобным же образом вы столкнетесь со множеством людей, которые беседуют только с очень больными людьми. Эти больные люди никому больше не нужны. Таким образом, их уровень приятия – очень больные люди.

Так вот, что можно забрать у людей? Ну, есть некоторые индивидуумы, которые могут входить к вам как представители федерального налогового бюро. Они могут приходить и запускать руки в карман любого человека, забирать оттуда все самое лучшее и относить в Вашингтон. Их уровень приятия абсолютен. [Смех.]

Тут мы сталкиваемся с другой проблемой. На данный момент таков уровень приятия правительства. Ладно. Социальные налоги и другие налоги и так далее... просто у правительства появилась идея, что, кроме правительства, денег ни у кого нет, поэтому, конечно же, они могут забрать у вас ваши деньги. Здесь речь идет не столько об уровне приятия, сколько о владении. Правительство знает, что оно владеет всеми деньгами, а вы вообще никакими. Это неправда. Вы владеете деньгами. А вот правительство не владеет и центом.

Но правительства мыслят извращенно. Они становятся все более и более социалистическими, и поначалу деньги принадлежат всем, затем они принадлежат только правительству, и наступает фашизм, затем все это опускается по Шкале тонов в другого рода социализм, а затем это опускается еще ниже по Шкале тонов, и вскоре вы доходите до чего-то типа администрации Рузвельта. Ну ладно... [Смех.]

Главное, что мы тут пытаемся рассмотреть, – это просто уровень приятия между двумя массами.

Так вот, вы говорите какому-нибудь парню: «Наденьте на себя какую-нибудь голову». Понимаете: «Носите какую-нибудь голову».

Что ж, известно ли вам, что он может получить какую-нибудь массу? Всегда будет какая-нибудь... если вы как следует с этим разберетесь, вы обнаружите, что есть какая-то голова, которая сама собой наденется на него – шлеп. Понимаете, преклир ее только смокапит, и она тут же окажется у него на голове. Стоило ему только смокапить ее, как она уже наделась на него. Понимаете, раз-два.

Что ж, есть какая-нибудь голова, которая будет вести себя подобным образом.

Но зачастую вы будете удивлены тем, что это за голова.

Так вот, у какого-нибудь ребенка... чтобы голова могла это сделать, это должна быть невероятно прекрасная голова. Чистая, элегантная, прекрасная голова, и она наденется, шлеп. Бесподобное зрелище.

Возьмите кого-нибудь, кто уже пожил и узнал на опыте, что головы обычно теряют. В итоге он сказал: «Знаете, я не вполне могу иметь голову».

Нет, нет. Человек всегда может иметь голову. У него уже есть одна, не так ли? Что ж, в какой-то мере это и есть его уровень приятия голов. Как правило, она может быть чуть лучше или чуть хуже, поскольку он не может в полной мере видеть свою голову, понимаете?

И вот вы просите его мокапить всевозможные головы. Что ж, вы должны применить всю свою фантазию, чтобы в итоге найти ту голову, которая будет действительно приемлема для него... что вы будете делать? Вы будете просить его создавать прекрасные головы и уродливые головы, толстые головы, глупые головы, и в итоге он создаст какую-нибудь голову, сделанную из цельного куска слоновой кости – поддельной.

И он увидит, что может с легкостью надеть эту голову на себя. Он сможет не только надеть ее на себя, но еще и смокапить.

Что ж, на самом деле это продукт автоматизма. Автоматизм урезал его уровень приятия до такой степени, что теперь он низок. Человек установил машину, которая создает для него прекрасные головы. Конечно, любому хочется иметь машину, которая будет создавать прекрасные головы. Так что после этого у него не было прекрасных голов. Машины, которая создавала прекрасные головы, больше нет. Я хочу сказать, если поставить что-то на автомат, то рано или поздно этот автомат исчезнет или перестанет работать.

Почему? Потому что преклир больше не питает его энергией. Он говорит: «Это делает кто-то другой или что-то другое».

Что ж, если кто-то другой или что-то другое постоянно делают это, значит, господи боже мой... он этого не делает, поэтому он не питает автоматизм энергией, поэтому тот не работает. Машина получает лишь ту энергию, которую он сам ей дает. Ладно.

