Сегодня вечером я хочу поговорить с вами о терапевтическом аспекте Техники

Я хочу рассказать вам о терапевтической части Техники 80.

80.

В Технике 80 не проходят инграммы, вторичные инграммы, не сканируют локи и так далее. Когда мы работаем с этой техникой, мы не стремимся дать преклиру понимание, мы стремимся дать ему владение.

До сих пор в этих лекциях я говорил с вами о теории. Что ж, эта техника совмещает в себе понимание и действительное механическое применение. Вы можете просто взять преклира и начать работать с ним по этой технике, но это мало что ему даст. Он должен понимать, какова его цель.

Вам не обязательно помещать на трак времени что-то и пригвождать это там, чтобы просто владеть теми или иными частями вашего тела.

Так вот, если вы возьмете любого человека или группу людей, начнете с ними работать и не скажете, что вы пытаетесь сделать, у них не очень-то хорошо будут идти дела, – так и поступает правительство. Конечно, правительство не знает, что оно пытается сделать. Но вы как одитор должны знать, что вы пытаетесь сделать с помощью Техники 80.

Как я уже говорил раньше, с тэта-телом... иначе говоря, с мыслью-телом, с мыслью-бытийностью индивидуума... где-то далеко позади в темных местах трака что-то сделали, чтобы она была восприимчива к имплантированию.

Вы пытаетесь добиться, чтобы человек мог быть причиной по всем динамикам. Насколько высоко по динамикам вы его поднимете – дело ваше. Поверьте мне, если вы поднимете его до второй динамики... по первой и по второй... у вас получится супермен. Если вы поднимете его по первой, второй и третьей – при условии, что больше никто не будет использовать Технику 80, – что ж, вполне вероятно, что у вас получится... о, не знаю, губернатор штата или президент – или что-то вроде этого. Такой человек просто автоматически займет подобное положение.

На самом деле процедура, с помощью которой это делали, очень и очень шаблонная и механическая, ее выполняли с мрачным постоянством и последовательностью, и сегодня меня все это сильно пугает, ведь это, вероятно, может повториться вновь, понимаете? Вы кого-нибудь полностью отклируете и так далее, а люди начнут протестовать. Спустя несколько сотен тысяч лет они, вероятно, снова начнут делать это. Но, по крайней мере, у нас есть короткая передышка.

Не думайте, что вы тут имеете дело с чем-то легким, это не так. Но, как ни странно, сама техника напоминает довольно легкий процессинг. Здесь нет тяжелого прохождения инграмм, здесь нет тяжелого прохождения вторичных инграмм. Вы должны знать техники работы с мыслью, эмоцией и усилием, но вам необязательно идти в начало тяжелого инцидента и проходить через него, поскольку это не является вашей целью.

Таким образом, тело действительно сделали восприимчивым... и под телом я имею в виду тэта-тело... его сделали восприимчивым к имплантированию, чтобы в него можно было внедрить ту или иную личность.

Что вы пытаетесь сделать, так это обнаружить в неразрешенных инцидентах моменты, которые, с одной стороны, мешают человеку быть, а с другой стороны, мешают ему не быть. И кстати говоря, возможно, для вас это будет новой мыслью, что кому-то можно помешать не быть. Что ж, это та еще мысль.

Так вот, на самом деле эти импланты просматриваются весьма отчетливо. Один имплант находится вот здесь, в пределах плеча, он пересекает одну сторону лица. Другой имплант находится здесь, один есть вот здесь, он охватывает более широкую область тела, один вот здесь, он охватывает более широкую область тела, и один в области желудка. Кроме того, один имплант находится вот здесь в середине.

Помните, как вы были ребенком, и вам нужно было чистить зубы и так далее? Что ж, ребенок хочет быть грязным, и ему мешают быть грязным. Что ж, в этом стремлении нет ничего плохого; он хочет быть грязным. Ну и что?

Так вот, вот это маленькое пятнышко, которое проявляется вот тут в середине лба преклира... проявляется в качестве соматики... это на самом деле один из таких имплантов, цель которого – сделать преклира восприимчивым к имплантированию. Если вы попросите человека сместиться в центр и он сместится в центр, то очень часто он при этом почувствует это пятнышко в середине лба – он попал в свою центральную бытийность. Что ж, вы можете перемещать человека через все эти точки бытийности.

Так вот. Вот человек, он служит в армии и прекрасно знает, что, если он станет сержантом, он потеряет всех своих друзей, которые являются рядовыми. Поэтому он старается не быть сержантом... но его имя все равно попадает на доску приказов. Что ж, это его расстраивает... сильно расстраивает. Но это почти смешно, как эти настолько легкие инциденты, очень легкие инциденты, мешают небытийности и бытийности человека. Это почти смешно; эти инциденты – это просто ничто, действительно.

Я могу сказать вам еще кое-что об этом: там, в середине человеческого существа, находятся две вещи. Одна из них – управляющий центр генетической линии. Это та линия, которая берет свое начало у самых истоков эволюции здесь на Земле, она берет свое начало у берега, у моря и так далее. Это та линия, о которой так любят разглагольствовать биологи, и которую недавно так хорошо описал в журнале «Лайф» один парень, который рисует Пого. По-моему, парня зовут Глоб, да? – или как-то так. И выбравшись из моря, он в течение полумиллиона лет сидел на берегу и размышлял обо всем этом.

Если вам попадется какой-нибудь преклир... его переезжали грузовики, его сбрасывали со зданий и так далее... с ним происходили невероятные несчастныеслучаи. И тяжелые инциденты, содержащие физическую боль... но не в них заключается причина того, что с ним не так. Однако вот он, у него больная нога и, о, у него плохое зрение, он чувствует себя ужасно и так далее.

Что ж, кем станет этот Глоб, его личность и так далее, все происходившие с ним события – все это записывается в этом центральном тэта-теле, которое расположено всередине существа. Для вас это может звучать несколько дико, но это факт. Это и есть точка излучения.

И вы говорите: «Что ж, бог ты мой, нам нужно пройти все эти инциденты, чтобы он мог быть... нам нужно пройти все эти тяжелые инциденты».

Греки, к примеру, твердо верили во все это, и если судить по показаниям Е-метра, по тем данным и результатам, которые мы получаем в процессинге, то, похоже, они были правы. Существо, которое находится в тэта-теле, принимавшем участие в эволюции, существо, которое образовалось здесь на Земле, находится в области желудка или солнечного сплетения, а не в голове.

Нет. Когда вы используете эту технику, вас вообще не интересуют тяжелые инциденты. Вам нужно знать, почему эти инциденты зависли в «может быть», и это все, что вам нужно знать.

Так вот, еще раньше, задолго до появления этой генетической линии существовала вот эта неимоверно длинная линия... неимоверно длинная... она тянется назад аж вот сюда; в некоторых случаях согласно показаниям Е-метра продолжительность ее существования составляет 60 триллионов лет. Это и есть тэта-тело в собственном смысле слова, и оно существовало все это время. Это на самом деле вы сами. Вы временный квартирант в этом теле, принадлежащем существу, которое находится в центре... во всем этом можно сильно запутаться.

Эта техника поможет разобраться с этими «может быть». И вы обнаружите, что настоящие «может быть», настоящие «может быть»... очень легкие. В них нет ничего тяжелого. Но человек столкнулся с чем-то, что помешало ему найти решение, и из-за этого он остался между двумя тяжелыми инцидентами.

Я бы вам об этом не рассказывал, если бы это не помогало разрешать кейсы. Я бы держал эти знания при себе и как-нибудь написал бы об этом книгу, которая валялась бы где-нибудь в библиотеке, покрываясь толстым слоем пыли.

Так вот, возьмем «Настольную книгу для преклиров». Там есть «Таблица отношений». В верхней строке этой таблицы находятся такие вещи, как «Я есть», «Я знаю», «Причина», «Все», «Владеет всем»; и там должны быть еще две дополнительные колонки – «Свобода» и... забыл, как называется вторая колонка.

Как бы то ни было, это линия тэты; она идет вот сюда, с ней происходят самые невероятные и самые сложные перипетии, которые только можно себе вообразить. А вот здесь на Земле существует вот эта генетическая линия. Она существует в течение крохотного промежутка времени, быть может в течение трех с половиной миллиардов лет, а то и меньше.

Женский голос: «Победа и поражение».

Так вот, это тело попадает вот сюда и полностью сформировывается, а потом откуда-то еще вдруг появляетесь вы и берете его себе и так далее. Кстати говоря, это происходит прямо перед рождением. И если вы пройдете этот инцидент со своим преклиром, ваш преклир очень сильно поднимется по тону.

Да, точно, «Победа и поражение». Очень глупо, я пытался прочитать это в «Таблице отношений», а здесь это не напечатано.

И теперь, когда я рассказал вам обо всем этом и вы приняли это очень близко к сердцу, знайте, что на все это вы не обращаете никакого внимания в Технике 80. Вы это не используете. Но все это имеет место.

Что ж, неважно, это верхняя строка. Так вот, рассмотрим нижнюю строку. Если человек наконец-то принял решение... он говорит: «Я не знаю»; «Я просто в неведении, вот и все, я...», либо он принял решение: «Что ж, я мертв» – это не так уж сильно аберрирует. Но не оставляйте его между «Я знаю» и «Я в неведении».

Так вот, используя Технику 80, вам прежде всего нужно обнаружить оверт и зависимость по первой динамике, и в связи с этим я хочу дать вам немного больше данных.

Человек говорит: «Я знаю. Нет, я не знаю, я в неведении. О, что ж, я думаю, я знаю, но я не уверен, что я в неведении», и он движется вот в этом направлении – бац, бац, бац... рррррр.

Понимаете, человек может совершить оверт против самого себя. Это очень просто, ведь, понимаете, он путает свое тело с самим собой. Человек – это не его тело. Бытийность человека – это то, кем он является, просто так уж случилось, что у него есть еще и это тело. И я упомянул об этом просто для того, чтобы показать вам, как много источников тела у вас тут есть... множество. Тут очень много тел и контролирующих центров, и все они просто зу-зу-зу-зу-зу... и поэтому вы начинаете беспокоиться о том, кто вы, или где вы, и вы можете совершенно потеряться во всем этом лабиринте имплантов, искусственных образований, сущностей, лучевых пистолетов, республиканских выборов и во всем остальном.

И вы найдете в текущей жизни одно, два, три или четыре обстоятельства, которых достаточно, чтобы как следует аберрировать кейс и очень сильно помешать человеку достичь состояния бытийности. Одно, два, три, или четыре, или пять; вряд ли больше, обычно есть только одно такое обстоятельство. И оно связано с тем, что человек получил движение, попробовал его использовать, а потом сказал: «Я не хочу использовать это движение». Это и есть нерешительность. Понимаете, это, по сути, единственный вид нерешительности, который только существует. «Я получил движение. Так вот, должен ли я или не должен... я буду... Нет, я не буду использовать это движение». Именно такой цикл действия. «Со мной что-то случилось, и я собираюсь что-то сделать, но я не буду этого делать». И он тут же оказывается в «может быть».

Поэтому, когда вы разберетесь с зависимостью и овертами по первой динамике... вы более или менее разберетесь с этим, разберетесь с тем, что человек сделал самому себе (иногда вам придется бить наугад; я хочу сказать, вам придется хвататься за все, за что вы только сможете ухватиться в кейсе, чтобы разрешить одно из этих больших «может быть», о которых я рассказал вам в предыдущей лекции)... после этого вы добиваетесь, чтобы человек обнаружил местоположение своей точки излучения. А потом указываете ему на то, что всякий раз, когда он чувствует, что излучает из той или иной точки, он стоит позади этой точки и смотрит на нее. Понимаете, как это работает?

И, возможно, вы думаете, что вам придется разобрать весь кейс на части, чтобы найти одну из таких вещей. Но вот что странно: при использовании этой техники преклир обычно выдает вам все, что необходимо для разрешения его кейса, уже в первой сессии и, во всяком случае, не позднее, чем в третьей или в четвертой. Преклир сам расскажет вам все, что вам нужно знать.

Вы говорите: «Так вот, откуда вы думаете? Откуда вы есть?»

Инциденты лежат прямо на поверхности; преклир все вам о них расскажет. Стоит ему только сесть, как он расскажет вам все об этом инциденте. И вы подумаете:

И человек отвечает: «О, что ж, это просто. Э... Да, прямо вот отсюда. Да, прямо отсюда».

«Не может быть, чтобы это было именно тем, что не в порядке с этим преклиром, это слишком просто». Поэтому вы отмахиваетесь от этого инцидента и говорите: «Что ж, мы отложим его вот сюда и поищем что-нибудь... и мы всерьез займемся вот этим».

Вы говорите: «Откуда вы решаете, что вы делаете это прямо отсюда?»

Нет, нет. Преклир вам о нем рассказал. Но вы не взяли этот инцидент – пток! – в тот самый момент, как он появился в поле зрения, по одной очень простой причине: вы не взяли комбинацию инцидентов. Преклир рассказал вам один конец инцидента, а вы должны были догадаться о том, каким является его второй конец. Но если вы знаете, как догадаться о том, что представляет собой второй конец инцидента, это не будет для вас загадкой и превратится в очень научную проблему.

«О, я решаю это из середины головы. Что ж, я никак не могу быть там, если я решаю это из середины головы».

Преклир всегда будет предлагать вам не ту сторону. Он будет предлагать вам ту сторону, которая видна ему. Он говорит: «Понимаете? Вот что со мной не так». Он вам это скажет, но это не то, что с ним не так. Вон там пониже есть другой инцидент, который составляет пару этому инциденту, и они действительно крепко связаны между собой, и этот другой инцидент не позволяет разрешить первый. А вот тут этот инцидент. Почему не удается разрешить его? А потому, что прямо там находится «может быть».

«Что ж, хорошо. Как вы решаете, что вы находитесь в середине головы?»

