Что ж, я ужасно рад вас видеть здесь. Я действительно рад. На самом деле я не хотел приходить на этот конгресс, совершенно не хотел. Я подумал: «Ну, опять лекции. Опять он будет говорить нам, что все будет замечательно», – понимаете, а затем мир обрушивается вам на голову. Но потом я подумал: «Я лучше схожу. Я лучше схожу и узнаю, о чем он будет говорить».

Спасибо. Я всегда грозился принести заметки. И на самом деле вы понимаете, что эти конгрессы невозможно было бы провести и эти лекции невозможно было бы прочитать без заметок, хотя вы всегда делаете их для меня.

Нет, если отставить в сторону все шутки, я очень рад вернуться в эту страну, пусть даже и ненадолго. Изолированность Америки на самом деле приводит к тому, что вы не видите огромного размаха Саентологии. Саентология сегодня имеет огромный размах. И это очень хорошо. То обстоятельство, что такая вещь, как Саентология, разбросана по всему миру, делает ее абсолютно защищенной.

Я полагаю, вам хочется узнать об этом новом пакете 3D. Я думаю, что было бы очень хорошо кое-что рассказать об этом. Вы хотите что-нибудь услышать об этом?

Если все сосредоточено в каком-то одном месте, это... при нынешнем положении вещей очень опасно. Но сегодня вас обрадует известие о том, что в любом уголке мира у нас есть организации и умелые одиторы. И, где бы они ни находились, они, конечно же, продвигаются вперед, используя линии, имеющиеся в их странах... в соответствии с приказами, оставаясь патриотами своих правительств. Мне постоянно приходится издавать эти приказы. По сути, это очень значительное достижение. Это стало возможным благодаря вам.

Аудитория: Да.

Тшомбе... Я, кстати, должен вам рассказать кое-что по этому поводу. Я знаю, что вы очень озабочены этим. Я читал американские газеты, в которых написано про это, и я подумал, что я должен рассказать вам об этом, поскольку вчера... позавчера он атаковал Капитолий.

Трудности, возникающие при проведении процессинга человеку, чрезвычайно усугубляются из-за того, что человек играет в игру, и я должен немного рассказать вам об этом. Я думаю, что это очень хорошая идея.

За ним стоит одна из наиболее сильных и могущественных лоббистских группировок, которая на полную катушку атакует конгресс... за Тшомбе. Он атакует... он вот-вот уничтожит весь сенат США, и весело будет только саентологам.

Как бы то ни было, я хочу рассказать вам кое-что о процедуре 3D. Процедура 3D. У вас есть клиры. Мы можем делать клиров, однако не каждый человек становится клиром. Почему? Потому что некоторых людей невозможно вытащить из того кавардака, в котором они находятся, и добиться, чтобы у них произошло выключение этого. Если вы можете добиться, чтобы у человека произошло выключение, вы сможете отклировать его. Если вы можете добиться, чтобы весь этот мусор остался на прошлом траке, если вы можете убрать его на прошлый трак и оставить там, то вы сможете отклировать человека. Если вы можете это сделать.

Вы читали на первой странице «Вашингтон Пост» о том, как Тшомбе атакует Капитолий США? Он контролирует самую могущественную и опасную лоббистскую группировку, которая когда-либо существовала. Весьма опасная ситуация.

Человек может убрать весь этот материал на прошлый трак, выключить все это; и, может быть, включение этого материала произойдет через столетие, может быть, через неделю, может быть, через шесть месяцев, а может быть, через десять лет. Кто знает, когда все это опять включится? Но это ограниченность состояния клир, это состояние клир, и это то, что происходит с клирами, и это все, что об этом можно сказать. Вы выключаете этот материал, вы убираете его на прошлый трак, человек находится в превосходном состоянии в течение какого-то краткого промежутка времени, неопределенного промежутка времени. После этого состояние человека никогда не бывает настолько плохим, насколько оно было прежде, но оно ухудшится. Почему? Потому что этот материал может снова включиться.

Вот эта лужица грязи в испускающих пар джунглях, размером с небольшой торговый центр около вашего дома, тот, что поменьше... там есть больница, и пара магазинов, и какие-то здания. И всю свою ярость и мощь – ха! – Организация Объединенных Наций с ожесточением обрушивает на эту крохотную деревушку, на эту кучку оборванной бедноты. При Эйзенхауэре США потратили миллиарды и миллиарды, чтобы приобрести дружбу зарубежных стран, а затем предоставили ООН самолеты для бомбардировки Катанги.

Это не настолько серьезно, насколько это может показаться; это не означает, что состояние клир не является желательным состоянием... это состояние является желательным. Но давайте сравним это, теперь, когда мы все это знаем. Я это выяснил. Я не знал, что у вас у всех были эти массы, поскольку некоторые из вас были довольно-таки слепы и не видели их. Я обращаю ваше внимание на эти массы, начиная с 8-80-19-Бог-знает-какого-года. Помните, еще с тех самых пор.

Вы не услышите об этом в Америке, но американские ценные бумаги в тот момент упали в цене до рекордно низкой отметки. Чертовски странно. Вот эта лужица грязи, понимаете. Но я полагаю, что это государство сравнимо по величине с нашейстраной, так что, с точки зрения ООН, оно выглядит как противник. И я также думаю, что оно как раз такого размера, чтобы Кеннеди его конфронтировал.

А многие из вас говорили: «Ну, я никогда не видел этих... то, о чем вы говорите... черных масс; я никогда ничего не видел... черные массы. Со мной все в порядке. Я смотрю вокруг, и я просто ничего не вижу. Нигде ничего нет». Так что я не мог доказать со всей убедительностью, что в реактивном уме есть такая штука, как масса. Я не мог доказать этого. Это было очень трудно сделать, поскольку восприятия людей не былидостаточно хорошими, чтобы они могли видеть подобные вещи. Вот что было необходимо.

Итак, он направил туда бомбардировщики. И он собирается купить облигации ООН, – ха! – ООН на сто миллионов долларов, чтобы профинансировать все это, и все это очень интересно. Но масштаб этого оверта огромен. Масштаб этого оверта невероятно огромен.

Так вот, стало очевидно, что никто не находился бы в том состоянии, в котором он находится, если бы в реактивном уме не существовало этих масс... и точка! Это и есть то явление, из-за которого сохраняется статус-кво человека, и он остается в нижней части шкалы тонов. Вот что это такое. Это массы, с которыми невозможно что-либо сделать.

Понимаете, жители Катанги никогда не были частью Конго. Это колониальное приобретение Конго, сделанное в этот период антиколониализма. Так что, конечно же, правительству нужен мотиватор. Вы понимаете, в чем вся шутка?

Так вот, мы зашли на один шаг дальше картинок. Интересно? Так вот, теперь мы проводим процессинг в отношении масс картинок. И эти штуки есть у всех.

Правительству нужен мотиватор, и оно на самом деле добилось того, что Тшомбе начал атаковать сенат США. Последовательность «оверт – мотиватор». Самый яркий пример этого, который я видел за всю свою жизнь. Здесь мы целиком и полностью, на все сто процентов, имеем дело с результатом чьей-то хитрости... все это не имеет никакого отношения к действительности.

Так вот, вы можете выключить эти вещи, убрать их в сторону и оставить там... 1954 год, по-моему, Лондон, процессинг восхищения: «Существуют некоторые уголки разума, к которым лучше не прикасаться». Точная цитата... что-то вроде этого... 1953,54-ый... что-то вроде этого. У нас был весь этот материал, но не было никакой гарантии, что эти штуки были у всех; не было никакой гарантии, что это не является каким-то явлением, которое имеет место лишь в отдельных случаях.

Войны нет. Не может быть никакой войны. Сколько, по вашему мнению, у вас уйдет времени на то, чтобы при помощи дробовика разнести вдребезги местный торговый центр? А затем кто-то приходит и дает вам в помощь шесть ракетных бомбардировщиков. Что вы будете с ними делать? Что вы будете с ними делать?

Что ж, мы продолжали сталкиваться с людьми, которые могли видеть только черноту, мы продолжали сталкиваться с людьми, которые могли видеть только невидимое и которые не могли видеть картинок и тому подобных вещей, не могли видеть инграмм и так далее. И судя по всему, отличительной особенностью психиатров и психологов является то, что они все как один полностью погружены в массы проблемы целей, так что они никогда не видят никаких картинок. Поэтому они говорят:

Я не пытаюсь раскритиковать в пух и прах политику США. Должна существовать хоть какая-то политика, прежде чем ее можно было бы критиковать. Но для саентолога эти вещи так или иначе представляются в чуть более интересном свете, поскольку если они просто... если эти типы, прошу прощения, если эти политики... что ж, давайте будем вежливыми... Какое из этих слов более уничижительное? Как бы то ни было, если бы они просто потихоньку отправились куда-нибудь и просидели там несколько лет, то все наши проблемы были бы решены.

«Только у идиотов и слабоумных есть картинки». Это точная цитата. «Только у идиотов и слабоумных есть картинки».

Понимаете, если бы они тихонько ушли и... о, я не знаю, назначили бы своих друзей на должности вроде посла в Мавритании или кого-то еще в этом духе, и просто прекратили бы свою деятельность, всю эту суету, то мы бы добились успеха.

Почему? Что ж, при изучении этого типа... это определенный тип тэтана. Я сожалею, что мне приходится говорить вам это, но это действительно определенный тип тэтана, и на вашу долю выпало загладить все это. Но эти ребята, конечно же, не могут видеть никаких масс, не могут видеть никаких картинок. Что ж, почему же они не могут видеть массы и картинки? Почему же они не могут видеть массы и картинки? Потому что они не способны воспринимать в такой степени. У них есть все это, но они не могут этого видеть, так что вы не можете гарантировать, что у них это есть.

Это единственная причина... единственная причина, по которой я постоянно говорю об этом, заключается в том, что это беспокоит меня немного. Ведь если в течение следующего десятилетия они потеряют контроль над собой, то нам будут причинены огромные... гораздо больше неприятностей, и в результате нам придется очень туго. Будет достаточно трудно... нам и так трудно делать свое дело, хотя сейчас нам не приходится работать в мире, где коммуникационные линии полностью разрушены и превращены в руины. Нам и так достаточно трудно делать свое дело, хотя сейчас нам не приходится ходить по радиоактивным обломкам, которые когда-то были городами. Нам и так достаточно трудно одитировать кого-то, хотя сейчас нам не приходится устранять радиоактивные ожоги, перед тем как начать одитировать человека.

Да, но механизм, который все еще оставался у людей, называется «массы проблемы целей». Именно это название присвоено этим черным массам, которые болтаются тут и там в банке. И когда человек прибавляет в весе, это значит, он столкнулся именно с этим, с массой проблемы целей. Если у человека есть сильная, непрекращающаяся соматика, которую, как кажется, невозможно устранить, это и есть масса проблемы целей. Когда индивидуумы погружены в самую гущу всего этого, у них нет восприятии помимо этого. Их внимание полностью интровертировано в эту массу. Следовательно, их поведение... шаблоны их поведения определяются этими массами.

Так что дело не в том, что «Хаббард просто зафиксирован на третьей и четвертой динамиках». Хаббард немного озабочен четвертой динамикой лишь в силу того, о чем было только что сказано. У нас все будет полностью под контролем, если эти ребята просто посидят тихонечко еще чуть-чуть. Именно на это я и надеюсь.

Так вот, что же представляют собой эти массы? Они существуют в разуме, и в сущности, реактивный ум целиком и полностью состоит из этих масс... и точка! Конечно же, реактивным умом могут управлять картинки, которые находятся вокруг, на краях этих масс. Если вы выключите эти массы, то они не будут оказывать воздействия на человека, но если они не... если они не выключаются, или если вы не можете их выключить, если они слишком сильно застряли, то, конечно же, человек так и будет вести себя... у него так и будут психосоматики, у него так и будет плохое зрение, у него так и будет глухота, у него так и будут боли в спине, у него так и будет плоскостопие, он так и будет оставаться тэтаном, у которого неприятности, поскольку он имеет дело с чем-то, чего он не может контролировать. С этими вещами невозможно было ничего сделать при помощи технологий, существовавших в прошлом... и точка. Не было возможности что-то с ними сделать. Единственное, что вы могли сделать, так это выключить их.

