Спасибо. Как поживаете?

Спасибо. Как поживаете?

Ауоитория: Отлично.

Ауоитория: Отлично.

Хорошо. Хорошо. Кто-нибудь получил какую-нибудь пользу от группового процессинга?

Хорошо. Хорошо. Кто-нибудь получил какую-нибудь пользу от группового процессинга?

Аудитория: Да.

Аудитория: Да.

Что ж, это хорошо.

Что ж, это хорошо.

Парочка маленьких неправильных названий... как обычно полным-полно слухов и противоречивых данных. Всякий раз, когда вы имеете дело с человеческой коммуникационной линией, вы имеете дело с коммуникационной, ха! линией. Если вы осознаете, что все эти стены, все эти стены созданы из вторых постулатов, которые неверны и волей-неволей содержат в себе ложь, то вы увидите, что коммуникация очень часто содержит в себе ошибки.

Парочка маленьких неправильных названий... как обычно полным-полно слухов и противоречивых данных. Всякий раз, когда вы имеете дело с человеческой коммуникационной линией, вы имеете дело с коммуникационной, ха! линией. Если вы осознаете, что все эти стены, все эти стены созданы из вторых постулатов, которые неверны и волей-неволей содержат в себе ложь, то вы увидите, что коммуникация очень часто содержит в себе ошибки.

МАСХ в Финиксе, штат Аризона, как и раньше предоставляет курс «Дипломированный одитор Хаббарда», курс «Бакалавр Саентологии», а их Направляющий центр Хаббарда, как и раньше, предоставляет одитинг. На их линиях вообще нет никаких расстройств. МАСХ продолжает работать. Если говорить о саентологических организациях, то они тоже продолжают работать. Скоро саентологических организаций станет гораздо больше, чем сейчас. Конечно же, главный, так сказать, владелец товарных знаков Саентологии – это МАСХ. А потому контроль за этими вещами остается в руках МАСХ, просто чтобы обеспечивать то превосходное предоставление одитинга, без которого Саентология не смогла бы ступить и шагу. Это наш долг перед публикой. Это наш долг перед вами.

МАСХ в Финиксе, штат Аризона, как и раньше предоставляет курс «Дипломированный одитор Хаббарда», курс «Бакалавр Саентологии», а их Направляющий центр Хаббарда, как и раньше, предоставляет одитинг. На их линиях вообще нет никаких расстройств. МАСХ продолжает работать. Если говорить о саентологических организациях, то они тоже продолжают работать. Скоро саентологических организаций станет гораздо больше, чем сейчас. Конечно же, главный, так сказать, владелец товарных знаков Саентологии – это МАСХ. А потому контроль за этими вещами остается в руках МАСХ, просто чтобы обеспечивать то превосходное предоставление одитинга, без которого Саентология не смогла бы ступить и шагу. Это наш долг перед публикой. Это наш долг перед вами.

Так вот, еще один момент. Курсы по обучению доступны, их можно пройти под руководством тех людей, которые имеют право обучать... которые стоят во главе обучающих центров. На Востоке находятся два или три таких центра, там предоставляется очень хорошее обучение. Тем не менее МАСХ продолжает предоставлять обучение.

Так вот, еще один момент. Курсы по обучению доступны, их можно пройти под руководством тех людей, которые имеют право обучать... которые стоят во главе обучающих центров. На Востоке находятся два или три таких центра, там предоставляется очень хорошее обучение. Тем не менее МАСХ продолжает предоставлять обучение.

Так вот, если рассматривать всю проблему обучения и процессинга, то очень плохо давать человеку не все, что можешь предложить, а меньше. Иначе говоря, у одитора, предоставляющего одитинг, должны быть на данный момент самые лучшие процессы, которые только есть, и он должен уметь проводить их наилучшим образом. Это в значительной степени обеспечивается благодаря БПО. В последнее время я не очень-то много получал... так сказать, писем поклонников... по поводу БПО, но они продолжают выходить. Я пишу их. Я их выпускаю. Я стараюсь держать людей в курсе с помощью бюллетеней профессионального одитора.

Так вот, если рассматривать всю проблему обучения и процессинга, то очень плохо давать человеку не все, что можешь предложить, а меньше. Иначе говоря, у одитора, предоставляющего одитинг, должны быть на данный момент самые лучшие процессы, которые только есть, и он должен уметь проводить их наилучшим образом. Это в значительной степени обеспечивается благодаря БПО. В последнее время я не очень-то много получал... так сказать, писем поклонников... по поводу БПО, но они продолжают выходить. Я пишу их. Я их выпускаю. Я стараюсь держать людей в курсе с помощью бюллетеней профессионального одитора.

Их рассылают из местного ОХС Лондона, это еще одна организация. И Лондон в этом весьма пунктуален... это одна из самых «пунктуальных» публикаций, которая у нас только есть. Мне кажется, что на этом побережье до читателей не дошел, бытьможет, лишь один выпуск БПО. Лишь один выпуск. Он был в самолете, который потерпел крушение. И если у кого-то нет этого выпуска, напишите в Лондон и сообщите о том, что вы его не получили; поскольку на борту самолета, который потерпел крушение и сгорел, как мне кажется, в Гренландии, находилась целая куча бюллетеней. И эта почта была до какой-то степени восстановлена и какие-то из этих БПО были получены. Это, должно быть, был очень взрывоопасный груз! [Смех в аудитории.]

Их рассылают из местного ОХС Лондона, это еще одна организация. И Лондон в этом весьма пунктуален... это одна из самых «пунктуальных» публикаций, которая у нас только есть. Мне кажется, что на этом побережье до читателей не дошел, бытьможет, лишь один выпуск БПО. Лишь один выпуск. Он был в самолете, который потерпел крушение. И если у кого-то нет этого выпуска, напишите в Лондон и сообщите о том, что вы его не получили; поскольку на борту самолета, который потерпел крушение и сгорел, как мне кажется, в Гренландии, находилась целая куча бюллетеней. И эта почта была до какой-то степени восстановлена и какие-то из этих БПО были получены. Это, должно быть, был очень взрывоопасный груз! [Смех в аудитории.]

Благодаря специальному и профессиональному членству в МАСХ вы продолжаете получать публикации.

Благодаря специальному и профессиональному членству в МАСХ вы продолжаете получать публикации.

Так вот, сегодня четвертый день этого замечательного конгресса. Вы, несомненно, замечательные люди. И сегодня я очень хочу залатать кое-какие дыры... несколькими быстрыми стежками... в том материале, который мы с вами рассматривали. Между прочим, это все придумал мой мозг [смех]. Понимаете, вот как нужно запоминать. Понимаете, вы что-то придумываете и говорите: «Боже мой, у меня несомненно замечательный мозг, ведь он все это придумал». Вы приписываете это неправильному владельцу – и у вас это есть. Одна из причин, по которой у людей выветривается из головы то, что они изучили в школе, состоит просто-напросто в том, что они продолжают пребывать во власти большого, ужасного заблуждения, что вся эта информация принадлежит школе. И если вы продолжаете говорить: «Что ж, арифметика – собственность учителя арифметики» – и, если вы не чувствуете, что до всего этого вы додумались сами, вы не будете помнить арифметику. В этом и состоит секрет того, как учиться. В этом и состоит секрет того, как учиться: будьте хозяевами информации.

Так вот, сегодня четвертый день этого замечательного конгресса. Вы, несомненно, замечательные люди. И сегодня я очень хочу залатать кое-какие дыры... несколькими быстрыми стежками... в том материале, который мы с вами рассматривали. Между прочим, это все придумал мой мозг [смех]. Понимаете, вот как нужно запоминать. Понимаете, вы что-то придумываете и говорите: «Боже мой, у меня несомненно замечательный мозг, ведь он все это придумал». Вы приписываете это неправильному владельцу – и у вас это есть. Одна из причин, по которой у людей выветривается из головы то, что они изучили в школе, состоит просто-напросто в том, что они продолжают пребывать во власти большого, ужасного заблуждения, что вся эта информация принадлежит школе. И если вы продолжаете говорить: «Что ж, арифметика – собственность учителя арифметики» – и, если вы не чувствуете, что до всего этого вы додумались сами, вы не будете помнить арифметику. В этом и состоит секрет того, как учиться. В этом и состоит секрет того, как учиться: будьте хозяевами информации.

Так вот, время от времени какой-нибудь студент курса «Дипломированный одитор Хаббарда» (НСА)... мы весело проводим время в классе НСА в Финиксе, поскольку все инструкторы настоящие трудяги и работают со студентами по-настоящему упорно. И прежде чем студенты попадают на этот курс, сейчас им дается неделя на накопление... их просто вводят в курс дела, чтобы они не наломали дров в одитинге и так далее, поэтому в школе все спокойно. И одна из студенток пыталась заучить Аксиомы из книги «Создание человеческих способностей», которая представлена вам на этом конгрессе... в то время Аксиом не было в книге, они были просто напечатаны на мимеографе... и она подходила ко мне каждый день или через день и говорила о том, как здорово, что я придумал все эти Аксиомы и собрал их вместе. «Беда только в том, что я не могу их запомнить, – постоянно твердила она. – Я читаю их, а они вылетают из головы. Но вы проделали такую замечательную работу».

Так вот, время от времени какой-нибудь студент курса «Дипломированный одитор Хаббарда» (НСА)... мы весело проводим время в классе НСА в Финиксе, поскольку все инструкторы настоящие трудяги и работают со студентами по-настоящему упорно. И прежде чем студенты попадают на этот курс, сейчас им дается неделя на накопление... их просто вводят в курс дела, чтобы они не наломали дров в одитинге и так далее, поэтому в школе все спокойно. И одна из студенток пыталась заучить Аксиомы из книги «Создание человеческих способностей», которая представлена вам на этом конгрессе... в то время Аксиом не было в книге, они были просто напечатаны на мимеографе... и она подходила ко мне каждый день или через день и говорила о том, как здорово, что я придумал все эти Аксиомы и собрал их вместе. «Беда только в том, что я не могу их запомнить, – постоянно твердила она. – Я читаю их, а они вылетают из головы. Но вы проделали такую замечательную работу».

Инструктор занялся ею и сказал: «Так... так, не могли бы вы получить идею, что вы сами написали эти Аксиомы?» С той поры у нее никогда не было никаких проблем. Она выучила их наизусть. Конечно, я стал получать меньше восхищения, но студентка стала учиться лучше!

Инструктор занялся ею и сказал: «Так... так, не могли бы вы получить идею, что вы сами написали эти Аксиомы?» С той поры у нее никогда не было никаких проблем. Она выучила их наизусть. Конечно, я стал получать меньше восхищения, но студентка стала учиться лучше!

Что ж, вот секрет того, как нужно учиться, вот маленькое данное, которое, возможно, сослужит вам службу... которое, возможно, сослужит вам службу.

Что ж, вот секрет того, как нужно учиться, вот маленькое данное, которое, возможно, сослужит вам службу... которое, возможно, сослужит вам службу.

Способность владеть информацией или объектами зависит от способности приписывать им неправильного владельца. Поскольку ваши родители и учителя так упорно, так старательно и так долго бились над тем, чтобы сделать из вас правдивого человека, я не могу себе представить, как вы умудряетесь помнить что-то или владеть чем-то, после того как из вас сделали правдивого человека, для которого все должно согласовываться с абсолютным фактом. Как вы умудряетесь совмещать это? Если вы знаете, что вы должны всегда говорить только правду и что вы никогда ни при каких обстоятельствах не должны хоть в чем-то лгать или никогда не должны искажать ни единого факта, то несомненно... несомненно... ваше обладание рухнет вниз. Почему? Да потому, что, если вы будете и дальше приписывать право владения каждым предметом, который вы изучили, абсолютно правильному владельцу, и если вы никогда не будете говорить себе маленькую неправду: «Ну это сделал я» или «Это сделал кто-то другой», данные не будут продолжать существовать. Вы следите за мыслью?

Способность владеть информацией или объектами зависит от способности приписывать им неправильного владельца. Поскольку ваши родители и учителя так упорно, так старательно и так долго бились над тем, чтобы сделать из вас правдивого человека, я не могу себе представить, как вы умудряетесь помнить что-то или владеть чем-то, после того как из вас сделали правдивого человека, для которого все должно согласовываться с абсолютным фактом. Как вы умудряетесь совмещать это? Если вы знаете, что вы должны всегда говорить только правду и что вы никогда ни при каких обстоятельствах не должны хоть в чем-то лгать или никогда не должны искажать ни единого факта, то несомненно... несомненно... ваше обладание рухнет вниз. Почему? Да потому, что, если вы будете и дальше приписывать право владения каждым предметом, который вы изучили, абсолютно правильному владельцу, и если вы никогда не будете говорить себе маленькую неправду: «Ну это сделал я» или «Это сделал кто-то другой», данные не будут продолжать существовать. Вы следите за мыслью?

