Чтобы пройти инцидент, необходимо задействовать относительно небольшое количество факторов, которые вам известны. Этими факторами являются мысль, эмоция и усилие. И конечно, если существует мысль, эмоция и усилие, то непременно должны существовать контрмысль, контрэмоция и контрусилие.

Если бы вы взяли какого-нибудь человека, которого вы обучаете на одитора, и подробно расспросили его о том, что он чувствует, как раз перед тем, как он примется за работу над каким-нибудь кейсом, то вы, возможно, обнаружили бы, что он испытывает определенную антипатию к тому, чтобы делать что-то с чужим разумом.

Итак, мы знаем кое-что о контрусилии. Контрусилие – это очень простая вещь. Один человек наносит удар другому человеку; человек, который наносит удар, направляет вовне усилие, а человек, который получает удар, получает контрусилие.

В конце-то концов, разуму были приписаны сверхъестественные свойства, с ним связано множество суеверий, и в действительности человек много жизней назад, вне всяких сомнений, имел дело со сверхъестественным. И у него есть множество причин, чтобы не притрагиваться к чужому разуму. Вдобавок к этому сервисное факсимиле «Один» и оверты, сидящие на нем, практически запрещают человеку притрагиваться к чьему-либо разуму. Сервисное факсимиле «Один» говорит: «Притронься к этому». А затем эти оверты в конечном счете скапливаются и говорят: «Не притрагивайся ни к чьему разуму».

Контрэмоция – это нечто менее осязаемое, но тем не менее это что-то, что действительно существует. С вами часто бывало такое, что вы заходили в какое-то помещение и знали, что люди там только что говорили о вас, или что там что-то не в порядке, или что там происходила какая-то ссора. Вам знакома эмоция или атмосфера, которая царит в комнате, где лежит больной человек, или которая окружает больного человека. Вы ощущаете все это как контрэмоцию.

Что ж, это то, что вы как инструктор должны преодолеть. Вам, возможно, придется продемонстрировать этому студенту, что он может что-то сделать с чужим разумом и при этом он не взорвется и не вывернется наизнанку и никто неожиданно не придет и не вручит ему повестку, в которой написано, что он должен предстать перед главным жрецом храма или что-то в этом роде.

Контрэмоция до некоторой степени неопределенна. На самом деле в контрэмоции в какой-то степени присутствуют восприятия... контрвосприятия. Если вы рассмотрите человека, который получает контрэмоцию, то вы неожиданно обнаружите, что он получает также и восприятия, которые в ней присутствуют.

Так вот, это сущая правда, что человек, начинающий одитировать, в какой-то степени подвержен рестимуляции. Это не очень опасно. На самом деле люди преувеличивают силу рестимуляции и соматик, которые получает одитор. Знаете, я не видел ни одного одитора, съехавшего с катушек из-за того, что он одитировал. Так что эта теория неверна, и здесь нет ничего опасного.

Если вы спросите довольно апатичного человека, кто в его окружении испытывал гнев, а потом попытаетесь уговорить его почувствовать этот гнев как контрэмоцию, то он сразу же скажет вам, что гнева не существует... что контргнева не существует. Этот человек находится очень низко на шкале. Но если вы в течение какого-то времени будете уговаривать его сделать это, то он сможет почувствовать контрэмоцию кого-то, кто терпит... это близко к его уровню тона. И если вы уговорите его сделать это, он сможет почувствовать контрэмоцию страха. Он сможет найти моменты в своей жизни, когда кто-то испытывал страх, и он сам почувствует этот страх. Это страх кого-то другого, направленный на этого человека, как волна. Затем вы можете поднять его до уровня гнева. И он обнаружит, что гнев как контрусилие как бы зависает над ним словно тяжелая темная туча.

Вы обнаружите, что люди до такой вот степени суеверны: одитируя кого-то, они думают, что если они кого-то проодитируют, то им придется унаследовать те факсимиле, которые они у него уберут. Ну, то, что происходит на самом деле, очень просто.

Подобным же образом, когда человек испытывает большую радость, он излучает ее, и люди вокруг него ощущают это изучение. Это контрэмоция в действии.

Студент, начинающий одитировать, или одитор, начинающий одитировать кого-то еще, неожиданно натыкается на какой-нибудь собственный оверт, и он думает... в этот момент он еще не может проводить различия... он думает, что на самом деле он передает свою боль преклиру, и в результате у него просто включается мотиватор. Вы понимаете, как это может быть?

Контрэмоция, конечно же, сопровождается контрэмоциональной кривой. Вы можете почувствовать эмоциональную кривую другого человека.

Поэтому он получает те соматики, которые получает преклир, потому что у любого человека есть буквально миллиарды и миллиарды инцидентов, которые он может включить, так что он просто подстраивается под инцидент, который проходит с преклиром. Он будет говорить: «Посмотрите, что я делаю с этим преклиром. Я сожалею, что сделал это с этим преклиром», и так далее. И он сам получает соматики в попытке не допустить, чтобы преклир получил соматики.

Если бы вы подошли к кому-нибудь и рассказали ему несколько плохих новостей, то вы почувствовали бы это эмоциональное падение. Преклир должен иметь некоторое представление об этом, но в особенности это должен знать одитор, чтобы преклир мог почувствовать это эмоциональное падение других людей.

В действительности, если вы хотите позабавиться с этим, вы можете переместиться в тело преклира. Вы можете переместить тело преклира в вашесобственное. Вы можете проделывать разного рода странные и фантастические вещи, которые достаточно убедительны, но это не обязательно. И обычный одитинг не содержит подобных вещей.

Контрмысль – это что-то очень туманное, но тем не менее она существует. Если вы просто начнете получать концепты людей, которые находятся вокруг вас... не ихслова, не выраженные мысли, не картинки или что-то еще... вы двигаетесь назад по своей жизни и получаете концепты людей, которые вас окружали, и вы обнаруживаете, в чем их концепты конфликтовали с вашими. Вы обнаруживаете там конфликт, из-за которого факсимиле, как правило, оказываются в подвешенном состоянии и становятся менее пригодными для вас.

Хорошо. Я бы сказал, что самый лучший способ справиться с этим – просто продемонстрировать вашему студенту существование факсимиле и хранение боли. Помните, вы, возможно, имеете дело с человеком, у которого нет вообще никакого образования в сфере разума. Или если у него и есть образование, то оно имеет какую-то другую направленность.

Например, вы приходите куда-то и говорите... вы так или иначе даете понять, что вы хотите что-то сделать, а кто-то говорит вам, что вы не должны этого делать. Так вот, восприятия – это одно; они являются частью физической вселенной, и на самом деле они относятся к категории контрусилий, поскольку они являются ничем иным, как силами физической вселенной. Восприятия – это усилия. Но поскольку они имеют эмоциональную окраску, они немного вторгаются в диапазон контрэмоций.

Давайте возьмем то образование, которое есть у психоаналитика. У него есть достаточно хорошая медицинская подготовка и так далее, и он до сих пор склонен иметь дело со структурой. Он все еще склонен драматизировать оверты против своих пациентов. Он высказывает оценки. В этом заключается одно из самых главных различий. Психоаналитик, в силу своего подхода, высказывает преклиру свои оценки. Он пытается владеть преклиром. Он пытается добиться, чтобы преклир, его пациент, осуществил перенос на него. Он хочет быть боссом, вместо того чтобы освободить этого человека, тогда как одитор пытается сделать его свободным... вернуть ему селф-детерминизм. Видите, это совсем не такая точка зрения, как у психоаналитика.

Но это усилия. Звук, например, – это волна. Зрение – это зрительная волна. Звук перемещается по воздуху... если бы не было воздуха, то не было бы никакого звука. Свет может перемещаться в вакууме, но он все равно ведет себя как волна; это поток частиц.

Интересно отметить, что если ваш студент был обучен основам психиатрии старой школы, он по-прежнему будет пытаться переводить все, что вы ему говорите, на язык той терминологии, которой его обучали. Это примерно как если бы мы взяли сигнальные коды торгового флота и стали переводить их на японский, а с японского – обратно на английский, чтобы послать сигнал. Вам вообще не нужно переводить это на японский. Если бы вы могли просто донести все это напрямую, в том виде, как оно есть

Или возьмем, например, термическое восприятие; температура – это колебания вещества... воздуха и так далее. Если какое-то вещество колеблется быстро, мы говорим, что оно горячее, а если какое-то вещество колеблется медленно... если оно колеблется медленнее, мы говорим, что оно холодное. Если воздух вокруг вас колеблется с определенной... если молекулы летают или перемещаются с определенной скоростью, вы говорите «тепло», а если они летают вокруг вас с гораздо меньшей скоростью, вы говорите «холодно».

– Саентологию и ее применение – вы бы увидели, что это гораздо легче.

На самом деле воздушный шарик можно надуть с помощью газа потому, что молекулы газа двигаются быстрее, чем молекулы воздуха... и поэтому они сильнее растягивают шарик. Все, что вам нужно сделать, – это просто нагреть воздух и закачать его в шарик... и пока воздух будет горячим, шарик будет подниматься вверх.

Приверженцы учений Юнга, Адлера и Фрейда... учения Фрейда в его изначальном виде... проделывают нечто замечательное. Они принялись за факсимиле «Один», не распознав его как таковое... Фрейд сделал это совершенно неожиданно. Должно быть, у него произошло включение факсимиле «Один» в 1894 году, в тот самый момент, когда он начал работать с чужим разумом и неожиданно выдвинул свою теорию либидо. Ведь в факсимиле «Один» присутствует сильное перекрытие на тему секса; оно непосредственно связано с сексом. И, господи, там есть цензор... цензор, который не дает вам делать что-то еще. Все эти разнообразные конфликты и комплексы просто устанавливаются там, это обычное дело.

Другими словами, движение уменьшает массу и усиливает тепловые колебания и так далее.

Другими словами, у Фрейда действительно была схема факсимиле «Один», но он пытался сказать, что факсимиле «Один» – это и есть человеческий разум, а это не так. Человеческий разум так не действует, так действует факсимиле «Один».

На самом деле вам становится тепло и вы чувствуете тепло – как внутри организма, так и снаружи – потому, что молекулы в газах и твердых веществах сталкиваются быстрее, вот и все. Они врезаются в вас. Прямо сейчас молекулы воздуха врезаются в вас с невероятной скоростью, и благодаря этому у вас сохраняется тепло. Это жизнь. И дело вовсе не в том, что в молекулах происходит что-то еще. Они не расширяются и не сжимаются, они просто начинают двигаться быстрее. Что ж, все это вопросы, которыми занимается физик, но я просто хочу показать вам, что все эти различные восприятия являются контрусилиями.

