Дранный курс лекций построен в точном соответствии со «Стандартной процедурой», которая описана в бюллетене.

All straight memory processing is based on the following computation: An aberree is repetitive, in that the aberree in dramatizing an engram will not dramatize it only once but will ordinarily dramatize it many times, and this gives an apparent consistency of statement from an aberree.

«Стандартная процедура», приведённая в книге, конечно же, включает в себя описание кейса. Так вот, вы уже видели на прошлой неделе, что необходимо определить уровень доступности преклира. В действительности, когда вы имеете дело с новым преклиром, следует попытаться составить описание его кейса, и, в зависимости от того, какое описание вы получите, начать работу с ним на том уровне Таблицы доступности, который соответствует тому, что вы обнаружили, составляя описание кейса, или тому, что вы обнаружите в первые несколько минут, после того как введёте преклира в ревери. Иначе говоря, эта Таблица доступности на самом деле располагается прямо над Шагом два. В любом случае вы пытаетесь сделать описание кейса. Но когда вы начинаете работать с преклиром, вы обнаруживаете, какой уровень этой Таблицы доступности соответствует его кейсу, и это указывает, какое действие вы должны предпринять вслед за этим.

This has often been mistaken for personality, and it was used by Charles Dickens as characterization. Dickensian characterization depended upon picking up some dramatization out of an individual that he met in the streets of London and then causing the individual throughout the story to repeat this dramatization.

Конечно же, в первую очередь следует определить занимаемое им положение на таблице, выяснив, каково, судя по всему, его чувство реальности. Для этого следует посмотреть, какова его способность получать общение от вас и доносить до вас своё общение. Вы поразитесь, насколько легко может протекать общение между человеком, который неаберрирован, и относительно неаберрированным одитором. К примеру, человек, которому трудно понять то, что вы только что сказали, человек, который говорит... вы сказали: «Ваша мать когда-нибудь называла вас “дорогой”?» - а он переспрашивает: «Что вы только что сказали по поводу того, что моя мать объедалась курагой?» Это необязательно является признаком глухоты. Возможно, этот человек искажает все слова; он с трудом понимает шутки и всё такое. Оценка его способности общаться. Далее, оценка его способности говорить правду, и кроме того, оценка его реальности в целом. Интересно, что с помощью этих оценок, какими бы грубыми они ни были, вы можете определить положение преклира на Таблице доступности.

The aberree who has an engram keyed in can count on dramatizing it many times. Therefore, if we find Mama saying “I am a goat,” we can be sure that Mama has probably said “I am a goat” many times. The aberrated pattern of the parents re-expresses itself in a varied pattern in the child.

Если человек не в состоянии легко и непринуждённо общаться с вами, то вам следует поискать прерывания общения... используйте «Прямой провод», выясните, что это за прерывания. Если он не в состоянии общаться с вами, можно сказать... при условии, что его зрение, слух и так далее в полном порядке, вам следует поискать прерывания общения в его кейсе.

In straight memory we want to find the first key-in of the engram. We may find the engram being dramatized many times by Mama during the childhood of our preclear, but there was a first time. If we can find that first time by straight memory and recall it in full view, with full memory in the preclear, we will knock out the key-in of the engram.

На самом деле, если инграммы человека проявились в виде физического дефекта, то можно сказать, что они в меньшей степени проявились в плане аберрации, умственной аберрации. Человек, у которого инграмма проявляется в виде какого-то физического дефекта, на самом деле оказывает сопротивление инграмме; он не подчиняется инграмме в той мере, в какой мог бы. Если бы он в полной мере подчинился инграмме, которая имеет отношение, например, к зрительному восприятию... то есть в умственном плане и так далее... с его зрением, возможно, всё было бы в порядке, но в умственном плане он был бы не в состоянии воспринимать то, что он должен воспринимать. К примеру, каждый человек, который носит очки, сопротивляется инграмме, которая говорит: «Я не вижу». А человек, нося очки, как бы говорит: «Провалиться мне на этом месте, если это так, я ещё как вижу!» Начинается борьба, и инграмма говорит: «Ты не видишь», а человек заявляет: «Я вижу, и я...» Всё выглядит довольно расплывчатым, так что он нацепляет очки на нос и говорит: «Видишь, я вижу». В течение некоторого времени у него всё идёт нормально, а потом инграмма включается несколько сильнее и говорит: «Видишь, я же сказала, что ты не видишь». И его зрение ухудшается.

Straight memory has this additional benefit: Anything which is actually remembered is validated to the preclear This is not true of something he picks up on the track in reverie; that is not necessarily validated. He can run an engram with sonic and visio and still be unsure of the fact of whether it ever happened or not. But if he can be caused to remember the incident by straight line memory, one can be fairly sure that it will be validated to him and he will be aware of its reality. Straight memory has this advantage, then, of normally having a greater reality than running engrams in reverie. With Straightwire, or straight line memory, the auditor is acting more or less as a telephone linesman. He is actually stringing wire between “I” and the standard banks in such a way that material will come out of occlusion and into full view.

Офтальмолог может рассказать вам всё о том, как обычно портится зрение из-за расстройств нервной системы, из-за стрессов, присущих современной жизни, из-за автомобильных гудков или чего-то ещё. Всё это чушь. В действительности происходит следующее. Инграмма, которая говорит: «Ты не видишь», в очередной раз одерживает небольшую победу, человек приобретает более толстые линзы... и в течение некоторого времени он видит нормально. А спустя некоторое время инграмма говорит: «Хмррх!» - она ухудшает зрение, и - более толстые линзы... в течение некоторого времени человек видит нормально. Вот так это и происходит.

In Dianetics, straight memory is distinctly different from free association or any such technique, because it is very precisely directed and controlled by the auditor. The auditor must know the very precise laws of operation of straight memory. Knowing these things, he can recover the specific material which is assisting the aberration in the preclear, and which is the material of the supercharge on the bank. He is lightening up the charge on the bank and toughening up and making bigger the “I” of the individual.

Вы все знаете, что зрение ухудшается по так называемой нисходящей спирали, но боюсь, расстройства нервной системы и постепенное разрушение зрительного нерва - это нечто такое, что можно найти лишь в книгах, описывающих структуру, но все они уже устарели. Любой, кто начнёт находить у себя инграммы, связанные, например, со зрением, обнаружит, что его зрение начинает улучшаться; а иногда он натыкается прямо на то, что «прерывает» его зрение, и тогда его зрение приходит в норму, бац.

This has about as much to do with free association as ice skating has to do with running a streamliner train. The point here is controlled memory. The auditor is actually stringing communication lines between the preclear’s “I” and the preclear’s standard bank and is recovering moments of the past which, when recovered, will be valid to the preclear. Their recovery will take some of the charge off the case and restore attention units to “I.”

К примеру, где-то в восточных штатах у одного очень испуганного психиатра по фамилии Тёрнер был одитор, который позволил ему попасть в инграмму и не вытащил его оттуда. В этой инграмме его левый глаз был проткнут вязальной спицей, эта инграмма была рестимулирована, и в течение нескольких дней у этого психиатра ухудшалось состояние зрительного нерва. В действительности дело дошло до того, что он практически ослеп на этот глаз, кроме того, у него появились язвочки на этом глазу. Этот глаз покрылся язвочками и стал гноиться, состояние было очень и очень тяжёлым. Этот психиатр даже не смог появляться в своём офисе, он был вынужден сидеть дома. Но начальник отдела обучения в Элизабет хотел вызволить из психиатрической больницы одного своего родственника, для этого ему требовалось содействие этого психиатра, поэтому он отправился к нему и поработал с ним около пяти часов. Он нашёл оставшуюся часть этой инграммы, устранил из неё хроническую соматику. А у этого психиатра левый глаз всегда видел очень плохо. Кроме того, этот одитор, судя по всему, вытащил кое-какие инграммы, которые имели отношение к разрывам общения. Эти инграммы просто говорили: «Не можешь видеть». Здесь мы имели дело с физиологической причиной, в силу которой он не видел... его глаз был проткнут вязальной спицей... помимо этого, у него были кое-какие инграммы, которые говорили, что он не видит.

This technique will actually knock out chronic somatics in about twenty percent of the cases it reaches.

Начальник отдела обучения привёл этого психиатра в настоящее время; его глаз был весь замотан бинтами, а когда он снял бинты, под ними не оказалось никаких язвочек и не было никакого гноя. Психиатр надел свои очки, но не смог ничего увидеть через эту линзу, тогда он пошёл в ванную, нагрел пластмассовую оправу, выдавил из неё линзу, снова надел очки, и теперь он видел. Его глаз был в превосходном состоянии. Вот насколько быстро всё это произошло.

Psychoanalysis, with free association, occasionally stumbled into a straight memory technique and was able to recover attention units to “I.” That is why free association works. And if you want to go on and free associate for five or ten years with the preclear, that is all right, but it can better be done in fifteen or twenty minutes in Dianetics. If you are going to improve this person by straight memory, you will be able to do it rapidly by knowing these various laws.I am not against free association; that was the best they had. Free association offered itself up as a technique. I looked for the push button which had to do with free association. I knew there was something in it which would suddenly bring about a release, a changed aspect of the preclear, and looking it over, knowing about engrams, I tried to find what factors there were in free association that matched up. The results of those factors are straight line memory.

Время от времени происходят такие вот странные вещи: бородавка или что-то ещё вдруг исчезает совершенно бесследно. У парня есть бородавка на руке или что-то в этом роде, он получает немного процессинга, а через два-три дня замечает, что бородавка исчезла. От неё не осталось и следа. Иначе говоря, порой бывает так, что причина всех трудностей очень тщательно скрыта в одной инграмме, и когда эту инграмму стирают, всё тело потрясающим образом возрождается.

Straight memory is a very precisely refined technique which was built up because I figured, quite logically, that if one knew about engrams and knew the basic material of aberration he could certainly devise a straight memory technique, because there was such a technique that occasionally worked. And trying to find out why it worked brought about the laws which are straight line memory.

