Спасибо. Факты таковы, что сегодня вечером у нас будет одночасовая лекция и, как обычно... никаких заметок. Никаких речей, заученных наизусть, никаких хоть сколько-нибудь существенных данных, никакой надежды... нигде. Я пытаюсь уравнять свой тон с общим тоном общества в данный момент.

Спасибо. Факты таковы, что сегодня вечером у нас будет одночасовая лекция и, как обычно... никаких заметок. Никаких речей, заученных наизусть, никаких хоть сколько-нибудь существенных данных, никакой надежды... нигде. Я пытаюсь уравнять свой тон с общим тоном общества в данный момент.

Когда-то давно жил на свете счастливый человек... счастливый человек. Вы когда-нибудь о нем слышали? Это большая, большая редкость. И был император, китайский император, и у него была дочка. И вот она очень сильно заболела, никто не мог исцелить ее, и император призывал к себе всевозможных ученых мужей всякого толка... О, он посылал за колдунами и за членами Британской медицинской ассоциации – за всеми, понимаете, просто за всеми. И когда он призвал к себе их всех, они все сошлись на том, что ничего не могут для нее сделать.

Когда-то давно жил на свете счастливый человек... счастливый человек. Вы когда-нибудь о нем слышали? Это большая, большая редкость. И был император, китайский император, и у него была дочка. И вот она очень сильно заболела, никто не мог исцелить ее, и император призывал к себе всевозможных ученых мужей всякого толка... О, он посылал за колдунами и за членами Британской медицинской ассоциации – за всеми, понимаете, просто за всеми. И когда он призвал к себе их всех, они все сошлись на том, что ничего не могут для нее сделать.

Конечно же, они заявили это, как обычно, после консультации, за которую взяли круглую сумму. Лишь один из них, философ, сказал: «Что ж, если накрыть ее рубашкой счастливого человека, она тут же полностью выздоровеет».

Конечно же, они заявили это, как обычно, после консультации, за которую взяли круглую сумму. Лишь один из них, философ, сказал: «Что ж, если накрыть ее рубашкой счастливого человека, она тут же полностью выздоровеет».

«О, – сказал император, – это просто». Он позвал гонцов, и они поскакали во весь опор на север, запад, юг и восток, во все стороны света. Но вот они начали один за другим возвращаться назад. Они объехали все королевство, и никто не смог найти счастливого человека – никто, кроме последнего гонца.

«О, – сказал император, – это просто». Он позвал гонцов, и они поскакали во весь опор на север, запад, юг и восток, во все стороны света. Но вот они начали один за другим возвращаться назад. Они объехали все королевство, и никто не смог найти счастливого человека – никто, кроме последнего гонца.

Конечно, к этому моменту император уже чуть не послал за гробовщиком, и вот входит последний гонец, и у него спрашивают:

Конечно, к этому моменту император уже чуть не послал за гробовщиком, и вот входит последний гонец, и у него спрашивают:

• Нашел ли ты счастливого человека?

• Нашел ли ты счастливого человека?

С точки зрения Саентологии это не вполне соответствует действительности, поскольку, когда у человека низкое обладание, он не всегда счастлив.

С точки зрения Саентологии это не вполне соответствует действительности, поскольку, когда у человека низкое обладание, он не всегда счастлив.

Но когда вы посмотрите на то обладание, которое существует в современном обществе, – газеты и... по-моему, в правой колонке там всегда говорится: «Хрущев – за сильную армию и флот», а в левой колонке: «Во время последнего визита Эйзенхауэр получил от ворот поворот». А в средней колонке говорится: «Переговоры закончились провалом». И внизу страницы: «Новое чудесное изобретение ученых. Бомба размером в полсантиметра теперь может уничтожить весь мир».

Но когда вы посмотрите на то обладание, которое существует в современном обществе, – газеты и... по-моему, в правой колонке там всегда говорится: «Хрущев – за сильную армию и флот», а в левой колонке: «Во время последнего визита Эйзенхауэр получил от ворот поворот». А в средней колонке говорится: «Переговоры закончились провалом». И внизу страницы: «Новое чудесное изобретение ученых. Бомба размером в полсантиметра теперь может уничтожить весь мир».

Знаете, обладание становится весьма низким, когда начинают говорить о столь широкомасштабных вещах такого рода.

Знаете, обладание становится весьма низким, когда начинают говорить о столь широкомасштабных вещах такого рода.

Но когда мы смотрим на все эти современные изобретения и разные штучки, смотрим на все эти космические корабли, холодильники и телевизоры... с теми программами, которые показывают на западе Америки... мы начинаем задаватьсявопросом о том, что же такое обладание на самом деле, раз это все, что можно иметь в современном обществе. Поскольку очень сомнительно, что кто-нибудь из нас отправится в космос на космическом корабле. Очень сомнительно. Очень сомнительно даже то, что нас призовут для участия в следующей войне. Сейчас мы даже войну не можем иметь. Это факт.

Но когда мы смотрим на все эти современные изобретения и разные штучки, смотрим на все эти космические корабли, холодильники и телевизоры... с теми программами, которые показывают на западе Америки... мы начинаем задаватьсявопросом о том, что же такое обладание на самом деле, раз это все, что можно иметь в современном обществе. Поскольку очень сомнительно, что кто-нибудь из нас отправится в космос на космическом корабле. Очень сомнительно. Очень сомнительно даже то, что нас призовут для участия в следующей войне. Сейчас мы даже войну не можем иметь. Это факт.

Вы сможете только смотреть на то, как будет идти следующая война, знаете. Следующая война будет очень странной. Какой-нибудь американец, или русский, или южноафриканец, или аргентинец, или какой-нибудь генерал где-то еще скажет:

Вы сможете только смотреть на то, как будет идти следующая война, знаете. Следующая война будет очень странной. Какой-нибудь американец, или русский, или южноафриканец, или аргентинец, или какой-нибудь генерал где-то еще скажет:

«Помните... помните, как было во Второй мировой войне? Подразделения были повсюду отрезаны друг от друга, телефонные линии к генеральному штабу были перерезаны, и если какое-то подразделение не действовало по собственной инициативе, оно оказывалось полностью уничтоженным. А я по какой-то причине не могу дозвониться до Вашингтона, до Пентагона, до Буэнос-Айреса. – Неважно куда – телефонная линия не работает. – Должно быть, началась война».

«Помните... помните, как было во Второй мировой войне? Подразделения были повсюду отрезаны друг от друга, телефонные линии к генеральному штабу были перерезаны, и если какое-то подразделение не действовало по собственной инициативе, оно оказывалось полностью уничтоженным. А я по какой-то причине не могу дозвониться до Вашингтона, до Пентагона, до Буэнос-Айреса. – Неважно куда – телефонная линия не работает. – Должно быть, началась война».

Конечно, в современной войне у них есть большая цветная панель, которая находится прямо у генерала в офисе, и на ней значатся Вашингтон, Лондон, Бирмингем, Брайтон – все важные города. И все, что нужно генералу, – это просто сделать верное предположение о том, с кем началась война, понимаете, и нажать кнопку. Вот и все.

Конечно, в современной войне у них есть большая цветная панель, которая находится прямо у генерала в офисе, и на ней значатся Вашингтон, Лондон, Бирмингем, Брайтон – все важные города. И все, что нужно генералу, – это просто сделать верное предположение о том, с кем началась война, понимаете, и нажать кнопку. Вот и все.

Никто не присылает нам повесток и не выдает нам обувь не того размера –

Никто не присылает нам повесток и не выдает нам обувь не того размера –

ничего такого. Нам не о чем тревожиться.

ничего такого. Нам не о чем тревожиться.

Современное общество зашло настолько далеко в том, что касается помощи, что нам даже нет нужды принимать участие в очередной войне. Чудненько, а? Думаю, это замечательно. Они в самом деле выручают нас своей помощью.

Современное общество зашло настолько далеко в том, что касается помощи, что нам даже нет нужды принимать участие в очередной войне. Чудненько, а? Думаю, это замечательно. Они в самом деле выручают нас своей помощью.

На самом деле нам нет необходимости тревожиться о будущем. О нем уже позаботились, все под контролем. К тому моменту, когда вы дотянете до получения своего социального обеспечения или пенсии по возрасту или чего-то такого, на эти деньги можно будет купить, вероятно, одну сигарету – при современной инфляции. Нам не о чем тревожиться. Нет нужды тревожиться о будущем, так что я в самом деле не понимаю, почему вы действительно интересуетесь Саентологией, – ведь, в сущности, любая наука или философская разработка, как всем известно, выпускается в свет только для того, чтобы привлечь внимание беспокойных и невротиков. И очевидно, очевидно, что огромный интерес к Саентологии во всем мире не согласуется с тем фактом, что никто на самом деле не тревожится о будущем.

На самом деле нам нет необходимости тревожиться о будущем. О нем уже позаботились, все под контролем. К тому моменту, когда вы дотянете до получения своего социального обеспечения или пенсии по возрасту или чего-то такого, на эти деньги можно будет купить, вероятно, одну сигарету – при современной инфляции. Нам не о чем тревожиться. Нет нужды тревожиться о будущем, так что я в самом деле не понимаю, почему вы действительно интересуетесь Саентологией, – ведь, в сущности, любая наука или философская разработка, как всем известно, выпускается в свет только для того, чтобы привлечь внимание беспокойных и невротиков. И очевидно, очевидно, что огромный интерес к Саентологии во всем мире не согласуется с тем фактом, что никто на самом деле не тревожится о будущем.

Нет никакого смысла тревожиться о будущем. Вероятно, его и не будет.

Нет никакого смысла тревожиться о будущем. Вероятно, его и не будет.

Но на сегодняшний день Саентология, несмотря на отсутствие какой бы то ни было поддержки со стороны данной цивилизации в целом, имеет, вероятно, большую сферу влияния в мире, чем любое другое движение, существующее в данный момент. Мы идем дальше, и наша сфера охвата все увеличивается... В Австралии есть один город... 10 процентов его населения прошло курс «ЭЛ».

Но на сегодняшний день Саентология, несмотря на отсутствие какой бы то ни было поддержки со стороны данной цивилизации в целом, имеет, вероятно, большую сферу влияния в мире, чем любое другое движение, существующее в данный момент. Мы идем дальше, и наша сфера охвата все увеличивается... В Австралии есть один город... 10 процентов его населения прошло курс «ЭЛ».

Существует целая страна, в которой один человек из каждых тридцати семи является саентологом. У нас есть офисы центральных организаций на каждом континенте Земли, и сейчас это действительно большие центральные организации.

Существует целая страна, в которой один человек из каждых тридцати семи является саентологом. У нас есть офисы центральных организаций на каждом континенте Земли, и сейчас это действительно большие центральные организации.

Но Саентология расширяется не из-за того, что люди испытывают беспокойство. Она расширяется из-за того, что, возможно, впервые за долгое время появился выход, или путь вверх, на котором нет мин-ловушек того или иного рода.

Но Саентология расширяется не из-за того, что люди испытывают беспокойство. Она расширяется из-за того, что, возможно, впервые за долгое время появился выход, или путь вверх, на котором нет мин-ловушек того или иного рода.

