Я хочу поговорить с вами о том, как нужно разговаривать с людьми о Саентологии.

Мы все знаем, что вы как студент являетесь трудным кейсом. И причина, по которой вы являетесь трудным кейсом, заключается в следующем: давным-давно в Дианетике мы решили, что вы являетесь трудным кейсом, и согласились с этим, поскольку вы сами знаете ответы на все вопросы и, следовательно, ни один одитор не является для вас настоящим авторитетом и вам знакомы все способы увильнуть.

Мы с вами до сих пор беседовали неформально, всё у нас шло замечательно, и мы будем продолжать в том же духе.

И ещё один момент: иногда человек, когда он оказывается в довольно неважном состоянии, рассуждает таким образом: «Единственная причина, по которой это работает на мне, состоит в том, что я всё слышал об этом. И я согласился, что это работает, поэтому это работает на мне. И теперь я не знаю, работает ли это на мне или нет, и я не знаю, лучше мне или нет, и я не знаю, и я не знаю...» Не успеваете вы и глазом моргнуть, как он оказывается прямо в этой точке таблицы отношений: «Я не знаю». Что бы вы думали! Апатия!

Когда вы пытаетесь кого-то в чём-то убедить, то вы пытаетесь делать это посредством действия, а не рассуждений. И, следовательно, вам нужна определённая подготовка, но не в знании катехизиса, как в некоторых культах, – когда кто-то о чём-то вас спрашивает, у вас есть на это готовый ответ. Давайте подойдём к этому опять-таки с точки зрения противоположного вектора.

Так вот, чтобы преодолеть это, вы должны на протяжении последующих лекций... когда вы будете слушать эти записи и участвовать в семинарах, взять ответственность... вы как индивидуум должны взять ответственность за то, чтобы ваш товарищ-студент знал, что он делает, поскольку в его руках находится не только ваша судьба, но и судьба того, в чём вы заинтересованы.

Человек сталкивается с огромным количеством людей, которые будут переубеждать его в отношении чего угодно. Что такое обесценивание? Обесценивание - это воздействие силы. Вот что такое обесценивание.

Вероятно, вы в той или иной степени можете быть уверены в том, что с этим материалом собираетесь делать вы, но можете ли вы быть уверены в том, что он знает, что делает со всем этим он? И позвольте мне задать вам этот коварный вопрос: можете ли вы быть абсолютно компетентным одитором, и вместе с тем быть единственным компетентным одитором в своём окружении?

Самый низкий уровень на шкале тонов, до которого может опуститься человек, -это нежелание критиковать, нежелание быть критичным. Это самый низкий уровень, до которого человек может опуститься, – нежелание быть критичным по той причине, что критика, накапливаясь, становится обесцениванием. И это градиентная шкала, которая начинается с критичности на уровне аберрированного мышления, иными словами мышления типа «раздражитель-ответ», затем критичность ослабевает до эмоциональной реакции – контрэмоции, которая возникает в ответ на чьи-либо действия, и приходит к следующей точке градиентной шкалы, которой является контрусилие.

Вам может показаться, что такое состояние желательно с точки зрения финансов, и вам может показаться, что оно желательно во многих других отношениях. Тут существуют противоположно направленные векторы, и ваши лучшие намерения иногда могут привести совсем не к тому результату. Но позвольте мне задать вам один неоскорбительный вопрос: можете ли вы быть абсолютно уверены в его компетентности? Потому что вы... до тех пор, пока вы не сможете почувствовать некоторую уверенность в его компетентности, вы с ним не являетесь группой и вы не можете чувствовать себя в безопасности, получая одитинг от него.

Вот вам три уровня и, конечно, отсюда они поднимаются вверх. По мере того как человек прекращает использовать силу, он от применения силы опускается на уровень нежелания применять силу, так что он применяет эмоцию; и далее – на уровень нежелания применять эмоцию, так что он применяет мысль типа «раздражитель-ответ», а затем, не желая применять мысль типа «раздражитель-ответ», он оказывается в гораздо более серьёзном положении, чем вы могли бы себе представить.

Если вы считаете, что в этом классе есть хоть один человек, который никогда не станет компетентным одитором, то вы не достигли оптимального положения дел и вы не добились того, чтобы этот одитор знал, что он делает. Может показаться, что это создаст значительную хаотичность. Но это не создаёт никакой хаотичности. А вот если вы попытаетесь доказать, что вы знаете, а он нет, то это как раз и вызовет хаотичность.

Тут у нас возникает один вопрос, прояснить который, вероятно, необходимо для того, чтобы какая-то часть этого материала утряслась у вас в голове, и он представлен вот здесь, на этом рисунке. [См. рис. на следующей странице.] Вот тут у нас уровень 20,0 – прошло уже несколько дней с тех пор, как я последний раз пользовался этой штукой, – а вот здесь внизу находится уровень 0,0. И давайте посмотрим вот сюда, и мы увидим, что в этой области... уровень действия где-то примерно вот здесь, на уровне 20,0 – 22,0.

Так действует хомо сапиенс, и посмотрите, в каком состоянии он находится! Пытаться доказать, что вы знаете, а он не знает... нет, нет. Вы не заинтересованы в том, чтобы доказать, что вы знаете. Вы заинтересованы лишь в одном: добиться, чтобы он знал.

Так вот, действие может сопровождаться (но не обязательно сопровождается) приложением силы. Но оно обязательно сопровождается приложением усилия того или иного рода, но это не тот тип усилия, который вы, как правило, посчитали бы усилием, поскольку оно используется в огромном пространстве и его приложение тщательно регулируется, так что это очень тщательно отслеживаемое и активируемое усилие. Так что это не то усилие, которое имеет место в известном нам «диапазоне усилий», это гармоника, более высокая гармоника диапазона усилия; или вы могли бы сказать, что работа и материя сами являются более низкой гармоникой этого... подлинного диапазона действий или диапазона усилий. Действие становится всё более, и более, и более плотным, пока наконец оно не превращается в материю.

Если вы усвоите такой подход, то вы не будете спокойно допускать, чтобы что-то было выброшено за борт. Вам нет никаких причин допускать, чтобы что-то было выброшено за борт. Нет никаких причин, по которым вы или трое или четверо из вас не должны взять этого одитора, в знаниях которого вы не уверены, и не припереть его к стенке, и не удостовериться, чёрт побери, что он знает. Разумеется, вы используете то, что происходило на траке множество раз: «Докажи это. Ты должен доказать, что ты знаешь». Доказывать, что ты знаешь, – это очень аберрирующее занятие, если только оно не применяется к процедурам, которые можно чётко изложить с такой ж лёгкостью, как процедуры, с которыми мы имеем дело здесь.

Так что давайте посмотрим на этот центральный диапазон и отметим на этом рисунке три вещи, которые вам следует знать очень хорошо, – это мысль, эмоция и усилие, – и выясним, где они тут находятся; а это на самом деле диапазон усилий.

Если человек хочет заставить тали работать, он должен знать, как их подготовить к работе. А для того, чтобы поднять преклира вверх по шкале, необходимо настолько хорошо знать основы одитинга, чтобы вы могли это делать совершенно автоматически на всей шкале знания без какого-либо автоматизма.

Вы либо знаете материал, либо нет. Середины тут нет. Вы либо знаете, что такое цикл действия, либо нет. Поскольку ответы, которые мы раскопали, вовсе не туманные; они... я не говорю о себе, я говорю об этом предмете – эти ответы вовсе не туманные. И если в чём-то существует какой-то туман, то это либо туман, связанный с линией общения... поскольку, чтобы общение было в полной мере общением, оно должно быть получено... или же вам приходится сражаться с чем-то, из-за чего знание этого данного кажется вам невыживательным.

Так вот, давайте посмотрим на область выше этого уровня. Я не стану утруждать себя тем, чтобы ставить здесь какую-то цифру, потому что эта цифра является ничего не значащей произвольностью, но вот эта следующая линия вот здесь, вверху... когда я говорю «выше усилия»... находится что? И вот эта следующая линия выше этой, это что? Вот здесь, очень высоко, выше тона 40,0 находится диапазон мыслей. Понимаете?

Таким образом, одитор может потерпеть неудачу по одной из этих двух причин. Но главная причина, по которой он может потерпеть неудачу, – это отсутствие уверенности в своих одиторах, когда это имеет место. В этой комнате нет никого, у кого не было бы печального опыта участия в команде хомо сапиенсов: колледж, средняя школа, ваша компания. И всё шло замечательно до тех пор, пока вы не обнаруживали, что кто-то рубил сук, на котором вы сидели. Или же вы носили галстук своей старой доброй школы, а потом обнаруживали, что стоило только покинуть школу - никакой команды больше не было.

Так вот, раньше вы никогда не видели на шкале тонов этих слов в таком порядке, потому что диапазон ощущений на самом деле представляет собой эмоцию. Это высокотонная эмоция. Высокотонная эмоция – это ощущение.

Вы непрерывно откалывались от самых разнообразных команд или наблюдали, как эти команды распадались; вы наблюдали, как группы не достигали своих целей. И не удивительно, что вы чувствуете отвращение к группам хомо сапиенс. Но было бы невероятно любопытно, если бы вы начали создавать свою группу как группу одиторов, и вы, её члены, имели бы в своих руках все необходимые навыки для того, чтобы подняться по шкале тонов, быть хорошими товарищами по команде и делать других людей хорошими членами команды.

На более низком уровне это своего рода... эмоции становятся своего рода эмоциями усилия – в них много, очень много МЭСТ. А вот это что-то очень лёгкое и воздушное, вот здесь вверху, в этом... пространстве. Вот этот диапазон мыслей – это постулаты. Немного ниже этого у нас имеются согласия. Возможно, мы никогда по-настоящему не смотрели на эту шкалу с этой точки зрения.

Вы знаете, что можете делать это совершенно самостоятельно, и никто другой, между прочим, сделать этого не может. Вы не нуждаетесь ни в какой помощи. И это, я знаю, самый лучший довод в пользу того, что вам нужно иметь товарищей по команде, которым вы могли бы доверять. Однако для того, чтобы пройти весь путь и подняться на самый верх, обязательным условием является вот это: вы никогда никоим образом не должны оступиться и упасть. Это должно быть исключено: вы не должны оступиться или упасть... где бы то ни было. Вы должны тащить себя за волосы наверх, и сохранять стабильность, а после того, как вы достигнете вершины, вы не должны в один прекрасный день из-за какой-нибудь глупой ошибки оказаться в тэта-ловушке или угодить в перигелий на орбите возле чего-то, у чего имеется слишком сильное поле, с которым вы не можете справиться и которым вы ошеломлены... что-то происходит.

Помните, что я сказал о том, что шкала ЖНБ является гармоникой... что ЖНБ -это циклы внутри циклов? Что ж, эта теория о циклах внутри циклов – это, фактически, та же самая теория, что и теория гармоник. И если вы хотите знать, откуда берутся гармоники в радио, музыке, фортепьянной музыке, откуда они берутся в электронных волнах любого рода, в звуке или в чём угодно – посмотрите на эти циклы внутри циклов. Есть большой цикл, охватывающий весь диапазон и всё изменение, и есть эти промежуточные циклы. ЖНБ представляла собой маленький кусочек большой шкалы ЖНБ – желать, навязывать и блокировать.

Здесь нет особой опасности. Но вот что здесь есть: если бы вы были совершенно уверены в том, что вы сможете двигаться вперёд и выполнить всю работу по восстановлению Земли – или по восстановлению себя самого (чего именно, не так уж и важно), – если вы совершенно уверены, что вы достаточно компетентны, чтобы сделать это, то вы сможете сделать это. В этом нет никаких сомнений. Один человек может выполнить всю эту работу. Любой из вас мог бы выполнить эту работу. Я мог бы выполнить эту работу. Не обязательно передавать её другим. Нет настоятельной необходимости делать это так, как это сейчас делается.

Что ж, давайте опустимся пониже, вот сюда, и мы обнаружим, что... теперь, когда мы дошли до диапазона усилия, давайте двинемся дальше. И давайте теперь спустимся ниже этого уровня, и мы окажемся... боже, на самом деле мы находимся вот здесь... прямо под этим уровнем у нас находятся эмоции и ощущения. Вот здесь, повыше, они довольно приятны, а вот здесь, пониже, у вас эмоциональные ощущения. А что же у вас ниже их? Там у вас диапазон усилий.

Однако есть два таких фактора: во-первых, когда у человека есть товарищи по группе, которые стремятся достичь общей цели, работать гораздо интереснее; во-вторых, это даёт нам гораздо большую уверенность... гораздо большую.

Так вот, а что у вас под этим диапазоном усилий? Там у вас то, что вы называете эмоциями очень высокого уровня и прямо в этой зоне у вас находится почти что самый высокий уровень разумности, достигнутый человеком. И тут у нас снова имеется мысль, и я думаю, что это можно было бы изобразить на схеме... я даю вам далеко не все гармоники... и... усилия, эмоции. Теперь пусть у нас ещё раз будут мысли... или пусть у нас ещё раз будут усилия... мысли – это не имеет значения. Это просто не имеет значения, будем ли мы и дальше продолжать добавлять эти уровни. Это просто будет этот же самый цикл. И вы можете брать кусочки этого цикла и точно определять, что из этой тройки вещей вы отмечаете на схеме – или не отмечаете – в данный момент. Это могли бы быть все уровни усилия на этой шкале тонов - усилия, усилия, усилия, усилия, усилия, усилия, усилия. Что представляют собой все эти уровни усилия? Или это могли бы быть эмоции, эмоции, эмоции, эмоции, эмоции. Что это всё за уровни? У вас имеются названия практически для каждого из них: ощущения, ощущения высокого уровня, воодушевление на более низкой части шкалы – это энтузиазм, а скука – это фактически более низкая гармоника спокойствия, очень низкая гармоника, «МЭСТная».

