English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
АНГЛИЙСКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Studying - Introduction (SHSBC-387) - L640618 | Сравнить

РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Введение в Обучение (ЛО) - Л640618 | Сравнить
- Обучение - Введение (ЛО) - Л640618 | Сравнить
- Учеба - Введение (ЛО) (2) - Л640618 | Сравнить
- Учеба - Введение (ЛО) - Л640618 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ ОБУЧЕНИЕ: ВВЕДЕНИЕ Cохранить документ себе Скачать

STUDYING: INTRODUCTION

ЛЕКЦИИ ПО ОБУЧЕНИЮ
A lecture given on 18 June 1964

ОБУЧЕНИЕ: ВВЕДЕНИЕ

Thank you.

Лекция, прочитанная 18 июня 1964 года

Well, I’m glad to see you, too. What’s the time?


Female voice: June the 18th.

Спасибо.

I’m getting so I think in terms of broader periods of time. It’s quite amusing to me, but I notice the 16th took two or three days to go by and the 17th has taken two or three days to go by, and now we’re on the 18th, so this is 18 June AD 14, Saint Hill Special Briefing Course.

Ну, я тоже рад вас видеть. Который час? Я сейчас на таком этапе, когда думается в больших периодах времени. Забавно, но я заметил, что 16-е число длилось два или три дня, и 17-е два или три дня, и теперь мы в 18-м, так что сегодня 18 июня 14 года эры Дианетики, Краткий инструктивный курс Сент-Хилла.

The things are swinging along beautifully and it’s quite a tribute – this is not germane to the lecture, the lecture is on something quite important, but – the lecture is about studying – but it’s quite interesting that a very – a rather indirect tribute can be paid to the auditing of Saint Hill students who’ve been through their lower Materials and come on up to the co-audit, and so forth. They have actually kept their pcs going, over a considerable quantity of bypassed charge.

Отлично. Ситуация с одитингом зависит от другого предмета, и этот предмет называется обучением. Если вы не можете ничему научиться, что ж, вы не можете узнать, как что-либо делать. Как я уже говорил вам, общение – это еще не все в процессинге, но это абсолютно жизненно важно, если одитор собирается когда-нибудь прийти к преклиру и что-нибудь для него сделать. Так что верно будет сказать, что обучение как дверь – закрытая или открытая – в умение одитировать. Если одитор не может ничему научиться, он, конечно, не будет способен одитировать, невзирая ни на его отношение к человеческому роду, ни на его желание сделать что-то для людей, как, впрочем, и на другие его желания, любой формы, масштаба или содержания. Все это будет перечеркнуто одним-единственным пунктом: он не может ничему научиться.

That isn’t said as a gag, you see? It’s the truth, see. Because the top of the reactive mind, you see, the top of a GPM, is the hardest thing to find out what’s in it. You haven’t been over this – these humps, and you probably won’t have to be, but just let me give you this in passing.

Поэтому для того, чтобы научить кого-нибудь одитировать, необходимо, чтобы они были способны учиться. Вот это самое-самое основное! Даже с точки зрения основ – это то, что пришлось бы выскребать с самого дна; все-таки, самые большие успехи строились на внимании к основам. Все строится на основах. До тех пор, пока у вас основы будут стоять отдельно, основание вашего здания будет, естественно, оставаться незавершенным. Пока не найдешь основание, с которого можно начать строить, так и будешь сидеть под открытым небом. Вы не построите ни одного небоскреба, если не заложите основания.

The hardest thing in the world to find are the top items of a GPM. I don’t know how many potential oppterms and terminals were discarded before the actual ones were found, see. It’s up – oh, I don’t know, the arrangements of that bank are almost uncountable. You have, at the moment, a perfect line plot. That’s why you’re getting away with it. But the top of a bank, you see, the whole reactive mind would be equally hard to get to because the thetan is sitting on all that charge, you see?

Но что такое основание? Основание в одитинге – это, конечно, обучение: способность учиться. И если этого не получается, что ж, у одитора начинаются ужасно тяжелые времена.

Similarly, the top of a series, you see, would be the hardest thing to find the root words of, don’t you see? And that is the scramble which has been going on before the thing was finally taped. It’s very funny. I’ve got the rest of the root words of the series, you see? They just run out like hot butter, there’s nothing to those. But getting those exact top ones, that was the tough one. And in putting that material in exact lineup, of course, we had momentary stumbles on the line of exactly what was this thing. Of course, you know, you could have laid off and knocked off and not done any auditing on this, you see, for a couple of years and let me have run the whole bank out, don’t you see? But you were running this danger, is by the time I’ve run the whole bank out, I might not be interested. Gag.

Я действительно не хочу, чтобы вы пропустили мимо ушей те данные, которые я сейчас собираюсь вам дать, потому что именно они определяют все в будущем мире Саентологии. Это знание единственного пункта, одного единственного пункта: того, что добрая половина Саентологии состоит из применяемых дисциплин, состоит из технологии применения, состоит из ноу-хау применения. Это больше, чем 50% предмета.

But it was a considerable tribute to the fact that there was – there was some missing elements there, perfect line plot they started with – didn’t start with a perfect one, but had one within 24 hours – and the materials pretty well lined up, exactly how they went, what the patterns were, and that sort of thing. This was pretty well ironed out, but nevertheless, nevertheless, there were quantities of bypassed charge, huge quantities such as no Co-audit will ever face again, you see? And the auditors in the co-audit actually were sufficiently smooth as auditors, and so forth, that their pcs just kept going along and they didn’t have any big casualties or anything else.

Возможно, эти цифры не очень выразительны, но позвольте мне пояснить мою мысль, и вы увидите, насколько они впечатляют. Вы можете выдать всю совокупность процессов, которые давали результат в Саентологии, – а их очень-очень много – вы можете выдать их все в совокупности в сферы умственной деятельности, пожалуйста, – просто процессы, понимаете, просто команды – и с ними ничего не смогут сделать. С их помощью не смогут получить никакого результата никоим образом.

Now, in the clumsiest look, they would have killed somebody with that much charge, see – the clumsiest look. And if their auditing had been the least bit crude, and so on, why, those people would have just been flying apart at every joint, you know. There would have been ARC breaks and rabble rouses and so forth, and max-mass exoduses and people checking out and… You know, I mean, it’d been – it’d been horrible. Because if you can see the amount of catastrophe caused by just missing one item, and so forth, well, here they had a whole series missing. And yet they were auditing over the top of this and actually were making very nice gains and gave me yesterday afternoon a very beautiful series of reports. Everything was going along fine.

Будут делать всякие ослиные заявления, как Чикагский Университет *Чикагский Университет – в США, в г. Чикаго. Один из крупнейших научных центров США 1-й половины ХХ века. Здесь в 1942 году была осуществлена первая цепная ядерная реакция (под руководством Энрико Ферми). . (Это колледж. Вот что мы обычно говорим об нем в университете Джорджа Вашингтона. Обычно мы терпимы к Чикаго. Большинство из нас хотело пойти туда потому, что просто надо было проболтаться где-то пару лет, пока тебе не вручат твои “корочки”, и нам было скучно). Но эта контора выдала следующее ослиное заявление: “Мы испытали все техники Дианетики и пришли к выводу, что она не работает”. Ну, прежде всего, это ослиное утверждение, потому что все техники Дианетики не существуют в опубликованном виде и они никак не могли их испытать. То есть это сразу чепуха.

Now, by George, that’s pretty good auditing, that’s pretty doggone good auditing. So I wish to give them a compliment right now, on the subject of their auditing. They must be awful good. All that’s straightened out now, and I imagine in today’s sessions the cases just took off like rockets. They must have gotten into the top of that other series and so forth, and it just must have run swish! In fact, I never saw anything connect up with such reads as the – as connecting up the missing element with what had been bypassed. That really shot the lot, rerunning it and connecting it up.

Я, например, знаю техники, подписанные к печати в первом Фонде, в Элизабет *Элизабет – город на северо-востоке штата Нью-Джерси, США, место, где находился первый Фонд Дианетических Исследований Хаббарда., которые так и не увидели света дня; я никогда не видел их опубликованными.

So the upshot of the situation was that I was very, very pleased with that. They’re making terrific progress and everybody is very, very happy about this and very enthused about this. And I get a side note occasionally on letters going out of here and I’m not having to say, „This is it,“ now. „This is it“ is a very, very calm statement compared to some of the statements I’ve heard going out of here on various lines. And there isn’t, I don’t think, any doubt in anybody’s mind who is in the co-audit, they’ll eventually make it. They may make it with only one leg or something like that, they’re figuring at the present moment, but they’ll make it, they’re on their way and the door is open, wide open.

На самом деле, я видел три или четыре разрозненных группы, которые неожиданно начали с материала, просто предназначенного для помощи одному преклиру, или что-то вроде этого, но они тогда решили, что это должно применяться ко всем преклирам, и начали. Есть несколько ответвлений этой терапии, которые болтаются сейчас сами по себе, и которые просто состоят из техники, разработанной для одного преклира в Элизабет.

All right, the situation with regard to auditing depends on another subject and that is a subject called study. If you can’t learn anything, why, then you can’t find out how to do anything. So just as I talked to you in the last lecture and told you that communication was not an end-all of processing but was absolutely vital if an auditor was ever going to get to a pc to do something for him, so it is true that study operates as the door, open or closed, to learning how to audit.

Вот так, какая-то контора высокомерно смотрит сверху вниз и говорит: “Мы испытали все техники Дианетики”, понятно? Каково утверждение, а? Им нечего было испытывать. Откуда они даже могут знать, что они испытали “все техники”? Сразу видна их безответственность. И, следовательно, говорить, что “они не работают” также будет ослиным заявлением, потому что если бы они испытали бы даже кое-как, вместо того, чтобы делать публичные заявления для защиты своих кровных интересов, они получили бы какой-то результат.

If an auditor can’t learn anything, then of course he won’t be able to audit, regardless of the attitude he has towards the human race or his wish to do something for people or his desires in any way, shape or form. These all would be barriered by just this one point – He couldn’t learn anything.

Но все это в стороне от сути дела. А суть дела проста: Да, они могли бы достать все техники. Они могли получить их все. Не получили, но могли получить. И они могли своим “методом научного тыка” испытать эти техники, и они не стали бы работать – потому что среди всей этой толпы нет ни одного Дианетика. Там нет никого, кто был бы обучен базовым дисциплинам Дианетики, а это 50% или более той технологии, которую они могли бы собрать. Существенно, не так ли?

So in order to teach somebody how to audit, it’s necessary that they be able to learn. Now, this is terribly fundamental, awful. This is down there scraping the bottom of the barrel with regard to fundamentals, and yet all great successes are built on attention to fundamentals. Everything is built on a fundamental. Unless you can isolate these fundamentals, you of course leave your building with a – with an incomplete foundation. It’s sort of sitting in the air ever afterwards unless you find the fundamental with which to proceed. You wouldn’t build any skyscrapers if you didn’t put down a foundation.

А вот еще: Рэг *Рэг – супервайзор Краткого Инструктивного Курса в Сент-Хилл в 1964 году, где было дано несколько лекций об обучении. и я, плавая по глубокому синему морю, придумали курс, который не имел никакого отношения к Саентологии, но который имел отношение к бизнесу и коммерции, и, тем не менее, являлся очень широким применением Саентологии к бизнесу и коммерции. Но курс был придуман по совершено иным мотивам, и Рэг подумал, что это очень хорошая идея, и пошел дальше и довел до конца этот курс, и этот курс неслыханно успешен. Я думаю, он проводится и в настоящее время, и притом процветает.

Well, what is the foundation? That foundation in auditing is, of course, study – the ability to learn. And failing that, why, an auditor has an awful hard time.

Единственная проблема в том, что каждый второй теперь пытается влезть на сцену. Весь этот курс был жест доброй воли, красивый жест доброй воли, это была попытка повысить их мастерство в продажах товара, и так далее, для специализирующихся на розничной торговле и для их продавцов, как там двинуть больше оборудования и все такое, понимаете? Вот для чего был сделан этот курс. И все старались примазаться к успеху. Нашлись другие люди, которые начали преподавать этот курс, преподавая свои собственные курсы, чтобы прийти к тому же результату. Но в последнее время то та, то другая компания просили, чтобы курс Рэга преподавался всему их персоналу, и так далее. К нему обращались с просьбами именно такого частного характера.

This next datum I am going to give you is something – is something I really don’t want you to park behind the left lobe and skip, because this is going to make all the difference in the world to the future of Scientology. And that is a knowledge of this one point, this one point: That better than 50 percent of Scientology consists in the discipline of application, consists in the technology of application, consists in the know-how of application. And that’s better than 50 percent of the subject – better than 50 percent.

Но Рэг сделал широкое заявление, которое я хочу привести на этой лекции. Он сказал: “Ну, вам не стоит беспокоиться о какой-то конкуренции или о других людях, дающих этот курс. Они начнут, и потерпят неудачу, и так далее, но они не будут способны воспроизвести этот курс.” Вот, таковы факты по этому поводу. Они могут продолжать, могут (цитирую) “вести подобные курсы”, делать то, делать другое, но, конечно, они всегда, по меньшей мере, осознают, что они преподают суррогат, а не настоящий курс. А люди всегда слабо понимают, что не получают настоящего курса по продажам.

Now, perhaps that datum is not very impressive, but let me – let me amplify this and I think you will see how that datum is impressive. You could give the entirety of the processes which have produced results in Scientology – and there are a great, big, many of them – you could give these in their entirety to a field of mental practice, carte blanche – that’s just the processes, you understand just the commands – and they wouldn’t be able to do a thing with them. They wouldn’t be able to get any result with them of any kind whatsoever.

Ну, а это, знаете ли, само по себе достаточно близко к совершению проступка – даже для подражателя – и вслед за этим он приходит к тому, что начинает навязчиво создавать ино-бытность, и сделанное Рэгом заявление, что они не смогут воспроизвести курс, становится совершенной правдой. Они не могут его воспроизвести и не воспроизведут, и точка. И, возможно, у них возникали какие-то другие курсы, – я не знаю, какая там история со всем этим – я за этим как следует не следил, но я думаю, что есть и другие курсы, которые они затевали, и которые зачахли к настоящему времени, море энтузиазма было порождено в те три или больше месяца по поводу копирования этого курса, но я думаю, что этот курс до сих пор продолжается. Очень успешно. Вероятно, за долгое время это был один из наиболее детально разработанных жестов доброй воли, о которых компания заключила контракт.

They would turn out an asinine statement like the University of Chicago. It’s a college. That’s what we used to say about it at GW. We used to be tolerant about Chicago. Most of us wanted to go there because you only had to go a couple of years before they handed you a sheepskin and we were bored. But this outfit uttered this asinine statement: „We have tested all the techniques of Dianetics and found out it didn’t work.“ Well, in the first place it’s asinine because all the techniques of Dianetics didn’t exist in published form and were not available to them to test, see? So right away, that was nonsense.