Но когда вы предлагаете какое-то знание или мудрость широким массам людей по всему миру, она притягивает людей, принадлежащих к одному из многих классов, и если говорить о численности последователей, то, к несчастью для Саентологии, она на самом деле не является чем-то невероятно притягательным для всех тех, кто не может думать. Такие люди любят, чтобы другие сообщали им факты. Они любят, чтобы, когда они приходят домой, все в грязи после рытья канав и тому подобного, им говорили, что они должны думать.

Но когда вы предлагаете какое-то знание или мудрость широким массам людей по всему миру, она притягивает людей, принадлежащих к одному из многих классов, и если говорить о численности последователей, то, к несчастью для Саентологии, она на самом деле не является чем-то невероятно притягательным для всех тех, кто не может думать. Такие люди любят, чтобы другие сообщали им факты. Они любят, чтобы, когда они приходят домой, все в грязи после рытья канав и тому подобного, им говорили, что они должны думать.

В настоящее время, как вы хорошо знаете, больше всего последователей у тех философий Земли, которые принадлежат к такому типу. У них есть собственные печатные издания, и некоторые из этих философий... если она не печатается там слово в слово, редактора расстреливают. В других местах, если линия партии не соблюдается до последней буквы, редактора отлучают... Я не упоминал никакой религии, над чем вы смеетесь?

В настоящее время, как вы хорошо знаете, больше всего последователей у тех философий Земли, которые принадлежат к такому типу. У них есть собственные печатные издания, и некоторые из этих философий... если она не печатается там слово в слово, редактора расстреливают. В других местах, если линия партии не соблюдается до последней буквы, редактора отлучают... Я не упоминал никакой религии, над чем вы смеетесь?

Существует нечто, имеющее притягательность для широких масс. Так вот, что вам делать с притягательностью для широких масс... способ рассчитать все это и собрать воедино так, чтобы это действительно сработало, заключается в том, чтобы объяснить всем, что у кого-то другого что-то есть, и если они примкнут к данному движению, они смогут это иметь. Это один из подходов.

Существует нечто, имеющее притягательность для широких масс. Так вот, что вам делать с притягательностью для широких масс... способ рассчитать все это и собрать воедино так, чтобы это действительно сработало, заключается в том, чтобы объяснить всем, что у кого-то другого что-то есть, и если они примкнут к данному движению, они смогут это иметь. Это один из подходов.

Они говорят: «У другого все это есть, он все это производит, он все это заграбастал, и все, что вам нужно сделать, – это вступить в этот клуб, и когда произойдет революция, вы получите все это». Понимаете? Это основано именно на этой фундаментальной теории обладания.

Они говорят: «У другого все это есть, он все это производит, он все это заграбастал, и все, что вам нужно сделать, – это вступить в этот клуб, и когда произойдет революция, вы получите все это». Понимаете? Это основано именно на этой фундаментальной теории обладания.

Иными словами, если вы присоединитесь к этому движению, вы сможете повысить свое обладание посредством краж, грабежа, политических выборов, каких-нибудь других методов, и вы получите что-то, чего у вас нет. И в этот момент они вроде как понимают, что им больше не придется работать, или что-то в этом роде. Или что они получат какие-то непонятные социальные пособия, которые внезапно свалятся на них как манна небесная без малейшего действования с чьей-либо стороны. Понимаете, эти громадные пособия просто внезапно накопятся, их никто не будет зарабатывать, но они будут. Журавль в небе, «Как быстро постареть и получить пенсию» или...

Иными словами, если вы присоединитесь к этому движению, вы сможете повысить свое обладание посредством краж, грабежа, политических выборов, каких-нибудь других методов, и вы получите что-то, чего у вас нет. И в этот момент они вроде как понимают, что им больше не придется работать, или что-то в этом роде. Или что они получат какие-то непонятные социальные пособия, которые внезапно свалятся на них как манна небесная без малейшего действования с чьей-либо стороны. Понимаете, эти громадные пособия просто внезапно накопятся, их никто не будет зарабатывать, но они будут. Журавль в небе, «Как быстро постареть и получить пенсию» или...

У всего этого есть некая загадочная притягательная сила, и здесь не требуется думать, чтобы все это получить. И в сущности, эти философии всегда охватывают очень широкие массы людей, они всегда рассчитаны на настоящее время, и, между прочим, на самом деле они не приносят никакой пользы в долгосрочной перспективе. Ведь, понимаете, это неправда, что все обладание в мире принадлежит кому-то другому.

У всего этого есть некая загадочная притягательная сила, и здесь не требуется думать, чтобы все это получить. И в сущности, эти философии всегда охватывают очень широкие массы людей, они всегда рассчитаны на настоящее время, и, между прочим, на самом деле они не приносят никакой пользы в долгосрочной перспективе. Ведь, понимаете, это неправда, что все обладание в мире принадлежит кому-то другому.

И неправда, что человек может избежать работы, страданий и всего остального при помощи какой-то загадочной ловкости рук, которая позволяет правильным образом креститься или что-то такое, понимаете?

И неправда, что человек может избежать работы, страданий и всего остального при помощи какой-то загадочной ловкости рук, которая позволяет правильным образом креститься или что-то такое, понимаете?

Это неправда. Иными словами, они никогда не могут предоставить обещанное. Поэтому они преходящи. Время идет, а журавль в небе так и не прилетает в руки и так далее, и вы наблюдаете, как эти философии постепенно исчезают. Но волны таких движений прокатывались – в особенности по земному шару – веками, веками и веками. С тех самых пор, как существует Земля, на ней были эти философии, охватывающие широкие массы и привлекающие к себе главным образом тех, кто не может думать.

Это неправда. Иными словами, они никогда не могут предоставить обещанное. Поэтому они преходящи. Время идет, а журавль в небе так и не прилетает в руки и так далее, и вы наблюдаете, как эти философии постепенно исчезают. Но волны таких движений прокатывались – в особенности по земному шару – веками, веками и веками. С тех самых пор, как существует Земля, на ней были эти философии, охватывающие широкие массы и привлекающие к себе главным образом тех, кто не может думать.

А другие философии, которые имели тенденцию существовать дольше, обычно с самого момента своего зарождения привлекали к себе интеллектуалов, людей, которые в состоянии думать, выражать свои мысли, людей, которые внимательны, умеют наблюдать, которым нравится думать самим и так далее. Что ж, их последователи всегда были менее многочисленны. Всегда. И тем не менее влияние таких философий было более долговременным. Почему?

А другие философии, которые имели тенденцию существовать дольше, обычно с самого момента своего зарождения привлекали к себе интеллектуалов, людей, которые в состоянии думать, выражать свои мысли, людей, которые внимательны, умеют наблюдать, которым нравится думать самим и так далее. Что ж, их последователи всегда были менее многочисленны. Всегда. И тем не менее влияние таких философий было более долговременным. Почему?

Что ж, если философия побуждает человека думать или заставляет его наблюдать и изучать жизнь или поднимает вопросы, требующие изучения, то у любой такой философии есть шанс на долгое будущее.

Что ж, если философия побуждает человека думать или заставляет его наблюдать и изучать жизнь или поднимает вопросы, требующие изучения, то у любой такой философии есть шанс на долгое будущее.

Видите: политиков древней Греции больше нет. Мы не знаем, была ли правящая партия партией, лишившейся власти, или это были виги, либералы или консерваторы – мы ничего не знаем об этих философиях... вряд ли мы хоть что-то знаем. Даже историк не расскажет нам слишком много о проперсидской партии Афин, или о системе воспитания Спарты в духе «как быстро разбогатеть», или о какой-нибудь еще из этих... Конечно, я... прошу прощения, я забыл о Ликурге, я забыл о нем. Он жил в Спарте, и у него появилась идея, что если у вас не будет семьи, не будет ничего, и вы будете жить чистой жизнью, которая будет состоять только из мускулов, то все тем или иным образом заполучат этого журавля в небе. И я бы не упоминал о нем, если бы Россия не воплотила его идеи полностью.

Видите: политиков древней Греции больше нет. Мы не знаем, была ли правящая партия партией, лишившейся власти, или это были виги, либералы или консерваторы – мы ничего не знаем об этих философиях... вряд ли мы хоть что-то знаем. Даже историк не расскажет нам слишком много о проперсидской партии Афин, или о системе воспитания Спарты в духе «как быстро разбогатеть», или о какой-нибудь еще из этих... Конечно, я... прошу прощения, я забыл о Ликурге, я забыл о нем. Он жил в Спарте, и у него появилась идея, что если у вас не будет семьи, не будет ничего, и вы будете жить чистой жизнью, которая будет состоять только из мускулов, то все тем или иным образом заполучат этого журавля в небе. И я бы не упоминал о нем, если бы Россия не воплотила его идеи полностью.

Если вы хотите выяснить, какова базовая теория коммунизма, почитайте «Жизнеописания» Плутарха. Это Ликург, Спарта – и ничего больше. Я и не знал, что это настолько точно. Я почитал недавно эти «Жизнеописания», и это открыло мне глаза. Я подумал: «Вот политическая философия, которая просуществовала долгое время».

Если вы хотите выяснить, какова базовая теория коммунизма, почитайте «Жизнеописания» Плутарха. Это Ликург, Спарта – и ничего больше. Я и не знал, что это настолько точно. Я почитал недавно эти «Жизнеописания», и это открыло мне глаза. Я подумал: «Вот политическая философия, которая просуществовала долгое время».

Но мы знаем философии древних греков. Они так глубоко проникли в нашу жизнь, что стали практически мыслительной основой всей нашей мудрости.

Но мы знаем философии древних греков. Они так глубоко проникли в нашу жизнь, что стали практически мыслительной основой всей нашей мудрости.

Совсем недавно произошла грандиозная революция в философии... грандиозная революция в философии. Кто-то настолько осмелел, что восстал против аристотелева силлогизма. Против идеи о черно-белой логике был поднят бунт. Совсем недавно. Это дает вам некоторое представление, некоторое представление о том, как философская мысль (например, древнегреческая) продолжает существовать, в то время как их политика уже очень давно исчезла из вида.

Совсем недавно произошла грандиозная революция в философии... грандиозная революция в философии. Кто-то настолько осмелел, что восстал против аристотелева силлогизма. Против идеи о черно-белой логике был поднят бунт. Совсем недавно. Это дает вам некоторое представление, некоторое представление о том, как философская мысль (например, древнегреческая) продолжает существовать, в то время как их политика уже очень давно исчезла из вида.

Так что мы видим какие-то мимолетные вещи, рассчитанные только на настоящий момент, и какие-то вещи, которые имеют некоторый временной охват; и возможно, единственное, что странно в Саентологии, – это то, что она создала людей, которых занимает настоящий момент.

Так что мы видим какие-то мимолетные вещи, рассчитанные только на настоящий момент, и какие-то вещи, которые имеют некоторый временной охват; и возможно, единственное, что странно в Саентологии, – это то, что она создала людей, которых занимает настоящий момент.

Мы мгновенно нарушили принципы, которые диктуют то, какой должна быть правильная философия или наука, когда мы осознали, что я до сих пор не мертв. Они были нарушены тут же, немедленно: у нас не должно быть никакой публики, никакой аудитории. Вы понимаете? Первое требование. А у меня просто хватает вредности, чтобы не выполнять его.

