Thank you. How are you today?

Вполне очевидно, что тот замечательный прогресс, которого мы добились в Дианетике и Саентологии, не имеет прецедентов. Но мы должны помнить, что чрезвычайно много умных людей объединялись друг с другом, делая различные вещи и демонстрируя, что ничего сделать невозможно.

Audience: Fine.

У нас есть некоторые кейсы, которые абсолютно уверены в том, что от них не было вообще никакого толку, поскольку они просто застряли, понимаете, и не двигаются с места: «Ничего не происходит». У некоторых из них это стало девизом. Они подняли этот девиз высоко, чтобы у других была мишень, в которую те могли бы пострелять.

Good. Good. Group Processing getting anywhere with anyone?

И я счастлив сообщить участникам этого конгресса, что к настоящему моменту большую часть этих кейсов подстрелили. [Смех.] Это весьма примечательно. Насколько мне известно, лишь немногие из этих «уклоняющихся» кейсов. На самом деле мне не известно ни одного «уклоняющегося» кейса, который не испытал бы каких-то изменений или улучшений от процессинга. Я не знаю ни одного такого кейса.

Audience: Yes.

У нас был один такой знаменитый кейс. Прямо сейчас я смотрю на одного из его одиторов. Этот кейс был скован черным базальтом. Это не был кейс отложений энергии, это был кейс отложений черных масс. Одиторы откалывали этот базальт по кусочкам, и парню становилось лучше, он действовал лучше, но он не знал, что его состояние улучшалось. И так продолжалось долго – с 1952-го до начала 1955-го. И в течение всего этого времени одиторы периодически брались за работу, доставали молоток и долото, и смотрели, а не получится ли у них хотя бы разместить его как-то поприятнее среди этих черных масс.

Well, that's fine.

И одитор, который присутствует здесь сегодня, сравнительно недавно предоставил этому человеку несколько недель процессинга в Финиксе, в результате чего этот преклир довольно стабильно экстериоризировался. И даже этот преклир заявил: «Бог ты мой, в Саентологии действительно случаются всякие вещи».

A couple of small misnomers — as usual, rumor and conflict goes rife. Wherever you have a human communication line, you have a communication heh! — line. If you realize all these walls are made out of second postulates which are incorrect, and they have to perforce contain a lie, then you can see that communication very often contains an error.

Так вот. Причина, по которой мы добились такого значительного прогресса, состоит в том, что человечество добилось такого значительного прогресса. Оно мало отдыхало. Оно немного меньше было помешано на еде, еде, еде и заработало себе немного времени, чтобы некоторые из представителей человечества могли думать не только об элементарном выживании, но и о других вещах. И на самом деле именно поэтому мы и добились того, чего добились. Но мы кое-чего добились. Не позволяйте никому говорить, что мы ничего не добились, когда будете пытаться рассказать кому-то о Саентологии.

The HASI in Phoenix, Arizona continues — continues to teach the HCA, BScn Course as always, and the Hubbard Guidance Center there continues to process as always; no upset along these lines at all. The HASI goes on. As far as organizations in Scientology is concerned, these go on too. There are a great many more of them coming up than there are now. Of course the central proprietor, you might say, of the trademarks of Scientology and so forth are the HASI; so the HASI stays in a control position with regard to these things, simply to guarantee an excellence of processing — without which Scientology would not go a foot. Now, we owe that to the public. We owe that to you.

Так вот, отвратительно то, что люди в большинстве своем не осознают одну очень интересную вещь... в отношении любого человека что-то можно сделать. Они не осознают того, что в отношении любого человека что-то можно сделать.Полицейский, который выписывает вам штраф за нарушение правил дорожного движения, воспринимает происходящее совершенно спокойно, он считает, что так уж устроен мир. Санитары, извлекающие останки человеческого тела из-под обломков автомобиля, угодившего в автокатастрофу по вине пьяного водителя, – все они согласились, что с этим, увы, ничего поделать нельзя. И это самое лучшее, что может прийти в голову людям различных профессий, обязанных иметь с этим дело.

Now, here is another thing. The training courses which are available, are available from people who have the right to train — who operate training establishments. And there are two or three of these in the East and training is very good. However, the HASI continues to train.

И это основное соглашение, с которым вы сталкиваетесь, когда пытаетесь рассказать кому-то о Саентологии. Вот как низко вы должны опускаться: «С этим можно что-то сделать». И если бы вы могли рассказать кому-нибудь не о Саентологии, не о прошлых жизнях и не о дианетическом пренатале, а просто вот о чем: «Что-то можно сделать с несприспособленностью к обстановке, с плохим поведением, с плохим контролем и с межличностными отношениями, которые оставляют желать лучшего». Так вот, если бы вы просто смогли донести это до осознания людей: «С этим можно что-то сделать», то вам удалось бы добиться от них лучшего двустороннего общения, чем едва ли ни каким бы то ни было другим способом.

Now, in the whole problem of training and processing, it is a very poor thing to give somebody less than everything one has to offer. In other words, the auditor who does the auditing should at that time be in possession of the very best processes he knows and the very best he can do at the time. The PABs are remarkably responsible for this sort of thing. I haven't heard too much lately — fan mail, you might say — on the PABs, but they continue to come out. I write them. I put them out. I try to keep people up-to-date with the Professional Auditor Bulletins.

Почему? Да потому, что, когда вы говорите, что Саентология работает, что она делает то-то, что она пришла оттуда-то и отсюда-то, что есть одиторы и преклиры, что так вот все это происходит и так далее... вместо того, чтобы вдаваться во все эти детали, вам нужно осознать, что, когда вы говорите даже с каким-нибудь профессионалом, который должен идти в ногу со временем и не идет, вы говорите с человеком, который не верит в то, что с этим можно что-то сделать. Он находится намного ниже этого уровня... он не думает даже, что с этим можно было бы что-то сделать. Но если он и думал, что с этим можно что-то сделать, или говорил, что с этим можно что-то сделать, он знал, что говорит о надувательстве или обмане.

These are mailed from the HAS London, another organization. And London is very punctual with these; one of the most punctual publications we have. I believe there was only one issue which was even vaguely missing on the PABs on this coast. Only one issue. And that was in a plane that crashed. And if anybody is missing one of his PABs, just write to London and say he didn't get it; because there was a planeload of PABs that did crash and burn, I think, in Greenland. And the mail was recovered to some extent and a few fragments of these PABs were sent through. It must have been very explosive material! (audience laughter)

Поэтому человек, который приходит и говорит, что с этим состоянием можно что-то сделать, автоматически попадает в разряд обманщиков, проходимцев, шарлатанов и бездельников. Почему? Да потому, что очевидно: это ложь, что с этим можно что-то сделать. И любой, кто может что-то с этим сделать, на самом деле ничего не может с этим сделать, а значит, лжет.

But the special memberships and professional memberships in the HASI continue to bring you publications.

И это основной барьер, который стоит на пути коммуникационных линий Саентологии и мешает более успешному распространению информации. Так вот, этот барьер прост, не так ли? Это поразительно простой барьер. Но он как бы спрашивает:

Now, here we have the fourth day of this very fine congress. You certainly are great people. And on this day I would very much like to fill in, with a few fast rushes, the material which I've been going over. My brain thought all this up, by the way. That's the best way to remember this, you know. You know, you think up something and you say, "Boy, I sure got a nice brain there that thought that up." Get a misownership on it and you've got it. One of the reasons people don't retain anything they learn in school is merely because they continue in the considerable and terrible error that the information belongs to the school. And if you continue to say, "Well, that's arithmetic there — the property of the arithmetic teacher," and if you don't feel that you made it all up yourself, you're not going to remember arithmetic. And in that is the secret of how to study. That is the secret of how to study: Own the information.

«Насколько низко вам нужно опускаться?»

Now, every now and then we get an HCA student ... We have quite a time in the Phoenix HCA class, because the Instructors are all eager beavers and they work real hard with a student. And there's a week of indoctrination now before they even go into the HCA Course — just bring them up-to-date so they won't mess up auditing and so forth, and so the school runs along very calmly. And one of the students was trying to memorize the Axioms out of the Creation of Human Ability which you have here at this congress, and he was trying to memorize these Axioms — they were not in the book at that time, they were simply on a mimeographed sheet — and would come around to me every day or two and tell me how wonderful it was for me to have thought up and put together all these Axioms. "But the only trouble," this student would keep saying, "is that I can't seem to remember them. I read them and they're gone. And it's just such a wonderful job that you did."

Иначе говоря, скажем, у нас есть полицейский, который занимается малолетними преступниками. Он приходит и арестовывает их. Затем он кидает их за решетку, они выходят оттуда, он снова кидает их за решетку, а потом выпускает. И он говорит: «Пройдет еще немного, и они попадут в «большой дом», и там они просидят пару лет. Потом их выпустят, но мы их снова посадим. Их снова выпустят, мы их снова посадим, и их снова выпустят. Так все и происходит, и с этим совершенно ничего нельзя поделать». И он спрашивает: «Что толку от того, что мы арестовываем этих угонщиков автомобилей? Что толку-то? Вы сажаете их за решетку, они проводят там примерно год, выходят на свободу и спустя двадцать четыре часа после этого угоняют еще один автомобиль. С этими людьми ничего нельзя поделать. Они сумасшедшие. И ничего нельзя поделать с их разумом, – так что все это бесполезно. Так почему я должен быть с кем-то любезным? Почему я должен относиться к кому-то хорошо? Все это просто жалкая грязь, и нет здесь того конца нити, за который можно было бы потянуть и начать распутывать этот клубок, нет его». Таково умонастроение этого полицейского. Только обычно он даже и не знает, что пребывает в таком умонастроении.

Instructor got hold of her and said, "Now — now, will you please get the idea that you wrote these Axioms." She never had any trouble thereafter. She remembered them all verbatim. Of course I got less admiration, but we got a better student!

Итак, давайте посмотрим, какое же влияние этот барьер уже сам по себе оказывает на такое многочисленное общество, как наше. Есть одна примечательная вещь: расчет, который заключается в том, что единственный способ привнести закон и порядок в общество, или овладеть контролем над обществом и взять руководство над ним в свои руки, или даже изменить его к лучшему – это ввести больше ограничений, издать больше законов и надеть больше наручников. Вот такой имеется расчет.

Well, now that is the secret of how to study and that's a little datum that you might find useful — you might find very useful.