Конечно, одна из причин этого успеха – это некоторая саентологическая ориентировка. Но этот курс не может быть воспроизведен, и следовательно, не может быть чрезвычайно успешным.

For instance, I know of techniques that were released at the first Foundation in Elizabeth which have never seen the light of day; I have never seen them published or anything else.

Теперь, предположим, что они учат теми же самыми методами; то есть, они использовали, скажем, ту же технику на этих других курсах, которые они преподавали и которые были копиями с этого курса, понятно? Предположим, они это сделали, и так далее. Все равно там будет пропущен какой-нибудь элемент того или иного рода. И этот потерянный элемент может быть той вещью, которая приведет преподаваемый ими курс к полной неудаче.

Matter of fact, I saw three or four splinter groups suddenly Start up on stuff that was merely designed to take care of one pc or something like that, and then they decided that this would apply to all pcs and so forth. There are several brands of therapy which are adrift today which simply consist of one technique developed for one pc at Elizabeth. So for any outfit – for any outfit to grandly look down its nose and say, „We have tested all the techniques of Dianetics,“ you know? Well, what a statement, see? They haven’t got them to test. How would they even know if they had tested „all the techniques“? Right away they are irresponsible. And then to say they didn’t work would also be asinine because if they had tested even sloppily, they would have gotten some result someplace, unless they were simply uttering a publicity statement to protect the vested interest.

Я не собираюсь обсуждать в деталях этот конкретный пример, здесь просто интересно, что даже в такой вещи, как просто обучить каких-то продавцов, как быть обходительными со своими покупателями, что такая вещь также терпит неудачу, когда вы вырываете ее из контекста ее основной дисциплины. Даже в таком простом случае, как этот, видите, это может привести к неудаче. И так во всем.

But that is aside from the point. The point is simply this: Yes, they could have had all the techniques. They could have had them all. They didn’t, but they could have. And they could have, in their haphazard, bunged-up way, have tested these techniques and they wouldn’t have worked, because they didn’t have a Dianeticist in the lot of them. There was nobody there trained in the basic disciplines of Dianetics. And that was 50 percent or better of the technology which they might have gathered. Quite important, don’t you See?

Я не знаю, как много технологии теряет университет только из-за того, что профессор добывает 90% своего заработка, заставляя студентов покупать свои собственные книги. Я думаю, что ко времени, когда вы перепишете Джеймса Уатта *Уатт, Джеймс (1736 – 1819) – шотландский инженер и изобретатель, один из изобретателей паровой машины., вы потеряете паровые двигатели. И в высшей степени вероятно, что, возможно, в мире сейчас нет инженера по паровым машинам, который владеет подлинной технологией парового двигателя. Она была извращена, и поставлена с ног на голову, и неверно воспроизведена, и так далее.

Now, give you another one: Reg and I, sailing around on the deep blue sea, invented a – dreamed up a course that was – had nothing to do with Scientology but had to do with business and commerce and nevertheless was a very broad application of Scientology to business and commerce. But the course was for another reason entirely and Reg thought this was a good idea, and he went ahead and he executed this course. And this course has been marvelously successful. It’s running, I think, at the present time and it’s doing fine, you see?

Но вернемся к нескольким добрым ребятам, которые знали свое дело. Я однажды был командирован как корреспондент на встречу летчиков, и стоял там один малый – это был яркий солнечный день, а он стоял в галошах и с зонтиком. Зонтик был закрыт, но он держал его в руках. Видите ли, это был чудесный день, середина лета, и я заинтересовался, что этот тип делает на встрече летчиков, – вокруг такие сорви-головы, пилоты-гонщики и все такое, а я освещал это все для журнала Пилот-Спортсмен. Но я решил, что это интересный штрих, и я тайком сфотографировал его своей репортерской камерой, и спросил, как его зовут.

Only trouble is, everybody else is now trying to get into the act. It’s a goodwill gesture. All this course is, is a nice goodwill gesture; it’s trying to increase the salesmanship, and so forth, of retail merchants and their clerks, you see, so as to move more equipment and that sort of thing, see? That’s what the course is designed to do. And everybody tried to get on the bandwagon, you see? There were other people started teaching this course, teaching their own courses to accomplish the same end, you see? And recently some company or another requested that Reg’s course be taught to all of their staff and so forth. They get requests of this particular character.

Его звали Янг, и это был второй человек в мире, кто начал летать – после братьев Райт *Братья Райт: Оруэлл (1871 – 1948) и Уилбур (1867 – 1912), американские пилоты. В США считаются изобретателями авиации.. Ха-ха! Вероятно, он был один из самых знаменитых ранних пташек. Я, знаете ли, слегка покраснел. Он сделался боязлив в старости; но в его время (мне кажется, его боязливость до сих пор не распространяется на полеты), но в его время летали, отрываясь от земли со скорой помощью, которая ехала за самолетом. Это правда! Так спасли много пилотов. И этот человек считался отчаянным в этом исключительном ряду. Я был очень заинтересован в том, чтобы поговорить с ним; я сразу сделал о нем статью, а он показал мне свои альбомы с вырезками, и так далее.

But Reg made the broad statement there that is particularly applicable to this lecture, and so on. He says, „Well,“ he says, „you don’t have to worry about any competition or other people giving this course. They’ll start and they’ll fail, and so forth, but they won’t be able to duplicate the course.“

И меня просто поразило, что существовало 13 способов полета, полета на аппаратах тяжелее воздуха, 13 штук, – среди которых неподвижное крыло было только одним – и кстати, одним из наименее любимых. И одна из причин, по которой его вообще любили, или вообще делали, это то, что не нужно быть особо одаренным в механике, чтобы его построить. Но было 12 других способов полета аппаратов тяжелее воздуха – аппаратов тяжелее воздуха; это не воздушные шары или дирижабли. Есть самые разные способы удержать воздушные суда в воздухе. Есть принцип вращающейся палки, если бросить палку определенным образом – так, что она загудит при вращении и вы увидите, как она, вертясь, улетает в небо. Это огромнейшая мощь, и это всего лишь вращающаяся палка. Есть множество и множество способов полета такого особенного характера.

Well, that’s been the facts of the thing. This course could go on, they could (quote) „teach similar courses,“ do this, do that, do the other thing, but of course, they are always aware, if only this, that they are teaching a substitute, that they are not teaching the real one. And people are always faintly aware of the fact that they are not taking the real course in salesmanship.

Но, поскольку сосредоточились на одном крыле, оно и победило. И теперь у нас по всему миру летают самолеты, которые движутся вперед посредством этого жесткого крыла, отходящего от фюзеляжа *Фюзеляж: корпус летательного аппарата. В фюзеляже обычно размещаются: экипаж, пассажиры, грузы, оборудование., прежде всего потому, что у пионеров авиации не было достаточно средств, чтобы построить что-то более узкоспециальное или просто другое, и жесткое крыло сосредоточило на себе весь потенциал исследований, и это то, что мы называем сейчас аэропланом.

Well, this in itself, you see, enters enough – even on the copyist – in the way of an overt or something like this, so that he then goes into an obsessive alter-is and the statement that Reg made was, „They cant duplicate it,“ becomes completely true. They can’t and they won’t duplicate it and that is the end of that. And that – these other courses have probably risen – I don’t know what the history of this – I haven’t kept up with it too well, but I think there are other courses have risen up and faded away by this time and a lot of enthusiasm has been generated in this quarter or that on duplicating this course and I think this course is still going on. Very successful. Probably one of the more delicate goodwill gestures that’s been entered into by a company for a long time.

Но было интересно слушать старого мистера Янга, который изобретал тогда эти штуки; было очень интересно заметить у него нотки разочарования по поводу того, что избрали для исследований и разработки, потому что это было наименее работоспособно и наименее эффективно. Понимаете, здесь был большой объем технологии, который никогда не был развит, и который потерялся уже в первом десятилетии этого века. Все виды способов полета; ни один из них не пошел вперед. Да, только этот, который легко сделать, получил развитие.

Well, of course, one of the reasons it’s successful, it’s somewhat oriented Scientologically. But that course wouldn’t be duplicated and therefore wouldn’t be tremendously successful.

Ну, это очень интересно, что один из них возник и пошел вперед; вероятно, это единственное, на что стоит посмотреть. Но это почти обычно для цивилизаций, что какой-то объем знаний должен возникнуть, затем углубиться до определенного уровня специализации, – какая-то часть, не так ли, – затем эта часть кое-как воспроизводится, а остальная технология теряется.

Now, supposing they taught the exact same methods; that is, they used the technique or something on these other courses that are being taught which are copy courses of this course, you see? Supposing they did that, and so on. There would still be some element missing of some kind or another. That element would be the missing thing that would make the course that was being taught fail.

Ребята, я бы поговорил с Джеймсом Уаттом на предмет паровых двигателей. Наверное, он мог бы рассказать вам все о котлах высокого давления. Понимаете, у него просто не было времени, денег, материалов, и он построил один такой котел. Но, может быть, существовали дюжины способов использования пара, которые были утеряны?

I don’t wish to belabor that particular simile, but it is merely interesting, it is merely interesting that even there, even there on such a thing as simply teaching some salesmen how to be nice to their customers and that sort of thing, that this thing, too, fails when you move it out of its own perimeter of discipline. So even on a thing as slight as that, you see, that one fails too; and so it goes along the line.

То, что вы изучаете сейчас, есть потерянная технология – потерянная технология. “В наше время”, – говорите вы, – “цивилизация идет вперед и, в любом случае, побеждает”. Хорошо, могу я пригласить вас пойти почти в любом направлении отсюда, где мы находимся в настоящий момент, от Сент-Хилла, на расстояние в 10 или 12 миль, и попытаться найти остатки цивилизаций, которые не победили. Они здесь на каждом шагу – мертвые цивилизации, потерянные цивилизации, цивилизации, которых нет с нами. Они все основаны на потерянной технологии. Они начинают специализироваться на каком-нибудь техническом приеме, и никак не развивают дальше эти приемы, и, наконец, теряются части этих приемов и они исчезают. Другими словами, их теряют. Потрясающе, какие изменения, повороты и выкрутасы происходят с этими вещами.

I don’t know how much technology a university loses because every professor makes 90 percent of his salary by making the students buy his personal books. I think by the time you’ve rewritten James Watt, I think you’ve lost steam engines. And it’s highly probable that there probably isn’t a steam engineer in the world today that has really got the technology of steam. It has been perverted and twisted aside and misduplicated, and so on.

Вы сейчас можете сообщить множество других сведений об этих цивилизациях, но единственная вещь, на которую я указываю в этот момент, это то, что их здесь нет. Смотрите, их не существует. Их нет с нами. И это были хорошие цивилизации, пока они продолжались: Романо-Британская цивилизация *Здесь и ниже перечисляются цивилизации, в разное время существовавшие на территории современной Англии., Датская цивилизация, которая существовала здесь, Саксонская цивилизация здесь же – все эти вещи ужасно разные; Норманнская цивилизация, которая также была здесь. И все это на каждом шагу.

And I go back to some of these old boys that knew their business, and so on. One time I was covering an air meet and there was a fellow standing there – it was a bright sunshiny day and he was standing there with rubbers on and an umbrella. The umbrella wasn’t unfurled, but he had that umbrella handy. It was a beautiful midsummer day, you see, and I wondered what this character was doing at an air meet – all these daredevil racing pilots and that sort of thing around; and I was covering this thing for The Sportsman Pilot. But I thought this was good side color, so I surreptitiously took a shot at him with my press camera and got his name.

Как насчет Кельтской цивилизации, существовавшей раньше? Должно быть, это была вполне достойная цивилизация. Быть может, вы читали о плетеных колесницах *Плетеные боевые колесницы кельтов – древнейшего населения Британских островов, похожие на большие плетеные корзины на колесах., идущих в атаку через Эшдаун Форест *Эшдаун Форест – обширная лесистая местность неподалеку от Сент-Хилла.. А что это такое – плетеные колесницы, идущие в атаку через Эшдаун Форест? Правильно, наш добрый друг Цезарь сообщает об этом *Имеется в виду книга Гая Юлия Цезаря “Записки о Галльской войне”, в которой содержится самое ранее описание Британии..

His name was Young, and he was the second man in the world beyond the Wrights to fly. Ha-ha! He was probably one of the most famous early birds there was. My face was a little bit red, you see? He had become cautious in his old age, but in his day – I imagine his caution still didn’t extend to flight – but in his day they used to fly a plane off the ground with an ambulance running along below it. That’s right! They saved more pilots that way. This was a man who was a wild man along this particular line. Well, I was very interested in talking to him; I did an article on him eventually, and he showed me his scrapbooks, and so on.

И вот эти цивилизации исчезли. Мы ничего не знаем об этих цивилизациях. Они могли быть очень развитыми. И даже само поле этой битвы находится в пределах десяти миль от Сент Хилла. Ну, и куда шла эта цивилизация? О чем это все? Ведь это очень таинственная цивилизация – плетеные колесницы, видите? Может быть, кто-то забыл, как плести корзины. Кто знает, что случилось с этой цивилизацией.

And I was particularly fascinated that there were 13 methods of flight, heavier-than-air methods of flight – 13 of them – of which the motionless wing was only one, and by the way, one of the less favored ones. And one of the reasons it was favored was because – at all or done at all is because it didn’t take much mechanical ingenuity to build it. But there were twelve other methods of heavier-than-air flight-heavier-than-air; that’s not ballooning or zeppelins. There’s all kinds of methods of keeping aircraft aloft.

Сейчас положение здесь таково, что технология теряется, и нам придется изучить, как она теряется. А теряется она потому, что люди оказываются неспособными учиться. Вот единственная настоящая причина, по которой она теряется. Это довольно интересное исходное положение, и все сводится именно к этому конкретному исходному положению. Тем самым мы не уйдем в узкопрофессиональные умности типа “Они не смогли воспроизвести” и “Они не смогли то и это”, но все это только объяснения, почему они не смогли учиться.

There’s the principle of the rotating stick, that if you throw a stick in a certain way it’ll hum – spinning, you know – it’ll hum and you will see it curve straight up into the air. It’ll do the darnedest ascendancy and that’s just a rotating stick. There is method after method of flight of this particular character.

У цивилизаций есть свойство подниматься до определенного пика, а затем, под воздействием войн и прочих подобных факторов, они начинают терять свою технологию. Так вот, они теряют свою технологию только потому, что никто не обучается этой технологии.

Because they concentrated on the one wing, it won, see? And you now have aircraft all over the world which are going along with this stiff wing out there from the fuselage, mostly because the early birds didn’t have any of the wherewithal or anything else to build something a little more esoteric or different, so it got the concentration of research and that is what we now call an airplane.

