Спасибо. Спасибо.

Спасибо. Спасибо.

Прямо сейчас я хотел бы прочитать вам небольшую лекцию о таком предмете, как клирование... о его истории, об истории клирования.

Прямо сейчас я хотел бы прочитать вам небольшую лекцию о таком предмете, как клирование... о его истории, об истории клирования.

Вы думаете, что это что-то новое... что клирование – это нечто совершенно новое, настолько, что никто никогда раньше не имел к этому никакого отношения... но на самом деле две с половиной тысячи лет тому назад на этой планете Гаутама Сиддхартха Будда предвосхитил идею клирования. Его называют Буддой, поскольку он сидел под деревом бодхи и стал клиром, вот так запросто. Что ж, на самом деле сегодня саентолог назвал бы это экстериоризацией. Но это была идея о клировании, которая появилась на этой планете. И этот парень... он сказал: «Что ж, я просто человек», и так далее. Он попытался показать другим людям, как это делается, около пятисот с чем-то лет до нашей эры, и, конечно же, некоторые люди выскочили из своих голов.

Вы думаете, что это что-то новое... что клирование – это нечто совершенно новое, настолько, что никто никогда раньше не имел к этому никакого отношения... но на самом деле две с половиной тысячи лет тому назад на этой планете Гаутама Сиддхартха Будда предвосхитил идею клирования. Его называют Буддой, поскольку он сидел под деревом бодхи и стал клиром, вот так запросто. Что ж, на самом деле сегодня саентолог назвал бы это экстериоризацией. Но это была идея о клировании, которая появилась на этой планете. И этот парень... он сказал: «Что ж, я просто человек», и так далее. Он попытался показать другим людям, как это делается, около пятисот с чем-то лет до нашей эры, и, конечно же, некоторые люди выскочили из своих голов.

Так вот, сегодня саентолог может взять большинство людей, которые находятся вокруг него, – если он знает, что такое Экстериоризация, – и вышибить их из их голов. Как долго они будут оставаться вне своих голов и что с ними произойдет из-за всего этого, не имеет никакого отношения к делу. Но это правда, что большинству людей, к которым вы имеете хоть какое-то отношение, можно вот так легко дать субъективную реальность о том, что они являются самими собой, что они – это не их тело и так далее.

Так вот, сегодня саентолог может взять большинство людей, которые находятся вокруг него, – если он знает, что такое Экстериоризация, – и вышибить их из их голов. Как долго они будут оставаться вне своих голов и что с ними произойдет из-за всего этого, не имеет никакого отношения к делу. Но это правда, что большинству людей, к которым вы имеете хоть какое-то отношение, можно вот так легко дать субъективную реальность о том, что они являются самими собой, что они – это не их тело и так далее.

Вы просто говорите: «Что ж, попытайтесь не быть в метре позади своей головы». Это волшебные слова. Кто-то... я не знаю, я думаю, что это был кто-то, кто прямо сейчас находится здесь... по-моему, этот человек когда-то написал скетч, и в этом скетче рассказывалось о том, как кто-то получил доступ к микрофонам ВВС или NBC или что-то в этом роде, по которым велось вещание на всю страну, и в решающий момент этот человек сказал всем людям на свете: «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». Конечно же, все на свете выскочили... вжик! По-моему, это была чертовски забавная история. Если вы когда-нибудь получите доступ к какому-нибудь микрофону такого рода...

Вы просто говорите: «Что ж, попытайтесь не быть в метре позади своей головы». Это волшебные слова. Кто-то... я не знаю, я думаю, что это был кто-то, кто прямо сейчас находится здесь... по-моему, этот человек когда-то написал скетч, и в этом скетче рассказывалось о том, как кто-то получил доступ к микрофонам ВВС или NBC или что-то в этом роде, по которым велось вещание на всю страну, и в решающий момент этот человек сказал всем людям на свете: «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». Конечно же, все на свете выскочили... вжик! По-моему, это была чертовски забавная история. Если вы когда-нибудь получите доступ к какому-нибудь микрофону такого рода...

Как бы то ни было, Будда осознал, что человек обладает бытийностью независимо от тела, а затем пришли другие люди и напустили сюда тумана... они сказали: «Ты никогда не должен быть причиной». Этого было достаточно, чтобы заставить всех и каждого оставаться в своей голове. И судя по всему, начиная с тех пор, все очень упорно работали над тем, чтобы заставить людей оставаться в своих головах и думать, что они являются телами, так оно и продолжалось.

Как бы то ни было, Будда осознал, что человек обладает бытийностью независимо от тела, а затем пришли другие люди и напустили сюда тумана... они сказали: «Ты никогда не должен быть причиной». Этого было достаточно, чтобы заставить всех и каждого оставаться в своей голове. И судя по всему, начиная с тех пор, все очень упорно работали над тем, чтобы заставить людей оставаться в своих головах и думать, что они являются телами, так оно и продолжалось.

Но эта одна попытка, которая была довольно простой, что весьма интересно... это необязательно означает, что у нас есть какая-то религиозная предыстория, однако является фактом то, что эта попытка была предпринята в сфере религии.И эта одна попытка стала причиной возникновения цивилизации и изменения жизни на трех четвертях территории Азии. Громадные области, населенные людьми... это были области, где царили насилие, жестокость, злоба. И в те дни буддисты могли предложить людям лишь это одно-единственное осознание... лишь это. С тех пор мы постоянно слышим о тайнах Востока. И все они берут начало лишь в одном этом действии... парень сел под деревом бодхи и сказал: «Я думаю, что я буду снаружи моя голова». И он оказался снаружи.

Но эта одна попытка, которая была довольно простой, что весьма интересно... это необязательно означает, что у нас есть какая-то религиозная предыстория, однако является фактом то, что эта попытка была предпринята в сфере религии.И эта одна попытка стала причиной возникновения цивилизации и изменения жизни на трех четвертях территории Азии. Громадные области, населенные людьми... это были области, где царили насилие, жестокость, злоба. И в те дни буддисты могли предложить людям лишь это одно-единственное осознание... лишь это. С тех пор мы постоянно слышим о тайнах Востока. И все они берут начало лишь в одном этом действии... парень сел под деревом бодхи и сказал: «Я думаю, что я буду снаружи моя голова». И он оказался снаружи.

И он сказал: «Ну и ну! Я не есть дурацкий тело. Я тэтан. Это я, а это оно». Так вот, это не такое уж большое осознание, чтобы с его помощью сделать цивилизованными три четверти территории Азии, однако это именно то, что произошло.

И он сказал: «Ну и ну! Я не есть дурацкий тело. Я тэтан. Это я, а это оно». Так вот, это не такое уж большое осознание, чтобы с его помощью сделать цивилизованными три четверти территории Азии, однако это именно то, что произошло.

Каноны, написанные на пали, и тому подобные вещи предоставляют нам большое количество данных, большое количество методологии, большое количество того и большое количество сего, и если вы будете следовать большому количеству того и большому количеству сего, вы никогда не станете клиром.

Каноны, написанные на пали, и тому подобные вещи предоставляют нам большое количество данных, большое количество методологии, большое количество того и большое количество сего, и если вы будете следовать большому количеству того и большому количеству сего, вы никогда не станете клиром.

Там говорится: «Вы не должны постигать никакого различия между отделенностью и объединенностью» или что-то в этом роде. А также: «Вы никогда не должны быть причиной. Никогда не выступайте в роли причины чего бы то ни было. Не наступайте на жуков. Откажитесь от пятой динамики. И никогда не пейте молоко, держа сосуд левой рукой. И три раза обходите вокруг пожарного гидранта, прежде чем сесть на него» – и множество другой не относящейся к делу информации. И конечно же, вся эта не относящаяся к делу информация не позволяет ничего добиться, так что, откровенно говоря, все это является просто памятью... памятью, которой две с половиной тысячи лет. Интересно, что такого рода память сохраняется, не правда ли?

Там говорится: «Вы не должны постигать никакого различия между отделенностью и объединенностью» или что-то в этом роде. А также: «Вы никогда не должны быть причиной. Никогда не выступайте в роли причины чего бы то ни было. Не наступайте на жуков. Откажитесь от пятой динамики. И никогда не пейте молоко, держа сосуд левой рукой. И три раза обходите вокруг пожарного гидранта, прежде чем сесть на него» – и множество другой не относящейся к делу информации. И конечно же, вся эта не относящаяся к делу информация не позволяет ничего добиться, так что, откровенно говоря, все это является просто памятью... памятью, которой две с половиной тысячи лет. Интересно, что такого рода память сохраняется, не правда ли?

Тайны Востока, «крибле-крабле-бумс», всякие фокусы-покусы берут свое начало именно в этом, в этой субъективной реальности. Но разве не интересно, что все это дает нам еще одно действие... примерно десять тысяч лет тому назад легендарный монах по имени Дхарма, имя которого сохранилось в буддийских материалах... Дхарма. Вы можете услышать самые разные дефиниции этого слова: «Дхарма». Я даже не стал бы утруждаться, приводя вам шесть или восемь этих дефиниций. Все это... Дхарма – это вещь, также как и кисмет, понимаете, также как и судьба, также как и карма. Понимаете, все эти вещи уходят своими корнями в прошлое.

Тайны Востока, «крибле-крабле-бумс», всякие фокусы-покусы берут свое начало именно в этом, в этой субъективной реальности. Но разве не интересно, что все это дает нам еще одно действие... примерно десять тысяч лет тому назад легендарный монах по имени Дхарма, имя которого сохранилось в буддийских материалах... Дхарма. Вы можете услышать самые разные дефиниции этого слова: «Дхарма». Я даже не стал бы утруждаться, приводя вам шесть или восемь этих дефиниций. Все это... Дхарма – это вещь, также как и кисмет, понимаете, также как и судьба, также как и карма. Понимаете, все эти вещи уходят своими корнями в прошлое.

Но на самом деле это был монах по имени Дхарма, и вклад, который он сделал, не отражен в письменных исторических материалах.

Но на самом деле это был монах по имени Дхарма, и вклад, который он сделал, не отражен в письменных исторических материалах.

Однако я довольно неплохо это помню. Он сказал: «Хотел бы я знать, могут ли люди находиться в метре позади своей головы?» Понимаете, он сказал: «Хотел бы я знать, могут ли они?» Это прошло далеко вперед по траку. Две с половиной тысячи лет тому назад Будда, изучая Дхарму, уселся под деревом бодхи и сказал: «Хотел бы я знать, каково это, когда находишься в метре позади своей головы»... там он и оказался, понимаете?

Однако я довольно неплохо это помню. Он сказал: «Хотел бы я знать, могут ли люди находиться в метре позади своей головы?» Понимаете, он сказал: «Хотел бы я знать, могут ли они?» Это прошло далеко вперед по траку. Две с половиной тысячи лет тому назад Будда, изучая Дхарму, уселся под деревом бодхи и сказал: «Хотел бы я знать, каково это, когда находишься в метре позади своей головы»... там он и оказался, понимаете?

Так вот, это очень интересно, это совершенно потрясающе – то, что происходит с индивидуумом в эти несколько мгновений. Это нечто абсолютно невероятное, если только, конечно же, он не выходит наружу вместе с астральным телом – это то, как мы называем некую штучку, или сущность, или вэйланс, или контур... все это одно и то же. Он выходит наружу в форме какого-то кома, понимаете? Ха! Он выходит. (Топ, топ, топ, топ, топ, топ, топ.) «Я тэтан». Понимаете?

Так вот, это очень интересно, это совершенно потрясающе – то, что происходит с индивидуумом в эти несколько мгновений. Это нечто абсолютно невероятное, если только, конечно же, он не выходит наружу вместе с астральным телом – это то, как мы называем некую штучку, или сущность, или вэйланс, или контур... все это одно и то же. Он выходит наружу в форме какого-то кома, понимаете? Ха! Он выходит. (Топ, топ, топ, топ, топ, топ, топ.) «Я тэтан». Понимаете?