Так вот, тут первый инцидент. Ладно, это более ранний инцидент. Так вот, первое событие в этом инциденте... преклиру был причинен какой-то вред, преклир от этого оправился. В этом инциденте присутствовал какой-то импульс, направленный на то, чтобы использовать силу или что-то сделать. Прямо в этом инциденте преклир должен был принять какое-то маленькое решение, но так и не принял его.

«Ну, это просто, это э... вот тут, сзади» – решает, что он делает это из середины головы.

Так вот, следующее аберрирующее событие, связанное с этим инцидентом, может произойти с ним в любой момент в течение следующей жизни. Оно может произойти пять минут спустя, пять лет спустя или пятьдесят лет спустя. Этот инцидент может дрейфовать просто как нечто слегка беспокоящее и вызывающее некоторое замешательство, что-то в этом роде. Время от времени человек будет как бы думать об этом; это не вызовет никаких серьезных последствий. Он будет эффективно действовать в жизни до тех пор, пока в один прекрасный день с ним что-то не произойдет.

Так вот, вы проводите человеку этот процесс в течение какого-то короткого времени, и, поначалу, он совершенно сбит с толку. Он спрашивает: «Где же я вообще могу быть? Где я? Я потерялся!» Но на самом деле вы просто демонстрируете ему, что он не имеет никакого географического положения в теле.

В один прекрасный день он говорит: «Вот движение», и перед ним оказывается что-то, связанное с этим движением. И как только он сталкивается с чем-то, что требует от него использовать это движение, он говорит: «Что ж, я...» Вот оно... «может быть».

Таким образом вы выполнили первый шаг к решению проблемы «вы – это не ваше тело». Вы не ваше тело, вы – это вы. Что ж, где вы? Что ж, понимаете, вы являетесь точкой бытийности, у которой нет ни времени, ни положения в пространстве, тогда как вы вообще можете существовать в рамках этих категорий? Просто. Ладно. Вы

Произошло вот что: он идет по траку и доходит аж вон до туда... и там вдруг происходит другой инцидент. В нем так или иначе присутствует сила. И он тут же говорит: «Я неправ. Я... Может быть – я прав, может быть – я неправ. Я... может быть, я... Но вряд ли, поскольку это не так; я хочу сказать, что это... но с другой стороны, если бы у меня было...» И происходит следующее: этот инцидент перемещается вот сюда... а этот – вот сюда... и они оказываются связаны друг с другом.

– это просто вы. И вы как бы даете человеку возможность в конце концов смириться с тем, что он может быть в любом месте. Ладно.

Что такое расчет? Расчет – это решение проблем. Расчет устраняет всякие «может быть». Если вам удается устранять «может быть», сопоставляя данные и склоняя чашу весов либо в пользу «да», либо в пользу «нет», процесс мышления проходит гладко. Но как только вы оказываетесь перед лицом «может быть – да, может быть – нет»... бзинь. Пток! Пток!

Так вот, дальше нам нужно получить ответ вот на такой или подобный ему вопрос: «Что ж, посмотрим, какова хроническая эмоция вашего тела? Какова ваша хроническая эмоция?»

Что ж, вы постоянно наблюдаете это явление на уровне мысли. Я хочу сказать, люди делают это с мыслями... что ж, у человека есть одна мысль, потом у него появляется другая мысль, а потом две эти мысли начинают противоречить друг другу. Либо этот человек идет вот сюда и кто-то говорит ему что-то одно, а потом он идет вот сюда и кто-то другой говорит ему что-то другое. И в результате он зависает в огромном «может быть» вот здесь по центру, так что он начинает думать об этом постоянно и он не может думать об этом постоянно, поэтому в конечном итоге он опускается до апатии, что-то в этом роде, в отношении всей этой темы.

Человек на минутку задумается, а потом ответит: «Ну, не знаю; я не очень-то часто злюсь. Я не очень-то часто бываю таким. Мне кажется, я просто не могу решить, какая у меня хроническая эмо...».

Что ж, это другой случай. То, о чем я сейчас с вами говорю, это сила, усилие... хорошее мощное усилие. В обоих этих инцидентах присутствует усилие, в обоих, так что это «может быть» содержит в себе усилие, и оно оказывается подвешенным из-за этого усилия.

И вы говорите: «Да, достаточно. Ха-ха, достаточно! Пток-пток! Пройдите концепт “не в состоянии решить”», – если это то, что он вам сказал, понимаете? Что он сделал, так это попытался подыскать описание чему-то, и когда он давал этому описание, он это назвал. Только по его мнению, он описывал не то, что он назвал. Понимаете?

Так вот, как ни странно, вы обнаружите, что это усилие содержит в себе множество локов; это такие маленькие локи. Усилие опутано этими локами. Там множество всяких «может быть», «может быть», «может быть». Иначе говоря, эта штуковина может превратиться в модель всей жизни; все расчеты могут быть пропитаны этим. Это может стать компульсивным, навязчивым, блокирующим, это может превратиться во всевозможные странные вещи. Это превращается в хаос.

Человек говорит: «О, я не знаю. Я... я просто... Жизнь не настолько для меня важна, чтобы я задумывался над чем-то подобным».

Если с человеком произошло нечто подобное (а это произошло с каждым), он в конце концов... если вы посмотрите на его мозги... скорее на разум... и рассмотрите все его факсимиле, это будет похоже на разобранный ребенком будильник. Все перепутано.

Вы говорите: «Хорошо. Ладно, пройдите всем свои телом концепт “жизнь не важна”. Пройдите этот концепт своим телом из своей центральной бытийности – “жизнь не важна”. Получите чувство “жизнь не важна”».

Так вот, вот как все выглядит на уровне расчетов. Я приведу вам... я приведу вам пример. Двухлетний ребенок. Кто-то приходит и наступает на него... бац. Не причиняет ему большого вреда, но наступает на него. Ребенок лежит на полу. Но вот этому парню уже двадцать лет, и тот, кто на него когда-то наступил, слегка его толкает, этот парень размахивается и бьет его. Два инцидента, и в том и в другом содержится физическая сила.

Человек пытается и пытается это сделать. «Я не могу почувствовать это в теле».

Это просто нелогично. Он не должен был бить этого человека; он знает, что не должен был бить этого человека. Этот человек ничего ему не сделал, он просто толкнул его. Что ж, вы обнаружите, что начиная с двадцати лет он так и беспокоится об этом. Где-то там глубоко внутри себя он постоянно об этом думает.

«Ладно, а где вы его можете почувствовать?»

Ну а что же он говорит вам, когда вы, одитор, спрашиваете его: «Что произошло с вами в жизни?» Предположим, тот человек был его дядей Джорджем. И преклир говорит: «О, я полная развалина, поскольку дядя Джордж причинил мне так много вреда. Он только и делал, что причинял мне вред. Понимаете, когда я был ребенком, я помню, как я пошел в магазин и у меня было десять центов. А он мне сказал, что я не могу купить на них конфет. А в другой раз я хотел прокатиться в машине и так далее, а он твердил моей... он твердил моей матери, что меня нужно наказать. И все, что не так в моей жизни, – это дядя Джордж и то, как ужасно он со мной поступал. И я так понимаю, что когда я был еще совсем малышом, что ж, он поступал со мной чертовски злобно и жестоко».

«В большом пальце правой руки».

Вы начинаете проводить ему процессинг, и самый первый инцидент, который он вам выдаст, будет тот инцидент, в котором на него наступает дядя Джордж. Тот ли это инцидент, который вам нужен? Нет! Он не расскажет вам о том, другом инциденте. О

Вы говорите: «Хорошо. Давайте пройдем ваш правый большой палец... пройдите чувство “жизнь не важна” между вами и вашим правым большим пальцем, однако проходите это чувство своим правым большим пальцем... “жизнь не важна”». Он будет проходить это какое-то непродолжительное время, и, как ни странно, это чувство изменится.

том другом инциденте, где он размахнулся и ударил дядю Джорджа. И Джордж... к тому моменту ваш преклир был уже двадцатилетним молодым человеком, а дядя Джордж был уже довольно стар. И тем не менее дядя Джордж слегка его толкает, рестимулирует эту штуковину, парень размахивается и бьет дядю Джорджа... бам! Понимаете? «Я не должен был бить дядю Джорджа, я...» Что ж, он никогда раньше не беспокоился о дяде Джордже. Но если теперь послушать его, то можно подумать, что дядя Джордж был... что он был сущим дьяволом.

Вы спросите: «Что ж, какое оно теперь?»

Это то, что называется оправданием... оправданием. Он оправдывается, рассказывая вам об этих движениях, чтобы не смотреть на то движение. Он не хочет смотреть на то движение. Нет, тогда он ударил дядю Джорджа. О-хо-хо-хо-хо, нет!

«Ну, это э... не знаю, мне кажется, что это “тебе нужно относиться к жизни просто”. Что ж, только теперь это вся моя рука. Я... Вся рука чувствует “тебе нужно относиться к жизни просто”. Вот так... вот, что я теперь чувствую».

Что ж, если вы его об этом спросите, он вам расскажет. Кстати, он, возможно, забыл об этом, а возможно, и нет. Но если вы его об этом спросите, он ответит: «Да, что ж, я это сделал. Однажды я ударил дядю Джорджа. Я его ударил, а потом чувствовал себя как-то нехорошо, но это не имеет никакого отношения к делу». О, да?

«Хорошо, пройдите чувство “тебе нужно относиться к жизни просто” своей рукой». Человек выполняет это.

Вы говорите: «Что ж, это не имеет к делу никакого отношения, но давайте все равно это пройдем. Давайте просто пройдем это. Просто просканируем, просто...»

Иначе говоря, он просто получает этот концепт, он получает его довольно постоянно, чтобы идентифицировать его как концепт, и этот концепт уйдет; он в самом деле уйдет.

«Ну, это никак не относится к делу».

И вы переходите к следующему концепту, вы спрашиваете: «Ну, а что теперь?

«Что ж, как насчет того, чтобы просто просканировать это один разок?»

Как теперь обстоят дела с этой рукой?»

«Ну, я же говорю, это не имеет никакого отношения к делу!» Спустя какое-то время он выйдет из себя. И вы в конце концов возьмете его за шкирку, засунете в начало этого инцидента и заставите пройти несколько раз. И в конце концов он скажет:

«Ну, ей довольно весело; ей довольно весело».

«Знаете, как-то странно. У меня болит спина».

«Хорошо, пройдите чувство, что вашей руке довольно весело».

Вы спрашиваете: «Так, что вы сейчас делаете?»

Так вот, где-то в этот момент у него, вероятно, появится где-нибудь соматика; вероятно, где-то в этот момент... у него появится соматика. И вы скажете: «Хорошо. Какой там концепт? Каков ваш концепт этого?»

«Ну, это тот инцидент. Я уже говорил вам, какой инцидент в самом деле портит мне жи... я лежу на полу, входит дядя Джордж и наступает на меня».

«Ничего особого по поводу соматики. Что вы имеете в виду под “концепт у соматики”?»

Вы говорите: «Пройдите то, как вы ударили дядю Джорджа». Понимаете? Вы видите, как происходит это оправдание? Оно совершается абсолютно механически. Он постоянно выдает вам тот инцидент, а на самом деле он старается сказать самому себе и не может сказать: «У меня было полное право ударить дядю Джорджа, ведь посмотрите, что он со мной сделал».

«Ну, какая мысль? Мысль соматики?»

Первое, что вы слышите, когда пытаетесь разнять дерущихся детей: «Он первый меня ударил».

И он отвечает: «Ну, у нее нет никакой мысли. У нее ее просто нет. Это... это... это, понимаете, это... понимаете, жизнь может чертовски сильно расстраивать и так далее, когда у вас есть соматики...»

Что ж, на самом деле вот насколько это просто, вот настолько это просто.

«Пройдите это чувство “жизнь довольно сильно расстраивает”. Пройдите это с этой соматикой... “жизнь расстраивает”. “Жизнь расстраивает”».

Если встречаете кого-то, кто ненавидит кого-то другого, сердится на него, чем-то терзается, выясните, что он сделал этому человеку. Если вам попадется преклир, который хочет лишь проходить инграммы, демонстрирующие, какими ужасными являются некоторые члены его семьи, как жестоко обращалась с ним мать, и когда все, что он делает, это проходит эти инграммы, связанные с его матерью: его мать сделала то, его мать сделала се, его мать сделала пятое, его мать сделала... Понимаете, вы можете потратить много, много времени впустую, но так и не разрешить кейс... вы можете потратить прорву времени. Раз он выдает вам все эти инциденты и так далее... просто взгляните на это с точки зрения межличностных отношений, понаблюдайте за этим в жизни или в одитинге, понаблюдайте за этим и там и там. Он просто говорит: «Я

И человек восклицает: «О! Да. Она уходит».

поступил оправданно, я поступил оправданно, я поступил оправданно, я поступил оправданно». Неважно, говорит ли он: «И тогда этот учитель схватил меня за шкирку, ударил меня по лицу и так далее. И меня выгнали из школы. И со мной произошло то и это и... и, боже мой...» Просто рассматривайте все это как «Я поступил оправданно, я поступил оправданно, я поступил оправданно».

Вы говорите: «Хорошо. Какое теперь у вас чувство в том месте, где у вас была соматика?» И вы получите следующее чувство, потом еще одно, и еще одно.

И ваша задача как одитора состоит в том, чтобы с помощью Техники 80 обнаружить это данное, только его: что это за действие, которое оправданно?

И вот, что здесь происходит: человек каждый раз поднимается по тону в отношении концепта. Он начнет подниматься откуда-то снизу, с апатии, и вы просто продолжаете поднимать его по шкале тонов. Что ж, вы не просто устанавливаете с телом АРО. Вы можете проходить любовь, любовь, любовь, сколько вам захочется, не вызывая никакого отклика в теле, по той простой причине, что это находится очень высоко на шкале тонов, а некоторые части тела находятся очень низко на шкале тонов.

