Вы заметили это огромное пустое место вон там?

Здесь есть кто-нибудь, кто до сих пор в процессе прибытия на этот конгресс?

Понимаете? Понимаете, у меня не было возможности представить вас друг другу. Я был словно прикован к месту. Я не мог подойти сюда. Я ничего не мог делать. Моё пространство было ограничено. Они превращали моё пространство в ничто. Они превращали ваше пространство в ничто. Они вам мешали. Всё это очень плохо.

Последняя лекция повлияла на ваш анаген?

Но у нас есть первые фильмы, если только они когда-нибудь появятся на свет из этих коробок, и они весьма... очень странно, у нас впервые появилась возможность отснять фильмы, которые сами по себе будут продолжать существовать. Понимаете, записи первых шести часов этого конгресса будут существовать долго. Ведь самое меньшее, что можно о них сказать... понимаете, именно в это время было сделано первое публичное заявление о клировании. И даже если какие-то из этих техник устареют (в чём я сомневаюсь), это будет уже неважно.

Ага, повлияла? Что ж, мне очень жаль. На самом деле, у кого-то возникает идея... если предоставить ему некоторые секретные данные... у кого-то сразу возникает идея, будто есть что-то, что он делает и не знает об этом. Конечно же, это, вероятно, самая большая шутка, которую вы можете сыграть с человеком. Но в нашем случае это что-то такое, что можно разрешить, и это действительно так.

Тем не менее, если бы этот проект был устаревшим, мы бы уже выяснили это за эти восемь лет.

Мне не хочется, чтобы вы думали, будто то, что ваш кейс не продвигается с лёгкостью, означает, что вы каким-то таинственным образом, сами того не осознавая, мокапите нечто такое, о чём вы ничего не знаете. Я не хочу... (Смех.)

Это, кстати говоря, довольно дорогостоящий проект. Речь идёт о кинофильмах, о тысячах и тысячах метров плёнки, о многих и многих часах показа и так далее. И вам начинают говорить: «Что ж, две тысячи на то и три тысячи на сё, а потом, конечно же, нужно всё это проявить, и это обойдётся ещё в одну или две тысячи. А ещё нужна тысяча на то и тысяча на сё».

Мне хочется, чтобы вы как одитор думали, что, когда ваш преклир не движется вперёд достаточно хорошо, это означает, что он мокапит нечто такое, о чём он ничего не знает.

И вы отвечаете: «Что ж, отлично! Отлично». Вы обрываете их тут же и говорите:

И если вам доведётся обнаружить что-то, из-за чего ваша стрелка намертво застревает, вам не стоит обнаруживать это в тот момент, когда вы одитируете кого-то другого. Спасибо.

• Надеюсь, это всё?

А теперь мы представим нескольких людей, которыми я очень горжусь и которые мне очень нравятся: тех сотрудников Учредительной церкви Саентологии в Вашингтоне и различных офисов МАСХ, расположенных по всему миру, которые тут присутствуют. (Аплодисменты.)

Итак, это замечательные сотрудники... это замечательные сотрудники. В самом деле очень приятно работать с этими людьми.

Такой шестичасовой фильм обходится где-то в пять-восемь тысяч долларов... пугающие цифры, да?... на этом конгрессе мы привнесли кое-что новое.

Представляете ли вы себе, сколько требуется времени, чтобы набрать в штат людей, которые ладили бы друг с другом и которые выполняли бы работу? А?

Сегодня в Саентологии происходит много разных вещей. Поначалу были офисы в районе деятельности и тому подобное... местные офисы были некими одинокими форпостами среди огромного множества людей, которые в один прекрасный день, возможно, могли бы стать дружелюбными.

Вы думаете, что только что иа сцене было большое количество людей, не так ли? Вы думаете, что это довольно много штатных сотрудников для центральной организации, и вы, несомненно, подумали: «Ух ты, там огромное количество людей».