Современные спиритуалисты могут экстериоризировать различные штучки... они не заботятся о том, чтобы экстериоризировать тэтанов... и такой парень говорит: «Я нахожусь вон там». Вы всегда можете распознать такого парня, понимаете, он говорит:

Современные спиритуалисты могут экстериоризировать различные штучки... они не заботятся о том, чтобы экстериоризировать тэтанов... и такой парень говорит: «Я нахожусь вон там». Вы всегда можете распознать такого парня, понимаете, он говорит:

«Я нахожусь вон там». Потрясающе, понимаете? Что ж, задумайтесь об этом на минутку, как этот парень может говорить: «Я нахожусь там»? «Я сейчас смотрю на меня. Я ничего не вижу там, но я знаю, что я нахожусь там, поскольку там что-то говорит. Должно быть, это я, поскольку там больше никого нет, если там вообще что-нибудь есть».

«Я нахожусь вон там». Потрясающе, понимаете? Что ж, задумайтесь об этом на минутку, как этот парень может говорить: «Я нахожусь там»? «Я сейчас смотрю на меня. Я ничего не вижу там, но я знаю, что я нахожусь там, поскольку там что-то говорит. Должно быть, это я, поскольку там больше никого нет, если там вообще что-нибудь есть».

Это не то, о чем мы ведем речь, мы не говорим об этом, так сказать, ответвлении, об этой обрезанной железнодорожной ветке, понимаете? Мы не говорим об этом. Тем не менее это тоже так или иначе помогло сохранить память обо всем этом.

Это не то, о чем мы ведем речь, мы не говорим об этом, так сказать, ответвлении, об этой обрезанной железнодорожной ветке, понимаете? Мы не говорим об этом. Тем не менее это тоже так или иначе помогло сохранить память обо всем этом.

Но то, что происходит с индивидуумом, когда он просто экстериоризируется... бац!... это просто невероятно, и порой индивидуум никогда об этом не узнает, он не помнит о том, что с ним это произошло.

Но то, что происходит с индивидуумом, когда он просто экстериоризируется... бац!... это просто невероятно, и порой индивидуум никогда об этом не узнает, он не помнит о том, что с ним это произошло.

Во время какой-нибудь операции кто-нибудь говорит: «О, к черту все это» – понимаете, так сказать, стандартное выражение. Даже вы, дамы, вероятно, сказали бы это, понимаете? Хирург уже весь вспотел, понимаете, кровь хлещет во все стороны, предполагается, что вы находитесь под действием анестетика, однако вы видите, как проходит телевизионный показ. Хирурги больше уже не оперируют, понимаете, они проводят телевизионные показы. Все это – благодаря ВВС. И люди могут слышать хаааа прхруу хааа пхруу хааа пхруу, понимаете? «Скальпель. Бритву. Колючую проволоку. А, боже мой, где мои очки?» – понимаете?

Во время какой-нибудь операции кто-нибудь говорит: «О, к черту все это» – понимаете, так сказать, стандартное выражение. Даже вы, дамы, вероятно, сказали бы это, понимаете? Хирург уже весь вспотел, понимаете, кровь хлещет во все стороны, предполагается, что вы находитесь под действием анестетика, однако вы видите, как проходит телевизионный показ. Хирурги больше уже не оперируют, понимаете, они проводят телевизионные показы. Все это – благодаря ВВС. И люди могут слышать хаааа прхруу хааа пхруу хааа пхруу, понимаете? «Скальпель. Бритву. Колючую проволоку. А, боже мой, где мои очки?» – понимаете?

И пациент говорит: «О, к черту все это» – понимаете? «Я никогда не годился на то, чтобы быть звездой телеэкрана или бифштексом». И он выходит наружу; он уходит. Он говорит: «Хватит» – понимаете? Он перемещается вот сюда, назад, и говорит:

И пациент говорит: «О, к черту все это» – понимаете? «Я никогда не годился на то, чтобы быть звездой телеэкрана или бифштексом». И он выходит наружу; он уходит. Он говорит: «Хватит» – понимаете? Он перемещается вот сюда, назад, и говорит:

«Хватит. Что ж, бедное тело, это было хорошее тело. Мы с ним здорово повеселились. (Вздох.) Эй, оно приходит в себя. Ха! Они даже вытащили оттуда его очки! Пожалуй, я снова его возьму. Привет, ребята. Видите? Что ж, я сейчас выйду из этого состояния». Понимаете?

«Хватит. Что ж, бедное тело, это было хорошее тело. Мы с ним здорово повеселились. (Вздох.) Эй, оно приходит в себя. Ха! Они даже вытащили оттуда его очки! Пожалуй, я снова его возьму. Привет, ребята. Видите? Что ж, я сейчас выйду из этого состояния». Понимаете?

После этого пациент говорит сестре: «Вы знаете, во время этой операции со мной произошло нечто весьма странное. Понимаете, я чувствовал себя отделенным от всего этого. И у меня есть четкое воспоминание... на самом деле у меня есть картинка вот тут... у меня есть четкое воспоминание о том, что я находился вне своего тела во время операции».

После этого пациент говорит сестре: «Вы знаете, во время этой операции со мной произошло нечто весьма странное. Понимаете, я чувствовал себя отделенным от всего этого. И у меня есть четкое воспоминание... на самом деле у меня есть картинка вот тут... у меня есть четкое воспоминание о том, что я находился вне своего тела во время операции».

И сестра говорит: «О, тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц. Это все от этого нового лекарства. Оно вызывает у людей галлюцинации; вызывает у людей галлюцинации. Им в голову приходят различные вещи; они “делюзируют”. Вам нужно отправиться к психиатру, чтобы он вас деблохировал». Понимаете? «Вы... вы сбились с пути, понимаете, вы не в той колее».

И сестра говорит: «О, тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц-тц. Это все от этого нового лекарства. Оно вызывает у людей галлюцинации; вызывает у людей галлюцинации. Им в голову приходят различные вещи; они “делюзируют”. Вам нужно отправиться к психиатру, чтобы он вас деблохировал». Понимаете? «Вы... вы сбились с пути, понимаете, вы не в той колее».

И человек говорит: «Наверное, я схожу с ума. У меня есть четкое воспоминание».

И человек говорит: «Наверное, я схожу с ума. У меня есть четкое воспоминание».

Приходит врач и человек говорит робко: «Вы знаете, доктор, у меня есть картинка операции. Она сейчас прямо вот здесь, и я вижу операцию. На самом деле у меня есть карти... карти... си... картинка операции. И у меня было четкое ощущение, что я был...»

Приходит врач и человек говорит робко: «Вы знаете, доктор, у меня есть картинка операции. Она сейчас прямо вот здесь, и я вижу операцию. На самом деле у меня есть карти... карти... си... картинка операции. И у меня было четкое ощущение, что я был...»

И врач говорит: «О, это очень серьезное дело. Вам нужен В1... нервы. Пшитъ! Все в порядке, не беспокойтесь больше об этом; мы вылечим вас даже от жизни». Что ж, человек уходит оттуда, и он чувствует себя несколько несчастным от всего этого.

И врач говорит: «О, это очень серьезное дело. Вам нужен В1... нервы. Пшитъ! Все в порядке, не беспокойтесь больше об этом; мы вылечим вас даже от жизни». Что ж, человек уходит оттуда, и он чувствует себя несколько несчастным от всего этого.

Один из таких людей в конце концов заявил (и об этом действительно есть запись в соответствующем отчете): «Я знаю, что это неправда. И я знаю, что это была галлюцинация, но это было настолько реально». Понимаете, вы можете подавить реальность человека. Так что это действительно происходит, не только в больницах, но и в других местах.

Один из таких людей в конце концов заявил (и об этом действительно есть запись в соответствующем отчете): «Я знаю, что это неправда. И я знаю, что это была галлюцинация, но это было настолько реально». Понимаете, вы можете подавить реальность человека. Так что это действительно происходит, не только в больницах, но и в других местах.

Кто-нибудь лежит в шезлонге на палубе, а корабль поднимается и опускается на волнах, понимаете, поднимается и опускается, поднимается и опускается. Человек стоит в стороне и смотрит, как его тело поднимается и опускается, поднимается и опускается. Затем он говорит: «Я не должен быть тут снаружи»... раз. И потом он больше не думает об этом; он даже не помнит этого.

Кто-нибудь лежит в шезлонге на палубе, а корабль поднимается и опускается на волнах, понимаете, поднимается и опускается, поднимается и опускается. Человек стоит в стороне и смотрит, как его тело поднимается и опускается, поднимается и опускается. Затем он говорит: «Я не должен быть тут снаружи»... раз. И потом он больше не думает об этом; он даже не помнит этого.

Некоторые люди, когда вы проводите им процессинг, говорят: «Что ж, вы знаете, я экстериоризировался несколько лет тому назад, но я никогда об этом не думал вплоть до этой минуты. Это очень странно. Я был снаружи своей головы!»

Некоторые люди, когда вы проводите им процессинг, говорят: «Что ж, вы знаете, я экстериоризировался несколько лет тому назад, но я никогда об этом не думал вплоть до этой минуты. Это очень странно. Я был снаружи своей головы!»

На самом деле вам следует задаться вопросом, почему существует такое разговорное выражение, как «выйти из себя». «Он вышел из себя», – понимаете? Это укоренилось даже в разговорном языке.

На самом деле вам следует задаться вопросом, почему существует такое разговорное выражение, как «выйти из себя». «Он вышел из себя», – понимаете? Это укоренилось даже в разговорном языке.

У меня есть кое-какой весьма интересный опыт в этом отношении... я довольно давно обнаружил все это... я получил кое-какой интересный опыт в 1952 году. В 1952 году мы делали множество подобных вещей; мы забавлялись со всем этим, мы делали множество таких вещей, многие одиторы внесли в это свой вклад, обнаруживая тут и там всякую всячину. И все это сильно будоражило воображение; в 1952 – 53 годах экстериоризация сильно будоражила наше воображение, поскольку мы знали кое-какие волшебные слова и мы могли экстериоризировать человека. Но вопрос был в том, как экстериоризировать человека таким образом, чтобы он оставался в таком состоянии сколько-нибудь долго? Конечно же, все это началось уже после того, как появилась Дианетика, после того, как мы узнали об инграммах, о полном траке и обо всем остальном... мы знали обо всем этом. Но как же вытащить индивидуума из его банка? Как сделать так, чтобы можно было просто сказать: «Что ж, выйди из своего банка и действуй правильно»? Понимаете? Это было такое вот быстрое действие... очень быстро, очень... очень уверенно.

У меня есть кое-какой весьма интересный опыт в этом отношении... я довольно давно обнаружил все это... я получил кое-какой интересный опыт в 1952 году. В 1952 году мы делали множество подобных вещей; мы забавлялись со всем этим, мы делали множество таких вещей, многие одиторы внесли в это свой вклад, обнаруживая тут и там всякую всячину. И все это сильно будоражило воображение; в 1952 – 53 годах экстериоризация сильно будоражила наше воображение, поскольку мы знали кое-какие волшебные слова и мы могли экстериоризировать человека. Но вопрос был в том, как экстериоризировать человека таким образом, чтобы он оставался в таком состоянии сколько-нибудь долго? Конечно же, все это началось уже после того, как появилась Дианетика, после того, как мы узнали об инграммах, о полном траке и обо всем остальном... мы знали обо всем этом. Но как же вытащить индивидуума из его банка? Как сделать так, чтобы можно было просто сказать: «Что ж, выйди из своего банка и действуй правильно»? Понимаете? Это было такое вот быстрое действие... очень быстро, очень... очень уверенно.

У нас было несколько волшебных формулировок, так что мы могли побудить человека к этому. На самом деле я мог бы всем вам давать такие вот команды:

У нас было несколько волшебных формулировок, так что мы могли побудить человека к этому. На самом деле я мог бы всем вам давать такие вот команды:

«Найдите три места в этой комнате. Найдите три места в теле. Найдите три места в этой комнате. Найдите три места в теле». И если бы мы проводили это в течение пятнадцати

«Найдите три места в этой комнате. Найдите три места в теле. Найдите три места в этой комнате. Найдите три места в теле». И если бы мы проводили это в течение пятнадцати

– двадцати минут, то около пятидесяти процентов тех, кто тут присутствует, начали бы выходить назад из своего тела. И те из вас, кто по-прежнему были бы в состоянии видеть как тэтаны, кто не нуждался бы в тэтанских очках, понимаете, сказали бы: «Эй, подумать только! Я – не тело. Я – это я!» Иначе говоря, эти старые техники все еще существуют; они весьма интересны; это потрясающие техники.