Так вот, чтобы обнаружить это данное, может понадобиться Е-метр. На самом деле преклир, скорее всего, посмотрит на Е-метр и скажет: «Ладно, я возьму банки»... он как бы говорит: «Давайте заключим небольшое соглашение, вы не будете задавать мне никаких действительно заряженных вопросов».

Просто обращайтесь с телом и с его частями так, словно все это преклиры. Обращайтесь с телом, как с преклиром.

И вы говорите: «Что ж, посмотрим. Что с вами произошло?» – и так далее.

Разве вы будете подходить к преклиру, который погружен в апатию, со словами:

А он отвечает: «Ну, что ж, мой младший брат постоянно бил меня по голове куском кирпича, и он делал то, он делал се, а еще пятое и десятое».

«Ну, ладно тебе, старина, взбодрись. Ха-ха! Что тебе нужно, так это...» Он не захочет с вами разговаривать. Что ж, правая нога все эти годы чувствовала, что на нее наступают и на ней стоят, а ей это вовсе не нравилось, а вы к ней подходите и говорите: «Любовь, любовь, любовь. Все замечательно, все веселы», и правая нога отвечает:

Вы говорите: «Расскажите, что вы сделали вашему младшему брату?»

«Ненормальный!» Вы действительно услышите, как она говорит: «Ненормальный!»

«Ничего». Стрелка фыоюю!

А вот что нужно делать: нужно начинать с ней работать в том низком диапазоне, в котором она находится, и поднимать ее вверх оттуда. Так вот, вам не нужно утруждать себя тем, чтобы возвращаться к ней назад по траку времени. Зачем вам возвращаться назад по траку времени к тому, что находится прямо здесь?.. Зачем? В этом нет никакого смысла. Она находится прямо здесь. И очевидно, что она находится где-то поблизости от того места, где ее что-то удерживает, иначе вы не смогли бы с такой легкостью до нее добираться, и поэтому вы просто проходите ее как концепт и поднимаете ее по тону как концепт. И сделать это очень просто.

И вы говорите: «Что ж, вы уверены, что никогда ничего не делали ему?»

Пройдите кисть, потом пройдите две кисти, потом пройдите руки, пройдите ноги, пройдите центр тела, пройдите все тело, если сможете. Но проходите все это в виде всех этих разнообразных концептов. Каждый раз, когда вы получаете какой-то концепт, вы получаете чувство, которое соответствует этому концепту. Попросите преклира описать это чувство словами, потом пусть он его почувствует, а потом пусть он пройдет это чувство той частью тела, с которой вы работаете. И вы обнаружите, что он поднимется по шкале, у него появится другое чувство в той же самой области, а потом еще одно, и еще одно, и еще одно, и вы поднимете его по шкале тонов вместе с его телом.

«О, нет, нет, нет, нет, нет». Фьююю!

Что ж, понимаете, там, внизу шкалы тонов, следствие... на уровне 0,0; это полное следствие. А вот здесь вверху, в тоне 40,0 – причина. Поэтому вы не можете попросить преклира быть причиной... вы не можете просто взять и сказать: «Ладно, будь причиной»... если он чувствует, что он разделен на части и что какие-то его части волочатся где-то позади, какие-то его части находятся низко на шкале тонов, с какими-то происходит одно, с какими-то – другое, и он вовсе не является чем-то целым. Вот он, он размазан по всей шкале тонов, он раздроблен на всевозможные части и так далее; он просто размазан по всей шкале тонов из-за этих частей своего тела. Что ж, поднимем все части его тела до одного уровня и поднимем его всего по шкале тонов, и тогда вы увидите, что он может стать причиной по первой динамике. В этом и состоит суть этой техники.

Вы говорите: «Что ж, как насчет этого? Может быть, вы хоть отдаленно намекнете?»

Так вот, вы увидите, что он будет зевать; вы много чего увидите. И неожиданно какой-нибудь преклир, с которым вы не очень-то продвинулись в плане овертов и зависимостей, пройдет какое-нибудь чувство и неожиданно начнет вам что-то рассказывать. Ведь если у него есть какое-нибудь из этих низкотонных чувств, то оно связано с овертом или зависимостью. И вот он начинает проходить какое-нибудь такое чувство и неожиданно в поле его зрения появляется картинка... появляется факсимиле, воспоминание. Что ж, быть может, ему захочется пройти это воспоминание и стереть его.

«Нет. Не-ет. Ну, конечно, там было кое-что связано с детским педальным автомобилем, но это... это пустяк, это пустяк».

Что ж, если это какая-то инграмма физической боли, то она совершенно не важна. Она означает, что было время, когда он находился в слишком большой зависимости или совершил слишком большой оверт. Поэтому вы берете эту инграмму физической боли и выясняете, почему она зависла в «может быть». Вы знаете, что он попытался использовать ее в то или иное время, и вы знаете, что именно поэтому он так зол на своего дядюшку Джорджа; это сделал с ним дядюшка Джордж и так далее.

«Так что же произошло?»

Итак, время от времени, когда вы будете использовать эту технику, в поле зрения преклира будет появляться тот или иной фрагмент его жизни. Что ж, не беспокойтесь о том, чтобы пройти этот фрагмент жизни; просто уберите из него оверт или зависимость, вот и все.

«Ну, я... Ну, не знаю. Понимаете, я вообще не уверен... мама говорит, что это был я, но я... я никогда не был до конца уверен, что это я вышвырнул его из детского автомобиля».

Так вот, вы проходите тело и так и эдак и так далее. И вы проходите его, помня вот о чем: раз вы думаете, что вы тело, вы думаете, что вас можно аберрировать. Что ж, вас нельзя аберрировать. Хотел бы я посмотреть, как кто-нибудь возьмет центральную точку излучения, посадит ее в коробку и сделает с ней что-то, чтобы аберрировать ее. Сам центр, которым вы являетесь, вашу сердцевину, то «я», которым вы являетесь, совершенно невозможно аберрировать. Кроме того, это причина, хотя вам, возможно, кажется, что она не обладает такой уж большой силой. Это причина; она всегда находится вот здесь, в самом верху, и больше нигде она не находится, она всегда находится в самом верху, и больше нигде.

«Вышвырнули из какого детского автомобиля?»

Так вот, это то, о чем вам следует помнить, когда вы используете эту технику. Вы получаете соматику... это какой-то своеобразный, странный, запутанный расчет, который появился из-за всех этих разнообразных контуров, каких-то других вещей и так далее. Вы бы не стали вызывать у себя соматику, так что, должно быть, здесь есть что-то, что идет не так. И с этим что-то не так просто потому, что существует какой-то оверт или какая-то зависимость, которые как-то запутаны. И там присутствует два движения, направленных друг против друга... два движения. Вы просто не можете их упорядочить, а потому как бы стоите в стороне и смотрите на этот расчет. Вы говорите:

«Ну, на улице из маленького автомобиля, который я принес. И, конечно же, он проломил при этом себе череп и пролежал в больнице около шести месяцев, и с тех пор с ним не все в порядке. Но...»

«Что мне с этим делать? Это просто продолжается и продолжается. Что я могу сделать с этим расчетом, который все продолжает и продолжает вестись?» А здесь все дело в оверте и в чем-то, что было сделано преклиру, или что-то в этом роде.

Так вот, вы обнаружите такого рода взаимосвязь в любом кейсе, и это подчинено вполне, вполне определенным правилам. Это подчинено вполне определенным правилам.

Но «вы» в это не впутаны, вы этим не аберрированны. Это просто существует, и вы просто не можете пробиться через этот расчет. Но все то время, пока у вас есть этот расчет, у вас есть ощущение того, что вы пытаетесь пробиться через этот расчет, пытаетесь с ним разобраться, привести его в порядок, убрать с дороги. Вы это знаете.

Всякий раз, когда человек протестует против какого-то движения, которое оказало воздействие на него... и между прочим, это жесткое правило: всякий раз, когда человек протестует против какого-то движения, которое оказало воздействие на него, вы можете быть уверены в том, что он попробовал использовать это действие и подвесил себя в «может быть», либо он рассказывает вам всего-навсего о локе, образовавшемся на всем этом. Либо первое, либо второе.

Поэтому сейчас вам нужно попытаться пройти каждую часть тела и поднять каждую часть тела по шкале тонов до уровня причины... что позволит отклировать первую динамику. У вас может уйти на это очень много времени, а может уйти очень мало времени. Суть в том, что, когда вы это сделаете, вы будете единым целым и вы уже должны будете совершенно не осознавать тело.

Так вот, всякий раз, когда у него появляется один из расчетов, который никак не удается разрешить, то в его разуме нет ни покоя, ни порядка, и проявление его бытийности сдерживается во всех отношениях. Вы можете быть уверены в том, что, если человек протестует против какого-то движения, каким бы оно ни было... это что-то такое, что произошло с ним, если уж он возражает против этого движения... или если он яростно протестует против какого бы то ни было движения по любой из динамик, можете быть уверены, что он чертовски виновен в том, что попробовал использовать это движение и увидел, что использовать его было неправильно.

Вы не стремитесь достичь состояния, в котором вы будете осознавать это тело; вы стремитесь достичь состояния, в котором вы совершенно не будете его осознавать. Вы стремитесь достичь настолько полного состояния неосознавания, чтобы иметь желание использовать свое тело в любых целях. Вы можете гонять его так, как ни один надсмотрщик не гонял рабов.

Если, одитируя преклира, вы будете следовать этому правилу от и до, вы увидите, как кейс начнет разваливаться на кусочки прямо на ваших глазах.

Когда вы будете способны это делать, с первой динамикой у вас все будет в порядке. Когда вы сможете работать тридцать шесть часов подряд, и тело вдруг сделает вот так, вы скажете: «Ну давай же, пошли», и тело ответит: «Ладно»... Ведь, понимаете, у вас есть одно весьма замечательное достоинство – вы никогда не устаете. А вот тело устает.

Я полагаю, что существуют люди, которые получили аж пару сотен часов одитинга, а может быть гораздо больше. И практически весь этот одитинг они занимались всего-навсего оправданием. Они просто проходили оправдание за оправданием, оправдание за оправданием. И эти оправдания не иссякнут, пока инцидент, который они пытаются оправдать, останется нетронутым. Поэтому вы спрашиваете: «Что вы пытаетесь оправдать?»

Так вот, если вы будете в достаточной степени причиной, ваше тело даже уставать не будет. Более того, все эти бесконечные инциденты... Это очень интересно. Одитор должен знать, что они собой представляют, он должен знать, где они находятся, он должен знать, что собой представляют сущности, он должен знать, как они действуют, на что они влияют, где они находятся, и он должен знать об этом механизме «внедрения мысли», который использовался ранее, и обо всех прочих вещах. Однако Техника 80 обходит все это стороной.

Вы знаете, что религии вам говорят: «Раскайтесь, вы грешники». Они говорят:

Конечно же, у вас есть имплант вот здесь... у вас есть имплант вот здесь, и поэтому у вас ревматизм. Хорошо. То «я», которым вы являетесь, не оставило бы себе этот имплант, если бы с ним не было связано большое «может быть». Что ж, из-за какого оверта или из-за какой зависимости появилось это «может быть»?

«Вы грешники». И все говорят: «Да, да, мы действительно грешники. Как хорошо, что этот парень у алтаря не знает, до какой степени мы грешники». Но что такое грех?

Иначе говоря, вас как бы хитростью заставляют обращать внимание на всякие «может быть», только в этом случае у вас может появиться боль. Ведь это заставляет вас покидать эту часть тела и говорить: «Может быть, эта часть тела мне не принадлежит. Что ж, она болит, не так ли? Что ж, она никак не может принадлежать мне. Нет, я бы не стал причинять себе боль. Это глупо. Значит, она не может принадлежать мне».

Что ж, редко кто удосуживается объяснить это; изготавливается какая-нибудь большая дощечка или что-то вроде этого, на которой пишут: «Грех – это одно, второе (не положить доллар в кружку для пожертвований), грех» – и так далее, вам дают замечательный длинный список грехов. Что ж, незачем их перечислять. Грех – это неправильное использование полученного вами контрусилия. Вот и все, что такое грех. Поскольку каждый раз, когда вы используете его крайне неправильно, это превращает вас в такой вот винегрет.

Таким образом, ваша способность устанавливать контроль над чем-то зависит от вашей способности проводить одитинг различным частям тела. Задайте как-нибудь себе вопрос: «Как я себя чувствую?» Задайте себе этот вопрос прямо сейчас: «Как я себя чувствую?»

Впоследствии это очень сильно затруднит процесс проведения расчетов, сильно затруднит, поскольку все, о чем человек думает, проходит сверху, и снизу, и вокруг этого и так далее.

Что ж, именно это чувство вы и проходите в первую очередь при использовании Техники 80. Просто, не так ли?

Помните рисунки Руби Голдберга, в которых маленький человечек снимает свою шляпу, та ударяет по рычагу, который подбрасывает баскетбольный мяч и так далее? Что ж, примерно такой же рисунок вам пришлось бы нарисовать, чтобы изобразить мыслительный аппарат человека, у которого слишком активизировалась одна из таких штуковин.

Вы понимаете, как работает эта техника? Это сама простота. Вы просто спрашиваете человека, как он себя чувствует, или как себя чувствует та или иная часть его тела, или какой концепт имеется у той или иной части тела... какой у нее концепт или какое в ней чувство, что-то вроде этого, и вы получите ответ. И вы это проходите, и пройдя это, вы обнаруживаете, что теперь эта часть тела находится несколько выше на шкале тонов, тогда вы проходите это новое чувство или новый концепт и обнаруживаете, что эта часть тела еще немного поднялась по шкале тонов, так что вы проходите следующее чувство или концепт. И все, что вы делаете, – это устанавливаете АРО, АРО, АРО с этой частью тела – все три стороны этого треугольника, – и эта часть тела поднимается прямо вверх по шкале тонов.