Так вот, если вы посмотрите на всё это, вы обнаружите, что многие виды деятельности, предпринимаемые группой, довольно сильно хромают. Одним из таких особенно сильно хромающих видов деятельности являются попытки проводить групповой одитинг с использованием мокапов. Это плохо, потому что имеют место очень сильные отличия от преклира к преклиру. И какой-нибудь человек в группе будет... обесценен или расстроен. Он обесценен вашими командами, потому что не может их выполнить. Групповой одитинг в какой-то мере неэффективен. Индивидуальный одитинг – эффективен.

И мы спускаемся вот сюда, и тут мы, возможно, опять находим эту тройку. И когда мы спускаемся очень низко, вот сюда, тут мы снова видим напряжённое усилие.

Существуют другие виды деятельности группы. Существует политическая деятельность группы. Другие неэффективные виды деятельности группы. Группа неэффективна настолько, насколько индивидуум считает, что испытывает недостаток в чём-то, или настолько, насколько он считает, что должен или не должен иметь. Вот слабость группы – обладание. Оно вредит протяжённости времени группы, потому что невозможно добиться, чтобы протяжённость времени группы опиралась на МЭСТ. Она должна опираться на вершину шкалы. А там, разумеется, нет слишком значительной протяжённости времени. Там нет значительного обладания.

Так вот, мы фактически... поскольку мы изучали этот вопрос с точки зрения хомо сапиенса, в зоне усилия в районе тона 0,0... это не усилие на уровне 0,0, это просто в этой зоне... усилие, эмоция, мысль. Так вот, мы спустились на этот уровень, и мы получаем очень плотную разновидность... о боже, эти диапазоны действительно становятся очень тонкими, они начинают действительно очень плотно примыкать друг к другу. В самом низу они очень плотно утрамбованы.

Группа может владеть очень многим, при условии что для отдельных членов группы – для тех или иных её членов – главной и основной целью не является: я один должен иметь, я хочу обладать могуществом группы, я хочу то, я хочу это. Понимаете, вы так себя чувствуете, если у вас нет уверенности в остальных членах группы. Если вы не можете быть уверены в компетентности других одиторов в группе, то вы чувствуете необходимость взвалить работу на собственные плечи.

Я бы не смог нарисовать... мне следовало бы изобразить для вас маленький кусочек шкалы, дать какое-то представление о том, как здесь, ниже уровня 0,0, диапазоны сливаются вместе. Их было бы так много в одном месте, что эта область была бы совершенно чёрной. Они бы повторялись настолько часто и настолько близко один к другому. Это геометрическая прогрессия в действии, и она начинается намного ниже этого, на уровне материи; она начинается с вершины – широкие диапазоны, менее широкие, всё ближе друг к другу и плотно утрамбованные – в самом низу.

Если вы обеспечите, чтобы члены вашей группы были компетентны, были способны и находились достаточно высоко на шкале тонов, так чтобы они не испытывали настоятельной необходимости иметь и не могли оказаться в этом чудовищном тупике: «Я единственный, кто может быть» и «я единственный, кто может контролировать», то это принесёт вам всяческую пользу. Такое состояние разума существует исключительно лишь на тех уровнях, которые находятся выше середины диапазона.

Материальный объект – это на самом деле мысль, усилие и эмоция, существующие одновременно как нечто единое. Для вас это, возможно, новая мысль. Эта мысль перестанет быть для вас такой новой, когда вы когда-нибудь возьмёте материальный предмет и почувствуете, что он думает. Разумеется, он не содержит никакой мысли, за исключением своего рода отвердевшей мысли. У него просто имеется это свойство быть привлекательным.

Группы на Земле движутся по нисходящей спирали... хомо сапиенс... по нисходящей спирали. Они редко движутся вверх. А вы должны двигаться вверх и развернуть движение по спирали вверх. И если вы хотите сделать это, то не допускайте, чтобы кто-то останавливал всё, что попадается ему на глаза, перечил и распространял плохие новости. Потому что если кто-то приносит плохие новости вам, то он к тому же унесёт с собой плохие новости о вас. Поверьте мне, поверьте мне, это правда.

Например, эта пепельница содержит в себе приукрашенную мысль. В ней не говорится: «Пепельница». В ней говорится: «Красивое гончарное изделие». Кто бы ни сделал её, именно эта мысль была в неё вложена: «Красивое гончарное изделие». И тем не менее она способна прилагать определённое усилие, не так ли? Если вы её направите. И она может делать самые разнообразные вещи. И у неё имеется определённая эмоция. Это очень странно, у неё имеется эмоция, что-то вроде страдания. Это очень странно. Это подлинная эмоция. Что ж, как бы там ни было... вы думаете, что я подшучиваю над вами. Вам нужно как-нибудь попробовать сделать это.

У моей бабушки была такая вот поговорка. Она говорила: «Если собака принесёт кость, она её и унесёт».

Вам следует спросить какой-нибудь материальный объект: «Какую эмоцию ты...» Не сходите из-за этого с ума. Как-нибудь спросите какой-нибудь материальный объект: «Какую мысль ты содержишь? На какое усилие ты способен? И какую эмоцию ты выражаешь?» Иногда вы будете крайне поражены тем, насколько чёткий и уверенный ответ имеется прямо у вас под носом.

Если кого-то можно легко заставить паниковать или если они легко расстраиваются по тому или иному поводу, то это не значит, что они просто «слабы по своей природе» и, следовательно, их можно бросить на ближайшем перекрёстке. Их кейс находится в ужаснейшем состоянии, и это практически всё, что вы можете сказать об этом.

Потому что вы имеете дело с объектом МЭСТ-вселенной, который изначально возник как мысль, как думание, и как бытийность, и как эмоциональность, и как всё такое прочее. Что ж, по мере того как всё уплотняется, эти диапазоны сближаются всё теснее и теснее, всё теснее и теснее, всё теснее и теснее, пока вдруг вы не получаете материю.

Так вот, здесь нет ни одного одитора, ни одного, который не мог бы стать достаточно компетентным... эстетически, рационально... для того чтобы выполнять свою работу на самом высоком уровне, какой только возможен в Соединённых Штатах. Нет ни одного, кто не смог бы с этим справиться. И единственное, из-за чего вы, возможно, потерпите в этом неудачу, так это если остальные члены группы не обеспечат, чтобы вы смогли этого достичь. Следовательно, вы можете сделать вывод, что каждый член группы в состоянии сделать это, если он обеспечит, чтобы это мог сделать любой человек в его группе, и берёт на себя заботу о том, чтобы это могли сделать все остальные члены группы.

Так вот, очень забавно взять в руки пушечное ядро, какое-нибудь маленькое пушечное ядро, лежащее на поле боя. Оно всё ещё думает одну и ту же мысль, если это можно назвать «думанием». Оно в той или иной степени было создано с этой мыслью. Почему? Его настоящее время – это «всегда», но всегда в самом низу шкалы.

Можно, конечно, быть маленькой обособленной вселенной. Одна-единственная свеча посреди огромной, огромной комнаты может выглядеть высокохудожественно, но вся остальная комната погружена во мрак. И эта комната выглядела бы очень неплохо, если б в ней горело полсотни свечей; она выглядела бы намного лучше, если б свечей было пять сотен. В какой-то момент с эстетической точки зрения свечей становится слишком много. Это так. И нет никаких причин передавать этот предмет дальше, дальше и дальше, чтобы люди обучались ему до тех пор, пока не будет сотен миллионов одиторов.

Что-то вы очень уж притихли, когда я завёл речь об этом. Тут есть одно очень забавное обстоятельство. Понимаете, то, что вы вкладываете в вещь ту эмоцию, которую она выражает, – это факт, но вы способны установить контакт и с соглашением, которое создало её. Вы понимаете это гораздо лучше. Мы делаем понятным многое из тех вещей, которые человек чувствовал, и которые, как ему казалось, он чувствовал, и которые, как он полагал, он слышал, и в отношении которых он пытался добиться уверенности. Что ж, нет никакой необходимости добиваться уверенности в отношении всего этого. Это просто забавно или занятно.

Мы не испытываем ни малейшего желания иметь сотни миллионов одиторов. Бога ради, сколько вселенных вы хотите контролировать одновременно? Откуда такая жажда? Вероятно, существует какой-то естественный предел количества деятельности, который способна вынести эта область знания, – имеется в виду количество людей, применяющих это знание. Боюсь, что именно так и обстоит дело. Это не значит, что есть овцы и козлища; это просто означает, что вы пытаетесь достичь определённого соотношения, и рано или поздно оно будет достигнуто.

Когда что-нибудь опускается вниз из этой области выше тона 40... давайте возьмём электроны, бегущие по проводу. Когда-то кто-то сказал: «Да будет свет», и появился электрон, который бежит по проводу. И приходит инженер, и он что-то там делает с этим электроном, который бежит по проводу. Что электрон может сказать об этом? Ему есть что сказать об этом. Он всё ещё здесь, он по-прежнему является кусочком бытийности, которой он когда-то являлся, и он по-прежнему околачивается в МЭСТ-вселенной. И вот он, пожалуйста. И кто-то другой мог бы взять его и запустить его в путь по проводу... тем или иным образом посадить его в медную проволоку. Но это не человек. Это не личность. Это не деградировавший тэтан.

И что это за предел? Один человек на планету? Один человек на город? Каков этот предел? В какой-то момент этот предел будет достигнут. Шанс достичь этого уровня существует только в том случае, если вы возьмёте ответственность за группу, потому что группа не может быть группой, если каждый член группы не будет нести ответственность за всю группу.

Хотя это очень, очень необычно. Вы становитесь очень маленьким и пытаетесь смотреть на вещи такой величины, и в них, по всей видимости, заложена какая-то жизнь – это завораживающее зрелище. И, по сути, такой объект скреплён мыслью. И эта мысль, ударяясь обо что-то в различных спостулированных пространствах, сгущается, потому что сгущается пространство, а целью, ради которой мысль создала пространство, было существование, и, следовательно, происходит сгущение бытийности, и она становится неким сгущением. И вот в этой области, в центре, существует сгущение действия, так что тут имеет место активная деятельность. Тут имеет место невероятная летучесть элементов. Летучесть элементов, не связанная с температурой или с чем-либо подобным, будет иметь место в районе уровня 20. Затем всё становится более твёрдым и более плотным, и тут возникает энергия.

Кто-то подходит к вам и говорит: «Знаете, есть один одитор, он работает на этой улице и так далее – как я понимаю, он относится к такой-то и такой-то учебной группе, это Саентология... И... и вы понимаете, и... из этой группы...»

И если у вас появляется преклир в тоне апатии... но у вас может быть преклир в тоне апатии, который на самом деле демонстрирует радость – радость безумия. Он испытывает апатию в отношении любой деятельности. В действительности он просто готов в любую минуту разрыдаться, он находится почти на грани этого. И что он делает? Он гогочет и хохочет над чем-то.

Понимаете, перед вами широко открытое поле деятельности. Вы не противостоите дианетическим одиторам. Существует множество дианетических одиторов. Вы не дианетические одиторы. Вы – саентологи. А они – нечто другое. Неважно, насколько ехидно кто-то будет себя вести, неважно, насколько ехидным стану я, когда начну утверждать, что Саентология не работает.

Так что вы просто спускаетесь всё ниже, и ниже, и ниже, и внезапно... от этого усилия, называемого апатией, мы спускаемся на более низкий уровень, более низкий уровень, более низкий уровень. К вам придёт какой-нибудь преклир, и вы сможете упереться в него ногой! Вы действительно могли бы поместить руку своего МЭСТ-тела на риджи этого человека и толкнуть его, когда он входит в дверь. Вы почти можете сделать это... я имею в виду, что он настолько далеко зашёл и он настолько твёрд и плотен.

Суть в том, что вы не будете иметь дела с таким уровнем конкуренции. У вас не может быть вообще никакой конкуренции, потому что конкуренции нет. Пушечному мясу для ваших команд одитинга нет конца – точно также как нет конца мокапам.

Что ж, если вы спуститесь очень низко, сожмёте всё это слишком сильно, вы получите плутоний, вы получите – бум! – новую мысль. Так вот, вы могли бы решить, что это является частью замкнутого круга и сказать: «Из этого возникли все новые мысли». Нет, это просто следствие очень сильного давления, потому что, бог ты мой, ничто не создаёт МЭСТ так, как это делает плутоний. Он превращает в энМЭСТ большее количество МЭСТ за меньшее время, чем это делает любой другой известный элемент.

Но вот один момент, вот один момент: кто-то приходит к вам и говорит: «Это саентолог, который работает на этой улице, он такой-то и такой-то и сделал то-то и то-то», – и вы хорошо понимаете, что, возможно, этот саентолог действительно это сделал – красивая девушка, тихая комната для одитинга, и никого нет, кроме них двоих... возможно, он действительно это сделал. Я не советую вам идти наперекор всем нравам и обычаям и выступать в поддержку таких ужасных, ужасных поступков - возможно, в этой истории есть крохотная крупица правды, – всё, о чём я вас прошу, это чтобы вы посмотрели на этого преклира и сказали: «Вы знаете, вы говорите о человеке, который обучался со мной в одной группе». Боже, он тут же впадёт в задабривание. Быть может, он заплатит вам лишних пять долларов!

