Всякий раз, когда я говорил вам о том, что та или иная техника важна, вы убеждались по крайней мере в том, что она работает. И то, о чем я собираюсь рассказать вам в следующие пять вечеров, настолько важно, что вы будете недоумевать, как мы вообще могли раньше притворяться, что у нас есть наука о разуме. То, о чем я собираюсь вам рассказать в следующие пять вечеров, имеет такое же отношение к Дианетике, какое в свое время имела Дианетика к психоанализу. Я знаю, это звучит как жуткое преувеличение, но это не так, поскольку было много чего обнаружено и установлено. Был обнаружен новый метод прохождения инцидентов.

Всякий раз, когда я говорил вам о том, что та или иная техника важна, вы убеждались по крайней мере в том, что она работает. И то, о чем я собираюсь рассказать вам в следующие пять вечеров, настолько важно, что вы будете недоумевать, как мы вообще могли раньше притворяться, что у нас есть наука о разуме. То, о чем я собираюсь вам рассказать в следующие пять вечеров, имеет такое же отношение к Дианетике, какое в свое время имела Дианетика к психоанализу. Я знаю, это звучит как жуткое преувеличение, но это не так, поскольку было много чего обнаружено и установлено. Был обнаружен новый метод прохождения инцидентов.

Мысль, эмоция и усилие, контрмысль, контрэмоция и контрусилие составляют, так сказать, пакет знаний, пласт знаний, который нам необходимо иметь. Но вдобавок к этому поведение и вопрос о том «что это такое?», приводящий нас к мысли, эмоции и усилию, – все это было, так сказать, раз-детализировано, что весьма важно.

Мысль, эмоция и усилие, контрмысль, контрэмоция и контрусилие составляют, так сказать, пакет знаний, пласт знаний, который нам необходимо иметь. Но вдобавок к этому поведение и вопрос о том «что это такое?», приводящий нас к мысли, эмоции и усилию, – все это было, так сказать, раз-детализировано, что весьма важно.

Так вот, мысль, эмоция, усилие: да, мы знаем, что они существуют, но как они записываются? Как вы за них держитесь? И как от них можно быстро избавиться? Это дает нам совершенно новый структурный шаблон для шкалы тонов. Это та же самая старая шкала тонов, но теперь мы можем поместить на нее нечто новое... нечто более фундаментальное... более основополагающее, чем все, что у нас было до этого.

Так вот, мысль, эмоция, усилие: да, мы знаем, что они существуют, но как они записываются? Как вы за них держитесь? И как от них можно быстро избавиться? Это дает нам совершенно новый структурный шаблон для шкалы тонов. Это та же самая старая шкала тонов, но теперь мы можем поместить на нее нечто новое... нечто более фундаментальное... более основополагающее, чем все, что у нас было до этого.

Что касается Аксиом, то все они ничуть не изменились. С октября в Аксиомах не было сделано ни одного изменения; они все остаются в силе. Есть только две более ранние Аксиомы... две новые Аксиомы, которые идут еще раньше. Они настолько новые, что я еще не успел сформулировать их замысловатым ученым языком. Я сказал что-то вроде «брумп-брумп-трумп» и описал это, и это стало аксиомой.

Что касается Аксиом, то все они ничуть не изменились. С октября в Аксиомах не было сделано ни одного изменения; они все остаются в силе. Есть только две более ранние Аксиомы... две новые Аксиомы, которые идут еще раньше. Они настолько новые, что я еще не успел сформулировать их замысловатым ученым языком. Я сказал что-то вроде «брумп-брумп-трумп» и описал это, и это стало аксиомой.

Так вот, если говорить о прорыве в области знания, то мы совершили прорыв в области знания. В прошлом мы могли лечить то, что мы называли МЭСТ-тело; мы могли улучшать его состояние, деаберрировать его в значительной степени, делать его физически более способным и более здоровым, но помимо него существует и кое-что еще. Являетесь ли вы МЭСТ-телом? И ответом будет «нет».

Так вот, если говорить о прорыве в области знания, то мы совершили прорыв в области знания. В прошлом мы могли лечить то, что мы называли МЭСТ-тело; мы могли улучшать его состояние, деаберрировать его в значительной степени, делать его физически более способным и более здоровым, но помимо него существует и кое-что еще. Являетесь ли вы МЭСТ-телом? И ответом будет «нет».

Так вот, я даже не рискну рассказывать вам о тэта-линии или о тэта-теле что-то такое, что я не смогу подкрепить доказательствами, и что будет не так-то просто доказать публике. И то, что я собираюсь рассказать вам, очень просто продемонстрировать любому преклиру.

Так вот, я даже не рискну рассказывать вам о тэта-линии или о тэта-теле что-то такое, что я не смогу подкрепить доказательствами, и что будет не так-то просто доказать публике. И то, что я собираюсь рассказать вам, очень просто продемонстрировать любому преклиру.

Если говорить конкретно, то вот что было открыто: как различать МЭСТ-тело и тэта-тело к вашему удовлетворению... к вашему полному удовлетворению... причем довольно быстро. Мне кажется, это важно, поскольку у вас есть импланты, которые говорят вам о том, что тэта-тело находится внутри вас, а это не так. У вас есть импланты, которые говорят вам, что вы устроены вот так-то и так-то, так-то и вот так-то, а это не так. Насколько просто вам будет избавиться от всей этой неверной информации? Очень может быть, что у вас уйдет на это около десяти минутпроцессинга... вот так это будет быстро... поскольку с этим связан определенный тип инцидентов.

Если говорить конкретно, то вот что было открыто: как различать МЭСТ-тело и тэта-тело к вашему удовлетворению... к вашему полному удовлетворению... причем довольно быстро. Мне кажется, это важно, поскольку у вас есть импланты, которые говорят вам о том, что тэта-тело находится внутри вас, а это не так. У вас есть импланты, которые говорят вам, что вы устроены вот так-то и так-то, так-то и вот так-то, а это не так. Насколько просто вам будет избавиться от всей этой неверной информации? Очень может быть, что у вас уйдет на это около десяти минутпроцессинга... вот так это будет быстро... поскольку с этим связан определенный тип инцидентов.

Так вот, в прошлом мы говорили о сущностях: о том, что у людей есть... одна область человеческого тела реагирует на женщин, одна – на мужчин, одна реагирует так-то и так-то. Что это за штуковины и как вам от них избавиться? Действительно ли это люди? Что они собой представляют? Что ж, я выяснил, что они собой представляют и как вам от них избавиться. Эти штуковины образовались искусственно и являются следствием всех ваших грехов и преступлений, совершенных в прошлом... но их природу очень легко и просто объяснить.

Так вот, в прошлом мы говорили о сущностях: о том, что у людей есть... одна область человеческого тела реагирует на женщин, одна – на мужчин, одна реагирует так-то и так-то. Что это за штуковины и как вам от них избавиться? Действительно ли это люди? Что они собой представляют? Что ж, я выяснил, что они собой представляют и как вам от них избавиться. Эти штуковины образовались искусственно и являются следствием всех ваших грехов и преступлений, совершенных в прошлом... но их природу очень легко и просто объяснить.

Так вот, все эти техники относятся к двум сферам знания. Первая техника – это в действительности то, что мы называем Техникой 80. Говоря более конкретно, Техника 80 – это волшебная кнопка, которую психоаналитики искали ужасно долго и которую они так и не нашли; возможно, они обнаруживали ее в одном случае на каждые несколько сотен, а возможно, в одном случае на каждые сто или двести.

Так вот, все эти техники относятся к двум сферам знания. Первая техника – это в действительности то, что мы называем Техникой 80. Говоря более конкретно, Техника 80 – это волшебная кнопка, которую психоаналитики искали ужасно долго и которую они так и не нашли; возможно, они обнаруживали ее в одном случае на каждые несколько сотен, а возможно, в одном случае на каждые сто или двести.

Они начинали работать с каким-нибудь пациентом и вдруг говорили: «Почему вы утопили котят своей бабушки?», – и его состояние тут же улучшалось. Я хочу сказать, ему внезапно становилось все ясно, и после этого он не беспокоился о самом себе и экстравертировался. Вы могли бы сказать, что в его жизни зажегся свет.

Они начинали работать с каким-нибудь пациентом и вдруг говорили: «Почему вы утопили котят своей бабушки?», – и его состояние тут же улучшалось. Я хочу сказать, ему внезапно становилось все ясно, и после этого он не беспокоился о самом себе и экстравертировался. Вы могли бы сказать, что в его жизни зажегся свет.

Как бы вам понравилось быть в состоянии зажечь свет в жизни любого человека? Проводя процессинг в течение часа, может быть двух, может быть пяти, двенадцати часов или двадцати часов, но не больше?

Как бы вам понравилось быть в состоянии зажечь свет в жизни любого человека? Проводя процессинг в течение часа, может быть двух, может быть пяти, двенадцати часов или двадцати часов, но не больше?

Так вот, Техника 80 отличается от Техники 88, и вот по какой причине: это процесс, который работает с определенной механикой, и это конкретная, специфическая механика, которую можно применять к любой группе инцидентов или к любому взгляду или концепту. Таким образом, Техника 80 представляет собой нечто такое, что можно применить только к этой жизни, если уж вам хочется быть настолько глупым, чтобы одитировать у преклира только эту жизнь.

Так вот, Техника 80 отличается от Техники 88, и вот по какой причине: это процесс, который работает с определенной механикой, и это конкретная, специфическая механика, которую можно применять к любой группе инцидентов или к любому взгляду или концепту. Таким образом, Техника 80 представляет собой нечто такое, что можно применить только к этой жизни, если уж вам хочется быть настолько глупым, чтобы одитировать у преклира только эту жизнь.

К вам приходят преклиры, которые ложатся на кушетку и говорят: «Мне нужно пройти пренатал». И вы позволяете ему пройти пренатал, а потом переключаетесь еще и на Технику 80. И это... это вызывает у преклира протест. «О, нет. Ну, я... я хочу проходить инграммы».

К вам приходят преклиры, которые ложатся на кушетку и говорят: «Мне нужно пройти пренатал». И вы позволяете ему пройти пренатал, а потом переключаетесь еще и на Технику 80. И это... это вызывает у преклира протест. «О, нет. Ну, я... я хочу проходить инграммы».

И вы говорите: «Хорошо». Вы проходите с ним инграмму:

И вы говорите: «Хорошо». Вы проходите с ним инграмму:

• Давайте пройдем инграмму... пройдите это (щелк).

• Давайте пройдем инграмму... пройдите это (щелк).

Так вот, знакомы ли вам кейсы, которые ужасно сильно закупорены и которые, выражаясь разговорным языком, знать не знают о риколах? Вы отсылаете их... вы говорите:

Так вот, знакомы ли вам кейсы, которые ужасно сильно закупорены и которые, выражаясь разговорным языком, знать не знают о риколах? Вы отсылаете их... вы говорите:

• Идите дальше назад по траку времени.

• Идите дальше назад по траку времени.

• Что вы ели на завтрак?

• Что вы ели на завтрак?

Там все черным-черно. Никакого движения, ваши действия и усилия никак не вознаграждаются.

Там все черным-черно. Никакого движения, ваши действия и усилия никак не вознаграждаются.

И еще есть такая штука, как широко открытый кейс, кейс, который просто весь открыт нараспашку, у которого есть соник, видео, тактильные ощущения, соматики; у него есть просто все. И когда я говорю «широко открытый кейс», я имею в виду кейс, у которого есть все это и который находится ниже уровня 2,0. Вы беретесь за этот кейс, и с кем же вы имеете дело? На самом деле вы имеете дело с человеком, состояние которого граничит с состоянием законченного психотика, если это широко открытый кейс... это пограничное состояние. И если вы не будете одитировать этого человека правильно, то вполне вероятно, что у него будет малость съезжать крыша. И вы говорите: «Что ж, должно быть, это даб-ин». Но на самом деле это никакой не даб-ин.

И еще есть такая штука, как широко открытый кейс, кейс, который просто весь открыт нараспашку, у которого есть соник, видео, тактильные ощущения, соматики; у него есть просто все. И когда я говорю «широко открытый кейс», я имею в виду кейс, у которого есть все это и который находится ниже уровня 2,0. Вы беретесь за этот кейс, и с кем же вы имеете дело? На самом деле вы имеете дело с человеком, состояние которого граничит с состоянием законченного психотика, если это широко открытый кейс... это пограничное состояние. И если вы не будете одитировать этого человека правильно, то вполне вероятно, что у него будет малость съезжать крыша. И вы говорите: «Что ж, должно быть, это даб-ин». Но на самом деле это никакой не даб-ин.

Что представляет собой этот кейс? Почему он именно такой? И почему существуют закупоренные кейсы? И почему существуют широко открытые кейсы? И почему кажется, что в человеке с закупоренным кейсом таится какой-то огонь, что в нем присутствует какая-то небольшая глубина и сила, в то время как в другом кейсе, который находится ниже 2,0... у них одинаковый тон на шкале тонов, прямо ниже 2,0... почему вот в этом странном кейсе вообще нет ничего эдакого? Довольно иррационально. Почему?

Что представляет собой этот кейс? Почему он именно такой? И почему существуют закупоренные кейсы? И почему существуют широко открытые кейсы? И почему кажется, что в человеке с закупоренным кейсом таится какой-то огонь, что в нем присутствует какая-то небольшая глубина и сила, в то время как в другом кейсе, который находится ниже 2,0... у них одинаковый тон на шкале тонов, прямо ниже 2,0... почему вот в этом странном кейсе вообще нет ничего эдакого? Довольно иррационально. Почему?

Что ж, у нас есть ответы на все эти вопросы.

Что ж, у нас есть ответы на все эти вопросы.

Итак, я надеюсь, что на этой неделе вы воспримете всю эту информацию... она не является очень сложной... вы усвоите ее, к собственному удовлетворению, и, объединившись в пары для взаимного одитинга, опробуете ее еще до того, как покинете Финикс. Вы опробуете все эти моменты, о которых я вам расскажу, и я надеюсь, что к концу этой недели у вас будет вся информация, которая вам необходима для того, чтобы вы могли без особого труда делать то, что, как вы надеялись или думали, я могу делать с помощью Дианетики или притворялся, что могу... вот в этих пределах. Но для этого требуется вот что: не стоит отвергать это как нечто неправдоподобное прежде, чем вы опробуете этот материал. Очень многие из вас и очень, очень, очень многие в районе деятельности... когда вы говорите: «процесс по полному траку», они отвечают: «О, вы верите в прошлые жизни». О, мы не говорим о прошлых жизнях, мы говорим о полном траке.

Итак, я надеюсь, что на этой неделе вы воспримете всю эту информацию... она не является очень сложной... вы усвоите ее, к собственному удовлетворению, и, объединившись в пары для взаимного одитинга, опробуете ее еще до того, как покинете Финикс. Вы опробуете все эти моменты, о которых я вам расскажу, и я надеюсь, что к концу этой недели у вас будет вся информация, которая вам необходима для того, чтобы вы могли без особого труда делать то, что, как вы надеялись или думали, я могу делать с помощью Дианетики или притворялся, что могу... вот в этих пределах. Но для этого требуется вот что: не стоит отвергать это как нечто неправдоподобное прежде, чем вы опробуете этот материал. Очень многие из вас и очень, очень, очень многие в районе деятельности... когда вы говорите: «процесс по полному траку», они отвечают: «О, вы верите в прошлые жизни». О, мы не говорим о прошлых жизнях, мы говорим о полном траке.

На самом деле ваше МЭСТ-тело живет лишь одну жизнь. Оно рождается и отбрасывает копыта... пток!... вот и все. Семьдесят лет, а иногда и того меньше... намного меньше, если вы женитесь или выходите замуж или что-то в этом роде.

На самом деле ваше МЭСТ-тело живет лишь одну жизнь. Оно рождается и отбрасывает копыта... пток!... вот и все. Семьдесят лет, а иногда и того меньше... намного меньше, если вы женитесь или выходите замуж или что-то в этом роде.

Вот что такое полный трак, по сравнению с этим другим траком. Получается, что процессинг полного трака – это процессинг, который никто раньше никому не проводил, поскольку никто в действительности не мог обнаружить этот трак, и именно тэта-тело, настоящие вы, живете практически с начала времен. Для тэта-тела это один трак.

Вот что такое полный трак, по сравнению с этим другим траком. Получается, что процессинг полного трака – это процессинг, который никто раньше никому не проводил, поскольку никто в действительности не мог обнаружить этот трак, и именно тэта-тело, настоящие вы, живете практически с начала времен. Для тэта-тела это один трак.

Так вот, если говорить о МЭСТ-теле, то у него есть один трак размером в одну жизнь. Какое же решение вы принимаете, когда говорите: «Ну, все эти разговоры о полном траке, я в это не верю. И здесь... вот здесь находится... это... эта штука, и... МЭСТ-тело, одна жизнь, всем известно, что мы живем лишь раз»? Но на самом деле ваше решение касается не того, существуют ли прошлые жизни или нет; ваше решение касается того, одитируете ли вы тэта-тело или же МЭСТ-тело. Вы понимаете, как это может быть?

Так вот, если говорить о МЭСТ-теле, то у него есть один трак размером в одну жизнь. Какое же решение вы принимаете, когда говорите: «Ну, все эти разговоры о полном траке, я в это не верю. И здесь... вот здесь находится... это... эта штука, и... МЭСТ-тело, одна жизнь, всем известно, что мы живем лишь раз»? Но на самом деле ваше решение касается не того, существуют ли прошлые жизни или нет; ваше решение касается того, одитируете ли вы тэта-тело или же МЭСТ-тело. Вы понимаете, как это может быть?