Так вот, это первое, что вам нужно об этом помнить. Это связано с овертом, а вы знаете, что такое оверты.

И подняв ее до самого верха шкалы тонов, вы, как ни странно, обнаружите... предположим, вы перешли к правой ступне, разобравшись с левой ступней, а потом на следующий день снова вернулись к правой ступне... и провалиться мне на этом месте, если вы не обнаружите, что она увязла. Она говорит: «Ууу». И вы говорите: «Что ж, мне придется начать все с начала». Вот что здесь происходит: вы проходите через последовательно расположенные волны небытийности; и вы можете рассчитывать, что по каждой динамике вам придется пройти через множество последовательно расположенных волн небытийности. Однако, когда дело доходит до развязки, все происходит довольно быстро; все происходит быстро по той простой причине, что вам не придется тратить слишком много времени на прохождение мысли, эмоции, усилия, мысли, эмоции, усилия.

Если вы отказываетесь совершать оверт или совершаете оверт, а потом об этом очень сожалеете, то вы не сможете оставаться самим собой, а будете в некоторой степени продолжать жизненный континуум той вещи, по которой вы нанесли удар.

Вот вы находите усилие – факсимиле, которое зависло и которое напрашивается на то, чтобы его прошли, – и если при этом вы будете спрашивать тело о том, какое чувство оно испытывает в той области, где присутствует это усилие, то вы подведете человека к тому, что он расскажет вам об оверте. А если вы одитируете человека с Е-метром, и он говорит: «Так, у меня сейчас ужасная боль в эпиглумпиглосе», скажите ему: «Хорошо. Кого вы пнули?»

Вы говорите: «Бац! Я сожалею». Это означает, что вы попадаете прямо вот сюда, что в свою очередь означает «не быть» по другим динамикам; это значит быть следствием, а не причиной.

И он ответит: «Никого. Ну, естественно, бабушку, но...»

Вы можете совершить такой вот оверт двумя способами. Первый: вы причина, вы живете себе и живете, и все у вас хорошо. И вы получаете движение того или иного рода, и вы получили такое же движение прежде вон там, но никогда раньше оно вас не беспокоило. Но вы являетесь причиной. И в один прекрасный день вы решаете быть яростной причиной, поэтому вы берете это движение и делаете с его помощью бах! Но в тот самый момент, когда вы это делаете, вы говорите: «Ссуф!», однако уже слишком поздно. И следующие тридцать, пятьдесят или пять тысяч лет вы заняты тем, что пытаетесь вернуть этот момент, который держит вас на траке времени.

Вы говорите: «Хорошо. Ладно, давайте перейдем к следующему инциденту». И зачастую заряд будет уходить из инцидента вот настолько быстро.

Что ж, поэтому первая точка входа в кейс с помощью Техники 80 заключается просто в том, что вы находите, против чего человек протестует. А затем, конечно, «мнится мне, что преклир уж слишком протестует». И вы находите оправдание, а потом заходите с другого конца и находите оверт. Затем вы проходите оверт и обнаруживаете, что вам не придется убирать оттуда очень много заряда; вы пройдете его лишь чуть-чуть, и чаши весов склонятся в ту или иную сторону.

Вот как нужно выводить из рестимуляции, и это техника выведения из рестимуляции, а не прохождения; это несколько иная вещь, понимаете? И вы просто спрашиваете тело, как оно себя чувствует, как оно себя чувствует... «Как оно чувствует себя в отношении этого?»

Человек будет пытаться проходить более ранний инцидент, потом более поздний и так далее; все они перепутаны. Перед вами идеальная картина того, как человек пытается проходить инцидент. Он будет ходить вокруг да около, сначала он пойдет в первый инцидент, потом во второй, сначала в первый, потом во второй. Эти инциденты обычно очень сильно похожи на локи. Они уйдут; они уйдут.

Так вот, вы берете Таблицу отношений, вы знаете все эти колонки, которые там есть. Там есть «Я есть» и «Меня нет». Вот тут «Быть», а там – «Не быть» (там написано не так; но это одно и то же). Разные части тела преклира зависли в разных частях этой Таблицы отношений. Поэтому вы одитируете по разным уровням таблицы отношений, вы одитируете части тела по разным уровням Таблицы отношений.

Так вот, есть и еще одна причина, по которой человек будет протестовать: если кто-то каким-то образом пытался сделать из него следствие, он все пытался и пытался сделать из него следствие, сделать из него следствие... тем, что был с ним добр. И в результате он практически прибрал преклира к рукам со всеми его потрохами – просто за счет того, что был добр к нему. И преклир наконец осознает, что уже больше не обладает самим собой. Обладание самим собой ушло, как почва из-под ног, и тогда он говорит: «Я просто устал от этого», – и поэтому он начинает говорить, что человек, который с ним добр, поступает с ним плохо. И здесь мы имеем дело с огромным «может быть». Преклир осознал, что все эти хорошие вещи, все эти хорошие вещи, все эти хорошие вещи для него, для его рук, для его желудка, для его одежды, для его времени и так далее... кто-то с ним очень добр. Против этого невозможно протестовать; я хочу сказать, что против этого просто невозможно протестовать.

Поэтому вы говорите: «Ладно, посмотрим... э... Мои ноги есть?» А ноги как бы отвечают: «Нет».

И в конце концов преклир, если он вообще собирается спасти себя, он вдруг... он вдруг размахнется и скажет: «О, ты причиняешь мне боль, ты приносишь мне вред», он попытается сделать что-то этому человеку или сделать что-то себе. И зависнет в этом «может быть». И это «может быть» несколько другого рода: протест против всего хорошего, что ему делают.

«Что ж, ладно. Давайте получим это чувство. Какое чувство нога связывает с “не быть”?» Когда вы начинаете протягивать коммуникационную линию, очень часто может появиться какая-нибудь потрясающая волна сочувствия или какие-нибудь самые неожиданные вещи – вы будете сильно поражены.

Человек может протестовать против того, что он ударил кого-то, причинил боль... причинил вред кому-то мыслью, эмоцией или усилием... какому-то другому существу (ну, вы понимаете, совершил оверт), что и подвешивает его в «может быть». Однако во всем этом вас интересует лишь «может быть», понимаете? Человек подвесил себя в «может быть», совершив этот оверт, либо подумав о том, чтобы его совершить, либо испытав эмоцию, которая является овертом, либо использовав реальное усилие, которое является овертом. Он подвешивает себя из-за этого, либо он подвешивает себя из-за зависимости. Его сделали очень зависимым, очень зависимым.

Но что мы знаем об АРО? Чтобы установить АРО с человеком, вы должны быть способны в какой-то степени приблизиться к его уровню АРО, если только вы не причина и не берете его полностью под свой контроль. Так что этот метод позволяет протянуть линию на основе существующего АРО и затем поднять ту или иную часть тела по шкале, поскольку та точка бытийности, которой являетесь вы, находится очень высоко, вот здесь на самом верху.

В этом обществе вы будете постоянно сталкиваться с тем, что шестнадцатилетние, семнадцатилетние, восемнадцатилетние дети отчаянно бунтуют.

Но к сожалению, поначалу она не наделена достаточной силой, чтобы просто сказать... вуууу! Что ж, возможно, некоторые смогут это сделать... они вдруг говорят:

«Папа, мама... они больше ни на что не годятся; они старомодные. Они не понимают. Они не понимают светскую женщину (или мужчину). Лучшие интересы человека для них не...»

«Бах! Что ж, я есть. Вот и все. Бац!» И с этого момента человек устремляется вверх со скоростью ракеты. Такое возможно, такое возможно. Я никогда не создавал противоположных постулатов, далее несмотря на то, что такого не может быть. Ну, как бы там ни было...

Все, что он... все, что пытается сделать этот ребенок в свои «надцать» лет, – так это просто прекратить вот что: «Вы мне помогаете, вы мне помогаете, вы мне помогаете. Я должен с этим что-то сделать, поскольку мною все больше и больше обладают. И я больше не принадлежу самому себе. И меня это начинает беспокоить, поэтому мне просто нужно протестовать, и я найду что-нибудь, против чего можно направить мой протест». И ребенок в этом возрасте будет находить самые невообразимые недостатки в своих родителях. О, их будет невероятно много. Родители сделали ему то, родители сделали ему се. Но на самом деле он не может посмотреть в лицо тому факту, что мама кормила его каждый день.

Итак, вот шкала бытийности и небытийности. И вы обнаружите, что очень часто многие части тела вашего преклира находятся в разных частях Таблицы отношений, поэтому и преклир будет во многих частях Таблицы отношений. Весьма интересно.

У одного преклира были очень плохие зубы, и они были такими просто в знак протеста против того, что в течение долгого времени его очень хорошо кормили. Он знал, что его мать уставала. Она готовила ему всякие изысканные блюда. Он умоляет свою маму не делать этого. А она все равно это делает и так далее, и он все это съедает и так далее. В конце концов он доходит до того, что не хочет иметь с этим ничего общего, и его зубы портятся. И вся его зубная боль испарилась, когда этот расчет был устранен. Интересно, не так ли?

Когда вы проведете этот процессинг первой динамике, вы обнаружите, что тело будет работать на вас.

Иначе говоря, вам могли нанести сколько угодно вреда. На самом деле вам могли нанести сколько угодно вреда, и при этом с вами не произошло бы ничего плохого... просто вред и ничего другого. Зависшая инграмма – это инграмма, которую вы попытались использовать, не смогли использовать и удержали себя от ее использования; вы оказываетесь подвешенным из-за этого... либо кто-то был к вам слишком добр на протяжении слишком долгого времени.

Впрочем, используя Технику 80, было бы очень интересно задать своей ноге такой вопрос: «Почему ты не работаешь на меня? Чего ты боишься?» Скорее всего, у вас возникнет какое-нибудь такое чувство: «Работа, в этом все дело; вот что плохо». Просто пройдите это «отсутствие желания работать» или «усталость» и так далее. Следовательно, вот ваша первая цель при работе с первой динамикой. Динамика номер один... к частям тела, к частям тела, к частям тела.

И между прочим, если вы пытались кому-нибудь помочь, то вы знаете, что это бьет по вам же. Рано или поздно, рано или поздно, если вы пытаетесь кому-нибудь помочь, то это ударит по вам же.

Между прочим, это не то же самое, что старый процессинг усилия. Давайте не будем их слишком сильно путать. В процессинге усилия мы просто проходили чувство:

Мм?

«Почувствуйте себя живым в ступне». «Что думала об этом ваша левая ступня? Что думала об этом ваша правая ступня? Что думала об этом ваша правая рука? Что думала об этом ваша левая рука?» – и так далее. Мы отвлекали внимание человека, что включало у него какую-нибудь соматику, потом мы проходили эту соматику и стирали.

Женский голос: Я не согласна с вами.

Техника 80 этим не занимается. В этой технике мы проходим концепты. И если при этом включается какая-нибудь соматика, если это чувство просто никак не исчезает... как оно обычно и бывает... понимаете, соматика включается – значит, человек совершил какой-то оверт. Теперь найдите этот оверт и вытащите его, и обычно он исчезнет, как лок. Ведь если человек держится за этот оверт как таковой, значит там есть еще один оверт, который заставляет человека держаться за этот оверт, понимаете? Просто найдите этот другой оверт и вы найдете нужный вам лок, и внезапно вы разгадаете эту загадку... бац! – вам не нужно проходить сам инцидент.

О, в конце концов это произойдет.

Ведь проходя эти концепты, вы очистите все это наилучшим образом. Вы можете проодитировать все тело так, что оно поднимется на самый верх шкалы тонов.

Что ж, всякий раз, когда вам попадается преклир, мама и папа которого «ни на что не годятся», вы должны заподозрить, что либо они были слишком уж добры к нему, либо он совершил против них оверт. Вот те две вещи, которые вы должны заподозрить.

Затем вы переходите ко второй динамике. Как же вам проходить вторую динамику? Что ж, вы проходите тему детей, вы проходите тему будущего, вы проходите любую тему, которая только имеет отношение ко второй динамике, вот и все.

Так вот, разве это не странно? Вам не кажется иррациональным то, о чем я вам говорю? Это совершенно рационально, но не кажется ли вам иррациональным то, что человек может дойти до такого состояния, в котором он скажет: «Мой отец бил меня каждый день» (а его отец и пальцем его никогда не тронул)? «Мой отец бил меня каждый день, и происходило то, се, пятое, десятое» – и так далее. В этом нет и слова правды. Вот что в самом деле произошло: его отец был с ним слишком добр на протяжении слишком долгого времени. Ведь, понимаете, бывает такое проявление доброты к людям, которое в действительности является очень коварным способом подчинения их своей воле. Понимаете, вы просто довольно сильно препятствуете человеку проявить свою инициативу, и человек в результате все больше и больше подчиняется вашей воле.

Вы могли бы рассматривать это как своего рода крестовый поход, цель которого отклировать весь мир. Вы говорите: «Что ж, сейчас я отклирую себя, потом я отклирую вот это, потом это и так далее».

На самом деле это хороший импульс; в нем в действительности нет ничего злого, но он уничтожает селф-детерминизм другого человека, на которого направлен. Именно против этого человек и протестует. Человек больше не принадлежит самому себе, он принадлежит кому-то другому.

Однако ваш первый шаг заключается в том, чтобы отклировать все эти различные динамики... отклировать все эти различные динамики по отношению к вам. Так вот поставьте себе такое ограничение: вы клируете динамики – с первой по восьмую – по отношению к себе. Начиная со второй динамики и дальше вы клируете их по отношению к себе и своему телу. В этом и заключается отличие.

