All right. Here we are, lecture two, Saint Hill Special Briefing Course, 1 Nov. AD 12.

I could give you a very masterly lecture now on the subject of truth. Truth. You see, I don’t really feel up to it, but that’s one of these histrionic-type activities-giving lectures on truth. I’ve stated it much better in other times and places; I didn’t keep any notes on what I was saying. It’s very difficult. Go around remembering everything, you know, you get stuck.

It’s very applicable to talk about truth. If one knows anything about missed withholds or really got the idea of what missed withholds are, why, you have to get some grip on this thing called truth.

Я мог бы прочитать вам сейчас весьма мастерскую лекцию на предмет истины. Истина. Понимаете, на самом деле я не чувствую, что у меня на это хватит вдохновения, однако чтение лекций на предмет истины — это такая своего рода историческая обязанность каждого уважающего себя лектора. В другое время и в других местах я гораздо лучше все это формулировал, но я не храню записей того, где и что я сказал. Это очень трудно. Нужно все время все помнить, понимаете, от этого можно затормозить вообще.

There was a fellow by the name of Pontius something-or-other; I think he went around washing his hands all the time. He had some kind of a fixation on it. Freudian complex. Before Dianetics. And he asked this „propoundous propunderance“: „What is truth?“ And it was a very good thing that he asked that at that particular time: solved everything.

Поговорить об истине было бы совершенно уместно. Если вы знаете что-то о том, что такое упущенные висхолды или на самом деле имеете хорошее представление об этом, то, соответственно, вам будет неплохо заиметь некоторое понимание предмета, называемого истиной.

But the point here is that truth is a very near ultimate. See, it’s quite close to an absolute in its most severe interpretation. And if you were to say that something is true and not know at the same time the Axiom that absolutes are unobtainable, why, you would fall into the error of putting positives where there existed only maybes; and that is a very, very severe error.

Был когда-то такой парень, звали его Понтий какой-то-там; насколько я помню, он непрерывно занимался умыванием своих рук. У него была на этом какая-то фиксация. Фрейдовский комплекс. Еще до Дианетики. И он задавал этот “главнейший вопрос”: “Что есть истина?”. Кстати, неплохой он выбрал момент для того, чтоб его задать: это все решало.

Ah, there’s been a lot of blokes on the track of one type or another, some of them wearing kimonos and some of them wearing togas and some of them wearing sandals and some of them wearing nothing at all, and these fellows were always going around telling people what truth is. Chaps like Plato and Socrates and fellows of various moment – philosophers, religionists, vast numbers of people – have been peddling a commodity called truth.

Однако суть тут состоит в том, что истина — это нечто очень близкое к абсолюту. Понимаете, она довольна близка к абсолюту в самом суровом его понимании. И если вы бы вы утверждали, что что-то истинно, и при этом не знали бы о существовании аксиомы о том, что абсолюты недостижимы, соответственно, вы бы впали в заблуждение, утверждая наличие определенностей там, где есть только вероятности; и это было бы весьма и весьма серьезной ошибкой.

Well, truth is a relative commodity. And the best approach to truth is contained in a mathematics that you probably will have very little knowledge of and I have very little conversance with-it’s almost pretentious of me to discuss this mathematics-but it happens to be the mathematics which is used to connect up your Telephone switchboards in major cities. It’s how they select out subscribers and so forth; they don’t select them out with arithmetical truth.

О, было так много парней на траке, некоторые из них носили кимоно, некоторые — тоги, некоторые — сандалии, а некоторые и вообще ходили без ничего, и они ходили тут и там и рассказывали людям о том, что такое истина. Парни типа Платона и Сократа, и люди всех других возможных ориентаций — философы, религиозные лидеры, огромное количество народа — приторговывали товаром под названием “истина”.

Arithmetic is a theoretical truth but only so because there’s no commodity or definiteness connected with it. It is a truth of symbols as long as the symbols remain symbols, and the only errors turn up when people say the symbols mean something and then they get into a great deal of trouble.

Ну, вообще говоря, истина — в какой-то степени товар. И самый лучший подход к истине содержится в математике, о которой, наверняка, у вас весьма приблизительное представление, да и я сам с ней не особенно в ладах — с моей стороны было бы просто перебором, если бы я стал тут рассуждать о математике — однако именно с помощью математики соединяется, например, ваш телефон с телефонной станцией в крупных городах. Именно таким образом вы связываетесь с нужным вам абонентом; вы не выбираете его в соответствии с арифметической истиной.

They say, „Two minus two equals nothing.“ Now, that’s a very true statement as long as it remains totally in the abstract and is not applied to reality. As soon as we say, „Two apples minus two apples equals no apples“-I don’t know, I think this is a pretty good magician’s trick. Let’s look it over.

Арифметика — это теоретическая истина, однако является таковой только потому, что с ней не связано никакого товара или определенности. Это истина символов, до тех пор пока символы остаются символами, и единственный момент, когда возникают неприятности — это когда люди начинают утверждать, что эти символы что-то значат — и тогда они попадают в большие неприятности.

A „no apple“ is a relative thing. What happened to this apple? Well, the chemicals which composed the apple are still intact. I don’t care if it was eaten or boiled or baked or burned or buried, there is still something of an apple.

Они говорят: “Два минус два равно ничему”. Это утверждение является совершенно истинным, до тех пор пока оно остается в области абстракции и не применяется к реальности. Как только мы скажем: “Два яблока минус два яблока равно отсутствию яблок”, — я не знаю, но для меня это больше похоже на область мастерства иллюзиониста. Давайте посмотрим на это.

We say, „Well, there’s two apples on the table, so we take two apples off the table and we have no apples on the table.“ Ah, well, that’s true. That’s true, there are no apples on the table-providing time is right. Providing we can accept time as a truth, which I consider rather adventurous, too. Because there were two apples on the table. So we have to say, „If there are two apples on the table and we took two apples off the table, there are now, at this moment of mention-which is coincident with the exact removal of and with no reference to the past or future, and with reference only to this table in this place at this time-no apples.“ Now we’re getting much more positive about this, you see? And yet again, that passes as a truth. Well, it probably is, relatively speaking.

“Отсутствие яблок” — штука относительная. Что случилось с этим яблоком? Химические элементы, из которых состояло яблоко, остались нетронутыми. При этом мне не важно, съели это яблоко, сварили, испекли, сожгли или закопали, все равно от него что-то остается.

But the idea of saying, „Two apples minus two apples equals no apples“ is very, very adventurous indeed, because nobody – no thetan since the beginning of the world – if an apple existed, ever totally as-ised an apple. It presupposes the total as-isness of something. See, it presupposes the perfect duplication of a somethingness. It presupposes all kinds of magic. And yet in the course of fact digestion, study, all that sort of thing, over the trillennia, we have become accustomed to accepting such things as true.

Мы говорим: “Ну, вот на столе было два яблока, и мы забрали со стола два яблока, и тогда у нас на столе нет яблок”. Ну да, это правда. Это правда, на столе действительно нет яблок — при условии, что вы посмотрели на него в правильный момент времени. То есть при условии, что мы также примем время как истину, что мне лично кажется весьма рискованным предприятием. Потому что на столе не было яблок. Так что нам надо сказать: “Если на столе было два яблока, и мы забрали со стола два яблока, то тогда сейчас, именно в тот момент, когда мы это говорим, — который совпадает точно с моментом удаления их со стола и не имеет никакого отношения к прошлому или будущему, и мы имеем в виду именно этот стол в этом месте в этот момент времени — то у нас на столе нет яблок”. Теперь мы можем быть гораздо более уверены насчет всего этого, понимаете? И тогда это опять сойдет за истину. Ну, вероятно, это будет истина, выражаясь относительно.

Now, the figure two minus the figure two equals the goose egg, nothing. Well, as long as that is an abstract „think,“ we can say it’s true, but then it’s only true because we have set it up to be true. And the second we write it on the blackboard, we have pieces of chalk now which are representing the symbols. We have the symbols represented by a symbol. There’s a commodity has entered into it and a somethingness has entered into it and it doesn’t go someplace. You ever erase a blackboard? You have to wash it pretty darn hard to get rid of the last problem in arithmetic that was written on it. See, you get all these relative facts, relative truths.

Однако идея о том, что можно утверждать, будто “Два яблока минус два яблока равно отсутствию яблок”, — дело очень и очень рискованное, потому что никто — ни один тэтан с момента начала существования этого мира — при условии существования яблока, еще ни разу не воспринял яблоко как–есть. Ведь это утверждение предполагает тотальное воспроизведение–как–есть. Понимаете, это предполагает совершенное воспроизведение чего-то. Это предполагает разного рода магию. Однако несмотря на все это, по ходу усвоения фактов, учебы, всякого такого, в течение многих триллиардов лет, мы как-то привыкли принимать такие вещи за истинные.

Now, the person who adventures out on the road to truth adventures with great desperateness. And I wish to pull a long, gray beard at that particular statement because no statement about truth was ever relatively truer than that one. A person who would adventure on the road to truth is taking a terribly adventurous step, very adventurous. A philosopher who seeks to teach – discover and teach truth, is taking his life in his hands. And that wouldn’t be very important, that he is taking his life in his hands. What is far, far, far more important than that is he is taking in his hands the lives of a great many other people. Therein lies his responsibility. I’m not speaking about me. I’m just speaking about philosophers.

Итак, цифра два минус цифра два равняется гусиному яйцу, ничему. Хорошо, до тех пор, пока это остается в области абстрактной “мысли” , мы можем утверждать, что это истинно, но потом оно остается истинным только потому, что мы его таковым делаем. Как только мы напишем это на доске, у нас сразу возникнут крошки мела, олицетворяющие собой эти символы. То есть у нас будет представление символов через символы. То есть возник некий товар, возникло что-то, а это что-то не исчезает в никуда. Вы когда-нибудь стирали с доски? Вам приходится здорово потрудиться над ней, чтобы устранить с нее последнюю написанную задачу по арифметике. Понимаете, вы имеете теперь дело со всеми этими относительными фактами и относительными истинами.

Now, what do I mean by „It’s a very adventurous thing“? What do I mean by that? It’s because that is the only track you have to go the whole way on. There is no short stop on the road to truth. That is the only track that you have to go all the way on. Once you have put your feet upon that road, you have to walk to its end. Otherwise, all manner of difficulties and upsets will beset you.

Человек, отправляющийся в путь по пути к истине, делает это в состоянии довольно отчаянном. И я хотел бы отрастить длинную седую бороду на этом конкретном утверждении, потому что еще ни одно утверждение об истине не было столь относительно истинно, как это. Человек, который рискует встать на путь к истине, рискует в страшной степени — в очень, очень большой степени. Философ, который стремится обучать — открывать истину и обучать ей — берет свою жизнь в собственные руки. И то, что он берет свою жизнь в собственные руки — это еще не столь важно, потому что он также берет в руки жизни множества других людей. В этом лежит огромная ответственность. Я не говорю сейчас о себе. Я говорю о философах.

There is no such thing as a relative philosophical truth which is safe if it does not approach the actual composition of the subject matter it addresses.

Что я имею в виду под словами о том, что это очень рискованный шаг? Что я хочу этим сказать? Дело в том, что это единственная дорога, по которой вам придется идти до самого конца. Как только вы встали ногами на этот путь, вам придется идти по нему до конца. А иначе на вашу голову свалятся гигантское количество разнообразных трудностей и расстройств, и они будут вас преследовать.

Now, to be just a little less pedantic about it, you address the subject of this universe in the subject of the physical sciences – the sciences, and you’re going to find that there are many weird things in your path if you are going to simply address it through the savants of the various (quote) sciences (unquote). Heh! The insouciance of these people, you see, to actually use the word „exact science.“ It’s an incredible impudence.