– двадцати минут, то около пятидесяти процентов тех, кто тут присутствует, начали бы выходить назад из своего тела. И те из вас, кто по-прежнему были бы в состоянии видеть как тэтаны, кто не нуждался бы в тэтанских очках, понимаете, сказали бы: «Эй, подумать только! Я – не тело. Я – это я!» Иначе говоря, эти старые техники все еще существуют; они весьма интересны; это потрясающие техники.

А вот более быстрый метод: вы пристально смотрите на человека... вам незачем накачивать его наркотиками или алкоголем или помещать у него перед глазами вращающиеся диски... вы говорите: «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». И парень дзынннь! Он ничего не может с этим поделать, поскольку его противоположно направленные потоки, порожденные тем обстоятельством, что он остается в теле, являются настолько застрявшими, что стоит вам лишь прикоснуться к ним, как они срабатывают подобно пружинам.

А вот более быстрый метод: вы пристально смотрите на человека... вам незачем накачивать его наркотиками или алкоголем или помещать у него перед глазами вращающиеся диски... вы говорите: «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». И парень дзынннь! Он ничего не может с этим поделать, поскольку его противоположно направленные потоки, порожденные тем обстоятельством, что он остается в теле, являются настолько застрявшими, что стоит вам лишь прикоснуться к ним, как они срабатывают подобно пружинам.

Тут имеются и свои отрицательные моменты. Имейте в виду, что вся эта технология, о которой я вам рассказываю, является старой, мы положили все это под сукно; мы знаем всю эту технологию, мы можем все это делать, но мы этого не делаем. И причина, по которой мы этого не делаем, вполне очевидна. Причина этого заключается в том, что это состояние не является стабильным, когда вы достигаете его, пропуская тот градиент, о котором я сейчас расскажу. Но все это не является таким уж опасным делом, так что причина даже не в этом.

Тут имеются и свои отрицательные моменты. Имейте в виду, что вся эта технология, о которой я вам рассказываю, является старой, мы положили все это под сукно; мы знаем всю эту технологию, мы можем все это делать, но мы этого не делаем. И причина, по которой мы этого не делаем, вполне очевидна. Причина этого заключается в том, что это состояние не является стабильным, когда вы достигаете его, пропуская тот градиент, о котором я сейчас расскажу. Но все это не является таким уж опасным делом, так что причина даже не в этом.

Но вы говорите человеку: «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». И он дзынь, и он говорит: «Это мой шанс!» (бам!) И тело начинает... (бам)

Но вы говорите человеку: «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». И он дзынь, и он говорит: «Это мой шанс!» (бам!) И тело начинает... (бам)

И одитор говорит: «Эй. Эй. Эй, проснись!» Тэтан уже пролетает мимо Арктура, понимаете? А тело... Бог ты мой, если вы когда-нибудь видели обмякшее тело – это происходит как раз в таких случаях. Мы называем это «сделать ноги». Тэтан ушел!

И одитор говорит: «Эй. Эй. Эй, проснись!» Тэтан уже пролетает мимо Арктура, понимаете? А тело... Бог ты мой, если вы когда-нибудь видели обмякшее тело – это происходит как раз в таких случаях. Мы называем это «сделать ноги». Тэтан ушел!

Один одитор сидел перед человеком, который поступил таким образом, и говорил: «Пожалуйста, вернись! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста, вернись. Подумай о своей жене. Подумай о своих бедных детях. Подумай о своей работе! Подумай о своем боссе!» Одитор полностью исчерпал все свои аргументы, и тогда он сказал: «Подумай о своем бедном одиторе!»

Один одитор сидел перед человеком, который поступил таким образом, и говорил: «Пожалуйста, вернись! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста, вернись. Подумай о своей жене. Подумай о своих бедных детях. Подумай о своей работе! Подумай о своем боссе!» Одитор полностью исчерпал все свои аргументы, и тогда он сказал: «Подумай о своем бедном одиторе!»

И тот парень... (бом!) «Ну и ну, я и в самом деле ушел далеко».

И тот парень... (бом!) «Ну и ну, я и в самом деле ушел далеко».

Однажды мне позвонили в два часа ночи, в отчаянии, несколько одиторов, которым, по всей видимости, поочередно звонил одитор, изначально работавший с этим преклиром... понимаете, одитор звонит следующему одитору, и он звонит следующему одитору. И в конце концов все они сдались и позвонили мне, понимаете? И я услышал в трубке: «Рон!» Я всегда знаю, что когда меня называют по имени, особенно таким голосом, то за этим последует какая-то интересная информация.

Однажды мне позвонили в два часа ночи, в отчаянии, несколько одиторов, которым, по всей видимости, поочередно звонил одитор, изначально работавший с этим преклиром... понимаете, одитор звонит следующему одитору, и он звонит следующему одитору. И в конце концов все они сдались и позвонили мне, понимаете? И я услышал в трубке: «Рон!» Я всегда знаю, что когда меня называют по имени, особенно таким голосом, то за этим последует какая-то интересная информация.

«Рон! У нас... у нас... у нас... у нас тут... у нас тут эта девушка, и мы ее экстериоризировали, и она застряла на потолке! И она... она не может сойти с потолка, и мы не можем вернуть ее в ее тело».

«Рон! У нас... у нас... у нас... у нас тут... у нас тут эта девушка, и мы ее экстериоризировали, и она застряла на потолке! И она... она не может сойти с потолка, и мы не можем вернуть ее в ее тело».

Что ж, я сказал: «Хорошо, дайте трубку преклиру». Они это сделали, и, кажется, я использовал технику... что-то вроде «Попытайтесь не быть в своей голове». Или «Попытайтесь быть в своей голове» или что-то вроде этого. Или же «Попытайтесь не быть в метре позади потолка». Она вернулась в свое тело, и все вздохнули с облегчением.

Что ж, я сказал: «Хорошо, дайте трубку преклиру». Они это сделали, и, кажется, я использовал технику... что-то вроде «Попытайтесь не быть в своей голове». Или «Попытайтесь быть в своей голове» или что-то вроде этого. Или же «Попытайтесь не быть в метре позади потолка». Она вернулась в свое тело, и все вздохнули с облегчением.

Поскольку, откровенно говоря, полицейские, мэры, само общество... похоже, что все возражают против засорения сельской местности, жилых домов и улиц телами, в которых нет тэтанов. У них есть какие-то возражения против этого. На самом деле все в обществе возражают против этого, за исключением гробовщиков. И вы увидите, что у вас остался один-единственный друг – местный гробовщик, понимаете?

Поскольку, откровенно говоря, полицейские, мэры, само общество... похоже, что все возражают против засорения сельской местности, жилых домов и улиц телами, в которых нет тэтанов. У них есть какие-то возражения против этого. На самом деле все в обществе возражают против этого, за исключением гробовщиков. И вы увидите, что у вас остался один-единственный друг – местный гробовщик, понимаете?

Так что, как бы то ни было, это был период времени, когда в связи со всем этим происходило много интересных, хотя и немудреных вещей. Некоторые из этих вещей можно даже отнести к разряду приключений.

Так что, как бы то ни было, это был период времени, когда в связи со всем этим происходило много интересных, хотя и немудреных вещей. Некоторые из этих вещей можно даже отнести к разряду приключений.

Так вот, в один прекрасный день, когда я был в Камдене... у нас был офис в Камдене... и вот в один прекрасный день туда пришла одна девушка. Ого! Понимаете, она беспрестанно двигалась и глау-глау... она не могла говорить и так далее. Она собиралась разводиться через день, ее искали, возможно, ее хотели бросить в психушку – она не знала. «Вы должны что-нибудь для меня сделать! Вы должны мне помочь!»

Так вот, в один прекрасный день, когда я был в Камдене... у нас был офис в Камдене... и вот в один прекрасный день туда пришла одна девушка. Ого! Понимаете, она беспрестанно двигалась и глау-глау... она не могла говорить и так далее. Она собиралась разводиться через день, ее искали, возможно, ее хотели бросить в психушку – она не знала. «Вы должны что-нибудь для меня сделать! Вы должны мне помочь!»

И туда один за другим входили люди, привлеченные этим, понимаете? И в конце концов ей оказали поддержку и она прорвалась прямо ко мне, понимаете? Понимаете, она отпихнула секретаря приемной в сторону. «Вы должны что-нибудь для меня сделать. Это просто ужасно».

И туда один за другим входили люди, привлеченные этим, понимаете? И в конце концов ей оказали поддержку и она прорвалась прямо ко мне, понимаете? Понимаете, она отпихнула секретаря приемной в сторону. «Вы должны что-нибудь для меня сделать. Это просто ужасно».

Она не могла даже говорить, чтобы объяснить, в чем заключаются ее проблемы.

Она не могла даже говорить, чтобы объяснить, в чем заключаются ее проблемы.

Я усадил ее за стол, и она продолжала что-то говорить, находясь в состоянии типа «тысяча слов в минуту», и она все еще находилась в состоянии неистовства, рассеяния, она была неспособна произнести что-то членораздельное. И я сказал ей:

Я усадил ее за стол, и она продолжала что-то говорить, находясь в состоянии типа «тысяча слов в минуту», и она все еще находилась в состоянии неистовства, рассеяния, она была неспособна произнести что-то членораздельное. И я сказал ей:

«Сидите над спинкой этого стула, вон там».

«Сидите над спинкой этого стула, вон там».

Она это сделала и вдруг успокоилась. Она сказала: «Что ж, у меня небольшие трудности с мужем. Он хочет развестись со мной и снова отправить меня в психиатрическую больницу, понимаете? Я думаю, что я, вероятно, смогу выбраться из всего этого. Я думаю, что самое лучшее, что я могу сделать, это отправиться к своей сестре. Да, именно это я и сделаю. Я отправлюсь к своей сестре и мы разберемся со всем этим». Она была спокойна, все было в порядке, она была в состоянии справиться с чем угодно.

Она это сделала и вдруг успокоилась. Она сказала: «Что ж, у меня небольшие трудности с мужем. Он хочет развестись со мной и снова отправить меня в психиатрическую больницу, понимаете? Я думаю, что я, вероятно, смогу выбраться из всего этого. Я думаю, что самое лучшее, что я могу сделать, это отправиться к своей сестре. Да, именно это я и сделаю. Я отправлюсь к своей сестре и мы разберемся со всем этим». Она была спокойна, все было в порядке, она была в состоянии справиться с чем угодно.

И я сказал: «Что ж, это было интервью. Вот и все. Я рад, что разрешил вашу проблему». И она спланг – она вернулась в свою голову. И она начала: «Я не знаю, что мне делать. Мой муж завтра разводится со мной, и я не знаю, куда мне деваться и они... они собираются поместить меня обратно в психиатрическую больницу и так фа салб благ галелл». Она вышла из офиса. Она все еще находилась в таком состоянии.

И я сказал: «Что ж, это было интервью. Вот и все. Я рад, что разрешил вашу проблему». И она спланг – она вернулась в свою голову. И она начала: «Я не знаю, что мне делать. Мой муж завтра разводится со мной, и я не знаю, куда мне деваться и они... они собираются поместить меня обратно в психиатрическую больницу и так фа салб благ галелл». Она вышла из офиса. Она все еще находилась в таком состоянии.

Какое невероятное наблюдение. В течение тех нескольких минут после того, как ее вышибли из ее головы, она была совершенно душевно здоровой, она была хладнокровной,спокойной,собранной,обаятельнойличностью.Всееетело изменилось, изменились чертыее лица; она выглядела молодой; онабыла симпатичной. Как только она снова вернулась в тело – безобразная, расстроенная, разваливающаяся на части, морщины вокруг глаз, понимаете... весь набор, понимаете?

