English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
АНГЛИЙСКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Study - Evaluation of Information (SHSBC-398) - L640811 | Сравнить

РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Обучение - Оценка Информации (ЛО) (2) - Л640811 | Сравнить
- Обучение - Оценка Информации (ЛО) - Л640811 | Сравнить
- Учеба - Оценка Информации (ЛО) - Л640811 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ ОБУЧЕНИЕ: ОЦЕНКА ИНФОРМАЦИИ Cохранить документ себе Скачать
ЛЕКЦИИ ПО ОБУЧЕНИЮ

STUDY: EVALUATION OFINFORMATION

ОБУЧЕНИЕ: ОЦЕНКА ИНФОРМАЦИИ

A lecture given on 11 August 1964
Лекция, прочитанная 11 августа 1964

I’m sorry to keep you waiting today. We were testing out the walkie-talkies we will not use on London Airport. Imagine, using walkie-talkies on London Airport, you know, with the radio control tower. We have a rig up so that we can handle photographic flash lamps at a distance with a little walkie-talkie – very tricky. And we’re getting very cunning. And the – I can just hear it now though: „Impact pictures coming in for a landing on the north runway. What is our aperture, please?“ Very funny.


The difference between professional and amateur photography is a chasm wide and you have to go at it in particular wild ways on the professional front. It requires permission of nobody less than the Ministry of Aviation and that sort of thing, in order to move, practically, in the vicinity of aircraft in England, and so on. Have to produce credentials, you know, like a deck of cards and all that sort of thing, so forth. The ministry has granted us permission to go up and shoot the incoming landing of a hypothetical student, you see, so that all of your views of the airport and what you saw of England, and so forth, that’s what I’m going up and shoot, in two or three weeks, just for fun. So those snapshots you took that didn’t come out, I can give you some copies. That’s snide, you know? I’m showing you the proper Scientology attitude toward a learning or beginning Scientologist, you see?

Отлично, какое сегодня число?

All right, what’s the date?

Аудитория: 11 августа.

Audience: August 11th.

11 августа, 14 год эры Дианетики, Специальный инструктивный курс Сент Хилла.

August the 11th, AD 14, Saint Hill Special Briefing Course.

Идет. И мы возобновляем наши лекции по предмету обучения, и чем больше я говорю об обучении, тем лучше идут ваши Ступени, и это прекрасно. Это одно из наиболее успешных направлений лекций, из всех, которыми я занимался, наиболее продуктивное по глобальным и колоссальным результатам – действительно баснословным.

Okay. And we’re going to resume our lectures on the subject of study and the more I talk about study the better your grades get, and so this is very fine. This is one of the most successful lines of lectures I think I’ve ever engaged upon – most productive of cata – cataclysmic and colossal results – really fabulous. So that I have not sweat through – „You take the sodium bichloride and you put it into the bichromate and you get bisulfite, because it precipitates negatives,“ you know, and so on…

Обязанность – профессиональная обязанность – Саентолога есть, прежде всего, факт, что он имеет дело со значимостями, и имеет дело с массами; и вы связываете правильную или чуть-чуть неправильную массу с правильной или чуть-чуть неправильной значимостью и получаете это неверное соединение тем или иным способом, и получаете катастрофу, и вот такова жизнь, которую вы живёте.

I remind you that about late spring I decided to study study and find out what study was all about and so on and go on along this particular line – and talking about study, your grades keep going up the more I talk about study. Well, that’s very interesting, because I’m not restimulating you; study doesn’t happen to be an end word. There is an end word, however, called knowledge and this will bang your head off occasionally. But it is not directly connected with words and so forth, and isn’t the basic reason why people have any difficulty at all with study.

И вы как Саентолог на самом деле не обязательно должны быть ужасно этим озабочены. Электрики привыкли обращаться с напряжением в 10000 вольт, цирковые артисты считают, что нет ничего страшного в том, чтобы трепать львов по носу, и я обращаю ваше внимание на то, что публика обычно смотрит на электрика, работающего на высоковольтной линии, и ужасается. И вы смотрите на дрессировщика в клетке (они терпеть не могут, когда их называют укротителями, потому что их львы никогда не бывают кроткими; кроткий лев – это последнее дело, они любят хороших свирепых львов) – треплющего львов по носам, и публика смотрит и говорит “А-а-ах!” Но на самом деле, они бы чувствовали себя весьма неуютно, если бы у них не было больших кошек, на которых можно щелкать бичом. Я имею в виду, дрессировщики львов чувствуют себя неуютно. Это жизнь, которой он живет, а публика, в основном, не будучи посвящена в это, конечно ужасается и столбенеет при виде союза дрессировщика и этих больших кошек в одной клетке.

All right. There is no particular reason then that knowledge should get in your road because the casus belli (as the hootch dancer said) is a very, very deep-seated thing called „words.“ Now, you may even think there is an end word called „words,“ or something of the sort. But of course, all GPMs are composed of words. They’re actually not composed of English words; they’re composed of significances which are connected to masses. These masses are very capable of pushing somebody’s ‘ead off. And where you have precise significances – and it’s quite interesting how precise these significances are – where you have very precise significances, you don’t get too much upset. In other words, don’t look at it the other way to; don’t look at it on the basis that if you avoid end words a hundred percent you will make it, see? That’s actually the incorrect look; it’s the locks which do you in. The offbeats, do you see?

Клайд Битти *Битти, Клайд - всемирноизвестный цирковой артист, прославившийся своими номерами с дикими африканскими животными., например, привык бороться с 40 львами и тиграми одновременно, смешанными в кучу. И я могу вообразить, что он, оставшись без этого на несколько дней, он мог чувствовать себя очень, очень бедным, знаете, он мог чувствовать себя раздраженным, и жизнь могла казаться ему неинтересной.

Now, you really shouldn’t be terribly concerned of – about this as a Scientologist. The electrician gets used to handling 10,000 volts, the circus performer thinks that it’s quite nothing to pat lions on the nose – I call to your attention that the public at large look at an electrician handling some voltage lines, or something like that, and they’re horrified, see? And you look at a lion trainer in a cage – they hate to be called lion tamers because those lions are never tame; a tame lion is the last thing you want around, you see? So they want good, savage lions. Patting those on the nose and so forth, the public looks and they say ‘Aaghhh!’ But as a matter of fact, they would feel rather uncomfortable if they didn’t have some big cats around to snap whips at, you know? I mean the lion trainer would. This is the life he lives. And the public at large, not being initiated into this, of course, is horrified and properly stunned by the lion trainer’s association with the big cats in the cage.

Затем, есть много других профессий и родов деятельности. Удивительно, как это может стоять дантист и во славу Божью дергать зубы день за днем и день за днем. Фантастика. Но он может. Удивительно, как может хирург стоять и вырезать кишки, выбрасывая потроха в мусорное ведро, час за часом, год за годом. Как это? Что это такое? Ну, это то, что называют профессиональной привычкой. И если вы достаточно знакомы с каким-то отдельным предметом, это может казаться ужасно опасным и огорчительным кому-то еще, но в действительности не опасно и не огорчительно для вас. Это весьма примечательно; на любом частном поле деятельности человек способен стать вполне сверхчеловеком.

Clyde Beatty, for instance, used to fight forty lions and tigers simultaneously, mixed. And I should imagine that he lay off of that for a few days, why he would have felt very, very poor, you know, he would have felt bored and life would have seemed uninteresting to him.

Вот что ожидается от вас в Саентологии. Я не говорю о том, станете ли вы лучше, и станете ли вы клиром или ОТ или чем-то ещё; я сейчас говорю с очень приземленной, практической точки зрения.

Now, there are many other professions and many other activities, and so forth. You wonder how in the name of God a dentist can stand there pulling teeth day after day after day after day. Fantastic, but he can. You wonder how a surgeon can stand there cutting out guts and throwing the offal in the garbage can hour after hour, you see? Year after year. How come? What are all these things? Well, these things are what is known as professional familiarities. And if you get familiar enough with a particular subject, it may look terribly dangerous and upsetting to somebody else, but is not really dangerous or upsetting to you. This is quite remarkable. In any particular field or activity one is apt to become quite superhuman.

Ну, это довольно счастливая область, в которой можно стать профессионалом; поскольку жизнь состоит из жизненности, а жизненность сильно связана с разумом. Фактически, если бы вокруг не было разума, нам было бы не в чем жить и нечего делать в жизни.

That is what’s being demanded of you in Scientology. I’m not talking about whether you get better or whether you become Clear or OT or anything else; I’m just talking on a very down-to-earth, rock-bottom sort of an approach. GPM words are the lions, the high voltage, the various other professional danger points with which you live in Scientology: the words, the words of the GPMs and that sort of thing.

Таким образом, деятельность живого существа в сфере деятельности разума имеет свои неудобства, но имеет, конечно, и очень много положительных сторон.

Now, you take these words and you go out and throw them in the teeth of the public out here, see? You can actually watch somebody turn green if you stood and chanted at him a root connection of some kind or another, just wove it into your conversation four or five places, and so forth, kept telling him that he is – he just wants to be wrong, you see? He wants to wrong things, and so forth. Just keep going at it, you know, you – „Wrong this and wrong that“ and keep pounding it into him and all of a sudden he’ll start „Yeah-ah-ah.“ Well, he goes – walks out someplace and falls on his head – true! And he’s liable to get quite ill and that sort of thing.

В сегодняшнем мире психиатр и психолог очень заняты в области мотивационных исследований, того, что они называют мотивационными исследованиями; очень интересный предмет! Я рекомендую каждому Саентологу и, особенно, людям, которые заняты в рекламе в организациях, прочесть книгу под названием Скрытые средства убеждения. Это очень интересная книга. Хотя она пытается вышучивать идею скрытых средств убеждения, между строк в ней дается очень подробное описание техник, которыми сейчас пользуются рекламные агентства и другие люди, связанные с обращением к людям. И они нанимают сейчас психиатров, и так далее, чтобы делать мотивационные исследования и обнаружить кучу бестолковых фактов. Большинство из их фактов – бестолковы, потому что они не знают, почему люди таковы. Они не знают, чем живут люди.

All right, well, he’s just not used to lions, do you see? He couldn’t even trace it back to why he feels so ill; he knows nothing about this. Well, this is a rather happy area to be a professional in; because life is – Consists of livingness, and livingness has a lot to do with the mind. In fact there wouldn’t even be anything here to live in, or any living to do, unless a mind was around, you see?

Но если Саентолог читает это, в особенности из Сент Хилла, и в особенности кто-то, кто вращается поблизости от Класса VI, он читает это – и просто переистолковывает всю эту вещь. Они заложили основание, они получили прекрасное музыкальное произведение, но у них нет слов для этой музыки. У них есть чудесная идея, что, может быть, они могут влиять и воздействовать на людей тем или иным способом. Но они не знают, какие слова вставить в эту мелодию. Они по-прежнему бродят на ощупь в своем фрейдистском анализе и пытаются мотивировать лесть, распространив комплекс либидо на возраст трех лет. Они пытаются рестимулировать что-то тем или иным способом, чтобы продать свое мыло *Продать свое мыло - в оригинале непереводимая игра слов: английское “soap” означает и “лесть”, и “мыло”. В разговоре может употребляться также в значении “мыльная опера”- многосерийная телепостановка на семейные и бытовые темы, обыкновенно сентиментального характера.. Но у них нет кнопок. Позвольте мне представить это таким образом: они пытаются играть на пианино без клавиш *Английское слово “keys” означает клавиши, а также музыкальный ключ, тональность.. Они извлекают из него только шум. Не знаю, как они ухитряются, но так или иначе они просто шумят на нем.

So the business – the business of being in the business of the mind, and so forth, has liabilities. But it has, of course, a great many things that are very good. And when you start fooling around with GPMs, you know very well you can knock your head off – you know very well that this is not something to lightly fool with. You know very well what they can do to somebody. You see somebody around on crutches gimping around, he’s got arthritis – arthritis exclamation point, you see, and so on. What’s the matter with him? Well, he’s just all wound up in a GPM someplace; that’s really all that is wrong with him. If even – even if it’s an engram, why, it’s held in place with a GPM. That’s the way he lives, that’s what’s going on with…

В действительности, это один из наиболее высокооплачиваемых видов деятельности в мире сегодня, в мире рекламы и торговли. Сегодня это один из наиболее высокооплачиваемых видов деятельности в мире. Сегодня в карманы психиатров выливается чудовищная лавина денег для того, чтобы узнать, чем живут люди. Конечно, они не заняты действительно фундаментальным исследованием. Они до сих пор болтаются среди детсадовского вздора. Но вот эти ребята пытаются добраться до публики, пытаются продать ей свои продукты и так далее, и они обратились к психиатрам и психологам, чтобы те дали им ответ. Но они обратились не по адресу, как любой солдат во взводе новобранцев, который надел ботинки не на ту ногу и которому из-за этого скоро придётся двигать свои ботинки домой. Они теряют деньги на этом каждую минуту, они совершают ошибки.

All right, why is this couple having an awful hard time maritally? Well, they’ve just got a couple of end words crossed up one way or the other; one is riding one hobby horse and one is riding the other one, you know, and that sort of thing. Well, if you tried to explain it to them that it was an end word that was doing this sort of thing – you could probably slip it off of them on a meter, if you didn’t try to explain it to them. This – well, just let’s take a couple of hypothetical end words: let’s say that he was conservative, you see, and she had an end word „wild.“ Now, these two end words won’t mix and they are both in high-blown howl, you see, on this subject. So he’s being conservative and she’s being wild.

Но вы начинаете суммировать это, и если вы действительно изучили разум, вы удивляетесь, что у кого-то когда-то возникают трудности с распространением.

All right, never the twain shall meet. So the upshot is that they’re going to lead a very unhappy life. Now, you could probably, without their ever finding anything out about it really, pick up that it was „conservative“ on the meter; probably get his considerations about being conservative, have this end word blow. You could take ahold of her, you could probably pick up „wild“ on the meter, particularly if you had the total prearranged list of end words, you could probably key it out, get her considerations on this, and so forth. They’d walk out of there perfectly happy with each other and a miracle would have been performed. They would never be able to trace it even back to a word. Their ability to recognize what has happened to them – even that is far below their familiarity level. They have no familiarity with this thing, you see?

Конечно, это будет использованием нашей информации, принижающим её достоинство. Это может унизить ваши знания в области разума, если использовать их просто для продажи кому-то каких-то консервированных поросят или чего-то такого. Это глупо. Это все равно, что колоть грецкие орехи автомобилем “Мерседес”. Я не рекомендую вам такую деятельность.

You’ve heard people go around and say: „Well, it doesn’t matter, sticks and stones may break my bones, but words can never…“ Oh yeah?

Я просто указываю на некоторые меньшие деятельности, которые происходят сегодня в мире, которые впитывают огромные объемы денег от производителей, создавая чудовищный гам в каждом журнале. Вы включаете телевизор – и вы видите мотивационные исследования. Вы открываете журнал – и видите мотивационные исследования. Вы открываете газету и смотрите приложения – вы видите мотивационные исследования. Вы можете посмотреть выборы, вы обнаружите, что эти кандидаты на выборах движутся мотивационными исследованиями. Фактически, Эйзенхауэр *Эйзенхауэр, Дуайт Дэйвид (1890-1969) - 34-й президент США в 1953-1961 г.г. от Республиканской партии. выиграл кампанию в Соединенных Штатах, когда его выбрали президентом, благодаря работе рекламного агентства в области мотивационных исследований; они нашли, что народ истосковался по образу отца. Тогда они придали ему имидж *Имидж- целенаправленно формируемый образ какого-либо лица, явления, предмета, призванный оказать эмоционально-психологическое воздействие на кого-либо в целях популяризации, рекламы и т.п. отца, и, конечно, он был избран. Действительно, это был очень хороший имидж отца, если отцы не делают ничего, кроме чтения ковбойских рассказов. Но они обработали этого парня по такой моде.