Возьмем, к примеру, английского серебряных дел мастера. Сегодня Англия уже не то в серебряном деле, что было когда-то. Ее среброкузнецы издавна были очень, очень знаменитыми. А потом они получили лейбористское правительство, и оно ввело такой налог на серебро, что британское серебро больше не могло продаваться. С таким же успехом можно было поставить британского среброкузнеца к стенке и расстрелять его, потому что он ушел тогда в другие ремесла и технология была потеряна; и на сегодняшний день это практически утраченная технология. Причем, она была потеряна за последние лет десять или около того. Вам придется долго разговаривать с управляющими ювелирных магазинов, прежде чем вы поймете, почему невозможно купить серебра. Можно купить антикварное серебро, можно купить старинное серебро; вот два или три изделия в обороте, и это все.

But it was interesting listening to old Mr. Young – who was designing these things back when – it was very interesting to listen to him on a tone of disappointment that they had chosen that particular one to push forward in research because it was one of the less workable and one of the less efficient.

Ну, так что с этими ребятами? Есть парни, которые это изучили, и есть множество учебников по этому предмету, и эта технология еще существует, но скоро она будет потеряна. Совершенно серьезно, она скоро будет потеряна. Вот один старый рабочий, которого оставили на заводе. Он знает об этом все. Он окружен людьми, и совершенно внезапно все это может возродиться. Но все просто полагаются на него, никто не изучает ремесла. Видите, все просто полагаются на него, если хотят что-то узнать. Все это приходит к той черте, за которой следует неспособность узнавать и неспособность обучаться.

Here was this vast body of technology, see, which had never been developed and which is lost back there in the first ten years of this century. All kinds of methods of flight; none of them ever went forward. Well, this one that was easy to do did get developed.

Я всегда гордился тем, что я быстро обучаюсь, следовательно я могу говорить на основании собственного опыта в этой сфере. Но я знаю свою собственную историю с этим делом, и знаю свои собственные слабые места. Когда вы станете меньше беспокоиться о своем умственном состоянии или о чем-нибудь подобном на этом свете, вы сможете по-настоящему рассмотреть это и выявить, что там не так, и взять на себя смелость признать, что там-сям можно было бы кое-что улучшить.

Well, it’s very interesting that one of them emerged and went forward; that’s probably the one thing one should look at. But it is customary almost in civilizations for a body of knowledge to come into being, then get grooved into a certain specialization – some piece of it, don’t you see – then that piece of it poorly duplicated and the rest of the technology to be lost.

Теперь, одна вещь о самом образовании: в нем встречается очень много лжи, и можно изучать множество ложных идей и после этого выбросить из головы всякую учебу, потому что то, что было изучено – ложь. Это может стать одной из причин, по которой человек прекратит учиться. Я практически не вижу, как это относится к нашему предмету, кроме, разве, того, что это вносит идею собственного мнения о том, что вы изучаете. Так, если кто-то учится, не имея никакого мнения о предмете изучения, или не имея способности оценить то, что он изучает, что ж, его способность обучаться будет на деле очень низкой. Со стороны он будет выглядеть просто китайцем.

Boy, would I like to talk to James Watt on the subject of steam engines. He probably could tell you all about high-pressure boilers. See, he just didn’t have the time, money, materials, to build one. But maybe there were dozens of methods of utilization of steam which have just been lost, you see?

В китайцах нет ничего плохого, но я помню, как ходил в школу, кажется, в восьмой класс. Я несколько месяцев посещал грамматическую школу *Грамматическая школа: в Британии школа для подростков 11 – 18 лет с повышенными интеллектуальными способностями., все время на разных станциях и в разных местах. А ситуация, которая возникла в восьмом классе, заключалась в том, что никто не мог получить оценку “5”, кроме двух китайцев, которые учились в нашей школе. Они обучились учиться, но так же, как обучаются учиться попугаи, если это назвать обучением. И они могли встать и оттарабанить номер страницы и параграф и что угодно еще из заданного по учебнику истории, и они могли выдать вам это дословно. Самая потрясающая работа по тотальному воспроизведению, о которой вы когда-либо слышали. Но они не были способны сказать вам, о какой вселенной идет речь, и если переставить одну запятую или спросить их мнение об изученном таким образом материале, то получался полный конфуз, как очень часто и бывало. Они могли помнить, находится это в середине книги или в конце книги, то есть, в каком параграфе это описывается, и все в этом роде. Самое потрясающее воспроизведение через копирку, которое я когда-либо видел. И это доставало всех нас, остальных, потому что они всегда получали “5 с плюсом”, и это было для учителя таким впечатляющим примером, что учитель, естественно, не мог, поставить кому-нибудь “5 с плюсом” за любое знание предмета. Соответственно, наше любопытство к этому предмету очень быстро исчезло, и мы обычно получали “2”. Я им этого никогда не прощу.

What you’re studying now is lost technology, lost technology. „Now,“ you say, „the civilization goes forward and wins anyway.“ Well, may I invite you to go almost in any direction from where you are at this moment at Saint Hill, for a distance of ten or twelve miles and try not to find the remains of civilizations which did not win. They are all over the place here – civilizations that are dead, civilizations that are missing, civilizations that no longer are with us. They are all on the basis of lost technology. They start specializing in one gimmick, there’s nothing to amplify that gimmick, they finally lose the pieces of it and it vanishes. The civilization may be very well dependent upon that one gimmick; they have nothing to back it up. They lose it, in other words. Fascinating, the changes and turns and twists that these things take.

Но в любом случае, шутки в сторону, это был случай полного, совершенно полного воспроизведения без малейшего зернышка связанного с этим разумения, и это полный кошмар, и совсем не так, как учитесь вы. Кошмар! Возможно, вы тоже способны так делать, но я буду расценивать это как ментальный подвиг, а я думаю, что обучение не имеет ничего общего с ментальными подвигами. Обучение имеет дело с пониманием.

Now, you could say a lot of other things about these civilizations, but the only thing I am pointing out at the moment is they’re not here. See, they’re not present. We don’t have them with us. And they were good civilizations as they went: the Roman-Briton civilization, the Danish civilization that was here, the Saxon civilization here – all these things terribly different – the Norman civilization that was here. They’re all over the shop.

Обучение имеет дело, в общем и в частностях, фактически с одной вещью: с желанием знать. Это первые маленькие ворота, которые должны быть открыты, чтобы человек встал на путь обучения: желание знать. Если эти ворота остаются закрытыми, тогда вам придется встретиться с такими вещами, как тотальная дословная зубрежка, система механического запоминания, вам придется столкнуться со всеми видами других систем, ни одна из которых не сложится в какое-либо знание.

How about the Celtic civilization that existed before? Must have been quite a civilization. You read casually about wicker chariots charging through the Ashdown Forest. What’s this – wicker chariots charging through the Ashdown Forest? Well, our good friend Caesar reports as such.

Знайте, что в Саентологии есть одна вещь – одна вещь – которую не слишком легко поместить в тексты, и которая, возможно, никогда не будет помещена в тексты: наука о том, как это делается. Знайте и то, что эту одну единственную вещь действительно трудно передать в письменном тексте, хотя очень легко передать на примере (и я обращаю сейчас ваше внимание на более раннюю часть этой лекции, когда я говорил, что это составляет как минимум 50% всего, что мы делаем); и я хочу сказать, что здесь есть некая непрочность, связанная с передачей этой информации, обеспечивающей будущий успех Саентологии, и эта непрочность именно здесь. Она очень легко может стать неработающей дисциплиной.

Well, this civilization has went. We know nothing about this civilization. It must have been pretty well advanced. And yet the scene of this battle, and so forth, is within about ten miles of Saint Hill. Well, where did that civilization go? What was it all about? That’s a pretty esoteric civilization – wicker chariots, see? Maybe some somebody forgot how to weave wicker. Who knows what happened to that civilization, see?

Я хочу подчеркнуть, что все в этой технологии, что может быть записано, может дать тот же результат, что был в Чикагском Университете: никакого результата, понятно? Потому что здесь есть утраченный элемент: наука о том, как это делается.

Now, the situation here is that technology gets lost and we have to study how it gets lost. And it’s – gets lost because people can’t study. That’s really the only reason it gets lost. That’s quite a – quite an interesting fundamental, to reduce everything down to that particular fundamental. We don’t, then, go into the esoterics of „They couldn’t duplicate“ and „They couldn’t this,“ but that’s only why they couldn’t study.

Я скажу вам, что одитор может стать настолько искусен, что в сессии не будет больших пропущенных зарядов *Пропущенный заряд: умственная энергия или масса, которая была каким-либо образом рестимулирована в человеке, и она частично или полностью неизвестна человеку и таким образом, способна отрицательно влиять на него. Когда человек получает лок, рестимулируется более ранний ниже расположенный инцидент, – это и есть ПЗ. Пропускает его не одитор. Он работал с более поздним зарядом, который рестимулировал более ранний. Это – ПЗ (технология 62г.), и это все, что имеется в ввиду под этим термином. Рестимулированный и невидимый более ранний заряд – вот как можно назвать его иначе., и его одитинг будет настолько гладок, что нигде и ни у одного студента в этом ко-одите не произойдет включения *Включение: момент, в который произошла рестимуляция более раннего болезненного или расстраивающего инцидента. Включение – это момент, когда окружение бодрствующего, но усталого или расстроенного человека, оказывается подобным, записанному в спящей инграмме. В этот момент инграмма становится активной. Она включается и может затем драматизироваться. – ого! Это почти невероятное мастерство одитинга. Это ходить по краю клетки со львами так ловко и проворно, что не нужно будет ставить парапет. Это просто потрясающе!

Civilizations tend to rise forward to a certain peak. And then under the stress of combat and the various elements and so forth, they start losing their technology. Well, they lose their technology simply because nobody studies the technology.

Ну, чем это достигается? Наукой одитирования. Это формула общения, это владение э-метром, это что делать и чего не делать с преклиром, и так далее. Это исключение из сессий одитинга вещей, которые ругает Мэри Сью как Крупные Ошибки Одитинга *Крупная ошибка одитинга: Есть 5 крупных ошибок одитинга: 1) Одитор не может управлять Э-метром и читать показания; 2) Одитор не знает и не может применить технические данные; 3) Не может ввести п/к в сессию и держать его в сессии; 4) не может завершить цикл одитинга; 5) не может завершить повторяющийся цикл одитинга (включая повторение команды достаточно долго, чтобы сгладить процесс). (БОХС 21 сент. 1965 г.) Сокр. КОО. на телевизионных демонстрациях, отсеивание этих вещей, сохранение прямой линии – более 50% дела.

How about this fellow, the silversmith of England? England’s no longer today turning out the silver it once turned out. Its silver craftsmen used to be very, very famous. And then they got a Labour government, and it put the tax up on silver to a point where British silver no longer could be sold. They might as well have stood the British silversmith up against the wall and shot him because he drifted off then into other trades and the technology became lost; and it’s practically a lost technology at this moment. Now, this has only been lost in the last decade or so. You’d have to talk hard to a – to jewelry store managers and that sort of thing before you understand why it is that you can’t buy silver. You can buy antique silver, you can buy yesteryear’s silver; there are two or three of them still in business, and so forth.

Следовательно, вот в это самое время мы должны делать это превосходно здесь, в Сент Хилле. Потому что если случится какой-то серьезный ляп со стороны тех одиторов в ко-одите, любая Крупная Ошибка Одитинга, как те, которые мы видим, когда человек приезжает сюда впервые, то он просто превратит своего преклира в кучу хлама, потому что уже достаточно их размазывали своих преклиров в блин по кирпичной стене. Не породить ни малейшего пропущенного заряда. Даже не успеть осознать, что он был, и одитировать достаточно гладко, чтобы он ни на кого не обрушился.

Well, what about these fellows? There are fellows around who learned this and there are plenty of textbooks on this subject and that technology still exists but it’s going to be lost. That’s for sure, it’s going to be lost. How about the one old craftsman who is left in the plant? You see, he knows all about that. He’s surrounded by people, and all of a sudden there might be a resurgence in that. Well, everybody merely depends on him; they don’t learn the craft. You see, they simply depend on him to know it. It all comes up against the dead end of not being able to learn, not being able to study.

Ну и теперь, другая сторона медали: на другой стороне медали, у людей с самого начала есть все материалы, совершенно правильные и точные, и все же их наука одитирования – их способность одитировать – столь низка, как мы это видим, при том, что все материалы и технологии совершенны и все процессы выполнены, что они могут превратить своего преклира в бледно-розовый блин, размазанный по кирпичной стене. Вы понимаете? Это другая сторона медали!

Well, I always prided myself in being a very quick study, so I, myself, can speak from fair expertness in this particular line. But I know my own history on this and I know my own blind spots on this. When you become less worried about your mental status or something like this in the world, you can actually look at it and find out if there is anything wrong with it and dare admit that it could stand a few improvements here and there.

Если вы уловили это, то поймете и то замечание, которое я сделал, когда рассказывал вам, что техника – это одно, а то, как она применяется, – это то, что заставляет машину бежать по дороге, и это и есть то, что чаще всего теряется. У нас есть наше дело до тех пор, пока одитор может научиться одитировать.

One of the things about study itself is that there are a great many things around that are false and you could study a lot of false things and therefore become disabused of studying because you had studied something false. This would be one of the reasons why you might cease to study. I really don’t see that that has anything to do with it, except that it enters the idea of judgment of what you’re studying. So if one studied without any judgment whatsoever of what he was studying or ability to evaluate what he was studying or know what he was studying, why, his ability to study would be very poor indeed. He’d just be Chinese in aspect.

И следовательно, когда я говорю вам об обучении, мы практически вообще не занимаемся предметом технологии. Мы знаем, к какой ступени относится та или иная технология и так далее, но – я сам делаю это очень часто: запишите-ка процесс под э-метром так быстро, чтобы можно было иногда положить карандаш, – давайте признаем, что этот вопрос имеет несколько сторон. Я не собираюсь засорять себе мозги, которые должны быть сосредоточены на одитинге, запоминанием того, на каком вопросе запнулся преклир. Я не собираюсь засорять себе этим мозги, поэтому я просто пишу четыре или пять команд, или того, что мы сейчас крутим, и просто указываю кончиком своего карандаша, что сейчас идет; и когда я перехожу к следующему, что ж, я вижу, что все хорошо, и я заглядываю в бумажку, и освежаю в памяти вещи, и даю их ему снова, понятно? И это освобождает меня для одитинга, так как это с ним не связано. Фактически, это трюки типа прогона набора альтернативных вопросов: у вас плюс на указательном пальце и минус на среднем пальце, и вы просто замыкаете их большим пальцем. Задаете положительный вопрос – вы сейчас на положительном вопросе, а ваш большой палец сейчас на указательном; отрицательный вопрос – ваш большой палец на среднем пальце, и так далее. Вы не можете запутаться таким образом, и не можете запутать вашего преклира, и вам не нужно сидеть и мучаться вопросом: “Так, что же теперь...”, ясно? Это – для желторотых.