И поэтому... у меня такое слегка измождённое лицо потому, что я не спал где-то до полтретьего ночи в пятницу, обсуждая покупку шестидесятикомнатного помещения для организации в Южной Африке, чтобы у них было достаточно пространства, понимаете? Я не думал, что эта организация сразу же займёт все шестьдесят комнат и ей ещё будет их не хватать, но... и вчера я не спал до полчетвёртого, мучаясь размышлениями о том, как же нам, чёрт побери, раздобыть достаточно одиторов в Калифорнии.

Я открою вам одну тайну. Для того чтобы как следует выполнять всё, что требуется от центральной саентологической организации, требуется раза в три-четыре больше людей. В самом деле так. Сотрудников именно столько просто потому, что есть очень немного способных людей, которые прямо в настоящий момент могут вступить в штат.

И раньше на конгрессах люди из местных офисов приходили ко мне и обычно говорили о том, как «он сказал то-то и то-то», и «они перекрыли мне кислород, понимаете?» И речь шла о каких-то мелочах, сложностях и так далее. А теперь все конференции, которые я провёл, имели отношение к расширению! «Как нам найти достаточно помещений? Как нам найти достаточно людей? Как нам вообще справляться с потоком частиц?»

Нам жутко не нравится нанимать в штат успешного полевого одитора. Объясню, почему. В результате образуется дыра. Нам жутко не нравится, когда кто-то уходит из организации, потому что в результате образуется дыра, и если мы за этим не следим, то в результате мы оказываемся сплошь в дырах.

И совершенно случайно нам, похоже, удалось решить проблему, связанную с присутствием публики. Это очень интересно, но, кажется, нам это удалось. Дефиниция, которую вы видите в задней части комнаты... боже мой, какое облегчение: я могу сказать что-то, что не покажется странным в фильме. Эта дефиниция, которую вы видите вот там сзади, на большой доске рядом со столом регистратора, она также вывешена в вестибюле... это дефиниция клира... и когда эту дефиницию вывесили, несколько человек благодаря этому завернули к нам, они просто проходили по вестибюлю, и, увидев дефиницию, заплатили за посещение лекции. Люди входят и видят эту дефиницию. И это всё, что они видят... дефиницию. Они заходят к нам, и у них возникает желание поговорить с кем-нибудь об этом.

На самом деле, если вы недавно не могли получить услугу в этой организации, это происходило потому, что люди в этой организации чрезвычайно перегружены работой. Они чрезвычайно перегружены работой. Давление растёт, растёт и растёт... объём работы, корреспонденции, спрос и тому подобное.

Один из этих людей послушал лекцию и заговорил об обучении. Ну разве не интересно?

Учредительная церковь занимается кое-чем другим, что весьма интересно. Она управляет многочисленными офисами в разных районах деятельности: в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе и так далее, она выполняет для них административную работу. Частенько в этих офисах очень злятся на Учредительную церковь, потому что им не удаётся добиться, чтобы там всё бросили и ответили на их корреспонденцию. Они не осознают, что до того, как их послания попали в коммуникационную корзину, там уже лежало три других послания о чрезвычайных ситуациях.

Иначе говоря, это не реклама, это крупинка истины. Разве не интересно?

Решение такой проблемы очень простое. Мы обнаружили, что штатные сотрудники должны удовлетворять такому вот требованию: они должны быть хорошими саентологами.

Что ж, на этом конгрессе должно было определиться будущее направление развития Саентологии. И это уже произошло. Если бы на этом конгрессе было меньше людей, чем обычно, мы бы знали, что помимо клирования нам нужно делать что-то ещё. Мы бы подумали, что, может быть, нам стоит вернуться к прохождению инграмм или к чему-то подобному, понимаете, чтобы добиться распространения.

Когда-то, давным-давно нам говорили, что хорошие бизнесмены это именно то, что нам нужно. У нас были хорошие бизнесмены, и мы увольняли их.

Но на этом конгрессе больше людей, чем обычно, он проходит активнее, чем обычно, он развеял все наши сомнения по поводу того, что клирование - это тот самый предмет, которым мы и должны заниматься. И из-за того, что прибыло столько людей, и из-за того, что они проявляют такой интерес к этому конгрессу, сотрудники очень хорошо уяснили, что в будущем развитие Саентологии, вне всякого сомнения, должно быть нацелено на клирование.