Что ж, в этом расчете нет особого умысла. Просто обычно так все и делается. Чем больше силы мы применяем к преступникам, к малолетним правонарушителям, к глупым людям, чем больше силы мы применяем к ученику, который не желает учиться, тем больше глупости и меньше учебы мы получаем, тем больше малолетних правонарушителей и больше преступность. Иными словами, мы просто пополняем этот список – пополняем, пополняем, пополняем, пополняем.

The ability to possess information or objects depends upon the ability to misown it. In the view of the fact that your parents and teachers worked so hard and so arduously for so long to get you to be a truthful character, I can't then conceive of how, if you were made to be such a truthful character and how everything had to agree with absolute fact, you're here remembering or owning anything. How do you fit these together? If you know you have to tell the truth all the time and must never under any circumstances lie about anything or misrepresent a single fact anywhere, it is a certainty — a certainty — that your havingness will get shot. Why? Because if you continue to pick up the absolute correct ownership of every subject you study, and if you never tell yourself the little fib that "well, I did it," or "somebody else did it," you'll get no persistence of the data. Do you follow me?

Так вот, в какой-то момент какой-то группе придется взять на себя ответственность за изменение этого хода мыслей. И учитывая тот факт, что мы работаем с мыслью, а не с физической массой, мы можем это сделать. Учитывая тот факт, что мы имеем дело с духовной стороной жизни, а не с ее карающим мечом, это может быть сделано. Если бы мы пытались сделать это с помощью меча, мы бы делали то же самое, что делает сейчас общество. Мы бы контролировали людей с помощью наручников, тюремных камер, операций, электрошоков, принуждения, наказания, плохого 8-К, угроз и страха. Все это просто дало бы нам еще большее падение нравов. Но нам не обязательно идти таким путем.

You'll never own a car if you were totally truthful about it. There's the car: it was created by Detroit. You go on saying, "Well, I've got a slip of paper here; that's a lie, however. Detroit owns my car." It'll be an awfully thin car you'll be driving down the road. It won't be very real. You have to have the faculty of saying to yourself, "Well, I've certainly got a nice car here."

Мы обнаружили нечто уникальное. И вам вовсе не обязательно рассказывать об этом другим людям, поскольку вряд ли они это воспримут. Вряд ли они признают этот факт. Он заключается в том, что, если людей сделать хоть немного более свободными, это сделает их более цивилизованными.

Now, if you wanted to assert a better ownership or control of the body, you would do exactly what people do all the time when they are difficult to exteriorize, which is to say, "Me. My body. My body." And if you had difficulty in getting out of your familial arena, you would have made this mistake (you know, you couldn't exteriorize very easily from your family, or you couldn't exteriorize your wife or your husband from the family; that's one of the more difficult problems, trying to exteriorize the marital partner from the family, comes up every now and then) — we would have this kind of a lie going forward: "My family. My father. My mother. I am their child." And you'd be interiorized into the family; you'd be a very close member of the family.

Это звучит очень странно, поскольку общество в целом не верит в то, что это возможно. Если вы сделаете кого-то более свободным, количество неприятностей в обществе увеличится. Так это воспринимают люди. Так уж случилось что это ложь. Сокращая свободу, вы увеличиваете количество неприятностей. Предоставляя больше свободы, вы уменьшаете количество неприятностей. Такова правда.

Now if we go on the basis that all proximity and contact with anything alive or any group is bad, this will make you very unhappy. Little child's going around all the time saying "my mother." Well, let's look over what happens here. My mother? No. Body's mother, if you please, see? "Body's mother" is the correct statement. And that'll as-is all these terminal closures. Well, body's mother — "How are you, body's mother?" And you'd never get stuck in Mama's universe. Just never would, you see? You'd never get stuck and start thinking Mama's thoughts and having Mama's lumbosis. See? But if you go around saying all the time — the incorrect ownership, the misownership of Mother — "my mother" . . . This thetan, understand, who came here from — well, he just narrowly missed a very long rap in the penal colonies of Orion or something (that's para-Scientology) — he got here, you see, and he took over this body and he's never had much relationship with Earth or this family or the genetic line or anything, and then starts to say "my mother" and starts to call himself an Earthman, and then wonders why he gets so heavy. You see, he's stated a misownership which gives him mass.

Иногда кто-нибудь подходит ко мне и спрашивает: «Если честно... если честно, неужели это правда?.. Нет, между нами говоря, Рон, это действительно правда, что во время процессинга вы избавляете человека от того, что его сдерживает?»

Now, let me go into this a little more carefully with you because it's absolute black magic when you start looking this over. It's very simple — extremely simple.

Я не знаю, о какой деятельности он говорит. «Избавляете человека от того, что его сдерживало». Он полагает, что всех что-то сдерживает. Нет, это тоже не совсем так. У него в голове крутится целая куча неразумных предположений: что существуют огромные, черные звери, которые затаились под маской каждого из нас, под налетом социального лоска, и что эти звери в любой момент готовы вырваться на свободу. То, до какой степени он не верит в своего собрата, не поддается никакому описанию! Зато он убежден, что как только мы снимем все ограничения, мы окажемся лицом к лицу с толпой диких горилл – и это в самом лучшем случае. Если дать людям больше свободы, они тут же вскарабкаются на деревья и начнут раскачиваться вниз головой, уцепившись за ветки хвостами.

In order to have any space or mass or the persistence of any object or even idea, the element of misownership has been injected by this race, this planet, in this universe at this time. That doesn't mean that you couldn't make a postulate if you were good and Clear. You could simply make a postulate and say, "There is a mass. It will persist. It is persisting," and that would be that. And it would stay there on and on because you said it would, until the moment when you remembered that you said it, at which moment it would go whssh! and that would be the end of that mass. To keep yourself from thus accidentally as-ising your wife, you then say "my wife." And they were so anxious about this from cave times forward up till the beginning of this century that wives were chattels — they were owned. I think you could even mortgage them and borrow money on them from the finance companies. So they were property.

Это совершенно необоснованный вывод, поскольку мы выяснили, что, когда окружающие относятся спокойно и снисходительно к ребенку, который находится в плохом состоянии, чем-то расстроен, обеспокоен и так далее... Относиться спокойно не означает отсутствие всякого контроля. Люди, которые унаследовали от психологии идею о том, что современный способ воспитания ребенка заключается в том, чтобы просто оставить его в покое и пусть он плывет себе по течению... Не... так детей не воспитывают. Вам придется осуществлять над ребенком некоторый контроль, иначе он заболеет. Вам нужно контролировать его уверенно и с хорошим 8-К, иначе он заболеет. Помните это.

Now, we wonder why the knights of old and so forth got so stuck on horses, you know, and got so hepped about it; or why all the girls down here at Warrenton, Virginia are so stuck on horses. You ever run into any of these "horsy" girls down from Warrenton? They're quite interesting people. They keep talking about "my horse" implying they created the horse. My, that's a nice solid horse, you know? "My horse, my stables, my farm." And then you say to them some fine day, "Let's take a ride in a car" or "Let's take a run up to New York" — they're not going to exteriorize from that situation. They're not even going to be able to pull the body out of it. Because it's all misowned, and therefore they've closed terminals with it and it is terrifically solid.

И вот мы берем этого ребенка, нервного и расстроенного, и даем ему чуть больше свободы, даем ему чуть больше права участвовать в игре. Мы советуемся с ним о том, сходить ли нам в театр или нет. Можно с уверенностью сказать, что этот ребенок, скорее всего, в течение нескольких дней будет несколько сбит с толку, недоумевая, что же, в конце концов, происходит – что-то не так, понимаете? Он будет немного смущен, а потом совершенно неожиданно заявит: «А знаете, у меня появилась некоторая реальность по этому поводу. Они действительно хотят знать, что я думаю об этой идее

Now, gravity itself depends on ownership. So if you kept talking about "my planet Earth" or if you concocted or went along with this fantastic lie: "Man was born by Earth out of a sea of ammonia, and it was all an accident but Earth gave birth to us all" — boy, you'd get heavy. That's why the modern scientist has flat feet. He keeps subscribing to this theory that Earth produced him.

– сходить в театр». И совершенно неожиданно ребенок успокаивается и становится цивилизованным человеком.

Now, how far can we go on a via? Now, the test is, by saying "Earth made me" and just by believing that consistently and continually, would a person get any lighter and finally levitate? No. Crunch! Crunch! Crunch! He would get into such a pass eventually that he would not be able to carry even the smallest suitcase. It would just be too heavy. Work would be unsupportably terrible. "What? Having to pick up that sofa pillow? Having to pick up these feet?" See? "I am an Earthman, I am a body." You get the idea? "Earth made me. It is my planet. My farm. My land. My mother. My horse." All implying that you made Earth, planet, Mother, horse, you know? Or that Mother made you — a thetan. And boy, you'd certainly get dead in the head after a while, believe me. And then you'd kind of start skidding. And you'd finally wind up where the Greeks kept their thetans. You know where the Greek interiorized into? He interiorized into the stomach. It's fantastic, but he did. You find it in all of his scientific writings. Thinkingness is done by the stomach, and so forth. You look back in very ancient literature. They believed that the soul was in the stomach. All right.

Чтобы сделать человека нецивилизованным, нужно отказывать ему в праве вести себя цивилизованно. Если вы будете исходить из того, что он цивилизованный человек, и дадите ему достаточно свободы, чтобы он мог принимать участие в игре под названием «Жизнь», то обеспечите его хорошее поведение.

We look this over and we find out, then, that these principles of ownership and misownership permit us to acquire, to have or not to have, practically at will. And if you had this factor under good control you could exteriorize out of any situation or off of any planet or out of any trap — if you had this right down (snap), you see. Now, very often a person has to come up to a point of where he can face this idea of ownership. That is merely a matter of how well his postulates stick. That chart I gave you the other day is a gradient scale of how easily an individual can make his postulates stick. And when he can't make his postulates stick very well, and is below the level of ownership — you see, he would be well down — then he thinks "I own this and I own that" and he does such a faint job of it that he doesn't as-is everything.

Как вы полагаете, мы вообще когда-нибудь избавимся от преступности, если всякий раз, когда отбывший срок преступник выходит из заключения, общество его сторонится и не дает ему никакой работы? Что же ему остается делать, кроме как снова совершать преступления?

But as soon as he comes up scale and gets into pretty good shape, you'd say, "All right, now get the idea that you own your mother."

Подобным же образом обстоит дело и с отстающими детьми. Такому ребенку приходится заниматься дольше, сидеть дольше, ему приходится работать упорнее, учиться упорнее, чтобы хоть чего-то добиться – меньше свободы, меньше свободы, меньше свободы. На самом деле он становится все более, и более, и более тупым.