Итак, вот проблема: человек всю свою жизнь устанавливал разные машины, которые создавали для него или приобретали всевозможные прекрасные вещи, и он не озаботился тем... понимаете, прекрасны вещи или нет – это всего лишь мыслезаключение... но за все эти годы он не озаботился тем, чтобы какая-нибудь машина создавала для него что-то уродливое. Поэтому когда вы просите его что-то сделать, он знает, что у него остался только последний диапазон шкалы. Поэтому он способен к волеизъявлению лишь в диапазоне уродства. И все машины, которые он когда-то соорудил для создания прекрасных вещей, – все эти машины больше не используются. Они не в рабочем состоянии. Он их не использует. Они канули в лету. Он знает, что он сам не может это делать.

Что ж, он не может это делать только потому, что он когда-то делал это, а потом поставил на автомат, но автомат сломался, вот поэтому он теперь говорит: «Я не могу это делать».

Почему он не может это делать? Да потому что поставил это на автомат, а потом забыл об этом, а потом машина вышла из строя, и вот теперь он не может это делать.

Вы просите кого-нибудь создать прекрасный мокап. Он знает, что не может его создать. Откуда он это знает? Ну, потому, что машина, которая создавала для него прекрасные мокапы, сломалась. А почему она сломалась? Ну, она сломалась потому, что он больше не подпитывал ее энергией, ведь не он же теперь это делал.

Так что эта проблема не такая уж и ужасная. Она не такая уж огорчительная. Она вообще не огорчительная. Вам просто нужно добиться, чтобы парень делал то, что делает автоматическая машина.

Что ж, один из способов, хитроумных способов добиться этого – попросить преклира растрачивать впустую то, чего больше не создает машина... чем бы это ни являлось. Вы говорите: «Так, создай невероятно прекрасный мокап».

He-а, он не может этого сделать. Тогда вы говорите: «Ладно. Растрать впустую прекрасный мокап».

Конечно же, самый быстрый способ растратить мокап впустую – это не смотреть на него. Самый лучший способ растрачивания мокапов. Не чувствовать его, не смотреть на него.

Ну и он представляет себе, что создал такой мокап где-то у себя под ногами, и он не смотрит на него, и мокап исчезает. Он растрачивает его впустую, иначе говоря.

И вы растрачиваете мокап в вилках. То есть вы, к примеру, добиваетесь, чтобы кто-то другой растратил мокап. Просите преклира, чтобы кто-то другой растратил мокап, а потом чтобы кто-то другой добился от преклира, чтобы тот растратил его. Понимаете, прямо как я делал это с вами в том процессинге, в вилках.

И мы добиваемся того, чтобы преклир растратил достаточно мокапов, и принял достаточно мокапов, и сберег достаточно прекрасных мокапов, мы продолжаем в том же духе, и вдруг преклир говорит: «Так, я сейчас создам прекрасный мокап». И надо же, он его создает.

Но он будет думать, что сможет получить такой мокап только в том случае, если у него еще останется что-то от машины, которая будет работать.

Вы всегда можете взять сгусток энергии и работать над ним с помощью постулатов, пока он не обретет прекрасную форму. Просто делайте это напрямую.

Но если у вас есть машина, которая дает вам отпор, которая работает быстрее вас, которая... предполагается, что она будет это делать, но она этого больше не делает, и всякий раз, как вы стараетесь это сделать, вас это убивает, – ну вот вам пожалуйста. Ведь любая автоматическая машина в итоге начнет размокапливать то, что она начала мокапить. Любая автоматическая машина в итоге будет размокапливать то, что она когда-то начала мокапить. И причина просто в полярности и потоках. Она в итоге начнет делать обратное. Почему? Из-за такого явления, как застрявший поток.

Существует такой рубеж. Предположим, вы долго кому-то что-то говорили. В итоге у вас образуется застрявший поток. Вы будете чувствовать себя так, словно вы больше не можете говорить что-то этому человеку.

Что ж, если бы вы просто смокапили пожарный шланг, который извергает потоки слов, и всунули его через шею так, чтобы он торчал из вашего лица, а затем заставили его извергать слова какое-то время, то вначале из него выпала бы лишь одна капелька, а потом другая. Если это слишком трудно, разверните шланг так, чтобы он смотрел на вас. Смокапьте его у себя перед лицом, и пусть из него на вас изливается водопад слов.

Вы расфиксируете поток, потому что частицы у вас будут лететь в том же диапазоне. И поскольку вы думаете о говорении, когда делаете это, диапазон говорения отрегулируется, когда оно будет двигаться к вам и от вас. И вы очистите таким образом все застрявшие потоки.