Поэтому те люди, которые говорят: «Нет никакого прошлого трака, нет никакого прошлого трака; ничего подобного не существует, мы рождаемся лишь однажды»... они спорят, исходя из реально существующего факта, и их убежденность рождается из этого факта. Происходит зачатие их МЭСТ-тела, потом оно рождается и умирает. И на том ему и конец. Кто-нибудь его закапывает... шестидесятитрех-долларовые уцененные похороны, все приходят в бюро похоронных принадлежностей и льют слезы, приговаривая: «Здесь находится МЭСТ на сумму девяносто семь центов». Но они прямо так не говорят, они говорят: «Вот лежит бедный старый дядя Джо, и он никогда уже не будет собою». Что ж, конечно же, он не будет.

Поэтому те люди, которые говорят: «Нет никакого прошлого трака, нет никакого прошлого трака; ничего подобного не существует, мы рождаемся лишь однажды»... они спорят, исходя из реально существующего факта, и их убежденность рождается из этого факта. Происходит зачатие их МЭСТ-тела, потом оно рождается и умирает. И на том ему и конец. Кто-нибудь его закапывает... шестидесятитрех-долларовые уцененные похороны, все приходят в бюро похоронных принадлежностей и льют слезы, приговаривая: «Здесь находится МЭСТ на сумму девяносто семь центов». Но они прямо так не говорят, они говорят: «Вот лежит бедный старый дядя Джо, и он никогда уже не будет собою». Что ж, конечно же, он не будет.

А есть еще вот эта другая штука: тэта-тело.

А есть еще вот эта другая штука: тэта-тело.

Так вот, чтобы решить, какое из этих тел важней, вы должны выяснить, какое из них обладает способностями. Какое из этих тел является способным? Ага... пока вы не выяснили какое и где, я задам вам вопрос: тэта-тело находится внутри МЭСТ-тела? Оно находится снаружи? Оно находится в Хобокене? Находится ли оно вне вселенной, контролируя вас телепатически или как-то еще? Что ж, существует множество странных домыслов на эту тему. Вы не знаете, видите? Так что, конечно же, вы ничего не можете к этому привязать. А если дело обстоит именно так, тогда что же делает это тэта-тело настолько забывчивым, что для того, чтобы ему открылось какое-то прошлое существование, ему необходимо провести процессинг? Или все дело в этой штуковине

Так вот, чтобы решить, какое из этих тел важней, вы должны выяснить, какое из них обладает способностями. Какое из этих тел является способным? Ага... пока вы не выяснили какое и где, я задам вам вопрос: тэта-тело находится внутри МЭСТ-тела? Оно находится снаружи? Оно находится в Хобокене? Находится ли оно вне вселенной, контролируя вас телепатически или как-то еще? Что ж, существует множество странных домыслов на эту тему. Вы не знаете, видите? Так что, конечно же, вы ничего не можете к этому привязать. А если дело обстоит именно так, тогда что же делает это тэта-тело настолько забывчивым, что для того, чтобы ему открылось какое-то прошлое существование, ему необходимо провести процессинг? Или все дело в этой штуковине

– в МЭСТ-теле? Что ж, люди просто спорят о том, какое из этих двух тел следует одитировать.

– в МЭСТ-теле? Что ж, люди просто спорят о том, какое из этих двух тел следует одитировать.

Проверка... настоящая проверка... демонстрирует, что многие, многие, многие десятки часов процессинга, потраченные на одитинг МЭСТ-тела, не приносят того же душевного облегчения, которое преклир испытывает, получив всего лишь несколько часов процессинга тэта-тела. Иными словами, если говорить об этих двух техниках, то одитинг МЭСТ-тела – это практически бесконечный процесс. Это тот тип процесса, о котором Фрейд сказал бы... и он это в самом деле сказал в 1922 году, и по-моему это был... «Психоанализ: конечный и бесконечный». Это просто продолжалось целую вечность. Так вот, именно поэтому люди могут потратить пять тысяч часов на одитинг МЭСТ-линии. Между прочим, с момента первого выпуска Дианетики еще никто не потратил на это пять тысяч часов или полторы тысячи часов. Это очень много часов одитинга.

Проверка... настоящая проверка... демонстрирует, что многие, многие, многие десятки часов процессинга, потраченные на одитинг МЭСТ-тела, не приносят того же душевного облегчения, которое преклир испытывает, получив всего лишь несколько часов процессинга тэта-тела. Иными словами, если говорить об этих двух техниках, то одитинг МЭСТ-тела – это практически бесконечный процесс. Это тот тип процесса, о котором Фрейд сказал бы... и он это в самом деле сказал в 1922 году, и по-моему это был... «Психоанализ: конечный и бесконечный». Это просто продолжалось целую вечность. Так вот, именно поэтому люди могут потратить пять тысяч часов на одитинг МЭСТ-линии. Между прочим, с момента первого выпуска Дианетики еще никто не потратил на это пять тысяч часов или полторы тысячи часов. Это очень много часов одитинга.

Я прочитал в книге, написанной каким-то шарла... я имею в виду, каким-то человеком... я прочитал о том, что он лично... по-моему, он написал, что он получил где-то пять тысяч часов одитинга, и я думал над этим, и по моим расчетам, чтобы получить так много часов одитинга, он не должен был вставать с кушетки, чтобы поесть, и он должен был проходить процесс непрерывно практически с того самого момента, как он впервые услышал о Дианетике. Но все же это правда, что у многих людей «накручивается» ужасно много часов одитинга.

Я прочитал в книге, написанной каким-то шарла... я имею в виду, каким-то человеком... я прочитал о том, что он лично... по-моему, он написал, что он получил где-то пять тысяч часов одитинга, и я думал над этим, и по моим расчетам, чтобы получить так много часов одитинга, он не должен был вставать с кушетки, чтобы поесть, и он должен был проходить процесс непрерывно практически с того самого момента, как он впервые услышал о Дианетике. Но все же это правда, что у многих людей «накручивается» ужасно много часов одитинга.

Что ж, не так давно я наткнулся на эту головоломку, самую настоящую головоломку... так вот, почему вдруг так получается, что люди могут продолжать, продолжать, продолжать и продолжать, проходить, проходить и проходить инциденты и им ничуть не становится лучше?

Что ж, не так давно я наткнулся на эту головоломку, самую настоящую головоломку... так вот, почему вдруг так получается, что люди могут продолжать, продолжать, продолжать и продолжать, проходить, проходить и проходить инциденты и им ничуть не становится лучше?

Что ж, на то было две причины: (1) их одитировали только по МЭСТ-линии и (2) то, что теперь известно как Техника 80, имело скрытый изъян. Вот что вы делали с этим беднягой преклиром: вы отбирали у него все причины, которые он использовал, чтобы объяснить себе, почему он должен быть настолько отвратительным... ну, настолько человеческим существом. Вы забираете у него все мотивы для всех его жестоких поступков, и поэтому его состояние ухудшается, ухудшается, ухудшается, ухудшается, ухудшается и ухудшается. Все эти мотивы нужны ему. Он должен быть в состоянии сказать: «Что ж, причина, по которой я... причина, по которой я... причина, по которой я толкнул дядю Джо с крыши двухэтажной террасы, когда мне было четыре годика, в результате чего он сломал шею, причина, по которой я это сделал, заключается в том, что он так плохо со мной обращался». Так вот, вы приходите и убираете у него в одитинге все те случаи, когда дядя Джо бил его, давал ему тумаки, пинал его, не давал ему пообедать, ругался из-за него... вы убираете в одитинге все эти причины, и вот здесь сидит эта штука, становясь все более и более плотной: «Ты столкнул дядю Джо с крыши двухэтажной террасы!» И парню просто становится все хуже, хуже и хуже. «То, что обо мне говорят, – правда», понимаете? «То, что обо мне говорят, – правда», – вот что он начинает говорить спустя какое-то время. «Мне кажется, я просто заслуживаю того, чтобы по мне ходили, чтобы меня топтали, пинали, расстраивали и в общем обращались со мной плохо».

Что ж, на то было две причины: (1) их одитировали только по МЭСТ-линии и (2) то, что теперь известно как Техника 80, имело скрытый изъян. Вот что вы делали с этим беднягой преклиром: вы отбирали у него все причины, которые он использовал, чтобы объяснить себе, почему он должен быть настолько отвратительным... ну, настолько человеческим существом. Вы забираете у него все мотивы для всех его жестоких поступков, и поэтому его состояние ухудшается, ухудшается, ухудшается, ухудшается, ухудшается и ухудшается. Все эти мотивы нужны ему. Он должен быть в состоянии сказать: «Что ж, причина, по которой я... причина, по которой я... причина, по которой я толкнул дядю Джо с крыши двухэтажной террасы, когда мне было четыре годика, в результате чего он сломал шею, причина, по которой я это сделал, заключается в том, что он так плохо со мной обращался». Так вот, вы приходите и убираете у него в одитинге все те случаи, когда дядя Джо бил его, давал ему тумаки, пинал его, не давал ему пообедать, ругался из-за него... вы убираете в одитинге все эти причины, и вот здесь сидит эта штука, становясь все более и более плотной: «Ты столкнул дядю Джо с крыши двухэтажной террасы!» И парню просто становится все хуже, хуже и хуже. «То, что обо мне говорят, – правда», понимаете? «То, что обо мне говорят, – правда», – вот что он начинает говорить спустя какое-то время. «Мне кажется, я просто заслуживаю того, чтобы по мне ходили, чтобы меня топтали, пинали, расстраивали и в общем обращались со мной плохо».

Итак, вы видите разницу между этими двумя процессами.

Итак, вы видите разницу между этими двумя процессами.

Так вот, проводя исследования в этом направлении, я действовал с разумной осторожностью. Кое-что из той информации, которую я вам предоставляю, исследовано не до конца; я вам скажу, что именно. Определенные инциденты с трака не были полностью изучены. Так что многие из этих инцидентов вызывают у меня сомнения насчет того, являются ли они стандартными для всех, поскольку я имел возможность изучить кейсы лишь ограниченного числа людей. Я не знаю, являются ли эти инциденты стандартными для всех. И вероятно, на этом траке есть какие-то инциденты, которые я не обнаружил. Но по ходу дела я буду говорить вам, относительно каких инцидентов имеются вопросы, и если я сам не знаю ничего помимо того, что тот или иной инцидент существует, и мне неизвестна его анатомия, то я буду сообщать вам об этом.

Так вот, проводя исследования в этом направлении, я действовал с разумной осторожностью. Кое-что из той информации, которую я вам предоставляю, исследовано не до конца; я вам скажу, что именно. Определенные инциденты с трака не были полностью изучены. Так что многие из этих инцидентов вызывают у меня сомнения насчет того, являются ли они стандартными для всех, поскольку я имел возможность изучить кейсы лишь ограниченного числа людей. Я не знаю, являются ли эти инциденты стандартными для всех. И вероятно, на этом траке есть какие-то инциденты, которые я не обнаружил. Но по ходу дела я буду говорить вам, относительно каких инцидентов имеются вопросы, и если я сам не знаю ничего помимо того, что тот или иной инцидент существует, и мне неизвестна его анатомия, то я буду сообщать вам об этом.

Так вот, весь остальной материал был тщательно просеян, провеян, была определена ценность техники, было выяснено, смогут ли люди проходить ее или нет, что с ними происходило... все это было полностью проработано. Но, как я говорю, знаний, которые вы можете получить с полного трака, вероятно, хватило бы на то, чтобы заполнить ими несколько тысяч библиотек конгресса. У каждого из вас на прошлом траке достаточно инцидентов, чтобы заполнить их описаниями так много книг. И единственное, что мы пытаемся сделать, – это найти те инциденты, которые аберрируют человека, которые являются стандартными и которые дают вполне определенный эффект, если их пройти. Так вот, это и все, что нам нужно.

Так вот, весь остальной материал был тщательно просеян, провеян, была определена ценность техники, было выяснено, смогут ли люди проходить ее или нет, что с ними происходило... все это было полностью проработано. Но, как я говорю, знаний, которые вы можете получить с полного трака, вероятно, хватило бы на то, чтобы заполнить ими несколько тысяч библиотек конгресса. У каждого из вас на прошлом траке достаточно инцидентов, чтобы заполнить их описаниями так много книг. И единственное, что мы пытаемся сделать, – это найти те инциденты, которые аберрируют человека, которые являются стандартными и которые дают вполне определенный эффект, если их пройти. Так вот, это и все, что нам нужно.

Таким образом, когда я буду рассказывать вам о полном траке, я не собираюсь притворяться, что мне известно обо всем, что на нем только есть. И я собираюсь вполне определенно сказать вам, что это таблица, на которой показаны ужасно белые пятна.

Таким образом, когда я буду рассказывать вам о полном траке, я не собираюсь притворяться, что мне известно обо всем, что на нем только есть. И я собираюсь вполне определенно сказать вам, что это таблица, на которой показаны ужасно белые пятна.

Мне помнится, я... во время экспедиции, еще до войны, во время экспериментальной радиоэкспедиции на Аляску, которую я предпринял... мы находили места для станций системы «Лоран» и выполняли еще кое-какую странную работу для военно-морских сил, переписывали некоторые береговые лоции. И Аляска весьма интересно нанесена на карту. Многие области Аляски, вероятно, нанесены на карту лучше, чем окрестности Финикса, поскольку это делалось с помощью аэрофотосъемки. Но из-за тумана и по другим причинам очень и очень многие береговые линии Аляски вообще не нанесены на карту.

Мне помнится, я... во время экспедиции, еще до войны, во время экспериментальной радиоэкспедиции на Аляску, которую я предпринял... мы находили места для станций системы «Лоран» и выполняли еще кое-какую странную работу для военно-морских сил, переписывали некоторые береговые лоции. И Аляска весьма интересно нанесена на карту. Многие области Аляски, вероятно, нанесены на карту лучше, чем окрестности Финикса, поскольку это делалось с помощью аэрофотосъемки. Но из-за тумана и по другим причинам очень и очень многие береговые линии Аляски вообще не нанесены на карту.

И я помню, как по ходу движения я доставал из ящичка с картами... сперва я доставал карты, и на них были изображены береговые линии... ломаные линии берега (на карте показана земля, море и ломаная линия берега). И там была такая маленькая приписка: «Береговая линия под вопросом»... такой вот незначительный момент, понимаете? И я двинулся дальше на север и начал доставать больше карт, и я добрался до набора карт, на которых были... пунктирные линии. И там говорилось:

И я помню, как по ходу движения я доставал из ящичка с картами... сперва я доставал карты, и на них были изображены береговые линии... ломаные линии берега (на карте показана земля, море и ломаная линия берега). И там была такая маленькая приписка: «Береговая линия под вопросом»... такой вот незначительный момент, понимаете? И я двинулся дальше на север и начал доставать больше карт, и я добрался до набора карт, на которых были... пунктирные линии. И там говорилось:

«Предполагаемая береговая линия». Между прочим, это великолепно, когда вы плывете в тумане, при ветре сто двадцать километров в час, который дует неизвестно откуда, вы видите пунктирную линию... пунктирную линию с изображениями мысов и скал километровой высоты и вод километровой глубины. Это невозможно определить при помощи эхолота или чего-то еще, а радара у меня не было. Что ж, я подумал, что это нехорошо.

«Предполагаемая береговая линия». Между прочим, это великолепно, когда вы плывете в тумане, при ветре сто двадцать километров в час, который дует неизвестно откуда, вы видите пунктирную линию... пунктирную линию с изображениями мысов и скал километровой высоты и вод километровой глубины. Это невозможно определить при помощи эхолота или чего-то еще, а радара у меня не было. Что ж, я подумал, что это нехорошо.

Так вот, я начал вытаскивать больше карт, по мере того как я продвигался все дальше на север, и наконец... на карте синим цветом было изображено море, а желтовато-коричневым – берег. И на этих картах желтовато-коричневый цвет постепенно становился светлее, потом он становился слегка синим, а потом синий становился еще более синим.

Так вот, я начал вытаскивать больше карт, по мере того как я продвигался все дальше на север, и наконец... на карте синим цветом было изображено море, а желтовато-коричневым – берег. И на этих картах желтовато-коричневый цвет постепенно становился светлее, потом он становился слегка синим, а потом синий становился еще более синим.

Так вот, в действительности вот что я сделал для вас: я нарисовал для вас ту карту, которую я описал последней... я это обнаружил и нарисовал, я нанес на нее пунктирную линию, а дальше вы уже предоставлены сами себе. И если вы наткнетесь на какие-нибудь скалы или сядете на мель, что ж, не подавайте на меня в суд, поскольку я говорю вам заранее, что это «Географическое изыскание, карандашный набросок, царство неизвестного, разум, человек, выпуск один, 1952 год».

Так вот, в действительности вот что я сделал для вас: я нарисовал для вас ту карту, которую я описал последней... я это обнаружил и нарисовал, я нанес на нее пунктирную линию, а дальше вы уже предоставлены сами себе. И если вы наткнетесь на какие-нибудь скалы или сядете на мель, что ж, не подавайте на меня в суд, поскольку я говорю вам заранее, что это «Географическое изыскание, карандашный набросок, царство неизвестного, разум, человек, выпуск один, 1952 год».

Вы, кстати говоря, убедитесь в этом в середине недели, когда к вам в руки попадут карты трака. Вам их раздадут. Вы можете на них посмотреть, и вы увидите: на них нанесены такие славные длинные линии. И там будет сказано, что вот эта линия начинается с пяти миллиардов и тянется до десяти миллиардов... и там пусто. Это и все, что у меня есть! Я не знаю, какие стандартные инциденты здесь находятся, вот и все. Я знаю людей, которые рассказывали мне об инцидентах, произошедших в этот период, но все эти инциденты разные. С тем же успехом вы можете обнаружить, что в то время вы все были лошадьми.