Поэтому у вас возникает эта проблема с человеком, которого обучили основам психоанализа. Когда вы беретесь его обучать, он все время пытается сказать вам, как это переводится на язык этой терминологии – цензор, либидо, и так далее, и тому подобное; и он удерживает в рестимуляции факсимиле «Один» у себя и пытается рестимулировать его у вас. Вот почему его преклирам не становится лучше. Они приходят, и он указывает им на все эти вещи, и они получают только факсимиле «Один», факсимиле «Один», факсимиле «Один» – рестимулируй себя; рестимулируй себя; это способ выздороветь, это способ выздороветь. Рестимулируй себя. Он с тем же успехом мог бы стоять перед преклиром с «кофемолкой» и крутить ручку.

Шум. Шум может оказать на вас такое мощное воздействие, что вы почувствуете боль... физическую боль. Если вы когда-нибудь были в нью-йоркском метро, вам понятно, почему люди в Нью-Йорке совершенно сумасшедшие. Я не говорю, что они все сумасшедшие, там попадаются и нормальные... Но... шум, причиняющий физическую боль. У человека действительно начинают болеть барабанные перепонки; он на самом деле может ощущать шум своей кожей. И нет никаких причин, по которым он не должен этого делать, ведь на него оказывает воздействие волна. Вы когда-нибудь были на пляже, с вами когда-нибудь было такое, что вы зашли в воду и вам в лицо ударила большая высокая волна, а затем перевернула вас и выбросила на песок? Так вот, это точно такая же волна, как и у звука. Она перемещается от одной частицы воздуха к другой, передавая силу, и эта сила затем бьет по вам.

Поэтому при обучении этого студента вам как инструктору совершенно необходимо продемонстрировать ему, что факсимиле существуют и что это нечто чрезвычайно простое – это очень и очень простая штука. Вот что вам следует сделать немедленно, прямо тут же.

Например, если вы положите в ряд пять бильярдных шаров один рядом с другим и ударите по первому шару, то отлетит пятый. Если взять пять молекул воздуха, то когда движение появляется в первой молекуле, остальные молекулы начинают колебаться, они передают это движение дальше и пятая молекула бьет по вам. Так что это настоящий удар на физическом уровне. Звук – это удар.

Самый лучший способ сделать это – воспользоваться электропсихометром. Усадите студента, дайте ему в руки банки. Сильно ущипните его, так, чтобы он почувствовал, – и покажите ему стрелку прибора. Посмотрите, как она нырнет в тот момент, когда его ущипнули. И он увидит, что стрелка нырнет. И щипайте его достаточно сильно до тех пор, пока она не нырнет. А затем скажите: «Хорошо, теперь вернитесь в тот момент, когда я вас ущипнул». Что ж, он может сделать это с легкостью.

Люди, у которых отсутствует соник, кейсы которых закупорены, просто-напросто подвергались слишком сильному воздействию звука. Люди, у которых нет видео, подвергались слишком сильному воздействию света. Они дошли до такого состояния, что начали бояться смотреть куда-либо, вот и все. Не имеет значения, произошло ли это в одном инциденте или в десятке инцидентов, существует ли у человека замешательство относительно того, что такое звук или что такое свет и что представляют собой удары на физическом уровне... у человека может быть замешательство относительно всего этого... но суть в том, что у него отключаются риколы.

«Теперь пройдите это и опять почувствуйте этот щипок». Он делает это, и стрелка ныряет. Что ж, это очень, очень странно – стрелка ныряет.

Вы можете иметь видео- рикол, звуковой рикол, термический рикол и так далее.

«Теперь пройдите... пройдите ваше сопротивление тому усилию, которое я прикладываю к вашей руке. Это усилие, которое я прикладываю к вашей руке... пройдите ваше сопротивление этому». И он увидит, что стрелка ныряет, ныряет, ныряет и ныряет. Вы должны будете пройти это много раз, гораздо больше раз, чем настоящий инцидент. Переместите его внимание, если потребуется, чтобы поднять это на поверхность, переместите его внимание на плечо, тогда как вы ущипнули его за руку. И получите усилие. Добейтесь, чтобы это усилие дало реакцию на приборе. Неожиданно он скажет: «Это очень странно. Этот щипок каким-то образом сохранился или записался».

Если человека поджаривали слишком часто, то он неохотно будет получать термические восприятия, которые содержатся в факсимиле... и это понятно. У испанцев есть одна пословица. Они говорят: «Un gato escaldado de agua fria huye», что значит:

Теперь получите его эмоцию в тот момент, когда его ущипнули, и вы увидите, что там присутствует небольшой нырок эмоциональной кривой. Особенно... вам нужно обратить внимание на это... сделайте это неожиданно. Ущипните его неожиданно. Просто неожиданно протяните руку и ущипните его, не говоря ему, что вы собираетесь сделать это, – и вы получите славную эмоциональную кривую, которую ему можно будет показать на приборе.

«Ошпаренный кот бежит от холодной воды». Большинство преклиров были вот такими ошпаренными котами. Вы просите преклира вспомнить солнечный день, но он отказывается по одной простой причине: когда-то в его жизни был очень жаркий, раскаленный добела день. И он боится, что он вспомнит тот день, так что он убегает от «холодной воды» солнечного весеннего дня. Вы говорите ему: «Вспомните приятный момент». Но он боится это сделать.

Теперь он знает, что соматика устранена. А потом покажите ему нырок эмоциональной кривой. Очень часто он будет проходить соматику и кривую. Вы видите усилие... соматика – это часть усилия.

На основе этого можно разработать целую технику. Если вы будете мягко добиваться, чтобы человек в какой-то степени ощутил те или иные восприятия, чтобы он ощутил приятные восприятия, восприятия, которые не причиняли ему боли, то вы постепенно поднимете его на такой уровень, что он будет ощущать не только восприятия, но и усилия. И если вы как следует над этим поработаете, если вы поработаете над этим в течение долгого времени, то вы сможете искусственно включить восприятия этого человека.

Иногда студент будет проходить боль, не проходя усилие. Но вам нужно направлять его через это раз за разом, и получать его мысли в тот момент, когда вы его ущипнули. А затем пусть он попытается получить какое-то ощущение вашей эмоции в тот момент, когда вы его ущипнули. И он увидит, как все это регистрируется прибором, и неожиданно он увидит, что прибор вернулся в то же состояние, в котором был до того, как вы это все проделали. Вы говорите ему: «Видите? Вы записали факсимиле, а я его стер. Оно было записано».

Я делал это на начальном этапе своих исследований в этой области. Это был единственный метод, который я использовал, чтобы включать у людей восприятия. Я добивался, чтобы человек сначала намочил большой палец ноги, потом ступню, потом чтобы он зашел в воду по колено, затем по бедра, а потом совершено неожиданно я бросал его в воду целиком. И у него появлялись все восприятия, связанные с той или иной инграммой, и он проходил ее. И затем он выходил с другой стороны с гораздо большим чувством уверенности. Он говорил: «Надо же, я могу ощущать все это». «Я могу почувствовать вибрацию, не умерев».

В действительности, хотя вам это может казаться очень простым, для некоторых людей это может быть настоящим откровением. Психоаналитик от такого может чуть ли не упасть с кресла. Он попытается сказать: «Так, посмотрим, у вас была иллюзия или галлюцинация или еще что-то в этом роде, будто это произошло, и эта иллюзия сгаллюцинировала все это?» – или что-то такое. Он не потрудится посмотреть на реальную запись, пока вы не покажете ему картинку и не скажете: «Смотрите, это картинка. На ней дом. Я беру ластик и стираю этот дом. У меня по-прежнему есть этот листок бумаги. Вот и все, что мы делаем. Просто. Никаких премудростей. И давайте не будем пытаться это усложнять, потому что это просто».

Вы подталкиваете человека к тому, чтобы он научился видеть различия. Такую технику можно использовать в различных видах процессинга.

Хорошо. Следующая вещь, которую вы могли бы сделать, – это, по-прежнему показывая ему прибор, продемонстрировать ему, что его мысли записываются. Вы спрашиваете: «Вы помните вашего отца?» Стрелка слегка нырнет. «Ваш отец когда-нибудь вас наказывал?» Стрелка нырнет немного глубже. «Вспомните какой-нибудь момент, когда ваш отец вас наказал». Стрелка сделает глубокий нырок. «Теперь вспомните это еще раз, вспомните это, вспомните это». Бам. Неожиданно стрелка перестает нырять, и этот человек больше не беспокоится. И он вдруг осознает, что он уже не беспокоится по этому поводу.

Давайте, например, возьмем прямую память. Кто-то приходит к вам и говорит... это относится к области мысли... этот человек говорит вам: «Я просто не могу ничего вспомнить. Я не помню людей».

Это прямая память. Все это показывает, что он может быть в настоящем времени, при этом не находясь в тесном контакте с этим факсимиле, и может вытаскивать из него то, что в нем содержится.

Вы говорите ему: «Как меня зовут?» И он отвечает: «Ну, Джордж».

Это и есть память: вытаскивать содержимое из факсимиле, которое даже не поднимают на поверхность.

«Что ж, это один человек. Давайте посмотрим, не сможете ли вы вспомнить кого-нибудь еще».

Или же, как и в том случае, когда вы щипали студента за руку, вы можете взять всю картинку – все факсимиле, удерживать это факсимиле на поверхности и еще раз провести через него этого человека. Эта демонстрация покажет ему, что это существует и что-то происходит. Вы продемонстрируете ему это явление.

Причина, по которой он не помнит людей, заключается в том, что есть определенные люди, которых он не осмеливается вспоминать. Если вы уговорите его вспомнить несколько человек, то он вдруг начнет видеть различия.

Это первое, что нужно узнать вашему студенту. Описанные явления реально существуют. И вы покажете ему это с помощью электропсихометра, щипков и еще некоторых вещей – просто основные явления.

Единственное основное различие, которое существует между аберрацией и душевным здоровьем, заключается в том, что для аберрации характерно отождествление, а душевное здоровье – это способность видеть различия. Если человек отождествляет все со всем, то он, конечно же, является довольно сумасшедшим. Если человек может легко видеть различия, то он может испытать самые невероятные вещи и при этом не сойти с ума.

Хорошо. И если вы обучаете его одитировать, то следующая вещь состоит не в том, чтобы просить его в первый же раз применить на преклире все его умения на 100 процентов. На самом деле он будет напуган до смерти. Это нечто такое, к чему он не должен притрагиваться. У него есть всякие предрассудки на этот счет. Он уже обрел понимание того, что эти явления существуют. Вы даже можете продемонстрировать ему существование прошлых жизней, показывая ему поведение прибора. Вы можете объяснить ему то и се. Но один мост все еще не пройден: он еще не притронулся к разуму преклира.