Такой вещи, как относительная философская истина, которая безопасна и при этом обращена к действительной сути изучаемого материала, не существует.

You walk into the chemistry department, you find one construction of an atom. There it is; it’ll be sitting up there someplace around the department or the laboratory, and it’ll show you the exact relations of molecules, one to another, in any given element. And there it is; it’s all in model form; it’s put together with wires – and students can go and look at that, and they’re all very fine. And that student will be perfectly all right unless he goes over to the physics department. Because in the physics department they have an entirely different model and that is the same molecule of exactly the same element.

Итак, просто чтобы не быть столь педантичным в отношении этого, вы обращаетесь к предмету этой вселенной через физические науки — естественные науки, и вы обнаружите, что на вашем пути возникнет множество совершенно диких вещей, если вы просто будете обращаться к нему посредством ученых из различных “наук”. Ха! Само использование названия “точные науки” — это лишь результат их безразличия. Это просто невероятно неуместное имя.

This is marvelous to behold because these two departments are, each one, departments of „exact science.“ And yet they are very often across the hall from each other. The student gets very confused. He goes into the chemistry department and if he doesn’t say, „The atoms are composed this way, that way and the other way,“ he’s gonna flunk, man! And he goes across the hall and here’s an entirely different model, has no relationship to the first model, and that is the atom of the same element that he’s just been studying. And he’s going to get flunked in physics if he doesn’t say it’s that way! I think that’s very fascinating. These are exact sciences, are they?

Вот вы приходите на кафедру химии, и видите одну конструкцию атома. Вот она, она стоит прямо посреди этой кафедры, в какой-нибудь лаборатории, и в ней вам показано точное соотношение молекул, одной к другой, в каждом отдельном элементе. Вот она; сделана в виде модели, все аккуратно соединено проволочками, студенты могут приходить, смотреть на все это, и это просто замечательно. И студент будет чувствовать себя просто замечательно, если только случайно не зайдет на кафедру физики. Потому что на кафедре физики стоит совершенно другая модель той же самой молекулы того же самого элемента *Если вы запутались с прояснением этого абзаца, я как физик хочу вам сказать, что-то тут напутано с элементами, молекулами и атомами… На самом деле у них иная иерархия. ЛРХ использовал это для усиления эффекта абсурдности. (МО) .

In the Encyclopaedia Britannica at the turn of the century, there’s an article there about time and space which is highly informative. A very wise man wrote that article. And he said he didn’t think many people will ever find out very much about time and space until they studied in the field of the mind and got the conceptual basis which preceded time and space. Now, that’s in the Encyclopaedia Britannica at the turn of the century.

И это просто замечательное зрелище, потому что каждая из этих кафедр именует себя “точной наукой”. Притом часто они находятся через дверь друг от друга. И студент начинает впадать в сильное замешательство. Он отправляется на кафедру химии, и если он там не скажет, что “Эти атомы устроены так-то, так-то и так-то”, то ему влепят незачет! И он пойдет с этой парой в соседнюю дверь, и увидит там совершенно иную модель, которая не имеет ни малейшего отношения к первой модели, хотя это атом того же самого элемента, который он только что изучал. И он получит незачет и по физике, если не скажет о том, что атом устроен данным образом! Мне это кажется весьма примечательным. Однако науки-то точные, ага?

With that much wisdom confronting them, you would have thought that the exact sciences then would have pursued some interest in where all this came from. But their mud theory got in their road; they got all stuck up with it, you know? And there was that mud theory. And, oddly enough, it isn’t even a new theory. It is found – oh, I think, about three thousand years ago in India, is the origin of our modern, „exact science“ mud theory. And I think it originally was described „and it was mud from there on down.“ They got tired of explaining all this.

В Encyclopaedia Britannica издания начала века можно найти статью по поводу пространства и времени, которая весьма информативна. Эту статью написал очень мудрый человек. Там он сказал, что он не считает, что люди когда-либо поймут что-либо о времени и пространстве до тех пор, пока не будут проведены исследования в области ума и не будет получена концептуальная основа, которая предшествовала времени и пространству. Это было написано в Encyclopaedia Britannica в начале века.

Now, there are the boys with their exact sciences and their exact truths, and they’re playing with fire. Actually, it may be called „exact science“ to them, but when they start telling people that these are truths, that these are absolutes, and then make a model of the atom one way in the chemistry department, and make it the other way in the physics department, I think it’s time for somebody to decide they didn’t know what they were doing.

При наличии такой великой мудрости мы могли бы предположить, что точные науки затем проявят некий интерес в отношении того, откуда все это появилось. Однако на свет вышла их теория происхождения из грязи; и они тотально в ней забуксовали, знаете? Причиной тому была теория происхождения из грязи. Причем, как ни странно, она даже вовсе и не нова. Ее можно был отыскать — о, я думаю, примерно три тысячи лет назад в Индии, лежит источник нашей современной теория происхождения из грязи, относящейся к области “точных наук”. На самом деле, я думаю, она изначально звучала примерно так: “…и была грязь, вот отсюда и до конца…”. Они притомились от необходимости объяснять все это.

The world right now is in most of its trouble because of the (quote) advances (unquote) in the field of physics. In the field of physics they know how to blow something up but not how to keep it from blowing up or retard its blowing up at a distance. See, they have all the overt weapons but none of the preventions for those weapons. I consider this very fascinating because before you build an atom bomb, you should have built a sane man. A sane man precedes the structure.

Вот эти ребята, со своими точными науками и своими точными истинами — они играют с огнем. На самом деле, в своем внутреннем кругу они могут называть это “точными науками”, но когда они начинают говорить людям о том, что это — истины, что это — абсолюты, а потом делать модель атома на кафедре химии одного вида, а на кафедре физики — противоположного, то тогда бы я смело предположил, что они просто не понимают, что делают.

Now, you have a subject known as workable truth. If you put glue on one piece of paper, you can make it stick to itself or another piece of paper; and that’s a workable truth. You can use that. Post Office Department uses it to keep stamps on envelopes and – all kinds of uses for this, you see?

В данный момент мир заработал большую часть своих проблем по причине “достижений” физики. В области физики отлично известно, каким образом что-то можно взорвать, но совсем немного известно о том, как предотвратить этот взрыв или оттянуть его на время. Так что у них есть куча оружия и ни одного способа предотвратить его воздействие. Мне это кажется совершенно удивительным, потому что прежде чем строить атомную бомбу, стоило позаботиться о душевном здоровье человека. Сначала нужен нормальный человек, а потом бомба.

If you dig a hole through a mountain, you can pave the bottom of the hole and cars don’t have to drive over the top of the mountain. Don’t you see? And a whole series of workable truths go into the construction of this tunnel and this roadway.

У вас есть предмет, известный как “практическая истина”. Если намазать клеем кусочек бумаги, то его можно прилепить к самому себе или к другому листку бумажки — это практическая истина. Вы можете применить ее на практике. На почте, например, ее используют для приклеивания марок на конверты — и есть еще множество других применений, видите?

Those are workable truths. And this gives the „exact sciences“ (quote) (unquote) a very bloated notion of themselves, because they deal with workable truths.

Если прокопать сквозь гору дыру, то ее можно замостить, и тогда машинам не придется ездить через верхушку горя. Ясно? С постройкой этого тоннеля и дороги связан целый ряд практических истин.

Now, in the field of man, the first workable truth that anybody will try to give you is that „Nobody can do nothing about him nohow,“ see? „Nothing can be done about it.“ No truth exists in this field. „Man is an animal based on chemistry.“ Where the hell did that come from? It’s an animism*Maybe a pronouniciantion error and he wanted to say „animalism“. [Note: Next student should listen exactly what LRH is saying.] of some kind or another. It’s some kind of an odd theory or philosophy that grew up in a revulsion against the control by religion of men’s faith.

Это практические истины. И это дает “точным наукам” основание для весьма завышенного самомнения, просто потому, что они работают с практическими истинами.

Psychology – psyche-ology – is a study which is peculiarly religious and is entirely and completely so up to 1879 when a fellow by the name of Wundt at Leipzig, Germany, concluded that men were animals and had no psyches. And he has taken off from the point of no psyche as a theory – but just mud – and has gone forward and you have your modern psychology. Don’t let anybody tell you that modern psychology is a product of the physical sciences. Psychology, in general, is totally a product of man’s religion of yesteryear; the only place it’s been taught has been in seminaries. You get 1515, faculty psychology is taught in religious universities. You get Saint Thomas Aquinas, 1200 and something, writing textbooks on the subject and so forth. This was entirely a religious affair.

А что касается области человека, то первой практической истиной, которую вам попытаются всучить, будет утверждение о том, что “Никто и никак ничего с ним сделать не может”, понимаете? “С этим ничего нельзя поделать”. В этой области не существует никакой истины. “Человек — это животное, основанное на химических процессах”. Откуда, черт возьми, все это вылезло? Был ведь какой-то там анимизм или что-то вроде того. Какая-то странная теория или философия, которая выросла из протеста против контроля религии над верой человека.

Well, nobody moved in on it sensibly; somebody moved in on it in a spirit of revolt, just like religion has been blown up here and there down the track, as the years have rolled on, by the advances of the exact sciences, so-called. There had been an awful war in these two things. So the exact sciences have now entrenched themselves in a total falsehood in the field of the mind, at the same time developing a totally unworkable psychology to back up the exact science of blowing up the planet. Isn’t that an interesting area to dead-end?

Психология — психо–логия — это наука, которая была особенно религиозна, и оставалась таковой вплоть до 1879 года, когда один парень по имени Вундт, из Лейпцига, Германия, не пришел к выводу о том, что все люди суть животные, и у них нет никакого “псише”. И он начал с этой отправной точки — теории о существовании не души, а только грязи — и достиг больших успехов, и именно такова наша современная психология. Только не ведитесь на чьи-нибудь утверждения о том, что современная психология якобы является продуктом естественных наук. Психология, в общем, полностью рождена прошлыми религиями человека; и единственным местом, где ее ранее преподавали, были семинарии. Возьмите 1515 год, и вы увидите, что предмет психологии преподавался в религиозных университетах. Возьмите святого Фому Аквинского, 1200 год или около того — он писал учебники по данному предмету и все такое. Это полностью принадлежало области религии.

Well, that gives you some of the liabilities of embarking on the track to truth and not going toward truth.

На самом деле, никто не работал в этой области разумно; все совершалось в духе мятежа — там и здесь на траке религию подрывали новоявленные так называемые точные науки, которые начинали превалировать над ней по прошествии лет. И между этими двумя вещами происходили страшные столкновения. Так что теперь получилось так, что точные науки окопались в области ума, торгуя ложными фактами, и в то же время развивая совершенно неработоспособную психологию, с помощью которой можно было бы обосновать точные науки по взрыванию этой планеты. Довольно интересный тупик, в интересном месте, не так ли?

Now, Buddha – Gautama Siddhartha – nobody should say any hard words about this man, because he told everybody he was just a man, he was trying to set men free and he was trying to help people out and so forth. And all that was perfectly true. And he discovered how to exteriorize without being able to stably exteriorize, without discovering any of the rules or laws of exteriorization, without making it possible for anybody else to exteriorize at will.

Это дает некоторое представление о том, какие опасности ждут вас на пути к истине при непродвижении по нему вперед.

How many hundred million people, since twenty-five hundred years ago until now, did Gautama Siddhartha totally condemn to utter and complete slavery by not walking down that road all the way?