Вы, кстати говоря, убедитесь в этом в середине недели, когда к вам в руки попадут карты трака. Вам их раздадут. Вы можете на них посмотреть, и вы увидите: на них нанесены такие славные длинные линии. И там будет сказано, что вот эта линия начинается с пяти миллиардов и тянется до десяти миллиардов... и там пусто. Это и все, что у меня есть! Я не знаю, какие стандартные инциденты здесь находятся, вот и все. Я знаю людей, которые рассказывали мне об инцидентах, произошедших в этот период, но все эти инциденты разные. С тем же успехом вы можете обнаружить, что в то время вы все были лошадьми.

Таким образом, структура этого курса очень проста. Я буду говорить с вами только о тех элементах, которые вам необходимы для того, чтобы проводить людям Технику 80 и Технику 88. И в этих процессах есть лишь один общий момент: вам необходимо иметь под рукой всю общую историю человеческой расы или тэта-тел... вы должны знать о том, что это такое. Вам уже известна история МЭСТ-тела: это, в некоторых случаях, период до зачатия, зачатие, последовательность спермы и яйцеклетки и так далее до самого конца. Так вот, такова история МЭСТ-тела вплоть до его смерти и так далее. Вы знаете об этом временном промежутке.

Таким образом, структура этого курса очень проста. Я буду говорить с вами только о тех элементах, которые вам необходимы для того, чтобы проводить людям Технику 80 и Технику 88. И в этих процессах есть лишь один общий момент: вам необходимо иметь под рукой всю общую историю человеческой расы или тэта-тел... вы должны знать о том, что это такое. Вам уже известна история МЭСТ-тела: это, в некоторых случаях, период до зачатия, зачатие, последовательность спермы и яйцеклетки и так далее до самого конца. Так вот, такова история МЭСТ-тела вплоть до его смерти и так далее. Вы знаете об этом временном промежутке.

Что ж, подобно тому, как вы знаете об этом промежутке времени, вы должны иметь некоторое представление о полном траке, поскольку в связи с траком вы должны понимать намерения и цели; не только инциденты, но также почему они старались это сделать? Зачем вы были им нужны? Почему жребий пал на вас? И почему спустя все это долгое время вы находитесь здесь? Кроме того, почему вы забыли, где вы были? Поэтому нам предстоит все это как следует обсудить, и это весьма важно.

Что ж, подобно тому, как вы знаете об этом промежутке времени, вы должны иметь некоторое представление о полном траке, поскольку в связи с траком вы должны понимать намерения и цели; не только инциденты, но также почему они старались это сделать? Зачем вы были им нужны? Почему жребий пал на вас? И почему спустя все это долгое время вы находитесь здесь? Кроме того, почему вы забыли, где вы были? Поэтому нам предстоит все это как следует обсудить, и это весьма важно.

Следующий момент: анатомия «может быть». Чтобы проходить хоть какие-то «может быть», вы должны знать анатомию «может быть» назубок. Она проста, но вы должны ее знать как свои пять пальцев, чтобы вашего преклира, когда он попадет в какое-нибудь «может быть», не унесло течением в неизвестные края. Поскольку, попав в «может быть», преклир перескочит на ту сторону «может быть», где находится «мотиватор-оправдание», а оттуда может отправиться еще дальше, если вы не поймете, что он делает. Так что вы должны знать, что такое «может быть», как с ним справляться, насколько сложным должно быть «может быть»... одним словом, вы должны знать анатомию «может быть». Так вот, на самом деле Технику 80 можно было бы назвать анатомией «может быть»... нерешительность и так далее.

Следующий момент: анатомия «может быть». Чтобы проходить хоть какие-то «может быть», вы должны знать анатомию «может быть» назубок. Она проста, но вы должны ее знать как свои пять пальцев, чтобы вашего преклира, когда он попадет в какое-нибудь «может быть», не унесло течением в неизвестные края. Поскольку, попав в «может быть», преклир перескочит на ту сторону «может быть», где находится «мотиватор-оправдание», а оттуда может отправиться еще дальше, если вы не поймете, что он делает. Так что вы должны знать, что такое «может быть», как с ним справляться, насколько сложным должно быть «может быть»... одним словом, вы должны знать анатомию «может быть». Так вот, на самом деле Технику 80 можно было бы назвать анатомией «может быть»... нерешительность и так далее.

Хорошо, для этого требуется знать основные аксиомы... только несколько первых аксиом, это в самом деле и все, что необходимо, чтобы справляться с «может быть». Так что их мы тоже рассмотрим. А для Техники 88 нам нужно знать шкалу тонов единиц внимания... как ведут себя единицы внимания на каждом уровне шкалы тонов. И мы должны знать это назубок, но все это очень просто. Мы должны знать это очень хорошо. А потом нам нужно будет рассмотреть метод, позволяющий различать МЭСТ-тело и тэта-тело... метод, позволяющий различать... и мы должны быть в состоянии различать их сами и мы должны быть в состоянии добиться, чтобы преклир их тоже различал.

Хорошо, для этого требуется знать основные аксиомы... только несколько первых аксиом, это в самом деле и все, что необходимо, чтобы справляться с «может быть». Так что их мы тоже рассмотрим. А для Техники 88 нам нужно знать шкалу тонов единиц внимания... как ведут себя единицы внимания на каждом уровне шкалы тонов. И мы должны знать это назубок, но все это очень просто. Мы должны знать это очень хорошо. А потом нам нужно будет рассмотреть метод, позволяющий различать МЭСТ-тело и тэта-тело... метод, позволяющий различать... и мы должны быть в состоянии различать их сами и мы должны быть в состоянии добиться, чтобы преклир их тоже различал.

Так вот, в дополнение к этому нам нужно будет составить некоторое мнение относительно того, что же все это значит? Какая же цель у вас может быть? И нам нужно будет это рассмотреть, поскольку этот вопрос вам доведется услышать из уст многих преклиров много раз, да и сами вы будете его задавать: «С этим я разобрался. Что мне делать теперь?» Только этот вопрос. Я имею в виду: «Да, я тэта-тело. Мне нужно просто... Да, так оно и есть. Я тэта-тело, и я могу делать то и се. Ну, и что же мне делать?» Ну, и что же вам делать? Отправляться домой? Или вам нужно переместиться куда-то еще, толкнуть Трумэна под локоть и сказать: «Напиши-ка этот билль, приятель»? Что вам делать? Внезапно разозлиться на людей Земли и смешать их всех или... Ведь вам в руки вдруг дают значительный потенциал. Безопасно ли покинуть Землю?

Так вот, в дополнение к этому нам нужно будет составить некоторое мнение относительно того, что же все это значит? Какая же цель у вас может быть? И нам нужно будет это рассмотреть, поскольку этот вопрос вам доведется услышать из уст многих преклиров много раз, да и сами вы будете его задавать: «С этим я разобрался. Что мне делать теперь?» Только этот вопрос. Я имею в виду: «Да, я тэта-тело. Мне нужно просто... Да, так оно и есть. Я тэта-тело, и я могу делать то и се. Ну, и что же мне делать?» Ну, и что же вам делать? Отправляться домой? Или вам нужно переместиться куда-то еще, толкнуть Трумэна под локоть и сказать: «Напиши-ка этот билль, приятель»? Что вам делать? Внезапно разозлиться на людей Земли и смешать их всех или... Ведь вам в руки вдруг дают значительный потенциал. Безопасно ли покинуть Землю?

Ну разве не смешно, что я тут стою и обсуждаю с вами все это, как реальные факты, которые вам нужно будет знать? Но они такими и являются. Эти факты столь же реальные, как если бы я говорил вам: «Смотрите, там есть железнодорожные пути. И они ведут отсюда в Лос-Анджелес. Так вот, не нужно выходить и цепляться за вагонную раму снизу, поскольку, если вы выйдете и уцепитесь за раму вагона снизу, ваши руки, скорее всего, устанут, вы упадете и вас переедет поезд, тут вам и конец. На поезде так не ездят». Если бы я никогда раньше не ездил на поезде, то это было бы для меня хорошим, практическим советом, не так ли? Еще один момент: не бейте проводника. Еще один момент: как вам не попасть в такую же заварушку в будущем? Ведь вы в самом деле попали в ужасный переплет.

Ну разве не смешно, что я тут стою и обсуждаю с вами все это, как реальные факты, которые вам нужно будет знать? Но они такими и являются. Эти факты столь же реальные, как если бы я говорил вам: «Смотрите, там есть железнодорожные пути. И они ведут отсюда в Лос-Анджелес. Так вот, не нужно выходить и цепляться за вагонную раму снизу, поскольку, если вы выйдете и уцепитесь за раму вагона снизу, ваши руки, скорее всего, устанут, вы упадете и вас переедет поезд, тут вам и конец. На поезде так не ездят». Если бы я никогда раньше не ездил на поезде, то это было бы для меня хорошим, практическим советом, не так ли? Еще один момент: не бейте проводника. Еще один момент: как вам не попасть в такую же заварушку в будущем? Ведь вы в самом деле попали в ужасный переплет.

Так вот, мне очень забавно рассказывать вам об этом так, как будто это азбучные истины. Но именно азбучными истинами это и является. И поэтому нам нужно рассмотреть это в данной серии лекций. И весь тот материал, который я только что обрисовал в общих чертах, это тот материал, который мы с вами рассмотрим, и мы рассмотрим еще одну вещь. Я хочу, чтобы вы очень хорошо знали, как использовать электропсихометр. Сегодня днем сюда придет Волни Мэтисон, чтобы показать вам все, что ему известно об электропсихометрах. И он впервые решился на это. И я проведу для вас демонстрации с использованием этого прибора. Я не пытаюсь продавать электропсихометры; мне все равно, что вы будете с этим делать. Но на самом деле проводить слишком много процессинга такого рода без использования этого прибора небезопасно... это в самом деле небезопасно.

Так вот, мне очень забавно рассказывать вам об этом так, как будто это азбучные истины. Но именно азбучными истинами это и является. И поэтому нам нужно рассмотреть это в данной серии лекций. И весь тот материал, который я только что обрисовал в общих чертах, это тот материал, который мы с вами рассмотрим, и мы рассмотрим еще одну вещь. Я хочу, чтобы вы очень хорошо знали, как использовать электропсихометр. Сегодня днем сюда придет Волни Мэтисон, чтобы показать вам все, что ему известно об электропсихометрах. И он впервые решился на это. И я проведу для вас демонстрации с использованием этого прибора. Я не пытаюсь продавать электропсихометры; мне все равно, что вы будете с этим делать. Но на самом деле проводить слишком много процессинга такого рода без использования этого прибора небезопасно... это в самом деле небезопасно.

Мы сейчас дошли до того этапа, когда было бы уже совсем неплохо располагать автопилотом, чтобы в случае чего подстраховаться. Вы пилотируете большой, тяжелый самолет. Так вот, вы могли пролетать сквозь инграммы, совершенно спокойно обходясь безо всяких автопилотов, но то, что мы делаем сейчас, – это несколько иная вещь.

Мы сейчас дошли до того этапа, когда было бы уже совсем неплохо располагать автопилотом, чтобы в случае чего подстраховаться. Вы пилотируете большой, тяжелый самолет. Так вот, вы могли пролетать сквозь инграммы, совершенно спокойно обходясь безо всяких автопилотов, но то, что мы делаем сейчас, – это несколько иная вещь.

Так вот, в дополнение ко всему этому мне хотелось бы, чтобы вы знали, как использовать процессинг символов, поскольку он требует большой аккуратности. Мое желание объясняется надеждой на то, что по крайней мере некоторые из вас выкроят время, чтобы пойти и найти какого-нибудь психолога-консультанта здесь или, может быть, какого-нибудь психиатра там, и они скажут: «Ну, мы не можем использовать Дианетику». А вы ответите: «Ну, вот нечто чрезвычайно простое; почему бы вам не испробовать это?»

Так вот, в дополнение ко всему этому мне хотелось бы, чтобы вы знали, как использовать процессинг символов, поскольку он требует большой аккуратности. Мое желание объясняется надеждой на то, что по крайней мере некоторые из вас выкроят время, чтобы пойти и найти какого-нибудь психолога-консультанта здесь или, может быть, какого-нибудь психиатра там, и они скажут: «Ну, мы не можем использовать Дианетику». А вы ответите: «Ну, вот нечто чрезвычайно простое; почему бы вам не испробовать это?»

Что ж, теперь давайте перейдем к делу. Существует серия лекций, посвященная Технике 80, в которой в основном говорится о Технике 80. Вот что я хочу вам сказать об этих лекциях: в них, помимо всего прочего, говорится о технике общения и технике дезинтегрирования... о двух техниках... и на самом деле они стоят немного особняком от Техники 80. Технику 80 мы называем техникой «быть или не быть», она приводит в равновесие мотиватор, оверт и DED. Это анатомия «может быть». И любой метод, который позволяет разбить «может быть» на составляющие, любой метод, с помощью которого вы можете разобрать «может быть» на части, любую технику, которую вы можете использовать в этих целях, в будущем мы будем называть... по крайней мере, такую номенклатуру использую я... мы будем назвать ее Техникой 80.

Что ж, теперь давайте перейдем к делу. Существует серия лекций, посвященная Технике 80, в которой в основном говорится о Технике 80. Вот что я хочу вам сказать об этих лекциях: в них, помимо всего прочего, говорится о технике общения и технике дезинтегрирования... о двух техниках... и на самом деле они стоят немного особняком от Техники 80. Технику 80 мы называем техникой «быть или не быть», она приводит в равновесие мотиватор, оверт и DED. Это анатомия «может быть». И любой метод, который позволяет разбить «может быть» на составляющие, любой метод, с помощью которого вы можете разобрать «может быть» на части, любую технику, которую вы можете использовать в этих целях, в будущем мы будем называть... по крайней мере, такую номенклатуру использую я... мы будем назвать ее Техникой 80.

Техника 80 становится предметом, который всецело посвящен тому, как разбивать «может быть» на составляющие. Как добраться до нерешительности, как разбить на составляющие запутанный ряд сгруппированных инцидентов. Любой метод, который позволяет этого добиться, относится к категории «Техника 80».

Техника 80 становится предметом, который всецело посвящен тому, как разбивать «может быть» на составляющие. Как добраться до нерешительности, как разбить на составляющие запутанный ряд сгруппированных инцидентов. Любой метод, который позволяет этого добиться, относится к категории «Техника 80».

Так вот, в нее могут войти и другие хитрости... вне всякого сомнения, эта техника будет еще больше усовершенствована, но у нас есть... все эти методы будут отнесены... относятся или будут относиться к Технике 80. Поэтому, когда кто-нибудь говорит вам:

Так вот, в нее могут войти и другие хитрости... вне всякого сомнения, эта техника будет еще больше усовершенствована, но у нас есть... все эти методы будут отнесены... относятся или будут относиться к Технике 80. Поэтому, когда кто-нибудь говорит вам:

«Техника 80» или просто «80», он говорит о разбивании «может быть» на составляющие.

«Техника 80» или просто «80», он говорит о разбивании «может быть» на составляющие.

Так вот, разбивать «может быть» на составляющие очень просто, и я вполне могу перейти к этому прямо сейчас и рассказать вам об этом настолько просто, насколько это есть в действительности.

Так вот, разбивать «может быть» на составляющие очень просто, и я вполне могу перейти к этому прямо сейчас и рассказать вам об этом настолько просто, насколько это есть в действительности.

Вот тут ноль: это «не быть». Это решение «не быть».

Вот тут ноль: это «не быть». Это решение «не быть».

Это решение «ничто». Это решение «ничего». Это решение «отсутствие движения». Это отсутствие движения. Это ноль.

Это решение «ничто». Это решение «ничего». Это решение «отсутствие движения». Это отсутствие движения. Это ноль.

Так вот, вы могли бы сказать, что что-то равняется нулю или бесконечности, либо вы могли бы сказать, что ноль равняется бесконечности, либо, что ноль и бесконечность – это одно и то же. Нет, это не одно и то же. Это просто величины одного порядка.

Так вот, вы могли бы сказать, что что-то равняется нулю или бесконечности, либо вы могли бы сказать, что ноль равняется бесконечности, либо, что ноль и бесконечность – это одно и то же. Нет, это не одно и то же. Это просто величины одного порядка.

Быть может вам странно слышать эти мои слова о том, что ноль и бесконечность

Быть может вам странно слышать эти мои слова о том, что ноль и бесконечность

– это величины одного порядка, но так оно и есть. Но это не одно и то же. Неправильно говорить, что ноль равняется бесконечности... это не так. Тем не менее ноль и бесконечность – это величины одного порядка.

– это величины одного порядка, но так оно и есть. Но это не одно и то же. Неправильно говорить, что ноль равняется бесконечности... это не так. Тем не менее ноль и бесконечность – это величины одного порядка.

Тэта не является ни большой, ни маленькой; про нее нельзя сказать, что она существует долгое время, равно как и нельзя сказать, что она существует короткое время; поэтому она может быть нулем. Она существует ни долгое, ни короткое время, она не является ни большой, ни маленькой; поэтому, вы также можете сказать, и будете не менее правы, что она может быть бесконечностью, поскольку бесконечность означает отсутствие границ. Таким образом, тэта может быть ничем, но она может быть и безграничной. Однако между нулем и бесконечностью существует разница. И эта единственная разница лежит в основе мысли. Разница состоит в основном решении: «быть» или «не быть», как в монологе шекспировского «Гамлета». «Быть». «Быть» – это бесконечность. Вся бытийность, которой вы можете быть, – это бесконечность бытийности. Это, теоретически, означает, что вы может быть всей вселенной и всеми динамиками. Это было бы бесконечностью. Либо вы можете быть ничем, и это будет соответствовать решению «не быть». Это будет «не быть». Это ноль.

