Спасибо. Спасибо.

Итак, вероятно, существует очень много вещей, о которых я мог бы поговорить с Вами. Не знаю даже, какая тема в настоящий момент была бы для Вас полезнее, чем другая. Но есть одна лекция, которую, я думаю, Вы могли бы использовать с высокой степенью обобщения, это обзор учебных материалов.

Если я сегодня выгляжу немножко потрепанным и бывшем в употреблении, и если кто-нибудь думает, что исследования Клира отнимают от меня, ребята, исследования ОТ – ого! Да-а, вы думаете это все уже разрешено, а? Как это вы попали в такую беду? Как это я попал в такую большую беду? Ребята, когда вы пытаетесь принять постулаты существа ростом в 190 миль, и когда вы сами ростом только метр восемьдесят сантиметров, или что-то такое, проанализируйте это, это “Где твоя голова?”.

Я ни на минуту не беру на себя смелость прочитать Вам обобщающую лекцию, которая включала бы все характерные черты учебных материалов. Их не так уж много. Но есть дополнительные об учебных материалах в общем, которые, я думаю, могли бы представить для Вас большой интерес. И это - основа намерения, намерения во время учения. Это очень, очень важный предмет.

Это очень интересно, но я не – когда вы станете Клиром, я дам вам несколько советов. Ну, быть завязанным на курсе ОТ и проходить его шаг за шагом, вежливо и тихо. Не будьте амбициозны. Я здесь единственное, что можно тратить. Когда со мной что-нибудь случается, говорят: “Хорошо, ему это только на пользу”, и каждый раз, когда что-нибудь случается с вами – это моя вина. Да-а.

Что Вы намереваетесь делать с информацией, когда учитесь? Очень важный момент!

Так или иначе, какое сегодня число?

Есть моменты, возникающие на основе ошибочных источников во время учения. Это мы фактически не рассматривали. Мы предполагали, что все источники, которые мы изучаем сами по себе совершенны и /I/ содержат информацию, которую нужно передать и /2/ передают ее таким образом, что она может быть воспринята. Мы в той или иной мере исходили из того, и от учащегося требовалось исходить из того, что он изучает вразумительный, добротный материал. Этот факт сам по себе ведет к тому, что может отбить всю охоту учиться, так как тот небольшой материал, который тебя просят выучить, обладает всеми достоинствами и доступностью. И очень редко учебник передает информацию и учебный материал, который ты должен усвоить, очень редко.

Аудитория: 18-е августа, 16 год эры Дианетики.

Ну, а когда ты зубришь, как сумасшедший, то у тебя в голове - настоящая неразбериха. Это одна из причин, почему в университетах такое громадное количество самоубийств, очень много самоубийств в университетах. Статистика фантастическая.

18-е чего?

Количество провалов в университете не имеет, однако, ничего общего с той продукцией, которую выпускает университет. Эти вещи никак не связаны. Если там очень трудные экзамены, это еще вовсе не значит, что университет хороший. Ясно ведь, что университеты, где самые трудные экзамены, совсем не обязательно выпускают самых блестящих студентов. Связи здесь нет.

Аудитория: Августа.

Есть многие другие факты, которые с этим не связаны. В результате - в результате, когда мы говорим о предмете изучения, нам приходится обсуждать вопрос, является ли сам по себе предмет безупречным.

Августа.

Область навигации. Я могу сказать, что в этой области я специалист, однако я серьезно сомневаюсь, смог бы ли я сегодня прийти в Торговую палату или Бюро навигации и сдать экзамен на капитана. Я очень, очень сомневаюсь, потому что он имеет так мало общего с навигацией. А я имел трудный опыт, мне приходилось плавать во многих океанах, засучив рукава, самостоятельно, с неподходящей оснасткой, остановившимися хронометрами и все такое, без штурманских таблиц и так далее. Так или иначе, все эти препятствия не должны, конечно, поставить Вас в такое положение, чтобы Вы потеряли судно. Так что вы плывете.

Аудитория: 16 год эры Дианетики.

И то, как Вы плывете, это самое главное в экзамене по навигации, и то, что Вы плывете, это единственное испытание, которому подвергает Вас старик Океан.

16 год эры Дианетики. Спасибо, сегодня вы мне здорово помогли. А что за планета?

Когда какой-нибудь малый только что сдал на "отлично" экзамен по навигации и приходит на корабль, к которому я имею отношение, я обычно испытываю большую тревогу. Потому что это совсем не говорит мне, что он умеет плавать. Однажды ко мне на борт поднялся такой малый, посмотрел на штурвал и сказал: "Так это рулевое колесо! А я все думал, какое оно! А это компасная коробка, это компас! Господи! А это телеграф машинного отделения! Как интересно!"

Аудитория: Земля.

И подумал про себя: "Как интересно!" У человека была бумажка; он, должно быть, сдал экзамен. Но он даже не дошел до той точки, где требуется знание окружения, в котором ты собираешься заниматься навигацией. И Вы сводите навигацию к основным принципам, то есть просто имеете некие элементарные принципы, или просто факты, очень, очень доступные, очевидные факты. Например, целая тема посвящена локации, определению Вашего места на земной сфере. И принимая во внимание, что земная сфера имеет и рифы, и мели, и земную поверхность, что есть бурные области, где находиться менее безопасно, и более спокойные области, где находиться значительно лучше, становится довольно важно знать, где ты находишься.

Земля. Что – да-а, хорошо. Земля?

А если принять во внимание, что море - это водная поверхность, которая скрывает то, что находится всего в нескольких дюймах под ней... Я помню, как однажды я шел на корабле, был прекрасный абсолютный штиль, все было замечательно, впереди был порт, и вдруг я увидел, как чайка идет по воде! Не знаю, должно быть, я слегка побледнел в этот момент. Дело в том, что из-за шторма возникло сильное приливное течение, а потом начался отлив; по таблице приливов и отливов глубина над отмелью, которую мы проходили, должна была быть двадцать футов, а в самом деле она была всего один дюйм! Понимаете? Предполагалось, что в это время высокая вода.

Хорошо, наверное, есть много вещей, о которых я должен поговорить с вами. Я не знаю в настоящий момент, какие из них были бы более полезны для вас, чем другие статистика Завершений курсов растет, так что я не должен об этом беспокоиться, и кажется, у вас все в порядке на курсе, так что я не должен об этом беспокоиться. Но вот лекция, которую, я думаю, вы сможете использовать в высокой степени обобщения, и это обобщение материалов обучения.

Следовательно, если вся навигация основана на математических выкладках, на нее можно положиться только в одном: она непременно посадит Вас на рифы. Не сомневайтесь. Потому что предмет целиком посвящена тому, чтобы определить, где Вы находитесь. А следующая задача состоит в том, чтобы не сесть на мель, не напороться на скалы, не столкнуться с чем-то таким, от чего лучше держаться подальше. Это легко. И потом есть другие факты: например, звезды меняют свое положение очень медленно; утесы и материки не очень-то меняют свое положение; и солнце - оно меняет свое положение с регулярностью; а луна меняет свое положение вроде бы беспорядочно, но на самом деле вполне регулярно - Вы можете предсказать ее беспорядочность. Вы можете смотреть на них, и если у Вас есть хронометр, который еще по счастью и заведен, или Вы можете откуда-нибудь принимать сигнал времени, Вы можете нормально определить свое положение на земной сфере по небесным телам или, если Вы выполняете обязанности лоцмана, по очертаниям береговой линии. В этом, собственно, и состоит весь предмет.

Никогда не было настоящей финальной лекции по материалам обучения, и в этой лекции я ни на минуту не рискну давать вам обобщающую лекцию, которая включит все важнейшие пункты материалов обучения. Их всего несколько. Но есть некоторые дополнительные сведения о материалах по обучению вообще, которые, я думаю, окажутся для вас очень интересными. И это принципы намерения – намерения на протяжении обучения. Это очень, очень важный предмет.

Ну, Вы поняли кое-что о предмете?

/Аудитория: Да/.

Сегодня, когда преподавание сошло с ума, вы попадаете в серьезные неприятность. Вот одна из причин, по которой совершается столь чудовищное количество самоубийств в университетах. Пропорции фантастические! Они не так высоки, как самоубийства в психоаналитической практике, где они достигают трети за первые три месяца. Вы знали об этом? Ну, по тем или иным причинам это никогда не рекламировали.

Уверяю Вас, что Вы понимаете намного больше в предмете, чем гардемарин первого года в Военно-морской Академии. Потому что ему дают книгу, которая называется Даттон. Даттон - это библия. Впрочем, Даттон мог бы быть неплохим учебником, но он попал в руки адмиралов, и его до бесконечности переписывали.

Источник этого – Психоаналитическое Бюро *Имеется в виду Американская Психоаналитическая Ассоциация. или как они его называют, в Нью-Йорке. Кстати, мы более или менее покончили с этим вопросом; очень мало что от него осталось.

Возьмем, например, "Введение в навигацию" Микстера, учебник для начинающих, который помог многим морским офицерам во время Второй мировой войны избежать рифов и мелей. Микстер опубликовал его в 1940 году, учебник стал библией молодых офицеров Второй мировой войны. А теперь Микстер умер, и учебник переписывают адмиралы. И когда я прочитал его на днях - я приобрел экземпляр, просмотрел его, прочитал и подумал: "Это же совсем не похоже на Микстера".

Но количество самоубийств, совершаемых во французских университетах, является, вероятно, самым высоким в мире, и когда приходит время экзаменов французские студенты разбивают себе головы и выпрыгивают из окон на каждом шагу.

Вот вчера вечером я взял мой экземпляр Микстера времен Второй мировой войны и новый с иголочки экземпляр Микстера, только что вышедший из печати, и сравнил их, прочитал страницу за страницей - разница существенная! Текст стал более многословным.

Количество провалов в университетах, не имеет совершенно никакого отношения к тому, какой продукт выдает университет. Эти вещи никак не связаны. То, что эти экзамены так трудно сдать, еще не делает данный университет хорошим. Те, в которых самые трудные экзамены, вовсе не обязательно производят самых ярких студентов. Это не связанные факты.

Или вот Баудитч переписывался в течение столь многих лет, что из маленького учебника, опубликованного в конце восемнадцатого века и написанного простым языком, - так что даже кок Баудитча мог бы вести корабль после путешествия в Китай - стал учебником в три или четыре дюйма, полный синусов, косинусов , тангенсов, таблиц, траверсов, уравнений и всевозможных безумных вещей, от которых голова идет кругом. Он стал огромной книгой таблиц. Они не знают, что делать с навигационной таблицей - и суют ее в учебник Баудитча. Теперь это официальный учебник ВМС Соединенных Штатов.

Есть много других фактов, которые окажутся не связанными наравне с этими, и это потому, что обучение является очень плодотворной областью для тех, кто хочет подавлять. Оно, словно правительство, привлекает подавляющих, как мед привлекает мух, и можно получить все типы подавляющего подавления как в учебниках, так и за кафедрой лектора. В результате нам приходится, когда мы говорим о предмете обучения, обсуждать, является ли сам предмет обучения, чистым для здоровья делом? Является ли предмет, или ее преподавание, – является ли это вопросом этики?