Разница между отождествлением и различением – это просто разница во времени. Если все данные у человека аккуратно хранятся в хронологическом порядке, то он обладает хорошей способностью видеть различия. Если все данные собраны в одном моменте или если всем данным присвоен один и тот же момент времени, например: «Дедушка умер. Дедушка – это мужчина. Все мужчины могут умереть. Я не осмеливаюсь водить дружбу с мужчиной, ведь он может умереть, потому что дедушка умер»... вот такого рода вещи уводят людей от человеческих взаимоотношений.

Он ожидает, что преклир взорвется или произойдет еще что-то странное, если он сделает что-то с его разумом. Поэтому все, что вы делаете, – это берете старый экземпляр «Самоанализа» или даже лучше, «Настольной книги для преклиров», вкладываете книжку студенту в руки и даете ему преклира. И вы делаете так, чтобы он читал эту штуку преклиру. Пусть он просит преклира вспоминать все эти вещи. И вместе с этим понемногу вводите студента в курс дела, и его уверенность будет расти.

В основе этого отождествления лежит уравнение: «А = А = А = А: все является всем является всем является всем». Здесь нет никаких различий. Человек может не видеть различий в языке, он может не видеть различий в восприятиях. Есть такие люди, которые не видят различия между тем, что они воспринимают с помощью зрения, и тем, что они воспринимают с помощью слуха. На самом деле в госпиталях есть ветераны, которых на войне подвергали такому обстрелу, что они слышат свет и видят звук.

Затем пусть он немножко попроходит с преклиром то, что называется эмоциональной кривой: почувствуйте эту эмоцию, почувствуйте другую эмоцию, получите ее здесь, получите ее там. Он обнаружит, что эмоциональные кривые существуют.

Так что все это может быть не только перепутано, но и полностью отождествлено. Человек, который отождествил все со всем остальным, является, конечно, совершенно сумасшедшим.

После этого вы можете поручить ему пройти вторичную инграмму.

Что делает человек, который умирает? На самом деле он отождествляет все со всем остальным. Что такое высшая степень неправоты? Смерть. Что такое высшая степень отождествления? Смерть. Это работает точно так же. Это не так уж трудно усвоить, если вы понимаете, что воплощением человека на самом что ни на есть МЭСТовском уровне является мертвое тело... тело, которое не связано ни с каким разумом, тело, в котором существует только физическая сила.

Прохождение вторичной инграммы, как вы знаете, не очень сложная штука, но многие вторичные инграммы сильно закупорены. Вы должны добиться, чтобы он проходил вторичную инграмму. Заставьте студента пройти ее от начала и до конца, получите точный момент и все восприятия у преклира, когда ему сообщили плохие новости, и проходите это до конца инцидента – может, это десять минут спустя, а может, полчаса спустя или один день, – и продолжайте проходить это снова, снова и снова. Но помните, что если содержимое этой вторичной инграммы не выплескивается наружу, то где-то раньше есть оверты, поэтому попросите студента найти оверт. Но это проходится опять-таки просто на уровне эмоции. Просто эмоция – вот и все, что вы хотите извлечь из этого инцидента. Это и есть прохождение вторичной инграммы.

На самом деле причина полного отождествления лежит исключительно в области физической силы. Слишком много силы; она слишком сильно сжимает все это. Слишком много движения, которое слишком сильно сжато. Это означает, что здесь не может существовать никаких различий с точки зрения времени. И вам крышка.

Вы могли бы даже разрешить студенту пройти инграмму и удостовериться, – увидев это либо у себя самого, либо у преклира (особенно у преклира), – что во время бессознательного состояния происходит запись.

Можно сказать, что степень аберрированности человека напрямую зависит от того, сколько он весит. Так и есть... поскольку земное притяжение само по себе является физической силой. Это очень простая задача.

Так вот, как ни странно, это не трудно продемонстрировать. Психолог, всякий раз, когда он пробует нападать на эту науку, пытается подвергнуть кого-нибудь наркоболевому гипнозу, а затем стереть его. И, конечно, наркоболевой гипноз располагается на... То есть он дает человеку наркотик, наговаривает ему всякой всячины, а затем заявляет: «Так... Так... эта... эта наука не работает, понимаете, потому что мы не можем снова получить это».

Так вот, если мы рассмотрим... в области эмоции происходит то же самое. Вы просите преклира, чтобы он почувствовал контрэмоцию или почувствовал свою собственную эмоцию, и он не хочет сам чувствовать эту эмоцию, он не хочет чувствовать контрэмоцию и так далее.

Что ж, всякий раз, когда вы подвергаете кого-то наркоболевому гипнозу, это, скорее всего, располагается прямо поверх факсимиле «Один», и это невозможно будет вытащить. Именно поэтому они говорят, что у человека не может происходить запись во время бессознательности. Просто замечательно.

Возьмите какую-нибудь слабую эмоцию, которую ему будет легко почувствовать. Если преклир находится в апатии, то вы обнаружите, что он, вероятнее всего, сможет почувствовать эмоцию апатии и сможет почувствовать контрэмоцию либо апатии, либо горя... что-то близкое к его собственному уровню на шкале тонов.

Понимаете, нет необходимости поступать подобным образом. Если вы хотите доказать это, просто остановите чье-нибудь кровообращение. Вот здесь находятся яремные вены – они идут по обеим сторонам от пищевода. И вы просто немного нажимаете на них большим и указательным пальцами, и у парня слегка закружится голова. А затем вы говорите: «Пройдите это снова». Спросите у этого человека: «Вы воспринимали что-то в этой комнате, когда чувствовали головокружение?»

Если он находится в тоне гнева, если он находится на уровне 1,5, если это коренастый человек плотного телосложения, который держится за все подряд и ничего не отпускает, то вполне можно быть уверенным, что этот человек не сможет почувствовать практически ничего кроме гнева.

И он скажет: «Нет». Или: «Да, я знаю все, что происходило». Одно из двух.

Кстати, гнев – это просто стремление удерживать все в неподвижности. Это, по сути, и все, что представляет собой гнев. Если вы сможете добиться, чтобы человек удерживал что-то в неподвижности достаточно долгое время и прилагал к этому большие усилия достаточно долгое время, то он разозлится. Вы можете соорудить что-то вроде коробки с крышкой и попросить человека удерживать крышку на этой коробке. Вы можете сделать так, чтобы эта крышка постоянно соскакивала и человеку нужно было бы прикладывать много физических сил, чтобы удерживать ее на месте. И вы можете сделать так, чтобы эта крышка вырывалась с такой силой, что он едва мог бы с ней справиться, и затем вы просто просите этого человека удерживать эту крышку на коробке.

Проведите его через этот маленький период бессознательности... вы не обязаны причинять ему боль. Он проходит это несколько раз, и неожиданно он становится полностью уверен в том, что, когда вы это с ним проделали, снаружи проезжал автомобиль, и что это был именно автомобиль, что происходило то-то и то-то, он получит ощущение того, как он сидел на стуле. Все это присутствовало. Но это недоступно для прямой памяти.

Он будет удерживать эту крышку в течение некоторого времени, а потом разозлится. Все это происходит механически, совершенно механически. Если же он сможет справиться с крышкой, но ему придется постоянно следить за ней, чтобы она не отскочила, то он будет испытывать просто возмущение.

Но еще лучше отправьте его вниз по траку в инцидент, когда он поранил себя... когда преклир поранил сам себя. Верните его в тот момент, когда он, к примеру, стукнул себе по пальцу молотком. Бум! Что ж, очевидно, он знает все, что там произошло. Но после того, как вы проведете его через это несколько раз, инцидент вдруг начнет становиться все шире и шире, шире и шире. Будет появляться все больше и больше данных, скрытых в этом моменте удара молотком. И это продемонстрирует студенту, что усилие и эмоция действительно перекрывают восприятия... усилие и эмоция перекрывают восприятия. И что есть данные, скрытые в моменте бессознательности, когда он стукнул себе по пальцу молотком. Понимаете? Вы демонстрируете ему это явление. Очень просто.

Но если он вообще не сможет удерживать крышку на коробке и она будет выкидывать множество неожиданных фокусов... например, не только крышка отскочит, но и у коробки отвалятся боковые стенки, а вместе с ними и дно, затем развалится стол, а потом все это само соберется обратно, и так несколько раз... человек испугается. Он не может полностью справиться с этой коробкой, но ему приходится следить за ней и так далее.

Если вы хотите, чтобы студент получил еще больше реальности относительно этого, пусть он проявит мазохизм в следующих пределах: попросите его наступить правой ногой на пальцы своей же левой ноги. А затем пусть он наступит левой ногой на пальцы своей правой ноги. После этого сотрите только инцидент, связанный с правой ногой. Сотрите только инцидент с правой ногой. И он увидит, что левая нога продолжает болеть, а правая нога больше не болит. Это очень простой эксперимент, но он показывает студенту, что факсимиле заставляло его правую ногу болеть, и это показывает студенту, что вы можете что-то с этим сделать.

Если коробка просто разлетится на кусочки, этот человек почувствует горе. Он потерял коробку. Ее больше нет... допустим, она разрушилась.

Это некоторые доказательства, очень простые.

И если бы эта коробка разваливалась каждый раз, когда он к ней подходил, то он начал бы дрожать всем телом, он не смог бы сопротивляться этому ощущению дрожи во всем теле, и даже если бы он подошел к двери и обнаружил, что она заперта, он все равно мог бы ощущать, как эта коробка разваливается на части, и если бы коробка настойчиво продолжала разваливаться на части, а потом и пол начал разваливаться на части, и колонны под потолком начали разваливаться на части... поверьте мне, он сразу же опустился бы по шкале тонов на уровень апатии. Он в конце концов сдался бы. И сказал: «Меня здесь нет». Он начал бы отрицать самого себя и так далее.

Но его первое обращение к чужому разуму, как я уже говорил, должно осуществляться с помощью настольной книги. Пусть он относится к этому проще. И в конце концов он, натолкнувшись на заряд ужаса, сотрет его, а не убежит от этого. Пусть он привыкнет к своим инструментам, мало-помалу, каждый раз получая реальность по поводу того, что он делает.

Каждой из этих эмоций соответствует какое-то отношение. Но вы затрагиваете ее лишь слегка. Не просите человека, который находится в тоне апатии, почувствовать контрэмоцию счастья. Вряд ли у него это получится... это слишком высокий диапазон.

Кроме того, он должен иметь субъективную реальность. Одитору, у которого нет субъективной реальности относительно этого, будет очень трудно понять, что происходит с преклиром. Он может обучаться до тех пор, пока не станет самым начитанным в Саентологии человеком, и он все же не будет хорошим одитором, если ему не случалось затронуть физическую боль в самом себе, если он никогда не испытывал эмоций, полученных из факсимиле. Если у него нет реальности по этому поводу, он не является хорошим одитором. И на самом деле он угробит преклира.