И когда я вижу проявление идиотизма типа «Нам нужна война», который доходит до того, что бомбардировке подвергается местный торговый центр, а затем мы слышим, что это... было совершено очень серьезное преступление, поскольку Тшомбе сформировал лоббистскую группировку, которая на полную катушку атакует Капитолий США... я бы сказал, что кто-то находится в таком умонастроении, когда он напрашивается на неприятности.

Но мы даже не работали сознательно над тем, чтобы просто выключать эти черные массы. Эту проблему преподнесли мне вы, вы, не кто-то еще; и проблема эта заключалась вот в чем: почему вы не становились клирами? Почему определенные процессы не делали вас быстро клирами? Почему? Почему клирование происходило столь избирательно? Почему вам удавалось делать клиров лишь в некоторых случаях? Почему нельзя было сделать человека клиром в ста процентах случаев?

И мы не согласны со всем этим, поскольку я не хочу, чтобы прямо сейчас возникли какие-либо неприятности. А эти ребята хотят неприятностей прямо сейчас, но мы, конечно же, заинтересованы в том, чтобы в течение какого-то времени не было никаких неприятностей.

И я никогда не соглашусь на какую-то другую, меньшую цифру, поскольку иначе я буду знать, что есть еще что-то, чего мы не знаем о разуме! Если вы не можете сделать это с каждым без исключения тэтаном, который входит и отдает честь, значит, есть что-то, чего мы не знаем о тэтанах! Правильно?

Как это отвлекает – вести войну! Вам это не приходило в голову? Это на самом деле скучно. Каждый раз, когда мы ведем войну, один из моих терминалов должен начинать действовать, и, скажу я вам, при этом он слегка растрепывается.

А если вы не можете сделать это ни с одним из них, то вы психиатр.

Знаете, мне его практически вообще не пришлось проходить в одитинге. Он почти исчез от чрезмерного использования. Каждый раз, когда наступает война, понимаете, я беру этот терминал, этот терминал начинает действовать, я иду и записываюсь в армию. Война заканчивается, и я снова засовываю этот терминал в сундук, понимаете. Он изнашивается.

Так вот, вы хотите знать, почему у вас есть застрявшая соматика? Что ж, почему вы продолжаете делать вот так каждый раз, когда пытаетесь прочитать какую-нибудь вывеску на большом расстоянии? Почему? Написано ли там «стоп» или же «100 километров в час минимум»? Почему вы не сбрасываете вес, когда весите несколько больше, чем нужно? Почему этот вес просто вдруг не исчезает? Или это... это... это проблема ГС... это дело ГС, которая находится в животе, и все тут? Это проблема ГС? Нет! Что все это значит?

И он сильно пахнет нафталином; но нам не нужна война, чтобы дальше стирать этот терминал. Я знаю более хороший метод. Вы обращаетесь к очень и очень хорошо обученному одитору, садитесь в кресло, он садится в другое кресло, вы берете банки, он смотрит на Е-метр и говорит: «Вы не против, если я сейчас начну сессию?»

Почему ваш шаблон поведения остается неизменным, неизменным, неизменным? Вы одитируете человека, он уходит и терпит фиаско, вы его одитируете, он уходит и терпит фиаско, вы его одитируете, он уходит и терпит фиаско, вы его одитируете, он уходит и терпит фиаско. Каждый раз он терпит фиаско в несколько меньшей степени, так что вы добиваетесь прогресса. В прошлый раз он всего лишь проломил себе череп; а в позапрошлый раз он выколол себе оба глаза. Что это такое? Что же мешает разуму добиваться прогресса?

И я скажу вам, что следует говорить потом. Вы говорите: «Нет».

Так вот, я скажу вам, что существует нечто, что мешает разуму добиваться прогресса, и это очевидно хотя бы уже вот из каких соображений: у вас как у одитора и у вас как у преклира есть огромное желание и готовность попробовать все, что угодно, что поможет справиться с какими-либо из ваших трудностей. Это я вам гарантирую. Значит есть что-то, что мешает нам сделать это.

Это гораздо более хороший способ справляться с терминалами и вэйлансами, понимаете, гораздо, гораздо более продуктивный способ справляться с ними. Так с ними гораздо легче справиться, чем пытаться истрепать их на поле битвы, или в сенате США, или работая мусорщиком, когда вас при этом избирают в президенты. Как бы то ни было, именно в этом и состоит суть данной работы.

И очень тщательное изучение всего этого позволило обнаружить некоторые из наиболее потрясающих данных, которые когда-либо были обнаружены в Саентологии: речь идет о массе проблемы целей – о ее существовании и исследовании. Это массы умственной энергии, которые, так сказать, сожжены дотла, и никто не может избавиться от этой золы. Как вам что-то сделать с такой вот массой золы? Никто не может ее съесть, а если говорить о тэтанах... вы знаете, что у тэтанов нет свалок для мусора? Вы это знаете? Нет никакого места, куда можно было бы что-нибудь выбросить. Вы выбрасываете что-то вон туда, на метр от себя, затем вы идете вот сюда, а эта штука по-прежнему находится здесь, в метре от вас, она не остается вон там. Вы бросаете то тело, которое у вас было, берете себе новый мокап и говорите: «Что ж, слава Богу, я избавился от этого радикулита. Ух ты! Вот это да! Ха! Я определенно чувствую...»

Мы достигли такого этапа в истории, когда общение находится на достаточно высоком уровне, технология находится на достаточно высоком уровне и у нас есть время для того, чтобы немного передохнуть и немного расслабиться.

Вам не везло в течение последних нескольких жизней – у каждого тела, которое вы брали, была незначительная мигрень. У кого эта мигрень? У вас или у тела? Что ж, мы уже знаем, что тэтан таскает с собой свои соматики; очень часто вы можете сделать так, чтобы тэтан вышел из своей головы. Еще одним весьма примечательным примером был тэтан, у которого были приступы кашля и которого мы вытащили из головы. Этот тэтан все кашлял, кашлял, кашлял, кашлял и кашлял, и этот кашель никак невозможно было остановить, понимаете? Пока в один прекрасный день мы не вытащили его из его головы, и, выйдя из своей головы, он продолжал кашлять. Тело перестало кашлять, а он продолжал. Это правда, подобная ситуация имела место не просто у нескольких тэтанов.

Хорошо. Так вот, поскольку мы достигли всего этого, возможно, мы добились успеха. Прямо сейчас совершенно ничего не происходит, понимаете? Это небольшая, почти случайная передышка, которая есть у нас в настоящее время. И этим в значительной мере объясняется наше продвижение вперед.

Так вот, что же это такое? Что же заставляет человека вести себя таким образом?

Я за мир не потому, что мне не нравится война. В войне есть положительные моменты. В этом нет никакого сомнения. В войне есть очень положительные моменты. Некоторым людям нравится охотиться на уток. Другим нравится охотиться за самолетами. Но... бывают времена, когда вы не хотите охотиться за самолетами, и прямо сейчас у нас в Саентологии как раз один из таких периодов.

Человек не хочет вести себя таким образом, но что же заставляет его вести себя так?

Если международная ситуация просто будет оставаться замечательным образом сбалансированной... дайте нам... дайте нам лишь еще два-три года, и у нас все будет под контролем. Не то чтобы мы будем в состоянии взять Землю в свои руки – нам придется размышлять, как этого не сделать.

Это неправда, что каждый человек добровольно становится аберрированным. Просто отбросьте это соображение. Это не так. Люди атаковали определенные вещи в своем прошлом, исполненном коварства, и застряли в последовательности «оверт – мотиватор», и теперь они не могут избавиться от всего этого. И находясь в том состоянии, в котором они находятся, не получая помощи со стороны, они были совершенно не в состоянии что-то с этим сделать с тех самых пор, так что у них неприятности. И вы, сидя тут в эту минуту, знаете, что то, что я говорю, соответствует действительности. Вы знаете, что всегда было что-то, с чем вы действительно хотели бы справиться. Так вот, это нормально, если одитор говорит: «О, что ж, он просто хотел быть таким». Да, это было правдой, когда-то. Но это было так давно, что он уже перестал хотеть быть таким. Вот что мы сбрасываем со счета. Он уже в течение очень и очень долгого времени не хочет быть таким. Вот что интересно.

Прямо сейчас центральным организациям приходится очень несладко. Я не скрываю от вас этого, так как они находятся прямо на гребне волны. Некоторые из них пребывают в таком вот умонастроении: «Давайте подождем еще чуть-чуть» и «Мы надеемся», и так далее. Но жизнь скоро изменится на всех фронтах центральных организаций. В некоторых организациях она изменится в большей степени, чем в других. Поскольку практически в каждой центральной организации есть, были или будут определенные сотрудники, которых обучают в Сент-Хилле до полусмерти. И эти люди либо уже находятся дома и прямо сейчас разворачивают свою деятельность, либо они вернутся домой очень скоро, или что-то в этом роде. И все люди в центральной организации находятся в таком вот состоянии... они думают: «Что они будут делать дальше?» Понимаете?

Так вот, что же это за штука? Из чего она состоит? Так вот, у нас были кое-какие отличные достижения в прошлом, и у нас была отличная база в таком предмете как разум. У нас были отличные данные, это уж точно, но вот эта штука с легкостью превзошла все эти данные. Бог ты мой, все остальное было ничто.

Но у них есть определенное спокойствие и уверенность в себе. Я начинаю беспокоиться только тогда, когда спокойную уверенность в себе нельзя отличить от апатии.

Анатомия этой штуки, исследование ее анатомии и нанесение всего этого на карту, чем я занимался последние... что ж, примерно... на самом деле я начал эту линию исследований в феврале 1961 года, в Йоханнесбурге, я продолжал все это, и делал клиров в Южной Африке, и продвигался в этом направлении. Уильямс находился там и вел этот курс, я очень хорошо его подготовил, он вернулся в Австралию, провел там несколько курсов, и они сделали там несколько клиров. Мы очень хорошо продвигались вперед, мы шли вперед со все большей и большей скоростью, но затем кто-то выдвинул идею о том, что мы должны делать клиров в больших количествах по всему миру, а у нас люди становились клирами избирательно. Иначе говоря, мы делали клирами тех людей, у которых можно было добиться выключения, вот и все.

Но это довольно тяжело, довольно тяжело. Прямо в данный момент у нас происходит продвижение вперед. Вы еще не видели очень многого из этого. Вы еще не имели с этим дела по-настоящему. Возможно, у вас... кто-то... некоторые из вас лишь в какой-то степени соприкоснулись с этим. Некоторые из вас, конечно же, прямо в середине всего этого. Но большинство саентологов по всему миру находятся всего лишь на... до них, возможно, доходили лишь слухи обо всем этом. Они еще не сталкивались с этим напрямую.

А затем мы столкнулись с новой ситуацией. Мы столкнулись с новой ситуацией. Существовал барьер на пути к состоянию клир, и этот барьер не был связан всего лишь с нахождением в ходе старой типовой процедуры 3 правильной цели и правильного терминала, поскольку не было никакой возможности сказать с полной уверенностью, какую цель вы нашли или какой терминал, и вы могли взяться за какую-нибудь странную цель.

И вот что я имею в виду: одитор, обученный сегодня в Сент-Хилле, обучен вполне определенным навыкам, навыкам одитинга, как это было и всегда, но он обучен всему этому с такой точностью, которой вы никогда раньше не видели. И эти одиторы выглядят по-другому, они ведут себя по-другому. И когда они возвращаются... Они уезжают, понимаете, и они говорят всем своим друзьям из центральной организации, они говорят: «Ну, пока, Боб. Очень скоро увидимся, да. Пока, Джо. Ладно. Да, что ж, я передам... я передам Рону привет. Пока. Пока». Понимаете? И они уезжают в совершенно дружественном расположении духа, понимаете.

Что ж, у меня было много студентов, которые проходили процессинг и добивались прогресса, и я пытался сделать из них одиторов класса II, я не использовал их в экспериментальных целях. Но обнаружилось, что это было бы просто потерей времени, если бы мы продолжали двигаться дальше, опираясь просто на клирование. Вот что обнаружилось. Поскольку те люди, с которыми мы начали работать в этом направлении... и мы вплотную приблизились к завершающему этапу клирования... как только мы направляли их прямиком... не к выключению, а прямиком к пакету, они делали дзынь! И все достижения, которые мы у них получили и которые сопровождались раскрепощенной стрелкой, все, что находилось в прекрасном состоянии, пропадало в мгновение ока. Все, что вам нужно было сделать, так это найти то, что называется «модификатор», и все застывало, как машина, работающая без масла. И все тут. Так что все ваше замечательное клирование шло коту под хвост. Вы могли перечеркнуть клирование.