Ну, я полагаю, и в Королевском военно-морском флоте некоторые вещи претерпели ту же самую эволюцию. Но я хочу здесь подчеркнуть, что Вы, может, подумали бы, что кто обращал бы внимание на такой предмет - ведь из-за недостаточных знаний по этому предмету гибнут люди - видите ли, если не знаешь навигации, можно очень быстро отправиться на тот свет. А иногда и не очень быстро, а долго и мучительно. Думаете, они постарались изложить все попроще? Да, действительно, они разработали более простые методы ориентирования по звездам, но их учебники такие сложные, что когда я в первый раз взял экземпляр учебника по навигации Военно-морской Академии, Даттон, я прочитал четыре первых предложения, прочитал их снова - в них нет никакого смысла! Я отложил книгу, и на этом мое знакомство с Даттоном закончилось. Много лет спустя - много лет спустя - я снова прочитал четыре первых предложения и обнаружил, что если Вы опытный судоводитель и Вам нужна любая информация по предмету, то четыре первых предложения в Даттоне имеют смысл.

Я расскажу вам о сфере, которая вне всякого сомнения, даст занятие тысячам администраторов по этики на тысячу лет, и это сфера навигации. Я сам некоторым образом эксперт в этой специальной области, но я очень серьезно сомневаюсь, что, приди я в Совет Торгового флота или Бюро Навигации *Условные названия официальных организаций., я сдам сегодня экзамен на мастера в области навигации. Я сомневаюсь в этом очень-очень сильно, потому что это имеет очень мало отношения к навигации. У меня был нелегкий опыт вождения кораблей по океанам безо всякой подготовки, с моим собственным, не соответствующим оборудованием, со вставшим хронометрами и с отсутствием таблиц, и всякими такими вещами, и так или иначе, эти препятствия не поставят вас в положение, когда вы безусловно потеряете свой корабль. Вы все же ведете судно.

Думаю, что это очень интересно.

Способ, которым вы ведете судно, есть самое важное на экзамене по навигации, и то, что вы ведете судно, есть единственное испытание, которого Старое доброе Море *Старый мореход – персонаж поэмы “Сказание о Старом мореходе” английского поэта Сэмюэла Тейлора Колриджа (1772 – 1834). Здесь – вообще опытный моряк. требует от вас.

Британская энциклопедия в самых ранних изданиях - это довольно простая энциклопедия, очень интересная. Мне не нравятся издания, более поздние, чем одиннадцатое, потому что в ранних изданиях находишь самые разнообразные вещи. Ранние издания довольно просто написаны. Они написаны исходя из того, что человек приобретает энциклопедию, потому что он не знает некоторых вещей, он хочет быстро посмотреть в энциклопедию и найти объяснение им. Ну, а более современная Британская энциклопедия, к сожалению, помещает статьи, посвященные ландшафтному садоводству, которые может понять и которыми может заинтересоваться только специалист по ландшафтному садоводству. Мы попали в мир специалиста.

Но обычно, когда парнишка только что сдал свой экзамен по навигации и получил “5”, и всходит на борт судна, к которому я имею какое-то отношение, я делаюсь очень беспокойным. Потому что это не говорит мне, что он вообще способен вести судно; это не имеет отношения к навигации. Был у нас такой парнишка, он глянул на штурвал, и говорит: “Вот это колесо! А мне всегда было интересно... – а это бинокль! Это компас! О, Боже! А это телеграф в машинное отделение! Как интересно!”

Ну, а специалист, когда он пишет учебник, очень часто теряет рассудок. Вчера вечером мне попал учебник для яхтсменов. О, весьма, весьма солидный текст, очень современный. И там была глава о биноклях. так что я заглянул в эту главу о биноклях, и там страница за страницей, страница за страницей шла речь о биноклях. Это очень интересно, потому что начинается все с времен Галилея. Там говорится, как бы между прочил, но с очень сложными полными формулами, как построить телескоп Галилея. Я думаю, это очень полезно; представляю себе, как на своей яхте посреди Тихого океана я занялся бы такой постройкой телескопа Галилея. Могу себе представить.

И я подумал про себя: “Как интересно!”

Итак, как бы то ни было, все идет от доступного. Вы скажете: "Ну, об этом можно было бы написать в первом абзаце". Нет, он распишет это на двух или трех страницах.

У человека были “корочки”, он должен был сдать свой экзамен. Но он не достиг даже того уровня, на котором он бы знал окружающую обстановку, в которой он предполагает управлять судном.

А от этого мы переходим к поглощению света стеклом, к различным типам стекла, к тому, как производится стекло, узнаем о формулах для шлифования стекла. Я представляю себе, как стою у магазина оптики и выбираю бинокль: "Так, посмотрим, по какой формуле шлифовали стекло?" Понимаете? Глупо!

Разбейте навигацию на ее основные принципы, у вас должны быть известные элементарные принципы, которые будут просто фактами навигации, и это очень, очень упрощенные, очевидные факты. Например, вес предмет посвящен определению того, где вы находитесь на земном шаре. И в виду того факта, что земной шар также включает скалы, отмели, и массы земли, а также есть бурные места, менее безопасные, чем другие, и есть тихие места, в которых вам лучше заплывать, все это делает несколько важным то, чтобы вы знали, где вы находитесь.

Как бы то ни было, все идет в таком безумном плане, и в конце концов дается заключение, безо всякого перехода или преамбулы, что яхтсмену нужна пара биноклей типа 7 ´ 50 - авторитетное заключение, основанное на всех этих оптических формулах. Яхтсмен - не оптик, зачем ему все эти формулы? Абсолютная потеря времени!

И в виду того факта, что море есть водная поверхность, которая скрывает вещи, находящиеся даже в нескольких дюймах ниже ее, – я помню, как однажды шел на корабле в совершенно прекрасный полный штиль и все шло отлично, и порт был виден, и видно было чайку, идущую по воде! Не кажется ли вам, что в этот момент я слегка побледнел! Потому что приливные течения *Приливное течение: – здесь: резкое возрастание скорости приливного потока, обусловленное разломами и сдвигами в строении дна, там, где глубина воды резко увеличивается, если падает, как над подводными каменными рифами., из-за шторма пошли в сторону, противоположную указанной в таблицах приливов, так что глубина на отмели прямо рядом со мной была не 20 футов, а один дюйм! Видите – предполагалось, что в это время там будет глубокая вода.

Ну, а истина в том, что эта глава не содержит следующего: как хранить, оберегать от воды и чистить оптику, которая используется в море. Вы можете очень быстро привести в негодность пару биноклей, если Вы этого не знаете. Как приспосабливать бинокли к Вашему зрению, что бы Вы могли его быстро взять и без возни использовать - об этом не говорится. Ничего не говорится о том, что на маленьких судах из-за вибрации и качки бинокль трясется и невозможно определить номера на буях или прочитать названия кораблей на расстоянии, если Вы пользуетесь очень сильной оптикой; а если пользоваться биноклем 7 ´ 50, то при движении маленькой яхты изображение будет неизбежно расплываться. Это вообще не подходящий бинокль для яхты. На маленьком судне Вам нужен бинокль с трехкратным увеличением, и тогда Вы сможете различать номера на буях. Так что даже заключение автора было неправильным.

Следовательно, все навигации, совершаемые только при помощи математических действий, могут помочь вам только в одной вещи – забросить вас на рифы. Будьте в этом абсолютно уверены. Потому что весь предмет посвящен знанию того, где вы находитесь, и далее эта вещь не идет ни рядом, ни параллельно и не пересекается с предметами, с которыми вы не предполагаете знакомиться или общаться. Это легко. Затем у нас есть еще несколько фактов, то, что звезды не слишком подвижны, и скалы и мысы не слишком подвижны, а солнце – оно движется очень размеренно, а луна движется беспорядочно, но очень размеренно; можно предсказать ее беспорядочности. И вы можете смотреть на эти вещи, и если у вас есть хронометр, который как оказался заведенным, или вы можете получить сигнал точного времени откуда-нибудь, вы в норме можете определить, где находитесь на земном шаре, по отношению к небесным телам, или, если пилотируете самолет, опознавая массы земли. Это действительно все, что содержится во всем предмете.

Удивительно! Стоило сочинять все эти страницы! Но вот появляется кто-то, для кого бинокли - жизненная необходимость, кто разбирается в них не меньше, чем какой-нибудь тупой, неопытный, неудачный, недоученный старшина-рулевой, кто пользовался биноклями в разнообразных обстоятельствах, и он выясняет, что то, что автор написал, не имеет ничего общего с предметом.

Теперь вы понимаете что-нибудь в этом предмете?

Но подождите, подождите! Человеку, который пользовался ими годами в разнообразных условиях, эта книга не нужна, не правда ли? И если этот учебник не дает никакой информации, которая может потребоваться для того, чтобы использовать... Что это?

Аудитория: Да.

О боже! Проблема сложнее, чем видно на первый взгляд, значительно сложнее. Давайте почитаем несколько книг по морскому делу, взятых наугад с полки. И если Вы достаточно проницательны, что то, о чем в них говорится, это несчастные случаи. Вам рассказывается, настойчиво, страница за страницей, страница за страницей, как все это опасно, как Вы должны делать то и это, потому что иначе что-то случится, что Вы должны поступать так-то и так-то, потому что иначе что-то еще случится. Напрасно Вы будете искать в книге, как вязать узлы на парусной остановке. Но Вы все прочитаете о том, как ставить треки перед парусом, когда они крепятся к мачте, не вдаваясь в технические подробности, как использовать все эти маленькие приспособления, которые прикрепляются к парусу, чтобы использовать трек Маркони, и как они отрываются и заклиниваются во время штормами, из-за чего становится необходимым влезать на мачту, что практически невозможно.

Уверяю вас, что сейчас вы понимаете в этом предмете куда больше, чем первокурсник-гардемарин *Гардемарин: курсант военно-морского училища. в Мореходной Академии. Потому что ему дали книгу под названием Даттон *Даттон – учебник, написанный капитаном Бенджамином Даттоном (1883 – 1937) для среднего командного состава , обучаемого в Военно-Морской Академии США. Впервые опубликован в 1926 г.. Даттон – это библия. Даттон, может, и был вначале хорошим учебником, но он попал в руки адмиралов, и его без конца переписывали.

И если Вы будете читать все это, Вы не пойдете в море; Вас просто парализует страх, парализует страх!

Далее, Азбука Навигации Микстера *Микстер – Джордж У. Микстер, (1876 – 1947), полковник ВВС США, автор “Азбуки навигации”. была элементарным учебником, которым пользовались офицеры, не попавшие, не попавшие на рифы во Второй мировой войне. Он опубликован в 1940 году; стал библией молодых офицеров Второй мировой войны. И теперь он – Микстер умер – теперь он в процессе переписывания адмиралами. И когда я прочел его однажды – я просто взял один экземпляр и прочитал его – “Это не похоже на Микстера”.