Хорошо. Что касается мысли, то, когда вы одитируете преклира только в отношении концептов (вы можете одитировать преклира только в отношении концептов, то есть мыслей или расчетов), вы обнаружите, что мысль становилась аберрированной только в том случае, если ей что-то противоречило, вот и все. У человека есть данные, которые говорят ему, что он на 50% прав, и есть данные, которые говорят, что он на 50% неправ; и те данные, которые говорят, что он прав, и те данные, которые говорят, что он неправ, сливаются в одно данное «может быть». И только в этом случае все это зависает.

Я видел, как один человек, который был обучен старой психотерапии, проводил одитинг, причем ему самому никогда не проводили одитинг. И я подчеркиваю: «старой психотерапии», потому что здесь у вас будут самые большие трудности. Врач, с его потрясающим, потрясающим объемом знаний, с невероятным умением, с основной целью, которая, очевидно, состоит в том, чтобы помогать людям выздоравливать, – это, без сомнения, самый ценный студент, который у вас только может быть. Поэтому он действительно является самым ценным студентом, который у вас только может быть. Но к несчастью, когда вы пытаетесь его обучать, вы вступаете в противоборство с его предубеждением, что структура контролирует функцию, а не наоборот.

Человек может жить, даже если он на самом деле неправ, и он знает, что он неправ. Он на самом деле может жить с этим, но он редко пытается. Он пытается придумать все так, чтобы оказаться правым. Поэтому мы вступаем в такие пространные споры.

И вы должны будете заставить его пересмотреть практически все его медицинское образование. Потому что он будет делать с преклиром вот что: он будет одитировать преклира, чтобы получить немного реальности для самого себя. И он будет все время спрашивать преклира: «А откуда вы знаете? Вы уверены, что это не было просто окостенением правого бедра?» – или еще что-то в этом роде. И его отсутствие реальности по отношению к преклиру, который немного в тумане из-за анатена, отправит преклира прямо в самый низ шкалы тонов.

Вы спрашиваете ребенка: «Зачем ты это сделал?» Очевидно, что это сделал он, и он знает, что это сделал он. Он взял банку варенья и бросил ее на пол. И вот она на полу. И вы спрашиваете его: «Зачем ты бросил банку варенья на пол? Посмотри, варенье разлито по всему полу, и повсюду лежат осколки стекла, и теперь у тебя нет варенья».

Поэтому, когда вы обучаете кого-нибудь, кто занимался психиатрией или медициной, вы особенно усердно стараетесь создать субъективную реальность у этого одитора; в противном случае вы потеряете очень ценного, потенциально очень ценного одитора, потому что он будет плохим одитором, тогда как он мог бы быть хорошим одитором.

Он говорит: «Я этого не делал. Она сама упала со стола». Но вы говорите: «Но я... я видел, как ты это сделал!»

Вы уделяете внимание созданию у него субъективной реальности, избавляете его от предубеждений, от старых постулатов – не столько от тех, которым его обучили, сколько от тех, которые он сам принял в отношении тела, когда был подростком и когда получал медицинское образование. Очистить его от этого не займет много времени. И тогда он сможет заново оценить огромное количество данных, которые тут же станут полезными для Саентологии и для его преклиров.

«Но она сама упала со стола».

Есть один доктор в Нью-Йорке, которого обучили прямому проводу. Я обучил его прямому проводу. Он усвоил это лишь приблизительно. Он интерпретировал это на свой лад.

«Но я видел, как ты бросил ее на пол!»

Вы обнаружите, что эти люди будут интерпретировать ваши слова на свой лад. Они возьмут какое-нибудь слово... Неожиданно вы говорите: «Так вот, эта машина ж-ж-ж-ж и тах-тах-тах-тах-тах, и этому парню говорят, что он больше не будет способен испытывать сексуальное удовольствие», или еще что-то в этом роде.

«Да, но это собака. Она вошла в дверь, и когда проходила мимо, задела меня, и поэтому банка упала. Это все собака, я здесь ни при чем. Я вообще не могу быть неправым». Что является высшей степенью неправоты? Смерть. Таким образом он избегает смерти.

И этот психотерапевт, скорее всего, скажет себе – не говоря об этом вам... он непременно скажет: «О, да, да. Другими словами, та машина рестимулировала его теорию либидо и дала ему эту идею».

Перекрестные расчеты, которые приводят к состоянию «может быть», – это единственное, что не в порядке в области мысли. Вы можете думать о чем угодно, не расстраиваясь при этом, если только это не заканчивается «может быть».

• Да нет же. Машина установила теорию либидо.

Так вот, вы можете взять преклира и просто начать работать с ним по прямому проводу, как мы это называем, и вы можете начать задавать ему вопросы: «Когда вы не сумели принять решение?», «Когда вы не смогли принять решение в прошлом?», «Что вы не можете решить в настоящем?», «Что вы не можете понять относительно будущего или решить по поводу будущего?».

И в каждом случае вы будете обнаруживать, что у этого человека есть какие-то данные, которым он придает слишком большое значение, что не позволяет ему избавиться от них. Проблемы – это не что-то серьезное. Серьезным является тот факт, что у человека есть это «может быть».

Поэтому вы должны быть очень внимательны, когда обучаете студентов, и должны знать, что они знают, о чем вы говорите. Не допускайте, чтобы хоть что-то оставалось висеть в воздухе.

Все, что пытается сделать психотик, – это разрешить какое-то «может быть», существовавшее в прошлом; невротик пытается разрешить какое-то «может быть», существующее в настоящем; а человек, который просто немного обеспокоен чем-то, но который продолжает действовать, пытается разрешить что-то, касающееся будущего. Человек, который думает только о прошлом, на самом деле является психотиком. Человек, который думает только о настоящем и не способен думать о будущем, является невротиком. Человек, который думает о будущем, планирует на будущее и действует, чтобы реализовать все это, является душевно здоровым. Это очень простая классификация. Вы можете работать с преклирами, используя только эту классификацию.

Хорошо. Так вот, все обучение в мире не сможет преодолеть недостаток субъективной реальности. И все обучение в мире – в конце концов, это всего лишь обучение – не сможет создать оптимального индивидуума или клира. Самый лучший одитор находится очень высоко на шкале тонов. Он сам полностью очищен. Он может совершать любые «оверты» против преклира, какие ему захочется. Другими словами, он может улучшить состояние преклира, и для преклира это может быть овертом, понимаете?

Вы можете работать с мыслью и контрмыслью. Спросите преклира, когда было такое, что он решил сделать что-то, а кто-то заставил его изменить это решение. Спросите его, когда было такое, что он решил сделать что-то, но потом обнаружил, что это невозможно сделать. И вы в конце концов найдете что-то, что имело место в прошлом и что он все еще пытается разрешить... с чем он все еще пытается разобраться. Вы найдете что-то, о чем он совершенно забыл, что-то полностью скрытое из виду, и это будет находиться под одним из этих расчетов... под одним из этих, так сказать, занавесов.

И он может делать в этой области практически все. Более того, он может думать быстрее. И более того, у него нет каких-либо проблем с реальностью всего этого, потому что его собственное чувство реальности находится на очень, очень высоком уровне.

Вот парень... кто-то приходит и спрашивает его, не хочет ли он купить акции компании, которая занимается изготовлением столов... очень хорошие акции, очень богатая компания, очень стоящее приобретение; с этим все в полном порядке. И он скажет: «Нет!» – и очень разозлится. Почему он начинает злиться? Просто кто-то добавил ему новое «может быть» по поводу столов.

Поэтому всегда, когда вы обучаете одиторов, вам стоит подбадривать их, делая так, чтобы они брали каждый раз понемножку, каждый раз понемножку, каждый раз понемножку, чтобы у них руки стали, если можно так выразиться, выпачканы в чужих инграммах по самые запястья. И устройте так, чтобы они работали друг с другом и чтобы ваши продвинутые студенты работали с менее опытными студентами... проводя хороший одитинг... так что у вас появятся студенты, которые уже будут отклированы.

Когда ему было десять лет, у него в школе был учитель по труду, и всякий раз, когда этот парень начинал мастерить стол, учитель по труду подходил к нему и говорил, что это нужно делать как-то по-другому. И поначалу парень думал, что он сможет смастерить стол, но через некоторое время он начал сомневаться в том, сможет ли он сделать это, а потом он и вовсе решил, что не сможет, но в то же время он знал, что он может это сделать, но не хотел этого делать, но у него было желание смастерить стол...

Так вот... у вас есть все инструменты, в них нет никаких изъянов. В них нет никаких изъянов. Ничего не болтается в воздухе. У вас есть инструменты, вы изучаете эти инструменты, вы применяете их с хорошей реальностью, с большой уверенностью, вы их хорошо изучили... и вы получаете клиров. Хорошо, вот тогда у вас действительно есть одиторы. Тогда у вас действительно есть одиторы.

Другими словами, если бы он просто бросил все это и сказал: «Хорошо, я не могу сделать стол», если бы он принял это решение, то впоследствии это не вызывало бы у него никаких реакций. Но сейчас он пребывает в таком вот умонастроении:

Если бы вы могли, к примеру, отклировать врача, вы получили бы человека, который может творить больше чудес за меньшее время...

«Может быть, я могу, а может быть, и нет». Он все еще находится там... в десятилетнем возрасте и пытается смастерить стол.

Как я уже говорил, один доктор в Нью-Йорке предоставлял очень, очень плохой прямой провод. Он был неспособен предоставлять его пациенту дольше, чем пятнадцать минут, – это самое большее.

У него есть эти данные о столах. Вы приходите и говорите с ним по поводу приобретения акций компании, которая занимается изготовлением столов, и он приходит в ярость. Почему он приходит в ярость? У него есть большое «может быть». И на поверхности этого «может быть» находятся все столы, с которыми он в дальнейшем сталкивался, в том числе и стол, за которым он ужинает каждый вечер, и все это накапливается и в конце концов превращается в огромный клубок неправильных расчетов.

Пациенты идут к нему в офис целым потоком, понимаете, один за другим. Им нужна какая-то временная мера. Пациенты хотят, чтобы для них что-нибудь сделали; они не собираются сидеть там часами и одитировать... и получать одитинг. Один из способов – это организовать, чтобы где-нибудь поблизости от доктора было несколько одиторов, которые могли бы работать с его пациентами... но это к делу не относится.

Если вы поможете ему разрешить все это, то он очень быстро придет в гораздо более хорошее состояние.