Nothing wrong with the Chinese, but I remember going to school, the eighth grade, I think. I spent some months going through grammar school, all on different stations and places. And the situation that arose in the eighth grade was that nobody could get an A mark except two Chinese who were in the school. And they had – they had learned how to study but so have parrots learned how to study if that is their study.

Итак, честно говоря, помимо классификации и знания, куда идет технология, я бы не сказал, что есть что-то, чему можно учиться в этой сфере. Вам не надо изучать команды одитинга. Вы знаете, какого типа команда должна здесь быть, вы должны научиться этому, а не команде. Да, это изменяет все представления о том “чему мы собирались обучаться и о каком обучении он говорит?” Я говорю сейчас об обучении тому, как это делается, как это применяется, понятно? Вот о чем я говорю.

And they would get up and they would reel off the page number and the paragraph and everything else of the history book assignments, you see, and they’d give it to you verbatim. Most marvelous job of total duplication you ever heard of, but they would not be able to tell you what universe. And if you had – if you had varied one comma or asked for an opinion on that material studied in that way, they would have come a cropper at once, and very frequently did. They would have to remember whether it was in the middle of the book or the back of the book, as to what period that it applied to or something like this.

Это довольно занимательно: откуда ни возьмись появляется малый и хочет просто пару процессов, таких, чтобы он мог выучить эти процессы, и так далее, и затем он думает, что получил образование и может продолжать в том же духе, потому что считает, что может их проводить; но затем так или иначе они не работают у него, и он никак не может понять, почему они у него не работают.

Most marvelous job of carbon-copy duplication that I ever saw, and it used to irk the rest of us, you see, because they would always get A-plus, and it held up such a horrible example to the teacher that the teacher would, of course, then give nothing like an A-plus to any mere knowledge of the subject, you see? So our renditions of it were quite rapidly thrown away and we usually got D. I’ll never forgive them.

Что ему следует изучить – вот эту науку одитирования. Бюллетени, связанные с хорошими показателями, бюллетени, связанные с циклами общения, и прочие подобные вещи. Каковы здесь профессиональные инструменты? Каковы категории этих инструментов, и как ими пользоваться, и какое мнение у вас о каждом из них? Уясните себе все это достаточно хорошо – и вы перестанете волноваться по этому поводу. Здесь есть чему учиться. И еще, я гарантирую вам, что это будет постоянно слегка подчищаться, в отличии от каких-то приемов, трюков или процессов.

But anyway, joking aside, these – this is – this is a case of perfect, perfect, complete perfect duplication without a grain of sense connected with it; and that’s absolutely deadly, so that isn’t how you study. Deadly! But perhaps you should be able to do that, but I would consider that a mental feat, and I don’t think study has anything to do with mental feats. Study has to do with understanding.

Иначе говоря, человек страшно счастлив будет выучить команды одитинга для того или иного процесса, но что такое цикл общения – его не касается.

Study has to do, basic and most formally, with just really one thing: willingness to know. That’s the first little gate that has to be opened to embark upon study: willingness to know. If that gate remains closed, then you’re liable to get into such things as the total verbatim, rote system; you are liable to get into all kinds of other systems, none of which will add up to any knowledge.

Но знаете, ребята, цикл общения требует сколько-то изучения! Нельзя пространно произнести: “Ну, это ля-ля-ля-ля-ля, и потом это начинается и продолжается и кончается, и все это относится к циклу общения, и все это мы знаем. А что такое команда одитинга, а? Вот что важно.”

Now, when you recognize that in Scientology we have one thing – one thing – which is not very easy to put into texts and which may never be put into texts: the discipline of how you do it. But when you recognize that that one thing actually is difficult to transmit in – by the written word – and is very easy to transmit by example. And when I call your attention to an earlier part of this lecture, when I said that it amounted to at least 50 percent of what we were doing, and I’ll point out to you that there’s a frailty involved in the relay of this information that’s the future success of Scientology, and that frailty is right there. It could very easily, very easily become an unworkable subject.

Нет, это не то, что важно. Команда одитинга не будет работать до тех пор, пока она не дойдет, пока преклир ее не получит. И ее нужно довести до преклира с помощью определенных “Как это делается? Что вы, как одитор, делаете? Что вы, как одитор, говорите?” Это мелочи, но мелочи, которые делают дело.

You could take all the GPMs in the world – what do you think would happen if you took all the GPMs and the total map of the bank and everything exactly right and gave it at this moment to psychiatry? I know what they’d do. They would immediately analyze Poe to see how many times one of these words had occurred in one of his books, and then get the fractional recurrence of and then try to explain why Poe was mad, or something like this, don’t you see? This is probably what they’d do with this material. It’d be monkey tricks, you know?

Весьма забавен мой недавний опыт. Как-то в светлую минуту я решил, что мне хорошо бы выполнить независимое исследование. Не видя смысла слишком сосредоточиваться на какой-то частности, я шел, словно сигнальная ракета, к материалам Класса VI и работал над ними очень усердно и очень сосредоточенно, но я не вычислил, что сохраняет мой разум в таком состоянии. Я подумал, что мог бы точно так же взять любой другой предмет, совершенно независимый. Обратите внимание на то, что я сейчас расскажу.

I even thought vengefully one day of sending all of the whole plot to the American Journal of Psychology – which, by the way, would absolutely fall on its face and bound its forehead to flinders if I were to give them an article. That’s one of the reasons why they’re a little bit mad at us. I have been soundly berated by them for not publishing it with them at least one of our case histories, because it would revolutionize all… You see, it can’t revolutionize anything unless published in their magazine. I’ve been scolded by them for this but I thought vengefully of just giving them the whole plot and let them publish it, see? And that would eliminate that.

Несколько лет назад я неосторожно, в момент слабости, купил курс фотографии. Конечно, я занимался фотографией с детских лет, это хорошее хобби, и мне это очень нравилось. И иногда я продавал свои фотографии. Это одна из штучек у всех людей, у которых есть хобби, и на это легко можно попасться. Я бы, скорее, классифицировал свое занятие как продвинутое любительство; одно время я классифицировал это как профи, когда был в колледже. Делал кучу денег, Нэшнл Джиогрэфик, и так далее. Думаю, что еще попадаются книги по географии, в которых есть мои фотографии. Но в конце концов, в виду того факта, что моим мозгам иногда приходилось нелегко в этом деле, я решил поставить его на совершенно иные рельсы. Вот я и взял этот заочный курс фотографии – Нью-Йоркского института фотографии, одного из лучших – и закатал рукава, и обнаружил, что я никогда не проходил далее третьего урока. Так я решил, что мне следует немножко изучить само обучение, начать и пройти эту науку до конца, подтолкнуть себя и сделать все задания, как хорошему мальчику, и отослать их все, урок за уроком.

But the point, the point I’m making here, is that all of this technology that can be written down, and so forth, could be relayed with the same result of the University of Chicago: no result, see? Because it has this element missing from it: the discipline of how you do it.

Ну, и что вы думаете? Впервые в своей жизни я узнал кое-что об обучении. Я узнал об обучении кое-что очень субъективное и очень реальное. Единственная причина, по которой я вам это говорю, это не для того, чтобы вас как-нибудь позабавить, но я думаю, что вы сможете извлечь из этого пользу. Вот что это: Я заинтересовался, почему я остановился на третьем уроке. Я терпеливо шел вперед, изучая остальные уроки, и так далее, но – почему я остановился на третьем уроке, и почему я застревал то там, то здесь по ходу дела? Ведь это шло нелегко.

Now, when I tell you that an auditor can get so good that a gross bypassed charge exists in a session and his auditing is sufficiently smooth that nowhere and on no student in that co-audit did it get keyed in – wow! See, this is an almost impossible auditing feat. That’s walking around the edges of the lion’s cage, you see, so neatly and adroitly that there didn’t even have to be bars there. This is pretty terrific, see?

Конечно, это очень, очень своеобразный, местами очень сухой, часто очень глупый предмет, предмет фотографии, потому что он связан с оптикой. Вы хотите делать фотографии, а не изучать линзы. Но оптика оказывается чем-то таким, что люди, чьи труды по фотоискусству вы хотите изучить, держат очень близко к сердцу и чем они постоянно вас терзают. И еще есть предмет химии, и химии очень интересной. Существует множество реактивов, и все они что-то делают с вашей картинкой, появляющейся на бумаге, но это то, о чем вы не так много знаете. Если вы можете сами пойти в темную лабораторию и сделать хороший негатив и хороший отпечаток, то какого черта вам надо знать о химии, не так ли? Таково, в общих чертах, было мое отношение.

Well, what did that? That’s auditing discipline. That’s the communication formula, that’s this, this is handling the meter, this is what you do with a pc and what you don’t do with a pc, and so forth. This is omitting from the auditing sessions the things that Mary Sue comes down as GAEs on, on Wednesdays, on TV demos; weeding these things out, keeping that line straight – over 50 percent of it.

Но я продолжал учиться, как хороший мальчик, и в конце концов сдал экзамены. По каждой брошюрке был экзамен. И вдруг совершенно внезапно меня осенило, что хотя я интересовался этим с 12 лет, я ничего об этом не знал! Ужасная, черная мысль! Я делал снимки, я публиковал снимки, люди за это платили мне хорошие деньги наличными, мои снимки бывали на обложках журналов, очень приятное явление. А я ничего не знаю об этом предмете! Меня словно молнией ударило! Это предмет, которым я занимаюсь с 12 лет, если вам угодно, всю жизнь, и вдруг я узнаю, что я ничего о нем не знаю. И это не было случаем внезапной амнезии или чего-то такого. Это было просто “Ты кто?” и “А это что?”

We must, at this particular time, then, do this rather superlatively well here at Saint Hill. Because if any serious goof existed on the part of any of those auditors in the co-audit, any such consistent GAE as we see when a person first arrives here, he would have just wound his pc up in a pile of junk because there was enough there to have jammed the pc into a pancake against the brick wall, see? There wasn’t any slight bypassed charge to be triggered, see? They weren’t even aware of the fact that it was there and they were auditing around it sufficiently smoothly that it didn’t cave anybody in.

И тут я быстро просмотрел свои реакции и очень тщательно проанализировал, что произошло. Я обнаружил в этом необычайно большую субъективную реальность. Я изучал смежный предмет; я заставлял всех вас учиться; я должен был знать что-то об обучении как о предмете изучения. И я, более или менее, до какой-то степени, начал узнавать кое-что об обучении, и я узнал кое-что прямо тогда же.

Well now, on the reverse side of the coin, on the reverse side of the coin, if they had had all of their materials absolutely perfect right at the outset and if their auditing discipline – their ability to audit – had been as poor as it might have been, with all the materials and technology perfect and the process being done, they would have turned their pc into a pale pink pancake up against the brick wall. Do you understand? That’s the other side of the coin!

Пределом моей готовности учиться на этом курсе было выучиться у них нескольким приемам, и в таком состоянии ума я записался на этот курс: я очень хотел научиться у них нескольким хитрым приемам. Я обнаружил, что моя самонадеянность в этом предмете была абсолютно, непечатно несказанной. Моя самонадеянность была совершенно фантастической!

Now, if you appreciate that, you can appreciate the remark I make when I tell you that the technique is one thing but the way it is applied is what makes the car go down the road. And that thing is the most likely thing to get lost. So therefore, were in business as long as an auditor can learn how to audit.

Смотрите, я занимался этим с 12 лет. Я учился фотографии у одного из стариков, которому в то время приходилось нелегко. Несколько фотографов правительства и ученых аж из Национального Музея *Национальный музей Соединенных Штатов Америки – в г. Вашингтон, столице США. Официальное хранилище произведений искусства, исторических ценностей, результатов исследований за пределами США, а так же естественноисторических, ботанических, геологических и минералогических коллекций, принадлежащих США. были достаточно терпеливы, чтобы кое-как научить меня фотографии. Я читал книжки по этому предмету, читал то и это, даже работал в профессиональных фотолабораториях. И свидетельство было прямо передо мной. Боже правый! Люди платят тебе деньги за снимки. Я делал снимки для “Андевуд и Андевуд” *Underwood & Underwood – фотоагентство в США, первым (в 1896 году) начавшее фотообслуживание газет в Нью-Йорке..

You see, you don’t have to learn anything actually to run GPMs. You can be handed it on cards. Did you – you realize this? You could probably be handed it on cards and you could reel it off one way or the other in some kind of patter. You wouldn’t even have to learn it, you know? You could just let it sort of go off water like the – goes off the ducks back, you see? You could parrot it, you see, from a – from a list or a card or something like this. You wouldn’t have to be learned. You’re not up against learning in that burrow. In fact, if I ever hear of an Instructor making some new student memorize a line plot so that he can run it better, I’ll give him a GAE with exclamation points – the Instructor, see? That would be the most gruesome thing. So actually, in that particular case the technology is not something you would learn. You wouldn’t even learn the – what’s called the technique – you wouldn’t dare! It’d just kill the student; that’d be it.

И я всегда считал, что мои проблемы с фотографией, с тех пор, как я этим занялся, – я прекрасно это объяснил – мои проблемы с фотографией, с тех пор, как я этим занялся – были в том, что методы постоянно менялись. Я прекрасно это объяснил. И действительно, с тех пор, как я начал фотографировать, пошли миниатюрные камеры, полихромные пленки, различные типы увеличителей, исчезли ламповые вспышки; все изменилось. На самом деле, все меняется и сейчас: у меня была пленка, сделанная Илфордом *Ilford – фамилия владельца и торговая марка производителя фотопленок в Великобритании., столь привычная, что я мог поставить хороший зернистый *Зернистость – свойство фотоматериала, обусловленное неоднородностью почернения светочувствительного слоя под воздействием света из-за различия размеров частиц серебра (“зерен”) в обработанном материале. негатив на материал *Т.е. отпечатать негатив на каком-либо материале., но время шло и изменялись скоростные характеристики пленки *Скоростные характеристики фотоматериала – технические особенности, обусловливающие возможное время выдержки.. Сейчас уже не достать старых пленок, и поэтому я не знаю, как это делать сейчас. Это было мое обвинение, понимаете? Что мне связывали руки меняющиеся материалы.

If you ever have a – have a – find yourself, bird-dogged by a spy from the Federal – I don’t want to be – pardon me, I’d – there are ladies present – why, just decide that he had better learn by heart – don’t even pick out anything very rough, just give him one of the Helatrobus line plots and tell him, well, he has to start in by learning that by heart.

