Спасибо.

Спасибо.

Какое у нас тут число?

Какое у нас тут число?

Женские голоса: 2-ое ноября.

Женские голоса: 2-ое ноября.

Второе ноября AD 11. Это год 1.1. В этом году мы будет очень скрытными ребятами.

Второе ноября AD 11. Это год 1.1. В этом году мы будет очень скрытными ребятами.

Отлично. Сегодня я хочу поговорить с вами о навыкам Класса II при проведении Секчеков и о нескольких новых разработках на этом конкретном уровне, о которых вам следует знать. И если вы в этот момент еще не дошли до такого состояния, когда вы способны снимать показания Э-метра, что ж, вот там у нас была старая виселица — здесь же было норманнское поместье, знаете? И нам придется снова ее отстроить и вас там повесить. Однако пока ее будут строить, у вас есть еще время, чтобы успеть научиться.

Отлично. Сегодня я хочу поговорить с вами о навыкам Класса II при проведении Секчеков и о нескольких новых разработках на этом конкретном уровне, о которых вам следует знать. И если вы в этот момент еще не дошли до такого состояния, когда вы способны снимать показания Э-метра, что ж, вот там у нас была старая виселица — здесь же было норманнское поместье, знаете? И нам придется снова ее отстроить и вас там повесить. Однако пока ее будут строить, у вас есть еще время, чтобы успеть научиться.

Самое отвратительное в отношении Э-метров — это, конечно, ТУ 0. ТУ 0 вылетает, если у вас не было никакого ТУ 0, это не совсем сглажено, то у вас возникают неприятности с Э-метрами.

Самое отвратительное в отношении Э-метров — это, конечно, ТУ 0. ТУ 0 вылетает, если у вас не было никакого ТУ 0, это не совсем сглажено, то у вас возникают неприятности с Э-метрами.

Э-метр, к слову сказать, это смертельное оружие, и вы можете прикончить преклира, если будете неправильно снимать с него показания. В отличие от винтовки. Потому что винтовкой как раз можно нанести вред только при исключительно умелом ее применении.

Э-метр, к слову сказать, это смертельное оружие, и вы можете прикончить преклира, если будете неправильно снимать с него показания. В отличие от винтовки. Потому что винтовкой как раз можно нанести вред только при исключительно умелом ее применении.

Ну, конечно, бывают еще такие винтовки, который стреляют назад, и вы также можете направить свой взор в дуло и нажать на курок большим пальцем ноги, чисто ради эксперимента. А Э-метр совсем неопасен, если только его не используют неправильно. А если ваше ТУ 0 не в порядке, и вы смотрите на преклир, смотрите на Э-метр и смотрите на вопрос, и у вас только два глаза, понимаете, а надо бы три, то вы на самом деле можете пропустить показания.

Ну, конечно, бывают еще такие винтовки, который стреляют назад, и вы также можете направить свой взор в дуло и нажать на курок большим пальцем ноги, чисто ради эксперимента. А Э-метр совсем неопасен, если только его не используют неправильно. А если ваше ТУ 0 не в порядке, и вы смотрите на преклир, смотрите на Э-метр и смотрите на вопрос, и у вас только два глаза, понимаете, а надо бы три, то вы на самом деле можете пропустить показания.

Так вот, единственное показание, которое имеет важность — это мгновенное показание; по поводу латентных показаний вы вообще не беспокоитесь. Вот вы произнесли вопрос, потом вы немного подождали, и она наконец дернулась. В этот момент вам лучше перейти к следующему вопросу, потому что тут ничего нет. Что — все, что вам нужно, это мгновенное показание. Вы задаете вопрос: и за десятую долю секунды вы видите мгновенное показание. Если вы имеете мгновенное показание, вы получили показание на Э-метре. Если вы не имеете мгновенного показания, если ему потребовалось полсекунды, секунда или что-то вроде того, при условии, что вы используете стандартный Э-метр одобренного образца…

Так вот, единственное показание, которое имеет важность — это мгновенное показание; по поводу латентных показаний вы вообще не беспокоитесь. Вот вы произнесли вопрос, потом вы немного подождали, и она наконец дернулась. В этот момент вам лучше перейти к следующему вопросу, потому что тут ничего нет. Что — все, что вам нужно, это мгновенное показание. Вы задаете вопрос: и за десятую долю секунды вы видите мгновенное показание. Если вы имеете мгновенное показание, вы получили показание на Э-метре. Если вы не имеете мгновенного показания, если ему потребовалось полсекунды, секунда или что-то вроде того, при условии, что вы используете стандартный Э-метр одобренного образца…

Тут иногда встречаются Э-метры — этакие пресловутые сооружения — которые ответственны за создание плохой репутации Э-метров, потому что из конструкция давала секундную задержку.

Тут иногда встречаются Э-метры — этакие пресловутые сооружения — которые ответственны за создание плохой репутации Э-метров, потому что из конструкция давала секундную задержку.

Вам такие не встречались? Они обычно преобладали в Англии. Кто-то шел в магазин старьевщика, покупал там куски старых банок и спаивал их вместе с помощью электрического шнура. И конструкция на самом деле давала задержку в секунду, так что когда вы задавали вопрос, вам нужно было ждать реакции это время. У нас есть тут такие в электромастерской. Мне надо показать вам такие как-нибудь. Это к вопросу о том, как электрик может соорудить что-то таким образом, что не будет никаких результатов. Короче, я не об этом говорю на самом деле, и чтобы тут не распыляться на эту тему, я просто говорю, что вы используете одобренный Э-метр, о котором известно, что он дает мгновенную реакцию, и ведет себя подобающим образом. Работать с плохим Э-метром — задача тяжкая.

Вам такие не встречались? Они обычно преобладали в Англии. Кто-то шел в магазин старьевщика, покупал там куски старых банок и спаивал их вместе с помощью электрического шнура. И конструкция на самом деле давала задержку в секунду, так что когда вы задавали вопрос, вам нужно было ждать реакции это время. У нас есть тут такие в электромастерской. Мне надо показать вам такие как-нибудь. Это к вопросу о том, как электрик может соорудить что-то таким образом, что не будет никаких результатов. Короче, я не об этом говорю на самом деле, и чтобы тут не распыляться на эту тему, я просто говорю, что вы используете одобренный Э-метр, о котором известно, что он дает мгновенную реакцию, и ведет себя подобающим образом. Работать с плохим Э-метром — задача тяжкая.

Из всех наших приборов самый лучший — British Mark IV. Но он не самый крепкий. Он немного более хрупок. Он получше, но не так крепок, как американский Э-метр. Американский можно уронить с высоты в три этажа, и он будет работать дальше. А британский Э-метр отправишь по почте — и на другом конце его придется ремонтировать. Мы постарались устранить все эти недостатки. Когда мы впервые начали рассылать их авиапочтой, то от перепадов температуры в багажном отсеке просто трескались транзисторы. Интересно. Однако с этим справились.

Из всех наших приборов самый лучший — British Mark IV. Но он не самый крепкий. Он немного более хрупок. Он получше, но не так крепок, как американский Э-метр. Американский можно уронить с высоты в три этажа, и он будет работать дальше. А британский Э-метр отправишь по почте — и на другом конце его придется ремонтировать. Мы постарались устранить все эти недостатки. Когда мы впервые начали рассылать их авиапочтой, то от перепадов температуры в багажном отсеке просто трескались транзисторы. Интересно. Однако с этим справились.

Короче, на одобренном Э-метре вы получаете мгновенное показание, и это единственный тип показания, который вас интересует. Вас не интересует латентное показание. Если вы будете отслеживать латентные показаний, то преклир будет рассказывать вам о том, что сделал другой парень, и что он слышал, и что у Мэми раз был котенок, которого, говорят, она украла… Крайне ценные сведения. Страшно влияет на кейс.

Короче, на одобренном Э-метре вы получаете мгновенное показание, и это единственный тип показания, который вас интересует. Вас не интересует латентное показание. Если вы будете отслеживать латентные показаний, то преклир будет рассказывать вам о том, что сделал другой парень, и что он слышал, и что у Мэми раз был котенок, которого, говорят, она украла… Крайне ценные сведения. Страшно влияет на кейс.

Опасность тут состоит в том, что если вы будете слишком долго заниматься подобными пируэтами — то есть рассматривать латентные показания, на которых он будет вам рассказывать о том, как “тетя Мэми взяла котенка, он весь был такой паршивый, и я подумал, что его украли, наверное, потому что в то время ходили слухи о том, что…”, — ля-ля-ля.

Опасность тут состоит в том, что если вы будете слишком долго заниматься подобными пируэтами — то есть рассматривать латентные показания, на которых он будет вам рассказывать о том, как “тетя Мэми взяла котенка, он весь был такой паршивый, и я подумал, что его украли, наверное, потому что в то время ходили слухи о том, что…”, — ля-ля-ля.

Если вы будете продолжать работать таким манером, то в конце концов стрелка будет становиться все более и более ленивой, все более и более ленивой, все более и более ленивой. И тогда вам не стоит ломать голову над тем, каким это образом, после того как вы позволили этому преклиру выдать вам жуткое количество “я слышал, что…” и жуткое количество недобрых мыслей и жуткое количество всякого такого, что после этого на протяжении всей сессии ручка тона у вас не движется, стрелка стоит на месте, все слипается в один ком и преклир чувствует себя просто отвратительно. Отчего бы?

Если вы будете продолжать работать таким манером, то в конце концов стрелка будет становиться все более и более ленивой, все более и более ленивой, все более и более ленивой. И тогда вам не стоит ломать голову над тем, каким это образом, после того как вы позволили этому преклиру выдать вам жуткое количество “я слышал, что…” и жуткое количество недобрых мыслей и жуткое количество всякого такого, что после этого на протяжении всей сессии ручка тона у вас не движется, стрелка стоит на месте, все слипается в один ком и преклир чувствует себя просто отвратительно. Отчего бы?

Ну, вы просто позволили ему сидеть там и выдавать сплошные оверты. Вы позволили — сама сессия была овертом. Понимаете? То есть этот парень там сидел, или эта девушка там сидела, и совершал(а) оверты в течение часа. Отлично. И вот у них теперь все эти новые оверты. Не так ли?

Ну, вы просто позволили ему сидеть там и выдавать сплошные оверты. Вы позволили — сама сессия была овертом. Понимаете? То есть этот парень там сидел, или эта девушка там сидела, и совершал(а) оверты в течение часа. Отлично. И вот у них теперь все эти новые оверты. Не так ли?

При отслеживании латентного показания вы попадете в никуда. Это верно для любого типа оцениваний. Что бы вы не оценивали, не обращайте внимания на латентное показание, на любое показание — ну, чтобы не ошибиться — которое возникает позже чем через полсекунды.

При отслеживании латентного показания вы попадете в никуда. Это верно для любого типа оцениваний. Что бы вы не оценивали, не обращайте внимания на латентное показание, на любое показание — ну, чтобы не ошибиться — которое возникает позже чем через полсекунды.

Здесь есть еще и особый момент, есть одна особенность: у некоторых преклиров можно наблюдать что-то типа “эффекта тормозного банка”. При работе с некоторыми преклирами вы заметите, что даже самому звуку требуется некоторое время для того, чтобы пройти через контур. И если вы на самом деле хотели бы гарантировать безопасность, то можно принять решение о том, что на это можно отвести около трех четвертей секунды, однако не более того.

Здесь есть еще и особый момент, есть одна особенность: у некоторых преклиров можно наблюдать что-то типа “эффекта тормозного банка”. При работе с некоторыми преклирами вы заметите, что даже самому звуку требуется некоторое время для того, чтобы пройти через контур. И если вы на самом деле хотели бы гарантировать безопасность, то можно принять решение о том, что на это можно отвести около трех четвертей секунды, однако не более того.

Осознание возникает от воздействия на реактивный ум, который является мгновенным. А латентные показания — это результат воздействия на аналитический ум — преклир просто обдумывает это. Это верно для любого типа оцениваний.

Осознание возникает от воздействия на реактивный ум, который является мгновенным. А латентные показания — это результат воздействия на аналитический ум — преклир просто обдумывает это. Это верно для любого типа оцениваний.

Так что я еще раз повторяюсь, что если вы хотите уметь отлично работать с Э-метром, то пусть ваше ТУ 0 будет настолько сглаженным, чтобы вы знали, на что вы смотрите, понимаете? Не надо смотреть на потолок, потом на пол, и потом на Э-метр, если вы хотите знать, есть ли там реакция, потому что ваше мгновенное показание — это единственное важное показание, и именно его, конечно же, при таком способе наблюдения вы упустите. Естественно, это произойдет.

Так что я еще раз повторяюсь, что если вы хотите уметь отлично работать с Э-метром, то пусть ваше ТУ 0 будет настолько сглаженным, чтобы вы знали, на что вы смотрите, понимаете? Не надо смотреть на потолок, потом на пол, и потом на Э-метр, если вы хотите знать, есть ли там реакция, потому что ваше мгновенное показание — это единственное важное показание, и именно его, конечно же, при таком способе наблюдения вы упустите. Естественно, это произойдет.

Вы смотрите на преклира и говорите: “Итак, украл ли ты сегодня леденцов?”. И потом вы смотрите на ваш Э-метр. Показание было, но оно уже прошло. Показание уже пропало.

Вы смотрите на преклира и говорите: “Итак, украл ли ты сегодня леденцов?”. И потом вы смотрите на ваш Э-метр. Показание было, но оно уже прошло. Показание уже пропало.

Именно это является причиной того, почему Э-метр может быть настолько опасен: потому что мы узнали, что если упустить на ком-то вопрос Секчека, то ему можно снести крышу таким образом. Не каждый раз, когда вы упускаете вопрос Секчека, преклир сжигает дом. Это просто комментарий в сторону психоаналитиков, которые говорят, что “каждый раз, когда клептоману не удается что-то украсть, он устраивает поджог”. Я просто люблю все эти “каждый раз”, знаете? Это замечание того же типа, что и “ювелиры никогда никуда не ходят”. Не менее бессмысленное.

Именно это является причиной того, почему Э-метр может быть настолько опасен: потому что мы узнали, что если упустить на ком-то вопрос Секчека, то ему можно снести крышу таким образом. Не каждый раз, когда вы упускаете вопрос Секчека, преклир сжигает дом. Это просто комментарий в сторону психоаналитиков, которые говорят, что “каждый раз, когда клептоману не удается что-то украсть, он устраивает поджог”. Я просто люблю все эти “каждый раз”, знаете? Это замечание того же типа, что и “ювелиры никогда никуда не ходят”. Не менее бессмысленное.

Это совсем не универсальное явление — что при упускании показания на Э-метре, упускании ответа на Секчеке, оставлении вопроса и переходе к следующему вопросу Секчека с недосглаженным предыдущим преклир непременно сожжет дом, застрелит Директора Процессинга или сделает что-то не менее отчаянное. Это не всегда верно. Это верно только на 99 процентов. То есть один процент вероятности, что преклир этого не сделает, все же остается.

Это совсем не универсальное явление — что при упускании показания на Э-метре, упускании ответа на Секчеке, оставлении вопроса и переходе к следующему вопросу Секчека с недосглаженным предыдущим преклир непременно сожжет дом, застрелит Директора Процессинга или сделает что-то не менее отчаянное. Это не всегда верно. Это верно только на 99 процентов. То есть один процент вероятности, что преклир этого не сделает, все же остается.

Ваш преклир приходит на сессию в следующий раз — “бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур, нехорошие они все. Ко-хо-ах-ля-ля-ля-ля-ля. Вообще, работает ли эта Саентология?”, — и все такое. И это продолжается, продолжается, продолжается, продолжается.

Ваш преклир приходит на сессию в следующий раз — “бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур, нехорошие они все. Ко-хо-ах-ля-ля-ля-ля-ля. Вообще, работает ли эта Саентология?”, — и все такое. И это продолжается, продолжается, продолжается, продолжается.

Вы сидите и выслушиваете все это. Интересно, когда вы станете достаточно сообразительным для того, чтобы посадить его на Э-метр и сказать: “Кто упустил на тебе вопрос Секчека?”, — и обнаружить, что это было и очистить это.

Вы сидите и выслушиваете все это. Интересно, когда вы станете достаточно сообразительным для того, чтобы посадить его на Э-метр и сказать: “Кто упустил на тебе вопрос Секчека?”, — и обнаружить, что это было и очистить это.

И человек говорит: “О, ну хорошо”.

И человек говорит: “О, ну хорошо”.

Совершенно поразительно то, что сам факт упускания вопроса Секчека, очевидно, косвенным образом обесценивает все остальное, что с ним происходит. Если вы не можете выявить это, преклиры начинают сомневаться. Это очень прикольно. Мне все равно, как долго или как часто этому парню проводили Секчеки. Если вы упускаете на нем вопрос Секчека, он становится несчастным.

Совершенно поразительно то, что сам факт упускания вопроса Секчека, очевидно, косвенным образом обесценивает все остальное, что с ним происходит. Если вы не можете выявить это, преклиры начинают сомневаться. Это очень прикольно. Мне все равно, как долго или как часто этому парню проводили Секчеки. Если вы упускаете на нем вопрос Секчека, он становится несчастным.

Это весьма важный момент, потому что это самый простой способ избавиться от появления новых саентологов. Так что я просто хочу сформулировать это. Если кто-то соберется запустить программу по избавлению ото всех людей, с которыми он связан, имеющими отношение к Саентологии, хо, то такая программа должна состоять либо из одитинга с неисправным, не дающим показаний или сквирловским Э-метром, либо из применения ТУ 0, в котором вместо показаний Э-метра конфронтируется противоположная стена комнаты или собственные глазные яблоки одитора, и упускания вопросов Секчека. Это самый первый и основной способ избавляться от людей. Они сорвутся. Они будут очень несчастливы. Это приведет их в замешательство.

Это весьма важный момент, потому что это самый простой способ избавиться от появления новых саентологов. Так что я просто хочу сформулировать это. Если кто-то соберется запустить программу по избавлению ото всех людей, с которыми он связан, имеющими отношение к Саентологии, хо, то такая программа должна состоять либо из одитинга с неисправным, не дающим показаний или сквирловским Э-метром, либо из применения ТУ 0, в котором вместо показаний Э-метра конфронтируется противоположная стена комнаты или собственные глазные яблоки одитора, и упускания вопросов Секчека. Это самый первый и основной способ избавляться от людей. Они сорвутся. Они будут очень несчастливы. Это приведет их в замешательство.

Я полагаю, что некоторые из вас обладают небольшой реальностью по поводу этого. Время от времени кто-то совершенно диким образом упускал на вас вопрос Секчека. И потом вы обнаруживали самого себя грызущим собственные ногти и бормочущим себе что-то под нос, не понимающим, что же такое произошло. Потом приходил кто-то другой, к счастью, и спрашивал: “Кто упустил вопрос Секчека?”, — или что-то типа того. И вы избавлялись от него, и внезапно вам становилось легче. Это происходило совершенно таинственным образом. Это происходило совершенно таинственным образом.

Я полагаю, что некоторые из вас обладают небольшой реальностью по поводу этого. Время от времени кто-то совершенно диким образом упускал на вас вопрос Секчека. И потом вы обнаруживали самого себя грызущим собственные ногти и бормочущим себе что-то под нос, не понимающим, что же такое произошло. Потом приходил кто-то другой, к счастью, и спрашивал: “Кто упустил вопрос Секчека?”, — или что-то типа того. И вы избавлялись от него, и внезапно вам становилось легче. Это происходило совершенно таинственным образом. Это происходило совершенно таинственным образом.