Этот доктор был специалистом по болезни Паркинсона. И люди с болезнью Паркинсона проходили через него просто как по конвейеру. И этот доктор знал достаточно о прямом проводе, чтобы убирать некоторые «может быть». И ей-богу, он отключал болезнь Паркинсона примерно у троих пациентов из пяти.

Давайте рассмотрим вопрос смерти. В этой области существовало большое «может быть». «Буду ли я жить после смерти? Или я не буду жить после смерти? Ладно, мне говорят, что я должен быть верующим. Что произойдет, если я не буду верующим? Если я буду верующим, то я буду жить после смерти; но если я не буду верующим, то я не смогу жить после смерти. Так что же мне делать? Мне говорят, что я должен хорошо себя вести, чтобы обрести жизнь после смерти и жить комфортно после смерти. А если я не буду хорошо себя вести, то этого не будет. Что значит "хорошо"? Это значит "следуя этому моральному кодексу". Но я не могу следовать этому кодексу».

И сколько же времени он тратил на это? Да это был просто пациент за пациентом. Однажды он позвонил мне и сказал: «Когда-нибудь я изучу ваш предмет получше». Он сказал: «Должно быть, это будет еще лучше, чем то, что я уже знаю». И как-то раз, когда я был в Нью-Йорке, я отправился к нему и немного с ним поговорил, и я обнаружил, что он использовал самый плохой из всех возможных вариантов прямого провода и все же получал такие результаты. Почему?

Когда у человека появляется такое «может быть», оно следует за ним по пятам из года в год, из года в год. И человек начинает думать, что он постоянно беспокоится о смерти, тогда как «может быть» на самом деле, возможно, находится в какой-то другой области или связано с чем-то другим. А человек беспокоится и беспокоится, беспокоится и беспокоится по поводу смерти, смерти, смерти, смерти.

Он был доктором; люди приходили к нему, чтобы выздороветь. Он убирал «может быть», и это давало им повод выздороветь. Бум! И их болезнь Паркинсона отключалась. Он вообще не имел понятия, сколько времени она будет оставаться отключенной, но, обратите внимание, он никогда раньше не был способен отключать болезнь Паркинсона с таким постоянством. Поэтому он довольно сильно заинтересовался всем этим. Но, как ни странно, он считал это обычным делом. Никто не говорил ему: «Что ж, есть случаи, когда это можно сделать, и есть случаи, когда этого нельзя сделать, и так далее». Ему просто как-то случилось зайти и услышать мою лекцию, и он сказал: «Это очень интересная идея». И он пришел к себе в офис и вернулся к работе, и он никогда никому не говорил об этом.

Чуть ли не самое большое облегчение, которое может испытать человек, – это когда вы докажете ему с помощью Е-метра, (причем так, чтобы это стало его субъективным опытом), что он просто живет, живет, живет и живет. И не потому что это принесет ему большую пользу в каком-то еще отношении... это избавит его от большого «может быть». Теперь он знает. Он знает, что он живет.

К тому времени, если кто-то заявлял ему: «От этого не может быть никакого прока», и: «На самом деле вам следует делать все это с глобусом, который раскачивается в качестве подвески на левом канделябре», или что-то еще... когда ему говорили: «Все эти другие методы...» и: «Это модификация того-то и...» – у него было столько реальности но этому поводу, что он просто смотрел на этих людей и говорил:

Если вы возьмете человека, для которого все это является субъективной реальностью, и приведете его на похороны, то он, скорее всего, будет стоять там и ему будет очень скучно... на самом деле он будет весьма озадачен.

«Да вы просто сумасшедшие! Это работает». И продолжал получать двадцать пять долларов, двадцать пять долларов, двадцать пять долларов, двадцать пять долларов. Он создал замечательный бизнес. Я думаю, что он до сих пор очень, очень занят этим бизнесом. Я не слышал о нем уже целую вечность. Он никогда не изучал ничего об этом предмете, помимо того, что он уже знал.

Первый раз я столкнулся с этим, когда однажды увидел похоронную процессию, которая двигалась по улице, и там был огромный катафалк и повсюду были цветы, люди в машинах и так далее. И я сказал сам себе: «Боже мой, какая работа для дианетического одитора. Он мог бы пойти на кладбище и стереть у людей все эти заряды горя, он, вероятно, мог бы сделать много полезного, много полезного».

Вы высвобождаете человека из состояний «может быть», и он выздоравливает. И этот доктор ушел после лекции с этой идеей, которая крепко засела у него в голове.

И потом я неожиданно осознал, что этот труп, вероятно... о, его, вероятно, разодели и положили в гроб, и потом этот гроб вытащили и опустили в аккуратную... и так далее, и все плакали и так далее. О, какие же они неверующие материалисты! Это первая мысль, которая пришла мне в голову. И потом мне в голову пришла еще одна мысль... какую же шутку над ними сыграли: этот парень, вероятно, уже проходит последовательность спермы и яйцеклетки!

Он даже не знал никаких хитроумных способов высвобождать человека из состояний «может быть». Он просто вроде как говорил: «Вы в состоянии "может быть"?» – и:

Ну, как бы то ни было, это показалось мне... И вдруг, бум! И с тех пор никто не мог вселить в меня беспокойство по поводу смерти. Никто. Я не особенно-то беспокоился о ней и до этого, но время от времени я думал о том... поражение очень трудно пережить. Поражение – это что-то тяжелое; поражение – это что-то ужасное.

«Когда вы в последний раз чувствовали нерешительность?» А человек отвечает:

Поражение – это просто градиентная шкала смерти. Если человек слишком часто терпит поражение, то он умрет, это точно... потому что это общество откажется предоставлять ему еду, одежду и кров. Если он слишком часто будет терпеть поражение, то он умрет. Если вы порежете себе палец, в этом не будет ничего ужасного, но не перерезайте себе глотку. Когда вы получаете порез на пальце, вы в какой-то незначительной степени умираете. Если вы слишком сильно порежете палец, если вы основательно порежете палец, то вы можете убить себя. Говоря иначе, это то, как люди смотрят на это, это их градиентная шкала поражения, градиентная шкала проигрыша. И человек относится к жизни настолько серьезно, насколько серьезно он относится к смерти; он относится к поражению и смерти настолько серьезно, насколько серьезно он относится ко всему расчету, связанному с выживанием.

• Кажется, я ехал в поезде из Лонг-Айленда.

Насколько серьезно вы относитесь к тому, что вы живете? Что ж, если вы знаете, что вы в конце концов умрете, то жизнь становится для вас очень серьезной... это становится очень серьезным делом. На самом деле положение человека на шкале тонов определяется тем, насколько серьезно он относится к жизни. А степень его эффективности обратно пропорциональна степени его серьезности. Покажите мне любого человека, который относится ко всему очень, очень серьезно, и я покажу вам длинную цепочку поражений. Человек начинает наиболее серьезно относиться к жизни, когда он умирает.

Так вот, показатель уровня душевного здоровья – это не только показатель будущего, но и показатель серьезности... кнопка «Серьезность».

Что касается проблемы оверта... и здесь мы снова имеем дело с мыслью, мы возвращаемся к работе с мыслью... Люди, которые пытались убедить вас в чем-то, до некоторой степени аберрировали вас, если то, в чем они пытались убедились вас, противоречило вашим убеждениям. Но, понимаете, из-за наличия более ранних овертов, гораздо более аберрирующее воздействие на вас оказывало то, что вы сделали другим людям.

Так вот, рассматривая мысль и контрмысль, давайте будем беспокоиться не столько по поводу того, какое противодействие было оказано вам или вашему преклиру, сколько по поводу того, какое противодействие оказывал сам преклир кому-то другому.

У нас есть целая Таблица отношений. Это таблица концептов, и если вы возьмете эту Таблицу отношений и пройдете с преклиром эти отношения применительно к этой жизни, находя каждый случай, когда он пытался навязать данное отношение кому-то другому против его воли, или если он просто пытался навязать это отношение кому-то другому, то вы обнаружите, что эти моменты являются в большей степени аберрирующими для преклира, чем то, что было сделано ему.

Это те моменты, когда он противодействовал своим мыслям. И особенно когда он пытался противодействовать мыслям другого человека, но терпел неудачу в этом, он приводил себя в плохое состояние, поскольку после этого он сам застревал в этой проблеме мысли и контрмысли. Он пытался подсунуть эту мысль кому-то другому... это отношение кому-то другому, он говорил: «Ты должен повиноваться мне!» И он все еще пытается говорить это людям, он все еще пытается говорить это людям: «Вы должны повиноваться мне; вы должны повиноваться мне». В конце концов он становится серьезным и полностью повинуется самому себе. О, это может выглядеть очень мрачно. Он чрезвычайно серьезно относится к собственным постулатам, собственным заключениям и собственным прогнозам. Он начинает погонять себя железным прутом и хлыстом с медным шариком. Да. Ведь он пытался заставить других повиноваться себе. Он пытался заставить других повиноваться себе. «Они должны повиноваться. Они должны повиноваться». И в конце концов он начинает обращаться с самим собой так же, как он обращался с другими. Именно с этим вы и столкнетесь, когда будете работать с Таблицей отношений. Здесь существует небольшое уравнение... это можно назвать уравнением или формулой: индивидуум склонен обращаться с самим собой так же, как с ним обращались другие; индивидуум склонен обращаться с самим собой так же, как он пытался обращаться с другими.

И человек говорит, что так-то и так-то:

Если вы хотите узнать, что человек думает о самом себе, выясните, что он думает о других. Точно так же он думает и о себе, ведь, в конце концов, он только одна из восьми динамик.

• И я не доверял моему партнеру.

Так вот, вы можете взять эту Таблицу отношений... Кстати, эти данные более высокого порядка, чем то, что содержится в «Настольной книге для преклиров»;

«Настольная книга для преклиров» дает вам дополнительное преимущество: вы как одитор можете взять одну лишь таблицу и с помощью техники, известной как сканирование локов, пройти с преклиром... используя каждую строчку этой таблицы, в том числе колонку эмоции... пройти момент, когда преклир пытался навязывать данное отношение другим. Говоря иначе, вы работаете с его концептом о том, как он пытается передать это отношение другим... детям, женщинам, мужчинам, семье, группам, или всему человечеству, или животным, или МЭСТ-вселенной, или духовным существам, или даже Богу.

И вы используете эту таблицу, как таблицу овертных отношений. Ее можно назвать таблицей овертных отношений. И вы просто проходите с преклиром... каждый случай, когда у него было данное отношение к окружающим его людям. И вы обнаружите, что его кейс очень быстро очистится... очень быстро, поскольку вы работаете с банком, используя прямой провод наилучшим образом. Все это находится прямо поверх цепи овертов. Каждое из этих отношений находится поверх овертов.