Но что меня потрясло, чем я был потрясен в этих текстах, – потому что это был хороший профессиональный курс. Там ничего не было для какого-нибудь любителя – и вот то, чем я был потрясен в этих текстах, было известно Мэтью Брэди *Брэди, Мэтью (1823 – 1896), американский фотограф, прославившийся снимками Гражданской войны в США. во время Гражданской войны в Америке. Основы и основания, которых я не знал, существовали в этом предмете с 1860 года! Меняющиеся материалы оказались абсолютно ни при чем. Я не знал самых основ того, почему картинка вообще получается отснятой!

So therefore, when I am talking to you about learning, we’re practically not on the subject of technology at all. We know what grade certain technology belongs in and so forth, but – I do it myself very often, write the process out rapidly below the meter, so that I can put my pencil – let’s say it’s a multiple question. I don’t want to involve my wits, which should be involved with auditing, with remembering what question the pc is stumbling along on. I don’t want to involve my wits with that, so I’ll just write down the four or five commands, or whatever the thing is in rotation, and just stab the one with my pencil that is currently in action, you know; and when I come to the next one, why, I see that all is well and I look down at the paper and refresh my memory of the thing and give it to him again, don’t you see?

И совершенно внезапно в этот момент меня пронзила с потрясающим треском мысль, что я был очень самонадеянным и что я действительно не знал того, что надо было знать под солнцем, луной и звездами, по предмету фотографии. Вот что произвело на меня впечатление: я не был мастером, вошедшим в историю мировой фотографии, но я действительно получил некоторые результаты в свое время, – и вот мне все-таки было еще, что изучать. И ребята, я прогнулся и начал учиться.

Well, that leaves me free to audit; has nothing to do with that. In fact, there’s tricks like you’re running a multiple alternate question, and so forth; your positive is your index finger and the negative is the middle finger, and so forth, and just touch them with your thumb. Touch the positive question – you’re on the positive question. Well, your thumb is on your index finger; negative question, your thumb is on your middle finger, and so on. You don’t get mixed up that way, and you don’t mix up the pc either nor do you have to sit there saying, „Now, let me see, what am I now…“ you know? That’s for the birds.

Очень интересно рассмотреть скорость моего продвижения по курсу – это: три книги за три с половиной года, и потом восемь книг за две недели, и первый показатель относится к моей учебе до этого открытия, а второй – после. Я вдруг посмотрел на это прошлой ночью и понял, что я только частично учился на этом курсе. Три с половиной года понадобились мне, чтобы пройти первые три из пятидесяти с чем-то книг, составляющих курс.

So frankly, aside from classifying and know where the technology goes, I wouldn’t say there is anything to learn in that zone at all. You’re not going to learn auditing commands. You know what type of command should be there, you’re going to learn that but not the command. You’re not going to learn line plots or GPMs or something like that. Well, this changes the complete complexion of, „What – what – what are we supposed to learn? Then what – what learning is he talking about?“ I’m talking now about learning how to do it, how to apply it. See? That’s what I’m talking about.

Почему я был неспособен пройти это? Я изучал что-то, о чем я все знал. Я не мог привести себя в такое свободное состояние ума типа: “Здесь есть, что учить. Давай выучим это”. Нет, я учился сквозь такой заслон: “Я знаю об этом все. Я знаю все, что об этом можно знать”. Ну, скажите мне пожалуйста, тогда какого черта я сидел, изучая все это? Если я все об этом знаю, зачем я сидел, изучая все это? И тем не менее я продолжал притворяться, что изучаю это. Я даже притворялся перед самим собой, что изучаю это. Я не отдавал себе отчета, что притворяюсь. Я думал, что действительно изучаю это, понимаете? Я читал это, и так далее; но все это было с той точки зрения, что я знаю все это. И я был настолько самонадеян, что правда хотел научиться нескольким приемам, и думал, что моей стороны это очень большая готовность к учебе.

Well, it’s quite fascinating that there’s many a guy shows up, he just wants a couple of processes so that he can learn these processes, and so on, and then he thinks he’s educated and he can go on his way because he knows he can apply those; and then somehow or another they never seem to work for him, and he’s always missing as to why they’re not working for him.

Ну, а забавная часть всего этого: в последующем обучении моя точка зрения на предмет изменилась, изменился полностью мой взгляд на то, что я хочу снимать, и сильно изменились мои – как критика – стандарты того, что такое хороший снимок,. Теперь я критикую даже совершенные образцы фотоснимков. Очень критичная, но имеющая очень крепкие основы критика.

Well, what he should be learning is the subject of auditing. Bulletins connected with good indicators, bulletins connected with comm cycles, and this type of thing. What are the tools of the trade here? Where – what’s the categories of these tools, and so on, and how are they applied and what judgment do you use in connection with them? Learn those well enough so you’re relaxed about them. Now, that’s something to learn. And yet, I guarantee you, that that consistently will get brushed off lightly in comparison to some gimmick or trick or process, see? The person, in other words, will be very happy to learn what are the auditing commands for something or other but have nothing whatsoever to do with a comm cycle.

Я не мог учиться, потому что знал, что знаю об этом все, понимаете? Затем, это после моего осознания, что на самом деле я не знаю об этом ничего, мне пришлось вернуться назад, к основам, и выучить эти основы. И когда я добрался до этих основ и выучил их хорошо, я двинулся вперед в этом направлении, и затем я вышел на уровень, где я не только был совершенно готов учиться, но также был совершенно готов возражать. Я больше не был в неком рабском состоянии по поводу обучения. Теперь я знал свои основы. Я видел, к чему их можно применить, и в пределах этого образовательного курса был способен возражать. Я мог теперь иметь свое мнение; я мог опереться на свое суждение.

Now, a comm cycle takes some learning, man, as you know! You can’t even glibly say, „Well, it blah blah blah blah blah, and it starts and continues and it finishes, and – and that’s all there is to a comm cycle and now we know all that. All right, now what’s the auditing command, you see? That’s what’s important.“

Ранее у меня не было суждений по предмету. Было просто несколько фиксированных идей, и эти фиксированные идеи говорили мне, что я действительно знаю все, что можно знать по этому предмету. Когда я наконец обнаружил – это был большой прорыв вперед, когда я обнаружил, что есть что-то, что мне надо изучить, чего я не знаю. Дело шло уже не о нескольких приемах. Затем это обернулось другой стороной, и после напряженных занятий, совершенно внезапно, я сделал другой прорыв: я освободил свое собственное суждение.

No, that’s not what’s important. The auditing command won’t work unless you arrive, unless it arrives with the pc. And it’s got to arrive with the pc along with certain „How do you do it? How do you act like an auditor? How do you sound like an auditor?“ That’s the stuff, that’s the stuff that gets it there.

Там были тексты, написанные некоторыми очень знаменитыми фотографами. Я бы поговорил теперь с любым из этих парней. Да, там был суровый, кропотливый, черепаший труд, и одному из этих малых я бы сказал, “Да ну его, все это”. “Все это вы говорите, а картинка – вот она, ребята, как – получилось? Смотрите, вы выжигаете все это из...” И это было бы разумно. И он бы тоже поговорил со мной об этом. Я бы сказал: “Постой, посмотри. Ты выжег все световые эффекты. Ты просто убрал их совсем. Зачем? В конце концов, ты мог восстановить это в лаборатории, ради Бога.”

Now, I had a recent experience which is quite amusing. I have my lighter moments and I decided that I had better make an independent study. There’s no sense in getting too concentrated on any one particular point, and I was going along like a shot rocket in the direction of Class VI materials and working on them very hard and very concentrated and that sort of thing, but I didn’t figure that was going to keep my mind that involved. I find – I felt I might as well take up another subject which was entirely independent, you know? Give me a nice shift of attention.

И он бы сказал: “Ну, я не думал, что кто-нибудь заметит”.

So some years ago I had incautiously and in a moment of weakness bought a course of photography. Of course, I’ve been at photography since I was a kid; a nice hobby, and I have a lot of fun with it, and so forth. And at one time or another, why, I’ve sold pictures and so on. It’s just one of these hobbyist things that you fool with. I’d probably classify as an advanced amateur; one time I classified as a pro, when I was in college. Used to make a lot of money, National Geographic and so forth. I think there’s some geography books around that still carry pictures of mine in them.

Я бы сказал: “Ну, я заметил”.

But the upshot of it is, that I decided that in view of the fact that my mind was very heavily in this direction, I might as well put it in another direction. So I took up this correspondence course in photography – the New York Institute of Photography, one of the best – and rolled up my sleeves, and found out I’d never gotten deeper than about the third lesson. So I decided I would learn a little bit about study and I would start and study this thing up and I would get myself pushed along the line and get all my lessons done like a good boy, and send it all in, lesson by lesson, you know?

Критично. Но разве не очевидно, что не всякий критицизм плох, и развитие способности критически смотреть на вещи избавляет от необходимости рабски говорить: “Это снимок Сэма Фолка, из журнала Нью-Йорк Таймс, одного из величайших выставочных фотографов всех времен. Следовательно – это святыня.” Другое дело – рассмотреть все это, и прийти к мнению: “Это ужасно хорошая картинка. У этого малого действительно хорошее чувство композиции, отличное чувство композиции. А вот что с ним случилось в лаборатории? Напился он, что ли?” Видите, что я имею в виду? И я могу показать пальцем место, насчет которого, я уверен, сам Сэм Фолк согласится со мной.

Well, what do you know? What do you know? First time in my life I learned something about studying. I learned something very subjectively and very real about studying. The only reason I’m telling you this is not to amuse you particularly, but you might be able to use this. And it’s just this: I began to wonder why I had stopped at the third lesson. I was tolerantly going on forward studying the remaining lessons, and so forth, but why had I stopped at the third lesson and why was I bogging here and there along the line? Because this was not going easy.

Он скажет: “Правильно. Я даже не установил как следует освещенность в увеличителе, там, где выжжены все эти световые эффекты вон с той стороны. Правильно. Ты прав. Это уводит взгляд к краю картинки, а не к главному предмету. Ты прав, это можно было улучшить в лаборатории”. Он не стал бы спорить об этом. Или сказал бы мне: “Да ты не знаешь, какой кошмарный был негатив!” Понимаете, что я имею в виду? Это могло бы быть разумным обсуждением, потому что теперь “после того, как сгорит полночь, наступал рассвет” – и так и было; и я использовал это время для того, чтобы спать.

Now, of course, this is a very, very wild, occasionally very dry, very often, very stupid subject, the subject of photography, because it gets into optics. Well, you want to take a picture, not study optics, you see? But optics are apparently something that people who want you to know about photography hold very dear to their hearts and they nag you about, you see?

Идея, к которой человек рабски привязывается, возникает на самом деле тогда, когда он чего-то не понимает с самого начала, и ему приходится иметь фиксированные мнения, чтобы чувствовать себя в безопасности.

And then there’s the subject of chemistry, and chemistry is very interesting. There are numbers of chemicals and they have something to do with the picture appearing on the thing, but that’s something you really don’t know too much about. If you can walk into a darkroom and turn yourself out a good negative and a good print, who the devil wants to know anything about chemistry, don’t you see? This was more or less my attitude.

Перспектива: Перспектива обозначается помещением в кадр уменьшающихся с расстоянием предметов. То есть – если нет чего-то, что “уменьшается с расстоянием”, в картинке не будет перспективы. Вот этот вид идеи, рабски зафиксированной на предмете перспективы. Не “Есть много способов придать изображению эффект трехмерности”. Видите, это было бы другой точкой зрения. Или: “Перспектива выполняется несколькими способами”. Еще одна точка зрения. И если вы однажды поняли это, вы можете посмотреть на картинку и сказать: “Ну, этот фотограф хорошо управляется с перспективой”, или там “плохо”. Вы говорите: “Если бы этот малый шагнул на два метра вперед, когда делал этот снимок, наверно получилась бы другая глубина, и все это выглядело бы гораздо лучше. Потому что, смотрите, есть два преимущества, которые он мог использовать но не использовал”.

But I went on studying like a good boy and passing my examinations at the end. Every booklet has an examination. And all of a sudden it dawned on me that although I’d been interested in this since I was 12 years old, I didn’t know anything about it! Horrible, dark thought. I’ve taken pictures, I’ve published pictures, people have paid me good cash money on the line, my pictures have been on covers of magazines, a very slick fellow. And I don’t know anything about this subject! It struck me like a thunderbolt! This is a subject I had been at, if you please, since I was 12, in this lifetime. And I suddenly realized I didn’t know anything about it. And it wasn’t a case of sudden amnesia or something. It was just… „You what?“ you know, and „It’s – it’s which?“

Другими словами, у вас есть гибкость, гибкость курса, и следовательно у вас есть мнение, а не фиксированная идея или предрассудок. Есть большая разница между предрассудком или фиксированной идеей – и способностью иметь мнение.

And I suddenly rapidly reviewed what my reactions had been and made a very careful analysis of the whole thing and exactly what had happened. I’d had a particularly great subjective reality on this. I was studying an allied subject; I was forcing all of you to study; I should know something about the subject of study. And so I had, more or less, to some degree, started out to learn something about study and I learned something right then.

Мнение может быть основано на многих вещах. Но когда мнение основано на неспособности обнаружить, что это и зачем это изначально, человек выглядит как дурак, причем он внезапно выглядит как дурак даже в собственных глазах – когда совершит прорыв.

The tolerance that I had toward them had brought me up to a point where I was perfectly willing to learn a few gimmicks from them, and that was the state of mind I had entered that course upon. I was perfectly willing to learn a few gimmicks from them. I realized that my arrogance on the subject has absolutely – unprintably unspeakable. My arrogance was absolutely fantastic!

Так, мои представления о предмете фотографии не складывались в законченную картину. Это один из первых фактов, которые я внезапно понял. Как громом ударило. Это не обязательно то, что сломало меня на этом пути. Я сломался раньше, как я осознал впоследствии. Любой специалист настолько хорош, насколько он может довести дело до конца. И больше ничего. Очевидно, что это можно сделать, и следовательно, что ж, вот оно.

But look, I’ve been at it since I was 12. I studied photography under some of the – some of the old boys that were kicking around at that time. Some of the government photographers and scientists up in the National Museum were patient enough to teach me about photography, I read books on the subject, read this and that, even worked in professional darkrooms.

Здесь мы можем пойти еще дальше, и это может оказаться для вас интересно. Прежде чем я совершил этот прорыв, и осознал, что я не понимал, какого черта я делаю, когда берусь за камеру, – я знал, как прочистить линзы и сделать что-нибудь подобное, но я не знал, что я делаю, когда поднимаю камеру. Просто смешно! Несколько удачных прорывов, и кажется, что вы уже такой бедовый!

And the evidence was right in front of my face. Good heavens! People pay you money for pictures. I used to take pictures for Underwood and Underwood.

Мерзкий день, а вы хотите сделать снимок, и если вы на самом деле нерешительны, и вы не знаете вашего дела, вы говорите: “Ну, это мерзкий день. Именно такой день, когда я не смогу сделать снимок”.