Так вот, скорость, с которой может исцеляться тело, с моей точки зрения, зависит... здесь очень трудно что-либо с точностью утверждать. Мне доводилось видеть, как тело реагировало быстро, и мне доводилось видеть, как оно реагировало довольно медленно. К чему я сейчас веду, так это... мы возвращаемся к этому, возвращаемся в нужное русло... то, что подавляло зрение, то, что вызывало ухудшение зрения... человек по-прежнему пытался видеть, а инграмма и травма говорили ему: «Ты не видишь». Шла борьба между «Я», которое, так сказать, пыталось продолжать жить, и инграммой, которая говорила: «Эта часть жизни тебе недоступна», и именно эта борьба была причиной ухудшения на физиологическом уровне.

Anything that can be accomplished by psychoanalysis and free association — and more — can be accomplished by straight line memory.

Те люди, которые просто... у «Я» уже не осталось достаточного количества единиц внимания, чтобы сказать: «Я хочу продолжать жить», - у таких людей не бывает никаких хронических соматик. Это ужасно расстраивало некоторых представителей прошлых направлений умственной терапии, поскольку они замечали, что у кого-то невроз вдруг проявлялся в виде дерматита, как они говорили. Они видели тесную связь между неврозом и дерматитом. Невроз исчезал, а дерматит вдруг появлялся. А когда эти ребята избавляли человека от дерматита, у него возникал синусит.

If we merely had straight memory, all by itself, we would be rich in terms of being able to administer therapy. You can go out into the society and with straight line memory alone make a terrific name for yourself being able to knock out diseases and aberrations. Just by knowing it you will be able to produce results, and not mild results either; they are sometimes very spectacular. Straight line memory will sometimes result in the shut-off of hay fever after you have worked on somebody for a few minutes. A medical doctor in New York City told us he was using straight line memory, and that he has turned off three out of five cases of Parkinson’s disease.

Что они в действительности делают, так это в какой-то мере перемещают человека по траку и прерывают его драматизацию. И вот они прерывают одну его драматизацию, а у него начинается другая. Это весьма интересно. Иначе говоря, можно прерывать одну за другой драматизации различных инграмм, и у человека будут появляться одна за другой различные хронические соматики. Это очень-очень интересно.

But results from straight memory are very pale compared to actually knocking out the engrams, because straight memory will only handle about twenty to twenty-five percent of the aberrations in cases.

Так вот, хроническая соматика - очки на носу и так далее - не укажет вам на то главное, что вы пытаетесь найти. Поэтому вы не выискиваете специально такие вещи. Вы можете немного поработать с этим по «Прямому проводу», но это не то, что вы на самом деле ищете. Трудно будет справиться с той инграммой, с которой преклир не борется. Она будет затрагивать сферу мысли, и она не будет проявляться на физиологическом уровне. Однако даже к таким вещам, как очки на носу или не очень хороший слух или что-то в этом роде, вы должны относиться настороженно. Но ещё больше вас должно насторожить то обстоятельство, что человек постоянно путает слова... давайте вернёмся к сфере общения... он постоянно слышит слова неправильно, постоянно видит вещи неправильно.

Don’t overlook straight memory as one of your tools, because there will be many preclears that you won’t want to put into reverie, or that you won’t want to have around for a lot of processing. There will be many times when people around you are uncomfortable and you see no reason to put them down the track into reverie and go through this and that; you only want to spend five or ten minutes with them and cheer them up. You can do that with straight memory.

Давайте рассмотрим человека, который входит в комнату, находится в ней секунду-другую, а потом вдруг резко оборачивается в полной уверенности, что он видел кого-то на стуле. В том что касается зрительного восприятия, это кейс типа «карета подана - пожалуйте в дурдом». Это говорит нам вот о чём: «Вам постоянно что-то мерещится» - и так далее. К примеру, человек, который думает, что кто-то только что подошёл к нему сзади, испытывает трудности как с общением, так и с реальностью. Иначе говоря, если у человека есть такие трудности, то есть не те трудности, которые проявляются на физиологическом уровне, то в первую очередь именно такому человеку вы будете проводить «Прямой провод» в отношении общения. Так вот, общение - это очень интересный предмет.

Quite ordinarily, it turns off acute somatics. You can turn off little temporary somatics with it in almost anyone. An acute somatic is one which has just taken place in the last day or so. For instance, Bessie gets up this morning with a headache; she doesn’t ordinarily have headaches. The auditor gets her to remember this and that with straight memory, and all of a sudden the headache is gone. That is because it is an acute somatic. It is very temporary. What the technique touches twenty to twenty-five percent of the time on the chronic somatic basis are somatics that are with a person year in and year out — for instance, the person has terrible migraine headaches. If you use straight memory on this type of somatic you will be able to turn about twenty percent of them off, but eighty percent you won’t be able to touch. So straight memory has tremendous value as far as acute somatics are concerned, but as far as chronic somatics are concerned it has a very limited value.

Таким образом, когда вы начинаете обследование на предмет доступности, вы в первую очередь должны рассмотреть эту ситуацию с общением и всё остальное: общий уровень аффинити этого человека к людям и его чувство реальности. Кроме того, вы, вероятно, проверите этого человека, введя его в ревери. Вы обнаружите достаточно много преклиров, которые находятся просто в превосходном состоянии, чтобы проходить инциденты, так что преклира на самом деле следует ввести в ревери и проверить. И тогда вам не придётся ломать голову, имея дело с некоторыми из таких преклиров. Тогда вы будете знать, в каком состоянии находится преклир, но пока вы не введёте человека в ревери, вы не сможете с точностью выяснить это. Самое лучшее, что вы можете сделать, чтобы поставить диагноз, - это попытаться пройти вниз по траку.

Where straight memory goes wrong is in a case which has one set of personnel in the prenatal bank and early childhood, and another set from there on. A change of personnel in the early part of a person’s life will of course knock out the early pattern of aberration, because the new people that the person is with are not dramatizing the engrams which were laid in, so you get a very strange selective pattern of restimulation. You get into the preclear’s childhood and start making the person remember things, trying to put him into somebody’s dramatization. You tell him to go to the first time this occurred and you find yourself still in childhood. And you keep doing this. Such a case is not as easy to work, but straight memory still applies.

Давайте отправим его во вчерашний день, вот он сидит там за столом и ест бифштекс, который, как он сказал, он ел вчера, и... вот только вдруг выясняется, что там нет никакого бифштекса, и там нет никакого стола, и бифштекс он ел на прошлой неделе. И вы говорите: «Что ж, давайте вернёмся в то время, когда вы были ребёнком». И вот он действительно ребёнок, но вот вам пожалуйста, он распластался по потолку и смотрит на этого ребёнка, который находится там, внизу, и говорит, что, как он предполагает, это ребёнок, но он этого не знает. А затем вы отправляете его в то время, когда его дедушка испустил последний вздох, и мы обнаруживаем незначительное движение груди, но он говорит, что это всё равно никогда его сильно не беспокоило. Короче говоря, когда мы изучаем поведение этого преклира на траке, мы получаем очень и очень ценные данные.

It is quite common for somebody to have been raised in a foster home and to have not known it. People are very chary of telling children “I am not your real papa and that’s not your real mama.” They tend to let the child coast on this. As an auditor, you’ll find out fast enough.

К примеру, у человека, который вообще не может перемещаться по траку, было отнято столько единиц внимания, что «Я» оказывается не в состоянии вытащить себя в настоящее время. Так вот, как правило, «Я» может вытащить себя из некоторых очень тяжёлых инграмм и привести себя в настоящее время. Порой этот механизм разума просто не в состоянии справиться с этим самостоятельно, и одитор просто говорит: «Возвращайтесь в настоящее время», и человек возвращается в настоящее время; возможно, он находился внизу трака в течение какого-то времени. Существует такое явление, однако оно не является распространённым. Обычно если человек застрял на траке, вам придётся задействовать несколько механизмов, чтобы высвободить его оттуда.

So if straight memory doesn’t do much for the person, and every time you get into an early dramatization in reverie and try to skip down into the prenatal bank by running this dramatization you get no place, you should start suspecting that the dramatic personnel of the prenatal area have been altered after birth.

А сейчас позвольте мне очень быстро и кратко рассказать вам, как высвободить человека, застрявшего на траке, чтобы он мог по нему перемещаться. Нам придётся рассмотреть это, поскольку когда вы просите человека закрыть глаза и переместиться куда-нибудь во времени, а он никуда не перемещается, то здесь не в порядке два момента. Не один из двух моментов не в порядке; вы сразу же понимаете, что здесь есть два момента, которые не в порядке. У «Я» - у его «Я» - довольно мало единиц внимания, довольно мало, иначе он вообще не застрял бы на траке. Возможно, в жизни этот человек обладает огромной мощью. Но если он обладает огромной мощью, располагая лишь несколькими доступными ему единицами внимания вместо тех, которые должны быть ему доступны, то, соответственно, как только вы добьётесь, чтобы дело у него пошло, его мощь станет просто невероятной. Это факт. Всего лишь такой простой момент, всего лишь такое простое механическое действие, как высвобождение его на траке, вероятно, повысит его КИ на десять, пятнадцать, двадцать пунктов, просто бац. Нам придётся провести кое-какие психометрические тесты, чтобы выяснить, насколько возрастает КИ в среднем, но очень интересно, как это происходит.

It is seldom that the mother is killed until after the child is born, but it is not too rare for mothers to die in childbirth, though it is getting more and more rare. You won’t find this as many times on the younger people you process as on the older people.

К примеру, человек говорит вам: «Я застрял в настоящем времени». Конечно, он застрял в «настоящем времени». Настоящее время соответствовало возрасту пятнадцать лет в течение чертовски долгого периода времени. Настоящее время... вот только это не настоящее время. Он говорит: «Ну, я застрял, и я в настоящем времени».

In working straight memory, you are looking for very specific things. All those non optimum, nonsurvival thoughts the preclear has about himself, about society, about the future, about children and about mankind are out of engrams.