Так вот, я даю вам это как оптимальный прямой провод... оптимальный прямой провод. И я не только хочу порекомендовать его вам, но и хочу, чтобы вы проводили прямой провод в основном таким образом, поскольку преклир начнет избавляться от своих «может быть». И вы позволяете ему избавиться от этих «может быть».

И парень говорит:

Он рассказывает вам об этом отношении, рассказывает вам об этом отношении, рассказывает вам об этом отношении, и совершенно неожиданно он выдаст вам какой-то расчет. Вам даже не нужно просить его найти расчет. Он скажет: «Ну, я всю жизнь беспокоился о...» И потом расскажет вам, о чем он беспокоился, и вы возвращаетесь назад, и вот здесь-то вы и вмешиваетесь. Вы спрашиваете: «Вы когда-нибудь испытывали нерешительность по поводу этого?» – и он ответит: «Да».

• Да! – и вдруг смеется и перестает трястись. И наш доктор отвечает:

На самом деле если вы вытащите нерешительность или то, в отношении чего преклир начал испытывать нерешительность, в любом инциденте или инграмме, то этот инцидент или инграмма исчезнет, поскольку единственная причина, по которой любой инцидент остается в настоящем времени, заключается в том, что в нем содержится «может быть». Относительно него не было принято решение.

Расчет заключается в удерживании тех или иных факсимиле в настоящем времени, чтобы с помощью них думать. Так что все «может быть» – состояния нерешительности – по-прежнему используются человеком, чтобы думать. Поэтому ваш преклир не может быть душевно здоровым.

Теперь вы понимаете, что произойдет, если вы дадите одитору уверенность в одном инструменте... например, таком, как Таблица отношений. Сейчас по всей стране есть одиторы, у которых имеется «Настольная книга для преклиров». Там приводится Таблица отношений. Они, кстати, даже не работают по этой таблице с овертами. Большинство из них об этом не знают. Они работают со всем этим как с контротношением. «Когда это было сделано вам?» И они берут эту таблицу, берут эту книгу и проводят несколько часов процессинга тем или иным способом. Они используют ее. Иногда они даже не дают эту книгу преклиру. Они просто работают с этими техниками.

[В этом месте запись обрывается в оригинале.]

И не успеешь оглянуться, как перед вами предстает преклир, находящийся очень высоко на шкале тонов. И они называют этих людей очищенными, оптимальными, превосходными и так далее, только потому, что они никогда не видели никого, кто бы поднимался так высоко. Это кто-то, о ком говорят: «Посмотрите на этого парня, стоящего там на Эмпайр стейт билдинг. Посмотрите, вон он, прямо в стратосфере!» О нет, он еще не в стратосфере.

Так что вы используете Таблицу отношений, которая содержится в «Настольной книге для преклиров», как таблицу контрмысли. Преклир в какой-то степени является контрмыслью по отношению к мыслям кого-то другого. Другими словами, он нарушает селф-детерминизм этого человека. Но мы подробнее поговорим об этом через минуту.

Но вот что я хочу вам сказать: общие, туманные, лишенные реальности знания предмета не идут ни в какое сравнение по своей ценности с каким-нибудь клочком реальной информации, которая, как вы видели, приносит результат.

Итак, преклир является контрмыслью по отношению к мыслям других людей. Вы обнаружите, что это оказывало на него более аберрирующее влияние, чем когда он являлся мыслью по отношению к чьей-то контрмысли. Вы понимаете?

Если бы вы взяли этих студентов и обучили их предоставлять прямой провод, просто проходить по прямой памяти каждое отношение из Таблицы отношений как оверт против остальных динамик, если бы вы просто научили их использовать эту таблицу, научили задавать вопросы по каждой колонке, одна за другой, и если бы вы сказали им... кстати, там есть еще две дополнительные таблицы. Есть еще две дополнительные колонки. Там четырнадцать кнопок, а не двенадцать.

Когда кто-то вторгался в его собственные мысли и нарушал его собственный селф-детерминизм, то единственная причина, по которой он мог получить это, состояла в том, что он сам был контрмыслью по отношению к чьим-то еще мыслям. Другими словами, это двусторонняя игра. На самом деле вы можете взять таблицу отношений и пройти ее, работая с мыслями преклира, которым были противопоставлены контрмысли.

Верх колонки – это «побеждать», а низ – это «проигрывать». Преклир, который находится низко на шкале тонов, не может побеждать, он не будет побеждать, а поднявшись наверх, он будет побеждать. И следующая кнопка: человек полностью свободен наверху шкалы, а внизу он полностью ограничен; он мертв. Поэтому все, что вы делаете, – это проходите «ограничение» и «степени ограничения». Когда он попытался наложить ограничения на мир вокруг себя, он сам себя ограничил. Так вот, вы просто проходите это по прямому проводу.

Другими словами, вы рассматриваете преклира как мысль, и вы проходите с ним всю его жизнь, находя моменты, когда мама, папа, бабушка, семья, учителя и другие люди противодействовали его мыслям и стремлениям. Когда вы будете делать это, преклиру, возможно, станет очень жаль себя, однако при этом вы сотрете довольно много локов и сделаете довольно много других вещей.

Если даже вы не научите студента ничему, кроме этого, и пошлете его практиковаться в дом ветеранов войны, то он вернется и скажет: «А вы знаете, вы знаете! Ну и дела! Там есть пара старичков, участвовавших в испано-американской войне, и у одного из них был такой прострел, что он не мог ходить, и вы знаете, я поработал с ним около получаса сегодня утром, и теперь он ходит!» Конечно, мы знаем, что он ходит. Это работает.

Теперь вы разворачиваете все это и работаете с преклиром как с контрмыслью по отношению к мыслям других людей. Вы можете работать с этим и так, и так. Я просто пытаюсь показать вам, что существует мысль и контрмысль. Однако преклир быстрее нарушает свой селф-детерминизм, когда использует мысль, чтобы противодействовать другим людям.

Но это гораздо лучше, чем если вы дали ему целую кучу всяких обрывков техники, которую он не очень хорошо понимает – и не хочет понимать... и если у него самого нет субъективной реальности относительно этого.

Мы можем перевести это на уровень эмоции. Когда преклир противодействует эмоциям других людей, он гораздо сильнее душит себя, чем это происходит, когда кто-то противодействует его собственным эмоциям.

Другими словами, знакомьте его с предметом шаг за шагом, давайте ему максимально возможную реальность... не говорите ему, что он должен в это верить, поскольку он по природе своей сам является верой. Не говорите ему, что он должен верить, поскольку он по природе своей сам является верой, но скажите ему: «Вот данные, явления, которые вы можете понять, их можно понять, они действительно существуют. Мы лишь просим вас выяснить для себя, что это реально, и затем применить к другим то, что из этого реально для вас, и получить результаты».

Допустим... давайте рассмотрим все случаи, когда он с шумом врывался в дом и заявлял: «Вот какая красивая штучка у меня есть, и я очень счастлив», а кто-то говорил ему: «Неаааааа! Уходи. Иди поиграй» – или что-то в этом роде. «Не беспокой сейчас маму. Мама занята». Такие моменты на самом деле не представляют такой важности, как моменты, когда кто-то резво подбегал к нему и говорил: «Я счастлив, и у меня есть вот такая красивая штучка», а он отвечал: «Беээээээ!»

Ведь понимаете, что он сделал? Он поступил очень отвратительно. Он поступил как тот человек, к которому он питал отвращение. Когда он противодействует мысли, когда он противодействует эмоции, он уподобляет себя тому человеку, который сделал то же самое по отношению к нему. И здесь-то мы и сталкиваемся с проблемами вэйланса.

Если человек сделает это кому-то другому достаточно много раз, то он примет его вэйланс. Если он будет достаточно сильно противодействовать его мысли и эмоции, то он примет его вэйланс. Это очень простой механизм. Он превратится в этого человека, вместо того чтобы оставаться самим собой.

И это произойдет потому, что он уподобил себя очень большому количеству людей, которые вызывали у него отвращение, и он больше не может быть самим собой, поскольку говорит: «Я похож на очень многих людей, которые мне не нравятся. Поэтому я буду похож на того, кому я причинил боль, и таким образом я создам его жизненный континуум и посыплю свою голову пеплом, каясь во всех тех ужасных вещах, которые я сделал».

Как только он сам начинает использовать механизм, который был использован по отношению к нему, он выносит себе приговор и говорит, что он похож на человека, который использовал этот механизм по отношению к нему.

Если человек будет в достаточной степени вести себя как его отец, то он в конце концов начнет создавать не только жизненный континуум отца, но и жизненные континуумы людей, по отношению к которым он ведет себя как его отец. Если ему не нравился его отец, то он начнет питать отвращение к самому себе. Очень просто.

То же самое с усилием и контрусилием. Вы находите случаи, когда человек действовал как контрусилие... эти моменты гораздо сильнее аберрируют его, чем те моменты, когда на него оказывало воздействие контрусилие.

Другими словами, вот есть какой-то человек, который направляет усилие на выживание, а этот человек подходит к нему... преклир подходит к нему и говорит:

«Бам! Ты не должен выживать!» Так вот, здесь мы, опять же, сталкиваемся с механизмом жизненного континуума, и мы сталкиваемся с ним потому, что преклир драматизирует и использует контрусилия, которые были использованы по отношению к нему. Мы сталкиваемся с этим механизмом... это очень важный механизм. Преклир использовал те контрусилия, которые были использованы по отношению к нему, – преклир использовал эти контрусилия по отношению к кому-то другому или по отношению к какой-то другой динамике.

И естественно, когда преклир получил удар в челюсть, ему не понравился человек, который ударил его в челюсть. Тем не менее он получил какое-то движение... движение, контрусилие в виде удара в челюсть. Так вот, для того чтобы быть полностью селф-детерминированным, он, как ему кажется, должен быть способен ударить кого-то в челюсть. Так что он идет и бьет кого-то в челюсть. Но сделав это, он осознает, что совершил то же самое, что и тот человек, который ему не нравится. Так что, когда он делает это, он уподобляет себя тому человеку, который ударил его и который ему не нравится. Следовательно, он не может дальше быть самим собой. Так что он в какой-то степени переключается в вэйланс человека, которого он только что ударил, и он сам будет испытывать эти соматики, создавая жизненный континуум этого человека или пытаясь прекратить эту соматику и не уподобляться тому человеку, который ему не нравится.

Это не очень сложный материал. Вам следует изобразить его на листке бумаги и глядеть на него, пока не начнете видеть все это очень отчетливо, поскольку это весьма важный момент.