And I had always said that the trouble with my photography as I came on up the line – I had it all beautifully explained – the trouble with my photography as I came on up the line was they kept changing their methods. I had it beautifully explained. So therefore – well, actually, since I started photography, miniature cameras have come out, panchromatic film, different types of developers, flashbulbs have come out; they’ve changed all these things. As a matter of fact, they’re changing one on me right now. I had one film made by Ilford so tame that I could turn out a fine grain negative on this stuff, and they went and changed the speed rating of the film. Now you can’t get the old film, so I don’t know how to do it now. I was – this was blame on my part, you see? They kept shifting materials on me.

Но если вы хорошо знаете вашу камеру, вы не обратите никакого внимания на тот факт, что это мерзкий день. Вы скажете: “О, да-а. Хорошо, отлично.” Щелк-щелк. “Какой эффект нам здесь нужен? Яркий солнечный свет. Хорошо”. Щелк. Вы скажете: “Это по-своему интересно: жуткий туман вон там. Хорошо, давайте сделаем туман чуть погуще, и снимем настоящую картинку из жизни привидений”.

And what had dawned on me is, what I was being struck with in these texts – because this is a good professional course, see; this is nothing for any amateur – what I was being struck with in the text was known by Mathew Brady in the American Civil War. The basics and fundamentals that I didn’t know had been present in that subject since 1860! Had nothing to do with changing materials. I didn’t know the first fundamental of why the picture got took in the first place!

Если вы знаете свое дело, вы можете использовать свой инструмент, как хотите, вдоль и поперек. Вы не будете жертвой всего, что происходит. Вы не будете жертвой каждой щепки на дороге.

And all of a sudden, at that moment, it dawned on me with a tremendous crash that I had been very arrogant and that I really didn’t know all there was to know under the sun, moon and stars on the subject of photography; I really wasn’t the world’s past master on the subject of photography because I had gotten a few results in my day, but that there was something there to learn. That’s what I was struck with. And boy, I buckled down and started to study.

“Ну, это слишком плохой день. Солнца нет, и – ладно, мы сделаем этот снимок завтра или в другой день, когда погода будет получше”. Ну, что это? Вы имеете в виду, что день может быть настолько неподходящим, что вы из-за этого вообще не можете сделать снимка? Как вам это нравится?

Now, the speed of advance is very interesting: three books in three and a half years; eight books in two weeks. And one is prior to that realization and the other is post that realization. I suddenly looked at it last night and realized I was halfway through the course. Three and a half years it took me to get the first three of the fifty – some books that comprise the course.

И все таки малый, который не может сказать “Хорошо, давайте посмотрим”, – поднять камеру и сделать снимок, – не специалист. Предполагается, что он сделает снимок. Ну, он должен достаточно хорошо знать свой предмет, чтобы сделать снимок. Это довольно легко. Все, что он должен сделать – это встать поблизости от того, что он пытается снять; если он знает свой инструмент действительно хорошо, если он знает свою лабораторную технику действительно хорошо, он получит снимок. Смотрите, он получит очень приемлемый снимок. Конечно, качество снимка, который вы получите, сильно зависит от практики и всяких таких вещей.

Why was I unable to move through that? Well, I was studying something I knew all about. I could not bring myself into a relaxed frame of mind of „Here is something to study. Let’s study it.“ No, I was studying it through this screen: „I know all about this. I know everything there is to know about it.“ Well, will you please tell me why the devil I was sitting there studying it, then? If I knew all about it, why was I sitting there studying it? And yet I was putting up this pretense of studying it. I was even pretending to myself I was studying it. I didn’t realize that I was pretending. I thought I was really studying it, you see? I’d read it, you know, and so on. But it was all from the viewpoint that I knew all about it. And my arrogance was such that I was perfectly willing to learn a few tricks from them, and I think that was very tolerant of me.

вот я тоже крепко запомнил этот урок, что обстоятельства вокруг меня не обязательно обусловливают – получу я результат или нет. “Преклир сегодня придирчив, в таком состоянии с ним много не поодитируешь”. Какого черта! Вы одитор или нет? Вот в чем дело. Придирчивый преклир, задирчивый преклир – какая разница? Вы собрались проводить сессию? Так проводите сессию. Просто у вас займет чуть больше времени – наладить ход сессии. Ну, так наладьте его! Вот и вся разница. Не так ли?

Now, the funny part of that is, in subsequent study and so forth, my whole viewpoint has shifted on the subject, the whole viewpoint of what I’m willing to take a picture of; and my critical standards of what’s a good picture have shifted utterly. I’m even criticizing their examples of perfect pictures, see? Very critical, but very well-founded criticism.

Вот вещи, которым я научился, благодаря этому побочному обучению, и мне было очень интересно взять совершенно чуждый по отношению к тому, что мы делаем, предмет, (их полно валяется вокруг нас; они просто существуют в сфере хобби) – и найти разные материалы, относящиеся к предмету обучения, и обнаружить, что первая вещь, которая препятствует обучению – это мнение, что вы все об этом знаете. И если вы хотите создать подводную скалу *Игра слов: “подводная скала” по-английски звучит так же, как “гребень”. См. гребень в глоссарии в конце книги. в предмете изучения, ребята, то вот она! Просто считайте, что вы знаете об этом все, что можно знать.

I couldn’t learn because I knew all – that I knew all about it, you see? Now, that passed from a realization that I didn’t really know a thing about it; I had to get right back to fundamentals and study those fundamentals. Once I got those fundamentals in and had those fundamentals well studied, and so on, and moving along the line up there, then I got to a point where I was not only perfectly willing to learn, I was also perfectly willing to talk back. I wasn’t in any slavish state about learning. I knew my fundamentals now. I could see where they applied, and so forth, and within the scope and limits of that educational course was able to talk up. In other words, I could have an opinion. I could now have an opinion, I could exert judgment.

И еще одно – это самое смешное – не позволяйте вашей идее о том. что вы все испытывать пагубное влияние того факта, что вы ничего не производите. Вы не получаете никакого результата, и для вас это совершенно очевидно, что вы не получаете никакого результата, но ни на миг это не должно ставить под сомнение идею, что вы все знаете. Это ни на секунду не должно ставить под вопрос ваше знание. Смотрите, вы не получаете никакого результата; вы знаете, что вы все знаете; и факт, что вы не получаете никакого результата, не противоречит вашей убежденности в том, что вы знаете.

I had no judgment on the subject before. I merely had some fixed ideas, just fixed ideas, and these fixed ideas told me that I really knew all was to know about the subject. When I finally found out – the big breakthrough was I found out there was something there to learn – that I didn’t know. It wasn’t a matter of a few gimmicks. Then this reversed around the other way, and with hard study, all of a sudden made another breakthrough:

Другая вещь – идея фиксированного мнения. Человек вынужден иметь определенные фиксированные мнения, для защиты от того факта, что он глуп в этом предмете и что он не может дать никакого дельного суждения по вопросу, поскольку он завяз в клубке фиксированных мнений. А это суждение, таким образом, зависит от свободы от фиксированных мнений и от реального трезвого оценивания: вы знаете, что вы знаете, и вы знаете, чего вы не знаете. Другими словами, вы не сражаетесь с этой химерой. Вы не защищаете вашу сомнительную репутацию перед самим собой, насчет того, какой вы мудрый и чудесный. Вы не беспокоитесь этом предмете. Вы говорите: “Хорошо, вот это раздел, о котором я ничего не знаю. Возможно, настанет день, когда мне придется туда заглянуть”. Но одновременно это не приводит вас к ощущению, что вы не знаете того, что вы знаете.

I freed my own judgment.

Далее, использование суждения базируется на очень полном знании предмета, и если у вас нет суждения по какому-то предмету, что ж, это потому, что вы не знаете предмета. Это именно так. Если вы обнаруживаете, что ваше суждение в отношении чего-то очень часто ложно или скверно, вам надо уяснить себе, что это сигнализирует вам тем или иным образом, что, может быть, вы не знаете всего, что следует знать об этой конкретной ситуации, понимаете? Если у вас было плохое суждение об этом, оно могло быть плохим из-за отсутствия знания по данному предмету.

I’d talk to any of these birds now. There are texts there by some very famous photographers. Good, hard, tough slugging this thing is, but one of those guys, I’d say, „Ah, come off of it,“ you know? „You’re talking like this, but this picture here, man, I – how come? Look, you’ve burned out all of the…“ This would have been legitimate. He would have talked to me about it, too. I’d say, „Look-a-there. You’ve burned out all of the highlights. You just burned them right straight through. Why? You might even have at least remedied it in the darkroom, for heaven’s sakes.“

Так, и к чему это сводится – это сводится к тому, что способность одитора учиться не обязательно зависит от того, насколько глупым он себя считает, но безусловно зависит от желания учиться – просто от желания учиться. Он хочет учиться, и это главное. А величайшее и единственное препятствие – это его убеждение, что он все знает, не сопровождающееся ни единым результатом.

And he would have said, „Well, I didn’t think anybody would notice.“

Например, давайте послушаем замечание вроде этого: “Ну, я – я знаю Саентологию. Я изучал Саентологию долгое время и знаю ее хорошо. Фактически, я одитирую очень хорошо. Конечно, я не получаю очень хороших результатов”. Ну, это то же самое в двух словах: факт, что он не получает результатов – результатов, которые можно было бы получить; он слышал об этих вещах, рассмотрел их со всех сторон; результат должен быть достигнут, но это никоим образом не опровергает его безоговорочную уверенность, что он знает все, что можно знать по этому предмету, видите? Он ни на мгновение не видит здесь противоречия.

I’d say, „Well, I noticed.“

Ну конечно, это просто низкая способность воспринимать. Парень не может видеть. Он не способен к суждению относительно своего собственного умения. Поэтому его суждение о том, что он делает, в значительной мере ошибочно. Он провозглашает, что черное – это белое. Он не может это сделать, хотя все об этом знает. Он знает все, что можно об этом знать, но не может этого сделать. Хорошо, это глупое заявление, и это – самая низкая способность к суждению о любом конкретном предмете.

Critical. Not that criticism is bad, don’t you see; but I developed a critical eye, did not have to slavishly say, „This is a picture by Sam Falk, New York Times magazine, one of the greatest exhibition photographers of all time. Therefore it is holy.“ See? Gone completely through that and up to a point of where, „That’s an awful good picture. That guy really has a good sense of composition, terrific sense of Composition. What the hell was he doing that day in the darkroom? Drunk?“ See what I mean? And I could have put my point-finger on a point which I’m sure that Sam Falk himself would have agreed with.

Когда вы рассматриваете такого рода вещи, вы обнаруживаете, что почти каждый человек склонен поступать так в той или иной мере по соображениям статуса. Статус имеет к этому самое близкое отношение. Он заставляет человека чувствовать, что он должен поддерживать свой статус известной самонадеянностью или притворством, даже перед самим собой. Чтобы думать хорошо о себе самом, ему приходится делать вид, что он что-то знает, или стараться выглядеть очень умным перед самим собой, и так далее. Действительно, вы можете отнести это к “чувству собственного достоинства”, как один из методов поддержания самоуважения.

He’d say, „That’s right. I didn’t even hold back the enlarger light on that burned off highlight over at the side, and it completely washes out that bird’s features over there. That’s right, you’re right. Attracts the eye over to the side of the picture, not to the principle subject. You’re right, could have been improved, could have been improved in the darkroom.“ He wouldn’t have argued about it. Or he could have said to me, „You don’t know how bad the negative is!“

В этом нет ничего особенно неправильного. Я указываю на это очень мирно. Необходимо, чтобы индивидуум ощущал какую-то надежность в чем-то. Но также очень интересно, что эта потребность в статусе и сохранении собственного достоинства испаряется в присутствии действительного знания, и действительная оценка занимает их место. И это та действительная оценка, которая наиболее убедительна и для себя самого и для других, потому что производит результаты. Нет споров с компетентностью, с ней вообще не бывает споров.

You see what I mean? Then this would have been a sensible discussion because in the meantime, by burning the midnight-dawn actually; I’ve been using this to go to sleep on.

Дело, действительно, не сводится к тесту на “Что человек знает?”, оно сводится к тесту на “Что человек может сделать?”. И если решите, что это не так – ну, психиатрия может послужить вам в этом прекрасным примером, ребята. Я терпеть не могу отчитывать этих ребят, потому что они и так разбиты вдребезги, но позвольте мне сказать вам, что я никогда не был так удивлен, как тогда, когда столкнулся с этой специфической командой. Не то, чтобы я был когда-либо сильно очарован тем, что они делают. Но я прочитал однажды, из чего состоит экзамен на получение диплома психиатра, и, знаете, он состоит только из дат, оглавления и заголовков, выходных данных и дат публикаций лекций Фрейда. Не того, что в них! Не “что вы будете делать как поле психиатр?” Но это было именно так: “Когда была прочитана эта лекция? Как она называется?” и “В каком издании она была напечатана?” И это экзамен на диплом, высшую степень в психиатрии!

But the point had come up here, where one’s fixed slavishness to something was there because one really didn’t understand it in the first place, so he had to have fixed opinions to safeguard himself.

О, некоторые психиатры будут иметь успех, потому что они всегда пытаются сделать лжецом любого, и они будут говорить: “О, это неправда, это неправда, это неправда”.

„Perspective: Perspective is handled by making something dwindle into the distance. Well, there is – if I don’t have something go ‘dwindle into the distance,’ the picture won’t have perspective.“ You know, this kind of a slavish fixed idea on the subject of perspective. Not „There are a lot of ways to give pictures a three-dimensional effect.“ See, that’d do you a different point of view, see. And „Perspective is accomplished in several ways.“ A different viewpoint, see? Then, once you understand that, then you can look at a picture and say, „Well, that photographer had a good command of perspective,“ or „He didn’t.“ See? You say, „This guy had stepped over here another couple of feet to take his picture, he probably would have had a different depth, and it would have looked a lot better,“ see? Because, look, here’s a couple of advantages he could have taken that he didn’t take.

И вы скажете: “Это делают прямо сейчас в Мельбурне”.

In other words, you have a flexibility, you have a flexibility of route, so therefore you can have an opinion, not a fixed idea or a prejudice. There’s a big difference between a prejudiced or a fixed idea and the ability to have an opinion.

“О, это неправда, это неправда, это неправда. И вообще, он совершенно ничего не знает о психоанализе”, и так далее.

An opinion could be based on many things. But when an opinion is based on an inability to find out what it was all about in the first place, a man looks like a fool, and he suddenly looks like a fool even to himself when he makes a breakthrough.

“Ну, психоанализ предполагает, что сексуальное желание – главная движущая сила жизни?”

So that my ideas on the subject of photography were not resulting in a finished picture. That’s one of the first things I suddenly recognized, you know? The lightning struck. That was not necessarily what broke me down on the line. I’d broke it down before that, but I recognized that afterwards. Well, a guy’s as good as he can finish a picture. It doesn’t have anything to do with anything else. It obviously can be done, so therefore, why, there it is.