Итак, тут у нас эти диапазоны плотно сжаты друг с другом.

Да. Это плохое лекарство. Поскольку именно благодаря действию этого механизма возникает колоссальная деградация: один из членов группы идёт против остальной группы и тем самым вызывает собственную деградацию, а затем это приводит к деградации всей группы, и, следовательно, группа распадается. А потому, невзирая на иррациональность этого и невзирая на то, что раньше было достаточно прецедентов, когда вы не поддерживали членов группы, возьмите и начните поддерживать их. Вот и всё – это очень просто. Вам не нужно прецедентов, вам не нужно, чтобы сначала существовала комбинация оверт-мотиватор. Вам не нужно сначала узнавать, что есть человек, который учился в той же группе, что и вы, и что он был вашим другом, и что он сказал то-то и то-то и сделал то-то и то-то, и всё это неправильно. Вы узнали это. Да, он делал это. Да, он делает это прямо сейчас. И кто-то приходит к вам и говорит: «Вы ни на что не годитесь, потому что вы... и так далее, и так далее». Я имею в виду, что когда вам кто-то говорит такие вещи, он на самом деле говорит: «Вы ни на что не годитесь».

Так вот, когда вы говорите о контрусилии, что вы имеете в виду – удар в челюсть? Удар в челюсть – это контрусилие. Это здесь внизу, где-то в этом диапазоне. Это обесценивание с помощью силы.

И вы говорите: «Что ж, это его дело. Это его дело. Но вместе с тем, я думаю, что тут нет ничего дурного».

Или вы имеете в виду в высшей степени выверенное, потрясающе компетентное, в невероятной степени контролируемое и управляемое приложение силы для создания воздействия? Это всё равно обесценивание.

Они говорят вам:

Бог ты мой, нет большего обесценивания, чем то, которое осуществляется с силой и крайне компетентно... парни выходят на футбольное поле и всё такое. Когда их разобьёт «в высшей степени умелая» команда, как же глупо они себя чувствуют.

—Вы безнравственный человек. Как вы вообще можете так думать?

Что ж, это обесценивание... выверенная сила. Но это не похоже на «мы спустились на уровень, где у нас больше не осталось никаких идей, и мы сотрём тела друг друга в порошок». Это было бы иррационально. Здесь, выше по тону, все ещё идёт игра. Ну, да ладно.

—Я не знаю. Возможно, это потому, что я имею право так думать. И возможно, это потому, что у вас нет вообще никакого права что-либо думать об этом. Ну он развесил рекламные щиты по всей стене здания высотой в шесть метров. Что ж, я могу думать, что это неправильно, но у вас нет никакого права думать, что это неправильно.

Давайте посмотрим, какое здесь ощущение... какая эмоция? Это очень, очень высокотонная эмоция... для хомо сапиенса... потрясающее воодушевление и так далее.

О, боже, ужасный подход.

Давайте посмотрим, какое усилие существует здесь внизу, в этом диапазоне. Что ж, что касается усилия, это будет легчайшее прикосновение перышка, но это опять-таки будет потрясающе компетентное усилие – очень компетентное.

Я не прошу вас делать что-то такое, чего бы вы не стали делать по своему детерминизму. Я просто пытаюсь обратить ваше внимание вот на что: в то время, как вы дрейфуете в обособленных вселенных, и бог знает сколько световых лет отделяет вас друг от друга... трак может быть длинным, а комната – тёмной, потому что первое, что мы принимаем во внимание – это кейс. Ваш кейс.

Когда человек опускается по шкале тонов, он начинает делать определённые вещи, например сожалеть о свой компетентности, потому что из-за неё совершается слишком много овертов. Таким образом, компетентность причиняет страдания, поэтому человек продолжает двигаться вниз.

И вы знаете, что результаты выражаются шокирующе малыми цифрами, и я знаю, что у вас не так уж много времени. Но знаете ли вы, сколько времени нужно, чтобы сделать тэта-клиром кого-либо из примерно пятидесяти процентов человечества? На это уходит около 20 минут – при условии, что вы действительно работаете на всю катушку и знаете, что вы делаете... если речь идёт примерно о пятидесяти процентах человечества. Это не занимает сколько-нибудь значительного времени. Не занимает времени. Вы разобладаете человека, и это, конечно, уменьшает затраты времени. Вам когда-нибудь приходило это в голову? Я имею в виду, что вы забрали у человека ужасно много МЭСТ, внезапно, так что, разумеется, на всё это не могло уйти слишком много времени.

Итак, мы оказываемся в этом диапазоне здесь внизу – в диапазоне эмоции. Это, вероятно, тот эмоциональный диапазон, который использует большинство людей. Прислушайтесь к театральной аудитории. Большинство людей, когда они действительно высоко поднимаются по тону, поднимутся, вероятно, до этого уровня ощущений. Возможно, это самый высокий уровень до которого может дойти секс, – как раз этот диапазон, второй эмоциональный диапазон над уровнем 0,0. О, разумеется, далеко внизу, здесь, на самом дне, где есть эта чёрная линия, всё это в той или иной степени плотно сжато вместе, там не проводится никаких различий, там существует только отождествление: мысль, эмоция и усилие становятся одним и тем же.

В один прекрасный день вы обнаружите, что одитируете пять часов, в то время как были в сессии лишь пятнадцать минут. Я не пытаюсь подшутить над вами, я просто говорю об этом. Я говорю в такой из ряда вон выходящей манере... в такой из ряда вон выходящей манере: я называю людям слишком короткое время. Это подлая шутка. Я даю слишком оптимистичную оценку. Это подлая шутка... пока не накопится достаточно овертов, чтобы начал действовать противоположно направленный вектор... чтобы всё дело сдвинулось с мёртвой точки и пошло, когда у вас есть их полный набор.

Что ж, что такое критичность? Разумеется, если человек занимается фехтованием и скрещивает рапиры с настоящим мастером, и этот мастер просто расстёгивает застёжки на его маске кончиком своего клинка. Тем временем, пока его противник... Я имею в виду, что пока этот парень орудует рапирой как одержимый, пытаясь держать мастера на расстоянии, тот просто расстёгивает его маску и начинает распускать по ниточке его свитер... мне кажется, что это было бы немного критично, не так ли?

И каждый человек, который совершил оверт... он по-прежнему находится где-то у чёрта на куличках. Каждый, кто совершил оверт и сказал что-то злое, привёл всё в расстройство, и вот тут проходят демонстрации и всё в таком духе повсюду... бог ты мой, какую же поддержку вы получите! Это факт. Почему бы вам как-нибудь не попробовать сделать это? В течение 24 часов заставляйте людей совершать оверты против вас. Как вам заставить их делать это? Просто будьте чересчур оптимистичны. Ходите вокруг и говорите: «Ну, с вами будет всё в порядке» и «Ха-ха! Я думаю, что у вас всё нормально. Я имею в виду, ха-ха! Вы говорите, что у вас зубы болят? Ну, это пройдёт, это пройдёт». Вы просто смотрите на них, и они скрррррипят зубами, рррррычат, огррррызаются.

Так что, когда мы опускаемся сюда... вы могли бы сказать, что любой уровень здесь является критичностью. Мы думаем, что обесценивать – значит игнорировать. Но когда чему-то противопоставляется сила – это тоже может быть обесцениванием. Так что существуют две разновидности обесценивания.

И они совершат множество овертов против вас. Потому что для большинства людей невысказанная критика – это оверт, а они этого не осознают. У них просто появляется критическая мысль, и это оверт... очень шаткое положение, и это истинно!

А придание значимости было бы чем-то положительным.

Так вот, здесь нет ни одного трудного кейса. Здесь нет ни одного трудного кейса. Я изучил здесь ряд кейсов, и это очень, очень... Мы все согласились, что для того, чтобы человека можно было одитировать и чтобы одитинг проходил очень хорошо, он не должен быть знаком с этим предметом. Мы все целиком и полностью согласились с этим, но в этой комнате нет ни одного трудного кейса! Это правда!

Во всём этом всегда таится нечто третье, и это третье – «нулевая точка». Вы можете увидеть её в цикле действия. Вы постоянно сталкиваетесь с нулевой точкой. Точно в центре цикла действия находится сохранение. Начало, увеличение, отсутствие изменений, уменьшение, остановка – вот что такое на самом деле цикл действия. Прямо в середине цикла действия находится абсолютное «может быть». Понимаете, почему это так? Это нулевая точка между увеличением и уменьшением. Это нулевая точка между ростом и распадом. В этой части цикла есть плато, куда что-то попадает. Почему это плато? Это попытка сохранить существующее положение дел, и, разумеется, для этого требуется какое-то «может быть». Способ сохранить существующее положение дел состоит в том, чтобы иметь какое-нибудь «может быть». И если вы имеете дело с кем-то, кто хочет действовать очень медленно, просто дайте его компьютеру какое-нибудь «может быть», и этот человек будет оставаться в том же состоянии, это несомненно. Вы можете остановить практически кого угодно, если вы приведёте его компьютер в состояние полного равновесия... вы получите бездействие. И вы получите то, что, по всей видимости, является остановкой, которая называется «сохранением».

Я смотрю тут по сторонам, и я заметил, что два или три кейса идут негладко. И по ходу дела, задав вопрос здесь, поговорив там, послушав, что они говорят где-то ещё, я обнаружил все эти кейсы. Я не намеревался подслушивать, но я обнаружил все эти кейсы.

Мы хотим, чтобы эти леса существовали долгое время. Следовательно, они не должны уничтожаться, следовательно, мы очень внимательны и мы не позволяем, чтобы в них что-то разрушалось, и мы очень тщательно следим за тем, чему мы позволяем в них расти. Таким образом, мы следим за этими двумя вещами и мы получаем центр диапазона: «может быть» между ростом и распадом, которое является сохранением... и эти леса у нас будут существовать долго. Так что это нулевая точка - отсутствие действия.

Так вот, например, у нас тут есть один парень – упомяну об этом с вашего позволения, – и всё, что ему нужно, – это «Процессинг контроля над белым и чёрным», вот и всё. Контроль над пятнами. Однажды днём я одитировал его слишком интенсивно, я стоял вот тут и не знал, сможет ли он это выдержать. Я практически перекрыл ему мокапы. Положил шину на крышку канализационного колодца и ещё кое-что. Его все же можно было протащить с помощью стандартного процессинга мокапов. Он продолжал видеть две полосы света на тёмном фоне, ведь так?

Вот почему называть 20,0 диапазоном действия неправильно, и это всё время было неправильно, но это было не столько ошибкой, сколько небрежностью. На самом деле, диапазоны действий достигают своего пика на уровнях примерно 10 и 30, но зачем морочить людям голову? Диапазон в районе 10 – это быстрое действие в направлении распада, а тот что вверху, в районе 30, – это быстрое действие в направлении роста и увеличения. Что ж, давайте назовём всё это диапазоном действия. Понимаете, мы можем назвать это так, потому что у нас имеется цикл внутри большого цикла. Так что это нормально.

Так вот. Что же вам делать с этими двумя полосами света на тёмном фоне? Скажите преклиру начать создавать где-нибудь коммуникационные лучи и завязывать на них узлы. Просто дайте ему ещё больше полос света. Он беспокоится из-за двух полос света. Дайте ему шесть, пусть беспокоится о шести. Очень трудно, не так ли? Кажется, что это трудно. И, к несчастью, этим как раз и является «трудно» на высоких уровнях шкалы. Мы обнаруживаем, что не можем справиться с одной какой-то областью, так что вместо того, чтобы сделать то, что диктуется естественным циклом, и уменьшить область, с которой мы пытаемся справиться, мы просто удваиваем размер этой области. Именно так действует тэта.

Вам бы показалось очень забавным, если бы я в середине цикла постоянно помещал «сохранение». Мы думали так: у нас есть начало, в конце у нас есть остановка, и в середине всего этого мы помещаем «сохранение». Это бы создавало у вас обманчивое впечатление, что мы ничего не можем поделать с этим, и что и начало, и остановка, и сохранение – все они представляют собой остановку. Это действительно так, все они являются остановкой. Человек начинает действие из состояния остановки – чтобы начать, вам нужно сдвинуться из состояния остановки. Подобным же образом нам нужно остановиться, чтобы прийти к остановке, и для того, чтобы сохранить что-то, человек просто-напросто создаёт состояние равновесия, и это приводит к остановке.

Сколько раз в жизни вы принимали решение: «Так, я не могу справиться с тем-то и тем-то, так что я думаю, что мне стоит взять немного поменьше». А затем вы и глазом не успеваете моргнуть, как оказывается, что вы не можете справиться и с этим меньшим объёмом! А что если бы вы сказали... что если бы вы сказали: «Хорошо, так, я, похоже, не смогу сделать это. Так, а где мне взять вдвое больше?» И тем не менее, именно так проводится процессинг в настоящем времени.

Если вы представите себе, что вот здесь находится точка опоры, и вся конструкция просто тщательно приведена в равновесие вот таким образом в центральном положении, и мы наклонили её – цок, цок, цок, – и она упала. Но её можно наклонить. Начало в конце, и остановка в конце – как только вы начали движение этой штуковины, остановить её будет чертовски трудно.