Так вот, существует три или четыре способа освободить его. Вам необходимо освободить его, чтобы куда-нибудь его отправить. И я бы сказал, что большинство одиторов по книге увязают прямо в этот момент. Они находят человека, который не перемещается по траку времени, и... когда они читают книгу впервые... и они говорят: «Что ж, понимаете, тут ничего не может произойти. Эта книга - просто вздор, поскольку на самом деле никто не может перемещаться по траку. Понимаете, я не могу перемещаться по траку, и Бетси Энн не может». И одна из трудностей, одна из наибольших трудностей, с которыми одитору придётся столкнуться, если говорить о преклирах, - это преклир, который не перемещается по траку. Вы начинаете работать с некоторыми из таких преклиров, и, бог ты мой, они действительно зафиксированы на траке. И порой бывает так, что вы высвобождаете преклира из одного места, а он застревает в другом, и вы словно играете в бильярд этим преклиром - из одной инграммы в другую и так далее, и вы всё равно не можете добиться, чтобы он с лёгкостью перемещался по траку. Так вот, вы столкнётесь с такими людьми, а мы здесь стремимся не к тому, чтобы обучить вас работать с лёгкими кейсами. Вы можете прочитать книгу и узнать, как нужно работать с лёгкими кейсами. Кейс, застрявший на траке, - это почти что обычное дело.

For instance, someone says, “I just know, somehow, I am doomed. I can’t face it. From day to day I’m just unable to face life. I don’t know what’s going to happen next.” The auditor immediately wants to know whose dramatization this is. He tries not to be so blunt about it that he convinces his preclear that everything he thinks is bad, because an actual review of preclears will demonstrate quite adequately that about ninety percent of all the thinking and talking they do is not out of engrams. But these non optimum, worrisome things with emotional connotations and so forth are out of engrams, and you are trying to hunt down those identities and things and pin them on somebody else.

Кроме того, когда вы проводите процессинг такому человеку... кто-то другой - мы не будем говорить, что вы когда-нибудь позволили бы человеку застрять на траке, не вытащив его оттуда, - но может случиться так, что какой-нибудь другой одитор придёт и поработает с ним, и тот застрянет на траке, и перед вами вновь встанет та же проблема. Это та же самая проблема: человек застрял на траке.

For instance, somebody thinks of himself as a mean, rather wicked person, and he doesn’t like himself for it. You are going to try to find what valence he has been forced into unwillingly. Who was the person he thinks he is?

Итак, вы проводите первые проверки и обнаруживаете, что этот человек застрял на траке; или же вы начинаете работать с преклиром, которого уже одитировали в течение некоторого времени, и обнаруживаете, что он застрял на траке... это то же самое. Так вот, нам нужно знать, как высвободить преклира.

There was one person who thought of himself as bossy, overbearing, rather mean and ornery. He also suffered from very bad ulcers and stomach upsets. By straight memory over a period of half an hour we located the dramatization of his father concerning his own stomach upset. The actual hole in the person’s stomach was an administered injury of some sort. We didn’t bother to contact that; all we contacted was the fact that this was Papa’s dramatization. Papa used to stand around and worry about his stomach. We contacted a specific moment when Papa was worrying about his stomach, and then we contacted the earliest time that could be contacted in this sequence when Papa was worrying about his stomach, and the ulcers went away.

Для этого существует конкретная, вполне определённая процедура. Она выполняется вот так: раз-два-три-четыре. Вы не сидите в отчаянии, и не бродите туда-сюда, и не напрягаете до смерти своё воображение, поскольку всё это ужасно просто. Первое действие, которое нужно предпринять, заключается всего лишь вот в чём: просто скажите такому человеку возвратиться в настоящее время. Это первое, что вы делаете. Если он не перемещается... а девяносто восемь процентов преклиров не переместятся по траку, но помните, что два процента переместятся! Мы не должны упускать из виду этих людей. Если так вам не удаётся ничего добиться, вы говорите... вслед за этим вы говорите: «Давайте перейдём к какому-нибудь приятному моменту», и пытаетесь помочь человеку переместиться в приятный момент. Вас не интересует, где именно на траке застрял этот человек. Даже если бы вы это знали, это всё равно ничем не помогло бы вам на этом раннем этапе работы с кейсом, поскольку обычно оказывается, что он застрял в позднем периоде жизни. Итак, для выполнения этого шага нам незачем знать, где он застрял, или какая фраза удерживает его или что-либо ещё. Нам незачем беспокоиться об этом. Всё что мы делаем, так это говорим человеку (он находится в ревери)... мы просто говорим этому человеку переместиться в какой-нибудь приятный момент... предпочтительно, чтобы он нашёл момент удовольствия и триумфа. Момент, когда он побил сына миссис Свинтус; или же, если преклир женщина, - когда ей вручили приз за лучший фартук, сшитый на уроках домоводства; или когда ему вручили... когда этому парню (возможно, он писатель)... когда ему вручили его первый чек; когда... что угодно, что, возможно, произошло.

Months later, there were still no ulcers. He had identified that part of the valence which he had been forced into, and having identified it, abandoned it immediately. Differentiation alone was enough. That is the power of straight memory.

Между прочим, очень интересно отправлять людей... вот насколько стандартны эти моменты удовольствия. Вы можете практически поставить себя в положение провидца. Вы говорите: «Что ж, давайте отправимся в момент, когда вам дали этого щенка». А человек поднимает на вас глаза и: «Как вы об этом узнали?» - и так далее. Что ж, это настолько... это очевидно, совершенно очевидно. У всех в жизни происходили более или менее схожие события. К примеру, я ни разу не встречал человека, у которого не было ни единого момента триумфа в школе. Я встретил лишь нескольких мужчин, которые в детстве хотя бы раз не вышли победителями из драки. Если... между прочим, я использую это для постановки диагноза... если этот парень никогда не выходил победителем из драки, ой-ой-ой-ой-ой, он в плохой форме. Одно просто неизбежно следует из другого. Вы смотрите на этого парня, вы проводите его по оставшейся части трака и обнаруживаете, что он обычно экстериоризирован и он в довольно плохой форме. Ведь у мальчиков есть одна особенность: они имеют обыкновение драться. И просто по закону больших чисел рано или поздно должен был бы появится какой-нибудь другой мальчик, с которым этот смог бы справиться. Если этого так и не произошло, это говорит о многом. Это говорит о том, что мама, вероятно, доминировала, или что папа доминировал, или что этот мальчик был очень болен в детстве, а значит, очень велика вероятность, что у него есть множество инграмм с защитниками, а это сразу же указывает на наличие очень серьёзного пренатального банка и так далее. Но любой энергичный, полный жизни мальчик хотя бы раз вышел победителем из драки. Так что вы отправляете человека назад в эту драку и позволяете ему вновь побить того пацана.

This person was worked in reverie afterwards, and that material didn’t pick up again. Once in a while a valence shifter would get hit that would throw him into Papa’s valence and he would get everything that Papa had in the way of habits and so forth, but he didn’t afterwards get the ulcers or the stomach upset. This had belonged to Papa and did not belong to the individual himself.

Так вот, если вы можете добраться до какого-нибудь приятного момента, что бы это ни было, то вы, вероятно, сможете высвободить этого человека на траке. Ведь вот что здесь происходит: одна из функций разума заключается в том, чтобы находить удовольствие для организма, а когда разум начинает находить удовольствие для организма, он, как правило, уходит от боли. Поэтому единицы внимания могут высвободиться из этой инграммы, в которой они застряли на траке, и вы приведёте достаточное количество единиц внимания в момент удовольствия, так что затем вы сможете свободно перемещать этого человека по траку и привести его в настоящее время. И между прочим, это всегда следует делать. Вы приводите человека... если вы приводите человека в какой-нибудь приятный момент и затем добиваетесь, чтобы он почувствовал себя в нём достаточно уверенно, и в какой-то мере вытаскиваете его из болезненного инцидента, то затем вы сможете сделать именно это: вы сможете привести его в настоящее время. И в этот момент вы должны это сделать. Приведите его в настоящее время и добейтесь, чтобы он стабильно находился там. Ну хорошо, это один из приёмов.

Straight memory, then, individualizes a person by separating from him all the non optimum characteristics of the individuals around him. The analytical mind differentiates. If you can get a person to remember conditions about other people in his vicinity all during his life, then differentiation will take place. Engrams are built on identity thinking: A=A=A=A. This person has said “I have a stomachache,” so the preclear has a stomachache. It is a command somatic. If you can just make him remember who used to have stomachaches, there it is.

Так вот, вы понимаете, что человек, застрявший на траке, использует в качестве настоящего времени тот момент, в котором он застрял. Так что вы можете попытаться привести его в какой-нибудь приятный момент. Если вы не сможете сделать это таким способом и не сможете добиться, чтобы он начал перемещаться по траку, тогда вы переходите к следующему шагу. Вам на самом деле нужно составить список всех этих шагов, поскольку они нигде не изложены в письменном виде.

Straight memory is invaluable for locating circuitry. For instance, you are trying to sort out circuitry and you say, “Well, now, who used to say ‘Control yourself’ in your family?”

Следующий шаг заключается в том, что вы пытаетесь вытащить человека оттуда при помощи «Прямого провода». Поработайте с ним, используя «Прямую память». О, вы можете переключаться с одного на другое: попытавшись привести человека в приятный момент, вы можете переключиться на работу с «Прямой памятью», а затем снова переключиться на приятный момент и снова перейти к «Прямой памяти», при этом вы не делаете ничего слишком мудрёного, ведь этот человек застрял на траке. Это не имеет значения, понимаете? Этот человек... если вы добьётесь, чтобы он начал перемещаться на траке, вы сможете привести его в настоящее время. Так что, если человек застрял на траке, вы можете чередовать эти два метода таким вот образом. Не выводя его из ревери, не давая ему отмены, не делая ничего такого, вы можете задействовать «Прямую память», затем - ревери и снова «Прямую память». Вы всегда можете это сделать. Не имеет значения, сколько раз вы переключаетесь с одного на другое.

The preclear may say brightly, “I did. I tell myself that all the time.”

Вы говорите: «Давайте отправимся в этот момент», а человек никуда не перемещается; так что вы говорите: «Что ж, давайте вспомним что-нибудь». А затем: «Давайте сделаем это». А потом: «Давайте вспомним то». И вы просто пытаетесь добиться, чтобы он вспоминал различные моменты, различные локи (разрывы общения, аффинити, реальности - такого рода вещи), просто переключаетесь туда-сюда - «Прямая память», ревери, «Прямая память», - пытаясь добиться, чтобы он прошёл что-то ещё... работая с «Прямой памятью», вы как бы ставите человека на ходули или что-то в этом роде. Это является для него своего рода толчком. Вы, вероятно, можете устранить лок, а потом дать человеку небольшой толчок, и тем самым вы как бы вытаскиваете его в настоящее время. Итак, это тот шаг, который вы здесь используете. Здесь вы сочетаете попытки найти приятные моменты и использование «Прямого провода», с помощью которого вы направляете человека к этим локам разрывов аффинити, реальности и общения. Вы чередуете одно с другим, и, как правило, вам удаётся высвободить достаточно единиц внимания оттуда, где они застряли, чтобы привести их в настоящее время.