Вы бы никогда не владели автомобилем, если бы вы с абсолютной честностью относились к нему. Перед вами автомобиль: его создали в Детройте. Вы постоянно твердите: «Что ж, у меня тут есть кусочек бумаги; тем не менее это ложь. Моим автомобилем владеет Детройт». Автомобиль, на котором вы едете по дороге, будет ужасно эфемерным. Он не будет очень реальным. Вы должны быть способны сказать себе: «Что ж, я несомненно владею замечательным автомобилем».

Вы бы никогда не владели автомобилем, если бы вы с абсолютной честностью относились к нему. Перед вами автомобиль: его создали в Детройте. Вы постоянно твердите: «Что ж, у меня тут есть кусочек бумаги; тем не менее это ложь. Моим автомобилем владеет Детройт». Автомобиль, на котором вы едете по дороге, будет ужасно эфемерным. Он не будет очень реальным. Вы должны быть способны сказать себе: «Что ж, я несомненно владею замечательным автомобилем».

Так вот, если вы хотите лучше владеть телом или контролировать его, вы должны делать именно то, что постоянно делают люди, которым сложно экстериоризироваться: «Я. Мое тело. Мое тело». И если вам тяжко расстаться с семьей, значит, вы допустили вот такую ошибку (понимаете, вам не легко экстериоризироваться из вашей семьи, либо вы не можете экстериоризировать свою жену или своего мужа из семьи. Это одна из самых тяжелых проблем: постараться экстериоризировать супруга из семьи, – эта проблема возникает время от времени)... в этом случае имеет место следующая ложь: «Моя семья. Мой отец. Моя мать. Я их ребенок». И вы будете интериоризированы в семью. Вы будете очень близким членом семьи.

Так вот, если вы хотите лучше владеть телом или контролировать его, вы должны делать именно то, что постоянно делают люди, которым сложно экстериоризироваться: «Я. Мое тело. Мое тело». И если вам тяжко расстаться с семьей, значит, вы допустили вот такую ошибку (понимаете, вам не легко экстериоризироваться из вашей семьи, либо вы не можете экстериоризировать свою жену или своего мужа из семьи. Это одна из самых тяжелых проблем: постараться экстериоризировать супруга из семьи, – эта проблема возникает время от времени)... в этом случае имеет место следующая ложь: «Моя семья. Мой отец. Моя мать. Я их ребенок». И вы будете интериоризированы в семью. Вы будете очень близким членом семьи.

Далее, если мы будем исходить из того положения, что любая близость и контакт с любым живым существом или с любой группой – это плохо, мы будем очень несчастны. Ребенок постоянно говорит: «Моя мама». Что ж, давайте посмотрим, что тут происходит. Моя мама? Нет. Простите, но это мама тела. Понимаете, «Мама тела» – таким будет правильное утверждение. В результате смыкание терминалов будет воспринято «как-есть». Что ж, мама тела... «Как поживаешь, мама тела?» И вы никогда бы не застряли во вселенной мамы. Вы никогда бы не застряли там, понимаете? Вы никогда бы не застряли во вселенной мамы, вы никогда бы не думали мамины мысли и не болели бы маминым ламбозисом. Понимаете? Но если вы на каждом углу повторяете... неправильное владение, неправильный владелец мамы... «моя мама». Этот тэтан (поймите это), который прибыл с... что ж, он недавно еле-еле избежал длительной каторги на Орионе или что-то в этом роде, он попал сюда (это парасаентология), он попал сюда, понимаете, он взял себе это тело, и он никогда не имел ничего общего с Землей, с этой семьей, с этой генетической линией или с чем-то в этом роде, и вот он начинает говорить «моя мама» и начинает звать себя землянином, а потом недоумевает, почему он становится таким тяжелым. Понимаете, он приписывает всему этому неправильного владельца, в результате чего обрастает массой.

Далее, если мы будем исходить из того положения, что любая близость и контакт с любым живым существом или с любой группой – это плохо, мы будем очень несчастны. Ребенок постоянно говорит: «Моя мама». Что ж, давайте посмотрим, что тут происходит. Моя мама? Нет. Простите, но это мама тела. Понимаете, «Мама тела» – таким будет правильное утверждение. В результате смыкание терминалов будет воспринято «как-есть». Что ж, мама тела... «Как поживаешь, мама тела?» И вы никогда бы не застряли во вселенной мамы. Вы никогда бы не застряли там, понимаете? Вы никогда бы не застряли во вселенной мамы, вы никогда бы не думали мамины мысли и не болели бы маминым ламбозисом. Понимаете? Но если вы на каждом углу повторяете... неправильное владение, неправильный владелец мамы... «моя мама». Этот тэтан (поймите это), который прибыл с... что ж, он недавно еле-еле избежал длительной каторги на Орионе или что-то в этом роде, он попал сюда (это парасаентология), он попал сюда, понимаете, он взял себе это тело, и он никогда не имел ничего общего с Землей, с этой семьей, с этой генетической линией или с чем-то в этом роде, и вот он начинает говорить «моя мама» и начинает звать себя землянином, а потом недоумевает, почему он становится таким тяжелым. Понимаете, он приписывает всему этому неправильного владельца, в результате чего обрастает массой.

Так вот, позвольте мне остановиться на этом более подробно, поскольку это чистейшей воды черная магия, когда смотришь на это. Это очень просто... чрезвычайно просто.

Так вот, позвольте мне остановиться на этом более подробно, поскольку это чистейшей воды черная магия, когда смотришь на это. Это очень просто... чрезвычайно просто.

Чтобы иметь какое-то пространство или массу или чтобы любой объект или даже идея продолжали существовать, эта раса, эта планета в этой вселенной и в это время ввели следующий элемент: приписывание владения кому-то другому. Это не означает, что вы не можете просто создать постулат, если вы Клир. Вы можете просто создать постулат и сказать: «Тут есть масса. Она будет продолжать существовать. Она продолжает существовать» – так все и будет. И эта масса будет продолжать и продолжать существовать, потому что вы так сказали, до того момента, когда вы вспомните, что вы сказали это, и в этот момент она, вшить! Ей придет конец. Чтобы не дать себе таким вот образом ненароком воспринять свою жену «как-есть», вы говорите: «Моя жена». И люди были настолько озабочены этим со времен пещерного человека и вплоть до начала этого века, что жены были имуществом... ими владели. Мне кажется, что жену можно было даже сдать в ломбард и получить деньги от какой-нибудь финансовой компании. Так что жены были собственностью.

Чтобы иметь какое-то пространство или массу или чтобы любой объект или даже идея продолжали существовать, эта раса, эта планета в этой вселенной и в это время ввели следующий элемент: приписывание владения кому-то другому. Это не означает, что вы не можете просто создать постулат, если вы Клир. Вы можете просто создать постулат и сказать: «Тут есть масса. Она будет продолжать существовать. Она продолжает существовать» – так все и будет. И эта масса будет продолжать и продолжать существовать, потому что вы так сказали, до того момента, когда вы вспомните, что вы сказали это, и в этот момент она, вшить! Ей придет конец. Чтобы не дать себе таким вот образом ненароком воспринять свою жену «как-есть», вы говорите: «Моя жена». И люди были настолько озабочены этим со времен пещерного человека и вплоть до начала этого века, что жены были имуществом... ими владели. Мне кажется, что жену можно было даже сдать в ломбард и получить деньги от какой-нибудь финансовой компании. Так что жены были собственностью.

Так вот, мы недоумеваем, почему рыцари в стародавние времена и так далее до такой степени зациклились на лошадях – застряли в этом, понимаете, – и так много знали о них. Или почему девушки здесь в Уоррентоне, штат Виргиния, так зациклились на лошадях. Вам когда-нибудь попадалась такая «лошадиная» девушка из Уоррентона? Это весьма интересные люди. Эта девушка постоянно твердит «моя лошадь», подразумевая, что она ее создала. Боже, это славная плотная лошадь, понимаете?

Так вот, мы недоумеваем, почему рыцари в стародавние времена и так далее до такой степени зациклились на лошадях – застряли в этом, понимаете, – и так много знали о них. Или почему девушки здесь в Уоррентоне, штат Виргиния, так зациклились на лошадях. Вам когда-нибудь попадалась такая «лошадиная» девушка из Уоррентона? Это весьма интересные люди. Эта девушка постоянно твердит «моя лошадь», подразумевая, что она ее создала. Боже, это славная плотная лошадь, понимаете?

«Моя лошадь, мои конюшни, моя ферма». И в один прекрасный день вы ей говорите:

«Моя лошадь, мои конюшни, моя ферма». И в один прекрасный день вы ей говорите:

«Давай прокатимся на машине» или «Давай прокатимся до Нью-Йорка»... она не экстериоризируется из этой ситуации. Она даже не в состоянии вытащить оттуда свое тело. Ведь всему этому приписан неправильный владелец, и поэтому она сомкнула со всем этим терминалы и все это ужасно плотное.

«Давай прокатимся на машине» или «Давай прокатимся до Нью-Йорка»... она не экстериоризируется из этой ситуации. Она даже не в состоянии вытащить оттуда свое тело. Ведь всему этому приписан неправильный владелец, и поэтому она сомкнула со всем этим терминалы и все это ужасно плотное.

Так вот, сама гравитация объясняется владением. Поэтому если вы постоянно твердите: «Моя планета Земля» – или если вы состряпали какую-нибудь замечательную ложь: «Человек зародился на Земле в море аммиака, все это получилось случайно, но всем нам дала жизнь Земля», и если вы верите в эту ложь, боже мой, какими же тяжелыми вы станете. Именно поэтому у современных ученых плоскостопие. Они по-прежнему готовы подписаться под этой теорией о том, что их породила Земля.

Так вот, сама гравитация объясняется владением. Поэтому если вы постоянно твердите: «Моя планета Земля» – или если вы состряпали какую-нибудь замечательную ложь: «Человек зародился на Земле в море аммиака, все это получилось случайно, но всем нам дала жизнь Земля», и если вы верите в эту ложь, боже мой, какими же тяжелыми вы станете. Именно поэтому у современных ученых плоскостопие. Они по-прежнему готовы подписаться под этой теорией о том, что их породила Земля.

Так вот, насколько далеко мы можем зайти, используя промежуточную точку? Что ж, это можно проверить так: если человек скажет: «Меня создала Земля», а потом просто будет верить в это постоянно и непрерывно, станет ли человек настолько легким, что в конце концов взлетит? Нет. Хрясь, хрясь, хрясь! Он в конечном итоге дойдет до такого состояния, что не сможет поднять даже самый маленький чемодан. Он будет для него слишком тяжелым. Сделать что-то будет невыносимо ужасно. «Что? Поднять эту подушку? Поднять эту ногу?» Понимаете? «Я – землянин, я – тело». Улавливаете идею? «Меня создала Земля. Это моя планета. Моя ферма. Моя земля. Моя мама. Моя лошадь». Говоря все это, вы подразумеваете, что вы создали Землю, планету, маму, лошадь, понимаете? Или что мама создала вас... тэтана. И боже мой, спустя какое-то время вы, несомненно, намертво засядете у себя в голове, поверьте мне. А после этого вы начнете скатываться вниз. И в итоге окажетесь там, где держали своих тэтанов греки. Вы знаете, во что интериоризировались греки? Они интериоризировались в живот. Это невероятно, но так оно и было. Вы увидите это во всех их научных трудах. Мышление осуществляется животом и так далее. Загляните в античную литературу. Они верили в то, что душа обитает в животе. Ладно.

Так вот, насколько далеко мы можем зайти, используя промежуточную точку? Что ж, это можно проверить так: если человек скажет: «Меня создала Земля», а потом просто будет верить в это постоянно и непрерывно, станет ли человек настолько легким, что в конце концов взлетит? Нет. Хрясь, хрясь, хрясь! Он в конечном итоге дойдет до такого состояния, что не сможет поднять даже самый маленький чемодан. Он будет для него слишком тяжелым. Сделать что-то будет невыносимо ужасно. «Что? Поднять эту подушку? Поднять эту ногу?» Понимаете? «Я – землянин, я – тело». Улавливаете идею? «Меня создала Земля. Это моя планета. Моя ферма. Моя земля. Моя мама. Моя лошадь». Говоря все это, вы подразумеваете, что вы создали Землю, планету, маму, лошадь, понимаете? Или что мама создала вас... тэтана. И боже мой, спустя какое-то время вы, несомненно, намертво засядете у себя в голове, поверьте мне. А после этого вы начнете скатываться вниз. И в итоге окажетесь там, где держали своих тэтанов греки. Вы знаете, во что интериоризировались греки? Они интериоризировались в живот. Это невероятно, но так оно и было. Вы увидите это во всех их научных трудах. Мышление осуществляется животом и так далее. Загляните в античную литературу. Они верили в то, что душа обитает в животе. Ладно.