Вот Будда — Гаутама Сиддхартха — никто не сможет отозваться об этом человеке плохо, потому что он всем говорил о том, что он просто человек, что он пытался освободить людей, помочь им и все такое. И все это было совершеннейшей правдой. Он сделал открытие о том, как можно экстеризоваться, без способности оставаться в этом состоянии стабильно, не открыв никаких правил или законов экстеризации, не дав возможность каждому экстеризоваться по собственному желанию.

Because that – those half-truths have been used and used and misused and abused and booby-trapped and monkeyed up and so forth. That’s merely because he didn’t go all the way down the road, don’t you see?

Интересно, сколько сотен миллионов людей, с момента двух с половиной тысяч лет назад и до сего дня, Гаутама Сиддхартха полностью обрек на полное и совершенное рабство только потому, что он не прошел по пути к истине до самого конца?

Now, knowing this sort of thing, it takes a rather brave man to walk in the direction of truth because he knows very definitely that he must go on down the road. If he knows anything at all, he realizes that the traps of existence and the upsets of existence are composed of half-truths, and that all work to amuse or enlighten or something is susceptible to being employed in the field of enslavement.

Потому что это — эти полуистины использовались, применялись, злоупотреблялись, извращались, подделывались и так далее. Просто потому, что он не прошел по этому пути истины до конца, понимаете?

The slave makers always use it; it serves as the mechanism to trap by the two-way flow, don’t you see? Somebody comes along and want to set everybody free and naturally the reverse flow on it is to trap everybody. One has to recognize this as an action.

И если вы знаете это, то вам надо быть довольно смелым человеком, для того чтобы пойти в направлении истины, определенно зная о том, что придется пройти весь путь до конца. Если вы знаете хоть что-то, если осознаете то, что ловушки и расстройства существования построены из полуистин, и что все результаты трудов, положенных на то, чтобы развлечь, просветлить людей или сделать для них еще что-то, имеют тенденцию находить применение в области порабощения.

Well, we take this fellow, Aesop. You’ve heard all about Aesop; you’ve read about the fox and the grapes, and you read about all kinds of Aesop’s fables of one kind or another. Now, I’m sure that you are today a much more moral person, and much better for it.

Поработители всегда используют именно их; это срабатывает как механизм фиксирования при помощи двустороннего потока, понимаете? Кто-то приходит и проявляет желание всех освободить, и, естественно, обратный поток состоит в том, чтобы всех поработить. Вам необходимо уметь распознавать это действие.

The only trouble is that the original manuscripts of Aesop were recently located and there’s not a moral in the lot. They are just amusing stories about animals. There is no final lesson in any one of the stories. Every one of those lessons has been added to Aesop’s fables. And we today are accustomed to think of the moral as a sort of an Aesop’s fable thing, you see: he tells a parable and that teaches us to be good. And that wasn’t what Aesop’s fables were; they were simply something to amuse people and lighten the tedious hour. I think it’s quite wonderful. It even enters the field of fairy tales.

Вот давайте посмотрим на этого парня, Эзопа. Вы все слышали про Эзопа; читали у него про лису и виноград, всякие другие довольно известные его басни. Так что теперь я могу быть уверен, что вы люди гораздо более моральные, и жить вам стало гораздо лучше.

Now, all of this is extremely – not apparently very pertinent to what you are doing, but in actuality it is, because in the microcosm of a single human being, of the single person, you have the pattern of the macrocosm of the universe. And one could deduce that the universe exists from a series of basic postulates and proceeds on down the line in development from those postulates. You could even spot the goal of gold, the goal of lead. You could even spot the methods of livelihood of quartz, serpentine schist, hornblende, to name some combined elements – the rules of what they do. It’s not that these things are alive at all; it’s that they follow a certain dictated behavior pattern.

Единственная неприятность состоит в том, что недавно были обнаружены оригинальные рукописи Эзопа, и морали в них не обнаружилось ни капли. Это просто забавные истории о животных. Все эти “морали” в конце басен были добавлены к ним позднее. Но сегодня мы привыкли думать о морали как о чем-то в стиле басен Эзопа, понимаете: он рассказывает нам истину о том, как надо быть хорошим. Но басни Эзопа были предназначены вовсе не для этого; это был просто некий способ развлечения людей, способ скрасить монотонность жизни. Мне это представляется просто удивительным. То же самое происходит даже с волшебными сказками.

I was sitting looking at a fly this morning while I was eating breakfast. And he washed his face in exactly the way that all flies have washed their face for a long time. And he fixed up his wings in exactly the way flies fix up their wings. And I thought, „I wonder how many hundred trillion scrillion quadrillion flies have washed their face that way.“ And I thought to myself, „By golly, it’s wonderful the way some postulates stick.“

Однако все это крайне — не имеет явно очевидного отношения к тому, что вы делаете, но в действительности имеет, потому что в микрокосме отдельного человеческого существа, отдельного человека, мы видим макрокосм этой вселенной. И можно сделать заключение о том, что эта вселенная существует на основании серии основных постулатов и продолжает развиваться во времени именно на основании этих постулатов. Вы даже можете выявить цель золота, цель свинца. Вы можете обнаружить методы выживания кварца, аспидного сланца, роговой обманки — даже сложных веществ — правила, которым они следуют. Дело вовсе не в том, что эти штуки являются живыми; просто они следуют некоему запрограмированному образцу поведения.

You get dead matter, the world of insects, lichen, moss, man – it doesn’t matter; you’re actually looking at the same cumulative structure based on certain intentions and dedications. The whole world of chemistry could be reanalyzed on the subject of postulates and intentions. The world of physics could be similarly analyzed.

Сегодня утром, когда я завтракал, я сидел и смотрел на муху. Она чистила свои глазки точно таким же способом, как это делали все мухи, которые когда-либо чистили свои глазки, в течение долгого времени. И она подправляла свои крылышки точно таким же способом, как это делали все мухи, которые когда-либо подправляли свои крылышки. И я подумал: “Интересно, и как много сотен триллионов квадрильонов скриллионов мух чистило свои глазки таким способом?”. Я и подумал: “Черт побери, просто удивительно, насколько сильными могут быть некоторые постулаты”.

Instead of sitting there wondering how many „microjilts“ are supposed to be imposed into the ohm, an electronics man would much better spend his time, if he really wanted to make some progress, in an effort to analyze the pattern of intention which goes up and constructs a certain power behavior. What is this? And if he could grasp that, then he would grasp electricity. But he shirks his duty by the simple reason that the first statement made to him, as he walks into his polytechnic school or as he joined his Boy Scout troop – doesn’t matter where he connects with this stuff called electricity, he always connects with it – and his first postulate on it is „Nobody knows what electricity is.“

Возьмете ли вы мертвую материю, мир насекомых, лишайников, моха, человека — совершенно неважно — и вы на самом деле смотрите на одну и ту же накопительную структуру, основанную на определенных намерениях и устремлениях. Весь мир химии можно проанализировать заново на основании предмета постулатов и намерений. То же можно сделать и в мире физики.

And this is said to him as though it means something. I think that’s wonderful. In fact, everybody knows this statement, but exactly what have they said? Analyze what they’ve said. They’ve made a remark. They haven’t said anything. They’ve just remarked something. They haven’t even given anybody any reason why nobody should; they haven’t told you nobody could.

Вместо того, чтобы сидеть и размышлять над тем, сколько “микроджильтов” необходимо ввести в Ом, электронщик мог бы лучшим образом потратить свое время, если бы действительно захотел добиться прогресса, постаравшись проанализировать структуру намерения, которое лежит в основе и создает определенный образец поведения энергии. Что это? И если бы он мог понять это, он понял бы электричество. Однако он избегает этой своей обязанности по той простой причине, что самое первое утверждение, которое ему сообщают, когда он приходит в свой политехнический институт или вступает в группу бойскаутов — неважно, где он впервые собирает свой электрический приборчик, — самый первый постулат в отношении электричества: “Никто не знает, что такое электричество”.

They just say nobody knows anything about it. Of course, everybody is willing to agree that everybody is stupid, so they let it ride.

И это говорится ему с таким видом, будто это имеет какой-то смысл. Просто замечательно. Фактически, это утверждение известно каждому, но что в нем сказано? Проанализируйте, что в нем сказано. Было сделано замечание. Но сказано не было ничего. Просто что-то было отмечено. Не было даже приведено никакой причины того, почему это должно быть так, и никто не должен этого знать; вам не было сказано, что это невозможно.

That’s the craziest thing I ever ran into: „Nobody knows what electricity is.“ I imagine that’s taught that way in Japanese today; I imagine it’s taught that way in Swedish, German, French, Italian, to say nothing of English. It’ll be soon taught that way in Africanese, Ghana-ese, or whatever they talk down there. I can hear it now: „Now, this stuff that goes snap, crackle and pop – you see it here, you know; goes snap, crackle and pop. Well, now, the first thing you should know about this“ – they always say this, you see – “the first thing you should know about this, is that nobody knows what it is.“

Просто было сказано, что никто об этом ничего не знает. Само собой, если все готовы согласиться с тем, что все кругом идиоты, то и пускай.

Well, that effectively keeps one from entering any road of truth; that just puts one in a bracket where he can be shocked, blown up, exploded, fried, where he can run out of batteries, where he can go out in the cold morning and start to start his car and not have one start. The direct and immediate results of this statement are everywhere around us today.

Это самое ненормальное из всех встречавшихся мне утверждение: “Никто не знает, что такое электричество”. Я могу себе вообразить, что сегодня это преподается таким же образом на японском; могу себе вообразить, что это преподается таким же образом на шведском, немецком, французском, итальянском, не говоря уже об английском. Скоро то же самое начнут преподавать на африканерском, гана-нейском, или как там называется их местный язык. Я прямо это слышу: “Итак, эта штука может сделать щелк, трах и бах — это можно видеть, понимаете, щелк, трах и бах. И первое, что вам следует знать в отношении этого, это что никто не знает, что это такое”.

Well, that isn’t a road that has not been walked down; that is a road that is effectively barred. Everybody is saying by inference that you can’t walk down that road. That’s the wildest thing I ever heard of! And yet people have been telling people they couldn’t find out about truth for a long time.

Это является эффективным способом предотвратить вступление кого-либо на путь к истине; это просто загоняет человека в камеру, где его можно бить шоком, взрывать, рвать на части, где ему можно посадить батареи, где он выйдет однажды холодным утром, попытается завести свою машину и не сможет. Прямые и непосредственные результаты этого утверждения окружают нас повсюду в нашем повседневном мире.

And the only reason I really make fun of Immanuel Kant is the outrageousness of his premise. I’ve even used some section of it – to my shame, but I’ve really used it – but it’s nice stuff to explain with. You say to somebody, „You don’t have to know – to begin this subject and to look it over and get some result in it – you don’t have to know the totality of everything before you can begin on it.“ You know, in other words, you don’t have to have walked the whole path before you start to walk the whole path. Well, to that degree, „the unknowable“ has some use.

Это не такой путь, по которому просто никто не ходил до сих пор; это путь, который нарочно блокируют. Все по умолчанию считают само собой разумеющимся, что по этому пути просто невозможно идти. Это самое дикое из всего, что мне когда-либо встречалось! Однако в течение долгого времени люди говорили друг другу о том, что обнаружить путь к истине невозможно.

But Immanuel Kant didn’t use it that way; he used it entirely differently. He said there was the knowable and there was the unknowable; and he said the unknowable ain’t never gonna be known by nobody. And what I want to know is how did he find out about it?