Тэта не является ни большой, ни маленькой; про нее нельзя сказать, что она существует долгое время, равно как и нельзя сказать, что она существует короткое время; поэтому она может быть нулем. Она существует ни долгое, ни короткое время, она не является ни большой, ни маленькой; поэтому, вы также можете сказать, и будете не менее правы, что она может быть бесконечностью, поскольку бесконечность означает отсутствие границ. Таким образом, тэта может быть ничем, но она может быть и безграничной. Однако между нулем и бесконечностью существует разница. И эта единственная разница лежит в основе мысли. Разница состоит в основном решении: «быть» или «не быть», как в монологе шекспировского «Гамлета». «Быть». «Быть» – это бесконечность. Вся бытийность, которой вы можете быть, – это бесконечность бытийности. Это, теоретически, означает, что вы может быть всей вселенной и всеми динамиками. Это было бы бесконечностью. Либо вы можете быть ничем, и это будет соответствовать решению «не быть». Это будет «не быть». Это ноль.

Так вот, всякое решение находится в диапазоне между бесконечностью и нулем. Существует градиентная шкала решений. Проблема, которую мы решаем в процессинге, состоит в следующем: как человек опустился с верхнего диапазона этой шкалы в ее нижний диапазон? А цель процессинга состоит в том, чтобы поднять человека, который находится низко на этой шкале, на ее верхние уровни.

Так вот, всякое решение находится в диапазоне между бесконечностью и нулем. Существует градиентная шкала решений. Проблема, которую мы решаем в процессинге, состоит в следующем: как человек опустился с верхнего диапазона этой шкалы в ее нижний диапазон? А цель процессинга состоит в том, чтобы поднять человека, который находится низко на этой шкале, на ее верхние уровни.

И не допускайте такую вот ошибку: если любой человек в самом деле, в самом деле, по-настоящему, полностью превратится в ноль, вся вселенная, вероятно, рухнет. Это настолько вот гипотетично. Если любой человек станет абсолютным нулем... это предел... вселенная прекратит свое существование, поскольку каждый человек является до некоторой степени составной ее частью, и если любая часть этой вселенной достигнет абсолюта, его достигнет и вся вселенная. Поэтому вы видите, что человек никак не сможет стать абсолютным нулем.

И не допускайте такую вот ошибку: если любой человек в самом деле, в самом деле, по-настоящему, полностью превратится в ноль, вся вселенная, вероятно, рухнет. Это настолько вот гипотетично. Если любой человек станет абсолютным нулем... это предел... вселенная прекратит свое существование, поскольку каждый человек является до некоторой степени составной ее частью, и если любая часть этой вселенной достигнет абсолюта, его достигнет и вся вселенная. Поэтому вы видите, что человек никак не сможет стать абсолютным нулем.

Эта информация очень даже применима на практике. Поначалу вам так может и не показаться, но она применима на практике. Из нее следует, что независимо от того, насколько глубокой является апатия, под этой апатией всегда есть что-то, что можно было бы назвать запасом прочности. Независимо от того, насколько неподвижной, по мнению человека, является та или иная часть его тела, всегда существует более неподвижная неподвижность, чем та неподвижность, которую, как думает человек, он чувствует. Таким образом, вы всегда имеете какой-то запас прочности.

Эта информация очень даже применима на практике. Поначалу вам так может и не показаться, но она применима на практике. Из нее следует, что независимо от того, насколько глубокой является апатия, под этой апатией всегда есть что-то, что можно было бы назвать запасом прочности. Независимо от того, насколько неподвижной, по мнению человека, является та или иная часть его тела, всегда существует более неподвижная неподвижность, чем та неподвижность, которую, как думает человек, он чувствует. Таким образом, вы всегда имеете какой-то запас прочности.

Вы не сможете погрузить преклира настолько глубоко в апатию, – а апатия это не что иное, как неподвижность, – что под ним уже не будет никакого дна. Иначе говоря, вы не сможете в ходе процессинга погрузить преклира в хроническую апатию, из которой он не сможет выбраться, если только, конечно, не рестимулируете все инграммы апатии, которые только есть на всем траке, в этом случае он будет весьма апатичным. Но даже в этом случае вы сможете с помощью легких техник снова вытащить его единицы внимания из апатии, и у него будет все в порядке.

Вы не сможете погрузить преклира настолько глубоко в апатию, – а апатия это не что иное, как неподвижность, – что под ним уже не будет никакого дна. Иначе говоря, вы не сможете в ходе процессинга погрузить преклира в хроническую апатию, из которой он не сможет выбраться, если только, конечно, не рестимулируете все инграммы апатии, которые только есть на всем траке, в этом случае он будет весьма апатичным. Но даже в этом случае вы сможете с помощью легких техник снова вытащить его единицы внимания из апатии, и у него будет все в порядке.

Итак, поймите это. Человек, преклир... кататонический шизофреник, как их обычно ошибочно называют... находится намного выше нуля. У него все еще есть солидный запас прочности.

Итак, поймите это. Человек, преклир... кататонический шизофреник, как их обычно ошибочно называют... находится намного выше нуля. У него все еще есть солидный запас прочности.

Вот почему я говорю вам, что эта информация важна: вы войдете в кейс и обнаружите, что с помощью... либо вы уже выяснили, к своему сожалению, что вы проводили процессинг преклиру: «Пройдите усилие, пройдите контрусилие, пройдите усилие, пройдите контрусилие, пройдите усилие, пройдите контрусилие. Как вы себя чувствуете сейчас?»

Вот почему я говорю вам, что эта информация важна: вы войдете в кейс и обнаружите, что с помощью... либо вы уже выяснили, к своему сожалению, что вы проводили процессинг преклиру: «Пройдите усилие, пройдите контрусилие, пройдите усилие, пройдите контрусилие, пройдите усилие, пройдите контрусилие. Как вы себя чувствуете сейчас?»

И вместо того, чтобы кричать: «Ура, ура!», – преклир отвечает: «Ух... ох...»

И вместо того, чтобы кричать: «Ура, ура!», – преклир отвечает: «Ух... ох...»

И вы говорите: «Что ж, проведу ему процесс еще немного. Контрусилие, усилие, контрусилие, усилие. Теперь получите вот это усилие, теперь получите вон то усилие. Теперь получите вот это усилие...» Вы скажете: «Как вы?»

И вы говорите: «Что ж, проведу ему процесс еще немного. Контрусилие, усилие, контрусилие, усилие. Теперь получите вот это усилие, теперь получите вон то усилие. Теперь получите вот это усилие...» Вы скажете: «Как вы?»

И он ответит: «А?» И вы проведете ему еще немного того же процессинга.

И он ответит: «А?» И вы проведете ему еще немного того же процессинга.

Что вы делаете, так это погружаете его посредством процессинга в апатию. Почему? Да потому, что апатия – это самый тяжелый инцидент, самая тяжелая эмоция, которую вы только можете пройти где бы то ни было на траке. И по мере того как вы убираете эти более легкие эмоции и более легкие действия единиц внимания... более легкие уходят, что ж, и постепенно у вас остается вот эта тяжелая эмоция, которая находится вот тут внизу, а преклир ее все не проходит. Не успеваете вы и глазом моргнуть, как у вас на руках оказывается, фактически, кататонический шизофреник.

Что вы делаете, так это погружаете его посредством процессинга в апатию. Почему? Да потому, что апатия – это самый тяжелый инцидент, самая тяжелая эмоция, которую вы только можете пройти где бы то ни было на траке. И по мере того как вы убираете эти более легкие эмоции и более легкие действия единиц внимания... более легкие уходят, что ж, и постепенно у вас остается вот эта тяжелая эмоция, которая находится вот тут внизу, а преклир ее все не проходит. Не успеваете вы и глазом моргнуть, как у вас на руках оказывается, фактически, кататонический шизофреник.

Это самым непосредственным образом связано со временем, о чем я расскажу вам через минуту, о шкале времени и о том, как она связана со всем этим, о времени как о бесконечности и о времени как о нуле.

Это самым непосредственным образом связано со временем, о чем я расскажу вам через минуту, о шкале времени и о том, как она связана со всем этим, о времени как о бесконечности и о времени как о нуле.

Так вот, здесь, в апатии, чем сильнее человек приближается вот к этой области нуля (это одно и то же: апатия, ноль, смерть... синонимы)... чем сильнее он к этому приближается, тем на меньшее движение он способен, тем меньшее пространство он способен использовать, тем меньше реального времени он будет иметь. Поскольку и на этой шкале, и на этой шкале вы имеете дело с движением, понимаете?

Так вот, здесь, в апатии, чем сильнее человек приближается вот к этой области нуля (это одно и то же: апатия, ноль, смерть... синонимы)... чем сильнее он к этому приближается, тем на меньшее движение он способен, тем меньшее пространство он способен использовать, тем меньше реального времени он будет иметь. Поскольку и на этой шкале, и на этой шкале вы имеете дело с движением, понимаете?

Составляющими движения являются время и пространство. Изменение частицы в пространстве – это время. Изменение частицы во времени – это пространство. Это одно из тех круговых определений, которые так любят физики. Они говорят: «Что ж, это очень легко понять, поскольку вот этот шуруп, который находится здесь, равен вот этому шурупу», – и они с триумфом смотрят на вас, – «поскольку этот шуруп равен вот этому шурупу». Только они не говорят «шуруп»; они пишут для вас уравнение вот такой длины и извлекают из всего этого кубический корень. И они все это складывают, и получается восхитительная, сложная наука физика, представляющая собой, по сути, вот такой абсурд, с которым мы, к сожалению, на данный момент должны мириться.

Составляющими движения являются время и пространство. Изменение частицы в пространстве – это время. Изменение частицы во времени – это пространство. Это одно из тех круговых определений, которые так любят физики. Они говорят: «Что ж, это очень легко понять, поскольку вот этот шуруп, который находится здесь, равен вот этому шурупу», – и они с триумфом смотрят на вас, – «поскольку этот шуруп равен вот этому шурупу». Только они не говорят «шуруп»; они пишут для вас уравнение вот такой длины и извлекают из всего этого кубический корень. И они все это складывают, и получается восхитительная, сложная наука физика, представляющая собой, по сути, вот такой абсурд, с которым мы, к сожалению, на данный момент должны мириться.

Так вот, здесь, естественно, ноль пространства, бесконечное пространство; вот это бесконечность мысли, а это – ноль мысли... то же самое.

Так вот, здесь, естественно, ноль пространства, бесконечное пространство; вот это бесконечность мысли, а это – ноль мысли... то же самое.

Так вот, можно очень многое понять, если вспомнить вот эту маленькую картинку... это простая картинка. Можно заметить, что движение зависит и от пространства и от времени. Если времени нет, то я, к примеру, не смогу переместить руку отсюда сюда. Если бы времени не было, я не смог бы этого сделать. Почему? Да потому что тот момент (время)... когда моя рука была здесь, предшествует тому моменту, когда моя рука находится здесь. Вы это как следует понимаете?

Так вот, можно очень многое понять, если вспомнить вот эту маленькую картинку... это простая картинка. Можно заметить, что движение зависит и от пространства и от времени. Если времени нет, то я, к примеру, не смогу переместить руку отсюда сюда. Если бы времени не было, я не смог бы этого сделать. Почему? Да потому что тот момент (время)... когда моя рука была здесь, предшествует тому моменту, когда моя рука находится здесь. Вы это как следует понимаете?

А теперь рассмотрим пространство: я могу просто держать свою руку вот здесь, но на самом деле она вибрирует. Она вибрирует и занимает пространство. И видите, несмотря на то, что она совершенно неподвижна, время идет: тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. Так что создается видимость, что пространство как компонент здесь не присутствует. Но если бы здесь не было никакой руки, тогда здесь нечему было бы стареть. Так что это очень просто. Если бы рука не занимала никакого пространства, тогда она не могла бы «занимать» никакого времени. Я мог бы вам сказать: «Сейчас тут есть рука. Сейчас она стареет». Но вы бы мне не поверили, поскольку это не правда. Это абсурд, но это абсурдно лишь потому, что физики тормозят нас утверждением о том, что физическая вселенная – это пространство и время, и время равняется пространству, а пространство равняется времени, и время равняется пространству потому, что пространство равняется времени. Время и пространство – это одно и то же и они зависят друг от друга.

А теперь рассмотрим пространство: я могу просто держать свою руку вот здесь, но на самом деле она вибрирует. Она вибрирует и занимает пространство. И видите, несмотря на то, что она совершенно неподвижна, время идет: тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. Так что создается видимость, что пространство как компонент здесь не присутствует. Но если бы здесь не было никакой руки, тогда здесь нечему было бы стареть. Так что это очень просто. Если бы рука не занимала никакого пространства, тогда она не могла бы «занимать» никакого времени. Я мог бы вам сказать: «Сейчас тут есть рука. Сейчас она стареет». Но вы бы мне не поверили, поскольку это не правда. Это абсурд, но это абсурдно лишь потому, что физики тормозят нас утверждением о том, что физическая вселенная – это пространство и время, и время равняется пространству, а пространство равняется времени, и время равняется пространству потому, что пространство равняется времени. Время и пространство – это одно и то же и они зависят друг от друга.

Таким образом, единственное, что отличается от них, – это энергия. И энергия –

Таким образом, единственное, что отличается от них, – это энергия. И энергия –

это рррррррр. Это вибрация; это движение.

это рррррррр. Это вибрация; это движение.

И вы скажете:

И вы скажете:

• Тогда энергия – это пространство и время.

• Тогда энергия – это пространство и время.

Вы обнаружите, что в 1870 году в Германии был один профессор, который записал длинное уравнение как раз на эту тему. И никто так и не смог его решить, но решение существует, вне всякого сомнения. Однако, решив это длинное уравнение, вы обнаружите, что пространство равняется времени, поскольку время равняется пространству. Иначе говоря, когда вы оперируете только этими двумя величинами, у вас получаются круговые логические рассуждения.

Вы обнаружите, что в 1870 году в Германии был один профессор, который записал длинное уравнение как раз на эту тему. И никто так и не смог его решить, но решение существует, вне всякого сомнения. Однако, решив это длинное уравнение, вы обнаружите, что пространство равняется времени, поскольку время равняется пространству. Иначе говоря, когда вы оперируете только этими двумя величинами, у вас получаются круговые логические рассуждения.

Я говорю вам об этом по одной простой причине: я говорю вам это для того, чтобы вы могли прикинуть, где заканчивается действие этой теории, поскольку она имеет в своей основе те же самые знания, которые дали нам атомную бомбу. Атомная бомба взрывается, но в действительности никто не знает почему. Но все меняется, когда мы добавляем вот такой вопрос: что удерживает пространство и время вместе? Что создало пространство и время? Что ж, всем известно, что бог... какой-то бог работал шесть дней и отдыхал на седьмой и появилась вселенная, уже готовая. Всем это известно, поэтому я буду опираться на это как на самодостаточное и абсолютное доказательство, подтверждающее истинность моих слов. Это написано, и книга, в которой об этом говорится, – это бестселлер номер один в Америке: «Святая Библия». И там об этом написано черным по белому, так что лучше уж вам в это поверить. Это доказательство ничем не хуже любых моих доказательств.

Я говорю вам об этом по одной простой причине: я говорю вам это для того, чтобы вы могли прикинуть, где заканчивается действие этой теории, поскольку она имеет в своей основе те же самые знания, которые дали нам атомную бомбу. Атомная бомба взрывается, но в действительности никто не знает почему. Но все меняется, когда мы добавляем вот такой вопрос: что удерживает пространство и время вместе? Что создало пространство и время? Что ж, всем известно, что бог... какой-то бог работал шесть дней и отдыхал на седьмой и появилась вселенная, уже готовая. Всем это известно, поэтому я буду опираться на это как на самодостаточное и абсолютное доказательство, подтверждающее истинность моих слов. Это написано, и книга, в которой об этом говорится, – это бестселлер номер один в Америке: «Святая Библия». И там об этом написано черным по белому, так что лучше уж вам в это поверить. Это доказательство ничем не хуже любых моих доказательств.

Понимаете, боюсь, я просто немного честнее некоторых ребят, которые подвизались на поприще так называемой материальной физики. Мы тоже имеем дело с физикой, и та физика, с которой мы имеем дело, лишь немного отличается от этой физики, но я говорю вам, каковы пределы абстракции. Они никогда не удосуживаются сказать вам: «Прямо вот досюда, мальчики и девочки, написана сплошная чепуха. Но вот в этом месте это уже перестает быть чепухой, и мы будем ставить двойки всем, кто не будет считать это отныне и впредь совершеннейшим фактом». Уж я-то, по крайней мере, обозначаю для вас границы, за которыми у нас начинается чепуха, понимаете, и это очень удобно. Поскольку пока вы говорите людям: «Это истина, и мы поставим тебе кол в экзаменационном листе, если только ты не признаешь, что это истина», вы замораживаете их мышление во всей этой области. Что ж, нет смысла это делать, поскольку я могу сказать вам предельно честно, что все это чепуха вплоть до вот этого момента. И сплошная чепуха содержится во всей науке физике, которая дала вам атомную бомбу, электромоторы, роботов, и я не знаю, где они... мне кажется, электрический шок – это тоже ее рук дело. Там все чепуха вплоть до вот этого момента, где говорится о пространстве, времени и движении.