Мы смотрим на все это и обнаруживаем, что эти принципы владения и ложного владения позволяют нам приобретать, иметь или не иметь по собственному желанию. И если вы будете как следует контролировать это, вы сможете экстериоризироваться из любой ситуации или с любой планеты или из любой ловушки... если вы усвоите это как свои пять пальцев [щелчок], понимаете? Так вот, очень часто человеку нужно подняться на тот уровень, на котором он сможет встретиться лицом к лицу с идеей о владении. Здесь все дело в том, насколько хорошо сохраняются в действии его постулаты. Таблица, которую я дал вам на днях, представляет собой градиентную шкалу способности человека сохранять свои постулаты в действии. И когда ему это не удается, когда он находится ниже уровня владения... понимаете, он находится очень низко... то он думает: «Я обладаю этим, и я обладаю тем», и он делает это чрезвычайно робко, чтобы не воспринять все это «как-есть».

Мы смотрим на все это и обнаруживаем, что эти принципы владения и ложного владения позволяют нам приобретать, иметь или не иметь по собственному желанию. И если вы будете как следует контролировать это, вы сможете экстериоризироваться из любой ситуации или с любой планеты или из любой ловушки... если вы усвоите это как свои пять пальцев [щелчок], понимаете? Так вот, очень часто человеку нужно подняться на тот уровень, на котором он сможет встретиться лицом к лицу с идеей о владении. Здесь все дело в том, насколько хорошо сохраняются в действии его постулаты. Таблица, которую я дал вам на днях, представляет собой градиентную шкалу способности человека сохранять свои постулаты в действии. И когда ему это не удается, когда он находится ниже уровня владения... понимаете, он находится очень низко... то он думает: «Я обладаю этим, и я обладаю тем», и он делает это чрезвычайно робко, чтобы не воспринять все это «как-есть».

Но как только он поднимается по Шкале тонов и оказывается в довольно хорошей форме, вы говорите:

Но как только он поднимается по Шкале тонов и оказывается в довольно хорошей форме, вы говорите:

• Хорошо, теперь получите идею о том, что вы владеете своей матерью.

• Хорошо, теперь получите идею о том, что вы владеете своей матерью.

[Пауза.]

[Пауза.]

• Забавно, я чувствую себя иначе.

• Забавно, я чувствую себя иначе.

Понимаете, вы получите мгновенное разделение вселенных... если состояние преклира было по-настоящему хорошим, понимаете? Мгновенное.

Понимаете, вы получите мгновенное разделение вселенных... если состояние преклира было по-настоящему хорошим, понимаете? Мгновенное.

Он обнаруживает, что работает на бюро внешней безопасности или что он работает на комитет, который собирается проверить безопасность всех служб безопасности или что-то вроде этого, и он постоянно твердит: «Мой комитет, моя работа», и его жене будет все труднее и труднее вытащить его в кино, или на игру в бридж, или на пикник, или заставить его съездить ненадолго в Нью-Йорк и посмотреть пьесу или что-то в этом роде. Его жене будет просто все труднее и труднее это сделать. Что ж, а происходит вот что: всякий раз, когда человек приписывает неправильного владельца чему-то, говоря: «Моя работа, мой офис» – понимаете? – и «Мне нужно сделать то, мне нужно сделать се» – и так далее, он просто связывает себя по рукам и ногам все крепче, крепче и крепче... он схлопывает терминалы, поскольку плотность становится все больше и больше, массы становятся все больше и больше, электромагнитное притяжение становится все сильнее и сильнее. И чем сильнее действует на него электромагнитное притяжение, тем в меньшей степени он оказывается способен оттащить себя от этих переборок.

Он обнаруживает, что работает на бюро внешней безопасности или что он работает на комитет, который собирается проверить безопасность всех служб безопасности или что-то вроде этого, и он постоянно твердит: «Мой комитет, моя работа», и его жене будет все труднее и труднее вытащить его в кино, или на игру в бридж, или на пикник, или заставить его съездить ненадолго в Нью-Йорк и посмотреть пьесу или что-то в этом роде. Его жене будет просто все труднее и труднее это сделать. Что ж, а происходит вот что: всякий раз, когда человек приписывает неправильного владельца чему-то, говоря: «Моя работа, мой офис» – понимаете? – и «Мне нужно сделать то, мне нужно сделать се» – и так далее, он просто связывает себя по рукам и ногам все крепче, крепче и крепче... он схлопывает терминалы, поскольку плотность становится все больше и больше, массы становятся все больше и больше, электромагнитное притяжение становится все сильнее и сильнее. И чем сильнее действует на него электромагнитное притяжение, тем в меньшей степени он оказывается способен оттащить себя от этих переборок.

Так вот, время от времени вы говорите кому-нибудь: «Будьте в метре позади своей головы» – и он там оказывается. Вы говорите: «Хорошо, копия, копия, копия», вы проводите ему всю оставшуюся часть Маршрута 1, и у него не очень-то хорошо это получается. И он перемещается и касается задней спинки своего стула с помощью «руки» или чего-то вроде этого, а потом он: «Нинг-нинг-нинг-нинг-нинг-нинг, ха! Ужасная штука этот МЭСТ. Это ужасно! Ужасно! К нему прилипаешь». Что он сделал? В чем тут дело? А дело в том, что он просто так часто приписывал владение этой стеной не тому, кому нужно, что он к ней прилип. Для него как для тэтана она обладает огромным гравитационным притяжением.

Так вот, время от времени вы говорите кому-нибудь: «Будьте в метре позади своей головы» – и он там оказывается. Вы говорите: «Хорошо, копия, копия, копия», вы проводите ему всю оставшуюся часть Маршрута 1, и у него не очень-то хорошо это получается. И он перемещается и касается задней спинки своего стула с помощью «руки» или чего-то вроде этого, а потом он: «Нинг-нинг-нинг-нинг-нинг-нинг, ха! Ужасная штука этот МЭСТ. Это ужасно! Ужасно! К нему прилипаешь». Что он сделал? В чем тут дело? А дело в том, что он просто так часто приписывал владение этой стеной не тому, кому нужно, что он к ней прилип. Для него как для тэтана она обладает огромным гравитационным притяжением.

Живя на этой планете довольно долго, и выслушивая всю эту ложь довольно долго и довольно часто, и поверив в нее достаточно основательно, человек как тэтан накапливает столько массы, что его начинает притягивать гравитация и может существовать вот такое состояние: вы говорите кому-нибудь: «Будьте в метре позади своей головы», и, предположим, человек вышел из своей головы – как время от времени бывает. «Будьте в метре позади своей головы», он выходит из головы и тут же плюхается на Землю, бац! Понимаете, на него действует гравитация. И можно было бы сказать, что плотное тело – это просто то, что слишком основательно находилось во владении у неправильного владельца и слишком неправильно владело чем-то, а потому испытывает такое гравитационное притяжение к Земле, что прилипает к ней, несмотря на центробежную силу. Это гравитация. Это вес. Это также неплотность.

Живя на этой планете довольно долго, и выслушивая всю эту ложь довольно долго и довольно часто, и поверив в нее достаточно основательно, человек как тэтан накапливает столько массы, что его начинает притягивать гравитация и может существовать вот такое состояние: вы говорите кому-нибудь: «Будьте в метре позади своей головы», и, предположим, человек вышел из своей головы – как время от времени бывает. «Будьте в метре позади своей головы», он выходит из головы и тут же плюхается на Землю, бац! Понимаете, на него действует гравитация. И можно было бы сказать, что плотное тело – это просто то, что слишком основательно находилось во владении у неправильного владельца и слишком неправильно владело чем-то, а потому испытывает такое гравитационное притяжение к Земле, что прилипает к ней, несмотря на центробежную силу. Это гравитация. Это вес. Это также неплотность.

Теперь давайте рассмотрим чрезвычайно худого человека. Он видит стену и вжик! Вы просите его съесть что-нибудь, и он говорит: «Хорошо, сейчас я плотненько поем. У тебя не найдется кусочка хлеба?» Нет, он не будет есть, он не будет приобретать массу и так далее. Что ж, этот человек, вероятно, одержимо делает что-то совершенно противоположное... он делает это одержимо, вы понимаете? Этот человек одержим идеей, что он не может обладать и не может владеть и вся эта... вся эта одержимость связана с тем, что он не может лгать.

Теперь давайте рассмотрим чрезвычайно худого человека. Он видит стену и вжик! Вы просите его съесть что-нибудь, и он говорит: «Хорошо, сейчас я плотненько поем. У тебя не найдется кусочка хлеба?» Нет, он не будет есть, он не будет приобретать массу и так далее. Что ж, этот человек, вероятно, одержимо делает что-то совершенно противоположное... он делает это одержимо, вы понимаете? Этот человек одержим идеей, что он не может обладать и не может владеть и вся эта... вся эта одержимость связана с тем, что он не может лгать.

И этот человек совершенно одержим правдивостью, или правдой... здесь мы определяем «правду» как «согласие с этой вселенной». Понимаете, это... существует два вида правды. Во-первых, правда – это то, что является правдой, и во-вторых, это то, что находится в согласии с тем, что было, и с тем, что есть в данный момент, – что тоже содержит в себе много лжи.

И этот человек совершенно одержим правдивостью, или правдой... здесь мы определяем «правду» как «согласие с этой вселенной». Понимаете, это... существует два вида правды. Во-первых, правда – это то, что является правдой, и во-вторых, это то, что находится в согласии с тем, что было, и с тем, что есть в данный момент, – что тоже содержит в себе много лжи.

Понимаете, существует два вида правды. Вот человек, он говорит: «Что ж, я в основе своей статика. Я могу делать то и это». Хорошо, это правда. Есть другой вид правды. Вчера вечером он торчал в баре «Джо Бар» до 10:03 и пил шотландское виски. И он говорит кому-нибудь... его спрашивают на следующее утро: «А где ты был?»... и он говорит: «Я был вчера вечером в баре “Джо Бар” до 10:03, я пил шотландское виски». Видите, это правда, с которой согласились. Его видели там другие люди и так далее. Иначе говоря, он может это доказать. На самом деле это не имеет вообще никакого значения. Кто-то говорит:

Понимаете, существует два вида правды. Вот человек, он говорит: «Что ж, я в основе своей статика. Я могу делать то и это». Хорошо, это правда. Есть другой вид правды. Вчера вечером он торчал в баре «Джо Бар» до 10:03 и пил шотландское виски. И он говорит кому-нибудь... его спрашивают на следующее утро: «А где ты был?»... и он говорит: «Я был вчера вечером в баре “Джо Бар” до 10:03, я пил шотландское виски». Видите, это правда, с которой согласились. Его видели там другие люди и так далее. Иначе говоря, он может это доказать. На самом деле это не имеет вообще никакого значения. Кто-то говорит:

• Где ты был вчера вечером?

• Где ты был вчера вечером?

Так вот, на самом деле это не является отходом от правды; это шаг в область воображаемого... творческая жизнь. Он только что создал трак времени. Но человек, который полностью, абсолютно убежден в том, что он ни в коем случае не должен создавать никаких траков времени, которые хотя бы слегка независимы от трака всех остальных людей, обречен быть одержимым правдой. На самом деле он не знает, что он это делает, он станет чертовски худым. Он будет терять вещи. Для него вещи будут исчезать. У них будет тенденция пропадать. Почему? Да потому, что этот человек постоянно вынужден приписывать всему абсолютно правильных владельцев и делает это постоянно. Поэтому он ничем не владеет. И боже мой, если бы вы, как тэтан, могли какое-то время побыть этим человеком, вы бы посмотрели на стену и, боже мой, эта стена показалась бы вам ужасно эфемерной. Вы проводите этому человеку 8-К, и он очень сильно сомневается, а не погрузятся ли его пальцы в стену. Понимаете, для него все является легким, тонким, нематериальным и едва ли реально существующим, и такие люди худые.