Заики... из всего, с чем я сталкивался, проще всего справляться с заиканием. Автоматическая машина человека... она была настроена таким образом, чтобы говорить автоматически, а потом кто-то постоянно прерывал парня, и дошло до того, что эта машина перестала работать, и он тоже уже не может говорить.

Поэтому он в ужасном состоянии. У него целый ряд застрявших и развернутых потоков. Если вы создадите пожарный шланг и направите его так, чтобы поток слов из него изливался на людей и сбивал их с ног, а потом смокапите пожарный шланг, который будет изливать поток слов на него и сбивать его с ног, и поделаете так какое-то время, то этот парень, который говорил: «Д-д-д-д-д-д-д-д», вдруг просто начнет нормально говорить. В этом нет ничего сложного. Это просто целый пучок застрявших потоков.

Рассмотрим глухого человека. Глухим людям редко известно, что для их недуга есть простое решение. Смокапьте пожарный шланг, полный звуков, и лейте из него в оба уха. А потом смокапьте два таких шланг внутри головы и лейте из них наружу через уши. Вы расфиксируете потоки.

Ведь есть еще одно правило. Оно имеет отношение к сопротивлению и так далее. И это хорошее, надежное правило в электронике. И вот это правило: после того как поток долго тек в одном направлении, он становится достаточно инертным, чтобы развернуться в другую сторону.

Вот и все. Поток, который долго тек в одном направлении, в конце концов попытается развернуться в другую сторону.

Он может сделать это быстро или медленно. Постоянный ток, который течет в одном и том же направлении вечно, вызовет электролиз в системе и начнет размокапливать ее.

Единственная проблема с постоянным током в том, что провода истончаются. Поток просто течет, и течет, и течет, и течет, и течет, и течет, и вот тут он будет толще, а вот тут тоньше и так далее. Это не такая уж большая проблема, если у нас большие, тяжелые медные провода в линиях электропередач. Это не такая уж большая проблема, главным образом потому, что через них проходит не так уж много тока, а массы, то есть проводов, много.

Но ради бога, не думайте, что это не становится проблемой на судне. Однажды механик... просто удивительно, вы в самом деле... чтобы осознать это, вам нужно поговорить с кем-нибудь из судовых механиков, которые сталкивались с такой проблемой. Они спускаются вниз, открывают дверь котельной и смотрят на трубы. Какие трубы? Масса исчезла. Через судно течет поток, который действительно уносит частицы в воду. Судно идет вперед по воде, вода определенным образом движется.

Она всегда движется таким образом, и поток всегда течет в одном и том же направлении. И в результате судно начинает исчезать.

На самом деле исчезнут его котлы. Такой-то поток частиц связан с застрявшим потоком. Ладно. Поток постоянно исчезает. Иными словами, он начинает размокапливать сам себя из-за того, что постоянно движется в одном и том же направлении.

И что же с этим делать? Нужно зафиксировать поток по-настоящему крепко, сделать его очень плотным и сделать так, чтобы он не тек в этом направлении. Для этого нужно положить какую-нибудь магнитную пластинку или что-то в этом роде в другом направлении, чтобы поток больше не мог течь в прежнем направлении... иными словами, нужно сбалансировать потенциальный поток или развернуть его в обратную сторону. Вам придется справиться с электронным потоком, чтобы электролиз на судне прекратился.

Подобным же образом человек начнет размокапливать себя общением. Он говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, говорит. Он постоянно выплескивает себя на окружающих.

А заики – обычно оказывается, что им обрубили этот поток в раннем детстве. Как вам снова привести в порядок эту массу? Поток, масса, застрявший поток, частицы. Нам все это не так уж важно. Все это сводится к одной очень простой и интересной вещи. Пока у человека есть парочка больших, массивных терминалов, он может представить себе достаточно большой энергетический поток, идущий между ними, так что ему ничего создавать не придется. Именно так человек и ставит что-то на автомат.

И вся проблема с терминалами – это проблема автоматизма. Человек ставит их на автомат. Как он говорит? Тот человек, у которого в итоге будут проблемы с речью, разместил у себя два больших риджа, и эти риджи обмениваются энергией, она течет от одного к другому, и она тем или иным образом проходит через голосовые связки, и энергия, необходимая для говорения, поступает из этих различных терминалов в теле.