Какое невероятное наблюдение. В течение тех нескольких минут после того, как ее вышибли из ее головы, она была совершенно душевно здоровой, она была хладнокровной,спокойной,собранной,обаятельнойличностью.Всееетело изменилось, изменились чертыее лица; она выглядела молодой; онабыла симпатичной. Как только она снова вернулась в тело – безобразная, расстроенная, разваливающаяся на части, морщины вокруг глаз, понимаете... весь набор, понимаете?

Что ж, подумать только. О, нам доводилось видеть множество странных и удивительных вещей такого рода. Прямо сейчас тут находятся одиторы, которые делали подобные вещи... потрясающе.

Что ж, подумать только. О, нам доводилось видеть множество странных и удивительных вещей такого рода. Прямо сейчас тут находятся одиторы, которые делали подобные вещи... потрясающе.

Как бы то ни было... клирование. Что ж, это Экстериоризация, и это одна из форм клирования, но почему мы перестали это использовать? Да потому, что это состояние не было стабильным. Независимо от того, насколько упорно вы над этим работаете... Человек ведет свою машину, в одно прекрасное утро он едет на работу... а тэтаны очень любопытны.

Как бы то ни было... клирование. Что ж, это Экстериоризация, и это одна из форм клирования, но почему мы перестали это использовать? Да потому, что это состояние не было стабильным. Независимо от того, насколько упорно вы над этим работаете... Человек ведет свою машину, в одно прекрасное утро он едет на работу... а тэтаны очень любопытны.

Итак, он ведет свою машину, он подъезжает к светофору и жмет на тормоза, понимаете? Он находится вне своей головы, он ведет машину, находясь где-то очень далеко, понимаете? Его сильно заинтересовывает купол одного здания, находящегося рядом, так что он отправляется туда и смотрит на этот купол, понимаете, как тэтан, понимаете, он рассматривает его. Он удивляется, что это там за суматоха, внизу на улице. И вдруг он осознает: «Боже мой, я оставил свое тело сидящим в моей машине, внизу, на улице, а на светофоре уже загорелся зеленый». Он спускается туда, на него набрасываются полицейские, на него набрасываются все подряд, все летит к черту.

Итак, он ведет свою машину, он подъезжает к светофору и жмет на тормоза, понимаете? Он находится вне своей головы, он ведет машину, находясь где-то очень далеко, понимаете? Его сильно заинтересовывает купол одного здания, находящегося рядом, так что он отправляется туда и смотрит на этот купол, понимаете, как тэтан, понимаете, он рассматривает его. Он удивляется, что это там за суматоха, внизу на улице. И вдруг он осознает: «Боже мой, я оставил свое тело сидящим в моей машине, внизу, на улице, а на светофоре уже загорелся зеленый». Он спускается туда, на него набрасываются полицейские, на него набрасываются все подряд, все летит к черту.

Так что он говорит: «Что ж, я больше не буду этого делать. Я могу потерять свое тело, если я буду и дальше так поступать. Так что мне нужно прекратить это». И он перестает экстериоризироваться, вот так запросто. Вы понимаете?

Так что он говорит: «Что ж, я больше не буду этого делать. Я могу потерять свое тело, если я буду и дальше так поступать. Так что мне нужно прекратить это». И он перестает экстериоризироваться, вот так запросто. Вы понимаете?

A-а, но почему нельзя добиться, чтобы это состояние оставалось стабильным? Это интересная проблема. Да, вы несомненно можете экстериоризировать человека из его банка, но почему нельзя добиться, чтобы это состояние оставалось стабильным? Почему оно не остается стабильным?

A-а, но почему нельзя добиться, чтобы это состояние оставалось стабильным? Это интересная проблема. Да, вы несомненно можете экстериоризировать человека из его банка, но почему нельзя добиться, чтобы это состояние оставалось стабильным? Почему оно не остается стабильным?

A-а, секрет... секрет заключается в том, что банк не находится в теле. Тэтан берет его с собой, когда выходит наружу. Вот он выходит... все саквояжи упакованы, все эти подержанные ржавые цепи обмотаны вокруг обеих ног, славная пара наручников, из его карманов торчат какие-то старые консервные банки, понимаете, и огромная-преогромная МПЦ привязана к нему сзади для балласта.

A-а, секрет... секрет заключается в том, что банк не находится в теле. Тэтан берет его с собой, когда выходит наружу. Вот он выходит... все саквояжи упакованы, все эти подержанные ржавые цепи обмотаны вокруг обеих ног, славная пара наручников, из его карманов торчат какие-то старые консервные банки, понимаете, и огромная-преогромная МПЦ привязана к нему сзади для балласта.

Таким образом, следующая серия открытий показала, что аберрированным является именно индивидуум... тэтана делает аберрированным не тело, понимаете? Вы это понимаете? Индивидуум... сам человек. Сам человек, лично, благодаря своим собственным действиям и небольшой оплошности, вызывает весь этот кавардак и суматоху. И порой вам удается экстериоризировать индивидуума из его банка, но, конечно же, он не может оставаться вне своего банка в течение долгого времени, поскольку его банк засунут в оба его кармана, он засунут в его нагрудные карманы, в его задние карманы... у него этого банка хоть отбавляй.

Таким образом, следующая серия открытий показала, что аберрированным является именно индивидуум... тэтана делает аберрированным не тело, понимаете? Вы это понимаете? Индивидуум... сам человек. Сам человек, лично, благодаря своим собственным действиям и небольшой оплошности, вызывает весь этот кавардак и суматоху. И порой вам удается экстериоризировать индивидуума из его банка, но, конечно же, он не может оставаться вне своего банка в течение долгого времени, поскольку его банк засунут в оба его кармана, он засунут в его нагрудные карманы, в его задние карманы... у него этого банка хоть отбавляй.

Вот один забавный случай, когда это произошло... у меня был один преклир, саентолог, который всегда кашлял. Независимо от того, насколько все было спокойно, вы всегда слышали... что ж, я вполне могу назвать его имя... старина Берк Белнап, вы всегда слышали кашель, понимаете? (Кашляет.) Вы говорили: «Берк». И он в ответ:

Вот один забавный случай, когда это произошло... у меня был один преклир, саентолог, который всегда кашлял. Независимо от того, насколько все было спокойно, вы всегда слышали... что ж, я вполне могу назвать его имя... старина Берк Белнап, вы всегда слышали кашель, понимаете? (Кашляет.) Вы говорили: «Берк». И он в ответ:

«Да...» (Кашляет.) Знаете, когда тебе постоянно кашляют в лицо, это надоедает.

«Да...» (Кашляет.) Знаете, когда тебе постоянно кашляют в лицо, это надоедает.

Итак, однажды вечером я вышел с ним из дома, это было в Финиксе, штат Аризона, был тихий вечер, мы находились в пустыне, понимаете, вокруг не было вообще ничего, что могло бы кого-то потревожить. И я сказал: «Берк, будь в метре позади своей головы». И он в ответ... (Кашляет.) И он там оказался, (кашляет) тело продолжало кашлять, понимаете? (Кашляет.) Что ж, это старая хохма, когда вы берете контроль над автоматизмом. Тэтан берет контроль над тем действием, которое он выполняет, понимаете? Он берет контроль над тем, что он делает; вместо того, чтобы позволять, чтобы это происходило с ним, он делает так, чтобы это происходило с телом. Понимаете?

Итак, однажды вечером я вышел с ним из дома, это было в Финиксе, штат Аризона, был тихий вечер, мы находились в пустыне, понимаете, вокруг не было вообще ничего, что могло бы кого-то потревожить. И я сказал: «Берк, будь в метре позади своей головы». И он в ответ... (Кашляет.) И он там оказался, (кашляет) тело продолжало кашлять, понимаете? (Кашляет.) Что ж, это старая хохма, когда вы берете контроль над автоматизмом. Тэтан берет контроль над тем действием, которое он выполняет, понимаете? Он берет контроль над тем, что он делает; вместо того, чтобы позволять, чтобы это происходило с ним, он делает так, чтобы это происходило с телом. Понимаете?

Так что я сказал: «Начни кашлять там, позади, в метре позади своей головы». Что ж, он едва не сдул свое тело, понимаете? Тело вдруг перестало кашлять. И я спросил: «Что ж, как дела?» А он в ответ... тело при этом не содрогалось... (Кашляет.)

Так что я сказал: «Начни кашлять там, позади, в метре позади своей головы». Что ж, он едва не сдул свое тело, понимаете? Тело вдруг перестало кашлять. И я спросил: «Что ж, как дела?» А он в ответ... тело при этом не содрогалось... (Кашляет.)

Он кашлял в метре позади своей головы.

Он кашлял в метре позади своей головы.

Он сказал: «Это я кашляю! Кашляет не тело, это я!» Понимаете, большое озарение... кашляющий тэтан. Это изменило его кашель; на самом деле, я думаю, что он больше не кашляет. Но это дает вам представление о том, с какой хаотичностью вам приходится иметь дело.

Он сказал: «Это я кашляю! Кашляет не тело, это я!» Понимаете, большое озарение... кашляющий тэтан. Это изменило его кашель; на самом деле, я думаю, что он больше не кашляет. Но это дает вам представление о том, с какой хаотичностью вам приходится иметь дело.

Экстериоризация... Экстериоризация – это просто что-то такое, что можно сделать, что-то, что можно использовать в качестве доказательства, что-то, что можно использовать в ходе исследований, что-то, что технически осуществимо, и, откровенно говоря, Экстериоризация не представляет собой ценности помимо тех моментов, которые я только что перечислил. Понимаете, она не представляет собой огромной ценности, поскольку это состояние не является стабильным. Индивидуум находится снаружи и он знает об этом. Ну и что? Он становится в два раза более несчастным, когда возвращается в свое тело и обнаруживает, что ему трудно входить в него и выходить из него, вы понимаете?

Экстериоризация... Экстериоризация – это просто что-то такое, что можно сделать, что-то, что можно использовать в качестве доказательства, что-то, что можно использовать в ходе исследований, что-то, что технически осуществимо, и, откровенно говоря, Экстериоризация не представляет собой ценности помимо тех моментов, которые я только что перечислил. Понимаете, она не представляет собой огромной ценности, поскольку это состояние не является стабильным. Индивидуум находится снаружи и он знает об этом. Ну и что? Он становится в два раза более несчастным, когда возвращается в свое тело и обнаруживает, что ему трудно входить в него и выходить из него, вы понимаете?

Нет, что вам нужно, так это работать с индивидуумом. И так уж получается, что этим индивидуумом являетесь вы. И вам незачем экстериоризировать индивидуума для того, чтобы он узнал, что он собой представляет.

Нет, что вам нужно, так это работать с индивидуумом. И так уж получается, что этим индивидуумом являетесь вы. И вам незачем экстериоризировать индивидуума для того, чтобы он узнал, что он собой представляет.

Я сразу же приведу вам пример. Я уже приводил этот пример на другом конгрессе... это старая штука. Хорошо, я хочу, чтобы вы сделали вот что. Я хочу, чтобы вы сделали вот что.

Я сразу же приведу вам пример. Я уже приводил этот пример на другом конгрессе... это старая штука. Хорошо, я хочу, чтобы вы сделали вот что. Я хочу, чтобы вы сделали вот что.

Хорошо, так вот, посмотрите на комнату вокруг вас. Посмотрите на комнату вокруг вас. Хорошо. Видите комнату?

Хорошо, так вот, посмотрите на комнату вокруг вас. Посмотрите на комнату вокруг вас. Хорошо. Видите комнату?

Хорошо. Это физическая вселенная, верно? Это физическая вселенная. Да?

Хорошо. Это физическая вселенная, верно? Это физическая вселенная. Да?

Хорошо, а теперь просто пощупайте слегка свое тело вот здесь и вот здесь. У вас есть тело? Хорошо, это тело. Замечательно.