Так вот, на самом деле это не является отходом от правды; это шаг в область воображаемого... творческая жизнь. Он только что создал трак времени. Но человек, который полностью, абсолютно убежден в том, что он ни в коем случае не должен создавать никаких траков времени, которые хотя бы слегка независимы от трака всех остальных людей, обречен быть одержимым правдой. На самом деле он не знает, что он это делает, он станет чертовски худым. Он будет терять вещи. Для него вещи будут исчезать. У них будет тенденция пропадать. Почему? Да потому, что этот человек постоянно вынужден приписывать всему абсолютно правильных владельцев и делает это постоянно. Поэтому он ничем не владеет. И боже мой, если бы вы, как тэтан, могли какое-то время побыть этим человеком, вы бы посмотрели на стену и, боже мой, эта стена показалась бы вам ужасно эфемерной. Вы проводите этому человеку 8-К, и он очень сильно сомневается, а не погрузятся ли его пальцы в стену. Понимаете, для него все является легким, тонким, нематериальным и едва ли реально существующим, и такие люди худые.

Один человек на полную катушку приписывает всему неправильных владельцев, понимаете? Из-за этого появляется вес, гравитация и так далее. Другой человек приписывает всему исключительно правильных владельцев – одержимо, – и у него вообще нет никакого веса. Невероятно, но вы увидите, что такое происходит.

Один человек на полную катушку приписывает всему неправильных владельцев, понимаете? Из-за этого появляется вес, гравитация и так далее. Другой человек приписывает всему исключительно правильных владельцев – одержимо, – и у него вообще нет никакого веса. Невероятно, но вы увидите, что такое происходит.

Так вот, если вы хотите, чтобы ваш автомобиль... И понимаете, если вы знаете о секрете, который скрывается за всем этим, вам будет очень просто приписывать вещам правильных и неправильных владельцев по своему желанию. Всякий раз, когда у вас был автомобиль, он нравился вам, потом вы его продавали и чувствовали себя плохо, чувствовали потерю, понимаете... что ж, вы, конечно же, должны были перестать приписывать автомобилю неправильного владельца... я хочу сказать, вы неправильно подходили к делу. Вы говорили: «Мой автомобиль тю-тю». Что ж, как только вы его продали, вы должны были создать для себя новый постулат, вы просто должны были сказать что-то вроде: «Сделано в Детройте, это машина Детройта. Прощай». Вы бы не почувствовали никакого горя. Понимаете: «Ее нет. Ну и что?»

Так вот, если вы хотите, чтобы ваш автомобиль... И понимаете, если вы знаете о секрете, который скрывается за всем этим, вам будет очень просто приписывать вещам правильных и неправильных владельцев по своему желанию. Всякий раз, когда у вас был автомобиль, он нравился вам, потом вы его продавали и чувствовали себя плохо, чувствовали потерю, понимаете... что ж, вы, конечно же, должны были перестать приписывать автомобилю неправильного владельца... я хочу сказать, вы неправильно подходили к делу. Вы говорили: «Мой автомобиль тю-тю». Что ж, как только вы его продали, вы должны были создать для себя новый постулат, вы просто должны были сказать что-то вроде: «Сделано в Детройте, это машина Детройта. Прощай». Вы бы не почувствовали никакого горя. Понимаете: «Ее нет. Ну и что?»

Хорошо. Теперь поговорим о покойном защитнике. Люди ходят и говорят: «Мой дедушка мертв [шмыг]». Или черные экраны и так далее, понимаете? Что это было? Возможно, вы говорили «мой дедушка»... тем самым вы могли сделать его очень плотным... прямо до момента его смерти. Но вы могли бы сказать: «Дедушки тела этой генетической линии больше нет. Причина смерти принадлежит ему. Картинка смерти – мне». Никакой реакции. Это гасит реакцию. Это просто констатация истины в данной ситуации. Иначе говоря, когда вы прекращаете играть в игру, разберитесь с тем, кому она принадлежит, прежде чем покидать игровое поле, поскольку, если вы этого не сделаете, вы не сможете покинуть поле. Итак, как вам уйти с игрового поля? Просто припишите всему правильных владельцев. Вы все перепутали для того, чтобы иметь игру. Давайте же теперь признаем, что мы это сделали, а потом припишем все частицы и все пространства, в которых велась игра, правильным владельцам, и мы сможем покинуть поле игры.

Хорошо. Теперь поговорим о покойном защитнике. Люди ходят и говорят: «Мой дедушка мертв [шмыг]». Или черные экраны и так далее, понимаете? Что это было? Возможно, вы говорили «мой дедушка»... тем самым вы могли сделать его очень плотным... прямо до момента его смерти. Но вы могли бы сказать: «Дедушки тела этой генетической линии больше нет. Причина смерти принадлежит ему. Картинка смерти – мне». Никакой реакции. Это гасит реакцию. Это просто констатация истины в данной ситуации. Иначе говоря, когда вы прекращаете играть в игру, разберитесь с тем, кому она принадлежит, прежде чем покидать игровое поле, поскольку, если вы этого не сделаете, вы не сможете покинуть поле. Итак, как вам уйти с игрового поля? Просто припишите всему правильных владельцев. Вы все перепутали для того, чтобы иметь игру. Давайте же теперь признаем, что мы это сделали, а потом припишем все частицы и все пространства, в которых велась игра, правильным владельцам, и мы сможем покинуть поле игры.

Перед вами футбольный игрок, который был звездой команды колледжа и так далее, а теперь он продает акции. И люди говорят: «Что ж, это мистер Гранж, – или как-то там еще, – и он был лучшим спортсменом Америки в такое-то и такое-то время». Мы смотрим на этого парня и говорим: «Объясните мне во имя здравого смысла, почему этот парень не может бросить играть в футбол? Ему сейчас сорок два года. Когда-то он был разумным человеком. Почему же он до сих пор играет в футбол?» Что ж, вы не сможете четко разглядеть всего механизма, скрывающегося за этим. Он не просто играет в футбол, он так и не покинул игру с армейской командой. Он по-прежнему там. Ему исполняется сорок шесть и у него вдруг развивается то, что принято называть, гипертрофией сердца. Почему у него развилась гипертрофия сердца? Да потому, что его сердце до сих пор играет в футбол.

Перед вами футбольный игрок, который был звездой команды колледжа и так далее, а теперь он продает акции. И люди говорят: «Что ж, это мистер Гранж, – или как-то там еще, – и он был лучшим спортсменом Америки в такое-то и такое-то время». Мы смотрим на этого парня и говорим: «Объясните мне во имя здравого смысла, почему этот парень не может бросить играть в футбол? Ему сейчас сорок два года. Когда-то он был разумным человеком. Почему же он до сих пор играет в футбол?» Что ж, вы не сможете четко разглядеть всего механизма, скрывающегося за этим. Он не просто играет в футбол, он так и не покинул игру с армейской командой. Он по-прежнему там. Ему исполняется сорок шесть и у него вдруг развивается то, что принято называть, гипертрофией сердца. Почему у него развилась гипертрофия сердца? Да потому, что его сердце до сих пор играет в футбол.

Иначе говоря, любое игровое поле является таковым потому, что вы приписываете неправильного владельца игре, игрокам и земле, на которой ведется игра. Музыкант говорит: «Моя музыка, мой орган, мое пианино». Он говорит это с завидным постоянством и придает массу форме, музыке, инструменту... продолжает играть в игру. А потом в один прекрасный день он по той или иной причине решает стать художником. Спросите себя, почему музыканты не становятся время от времени художниками? Что ж, как ни странно, они ими становятся. Они ими становятся. Они устают играть в игру «музыка» и начинают рисовать или что-то вроде этого... они меняют игровое поле. Однако, подумать только, человек, который делает это, чуть ли не Клир... я хочу сказать, что у него есть все, чтобы преуспеть, понимаете? И боже мой, в какой же хорошей форме он находится, если он способен сделать это.

Иначе говоря, любое игровое поле является таковым потому, что вы приписываете неправильного владельца игре, игрокам и земле, на которой ведется игра. Музыкант говорит: «Моя музыка, мой орган, мое пианино». Он говорит это с завидным постоянством и придает массу форме, музыке, инструменту... продолжает играть в игру. А потом в один прекрасный день он по той или иной причине решает стать художником. Спросите себя, почему музыканты не становятся время от времени художниками? Что ж, как ни странно, они ими становятся. Они ими становятся. Они устают играть в игру «музыка» и начинают рисовать или что-то вроде этого... они меняют игровое поле. Однако, подумать только, человек, который делает это, чуть ли не Клир... я хочу сказать, что у него есть все, чтобы преуспеть, понимаете? И боже мой, в какой же хорошей форме он находится, если он способен сделать это.

Так вот, рассмотрим кого-нибудь, кто не находится в такой прекрасной форме, и он говорит: «Мой музыкальный инструмент, моя музыка, моя карьера» – и так далее, он говорит об этом, понимаете? А потом в один прекрасный день он замечает, что не привлекает к себе большого внимания, занимаясь этим, или что-то в этом роде, и он решает начать рисовать. Где он? Где он на самом деле? Где он застрял на траке? Он сидит за этим инструментом. Он будет сидеть за ним годы, поскольку он так и не покинул игровое поле.

Так вот, рассмотрим кого-нибудь, кто не находится в такой прекрасной форме, и он говорит: «Мой музыкальный инструмент, моя музыка, моя карьера» – и так далее, он говорит об этом, понимаете? А потом в один прекрасный день он замечает, что не привлекает к себе большого внимания, занимаясь этим, или что-то в этом роде, и он решает начать рисовать. Где он? Где он на самом деле? Где он застрял на траке? Он сидит за этим инструментом. Он будет сидеть за ним годы, поскольку он так и не покинул игровое поле.

Так вот, навострите уши, знатоки Дианетики. В этом и состоит механизм застревания на траке. И хотя слово может пригвоздить человека к какому-то месту трака... фраза и все такое прочее, человек застревает из-за этого на траке... но существует более фундаментальный механизм, – механизм, который ближе к основе. И он заключается в следующем: человек неправильно приписывал владение вещами себе до тех пор, пока у него не появилось игровое поле, а затем, когда появились другие факторы и в игру стало невозможно играть, этот человек не покинул игрового поля. Иначе говоря, он так и не разобрался с неправильным владением, с которого он начал. Ему пришлось неправильно приписать себе владение. Понимаете, это поле вовсе не являлось его полем. Он не имел никакого отношения к созданию этого поля... вообще никакого. И вот он говорит: «Мое игровое поле». Понимаете? Неправильное владение. У него есть тело, кукла... биологическая кукла, такая же, как та, что надета на вас. И эта биологическая кукла является тем предметом, который он использует, чтобы играть в игру. И поэтому он говорит «мое тело», понимаете, «я создал его». Но он сделал все, что от него зависит, чтобы украсть это тело, так что он его не создавал. И он говорит: «Мои собратья-игроки». Что ж, это действительно так. Поэтому ему нужно найти что-то, что с ними немного не в порядке, чтобы не вполне ими владеть. Понимаете, ему нужно быть немного критичным, привнести сюда некоторое чувство сомнения: действительно ли «мои собратья-игроки принадлежат мне». Это удерживает толпу вокруг!

Так вот, навострите уши, знатоки Дианетики. В этом и состоит механизм застревания на траке. И хотя слово может пригвоздить человека к какому-то месту трака... фраза и все такое прочее, человек застревает из-за этого на траке... но существует более фундаментальный механизм, – механизм, который ближе к основе. И он заключается в следующем: человек неправильно приписывал владение вещами себе до тех пор, пока у него не появилось игровое поле, а затем, когда появились другие факторы и в игру стало невозможно играть, этот человек не покинул игрового поля. Иначе говоря, он так и не разобрался с неправильным владением, с которого он начал. Ему пришлось неправильно приписать себе владение. Понимаете, это поле вовсе не являлось его полем. Он не имел никакого отношения к созданию этого поля... вообще никакого. И вот он говорит: «Мое игровое поле». Понимаете? Неправильное владение. У него есть тело, кукла... биологическая кукла, такая же, как та, что надета на вас. И эта биологическая кукла является тем предметом, который он использует, чтобы играть в игру. И поэтому он говорит «мое тело», понимаете, «я создал его». Но он сделал все, что от него зависит, чтобы украсть это тело, так что он его не создавал. И он говорит: «Мои собратья-игроки». Что ж, это действительно так. Поэтому ему нужно найти что-то, что с ними немного не в порядке, чтобы не вполне ими владеть. Понимаете, ему нужно быть немного критичным, привнести сюда некоторое чувство сомнения: действительно ли «мои собратья-игроки принадлежат мне». Это удерживает толпу вокруг!