Now, the liability – the professional liability of the Scientologist – is the fact that he’s dealing with significances and he’s dealing with masses; and you connect the right or slightly wrong mass with the right or slightly wrong significance and you get this mismatched one way or the other and you get catastrophe and that’s the way life – she is lived.

Что ж, так движется мир. Теперь, если вы хотите знать, как спокойно жить среди чрезвычайного замешательства, всё, что вам действительно нужно знать, это ответы, основные ответы; и если вы знаете основные ответы, эти вещи не беспокоят вас в течении 90 процентов времени, а остальные 10 процентов вы можете что-то с ними сделать. Вы следите за мыслью?

And you want to know about „What is human behavior? What are the basics – elements of existence? What makes matter stay here?“ The con-physicist out there, he is busy studying conservation of matter – or conservation of energy rather – he’s busy studying conservation of energy – conservation of energy. He is just going on with this, on with this, on with this. Oh, he’s just riding an end word, man. And he’s riding himself into the ground. Sooner or later – why he’s going to strike „to kill all energy“ or something of this sort and – as his interpretation of a GPM and build an atom bomb – something like this. He’s got to do something, you see, in this particular line. He gets – he becomes obsessed along the line.

Знание есть что-то, что достигается через обучение.

There are GPMs that have to do with pictures. I am very well aware of the fact that there’s a whole series of GPMs that I haven’t run, that have to do with pictures. And since I became aware of this, they don’t have anything to do with me skull. You know, they don’t knock my head off at all. Once in a while I find myself studying something and they have said „pictures“ about five or six times too many in the paragraph and I find I have a tiny headache begin to grow on me, and I say „Oh.“ Look at the paragraph: „Oh!“ you know, gone. The – this – this situation, then, that could have wrecked empires – one end word crosswise, you see, could have wrecked an empire – to you becomes a minor discomfort. You find you have a bellyache and you – something like this – and you’ve been processing somebody or doing something – you find that you have a bit of a stomachache and you wonder what – „What’s the stomachache?“ you know? Afterwards you notice you got a stomachache. You suddenly realize you’ve been invalidating an end word. That’s the quickest way in the world to get yourself a stomachache.

Вся область слов – это мины-ловушки на пути человеческого усилия понять, что происходит, понять из чего состоит мир. Слова – это линия мин-ловушек. Значимость. Что это такое? Как вы узнаете о чем-либо? Ну, вы хотите узнать что-то о чем-то при помощи слов. Информация должна быть связана со словами, вы собираетесь узнать о вещах при помощи слов, а эти слова заминированы. Они заставляют разум работать на кнопочном управлении.

You think, „Maybe there is an end word ‘women’?“ Well now, if you invalidate that you’re probably all right because there isn’t one; GPMs predate the idea of men and women, but there is one „bodies.“ And supposing you’ve got one „bodies,“ don’t you see? And you invalidate the idea of bodies, well, you’re going to have yourself a nice stomachache. You say there is no end word „bodies,“ when there is an end word „bodies,“ and of course, about that time – it sometimes takes minutes or even a half an hour or two, for this to begin to sneak up on you. „What was going on, what was going on?“ you say to yourself. „Well, let’s see, about a half an hour ago I was studying about bodies, I said they didn’t exist. Tuh-huh! Well, I now know there is one end word anyway called ‘bodies.“’ Total reaction.

Разум в очень большой степени управляется кнопками, так что если вы читаете “Кошка была черной” и чувствуете что-то неладное, или ощущаете отвращение , вызванное этими словами “Кошка черная”, если вы не знаете, что вы делаете, вы начинаете испытывать отвращение к теме изучения кошек, или к изучению, или приобретению знаний о кошках, или к каким-то вещам такого рода. Другими словами, вы наткнулись на препятствие на вашем пути; поскольку вы читаете предложение “Кошка черная”, у вас неприятное ощущение, следовательно вы говорите: “Я не должен изучать кошек”. На самом деле это не имеет отношения к кошкам; это слово черный.

Somebody else’s reaction: „Oh my God! Call Doctor Cutwin! Ohhh! I’ve got to have an operation on me esophagus or me stomach, or something of the sort. I’ve got to have something drastic done to me, because look how drastic – in what drastic condition I am in!“ Don’t you see? And an incomprehensibility way down below any level of knowingness on this thing, they become the total effect of these things.

Вы почти всегда обнаруживаете, что сочли не ту часть предложения или не ту часть учебного материала причиной, по которой вы не можете учить его; потому что другая часть не конфронтировалась, и человек не чувствовал, что он может её конфронтировать, и, следовательно, он отвлекался и конфронтировал что-то ещё.

For instance, we just upset numerous Scientologists down in Australia because we had to fight back against the Laborite Party. The Laborite Party was the one who proposed the bill to outlaw Scientology in the state of Victoria. So I decided that they had lived too long and they don’t come to the inquiry very much anymore. They as a matter of fact found out that Scientologists could cause them to come within an ace of losing all the seats they had. I wrote out a little pamphlet and I’ve carefully put in it the exact proper end words. This was circulated – this was circulated – they came within an ace of losing their lives in this election and that was it. But of course, some Scientologists down there who were afraid to shoot at somebody and who weren’t in the know, and so forth, continued to write me on my Standing Order Number 1 line: „That was a terrible thing to do.“ They didn’t know anything about the end word, that was – see, they are not trained up to this – not oriented in this area yet, „That was a terrible thing to do, because you really shouldn’t put entheta, you see, on a theta line, like a nice Scientology magazine.“ And it’s all – and they’re sort of protesting, you know, that this pamphlet that came out and was generally issued in Australia against the Laborite Party – was issued at all.

Теперь, вот основной принцип, который вы должны знать о знании и обучении: (1) что даже если вы просто смотрите на дерево, чтобы узнать что-то о дереве: вы изучаете дерево. Мне неважно, на сколько кратко это было сделано; изучение не рассматривается здесь, как что-то, что обязательно сделает вас очень-очень задумчивым и внимательным и так далее. Вы разглядываете дерево, чтобы узнать какого рода это дерево. Хорошо, в этот короткий момент времени вы изучаете дерево, не так ли? Другими словами, вы разглядываете его, чтобы выяснить что-то еще насчёт него.

They don’t realize what they’re protesting against. Some of those end words hit them; they aren’t trained, they aren’t in the know, and so, of course, it made them feel kind of queasy and they want to know who wrote it. Well, I haven’t told them yet, I wrote it. But it produced the exact effect that it was supposed to produce, which, „to drive those dogs back in their kennels,“ and it did exactly that. They are much less enthusiastic these days. As a matter of fact, they are becoming sorrier and sorrier that they ever started this inquiry and that is the proper effect to produce on somebody who is attacking you is just make them very, very sorry that they attack you. That’s the proper way to handle it in this universe, see?

Затем, вы можете взять наблюдения с печатной страницы. Это наблюдения из вторых рук, но, тем не менее, это путь, который проходит почти всё знание: так как если бы вы лично взялись пересоздать всё знание, которое было с начала мира и до наших дней, исключительно в гордом одиночестве в течении одной жизни, вы закончили бы свои дни полным глупцом. Я не хочу быть грубым; это правда. Если бы вы взялись персонально и лично развить всё существующее знание о чем угодно за время одной жизни, вы бы очень недалеко ушли в этом направлении – без другого человека, сообщающего что-то вам, не имея в руках никаких работ, никаких текстов, никаких справочных книг любого рода; так что вам пришлось бы делать все это собственной персоной, выдумывая и изобретая всё знание, причём предполагается, что вы не получите никакой информации из вторых рук, из чьих-либо наблюдений.

United States government is getting into that frame of mind now on the E-Meter case, see? They are beginning to sit around and wonder why in the name of God they ever lost their wits to such a degree as to start this thing in the first place, because they can’t prepare a ease, because none of their facts are correct and their charges are all wrong and they’re silly, but if they let this ease go to court, they let themselves in for a recovery of damages that may run into the millions. They’re now in trouble. Well, how do you make people in trouble? Well, you just make them sorry they done it, that’s all.

Другими словами, вы хотите узнать о вулканах – вам надо пойти и найти вулкан. Вы так мало успеете сделать с такой программой, что умрете глупым, уверяю вас. Или вы будете дурачком, который верит, что знал все, что можно было знать, о единственной комнате, в которой вы провели всю свою жизнь. Таким образом, есть ценность и в знании из вторых рук.

Now, the psychiatrist and psychologist and so forth, are very busy in the world today on the field of motivational research, what they call motivational research; very interesting subject. I recommend to every Scientologist and particularly people who are engaged in promotion activities, something – in organizations, to read a book called Hidden Persuaders. Now, that is a very interesting book. Although it tries to make mock of the idea of „hidden persuaders,“ and so forth, down in between the lines it gives you a very thorough dissertation on the techniques now being used by modern advertising agencies and other people engaged in reaching the public. And they hire these days psychiatrists and so forth, to do motivational research and find out a bunch of goofy facts. Well, most of their facts are goofy because they don’t know why people are. They don’t know what make people tick and that sort of thing.

Знание из первых рук, конечно, приобретается прямым наблюдением и опытом. Но даже чтобы получить прямое наблюдение и опыт, на самом деле гораздо лучше иметь под рукой плоды чужих наблюдений и опытов, и воспользоваться ими, и только таким путем можно поддержать и продвинуть вперед культуру любого масштаба.

But if a Scientologist reads that, particularly a Saint Hiller and particularly somebody who is moving around in the vicinity of Class VI, see, he reads that – now just reinterpret that whole thing. They’ve laid a foundation, they’ve got a beautiful piece of music, they’ve got no words to the music, don’t you see? They’ve got a marvelous idea that maybe they can influence and affect people one way or the other but they don’t know what words to put to the tune. They’re still groping around in their Freudian analysis and trying to motivate soap by getting a libido complex going on the age of three, see? They’re trying to restimulate something one way or the other in order to sell their soap. And they haven’t got the buttons, let me put it this way, you see. They’re playing a piano without any keys. They’re still making noise on it. I don’t know how they’re managing it but one way or the other they’re making noise on it.

Бесписьменные культуры не выживают и не достигают высокого уровня. Уроженцев племени бага-бага буга-буга из Нижней Бага-бага буга-буги *Вымышленные названия дикого племени и дикой страны. в большинстве своем с нами больше нет, или они где-то вокруг, размахивают красными флагами и бунтуют против своего центрального правительства. У них не лучшие времена.

Now actually, that is one of the highest paid activities in the world today – is the world of advertising and merchandising. That is the high – one of the highest paid activities in the world today. They are pouring out a terrific avalanche of money into the pockets of psychiatrists and so forth these days in order to find out what makes people tick. Of course, they’re not on basic – really basic research. They’re still flying around in kindergarten stuff, don’t you see? But here these fellows are, trying to reach the public, trying to sell products and so forth and they have turned to the psychiatrist and psychologist in order to give them the answers. Well, they turned the wrong way and like any other boot soldier in an awkward squad, why, they’ll probably get booted for it. They lose money on this every once in a while and they make mistakes.

Британского солдата, который пришел сюда со своим Снайдером или Ли-Инфильдом *Стрелковое оружие систем Снайдера и Ли-Инфильда, названное по именам конструкторов, было штатным вооружением британских Вооруженных сил. Здесь использовано как символ британской цивилизации., и впервые принес им высшее образование, лишь случайно сопровождал кто-нибудь, кто учил их чему-нибудь. И они не учились быстро. Их уровень грамотности не позволял им быстро впитывать культуру. Поэтому, конечно, они могли становиться жертвами кого угодно, кто шел мимо.

But you start adding that up – if you really know the mind – and you wonder then that anybody would ever have any difficulty with dissemination.

Раз линия открыта, если за этим не последовала грамотность и если чужие наблюдения людям недоступны, они становятся посмешищем, они умирают, они разбиваются на части, они вырождаются. Они потрясены этим огромным объемом внешней культуры. Они очень счастливо обитали среди бонбоновых *От устаревшего галлицизма “бонбон” - конфета; “конфетных”. Здесь - ироническое название несуществующего дерева, позволяющего безбедно существовать невежественным туземцам. деревьев, танцуя здесь и там, и высшим уровнем их интересов был их собственный задний двор. Они могли рассказать вам все о бонбоновых деревьях и могли все объяснить о том, что нельзя наступать на багбаковые *Придуманное название “опасного” куста; образовано от английского слова “клоп”, “жук”. кусты, потому что наступишь на тамтамовую *Придуманное название змеи, образованное от названия африканского барабана - “там-тама”. змею, и таковы были их прямые наблюдения.

Now, this material, of course, is a debased – I mean, this type of use is a debased use of this information. It would debase your knowledge of the field of the mind just to use it to sell somebody some preserved piglets or something, see? This is silly, see? This is something like using a Mercedes ear to crack walnuts. This situation, then, is not – not recommended to you as an activity.

В ту секунду, когда они столкнулись со всеми этими вещами, в частности: с абстрактными идеями организации, абстрактными идеями политической философии, с абстрактными идеями инженерного дела – с вещами такой материальной природы, когда знание вплотную приближается к МЭПВ *МЭПВ - слово, составленное из начальных букв “материя”, “энергии”, “пространство”, “время”. Оно означает физическую вселенную и её составные части. Оно также используется в роли прилагательного с тем же значением, например, “МЭПВ вселенная означает “физическая вселенная”. , когда значимость немедленно непосредственно прилагается к манипулированию материей, как только они сделали в этом первый шаг, конечно, их культура рухнула. Они не могли изготавливать винтовки Ли-Инфильда. Они не могли организоваться в настоящую демократическую цивилизацию, сколько бы ни было брошено платежей по ленд-лизу *Ленд-лиз - во время Второй мировой войны материальная помощь в виде денег, оружия, орудий производства, пищевых продуктов, предоставляемая на особых условиях тем зарубежным странам, чья обороноспособность считалась жизненно важной для обороноспособности США. в лапы их жадных политиков. Они становятся жертвами, они обращаются в рабов, и они вырождаются.

I’m simply pointing out some minor activity that’s going on in the world today that is absorbing a great deal of money from the manufacturers – that has a bang – tremendous bang from each magazine. You turn on the TV set, you are looking at motivational research. You turn – open a magazine, you’re looking at motivational research. You open up a newspaper and read its ads, you’re looking at motivational research. You can look at an election, you realize those candidates in that election are running by motivational research. As a matter of fact, Eisenhower won the campaign in the United States when he was elected president because of the work of an advertising agency in the field of motivational research and they found that the country was starved for a father image, so they set him up for a father image and of course he got elected. Actually he was a pretty good father image, if fathers do nothing but read Western stories. But they set this boy up in that fashion.

Что случилось? Они были переполнены представленной им необыкновенным образом культурой. Вот она. Эта великая, сияющая цивилизация. Она полна автомобилей “Кадиллак” и реактивных самолетов, электробритв и других странных вещей такого рода. И они смотрели на этот материально одушевленный мир; они видели, что люди освоили свою среду обитания до такого уровня, что могут жить в праздности и могут делать самые разнообразные вещи, и какая-то девчонка с помощью нескольких кнопок управляет 125 лошадьми *Лошадь - или лошадиная сила - единица измерения мощности мотора или двигателя. 1 л.с. равна силе, необходимой для поднятия 550 фунтов(около 250 кг) на один фут (около 30 см) за 1 секунду., как будто это самое обычное дело, которым она занималась всю свою жизнь. Вы понимаете? Другими словами, она водит машину.