Хорошо, а теперь просто пощупайте слегка свое тело вот здесь и вот здесь. У вас есть тело? Хорошо, это тело. Замечательно.

Хорошо, а теперь, хотя некоторые из вас не могут создавать мокапов... я не хочу делать так, чтобы вы потерпели поражение... получите идею кошки или смокапьте картинку кошки. Вы это сделали? Хорошо, так вот, кто смотрел на физическую вселенную? Кто это делал? Хорошо, замечательно.

Хорошо, а теперь, хотя некоторые из вас не могут создавать мокапов... я не хочу делать так, чтобы вы потерпели поражение... получите идею кошки или смокапьте картинку кошки. Вы это сделали? Хорошо, так вот, кто смотрел на физическую вселенную? Кто это делал? Хорошо, замечательно.

А кто щупал ваше тело?

А кто щупал ваше тело?

Аудитория: Я.

Аудитория: Я.

Ладно, хорошо. Так вот, я хочу перейти к этой картинке кошки. Так вот, кто смотрит на кошку?

Ладно, хорошо. Так вот, я хочу перейти к этой картинке кошки. Так вот, кто смотрит на кошку?

Аудитория: Я.

Аудитория: Я.

Это помогает вам кое-что понять? Кто смотрит на кошку? Так вот, психологи... Это все. Спасибо.

Это помогает вам кое-что понять? Кто смотрит на кошку? Так вот, психологи... Это все. Спасибо.

Так вот, психологи пришли к выводу, что картинка кошки смотрит на картинку кошки, смотрит на картинку кошки, понимаете? И получается, что изображение смотрит на изображение – именно так они и объясняют восприятия. Однако вокруг вас находится физическая вселенная, и она является довольно-таки реальной, не правда ли? Что ж, кто считает ее реальной? И у вас есть тело. Что ж, кто считает его реальным?

Так вот, психологи пришли к выводу, что картинка кошки смотрит на картинку кошки, смотрит на картинку кошки, понимаете? И получается, что изображение смотрит на изображение – именно так они и объясняют восприятия. Однако вокруг вас находится физическая вселенная, и она является довольно-таки реальной, не правда ли? Что ж, кто считает ее реальной? И у вас есть тело. Что ж, кто считает его реальным?

И у вас есть картинка кошки... кто смотрит на эту картинку? Кто же выполняет эти наблюдения?

И у вас есть картинка кошки... кто смотрит на эту картинку? Кто же выполняет эти наблюдения?

Все это делает не какой-то ряд зеркал. Физическая вселенная не смотрит на физическую вселенную, не так ли? И тело на самом деле не смотрит на тело, и, определенно, тело не станет смотреть на вашу картинку кошки. Я уверен, что ему это было бы неинтересно.

Все это делает не какой-то ряд зеркал. Физическая вселенная не смотрит на физическую вселенную, не так ли? И тело на самом деле не смотрит на тело, и, определенно, тело не станет смотреть на вашу картинку кошки. Я уверен, что ему это было бы неинтересно.

Так вот, существует сокращенный вариант тестов, которые вы можете провести с человеком; раньше эти тесты выполняли лучше. Но... иначе говоря, вы воспринимаете что-то, вы что-то испытываете на собственном опыте. Что же это за «вы»? Что же это за

Так вот, существует сокращенный вариант тестов, которые вы можете провести с человеком; раньше эти тесты выполняли лучше. Но... иначе говоря, вы воспринимаете что-то, вы что-то испытываете на собственном опыте. Что же это за «вы»? Что же это за

«вы», которое делает это?

«вы», которое делает это?

И вы говорите: «Я чувствую себя неважно». Что ж, это невероятно громадный шаг вперед для индивидуума – осознать, что это не его тело чувствует себя плохо, а он. Понимаете, это та же ситуация, что и с кашлем Берка; кашляет не тело, а он. Это грандиозный шаг вперед, однако это внезапно навешивает на человека слишком большую причинность. Это подобно тому, как если бы мы сказали: «Хорошо, что ж, посмотрите на эту комнату. Кто все это создал? Что ж, это создали вы, вот кто». Я думаю, что тут отсутствует какой бы то ни было градиент. Я не думаю, что такой подход был бы встречен с большим одобрением; я думаю, что с вами могли бы начать спорить по поводу всего этого. Вы должны подходить к этому по градиенту.

И вы говорите: «Я чувствую себя неважно». Что ж, это невероятно громадный шаг вперед для индивидуума – осознать, что это не его тело чувствует себя плохо, а он. Понимаете, это та же ситуация, что и с кашлем Берка; кашляет не тело, а он. Это грандиозный шаг вперед, однако это внезапно навешивает на человека слишком большую причинность. Это подобно тому, как если бы мы сказали: «Хорошо, что ж, посмотрите на эту комнату. Кто все это создал? Что ж, это создали вы, вот кто». Я думаю, что тут отсутствует какой бы то ни было градиент. Я не думаю, что такой подход был бы встречен с большим одобрением; я думаю, что с вами могли бы начать спорить по поводу всего этого. Вы должны подходить к этому по градиенту.

Так вот, пока тэтан осознает свою собственную бытийность, он, конечно же, может осознать свои собственные аберрации и то, что представляет собой его бытийность.

Так вот, пока тэтан осознает свою собственную бытийность, он, конечно же, может осознать свои собственные аберрации и то, что представляет собой его бытийность.

Большинство людей не только не осознают свои аберрации и свою бытийность, но и думают, будто все, что они делают, является правильным, а все, что делают другие, является совершенно неправильным.

Большинство людей не только не осознают свои аберрации и свою бытийность, но и думают, будто все, что они делают, является правильным, а все, что делают другие, является совершенно неправильным.

Есть одно любопытное обстоятельство, которое отличает саентологов от людей, один незначительный момент... один незначительный момент, который отличает саентологов... откровенно говоря, если человек изучал Саентологию, получал какой-то процессинг и так далее, то, как бы сильно он ни выходил из себя, как бы сильно он ни расстраивался, как бы сильно он ни болел, его никогда в полной мере не покидает это крохотное осознание, что он делает что-то странное, что он ведет себя несколько аберрированно и что тут происходит нечто такое, к чему он имеет какое-то отношение. Вы уловили идею? Просто никогда не бывает, чтобы он полностью перестал быть причиной.

Есть одно любопытное обстоятельство, которое отличает саентологов от людей, один незначительный момент... один незначительный момент, который отличает саентологов... откровенно говоря, если человек изучал Саентологию, получал какой-то процессинг и так далее, то, как бы сильно он ни выходил из себя, как бы сильно он ни расстраивался, как бы сильно он ни болел, его никогда в полной мере не покидает это крохотное осознание, что он делает что-то странное, что он ведет себя несколько аберрированно и что тут происходит нечто такое, к чему он имеет какое-то отношение. Вы уловили идею? Просто никогда не бывает, чтобы он полностью перестал быть причиной.

Люди говорят: «Что ж, я вышел из себя, я взбешен, я болен» – и все такое, но они никогда не осознают, что они сами это... у них никогда не бывает такой точки зрения. Понимаете, вот кто-то ссорится со своей женой... Это не значит, что саентологи не ссорятся с женами, вы понимаете? Они иногда ссорятся. Когда люди проводят взаимный одитинг, у них возникают просто потрясающие разрывы АРО. Они по много дней не разговаривают друг с другом. Но суть в том, что... И в конце концов вы стираете все это в процессинге, понимаете?

Люди говорят: «Что ж, я вышел из себя, я взбешен, я болен» – и все такое, но они никогда не осознают, что они сами это... у них никогда не бывает такой точки зрения. Понимаете, вот кто-то ссорится со своей женой... Это не значит, что саентологи не ссорятся с женами, вы понимаете? Они иногда ссорятся. Когда люди проводят взаимный одитинг, у них возникают просто потрясающие разрывы АРО. Они по много дней не разговаривают друг с другом. Но суть в том, что... И в конце концов вы стираете все это в процессинге, понимаете?

Но происходит такое вот... как бы сильно вы ни вышли из себя: «Зачем было разбивать мою машину? Зачем было сбрасывать мою машину с обрыва? Это сделала ты, почему ты не сообразила... почему ты не сообразила, что педаль тормозов находится прямо посередине? Все, что тебе нужно было сделать, так это надавить на педаль тормозов!» – и так далее. «Боже мой, как можно быть настолько беспечной? Ты... ты просто кошмар», – вы понимаете?

Но происходит такое вот... как бы сильно вы ни вышли из себя: «Зачем было разбивать мою машину? Зачем было сбрасывать мою машину с обрыва? Это сделала ты, почему ты не сообразила... почему ты не сообразила, что педаль тормозов находится прямо посередине? Все, что тебе нужно было сделать, так это надавить на педаль тормозов!» – и так далее. «Боже мой, как можно быть настолько беспечной? Ты... ты просто кошмар», – вы понимаете?

«Ну, дорогой, на самом деле это твоя вина. Почему ты не починил тормоза?»

«Ну, дорогой, на самом деле это твоя вина. Почему ты не починил тормоза?»

Понимаете, и пошло-поехало. Однако в течение всей этой ссоры саентолог никогда не утрачивает в полной мере такую вот точку зрения: «Должно быть, у меня есть оверты против нее, – понимаете, – иначе я бы не был так на нее разозлен». Он никогда не утрачивает в полной мере такую точку зрения. Возможно, он будет осознавать это лишь очень и очень смутно. Но на самом деле он просто никогда не утрачивает в полной мере эту точку зрения.

Понимаете, и пошло-поехало. Однако в течение всей этой ссоры саентолог никогда не утрачивает в полной мере такую вот точку зрения: «Должно быть, у меня есть оверты против нее, – понимаете, – иначе я бы не был так на нее разозлен». Он никогда не утрачивает в полной мере такую точку зрения. Возможно, он будет осознавать это лишь очень и очень смутно. Но на самом деле он просто никогда не утрачивает в полной мере эту точку зрения.

Хорошо, это точка причины, точка причинности. «Я имею какое-то отношение к этой вселенной. Я имею какое-то отношение к самому себе. Я имею какое-то отношение к этому телу». Это просто такое... такое вот небольшое отличие. Однако вы не поверите, до какой степени этот подход несвойствен людям, идущим по дорогам этого мира.

Хорошо, это точка причины, точка причинности. «Я имею какое-то отношение к этой вселенной. Я имею какое-то отношение к самому себе. Я имею какое-то отношение к этому телу». Это просто такое... такое вот небольшое отличие. Однако вы не поверите, до какой степени этот подход несвойствен людям, идущим по дорогам этого мира.

Парень, который разозлен на свою жену, имеет все основания быть разозленным на свою жену, и он вообще никогда не делал ничего такого, из-за чего его жена могла бы разозлиться на него. Бумс! Это свершившийся факт! Вот вам пожалуйста! Это истина!

Парень, который разозлен на свою жену, имеет все основания быть разозленным на свою жену, и он вообще никогда не делал ничего такого, из-за чего его жена могла бы разозлиться на него. Бумс! Это свершившийся факт! Вот вам пожалуйста! Это истина!

Человек вдруг обнаруживает, что его банковский счет пуст, но у него точно не пусто в голове, понимаете? И он говорит: «Посмотрите, что они все со мной сделали! Посмотрите, что они все со мной сделали. Посмотрите, как жестоко со мной обошлась жизнь. И вы знаете, в этом есть кое-что примечательное, поскольку я сам вообще никогда ничего не сделал, чтобы свести себя в могилу. В мире полным-полно виновных людей. Тюрьмы забиты ими до отказа; их каждый день судят в судах. А я подобен одинокому островку невиновности среди всего этого».

Человек вдруг обнаруживает, что его банковский счет пуст, но у него точно не пусто в голове, понимаете? И он говорит: «Посмотрите, что они все со мной сделали! Посмотрите, что они все со мной сделали. Посмотрите, как жестоко со мной обошлась жизнь. И вы знаете, в этом есть кое-что примечательное, поскольку я сам вообще никогда ничего не сделал, чтобы свести себя в могилу. В мире полным-полно виновных людей. Тюрьмы забиты ими до отказа; их каждый день судят в судах. А я подобен одинокому островку невиновности среди всего этого».