Я очень рекомендую вам такой подход. Вы говорите, что не можете взломать такой-то кейс. Найдите парочку кейсов похуже этого! Зайдите в дверь по соседству, вломитесь в этот морг и посмотрите, что вы можете сделать! В журнале «Тайм-аут» меня неправильно цитируют: я будто бы сказал, что Саентология оживляет мёртвых и умирающих. Так что, я думаю, нам просто придётся начать оживлять покойников. Разумеется, я не советую начинать с этого журнала, потому что испытываю некоторое уважение к вашему чувству эстетики. Бывают покойники и покойники.

Попробуйте как-нибудь проделать с преклиром этот эксперимент: пусть он подумает о том, чтобы что-то начать... с каким-нибудь преклиром, у которого нет трёхмерного видео. Попробуйте сделать это прямо сейчас... те, кому не хватает трёхмерности их видео.

Но суть в том, что вы действуете наоборот, понимаете? Вы давным-давно решили, что управлять МЭСТ-телом трудно. У вас есть преклир, который в большой степени убеждён, что это трудно, и вы экстеризировали его, и он, по всей видимости, является стабильным тэта-клиром, но он начинает испытывать своего рода беспокойство по поводу управления телом. Он знает, что он может одновременно делать только что-то одно. Он знает это. Он знает это абсолютно точно. Я не знаю... скажите ему, чтобы он шёл по улице и управлял двумя телами сразу. Вы скажете: «О, нет, это не решение проблемы. Это не может быть решением. Это просто количественное увеличение, это...» Боюсь, что это и есть решение.

Получите какую-нибудь картинку и представьте, что вы начинаете её. Теперь попытайтесь изменить её. Теперь остановите её.

И вы говорите: «Этот кейс невозможно взломать». С сожалением вздохните о том, что вам не достался более трудный кейс! На самом деле здесь, в этой комнате у нас нет представительной прослойки трудных кейсов! Я сейчас не шучу, здесь их просто нет. Я видел несколько тяжёлых кейсов! Я знаю здесь один-два кейса с неустойчивыми мокапами, которые я мог бы назвать трудными... немного трудными для одитора. И с ними работают так: чёрное пятно, белое пятно; вы просто работаете, используя это. Вот и всё. Немного трудно. Отнимает немного времени. Когда я говорю «трудно», это означает, что это отнимает немного времени. Стандартный процесс. Но я не знаю здесь ни одной «тройки»! И я не знаю ни одной «шестёрки». Здесь нет ни одной «шестёрки». И в любом случае здесь не могло бы быть «семёрки». Но здесь нет ни одной «шестёрки».

Если вы будете делать это, то время от времени вы будете кое-что замечать... определённое проявление. Какое проявление вы замечаете? Кто-нибудь получил это... если вы время от времени будете делать это, то вы заметите, что что-то происходит.

Это потрясающее наблюдение. Противоположно направленный вектор заставляет кого-то тут сказать: «Нет, есть – я наверняка "шестёрка"». Но вот что я пытаюсь сказать: у вас тут в недостаточной степени представлен начальный уровень. У вас тут недостаточно кейсов шага V, чтобы хватило на всех. Так что заботьтесь о них и сохраняйте их.

Получили ли вы что-нибудь? Вы не попытались по-настоящему начать что-нибудь?

Так вот, вы видели примеры процессинга. Мне следовало бы провести для вас намного больше процессинга и проодитировать намного большее количество людей. Одна из причин, по которой я этого не делал, состоит в том, что я постоянно наблюдал за вами. Все вы находитесь в хорошей форме. Вы получали много дианетического одитинга, вы получали много всякого другого одитинга. Что ж, в этом не было ни малейшего смысла! Дайте-ка я подсчитаю, сколько часов это могло бы занять - результат будет невесёлым. Вы знаете, тут во многих случаях присутствовала лукавая беззаботность коварства. Иногда я мягко говорил одитору: «Послушай, ты там работал с этим парнем целый час. Что с тобой?» И знаете что? Я очень хорошо знал, что он не смог бы взломать кейс и за тридцать часов. Вероятно, за тридцать часов он смог бы, если бы засучил рукава. «Целый час», – говорил я. А затем я оказывался в таком положении, когда был вынужден сделать в точности то же самое! О, нет!

Мужской голос: Приходится толкать, чтобы это начать.

Я, бывало, разрушал контуры в кейсах просто от отчаяния. Это была одна из причин, по которой я начал заниматься разрушением контуров. Это очень интересный процесс. Вы берёте человека, который ничего не видит, у которого ничего нет, и вы добиваетесь, чтобы он внезапно почувствовал себя лучше просто за счёт того, что у него выключился контур, за счёт того, что он осознал, что у него должен быть этот контур. Как вам узнать, что это за контур? Ни один Е-метр вам этого не скажет. Контуров слишком много, чтобы их можно было классифицировать. Как вам это узнать? Что ж... мы уклонились от темы.

Хм?

Но я не... когда я говорю, что трудных кейсов недостаточно на всех вас, мною не движут какие-то злые мотивы – я говорю это просто потому, что их недостаточно, и у меня нет... я не пытаюсь рассказать, что делается где-то в других местах, когда говорю вам, что в Англии на этом этапе курса нам удавалось продвинуть дальше кейсы, которые были более трудными, чем у вас. Возможно, это просто потому, что у вас слишком лёгкие кейсы.

Мужской голос: Приходится толкать, чтобы это начать.

Я полагаю, что потребовалось бы... чтобы экстеризировать весь этот класс, мне потребовалось бы примерно 50 часов одитинга. Вероятно. И где-то около двухсот часов одитинга, чтобы сделать тэта-клирами всех в этом классе, что-то вроде этого.

О, вам приходится толкать, чтобы это начать. Мы уже в диапазоне усилия.

Я тут бился и возился с одним или двумя кейсами, которые... но я просто возился с ними. Я делаю это со своими друзьями. Такой вот я нехороший. Я беру какого-нибудь доверчивого бедолагу. Я точно знаю, что нужно этому кейсу, я точно знаю, в чём он нуждается, но так уж получается, что я просто не работаю в данный момент над тем, в чём нуждается этот кейс. Я работал над этим в прошлом месяце. И я говорю: «Хорошо, так-то и так-то, так-то и так-то». И есть ещё один фактор, который создаёт напряжение: люди иногда с невероятным доверием кидаются очертя голову во что-нибудь очень странное, потому что я их об этом попросил. Они считают, что, вероятно, это осуществимо. А это не всегда так. Но они всегда делают это. Забавно, правда? У меня бывает очень мало случаев, когда они не могут чего-то сделать.

Что ж, давайте посмотрим на что-то, что вы когда-то начали. (Сделаем это немного более реальным для вас.) Посмотрите на что-то, что вы начали, и обратите внимание на измерения, которые там присутствуют. Получите видео того, что вы начали, и заметьте измерения, которые там присутствуют. Как обстояло дело с измерениями в этом видео?

Но тут у нас есть техники, которые, по сути, невероятно просты – вы просто ещё не поняли этого. Вы ещё не поняли этого, вот и всё – настолько, насколько вы могли бы это понять. Многие из вас знают, что есть... что они, должно быть, довольно просты – вы ознакомились с теорией, но вы её пока совсем не усвоили, вокруг вас лежит много информации вроде больших кусков теста, и вы ещё не переместили её справа налево и не сделали её красной и синей. Вот и всё.

Вы начинаете действовать отсюда и движетесь вниз, когда делаете это. Что там за измерения? Замечает ли кто-нибудь измерения в этом видео начала?

И, возможно, вы сядете и посмотрите на кого-нибудь, кто... ваша первая мысль должна быть такой: «Интересно, почему он доверяет мне?!» Или когда вы лежите на кушетке, вы думаете: «Я очень хорошо знаю, что он сидел рядом со мной и что он знает об этом не больше, чем я сам!»

Мужской голос: Получил глубину.

Если вы хотите подурачиться с этой информацией, это ваше дело. Это ваше дело, что вы будете со всем этим делать... помимо одитинга. Это ваше дело, что вы можете сделать с этим... всё, кроме одитинга, я предоставляю вашему воображению. Но на месте любого одитора, присутствующего здесь, я бы не стал делать это с каждым кейсом, который находится здесь. Я бы не стал, правда. И не потому, что вы имеете дело с какими-то драгоценными кейсами или что эти кейсы нельзя будет разрешить каким-то образом, если вы приведёте их в паршивое состояние. Дело в том, что результаты, которые вы получаете, недостаточно хороши для вас. Если ваш преклир – студент этого класса, то он уже отчасти представляет, что должно произойти; он знает, что это сработает – более или менее; он пока не понял, что это сработает именно так, потому что интеллектуальное... Вы ещё не приступили к действию. Вы одитируете человека, который более или менее знает, чего ожидать и как всё будет происходить. Он может обнаружить... вы можете обнаружить, что у него имеются какие-то характерные особенности, например он понимает, что должен относиться ко всему этому серьёзно, чтобы это ему помогло. Разумеется, нет более надёжного способа развернуть вектор в противоположную сторону. И тем не менее, он всё же может относиться ко всему этому серьёзно, и одитинг всё равно будет приносить результаты! Не сомневайтесь в этом.

Вы получили глубину? Это всё, что нам нужно.

Что бы я сделал на вашем месте... вот вам совет: используйте 5-й выпуск Стандартной рабочей процедуры: используйте шаг I («Прямая экстеризация»), шаг II («Экстеризация с помощью лучей»), шаг III («Пространствование»), шаг IV («Уравновешивание потоков»), шаг V («Контроль над белыми и чёрными пятнышками»). Я бы провёл проверку с помощью этих шагов, и я бы проверил преклира на предмет автоматизма его мокапов. Поскольку время от времени вы будете обнаруживать, что рядом с вами ходят люди, которые не могут удерживать всё в стабильном состоянии, и что они испытывают ужасное потрясение, когда выясняется, что они не могут создать мокап простого чёрного пятнышка, хотя могут заставить целую армию маршировать по дороге стройными колоннами.

Мужской голос: Три измерения в моём.

Но это потому, что человек сам должен создать эти белые и чёрные пятнышки, а не какой-то контур или что-либо ещё – именно сам человек. Только он сможет создать его. Нет никаких морских пехотинцев, которых можно вызвать из такого-то-растакого-то года и которые внезапно покажутся в виде автоматических кнопок, давным-давно установленных самим преклиром, и, используя опыт, сделают всё это. Нет. Просто чёрное пятнышко. Вот и всё. И кнопки не смогут включить и выключить его. Они будут вибрировать: зззум, зззом, бабах. Они не подскажут вам, когда будет подходящее время для того, чтобы двигаться. Самый высокий уровень точности, какой только возможен, – это чёрное пятнышко. Вы могли бы подумать, что это белое пятнышко, но белое пятнышко – это так, ерунда. Белое пятнышко – это известная область. А чёрное пятнышко, возможно, что-то содержит в себе, а возможно, и нет. Это неведомое, которое, возможно, что-то содержит в себе, а возможно, и не содержит. В нём нет света, так что вы этого не можете определить. Если человек может контролировать чёрное пятнышко, он может контролировать что угодно.

Вы получили три измерения?

Если бы вы могли полностью контролировать чёрное пятнышко и заставить его расшириться – в трёх измерениях – и превратиться в сферу, и покрыть собой всё ваше тело, и затем сжаться в маленький чёрный бильярдный шарик на макушке вашей головы, а затем переместиться вперёд и постоянно оставаться спереди; а затем заставить его постепенно и спокойно, без малейшего усилия, развернуться в полную сферу и снова покрыть собой всё ваше тело, а затем подняться наверх и выйти сзади, – если бы вы могли сделать всё это, это означало бы, что у вас всё в порядке! Это проще пареной репы.

Мужской голос: Мгм, да.

И я бы просто взял эти техники в том виде, в каком я их дал, и в каком вы можете их найти в этих распечатанных на мимеографе материалах и в ваших собственных записях – в них нет никакой хаотичности. Это именно то, что вы должны делать. И, возможно, вы обнаружите, что можете адаптировать методики так, чтобы пару шагов можно было выполнять в обратном порядке. Если вы решите, что так надо – что ж, всё в порядке. Но я бы не слишком усердствовал с этим здесь, в этом классе.

Это правильно. Да, это верно.

Во-первых, человек будет расстроен, если вы сделаете что-то неправильно, а он будет знать, что вам положено делать, и в этом единственный изъян. А самый большой изъян, связанный с проведением одитинга одитору, состоит в том, что если кто-то совершенно ничего не понимает в техниках, которые он использует, то первым, кто это поймёт, будет этот самый одитор. Нет никакого изъяна в проведении одитинга одитору, если этот одитинг проводит человек, который как следует знает своё дело. На самом деле для одиторов и преклиров не существует такой вещи, как авторитет, не основанный на данных, которыми вы располагаете. А причина, по которой кажется, что одитинг так хорошо работает на людях с улицы, заключается в том, что эти люди с улицы просто ходят себе туда-сюда... и когда вы применяете к ним что-то из своего арсенала, это похоже на стрельбу по кроликам из шестнадцатидюймового орудия. Для одитора это тоже верно, но одитор знает ритуал. Он думает, что вы должны следовать этому ритуалу, и он будет очень критичен, если вы не будете ему следовать. Он знает, как именно его должны поднести к алтарю и расчленить на части.

Теперь посмотрите на момент, когда вы что-то останавливали.