Now, that’s the way the world is moving. Now, if you want to know – if you want to know how to live calmly in the midst of a tremendous Confusion all you really have to know is the answers – the basic answers; and if you know the basic answers, these things ninety percent of the time don’t worry you and the other ten percent of the time you can do something about them. Do you follow me?

Отлично. Со всеми этими чудесами совершенно внезапно сталкиваются эти неграмотные малые. Они не знают слов. Они видят мелодию, но не могут ее спеть, и их просто переполняет “бум”. Их просто заваливает *Завалить - создать умственное и/или физическое расстройство до такой степени сильное, что человек больше не сможет функционировать как причина. Индивидуум полностью становиться следствием. Термин пришёл с запада США, как обозначающий умственный и физический упадок, подобно тому, как на дне ствола шахты или в туннеле, когда рушатся опоры, человек остаётся погребённым под тоннами породы. всем этим. Вот это поддержка!

Knowledge is something that is achieved – end word or no end word – it is something achieved through study.

Некто, полностью обученный в Москве, проходил такую же подготовку: “Ваша братия дома совершенно необразованна, и если ты нажмешь эту кнопку, и ту кнопку, и ту кнопку, они ответят, и совершенно внезапно рухнет дом. И тогда мы сможем захватить все это место и взять весь джут *Джут - техническая культура (травы и кустарники), возделываемая в тропиках ради получения волокна (изготовление мешков, ковров и т.д.). Здесь - знак материальных ценностей вообще., который нам нужен”.

Now, the whole subject of words booby-traps a person’s effort to find out what’s going on, to find out what the world consists of Words – it’s a boobytrapped line: significance. What is this? How do you find out about anything? Well, you’re going to find out something about something these days with words. Information is going to be relayed with words; you’re going to find out about things with words and those words are booby-trapped. They match up the GPMs – the woof and warp of the mind. They’ve got the mind pushbuttoned.

Я имею в виду, этическая и духовная природа коммунизма очень интересна, знаете? Когда у них кончается джут, тогда они запускают свою политическую машину, чтобы добыть себе ещё немного джута. Их интерес к Южной Африке связан просто и единственно с фактом, что им нужны алмазы и им нужно золото. Я хочу сказать, что это очень духовно. Они любят человечество за то, что они могут взять от него, и способ, которым они играют на своей шарманке, настолько хладнокровен, как ни у кого более. Но это основано прежде всего на том, что люди не знают слов.

Now, the mind is terrifically push-buttoned so that if you are reading: „The cat was black,“ and feel queer or feel repelled by this statement, „The cat is black,“ if you don’t know what you’re doing, you simply are repelled by the subject of studying „cats,“ or of studying or acquiring knowledge about „cats,“ or anything of that sort of thing, see? In other words, you’ve got a barriered line, because you read the statement, „The cat is black,“ you feel odd, therefore you say, „I mustn’t study about cats,“ see? Actually, it has nothing to do with cats; it’s the word „black“ happens to be an end word.

Вы посмотрите на подборку в словаре коммунистов, посмотрите в коммунистический словарь, это очень интересный словарь, он очень хитрый. Их технология, их политическая технология разработана с самой мелочной педантичностью, о которой вы когда-либо слышали. Ребята, они знают, как говорить с этим, и они знают, как говорить с тем, и они знают, как спорить с кем-то еще, и они знают, как устроить это, и знают парламентское управление небольшим собранием. И они обучены делать то, и они обучены делать это, и знают, как засунуть какое-то движение на самое дно так, что его никто не услышит, а услышат только те движения, которые они хотят. Они просто обучены этому очень тщательно. Технология! Они все обучены этому с помощью слов. Они не участвовали в революции 1917 года. Они получили всю технологию прямо и именно по этой линии, их научили ей, им передали её в виде слов почти также, как я сообщаю вам с помощью слов информацию и идеи. И всё это из вторых рук, всё это с чужих слов, но у этих парней это действительном работает. Они завоевывают мир.

You nearly always find yourself assigning to the wrong part of a sentence or the wrong part of the study material the reason why you can’t study it, because the other is something one isn’t confronting and one doesn’t feel he can confront, so therefore he disperses and confronts something else.

Я вижу людей, стоящих, засунув руки в карманы, сплошь и рядом, в этих западных правительствах, не-знающих, что происходит, и похожих на большого, сильного быка, которого рвет на части стая мелких собак; и этот бык, он знает, что маленькая собака не может ему ничего сделать, и поэтому пытается не замечать их, пытается продолжать по-старому. Дальнейшее вы знаете: он упадет с перегрызенным горлом.

Now, that is the basic principle you should know about knowledge and study: One, that even if you are simply looking at a tree to find out something about the tree, you are studying a tree. I don’t care how briefly this is done, study isn’t something being used here in connection with being very, very thoughtful and thorough, and so forth. You look over this tree to see what kind of a tree it is. Well, in that brief instance you’ve studied the tree, don’t you see? In other words, you observed it to find something else out about it.

Он не понимает чего они хотят, он выше этого знания, что-то в этом роде. Множество отношений смешано в этом. Он недостаточно знает коммунистическую технологию, и, следовательно, будет побежден коммунистической технологией. Это очень, очень интересно, что эта технология передается из уст в уста. Её преподают. Это не обучение прямым наблюдением, но это материал, который коммунист (обученный коммунист) где угодно может пронаблюдать сам.

Now, you can pick up observation from the printed page; that’s a secondhand observation but it nevertheless is the route on which almost all knowledge travels, since if you, individually, were called upon to re-evolve all the knowledge there was from the beginning of the world until now, all by your little ol’ lonesome, you’d wind up stupid in this lifetime. I don’t mean to be harsh, that’s true. If you were called upon personally and individually to evolve all knowledge there was about anything, in one lifetime, you would get so little way upon that route – you understand, that’s without having any other person relay anything to you, without having at your fingertips any works, texts, any reference books of any kind. That you were just going to have to do it all on your little ol’ lonesome by thinking it up and evolving it, and so forth, and you were going to evolve all the knowledge and you weren’t going to have any receipt of information from any other secondhand observation. In other words, you want to learn about volcanoes, well, you have to go and find a volcano. You would get so little done on this project that you would die stupid, I can assure you of that. Or you would be a ruddy fool and believe that you knew everything there was to know about the one room that you had been in that whole lifetime. Do you follow me?

Мир сегодня захлебывается в неграмотности; неграмотные люди мира захлебываются. Это всегда так. Это парень, который не знает, это те, кто не понимает, это те, кто не измерил, те, кого сбросили в мусорную корзину.

So there is a value to secondhand knowledge. Now, firsthand knowledge, of course, is acquired by direct observation and experience. But even to achieve direct observation and experience, it is really much better to have the fruits of other observations and experience with which to profit and only in that way can you maintain and carry forward a culture of any magnitude.

Смерть цивилизации основана на скопившихся непониманиях, незнаниях, неумении обратить внимание, неспособности овладеть ситуацией. Оно уходит корнями в обилие вчерашних клише, вроде “Ну, варвары всегда подступают к северным границам и уходят, когда созревает урожай. Но однажды они не ушли домой, когда созрел урожай, и это был конец Рима *Имеется в виду падение Римской империи под натиском варварских племен в 476 г..

Illiterate cultures do not survive and they are not very high. The natives of the tribe of the Bugga-Bugga Booga-Boogas down in Lower Bugga-Wugga Booga-Woog are mostly no longer with us or they are around waving red flags today and revolting against their central government. They’re having a bad time. Well, the British Tommy that went down there with his Snider or his Lee-Enfield and brought them higher education in the first place – was only occasionally followed by anybody who taught them anything. And they didn’t learn fast. Their literacy was not up to absorbing culture rapidly. So, of course, they can be victimized by anybody who comes along.

Рим в это время был неграмотен на предмет неграмотности: варварской. Они не отдавали себе отчета, что их люди стали очень изнежены. Часть их информации была потеряна: то, что люди, которые хотят быть свободными, должны знать не только о новейших винах; им надо было знать очень хорошо обо всем, что находится в поле зрения за пределами их границ. Они должны были не зевать, они должны были оставаться бдительными, они должны были присутствовать, быть именно там и быть настороже.

Once the line is open, if literacy doesn’t follow and if secondhand observation is not available to a people, they stultify, they die, they go to pieces, they degrade. They are struck by this tremendous volume of exterior culture. They’ve been very happily down amongst the bong-bong trees, you know, dancing up and down amongst the bong-bong trees and the highest level of their interest, and so forth, was their own back yard. They could tell you all about bong-bong trees and they could tell you all about you mustn’t step in bug-bug bushes, because you step on a thump-thump snake and this was their direct observation.

День, в который зарегистрируют вашу смерть, будет днем, когда вы усядетесь и решите, что знаете все, что можно знать о чем-либо, что есть вокруг вас, и поэтому больше нет причин наблюдать что-либо когда-либо.

The second they’re hit with things – particularly the abstract ideas of organization – the abstract ideas of political philosophy – the abstract ideas of, really, engineering – things of this material nature where knowledge is moving in close to the MEST, you see, where the significance is immediately, directly applicable to the manipulation of matter – when they move in on that, of course, their culture fails. They are not able to turn out Lee-Enfield rifles. They are not able to organize themselves into a proper democratic civilization, no matter how many lend – lease payments are thrust into the paws of their greedy politicians. They can be victimized, they can be turned into slaves and they can be degraded.

Между этими двумя пунктами: “не нужно никаких наблюдений, потому что я знаю все”, и “никакие наблюдения невозможны, потому что я не знаю никаких слов”, – лежит середина, которая позволяет прожить жизнь. Вы поняли, что означают теперь эти две крайности? Одна – “я знаю, что все надо знать – и я знаю все, что можно знать, мне не нужно ничего наблюдать. И мне действительно не нужно приобретать опыт, или что-то делать, или на что-то смотреть, потому что я знаю все, что можно знать”. Это будет конечным продуктом умирающей цивилизации или умирающего индивидуума. А другая крайность – “не знаю никаких слов, не понимаю ничего, что происходит в моем присутствии”, и так далее, и это очень быстрый путь к смерти, кончине и распаду.

What’s happened? Well, they’ve been overwhelmed and presented with this tremendous cultural image. Here’s this great, shiny civilization, you see? It’s full of Cadillac cars and jet planes and electric razors and all kinds of wild things; and they look at this material animated world; they see people have conquered their environment to the point where they can live at leisure and where they can do various things and where some girl can – with a few push buttons can control 125 horses as the most usual thing that she ever did in her life. You understand? In other words, she can drive a car.

Итак, вещь, которую нужно сделать – это знать слова и быть бдительным. Это девиз, который можно вывести из наших рассуждений. И вы узнаете, что всегда есть новая технология, которая где-то уже кипит. Ну, будьте достаточно любопытны, чтобы узнать о ней. Оставайтесь бдительными, никогда не впадайте в благодушие по поводу того, чего вы знаете, и вы выживите самым милым образом.

All right, all of these miracles all of a sudden hit these illiterate fellows, see, all these things! They don’t know the words, see? They see the tune, but they can’t sing it. And they go into just overwhelm – boom! They just cave right in, see? They just back right up.

Это особенно верно о ком-то, кто добился высокого или выдающегося положения, кто добрался до точки, на которой он превосходит обычных или более средних индивидуумов в своём окружении; он склонен стать очень благодушным. Малый живет в среде уроженцев Уга-Буга *Придуманное название дикого племени., он умеет читать, а они нет. Так он ощущает такое превосходство, что даже не беспокоит себя чтением.

Somebody who is fully trained in Moscow has also been trained: „Your brethren at home are pretty uneducated and if you push this button and that button and that button, they will respond and all of a sudden bring down the house and then we will be able to seize the whole place and get all the jute we need.“

Теперь, если Саентология сталкивается с какой-либо опасностью, это именно опасность сведения на нет из-за того, что люди больше не будут верить, что им есть что наблюдать, есть к чему применять, есть из-за чего быть бдительными.

I mean, the ethical and spiritual nature of communism is very interesting, you know? They’re out of jute, so they put their political mechanisms into – run to get them some jute. Their interest in South Africa is simply and entirely the fact that they need diamonds and they want gold. I mean it’s very spiritual. They love mankind for what they can get out of him and the way they play their violin is just about as cold-blooded as anybody ever did, see? But it’s mainly based on the fact that people don’t know the words.

Вы хотите знать, какова разница между успешным индивидуумом и безуспешным индивидуумом: это именно то, что один из них может понимать и делать, а другой не понимает и не делает – это два пути непонимания, как я только что вам сказал. Один – предполагать, что вы настолько все знаете, что вам незачем наблюдать – это один метод непонимания; а другой – просто не знать слов. Вот они, обе крайности. Индивидуум не понимает; другими словами, он не понимает настолько, что перестает пытаться; или он понимает все, что есть – как он думает – и не утруждает себя наблюдениями. Затем, эти два действия, – или любое из них, – сплавляются у малого, который обречен на неудачу. Этот индивидуум может заказывать себе гроб.

And you look at a communist array of vocabulary, you look at a communist vocabulary, it’s very interesting vocabulary, it’s very tricky. Their technology – their political technology – is worked out to one of the finest hair splits you ever heard of. Boy, they know how to talk to this one, they know how to talk to that one and they know how to argue with somebody else and they know how to put together this and they know the parliamentary control of a small meeting. And they’re taught to do this and they’re taught to do that and they know how to shuffle the motion down to the bottom of the pile so it never gets heard and only the motion which they want heard is heard. They’re just taught this very carefully, you see? Technology – technology – they’re all taught this with words. They weren’t in on the 1917 Revolution. They got the whole technology right straight on up the line by being taught it, by it being relayed to them with words, much as I’m relaying to you information and ideas with words. But it’s all secondhand, it’s all hearsay and for those boys it really works. They are taking the world.

Ну, а кто может не заказывать гроб? Это кто-то, кто может наблюдать, и понимать, и делать.

I see people standing around with their hands in their pockets in these Western governments, and so forth, not knowing what is going on, and it’s something like a big, strong bull being chewed to pieces by a pack of small dogs. And this bull – he knows that a small dog can’t do anything to him and so he’s tried to ignore him – he tries to go on – he tries to do this. The next thing you know, he’s going to be down with his throat cut. Well, he doesn’t understand what they’re up to and he’s above knowing. Something like this, you see? All kinds of attitudes mix into this. He’s deficient in knowledge of communist technology, so therefore he is being defeated by communist technology. It’s very, very interesting that this technology is relayed by word of mouth. It’s taught. It’s not by direct observation, but it’s material that can be put into direct observation by the communist-trained Communist here and there.

При рассмотрении того факта, что основная масса наблюдений есть наблюдения из вторых рук, уясните себе, что это совершенно ценный вид наблюдения, когда они сочетаются с пониманием. Но они именно и особенно должны быть понятыми. Чем менее прямым является наблюдение, тем больше должно быть понимание. Другими словами, ваше понимание должно увеличиваться до той самой степени, до которой вы наблюдаете не напрямую. Если ваше наблюдение дерева не является прямым, вам нужно как следует понять, просто чертовски хорошо понять, что там говориться насчёт этого дерева. Фактически, гораздо лучше, хоть это довольно странно, чем если бы вы сами стояли и рассматривали его.

The world today is being overwhelmed on the basis of illiteracy; the illiterate people of the world are being overwhelmed. It’s always this, see? It’s the fellow who doesn’t know, it’s those who do not understand, it’s those who haven’t got it taped who get knocked into the wastebasket. The death of a civilization is based upon its accumulated not-understandings – not-knowings – its ignorings – its failure to grasp the situation. It can also drift back into too many yesterday’s clichés like: „Well, the barbarians always come down on the northern frontier and go home at harvest time,“ you know? And one time they didn’t go home at harvest time and that was the end of Rome, see?