Я сегодня не буду вдаваться в механику того, как это происходит. Я сейчас могу рассказать вам о механике того, каким образом банк начинает уплотняться. Я изучал это два или три дня, и в конце концов нашел ответ на этот вопрос. Когда вы работаете с терминалом, который не является терминалом этого преклира, его внимание слишком сильно приковано к его собственному терминалу и цели, для того чтобы воспринимать как-есть и одитор — так как он имеет лучшее управление над банком преклира, чем сам преклир, может, конечно, накладывать на преклира массы. Однако его внимание настолько сильно приковано к его собственному терминалу и цели, что этот новый терминал, который ему навязывается, не воспринимается как есть. И это есть полное описание явления. Другими словами, у него недостаточно внимания для того, чтобы воспринимать как-есть что-либо, кроме терминала цели, в которой он застрял. Понимаете? Таким образом его банк начинает уплотняться.

Я сегодня не буду вдаваться в механику того, как это происходит. Я сейчас могу рассказать вам о механике того, каким образом банк начинает уплотняться. Я изучал это два или три дня, и в конце концов нашел ответ на этот вопрос. Когда вы работаете с терминалом, который не является терминалом этого преклира, его внимание слишком сильно приковано к его собственному терминалу и цели, для того чтобы воспринимать как-есть и одитор — так как он имеет лучшее управление над банком преклира, чем сам преклир, может, конечно, накладывать на преклира массы. Однако его внимание настолько сильно приковано к его собственному терминалу и цели, что этот новый терминал, который ему навязывается, не воспринимается как есть. И это есть полное описание явления. Другими словами, у него недостаточно внимания для того, чтобы воспринимать как-есть что-либо, кроме терминала цели, в которой он застрял. Понимаете? Таким образом его банк начинает уплотняться.

Подобным же образом ваш Э-метр начинает подниматься пропорционально тому, насколько человек не воспринимает как-есть то, что вы на него бросаете. Так, вы получаете высокую ручку, высокую ручку, высокую ручку — она уходит вверх и там застревает. Внимание преклира слишком связано чем-то другим, и он не может воспринимать как-есть то, что на него бросают. Понимаете это? Так что Секчеком можно создать высокую ручку тона, также как и снизить ее.

Подобным же образом ваш Э-метр начинает подниматься пропорционально тому, насколько человек не воспринимает как-есть то, что вы на него бросаете. Так, вы получаете высокую ручку, высокую ручку, высокую ручку — она уходит вверх и там застревает. Внимание преклира слишком связано чем-то другим, и он не может воспринимать как-есть то, что на него бросают. Понимаете это? Так что Секчеком можно создать высокую ручку тона, также как и снизить ее.

Каким образом можно создать высокую ручку тона с помощью Секчека? Ну, во-первых, надо убедиться, что все рудименты отсутствуют. Вы самым тщательным образом удостоверяетесь, что все рудименты отсутствуют, прежде чем приступать в Секчеку. Вы обеспечиваете то, чтобы преклир в этой комнате чувствовал себя несчастным, имел проблемы настоящего времени, не желал, чтобы вы его одитировали, имел разрыв АРО и несколько висхолдов прямо в настоящем времени, — и тогда можно начинать проводить с ним Секчек по тяжелым вопросам. И преклир не может конфронтировать эти вопросы, он не может дать вам ответа. Вы осознаете, какая драка последует за этим? И он не может вывести свое внимание из настоящего времени, он не может вспомнить прошлое, и вы на самом деле могли бы пихать его туда и сюда, до тех пор пока ручка тона не повысится.

Каким образом можно создать высокую ручку тона с помощью Секчека? Ну, во-первых, надо убедиться, что все рудименты отсутствуют. Вы самым тщательным образом удостоверяетесь, что все рудименты отсутствуют, прежде чем приступать в Секчеку. Вы обеспечиваете то, чтобы преклир в этой комнате чувствовал себя несчастным, имел проблемы настоящего времени, не желал, чтобы вы его одитировали, имел разрыв АРО и несколько висхолдов прямо в настоящем времени, — и тогда можно начинать проводить с ним Секчек по тяжелым вопросам. И преклир не может конфронтировать эти вопросы, он не может дать вам ответа. Вы осознаете, какая драка последует за этим? И он не может вывести свое внимание из настоящего времени, он не может вспомнить прошлое, и вы на самом деле могли бы пихать его туда и сюда, до тех пор пока ручка тона не повысится.

Совершенно неоправданно то предположение, что во время прохождения нужно избегать высоких ручек тона, просто нужно понимать, отчего она повышается и отчего она может оставаться в таком положении на протяжении Секчека или какого-либо другого прохождения. Ручка, ручка тона, повышается, и остается высокой, если на преклира обваливают больше масс, чем те, с которыми он способен справляться или воспринимать как-есть. Точка. Вот все, что тут можно сказать.

Совершенно неоправданно то предположение, что во время прохождения нужно избегать высоких ручек тона, просто нужно понимать, отчего она повышается и отчего она может оставаться в таком положении на протяжении Секчека или какого-либо другого прохождения. Ручка, ручка тона, повышается, и остается высокой, если на преклира обваливают больше масс, чем те, с которыми он способен справляться или воспринимать как-есть. Точка. Вот все, что тут можно сказать.

Скажем для примера, если бы преклир был топкой, и был бы способен производить достаточное количество огня для того, чтобы сжечь один кусочек, один кубический сантиметр кокса в час, а вы бы всыпали в топку несколько лопат этого самого кокса, то вы бы получили высокую ручку тона, которая, конечно, есть просто измерение дополнительной массы, введенной в преклира, которую он не воспринимает как есть [то есть не может ее сжечь вследствие недостаточного тепла]. Так вам ясно? Последние несколько дней я изучал это, стараясь понять, каков вовлеченный здесь механизм, и что тут происходит. И это ценная информация.

Скажем для примера, если бы преклир был топкой, и был бы способен производить достаточное количество огня для того, чтобы сжечь один кусочек, один кубический сантиметр кокса в час, а вы бы всыпали в топку несколько лопат этого самого кокса, то вы бы получили высокую ручку тона, которая, конечно, есть просто измерение дополнительной массы, введенной в преклира, которую он не воспринимает как есть [то есть не может ее сжечь вследствие недостаточного тепла]. Так вам ясно? Последние несколько дней я изучал это, стараясь понять, каков вовлеченный здесь механизм, и что тут происходит. И это ценная информация.

Так что если ручка тона преклира поднимается — это можно просто сформулировать как дополнительное правило, которое пригодится вам в свое время — то будьте очень осторожны в плане соблюдения двух предосторожностей: одитируйте только при наличии очень хороших рудиментов, и обнаруживайте, где застряло внимание преклира, и проодитируйте это. Это не означает, что вы должны проходить инграмму потому, что эта инграмма могла бы быть причиной того, что в топку попало такое количество кокса. Понимаете, она могла быть этой самой кучей кокса.

Так что если ручка тона преклира поднимается — это можно просто сформулировать как дополнительное правило, которое пригодится вам в свое время — то будьте очень осторожны в плане соблюдения двух предосторожностей: одитируйте только при наличии очень хороших рудиментов, и обнаруживайте, где застряло внимание преклира, и проодитируйте это. Это не означает, что вы должны проходить инграмму потому, что эта инграмма могла бы быть причиной того, что в топку попало такое количество кокса. Понимаете, она могла быть этой самой кучей кокса.

Внимание преклира было совершенно зациклено, самым поразительным образом, на цветке. Вы проводили процесс: “Какие цветы тебе не удалось висхолдировать?”, или что-то такое. И вдруг внезапно выскакивает инграмма. И вы можете задать слишком много вопросов по поводу этой инграммы, а это как раз и есть аналогия вываливания массы на преклира, понимаете?

Внимание преклира было совершенно зациклено, самым поразительным образом, на цветке. Вы проводили процесс: “Какие цветы тебе не удалось висхолдировать?”, или что-то такое. И вдруг внезапно выскакивает инграмма. И вы можете задать слишком много вопросов по поводу этой инграммы, а это как раз и есть аналогия вываливания массы на преклира, понимаете?

Вы можете сказать: “Какой объект в этой инграмме самый большой? Отлично. А есть еще какой-нибудь объект в этой инграмме? Есть ли в этой инграмме какие-либо массы того или иного рода?”.

Вы можете сказать: “Какой объект в этой инграмме самый большой? Отлично. А есть еще какой-нибудь объект в этой инграмме? Есть ли в этой инграмме какие-либо массы того или иного рода?”.

Вполне понятно, естественно, почему это завалит преклира тяжелой массой, но вы знаете, можно загнать преклира в инграмму таким образом, что преклиру оттуда будет непросто выпутаться, просто задав ему слишком направленный и слишком прямой вопрос об этой инграмме.

Вполне понятно, естественно, почему это завалит преклира тяжелой массой, но вы знаете, можно загнать преклира в инграмму таким образом, что преклиру оттуда будет непросто выпутаться, просто задав ему слишком направленный и слишком прямой вопрос об этой инграмме.

Я дам вам пример того, как это делать правильно и как это делать неправильно.

Я дам вам пример того, как это делать правильно и как это делать неправильно.

Вот правильный пример: преклир говорит: “Уууу! Какая жуткая гора-то! Странно, в чем тут дело?”.

Вот правильный пример: преклир говорит: “Уууу! Какая жуткая гора-то! Странно, в чем тут дело?”.

Правильным ответом было бы: “О. Отлично. О'кей. Вот следующий вопрос”.

Правильным ответом было бы: “О. Отлично. О'кей. Вот следующий вопрос”.

А вот неправильное поведение в той же ситуации: “О? Что же там происходит?”. Это как раз и есть забрасывание кокса лопатой.

А вот неправильное поведение в той же ситуации: “О? Что же там происходит?”. Это как раз и есть забрасывание кокса лопатой.

Так что не удивляйтесь потом, что в момент задавания такого вопроса ручка тона залезает наверх и остается там потом навечно. Одитор может наваливать на преклира массу, картинки, контура, трак, и двигать этот трак гораздо легче, чем преклир.

Так что не удивляйтесь потом, что в момент задавания такого вопроса ручка тона залезает наверх и остается там потом навечно. Одитор может наваливать на преклира массу, картинки, контура, трак, и двигать этот трак гораздо легче, чем преклир.

Это один из самых сложных моментов — за последние одиннадцать лет это был один из самых сложных моментов в преподавании: что одитор способен управлять банком с большей легкостью, чем преклир.

Это один из самых сложных моментов — за последние одиннадцать лет это был один из самых сложных моментов в преподавании: что одитор способен управлять банком с большей легкостью, чем преклир.

Я даже проводил демонстрации и приказывал банку двигаться на север, на восток, на юг, на запад. Просто брал человека, совершенно неспособного идти по траку, совершенно на нем застрявшего, и все такое, и просто говорил ему — даже не преклиру — я говорил: “Отлично. А сейчас появится картинка театра”. И она появлялась.

Я даже проводил демонстрации и приказывал банку двигаться на север, на восток, на юг, на запад. Просто брал человека, совершенно неспособного идти по траку, совершенно на нем застрявшего, и все такое, и просто говорил ему — даже не преклиру — я говорил: “Отлично. А сейчас появится картинка театра”. И она появлялась.

Знаете, преклир однозначно застрял в этом инциденте и просто не может из него выйти. Ну, “Отлично. А сейчас этот инцидент превратится в картинку театра”. Бац! И она появлялась. Он больше не был застрявшим в этом инциденте. Вы можете делать такие штуки. Вы можете двигать банк куда угодно с большей легкостью, чем преклир.

Знаете, преклир однозначно застрял в этом инциденте и просто не может из него выйти. Ну, “Отлично. А сейчас этот инцидент превратится в картинку театра”. Бац! И она появлялась. Он больше не был застрявшим в этом инциденте. Вы можете делать такие штуки. Вы можете двигать банк куда угодно с большей легкостью, чем преклир.

Так что сам процесс задавания вами вопроса — сам процесс задавания вами вопроса может отправить внимание преклира на различные части трака, где до того, возможно, оно не было застрявшим. Быть любопытным — это хорошо; интересоваться тем, что происходит — это нормально. Но есть такие случаи, когда вам стоит немножко поостеречься.

Так что сам процесс задавания вами вопроса — сам процесс задавания вами вопроса может отправить внимание преклира на различные части трака, где до того, возможно, оно не было застрявшим. Быть любопытным — это хорошо; интересоваться тем, что происходит — это нормально. Но есть такие случаи, когда вам стоит немножко поостеречься.

Преклир внезапно становится очень печальным, и вы говорите: “На что ты смотришь?”.

Преклир внезапно становится очень печальным, и вы говорите: “На что ты смотришь?”.

“Да вот, картинки этих пирамид. Это очень интересные пирамиды”.

“Да вот, картинки этих пирамид. Это очень интересные пирамиды”.

И вы говорите: “О, хорошо”, — и задаете ему следующий вопрос. Вот это действительно ловко, понимаете?

И вы говорите: “О, хорошо”, — и задаете ему следующий вопрос. Вот это действительно ловко, понимаете?

Преклир начинает тормозить и давать задержку общения, да? Отлично. Все, что вам нужно сказать: “Что насчет этих пирамид? Когда они возникли?”. Вопрос насчет “когда” — это еще не так плохо. Но вот: “Что насчет этих пирамид? Большие ли у них верхушки? Маленькие ли у них основания? Что-нибудь происходит рядом с ними? Что происходит с другой их стороны? Копают ли там какие-нибудь канавы или что-то такое?”. Это просто — вы при этом записываете сценарий, понимаете, вот так — вероятно, это просто даст ему хороший такой разрыв АРО прямо в этот момент.

Преклир начинает тормозить и давать задержку общения, да? Отлично. Все, что вам нужно сказать: “Что насчет этих пирамид? Когда они возникли?”. Вопрос насчет “когда” — это еще не так плохо. Но вот: “Что насчет этих пирамид? Большие ли у них верхушки? Маленькие ли у них основания? Что-нибудь происходит рядом с ними? Что происходит с другой их стороны? Копают ли там какие-нибудь канавы или что-то такое?”. Это просто — вы при этом записываете сценарий, понимаете, вот так — вероятно, это просто даст ему хороший такой разрыв АРО прямо в этот момент.

Но вы можете продолжать и одитировать этот процесс, что вы проводили, еще полтора часа, и сказать: “На что ты смотришь?”.

Но вы можете продолжать и одитировать этот процесс, что вы проводили, еще полтора часа, и сказать: “На что ты смотришь?”.

“О”, — ответит он, — “на эти треклятые пирамиды, конечно”.

“О”, — ответит он, — “на эти треклятые пирамиды, конечно”.

Вы дали ему эти пирамиды. Но не стоит об этом беспокоиться — вы дали, вы и отберете.

Вы дали ему эти пирамиды. Но не стоит об этом беспокоиться — вы дали, вы и отберете.

А каким же образом их можно у него отобрать? Самый простой способ сделать это, простейший, — это просто приказать банку заняться чем-то другим. Понимаете? Скажите: “Ну, что случилось в конце этой жизни?”. Понимаете? И банк переключится.

А каким же образом их можно у него отобрать? Самый простой способ сделать это, простейший, — это просто приказать банку заняться чем-то другим. Понимаете? Скажите: “Ну, что случилось в конце этой жизни?”. Понимаете? И банк переключится.

А вы говорите: “А что случилось через пару жизней после этого? Есть ли в последующих жизнях что-то, что отвечает на этот вопрос одитинга?”.

А вы говорите: “А что случилось через пару жизней после этого? Есть ли в последующих жизнях что-то, что отвечает на этот вопрос одитинга?”.

“О, есть. Ого, вот интересно!”. И вы больше никогда не услышите об этих пирамидах.

“О, есть. Ого, вот интересно!”. И вы больше никогда не услышите об этих пирамидах.

Вы можете отправлять банк куда угодно. Одна из первейших причин неудач одиторов при одитировании инграмм состоит в том, что они постоянно ожидают от преклира, что тот начнет двигать банк. Они там сидели и говорили: “Отлично. На что ты смотришь?”. И были совершенно уверены в том, что преклир будет проходить через этот случай, но никто через него не проходил. Почему? потому что никто на перемещал этот инцидент. Преклир не мог двигать этот инцидент, а одитор не собирался этого делать.

Вы можете отправлять банк куда угодно. Одна из первейших причин неудач одиторов при одитировании инграмм состоит в том, что они постоянно ожидают от преклира, что тот начнет двигать банк. Они там сидели и говорили: “Отлично. На что ты смотришь?”. И были совершенно уверены в том, что преклир будет проходить через этот случай, но никто через него не проходил. Почему? потому что никто на перемещал этот инцидент. Преклир не мог двигать этот инцидент, а одитор не собирался этого делать.

Все, что тут должен был сказать одитор: “А сейчас появится конец этого инцидента. Итак, прошел один год. Картинка этого инцидента, что бы та ни было, сейчас появится”.

Все, что тут должен был сказать одитор: “А сейчас появится конец этого инцидента. Итак, прошел один год. Картинка этого инцидента, что бы та ни было, сейчас появится”.

Знаете, это совершенно жуткое дело. Преклир говорит: “Ну, знаешь, я был нищим. Я нищий, и я все это вижу. Там какая-то ужасная рыночная площадь, а я — нищий, я сижу там, и я болею проказой”, — и так далее. Он просто никуда не идет, понимаете. И вы говорите, и так далее, и так далее.

Знаете, это совершенно жуткое дело. Преклир говорит: “Ну, знаешь, я был нищим. Я нищий, и я все это вижу. Там какая-то ужасная рыночная площадь, а я — нищий, я сижу там, и я болею проказой”, — и так далее. Он просто никуда не идет, понимаете. И вы говорите, и так далее, и так далее.

Он продолжает говорить: “Вот, эта проказа, и я — я болел ею уже долгое время”, — и он все больше и больше впадает в драматизацию всего этого, и так далее.

Он продолжает говорить: “Вот, эта проказа, и я — я болел ею уже долгое время”, — и он все больше и больше впадает в драматизацию всего этого, и так далее.

И вы говорите: “Так, если ли жизнь после той, в которой ты болел проказой?”.

И вы говорите: “Так, если ли жизнь после той, в которой ты болел проказой?”.

Ну, по сути, вы просто переместили банк.

Ну, по сути, вы просто переместили банк.

Он говорит: “Ну, если ты ставишь вопрос таким образом, да. Да, в общем-то, с тех пор я ни разу ею не болел”.

Он говорит: “Ну, если ты ставишь вопрос таким образом, да. Да, в общем-то, с тех пор я ни разу ею не болел”.

“На что ты сейчас смотришь?”.

“На что ты сейчас смотришь?”.

“Ну, я смотрю на этого маленького мальчика”.

“Ну, я смотрю на этого маленького мальчика”.

“Отлично. Это хорошо”.

“Отлично. Это хорошо”.

Неправильно: “А этот мальчик болеет проказой?”.

Неправильно: “А этот мальчик болеет проказой?”.

Вы способны передвигать банк с помощью самых невинных вопросов. Вы можете одитировать, на самом деле, посредством совершенно косвенных намеков. Не давая ему какие-то конкретные приказы, типа “иди на север, восток, юг, запад” — а просто спрашивая преклира об этом, об этой части его жизни.

Вы способны передвигать банк с помощью самых невинных вопросов. Вы можете одитировать, на самом деле, посредством совершенно косвенных намеков. Не давая ему какие-то конкретные приказы, типа “иди на север, восток, юг, запад” — а просто спрашивая преклира об этом, об этой части его жизни.

Вы ожидаете, что преклир будет совершать цикл в ответ на вопрос АРО. Вы просто от него этого ожидаете. Он выполняет циклы в процессе АРО-типа. Он выходит из настоящего времени, он возвращается в прошлое, и потом снова приходит в настоящее.