А потом они говорят: «Враги»... они принадлежат «им». Но забавно в этом вот что: чтобы иметь по-настоящему хорошего врага, вам придется еще как приложить руки к его созданию, а потом вам нужно сказать: «Я не имею к этому никакого отношения», – и тогда у вас появится такая славная, плотная оппозиция. Славный враг. Видите, насколько это легко? А потом, когда игра закончится, просто разберитесь со всеми факторами, связанными с владением в этой игре. Тогда не будет никаких неприятных последствий или побочных эффектов. Вы экстериоризируетесь из этой игры.

А потом они говорят: «Враги»... они принадлежат «им». Но забавно в этом вот что: чтобы иметь по-настоящему хорошего врага, вам придется еще как приложить руки к его созданию, а потом вам нужно сказать: «Я не имею к этому никакого отношения», – и тогда у вас появится такая славная, плотная оппозиция. Славный враг. Видите, насколько это легко? А потом, когда игра закончится, просто разберитесь со всеми факторами, связанными с владением в этой игре. Тогда не будет никаких неприятных последствий или побочных эффектов. Вы экстериоризируетесь из этой игры.

Теперь давайте рассмотрим язык. Почему так получается, что, если ваша генетическая линия однажды была французской, вы не щебечете по-французски? Во-первых, вы не приложили к этому свою руку. Во-вторых, ГС так и не покинула игровое поле французов. И это как бы тупик. Это поразительный факт. ГС не собирается говорить по-французски. Вы же должны говорить на том же языке, на котором говорит ваша ГС.

Теперь давайте рассмотрим язык. Почему так получается, что, если ваша генетическая линия однажды была французской, вы не щебечете по-французски? Во-первых, вы не приложили к этому свою руку. Во-вторых, ГС так и не покинула игровое поле французов. И это как бы тупик. Это поразительный факт. ГС не собирается говорить по-французски. Вы же должны говорить на том же языке, на котором говорит ваша ГС.

Но почему, если у вас, как у тэтана, было французское тело, почему вы сейчас не говорите по-французски? Почему вы не говорите по-французски? Что ж, на самом деле, если вы выскочили с французского игрового поля не так, как нужно, если вы неправильно от него отделились, вы заставите себя замечательным образом застрять, при этом вы, уже не являясь французом, окажетесь в таком замешательстве относительно французского языка, что он станет тайной. «Я могу говорить по-французски, но очевидно же, что я не француз, так зачем же мне уметь говорить по-французски? Но я не могу говорить по-французски, и получается такая главная тайна». И вы оказываетесь не в состоянии выучить французский.

Но почему, если у вас, как у тэтана, было французское тело, почему вы сейчас не говорите по-французски? Почему вы не говорите по-французски? Что ж, на самом деле, если вы выскочили с французского игрового поля не так, как нужно, если вы неправильно от него отделились, вы заставите себя замечательным образом застрять, при этом вы, уже не являясь французом, окажетесь в таком замешательстве относительно французского языка, что он станет тайной. «Я могу говорить по-французски, но очевидно же, что я не француз, так зачем же мне уметь говорить по-французски? Но я не могу говорить по-французски, и получается такая главная тайна». И вы оказываетесь не в состоянии выучить французский.

Поскольку изначально, когда вы отделились от французской нации, вы тут же обозначили ее для себя «они», если вы были сообразительным тэтаном... «те французы». Понимаете, вы поднялись где-то на восемь метров над мертвым телом, и вы сказали «Посмотрите-ка на всех этих французов внизу». И вашему французскому конец. Поскольку вы как следует, как следует позаботились о том, чтобы сказать так, если вы были достаточно сообразительным. Если вам захочется снова говорить по-французски, просто начните думать о том, до какой же степени вы француз. Однако с этим сопряжен один побочный эффект. Вы, скорее всего, вылетите из своей головы и окажетесь где-нибудь над Нимом или Реймсом. Вы вернетесь на старое игровое поле, вы выпадете назад из настоящего времени и каким же вам все покажется забавным! Понимаете, как вам нужно действовать?

Поскольку изначально, когда вы отделились от французской нации, вы тут же обозначили ее для себя «они», если вы были сообразительным тэтаном... «те французы». Понимаете, вы поднялись где-то на восемь метров над мертвым телом, и вы сказали «Посмотрите-ка на всех этих французов внизу». И вашему французскому конец. Поскольку вы как следует, как следует позаботились о том, чтобы сказать так, если вы были достаточно сообразительным. Если вам захочется снова говорить по-французски, просто начните думать о том, до какой же степени вы француз. Однако с этим сопряжен один побочный эффект. Вы, скорее всего, вылетите из своей головы и окажетесь где-нибудь над Нимом или Реймсом. Вы вернетесь на старое игровое поле, вы выпадете назад из настоящего времени и каким же вам все покажется забавным! Понимаете, как вам нужно действовать?

Поэтому если вы вообще были хоть сколько-нибудь способны, когда экстериоризировались из мертвого тела, вы говорили: «Их тело, те французы, их Земля», понимаете? Бинг, бинг, бинг. «Частично мое, не мое» – и у вас это оставалось, понимаете, поскольку у вас в самом деле есть какая-то небольшая серия инцидентов, связанная с этим, к которой вы действительно приложили руку. Но обычно, когда вы экстериоризируетесь из мертвого тела, вы просто делаете вот что: вы говорите: «Те французы, то тело»... довольно, полное уничтожение, забыто, ушло, точка. Иначе говоря, парень приписывает практически яростно-правильное владение всему этому и отделяется от этого, и все же оставляет у себя малюсенький фрагмент всего этого, вводя другой фактор и говоря: «Теперь мне нужно будет все это забыть».

Поэтому если вы вообще были хоть сколько-нибудь способны, когда экстериоризировались из мертвого тела, вы говорили: «Их тело, те французы, их Земля», понимаете? Бинг, бинг, бинг. «Частично мое, не мое» – и у вас это оставалось, понимаете, поскольку у вас в самом деле есть какая-то небольшая серия инцидентов, связанная с этим, к которой вы действительно приложили руку. Но обычно, когда вы экстериоризируетесь из мертвого тела, вы просто делаете вот что: вы говорите: «Те французы, то тело»... довольно, полное уничтожение, забыто, ушло, точка. Иначе говоря, парень приписывает практически яростно-правильное владение всему этому и отделяется от этого, и все же оставляет у себя малюсенький фрагмент всего этого, вводя другой фактор и говоря: «Теперь мне нужно будет все это забыть».

Понимаете, это еще один фактор и он вовсе не является обязательным, если только вы не пытаетесь убедить кого-то в том, что вас не следовало запирать в Бастилии. Большинство тэтанов испытывают чувство страха перед преступлениями, совершенными ими в прошлом и так далее. Понимаете, то, о чем я говорил вам вчера... им наносят удар, и потом они думают: «Я виновен», понимаете? Им наносят удар, и они говорят: «Что ж, должно быть я в чем-то виноват, раз меня ударили». Поэтому, когда их убивают, они говорят: «Что ж, должно быть, я был виноват в чем-то, поскольку вот мертвое тело». Он сразу же приходит к такому выводу: «Меня ищут те, с кем мне вовсе не стоит встречаться». Вы понимаете? Шока смерти достаточно, чтобы убедить кого-то, что он что-то сделал. Именно поэтому тэтан очень быстро начинает двигаться в обратном направлении по Шкале ответственности. Именно поэтому он и движется по нисходящей спирали.

Понимаете, это еще один фактор и он вовсе не является обязательным, если только вы не пытаетесь убедить кого-то в том, что вас не следовало запирать в Бастилии. Большинство тэтанов испытывают чувство страха перед преступлениями, совершенными ими в прошлом и так далее. Понимаете, то, о чем я говорил вам вчера... им наносят удар, и потом они думают: «Я виновен», понимаете? Им наносят удар, и они говорят: «Что ж, должно быть я в чем-то виноват, раз меня ударили». Поэтому, когда их убивают, они говорят: «Что ж, должно быть, я был виноват в чем-то, поскольку вот мертвое тело». Он сразу же приходит к такому выводу: «Меня ищут те, с кем мне вовсе не стоит встречаться». Вы понимаете? Шока смерти достаточно, чтобы убедить кого-то, что он что-то сделал. Именно поэтому тэтан очень быстро начинает двигаться в обратном направлении по Шкале ответственности. Именно поэтому он и движется по нисходящей спирали.

Поэтому экстериоризирующийся тэтан, как правило, вообще не выполняет правильной процедуры. Он просто говорит: «Никакой ответственности». Но так уж получилось, что он как нужно надавил на эту кнопку «Владение», и потом он добавляет к ней ненужное «Забудь об этом»... понимаете, иначе его арестуют или сделают с ним что-нибудь еще... вот и все. И он уходит, пропадает, он больше не заинтересован, и для него эта игра закончилась. Так что он делает это... банг-банг! Просто... он достаточно знает, чтобы сделать это.

Поэтому экстериоризирующийся тэтан, как правило, вообще не выполняет правильной процедуры. Он просто говорит: «Никакой ответственности». Но так уж получилось, что он как нужно надавил на эту кнопку «Владение», и потом он добавляет к ней ненужное «Забудь об этом»... понимаете, иначе его арестуют или сделают с ним что-нибудь еще... вот и все. И он уходит, пропадает, он больше не заинтересован, и для него эта игра закончилась. Так что он делает это... банг-банг! Просто... он достаточно знает, чтобы сделать это.

Но тут присутствует неимоверное давление, которого быть не должно. Поскольку он мертв, он, должно быть, виновен в чем-то. Это служит доказательством, не так ли? Он мертв, не так ли? Был удар, или шок, или взрыв, или случилось что-то еще, поскольку даже при тихой, «естественной» (в кавычках) смерти... что бы это ни было... обычно при экстериоризации какой-нибудь ридж или что-то в этом роде да взорвется. Возникает какое-то возмущение, электрическое возмущение... запоздалый шок, если говорить о тэтане. И тогда он начинает верить в то, что он убил тело. Это чуть ли не самое меньшее, во что он поверит. И может быть в следующей жизни он будет убивать тело. Почему? Потому что он убийца. Что ж, почему он убийца? Что ж, последнее тело, которое у него было, умерло, не так ли? Вы понимаете, всю глупость... тут вообще нет никакой логики...

Но тут присутствует неимоверное давление, которого быть не должно. Поскольку он мертв, он, должно быть, виновен в чем-то. Это служит доказательством, не так ли? Он мертв, не так ли? Был удар, или шок, или взрыв, или случилось что-то еще, поскольку даже при тихой, «естественной» (в кавычках) смерти... что бы это ни было... обычно при экстериоризации какой-нибудь ридж или что-то в этом роде да взорвется. Возникает какое-то возмущение, электрическое возмущение... запоздалый шок, если говорить о тэтане. И тогда он начинает верить в то, что он убил тело. Это чуть ли не самое меньшее, во что он поверит. И может быть в следующей жизни он будет убивать тело. Почему? Потому что он убийца. Что ж, почему он убийца? Что ж, последнее тело, которое у него было, умерло, не так ли? Вы понимаете, всю глупость... тут вообще нет никакой логики...

Так вот, если вы хотите провести реабилитацию в отношении этого... только этого... вы начинаете экстериоризировать кого-нибудь с помощью какого-нибудь процесса, «Процессинга владения» или чего-то еще, вы экстериоризируете кого-нибудь из тела и потом добиваетесь, чтобы он приписал форгетерам правильного владельца. Кто сказал «Забудь об этом»? Область между жизнями нужна лишь для того, чтобы человек мог сказать: «Они сказали мне забыть об этом». Именно поэтому форгетер и продолжает существовать. Понимаете, форгетеру приписан неправильный владелец, именно это и объясняет существование плохой памяти, о которой говорят психологи и так далее и которая нас не интересует. Понимаете, чтобы форгетер оказывал эффект, ему должен быть приписан неправильный владелец. Но странно во всем этом то, что память тут ни при чем. Поскольку по сути дела тэтан знает все, так что единственное, чем он может ложно владеть, – это своей глупостью, если уж он хочет, чтобы она продолжала существовать. Именно поэтому КИ человека можно менять... вы просто устанавливаете правильного владельца их глупости. Очень просто.