Мы мгновенно нарушили принципы, которые диктуют то, какой должна быть правильная философия или наука, когда мы осознали, что я до сих пор не мертв. Они были нарушены тут же, немедленно: у нас не должно быть никакой публики, никакой аудитории. Вы понимаете? Первое требование. А у меня просто хватает вредности, чтобы не выполнять его.

Так вот, когда мы рассматриваем это, мы должны также обратить внимание на тот факт, что Дианетике – которая является разделом Саентологии, посвященным анатомии разума, – был оказан чуть не самый гневный прием, какой когда-либо был оказан невинной философии.

Так вот, когда мы рассматриваем это, мы должны также обратить внимание на тот факт, что Дианетике – которая является разделом Саентологии, посвященным анатомии разума, – был оказан чуть не самый гневный прием, какой когда-либо был оказан невинной философии.

Америка пришла в ярость по поводу Дианетики. Она до сих пор этого не забыла. Невероятно, но факт. Буквально в последнее воскресенье один журнал, который выходит вместе с воскресной американской газетой «Эта неделя» и имеет 13- миллионную читательскую аудиторию, отозвался обо мне в своей главной статье как о человеке, который выдумал эту странную психиатрическую теорию под названием Дианетика. У них есть какие-то мнения об этом, но они даже никогда не читали книгу. Хотя могу вам сказать, что это тот трюк, который газетные репортеры проворачивают очень умело. Хотел бы я получать по пять центов всякий раз, когда меня цитируют, не беря интервью. Я бы заработал кучу денег.

Америка пришла в ярость по поводу Дианетики. Она до сих пор этого не забыла. Невероятно, но факт. Буквально в последнее воскресенье один журнал, который выходит вместе с воскресной американской газетой «Эта неделя» и имеет 13- миллионную читательскую аудиторию, отозвался обо мне в своей главной статье как о человеке, который выдумал эту странную психиатрическую теорию под названием Дианетика. У них есть какие-то мнения об этом, но они даже никогда не читали книгу. Хотя могу вам сказать, что это тот трюк, который газетные репортеры проворачивают очень умело. Хотел бы я получать по пять центов всякий раз, когда меня цитируют, не беря интервью. Я бы заработал кучу денег.

Но основное послание, которое несла Дианетика, заключалось просто вот в чем: человек в основе своей хороший; жизнь можно понять; существуют области жизни, которые являются познаваемыми; в глубине разума таится реактивный ум, в котором содержатся скрытые и бессознательные импульсы. Это не должно было оказаться такой уж новостью, Фрейд говорил об этом уже давно. Существенное различие состояло в том, что я обнаружил, из чего состоит реактивный ум, и что существует какая-то надежда, и что можно что-то сделать по поводу текущего состояния человека, и хотя это было бы очень неточное утверждение, вы могли бы сказать, что это и есть Дианетика. Ну как, есть тут что-то, по поводу чего стоило бы злиться?

Но основное послание, которое несла Дианетика, заключалось просто вот в чем: человек в основе своей хороший; жизнь можно понять; существуют области жизни, которые являются познаваемыми; в глубине разума таится реактивный ум, в котором содержатся скрытые и бессознательные импульсы. Это не должно было оказаться такой уж новостью, Фрейд говорил об этом уже давно. Существенное различие состояло в том, что я обнаружил, из чего состоит реактивный ум, и что существует какая-то надежда, и что можно что-то сделать по поводу текущего состояния человека, и хотя это было бы очень неточное утверждение, вы могли бы сказать, что это и есть Дианетика. Ну как, есть тут что-то, по поводу чего стоило бы злиться?

Нет, в самом деле, просто невероятно, какие страсти вспыхнули по поводу нескольких невинных философских утверждений, сделанных в течение последнего десятилетия. Люди буквально готовы были перегрызть друг другу глотки.

Нет, в самом деле, просто невероятно, какие страсти вспыхнули по поводу нескольких невинных философских утверждений, сделанных в течение последнего десятилетия. Люди буквально готовы были перегрызть друг другу глотки.

Как-то вечером в Вашингтоне я присутствовал на одном ужине. Там было несколько очень влиятельных людей, чьи имена постоянно появлялись в газетах. Я сидел себе и никого не трогал, и тут я заметил, что напротив меня сидит лоббист.

Как-то вечером в Вашингтоне я присутствовал на одном ужине. Там было несколько очень влиятельных людей, чьи имена постоянно появлялись в газетах. Я сидел себе и никого не трогал, и тут я заметил, что напротив меня сидит лоббист.

И он сказал мне с враждебностью:

И он сказал мне с враждебностью:

• Вас представили как писателя.

• Вас представили как писателя.

Кто-то, сидящий на другом конце стола, посмотрел на нас и спросил:

Кто-то, сидящий на другом конце стола, посмотрел на нас и спросил:

• В чем дело?

• В чем дело?

Я был тут совершенно ни при чем, но эти двое яростно спорили в течение следующих трех часов. И что самое примечательное, ни один из них не имел никакого представления, о чем они спорили. Один рьяно выступал за Дианетику, другой рьяно выступал против Дианетики. И ни один из них не знал ни первую аксиому Дианетики, ни что-то еще.

Я был тут совершенно ни при чем, но эти двое яростно спорили в течение следующих трех часов. И что самое примечательное, ни один из них не имел никакого представления, о чем они спорили. Один рьяно выступал за Дианетику, другой рьяно выступал против Дианетики. И ни один из них не знал ни первую аксиому Дианетики, ни что-то еще.

И вот что я думаю: примерно в тот момент, когда рабовладельцы устроили все так, что мы уже готовы были превратиться в общество, где у людей будут номера... вот как я это истолковал... мне пришлось изрядно поразмыслить над этим. Чтобы придумать Дианетику и Саентологию, не потребовалось слишком усердной работы мысли, а вот чтобы выяснить, что же вызвало столь невероятную реакцию, потребовалось очень основательно пошевелить мозгами.

И вот что я думаю: примерно в тот момент, когда рабовладельцы устроили все так, что мы уже готовы были превратиться в общество, где у людей будут номера... вот как я это истолковал... мне пришлось изрядно поразмыслить над этим. Чтобы придумать Дианетику и Саентологию, не потребовалось слишком усердной работы мысли, а вот чтобы выяснить, что же вызвало столь невероятную реакцию, потребовалось очень основательно пошевелить мозгами.

И я думаю, что примерно в тот момент, когда все были под контролем, когда эти ребята уже были готовы нашить номера нам на грудь или что-то вроде того, и они полностью продумали промывание мозгов, у них была замечательная работа Павлова и так далее, они могли имплантировать людям всякие вещи, чтобы те потом верили в это вечно, и они примерно к этому моменту убедили человека в том, что он робот, понимаете, – и тут появляется кто-то и говорит: «Человек – это человек, и он может быть свободным, и существуют методы, позволяющие ему высвободиться из сетей и различных запутанных ситуаций, в которых, как он обнаруживает, он пребывает». И я считаю, что это и запустило всю эту цепную реакцию.

И я думаю, что примерно в тот момент, когда все были под контролем, когда эти ребята уже были готовы нашить номера нам на грудь или что-то вроде того, и они полностью продумали промывание мозгов, у них была замечательная работа Павлова и так далее, они могли имплантировать людям всякие вещи, чтобы те потом верили в это вечно, и они примерно к этому моменту убедили человека в том, что он робот, понимаете, – и тут появляется кто-то и говорит: «Человек – это человек, и он может быть свободным, и существуют методы, позволяющие ему высвободиться из сетей и различных запутанных ситуаций, в которых, как он обнаруживает, он пребывает». И я считаю, что это и запустило всю эту цепную реакцию.

Я думаю, они бесились из-за того, что не могли понять, куда мы клоним. Очевидно, за всем этим должно что-то стоять. Понимаете, мы, должно быть, действуем от чьего-то имени, или во всем этом есть какой-то обман или корыстный интерес, понимаете? И вот некоторые из этих ребят очень храбро ринулись вперед, прекрасно зная, что там, на самом дне, они найдут что-то очень грязное, знаете, подрывную деятельность и все такое, и вот они забрались туда и не могут ничего найти. Это сводит их с ума, из-за чего они, конечно, злятся еще сильнее.

Я думаю, они бесились из-за того, что не могли понять, куда мы клоним. Очевидно, за всем этим должно что-то стоять. Понимаете, мы, должно быть, действуем от чьего-то имени, или во всем этом есть какой-то обман или корыстный интерес, понимаете? И вот некоторые из этих ребят очень храбро ринулись вперед, прекрасно зная, что там, на самом дне, они найдут что-то очень грязное, знаете, подрывную деятельность и все такое, и вот они забрались туда и не могут ничего найти. Это сводит их с ума, из-за чего они, конечно, злятся еще сильнее.

Но сегодня Саентология на самом деле не имеет права на то, чтобы насчитывать в своих рядах такое огромное количество публики, которое у нее есть. Поскольку в основе своей она является продвинутой философией. В ней есть определенные истины, верность которых можно продемонстрировать, но, в сущности, она принадлежит интеллектуалам.

Но сегодня Саентология на самом деле не имеет права на то, чтобы насчитывать в своих рядах такое огромное количество публики, которое у нее есть. Поскольку в основе своей она является продвинутой философией. В ней есть определенные истины, верность которых можно продемонстрировать, но, в сущности, она принадлежит интеллектуалам.

И несомненно, сегодня, хотя многие содрогаются при таком «обвинении», я могу убедительно продемонстрировать, что люди, которые интересуются Дианетикой и Саентологией, – это лучшие 10 процентов людей на Земле. Мне пришлось провести исследование, чтобы установить это.

И несомненно, сегодня, хотя многие содрогаются при таком «обвинении», я могу убедительно продемонстрировать, что люди, которые интересуются Дианетикой и Саентологией, – это лучшие 10 процентов людей на Земле. Мне пришлось провести исследование, чтобы установить это.

Но я постоянно говорю себе: «Ну вот, теперь мы достигли крайнего предела, и все умные люди теперь в наших рядах». А потом, не успеешь и глазом моргнуть, кто-то в какой-то стране удваивает количество членов ассоциации. И единственная причина, по которой это происходит, состоит в том, что мы можем сделать умными и их. Мы как бы копаем сверху вниз. И большинство людей, которые были в Саентологии долгое время и сейчас находятся в ней, – это люди с головой.

Но я постоянно говорю себе: «Ну вот, теперь мы достигли крайнего предела, и все умные люди теперь в наших рядах». А потом, не успеешь и глазом моргнуть, кто-то в какой-то стране удваивает количество членов ассоциации. И единственная причина, по которой это происходит, состоит в том, что мы можем сделать умными и их. Мы как бы копаем сверху вниз. И большинство людей, которые были в Саентологии долгое время и сейчас находятся в ней, – это люди с головой.

Что ж, на то есть несколько причин, и одна из них – это «Помощь». Самая фундаментальная кнопка, какая только есть у человека, – это «Помощь». И та кнопка, с которой легче всего напортачить, которую легче всего вывести из нормального состояния или аберрировать у человека, – это «Помощь».