“Ну, да.”

And this also included overshooting the mark, which you might find interesting. Previous to this breakthrough I made and the realization that I didn’t know what the devil I was doing when I took a camera. I know how to clean lenses and do all sorts of things, but I didn’t know what I was doing when I picked up a camera. I mean it was just ridiculous to even think that I did. A few lucky breaks, you know, and you seem to be so hot, but what about this?

“Ну, эта статья говорит об этом?”

It’s a bum day and you want to get a picture and if you’re real shaky and you don’t know your business and so forth, you say, „Well, it’s a bum day. That’s one day I don’t get a picture.“ See?

“Да”.

Well, if you really knew your camera, you wouldn’t pay any attention to the fact that it was a bum day. You’d say, „Oh, yeah. Well, all right.“ Bangbang. „What do we want the effect here? Bright sunlight. Good.“ Bang, boom! You’d say, „That’s kind of interesting; awful foggy out there. Well, let’s make the fog a little bit worse, and let’s get it – real spooky – looking picture,“ see?

“Ну, это правда о психоанализе?”

If you knew your business, then you could turn the tool to your advantage, any which direction you could, see? You weren’t the victim of everything that occurred. You weren’t the victim of every little splinter on the road, see?

“Ну, да; но, видите ли, Хаббард ничего не знает о психоанализе”.

„Well, it’s too bad a day. The sun’s not out and – oh, we’ll take that picture tomorrow or some other day when the weather is nicer,“ you know? Well, what’s – what’s this? You mean – this can – this can exist to such a big goof that you don’t get a picture at all then? How do you like this?

“Ну, чего он не знает о психоанализе?”

And yet a guy would not be able, who couldn’t say, „All right, let’s see,“ pick up a camera and take a picture, see? He’s supposed to get a picture. Well, he should know his subject well enough that he can get a picture. That’s fairly easy. All he’s got to do is put himself in the vicinity of what he’s trying to take a picture of; if he knew his tools real well, if he knew his darkroom technique real well, he’d p – he’d get a picture. See, he’d get a very acceptable picture. Now, the degree of picture that you would get depends a lot on practice and that sort of thing.

“О, ну, он ничего не знает об этом, потому что ничего об этом не знает”, и так далее.

So, I learned that lesson, too, in a big way, that the conditions of the activity around me did not necessarily monitor whether or not I got a result or not. „Pc nattery today, therefore we couldn’t get much auditing done.“

“Ну, о каком психоанализе вы говорите...?”

What the hell! Are you an auditor or aren’t you, see? I mean that’s it. Nattery pc, snattery pc – who cares? You’re going in to do a session? Well, do a session. So it takes you a little bit longer to get the session wheeling. Well, get it wheeling. That’s the difference, don’t you see?

“Ну, не знаем. В психоанализе есть различные направления”. Вы всегда будете попадать в такого рода споры. Пытаться поговорить с ними об этом предмете – все равно, что лезть в трясину. Это не очень благоразумно.

But these are the things I learned through this little side study, and it was – I found it, myself, very interesting to pick up a completely alien subject to what we are doing – it had been lying around for quite a while; it merely exists in the field of hobby – and find all kinds of applicable materials on the subject of study, and to find out that the first thing that barriers learning is the consideration that you know all about it. And if you want to build up a ridge on the subject of learning, man, that’s it! Just consider you know all there is to know about it.

Я просто указываю вам, что бывает такой действительно чистый идиотизм.

And the next thing – the next thing is, don’t let your idea of what you know – this is most amusing – don’t let your idea of what you know get contaminated in any way by the fact that you’re not producing. You’re not getting any result, see? You’re not getting any result and this is quite – rather obvious to you that you’re not getting a result, but this doesn’t challenge for a moment the idea that you know, see? Yeah, this never causes you to question it for an instant. See, you’re not getting a result; you know that you know; and the fact that you’re not getting a result doesn’t challenge your conviction that you know.

(1) Научились ли вы чему-то из этой лекции и (2) Как вы могли бы применить ее? И (3) – если парень действительно знает это, он должен быть способен ответить на следующий вопрос. Если он действительно знает весь этот пункт, он будет способен ответить на следующий вопрос: Хорошо, каково ваше мнение об этом? Каково ваше мнение по содержанию предмета? Видите? Если он действительно знает этот предмет и действительно изучил его, и действительно может применить его, и так далее, тогда у него должно быть независимое мнение об этом. Ему нет необходимости выгораживать самого себя при помощи своих свободных мнений. Понимаете, это никак не связано с достоинством или чем-то еще. У него просто должно быть свободное мнение по этому предмету. Другими словами, у него должно быть суждение.

The other thing is the fixed – the idea of the fixed opinion. One has to have certain fixed opinions to protect the fact that he’s stupid on the subject and that he can exercise no judgment of any kind whatsoever as long as he’s mired down in a bunch of fixed opinions. And that afterwards, that judgment, then, depends on a freedom from fixed opinions and an actuality of a – of a good assessment. You know what you know, you know what you don’t know, see? You know what you know, you know what you don’t know. In other words, you’re not fighting this chimerical thing. You’re not protecting your nebulous reputation to yourself about how wise and how marvelous you are. You’re relaxed on this subject, you see? You can say, „Well, there’s one section of this I don’t know anything about. Have to look into it some day.“ But at the same time this doesn’t bring you into a feeling that you don’t know what you do know.

Но если вы зафиксируете его на “Дайте нам лекцию, и дату, и где она была опубликована, и это все, что вы должны знать об этом”, вы не обучите человека ничему, кроме того, что содержится в ящике с каталожными карточками. Но это не имеет никакого отношения к деланию.

Utilization of judgment, then, depends on a very thorough knowledge of a subject, and if you haven’t got judgment on a subject, why, it’s because you don’t know the subject. That’s just that. If you find your judgment is very often false or bad in some line, well, you must realize that this signals to you in some way or another that this – maybe you don’t know all there is to know about this certain situation, see? If your judgment on it was bad, why, it must have been bad because of an absence of knowledge of the subject.

Хорошо, в фотографии, (которую я только что использовал как случайный пример, проливающий, тем не менее, дополнительный свет на все это) тестом, конечно, является – можете вы сделать снимок или нет. Это кажется вполне очевидным, не так ли? Это, пожалуй, было бы иначе в искусстве. Вы можете возразить, что фотография теперь – искусство, и оно даже пользуется всеобщим вниманием, потому что появилось в этой области совсем недавно. Музей Метрополитен *Музей искусств Метрополитен – в Нью-Йорке, один из крупнейших в мире музеев изящных искусств. и прочие экспонирует это сейчас как изобразительное искусство, но раньше такого не было.

So, what it boils down to, what it boils down to is an auditor’s ability to learn depends not necessarily on his saying how stupid he is, but depends certainly on a willingness to learn – just a willingness to learn. He’s willing to learn, and so forth. And the biggest single barrier is a preconception that he knows that is not attended by any singular result.

Так вот, критик может работать в области живописи, просто опираясь на свои знания художников и картин, и всяких таких вещей, и может иметь мнения по этому предмету. При этом его представления могут быть очень основополагающими, и это замечательно, потому что это очень широкая, очень сложная сфера. И может быть, вы встретите критика в области фотографии, который на самом деле окажется неспособен сделать снимок. Может быть, он способен только критиковать снимки, и может быть, способен в очень хорошей степени.

For instance, let’s hear a remark something like this: „Well, I – I know Scientology. I’ve studied Scientology a long time and I know it very well. In fact, I audit very well. Of course, I don’t get very good results.“ Well, this is that thing – same thing in a nutshell: this – the fact that he isn’t getting results – results can be gotten; he’s heard of these things, he’s seen them around, and so on; results can be gotten. But this fact does not at all challenge his implicit confidence that he knows all there is to know on the subject, you see? Doesn’t challenge him for an instant.

Неувязки начинаются тогда, когда вы входите в чисто технический предмет из чисто художественного предмета, и возникает этот жгучий вопрос: Как, к черту, может он судить, хорошо или плохо это обработали в лаборатории? Он должен для этого знать, что делается в фотолабораториях, должен быть способен ответить на вопрос: “Что делают в фотолаборатории? Это лучше того, что можно сделать в фотолаборатории, или хуже того, что можно сделать в фотолаборатории?”, потому что вы рассматриваете просто технический факт.

Well, of course, that’s just a lack of perceptiveness. A fellow cant see. He’s not capable of judgment with regard to his own skill. His judgment, then, with regard to what he’s doing is at fault to that gross error. He is uttering the fact that black is white. He can’t do it, yet he knows all about it. He knows all there is to know about doing it, yet he cant do it. Well, that’s a silly statement, and that is the lowest ebb of judgment on any one particular subject.

Технический факт вторгается сюда, в отличие от искусства. Можно взять горсть грязи, швырнуть ее на скалу и сказать: “Вот великое произведение живописи”. Ну, может быть в этом есть форма и композиция. Кто знает? Поскольку здесь нет реальной технической подоплеки, это относится к искусству вообще, к этому великому, великому, широкому, огромному предмету. Все зависит здесь прежде всего от того, испытывает человек удовольствие или нет от каких-то форм, цвета, предмета или значимости. Это, в основном, формирует мнение так или иначе.

You get into a – you can get into an area of examination of this sort of thing, you find out that nearly everyone is put up in some particular sectors to status. Status has an awful lot to do with this, you know? And he gets pushed up into a feeling like he has to protect his own status by a certain arrogance or pretense, even to himself He has to think well of himself, don’t you see, by pretending that he knows something or appearing very clever to himself or so forth. He’s really – really, you can head it under the heading of „self-esteem,“ one of the methods of bolstering self-esteem. Nothing particular wrong with this. I’m pointing this out in a very mild way. It’s necessary that an individual feel somewhat confident in some direction. But it’s also very interesting that this need for status and self-esteem evaporates in the presence of real knowledge and a real esteem takes its place. And it’s that real esteem which is most impressive to self and to others because it’s producing results. The – competence – there is no argument with competence, no argument with it at all.

Но иное дело, когда вы беретесь за технический факт, когда вы обращаетесь к технической стороне – тут вам нужно знать, что можно сделать, нужно знать, сделано ли это хорошо, что сделано и что не сделано, понимаете? Более того, это нужно узнать очень хорошо, прежде чем у вас появится определенное мнение на этот счет.

It doesn’t then really come down to a test of „What does a person know?“ but it comes down to a test of „What can a person do?“ And if you just adjudicate this on the basis of it’s not – well, psychiatry should serve as a wonderful example to you in this, man. I hate to run these boys down because they are being kicked to pieces anyhow, but let me tell you, I have never been as surprised over things as I have been by that particular crew. It’s not that I’m even terribly fascinated with what they’re doing. But do you know, I read one time what an examination for a diplomate in psychiatry consisted of, and do you know, it only consisted of the date and the context and title and the place of publication of Freud’s lectures! Not what was in them! Not „What could you do in the field of psychiatry?“ But it was just that: „When was the lecture given? What was its title?“ don’t you see, and „What publication did it appear in?“ And that’s an examination for a diplomate, the highest degree in psychiatry!

Другими словами, художественный критик может существовать вполне законно, но я не думаю, что может действительно существовать критик фотоискусства, который на самом деле не знает фотографии. Нужно знать фотографию, чтобы быть критиком, потому что нужно знать, с чем, черт возьми, сравнивать все это.

Oh, some psychiatrist will come along because they’re always trying to make a liar out of everybody, they come along and tell, „Oh, that’s not true, that’s not true, that’s not true.“

И действительно, не может быть критика одитинга, который не умеет одитировать. Нельзя критиковать одитинг, если вы не одитируете. Надо знать, что следует делать и чего не следует делать.

And you say – they’re doing this down in Melbourne right now.

Я думаю, что те, кто прошел здесь недавно все шаги ко-одитинга, могли бы стать приличными критиками одитинга: и это не на основании того, что я провел экзамен, чтобы узнать, что они знают об одитинге, а на основании их проб и ошибок именно последних двух или трех недель. Я даю вам это как очень широко применимый тест, ребята. Я не думаю, что когда-нибудь будет еще такой тест, никогда не будет. Вероятно не будет такого пропущенного заряда. Но это серьезное испытание; его не думали делать таким, просто так получилось. Что за фантастический тест! Эти люди должны были действительно знать, как одитировать. Это испытание, потому что при подобных обстоятельствах другой мог бы разорвать АРО с преклиром на итсе – о, вот вам сравнение; очень просто. Ха-ха-ха, понимаете?

„Oh, that’s not true, that’s not true, that’s not true. And well, he doesn’t really know anything about psychoanalysis,“ and so forth.

Хорошо. Это дает понять, что должна быть чертовская разница между одитором ко-одитинга Уровня VI, и тем, кто мог бы разорвать АРО с преклиром на итсе.

„Well, does psychoanalysis assert that sex is the basic mainspring of life?“

Но я хочу побиться с вами об заклад, что одитор, работающий сейчас в ко-одите Уровня VI, если спросить его мнение о том или ином одитинге, несомненно, даст вам очень честное, моментальное, уверенное, твердое мнение – тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та.

„Well, yes“

Спросите у него что-нибудь вроде: “Хорошо, а вот этот человек одитирует хорошо или плохо?” Или: “Это правильный способ делать это?” – и так далее. Он даст вам реальное мнение. Он сразу даст вам честное мнение по предмету. Будет ли оно связано с каким-либо статусом? Он просто даст вам честное мнение по этому предмету, понимаете? Или спросите мнение того человека, который может устроить разрыв АРО с преклиром на итсе, и он даст вам пару фиксированных данных, но окажется неспособным дать вам сколько-нибудь честное мнение.

„Well, does the article say this?“

Есть и еще кое в чем разница: я опять-таки побьюсь об заклад, что человек, который в настоящий момент находится на Уровне VI в ко-одите, если вы предложили бы ему что-то изучить, смог бы усвоить, что ему дали, и получить знание, которое ему дали, без всяких расспросов, хорошо это, плохо или безразлично, что он выучит это, и не нанесет ли ему вреда изучение этого, и не будет ли того и сего, и не знает ли он уже всего этого. Вам не придется бесконечно спорить с ним об этом.

„Yes.“

Но человек, который может устроить разрыв АРО с преклиром на итсе: о, не бросайте вызова его самонадеянности, ребята! Он знает все. что можно об этом знать, и знал с самого начала все, что можно узнать об этом; знает все, что еще только будет известно об этом; он совершенно все это знает, и он будет глубоко оскорблен, если вы сделаете вывод, что он чего-то не знает по этому предмету. Видите? Здесь будет вот эта существенная разница. Если вы в то же время спросите его, хочет ли он научиться этому, он увильнет. И конечно, он не станет этому учиться. Он пребывает в ложном убеждении, что знает об этом все. Такого хочется спросить: “Ну, а зачем вы здесь? Зачем вы тогда вообще это изучаете, если знаете об этом все?” Это может встряхнуть его.