Вы ожидаете, что преклир будет совершать цикл в ответ на вопрос АРО. Вы просто от него этого ожидаете. Он выполняет циклы в процессе АРО-типа. Он выходит из настоящего времени, он возвращается в прошлое, и потом снова приходит в настоящее.

Отлично. Если вы собираетесь постоянно зависеть от этой автоматики, то вы где-нибудь потеряетесь, потому что рано или поздно он попадет во что-то такое, откуда не сможет выбраться.

Отлично. Если вы собираетесь постоянно зависеть от этой автоматики, то вы где-нибудь потеряетесь, потому что рано или поздно он попадет во что-то такое, откуда не сможет выбраться.

Вы всегда можете сказать ему — когда вы хотите возвратить его в настоящее время — “Ну, был ли там разрыв АРО, после этого?”, — или, скажем, в АРО-процессинге: “Ну, ты общался с кем-либо после того?”.

Вы всегда можете сказать ему — когда вы хотите возвратить его в настоящее время — “Ну, был ли там разрыв АРО, после этого?”, — или, скажем, в АРО-процессинге: “Ну, ты общался с кем-либо после того?”.

“О, да. Да”.

“О, да. Да”.

“Хорошо, в следующем году ты общался с кем-либо?”.

“Хорошо, в следующем году ты общался с кем-либо?”.

И тогда ему придется сказать: “Таак, какой же это был год-то?”, — и так далее. И вы соображаете это для него, понимаете. И он думает.

И тогда ему придется сказать: “Таак, какой же это был год-то?”, — и так далее. И вы соображаете это для него, понимаете. И он думает.

И говорит: “О да, ну, это был 1942. Да”.

И говорит: “О да, ну, это был 1942. Да”.

“Ну, хорошо. Хорошо. А общался ли ты с кем-либо в 1946? А? Отлично, хорошо. О'кей. Общался. Отлично. А общался ли ты с кем-либо в 1950? О, здорово. Хорошо. А общался ли ты с кем-либо в 1955?”.

“Ну, хорошо. Хорошо. А общался ли ты с кем-либо в 1946? А? Отлично, хорошо. О'кей. Общался. Отлично. А общался ли ты с кем-либо в 1950? О, здорово. Хорошо. А общался ли ты с кем-либо в 1955?”.

“О да, да. Общался!”.

“О да, да. Общался!”.

“Кто-либо общался с тобой в тот год?”.

“Кто-либо общался с тобой в тот год?”.

“Ну, я бы сказал, что да”.

“Ну, я бы сказал, что да”.

“Отлично. Кто-либо общался с тобой за последние несколько дней?”.

“Отлично. Кто-либо общался с тобой за последние несколько дней?”.

“О, да, да, да”.

“О, да, да, да”.

“Ну, а сегодня ты с кем-либо общался?”.

“Ну, а сегодня ты с кем-либо общался?”.

“О, да”.

“О, да”.

“А с тобой кто-нибудь общался?”.

“А с тобой кто-нибудь общался?”.

“Конечно. Вот ты например, только что это сделал”.

“Конечно. Вот ты например, только что это сделал”.

Вот так вы переместили человека в настоящее время с помощью простого задавания вопросов. Задаванием вопросов по датам. Вы просто задавали ему вопросы о датах. Вы не говорили: “А теперь, банк, ты сдвинешься на 1,89 года на север”. Но вы можете это сделать.

Вот так вы переместили человека в настоящее время с помощью простого задавания вопросов. Задаванием вопросов по датам. Вы просто задавали ему вопросы о датах. Вы не говорили: “А теперь, банк, ты сдвинешься на 1,89 года на север”. Но вы можете это сделать.

Реактивный ум всегда включается на ино-определенность, и никогда — на само-определенность. И один из его общих знаменателей — это ино-определенность. Так что, конечно, одитор всегда может передвинуть банк.

Реактивный ум всегда включается на ино-определенность, и никогда — на само-определенность. И один из его общих знаменателей — это ино-определенность. Так что, конечно, одитор всегда может передвинуть банк.

В Секчеке вы очень часто приводите человека в некоторое положение, посредством вашего давление и ваших требований — вы говорите: “Итак, крал ли ты когда-либо что-нибудь?”.

В Секчеке вы очень часто приводите человека в некоторое положение, посредством вашего давление и ваших требований — вы говорите: “Итак, крал ли ты когда-либо что-нибудь?”.

И человек говорит: “Нет”.

И человек говорит: “Нет”.

“Итак, крал ли ты когда-либо что-нибудь? Значит, крал. Крал ли ты когда-либо что-нибудь?”.

“Итак, крал ли ты когда-либо что-нибудь? Значит, крал. Крал ли ты когда-либо что-нибудь?”.

И человек говорит: “Нет, не крал”, — и вы не получаете никакого показания на Э-метре, потому что вы на него просто не смотрите, так что трудно что-либо при этом получить.

И человек говорит: “Нет, не крал”, — и вы не получаете никакого показания на Э-метре, потому что вы на него просто не смотрите, так что трудно что-либо при этом получить.

“Ты хочешь мне сказать, что за последние две сотни лет ты ни разу ничего не спер?”.

“Ты хочешь мне сказать, что за последние две сотни лет ты ни разу ничего не спер?”.

“Ну…”.

“Ну…”.

“Итак, сейчас я щелкну пальцами, и появится то, что ты украл. Ну, хорошо. Отлично. Когда я щелкну пальцами, и появится что-то большее, что ты украл”. Отлично.

“Итак, сейчас я щелкну пальцами, и появится то, что ты украл. Ну, хорошо. Отлично. Когда я щелкну пальцами, и появится что-то большее, что ты украл”. Отлично.

Тогда не удивляйтесь, чего это ручка тона поползла вверх. Это не разрыв АРО. Возможно, это даже сойдет вам с рук, но вы только что просто попытались всучить ему больше массы, чем он способен принять. Он не сможет воспринять ее как-есть. И потом, если вы просто бросите это дело в этот момент, и больше ничего не станете делать по этому поводу, все останется прямо там. Так что сделайте так, чтобы то, что вы вызвали, пропало. Хороший маг, делая фокус с исчезновением девушки на сцене, особенно в наши времена полицейских строгостей, обычно всегда потом снова демонстрирует ее аудитории, понимаете? И это хороший принцип. Хороший принцип, которому стоит следовать. Это достойное поведение.

Тогда не удивляйтесь, чего это ручка тона поползла вверх. Это не разрыв АРО. Возможно, это даже сойдет вам с рук, но вы только что просто попытались всучить ему больше массы, чем он способен принять. Он не сможет воспринять ее как-есть. И потом, если вы просто бросите это дело в этот момент, и больше ничего не станете делать по этому поводу, все останется прямо там. Так что сделайте так, чтобы то, что вы вызвали, пропало. Хороший маг, делая фокус с исчезновением девушки на сцене, особенно в наши времена полицейских строгостей, обычно всегда потом снова демонстрирует ее аудитории, понимаете? И это хороший принцип. Хороший принцип, которому стоит следовать. Это достойное поведение.

Конечно, в более трудные, грубые, античные времена мы этого не делали. Мы показывали аудитории такой совершенно новый трюк: кладете девушку в сундук, зажигаете его с четырех углов, и потом оп! — ее там нет. Все думали, что это просто замечательно и чудесно. Чудесный трюк. Конечно, она просто сгорала там.

Конечно, в более трудные, грубые, античные времена мы этого не делали. Мы показывали аудитории такой совершенно новый трюк: кладете девушку в сундук, зажигаете его с четырех углов, и потом оп! — ее там нет. Все думали, что это просто замечательно и чудесно. Чудесный трюк. Конечно, она просто сгорала там.

Но я обращаю ваше внимание на то, что времена сейчас уже не те — сейчас люди стали помягче. Так что когда вы говорите: “Отлично. Посмотри на эти пирамиды”, — не забудьте сказать: “Посмотри на что-нибудь другое”.

Но я обращаю ваше внимание на то, что времена сейчас уже не те — сейчас люди стали помягче. Так что когда вы говорите: “Отлично. Посмотри на эти пирамиды”, — не забудьте сказать: “Посмотри на что-нибудь другое”.

Отлично. Итак, одитор, который сидит там и выполняет ТУ 0 в отношении только отчета или одиторского протокола — не делая ТУ 0 в отношении Э-метра, в отношении преклира, в отношении комнаты, и так далее; его ТУ 0 простирается только до кончика его карандаша, понимаете, и он может писать, и даже иногда прочитать команду одитинга с листа, однако не уделяет этому большого внимания. Дорогие мои, это просто опасно. Вы видите, что это просто опасно?

Отлично. Итак, одитор, который сидит там и выполняет ТУ 0 в отношении только отчета или одиторского протокола — не делая ТУ 0 в отношении Э-метра, в отношении преклира, в отношении комнаты, и так далее; его ТУ 0 простирается только до кончика его карандаша, понимаете, и он может писать, и даже иногда прочитать команду одитинга с листа, однако не уделяет этому большого внимания. Дорогие мои, это просто опасно. Вы видите, что это просто опасно?

Он не только никогда не видит, что происходит с преклиром — он никогда не видит этих мгновенных показаний в ответ на свои вопросы. Он никогда не очищает эти вещи. Он никогда не выясняет, что происходит. Если что-то на самом деле происходит, то он ничего по этому поводу не делает, потому что он не думает, что что-то происходит. Просто поразительно все это.

Он не только никогда не видит, что происходит с преклиром — он никогда не видит этих мгновенных показаний в ответ на свои вопросы. Он никогда не очищает эти вещи. Он никогда не выясняет, что происходит. Если что-то на самом деле происходит, то он ничего по этому поводу не делает, потому что он не думает, что что-то происходит. Просто поразительно все это.

Но высокая ручка тона часто — не всегда, но часто — обрабатывается с помощью висхолдов. Вы снимаете висхолд с кейса — любой старый драный висхолд, неважно совершенно какой — и видите, как ручка тона немного понижается, если это висхолд для преклира.

Но высокая ручка тона часто — не всегда, но часто — обрабатывается с помощью висхолдов. Вы снимаете висхолд с кейса — любой старый драный висхолд, неважно совершенно какой — и видите, как ручка тона немного понижается, если это висхолд для преклира.

А что делает это висхолдом для преклира? Это зависит от того, противоречит это или нет нравам, с которыми согласился преклир. Вот что делает это висхолдом. Мы можем расширить это определение. Мы часто говорили: “Это был висхолд, если преклир считал это висхолдом”.

А что делает это висхолдом для преклира? Это зависит от того, противоречит это или нет нравам, с которыми согласился преклир. Вот что делает это висхолдом. Мы можем расширить это определение. Мы часто говорили: “Это был висхолд, если преклир считал это висхолдом”.

Отлично. Это здорово. Но не всегда технически применимо. Давайте возьмем более полезное утверждение: “Висхолд есть висхолд, если это есть нарушение нравов, с которыми преклир согласился и знает об этом”.

Отлично. Это здорово. Но не всегда технически применимо. Давайте возьмем более полезное утверждение: “Висхолд есть висхолд, если это есть нарушение нравов, с которыми преклир согласился и знает об этом”.

Другими словами, вы получаете нарушение нравов — и это висхолд. Другими словами, если висхолд является нарушением нравов, то он будет регистрироваться на Э-метре, преклир будет считать это висхолдом, он выдаст вам это как висхолд, и после этого почувствует себя лучше.

Другими словами, вы получаете нарушение нравов — и это висхолд. Другими словами, если висхолд является нарушением нравов, то он будет регистрироваться на Э-метре, преклир будет считать это висхолдом, он выдаст вам это как висхолд, и после этого почувствует себя лучше.

Отлично. Давайте подойдем немного поближе к сути. Почему некоторые люди чувствуют себя так замечательно, когда вы снимаете у них пару висхолдов, а другие ничего не замечают?

Отлично. Давайте подойдем немного поближе к сути. Почему некоторые люди чувствуют себя так замечательно, когда вы снимаете у них пару висхолдов, а другие ничего не замечают?

Почему так? Почему это так нерегулярно? Вот вы сидите и говорите: “Ты когда-либо грабил банк?”. И преклир А — вы говорите: “Ты когда-либо грабил банк?”, и он дает вам гигантское падение и вы ему говорите: “Отлично. Когда это было?”.

Почему так? Почему это так нерегулярно? Вот вы сидите и говорите: “Ты когда-либо грабил банк?”. И преклир А — вы говорите: “Ты когда-либо грабил банк?”, и он дает вам гигантское падение и вы ему говорите: “Отлично. Когда это было?”.

Ха-ха-ха-ха-ха-ха! И он произносит: “Ну, это было в Чикаго, 1931. Мы грабанули один банчок. Там был Ла-Луи Рябой, и еще пара парней, мы грабанули этот банчок и свалили со всем рыжьем. А потом мы перестреляли друг друга, кинули бабки в озеро Мичиган, а потом и меня следом. Да, я ограбил банк. Я кое-что могу вспомнить”, — и так далее. И это здорово. И преклир должен вроде выглядеть так, будто у него крылья выросли, понимаете. Он выдал висхолд. О — а он его и не висхолдировал. Ничего с ним не происходит.

Ха-ха-ха-ха-ха-ха! И он произносит: “Ну, это было в Чикаго, 1931. Мы грабанули один банчок. Там был Ла-Луи Рябой, и еще пара парней, мы грабанули этот банчок и свалили со всем рыжьем. А потом мы перестреляли друг друга, кинули бабки в озеро Мичиган, а потом и меня следом. Да, я ограбил банк. Я кое-что могу вспомнить”, — и так далее. И это здорово. И преклир должен вроде выглядеть так, будто у него крылья выросли, понимаете. Он выдал висхолд. О — а он его и не висхолдировал. Ничего с ним не происходит.

Он дал падение. Мы не знаем, к чему это падение относится. И теперь мы его спрашиваем: “Ты когда-либо грабил банк?”.

Он дал падение. Мы не знаем, к чему это падение относится. И теперь мы его спрашиваем: “Ты когда-либо грабил банк?”.

И он говорит: “Аааа”, — говорит — ,“Я никогда не грабил банков. Никаких банков, кроме этого”.

И он говорит: “Аааа”, — говорит — ,“Я никогда не грабил банков. Никаких банков, кроме этого”.

И вы больше не получаете никакой реакции на стрелке, и думаете: “Должно быть, преклир чувствует себя просто замечательно”. Но нет. “Хм, но ведь падение было. Он должен чувствовать себя замечательно”. Вот и нет, понимаете, потому что ограбление банков не противоречит нравам грабителей банков. А в Чикаго так мало народу согласно с законом и порядком, понимаете — таких просто меньшинство — что это вообще трудно назвать “нравами”. Все просто наоборот.

И вы больше не получаете никакой реакции на стрелке, и думаете: “Должно быть, преклир чувствует себя просто замечательно”. Но нет. “Хм, но ведь падение было. Он должен чувствовать себя замечательно”. Вот и нет, понимаете, потому что ограбление банков не противоречит нравам грабителей банков. А в Чикаго так мало народу согласно с законом и порядком, понимаете — таких просто меньшинство — что это вообще трудно назвать “нравами”. Все просто наоборот.

Итак, он может очень легко получить — достичь большого облегчения в отношении этого. Спросите его: “Ты когда-либо доносил в полицию? Ха-ха-ха-ха­ха-ха. Ты когда-либо доносил в полицию? Ха-ха-ха-ха! Угу? Угу? Эй? Ты когда-либо доносил в полицию?”.

Итак, он может очень легко получить — достичь большого облегчения в отношении этого. Спросите его: “Ты когда-либо доносил в полицию? Ха-ха-ха-ха­ха-ха. Ты когда-либо доносил в полицию? Ха-ха-ха-ха! Угу? Угу? Эй? Ты когда-либо доносил в полицию?”.

“Ooo-o-oх,”, — скажет он, — “вот это ты нашел вопросик…”.

“Ooo-o-oх,”, — скажет он, — “вот это ты нашел вопросик…”.

Вы видите там мгновенное показание. “Давай, давай, давай. Что ты донес в полицию?”. С хорошим, гладким АРО в этот момент.

Вы видите там мгновенное показание. “Давай, давай, давай. Что ты донес в полицию?”. С хорошим, гладким АРО в этот момент.

И он говорит: “Ну, однажды… Я им сообщил, что у меня пропала собака”. И падение пропадает с Э-метра, и он чувствует себя просто замечательно.

И он говорит: “Ну, однажды… Я им сообщил, что у меня пропала собака”. И падение пропадает с Э-метра, и он чувствует себя просто замечательно.

И вы думаете про себя: “Что за ерунда? Что за странный висхолд?”.

И вы думаете про себя: “Что за ерунда? Что за странный висхолд?”.

Тот же парень, понимаете? Он грабит банки, он стреляет по другим грабителям, они выбрасывают добычу — он даже не получает денег — они выбрасывают добычу в Мичиган, и все такое. И это был ужасный висхолд, и величайшее нераскрытое преступление всех времен — а он не получает никакого облегчения. Но он сообщает о пропаже собаки в полицию и говорит: “О, я определенно рад тому, что пришел к тебе на одитинг. У меня такие поразительные победы”.

Тот же парень, понимаете? Он грабит банки, он стреляет по другим грабителям, они выбрасывают добычу — он даже не получает денег — они выбрасывают добычу в Мичиган, и все такое. И это был ужасный висхолд, и величайшее нераскрытое преступление всех времен — а он не получает никакого облегчения. Но он сообщает о пропаже собаки в полицию и говорит: “О, я определенно рад тому, что пришел к тебе на одитинг. У меня такие поразительные победы”.

Это происходит просто потому, что вы действуете в соответствии с одной системой нравов, а он — с другой, как я вам уже говорил. Поразительно, не так ли?

Это происходит просто потому, что вы действуете в соответствии с одной системой нравов, а он — с другой, как я вам уже говорил. Поразительно, не так ли?

Теперь предположим, что мы что-то выяснили о прошлом преклира и полагаем, что знаем, к каким различным группам и обществам он принадлежал или мог принадлежать. И мы проводим Секчек с учетом этого. Мы всегда получим тот или иной результат. Однако это довольно рискованное мероприятие. Есть ли более быстрый способ добиться результата? Да.

Теперь предположим, что мы что-то выяснили о прошлом преклира и полагаем, что знаем, к каким различным группам и обществам он принадлежал или мог принадлежать. И мы проводим Секчек с учетом этого. Мы всегда получим тот или иной результат. Однако это довольно рискованное мероприятие. Есть ли более быстрый способ добиться результата? Да.

Это называется Оценивание Динамик Секчека. Существует наиболее доступная область жизни или сегмент жизни, наиболее доступная область жизни, в отношении которой у него есть реальность, и по которой ему надо проводить Секчек. И вы будете промахиваться, промахиваться, промахиваться, промахиваться, промахиваться, промахиваться, если при этом вы будете полагать, что вот он сидит там в теле, как часть какой-то расы, и так далее, и все такое, и имеются все эти “я должен быть таким-то и таким-то”, есть какой-то общественный строй и все такое. И вы полагаете, что все это привычно и разумно.

Это называется Оценивание Динамик Секчека. Существует наиболее доступная область жизни или сегмент жизни, наиболее доступная область жизни, в отношении которой у него есть реальность, и по которой ему надо проводить Секчек. И вы будете промахиваться, промахиваться, промахиваться, промахиваться, промахиваться, промахиваться, если при этом вы будете полагать, что вот он сидит там в теле, как часть какой-то расы, и так далее, и все такое, и имеются все эти “я должен быть таким-то и таким-то”, есть какой-то общественный строй и все такое. И вы полагаете, что все это привычно и разумно.

Но вы забыли. Вы забыли, что это все совершенно необычно. Тэтан, засунутый в кусок плоти, живущий в той или иной культуре, занимающийся какими-то странными, дикими штуками… Это совершенно ненормально. И вы думаете, что таким образом можно проводить Секчеки? Давайте посмотрим на это с такой странной точки зрения.