Что ж, на то есть несколько причин, и одна из них – это «Помощь». Самая фундаментальная кнопка, какая только есть у человека, – это «Помощь». И та кнопка, с которой легче всего напортачить, которую легче всего вывести из нормального состояния или аберрировать у человека, – это «Помощь».

Стоит вам сказать человеку слово «помощь», и у него начинаются разнообразные реакции. А Дианетика и Саентология – это, конечно, не что иное, как механизмы помощи.

Стоит вам сказать человеку слово «помощь», и у него начинаются разнообразные реакции. А Дианетика и Саентология – это, конечно, не что иное, как механизмы помощи.

Так вот, совсем недавно я слышал, как кто-то говорил, что в ходе процессинга спустя какое-то время коэффициент интеллекта поднимается и стабильно остается на этом уровне. На самом деле это не так, если речь идет о современном процессинге: коэффициент интеллекта довольно стабильно поднимается со скоростью примерно одна единица за час процессинга, в соответствии с имеющимися цифрами. Это показывают недавние исследования.

Так вот, совсем недавно я слышал, как кто-то говорил, что в ходе процессинга спустя какое-то время коэффициент интеллекта поднимается и стабильно остается на этом уровне. На самом деле это не так, если речь идет о современном процессинге: коэффициент интеллекта довольно стабильно поднимается со скоростью примерно одна единица за час процессинга, в соответствии с имеющимися цифрами. Это показывают недавние исследования.

Когда мы проводили серию процессов определенного типа, так обычно и происходило примерно два или три года назад... мы прекратили проводить процессы этого типа, и это увеличение КИ тоже прекратилось. Мы получали результаты иного сорта, но мы не получали это увеличение КИ. Что ж, мы снова возвращаемся к этому. И когда у человека приведена в порядок «Помощь», его КИ увеличивается. Это поразительно для любого, кто склонен к занятиям философией, техникой или чем-то еще.

Когда мы проводили серию процессов определенного типа, так обычно и происходило примерно два или три года назад... мы прекратили проводить процессы этого типа, и это увеличение КИ тоже прекратилось. Мы получали результаты иного сорта, но мы не получали это увеличение КИ. Что ж, мы снова возвращаемся к этому. И когда у человека приведена в порядок «Помощь», его КИ увеличивается. Это поразительно для любого, кто склонен к занятиям философией, техникой или чем-то еще.

У человека не только повышается КИ, но и, конечно же, увеличивается свобода, вера в себя и уверенность. «Помощь» – это кнопка, которую можно просто-таки разнести на кусочки или восстановить в человеке. Это невероятно мощная кнопка.

У человека не только повышается КИ, но и, конечно же, увеличивается свобода, вера в себя и уверенность. «Помощь» – это кнопка, которую можно просто-таки разнести на кусочки или восстановить в человеке. Это невероятно мощная кнопка.

И конечно, все великие движения в истории, в том числе на Земле, действовали где-то поблизости от этой кнопки – одного этого фактора помощи. Священники, колдуны, врачи, ученые – неважно, какая секта... даже физики-ядерщики... когда они ведут свою деятельность, они имеют какое-то отношение к этой кнопке «Помощи». Причина брожения в среде физиков-ядерщиков, причина, по которой они дают столь противоречащие друг другу рекомендации правительственным учреждениям, состоит в том, что они четко разделились на два лагеря.

И конечно, все великие движения в истории, в том числе на Земле, действовали где-то поблизости от этой кнопки – одного этого фактора помощи. Священники, колдуны, врачи, ученые – неважно, какая секта... даже физики-ядерщики... когда они ведут свою деятельность, они имеют какое-то отношение к этой кнопке «Помощи». Причина брожения в среде физиков-ядерщиков, причина, по которой они дают столь противоречащие друг другу рекомендации правительственным учреждениям, состоит в том, что они четко разделились на два лагеря.

Есть физики-ядерщики, которые считают, что наука, по существу, изначально была создана для того, чтобы оказывать человеку помощь и поддержку. И есть другой лагерь, состоящий из тех, кому на это совершенно наплевать.

Есть физики-ядерщики, которые считают, что наука, по существу, изначально была создана для того, чтобы оказывать человеку помощь и поддержку. И есть другой лагерь, состоящий из тех, кому на это совершенно наплевать.

И эти два лагеря... рррррр. Но, что самое ужасное, даже физик-ядерщик не знает, за что он воюет. Однако, в сущности, основное предназначение и цель ученого – как его обучают сейчас или обучали когда-то в прошлом – состоит в том, чтобы оказывать человеку помощь и поддержку. А использование научных достижений для того, чтобы полностью уничтожить человека и стереть его с лица Земли, – это, конечно, такое вопиющее нарушение данного принципа, что человек либо смиряется с этим, впадая в апатию, либо каким-то образом борется против этого.

И эти два лагеря... рррррр. Но, что самое ужасное, даже физик-ядерщик не знает, за что он воюет. Однако, в сущности, основное предназначение и цель ученого – как его обучают сейчас или обучали когда-то в прошлом – состоит в том, чтобы оказывать человеку помощь и поддержку. А использование научных достижений для того, чтобы полностью уничтожить человека и стереть его с лица Земли, – это, конечно, такое вопиющее нарушение данного принципа, что человек либо смиряется с этим, впадая в апатию, либо каким-то образом борется против этого.

Я не говорю сейчас, хорошие они или плохие, правы или неправы. Я просто показываю вам, что раскол между ними произошел, по сути, на почве одного этого момента – «Помощи».

Я не говорю сейчас, хорошие они или плохие, правы или неправы. Я просто показываю вам, что раскол между ними произошел, по сути, на почве одного этого момента – «Помощи».

Так вот, мы видели много раз, как группа, занимающаяся исцелением людей здесь, на Земле, появляется, помогает людям, а затем вырождается и начинает жить за счет репутации, завоеванной в прошлом, – берет большую плату, проникает в законодательную структуру общества и делает другие подобные вещи... в действительности она больше не помогает людям. Я не буду ни на кого намекать конкретно, поскольку я ни на кого не зол прямо сейчас.

Так вот, мы видели много раз, как группа, занимающаяся исцелением людей здесь, на Земле, появляется, помогает людям, а затем вырождается и начинает жить за счет репутации, завоеванной в прошлом, – берет большую плату, проникает в законодательную структуру общества и делает другие подобные вещи... в действительности она больше не помогает людям. Я не буду ни на кого намекать конкретно, поскольку я ни на кого не зол прямо сейчас.

Но что-то случилось с этой кнопкой под названием «Помощь». Что-то случилось с этим одним фактором жизни. Человек, по существу, намерен помогать. Любая трудность, которая у него сейчас есть, берет свое начало в попытке помочь. Но единственная причина, по которой он сейчас жив и счастлив, – это тоже помощь. Это обоюдоострое оружие. Это медаль, у которой есть две стороны.

Но что-то случилось с этой кнопкой под названием «Помощь». Что-то случилось с этим одним фактором жизни. Человек, по существу, намерен помогать. Любая трудность, которая у него сейчас есть, берет свое начало в попытке помочь. Но единственная причина, по которой он сейчас жив и счастлив, – это тоже помощь. Это обоюдоострое оружие. Это медаль, у которой есть две стороны.

Если вы подумаете о ком-то, кого вы ненавидите, вы, вероятно, сможете вспомнить момент, когда вы пытались помочь ему или человеку, похожему на него. Ваша ненависть на самом деле основывается на том, что вы потерпели полный провал. Вы подвели себя, и вы подвели его.

Если вы подумаете о ком-то, кого вы ненавидите, вы, вероятно, сможете вспомнить момент, когда вы пытались помочь ему или человеку, похожему на него. Ваша ненависть на самом деле основывается на том, что вы потерпели полный провал. Вы подвели себя, и вы подвели его.

Когда вы еще только ходили пешком под стол, вы хотели помогать маме и папе. Хорошо, вы хотели им помогать, вы хотели, чтобы вам дали много работы, вы хотели... Спустя какое-то время вы начали придумывать нечто нереальное и преувеличенное, вы больше не приносили маме полотенце для посуды и так далее, вы начинали преувеличивать, вы говорили: «Как бы мне заработать 800 миллиардов фунтов стерлингов и купить им лимузин?» Понимаете, к этому моменту вы уже впадали в отчаяние. Но, вероятно, любой из вас может припомнить, что он реагировал подобным образом на своих родителей.

Когда вы еще только ходили пешком под стол, вы хотели помогать маме и папе. Хорошо, вы хотели им помогать, вы хотели, чтобы вам дали много работы, вы хотели... Спустя какое-то время вы начали придумывать нечто нереальное и преувеличенное, вы больше не приносили маме полотенце для посуды и так далее, вы начинали преувеличивать, вы говорили: «Как бы мне заработать 800 миллиардов фунтов стерлингов и купить им лимузин?» Понимаете, к этому моменту вы уже впадали в отчаяние. Но, вероятно, любой из вас может припомнить, что он реагировал подобным образом на своих родителей.

А потом, спустя какое-то время, вы решили, что вы бессильны что-то с этим сделать. Это и лежит в основе подростковой проблемы отрицания семьи. Ребенок решает, что он ничего не может с этим сделать.

А потом, спустя какое-то время, вы решили, что вы бессильны что-то с этим сделать. Это и лежит в основе подростковой проблемы отрицания семьи. Ребенок решает, что он ничего не может с этим сделать.

Так вот, если ребенок решает, что он не может помочь еще и обществу или какой-либо его части, он превращается в малолетнего преступника... если он принимает такое решение. Ребенок должен знать, что он может помочь. И до тех пор пока он будет знать, что он может помочь, он будет оставаться в общении и будет поступать правильно. Но когда он почувствует, что больше не может помогать, он начнет выходить из себя. И его жизнь покатится под откос.

Так вот, если ребенок решает, что он не может помочь еще и обществу или какой-либо его части, он превращается в малолетнего преступника... если он принимает такое решение. Ребенок должен знать, что он может помочь. И до тех пор пока он будет знать, что он может помочь, он будет оставаться в общении и будет поступать правильно. Но когда он почувствует, что больше не может помогать, он начнет выходить из себя. И его жизнь покатится под откос.

Человек работает по какой-то специальности на протяжении скольких-то лет, а потом вдруг неожиданно по какой-то необъяснимой причине меняет профессию. У него все еще сохраняется незначительное желание работать по прежней специальности, но он чувствует, что не должен этого делать или не может. И если мы поищем истоки этого, мы обнаружим, что когда-то он решил, что эта профессия никому не помогает. И обнаружив, что она никому не помогает, он бросил ею заниматься. Он сказал: «Довольно».

Человек работает по какой-то специальности на протяжении скольких-то лет, а потом вдруг неожиданно по какой-то необъяснимой причине меняет профессию. У него все еще сохраняется незначительное желание работать по прежней специальности, но он чувствует, что не должен этого делать или не может. И если мы поищем истоки этого, мы обнаружим, что когда-то он решил, что эта профессия никому не помогает. И обнаружив, что она никому не помогает, он бросил ею заниматься. Он сказал: «Довольно».

Вот невероятный факт, связанный с писателями... писатель пишет роман, что-то вроде того, его роман читают, а писатель не пишет больше ни одного романа. Что ж, очевидно, если он написал один роман, он может написать и еще один. Почему же он этого не делает? Что ж, он обнаружил, что первый роман никому не помог. Он прочитал критические отзывы на свой роман или что-то вроде того. Этого не следует делать ни одному писателю.