Беда этого человека в том, что он так и не увидел, что он сам хотя бы в какой-то степени был причиной своего собственного существования. Ну, значит ему не повезло.

Беда этого человека в том, что он так и не увидел, что он сам хотя бы в какой-то степени был причиной своего собственного существования. Ну, значит ему не повезло.

Это похоже на то, как у вас появляется какой-нибудь студент... с ясным взором... он приезжает в Сент-Хилл. «Бог ты мой! Да я могу одитировать», – понимаете? Он садится, он достает Е-метр, раскрывает его, понимаете? Он его устанавливает, начинает выполнять модель сессии. «Сказали ли вы мне какую-нибудь полуправду во вчерашней сессии? Это сомнительно. Это не рид. Я не знаю. Как это устанавливается? Как это включается? Что ж, однако, я вне всяких сомнений могу одитировать. Уж я-то умею одитировать. Хорошо, будьте в метре позади своего тэтана. Большое спасибо». Понимаете?

Это похоже на то, как у вас появляется какой-нибудь студент... с ясным взором... он приезжает в Сент-Хилл. «Бог ты мой! Да я могу одитировать», – понимаете? Он садится, он достает Е-метр, раскрывает его, понимаете? Он его устанавливает, начинает выполнять модель сессии. «Сказали ли вы мне какую-нибудь полуправду во вчерашней сессии? Это сомнительно. Это не рид. Я не знаю. Как это устанавливается? Как это включается? Что ж, однако, я вне всяких сомнений могу одитировать. Уж я-то умею одитировать. Хорошо, будьте в метре позади своего тэтана. Большое спасибо». Понимаете?

«Что ж, это довольно паршивый преклир; у него постоянно возникают разрывы АРО. С тем, как я провожу одитинг, на самом деле все в порядке. Я провожу одитинг превосходно. На самом деле я попросил пару инструкторов прийти сегодня вечером ко мне в номер, чтобы я мог дать им несколько советов».

«Что ж, это довольно паршивый преклир; у него постоянно возникают разрывы АРО. С тем, как я провожу одитинг, на самом деле все в порядке. Я провожу одитинг превосходно. На самом деле я попросил пару инструкторов прийти сегодня вечером ко мне в номер, чтобы я мог дать им несколько советов».

И вы знаете, человек довольно долго может продолжать действовать в таком духе. Но в один прекрасный день с ним кое-что происходит – это как если бы он упал, споткнувшись о порог сокровищницы, – он обнаруживает кое-что весьма интересное.

И вы знаете, человек довольно долго может продолжать действовать в таком духе. Но в один прекрасный день с ним кое-что происходит – это как если бы он упал, споткнувшись о порог сокровищницы, – он обнаруживает кое-что весьма интересное.

Он делает совершенно новое открытие. Он обнаруживает, что он не знает. И в этот момент он начинает изучать предмет.

Он делает совершенно новое открытие. Он обнаруживает, что он не знает. И в этот момент он начинает изучать предмет.

Так вот, возьмите какого-нибудь бедолагу, какого-нибудь психолога, понимаете, он притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, пока сам не начал в это верить. Вы пытаетесь обучить его, но, когда вы пытаетесь обучить его, вы обнаруживаете, что не можете ничему его обучить, поскольку он уже все знает.

Так вот, возьмите какого-нибудь бедолагу, какого-нибудь психолога, понимаете, он притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, притворялся, что он что-то знает, пока сам не начал в это верить. Вы пытаетесь обучить его, но, когда вы пытаетесь обучить его, вы обнаруживаете, что не можете ничему его обучить, поскольку он уже все знает.

Разумеется, то, что ухудшается его кейс, ухудшается его состояние и все вокруг него разваливается на части, не имеет никакого отношения к его собственной судьбе, понимаете? Все это не относится к делу; все это делает ему кто-то другой, понимаете? Причина, по которой он не может усвоить ничего из того, чему вы его обучаете, заключается в том, что вы проявляете большую глупость, когда пытаетесь обучить его всему этому. Так вот, если бы вы только учили его всему этому каким-нибудь другим способом, то он, вне всякого сомнения, смог бы это усвоить, если бы это стоило того, чтобы изучать это, понимаете? Он является жертвой обучения.

Разумеется, то, что ухудшается его кейс, ухудшается его состояние и все вокруг него разваливается на части, не имеет никакого отношения к его собственной судьбе, понимаете? Все это не относится к делу; все это делает ему кто-то другой, понимаете? Причина, по которой он не может усвоить ничего из того, чему вы его обучаете, заключается в том, что вы проявляете большую глупость, когда пытаетесь обучить его всему этому. Так вот, если бы вы только учили его всему этому каким-нибудь другим способом, то он, вне всякого сомнения, смог бы это усвоить, если бы это стоило того, чтобы изучать это, понимаете? Он является жертвой обучения.

Все это очень интересно. В действительности это имеет самое непосредственное отношение к делу, так что инструкторы в Сент-Хилле сидят вокруг какого-нибудь студента и ждут, когда он обнаружит, что не существует преклиров, склонных к разрывам АРО, и хороших преклиров, не существует трудных преклиров и замечательных преклиров, не существует таких и сяких преклиров. Они просто сидят вокруг него и ждут, когда он это поймет.

Все это очень интересно. В действительности это имеет самое непосредственное отношение к делу, так что инструкторы в Сент-Хилле сидят вокруг какого-нибудь студента и ждут, когда он обнаружит, что не существует преклиров, склонных к разрывам АРО, и хороших преклиров, не существует трудных преклиров и замечательных преклиров, не существует таких и сяких преклиров. Они просто сидят вокруг него и ждут, когда он это поймет.

И в один прекрасный день в ходе всего этого... он сдал теоретическую проверку по бюллетеню от 3 мая 1962 года; он сдал этот бюллетень на практике; кто-то проверил, как он применяет этот бюллетень, проводя одитинг. Он знает этот бюллетень; он может его цитировать; он может делать с ним что угодно. Возможно, он сделал все это уже два-три раза. И вот в один прекрасный день он проводит сессию, а преклир... это один из тех преклиров, которые очень склонны к разрывам АРО, это злобный, скверный, ужасный преклир, понимаете... и этот преклир начинает: «Вопль! Вопль! Вопль! Вопль!» И этому парню все кажется весьма логичным. Да, он уронил Е-метр, он это признает. Да, он одитировал этого преклира, не включив Е-метр. Да, он признает это. Он пришел на полчаса позже, чем договаривался с преклиром. Да, это совершенно верно, и все это логично, так что естественно, что у этого преклира возникают разрывы АРО.

И в один прекрасный день в ходе всего этого... он сдал теоретическую проверку по бюллетеню от 3 мая 1962 года; он сдал этот бюллетень на практике; кто-то проверил, как он применяет этот бюллетень, проводя одитинг. Он знает этот бюллетень; он может его цитировать; он может делать с ним что угодно. Возможно, он сделал все это уже два-три раза. И вот в один прекрасный день он проводит сессию, а преклир... это один из тех преклиров, которые очень склонны к разрывам АРО, это злобный, скверный, ужасный преклир, понимаете... и этот преклир начинает: «Вопль! Вопль! Вопль! Вопль!» И этому парню все кажется весьма логичным. Да, он уронил Е-метр, он это признает. Да, он одитировал этого преклира, не включив Е-метр. Да, он признает это. Он пришел на полчаса позже, чем договаривался с преклиром. Да, это совершенно верно, и все это логично, так что естественно, что у этого преклира возникают разрывы АРО.

И вот он сидит там, а у преклира течет пот со лба. И вдруг этого парня посещает мысль, что, когда это произошло последние пару раз, кто-то очень сильно рассердился на него, но, конечно же, это было неразумно со стороны того человека. Поскольку он... естественно, он знает, что преклиры бывают разные, понимаете? Есть преклиры, которые склонны к разрывам АРО. И есть преклиры, которых очень легко одитировать... это те преклиры, которые находятся в апатии. И есть преклиры, которых очень трудно одитировать, это преклиры, которые находятся в тоне 1,5. Понимаете? Бывают разные типы преклиров; они занимают разные положения на шкале тонов.

И вот он сидит там, а у преклира течет пот со лба. И вдруг этого парня посещает мысль, что, когда это произошло последние пару раз, кто-то очень сильно рассердился на него, но, конечно же, это было неразумно со стороны того человека. Поскольку он... естественно, он знает, что преклиры бывают разные, понимаете? Есть преклиры, которые склонны к разрывам АРО. И есть преклиры, которых очень легко одитировать... это те преклиры, которые находятся в апатии. И есть преклиры, которых очень трудно одитировать, это преклиры, которые находятся в тоне 1,5. Понимаете? Бывают разные типы преклиров; они занимают разные положения на шкале тонов.

Но вдруг где-то в глубине души у него возникает такая вот мыслишка: «Может быть, у этого парня есть пропущенный висхолд. В этом бюллетене от третьего мая... в нем постоянно об этом говорится, и меня постоянно заставляют сдавать проверки по этому бюллетеню, и хотя у них нет никаких причин постоянно заставлять меня сдавать проверки по этому бюллетеню... я просто раз и навсегда докажу им, что они все совершенно не правы. Понимаете? Так что я сейчас просто задам ему этот вопрос. Хорошо».

Но вдруг где-то в глубине души у него возникает такая вот мыслишка: «Может быть, у этого парня есть пропущенный висхолд. В этом бюллетене от третьего мая... в нем постоянно об этом говорится, и меня постоянно заставляют сдавать проверки по этому бюллетеню, и хотя у них нет никаких причин постоянно заставлять меня сдавать проверки по этому бюллетеню... я просто раз и навсегда докажу им, что они все совершенно не правы. Понимаете? Так что я сейчас просто задам ему этот вопрос. Хорошо».

• В этой сессии пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?

• В этой сессии пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?

Это чисто. Как у вас сейчас дела?

Это чисто. Как у вас сейчас дела?

• О, у меня все в порядке.

• О, у меня все в порядке.

«Где же разрыв АРО? Вы не разозлились? Хм! Тут произошло что-то, чего я не понимаю. Этот преклир не проявляет склонности к разрывам АРО. О, ну что ж, может быть, я добился улучшения в его кейсе». И вот он ходит тут и там, думая об этом в течение какого-то времени. И он вступает в эту стадию с таким вот градиентом.

«Где же разрыв АРО? Вы не разозлились? Хм! Тут произошло что-то, чего я не понимаю. Этот преклир не проявляет склонности к разрывам АРО. О, ну что ж, может быть, я добился улучшения в его кейсе». И вот он ходит тут и там, думая об этом в течение какого-то времени. И он вступает в эту стадию с таким вот градиентом.

Итак, на следующий день преклир говорит: «Трям! Трям! Трям! Трям! Трям! Ты безобразен! И ей-богу, если я еще хотя бы раз попаду к тебе на одитинг, то я взорвусь, вот, что со мной произойдет, я взорвусь! Я взорвусь! Вот так-то».

Итак, на следующий день преклир говорит: «Трям! Трям! Трям! Трям! Трям! Ты безобразен! И ей-богу, если я еще хотя бы раз попаду к тебе на одитинг, то я взорвусь, вот, что со мной произойдет, я взорвусь! Я взорвусь! Вот так-то».

И одитор говорит: «В этой сессии пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?»

И одитор говорит: «В этой сессии пропустил ли я у вас какой-либо висхолд?»

«О, ну что ж, если уж на то пошло... да. Да, на самом деле пару дней тому назад я был внизу и говорил инструкторам, что они должны отправить вас в класс и...»

«О, ну что ж, если уж на то пошло... да. Да, на самом деле пару дней тому назад я был внизу и говорил инструкторам, что они должны отправить вас в класс и...»

Разрыв АРО исчезает.

Разрыв АРО исчезает.

И вдруг этот парень говорит: «Вы знаете, есть что-то, что я могу узнать об одитинге». Так что он берется за дело и идет вперед на всех парусах. И после этого мы знаем, что он добьется успеха. Вы понимаете?