Но вы забыли. Вы забыли, что это все совершенно необычно. Тэтан, засунутый в кусок плоти, живущий в той или иной культуре, занимающийся какими-то странными, дикими штуками… Это совершенно ненормально. И вы думаете, что таким образом можно проводить Секчеки? Давайте посмотрим на это с такой странной точки зрения.

Отлично. Проведите Оценивание Динамик. Вот как это делается. Оценивание Динамик проводится, конечно, для выявления любой динамики, дающей большее изменение стрелки по сравнению с другими динамиками. И это скорее выявляется по изменению образа поведения, чем по наибольшему падению или чему-то такому. Это делается также, как вы оцениваете что-либо другое.

Отлично. Проведите Оценивание Динамик. Вот как это делается. Оценивание Динамик проводится, конечно, для выявления любой динамики, дающей большее изменение стрелки по сравнению с другими динамиками. И это скорее выявляется по изменению образа поведения, чем по наибольшему падению или чему-то такому. Это делается также, как вы оцениваете что-либо другое.

Вы можете проводить Оценивание Динамик методом исключения — что совершенно ново для вас. Это немного улучшает Оценивание Динамик. Вы можете оценивать методом исключения. И тогда у вас на руках останется только одна динамика, в отношении которой у него будет некоторая реальность.

Вы можете проводить Оценивание Динамик методом исключения — что совершенно ново для вас. Это немного улучшает Оценивание Динамик. Вы можете оценивать методом исключения. И тогда у вас на руках останется только одна динамика, в отношении которой у него будет некоторая реальность.

Отлично. Каковы части этой динамики? И теперь перед нами стоит задача составления большого количества, множества, новых Секчеков. Это будут серия “надцатых” проверок. Там будет проверка номер 11, проверка номер 12, 13, 14, 15, 16, 17 и 18. И каждая из них будет по мере необходимости подразделяться на — скажем, для второй динамики будет Форма 12, семья. Это будет “А”. А Форма 12B будет что-то на тему детей. Видите, у нас уже есть Детский Секчек, но это просто у него будет такой номер.

Отлично. Каковы части этой динамики? И теперь перед нами стоит задача составления большого количества, множества, новых Секчеков. Это будут серия “надцатых” проверок. Там будет проверка номер 11, проверка номер 12, 13, 14, 15, 16, 17 и 18. И каждая из них будет по мере необходимости подразделяться на — скажем, для второй динамики будет Форма 12, семья. Это будет “А”. А Форма 12B будет что-то на тему детей. Видите, у нас уже есть Детский Секчек, но это просто у него будет такой номер.

И Форма 12C, которая будет иметь отношение к сексуальному поведению в браке и к тому, что — обычно сходит за “мораль” в этом обществе. Я вообще думаю, что вся его “мораль” уместится в этой узкой области.

И Форма 12C, которая будет иметь отношение к сексуальному поведению в браке и к тому, что — обычно сходит за “мораль” в этом обществе. Я вообще думаю, что вся его “мораль” уместится в этой узкой области.

Двенадцать D будет иметь отношение к необычным практикам по второй динамике. Другими словами, тут можно наделать множество Секчеков. Конечно, все они будут идти по номеру динамики. Так что ваша 18, естественно, будет представлять собой набор вопросов на тему Бога. Это будут религиозные Секчеки того или иного рода. И таким образом вы получите целый комплект таких вещей.

Двенадцать D будет иметь отношение к необычным практикам по второй динамике. Другими словами, тут можно наделать множество Секчеков. Конечно, все они будут идти по номеру динамики. Так что ваша 18, естественно, будет представлять собой набор вопросов на тему Бога. Это будут религиозные Секчеки того или иного рода. И таким образом вы получите целый комплект таких вещей.

“Ты когда-либо богохульствовал?”. О'кей? Вот такая вот — такая вот проверка. “Ты когда-либо использовал церковную утварь для неподобающих целей?”. “Ты когда-либо использовал церковь для неподобающих целей?”. Вы уловили. Вы просто выдумываете всевозможные преступления/злоупотребления, который могут быть в этих неисчислимых областях.

“Ты когда-либо богохульствовал?”. О'кей? Вот такая вот — такая вот проверка. “Ты когда-либо использовал церковную утварь для неподобающих целей?”. “Ты когда-либо использовал церковь для неподобающих целей?”. Вы уловили. Вы просто выдумываете всевозможные преступления/злоупотребления, который могут быть в этих неисчислимых областях.

Конечно, номер 14 будет проверкой в отношении вашей расы. Это довольно просто, но тут, вероятно, будут подразделы.

Конечно, номер 14 будет проверкой в отношении вашей расы. Это довольно просто, но тут, вероятно, будут подразделы.

И Оценивание Динамик может выполняться с подразделениями, так чтобы вы могли получить не только динамику, но также и подраздел этой динамики, и потом составить должного уровня Секчек. Но никакая точная форма Секчека никогда не сможет сделать всю работу. Вам придется добавить свои собственные вопросы к ней по мере того, как они будут появляться.

И Оценивание Динамик может выполняться с подразделениями, так чтобы вы могли получить не только динамику, но также и подраздел этой динамики, и потом составить должного уровня Секчек. Но никакая точная форма Секчека никогда не сможет сделать всю работу. Вам придется добавить свои собственные вопросы к ней по мере того, как они будут появляться.

Ваше Оценивание Динамик направляет вас к той области жизни, относительно которой преклир обладает наибольшей реальностью, и, следовательно, обнаружит там наибольшее количество совершенных им преступлений. Вы увидите, что иногда преклир будет в полном хаосе по семи динамикам, и при этом его можно будет провести по Секчеку по оставшейся динамике. У него есть некоторая реальность в отношении этого, и он может обнаружить, что он сделал в отношении нее. Он знает, понимаете, что это его висхолд.

Ваше Оценивание Динамик направляет вас к той области жизни, относительно которой преклир обладает наибольшей реальностью, и, следовательно, обнаружит там наибольшее количество совершенных им преступлений. Вы увидите, что иногда преклир будет в полном хаосе по семи динамикам, и при этом его можно будет провести по Секчеку по оставшейся динамике. У него есть некоторая реальность в отношении этого, и он может обнаружить, что он сделал в отношении нее. Он знает, понимаете, что это его висхолд.

Конечно, Секчек Формы 11 — ничего этого не написано. Вы напишете их сами. Каждый раз, когда вы это делаете, и каждый раз, когда вы задаете вопросы, ради бога, не забудьте записать тот вопрос, который вы задаете. Независимо от того, как мало времени вам остается на то, чтобы выскочить наружу и схватить его папку, и посмотреть в ней, что вы должны проводить, с этим преклиром на следующей неделе, и какие вопросы Секчека вам надо на самом деле изобрести.

Конечно, Секчек Формы 11 — ничего этого не написано. Вы напишете их сами. Каждый раз, когда вы это делаете, и каждый раз, когда вы задаете вопросы, ради бога, не забудьте записать тот вопрос, который вы задаете. Независимо от того, как мало времени вам остается на то, чтобы выскочить наружу и схватить его папку, и посмотреть в ней, что вы должны проводить, с этим преклиром на следующей неделе, и какие вопросы Секчека вам надо на самом деле изобрести.

Убедитесь в том, что это остается в папке, и тогда мы будем иметь возможность вернуться к этому и найти какие-то чудовищные соображения на эту тему. О'кей? И тогда все пройдет отлично. Фактически, некоторые из вас, кто не проводит Секчеки на этой неделе, но будет проводить их на следующей, уже имеют в тех папках, прямо сейчас, этот тип Секчека. А те, кто уже проводит Секчеки — кто будет проводить их сегодня вечером — те просто въедут в это как грузовики в кирпичную стенку. Вы просто откроете папку, и вот оно перед вами: “Проведите Секчек по восьми динамикам. Изобретите вопросы”, — вот что там написано. Отлично. Так изобретите их. И вы увидите, что снимаете с кейса висхолды, наиболее близко подступающие к locus aberratus *Locus aberratus: придуманное словосочетание, означающее центр или источник аберрации. Locus по латински означает “место”, а aberratus — шутливая “латинская” форма слова “аберрация”. данного преклира. Вот оно где.

Убедитесь в том, что это остается в папке, и тогда мы будем иметь возможность вернуться к этому и найти какие-то чудовищные соображения на эту тему. О'кей? И тогда все пройдет отлично. Фактически, некоторые из вас, кто не проводит Секчеки на этой неделе, но будет проводить их на следующей, уже имеют в тех папках, прямо сейчас, этот тип Секчека. А те, кто уже проводит Секчеки — кто будет проводить их сегодня вечером — те просто въедут в это как грузовики в кирпичную стенку. Вы просто откроете папку, и вот оно перед вами: “Проведите Секчек по восьми динамикам. Изобретите вопросы”, — вот что там написано. Отлично. Так изобретите их. И вы увидите, что снимаете с кейса висхолды, наиболее близко подступающие к locus aberratus *Locus aberratus: придуманное словосочетание, означающее центр или источник аберрации. Locus по латински означает “место”, а aberratus — шутливая “латинская” форма слова “аберрация”. данного преклира. Вот оно где.

При проведении Секчека — давайте поднимемся на более общий уровень в отношении самого предмета — проблема при проведении Секчека состоит в том, что одитор обычно проводит его со своей точки зрения, а не с точки зрения преклира.

При проведении Секчека — давайте поднимемся на более общий уровень в отношении самого предмета — проблема при проведении Секчека состоит в том, что одитор обычно проводит его со своей точки зрения, а не с точки зрения преклира.

Одитор проводит Секчек на основании того, что ему кажется преступлением, с его собственной точки зрения. А для преклира это может совсем не быть преступлением. И одитор начинает приходить в расстройство от того, что этот вопрос должен был сработать, и вот перед ним сидит эта светлая, сладкая, невинная маленькая штучка — миниатюрная старшеклассница — она сидит напротив и говорит: “О, да. Да, меня трахнули в третьем классе, потом еще раз в четвертом. И еще я трахнула нескольких ребят в пятом классе. Да, на самом деле я еще сейчас тайно сплю со своим дядей, кроме тех дней, когда я хожу на пожарку к ребятам”.

Одитор проводит Секчек на основании того, что ему кажется преступлением, с его собственной точки зрения. А для преклира это может совсем не быть преступлением. И одитор начинает приходить в расстройство от того, что этот вопрос должен был сработать, и вот перед ним сидит эта светлая, сладкая, невинная маленькая штучка — миниатюрная старшеклассница — она сидит напротив и говорит: “О, да. Да, меня трахнули в третьем классе, потом еще раз в четвертом. И еще я трахнула нескольких ребят в пятом классе. Да, на самом деле я еще сейчас тайно сплю со своим дядей, кроме тех дней, когда я хожу на пожарку к ребятам”.

И он думает: “Хо, точно, если я сниму это, это и исправлю вот это, эта подружка у меня просто летать будет, ага!”.

И он думает: “Хо, точно, если я сниму это, это и исправлю вот это, эта подружка у меня просто летать будет, ага!”.

И через три-четыре недели после тщательно проведенного Секчека такого рода он идет мимо пожарки, и она оттуда выглядывает в неглиже и делает ему ручкой. То, в чем он допустил промах — в чем он допустил промах, состояло в следующем: ее динамикой была восьмая, а сама она была сбежавшей послушницей из храма Астарты *Астарта: финикийская богиня плодородия и чувственной любви.. И на самом деле для нее вести себя иначе было бы жутким нарушением морали.

И через три-четыре недели после тщательно проведенного Секчека такого рода он идет мимо пожарки, и она оттуда выглядывает в неглиже и делает ему ручкой. То, в чем он допустил промах — в чем он допустил промах, состояло в следующем: ее динамикой была восьмая, а сама она была сбежавшей послушницей из храма Астарты *Астарта: финикийская богиня плодородия и чувственной любви.. И на самом деле для нее вести себя иначе было бы жутким нарушением морали.

А если бы он задал ей вопрос типа: “Ты когда-либо высовывалась из окна и забывала при этом подмигнуть первому прохожему?”, — то он получил бы падение, и она бы выдала это, и у нее проявилось бы при этом, возможно, достаточно большое горе. Ведь она так хотела вести себя правильно.

А если бы он задал ей вопрос типа: “Ты когда-либо высовывалась из окна и забывала при этом подмигнуть первому прохожему?”, — то он получил бы падение, и она бы выдала это, и у нее проявилось бы при этом, возможно, достаточно большое горе. Ведь она так хотела вести себя правильно.

У тэтанов самое странное — то, что это тэтаны. Это самое странное, что есть у тэтана. Тэтан не является “от природы” частью какой-либо культуры. Нет просто естественных тэтанов “восьмой динамики” или тэтанов “второй динамики”, и тому подобного. Это просто тэтаны. И они шли по траку своими собственными извилистыми путями, накапливая, только им присущим образом, цивилизации, культуры, нравы, групповые идеи и так далее. И некоторые из них прошли весь трак, так и не узнав о существовании групп. С ними происходили самые дикие вещи, понимаете? Это просто жуть!

У тэтанов самое странное — то, что это тэтаны. Это самое странное, что есть у тэтана. Тэтан не является “от природы” частью какой-либо культуры. Нет просто естественных тэтанов “восьмой динамики” или тэтанов “второй динамики”, и тому подобного. Это просто тэтаны. И они шли по траку своими собственными извилистыми путями, накапливая, только им присущим образом, цивилизации, культуры, нравы, групповые идеи и так далее. И некоторые из них прошли весь трак, так и не узнав о существовании групп. С ними происходили самые дикие вещи, понимаете? Это просто жуть!

Дело совсем не в том, что у всех есть одно и то же собрание аберраций. Это тэтаны. И виду того факта, что все остальное на свете коллекционируется, ну, тогда что же им коллекционировать? Некоторые коллекционируют марки, некоторые — блондинок, некоторые — долги, некоторые — казни, просто у кого какое хобби.

Дело совсем не в том, что у всех есть одно и то же собрание аберраций. Это тэтаны. И виду того факта, что все остальное на свете коллекционируется, ну, тогда что же им коллекционировать? Некоторые коллекционируют марки, некоторые — блондинок, некоторые — долги, некоторые — казни, просто у кого какое хобби.

Однако различные системы нравов, в которых они обретались, создали совершенно отчетливый отпечаток на динамиках. Как только вы начнете работать с этим, что ж, вы увидите кое-какие интересные, совершенно новые и неожиданные взлеты от применения Секчеков.

Однако различные системы нравов, в которых они обретались, создали совершенно отчетливый отпечаток на динамиках. Как только вы начнете работать с этим, что ж, вы увидите кое-какие интересные, совершенно новые и неожиданные взлеты от применения Секчеков.

Конечно, я занимаюсь этим прямо сейчас. Мне нужно найти область и уровень одитинга, которые будут понимаемы, высокоприменимы, высокодейственны, чтобы они работали до того, как обнаруживаются цель и терминал преклира. И мне надо делать это достаточно быстро, потому что вы — Одиторы Класса II, и вы должны обладать определенным объемом навыков. Так что я не просто упорно работаю над изобретением их, я еще и пытаюсь свести их воедино.

Конечно, я занимаюсь этим прямо сейчас. Мне нужно найти область и уровень одитинга, которые будут понимаемы, высокоприменимы, высокодейственны, чтобы они работали до того, как обнаруживаются цель и терминал преклира. И мне надо делать это достаточно быстро, потому что вы — Одиторы Класса II, и вы должны обладать определенным объемом навыков. Так что я не просто упорно работаю над изобретением их, я еще и пытаюсь свести их воедино.

Я тут пару дней назад вдруг впал в ужас при осознании того, что у нас нет абсолютно никаких процессов, который можно было бы с легким сердцем оставить для коодитинга. Согласно новой безопасной таблице, я — посмотрите на это с точки зрения коодитинга, да, вы попадаете в ловушку. Это плохо. Но есть кое-что старенькое, от 1951, что можно проводить в коодитинге: Процессинг Поднятия по Шкале! Вероятно, это было бы красиво! Вероятно, это было бы красиво. Возможно, вы могли бы проводить оценивание прямо с теми, кто пришел к вам с улицы. То есть, понимаете, я имею в виду, что вы могли бы взять старинную Таблицу Отношений и как бы ее проработать. Что этот парень хочет? Он сообщает инструктору коодитинга, в чем состоят его цели. Все, что вам нужно сделать — выбрать эту колонку, это и есть то Поднятие по Шкале, которое он проходит. Он это сделает.

Я тут пару дней назад вдруг впал в ужас при осознании того, что у нас нет абсолютно никаких процессов, который можно было бы с легким сердцем оставить для коодитинга. Согласно новой безопасной таблице, я — посмотрите на это с точки зрения коодитинга, да, вы попадаете в ловушку. Это плохо. Но есть кое-что старенькое, от 1951, что можно проводить в коодитинге: Процессинг Поднятия по Шкале! Вероятно, это было бы красиво! Вероятно, это было бы красиво. Возможно, вы могли бы проводить оценивание прямо с теми, кто пришел к вам с улицы. То есть, понимаете, я имею в виду, что вы могли бы взять старинную Таблицу Отношений и как бы ее проработать. Что этот парень хочет? Он сообщает инструктору коодитинга, в чем состоят его цели. Все, что вам нужно сделать — выбрать эту колонку, это и есть то Поднятие по Шкале, которое он проходит. Он это сделает.

Просто поразительно, что вы можете сделать с этими концептами и подобными штуками — не говоря о терминалах — величина достижений просто поразительна.

Просто поразительно, что вы можете сделать с этими концептами и подобными штуками — не говоря о терминалах — величина достижений просто поразительна.

Так что в Секчеке имеется целая область деятельности — и это очень простая деятельность. Для нее будут разработаны формы, как и для всех Секчеков. Сейчас у нас пока нет всего этого, но это не причина для того, чтобы я не мог рассказать вам, что это такое и не причина для того, чтобы мы не могли это использовать, понимаете? В конце концов, вы вовсе не обязаны идти по дороге так, чтобы кто-то за вас переставлял ваши ноги на каждом шагу, устанавливая их на каждый булыжник брусчатки.

Так что в Секчеке имеется целая область деятельности — и это очень простая деятельность. Для нее будут разработаны формы, как и для всех Секчеков. Сейчас у нас пока нет всего этого, но это не причина для того, чтобы я не мог рассказать вам, что это такое и не причина для того, чтобы мы не могли это использовать, понимаете? В конце концов, вы вовсе не обязаны идти по дороге так, чтобы кто-то за вас переставлял ваши ноги на каждом шагу, устанавливая их на каждый булыжник брусчатки.

Проведите Оценивание Динамик, возьмите наиболее активную динамику, предпочтительно полученную методом исключения, рассмотрите те части существования, которые могут быть подразделениями этой динамики; просмотрите их и возьмите наиболее активную или наиболее многообещающую из них — просто придумайте Секчек, который может иметь к этому отношение.

Проведите Оценивание Динамик, возьмите наиболее активную динамику, предпочтительно полученную методом исключения, рассмотрите те части существования, которые могут быть подразделениями этой динамики; просмотрите их и возьмите наиболее активную или наиболее многообещающую из них — просто придумайте Секчек, который может иметь к этому отношение.

Проведите Секчек преклиру по этой конкретной области или зоне. Вы будете задавать ему вопросы о том, что никогда даже и во сне не казалось ему овертом. Он постоянно это делает. И вдруг: “Это ужасно! О, господи!”. Он почувствует себя просто отвратительно в отношении этого. И потом — огромное облегчение.