Так вот, если вы хотите провести реабилитацию в отношении этого... только этого... вы начинаете экстериоризировать кого-нибудь с помощью какого-нибудь процесса, «Процессинга владения» или чего-то еще, вы экстериоризируете кого-нибудь из тела и потом добиваетесь, чтобы он приписал форгетерам правильного владельца. Кто сказал «Забудь об этом»? Область между жизнями нужна лишь для того, чтобы человек мог сказать: «Они сказали мне забыть об этом». Именно поэтому форгетер и продолжает существовать. Понимаете, форгетеру приписан неправильный владелец, именно это и объясняет существование плохой памяти, о которой говорят психологи и так далее и которая нас не интересует. Понимаете, чтобы форгетер оказывал эффект, ему должен быть приписан неправильный владелец. Но странно во всем этом то, что память тут ни при чем. Поскольку по сути дела тэтан знает все, так что единственное, чем он может ложно владеть, – это своей глупостью, если уж он хочет, чтобы она продолжала существовать. Именно поэтому КИ человека можно менять... вы просто устанавливаете правильного владельца их глупости. Очень просто.

Так вот, вы понимаете, как вы можете применять это на практике? Давайте расставим тут все точки над «i». Если вы хотите обладать чем-то и иметь что-то, вам нужно приписать владение этим неправильному владельцу. Понимаете? И под этим мы понимаем следующее: вам нужно приписать факт создания этого не тому создателю, тогда вы будете это иметь и оно будет продолжать существовать. Припишите факт создания этого не тому создателю. «Этот автомобиль был сделан во Флориде». «Этот автомобиль был сделан мною». «Вот эту замечательную яхту конструкции Джона Алдена сконструировал я». Понимаете? А потом, когда человек меняет свою игру, ему нужно выполнить небольшой и очень славный ритуал – снова приписать все правильным владельцам, и побеспокоить форгетер. Не успеете вы оглянуться, как весь ваш опыт сохранится нетронутым, но не останется ни одного игрового поля.

Так вот, вы понимаете, как вы можете применять это на практике? Давайте расставим тут все точки над «i». Если вы хотите обладать чем-то и иметь что-то, вам нужно приписать владение этим неправильному владельцу. Понимаете? И под этим мы понимаем следующее: вам нужно приписать факт создания этого не тому создателю, тогда вы будете это иметь и оно будет продолжать существовать. Припишите факт создания этого не тому создателю. «Этот автомобиль был сделан во Флориде». «Этот автомобиль был сделан мною». «Вот эту замечательную яхту конструкции Джона Алдена сконструировал я». Понимаете? А потом, когда человек меняет свою игру, ему нужно выполнить небольшой и очень славный ритуал – снова приписать все правильным владельцам, и побеспокоить форгетер. Не успеете вы оглянуться, как весь ваш опыт сохранится нетронутым, но не останется ни одного игрового поля.

По улице целый день взад-вперед ходят люди. Они застряли в игровых полях везде и всюду. Они в юности на заводе, они в космической опере где-то далеко позади на траке, они в том времени, когда они были священниками. Вы говорите какому-нибудь дианетическому одитору-ветерану, который пришел в Саентологию:

По улице целый день взад-вперед ходят люди. Они застряли в игровых полях везде и всюду. Они в юности на заводе, они в космической опере где-то далеко позади на траке, они в том времени, когда они были священниками. Вы говорите какому-нибудь дианетическому одитору-ветерану, который пришел в Саентологию:

• А сейчас мы посвятим тебя в сан священника.

• А сейчас мы посвятим тебя в сан священника.

Что ж, вместо того чтобы спорить с ним, просто скажите:

Что ж, вместо того чтобы спорить с ним, просто скажите:

• Хорошо, получите идею, что вы являетесь священником. Что ж, чем очень близким к этому вы могли бы быть?

• Хорошо, получите идею, что вы являетесь священником. Что ж, чем очень близким к этому вы могли бы быть?

Я бы просто поработал с ним так и эдак, попросил бы его быть чем-то в этом роде. Не успели бы вы и глазом моргнуть, как он сказал бы вам доверительным тоном:

Я бы просто поработал с ним так и эдак, попросил бы его быть чем-то в этом роде. Не успели бы вы и глазом моргнуть, как он сказал бы вам доверительным тоном:

«Ну, я... я чувствую значительную уверенность в том, что я, вероятно, мог бы быть кардиналом, но не священником».

«Ну, я... я чувствую значительную уверенность в том, что я, вероятно, мог бы быть кардиналом, но не священником».

Попросите его быть еще чем-то в этом роде, и он скажет: «Не знаю, чего я беспокоился из-за этого».

Попросите его быть еще чем-то в этом роде, и он скажет: «Не знаю, чего я беспокоился из-за этого».

Что ж, он беспокоился потому, что когда-то он был либо яростным противником религии, либо... он жил этой жизнью... либо он был монахом, который подвергся гонениям, или кем-то в этом роде. Он прожил жизнь, не добившись успеха.

Что ж, он беспокоился потому, что когда-то он был либо яростным противником религии, либо... он жил этой жизнью... либо он был монахом, который подвергся гонениям, или кем-то в этом роде. Он прожил жизнь, не добившись успеха.

А сейчас позвольте мне продемонстрировать вам следующее: каждую жизнь, которую мы прожили и в которой мы умерли, мы классифицировали как неуспешную. Давайте просто посмотрим на это. Каждую жизнь, которую мы прожили и в которой мы умерли, мы классифицировали как неуспешную. На самом деле эту жизнь вы прожили успешно. Ладно.

А сейчас позвольте мне продемонстрировать вам следующее: каждую жизнь, которую мы прожили и в которой мы умерли, мы классифицировали как неуспешную. Давайте просто посмотрим на это. Каждую жизнь, которую мы прожили и в которой мы умерли, мы классифицировали как неуспешную. На самом деле эту жизнь вы прожили успешно. Ладно.

Я, пожалуй, расскажу вам еще об одном процессе, который весьма тесно связан с предметом владения, ответственности и контроля, потому что это все тот же набор ступенек.

Я, пожалуй, расскажу вам еще об одном процессе, который весьма тесно связан с предметом владения, ответственности и контроля, потому что это все тот же набор ступенек.

Почему человек не хочет прерывать общение... разрывать общение? Человек прилип к стене, он ее не отпускает. Хорошо, владение – это ваш первый ключик и ваша первая подсказка. Оно порождает у человека навязчивое состояние: он не должен разрывать общение, которое начал. И он начинает чувствовать, что он никак не может разорвать общение, если уж он его начал. Так вот, это идиотизм. Если вы написали Эйзенхауэру письмо, это означает, что вы должны писать Эйзенхауэру письма. Что ж, вывод именно такой, не правда ли? Вы начинаете общаться. Если вы не в состоянии прекратить общение всякий раз, когда вы начинаете общаться, вы в какой-то степени подвергаетесь наказанию, не так ли?

Почему человек не хочет прерывать общение... разрывать общение? Человек прилип к стене, он ее не отпускает. Хорошо, владение – это ваш первый ключик и ваша первая подсказка. Оно порождает у человека навязчивое состояние: он не должен разрывать общение, которое начал. И он начинает чувствовать, что он никак не может разорвать общение, если уж он его начал. Так вот, это идиотизм. Если вы написали Эйзенхауэру письмо, это означает, что вы должны писать Эйзенхауэру письма. Что ж, вывод именно такой, не правда ли? Вы начинаете общаться. Если вы не в состоянии прекратить общение всякий раз, когда вы начинаете общаться, вы в какой-то степени подвергаетесь наказанию, не так ли?

Теперь позвольте мне рассказать вам о совершенно, абсолютно, невероятно неработающем процессе. Это один из самых неработающих процессов, которые кто-либо когда-либо изучал. Он не приносит вообще никакой пользы. Это сплошь отрицательные побочные эффекты. Это просто вот такой вопрос, который нужно задавать снова и снова и давать милые подтверждения на ответы... это похоже на сессию одитинга. Надеюсь, он не попадет в руки какому-нибудь психологу, поскольку он просто не сможет удержаться от того, чтобы провести его и выяснить, что произойдет. Он так и сделает! Ему придется. Так вот... Так вот, я расскажу вам дальше, что вам с этим делать. Это просто эксперимент. Это самое дикое, что вы можете с кем-нибудь сделать. Вы говорите: «Так, назовите мне несколько вещей, с которыми вы могли бы выйти из АРО» или «Назовите мне несколько вещей, с которыми вы были бы не против разорвать общение».

Теперь позвольте мне рассказать вам о совершенно, абсолютно, невероятно неработающем процессе. Это один из самых неработающих процессов, которые кто-либо когда-либо изучал. Он не приносит вообще никакой пользы. Это сплошь отрицательные побочные эффекты. Это просто вот такой вопрос, который нужно задавать снова и снова и давать милые подтверждения на ответы... это похоже на сессию одитинга. Надеюсь, он не попадет в руки какому-нибудь психологу, поскольку он просто не сможет удержаться от того, чтобы провести его и выяснить, что произойдет. Он так и сделает! Ему придется. Так вот... Так вот, я расскажу вам дальше, что вам с этим делать. Это просто эксперимент. Это самое дикое, что вы можете с кем-нибудь сделать. Вы говорите: «Так, назовите мне несколько вещей, с которыми вы могли бы выйти из АРО» или «Назовите мне несколько вещей, с которыми вы были бы не против разорвать общение».

Он называет вам несколько таких вещей, и вы говорите: «Прекрасно. Прекрасно. Хорошо. Хорошо. Назовите мне еще несколько вещей, с которыми вы были бы не против разорвать общение» или «выйти из общения».

Он называет вам несколько таких вещей, и вы говорите: «Прекрасно. Прекрасно. Хорошо. Хорошо. Назовите мне еще несколько вещей, с которыми вы были бы не против разорвать общение» или «выйти из общения».

И он скажет: «Ладно»... потом он назовет вам несколько таких вещей... «Ладно». И вы скажете: «Хорошо».

И он скажет: «Ладно»... потом он назовет вам несколько таких вещей... «Ладно». И вы скажете: «Хорошо».

Понимаете? Это выглядит, как замечательная сессия одитинга, понимаете? Вплоть до этого момента. Это выглядит прямо как конфетка. Звучит по-настоящему хорошо, понимаете? И вы говорите: «Назовите мне еще несколько вещей, с которыми вы были бы не против выйти из общения». Что ж, это так логично... чрезвычайно, чрезвычайно логично. Поскольку на самом деле единственная причина, по которой человек застревает на траке, состоит в том, что он не выходит из общения с прошлым. Понимаете, он просто не выходит с ним из общения. Он отказывается это сделать. У него по-прежнему есть прошлое. Он хочет его. Так что очевидно, что мы должны восстановить его способность разрывать общение. В противном случае, у нас никак не получится начисто отделить его от трака времени, не так ли? Такая теория стоит за всем этим. Славная теория, не так ли? Поэтому мы говорим: «Назовите мне несколько вещей, с которыми вы были бы не против выйти из общения».

Понимаете? Это выглядит, как замечательная сессия одитинга, понимаете? Вплоть до этого момента. Это выглядит прямо как конфетка. Звучит по-настоящему хорошо, понимаете? И вы говорите: «Назовите мне еще несколько вещей, с которыми вы были бы не против выйти из общения». Что ж, это так логично... чрезвычайно, чрезвычайно логично. Поскольку на самом деле единственная причина, по которой человек застревает на траке, состоит в том, что он не выходит из общения с прошлым. Понимаете, он просто не выходит с ним из общения. Он отказывается это сделать. У него по-прежнему есть прошлое. Он хочет его. Так что очевидно, что мы должны восстановить его способность разрывать общение. В противном случае, у нас никак не получится начисто отделить его от трака времени, не так ли? Такая теория стоит за всем этим. Славная теория, не так ли? Поэтому мы говорим: «Назовите мне несколько вещей, с которыми вы были бы не против выйти из общения».

И он называет нам несколько вещей:

И он называет нам несколько вещей:

• Я был бы не против выйти из общения с моей мамой.

• Я был бы не против выйти из общения с моей мамой.

Он просто придет в ярость. И его гнев и ярость будут такими, что вы обнаружите: прямо в этот момент он уже не поддается одитингу. Он сбежит... он «сбежит» с сессии. Я проделывал это несколько раз, просто чтобы опробовать этот процесс. [Смех в аудитории.]

Он просто придет в ярость. И его гнев и ярость будут такими, что вы обнаружите: прямо в этот момент он уже не поддается одитингу. Он сбежит... он «сбежит» с сессии. Я проделывал это несколько раз, просто чтобы опробовать этот процесс. [Смех в аудитории.]

