Весь метод «Прямой памяти» основан на следующем расчёте: аберрированный человек повторяется, поскольку, драматизируя инграмму, он не драматизирует её только один раз. Обычно он драматизирует её много раз, и поэтому наблюдается очевидное постоянство в утверждениях, исходящих от аберрированного человека.

Дранный курс лекций построен в точном соответствии со «Стандартной процедурой», которая описана в бюллетене.

Часто это ошибочно принимают за индивидуальность, и Чарльз Диккенс в полной мере использовал эту особенность при создании литературных образов. Разумеется, Диккенс создавал эти образы так: он подмечал у какого-нибудь человека, которого он встречал на лондонских улицах, ту или иную драматизацию, а потом заставлял своего литературного героя очень часто повторять эту драматизацию на протяжении всего романа. Вот вам создание образов, вот вам литература.

«Стандартная процедура», приведённая в книге, конечно же, включает в себя описание кейса. Так вот, вы уже видели на прошлой неделе, что необходимо определить уровень доступности преклира. В действительности, когда вы имеете дело с новым преклиром, следует попытаться составить описание его кейса, и, в зависимости от того, какое описание вы получите, начать работу с ним на том уровне Таблицы доступности, который соответствует тому, что вы обнаружили, составляя описание кейса, или тому, что вы обнаружите в первые несколько минут, после того как введёте преклира в ревери. Иначе говоря, эта Таблица доступности на самом деле располагается прямо над Шагом два. В любом случае вы пытаетесь сделать описание кейса. Но когда вы начинаете работать с преклиром, вы обнаруживаете, какой уровень этой Таблицы доступности соответствует его кейсу, и это указывает, какое действие вы должны предпринять вслед за этим.

Суть в том, что, если у аберрированного человека есть инграмма во включенном состоянии, он может драматизировать и драматизировать её много раз. Поэтому, если мы обнаруживаем, что мама говорит: «Я коза», можно быть уверенным, что мама, вероятно, много раз говорила: «Я коза». Шаблон аберрации родителей с некоторыми видоизменениями воспроизводится в ребёнке.

Конечно же, в первую очередь следует определить занимаемое им положение на таблице, выяснив, каково, судя по всему, его чувство реальности. Для этого следует посмотреть, какова его способность получать общение от вас и доносить до вас своё общение. Вы поразитесь, насколько легко может протекать общение между человеком, который неаберрирован, и относительно неаберрированным одитором. К примеру, человек, которому трудно понять то, что вы только что сказали, человек, который говорит... вы сказали: «Ваша мать когда-нибудь называла вас “дорогой”?» - а он переспрашивает: «Что вы только что сказали по поводу того, что моя мать объедалась курагой?» Это необязательно является признаком глухоты. Возможно, этот человек искажает все слова; он с трудом понимает шутки и всё такое. Оценка его способности общаться. Далее, оценка его способности говорить правду, и кроме того, оценка его реальности в целом. Интересно, что с помощью этих оценок, какими бы грубыми они ни были, вы можете определить положение преклира на Таблице доступности.

Таким образом, при работе по «Прямой памяти» нам нужно найти первое включение инграммы. Мы можем обнаружить инграмму, которую мама драматизировала много раз, когда наш преклир был ребёнком, но был самый первый раз. Если мы сможем найти этот самый первый раз с помощью «Прямой памяти» и полностью восстановить у преклира воспоминание о нём, чтобы преклир полностью его увидел, то мы устраним включение инграммы.

Если человек не в состоянии легко и непринуждённо общаться с вами, то вам следует поискать прерывания общения... используйте «Прямой провод», выясните, что это за прерывания. Если он не в состоянии общаться с вами, можно сказать... при условии, что его зрение, слух и так далее в полном порядке, вам следует поискать прерывания общения в его кейсе.

У «Прямой памяти» есть ещё одно полезное свойство: когда преклир в самом деле что-то вспоминает, это служит для него подтверждением достоверности того, что произошло. Это не всегда справедливо для того, что преклир подбирает на траке, находясь в ревери. Здесь не обязательно имеет место подтверждение достоверности. Преклир может пройти инграмму с соником и видео и по-прежнему не быть уверенным в том, произошло это или нет. Но если добиться, чтобы он вспомнил какой-то инцидент по «Прямой памяти», то можно быть вполне уверенным, что достоверность этого будет подтверждена для него. Он осознает реальность этого. Поэтому у «Прямой памяти» есть это достоинство: обычно она даёт большую реальность, чем прохождение собственно инграмм.

На самом деле, если инграммы человека проявились в виде физического дефекта, то можно сказать, что они в меньшей степени проявились в плане аберрации, умственной аберрации. Человек, у которого инграмма проявляется в виде какого-то физического дефекта, на самом деле оказывает сопротивление инграмме; он не подчиняется инграмме в той мере, в какой мог бы. Если бы он в полной мере подчинился инграмме, которая имеет отношение, например, к зрительному восприятию... то есть в умственном плане и так далее... с его зрением, возможно, всё было бы в порядке, но в умственном плане он был бы не в состоянии воспринимать то, что он должен воспринимать. К примеру, каждый человек, который носит очки, сопротивляется инграмме, которая говорит: «Я не вижу». А человек, нося очки, как бы говорит: «Провалиться мне на этом месте, если это так, я ещё как вижу!» Начинается борьба, и инграмма говорит: «Ты не видишь», а человек заявляет: «Я вижу, и я...» Всё выглядит довольно расплывчатым, так что он нацепляет очки на нос и говорит: «Видишь, я вижу». В течение некоторого времени у него всё идёт нормально, а потом инграмма включается несколько сильнее и говорит: «Видишь, я же сказала, что ты не видишь». И его зрение ухудшается.

Это можно назвать «прямым проводом» или «прямой линией» потому, что одитор действует примерно так же, как линейный монтёр-телефонист. Он действительно протягивает провод. Он протягивает провод между «Я» и стандартными банками. Он протягивает туда провод так, что материал оказывается извлечённым из закупоренной области и становится полностью видим.

Офтальмолог может рассказать вам всё о том, как обычно портится зрение из-за расстройств нервной системы, из-за стрессов, присущих современной жизни, из-за автомобильных гудков или чего-то ещё. Всё это чушь. В действительности происходит следующее. Инграмма, которая говорит: «Ты не видишь», в очередной раз одерживает небольшую победу, человек приобретает более толстые линзы... и в течение некоторого времени он видит нормально. А спустя некоторое время инграмма говорит: «Хмррх!» - она ухудшает зрение, и - более толстые линзы... в течение некоторого времени человек видит нормально. Вот так это и происходит.

Дианетическая «Прямая память» явным образом отличается от метода свободных ассоциаций и других подобных техник, поскольку одитор непосредственно контролирует этот процесс. Он контролирует его очень чётко. Одитор должен знать законы «Прямой памяти», поскольку они очень точны.

Вы все знаете, что зрение ухудшается по так называемой нисходящей спирали, но боюсь, расстройства нервной системы и постепенное разрушение зрительного нерва - это нечто такое, что можно найти лишь в книгах, описывающих структуру, но все они уже устарели. Любой, кто начнёт находить у себя инграммы, связанные, например, со зрением, обнаружит, что его зрение начинает улучшаться; а иногда он натыкается прямо на то, что «прерывает» его зрение, и тогда его зрение приходит в норму, бац.

Так вот, зная всё это, одитор может в точности восстанавливать именно тот материал, который способствует наличию аберрации у преклира, это тот материал, который перегружает зарядом банк. Одитор ослабляет заряд в банке и делает «Я» человека сильнее и больше.

К примеру, где-то в восточных штатах у одного очень испуганного психиатра по фамилии Тёрнер был одитор, который позволил ему попасть в инграмму и не вытащил его оттуда. В этой инграмме его левый глаз был проткнут вязальной спицей, эта инграмма была рестимулирована, и в течение нескольких дней у этого психиатра ухудшалось состояние зрительного нерва. В действительности дело дошло до того, что он практически ослеп на этот глаз, кроме того, у него появились язвочки на этом глазу. Этот глаз покрылся язвочками и стал гноиться, состояние было очень и очень тяжёлым. Этот психиатр даже не смог появляться в своём офисе, он был вынужден сидеть дома. Но начальник отдела обучения в Элизабет хотел вызволить из психиатрической больницы одного своего родственника, для этого ему требовалось содействие этого психиатра, поэтому он отправился к нему и поработал с ним около пяти часов. Он нашёл оставшуюся часть этой инграммы, устранил из неё хроническую соматику. А у этого психиатра левый глаз всегда видел очень плохо. Кроме того, этот одитор, судя по всему, вытащил кое-какие инграммы, которые имели отношение к разрывам общения. Эти инграммы просто говорили: «Не можешь видеть». Здесь мы имели дело с физиологической причиной, в силу которой он не видел... его глаз был проткнут вязальной спицей... помимо этого, у него были кое-какие инграммы, которые говорили, что он не видит.

Это похоже на метод свободных ассоциаций не больше, чем катание на коньках напоминает управление новейшим локомотивом. Суть в том, что работа памяти контролируется. Одитор действительно протягивает коммуникационную линию между «Я» преклира и его стандартным банком и восстанавливает моменты из прошлого. В результате достоверность этих моментов подтверждается для преклира, часть заряда уходит из кейса и к «Я» возвращаются единицы внимания.

Начальник отдела обучения привёл этого психиатра в настоящее время; его глаз был весь замотан бинтами, а когда он снял бинты, под ними не оказалось никаких язвочек и не было никакого гноя. Психиатр надел свои очки, но не смог ничего увидеть через эту линзу, тогда он пошёл в ванную, нагрел пластмассовую оправу, выдавил из неё линзу, снова надел очки, и теперь он видел. Его глаз был в превосходном состоянии. Вот насколько быстро всё это произошло.

Когда с помощью этой техники добираются до хронических соматик, то примерно в двадцати процентах случаев эти соматики исчезают... примерно в двадцати процентах случаев. Эта цифра совпадает с результатами подсчётов, сделанных в психоанализе.

Время от времени происходят такие вот странные вещи: бородавка или что-то ещё вдруг исчезает совершенно бесследно. У парня есть бородавка на руке или что-то в этом роде, он получает немного процессинга, а через два-три дня замечает, что бородавка исчезла. От неё не осталось и следа. Иначе говоря, порой бывает так, что причина всех трудностей очень тщательно скрыта в одной инграмме, и когда эту инграмму стирают, всё тело потрясающим образом возрождается.

Психоаналитики, работая по методу свободных ассоциаций, случайно натыкались на технику «Прямой памяти», и благодаря этому они оказывались в состоянии с лёгкостью возвращать единицы внимания к «Я». Вот почему метод свободных ассоциаций работает. И если вы хотите заниматься по этому методу с вашим преклиром в течение пяти или десяти лет - пожалуйста, но в Дианетике это можно сделать гораздо лучше за пятнадцать или двадцать минут. Если вы намереваетесь добиваться успеха, работая по «Прямому проводу», и если вы намереваетесь улучшить состояние человека с помощью «Прямого провода», то вы сможете делать это быстро, зная его законы.

Так вот, скорость, с которой может исцеляться тело, с моей точки зрения, зависит... здесь очень трудно что-либо с точностью утверждать. Мне доводилось видеть, как тело реагировало быстро, и мне доводилось видеть, как оно реагировало довольно медленно. К чему я сейчас веду, так это... мы возвращаемся к этому, возвращаемся в нужное русло... то, что подавляло зрение, то, что вызывало ухудшение зрения... человек по-прежнему пытался видеть, а инграмма и травма говорили ему: «Ты не видишь». Шла борьба между «Я», которое, так сказать, пыталось продолжать жить, и инграммой, которая говорила: «Эта часть жизни тебе недоступна», и именно эта борьба была причиной ухудшения на физиологическом уровне.

Так вот, я не выступаю против метода свободных ассоциаций. Это лучшее, что у них было. Метод свободных ассоциаций преподносится как техника. Я искал кнопку, которая здесь срабатывает. Я знал, что в методе свободных ассоциаций есть нечто такое, что внезапно вызывало облегчение и изменение состояния преклира. Располагая знанием об инграммах и рассматривая метод свободных ассоциаций, я пытался выяснить, какие здесь присутствуют факторы, благодаря которым одно стыкуется с другим, и результатом этого стала техника «Прямой памяти». Пользуясь ею, вы можете сделать всё, что только можно осуществить с помощью психоанализа и метода свободных ассоциаций, - и даже больше.

Те люди, которые просто... у «Я» уже не осталось достаточного количества единиц внимания, чтобы сказать: «Я хочу продолжать жить», - у таких людей не бывает никаких хронических соматик. Это ужасно расстраивало некоторых представителей прошлых направлений умственной терапии, поскольку они замечали, что у кого-то невроз вдруг проявлялся в виде дерматита, как они говорили. Они видели тесную связь между неврозом и дерматитом. Невроз исчезал, а дерматит вдруг появлялся. А когда эти ребята избавляли человека от дерматита, у него возникал синусит.

Я хочу показать вам, в чём отличие этой техники. Прямая память - это очень точная усовершенствованная техника, которая была разработана потому, что был сделан совершенно логичный вывод: если знать об инграммах, знать, что собой представляет основной материал, образующий аберрацию, то, несомненно, можно разработать технику «Прямой памяти», поскольку известно, что существует некая техника «Прямой памяти», которая время от времени работает. И попытки выяснить, почему она работает, привели к открытию законов «Прямой линии памяти».

Что они в действительности делают, так это в какой-то мере перемещают человека по траку и прерывают его драматизацию. И вот они прерывают одну его драматизацию, а у него начинается другая. Это весьма интересно. Иначе говоря, можно прерывать одну за другой драматизации различных инграмм, и у человека будут появляться одна за другой различные хронические соматики. Это очень-очень интересно.

Вы можете выйти в общество, вооружившись методом «Прямой памяти», и, не пользуясь больше ничем, составить себе потрясающую репутацию человека, который может разделываться с болезнями, аберрациями и всем остальным. Но по сравнению с реальным устранением инграмм это выглядит очень бледно.

Так вот, хроническая соматика - очки на носу и так далее - не укажет вам на то главное, что вы пытаетесь найти. Поэтому вы не выискиваете специально такие вещи. Вы можете немного поработать с этим по «Прямому проводу», но это не то, что вы на самом деле ищете. Трудно будет справиться с той инграммой, с которой преклир не борется. Она будет затрагивать сферу мысли, и она не будет проявляться на физиологическом уровне. Однако даже к таким вещам, как очки на носу или не очень хороший слух или что-то в этом роде, вы должны относиться настороженно. Но ещё больше вас должно насторожить то обстоятельство, что человек постоянно путает слова... давайте вернёмся к сфере общения... он постоянно слышит слова неправильно, постоянно видит вещи неправильно.

Однако, зная одно лишь это, вы сможете получать результаты. И, будучи в состоянии получать эти результаты... причём они не будут какими-то незначительными. Порой они будут очень впечатляющими. Иногда вы сможете добиться прекращения сенной лихорадки, поработав с кем-то пятнадцать минут. Один врач в Нью-Йорке выключал болезнь Паркинсона в среднем у трёх из пяти больных.