И в том и в другом случае человек начинает принадлежать кому-то другому... и в том и в другом случае. Иначе говоря, если вы нанесете сильный вред какой-то динамике, вы, определенно, посвятите всего себя тому, чтобы продолжить ее существование. Это оверт, это жизненный континуум, и об этом мы уже знаем.

Так вот, можно было бы рассмотреть такой вариант: отклировав первую динамику, вы беретесь за вторую, потом за третью, потом за четвертую и клируете их все. Что ж, быть может, кому-нибудь удастся сделать это таким образом, но сейчас самый простой способ это сделать – это отклировать себя в том, что связано с динамиками.

Ладно, жизненный континуум, оверт, – вы просто покидаете самого себя, вы просто перестаете принадлежать самому себе. И вы пытаетесь быть этой динамикой, вы говорите: «Динамика, мне чертовски жаль, я не хотел этого делать. Я буду тобой». Вы там напортачили... Вот вы, понимаете? Вы просто полностью ее меняете. И это очень плохая ситуация.

Вы, возможно, удивитесь, но то, что человеку нужны фотоны, чтобы видеть, – это одна из самых интересных аберраций. Понимаете, вы направляете вовне радиолокационный видеолуч и с его помощью вы видите. И этот имплант настолько мощный, что, когда вы закрываете глаза, вы говорите: «Что ж, я не могу видеть потому, что фотоны не проникают внутрь. Кто-то выключил свет, поэтому я не могу видеть». Чушь.

Либо получается так, что люди постоянно добры с человеком, постоянно с ним добры, постоянно с ним добры; в конце концов он просто взрывается. А потом говорит:

С вами когда-нибудь... с кем-нибудь из вас когда-нибудь... происходило ли с вами в процессинге такое, что вы лежали на кушетке с закрытыми глазами и вдруг обнаруживали, что смотрите на комнату? Если с вами такое случалось, вы, вероятно, тотчас же останавливали себя. И говорили: «Нет, нет. Нужно... нужно открыть глаза. Мне положено поступать таким образом». На самом деле вы видите вот как: вы направляете вовне луч и получаете его обратно. Летучие мыши и так далее используют подобный механизм, чтобы слышать.

«Мне ужасно стыдно, что я так взорвался, я понял, что у меня не было на это никаких причин, и, боже, вы были со мной так добры все это время, так что, должно быть, существует какая-то причина, по которой я взбешен». Но чего он не осознает, так это того, что им мало-помалу начинают владеть, сначала начинают владеть его левым пальцем, потом правым пальцем, потом левой ступней, потом правым ухом, пока наконец не начинают владеть им полностью. А ему это не нравится, и именно из-за этого он взрывается. Он этого не осознает, и это приводит к тому, что возникает такая путаница в расчетах. Ладно.

Но дело в том, что все ваши единицы внимания, которые имеют какое-то отношение к тому, чтобы видеть, собраны прямо за зрительным нервом; они закреплены там. Таким образом, предполагается, что они должны находиться там, а когда по зрительному нерву идет импульс, они должны что-то видеть. О, это славно, это очень славно. Хотел бы я добраться до того, кто все это устроил.

Так вот, причина, по которой очень даже стоило бы разобраться со всем этим на самой ранней стадии работы с кейсом с использованием Техники 80, состоит в том, что кейс будет выкидывать всевозможные номера, когда вы начнете задействовать в работе с ним дополнительные техники, если только вы не разберетесь с этим овертом или с этим протестом против зависимости.

Как бы то ни было, если вы в это не верите... между прочим, здесь есть кто-нибудь, кто желает почувствовать ужасную головную боль? Что ж, для это вам нужно пройти чувство сгруппированности единиц внимания, которые расположены позади зрительного нерва... просто пройдите это чувство сгруппированности и тут у вас начнется. Но если вы действительно станете проходить это чувство, сотрите его, поскольку очень часто, когда люди берутся проходить его, они слепнут или происходит что-то подобное.

Таким образом, вы могли бы сказать, что существует оверт и существует зависимость... две вещи. Если вы разберетесь с ними (с ними очень просто разобраться, они видны как на ладони, на это не уйдет много времени), вам ничто не помешает двинуться в путь, поскольку впервые за все это время вы будете одитировать первую динамику преклира. Если же вы не уберете со своего пути эти оверты и зависимости, то с помощью Техники 80 вы будете пытаться одитировать не преклира, а кого-то другого.

Так вот, слепота: слепота возникает из-за того, что эти две группы единиц внимания смещаются в сторону, и поэтому не могут получать зрительные образы по зрительному нерву; это истерическая слепота. В этом нет ничего особенного. Если вы хотите избавить человека от слепоты, просто попросите его пройти единицы внимания, которые должны находиться позади зрительного нерва, а потом установите, что этот человек сделал в отношении способности видеть.

А это сильно разочаровывает; у вас на кушетке лежит преклир, вы одитируете этого преклира, вы хотите, чтобы этот преклир принадлежал самому себе, и в конечном счете расширился по всем оставшимся динамикам. И все было бы хорошо, да вот только на протяжении всех этих пятидесяти, шестидесяти, семидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста часов одитинга, в течение которых вы с ним работали, вы одитировали его бабушку. Что ж, все, чего вы добились, так это реабилитировали бабушкино владение преклиром, ее вэйланс. Что ж, вы этим ничего не добились.

Между прочим, очень часто оказывается, что человек, который сейчас слеп, испепелил кого-то взглядом, или подумал, что испепелил. Поразительно. И он ни за что не заподозрит, что причина именно в этом, спросите его об этом, это даст реакцию на Е-метре, и начинайте проходить это; боже мой, как же он будет протестовать. Но если вы это пройдете, его зрение должно будет снова к нему вернуться.

Поэтому ваша задача – разрешить оверты и проблемы кейса, связанные с зависимостями. А потом – впервые – преклир с вашей помощью окажется достаточно прочно внутри первой динамики, чтобы он мог двигаться дальше. И, поместив его так прочно в первую динамику, вы должны перейти к тому, чтобы отдать ему в его собственное владение физические составляющие его организма.

Таким образом, при использовании Техники 80 мы занимаемся различными частями тела, мы занимаемся динамиками с точки зрения того, как они влияют на вас, при этом мы работаем с овертами и зависимостями. И вы просто проходите, проходите и проходите все это, потом вы начинаете работать с окружением человека и так далее. И чрезвычайно интересно то, как вы узнаете, что ваш преклир добился небольшого прогресса при использовании Техники 80: он перестает видеть с помощью фотонов и осознает, что он чувствует не только с помощью фотонов, но и с помощью чего-то еще.

Ваше движение к цели будет, конечно же, постоянно прерываться новыми овертами и зависимостями, которые будут показываться в поле зрения всякий раз, когда вы будете переходить к новой динамике... к следующей динамике, понимаете? Поэтому... вот вы работаете с преклиром, и все у вас идет хорошо. Вы прекрасно разобрались с его овертами и зависимостями, вы со всем этим очень хорошо разобрались, и вот вы переходите ко второй динамике.

Так вот, между прочим некоторые из вас могут делать это прямо сейчас; вы просто не осознаете, что можете это делать. Вы можете посмотреть на что-то и почувствовать это.

Теперь вы обнаружите, что по второй динамике тоже существуют какие-то оверты и какие-то зависимости. И теперь вам нужно разбираться с ними, но и с ними разобраться тоже очень просто.

Вы смотрите на эту доску, и вы чувствуете ее. Это как если бы вы оказались перед этой доской. Вы чувствуете ее. Даже не думайте, будто это происходит потому, что фотоны отскакивают от нее и попадают в вас; это происходит потому, что вы направляете вовне чувствующий луч, который попадает в доску и отскакивает обратно. Вы на самом деле находитесь вот тут, рядом с доской, и вы мм-мм!

Почему он не любит детей? Почему его чертовски, чрезмерно беспокоят дети? В зависимости от того, с чем вы имеете дело. Существует какой-то оверт или зависимость, в которых присутствует расчет «может быть». И вы выясняете, что он не любит детей. Ладно, он не любит детей. (Между прочим, Е-метр действительно ускоряет работу.) Вы спрашиваете: «Вам нравятся мальчики?»

Один преклир как-то взглянул на молочную бутылку... понимаете, молочные бутылки покрыты воском, они холодные и так далее... а он проходил что-то такое. Он посмотрел на эту молочную бутылку и... он ненамеренно посмотрел на нее достаточно пристально, так что... он как бы прижался к ней лицом. А она холодная, покрыта воском, жирная на ощупь и она ему совершенно не понравилась.

«Нет».

Вам когда-нибудь доводилось... вы смотрите на какую-нибудь очень-очень шероховатую доску или на что-то вроде этого и говорите: «О, это неприятно». Вам не понравилась эта шероховатая доска, о которую можно занозить руку. Возможно вы сказали: «Ну, это потому, что я могу занозить себе руку». Нет, причина не в этом, а в том, что эта доска вызывает неприятные ощущения.

«Вам не нравятся мальчики?»

Так вот, почему ребенку, когда он еще совсем мал, куклы нравятся, а потом перестают ему нравиться? Да потому, что его бытийность выгоняют из этих кукол. Вот он смотрит на куклу, и на самом деле он помещает себя в куклу, он чувствует себя «куклой». Вот что такое для него кукла. Точно так же обстоит дело со всем его окружением, с его куклой, с полом, с потолком, с кухонным столом... все эти вещи являются живыми сущностями. Почему они являются живыми сущностями? Да потому, что он смотрит на них и вкладывает в них себя.

«Нет, мне не нравятся мальчики, нет. Нет, особенно маленькие мальчики. Они... они плохие, они плохие».

Мир представляется ребенку очень ярким, ребенок целиком вложил себя в весь этот мир, каждый день для него ярок, прекрасен и так далее. Почему? Да потому, что он делает его таким. А спустя какое-то время он наносит какой-то вред дню, и полагает, что теперь день испорчен, и поэтому он больше не вкладывает себя в него. Это просто, не так ли?

«Ладно, что вы сделали мальчику?»

Так вот, точно так же обстоит с динамиками. Вы направляете свое чувствование вовне, в окружение. По мере того как человек становится старше, он все отступает и отступает, и область, которую он охватывает, становится все меньше, меньше и меньше, он все отступает, отступает, отступает, отступает, отступает, отступает и отступает, и в конце концов он превращается в эту маленькую искорку. Он отступает из-за овертов и зависимостей. Он совершает оверты или почти совершает их, у него появляется мысль, эмоция и усилие, оверт или зависимость, он делает все это, делает все это, делает все это. И в конце концов вот он, здесь, далеко позади, и он перестает наполнять собой даже собственное тело.

«О, я ничего не делал никаким мальчикам. О, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Ну, за исключением, конечно, того, что... Ну, я... я люблю детей».

Известно ли вам, что у многих людей... вы могли бы взять руку человека, тыльную сторону его кисти или что-то вроде этого... вы могли бы к ней прикоснуться, а он бы ничего не почувствовал? Он вообще не почувствовал бы, что она у него жива. Известно ли вам, что у многих людей есть анестезированные области в теле? Врачей это всегда завораживает. Они отыскивают такие области. Пациент лежит в кровати, понимаете, а врач достает такую славную иглу: «Вы ее не чувствуете, да?»

И вы спрашиваете: «Давайте же, что вы сделали?»

«Нет».

«О, ну, ничего особенного на самом деле. Это случилось на той вечеринке. Я имею в виду, одна девочка устраивала вечеринку, и... да, она меня пригласила, и там был горячий... ну, как бы то ни было, я макнул его головой в чашу для пунша, и он сильно порезал голову».

«О, хорошо». «Анестезированная область. Сестра, сделайте запись об этом, да.

Так вот, пройдите это. Я хочу сказать, это один из этих «больших, основных инцидентов». И внезапно вы обнаружите, что он... маленькие мальчики – это маленькие мальчики. И просто продолжайте в том же духе.

Гм-гм». Пациент переворачивается, понимаете, вся кровать в крови, но это ничего!

Иногда вы столкнетесь с тем, что преклир зависит от детей. Он чувствует свою полную зависимость от детей. Это замечательно, но с этим очень легко справиться. Обычно ребенок... когда преклир был ребенком, за ним присматривали дети постарше, и он никогда не замечал, что эти дети перестали быть детьми, что они выросли. Поэтому он как бы завис там: он зависит от всех этих детей, которые присматривают за ним.

Так вот, существует такая анестезия, которая проявляется в том, что очень и очень близко к вам. Она проявляется в вашем теле, у большинства людей есть области, которые в какой-то мере анестезированы. И существует огромное множество методов убрать ее; многие из этих методов гораздо сложнее, чем тот, о котором я сейчас рассказываю, – Техника 80. Техника 88 убирает эти анестезии еще быстрее, но это просто динамит. И Техника 80 – это прелюдия, подготавливающая вас к Технике 88.

Они укутывали его одеялом, понимаете, помогали ему ходить, показывали, как ездить на трехколесном велосипеде, они делали то, делали се, пока он наконец не сказал: «Я больше не хочу, чтобы мною таким вот образом владели!» Он взрывается и говорит: «Вы делаете мне больно». И иногда бывает так, что вам удастся справиться с зависимостью, обнаружив, что она привела к оверту.

С помощью Техники 80 вы расширяете бытийность, расширяете чувствование, расширяете жизнь в самом себе и по всем динамикам. Техника 80 позволяет с помощью этих простых механизмов наполнить собой любую из динамик или все динамики так, как вам хочется, позволяет вам достичь высокого уровня бытийности и пребывать в согласии со всем миром, при этом вы остаетесь в теле... вы остаетесь в теле.

Он пришел к маме и сказал: «Она меня ударила». Она его не била, но он сказал, что била. Из протеста он придумает самые разные истории. Поэтому давайте уберем из кейса протесты по второй динамике.