Понимаете, боюсь, я просто немного честнее некоторых ребят, которые подвизались на поприще так называемой материальной физики. Мы тоже имеем дело с физикой, и та физика, с которой мы имеем дело, лишь немного отличается от этой физики, но я говорю вам, каковы пределы абстракции. Они никогда не удосуживаются сказать вам: «Прямо вот досюда, мальчики и девочки, написана сплошная чепуха. Но вот в этом месте это уже перестает быть чепухой, и мы будем ставить двойки всем, кто не будет считать это отныне и впредь совершеннейшим фактом». Уж я-то, по крайней мере, обозначаю для вас границы, за которыми у нас начинается чепуха, понимаете, и это очень удобно. Поскольку пока вы говорите людям: «Это истина, и мы поставим тебе кол в экзаменационном листе, если только ты не признаешь, что это истина», вы замораживаете их мышление во всей этой области. Что ж, нет смысла это делать, поскольку я могу сказать вам предельно честно, что все это чепуха вплоть до вот этого момента. И сплошная чепуха содержится во всей науке физике, которая дала вам атомную бомбу, электромоторы, роботов, и я не знаю, где они... мне кажется, электрический шок – это тоже ее рук дело. Там все чепуха вплоть до вот этого момента, где говорится о пространстве, времени и движении.

Что начинает движение? Как появились пространство и время? Что ж, могу предложить вам теорию. И в любом случае это довольно хорошая теория, это интересная теория: вы можете над ней смеяться и смеяться.

Что начинает движение? Как появились пространство и время? Что ж, могу предложить вам теорию. И в любом случае это довольно хорошая теория, это интересная теория: вы можете над ней смеяться и смеяться.

Давайте вернемся на очень много лет назад, на очень много лет назад, и там была мысль. Понимаете, вы всегда постулируете какую-то новую точку отсчета, это всех одурачивает, и вы даете этому какое-нибудь звучное название. Вы говорите: «Это новая точка отсчета»... только вы ее так не называете, вы говорите: «Эта новая теория экстраполяции, которая была выведена из древневавилонской чепуховой лабуды – и это теория о юп-вала. Так вот, эта теория о юп-вала описана в книге в 150 миллионах слов. И вам нужно знать об этом все-все, прежде чем вы сможете понять то, о чем я вам говорю. Но я скажу вам, что вам не обязательно читать все эти 150 миллионов слов, всю эту книгу; я знаю все это, поэтому отныне вы должны верить всему, что я вам говорю!»

Давайте вернемся на очень много лет назад, на очень много лет назад, и там была мысль. Понимаете, вы всегда постулируете какую-то новую точку отсчета, это всех одурачивает, и вы даете этому какое-нибудь звучное название. Вы говорите: «Это новая точка отсчета»... только вы ее так не называете, вы говорите: «Эта новая теория экстраполяции, которая была выведена из древневавилонской чепуховой лабуды – и это теория о юп-вала. Так вот, эта теория о юп-вала описана в книге в 150 миллионах слов. И вам нужно знать об этом все-все, прежде чем вы сможете понять то, о чем я вам говорю. Но я скажу вам, что вам не обязательно читать все эти 150 миллионов слов, всю эту книгу; я знаю все это, поэтому отныне вы должны верить всему, что я вам говорю!»

Нет. Нет, я буду с вами предельно честен. Когда появилась мысль... когда появилась мысль, первое, что появилось, – это ничто. Это очень просто. Между прочим, каждый из вас явно имел этот опыт. Это явно личный опыт. Это не что-то такое, через что прошли Минерва, Афина или бог Ра; это была мысль, которая была у вас. И вы можете найти момент появления этой мысли у любого преклира. Поразительная мысль. Преклир здесь и он говорит: «Быть. Хм! Что мне с этим делать?» И он говорит:

Нет. Нет, я буду с вами предельно честен. Когда появилась мысль... когда появилась мысль, первое, что появилось, – это ничто. Это очень просто. Между прочим, каждый из вас явно имел этот опыт. Это явно личный опыт. Это не что-то такое, через что прошли Минерва, Афина или бог Ра; это была мысль, которая была у вас. И вы можете найти момент появления этой мысли у любого преклира. Поразительная мысль. Преклир здесь и он говорит: «Быть. Хм! Что мне с этим делать?» И он говорит:

«Ну, вот я есть; и здесь больше ничего нет. “Быть”. Я создам иллюзию. Так, посмотрим... первая иллюзия, которую я создам, – это я».

«Ну, вот я есть; и здесь больше ничего нет. “Быть”. Я создам иллюзию. Так, посмотрим... первая иллюзия, которую я создам, – это я».

Не принимайте всерьез веру инженеров в то, что воображение, – это не что иное, как перетасовка тех вещей, которые уже известны. Я рассмотрю это немного позже в этом курсе. Строго говоря, это сапоги всмятку (другой способ сказать «чепуха»).

Не принимайте всерьез веру инженеров в то, что воображение, – это не что иное, как перетасовка тех вещей, которые уже известны. Я рассмотрю это немного позже в этом курсе. Строго говоря, это сапоги всмятку (другой способ сказать «чепуха»).

Работа воображения может начаться с совершеннейшей выдумки. Причина может быть причиной, и она может быть причиной чего угодно. И она может быть причиной новых мыслей. И то, что все писатели Голливуда воруют друг у друга сюжеты, еще не является поводом утверждать, что все сюжеты должны быть сворованы у писателей Голливуда.

Работа воображения может начаться с совершеннейшей выдумки. Причина может быть причиной, и она может быть причиной чего угодно. И она может быть причиной новых мыслей. И то, что все писатели Голливуда воруют друг у друга сюжеты, еще не является поводом утверждать, что все сюжеты должны быть сворованы у писателей Голливуда.

Так вот, поэтому здесь присутствует эта мысль. Первая мысль – это, конечно же, иллюзия. Почему? Потому что там не могло быть реальности. Там не могло быть реальности по одной замечательной причине: там не было никого, кто бы мог с вами согласиться! Поэтому, это было иллюзией. Что такое реальность? Это просто что-то, в отношении чего согласились два или три человека, и что пока еще не было опровергнуто.

Так вот, поэтому здесь присутствует эта мысль. Первая мысль – это, конечно же, иллюзия. Почему? Потому что там не могло быть реальности. Там не могло быть реальности по одной замечательной причине: там не было никого, кто бы мог с вами согласиться! Поэтому, это было иллюзией. Что такое реальность? Это просто что-то, в отношении чего согласились два или три человека, и что пока еще не было опровергнуто.

Так вот, одна леди по имени Мэри Бейкер Эдди каким-то образом вернулась назад во времени и зависла там на чем-то подобном, и она сказала: «Все – иллюзия. Нужно думать правильные мысли, поскольку все является иллюзией». И из этого, с помощью какой-то удивительной экстраполяции, она вывела следующее: «Человек плохой, а Бог хороший, но Бог – это все». Могу поклясться, что даже Норберту Винеру не удалось бы сделать из этого толковое уравнение. Но вплоть до того момента, когда она говорит: «Все – иллюзия», – в ее словах есть маленькая частичка истины. И то, что в ее словах есть частичка истины, подтверждается тем фактом, что повсюду существуют церкви Христианской науки. Должно быть, в этом что-то есть.

Так вот, одна леди по имени Мэри Бейкер Эдди каким-то образом вернулась назад во времени и зависла там на чем-то подобном, и она сказала: «Все – иллюзия. Нужно думать правильные мысли, поскольку все является иллюзией». И из этого, с помощью какой-то удивительной экстраполяции, она вывела следующее: «Человек плохой, а Бог хороший, но Бог – это все». Могу поклясться, что даже Норберту Винеру не удалось бы сделать из этого толковое уравнение. Но вплоть до того момента, когда она говорит: «Все – иллюзия», – в ее словах есть маленькая частичка истины. И то, что в ее словах есть частичка истины, подтверждается тем фактом, что повсюду существуют церкви Христианской науки. Должно быть, в этом что-то есть.

Что ж, вот это, вот эта маленькая крупица, в самом деле соответствует действительности. Дело не в том, что все является иллюзией, но, очевидно, что для вас как для индивидуумов все началось именно так. Лично у вас был такой опыт, когда вы сказали: «Иллюзия! Ха, красиво. Да, восхитительно. Иллюзия. Что ж, что я делаю, чтобы появлялись такие иллюзии? О, вот пространство». В противном случае создание иллюзий не доставляло бы вам никакого удовольствия, если бы у вас не было какой-то формы. Вы тут же выдумываете форму. Вам нужно иметь форму, поэтому вам необходимо иметь пространство. Так что вы говорите: «Иллюзии. Очень красиво. Иллюзии! Очень красиво. Иллюзии!»

Что ж, вот это, вот эта маленькая крупица, в самом деле соответствует действительности. Дело не в том, что все является иллюзией, но, очевидно, что для вас как для индивидуумов все началось именно так. Лично у вас был такой опыт, когда вы сказали: «Иллюзия! Ха, красиво. Да, восхитительно. Иллюзия. Что ж, что я делаю, чтобы появлялись такие иллюзии? О, вот пространство». В противном случае создание иллюзий не доставляло бы вам никакого удовольствия, если бы у вас не было какой-то формы. Вы тут же выдумываете форму. Вам нужно иметь форму, поэтому вам необходимо иметь пространство. Так что вы говорите: «Иллюзии. Очень красиво. Иллюзии! Очень красиво. Иллюзии!»

И кстати говоря, у вас был этот опыт еще и потому, что завороженность, с которой вы следите за действиями фокусника... с которой вы следите за действиями фокусника, создающего для вас эти иллюзии... вы говорите: «О, боже! Иллюзии, иллюзии, иллюзии». Если бы я вдруг сказал: «Вшшш!» – и тут бы появился большой огненный столб, вы бы воскликнули: «Ух ты!» Да и я бы тоже.

И кстати говоря, у вас был этот опыт еще и потому, что завороженность, с которой вы следите за действиями фокусника... с которой вы следите за действиями фокусника, создающего для вас эти иллюзии... вы говорите: «О, боже! Иллюзии, иллюзии, иллюзии». Если бы я вдруг сказал: «Вшшш!» – и тут бы появился большой огненный столб, вы бы воскликнули: «Ух ты!» Да и я бы тоже.

Но вся ваша проблема состоит в том, что с иллюзиями связано удовольствие; вы проводили время лучше всего, когда создавали иллюзии. Когда вы были ребенком, вы прибегали к маме и говорили: «Мама, прямо там на передней лужайке три жирафа и один лев, и я погрузил их в свою повозку», – а мама отвечала: «Нет...» Вы говорили:

Но вся ваша проблема состоит в том, что с иллюзиями связано удовольствие; вы проводили время лучше всего, когда создавали иллюзии. Когда вы были ребенком, вы прибегали к маме и говорили: «Мама, прямо там на передней лужайке три жирафа и один лев, и я погрузил их в свою повозку», – а мама отвечала: «Нет...» Вы говорили:

«Она сумасшедшая!» Что ж, она не сумасшедшая, но она находится так низко на шкале тонов, что полностью смешалась с МЭСТ-вселенной. Она не понимает, что это самая главная и самая важная функция: создание иллюзии. На самом деле, если бы вы завтра отбыли из этой МЭСТ-вселенной, перебрались бы на розовое облако, вы бы вероятно именно это и сделали. Вы, вероятно, могли бы начать веселиться или что-то в этом роде и сказать: «Вхххх!» и... Вы восхищались бы этим сотню лет или около того. Кто-нибудь еще забрел бы к вам, и вы бы сказали: «Эй, смотри».

«Она сумасшедшая!» Что ж, она не сумасшедшая, но она находится так низко на шкале тонов, что полностью смешалась с МЭСТ-вселенной. Она не понимает, что это самая главная и самая важная функция: создание иллюзии. На самом деле, если бы вы завтра отбыли из этой МЭСТ-вселенной, перебрались бы на розовое облако, вы бы вероятно именно это и сделали. Вы, вероятно, могли бы начать веселиться или что-то в этом роде и сказать: «Вхххх!» и... Вы восхищались бы этим сотню лет или около того. Кто-нибудь еще забрел бы к вам, и вы бы сказали: «Эй, смотри».

И он бы ответил: «Ничего особенного», – и ваша иллюзия бы вшшшшш.

И он бы ответил: «Ничего особенного», – и ваша иллюзия бы вшшшшш.

Как стереть инграмму? Интересно то, что инграмма может стереться. Как стираются мысль, эмоция и усилие? Что ж, на самом деле они стираются по принципу дезинтегрирования. Вы умеете дезинтегрировать. И когда очень, очень легкие, высокотонные волны наталкиваются на тяжелые МЭСТ-волны, первые дезинтегрируются. Именно поэтому ваши мечты настолько легко обесценить.

Как стереть инграмму? Интересно то, что инграмма может стереться. Как стираются мысль, эмоция и усилие? Что ж, на самом деле они стираются по принципу дезинтегрирования. Вы умеете дезинтегрировать. И когда очень, очень легкие, высокотонные волны наталкиваются на тяжелые МЭСТ-волны, первые дезинтегрируются. Именно поэтому ваши мечты настолько легко обесценить.

Вы натыкаетесь на какого-то парня и говорите: «Я собираюсь написать рассказ, там будут герой и героиня, и они то-то и то-то, то-то и то-то, то-то и то-то», – и все это очень хрупкое. И вы слышите в ответ: «Ничего особенного. А, я знаю парня, который может это написать гораздо лучше, и кроме того, это все уже было написано раньше». И вы думаете: «Где же эта иллюзия, которую я только что... Она была довольно хорошей». И вы, конечно же, как это ни глупо, позволяете ей оставаться стертой. Вы говорите: «Он ее обесценил, он ее стер; следовательно, я не причина». А вот что вы должны тут же сделать... вы должны попробовать провернуть это в следующий раз, когда кто-нибудь начнет вас обесценивать, поскольку это обесценивание на том уровне шкалы, где находятся иллюзии, это вон там высоко... вам нужно просто повторить свою иллюзию. Боже мой, в какую же апатию через некоторое время впадет тот, кто вас обесценивал!

Вы натыкаетесь на какого-то парня и говорите: «Я собираюсь написать рассказ, там будут герой и героиня, и они то-то и то-то, то-то и то-то, то-то и то-то», – и все это очень хрупкое. И вы слышите в ответ: «Ничего особенного. А, я знаю парня, который может это написать гораздо лучше, и кроме того, это все уже было написано раньше». И вы думаете: «Где же эта иллюзия, которую я только что... Она была довольно хорошей». И вы, конечно же, как это ни глупо, позволяете ей оставаться стертой. Вы говорите: «Он ее обесценил, он ее стер; следовательно, я не причина». А вот что вы должны тут же сделать... вы должны попробовать провернуть это в следующий раз, когда кто-нибудь начнет вас обесценивать, поскольку это обесценивание на том уровне шкалы, где находятся иллюзии, это вон там высоко... вам нужно просто повторить свою иллюзию. Боже мой, в какую же апатию через некоторое время впадет тот, кто вас обесценивал!

Вы подходите и говорите:

Вы подходите и говорите:

• Я собираюсь написать эту историю, там все будет так-то и так-то, так-то и так-то, так-то и так-то.

• Я собираюсь написать эту историю, там все будет так-то и так-то, так-то и так-то, так-то и так-то.

И после того как он пропоет вам всю эту старую песню, скажите:

И после того как он пропоет вам всю эту старую песню, скажите:

• Герой и героиня будут делать то-то, они будут делать то-то и се-то.

• Герой и героиня будут делать то-то, они будут делать то-то и се-то.

И он готов!

И он готов!

Поскольку это основа межличностных отношений: «Я сейчас покажу тебе иллюзии, а ты попытайся их стереть. А я буду стирать твои иллюзии, но вот мои иллюзии. Я больше тебя, поскольку я могу поместить все эти штуки вон туда, а ты не можешь их стереть, но когда ты их выставляешь, я могу их стирать». О, вы явно провели на траке тысячи, тысячи и тысячи вневременных лет... безвременных лет... за этим занятием.

Поскольку это основа межличностных отношений: «Я сейчас покажу тебе иллюзии, а ты попытайся их стереть. А я буду стирать твои иллюзии, но вот мои иллюзии. Я больше тебя, поскольку я могу поместить все эти штуки вон туда, а ты не можешь их стереть, но когда ты их выставляешь, я могу их стирать». О, вы явно провели на траке тысячи, тысячи и тысячи вневременных лет... безвременных лет... за этим занятием.

Но что вам делать, когда все окружающее вас пространство окажется забитым до отказа этими формами? Вы создали пространство, вы думаете, вы думаете, вы думаете и наконец говорите: «Самостоятельное изобретение. Совершенно новое изобретение: время. Так вот, что такое время? Время – это метод стирания иллюзий, который избавляет меня от забот, связанных с их разрушением. И вот что я делаю: вот эта иллюзия... тогда. Вот эта иллюзия... тогда». И вот теперь это «тогда» создает для вас больше пространства, которое вы можете снова заполнять иллюзиями, а потом вы говорите этому пространству: «Тогда».

Но что вам делать, когда все окружающее вас пространство окажется забитым до отказа этими формами? Вы создали пространство, вы думаете, вы думаете, вы думаете и наконец говорите: «Самостоятельное изобретение. Совершенно новое изобретение: время. Так вот, что такое время? Время – это метод стирания иллюзий, который избавляет меня от забот, связанных с их разрушением. И вот что я делаю: вот эта иллюзия... тогда. Вот эта иллюзия... тогда». И вот теперь это «тогда» создает для вас больше пространства, которое вы можете снова заполнять иллюзиями, а потом вы говорите этому пространству: «Тогда».

А известно ли вам, что вы можете взять человека, который застрял на траке времени (это весьма действенный метод)... вы можете взять человека, который застрял на траке времени, и просто добиться, чтобы он выполнил это упражнение. Способность создавать свое собственное время по-прежнему ему присуща, это по-прежнему его неотъемлемая способность. И вы просто добиваетесь, чтобы он делал следующее: сейчас, тогда; сейчас, тогда; сейчас, тогда; сейчас, тогда; сейчас, тогда... брррррззть! И он начнет перемещаться по траку времени. Это звучит невероятно, но это и все, что представляет собой время. Это сейчас, и это... теперь «сейчас» становится тогда, и вот у нас «сейчас», а теперь «сейчас» становится тогда. Что ж, это не уходит куда-то в пространство, вы понимаете, это просто испаряется. Человек говорит: «Я создал это однажды, значит, я могу заново создать это в любое время в будущем». Это очень просто; это простой механизм.