Вот невероятный факт, связанный с писателями... писатель пишет роман, что-то вроде того, его роман читают, а писатель не пишет больше ни одного романа. Что ж, очевидно, если он написал один роман, он может написать и еще один. Почему же он этого не делает? Что ж, он обнаружил, что первый роман никому не помог. Он прочитал критические отзывы на свой роман или что-то вроде того. Этого не следует делать ни одному писателю.

Таким образом, успех человека в жизни, по-видимому, определяется его мнением о том, насколько деятельность, которой он занят, помогает той или иной области жизни. И когда этот бедняга опускается на самое дно, он уже никому не может помочь в целом мире, включая и себя самого, и он конченый человек. Он конченый человек, и к этому времени он мертв. И то, что он все еще может дышать, совершенно ничего не значит, этот человек мертв. Вот и все, что ему нужно осознать полностью.

Таким образом, успех человека в жизни, по-видимому, определяется его мнением о том, насколько деятельность, которой он занят, помогает той или иной области жизни. И когда этот бедняга опускается на самое дно, он уже никому не может помочь в целом мире, включая и себя самого, и он конченый человек. Он конченый человек, и к этому времени он мертв. И то, что он все еще может дышать, совершенно ничего не значит, этот человек мертв. Вот и все, что ему нужно осознать полностью.

Очень странно, что существует одна-единственная кнопка, которая может быть так основательно аберрирована. Таким образом, ограничивающий фактор при распространении Саентологии заключался не в том, что мы испытывали нехватку в сообразительных людях... поскольку мы сами можем делать людей сообразительными... мы испытывали нехватку в людях, которые бы верили в то, что помощь возможна. Это совершенно необходимое условие для пробуждения интереса к Дианетике и Саентологии.

Очень странно, что существует одна-единственная кнопка, которая может быть так основательно аберрирована. Таким образом, ограничивающий фактор при распространении Саентологии заключался не в том, что мы испытывали нехватку в сообразительных людях... поскольку мы сами можем делать людей сообразительными... мы испытывали нехватку в людях, которые бы верили в то, что помощь возможна. Это совершенно необходимое условие для пробуждения интереса к Дианетике и Саентологии.

Так вот, конечно же, материалы по Дианетике и Саентологии обошли мир несколько раз. Идеи подобного характера распространяются довольно быстро. Я со своей стороны не прикладывал к этому никаких усилий. На самом деле мне вспоминается первый случай, когда мне сообщили, что все книги по этой теме аккуратно помещаются в библиотеку где-то в Москве.

Так вот, конечно же, материалы по Дианетике и Саентологии обошли мир несколько раз. Идеи подобного характера распространяются довольно быстро. Я со своей стороны не прикладывал к этому никаких усилий. На самом деле мне вспоминается первый случай, когда мне сообщили, что все книги по этой теме аккуратно помещаются в библиотеку где-то в Москве.

Ко мне подошел совершенно незнакомый человек и сказал: «Что ж, Рон, ты будешь рад узнать, что мне удалось передать твои книги коммунистической партии в Торонто и их экспортировали в Москву».

Ко мне подошел совершенно незнакомый человек и сказал: «Что ж, Рон, ты будешь рад узнать, что мне удалось передать твои книги коммунистической партии в Торонто и их экспортировали в Москву».

И я ответил: «Спасибо большое. Надеюсь, кто-нибудь там может читать по-английски».

И я ответил: «Спасибо большое. Надеюсь, кто-нибудь там может читать по-английски».

На самом деле когда-то у нас был проект по переводу всех материалов на немецкий язык, чтобы русские могли их выкрасть.

На самом деле когда-то у нас был проект по переводу всех материалов на немецкий язык, чтобы русские могли их выкрасть.

Нет, здесь у нас есть ограничивающий фактор. Очевидно, что в западной цивилизации осталось не так много людей, которые по-прежнему верят в то, что помощь возможна.

Нет, здесь у нас есть ограничивающий фактор. Очевидно, что в западной цивилизации осталось не так много людей, которые по-прежнему верят в то, что помощь возможна.

Так вот, это очень легко проверить. Вы выходите на улицу и говорите: «Вчера вечером я слушал интересную лекцию. Есть такой человек – Хаббард – и он говорит о Дианетике и Саентологии и так далее, и это очень интересный предмет, с его помощью можно повысить КИ человека и сделать его более счастливым или здоровым», – или что-то вроде этого.

Так вот, это очень легко проверить. Вы выходите на улицу и говорите: «Вчера вечером я слушал интересную лекцию. Есть такой человек – Хаббард – и он говорит о Дианетике и Саентологии и так далее, и это очень интересный предмет, с его помощью можно повысить КИ человека и сделать его более счастливым или здоровым», – или что-то вроде этого.

Я раскрою вам один секрет. Определенный процент людей, которым вы это скажете (в целом это будет очень большой процент), ответит вам: «А, наверное это просто куча руфф, раурр, рурр». Они ведут себя так, словно вы наступили им на хвост.

Я раскрою вам один секрет. Определенный процент людей, которым вы это скажете (в целом это будет очень большой процент), ответит вам: «А, наверное это просто куча руфф, раурр, рурр». Они ведут себя так, словно вы наступили им на хвост.

Вы им сказали: «В воздухе витает такой слабый намек на то, что кто-то придумал что-то такое, что, вероятно, может кому-нибудь помочь». И это все равно, что наступить коту на хвост. Мяяяяяяяяяу! Ничего подобного не может существовать ни при каких обстоятельствах. Вы надавили на их кнопку «Помощь». А если их кнопка «Помощь» действует с точностью до наоборот, то они никогда не купят ничего, что имеет к помощи хоть какое-то отношение.

Вы им сказали: «В воздухе витает такой слабый намек на то, что кто-то придумал что-то такое, что, вероятно, может кому-нибудь помочь». И это все равно, что наступить коту на хвост. Мяяяяяяяяяу! Ничего подобного не может существовать ни при каких обстоятельствах. Вы надавили на их кнопку «Помощь». А если их кнопка «Помощь» действует с точностью до наоборот, то они никогда не купят ничего, что имеет к помощи хоть какое-то отношение.

Вот в чем странность. Если они говорят: «Что ж, это полный вздор, и это не может иметь никакого отношения к помощи, и вряд ли мы сможем это использовать» – что-то вроде этого... если человек заявляет нечто подобное или реагирует каким-то подобным образом, спросите его, как он относится к медицине, психиатрии, чтению, теплым ваннам, загоранию... Реакция на эти кнопки не будет одинаковой, но будет очень похожей. Они не верят, в самом деле не верят в то, что помощь возможна.

Вот в чем странность. Если они говорят: «Что ж, это полный вздор, и это не может иметь никакого отношения к помощи, и вряд ли мы сможем это использовать» – что-то вроде этого... если человек заявляет нечто подобное или реагирует каким-то подобным образом, спросите его, как он относится к медицине, психиатрии, чтению, теплым ваннам, загоранию... Реакция на эти кнопки не будет одинаковой, но будет очень похожей. Они не верят, в самом деле не верят в то, что помощь возможна.

Так вот, иногда остается какая-то маленькая, маленькая надежда, которую не затронуло общее проклятие, поразившее весь предмет помощи. Люди думают, что, быть может, если они сядут где-нибудь тихо и ничего не будут говорить, то это поможет. Что это может помочь. У них будет такая робкая мысль о том, что какая-то помощь может быть все-таки возможна, но эта мысль распространяется не на весь предмет помощи как таковой.

Так вот, иногда остается какая-то маленькая, маленькая надежда, которую не затронуло общее проклятие, поразившее весь предмет помощи. Люди думают, что, быть может, если они сядут где-нибудь тихо и ничего не будут говорить, то это поможет. Что это может помочь. У них будет такая робкая мысль о том, что какая-то помощь может быть все-таки возможна, но эта мысль распространяется не на весь предмет помощи как таковой.

Так вот, в Дианетике и Саентологии невероятно много технических терминов, они очень трудные. Очень, очень трудные. Их очень сложно выучить. Вам нужно быть очень осторожными с этим. По большей части это американский сленг.

Так вот, в Дианетике и Саентологии невероятно много технических терминов, они очень трудные. Очень, очень трудные. Их очень сложно выучить. Вам нужно быть очень осторожными с этим. По большей части это американский сленг.

Существует такой технический термин, как задержка общения. И это продолжительность времени между постановкой вопроса и ответом именно на этот вопрос. Многие задержки общения просто остаются незамеченными.

Существует такой технический термин, как задержка общения. И это продолжительность времени между постановкой вопроса и ответом именно на этот вопрос. Многие задержки общения просто остаются незамеченными.

Вы говорите кому-нибудь: «Как ты сегодня?», а он отвечает: «Я рыбачил». Понимаете, на самом деле с этого момента задержка общения длится вечно, поскольку он так и не ответил на ваш вопрос.

Вы говорите кому-нибудь: «Как ты сегодня?», а он отвечает: «Я рыбачил». Понимаете, на самом деле с этого момента задержка общения длится вечно, поскольку он так и не ответил на ваш вопрос.

Вам нужно задать тот же самый вопрос несколько раз, прежде чем он наконец ответит: «Как я сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня... О, боже, это трудно сказать».

Вам нужно задать тот же самый вопрос несколько раз, прежде чем он наконец ответит: «Как я сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня, сегодня... О, боже, это трудно сказать».

Так вот, продолжительность времени между постановкой вопроса и ответом именно на этот вопрос – это и есть задержка общения. И если вы хотите получить хороший пример задержки общения, скажите кому-нибудь очень быстро... эта женщина была замужем многие годы и ей приходилось несладко и так далее, предположим, вы говорите ей: «Как вы могли бы помочь вашему мужу?» О, тут вы в самом деле получите задержку общения.

Так вот, продолжительность времени между постановкой вопроса и ответом именно на этот вопрос – это и есть задержка общения. И если вы хотите получить хороший пример задержки общения, скажите кому-нибудь очень быстро... эта женщина была замужем многие годы и ей приходилось несладко и так далее, предположим, вы говорите ей: «Как вы могли бы помочь вашему мужу?» О, тут вы в самом деле получите задержку общения.

Задайте этот вопрос тринадцатилетнему ребенку, или кому-то в этом роде, вы его спрашиваете: «Как ты мог бы помочь твоим маме и папе?»

Задайте этот вопрос тринадцатилетнему ребенку, или кому-то в этом роде, вы его спрашиваете: «Как ты мог бы помочь твоим маме и папе?»

Понимаете, это примерно тот возраст, в котором он уже потерпел крах в том, что касается помощи. «Как ты мог бы помочь твоим маме и папе?»

Понимаете, это примерно тот возраст, в котором он уже потерпел крах в том, что касается помощи. «Как ты мог бы помочь твоим маме и папе?»

Вы получите длинную задержку общения. Вы задаете вопрос, который непосредственно затрагивает основную кнопку, причину существования человека.

Вы получите длинную задержку общения. Вы задаете вопрос, который непосредственно затрагивает основную кнопку, причину существования человека.

Человек говорит: «Зачем мы живем?»