Техника 88 просто сметает те методы... различные методы, которые использовались в прошлом для того, чтобы заставить вас иметь тело; она позволяет убирать в одитинге эти методы и вышибает вас из тела. Но Техника 80 тут очень кстати, некоторые люди настолько консервативны и так далее, что полагают, будто им нужно иметь тело. Если человек служил в армии и так далее, то его отпечатки пальцев как правило попадают в файлы... есть еще ФБР и другие подобные организации... и люди думают, что это как бы привязывает их к обществу. Люди чувствуют ответственность за то, чтобы иметь тело. Они думают, что они согласились его иметь; это один из трюков.

Так вот, мы берем... конечно, женщины для мужчин, а мужчины для женщин, это все будет относиться ко второй динамике. Что ж, здесь вы имеете дело с очень специфичными межличностными отношениями, с очень специфичными овертами... очень специфичными, чрезвычайно специфичными... когда дело касается мужчины и женщины, которые являются сексуальными партнерами. В этом обществе продолжение рода само по себе практически является овертом. Боже мой, это плохо. Поэтому вам нужно будет разобраться с парочкой овертов такого плана.

Но Технику 80 вовсе не следует относить к разряду каких-то необычайных техник. При использовании Техники 80 нас совершенно не интересует, верите ли вы, что можете обходиться без тела с величайшей легкостью. Техника 80 позволяет расширить бытийность, и здесь мы работаем именно над этим.

Между прочим, вы обнаружите, что те оверты, с которыми вы сталкиваетесь, зачастую не являются очень серьезными, так что вы сможете расчистить эту динамику и перейти ко второй части этой техники в работе с этой динамикой. Ведь это лишь первая половина техники. То, о чем я вам тут рассказываю, – очищение кейса от овертов и зависимостей. Вы обнаружите, что с этим очень просто справиться. Что-то случилось с преклиром, и он попытался сделать так, чтобы то же самое случилось с другим человеком, а потом он не дал себе сделать так, чтобы то же самое случилось с другим человеком, и он сказал: «Бам!»

Так вот, с Техникой 80 связан еще один маленький трюк, о котором я вам сейчас расскажу: когда в поле зрения появляется какой-нибудь инцидент, вы его сжигаете. Это очень интересно. Вы являетесь лучом-дезинтегратором. Я говорил вам, что происходит, когда вы проходите инцидент снова и снова. Почему он стирается? Что ж, вы его сжигаете. Вы его не стираете; там нет ничего МЭСТного, обо что можно было бы тереть. Вы просто его сжигаете; вы сжигаете его, сжигаете его, и наконец он исчезает.

Вот на этом он и завис, и вы можете столкнуться с очень интересными случаями, когда будете работать со второй динамикой.

Что ж, нет никаких причин, почему вы не могли бы просто как бы мммммм-пшшшу!

В третьей динамике мы, конечно же, столкнемся с такой же ситуацией. Очень часто первые представления о группе закладываются в детстве. Почему Фрейд придавал детству такое значение, которое он ему придавал, я не знаю, разве что потому, что он сам завис на траке в этой области. Однако он придавал детству гораздо большее значение, чем нужно, ведь, если вы подумаете обо всех детствах, что вы пережили, обо всех взрослых жизнях, и обо всем, что вы вообще пережили, этот маленький кусочек вашей жизни – детство – окажется не таким уж плохим.

Так вот, возьмите какой-нибудь легкий лок... возьмите какой-нибудь маленький легкий незначительный лок и попрактикуйтесь на нем какое-то время, скажите: «Как мне сжечь эту штуку?» Получите видео... видео чего-нибудь... и просто сделайте... пока вы наконец не выясните, как вам заставить видео исчезнуть. Как ни странно, если вы с легкостью проделаете этот трюк, в дальнейшем эта способность у вас значительно разовьется. Но, конечно же, у вас на траке есть имплант, который говорит вам, что вы не должны этого делать, вы не должны этого делать. Это плохо; плохо вот так что-то сжигать, потому что у вас должны быть факсимиле!

Но знаете ли вы, что детство у большинства людей закупорено? Оно пропадает из поля зрения. А человеку присущ инстинкт любопытства, и когда что-то оказывается укрытым или спрятанным от его глаз, то ему, как охотничьей собаке, нужно все там раскопать и найти это «что-то». Чем бы оно не являлось, он думает, что оно находится там. Что ж, очень часто именно там оно и находится, но также довольно часто его там нет.

«Говорю же тебе, если у тебя не будет факсимиле, у тебя не будет никакого опыта; если у тебя не будет никакого опыта, ты не будешь помнить, какими жестокими могут быть полицейские, а если ты не будешь как следует этого помнить, ты не станешь выполнять для нас всю эту работу! Следовательно, тебе нужно иметь факсимиле, к тому же они очень ценные, поэтому давайте все изучать эйдетическую психологию, ведь факсимиле – это единственная важная вещь на свете! Бытийность не важна, а факсимиле важны, поэтому тебе нужно иметь картинки всего, что ты когда-либо видел, чем ты когда-либо был, что ты когда-либо чувствовал или слышал. Нечего носиться взад-вперед по траку времени и смотреть самому... этого делать нельзя».

Между прочим, детство оказывается скрыто от глаз по очень простой причине: все вами обладали и вы не обладали собой, поэтому вы не обладаете своими воспоминаниями. И эти воспоминания как бы исчезают вместе с вами. И в детстве полным-полно овертов и зависимостей – как того, так и другого.

Кстати, вам знакомо такое: всякий раз, когда вы пытаетесь пойти назад по траку, чтобы вернуться в какое-нибудь другое место, вы просто как бы продолжаете сидеть и смотреть на себя, вы остаетесь сидеть там же, где и сидели? Я хочу сказать, вы никогда в полной мере не покидаете настоящее время, когда начинаете на что-то смотреть. Есть тут кто-нибудь, с кем такое происходит?

Очень часто вам удается воскресить в памяти все детство после того, как вы разберетесь с парочкой маленьких, незначительных овертов, которые были совершены вами в детстве.

Да, вы говорите: «Вернусь в то время, когда я сидел там в кресле, и все это просканирую». И не похоже, чтобы вы куда-нибудь двигались, и вы смотрите на себя, сидящего в кресле. Вы проходите это парочку раз и это исчезает, но на самом деле происходит вот что: вы создаете даб-ин того, как вы сидите в кресле, а потом создаете даб-ин случившегося с вами инцидента, и говорите: «Теперь сотру все это». И убираете посредством трения то, даб-ин чего вы создали, и стираете это, а потом говорите:

Я упоминал один оверт, совершенный пятилетней девочкой. Она лягнула маму в живот и причинила маме сильную боль, и ее детство пропало из виду и – фуууу. Исчезло, прямо тут же. Она просто... «Бедная мама» – и так далее, и она все это просто похоронила. Большой оверт. Когда этот оверт оказался в поле зрения и так далее, все воспоминания детства вернулись. Все они были там, в идеальном порядке.

«Теперь я чувствую себя лучше». Что ж, факсимиле несколько отличается от этого. Факсимиле это довольно «плотная» (в кавычках) штука.

Это дает вам представление о том, какой именно механизм задействуется, когда что-то исчезает из поля зрения, – какой именно механизм. И именно из-за этого механизма что-то исчезает из поля зрения.

Но кому-то ужасно хочется, чтобы у вас были факсимиле, а вам они совсем ни к чему. Чем меньше у вас факсимиле, тем быстрее вы думаете. Чем меньше у вас факсимиле, тем лучше ваше состояние. И тем не менее, как только вы принимаетесь стирать весь банк... если бы вы вдруг сказали: «Я возьму все свои банки памяти и просто их уничтожу... пшшш!» О, вы говорите: «О-о-о-о, нет. Нет, нет. Нет, нет, нет, ведь это я. Гм-гм. Да, да, все эти воспоминания, это я. Понимаете, я нигде не существую, так что эти воспоминания – это и есть я. Так что, если я уничтожу какие-то из этих воспоминаний, меня, конечно же, не будет. Да, они мне нужны.»

Ладно. Вы переходите к третьей динамике, вы обнаружите, что ваш преклир, будучи в компании ребятишек в классе, что-то вроде того, совершил предательство... откровенное предательство... того или иного рода, предал группу, либо причинил вред группе, либо поступал очень подло по отношению к группе тем или иным образом, либо позже стал в такой степени зависеть от группы, что возненавидел ее.

У некоторых людей, между прочим, это настолько сильно выражено, что у них не исчезают даже локи. И это главная причина, по которой у некоторых преклиров не исчезают локи: им нужен этот банк памяти, потому что этот банк памяти – это они. На самом деле это вовсе не они. Человек – это живая искра бытийности. И эта живая искра бытийности является причиной, и она знает и она может знать все, что пожелает знать, в тот же миг. Это замечательная маленькая штучка и в любом случае именно она осуществляет за вас всю мыслительную деятельность.

Осознаете ли вы, что мы тут же попадаем в сферу современной экономической системы?

Однако вам могли установить очень мощный имплант, так что вы согласились, будто дело обстоит так-то и так-то, поэтому самое лучшее, что вы можете сделать, – это вернуться назад и посмотреть на факсимиле, или вернуться назад и вспомнить, чему вас учили в школе, или вернуться назад и сделать что-то еще, а потом все это обдумать, снова вернуться в настоящее время и сказать: «Что ж, я это помню». О!

Почему люди ненавидят людей? Если говорить о третьей динамике, то это кажется неизбежным, поскольку зависимость каждого человека от группы была преувеличена до гигантских размеров. О, все говорят об этом детям, вам об этом твердят постоянно: «Ты зависишь от группы, ты зависишь от этой социальной культуры, ты зависишь от этой экономической системы, ты зависишь от этого». Но они вам не говорят, что без вас эта экономическая система не работала бы... она бы просто не действовала.

Это чушь! В вашем банке памяти нет никакого знания, которое стоило бы знать. Все знание, которое стоит знать, находится вне вашего банка памяти... оно находится в самом тесном и полном контакте с бытийностью, которой являетесь вы. В это трудно поверить, да?

В этом обществе, при том уровне тона, в котором оно находится, в магазинах очень любят вешать такие небольшие таблички: «Если вы думаете, что вы так необходимы для жизни, пойдите на кладбище и посмотрите – эти люди тоже так думали». Понимаете, мило. Иными словами, они говорят: «Тут есть группа, такая могучая группа; она имеет первостепенное значение, а вы в ней не имеете никакого значения».

Но вы действительно можете в полной мере понять, как устроен автомобиль, если станете автомобилем. Вы сможете сесть за руль.

Если вы не верите, что именно так и обстоит дело, посмотрите, сколько людей принимают участие в голосовании во время президентских выборов. Вероятно, лишь немногие из собравшихся здесь сегодня людей думают, что их голос важен во время президентских выборов. Вы говорите: «Что ж, это всего один маленький голос, он совсем ничего не значит». О нет, еще как значит.

Возможно, когда-то, когда вы были ребенком, вы это могли делать, но какой-то взрослый схватил вас и сказал: «О-о-о, о-о-о... нет, нет! Нет, мы должны тебя научить. И сейчас мы тебя будем учить. Так, давай начнем с самого начала, и давай не будем пытаться бегать, прежде чем не научимся ходить. Так вот, если ты как следует это усвоишь, мы сможем сделать так, чтобы ты чувствовал себя ужасно глупым, и тогда... тогда мы сможем заставить тебя много работать, когда ты повзрослеешь».

Если говорить о четвертой динамике, то тут вы столкнетесь с очень, очень интересными овертами, и очень, очень интересными зависимостями.

Тем не менее в вашей жизни были такие моменты, когда вы смотрели на что-то и знали. А потом, быть может, у вас появлялся вопрос: «Как я вообще могу это знать, у меня ведь нет к этому доступа?» Что ж, в течение какого-то мгновения вы были этим, поэтому, конечно, вы знали. Всякое состояние знания связано с бытийностью. Если вы можете быть чем-то, вы, несомненно, знаете это; если вы знаете что-то, вы, несомненно, можете этим быть. Это вовсе не трудно, однако это не имеет никакого отношения ко времени... никакого отношения ко времени.

У человека дела идут хорошо, поскольку он человек и остальное человечество ему помогает. Однако корни всякой деградации человека как жизненной формы кроются в четвертой динамике.

Так вот, после того как вы научитесь быть по всем динамикам, широко распространившись во всех направлениях (по отношению к самому себе как к телу), вы сможете вполне успешно быть всеми динамиками, и все динамики смогут отклироваться, все динамики смогут подняться по шкале тонов. И когда вы полностью осуществите этот проект, от вселенной, конечно же, вообще ничего не останется. Но это не страшно; это не страшно. Я уверен, к тому моменту кто-нибудь уже достигнет такого состояния, что подумает парочку мыслей, и вселенная появится вновь.

Всякий раз, когда сам человек поступает плохо, неэтично, когда он сам каким-то образом ведет себя к деградации или когда к деградации его ведет кто-то или что-то еще, у него тут же возникает такое ощущение, что он вызывает деградацию всего человечества.

Эта вселенная представляет собой не что иное, как мысль.

Кстати, подумайте о том, какую роль в этом играет война. Вот лежат тела... поскольку для нас четвертая динамика, когда мы поднимаемся по всем этим динамикам (мы работаем по Технике 80, которая имеет отношение к телам)... и по четвертой динамике... на поле боя люди как одержимые сеют смерть, оставляя за собой трупы.

Именно поэтому некоторые люди так осторожны с распридумыванием вещей. Они говорят: «Я не должен распридумывать это, поскольку из-за этого здесь что-то может исчезнуть». Они это явно чувствуют: «Я ничего не должен распридумывать». Вы с этим столкнетесь.

Любой человек, прошедший войну, возвращается с нее, чувствуя себя немного деградировавшим.