„Well, is that true about psychoanalysis?“

Но вам придется встряхнуть этого одитора только в этом пункте. Он вовсе не плох, он просто самонадеян. Ему не хватает смирения подлинной мудрости, и вместо нее у него есть самонадеянность типа “знаю это все”, тогда как он ничего не знает. Он не знает даже того, что он не знает.

„Well, yes; but, you see, Hubbard doesn’t know anything about psychoanalysis.“

И здесь врата обучения; они именно здесь. Это ворота, которые вам пришлось сломать, те самые, которые вы вышибли, прежде чем пойти любым путем к изучению любого предмета. И мне неважно, является этот предмет одитированием или фотографией. Я думаю это будет достаточно одинаково.

„Well, what doesn’t he know about psychoanalysis?“ See?

Итак, я прошел через эти этапы в совершенно разных и отличных друг от друга предметах, и я обнаружил, что определенные положения остаются справедливыми, и я сравнил их с опытом, обретенным мной в попытках передать, объяснить и обучить Саентологии, и я обнаружил, что они остаются истинными. Я обнаружил, что все это остается справедливым от начала до конца. Я могу дать вам в пример истории десятков кейсов, но не могу привести вам много исключений из этого правила, и я даже более могу сказать вам – вот вы говорите: “Ну, вот кейс парня, который не мог видеть, и не знал языка”. Я не знаю, что с ним такое и почему он не может видеть и не знает языка. Но он должен быть чудовищно самонадеян! Очень, очень смешно, но вы сможете обнаружить, что эта закономерность тоже будет часто соблюдаться.

„Oh, well, he wouldn’t know anything about it, because he just wouldn’t know anything about it,“ and so forth.

Если вы этому не верите, поговорите как-нибудь с полевой мышью. Поговорите с полевой мышью о путях человеческих. Это будет очень забавный разговор, если вы поговорите с нею. И там, ребята, вы обнаружите такую самонадеянность! Электроника, ядерная физика – ничего она об этом не слышала, но все об этом знает.

„Well, what psychoanalysis are you talking…?“

И это единственное, где мы в Саентологии можем споткнуться, если мы можем споткнуться вообще. И это единственное, на чем может сломаться наша технология. Она не сломается даже по той причине, что ее потеряют, что она постепенно уйдет, и все такое. Она не будет потеряна таким образом, потому что мы сильно болеем за то, чтобы этого не случилось. Единственное место, где она может быть потеряна – это нежелание изучать ее, и единственное место, где она может быть потеряна – это просто не знание ее вообще, и особенно не знание того, что причина, по которой кто-то не может учиться, заключается в том, что он думает, что здесь нет ничего, чего бы он не знал, и чувствует, что знает все, и следовательно, ему не нужно учиться. Это очень примитивное основное положение, почти идиотское основное положение. Это как “Способ переправиться через реку – это переправиться через реку”. Я имею в виду, это одно из таких примитивных данных, но примитивные данные – это как раз то, что обычно пропускают, хотя в конечном итоге именно они запоминаются наиболее ярко.

„Well, we don’t know. There’s various brands of psychoanalysis.“ You always would get into this kind of an argument. It’s something like walking into a swamp when you – when you try to talk on this particular subject, you see? So it’s not very sensible.

У вас всегда будут трудности, если вы не возьметесь как следует за подлинные основные положения, а подлинные основные положения всегда глупы и всегда лишены смысла, и действительно не стоят того, чтобы их знать, и вот почему они остаются непонятыми до конца времен. Такими они остаются по той же самой причине: никто не озаботился узнать их.

Well, I’m just pointing out to you that that is really pure idiocy – that’s really pure idiocy.

Попытка научить какого-нибудь дикаря зашнуровывать ботинки всегда будет очень оскорбительной процедурой, если он не видит никакой причины носить ботики и не знает, что это такое, и так далее. Значит вам нужно шаг за шагом подвести его к этой ситуации, и тогда уже учить его, как зашнуровывать ботинки; вначале научите его тому, что если он хочет выглядеть цивилизованным, он должен носить обувь.

One, could you learn anything from that lecture? And two, how have you been able to apply it? And three, if the fellow really knew about it, he’d be able to answer the next question. If he really knew up to this point, he’d be able to answer the next question: Well, what opinion do you have of it? What opinion do you have of that subject matter? See? If he really – if he really knew the subject and he’d studied that, and he really knew that and he could apply that, and so forth, then he’d have a free opinion on it. He wouldn’t have to be protecting himself with his free opinions. See, it’d have nothing to do with esteem or anything else. He’d just have a free opinion on the subject, you see? In other words, he’d have judgment.

Видите вы неизбежно потерпите полную неудачу в обучении кого-то чему-то, если не будете начинать с самого нижнего уровня и с установления реальности по предмету изучения. Это всегда первый урок, который надо дать. И там, где вас постигла неудача в инструктировании, вы не определили тот первый урок, который надо было дать. Есть многочисленные примеры. Я могу дать вам тонны данных по этому предмету, все очень интересные сами по себе.

But if you fix it on „Give us the lecture and the date and where was it published and that’s all you have to know about it,“ you know, you of course have taught the man nothing more than you could learn from a card-catalog system. Well, it doesn’t have anything to do with doingness.

Но что касается предмета обучения, то первые данные, которым надо научить, и первый барьер, который надо сломать, – это данные об “Прежде всего, почему вы этому учитесь, если все об этом знаете?” Это ваши первые данные, это ваше основное положение, это основной принцип в науке изучения любой науки. И если вы просто помните это, у вас не будет никаких проблем в ваших попытках научить кого-то. Вы понимаете, что парню приходится туго, он тратит ужасно много времени, чтобы научиться этому; хорошо, тогда просто подойдите к нему на самом низшем уровне предмета образования, и первая вещь, которую вы обнаружите – что он знает об этом все, а следующая вещь, которую вы должны заставить его выяснить – если он знает об этом все, то зачем он изучает это?

Well, in photography – which I’ve just used as a somewhat amusing sidelight to this to you – the test, of course, is whether or not you can get a picture. That seems rather obvious, doesn’t it? That would be – it’s different than in – well, you conclude photography now is an art, which is interesting, because it’s only graduated into that field very recently. Metropolitan Museum, and so forth, has exhibits on it now as a fine art, but – didn’t used to be.

И затем, так или иначе, вы сломаете эту дверь. Если вы выломаете ее, тогда он сможет научиться чему угодно из этого предмета в одну минуту.

Now, a critic could exist in the field of painting, merely through his knowledge of painters and paintings, and that sort of thing, and he could have opinions on the subject. These things would probably be very basic, and that’s all very fine because here’s a very wide, very complex field. And maybe you could have a critic in the field of photography who didn’t really have to be able to produce a picture. Maybe he could just criticize pictures and maybe to a very good extent.

Хорошо?

But the odd part of it is as you enter into a technical subject out of a purely artistic subject, this burning question comes up: How the devil would he know whether or not that was a good darkroom piece of work? He would have to be able to know what can be done in a darkroom, so he’d have to answer the question, „What is done in a darkroom? Is this better than what is done in a darkroom or worse than what is done in a darkroom?“ because you’re up against this technical fact.

Я надеюсь, что это как-то вам поможет. Спасибо вам большое.

A technical fact intrudes here, unlike art. You can take a handful of mud and throw it at a rock and say, „That’s a great painting.“ See? Well, maybe it does have form and design. Who would know? Because there is no real technical backup with regard to art at large. It’s great, great, wide, huge subject, you see? Depending on, mostly, on whether a person is pleased or displeased with some form, color, object or significance. It basically forms an opinion anyhow.

But the second that you get into a technical fact, when you get into the technical line, well, you have to know what can be done, you have to know if it is done well, what is being done and what isn’t being done, see? This, then, you would have to know pretty well before you could have much of an opinion on the subject.

In other words, there could be an art critic quite legitimately, but I don’t think there could actually be a photographic critic who didn’t really know his photography. See, he’d have to know his photography to be a – be a critic of it, because he’d have to know what the devil to compare it to.

And actually, there wouldn’t be any auditing critic who couldn’t audit. You couldn’t criticize auditing if you couldn’t audit. You’d have to know what could be done and what couldn’t be done.

I think anybody that’s been over the jumps of the co-audit here recently, and so forth, he’d be quite a critic of auditing – not on a basis of my giving an examination and finding out what he knows about auditing but just on the basis of the trial and error of just the last two or three weeks. I give you that as a very broad test, man. I don’t think there ever again will be such a test, never again. Probably won’t be that much bypassed charge, you see? But that’s a terrific test; wasn’t given to them willingly or anything of that sort, it just occurred that way. What a fantastic test! Those people must really know how to audit, see? That’s the test, because under similar circumstances, you ARC break a pc on itsa – oh, you get the comparison; very simple. Ha-ha-ha, you see?

Well, God, all you have to do is drop a toothpick in R6 and you ARC break one. That must be pretty smooth. Now, I don’t think there’s anybody – doubts in anybody’s mind in R6 that they aren’t going places and that the technology in running GPMs isn’t doing some fantastic things, one way or the other, for pcs, and so forth. The result is being produced; the result is being produced smoothly. It’ll of course be produced much more smoothly and much more rapidly, as a matter of fact, with the top of the bank being cut into, exactly correctly. But even with that, it’s producing results, see?

All right. Then that tells you that there must be an awful difference between a Level VI co-audit auditor and somebody who would ARC break a pc on itsa.

But I’m willing to make you a bet that the auditor now in Level VI co-audit, asked for an opinion of auditing, would probably give you a very honest, offhand, very certain, very firm opinion – boppety, boppety, boppety, bop.

You ask him something about, „Well, is that person’s auditing good or bad?“ or so forth. Or „Was that a proper way to do it?“ and so forth. He’ll give you quite an opinion, see? Boppety, boppety, bop. Wouldn’t be any status connected with it, see? He’d just give you an honest opinion on the subject, you see? And you ask this person that can ARC break a pc on itsa for an opinion, he’d give you a couple of fixed data but he wouldn’t be able to give you much of an honest opinion.

Something else that would be different, something else that would be different: I’ll just bet you that a person in the Level VI Co-audit at the present moment, you gave him something to study and so forth, he could find out what was there and know what knowledge was there, without questioning whether or not it was good, bad or indifferent that he learn it or whether or not it was damaging for him to learn it or whether or not it was this or that or whether or not he knew all about it. You wouldn’t run into much of that argument.

But the person who would ARC break a person on itsa: Don’t challenge that arrogance, man. He knows all there is to know about it; he has known all there is to know about it from the beginning; he will notice all – knows all there is that will ever be known about it; he knows all this perfectly, and he would be deeply insulted if you even inferred there was something on the subject that he didn’t know. Do you see? There would be this significant difference. If you asked him at the same time if he was willing to learn about it, well, he’d hedge. Of course, he isn’t. He isn’t willing to learn about it. He’s on the false premise that he knows all about it. Well, you want to ask him, „Well, what are you there for? Why are you studying it then, if you know all about it?“ This might shake him up.

But you only really have to shake up this point in that auditor. He isn’t being bad, he’s merely being arrogant. He lacks the humility of vast wisdom, and in its place he has the arrogance of „know it all,“ when he knows nothing. He doesn’t even know what he doesn’t know.

And there’s the gates of study; they’re right there. That’s the gate of study. That’s the gate you got to crack, that’s the one you got to kick down before you walk any road in toward any subject. And I don’t care whether that subject is auditing or photography. I think you would hold – it would hold good uniformly and straight through, and so forth.

So I’ve been over the jumps on a completely alien and different subject and I have found certain things held true and I compared them to the experiences I’ve had in trying to relay, interpret or teach Scientology, and so forth. And I’ve found that they held good. I’ve found out that they held good straight through. I can give you dozens of case histories and I can’t really give you a lot of exceptions outside of this field, and I can even tell you – you say: „Well, there’s the case of the fellow who can’t see, and doesn’t know the language,“ and that sort of thing. I don’t know, what’s the matter with him that he can’t see and doesn’t know the language? He must be arrogant indeed! Very, very funny, but you’ll find that that would hold good, too.

If you don’t believe it, talk to a field mouse some day. Talk to a field mouse about the ways of man. It might be a very entertaining conversation, if you could talk to him. And there, man, you would find arrogance. Electronics, nuclear physics – he’s never heard of them but he knows all about them.

And there is the only place that we in Scientology are going to break down, if we break down at all. And there is about the only place where our technology will break down. It won’t break down just on the basis of getting lost and drifting off and all that sort of thing. It won’t get lost that way, because we’ll take good pains that it doesn’t. The only place it can get lost is an unwillingness to learn about it, and the only place that can get lost is just not knowing it at all, and not knowing particularly that the reason why one can’t learn is one thinks there is nothing there that he doesn’t know, and he feels he knows it all, so he doesn’t learn it. And that’s a very silly fundamental, it’s almost an idiotic fundamental. It’s like „The way to cross the river is cross the river,“ you know? I mean, it’s one of those stupid data; but stupid data are the ones that have a habit of getting lost, and in the final analysis it’s brightest to remember.

You will always have difficulty if you do not get down to the true fundamental and the true fundamental is always stupid and is always nonsensical and is not really worth knowing, which is why it remains unas-ised till the end of time. So it itself stays in for the same reason: nobody bothers to know it.

Trying to teach – trying to teach some savage how to tie his shoes will always be very upset, and be a very upsetting procedure, if he doesn’t have any reason to wear shoes and doesn’t know what they are, and so forth. So you go in it upstairs trying to teach him how to tie his shoes; you haven’t taught him that if he wants to look civilized he should wear shoes.

You see, you can always fail utterly in teaching somebody something by not cutting in at the lowest level of entrance and reality on the subject. There is always a first lesson to teach. And where you fail in instruction is you haven’t isolated the first lesson to teach. There are numerous examples. I could give you tons of data on that subject, all by itself. Very interesting.

But on the subject of learning itself, the first datum to teach is this little – and the first barrier to crack is this datum about „Why are you studying it if you know all about it to begin with?“ This is your first datum, there is your fundamental, there’s bedrock on the subject of learning a subject. And if you just remember that, you won’t have any trouble trying to teach somebody. You realize he’s having an awful time, it’s taking him an awful long time to learn this; well, then, you’d better get right in at rock bottom on the subject of education, and the first thing you’re going to find out is he knows all about it; and the next thing you’ve got to make him find out is, if he knows all about it, why is he studying it?

And then somehow or another you’ve got to crack that door open. If you get that door cracked open, then he can learn anything from there on like a shot.

Okay?

I hope that will be of some help to you.

Thank you very much.