Так что я, будь я студентом этого класса, очень и очень старательно удостоверился бы в том, что я знаю 5-й выпуск «Стандартной рабочей процедуры», и рассматривал бы это в качестве стандарта того одитинга, который вы должны получать. И хотя я мог бы через каждые два-три дня посылать вам каблограммы, в которых говорилось бы: «У меня есть новёхонькая техника. Я только что выпустил 10-й выпуск Стандартной рабочей процедуры», всё равно продолжайте использовать 5-й выпуск, хорошо?

Мужской голос: Оно становится плоским – легко.

И причина, по которой вам следует делать это, состоит в том, что вы знаете 5-й выпуск. Иногда... иногда бывает так, что человек получает целый дворец, великолепный дворец, где двор весь вымощен золотом и всё такое, и кто-то дарит ему этот дворец. И он идёт туда, и смотрит на этот великолепный дворец и так далее, а сам он живёт в маленьком домике – в егерской – в углу поместья. И он идёт туда, и смотрит на этот дворец, и говорит: «Ух ты, замечательный дворец», а затем возвращается в свой маленький домик.

Да.

Почему? Да потому что это его домик. Это его безделушки стоят там на каминной полке, и он знает, на сколько сантиметров вправо нужно протянуть руку, чтобы взять трубку или табакерку или что-то, что ему захочется взять. Он знает как... он знает, что кран на кухне протекает и что его нужно завернуть посильнее. В этом доме он разобрался и знает, как нужно обращаться со всем этим. Его дом не является для него каким-то новым и странным местом.

Мужской голос: Да.

Вот почему люди продолжают держаться за Книгу Один, господи помилуй. Люди, обучавшиеся в Элизабет в 1950 году, по-прежнему одитируют по Книге Один.

Да.

И по Книге Один они получают лучшие результаты, и дело доходит до того, что они применяют материал «наизусть», не задумываясь.

Что ж, разумеется, начало находится на уровне 40, а это пространство. У вас был такой цикл действия, когда он движется в этом направлении? Мы не имеем дела с чем-то странным или необычным. Хорошо.

Нет никакой замены знанию. А из чего состоит знание? Что ж, когда речь идёт о применении знания, мы имеем дело с пространством и энергией. И бог ты мой, вы... конечно же, этот тип знания превзойти невозможно. Вы знакомы с пространством, энергией и предметами, заполняющими это пространство, иными словами, вы знаете комнату для одитинга и преклира, и вы знаете, как тело будет двигаться и дёргаться, если вы скажете ему то-то и то-то. И этого вы и ожидаете. Таким образом, устанавливается такая тихая, милая, спокойная накатанная колея.

Так вот, потоки вверху движутся в ту сторону, куда их направили, – вот это «куда их направили», – а эти, внизу, движутся в сторону, противоположную той «куда их направили». Они движутся в противоположном направлении в диапазоне ниже 20,0, и именно поэтому мы продолжаем использовать 20,0 – это нулевая точка между плюсом и минусом. Вот здесь – положительная сторона. Если человек создаёт постулат где-то в этой области, то этот постулат выполняется. А вот здесь – минус. Шансы на то, что человек выполнит какой-то постулат в этой области – ниже 20,0 -просто (цок) противоположны.

Что ж, для того чтобы изменяться быстро, вы должны быть в очень хорошей форме. Но давайте немедленно избавимся от вопросительного знака, который будет в голове у любого преклира, присутствующего здесь, – для этого мы скажем, что не согласны получать одитинг иначе, чем по 5-му выпуску Стандартной рабочей процедуры. Давайте просто примем это за правило. И это подразумевает согласие с тем, что мы не будем выпускать ничего другого на этот счёт, и давайте просто методично двигаться вперёд.

Человек говорит: «Я собираюсь вырасти хорошим мальчиком», и в конце концов он оказывается гангстером, и он так и не может понять, почему так случилось.

У нас есть определённая программа курса, которая была спланирована, и всё это замечательно, но присутствующие здесь – это не та дичь, на которую следует охотиться. Давайте просто скажем, что присутствующие здесь не относятся к категории законной добычи. Мир кишмя кишит преклирами! Зачем же нам проводить эксперименты с локами, инграммами и всем прочим на тех, кто присутствует здесь? Зачем? Оставляю вам ответить на этот вопрос.

Человек начинает с того, что говорит: «Я собираюсь бросить курить». Боже мой, как же он может бросить курить, если он говорит, что собирается бросить курить?

С помощью этих техник можно улучшить состояние практически любого человека, так зачем же просто опробовать их на тех, кто не получит от них пользы? Почему бы нам слегка не рассредоточиться? Возможно, у вас есть какая-то информация или рекомендации противоположного характера. Я чувствую эту маленькую волну протеста – «О, нет», – которая откатывается обратно ко мне. Нет, это не важно. На самом деле, что бы вы не делали – это не важно, для вас важно лишь привести свои кейсы в наилучшее, в самое превосходное состояние, какое только возможно, как можно скорее, и полностью разделаться с шагом I, включая все упражнения по поднятию. Просто разделаться со всем этим, вот и всё!

Ведь очевидно, что этот парень является хомо сапиенсом, ведь так? Как же он может осуществить задуманное? Для него это невозможно.

А затем, если вы захотите узнать, как выглядят факсимиле, посмотрите на некоторые из них! Возьмите их столько, сколько карт в двух колодах, и рассмотрите их. Если вы хотите знать, на что похожи локи, раскиньте парочку. Или выйдите на улицу и ткните кого-нибудь лицом в лок, и посмотрите, как он будет реагировать. И затем скажите: «Ну надо же. Лок заставляет его кашлять». И если вы будете действовать в таком духе, вы сможете проводить исследования не на кушетке, а совершенно иначе.

Таким образом, пытаться бросить курить для этого человека будет самым лучшим в мире способом остаться курильщиком и практически свести себя в могилу. Я думаю, что компании, производящие сигареты, выяснили это эмпирическим путём и на самом деле пытаются побудить людей бросать курить.

Эта программа была составлена в расчёте на более долгий курс. И она составлена с надеждой на то, что вы не будете использовать сокурсников для завершения этих экспериментов. Дело обстоит таким образом, что им нужны ваши умения, а вам, вашему собственному кейсу, нужны навыки ваших сокурсников. Немедленно и как можно скорее, днём и ночью, немедленно и как можно скорее, днём и ночью, и МЭСТ-вселенная полыхает огнём. Нет никаких причин работать с кейсом спустя рукава.

Если бы вы подумали: «Я должен курить» – и просто постоянно и неизменно говорили себе о том, что вы должны курить и заставляли себя курить, и покупали сигареты нескольких марок, и каждый раз, обнаруживая, что у вас в руке нет сигареты, доставали бы сигарету и просто заставляли бы себя её выкурить, то вы бы начали действовать на очень высоком уровне шкалы. Потому что вы знаете, и можете действовать на основе своего знания, и можете справляться с потоками, если знаете, из чего они состоят. Тот факт, что они существуют, ещё не означает, что вы должны быть абсолютно пассивны.

Суть любого одитинга заключается в том, чтобы научиться справляться с чем-то. И если вы можете справиться с чем-то одним, то вы можете справиться с чем-то ещё. Такие люди, как я, движутся по гораздо более трудной градиентной шкале. Я не придерживаюсь градиентной шкалы именно так, как вам могло бы показаться. Если мне что-то не удаётся, я беру вдвое больше. Вы говорите: «Действуя таким образом, можно потерпеть фиаско». Совершенно верно! Но когда вы добиваетесь побед, вы знаете, что перескочили через какой-то этап. Вы не ждали, пока к вам подкрадётся осознание.

Как я говорю... человек знает, что когда дело доходит до различных цветов, то у него всё получается наоборот. Так что он говорит себе: «Что ж, хорошо. Так, посмотрим, когда я сказал: "Попытайся получить зелёный цвет", мне это не удалось. Так, посмотрим, я... теперь я попытаюсь не видеть зелёный цвет. Я получу зелёный цвет. Это правильно». Он так и делает, и он смотрит на красивый зелёный цвет. И он говорит: «Что ж, я думаю, я могу это контролировать».

Вы обнаружили, что не можете водить какой-то определённый автомобиль, потому что у него был очень, очень плохой шкворень. И переднее колесо время от времени дребезжало – флаппити-флап – и всякий раз, когда вы поворачивали, это чёртово колесо начинало своё «флаппити-флап», и вы чертовски хорошо понимали, что это ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому вы достали другой шкворень, как следует по нему поколотили, погнули и поставили на место, а затем стали ездить на этой машине. И после этого вы были уверены, что не важно, что выкинет этот автомобиль. Когда вы поворачиваете, и колесо начинает своё «флаппити-флоппити-флу», вы просто продолжаете поворачивать, будучи полностью убеждены в том, что если передняя часть машины отвалится, то вы, вероятно, в любом случае сможете подобрать её. Подобрать её и тащить одной рукой рядом с машиной.

Потоки – это большая хитрость, и они сразу же выключаются – я имею в виду, очень быстро. Для того чтобы остановить поток, вовсе не требуется долго работать.

Правильный способ сделать это заключается не в том, чтобы вернуться в гараж и отдать шкворень в ремонт, ведь эта вещь – это просто МЭСТ-вселенная. А задача МЭСТ-вселенной такова: «Потерпи поражение, парень. И тогда мы станем большим МЭСТ». «Если ты не потерпишь поражение, ты не будешь существовать, – говорит МЭСТ-вселенная, – так что лучше тебе потерпеть поражение».

Итак, эти потоки, если они существуют длительное время, движутся в сторону, противоположную той, куда их направили. Вот где это происходит – чаще здесь, внизу, чем вверху; вверху это тоже происходит. Здесь вы действуете в верхней части диапазона. Вы действуете, стремясь получить хороший результат, и что вы получаете? Вы получаете нижнюю часть диапазона. Ну и фокус. Ведь то, что начинается в верхней части диапазона, придёт к окончанию цикла действия, то есть перейдёт в нижнюю часть диапазона, и тем самым, разумеется, перейдёт в зону противоположных полюсов и потоков.

И единственный способ одурачить её состоит в том, чтобы посмотреть на неё и сказать: «Это просто МЭСТ. Ну и ладно». Значит, ваш кейс – это не что-то серьёзное. Всё, что связано с вашей группой, однако, может быть серьёзным делом.

Распад – это всё, что движется в неправильном направлении, тогда как должно двигаться в правильном. И не забывайте, что зона от 20,0 до 0,0 – это зона распада. Это движение к концу. Если бы вы были вынуждены действовать исключительно так, как это делается в МЭСТ-вселенной, на все сто процентов следуя соглашениям МЭСТ-вселенной и не действуя в то же самое время в соответствии со своей собственной вселенной... боже мой, удалось бы вам когда-нибудь выбраться из этой кучи? Боюсь, что нет. Почему? Потому что тут спрятана слишком крупная ловушка в виде этих потоков, направленных в противоположную сторону. Вы говорите: «Я хочу быть клиром», поэтому вы прекращаете получать одитинг. Просто вот насколько глупо.

Я полагаю, что никто не думал о такой вот вещи, просто потому, что она находится далеко за пределами воображения: если что-то выглядит невероятным и фантастическим, оно предоставляет лучшие гарантии вашей безопасности, потому что никто на самом деле не будет вмешиваться в вашу деятельность.

Что ж, когда мы смотрим на это, мы видим, что контрэмоция, контрусилие начинает становиться все более и более противоположно направленным, и становится всё более негативным по мере того, как мы спускаемся всё ниже и ниже... Это происходит до тех пор, пока мы не попадём вот сюда, наверх. Бог ты мой, здесь вверху... именно здесь у нас эта линия... насколько же здесь всё положительное.

Как бы вам понравилась такая мера предосторожности: написать на листке бумаги три цифры и заставить вашего преклира как следует запомнить их, чтобы этого преклира можно было бы идентифицировать, а затем забросить этот листок в верхний ящик вашего стола? Как бы вам это понравилось? Вы бы подумали, что это чрезмерная осторожность, не так ли? Что ж, вы знаете... в среднем, я бы сказал, по меньшей мере раз в пять лет, если не пять и не десять раз, если не пятьсот раз, вы будете чертовски сожалеть, что не сделали этого. Именно так!

Действительно положительное. А здесь внизу, бог ты мой, насколько же тут всё отрицательное.

Кто даст гарантию? Тэтан привык находиться в общении с телом, так? И какой-то новый тэтан, который вдруг хватает себе тело, или что-то в этом роде, которое было покинуто и брошено, может заставить его проявлять эмоции, не так ли? Но этот парень будет выглядеть как ваш друг. Впечатляюще, не так ли? Задумайтесь об этом на минутку.

Выше уровня 40,0, если вы говорите: «Плюньте», то люди плюют, поверьте мне. А ниже уровня 40,0, если вы говорите: «Плюньте», то люди не плюют, поверьте мне. Факт.

Человек может сказать: «Я Джон Джонс», потому что повсюду записано это имя -Джон Джонс. Да, несомненно, несомненно, несомненно, это очень просто. Но всё же он может сказать: «Моим одитором был такой-то и такой-то, потому что изображение этого одитора записано прямо на риджах... Должно быть, на риджах. ГС знает что-то об этом, есть своего рода туманные воспоминания, и я могу покопаться в этих туманных воспоминаниях, повыкапывать там достаточное количество данных и узнать самые разные вещи обо всём этом».