И в один прекрасный день поток застревает. В один прекрасный день у человека уже больше нет массы, чтобы это делать. Вместо того чтобы создавать больше энергии, он просто перестает говорить. Понимаете, он отвык создавать энергию.

Что ж, если вы просто добьетесь, чтобы он снова создавал энергию, он начнет говорить. Он начнет действовать. Он начнет иметь энергию.

Ужасно в этом то, что мы многие годы говорили и говорили с помощью тела, и мы говорили: «Нам нужна энергия».

О да. Вы читаете на телевизионных экранах страны эти великолепные... я вообще не понимаю, как страна смогла бы обходиться без телевидения. Я уверен, что бары обанкротились бы.

Ну так вот, на экране появляются всякие люди и говорят: «Ешьте завтрак чемпионов» – понимаете? «Имейте больше энергии. Мы вам гарантируем, что у вас будет на 70 процентов больше энергии, чем если бы вы ели железные прутья» – или что-то в этом роде. «Имейте больше энергии, имейте больше энергии. Внимание, имейте больше энергии. Внимание, имейте больше энергии».

Это единственная опасность в этой вселенной. Она дает вам энергию. Вы можете подсоединиться к ее линиям поставки энергии в любой момент. И в ней так много больших масс, что сделать это очень просто.

Одна беда: вам эта энергия ни к чему.

Единственная энергия, которая вам нужна, – это ваша собственная энергия. Вы можете настроить ее как вам нужно и делать с ней всевозможные вещи. Эта энергия будет делать для вас все, что угодно. Она просто будет делать все, что угодно. Но как только она поймет, что она сделала достаточно и вы больше не создаете, она перестанет делать это для вас. Ну не странно ли?

Похоже, что вы были единственным человеком, который все изначально и делал, да? Ну, так и было. Так что... Но вы просто решили, что это не так. Ладно.

Давайте теперь перейдем к чему-то в тысячи раз более практичному, чем то, о чем я вам говорил. То, о чем я вам говорил, было теорией. А теперь давайте перейдем к практической стороне.

И давайте поймем, что индивидуум, который поставил что-то на автомат, сделал это ради создания хаотичности. Понимаете, мы устанавливаем автоматического шахматиста, чтобы он играл с вами в шахматы, чтобы вы могли сидеть лицом к столу и играть в шахматы с автоматическим шахматистом.

Что ж, этот автоматизм должен быть непредсказуемым. Если он будет предсказуемым, значит, он и будет вами. Поэтому вам нужно сделать его весьма непредсказуемым, чтобы не быть им. И тогда вы просто перестаете предсказывать поведение этого автоматизма.

И спустя какое-то время, что бы вы думали? Вы перестаете предсказывать будущее.

Скажем, можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто не знает, что в точности произойдет завтра, кто думает, что это странно – знать, что произойдет завтра? Что ж, для этого не требуется слишком уж сильно напрягать свое воображение, как мне кажется. Можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто не знает точно, что произойдет в следующем году?

Так вот, положа руку на сердце, я знаю: вы бы не подумали, что в этом обществе найдется такой болван. Но на самом деле люди не знают. Они не знают, что произойдет в следующем году.

Прямо сейчас по улицам ходят люди, которые не смогут сказать вам, даже если вы надавите на них или даже если вы им заплатите... они не смогут вам сказать, где они будут 3 декабря в три часа дня в 1955 году. Вам это известно? Я знаю, это звучит невероятно, но это так.

Иными словами, они потерялись. И они затерялись в двух местах. Во-первых, в прошлом, во-вторых, в будущем.

Если говорить о времени, то единственный барьер здесь – незнание. По правде говоря, незнание – это единственный барьер.

Бедолаги-физики. Мне жаль физиков. Я буду подбадривать их до тех пор, пока они будут служить нашей цели. Но в действительности они не заслуживают большой поддержки. Они ходят и говорят, что человек – это грязь, а грязь – это человек, что люди ни на что не годятся и так далее. Они в ужасном положении. Знаете, что они сделали? Они обнаружили, что никакой стены нет.

Парочку лет назад физики пребывали в таком радостном, уверенном умонастроении. Они знали, что такое электрон. Ха! Конечно! Они могли сказать вам совершенно точно, что такое электрон. Сегодня они не могут это сказать. Они знают, что там нет ничего, кроме пространства, но тем не менее там есть масса. Ну разве не ужасно?