Но когда вы будете одитировать с помощью Техники 80, не бойтесь перескочить... не бойтесь перескочить с одного на другое, если ваш преклир вдруг устремился вперед, а вы знаете, что он еще не вполне готов взмыть так высоко. Не беспокойтесь... он грохнется вниз; он вернется туда, где, по вашему мнению, он должен быть. Так что позвольте ему сделать это.

Естественно. Во-первых, он жил, как собака; во-вторых, он совершал оверты против других групп, – оверты, которые нанесли вред четвертой динамике; но важнее всего то, что сам человек поступал постыдно – он способствовал деградации жизненной формы и физической бытийности человека. И уровень этой динамики сам по себе является, вероятно, вашим самым сильным уровнем. Из этого вы могли бы автоматически сделать вывод, что ж, что вы не думаете, будто очень много людей нанесло вред четвертой динамике. О, нет, каждый раз, когда вы не действовали на высоком уровне этики, когда человечество не могло гордиться вами, когда вы в той или иной степени деградировали или принижали себя, вы осознавали, что наносили вред четвертой динамике. Ведь если говорить о четвертой динамике, то вы должны сохранять лицо, и вы считаете это своим священным долгом. Поэтому ищите эти моменты деградации. При работе с четвертой динамикой важны именно они.

Но, используя эту технику, давайте не будем допускать таких вещей, когда человек внезапно говорит: «О, бытийность: быть, быть, быть, быть, быть. Да. Теперь я нашел этот постулат. Вот вам пожалуйста. Весь мир – это этот постулат, вот... вот и все; я клир». Поскольку если бы это происходило так быстро, то многих из тех, кого я знаю, сегодня не было бы здесь. Это не происходит так быстро.

Если говорить о пятой динамике, то там все просто. Опять-таки там вы столкнетесь с овертом и с зависимостью. Мы очень сильно зависим от животных, но, похоже, мы ничего против этого не имеем. Похоже, мы особо ничего против этого не имеем. Тогда то, с чем мы работаем, – это оверт.

Но давайте не допускать таких вещей: человек сидит, вы спрашиваете: «Что вы делаете?»

Так вот, человек может стать настолько плохим... человек может стать настолько плохим, настолько безнравственным, настолько... настолько... просто злым... что в конечном итоге начнет относиться к животным с крайне слащавой, глупой сентиментальностью. Но таков цикл.

А он отвечает: «Я продолжаю быть».

Вы видите кого-то, кто чересчур сентиментально относится к животным или к какому-то типу животных и так далее: «Что вы сделали, приятель? Что вы сделали?» Ведь его сочувствие ко всем этим животным, тем, этим и так далее – это его протест: он пытается доказать, что якобы ничего им не делал. «Ой, какая сладенькая кошечка. Я ничего не делал кошкам; посмотрите, как ласково я обращаюсь с этой кошкой. Я ничего не делал кошкам. Видите, я нравлюсь этой кошке. Что ж, я ничего не делал кошкам. Понимаете, люди ни на что не годятся, а кошки такие хорошие».

Вы говорите: «Приятель, ты зашел слишком далеко! Иди сюда, иди сюда. Ты должен быть вот здесь, прямо здесь».

Что ж, всякий раз, когда вы сталкиваетесь с таким чрезмерным проявлением сочувствия... выясните, что этот человек сделал кошке.

Если вы встретите людей, которые проявляют большую осторожность в отношении того, чтобы быть, то это будет очень интересно. Но ради своего просвещения, просто чтобы продемонстрировать самим себе некоторое понимание, вы должны провести такой небольшой эксперимент сегодня вечером, завтра: посмотрите на шероховатый предмет и будьте поверхностью этого предмета. Посмотрите на гладкий предмет и будьте поверхностью этого предмета. Просто несколько раз попробуйте это проделать с несколькими объектами и несколькими вещами, и вы неожиданно ощутите, что тут присутствует нечто большее, чем вы думали. И это позволит вам слегка прикоснуться к реальности.

И это будет чем-то небольшим, это не будет чем-то особенным, заряд уйдет довольно быстро. Но, боже мой, как же тяжело вам будет заставить его это пройти.

Конечно же, это придет к вам само собой, по мере того как вы будете клироваться по этим динамикам; это придет к вам само собой, как только вы отклируете, или наполовину отклируете, первую динамику, но вы должны попробовать это сделать, поскольку это замечательный опыт. Понимаете, вам не нужно быть следствием звука, зрительных образов и так далее, чтобы быть, поскольку вы можете быть звуком, быть зрительным образом; вы можете быть источником звука или зрительного образа, понимаете?

Так вот, к сожалению, чтобы человек пришел в действительно паршивое состояние, тому, что он сделал кошке, должно было предшествовать что-то, что кошка сделала ему. Однако, обычно то, что делает человеку кошка, происходит случайно... и является каким-то пустяком... и он отыгрывается на какой-нибудь другой кошке, а это неправильно, поэтому он подвисает на большом «может быть».

Этот излишне усложненный мир, в который вы пришли на этот раз, немного хватил через край в своих поисках хаотичности. Слишком многие люди выделяют слишком многих людей по причине слишком большого количества разных типов хаотичности. Иначе говоря, у нас слишком высокий уровень обособления.

Если говорить о шестой динамике, наши представления о МЭСТ (материя, энергия, пространство и время) не позволяют нам осознать, насколько значительными, основательными могут быть оверты против МЭСТ.

Обособление порождают инграммы. Персонажи Диккенса – великие индивидуальности; это ходячие инграммы. Все, что вам нужно сделать, чтобы у такой индивидуальности шарики зашли за ролики, так это включить его инграммы немного посильнее, поскольку если человек до такой степени является «индивидуальностью» (в кавычках), он уже на грани.

Мы производим машины, на которые выдается двухлетняя гарантия. Мы строим дома... что ж, они простоят пятнадцать лет. Мы строим небоскребы, что довольно странно... добротные, гордые, огромные небоскребы... и, судя по синькам инженеров, они рассчитаны на двадцать пять лет.

На самом деле чувство индивидуальности становится все более и более отчетливым, по мере того как вы поднимаетесь вверх по шкале тонов. Вы все лучше и лучше ощущаете, что вы – это вы, даже несмотря на то, что вы можете быть кем-то или чем-то еще. Вам это следует осознать.

Мы действительно временные. Быть может, вы этого не знали.

Мне стоит упомянуть здесь еще вот о чем: проводить одитинг по этой технике совершенно безопасно, в частности потому, что уровень этики человека растет по мере того, как он поднимается по шкале тонов. Человек не может не подняться по тону, если он получает одитинг по этой технике. И как только он начнет подниматься по тону, уровень его этики тоже поднимется. После этого его способность быть причиной станет очень стабильной, а он станет хорошей причиной. Хорошей причиной.

Людей вводит в заблуждение то, что Флатирон Билдинг по-прежнему стоит, так же как и Вулворс Билдинг. Их строили с тем расчетом, чтобы они служили немного дольше. Однако Крайслер Билдинг... через пятнадцать лет, смотри в оба. Кому-нибудь придется пойти туда с небокрюками и поднять эту штуковину, поскольку она не... понимаете, мраморная облицовка там где-то вот такой толщины. Они взяли очень тонкую пилу и выпилили очень тонкие плиты, и приклеили их к этому зданию. Восхитительная штука.

Еще один момент, о котором мне стоит тут упомянуть: одитируя по этой технике, вы в какой-то момент столкнетесь с апатией. Если вы сталкиваетесь с чем-то, что заставляет вас думать, будто вас пропустили через печатный пресс, через переплетный пресс и так далее, если вы сталкиваетесь с чем-то очень плотным, если вы сталкиваетесь с соматикой, которая просто... внезапно появляется инцидент, который просто дзззз, вы просто не можете сдвинуть его с места или что-то такое, – так вот не думайте, что это что-то активизировалось в настоящем времени или что вас начала вдруг атаковать какая-то сущность: вы столкнулись с инцидентом, содержащим в себе апатию.

Что ж, временность подразумевает ухудшение МЭСТ. Ведь на самом деле все, чем является МЭСТ... МЭСТ можно было бы отнести к той же категории и к тому же диапазону, что и плотную мысль. Но с помощью эстетики и других вещей эта мысль была превращена человеком в то, чем она теперь является.

Апатия – это почти плотная материя, для апатии характерно отсутствие времени. Некоторым одиторам очень трудно проходить апатию потому, что они не осознают, с чем они имеют дело; это почти что материя. Что ж, вы просто пробиваетесь через это, пробиваетесь через это и пробиваетесь через это. Вам нужно проходить все это не столько с помощью эмоции, сколько с помощью пистолета-дезинтегратора... пррр! И не успеете вы и глазом моргнуть, как вы сожжете апатию.

И вот оверт против МЭСТ: вы обнаружите, что люди очень плохо обращаются со своим МЭСТ... зачастую они очень, очень плохо обращаются со своим МЭСТ. Машина: что ж, они на ней ездят, ездят и ездят. Она стучит, плюется, рычит, фырчит, скачет, а они продолжают на ней ездить, хотя на самом деле они знают, что если не починить вот эту маленькую детальку в машине, то не успеют они и глазом моргнуть, как в машине начнет ломаться все подряд.

Но даже если вы проходите инцидент, содержащий апатию, уже три недели, вам не стоит отчаиваться, поскольку в таких инцидентах время отсутствует до такой степени, что иногда на их прохождение уходит приличное количество времени.

Что ж, здесь вы опять-таки столкнетесь с чем-то странным; у человека будет либо какой-то инцидент, связанный с зависимостью, либо какой-то инцидент, связанный с овертом... один, два, три, четыре, пять инцидентов... в отношении МЭСТ, когда человек будет проходить эту динамику. У него будет это в отношении шестой динамики.

Многие соматики, которые принимают за соматики тона 1,5, на самом деле являются соматиками тона апатии. И вам нужно отделить эти две соматики одну от другой, чтобы они исчезли, а если вы будете пытаться проходить их как нечто целое, то они не исчезнут. Все, что они собой представляют, так это полнейшую небытийность с замешательством. А если у вас возникнет полнейшая небытийность с замешательством даже в отношении их, человек просто... вшшш. И у него появятся какие-нибудь ужасные соматики. А поскольку они не стираются быстро, он думает, что застрял в хронической соматике.

Так вот, вы спросите, как вообще можно совершить оверт против МЭСТ?

Что ж, возможно эта штука стирается; возможно, он стирал ее весь последний год или что-то вроде этого, но вы как одитор можете несколько ускорить этот процесс и человек пройдет через это довольно быстро. Но время от времени вы будете сталкиваться с чувством апатии. Апатию вызывают неразрешенные проблемы, поэтому вы можете поднять человека вверх по шкале из апатии, не проходя ее.

Нет ничего проще. Этот оверт мог быть совершен когда-то давно либо совсем недавно и так далее. Вы знаете, что разбить машину – это о-го-го какой оверт против машины.

А если вам попадается кто-то, кто застрял в инциденте, содержащем апатию, и слишком долго там остается, поднимите его вверх по шкале, не проходя инцидент.

Вы говорите: «Что ж, я не должен был делать этого» и так далее. Но очень часто вы говорите: «Что ж, все равно это была не очень-то хорошая машина, да и страховку мне за нее выплатят.

Существует апатия, связанная с состоянием знания. На траке времени есть имплант, который погружает человека в апатию каждый раз, когда тот пытается знать. Вы знаете как с этим справиться; это очень просто. Это связано со всеми теми моментами, когда человек пытался не позволить кому-то знать. Очень просто. Не утруждайте себя прохождением апатии. И в какой-то момент обнаружится имплант: «Я не должен знать» – и человек застрял прямо в нем.

Не хочу смотреть на эту машину. Да, что ж, это всего-навсего машина. Неважно». Что ж, дела человека должны быть очень плохи, если он доходит до того, что говорит:

Не утруждайте себя тем, чтобы проходить это как чувство или как концепт, ведь это находится в самом низу шкалы тонов, и вы будете проходить это три или четыре недели. Просто оставьте это в покое и скажите: «Что ж, давайте рассмотрим все моменты, когда вы не позволяли кому-то знать» – и так далее, ведь это оверт, понимаете? И у человека с этим было связано «может быть», и он знал, что не позволять людям знать – это не правильно, но он все равно это делал, а это было неправильно. В конце концов, он и сам зависит от знания, и тем не менее он не позволил кому-то знать, и поэтому... и так далее. И когда вы начнете проходить это и удалять, вы обнаружите, что на поверхности покажется цепь локов, которая с этим связана. И как только эта цепь локов поднимется на поверхность, инцидент, содержащий апатию, должен исчезнуть.

«Что ж, эта машина...» Незадолго до этого она ему нравилась. Но теперь ему нужно продемонстрировать, что эта машина ничего не значит, поэтому и оверт не такой уж большой.

Так вот, апатия – это все, что содержится в нижней строчке Таблицы отношений. И всякий раз, когда вам будет попадаться один из концептов, находящихся внизу Таблицы отношений, вы можете либо пройти его до самого конца как концепт, либо найти в жизни преклира какой-то момент, когда он навязал это динамике, с которой вы работаете. Понимаете: «Меня нет». Вы получаете: «Меня нет», и преклир начинает испытывать... о, испытывать эту ужасную апатию. Оххх, он чувствует, что его грудь плотная и так далее; он говорит: «О, зачем я вообще начал одитироваться по Технике 80? Я почти мертв».

Сравните это со своим чувством собственника, когда вам было года три, четыре или пять.

Если у одитора есть сильная склонность к садизму, он скажет: «Что ж, давайте начнем с самого начала и пройдем это». Вероятно, преклир будет проходить это всего каких-то три или четыре года; если только он протянет так долго!