Нам говорили: то, что нам нужно, это хорошие рекламные работники, которые хорошо обучены тому, как делать рекламу. У нас они были, но они сели в лужу, и мы уволили их.

Так вот, вам может показаться странным, что были какие-то сомнения на этот счёт. Но если вы говорите, что что-то является правильным для общества или что это «что-то» должно распространяться, то это не всегда залог того, что это будет распространяться, если только вы не начнёте грубо толкать всё общество к тому, чтобы оно это приняло. Если вы собираетесь предоставлять людям хоть какое-то право выбора, вы должны спросить их, что им нравится. И очевидно, что мы получили бы полное одобрение не только у саентологов, но и у всей публики, если бы мы специализировались исключительно на клировании и больше ничего ни для кого не делали, никогда.

И время от времени нам нужно было поставить на какой-нибудь пост человека, а этот человек оказывался не совсем способен выполнять работу этого поста, и мы давали маху. И в конце концов мы выяснили, что является общим знаменателем для тех людей, которые способны выполнять работу конкретного поста в организации (или любого поста в организации). Такой человек является... этот общий знаменатель заключается в том, что такой человек является хорошим одитором. Если человек не является хорошим одитором, то в том, что он делает в организации, будет что-то не так.

А вы как считаете?

Ей-богу, об этом нужно помнить. Это то, что нужно говорить высокому руководителю компании... который управляет компаниями «Филко» и «Дженерал фудс», или чем они там занимаются сегодня. Они выпускают «Кадиллаки» пачками... вот они.

Иными словами, клирование - это предмет, который говорит сам за себя; похоже, что людей он интересует.

Он говорит: «А зачем мне нужно становиться одитором?» Это самый недальновидный взгляд на вещи.

Вы подходите к кому-нибудь и говорите: «Ну что ж...»

Есть люди, которые думают, что саентолог - это тот, кто только и делает что одитирует людей, для кого это является профессией. Многие саентологи так и делают. Однако это не всё, что они делают. Позвольте мне сказать вам, что какими бы жёсткими мы ни были в отношении штатных сотрудников, мы обнаруживаем, что тот, кто не является хорошим одитором (не хорошим саентологом)... хороший одитор, который может провести отменную сессию, который может получить отличные результаты в работе с преклиром, - это единственный человек, которого нам хотелось бы видеть штатным сотрудником, потому что такой человек всегда выполняет работу хорошо. Он всегда способен понять проблемы окружающих, и он способен справиться с ситуацией.

Он спрашивает:

Тот, кто смотрит на это глазами врачевателя старой школы (а представления психотерапевта старой школы безумны, как вы можете видеть в карикатурах), говорит о психотерапевте. Он не говорит о саентологе.

• Чем вы занимаетесь? Что «С»? Это скрепка?

Если бы глава «Филко» снизошёл с облаков своей пустой все- могущественности, вылез из-за своего пятиметрового стола красного дерева и стал послушным студентом в академии, он смог бы вернуться на свою должность и выполнять работу гораздо лучше. Научится ли он клировать людей, изучит ли основы одитинга или просто хорошо овладеет ТУ - в любом случае он станет более хорошим руководителем. Мы недостаточно продвигаем эту идею.

Мы разрешили очень много организационных проблем. Сегодня организация устроена так, что она работает как хорошие часы. Существует два наиболее распространённых типа организаций: один - это национальный офис, другой... есть ещё третий... есть ещё большой городской офис, совмещённый с национальным офисом, - например, в Лондоне. А также есть районные офисы, которые представляют собой совокупность элементов первых двух.

Мы освоили предмет организации с нуля... с нуля. Это фантастика. Мы не только оказались в том времени и в тех странах, где цивилизация не имеет в своём распоряжении средств, позволяющих преодолевать человеческие слабости; нам не только пришлось начинать с нуля и разрабатывать ноу-хау того, как делать все эти вещи, создавать это ноу-хау из ничего как по мановению волшебной палочки... это бремя было невероятно отягощёно ещё и тем, что нам пришлось также создавать на пустом месте чуть ли не всю науку управления организацией, науку администрирования и ведения дел.