Просто роскошно. Иными словами, если говорить о науке, то физики оказались... теперь они задают вопрос с огромной научной точностью: «Какая стена?»

Они ведь знают, что ничего, кроме пространства, там нет. Все их анализы доказывают им, что нет ничего, кроме пространства, и похоже, что единственная причина, по которой одна стена не проходит через другую, заключается в том, что стена не может выносить магнитное поле другой стены. Но если говорить о массе, то, похоже, там нет никакой массы. Весьма странно. Что ж, похоже, что физики в какой-то степени врезались в этот барьер – время. Они не знают точно, что такое время.

Но стена – это незнание. Когда физик узнает очень много о том, что такое стена, он обнаруживает, что никакой стены нет.

Боже мой, нет ничего более толстого, чем стена, о которой вы ничего не знаете. Если вы мне не верите, сверните как-нибудь вечером на машине с темной дороги и врежьтесь в кирпичную стену, о существовании которой вы не подозревали. Это будет самая плотная стена из всех, с которыми вы только сталкивались. Она будет по-настоящему плотной.

Временной барьер – это то, о чем вы не знаете. Ведь человек устанавливает барьеры просто для того, чтобы не знать.

У него не будет игры, если он будет знать все ответы и знать, кто победит. Поэтому ему приходится создавать какое-то незнание. И первый враг состояния знания

– это пространство как барьер. И второй враг состояния знания – это время.

Люди не знают, где они были в прошлом и где они были в будущем. Так вот, вы начинаете подлатывать кого-нибудь, проходя с ним его прошлое. Это, кстати говоря, совершенно неразумно. Я хочу вам сказать, что прошлым занимается психотерапия.

В Саентологии прошлое нас не интересует. Нас интересует исключительно состояние знания.

Нас не интересует, кем был этот парень и что он делал. Нас не интересует, насколько он был плохим и так далее. Хотя мы с Ассоциацией саентологов Хаббарда натыкаемся на Клуб заблудших, мы вылавливаем этих людей, которые слетели с катушек и доставляют нам массу неприятностей, и нам приходится отправляться на их поиски, вылавливать их из грязных луж, очищать, проводить им процессинг и снова ставить в строй. Что ж, они могут присоединиться к Клубу заблудших. Они какое-то время не могут получать ничего. Это самое большое взыскание, которые мы можем наложить на таких людей.

Но в любом случае эта проблема связана с барьерами, это просто уменьшение состояния знания, уменьшение состояния знания, уменьшение состояния знания. Чем больше у вас барьеров, тем меньше вы знаете. Вот и все. Это очень просто.

Барьер нужен для того, чтобы не давать вам знать. Поэтому всякий раз, когда человек видит барьер, он думает, что за ним скрывается какое-то знание, а это уже другой трюк, поскольку там нет никакого знания. Понимаете, самое большое знание – это ничто. Так вот, это звучит как высказывание Лао-Цзы или кого-то в этом роде, но это не так. Ладно.

Рассмотрим вот эту стену. Так вот, пока вы можете мысленно представлять себе эту стену, пока вы в точности знаете, что она плотная, вы абсолютно уверены, что вы не сможете сказать, что происходит или что находится по другую ее сторону, если только не обойдете ее и не посмотрите. Есть даже какой-то временной промежуток между тем моментом, когда вы сидите и смотрите на стену, а потом встаете, обходите стену, смотрите, что там, и тогда знаете. Поэтому расстояние становится барьером для состояния знания, понимаете?

Так вот, вы смотрите сюда и видите стену. И вы говорите: «О боже. Эта стена... о, она... она... она непроницаема».

Что ж, к счастью, когда вы приводите парня в порядок и вытаскиваете его из головы... вы просто начинаете приводить его в порядок, и неожиданно он начинает видеть сквозь стены, если правильно настроит свое зрение. Ведь он знает, кто идет вон там по дороге. Знает, что там, снаружи.

Его состояние знания увеличилось. И конечно же, если состояние знания человека увеличилось, он может смотреть сквозь стены. В этом нет ничего сложного. Я хочу сказать, это самое... что должно быть... то, что должно вас озадачивать, – это почему стена здесь находится и вы позволяете ей не давать вам знать, отгораживать вас от знания. Вот что должно вызывать ваше любопытство, а не что-то обратное. Но это вселенная как бы вывернута наизнанку.