(pause) "That's funny, I feel different."

«Они глупы, поэтому их нужно по-настоящему пичкать образованием. Пусть они сдают экзамены. Скажите им, что если они не получат «5» по математике, то их папа с мамой отдадут их на съедение волкам». Другими словами, угрозы и принуждение. Забавно, что любой ребенок, которого обучают, уже знает арифметику. Главное обесценивание состоит в том, что его обучают заново. Он уже знает, как читать, поэтому мы учим его читать.

See, you'd get an instantaneous separation of universes — if the fellow was in real good condition, you see? Instantaneous.

Никто никогда не предполагает, что этот ребенок может что-то знать или делать, и с таким отношением к себе он сталкивается на протяжении всей своей жизни. Очень немногие способны допустить, что в этом ребенке есть что-нибудь хорошее.

He'd find himself working for the bureau of external securities, or working for the committee that is going to probe the security of all the security agencies or something like that, and he'd keep talking about "my committee, my job," and his wife would less and less find herself capable of getting him out to a movie or getting him out to a bridge game or a picnic or getting him to take a little run up to New York and see a play or something like this. His wife would just find it harder and harder to do this. Well, what's happening is the individual, every time he says a misownership which is "my job, my office," you see, and "I have to do this and that" and so on, he's just pinning himself down tighter and tighter and tighter — he's getting a terminal closure because he's getting more and more solidity, more and more mass and more and more electromagnetic attraction. And as he gets more and more electromagnetic attraction, he is less and less able to pull himself off of those bulkheads.

Никто не допускает мысли о том, что этот ребенок способен что-то делать. И до тех пор, пока общество будет придерживаться такого мнения, смотрите, какая страшная опасность будет постоянно висеть над этим человеком. Взгляните на эту опасность. Вот она: «Допустим, я действительно приспособлюсь к этому обществу –

Now, every once in a while you say to somebody, "Be three feet back of your head" — he is. You say, "All right, copy, copy, copy," and the rest of Route 1 and he's not going along too well. And he goes over and he happens to touch the back of his chair with a (quote) "hand" (unquote) or something like that, and then he goes "Nynng-nynng-nynng-nynng-nynng-nynng. Huh! That's horrible stuff, that MEST. That's terrible! Terrible! You get stuck on it." What's he done? What's the answer to this? The answer to this situation is simply that he has so much misownership on that wall that he sticks to it. It has enormous gravitic attraction for him, a thetan.

обществу людей, которые считают меня глупым и неспособным, которые думают, что мне нужно по десять раз все объяснять. Допустим, я действительно приспособлюсь к этому обществу, буду сотрудничать со своими ближними и буду поступать с ними так, как я хочу, чтобы поступали со мной. Тогда, учитывая существующее отношение ко мне, я буду самым конченым человеком, которого я когда-либо встречал, – человеком, который не стоит и ломаного гроша. Так что я не решусь попасть в такое положение, где мне придется сотрудничать со своими ближними. Мне нужно держаться в стороне и ни в чем не участвовать, поскольку слишком опасно позволять другим людям управлять моими умственными машинами».

And after a person has been on this planet and told this lie long enough and often enough and believes it thoroughly enough, he, as a thetan, accumulates mass to such a degree that gravity has an attraction for him and this condition could exist: You say to somebody, "Be three feet back of your head," and let's say he got out, as occasionally he does — "Be three feet back of your head," he goes out and he goes right down to Earth, bang! See, gravity is working on him. And you would say that a solid body is simply something which has been so thoroughly misowned and which is so thoroughly misowning, that it is sufficiently in gravitic attraction with Earth that it sticks here regardless of the centrifugal force. That's gravity. That's also weight. That's also thinness.

А что, по-вашему, делает человек, когда разговаривает с вами, как не управляет некоторыми из ваших умственных машин? И что, по-вашему, делаете вы, когда говорите с кем-то, как не управляете некоторыми из его машин? А если вы думали, что он будет очень, очень плохо управлять вашими машинами, вы как бы убирали эти машины подальше и позволяли ему потрогать лишь небольшой кончик какой-нибудь антенны – и не больше.

Now let's take this terrifically thin person. They see a wall and they go zong! You ask them to eat something and they say, "All right, I'll eat a hearty dinner. Have you got any toast?" No, they won't eat, they won't acquire mass and so forth. Now this person is probably doing something obsessively quite in reverse — but obsessive, you understand. This person is obsessed with the idea that they cannot have and cannot own and all this is — all the total obsession is — is they cannot tell a lie.

Приблизительно такова суть межличностных отношений сегодня. Люди готовы позволить другим управлять лишь одной миллиардной частью своих машин, поскольку это очень опасно, поскольку один человек очень мало верит другому человеку. И людей постоянно убеждали в этом с помощью тюрем, наручников, маленьких голубых болванчиков, размахивающих дубинками на углах улиц. Всех восхитительно контролируют. Банки контролируют вас. У вас всегда есть работа. Вам говорят:

And a person who is absolutely obsessed with telling the truth — where we define truth, you see, as agreement with this universe — you see, there are two kinds of truth. Truth is one, what's true, and two, is what is in agreement with what has been and is being at the moment, which same contains a lot of lies.

«Хорошо. Что ж, не знаю, сколько мы позволим тебе тут работать. В действительности ты не отрабатываешь свою зарплату, но мы как-то тебя терпим»... понимаете, такого рода отношение бытует сплошь и рядом. Квазиучастие в игре... называйте это так.

See, there's two kinds of truth. This fellow, he says, "Well now," he says, "I am basically a static. I can do this and that." All right, that's a truth. There's another kind of truth. He was down at Joe's Bar last night until 10:03 drinking Scotch. And he says to somebody — asks him the next morning, "Now, where have you been?" — and he said, "I was down at Joe's Bar last night until 10:03, drinking Scotch." See, now that is agreed-upon truth. Other people saw him there and so on. He can prove it, in other words. Actually, it doesn't matter a darn. Somebody says, "Where were you last night?"

Если бы все игроки на футбольном поле боялись прикоснуться к мячу, и каждый из них был решительно настроен не позволить остальным игрокам прикоснуться мячу, то игра непременно состоялась бы, не так ли?... На поле стояли бы двадцать два человека, а по центру лежал бы мяч, и эти ребята спорили бы друг с другом: «Тебе нельзя по-настоящему доверить этот мяч. Даже не знаю, нужен ли ты мне в команде, поскольку то-то и то-то, то-то и то-то...» Состоялась бы отличная игра, не так ли?

"Oh, I went to the opera."

Вам когда-нибудь приходила в голову мысль о том, что жизнь в целом действительно может доставлять столько же самой настоящей радости, сколько и хорошая игра в футбол? Что мелкие, обыденные, повседневные дела могут вызывать энтузиазм в той же мере, в какой его вызывает возбуждающая игра? Почти невозможно поверить, не так ли, что разговор с другим человеком, получение денег по чеку, одно, другое, третье может в течение длительного времени доставлять огромное удовольствие, даже несмотря на то, что все это вовсе не большие, великие или волнующие события.

Person says, "But there's no opera playing in Washington at this time." "Huh! There isn't? Well I just created some."

Что ж, телевидение сегодня убеждает нас в том, что мы, по меньшей мере, должны носить имя Уэбб, чтобы получать хоть какое-то удовольствие в обществе. И мы можем получить это удовольствие, только когда кто-то достаточно плохой будет убивать людей. Книжечки комиксов, эти серьезные дешевые издания, которые называют «комиксами», по воскресеньям... во всех этих изданиях описывается что-то такое, что, как считает общество, является игрой. И люди считают, что там ужасно много действия, пуль и... любой мой ровесник, будучи ребенком, считал, что жизнь не стоит того, чтобы ее прожить, если в ней нет, по крайней мере, какой-нибудь войны или чего-то подобного. Понимаете? Нужно много насилия, нужна большая игра, большие ставки. О, я в свое время прошел несколько войн, и никогда еще мне не было так скучно в жизни, как в то время. Почему? Да потому, что никто не знал, как нужно играть в эту игру.

Now, this is not really a departure from truth; it is a walk into imagery — creative living. He just creates a time track. But a person who has been utterly and absolutely convinced that he must not at any time create any time track even vaguely independent of what everybody else has experienced, is pinned into an obsessive truth. They really don't know they're doing this, and they'll get pretty darn thin. They will lose things. Things will disappear on them. They have a tendency to fade away. Why? Because they've got to state the exact and correct ownership of everything all the time and they're doing this all the time. So they're not owning anything. And boy, if you could just be this person as a thetan for a little while, you'd look out at the wall and boy, that wall would be thin. You run this person on 8-C and this person is very doubtful of how deep the fingers will sink into that wall. You know, everything is light, filmy, no substance or substantialness to existence, and these people are thin.

Ни количество действия или движения, ни ставки, ни великолепие парадных мундиров – ничто из этого не создает игры. Ее создает именно желание окружающих нас людей играть. И когда мы забываем об этом, мы теряем игру, жизнь становится серьезной, тягостной, напряженной и беспощадной попыткой выжить.

The other person is misowning on a grand scale, see? This gives him weight, gravity and so on. The other person is owning, as obsessively, on the exact correct scale, and he hasn't any weight. Fantastic, but you'll see this happen.

И степень нежелания людей в этом обществе участвовать в игре определяется количеством наручников, количеством тюрем, количеством больниц и психиатрических лечебниц, а также количеством законов.

Now, if you want your car . . . And you see, if you know the secret behind all this, it's very simple for you to own and misown at will. Now any time that you had a car and you liked the car and then you sold the car and felt bad and experienced loss, you see — well, you, of course, must have ceased to misown the car — I mean, you didn't go about it properly. You said, "There goes my car." Well, the moment you sold it, you should have simply given yourself the new postulate, and you simply said something like "Made by Detroit, his car. Goodbye." You'd feel no grief. You know, "It's gone. So what?"

Так вот, чтобы создать игру, нужно иметь хотя бы несколько законов. У вас всегда будет необходимость в некоторых барьерах и ограничениях, для того чтобы создать игру. Однако когда их становится слишком много, исчезает всякая игра, за исключением одной: создавать больше законов, которые будут требовать создания еще большего количества законов. Это игра для юристов, а не для граждан.