Давайте рассмотрим человека, который входит в комнату, находится в ней секунду-другую, а потом вдруг резко оборачивается в полной уверенности, что он видел кого-то на стуле. В том что касается зрительного восприятия, это кейс типа «карета подана - пожалуйте в дурдом». Это говорит нам вот о чём: «Вам постоянно что-то мерещится» - и так далее. К примеру, человек, который думает, что кто-то только что подошёл к нему сзади, испытывает трудности как с общением, так и с реальностью. Иначе говоря, если у человека есть такие трудности, то есть не те трудности, которые проявляются на физиологическом уровне, то в первую очередь именно такому человеку вы будете проводить «Прямой провод» в отношении общения. Так вот, общение - это очень интересный предмет.

Иначе говоря, если бы у нас не было ничего, кроме «Прямой памяти», мы бы уже располагали огромными богатствами в плане средств и возможностей для терапии. Я не хочу, чтобы вы это недооценивали. Вот единственная причина, по которой я сейчас делаю на этом акцент: вы не должны недооценивать это как один из инструментов терапии. Ведь у вас будет много пациентов, которых вы не захотите вводить в ревери, проводить им много процессинга и так далее. Будет много случаев, когда кто-то рядом с вами чувствует себя неуютно, а вы как-то не видите нужды вводить его в ревери, отправлять вниз по траку и проходить с ним то и это. Вы хотите просто потратить пять-десять минут и подбодрить его. Вы это можете. С помощью «Прямой памяти».

Таким образом, когда вы начинаете обследование на предмет доступности, вы в первую очередь должны рассмотреть эту ситуацию с общением и всё остальное: общий уровень аффинити этого человека к людям и его чувство реальности. Кроме того, вы, вероятно, проверите этого человека, введя его в ревери. Вы обнаружите достаточно много преклиров, которые находятся просто в превосходном состоянии, чтобы проходить инциденты, так что преклира на самом деле следует ввести в ревери и проверить. И тогда вам не придётся ломать голову, имея дело с некоторыми из таких преклиров. Тогда вы будете знать, в каком состоянии находится преклир, но пока вы не введёте человека в ревери, вы не сможете с точностью выяснить это. Самое лучшее, что вы можете сделать, чтобы поставить диагноз, - это попытаться пройти вниз по траку.

Вполне обычным делом будет выключение острых соматик. С помощью «Прямой памяти» вы можете выключить небольшие временные соматики практически у кого угодно. Острая соматика - это такая, которая возникла как раз в этот день или что-то вроде этого. То есть, скажем, сегодня утром Бесси проснулась с головной болью. Обычно у неё не бывает головных болей. И одитор говорит то-то и то-то - просто «Прямая память» - и: «Вспомните то и сё» - и так далее, и вдруг головная боль исчезает. Так вот, это потому, что это острая соматика, очень непостоянная, временная. А в 20 - 25 процентах случаев эта техника справляется с хроническими соматиками, которые преследуют человека годами. Иначе говоря, вот кто-то с ужасной мигренью. Используйте «Прямую память» - и вы сможете выключить эту мигрень примерно в 20 процентах случаев. Но с 80 процентами вы не сможете справиться. Поэтому, когда дело касается острых соматик, «Прямая память» имеет потрясающую ценность. А когда дело касается хронических соматик, её ценность очень ограниченна.

Давайте отправим его во вчерашний день, вот он сидит там за столом и ест бифштекс, который, как он сказал, он ел вчера, и... вот только вдруг выясняется, что там нет никакого бифштекса, и там нет никакого стола, и бифштекс он ел на прошлой неделе. И вы говорите: «Что ж, давайте вернёмся в то время, когда вы были ребёнком». И вот он действительно ребёнок, но вот вам пожалуйста, он распластался по потолку и смотрит на этого ребёнка, который находится там, внизу, и говорит, что, как он предполагает, это ребёнок, но он этого не знает. А затем вы отправляете его в то время, когда его дедушка испустил последний вздох, и мы обнаруживаем незначительное движение груди, но он говорит, что это всё равно никогда его сильно не беспокоило. Короче говоря, когда мы изучаем поведение этого преклира на траке, мы получаем очень и очень ценные данные.

Так вот, «Прямая память» подтверждает достоверность материала. Она работает не так, как надо, в том случае, если в пренатальном банке и раннем детстве - один набор действующих лиц, а в более позднем периоде - другой. Смена действующих лиц в раннем периоде жизни человека, конечно же, выводит всё это за пределы видимости, поскольку новые люди, с которыми теперь живёт этот человек, разумеется, не драматизируют инграммы, которые заложены в его банке. И поэтому вы получаете очень странный, избирательный шаблон рестимуляции. И с таким кейсом не так легко работать, однако «Прямая память» всё же применима к такому кейсу, всё же применима, просто это немного труднее.

К примеру, у человека, который вообще не может перемещаться по траку, было отнято столько единиц внимания, что «Я» оказывается не в состоянии вытащить себя в настоящее время. Так вот, как правило, «Я» может вытащить себя из некоторых очень тяжёлых инграмм и привести себя в настоящее время. Порой этот механизм разума просто не в состоянии справиться с этим самостоятельно, и одитор просто говорит: «Возвращайтесь в настоящее время», и человек возвращается в настоящее время; возможно, он находился внизу трака в течение какого-то времени. Существует такое явление, однако оно не является распространённым. Обычно если человек застрял на траке, вам придётся задействовать несколько механизмов, чтобы высвободить его оттуда.

Вы забираетесь в детство, начинаете добиваться, чтобы человек вспоминал различные вещи из своего детства, и пытаетесь ввести его в драматизацию чьей-нибудь драматизации. Вы просите его пойти в первый момент, когда это произошло, и обнаруживаете, что по-прежнему находитесь в детстве. Вы продолжаете в том же духе, и, возможно, ваш преклир не знал... И это не что-то необычное; довольно часто бывает, что у кого-то другие родители, что он вырос в семье приёмных родителей и не знает об этом. Люди стесняются говорить детям: «Я не твой настоящий папа». Они вроде как позволяют ребёнку жить, как он жил. Что ж, одитор обнаруживает это достаточно быстро.

А сейчас позвольте мне очень быстро и кратко рассказать вам, как высвободить человека, застрявшего на траке, чтобы он мог по нему перемещаться. Нам придётся рассмотреть это, поскольку когда вы просите человека закрыть глаза и переместиться куда-нибудь во времени, а он никуда не перемещается, то здесь не в порядке два момента. Не один из двух моментов не в порядке; вы сразу же понимаете, что здесь есть два момента, которые не в порядке. У «Я» - у его «Я» - довольно мало единиц внимания, довольно мало, иначе он вообще не застрял бы на траке. Возможно, в жизни этот человек обладает огромной мощью. Но если он обладает огромной мощью, располагая лишь несколькими доступными ему единицами внимания вместо тех, которые должны быть ему доступны, то, соответственно, как только вы добьётесь, чтобы дело у него пошло, его мощь станет просто невероятной. Это факт. Всего лишь такой простой момент, всего лишь такое простое механическое действие, как высвобождение его на траке, вероятно, повысит его КИ на десять, пятнадцать, двадцать пунктов, просто бац. Нам придётся провести кое-какие психометрические тесты, чтобы выяснить, насколько возрастает КИ в среднем, но очень интересно, как это происходит.

Если имеет место нечто подобное («Прямая память» не приносит человеку особой пользы; всякий раз, когда вы с преклиром в ревери добираетесь до ранней драматизации и пытаетесь соскользнуть в пренатальный банк, проходя эту драматизацию, вы просто ничего не добиваетесь, и так происходит постоянно), вы должны заподозрить, что действующие лица, присутствовавшие в пренатальной области, после рождения сменились. Очень редко бывает, что мать оказывается убитой до того, как родит, так что... но смерть при родах - это не такая уж и редкость. Сейчас это случается всё реже и реже. Работая с людьми помоложе, вы будете сталкиваться с этим не так часто, как при работе с более пожилыми.

К примеру, человек говорит вам: «Я застрял в настоящем времени». Конечно, он застрял в «настоящем времени». Настоящее время соответствовало возрасту пятнадцать лет в течение чертовски долгого периода времени. Настоящее время... вот только это не настоящее время. Он говорит: «Ну, я застрял, и я в настоящем времени».

Так вот, когда вы используете «Прямую память», вы ищете вполне определённые вещи. Преклир... все неоптимальные мысли, которые есть у преклира по поводу него самого, по поводу общества, будущего, детей, человечества, берут своё начало в инграммах... неоптимальные, невыживательные мысли.

Так вот, существует три или четыре способа освободить его. Вам необходимо освободить его, чтобы куда-нибудь его отправить. И я бы сказал, что большинство одиторов по книге увязают прямо в этот момент. Они находят человека, который не перемещается по траку времени, и... когда они читают книгу впервые... и они говорят: «Что ж, понимаете, тут ничего не может произойти. Эта книга - просто вздор, поскольку на самом деле никто не может перемещаться по траку. Понимаете, я не могу перемещаться по траку, и Бетси Энн не может». И одна из трудностей, одна из наибольших трудностей, с которыми одитору придётся столкнуться, если говорить о преклирах, - это преклир, который не перемещается по траку. Вы начинаете работать с некоторыми из таких преклиров, и, бог ты мой, они действительно зафиксированы на траке. И порой бывает так, что вы высвобождаете преклира из одного места, а он застревает в другом, и вы словно играете в бильярд этим преклиром - из одной инграммы в другую и так далее, и вы всё равно не можете добиться, чтобы он с лёгкостью перемещался по траку. Так вот, вы столкнётесь с такими людьми, а мы здесь стремимся не к тому, чтобы обучить вас работать с лёгкими кейсами. Вы можете прочитать книгу и узнать, как нужно работать с лёгкими кейсами. Кейс, застрявший на траке, - это почти что обычное дело.

К примеру, парень говорит: «Я... я... я просто откуда-то знаю, что я обречён. У меня не хватает духу. Изо дня в день у меня просто не хватает духу смотреть в лицо жизни. Я никогда не знаю, что случится дальше» - и так далее. В этот момент одитору нужно узнать, чья это драматизация. И он старается не быть настолько прямолинейным, чтобы преклир пришёл к выводу, будто всё, что он думает, - плохо. Ведь обзор данных по преклирам весьма чётко показывает, что вот здесь, наверху, 99 процентов того, что они думают и говорят, берёт своё начало не в инграммах. Однако неоптимальные, назойливые мысли, эмоциональные ассоциации и так далее - вот они-то берут начало в инграммах. И вы стремитесь отловить все эти вещи и связать их с кем-то другим. Или же вы стремитесь отловить идентности и связать их с кем-то другим.

Кроме того, когда вы проводите процессинг такому человеку... кто-то другой - мы не будем говорить, что вы когда-нибудь позволили бы человеку застрять на траке, не вытащив его оттуда, - но может случиться так, что какой-нибудь другой одитор придёт и поработает с ним, и тот застрянет на траке, и перед вами вновь встанет та же проблема. Это та же самая проблема: человек застрял на траке.

К примеру, вот этот парень считает себя злобным и весьма порочным и не любит себя за это. Вы пытаетесь выяснить, в какой вэйланс он был загнан против своей воли. Кто тот человек, которым он, по его мнению, является?

Итак, вы проводите первые проверки и обнаруживаете, что этот человек застрял на траке; или же вы начинаете работать с преклиром, которого уже одитировали в течение некоторого времени, и обнаруживаете, что он застрял на траке... это то же самое. Так вот, нам нужно знать, как высвободить преклира.

Мне сразу же вспоминается один кейс с язвой. Этот малый считал себя заносчивым, властным, довольно-таки злобным... у него была сильная язва и расстройства желудка. И с помощью «Прямой памяти»... между прочим, я проверял этот кейс много месяцев спустя... с помощью «Прямой памяти» в течение получаса мы нашли драматизацию его отца по поводу расстройства желудка. На самом деле боль... реальная дыра в желудке... представляла собой какую-то травму, которую нанесли преклиру. Мы не трудились вступать с этим в контакт. Мы просто занялись тем фактом, что это была драматизация папы. Папа постоянно беспокоился по поводу своего желудка. Мы вступили в контакт с этим, затем - с конкретным моментом, когда папа беспокоился по поводу своего желудка, а затем - с самым ранним моментом, с каким только было возможно, когда папа беспокоился по поводу желудка, и в этой вот последовательности, раз, два, три... и нету язвы. И много месяцев спустя у него по-прежнему не было язвы. Он распознал ту часть вэйланса, в которую он был насильно загнан, и, распознав, тут же вышел из неё. Просто различение - и этого оказалось достаточно. Так что вы видите, какой мощью обладает просто «Прямая память».

Для этого существует конкретная, вполне определённая процедура. Она выполняется вот так: раз-два-три-четыре. Вы не сидите в отчаянии, и не бродите туда-сюда, и не напрягаете до смерти своё воображение, поскольку всё это ужасно просто. Первое действие, которое нужно предпринять, заключается всего лишь вот в чём: просто скажите такому человеку возвратиться в настоящее время. Это первое, что вы делаете. Если он не перемещается... а девяносто восемь процентов преклиров не переместятся по траку, но помните, что два процента переместятся! Мы не должны упускать из виду этих людей. Если так вам не удаётся ничего добиться, вы говорите... вслед за этим вы говорите: «Давайте перейдём к какому-нибудь приятному моменту», и пытаетесь помочь человеку переместиться в приятный момент. Вас не интересует, где именно на траке застрял этот человек. Даже если бы вы это знали, это всё равно ничем не помогло бы вам на этом раннем этапе работы с кейсом, поскольку обычно оказывается, что он застрял в позднем периоде жизни. Итак, для выполнения этого шага нам незачем знать, где он застрял, или какая фраза удерживает его или что-либо ещё. Нам незачем беспокоиться об этом. Всё что мы делаем, так это говорим человеку (он находится в ревери)... мы просто говорим этому человеку переместиться в какой-нибудь приятный момент... предпочтительно, чтобы он нашёл момент удовольствия и триумфа. Момент, когда он побил сына миссис Свинтус; или же, если преклир женщина, - когда ей вручили приз за лучший фартук, сшитый на уроках домоводства; или когда ему вручили... когда этому парню (возможно, он писатель)... когда ему вручили его первый чек; когда... что угодно, что, возможно, произошло.

Кстати говоря, с этим человеком позднее работали в ревери, и в ревери этот материал не всплывал снова. Время от время он натыкался на переключатель вэйлансов, который забрасывал его в вэйланс папы, и тогда у него появлялись все папины привычки и всё остальное, но ни язва, ни расстройство желудка к нему больше не возвращались. Они принадлежали папе и не принадлежали самому этому человеку.

Между прочим, очень интересно отправлять людей... вот насколько стандартны эти моменты удовольствия. Вы можете практически поставить себя в положение провидца. Вы говорите: «Что ж, давайте отправимся в момент, когда вам дали этого щенка». А человек поднимает на вас глаза и: «Как вы об этом узнали?» - и так далее. Что ж, это настолько... это очевидно, совершенно очевидно. У всех в жизни происходили более или менее схожие события. К примеру, я ни разу не встречал человека, у которого не было ни единого момента триумфа в школе. Я встретил лишь нескольких мужчин, которые в детстве хотя бы раз не вышли победителями из драки. Если... между прочим, я использую это для постановки диагноза... если этот парень никогда не выходил победителем из драки, ой-ой-ой-ой-ой, он в плохой форме. Одно просто неизбежно следует из другого. Вы смотрите на этого парня, вы проводите его по оставшейся части трака и обнаруживаете, что он обычно экстериоризирован и он в довольно плохой форме. Ведь у мальчиков есть одна особенность: они имеют обыкновение драться. И просто по закону больших чисел рано или поздно должен был бы появится какой-нибудь другой мальчик, с которым этот смог бы справиться. Если этого так и не произошло, это говорит о многом. Это говорит о том, что мама, вероятно, доминировала, или что папа доминировал, или что этот мальчик был очень болен в детстве, а значит, очень велика вероятность, что у него есть множество инграмм с защитниками, а это сразу же указывает на наличие очень серьёзного пренатального банка и так далее. Но любой энергичный, полный жизни мальчик хотя бы раз вышел победителем из драки. Так что вы отправляете человека назад в эту драку и позволяете ему вновь побить того пацана.