“All right. Well, somebody else might have.” “Oh no, nobody else, just me.”

Хорошо, если это не помогает, у нас есть следующая процедура, и она очень проста. Глаза человека закрыты, вы говорите... между прочим, позвольте мне вас сразу кое о чём предупредить: не нужно давать этому человеку множество холдеров, чтобы он их повторял. Это не тот способ, при помощи которого вы приводите в порядок его трак. Так вы добьётесь лишь того, что его ещё сильнее заклинит на траке! Не нужно давать ему одни лишь холдеры в произвольном порядке, чтобы он их повторял. Это ужасно, поскольку человек говорит... вы говорите: «Что ж, посмотрим. Как, по вашему мнению, звучала бы фраза-холдер?»

Of course, if you went on along the line and just asked him the same question over again, maybe in a few days he would finally fish up an answer. But he would probably get mad at you because you are doing a contradiction with him, and you want to stay in affinity with him and keep an agreement going.

Возможно, этот парень только что прочитал книгу, и он говорит: «Ну, “оставайся здесь”».

So you can ask, “Well, who was the most super controlled person in your vicinity when you were a child?”

Так что вы говорите: «Хорошо, давайте пройдём это».

Sometimes you will get this: “Why, that was Mama!” “What did Mama used to say?”

«Оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь».

“Well, she used to say ‘Control yourself.”’ “Can you remember a specific moment?”

«Там не может ничего быть. Что ж, а как насчёт “не двигайся”?»

You are trying to get up a lock, a specific moment when Mama said “Control yourself.” And the preclear thinks and tries to postulate it. Now you help him out. You say, “Where was she standing?” and try to get the scene built up for him. “Where were you standing?”

«Не двигайся, не двигайся, не двигайся, не двигайся».

This person says, “Oh, I can’t remember a specific moment at all, but I do know that she said it.”

Инграмма номер два, инграмма номер три, инграмма номер четыре, инграмма номер пять... теперь он у вас застрял в восьми местах на траке. Возможно, он застрял в нескольких местах на траке ещё до того, как вы начали с ним работать, но вам нужно высвободить его из основного места на траке, в котором он застрял, а если вы будете использовать технику репитера, он у вас застрянет в гораздо большем количестве мест. Так что просто оставьте технику репитера в покое.

“Well, when she did say it” — you don’t take no for an answer — ”where was she standing?” “Oh, she wasn’t standing; she was sitting. Yes, she was sitting.”

Но вы можете сделать вот что. Довольно часто бывает так, что у человека, застрявшего на траке и так далее, файл-клерк находится в очень хорошем состоянии. Файл-клерк находится в хорошем состоянии; возможно, вам даже удастся заставить работать соматическую ленту. Итак, вы просто пытаетесь переместить соматическую ленту через инграмму, в которой он застрял, и привести её вверх, к тому моменту, когда человек был здоров, и привести его в настоящее время. Вы просто говорите соматической ленте пройти оставшийся путь до инграммы и отправиться в то время, когда человек выздоровел, а затем прийти в настоящее время. Это срабатывает довольно часто.

“And where were you standing?”

Конечно, при использовании почти любого из этих методов вы можете оказаться в инграмме, в которой присутствует колл-бэк, и это очень обескураживает. Вы приводите человека в настоящее время, а потом эта инграмма говорит: «Иди сюда», понимаете? Вслед за этим вы запрашиваете у человека мгновенный ответ о возрасте и обнаруживаете, что он опять находится там же, где и был. Вы имеете дело с колл-бэком.

“I wasn’t standing either. I was sitting.” “Was it in the kitchen or the living room or “ “Oh, it was the kitchen.”

И особенно обратите внимание на эту небольшую технику, о которой я сейчас упомянул просто мимоходом. Вы не должны упускать это из виду: вы говорите соматической ленте пройти через инграмму и проходите соматики в инграмме. На самом деле вы можете сказать соматической ленте почти любого человека отправиться назад в рождение и пройти через рождение... не рестимулируя рождение слишком уж сильно.

You have now got the scene built up that far, and now you say, “What exactly was she saying?”

Соматическая лента работает великолепно. Вы поразитесь, с какой лёгкостью работает соматическая лента. Ведь вы сотрудничаете с файл-клерком, а файл-клерк сотрудничает с вами, и вы отдаёте приказы соматической ленте. Отдавая приказы соматической ленте, вы можете перемещать её по всему траку. Вы можете сказать соматической ленте, чтобы она отправилась в двадцать первое августа 1943 года в два часа дня. Просто скажите ей сделать это. И не спрашивайте потом: «Вы там? Не могли бы вы... я хочу сказать, как вы думаете, она уже переместилась туда? Откуда... откуда вы знаете, что она там?» Не делайте этого. Просто скажите, бум: «Это двадцать первое августа, два часа дня. А теперь, когда я сосчитаю от одного до пяти, у вас в уме возникнет видеорикол. Один, два, три, четыре, пять». [Щелчок.] И преклир будет там. Это интересно, что один человек может перемещать другого по всей временной оси, если он когда-нибудь думал об этом таким образом, особенно если он позанимался некоторое время Дианетикой. Но то, как работает этот механизм, та точность, с которой он работает, - это восхитительно.

“Oh, it’s something like ‘Control yourself’ or something like that.”

Однако если соматическая лента не перемещается, значит, человек застрял действительно крепко. Если вы скажете соматической ленте пройти через остальную часть инграммы и прийти в тот момент, когда он выздоровел... порой вы можете сделать это, если вы не объяснили преклиру всего этого, вы можете сделать это, просто сказав ему: «Вы переместитесь». И он перемещается вверх, в тот момент, когда он выздоровел. Вы должны знать об этой технике.

You go on and talk about something else for a moment, and all of a sudden the preclear may kick through the lag on this thought and say, “Oh, she used to say ‘I can’t stand people who can’t control themselves.’ Yeah, that’s right.”

Есть кое-какая дополнительная информация на эту тему. Когда человек у вас попадает в какую-нибудь детскую болезнь, и вы не знаете, что, чёрт возьми, с этим делать, и у вас нет времени, чтобы возиться с этим, и вы вообще не хотели, чтобы он туда попадал, то часто бывает достаточно привести его в тот момент, когда он полностью выздоровел после этой болезни, две или три недели после того, как он заболел, и добиться, чтобы он стабильно закрепился в этом моменте. Это позволит вывести из рестимуляции болезнь, которую вы только что зацепили, и вы сможете вывести его из этого момента и привести в настоящее время.

There is the source of a circuit. You have knocked out the efficacy of that circuit in that person’s mind simply by making him remember it.

В противном случае может возникнуть ситуация, подобная той, что была в Коннектикуте, где один парень купил эту книгу, пришёл домой и сказал: «Интересно, работает ли эта штука». Он сказал: «Дорогая, ляг на диван», его жена легла на диван. И он сказал: «Что ж, давай вернёмся в тот момент, когда ты была очень больна», она так и сделала, она отправилась в тот момент, когда у неё была корь. И бог ты мой, она вспомнила всё, что с этим было связано, она посмотрела на комнату и так далее. Он сказал: «Как интересно» - и привёл её в настоящее время, а на следующее утро у неё была корь. Вот только у этой женщины не было проблем с дыхательными путями; она просто вся покрылась сыпью.

A serious circuit could not be installed by example alone without words. It takes both the example and the words to lay one in. There could be such a lock and it might be of some efficiency, but you will find out that the real tough circuits require the mechanical aspects of the engram plus the statement.

Так что муж отвёл её к врачу и спросил его: «Что это такое?»

With the use of straight memory you can accomplish quite a bit in the line of therapy. Your goal in this is only to turn over to “I” the attention units which have been caught up in these locks. If you can turn enough of these attention units over to “I,” then “I” will be able to move on the track, will be able to perceive better, will be able to interiorize instead of exteriorize, and so forth. It’s all a matter of getting charge off this case.

И врач сказал: «Что ж, очевидно, это корь, но с горлом и носом всё в порядке». Так что они ломали над этим головы, они провели большую конференцию и консилиум и занялись этим случаем так эффективно и так быстро, что инграмма, конечно же, вышла из рестимуляции ещё до того, как они успели что-нибудь с этим сделать. А потом они уже ничего не могли с этим сделать, поскольку корь прошла. Но я просто даю вам некоторое представление о том, что может произойти.

The first and easiest method of getting the charge off is to pick up these locks by straight memory and break them. The specific worst offenders along the line are the affinity, reality and communication locks.

Итак, что вы делаете в подобном случае, - если вы сталкиваетесь с корью или чем-то в этом роде, - так это приводите человека... порой вы можете перемещать его по часу или по дню к тому моменту, когда он выздоровел. Вы приводите человека в момент, когда он выздоровел, а затем тщательно проходите этот момент, вы добиваетесь, чтобы он действительно закрепился в нём, затем направляете его в какой-нибудь более поздний приятный момент, проводите его по этому случаю и приводите его в настоящее время, и это не вызовет никаких негативных последствий. Но это в точности соответствует четвёртому методу высвобождения человека на траке времени, о котором я вам сейчас расскажу.

A typical instance is a person who has a chronic somatic of a bad arm, and we get by straight memory the fact that his grandmother died with a bad arm, or something similar, and we see by separating it out that he comes out of his grandmother’s valence. Sometimes we find people telling him that he is like his grandmother, and we can break that lock by getting this material into view. But there are other things you can ask for.