Человек говорит: «Зачем мы живем?»

Что ж, видимость такова, видимость такова, что мы живем, чтобы помогать. Я знаю, что это один из самых глупых ответов. Но такова жизнь, она глупа. Я ничем тут не могу помочь, если она настолько глупа.

Что ж, видимость такова, видимость такова, что мы живем, чтобы помогать. Я знаю, что это один из самых глупых ответов. Но такова жизнь, она глупа. Я ничем тут не могу помочь, если она настолько глупа.

Очень часто люди смотрят на меня осуждающе, как будто я все это изобрел.

Очень часто люди смотрят на меня осуждающе, как будто я все это изобрел.

Может быть, я это и сделал, но я этого не помню.

Может быть, я это и сделал, но я этого не помню.

Так что в любом случае, кнопка «Помощь» мертва настолько, насколько мертв человек, понимаете, вы можете определить, насколько мертв человек, по его способности помогать, и между этими вещами в действительности существует прямая зависимость. Это одна из самых странных вещей в жизни, которые вы только можете изучать. Это слишком просто, до глупости просто, чтобы хоть кто-нибудь из великих философов обратил на это внимание, понимаете? Вот почему у меня получилось подумать над этим. Это просто слишком глупо.

Так что в любом случае, кнопка «Помощь» мертва настолько, насколько мертв человек, понимаете, вы можете определить, насколько мертв человек, по его способности помогать, и между этими вещами в действительности существует прямая зависимость. Это одна из самых странных вещей в жизни, которые вы только можете изучать. Это слишком просто, до глупости просто, чтобы хоть кто-нибудь из великих философов обратил на это внимание, понимаете? Вот почему у меня получилось подумать над этим. Это просто слишком глупо.

Человек говорит: «В чем смысл жизни?» Как это ни странно, очевидный ответ на этот вопрос, очевидный ответ на этот вопрос, – если этот человек хочет знать, в чем состоит вполне конкретный, основной смысл жизни – состоит в том, чтобы помогать людям. Это явно основополагающий смысл существования. Это слишком уж глупо, но в действительности жизнь людей подчиняется именно этому, и когда они больше не могут помогать людям, они мертвы.

Человек говорит: «В чем смысл жизни?» Как это ни странно, очевидный ответ на этот вопрос, очевидный ответ на этот вопрос, – если этот человек хочет знать, в чем состоит вполне конкретный, основной смысл жизни – состоит в том, чтобы помогать людям. Это явно основополагающий смысл существования. Это слишком уж глупо, но в действительности жизнь людей подчиняется именно этому, и когда они больше не могут помогать людям, они мертвы.

Давайте посмотрим на человека, который готов совершить самоубийство. Он только и говорит, что о самоубийстве, самоубийстве... А, Морфей, где твои луки и стрелы? Понимаете, самоубийство. И он говорит... и вы спрашиваете: «Эй, приятель, в чем дело, ты что, никому не можешь помочь?» Вы попадете в самое яблочко.

Давайте посмотрим на человека, который готов совершить самоубийство. Он только и говорит, что о самоубийстве, самоубийстве... А, Морфей, где твои луки и стрелы? Понимаете, самоубийство. И он говорит... и вы спрашиваете: «Эй, приятель, в чем дело, ты что, никому не можешь помочь?» Вы попадете в самое яблочко.

Знаете, он, скорее всего, ответит: «(всхлипывание) Так и есть».

Знаете, он, скорее всего, ответит: «(всхлипывание) Так и есть».

Однажды я столкнулся с таким человеком, он был законченным алкоголиком, и я сделал это совершенно случайно, я так и не понял, что я сделал. Это было давным-давно, этот человек всхлипывал, был расстроен и так далее, и говорил: «Я только и делаю, что приношу всем несчастье».

Однажды я столкнулся с таким человеком, он был законченным алкоголиком, и я сделал это совершенно случайно, я так и не понял, что я сделал. Это было давным-давно, этот человек всхлипывал, был расстроен и так далее, и говорил: «Я только и делаю, что приношу всем несчастье».

И я сказал: «Что ж, разве нет ни одного человека, которому вы бы принесли счастье?»

И я сказал: «Что ж, разве нет ни одного человека, которому вы бы принесли счастье?»

Он ушел, так и не ответив, а в три часа ночи он позвонил мне и сказал:

Он ушел, так и не ответив, а в три часа ночи он позвонил мне и сказал:

«Есть». После этого он завязал с пьянством, а я так ничего и не понял. Я сделал запись об этом в карточке кейса... в истории кейса... так эта запись там и осталась.

«Есть». После этого он завязал с пьянством, а я так ничего и не понял. Я сделал запись об этом в карточке кейса... в истории кейса... так эта запись там и осталась.

Что ж, современные методы исследований заключаются в том, что вы берете все данные, которые не вписываются в ваши теории, и отбрасываете их. Именно так и проводятся современные исследования.

Что ж, современные методы исследований заключаются в том, что вы берете все данные, которые не вписываются в ваши теории, и отбрасываете их. Именно так и проводятся современные исследования.

Ну, конечно, в некоторых странах пошли еще дальше, там берут любые данные, которые не вписываются в их теорию или в их политическую философию, которой они руководствуются, и отбрасывают их. Данное должно согласовываться с какими-то двумя вещами, прежде чем его примут.

Ну, конечно, в некоторых странах пошли еще дальше, там берут любые данные, которые не вписываются в их теорию или в их политическую философию, которой они руководствуются, и отбрасывают их. Данное должно согласовываться с какими-то двумя вещами, прежде чем его примут.

Что ж, нам в этом повезло, нам в этом повезло потому, что, по правде сказать, я не обладаю политической хваткой офицера ВМС, который усердно зарабатывал собственное продвижение по рангам. Иными словами, если говорить о политической философии, то я, бывало, мог сидеть и говорить с коммунистами и прекрасно проводить время за разговорами о коммунизме, я мог говорить с роялистами и прекрасно проводить время за разговорами о роялистах, я мог говорить с анархистами и прекрасно проводить время за разговорами об анархии, а после этого все совершенно запутывались, поскольку анархист думал, что я анархист, а роялист думал, что я роялист.

Что ж, нам в этом повезло, нам в этом повезло потому, что, по правде сказать, я не обладаю политической хваткой офицера ВМС, который усердно зарабатывал собственное продвижение по рангам. Иными словами, если говорить о политической философии, то я, бывало, мог сидеть и говорить с коммунистами и прекрасно проводить время за разговорами о коммунизме, я мог говорить с роялистами и прекрасно проводить время за разговорами о роялистах, я мог говорить с анархистами и прекрасно проводить время за разговорами об анархии, а после этого все совершенно запутывались, поскольку анархист думал, что я анархист, а роялист думал, что я роялист.

Ну, а я ничего не делал. Я не знал, что они так подумали.

Ну, а я ничего не делал. Я не знал, что они так подумали.

Что ж, всякий раз, когда вы видите какое-то отдельное данное, изолированное от всех остальных... вы получаете чудесное исцеление. Что ж, один из модных способов объяснить это состоит в том, чтобы сказать: «Ну, магнетизм моей личности настолько силен, что алкоголик просто понял, что он действительно столкнулся с чем-то особенным, и конечно же, я ношу этот нимб не совсем ровно, но...» Вот таким будет правильное объяснение, но я слишком глуп. Мне кажется, что этому, вероятно, есть какое-то более подходящее объяснение, и этот вопрос оставался в подвешенном состоянии на протяжении многих лет, пока я наконец не смог понять, в чем же там было дело.

Что ж, всякий раз, когда вы видите какое-то отдельное данное, изолированное от всех остальных... вы получаете чудесное исцеление. Что ж, один из модных способов объяснить это состоит в том, чтобы сказать: «Ну, магнетизм моей личности настолько силен, что алкоголик просто понял, что он действительно столкнулся с чем-то особенным, и конечно же, я ношу этот нимб не совсем ровно, но...» Вот таким будет правильное объяснение, но я слишком глуп. Мне кажется, что этому, вероятно, есть какое-то более подходящее объяснение, и этот вопрос оставался в подвешенном состоянии на протяжении многих лет, пока я наконец не смог понять, в чем же там было дело.

Существуют и другие подобные отдельные случаи, понимаете, но они согласовывались друг с другом, и это просто означало, что кнопку «Помощь» очень легко привести в порядок, несмотря на то, что она является чрезвычайно аберрированной. Понимаете, человек мог реагировать как полнейший безумец на «Помощь», но эту кнопку было очень легко встряхнуть и привести в порядок.

Существуют и другие подобные отдельные случаи, понимаете, но они согласовывались друг с другом, и это просто означало, что кнопку «Помощь» очень легко привести в порядок, несмотря на то, что она является чрезвычайно аберрированной. Понимаете, человек мог реагировать как полнейший безумец на «Помощь», но эту кнопку было очень легко встряхнуть и привести в порядок.

Так вот, это очень интересно.

Так вот, это очень интересно.

Некоторое время назад я со всей определенностью установил, что человеку очень, очень, очень сложно оставаться чокнутым. Для этого требуется попыхтеть. Могу вам сказать, что вы даже представить себе не можете, насколько сильно приходится попыхтеть. Вы представить себе не можете, насколько сложно сохранять боль в груди, или невроз, или что-то подобное.

Некоторое время назад я со всей определенностью установил, что человеку очень, очень, очень сложно оставаться чокнутым. Для этого требуется попыхтеть. Могу вам сказать, что вы даже представить себе не можете, насколько сильно приходится попыхтеть. Вы представить себе не можете, насколько сложно сохранять боль в груди, или невроз, или что-то подобное.

И, конечно же, очень сложно сохранять невроз поблизости от саентолога, потому что у него просто руки чешутся, понимаете, он говорит: «Не могу ли я вас поодитировать? Что вы делаете в воскресенье?» Ну, вы знаете.

И, конечно же, очень сложно сохранять невроз поблизости от саентолога, потому что у него просто руки чешутся, понимаете, он говорит: «Не могу ли я вас поодитировать? Что вы делаете в воскресенье?» Ну, вы знаете.

Но сохранять аберрированное состояние, по-видимому, очень, очень сложно, поскольку всякий раз, когда вы бьете где-то рядом с кнопкой аберрированного состояния, оно очень быстро исчезает. Если вы никогда не видели, как подобное состояние исчезает, то вы никогда не наносили удар поблизости от этой кнопки. Е-метр или что-то вроде этого может помочь ближе подобраться к этой кнопке.

Но сохранять аберрированное состояние, по-видимому, очень, очень сложно, поскольку всякий раз, когда вы бьете где-то рядом с кнопкой аберрированного состояния, оно очень быстро исчезает. Если вы никогда не видели, как подобное состояние исчезает, то вы никогда не наносили удар поблизости от этой кнопки. Е-метр или что-то вроде этого может помочь ближе подобраться к этой кнопке.

Но давайте рассмотрим человека, у которого ужас перед змеями или что-то вроде этого. Как это называется? Герпофобия, так? Я знаю, у этой болезни есть какое-то латинское название. Я знал, что мне удастся употребить в этой лекции технический термин, если я постараюсь. Или это заболевание волос?