Проведите Секчек преклиру по этой конкретной области или зоне. Вы будете задавать ему вопросы о том, что никогда даже и во сне не казалось ему овертом. Он постоянно это делает. И вдруг: “Это ужасно! О, господи!”. Он почувствует себя просто отвратительно в отношении этого. И потом — огромное облегчение.

Вегетарианка, например — это что-то связанное с пятой динамикой — но у нее могут быть другие причины на то, чтобы стать вегетерианкой — по седьмой или по восьмой динамике. Это может быть действие, связанное с какой-то религией, понимаете, или чем-то таким.

Вегетарианка, например — это что-то связанное с пятой динамикой — но у нее могут быть другие причины на то, чтобы стать вегетерианкой — по седьмой или по восьмой динамике. Это может быть действие, связанное с какой-то религией, понимаете, или чем-то таким.

Но если преклир находится на пятой динамике и при этом является вегетарианцем, и вы проводите с ним Секчек, именно тут ваша “оправдательность” испытает дикий удар, понимаете? Вы хотите задать ему такие вопросы, как “Ты когда-либо ел животное?”, и ваша стрелка переломится о штырек. И вы обнаружите, что он висхолдировал то, что практически каждый день на завтрак он ел что-то имеющее отношение к мясу, и все такое. Всякие такие жуткие вещи.

Но если преклир находится на пятой динамике и при этом является вегетарианцем, и вы проводите с ним Секчек, именно тут ваша “оправдательность” испытает дикий удар, понимаете? Вы хотите задать ему такие вопросы, как “Ты когда-либо ел животное?”, и ваша стрелка переломится о штырек. И вы обнаружите, что он висхолдировал то, что практически каждый день на завтрак он ел что-то имеющее отношение к мясу, и все такое. Всякие такие жуткие вещи.

Если вы зададите такому “пятодинамическому” человеку вопрос: “Ты когда-либо ходил по траве?”, то стрелка опять звякнет о штырек. И он начнет говорить вам о том, что такое у него в жизни бывало. Потому что не было никакого способа эту траву обойти. Конечно, он осознает, что за свою жизнь он уничтожил жуткое количество травы.

Если вы зададите такому “пятодинамическому” человеку вопрос: “Ты когда-либо ходил по траве?”, то стрелка опять звякнет о штырек. И он начнет говорить вам о том, что такое у него в жизни бывало. Потому что не было никакого способа эту траву обойти. Конечно, он осознает, что за свою жизнь он уничтожил жуткое количество травы.

Понимаете, вы смотрите на это как на что-то совершенно обыкновенное, понимаете, когда люди ходят по траву, убивают растения или животных, или что-то такое, рубят деревья и делают всякие другие поступки по пятой динамике. Это все настолько обыденно, что вы не думаете об этом так — бац! — что это окажет какое-либо воздействие на кейс, потому что это так обыкновенно, и потому что это не должно оказать никакого влияния на кейс.

Понимаете, вы смотрите на это как на что-то совершенно обыкновенное, понимаете, когда люди ходят по траву, убивают растения или животных, или что-то такое, рубят деревья и делают всякие другие поступки по пятой динамике. Это все настолько обыденно, что вы не думаете об этом так — бац! — что это окажет какое-либо воздействие на кейс, потому что это так обыкновенно, и потому что это не должно оказать никакого влияния на кейс.

На кейс оказывает влияние то, что оказывает влияние на кейс, понимаете? Это то, что тэтан рассматривает как висхолд. И это сводится к тому, на основании каких групповых устоев вы действуете.

На кейс оказывает влияние то, что оказывает влияние на кейс, понимаете? Это то, что тэтан рассматривает как висхолд. И это сводится к тому, на основании каких групповых устоев вы действуете.

Ну, у любого члена старой службы биологического надзора, который работал здесь примерно с шесть сотен миллионов лет, понимает он это или нет, просто волосы встают дыбом, когда он слышит о том, что на Земле вымер еще один вид, или что человек снес еще тысячу квадратных миль вековых лесов для того, чтобы поставить древесину по контракту на постройку новых замечательных дачек, понимаете? Это просто мрачно. У него встают дыбом волосы. Он знает, что это совершенно обычно, и что он должен это сделать. Он понимает, что это надо делать, да, потому что это совершенно нормально. Это — о'кей. И никто не думает, что это плохо.

Ну, у любого члена старой службы биологического надзора, который работал здесь примерно с шесть сотен миллионов лет, понимает он это или нет, просто волосы встают дыбом, когда он слышит о том, что на Земле вымер еще один вид, или что человек снес еще тысячу квадратных миль вековых лесов для того, чтобы поставить древесину по контракту на постройку новых замечательных дачек, понимаете? Это просто мрачно. У него встают дыбом волосы. Он знает, что это совершенно обычно, и что он должен это сделать. Он понимает, что это надо делать, да, потому что это совершенно нормально. Это — о'кей. И никто не думает, что это плохо.

Но он смотрит на это или делает это, и у него возникает такое чувство… что что-то тут не так. Он не может целостно изложить, что тут не так. Он не может толком обдумать это. Он просто как-то так про себя пофыркивает, или думает, что это оверт, или просто волнуется по этому поводу. Потому что это против обычаев биологического надзора. Вот и все.

Но он смотрит на это или делает это, и у него возникает такое чувство… что что-то тут не так. Он не может целостно изложить, что тут не так. Он не может толком обдумать это. Он просто как-то так про себя пофыркивает, или думает, что это оверт, или просто волнуется по этому поводу. Потому что это против обычаев биологического надзора. Вот и все.

“Ты должен сажать растения и населять планеты, приятель”. Их задача состояла в поддержании жизненного цикла и его баланса. Я также могу себе представить, как они попадают в классную комнату, и учитель говорит им: “А сейчас мы поговорим с вами о балансе в природе”, — понимаете? И начинает вываливать на него эту современную биологическую галиматью по поводу спонтанного взрыва какого-то там атома где-то в море аммиака, который попал туда по случайности, и как потом, с помощью естественного отбора, совершенно случайным образом, все просто создалось именно таким образом, и все.

“Ты должен сажать растения и населять планеты, приятель”. Их задача состояла в поддержании жизненного цикла и его баланса. Я также могу себе представить, как они попадают в классную комнату, и учитель говорит им: “А сейчас мы поговорим с вами о балансе в природе”, — понимаете? И начинает вываливать на него эту современную биологическую галиматью по поводу спонтанного взрыва какого-то там атома где-то в море аммиака, который попал туда по случайности, и как потом, с помощью естественного отбора, совершенно случайным образом, все просто создалось именно таким образом, и все.

И человек, который работал в этом направлении, где-то там на задворках банка, понимаете, ощущает этакое врррр, врррр. Это ведь страшное обесценивание: сколько времени он угробил, сидя за компьютером и соображая, сколько плавников надо сделать дельфину? Наконец, ему начинает не нравится такое объяснение, он отправляется в Церковь, где ему сообщают, что это все сделал Бог. И тогда он внезапно начинает чувствовать себя мегаломаньяком, понимаете? Что-то вроде “А не я ли создал всех этих тэтанов?”. Он ничего особенного не сделал — он просто работал за компьютером, который запланировал все эти соцветия на всех цветах этой планеты.

И человек, который работал в этом направлении, где-то там на задворках банка, понимаете, ощущает этакое врррр, врррр. Это ведь страшное обесценивание: сколько времени он угробил, сидя за компьютером и соображая, сколько плавников надо сделать дельфину? Наконец, ему начинает не нравится такое объяснение, он отправляется в Церковь, где ему сообщают, что это все сделал Бог. И тогда он внезапно начинает чувствовать себя мегаломаньяком, понимаете? Что-то вроде “А не я ли создал всех этих тэтанов?”. Он ничего особенного не сделал — он просто работал за компьютером, который запланировал все эти соцветия на всех цветах этой планеты.

Но вы обнаружите, что это оверты. Когда вы получаете показание на данной динамике, вам необходимо сообразить, какие оверты могут регистрироваться в этом направлении; и вы зададите эти вопросы, и увидите, что у этого парня есть оверты, что у него ест висхолды, и именно по этим пунктам. И он внезапно почувствует себя гораздо лучше. И некоторые странные и особенные штуки, которые он делал в этой жизни, внезапно исправятся. Он кое-что вспомнит, и все такое.

Но вы обнаружите, что это оверты. Когда вы получаете показание на данной динамике, вам необходимо сообразить, какие оверты могут регистрироваться в этом направлении; и вы зададите эти вопросы, и увидите, что у этого парня есть оверты, что у него ест висхолды, и именно по этим пунктам. И он внезапно почувствует себя гораздо лучше. И некоторые странные и особенные штуки, которые он делал в этой жизни, внезапно исправятся. Он кое-что вспомнит, и все такое.

Понимаете, люди настолько часто так упорно стараются быть обыкновенными, что не распознают, что каждый из них, хоть в чем-то, хотя бы немного, необыкновенен. И эта профессиональная “обыкновенность”, которую мы в результате получаем, особенно в наши социалистические времена, является великим подавителем. Это отрицает различия. И если вы не можете заново восстановить различия, то вы никогда не сможете восстановить различение. Понимаете, установить подобия и тождественности очень просто. Это сделать довольно легко. Человек достигает этого без труда.

Понимаете, люди настолько часто так упорно стараются быть обыкновенными, что не распознают, что каждый из них, хоть в чем-то, хотя бы немного, необыкновенен. И эта профессиональная “обыкновенность”, которую мы в результате получаем, особенно в наши социалистические времена, является великим подавителем. Это отрицает различия. И если вы не можете заново восстановить различия, то вы никогда не сможете восстановить различение. Понимаете, установить подобия и тождественности очень просто. Это сделать довольно легко. Человек достигает этого без труда.

Он просто выбрасывает все проблемы, говоря, что “Все одинаково” . вы никогда не прислушивались к тому, что говорит девушка, пострадавшая от несчастливой любви? Она говорит, непременно, говорит: “Все мужчины одинаковы”. Это ее следующее утверждение. Они ходят вокруг, и она имеет склонность говорить что-то в этом роде в течение некоторого количества дней, или, ну, хотя бы часов.

Он просто выбрасывает все проблемы, говоря, что “Все одинаково” . вы никогда не прислушивались к тому, что говорит девушка, пострадавшая от несчастливой любви? Она говорит, непременно, говорит: “Все мужчины одинаковы”. Это ее следующее утверждение. Они ходят вокруг, и она имеет склонность говорить что-то в этом роде в течение некоторого количества дней, или, ну, хотя бы часов.

И — она просто нашла легкий выход. Способ раз и навсегда решить для себя все проблемы с человечеством — это просто, обыкновенно и единственно сказать, что все люди на свете совершенно одинаковы, и все.

И — она просто нашла легкий выход. Способ раз и навсегда решить для себя все проблемы с человечеством — это просто, обыкновенно и единственно сказать, что все люди на свете совершенно одинаковы, и все.

Так что вам не надо беспокоиться об этом. И потом следующее, что вы делаете, если хотите — если вы не желаете продолжать что-либо предпринимать или упражнять свои мыслительные способности каким-либо образом, все, что вам нужно сказать — это: “Ну, они все плохие”. Легкий способ — сказать, что все они одинаковые, и все они плохие, и, следовательно, вы в безопасности и вам не о чем беспокоиться. Очевидно, поступить таким образом совершенно безопасно. Вы говорите: “Они все одинаковые, все плохие, в конце концов, я это понял. И теперь я совершенно обезопасил себя. Конечно, я не счастлив, но зато нахожусь в безопасности”.

Так что вам не надо беспокоиться об этом. И потом следующее, что вы делаете, если хотите — если вы не желаете продолжать что-либо предпринимать или упражнять свои мыслительные способности каким-либо образом, все, что вам нужно сказать — это: “Ну, они все плохие”. Легкий способ — сказать, что все они одинаковые, и все они плохие, и, следовательно, вы в безопасности и вам не о чем беспокоиться. Очевидно, поступить таким образом совершенно безопасно. Вы говорите: “Они все одинаковые, все плохие, в конце концов, я это понял. И теперь я совершенно обезопасил себя. Конечно, я не счастлив, но зато нахожусь в безопасности”.

И далее человек до конца старается оправдать мышление подобного рода. А подобное мышление настолько идиотично, просто, глупо, и отрицает существование стольких вещей, что неудивительно, что целые страны сваливаются посредством его в какую-то великую плавильню всего со всем. “Свиньи более равны, чем все остальные”, — понимаете? Примерно такого вот рода отношение.

И далее человек до конца старается оправдать мышление подобного рода. А подобное мышление настолько идиотично, просто, глупо, и отрицает существование стольких вещей, что неудивительно, что целые страны сваливаются посредством его в какую-то великую плавильню всего со всем. “Свиньи более равны, чем все остальные”, — понимаете? Примерно такого вот рода отношение.

Дело вовсе не в том, что тэтаны не равны, но и не в том, что они равны. Возможно, в начале трака это и было верно. Однако потом в течение некоторого времени они собирали неравности, и потом маскировались при помощи притворного равенства, так что теперь их стало довольно трудно разделить.

Дело вовсе не в том, что тэтаны не равны, но и не в том, что они равны. Возможно, в начале трака это и было верно. Однако потом в течение некоторого времени они собирали неравности, и потом маскировались при помощи притворного равенства, так что теперь их стало довольно трудно разделить.

Ну, если вы двинетесь вперед и рассмотрите это на Секчеке, то вы обнаружите, что Оценивание Динамик — это отличный способ определения той области жизни, в отношении которой человек имеет оверты и висхолды. И вы увидите, что это отлично работает, и производит некоторые довольно удивительные результаты.

Ну, если вы двинетесь вперед и рассмотрите это на Секчеке, то вы обнаружите, что Оценивание Динамик — это отличный способ определения той области жизни, в отношении которой человек имеет оверты и висхолды. И вы увидите, что это отлично работает, и производит некоторые довольно удивительные результаты.

Отлично. Есть еще одна вещь, которая называется Интенсив Проблем, над которым мы работаем, и я расскажу вам, как проводить этот Интенсив Проблем. Это простое для выполнения действие; ничего особенного.

Отлично. Есть еще одна вещь, которая называется Интенсив Проблем, над которым мы работаем, и я расскажу вам, как проводить этот Интенсив Проблем. Это простое для выполнения действие; ничего особенного.

Это бланк. И вам надо его заполнить. И единственное различие, которое вы тут найдете по сравнению с тем, что я вам говорил об этом в первый раз — в том, что вы не проходите проблему. Вы заполняете бланк. Вы получаете все самоопределенные изменения в жизни этого преклира. Потом вы проводите оценивание этих самоопределенных изменений, обнаруживаете, какое дает наибольшую реакцию, и потом задаете вопрос о том, какая проблема непосредственно предшествовала этому изменению. Человек выдает вам проблему. Если вы работаете с правильным изменением, то он выдаст вам проблему совершенно жуткой и ошеломляющей величины, которая преследовала его в течение многих, многих лет и это его проблема настоящего времени большой продолжительности. И он распознает ее как таковую, и она просто пропадет, очень гладко. Само формулирование ее, конечно, уже ее облегчает. Но теперь есть более быстрый способ ее одитирования, чем прохождение проблемы. Проблема слишком неподвижна для того, чтобы ее можно было быстро одитировать. Дело не в том, что проблему нельзя проодитировать. Проблему можно проодитировать, но этот одитинг будет протекать гораздо медленнее, чем при приближении к ней через движение.

Это бланк. И вам надо его заполнить. И единственное различие, которое вы тут найдете по сравнению с тем, что я вам говорил об этом в первый раз — в том, что вы не проходите проблему. Вы заполняете бланк. Вы получаете все самоопределенные изменения в жизни этого преклира. Потом вы проводите оценивание этих самоопределенных изменений, обнаруживаете, какое дает наибольшую реакцию, и потом задаете вопрос о том, какая проблема непосредственно предшествовала этому изменению. Человек выдает вам проблему. Если вы работаете с правильным изменением, то он выдаст вам проблему совершенно жуткой и ошеломляющей величины, которая преследовала его в течение многих, многих лет и это его проблема настоящего времени большой продолжительности. И он распознает ее как таковую, и она просто пропадет, очень гладко. Само формулирование ее, конечно, уже ее облегчает. Но теперь есть более быстрый способ ее одитирования, чем прохождение проблемы. Проблема слишком неподвижна для того, чтобы ее можно было быстро одитировать. Дело не в том, что проблему нельзя проодитировать. Проблему можно проодитировать, но этот одитинг будет протекать гораздо медленнее, чем при приближении к ней через движение.

Другими словами, это слишком близко к неподвижности — проблема. Вы когда-нибудь наблюдали, что делает рабочий, увидев пару балок, которые неправильно легли в конструкции? Он оглядывает это и останавливается. Да, он непременно остановится. И проблемы связаны с остановками.

Другими словами, это слишком близко к неподвижности — проблема. Вы когда-нибудь наблюдали, что делает рабочий, увидев пару балок, которые неправильно легли в конструкции? Он оглядывает это и останавливается. Да, он непременно остановится. И проблемы связаны с остановками.

И вы делаете следующее — берете это в качестве неподвижной точки на траке и находите область предшествовавшего замешательства, и потом проводите Секчек по этой области предшествовавшего замешательства. Обнаруживаете, что человек в это время делал, что висхолдировал, от кого и каким образом, и что он сделал и почему он это сказал. И вы знаете, что вы просто-напросто находите все, что есть в данной области, которая предшествовала этой проблеме. И все изменения в проблеме, все, что вы делаете с изменениями в жизни и с проблемой — вы используете их в качестве вехи во времени, за которой вы ищете замешательство. И потом вы проводите Секчек по этому замешательству. И потом вы обнаружите, что проблемы пропадает, если только она не простиралась назад на пятьдесят тысяч лет и вы на самом деле пытались провести Секчек по его жизни в качестве студента-варвара или чего-то такого — на что вы можете натолкнуться.

И вы делаете следующее — берете это в качестве неподвижной точки на траке и находите область предшествовавшего замешательства, и потом проводите Секчек по этой области предшествовавшего замешательства. Обнаруживаете, что человек в это время делал, что висхолдировал, от кого и каким образом, и что он сделал и почему он это сказал. И вы знаете, что вы просто-напросто находите все, что есть в данной области, которая предшествовала этой проблеме. И все изменения в проблеме, все, что вы делаете с изменениями в жизни и с проблемой — вы используете их в качестве вехи во времени, за которой вы ищете замешательство. И потом вы проводите Секчек по этому замешательству. И потом вы обнаружите, что проблемы пропадает, если только она не простиралась назад на пятьдесят тысяч лет и вы на самом деле пытались провести Секчек по его жизни в качестве студента-варвара или чего-то такого — на что вы можете натолкнуться.

Вы распутываете эту область замешательства и обнаруживаете, что проблема пропадает, изменение пропадает. И что бы вы думали? За этим обычно следует соматика какого-либо рода, это будет какая-то хроническая соматика, и она как-то ослабится или даже иногда совсем пропадет. Не отчаивайтесь, если потом вы получите терминал целей этого человека, и будете вести его по линии, и при этом эта соматика появится снова в том месте, где она на самом деле была на траке. Она появится и пропадет снова.

Вы распутываете эту область замешательства и обнаруживаете, что проблема пропадает, изменение пропадает. И что бы вы думали? За этим обычно следует соматика какого-либо рода, это будет какая-то хроническая соматика, и она как-то ослабится или даже иногда совсем пропадет. Не отчаивайтесь, если потом вы получите терминал целей этого человека, и будете вести его по линии, и при этом эта соматика появится снова в том месте, где она на самом деле была на траке. Она появится и пропадет снова.

А Секчек, однако, облегчит ее и устранит с пути, и обычно она больше не мешает — или, по крайней мере, присутствует лишь в ослабленном варианте.