Так что вы идёте и говорите кому-нибудь: «О, Саентология – это просто здорово, и мы работали над этим, и мы действительно пытаемся сделать что-то по этому поводу, и, возможно, мы сможем сделать что-то с вашей спиной».

Идентификация. Кто сможет идентифицировать вас как тэтана? Куда вы пойдёте, если что-то с вами случится? Что если вы шагаете по улице и начинаете переходить её, переходите её наполовину, и ваше тело находится посреди проезжей части, пересекает дорогу, и тут появляется пожарная машина, а вы даже и не замечаете её, и вы очень далеко, и внезапно – хрясь, – и у вас больше нет тела? При желании вы могли бы отправиться в больницу, взять какого-нибудь ребёнка, который всё равно собирается умереть, хотя он отнюдь не в плохом состоянии; в этом ребёнке находится другой тэтан, который пребывает в каком-то глупом умонастроении, и вы могли бы сказать ему: «А, возвращайся на Марс, ещё один имплант тебе не повредит». И вот вы идёте, приходите в Центр и говорите... что же вы скажете? «Можно войти?»

И он вам отвечает: «Ха-ха. Ну, ля-ля-фа-фа, с моей спиной, разумеется, ничего сделать невозможно».

Очевидно, что вы – Джонни Джонс, это чертовски очевидно – только на самом деле вы Мэри Стивенс. И вам нужно найти кого-нибудь главного, и вы говорите ему: «Я – 3-1-1, 3-1-1, 3-1-1. И лучше верните мне побыстрей мой офис и мои вещи, и давайте выясним, можем ли мы получить страховку за это тело!» Вы думаете, я шучу. Это очень впечатляюще... очень впечатляюще. Возможно, в данный момент это немного превосходит уровень вашего опыта. Мы действительно поднимаемся в высокие сферы.

Вы могли бы... вы практически были бы вынуждены сделать его своей собственностью... как вы поступили бы с МЭСТ-предметом... прежде чем вы смогли бы сделать что-то с этим.

Таким образом, есть много того, что вы можете делать помимо одитинга. Есть много того, чем вы можете заинтересоваться. И если вы достаточно много будете ковыряться в том и сём и валять дурака, если вы допустите, чтобы ваш кейс толкали то в ту, то в эту сторону, если вы не будете настаивать на применении Стандартной рабочей процедуры, и будете заниматься взаимным избеганием тем и играть в ладушки, и не будете следовать этой программе, то вы можете выбросить на ветер огромное количество времени! Вы можете замечательно и интересно провести время, и в конце концов окажется, что вам вовсе не нужно было ничего этого делать! Чертовски неприятно, не так ли?

Если к вам попадают преклиры, находящиеся в самом низу этой шкалы, то вам фактически приходится «сесть за руль», чтобы они могли начать двигаться вперёд. Они как автомобили. Иногда у них даже нет автоматического стартера. Вам приходится выходить наружу и крутить рукоятку.

Трудна ли Стандартная рабочая процедура, выпуск 5? Нет. Мне было очень трудно рассказывать вам о ней в течение столь долгого времени. Вы думаете, что тут есть очень много данных. Что ж, так оно и есть. Тут есть огромное количество общения, направляемого с восьмидесяти различных направлений. Но суть в том, что когда всё это наконец станет вашим, оно как бы бабах! И вы скажете: «Ну, просто невозможно, чтобы я столько времени думал над этим. Это просто невозможно. Вот же оно». Ведь это так просто. И, разумеется, вы подходите к кому-то и говорите... Что ж, вы пересекли пропасть. В этот момент свершилось это магическое, мистическое действие, понимаете? Вы из состояния обычного тупицы перешли в состояние «я знаю».

Но суть в том, что это схема, которая показывает, почему вы вынуждены что-то «продавать».

И вы идёте и говорите владельцу продуктового магазина... вы говорите ему: «Вы знаете, есть такая штука, Саентология, и это просто... на самом деле это просто...», и вы излагаете ему своё понимание Саентологии.

Просто невероятно, что реклама работает. Просто невероятно, что она работает. Но почему она работает? Вы когда-нибудь задавались вопросом: «Почему реклама работает»? В рекламном объявлении работает только одно.

И он говорит: «А?»

Вы могли бы написать длинный трактат. Вы могли бы сказать: «Автомобили "Бьюик" собираются на такой-то и такой-то подвеске, а у "Ягуаров" столько-то килограммов веса в расчёте на лошадиную силу, и их делают из... и так далее... у них есть дифференциалы, и они развивают такую-то и такую-то скорость, и они делают то, и они делают сё и так далее». И вы могли бы напечатать этот замечательный трактатик.

И вы говорите: «Ну, это что-то типа: есть пространство, есть энергия, есть обладание, и так далее, и так далее. И я хочу объяснить вам, почему у вас совсем нет времени на то, чтобы делать всё это».

И всем было бы просто наплевать на то, есть у них этот автомобиль или нет. Но если вы поместите там изображение автомобиля, то это будет эстетика. И чем выше вы поднимаетесь, и чем меньше становится длина волны, на которой вы действуете, тем меньше противодействия вы получаете в ответ. Так что эстетика демонстрирует тенденцию давать прямой результат, а не негативный, и она производит гораздо меньше негативных реакций, чем положительных. Так что если вы делаете что-то очень эстетично, то вероятность того, что вы получите какое-то согласие по поводу этого, будет больше.

И он ответит: «О чём вы говорите, мистер?»

Если бы все люди, занимающиеся Саентологией, носили белые одеяния и пурпурные сандалии, и у нас был бы огромный монастырь где-нибудь на вершине холма, и оливковые рощи и всё такое, – то все бы, проходя мимо, говорили: «Вот... вот где находится Саентология. Да, это так», и так далее... просто замечательно. «О, вот один из этих саентологов. Посмотри на его одеяние» – и так далее. «Так что не подходи к нему слишком близко, он может наложить на тебя проклятие». Это правда, именно таким образом всё бы и происходило. Но в этом есть эстетика. На самом деле вы имеете полное право знать об этом.

Да, это так. «О чём вы говорите?» Это не вписывается в его опыт.

В противоположность эстетике... в противоположность эстетике существует другое решение... оно заключается в том, чтобы использовать диапазон усилий. «О, вам не нравится Саентология, да?» – бац! Но присутствует ли здесь, в этом нижнем диапазоне, хоть сколько-нибудь здравого смысла?

Вы можете подойти к кому-нибудь и начать объяснять ему всё это, и он будет смотреть на вас такими умными глазами. Боже, он просто смотрит на вас такими умными глазами, и продолжает, и продолжает смотреть. И вы в конце концов обнаруживаете, что он ухватил что-то в тот момент, когда вы сказали, что, когда вы были маленьким, время длилось не так долго, как сейчас. И этот человек в конце концов согласился с этим. И он согласился с этим потому, что он внезапно вспомнил, как надолго, по его мнению, хватало порции мороженого в юности, или что-то в этом роде. И он усвоил весь этот предмет. И он идёт к кому-то и объясняет ему всё это и говорит: «Вы знаете, в юности порции мороженого хватало на более долгое время, чем сейчас».

Вы знаете, вероятно, есть не более... вероятно, в Соединённых Штатах есть не более тридцати тысяч людей, которые могли бы усвоить этот материал. Известно ли вам это? Очень странно, что я это говорю. Давайте, почувствуйте себя одинокими... если вы давно не смотрели как следует... не смотрели на круг ваших ближайших друзей, что-то вроде этого.

И этот человек отвечает: «Что, правда? Очень интересно» – и возвращается к своей работе.

В действительности дело обстоит так... в действительности все интеллектуалы всего мира (согласно одному исследованию, которое, кстати, было довольно компетентно проведено) как бы расположены в виде пирамиды, демонстрирующей КИ людей Земли.

Вот так знание сходит на нет. Но вам вовсе не обязательно идти таким путём - трудным путём.

Бедняга, который заканчивает колледж и решает, что ему нужно усердно работать для того, чтобы добиться успеха... что за дурачок! Ему абсолютно не нужно усердно работать для того, чтобы добиться успеха. В этом нет ничего сложного. Он может разговаривать, не так ли? Я имею в виду, что он может сказать: «Передайте масло, пожалуйста», ведь так? Он умеет носить галстук и пиджак, не так ли? Значит, у него есть всё, что нужно. Он принадлежит к верхушке общества. Да-да! Я не шучу. Независимо от того, каково, по мнению людей, его общественное положение.

Ваш собственный кейс очень важен. Он важен для этой группы, он важен для Саентологии в целом, и он так же важен для вашего собственного душевного покоя. Потому что до тех пор, пока вы тычетесь туда-сюда, не имея реальности относительно действительности, люди могут делать с вами то, сё, пятое-десятое.

Исследование всех этих вопросов показало, что ни в один отдельно взятый момент времени на Земле не существовало более десяти тысяч человек, обладавших качествами, необходимыми для того, чтобы как-то управлять или руководить. И речь не идёт об очень высоком КИ, не слишком-то лестно для вас. Речь не идёт об оценке в 212 баллов по армейскому тесту «Альфа», как вы могли бы подумать, вовсе нет. Таких людей в действительности всего около десяти тысяч. А ниже этого уровня есть что-то порядка ста тысяч, или ста пятидесяти или двухсот тысяч человек, которые умеют усваивать данные. Вот практически и всё.

Я узнал кое-что, действительно узнал на основании собственного опыта, впервые за долгое время.,, это было на днях. Здесь кое-что произошло. Я просто осознал это. Я был очень занят. Я был очень занят. Я неплохо проводил время, занимаясь множеством вещей, так что я очень упорно работал. Я проводил время не настолько хорошо, как мог бы проводить, занимаясь множеством вещей, но внезапно я кое-что осознал. Я осознал, что было бы очень плохо, если бы мне пришлось внезапно отдать концы, но на самом деле ничего бы по-настоящему не изменилось. И не... то есть... это не было бы решением побездельничать, это было бы решение, которое никоим образом не воспрепятствовало бы всей этой деятельности. Было бы очень легко начать двигаться дальше и возобновить работу каким-то другим образом. И я... знаете что? Я никогда не осознавал этого раньше.

Таким образом, вы можете быть уверены в том, что эти люди будут управлять другими или вести их. И если вы очень опытны в этом деле, и если вы действительно хорошо справились с этим, это похоже на то... не знаю, это всё равно, что гладить детей по головке. Я не пытаюсь быть снисходительным. Я имею в виду, что этот подход приносит успех, если речь идёт об этих людях.

Вы знаете, я говорю о том, чтобы по-настоящему знать. Я действовал, располагая знанием. И именно здесь вы действительно знаете. И внезапно мне пришла эта мысль, и я полностью осознал это. И вместе с тем пришло ещё одно осознание: мне невозможно причинить никакого вреда! Это поразительно, не так ли? И вы смотрите на эти огромные, плотные грузовики, и вы смотрите на эти большие плотные стены и тому подобное. И вы думаете: «Бог ты мой, всё это, несомненно, приукрашено. Выглядит практически реально!» Тссс. Но это не реально.

У нас, в Соединённых Штатах, имеется своя доля этих людей, и если мы разделим это число, то мы обнаружим... горстку, горстку этих людей, поддерживаемых ещё одной горсткой людей, втрое большей, из стапятидесятимиллионного населения США.

Вот что произошло. Я работал долго, работал очень напряжённо. И на самом деле в тех обстоятельствах, в которых я иногда работал... поверьте мне, это было трудно. Поскольку я считал, что я тоже должен думать, что это трудно.

Если у вас есть достаточно дикая истина, или достаточно прекрасная истина, то они могут быть приняты людьми, но не пытайтесь донести до людей достаточно разумную истину, потому что вы ни за что не сможете вести диалог с их здравым смыслом.

Было проделано немногим более восьмидесяти тысяч часов работы, и есть много вещей, которые мне бы хотелось проделать много раз. Но я никогда не брался делать оценки... это что-то вроде того, как если бы вы зашли в тоннель с одной стороны и внезапно вышли с другой. Я имею в виду, что вы можете идти по этому тоннелю так долго, что вы даже не будете знать, что вы в тоннеле. И вы говорите: «Ну, несомненно, в этом тоннеле красиво. Да, несомненно, в этом тоннеле красиво. Несомненно, здесь красиво. Тут, несомненно, красиво. Да, несомненно, в этом огромном тоннеле красиво. Да, тоннель – это название вселенной. Вот что вы называете тоннелем. И это одна из обширнейших составляющих, и это... о, я не знаю, два тоннеля вместе составляют бесконечность. Это правда, такова ширина тоннеля. Она... ну, может быть, тоннель простирается до бесконечности. Да. И в этом тоннеле есть огни, и солнца, и звёзды», – вы продолжаете и продолжаете говорить что-то об этом. И что же представляет собой этот тоннель? Ваша оценка в отношении этого тоннеля полностью изменилась – он заставил вас сделать это.

Возможно, если бы вы стали разговаривать с людьми, что-то демонстрировать им и очень упорно работать с ними на протяжении длительного времени, если бы вы говорили очень убедительно и очень много демонстрировали бы для них, то вы бы пробудили в них интерес на уровне здравого смысла. Но бог ты мой, знаете ли вы, что вы бы сделали, если бы вы поступили таким образом? Вы бы сделали нечто очень интересное: с помощью обучения вы бы заставили людей подняться вверх по шкале. Когда вы разговариваете с людьми, оружие находится в ваших руках. Я имею в виду, что у вас есть здравый смысл.