All right. Now we take a departed ally. People going around and saying, "My grandfather is dead. (sniff)" Or black screens, and so forth, see? What's the thing? You could have said "my grandfather" — that would have made him very solid — right up to the moment he died. And you would have said, "Genetic line body's grandfather no longer exists. Cause of death, his. Picture of death, mine." No reaction. That's cancellation of reaction. Merely state the truth of the situation. In other words, when you stop playing a game, straighten out its ownership before you leave the field; because if you don't, you won't leave the field. So how do you get off a playing field? Just get the correct ownerships of everything. You loused all these things up so you could have a game. Now let's admit that we did this and then admit the correct ownership of all the pieces and spaces in which the game was being played and you can leave the playing field.

Всюду, куда бы мы ни обратили свой взгляд и где бы мы ни нашли людей жалких, или несчастных, или верящих в то, что они просто не могут выжить или не могут насладиться жизнью, мы видим лишь общество, которое в большинстве своем состоит из людей, неспособных играть в игры и не позволяющих играть в них другим.

Here's your football player who was the star of the college team and so forth, and now he's selling bonds. And they say, "Well, that's Mr. Grange or somebody, and he was all-American for such and such a time." We look at this fellow and we say, "Why in the name of common sense can't this individual stop playing football? He's now forty-two years of age. He was once an intelligent man. Why is he still playing football?" Well, you don't recognize entirely the complete mechanism behind it. He's not only playing football; he never left the game with Army. He's still there. And he gets to be forty-six and all of a sudden develops what they call athlete's heart. Why should he develop athlete's heart? His heart is still playing football.

Это интересно. Если бы мы хотели описать последние стадии психоза и как-то их охарактеризовать, то получилось бы вот что: «никакой игры нигде, ни с кем, и все – точка». Это состояние характерно для кактуса, который растет в Аризоне... в Аризоне вырастают хорошие кактусы.

In other words, any playing field is a playing field because you're misowning the game and players and the ground on which it's being played. The musician says, "My music, my organ, my piano." Says this very consistently, and so keeps in mass form, music, the instrument — stays in there playing the game. And then one day for some reason or other decides to be a painter. You should ask yourself, why doesn't a musician every now and then suddenly become a painter? Well, the oddity is, they do. They do. They get tired of playing music and start painting or something like this — they'll swap fields. But oh, my goodness, the person who does this is practically a Clear — I mean, they're just natural, you know — and boy, are they in good shape if they can do this.

Так вот, последние стадии ухода – это просто «отсутствие игры». И когда принуждения и наказания становится намного больше, чем общения, необходимого для продолжения игры, мы получаем отсутствие игры.

Now, we take this person who's not in this terrific condition and they're saying "my musical instrument, my music, my career" so forth, talking about this, you see, and then one day they find they're not getting much attention for this or something, and they decide to paint. Where are they? Where are they, really? Where are they stuck on the track? They're sitting at that instrument. They'll be there for years, because they never left the playing field.

Некоторые люди, возможно, думают, что игра есть и что она заключается в том, что кто-то ходит, стреляет, арестовывает, дерется, собирает людей в батальоны и стреляет залпами, или что одно агентство в Вашингтоне перебрасывается атомной бомбой словно мячиком с другим агентством в России, но в этой игре не так уж много участников, не правда ли? У обычного гражданина нет вообще никаких шансов сыграть в игру под названием «атомная война»... ни малейшего шанса. Не существует даже никакой приличной службы гражданской обороны, к которой гражданин мог бы примкнуть, понимаете? Он не может даже поносить каску... и неважно, много ли от нее проку.

Now, sharpen up your ears, you people who know your Dianetics. This is the mechanism of getting stuck on the track. And although the word can stick a person on the track — a phrase and all that, a person can get stuck on the track with these — there is a more basic, a more fundamental mechanism than this. And that is, they misowned things till they had a playing field, and then when other factors entered and the game ceased to be playable, they never left the playing field. In other words, they never straightened out the misownership they started with. They had to have misownership. You know, it wasn't their field at all. They didn't have anything to do at all with making this field — nothing whatsoever. And then they say, "my playing field." See? Misownership. They have a body, a doll — a biological doll, such as you wear. And this biological doll is the piece they are using to play the game. And so they say "my body," you know, "I made it." But they make very sure that they stole one, so they didn't. And they say "my fellow players." Well now, that is actually correct. So they have to find something a little bit wrong with them so they don't quite own them. You know, they have to be a little critical, introduce some feeling of doubt about the "my-ness" of "my fellow players." And that keeps a crowd around!

Но здесь перед нами общий знаменатель того, что мы можем назвать «цивилизация». «Цивилизация» – это, конечно же, понятие, для которого характерна градиентная шкала. Хорошей цивилизацией можно назвать такую цивилизацию, в которой люди могут играть в игры, знают о том, что они могут играть в игры, и играют в игру, называемую культурой. Если бы общество придерживалось такой точки зрения, то, конечно же, у людей сразу бы появились права человека и уважение к своим собратьям; все это стало бы на свои места. Это все показатели того, насколько хорошо идет игра.

And then they say "the enemy" — they belong to "them." But the funny part of it is, to have a really good enemy you had to have a lot to do with creating him and then you had to say "I didn't have a thing to do with it," and you'll have a nice, solid opposition. Nice enemy. See how easy it is? Then when the game's over, just straighten out the factors of ownership of that game. There's no consequence or liability to it; you exteriorize from that game.

А когда права человека отметаются в сторону, игнорируются, что ж, нет никакой игры, вот и все... несмотря на детскую библию – «комиксы». Ее составители полагают, что игра возможна только тогда, когда вам разрешено убивать, грабить и поджигать. Это то, о чем говорят нам воскресные газеты. И это то, что каждый ребенок ошибочно принимает за чистую монету.

Now let's take language. Why is it if your genetic entity was once French, you do not like a nightingale speak French? In the first place, you haven't stirred it up. In the second place, the GE has never left the French playing field. And it's sort of a stuck line on the whole thing. This is a fascinating fact. The GE isn't going to up and talk French anyhow. You've got to talk the language that the GE talks.

Они думают о плохих парнях с Дикого Запада. Между прочим, это очень интересно, это забавляет людей на Западе... это было очень интересно. Жизнь на Диком Западе имела очень, очень мало общего с тем, что кто-то выхватывал шестизарядный револьвер и убивал кого-то другого. Я хочу сказать: там всегда ошивались какие-нибудь два-три бандита, но они убивали друг друга, а все остальные ребята прекрасно проводили время. Вот каким на самом деле был Дикий Запад.

But why, if you as a thetan had a French body, why don't you talk French now? Why can't you talk French? Well, as a matter of fact if you did an improper jump out of the French playing field, if you didn't separate from it at all well, you'll get yourself into the beautifully stuck condition of being so confused about French, not being French, that the whole thing becomes a mystery. "I can speak French, but obviously I am not French, so why should I be able to speak French? But I can't speak French, and that makes a nice mystery." And you go around not even able to learn French.

Любая примитивная культура, любые неосвоенные земли имеют одну отличительную черту, которая не нашла своего отражения в наших рассказах о Диком Западе, которая не нашла своего отражения в наших вестернах и не освещалась нашим великим авторитетом во всех областях... который доносит свои идеи с помощью гамма-лучей... телевизором.

Because, in the first place, when you separated from the French race, youdid an immediate "they," if you were a smart thetan — "those Frenchmen." See,you got about twenty-five feet above that dead body and you said, "Look atthose Frenchmen down there." There went your French. Because you werevery, very careful to say so if you were smart. If you wanted your French back,just start realizing how French you are. One liability goes along with it,however. You're liable to get out of your head and find yourself over Nimes orReims. You'll move back over the old playing field and you will move back outof present time and will things look funny! See how you would go about that?So if you were at all able, when you exteriorized from a dead body yousaid, "Their body, those Frenchmen, their Earth," you know — bing, bing, bing — "partially mine, not mine," and you'd have it, you see, because you do havesome slight series of incidents connected with it that you did contribute to.But the ordinary job that is done on exteriorization of death is simply this one: they say, "Those Frenchmen, that body" — no more, wipeout, forgotten, gone, period. In other words, the guy does an almost violent proper ownership of the whole works and detaches from it and still leaves himself with a little fragment of the whole thing by then introducing some other factor and then by saying, "Now I will have to forget it all."

Так вот, эти великие авторитеты согласны все как один с тем, что неосвоенные земли были тем местом, где все во всех стреляли. Вы думаете, что люди, которые в вас стреляют, могут хорошо управлять вашими машинами? Нет. Нет.

See, that is another factor and not a necessary one at all unless you're trying to convince somebody that you shouldn't be locked up in the Bastille. Most thetans have a fear of past crimes, so on. You know, what I told you yesterday — they're hit and then they think "I'm guilty," you know? They get hit and then they say, "Well, I must be guilty of something because I was hit." So they're killed, so they say, "Well, I must have been guilty of something, because there it is, dead." And his immediate conclusion is, "I'm wanted, by the wrong people." You get the idea? The shock of death is sufficient to convince somebody that he's done something. That's why he very quickly reverses on the responsibility scale. And that's why he has a dwindling spiral.

На самом деле поведение людей на неосвоенных землях было совсем другим. И поскольку я жил на неосвоенных землях Монтаны в те времена, когда она еще не была цивилизована, поскольку я там вырос, я очень хорошо знаю, о чем говорю. И поскольку потом я побывал на Аляске, я тоже очень хорошо знаю, о чем говорю... они там не цивилизованы ни на грош... и я побывал в других неосвоенных землях, в других частях мира. И всякий раз, когда я попадал куда-то, где людей было мало, они считались там ценными и применяли друг к другу хороший 8-К.

So an exteriorizing thetan ordinarily is not going through a really proper procedure at all. He's merely saying, "No responsibility." But he just happens to hit this Ownership button properly and then he adds the extraneous "Forget it" — you know, otherwise he's liable to be arrested or something of the sort — and that's that. And he's gone, he's out, he's no longer interested, and that's the end of that game as far as he's concerned. So he does this — bang-bang! Just — he knows enough to do this.

На Аляске, если вы отправляетесь... что ж, если вы отправляетесь куда-то на болота, там вы можете найти хижину. Она не будет заперта. На двери не будет замка. Там будут сложены дрова, там будет сковородка, немного бекона, немного муки. Единственное, что от вас ожидается, это то, что вы оставите после себя, по крайней мере, столько же дров, сколько там было. Если у вас немного больше провианта, чем вам обычно нужно, вы можете оставить его там, и, вероятно, вы так и поступите.