Понимание, таким образом, есть замена массы, и это соответствует пониманию в АРО. Понимание складывается из АРО. В обучении понимание замещает массу.

Rome at that time was illiterate on the subject of illiteracy: the barbarian. They didn’t realize that their people had become very effete. Part of their information was missing: that a people who wishes to be free must not just know about the latest wine. They’ve got to know pretty well across the boards about most everything in sight. They’ve got to keep on the ball, they’ve got to keep on the qui vive, they’ve got to be right up there and alert.

Теперь давайте повторим еще раз. Если у вас нет дерева, чтобы его наблюдать, и вам что-то рассказывают о дереве, то вам нужно как следует понять, что вам рассказывают о дереве, иначе вы просмотрите это дерево. Если вы не поняли, что вам рассказали о дереве, или не понимаете, как информация о дереве относится к вам, вы заканчиваете непониманием дерева и потерей массы, потому что информация была получена через кого-то. Вы проследили это?

The day that marks your death is the day that you sit back and decide you know everything there is to know about everything there is around you, so there is no reason for you to observe anything anymore.

Это очень сложный материал, который я вам здесь даю, но это очень важно. Если у вас нет дерева, чтобы посмотреть на него, тогда вы как следует – если вы пытаетесь изучать деревья из вторых рук, тогда вам, черт, нужно лучше понять эту вторичную передачу.

Now, between the two points then of „no observation necessary because I know everything,“ you see, and „no observation possible because I don’t know any of the words,“ there is a mean which makes life livable. You get what these two extremes are now? One is: „I know there is everything to know. I know everything there is to know – I needn’t observe anything. I needn’t really experience or do or look at anything because I know all there is to know.“ Now, that would be the end product of a dying civilization or a dying individual. And on the other extreme we have the: „Don’t know any of the words, don’t know anything, don’t understand anything that’s happening in my vicinity,“ and so forth, and that’s a very fast route to death, demise and decay, see?

Есть две вещи, которые надо понять, о том, что вам сказали, или что вы читаете, или каким еще способом вы получаете вторичное наблюдение. Наблюдение также может быть вторичным по причине времени. Вы можете сказать: “Здесь должно было расти дерево, потому что вот он пень”. “И здесь будет дерево, потому что вот они побеги". Так ваше понимание может ходить взад-вперед во времени, и оно может быть прямым или непрямым с точки зрения взгляда. Вы можете быть здесь и разглядывать дерево, или кто-то может рассказывать вам о дереве. Итак, здесь на самом деле несколько разных пониманий, в одной связке.

So the thing to do is to know the words and to stay alert. That’s the motto one reads out of this thing. And you’ll find out there’s always some new technology being boiled up someplace. Well, be curious enough to find out about it, see? Stay alert. Never become complacent about what you know and you’ll go right on surviving very nicely.

Это не есть наша цель прямо сейчас: выяснять сколько типов и ответвлений понимания существует, но я просто предупреждаю вас об этом факте относительно обучения, и это единственное, что я хочу до вас донести в этой связи. Остальное – это уже точки над “i” и палочки на “t”. Это интересно, весь предмет очень интересен, но это так: если вы не наблюдаете что-то напрямую, – если вы читаете о деревьях, вы поняли? – вы не наблюдаете их непосредственно, тогда ваше понимание должно превосходить понимание, необходимое для непосредственного наблюдения. Âы должны хорошенько понять это, иначе вы можете потерять для себя дерево.

Now, this is particularly true of somebody who gets up to a point of eminence or prominence somebody who moves up to a point where he is superior to the ordinary or more average individual in his vicinity – he tends to become very complacent. A fellow is living in the vicinity of the natives of Ugga-Bugga and he can read and they can’t. Well, he feels very superior, so he really doesn’t even bother to read. Do you see? Now, if Scientology faces any danger, it is that danger of stultifying because they no longer believe they have to observe, no longer have to apply, no longer have to get on the ball.

Это очень интересно, потому что трудности информации из вторых рук неисчислимы. Вот у вас четыре человека, которые пытаются описать слона, четыре человека с завязанными глазами, которые ощупали слона со всех сторон, и стараются описать слона, или что бы там ни было в этой старой притче. И эти мудрецы напустят вам сколько угодно туману о том, что представляет из себя слон, тогда как они не наблюдали слона, потому что глаза у них были завязаны, но они же выдадут самые дикие трактаты о том, что такое слон.

Now, you want to know what’s the difference between the successful individual and the unsuccessful individual: It is just that one can understand and do and the other one doesn’t understand or doesn’t… There are two ways of not understanding, as I’ve just told you. One is to suppose you know all about it so you don’t have to observe; that’s one method of not understanding. And the other is just not know the words, you see? Those two extremes are there. So, the individual doesn’t understand and he goes off into a – in other words, he doesn’t understand, so he quits trying – or he understands all there is, he thinks, and so doesn’t bother to observe. Now, those two actions there amalgamate into a fellow who – either one of them – who is going to fail. This individual is going to go by the boards.

Давайте уясним себе, что роль нашего понимания, когда мы заняты наблюдением из вторых рук, так сказать, изучаем с чьего-то голоса или через кого-то – что наше понимание должно включать в себя оценку надежности информации, которую нам дают. Вы проследили это? Наше понимание должно включать в себя оценку того, это или “утка”, достоверные это данные или данные с изъяном. Другими словами, мы должны быть способны оценить правдивость переданного нам наблюдения. Таким образом, понимание должно включать это.

Now, who won’t go by the boards, then? Well, it’s somebody who can observe and understand and do – a person who can observe and understand and do.

И это то место, где большая часть чувствующих существ (я не хочу сказать просто людей, потому что есть и другие чувствующие существа) терпят крах и где они ставят на себе крест, когда действительно это происходит.

Now, in view of the fact that the greatest body of observation is actually secondhand observation, realize that that is perfectly valid observation, when coupled with understanding – but that is particularly and peculiarly liable to having to be understood. Now, the less direct the observation then, the greater the understanding has to be. In other words, your understanding has to increase to the degree that you’re not directly observing. Understanding has to increase in the degree that the observation is indirect. If your observation of a tree is indirect, you’d better jolly well understand about that tree, pretty confounded well. As a matter of fact, much better, oddly enough, than if you were standing there looking at it.

Что ж, я дам вам чудесный пример: вот люди ходят себе сегодня туда-сюда и так далее, и думают, что уже позаботились обо всем, что есть в области сознания. “Смотрите, когда малышу было три года, он возбуждался по поводу того и другого, он заболел, и вот почему он в психиатрической лечебнице; и врачи понимают в этом все, и все понимают и так далее и – да-а, да-а, да-а, обо всех проблемах уже позаботились”.

Now, understanding then is a substitute for mass and you have the answer to understanding in ARC. Understanding adds up to ARC. In study, understanding is a substitute for mass. Now, let’s go over that again: If you haven’t got a tree to observe and you are being told about a tree, then you’d better jolly well understand what you’re being told, otherwise you’re going to misobserve the tree. Now, if you don’t understand what you are being told about the tree or you don’t understand how the information is being relayed to you about the tree, you will wind up not understanding a tree and have been denied that mass, because the information received on a via. Do you follow this?

То есть, мы сейчас находимся в стадии цивилизации, когда не только говорят “Мы знаем, – но говорят так же – Кто-то знает, а нам и знать не надо". Ну, что это? Что это за апатия? Нам даже не нужно больше знать. Это отлично, что кто-то где-то еще знает, что где-то еще есть авторитеты по этому предмету.

This is very complex material I’m giving you here, but is quite useful. If you can’t – if you haven’t got a tree to look at then you, jolly well – if you are trying to study about trees on a second relay, then you damn well better understand that second relay.

Я приведу в пример Эйзенхауэра *Эйзенхауэр, Дуайт Д. (1890-1969 гг.) - американский генерал и президент (1953-1969 гг.).. Он всегда полагался на авторитеты. Лучшим источником информации для него всегда был авторитет в данном вопросе, и он никогда ничего не делал без консультаций с авторитетом, и это продолжалось всё время таким образом, что ему так и не пришлось узнать какого-нибудь распоследнего данного о чём бы то ни было.

Now, there are two things to understand about what you’re being told or what you are reading or what your secondhand observation is. See, secondhand observation can be after the fact because of time, too, you understand that? You say: „There must have been a tree here, because here is a stump,“ you know? „And there’s going to be a tree here, because here is a sprout.“ Do you see that? That your understanding also can go forward and backward in time and it can be direct or indirect in terms of view. So understanding can be direct or indirect in terms of view. You can be there looking at the tree or somebody can be telling you about the tree. So there’s two – there’s actually several different understandings all in a packet.

Никогда не существовало даже отдела сигнальной службы связи, чтобы держать его в курсе дел в случае национального кризиса или чего-то такого, когда его не было на месте – во время игры в гольф, например. Не было информационных линий, идущих через этого человека. Он брал свою национальную политику из Ньюсуика. Так и делал! Он дошел до точки, в которой его экспертом стал газетный репортер. Хорошо, я признаю, что газетные репортеры довольно милы, и все они думают, что если бы им разрешили, они бы все поправили за одну минуту; но кажется очень интересным иметь политику газетного репортера в качестве доминирующей политики нации. Они на самом деле могут попытаться торговать мылом. Из этого могло бы получиться мотивационное исследование. Не может же он действительно верить этой информации.

Now, that’s not to our purpose, right now, to examine how many types and brands of understanding there are, but I’m just warning you on this fact with regard to study and this is the only point I’m really trying to make to you. The other is just window dressing and cake frosting. It’s interesting, the whole subject is very interesting, but it’s this: If you are not observing something directly, if you are reading about trees – you got that? – you’re not observing it directly, then your understanding has to be superior to the understanding which would be required in a direct observation. You’ve got to be more – you’ve got to understand it better, otherwise you’re going to lose yourself a tree.

Итак, частью вашего понимания является, что – понимание ложности или правильности источников ваших сведений или того, что вы пытаетесь понять.

Now, this is quite interesting, because the difficulties of secondhand information are innumerable. You’ve got four men trying to describe an elephant, four blindfolded men that have felt all over an elephant and they’re trying to describe this elephant or whatever that old saw was, don’t you see? And the wise men that give you all the dope of what an elephant is all about, you know? And they didn’t observe the elephant because they were blindfolded and they gave the most wild dissertations on what this elephant was. So now, let’s realize that part of our understanding when we are engaged in secondhand observation – which is to say study on a via or something – we are engaged upon this – then our understanding must include an evaluation of the reliability of the information we are being given’ You follow that? Our understanding must include the understanding of whether this is good dope or bad dope, whether this is the straight data or this is – got a – data with a curve. In other words, we have to be capable of evaluating the truth of the relayed observation. Understanding then, must include that.

Таким образом, изучение включает в себя, как часть, понимание надёжности вашего источника информации, и у вас должно быть какое-то представление об этом. И это само по себе – линия *Линия, или линия общения - 1. Путь, которым общение переходит от одного человека к другому. 2. Любая последовательность, через которую может пройти информация любого характера. (Н.В.) опыта. Вы говорите: “Хорошо, этот малый говорит мне то, что он считает правдой, и если он больше не будет считать это правдой или будет считать правдой что-то еще, что ж, он мне скажет”. Что-нибудь такое.

And there is where the bulk of sentient beings – I won’t just say man, because there are other sentient beings – fall down, and there is where they get crosswise, there is where they really have a time.

Вы говорите: “ Хорошо, вот это источник информации, и это хороший источник информации. А вот другой источник информации, и если он говорит мне что-то, он просто поразительно уверен, что должен запихать мне это в глотку по какой-то конкретной линии. Это может быть верно и может быть неверно, но он будет продолжать говорить мне это просто потому, что он должен быть прав”. Что-нибудь вроде этого.

Well, I’ll give you a marvelous example: There are people walking all over the place today and so on and so on and they think that everything in the field of the mind is all cared for. „See, when a little child is three years old, why he got – he got excited about something or other, he’s been sick and that’s why he’s in the insane asylum and doctors understand all about this and everybody understands it and so forth and yah, yah, yah, the problem’s all eared for.“ Well, we’re in that state of the civilization where they say they’re not only saying, „we know,“ they’re also saying, „somebody else knows, and we don’t have to know.“ Hey-hey, what’s this? What’s – what kind of apathy is this? „We don’t even have to know anymore. It’s all right that somebody else someplace knows, that there are some authorities someplace on this subject.“

Например, я только что прошел три учебника – три учебника, написанных профессором Колумбийского Университета *Колумбийский Университет - крупный частный университет в Нью-Йорке, основанный в 1754 году., который ни разу в жизни не держал в руках цветной пленки, я уверен, и который писал о цветной фотографии.

I quote Eisenhower. He always depended on having an authority. The best source of information was always an authority on the subject and he never did anything without – he consulted an authority and it went along with this that he didn’t have to know a blessed thing about anything.

Мне следовало выучить это и следовало знать свое дело. Я должен был держать экзамен по этому делу. Я перещелкал больше цветной пленки, чем этот мужик слышал когда-либо. Но это был случай, когда мне надо было учиться, чтобы получить сертификат. Я понимал это; обратите внимание, я понимал тот факт, что я должен изучить это для того, чтобы получить сертификат. То есть, вы начинаете довольно тонко различать, каким изучением вы занимаетесь. И для начала надо было понять, что это малый любил рисоваться. Он любил пускать пыль в глаза. Он мог ввести какое-нибудь 90-долларовое слово из технической области, не включенное ни в какие словари, в середину предложения, где оно было совершенно не обязательно. О! Ребята, вы бы там попадали! Прямо в середине предложения вы встречаете слово цветные сцепки. Он говорит, я цитирую: “Теперь мы собираемся ввести новый термин, цветные сцепки, который я объясню ниже”. Он его так и не объяснил. Вы смотрите в фотографическом словаре. Что это за вещь, цветные сцепки? И не можете найти. Их там нет. Вы ищете везде и нигде не можете найти. Что вам делать? Просто лечь и умереть на этом месте? Нет, ваше понимание должно охватить тот факт, что глупый осёл не знал, о чем говорил, если никто не может определить этого. Ну, может быть, кто-нибудь где-нибудь собирается искать определение этому термину; но я имею в виду: что вы не должны знать, что это для того, чтобы продолжать.

There was never even a communication signal corps unit to keep him advised on moments of national crisis or anything else, when he was out playing golf or anything. There was no information lines ever run through this man. He got his national policies out of Newsweek. He did! He’d gotten to a point of where the expert was a newspaper reporter. Well, I admit newspaper reporters are pretty good and they all think that if left up to them, they can straighten everything out in a minute, but it seems rather interesting to have newspaper reporter policy being the dominant policy of a nation. They might really be trying to sell soap, you see? It might be motivational research entering in here, you know. You couldn’t really trust that piece of information.

Это также очень увлекательное занятие, потому что вы оставляете позади себя один из каких-то непонятных моментов, и знаете, что вас ждут неприятности; но частью обучения является знание технологии обучения, и знание того, что если у вас начнется головная боль на следующей половине страницы, то это потому, что вы не поняли то слово. Вы понимаете?

So, part of your understanding is what you’re understanding – the falsity or correctness of your data sources – or what you’re trying to understand.