Незачем говорить ещё что-то, кроме:

И, мне кажется, либо нас обманули, либо кто-то купался в лучах славы, которой он на самом деле не заслужил.

• Ну, она делает людей клирами.

Это величайшая загадка, каким образом компании среднего размера в этом мире умудряются продолжать своё существование. Загадка, которую представляет собой человеческий разум, - ничто по сравнению с этой загадкой. А у нас здесь имеется достаточно большой опыт. Мы добиваемся очень многого... в том, что касается ведения дел. Я получаю отчёты отовсюду. Я слышу о том, что проводятся исследования в различных компаниях, и так далее.

И время от времени я забираюсь на какие-нибудь коммуникационные линии, хожу по ним и вокруг них, и я обнаруживаю, что тут и там нарушаются все существующие принципы общения и ещё пятнадцать принципов, которые люди сами же и придумали. Отсутствуют терминалы, отсутствуют коммуникационные линии и всё такое.

Просто дайте ему дефиницию, которая написана сзади на доске. И ваше дело в шляпе.

Не так давно существовала одна правительственная служба; я случайно заметил её неподалёку (оттуда шёл слабенький душок) - я посмотрел туда и увидел эту правительственную службу. (Смех.) Сотрудники этой службы работали вовсю, но они... понимаете, они перекладывали бумаги туда, сюда, куда-то ещё и так далее.

Практически все знают хоть что-то о переосознательном Фрейда. И если вы говорите: «Ну, когда вы делаете человека клиром, вы ампутируете переосознательное» - человек, видимо, понимает, о чём вы ведёте речь. И вы говорите: «У людей существуют всякие умственные барьеры, вы убираете эти барьеры, и люди от этого очень счастливы». Это тоже будет понятно.

И кто-то поведал мне, что всё, чем занимались работники этой службы, - это получали друг от друга послания. И это всё, в чём заключалась деятельность этой службы. У неё не было никакой связи с внешним миром. И благодаря разговору со мной у парня, который рассказал мне об этом, произошло большое озарение. Это было очень интересно.

Но если человек продолжает спрашивать... помните эту старую аналогию со счётной машиной, она появилась в самом начале существования Дианетики? Позвольте... для тех, кто подзабыл или кому нужно освежить это в памяти... вы позволите мне напомнить вам об этом? О нажатой пятёрке? А?

Я спросил его:

Хорошо. Так вот, по-видимому, в Гарвардском университете... там у них школа, они называют её «университет»... и у них там был механический монстр, который они называли механическим мозгом. И в какой-то момент он вдруг вообще перестал давать правильные ответы.

• А как сформулирована цель этой службы?

До этого он нормально работал; всё у него там фырчало и щёлкало; он избавлялся от факультетов, студентов, сотрудников и всего остального. И в итоге там должно было остаться просто здание, а в нём - этот замечательный механический мозг, и с этого момента дела шли бы хорошо. Мне кажется, это цель современного общества. Никаких людей!

Ну так вот, в этой штуке всё работало и фырчало, колёсики крутились, а широкая плёнка и банки данных были совершенно... о, это было так мило, понимаете: фрр, клац, входные устройства работают, листы бумаги движутся, системы перфокарт работают и... о, это было чудесно, чудесно.

Невероятно.

И вдруг эта машина начала врать. Вызвали кого-то из духовенства и попытались прочесть ей мораль, вызвали какого-то психиатра, тот постоял и сказал, что у машины невроз. Они провели ей тест на КИ, и она провалила его. И наконец кто-то вдруг вспомнил, что эту машину сконструировали специалисты по электронике. Они были «мамой». Тогда позвали этих специалистов, те начали осматривать машину и написали об этом очень полезный и разумный трактат, и они установили, что машина ошибалась на определённую величину. Она всегда ошибалась на один и тот же порядок величины.