У меня под рукой было противоядие, поэтому мне было очень просто развернуть парня на 180 градусов и добиться, чтобы он прошел оставшуюся часть процесса. Несколько одиторов проводили этот процесс, просто чтобы убедиться, что механизм именно такой, и механизм именно такой. Из-за усилия, направленного на то, чтобы выйти из общения, человек в конечном итоге застревает настолько сильно, что приходит в ярость. Ярость – это та эмоция, которая предназначена разрывать общение, но не делает этого. Она просто все ухудшает еще больше. Вы узнаете эту эмоцию. Это просто усилие выйти из общения, вот и все... она нужна еще для того, чтобы проинформировать людей о том, что вы собираетесь выйти с ними из общения.

У меня под рукой было противоядие, поэтому мне было очень просто развернуть парня на 180 градусов и добиться, чтобы он прошел оставшуюся часть процесса. Несколько одиторов проводили этот процесс, просто чтобы убедиться, что механизм именно такой, и механизм именно такой. Из-за усилия, направленного на то, чтобы выйти из общения, человек в конечном итоге застревает настолько сильно, что приходит в ярость. Ярость – это та эмоция, которая предназначена разрывать общение, но не делает этого. Она просто все ухудшает еще больше. Вы узнаете эту эмоцию. Это просто усилие выйти из общения, вот и все... она нужна еще для того, чтобы проинформировать людей о том, что вы собираетесь выйти с ними из общения.

И с помощью этого процесса человеку не удается подняться выше ярости, поскольку он «сбегает» с сессии и выходит из-под контроля. Не имеет такого уж значения, кому вы будете проводить этот процесс. Именно это произойдет с любым преклиром. Таким будет итог. Так что это совершенно неработающий процесс. (Через день или два человек успокоится и снова начнет жить.)

И с помощью этого процесса человеку не удается подняться выше ярости, поскольку он «сбегает» с сессии и выходит из-под контроля. Не имеет такого уж значения, кому вы будете проводить этот процесс. Именно это произойдет с любым преклиром. Таким будет итог. Так что это совершенно неработающий процесс. (Через день или два человек успокоится и снова начнет жить.)

Но тут возникает вот такая ситуация. На поверку оказывается, что процесс, который выглядит вполне правильным, совершенно невозможно проходить. Очевидно, что, если вы хотите, чтобы кто-то отлепился от трака времени, вам нужно реабилитировать его способность разрывать общение. Вне всякого сомнения, вам нужно разорвать общение с его прошлым, чтобы он полностью оказался в настоящем времени. Он должен иметь желание отпустить что-то с трака времени, прежде чем он из этого выйдет.

Но тут возникает вот такая ситуация. На поверку оказывается, что процесс, который выглядит вполне правильным, совершенно невозможно проходить. Очевидно, что, если вы хотите, чтобы кто-то отлепился от трака времени, вам нужно реабилитировать его способность разрывать общение. Вне всякого сомнения, вам нужно разорвать общение с его прошлым, чтобы он полностью оказался в настоящем времени. Он должен иметь желание отпустить что-то с трака времени, прежде чем он из этого выйдет.

Хорошо, к чему все это ведет? Все это тут же подводит нас к «Процессингу последствий». Первый вариант «Процессинга последствий» проводился так... самый первый... «Что произошло бы, если бы вы разгневались?» Вы повторяли эту команду снова, снова, снова и снова, и в конце концов вы очищали это и парень говорил:

Хорошо, к чему все это ведет? Все это тут же подводит нас к «Процессингу последствий». Первый вариант «Процессинга последствий» проводился так... самый первый... «Что произошло бы, если бы вы разгневались?» Вы повторяли эту команду снова, снова, снова и снова, и в конце концов вы очищали это и парень говорил:

«Ничего», понимаете? Он ушел в сторону. И теперь вы могли бы сказать: «С чем вы были бы не против выйти из общения?», и он лишь немного побрызжет слюной и побрюзжит. Вы уже устранили последствия гнева. Он борется с гневом, и до тех пор, пока он не может разрывать общение, время – единственная аберрация – будет продолжать опускать его вниз по Шкале тонов. С каждым уходящим моментом времени он будет застревать в гневе все сильнее, сильнее и сильнее, а потом сбежит оттуда и устремится к более низким гармоникам.

«Ничего», понимаете? Он ушел в сторону. И теперь вы могли бы сказать: «С чем вы были бы не против выйти из общения?», и он лишь немного побрызжет слюной и побрюзжит. Вы уже устранили последствия гнева. Он борется с гневом, и до тех пор, пока он не может разрывать общение, время – единственная аберрация – будет продолжать опускать его вниз по Шкале тонов. С каждым уходящим моментом времени он будет застревать в гневе все сильнее, сильнее и сильнее, а потом сбежит оттуда и устремится к более низким гармоникам.

Таков механизм нисходящей спирали. Он не сложнее. Теперь вы это понимаете? Каждый момент означает, что время разрывает за него общение. И если из-за процесса «С чем вы были бы не против выйти из общения?» человек оказывается в гневе, то, конечно же, время, которое идет тик, тик, тик, тик, тик... что означает: «Разрыв общения, разрыв общения, разрыв общения, разрыв общения»... заставит его двигаться вниз по шкале. Именно так люди и начинают опускаться по Шкале тонов, и именно поэтому они оказываются там, где они оказываются. Это самая основная причина. Как вам очистить это? «Процессинг последствий» или «Процессинг владения»... или последствий владения и так далее. Вы можете комбинировать эти два процесса.

Таков механизм нисходящей спирали. Он не сложнее. Теперь вы это понимаете? Каждый момент означает, что время разрывает за него общение. И если из-за процесса «С чем вы были бы не против выйти из общения?» человек оказывается в гневе, то, конечно же, время, которое идет тик, тик, тик, тик, тик... что означает: «Разрыв общения, разрыв общения, разрыв общения, разрыв общения»... заставит его двигаться вниз по шкале. Именно так люди и начинают опускаться по Шкале тонов, и именно поэтому они оказываются там, где они оказываются. Это самая основная причина. Как вам очистить это? «Процессинг последствий» или «Процессинг владения»... или последствий владения и так далее. Вы можете комбинировать эти два процесса.

Не привести это в порядок вы можете следующим способом... самым основным и фундаментальным способом... «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы разгневались?» Тут же становится совершенно очевидно, что если мы хотим полностью поднять человека над отметкой 1,5 Шкалы тонов, то мы должны рано или поздно провести ему «Что произошло бы, если бы вы разгневались?».

Не привести это в порядок вы можете следующим способом... самым основным и фундаментальным способом... «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы разгневались?» Тут же становится совершенно очевидно, что если мы хотим полностью поднять человека над отметкой 1,5 Шкалы тонов, то мы должны рано или поздно провести ему «Что произошло бы, если бы вы разгневались?».

Так вот, тэтан может подняться над тоном 1,5 Шкалы тонов с величайшей легкостью, но до этого тона можно поднять и тело. Именно тело застревает в скрытой... игра, называемая «общество», – это скрытая враждебность. Задабривание, вежливость и так далее. Это означает, что люди застряли ниже отметки 1,5. Это очень опасно, когда люди застревают ниже отметки 1,5. Нет никаких причин, по которым в эту игру нельзя было бы играть выше отметки 1,5, но по мере того как годы бегут и по мере того как появляются артриты, тик-так, тик-так, тик-так времени разрывает общение, разрывает общение, каждый цикл говорит: «Разорви общение, разорви общение, разорви общение, разорви общение». Он, конечно же, говорит еще и: «Создай общение». Он говорит: «Создай общение, разорви общение» – для полного цикла. И если человек не может перенести «Создай общение, разорви общение, создай общение, разорви общение», он не может двигаться по траку времени. Он просто застревает все сильнее и сильнее, все больше и больше в инцидентах, которым приписан неправильный владелец.

Так вот, тэтан может подняться над тоном 1,5 Шкалы тонов с величайшей легкостью, но до этого тона можно поднять и тело. Именно тело застревает в скрытой... игра, называемая «общество», – это скрытая враждебность. Задабривание, вежливость и так далее. Это означает, что люди застряли ниже отметки 1,5. Это очень опасно, когда люди застревают ниже отметки 1,5. Нет никаких причин, по которым в эту игру нельзя было бы играть выше отметки 1,5, но по мере того как годы бегут и по мере того как появляются артриты, тик-так, тик-так, тик-так времени разрывает общение, разрывает общение, каждый цикл говорит: «Разорви общение, разорви общение, разорви общение, разорви общение». Он, конечно же, говорит еще и: «Создай общение». Он говорит: «Создай общение, разорви общение» – для полного цикла. И если человек не может перенести «Создай общение, разорви общение, создай общение, разорви общение», он не может двигаться по траку времени. Он просто застревает все сильнее и сильнее, все больше и больше в инцидентах, которым приписан неправильный владелец.

Таков механизм этой вселенной. Вот таким образом эта вселенная и бросает вниз по Шкале тонов тех тэтанов, которые имеют несчастье жить в ней. Ведь тэтан полагает, как все думают, что гнев влечет за собой огромные последствия, и всякий раз, когда он впадает в гнев... иными словами, пробивается через это... он говорит:

Таков механизм этой вселенной. Вот таким образом эта вселенная и бросает вниз по Шкале тонов тех тэтанов, которые имеют несчастье жить в ней. Ведь тэтан полагает, как все думают, что гнев влечет за собой огромные последствия, и всякий раз, когда он впадает в гнев... иными словами, пробивается через это... он говорит:

«Нет, я не должен гневаться. Я заболею, а люди на меня разозлятся, я умру с голоду, если я разгневаюсь, последствия будут ужасными, поэтому я вынужден так или иначе плыть по течению этого трака времени». И он начинает высвобождаться из различных точек трака времени, где он приписал чему-то неправильного владельца и застрял, и он замечает, что начинает злиться, и говорит: «Нет, нет, нет. Мне нужно просто плыть по течению этого трака времени».

«Нет, я не должен гневаться. Я заболею, а люди на меня разозлятся, я умру с голоду, если я разгневаюсь, последствия будут ужасными, поэтому я вынужден так или иначе плыть по течению этого трака времени». И он начинает высвобождаться из различных точек трака времени, где он приписал чему-то неправильного владельца и застрял, и он замечает, что начинает злиться, и говорит: «Нет, нет, нет. Мне нужно просто плыть по течению этого трака времени».

Мы должны вернуть индивидууму право быть апатичным, если он в довольно плохой форме, а затем право быть в гневе... или просто вернуть ему право быть в гневе.

Мы должны вернуть индивидууму право быть апатичным, если он в довольно плохой форме, а затем право быть в гневе... или просто вернуть ему право быть в гневе.

Кстати говоря, недавно один кейс обвел меня вокруг пальца как раз в связи с этим основополагающим моментом. Я начал проводить процесс: «Так, что произойдет, если»... я знал, что этот человек застрял повсюду на траке времени и что он недостаточно высоко на Шкале тонов, чтобы проходить процессинг владения или ответственности или что-то еще, поэтому я просто начал использовать то фундаментальное данное, которое у меня уже было, и оно заключалось просто в следующем: «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались? Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались?» – таким образом мы проходим плюс и минус, как указано на этих таблицах. «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались? Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались?»

Кстати говоря, недавно один кейс обвел меня вокруг пальца как раз в связи с этим основополагающим моментом. Я начал проводить процесс: «Так, что произойдет, если»... я знал, что этот человек застрял повсюду на траке времени и что он недостаточно высоко на Шкале тонов, чтобы проходить процессинг владения или ответственности или что-то еще, поэтому я просто начал использовать то фундаментальное данное, которое у меня уже было, и оно заключалось просто в следующем: «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались? Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались?» – таким образом мы проходим плюс и минус, как указано на этих таблицах. «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались? Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались?»

У преклира не было на это никакой задержки общения, поэтому я сказал: «Ага! Этот процесс слишком высоко на шкале для него. Начнем-ка мы пониже». Я начал работать с нижними уровнями шкалы и выбирал просто наобум что-то с нижних уровней: «сон» или «бессознательность» – и сглаживал это. «Что произошло бы, если бы вы были в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы не были в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы были в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы не были...» Очистил эту область. Это очистилось довольно легко, я прошел через все разнообразные другие уровни, понимаете: «Что произошло бы, если бы вам было больно? Что произошло бы, если бы вам не было больно,» – что находится выше гнева. Опять никакой задержки общения, поэтому я снова нырнул в низ шкалы... я сказал: «Этого не может быть, ведь у него не кейс апатии». Что ж, как тэтан этот человек не был кейсом апатии, но его тело плотно застряло в апатии. И я сказал:

У преклира не было на это никакой задержки общения, поэтому я сказал: «Ага! Этот процесс слишком высоко на шкале для него. Начнем-ка мы пониже». Я начал работать с нижними уровнями шкалы и выбирал просто наобум что-то с нижних уровней: «сон» или «бессознательность» – и сглаживал это. «Что произошло бы, если бы вы были в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы не были в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы были в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы не были...» Очистил эту область. Это очистилось довольно легко, я прошел через все разнообразные другие уровни, понимаете: «Что произошло бы, если бы вам было больно? Что произошло бы, если бы вам не было больно,» – что находится выше гнева. Опять никакой задержки общения, поэтому я снова нырнул в низ шкалы... я сказал: «Этого не может быть, ведь у него не кейс апатии». Что ж, как тэтан этот человек не был кейсом апатии, но его тело плотно застряло в апатии. И я сказал:

• Что ж, хорошо, теперь займемся Шкалой тонов. Что произошло бы, если бы вы были апатичным?