Другими словами, ваше понимание понимания в самом деле может стать очень тонким. Вы можете стать очень, очень разборчивым. Вы читаете статью об инженерных работах древних египтян, написанную современным инженером, который одновременно лектор Массачусетского Технологического Института *Массачусетский Технологический Институт (далее - аббревиатура МТИ) - университет штата Массачусетс, известный подготовкой студентов в областях естественных и технических наук ., и, должно быть, у него двойка по английскому. Он не может писать; быть может, он может строить мосты, но он не может писать. (И если он преподает в МТИ, то он, наверное, и мостов строить не может.) Но, как бы там ни было, вот он, и вы хотите узнать что-то о строительстве мостов древними египтянами, и этот вопрос изложен словами, имеющими отношение к нагрузкам и напряжениям разного рода, и, торсионными *Торсионный - имеющий отношение к скручиванию или скрученным предметам. – а-ах-х! А когда он действительно хочет быть понятным, он, ни с того ни с сего, дает вам четыре абзаца сплошных интегральных вычислений, не объясняя, к чему относится ни одна из использованных букв.

So, study has as part of it, comprehension of the accuracy of your source of information and you’ve got to have some idea of that. And that’s an experiential line itself. You say, „Well, this fellow tells me what he believes to be true and if he no longer believes it to be true or if he finds something else is true, why, he will tell me.“ Something like that.

У меня наверху *Наверху - Т.е. на верхних этажах здания. есть книжка о цветных репродукциях, написанная одним англичанином, который делал их. Это потрясающе! Вы получаете всю информацию в виде системы уравнений *Система уравнений - два или более уравнения, использованные вместе в одной и той же задаче и имеющие неизвестные величины одинакового значения., в виде вычислений, и предполагается, что это что-то объяснит. Конечно, я не только не обеспокоился, что не пойму этого, я просто расхохотался ему в лицо через этот учебник. Другими словами, я не был настолько одержим этой линией, что не смог бы перепрыгнуть через это: и я был достаточно сведущ в предмете обучения так, что я знал о последствиях того, что я перескочу через это, я знал какие последствия могут возникнуть, поэтому я мог вернуться назад и разобраться с этим, если оно встанет у меня на пути. Другими словами, я мог прорваться через это заградительное сооружение. Вы понимаете?

You say, „All right. Well, that’s that source of information and that’s a good source of information. There’s this other source of information, if he tells me something, why, he’s just confoundedly certain that he’s got to shove it down my throat in some particular line. It might be right and it might be wrong, but he will continue to tell me just because he has to be right.“ Something like this, you see?

И вы можете подходить к обучению с умом. Видите?

Since I’ve just gotten through three textbooks – three textbooks written by a professor at Columbia University who never had color film in his hands in his life, I’m sure, who was writing on color photography… I had to study these and I had to know my business. I was going to be examined on this. I shot more color film than this man ever heard of. But here was a case where I had to study something to get a grade. I understood that. See, I understood the fact that I had to study this in order to get a grade. You get the subtlety then of the study that went on.

Ну, ладно, это фактически называется сходить в высшую школу прежде, чем пройти детский сад по предмету обучения, но я вам показываю, как широко это простирается. Вы можете стать настолько искусными, что сможете прочесть диссертацию лектора МТИ, во всеоружии инженерных терминов, о мостах древних египтян, не глянув в словаре ни единого из его кошмарных технических терминов, и вполне дожить до конца диссертации, и – представьте себе – узнать что-то о мостах! Вы теперь умные.

Also began to be understood this guy loved to show off. He loved to show off; he would introduce some ninety-dollar word of a technical nature, which wasn’t included in any dictionary, into the middle of a sentence where it didn’t have to be. Oh, boy, if that doesn’t throw you. Now, right in the middle of that sentence you’ve got a word like „colored couplers.“ He says, I quote, „We are now going to introduce a new term, ‘colored couplers,’ which I will explain later.“ He never explained it. You look up in the photographic dictionary. „What is this thing: a ‘colored coupler’?“ And you can’t find it. It’s not in there. You look everywhere and you can’t find it. What are you supposed to do? Just lie down and die at this point? No, your understanding has to embrace the fact that the silly ass didn’t know what he was talking about, if nobody can define it. Well, maybe someplace somebody’s going to define it but it includes you don’t have to know what it is in order to continue.

Последние издания Энциклопедии Британника *Энциклопедия Британника - Британская Энциклопедия, одно из наиболее авторитетных энциклопедических изданий в мире. требуют этого на уровне высокого искусства, поскольку все, что они делают – это показывают себя в выгодном свете перед профессионалами. Их так критиковали ландшафтные архитекторы за статьи по ландшафтной архитектуре *Ландшафтная архитектура - раздел архитектуры, организующей пейзажные (парковые) пространства., что теперь они написали профессиональный труд по ландшафтной архитектуре. Никто не может понять его, кроме ландшафтного архитектора. Хорошо, но ландшафтный архитектор не станет искать этого в Энциклопедии Британника. И это относится почти ко всем их очень профессиональным рассуждениям. Они изменили свой стиль.

Now, that is also a very interesting thing to do, because you go past one of these points of understanding and you know you’re going to have trouble; but part of study is to know the technology of study and to know if you start developing a headache in the next half page it’s because you didn’t understand that word. Do you understand?

Современный стиль заключается в том, чтобы стать недоступным пониманию и сказать, что есть кто-то, кто прекрасно в этом разбирается, и затем постараться внушить это, и оставить вас с пропущенными непонятыми местами, и затем сказать: “Ну, знаете, если вы не эксперт, тогда вы ничто, а здесь вокруг эксперты, поэтому мы само совершенство...” Путаница всех сортов – вырождение, вот как это называется.

In other words, your understanding of understanding can get very subtle indeed. You can get very, very tricky. You are reading about the engineering works of the early Egyptians, which have been written by a modern engineer who is also a lecturer at Massachusetts Institute of Technology and should have been flunked for English. He can’t write – maybe he can build bridges, but he can’t write. (If he’s teaching at MIT, he probably can’t build bridges either.) But anyhow, there he is and you want to learn something about the bridge building of the early Egyptians, see, and this thing is strewn with words that have to do with stresses and strains of various kind and torsional – gahhh! And then when he really wishes to be clear, he all of a sudden gives you four paragraphs of solid integral calculus, without giving you what any of the letters he’s using in the integral calculus refer to.

Я пользуюсь старым изданием 1890 года. Вы читаете о ландшафтной архитектуре в старом издании 1890 года, когда знали, что это пишется для какого-нибудь дурака, который не знает их номенклатуры. Там вы можете найти то, что вы хотите узнать; но в позднейших изданиях – уже не можете. Скоро это издание 1890 года станет таким редким, оно выйдет из дальнейшего употребления, и тогда у меня не останется ни одной энциклопедии.

I’ve got a book on color reproduction upstairs, written by some Englishman that did this. It’s marvelous. You get simultaneous equations, of all things in calculus, and this is supposed to explain something. Of course, what I did was not worry about the fact that I didn’t understand it. I just laughed in his face via his textbook. In other words, I wasn’t so obsessed on the line that I couldn’t skip it and I was sufficiently informed on the subject of study that I knew if I ran into a liability of having skipped it, I knew what the liability would be, see, so I could go back and run it out if it got in my road. In other words, I could walk through this bunch of bayonets. Do you understand?

Я сделаю что-нибудь отчаянное к этому времени – я не знаю, заменю ее огромной библиотекой материала. О, о, да! Я знаю. Квентин *Квентин - старший сын Р. Хаббарда и Мэри Сью Хаббард. собрал огромную кучу учебников, и я буду продолжать собирать их. Я уже решил. Он собирает все виды учебников: Книга для мальчиков по электронике, знаете? Книга для мальчиков по тому или по сему. Когда вы открываете эту штуку, это оказывается “Интегральное исчисление, адаптированное для шестилетнего возраста”. Действительно, он справляется с этим шутя. Я не знаю, как кто, но у него всё в порядке с этими вещами. Сумасшедшее занятие! Да, они склонны считать нормальным, что надо упростить это для детского понимания, так что я соберу детскую библиотеку и буду полностью экипирован. Вот что я сделаю. Может быть, дети этого и не смогут понять, но я-то смогу понять.

Audience: Yeah.

В любом случае, все источники информации предполагают постижимость; и слова образуют уток и основу *Уток и основа - уток - это горизонтальная нить тканого полотна, а основа - это его вертикальная нить. Вместе они образуют целое тканого изделия. Таким образом, выражение “уток и основа” (чего-либо) используется в переносном смысле для обозначения исходной структуры, основ или строения чего-либо. любой профессиональной и технической области. Специализированные слова используются для специализированных наблюдений. И мы вступаем в сферу специализированных наблюдений, как специалисты, что совершенно замечательно. Но там, где вы коснулись какой-то области просто для сиюминутного понимания и столкнулись с профессиональным словарем, вы пропадаете сразу.

Well, you could get that clever about study, see?

Это сразу дает вам представление об очень несерьезном студенте-саентологе. Первое, что он делает – он жалуется на номенклатуры. Ну, честно, у нас меньше номенклатуры, чем мы имеем право иметь как специализированная область. Так как никто не понимает ничего об уме, откуда может взяться словарь об этом? И нет об этом никакого словаря, а если мы будем использовать их вшивый словарь, мы ничего не поймем, потому что те слова означают другие вещи.

All right, well, that’s actually going to high school before you get to kindergarten, really, on the subject of study, but I’m showing you about where it extends to. You can get clever enough to read an MIT lecturer’s dissertation in full panoply of engineering terms on the bridges of the ancient Egyptians without actually looking up a single blasted one of his confounded technical terms and survive right on to the end of the dissertation and, what do you know? Know something about the bridges! Now you’re clever.

Итак, вот этот парень стоит где-то тут и начинает жаловаться на наш словарь. Мы сразу узнаем, что это несерьезный студент-саентолог. Это первое, что мы узнаем об этой особе: это несерьезный студент. Он дилетант, он хочет болтаться с краю и подбирать объедки. Теперь узнаете это животное? Он хочет объедков. На самом деле он их не хочет, потому что вам придется попотеть над номенклатурой, потому что номенклатура несет с собой специализированное понимание; и пока вы не добьетесь этого специализированного понимания, вы не овладеете технологией.

The latest editions of the Encyclopaedia Britannica require this as a fine art, because all they’re doing is showing off to the people of the profession. They’ve been so criticized by landscape architects for their articles on landscape architecture, that they now have written a professional piece on landscape architecture. Nobody can understand it but a landscape architect. Well, a landscape architect isn’t ever going to look it up in the Encyclopaedia Britannica. And that applies to nearly all of their very professional dissertations. That’s why I… They’ve changed their style.

Теперь, вот разница между знанием чего-либо и тем, чтобы быть профи. Это большая разница. И сейчас много малых бродят здесь и там и претендуют на то, что знают очень много о чем-то, при этом, как ни странно, не имея даже поверхностного образования в этой конкретной области. Но это как бы “вещь” – быть как бы дилетантом, это современная тенденция.

The modern style is to become incomprehensible and to say, „Somebody else knows about it,“ and then try to impress it and leave it all skipped and then, you know, say, „Well, if you’re not an expert you’re nothing – and there are experts around, so we’re all perfectly…“ It’s all kind of a mishmash – decadence is what you’re really looking at.

Например, что такое доктор медицины, если он дилетант в области разума? Очень много такого! Одна видимость. Что за бесстыдство! Им читают здесь в больнице, недалеко по течению Темзы, шестичасовую лекцию, как я упоминал раньше, и это и есть все их образование в области разума. Но поскольку у них есть лицензия на общую медицинскую практику, это дает им карт-бланш *Карт-бланш - (от французского. une carte blanchee - незаполненный чек) все полномочия; свобода делать всё, что угодно. в области разума. Это звучит чудно, но это правда. Это так и есть. Общество в большинстве своем настолько рассеянно, что не против называть авторитетом того, кто вообще ничего об этом не знает. Потому что это авторитет на поле сознания: его учили целых шесть часов.

Now, I use an old 1890 edition. You read about landscape architecture in the old 1890 edition and it knew it was written for some fool that didn’t know their nomenclature, see? You can find out what you want to know; but later editions, you can’t. Soon that 1890 edition will become so antique, why, it won’t be of any use anymore and then I won’t have any encyclopedia left, see?

Это их скелет в их собственном сортире *Обыгрывается известная английская пословица: “У каждого в шкафу свой скелет”. Ср., русский аналог: “Под каждой крышей - свои мыши” и т.д., кстати. Вот почему они гонят всякую чертовщину против нас уже много лет насчёт того, как мы обучены, и так далее, и действительно – за любую конкретную неделю студент академии в любом месте мира узнает больше о разуме, за эту неделю, за часы затраченного времени, чем доктор медицины за всю свою карьеру. За одну неделю!

I’ll have to do something desperate by that time, by – I don’t know, substitute for it with some vast library of stuff. Oh – oh, yes. I know. Quentin’s getting a whole bunch of textbooks and I’ll keep collecting those. I’ve just solved it. He’s getting all kinds of textbooks: The Boy’s Book of Electronics, you know? The Boy’s Book of something or other. You open these things up, it’s actually „Integral Calculus Made Easy for 6-Year-Olds,“ you know. Actually, they’re way over his head. I don’t know how anybody did that, but he does all right with these things. Crazy business! Yes, they’re – they’ve got a penchant going that it’s all right to make it easy for children to understand it, so I can collect a child’s library and I’ll be all set. That’s what I’ll do. Maybe the children can’t understand it, but I will be able to.

Каково нахальство этих простаков, которые пытаются нам сказать, что мы не обучены в области разума. Нет, нет, мы не только не “не обучены в области разума”, практически мы единственные люди, которые обучены в области разума.

Anyway, sources of information all add up, then, to comprehensibility and words form the woof and warp of any professional or technical area. Specialized words are used for specialized observations. Now, we move off into the field of specialized observations, as a specialist, which is perfectly fine. But where you are lightly tapping some field for just a moment’s understanding and you collide with specialist vocabulary, you are lost at once.

Есть другие сферы, где обучают в области мяса, или нейронов, или чего-то такого, как в психологии или нейрохирургии. Но они обучены в области мяса, но они не обучены в области разума. Теперь, я отдаю им должное, они специалисты по мясу. Отлично. Кто-то получил пулю в череп, и так далее, они, возможно, могут сделать что-то с этим. Хорошо, отлично. Давайте только не делать вид, что потому, что мы вынули пулю из чьего-то черепа, что мы знаем что-то о разуме; потому что прежде всего она попала не в разум, она попала в череп. Есть, видите ли, небольшая разница в номенклатуре.

Now, it gives you an idea at once of the very unserious student of Scientology. One of the first things he does is complain about the nomenclature. Well frankly, we have less nomenclature than we’re entitled to as a specialized field. Because nobody understood anything about the mind, how could they have any vocabulary about it? And they didn’t have any vocabulary about it and if we’d used their lousy vocabulary, we would have misunderstood everything, because those words meant other things.

Что я здесь пытаюсь довести до вас, это то, что есть разнообразные ступени подхода к предмету. Вы можете подходить к нему как дилетант: “О, да, я все знаю о живописи, да. Я прошел курс художественного восприятия в младшей высшей школе, целый один семестр, и преподаватель стоял и показывал нам образцы литографии на куске картона, и я до того дошел, что могу почти каждый раз определить, Рембрандт это или нет. Я стал очень умным в художественном восприятии, поэтому я знаю очень много об искусстве”. Ну, что, должно быть, сюда входило? Один, или два, или три часа в неделю, в течение, может быть я не знаю, сколько это – семестр? Шестнадцать недель, что-нибудь так? Что составляет в итоге – он смотрел на картины 50 или 60 часов, и теперь он специалист по изобразительному искусству. Хорошо, это лучше, конечно, чем кто-то с улицы, кто об этом вообще не слышал; не на много, но лучше. Но кому-то это дает заманчивую идею, что он знает что-то об этом, когда он не знает об этом элементарных вещей. Это дает ему курьёзную и очень опасную позицию по отношению к его собственному будущему знанию. Это дает ему ложное понимание. Теперь он думает, что знает об этом что-то. Теперь он знает номенклатуру картин. Он ничего не знает об искусстве, его никогда ничему не учили об искусстве. Номенклатура картин – вот что он узнал.