Но давайте рассмотрим человека, у которого ужас перед змеями или что-то вроде этого. Как это называется? Герпофобия, так? Я знаю, у этой болезни есть какое-то латинское название. Я знал, что мне удастся употребить в этой лекции технический термин, если я постараюсь. Или это заболевание волос?

Но мы рассмотрим человека, который боится змей. Они относятся к той сфере, где никакая помощь невозможна. Змеи ему не помогают. Он не помогает змеям. Понимаете? И он говорит: «Зззннооуурр».

Но мы рассмотрим человека, который боится змей. Они относятся к той сфере, где никакая помощь невозможна. Змеи ему не помогают. Он не помогает змеям. Понимаете? И он говорит: «Зззннооуурр».

Что ж, если вы просто примитесь обсуждать с ним или хотя бы попытаетесь обсудить с ним помощь змеям, вы, скорее всего, увидите извержение вулкана. Понимаете, вы ударите точно по кнопке.

Что ж, если вы просто примитесь обсуждать с ним или хотя бы попытаетесь обсудить с ним помощь змеям, вы, скорее всего, увидите извержение вулкана. Понимаете, вы ударите точно по кнопке.

Предположим, что перед нами обычный полисмен. Конечно, я знаю, у полицейских есть свои недостатки, но этот человек синеет и костенеет всякий раз, когда видит полицейского. Понимаете? Представляете себе? Вот что с ним творится, понимаете?

Предположим, что перед нами обычный полисмен. Конечно, я знаю, у полицейских есть свои недостатки, но этот человек синеет и костенеет всякий раз, когда видит полицейского. Понимаете? Представляете себе? Вот что с ним творится, понимаете?

И если вы просто зададите этому человеку такой вопрос: «Как бы ты помог полицейскому?», это будет равносильно тому, чтобы запихнуть ему в карман ракету. Это самая взрывоопасная штуковина. Она вызывает самые настоящие реакции. Вы просто предлагаете этот вопрос в качестве темы для поддержания светской беседы. У вас всегда есть безопасный способ ретироваться, сказав: «Да я просто предложил это для поддержания беседы. Я не понимаю, почему вы так разволновались». Это, конечно же, сделает из вас лжеца.

И если вы просто зададите этому человеку такой вопрос: «Как бы ты помог полицейскому?», это будет равносильно тому, чтобы запихнуть ему в карман ракету. Это самая взрывоопасная штуковина. Она вызывает самые настоящие реакции. Вы просто предлагаете этот вопрос в качестве темы для поддержания светской беседы. У вас всегда есть безопасный способ ретироваться, сказав: «Да я просто предложил это для поддержания беседы. Я не понимаю, почему вы так разволновались». Это, конечно же, сделает из вас лжеца.

Но если вам удастся втянуть его в обсуждение вопроса о том, как он мог бы помочь полицейскому, но не о том, как полицейский мог бы помочь ему, понимаете? Человек всегда причина. Понимаете, люди – это люди, и если рядом с ними что-то происходит, боюсь, они сами это делают; это не является популярной теорией, из-за этого мы потеряли многих людей. Приходит какой-то человек и говорит: «Моя мать, моя жена, они меня зарезали. Они меня повесили. Они меня разорили, и я только что потерял свою страховку, правительство отменило все то и это», а вы говорите: «Что ж, а что вы сделали?»

Но если вам удастся втянуть его в обсуждение вопроса о том, как он мог бы помочь полицейскому, но не о том, как полицейский мог бы помочь ему, понимаете? Человек всегда причина. Понимаете, люди – это люди, и если рядом с ними что-то происходит, боюсь, они сами это делают; это не является популярной теорией, из-за этого мы потеряли многих людей. Приходит какой-то человек и говорит: «Моя мать, моя жена, они меня зарезали. Они меня повесили. Они меня разорили, и я только что потерял свою страховку, правительство отменило все то и это», а вы говорите: «Что ж, а что вы сделали?»

И вы понимаете, человеку это просто не нравится. Он никогда ничего не делал, он невинен, непорочен. Я имею в виду...

И вы понимаете, человеку это просто не нравится. Он никогда ничего не делал, он невинен, непорочен. Я имею в виду...

Так вот, когда этот человек будет обсуждать в обычной беседе вопрос о том, как он мог бы помочь полицейскому, это заставит его окостенелость исчезнуть. Тут требуется кое-какая вулканическая деятельность. Вам нужно побуждать его продолжать обсуждение, понимаете? Вы должны... «Что ж, хорошо. Вы говорите, что могли бы помочь ему вот таким образом. Теперь скажите, как еще вы могли бы помочь полицейскому?» Ну, вы понимаете.

Так вот, когда этот человек будет обсуждать в обычной беседе вопрос о том, как он мог бы помочь полицейскому, это заставит его окостенелость исчезнуть. Тут требуется кое-какая вулканическая деятельность. Вам нужно побуждать его продолжать обсуждение, понимаете? Вы должны... «Что ж, хорошо. Вы говорите, что могли бы помочь ему вот таким образом. Теперь скажите, как еще вы могли бы помочь полицейскому?» Ну, вы понимаете.

И парень начинает, понимаете: «Роуурр, рррррххрр. Стены, что ли, то приближаются, то удаляются? Ваше лицо временами становится то большим, то маленьким. Что вы со мной делаете?» Вы просто можете быть невинным наблюдателем.

И парень начинает, понимаете: «Роуурр, рррррххрр. Стены, что ли, то приближаются, то удаляются? Ваше лицо временами становится то большим, то маленьким. Что вы со мной делаете?» Вы просто можете быть невинным наблюдателем.

Так вот, если вы пришли к какому-то решению относительно того, что с ним не в порядке, и ваше решение ошибочно, и вы попытаетесь обсудить с ним помощь в связи с этим предметом, вы не получите никакого извержения вулкана. Вы должны на самом деле... как бы мне хотелось, чтобы это уяснили для себя медики и другие... вы должны узнать у пациента, что с ним не в порядке. Понимаете, с ним не в порядке не то, что с ним не в порядке по вашему мнению, с ним не в порядке то, что с ним не в порядке... вы можете излечить лишь то, что не в порядке с самим пациентом. До того как вы начнете давать ему пенициллин. А тогда у вас появится множество вещей, которые нужно будет излечить.

Так вот, если вы пришли к какому-то решению относительно того, что с ним не в порядке, и ваше решение ошибочно, и вы попытаетесь обсудить с ним помощь в связи с этим предметом, вы не получите никакого извержения вулкана. Вы должны на самом деле... как бы мне хотелось, чтобы это уяснили для себя медики и другие... вы должны узнать у пациента, что с ним не в порядке. Понимаете, с ним не в порядке не то, что с ним не в порядке по вашему мнению, с ним не в порядке то, что с ним не в порядке... вы можете излечить лишь то, что не в порядке с самим пациентом. До того как вы начнете давать ему пенициллин. А тогда у вас появится множество вещей, которые нужно будет излечить.

Ну, да ладно... У нас есть кнопка, которую можно использовать в светской беседе. «Помощь» – это наиболее приемлемая из всех тем, которые вы когда-либо обсуждали с кем бы то ни было. И человек, который начинает метать громы и молнии и не верит в то, что помощь возможна, просто-напросто совершил промах.

Ну, да ладно... У нас есть кнопка, которую можно использовать в светской беседе. «Помощь» – это наиболее приемлемая из всех тем, которые вы когда-либо обсуждали с кем бы то ни было. И человек, который начинает метать громы и молнии и не верит в то, что помощь возможна, просто-напросто совершил промах.

У него другая дефиниция помощи... вы выясняете у него в ходе обсуждения, как он понимает помощь... у вас волосы слегка встанут дыбом, но некоторые люди полагают, что помощь – это предательство. Единственный способ помочь кому-то – совершить предательство. Я не буду утруждать себя объяснением всего этого, просто посмотрите сами. Это весьма интересно. Помощь превратилась в предательство.

У него другая дефиниция помощи... вы выясняете у него в ходе обсуждения, как он понимает помощь... у вас волосы слегка встанут дыбом, но некоторые люди полагают, что помощь – это предательство. Единственный способ помочь кому-то – совершить предательство. Я не буду утруждать себя объяснением всего этого, просто посмотрите сами. Это весьма интересно. Помощь превратилась в предательство.

Как помочь кому-либо? «Нужно заманить его куда-нибудь в темный закоулок и воткнуть в него нож».

Как помочь кому-либо? «Нужно заманить его куда-нибудь в темный закоулок и воткнуть в него нож».

И человек искренне и безоговорочно в это верит. Он утратил свою способность к суждению о помощи и свои критерии. И это самое странное, что только можно наблюдать или слышать.

И человек искренне и безоговорочно в это верит. Он утратил свою способность к суждению о помощи и свои критерии. И это самое странное, что только можно наблюдать или слышать.

Если вы когда-нибудь говорили с каким-нибудь известным преступником... понимаете, с кем-то, кто долгое время торчал в Дартмур Скрабз или где-то еще... если вы спросите его, что такое помощь, вы получите самые странные ответы, какие вы когда-либо слышали. Это невероятно, но этим-то и является помощь. Он знает, как помочь людям. Им нужно всучить плохой товар, тогда в следующий раз они будут умнее и не купят его.

Если вы когда-нибудь говорили с каким-нибудь известным преступником... понимаете, с кем-то, кто долгое время торчал в Дартмур Скрабз или где-то еще... если вы спросите его, что такое помощь, вы получите самые странные ответы, какие вы когда-либо слышали. Это невероятно, но этим-то и является помощь. Он знает, как помочь людям. Им нужно всучить плохой товар, тогда в следующий раз они будут умнее и не купят его.

Если вы приподнимете синапсы и нейроны в разуме этого человека и посмотрите на тэтана, вы обнаружите некоторые наиболее примечательные неправильные дефиниции для помощи из всех, что вы когда-либо слышали. Эти дефиниции просто невероятны.

Если вы приподнимете синапсы и нейроны в разуме этого человека и посмотрите на тэтана, вы обнаружите некоторые наиболее примечательные неправильные дефиниции для помощи из всех, что вы когда-либо слышали. Эти дефиниции просто невероятны.

Что ж, естественно, вы знаете, что такое помощь, не так ли? Поэтому вам никогда бы не пришло в голову выяснять у другого человека, что такое помощь по его мнению. Это восхитительная вещь, совершенно восхитительная. Сборщики налогов верят в то, что они помогают. Они в самом деле помогают, иначе они не были бы сборщиками налогов.

Что ж, естественно, вы знаете, что такое помощь, не так ли? Поэтому вам никогда бы не пришло в голову выяснять у другого человека, что такое помощь по его мнению. Это восхитительная вещь, совершенно восхитительная. Сборщики налогов верят в то, что они помогают. Они в самом деле помогают, иначе они не были бы сборщиками налогов.

Беда с помощью в том, что она становится односторонней. Понимаете, человек перебирается вот на эту сторону; он стоит за что-то, и он этому помогает. Либо он попадает вот в такую ситуацию: наилучший способ помочь клану гумпвумп – перебить весь клан киллибамп. Таким будет наилучший способ.

Беда с помощью в том, что она становится односторонней. Понимаете, человек перебирается вот на эту сторону; он стоит за что-то, и он этому помогает. Либо он попадает вот в такую ситуацию: наилучший способ помочь клану гумпвумп – перебить весь клан киллибамп. Таким будет наилучший способ.