But there is extraordinary pressure on it that shouldn't be there. Because he's dead, he must have been guilty of something. This proves it, doesn't it? He's dead, isn't he? There was a blow or a shock or an explosion or something happened, because even a quiet (quote) "natural" (unquote) death — whatever that is — generally, on exteriorization there'll be some explosions of ridges or something like that. There'll be a disturbance, an electrical disturbance — there'll be a shock-back as far as the thetan is concerned. He goes then believing that it was he who killed the body. That's about the least thing he'll believe. And maybe in the next life he floats along with the body, you know, killing it. Why? Because he's a killer. Well, why is he a killer? Well, the last body he had died, didn't it? See the stupidity of the — there is no real logical .. .

Здесь мы имеем дело с таким гостеприимством и такой дружбой, о которых вы и не слышали. Интересно, когда в последний раз кто-нибудь в Вашингтоне оставлял двери своего дома незапертыми, чтобы любой мог войти и приготовить себе бифштекс?

If you wanted to rehabilitate this — just that — you start exteriorizing by whatever process, Ownership or anything else, you exteriorize somebody from his body and then have him get again the correct ownerships of the forgetters. Who said, "Forget it"? This between-lives area thing is merely so a person can say, "They said forget it." And that makes the forgetter persist. See, the forgetter has been misowned and this gives a bad memory that psychology talks about and so forth, and about which we are not interested. See, the forgetter has to be misowned to be effective. But the odd part of it is, the memory doesn't. Because a thetan basically knows everything, so the only thing he can misown is his stupidity if he wants it to stick. That's why you can change people's IQs — you just get the ownership of their stupidity. Very simple.

Так что нам рисуют ложную картину жизни на неосвоенных землях, и наших детей заставляют поверить в то, что самое замечательное в мире, чем вы можете заняться, – это пойти и убить всех.

Now, you see how you would use this practically? Let's get it real straight. If you want to possess and have, you'd better misown. See? And by "misown," we say just assign the wrong creator, and you'll have something and it'll persist. Assign the wrong creator. "This car was built in Florida." "It was made by me." "This beautiful John Alden yacht that I designed." You see? And then when one changes his game, to go through the very nice little ritual of assigning back the proper ownerships, and bother the forgetter. First thing you know, you'll wind up with all your experience intact, and none of the playing fields.

Что ж, а почему ребенок верит в это? И мы тут же смотрим в самый корень проблемы: он не может иметь игру, поскольку он ребенок! Он не может иметь игру даже со своими сверстниками, поскольку их недостаточно уважают взрослые – всех до единого. Им не оказывается вообще никакого уважения. Нет никакой игры, в которую можно было бы играть. Они не могут участвовать в игре.

There are people walking up and down the street all day long, they're stuck in playing fields all over the place. They're in a factory in their youth, they're in space opera way back when, they're in a time when they were a priest. You say to some old-time Dianeticist who's come into Scientology, "Now, we're going to ordain you as a minister."

Они приходят и пытаются... понаблюдайте за маленьким ребенком, которому полтора-два года, он приходит, хватает полотенце для посуды, пока вы ее моете, и пытается вытереть эту посуду. И если вы как следует обучены в духе цивилизации Западного полушария, ха! вы заберете у него тарелку и поставите ее туда, где он не сможет до нее добраться и разбить.

And the fellow goes, "Nnyyeeeoww! No! None of that!"

И если вы будете поступать таким образом до тех пор, пока ему не исполнится семь лет, вы вырастите человека, который будет твердо знать, что он не может работать. А когда ему исполнится тринадцать, четырнадцать, пятнадцать лет, вам будет самое время сесть и схватиться за голову, поскольку иначе он уже никогда не будет хоть на что-то годен.

Well, rather than argue with the guy you simply say, "All right, now get the idea of being a priest. Well, what can you be that's real close to it?" "Well, I could be a demon." (audience laughter)

Когда он стал таким? С двух до семи лет. Это интересно. Ведь он мог разбить тарелку. Что ж, бога ради, позвольте ему разбить тарелку, но не ломайте жизнь ребенку!

I just work him around, have him be various things of this character. The next thing you know, he'll tell you confidentially, "Well, I — I feel a considerable confidence in the idea that I could probably be a cardinal, but not a minister."

Так вот, куда ни кинь взгляд, всюду натыкаешься на этот плохой 8-К, который является не более чем протестом индивидуума: «Лучше я никому не буду позволять управлять моими машинами, поскольку они все сломают. И я убежден в этом, поскольку на каждом углу, где они вовсе не нужны, стоят полицейские. Я убежден в этом, поскольку ужасно, ужасно много книг написано о том, что вы можете делать и что вы делать не можете: люди должны быть ограничены в действиях». И все это проистекает из того, что нам лучше не связываться со своими ближними, поскольку иначе мы попадем в огромное количество неприятностей. Что-то в этом роде, понимаете? Таков урок, который вам пытаются преподать.

Have him be a few more things like that and he says, "I don't know why I've been worried about this."

Что ж, если это существующее, существующее положение дел, когда люди... когда полсотни людей могут прожить в многоквартирном доме (как это бывает в восточных штатах) пятнадцать лет, но так и не узнать имени того, кто живет в соседней квартире... если такое может случиться, значит, между людьми, должно быть, произошел довольно сильный раскол, довольно сильный раскол.

Well, he's been worried about it because some time or another he was either violently antireligious in some role or — he lived that life — or he was a persecuted monk or something of the sort. He's led an unsuccessful life.

Что ж, если между ними произошел такой сильный раскол, тогда восстановление коммуникационных линий между ними представляет собой интересную проблему. Поскольку они будут счастливы только в том случае, если к ним будут подсоединены какие-то коммуникационные линии. Вы можете на это рассчитывать.

Now let me show you this: Every life we lead and die from, we catalog as unsuccessful. Let's just look that over. Every life we lead and die from, we catalog as unsuccessful. Truth of the matter is, you successfully got through that one. All right.

Это очень легкий процесс. Единственное, что вам нужно сделать, – это подсоединить некоторое количество коммуникационных линий, после чего в большей или меньшей степени начнет происходить все остальное. Поскольку дело всего-навсего в недостатке общения, и, общаясь, люди поймут, что их машины, их бытийность, их имущество не обязательно будут уничтожены только из-за того, что им кто-то что-то говорит или дает, или из-за того, что они куда-то идут. Понимаете? Они узнают об этом как бы по градиенту.

Very germane to this subject of ownership and responsibility and control, because that's all the same little ladder, I'd better tell you something about another process which is quite close to this.

Но позвольте вас заверить вот в чем: если бы каждый человек в таком обществе считал, что со всем этим ничего нельзя поделать (допустим, что эти люди не так уж апатично относятся к этому вопросу, но им просто с детства внушили как непреложное, что никакого средства против антисоциальных действий не существует: допустим, что они все так считают), тогда можно было бы дать полную гарантию того, что ситуация будет ухудшаться.

Why won't individuals uncommunicate — break communication? Fellow's stuck to the wall, he won't let go of it. All right, ownership is your first key and clue. This brings about an obsession on his part that he must not break communication once started. And he begins to feel that he cannot possibly break a communication if he has begun it. Now, this is idiocy. Because you wrote Eisenhower a letter means now that you have to write Eisenhower letters. Well, that's the way it figures, isn't it? You started to communicate. If you're unable to stop communicating any time you started communicating, you're being penalized to some degree, aren't you?

Таким образом, это главный барьер на нашем пути. Это основное, что мы должны преодолеть с помощью Саентологии, люди не осознают: с этим можно что-то сделать, – речь не идет о том, что с этим можно сделать. Это слишком сложно. Существует возможность того, что произойдет нечто, что поможет человеку установить лучшие отношения с жизнью и со своими собратьями. Общество об этом не знает, оно не имеет об этом ни малейшего представления.

Now let me tell you about a completely and utterly and fantastically unworkable process. This is the most unworkable process that anybody ever investigated. It has no benefit; it's all liability. Would simply be this question asked over and over and nicely acknowledged — it'd sound just like an auditing session. I hope no psychologist gets hold of this, because he'd have to do it just to find out if it happens. He would! Have to. So I'll give you the rest of it, how you would solve it. It's just an experiment. It's a wild thing that you could do to somebody. You say, "Now, give me some things you could go out of ARC with" or "Give me some things you wouldn't mind breaking communication with." And he gives you some and you say, "Fine. Fine. Good. Good. Give me some more things you could break communication with" or "go out of communication with."

Вы подходите к какому-нибудь человеку и говорите:

And he'd say, "Fine" — then he'd tell you some things — "Fine."

• Что ж, все довольно плохо и так далее, я знаю, ну а ты-то сделал с этим хоть что-нибудь?

And you say, "All right."

See? What a nice auditing session it sounds like, you know. Right up to there. Just sounds like the real McCoy. Sounds real good, you know. And you say, "Give me some more things that you wouldn't mind going out of communication with." Well, this is so logical — so very, very logical. Because the truth of the matter is, the only reason the man is stuck on the track is because he won't go out of communication with the past. See, he just won't. He refuses to. Still got it. Wants it. So obviously we have to repair his ability to break communication. Otherwise, we won't get him cleanly breaking clear of the time track at all, will we? It's the theory behind this. Nice theory, isn't it? So we say, "Give me something else you wouldn't mind going out of communication with."

О, это просто невероятно! Но так оно и есть. Я не преувеличиваю. «Любой человек в стране, который говорит, что может хотя бы начать исследования в области излечения рака, чтобы хоть что-то сделать с этим, должен быть тут же застрелен». И они постоянно заявляют, что люди, которые говорят, будто могут сделать что-то с болезнью, «которая, как это было установлено компетентными авторитетами, не поддается лечению...» Что это за компетентный авторитет на Земле, который может сказать, что в области лечения той или иной болезни не будет достигнуто никакого прогресса? Я бы сказал, что любой человек, который заявляет это, вовсе не компетентный и его следует поместить в сумасшедший дом. И тем не менее... тем не менее мы сталкиваемся с такой пропагандой: «С этим ничего сделать нельзя».

And he gives us something of "I wouldn't mind going out of communication with my mother."