So actually, this bird stands around and starts complaining about our vocabulary. Now we know at once that he’s not a serious student of Scientology. That’s the first thing we know about this person: he’s not a serious student of it. He’s a dilettante; he wants to hang around the edges and pick up a few scraps. You recognize the brute now? He wants a few scraps. He really doesn’t want it, because you’ve got to sweat for nomenclature, because the nomenclature is carrying with it a specialized understanding and unless you’ve got that specialized understanding, you will never get the technology.

На самом деле, хотя я и упоминаю время, но не объем затраченного времени дает вам это. Больше даёт серьезность, с которой к этому подходишь. Как много вы хотите об этом узнать? Вы хотите узнать об этом достаточно, чтобы можно было говорить об этом, как это часто принято для дебютантки *Дебютантка - девушка или женщина, делающая “дебют”- формальное вступление в общество. Парк-Авеню *Парк-Авеню - богатая жилая улица в Нью-Йорке, символ фешенебельного высшего общества, моды и т.д., не так ли? Она могла бы обсудить искусство – как остро! На вечеринке, посвященной ее выходу в свет, если кому-то случиться сказать: “Вы выглядите, как Мадонна”, что ж, она может догадаться, что это не обязательно что-то религиозное. Видите – искусство!

Now, there’s the difference between knowing about something and being a pro. There’s a vast difference. And there’s many a chap today walking around who is pretending to know a great deal about something who oddly enough isn’t even vaguely educated in that particular field, and so forth. But it’s sort of a „thing“ to be a sort of a dilettante – that’s a modern trend.

Теперь давайте двинемся чуть дальше в область искусства. Насколько серьезно мы хотим овладеть этим предметом? Хотим ли мы понять что-то в этом предмете настолько, чтобы просто не казаться болваном, или мы хотим понимать его настолько, чтобы что-то делать с ним? Хотим ли мы знать искусство настолько, чтобы украшать дом? Так сказать, как вам выбрать, сочетать и развесить картины и что вообще с ними делать, с этими картинами?

For instance, what’s a medical doctor but a dilettante in the field of the mind? Really very much so! He’s just – he’s superficial – nobody. The effrontery of them! Six hours of lecture, they get up here on some hospital alongside of the Thames, as I have mentioned before; and this is their entire education on the field of the mind. But because they have a general practitioner’s license it gives them carte blanche in the field of the mind. It sounds crazy, but it is true. That’s what it is. So, the society at large is not – has gotten so dispersed that it doesn’t mind calling somebody an authority who doesn’t know anything about it at all. Because that is the authority on the field of the mind – he was taught for six hours.

Мы можем идти, не обязательно дальше в этом направлении, но по другой дорожке: малый хочет знать об искусстве, потому что существует угроза всемирной инфляции. Угрожает инфляция. Вы можете покупать землю, которая не особенно движима, и вы можете покупать золото, если вам это по плечу, и если вы не американский гражданин, и оно будет расти в цене, в то время когда общественные деньги обесцениваются. Или вы можете покупать искусство. И сегодня искусство – это большой бизнес среди людей, которые не знают об этом ничего, как о художественной деятельности, но зато знают о нем, как о способе вкладывать финансы. И вы изумитесь, насколько велик этот бизнес. Ну, так хочет он узнать об искусстве достаточно для того, чтобы знать, обманывают его эксперты или нет? Вот как далеко этот малый хочет зайти. Ему придётся узнать об искусстве достаточно, чтобы знать, кто знает об искусстве, так чтобы не попасться на удочку в области искусства. Иначе он потеряет последнюю рубашку.

This is their skeleton in their closet, by the way. This is why they raised the devil with us for so many years about how well we were trained, and so forth, and we actually – in any given week an Academy student anywhere in the world was learning more about the mind, in that week per hours of invested time, than a medical doctor got in his entire career. In one week!

Или вы хотите знать об искусстве достаточно, чтобы пройти через эту область и, может быть, учить других людей художественному восприятию? Давайте пройдем еще чуть дальше, нам нужно знать несколько больше об искусстве, не так ли? Теперь мы попадаем на нижнюю ступень инструктивных уровней. Или, может быть, мы хотим знать об искусстве достаточно, чтобы, если мы очень уж хорошо разобрались, сидеть с угольным карандашом *Угольный карандаш (иначе, уголь), в искусстве - материал для рисования, изготовленный из подвергнутых обжигу тонких древесных веток или обструганных палочек ( в XIX в. также из угольного порошка с растительным клеем). в руке и листом бумаги и рисовать вазу, с торчащим из нее нарциссом? Теперь мы, можно сказать, опять пошли назад, к началу, потому что любой малыш в детском саду пытается нарисовать вазу, с торчащим из нее нарциссом. Мы вернулись к области делания.

Now, the effrontery of these boobs in trying to tell us that we were untrained in the field of the mind and so forth. No, no, we are not untrained in the field of the mind, we are practically the only people who are trained in the field of the mind. Now, there are other fields that are trained in the field of meat or neurones or something like this, as in psychology or brain surgery or something. But they are trained in the field of meat, they are not trained in the field of the mind. I’ll give them that they are specialists on meat, all right! Somebody gets a bullet in his skull and so forth, they can probably do something about it. Well, all right, don’t – let’s not though pretend, because we can take a bullet out of somebody’s skull, that we now know about the mind, because in the first place it didn’t go into his mind – it went into his skull. Now, this was a slight difference, you see, in nomenclature.

Я хочу обратить ваше внимание на то, что этот малыш в детском саду почти ни о чём ни у кого не спрашивает . Это просто волшебство, как выходит нечто, что было задумано как ваза, и так далее; но у них есть, так называемый, художественный талант, или еще что-то такое, и это легче всего разрушить, потому что это не основано на знании или понимании. Это умение покинет его. Это улетит прямо из-под его пальцев, если ему всё же случится нарисовать что-то; ему очень легко сделать подножку.

Now, what I’m trying to bring home to you here, is there are various grades at which a subject can be approached. You can approach it as a dilettante: „Oh well, I know all about painting. Yes, yes, I had a course in art appreciation in junior high school, one whole semester. And the teacher stood up and showed us pieces of lithography on a piece of cardboard and – I got so I could call Rembrandt nearly every time. I got very clever at art appreciation, so I know a great deal about art.“ Well, that must have consisted of what? One or two or three hours a week, for maybe – I don’t know – what’s a semester? Sixteen weeks, something like that. Which made a total – he looked at pictures for fifty or sixty hours and now he’s an art specialist. Well, of course, that’s better than somebody out in the street that never heard of them; not much, but it’s better. But it gives somebody the interesting idea that he now knows something about it, when he doesn’t know a ruddy thing about it. It gives him a curious and very dangerous attitude to his own: acknowledge. It gives him a false understanding. He now thinks he knows something about it. No, he knows the nomenclature of pictures. He doesn’t know anything about art, he’s never been taught anything about art. Nomenclature of pictures was what he would know.

Тетан очень естественно творит, но на самом деле он имеет дело с такими инструментами, о которых сам многого не знает.

It isn’t really the amount of time invested that gives you this, although I’ve been mentioning time. It is more the seriousness with which it is approached. How much do you want to know about this? Do you want to know enough about this so you can talk about it? As would be very common on a Park Avenue debutante, don’t you see? She could discuss art – how cute! At her coming-out party, if somebody happened to say, „You look like a Madonna,“ why she would know they weren’t necessarily talking religion, you see? See, art, see?

Теперь вы начинаете это заново, и вы берёте себе чёрный уголь, берете лист белой бумаги, и усаживаетесь рисовать вазу. Здесь начинается ваше образование. Вы знаете, что если вы измените положение вашей бумаги или положение собственной головы, в то время, пока делаете это, то вы измените пропорции вазы. Это нужно знать, не так ли? Другими словами, если вы смотрите на вазу с близкого расстояния и рисуете ее какое-то время, вы нарисуете, скажем, большую верхушку, а затем вы откинетесь назад, чтобы расслабится, и нарисуете дно; большой верх и маленький низ, и это выглядит неправильно. Но для вас это выглядит правильно. Хорошо, ваше образование в области искусства начинается с этого пункта: держи голову неподвижной! “То, что связано с точкой зрения, из которой я смотрю, и расстоянием, на котором я смотрю, имеет какое-то отношение к тому, что я делаю на этом листе бумаги. Да-а, отлично". Теперь вы вышли на длинную дистанцию, и именно в этот момент вы делаете первые шаги по пути к тому, чтобы стать профи. Теперь, даже если вы делали это для забавы, вы все равно останетесь на пути, ведущем к профи.

All right, now let’s move a little bit further into the field of art. Now, how seriously do they wish to approach this subject? Do they wish to understand something about this subject so that they just won’t appear to be a dummy or do they want to understand enough about it so as to do something with it? Do they want to know how to use art to decorate a home? That is to say, how do you choose and match and hang pictures, and – you know, what do you do with these pictures, you know?

Что вы должны узнать дальше по этому предмету? Ну, вы должны узнать, что если вы рисуете один к одному, это очень просто; но если вы пытаетесь увеличить или уменьшить размер – это, если вы рисовали один к одному, если вы нарисовали вазу на листе бумаги такого же размера, как та, что вы видите на столе, то это безумно просто Но как вы сделаете один к одному? Вы не должны менять положения бумаги или блокнота на столе. Вот как это легко.

We could go, not necessarily further in that direction, but along another path: A guy wants to know about art because of the threatened inflation of the world, see? Threatened inflation. You can buy land and you can – which isn’t very movable – and you can buy gold, if you can get your hands on it and you’re not an American citizen, and it will grow in price as the money of the community inflates. Or you can buy art. And art today is big business amongst people who know nothing about it as an artistic activity but as a financial investment. And you would be amazed how big this business is. Well, does he want to know enough about art so that he knows whether or not the experts are cheating him? That’s how far that fellow would want to go, see? He’d have to know enough about art to know who knew about art, so that he couldn’t be tripped up in the field of art. Otherwise he’d lose his shirt, you see?

Большинство людей не могут рисовать натюрморты по очень интересной технической причине: они пытаются выполнить уменьшение. Они пытаются рисовать большую вазу, когда смотрят на маленькую, и маленькую, когда видят большую, и когда они переводят взгляд, когда они поворачивают глазное яблоко от большой вазы к рисуемой – они не могут получить размера один к одному. Они смотрят на большую вазу и пытаются сделать маленькую, и, конечно, не могут поймать пропорцию, потому что размер уже искажён, и это их сбивает. Они не знают легкого выхода. Они не знают, что – “Господи! Это требует всех видов самых разных математических и механических действий, чтобы взять большую вазу и сделать миниатюрную вазу из этой большой!” Вы делаете скрип-скрип – хм... А, очень просто. Вы ставите вазу вон там, а бумагу здесь – так что бумага выглядит теперь такого же размера, как ваза, и вы достаёте свой уголь и рисуете линии вазы, которую видите там, того же размера, какой вы ее видите здесь, вы держите голову там, где она должна быть, и держите ваш блокнот там, где он должен быть, и получается скрип-скрип, накладываете пару бликов, скрип. И если вы не трясетесь, как при параличе, вы закончите симпатичным наброском вазы.

Or do you want to know enough about art to move over into the field and maybe teach people art appreciation. Let’s go a little bit further; we’d have to know a little bit more about art, wouldn’t we? Now we’re getting the lower grade instructional levels. Or do we want to know enough about art so that maybe, if we were very good, we could sit down with a piece of charcoal and a piece of paper and draw a vase with a narcissus in it? Now, we say, „We’ve started back at the beginning again,“ because any kid in kindergarten is trying to draw a vase with a narcissus in it. Were back to the area of doingness.

Я просто показываю вам, что здесь есть некоторая технология. Ну, теперь вы на пути к тому, чтобы стать профи.

I’ll call to your attention that that little kid in kindergarten almost never connects. It’s wildly wonderful what comes up that is supposed to be a vase and so forth, but they have what is called an „artistic talent“ or they have this or they have that and nothing is more easily destroyed because it isn’t based on knowledge or understanding. This knack will leave him. It will fly out from underneath his fingers if he does happen to draw something. Very easy to trip him up. A thetan is very naturally creative, but he’s actually handling certain media that he doesn’t know much about.

Так вы можете сказать, что такое обучение, которое заканчивается только пониманием, не лишено ценности и является большой частью культурной модели, которой располагает общество. Изучение без действия, давайте я назову это так. Вы не собираетесь делать с этим что-либо, вы не будете делать с этим что-либо, это просто забавно, это интересно, не правда ли, это мило? Огромная часть культуры, в которой вы живете, понимается до такой степени, и неплохо знать эти вещи. Вам пришлось узнать много таких вещей. Например, вам не обязательно знать, как собрать – или выполнить действия по сборке – автомобиля, для того, чтобы знать об автомобилях. Но вам стоит очень хорошо узнать о действиях по ремонту автомобилей, прежде чем вы начнете платить кому-нибудь деньги за ремонт автомобилей. Другими словами, вы на этапе регулированного делания, не так ли? Вашего понимания достаточно для того, чтобы вас не надули при покупке “Моны Лизы” *Мона Лиза Джоконда - знаменитый портрет, чуть заметно улыбающейся неизвестной женщины, кисти итальянского художника Леонардо да Винчи (1452-1519). На протяжении многих лет хранится в Лувре, в Париже, и никаким образом не продается. , потому что Джо как раз купил ее вчера.

Now, you go into this again; you take yourself up a piece of black charcoal; you take yourself a white piece of paper and you set yourself down to draw a vase. Now your education begins. You know that if you change the position of your paper and the position of your head while you are doing that, you have changed the proportion of the vase. Well, now that takes some knowing, doesn’t it? In other words, if you look at a vase close and then draw it for a while, you’ll be drawing a big top, let us say, and then you sit back to relax and do the bottom and you’ve now got a small bottom; big top and a small bottom and it doesn’t look right. But it looked all right to you. Well, your education on the subject of art began at that point: „You ‘old your ‘ead still. That something has to do with the point I view from and the distance I view to, has something to do with what I’m doing over here on this sheet of paper.“ Yeah, all right. Now you are heading for the long run, and you actually at that moment have begun the path of becoming a pro. Now, even if you did it for fun, you would still be on the path of becoming a pro.

Следовательно, ваше понимание, в широком смысле, в жизни может охватывать очень много вещей, которых вы никогда не собирались делать. В этом нет ничего плохого. Но не делайте из этого привычки. Не делайте из этого привычки. Если вы идете каким-то курсом – идите этим курсом. Не позволяйте какому-то студенту – позвольте мне поговорить минутку о Саентологии – не позволяйте кому-то, кто пришёл на ваш ЛЭ *ЛЭ (“Личная эффективность”): курс предназначенный для изучения элементарных основ Саентологии и для подготовки, и направления людей на ко-одитинг (т.е. на практический курс, на котором два человека составляют команду и по очереди одитируют друг друга)., продолжать ходить вокруг да около. Вы обнаружите, что они будут продолжать тусоваться и будут без конца болтать о Саентологии. Они не смогут определить инграмму, даже если вы направите на них пистолет, но они будут без конца болтать о Саентологии. Фактически, везде попадаются группы, которые больше ничем и не занимаются. Они никогда не одитируют, они никогда не совершают каких-либо действий. Их владение предметом – простой интерес. Всё это нормально, это нормально, но не оставляйте их в состоянии веры в то, что теперь они знают предмет.