Таким образом, «Прямая память» возвращает человеку индивидуальность, отделяя от него все неоптимальные характеристики окружающих его людей. Различение... аналитический ум проводит различия. Если вы можете добиться, чтобы человек вспомнил какие-то вещи о людях, окружавших его в течение всей жизни, произойдёт различение. Инграммы построены на основе мышления тождествами: А=А=А=А. Кто-то сказал: «У меня болит живот», так что у преклира болит живот. Это командная соматика. Если вы можете просто добиться, чтобы он вспомнил, у кого болел живот, на том дело и кончится.

Так вот, если вы можете добраться до какого-нибудь приятного момента, что бы это ни было, то вы, вероятно, сможете высвободить этого человека на траке. Ведь вот что здесь происходит: одна из функций разума заключается в том, чтобы находить удовольствие для организма, а когда разум начинает находить удовольствие для организма, он, как правило, уходит от боли. Поэтому единицы внимания могут высвободиться из этой инграммы, в которой они застряли на траке, и вы приведёте достаточное количество единиц внимания в момент удовольствия, так что затем вы сможете свободно перемещать этого человека по траку и привести его в настоящее время. И между прочим, это всегда следует делать. Вы приводите человека... если вы приводите человека в какой-нибудь приятный момент и затем добиваетесь, чтобы он почувствовал себя в нём достаточно уверенно, и в какой-то мере вытаскиваете его из болезненного инцидента, то затем вы сможете сделать именно это: вы сможете привести его в настоящее время. И в этот момент вы должны это сделать. Приведите его в настоящее время и добейтесь, чтобы он стабильно находился там. Ну хорошо, это один из приёмов.

К примеру, вы ищете контуры и находите кого-то... О, «Прямая память» - совершенно бесценный инструмент для нахождения контуров. Вы пытаетесь разобраться с контурами и спрашиваете:

Так вот, вы понимаете, что человек, застрявший на траке, использует в качестве настоящего времени тот момент, в котором он застрял. Так что вы можете попытаться привести его в какой-нибудь приятный момент. Если вы не сможете сделать это таким способом и не сможете добиться, чтобы он начал перемещаться по траку, тогда вы переходите к следующему шагу. Вам на самом деле нужно составить список всех этих шагов, поскольку они нигде не изложены в письменном виде.

• Так, а кто в вашей семье говорил: «Контролируй себя»?

Следующий шаг заключается в том, что вы пытаетесь вытащить человека оттуда при помощи «Прямого провода». Поработайте с ним, используя «Прямую память». О, вы можете переключаться с одного на другое: попытавшись привести человека в приятный момент, вы можете переключиться на работу с «Прямой памятью», а затем снова переключиться на приятный момент и снова перейти к «Прямой памяти», при этом вы не делаете ничего слишком мудрёного, ведь этот человек застрял на траке. Это не имеет значения, понимаете? Этот человек... если вы добьётесь, чтобы он начал перемещаться на траке, вы сможете привести его в настоящее время. Так что, если человек застрял на траке, вы можете чередовать эти два метода таким вот образом. Не выводя его из ревери, не давая ему отмены, не делая ничего такого, вы можете задействовать «Прямую память», затем - ревери и снова «Прямую память». Вы всегда можете это сделать. Не имеет значения, сколько раз вы переключаетесь с одного на другое.

И парень бодро отвечает:

Вы говорите: «Давайте отправимся в этот момент», а человек никуда не перемещается; так что вы говорите: «Что ж, давайте вспомним что-нибудь». А затем: «Давайте сделаем это». А потом: «Давайте вспомним то». И вы просто пытаетесь добиться, чтобы он вспоминал различные моменты, различные локи (разрывы общения, аффинити, реальности - такого рода вещи), просто переключаетесь туда-сюда - «Прямая память», ревери, «Прямая память», - пытаясь добиться, чтобы он прошёл что-то ещё... работая с «Прямой памятью», вы как бы ставите человека на ходули или что-то в этом роде. Это является для него своего рода толчком. Вы, вероятно, можете устранить лок, а потом дать человеку небольшой толчок, и тем самым вы как бы вытаскиваете его в настоящее время. Итак, это тот шаг, который вы здесь используете. Здесь вы сочетаете попытки найти приятные моменты и использование «Прямого провода», с помощью которого вы направляете человека к этим локам разрывов аффинити, реальности и общения. Вы чередуете одно с другим, и, как правило, вам удаётся высвободить достаточно единиц внимания оттуда, где они застряли, чтобы привести их в настоящее время.

• Я. Я сам постоянно это говорю.

Хорошо, если это не помогает, у нас есть следующая процедура, и она очень проста. Глаза человека закрыты, вы говорите... между прочим, позвольте мне вас сразу кое о чём предупредить: не нужно давать этому человеку множество холдеров, чтобы он их повторял. Это не тот способ, при помощи которого вы приводите в порядок его трак. Так вы добьётесь лишь того, что его ещё сильнее заклинит на траке! Не нужно давать ему одни лишь холдеры в произвольном порядке, чтобы он их повторял. Это ужасно, поскольку человек говорит... вы говорите: «Что ж, посмотрим. Как, по вашему мнению, звучала бы фраза-холдер?»

Вы говорите:

Возможно, этот парень только что прочитал книгу, и он говорит: «Ну, “оставайся здесь”».

• Ну хорошо. Но кто-то ещё мог...

Так что вы говорите: «Хорошо, давайте пройдём это».

«Оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь».

Авы:

«Там не может ничего быть. Что ж, а как насчёт “не двигайся”?»

• Ну так кто же...

«Не двигайся, не двигайся, не двигайся, не двигайся».

Конечно, если вы будете продолжать в том же духе и просто задавать ему один и тот же вопрос снова и снова, может быть, он и выудит ответ несколько дней спустя, но он, вероятно, разозлится на вас, поскольку вы ему противоречите, а вам нужно оставаться в аффинити с ним, понимаете, поддерживать согласие. Так что давайте спросим:

Инграмма номер два, инграмма номер три, инграмма номер четыре, инграмма номер пять... теперь он у вас застрял в восьми местах на траке. Возможно, он застрял в нескольких местах на траке ещё до того, как вы начали с ним работать, но вам нужно высвободить его из основного места на траке, в котором он застрял, а если вы будете использовать технику репитера, он у вас застрянет в гораздо большем количестве мест. Так что просто оставьте технику репитера в покое.

• Ну, а кто сильнее других держал себя под контролем из тех, кто вас окружал, когда вы были ребёнком?

Но вы можете сделать вот что. Довольно часто бывает так, что у человека, застрявшего на траке и так далее, файл-клерк находится в очень хорошем состоянии. Файл-клерк находится в хорошем состоянии; возможно, вам даже удастся заставить работать соматическую ленту. Итак, вы просто пытаетесь переместить соматическую ленту через инграмму, в которой он застрял, и привести её вверх, к тому моменту, когда человек был здоров, и привести его в настоящее время. Вы просто говорите соматической ленте пройти оставшийся путь до инграммы и отправиться в то время, когда человек выздоровел, а затем прийти в настоящее время. Это срабатывает довольно часто.

И иногда вы получите такой ответ:

Конечно, при использовании почти любого из этих методов вы можете оказаться в инграмме, в которой присутствует колл-бэк, и это очень обескураживает. Вы приводите человека в настоящее время, а потом эта инграмма говорит: «Иди сюда», понимаете? Вслед за этим вы запрашиваете у человека мгновенный ответ о возрасте и обнаруживаете, что он опять находится там же, где и был. Вы имеете дело с колл-бэком.

• О, это была мама!

И особенно обратите внимание на эту небольшую технику, о которой я сейчас упомянул просто мимоходом. Вы не должны упускать это из виду: вы говорите соматической ленте пройти через инграмму и проходите соматики в инграмме. На самом деле вы можете сказать соматической ленте почти любого человека отправиться назад в рождение и пройти через рождение... не рестимулируя рождение слишком уж сильно.

Соматическая лента работает великолепно. Вы поразитесь, с какой лёгкостью работает соматическая лента. Ведь вы сотрудничаете с файл-клерком, а файл-клерк сотрудничает с вами, и вы отдаёте приказы соматической ленте. Отдавая приказы соматической ленте, вы можете перемещать её по всему траку. Вы можете сказать соматической ленте, чтобы она отправилась в двадцать первое августа 1943 года в два часа дня. Просто скажите ей сделать это. И не спрашивайте потом: «Вы там? Не могли бы вы... я хочу сказать, как вы думаете, она уже переместилась туда? Откуда... откуда вы знаете, что она там?» Не делайте этого. Просто скажите, бум: «Это двадцать первое августа, два часа дня. А теперь, когда я сосчитаю от одного до пяти, у вас в уме возникнет видеорикол. Один, два, три, четыре, пять». [Щелчок.] И преклир будет там. Это интересно, что один человек может перемещать другого по всей временной оси, если он когда-нибудь думал об этом таким образом, особенно если он позанимался некоторое время Дианетикой. Но то, как работает этот механизм, та точность, с которой он работает, - это восхитительно.

Однако если соматическая лента не перемещается, значит, человек застрял действительно крепко. Если вы скажете соматической ленте пройти через остальную часть инграммы и прийти в тот момент, когда он выздоровел... порой вы можете сделать это, если вы не объяснили преклиру всего этого, вы можете сделать это, просто сказав ему: «Вы переместитесь». И он перемещается вверх, в тот момент, когда он выздоровел. Вы должны знать об этой технике.

Есть кое-какая дополнительная информация на эту тему. Когда человек у вас попадает в какую-нибудь детскую болезнь, и вы не знаете, что, чёрт возьми, с этим делать, и у вас нет времени, чтобы возиться с этим, и вы вообще не хотели, чтобы он туда попадал, то часто бывает достаточно привести его в тот момент, когда он полностью выздоровел после этой болезни, две или три недели после того, как он заболел, и добиться, чтобы он стабильно закрепился в этом моменте. Это позволит вывести из рестимуляции болезнь, которую вы только что зацепили, и вы сможете вывести его из этого момента и привести в настоящее время.

Допустим, человек отвечает:

В противном случае может возникнуть ситуация, подобная той, что была в Коннектикуте, где один парень купил эту книгу, пришёл домой и сказал: «Интересно, работает ли эта штука». Он сказал: «Дорогая, ляг на диван», его жена легла на диван. И он сказал: «Что ж, давай вернёмся в тот момент, когда ты была очень больна», она так и сделала, она отправилась в тот момент, когда у неё была корь. И бог ты мой, она вспомнила всё, что с этим было связано, она посмотрела на комнату и так далее. Он сказал: «Как интересно» - и привёл её в настоящее время, а на следующее утро у неё была корь. Вот только у этой женщины не было проблем с дыхательными путями; она просто вся покрылась сыпью.

• О, я не помню конкретный момент, но я точно знаю, что она это говорила.

Так что муж отвёл её к врачу и спросил его: «Что это такое?»

И врач сказал: «Что ж, очевидно, это корь, но с горлом и носом всё в порядке». Так что они ломали над этим головы, они провели большую конференцию и консилиум и занялись этим случаем так эффективно и так быстро, что инграмма, конечно же, вышла из рестимуляции ещё до того, как они успели что-нибудь с этим сделать. А потом они уже ничего не могли с этим сделать, поскольку корь прошла. Но я просто даю вам некоторое представление о том, что может произойти.

Итак, что вы делаете в подобном случае, - если вы сталкиваетесь с корью или чем-то в этом роде, - так это приводите человека... порой вы можете перемещать его по часу или по дню к тому моменту, когда он выздоровел. Вы приводите человека в момент, когда он выздоровел, а затем тщательно проходите этот момент, вы добиваетесь, чтобы он действительно закрепился в нём, затем направляете его в какой-нибудь более поздний приятный момент, проводите его по этому случаю и приводите его в настоящее время, и это не вызовет никаких негативных последствий. Но это в точности соответствует четвёртому методу высвобождения человека на траке времени, о котором я вам сейчас расскажу.

Ну хорошо, вот мы делаем всё это, а этот человек, замечательным образом застрявший на траке, так и не может сдвинуться с места. Это неподходящий момент, чтобы предлагать ему пойти и пустить себе пулю в лоб. В этом случае вы действительно серьёзно берётесь за дело. Так вот, забавно то, что у многих преклиров, застрявших на траке, есть... прямо в том моменте, где они застряли... у них есть видео и немного соника. Реальный соник порой находится именно в том месте, где застрял преклир. Так вот, вы начинаете гонять преклира по всему траку, рестимулируете то да сё, пичкаете его множеством холдеров и так далее, даёте ему фразы для «Метода репитера» или что-то в этом роде и основательно взбудораживаете весь кейс... эта штука исчезнет из поля зрения. Но порой, когда человек застрял в одной-единственной инграмме, у него есть соник там, где находится холдер. Так что вы просто просите его слушать и выясняете, слышит ли он что-нибудь. Просто.

И вы просите человека посмотреть: «Вы что-нибудь видите?» Человек пытается увидеть что-нибудь в течение некоторого времени, вы направляете на это его внимание, и он, вероятно, выдаст вам какую-нибудь фразу. И если он выдаст вам эту маленькую фразу «оставайся здесь» или какую-то ещё, или «я сейчас вернусь», - хорошо. Проходите это! Очень часто это позволяет снять напряжение в достаточной мере, чтобы переместить преклира из этого места.

Теперь вы выстроили эту картину.

Между прочим, я на самом деле думаю, что большинство людей... просто дам вам усреднённую оценку того, насколько часто вы будете использовать тот или иной метод... я высвободил на траке, по-моему, всего лишь человек пять, благодаря тому, что попросил их слушать. Но все они высвободились очень быстро. Остальные ничего не слышали, ничего не видели и так далее, была одна пустота. Но вы видите, что этот метод обладает некоторой эффективностью.

• И где это было? На кухне, в гостиной или...

Так вот, если у человека появляется незначительное видео там, где находится эта штука, хорошо. Возможно, ему удастся опознать место, и порой, когда человек всего лишь опознаёт место, он возвращает себе достаточно единиц внимания и достаточно хорошо вспоминает всё это, так что он сразу же перемещается из этого места.

Так вот, сейчас я просто описываю вам, насколько сильно человек может застревать на траке. И я привожу вам всё более и более сильные средства, позволяющие высвободить человека на траке.

Вы выстроили эту картину вот настолько подробно и неожиданно спрашиваете:

И вот человек внезапно осознаёт, где он находится; приведите его в настоящее время. У него появился кое-какой соник на этой штуке, вы попросили его повторить эту фразу раз-другой, затем вы говорите: «Возвращайтесь в настоящее время». И он сразу же высвобождается на траке.

• Так, а что именно она говорила?

Позвольте мне предупредить вас кое о чём в связи со всем этим. Никогда не пытайтесь проходить целую кучу инграмм физической боли с человеком, который застрял на траке. Если человек не перемещается по траку, не пытайтесь найти ещё одну инграмму; у вас уже есть инграмма прямо тут.