А известно ли вам, что вы можете взять человека, который застрял на траке времени (это весьма действенный метод)... вы можете взять человека, который застрял на траке времени, и просто добиться, чтобы он выполнил это упражнение. Способность создавать свое собственное время по-прежнему ему присуща, это по-прежнему его неотъемлемая способность. И вы просто добиваетесь, чтобы он делал следующее: сейчас, тогда; сейчас, тогда; сейчас, тогда; сейчас, тогда; сейчас, тогда... брррррззть! И он начнет перемещаться по траку времени. Это звучит невероятно, но это и все, что представляет собой время. Это сейчас, и это... теперь «сейчас» становится тогда, и вот у нас «сейчас», а теперь «сейчас» становится тогда. Что ж, это не уходит куда-то в пространство, вы понимаете, это просто испаряется. Человек говорит: «Я создал это однажды, значит, я могу заново создать это в любое время в будущем». Это очень просто; это простой механизм.

Вот что представляют собой пространство и время, если принимать во внимание, что они зиждутся на мысли. Таким образом, мысль без... когда она не создавала вообще никаких иллюзий, она была нулем. Но как только она начала создавать иллюзии, у нее появилась склонность делать вжить! – и превращаться в бесконечность. И как только она превратилась в бесконечность, думать стало невозможно. Почему? Да потому, что это стало бессмысленным; каждая мысль, которую вы думали, становилась бесконечностью. А чтобы думать о чем-то, что стоило бы того, стало необходимо иметь какую-то конечную форму или размер, и поэтому, чтобы думать, вам пришлось опуститься с уровня бесконечности. Видите, это довольно просто.

Вот что представляют собой пространство и время, если принимать во внимание, что они зиждутся на мысли. Таким образом, мысль без... когда она не создавала вообще никаких иллюзий, она была нулем. Но как только она начала создавать иллюзии, у нее появилась склонность делать вжить! – и превращаться в бесконечность. И как только она превратилась в бесконечность, думать стало невозможно. Почему? Да потому, что это стало бессмысленным; каждая мысль, которую вы думали, становилась бесконечностью. А чтобы думать о чем-то, что стоило бы того, стало необходимо иметь какую-то конечную форму или размер, и поэтому, чтобы думать, вам пришлось опуститься с уровня бесконечности. Видите, это довольно просто.

Так вот, вы говорите себе: «Что ж, вот он я...» – и никто не собирается это оспаривать. Поэтому вы говорите: «Ладно, вот он я. Пток! Вот». И вы говорите: «Это я... только теперь это кто-то другой. И это кто-то другой потому-то, потому-то и потому-то»... перечисляются разные характерные черты... «я такой-то, а он такой-то».

Так вот, вы говорите себе: «Что ж, вот он я...» – и никто не собирается это оспаривать. Поэтому вы говорите: «Ладно, вот он я. Пток! Вот». И вы говорите: «Это я... только теперь это кто-то другой. И это кто-то другой потому-то, потому-то и потому-то»... перечисляются разные характерные черты... «я такой-то, а он такой-то».

На самом деле здесь имеет место процесс, с помощью которого человек осуществляет своего рода митоз мысли, и этот митоз лежит в основе всех остальных митозных инграмм, которые вы пытаетесь проходить. И если вы проходите их, и если вы сможете найти более раннюю, все остальные исчезнут. Ведь человек становится самим собой и самим собой. И спустя какое-то время он перестанет этим довольствоваться; он станет самим собой, самим собой и самим собой. А потом он станет самим собой, и самим собой, и самим собой, и самим собой.

На самом деле здесь имеет место процесс, с помощью которого человек осуществляет своего рода митоз мысли, и этот митоз лежит в основе всех остальных митозных инграмм, которые вы пытаетесь проходить. И если вы проходите их, и если вы сможете найти более раннюю, все остальные исчезнут. Ведь человек становится самим собой и самим собой. И спустя какое-то время он перестанет этим довольствоваться; он станет самим собой, самим собой и самим собой. А потом он станет самим собой, и самим собой, и самим собой, и самим собой.

Он бесконечен, но спустя некоторое время ему придется каким-то образом положить этому конец, поскольку он продолжает предлагать самому себе головоломки, чтобы он мог их решать. И всякий раз, когда он предлагает себе головоломку, которую он может решить... он хочет решить эту головоломку... что ж, на самом деле, ему приходится делать ее несколько более сложной. И в конце концов он притворится, что он предлагает себе головоломку, которую он не может решить. И вот теперь он будет счастлив! Но головоломка становится все более, и более, и более запутанной, и другие люди усложняют ситуацию еще больше, и все перепутывается. Другие люди усложняют ситуацию, другие люди предлагают головоломки, которые добавляются к той головоломке. А затем они притворяются, что другие люди являются ими, чтобы быть другими людьми и создать еще больше головоломок, которые будут добавляться к той головоломке. И все они смотрят на это и говорят: «Неизвестное!»

Он бесконечен, но спустя некоторое время ему придется каким-то образом положить этому конец, поскольку он продолжает предлагать самому себе головоломки, чтобы он мог их решать. И всякий раз, когда он предлагает себе головоломку, которую он может решить... он хочет решить эту головоломку... что ж, на самом деле, ему приходится делать ее несколько более сложной. И в конце концов он притворится, что он предлагает себе головоломку, которую он не может решить. И вот теперь он будет счастлив! Но головоломка становится все более, и более, и более запутанной, и другие люди усложняют ситуацию еще больше, и все перепутывается. Другие люди усложняют ситуацию, другие люди предлагают головоломки, которые добавляются к той головоломке. А затем они притворяются, что другие люди являются ими, чтобы быть другими людьми и создать еще больше головоломок, которые будут добавляться к той головоломке. И все они смотрят на это и говорят: «Неизвестное!»

Так рождается первая материя. Что такое материя?

Так рождается первая материя. Что такое материя?

Как это ни ужасно, но, очевидно, что это очень плотная мысль, в которой единицы внимания расположены достаточно хаотично, чтобы вы ничего особого не могли с этим поделать. Так вот, это интересная мысль, но подумайте об этом минутку.

Как это ни ужасно, но, очевидно, что это очень плотная мысль, в которой единицы внимания расположены достаточно хаотично, чтобы вы ничего особого не могли с этим поделать. Так вот, это интересная мысль, но подумайте об этом минутку.

Вы настолько привыкли видеть, что этот пол находится здесь в «сейчас» постоянно... он становится грязным, он становится чистым, он изменяется таким образом, он изменяется сяким образом... вы настолько к этому привыкли, что говорите: «Отныне и впредь это тот же самый пол во временном континууме и больше ничего. Вот и все, чем это является... этим полом. Он плотный, мы знаем, что он здесь находится, поскольку когда по нему шагаешь, его можно чувствовать».

Вы настолько привыкли видеть, что этот пол находится здесь в «сейчас» постоянно... он становится грязным, он становится чистым, он изменяется таким образом, он изменяется сяким образом... вы настолько к этому привыкли, что говорите: «Отныне и впредь это тот же самый пол во временном континууме и больше ничего. Вот и все, чем это является... этим полом. Он плотный, мы знаем, что он здесь находится, поскольку когда по нему шагаешь, его можно чувствовать».

Угу. Что ж, понимаете, я могу вызвать у вас соматику, которую вы тоже будете чувствовать.

Угу. Что ж, понимаете, я могу вызвать у вас соматику, которую вы тоже будете чувствовать.

Так вот, если достаточное число людей соберутся вместе и начнут достаточно хаотично думать и опустят достаточное число людей в апатию и ниже апатии, у вас в конце концов появятся планеты и все остальное. На самом деле, пользуясь этой теорией, вы в самом деле могли бы разобраться с тем, как создавалась МЭСТ-вселенная... как создается любая вселенная. И без сомнения, когда вы одитируете преклира по прошлому траку, там есть одна область, которую он любит называть «домашней вселенной». Он говорит: «Это домашняя вселенная». А что же он делал в этой вселенной? Что ж, вы, скорее всего, услышите такое описание: преклир сидит и создает иллюзии, чтобы можно было изучать их, смотреть на другие иллюзии, и там собиралось вместе очень много народа, все они этим занимались, и все это наполняло его счастьем, и вы обнаружите различные странные механизмы, которые все эти люди тогда придумали. Широко распространенным является «фонд мыслей». Между прочим, этот случай на траке все еще остается неразрешенным. Я по-прежнему не знаю, что он собой представляет, этот «фонд мыслей». Поскольку там есть фонд мыслей, а потом в один прекрасный день посреди этого вдруг появляется черное пятно, и человек не может двигаться. Так вот, этот инцидент имеется на большинстве траков времени.

Так вот, если достаточное число людей соберутся вместе и начнут достаточно хаотично думать и опустят достаточное число людей в апатию и ниже апатии, у вас в конце концов появятся планеты и все остальное. На самом деле, пользуясь этой теорией, вы в самом деле могли бы разобраться с тем, как создавалась МЭСТ-вселенная... как создается любая вселенная. И без сомнения, когда вы одитируете преклира по прошлому траку, там есть одна область, которую он любит называть «домашней вселенной». Он говорит: «Это домашняя вселенная». А что же он делал в этой вселенной? Что ж, вы, скорее всего, услышите такое описание: преклир сидит и создает иллюзии, чтобы можно было изучать их, смотреть на другие иллюзии, и там собиралось вместе очень много народа, все они этим занимались, и все это наполняло его счастьем, и вы обнаружите различные странные механизмы, которые все эти люди тогда придумали. Широко распространенным является «фонд мыслей». Между прочим, этот случай на траке все еще остается неразрешенным. Я по-прежнему не знаю, что он собой представляет, этот «фонд мыслей». Поскольку там есть фонд мыслей, а потом в один прекрасный день посреди этого вдруг появляется черное пятно, и человек не может двигаться. Так вот, этот инцидент имеется на большинстве траков времени.

Но там был фонд иллюзий. И если вы хотите посмотреть на то, как горе просто хлещет из любого кейса, то это потеря своей домашней вселенной. Преклиры рассказывают об этом по-разному. Вы можете взять самого закаленного преклира с практическим складом ума и довести его по траку до того момента, где вдруг... звезды стали падать в его вселенной. Он будет плакать, плакать и плакать.

Но там был фонд иллюзий. И если вы хотите посмотреть на то, как горе просто хлещет из любого кейса, то это потеря своей домашней вселенной. Преклиры рассказывают об этом по-разному. Вы можете взять самого закаленного преклира с практическим складом ума и довести его по траку до того момента, где вдруг... звезды стали падать в его вселенной. Он будет плакать, плакать и плакать.

У него была вселенная, и он, вероятно, был одним из нескольких людей, придумавших ее. Они придумали эту вселенную, и это была замечательная вселенная, и в один прекрасный день в ней осыпались все звезды.

У него была вселенная, и он, вероятно, был одним из нескольких людей, придумавших ее. Они придумали эту вселенную, и это была замечательная вселенная, и в один прекрасный день в ней осыпались все звезды.

Почему? Кто-то другой придумал другую вселенную, и та просто как бы взяла и сожрала эту вселенную. Именно это и делает МЭСТ-вселенная. Очевидно, эта вселенная расширяющаяся, и она продолжает вгрызаться во время и пространство всех других людей.

Почему? Кто-то другой придумал другую вселенную, и та просто как бы взяла и сожрала эту вселенную. Именно это и делает МЭСТ-вселенная. Очевидно, эта вселенная расширяющаяся, и она продолжает вгрызаться во время и пространство всех других людей.

И однажды... вот ваш преклир, он чувствует себя прекрасно и все идет хорошо, и внезапно все покрывается пятнадцати-сантиметровым слоем плесени. И откуда-то начинают появляться черные пауки. И тогда все разбегаются и бросают его или что-то вроде этого. И вы найдете такой инцидент на траке. Его сложно проходить, между прочим. Поскольку, боже мой, он в самом деле плотный. Ведь с парнем случилось вот что... он вдруг начал костенеть и потерял способность двигаться. Внезапно, он стал частью МЭСТ-вселенной. Именно так люди попадают в эту вселенную МЭСТ, тем или иным образом.

И однажды... вот ваш преклир, он чувствует себя прекрасно и все идет хорошо, и внезапно все покрывается пятнадцати-сантиметровым слоем плесени. И откуда-то начинают появляться черные пауки. И тогда все разбегаются и бросают его или что-то вроде этого. И вы найдете такой инцидент на траке. Его сложно проходить, между прочим. Поскольку, боже мой, он в самом деле плотный. Ведь с парнем случилось вот что... он вдруг начал костенеть и потерял способность двигаться. Внезапно, он стал частью МЭСТ-вселенной. Именно так люди попадают в эту вселенную МЭСТ, тем или иным образом.

Между прочим, инциденты, которые я вам описываю, – это инциденты из Техники 88. Но я показываю вам длину и ширину трака времени... рассказываю вам о том, какие там были инциденты, и излагаю вам теорию.

Между прочим, инциденты, которые я вам описываю, – это инциденты из Техники 88. Но я показываю вам длину и ширину трака времени... рассказываю вам о том, какие там были инциденты, и излагаю вам теорию.

Так вот, мысль о том, что все это лишь мысль, довольно сильно пугает. Опустите ногу и получите чувство, что то, что вы чувствуете, существует лишь в моменте «сейчас». Что этого здесь не было, что этого здесь не будет, что оно просто сопутствует вам. Можете вы резко почувствовать непрочность оболочки вселенной? Но это правда; это примерно и все, чем она является. Это единицы внимания, которые удерживаются в упругом, так сказать, кольце многочисленных факсимиле. Все это факсимиле. Но эти факсимиле находятся ниже определенной границы.

Так вот, мысль о том, что все это лишь мысль, довольно сильно пугает. Опустите ногу и получите чувство, что то, что вы чувствуете, существует лишь в моменте «сейчас». Что этого здесь не было, что этого здесь не будет, что оно просто сопутствует вам. Можете вы резко почувствовать непрочность оболочки вселенной? Но это правда; это примерно и все, чем она является. Это единицы внимания, которые удерживаются в упругом, так сказать, кольце многочисленных факсимиле. Все это факсимиле. Но эти факсимиле находятся ниже определенной границы.

Так вот, когда мы оказываемся вот в этой области, это становится тэта-вселенной... или тэтой... а вот это становится МЭСТ-вселенной. И если вы как следует присмотритесь, вы заметите, что символы для этих двух вселенных являются греческими буквами. Это фи, греческая буква фи. И если вы заметили, то греческая буква фи – это просто буква тэта, положенная горизонтально... видите, вот тэта (θ)... а вот это фи (φ). Она просто немного завалилась... поскольку это вещи одного и того же сорта.

Так вот, когда мы оказываемся вот в этой области, это становится тэта-вселенной... или тэтой... а вот это становится МЭСТ-вселенной. И если вы как следует присмотритесь, вы заметите, что символы для этих двух вселенных являются греческими буквами. Это фи, греческая буква фи. И если вы заметили, то греческая буква фи – это просто буква тэта, положенная горизонтально... видите, вот тэта (θ)... а вот это фи (φ). Она просто немного завалилась... поскольку это вещи одного и того же сорта.

Вот Элджернон К. Обычный-Гражданин, вы к нему подходите и говорите: «Ты знаешь, вот эта штуковина, по которой ты ходишь, – это мысли». Он вам не поверит! Что ж, все, что я вам сейчас рассказываю, это, в действительности, просто-напросто теория происхождения... теория происхождения... которая подкрепляется показаниями Е-метра и тем фактом, что преклиры могут пройти эти инциденты и почувствовать себя намного лучше. Практически единственный заряд горя, который вы сможете вытащить у некоторых преклиров... вы не можете найти его нигде на траке, и вдруг начинается звездопад, и вы находите такой славный инцидент горя.

Вот Элджернон К. Обычный-Гражданин, вы к нему подходите и говорите: «Ты знаешь, вот эта штуковина, по которой ты ходишь, – это мысли». Он вам не поверит! Что ж, все, что я вам сейчас рассказываю, это, в действительности, просто-напросто теория происхождения... теория происхождения... которая подкрепляется показаниями Е-метра и тем фактом, что преклиры могут пройти эти инциденты и почувствовать себя намного лучше. Практически единственный заряд горя, который вы сможете вытащить у некоторых преклиров... вы не можете найти его нигде на траке, и вдруг начинается звездопад, и вы находите такой славный инцидент горя.

Так вот, здесь был ноль. Что ж, я не знаю, каким еще мог быть ноль мысли, кроме как «отсутствие вселенной». Ноль. Понимаете? Что такое ноль времени? Отсутствие времени. Что такое ноль пространства? Отсутствие пространства. Отсутствие пространства, отсутствие времени, отсутствие мысли... ноль. Отсутствие вселенной. И вот как вы могли появиться: один из этих нулей внезапно перепрыгнул на более высокий уровень шкалы тонов и что-то спостулировал. За решением «быть» следует решение «создавать» что-то, за которым в свою очередь, вероятно, следует решение «сохранять это», а за ним следует решение «каким-то образом избавиться от этого». И самый работающий способ, позволяющий избавиться от чего-то, – это время. Оно представляет собой метод избавления от старых, использованных факсимиле, поскольку Сумасшедший Мунц не даст вам за факсимиле ни пенни. Вам нужно как-то от них избавляться. Поэтому вот лучший способ избавиться от них, нужно сказать:

Так вот, здесь был ноль. Что ж, я не знаю, каким еще мог быть ноль мысли, кроме как «отсутствие вселенной». Ноль. Понимаете? Что такое ноль времени? Отсутствие времени. Что такое ноль пространства? Отсутствие пространства. Отсутствие пространства, отсутствие времени, отсутствие мысли... ноль. Отсутствие вселенной. И вот как вы могли появиться: один из этих нулей внезапно перепрыгнул на более высокий уровень шкалы тонов и что-то спостулировал. За решением «быть» следует решение «создавать» что-то, за которым в свою очередь, вероятно, следует решение «сохранять это», а за ним следует решение «каким-то образом избавиться от этого». И самый работающий способ, позволяющий избавиться от чего-то, – это время. Оно представляет собой метод избавления от старых, использованных факсимиле, поскольку Сумасшедший Мунц не даст вам за факсимиле ни пенни. Вам нужно как-то от них избавляться. Поэтому вот лучший способ избавиться от них, нужно сказать:

«Время. Пток! От этого я избавился. Оно исчезло».