А Секчек, однако, облегчит ее и устранит с пути, и обычно она больше не мешает — или, по крайней мере, присутствует лишь в ослабленном варианте.

То есть проведение Интенсива Проблем состоит просто-напросто из нахождения всех самоопределенных изменений, которые человек сделал в жизни, составление из списка, оценивание его, нахождение того изменения, который дает наибольшую реакцию, нахождение проблемы в формулировке преклира, которая непосредственно предшествовала этому изменению, и потом нахождения области предшествовавшего этой проблеме замешательства.

То есть проведение Интенсива Проблем состоит просто-напросто из нахождения всех самоопределенных изменений, которые человек сделал в жизни, составление из списка, оценивание его, нахождение того изменения, который дает наибольшую реакцию, нахождение проблемы в формулировке преклира, которая непосредственно предшествовала этому изменению, и потом нахождения области предшествовавшего этой проблеме замешательства.

Что он делал в это время? И с кем он был знаком? И подобные вещи. И в основном, в принципе, что он делал и что он висхолдировал, и от кого?

Что он делал в это время? И с кем он был знаком? И подобные вещи. И в основном, в принципе, что он делал и что он висхолдировал, и от кого?

Вы не обязательно должны делать это в отношении всех присутствовавших. Вы можете на самом деле убрать оценивание людей из списка из этой процедуры. Вам не нужно это делать, в этом нет никакого реального смысла. Вам не нужно составлять списка людей для Интенсива Проблем, и потом оценивать этот список, потому что это нарушение терминала целей.

Вы не обязательно должны делать это в отношении всех присутствовавших. Вы можете на самом деле убрать оценивание людей из списка из этой процедуры. Вам не нужно это делать, в этом нет никакого реального смысла. Вам не нужно составлять списка людей для Интенсива Проблем, и потом оценивать этот список, потому что это нарушение терминала целей.

Вам нужно просто работать с областью замешательства, обнаружить, кто там присутствовал, и потом определить, кому и что он сделал, и от кого он что висхолдировал. И внезапно в большинстве кейсов проблема пропадет. Именно это носит название Интенсива Проблем, понимаете?

Вам нужно просто работать с областью замешательства, обнаружить, кто там присутствовал, и потом определить, кому и что он сделал, и от кого он что висхолдировал. И внезапно в большинстве кейсов проблема пропадет. Именно это носит название Интенсива Проблем, понимаете?

Что касается динамик, Секчек Динамик — это совершенно другой вид деятельности, и это отдельный вид сам по себе. И Интенсив Проблем — тоже отдельный вид. Это два совершенно отдельных вида деятельности.

Что касается динамик, Секчек Динамик — это совершенно другой вид деятельности, и это отдельный вид сам по себе. И Интенсив Проблем — тоже отдельный вид. Это два совершенно отдельных вида деятельности.

Действенность Секчека обычно зависит от способности одитора задать правильный вопрос в правильный момент. И когда мы проводим базовые занятия для очень функционального типа одиторов — я имею в виду то этот тип одитора, от навыков которого мы зависим при это, это тот самый базовый Одитор Класса II — мы не говорим, что Одитора Класса II — это одитор в наморднике и т.д. и т.п., понимаете, в том смысле, что мы обычно имели под этим в виду. Класс II выше этого. Этот человек должен обладать достаточным воображением для того, чтобы задавать правильные вопросы, и конструировать правильные вопросы для того, чтобы разобраться с этим бардаком; а здесь есть над чем подумать. Ему необходимо отлично уметь это делать. Фактически, несколько членов этой конкретной группы крайне хорошо с этим справляются. Я очень заинтересован в том, чтобы это происходило. “Итак, мы отыскали скрытое замешательство, и это положило конец данной проблеме”. Понимаете? Бац бац — все отлично.

Действенность Секчека обычно зависит от способности одитора задать правильный вопрос в правильный момент. И когда мы проводим базовые занятия для очень функционального типа одиторов — я имею в виду то этот тип одитора, от навыков которого мы зависим при это, это тот самый базовый Одитор Класса II — мы не говорим, что Одитора Класса II — это одитор в наморднике и т.д. и т.п., понимаете, в том смысле, что мы обычно имели под этим в виду. Класс II выше этого. Этот человек должен обладать достаточным воображением для того, чтобы задавать правильные вопросы, и конструировать правильные вопросы для того, чтобы разобраться с этим бардаком; а здесь есть над чем подумать. Ему необходимо отлично уметь это делать. Фактически, несколько членов этой конкретной группы крайне хорошо с этим справляются. Я очень заинтересован в том, чтобы это происходило. “Итак, мы отыскали скрытое замешательство, и это положило конец данной проблеме”. Понимаете? Бац бац — все отлично.

Любопытно отметить то, что таким образом можно убрать Секчеком из существования практически любой вне-рудимент. Это действительно любопытно. Вы можете взять эту комнату, проблему настоящего времени, одитора, разрыв АРО, и, естественно, висхолд, и убрать Секчеком из существования все эти вне-рудименты, просто задавая вопрос о предшествовавшем замешательстве. Вы обнаруживаете отсутствие рудиментов, и просто выясняете, что происходило до того.

Любопытно отметить то, что таким образом можно убрать Секчеком из существования практически любой вне-рудимент. Это действительно любопытно. Вы можете взять эту комнату, проблему настоящего времени, одитора, разрыв АРО, и, естественно, висхолд, и убрать Секчеком из существования все эти вне-рудименты, просто задавая вопрос о предшествовавшем замешательстве. Вы обнаруживаете отсутствие рудиментов, и просто выясняете, что происходило до того.

Понимаете, рудимент не может зависнуть, если в нем нет какой-то неизвестности, а неизвестность не может существовать, если там нет висхолда.

Понимаете, рудимент не может зависнуть, если в нем нет какой-то неизвестности, а неизвестность не может существовать, если там нет висхолда.

Тем людям, что ходят вокруг и с удовольствием притворяются дураками, следует поумнеть, потому что все, что они при этом делают — они демонстрируют наличии у себя висхолдов. Здесь перед нами класс вещей, которые все — все без исключения составляют одно целое: незнательность; забывательность, висходировательность и глупость. Это составляет единое целое. Это один класс. Это не одно и то же, но каждый элемент взаимозависим с другими. Это что-то типа треугольника, подобного нашему старому АРО. И неизвестность, глупость и висхолды тоже повышаются или понижаются в степени одновременно. Они не отстают друг от друга. Чем больше у человека висхолдов, тем он глупее, и тем больше у него будет неизвестностей. Эти три штуки маршируют вверх и вниз бок о бок. И по мере того, как вы улучшаете ситуацию с висхолдами, человек, конечно, будет становиться более сообразительным.

Тем людям, что ходят вокруг и с удовольствием притворяются дураками, следует поумнеть, потому что все, что они при этом делают — они демонстрируют наличии у себя висхолдов. Здесь перед нами класс вещей, которые все — все без исключения составляют одно целое: незнательность; забывательность, висходировательность и глупость. Это составляет единое целое. Это один класс. Это не одно и то же, но каждый элемент взаимозависим с другими. Это что-то типа треугольника, подобного нашему старому АРО. И неизвестность, глупость и висхолды тоже повышаются или понижаются в степени одновременно. Они не отстают друг от друга. Чем больше у человека висхолдов, тем он глупее, и тем больше у него будет неизвестностей. Эти три штуки маршируют вверх и вниз бок о бок. И по мере того, как вы улучшаете ситуацию с висхолдами, человек, конечно, будет становиться более сообразительным.

Однако если вы полагаете, что можно взять члена Лиги Безопасности Грабителей Банков и провести с ним Секчек по моральному кодексу церковника, и в конце получить повышенный КИ, то вы, конечно, ошибаетесь. Этого не произойдет.

Однако если вы полагаете, что можно взять члена Лиги Безопасности Грабителей Банков и провести с ним Секчек по моральному кодексу церковника, и в конце получить повышенный КИ, то вы, конечно, ошибаетесь. Этого не произойдет.

Вы должны просто проводить Секчек в рамках реальности того, какой этот преклир и что он делал. Вы должны проводить Секчек в рамках этой реальности.

Вы должны просто проводить Секчек в рамках реальности того, какой этот преклир и что он делал. Вы должны проводить Секчек в рамках этой реальности.

То есть имеется один метод — обнаружение области по динамикам, и другой — областей по действию-изменению. Это Интенсив Проблем.

То есть имеется один метод — обнаружение области по динамикам, и другой — областей по действию-изменению. Это Интенсив Проблем.

Например, скрытое замешательство присутствовало, когда он учился в школе. Отлично. Это ни что иное, как просто школьная мораль. Это не может быть чем-то другим, кроме школьной морали. Это не имеет особого отношения к морали семьи; это мораль школы. Замешательство, непосредственно предшествовавшее этому изменению, которое вы оценивали — это то, как он пошел в школу. Следовательно, это мораль школы. Это отношение ученика и родителей; это отношение ученика к учителям; это отношение ученика ко всем другим аспектам существования. Что это все такое, что это все такое? Что это за мораль? “Ты не должен давать директору ни одной спокойной минуты жизни”, — понимаете? Это тысяча с лишком заветов, которым следует ученик. “Ты не должен доносить. Ты не должен ничего говорить даже о своем злейшем враге”. Всякие дикие кодексы, вроде этого. “Ты должен отомстить”. Довольно жутко, не так ли? Кто-то вел себя неподобающим образом, так что все другие пацаны настаивают на том, что должна состояться драка, понимаете?

Например, скрытое замешательство присутствовало, когда он учился в школе. Отлично. Это ни что иное, как просто школьная мораль. Это не может быть чем-то другим, кроме школьной морали. Это не имеет особого отношения к морали семьи; это мораль школы. Замешательство, непосредственно предшествовавшее этому изменению, которое вы оценивали — это то, как он пошел в школу. Следовательно, это мораль школы. Это отношение ученика и родителей; это отношение ученика к учителям; это отношение ученика ко всем другим аспектам существования. Что это все такое, что это все такое? Что это за мораль? “Ты не должен давать директору ни одной спокойной минуты жизни”, — понимаете? Это тысяча с лишком заветов, которым следует ученик. “Ты не должен доносить. Ты не должен ничего говорить даже о своем злейшем враге”. Всякие дикие кодексы, вроде этого. “Ты должен отомстить”. Довольно жутко, не так ли? Кто-то вел себя неподобающим образом, так что все другие пацаны настаивают на том, что должна состояться драка, понимаете?

Это довольно дико. Но это так в отношении любого из этих моральных кодексов. И если вы уютно устроились в каком-то спокойном, ненапрягающем обществе, и говорите: “Ну, я знаю, что морально: “Ты не должен делать этого, этого, этого, этого и того”, вот и все. Конечно, я человек моральный”. Это самое бессмысленное утверждение, которое когда-либо делал какой-либо человек. “Я человек моральный”. А никаких других людей и нету.

Это довольно дико. Но это так в отношении любого из этих моральных кодексов. И если вы уютно устроились в каком-то спокойном, ненапрягающем обществе, и говорите: “Ну, я знаю, что морально: “Ты не должен делать этого, этого, этого, этого и того”, вот и все. Конечно, я человек моральный”. Это самое бессмысленное утверждение, которое когда-либо делал какой-либо человек. “Я человек моральный”. А никаких других людей и нету.

Это не делает его человеком с хорошим поведением, кроме как в одной группе: в той, которая по случайности обладает той же самой моралью. Понимаете, что он просто человек с хорошим поведением только для одной группы? Это любопытно. И точка зрения одитора может тут совершенно не подходить для работы. Одитор может уверенно проводить Секчек с точки зрения фактов пресвитерианской церкви, и потом с диким удивлением узнать, что никто никогда не живет по этим правилам, кроме пресвитерианцев. За этим открытием всегда следует некоторый шок. И он никогда ни при каких обстоятельствах не склонен допускать мысль о существовании морального кодекса курильщиков марихуаны. Понимаете, ведь это так аморально!

Это не делает его человеком с хорошим поведением, кроме как в одной группе: в той, которая по случайности обладает той же самой моралью. Понимаете, что он просто человек с хорошим поведением только для одной группы? Это любопытно. И точка зрения одитора может тут совершенно не подходить для работы. Одитор может уверенно проводить Секчек с точки зрения фактов пресвитерианской церкви, и потом с диким удивлением узнать, что никто никогда не живет по этим правилам, кроме пресвитерианцев. За этим открытием всегда следует некоторый шок. И он никогда ни при каких обстоятельствах не склонен допускать мысль о существовании морального кодекса курильщиков марихуаны. Понимаете, ведь это так аморально!

Но посмотрите же, ведь это аморально только для тех групп, у которых имеется моральных кодекс, утверждающий, что противоположные поступки — это плохо.

Но посмотрите же, ведь это аморально только для тех групп, у которых имеется моральных кодекс, утверждающий, что противоположные поступки — это плохо.

Я сейчас вовсе не пытаюсь разорвать и искрошить на мелкие куски каждый отдельно взятый моральный кодекс, который когда-либо был где-либо разработан. Фактически, у нас в руках сейчас единственный инструмент для их исправления, который когда-либо был изобретен. Я не знаю, каким образом можно стать пресвитерианином после того, как ты пятнадцать веков пробыл римским католиком. Если бы пресвитерианская церковь была сообразительнее, если бы она была очень, очень ловкой, то она бы просто походила, отыскала кучку одиторов, попросила бы нас сесть с Э-метрами и попросила бы вывести их прихожан из той области моральных кодексов, в которой они застряли, так чтобы они могли услышать хоть что-то из того, что говорит им их проповедник. Потому что на самом деле он просто зря сотрясает воздух и тратит тепло на отопление церкви и т.п. Он там стоит, вопит и стучит по кафедре, говоря им о том, что они не должны грешить. а просто представьте, кто перед ним стоит — парень, совершенно застрявший в Ассоциации Космических Жокеев-Защитников “Не-дай-этой-планете-ни-минуты-передыху”.

Я сейчас вовсе не пытаюсь разорвать и искрошить на мелкие куски каждый отдельно взятый моральный кодекс, который когда-либо был где-либо разработан. Фактически, у нас в руках сейчас единственный инструмент для их исправления, который когда-либо был изобретен. Я не знаю, каким образом можно стать пресвитерианином после того, как ты пятнадцать веков пробыл римским католиком. Если бы пресвитерианская церковь была сообразительнее, если бы она была очень, очень ловкой, то она бы просто походила, отыскала кучку одиторов, попросила бы нас сесть с Э-метрами и попросила бы вывести их прихожан из той области моральных кодексов, в которой они застряли, так чтобы они могли услышать хоть что-то из того, что говорит им их проповедник. Потому что на самом деле он просто зря сотрясает воздух и тратит тепло на отопление церкви и т.п. Он там стоит, вопит и стучит по кафедре, говоря им о том, что они не должны грешить. а просто представьте, кто перед ним стоит — парень, совершенно застрявший в Ассоциации Космических Жокеев-Защитников “Не-дай-этой-планете-ни-минуты-передыху”.

И вот проповедник втолковывает ему: “Ты должен быть безгрешен. Ты должен научиться быть моральным человеком”.

И вот проповедник втолковывает ему: “Ты должен быть безгрешен. Ты должен научиться быть моральным человеком”.

Но что-то в дальнем уголке его ума говорит: “Да не хочу я больше убивать женщин. А этот парень там стоит и требует, чтобы я их убивал. Я оттого и ушел из Ассоциации Космических Жокеев-Защитников, что это было слишком — просто слишком много женщин. Непонятно, почему пресвитерианская церковь требует от меня убивать женщин?”. Все это становится наперекосяк в его реактивном уме. И этот парень впадает в недоумение по поводу пресвитерианизма. И он не может толком сформулировать, в чем дело, и не может понять этого. Он просто начинает думать, что все это для него слишком, и все.

Но что-то в дальнем уголке его ума говорит: “Да не хочу я больше убивать женщин. А этот парень там стоит и требует, чтобы я их убивал. Я оттого и ушел из Ассоциации Космических Жокеев-Защитников, что это было слишком — просто слишком много женщин. Непонятно, почему пресвитерианская церковь требует от меня убивать женщин?”. Все это становится наперекосяк в его реактивном уме. И этот парень впадает в недоумение по поводу пресвитерианизма. И он не может толком сформулировать, в чем дело, и не может понять этого. Он просто начинает думать, что все это для него слишком, и все.

И если вы спросите его об этом, чуть ли не на щелчок: “Что требует от тебя делать пресвитерианская церковь?”. — “Они хотят, чтобы я угонял корабли и убивал женщин”. И при этом даже он сам посмотрит на это и скажет: “Хо, довольно странное утверждение”. Потому что они не хотят, чтобы он грешил.

И если вы спросите его об этом, чуть ли не на щелчок: “Что требует от тебя делать пресвитерианская церковь?”. — “Они хотят, чтобы я угонял корабли и убивал женщин”. И при этом даже он сам посмотрит на это и скажет: “Хо, довольно странное утверждение”. Потому что они не хотят, чтобы он грешил.

И если вы кричите и воете перед большой группой людей с большой силой и децибелами звука о том, что они не должны грешить, что они должны быть моральными людьми, и при этом никогда не уточняете, о чем вы говорите, не даете определение морали и не показываете им какого-то конкретного морального кодекса — просто собираете случайных людей и потом просто начинаете орать на них, что они не должны грешить, не должны вести себя аморально, и все такое — то эти люди, выйдя после вашей речи, начнут совершать совершенно жуткие вещи.

И если вы кричите и воете перед большой группой людей с большой силой и децибелами звука о том, что они не должны грешить, что они должны быть моральными людьми, и при этом никогда не уточняете, о чем вы говорите, не даете определение морали и не показываете им какого-то конкретного морального кодекса — просто собираете случайных людей и потом просто начинаете орать на них, что они не должны грешить, не должны вести себя аморально, и все такое — то эти люди, выйдя после вашей речи, начнут совершать совершенно жуткие вещи.

Вы должны осознавать, что нет ни одного действия, объявленное аморальным в одной части Земли, которое в какой-то другой части Земли не было бы моральным. И помните об этом, проводя Секчеки. Проводите Секчек в соответствии с моральным кодексом предшествовавшего замешательства.

Вы должны осознавать, что нет ни одного действия, объявленное аморальным в одной части Земли, которое в какой-то другой части Земли не было бы моральным. И помните об этом, проводя Секчеки. Проводите Секчек в соответствии с моральным кодексом предшествовавшего замешательства.

Ну, например, ваше предшествовавшее замешательство, скажем — это период после того, как этот человек в течение многих лет был одитором, это большое замешательство, и оно имеет какое-то отношение к одитингу в организации или чему-то такому — в то время там было большое замешательство, и после этого он что-то изменил, и это замешательство вы оцениваете, и по этому замешательству вы проводите Секчек. И вы знаете, что в начале этой жизни он был пресвитерианином, к примеру. Вы знаете, что у него, вероятно, перепуталось что-то тем или иным способом. Но, вероятно, кодекс, против которого он мог что-то сделать — это тот кодекс, который в его понимании является кодексом Саентолога — не написанным кодексом Саентолога. Написанный кодекс Саентолога — это не кодекс Саентолога, как ни странно. Это просто то, что соблюдается как некая модель действия, которая помогает нам сохранить наши головы на плечах. Однако у нас со временем возникла довольно заметная структура “моральности”, знаете? “Ты не должен плохо одитировать”. Это самая главная мораль.