Так вот, иногда... минуту назад я упомянул о работе файл-клерка. Вы увидите, что у человека, который основательно застрял на траке, файл-клерк работает хорошо, в этом случае мы используем мгновенный ответ о возрасте. Вы можете запросить мгновенный ответ о возрасте тремя способами. У большинства людей, которые застряли на траке, есть встроенный контур, который выдаёт их возраст. Этот контур очень часто обнаруживается сразу же после какого-нибудь дня рождения, и после этого человек будет постоянно называть свой прежний возраст, тогда как файл-клерк никогда так не делает. К примеру, если человек постоянно указывает на своих чеках «1949», тогда как уже две недели идёт 1950 год, значит, он застрял на траке времени. У него есть контур даб-ина, и этот контур выдаёт ему дату вместо файл-клерка. Люди, которые очень легко перемещаются на траке, не допускают эту ошибку. Итак, мы запрашиваем у человека мгновенный ответ. [Щелчок.]

Вы продолжаете и немножко беседуете о чём-то ещё, и внезапно парень оказывается в состоянии пробиться через эту задержку... эта мысль пробивалась очень и очень долго... внезапно он говорит: «О, она говорила: “Терпеть не могу людей, которые не могут контролировать себя”. Да, точно». Что ж, вот источник контура. На самом деле вы лишили силы этот контур в разуме человека - просто добившись, чтобы он это вспомнил.

Вот как вы задаёте мгновенный вопрос о возрасте: «Сколько вам лет?» [Щелчок.] И человек отвечает: «Двадцать девять». Что ж, возможно, это его настоящий возраст. И вы спрашиваете: «Каков ваш возраст?» [Щелчок.] вот, этот контур... понимаете, демонские контуры довольно глупы, и данный контур, вероятно, приучен реагировать на фразу «Сколько вам лет?». Хорошо, так что вы спрашиваете: «Каков ваш возраст?» [Щелчок.] Что ж, в данном случае демонский контур не может сработать; этот контур, связанный с возрастом, не реагирует на «Каков ваш возраст?». Бум, в поле зрения возникает возраст человека, соответствующий тому моменту, в котором он застрял на траке, и он отвечает: «Два».

Да?

Разумеется, вслед за этим вы спрашиваете: «Два чего?» И человек отвечает: два месяца, дня - что бы то ни было.

Женский голос: Возможно ли, чтобы кто-то установил контур «контролируй себя», подавая пример, без слов?

Но вы проводите эту проверку, состоящую из трёх шагов: «Сколько вам лет?» [Щелчок.] «Каков ваш возраст?» [Щелчок.]«Назовите мне число» [Щелчок.] Вот эти три вопроса вы и задаёте. Если вы получаете, к примеру, «двадцать девять, двадцать девять, двадцать девять» в качестве быстро следующих друг за другом мгновенных ответов, значит, этот человек в настоящем времени; вне всяких сомнений. Как правило, вы, конечно же, получаете «двадцать девять, шестнадцать». Однако если у этого человека уже есть какой-то замысловатый контур, который корректирует эти данные, чтобы никто не узнал, сколько ему лет, то вы получаете «двадцать девять, двадцать девять», а потом: «Назовите мне число» - «Два. То есть... почему я назвал вам число “два”?»

Нет, я бы этого не сказал... какой-то серьёзный контур так не установишь. Для установки полноценного, серьёзного контура требуется пример и слова. Для этого требуется всё, что там есть. Может существовать подобный лок, и он может оказывать некоторое воздействие. Но вы обнаружите, что для установки действительно основательного контура требуется всё... то есть механические составляющие инграммы плюс словесное утверждение.

Да, что ж, человек сразу же задаётся вопросом, почему он не сказал «двадцать девять» все три раза. Это объясняется тем, что у него есть контур, который приучен реагировать на «Сколько вам лет?» и «Каков ваш возраст?», но он не приучен реагировать на «Назовите мне число».

Итак, вы видите, что, используя «Прямую память», вы можете очень многого добиться в плане терапии. Однако ваша цель - не столько достижения в плане терапии... если не считать вот этого: вы пытаетесь вернуть «Я» единицы внимания, которые были захвачены локами. Если вы сможете вернуть «Я» достаточное количество единиц внимания, которые были захвачены локами, «Я» окажется в состоянии перемещаться по траку, лучше воспринимать, оно сможет интериоризироваться, вместо того чтобы экстериоризироваться, и так далее. Всё это сводится к убиранию заряда из кейса. Самый первый и самый простой метод убирать заряд - вытаскивать эти локи с помощью «Прямой памяти» и уничтожать их. Так вот, те локи, которые наносят самый большой ущерб, - это локи аффинити, реальности и общения. Кстати, благодаря этому у вас появляется огромное количество материала, которого у вас не было до разработки метода «Прямой памяти». Вы могли спрашивать и о том, и об этом. Теперь есть гораздо больше всяких вещей, о которых вы можете спрашивать.

Если вы затем... обратите внимание, если вы с ходу просите человека назвать вам число и он называет вам число семь, то вы не можете рассчитывать на то, что это его возраст. Вы спрашиваете его о возрасте - «Сколько вам лет?» и «Каков ваш возраст?», а потом - бум - «Назовите мне число», при этом будут задействованы те же самые данные, и внезапно файл-клерк окажется в состоянии выдать его настоящий возраст. В данном случае вы работаете с файл-клерком. Файл-клерк довольно осторожен. Он будет работать с вами.

Типичный пример: человек, у которого была хроническая соматика, больная рука. И с помощью «Прямой памяти» мы нашли больную руку. Мы наконец раскопали, что его бабушка умерла с больной рукой или что-то в этом роде, и благодаря разделению вэйлансов и так далее он вдруг вышел из вэйланса бабушки. Иногда мы находим, как кто-то говорит преклиру, что он похож на свою бабушку или что-то в этом роде, и мы можем уничтожить этот лок. Мы можем вытащить этот материал на поверхность, но есть и другие вещи, о которых мы можем спросить.

Женский голос: Как насчёт людей вроде меня, которые не знают, какой сегодня день ?

Мы уже знаем о Шкале аффинити. Вот аффинити... мы рисуем эту вертикальную линию, и я снова нарисую стопку треугольников, которая представляет собой также и Шкалу тонов. [Рисует на доске.] Вот здесь Тон 2, Тон 1, Тон 0. Наверху Тон 2, но прямо над Тоном 2 мы видим безразличие. Это ось аффинити. Ниже безразличия находится скука. Ниже - выраженное возмущение. Ниже выраженного возмущения находится гнев. Ниже гнева - и здесь мы как раз подбираемся к нижней части диапазона 1 - находится невыраженное возмущение. Ниже невыраженного возмущения находится страх. Ниже этого - горе. И в конце концов мы приходим к апатии. И конечно, внизу Шкалы тонов действительно находится 0, то есть смерть. Это Шкала эмоциональных тонов. Она начинается прямо над смертью, с апатии, затем идёт горе, затем страх, невыраженное возмущение, гнев, выраженное возмущение, затем скука и затем безразличие. И, конечно же, выше это переходит в Тон 3, то есть счастье. Прямо вот над этим находится облегчение, а затем, выше, - счастье. Хорошо, вот у нас эта Шкала тонов, и мы работаем с аффинити.

Возможно, вы в какой-то степени застряли на траке.

Так вот, иногда необходимо разгрузить кейс, освободив его от более лёгких эмоций, прежде чем приступать к более сильным. А иногда необходимо ударить по более сильным эмоциям, прежде чем вы начнёте получать более лёгкие.

Так вот, это и есть различные проверки, которые вы можете использовать.

Если человек оказался пойман где-то на траке в инграмме апатии - «от этого никакого толку» и так далее... если вам доводилось видеть недоступный кейс, то это не тот, кто просто ходит кругами в какой-нибудь вопящей драматизации или что-то в этом роде. Вы часто можете добиться, чтобы он остановился. Попробуйте поработать с кем-нибудь, кто находится в инграмме апатии, кто засел там накрепко. Вы пытаетесь добиться, чтобы он сказал или сделал что-то, - от этого нет никакого толку, он просто мёртв. Вы пытаетесь получить какой-то отклик -- это очень трудно. Апатия. Очень неприятная инграмма. Это хуже горя.

Так вот, если вы получаете мгновенный ответ о возрасте от этого человека, который застрял на траке, то вам надо выяснить, что же с ним произошло в тот год. Порой вы просто заставляете человека вспомнить, что произошло с ним в этом возрасте, и вдруг он [щелчок] раз и попадает в ту инграмму, в которой он застрял, и затем вы можете привести его в настоящее время. Всё это делает данный инцидент доступным для «Прямой памяти». Это не слишком трудно. «Что произошло с вами, когда вам было двадцать лет? Что произошло с вами, когда вам было пять лет?» Что-то в этом роде. Человек начинает рассказывать вам о том и о сём и так далее. Так вы можете потерять много времени; но вы обнаружите, что возраст, который вам назвал человек, как правило, ужасно закупорен. И если этот возраст ужасно закупорен, вы, как правило, не можете высвободить оттуда человека, просто заставляя его вспоминать, что с ним произошло.

Так вот, по мере того как мы опускаемся по этой шкале, мы находим кейсы во всё худшем и худшем состоянии. Скажем, инграмма гнева: нам проще добраться до неё, чем до инграммы невыраженного возмущения... то есть инграммы скрытой враждебности. Но до них не трудно добраться. До них добраться легко. Затем, ниже, идёт страх, ниже страха - горе, а ниже горя идёт апатия, и до такой инграммы труднее всего добраться.

Но допустим, мы получили мгновенный ответ о возрасте... давайте рассмотрим один конкретный случай: мужчина в возрасте сорока пяти лет постоянно выдавал в качестве мгновенного ответа о возрасте «двадцать девять». Мы работали с этим человеком в течение долгого времени и в конце концов выяснили (в течение долгого времени для такого дела - минут пятнадцать)... пытаясь выяснить, что с ним произошло в двадцать девять лет. И поначалу он не знал, что происходило с ним в период с двадцати пяти до тридцати четырёх лет. Я использовал «Прямой провод» и в конце концов заставил его вспомнить этот период времени, для этого я задавал ему вопросы, которые, казалось бы, не имели отношения к делу. К примеру: «У кого вы получили свою первую работу?» И вдруг мы восстановили цепь событий и последовательность, хронологическую последовательность работ, которые у него были, и наконец выяснили, у кого он работал, когда ему было двадцать девять лет; нравилась ему та работа или нет; кого напоминал ему его начальник. И мы добились, чтобы его разум начал восстанавливать подробности, относящиеся к тому периоду времени, когда ему было двадцать девять. «Так вот, что произошло с вами в тот год? Когда вы болели? Был ли у вас несчастный случай или что-нибудь в этом роде?» И вдруг он говорит: «А, да, это...» Этот парень... это реальный случай... он вдруг говорит... и между прочим, он получил около пятидесяти часов процессинга, и никто не мог сдвинуть его с места и заставить двигаться по траку... «Да, аппендицит. Именно тогда мне удалили аппендикс!»

Так вот, здесь выстроены все эти эмоции в порядке степени проявления, и вот у нас, к примеру, страх: большой лок или вторичная инграмма страха, большая вторичная инграмма или лок страха, что-то вроде этого - это будет ужас, понимаете? У ужаса нет какого-то своего места выше или ниже на шкале, это просто более сильный страх. Горе начинается просто с грусти или печали, а затем, достигая более сильной степени, это превращается в горе. В апатии мы видим просто парня, который чувствует, что его не волнует, что произойдёт дальше, что-то вроде этого, или: «Бог ты мой, он мёртв». Видите, сейчас мы рассматриваем это просто как степень проявления, составляющую часть всего этого.

До этого момента не было никаких данных о том, что этому преклиру удаляли аппендикс. И вдруг [щелчок] аппендицит - когда ему было двадцать девять лет.

Итак, вот наша Шкала тонов. Мы начинаем работать с эмоциями и тут же сталкиваемся со следующим фактором, присутствующим в обществе: нравы, обычаи и так далее в этом англо-саксонском обществе основаны на старых тевтонских кодексах. Не знаю, почему всё это не разрабатывалось на основе романских кодексов или чего-то подобного, но очевидно, что это основано на кодексах, предусматривающих подавление эмоций.

Итак, он сразу же получил видео комнаты, в которой он лежал, видео медсестры, он получил соник того, как медсестра говорила ему, что ему придётся остаться здесь. Он всё пытался пойти домой, а медсестра сказала, что его не отпустят. В конце концов он получил небольшой соник этой чёртовой штуки. Но, о, это был трудный случай. И между прочим, даже после того, как это было найдено, этот человек по-прежнему попадал в период времени, когда ему было двадцать девять. Ему очень нравилась эта медсестра. Так что это пример того, как нужно действовать в таких случаях.

Англичане, к примеру... мы всего лишь вот настолько отошли от англичан в том плане, что мы не так подавленны, как они, но посмотрите на то, как они справляются с эмоциями: «Это просто не подобает джентльмену - так себя вести». Посмотрите, что мы делаем с маленькими мальчиками. У мужчины в этом обществе, говоря иными словами, должны быть подавлены эмоции. Он должен быть способен контролировать себя. Это одна из главных аберраций в нашем обществе. «Маленькие мальчики не плачут», «Ты не должен плакать». Вяк, вяк, вяк... подавление эмоции. «Ты не должен это чувствовать», «Я не могу вынести эту эмоцию», «Ты не должен быть таким эмоциональным». Дело дошло до того, что, когда кто-то нерационален, люди говорят о нём: «Он разговаривает эмоционально». Не «нерационально», а «эмоционально».

Так вот, если файл-клерк работает, вы можете использовать такую вот процедуру... если предыдущий метод не даёт очень хороших результатов, хотя на самом деле должен... тогда вы используете такую вот процедуру. Человек застрял на траке; файл-клерк работает в какой-то мере, и мы действительно получаем возраст человека, но мы не имеем ни малейшего представления о том, в каком инциденте он застрял. Нам никак не удаётся добиться, чтобы он что-нибудь вспомнил, так что мы начинаем запрашивать мгновенные ответы следующим образом: вы задаёте ему любой вопрос, на который можно ответить либо «да», либо «нет», и эти вопросы должны касаться несчастных случаев, травм или инграмм любого рода. Итак, вот что вы делаете, вы спрашиваете:

На самом деле, если мы посмотрим на шкалу, которая идёт вверх до Клира, посмотрим на нашу Шкалу тонов, посмотрим на то, как всё это выглядит в реальной жизни, то нам не составит никакого труда увидеть, что человек не может быть рациональным, не будучи эмоциональным.

• Больница? [Щелчок.] Ответьте «да» или «нет» на следующий вопрос: больница? [Щелчок.]

Женский голос: Вопрос.

Человек говорит:

Да?

• Нет.

Женский голос: А где на шкале находится сильное смущение?

Сильное смущение? Стыд? Стыд и так далее на шкале... это степень чего-то. Вероятно, это где-то здесь, внизу, в районе апатии. Стыд... это особое проявление. Несомненно, он располагается где-то поблизости от горя.

Мимоходом упомяну, что очень часто стыд действует как сапрессор (также как и апатия)... сапрессор горя. Так что я сделал бы просто эмпирический вывод, что стыд находится прямо под горем и что это особый род апатии... апатия отрицания себя; он имеет природу расчёта.