«Время. Пток! От этого я избавился. Оно исчезло».

Так вот, эта система, хотя она довольно хороша, не является столь уж работающей. И на самом деле теории, которые лежат в основе этой МЭСТ-вселенной, не являются совершенными.

Так вот, эта система, хотя она довольно хороша, не является столь уж работающей. И на самом деле теории, которые лежат в основе этой МЭСТ-вселенной, не являются совершенными.

Я сейчас не говорю о том, что моя теория, которую я только что вам представил, является совершенной или не является таковой. Мне все равно, совершенна она или не совершенна, просто так уж вышло, что она довольно неплохо работает. Она, кстати говоря, не так хороша, как четкая и ясная теория тэта-МЭСТ. Ведь она немного глубже засасывает вас в теоретизирования. В ней есть определенные изъяны. Во всей этой проклятой вселенной есть один изъян. Это паршивая вселенная. Она просто ужасна.

Я сейчас не говорю о том, что моя теория, которую я только что вам представил, является совершенной или не является таковой. Мне все равно, совершенна она или не совершенна, просто так уж вышло, что она довольно неплохо работает. Она, кстати говоря, не так хороша, как четкая и ясная теория тэта-МЭСТ. Ведь она немного глубже засасывает вас в теоретизирования. В ней есть определенные изъяны. Во всей этой проклятой вселенной есть один изъян. Это паршивая вселенная. Она просто ужасна.

Чтобы согласиться с кем-то и чтобы иметь материю, люди должны до некоторой степени жертвовать своей властью над иллюзиями. Способность создавать и власть над иллюзиями – это одно и то же. Так что они в какой-то степени жертвуют своей властью над иллюзиями и своей способностью создавать, и поэтому им приходится в какой-то степени жертвовать своей способностью быть причиной.

Чтобы согласиться с кем-то и чтобы иметь материю, люди должны до некоторой степени жертвовать своей властью над иллюзиями. Способность создавать и власть над иллюзиями – это одно и то же. Так что они в какой-то степени жертвуют своей властью над иллюзиями и своей способностью создавать, и поэтому им приходится в какой-то степени жертвовать своей способностью быть причиной.

И им тут же приходится обзавестись некоторыми неизвестностями, чтобы не быть причиной... поскольку, если бы вы были причиной, не было бы вообще никаких неизвестностей, понимаете?... поэтому им нужно допустить, что они не знают. Следовательно, им необходимо начать опускаться по шкале тонов и оказаться вот здесь, в этой области. И вот здесь, в той области, в которой мы работаем с помощью Дианетики, – начиная с 0,0 и вплоть до 40,0, – в этой области очень маленький диапазон переносимости. На самом деле диапазон переносимости находится скорее всего в пределах от 0 до 28,0, от 0 до 25,0. Это полный диапазон переносимости. Ниже этого диапазона нет существования, которое можно было бы назвать жизнью. Однако ниже уровня 0,0 есть материя, но это градиентная шкала материи. Что-то становится в большей степени материей, еще в большей степени материей, еще в большей степени материей, еще в большей степени материей, еще в большей степени материей, а затем оно становится плотным... превращается в то, что мы называем плотным объектом.

И им тут же приходится обзавестись некоторыми неизвестностями, чтобы не быть причиной... поскольку, если бы вы были причиной, не было бы вообще никаких неизвестностей, понимаете?... поэтому им нужно допустить, что они не знают. Следовательно, им необходимо начать опускаться по шкале тонов и оказаться вот здесь, в этой области. И вот здесь, в той области, в которой мы работаем с помощью Дианетики, – начиная с 0,0 и вплоть до 40,0, – в этой области очень маленький диапазон переносимости. На самом деле диапазон переносимости находится скорее всего в пределах от 0 до 28,0, от 0 до 25,0. Это полный диапазон переносимости. Ниже этого диапазона нет существования, которое можно было бы назвать жизнью. Однако ниже уровня 0,0 есть материя, но это градиентная шкала материи. Что-то становится в большей степени материей, еще в большей степени материей, еще в большей степени материей, еще в большей степени материей, еще в большей степени материей, а затем оно становится плотным... превращается в то, что мы называем плотным объектом.

Но, конечно же, нет ни одного плотного объекта, который был бы плотным. Физик первым вам об этом скажет: «Ни один плотный объект не является действительно плотным». Теперь вы понимаете, как это может быть?

Но, конечно же, нет ни одного плотного объекта, который был бы плотным. Физик первым вам об этом скажет: «Ни один плотный объект не является действительно плотным». Теперь вы понимаете, как это может быть?

Так что давайте назовем вот этот диапазон... вот этот маленький диапазон, который находится вот здесь... давайте назовем его нашей шкалой тонов, и давайте назовем это 28,0, а вот это – 0. Вот здесь на нашей шкале тонов 0, а вот здесь 28,0... таким образом, 0 на нашей шкале тонов – это не этот ноль. Вот этого нуля достичь невозможно, и вот эти цифры, что проставлены на шкале тонов, – это просто произвольно проставленные цифры. Мы с тем же успехом могли бы написать вместо них А, Б, В, Г, Д, Е, Ж на шкале тонов, понимаете? Только эти цифры отображают гармоники... они в самом деле отображают гармоники. Ну, хорошо, от 0 до 28,0 – диапазон переносимости. Так вот, когда человек находится на уровне 28,0, он вот настолько ближе к бесконечности, а когда он находится на уровне 0, он вот настолько ближе к материи. Но вот отсюда и выше находятся невозможные высоты... невозможные высоты бытийности... которые становятся все более, более и более высокими, если говорить о власти над иллюзиями и способности создавать.

Так что давайте назовем вот этот диапазон... вот этот маленький диапазон, который находится вот здесь... давайте назовем его нашей шкалой тонов, и давайте назовем это 28,0, а вот это – 0. Вот здесь на нашей шкале тонов 0, а вот здесь 28,0... таким образом, 0 на нашей шкале тонов – это не этот ноль. Вот этого нуля достичь невозможно, и вот эти цифры, что проставлены на шкале тонов, – это просто произвольно проставленные цифры. Мы с тем же успехом могли бы написать вместо них А, Б, В, Г, Д, Е, Ж на шкале тонов, понимаете? Только эти цифры отображают гармоники... они в самом деле отображают гармоники. Ну, хорошо, от 0 до 28,0 – диапазон переносимости. Так вот, когда человек находится на уровне 28,0, он вот настолько ближе к бесконечности, а когда он находится на уровне 0, он вот настолько ближе к материи. Но вот отсюда и выше находятся невозможные высоты... невозможные высоты бытийности... которые становятся все более, более и более высокими, если говорить о власти над иллюзиями и способности создавать.

И вы поднимаетесь намного выше этого уровня, и вам нет нужды иметь хоть что-то общее с той вселенной, которая нас интересует, вообще никакой нужды. Более того, когда вы доберетесь примерно вот досюда, даже чужие вселенные вас уже совершенно не будут интересовать. А когда вы доберетесь вот досюда, вы создадите свою собственную вселенную, но и в ней вы тоже не будете находиться. Вот и все.

И вы поднимаетесь намного выше этого уровня, и вам нет нужды иметь хоть что-то общее с той вселенной, которая нас интересует, вообще никакой нужды. Более того, когда вы доберетесь примерно вот досюда, даже чужие вселенные вас уже совершенно не будут интересовать. А когда вы доберетесь вот досюда, вы создадите свою собственную вселенную, но и в ней вы тоже не будете находиться. Вот и все.

Следовательно, по существу, единственный диапазон, который мы можем изучать, – это диапазон примерно от 0,0 до 28,0. Ведь когда кто-то добирается до 28,0, что ж... он исчезает из поля зрения. С этого момента вам в любом случае будет неинтересно его изучать. Он ушел. А если он находится в диапазоне, который начинается вот отсюда и идет ниже, вы сможете найти его в любой мусорной куче... я имею в виду, в любом похоронном бюро.

Следовательно, по существу, единственный диапазон, который мы можем изучать, – это диапазон примерно от 0,0 до 28,0. Ведь когда кто-то добирается до 28,0, что ж... он исчезает из поля зрения. С этого момента вам в любом случае будет неинтересно его изучать. Он ушел. А если он находится в диапазоне, который начинается вот отсюда и идет ниже, вы сможете найти его в любой мусорной куче... я имею в виду, в любом похоронном бюро.

Вы когда-нибудь видели окаменелость? Мумию? Что ж, вы когда-нибудь видели МЭСТ-тело? А? Очень интересно, что МЭСТ-тело – это довольно плотная штука. И тем не менее оно живое, оно еще какое живое. И то, что является материей в этом МЭСТ-теле... то, что является материей в этом МЭСТ-теле, находится в диапазоне МЭСТ, ниже 0,0. Но то, что является жизнью в этом теле, находится выше 0,0, и эти два компонента определяют ваше положение на шкале тонов.

Вы когда-нибудь видели окаменелость? Мумию? Что ж, вы когда-нибудь видели МЭСТ-тело? А? Очень интересно, что МЭСТ-тело – это довольно плотная штука. И тем не менее оно живое, оно еще какое живое. И то, что является материей в этом МЭСТ-теле... то, что является материей в этом МЭСТ-теле, находится в диапазоне МЭСТ, ниже 0,0. Но то, что является жизнью в этом теле, находится выше 0,0, и эти два компонента определяют ваше положение на шкале тонов.

Таким образом, у нас тут без малейшего труда выстраивается теория, с которой вы можете делать все, что вам заблагорассудится. Вам не осязательно знать эту теорию, чтобы заставлять эти техники работать. Но это интересная теория, и я основательно попотел, чтобы ее разработать, поэтому, бога ради, по крайней мере уделите ей хоть какое-то внимание! Нет, откровенно говоря, если вы будете ее понимать и если вы будете знать основные моменты, которые имели место в этом цикле, вы будете в состоянии найти множество инцидентов на тэта-линии, которые вам будет очень интересно проходить. Эта теория в самом деле приведет вас во множество инцидентов, и она, кроме того, даст вам некоторый фундамент для всей остальной работы.

Таким образом, у нас тут без малейшего труда выстраивается теория, с которой вы можете делать все, что вам заблагорассудится. Вам не осязательно знать эту теорию, чтобы заставлять эти техники работать. Но это интересная теория, и я основательно попотел, чтобы ее разработать, поэтому, бога ради, по крайней мере уделите ей хоть какое-то внимание! Нет, откровенно говоря, если вы будете ее понимать и если вы будете знать основные моменты, которые имели место в этом цикле, вы будете в состоянии найти множество инцидентов на тэта-линии, которые вам будет очень интересно проходить. Эта теория в самом деле приведет вас во множество инцидентов, и она, кроме того, даст вам некоторый фундамент для всей остальной работы.

Все, что находится в диапазоне от 0 до 28,0, с точки зрения логики на самом деле является «может быть» больших или меньших масштабов. В этом диапазоне нет абсолютного знания. То, с чем сталкивается человек как человек, является лишь относительно действенным. Почему? Да потому, что это диапазон истины: это относительная истина. Если вы подниметесь над этим диапазоном, вас там будут ждать бесконечные истины, а если вы опуститесь ниже этого диапазона, там вас будут поджидать отрицательные истины... то, что отсутствует, и так далее. Так вот, всякий раз, когда вы работаете с активным рассудком... под которым мы понимаем мысль, воздействующую на вселенную, мысль, воздействующую на тела, мысль, воздействующую по крайней мере на энергию... вы имеете дело с относительными истинами, поскольку они не являются абсолютами.

Все, что находится в диапазоне от 0 до 28,0, с точки зрения логики на самом деле является «может быть» больших или меньших масштабов. В этом диапазоне нет абсолютного знания. То, с чем сталкивается человек как человек, является лишь относительно действенным. Почему? Да потому, что это диапазон истины: это относительная истина. Если вы подниметесь над этим диапазоном, вас там будут ждать бесконечные истины, а если вы опуститесь ниже этого диапазона, там вас будут поджидать отрицательные истины... то, что отсутствует, и так далее. Так вот, всякий раз, когда вы работаете с активным рассудком... под которым мы понимаем мысль, воздействующую на вселенную, мысль, воздействующую на тела, мысль, воздействующую по крайней мере на энергию... вы имеете дело с относительными истинами, поскольку они не являются абсолютами.

Так что это... помните, я раньше в лекциях говорил о трех корзинах: есть корзина с абсолютными истинами, все, что в ней лежит, является истинным. Еще есть вторая корзина, которая дает вам мост... понимаете, это пути, позволяющие добраться до корзины с абсолютами. А вот здесь внизу находится третья корзина, там содержится то, что знаем вы и я, и ее содержимое постоянно меняется и в ней не содержится вообще ничего истинного. И все, что в ней находится, тем или иным образом является относительным и зависит от всего остального, а кое-что из ее содержимого является откровенной ложью. Это то, что знает человек. И он поднимается к корзине номер два, хватает какое-то данное из корзины номер один, и когда он пытается спустить то, что он взял в первой корзине, вот сюда, вниз, он проходит через вот эту вторую корзину и взятое им данное меняется, становясь действенным и относительно неверным. И мы постоянно осуществляем этот цикл: мы пытаемся принести что-то с уровня абсолютной истины, пройдя дорогой мистицизма... мне все равно, что это, может Саентология... принести это в корзину три, а в корзине три находятся знания в том виде, в котором они известны человеку. И эти знания соответствуют диапазону от 0 до 28,0. В ней находится знание, а ниже нее находится отсутствие знания, а выше этого находится знание со знаком плюс; пока вы не попадете вот сюда, вы относитесь к категории... невозможной категории... «Я знаю». Если вы полностью поднимете человека до уровня «Я знаю», его «Я знаю» будет настолько туманным, что все его знания – это то, что он знает для себя самого. Он не переводит свои знания на язык, понятный тем, кто пользуется корзиной три. Он никогда не помещает эти знания в корзину три, поэтому они не становятся известны вам. И он знает их для себя самого. Вы видели таких людей, они живут, и у них постоянно съезжает крыша... вы такое видели.

Так что это... помните, я раньше в лекциях говорил о трех корзинах: есть корзина с абсолютными истинами, все, что в ней лежит, является истинным. Еще есть вторая корзина, которая дает вам мост... понимаете, это пути, позволяющие добраться до корзины с абсолютами. А вот здесь внизу находится третья корзина, там содержится то, что знаем вы и я, и ее содержимое постоянно меняется и в ней не содержится вообще ничего истинного. И все, что в ней находится, тем или иным образом является относительным и зависит от всего остального, а кое-что из ее содержимого является откровенной ложью. Это то, что знает человек. И он поднимается к корзине номер два, хватает какое-то данное из корзины номер один, и когда он пытается спустить то, что он взял в первой корзине, вот сюда, вниз, он проходит через вот эту вторую корзину и взятое им данное меняется, становясь действенным и относительно неверным. И мы постоянно осуществляем этот цикл: мы пытаемся принести что-то с уровня абсолютной истины, пройдя дорогой мистицизма... мне все равно, что это, может Саентология... принести это в корзину три, а в корзине три находятся знания в том виде, в котором они известны человеку. И эти знания соответствуют диапазону от 0 до 28,0. В ней находится знание, а ниже нее находится отсутствие знания, а выше этого находится знание со знаком плюс; пока вы не попадете вот сюда, вы относитесь к категории... невозможной категории... «Я знаю». Если вы полностью поднимете человека до уровня «Я знаю», его «Я знаю» будет настолько туманным, что все его знания – это то, что он знает для себя самого. Он не переводит свои знания на язык, понятный тем, кто пользуется корзиной три. Он никогда не помещает эти знания в корзину три, поэтому они не становятся известны вам. И он знает их для себя самого. Вы видели таких людей, они живут, и у них постоянно съезжает крыша... вы такое видели.

Ну, да ладно... вы знаете, что в прошлом ноябре я прочитал лекцию по поводу постулирования состояния бытийности*Имеется в виду лекция, прочитанная 12 ноября 1951 года, «Первичная мысль».. И три четверти той лекции были посвящены тому, чтобы полностью доказать вам, что нет ни одной причины на земле, по которой вы не могли бы вдруг сказать: «Я собираюсь быть», – и тут же быть. Без помощи процессинга, без чего-то подобного. Нет ни одной причины, по которой вы не могли бы этого сказать. В последней четверти лекции говорилось исключительно о том, почему это нельзя применить на практике и почему это нельзя сделать. Так вот, то тут, то там люди прочитывали первые три четверти лекции и говорили: «Видите, видите, видите, видите», – и совершенно забывали про последнюю четверть лекции. И они подходили к какому-нибудь ничего не подозревающему человеку, они не знают последнюю четверть лекции, и он тоже, и они ему говорили: «Так, все, что тебе нужно сделать, – это решить “быть”». И этот человек говорил: «Вум! Надо же, что я здесь вверху делаю?» Он как бы ошарашен и он пытается поговорить с продавцом фруктовой палатки, и он обнаруживает, что не находится в общении с этим продавцом. Он пытается поговорить с кем-то еще и он говорит: «Знаете, что я знаю? Ну, я...» У него нет слов. Он не может перевести на понятный язык то, что он знает, и он опускается вниз... вшшшшиууу! И когда он опускается вот досюда, МЭСТ к тому моменту уже стала очень упругой, поэтому человек отскакивает обратно туда, где он и был с самого начала. Но вы можете рассчитывать, что он пройдет через этот цикл. Поскольку он не приспособлен к тому, чтобы находится совершенно вне общения по обе стороны этого диапазона. Это для него слишком. На самом деле он может запостулировать: «Я собираюсь быть», – и вот он есть, но затем он обнаруживает, что он... что он по-прежнему находится в МЭСТ-вселенной и он по-прежнему находится в теле, а это совершенно не согласуется с его мыслями, и он просто... все жутко запутывается.