Так вот, что касается эмоции... Это относится к овертам, это относится к жизненному континууму, это относится ко всем кнопкам, которые приведены в настольной книге... ко всему этому... все это замечательным образом объясняется. И если вы возьмете какого-либо преклира и изучите его, если вы зададите ему этот вопрос, то, возможно, вы найдете главный расчет или главную путаницу в его банке памяти или мыслях... в его вычислительной машине. Вы спрашиваете его о том, что он стал бы защищать больше всего... Просто задайте ему такой вопрос, и он скажет... он задумается на секунду, а потом скажет «свою семью», или «детей», или «кошек», или «правительство», или «Бога», или что-то в этом роде.

Что ж, в этот момент вы поймали его в капкан. Почему? А почему он стал бы защищать это больше всего? Ему нужно либо защищать это, либо быть тем, кто атакует это! Почему? Ему нужно защищать это, потому что он сделал что-то дурное по отношению к этому и теперь создает жизненный континуум этого. Очень просто. Он создает жизненный континуум кошек, или детей, или чего-то в этом роде; в какой-то момент в прошлом он нанес вред тому, что он защищает. Он совершил оверт против этого.

Вам может попасться преклир, который скажет: «О, эти ужасные жестокие люди... эти ужасные жестокие люди, которые мучают бедных маленьких кошечек!»

И вы просто бросаете на него лукавый взгляд и говорите: «Хорошо, вернитесь назад по траку и найдите момент... найдите момент, когда вы убили кошку».

«О! Я бы никогда не сделал такого! Бедненькие котятки. Я... я люблю котят, и они гораздо лучше, чем люди», и так далее. «У меня бы никогда не поднялась рука сделать такое, просто никогда».

И вот мы обнаруживаем, что наш защитник котят, когда ему было четыре года, замечательным образом придушил одного такого маленького котеночка.

Одна женщина-преклир, например, в детстве надела на котенка одежду для новорожденного и невинно положила его в коробку, а когда вернулась, обнаружила, что котенок умер, задохнувшись в этой одежде. С тех пор эта женщина начала защищать кошек, и когда она видит, как какой-то человек бьет кошку... то есть когда она видит, что какой-то человек бьет кошку или делает с ней что-то в этом роде... она ненавидит его. Она должна ненавидеть людей и защищать кошек, иначе она станет этими людьми, потому что она тоже в свое время убила котенка, понимаете. Это очень просто. Очень просто. Вы можете нарисовать это. Вы запросто можете нарисовать это. Знаете, лучше я вам это нарисую.

Итак, вот здесь, вот здесь у нас трак времени. Мы рассмотрим только одну жизнь. Мы рассмотрим очень, очень микроскопический участок всего существования человека, мы рассмотрим одну жизнь.

Кстати, есть ли кто-то из присутствующих здесь, кто сомневается, что он... занимаясь теперь Саентологией... что он живет только один раз? Кто-нибудь считает, что он живет только один раз? Кто считает, что он живет только один раз? О, вы напуганы... здесь есть кто-то, кто считает, что он живет только один раз.

Женский голос: Конечно, человек никогда не прекращает жить; он живет только один раз.

Ха-ха-ха-ха! Отлично, вы никогда не прекращаете жить; вы живете только один раз. Верно, верно. Хорошо, я просто надеялся, что кто-то купится на это. У меня есть много очень интересных экспериментов, которые мне нравится проводить, потому что я обожаю видеть, как у людей отвисает челюсть.

Я схожу в организацию, которая изготавливает бо́льшую часть детекторов лжи для полицейских участков в Соединенных Штатах, и я предоставлю им эту информацию, и... буду переписываться с ними на эту тему на бланках Хаббард-колледжа... после того как я докажу им все это. Так что они смогут написать во все полицейские участки, показав это письмо, на котором написано «Хаббард-колледж», и просветить всех операторов, работающих с детекторами лжи, относительно того, что происходит с людьми, после того как все это будет окончательно доказано в этом учреждении, понимаете? И тогда во всех полицейских участках будут знать о прошлых жизнях, и там должны знать о прошлых жизнях, и после этого мы развернем свою деятельность на полную катушку.

Ладно, вот здесь зачатие, вот здесь настоящее время, а вот здесь рождение. Позвольте я покажу вам механизм стандартного оверта, который на самом деле не является овертом.

Оверт рождения. Очень, очень многие люди считают, что их рождение было овертом. Ну это чепуха; некоторые люди считают, что просто факт их существования является овертом против общества. И это еще не все: очень многое люди своим существованием действительно совершают оверт против общества!

Так вот, здесь находится рождение; в течение нескольких лет ребенок не понимает, что его рождение было овертом. Когда ему исполняется примерно четыре года, он видит, как вокруг его мамы сидит множество дам преклонного возраста, и мама рассказывает: «О! Какой ужас я пережила», «О, это было ужасно. Родовые схватки продолжались в течение восьми недель, и потом три месяца я постоянно принимала успокоительное; им пришлось оперировать меня семь раз, им пришлось перевезти сюда всю клинику Мейо, и меня нельзя было даже перевозить, а врач сказал, что это были самые тяжелые роды, которые ему только доводилось принимать». Она рассказывает обо всем этом с большой гордостью.

Ребенок слушает все это и понимает, сколько проблем он создал. И этот добросердечный, сочувствующий ребенок, у которого еще не включилось все на свете и который еще не является человеческим существом, говорит: «Бедная мама. Бедная мама», и ему становится жаль маму, и он начинает осознавать, что он сделал своей маме. Так вот, это... одно только это может быть овертом. Он может решить, что он совершил оверт.

Но в большинстве случаев это происходит гораздо более ужасно. Ребенок рождается и, наверное, первые слова, которые он слышит, – это: «Как же я мучалась ради тебя. Что я пережила ради тебя. Как же я мучалась». «После всего того, что я для тебя сделала, ты так со мной поступаешь».

И это может продолжаться, продолжаться и продолжаться. Это может продолжаться... я видел мужчин и женщин в возрасте сорока, пятидесяти лет, и у них все еще были живы матери, которые продолжали проделывать все эти фокусы.

Я не знаю, что такого мать сделала ребенку, за что ей теперь приходится расплачиваться, но это, должно быть, было что-то ужасное. Возможно, у нее были попытки аборта или этот ребенок является незаконнорожденным или что-то еще. Мать, которая проделывает все эти фокусы, чувствует, что она сделала что-то, что теперь должна оправдывать. Что ж, мы оставим этот вопрос о том, что она сделала, подвешенным в воздухе, но если вы видите, что мать проделывает все эти фокусы с ребенком, то вы сразу же знаете, что она оправдывает какое-то дурное намерение относительно этого ребенка. Вы неизбежно обнаружите все это. Поскольку, понимаете, она называет это овертом. Это промежуточная стадия. Это стадия оправдания.

Ладно, рождение – это оверт. Так вот, мы обнаруживаем, что вот этот человек в возрасте двадцати восьми лет только и делает, что защищает какие-нибудь клубы. Он всеми силами защищает Королевское общество лососей (это множественное число слова «лось»). Королевское общество лососей нужно защищать... его нужно защищать любой ценой.

Вы говорите: «Это... замечательно, замечательно». У вас есть этот преклир, и вы задали ему вопрос: «Что вы стремитесь защищать любой ценой?» И он отвечает вам:

«Королевское общество лососей». Что ж, когда он пытался разрушить эту или какую-нибудь другую организацию? И вы сразу же обнаружите, что когда-то у него было любимое развлечение, которое заключалось в том, что он пытался развалить какой-нибудь клуб мальчиков или какое-нибудь швейное общество девочек или что-то в этом роде. На самом деле когда-то в этой жизни этот человек был причиной развала различных групп. Он тем или иным образом разрушал их, и теперь он изменяет свой образ действий и начинает защищать группы.

Если вы проверите его на этом приборе, то вы найдете настоящий оверт, который он совершил против групп в какой-то более ранний момент. Большой оверт. Например, он получил от кого-то тридцать сребреников и потом начал говорить:

«Видите толпу людей вон там? Они готовятся свергнуть все государство, и вот мой донос». Он сдает всех этих людей, и их обезглавливают или что-то в этом роде.

Однажды я столкнулся с этим... я столкнулся с одним из правительственных агентов, который был связан с заговором Гая Фокса. Это кажется странным, но при упоминании о правительстве стрелка прибора начала метаться во все стороны. Так что я вспомнил обо всех революционерах, которые потерпели неудачу, или которых сдали, или на которых донесли, и я обнаружил, что Гай Фокc... кстати, этот парень теперь был ярым революционером. Этот парень... этот преклир... в этой нынешней жизни был ярым революционером, боровшимся с правительствами. Другими словами, он изменил вэйланс.

В то время, когда он совершил этот оверт, он был ярым сторонником правительств, понимаете? Никто не должен свергать правительство. Но он сдал некоторых участников «порохового заговора», и их соответственно заключили в тюрьму, их подвергали пыткам, вешали, потрошили, четвертовали... что бы там с ними ни делали... и это висело у него как оверт, оверт «с большой буквы». Так что я прошел это с ним. Слезы, хандра, стенания и так далее по поводу всего этого... огромное сожаление. И потом его отношение изменилось и стало немного более разумным.

Так вот, это работает... вы говорите: «Этот человек очень яро защищает женщин... очень, очень яро защищает женщин. Что он сделал женщинам?» Понимаете, это работает таким вот образом.

Как ни странно, то, что он сделал женщинам, было сделано также и ему... раньше, гораздо раньше. Поскольку чтобы совершить оверт, нужно получить мотиватор. Так что получается такой вот дурацкий замкнутый круг.

Так вот, эта схема выглядит примерно так. Давайте теперь рассмотрим много жизней. Вот это жизни... рождения и смерти. Вот здесь у нас находится человек А, который защищает вторую динамику... о, он просто яростно защищает вторую динамику. А вот здесь, быть может, две жизни назад, мы видим, как А совершает ужасные проступки по второй динамике... А – «проступки», вторая динамика.

Теперь мы возвращаемся вот сюда, и мы обнаруживаем, что много жизней назад (давайте обозначим здесь еще одну жизнь... допустим, между этими точками находится промежуток в тысячу жизней)... и здесь мы обнаруживаем, что вторая динамика совершила проступок по отношению к А. И мы обнаруживаем, что до этого момента он не был аберрирован. Кто-то совершил проступок по второй динамике по отношению к А. Кто-то совершил дурной поступок по отношению к А по второй динамике, А не драматизировал это в течение очень долгого времени, но в один прекрасный день он по-настоящему начал драматизировать это, стал глубоко переживать по этому поводу, начал сожалеть об этом, попытался повернуть все это вспять, подхватил аберрацию, он действительно взял это первое факсимиле, связанное со второй динамикой, и начал испытывать соматики, и теперь старательно защищает вторую динамику.