Хорошо. Итак, перед нами общество, которое подавляет эмоции. В любом обществе вы ищете то, что подавляется сильнее всего, и вы ищете то, с чего в первую очередь необходимо снять подавление, чтобы можно было проводить терапию. К примеру, если в обществе банг-джулемов сильнее всего подавляют ношение шляп и вы, одитор, приезжаете туда, чтобы что-то сделать, вам пришлось бы составить подобную шкалу в отношении ношения шляп. Это и нужно было бы сделать.

В этом обществе эмоцию смешали с сексом, удовольствием и так далее. В этих вещах, Ю как утверждают, содержится определённое зло. Таким образом, эмоция оказалась тесно связана со Второй динамикой, и бог ты мой, как же она подавлена! По-видимому, всё общество пришло к единодушному мнению, что если бы мы просто подавили эту самую Вторую динамику ко всем чертям, то все мы были бы здоровыми и счастливыми. Но если вы покажете мне какое-нибудь общество, в котором люди хорошо выживают, при этом не относясь хорошо к своему потомству, я закидаю его атомными бомбами. Ну ладно. [Смех.]

Итак, вот что в этом обществе сильнее всего подавляют: эмоцию. Как я уже говорил, у нас есть даже вот такая аберрация: человек не может одновременно быть эмоциональным и рациональным. Однако если подняться по Шкале тонов и посмотреть на всё это, то станет совершенно очевидно, что изменчивость и текучесть эмоций становится невозможной, эмоциональность становится невозможной, если только человек не является в то же время рациональным. К примеру, можно сказать, что наилучшие ценители искусства - рациональные люди. Но у этого есть и другая сторона. Мы говорим: «О, у этого человека такая холодная рациональность, такая холодная логичность, что он, конечно, никак не может быть эмоциональным». Что ж, это ещё одна аберрация: «Когда человек логичен, это означает, что он холоден». Не знаю, где люди подцепили эту идею, разве что где-то в тёмных лесах Германии. Это было какое-то очень сырое и неприятное место, поверьте. Но мы оказались в плену у этой идеи и никуда не можем от неё деться.

Таким образом, мы тут же видим, что эмоции придаётся большая важность в этом обществе и что у неё очень много сапрессоров. Поэтому вы можете с ней работать, и, вероятно, вы будете работать с ней больше, чем со всем остальным. На самом деле она так сильно подавляется в обществе, что даже в самой Дианетике до совсем недавних пор мы не замечали, что у общения имеется совершенно особая характеристика, которая вовсе не обязательно связана с эмоцией, и что у реальности есть особая характеристика, которая не обязательно связана с эмоцией. Это две разные вещи, две разные величины Q, которые подавляются. Подавляются два новых фактора... не просто эмоция, а реальность и общение как отдельные факторы, которые подавляются. Вы сами можете наблюдать, как это выходит из кейса, и вы можете видеть, что высвобождается в кейсе.

У нас в этом обществе уже до такой степени поехала крыша на тему эмоции, что у нас даже нет специального слова для вот этой величины Q, связанной с реальностью, или для вот этой, которая связана с общением. Если на мгновение задуматься над этим, то это просто восхитительно. Здесь заключено две трети всей основы жизни, а у нас даже нет для этого ярлыка. Поэтому нам придётся рассматривать их как два особых фактора.

Так вот, вы видите, что, когда вы работаете с кем-то, вы движетесь вниз по шкале и ищете эмоцию, вы пытаетесь получить немного горя, пытаетесь получить немного стыда, немного апатии и высвобождаете связанные с этим локи.

Теперь, исходя из этого, вы начинаете восстанавливать ситуацию, восстанавливать действующие лица в инграмме. Вы делаете это, задавая человеку ряд вопросов, и вы можете получить все данные, касающиеся характера данной инграммы, вы можете узнать всё, что там произошло, просто получая ответы «да» и «нет». Вы восстанавливаете произошедшее, теперь у вас есть данные. Для этого одитор должен задавать массу разных вопросов, но он может получить данные о том, что представляет собой эта инграмма.

• Когда вы в последний раз испытывали апатию?

Так вот, как правило, чтобы высвободить человека оттуда, недостаточно просто получить эти данные, поскольку инграмма в банке обычно выглядит следующим образом... высвобождаем человека отсюда. [Рисует на доске.]

Вот это трак времени: зачатие, последовательность яйцеклетки, рождение, вот здесь находится целый ряд инграмм позднего периода жизни, а вот здесь - настоящее время, вот здесь вверху. Допустим, этот человек застрял вот здесь, в возрасте тринадцати лет, и вы хотите знать, что произошло, когда ему было тринадцать лет, и так далее. И он не... в конце концов вы более или менее выясняете, что там произошло, и у вас в поле зрения появляется такой вот инцидент (появился ли он у вас в поле зрения или нет - это не имеет решающего значения для того, о чём я собираюсь вам рассказать), но его становится достаточно неплохо видно, и вы пытаетесь вытащить эту инграмму. Вы даже установили контакт с холдерами в этой инграмме и так далее, но человек по-прежнему не может выбраться из неё. Это почти что обычное дело.

Вот что здесь произошло: эта инграмма, полученная в тринадцать лет, вот здесь [рисует на доске/, на самом деле является частью очень тяжёлой цепи, и человек застрял на траке в середине или в конце цепи, а не в её ранней части. Так вот, вы знаете, как ведёт себя инграмма. Если вы находите инграммы в очень ранней части цепи, вы можете сократить их. Если вы находите инграммы в самом начале цепи и начало цепи расположено в бэйсик-районе, вы можете стереть их. Но вы не можете сделать этого, если они расположены в середине цепи.

Итак, вы находите эту инграмму, полученную в тринадцать лет, и она говорит: «Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля», и вам нужно вытащить его из этой штуки, и вы нашли холдер, и вы знаете, где это находится и всё такое, вы просите преклира повторять этот холдер и пытаетесь ослабить эту штуку, но она просто никак не ослабляется. Преклир просто остаётся на месте. Причина этого заключается в том, что эта инграмма, полученная в тринадцать лет, на самом деле представляет собой кучу инграмм, вот так, видите?

Так вот, не теряйте в этот момент присутствия духа и не говорите: «Что ж, очень жаль». Это проще простого. Что вам нужно сделать, так это спросить файл-клерк: «Это первая инграмма на цепи?» [Щелчок.] Вы задаёте этот вопрос, просто чтобы проверить, так это или нет, а не потому, что хотите получить ответ. Если файл-клерк работает, он, конечно же, ответит «нет».

Ну хорошо. Странно здесь то, что если эта инграмма действительно является частью цепи и преклир застрял в возрасте тринадцати лет, то вы можете пройти назад по этой цепи, в которой он застрял. Вы убираете немного напряжения из той инграммы, в которой он застрял, просто проходите эту штуку совсем немного. А затем говорите преклиру перейти к более ранней инграмме. «Сейчас файл-клерк выдаст нам более раннюю инграмму», и вы получаете её. Иначе говоря, вы можете отправиться по этой цепи назад по траку. Так вот, не упускайте это из виду. Именно здесь большинство одиторов умудряются наломать дров. Они проходят через всю эту канитель, добиваются, чтобы человек... они находят инграмму и всё остальное, а затем пытаются покончить с ней при помощи повторения; они пытаются работать с ней таким вот образом, а затем они, по-видимому, вдруг решают, что это нечто совершенно иное, нечто новое, какой-то «вагбаг», а не инграмма. Это просто инграмма, и она, вероятно, находится где-то в конце этой цепи... на самом деле так обычно и бывает. И если вам не удаётся вытащить человека оттуда при помощи «Прямого провода» или любой из этих уловок, и добиться, чтобы он пришёл в настоящее время, то вам следует пройти вниз по этой цепи и найти самую раннюю инграмму на ней.

Мы неожиданно подняли на поверхность всю цепь, понимаете? И если вы думаете, что это нельзя сделать быстро, я вам скажу: один раз я сделал это по телефону. Один раз? Да это было полдюжины раз. Я проводил «Прямой провод» по междугороднему телефону, а на другом конце провода, в нескольких тысячах миль или нескольких сотнях миль находился кто-нибудь, кто говорил, что намеревается покончить жизнь самоубийством или что он только что решил... один из этих случаев был особенно интересным... этот малый только что решил, что убьёт жену, но подумал, что лучше сначала позвонит мне.

Так вот, есть ещё один момент, касающийся работы с файл-клерком. Порой бывает так, что файл-клерк вынужден лгать вам. Вы, одитор, говорите файл-клерку, что вам нужен самый ранний инцидент на данной цепи, и файл-клерк выдаёт вам какой-то более ранний инцидент, но не самый ранний. Это компромисс между вами и файл-клерком. Вы запрашиваете у него самый ранний инцидент на данной цепи, вы спрашиваете его: «“Да” или “нет” - это самый ранний инцидент на данной цепи?» - файл-клерк говорит «да», и вы проходите этот инцидент.

Теперь давайте рассмотрим реальность. Так вот, я говорю вам об этом с большой Ц уверенностью. На данный момент я ещё не полностью выяснил, как выглядит Шкала реальности, и не довёл её до совершенства. Я ожидаю, что мне окажут некоторую помощь в этом. Кто-нибудь ещё должен над этим подумать. Я привёл эту шкалу к общей форме, но она ещё будет усовершенствована, возможно, в самое ближайшее время. И то же самое с общением. Я ещё не составил эту шкалу полностью. Что касается Шкалы эмоций в этом треугольнике, то она весьма неплохо разработана, но в ней всё ещё есть дыры. Вот она, к примеру, спрашивает: «Где находится стыд?»

Что ж, забавно здесь то, что вы заставили файл-клерк солгать вам. Когда вы опускаетесь по цепи, есть вероятность, что файл-клерк не сможет добраться до самого низа, если только не ослабит по пути пару-тройку инграмм на этой цепи. Так что он выдаёт вам первую инграмму на цепи, которую необходимо ослабить, чтобы он мог добраться до начала цепи, до её бэйсика. И мне доводилось видеть, как файл-клерк выдавал шесть инграмм подряд, каждую - как самую раннюю инграмму на цепи, поскольку каждую из них нужно было ослабить. Надеюсь, вам это совершенно ясно. Это очень просто.

Итак, следующая вещь, которую я собираюсь вам изложить, имеет отношение к реальности. Это будет Шкала реальности. Вот здесь, конечно же, идут тона... Шкала тонов. Вот 3, 2, 1 и 0 на Шкале тонов. Хорошо. На самом верху, над тройкой, находится... вы понимаете, что у нас в этом обществе есть реальность, с которой согласились. Согласие и реальность можно считать синонимами. Мы соглашаемся с чем-то, и это становится реальностью. Если мы не пришли к согласию по поводу этого, то это не реальность. Это совершенно справедливо в обществе, и это весьма неплохо работает.

Вы говорите файл-клерку... человек застрял на траке, где-то очень высоко на траке, и вы говорите файл-клерку: «Дайте нам самый ранний инцидент на этой цепи». А файл-клерк на самом деле выдаёт просто какой-то более ранний инцидент. Вы говорите соматической ленте отправиться в начало этого инцидента, когда вы сосчитаете от одного до пяти, в уме возникнет первая фраза этого инцидента... один-два-три-четыре-пять [щелчок], вы получаете эту фразу и проходите инцидент. Вы начинаете проходить этот инцидент, и вдруг... вы предполагаете, что файл-клерк выдал вам самый ранний инцидент, вы в этом уверены. Но вы приказали файл-клерку выдать его вам, а вы должны работать вместе с файл-клерком. Файл-клерк не находится у вас в подчинении. Файл-клерк является вашим партнёром, когда вы пытаетесь вытащить эти инграммы из преклира, а не вашим рабом. Соматическая лента... вы можете отдавать приказы соматической ленте или же файл-клерк может отдавать приказы соматической ленте. Файл-клерк очень часто именно так и делает; именно в этом и заключается метод «свободного хода».

Вдобавок к этому реальность является частью расчётов индивидуума. На самом деле у мышления есть роль. У вас есть общение, аффинити и реальность, и, взятые вместе, они требуют того, что называется расчётом и мышлением. Но это гораздо более тесно связано с реальностью, чем с какими-либо другими факторами.

Итак, вы говорите: «Самая ранняя инграмма на цепи», файл-клерк выдаёт вам самую раннюю инграмму, которую необходимо ослабить на этой цепи, чтобы добраться до более ранних инграмм. Итак, вы убираете напряжение со всего того, что выдаёт вам файл-клерк. Вы убираете напряжение с этого; вы сокращаете это, если можете. И порой вам приходится проходить инграмму, которую невозможно ни сократить, ни стереть. Порой вам приходится пройти её пару раз, чтобы файл-клерк выдал вам более раннюю инграмму на этой цепи.

Итак, прямо здесь, вот над этим, мы получаем разумное согласие. Это избирательное согласие. Это не просто согласие волей-неволей. Это настоящее согласие, разумное. Допустим, вы обдумали что-то, ваша мысль ясна и неаберрированна, и вы согласились с кем-то по поводу этого и так далее, либо у вас есть какие-то доводы против... это несогласие не просто какое-то инстинктивное или порождённое критицизмом... это «разумное согласие» находится на высшем уровне.

Так что никогда не допускайте эту ошибку: не принимайте первое, что выдаёт вам файл-клерк, за самый ранний инцидент, если вы сказали файл-клерку, что он должен делать. Вы говорите: «Дайте мне самую раннюю инграмму на этой цепи». Файл-клерк выдаёт вам какую-то инграмму. Вы проходите её пару раз. Не думайте, что это самая ранняя инграмма и что теперь вы снова можете начать двигаться вверх по траку. Вы спрашиваете файл-клерк: «Это самая ранняя инграмма?» [Щелчок.] Порой файл-клерк будет отвечать вам «да», если эту инграмму необходимо пройти ещё пару раз. Но затем вы снова спрашиваете: «Это самая ранняя инграмма?» [щелчок] - и вдруг получаете в ответ «нет». Теперь в поле зрения появилась другая инграмма. Так что вы говорите: «Хорошо, файл-клерк выдаст нам самую раннюю инграмму, до которой можно добраться, чтобы разрешить эту цепь. Так вот, соматическая лента отправится к началу этой самой ранней инграммы. Когда я сосчитаю от одного до пяти, у вас в уме возникнет первая фраза... один-два-три-четыре-пять». [Щелчок.] Вы получаете первую фразу и обнаруживаете, что попали в ещё более ранний инцидент на цепи. Теперь вы сокращаете эту инграмму.

Так вот, ниже, в диапазоне 2 - скука - мы получаем нерешительность. Ниже 2, на уровне 1... что сопоставимо с гневом на Шкале эмоций... на Шкале реальности мы получаем несогласие.

Вы получаете эту инграмму, проходите её два-три раза, и, судя по всему, она не особо собирается сокращаться, но вы проходите её по крайней мере два или три раза. Это самая ранняя инграмма? Нет, это вы сказали файл-клерку, что она самая ранняя. Файл-клерк не говорил вам, что это так. Так что вы должны отправиться в более ранний период. И вы можете ожидать, что так или иначе будете двигаться назад. Мне довелось спуститься по цепи, состоящей примерно из двадцати пяти инграмм, я проходил все эти инграммы одну за другой, одну задругой, спускаясь вниз, и мне приходилось немного ослаблять каждую из них, чтобы добраться до бэйсика на этой цепи. В конце концов я получил бэйсик! Он находился в бэйсик-районе; этот человек (я сейчас говорю о реальном случае)... этот человек действительно застрял в возрасте тринадцати лет, и потребовалась сверхчеловеческая сообразительность, чтобы выяснить, где же, чёрт возьми, всё это находилось! В конце концов файл-клерк просто устал от всей этой возни и выдал нужную информацию. И между прочим, это был странный случай. Я сказал: «Сейчас файл-клерк выдаст нам месяц, когда это произошло», но вместо месяца я получил «Удаление гланд».