И единственная причина того, почему я на самом деле высмеивал Иммануила Канта — это совершеннейшая дикость его предпосылок. Я даже использовал какое-то извлечение из его работ — к моему собственному стыду, я должен это признать — это очень приятный способ объяснения. Вы говорите кому-то: “Вам нет необходимости знать — просто начните работать с этим предметом, просмотрите его и получите какой-то результат — вам не нужно понимать всего в полном объеме, прежде чем вы сможете работать с ним”. Понимаете, другими словами, вам нет необходимости проходить весь путь до того, как вы начнете двигаться по нему. Так что в этом отношении понятие “непознаваемого” имеет некоторое применение.

And yet people at this minute are sitting in universities in the world listening with reverence and awe to those outrageous words: that there’s an unknowable that nobody will ever know anything about. That’s one to really tangle with, man. It’s outrageous even by philosophic examination. If you can’t ever sense it or experience it or be in time with it or have any clue of its existence, then how do you know it exists to not be known about?

Но Иммануил Кант использовал его не в этом смысле; он нашел совершенно другое применение. Он сказал, что есть познаваемое и есть непознаваемое; и что непознаваемое никогда и никем не будет познано. Что бы мне хотелось узнать, так это каким же образом он это обнаружил.

Now, I think you will find that there is a considerable effort on the part of man, wittingly or unwittingly – aberratedly, certainly – to say that certain roads are closed and that those roads must never be opened. „It is very bad to know about the human mind.“ Well, let me tell you something: if you’re alive, you know something about the human mind. And I’ll tell you what’s dangerous: is never to find out any more about it. That’s dangerous!

Тем не менее, прямо в данную минуту в университетах сидят люди, и они слушают с благоговением и восторгом эти совершенно дикие слова: что существует непознаваемое, которое никто и никогда не познает. Это действительно заплетает мозги. Это выглядит дико даже при собственно философском рассмотрении. Если нет никакого способа почувствовать это, пережить это, попасть с ним в одно время или получить хоть какие-то признаки его существования, тогда каким же это образом вы можете узнать, что оно есть, но его нельзя познать?

And man today faces that danger. And in just the last few days – just the last few days – the cobalt 60 was very close to spreading its fallout far and near over the steppes of Russia, and „made in Moscow“ (or its suburbs) was about to be scattered, trademarked on scrap iron, all over America. Because of what? Because it is so dangerous to begin to know anything about the human mind.

Я полагаю, что вы и сами отметите, что со стороны человека делаются значительные усилия — осознанные или нет — определенно, аберрированные — в плане утверждения того, что определенные пути закрыты, и что их никогда не следует открывать. “Обладать знаниями о человеческом разуме очень плохо”. И позвольте мне сказать вам кое-что — если вы живете, то вы кое-что знаете о человеческом разуме. И я скажу вам, где скрыта наибольшая опасность: в том, чтобы никогда больше ничего не открыть о нем. Вот что опасно!

Now, people recognize that it is dangerous to some degree, but don’t really realize what really is dangerous. Because they know of the existence of something, not to know all about that thing is dangerous. And they are conceiving that they don’t know anything at all about it. And let me propose that to you as the most idiotic premise in the field of the human mind.

И сегодня человек стоит лицом к лицу с этой опасностью. И совсем недавно, в последние несколько дней — только в последние несколько дней — чуть не произошло распространение кобальта-60 по степям России, и нечто “сделанное в Москве” (или в ее пригородах) чуть не было рассеяно и развезено по всей Америке под видом металлолома. По какой причине? Потому что так опасно узнавать что-либо о человеческом разуме.

There’s little Joe Blow down here. And you say, „Do you understand women?“

На самом деле люди в какой-то степени осознают эту опасность, но не осознают на самом деле ее величины. Раз они знают о существовании чего-то, то не знать об этом все становится опасным. А они полагают, будто вообще ничего об этом не знают. Вот я вам могу показать самую идиотскую предпосылку в области человеческого разума.

He says, „Hell, no. No man’d ever understand women.“ He says, „You can’t figure them out. One day they’re this way; one day they’re that way.“

Вот перед вами стоит малыш Джо Блоу. И вы говорите: “Ты понимаешь женщин?”.

You ask his wife, and you say, „You understand anything about men?“

Он говорит: “Нет конечно, черт возьми. Ни один мужик их никогда не понимал”. Он говорит: “Трудно вообразить, что у них на уме. Сегодня так, завтра эдак”.

She said, „Yes, they’re a pipe. You know what they’re doing. You know what it’s all about. Except you never get your way.“

Вы спрашиваете его жену: “Ты понимаешь что-нибудь в мужчинах?”.

What are they talking about? What are they talking about? They’re talking about knowing something about somebody’s mind, aren’t they? Somebody’s behavior pattern, aren’t they? In other words, they’re aware of the existence of think, figure, calculate, in other beings. Well, that has already started on the road to research and knowledge in the human mind; and it is very dangerous to go no further.

Она говорит: “Да, это просто, как трубка. Всегда можно понять, что они делают. Ясно, в чем там дело. Конечно, заставить сделать их по-другому просто невозможно”.

So where do we get this thing if you embark upon a line of truth as a special action only proposed or done by a few select individuals. No, it’s the shopkeeper and the bus driver and everything else. They’ve all started to know something about it. But it would be very dangerous indeed. In fact, it will cause their deaths not to know any more about it than they do.

О чем они говорят? О чем они говорят? Они говорят о знании об уме другого человека, не так ли? Об образцах поведения, так? Другими словами, они осознают наличие думания, размышления, вычисления, у других существ. Так что они уже начали идти по дороге исследования и знания человеческого ума; и останавливаться теперь опасно.

I mean, that’s such an acceptable fact to you, it doesn’t even seem to be a startling fact. Not knowing any more about the mind than they do will bring about their demise. They will die from this! Everybody says, „Yes, of course.“ You see how accepted it is? And yet it’s quite a startling fact. They’re going to get an ultimate extinction through starting upon this stupid line.

Неясно, откуда появилась эта идея, насчет того, что заниматься исследованиями истины должны только избранные единицы особо одаренных индивидуумов. Нет, это дело каждого продавца, водителя автобуса и всех остальных тоже. Они все имеют некоторые начальные знания об этом. И это было бы весьма опасно. Если они не узнают об этом больше ничего, то они тем самым рискуют стать причиной собственной смерти.

But let’s take a specialized case where a group of individuals decide to go for broke on the subject of knowing about the human mind. They’re going to make a clean break; they’re going to go through this, and they’re going to go down the line, and they’re going to know all about this, and somebody amongst them is going to tear the answers up left and right, and dig them out from underneath this and that and the other thing, and they’re really going to make some progress along that line. Listen, the more they know, the less dangerous it is.

Я хочу сказать, что для вас этот факт настолько очевиден, что он даже не кажется вам каким-то волнующим. Неувеличение знания о человеческом разуме приведет к кончине. От этого помирают! Все говорят: “Да, конечно”. Понимаете, насколько это общепринято? Однако этот факт достаточно страшен. Потому что начав путь в эту сторону, они рискуют закончить полным вымиранием.

The really dangerous entrance point is to suppose that people think, and know nothing more about it than that. That’s dangerous! Not to walk off that point further in the direction of truth, is a dangerous action.

Однако давайте рассмотрим особый случай, когда группа индивидуумов решает пойти в лобовую атаку на предмет знания о человеческом разуме. Они хотят воплотить свое намерение до конца, они хотят пройти сквозь это, по этому пути, и они хотят узнать об этом все. И кто-то из них готов искать ответы справа и слева, и выкапывать их из-под земли, и все такое, и они на самом деле имеют твердое намерение продвинуться вдоль этой линии. Послушайте, чем больше они узнают, тем менее опасным оно становится.

But any philosopher who singles himself out, or any engineer or any research person who singles himself out as the person who is going to be spotted as the person who is walking that track – now, that becomes very, very dangerous if this person doesn’t walk the whole track. See, that’s selectively dangerous. You share in some of that dangerousness.

Самое опасное исходное предположение состоит в том, что люди просто думают, и им не надо более ничего знать об этом. Это опасно! Не продвинуться с этой точки далее в направлении истины — это опасное действие.

It’s been so booby-trapped that everything is very suspicious of anything being known, because people who have jumped up and said something is known, have very often lied. Now, if they have pretended to know more than other people on this subject, they have then committed overts. And if they have then turned up some little piece of bric-a-brac and have never gotten any further than that, but spread this bric-a-brac in all directions as „the true wisdom,“ they have committed the overt of committing perhaps millions or billions of human beings to slavery. And I think that’s a considerable overt.

Однако любой философ, который заявляет о том, что он, как человек, готов идти по этому пути, и то же самое можно сказать про инженера или исследователя в любой другой области — сталкивается с весьма и весьма огромной опасностью, если потом он не пройдет весь путь до конца. Так что эта опасность избирательна. Вы тоже в какой-то степени берете на свои плечи часть этой опасности.

So there’s no substitute for walking the track. You’ve got to go on down that road, particularly in a spot such as mine. You got to bring this off, man.

Однако и эта область тоже изобилует ловушками, и тут есть много подозрительных вещей, потому что люди, которые там и тут выпрыгивали и говорили, что им что-то известно, довольно часто лгали. Если они притворялись, что обладают большим знанием по данному предмету, чем другие люди, то они совершали оверты. А если они просто создавали какую-то безделушку того или иного вида и никогда не продвигались далее того, а просто начинали заниматься распространением этой безделушки во всех направлениях под видом “истинной мудрости”, то они совершали оверт, состоявший в обречении, возможно, миллионов или миллиардов человеческих существ на рабство. Мне это представляется значительным овертом.

Now, there’s never been any doubt in my mind about bringing off this particular study. This is not something I have engaged in any doubts about.

Так что нет никакой замены для прохождения этого пути. Вам придется идти по нему до конца, особенно в том случае, как мой. Вам придется поднапрячься в этом плане.

I’ve sometimes wondered whether or not the time factor wouldn’t upset things, because we also have another time factor involved over here called a „world situation“ and I’ve needed a few clear years, and that has sometimes worried me a little bit.

В моем уме никогда не было никаких сомнений по поводу проведения подобного изучения. В этой области я отметаю все сомнения.

But the fait accompli was pretty easy to envision, because we’d already made the seven-league boot strides necessary to put us way on down the track toward the end of track anyway.

Иногда я тревожился о том, не может ли на это повлиять фактор времени, потому что у нас тут есть еще один фактор, который называется “ситуация в мире”, а мне нужно несколько спокойных лет, и это иногда немного меня беспокоило.

But now, if you have a reputation for knowing, you enter into a mechanism known as the missed withhold. And as you go down this track, separate from and distinct from your fellows, as being one specially gifted in the subject of knowing about the mind, you have entered into, now, a peculiar liability that has nothing to do with the reaction or liability for simply treading the track of truth. That has nothing to do with that. This is a reputational action. People think that you know the truth and to them the only truth that exists is themselves. It’s a first dynamic truth; their conception of truth is their own aberrations, misdeeds and ideas of right or wrong conduct.

Однако довольно легко вообразить себе это как fait accompli, свершившийся факт, потому что мы уже сделали семимильный шаг вперед и в любом случае застолбили место на том конце пути.

Now, every philosopher has more or less been engaged upon a selection of ideas of rightness of conduct and wrongness of conduct. Particularly the Oriental philosopher has been engaged upon this point. It is totally missing and totally absent from the Western philosopher. He doesn’t much talk about the rightness of conduct. He talks about behavior patterns and he talks about social sciences, and he talks about other things. He doesn’t even talk about ethnology; this is an almost unknown commodity to him except as he applies this, maybe, to some savage race down on the banks of the Bongo-Bungo. He doesn’t realize that ethnology is equally applicable to a savage race living on the banks of Forty-second Street. He actually doesn’t approach this subject very closely. He talks about behaviors and he wants to get away from this.