Ну, например, ваше предшествовавшее замешательство, скажем — это период после того, как этот человек в течение многих лет был одитором, это большое замешательство, и оно имеет какое-то отношение к одитингу в организации или чему-то такому — в то время там было большое замешательство, и после этого он что-то изменил, и это замешательство вы оцениваете, и по этому замешательству вы проводите Секчек. И вы знаете, что в начале этой жизни он был пресвитерианином, к примеру. Вы знаете, что у него, вероятно, перепуталось что-то тем или иным способом. Но, вероятно, кодекс, против которого он мог что-то сделать — это тот кодекс, который в его понимании является кодексом Саентолога — не написанным кодексом Саентолога. Написанный кодекс Саентолога — это не кодекс Саентолога, как ни странно. Это просто то, что соблюдается как некая модель действия, которая помогает нам сохранить наши головы на плечах. Однако у нас со временем возникла довольно заметная структура “моральности”, знаете? “Ты не должен плохо одитировать”. Это самая главная мораль.

“Ты не должен одитировать преклира с проблемой НВ” — это уже больше уклон в техническую сторону, понимаете? И так далее. Человек, на самом деле, попадает в моральную структуру. Он не просто находится в рамках какой-то технологии; он также попадает в моральную структуру. И если вы проведете с ним Секчек, то вы убедитесь в том, что он рассматривает это как структуру моральную. Для него это моральная структура. Вы смотрите на это как на техническую структуру, но нет, это моральная структура.

“Ты не должен одитировать преклира с проблемой НВ” — это уже больше уклон в техническую сторону, понимаете? И так далее. Человек, на самом деле, попадает в моральную структуру. Он не просто находится в рамках какой-то технологии; он также попадает в моральную структуру. И если вы проведете с ним Секчек, то вы убедитесь в том, что он рассматривает это как структуру моральную. Для него это моральная структура. Вы смотрите на это как на техническую структуру, но нет, это моральная структура.

Он очень хорошо знает, знает чертовски хорошо и ясно, что он не должен одитировать этого человека плохо после 3:30 пополудни. Он просто знает, что он обязан не поступать таким образом, потому что это противоречит всем его принципам: тому, к чему стремится он и тому, к чему стремятся все другие — это просто плохо. Преклир становится все более, более, более, более усталым, и в конце концов просто обрушивается. И это просто жуткий оверт для него.

Он очень хорошо знает, знает чертовски хорошо и ясно, что он не должен одитировать этого человека плохо после 3:30 пополудни. Он просто знает, что он обязан не поступать таким образом, потому что это противоречит всем его принципам: тому, к чему стремится он и тому, к чему стремятся все другие — это просто плохо. Преклир становится все более, более, более, более усталым, и в конце концов просто обрушивается. И это просто жуткий оверт для него.

Кто-то входит в гостиную, кричит, ругается, проклинает все на свете, орет и шумит по поводу чего-то, чуть ли не разваливая здание на куски, да? Рассматриваете ли вы это как оверт против саентологов? Вовсе нет, до тех пор, пока вы не узнаете, что этим он помешал проведению сессии одитинга. Понимаете? Отлично. Он помешал сессии одитинга. Это оверт. То, что он не должен был делать.

Кто-то входит в гостиную, кричит, ругается, проклинает все на свете, орет и шумит по поводу чего-то, чуть ли не разваливая здание на куски, да? Рассматриваете ли вы это как оверт против саентологов? Вовсе нет, до тех пор, пока вы не узнаете, что этим он помешал проведению сессии одитинга. Понимаете? Отлично. Он помешал сессии одитинга. Это оверт. То, что он не должен был делать.

Таким образом на основании технических линий и на основании линий поведения и групповых ассоциаций, саентологи строят моральный кодекс относительно того, что они считают достойным поведением. И он строится точно и полностью на основании их опыта, а не того, что им говорят или диктуют. Он строится на основании того опыта, который представляется им выживательным или невыживательным. Так что, как вы понимаете, вам надо так или иначе проводить проверки в отношении этого кодекса.

Таким образом на основании технических линий и на основании линий поведения и групповых ассоциаций, саентологи строят моральный кодекс относительно того, что они считают достойным поведением. И он строится точно и полностью на основании их опыта, а не того, что им говорят или диктуют. Он строится на основании того опыта, который представляется им выживательным или невыживательным. Так что, как вы понимаете, вам надо так или иначе проводить проверки в отношении этого кодекса.

У вас есть Секчек для одитора. Охватывает он все эти пункты или нет — это в настоящий момент под вопросом; у меня сейчас нет этого под рукой. Вероятно, нет.

У вас есть Секчек для одитора. Охватывает он все эти пункты или нет — это в настоящий момент под вопросом; у меня сейчас нет этого под рукой. Вероятно, нет.

Однако обратите внимание на то, что если вы проводите Секчек саентологу, то вам и все карты в руки! Понимаете, это просто. Ничего особенного. Просто все, что вам надо сделать — это сказать: “Ну, что бы я посчитал неправильным?”. Понимаете, “как одитор, что бы я посчитал неправильным? Ну, отлично. Я задам ему вопрос о том, не делал ли он этого”.

Однако обратите внимание на то, что если вы проводите Секчек саентологу, то вам и все карты в руки! Понимаете, это просто. Ничего особенного. Просто все, что вам надо сделать — это сказать: “Ну, что бы я посчитал неправильным?”. Понимаете, “как одитор, что бы я посчитал неправильным? Ну, отлично. Я задам ему вопрос о том, не делал ли он этого”.

“Ты когда-либо мешал проведению сессии? Делал это? Когда-либо? Ты когда-либо писал мерзкое письмо Рону и потом не мог вынуть его обратно из почтового ящика?”. Понимаете, что угодно, что угодно, вы просто бац-бац и придумываете все это, просто раз! Раз! Раз! Потому что вы одитируете в собственной области моральных кодексов.

“Ты когда-либо мешал проведению сессии? Делал это? Когда-либо? Ты когда-либо писал мерзкое письмо Рону и потом не мог вынуть его обратно из почтового ящика?”. Понимаете, что угодно, что угодно, вы просто бац-бац и придумываете все это, просто раз! Раз! Раз! Потому что вы одитируете в собственной области моральных кодексов.

Но давайте рассмотрим более широкую область. Вы проводите Секчек своему соотечественнику, который ходил в такую же школу, что и вы, и так далее. Это довольно просто. Вы знаете, что можно рассматривать как нарушение, так что вы просто задаете ему вопросы об этом, и бац — получаете всевозможные висхолды и все такое, и все просто классно.

Но давайте рассмотрим более широкую область. Вы проводите Секчек своему соотечественнику, который ходил в такую же школу, что и вы, и так далее. Это довольно просто. Вы знаете, что можно рассматривать как нарушение, так что вы просто задаете ему вопросы об этом, и бац — получаете всевозможные висхолды и все такое, и все просто классно.

Отлично. Давайте еще немного расширим область. Вы являетесь членом человеческой расы, и вы проводите проверку — проводите Секчек члена человеческой расы. Допустим, вы как-то справились с языковыми трудностями; вы можете придумать проверку. Вы можете — знаете, вы обладаете достаточным знанием по этому поводу — может, смутно, но достаточно для того, чтобы что-то придумать. На крайний случай, можно, наконец, задать вопрос типа “Делал ли ты когда-нибудь то, что китаец посчитал бы аморальным?”. Понимаете, вы можете опуститься до такой вот глупости, и при этом тем не менее каким-то образом это охватить и справиться с делом.

Отлично. Давайте еще немного расширим область. Вы являетесь членом человеческой расы, и вы проводите проверку — проводите Секчек члена человеческой расы. Допустим, вы как-то справились с языковыми трудностями; вы можете придумать проверку. Вы можете — знаете, вы обладаете достаточным знанием по этому поводу — может, смутно, но достаточно для того, чтобы что-то придумать. На крайний случай, можно, наконец, задать вопрос типа “Делал ли ты когда-нибудь то, что китаец посчитал бы аморальным?”. Понимаете, вы можете опуститься до такой вот глупости, и при этом тем не менее каким-то образом это охватить и справиться с делом.

Отлично. Давайте проведем Секчек мартышке. Что мартышка считает аморальным? Что — моральным? Я не знаю. В последнее время не удавалось ни с одной поговорить. Однако они живут по мартышкинскому кодексу. У них должен быть какой-то кодекс, потому что у этого вида животных есть общие тенденции в поведении. Так ведь? У них должен быть какой-то моральный кодекс, который является разновидностью морального кодекса для их расы.

Отлично. Давайте проведем Секчек мартышке. Что мартышка считает аморальным? Что — моральным? Я не знаю. В последнее время не удавалось ни с одной поговорить. Однако они живут по мартышкинскому кодексу. У них должен быть какой-то кодекс, потому что у этого вида животных есть общие тенденции в поведении. Так ведь? У них должен быть какой-то моральный кодекс, который является разновидностью морального кодекса для их расы.

Отлично. А нельзя ли провести Секчек газону? Я могу показать вам, что помидор будет давать показания. Я могу показать вам, что капуста будет давать показания на Э-метре. Единственная проблема тут состоит вовсе не в том, как вступить в общение с вилком капусты. Понимаете, главная проблема совсем не в этом. Это не единственная главная проблема. Другая главная проблема состоит в том, что капуста считает аморальным? Это с точки зрения Секчека. Я могу себе представить, что это “Не быть съеденным”, или что-то такое. Трудно узнать такие вещи.

Отлично. А нельзя ли провести Секчек газону? Я могу показать вам, что помидор будет давать показания. Я могу показать вам, что капуста будет давать показания на Э-метре. Единственная проблема тут состоит вовсе не в том, как вступить в общение с вилком капусты. Понимаете, главная проблема совсем не в этом. Это не единственная главная проблема. Другая главная проблема состоит в том, что капуста считает аморальным? Это с точки зрения Секчека. Я могу себе представить, что это “Не быть съеденным”, или что-то такое. Трудно узнать такие вещи.

Основанием для ваших действий должна быть точка зрения преклира, а не точка зрения одитора — вот единственный факт, который я тут пытаюсь до вас донести. Вы обязаны — обязаны проводить Секчек с точки зрения преклира, всегда. Это не означает, что вы должны влезть к нему в голову, но это означает, что вы должны немного посоображать.

Основанием для ваших действий должна быть точка зрения преклира, а не точка зрения одитора — вот единственный факт, который я тут пытаюсь до вас донести. Вы обязаны — обязаны проводить Секчек с точки зрения преклира, всегда. Это не означает, что вы должны влезть к нему в голову, но это означает, что вы должны немного посоображать.

Отлично. Вот эта женщина была членом WRAC *WRAC: женщина, член Women's Royal Army Corps (Женского Корпуса Королевской Армии), сформированного в британской армии в 1949., притом в течение многих лет, и тот инцидент, по которому вы проводите Секчек, и та зона замешательства — предшествовавшего замешательства, по которому вы проводите Секчек — выявляет, что она было во WRAC в течение нескольких лет. Каков моральный кодекс WRAC? Кто знает? Ну, вы можете задать несколько вопросов по этому поводу. Вы можете выдумать их.

Отлично. Вот эта женщина была членом WRAC *WRAC: женщина, член Women's Royal Army Corps (Женского Корпуса Королевской Армии), сформированного в британской армии в 1949., притом в течение многих лет, и тот инцидент, по которому вы проводите Секчек, и та зона замешательства — предшествовавшего замешательства, по которому вы проводите Секчек — выявляет, что она было во WRAC в течение нескольких лет. Каков моральный кодекс WRAC? Кто знает? Ну, вы можете задать несколько вопросов по этому поводу. Вы можете выдумать их.

“Обращалась ли ты когда-либо к своему командиру вежливо? Тебе когда-либо не удавалось или не получалось сделать язвительные замечания в адрес сержанта?”. Понимаете? Кто знает, в чем состоит их моральный кодекс? Однако вполне вероятно, что в соответствии с ним иметь хорошие отношения с сержантом для преклира было бы аморально.

“Обращалась ли ты когда-либо к своему командиру вежливо? Тебе когда-либо не удавалось или не получалось сделать язвительные замечания в адрес сержанта?”. Понимаете? Кто знает, в чем состоит их моральный кодекс? Однако вполне вероятно, что в соответствии с ним иметь хорошие отношения с сержантом для преклира было бы аморально.

Понимаете? Может быть. Могут возникать всевозможные дикие вещи. Вы не уверены, потому что существуют различные стандарты выживания. А эти стандарты могут настолько различаться, что вы будете поражены. И все это лежит перед вами. Это ваша работа.

Понимаете? Может быть. Могут возникать всевозможные дикие вещи. Вы не уверены, потому что существуют различные стандарты выживания. А эти стандарты могут настолько различаться, что вы будете поражены. И все это лежит перед вами. Это ваша работа.

Но вы всегда — таково правило, что вы всегда проводите Секчек в рамках моральной структуры преклира, а не одитора. Вы никогда не проводите Секчек в рамках моральной структуры одитора. Если вы поступаете наоборот, то вы просто конкретно валяете дурака. Вы просто несете чушь. У вас есть моральный кодекс. Хорошо, но что в нем такого “морального”? я не знаю. Но он есть. У вас есть моральный кодекс.

Но вы всегда — таково правило, что вы всегда проводите Секчек в рамках моральной структуры преклира, а не одитора. Вы никогда не проводите Секчек в рамках моральной структуры одитора. Если вы поступаете наоборот, то вы просто конкретно валяете дурака. Вы просто несете чушь. У вас есть моральный кодекс. Хорошо, но что в нем такого “морального”? я не знаю. Но он есть. У вас есть моральный кодекс.

Но все моральные кодексы имеют склонность распространяться, и люди стараются втиснуть других в моральные кодексы своей группы, и так далее. Даже у одиторов остается подсознательное побуждение навязать свой собственный старый моральный кодекс преклиру при проведении проверки. Нет ничего ненормального в том, что вы будете пытаться навязать какой-то моральный кодекс, который вам нравится, кому угодно, но только не на Секчеке. Вы проводите Секчек по тому моральному кодексу, который нарушил преклир, и получаете какие-то ошеломляющие достижения кейса. Ваша ручка тона идет вниз, и все такое.

Но все моральные кодексы имеют склонность распространяться, и люди стараются втиснуть других в моральные кодексы своей группы, и так далее. Даже у одиторов остается подсознательное побуждение навязать свой собственный старый моральный кодекс преклиру при проведении проверки. Нет ничего ненормального в том, что вы будете пытаться навязать какой-то моральный кодекс, который вам нравится, кому угодно, но только не на Секчеке. Вы проводите Секчек по тому моральному кодексу, который нарушил преклир, и получаете какие-то ошеломляющие достижения кейса. Ваша ручка тона идет вниз, и все такое.

Ну, я предоставил вам два отличных метода выполнения этого; они очень, очень хороши: Интенсив Проблем для обнаружения областей замешательства; Оценивание Динамик с последующим Секчеком по конкретной линии динамик. Я думаю, что вы получите с этими инструментами достаточно много интересных результатов.

Ну, я предоставил вам два отличных метода выполнения этого; они очень, очень хороши: Интенсив Проблем для обнаружения областей замешательства; Оценивание Динамик с последующим Секчеком по конкретной линии динамик. Я думаю, что вы получите с этими инструментами достаточно много интересных результатов.

Очень часто возникает такой радикальный вопрос, как “Как, разве мы не просто проходим постоянные висхолды, висхолды, висхолды, висхолды? Разве мы не проходим висхолды на Шкале Предобладательности?”. Нет. Это никогда не сглаживается; это один из предметов, имеющих тотальную продолжительность. Если вы задаете кому-то вопрос типа: “Ты утаил что-либо от Джорджа? Ты утаил что-либо от Джорджа? Ты утаил что-либо от Джорджа? Ты утаил что-либо от Джорджа?”, — то да, это сгладится, и это пройдется. Однако вопрос типа “За последние две сотни триллионов лет ты когда-либо ограничивал общение, достижение или еще что-то? Ты когда-либо делал это?”. Боюсь, что на сглаживание этого уйдет куча времени.

Очень часто возникает такой радикальный вопрос, как “Как, разве мы не просто проходим постоянные висхолды, висхолды, висхолды, висхолды? Разве мы не проходим висхолды на Шкале Предобладательности?”. Нет. Это никогда не сглаживается; это один из предметов, имеющих тотальную продолжительность. Если вы задаете кому-то вопрос типа: “Ты утаил что-либо от Джорджа? Ты утаил что-либо от Джорджа? Ты утаил что-либо от Джорджа? Ты утаил что-либо от Джорджа?”, — то да, это сгладится, и это пройдется. Однако вопрос типа “За последние две сотни триллионов лет ты когда-либо ограничивал общение, достижение или еще что-то? Ты когда-либо делал это?”. Боюсь, что на сглаживание этого уйдет куча времени.

Это сгладится гораздо быстрее, если вы скажете: “Ты когда-либо открыто действовал против или висхолдировал себя от какого-либо морального кодекса, который — ?”, — и так далее. Итак, мы получили то, в чем состояли его реальные висхолды. Мы можем их устранить. Так что это сглаживается пропорционально тому, как вы очищаете все моральные кодексы, которые он нарушил.

Это сгладится гораздо быстрее, если вы скажете: “Ты когда-либо открыто действовал против или висхолдировал себя от какого-либо морального кодекса, который — ?”, — и так далее. Итак, мы получили то, в чем состояли его реальные висхолды. Мы можем их устранить. Так что это сглаживается пропорционально тому, как вы очищаете все моральные кодексы, которые он нарушил.

Как много групп он прошел? Я не знаю. Это неисчислимое количество. К счастью, у вас нет необходимости разбираться с этим, чтобы получить хороший результат.

Как много групп он прошел? Я не знаю. Это неисчислимое количество. К счастью, у вас нет необходимости разбираться с этим, чтобы получить хороший результат.

Тут есть еще один момент, и это вопрос об использовании “обвинения”, использование “чувства вины” в Секчеке и методы достижения этого. И есть еще одно: вопрос о “критических мыслях” в Секчеке.

Тут есть еще один момент, и это вопрос об использовании “обвинения”, использование “чувства вины” в Секчеке и методы достижения этого. И есть еще одно: вопрос о “критических мыслях” в Секчеке.

“Делание виноватым” не имеет никакого отношения к Секчеку. Просто забудьте об этом! Это лишь часть Шкалы Предобладательности. Это относится к категории безответственности, кстати говоря, а не к категории овертов и висхолдов. “Делать виноватым” — я отметил, что существует тенденция в качестве Секчека задавать вопросы людям об обвинениях. Такого просто не должно быть. Этого в Секчеке нет. Даже не подразумевается!

“Делание виноватым” не имеет никакого отношения к Секчеку. Просто забудьте об этом! Это лишь часть Шкалы Предобладательности. Это относится к категории безответственности, кстати говоря, а не к категории овертов и висхолдов. “Делать виноватым” — я отметил, что существует тенденция в качестве Секчека задавать вопросы людям об обвинениях. Такого просто не должно быть. Этого в Секчеке нет. Даже не подразумевается!

Если вы спросили кого то о том, делал ли он виноватым кого-либо в чем-то, и вопрос Секчека — если вы просто напрямую задали этот вопрос, то ваши шансы получить фактический ответ не больше, чем выиграть на рулетке в Лас-Вегасе. Вот так. Потому что неприятности вашего преклира состоят именно в том, что ему на самом деле никогда не удавалось обвинить кого-либо в чем-либо когда-либо, и он до сих пор старается это сделать. И основа его аберрации состоит в усилии, направленном на делание других виноватыми, а не в факте завершенного обвинения. Вы всегда должны использовать выражение “пытался сделать виноватым”, “старался сделать виноватым”. Необходимо дополнять выражение “делать виноватым” подобными словами.