What’s the next thing you’re liable to learn on the thing? Well, you’re liable to learn that if you draw one for one, it’s dead easy, but if you try a reduction or an increase in size, that is if you draw size for size, if you draw the vase on your piece of paper the same size as the vase you see on the table, this is pretty lousy easy. But how do you make a one for one? Well, you mustn’t change the relationship of the paper or tablet to the table. It’s easy as that, you see?

Это будет жестокостью по отношению к ним. Они не знают, и они запутались до такой степени, что думают, что если они сделают то-то и то-то, так-то и так-то, это так или иначе приведёт их в порядок, поэтому они всё об этом знают.

Now, most people can’t draw still lifes for very interesting technical reasons: they are trying to do a reduction. They are trying to draw a big vase while looking at a little one, or draw a little vase while looking at a big one; and as they shift, they swivel their eyeball from the big vase to the drawn vase, they don’t get a one for one size. See, they look at a big vase and try to do a little vase and of course they can’t get the proportion because the size is already wrong and this throws them. They don’t know the easy route out, they don’t know that, „My God! That requires all kinds of wild mechanical and mathematical actions to take a big vase and to do a little miniature vase of this big – oh man!“ Now, you are getting „creak, creak,“ see? Ah, dead easy. You set a vase over there and you get your paper here, and you get – so the paper looks now the same size as the vase – and you take out your charcoal and you draw the vase lines which you see there, the same size as you see here, you keep your ‘ead where it belongs and you keep your tablet where it belongs and you keep your vase where it belongs and you go scroomp-scroomp, put in a couple of highlights, scroomp. And if you’re not shaking with palsy, you will wind up with a nice sketch of a vase.

В этот самый момент оказывается, что образование человека начинает рушиться, потому что эти люди провалились – в какую ловушку? Это все та же ловушка: они все об этом знают, значит, жизнь может продолжаться. Они, конечно, не знают об этом всего. Они не знают вашего уровня понимания этого. Господи! Вы работали над этим в поте лица, ругались из-за этого, вы копались во всем этом и добивались понимания этого, и вы знаете, как много еще предстоит узнать, ребята! А этот персонаж говорит: “Ну, я–” – и так далее.

I’m just showing you, there’s these little pieces of technology, don’t you see? Well, you’re now on the route to being a pro. So, you might say that study which winds up only in understanding is not without value and is a large part of the cultural pattern which a society has. Study with no activity, let me put it that way. You don’t intend to do anything about it, you’re not going to do anything about it, that’s just cute, that’s interesting, isn’t that nice? A tremendous quantity of the culture in which you live is understood to that degree and it’s nice to know those things – if you’ve got to know a lot of those things. For instance, you don’t know how to – have to know how to prepare or do the action of preparing an automobile, in order to know about automobiles, see? But you jolly well better know something about the action of repairing automobiles before you start paying somebody to repair the automobiles. In other words, you’re at a point of regulated doingness, don’t you see? Your understanding of it is sufficient so that you won’t get gypped buying a „Mona Lisa,“ because Joe just bought it yesterday, see?

Хорошо, если вы проследите некую его логику, вы будете очарованы. Если вы проследите некую его мысль и некоторые его заявления, и некоторые его делания по этому предмету, если он что-то делает по предмету, вы будете по временам лопаться от хохота, потому что вы не можете себе представить, как далека бывает чья-нибудь интерпретация от чего бы то ни было. Это чистый кошмар!

Now, therefore – therefore, your understanding – widely in life can embrace a great many things which you never intend to do. There’s nothing wrong with that. But don’t make a habit of that, see? Don’t make a habit of that. If you’re going down some line, go down some line, see? Don’t stand around, for instance… Don’t let some student – let me talk about Scientology for a minute – don’t let somebody who walks into your PE, and so forth, keep standing around the edges of it. You’ll find out they’ll go hold meetings and they will talk endlessly about Scientology, see? They couldn’t define an engram if you held a pistol on them, but they’ll talk endlessly about Scientology, see? In fact, there are groups all over the place that do pract – that do nothing else. They never audit, they never go into action of any kind whatsoever. Their command of the subject is merely an interest. Now, this is perfectly all right, perfectly all right, but don’t leave them in a state of believing that they now know the subject.

Кто-то говорит: “Ну, я завел собаку и использовал Саентологический процессинг, вы знаете? Я ее побил”. Как, к черту, мы отсюда выберемся? Вот это бестолочь. Но дать этой особе возможность продолжать верить, что он знает об этом всё и, следовательно, не должен обращаться к этому прямо и серьезно для того, чтобы достичь какого-то уровня делания в этом, было бы очень, очень жестоко по отношению к этому человеку, потому что он не получит ничего, кроме краха. Вот здесь этот широкий предмет, который, если он сделает всё так, как нужно, даст ему результаты, и он сможет чего-то достичь и что-то с этим сделать. Но оставить его сидеть здесь и думать, что он знает об этом всё, тогда как он ничего об этом не знает, конечно, значит дать ему впасть в другую категорию.

That would be the cruel thing to do to them. They don’t. They don’t and they get confused to the degree that they think, now, if they do so-and-so and such-and-such, why, then this somehow or another fixes them all up, so they know all about it.

Так же, поставить его в положение, где он думает, что он не может ничего знать об этом, потому что это слишком обширно и слишком трудно, равным образом жестоко, потому что вы искусственно создаете две причины гибели индивидуума или цивилизации. Вы ставите его в состояние, когда “он не только неграмотный, но и правильно сделает, если останется неграмотным”.

Now, it’s at that point that a person’s education starts to break down, because these people have dropped into what trap? It’s just that one trap: „They know all about it, see, so life can go on.“ Well, they don’t know all about it, they don’t know your level of understanding of it. My God! You’ve been grinding away at it and slamming away at it and delving in it and getting comprehensions of it, and so forth, and you know how much there is there to know, man!

“Да, конечно, только специалист может знать это, и так далее. И я не вижу, почему вы спрашиваете определение такого слова, как это, потому что это не относится к тому, что вы делаете, как бы то ни было. Это довольно трудно, знаете ли".

This character is saying, „Well, I… „ so on. Well, if you followed through some of his logic, you would be fascinated. See, if you followed through some of his think and some of his statements and some of his doingnesses on this subject, if he did do anything on this subject, you would practically cave in with laughter at times, because it’s so far away from anything you could imagine anybody interpreting anything like that as. It’s just a gone proposition.

Я никогда не использую такой подход. Если какой-то малый подходит и враждебно спрашивает меня о том или другом, я не могу гарантировать, что он получит в ответ. Все это зависит от того, как я себя чувствую именно в этот момент. Если мне захочется напроказничать по этому случаю, ему придётся уйти с сильной головной болью.

Somebody will say, „Well, I settled the dog, and I was using Scientology processing, and so forth. You know, I beat him.“ How the hell did we get over there, see? It’s that goofy. But to let that person go on believing now, that he knows all about it, so therefore does not have to address it directly and seriously in order to achieve any doingness level in it, would be a very, very cruel thing to do to this person because he’d just have nothing but a failure. Here’s this broad subject which is there, which if he did it at all properly, would give him results and he could go someplace and he could do something with this, do you see? But to have him sit there and think he knows all about it when he doesn’t know anything about it, of course, is letting him fall into this other category.

Но если кто-нибудь меня спросит, и действительно захочет узнать конечно – вы меня знаете – я скажу ему: бум! Вот так, лучшее, что могу. Даже тогда, когда у меня нет надежды на то, что они действительно поймут, о чем я говорил, я всё равно дам им что-нибудь, что я мог бы сказать в надежде помочь их информации или пониманию ее. Всегда сделаю что-нибудь для них таким образом. И обычно, если кто-нибудь просто просит информацию, что ж, пусть оно так и будет; но если они просят о помощи и так далее, я всегда даю им что-нибудь поделать, – не только даю им информацию, или понимание ее, если могу это сделать, но также я даю им что-нибудь поделать. И вы бы удивились, насколько действенен такой подход.

Also, to put him in the position where he thinks he can’t know anything about it because it’s so vast and so difficult and – also is equally cruel, because you’ve artificially created the two reasons for the demise of an individual or a civilization. You’ve put him into a state of „He is not only illiterate, but he is going to go right on being illiterate.“ „Well, of course only a specialist could know that and so forth. And I don’t see why you’re asking for the definition of a word like that, because it really doesn’t apply to what you are doing anyway. This is all pretty difficult, you know.“

Конечно, если вас спрашивают о чем-то враждебно или злобно, что ж, просто захлопните капкан. Меня не волнует, что вы с ними сделаете. Никто не требует от вас вежливости. Не компрометируйте свои собственные линии общения.

I never follow such an approach. Some guy – if some guy comes up and asks me hostilely about something or other, I can’t guarantee what he’ll get back. I’m – it all depends on how I felt right at that moment. If I felt puckish about it, he’s liable to go off packing a headache. But if he – if somebody asked me and they really want to know something – of course, you know me – I tell them, bang! like that, the best I could. Even though I didn’t have any hope of their really understanding what I was talking about, I would still give them anything I could tell them that I hope might assist their information or understanding of it. I always do something for them this way and usually, if somebody’s just asking for information, why I let it go at that. But if they’re asking for help and so forth, I always give them something to do, not only give them a piece of information, or an insight into it, if I possibly can, but I always give them something to do, too. You know? And you’d be surprised how workable this type of an approach is. Of course, if they ask you something hostilely or be nasty, or something like that, why just pull the trap, you know? I don’t care what you do to them. Nobody demands of you that you be polite. Don’t compromise your own communication lines.

Единственный раз, когда я попал в затруднение, да и кто угодно попал бы в затруднение, Это был человек, который задал мне глупый вопрос, который звучал как враждебный вопрос, но на самом деле это и имелось в виду, и он очень серьезно спрашивал это. И вдруг вы оказываетесь в положении очень гадком и очень приниженном, хотя никто не хотел этого. Вы когда-нибудь также можете нарваться. Это очень легко.

The only time I ever get embarrassed or anybody get embarrassed, is this person was asking me a silly question which sounded like a hostile question, but they really meant it and they were quite serious about it and then you find yourself immediately in the position of having been very nasty and very mean back, don’t you see, when they didn’t intend to be. You sometimes can get that one crossed up. That’s rather easy to do.

Но делание, конечно, требует много, много, много больше понимания, чем просто разглядывание. Делание требует ужасное количество дополнительного понимания, и когда вы берётесь за делание по предмету, это иногда очень, очень разочаровывает, ваши первые результаты очень разочаровывают. Вашего понимания оказалось недостаточно для делания вашего дела. И чему вы должны научиться из этого, это тому, что вам нужно понимать больше для того, чтобы делать. Это урок, который вы должны заучить; а урок, который заучивать не надо – это: “ Это просто слишком трудно”.

But doingness requires, of course, much, much, much more understanding than just lookingness. Doingness requires an awful lot of added understanding and when you go into doing a subject, it is sometimes very, very disappointing. Your first results – very disappointing. Your understanding wasn’t up to match the doingness that you were doing, you see, and so forth. And what you learn out of this is – what you should learn out of this is that you should understand more about it, in order to do it, you see? That’s the lesson you should learn; and the lesson you shouldn’t learn out of it is: „It’s just too difficult.“

Но на некоторых линиях вашего предмета вы получите другой урок, который вы должны заучить – о том, что никогда и никак не работало. Как ни странно, я не думаю, что это вообще где-то применимо, за исключением верхних уровней сверхобразования. На верхних уровнях сверхобразования есть много материала, который не работает, но на который надеются и который кладут поперек линии. Он никогда не предназначался для работы; он не ведет ни к какому конечному результату. Я знаю, что это звучит довольно необычно, но это правда.

But on some subject lines there is another lesson you could learn, is that „It never worked anyway.“ Oddly enough, I don’t think that is applicable except in the upper levels of supereducation and in the upper levels of supereducation, they’ve got a lot of stuff that doesn’t work but is just hoped for, you know, which they’re putting straight across the line. It was never intended to work – it leads to no final result at all. I mean, that sounds rather peculiar, but it is true. It’s like doing the equations of aircraft propellers – or buggy whips, about the same category today, propeller aircraft and the buggy whip – with integral calculus and painfully sketching out all of the various contours and curvatures of aircraft propeller blades or buggy whip curvatures, with integral calculus. Why would you do such a stupid thing? Why, for instance, learn the tremendous complications of some very esoteric activity on a doingness basis which hasn’t been used for three centuries, just to do it?

Это как делать уравнения для пропеллера самолета, или для венчиков, которыми взбивают сливки – сегодня это примерно одна и та же категория: пропеллеры для самолета и венчики для сливок, – с интегральными исчислениями, мучительно вычерчивать все разнообразные контуры и изгибы лезвий пропеллера или извивы венчика, при помощи интегральных исчислений. Зачем вам делать такую глупость? Зачем, например, изучать какую-то чрезвычайно сложную эзотерическую деятельность на уровне делания, которой не пользовались уже триста лет? Только ради того, чтобы это сделать?

Well, it sometimes doesn’t work at all. Sometimes nobody ever did it. That must enter into your calculations, too, when you’re going up at that level of thing. Maybe nobody ever did it, see? Maybe it’s too tough. Maybe it isn’t too tough – maybe it just isn’t, see? Maybe there is no integral calculus curve to a buggy whip, you know? I mean, you can go that far, that silly about it, you see?

Иногда это совсем не работает. Иногда этого вообще никогда никто не делал. Это вы также должны принять в расчет, когда вы добираетесь до этого уровня. Может быть, никто этого не делал. Может быть, это слишком тяжко. Может быть, это не слишком тяжко, может быть, этого просто не существует. Может быть, нет интегральных исчислений для изгиба венчиков для взбивания сливок. Вы могли бы зайти так далеко, до такой глупости.

This sort of thing is all part of your understanding of the subject of study. Where are you going with this study? But if you’re going up the line with any study on a basis of doingness you should go up the line on a basis of gradients. And my first lecture to you on this subject had to do with gradients. And you will find the first time the individual’s doingness caved in was right after, right after he had hit too steep a gradient. He didn’t cave in on the steep gradient, he caved in instantly before he hit the steep gradient. I’ll talk to you more in a later lecture about processing people using this exact principle of too steep a gradient.

Вещи такого рода – это все части вашего понимания предмета обучения. Чего вы собираетесь достичь этим обучением?

It’s quite interesting, but it’ll be the gradient that he failed on, was the gradient which came after the gradient he hadn’t understood. He’s one step late in recognizing this thing, see?

Но когда вы продвигаетесь по курсу – в любом обучении – на основании делания, вы должны двигаться на основании принципа постепенности. И вы обнаружите, что делание человека в первый раз оказалось завалено сразу после того, сразу после того, как он зашёл на слишком крутую ступеньку. Его завалило не на крутом подъёме, его завалило за мгновение до того, как подъём оказался слишком крутым. Это очень интересно. Но окажется, что ступенька, на которой он провалился, была ступенькой, которая шла за ступенькой, которую он не понял. И он опоздал на один шаг, обнаруживая это.

Now, what you want to do is give somebody a series of doingnesses on a gradient that they can do and that they can achieve. And in Scientology you have a rather marvelous thing called a „Touch Assist,“ and it is so workable that some people sort of park right there with the Touch Assist and that’s only one little level of doingness which if they do, why, it gives them some confidence and they can go on to higher levels of doingness, you see? But it’s something like having invented too good a kiddie-car. You know, this is too good a kiddie-car; and you’ll find it sometimes hard to move people off on to the next step. But a confidence and understanding goes along with the doingness, so a doingness is just another method of achieving understanding. In addition to accomplishing something with it, and so forth, it’s also a method of getting understanding. Doingness is a method of achieving understanding. And if you find yourself too bogged and so forth, well, you want to go do some of it and that sounds rather interesting.