Этот страх вползает в душу даже человеку, обладающему изрядным опытом, а он этого не замечает. И когда он выходит в море, в его воображении возникают страшные картины и его сознание настроено на полу истерический лад. Прекрасный спокойный день, он находится посреди пролива в пятьдесят миль шириной, на горизонте не видно кораблей, а он беспокоится о своих азимутах, о том, не изменились ли магнитные свойства корпуса корабля, когда он был последний раз в сухом доке, и правильные ли показания дает его компас - ох! - беспокойство, беспокойство, беспокойство. Он ни разу не присядет и не скажет: "Как здорово!" Понимаете?

Так прошлой ночью я взял мой экземпляр Микстера времен Второй мировой войны, и свеженький экземпляр Микстера, который только что вышел из печати, и читал их страницу за страницей одну против другой, и они существенно различаются! Слова стали длиннее.

И если Вам захочется иногда вдруг впасть в истерику, читайте береговые лоции. Что-то вроде легкого чтения - для тех, кто любит романы ужасов - это то, что можно порекомендовать.

Боудитч *Боудитч – справочник по навигации, “Американский практический навигатор”. Название существует с 1802 г., когда первый справочник такого рода был написан Натаниэлом Боудичем (1773–1838), американским математиком и астрономом. подвергается этой операции так много лет, что из крошечной книжечки, опубликованной в конце восемнадцатого столетия, с таким простым языком, что даже кок Боудитча мог вести судно после похода в Китай, превратился в учебник в три или четыре дюйма толщиной, утомительно заполненный синусами, косинусами, хаверсинусами *Хаверсинус – определяемая по специальным таблицам величина, используемая при навигации., таблицами траверсов *Траверс: зигзагообразный путь судна, вынуждаемого плыть различными курсами при встречном ветре. Если судно идет против ветра из пункта А в пункт Б, оно будет плыть туда-сюда зигзагом вдоль этой линии. Таблицы траверсов, напечатанные в книгах по навигации, дают моряку действительное расстояние, которое он прошел по пути от А до Б, если он знает курс и расстояние, которое он проплыл на каждом участке зигзага., уравнениями и прошли безумными вещами. Он стал необъятной книгой таблиц. Если не знают, что делать с навигационной таблицей, ее пихают в Боудитч''. Сейчас это официальный учебник Военно-Морских Сил Соединенных штатов. Мне представляется, что есть вещи в Королевских *Т.е. в Британских. Военно-Морских Силах, которые прошли такую же эволюцию.

Помнится, я однажды упоминал о большом плавании из Аляски - мы шли безо всякой поддержки среди зимы через просторы Тихого океана и пришли в один из калифорнийских портов, произведя полный фуррор! Видите ли, это было экспедиционное судно, мы ни у кого не шли в кильватере и все такое. Мы с моим помощником сидели в каюте и читали, у нас было два экземпляра одной и той же береговой лоции. И мы их просматривали - но это была не одна и та же лоция; у него было британское издание, а у меня американское, и мы их читали.

Но главное, что я хочу сказать: вы сейчас, возможно, думаете, что кто-нибудь должен обратить внимание на такой предмет – отсутствие знаний в котором убивает людей. Благодаря отсутствию навигации можно умереть ужасно быстро, а иногда не так быстро, но очень. Вы могли подумать, что они могли бы сделать все, чтобы это было проще. Да, это правда, что они ввели более простые методы привязки к звездам, но их учебники столь сложны, что когда я впервые взял экземпляр учебника морской академии по навигации, Даттон, и прочел первые четыре предложения, я прочел их еще раз, они по-прежнему не образовали никакого смысла, я прочел еще раз; и я положил книгу, и вот как далеко я продвинулся в Даттоне. Много лет спустя, много лет спустя, я еще раз прочел первые четыре предложения, и обнаружил, что если вы эксперт-навигатор и вам не нужна никакая информация никакого рода по этому предмету, первые четыре предложения Даттона образуют смысл.

Кажется, что в пяти тысячах миль от берега существуют жуткие течения, да еще вместе с ветром и туманом, потому что ветер и туман в середине декабря и январе бывают одновременно, и думаешь, что ты разобьешься и утонешь, будешь захвачен штилем, попадаешь в переделку, словом - тебе конец. И было так скверно, я даже не могу выразить, как скверно, очень скверно, а мы с ним сидели... Среди бела дня наступила совершенная беспросветная тьма, и нас ждали дьявольские неприятности. Но совершенно неожиданно мы с ним одновременно разразились истерическим смехом. Ничто не может быть так уж плохо, ничто! Британский учебник, американский учебник - ничто не может быть так уж плохо!

Я думаю, что это очень интересно.

Однажды я читал об ужасной приливной волне. Это была приливная волна, и рассказывалось, как она поторопила канадскую канонерку, причем погибло двести матросов, и что эта приливная волна двигалась со скоростью шестнадцать узлов и направление все время менялось, а в середине была большая скала, о которую суда разбивались в щепки, но ночью ее было видно благодаря фонтану брызг, вздымающемуся в воздух.

Энциклопедия Британника, в своих самых ранних изданиях, – очень простая энциклопедия – очень интересная. Я не люблю изданий позднее одиннадцатого, потому что вы найдете какую угодно вещь в изданиях вплоть до этого, написанной очень просто. Они все написаны на той основе, что человек берет энциклопедию потому, что не знает некоторых вещей, и захочет глянуть и найти быстрый краткий ответ. Позднейшие издания Энциклопедии Британника, к моему сожалению, публикуют статьи по предмету ландшафтных садов, в которых только ландшафтный садовник может разобраться или быть заинтересован. Мы попали в мир эксперта.

Ну, обычно такие вещи проходишь, во всяком случае в спокойную погоду. Я проходил их в спокойную погоду, и кок, всякий раз когда мы это проходили, стряпал горячие оладьи и подавал их на мостик, потому что я сидел там и завтракал, пока не проходил всю дистанцию этой сумасшедшей приливной волны.

Затем, эксперт, при написании учебника, очень часто сходит с ума. Прошлой ночью я развернул учебник по предмету – я в этот раз использовал навигацию вместо фотографии. Так же как я использовал последнюю прежде, просто чтобы иметь параллельный предмет – я раскрыл учебник по предмету оснастки круизных яхт. О, очень, очень авторитетный текст, очень современный, и там была глава о биноклях. Так я заглянул в эту главу о биноклях, а это просто страница за страницей за страницей за страницей – о биноклях. Это очень интересно, потому что рассматривает это со времен Галилея *Галилео Галилей (1564–1642): Итальянский астроном, математик и физик, в 1609 г. впервые провел астрономические наблюдения с помощью телескопа.. Вам рассказывают, не особенно вдаваясь в подробности, но обильно оснастив рассказ разными сложными формулами, как построить телескоп Галилея. Я думаю, это очень полезно; я так и вижу себя на яхте, посреди Тихого океана, строящим телескоп Галилея. Так и вижу.

Однажды я проскочил на такой приливной волне в узком месте, где "практически все, кто попадали туда, тонули, но иногда корабль проходил на волосок от скалы и как-то оставался на плаву". Я был в центре этой волны, и была середина ночи, потому что в американских приливных таблицах была ошибка - ошибка на два часа - и я попал в самый прилив, а не в затишье. Вода вокруг нас кипела и была белой от пены. Я подошел и попал в самую стремнину, прежде чем смог сделать что-нибудь другое. Огни рубки освещали скалы, которые были так близко, что я мог разглядеть мох. Еще и румпель сломался, и мы остались без румпеля. Так что среди всего этого я соорудил аварийный румпель и продолжал управлять судном и неожиданно понял, что опасность позади. И я понял кое-что еще: мне никогда не пришлось узнать об этой страшной приливной волне, если бы я прошел ее в тихую погоду, при высокой воде или как иначе. Не важно, что она быстрая; она всегда проносит судно. Так заем я изучал приливные таблицы? итак, она несется быстро. Вы ухватили идею?

Хорошо, еще можно понять, что он начинает с этого момента, и сказать: “Хорошо, можно поместить это в первый абзац”. Нет, он помещает это в первые две-три страницы. И отсюда мы идем к преломлению света стеклом, и к разным сортам стекла, и как сделано стекло, и мы продолжаем и продолжаем и продолжаем возиться с формулами, с помощью которых вы шлифуете стекло. Я так и вижу себя, возле Алмазной Головы *Алмазная голова: геодезический знак возле побережья Вайкики, приморский курорт Гонолулу, Гавайи. (Геодезический знак: наземное сооружение (в виде столба, пирамиды, и т.д.) или подземные бетонные монолиты, которыми обозначаются и фиксируются на местности точки, положение которых в известной системе координат определено геодезическими методами.) в Вайкики, размышляющим о том, какой бинокль мне взять: “Давайте посмотрим, какая формула лежит в основе стекла этого бинокля?” Глупо!

Ну конечно, очень хорошо знать все эти предупреждения, но то, что сделал капитан "Индианаполиса"... Он был капитаном ВМС США. Они, знаете, носят полосы на фуражке, это их знак отличия. И этот человек провел крейсер "Индианаполис" через тот первый пролив, о котором я Вам рассказывал. Местные лоцманы предупреждали его о нем, он изучил все приливные таблицы, он был выпускником Военно-морской Академии и был человеком с большим опытом, я уверен, и все такое. Он располагал всей этой информацией, потому что каждый раз, когда у них бывает повышение по службе, им приходится сдавать полные экзамены по всем предметам. Понимаете? я вполне уверен, что он был вполне компетентен - всегда был отличным студентом. И он поставил корабль Соединенных Штатов "Индианаполис" поперек в этом проливе при полной приливной волне - кормой к одному берегу, а носом к другому. Ухитрился. Мне до конца жизни не понять, как это ему удалось сделать.

Так или иначе, это так и продолжается на этом сумасшедшем уровне, и в конце завершается выводами безо всякого предисловия какого-либо рода, и которого следует, что яхтсмену нужен бинокль типа 7 х 50: авторитетный вывод, основанный на всех оптических формулах. Яхтсмен – не оптик. Как он поймет, для чего все эти формулы? Совершенно полоумные!

Но если Вы очень внимательно просмотрите эти учебники, Вы обнаружите, что в очень многих их них просто говорится, чтобы Вы не ходили в море, что это очень опасно. И человек, который усердно изучает их и безоговорочно верит им, теряет весь интерес к морскому делу и не выходит в море.

Но правда насчет этого материала заключается в том, что эта глава не содержит следующего: как сохранить, предохранить от воды и очистить оптические приборы, используемые на море – и вы можете лишиться ваших стеклышек очень быстро, если вы этого не знаете; как подобрать к вашим глазам те самые очки, которых требует ваше зрение, и быть способным при этом пользоваться биноклем, который вы внезапно подносите к глазам, с тем, чтобы не терять времени – этого там не содержится. Не содержится того факта, чтобы в маленьких судах вибрация и качка бывает такой, что тряска окуляров делает почти невозможным определить номера буев, или идентифицировать, или прочесть названия кораблей на любом расстоянии, если вы используете слишком сильные стекла; а 7 х 50 будет неизбежно расплываться при движении на маленькой яхте. Это вообще оптика не для яхты. То, что вам нужно – трех-или четырехкратный для маленькой яхты, и тогда вы сможете прочесть номера буев. Таким образом, даже его вывод был неверен.