А ниже, в самом низу, в районе апатии, мы получаем отсутствие отклика на реальность. Иными словами, на самом деле грузовик, который едет по улице, - это реальность. А человек стоит неподвижно у него на пути, и грузовик его переезжает. Отсутствие отклика: на Шкале реальности он находится вот тут. Он не соглашается с реальностью этого грузовика, поэтому он умирает. Понимаете?

Этот человек сказал: «Удаление гланд... но мне никогда не удаляли гланды».

Вы видели, как это происходит при драматизациях. Муж не хочет работать. Он постоянно пьёт. Его жена говорит ему, что бросит его, потому что ей нужно что-то предпринять самой и так далее, а он думает: «О, всё равно она не сделает этого, потому что на самом деле меня все эксплуатируют и у меня есть для всего этого превосходное оправдание». Говоря иначе, он не смотрит на реальность этого факта: ей нечего есть. Такова реальность этого. Она собирается его бросить. Такова реальность. Но он говорит: «О, нет, у меня на это девяносто пять причин, и мне всё равно здесь обеспечат пропитание, и ля-ля-ля-ля» - и так далее, а потом внезапно оказывается, что жена ушла. «Как она могла со мной так поступить?» - и так далее. Он просто совершенно не смотрел на реальность этих фактов. Это находится вот здесь. Вероятно, на Шкале аффинити это место занимает скрытое возмущение. Он вообще не смотрел на реальность этого. Он не реагирует на реальность этого, но в какой-то небольшой степени спорит с ней.

Я сказал: «Откройте рот».

Теперь давайте опустим его ещё немного ниже по шкале в диапазон отсутствия отклика. Жена говорит ему: «Дорогой, я от тебя уйду, потому что...» - а он просто не думает об этом. То, что она собирается от него уйти, - это для него совершенно нереально. На этой Шкале реальности он находится вот здесь. Вам это понятно? Вероятно, его тоном относительно этого, хотя и лишь время от времени, будет апатия, понимаете? Лишь время от времени он будет в апатии относительно этого. Это нечто иное. Это Шкала реальности. У него нет никакой реальности о том, что происходит вокруг него.

Их у него не было.

Человек, который заходит в комнату и видит там кого-то, кого там на самом деле нет, разумеется, страдает как от проблем с общением, так и от проблем с реальностью. Он не может распознать то, что в этой комнате просто никак не может находиться кто-то ещё... расчёты говорят о том, что там не должно никого быть... но он принимает за данность, что там кто-то есть, и это тут же говорит нам о том, что с его реальностью творится что-то ужасно неладное.

Между прочим, это похоже на один кейс даб-ина. Этого преклира постоянно переезжали. Я имею в виду, его постоянно что-нибудь переезжало. Однажды он лежал на диване и рассказывал одитору об этих страшных... о, бог ты мой, ему пришлось ужасно помучиться и всё такое, и, судя по всему, та штука проехала прямо по его горлу и так далее, и врачам пришлось наложить ему сорок восемь швов. А одитор просто протянул руку, слегка отодвинул воротник преклира и позволил тому говорить дальше. Там не было никакого шва.

Так вот, неспособность провести различие между воображением и реальностью тоже находится вот здесь на шкале. Вы обнаружите, что воображение... даб-ин тоже находится здесь. К примеру, у человека на самом деле может быть нечто на сто процентов воображаемое по всему траку. Его уровень реальности и так далее может находиться вот в этом диапазоне. Но он определённо находится в этом диапазоне, если он подставил воображение вместо реальности. Он не соглашается с реальностью существования, просто подставляя вместо неё даб-ин чего-то другого. Вы это понимаете? В этом случае он находится на Шкале реальности где-то в районе Тона 1. Вот насколько скверная штука этот даб-ин. Он аж вот здесь, далеко внизу. Вы смотрите, что там есть, и, между прочим, обычно обнаруживаете, что на Шкале аффинити этот человек находится в районе скрытого возмущения. Это ниже, чем гнев, гораздо ниже. Вы очень редко увидите, чтобы кто-то из тех, у кого даб-ин, приходил в гнев. Их эмоции кипят где-то за кулисами. Они очень расстраиваются, но не выказывают этого. Таков кейс даб-ина, его место где-то здесь. Понятно?

Ну хорошо. Таким образом, если человек очень основательно застрял на траке, вы можете ожидать - и это обычное дело, - что он застрял в цепи инграмм и что существуют более ранние инграммы, которые необходимо сократить, чтобы его можно было высвободить из этой цепи. Таким образом, здесь необходимо идти назад. Если вы не можете добиться, чтобы человек шёл назад или делал что-нибудь в этом роде, то просто продолжайте использовать «Прямой провод». Попытайтесь устранить достаточное количество локов разрывов аффинити, реальности и общения, устраняйте их, пока человек наконец не получит в своё распоряжение достаточно единиц внимания, чтобы возвратиться в настоящее время.

Теперь вы понимаете, что, стремясь добраться до локов на этой шкале, вы будете искать моменты, когда другие не соглашались с этим человеком... когда они не соглашались с его реальностью, когда они пытались навязать ему другую реальность. Таким образом хронические фразы... окружающие его люди, у которых были драматизации типа: «Это неправда», «Ты не можешь этого знать», «Это ложь» - драматизации несогласия. К примеру, те, кто постоянно говорят ребёнку: «О, это неправда. Это всего лишь твоё воображение». Это вот здесь на Шкале реальности.

Однажды я ужасно мучился с одним преклиром, пока не сказал файл-клерку выдать мне настоящее время, что он и сделал. Итак, вот о чём я вас предупреждаю: начиная с этого момента вы всегда можете попросить преклира возвратиться в настоящее время, или попросить файл-клерка выдать вам настоящее время, или сделать что-нибудь в этом роде, и обнаружить, что вы получили настоящее время. Вы дошли до того уровня, на котором этот преклир достаточно алёртен, чтобы перемещаться по траку. Понятно?

Теперь давайте рассмотрим общение. Это общение, представленное как Шкала тонов. Рассмотрим общение, и мы обнаружим, что в районе 3 и выше человек общителен. Он будет говорить, когда следует говорить, и будет молчать, когда следует молчать, исходя из разумной оценки ситуации. Не потому, что на него кто-то давит, а исходя из собственного разумного понимания ситуации. Вы увидите, что это справедливо как для одного, так и для другого направления. Иначе говоря, он способен общаться, и с ним можно общаться. Общение - это двусторонний поток. Ранее я упоминал человека, который мог говорить что угодно кому угодно, но никто никогда не мог получить ни капли его внимания, чтобы сказать что-то ему. Это перекрытие линии на 50 процентов.

Ну хорошо. Первое, что вам необходимо сделать, прежде чем вы сможете получить сколько-нибудь значительные результаты, используя ревери, так это добиться, чтобы человек начал перемещаться по траку. Вот почему вы проверяете восприятия преклира, вот почему вы пытаетесь найти какие-нибудь приятные моменты и так далее.

Хорошо. Вот уровни 2,1,0 на этой Шкале тонов, и, опускаясь ниже вот этого уровня, в диапазон скуки, мы начинаем сталкиваться со скрытностью... избирательное обрывание общения. Такой человек избирательно обрывает общение. Иногда он настолько скрытен, что закупоривает то, что поступает извне. Он не получает это. Он отсеивает его при поступлении. Так вот, это полезно знать, когда вы пытаетесь ломать локи.

Иногда бывает так, что при помощи ревери вы входите в кейс, который застрял на траке, но который высвобождается ещё до того, как вы заметите, что он застрял. У меня такое бывало. И когда я проверяю, как вёл себя этот преклир пару мгновений тому назад, и сравниваю это с тем, как он ведёт себя сейчас, я вижу, что сейчас он ведёт себя совершенно иначе... выражение лица и так далее. Вы просто вводите преклира в ревери и просите его отправиться во вчерашний вечер; преклир не отправляется из настоящего времени во вчерашний вечер, он отправляется из инграммы, в которой он застрял, во вчерашний вечер. Понимаете, вы не установили, где находится этот человек; вы просто сказали ему куда-то переместиться, и он так и сделал.

• У вас когда-нибудь были проблемы с тем, чтобы разговаривать с мамой?

Ну хорошо. Если говорить об эффективности одитора, то дипломированный одитор, который в полной мере является мастером своего дела, но который не знает, как высвободить человека на траке, может с тем же успехом отойти от дел, поскольку, определённо, больше половины людей, с которыми ему придётся работать, застряли на траке. К тому же, проводя процессинг, он обнаруживает, что преклир, с которым он работает, время от времени застревает на траке, так что ему придётся пройти через всю эту процедуру, пытаясь высвободить его.

Так вот, хочу вас предостеречь. Никогда не оставляйте своего преклира застрявшим на траке, если он мог перемещаться по траку, когда вы начали с ним работать. Если вы начинаете работать с преклиром и обнаруживаете, что он может перемещаться по траку, не оставляйте его застрявшим на траке в конце сессии. Этого преклира можно перемещать по траку, и вы должны привести его снова в настоящее время.

Вы всегда должны проверять преклира, особенно если вы не очень хорошо его знаете, если вы не очень хорошо знаете его кейс. Спустя некоторое время вы можете стать небрежны в этом отношении, если вы хорошо знаете кейс преклира, с которым работаете, и... иначе говоря, этот человек, как правило, приходит в настоящее время и остаётся в настоящем времени, и колл-бэки не отправляют его вниз по траку. Но если вы имеете дело с новым преклиром, или с преклиром, насчёт которого у вас нет полной уверенности, или с преклиром, у которого в любом случае есть трудности с перемещением по траку, то спустя две-три минуты после того, как он придёт в настоящее время, проверьте, находится ли он всё ещё в настоящем времени.

Чтобы привести человека в настоящее время, нужно проходить с ним приятные моменты (что является частью «Стандартной процедуры»), а затем привести его в настоящее время, а затем проработать с ним по «Прямой памяти» весь процессинг, который вы проводили ему в течение последних двух часов. Добивайтесь, чтобы он вспоминал всё это, но не сообщайте ему никакой информации и не помогайте ему вспоминать, поскольку это разрушает селф-детерминизм человека; вы просто просите его вспоминать все эти вещи... и человек может вспомнить всё это. И он будет продолжать, он будет вспоминать процессинг и так далее; он находится в настоящем времени. Это блокирует колл-бэк. Но вы должны выполнить проверку. Вы должны запросить у него мгновенные ответы о возрасте: «Сколько вам лет?» [Щелчок.] «Каков ваш возраст?» [Щелчок.] «Назовите мне число». [Щелчок.] Если все три раза человек называет одно и то же число, значит, он в настоящем времени.

Хорошо, итак, вы даёте ему отмену, приводите его наверх, выводите его из всего этого, и вот он сидит перед вами, и он собирается сказать вам о том, что - ого - он вообще не знал, что когда-то он утопил котят своей бабушки, и он начинает рассказывать вам о такого рода вещах. И вы неожиданно спрашиваете: «Каков ваш возраст?» В определённом числе случаев преклир скажет: «Семь». Какой-то колл-бэк активизировался.

И он начинает работать над этим, и внезапно - бум! Он извлекает такой момент на поверхность, и к «Я» возвращается одна-две единицы внимания.

Что вы делаете в подобной ситуации, так это... этот человек находился в настоящем времени недостаточно стабильно; вы проходите с ним больше приятных моментов и выполняете ту процедуру, которую я описывал вам сегодня утром. Вы выполняете ту же процедуру, приводите человека в настоящее время, и он будет стабильно оставаться там.

Вот здесь диапазон скрытности переходит в скуку. Здесь ещё очень многое нужно приводить в порядок. Я пытаюсь дать вам лишь общее представление об этом.

Так вот, разумеется, если вы только что начали работать с преклиром, с которым раньше никогда на работали, и обнаруживаете, что он застрял на траке, и колл-бэки отправляют его назад в более ранние инграммы, и происходят разные вещи такого рода, то, конечно же, вполне возможно, что вы не сможете высвободить его в первой же сессии. Вам может потребоваться много сессий, чтобы высвободить его. Из того, что мне доводилось видеть, восемьдесят часов процессинга - это самый долгий период, в течение которого человек оставался застрявшим на траке; он оставался застрявшим на траке в течение восьмидесяти часов. Между прочим, этот человек перенёс без малого сто инсулиновых шоков, и он застрял в последнем из них, и одиторы просто сходили с ума, пытаясь разделаться с этим.

Так вот, мы упомянули о том, что даб-ин располагается в районе скрытой враждебности. А что касается общения, здесь мы имеем увиливание. Жизнь лжёт этому человеку: таков его выбор. То, что он наблюдает, на самом деле лжёт ему. Он не впускает внутрь прямые, честные сообщения. Более того, когда он сам направляет вовне общение, он очень склонен лгать. Он искажает то, что происходит в действительности. Таково здесь общение... увиливание и, в общем и целом, искажение.

Между прочим, я попросил кое-кого в восточных штатах описать инсулиновые шоки и электрошоки, чтобы вы знали, что обычно говорят врачи, находясь возле пациента; это помогает разобраться во всём этом. Там очень много всякой болтовни.

Давайте, кстати, сопоставим это со Шкалой аффинити. Вы сопоставляете это со Шкалой аффинити, но это нечто очень специфическое. Это до определённой степени сопоставимо со Шкалой реальности, но здесь мы ведём речь об общении. Это нечто очень специфическое. Есть особый вид единиц. Это не эмоциональные единицы. И они оказываются связанными, когда происходит разрыв какой-то из этих составляющих. Когда происходит разрыв вот здесь, внизу на шкале... здесь присутствует особый тип единиц, это нечто особое, что оказывается украденным у «Я», и когда мы разворачиваем весь этот процесс в обратную сторону с помощью «Прямого провода», это возвращается к «Я». Высвобождая те моменты, когда это происходило, вы возвращаете этот материал «Я».

Понимаете? Но когда одитор имеет дело с преклиром, застрявшим на траке, то, что его беспокоит, - это способность преклира перемещаться по траку. Так вот, когда мы рассматриваем разум, мы обнаруживаем, что существует несколько вещей, которые могут отобрать единицы внимания у «Я». Локи разрывов общения, реальности и аффинити; вторичные инграммы общения, реальности и аффинити. Эти вещи отбирают единицы внимания.

И здесь я хочу вам сказать кое-что. На самом деле это некоторое отступление от темы, но вы ведь знаете, не так ли, что, когда вы проводите кому-то процессинг, вы должны поднимать этого человека по Шкале тонов? Общий тон человека, тон в целом, проходит через множество проявлений, указанных на Шкале тонов. Если вы не можете поднять преклира до той точки, когда он на кого-то разозлится, то перед вами человек, который не прошёл через первую полосу Шкалы тонов. А если он не прошёл через первую полосу Шкалы тонов, он по-прежнему находится ниже её. Неважно, что он говорит, вы это чертовски хорошо знаете.