Да, это весьма любопытно. Вы смотрите на стену и говорите: «Ну, сквозь эту стену видеть нельзя». Но здесь должно присутствовать какое-то ваше желание, чтобы все так обстояло, не так ли? Я хочу сказать, вы должны не хотеть, чтобы на вас смотрели. Вы бы предпочли, чтобы какой-то прохожий, который там идет, не смотрел на вас, поэтому вы говорите: «Ну, ладно. Тут... тут стоит стена».

Так что и вы, и тот прохожий согласны, что тут стоит стена. Она тут стоит потому, что вам есть что защищать. У вас есть что-то... мокап или что-то еще... на который вы смотрите.

Что ж, люди, чьи кейсы очень сильно закупорены, прячутся в темноте. Это весьма эффективный барьер. Попытайтесь найти иголку в черной туманности лошадиной головы из созвездия Орион. Просто попытайтесь найти там иголку. Эта штуковина находится на расстоянии нескольких световых лет от вас и так далее, и она полностью черная.

И если вы можете представить себе малюсенькую иголку размером в 2,5 сантиметра, затерявшуюся там, что ж, вы поймете, насколько она застрахована от того, чтобы быть найденной. Это не касается только того, кто знает. И тот, кто по-настоящему знает, скажет: «Иголка? Иголка? Ну-ка, а вон она там, в верхнем углу... да. Вон там ваша иголка».

Вам когда-нибудь попадались люди, которые постоянно все теряют? Они все теряют постоянно. Я хочу сказать, они выходят на улицу без шапки, возвращаются и выходят без штанов. Понимаете, они просто все теряют. Что ж, на них можно изучать состояние знания. И это все, что на них стоит изучать. Они поустанавливали столько барьеров на пути состояния знания, что теперь не знают.

Как вы что-то находите? Вы идете и ищете это или смотрите на это вашими МЭСТ-глазами? Вы когда-нибудь считали, сколько вещей вы сразу же находите ежедневно, не помня в действительности, куда вы их положили или что-то в этом роде? Вы просто идете и находите их. Вы подходите к ящикам и выдвигаете их и ходите по помещениям.

Вы можете невероятно запутать себя, если просто скажете: «Знаете, это ужасно большое здание, и в нем целый лабиринт коридоров. Интересно, смог бы я тут заблудиться?»

Ведь понимаете, заблудиться – это своего рода развлечение. Это освобождение от постоянного знания. Поэтому вам нужно по-настоящему пораскинуть мозгами, чтобы заблудиться. Если бы вы минутку постояли и подумали, как вам попасть в основной офис, вы бы, к несчастью... или что вы там об этом думаете... вы бы просто прошли в основной офис.

Потерять что-то практически невозможно, если только вы не сядете и не подумаете об этом. Но у вас есть машины, которые автоматически теряют за вас вещи.

Сейчас я приведу вам пример этого. Получите прямо сейчас идею: «Я думаю, что потеряю свою правую ногу».

«Теперь я потеряю мою левую ногу».

Просто решите: «Теперь я потеряю мою правую ногу».

«Теперь я потеряю мою левую ногу».

«Теперь я потеряю мою правую ногу».

«Теперь я потеряю мою левую ногу».

«Теперь я потеряю мою правую ногу».

«Теперь я потеряю мое тело».

«Теперь я потеряю мое тело».

«Теперь я потеряю мою правую ногу».

«Теперь я потеряю мою левую ногу».

Что происходит, когда вы это делаете? Прежде всего, у вас, вероятно, появляется чувство потерянности.

Кто-нибудь потерял свои ноги? Кто-нибудь... я вижу, что парочка людей проверяет, на месте ли они. [Смех.]

Начало ли у вас пропадать чувство местоположения ног или оно у вас начало улучшаться?

Женский голос: Стало улучшаться.

А, конечно. Потому что вы делаете то, что делает машина, понимаете? Вам нужно просто... это происходит очень быстро. Брать контроль над автоматическим действием, которое вы запустили, фантастически просто, над таким действием, как потеря чего-то, как заболевание... понимаете, заболевание – это автоматическое действие. Оно состоит из инграмм. Это ридж, сотканный из инграмм. И человек использует инграмму, чтобы заболеть, а потом говорит: «Ну, это не моя инграмма, эта штука просто мучает меня и делает из меня развалину».