А затем в один прекрасный день вы стоите снаружи чего-то, и это что-то не имеет никакого отношения к тоннелю. И вы говорите: «Боже правый! Да как же я?.. Что это всё такое... вот это, то, что находится тут снаружи? Это пространство! Что бы вы думали! Да ведь это никак не мо...» Вы знаете, это то, что вы просто... и затем внезапно вы вспоминаете, что было время, когда вы не были в тоннеле. И было время, когда я не работал над Дианетикой и Саентологией. Это факт, было такое время.

Только давайте не будем ехидничать, давайте не будем думать, что «мы все такие умные, а они все такие глупые». Я говорю вам о том, что лежит на самой поверхности, и это работоспособная истина, насколько я в этом разобрался.

Или вот вам другое сравнение, которое тут можно использовать: перебрасывание кейса через пропасть. Что ж, вам стоит проявить сообразительность, вот и всё, что я вам скажу! Для того чтобы чему-то научиться, незачем валять дурака с собственным кейсом. Тьфу! Научитесь этому на кейсе другого человека. 5-й выпуск Стандартной рабочей процедуры взломает ваш кейс. Я знаю это. Пора бы и вам это понять. Поскольку, вы уж поверьте мне, самый лучший известный мне способ познакомиться с этим предметом состоит в том, чтобы выяснить, что он даёт результаты, когда его применяют к вам. Это самый лучший способ.

Когда мы начинаем заниматься этим, мы имеем... если вы пытаетесь разговаривать с людьми с точки зрения рассудка... критика чистого разума была бы критикой этого знака минус вот здесь, на схеме... у вас тут негативные потоки. Поэтому, когда вы пытаетесь сказать людям: «Смотрите, мы знаем что-то, что может сделать вас счастливее и лучше, и вы сможете выбраться из этого бардака»... вас всего лишь горстка.

И забавно, что мы свели всё это примерно к пяти техникам. Пять основных техник. Это забавно, не так ли? Для тех, кто находится в очень, очень плохом состоянии, у нас есть определённая техника. Но мы, по сути, используем одни и те же техники, они все опираются на одну и ту же основу. На самом деле существует лишь пять техник, где-то около того. Это невероятно!

Большинство из вас играло в этой лиге в течение пары лет. Странно, не правда ли? Странно, что вы не заполняете аудиторию. Вы никогда не заполните аудиторию. Нет такого количества людей. Вот и всё – их просто нет.

У нас есть только один ключевой процесс, и он состоит в том, что мы управляем пространством и энергией. А как мы делаем это? Мы управляем пространством и энергией с помощью мокапов. А затем мы получаем подлинное пространство, и затем в один прекрасный день мы будем иметь дело с настоящей энергией. И мы говорим: «Вы знаете, чёрт побери, самое забавное – это то, что всякий раз, когда я создаю определённое пространство, мокапы в этом пространстве получаются такими хорошими! Надо же! Посмотрите на этот мокап! Вы знаете, это очень забавно, вот этот мокап и так далее». Вы обнаружите, что, когда вы создаёте пространство, мокапы появляются и исчезают очень быстро – бац, и всё. Проще простого. Ценность МЭСТ начинает снижаться, но ценность хаотичности такова, что вы будете и дальше околачиваться поблизости.

Вы могли бы пойти и заставить вазы взлетать со сцены, и вы могли бы «бабахать» их на потеху людям. Вы могли бы одеть Анни Оукли в великолепную белую шляпу и красивую ковбойскую юбочку, отправить её скакать по арене, стоя в седле, и делать то же самое с помощью дробовика, и вы бы собрали точно такую же толпу. Вы думаете, что я шучу. Ну это вещи одного и того же порядка.

Ваш собственный кейс очень важен для вас, если говорить о познании вами Саентологии. Сейчас я могу говорить и говорить с вами, рассказывать и рассказывать вам что-то, убеждать вас и говорить: «Да, она даёт результаты при работе с вами, и это происходит так-то и так-то, и вот так и так далее». От этого не будет никакого толку.

Таким образом, существуют два весьма прямых способа заинтересовать людей... они и в самом деле весьма прямые, и они состоят в том, что вы просто идёте и делаете свою работу. Вы никому ничего не рассказываете; возможно, вы лишь намекаете людям время от времени, что вы, не исключено, сможете что-то сделать для них. Вы могли бы намекать на это, используя эстетику или абсолютно ложное сочувствие. «Ах ты бедненький». Он бы не пропустил иронию. Я имею в виду, он бы её не заметил. Он не знает... Если вы просто будете думать, что все вокруг вас обладают всезнанием, то у вас будут неприятности, потому что они не обладают всезнанием. И вы идёте... вы не будете постулировать этого. Вы не станете говорить: «Ну, вы... вы знаете об этом всё, и вы знаете, что сочувствие может убить человека за полсекунды». О, нет. Вам не поверят.

Внезапное изменение в вашем кейсе, внезапная перемена сделают для вас больше, чем какое угодно количество обучения. Когда вы будете повторно прослушивать эти лекции, вы должны будете также проводить много одитинга. Какого одитинга? Вы будете повторять эти записи, сделанные в классе? Нет, вы идёте... вы посылаете... «Вестерн Юнион» пришлёт вам посыльного, если вы заходите сделать это. Вы действуете иначе. Прослушивая повторно эти записи, вы должны будете одновременно с этим привести свой кейс в хорошую форму, вот что вы должны будете сделать. Вы действительно приводите его в хорошую форму. И, разумеется, за это отвечаете вы, а не ваш одитор. Вы отвечаете за то, чтобы его кейс был в хорошей форме, и каждый член этой группы отвечает за то, чтобы группа была в хорошей форме. И когда это будет достигнуто, вы уже не будете нуждаться в том, чтобы вас кто-то каким-то образом поддерживал или чтобы кто-то дополнительно рассказывал вам что-то обо всём этом. Вы будете знать.

«Да, я видел этих ребят, проявляющих сочувствие, – скажет он и так далее. -Да» – и так далее, и так далее. «Но вы знаете, я действительно очень устаю», – скажет он. «Дайте. Дайте. Дайте больше... дайте мне больше сцепляющего воздействия материи, чтобы я мог стать ещё более плотным и опуститься ещё чуть ниже по шкале тонов». Он сделает это!

Наилучший известный мне способ знать состоит в том, чтобы подняться по таблице отношений до уровня «Я знаю». И я предлагаю вам взобраться по этой лестнице с максимально возможной скоростью, не с помощью эзотерики или эстетики или чего-то в этом роде, а просто путём точного применения того, что у нас тут имеется, – 5-го выпуска «Стандартной рабочей процедуры»; и вы не скупясь применяете её к преклиру и обеспечиваете, чтобы её применяли к вам. Я не хочу, чтобы кто-то в этом классе (если уж я об этом подумал)... чтобы кто-то ходил и говорил: «Я помогал всем и поэтому я не получал одитинга». Это МЭСТ-вселенная. Фу! Нехорошо.

И вы просто сидите и говорите: «О, бедный вы, бедный. О, да. Я... я уверен, что это так и есть».

Мне незачем пытаться акцентировать важность всего этого, поскольку самое лучшее место для знания – это уровень «Я знаю» таблицы отношений. А самый лучший способ подняться на этот уровень состоит в том, чтобы использовать 5-й выпуск Стандартной рабочей процедуры. И когда вы будете использовать 5-й выпуск Стандартной рабочей процедуры, то обязательно убедитесь в том, что вы поднялись на этот уровень. Я имею в виду, что это вот настолько просто. И я дал вам все знания до последней крохи.

И отсюда следует, что на очень высоких уровнях шкалы тонов самое первое притворство заключается в том, что всё не является притворством, – и именно этому в первую очередь учится человек. Самое первое притворство состоит в том, чтобы притворяться, будто всё не является притворством. Человек начинает убеждать себя, убеждать себя, убеждать себя.

Выше определённого уровня кейс одитора не требуется постоянно подлатывать. Одитор будет поддерживать его в порядке. Но ниже этого уровня кейс одитора требует постоянного внимания, так что лучше подняться выше этого уровня. Это уровень стабильности... уровень терпимости.

У вас не может быть игры, если вы не притворитесь, что игра есть. А затем, если вы скажете: «Это серьёзная игра», или «Игра – это всё», и «мы больше не притворяемся, поэтому это не игра» – о, боже, до какого мрачного состояния мы можем дойти?

Говоря о терпимости, я имею в виду, что он может начать действовать по своему желанию, но он не испытывает необходимости делать это. И, следовательно, это не означает, что вы зависите от экономических или каких-то иных обстоятельств, существующих в МЭСТ-вселенной. Вы не зависите от них – ни в коей мере.

Вы говорите: «Мы должны быть абсолютно правдивыми и искренними. И искренность – это самое главное, и правдивость – это самое главное, и никогда не доходит... и вы будете продвигаться вперёд». Разумеется, вы будете продвигаться вперёд... вы будете продвигаться в этом цикле действия прямо в направлении нуля.

И чем скорее вы это поймёте, тем сильнее и счастливее будете и вы, и эта группа. Настоятельно рекомендую вам применять это не скупясь.

Вы заметили, как в один из дней... я подумал: «Где он? А, вот он». Да.

Да. Он сказал мне об этом прямо на сцене, он не мог мне солгать. Это не из-за каких-то моих качеств. Это просто потому, что он уверился в том, что МЭСТ-вселенная устроена таким образом.

Так вот, вы обнаружите, что таковы ваши преклиры. Неспособность говорить неправду – это ловушка. Вам не нужно никаких причин для того, чтобы говорить неправду. Вот когда у людей есть причина говорить неправду, тогда это становится ложью. А пока это не произошло – вы просто приукрашиваете жизнь.

Вы говорите: «Знаете, я на днях был в центре города, и там стояло такое жёлтое такси, и провалиться мне на этом месте, я попытался туда сесть, а на заднем сиденье сидела здоровенная обезьяна и курила сигару. И я закрыл дверцу и пошел дальше по улице». Это делает жизнь более красочной.

Вы поразитесь тому, какой эффект вы можете произвести, если вы будете время от времени ни с того ни с сего рассказывать какую-нибудь такую небылицу. Самый лучший способ, каким люди могут поднять вас по шкале тонов, – это когда они будут обнаруживать, что вы лжёте. Да, вы ходите и боитесь, что они обнаружат, что вы лжёте.

Однажды я заставил одного преклира... я назначил ему один-единственный процесс. Время от времени я назначаю один процесс преклиру, которого я не хочу слишком долго одитировать. Я просто задаю ему пару вопросов прямого провода. У меня есть только две минуты. И я говорю: «Послушайте, с чем у вас проблема? О-о. Что ж, послушайте, я хочу, чтобы вы вышли на улицу и соврали кому-нибудь о чём-нибудь так, чтобы он мог понять, что вы лжёте. А затем сделайте это несколько раз, и делайте это так, чтобы люди могли обнаружить, что вы лжёте».

И он говорит вам: «О, нет». Я сказал:

—Давайте, сделайте это.

—Раз вы так говорите, я сделаю это.

—Ну вот и хорошо.

И он пошёл и сделал это, и это, конечно же, взломало его кейс. Он до такой степени боялся, что люди узнают правду, – то есть узнают, что он лжёт, – что он не желал лгать, и поэтому он должен был считать всё истиной, и всё это доставляло ему очень много неприятностей. Всё, что ему требовалось, – это соврать кому-нибудь о чём-нибудь так, чтобы тот человек это обнаружил, и разумеется, что тогда, по его мнению, должно было произойти? По стенам должны были бы пойти трещины, понимаете, и он бы приготовился к удару... ведь что, по его мнению, сделал бы тот человек? Начал бы критиковать его. Критиковать его – а когда критикуют артистично, это делают с помощью дубинки. Так что этот человек боится, что ему сделают больно, боится, что его пространство будет разрушено и что он превратиться в материю. И, следовательно, он боится критики, потому что он отождествил критику с силой – каковой она и является!

Критика – это тень силы. И угроза силы... «Что ж, я хочу вас покритиковать, потому что... Я бы не хотел, чтобы у вас возникли большие неприятности из-за того, что вы делаете то-то и то-то. Мне не хотелось бы критиковать вашу манеру вождения, но если в один прекрасный день вы...»

Они ведут себя так, как будто пытаются не допустить, чтобы вам всё время становилось больно или чтобы вы расстраивались, или несли тяжелые потери, и это причина их критики, не так ли? Только на самом деле они и на минуту не верят в то, что они вам помогают. Они действительно так не думают. Они просто тем или иным способом доставляют себе удовольствие... это небольшое притворство. Не успеваете вы и глазом моргнуть, как вы практически уничтожены. Если вас пугает мысль о том, что вам причинят физическую боль, то вас будет пугать и мысль о критике.

Вот этот человек идёт и говорит кому-нибудь: «Ты знаешь, я только что видел твою жену... э... я только что видел твою жену перед дверью... кхе...» И этот парень кидается туда, чтобы выяснить, что же его жена там делает, возвращается назад, и вся затея оборачивается неудачей, потому что наш человек решает, что это был розыгрыш, а розыгрыши вполне допустимы.

И ему пришлось всерьёз взяться за дело и как следует подумать, чтобы наконец понять, как нужно лгать таким образом, чтобы люди поняли, что им лгут. И это до такой степени заняло его мысли, что у него не было времени думать о своём неврозе или о чём бы то ни было ещё. И в конце концов он добился этого... он добился этого.