Они приезжают в Сент-Хилл, садятся и... не обманывайтесь на этот счет. Курс Сент-Хилла – это вам не какой-нибудь легкий курс. Вы думаете, что вы прошли через жесткое обучение в академии, но этот курс превзошел все это. Мэри Сью и другие сотрудники, занимающиеся обучением, и все остальные, понимаете, они действительно заставляют этих ребят пройти через огонь, воду и медные трубы. И при этом они живут на английском рационе. И иногда бывает довольно холодно, иногда в доме выходит из строя котел. Это очень большой дом, и территория большая, но у студентов никогда не бывает много времени, чтобы оглядеться вокруг.

Что ж, я занялся изучением анатомии этой штуки, и я работал над этим очень напряженно и в конце концов разобрался с этим. Назвал это массой проблемы целей, выяснил, что к чему, и так далее. У нас уже были техники проведения ассесмента. Это у нас уже было разработано, так что я взял и разработал все остальное. И оказалось, что у массы проблемы целей есть анатомия, и это является анатомией реактивного ума. Дайте мне анатомию – и я дам вам победу. Покажите мне... покажите мне, в какое место на теле тигра должна войти пуля, и у вас будет мертвый тигр – и это все, что нам нужно было знать. У этой штуки есть ахиллесовы пяты и все остальное; ее можно разобрать по частям. Это анатомия.

Студент обычно смотрит на Е-метр, инструктор дышит ему в затылок: «Что это было? Хм, я так и подумал. Ха-ха-ха-ха. Почему бы вам не перечитать "Основные данные о Е-метре"»? Зловредный, понимаете... злобный. Это действительно жестоко... действительно жестоко.

Это очень интересно, что у разума есть анатомия, точная анатомия. И как же выглядит масса проблемы целей?

Я видел студентов, которые стояли в коридоре, и у них из глаз катились большие-пребольшие слезы. «Это просто... это просто проявление терминала Майка. Он... это просто терминал Майка, вот и все». Однажды я провел ему ассесмент и получил терминал, частью его пакета было «садист», знаете? «Это просто терминал Майка. Он не может... он не может... не хочет... не хочет вообще ставить мне зачет за что бы то ни было. Он просто делает это из вредности. Мэри Сью приказала ему так поступать». И они берут себя в руки, идут снова изучать бюллетень и приходят в класс. К этому времени Майк решает, что проверок по данному конкретному бюллетеню было слишком, слишком много, так что он спрашивает: «Сколько запятых в первой строчке бюллетеня?» В результате студент получает за это фланк. На этот раз человек возвращается, изучает бюллетень и выясняет, что в нем говорится.

Она состоит из нескольких компонентов. Наиболее доступным из этих компонентов является цель преклира. До нее легко добраться. Следующим наиболее доступным компонентом является противостоящий терминал для цели. Следующим наиболее доступным компонентом является цель противостоящего терминала. Следующим наиболее доступным компонентом является модификатор цели преклира, и это очень хорошо, если вы знаете этот модификатор, поскольку это все, что преклир когда-либо драматизирует в сессии. Если он делает что-то странное во время сессии, он всего лишь драматизирует свой модификатор.

Затем он входит с победоносным видом, ему задают подряд три совершенно нормальных вопроса по данному бюллетеню. Все в порядке. Они точно знают, что нужно спросить и что нужно ответить. А затем этому человеку задают четвертый вопрос: «Когда был написан этот бюллетень?» – понимаете, и человек получает за это фланк. Вот и все. Точно! Точно. Это просто терминал Майка. Вот и все.

И на самом деле, если вы хотите устранить разрыв АРО, причину которого нельзя приписать исключительно висхолдам... преклир вроде как плохо себя ведет и так далее... и вы не можете провести ему ассесмент как следует... произнесите ему его модификатор три раза и с этим будет покончено, он сразу же успокоится, и на этом дело завершится. Рудименты окажутся введенными. Рудименты окажутся введенными в действие – дзынь! Единственное, что тут может оказаться не так, так это то, что у вас неправильный модификатор.

И между прочим, я не преувеличиваю. Это было бы очень трудно преувеличить. Не то чтобы кто-то здесь проявлял садизм по собственному капризу, но мы добиваемся, чтобы люди прошли это обучение. И требования, которые должны выполнить эти люди прежде, чем кто-нибудь скажет, что они вообще могут одитировать, являются просто невероятно жесткими, и от этих людей требуется невероятная точность, так что те, кто прошли много курсов под руководством очень хороших инструкторов в очень хороших академиях, ужасаются, когда видят, что в действительности от них требуется. Затем они поднимаются на требуемый уровень и оказываются в состоянии делать все это, а потом они возвращаются домой. Вот в чем вся соль. Затем человек возвращается домой, понимаете?

Модификатор может быть неправильно сформулирован, или же вы, возможно, не закончили формулировку модификатора должным образом или что-то в этом роде. Если с модификатором что-то не так, этого не произойдет. Но если у вас действительно есть правильный модификатор преклира, то это просто... дзынь! И все. Это просто потрясающе.

Он входит. Он довольно спокоен, он находится в довольно хорошей форме. Он довольно хорошо знает свое дело. Смотрит по сторонам, все к нему подбегают.

Парень говорит: «Тяв, тяв, тяв, тяв, тяв! И вы сделали то-то, и мотиватор, мотиватор, и о, разве это не ужасно, и я перережу себе горло и вам перережу» – и так далее. И вы говорите: «И учинить всем скандал и уйти. И учинить всем скандал и уйти. И учинить всем скандал и уйти». И он говорит: «Хорошо, продолжайте. Продолжайте. Продолжайте сессию».

«Привет, привет. Как было в Сент-Хилле? Как дела? Все прекрасно. Все прекрасно».

Вот что тут забавно: это не делает его виноватым и это заставляет его прекратить драматизацию. Что вы делаете, так это просто на какое-то мгновенье уменьшаете силу этого. Но поскольку это принадлежит не преклиру, а какой-то другой сущности, вам, конечно же, удается лишь уменьшить силу этого. Это не сотрется до тех пор, пока вы не сотрете саму сущность, но вы всегда, когда захотите, можете лишить это силы.

«Вам, ребята, кто-нибудь когда-нибудь проводил Йобург? Что ж, посмотрим, как у вас... как у вас дела с одитингом».

Было бы интересно, если бы вы знали модификатор своего начальника, не правда ли? Это было бы потрясающе, не так ли?

Через два дня: «Дорогой Рон, я никогда бы не поверил, что одитинг может проводиться настолько плохо, как он проводится в настоящий момент там-то и там-то. Я так или иначе взял все это под свой контроль, но вы знаете, эти люди даже не имеют представления о...» И потом я вижу длинный-предлинный список.

Ваш заведующий отделом сбыта... он ничего не продает, он ничего не продает, он ничего не продает, и вы выясняете формулировку его модификатора. Вы знаете его модификатор, вы входите в его офис и говорите: «И никогда ни от чего не избавляться и уйти. И никогда ни от чего не избавляться и уйти. И никогда ни от чего не избавляться и уйти» – и после этого у него выдается хороший денек, он получает неплохую прибыль. Невероятно, но... этот модификатор, конечно же, есть не что иное, как то, что делает человек, когда его цель не срабатывает. Если человек терпит поражение в достижении своей цели, то модификатор вступает в действие на полную катушку. Интересно, не правда ли? Так что модификатор – это то, как человек отыгрывается на жизни, если он не побеждает. И, конечно же, что в тэтане забавно, так это то, что он всегда пытается победить.

Никогда не посылайте каких-либо штатных сотрудников или друзей в Сент-Хилл. Они возвращаются и выворачивают вас наизнанку. Они уничтожают вас. Перфекционисты.

Вы знаете, что тэтан никогда не сдается? Никогда! Вы это знали? Это самая ужасная вещь! Его последний реванш – это забыть.

Беда в том, что они получили огромное достижение в кейсе, так что их критическое отношение может оказывать на вас гораздо более сильное воздействие. Вот почему я говорю, что вы не видели значительного продвижения вперед. Еще не было такого, чтобы выпускник Сент-Хилла фыркнул... просто фыркнул. Человек сидит и выполняет свою работу превосходно. Все замечательно, понимаете. Ваш штатный одитор выполняет работу превосходно. Все замечательно, и вы работаете совершенно правильно. Все идет замечательно. «О, нет. Включите свой Е-метр».

Вот одна из этих быстрых, двухсекундных техник: «Кто был бы расстроен, если бы вы это забыли?» Это очень интересно. Это довольно эффективная штука, понимаете, такой вот небольшой механизм, предназначенный для работы с какими-то отдельными моментами, понимаете?

Те ребята, которые в совершенстве знают свое дело, вдруг приобретают громадный авторитет. Они возвращаются, они приходят в какую-нибудь область, где люди думали, что они знают свое дело, и происходит... некоторое обесценивание. Вот что происходит в настоящий момент.

У парня... парень, о, у него ужасная головная боль сегодня утром. У него ужасная головная боль сегодня утром. Что ж, есть вероятность, что вы сможете избавить его от этой головной боли, если просто спросите: «Кто был бы расстроен, если бы вы забыли об этом?» Что-то в этом роде. «Кто был бы расстроен, если бы вы забыли об этой головной боли?» «Кто был бы расстроен, если бы вы забыли о том, что с вами произошло?» Зачастую вы увидите, как на лице преклира появляется один-одинистая ухмылочка, и он говорит: «Моя мать». Это его самая последняя возможность свести счеты. Если вы не помните свой полный трак, то вы просто-напросто сводите с кем-то счеты. Вот насколько это просто.

Сотрудники центральных организаций и некоторые полевые одиторы приезжают в Сент-Хилл и обучаются, их заставляют пройти через огонь, воду и медные трубы, а потом они возвращаются домой и наводят порядок в центральных организациях, они заставляют сотрудников центральных организаций пройти через огонь, воду и медные трубы, и так далее. И в результате всего этого одиторы в гораздо большей степени приближаются к совершенству, выполняя свою работу. И в настоящий момент мастерство одиторов повышается. На это уходит не так уж много времени. Чтобы сделать все это, не потребуется целых десяти лет, поскольку мы можем сразу же сказать вам, что является хорошим одитингом, а что является плохим одитингом. Мы можем сразу же сказать вам, что является хорошим действием одитинга, и мы можем почти сразу же проверить, было ли то или иное действие одитинга эффективным.

Ну хорошо. Так вот, давайте вернемся к теме и посмотрим на эту массу проблемы целей. Следующим компонентом после модификатора является терминал. Это терминал преклира, вот это и есть все компоненты любого пакета 3D.

Сейчас мы говорим: «Вот как это нужно делать». И это многое меняет, поскольку если преклир встает из кресла, не получив достижений... что ж, я дам вам некоторое представление обо всем этом. Рон поехал на курс Сент-Хилла, возвратился, встал на пост секретаря ассоциации организации Йоханнесбурга. Когда он раньше... он преподавал там специальный курс и выпускал, главным образом, одиторов класса... я расскажу вам об этом позже... но он выпускал, главным образом, одиторов класса II.

Таким образом, пакет 3D целиком и полностью состоит из следующих компонентов: цель преклира, противотерминал (противостоящий терминал), противоцель, модификатор и терминал.

И он сообщил, что за те шесть недель произошло вот что. Одитор сидел и одитировал, а преклир был полностью настроен на то, чтобы за двадцать пять часов получить какие-то незначительные достижения в кейсе, и он был полностью удовлетворен этим. Так было в начале проведения курса. Преклир ожидал, что за двадцать пять часов одитинга что-то произойдет, и он был настроен на это.

Ну хорошо, так вот, плохой одитор, не понимая, что он делает, и будучи не полностью обученным тому, как проводить ассесмент, и будучи не полностью обученным тому, как составлять этот пакет... и любой из нас до того, как мы узнали обо всем этом, мог найти цель преклира, решить, что это противостоящая цель, и проходить с преклиром его противостоящий терминал. И, как правило, именно это имело место в тех случаях, когда преклир бесконечно проходил и проходил старую типовую процедуру клирования 3. Проходить типовую процедуру 3 небезопасно... и точка! Существуют способы сделать все так, чтобы это было безопасно, но в общем и целом просто небезопасно проводить одитинг преклиру, если у вас нет полного пакета, если вы не проверили компоненты этого пакета и не удостоверились в том, что они найдены правильно.