Если вы спросили кого то о том, делал ли он виноватым кого-либо в чем-то, и вопрос Секчека — если вы просто напрямую задали этот вопрос, то ваши шансы получить фактический ответ не больше, чем выиграть на рулетке в Лас-Вегасе. Вот так. Потому что неприятности вашего преклира состоят именно в том, что ему на самом деле никогда не удавалось обвинить кого-либо в чем-либо когда-либо, и он до сих пор старается это сделать. И основа его аберрации состоит в усилии, направленном на делание других виноватыми, а не в факте завершенного обвинения. Вы всегда должны использовать выражение “пытался сделать виноватым”, “старался сделать виноватым”. Необходимо дополнять выражение “делать виноватым” подобными словами.

“Ты когда-либо пытался обвинить кого-то в изнасиловании?”. Это совершенно нормальный вопрос Секчека.

“Ты когда-либо пытался обвинить кого-то в изнасиловании?”. Это совершенно нормальный вопрос Секчека.

“Ты когда-либо сделал кого-то виноватым в изнасиловании?”. Ну, это Лас-Вегас. Вот эта девочка, — я не знаю, ее насиловали пожарники и полицейские; ее насиловал всяк и каждый, просто ее насиловали целыми годами. И в течение всего этого периода она говорила: “Ты, скотина! Кобель! Проваливай! Чтоб глаза мои тебя не видели”, — и всякие другие подобные замечания, менее подобающие для девушки, в попытке обвинить этих ребят. Но ей так и не удалось добиться в этом успеха.

“Ты когда-либо сделал кого-то виноватым в изнасиловании?”. Ну, это Лас-Вегас. Вот эта девочка, — я не знаю, ее насиловали пожарники и полицейские; ее насиловал всяк и каждый, просто ее насиловали целыми годами. И в течение всего этого периода она говорила: “Ты, скотина! Кобель! Проваливай! Чтоб глаза мои тебя не видели”, — и всякие другие подобные замечания, менее подобающие для девушки, в попытке обвинить этих ребят. Но ей так и не удалось добиться в этом успеха.

И вы спрашиваете ее: “Ты когда-либо делала кого-либо виноватым в изнасиловании?”.

И вы спрашиваете ее: “Ты когда-либо делала кого-либо виноватым в изнасиловании?”.

Ну, это чушь. Нет, никогда. Вот ответ на этот вопрос, и соответствующая реакция на стрелке. Нет, никогда она этого не делала. Пыталась сделать — годами. Но никогда не преуспевала в этом.

Ну, это чушь. Нет, никогда. Вот ответ на этот вопрос, и соответствующая реакция на стрелке. Нет, никогда она этого не делала. Пыталась сделать — годами. Но никогда не преуспевала в этом.

Но спросите ее: “Ты когда-либо пыталась сделать кого-либо виноватым в изнасиловании?”. Охххх, да. Однако эта вина имеет другой оттенок. И вы обнаружите, что ваша ручка тона на это реагирует. Она понимается и опускается, идет вверх и вниз. Осознаете ли вы то, что единственная причина, по которой кто-то имеет жертвенно-мотиваторные отношения, состоит в том, что это просто усилие сделать кого-то виноватым. Но помните, что это всего лишь усилие сделать кого-то виноватым. Это недостижение успеха в данной области.

Но спросите ее: “Ты когда-либо пыталась сделать кого-либо виноватым в изнасиловании?”. Охххх, да. Однако эта вина имеет другой оттенок. И вы обнаружите, что ваша ручка тона на это реагирует. Она понимается и опускается, идет вверх и вниз. Осознаете ли вы то, что единственная причина, по которой кто-то имеет жертвенно-мотиваторные отношения, состоит в том, что это просто усилие сделать кого-то виноватым. Но помните, что это всего лишь усилие сделать кого-то виноватым. Это недостижение успеха в данной области.

Вы можете на самом деле произвести значительное изменение умственного состояния преклира, сказав ему: “Итак, хорошо, теперь представь себе, что твои мать и отец стоят перед тобой и говорят, что они так перед тобой виноваты, и так жалеют об этом, и потом пусть они развалятся и умрут. Спасибо”. И человек просто расцветет.

Вы можете на самом деле произвести значительное изменение умственного состояния преклира, сказав ему: “Итак, хорошо, теперь представь себе, что твои мать и отец стоят перед тобой и говорят, что они так перед тобой виноваты, и так жалеют об этом, и потом пусть они развалятся и умрут. Спасибо”. И человек просто расцветет.

Это чудовищное усилие ради достижения именно такой цели. Это чудовищное усилие. Оно есть у всех. Оно не единственно. У каждого есть то, в чем он хотел сделать кого-то виноватым, но никогда не сделал этого. И это все еще висит на траке.

Это чудовищное усилие ради достижения именно такой цели. Это чудовищное усилие. Оно есть у всех. Оно не единственно. У каждого есть то, в чем он хотел сделать кого-то виноватым, но никогда не сделал этого. И это все еще висит на траке.

Так что это всегда попытка сделать виноватым, это всегда старание сделать виноватым. Это всегда какое-то добавочное слово, и это никогда не “Делала ли ты такого-то виноватым?”.

Так что это всегда попытка сделать виноватым, это всегда старание сделать виноватым. Это всегда какое-то добавочное слово, и это никогда не “Делала ли ты такого-то виноватым?”.

Вы просите судью в сессию. Вы берете его и говорите: “Отлично, судья”, — сажаете его на Э-метр. И говорите: “Отлично. А сейчас, судья, мы выясним, делал ли ты когда-либо преступника виноватым”. И вы не получаете никакого падения. Господи, он же выдавал приговоры на повешение, приговаривал их к заключению, выбрасывал их из общества, расстреливал их из ружей целыми годами, годами, годами. Их увозили в Олд Бейли *Олд Бейли: ист. Уголовный суд в Лондоне, на Олд Бейли Стрит. и Вормвуд Скрабс *Вормвуд Скрабс: тюрьма только для первых сроков, в западном Лондоне., вот так. Но он никогда, по своему собственному ощущению, не мог добиться успеха в том, чтобы хоть одного сделать виноватым. Они, выходя из комнаты, всегда идут с таким выражением, что “А, ничего вам не докажешь — ведь я на самом деле ничего этого не делал”, понимаете? “А этот — просто сволочь. Ну да ладно, придется терпеть и примиряться”.

Вы просите судью в сессию. Вы берете его и говорите: “Отлично, судья”, — сажаете его на Э-метр. И говорите: “Отлично. А сейчас, судья, мы выясним, делал ли ты когда-либо преступника виноватым”. И вы не получаете никакого падения. Господи, он же выдавал приговоры на повешение, приговаривал их к заключению, выбрасывал их из общества, расстреливал их из ружей целыми годами, годами, годами. Их увозили в Олд Бейли *Олд Бейли: ист. Уголовный суд в Лондоне, на Олд Бейли Стрит. и Вормвуд Скрабс *Вормвуд Скрабс: тюрьма только для первых сроков, в западном Лондоне., вот так. Но он никогда, по своему собственному ощущению, не мог добиться успеха в том, чтобы хоть одного сделать виноватым. Они, выходя из комнаты, всегда идут с таким выражением, что “А, ничего вам не докажешь — ведь я на самом деле ничего этого не делал”, понимаете? “А этот — просто сволочь. Ну да ладно, придется терпеть и примиряться”.

И он постоянно страдает от этой картинки: ему не удалось сделать того парня виноватым. Он прочитал приговор. Вы говорите: “Ты когда-либо произносил приговор?”.

И он постоянно страдает от этой картинки: ему не удалось сделать того парня виноватым. Он прочитал приговор. Вы говорите: “Ты когда-либо произносил приговор?”.

Он также скажет: “Да. О да, я произносил приговоры, произносил приговоры, произносил пригово…”. И вы, вероятно, опять не получите никакого падения на Э-метре. Это ведь то, что он должен делать. Произносить приговоры.

Он также скажет: “Да. О да, я произносил приговоры, произносил приговоры, произносил пригово…”. И вы, вероятно, опять не получите никакого падения на Э-метре. Это ведь то, что он должен делать. Произносить приговоры.

Но если вы скажете: “Пытался ли ты когда-либо сделать заключенного виноватым?”, — то стрелка слетит с головки. И пойдет работа по часам.

Но если вы скажете: “Пытался ли ты когда-либо сделать заключенного виноватым?”, — то стрелка слетит с головки. И пойдет работа по часам.

Просто — а, сколько заключенных тебе надо? Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, о, Джон, Пит, Рой, толпы, толпы, толпы заключенных. Потому что каждый раз, когда один из этих парней стоит перед ним, и его обвиняют в каком-то ужасном преступлении, судья на самом деле не думает, что наказание соответствует преступлению хотя бы наполовину, и он не чувствует, что этот парень переживает из-за своего приговора, и тогда он начинает стучать молотком и орать на него: “Повесьте этого урода, и пусть он сдохнет, сдохнет, сдохнет!!!”. А парень смотрит на него, понимаете, бледнеет и идет своей дорогой. Все, что после того получает судья — некоторые люди перестают с ним разговаривать.

Просто — а, сколько заключенных тебе надо? Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, о, Джон, Пит, Рой, толпы, толпы, толпы заключенных. Потому что каждый раз, когда один из этих парней стоит перед ним, и его обвиняют в каком-то ужасном преступлении, судья на самом деле не думает, что наказание соответствует преступлению хотя бы наполовину, и он не чувствует, что этот парень переживает из-за своего приговора, и тогда он начинает стучать молотком и орать на него: “Повесьте этого урода, и пусть он сдохнет, сдохнет, сдохнет!!!”. А парень смотрит на него, понимаете, бледнеет и идет своей дорогой. Все, что после того получает судья — некоторые люди перестают с ним разговаривать.

Понимаете, сам факт того, что другого сделали виноватым, может быть реальным, да только человек редко это обнаруживает. Может быть реальным. Но он точно знает, что он пытался это сделать.

Понимаете, сам факт того, что другого сделали виноватым, может быть реальным, да только человек редко это обнаруживает. Может быть реальным. Но он точно знает, что он пытался это сделать.

Вы можете получить заметную реакция, но это всегда “попытки” и “старания”.

Вы можете получить заметную реакция, но это всегда “попытки” и “старания”.

И еще один момент, который я хотел бы поднять в связи с Секчеком, это момент сомнительный — это нечеткий момент: должны вы или нет принимать в качестве оверта “недобрую мысль”.

И еще один момент, который я хотел бы поднять в связи с Секчеком, это момент сомнительный — это нечеткий момент: должны вы или нет принимать в качестве оверта “недобрую мысль”.

Я бы сказал, что это сомнительно по следующей причине: иногда это единственное, что доступно с данным преклиром. Очевидно, что вы не можете найти ничего другого, однако он подумал недобрую мысль о ком-то, и это был оверт, и он его утаил, и это все так вот освобождается. И если снять несколько таких висхолдов, то человек становится более дружелюбным и все такое. То есть присутствует какая-то реакция.

Я бы сказал, что это сомнительно по следующей причине: иногда это единственное, что доступно с данным преклиром. Очевидно, что вы не можете найти ничего другого, однако он подумал недобрую мысль о ком-то, и это был оверт, и он его утаил, и это все так вот освобождается. И если снять несколько таких висхолдов, то человек становится более дружелюбным и все такое. То есть присутствует какая-то реакция.

Однако очевидно, что — и это не только по моим собственным наблюдениям — но очевидно, что есть доказательства в пользу того, что человек, имеющий поток недобрых мыслей против кого-то или чего-то, имеет и действительный оверт, который он висхолдирует, скрывая под этими самыми недобрыми мыслями. Это похоже на меленький флажок, трепещущий под потоками ветра на пороховой бочке, понимаете, и вы просто не видите этой бочки, и просто дуете на этот флажок и ничего не делаете со всем остальным. Просто балуетесь с этим флажком, понимаете? “Ну, у меня была недобрая мысль”. Так флажок трепыхнулся еще разок, понимаете? А на самом деле под ним скрыта пороховая бочка.

Однако очевидно, что — и это не только по моим собственным наблюдениям — но очевидно, что есть доказательства в пользу того, что человек, имеющий поток недобрых мыслей против кого-то или чего-то, имеет и действительный оверт, который он висхолдирует, скрывая под этими самыми недобрыми мыслями. Это похоже на меленький флажок, трепещущий под потоками ветра на пороховой бочке, понимаете, и вы просто не видите этой бочки, и просто дуете на этот флажок и ничего не делаете со всем остальным. Просто балуетесь с этим флажком, понимаете? “Ну, у меня была недобрая мысль”. Так флажок трепыхнулся еще разок, понимаете? А на самом деле под ним скрыта пороховая бочка.

И вы говорите: “Что у тебя лежит под этими критическими, недобрыми мыслями?”.

И вы говорите: “Что у тебя лежит под этими критическими, недобрыми мыслями?”.

“Ничего. Я был чистым, добрым, честным, хорошим самаритянином, мыл ноги, как следует, каждое утро, день и вечер, и отирал их волосами моей жены. Я делал все моральные вещи, который должен был делать” (вы будете просто ошеломлены, сколько там найдется таких вещей), “и я никогда, за вся мою жизнь, ничего не делал этому человеку, и у меня нет никаких висхолдов”.

“Ничего. Я был чистым, добрым, честным, хорошим самаритянином, мыл ноги, как следует, каждое утро, день и вечер, и отирал их волосами моей жены. Я делал все моральные вещи, который должен был делать” (вы будете просто ошеломлены, сколько там найдется таких вещей), “и я никогда, за вся мою жизнь, ничего не делал этому человеку, и у меня нет никаких висхолдов”.

Ну, это только цветочки — и нам еще предстоит подождать и посмотреть в этом направлении, чтобы увидеть, что появится при проведении этого типа Секчека, потому что скоро-скоро из-за Э-метра потянется дымок — такая будет реакция.

Ну, это только цветочки — и нам еще предстоит подождать и посмотреть в этом направлении, чтобы увидеть, что появится при проведении этого типа Секчека, потому что скоро-скоро из-за Э-метра потянется дымок — такая будет реакция.

Так что имеется некоторое доказательство в пользу того, что если вы получаете от кого-то недобрые мысли, то вам стоит вызвать бульдозеры, краны и экскаваторы, потому что тут стоит покопаться и выяснить, в чем, черт побери, состоит этот оверт, потому что недобрые мысли, очевидно, являются показателем, свидетельствующим о существовании оверта и висхолда. И если вы одитируете на Секчеке недобрые мысли сами по себе, то это равнозначно тому, что оставить вопрос Секчека несглаженным.

Так что имеется некоторое доказательство в пользу того, что если вы получаете от кого-то недобрые мысли, то вам стоит вызвать бульдозеры, краны и экскаваторы, потому что тут стоит покопаться и выяснить, в чем, черт побери, состоит этот оверт, потому что недобрые мысли, очевидно, являются показателем, свидетельствующим о существовании оверта и висхолда. И если вы одитируете на Секчеке недобрые мысли сами по себе, то это равнозначно тому, что оставить вопрос Секчека несглаженным.

Так что это еще одна причина, очевидно, того, почему преклир, проходя Секчек, может выдавать множество недобрых мыслей, недобрых мыслей, и потом внезапно, оп, стрелка становится липкой, он теряет хорошее самочувствие, ему становится как-то плохо, и все такое.

Так что это еще одна причина, очевидно, того, почему преклир, проходя Секчек, может выдавать множество недобрых мыслей, недобрых мыслей, и потом внезапно, оп, стрелка становится липкой, он теряет хорошее самочувствие, ему становится как-то плохо, и все такое.

А на самом деле недобрые мысли — это показатели. Это небольшой флажок, трепещущий на ветру, и одитор никогда не задает на самом деле никакого толкового вопроса типа: “Что ты сделал Уильяму?”.

А на самом деле недобрые мысли — это показатели. Это небольшой флажок, трепещущий на ветру, и одитор никогда не задает на самом деле никакого толкового вопроса типа: “Что ты сделал Уильяму?”.

“Ничего”, — вжжжиик.

“Ничего”, — вжжжиик.

“Что это? Что ты висхолдируешь от Уильяма?”.

“Что это? Что ты висхолдируешь от Уильяма?”.

“Ничего. Ничего, кроме его наследства, его жены и всего его багажа, и еще парочки таких же вещей”, — понимаете?

“Ничего. Ничего, кроме его наследства, его жены и всего его багажа, и еще парочки таких же вещей”, — понимаете?

Однако возникает это сначала в виде “Ну, я подумал, что Уильям сегодня был не очень любезен — вот мой оверт”. На самом деле, такие вещи недостаточно важны. Этого недостаточно для того, чтобы кого-то аберрировать; вряд ли они что-то сделают кейсу. Но это показатели. И в жизни может быть несколько таких вещей, когда вы видите только эти маленькие показатели, под которыми скрыто что-то большое.

Однако возникает это сначала в виде “Ну, я подумал, что Уильям сегодня был не очень любезен — вот мой оверт”. На самом деле, такие вещи недостаточно важны. Этого недостаточно для того, чтобы кого-то аберрировать; вряд ли они что-то сделают кейсу. Но это показатели. И в жизни может быть несколько таких вещей, когда вы видите только эти маленькие показатели, под которыми скрыто что-то большое.

Однако совершенно необязательно верно то, что преклир может попасть в такое состояние кейса сейчас. Это что-то такое, что попадается вам как бы… — иногда вы даже не можете получить на это никакой реакции на Э-метре — настолько это нереально для индивидуума. Однако это просто небольшая пометка на полях протокола Секчека, которая говорит вам о том, что однажды этот преклир дойдет до этого, и тогда вы обнаружите, что “Ну, я от Уильяма…”.

Однако совершенно необязательно верно то, что преклир может попасть в такое состояние кейса сейчас. Это что-то такое, что попадается вам как бы… — иногда вы даже не можете получить на это никакой реакции на Э-метре — настолько это нереально для индивидуума. Однако это просто небольшая пометка на полях протокола Секчека, которая говорит вам о том, что однажды этот преклир дойдет до этого, и тогда вы обнаружите, что “Ну, я от Уильяма…”.

Ну, на самом деле, он ничего не сделал Уильяму. Но однажды, когда Уильям был банкротом, и у него не было денег даже на электричку, он заставил его пройти пешком от Лондона до Ист-Гринстеда. А когда он добрался до Ист-Гринстеда, он сделал все возможное, чтобы его предполагаемый работодатель получил самые плохие отзывы об Уильяме. Но он ничего такого ему не делал, понимаете? Все это было в дождливую погоду. И тот заболел пневмонией и умер. Кроме этого, он ничего не сделал Уильяму. Но преклиры не очень хорошо терпят свои оверты, так что они довольно часто упускают их подобным манером.

Ну, на самом деле, он ничего не сделал Уильяму. Но однажды, когда Уильям был банкротом, и у него не было денег даже на электричку, он заставил его пройти пешком от Лондона до Ист-Гринстеда. А когда он добрался до Ист-Гринстеда, он сделал все возможное, чтобы его предполагаемый работодатель получил самые плохие отзывы об Уильяме. Но он ничего такого ему не делал, понимаете? Все это было в дождливую погоду. И тот заболел пневмонией и умер. Кроме этого, он ничего не сделал Уильяму. Но преклиры не очень хорошо терпят свои оверты, так что они довольно часто упускают их подобным манером.

Отлично. Ну, вот и все, я надеюсь, что вы получили больше данных, и рассмотрели несколько интересных аспектов Секчека. Но помните о том, что Секчек относится к категории работы с Э-метром. И если вы не умеете работать на Э-метре, то Секчек для вас — дело опасное, и я бы не советовал приниматься за дело, не научившись работать с Э-метром.

Отлично. Ну, вот и все, я надеюсь, что вы получили больше данных, и рассмотрели несколько интересных аспектов Секчека. Но помните о том, что Секчек относится к категории работы с Э-метром. И если вы не умеете работать на Э-метре, то Секчек для вас — дело опасное, и я бы не советовал приниматься за дело, не научившись работать с Э-метром.

Спасибо большое.

Спасибо большое.