Так что это легко до невозможности. Просто одитору или кому-то другому не придет вот так с ходу в голову... парень страдает от ламбитиса. Он мечется в ужасных мучениях. И первая мысль одитора: «Так, вытащим-ка его из этого и облегчим его состояние».

О, нет. Нет и еще раз нет. Вот весьма эффективный процесс: «Сейчас будьте ламбитисом». «Теперь будьте собой». «Теперь будьте ламбитисом». «Теперь будьте собой». «Теперь будьте ламбитисом». «Теперь будьте собой». «Теперь будьте ламбитисом». «Будьте собой».

Преклир интериоризирован. Я хочу сказать, это не какой-то особый кейс. Вы просто подходите к человеку с больной ногой. И говорите: «Будьте больной ногой».

«Теперь будьте вами». «Теперь будьте больной ногой». «Теперь будьте вами». «Теперь будьте больной ногой».

Ведь если человек говорит: «Это не я», он может иметь только автоматизм. Поэтому вы просите его быть тем, что стоит на автомате.

«Теперь будьте машиной, которая заставляет вас курить сигареты». Это еще один пример. Так вот, вы делаете то же самое, когда просите человека получить мокап, который делает в точности то, что... понимаете, вы превращаете парня в машину. И в этом состоит весь трюк. Вы просто просите его взять на себя обязанности машины.

Всякий раз, как он создает мокап, тот подскакивает и щелкает каблуками в воздухе.

«Хорошо, – говорите вы. – Хорошо. Следующий мокап, что бы он там ни делал, вы должны заставить подскочить и щелкнуть каблуками в воздухе». «Вы заставьте его подскочить и щелкнуть каблуками в воздухе». «Вы заставьте его подскочить и щелкнуть каблуками в воздухе». «Вы заставьте его подскочить и щелкнуть каблуками в воздухе. Хорошо». «Теперь создайте вот тут мокап».

Преклир отвечает: «Хорошо».

Вы говорите: «Он подскочил и щелкнул каблуками в воздухе?»

«Нет».

Что тут произошло? Вы только что говорили: «Будьте машиной. Будьте машиной». Каким образом вы это делали? Вы просили преклира делать это.

Я вам тут долго и обстоятельно объясняю... я могу объяснять это часами, и все это по-прежнему будет сводиться к одному и тому же.

Единственный способ меньше знать – это меньше быть. И единственный способ не быть селф-детерминированным – меньше быть. А единственный способ быть селф-детерминированным – больше быть. Понимаете? Видите, как просто?

И это главнейшие правила. Если вы будете им следовать... кстати говоря, я сейчас беседую с вами о том, как жить. Я, в общем-то, рассказываю вам не о процессинге. Вы идете... например, к банкиру, понимаете? И вам нужна какая-то долговая расписка. Вам нужно, чтобы ее подписали и учли и так далее.

И вы говорите: «Боже. Боже, я сейчас буду говорить с этим банкиром, да?

Интересно, он рассмотрит эту долговую расписку или нет. Я не знаю». Понимаете?

«Я не знаю, сделает ли он это. Я не могу предсказать действия банкира» – вот что вы говорите. Ладно.

Вы входите. Вы когда-нибудь пробовали быть по обе стороны конторки и принимать собственную долговую расписку? Вы это можете. Это очень просто. Вы не так уж ему повредите. Кроме того, он всего лишь банкир. [Смех.]

У меня недавно была стычка с одним патрульным полицейским. Не знаю, ограничение скорости – это, конечно, очень интересно, но... машина должна ехать лишь вот с такой скоростью, так мне говорят. И вот я проезжал через деревушку очень ранним утром. Это была очень тихая деревушка и все такое. И никого вокруг не было. И вдруг я услышал вой полицейской сирены, и я был достаточно тактичен, чтобы остановиться. И полицейская машина подъехала к нам.

Из нее вышел патрульный полицейский, такой настоящий крутой полицейский, понимаете? И подошел к нам. «Ваши права».

И вдруг его интерес к моим водительским правам сильно поугас. Понимаете, его интерес ко всей ситуации поугас. И в итоге он сказал: «Ну, если вы, ребята, будете сотрудничать с нами, мы будем сотрудничать с вами. Езжайте». [Смех.]

И поныне он ни малейшего понятия не имеет, почему он так сказал. Но он сказал это, поэтому ему пришлось поверить в свои слова. [Смех.]