Ну конечно, это очень мило с их стороны рассказывать, что если у Вас в трюме скопился бутан и если Вы чиркаете спичкой, то судно взорвется. Мы рады об этом узнать! Очень приятно знать, где находятся скалы; но давайте не концентрироваться на этом всю оставшуюся жизнь. Давайте также покажем, где имеются открытые, удобные для плавания воды. Но об этом мы никогда не слышим только о скалах.

Потрясающе! Он потратил впустую все эти страницы. Но у кого-то так складываются дела, что он не может жить без бинокля, и он узнает все эти вещи, которые – тупые, свежеиспеченные, неподготовленные рулевые могут делать с биноклями, он использует бинокль во всех обстоятельствах, и обнаруживает, что то, этот что малый написал, не имеет никакого отношения к предмету вообще.

Стало быть, это что-то такое, что оболванивает учение. И вся работа, которую Вы проводите, чтобы обучить кого-то алгебре и так далее, может пойти насмарку, потому что у него нет учебника, который учил бы его алгебре. Понимаете? И то, что нужно сейчас, это оценка учебных материалов людьми, которые создают материалы для учения.

Но подождите минуту. Подождите минуту. Малый, который использовал бинокль годами при любых обстоятельствах, не нуждается в учебнике, не так ли? И если этот учебник не информирует пользователя ни о каких данных, которые понадобятся ему для того, чтобы пользоваться....Что это? Ого! Здесь больше, чем кажется. Значительно больше, чем это видно на первый взгляд.

И парни стараются, они очень стараются. Читал я на днях книжку об океанском плавании. Очень хорошая книжка. Это было не океанское плавание, а какие-то гримасы сухопутной навигации. Там говорилось: "А чем Вам следует пользоваться, если Ваш экипаж не обучен", - что-то в этом роде: "Значительно надежнее, если Вы имеете градуированный компас". Градуированный компас. Автор исходит из того, что все должны понимать его сочинение. Из этого условия он исходил, когда писал книгу. И вот - в нескольких первых предложениях мы встречаем сочинение "градуированный компас". Никакого дальнейшего объяснения нет вообще. Я просто из любопытства взял различных текстов по навигации и оснастке судов, чтобы посмотреть, найду ли я там градуированный компас: картинку, определение. Я взял несколько морских словарей, чтобы попытаться найти определение градуированного компаса. Как ни печально, их не существует. Так что парень честно пытался сделать хорошую работу, но дело забуксовало, потому что он не знал, что нельзя употреблять слова, которых люди не понимают.

Давайте почитаем несколько книг, выхваченных с полки наугад, по предмету “море”. И если вы не будете очень умны – и не будете Саентологом – вы не заметите, что все, о чем они говорят, – гибель. Вам просто последовательно говорят, страница за страницей за страницей за страницей, как все это губительно; как вам нужно делать вот это, и это потому, что что-то еще должно произойти, и как вам нельзя делать то-то и то-то, потому, что что-то еще должно произойти. Тщетно вы пытаетесь вычитать, как сделать лишние пол-узла скорости при вашей парусной оснастке. Но вы прочтете все о том, как движется передняя часть паруса, как она прикреплена к мачте, – не буду вдаваться в технические подробности – как эти маленькие диковинки, которые они ставят на парус, поднимаются до направляющей Маркони *Направляющая Маркони – металлическая направляющая на мачте парусного корабля, при помощи которой парус крепится к мачте., как паруса рвутся в шторм и надуваются с боков, и это заставляет людей лезть на мачты, что само по себе невозможно.

То, о чем я буду сейчас Вам говорить и в какой то мере решать проблему, это предмет намерения в учении. С какой целью Вы учитесь? Так вот, пока Вы это не уясните для себя, Вы фактически вообще не можете заниматься какой-либо осмысленной деятельностью, связанной с этим.

И если вы много прочтете вот такого, вы не пойдете в море; вы струсите до оцепенения, просто струсите до оцепенения! И даже у человека со значительным опытом от этого побегут мурашки, но он не замечает этого, и он начинает постоянно ходить в море, и получает своего рода полу истерическое состояние ума. Прекрасный погожий день, он в море, на середине пролива в 50 миль шириной, где нет никаких кораблей в поле зрения, а он беспокоится по поводу своих азимутов *Азимут: от арабского as sumat – “направление” – навигационный термин для обозначения позиции небесных тел по отношению к другим вещам. Их можно измерить корабельным компасом или, что более обычно, найти в таблицах “Энциклопедии навигатора”. Азимуты – жизненно важные факторы в определении местоположения кораблей при навигации по звездам., или по поводу того, не изменился ли с тех пор, как судно было в сухом доке *Сухой док: док, из которого можно откачивать воду. Используется для ремонта и постройки кораблей., наведенный магнетизм *Наведенный магнетизм: так называется та магнитная сила, которая возникает в корабле во время постройки. Она создается в процессе битья молотом, сгибания и скругливания металла в магнитном поле Земли. Распределение магнетизма зависит от магнитных сил Земли в данной местности и от направления киля при постройке; его наведение пропорционально степени силы, с которой обрабатывался металл. корпуса; и правильно ли он считывает показания компаса, и надо ли ему – о, просто ужас, ужас, ужас, ужас, ужас, ужас. Он никогда не присядет и не скажет “Как здорово!”

Ну, большинство студентов учится ради экзамена. Это глупость! Совершенная глупость! Вы ведь ничего не сделаете с экзаменатором. Вы сидите и готовитесь, готовитесь, готовитесь к экзамену. "Как я это промямлю, если меня об этом спросят? Как я отвечу? Как я пройду тест?

Если вы хотите впасть когда-нибудь в истерику, читайте береговые лоции. Как легкое чтение; для тех, кто любит рассказы об ужасах, это именно то, что рекомендуется.

Да, очень трудно все время "демонстрировать", "приводить примеры", "разъяснять" на экзамене. Гораздо легче про валиться на вопросе: "Так о чем говорится в статье?" Видите ли, прямые цитаты из самого материала - это, в сущности, не настоящий экзамен. Дело в том, что главный недостаток университетского образования состоит в том, что диалог ведут практик и человек с академической подготовкой, и когда один другого обучает предмету и должен заставить его полностью ознакомиться с ним, это похоже на то, когда к парню, который много лет занимается строительством домов, неожиданно является помощник, которого обучили в университете, как строить дома. Так он может с ума сойти! Этот парень вообще ничего не знает о предмете. Он годами изучал его, и все же ничего о нем не знает и не понимает, как это случилось.

Я помню, как я однажды обдумывал большой переход с Аляски, безо всякой поддержки посреди зимы рвануть через дикие просторы Тихого океана напрямик в калифорнийский порт на экспедиционном судне не имея ничего за спиной. И я сел здесь, а мой товарищ вон там, и оба мы читали, у нас было два экземпляра одной и той же береговой лоции, и мы просматривали ее всю до конца, – нет это не была та же самая лоция, у него была британская, а у меня американская – и мы ее читали.

Ну, я могу рассказать Вам, как это получается. Дело в том, что парень который окончил университет, все свои материалы изучал таким образом, чтобы сдать по ним экзамен. Он изучал их не для того, чтобы строить дома. И вовсе не обязательно, что тот парень, который занимается этим практически, в каком-то смысле выше его, дело в том, что все чему он учился, сводилось к одному критерию: "Как я применю это при строительстве домов?" Каждый раз, когда ему попадается какая-то реклама или литература или что-нибудь еще, читая все это, он задает себе вопрос: "Как могу я это применить в том деле, которым занимаюсь?" В этом и состоит основная и важнейшая разница между практическим учением и академическим учением.

Следовало, что в 500 милях от берега существуют фантастические течения, и когда вместе приходят ветер и туман, потому что ветер приходит с туманом одновременно, в середине декабря и в январе, вы можете совершенно твердо рассчитывать, что они вас разорвут на части, утопят, зацепят, потащат, заштилят, запутают и, в общем, покончат с вами. И это было так плохо (это было куда хуже, чем я говорю), это было так плохо, что он и я сели там, – это была совершенно черная темнота кругом в самый полдень, и мы собирались предпринять этот поход, и так или иначе мы уже думали, что придется крепко помучиться с этим – но мы вдруг оба одновременно разразились истерическим смехом. Ничто не могло быть хуже, ну ничто! Британская лоция, американская лоция – ничто не могло быть так хуже!

Схоластическое или академическое учение немного стоит. Почему парень проходит курс, а в конце этого курса дрейфит, не умея использовать его на практике? Да потому что он в сущности учил его для экзамена; он учил его не для того, чтобы использовать на практике. Так он и остается с материалом, который не используется. Это достойно сожаления. Поэтому-то люди и терпят фиаско на практике, имея диплом, в этом вся причина.

Однажды я читал об ужасном приливном течении, это было приливное течение, и там рассказывалось, как затонул канадская канонерская лодка, и погибло 200 человек, и что эта приливная волна каждый раз шла со скоростью 16 узлов, когда прилив сменялся отливом и наоборот, а посреди была большая скала, которая раскалывала корабли на части, но была видна ночью, потому что в воздух поднималась водяная пыль!

Ну, а если бы парень учился не просто ради экзамена, ему не приходилось бы знать точного значения всех слов. Он мог бы их как-то истолковывать и благополучно проходить мимо них, потому что он мог бы включать слово в контекст предложения и попросту цитировать предложение, когда ему задают вопрос. И ему действительно не надо было бы знать значения слова. Так что он склонен не вдаваться в материал, будто бы и вообще не иметь ничего общего с материалом, потому что он может просто отбарабанить его. Это и объясняет, почему есть студенты, которые так красиво отбарабанивают материал, но ничего не знают о предмете.

Ну, в норме вы можете пройти через такие вещи, когда вода спокойная между приливом и отливом. Я ходил там при такой стоячей воде, и кок все время, пока мы шли через это место, готовил горячие оладьи и носил их ко мне на мостик, потому что я там сидел и завтракал, все время, пока мы шли через это место с безумными приливными волнами.

Вот Вы говорите ему: "Рычаг". Он не знает, что такое рычаг. Но знает, что слово встречается в предложении: "закон рычага - тра-та-та-та-та", так что он записывает: "Тра-та-та-тата". И он знает, как решать задачи о рычагах, потому что есть формулы для их решения: расстояние, вес и так далее. Так что он просто применяет их к данной задаче: "Тра-та-та-та-та - готово!"