Ну хорошо, вот мы делаем всё это, а этот человек, замечательным образом застрявший на траке, так и не может сдвинуться с места. Это неподходящий момент, чтобы предлагать ему пойти и пустить себе пулю в лоб. В этом случае вы действительно серьёзно берётесь за дело. Так вот, забавно то, что у многих преклиров, застрявших на траке, есть... прямо в том моменте, где они застряли... у них есть видео и немного соника. Реальный соник порой находится именно в том месте, где застрял преклир. Так вот, вы начинаете гонять преклира по всему траку, рестимулируете то да сё, пичкаете его множеством холдеров и так далее, даёте ему фразы для «Метода репитера» или что-то в этом роде и основательно взбудораживаете весь кейс... эта штука исчезнет из поля зрения. Но порой, когда человек застрял в одной-единственной инграмме, у него есть соник там, где находится холдер. Так что вы просто просите его слушать и выясняете, слышит ли он что-нибудь. Просто.

This gives you a large amount of material that you did not have before in straight memory.

И вы просите человека посмотреть: «Вы что-нибудь видите?» Человек пытается увидеть что-нибудь в течение некоторого времени, вы направляете на это его внимание, и он, вероятно, выдаст вам какую-нибудь фразу. И если он выдаст вам эту маленькую фразу «оставайся здесь» или какую-то ещё, или «я сейчас вернусь», - хорошо. Проходите это! Очень часто это позволяет снять напряжение в достаточной мере, чтобы переместить преклира из этого места.

Между прочим, я на самом деле думаю, что большинство людей... просто дам вам усреднённую оценку того, насколько часто вы будете использовать тот или иной метод... я высвободил на траке, по-моему, всего лишь человек пять, благодаря тому, что попросил их слушать. Но все они высвободились очень быстро. Остальные ничего не слышали, ничего не видели и так далее, была одна пустота. Но вы видите, что этот метод обладает некоторой эффективностью.

Так вот, если у человека появляется незначительное видео там, где находится эта штука, хорошо. Возможно, ему удастся опознать место, и порой, когда человек всего лишь опознаёт место, он возвращает себе достаточно единиц внимания и достаточно хорошо вспоминает всё это, так что он сразу же перемещается из этого места.

Так вот, сейчас я просто описываю вам, насколько сильно человек может застревать на траке. И я привожу вам всё более и более сильные средства, позволяющие высвободить человека на траке.

И вот человек внезапно осознаёт, где он находится; приведите его в настоящее время. У него появился кое-какой соник на этой штуке, вы попросили его повторить эту фразу раз-другой, затем вы говорите: «Возвращайтесь в настоящее время». И он сразу же высвобождается на траке.

Позвольте мне предупредить вас кое о чём в связи со всем этим. Никогда не пытайтесь проходить целую кучу инграмм физической боли с человеком, который застрял на траке. Если человек не перемещается по траку, не пытайтесь найти ещё одну инграмму; у вас уже есть инграмма прямо тут.

Так вот, иногда... минуту назад я упомянул о работе файл-клерка. Вы увидите, что у человека, который основательно застрял на траке, файл-клерк работает хорошо, в этом случае мы используем мгновенный ответ о возрасте. Вы можете запросить мгновенный ответ о возрасте тремя способами. У большинства людей, которые застряли на траке, есть встроенный контур, который выдаёт их возраст. Этот контур очень часто обнаруживается сразу же после какого-нибудь дня рождения, и после этого человек будет постоянно называть свой прежний возраст, тогда как файл-клерк никогда так не делает. К примеру, если человек постоянно указывает на своих чеках «1949», тогда как уже две недели идёт 1950 год, значит, он застрял на траке времени. У него есть контур даб-ина, и этот контур выдаёт ему дату вместо файл-клерка. Люди, которые очень легко перемещаются на траке, не допускают эту ошибку. Итак, мы запрашиваем у человека мгновенный ответ. [Щелчок.]

Вот как вы задаёте мгновенный вопрос о возрасте: «Сколько вам лет?» [Щелчок.] И человек отвечает: «Двадцать девять». Что ж, возможно, это его настоящий возраст. И вы спрашиваете: «Каков ваш возраст?» [Щелчок.] вот, этот контур... понимаете, демонские контуры довольно глупы, и данный контур, вероятно, приучен реагировать на фразу «Сколько вам лет?». Хорошо, так что вы спрашиваете: «Каков ваш возраст?» [Щелчок.] Что ж, в данном случае демонский контур не может сработать; этот контур, связанный с возрастом, не реагирует на «Каков ваш возраст?». Бум, в поле зрения возникает возраст человека, соответствующий тому моменту, в котором он застрял на траке, и он отвечает: «Два».

Разумеется, вслед за этим вы спрашиваете: «Два чего?» И человек отвечает: два месяца, дня - что бы то ни было.

Но вы проводите эту проверку, состоящую из трёх шагов: «Сколько вам лет?» [Щелчок.] «Каков ваш возраст?» [Щелчок.]«Назовите мне число» [Щелчок.] Вот эти три вопроса вы и задаёте. Если вы получаете, к примеру, «двадцать девять, двадцать девять, двадцать девять» в качестве быстро следующих друг за другом мгновенных ответов, значит, этот человек в настоящем времени; вне всяких сомнений. Как правило, вы, конечно же, получаете «двадцать девять, шестнадцать». Однако если у этого человека уже есть какой-то замысловатый контур, который корректирует эти данные, чтобы никто не узнал, сколько ему лет, то вы получаете «двадцать девять, двадцать девять», а потом: «Назовите мне число» - «Два. То есть... почему я назвал вам число “два”?»

Да, что ж, человек сразу же задаётся вопросом, почему он не сказал «двадцать девять» все три раза. Это объясняется тем, что у него есть контур, который приучен реагировать на «Сколько вам лет?» и «Каков ваш возраст?», но он не приучен реагировать на «Назовите мне число».

Если вы затем... обратите внимание, если вы с ходу просите человека назвать вам число и он называет вам число семь, то вы не можете рассчитывать на то, что это его возраст. Вы спрашиваете его о возрасте - «Сколько вам лет?» и «Каков ваш возраст?», а потом - бум - «Назовите мне число», при этом будут задействованы те же самые данные, и внезапно файл-клерк окажется в состоянии выдать его настоящий возраст. В данном случае вы работаете с файл-клерком. Файл-клерк довольно осторожен. Он будет работать с вами.

Женский голос: Как насчёт людей вроде меня, которые не знают, какой сегодня день ?

Возможно, вы в какой-то степени застряли на траке.

Так вот, это и есть различные проверки, которые вы можете использовать.

Так вот, если вы получаете мгновенный ответ о возрасте от этого человека, который застрял на траке, то вам надо выяснить, что же с ним произошло в тот год. Порой вы просто заставляете человека вспомнить, что произошло с ним в этом возрасте, и вдруг он [щелчок] раз и попадает в ту инграмму, в которой он застрял, и затем вы можете привести его в настоящее время. Всё это делает данный инцидент доступным для «Прямой памяти». Это не слишком трудно. «Что произошло с вами, когда вам было двадцать лет? Что произошло с вами, когда вам было пять лет?» Что-то в этом роде. Человек начинает рассказывать вам о том и о сём и так далее. Так вы можете потерять много времени; но вы обнаружите, что возраст, который вам назвал человек, как правило, ужасно закупорен. И если этот возраст ужасно закупорен, вы, как правило, не можете высвободить оттуда человека, просто заставляя его вспоминать, что с ним произошло.

Но допустим, мы получили мгновенный ответ о возрасте... давайте рассмотрим один конкретный случай: мужчина в возрасте сорока пяти лет постоянно выдавал в качестве мгновенного ответа о возрасте «двадцать девять». Мы работали с этим человеком в течение долгого времени и в конце концов выяснили (в течение долгого времени для такого дела - минут пятнадцать)... пытаясь выяснить, что с ним произошло в двадцать девять лет. И поначалу он не знал, что происходило с ним в период с двадцати пяти до тридцати четырёх лет. Я использовал «Прямой провод» и в конце концов заставил его вспомнить этот период времени, для этого я задавал ему вопросы, которые, казалось бы, не имели отношения к делу. К примеру: «У кого вы получили свою первую работу?» И вдруг мы восстановили цепь событий и последовательность, хронологическую последовательность работ, которые у него были, и наконец выяснили, у кого он работал, когда ему было двадцать девять лет; нравилась ему та работа или нет; кого напоминал ему его начальник. И мы добились, чтобы его разум начал восстанавливать подробности, относящиеся к тому периоду времени, когда ему было двадцать девять. «Так вот, что произошло с вами в тот год? Когда вы болели? Был ли у вас несчастный случай или что-нибудь в этом роде?» И вдруг он говорит: «А, да, это...» Этот парень... это реальный случай... он вдруг говорит... и между прочим, он получил около пятидесяти часов процессинга, и никто не мог сдвинуть его с места и заставить двигаться по траку... «Да, аппендицит. Именно тогда мне удалили аппендикс!»

До этого момента не было никаких данных о том, что этому преклиру удаляли аппендикс. И вдруг [щелчок] аппендицит - когда ему было двадцать девять лет.

Итак, он сразу же получил видео комнаты, в которой он лежал, видео медсестры, он получил соник того, как медсестра говорила ему, что ему придётся остаться здесь. Он всё пытался пойти домой, а медсестра сказала, что его не отпустят. В конце концов он получил небольшой соник этой чёртовой штуки. Но, о, это был трудный случай. И между прочим, даже после того, как это было найдено, этот человек по-прежнему попадал в период времени, когда ему было двадцать девять. Ему очень нравилась эта медсестра. Так что это пример того, как нужно действовать в таких случаях.

Так вот, если файл-клерк работает, вы можете использовать такую вот процедуру... если предыдущий метод не даёт очень хороших результатов, хотя на самом деле должен... тогда вы используете такую вот процедуру. Человек застрял на траке; файл-клерк работает в какой-то мере, и мы действительно получаем возраст человека, но мы не имеем ни малейшего представления о том, в каком инциденте он застрял. Нам никак не удаётся добиться, чтобы он что-нибудь вспомнил, так что мы начинаем запрашивать мгновенные ответы следующим образом: вы задаёте ему любой вопрос, на который можно ответить либо «да», либо «нет», и эти вопросы должны касаться несчастных случаев, травм или инграмм любого рода. Итак, вот что вы делаете, вы спрашиваете:

• Больница? [Щелчок.] Ответьте «да» или «нет» на следующий вопрос: больница? [Щелчок.]

Человек говорит:

• Нет.