Ну, да ладно... вы знаете, что в прошлом ноябре я прочитал лекцию по поводу постулирования состояния бытийности*Имеется в виду лекция, прочитанная 12 ноября 1951 года, «Первичная мысль».. И три четверти той лекции были посвящены тому, чтобы полностью доказать вам, что нет ни одной причины на земле, по которой вы не могли бы вдруг сказать: «Я собираюсь быть», – и тут же быть. Без помощи процессинга, без чего-то подобного. Нет ни одной причины, по которой вы не могли бы этого сказать. В последней четверти лекции говорилось исключительно о том, почему это нельзя применить на практике и почему это нельзя сделать. Так вот, то тут, то там люди прочитывали первые три четверти лекции и говорили: «Видите, видите, видите, видите», – и совершенно забывали про последнюю четверть лекции. И они подходили к какому-нибудь ничего не подозревающему человеку, они не знают последнюю четверть лекции, и он тоже, и они ему говорили: «Так, все, что тебе нужно сделать, – это решить “быть”». И этот человек говорил: «Вум! Надо же, что я здесь вверху делаю?» Он как бы ошарашен и он пытается поговорить с продавцом фруктовой палатки, и он обнаруживает, что не находится в общении с этим продавцом. Он пытается поговорить с кем-то еще и он говорит: «Знаете, что я знаю? Ну, я...» У него нет слов. Он не может перевести на понятный язык то, что он знает, и он опускается вниз... вшшшшиууу! И когда он опускается вот досюда, МЭСТ к тому моменту уже стала очень упругой, поэтому человек отскакивает обратно туда, где он и был с самого начала. Но вы можете рассчитывать, что он пройдет через этот цикл. Поскольку он не приспособлен к тому, чтобы находится совершенно вне общения по обе стороны этого диапазона. Это для него слишком. На самом деле он может запостулировать: «Я собираюсь быть», – и вот он есть, но затем он обнаруживает, что он... что он по-прежнему находится в МЭСТ-вселенной и он по-прежнему находится в теле, а это совершенно не согласуется с его мыслями, и он просто... все жутко запутывается.

Итак, вот тот диапазон переносимости, который мы изучаем, он начинается с 0, и это относительный ноль небытийности, понимаете? Ниже этой отметки МЭСТ-тело мертво. Когда тэта-тело оказывается на этом уровне, оно уже больше не может поддерживать жизнь в МЭСТ-теле. Иначе говоря, когда тэта становится до такой степени энтурбулированной, она оказывается не в состоянии поддерживать порядок, необходимый для этого явления под названием лямбда, или жизнь. Вот и все, что тут можно сказать. Начиная с этого уровня и ниже, тэта-тело становится все более и более расстроенным.

Итак, вот тот диапазон переносимости, который мы изучаем, он начинается с 0, и это относительный ноль небытийности, понимаете? Ниже этой отметки МЭСТ-тело мертво. Когда тэта-тело оказывается на этом уровне, оно уже больше не может поддерживать жизнь в МЭСТ-теле. Иначе говоря, когда тэта становится до такой степени энтурбулированной, она оказывается не в состоянии поддерживать порядок, необходимый для этого явления под названием лямбда, или жизнь. Вот и все, что тут можно сказать. Начиная с этого уровня и ниже, тэта-тело становится все более и более расстроенным.

Вот подождите, вы еще попадете в инцидент, известный как «Кто кого пересмотрит». И если вы хотите посмотреть на весь процесс, который имеет место... когда-то вы могли испускать энергию. Вы испускаете энергию. И испуская энергию таким образом, вы можете просто нагромождать ее на кого-то, нагромождать, нагромождать, вгоняя его в апатию... вы говорите: «Апатия, апатия, апатия, апатия, апатия. Хорошо!» Фьююю! Этот кто-то превращается практически в кусок материи.

Вот подождите, вы еще попадете в инцидент, известный как «Кто кого пересмотрит». И если вы хотите посмотреть на весь процесс, который имеет место... когда-то вы могли испускать энергию. Вы испускаете энергию. И испуская энергию таким образом, вы можете просто нагромождать ее на кого-то, нагромождать, нагромождать, вгоняя его в апатию... вы говорите: «Апатия, апатия, апатия, апатия, апатия. Хорошо!» Фьююю! Этот кто-то превращается практически в кусок материи.

Так вот, вы заводите преклира в один из таких инцидентов, и он вдруг говорит:

Так вот, вы заводите преклира в один из таких инцидентов, и он вдруг говорит:

«Ха! Зинг!», понимаете? А потом вдруг: «Зинг, зинг»... он получает эту энергию обратно, понимаете? И отпускается по шкале тонов все ниже, ниже, ниже, ниже, ниже и он погружается в апатию. А вслед за тем вы обнаруживаете в самом деле интересную соматику. Вы пытаетесь пойти... «Хрясъ, хрясь». Если вы когда-нибудь видели, как что-то действует подобно материи, то именно так все и будет. И на прохождение этого инцидента уходит очень много времени. А почему на его прохождение уходит много времени? Потому что это ноль... это приближается к нулю времени.

«Ха! Зинг!», понимаете? А потом вдруг: «Зинг, зинг»... он получает эту энергию обратно, понимаете? И отпускается по шкале тонов все ниже, ниже, ниже, ниже, ниже и он погружается в апатию. А вслед за тем вы обнаруживаете в самом деле интересную соматику. Вы пытаетесь пойти... «Хрясъ, хрясь». Если вы когда-нибудь видели, как что-то действует подобно материи, то именно так все и будет. И на прохождение этого инцидента уходит очень много времени. А почему на его прохождение уходит много времени? Потому что это ноль... это приближается к нулю времени.

Так вот, время действует вот таким образом. Вот здесь ноль времени, а здесь бесконечность времени. Так вот, когда вы приближаетесь к бесконечности времени, вы, на самом деле, можете иметь огромное количество движения в единицу времени. В частности, что касается мысли, то мысль, приходящаяся на единицу времени, становится практически неограниченной. Когда время становится бесконечным, мысль тоже становится бесконечной. И к чему я веду? На самом деле, человек оказывается способен мыслить... вот здесь, высоко на шкале тонов... бесконечность мысли на конечную единицу пространства. Вы понимаете? Я имею в виду, позвольте мне выразиться несколько более определенно.

Так вот, время действует вот таким образом. Вот здесь ноль времени, а здесь бесконечность времени. Так вот, когда вы приближаетесь к бесконечности времени, вы, на самом деле, можете иметь огромное количество движения в единицу времени. В частности, что касается мысли, то мысль, приходящаяся на единицу времени, становится практически неограниченной. Когда время становится бесконечным, мысль тоже становится бесконечной. И к чему я веду? На самом деле, человек оказывается способен мыслить... вот здесь, высоко на шкале тонов... бесконечность мысли на конечную единицу пространства. Вы понимаете? Я имею в виду, позвольте мне выразиться несколько более определенно.

Вот здесь у вас ноль... Вам лучше это знать. Очень многое из того, о чем я вам рассказывал, вы можете просто выкинуть из головы; это просто занимательно. Но не это... это важно. Вот здесь внизу эта проклятая МЭСТ настолько плотная, что ей соответствует ноль времени. Так что, конечно же, она обладает континуумом. МЭСТ... эта галактика... именно эта галактика существует уже на протяжении где-то 3,4 миллиардов лет, по расчетам физиков. Что ж, она существует так долго только потому, что находится низко на шкале времени, низко на шкале материи. Вы понимаете?

Вот здесь у вас ноль... Вам лучше это знать. Очень многое из того, о чем я вам рассказывал, вы можете просто выкинуть из головы; это просто занимательно. Но не это... это важно. Вот здесь внизу эта проклятая МЭСТ настолько плотная, что ей соответствует ноль времени. Так что, конечно же, она обладает континуумом. МЭСТ... эта галактика... именно эта галактика существует уже на протяжении где-то 3,4 миллиардов лет, по расчетам физиков. Что ж, она существует так долго только потому, что находится низко на шкале времени, низко на шкале материи. Вы понимаете?

Так вот, понаблюдайте за преклиром, когда он опускается в апатию... когда у него начинаются МЭСТные соматики, когда он в действительности становится практически куском материи... понаблюдайте за тем, как он погружается в это состояние. И у него все будет идти хорошо, а потом он впадет в апатию.

Так вот, понаблюдайте за преклиром, когда он опускается в апатию... когда у него начинаются МЭСТные соматики, когда он в действительности становится практически куском материи... понаблюдайте за тем, как он погружается в это состояние. И у него все будет идти хорошо, а потом он впадет в апатию.

И вы ему говорите:

И вы ему говорите:

• Что ж, что происходит? Что происходит? Э... ответьте мне. Э... что... что... что случилось? Что вы получаете сейчас? Фу! Что вы получаете сейчас?

• Что ж, что происходит? Что происходит? Э... ответьте мне. Э... что... что... что случилось? Что вы получаете сейчас? Фу! Что вы получаете сейчас?

Он скажет:

Он скажет:

• Что... вы сказали?

• Что... вы сказали?

Так вот, на самом деле, по его мнению, с того момента как вы начали говорить и до того момента как он вам ответил, прошло очень мало времени. Это выглядит примерно так: «Что вы получаете?»

Так вот, на самом деле, по его мнению, с того момента как вы начали говорить и до того момента как он вам ответил, прошло очень мало времени. Это выглядит примерно так: «Что вы получаете?»

И он отвечает: «Что вы сказали?»

И он отвечает: «Что вы сказали?»

Однако он находится так низко на временном отрезке, так близко к нулю, что вы говорите: «Что ж, что вы получаете?» (пауза) И он отвечает: (пауза) «Что... вы сказали?» И он думает, что ответил вам без промедления.

Однако он находится так низко на временном отрезке, так близко к нулю, что вы говорите: «Что ж, что вы получаете?» (пауза) И он отвечает: (пауза) «Что... вы сказали?» И он думает, что ответил вам без промедления.

Вероятно, это и есть выкипание. Вы знаете, насколько безвременным все становится при выкипании? Что ж, это усугубляется еще больше, когда вы в самом деле четко понимаете тот факт, что вы проходите апатию. Вы находитесь очень, очень низко. Время течет, и течет, и течет. На самом деле, движение, которое, как вы видите, происходит в инциденте... если бы кто-то мог наблюдать инграмму во время ее прохождения, то ему показалось бы, что эта инграмма неподвижна... складывалось бы впечатление, что она стоит. На самом же деле, для преклира она движется. Она еще как движется для преклира, но она движется с такой скоростью, что вам, когда вы находитесь немного выше на шкале тонов, кажется, что она стоит на месте. Вы понимаете?

Вероятно, это и есть выкипание. Вы знаете, насколько безвременным все становится при выкипании? Что ж, это усугубляется еще больше, когда вы в самом деле четко понимаете тот факт, что вы проходите апатию. Вы находитесь очень, очень низко. Время течет, и течет, и течет. На самом деле, движение, которое, как вы видите, происходит в инциденте... если бы кто-то мог наблюдать инграмму во время ее прохождения, то ему показалось бы, что эта инграмма неподвижна... складывалось бы впечатление, что она стоит. На самом же деле, для преклира она движется. Она еще как движется для преклира, но она движется с такой скоростью, что вам, когда вы находитесь немного выше на шкале тонов, кажется, что она стоит на месте. Вы понимаете?

Таким образом, единственная причина, по которой материя существует долгое время, а мысль – короткое, состоит в том, что они находятся в разных местах этой линии «ноль – бесконечность». Вы понимаете, как у нас это получилось? Поэтому можете ожидать, что первые несколько инцидентов апатии вы будете проходить с преклиром часами. А он будет думать: «О! Я прошел их со страшной скоростью!» О, безусловно.

Таким образом, единственная причина, по которой материя существует долгое время, а мысль – короткое, состоит в том, что они находятся в разных местах этой линии «ноль – бесконечность». Вы понимаете, как у нас это получилось? Поэтому можете ожидать, что первые несколько инцидентов апатии вы будете проходить с преклиром часами. А он будет думать: «О! Я прошел их со страшной скоростью!» О, безусловно.

Так вот, это очень важно, поскольку такие вещи преобладают в материале, который вы будете проходить с преклиром. Когда в проходимом вами материале присутствуют соматики, которые находятся вот здесь в диапазоне времени, они становятся безвременными на траке времени и может сложиться видимость, что они будут у преклира вечно. Любой инцидент, который присутствует у преклира хронически в настоящем времени, содержит в себе безвременность апатии, и он удерживается на месте не горем, не гневом, а ничем иным, кроме апатии. И апатия – это просто-напросто мысль, которая находится лишь чуть выше материи.

Так вот, это очень важно, поскольку такие вещи преобладают в материале, который вы будете проходить с преклиром. Когда в проходимом вами материале присутствуют соматики, которые находятся вот здесь в диапазоне времени, они становятся безвременными на траке времени и может сложиться видимость, что они будут у преклира вечно. Любой инцидент, который присутствует у преклира хронически в настоящем времени, содержит в себе безвременность апатии, и он удерживается на месте не горем, не гневом, а ничем иным, кроме апатии. И апатия – это просто-напросто мысль, которая находится лишь чуть выше материи.

Если вы увидите кого-то, у кого на лице есть опухоль, вы можете понять, что эта область лица находится в апатии. И если эта опухоль все не проходит, не проходит, не проходит, не проходит и не проходит, как зоб или что-то вроде этого, то не будет никакого толку, если вы просто пройдете связанные с этим фразы, если вы пройдете то или се. Вы можете поднять этого человека выше по тону в отношении других вещей и он станет счастливее, и, да, он выйдет из этого инцидента. Но на самом деле, чтобы избавиться от этой штуки, нужно просто влезть в ту ее область, в которой присутствует апатия, опускайтесь по шкале до тех пор, пока не попадете в апатию, а затем проведите преклира прямо через апатию, связанную с этой штуковиной. И к тому моменту, как вы уберете апатию из этого инцидента, он перестанет быть безвременным.

Если вы увидите кого-то, у кого на лице есть опухоль, вы можете понять, что эта область лица находится в апатии. И если эта опухоль все не проходит, не проходит, не проходит, не проходит и не проходит, как зоб или что-то вроде этого, то не будет никакого толку, если вы просто пройдете связанные с этим фразы, если вы пройдете то или се. Вы можете поднять этого человека выше по тону в отношении других вещей и он станет счастливее, и, да, он выйдет из этого инцидента. Но на самом деле, чтобы избавиться от этой штуки, нужно просто влезть в ту ее область, в которой присутствует апатия, опускайтесь по шкале до тех пор, пока не попадете в апатию, а затем проведите преклира прямо через апатию, связанную с этой штуковиной. И к тому моменту, как вы уберете апатию из этого инцидента, он перестанет быть безвременным.

Следовательно, вот решение для одной из самых серьезных проблем в процессинге: что делает инцидент хроническим? Что заставляет этот инцидент плыть по траку времени? Что заставляет преклира застревать на траке времени?

Следовательно, вот решение для одной из самых серьезных проблем в процессинге: что делает инцидент хроническим? Что заставляет этот инцидент плыть по траку времени? Что заставляет преклира застревать на траке времени?

И это решение находится прямо здесь, – ноль времени, это означает, что у преклира есть настолько неподвижный инцидент, что преклир держит его в диапазоне безвременья. В самом инциденте есть настолько... в нем настолько «отсутствует время», что сам инцидент продолжает плыть, плыть и плыть вместе с преклиром. Хорошо.

И это решение находится прямо здесь, – ноль времени, это означает, что у преклира есть настолько неподвижный инцидент, что преклир держит его в диапазоне безвременья. В самом инциденте есть настолько... в нем настолько «отсутствует время», что сам инцидент продолжает плыть, плыть и плыть вместе с преклиром. Хорошо.

Так вот, позже, когда преклир уже получил такой инцидент, кто-то мог подсунуть ему словесный холдер, и этот холдер приклеился к этому чувству апатии или безвременья на траке, и тогда словесный холдер будет удерживать инцидент как лок. Но в действительности это все тот же самый бэйсик-инцидент апатии.

Так вот, позже, когда преклир уже получил такой инцидент, кто-то мог подсунуть ему словесный холдер, и этот холдер приклеился к этому чувству апатии или безвременья на траке, и тогда словесный холдер будет удерживать инцидент как лок. Но в действительности это все тот же самый бэйсик-инцидент апатии.

Вот что вы должны знать о механике мысли, и это последнее данное, которое я вам сообщил, – и это очень, очень, очень важное данное.

Вот что вы должны знать о механике мысли, и это последнее данное, которое я вам сообщил, – и это очень, очень, очень важное данное.

Это механический холдер, механическая хроническая соматика, механическая хроническая аберрация. Все это вставлено в мысль, которая очень близка к материи.

Это механический холдер, механическая хроническая соматика, механическая хроническая аберрация. Все это вставлено в мысль, которая очень близка к материи.

Хорошо.

Хорошо.