Я проскочил однажды другое место с приливным течением, в теснине, где “любой, кто вошел сюда, практически утонул, но иногда корабли отскакивают от боковых сторон отвесных скал, и каким-то образом остаются на плаву”. И я был посреди этой штуки, и посреди ночи, потому что была ошибка в американской таблице приливов, ошибка в два часа – и я попал туда не во время стоячей воды, а во время приливной волны, и вода шла просто кипящей, белой, и, ребята, я вошел туда на парусном судне и оказался внутри прежде, чем я успел сделать что-нибудь еще. И огни салона освещали трещины в скалах, так близко, что можно было видеть мох; и румпель *Румпель: рычаг на верхней части оси руля, служит для перекладывания (поворота) руля на малых судах. лопнул, и мы остались без румпеля. Тогда я установил запасной румпель посреди всего этого, и перевалил судно на другой борт, и вдруг обнаружил, что мы проскочили. И я понял еще кое-что: Мне действительно никогда даже не нужно было знать об этом мельничном потоке *Мельничный поток: течение воды, вращающее мельничное колесо; употребляется метафорически для описания быстрого и мощного потока воды. вообще, я бы проскочил это на стоячей воде, на высокой воде, любым другим способом, не важно, что течение было быстрое, в любом случае судно проходило. Зачем я изучал таблицы приливов? Потому что там быстрое течение! Вы поняли идею?

В один прекрасный день ему надо сдвинуть бочку. Он стоит рядом, глядит на эту бочку, чешет в затылке и не знает, как ему сдвинуть эту бочку, он не может приподнять ее за один край, чтобы что-нибудь подсунуть, не может обхватить ее и так далее. И наконец приходит человек, который ничего не знает о рычагах, берет шест, подкладывает под него чурку и видите - сооружает рычаг и сдвигает бочку, используя рычаг с длинным плечом. Похоже, что тот, кто наблюдает за действиями рабочего, даже не связывает свои уроки по физике с тем, что рабочий делает. Так что у нас могут быть очень образованные болваны, и вот так они получаются. Все дело в намерении, в цели учения. Кто-то учится для того, чтобы сдать экзамен, а кто-то для того, чтобы применить знания на практике. А это совсем разные вещи.

Хорошо, конечно, это очень хорошо знать все эти опасности, но вот что сделал капитан Индианаполиса – он был капитаном военно-морского флота США, у них были нашивки, что шли до самых фуражек; и этот малый ввел крейсер Индианаполис через ту первую теснину, о которой я вам говорил, и местные лоцманы предупредили его об этом, и он прочел все таблицы приливных волн, и он был выпускником Военно-Морской Академии, и я безусловно уверен, что он был человеком большого опыта, и так далее – и он получил всю эту информацию, потому что каждый раз, когда их повышают в чине, они должны сдавать полный экзамен по всему на свете. Я уверен, что он получил всю эту информацию, он – студент-отличник в любом случае. И он поставил Военный Корабль США Индианаполис поперек пролива на полной скорости, так что его корма застряла на одной мели, а нос на другой. Так он сделал. Я за всю свою жизнь не узнаю, как он ухитрился это сделать.

Там, где отношении к предмету идиотское, его могут изучать для экзамена, но не могут изучать для практического применения. Каким бы сложным ни был процесс учения, как бы плохо он ни был организован, материал все же можно запомнить. Его можно выплюнуть обратно на экзамене, если Вы достаточно усердно работаете и обладаете достаточно хорошей памятью. Но Вы не можете применить его на практике. Вы не можете начать применять предмет на практике, потому что не понимания, как его применять. Разве это не ужасно? Нет никакого понимания, а раз нет понимания, значит, его нельзя применить к делу.

Но если вы просмотрите эти учебники очень внимательно, вы обнаружите, что большинство из них просто говорит вам, чтобы вы не ходили в море, что это очень опасно; и человек, который изучает их очень, очень серьезно, и полностью их придерживается, в конечном счете теряет вкус к походам в море и не больше туда идет.

Представляю себе, что можно было бы написать целый учебник о "вагах". Никто не понял, что это такое, да и сам автор не знал бы, что это такое. Но можно было бы написать очень ученый текст, полный математических уравнений, которые объясняли действие "ваг". И в конце концов возникла бы дисциплина, по которой некоторые студенты получили бы отличные оценки, полностью придуманная дисциплина.

В этой области сплошь присутствует подавление. Конечно, это очень мило с их стороны сказать вам, что если вы загрузите судно газом бутаном, и зажжете спичку, то судно взорвется. Мы очень рады это узнать! Очень мило знать, где находятся скалы, но давайте не будем сосредоточиваться на них до конца наших жизней. Давайте также укажем, где находится открытая вода, по корой легко плыть; но мы никогда об этом не слышим; мы слышим только о скалах.

Но другая сторона медали - другая сторона в том, что если бы Вы изучали этот предмет с целью практического использования, то каждый раз когда бы Вы сталкивались с непонятным в тексте, Вы сами бы требовали разъяснения. Да, если бы в тексте было что-то непонятое, или в параллельном тексте было бы что-нибудь непонятное, то, чтобы использовать его на практике, приходилось бы разъяснить его. И не было бы так много непонятого, потому что каждый раз, когда Вы сталкивались бы с неясными местами, Вы бы разбирались в них. Вы понимаете?

И мы можем, следовательно, взять любой предмет и описать его в учебных целях как подавляющий предмет.

Но в школах и в университетах в этом обществе сейчас прививают очень плохие навыки, потому что слишком большое значение придается экзаменам. Этот акцент на экзамен так ужасен, что человек может стать социальным изгоем, если провалится на экзамене.

Вы хотите сообщить людям об опасностях; иногда вы можете сказать им это слишком легко, это правда. Например, я не люблю говорить людям – здесь две крайности – я ненавижу опускать ту мысль, что если вы выполните неверно Поиск и Обнаружение *Поиск и обнаружение: процесс, выявляющий человека или группу, которая подавляла или подавляет преклира. Сокр.: П и О, вы можете сделать вашего преклира просто больным. Вы получаете неправильную Подавляющую Личность *Подавляющая личность: человек, который деструктивно антисоциален и который подавляет (давит, угнетает, делает слабее) других людей в своем окружении. Сокр.: ПЛ., человек может заболеть, он может сейчас заболеть, потому что вы рестимулировали правильную ПЛ, и это то, что заставило его заболеть. Это не вы не делаете его больным таким образом. Я могу вам рассказать это, но теперь, продолжая неистовствовать и декламировать, и описывать Саентологию и Дианетику только как не сделать что-то не то, и описывать П и О только как не сделать что-то неправильно; неправильно, при том, что вы обязательно будете это делать, я могу вызвать в вас такое состояние ума – не говорю, что я это сделаю – но вы можете попасть в такое состояние ума, благодаря которому вы, вероятно, никогда не сделаете П и О, потому что это слишком опасно. Интересно! Вы можете совсем струсить сделать его правильно, потому что это так смертельно опасно.

Я замети, что в Соединенных Штатах их теперь называют выпавшими. "Р-р-р! Выпавшие!" Парень завалил экзамен - все ему конец. Но интересно заметить, что есть и другая информация относительно четырех парней, которые "выпали" в течение одного семестра (мне кажется, это было в Принстоне) - я не буду рассказывать Вам историю каждого из них, но четверо "выпавших" в течение одного семестра на младших курсах /первокурсники, второкурсники/ - все они менее чем за год увеличили свои доходы на двадцать пять тысяч долларов в год. Так подождите! Как Вам это нравится? Что же это? Значит они не неудачники, они самые преуспевающие в своем классе.

Вот так вы можете исказить предмет и сделать его подавляющим. Это подавляющая интерпретация предмета. Мы можем просто постоянно говорить: “Люди заболеют, если вы проведете с ними П и О, и если вы не сделаете то-то и то-то; установите свой э-метр, иначе люди заболеют, и ваш э-метр должен быть настроен, и ручка настройки должна быть такой-то и такой-то, потому что иначе люди серьезно заболеют, и это будет ваша вина как одитора. И тогда–” и так далее, и никогда не будем говорить о тех, кто выздоровел благодаря П и О, мы говорим только о том, как больны они будут, если вы сделаете что-то неверно. Так это делается слишком опасным.

Тщетно мы стали бы искать хоть одного философа, кроме Миллза, кто хорошо бы учился в школе и окончил ее. Прочитаем список: Бэкон, Спенсер - какие имена - бум! бум! бум! Один, другой, третий. Ну да, конечно. Этого вышвырнули. Он проучился семнадцать дней. Был оксфордским студентом, и ему дали пинка. И так далее, и тому подобное. Отчего же так?

Вот что сделали это в области разума, сумели запугать – Подавляющие Личности на треке действительно сумели всех отпугнуть от глубокого исследования вопросов разума и души. Вы снова и снова слышите, как это опасно. “Не смей валять дурака с разумом!” Совершенно верно. Если речь идет о том, чтобы лезть в мозг с топором мясника, но вы не должны валять дурака с разумом!

Эту проблему долго обходили. Хотя известно, что она существует. Ее обходили потому, что она выносит вердикт о полной несостоятельности системы образования, которая не может учить одаренных мальчишек. Даются разные объяснения и так далее. Но объяснение просто в том, что учебные материалы, которые даются, не предназначены для практического применения, а эти чудаки - деятели в жизни, и им нужны материалы для практического использования, а университетские тексты составлены таким образом, что их ни для чего нельзя использовать.

Я так насытился по гордо в 1950 году психо-анали-тиками, которые рассказывали мне о том, как опасно валять дурака с сознанием. Но наконец я более или менее отверг это со смехом, потому что посмотрел, а кто, собственно, это говорит. И когда он говорит “валять дурака”, ребята, он имеет ввиду валяющихся вокруг дураков, потому что я обнаружил, что он не может изучать Дианетику; он не может этого сделать.

Ну, я оседлал своего конька в собственном негодовании, но я расскажу Вам короткий анекдот. Я завалил экзамен по аналитической геометрии и меня с треском вышибли! Мне поставили здоровенный "неуд". Я знаю, что это звучит как математическая дисциплина, но если Вы не знакомы с математикой в общем, Вы, вероятно, никогда даже не слышали об этом. Потому что это мертвая математическая дисциплина. У нее нет возможного применения, как утверждают профессора.

И знаете вы, что наше главное отличие от обучения психоаналитиков, и психиатров, и врачей-медиков на самом деле основано не том факте, что они, нам вообще антипатичны. Факт то, что они, похоже, не способны воспроизводить *Воспроизводить: воспроизведение – это причина, расстояние, следствие, с тем же самым в следствии, что было в причине. (5411КМ01) учебные материалы. И это просто так трудно, так тяжко. Человек приходит с улицы, вы можете научить его Курсу общения за неделю. Но психолога вы будете учить Курсу общения что-то около шести или семи недель. Приблизительно. Потому что малого очень подавляюще учили. Он не может больше воспроизводить в этой дисциплине. И это против всего, чему его учили. Так все это продолжается вкривь и вкось, и у него предвзятые мнения, и ему нужно на самом деле Средство Б *Средство Б: Саентологическая техника, которая отыскивает и улаживает прошлые предметы изучения, сочтенные подобными текущему предмету, чтобы прояснить непонимания в текущем предмете или состоянии. из Книги Средств выправления кейсов *Книга средств выправления кейсов: пособие, написанное Л. Роном Хаббардом, по вопросу трудностей в кейсах и их исправления.'', вот что ему нужно.