По-вашему, это нормально, что на автомагистралях этой страны каждый год гибнет и получает ранения больше людей, чем в армии США за всю Первую мировую войну? По-вашему, это хорошее, разумное общество? Или люди начинают нервничать, когда берутся за баранку? От любого, кто вообще в состоянии думать, от любого, кто может осмотреться вокруг, когда ведет машину, можно ожидать, что на дороге он выкинет какой-нибудь глупейший номер. Я знаю, я видел, как на дорогах происходили некоторые весьма интересные вещи. За всю свою жизнь я попал лишь в одну аварию, которую и аварией-то сложно назвать. Эта женщина внезапно... ее звали Ванда; она общалась с духами. Она вдруг... я ехал со скоростью где-то тридцать километров в час, и тут вдруг она начала делать поворот с четвертой полосы четырехполосного шоссе. Там даже никакого угла не было, чтобы туда можно было повернуть... машина вышла из-под контроля и внезапно въехала в бок моей машины, вот так. Это не причинило сколько-нибудь значительного вреда ни мне, ни моей машине. Я об этом побеспокоился... я подхватил машину и быстренько перетащил ее подальше. Но я посмотрел на эту девушку... она вся йа-йа-йа-йа-йа-йа. У нее были водительские права! Она не могла вымолвить ни слова в течение двадцати минут. С ней невозможно было вести никакого двустороннего общения, не говоря уже о том, чтобы выяснить: «Что за авария произошла?»

And you say, "That's fine. Now, give me something else you wouldn't mind going out of communication with."

Я подумал: «Это интересно», – и поехал по дороге дальше, махнув на все это рукой. А несколько дней спустя мне пригрозили лишением водительских прав за то, что я не послал в бюро по делам вождения автомобилей какую-то бумажку. Понимаете, нужно было составить какое-то там заявление об ответственности, а я не составил эту бумажку в течение двадцати четырех часов после происшествия или сколько там разрешено... я даже не знал, что это нужно сделать, я даже не был причиной этого происшествия... и вдруг я обнаруживаю, что у меня собираются отобрать мои права. Тогда я позвонил и сказал:

(said angrily) "Well, I wouldn't mind going out of communication with my boss."

• Между прочим... я вовсе не хочу показаться остроумным или кем-то в этом роде, но вы собираетесь отобрать права у другого водителя?

And you say, "That's fine. Now, give me something else you wouldn't mind going out of communication with."

The fellow's saying, "The whole planet!" He'd simply go into a rage. And he'd go into enough, sufficient anger and rage that you would find him unauditable right at that point. He would blow — he would blow the session. I've done this several times just to test it out. (audience laughter)

Having the antidote right to hand, it was very easy to do and get the guy turned around and back in and run the rest of it. Couple of auditors have done this just to make sure that this was the mechanism, and it is the mechanism. The effort to go out of communication with, eventually gets himself so stuck that he goes into a rage. And rage is the emotion which is designed to break communication, but doesn't. It just stacks it up. You recognize the emotion there. It's just the effort to go out of communication, that's all — and to keep on informing people you're going out of communication with them. And the boy does not come up above rage with the process, because he blows the session and goes out of control. Now this doesn't much matter what person you're running it on. That's what they do. That's the end of that. So it's an utterly unworkable process. (Day or so, they'll settle down and start living again.)

But here is this situation. A process which sounds like a legitimate process evidently is completely unrunnable. And obviously, if you wanted to get somebody unstuck on the time track, the most logical thing in the world that you would do would be to rehabilitate his ability to break communication. Certainly you've got to break communication with the past in order to get him totally in present time. He's got to be willing to let go of something on the time track before he'll come out of it.

Нет, она всего лишь въехала в мою машину. А я не составил документ!

All right, where's all this lead? It led immediately to Consequence Processing. The first edition of Consequence Processing ran this way — it's the very first one — "What would happen if you got angry?" On and on and on and on and on, and eventually cleaned that up and the fellow said, "Nothing," you know? He'd swerved. And then you can say, "What wouldn't you mind going out of communication with?" and you'll only get a little sputter and yap about it. You've already solved the consequences of anger. He's fighting anger, and as long as he cannot break communication, time, the single aberration, will continue to depress him down the Tone Scale. With each forward ticking moment, he will get stuck tighter and tighter and tighter down to anger and then blow it, and through to the lower harmonics.

Так вот, это восхитительное положение дел, не так ли? Тем не менее если вы войдете в здание полиции штата, или в контору по выдаче лицензий, или в контору по выдаче водительских прав, или в любое другое местное государственное учреждение и скажете: «Так вот, я доктор Саентологии и мы, вероятно, могли бы многое сделать, чтобы уменьшить количество аварий, которые происходят у вас в штате, проведя десятиминутный экзамен каждому человеку, который подает на права. Мы проведем этот маленький экзамен и мы будем вести учет данных в течение шести месяцев. И к концу шестого месяца мы определим всех, кто успел попасть за это время в аварию. И затем, если вы согласитесь с тем, что именно так все и было, мы сможем ввести это в качестве стандартной практики. И вам это не будет стоит ни гроша. Мы можем даже выделить человека, который будет стоять тут и проводить этот экзамен, пока люди будут сдавать другой экзамен».

And that is the mechanism of the dwindling spiral. There's no more complex mechanism than that about it. Do you see it now? With each ticking moment, time is breaking communication for him. And if this process "What wouldn't you mind going out of communication with?" winds him up in anger, certainly time, going tick, tick, tick, tick, tick — which is "Break communication, break communication, break communication, break communication" — certainly would wind him up in going down scale. And that's how people descend down that Tone Scale and why they wind up where they wind up. It was the most basic reason. How do you clean it up? Consequence Processing or Ownership Processing — or consequences of ownership, so forth; you could combine these.

Мы предлагали ввести такую схему во многих местах. Но мы предлагали ее тем людям, которые знали лишь одно: они в самом деле знали, что с этим ничего сделать нельзя.

But the way that you would handle this would be — most basic and fundamental way — "What would happen if you got angry? What would happen if you got angry?" It is evidently apparent immediately that if we are going to get anyone totally above 1.5 on the Tone Scale, we're going to have to run "What would happen if you got angry?" sooner or later.

Тем не менее с этим небольшим экзаменом связана огромная странность. Он предназначен для того, чтобы выявить людей, склонных к несчастным случаям. И он проходил проверку долгое время, так что в итоге из него получился небольшой тест, который дает весьма надежные результаты. И он умещается на двух сторонах одного листка бумаги. И он в самом деле... результаты, которые получаются, в самом деле соответствуют действительности. И вы можете сказать – уже по набранным баллам, – сколько этот человек будет водить машину, прежде чем попадет в следующую аварию, и попадет ли он в аварию вообще.

Now, a thetan can get up above 1.5 on the Tone Scale with the greatest of ease, but you can get a body up there, too. It's the body that gets stuck in covert ... The game called society is covert hostility — propitiation, politeness, so forth. That's stuck below 1.5. It's very dangerous when it's stuck below 1.5. There's no reason why this game could not be carried on above 1.5, but as years progress and arthritis sets in, the tickety-tick, tickety-tick, tickety-tick of time breaking communication, breaking communication, every cycle is saying, "Break communication, break communication, break communication, break communication." Of course, it's also saying, "Make communication." It's saying, "Make communication, break communication" for its whole cycle. And if an individual cannot have "Make communication, break communication, make communication, break communication," he can't ride along the time track. He'll just simply stick harder and harder and more and more into misowned incidents.

И мы обнаружили нечто весьма интересное, когда начали состыковывать этот тест предрасположенности к несчастным случаям с тестом по Шкале тонов и психометрией... стандартной серией психометрических тестов. Мы обнаружили, что соответствие было стопроцентным. Просто полнейшим. Иначе говоря, мы не тестировали ничего особенного, когда тестировали предрасположенность к несчастным случаям. Мы тестировали то же самое, что мы тестировали здесь при помощи теста личности.

This is the mechanics of this universe. This is how this universe throws down scale the luckless thetan who is living in it. Because he believes, as everybody believes, that there are vast consequences to anger, and every time he starts to get angry — which is to say break through this — he's said, "No, I mustn't get angry. I'll get sick and people will get mad at me and I will starve to death and there are horrible consequences will occur if I get angry, so therefore I've got to kind of float along with this time track one way or the other." And he starts to pull loose from various points on the time track where he's misowning and gotten stuck and he feels himself starting to get mad and he says, "No, no, no. I'll just have to float along with this time track."

Иначе говоря, этот маленький тест по несчастным случаям, который был предназначен для того, чтобы очистить парочку шоссе, определял способности человека так же эффективно, как и те, другие, чрезвычайно сложные тесты. Так что с ним не сопряжено совершенно никаких проблем, и он вполне точен. Его даже придумать не сложно. Но его предложили людям, которые знали, что с этим вообще ничего сделать нельзя. Что ж, а вы-то думали, что это стоящая затея.

We have to restore to the individual the freedom to be apathetic, if he's in pretty bad shape, and then the freedom to be angry — or simply the freedom to be angry.

Мы сопоставили результаты этого теста со способностью... поскольку этот тест проводился множеству студентов... со способностью человека проводить 8-К другому студенту. Соответствие было точным. Иначе говоря, мы выбирали в обществе тех людей, которым никто не должен позволять управлять своими умственными машинами, пока они не получат немного процессинга и не узнают, что с машинами нужно делать.

One case, by the way, fooled me one time very recently right on this same fundamental. I started running this process, "Now, what would happen" — I knew this person was stuck all over the time track and this person was not high enough up scale to run Ownership Processing or Responsibility or anything else, so I simply started in, in just the fundamental that I already had, and this fundamental was simply this: "What would happen if you got angry? What would happen if you didn't get angry? What would happen if you got angry? What would happen if you didn't get angry?" by which we mean plus and minus running as is marked on these charts. "What would happen if you got angry? What would happen if you didn't get angry? What would happen if you got angry? What would happen if you didn't get angry?"

Так вот, здесь опять-таки все тесно переплетено с отношениями между людьми. И это переплетение очень легко увидеть, изобразить, поскольку оно представляет собой всего лишь вот что: может ли человек подать команду и довести цикл этой команды до конца, прежде чем подать другую команду? Или насколько хорошо человек может получать команду и завершать цикл этой команды, прежде чем он примет следующую?

I was getting no comm lag. So I says, "Aha! Process too high. Let's start down at the bottom." I started down to the bottom and chose just at random, at the bottom, "sleep" or "unconsciousness," and ran this flat. "What would happen if you got unconscious? What would happen if you didn't get unconscious? What would happen if you got unconscious? What would happen if you didn't ..." Got that cleaned up. That cleaned up fairly easily; came right on up scale through various other, you know, "What would happen if you hurt? What would happen if you didn't hurt?" which is above anger. No comm lag again, so I dived back down scale once more — said, "Couldn't be, because this person is not an apathy case." Well, as a thetan, this person wasn't an apathy case, but the person's body was stuck solid in apathy. And I said, "Well now, all right, let's just take the Tone Scale now. What would happen if you got apathetic?"