А в конце этого курса возникали расстройства и невероятные разрывы АРО с инструкторами, если за два часа одитинга ничего не происходило! Другое дело, да? Другое дело.

Вы проходите с преклиром этот противостоящий терминал, и он чувствует себя так, будто его волосы овевают все ветра Венеры, понимаете? Вы увидите, что он будет делать вот так. Когда вы находите этот противостоящий терминал, преклир становится очень ворчливым и очень несчастным... вы еще не нашли его модификатор... вот вы нашли этот противостоящий терминал. Вы можете спрашивать преклира обо всех вещах, которые противостояли бы приготовлению пудинга. Понимаете? «Приготовить пудинг» – это то, что вы нашли, и, как вы считаете, является его целью. Хорошо, все вещи, которые противостояли бы приготовлению пудинга. «Кто или что противостоял бы вашему приготовлению пудинга?» Хорошо, он выдает вам длинный список, затем вы проводите ассесмент по этому списку и находите этот пункт. Что ж, это всего лишь условно, этот пункт всего лишь условно является противостоящим терминалом; и пока вы не найдете все компоненты этого пакета, вы не узнаете, действительно ли это так. Но это хорошо, ладно, мы это принимаем, ладно. Поскольку мы всегда можем спросить: «Кто или что противостояли бы чему?» – и получить компоненты, необходимые для процедуры крест-накрест, получить оставшиеся компоненты пакета. Понимаете, если вы получили любой из компонентов пакета 3D, вы можете получить оставшиеся компоненты.

И эти люди не делают ничего нового. Они просто совершенно правильно делают то, что они делают. И в результате качество в центральных организациях в невероятной степени улучшается. Возьмите организацию Йоханнесбурга. Она находилась практически в безнадежном положении. Организация переживала ужасные времена, и так далее, затем туда вернулась секретарь континентального ОХС Южной Африки, за несколько часов завершила одитинг своего кейса и, став клиром, начала действовать.

Итак, затем мы идем дальше и спрашиваем: «Если бы вы потерпели неудачу в достижении своей цели, если бы вы потерпели неудачу, что вы сделали бы, чтобы свести счеты с людьми?» – или любая другая подобная фраза. «Как вы свели бы счеты с людьми?» Вы можете подойти к этому даже таким вот образом: «Хорошо, допустим, вы готовите пудинг и вы весь его пролили, что вы подумали бы и сделали? Хорошо, спасибо». Вы задаете какой-нибудь вопрос вроде этого, и преклир говорит вам, что он подумал бы, что он сделал бы, и в конце концов вы получаете длинный список таких вещей. Вы проводите ассесмент всего этого, вы должны использовать процедуру «крест-накрест», устранять из всего этого отдельные части, снова собирать все это вместе, в конце концов вы подгоняете одно под другое... и у вас получается что-то вроде этого: «Я взял бы все это и швырнул бы в окно и ушел бы оттуда навсегда» – или что-то в этом роде, что-то странное. Это на самом деле и есть модификатор. Это то, что он сделал бы, если бы не сумел достичь этой цели. Вы получаете список всех этих вещей и находите эту штуку, которая называется «модификатор».

Организация начала восстанавливаться, и они впервые побили некоторые свои рекорды по квотам. В первый раз за год они побили рекорды по квотам, и у них происходило продвижение вперед по всем направлениям, дела налаживались и все выглядело хорошо.

Так вот, конечно же, получить терминал преклира очень легко. Это будет нормально, если вы спросите: «Кто или что готовил бы пудинг?» Это легко. Вы получите длинный список: «Кто или что готовил бы пудинг?» О, бог ты мой, он мог бы перечислить вам сотни и сотни людей и вещей, которые готовили бы пудинг. «Что ж, пекарь, что ж, кондитеры, и...» Он мог бы продолжать и продолжать: «домохозяйки, женщины, мужчины, повара-мужчины, шашлычники». Нет, теперь ваша проблема не настолько трудна. Вы хотите знать: «Кто или что приготовил бы пудинг и швырнул бы его в окно и ушел бы оттуда навсегда? Кто или что сделали бы это?» Преклир говорит:

Так вот, это произошло всего лишь в одной центральной организации. Вы не видите, чтобы в центральной организации велась такая уж бурная деятельность. Обычно они... эти организации стремятся соответствовать вашему представлению о том, какими они должны быть. И они пытаются вести себя таким образом, чтобы вселить в вас уверенность, и так далее, и это... они должны это делать. Но у них есть трудности. И прямо сейчас их трудность заключается в том, как справиться с выпускником Сент-Хилла, когда тот возвращается домой.

«Шеф-повар француз. Повар из Луизианы. Мама» – и так далее, и он выдает вам список, состоящий, возможно, всего лишь из пятнадцати пунктов. Вы можете пройтись по этому списку... тррррр... вот оно... бац! Вы получили его терминал. Просто. Если у вас есть цель и модификатор, то, конечно же, вы получаете короткий список для нахождения терминала, по которому можно сразу же провести ассесмент и найти правильный пункт, тогда как если у вас есть только цель, то вы получаете очень длинный список.

На эту тему будет выпущено небольшое руководство. «Вот как вы должны действовать. Делайте точно так, как он говорит». Конец руководства.

Так вот, теперь вы должны взять и проработать все это при помощи процедуры крест-накрест, удостовериться в том, что все найдено правильно, выяснить, что есть что, что... противостоит кому, и вы составляете пакет 3D для этого преклира, у вас есть его терминал, его противотерминал, его цель, и вы получили все остальные компоненты, это и есть один пакет.

Это довольно хорошо... люди хорошо принимают это. Поймите вот что: в настоящее время я беру на себя полную ответственность за обучение одиторов и повышение качества этого обучения по всему миру, проявляя при этом абсолютную нетерпимость ко всему, что не является верхом совершенства в том, что делает одитор, и точка.

Так вот, можно найти дополнительные пункты. Вот этот терминал... этот терминал, вот тут... он может быть противотерминалом, а противотерминал может находиться на месте терминала. Понимаете, все это может быть у вас шиворот-навыворот. Поскольку вы, возможно, нашли противостоящую цель преклира и по ошибке приняли ее за действительную цель преклира. Итак, у противостоящей цели, конечно же, есть модификатор, не так ли? То есть вы можете найти у преклира еще один модификатор и поставить его рядом с противостоящей целью, верно? Так что есть дополнительный компонент. Он вам не нужен. На данном этапе вы никак не можете его использовать, но может оказаться, что вы его получите.

Хорошо. Если вы овладели технологией, вы можете это делать, а иначе вы этого делать не можете. Позвольте мне подробно рассказать и показать вам, что одитор должен уметь делать. Он должен уметь работать с Е-метром, следовать модели сессии и идеально проводить проверку на безопасность, а также интенсив по проблемам, и тогда он становится одитором класса II. Но это значит... хотя абсолюты недостижимы... это настолько близко к абсолюту, насколько мы вообще можем этого добиться... одитор может делать все это правильно, он может делать это как следует.

И затем, в результате всего этого, вы можете оказаться в такой вот ситуации: у вас есть модификатор, но он является модификатором для противостоящей цели, он не является модификатором для самой цели. Так вот, здесь одитор должен полагаться главным образом на свою способность выносить суждения, он должен увидеть, что тут имеет смысл и в чем заключается игра. Затем вы собираете все это вместе, это имеет смысл и это действительно игра.

Если он может хорошо проводить проверку на безопасность, если он может в совершенстве работать с Е-метром и продолжать в таком духе, то мы знаем, что он может выполнять эту работу. И мы также знаем, что если он не может выполнять все это в совершенстве, мы никогда не сможем доверить ему проведение ассесмента, что является навыком Класса III.

Но вы также обнаружите, что у противостоящего терминала есть не только противостоящая цель... противостоящая цель заключается в том, чтобы «устраивать скандал поварам». Понимаете, это цель противостоящего терминала, и так она выглядит с точки зрения терминала преклира.

Так вот, неважно, какого рода пакет или что там еще вы ищете в кейсе преклира, вы должны обладать вторым навыком. Первый навык – это умение проводить проверку на безопасность. Второй навык – это умение проводить ассесмент. И это второй навык. И не существует середины. Либо одитор способен проводить ассесмент в совершенстве, либо его следует расстрелять. Я имею в виду, середины тут не существует. Нельзя проводить ассесмент «довольно хорошо», применяя то, что мы применяем сегодня.

Понимаете, это то, как видит противостоящую цель сам преклир. На самом деле противостоящая цель заключается в том, чтобы «убивать поваров» или «никогда не иметь ничего общего с семьями», понимаете, что-то вроде этого, что-то дикое. Это на самом деле не имеет ко всему этому никакого отношения.

Нельзя проводить ассесмент «по большей части правильно». «Что ж, мы провели его правильно, только получили неправильный терминал. Мы проходили его сорок пять часов, и у преклира ум зашел за разум». Вот примерно так это и было бы.

Так что вы можете получить дополнительные компоненты, и не имеет значения, сколько компонентов вы получили, вы просто собираете их. Когда вы в конце концов закончите все это, у вас будет цель, противостоящий терминал, противостоящая цель, модификатор и терминал, и это все, что вам надо, и из всего этого вы составляете определенный пакет 3D, и вот вы получили пакет. И бог ты мой, насколько же все это имеет смысл.

Технология требует, чтобы одитор действовал абсолютно правильно, чтобы он правильно делал то, что он делает. Так вот, ему приходится немного видоизменять то, что он делает, но все это сводится к этим двум навыкам, требующим точности. Первый

Так вот, на самом деле вы будете не в состоянии выполнить такой ассесмент, если только мастерски не проведете преклиру подготовительные действия в течение как минимум семидесяти пяти часов, поскольку все эти вещи дают маленькие риды... если только вы не используете «Марк IV»... Британский Е-метр «Марк IV». Вам придется чертовски трудно, поскольку эти риды просто крохотные. Показания приходится считывать чуть ли не при помощи увеличительного стекла. Я действительно считывал показания при помощи увеличительного стекла, работая с «Марком IV». Это очень тонкая работа, не так ли? Но в конце концов вы найдете все эти компоненты, и все они будут давать правильные показания. Все эти компоненты должны быть проверены.

– способность вытаскивать висхолды и работать с Е-метром, способность проводить преклиру процессинговую проверку такого типа. Это навык, и это навык, требующий точности, и это нельзя делать неправильно. Если не вытащить у преклира висхолд, то позднее вам придется ой как несладко.

До этого момента преклир говорил: «Э... э... э... повар-француз. Бог ты мой, да я... да я всегда был поваром французом. Да, я всегда хотел быть поваром-французом, точно. Да. Я, это я, повар француз... француз... повар-француз. Да. Да. Jawohl je vis» – что-то в этом роде. «Я, повар-француз. Да. Всегда. Всегда. Всегда. Всегда, всегда. Да» – понимаете, он просто пытается убедить, убедить, убедить, убедить, убедить: «Это я» – понимаете, убедить, убедить, убедить. Черта с два, повар-француз – это противостоящий терминал в данном случае, он вовсе не повар-француз. Но он убежден, что он им является. Но он будет попадать во всевозможные хитросплетения.

Все, что вам нужно, – это пропустить лишь один висхолд. Так что проверки на безопасность должны проводиться в совершенстве. Следовательно, одитор должен уметь в совершенстве работать с Е-метром. Следовательно, у него также должен быть соответствующий Е-метр. Нельзя использовать Е-метр, который почти работает, поскольку из-за этого вы будете пропускать висхолды.

«О, да, это моя цель, это всегда было моей целью!» Это противостоящая цель. Он не знает, что есть что. Почему он не знает, что есть что?

Хорошо. Так что это точное действие, и одитора можно научить выполнять это действие, и он может проводить его. Тем не менее одна из вещей, которая с ним происходит, – это то, что на его пути встает его собственный кейс. Как его собственный кейс может вставать у него на пути? Что ж, имеющий висхолд не вытащит висхолд у имеющего висхолд.