Имейте в виду, что и то и другое зависит от инграмм физической боли. Но то, что заряжает реактивный ум, а также заряжает и отделяет «Я», и отбирает у него единицы внимания, и истощает «Я», делает «Я» таким слабым, что оно не может перемещаться по собственному траку, - это не что иное, как локи разрывов общения, реальности и аффинити и вторичные инграммы аффинити, реальности и общения. Ко вторичным инграммам относятся инграммы горя и так далее... сейчас мы называем всё это вторичными инграммами... инграмма горя, различные расстройства, инграммы апатии и так далее. Все они отбирают единицы внимания у «Я» и запутывают их в клубок при помощи инграмм физической боли, и у «Я» не остаётся достаточного количества внимания; человек оказывается не в состоянии беспрепятственно перемещаться по траку. Так что всякий раз, когда вы видите, что человек застревает на траке, знайте, что то, насколько серьёзно он там застрял, не зависит от того, в насколько тяжёлой инграмме он застрял.

К примеру, мама его била, что-то вроде этого, и он всё говорит: «Ну, у мамы были на то свои причины». И: «Да, нет никакой нужды расстраиваться по этому поводу». Или: «А чего мне расстраиваться?» Он по-прежнему ниже 1. Его ещё не подняли до Тона 1. Так вот, нет никакого толку давать ему ценные указания, чтобы он пришёл в гнев... вы не просто пытаетесь добиться, чтобы он пришёл в гнев, - вы должны убрать у него достаточно локов и вторичных инграмм, чтобы поднять его общий тон.

[Запись лекции обрывается на этом месте. К счастью, текст остальной части лекции был записан и сохранён, и он приводится далее.]

И вот как это делается. К примеру, если у вас кейс даб-ина, который, после того как вы поработали с ним довольно продолжительное время, по-прежнему выдаёт вам даб-ин, значит, вы просто-напросто не подняли его до того уровня, на котором он может общаться с самим собой. Помимо этого, на Шкале аффинити он ещё не миновал гнев. И, к примеру, на Шкале реальности он не миновал диапазон несогласия. У него не было несогласия с тем, что ему навязали. Иными словами, он не пришёл в гнев.

Это зависит от того, насколько сильно заряжен банк, от общего состояния банка и от того, как много единиц внимания было украдено у «Я» этими локами разрывов аффинити, общения и реальности и инграммами... под которыми, конечно же, находятся инграммы физической боли. Это то, насколько сильно заряжен банк.

Итак, вот здесь располагается даб-ин. Несомненно, ниже есть много других уровней, однако в языке не хватает возможностей для описания этой шкалы, в этом плане он просто убогий. В нём никогда не бралось в расчёт общение и никогда не бралась в расчёт реальность. И на самом деле даже не существовало хорошей дефиниции для слова «реальность». Все говорят о «реальном» и так далее. На самом деле по правилам грамматики мы не должны ставить какие-либо дополнительные определения или признаки при слове «реальный».

Итак, допустим, вы имеете дело с человеком, который лишь слегка застревает на траке, вы говорите: «Возвращайтесь в настоящее время», и он это делает; вероятно, вы сможете работать с ним. Если человек застрял настолько основательно, что вам приходится сказать соматической ленте, чтобы она продолжала перемещаться вперёд и пришла в какой-нибудь момент, в котором человек не испытывает неудобств, и вы проходите с ним какой-нибудь приятный момент, после чего он приходит в настоящее время, и вы проводите ему «Прямой провод», значит, кейс этого преклира заряжен несколько сильнее. А если вы имеете дело с человеком, который совершенно застрял... застрял на траке столь основательно, что вам приходится использовать этот метод «“Да” или “нет”. Врач? Больница?» и так далее, вам приходится использовать эту процедуру, пробираясь по банку, инграмма за инграммой, чтобы найти самый ранний момент и так далее, значит, вы работаете с преклиром, кейс которого действительно очень сильно заряжен.

Что ж, ничто не демонстрирует это более ярко, чем немногочисленность уровней на данной Шкале общения, но я думаю, что, возможно, если бы мы очень основательно поискали, мы смогли бы найти все прочие уровни этой шкалы. У нас есть её общий вид: «Общительный», «Скрытный», «Увиливание/искажение» и ещё ниже - «Отсутствие отклика». Ещё хуже, чем отсутствие отклика, - «Не испускает общение, не получает общение»... кататонический шизофреник... и здесь находится мертвец. Итак, это Шкала общения, какой бы обрывочной она ни была.

Так вот, состояние этого кейса может быть настолько серьёзным, что он будет экстериоризирован на всём траке; чувство реальности этого человека будет ничтожным. Его способность общаться с вами, не говоря уже о том, чтобы общаться с собственным прошлым, будет практически отсутствовать. То, насколько серьёзно... так вот, это новый показатель... то, насколько серьёзно человек застрял на траке, указывает на количество заряда в кейсе. Иначе говоря, чем больше в кейсе заряда, тем меньше способность «Я» перемещаться по траку.

Итак, вы пытаетесь разбивать локи - те моменты, когда человек не мог понять других и когда другие не могли понять его. И если вы посмотрите на это общество, вы увидите, что это постоянно происходит с маленькими детьми. Им приходится ужасно туго, когда они пытаются добиться, чтобы взрослые слушали их, чтобы они поняли их и так далее. Взрослые очень нетерпеливы, и общение детей постоянно обрывается. Его прерывают, прерывают, прерывают - постоянно. Вы начинаете брать для работы эти локи и обычно обнаруживаете, что в кейсе их просто тысячи, потому что у общества замечательно получается прерывать общение. Но в данный момент я не думаю, что существует очень много контуров, связанных с общением; и контуров, связанных с реальностью, тоже не очень много. Это не относится к хроническим контурам в обществе, поскольку люди в нём не специализируются на таких вещах. Поэтому вы можете добраться до этих штук, обходя контуры. Пример типичного контура в этом обществе: «Ты не должен позволять себе проявлять эмоции». Это относится к аффинити. «Ты не должен быть эмоциональным». Всё это контуры, связанные с аффинити.

Я нарисую картинку, которая позволит вам лучше понять это. Вот здесь, справа, нарисован прямоугольник, и мы скажем, что это стандартные банки, вот этот вертикальный прямоугольник. А вот здесь, слева, на одном уровне с верхним краем этого прямоугольника находится «Я». Хорошо. Вот это всё - область мозга; а вот здесь, внизу, мы изобразим некую беспорядочную массу, и мы назовём это реактивным умом. Итак, вот эти инграммы, вот здесь, - это просто инграммы; они спят до тех пор, пока не будут включены и на них не начнут накапливаться локи. Когда какая-нибудь из этих инграмм включается, она сначала становится активной. Инграмма не является активной до тех пор, пока она не включена... инграмма, которая не включена, не оказывает на разум никакого воздействия. Это похоже на грампластинку, которую убрали на хранение, вот и всё; эта грампластинка не начнёт издавать никакого шума до тех пор, пока вы не опустите на неё иглу.

Так что эмоции оказываются очень надёжно закапсулированы в кейсе из-за этих контуров. Но если говорить о тех контурах, которые прерывают инграммы и локи общения и реальности, то их относительно мало. Скажем, «Ты никому не должен это говорить». Что ж, иногда вы сталкиваетесь с контурами типа «Ничто для тебя не реально», а иногда - «Ты не соглашаешься», «У тебя такой характер, всё-то ты не соглашаешься», «Вечно ты со всем не согласен». Существуют контуры подобного рода, но, если взять средний уровень в обществе, они не оказывают такого сокрушающего воздействия, как контуры, связанные с аффинити. Возможно, это не очень взвешенное утверждение. Возможно, при дальнейшем изучении этого вопроса его истинность не подтвердится. Просто на данном этапе исследований у меня создаётся впечатление, что это так. Однако я должен вам сказать, что обычно до этих локов добраться легче, чем до эмоциональных.

Ну хорошо. Итак, вот здесь у нас эта кучка спящих инграмм, и человек получает свой первый лок. До этого момента нет никаких контуров... никаких контуров. В этом гипотетическом кейсе нет ни одной включённой инграммы, и в нём нет никаких контуров, поскольку ни одна инграмма ещё не была включена. Итак, теперь одна инграмма включается. Человек был уставшим, и, вероятно, в его повседневной жизни возникла какая-то ситуация, похожая на ситуацию в этой инграмме. Хорошо. Как только это происходит, эта инграмма немного рестимулируется, и этот инграммный банк становится немного больше. Теперь происходит ещё один инцидент, который рестимулирует эту инграмму, и он опять-таки напоминает её содержимое. И эта штука немного увеличивается, растёт, теперь она начинает оказывать воздействие.

Так вот, поднимая тон человека в отношении общения, вы поднимаете его тон в отношении реальности и эмоции. Поднимая тон человека в отношении реальности, вы поднимаете его тон в отношении общения и эмоции. Иными словами, я даю вам здесь подступы к двум остальным углам треугольника. И вы можете поискать разрывы общения и найти нечто действительно существенное. Так что теперь вы знаете гораздо больше разных вещей, которые вы можете искать в кейсе.

И вдруг возникает вторичная инграмма аффинити, реальности или общения. Тут начинает накапливаться заряд, между «Я» и стандартными банками начинает накапливаться большой заряд. Кроме того, это указывает на наличие перекрытия ранней части трака, и начинает происходить вот что. Это заряд, противоположный заряд. Возможно, эта вторичная инграмма связана с чьей-нибудь смертью. В результате этого в банке начинает накапливаться заряд. Теперь на этой вторичной инграмме начинают накапливаться локи. Всё это начинает накапливаться не только на ранних инграммах и так далее, у нас есть вот эта вторичная инграмма... какая угодно. Допустим, это была смерть бабушки. Всё, что связано со смертью кого-то, кто старше, становится локом на этой штуке, и всякий раз, когда происходит что-то подобное, вся эта штука немного увеличивается. Здесь могут быть тысячи и тысячи таких вещей; каждый раз, когда человек читает газету и видит слово «смерть», у него появляется крохотный лок. Ну хорошо.

Сейчас я нарисую оставшуюся часть Таблицы общения. Вот столбец блокирования [пишет на доске], а вот столбец компульсии... слева столбец компульсии. Так вот, в категории «блокирование» находятся те утверждения, инграммы и локи, которые блокируют речь, - это номер один. Те, которые блокируют слух. Понимаете, общение - это восприятие. Линии восприятий, идущие к «Я», - это линии коммуникации, посредством которых человек общается с реальным миром. Восприятие - это общение; это не просто разговор с кем-то. Это комбинация восприятий, объединённых в пакет, который выпускается наружу и принимается обратно. Таким образом, это составляет самую основу и суть общения.

И вдруг, чёрт возьми, в этом кейсе появляется довольно большой заряд. Откуда он берётся? Здесь мы имеем дело не с каким-то удивительным механизмом, который получает энергию из ниоткуда; мы имеем дело с механизмом, внутри которого энергия до определённой степени сохраняется. Этот заряд должен был откуда-то появиться, и каждый раз, когда этот большой центральный заряд из инграммного банка... во вторичных инграммах аффинити, общения и реальности и так далее... каждый раз, когда эта штука заряжается, она заряжается за счёт того, что отбирает что-то у «Я». Поэтому как только у нас появляется вот это, вот здесь у нас немного убывает.

Итак, у нас тут есть блокирование зрения, блокирование слуха, осязания, обоняния... продолжаем дальше по списку: блокирование движения и так далее. Эти вещи не оказывают слишком серьёзного воздействия. Кстати, здесь есть блокирование тепла и холода... можно сказать, блокирование термического восприятия. «О, ты никогда не чувствуешь холода». Но до таких локов очень легко добраться.

Так вот, каждый раз, когда на этой вторичной инграмме появляется новый лок, «Я» теряет ещё немного. У «Я» должно быть больше энергии, чем в этом заряженном банке, чтобы оно могло перемещаться по траку. Поэтому, если у «Я», вот здесь, постепенно становится всё меньше и меньше энергии - медленно, неуклонно на протяжении всей жизни, - то в конце концов вот этот банк становится слишком сильно заряженным по сравнению с «Я». То есть у «Я» есть пятьдесят положительных единиц, а у банка есть двести пятьдесят отрицательных единиц. Мы исходим из того, что «Я» обладает положительными единицами до того момента, когда у него появляется вторичная инграмма, и в этот момент «Я» теряет эти единицы, которые попадают вот сюда, их полярность меняется на противоположную, и они остаются там, и теперь они противостоят «Я». Иначе говоря, у «Я» крадут определённую часть «Я», чтобы с её помощью сражаться с самим «Я».

«Говорил ли вам кто-нибудь, что вы никогда не слышите то, что вам говорят?» Вначале с этим несколько трудновато работать, поскольку это до определённой степени работает как перекрытие, но вы заставляете разум преклира отправиться назад, вниз по траку, и он восклицает: «О, господи, это же моя жена! Она говорит: “Ты не обращаешь на меня никакого внимания”. Да». Что ж, это замечательное, полное перекрытие. Иными словами, вы лишаете силы эти штуковины.

Это та же самая уловка, которую жизнь использует во всех своих механизмах, направленных против материальной вселенной, чтобы выяснить, как ей захватить небольшую частицу материальной вселенной и обратить её против самой материальной вселенной. То же самое происходит, когда к инграммам начинает примешиваться материальная вселенная. Этот механизм начинает действовать наоборот, и «Я» начинает уменьшаться, оно становится всё меньше и меньше, меньше и меньше.

Теперь речь. «Не разговаривай со мной» или «Ты не должен заговаривать с людьми». «Не повторяй». Замечательная команда. «Не повторяй». Вы пытаетесь применить к этому парню технику репитера, а она не работает. Если техника репитера не работает на ком-то, просто попросите его произнести несколько раз: «Не повторяй», и, как правило, он окажется где-то на траке.

И та лёгкость, с которой вы можете войти в кейс - доступность кейса, - определяется тем, сколько осталось «Я» в сравнении с тем, сколько заряда имеется в реактивном банке. Это понятно? Иначе говоря, у нас может быть человек... и это не означает, что этот человек будет каким-то самодовольным, это человек, который обладает колоссальным потенциалом выживания. Вероятно, можно было бы сказать, что вы не смогли бы убить его, даже если бы проехались по нему линкором. Это проявлялось бы по-разному.

Ну хорошо. Итак, есть блокирование зрения, слуха... то есть «Ты не видишь», «Ты не слышишь», «Ты не чувствуешь», «Ты не ощущаешь запах» и так далее. Это Таблица перекрытий. Это означает, что у человека система коммуникации с реальным миром оказалась блокирована чьими-то высказываниями, смысл которых сводился к этому. И бог ты мой, сколько здесь может быть вариантов! Если вы это знаете, это даёт вам больше материала для работы по «Прямому проводу», чем вы сможете устранить за несколько недель. У людей в этом обществе замечательно получается прерывать общение. И они делают это очень вежливо: «Заткнись!»

Ну хорошо. Вы начинаете отбирать какие-то части «Я», банк начинает заряжаться. Банка очень много, и требуется довольно много энергии, чтобы зарядить его. Человек проживает всю жизнь, и у него всё же остаётся вот столько «Я». Так вот, давайте рассмотрим Мими, вот сколько «Я» у неё было с самого начала. Она получает одну вторичную инграмму и отправляется прямиком в Напу, поскольку эта инграмма отобрала все единицы, которые у неё были, и вдруг тут уже не остаётся никакого «Я». Человека тем труднее свести с ума, чем больше у него единиц внимания, или чем больше его динамика выживания, или чем более стойко он сопротивляется жизни. И это имеет отношение к генетике, это нечто врождённое; это динамика данного человека. Мощная динамика, много силы, много энергии... бог ты мой, у этого человека могут быть буквально тысячи инграмм, и он может быть весь завален самыми разными вторичными инграммами и локами, и при этом он продолжает действовать. А вот ещё кто-нибудь, какая-нибудь девушка, которая потеряла куклу, когда ей было пять лет, или кто-то столкнул этого ребёнка с трёхколёсного велосипеда, когда ему было девять лет, и вот он уже сумасшедший. Эта разница определяется лишь количеством единиц «Я», которые можно отнять у «Я», поскольку количество отнимаемых единиц не зависит от того, насколько велико «Я».