И вдруг этот парень говорит: «Вы знаете, есть что-то, что я могу узнать об одитинге». Так что он берется за дело и идет вперед на всех парусах. И после этого мы знаем, что он добьется успеха. Вы понимаете?

Я сейчас говорю не об обучении. Я просто пытаюсь рассказать вам о другом незначительном моменте, в жизни существует этот момент... в жизни существует этот вот момент. Человек осознает, что все это делает ему кто-то другой, это ИСТИНА! Он сам себя не любит; его мать всегда говорила ему, что он сам является своим злейшим врагом. Его постоянно дурачат по второй динамике. Его семья всегда его ненавидела. Его изгоняли из каждой группы, членом которой он когда-либо был. Человечество постоянно его отвергает. Собаки на него рычат. На него постоянно что-нибудь падает, и стоит ему лишь воткнуть в розетку вилку от лампы, как он получает... По ночам он слышит голоса, которые обращаются к нему с критическими замечаниями. И у Бога был зуб на него в течение очень долгого времени. Он знает это; это истина. Это истина.

Я сейчас говорю не об обучении. Я просто пытаюсь рассказать вам о другом незначительном моменте, в жизни существует этот момент... в жизни существует этот вот момент. Человек осознает, что все это делает ему кто-то другой, это ИСТИНА! Он сам себя не любит; его мать всегда говорила ему, что он сам является своим злейшим врагом. Его постоянно дурачат по второй динамике. Его семья всегда его ненавидела. Его изгоняли из каждой группы, членом которой он когда-либо был. Человечество постоянно его отвергает. Собаки на него рычат. На него постоянно что-нибудь падает, и стоит ему лишь воткнуть в розетку вилку от лампы, как он получает... По ночам он слышит голоса, которые обращаются к нему с критическими замечаниями. И у Бога был зуб на него в течение очень долгого времени. Он знает это; это истина. Это истина.

И по мере того, как он идет по жизни, ничто не изменяется к лучшему. Чем больше ему что-то делают, тем хуже он себя чувствует. Но однажды он говорит: «Не думаете ли вы, что я имею какое-то отношение ко всему этому? Не думаете ли вы, что причина этого заключается в том, что я заставляю свою жену носить рейтузы? Не думаете ли вы?» И у него начинает зарождаться смутное осознание ответственности за свое собственное существование. Именно в этот момент и начинается клирование. Именно в этот момент и начинается клирование.

И по мере того, как он идет по жизни, ничто не изменяется к лучшему. Чем больше ему что-то делают, тем хуже он себя чувствует. Но однажды он говорит: «Не думаете ли вы, что я имею какое-то отношение ко всему этому? Не думаете ли вы, что причина этого заключается в том, что я заставляю свою жену носить рейтузы? Не думаете ли вы?» И у него начинает зарождаться смутное осознание ответственности за свое собственное существование. Именно в этот момент и начинается клирование. Именно в этот момент и начинается клирование.

Вы никогда не сможете взять волшебный шприц, закатать парню рукав рубашки, сделать ему вшшшить и таким образом получить клира. Вы не можете сказать индивидууму: «Будь в метре позади своей чертовой башки» – и таким образом сделать из него клира. Поскольку состояние клир – это не то состояние, когда вы находитесь вне своей головы или в своей голове, в этой вселенной или вне ее; это не то состояние, которое связано с местоположением. Это состояние ответственности, и это состояние способности. Вот что это за состояние.

Вы никогда не сможете взять волшебный шприц, закатать парню рукав рубашки, сделать ему вшшшить и таким образом получить клира. Вы не можете сказать индивидууму: «Будь в метре позади своей чертовой башки» – и таким образом сделать из него клира. Поскольку состояние клир – это не то состояние, когда вы находитесь вне своей головы или в своей голове, в этой вселенной или вне ее; это не то состояние, которое связано с местоположением. Это состояние ответственности, и это состояние способности. Вот что это за состояние.

Так вот, к счастью, сегодня нам незачем говорить индивидууму: «Что ж, мы отклируем тебя, как только ты возьмешь полную ответственность за все, что идет не так во всей вселенной. Как только ты это сделаешь, мы тебя отклируем». И парень зарывается в землю подобно самолету, который пикирует с работающим мотором. Так что таким способом вы этого тоже не сделаете. На самом деле вы вообще никого не просите брать на себя так уж много ответственности.

Так вот, к счастью, сегодня нам незачем говорить индивидууму: «Что ж, мы отклируем тебя, как только ты возьмешь полную ответственность за все, что идет не так во всей вселенной. Как только ты это сделаешь, мы тебя отклируем». И парень зарывается в землю подобно самолету, который пикирует с работающим мотором. Так что таким способом вы этого тоже не сделаете. На самом деле вы вообще никого не просите брать на себя так уж много ответственности.

Но начальные этапы процессинга посвящены просто тому, чтобы позволить человеку узнать, что он имеет какое-то отношение к своей жизни. И когда он будет в состоянии осознать, что он имеет большое отношение к своей жизни, тогда он окажется в состоянии подняться на такой уровень, где он сможет взять какую-то ответственность за свою жизнь, и тогда он начнет отбрасывать частицы МПЦ. Он начинает отбрасывать то, се; различные вещи начинают выключаться. Дела у него начинают идти немного лучше, и еще немного лучше, и он начинает оказывать воздействие на людей вокруг себя и так далее.

Но начальные этапы процессинга посвящены просто тому, чтобы позволить человеку узнать, что он имеет какое-то отношение к своей жизни. И когда он будет в состоянии осознать, что он имеет большое отношение к своей жизни, тогда он окажется в состоянии подняться на такой уровень, где он сможет взять какую-то ответственность за свою жизнь, и тогда он начнет отбрасывать частицы МПЦ. Он начинает отбрасывать то, се; различные вещи начинают выключаться. Дела у него начинают идти немного лучше, и еще немного лучше, и он начинает оказывать воздействие на людей вокруг себя и так далее.

Различные вещи по-прежнему идут не так... эти собаки, они по-прежнему лают на него, понимаете? И его это беспокоит, он недоумевает, что такого он делает собакам? Он знает, что он вообще ничего не делает собакам. Он никогда не позволяет им подойти и вонзить в него свои зубы; он всегда первым дает им пинка. Что ж, он, похоже, способен привести в порядок множество вещей в своей жизни, за исключением этой ситуации с собаками. Это по-прежнему как бы беспокоит его.

Различные вещи по-прежнему идут не так... эти собаки, они по-прежнему лают на него, понимаете? И его это беспокоит, он недоумевает, что такого он делает собакам? Он знает, что он вообще ничего не делает собакам. Он никогда не позволяет им подойти и вонзить в него свои зубы; он всегда первым дает им пинка. Что ж, он, похоже, способен привести в порядок множество вещей в своей жизни, за исключением этой ситуации с собаками. Это по-прежнему как бы беспокоит его.

Но в один прекрасный день он действительно начинает клирование полным ходом и обнаруживает, что его динамика – это домашние животные. Представьте себе, как неловко он себя чувствует, понимаете? И вот он уже движется вперед; это разрешает данную ситуацию.

Но в один прекрасный день он действительно начинает клирование полным ходом и обнаруживает, что его динамика – это домашние животные. Представьте себе, как неловко он себя чувствует, понимаете? И вот он уже движется вперед; это разрешает данную ситуацию.

На самом деле при проведении современного процессинга человека не просят брать на себя какую бы то ни было ответственность, он просто берет ее. Но беря на себя ответственность в ходе всего этого, он, конечно же, оказывается в состоянии управлять самим собой в своем теле и в этой вселенной.

На самом деле при проведении современного процессинга человека не просят брать на себя какую бы то ни было ответственность, он просто берет ее. Но беря на себя ответственность в ходе всего этого, он, конечно же, оказывается в состоянии управлять самим собой в своем теле и в этой вселенной.

Но как насчет этого банка? Когда-то давно мы думали, что необходимо целиком и полностью стереть последние двести триллионов лет. Я еще расскажу об этом позже, но это очень хорошая новость. Сегодня мы не стираем все это; это просто исчезает. Все это не перемещается назад по траку; это не уходит во вчера; это не уходит в завтра; это не застревает на седьмом небе. Это исчезает... без каких-либо паров или осадков... что весьма важно, поскольку при таких ценах на места для хранения... Вот что тут на самом деле происходит.

Но как насчет этого банка? Когда-то давно мы думали, что необходимо целиком и полностью стереть последние двести триллионов лет. Я еще расскажу об этом позже, но это очень хорошая новость. Сегодня мы не стираем все это; это просто исчезает. Все это не перемещается назад по траку; это не уходит во вчера; это не уходит в завтра; это не застревает на седьмом небе. Это исчезает... без каких-либо паров или осадков... что весьма важно, поскольку при таких ценах на места для хранения... Вот что тут на самом деле происходит.

Все эти ужасные черные массы, из-за которых у вас появляется язва... они просто испаряются. Они появляются в результате искажения «как-есть» основной цели индивидуума, и чем больше он не делает того, что он, по его мнению, должен делать, тем больше он добавляет ко всему этому черных масс, которые беспокоят его... он наказывает себя за это. Это мы тоже рассмотрим позже, позже на этом конгрессе.

Все эти ужасные черные массы, из-за которых у вас появляется язва... они просто испаряются. Они появляются в результате искажения «как-есть» основной цели индивидуума, и чем больше он не делает того, что он, по его мнению, должен делать, тем больше он добавляет ко всему этому черных масс, которые беспокоят его... он наказывает себя за это. Это мы тоже рассмотрим позже, позже на этом конгрессе.

Но когда индивидуум начинает свой путь с нуля, он начинает свой путь, имея за плечами прошлое, которое не является совершенным. Клирования не было на этом траке... на этом траке, на котором мы находимся. Мы двигались по этому траку в течение двухсот триллионов лет. На этом траке имела место Экстериоризация. Были моменты подъема. Были моменты, когда мы бросали все это... бросали жизнь такого типа и устанавливали для себя новую основную цель. Были все эти различные вещи. Существовали средства и способы, при помощи которых индивидуум мог уклониться от негативных последствий того, что у него накапливались какие-то действия, накапливалось прошлое, его столкновения с существованием. Но откровенно говоря, насколько мне известно, до настоящего времени не существовало процесса, который работает без сучка без задоринки, эффективно и относительно быстро, проникает в глубины бытийности и создает стабильность.

Но когда индивидуум начинает свой путь с нуля, он начинает свой путь, имея за плечами прошлое, которое не является совершенным. Клирования не было на этом траке... на этом траке, на котором мы находимся. Мы двигались по этому траку в течение двухсот триллионов лет. На этом траке имела место Экстериоризация. Были моменты подъема. Были моменты, когда мы бросали все это... бросали жизнь такого типа и устанавливали для себя новую основную цель. Были все эти различные вещи. Существовали средства и способы, при помощи которых индивидуум мог уклониться от негативных последствий того, что у него накапливались какие-то действия, накапливалось прошлое, его столкновения с существованием. Но откровенно говоря, насколько мне известно, до настоящего времени не существовало процесса, который работает без сучка без задоринки, эффективно и относительно быстро, проникает в глубины бытийности и создает стабильность.

У нас были клиры и раньше в Саентологии; мы клировали людей при помощи процесса тэта-клирования. Да, они были клирами; возможно, они оставались клирами в течение дня, недели, месяца, двух месяцев, трех месяцев, четырех месяцев, просто за счет того, что их экстериоризировали, понимаете? Бамс! А затем вдруг бамс – и они снова внизу.

У нас были клиры и раньше в Саентологии; мы клировали людей при помощи процесса тэта-клирования. Да, они были клирами; возможно, они оставались клирами в течение дня, недели, месяца, двух месяцев, трех месяцев, четырех месяцев, просто за счет того, что их экстериоризировали, понимаете? Бамс! А затем вдруг бамс – и они снова внизу.