Что ж, вся эта штука представляет собой кучу мусора, через которую никто не смог бы пробраться. Никто не смог бы. Было совершенно невозможно разобраться, что есть что где бы то ни было. И все это выглядело как полнейшее замешательство. И победа во всем этом... что сделал я... я смог увидеть смысл во всем этом и найти компоненты этого. Как только вы увидите смысл во всем этом и найдете компоненты этого, вы сможете пробраться через это.

Так вот, единственная трудность, которая встречается на нашем пути, заключается в том, как заставить людей, имеющих висхолды, в совершенстве выполнять работу по вытаскиванию висхолдов у людей, имеющих висхолды. И я расскажу об этом... почему это необходимо с технической точки зрения.

Но пока вы все это делаете, преклир сидит тут же, и поскольку это его банк...

Дело не в том, что мы просто хотим, чтобы у вас были чистые руки. Я знаю, что вы чувствовали бы себя замечательно, если бы у вас были чистые руки, и это делает вас здоровыми, это позволяет вам чувствовать себя лучше и все такое, но это не та причина, почему мы хотим, чтобы у вас были чистые руки. Это вовсе не та причина. Мы хотим, чтобы у вас были чистые руки, для того чтобы вас можно было подготовить к проведению ассесмента, чтобы вы могли выяснить, где вы находитесь, и начать двигаться.

«Да, что ж, я всегда ненавидел поваров-французов. Никогда не хотел иметь ничего общего с поварами французами, это... да, это я, повар-француз. Да, мне нравятся повара-французы. С поварами-французами все в порядке. Я не думаю, что это хоть как-то со мной связано. Я не думаю, что я стал бы поваром-французом. Это я, повар-француз».

А мы не можем выяснить, где вы находитесь, и добиться, чтобы вы начали двигаться, если сначала вам не провели превосходную проверку на безопасность и интенсив по проблемам. И, конечно, если вы пропускаете висхолды, вы теряете преклира.

Ведь пока вы проходите эту штуку, эти вэйлансы, конечно же, сменяются у преклира подобно колесу рулетки, и вы... это как пианола. Вот сидит преклир, вы вставляете в эту штуку вращающийся цилиндр, который играет «Я вечно пускаю мыльные пузыри», и преклир... вращающийся цилиндр... понимаете, он говорит: «Я

Хотите увидеть, как кто-то сбегает? Хотите увидеть, как кто-то покидает организацию? Хотите увидеть, как какой-нибудь преклир встает с кресла и впоследствии становится вашим врагом? Вы просто сидите, просто сидите, и все у вас идет прекрасно, и вы говорите: «Хорошо. Было ли так, что вы кого-то убили? Хорошо. Ну, на этот раз она не сильно дернулась» – и так далее.

вечно пускаю мыльные пузыри», понимаете? Вы просто играете на нем, как на пианоле, он драматизирует это на сто процентов. Это потрясающая штука, позвольте вам сказать. Порой вы просто цитируете преклиру некоторые компоненты этого, и он... понимаете, например «певец», и вы просто говорите: «Певец, певец, певец, певец, певец, певец, певец, певец, певец»,-хм-хм-хм-хм, хм-хм, хм-хм-хм-хм-хм.

Примерно через три минуты... примерно через три минуты преклир заявляет:

Что ж, это и есть эти компоненты, и их очень легко найти, если проводить ассесмент мастерски, их можно найти только в том случае, если проводить ассесмент мастерски и использовать такой Е-метр, показаниям которого можно в полной мере доверять.

«Вы говорите так громко, что я едва вас слышу. Я не знаю, что вы делаете. Почему мне нельзя закурить? Вы дали мне эту... вы дали мне эту команду дважды. Вы знаете, что вы это сделали. Я это слышал. Кроме того, вы используете старую модель сессии. Бу-бу-бу-бу-бу. Р-р-р».

Прямо сейчас в мире не так уж много одиторов, которые могут это сделать. Таких одиторов очень и очень мало. Но есть... о, сейчас есть четыре или пять таких одиторов в Соединенных Штатах; шесть или семь собираются сюда приехать... вы видите, насколько их мало на сегодняшний день. Но эти люди действительно знают, что они делают. Они действительно могут это сделать. Это весьма примечательно.

И одитор, который не умеет одитировать в стиле 1962 года, ха, он говорит: «Я очень сожалею. У нас разрыв АРО? Ладно. Что я сделал? О, да. Я кричал на вас. Ладно. А что еще я сделал? А чего я не сделал?»

Ну хорошо, как же на самом деле выглядит эта штука? Я сказал «определенный пакет 3D», а вы сразу же решили, что я сказал «единственный пакет 3D», не так ли? Ха-ха! Вы всегда оптимистичны, вот почему... вы всегда преисполнены оптимизма.

И преклир встает и уходит, и потом он говорит своему соседу: «О, господи, этот одитор ужасный!» Он сбегает, у него появляется множество проблем, на следующей неделе он лежит в постели с синуситом, понимаете... спотыкается тут и там, уходит в запой, бросает жену, ходит кругами, терпит полный крах, и однажды он оказывается в руках другого саентолога, и тот вытаскивает у него висхолд.

Вы знаете, что в любой момент... что ж, даже Мэри Сью однажды посмотрела на меня разочарованно и сказала: «Почему дело не ограничивается лишь одним пакетом, который можно было бы взять и стереть?» Понимаете, как если бы я был отчасти виноват в том, что не устроил все это именно таким образом. Да. Так что, даже если она это сказала...

И этот саентолог... к тому времени он уже прошел огонь, воду и медные трубы, и он говорит: «Хорошо. Было ли так, что вы кого-то убили? О, да? Что ж, кто это был?

Нет, это тот пакет, который вы нашли. Это тот пакет, который доступен, тот пакет, в правильности компонентов которого можно удостовериться, и это тот пакет, который можно проходить. И когда мы проходим и стираем первый терминал и первую цель в типовой процедуре 3, мы проходим и стираем первую часть пакета 3D. А затем мы обновляем весь этот пакет и снова беремся за него, мы проходим все это снова. Мы используем процедуру крест-накрест. Возможно, мы сохраним один, или два, или три элемента этого пакета, но мы постоянно обновляем и обновляем этот пакет.

Хорошо. Прекрасно. Кого еще вы убили? Спасибо. Ладно. Хорошо. Кого еще? Убили ли вы кого-то еще? Хорошо. Это теперь чисто. Ладно».

Что представляет собой это обновление? Что ж, вы нашли то, с чем у преклира есть шанс справиться, – вот что вы нашли. Это то, с чем у преклира есть шанс справиться, при условии, что вы используете точный процесс... и это был тот еще трюк

Человек говорит: «Знаете, одиторы такие хорошие!»

– разработать процессы, которые действительно позволили бы работать с пакетом, и не думайте, что это не так... точный процесс. Это позволяет вам отколоть один кусочек от пакета, и после этого вы можете продвинуться вперед.

Таков механизм разрывов АРО... это лишь пропущенный висхолд. Вот и все. И больше тут ничего нет.

И вот как выглядит масса проблемы целей. Вот здесь находится один... вот тут, внизу, находится какой-то... это своего рода маленький пакет. Иногда бывает так, что вы его вообще не находите. Он исчезнет позже, в ходе процессинга, но он существует, и он существует лишь на протяжении последних нескольких тысяч или миллионов лет. Это нечто, что появилось относительно недавно. И все характерные особенности терминалов основной линии, а также все характерные особенности противостоящих терминалов основной линии в конце концов превращаются в этот маленький, крохотный пакет.

Причина, по которой люди расстраиваются, причина, по которой люди сбегают, причина, по которой у людей возникают разрывы АРО, причина, по которой у людей плохо проходят сессии, причина этого... на самом деле не в том, что у одитора было плохое намерение. Причина этого лишь в том, что у человека были висхолды и никто их не вытащил. О них спрашивали, но их не потрудились вытащить. Это почти так же глупо, как пойти в банк, выписать чек, дождаться, пока деньги положат на стойку, и затем уйти, не забрав их. Это почти так же глупо. Вот источник разрывов АРО.

И как только вы узнаете, что это собой представляет, вы понимаете, почему данный пакет содержит в себе все это, но так случилось, что его невозможно пройти. Это не обладает достаточной аберрирующей силой, чтобы беспокоиться обо всем этом, но человек может драматизировать это, так что обе части этого, объединяясь, превращаются в ничто, и человек может быть, что ж, он может быть мусорщиком, который не хочет, чтобы кто-то еще готовил еду в то время, когда готовит он. Понимаете, все это будет... все это перемешано. Вы редко находите этот пакет, но он существует, и его можно пройти и стереть.

Вот источник обесценивания Е-метра. Конечно, не работающий Е-метр должен быть обесценен. Но источником разрыва АРО, источником обесценивания Е-метров и... Саентология не работает... источником является то, что человек сидит и вы спрашиваете: «Было ли так, что вы кого-нибудь убили?» – и человек чертовски хорошо знает, что такое имело место, но вы вообще не расспрашиваете его об этом, он думает, что Е-метр не показал это, хотя он показал, а одитор просто не прочитал это показание. В результате преклир обесценивает Е-метр.

Тот пакет, который вы обычно находите, расположен где-то вот тут. Тут находится ваша первая пара, первая доступная пара. Тут будет терминал и тут будет противотерминал. И если вы когда-нибудь слышали о проблеме... вы когда-нибудь слышали, как я говорю о проблемах: постулат-контрпостулат, масса-контрмасса? Что ж, это и есть все, что представляет собой масса проблемы целей, это ряд очень запутанных проблем. Только это проблема, связанная с вэйлансами, это не проблема, связанная с идеями; это проблема, связанная с идентностями, это не проблема типа...

Преклир говорит: «Он не работает». Нет, не работает обычно одитор, если с Е-метром все в порядке. Просто. Это простой механизм.

«Что ж, я... я не смог заставить свою жену приготовить ужин вчера вечером. Это проблема, понимаете, как заставить мою жену готовить ужин, понимаете, это проблема». Нет, это проблема такого рода: «Я это я, а моя жена – это моя жена». Понимаете? Это сокрушающая проблема. Это личность против личности. Это такая вот мощная проблема, и эти личности представлены массами, которые на протяжении триллионолетий постепенно накопили в себе абсолютно все характерные особенности этих личностей, и теперь эти массы сами ведут себя прямо как люди. На самом деле они и есть те люди, которых вы видите на улице. Эти люди есть не что иное как одна – или более – из этих масс.

Иными словами, то, о чем я с вами говорю, оказалось столь же элементарным, как взять тарелку с буфета и поставить ее на стол, а затем взять ее со стола и поставить обратно в буфет. И она окажется и там, и там, при условии что вы ее возьмете.

Итак, вот здесь находится терминал-противотерминал, а прямо над этим находится еще одна пара, а прямо над этим находится еще одна пара, а прямо над этим находится еще одна пара, а прямо над этим находится еще одна пара. На самом деле существуют сотни таких пар, сотни и сотни. Но в ходе процессинга в поле вашего зрения появляется лишь четыре, пять, шесть этих пар или что-то около этого, поскольку, когда вы проходите одну такую пару, это вызывает исчезновение полсотни других пар. Так что это последовательность.

Однако, если вы не возьмете тарелку, вы никогда не поставите ее на стол. А если вы попытаетесь ударить ее рукой так, чтобы она туда улетела, то она упадет на пол и разобьется. Существует определенный способ взять тарелку и переместить ее с буфета на стол. Вот настолько это элементарно, но только если вы не используете этот способ, это приводит к столь серьезным последствиям.

Так вот, это нанесено на схему в соответствии с траком времени. Вот здесь находится «сейчас», а вот здесь – начало трака. И эти массы черные... и вот эта масса противостоит вот этой массе вот так, а вот эта масса противостоит вот этой вот так, а вот эта противостоит вот этой вот так, а вот эта противостоит вот этой вот так, а вон та противостоит вон той вот так, а вот эта противостоит лишь самой себе. Это и есть анатомия массы проблемы целей. И не думайте, что это не было чертовски сложной задачей, нанести все это на схему. Но вот так все это выглядит, и это картина вашего реактивного банка.