• Что ж, хорошо, теперь займемся Шкалой тонов. Что произошло бы, если бы вы были апатичным?

Поразительные задержки общения.

Поразительные задержки общения.

• Что произошло бы, если бы вы не были апатичным? – О, поразительные задержки общения.

• Что произошло бы, если бы вы не были апатичным? – О, поразительные задержки общения.

Этот человек застрял в низких гармониках гнева... как тело. Мы это очистили, он поднялся по Шкале тонов, поднялся... на горе не было ничего существенного... мы это более или менее очистили и поднялись до гнева, очистили гнев довольно легко, а потом прошли: «С чем вы были бы не против общаться? С чем вы были бы не против разорвать общение? С чем вы были бы не против общаться? С чем вы были бы не против разорвать общение?» – и этот преклир двигался в одитинге как хорошо смазанный механизм и взмыл прямо вверх по Шкале тонов... 2,0, скука, консерватизм, энтузиазм как стабильный тон.

Этот человек застрял в низких гармониках гнева... как тело. Мы это очистили, он поднялся по Шкале тонов, поднялся... на горе не было ничего существенного... мы это более или менее очистили и поднялись до гнева, очистили гнев довольно легко, а потом прошли: «С чем вы были бы не против общаться? С чем вы были бы не против разорвать общение? С чем вы были бы не против общаться? С чем вы были бы не против разорвать общение?» – и этот преклир двигался в одитинге как хорошо смазанный механизм и взмыл прямо вверх по Шкале тонов... 2,0, скука, консерватизм, энтузиазм как стабильный тон.

Поэтому я задаюсь вопросом, сколько кейсов в Дианетике и Саентологии застряли ниже 1,5, – как физические тела или как тэтаны и тела – просто потому, что они не отваживаются быть апатичными или в гневе? Сколько? И является ли это тем барьером, который мешает человеку быстро подняться по Шкале тонов? Да, мой опыт за последние несколько недель и месяцев показал, что так оно и есть.

Поэтому я задаюсь вопросом, сколько кейсов в Дианетике и Саентологии застряли ниже 1,5, – как физические тела или как тэтаны и тела – просто потому, что они не отваживаются быть апатичными или в гневе? Сколько? И является ли это тем барьером, который мешает человеку быстро подняться по Шкале тонов? Да, мой опыт за последние несколько недель и месяцев показал, что так оно и есть.

Неспособность разрывать общение опускает человека по Шкале тонов. Так что у нас есть такой очень интересный, простой механизм, позволяющий поднимать людей по шкале. Мы должны пройти с ними последствия этих эмоций и последствия отсутствия этих эмоций, понимаете? Последствия апатии, последствия того, чтобы не быть в апатии. Нам нужно пройти последствия этих эмоций или то, что может произойти. Сюда же относятся последствия бессознательности и последствия боли. Это нужно до какой-то степени очистить.

Неспособность разрывать общение опускает человека по Шкале тонов. Так что у нас есть такой очень интересный, простой механизм, позволяющий поднимать людей по шкале. Мы должны пройти с ними последствия этих эмоций и последствия отсутствия этих эмоций, понимаете? Последствия апатии, последствия того, чтобы не быть в апатии. Нам нужно пройти последствия этих эмоций или то, что может произойти. Сюда же относятся последствия бессознательности и последствия боли. Это нужно до какой-то степени очистить.

Если бы вам хотелось полностью разобраться с инграммой, вам, несомненно, нужно было бы пройти что-то вроде: «Что произошло бы, если бы вы оказались в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы не оказались в бессознательности? Что произошло бы, если бы вам причинили боль? Что произошло бы, если бы вам не причинили боль?» – и это нужно было бы сгладить. Кстати говоря, это находится довольно высоко по тону. Но благодаря этому вы, конечно же, проходите то основное, что удерживает инграмму. Мы знали в Дианетике и Саентологии, что именно боль и бессознательность прибивают инграмму к тому месту, где она находится. Так что это можно пройти в «Процессинге последствий».

Если бы вам хотелось полностью разобраться с инграммой, вам, несомненно, нужно было бы пройти что-то вроде: «Что произошло бы, если бы вы оказались в бессознательности? Что произошло бы, если бы вы не оказались в бессознательности? Что произошло бы, если бы вам причинили боль? Что произошло бы, если бы вам не причинили боль?» – и это нужно было бы сгладить. Кстати говоря, это находится довольно высоко по тону. Но благодаря этому вы, конечно же, проходите то основное, что удерживает инграмму. Мы знали в Дианетике и Саентологии, что именно боль и бессознательность прибивают инграмму к тому месту, где она находится. Так что это можно пройти в «Процессинге последствий».

Но вы не сможете поднять людей по Шкале тонов до тех пор, пока они будут бояться апатии или гнева, или до тех пор, пока с апатией и гневом у них будет связана неспособность. Но это не означает, что вам нужно, чтобы все ходили злые от гнева как собаки. Забавно в этом то, что люди ходят злые как собаки только в том случае, если они не могут быть в гневе. Они навязчиво пребывают в апатии только в том случае, когда они не могут быть в апатии. Они постоянно плачут, плачут, плачут только потому, что они не могут плакать. Когда они смогут все это делать, им не нужно будет делать все это, просто чтобы доказать... и мы переходим к доказательству.

Но вы не сможете поднять людей по Шкале тонов до тех пор, пока они будут бояться апатии или гнева, или до тех пор, пока с апатией и гневом у них будет связана неспособность. Но это не означает, что вам нужно, чтобы все ходили злые от гнева как собаки. Забавно в этом то, что люди ходят злые как собаки только в том случае, если они не могут быть в гневе. Они навязчиво пребывают в апатии только в том случае, когда они не могут быть в апатии. Они постоянно плачут, плачут, плачут только потому, что они не могут плакать. Когда они смогут все это делать, им не нужно будет делать все это, просто чтобы доказать... и мы переходим к доказательству.

Между прочим, есть славный процесс, связанный с доказательством. Вы спрашиваете: «Что у вас есть, что могло бы доказать что угодно, кому?» Или говорите:

Между прочим, есть славный процесс, связанный с доказательством. Вы спрашиваете: «Что у вас есть, что могло бы доказать что угодно, кому?» Или говорите:

«Придумайте какое-нибудь доказательство». Восхитительный процесс. Вся эта категория процессов «придумайте»... придумайте какое-нибудь время, придумайте какую-нибудь игру, придумайте какое-нибудь доказательство... все это просто восхитительные процессы.

«Придумайте какое-нибудь доказательство». Восхитительный процесс. Вся эта категория процессов «придумайте»... придумайте какое-нибудь время, придумайте какую-нибудь игру, придумайте какое-нибудь доказательство... все это просто восхитительные процессы.

Следовательно, «Процессинг последствий», проведенный в отношении Шкалы тонов, – это самый важный процесс, с помощью которого вы должны избавиться от тех или иных вещей, чтобы поднять кейс по Шкале тонов. Ведь кейс натолкнется на баррикаду. И этой баррикадой, если преклир находятся выше апатии, будет гнев, а если преклир в апатии или где-то поблизости от нее, тогда баррикадой будет апатия. И мысль о разрыве общения сама по себе загонит их в плотность апатии, горя или гнева... три риджа. Просто одной только мысли о том, чтобы прийти в настоящее время, будет достаточно, чтобы зафиксировать человека в апатии, горе или гневе.

Следовательно, «Процессинг последствий», проведенный в отношении Шкалы тонов, – это самый важный процесс, с помощью которого вы должны избавиться от тех или иных вещей, чтобы поднять кейс по Шкале тонов. Ведь кейс натолкнется на баррикаду. И этой баррикадой, если преклир находятся выше апатии, будет гнев, а если преклир в апатии или где-то поблизости от нее, тогда баррикадой будет апатия. И мысль о разрыве общения сама по себе загонит их в плотность апатии, горя или гнева... три риджа. Просто одной только мысли о том, чтобы прийти в настоящее время, будет достаточно, чтобы зафиксировать человека в апатии, горе или гневе.

«Что произошло бы, если бы вы были апатичным? Что произошло бы, если бы вы не были апатичным?» – решит эту проблему.

«Что произошло бы, если бы вы были апатичным? Что произошло бы, если бы вы не были апатичным?» – решит эту проблему.

Итак, это в значительной степени увязано с «Процессингом владения». Конечно, «Процессинг владения» – это своего рода кувалда. Вы просто говорите человеку:

Итак, это в значительной степени увязано с «Процессингом владения». Конечно, «Процессинг владения» – это своего рода кувалда. Вы просто говорите человеку:

«Получите идею о том, кто владел этим и кто не владел этим» – и так далее. И вокруг не останется никакой энергии, к которой можно было бы приклеиться. Но это не означает, что преклир будет ужасно рад этому обстоятельству. Это не влечет за собой тех побочных эффектов, которые влекут за собой другие процессы... такие, как «Совершенное воспроизведение» и так далее... но преклиру не очень-то нравится отдавать так много МЭСТ, как он считает. Он будет раздумывать. Но когда вы проводите «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались?» – преклир полностью выбирается из этого, поскольку вы меняете его мыслезаключение. А когда вы меняете мыслезаключение или идеи человека, вы приводите его в хорошее состояние. А когда вы меняете его МЭСТ, вы меняете его МЭСТ.

«Получите идею о том, кто владел этим и кто не владел этим» – и так далее. И вокруг не останется никакой энергии, к которой можно было бы приклеиться. Но это не означает, что преклир будет ужасно рад этому обстоятельству. Это не влечет за собой тех побочных эффектов, которые влекут за собой другие процессы... такие, как «Совершенное воспроизведение» и так далее... но преклиру не очень-то нравится отдавать так много МЭСТ, как он считает. Он будет раздумывать. Но когда вы проводите «Что произошло бы, если бы вы разгневались? Что произошло бы, если бы вы не разгневались?» – преклир полностью выбирается из этого, поскольку вы меняете его мыслезаключение. А когда вы меняете мыслезаключение или идеи человека, вы приводите его в хорошее состояние. А когда вы меняете его МЭСТ, вы меняете его МЭСТ.

Что ж, понятны ли вам эти механизмы? Они весьма интересные, и они выводят процессинг из средневековья «может быть» в область значительной уверенности. Любой человек, кейс которого подзастрял... преклир получает много, много, много часов одитинга, понимаете, он продолжает накапливать все это... может вспомнить моменты, когда он как бы начал злиться или начал чувствовать себя апатично во время сессии, когда он остановил себя или когда одитор остановил его, и он продолжает проходить этот процесс. Иначе говоря, он пытается подняться по Шкале тонов и доходит до этих диапазонов, а социальные соглашения говорят ему: «Да не прогневайся» – и он прямо там и застревает. И сколько преклиров застряло ниже этого диапазона, сказать невозможно. Но теперь, когда вы знаете это, нет никаких причин, по которым преклиры должны торчать там и дальше.

Что ж, понятны ли вам эти механизмы? Они весьма интересные, и они выводят процессинг из средневековья «может быть» в область значительной уверенности. Любой человек, кейс которого подзастрял... преклир получает много, много, много часов одитинга, понимаете, он продолжает накапливать все это... может вспомнить моменты, когда он как бы начал злиться или начал чувствовать себя апатично во время сессии, когда он остановил себя или когда одитор остановил его, и он продолжает проходить этот процесс. Иначе говоря, он пытается подняться по Шкале тонов и доходит до этих диапазонов, а социальные соглашения говорят ему: «Да не прогневайся» – и он прямо там и застревает. И сколько преклиров застряло ниже этого диапазона, сказать невозможно. Но теперь, когда вы знаете это, нет никаких причин, по которым преклиры должны торчать там и дальше.

Спасибо.

Спасибо.