Однако теперь, когда вы приобретаете репутацию знающего, вы попадаете в механизм, известный как “упущенные висхолды”. И по мере того, как вы продвигаетесь по пути, отделяясь и выделяясь на фоне своих коллег, как человек особо одаренный в области знания о человеческом разуме, вы теперь попадаете в область особых проблем, которые не имеют ничего общего с реакцией или ответственностью за собственно само продвижение по пути истины. Это совсем другой вопрос. Это действие, связанное с репутацией. Люди полагают, что вы знаете истину, и для них единственная истина, которая существует — это они сами. Это истина первой динамики; их понимание истины — это их собственные аберрации, проступки и идеи по поводу правильного и неправильного поведения.

Well, one of the reasons he wants to get away from this is he’s totally blind to the possibility that there could be an exact right conduct. See, he speaks of a behavior pattern, not a rightness of conduct, whereas the Oriental philosopher, wishing to lead people in the direction of better ways and that sort of thing – Lao-tse, Confucius, particularly – these chaps are fixated on the idea of right conduct: the right conduct and the wrong conduct.

Каждый философ в той или иной степени занимался отбором идей о том, какое поведение можно считать правильным, а какое — неправильным. Особенно этим увлекались восточные философы. У западных философов этот момент отсутствует и полностью опускается. Они не уделяют особого внимания правильности поведения. Они говорят о поведенческих типах и об общественных науках, и тому подобном. Они не говорят об этнологии, для них это совершенно отвлеченная тема, которую они в лучшем случае готовы обсудить в связи с какой-нибудь расой дикарей, проживающей на берегах Бонго-Банго. Они не осознают, что этнология в равной степени применима и к расе дикарей, проживающей на берегах сорок второй улицы. Они на самом деле не слишком внимательно относятся к этому предмету. Они говорят о поведении, и думают, что этим можно и отвязаться.

And it’s to a point where, in Japan, if you drink out of the wrong side of the tea bowl, you know, you’ve practically had it; you’re socially ostracized. There’s another island country where if you don’t cross your knife and fork in an exact way in the middle of your plate, nobody ever invites you to dinner again. These are rightness and wrongness of conduct, and it’s adjudicated in those particular ways.

Одна из причин того, что они не хотят обращать на это внимание, состоит в том, что они слепы к возможности существования точного правильного поведения. Понимаете, они говорят о поведенческом типе, но не о правильности поведения, в то время как восточные философы, стремящиеся вести народ к направлении лучшей жизни и все такое — такие как Лао-Цзы, Конфуций, особенно — эти ребята зафиксированы на идее о правильном поведении: на предмете правильного и неправильного поведения.

The crux of the situation is that all considerations of behavior, all considerations of the O/W mechanism, are primarily based on ideas of right and wrong conduct. Back of the O/W mechanism is the idea that right conduct can exist. This is the only saving grace of the human race or of any race of beings. It’s a rather touching thing if you get down and think about it: the idea that right conduct can exist. It’s quite remarkable.

Кстати будет здесь упомянуть, что например в Японии, если вы отхлебнете чай не с того края блюдца, знаете, то вы просто влипли; вас подвергнут общественному остракизму. Есть другая островная страна, в которой никто и никогда не пригласит вас на обед повторно, если вы не сложите нож и вилку точным способом крест-накрест посредине тарелки. Это все правильность и неправильность поведения, и о ней судят вот такими особыми способами.

Of course, right conduct according to whom? It’s the group mores, your survival factors are put together on this. Your Polynesian with his taboos was trying to maintain a very compact population in an area that raised very little food and therefore was incapable of supporting overpopulations and so forth, so he invented a taboo system, and he made a whole series of rightnesses of conduct. Actually, survival is your monitoring factor of rightness of conduct.

Трудность всей ситуации состоит в том, что все соображения относительно поведения, все соображения о механизме О/В в первую очередь основываются на идеях о правильном и неправильном поведении. В основе механизма О/В лежит представление о возможности существования правильного поведения. Это представление — единственное оправдание существования человечества или любой другой расы существ. Это довольно трогательная штука, если вы обратите на это внимание и призадумаетесь над этим: идея о том, что правильное поведение может существовать. Это весьма примечательно.

But it is not that an individual acts for his self-preservation and commits overts because of his self-preservation. That is too direct a look. He commits overts because of survival. It is his rightness of conduct, see? It’s a slightly split-hair difference, if you follow the thing.

Конечно, правильность поведения измеряется в отношении к чему? В отношении к нравам группы, в отношении к факторам выживания, которые положены в их основу. Полинезийцы с их системами табу стремились поддержать существование весьма компактной популяции в месте, где произрастало совсем немного пищи, и, следовательно, неспособного поддерживать сверхнаселенность и так далее, и вследствие этого они изобрели систему табу, создав целый ряд эталонов правильности поведения. На самом деле, главным фактором суждения о правильности поведения является выживание.

The behaviorist would try to tell you that it was – he is a – there is a school of activity known as behaviorism; I didn’t refer to that. They try to say that it is totally and only and always a first dynamic existence, and therefore it isn’t survival, it’s self-preservation. And by this, they miss the whole boat. They don’t even put their foot on the gangplank. They hardly even walk up to the right dock, you know, and they go right on off into the river. No boat there. Never intended to be one there, either. I mean, that’s really missing the boat. Because right conduct is always a group activity and is never an individual activity.

Но дело не в том, что индивидуум действует ради самосохранения и совершает оверты ради собственного самосохранения. Это слишком прямолинейное толкование. Он совершает оверты ради выживания. Это его эталон правильности поведения, понимаете? В этом есть некая разница, если вы следите за мыслью.

No matter how much the individual speaks about integrity to himself, it breaks down eventually into a group activity because his ideas of his own rightness of conduct are based on the group to which he belongs.

Бихевиорист попытается втолковать вам, что — есть такое течение в науке, известное под названием бихевиоризма; я ранее его не упоминал. Он постарается сказать, что дело всегда и тотально касается выживания по первой динамике, и, следовательно, это не выживание, это самосохранение. И тем самым они попадают совсем не в то судно. На самом деле, они даже и до сходней не доходят. Соответственно, вместо желаемой цели они попадают прямо в воду. Судно стоит не в том месте. И его там вообще никогда не было. Я хочу сказать, что они действительно идут не туда. Потому что правильное поведение всегда является вопросом группы, и никогда не является вопросом индивидуальной деятельности.

So we get the third dynamic aberration of right conduct as underlying all O/W, underlying even missed withholds. The only thing senior to it is the pure, pure mechanics of existence: There is a thetan and a thetan does these things, you see? Your very early Axioms are quite unrelative as truths. They’re just about as close to truths as anybody will ever be able to push it, see? They’re right up there pushing the Axiom „absolutes are unobtainable“ so close that there is hardly any distinguishing it at all.

Независимо от того, как много индивидуум говорит самому себе о целостности, в конце концов это сводится к деятельности группы, потому что его представления о правильности собственного поведения, в конце концов, основываются на понятиях группы, к которой он принадлежит.

But the aberrations which he then engages upon are his efforts to discover right conduct: What is right conduct in self? What is right conduct in others? What is wrong conduct in self? What is wrong conduct in others? And, of course, from lifetime to lifetime he lives in different groups and his sets of mores change and change and change and change.

Так что аберрация третьей динамики в отношении правильного поведения становится фундаментом всех О/В, даже фундаментом упущенных висхолдов. Единственная вещь, которая при этом более важна — это сама чистая механика существования: есть тэтан, и тэтан делает все это, так? Наши самые ранние Аксиомы весьма безотносительны, если рассматривать их как истины. Они настолько близки к истинам, насколько кому-либо вообще удавалось когда-либо приблизиться, понимаете? Они настолько близко прижимают Аксиому о “недостижимости абсолютов”, что трудно вообще увидеть, в чем же вообще есть отличие.

So there is no road to truth on the subject of right conduct. You just study nothing but what is right conduct and then take what the group says is right conduct and you’re not going to wind up with truth.

Однако аберрации, с которыми он далее связывается, представляют собой его усилия открыть, что есть правильное поведение: Что такое правильное поведение для самого себя? Что такое правильное поведение для других? Что такое неправильное поведение для самого себя? Что такое неправильное поведение для других? Кроме того, от жизни к жизни он попадает в различные группы, его системы морали меняются, меняются, меняются, меняются.

Now, if you realize that it’s a search for right conduct and an effort to adhere to codes of right conduct and breaking of codes of right conduct, which then bring about the aberrated condition, then you are walking a road to truth.

Так что в предмете о правильном поведении нет дороги к истине. Вы просто изучаете ни что иное, как правильное поведение, и потом берете группу, которая рассматривает это как правильное поведение, и в конце концов вы не получите истины.

Now, let’s get this subtle difference; it’s quite important to thee and me. Borrowing liberally from the Book of the Winds and Book of Changes and so forth: Confucius, he say, „Young man who support elderly parents, he good man,“ see? Well, that’s perfectly all right, right up to the moment when somebody says, „This is truth,“ because this is not truth! This is only a species of right conduct; it’s only a belief of right conduct. In other words, it’s actually an entrance of arbitraries into conduct. And therefore, if the entrance of arbitraries can be considered truth, I think we’ve all had it.

Однако если вы осознаете, что это просто поиск правильного поведения, усилие следовать кодексам правильного поведения и разрушение кодексов правильного поведения, что затем приводит к аберрированному состоянию, то тогда вы выходите на дорогу к истине.

That would make all the laws passed by the US government, the English government, the Chinese government, true.

Давайте еще раз рассмотрим эту незаметную разницу; это довольно важно для вас и для меня. Вот вольная цитата из “Книги Ветров и Книги Перемен”: Конфуций сказал: “Молодой человек, поддерживающий своих престарелых родителей — хороший человек”, понимаете? И это все просто отлично и замечательно, но только до того момента, когда кто-то не скажет: “Это истина”, потому что это не истина! Это всего лишь разновидность правильного поведения, это просто вера в правильность такого поведения. Другими словами, это на самом деле введение в предмет поведения произвольных величин. И вследствие этого, если мы начнем рассматривать введение произвольных величин как истину, то я думаю, мы влипли.

Particularly today, the US government is always trying to legislate truth into existence. I think it’s the most marvelous activity; highly complimentary. I mean, fellows trying to lift elephants with their little finger should always be patted on the back and so forth. But I think it should also be pointed out to them that those elephants are a little heavier than the stress-analysis structure of the small finger.

Иначе это сделало бы все законы, принимаемые правительством США, английским правительством, китайским правительством, истинами.

They’re always trying to say their laws are true. They no longer consult the customs of the people in order to pass their cotton-picking laws. And man, how crazy can you get? Where are you going to go for law? Because any law professor I ever had that was worth his salt and was a good Joe always made this practically his first point: Laws are evolved from customs of the people and are eventually solidified in the form of Legislation and become a law of the land. A law which does not so progress either operates as a total tyranny or is totally unenforceable.

Особенно сегодня, правительство США старается всегда заставить истину существовать законодательным путем. Я думаю, что это самое замечательное устремление, достойное всяческих похвал. То есть я хочу сказать, что парней, которые хотят научиться поднимать слона на собственном мизинце, всегда стоит поприветствовать, похлопать по плечу и все такое. Но, однако, я бы не преминул напомнить им, что слоны эти немного тяжелее, чем может выдержать мизинец, согласно расчетам сопромата.