Теперь, исходя из этого, вы начинаете восстанавливать ситуацию, восстанавливать действующие лица в инграмме. Вы делаете это, задавая человеку ряд вопросов, и вы можете получить все данные, касающиеся характера данной инграммы, вы можете узнать всё, что там произошло, просто получая ответы «да» и «нет». Вы восстанавливаете произошедшее, теперь у вас есть данные. Для этого одитор должен задавать массу разных вопросов, но он может получить данные о том, что представляет собой эта инграмма.

Так вот, как правило, чтобы высвободить человека оттуда, недостаточно просто получить эти данные, поскольку инграмма в банке обычно выглядит следующим образом... высвобождаем человека отсюда. [Рисует на доске.]

Вот это трак времени: зачатие, последовательность яйцеклетки, рождение, вот здесь находится целый ряд инграмм позднего периода жизни, а вот здесь - настоящее время, вот здесь вверху. Допустим, этот человек застрял вот здесь, в возрасте тринадцати лет, и вы хотите знать, что произошло, когда ему было тринадцать лет, и так далее. И он не... в конце концов вы более или менее выясняете, что там произошло, и у вас в поле зрения появляется такой вот инцидент (появился ли он у вас в поле зрения или нет - это не имеет решающего значения для того, о чём я собираюсь вам рассказать), но его становится достаточно неплохо видно, и вы пытаетесь вытащить эту инграмму. Вы даже установили контакт с холдерами в этой инграмме и так далее, но человек по-прежнему не может выбраться из неё. Это почти что обычное дело.

Вот что здесь произошло: эта инграмма, полученная в тринадцать лет, вот здесь [рисует на доске/, на самом деле является частью очень тяжёлой цепи, и человек застрял на траке в середине или в конце цепи, а не в её ранней части. Так вот, вы знаете, как ведёт себя инграмма. Если вы находите инграммы в очень ранней части цепи, вы можете сократить их. Если вы находите инграммы в самом начале цепи и начало цепи расположено в бэйсик-районе, вы можете стереть их. Но вы не можете сделать этого, если они расположены в середине цепи.

Итак, вы находите эту инграмму, полученную в тринадцать лет, и она говорит: «Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля», и вам нужно вытащить его из этой штуки, и вы нашли холдер, и вы знаете, где это находится и всё такое, вы просите преклира повторять этот холдер и пытаетесь ослабить эту штуку, но она просто никак не ослабляется. Преклир просто остаётся на месте. Причина этого заключается в том, что эта инграмма, полученная в тринадцать лет, на самом деле представляет собой кучу инграмм, вот так, видите?

Так вот, не теряйте в этот момент присутствия духа и не говорите: «Что ж, очень жаль». Это проще простого. Что вам нужно сделать, так это спросить файл-клерк: «Это первая инграмма на цепи?» [Щелчок.] Вы задаёте этот вопрос, просто чтобы проверить, так это или нет, а не потому, что хотите получить ответ. Если файл-клерк работает, он, конечно же, ответит «нет».

Ну хорошо. Странно здесь то, что если эта инграмма действительно является частью цепи и преклир застрял в возрасте тринадцати лет, то вы можете пройти назад по этой цепи, в которой он застрял. Вы убираете немного напряжения из той инграммы, в которой он застрял, просто проходите эту штуку совсем немного. А затем говорите преклиру перейти к более ранней инграмме. «Сейчас файл-клерк выдаст нам более раннюю инграмму», и вы получаете её. Иначе говоря, вы можете отправиться по этой цепи назад по траку. Так вот, не упускайте это из виду. Именно здесь большинство одиторов умудряются наломать дров. Они проходят через всю эту канитель, добиваются, чтобы человек... они находят инграмму и всё остальное, а затем пытаются покончить с ней при помощи повторения; они пытаются работать с ней таким вот образом, а затем они, по-видимому, вдруг решают, что это нечто совершенно иное, нечто новое, какой-то «вагбаг», а не инграмма. Это просто инграмма, и она, вероятно, находится где-то в конце этой цепи... на самом деле так обычно и бывает. И если вам не удаётся вытащить человека оттуда при помощи «Прямого провода» или любой из этих уловок, и добиться, чтобы он пришёл в настоящее время, то вам следует пройти вниз по этой цепи и найти самую раннюю инграмму на ней.

Так вот, есть ещё один момент, касающийся работы с файл-клерком. Порой бывает так, что файл-клерк вынужден лгать вам. Вы, одитор, говорите файл-клерку, что вам нужен самый ранний инцидент на данной цепи, и файл-клерк выдаёт вам какой-то более ранний инцидент, но не самый ранний. Это компромисс между вами и файл-клерком. Вы запрашиваете у него самый ранний инцидент на данной цепи, вы спрашиваете его: «“Да” или “нет” - это самый ранний инцидент на данной цепи?» - файл-клерк говорит «да», и вы проходите этот инцидент.

Что ж, забавно здесь то, что вы заставили файл-клерк солгать вам. Когда вы опускаетесь по цепи, есть вероятность, что файл-клерк не сможет добраться до самого низа, если только не ослабит по пути пару-тройку инграмм на этой цепи. Так что он выдаёт вам первую инграмму на цепи, которую необходимо ослабить, чтобы он мог добраться до начала цепи, до её бэйсика. И мне доводилось видеть, как файл-клерк выдавал шесть инграмм подряд, каждую - как самую раннюю инграмму на цепи, поскольку каждую из них нужно было ослабить. Надеюсь, вам это совершенно ясно. Это очень просто.

Вы говорите файл-клерку... человек застрял на траке, где-то очень высоко на траке, и вы говорите файл-клерку: «Дайте нам самый ранний инцидент на этой цепи». А файл-клерк на самом деле выдаёт просто какой-то более ранний инцидент. Вы говорите соматической ленте отправиться в начало этого инцидента, когда вы сосчитаете от одного до пяти, в уме возникнет первая фраза этого инцидента... один-два-три-четыре-пять [щелчок], вы получаете эту фразу и проходите инцидент. Вы начинаете проходить этот инцидент, и вдруг... вы предполагаете, что файл-клерк выдал вам самый ранний инцидент, вы в этом уверены. Но вы приказали файл-клерку выдать его вам, а вы должны работать вместе с файл-клерком. Файл-клерк не находится у вас в подчинении. Файл-клерк является вашим партнёром, когда вы пытаетесь вытащить эти инграммы из преклира, а не вашим рабом. Соматическая лента... вы можете отдавать приказы соматической ленте или же файл-клерк может отдавать приказы соматической ленте. Файл-клерк очень часто именно так и делает; именно в этом и заключается метод «свободного хода».

Итак, вы говорите: «Самая ранняя инграмма на цепи», файл-клерк выдаёт вам самую раннюю инграмму, которую необходимо ослабить на этой цепи, чтобы добраться до более ранних инграмм. Итак, вы убираете напряжение со всего того, что выдаёт вам файл-клерк. Вы убираете напряжение с этого; вы сокращаете это, если можете. И порой вам приходится проходить инграмму, которую невозможно ни сократить, ни стереть. Порой вам приходится пройти её пару раз, чтобы файл-клерк выдал вам более раннюю инграмму на этой цепи.

Так что никогда не допускайте эту ошибку: не принимайте первое, что выдаёт вам файл-клерк, за самый ранний инцидент, если вы сказали файл-клерку, что он должен делать. Вы говорите: «Дайте мне самую раннюю инграмму на этой цепи». Файл-клерк выдаёт вам какую-то инграмму. Вы проходите её пару раз. Не думайте, что это самая ранняя инграмма и что теперь вы снова можете начать двигаться вверх по траку. Вы спрашиваете файл-клерк: «Это самая ранняя инграмма?» [Щелчок.] Порой файл-клерк будет отвечать вам «да», если эту инграмму необходимо пройти ещё пару раз. Но затем вы снова спрашиваете: «Это самая ранняя инграмма?» [щелчок] - и вдруг получаете в ответ «нет». Теперь в поле зрения появилась другая инграмма. Так что вы говорите: «Хорошо, файл-клерк выдаст нам самую раннюю инграмму, до которой можно добраться, чтобы разрешить эту цепь. Так вот, соматическая лента отправится к началу этой самой ранней инграммы. Когда я сосчитаю от одного до пяти, у вас в уме возникнет первая фраза... один-два-три-четыре-пять». [Щелчок.] Вы получаете первую фразу и обнаруживаете, что попали в ещё более ранний инцидент на цепи. Теперь вы сокращаете эту инграмму.

Вы получаете эту инграмму, проходите её два-три раза, и, судя по всему, она не особо собирается сокращаться, но вы проходите её по крайней мере два или три раза. Это самая ранняя инграмма? Нет, это вы сказали файл-клерку, что она самая ранняя. Файл-клерк не говорил вам, что это так. Так что вы должны отправиться в более ранний период. И вы можете ожидать, что так или иначе будете двигаться назад. Мне довелось спуститься по цепи, состоящей примерно из двадцати пяти инграмм, я проходил все эти инграммы одну за другой, одну задругой, спускаясь вниз, и мне приходилось немного ослаблять каждую из них, чтобы добраться до бэйсика на этой цепи. В конце концов я получил бэйсик! Он находился в бэйсик-районе; этот человек (я сейчас говорю о реальном случае)... этот человек действительно застрял в возрасте тринадцати лет, и потребовалась сверхчеловеческая сообразительность, чтобы выяснить, где же, чёрт возьми, всё это находилось! В конце концов файл-клерк просто устал от всей этой возни и выдал нужную информацию. И между прочим, это был странный случай. Я сказал: «Сейчас файл-клерк выдаст нам месяц, когда это произошло», но вместо месяца я получил «Удаление гланд».

Этот человек сказал: «Удаление гланд... но мне никогда не удаляли гланды».

Я сказал: «Откройте рот».

Их у него не было.

Между прочим, это похоже на один кейс даб-ина. Этого преклира постоянно переезжали. Я имею в виду, его постоянно что-нибудь переезжало. Однажды он лежал на диване и рассказывал одитору об этих страшных... о, бог ты мой, ему пришлось ужасно помучиться и всё такое, и, судя по всему, та штука проехала прямо по его горлу и так далее, и врачам пришлось наложить ему сорок восемь швов. А одитор просто протянул руку, слегка отодвинул воротник преклира и позволил тому говорить дальше. Там не было никакого шва.