Поначалу людей клировали просто в отношении этой жизни, так что они могли конфронтировать банк этой жизни. Клирование по Книге Один не было настолько основательным. На самом деле то, чем мы занимаемся сегодня, совершенно выходит за рамки Книги Один, причем далеко. Все, что мы пытались сделать в Книге Один, – это просто вернуть человеку его картинки. Что ж, это было довольно-таки разумно, и мы называли это клированием. Хорошо. Но сегодня мы ушли гораздо дальше этого.

Поначалу людей клировали просто в отношении этой жизни, так что они могли конфронтировать банк этой жизни. Клирование по Книге Один не было настолько основательным. На самом деле то, чем мы занимаемся сегодня, совершенно выходит за рамки Книги Один, причем далеко. Все, что мы пытались сделать в Книге Один, – это просто вернуть человеку его картинки. Что ж, это было довольно-таки разумно, и мы называли это клированием. Хорошо. Но сегодня мы ушли гораздо дальше этого.

В течение последнего года или что-то около того мы создавали клиров по типовой процедуре 3. И «клир по типовой процедуре 3»... что ж, мы создавали их на 21-м ППК, и состояние некоторых из этих людей оставалось довольно-таки стабильными в течение довольно долгого времени, и все они с тех пор чувствовали себя лучше.

В течение последнего года или что-то около того мы создавали клиров по типовой процедуре 3. И «клир по типовой процедуре 3»... что ж, мы создавали их на 21-м ППК, и состояние некоторых из этих людей оставалось довольно-таки стабильными в течение довольно долгого времени, и все они с тех пор чувствовали себя лучше.

Типовая процедура 3 в течение 1961 года и так далее... мы создавали клиров. Их состояние было более стабильным; они чувствовали себя лучше; они продвинулись дальше и так далее. Но у этих ребят тоже была тенденция время от времени терпеть крах. Таким образом, мы стремились к тому, чтобы добиться стабильных достижений, не к тому, чтобы достичь этого состояния, а к тому, чтобы стабилизировать это состояние, чтобы человек не беспокоился об этом, чтобы он не относился с осторожностью к тому, что он клир. Чтобы он был просто самим собой, понимаете?

Типовая процедура 3 в течение 1961 года и так далее... мы создавали клиров. Их состояние было более стабильным; они чувствовали себя лучше; они продвинулись дальше и так далее. Но у этих ребят тоже была тенденция время от времени терпеть крах. Таким образом, мы стремились к тому, чтобы добиться стабильных достижений, не к тому, чтобы достичь этого состояния, а к тому, чтобы стабилизировать это состояние, чтобы человек не беспокоился об этом, чтобы он не относился с осторожностью к тому, что он клир. Чтобы он был просто самим собой, понимаете?

И это именно то, чего мы добились, поскольку на самом деле банк испаряется... он исчезает... и человек чувствует себя все лучше, лучше и лучше.

И это именно то, чего мы добились, поскольку на самом деле банк испаряется... он исчезает... и человек чувствует себя все лучше, лучше и лучше.

Процессы, существующие сегодня, по сравнению с тем, что было у нас в прошлом, требуют... к сожалению... когда речь идет о более высоких уровнях клирования... эти процессы требуют более высокого уровня мастерства, чем те, которые были у нас в прошлом, поскольку здесь вы играете с динамитом всего реактивного банка. Вы должны выполнять эти процессы аккуратно; вы должны выполнять их как следует; вы не можете выполнять их небрежно и так далее. Цель должна быть правильной целью. Тут нет никаких сомнений; вы не имеете права напортачить с этим. Если вы начинаете листинг по неправильной цели, то очень скоро вы получите тот еще кавардак, поскольку вы добавляете к банку каждый пункт, который вы заносите в список. Понимаете? Если вы нашли правильную цель, все идет правильно. А если вы нашли неправильную цель, то все это идет неправильно.

Процессы, существующие сегодня, по сравнению с тем, что было у нас в прошлом, требуют... к сожалению... когда речь идет о более высоких уровнях клирования... эти процессы требуют более высокого уровня мастерства, чем те, которые были у нас в прошлом, поскольку здесь вы играете с динамитом всего реактивного банка. Вы должны выполнять эти процессы аккуратно; вы должны выполнять их как следует; вы не можете выполнять их небрежно и так далее. Цель должна быть правильной целью. Тут нет никаких сомнений; вы не имеете права напортачить с этим. Если вы начинаете листинг по неправильной цели, то очень скоро вы получите тот еще кавардак, поскольку вы добавляете к банку каждый пункт, который вы заносите в список. Понимаете? Если вы нашли правильную цель, все идет правильно. А если вы нашли неправильную цель, то все это идет неправильно.

Но существуют градиенты в процессинге более низкого уровня... и существуют подготовительные действия, которые подводят человека к тому состоянию, когда можно будет найти цель... и эти процессы более низкого уровня, конечно же, являются полноценными процессами, и они имеют очень большую ценность, и неожиданно эти процессы стали гораздо более ценными по сравнению с тем, какими они были в течение очень долгого времени, и об этом я тоже расскажу вам на этом конгрессе.

Но существуют градиенты в процессинге более низкого уровня... и существуют подготовительные действия, которые подводят человека к тому состоянию, когда можно будет найти цель... и эти процессы более низкого уровня, конечно же, являются полноценными процессами, и они имеют очень большую ценность, и неожиданно эти процессы стали гораздо более ценными по сравнению с тем, какими они были в течение очень долгого времени, и об этом я тоже расскажу вам на этом конгрессе.

Двигаясь по пути, ведущему к состоянию клир, мы нашли решения и для некоторых других второстепенных вещей, что произошло довольно-таки случайно.

Двигаясь по пути, ведущему к состоянию клир, мы нашли решения и для некоторых других второстепенных вещей, что произошло довольно-таки случайно.

Но когда вы оглядываетесь назад, на трак, вы видите, что клирование в течение очень долгого времени, принимая различные формы, проходя через различные этапы и воплощаясь в различные идеи, существовало среди людей... и даже до того, как появились люди... однако для огромного большинства людей клирование еще никогда не было чем-то достижимым, чем-то таким, что можно осуществить, чего можно с легкостью добиться; все это сопровождалось невероятными предписаниями о том, как вы должны сидеть и медитировать и как вы должны в течение пятнадцати или двадцати лет сохранять позу ибиса. Все это сопровождалось всякой всячиной, которая имела мало отношения к делу.

Но когда вы оглядываетесь назад, на трак, вы видите, что клирование в течение очень долгого времени, принимая различные формы, проходя через различные этапы и воплощаясь в различные идеи, существовало среди людей... и даже до того, как появились люди... однако для огромного большинства людей клирование еще никогда не было чем-то достижимым, чем-то таким, что можно осуществить, чего можно с легкостью добиться; все это сопровождалось невероятными предписаниями о том, как вы должны сидеть и медитировать и как вы должны в течение пятнадцати или двадцати лет сохранять позу ибиса. Все это сопровождалось всякой всячиной, которая имела мало отношения к делу.

Так вот, то, что мы рассматриваем, – это способ стабилизировать индивидуума в качестве самого себя, даже лучше, чем самого себя, лучше, чем он был в качестве самого себя, чтобы он был способен действовать, способен находиться в хорошем состоянии, способен продолжать двигаться вперед. Все эти остальные состояния достигаются по мере того, как вы делаете все это, если вы делаете это до самого конца. Но откровенно говоря, сегодня клир по первой цели превосходит любого клира, которого мы когда-либо создавали в прошлом, поскольку его стабильность просто невероятна.

Так вот, то, что мы рассматриваем, – это способ стабилизировать индивидуума в качестве самого себя, даже лучше, чем самого себя, лучше, чем он был в качестве самого себя, чтобы он был способен действовать, способен находиться в хорошем состоянии, способен продолжать двигаться вперед. Все эти остальные состояния достигаются по мере того, как вы делаете все это, если вы делаете это до самого конца. Но откровенно говоря, сегодня клир по первой цели превосходит любого клира, которого мы когда-либо создавали в прошлом, поскольку его стабильность просто невероятна.

Конечно же, некоторые люди приближаются к этому состоянию на полтора метра, понимаете, а потом решают, что им не нужны эти дополнительные несколько часов процессинга, и они так и не достигают стабильности этого состояния. Что ж, требуется всего лишь эти несколько часов процессинга, чтобы привести их в это состояние. Теперь мы контролируем все это.

Конечно же, некоторые люди приближаются к этому состоянию на полтора метра, понимаете, а потом решают, что им не нужны эти дополнительные несколько часов процессинга, и они так и не достигают стабильности этого состояния. Что ж, требуется всего лишь эти несколько часов процессинга, чтобы привести их в это состояние. Теперь мы контролируем все это.

Точно так же, как саентолог отличается от других людей тем, что он сам имеет какое-то отношение к происходящему, и тем, что он имел какое-то отношение к неудачам, которые были у него в жизни... точно так же, как саентолог отличается этим от других людей... так же и мы, если говорить о технологии, осознали, что стабилизация кейса зависит не от улучшения видимого, кратковременного состояния тэтана, а от улучшения его способности конфронтировать существование и справляться с ним. И по мере того как эта его способность повышается, уровень его аберрации, конечно же, снижается.

Точно так же, как саентолог отличается от других людей тем, что он сам имеет какое-то отношение к происходящему, и тем, что он имел какое-то отношение к неудачам, которые были у него в жизни... точно так же, как саентолог отличается этим от других людей... так же и мы, если говорить о технологии, осознали, что стабилизация кейса зависит не от улучшения видимого, кратковременного состояния тэтана, а от улучшения его способности конфронтировать существование и справляться с ним. И по мере того как эта его способность повышается, уровень его аберрации, конечно же, снижается.

Мы находимся в процессе создания совершенно новой расы. Это не преувеличение. Это самое невероятное преуменьшение, которое когда-либо имело место. Я хочу, чтобы вы это знали; я не пытаюсь «продать» вам эту идею. Мне это ни к чему.

Мы находимся в процессе создания совершенно новой расы. Это не преувеличение. Это самое невероятное преуменьшение, которое когда-либо имело место. Я хочу, чтобы вы это знали; я не пытаюсь «продать» вам эту идею. Мне это ни к чему.

Среди вас, среди тех, кто здесь присутствует, есть два, или три, или четыре человека, которые являются клирами или почти клирами.

Среди вас, среди тех, кто здесь присутствует, есть два, или три, или четыре человека, которые являются клирами или почти клирами.

И кто-то показывает на самого себя и говорит: «Нет». Верно. Но очень скоро – «да».

И кто-то показывает на самого себя и говорит: «Нет». Верно. Но очень скоро – «да».

Это состояние желательно; это состояние достижимо. Действия, которые необходимо выполнять, чтобы прийти к этому, и так далее, позволяют вам добиться успеха. Это потрясающее объявление. Если бы вы не пришли сегодня сюда, я был бы очень разочарован. Это было бы все равно, что открыть дверцу сокровищницы и сказать... это было бы все равно что сказать: «Посмотрите на все это золото и драгоценные камни», понимаете, а потом обернуться и увидеть, что рядом нет никого, кто мог бы посмотреть на все это.

Это состояние желательно; это состояние достижимо. Действия, которые необходимо выполнять, чтобы прийти к этому, и так далее, позволяют вам добиться успеха. Это потрясающее объявление. Если бы вы не пришли сегодня сюда, я был бы очень разочарован. Это было бы все равно, что открыть дверцу сокровищницы и сказать... это было бы все равно что сказать: «Посмотрите на все это золото и драгоценные камни», понимаете, а потом обернуться и увидеть, что рядом нет никого, кто мог бы посмотреть на все это.

Что ж, дверь открыта и все это – ваше. Я рад, что вы тут находитесь. И в течение всего оставшегося времени конгресса я буду рассказывать вам обо всем этом и о других вещах.

Что ж, дверь открыта и все это – ваше. Я рад, что вы тут находитесь. И в течение всего оставшегося времени конгресса я буду рассказывать вам обо всем этом и о других вещах.

Спасибо.

Спасибо.