Так вот, это карта. И эта карта применима к любой динамике, к любой эмоции, к любому усилию, к любой мысли или отношению, поскольку существует овертное усилие, овертная эмоция и овертная мысль.

Например, вы обнаруживаете, что человек плохо себя чувствует спустя какое-то короткое время... да, вы можете просканировать все это, вы можете найти все локи, связанные с тем, что произошло с этим человеком. Но гораздо лучше найти овертную мысль и то, как человек ее блокировал. Ведь он может подумать овертную мысль, а потом сказать: «Я не могу этого сделать» – или что-то в этом роде. И это его рестимулирует.

Человек играет в баскетбол, потом он заканчивает игру, и он не очень хорошо себя чувствует. Он испытывает неприятные ощущения в животе или что-то в этом роде. Вы спрашиваете его, какого игрока ему хотелось пнуть или ударить в живот. Этот парень посмотрит на вас так, словно вы какой-то мистик или кто-то в этом роде, ведь он лежал прямо там на полу и, да, ему хотелось сделать это. Ему хотелось ударить локтем в живот одного парня, который ему мешал. Но он не сделал этого! Почему он этого не сделал? Потому что когда-то он уже совершал этот оверт слишком часто и потом слишком сильно жалел об этом. Так что он удерживает себя от совершения этого действия. И как только он начинает удерживать себя от совершения этого действия, это становится просто овертной мыслью, не так ли? Это овертная мысль, и именно она бьет по нему. Так что он уходит с игрового поля, испытывая неприятные ощущения в животе.

Если вы просто просканируете момент, когда он подумал об этом, и рассмотрите, почему он подумал об этом (кстати, «почему» всегда представляет важность при работе с такого рода вещами, потому что это оценка)... если вы спросите его, почему он подумал об этом и когда он подумал об этом... и попросите его получить ощущение того, как он удерживает себя от этого, то вы получите эмоцию того, как он сдерживает эту мысль, понимаете? Мысль преобразуется в усилие посредством эмоции или блокируется, не преобразуясь в усилие, посредством эмоции. Спросите его... найдите эмоциональное изменение, которое произошло, когда он не сделал этого, и это будет момент, когда он почувствовал неприятное ощущение в животе. И это неприятное ощущение исчезнет, бамс!

Зная все это, вы можете очень легко находить такие моменты.

Однажды я очень удивился... один одитор сказал: «Я больше никогда не буду одитировать человека, который не знаком хотя бы немного с тем, что такое оверты, потому что у этой девушки, которая живет по соседству, очень долго болел живот, и я в конце концов добился, чтобы она вспомнила момент, когда она запостулировала, что ей хочется пнуть другую девушку в живот, и после этого ее живот сразу же перестал болеть. Она просто нашла этот момент... она вспомнила его... но она тут же вернулась в настоящее время и сказала: "Если бы она была здесь, я бы снова очень хотела этого!", и у нее тут же опять заболел живот». Это овертная мысль.

Вы должны знать все это, когда рассматриваете проблему селф-детерминизма. На селф-детерминизм человека оказывает влияние то, что с ним происходит, и то, как он ведет себя в связи с тем, что с ним происходит.

Женский голос: По поводу последнего примера, который вы привели: эта девушка посредством эмоции преобразовала овертную мысль в усилие, направленное против нее же самой. Это так?

Можно сказать, что она сама это сделала, да. Это своего рода замкнутый круг.

Понимаете, человек... человек является частью МЭСТ-вселенной. И когда он начинает атаковать МЭСТ-вселенную... он начинает что-то делать... если окружение не может получить это действие, тогда его получает сам человек, поскольку он является частью МЭСТ-вселенной. Его тело является частью МЭСТ-вселенной; разум – нет. Но его тело является частью МЭСТ-вселенной, так что он получает это действие обратно, бум!

Это оказывает влияние на селф-детерминизм. Уровень селф-детерминизма человека можно определить непосредственно по тому, за какое количество динамик человек готов взять ответственность... или, говоря иначе, насколько велика сфера влияния человека. Какова сфера, которую человек готов взять под свой контроль? Это сразу же говорит вам о том, на каком уровне шкалы тонов находится человек; это сразу же говорит вам о том, сколько овертов он совершил, и это дает вам некоторое представление о том, что было сделано по отношению к этому человеку. Селф-детерминизм человека в какой-то степени зависит от сферы его влияния. Это кажется сложным, но это не так.

Если человек нанес вред целой галактике, то, поверьте мне, у него, так сказать, не будет мысли о том, что он мог бы контролировать эту галактику. Если он нанес вред чему-то... это просто для сравнения... если он нанес вред чему-то в солнечной системе, то он больше не желает нести ответственность за свое действие и больше не способен нести ответственность за солнечную систему. Если он нанес вред Земле... если его сферой влияния является Земля... он желает нести меньшую ответственность, чем эта, но если он нанес вред Земле, то он не будет нести ответственность за Землю, иначе ему пришлось бы взять ответственность за свое действие.

В каждом случае человек понимает, что он совершил проступок по отношению к той или иной динамике, и если бы он взял за это ответственность, то ему пришлось бы сказать, что он неправ. Если бы он сделал это, то тем самым он сказал бы, что он мертв. Так что он просто сужает свою сферу влияния.

Допустим, человек совершил большой проступок в отношении Соединенных Штатов, и теперь он никак не влияет на эту часть континента. Он не включает эту часть континента в свою сферу влияния.

Давайте... я говорю сейчас о сужении сферы влияния с точки зрения пространства и времени... все это становится гораздо более сложным, но я просто показываю вам сужение сферы влияния.

Допустим, человек совершил какой-то проступок по отношению к группам... он больше не желает брать ответственность за эти группы... и таким образом динамика групп становится чем-то, к чему он не будет прикасаться.

Или предположим, он совершил проступок по отношению к детям, и поэтому он не желает брать ответственность за детей, и эта динамика у него отсутствует. Кроме того, он совершил проступок по отношению к женщинам... он не хочет брать ответственность за женщин, так что вторая динамика у него напрочь отсутствует. Таким образом, у него остается только первая динамика. Пока он жив, он все еще в достаточной степени владеет своим телом. Так что его сферой влияния может быть только его тело или первая динамика. А если он совершит достаточно много проступков по отношению к этой сфере, то он не будет брать ответственность даже за первую динамику.

Так что он сужает свою сферу ответственности. И когда он сужает таким вот образом свою сферу ответственности, любая динамика, любое контрусилие, любая контрэмоция, любая контрмысль по любой из динамик может нанести ему удар. И, кстати, большинство людей находятся на этой очень маленькой, узкой полосе между состоянием, когда они практически не способны остановить все эти усилия, и состоянием, когда они едва способны уклоняться от них, чтобы оставаться живыми и продолжать существовать в собственном теле. Это просто их представление об этом.

Ваше тело – это не ваш разум. Ваши факсимиле – это не ваше тело, хотя в этих факсимиле содержится этот шаблон построения. Величина вашего разума не определяется величиной вашего мозга. Величина вашего разума не определяется величиной вашего тела. Ваш разум может быть таким большим, как галактики, или таким большим, как островные вселенные, или таким большим, как все вселенные, которые только существуют... неважно, насколько большим является ваш разум, но он будет таким большим, каким вы хотите, чтобы он был, и он будет оказывать такое влияние, какое вы хотите, чтобы он оказывал. Я говорю совершенно прямо. Вы можете представлять, что ваш разум... он может быть величиной с булавочную головку, как, например, у политиков. Или же вы можете увеличить его настолько, что будете способны управлять своим телом, как, например, спортсмен: он, по крайней мере, управляет своим телом. Или вы можете увеличить свой разум до размеров группы, пытаясь управлять или руководить группой. Вы можете увеличить свой разум вот до такой степени.

И между прочим, вы не сможете управлять этой группой, если вы не будете представлять свой разум таким же большим, как эта группа!

Вы должны быть способны представить свой разум таким же большим, как то, на что вы пытаетесь распространить свое влияние, чем бы это ни было, поскольку это означает, что вы должны брать ответственность за все, на что вы пытаетесь распространить свое влияние. Поэтому, вы должны представлять себя именно такой величины.

Понимаете, весь фокус в том, что разум не имеет никакой величины. Он не имеет пространства или времени. Он просто хранит записи пространства или времени.

Многие люди, рассматривая себя в зеркало, рассматривая пространство и время, в котором они находятся, рассматривая самих себя, полагают, что их разум такой же величины, как и они сами. Многие люди не верят, что они по большей части имеют дело лишь с тем, что находится на окраине их сферы влияния. У большинства людей проблемы с самими собой. У них проблемы с самими собой.

Если вы не можете сесть за печатную машинку и научиться печатать за пятнадцать или двадцать минут, значит, у вас проблемы с самим собой. Если вы не можете вырастить себе более симпатичный нос, значит, у вас проблемы с самим собой. Я говорю совершенно прямо! Если рассматривать это в сравнении с оптимальным состоянием.

Следовательно, чтобы обрести свободу или чтобы иметь право называть себя хоть в какой-то степени селф-детерминированным, вы должны представлять себя такой же величины, как и та сфера влияния, которую вы пытаетесь установить для себя.

Что такое селф-детерминизм? Для селф-детерминизма можно было бы найти гораздо более подходящее название, но большинство людей не могут взять эту высоту так быстро. Селф-детерминизм следовало бы назвать чем-то вроде пан-детерминизма.

«Пан» означает «на всем протяжении или повсюду». Пан-детерминизм – это детерминизм по всем динамикам. И если бы вы полностью владели своим разумом, своими действиями и так далее, то вы имели бы полное влияние по всем динамикам.

Пан-детерминизм. Вы несете ответственность за то, что Россия сейчас готовится к войне или пытается запугать войной остальную цивилизацию; вы несете за это такую же ответственность, как и сама Россия. Но поскольку Россия не несет никакой ответственности за свои действия, сузив разум каждого человека до минимальной необходимости контролировать самого себя и вынудив людей мыслить с такой вот точки зрения: «Все вместе мы что-то собой представляем, но по одиночке мы ничто»... они находятся в довольно плохом состоянии. Если вы знаете... если вы знаете, что вы можете быть детерминированными по отношению ко всему, просто быть потенциально детерминированными по всем динамикам... то вам необходимо взять ответственность за то, что Россия находится в том умонастроении, в каком она находится, точно так же, как и за то, что Соединенные Штаты находятся в том умонастроении, в каком они находятся.

И если бы вы просто взяли ответственность за всю существующую в настоящее время ситуацию с атомной бомбой, то вы, конечно, очень многое сделали бы по этому поводу. Но если вы думаете, что вы едва можете позаботиться о самом себе, то вы не сможете ничего сделать с войной.

Хорошо.