Он позвонил и сказал, что оплатил счёт, – а это, разумеется, можно было проверить. И он сказал это с самым серьёзным видом, и с этого момента он продолжал утверждать, что счёт был оплачен. И он настаивал, что чек существовал, и что этот чек прибыл по назначению, и что у него имеется расписка, и он просто продолжал разыгрывать это представление с «оплаченным счётом», ожидая, что в любой момент он сам сойдёт с ума и обнаружит, что не знает, оплатил ли он этот счёт или нет. И что бы вы думали – его уровень уверенности в отношении того, что он лжёт, стал повышаться, повышаться и повышаться, и он начал получать от этого удовольствие и так далее, так что он начал звонить самым разным людям и говорить, что он им заплатил. И доверие к его кредитоспособности значительно повысилось. Все были готовы дать ему деньги в долг.

Если вы хотите приобрести ужасную репутацию или добиться, чтобы вас убили, просто искренне и честно помогайте людям. Если вы хотите узнать, кто помогает людям в этом мире, пойдите и выясните, кто находится на грани того, чтобы быть убитым. Да, посмотрите на это. Это очень интересно. Разумеется, тут имеет место противоположный вектор.

Всё это вместе взятое означает, что если вы постоянно просите у общества лицензию на выживание и всё говорите и говорите людям: «Смотрите же, вы – это то-то и то-то, и у нас имеется полный трак. Вы действительно жили до этой жизни, и мы действительно... вас бы всё это поразило», и так далее, и так далее, и так далее, и так далее, и так далее, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля. О, нет, нет, ни в коем случае. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ради меня, не делайте этого.

Я пытался сделать с этим предметом то, что было в моих силах, и я пытался привести его в порядок. В том, что касается деятельности, мой уровень на самом деле очень высок. Я рассчитываю увидеть, что в этом предмете всё пойдёт так, как надо, но я хочу увидеть, что этот предмет применяется... хорошо применяется здесь к хомо сапиенсу, потому что я знаю, что хомо сапиенса можно вытащить наверх. Но его нельзя вытащить с помощью обратного потока. Нет. Потому что всякий раз, когда вы будете вытягивать его наверх, он будет опускаться вниз. Вы вытащите его на один дюйм, он спустится на шесть. Это потому, что он уверен в том, что ложь – это нечто ужасное, и что притворство – это самая ужасная вещь в мире, и что ему нужна правда. Но единственная правда, которую он сможет переварить, – это та правда, которую подсовывают ему на его уровне шкалы тонов, а именно – убийство, страх, смерть, ослабление, повиновение. Великолепно. Огромный кодекс – и человек должен действовать на его основе. Так что именно такую правду он принимает. И вам придётся убеждать его, используя противоположно направленный вектор, то есть вообще не убеждая.

Пойдите и скажите ему: «Так вот, эта Саентология действительно хорошая вещь». Но я говорю вам, я просто вижу, как кто-то из вас сидит в гостиной, обставленной с определёнными претензиями на художественность, с определёнными претензиями на художественность, где-нибудь в квартире-студии или чём-то подобном, и разговаривает с двумя людьми – юристом и его женой или кем-то в этом роде. И это славные люди, и они всегда казались вам сообразительными. И я вижу этих людей и то, как они говорят: «Но в это совершенно невозможно поверить. Это мистика. Я никогда не думал, что ты мистик или что ты увлечёшься подобными вещами».

И я вижу, как вы искренне и умоляюще просите: «Пожалуйста, дайте мне лицензию на выживание. Пожалуйста, дайте мне лицензию на выживание. Пожалуйста».

Вам говорят: «Я слышал, ты связался с этим новым культом».

Вы отвечаете: «Это крупнейший культ – это крупнейший культ из тех, что сегодня существуют в мире. И это очень забавно, потому что, понимаете ли, то, что они там делают, не даёт никаких результатов».

И этот человек спрашивает: «Что?»

И вы говорите: «Это очень забавно, но Саентология не даёт никаких результатов. Вот и всё».

И если вы хотите сказать ему что-нибудь... если вы хотите свалить всё на кого-нибудь и сказать, что это он во всём виноват, то вы просто говорите ему: «Если бы Рон услышал, как я говорю вам о том, что Саентология, возможно, могла бы помочь вашей спине, то он, вероятно, был бы очень расстроен. Но, строго между нами, на самом деле она поможет». Если вы хотите взвалить на кого-нибудь вину, у вас есть имя – по крайней мере, моё имя. Но это решение вашей проблемы.

Так вот, не удивляйтесь (вероятно, мне не стоило бы записывать это на плёнку), но не удивляйтесь, если вы увидите, как вокруг вас вдруг появится множество людей, которые будут упорно доказывать: «Это плохо! Это приносит результаты!» Так что не поражайтесь слишком сильно.

Но не следует поражаться, если вас в какой-то степени подвергнут остракизму за то, что вы пытаетесь выступать в защиту Саентологии. Она не нуждается в том, чтобы кто-то выступал в её защиту. Никто не сможет казнить её; её нельзя расстрелять; с ней ничего не может произойти. Это правда. У неё имеется самая надёжная броня в мире – полное отсутствие пространства. Это идея.

Нет никаких причин выступать в её защиту. И на самом деле, если вы очень сильно постараетесь, то вы сможете убедить людей в том, что Саентология – это хорошо. Они бы просто свихнулись, если бы вы всегда говорили о ней только в духе «Она не даёт результатов». Просто смотрите на человека и говорите: «Она не даёт результатов». Это не приманка... не как приманка, чтобы они сказали... никогда не хватайтесь за мысль сделать из этого приманку.

«Я не должен говорить вам о том, что это вылечит вашу спину. Возможно, и не вылечит. Это очень часто убивает людей. Строго между нами, знаете... я не понимаю, зачем я во всё это ввязался, потому что я никогда не бывал в настолько... леденящей кровь атмосфере, но знаете ли вы, что Центр Хаббарда по адресу Северная шестнадцатая улица, 237, расположен прямо по соседству с...»

И вы можете сказать им: «Разумеется, я не пытаюсь сказать, что они специально заняли этот дом по соседству с моргом. И не поймите меня превратно, я пытался... я пытался не сказать вам об этом». И если вы очень тщательно действуете в том же духе и так далее, и затем скажете: «Конечно же, я вас разыгрывал» – от этого у них мурашки по коже забегают. Ррррн.

Так вот, если кто-нибудь говорит... кто-нибудь говорит вам... кто-нибудь говорит вам: «О, вы тэта-клир, да? Как я понимаю, вы тэта-клир. Это просто замечательно. Почему бы вам не сделать то-то и то-то и не доказать это?»

Вы могли бы сказать: «Кто сказал вам, что я тэта-клир? Я желаю знать! Это был какой-то член Центра или кто-то в этом роде? Это был другой одитор? Это был не другой одитор, так? Скажите мне!» Как будто вы оскорблены до смерти. Просто разверните в противоположную сторону свой эмоциональный вектор. И у этих людей будут превосходнейшие причины поверить, что они должны до смерти бояться вас.

И ещё один момент – для того, чтобы... учитывая, что эта информация общедоступна, совершенно ясно, что в ней не может быть ничего хорошего. Что ж, на вашем месте, я бы сделал книжку-«обманку». Возьмите какую-нибудь книгу или что-то в этом роде и напишите на обложке «Чёрная книга Саентологии», затем усильте её, чтобы её было трудно раскрыть. И если к вам приходят люди, которые желают ехидно улыбнуться или сделать что-то в этом роде... поскольку вы занимаетесь всем этим... возьмите себе за правило всегда держать её на виду, и быстро кидать в ящик стола, и (хлоп) очень резко захлопывать его: «Привет, Джо». Делайте это с абсолютно серьёзным лицом. И человек почувствует, как у него по спине мурашки побегут от всего этого.

Причина, по которой он чувствует, как у него по спине мурашки бегут, очень, очень веская. Для этого существует потрясающая причина: она заключается в том, что он, по сути, знает, что любой человек, который берётся за это, становится крайне опасным. Это правда! Неважно, каким бы глупым он ни казался, всегда существует какая-то память, которая отзывается как эхо и которая спрятана за всем этим автоматизмом. Она говорит: «О боже, нет, нет, нет. Я был однажды где-то, и там был тэтан, и я убил оленя в этом лесу. О, боже, я думаю, что это была ужаснейшая из всех моих прошлых смертей». И он будет утверждать: «Разумеется, ничего подобного не существует». Это неправда. Очень нежелательно иметь дело с тэтанами, когда они являются плохими людьми.

Так вот, более того, вы не берёте на себя никакой ответственности за что-либо помимо того, что вы просто владеете этим. Я имею в виду, что нет никакого смысла разгуливать и думать, несёте ли вы ответственность или не несёте, или взяли ли вы ответственность или вы не взяли ответе... в этом нет никакого смысла; если вы делаете это, то вы думаете о вине.

Нет, вы просто... вы хотите узнать, как брать на себя ответственность за всё? Просто в один прекрасный день вы выходите на улицу и поднимаетесь на верх одного из наиболее высоких домов или чего-то в этом роде, или выбираетесь из своей головы и смотрите на город, и просто смотрите, как там выглядит город. «Что ж, я думаю, у них всё в порядке. Ладно». Просто время от времени делайте постулат вроде этого. Это очень забавно. Вероятно, после этого вы спуститесь вниз, сделаете десять шагов и какой-нибудь человек спросит вас, можно ли плюнуть на тротуар. Так вот, на самом деле я хотел бы обратить ваше внимание на то, что вы пытаетесь рассказать людям о Саентологии. Существует несколько руководств, материалы «Профессионального курса» и так далее. Появится в наличии британское издание «Самоанализа», и там будет написано «Дианетика»... я знаю, она озаглавлена «Самоанализ в Дианетике». Да, это замечательно, она принесёт людям много пользы. Она не вызовет у людей каких-либо трудностей. Я дал её прочесть нескольким людям, и бог ты мой, я выбрал тупых людей. Я выбрал самых тупых людей, каких только мог. И я писал и переписывал текст описания, пока каждый из них не понял, о чём я говорю и не согласился с этим, и их всё устраивало.

Это правда. Это хорошая книга. И вы ходите повсюду и говорите: «Ну, я узнал из этой книги больше, чем из любой другой». И мы пытаемся сделать так, чтобы одиторы могли приобретать эту книгу по низким ценам, чтобы им не приходилось многого объяснять. И даже не утруждайте себя тем, чтобы объяснять это.

«Что там насчёт единиц энергии и того, что вы выходите из головы и всего такого?»

И вы спрашиваете: «Кто сказал вам об этом?»

И они отвечают: «Ну, это везде было. Об этом писали... об этом писали в журнале "Трата времени", и... э...»

И вы говорите: «Да, там об этом писали, но вы... никто не говорил с вами об этом, не так ли?»

И вам отвечают: «Никто».

А вы говорите: «Вы уверены?» – «Никто». – «Что ж, хорошо». Просто заканчивайте разговор. И не слишком-то беспокойтесь увидеть реакцию со стороны человека.

Единственная причина, по которой кому-то не удаётся гладко и легко проделать это, состоит в том, что он очень озабочен тем, чтобы увидеть какую-то реакцию со стороны других людей. И они озабочены тем, чтобы самим не продемонстрировать никакой реакции. Позвольте им уйти домой и там потеть. Они ведь потеют.

Вы торопите игру, как игрок в покер. Я имею в виду, он настолько озабочен тем, чтобы узнать карты другого игрока, что ему просто невтерпёж. О, нет, это неправильный способ игры.

Они действуют очень небрежно, и кажется, что они испытывают к этому полнейшее безразличие. А если бы вы заглянули к ним в головы, то вы бы увидели там эту гноящуюся, пенящуюся массу: это их озабоченность по поводу всего этого. И они сидят и ласково говорят: «Не хотите ли ещё чашечку чая, дорогой?», и выглядят совершенно спокойными. Но они не спокойны. Если вы увидите человека, пригвождённого к флагштоку Эмпайр стейт билдинг, с огромным прекрасным шёлковым знаменем, развевающимся вокруг его недвижимого тела, не удивляйтесь слишком сильно: это ради благого дела. Этот человек является членом клуба «Лучше быть мёртвым», или чего-то в этом роде. Но на знамени было бы написано: «Саентология не даёт результатов». И это... это было бы лозунгом.

И, кстати, именно это я и говорю людям. Они говорят: «О, вы занимаетесь саморекламой» – или что-то вроде этого.

«Нет! Нет! – отвечаю я. – Мы не занимаемся саморекламой или чем-то подобным». Не позволяйте им вести разговор в таком русле. «Просто дело в том, что вам обязательно нужно иметь рядом с собой что-то такое. Что совершенно не работает». И я всегда говорю это. И люди начинают смотреть на меня как-то странно. Вы говорите: «Ну, она не даёт результатов. Действительно не даёт. Нет никаких причин расстраиваться из-за неё. Она не даёт результатов».

И человек скажет: «А-а-а-а-а-а-а! Это плохая штука».

Так что я очень рекомендую вам эту тактику, потому что вы сможете сбить спесь с очень многих людей.

Время от времени, когда вам будет казаться, что вы угодили в ловушку, вспоминайте эту схему и просто разворачивайте вектор. Это действительно срабатывает всякий раз, даже если вы не видите мгновенной реакции.

Давайте сделаем перерыв.