Ладно. Далее у нас, конечно, идёт Таблица компульсии. Это значит: «Ты должен слушать». Так вот, разве не странно, что «Ты должен слушать» не улучшает общение человека? Когда в кейсе слишком много «Ты должен слушать», вы в конце концов обнаруживаете его в нижней части Шкалы тонов, где-то в диапазоне апатии или, в лучшем случае, в диапазоне увиливания.

Здесь мы получаем заряженный банк, и вы никогда не найдёте ни одного психотика, банк которого не был бы очень сильно заряжен. Количество вторичных инграмм, как правило, просто огромно по сравнению с «Я»... оно не столь огромно по сравнению с «Я» среднего человеческого существа... но их количество огромно по сравнению со способностью этого человека выдержать всё это. Эти инграммы ему не по плечу, и он оказывается погребённым под ними. Таким образом, «Я» в конце концов исчезает из поля зрения. Оно на самом деле просто исчезает.

В каждом кейсе даб-ина есть масса этих «Ты должен слушать», «Ты должен это услышать», «Ты должен говорить»... компульсия, компульсия. «Ты должен общаться, ты должен общаться». В конце концов «Я» скажет: «Это барахло всё прибывает и прибывает. Задёрнуть шторы». И уйдёт. А если в кейсе присутствуют контуры контроля - неимоверное количество контуров контроля, - то оно скажет: «Вот, я знаю, как мы будем подчиняться этим инграммам. Мы просто создадим даб-ин воображаемой реальности, создадим её полностью. Мы вообще не будем связываться с вот этой реальностью, это опасно. Ну её ко всем чертям. Мы просто возьмём и построим мир». Так оно и поступает.

Так вот, когда вы пытаетесь добиться, чтобы человек начал двигаться по траку, ваша задача заключается не просто в том, чтобы вытащить его из нескольких холдеров. Ваша задача заключается в том, чтобы... допустим, человек находился вот здесь, внизу, и вам нужно сделать «Я» вот настолько большим, вы должны вернуть человеку достаточно единиц внимания, для этого вы уничтожаете локи и в общем и целом улучшаете состояние этого человека, проходя с ним приятные моменты и так далее, вы должны вернуть ему достаточно единиц внимания, чтобы «Я» стало достаточно сильным и было в состоянии двигаться по этому заряженному траку. Это механический аспект данного вопроса.

Итак, здесь у нас имеется две стороны... компульсия речи, слуха, зрения, осязания, обоняния, термического восприятия и так далее. Вот здесь, на Шкале блокирования, находятся перекрытия. А на Шкале компульсии находится то, что «включено на слишком большую мощность», и такие вещи обрывают коммуникационную линию.

Проходя и стирая контурные инграммы, вы двигаетесь по цепи инграмм; проходя инграмму, из-за которой человек застрял на траке, вы проходите по цепи инграмм. Как правило, вы должны пройти по цепи инграмм и найти самую нижнюю инграмму; когда вы добрались до самой нижней инграммы на цепи, удостоверьтесь, что она действительно самая нижняя, - после того как вы сократили её, - а затем сотрите её полностью. Вы должны пройти и полностью стереть нижнюю инграмму на цепи. Вот неправильный образ действий: пройти вниз по цепи - цепи слов или чего-то в этом роде, - потом, добравшись до нижнего конца этой цепи, пройти соматику на этих словах, а затем оставить всё это. Вы должны полностью пройти нижнюю инграмму на цепи. После этого вам не нужно двигаться назад по цепи, перебирая инграмму за инграммой. Вы не сможете этого сделать: вы попадёте в неприятности, если попытаетесь сделать это, потому что когда вы переходите к следующей инграмме, находящейся выше, то, как правило, оказывается, что она связана с цепью, находящейся ещё ниже.

Человек сосуществует и сотрудничает с реальностью лишь до определённого момента - пока реальность не причиняет ему слишком много боли. А после этого, чтобы эта реальность не поступала к нему в слишком больших количествах, он обрубит коммуникационную линию. И мы выходим из этого диапазона реальности. Он обрывает линию - как исходящее, так и входящее направление. Поэтому, если появляется что-то, что стремится слишком сильно впечатать в него какое-то сообщение, он сопротивляется этому, и при появлении чего-то подобного он сам оборвёт линию.

Будьте довольны тем, что вы добрались до нижнего конца данной цепи инграмм и полностью прошли и стёрли её нижнюю инграмму. Тот факт, что человек не находится в собственном вэйлансе и вы не можете привести его в собственный вэйланс в данный момент, не является оправданием для того, чтобы не сокращать эту инграмму. Вы в любом случае должны сократить эту инграмму... нижнюю инграмму на цепи. Когда вы начинаете двигаться по направлению к ней, вы сокращаете инграммы в достаточной степени, чтобы вы могли добраться до более ранних инграмм, но не прерывайте эту последовательность; вы двигаетесь назад по цепи, пока не доберётесь до её нижнего конца, и тогда вы сокращаете целиком инграмму, которая там находится, а не просто какую-то её часть. А затем вы удостоверяетесь в том, что это был действительно бэйсик данной цепи. Снова спросите файл-клерк, если вы работаете на основе данных, получаемых от файл-клерка, а если файл-клерк не работает, то просто попытайтесь переместить человека назад, в немного более ранний участок трака. Устраните самую нижнюю инграмму из этой цепи. Я рассказываю вам всё это просто мимоходом; это предостережение.

Итак, это материал для работы по «Прямому проводу», и он разбросан по всему кейсу. Его объём просто неимоверно огромен. Давайте рассмотрим школу и всё такое. Давайте пройдёмся по учителям преклира. Мы в конце концов добьёмся, чтобы он вспомнил учителей и вспомнил перекрытия: «Шептаться нельзя». «Теперь выходи к доске перед всем классом и говори». Всё это локи на ранних линиях коммуникации.

Всё то, о чём я говорил вам сегодня утром, самым тесным образом связано со «Стандартной процедурой». Это «Стандартная процедура». Я пытаюсь более подробно изложить для вас некоторые моменты «Стандартной процедуры», сделать всё это несколько более стандартным для вас, сделать так, чтобы это работало немного лучше.

Есть тип кейса, которого вы должны сторониться, бежать от него прочь, если вы только начинаете свою одиторскую карьеру, и это тот же самый тип кейса, за который гипнотизёр берётся с величайшей самоуверенностью. Эта самоуверенность ничем не оправдана. Заика. Понимаете, прерывание общения дошло д-д-д-д-до такой степени, что б-бедняга н-н-н-н-н-не может выпустить ничего наружу, он где-то глубоко внизу, в тоне апатии. И он рванётся вверх... самый высокий уровень, на который он сможет подняться, - это диапазон даб-ина. Довольно тяжёлый случай. Не смотрите на заику как на лёгкую добычу, поскольку заикание - это не столько прерывающие... разумеется, в плане расчётов это зиждется на утверждениях типа «Ты не можешь нормально говорить» и «Ты не можешь ничего сказать об этом» и так далее... сколько прерывание общения. И это понижает человека по Шкале тонов. Либо его эмоции оказываются задавлены в низкий, низкий диапазон и тянут вслед за собой общение.

Так вот, в течение этого часа мы довольно много говорили о локах разрывов аффинити, общения и реальности, и мы говорили о вторичных инграммах. В течение следующего часа, после того, как я столь подробно ознакомил вас со «Стандартной процедурой», я дам вам лучшее понимание того, что же представляют собой эти инграммы, и расскажу вам, так сказать, о Шкале тонов общения, и о Шкале тонов реальности, а также о Шкале тонов аффинити, о которой вы уже знаете.

Обычно у заики не очень хорошее чувство реальности. На случай, если здесь присутствует кто-то, кто заикается: отменяю. Но я хочу сказать вам, что это просто физиологическое проявление подавления по Шкале тонов общения. Этому человеку приказывали говорить и приказывали не говорить. Но для того чтобы эти комментарии, эти утверждения оказывали на него какое-то воздействие, необходимо, чтобы он был задавлен по Шкале эмоций ниже уровня гнева. И чтобы по Шкале реальности он был затолкнут по крайней мере в область искажения. Перед вами кейс, который реактивно погрузился глубоко в банк. И обычно вам нужно довольно основательно восстановить этот кейс, прежде чем вы сможете сделать с ним что-то существенное. И вы начинаете восстановление с того, что уничтожаете локи. И уничтожаете вторичные инграммы.

Хорошо, давайте сделаем перерыв.

Так вот, вы знаете, что чрезвычайно серьёзные прерывания речи, слуха, зрения, осязания и всего остального запирают некоторое количество единиц «Я». Совершенно необязательно, чтобы здесь присутствовала какая-то эмоциональная ассоциация. Она обычно есть, но если происходит запирание этих единиц в результате внезапного шока или чего-то подобного, образуется вторичная инграмма. Является ли это локом или инграммой или нет - зависит просто от силы удара, содержащегося в этом инциденте.

Предположим, у какого-нибудь мальчика всю жизнь дела шли просто прекрасно. До шести лет он просто замечательно ладил со своим отцом и его отец замечательно ладил с ним, он всегда разговаривал с отцом и отец всегда разговаривал с ним, и всё шло просто прекрасно до шести лет. Что ж, в тот день сгорел папин магазин или стряслось что-то ещё, и папа был в очень, очень плохом состоянии, сильно рестимулирован. И впервые в жизни этот мальчик входит к отцу, спрашивает: «Как дела?» - и получает ответ: «Заткнись и убирайся к чёрту». Бум! Возникает взбудораженность, и это вторичная инграмма. Ведь если папа сказал это маленькому мальчику, он, вероятно, сказал это раз или два маме когда-то давно, в пренатальном периоде или что-то в этом роде. Обычно с чем-то подобным связана более ранняя инграмма. Вам не кажется, что это создаст значительный и весьма впечатляющий аберрирующий эффект? Что ж, теперь вы можете разобраться с этими вещами, вы можете вступить с ними в контакт.

Теперь о реальности. Когда человеку вечно говорят: «Это всё плод твоего воображения, это всего лишь твоё воображение», то ему постоянно отказывают в его собственной реальности. Обычно это главным образом просто локи. Но предположим, человек рассказал историю, которая, как он знает, правдива, а затем его вынудили признать, что это ложь. До какого-то момента он общался, а потом мы вдруг всерьёз взялись за реальность этого ребёнка. Его разговорили, и вдруг кто-то достаточно близкий ему заставил его признать, что это было плодом его воображения. Это само по себе вторичная инграмма реальности. Её разрядка не будет сопровождаться сильными слезами. Но подлинная вторичная инграмма - настоящий шедевр, который просто напрочь прерывает жизнь человека, - содержит все три прерывания: общения, реальности и эмоции.

Все три: внезапный шок... скажем, потеря защитника. Кто-то говорит: «Не плачь» - и так далее, это подавление. «Не надо смотреть, как он лежит в гробу. Давай уйдём отсюда» - прерывание общения. И потом: «Ну, просто притворись, что этого вообще не было» - это создаёт просто замечательную вторичную инграмму, и потом на ней самой начинают накапливаться локи, локи, локи, локи.

Между прочим, когда вы проходите эту вторичную инграмму... да и любую вторичную инграмму... вы обычно обнаруживаете под ней, гораздо раньше на траке, инцидент физической боли, который обусловливает её силу. Вы проходите вторичную инграмму, инграмму горя, убираете из неё определённый заряд горя, а затем можно отправить человека назад, в инграмму физической боли, и стереть её.

Когда преклира подавляют по всем статьям... расскажу вам об этом просто ради того, чтобы чем-то занять последние две минуты... подавляют его по всем параметрам Шкалы тонов, можно оценить его положение на шкале, исходя из его способности общаться, исходя из его представлений о реальности, его эмоциональной подавленности и так далее. Так вот, доберётесь вы до этих штуковин или нет - зависит от активности контуров в кейсе. Если в кейсе много контуров, вы должны устранить их, прежде чем вы сможете добраться до чего-то другого. Самое главное, что вы пытаетесь сделать, - это повысить уровень человека на Шкале тонов. Если создаётся впечатление, что в кейсе много горя и вы можете эго убрать, другие два угла треугольника поднимутся вместе с уходом горя, поскольку в кейсе присутствует заряд.

Когда вы берётесь за так называемый трудный кейс, сделайте приблизительную оценку его положения на Шкале тонов и действуйте соответственно. Если вы понимаете, что этот кейс перегружен зарядами горя и разрывами общения и что в нём присутствуют инциденты на тему реальности и воображения, если вы понимаете, что этот кейс перегружен зарядом, то вы знаете, что вы должны убрать всё это из кейса, вы знаете, что этот человек остаётся экстериоризированным на траке не просто из-за какой-то фразы типа «Я вне себя», которая болтается где-то внизу в инграммном банке. И что у него постоянный даб-ин не из-за фразы «Ты вечно врёшь». Нет, это подавление по Шкале тонов, имеющее механическую природу, и вам стоит разгрузить этот кейс и убрать из него некоторое количество заряда. И вы делаете это, убирая разрывы аффинити, общения и реальности, разбивая локи и пытаясь проходить вторичные инграммы, в особенности инграммы горя и апатии. И если вы не можете убрать эти инграммы, это потому, что человека подавляют контуры. Попробуйте уничтожить контуры и продолжить работу в этом направлении.

Если человек не может перемещаться по траку и вам не удаётся с лёгкостью добиться, чтобы он начал перемещаться по траку, это сразу же говорит вам о том, что кейс перегружен зарядом.

Так вот, я надеюсь, что теперь всё это стало для вас более ясным. Это не изменяет «Стандартную процедуру». Я особо подчеркнул здесь несколько моментов. Всё это совершенствуется, чтобы вы могли даже ещё более механично поглядеть на кейс и понять, куда нужно смотреть, чтобы вам было легче одитировать кейсы и чтобы нам не приходилось смотреть на то, как здесь ходит вокруг да около куча кейсов с контурами.

Может происходить, к примеру, вот что. Кто-то приходит к нам, и все говорят: «Ну, это кейс-пианола». Я смотрю на этот кейс - а у него сплошной даб-ин, контуры натыканы повсюду. А под этими контурами - громадное подавление, громадное количество вторичных инграмм. Этот человек не прошёл ни крупицы реальности с самого начала процессинга! А одитор продолжает одитировать понарошку и говорить: «О, кейс продвигается просто замечательно». Кейс не будет продвигаться замечательно! Он поднимется по шкале совсем чуть-чуть, но это не кейс-пианола. Кейс-пианола - это такой кейс, который может проходить инграммы в бэйсик-районе со всеми двадцатью шестью восприятиями.

И я хочу, чтобы после этой лекции каждый из присутствующих здесь в течение первой же пары часов процессинга приводил кейс в такое состояние, чтобы тот мог стирать бэйсик-инграммы, находясь в собственном вэйлансе, и немедленно начинал стирание кейса. Давайте сделаем несколько Клиров и перестанем откладывать на потом!

Спасибо.