Это чрезвычайно странно, но такого рода взаимный обмен и является цивилизацией. И если люди могут с легкостью отдавать команды и принимать их, если они могут вот так хорошо контролировать друг друга по очереди, причем уверенно, то культура будет весьма позитивной и динамичной.

"Thuhhh! Thuhhh!" Terrific comm lags.

Если все просто ходят и говорят: «Ну, все они ответственны и все будут ответственными, и у меня нет никакой необходимости отдавать кому бы то ни было приказы и так далее», то все начнет разваливаться. Это странно, не так ли? Что ж, мы обнаружили, что тот человек, который не должен сидеть за «баранкой» чужого тела, не должен сидеть и за баранкой машины.

"What would happen if you didn't get apathetic?" Oh, terrific comm lags.

Потому весьма интересно, что вы без малейшего труда можете вычислить в обществе тех людей, которые станут причиной несчастных случаев. По-видимому, их около десяти процентов. Вам нужно лишь отобрать у них водительские права и не возвращать их до тех пор, пока эти люди не получат достаточного количества группового процессинга, пока они не смогут выполнять команды 8-К и терпимо относиться к паре-тройке приказов.

Person was stuck on the lower harmonic of anger — as a body. Cleaned this up, went up Tone Scale, got up — there was nothing much on grief — more or less cleaned up and got up to anger and cleaned that up rather easily and then ran "What wouldn't you mind communicating with? What wouldn't you mind breaking communications with? What wouldn't you mind communicating with? What wouldn't you mind breaking communications with?" and the person just ran like a well-oiled dream and soared right on up Tone Scale — 2.0, boredom, conservatism, enthusiasm as a stable tone.

Как вообще человек может водить по правилам, если он не может воспринять смысл правил дорожного движения? Что еще он сможет сделать, кроме как превысить скорость, если он даже не может воспринять смысл знака ограничения скорости? Понимаете? Ведь это команда, не так ли? Она говорит следующее: «В этой зоне скорость не должна превышать 50 километров в час». Этот человек не может принимать никаких приказов. Сто! Сто пятьдесят! И поверьте мне, если он пребывает в таком состоянии, он не знает, держится ли он за руль автомобиля или за бутылочку с соской. Обычно автомобиль ведет его!

So I wonder how many cases in Dianetics and Scientology are parked below 1.5 as a physical body, or as a thetan and body, simply because they do not dare be apathetic or angry? How many? And is this the barrier which prevents a person from coming up Tone Scale rapidly? And yes, my experience in the last few months and weeks has told me that it is.

Я спросил у одного из этих новых автомобилей: «Как у тебя в последнее время получается водить людей?» Знаете, он мне не ответил. Понимаете, он не находился со мной в общении. Он был безумен!

An inability to break communication will depress a person on the Tone Scale. So we have a very interestingly simple mechanism for getting a person up scale. We have to get the consequences of these emotions and the consequences of no such emotion, see? Consequences of apathy, consequences of not being apathetic. We have to get the consequences of these emotions or anything else that occurs. Right along with this are the consequences of unconsciousness and the consequences of pain. We have to clear these up to some degree.

Что ж, хорошо. Следовательно, здесь мы имеем дело с анатомией культуры во всей ее полноте. И анатомия культуры представляет собой следующее: это желание и способность людей, составляющих эту культуру, играть в игру друг с другом, это их желание и способность отдавать друг другу приказы и завершать циклы действия, принимать приказы и завершать циклы действия, сотрудничать. Формировать команды, принимать ту или другую сторону и соревноваться друг с другом. Не обязательно, понимаете, идти и убивать всех подряд, как учит телевидение... вовсе не обязательно драться, чтобы иметь игру.

If you wanted to solve an engram all the way across the board, you would certainly have to run something on the order of "What would happen if you became unconscious? What would happen if you didn't become unconscious? What would happen if you got hurt? What would happen if you didn't get hurt?" and run these things flat. Those are pretty high-toned, by the way. But that, of course, runs out the most holding basic of an engram. We knew in Dianetics that it was pain and unconsciousness which pinned the engram where it was. So you can run that by Consequences Processing.

Когда вы играете с кем-нибудь в шахматы и вам интересно, разве вы деретесь с этим человеком? Нет. Когда вы играете в футбол, игра не перерастает в драку, если только все члены вашей команды или команды противника не сошли с ума. Это игра. И только когда повсюду воцаряется отсутствие игры, мы начинаем драться: и это убеждает всех в том, что идет игра.

But you won't get people up Tone Scale as long as they're afraid or unable on the subject of apathy and anger. Now that doesn't mean you want everybody going around mad-dogging with anger. The funny part of it is, they only go around mad-dogging with anger when they can't be angry. They only go around being obsessively apathetic when they can't be apathetic. They only go around crying, crying, crying when they can't cry. When they can do these things, they don't have to do them just to prove it — and we get into proof.

Теперь давайте рассмотрим кого-нибудь, кто не способен получать подтверждения. Известно ли вам, что вокруг полным-полно людей, которые не способны получать подтверждения? Недавно, один одитор в Финиксе проделал весьма интересную штуку. Я вам уже рассказывал об этом: он подошел к женщине и сказал:

Neat process right along there, by the way, is proof. You say, "What have you got that would prove anything to whom?" Or "Invent some proof." Fabulous process. This whole category of "invent" — invent some time, invent a game, invent proof — rather fabulous processes.

«Хорошо!» Понимаете, она получила подтверждение.

Consequences, then, on the Tone Scale is the most vital process that you'd have to get rid of to get a case coming up scale. Because they're going to hit a barricade. And the barricades, if they're above apathy, will be anger, and if they're apathetic or around there someplace, will be apathy. And the mere thought of breaking communication will put them into the solidity of apathy or grief or anger — the three ridges. Just the thought of coming up to present time would be enough to pin them into apathy or grief or anger. "What would happen if you got apathetic? What would happen if you didn't get apathetic?" resolves this.

На самом деле она никогда в жизни ни от кого не получала подтверждений. Она говорила: «Ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля», – и ей говорили «да», но она этого «да» никогда не слышала. Она просто продолжала свое «ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля». И ей отвечали: «Да, Гертруда». Но до нее это подтверждение никогда не доходило. Застрявшая телефонная линия, понимаете? Поток движется лишь водном направлении. Такому человеку необходим удар, прежде чем он поймет, что ему дали подтверждение.

So this goes along to a marked degree with Ownership Processing. Of course, Ownership Processing is sort of a sledgehammer. You simply say to the person, "Get the idea who owned it and who didn't own it" and so forth, and there's no energy left around to be stuck to. But this doesn't mean he's going to be terribly happy about it. No great liability connected with it such as other processes — Perfect Duplication and so forth — but he doesn't quite like to give up that much MEST, he thinks. He'll have rationalizations; whereas "What would happen if you got angry? What would happen if you didn't get angry?" — he comes out of that cleanly because you change his consideration. And when you change the consideration or the ideas of a man, you make him well; and when you change his MEST, you've changed his MEST.

Один раз я видел одного парня, он ввалился на борт корабля совершенно пьяным. Он шумно поднялся на палубу где-то в 2:30 ночи. Там вообще никого не было. Мы только прибыли. Все устали как собаки. Парень у сходней стоял свою смену один, без офицера. И этот тип, который только что был призван и приписан к нашему кораблю, улизнул на берег, вернулся в стельку пьяным и намеревался все разгромить. Я отодрал себя от койки и пошел посмотреть, что там за суматоха.

Well now, do you see these mechanisms? They are quite interesting and they bring processing out of the dark ages of "maybe" into a considerable certainty. Anybody whose case is lagging — he's getting lots and lots and lots and lots of hours, you know, and he keeps piling it up — can remember times when he kind of started to get mad or started to feel apathetic during a session, checked himself or the auditor checked him, and he went on running the process. In other words, he tried to come up scale and go past those bands, and social agreement says, "Thou shalt not rage" and so he just sticks right there. How many preclears have gotten parked below that band, there's no telling. But now that you know this, there's no reason why they should be parked there any longer.

Он выкинул журнал вахтенного и подзорную трубу и так далее... он выкинул все это за борт. И я ему что-то сказал... я сказал это прямо... я приказал ему прекратить. Он не получил никакого подтверждения. Ему ничего не было высказано. Он вообще не получил никакого общения. Он не получал никакого подтверждения тому, что он делал. Я сказал ему, что он не должен делать этого... это и было подтверждением тому, что он делает. Там вообще не было никакого общения.

Thank you.

Он продолжал крушить все на своем пути, он практически прошел сквозь меня и так далее. Тогда я схватил его за шейный платок и пток, пток, пток, пток, пток, пток, пток, пток!

И он сказал: «О, привет, шкипер».

Ладно. В обществе существует определенный процент таких людей, которые все нам портят. Каково их представление о подтверждении? Позволить вам наброситься на них, конечно же. Бах, та-ра-рах... «[вздох] Кто-то еще есть в этом мире».

После того как они попридираются к вам, попристают к вам и так далее... бывают несколько более легкие случаи... какой-то человек придирался к вам, приставал к вам, говорил с вами, говорил об одном и том же снова, снова и снова, и вы говорили: «Да. Да. Хорошо. Мы это сделаем. Хорошо», – и так далее, а он не успокаивался и продолжал. И вы в конце концов говорили:

• Черт побери, заткнись!

Что ж, понимаете, мои умственные машины... не знаю, как насчет ваших... а мои умственные машины чувствительны. И когда люди говорят мне подобные вещи и так далее, у меня обычно возникает короткое замыкание между парочкой антенн и тому подобное.

Но боже мой, до чего же тяжело жить в цивилизации, где распространены такие низкопробные способы контакта... где донести общение можно лишь с помощью удара, понимаете? Ведь эти люди ходят и получают удары, чтобы знать, что они находятся в общении. Это не тот тип людей, которым вы доверили бы управлять вашими умственными машинами. Поэтому общество разваливается на кусочки.

Мы сталкиваемся с одним таким человеком, сталкиваемся с девяносто девятью хорошими людьми. Мы сталкиваемся с одним таким человеком... нам достается достаточно сильный удар, и мы говорим: «Что бы вы думали, другие девяносто девять людей точно такие же, всего получается сто». Мы говорим: «Что ж, такова жизнь. Таково общество».

И вот вам, пожалуйста, огромное число людей, хороших, добропорядочных людей ходят, смотрят на жизнь, не так уж плохо проводят время, по своему преуспевают, они очень хорошо могут разговаривать с другими... они на самом деле допускают две ошибки. Первая: что это... что разговор с кем бы то ни было влечет за собой неприятные последствия. Разговор с кем бы то ни было не влечет за собой никаких неприятных последствий. Мы допускаем ошибку, когда думаем так. Даже разговор с полицейским не влечет за собой никаких неприятных последствий.