Но я сидел и занимался, читал после занятий, влезал в эту абракадабру, потому что ее можно было использовать в воздухоплавании. И я обнаружил, что можно вывести формулу, которая решит задачу определения воздушных течений. Понимаете? Воздушных течений. Ее можно было применить очень легко и к другим вещам - так что могла бы быть очень полезной математической дисциплиной. Да, я совершил ошибку! Я совершил ошибку!

Подавляющий предмет, таким образом, ставит мины-ловушки обучению, и вся работа, которую вы положите на то, чтобы кто-то знал свою алгебру, и так далее, может быть полностью потеряна, потому что у него нет учебника, который научил бы его алгебре. Видите? То, что нужно – это повышение качества учебных материалов теми, кто пишет материалы для изучения.

Я рассказал профессору - его фамилия была Хогсон. И если Вы когда-нибудь видели пламя в глазах человека - так вот так он реагировал на то, что эта прекрасная мертвая математическая дисциплина обретала цель и прикладной характер. Я рассказывал ему довольно равнодушно. Я не пытался во что бы то ни стало убедить его. Я ничего не делал, не спорил с ним, был очень вежлив. Но он меня просто выставил - и все тут.

Малые будут стараться, будут сильно стараться. Я прошлой ночью читал книгу об океанских круизах. Это было прекрасно. Это не было об океанских круизах, это были Советы по Прибрежной Навигации, и там говорилось: “Вот что вам следует использовать, если ваша команда необучена”, что-то вроде этого – “и гораздо безопаснее, если у вас будет радиокомпас”. Радиокомпас? Он начал с того факта, что его работа будет понятна всем, это было условием, с которым он писал свою работу, и в первых нескольких предложениях есть слово “радиокомпас”; и нет его дальнейших объяснений нигде и никакого рода. Так, просто для забавы, я поднял разнообразные тексты по навигации и экипировке судна, чтобы узнать, где я могу найти радиокомпас – рисунок, определение; я поднял два или три мореходных словаря, пытаясь найти определение радиокомпаса. Не существует. Очень плохо, очень грубо. Это был парень, который пытался честно сделать свою работу, и он забуксовал, потому что не знал, что нельзя использовать слово, которого люди могут не знать.

Но к счастью, я смог попасть на прием к заведующему кафедрой математики университета. Его фамилия была Тейлор, он был один из двенадцати человек в Соединенных Штатах в то время, которые понимали Эйнштейна. Я не знаю, слушал он меня, но я сказал ему, что мне нужна переэкзаменовка по предмету. Итак, он приказал Хогсону устроить для меня новый экзамен. И Хогсон стал гонять меня по всем формулам в книге, нужно было дословно знать все формулы, нужно было наизусть знать все теоремы и так далее. И он сказал: "Я все устрою - подумать только, парень пытается из мертвой математической дисциплины сделать живую дисциплину". На этом экзамене я получил девяносто восемь балов.

В Дианетике и Саентологии мы постоянно натыкаемся на тот факт, что мы выходим за пределы ограничений языка. Английский язык не допускает определений к неизвестному подлежащему. Понимаете? Я имею в виду, если кто-то хоть что-то знает ничего о какой-то из этих вещей, видите, хорошо, они должны быть названы, что, к несчастью, дает множество номенклатуры и так далее, без чего мы были бы совершенно счастливы. Мы должны располагать ею, потому что этого нет в языке.

Но это был прямой вызов тем цитаделям, которые заявляют: "У нас замечательные мертвые знания, и давайте на том стоять". И я совершил ошибку, рассказывая им, что эту белиберду можно использовать на практике. Это была фатальная ошибка с моей стороны. Мне и рта не следовало открывать. А однажды меня вышибли с курса за свободомыслие, потому что я решил, что могу мыслить свободно.

Затем, как-нибудь психоаналитик пытается перевернуть это, или психолог пытается перевернуть это, пытаясь приспособить к собственной номенклатуре, и вы получаете реальную причину того, почему отдельные вещи, которые могли называться старыми терминами, больше не могут так называться, и это потому, что у него совершенно другие определения, и его определения противоречат другим определениям на его собственном поле, почему они и не знают, о чем говорят. Так, это совершенно запутанная область. Затем, там, где у них были какие-то слова, слова, не означавшие того, что, как предполагалось, они должны обозначать, видите, и здесь есть спор об определениях этих слов.

Полнота усвоения учебных материалов, таким образом, зависит от качества материала, который используется в учебном процессе, и от того отношения, с которым его изучают - от цели и намерения студента.

Итак, решением этого было в действительности превращение глаголов в существительные, где это возможно, для использования номенклатуры, которая была выразительна до какой-то степени по отношению к тому, что отображала. Теперь, не зная учебного материала, если материал был написан изначально, было невозможно приложить все это, вернуться к началу и упорядочить это от начала до конца. Теперь, это был бы очень, очень долгий и трудный участок пути. Это был бы тяжкий участок пути, если пытаться переписать все на всем протяжении этой линии.

Если бы Вы только проходили материал с точки зрения того, как практически использовать это, как практически использовать то! Если бы только принципиальным моментом на экзамене было: "Как Вы это примените на практике?" - и экзаменатор не говорил бы: "О чем рассказывается в этом параграфе?" - а спрашивал бы: "Как Вы используете материал этого параграфа на практике?" Вы ведь просто его читали. Готов побиться об заклад, что в глазах многих студентов появился бы ужас. Он читал материал, чтобы сдать экзамен; он читал его не для того, чтобы применять на практике. И в сущности он для него совершенно бесполезен, если он читал его для того, чтобы сдать экзамен. Он если он читал его для того, что применить на практике, тогда он обнаружит, что это полезная информация. Понятно?

Затем, мы страдаем до такой степени, что у нас нет даже словаря. У нас нет настоящего словаря к настоящему времени, и это потому, что каждый раз я получаю копию словаря, и так далее, я должен сам проверять все до конца, и я замечаю, что сам делаю изменения и исправления в нем; и таким образом я должен работать очень напряженно, видите, над ним, и кроме того еще кто-то работает над ним; и это главный проект. И как раз примерно в то время, когда я начал, видите, некоторый – много уже было сделано, и затем мне пришлось пройти все с исправлениями – пришло что-то другое, что-то потребовало моего времени полностью, а это осталось несделанным. И этот словарь: Рэг им занимался, мы возились со словарями не знаю как долго, пытаясь сделать вам словарь.

Все эти выводы, касающиеся учебных материалов, широко подтверждаются, конечно, и другими материалами, которыми мы располагаем относительно учения.

Да, это суровая работа. Это самая суровая работа. Но вы можете обнаружить, что почти все определено в том тексте, в котором это первоначально появилось. Следовательно, если вы охватили все данные, вы получите и весь язык. И это одна из причин того, почему я сказал, что студенту Сент Хилла лучше вернуться к исходным методам обучения; а исходный метод обучения в том, что вы легко охватываете все это. Вы легко охватываете все это, и затем заканчиваете тем, что хорошо схватываете совершенно весь предмет. И затем, что вам действительно нужно было знать, ну, вы затем вы выучили до звездного уровня. Но объем был тем, чего это требовало.

И я особенно удивляюсь одному конкретному предмету, который представляет собой величайшую проблему и доставляет человеку больше беспокойства, чем любой другой отдельный предмет. Речь идет об экономике.

Теперь, конечно, вы против того, чтобы не знать, где слово было использовано изначально, а есть, вероятно, очень много утрачиваемых пленок. Не представляю, чтобы было много пленок Вичиты. И я знаю, что или мало, или совсем нет пленок Элизабет, которые сравнили с лекциями, это было по восемь часов лекций каждый день на протяжении многих дней; пять часов занимала рутина, изучение различных классов и объединений. Но это сразу создает нам трудность. Но мы достаточно умны, чтобы знать, что есть такая трудность.

Предмет экономики использовался для того, чтобы проводить политические идеологии. Так что для каждой идеологии существует своя экономика, написанная для того, чтобы соответствовать этой идеологии. И все доведено до такой крайности, что люди больше не верят, что есть такой предмет, как экономика. Но самое странное в том, что такой предмет, как экономика действительно есть, он имеет свой материал, свои законы, и если их нарушать, то вся работа идет насмарку. Обычно их тщательно обходят и в каждом конкретном случае воздвигается новехонький фасад, чтобы проводить идеи коммунизма, фашизма или других "измов"; к тому же, социалисты используются капиталистической экономикой, капиталисты пользуются социалистической экономикой. Не знаю, как это им удается, но они делаю это, знаете ли.

И теперь, то, что я собираюсь сказать вам, должно разрешить ее до весьма замечательной степени, и это предмет намерений в обучении. Для какой цели вы учитесь? Затем, до тех пор, пока вы не проясните это, вы фактически не можете совершать разумной деятельности такого рода.

Вы ведь знаете, что Лейбористская партия сейчас пользуется именно капиталистической экономикой. Их деятельность посвящена разрушению капитализма, но они пользуются капиталистической экономикой. Не знаю, как у них это получается. С другой стороны, консервативная партия, деятельность которой посвящена утверждению капитализма, пользуется рецептами именно социалистической экономики. Это самая изумительная путаница, с какой я когда-либо встречался.

Теперь, большинство студентов учится для экзамена. Это недомыслие, совершенное недомыслие. Вы не собираетесь делать что-то с экзаменатором. Вы сидите здесь, учась для экзамена, учась для экзамена, учась для экзамена: “Как я это изрыгну, когда мне зададут известный вопрос? Как я отвечу? Как я пройду контроль?”

Но предмет используется, грубо говоря, как козырная карта. Там обязательно есть округлые формулировки. "Это коммунистическая экономика", ясно? "Чепухенция из ерундистики осуществляется жу-жу-жу", ""каждому человеку воздается по его ля-ля-ля" и все в таком духе. Уф."

Ну, это очень трудно, сохранить “покажи” и “пример”, и “очисти” в экзамене. Гораздо легче скатиться к “Как это сказано в бюллетене?”, видите, и получить прямое цитирование самого материала, тогда как фактически это не настоящий экзамен, потому что промах, который может быть обнаружен с образованием в университете, спор, который может произойти у практического человека с академически подготовленным человеком, когда он впервые сталкивается с ним на этом предмете, и ему нужно полностью познакомить его с ним – знаете, как малый, которого не было здесь, потому что он строил дома долгое время, и он совершенно внезапно получил помощника, только что подготовленного в университете по строительству домов: Он сходит с ума! Малый вообще ничего не знает по этому предмету. Он изучал его годами, но ничего о нем не знает; и он не знает, почему это.