Что ж, он настолько занят оказанием помощи этому клану, понимаете, что в конечном итоге начинает понимать помощь неправильно. Как вы помогаете? Что ж, вы убиваете гилливумпс. Все, что вам нужно сделать, – это завалить гилливумпс, и у вас... как вы помогаете? Что ж, вы убиваете людей. Вот как вы помогаете.

Что ж, он настолько занят оказанием помощи этому клану, понимаете, что в конечном итоге начинает понимать помощь неправильно. Как вы помогаете? Что ж, вы убиваете гилливумпс. Все, что вам нужно сделать, – это завалить гилливумпс, и у вас... как вы помогаете? Что ж, вы убиваете людей. Вот как вы помогаете.

Так вот, вы подходите к такому человеку и говорите: «Помоги мне». И он отвечает: «Ладненько». Хрясь!

Так вот, вы подходите к такому человеку и говорите: «Помоги мне». И он отвечает: «Ладненько». Хрясь!

Это, вне всякого сомнения, разнообразит жизнь.

Это, вне всякого сомнения, разнообразит жизнь.

Но печально во всем этом то, что многие способы исцеления, которые использовались на протяжении веков, несмотря на все свидетельства того, что они никому не помогают, тем не менее продолжали постоянно, непрерывно использоваться.

Но печально во всем этом то, что многие способы исцеления, которые использовались на протяжении веков, несмотря на все свидетельства того, что они никому не помогают, тем не менее продолжали постоянно, непрерывно использоваться.

А известно ли вам, что люди, которые использовали эти способы исцеления, свято верили в то, что они помогают людям? Быть может, за всю свою карьеру у них не было ни одного случая успешного исцеления, но они по-прежнему верили в то, что они кому-то помогают.

А известно ли вам, что люди, которые использовали эти способы исцеления, свято верили в то, что они помогают людям? Быть может, за всю свою карьеру у них не было ни одного случая успешного исцеления, но они по-прежнему верили в то, что они кому-то помогают.

Так вот, неправильный способ разрешить эту проблему заключается в том, чтобы неопровержимо доказать человеку, что он никому не помогает. Так разрешать эту проблему неправильно.

Так вот, неправильный способ разрешить эту проблему заключается в том, чтобы неопровержимо доказать человеку, что он никому не помогает. Так разрешать эту проблему неправильно.

Правильным будет поговорить с ним о том, как он мог бы помочь людям. И вы обнаружите, что эта кнопка очень быстро встанет на место.

Правильным будет поговорить с ним о том, как он мог бы помочь людям. И вы обнаружите, что эта кнопка очень быстро встанет на место.

Так вот, я уверен, что в вашем непосредственном окружении есть люди, которым вы пытались помочь и потерпели в этом неудачу.

Так вот, я уверен, что в вашем непосредственном окружении есть люди, которым вы пытались помочь и потерпели в этом неудачу.

И мне интересно, задумывались ли вы когда-нибудь вот над чем: способен ли этот человек принять вообще хоть какую-то помощь? Не думает ли этот человек, что помощь – это когда вы достаете нож и втыкаете его в спину? В этом случае, естественно, он не захочет получать никакой помощи. Чем, по мнению этого человека, является помощь? Этот человек... Что ж, вы попытались помочь этому человеку... у человека были неприятности и так далее... вы попытались ему помочь, при том что ему явно было невозможно помочь, при том что он явно развернулся бы и предал вас.

И мне интересно, задумывались ли вы когда-нибудь вот над чем: способен ли этот человек принять вообще хоть какую-то помощь? Не думает ли этот человек, что помощь – это когда вы достаете нож и втыкаете его в спину? В этом случае, естественно, он не захочет получать никакой помощи. Чем, по мнению этого человека, является помощь? Этот человек... Что ж, вы попытались помочь этому человеку... у человека были неприятности и так далее... вы попытались ему помочь, при том что ему явно было невозможно помочь, при том что он явно развернулся бы и предал вас.

Единственное, что вы чувствовали к этому человеку, – это дружеское расположение, а он неожиданно вас предал. Это то, как он вам помог, помощь – это предательство. Он оказал вам помощь вам в ответ... кррк!

Единственное, что вы чувствовали к этому человеку, – это дружеское расположение, а он неожиданно вас предал. Это то, как он вам помог, помощь – это предательство. Он оказал вам помощь вам в ответ... кррк!

Нет, этот предмет скорее связан с опытом, чем является философской темой для обсуждения. Это предмет, о котором вы можете поговорить с людьми. Этот предмет связан с тем, что, как вы заметите, происходит в вашем окружении.

Нет, этот предмет скорее связан с опытом, чем является философской темой для обсуждения. Это предмет, о котором вы можете поговорить с людьми. Этот предмет связан с тем, что, как вы заметите, происходит в вашем окружении.

Так вот, просто возьмите человека из своего окружения, которому вы когда-то в прошлом попытались помочь, и обсудите с ним предмет помощи, и я вам гарантирую, что, если вам было ужасно сложно помогать этому человеку, то вы станете участником одного из самых необычных обсуждений, которые вам уже давненько не доводилось вести. Оно будет необычным. Оно будет странным.

Так вот, просто возьмите человека из своего окружения, которому вы когда-то в прошлом попытались помочь, и обсудите с ним предмет помощи, и я вам гарантирую, что, если вам было ужасно сложно помогать этому человеку, то вы станете участником одного из самых необычных обсуждений, которые вам уже давненько не доводилось вести. Оно будет необычным. Оно будет странным.

Понимаете, вы знаете, что такое помощь. Помощь – это оказание поддержки. Но у тех людей, из-за которых вы потерпели поражение, нет такой дефиниции. У них вообще нет такой дефиниции помощи. И именно в этой мере наши старания в мире оказываются преданными.

Понимаете, вы знаете, что такое помощь. Помощь – это оказание поддержки. Но у тех людей, из-за которых вы потерпели поражение, нет такой дефиниции. У них вообще нет такой дефиниции помощи. И именно в этой мере наши старания в мире оказываются преданными.

Что ж, ярость, с которой встречается любая честная попытка оказать помощь своему собрату-человеку, явно объясняется следующим: нет, нет, мы не должны допустить, чтобы нашему собрату-человеку помогали, поскольку помочь – значит всех убить. Понимаете, если помощь несет всем смерть, значит, мы не должны никому помогать. Пожалуйста, пожалуйста, не нужно никому помогать. Ведь в этом случае мы все будем мертвы. Что-то в таком духе, понимаете? Здесь какая-то полнейшая дизассоциация, поскольку, поверьте мне, – это та кнопка, с которой у нас связана полнейшая дизассоциация. Она происходит очень быстро.

Что ж, ярость, с которой встречается любая честная попытка оказать помощь своему собрату-человеку, явно объясняется следующим: нет, нет, мы не должны допустить, чтобы нашему собрату-человеку помогали, поскольку помочь – значит всех убить. Понимаете, если помощь несет всем смерть, значит, мы не должны никому помогать. Пожалуйста, пожалуйста, не нужно никому помогать. Ведь в этом случае мы все будем мертвы. Что-то в таком духе, понимаете? Здесь какая-то полнейшая дизассоциация, поскольку, поверьте мне, – это та кнопка, с которой у нас связана полнейшая дизассоциация. Она происходит очень быстро.

Но если вы столкнулись с человеком, у которого очень больная нога, известно ли вам, что достаточное количество вопросов с вашей стороны и достаточное количество ответов с его стороны по поводу того, как бы он мог помочь ногам, кое-что сделают для его больной ноги? Вероятно, это сделает для его ноги больше, чем все больницы мира. А если вы сталкиваетесь с человеком, который вообще не желает слушать, когда вы говорите ему о том, что слышали об очень интересном предмете и так далее, и так далее, на что он вам отвечает: «Рооур, рроуррр, рррооурр», не берите на себя труд вступать с ним в дискуссию по этому поводу, просто скажите: «Что такое помощь? Как бы там ни было, что такое помощь?» О, у вас, скорее всего, начнется какое-нибудь весьма необычное обсуждение, либо ответом вам будет мертвая тишина, либо вы вообще не получите никакого ответа, зато вы больше не услышите всяких «рррооурр, ррроооурр, ррроооурр». И, возможно, быть в состоянии просто положить конец этому потоку рычания, имеет ценность само по себе.

Но если вы столкнулись с человеком, у которого очень больная нога, известно ли вам, что достаточное количество вопросов с вашей стороны и достаточное количество ответов с его стороны по поводу того, как бы он мог помочь ногам, кое-что сделают для его больной ноги? Вероятно, это сделает для его ноги больше, чем все больницы мира. А если вы сталкиваетесь с человеком, который вообще не желает слушать, когда вы говорите ему о том, что слышали об очень интересном предмете и так далее, и так далее, на что он вам отвечает: «Рооур, рроуррр, рррооурр», не берите на себя труд вступать с ним в дискуссию по этому поводу, просто скажите: «Что такое помощь? Как бы там ни было, что такое помощь?» О, у вас, скорее всего, начнется какое-нибудь весьма необычное обсуждение, либо ответом вам будет мертвая тишина, либо вы вообще не получите никакого ответа, зато вы больше не услышите всяких «рррооурр, ррроооурр, ррроооурр». И, возможно, быть в состоянии просто положить конец этому потоку рычания, имеет ценность само по себе.

Что ж, я дал вам страшное оружие, и надеюсь, вы снова придете сюда. И если вы снова сюда придете, что ж, не приходите, пока, как минимум, не поговорите о помощи с кем-нибудь. Вы поговорите?

Что ж, я дал вам страшное оружие, и надеюсь, вы снова придете сюда. И если вы снова сюда придете, что ж, не приходите, пока, как минимум, не поговорите о помощи с кем-нибудь. Вы поговорите?

Это очень интересный мир. Если мы живем для того, чтобы помогать, то единственное, чем мы заняты в Дианетике и Саентологии, – это тем, чтобы делать это с как можно большей эффективностью, сталкиваясь при этом с как можно меньшим количеством помех. Это и все, что мы пытаемся делать.

Это очень интересный мир. Если мы живем для того, чтобы помогать, то единственное, чем мы заняты в Дианетике и Саентологии, – это тем, чтобы делать это с как можно большей эффективностью, сталкиваясь при этом с как можно меньшим количеством помех. Это и все, что мы пытаемся делать.

Казалось бы, тут нечему особо противиться, тем не менее нам приходилось вступать в отчаянные драки из-за этого предмета. Но мы добивались и неимоверных успехов. И один из наших успехов заключается в том, что все вы, такие замечательные люди, пришли сегодня вечером сюда, чтобы послушать эту лекцию.

Казалось бы, тут нечему особо противиться, тем не менее нам приходилось вступать в отчаянные драки из-за этого предмета. Но мы добивались и неимоверных успехов. И один из наших успехов заключается в том, что все вы, такие замечательные люди, пришли сегодня вечером сюда, чтобы послушать эту лекцию.

Спасибо вам большое за то, что вы пришли сюда сегодня вечером. Доброй ночи.

Спасибо вам большое за то, что вы пришли сюда сегодня вечером. Доброй ночи.