Навыки одитора класса I – это все, что мы когда-либо умели вплоть до прошлого года. Делайте все это. Мне все равно. Давайте. Но если вы не знаете, что вы делаете, и если вы не можете удовлетворить требованиям, предъявляемым одитору класса II, если вы не владеете в совершенстве Е-метром... и я не имею в виду то, что вы прочитали «Основные данные о Е-метре» и знаете все ответы и что если кто-нибудь придет, сядет, то вы скажете: «Ну, хорошо. На странице 62 говорится то-то и то-то, и вот ответ на ваш вопрос. Да, я могу ответить на все вопросы по этой книге».

Почему это зависает? Что ж, да потому, что каждый из этих терминалов и противотерминалов, каждый из этих терминалов и противотерминалов, конечно же, представляет собой полный пакет личности, который удерживается на месте в силу того, что у него есть противостоящая сторона! И все это не противостоит целому миру, и тэтан не удерживает все это на месте сам; у тэтана есть две этих штуки, которые удерживают друг друга на месте, и он является одной из них.

«Хорошо. Теперь вы в совершенстве владеете Е-метром». Я не имею в виду обучение такого рода. Я не имею в виду, что вы должны в совершенстве владеть Е-метром в таком смысле.

Так вот, вы помните старое состояние игр? Человек может быть селф-детерминированным, ино-детерминированным или пан-детерминированным. Вы это помните? Что ж, в каждом из этих пакетов он перешел к полному селф-детерминизму, к полному ино-детерминизму и к нулевому пан-детерминизму. И на самом деле все это не так уж сильно проникает в жизнь. Жизнь человека всего лишь находится под управлением этих четко определенных идентностей, которые содержатся в этих штуках. И это настолько соответствует действительности, что это просто пугает.

«Существует десять реакций стрелки Е-метра. Что это за реакции? Первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая и десятая. Очень хорошо. Покажите мне пример каждой из них. Очень хорошо».

Один из них вешатель, другой – бунтарь. На определенном участке трака это была именно та игра, в которую он играл: вешатель и бунтарь. Порой он был вешателем, порой он был бунтарем. А затем он пришел в такое состояние, когда он был только вешателем, и затем этот цикл завершился.

«Теперь мы найдем кого-нибудь, и вы должны быть в состоянии проработать с ним двенадцать вопросов проверки на безопасность. И затем мы проведем ему проверку на безопасность, и если мы увидим хоть одно подергивание стрелки, вы вернетесь в самое начало и выполните все заново». Вот как вы сдаете экзамен. Вот что мы имеем в виду под «стопроцентным владением Е-метром». Совершенное знание основных данных о Е-метре, совершенное знание Е-метра, совершенная демонстрация каждого из типов движений стрелки Е-метра и совершенное проведение проверки на безопасность, чтобы не был пропущен ни один висхолд и не было ни одного подергивания стрелки. Чтобы не было пропущено ни одно подергивание стрелки.

Так вот, раньше, в книге «История человека», я говорил о циклах. Вы когда-нибудь слышали о циклах? Огромные, длинные периоды на траке. Это и есть циклы. Это та игра, в которую он играл в этом цикле, а затем игра, в которую он играл в следующем цикле, а затем игра, в которую он играл в следующем цикле, и игра, в которую он играл в следующем цикле. А порой он совершенно запутывается и играет в игру, в которую он играл в более раннем цикле, тогда как он находится в более позднем цикле, и в какое же замешательство он приходит.

И тогда мы имеем то, что по нашему мнению соответствует зачетному стандарту. Зачетный стандарт – это совершенство, потому что жизнь и разум требуют от нас совершенства в этом. Мы не можем делать это довольно неплохо.

И кроме того, иногда он играет в игру, в которой вот этот терминал противостоит вот этому терминалу. И бог ты мой, каким же раздавленным он себя чувствует! Поскольку вот это что-то вроде Бога или что-то в этом роде, понимаете, это кто-то вроде планетостроителя, который противостоит уборщику. И одитор, когда он сталкивается с этим, не может представить, как это вообще может быть: масса против массы, планетостроитель против уборщика. «Что ж, я полагаю, уборщик мог...» И он будет... преклир объяснит вам все это. Он говорит: «Что ж, на самом деле после того, как они построили планеты, кто-то должен на них убирать. И когда они их строят, они сваливают в кучу все подряд, так что потом приходится убирать все это».

Жизнь и разум не терпят, когда мы делаем работу довольно неплохо. Стоит вам только пропустить висхолд, пропустить рудимент, пропустить что-то в этом роде, как ваш преклир совершенно расстраивается и рассыпается в пух и прах. А если вы делаете это очень часто, то ваш преклир сбегает и его жизнь оказывается в руинах.

«А, что ж, не знаю, мне это не кажется правильным». Что ж, это не является чем-то правильным, но это можно будет пройти в одитинге.

Итак, сегодня мы должны взять на себя ответственность, связанную с тем обстоятельством, что Саентология перешла на новый уровень эффективности. И этот новый уровень эффективности связан вот с чем: все, что является достаточно мощным, чтобы целиком и полностью изменить человеческий разум, может привести к негативным последствиям, если выполнять это неправильно!

Вы просто проходите терминал, который в течение последних двух или трех циклов времени, продолжительностью шестьдесят тысяч или шестьсот миллионов лет или что-то в этом роде... и вы проходите один из этих терминалов, который появился совсем недавно, работая со всей массой проблемы целей таким образом, что эта масса проблемы целей в банке, если бы вы видели ее... конечно же, я просто изображаю небольшую картинку всего этого... это выглядит примерно вот так. Видите? Но все это в любом случае устроено так! Вы знаете, это...

Итак, новая технология поставила нас перед тем фактом, что мы больше не можем терпимо относиться к работе, которая выполняется довольно неплохо. Мы должны выполнять работу в совершенстве, но это легко делать. Выполнять работу в совершенстве не трудно. Для этого просто требуются обучение и навыки. Это можно сделать. На самом деле это легко делать. Легче работать с Е-метром в совершенстве... легче работать с Е-метром в совершенстве, чем кое-как. Ведь если вы делаете это кое-как, что происходит? Что происходит? О, Боже! Да поможет Бог одитору!

Так вот, характерной особенностью проблемы является то, что если она полностью уравновешена, если она абсолютно уравновешена, она оказывается вне времени. Она никак не связана со временем, так что она вечно плывет по течению. Ничто не может нарушить ее равновесия, поэтому любое время является ее временем.

Только в этом случае преклир отказывается с ним разговаривать. Только в этом случае у преклира возникает разрыв АРО. Только в этом случае преклир чувствует себя ужасно в конце сессии. Вот и все.

Почему человек продолжает беспокоиться? Вы видели людей, которые беспокоились о своих семьях, хотя прошло уже пятнадцать или двадцать лет с тех пор, как они покинули свой дом и работают где-нибудь на скотобойне. Они по-прежнему беспокоятся о своем детстве и о своей семье. Вы когда-нибудь замечали такое? Что тут зависает и почему так происходит, так это потому, что проблемы плывут вперед по течению, поскольку в них отсутствует время. Мгновенное отсутствие времени. Вот тут-то в дело и вступает Е-метр. Е-метр позволяет обнаруживать все это только по мгновенным ридам, он позволяет обнаруживать висхолды и другие проявления реактивного банка, только по мгновенным ридам, поскольку реактивный ум неспособен видеть различия во времени. Только аналитический ум способен видеть различия во времени. Так что вы получаете мгновенные риды, и вы знаете, что, когда появляется мгновенный рид, вы имеете дело с реактивным умом. Но если появляется запоздалый рид, вы имеете дело с аналитическим умом.

Если вы не верите, возьмите кого-нибудь, кто только что получил одитинг и чувствует себя ужасно. Кто-то проводил ему одитинг. Дайте ему в руки банки Е-метра и спросите: «Какой вопрос при работе с вами был пропущен? Какой висхолд у вас не вытащили? Какой висхолд пропустил одитор?»

Что ж, это очень интересный пакет. Он не выглядит тут как нечто такое, что могло бы создать для вас очень уж много трудностей. Однако позвольте мне заверить вас, что он создавал для вас много трудностей.

И вы получаете вжих. Вы спрашиваете: «Что это было?» Разберитесь с этим как следует. И вы обнаружите, что был пропущен висхолд. Как только вы вытащите этот пропущенный висхолд, человек будет чувствовать себя чудесно. Разве это не интересно?

Кто вы? Против чего вы играете? А если подойти к этому с личной точки зрения: что я представляю собой в вашем банке? Интересно, не правда ли? Есть вероятность, что я ничего не представляю. Но время от времени, когда кто-то не успевает сходить выпить кофе или происходит что-то в этом роде, я... этот человек, вероятно, является бунтарем, понимаете, и он путает меня со «старшим братом». Понимаете, я – Старший Брат в его банке, понимаете, или что-то в этом роде, а он – бунтарь, понимаете? Это и есть пакет, понимаете? Странно! Просто потрясающе, просто потрясающе наблюдать за всем этим в действии. Завтра я расскажу вам гораздо больше о висхолдах и о том, как все это... как все это связано друг с другом и почему все это связано друг с другом. Но это весьма любопытно.

Хороший одитинг отличается от плохого одитинга тем, что это одитинг, проводимый в совершенстве, поскольку мы больше не можем терпимо относиться к таким вещам. Так что человек, который делает эту работу, должен выполнять ее в совершенстве. Вот и все, что об этом можно сказать. Он должен выполнять ее в совершенстве. Меня не волнует, сколько людей расстраивается из-за этого, поскольку я всегда был честен с вами, настолько честен, насколько я только мог быть. И если я чего-то не знал, я говорил вам об этом. А когда я знал что-то, я говорил вам об этом. Что ж, я говорю вам и сейчас: вот так обстоят дела.

Знают ли люди, с чем они сражаются? Нет. Знают ли они, кто они? Нет. Для преклира это подобно удару молнии, когда он узнает об этом.

Не то чтобы я устанавливаю закон. Это то, с чем мы столкнулись.

«Что? Я?» Я видел, как один преклир вышел после проверки пакета... он не мог поверить этому до тех пор, пока это не проверил инструктор... он просто не мог в это поверить!

Хорошо. Теперь перейдем к Классу III. Если вы выполняете действия Класса III... если вы проводите кому-нибудь ассесмент и не обладаете достаточными навыками, чтобы определить разницу между всплеском, вызванным озарением, и повторяющимся пунктом или чем-то вроде этого, если вы не знаете, на что вы смотрите, если вы не проводите ассесмент совершенно точно и если вы не продолжаете проводить ассесмент именно так... иначе говоря, если чисто механические действия по работе с Е-метром не выполняются в совершенстве, то вы сделаете преклира более несчастным, чем он когда-либо был в своей жизни. Вот насколько это серьезно. Вот насколько это серьезно.

И он сказал: «Подумать только! Я – это ! Я – это ! Я! Я! Я! Подумать только. Однако это так и есть, но я? Хм. Хм».

О, это новый взгляд на вещи, не так ли? Помните, в начале одного из... я думаю, где-то в третьей книге Книги Один... в третьей части Книги Один говорится, что любой одитинг лучше, чем отсутствие одитинга. И лишь в прошлом году мы впервые нарушили этот принцип.

И конечно же, поскольку все это существует вне времени, он думает, что всегда был портным, и что единственный пакет в банке, характерные особенности которого он когда-либо в себе воплощал или воплощает, это портной, так что в этот момент он соглашается на «портного». Он думает о себе как о портном, и, конечно же, до тех пор, пока это не будет пройдено и стерто, он замечательным образом согласен со всем этим. Но в то же самое время он, конечно же, был не в состоянии быть портным, или же с портняжным делом всегда что-то было не так, понимаете, у него всегда были неприятности с этим. Все свои мотиваторы он получает от портных. Это всегда какой-нибудь кавардак. Но в действительности вы обновляете пакет лишь тогда, когда внимание преклира уже совершенно не направлено на все это.

Это верно только в отношении навыков, которые существовали, скажем, до осени 59 года. Это совершенно верно в отношении этих ранних навыков. Любой одитинг с использованием этих навыков был лучше, чем полное отсутствие одитинга.

Так вот, вы не можете пройти и стереть идеи в этих пакетах. Эти идеи не будут стираться! Почему? Потому что это цельный пакет и вы не можете отделить эти идеи от самого пакета, чтобы пройти и стереть их. Вот почему они не исчезают. Потрясающе? Вы должны пройти и стереть весь пакет, тогда все это распадется и уйдет.