Ну хорошо. Таким образом, если человек очень основательно застрял на траке, вы можете ожидать - и это обычное дело, - что он застрял в цепи инграмм и что существуют более ранние инграммы, которые необходимо сократить, чтобы его можно было высвободить из этой цепи. Таким образом, здесь необходимо идти назад. Если вы не можете добиться, чтобы человек шёл назад или делал что-нибудь в этом роде, то просто продолжайте использовать «Прямой провод». Попытайтесь устранить достаточное количество локов разрывов аффинити, реальности и общения, устраняйте их, пока человек наконец не получит в своё распоряжение достаточно единиц внимания, чтобы возвратиться в настоящее время.

Однажды я ужасно мучился с одним преклиром, пока не сказал файл-клерку выдать мне настоящее время, что он и сделал. Итак, вот о чём я вас предупреждаю: начиная с этого момента вы всегда можете попросить преклира возвратиться в настоящее время, или попросить файл-клерка выдать вам настоящее время, или сделать что-нибудь в этом роде, и обнаружить, что вы получили настоящее время. Вы дошли до того уровня, на котором этот преклир достаточно алёртен, чтобы перемещаться по траку. Понятно?

Ну хорошо. Первое, что вам необходимо сделать, прежде чем вы сможете получить сколько-нибудь значительные результаты, используя ревери, так это добиться, чтобы человек начал перемещаться по траку. Вот почему вы проверяете восприятия преклира, вот почему вы пытаетесь найти какие-нибудь приятные моменты и так далее.

Иногда бывает так, что при помощи ревери вы входите в кейс, который застрял на траке, но который высвобождается ещё до того, как вы заметите, что он застрял. У меня такое бывало. И когда я проверяю, как вёл себя этот преклир пару мгновений тому назад, и сравниваю это с тем, как он ведёт себя сейчас, я вижу, что сейчас он ведёт себя совершенно иначе... выражение лица и так далее. Вы просто вводите преклира в ревери и просите его отправиться во вчерашний вечер; преклир не отправляется из настоящего времени во вчерашний вечер, он отправляется из инграммы, в которой он застрял, во вчерашний вечер. Понимаете, вы не установили, где находится этот человек; вы просто сказали ему куда-то переместиться, и он так и сделал.

Ну хорошо. Если говорить об эффективности одитора, то дипломированный одитор, который в полной мере является мастером своего дела, но который не знает, как высвободить человека на траке, может с тем же успехом отойти от дел, поскольку, определённо, больше половины людей, с которыми ему придётся работать, застряли на траке. К тому же, проводя процессинг, он обнаруживает, что преклир, с которым он работает, время от времени застревает на траке, так что ему придётся пройти через всю эту процедуру, пытаясь высвободить его.

Так вот, хочу вас предостеречь. Никогда не оставляйте своего преклира застрявшим на траке, если он мог перемещаться по траку, когда вы начали с ним работать. Если вы начинаете работать с преклиром и обнаруживаете, что он может перемещаться по траку, не оставляйте его застрявшим на траке в конце сессии. Этого преклира можно перемещать по траку, и вы должны привести его снова в настоящее время.

Вы всегда должны проверять преклира, особенно если вы не очень хорошо его знаете, если вы не очень хорошо знаете его кейс. Спустя некоторое время вы можете стать небрежны в этом отношении, если вы хорошо знаете кейс преклира, с которым работаете, и... иначе говоря, этот человек, как правило, приходит в настоящее время и остаётся в настоящем времени, и колл-бэки не отправляют его вниз по траку. Но если вы имеете дело с новым преклиром, или с преклиром, насчёт которого у вас нет полной уверенности, или с преклиром, у которого в любом случае есть трудности с перемещением по траку, то спустя две-три минуты после того, как он придёт в настоящее время, проверьте, находится ли он всё ещё в настоящем времени.

Чтобы привести человека в настоящее время, нужно проходить с ним приятные моменты (что является частью «Стандартной процедуры»), а затем привести его в настоящее время, а затем проработать с ним по «Прямой памяти» весь процессинг, который вы проводили ему в течение последних двух часов. Добивайтесь, чтобы он вспоминал всё это, но не сообщайте ему никакой информации и не помогайте ему вспоминать, поскольку это разрушает селф-детерминизм человека; вы просто просите его вспоминать все эти вещи... и человек может вспомнить всё это. И он будет продолжать, он будет вспоминать процессинг и так далее; он находится в настоящем времени. Это блокирует колл-бэк. Но вы должны выполнить проверку. Вы должны запросить у него мгновенные ответы о возрасте: «Сколько вам лет?» [Щелчок.] «Каков ваш возраст?» [Щелчок.] «Назовите мне число». [Щелчок.] Если все три раза человек называет одно и то же число, значит, он в настоящем времени.

Хорошо, итак, вы даёте ему отмену, приводите его наверх, выводите его из всего этого, и вот он сидит перед вами, и он собирается сказать вам о том, что - ого - он вообще не знал, что когда-то он утопил котят своей бабушки, и он начинает рассказывать вам о такого рода вещах. И вы неожиданно спрашиваете: «Каков ваш возраст?» В определённом числе случаев преклир скажет: «Семь». Какой-то колл-бэк активизировался.

Что вы делаете в подобной ситуации, так это... этот человек находился в настоящем времени недостаточно стабильно; вы проходите с ним больше приятных моментов и выполняете ту процедуру, которую я описывал вам сегодня утром. Вы выполняете ту же процедуру, приводите человека в настоящее время, и он будет стабильно оставаться там.

Так вот, разумеется, если вы только что начали работать с преклиром, с которым раньше никогда на работали, и обнаруживаете, что он застрял на траке, и колл-бэки отправляют его назад в более ранние инграммы, и происходят разные вещи такого рода, то, конечно же, вполне возможно, что вы не сможете высвободить его в первой же сессии. Вам может потребоваться много сессий, чтобы высвободить его. Из того, что мне доводилось видеть, восемьдесят часов процессинга - это самый долгий период, в течение которого человек оставался застрявшим на траке; он оставался застрявшим на траке в течение восьмидесяти часов. Между прочим, этот человек перенёс без малого сто инсулиновых шоков, и он застрял в последнем из них, и одиторы просто сходили с ума, пытаясь разделаться с этим.

Между прочим, я попросил кое-кого в восточных штатах описать инсулиновые шоки и электрошоки, чтобы вы знали, что обычно говорят врачи, находясь возле пациента; это помогает разобраться во всём этом. Там очень много всякой болтовни.

Понимаете? Но когда одитор имеет дело с преклиром, застрявшим на траке, то, что его беспокоит, - это способность преклира перемещаться по траку. Так вот, когда мы рассматриваем разум, мы обнаруживаем, что существует несколько вещей, которые могут отобрать единицы внимания у «Я». Локи разрывов общения, реальности и аффинити; вторичные инграммы общения, реальности и аффинити. Эти вещи отбирают единицы внимания.

Имейте в виду, что и то и другое зависит от инграмм физической боли. Но то, что заряжает реактивный ум, а также заряжает и отделяет «Я», и отбирает у него единицы внимания, и истощает «Я», делает «Я» таким слабым, что оно не может перемещаться по собственному траку, - это не что иное, как локи разрывов общения, реальности и аффинити и вторичные инграммы аффинити, реальности и общения. Ко вторичным инграммам относятся инграммы горя и так далее... сейчас мы называем всё это вторичными инграммами... инграмма горя, различные расстройства, инграммы апатии и так далее. Все они отбирают единицы внимания у «Я» и запутывают их в клубок при помощи инграмм физической боли, и у «Я» не остаётся достаточного количества внимания; человек оказывается не в состоянии беспрепятственно перемещаться по траку. Так что всякий раз, когда вы видите, что человек застревает на траке, знайте, что то, насколько серьёзно он там застрял, не зависит от того, в насколько тяжёлой инграмме он застрял.

[Запись лекции обрывается на этом месте. К счастью, текст остальной части лекции был записан и сохранён, и он приводится далее.]

Это зависит от того, насколько сильно заряжен банк, от общего состояния банка и от того, как много единиц внимания было украдено у «Я» этими локами разрывов аффинити, общения и реальности и инграммами... под которыми, конечно же, находятся инграммы физической боли. Это то, насколько сильно заряжен банк.

Итак, допустим, вы имеете дело с человеком, который лишь слегка застревает на траке, вы говорите: «Возвращайтесь в настоящее время», и он это делает; вероятно, вы сможете работать с ним. Если человек застрял настолько основательно, что вам приходится сказать соматической ленте, чтобы она продолжала перемещаться вперёд и пришла в какой-нибудь момент, в котором человек не испытывает неудобств, и вы проходите с ним какой-нибудь приятный момент, после чего он приходит в настоящее время, и вы проводите ему «Прямой провод», значит, кейс этого преклира заряжен несколько сильнее. А если вы имеете дело с человеком, который совершенно застрял... застрял на траке столь основательно, что вам приходится использовать этот метод «“Да” или “нет”. Врач? Больница?» и так далее, вам приходится использовать эту процедуру, пробираясь по банку, инграмма за инграммой, чтобы найти самый ранний момент и так далее, значит, вы работаете с преклиром, кейс которого действительно очень сильно заряжен.

Так вот, состояние этого кейса может быть настолько серьёзным, что он будет экстериоризирован на всём траке; чувство реальности этого человека будет ничтожным. Его способность общаться с вами, не говоря уже о том, чтобы общаться с собственным прошлым, будет практически отсутствовать. То, насколько серьёзно... так вот, это новый показатель... то, насколько серьёзно человек застрял на траке, указывает на количество заряда в кейсе. Иначе говоря, чем больше в кейсе заряда, тем меньше способность «Я» перемещаться по траку.

Я нарисую картинку, которая позволит вам лучше понять это. Вот здесь, справа, нарисован прямоугольник, и мы скажем, что это стандартные банки, вот этот вертикальный прямоугольник. А вот здесь, слева, на одном уровне с верхним краем этого прямоугольника находится «Я». Хорошо. Вот это всё - область мозга; а вот здесь, внизу, мы изобразим некую беспорядочную массу, и мы назовём это реактивным умом. Итак, вот эти инграммы, вот здесь, - это просто инграммы; они спят до тех пор, пока не будут включены и на них не начнут накапливаться локи. Когда какая-нибудь из этих инграмм включается, она сначала становится активной. Инграмма не является активной до тех пор, пока она не включена... инграмма, которая не включена, не оказывает на разум никакого воздействия. Это похоже на грампластинку, которую убрали на хранение, вот и всё; эта грампластинка не начнёт издавать никакого шума до тех пор, пока вы не опустите на неё иглу.