Для чего мы должны использовать детство, проводя исследования в области психотерапии, так это для того, чтобы увидеть, насколько все может быть хорошо, а не насколько все может быть плохо. Как вы обнаружите, ребенок... личные вещи, предметы, кусочки МЭСТ... ребенок их персонифицирует, он о них заботится. Конечно, дети забывчивы; они время от времени оставляют куклу под дождем и так далее, но на самом деле они делают это не нарочно, пока их этому не научат... пока кто-нибудь не заберет у них их МЭСТ.

Что вам нужно сделать, так это поднять на поверхность оверты типа «Меня нет». Сколько людей преклир пытался убедить в том, что их нет? Или сколько детей он пытался убедить в том, что их нет? Или сколько домашних животных? Или сколько раз он пытался убедить МЭСТ, что его нет? Понимаете? Долбите, долбите, долбите это. И вы обнаружите, что на поверхности появится тот другой инцидент... легко.

Поначалу ребенок не обращает на МЭСТ особого внимания, он не очень-то осторожно с ним обращается, но, когда он у него есть, он ему нравится. Что ж, от вас не требуется очень уж осторожно обращаться с МЭСТ, но, когда он у вас есть, вам это нравится. А если вам это нравится очень сильно, что ж, вы начинаете заботиться о нем и вы постоянно укладываете тряпичную куклу в кровать, вы берете то, се, пятое, десятое.

А если вы сообразительный одитор, если вы понимаете эту технику, если, используя ее, вы исходите из того, что чувство нужно проходить достаточно долго для того, чтобы получить оверт или зависимость, то эта техника будет давать результаты очень быстро. Особенно если вы используете при этом Е-метр, поскольку в этом случае вы обнаруживаете то, что вам нужно. Никто не сможет вам солгать, а преклир будет вам лгать, лгать и лгать, когда от него потребуется, чтобы он рассказал вам тот инцидент, который он оправдывает.

А потом вдруг кто-то приходит и говорит: «Дорогая, убери на место свою куклу».

Преклир не станет рассказывать вам о том, как однажды он продержал маленькую Агнес несколько минут в грязной луже, как он измазал ей все ее лицо и как он сломал ей левую ногу. Нет!

«Не хочу».

Так что здесь мы быстро поднимаемся на самый верх: добираемся до овертов и зависимостей, и проходим оверты и зависимости до самого конца... мы их находим, находим и находим с помощью Е-метра. Они появляются в поле зрения, они появляются в поле зрения, мы их проходим... динамика, динамика, динамика, одна за другой.

«Давай, убери на место свою куклу».

Хорошо, это происходит быстро; но скорость зависит от сообразительности одитора. Когда-нибудь любой одитор достигнет такого мастерства; любой одитор когда-нибудь достигнет такого мастерства, поэтому я не могу вам сказать, что это быстрая техника или что это медленная техника, пока не увижу, кто ее применяет и какое оборудование он при этом использует.

«Почему?»

Так вот, если одитор не использует оборудование, у него уйдет на все это больше времени; у него уйдет на все это значительно больше времени. А если одитор будет проходить только чувства как таковые, у него уйдет на это гораздо больше времени, но если он пройдет все-все чувства, то результат, полученный им в конце, может оказаться лучше. Нельзя сказать заранее.

«Так, если ты этого не сделаешь, я из тебя сделаю отбивную!» (Они этого не говорят.) Что ж, после того как это повторится несколько раз, понимаете, ребенок подумает, что эта кукла больше ему не принадлежит, и он покидает бытийность куклы. Поэтому он и не будет заботиться о своей кукле.

Однако если вы собираетесь проходить чувство достаточно долго для того, чтобы узнать в чем там дело, или проходить это чувство, чтобы поднять преклира немного по шкале тонов... преклир освоился с этим, вы нашли инцидент с помощью Е-метра, вы убрали инцидент, вы переходите к следующей части тела... это может быть довольно быстрой техникой. Поэтому могу сказать, что по сдержанной оценке на все про все может уйти где-то от двадцати до пятисот часов. И я хочу сделать точную оценку, чтобы вы точно знали, сколько у вас уйдет времени на Технику 80!

Поначалу, ребенок получает огромное удовольствие от одежды. «Ух ты, одежда». Пачкает ее, не очень-то за ней следит, но тем не менее одежда, ух ты. Красивые оборочки, банты... маленькая девочка, понимаете? Маленький мальчик, вы даете ему шляпу как у конфедерата, надеваете ему на голову, что-то вроде того... бог ты мой, это в самом деле нечто. Ему это действительно нравится.

Надеюсь, что вас, по крайней мере, несколько рестимулировало то, о чем я говорил с вами на протяжении последних трех вечеров! Я сочинил бессмысленные стишки и записал их. Это в самом деле просто потеха, но я подумал, что некоторым из вас они могут показаться забавными. В них, кроме того, заложены кое-какие намеки на Технику 88. Но я подумал, что этот текст, который вам раздадут сегодня вечером, может показаться вам забавным. Пожалуйста, не нужно заключать его в рамку или что-то в этом роде. И никому не говорите, кто это написал!

А что происходит с ним позже? Почему у него появляются какие-то странные идеи по поводу шляп и оборочек?

Хочу поблагодарить всех вас за то, что вы пришли сюда. И надеюсь, что организация сможет вам помочь, и надеюсь, что мы, наконец-то, осуществили по крайней мере первые шаги, ведущие нас к нашей цели, и что с этого момента с Дианетикой будет связано немного меньше расстройств, чем в прошлом.

«Дорогой, почисть туфли. Следи за своими туфлями». «Не ходи по грязной луже». «Не заляпай свои штаны». «Когда ешь за столом, не капай на рубашку. Матери приходится работать как проклятой, постоянно обстирывать тебя, не разгибая спины, чтобы ты был чистеньким».

Теперь у нас, определенно, есть мощное оружие, мощные техники. У нас есть настольные книги и руководства, которые позволяют добиваться лучших результатов и приносят людям больше пользы, чем тот одитинг, который был у нас два года назад.

Спустя некоторое время... спустя некоторое время ребенок приходит к убеждению, что он не владеет ничем из своей одежды. Это не его одежда, и он покидает бытийность одежды.

И у нас есть очень большой объем технологии, очень большой объем технологии. Мы получили большое признание. И это такое признание, которое даже не нужно излагать на бумаге. Теперь люди в стране знают, что Дианетика работает. Прежнее стремление обесценивать... обесценивать как бы уходит в прошлое. Единственная причина, по которой нас обесценивают сейчас, состоит в том, что люди боятся. Что ж, я их не виню. Я вам тут рассказал о Технике 80. 15 июня я собираюсь начать вести тут профессиональный класс. И я думаю, 23 июня я организую летние курсы и тогда же расскажу о Технике 88.

Конечно, прежде чем он совсем состарится в этом аберрированном обществе, он оставит бытийность по всем динамикам, включая бытийность своей одежды и своей кожи. Так вот, понимаете, тут имеет место движение вспять. Теперь мы пытаемся поместить его обратно в его кожу, а потом отдать ему обратно его вещи. Что ж, вы поднимаетесь все выше и выше.

Когда мы говорим о Технике 88, мы говорим о технике, которая делает самую опасную, ужасную вещь из всех, которые только могут с вами случиться: она лишает людей тел, которые можно было бы заставлять работать, и уменьшает силу полиции. И это очень плохо. Так что никому об этом не рассказывайте.

Оверты против седьмой динамики намного проще, чем вы предполагаете... намного проще, чем вы предполагаете. Поскольку на самом деле это не что иное, как оверты против эстетики, которая является ключевой составляющей седьмой динамики. В основном она появляется в поле зрения именно здесь, ведь эстетика проявляется в основном на уровне седьмой динамики. Таким образом, вы поднимаете и эту область, эстетику.

Во-первых, вам, вероятно, не поверят... если только человек не задумается на мгновение о том, сколько раз он входит и выходит из тела каждый день.

Эстетические ценности, эстетические интересы (и так далее) каждого из вас попирали как хотели. Однако существуют зависимости и оверты по седьмой динамике... по эстетике... которые вы должны найти. Они почти всегда есть. Если красота мира померкла для человека, и он только и делает, что твердит об этом, выясните, когда он уничтожил эту красоту для кого-то еще.

Понимаете, если вы хотите знать, можете ли вы входить в свое тело и выходить из него... вы когда-нибудь оказывались вне вэйланса? Вы, кстати, когда-нибудь оказывались в настоящем времени вне вэйланса до такой степени, что неожиданно видели себя со стороны? Такое может произойти; такое может произойти. Что ж, не думайте, что человеку сложно выйти из своего тела, если он находится низко на шкале тонов; оставаться внутри тела – вот что в самом деле сложно, потому это вас и беспокоит. Вы ощущаете сильнейшее беспокойство, стараясь оставаться в этом куске МЭСТ, и вы совершенно измотаны этим. И мы можем либо убрать это беспокойство с помощью Техники 80, либо просто позволить вам покинуть все это с помощью Техники 88.

Вы найдете этот лок, и мир снова станет прекрасным. И я не знаю ничего другого, что могло бы заставить мир вновь стать прекрасным. Иначе говоря, если мир человеку больше не кажется красивым, найдите момент, когда он уничтожил его красоту для кого-то еще.

И кстати, люди, которые одитируются по Технике 88, должны сами обеспечить себя гробами! Мы здесь гробы не предоставляем. Кроме того, вы должны оставить для полиции записку с заявлением о том, что вы совершили самоубийство. И вы должны пообещать мне сделать одно одолжение.

Это очень, очень хороший способ войти в седьмую динамику. Если вы валяли дурака с мистицизмом, то у вас по седьмой динамике будет кое-что еще.

Что ж, я хочу выразить вам свою огромную благодарность за то, что вы пришли сюда в эту рощу, и я в самом деле надеюсь увидеть вас на следующей серии лекций, которую я буду читать позже.

И вот мы добрались до Бога. Что ж, в последнее время я не говорил об этом. Я всегда в большей или меньшей степени придерживаюсь того убеждения, что невозможно сильно навредить кому-то такому большому и такому огромному, как Бог, однако не вызывает сомнений, что можно навредить себе, делая что-то плохое Богу. И тут мы опять-таки видим два аспекта: оверт и зависимость. Конечно же, человек, который всецело зависел от восьмой динамики, дойдет до того, что в конце концов скажет: «Его нет! Не собираюсь больше иметь с этим ничего общего. Нет. Нет, нет. Все, что может так всецело владеть мною, должно быть плохим; поэтому не желаю больше иметь к этому никакого отношения, я это выкину за борт как можно скорее». И он превращается в профессионального атеиста и в кого он только не превращается. И, о, он пройдет через кучу безумных превращений, двигаясь по этой спирали вниз. Но, понимаете, он совершает самые настоящие оверты против этой динамики.

Однажды во время процессинга мы наткнулись на одну сущность, которая обитала в далеких, темных уголках Сибири, она была вполне полноценным существом, пока однажды по глупости не ограбила церковь.

Этот оверт, совершенный много веков назад, был настолько огромным, что низвел статус это существа к полнейшему нулю... вшшиххх! Когда мы наткнулись на этот оверт... бац! Это существо вновь поднялось вверх. Между прочим, это произошло на процессинге сущности.

Так вот, существуют весьма специфические оверты, однако, когда вы начнете спрашивать своего преклира, вы обнаружите, что по восьмой динамике существует множество овертов... их много, их много, их много.

Это зависит от того, чем, по мнению преклира, является восьмая динамика. Ему сказали, чем является восьмая динамика: «Бог везде, Бог – это все, Бог во всем, Бог вне всего, и он во всем, и он за тобой следит и птицы-следуны следят за тобой, и Бог следит за тобой и все указывают на тебя пальцем...» И не успеете вы и глазом моргнуть, как человек скажет: «Хм-мм, тут что-то не так. Как бы мне хотелось иметь хоть немного личной жизни, в которую никто бы не совался». И это ложится на него тяжким бременем.

Поэтому если он с этим согласился... с этим концептом или с этим описанием... которое является совершенно верным; я хочу сказать, Бог повсюду; он не следит за вами, потому что вы – это он и есть. Как бы там ни было, быть может, этому человеку это описание кажется совершенно верным, что Бог повсюду, и человек делает что-то такое, что, как он знает, очень сильно оскорбило бы того, кто, по его представлению, является Богом. И он знал, что Бог за ним следит, поэтому это становится овертом против Бога.

И известно ли вам, что вы можете найти такого рода оверт практически у каждого человека, который был заражен... я хочу сказать, изучал христианство.

Так вот, такие оверты, между прочим, настолько основательно погребены, что иногда требуется как следует покопаться, чтобы заставить преклира отыскать такой оверт.

С фактором зависимости все просто; все знают, что вы зависите, зависите, зависите, зависите. Однако другой фактор отыскать не так-то просто. Когда он сделал что-то, что было овертом по отношению к Богу? Однако именно с этим вам нужно разобраться в кейсе, иначе вы никогда не сможете поднять преклира на тот уровень, где он будет играть роль Бога.

И между прочим, это делать чрезвычайно сложно... чрезвычайно сложно... если только вы не являетесь полнейшим буйно помешанным сумасшедшим и играете роль одного только Бога и больше никого, но это не в счет.

Что ж, как я вам продемонстрировал, вы идете вверх по динамикам, переходите от одной динамики к другой, пока не найдете по каждой из этих динамик оверты и зависимости преклира, пока не найдете их по всем динамикам. И у вас не будет много таких инцидентов по каждой из динамик... один, два, три – что-то вроде этого. Вам не нужно слишком уж усердно их проходить, просто пробегитесь по ним несколько раз, снимите с них заряд. Человек внезапно их осознает и начнет выполнять расчеты в отношении этих вещей.

И помните, что каждый раз, когда вы начинаете работать с преклиром по Технике 80, то первое действие, которое вы выполняете, – это очищаете его кейс от зависимостей и овертов по той динамике, с которой работаете. А потом вы приступаете к использованию второй части этой техники.