Теперь поговорим о новых людях, с которыми мы сталкивались и работали начиная с того времени, и в особенности о новых людях, которые приходят к нам в этом году, и впервые мы обнаруживаем, что совершенный одитинг – это нечто превосходное. Больше об этом ничего не скажешь. Совершенный одитинг – это нечто превосходное. Но нельзя точно так же сказать, что неплохой одитинг – это неплохо. Этого просто не существует, понимаете. Такого нет, понимаете. Нет такой вещи, как «неплохой одитинг – это неплохо».

Иначе говоря, если терминалом является шеф-повар француз, вы не проходите все идеи шеф-повара француза, чтобы избавиться от шеф-повара француза, вы просто проходите шеф-повара француза, а также вы в той или иной мере проходите то, как вы разрешали проблемы, связанные с шеф-поварами французами. Вы убираете все это с верхушки этой штуки и тем самым разрешаете эту проблему, поскольку это ряд проблем.

Все другие виды одитинга – это нечто ужасное, если вы используете технологии 1962 года. Если вы делаете что-то неправильно – плум! Преклиру, вероятно, было бы лучше, если бы ему в ухо пустили сигнальную ракету. Вероятно, это причинило бы ему меньше вреда.

И как сказал Джон... он только что уехал из Сент-Хилла, буквально несколько дней тому назад... Джон сказал: «Вы знаете, я не думаю, что у кого-либо когда-либо был десяток идей в этой жизни. У человека вообще никогда не было и десятка идей в этой жизни. Все его идеи содержатся в одном из этих пакетов из далекого-далекого прошлого, триллионы лет тому назад, и это именно те идеи, которые человек использует, это именно те идеи, с которыми он живет». Это весьма интересно. Я просто процитировал то, что он сказал. Это дает вам некоторое представление о проникновении такого... о таком пакете и о том, как он плывет вперед по течению.

Не то что вы причините преклиру непоправимый вред. Просто он ужасно расстроится. Он может сбежать, он начинает вог-вог, его может начать тошнить, трясти и так далее. Потом у него пройдет рестимуляция, и он выйдет из этого состояния. Да, он выйдет из этого состояния. Это не убьет его. Но какая потеря времени! Вы расстроили его, вы потеряли члена своей группы и все в таком духе. Что касается вас, вы его теряете.

Что ж, мы называем это «пакетом», чтобы вы не относились к этому с уважением, поскольку вы относились к этому с уважением в течение очень и очень долгого времени. Вы говорили: «Что ж, есть я и есть они, и не так уж много можно сделать по этому поводу». Кроме того, это, судя по всему, является славной игрой... вешатель и бунтарь. Вы всегда отправляетесь туда, где есть бунтари, чтобы вы могли их вешать. Или же, если в стране есть вешатели, вы всегда бунтуете, чтобы вас можно было повесить. Славная игра.

Иначе говоря, применяя одитинг 1961 года, вы не можете выполнить работу наполовину, вот и все, что можно об этом сказать. Одитинг в том виде, в котором он существует прямо в данный момент, не может проводиться «довольно хорошо». Он не может проводиться «довольно хорошо». Нет такой вещи, как «довольно хорошо» проведенная проверка на безопасность. Нет такой вещи, как «не такой уж плохой» ассесмент. Понимаете, ничего этого просто не существует.

Но некоторые из этих игр очень сложны. Вы будете поражены, узнав, насколько сложна эта игра. Невероятно! Человек является летчиком, или космическим жокеем, или кем-то в этом роде, и он противостоит... редко каким-нибудь машинам... но он противостоит... летчик противостоит персоналу аэропорта. Вот насколько разумной будет эта игра, понимаете? Вам будет очень трудно предсказать, что это будет за игра. Вы никогда не должны говорить преклиру, что это за игра, поскольку вы этого не знаете. Вы всегда должны принимать данные, которые вам сообщает преклир; вы никогда не должны предлагать никаких данных преклиру. Вы берете только то, что преклир... вы говорите преклиру, в отношении чего он должен выдавать пункты списка, затем вы включаете в список то, что он называет, но вы никогда не предлагаете ему ничего другого. Это слабое место, которое обнаруживается у молодых... у новых одиторов, когда их обучают тому, как это делать. Они очень часто допускают эту ошибку. Они как бы предлагают преклиру то или се, но они не должны этого делать. Из этого ничего хорошего не выйдет, поскольку они проходят не свой банк.

Существует неправильно проведенный ассесмент, который расстраивает преклира, и неправильно проведенная проверка на безопасность, которая расстраивает преклира, и существует превосходно проведенная проверка на безопасность и превосходно проведенный ассесмент, благодаря которому преклир оказывается на седьмом небе, на восьмом, на девятом, на десятом, взлетая вертикально вверх подобно ракете. Если делать это превосходно, вы будете получать такие результаты в одитинге, которых вы еще никогда не видели, и я расскажу об этом позднее на этом конгрессе.

Так вот, поскольку банки у всех людей разные, они могут проходить друг с другом в одитинге этот материал, практически не подвергаясь какой бы то ни было рестимуляции. За исключением одного случая. Что если противостоящим терминалом преклира является женщина, и его одитор – женщина? И каждый раз, когда она садится, чтобы одитировать его, у него появляется чувство, что у него должны быть разрывы АРО или что-то в этом роде, поскольку она рестимулирует его банк. И что бы вы думали? Она все же может его одитировать, если она знает свое дело. Она должна быть еще лучшим одитором, только и всего.

Итак, не дурачьте никого, тем более себя. Если вы не владеете всем этим в совершенстве – я не прошу не проводить одитинг. Ничего подобного. Я не прошу вас до бесконечности проходить курсы и все такое, поскольку, я уверяю вас, как только вы научитесь в совершенстве работать с висхолдами... как только вы в совершенстве овладеете этим навыком, как только вы действительно приобретете это... вам больше не придется изучать это снова. Я гарантирую это.

Но это масса проблемы целей. И анатомия этой штуки не сложнее того, что я вам только что рассказал. Каждая из этих штук представляет собой компактную, сжатую личность, которая противостоит чему-то еще, это что-то еще находится прямо там же и преклир может перенимать качества как одной личности, так и другой.

И когда вы действительно можете проводить ассесмент, и когда вы действительно знаете то, что вы делаете, и когда вы находите пункт в чьем-то кейсе – бах, дело в шляпе. Одно сопоставляется с другим, и это вычеркивается. Список нулевой, вот и все. Дело в шляпе, и бах!

К примеру, он является летчиком, который противостоит персоналу аэропорта. И время от времени у него появляется огромное желание поработать диспетчером. Он поднимается в диспетчерскую и все такое, и он чувствует себя прямо как дома. Это именно то место, где следует находиться... это именно то место, где следует находиться. Но затем он прожигает сигаретой дырку в своих штанах или же происходит еще какое-то неблагоприятное событие, которое показывает ему, что он не должен там находиться! И тогда он становится как бы критичным по отношению ко всем этим людям из-за чего-то, что они ему сделали. Так что он будет сидеть там и постепенно доводить дело до самых невероятных конфликтов. И это весьма примечательно, что может делать тэтан с этими пакетами. Он каждый раз будет на полную катушку создавать противодействие. Это великолепно. Какое мастерство! Какой талант! Какая мания собирать мотиваторы. Люди всегда будут играть в соответствии со своими пакетами. Они так или иначе найдут способ сделать это.

Что ж, вам нет необходимости снова учиться делать это. Даже если я приду и попрошу вас провести ассесмент в отношении чего-то еще. Это просто ассесмент, понимаете.

Давайте возьмем такую комбинацию терминалов, как болотный козел и тигр. В этой местности не было ни одного тигра в течение сотен лет. Парень обнаруживает, что он является болотным козлом, он так или иначе материализует тигра. Так или иначе ему удастся это сделать.

Даже если я скажу: «Что ж, мы неожиданно обнаружили в кейсах фактор альфа, и вы должны проводить ассесмент в отношении интеграла детства...» Что ж, это будет просто ассесмент. Или я скажу: «Вы должны проводить проверку на безопасность по противотерминалу преклира». Что ж, это просто проверка на безопасность, понимаете. Это навыки, которые не меняются. И причина, по которой большинство людей приходится обучать снова, снова и снова, заключается в том, что у них не было конкретного навыка, некоего неизменного навыка, которым они владели бы в совершенстве.

Он работает в какой-нибудь фирме, и там просто тишь да гладь. Скажем... это очень распространенный пакет: рабочий и начальник, понимаете, рабочий и начальник. Это очень славная, ясная, освященная временем реактивная игра. Зачем этому парню быть рабочим? Если ему не нравится быть рабочим, зачем ему быть рабочим? Что ж, он является рабочим из-за своего пакета; он не может быть никем другим, понимаете, поскольку это шло бы вразрез с этим пакетом. Итак, он рабочий, и, допустим, он работает в кооперативе, в котором нет управляющего. Он будет первым, кто предложит выбрать управляющего, чтобы затем он мог разорвать его в клочья. Это самая изумительная вещь, которую вы когда-либо видели. Это внушает вам благоговение.

Они всегда довольствовались тем, что они освоили это «довольно хорошо». А «довольно хорошо» – это недостаточно хорошо. Мы не будем так говорить; «довольно хорошо» – это недостаточно хорошо. Звучит как лозунг на гараже или что-то вроде этого. Это неправильное утверждение. «Довольно хорошо» – это ужасно! Это «Господи, как вы можете жить? Как вы можете делать это? Может, вы еще и детей убиваете в свое свободное время?» Понимаете, такой вот порядок величин.

Но когда вы изучаете людей и осознаете, что у них есть эти пакеты 3D, и вы осознаете, к примеру, что вы пытаетесь содержать славную семью, а у вас в семье происходит что-то совершенно из ряда вон выходящее, и вы не можете все это утрясти... В один прекрасный день вы найдете пакет 3D и вы будете точно знать, почему все это происходило, и вы будете знать, что с этим вообще ничего нельзя было сделать, кроме как найти пакет 3D. Не существует другого способа устранить все это.

Если бы я мог дать вам какие-либо данные на этом конгрессе или научить вас чему-либо, что имело бы какую-то ценность, то это было бы именно это. Ради Бога, не ожидайте, что одитинг вообще можно проводить довольно хорошо. Это невозможно! Начиная с этого момента тот одитинг, который мы проводим, так проводить нельзя.

Противотерминалом этого человека является «семья». Вот насколько это просто. Это легко. Таким образом, все, что связано с семьей, будет идти у него не так, как надо, у него будет игра, у него будет ссора. Вы можете подавать ему суп в постель, вы можете делать все, что угодно, – он прольет его! Черт побери, он обольет им себя с головы до ног, он ошпарит себя! Он это сделает, понимаете? Он добьется своего. Тэтаны мастера на это. Тэтаны мастера на это.

Теперь я скажу вам почему. Техническую сторону всего этого мы рассмотрим позже, но вот почему одитировать довольно хорошо нельзя: вы ведете человека к выходу. Вы ведете его через огонь, воду и медные трубы, и он никогда в жизни и представить себе не мог, что будет способен сконфронтировать все это. И если, проводя человека через все это, вы не будете выполнять свою работу в совершенстве, то он бросит это. Он просто не в состоянии сконфронтировать все это. Это просто слишком тяжко.

Итак, если у вас есть трудности... когда у тэтана есть трудности, он настаивает на том, чтобы эти трудности соответствовали данному шаблону, и вот что примечательно:

И он ломается в ходе всего этого. И я также могу сказать вам, что этим вещам очень легко обучиться. Обучение никогда не будет проводиться в таком духе: «Что ж, Генри, думаю, завтра у тебя будет лучше получаться работать с Е-метром, и, думаю, завтра ты сможешь отличить постоянный райз от рок-слэма. Думаю, Генри, ты сможешь сделать это завтра», – и так далее. «В любом случае попытайся, Генри».

он не попадает в те трудности, которые не соответствуют данному шаблону трудностей. Он попадает именно в такие трудности и ни в какие другие.

Боюсь, что это нужно делать совершенно иначе... не обязательно проявлять при этом неадекватные эмоции, но независимо от того, будете ли вы говорить это, проявляя терпение, или в гневе, или в Тоне 40, или в безмятежности, нужно говорить вот что. Все равно нужно говорить вот что: «Генри, ты, невежественный (пробел), пожалуйста, обрати внимание, что стрелка идет вот так и поднимается. Видишь эту стрелку, Генри? Поднимающаяся стрелка. Поднимающаяся стрелка. Видишь это, Генри? Поднимающаяся стрелка. Давай, посмотри на это, посмотри-ка на это снова. Посмотри, посмотри, мы сейчас снова делаем так, чтобы она поднималась. Поднимающаяся стрелка. Никогда не принимай это за какое-либо показание!»