Я конечно же, не собираюсь говорить вам, что вы должны сказать полицейскому, чтобы ваше подтверждение до него дошло. Я как-то раз столкнулся с одним полицейским; мне пришлось его спросить: «Где вы научились водить машину?» Этот вопрос был довольно-таки нелогичным, и поэтому он слегка опешил. «Откуда вы знаете, что значит хорошая езда?» Кстати говоря, я не был тем человеком, которого он тормознул. Он приставал к кому-то на тротуаре, а я просто подъехал и посигналил ему. Происходящее вообще меня не касалось.

Так вот, я спросил полицейского, где он научился водить, куда он направляется, какую машину он водит, женат ли он. Зачем я это делал? Я попросил у него водительские права и его удостоверение личности. Когда я полез в карман и достал записную книжку, он сел в свой автомобиль и уехал.

Это вообще было не мое дело. Или, быть может, общество – это дело каждого. Если вы делаете из этого хорошую игру, то, поверьте мне, это действительно дело каждого.

Так вот, есть еще одна ошибка, которую мы допускаем. Мы полагаем, что с этим ничего сделать нельзя. Да с этим можно сделать уйму вещей. Мы видим человека, который сидит с таким вот выражением лица: вяя – понимаете? Мы его спрашиваем:

«Что с тобой?»

Понимаете, если в ответ этот человек рыкнет на вас, или оскорбится, или сделает что-то такое, то, должно быть, он практически псих. Обычно люди отвечают, они вам рассказывают, в чем дело, и так далее.

Мы встречаем кого-то в трамвае, в автобусе, в вестибюле и так далее, и мы вообще ничего ему не говорим. Почему бы не сказать? Кто-то говорит с нами оскорбленным, раздраженным тоном, он немного рычит и огрызается. Вот что я обычно говорю таким людям: «Боже, что это вы ели на завтрак?» Все, что угодно, чтобы переключить их на другую коммуникационную линию.

Но ни вам, ни нам, ни обществу незачем и дальше допускать эти ошибки. Одитинг в основе своей – это общение. Сегодня у нас есть огромное, огромное преимущество: мы знаем формулу общения, знаем, что она может сделать и как использовать общение.

А сейчас я хотел бы заострить ваше внимание на одном моменте: многие одиторы, общаясь, ставят себя в очень невыгодное положение из-за того, что являются одиторами. Следовательно, эта группа, либо саентологическая группа, может поставить себя в невыгодное положение. Ведь она так чертовски много знает о том, что такое общение, что постоянно чувствует полную ответственность за то, чтобы использовать общение наиболее оптимальным образом. И это довольно жалкое состояние ума, поверьте мне.

Этот парень оттоптал вам все пальцы, понимаете, он в вас врезался и выбил у вас из рук пакет и так далее; вам так и хочется сказать ему: «Куда ты прешься, черт побери?»

Вместо этого вы, будучи хорошим одитором, понимаете, что этот парень в значительной степени находится вне общения и так далее, и вы похлопываете его по плечу или что-то в этом роде. Либо вообще ничего ему не говорите, либо проводите ему немного одитинга или что-то еще, понимаете? Вы, скорее всего, делаете самые невероятные вещи. Что ж, это само по себе что-то вроде рабства, не так ли? А?

Что ж, позвольте мне сказать вам по этому поводу нечто очень забавное. Хотя вы знаете, каким является оптимальное общение, даже если вы знаете, каким оно является, или поскольку вы знаете это, ни у кого из присутствующих здесь не получится использовать общение настолько небрежно, чтобы хоть как-то ухудшить состояние этого общества. Поскольку вы знаете, что такое общение, вы тут же берете некоторую ответственность за то, как вы общаетесь, и за то, чтобы общаться идеально, когда вы должны это делать. Но вам при этом не нужно брать полную ответственность за то, чтобы всегда общаться идеально. Это было бы иррационально, не так ли? Это было бы...

Так вот, я хочу рассказать вам о небольшом процессе, просто чтобы закончить лекцию... о небольшом процессе. Он имеет самое непосредственное отношение к нашей лекции. Он совершенно замечательный. Вы садитесь и спрашиваете преклира, который волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется, волнуется... вы просто спрашиваете его и спрашиваете: «Что ж, что с этим можно сделать?»

И он ответит вам, как это принято в обществе: «Ничего».

Спросите его снова: «Что с этим можно сделать? Что с этим можно сделать?»

Так вот, к вам кто-то вбегает... допустим, у вас имеется своя фирма или что-то в этом роде... и к вам кто-то вбегает и говорит: «И вся почта накрылась медным тазом, мы не наклеили марки на конверты, и все это запихали в почтовый ящик и... ооо!»

Вы смотрите на него и говорите: «Ну...» Вы знаете, что вы имеете полное право сказать: «Ты, идиот! Если я еще хоть раз узнаю, что ты сделал что-либо подобное, я оторву тебе голову». Вы имеете на это полное право.

На самом деле люди чувствуют себя лучше (и обычно это более принято), если вы ругаете их, когда они допускают ляпы, а не делаете чего-то еще. Я знаю, я однажды улучшил состояние одного человека. Я просто сел и начал его оскорблять. Установил уровень его приятия общения... это были оскорбления. Я сказал: «Ты один из самых паршивых гадов, которых я только встречал в жизни. Каков мерзавец».

И человек... «[вздох] Наконец-то ты меня понял».

Так вот, вы могли бы просто спросить этого человека: «Ну, что с этим можно сделать?» или «Что ты можешь сделать по этому поводу?».

Если вы хотите, чтобы окружающие вас люди в самом деле оказывали вам толковую помощь, никогда не решайте их проблемы за них. Продолжайте решать проблемы, относящиеся к вашему уровню руководства, но спрашивайте подчиненных:

«Что ж, что с этим можно сделать?», «Что ты можешь с этим сделать?». Спустя какое-то время человек сядет и осознанно придумает с полдюжины решений, одно за другим, бац, бац, бац, бац, бац! – не ноль решений, не всего лишь одно, понимаете? Он сможет придумать с полдюжины решений. «Что с этим можно сделать?» Вы реабилитируете способность людей самостоятельно находить решения для той или иной ситуации, какой бы плохой она ни была.

Прежде всего, они полагают, что бездействие – это решение. И я могу сказать вам, опираясь на мои исследования, что единственное, что вы не должны делать – это бездействовать. Неважно, что вы сделаете, неважно, насколько неправыми вы будете, но не бездействуйте. Это приведет к самым губительным последствиям. Звучит странно, но это правда. Бездействие влечет за собой роковые последствия.

И знаете почему? Это отключит вашу память. Это тут же стянет вас вниз с уровня ответственности, и вы окажетесь на уровне владения, а потом прятания. Понимаете? Вы говорите: «Что ж, я ничего не могу с этим поделать. Вот и все тут». И знаете, вы тут же почувствуете себя отвратительно.

Проведите этот процесс преклиру... спросите его о вещах, которые ему не нужно менять. Выглядит как неплохой процесс, не так ли? Вещи, которые ему не нужно менять, которые ему не нужно контролировать, с которыми ему не нужно работать, что-то в этом роде... и он будет становится все печальнее, печальнее, печальнее и печальнее.

Вот что не в порядке с человеком, который очень лихорадочно беспокоится по поводу всех тех вещей, которые ему нужно сделать, – у него недостаточно дел. Вот и все. Он испытывает нехватку действования. Вот что с ним не в порядке.

Что ж, нехватка общения – вот что обычно не в порядке с общением. Поэтому если у вас есть какие-то сомнения – общайтесь.

Так вот, раньше в Дианетике мы очень хорошо понимали, – и это по-прежнему так, – что можно сделать с помощью слов с человеком без сознания. Перед нами лежит человек, он без сознания и мы начинаем говорить. Ньяяя!

А знаете, в чем тут дело? В нехватке слов на фоне полнейшего отсутствия слов. Мы помещаем несколько слов в полнейший словесный вакуум, и они прилипают. Вы понимаете? Они становятся настолько ценными, человек хранит их настолько бережно, что втягивает их внутрь, наделяя абсолютной командной силой. Он вообще не подвергает их сомнению. Именно так инграммная фраза становится аберрирующей. Слов слишком мало, поэтому для человека без сознания каждое из них – это жемчужина или алмаз, и он держится за них... понимаете, общения там действительно не хватает.

Этот человек надеется на то, что он получит достаточно общения, чтобы убрать это оттуда. И если бы вы стояли над ним и говорили: «Ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля», – все дальше, дальше, дальше и дальше, если бы вы цитировали конституцию Соединенных Штатов Америки, «Билль о правах», «Великую хартию вольностей», закон Каппера-Вольстеда, знаете ли вы, что человек в конце концов пришел бы в себя? «Фух!» А если бы вы поболтали еще немного, чтобы вывести его и из этого состояния, то у него не останется ни одной фразы, которая была бы для него аберрирующей! Предоставьте ему достаточно общения – и вы сотрете все это. Предоставьте ему мало общения – и он оставит его у себя, нежно прижав к груди. Так вот, об этом стоит знать. Об этом стоит знать.

Поэтому можете провести одитору, который провел уже много одитинга, следующий процесс, он даст немалый результат: «Что вы могли бы сказать человеку, который находится в бессознательности?» Скорее всего, у него на какое-то значительное время возникнет задержка общения, поскольку он не может свободно говорить с людьми, когда те находятся в определенных состояниях.

Что ж, человек должен чувствовать, что он волен сказать достаточно, чтобы убрать у другого все, что угодно, – вот насколько свободно вы должны себя чувствовать. Не блокируйте свое общение, увеличьте его. Не расстраивайтесь из-за того, что кто-нибудь может сказать, будто вы навязчиво общаетесь. Скажите ему, что он навязчиво блокирует!

Уже одно то, что вы обладаете огромным количеством знаний в этой области, накладывает на вас ответственность, однако то, что вы обладаете знанием Саентологии, не дает вам права или основания прекратить жить. Вы должны быть способны жить гораздо более полной жизнью. Но вы можете совершенно свободно использовать или не использовать свои знания, вы можете использовать их так, как сочтете нужным, вы можете оказывать такое влияние, какое пожелаете оказать или же просто окажете случайно. Вам предоставлены большие права, не так ли? Эти материалы принадлежат вам. Так возьмите их.

Спасибо.