Что вам нужно делать, это дать кому-нибудь серию деланий по принципу постепенности, которые они могут выполнить и которых они могут достичь. И в Саентологии у вас есть просто чудесная вещь под названием Ассист Прикосновение, и это так работоспособно, что некоторые люди как бы бросили якорь здесь с Ассистом Прикосновения; и это именно тот маленький уровень делания, который, будучи выполнен, дает им какую-то уверенность, и они могут пойти на более высокие уровни делания. Но иногда это – все равно, что изобрести слишком хорошую детскую коляску. Знаете, это слишком хорошая детская коляска, и вы обнаруживаете, что иногда слишком трудно подвигнуть человека на следующий шаг. Но уверенность и понимание сопровождают делание, так что делание есть просто ещё один способ достичь понимания. Кроме того, что вы получаете какой-то результат с его помощью, это также метод достижения понимания. Делание есть метод достижения понимания. И если вы обнаружили, что слишком увязли, вам нужно пойти и сделать что-нибудь из этой области, и это довольно любопытно.

Now, I know myself, I have just gotten through three books of archaic yesteryear’s color films. I’m studying color photography on textbooks, that even though they are written by this institution, and so forth, have long since antiquated. They are dead and there is very little left of the actual materials they are talking about. And it’s writ – was written by a professor at Columbia University who probably had never done any. And the directions, and so forth, were mostly taken out of the literature released by the companies that manufactured the stuff at the time. And they intended just a happy result which they didn’t ever think anybody would have any trouble with. The net result of this amounted to a tremendously interesting, basic theoretical approach which was absolutely vital to an understanding of the subject which departed wildly on to a series of doingnesses which were no longer of use and were completely disrelated. So if this wasn’t the world’s worst mish-mash I ever had anything to do with, I’d like to know about it. They – a real mishmash. Here’s vital basic technology, basic historical technology, basic puttogether, basic chemical technology, all of this stuff is not only true now, it’s going to hold true from here on out in this particular field, don’t you see? Basics, fundamentals, and so forth.

Я знаю сам; я сам как раз прошел три книги по древним, устаревшим цветным пленкам. Я изучаю цветную фотографию по учебникам, которые давным-давно устарели, несмотря на то, что были написаны таким учреждением. Они мертвы, и осталось очень мало актуального материала, о котором они говорят. Это написал профессор Колумбийского Университета, который, вероятно, сам ничего такого не делал. И все указания в нём были, в основном, взяты из литературы, выпущенной компаниями, которые производили эти материалы в то время. И их намерением был просто успешный результат, с которым, как они думали, ни у кого не будет проблем.

Well, I got those down with spikes in spite of learning them from a professor. And the next thing, all of a sudden you collide with films you will never shoot and which you have to know all of the literature concerning. Oh, that’s pretty grim, because in the first place, I have already learned that a manufacturer’s table of use on the subject of any piece of film, much less color film, is something that you carefully don’t litter the street with. You put it in the garbage can. See? Useless! Forget it! He isn’t the user of the film in the first place. He’s the seller of the film, not just its manufacturer, but he’s selling this stuff, so he wants to put a very happy face on it. So he says its speed rating is up in the stars – when it isn’t. And he says it won’t do this, when it does. And all of this stuff, and how this stuff is handled and all of this – not even germane.

Практический результат всего этого выразился в чрезвычайно интересном фундаментальном теоретическом подходе, который был абсолютно жизненно важным для понимания предмета, который распался как попало на серию деланий, которые больше не использовались и стали полностью разрозненными. И если это была не самая худшая мешанина, с какой я сталкивался, я хотел бы знать об этом. Настоящая мешанина! Здесь жизненная, базовая технология, основная историческая технология, основные соединения, основная химическая технология; весь этот материал не только верен сегодня, он останется правдой до конца веков – в этой конкретной области. Основы, исходные принципы, и так далее.

Why would anybody have even included it in the text in the first place? He already knew that color was an advancing field. It was advancing so rapidly that to expect of the individual, without modernizing the text, that he would have to know all about autochrome – haven’t had any autochrome since 1920 – it didn’t even take a picture then. Whoever heard of this stuff? Well, it’s nice to know that they had some film like this and what its basic theory is, but now go and get the lens stops and settings for autochrome – oh come now! Well, what lens stops and settings for autochrome? In a camera system, perhaps, that isn’t even used anymore. That’s just gobbledygook then, isn’t it? Well, your understanding has to embrace this fact and you somehow or another have to survive through the subject and still retain intact the basic technology and the vital fundamentals of the subject which you have learned without being so upset about the later enturbulences which you got into because that’s now been overridden and developed.

Я встретил это в штыки, вместо того, чтобы учиться этому у профессора. И ещё одно: нежданно-негаданно вы сталкиваетесь с пленками, на которые вы никогда не будете снимать, но о которых, как предполагается, вы должны знать всю относящуюся к ним литературу. О, это очень мрачно, потому что прежде всего я уже знал, что руководство по использованию, приложенное производителем насчет каждой пленки, а тем более – цветной плёнки, – это то, чем никогда не следует засорять улицу. Их надо бросать в мусорную урну. Понимаете? Они бесполезны! Забудьте о них! Во-первых, он не пользователь этой пленки. Он продавец пленки, даже не производитель, но он продает этот материал, поэтому старается сделать при этом очень счастливое лицо. Поэтому он говорит, что ее скоростные данные – на заоблачных высотах, тогда как это не так. И он говорит, что с ней не будет происходить того-то и того-то, а оно происходит. Так что весь этот материал, и то, как с ним обращаются, даже приблизительно не соответствует действительности.

Now, you are all faced with that merely because of the advancing line of Scientology. I’ve just experienced it in the wildest way possible. The third book was totally devoted to printing methods and I wouldn’t be seen dead in a color darkroom anyway. See, I – bluh! Who wants to doodle-daddle like that? See? Well, there are lots of guys around that like to doodle-daddle like that and I’m happy there are, because they’re going to do all of my doodle-daddling! All I have to know in that is also an understanding of what I have to know. I haven’t got the time or the inclination to spend forty or fifty hours on a salon exhibition print to get it registered properly. I haven’t got the time or the inclination. Who would – who’d do such a thing? One of these doodle-daddlers. They work happily. Marvelous! Couldn’t live without it! Don’t you see? Well, I have to know enough to know whether or not they know what they are doing.

Прежде всего, почему кто-то вообще включил это в текст? Он уже знал, что цвет – это развивающаяся область. Она развивается так быстро, что ожидать от индивидуума, не модернизируя текста, чтобы он знал об автохроме *Автохром - название одного из видов фотопластинки, а также процесса, используемого в то время, в ранней цветной фотографии. – нет никакого автохрома с 1920 года. С ним тогда даже не сделали ни одного снимка. Кто слышал об этой дребедени? Да, это приятно – знать, что были пленки такого рода, и какова их основная теория, но сейчас идти и искать фиксаторы линз и оборудование для автохрома – о, приехали! Да, что такое фиксаторы линз и оборудование для автохрома? В системах фотокамер, вероятно, это больше вообще не используется. Таким образом, это просто кулдыканное выпендривание, не так ли? Хорошо, ваше понимание должно охватить этот факт, и вы так или иначе должны пройти через этот предмет и сохранить в целости основную технологию и жизненные основы предмета, который вам надо выучить, без особых обид на позднейшие завихрения, в которые вы попали, потому что это всё уже проехали – дело развивалось дальше.

That’s, once more, an understanding of what I need the information for, an understanding of what I’m going to use this information and, an understanding of its value and precision; understanding of what I have to have out of it. It’s an understanding of what do I want; it’s an understanding of the proper practical use or application of this information; and if it’s for drawing room conversation, you would study it entirely differently. If you were studying art for drawing room Conversation but not commercially, I assure you, the thing to do is to get ahold of a catalog that was published at some outrageous long date ago that lists all sorts of painters of the period of van Eyck or something like this and get all the contemporaries, see, get all of those and what they were noted for, you see, and memorize – just grind, grind, grind like you’re memorizing this – an amateur play script, all of this stuff, you see, and so forth – drawing room Conversation kill everybody dead! They can’t open their heads about – they say something about seventeenth century painters, you know, and you say, „Like Van der Dobin.“

Вы все сталкиваетесь с этим просто благодаря линии развития Саентологии. Я как раз получил опыт в этом – самым чудным из возможных способов. Третья книга была полностью посвящена методам печати, и в любом случае меня бы не увидели мертвым в цветной фотолаборатории. Смотрите, я – фьють! Кто хочет такого бумагомарания, а? Да, есть множество малых, которым нравится марать бумагу таким образом, и я счастлив, что они есть, потому что готовы марать бумагу вместо меня! Все, что мне нужно знать об этом, есть, таким образом, понимание того, что мне нужно знать. У меня нет ни времени, ни желания потратить 40 или 50 часов на печать для выставочного зала, чтобы зарегистрировать их как следует. Ни времени, ни желания. Кто это сделает? Один из этих бумагомарак. Они поработают с удовольствием! Чудесно, им без этого не прожить! Ну, я должен знать достаточно, чтобы знать, знают они или нет, что делают.

And they say, „What?“

Это – напомню ещё раз – понимание того, для чего мне нужна эта информация, понимание того, для чего я собираюсь использовать эту информацию, понимание ее ценности и точности; понимание того, что я буду иметь в результате. Это понимание того, что я хочу; понимание подлинного, практического использования или применения этой информации; и если это для бесед в гостиной, вы можете учить это совершенно иначе. Если вы изучали искусство для бесед в гостиной и не коммерчески, я уверяю вас, что вещь, которую надо сделать, это взять каталог, опубликованный Бог весть когда, который перечисляет все виды живописцев времен Ван Эйка *Ван Эйк, братья Ян (1390 - 1441) и Хуберт (ок.1370 - 1426) - фламандские живописцы. , или что-нибудь такое, и выучить всех современников, видите, выучить все это и за что они упомянуты, – просто хруп, хруп, хруп, как вы запоминаете сценарий любительской пьесы, – всю эту дребедень, видите, и так далее. Беседа в гостиной: всех сразить наповал! Скажут что–нибудь о живописцах семнадцатого столетия, знаете ли, и вы говорите: “Как Ван дер Сивыймерин”.

You say, „Yes, Van der Dobin.“

А они скажут: “Что?”

In other words, you can play „one-upmanship“ with this thing, see? Mow ‘em down, you know? „Well, Hobbema, after all – too blue.“

Вы говорите: “Да, Ван дер Сивыймерин”.

And everybody says, „Gee, boy! He’s in the know.“

Другими словами, вы можете сыграть собственное превосходство таким образом, видите? Сшибить их с катушек. “Ну, Хоббема *Хоббема, Мейндерт (1638 - 1709) - голландский живописец-пейзажист., в конце концов – в нём слишком много голубого".

So anyway, the nonsense that you could run that one into and the various lines is still included under the heading of „What are you going to use this information for? What degree do you have to know even inside one single subject?“ Now of course, some of the teachers I had on the subject of antisubmarine warfare, were busy teaching me how to build – how to build, if you please – there was a war going on. I didn’t have any time to build anything. I tried to explain it to them – „a QCB-1 antisubmarine electronic echo device, an ASDIC QCB-1. This is the way it is built.“ Fortunately, it was a lovely, lovely warm classroom and I was shipped for a very short time down into the south of Florida to learn about this sort of thing and that’s one of the things they taught me, and boy, was I able to catch up on my sleep, because I just knew somehow, that out in the middle of the Pacific Ocean, with my hands full of Jap submarines, I was not going to have to build one of these things. I was merely going to have to know how to use it and at most repair it and to know when it was in operation, when it was out of operation. I figured that would be about all, in the middle of action, that I would be able to need. That’s all I would need to know about that equipment, so I had myself a nice sleep.

И все говорят: “Ого, малый! Вот кто знает!”

But the evaluation of what you want it for – how are you studying it – which direction it’s going, and so forth, is all part and parcel to the whole subject of study. And if it is not included in the field of study, why, your use of the information is minimal and you can become very stultified and you can become very horrified and you can hang up on a lot of words and things that are getting in your road and upsetting you and that you don’t understand, and you get into an obsessive „I’ve got to understand everything I read perfectly or I will hang up,“ and this is taught to you by the fact that if you don’t understand what you read, a half a page later you’re going to get a headache. Well, you also must include the idea that after you’ve read that half a page more and gotten a headache, that you’ve now got to be smart enough to know there was something back of you, find out what it was, spot it, get it out of the road. Say, „Yeah, that’s a word I don’t know,“ and go on reading.

То есть, в любом случае, весь абсурд, в который вы можете завести парня по разнообразным линиям, по-прежнему относится к категории: “Для чего вы собираетесь использовать эту информацию?” До какой степени вы хотите знать, даже в пределах одного предмета?

In other words, in order to study, you’ve got to have a lot of the technology of study or the use of the information which you are getting is going to be minimal.

Затем, конечно, некоторые преподаватели, которые учили меня огневому подавлению подводных лодок, занимались тем, что учили меня, как строить (как строить, если угодно! Война продолжалась. У меня не было нисколько времени, чтобы строить хоть что-то. Я пытался им это объяснить) – строить противолодочный электронный эхолот КСБ-1 – для Объединенного комитета по обнаружению подводных лодок. “КСБ-1. Вот так это строится".

Now, I’ve given you a lot of stuff in this lecture today that is largely theoretical and that sort of thing – All of this, however, has very practical applications and it has a practical application to what you are doing right now. So having increased your grades very, very nicely after every one of these, why, please increase your grade again.

К счастью, там была чудесная, чудесная теплая классная комната, и я очень недолго плыл кораблем до южного побережья Флориды, чтобы учиться этим вещам, и единственное, чему меня научили, ребята, – ну и отоспался же я; потому что я уже знал каким-то образом, что посреди Тихого океана, с полными горстями японских подводных лодок, мне не придется строить такую штуку. Я просто собирался узнать, как ей пользоваться, от силы – как ее починить, и знать, когда она включена, а когда выключена. Я вычислил, что это будет почти все, что мне может понадобиться в середине боя. Это все, что мне могло понадобиться знать об этом оборудовании, и я позволял себе спокойно спать.

Thank you very much.

Но оценка того, для чего вам это нужно, как вы это изучаете, в каком направлении это идет, и так далее, есть неотъемлемая часть всего предмета изучения. И если это не включено в область изучения, что ж, ваше использование информации минимально, и вы можете попасть в очень смешное положение, и будете испуганы, и будете застревать на множестве слов и вещей, которые попались вам на пути и огорчают вас, и которых вы не понимаете. И вы попадете в навязчивое: “Я должен наилучшим образом понять все, что я прочитал, иначе я застряну”, а этому вас научит тот факт, что если вы не понимаете, что читаете, через полстраницы у вас начнется головная боль. Ну, вы также должны включить сюда идею о том, что после того, как вы прочли эти полстраницы, и у вас началась головная боль, то теперь вы достаточно умны, чтобы знать, что что-то осталось сзади вас, найти, что это такое, отыскать это, убрать это с пути. Сказать: “Да-а, вот слово, которого я не знал”, – и продолжать чтение.

Другими словами, для того, чтобы учиться, у вас должно быть много технологии обучения, иначе использование информации, которую вы получаете, будет минимальным.

Сегодня в этой лекции я дал вам много материала, который, в основном, является теоретическим. Однако всё это имеет практическое применение к тому, что вы делаете именно сейчас. И уж поскольку вы продвигались по вашим ступеням очень-очень хорошо после каждой из этих лекций, пожалуйста, продвиньтесь ещё на одну ступеньку.

Спасибо вам большое.