Вот что я вам скажу: какой-нибудь парень может стоять посреди леса, вокруг него вовсю бушует лесной пожар, он со всех сторон окружен пламенем, но если это не имеет никакого отношения к его массе проблемы целей, то он даже не получит ожога! Он даже не потеряет свои ботинки! Но он может стоять посреди леса, и там может быть мальчик с пневматическим ружьем в восьми километрах от него, и если его противостоящий терминал – это маленький мальчик... вокруг него просто тысячи деревьев, а это всего лишь пулька для пневматического ружья. Он сумеет сделать так, чтобы его убило! Он добьется своего. Все почти что выглядит таким образом, как если бы ему пришлось выйти из своей головы, пустить эту пульку по стволу и направить ее в самого себя, чтобы его убило.

«О».

Что ж, я устроил для вас предварительное ознакомление со всем этим. Человеческое поведение становится в высшей степени предсказуемым и чрезвычайно интригующим, когда вы начинаете рассматривать пакеты 3D.

Неважно, на каком уровне шкалы тонов вам приходится это делать. Это необходимо сделать. И не смейте прекращать обучение, пока он не увидит, как стрелка пошла, и не скажет: «Это рок-слэм».

То, что нужно вам самим в данный момент, так это необязательно одиторы, которые могут одитировать пакеты 3D, а одиторы, которые могут очень и очень хорошо выполнять действия, соответствующие классу II, чтобы они могли... чтобы они могли привести вас в такое состояние, когда найти пакет 3D будет очень и очень простым делом. И затем, конечно же, вам будут нужны одиторы, которые могут мастерски проводить одитинг, соответствующий классу III, и такие одиторы у нас тоже будут. Мы доказали, что это работает.

Кто-то приходит и пытается сказать ему, что это тэта-боп... и он достает дробовик. Находясь на этом уровне знания, он подумает, что этот человек психотик. Вот такая у него должна быть уверенность. Человек должен уметь отличить мгновенный рид от позднего. Единственное, чего нет в «Основных данных о Е-метре»,

Итак, вот что мы делаем, вот в каком направлении мы движемся, и вот что происходит. Я считаю, что это просто фантастика, что решение для этой штуки существовало. Для этой штуки характерна просто фантастическая сложность. Шаги, которые необходимо предпринять, чтобы провести ассесмент этого, чтобы подготовить преклира к ассесменту... поначалу я не думал, что одиторы смогут освоить эти шаги. Но я обнаружил, что они осваивают их с гораздо большей легкостью, чем намного более простые шаги, выполняемые при использовании старых техник. Потрясающе.

• это то, что никогда не надо обращать внимание на что бы то ни было, кроме мгновенного рида. Рид, определенно, должен появиться в течение полсекунды после того, как вы произнесли слово. На самом деле этот интервал должен быть еще меньше. Если это не так, то это показание не имеет значения. Оно возникает не на том, о чем вы спрашиваете человека. Мгновенная реакция происходит лишь в силу того, что вам нужна реакция реактивного ума, а не те реакции, которые возникают в ходе его длительных размышлений.

Но это пакет 3D, и это то, что представляет собой поведение человека, и мы впервые объявляем об этом на этой планете.

Вот что происходит. Вы спрашиваете человека: «Вы когда-нибудь сдирали шкуру с котов?»

Спасибо. До завтра!

Большинство людей в Америке... в какой-то момент... будут сидеть и добросовестно смотреть на Е-метр.

• Вы когда-нибудь сдирали шкуру с котов? Что это было за движение? Это последнее движение, что это было? О? Что это было? Да, что вы подумали, когда стрелка качнулась?

• Ну, это было в Пеории.

И они называют это одитингом.

Вы когда-нибудь сдирали шкуру с котов? Спасибо. Вы кого-нибудь изнасиловали? Спасибо.

Вот с какой скоростью задаются вопросы проверки на безопасность, потому что реакция на Е-метре происходит мгновенно. Бах! Если он сделал это, Е-метр бах! И если он бах, человек сделал это! Это еще одна вещь, которую вы должны усвоить.

И он говорит:

• Ну, я на самом деле не знаю, сдирать шкуру с котов? Я... на самом деле... когда-то я был членом гуманитарного общества и «Котофермы инкорпорэйтэд», и так далее, и тому подобное.

Вы даже не говорите: «Ну, хорошо. Что ж, он так сказал. Перейдем к следующему вопросу».

Вы говорите:

• Хорошо. Большое спасибо. Вы когда-нибудь сдирали шкуру с котов?

Да, это интересно, не так ли?

Вот это и есть проверка на безопасность, а не «Были ли у вас когда-либо какие-либо... были ли у вас когда-либо какие-либо... недобрые мысли? Были? Были ли у вас какие-либо недобрые мысли? Были ли у вас какие-либо недобрые мысли? Что ж, хорошо. Тогда мы перейдем к следующему вопросу».

Или:

• Делали ли вы когда-либо что-либо Рону? Очень хорошо. Делали ли вы когда-либо что-либо Рону? О, о, это? Что это? Что это? Делали ли вы когда-либо что-либо Рону? О, вы подумали нехорошую мысль о Роне? О, та-та-та, та-та-та, недобрая мысль, критичная мысль и так далее. Ладно. Очень хорошо. И вы подумали о том человеке, который сказал... Вот это. Тот человек сказал, что однажды он слышал... Что ж, прекрасно. У вас была эта недобрая мысль. Очень хорошо. Что вы ему сделали?

Вы говорите:

• Хорошо. Хорошо. Но что вы сделали ему? Хорошо. Если у вас были нехорошие мысли о нем, то вы должны были что-то ему сделать. Так что вы ему сделали?

Это единственная причина, по которой этот вопрос включен в форму 3 Йобурга.

«Была ли у вас когда-либо какая-нибудь критичная мысль о... ?» – за этим всегда должно следовать: «Хорошо. Это так? Прекрасно! Что ж, что вы сделали?» Ведь тот, кто помыслил критическую мысль, содеял, приятель, содеял.

Все это очень важно. Вы не можете сидеть там... знаете, человек действительно может сидеть и выдавать критические мысли на протяжении семи или восьми часов. Вам это известно?

Это все продолжается, продолжается, продолжается, продолжается, продолжается. Критические мысли, критические мысли, критические мысли, критические мысли, и «я подумал то», и «я подумал это». Вам незачем слушать все это. Почему бы не закончить это за тридцать секунд, вместо пяти часов.

Спросите: «Что вы сделали?»

Каждый раз вы обнаружите, что если у человека были критические мысли, значит он что-то сделал. Интересно, не так ли?

Он ходит с этим колоссальным грузом вины, вины, вины, вины, вины, вины, вины. «Этот человек негодяй, потому что я однажды в него выстрелил». Такова логика. Такова логика, Земля, 1961 год. «Он негодяй и подонок, потому что когда-то я разбил его машину». Логично? Нет, это нелогично, но кто логичен?

Это ужасно. Вы будете узнавать все больше, больше и больше вещей, которые Тшомбе сделал Соединенным Штатам. Все, что нужно было бы сделать Соединенным Штатам, так это сбросить около... ну, если бы они прямо сейчас послали туда линкор, то Тшомбе, очевидно, должен был бы быть повинен в более серьезном преступлении. Понимаете?

А если бы они послали туда целый воздушный флот и этот флот сделал бы что-то, то, конечно, на его счету должно было бы иметься гораздо более серьезное преступление. И эти более серьезные преступления на самом деле являются плодом воображения... таким же плодом воображения, как лобби в Капитолии, но этим ребятам нужно, чтобы у него было преступление. И уже то, что в газете объявляют на всю страну: «Мощнейшая лоббистская группировка силой низвергает США».

• Да? Неужели? Что вы сделали лоббисту?

На самом деле вы не услышите: «Вы сделали то и сделали... мы сделали то и сделали это, но это не имеет никакого отношения к делу».

Как только они скажут: «Ладно. Мы сделали то и сделали это», – вы больше ничего не услышите о лобби. То, что имеются жалобы на лобби, объясняется тем, что кто-то не взял на себя ответственность за то, что туда были отправлены бомбардировщики. Вот и все. Здесь есть что-то еще, что не сразу бросается в глаза, но механика этого элементарна.

И именно эта механика является причиной того, что человек несчастен... именно эта механика, какой бы элементарной она ни была.

Если одитор способен пройти с Е-метром огонь, воду и медные трубы, вытаскивать висхолды по мере того, как они появляются в поле зрения, тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та, вжих-вжих-вжих... что ж, преклир просто чувствует себя лучше и лучше, и все идет прекрасно, и ничего не пропущено, и все замечательно.

Однако если преклира одитирует одитор, который не знает свое дело в совершенстве, то преклир испытывает очень сильные «американские горки», и он задается вопросом, почему он так критично настроен сегодня или почему он не настроен критично и все такое.

Так вот, возможно, я порезал палец на этом конгрессе под названием «Чистые руки» и так далее, но я говорю с вами не так, как говорят большинство реформаторов. Я не являюсь реформатором, но большинство реформаторов говорят вот таким образом: изнасиловав бесчисленное количество девственниц, они объявляют это преступлением и рьяно выступают против этого, год за годом, год за годом. И затем они сжигают кого-то на костре за то, что он насиловал девственниц. Видите в этом логику? Конечно, в этом нет никакой логики, но человек драматизирует собственные оверты и делает людей виновными в них.

Я нахожусь в хорошем положении, потому что у меня есть свидетель, у меня есть свидетель, что на британском Е-метре «Марк IV» при чувствительности 16 у меня не было обнаружено никаких висхолдов. В результате впервые в истории кто-то стоит на сцене, за кафедрой, у алтаря или на форуме и говорит: «Будьте лучше, и пусть у вас будут чистые руки», не пытаясь продать кому-то какую-то идею. Что ж, на этом конгрессе появился исторический прецедент. Мне бы ужасно не хотелось проводить проверку на безопасность Билли Сандэю и многочисленным другим джентльменам, имеющим склонность заниматься реформаторской деятельностью.

Однако, если с вами что-то не так или если есть что-то, по поводу чего вы чувствуете расстройство, все это сводится лишь к одному. Однаждывать вывать решиливать свисхолдировать. И вы никому не признались. И вы по-прежнему висхолдируете это. И из-за этого вам по-прежнему приходится туго.

И теперь вы хотите, чтобы одитор помог вам. И моя ответственность заключается в том, чтобы одитор, который будет помогать вам – настолько быстро, насколько это возможно, – целиком и полностью знал свое дело и мог бы сказать:

«Однаждывать вывать решиливать свисхолдировать. Что это было?» – и вытащить это. Чтобы у вас не осталось вашего ишиаса, ламбозиса и гражданозиса. И это было бы изменение, не так ли? Это было бы изменение, не так ли?

Что ж, это элементарно, и вы не считаете это чем-то грандиозным, потому что вы слышали обо всем этом раньше. Но я пытаюсь сказать вам, что вы никогда не слышали это при такой скорости. Да, вы слышали все это раньше, но не при такой скорости, и никто не говорил вам, что эту работу нельзя выполнять наполовину. Пожалуйста, не делайте этого.

Если вам необходимо провести какой-то одитинг наполовину, то, пожалуйста, проводите процессинг подъема по шкале, хорошо? Если вы не умеете работать с Е-метром или не знаете, в совершенстве ли вы владеете Е-метром, то поставьте его на полку и проводите КОО. Договорились, хорошо? И вы получите гораздо больше достижений, чем если бы вы пытались проводить процессы 1961 года, будучи в сомнении. Эти процессы требуют совершенства.

И чудесная новость состоит в том, что у одиторов не только есть эти стандарты, но они также постоянно достигают их и превосходно выполняют свою работу. Это первый раз, когда я смог сделать что-то сам, и затем показать кому-то еще, как это делается, и добиться, чтобы этот человек превосходно справился с этой работой! И я горжусь этим. И поэтому я очень счастлив.

Что ж, весь конгресс у нас еще впереди, так что я продемонстрирую все остальное в следующий раз.