Ну хорошо. Итак, вот здесь у нас эта кучка спящих инграмм, и человек получает свой первый лок. До этого момента нет никаких контуров... никаких контуров. В этом гипотетическом кейсе нет ни одной включённой инграммы, и в нём нет никаких контуров, поскольку ни одна инграмма ещё не была включена. Итак, теперь одна инграмма включается. Человек был уставшим, и, вероятно, в его повседневной жизни возникла какая-то ситуация, похожая на ситуацию в этой инграмме. Хорошо. Как только это происходит, эта инграмма немного рестимулируется, и этот инграммный банк становится немного больше. Теперь происходит ещё один инцидент, который рестимулирует эту инграмму, и он опять-таки напоминает её содержимое. И эта штука немного увеличивается, растёт, теперь она начинает оказывать воздействие.

И вдруг возникает вторичная инграмма аффинити, реальности или общения. Тут начинает накапливаться заряд, между «Я» и стандартными банками начинает накапливаться большой заряд. Кроме того, это указывает на наличие перекрытия ранней части трака, и начинает происходить вот что. Это заряд, противоположный заряд. Возможно, эта вторичная инграмма связана с чьей-нибудь смертью. В результате этого в банке начинает накапливаться заряд. Теперь на этой вторичной инграмме начинают накапливаться локи. Всё это начинает накапливаться не только на ранних инграммах и так далее, у нас есть вот эта вторичная инграмма... какая угодно. Допустим, это была смерть бабушки. Всё, что связано со смертью кого-то, кто старше, становится локом на этой штуке, и всякий раз, когда происходит что-то подобное, вся эта штука немного увеличивается. Здесь могут быть тысячи и тысячи таких вещей; каждый раз, когда человек читает газету и видит слово «смерть», у него появляется крохотный лок. Ну хорошо.

И вдруг, чёрт возьми, в этом кейсе появляется довольно большой заряд. Откуда он берётся? Здесь мы имеем дело не с каким-то удивительным механизмом, который получает энергию из ниоткуда; мы имеем дело с механизмом, внутри которого энергия до определённой степени сохраняется. Этот заряд должен был откуда-то появиться, и каждый раз, когда этот большой центральный заряд из инграммного банка... во вторичных инграммах аффинити, общения и реальности и так далее... каждый раз, когда эта штука заряжается, она заряжается за счёт того, что отбирает что-то у «Я». Поэтому как только у нас появляется вот это, вот здесь у нас немного убывает.

Так вот, каждый раз, когда на этой вторичной инграмме появляется новый лок, «Я» теряет ещё немного. У «Я» должно быть больше энергии, чем в этом заряженном банке, чтобы оно могло перемещаться по траку. Поэтому, если у «Я», вот здесь, постепенно становится всё меньше и меньше энергии - медленно, неуклонно на протяжении всей жизни, - то в конце концов вот этот банк становится слишком сильно заряженным по сравнению с «Я». То есть у «Я» есть пятьдесят положительных единиц, а у банка есть двести пятьдесят отрицательных единиц. Мы исходим из того, что «Я» обладает положительными единицами до того момента, когда у него появляется вторичная инграмма, и в этот момент «Я» теряет эти единицы, которые попадают вот сюда, их полярность меняется на противоположную, и они остаются там, и теперь они противостоят «Я». Иначе говоря, у «Я» крадут определённую часть «Я», чтобы с её помощью сражаться с самим «Я».

Это та же самая уловка, которую жизнь использует во всех своих механизмах, направленных против материальной вселенной, чтобы выяснить, как ей захватить небольшую частицу материальной вселенной и обратить её против самой материальной вселенной. То же самое происходит, когда к инграммам начинает примешиваться материальная вселенная. Этот механизм начинает действовать наоборот, и «Я» начинает уменьшаться, оно становится всё меньше и меньше, меньше и меньше.

И та лёгкость, с которой вы можете войти в кейс - доступность кейса, - определяется тем, сколько осталось «Я» в сравнении с тем, сколько заряда имеется в реактивном банке. Это понятно? Иначе говоря, у нас может быть человек... и это не означает, что этот человек будет каким-то самодовольным, это человек, который обладает колоссальным потенциалом выживания. Вероятно, можно было бы сказать, что вы не смогли бы убить его, даже если бы проехались по нему линкором. Это проявлялось бы по-разному.

Ну хорошо. Вы начинаете отбирать какие-то части «Я», банк начинает заряжаться. Банка очень много, и требуется довольно много энергии, чтобы зарядить его. Человек проживает всю жизнь, и у него всё же остаётся вот столько «Я». Так вот, давайте рассмотрим Мими, вот сколько «Я» у неё было с самого начала. Она получает одну вторичную инграмму и отправляется прямиком в Напу, поскольку эта инграмма отобрала все единицы, которые у неё были, и вдруг тут уже не остаётся никакого «Я». Человека тем труднее свести с ума, чем больше у него единиц внимания, или чем больше его динамика выживания, или чем более стойко он сопротивляется жизни. И это имеет отношение к генетике, это нечто врождённое; это динамика данного человека. Мощная динамика, много силы, много энергии... бог ты мой, у этого человека могут быть буквально тысячи инграмм, и он может быть весь завален самыми разными вторичными инграммами и локами, и при этом он продолжает действовать. А вот ещё кто-нибудь, какая-нибудь девушка, которая потеряла куклу, когда ей было пять лет, или кто-то столкнул этого ребёнка с трёхколёсного велосипеда, когда ему было девять лет, и вот он уже сумасшедший. Эта разница определяется лишь количеством единиц «Я», которые можно отнять у «Я», поскольку количество отнимаемых единиц не зависит от того, насколько велико «Я».

Здесь мы получаем заряженный банк, и вы никогда не найдёте ни одного психотика, банк которого не был бы очень сильно заряжен. Количество вторичных инграмм, как правило, просто огромно по сравнению с «Я»... оно не столь огромно по сравнению с «Я» среднего человеческого существа... но их количество огромно по сравнению со способностью этого человека выдержать всё это. Эти инграммы ему не по плечу, и он оказывается погребённым под ними. Таким образом, «Я» в конце концов исчезает из поля зрения. Оно на самом деле просто исчезает.

Так вот, когда вы пытаетесь добиться, чтобы человек начал двигаться по траку, ваша задача заключается не просто в том, чтобы вытащить его из нескольких холдеров. Ваша задача заключается в том, чтобы... допустим, человек находился вот здесь, внизу, и вам нужно сделать «Я» вот настолько большим, вы должны вернуть человеку достаточно единиц внимания, для этого вы уничтожаете локи и в общем и целом улучшаете состояние этого человека, проходя с ним приятные моменты и так далее, вы должны вернуть ему достаточно единиц внимания, чтобы «Я» стало достаточно сильным и было в состоянии двигаться по этому заряженному траку. Это механический аспект данного вопроса.

Проходя и стирая контурные инграммы, вы двигаетесь по цепи инграмм; проходя инграмму, из-за которой человек застрял на траке, вы проходите по цепи инграмм. Как правило, вы должны пройти по цепи инграмм и найти самую нижнюю инграмму; когда вы добрались до самой нижней инграммы на цепи, удостоверьтесь, что она действительно самая нижняя, - после того как вы сократили её, - а затем сотрите её полностью. Вы должны пройти и полностью стереть нижнюю инграмму на цепи. Вот неправильный образ действий: пройти вниз по цепи - цепи слов или чего-то в этом роде, - потом, добравшись до нижнего конца этой цепи, пройти соматику на этих словах, а затем оставить всё это. Вы должны полностью пройти нижнюю инграмму на цепи. После этого вам не нужно двигаться назад по цепи, перебирая инграмму за инграммой. Вы не сможете этого сделать: вы попадёте в неприятности, если попытаетесь сделать это, потому что когда вы переходите к следующей инграмме, находящейся выше, то, как правило, оказывается, что она связана с цепью, находящейся ещё ниже.

Будьте довольны тем, что вы добрались до нижнего конца данной цепи инграмм и полностью прошли и стёрли её нижнюю инграмму. Тот факт, что человек не находится в собственном вэйлансе и вы не можете привести его в собственный вэйланс в данный момент, не является оправданием для того, чтобы не сокращать эту инграмму. Вы в любом случае должны сократить эту инграмму... нижнюю инграмму на цепи. Когда вы начинаете двигаться по направлению к ней, вы сокращаете инграммы в достаточной степени, чтобы вы могли добраться до более ранних инграмм, но не прерывайте эту последовательность; вы двигаетесь назад по цепи, пока не доберётесь до её нижнего конца, и тогда вы сокращаете целиком инграмму, которая там находится, а не просто какую-то её часть. А затем вы удостоверяетесь в том, что это был действительно бэйсик данной цепи. Снова спросите файл-клерк, если вы работаете на основе данных, получаемых от файл-клерка, а если файл-клерк не работает, то просто попытайтесь переместить человека назад, в немного более ранний участок трака. Устраните самую нижнюю инграмму из этой цепи. Я рассказываю вам всё это просто мимоходом; это предостережение.

Всё то, о чём я говорил вам сегодня утром, самым тесным образом связано со «Стандартной процедурой». Это «Стандартная процедура». Я пытаюсь более подробно изложить для вас некоторые моменты «Стандартной процедуры», сделать всё это несколько более стандартным для вас, сделать так, чтобы это работало немного лучше.

Так вот, в течение этого часа мы довольно много говорили о локах разрывов аффинити, общения и реальности, и мы говорили о вторичных инграммах. В течение следующего часа, после того, как я столь подробно ознакомил вас со «Стандартной процедурой», я дам вам лучшее понимание того, что же представляют собой эти инграммы, и расскажу вам, так сказать, о Шкале тонов общения, и о Шкале тонов реальности, а также о Шкале тонов аффинити, о которой вы уже знаете.

Хорошо, давайте сделаем перерыв.