You want to know what’s a tyrannical law or a law you can’t enforce? It’s a law that doesn’t evolve from the customs and mores of the people. That’s unenforceable. Can give you numerous examples of this sort of thing. Prohibition: Somebody came along and said, „It’s evil to drink.“ I don’t know what the population of the United States was at that time; must have been upwards to a hundred million people. And there were only a few of them who agreed with that. They waited till some ten million men were in uniform, or something like that – or maybe it wasn’t that many – and couldn’t vote at that particular time, and then they passed this law into existence. And these fellows came home and found out that it was illegal to drink and they didn’t agree with this.

Они всегда стараются сказать, что их законы истинны. Им более уже не требуется соответствие этих чертовых законов обычаям народа, для того чтобы ввести их в действие. До какого же сумасшествия можно дойти подобным образом? Где искать законы? Потому что любой профессор юриспруденции, который когда-либо казался мне стоящим специалистом и хорошим парнем вообще, всегда говорил об одном и том же: Законы развиваются на основе обычаев народа, которые в конце концов отвердевают в форме законодательства и становятся общепринятыми законами. И закон, который возникает каким-либо другим образом, превращается либо в тотальную тиранию, либо его совершенно невозможно ввести в действие.

So Prohibition was a mockery. I don’t know how many lives it cost, how much revenue it cost, how much property it destroyed and so forth, and finally even the great and mighty government threw in its sponge – said, „Lap it up; we can’t do a thing about it.“

Вы хотите знать, что такое тиранический закон или закон, который невозможно ввести в действие? Это такой закон, который не был развит на основе обычаев и устоев народа. Его невозможно ввести в действие. Я могу вам привести многочисленные примеры этого. Сухой закон: кто-то пришел и сказал: “Пить — это плохо”. Я не знаю, какова была на тот момент численность населения Соединенных Штатов; наверное, что-то порядка сотни миллионов людей. И среди них было совсем немного таких, которые с этим были согласны. И тогда они подождали до момента, когда около десяти миллионов мужчин пошли в армию, — или около того, может, не так много — и не смогли голосовать в тот момент, и приняли этот закон как официальный. А эти ребята, вернувшись домой, обнаружили, что пить стало вне закона, и они с этим не согласились.

In other words, not the whole Army, Navy, Coast Guard and everything else – nobody could enforce this thing. Nobody. It wasn’t borne out of the customs of the people. In other words, it went straight in the teeth of what people considered as right conduct. In those days, if a man was a man he held his liquor. What if there was no liquor to hold? He had no definition for a man. In other words, you just pull the rug out, man. Pull the rug out.

Вследствие этого сухой закон стал посмешищем. Я не знаю, скольких это стоило жизней, сколько на это было угрохано доходов, сколько было из-за этого разрушено собственности и так далее, но в конце концов даже великое и могучее правительство США выбросило белый флаг и заявило: “Все, хватит; мы ничего не можем с этим поделать”.

Well, this concerns you very vitally. At a very – I very seldom talk to you at a high level of theory – but actually does concern you considerably. It does, because all around you, people are determining truth from what people say right conduct is. See, they say, „Well, you’re supposed to do this and supposed to do that and supposed-to’s, supposed-to’s, supposed-to’s, and these things are true.“

Другими словами, даже вся Армия, Флот и Береговая Охрана и все остальное вместе взятые — никто не смог ввести его в действие. Никто. Потому что этот закон не был рожден обычаями народа. Другими словами, он шел вразрез с тем, что народ рассматривал как правильное поведение. В те дни мужик считался мужиком, если он был способен много выпить и удержаться при этом на ногах. А если спиртного не было? Тогда пропадал эталон мужественности. Другими словами, почва ушла из-под ног. Просто ушла.

I’ll give you one of these data – one of these data that’s very, very interesting – a datum concerning kleptomaniacs, developed in the field of psychoanalysis. „When a kleptomaniac can’t steal anything, he always burns down the house.“ That’s a scientific datum in psychoanalysis. You think I’m joking, you know. I never actually throw a total punch in this particular line till I can get these textbooks and open them up and start actually reading them at random.

Это жизненно важно и для вас. Я очень редко говорю с вами на высоком теоретическом уровне — но на самом деле это касается вас в значительной степени. Это так, потому что везде вокруг вас люди определяют правильность поведения на основе утверждений о том, что люди считают правильным поведением. Понимаете, они говорят: “Ну, вы должны поступать так, так и так, так, так и так, так, так и так, и эти вещи являются истинными”.

You want to really have a ball sometime, get somebody like Karen Horney, textbook, and sit down with four or five – well, fairly sensible blokes of some kind or another, and just start reading them, with a straight face, from any point in the book forward. Anything I’ve ever said in the field just turns pale. You see, I’m a moderate in this line; I don’t like to exaggerate. But they wont believe you. If you sit there with your face toward them, the back of the book toward them, and actually just read out of the textbook, they will not believe that you are reading the latest and best school of psychoanalysis. They’ll think you’re pulling jokes. They’ll think it’s just nothing but solid gag from one paragraph to the next.

Я могу привести вам одно из этих данных — это очень, очень интересное данное — данное в отношении клептомании, разработанное в области психоанализа. “Когда у клептомана нет возможности что-то украсть, он сжигает дом”. Это научное утверждение в психоанализе. Вы подумаете, что я шучу. Однако я никогда не начинаю атаковать что-то беспричинно, не открыв этих учебников и не почитав их в разных местах.

I finally one day saw an engineer – to a group of engineers that were being treated in this fashion – actually, just in a rage, get up and go around back of the fellow who was reading it aloud, and jerk the book out of his hands. And he didn’t even want to read it! And that engineer that pulled the book out of his hands had to actually be forcefully held up against the wall and the book had to be shown to him, and that the person in that chair was actually reading exactly what was in that textbook on the subject of psychoanalysis. And when he did, at that moment the engineer, for the first time in his life, realized there wasn’t a science of the human mind extant on the planet. Up to that time the reason he paid no attention to Dianetics and Scientology: he thought there was a science of the mind.

Если вы хотите позабавиться, возьмите какой-нибудь учебник типа Карена Хорни, соберите кампанию из четырех-пяти достаточно нормальных ребят, и просто начните им читать вслух, с серьезным лицом, с любого места в книге, по порядку. И тогда все, что вы слышали по этому поводу от меня, потускнеет в ваших глазах. Понимаете, я в этом отношении стараюсь быть умеренным; я не люблю преувеличивать. Но они вам не поверят. Если вы сядете лицом к ним, так чтобы им была видна обложка, и начнете действительно читать текст в этой книге, то они вам не поверят, что вы читаете труд, принадлежащий позднейшей и лучшей школе психоанализа. Они подумают, что вы шутите. Они скажут вам, что это ни что иное, как настоящая пародия, каждое предложение, без исключения.

Now, that’s one of the primary things that you run into. People have a whole bunch of data over here which are what they’re supposed to do, and these are right conduct – and that to them is truth – and what you’re not supposed to do.

В конце концов, мне однажды довелось наблюдать, как один инженер — эта штука была проиграна в группе инженеров — на самом деле, вскочил просто в ярости, подбежал к парню, который читал эту книгу вслух, и прямо-таки выдрал ее у него из рук. Он даже читать ее не захотел! Пришлось его силой прижимать к стене и показывать ему текст в этой книге, чтобы доказать, что тот парень читал именно то, что было написано в этом учебнике по предмету психоанализа. И когда это было сделано, то этот инженер впервые в своей жизни осознал, что на этой планете просто нет науки о человеческом разуме. Вплоть до того момента он не уделял никакого внимания Дианетике и Саентологии: он полагал, что наука о разуме существует.

For instance, the law defines sanity as the ability to tell right from wrong. I consider this marvelous. In what land? Well, don’t ever try a Zulu in an English court. And don’t ever try to try an Englishman in a Zulu court. Because there’s going to be some things messed up, going to be some withholds missed.

Так вот, это одна из самых первых вещей, на которую вы натыкаетесь. У людей есть целые охапки сведений о том, как им нужно себя вести там-то и там-то, и в чем состоит правильное поведение — которое им представляется истиной — и как себя не надо вести.

Now, here’s your peril (your period of peril is past, to be alliterative): It was over a period of time as to whether or not – taking you as a unit of truth – you, individually, could have your state of understanding of yourself and those around you materially improved by study and processing. Now, if anybody will sit still long enough and if the auditor will do the right things at the right time, why, this is going to happen today; this is going to happen.

Например, закон определяет разумность как способность отличать правильное от неправильного. Просто очаровательно. В какой стране? Только не надо пробовать судить зулуса в английском суде. И не стоит пытаться судить англичанина в зулусском. Потому что возникнет полное замешательство, и будут упущены висхолды.

You could also carry it out to very nearly an ultimate, very close to it. You can get the fellow back to a point of his total realization and recognition of exactly what he has done and where he has gone – in other words, clearing – and exactly how he’s done it, and how it formed up, and so forth. And if you were to take raw meat and push them up to a three - or four-goal Clear, why, they might not tell you for other people, they might not be able to articulate it (which is the main trick, after all), but you hand them a book of Axioms and they say at that time, „Of course. What are you showing me these for?“ Or „Oh, yes. Yes. Oh, yes, of course, of course. That. Oh, yes, yes. That, right. Of course, naturally. Yeah, that’s right, that’s right, that’s right, that’s – of course. Yeah, that’s pretty good.“ And mostly what they’re saying is „pretty good“ is „That’s fairly well stated. Yes, I’d say the same myself if I could.“ All they’re doing really is expressing some kind of an agreement. You’re not teaching them anything, because they now have a subjective reality on it.

Итак, ваша опасность (или, чтобы выразиться более звучно, времена тревог) проходят: когда-то ранее в этом было некоторое сомнение — если рассматривать вас как единицу истины — вы, лично, можете достичь существенного повышения понимания самого себя и окружающих вас людей посредством учебы и процессинга. Если кто-то будет сидеть там достаточно долго, и если одитор будет делать все правильно в правильные моменты времени, то тогда, ха, это сегодня произойдет; это случится.

We’ve got a reverse-end look on this thing and we’re starting at the point which is hardest to start, as everybody is stupid as hell on the subject, see? And originally and basically that included me, see? So you see where we have went to.

Вы также можете довести это практически до самого абсолюта, очень близко к нему. Вы можете вернуть парня в момент его полного осознания и распознания того, что именно он совершил и куда он пошел — другими словами, отклировать — и как именно он это проделал, и как все это сформировалось, и так далее. И если вы возьмете сырого преклира и доведете его до состояния Клира трех или четырех целей, и тогда, возможно, он вам не скажет, не сможет это выразить словами (что, собственно, составляет главную проблему), но если вы подадите ему книгу Аксиом, то он в этот момент скажет: “Это все само собой. Зачем ты мне показываешь эту книжку?”, или: “О, да. Да. О, да, конечно, конечно. Это. О, да, да. Это, точно. Конечно, естественно. Да, это верно, это верно, это верно, это — конечно. Да, это круто”. И все, что он по большей части тут скажет, будут слова типа “круто” и “хорошо сформулировано. Да, я и сам бы это сказал так же, если б мог”. Все, что он тут проявит — согласие в том или ином виде. Вы его теперь уже ничему не учите, потому что у него есть собственная реальность в отношении этого.

Now, we are essentially in the business of individuals and you must never forget that. On the road to truth, you are in the business of individuals. I could give you a long and tiradious lecture on the subject of the third dynamic and how it gets loused up, but I don’t think it’d serve anybody’s purpose. Just let me say en passant that most organizations, as they exist on Earth today, exist, in their first instant of genus, on the fact that they could not handle an individual, one individual. The failure to handle that one individual then brought about, not their demise, but their construction.