В тот же момент, когда Вы начинаете использовать ее на практике, совершается насилие над предметом, который действительно является базовым предметом. Есть предмет, называемый экономикой, и действительности это очень простой предмет, но его запутали.

Хорошо, я могу сказать вам, почему это так, потому что ребята, которые только что прошли через университет, изучая все материалы для того, чтобы быть проэкзаменованными по ним; он не учился для того, чтобы строить дома. А малый, который отсутствовал здесь, будучи на практической линии необязательно превосходит их на длинной дистанции, но он безусловно способен совершать строительство домов, потому что все это обучение находится на основе “Как я прилагаю это к строительству домов?” Каждый раз, когда он берет рекламку, или литературу, или что-то еще, он повторяет на протяжении всего чтения вопрос: “Как я приложу это к тому, что я делаю?” И это – основа и важная разница между практическим обучением и академическим обучением.

Итак, с предметом можно сделать кое-что еще. Предмет можно извратить до такой степени, что его больше нельзя ни усвоить, ни применить практически, а если его применить практически, то это повлечет за собой катастрофу. Так что вот что еще можно сделать с предметом.

Схоластическое или академическое обучение не очень ценно. Зачем вам прогонять малого через курс и заканчивать тем, что на другом конце курса он окажется неспособным одитировать; это потому что он, фактически, учился для экзамена. Он не учился для того, чтобы прилагать это к людям. Так он кончает с неприложимым материалом. Это очень жаль. Это вот почему вы проваливаетесь в практике после сертификации, и это вся причина.

Да, человек полностью запутался в экономической паутине. И сейчас для него расставлены экономические сети. Каждый час своей жизни он находится во власти экономики. Разве не интересно, что предмет экономики так переусложнен, так извращен, плохо определяется и уводит в сторону, что никто не может докопаться до корней того, что он делает. Самое восхитительное затуманивание и запутывание, с каким я когда-либо встречался.

Теперь, если малый учился просто ради экзамена, ему необязательно нужно знать точное значение всех слов. Он может своеобразно истолковать это так, как ему приятно и спихнуть его, потому что он может включить слово во всеобщность его предложения, и просто цитировать предложение, если ему задали вопрос, и ему действительно не надо знать значение слова. Поэтому он стремится задвинуть материал вон туда, и вроде как ему нечего делать с этим материалом, пока он его изучает, потому что он просто может выболтать И это объясняет студента, способного выболтать материал столь прекрасно, но ничего не знает о предмете.

Например, Уилл Дюрант, написавший "Историю философии" и попытавшийся объяснить, что такое философия и так далее - не знаю, жив ли он сейчас - фактически провел последнюю часть своей жизни в полной изоляции в Калифорнии, преследуемый стыдом и ужасом, потому что на него спустили всех собак за то, что он написал учебник, в котором попытался сделать философию простой и доступной для других. Интересно. Человека травили до тех пор, пока у него не осталось никаких желаний, кроме единственного желания умереть.

Смотрите, вы говорите ему: “Точка опоры рычага”, и он не знает, что такое точка опоры рычага. У него нет ключа. Но он знает, что это подходит в предложение, которое гласит: “Закон точки опоры рычага тра-та-та-тра-та-та-тра-та-та”, так что он может записать это тра-та-та, и знает, как решать эту точку опоры, потому что есть формулы, которыми это решается: расстояние масса и так далее; так что он просто прилагает это к той проблеме, которую ему дали: “Тра-та-та, тра-та-та, р-р-р-та, вот оно”.

Есть один человек по фамилии Томсон - рано или поздно любому университетскому студенту, занимающемуся исчислением, попадет в руки маленькая книжка этого Томсона (его фамилия то ли Томсон, то ли Карпентер); учебник начинается с того, что в нем дается определение исчислению и объясняется, что такое исчисление. Читаешь книжку, и становится ясным, что такое исчисление. И все чрезвычайно просто, читаешь и усваиваешь, как оперировать с исчисленьями. Но это не университетский учебник по исчисленьям. Я знаю профессоров, которые строго запрещали студентам пользоваться этой книжкой, потому что она делает возможным легко передавать студентам математику и ее глубокомысленный язык. Так что даже среди учителей есть такие, которые не одобряют простых учебников, и есть широкие слои общества, которые выступают против упрощения.

Однажды ему придется передвинуть бочку, и вот он стоит рядом и смотрит вокруг, и чешет затылок, и не знает, что нужно сделать, чтобы сдвинуть бочку, потому что не может приподнять один конец бочки и подсунуть под нее что-нибудь, а если может приподнять, то не может удержать ее, и так далее, и наконец кто-нибудь, кто вообще ничего не знает о точках опоры, идет мимо, и берет дубину, пристраивает ее на верхушке пня, и устраивает точку опоры, видите, и двигает бочку большим рычагом. Непохоже, чтобы особа, которая созерцает все это, связала свои уроки по физике с тем, что делает этот рабочий. И следовательно, мы можем получить очень образованных остолопов, и вот так они и делаются. Это о намерениях обучения. Он изучал это, чтобы его проэкзаменовали, или он изучал это, чтобы приложить это, и это просто две разные вещи.

Конечно, об учебных материалах можно говорить много, можно сделать еще кое-какие замечания. Может быть, эта лекция немного помогла Вам; может быть, она несколько прояснила для Вас то, чем Вы занимаетесь сами. Следующий раз, когда Вы будете что-то учить, проследите за собой и Вы поймаете себя на мысли: "А на экзамене об этом спросят", - и так далее. А Вы поменяйте направление своих мыслей в этот момент и вместо этого задайтесь вопросом: "Имеет ли это прикладное значение? Расширяет ли это мое представление о предмете? Если да, то как? Как я смогу использовать это в жизни, если буду владеть этой информацией? Как она может быть мне полезна?" И так далее. И Вы сразу же обнаружите, что Вы избавляетесь от несварения, проистекающего от того что Вы слишком много и слишком быстро учите.

Теперь, где предмет заминирован и подавляет в самой крайности, он может быть изучен для экзамена, но не может быть изучен для приложения. Неважно, насколько сложно обучение, неважно, насколько подавляюще написано, неважно, как плохо организовано; это все равно запомнят, это все равно выплюнут на экзаменационный лист – если вы достаточно хорошо работаете и у вас достаточно хорошая память. Но вы не сможете приложить это, вы не сможете начать прилагать этот предмет, потому что в этом нет того понимания, с которым можно его прилагать. Ну не ужасно ли это! Здесь не было ничего, что могло бы быть понято, и если здесь не было ничего, что могло бы быть понято, то, конечно, это не может быть приложено.

Большое спасибо.

Представляю, что вы можете написать исследование, можете написать целый учебник на предмет “моче подъемники *Фантастическое устройство, придуманное автором.”, и никто может не знать, что это такое, вы не знали, что это такое, или что-нибудь еще. Вы можете написать очень ученый текст, полный математических уравнений, которыми вся ситуация с “моче подъемниками” может быть совершенно зафиксирована, и завершится, с другой стороны, какими-то студентами, которые получат А. Полностью синтезированный предмет.

Благодарю вас.

Далее, с другой стороны картинки, если вы изучили этот предмет для приложения, вы постоянно сталкиваетесь с завалом, который непонятен в этом тексте, вы сами будете требовать прояснения. Если нет в тексте того, что нужно понять, и если нет в параллельном тексте того, что нужно понять, что ж, для того, чтобы понять, вам надо прояснить это; и вы не будете носиться по куче непонятностей, поскольку вы остановитесь на них, как только туда попадете, и проясните их. Видите?

Затем, ваша трудность в изучении Дианетики и Саентологии в основном в отсутствии словаря, но я обращаю ваше внимание на то, что я уже полностью отправил вам две пленки и бюллетень, которые, если вы просмотрите их очень внимательно, не содержат в себе ни одного не определенного в них слова. Заметили вы в них это? Да, это Дианетика /sic: изучение/ материалов, которые были прямо приложены в этот момент к практике Дианетики. Затем, это всеобъемлюще определено для всеобъемлющего приложения, и следовательно, приложение возможно, и вы можете изучать это для приложения; и вы замечаете, что студенты, которые одитируют в Дианетике, получают довольно интересные результаты.

Теперь, в добавление к этому, им сказали изучить этот материал, поскольку они смогут одитировать прямо сейчас! Вы видите? Так, это может произвести другую рамку сознания, изучения для приложения.

Затем, если у кого-то вообще есть трудности с материалами Дианетики, это просто потому, что они не изучили пленки Дианетики, или бюллетень для приложения; они изучали их для экзамена. Затем, если вам придется вернуться назад, начать с начала, как будто вы никогда не слышали об этом прежде, и изучать это для приложения, и каждый раз, как вы возьмете одно предложение, размышляя, как вы приложите его к преклиру, или что с этим делать когда вы действуете как одитор в приложении Дианетики к преклиру, вы будете заканчивать на другом конце без случаев усвоения. Вы будете заканчивать, совершенно схватывая предмет, бац, бац, бац! Видите?

Но кто-то приучен к очень скверным привычкам, обучаясь в университетах и школах в этом обществе и в это время, потому что слишком сильный у пор сделан на экзамены. Упор на экзамены столь ужасен, что можно стать социальным отбросом, провалившись на экзаменах.

Я заметил в Соединенных Штатах, сейчас, их зовут выбывшими, “Р-р-р! Выбывшие!” Малого исключили за двойки, он конченый человек. Но также интересно заметить, что из четырех малых, что выбыли (я думаю, это был Принстон) за один семестр – сейчас это очень парафразированные данные; я не собираюсь пытаться дать вам их истории – четыре выбывших за один семестр в Принстоне, из нижних классов Принстона, знаете, новички, первокурсники, и так далее, все делают больше 25 000 долларов в год в пределах целого года. Подождите! Что! Тпру! Что это? Это не было крахом; это был успех в этом классе.

Затем, напрасно мы рыщем в поисках хоть одного философа, кроме Миллса, который хоть когда-либо добился переводной оценки в школе, или отучился в школе до самого конца. Прочтите список, ребята: Бэкон *Бэкон, Френсис (1561–1626), английский философ., Спенсер *Спенсер, Герберт (1820–1903), английский философ. – прочтите его до конца, бац, бац, бац! Этот, тот, другой: о да-а, ну, его вышвырнули. Он здесь был, целых семнадцать дней он был в Оксфорде, и они ему скомандовали строиться в шесть рядов, и так далее, и так далее. Почему? Почему?

Хорошо, человек долгое время просто избегал этого; он знал, что это существует, но он избегал этого совершенно, потому что это полное признание краха его образовательной системы: если уж не могут научить даже умных мальчишек. И он дал этому много объяснений, и так далее. Но объяснение просто в том, что учебные материалы, которые им давали, не для приложения, а эти пташки – делатели в жизни, и они хотят материала для приложения, а университетские тексты не приспособлены для приложения чего-то к чему-то.