Так вот, единственное... единственное, из-за чего это произошло, – я опаздывал на лекцию. У меня просто не было времени все выслушивать и быть вежливым. Гораздо проще было просто стать копом на пару секунд. Я и на мгновение не задумался. Полицейские могут терроризировать вас только в том случае, если вы чувствуете, что вообще ни за что не можете быть полицейским. Так что, если вы ни за что не сможете быть полицейским, вы ни за что не будете знать, что собирается сделать полицейский. Если вы не можете быть кем-то, вы не будете знать, что он собирается сделать. Понимаете?

Примерно то же самое происходит с человеком, который заявляет о себе общественности с определенными целями... вы обнаружите, что многие люди будут с большим подозрением относиться к его деятельности. Это происходит потому, что они явно не могут быть им. Они явно не являются им. Они не могут быть им. Поэтому они ничего о нем не знают. И их это очень расстраивает.

Хотя есть вероятность, что этот человек представляет собой наипростейшую проблему, с которой они сталкивались. Конечно же, чтобы быть совершенно непонятным обществу... вот как это можно сделать по-настоящему... нужно быть полностью очевидным. Это собьет всех с толку.

Так вот, я предлагаю вам проделать такое в жизни. Это очень просто. Вы чувствуете, что чего-то не знаете. Что ж, ладно. Будьте тем, что знает это.

Ведь вы приписали состояние знания чему-то другому.

Так вот, из-за того, что я вам все это рассказал, я вполне могу вскоре остаться без работы, да?

И тем не менее есть много одиторов, они работают и весьма успешно, и в отчаянные моменты они вдруг делают это. Однако очень часто они делают это так:

«Посмотрим. Что бы сделал Рон? Хорошо, я сейчас буду сидеть и какое-то время побуду Роном и проодитирую парня». И потом все налаживается и дела идут хорошо. Замечательно. Все получается. Но я думаю, что одиторы никогда не анализировали, почему же это получается.

Пока человек говорит, что он не знает свое дело, ему приходится знать об этом деле меньше. А потом, когда он вдруг становится большим состоянием знания о том же предмете, конечно же, теперь он знает его. Поскольку само по себе состояние знания возрастает.

Ребенку, который сидит в школе, никогда не приходит в голову просто быть учителем. Если бы он просто прямо перед экзаменом решил быть учителем, ему бы не пришлось ничего учить. Он бы просто был учителем и написал экзамен – вжих.

Ваш успех в жизни напрямую зависит от вашей способности играть роль. Ведь вы никакая не роль и никогда ею не будете. Ведь тэтан – это существо, которое может приблизительно воссоздать что-то и которое может принять ту же форму, что и что-то другое, проникнуть в это или приблизительно воссоздать это.

Но тэтан – это не кусок энергии, равно как и состояние знания – это не кусок энергии.

Вы можете разглагольствовать о массах, сколько вашей душе угодно. Вы не увеличите свое состояние знания ни на грамм, если будете по-прежнему считать себя массой. Вы не масса. Вы тот, кто знает о массах. Вы тот, кто может быть массами, но вы не масса.

Поэтому, чтобы повысить ваше состояние знания и ваши способности или умения в ходе существования, старайтесь быть тем, чем вы хотите быть. Если вы не знаете, чем вы хотите быть, тогда будьте тем, что знает, чем вы хотите быть.

Так вот, иногда человек может попасть в небольшие неприятности, делая это. Он сляжет с воспалением легких или с чем-то в этом роде и скажет: «Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет». И начнет проходить у себя инграммы или делать что-то подобное, чтобы избавиться от воспаления легких, чтобы избавиться от болезни.

Конечно же, он будет становиться все более, и более, и более больным.

Сказать: «Ладно. Я буду воспалением легких и сожру свои легкие» – это не панацея. Но он поправится быстрее, поскольку тэтан может быть воспалением легких. Тем не менее его можно принудить быть этим лишь в том случае, если он этому сопротивляется.

Суть в том, делаете ли вы все на основании собственного выбора или по принуждению. И если вам все равно... если вы не сильно забиваете себе этим голову, если это не так уж безысходно или ужасно – быть определенными вещами, то вы можете вести вполне счастливое существование, поскольку вам ничего нельзя будет навязать.

Если вы не против быть своим врагом, ваш враг никогда не причинит вам вреда.

Договорились?