Мы работаем с обратной стороны, и стартуем в той точке, с которой труднее всего стартовать, потому что все просто чертовски плохо соображают в этом направлении, понимаете? И в самом начале, по сути, в число этих людей входил и я сам. Так что вы можете видеть, насколько мы продвинулись в этом направлении.

All organizations on this planet today can be evolved from the first moment of failure to handle one individual. They couldn’t handle him, they couldn’t understand him, they couldn’t reach him, they couldn’t help him, they couldn’t solve his problems, and so they set up an organization to do it. That organization directly and immediately evolves from the failure to handle that individual.

Однако мы в основе своей занимаемся работой с индивидуумами, и вам никогда не стоит забывать об этом. Идя по пути к истине, вы работаете с индивидуумами. Я мог бы прочитать вам длинную и торжественную лекцию на предмет третьей динамики и того, как она запутывается, однако мне кажется, что она не пойдет никому на пользу. Позвольте мне просто мимоходом заметить, что большинство организаций в том виде, как они существуют сейчас на Земле, существуют, от самого первого момента своего зарождения, просто вследствие того факта, что они не смогли справиться с индивидуумом, одним индивидуумом. Провал в работе с этим одним индивидуумом затем привел вовсе не к их кончине, но к их созданию.

Now, this doesn’t tell you that this is true of all third dynamic activities. This only says „Earth,“ and this only says „aberrated third dynamic activities.“ But it’s an inversion. You’re on the lower scale. You’re way below the first dynamic. They couldn’t handle the first dynamic, so they developed an organization not to do it.

Все организации на этой планете на сегодня можно отследить до первого момента провала при работе с одним индивидуумом.

Oh, I’ll give you an idea. An organization tends to grow up even around me, to this degree. Yet we’re the one organization or the one activity on this planet at this time that doesn’t follow this. But it gets pulled in toward it every now and then, as you – every one of you – know, to your experience. At some time or another, an organization in Scientology has not given you an answer or sent you a book or done something or served your needs at that particular moment or purpose. See? Well, it’s all based on this thing. It’s just not enough MEST or time or space or speed or something of the sort, in order to have delivered that service. But we are the only group that would be capable of doing it and that do succeed in it. We are handling the individual.

Однако это не говорит о том, что это верно в отношении любой деятельности по третьей динамике. Тут говорится только о “Земле”, то есть только об “аберрированной деятельности по третьей динамике”. Но это просто инверсия. Вы попадаете на низшую шкалу. Это гораздо ниже первой динамики. Они не могут справиться с первой динамикой, так что они создают организацию, чтобы этого не делать.

And you will never, in your whole history, handle more than an individual. I don’t care what you’re trying to handle or if you’ve set up a government for the planet. You will only be handling one individual; not one individual multiplied many times. Russia shoots individual and loves the masses. I think that’s quite marvelous. How did they get that way? Well, it’s a total aberration on the subject. You follow what I’m saying now?

О, я дам вам идею. В этой степени организация стремится вырасти даже вокруг меня. Однако мы представляем собой единственную организацию или область деятельности на этой планете, которая не следует этой закономерности. Однако и мы время от времени попадаем в эту струю, как вы — каждый из вас — знаете по собственному опыту. В тот или иной момент организация Саентологии не дала вам ответа или не отослала вам книгу, не смогла удовлетворить ваши потребности, цели или нужды в какой-то конкретный момент. Понимаете? Все это основано именно на этом моменте. Было просто недостаточно МЭСТа, времени, пространства или скорости, или еще чего-то, для того чтобы предоставить эту услугу. Но мы являемся единственной группой, которая способна сделать это и добивается в этом успехов. Мы справляемся с индивидуумом.

Now, you can do this if everything you do do, does serve the individual, individually and peculiarly tailored to his needs so that he is not overlooked in the process. But you set up an eddy and an upset every time you have failed to handle one individual. You handle one individual and everything is fine; and you handle – you fail to handle an individual and you will set up an organization to try to do it. You’ll set up all kinds of things to try to do it! You’ll set up all kinds of brutal laws and jurisprudence and everything else to try to do it! Where you have failed to handle an individual, you will set up all sorts of O/W.

И никогда, на всем протяжении истории, нельзя было работать более чем с индивидуумом. При этом не важно, с чем именно вы пытаетесь работать, даже если вы организовываете мировое правительство. Вы будете работать только с одним индивидуумом; не с одним индивидуумом, помноженным во много раз. В России расстреливают индивидуумов и любят массы. Это весьма примечательно. Как они дожили до такого состояния? Это просто тотальная аберрация в данной области. Вы улавливаете ход моей мысли?

In Scientology, we’re probably the only organization that has any capability at all of going in the direction of a clear third dynamic, and we’re going in that direction. We use O/W today to park somebody till we can handle him. We never forget we’re handling an individual. And I never forget I’m handling an individual. I’m not handling „people,“ ever. I’m handling you and you and you and you. Because you are truth. I don’t care what you look at as truth to begin with or what you will look at as truth at the end of the line; if there’s any truth to be found, you’re it. If there’s any truth to be known, it’ll be you who will know it. And beyond that and outside of it, there isn’t any truth.

Вы можете так поступать, если все, что вы делаете, на самом деле служит индивидууму, лично ему, и особым образом подгоняется под его нужды, так что он сам не пропадает из вида по ходу дела. Но вы устраиваете тайфун и скандал каждый раз, когда вам не удается справиться с одним индивидуумом. Вы работаете с одним индивидуумом, и все идет просто отлично; и если вам не удается справиться с одним индивидуумом, то вы строите организацию в попытке уладить это дело. Стараясь справиться с этим, вы вытворяете самые разные штуки! Вы вводите всякие дикие законы, правосудие и все остальное — только для того, чтобы с ним справиться! Там, где вы не смогли справиться с индивидуумом, вы устраиваете всевозможные О/В.

Now, you see what I’m talking about as the road to truth?

Саентология, возможно, представляет собой единственный шанс на создание организации, потенциально способной идти в направлении чистой третьей динамики, и мы идем в этом направлении. Сегодня мы используем О/В для того, чтобы притормозить человека до того момента, когда мы сможем с ним справиться. Мы никогда не забываем, что мы работаем с индивидуумом. И я никогда не забываю, что я работаю с индивидуумом. Я никогда не работаю с “народом”. Я работаю с тобой, с тобой, с тобой и с тобой. Потому что вы — это истина. При этом мне неважно, что вы считаете истиной в начале или в конце пути; если и есть какая-то истина, которую можно обнаружить, то это — вы. Если есть хоть какая-то истина, которую можно познать, то ее познаете именно вы. А за рамками этого и кроме этого, никакой истины не существует.

Audience: Mm-mm.

Итак, вы понимаете, о чем я говорю, рассказывая о пути к истине?

Now, don’t you worry about missing withholds on Joe and Pete and Bill as they come into the PE class. Don’t worry about that. You won’t suffer from it. People won’t do bad things to you because you don’t know all about them instantly. As somebody just said to me, your confront is very high. A Scientologist’s confront is way up and very often when you look at somebody you almost cave him in, because he says, „What-what-what does he know about me?“

Аудитория: Угу.

Well, your only mistake at that point is not to reach him as truth. You are confronting, that moment, a road to truth and you’ve got to travel it because you’ve already started to! You have looked down it!

И вам не стоит волноваться по поводу упущенных висхолдов Джо, Пита и Билла, когда они приходят на свой первый курс. Не беспокойтесь об этом. Вы от этого не пострадаете. Люди не станут немедленно причинять вам неприятности только потому, что вы о них все знаете. Как кто-то только что мне сказал, ваш конфронт очень высок. Конфронт саентолога находится на весьма высоком уровне, и очень часто, когда вы просто смотрите на кого-то, вы его чуть ли не приканчиваете на месте, потому что он говорит: “Что-что-что он обо мне знает-т-т?”.

There is many a pc you’ll start to process, or many a human being you will try to tell about Scientology, that you will say, „Why did I get up this morning! It must have been I knew something was going to happen, because when I put on my left shoe I found it was designed for the right foot. And from that moment on, I could have taken warning and simply gone back to bed. And I didn’t. And here I am arguing with this person in this PE Course. And he’s saying, ‘I understand Ron doesn’t believe – doesn’t believe in God.“’ And you’re trying to make some kind of heavy weather out of it or make conversation out of it or trying to fend off this accusation or trying to straighten it up or handle it – you’re going to find yourself at that moment on the road to truth.

И вашей единственной ошибкой в этот момент может стать необращение к нему как к истине. Вы конфронтируете в этот момент путь к истине, и вам придется пройти по нему до конца, потому что вы его уже начали! Вы уже бросили взгляд в сторону финиша!

Well, I’ll tell you the wrong thing to do, is unload – jump in the ditch. That’s the wrong thing to do. Your success in the future totally depends upon your ability to walk that road and not to jump off of it because all of your disasters anyplace will stem from that exact instant when you failed to walk that road and turned around and did something else and set up an organization to handle this jerk. You see that?

Есть на свете множество преклиров, которые, когда вы впервые отправите на процессинг, и множество человеческих существ, которые, когда вы попытаетесь рассказать им о Саентологии, вызовут у вас мысли типа: “Господи, зачем я встал этим утром вообще! Ведь я же вроде знал, что что-то будет не так, потому что когда я надевал туфлю на левую ногу, она оказалась правой. И с того самого момента я мог бы отметить это знамение и просто отправиться обратно в постель. А я этого не сделал. И вот я тут спорю с этим студентом на курсе ЛЭ. И он говорит: “Я так понимаю, что Рон не верит в господа Христа”. И вы пытаетесь превратить это в нечто значительное, развить на этом основании беседу, откреститься от этого обвинения, попытаться его исправить или обработать — и в этот момент вы обнаруживаете себя на дороге к истине.

Audience: Yes.

Я скажу вам, как можно поступить в такой ситуации неправильно — это отвалиться, спрыгнуть в кювет. Это неправильное действие. Ваш успех в будущем полностью зависит от вашей способности пройти по этой дороге и не спрыгивать с нее в кювет, потому что все ваши неприятности в любой момент происходят именно от того момента, когда вы не смогли пройти по этой дороге, повернулись кругом и сделали что-то другое, например, создали организацию для того, чтобы урегулировать это препятствие на дороге. Понимаете?

There’s this guy. He’s saying, „Well, Ron doesn’t believe in God. And I understand this. I heard this every place. So how can – you can say he’s a truthful man?“ See, this guy knows what truth is. You have faith in the big thetan, see? It’s kind of a 1984 in...with a cross above it, you know? And that’s truth! He’s been taught all his life you must have faith in this thing. He’s been taught that is right conduct. He sees somebody isn’t instantly following down this, and snapping and popping and making the sign of his particular cross. I know of several crosses and how to make several signs of the cross, but we’re not making his sign of the cross. So therefore we are not truth.

Аудитория: Да.

See, he’s got „right conduct“ mixed up with „rightness of conduct is the source of aberration,“ and these are entirely different remarks. He doesn’t realize he’s nuts! That’s one of the first things he has to find out. Well, you’re going to find there are many ways to teach him this initial step, and you will fail and you will succeed and you will do this and you will do that. And listen, you will only be wrong – and I’m not now talking about right conduct of a Scientologist; I happen to be talking about survival in the early Axioms at that level – you will only fail if you don’t try, if you don’t make some stab at it. Because if you make some kind of a stab at it, you’ll be surprised; he won’t go away even though if you didn’t handle him in that first fifteen seconds and you put him on the shelf to pick him up somewhere on the track.