Теперь, мне не избежать своего любимого конька из моих собственных негодований, и я расскажу вам этот короткий анекдот. Я провалился на аналитической геометрии, и провалился с треском! Мне поставили большую жирную F. Я знаю, что это похоже на математику, и до тех пор, пока вы не познакомитесь с математикой вообще, вы, наверное, о ней и не слышали. И вот почему это мертвая математика. У нее нет возможностей использования, согласно самим профессорам.

Но я сел в дальнем конце класса, и я был заинтригован этим материалом, потому что он мог быть приложен к воздушной навигации; и я обнаружил, что можно вывести из этого формулу, которая решить перемещения ветров, знаете, перемещение ветра, и некоторые другие вещи могут быть приложены очень легко, и я обнаружил, что это может быть прекрасно полезная математика. Охо-хо, я ошибся, ребята! Они с этим покончили, я ошибся!

Я сказал профессору – по имени Ходжсон. И если вы видели когда-нибудь языки пламени в человеческих глазах, то надо было видеть этого совершенно мертвого математика, которому дали цель и приложение. Я говорил с ним довольно безразлично, я не пытался давить на него, я ничего не делал, не спорил, очень вежливо. И он проваливал меня точно так же – весь курс!

Ну, к счастью, я оказался способен дойти до главного математика университета – его фамилия была Тейлор; в это время он был одним из двенадцати человек в Соединенных Штатах, которые могли понять Эйнштейна – и я не думаю, что он понимал, говорит ли он со мной, или не говорит, или наоборот, но я сказал ему, что требую переэкзаменовки по предмету. Так, он распорядился привести Ходжсона и провести новый экзамен, и вот Ходжсон написал все формулы на доске. Вы должны были знать каждую формулу дословно наизусть; вы должны были знать каждую теорему наизусть, и так далее. И он сказал: “Я остановлю его, он пытается сделать живую математику из мертвой математики”. Я был на экзамене 98-м.

Но это было прямое нападение на цитадель “У нас есть знание симпатичное и мертвое, давайте таким его и сохраним”. И я ошибся тогда, говоря ему, что есть использование для этого материала. Это была роковая ошибка с моей стороны. Мне бы следовало никогда не открывать рта.

Еще я однажды провалился на курсе атеизма и так далее, потому что решил, что действительно нужно мыслить вольно.

Цельность учебных материалов зависит, следовательно, от материала, который предстоит изучить, и от отношения, с которым он изучается; цели и намерений студента. Теперь, если вы собираетесь пройти материалы Дианетики и материалы Саентологии именно на основе “Как я смогу приложить это, и как я использую это, и как я смогу приложить это?” , и если вы принципиально сдаете экзамен на основе “Отлично, возьмем Бюллетень номер 642” – я бы хотел, чтобы люди знали команды одитинга наизусть – но “Как вы приложите это?” “БОХС пусто-пусто данные”, знаете, и экзаменатор говорит – он не сказал “Что в этом бюллетене?”, видите? Он сказал: “Как вы приложите этот бюллетень?” Вы просто прочли его. Готов поспорить, что вы увидите ужасное зрелище ужаса во многих студенческих глазах. Он прочел его чтобы сдать экзамен, он не читал его, чтобы прилагать. Но сейчас он, фактически, не может использовать его никак, если прочел его, чтобы сдать экзамен. Но если он прочел его, чтобы приложить, тогда бы счел это полезной информацией. Поняли?

Теперь, я говорю, что вы должны чувствовать ответственность в связи с тем фактом, что имеете дело с предметом, который лишен традиции в собственном словаре; его словарь – новый; единственно ужасное – потерять его, это теряемый словарь, и так далее. Но большинство материалов, если вы изучаете их широко, определены в самих текстах, и вы можете собрать значение этих вещей. Также, ваши инструкторы в общем будут знать, что это, или – и вы можете задать вопрос, чтобы прояснить их, и вы должны прояснить их.

Ну и теперь, эти материалы, затрагивающие обучение, усиливают, конечно, другие материалы, которые есть у нас по поводу обучения. И меня очень забавляет один частный предмет, вероятно самый большой футбольный мяч, создающий людям больше проблем, чем любой другой отдельный предмет, и это предмет экономики. Предмет экономики используется для того, чтобы способствовать политическим идеологиям, так что для каждой идеологии есть экономика, написанная для того, чтобы подходить к ней, до такой степени, что когда люди больше не верят, что есть предмет, называемый экономикой. Но странно здесь то, что есть предмет, называемый экономикой, и у него есть некие сырые, фундаментальные основы, которые, если их нарушают, разрушают работу. Но эти вещи тщательно откладываются в сторону, и свежеиспеченный фасад воздвигается в своем особенном месте, для того, чтобы способствовать коммунизму, или фашизму, или какому-то другому изму, изму, изму; и затем, конечно, вы получаете социалиста, использующего капиталистическую экономику, и капиталиста, использующего социалистическую экономику. Я не знаю, как они это делают, но они это делают, знаете? Вы знаете, Лейбористская партия именно сейчас использует не что иное, как капиталистическую экономику. Они предназначены для разрушения капитализма, но используют капиталистическую экономику. Я не знаю, как они собираются добиться успеха. Консерваторы, с другой стороны, предназначенные для капитализма, используют не что иное, как социалистические экономические предложения, чтобы поправить дела. Думаю, что это самая чудесная путаница, которую я видел.

Но так получилось, когда предмет был взят для того, чтобы занять место в известном, используя грубое слово, наклоне. Видите, предмет был написан для того, чтобы иметь некий изгиб. “Это коммунистическая экономика”, видите? И дикоброды и нововрали *Придуманные названия политических течений. все начинают кудахтать, и формулами становится “каждому человеку по его бла-бла-бла”, знаете? Мразь! Затем вы начинаете прилагать это, и это нарушает тот предмет, который является основным предметом. Есть предмет, именуемый экономикой, и это на самом деле очень простой предмет, и его-то и заслонили.

Итак, есть еще что-то, что вы можете сделать с предметом. Вы можете извратить предмет до такой степени, что предмет оказывается неприменимым и неусвояемым, или его приложение порождает катастрофу. Так, вот что еще вы можете сделать с предметом.

Это как раз то, что сделали с работами Фрейда. Я уверен, что у Фрейда было множество работоспособных технологий. Это не сохранилось в практике психоанализа, уверяю вас, потому что то, чему я был обучен в 1924 году как фрейдистскому анализу, отсутствует во всех учебниках. Я знаю, что кажется, что прошло слишком много времени, чтобы говорить о том. что изучал психоанализ, но так оно и было, это было, когда я впервые взял этот материал и звучало это очень интересно. Все это ушло, я не слышал об этом многие годы. Я слышал другие вещи. Я слышал, как “аутоэротическая экономическая система очень часто оборачивается против общества, потому что является перверсией ида”.

Вы хотите взять одну из книг Хорни, или что-то такое по психоанализу, и почитать это где-нибудь на вечеринке, просто взять абзац наугад, прочесть вне контекста. Никто на вечеринке не поверит, что это из этой книги; все будут уверены, что вы просто цитируете кулдыканное выпендривание. Они совершенно уверены, что вы будете цитировать кулдыканное выпендривание, потому что ни один учебник не может быть таким, как этот. Но это о том, как вы можете взять предмет.

Теперь, все люди пойманы в одну экономическую паутину, он пойман в экономическую сеть, именно в это время. Каждый час каждого дня находится под наблюдением экономики. Не интересно ли это, что предмет экономики был столь переусложнен и так искривлен, и так плохо определен, и развернут, и так подавляет, что никто не может добраться до корня того, чем занимается. Самое прекрасное затемнение, самое прекрасное скрытие мотива, какое я когда-либо видел.

Теперь, вы изучаете предмет, в котором нет искривления. Если он ошибается в каком-то направлении, значит, вы, вероятно, не предупреждены как следует в известных местах. Нов этом нет никакого кривого намерения. Вы изучаете, в самом деле, по той линии, по которой это исследовалось. Тогда если вы изучаете этот предмет для приложения, вы должны быстро найти, что в нем неприложимо, и вы должны найти, что для вас было непонятно, или что есть здесь, но непонятно и постепенно вы стряхнете всякий заскок с ваших материалов, независимо от того, сел ли я и написал ли словарь или нет. Видите?

Так в любом случае, если в следующий раз вы захотите хорошо посмеяться, возьмите какой-нибудь текст по какому-нибудь предмету, знаете, вроде “Пейзажные сады для начинающих”, и узнайте, содержит книга этический кейс или нет. Это очень интересно. Вы найдете среди текстов, при помощи человек надеется развить свою культуру и цивилизацию, вы найдете очень хорошо представленную Подавленную Личность. Вы также обнаружите наилучшим образом малых, которые отлично двигаются вперед. Но также вы обнаружите, что некоторые из этих парней, которые очень хороши, и сделали хорошую работу, суть самые проклятые люди, о каких кто-либо слышал.

Например, Уилл Дюрент *Дюрент, Уилл (1885–1981) – американский педагог и писатель, автор “Рассказа Философии”, “Рассказа Цивилизации” и других работ, делающих философию понятной среднему читателю., при написании Рассказа Философии и пытаясь очистить философию, и так далее, если он еще жив, действительно потратил весь остаток своей жизни в уединении в Калифорнии, в позоре и ужасе, потому что настоящий ад был поднят вокруг него за написание такого учебника, делающего философию простой и понятной для других. Интересно, что человека травят до тех пор, пока ему не останется ничего, кроме смерти.

Есть парень по имени Томпсон, который – почти каждый студент, которому в университете приходится вычислять, рано или поздно возьмет у этого парня Томпсона (ну, то ли Томпсон, то ли Капентер) небольшой учебник, а он начинается с того, что такое исчисления и объясняет исчисления; и вы читаете книгу, находите, что такое исчисления, и это настолько просто, что можно рассмеяться в конце, видите, и вы продолжаете, и можете сделать что-то, что требует исчислений. Но это не университетский учебник по исчислению. У меня были профессора, которые сурово предостерегали студентов от этой книги, потому что она разрешает математику и это слишком глубокомысленный язык, чтобы говорить им со студентами. Так, вы найдете даже учителей, которые предостерегают людей от простых учебников, и найдете большие прослойки общества, выражающих “неудовольствие” упрощениями.

Да, учебные материалы требуют нескольких иных замечаний. Быть может, эта лекция несколько помогла вам, может быть, она прояснила то, что выделаете; и в следующий раз, когда вы будете что-нибудь изучать, что ж, гляньте в нее. И вы почувствуете себя лучше, и “Экзаменатор собирается спросить вот это”, и так далее; и вы просто приостановитесь в этой отдельной точке, и вместо этого задайте себе вопрос: “Имеет это приложение? Увеличивает ли это мое понимание сознания? Расширяет ли это мое владение предметом? И если да, то каким образом? Как я смогу приложить это? Если я буду знать эти данные, из жизни, и так далее, какую пользу принесет это мне?” И совершенно внезапно вы обнаружите, что поправились от усвоения, которое было у вас оттого, что учились слишком много и слишком быстро.

Большое вам спасибо.