Вот перед вами этот парень. Он говорит: “Ну, Рон ведь не верит в Бога. И я это понимаю. Я это повсюду слышу. И тогда как же вы — как вы можете утверждать, что он последователь истины?”. Понимаете, этот парень знает, в чем состоит истина. У вас есть вера в одного большого тэтана, видите? Это что-то с надписью “1984” и крестом над этим, знаете? И это истина! Его всю жизнь учили тому, что человек должен верить в это. Его учили тому, что это — правильное поведение. И когда он сталкивается с тем, кто не следует этим правилам, он начинает молиться и креститься и ужасаться, и делать знаки своего конкретного креста. Я знаю о нескольких крестах и способах креститься, однако ни один из них не совпадает с его способом. Следовательно, мы не являемся истиной.

You’ll be surprised. This happens to me every once in a while. I processed somebody one day; he was lying in a sickbed. I thought he was going to die. I thought I flipped the whole thing; I thought it was gone, sunk, that was it. Never processed such a lousy session in my life. You know? I couldn’t even get the pc practically to answer the auditing command. I got him to say it a few times, you know? And I finally patted him on the shoulder and said, „Well, I hope you’ll be all right,“ and so forth. Tried to put in a little hope factor before I walked out of the room. The man was dying, see?

Понимаете, он перепутал “правильное поведение” с тем, что “правильность поведения является источником аберрации”, а это два совершенно различающихся высказывания. Он не сознает, что он ненормальный! Это одно из первых открытий, которое ему предстоит сделать! Вы обнаружите, что существует множество способов преподать ему этот первый шаг, и вы будете добиваться успехов и терпеть поражения, с вами будет случаться так и эдак. И послушайте меня, вы можете оказаться не правы только в одном случае — и я сейчас не веду речи о правильном поведении саентолога; на этом уровне я говорю о выживании в смысле ранних Аксиом — вы потерпите поражение только в том случае, если не сделаете попытки, если не попробуете нанести первый удар. Потому что когда вы нанесете первый удар, вы будете удивлены; он не уйдет, даже если вам не удастся справиться с ним в эти первые пятнадцать секунд, и вы положите его на полку, для того чтобы подобрать где-то там, на траке.

I actually felt bad about it for – you know – a little bit bad about it for several days. I couldn’t get through to the guy. I couldn’t do anything for him, you know, and so forth, and there it was, and his whole life all busted up, and that sort of thing. I almost fell off the top of the HASI steps at Notting Hill Gate – and that was a long flight of steps, if you remember. There was this guy, hale and hearty, just having finished another intensive. He’d been alive and well for two years, and he all dated it from that moment of being processed by me.

Вы будете удивлены. Это происходит и со мной время от времени. Однажды я проводил одному человеку процесс; тот лежал в постели и болел. Мне казалось, что он умирает. Я подумал, что я запорол все дело; что он пропал, утонул, погиб. Еще никогда у меня не было такой поганой сессии процессинга. Понимаете? Я даже не мог добиться того, чтобы преклир что-то ответил на мою команду одитинга. Только несколько раз он что-то пробормотал в ответ, понимаете? И в конце концов я потрепал его по плечу и сказал: “Ну, надеюсь, у тебя все будет хорошо”, — и все такое. Попытался ввести некий фактор надежды, прежде чем выходить из комнаты. Этот человек умирал, понимаете?

You’ll many times think you fail when you haven’t. The only mistake you can make is to try to go backwards on this road to truth. It’s not possible without completely caving in. A very, very dangerous thing to do.

Я на самом деле чувствовал себя не очень хорошо из-за этого — плоховато себя чувствовал в течение нескольких дней. Я не смог достать до этого парня. Я ничем не смог ему помочь, понимаете, и вот он был там, жизнь из него уходила.

So this fellow stands up in the PE class, and he says, „How can you people know anything about truth? I understand Ron doesn’t believe in God.“ What are you going to say? What are you going to say? What are you going to say at that moment? Took you by surprise. You didn’t even think he was going to talk! Well, at least be inventive enough to say, „Well, you know, I think you ought to write him about that. Post box out there in the hall. Next question.“

Я тогда чуть не свалился с верхней ступеньки лестницы МАСХ в Ноттинг Хилл Гейт — а лестница там, если вы припомните, довольно длинная, лететь долго бы пришлось. Передо мной стоял этот человек, живой и здоровый, только что закончивший очередной интенсив. Он был здоров и весел уже в течение двух лет, и момент начала своего выздоровления он отсчитывал от того моего процессинга.

Well, at least you’ve made a start. At least you’ve done something. The wrong thing to do is to back up and construct an organization which handles masses and never handles an individual. Because it is very certain that if you fail to handle this guy who stands up in the PE Course, if you fail to push home your confront on your friend who says he hates you because you might have missed a withhold on him, if you don’t say to him, „Well now, just count off the number of times I’ve nearly found out something about you, Joe. Count them off“ – you’re not even asking him what you nearly found out, see? – and press it home. The guy finally says, „Well, aziziz-da-da-da-umm,“ you know? Shatters him! You say, „Well, I failed!“ and you probably didn’t. You only fail if you didn’t try.

Много раз вы решите, что потерпели поражение, когда на самом деле его не было. Единственная ошибка, которую вы можете сделать — это отправиться вспять по этому пути к истине. Это просто невозможно без полного провала. Это очень и очень опасное мероприятие.

So don’t worry about the fact that you know more about them than they know themselves. They only stand up to be handled. The only way you’re going to build up some kind of a clumsy, stupid mess of a nonfunctional Scientology administrative system will be totally and completely based on the one guy you didn’t handle; the one case you didn’t solve. Your retreats are all based on that.

Вот этот парень стоит в классе ЛЭ, и твердит: “Как вы можете говорить, что вы что-то знаете об истине? Ведь Рон не верит в Бога, как мне известно”. Что вы на это ответите? Что вы на это ответите? Что вы на это ответите в этот момент? Вопрос застал вас врасплох. Вы даже не думали, что он вообще откроет рот. Ну, вам по крайней мере надо быть достаточно изобретательным и сказать: “Ну, вы знаете, думаю, вам стоит написать ему об этом. Вон там в холле вы найдете почтовый ящик. Следующий вопрос”.

Now, I can only tell you from this point of view that every once in a while somebody kicks the bucket and goes totally beyond reach. That doesn’t make me feel good but I know very well we’ll pick him up later. That’s all part of the road to truth.

Ну, вы по крайней мере стартовали. Вы по крайней мере сделали что-то. Неправильным действием в данном случае был бы отход назад и создание организации, которая бы справлялась с массами и никогда не работала бы с индивидуумом. Потому что совершенно определенно можно сказать, что если вы не сможете обработать того парня, который стоит посреди курса ЛЭ, если вы не сможете выдержать собственный конфронт в отношении вашего приятеля, который скажет вам, что он вас ненавидит, потому что вы упустили на нем висхолд, если вы ему не скажете: “Ну хорошо, просто сосчитай количество случаев, когда я почти обнаружил что-то о тебе, Джо. Просто сосчитай их”, — вам даже не надо при этом спрашивать, что именно вы почти обнаружили, понимаете? — и довести это до конца, то парень в конце концов скажет: “Ну, азизиз-да-да-да-умм”, — понимаете? Это его просто разнесет в клочья! Вы скажете: “Н-да, не удалось”, — а на самом деле это не так. Неудача будет только там, где вы и не пытались.

Various things happen, various catastrophes occur, people get mad at ... You would be utterly amazed how many people write me today who were furious about me four years ago! Utterly incredible.

Так что не беспокойтесь по поводу того, что вы знаете о них больше, чем они сами. Они существуют только для того, чтобы с ними справляться. Единственный способ создать своего рода неуклюжую, глупую мешанину, представляющую собой неработающую саентологическую административную систему, — тотально и полностью основываться на одной-единственной неудаче с человеком, с которым вы не сможете справиться; на одном кейсе, который вы не разрешите. Все ваши поражения коренятся в этом.

Now, there is no truth in the mass of things; there is no truth in moral codes. Truth isn’t to be found there; only agreements. But in the final analysis, there is truth to be found and there is a road to truth. You have that within you and every time you look at a human being you see it in him. And as you know what it is about, the more you know about it, the more you understand it, the less these factors will trouble you.

С этой точки зрения я могу вам только сказать о том, что иногда некоторые люди время от времени отдают концы и пропадают из зоны видимости. Это не причиняет мне особо хороших чувств, однако я отлично знаю, что он придет к нам позже. Это все — части пути к истине.

But even the little fellow in the bakery shop who’s doing nothing but wrap up bread has already started on the road to truth. And his only stupidity is he hasn’t got enough sense to keep going.

Происходят различные события, случаются различные катастрофы, люди в ярости кидаются на… Вы были бы совершенно поражены, если бы узнали, сколько людей, которые просто бесились от одного моего вида, пишет мне сейчас письма! Совершенно невероятно.

So don’t worry about you being on the road to truth and that it’s a very adventurous line or me being on the road to truth; shucks, we’re almost there.

В массе вещей нет истины, ее нет и в моральных кодексах. Там нет никакой истины; только одни соглашения. Однако при окончательном анализе все же становится ясно, что истину можно обнаружить, и что путь к истине существует. Он пролегает внутри вас, и каждый раз, когда вы смотрите на человеческое существо, вы видите его в нем. И поскольку вы знаете, что он собой представляет, то чем больше вы об этом узнаете, тем больше вы его понимаете, тем меньше все эти факторы будут вас беспокоить.

Behind us lies the most thorny, messed-up track you ever saw in your life. Wouldn’t navigate it again for a – for a box of biscuits. But the truth of the matter is, well, we’re there; that road’s behind us. Possibly take us quite a while to sit down and find out where we are, now that we’re there. But that’s allowable, too.

Но даже этот малыш в булочной, который только и делает, что целыми днями заворачивает хлеб, уже начал свой путь по дороге к истине. И с его стороны единственной глупостью было бы не продолжать по нему двигаться.

But we’ll only retreat from our position to the degree that we don’t realize this fact: that you cant start a case, you can’t embark upon clearing a planet or an individual diffidently without to some degree seeing it through to a final conclusion. And your only disasters will simply stem from your failure to follow that road all the way through.

Так что не волнуйтесь о том, чтобы попасть на путь к истине, об опасностях на этом пути и о том, иду ли по этому пути я; ерунда, мы уже почти на месте.

Think them over and mark them up sometime along the line and you’ll see how true those words are.

Позади нас лежит этот самый тернистый, самый перепутанный трак из всех, которые вам встречались в этой жизни. Не согласился бы пройти по нему еще разок, даже ради коробочки бисквитов. Однако истина состоит в том, что мы уже почти пришли; этот путь лежит позади нас. Возможно, нам потребуется еще некоторое время для того, чтобы присесть и определить, где мы находимся, теперь, когда мы уже там. Однако это вполне допустимо.

Thank you very much. Good night.

Но мы потеряем наше положение в той степени, в которой мы не будем осознавать следующий факт: что если вы не можете начать кейс, не можете начать клировать планету или индивидуума, то вы не верите в свои способности в какой-то степени просмотреть весь этот путь до самого его конца. И все ваши несчастья на этом пути будут происходить просто от ваших неудач в том, чтобы пройти по этому пути до самого конца.

Подумайте над этими словами, отметьте их себе где-нибудь, и вы рано или поздно убедитесь в том, насколько они истинны.

Большое спасибо. Спокойной ночи.