Вы смотрите на одну из наших организационных схем и видите название офиса или отдела, а внизу вы видите его цель. И частенько мы обнаруживаем, что, когда что-то идёт не так, что-то хромает, это происходит из-за того, что чего-то не хватает в описании цели или что-то не так с целью. Совсем не обязательно, что что-то не так с людьми, - скорее что-то не так с целью.

Если её просили умножить один на пять, ответом было «двадцать пять». Если её просили умножить один на сто, ответом было «пятьсот». Если её просили умножить один на десять, ответом было «пятьдесят». И они провели самые обычные арифметические подсчёты, и решили все задачи, которые до этого давали решать машине, и обнаружили, что ответ машины всегда был в пять раз больше правильного.

Другими словами, для конкретного отделения не установлены соответствующие цели. Однажды мы проверили это на академии, и в результате способность этой академии обучать людей возросла в невероятной степени.

Тогда они начали ковыряться в её внутренностях, понимаете, они сняли все добавочные приспособления. И когда они наконец добрались до последнего канала, где находилась маленькое простое устройство, которое выполняло всю работу... понимаете, где находились все контактики, которые выполняли всю работу; эти ребята миновали рекламные пластины, понимаете, кибернетические приставки и всё остальное... они обнаружили, что капля припоя расплавилась, так что «пятёрка» оказалась намертво впаянной в машину, и это сказывалось на всех ответах, которые она выдавала.

Мы сказали: «Академия должна выпускать одиторов, которых нам было бы не стыдно использовать, - или что-то в таком духе, - в НЦХ». Это цель; это то, что академия должна делать. Это цель, и это стандарт, понимаете?

Иначе говоря, какую бы задачу туда ни вводили, машина, без чьего бы то ни было ведома, всегда добавляла пять. Там была эта пятёрка.

О, бедные студенты. Сразу после этого они стали получать сплошные фланки, фланки, фланки и фланки! Они приходят... начальник отдела процессинга смотрит на какого-нибудь студента... на начальника отдела обучения... а тот говорит: «Что ж, знаю, знаю. А что я могу сделать?» А начальник отдела процессинга говорит: «Вы не соответствуете моим стандартам». И бедный студент просто втоптан в землю.

Поэтому всякий раз, когда машина выдавала вам какой-то ответ, она умножала его на пять, или делила на пять, или приплюсовывала к нему пять. Понимаете? Она отождествляла «пять» со всеми данными из любой задачи, со всеми данными, которые в неё вводили или которые она выдавала. Понимаете? Отождествление с пятёркой.

Внезапно у самих студентов возникает идея: чтобы вас выпустили из академии нужно научиться одитировать и не меньше. Это большое озарение, знаете ли!

Так вот, эту аналогию с машиной и пятёркой мы раньше использовали, чтобы продемонстрировать, что происходит с инграммой. Инграмма просто добавляет какой-то набор факторов.

Дело не в том, сколько листов бумаги вы исписали, дело не в том, сколько экзаменов вы сдали или сколько отчётов вы составили, а в том, насколько хорошо вы умеете одитировать. Именно от этого зависит, выпустят ли вас из академии.

Парень знает, что «все женщины злые». Он идёт в ресторан, и он знает это, что бы он там ещё ни знал, он знает это, понимаете? Так же, как какая-нибудь девушка знает, что «все мужчины одинаковые», что-то в этом роде.

Нет, я думаю, что если глава компании «Промывание мозгов интер- нэшнл» или какой-то подобной промышленной организации... глава рекламного агентства на Мэдисон-авеню или кто-то в этом роде зайдёт, к примеру, в лондонский офис или здешний офис и в самом деле посмотрит на некоторые из разработанных нами организационных схем и так далее, он испытает такой же трепет, как и тот парень, который осознал, что мы - прямо здесь, в Вашингтоне, - выдвигали революционные организационные принципы. Он будет сильно взволнован этим.

Но он знает, что «все женщины злые». Он идёт в ресторан, начинает заказывать мороженое, а потом видит, что это мороженое ему несёт официантка, он замечает, что это женщина, и решает, что у него, вероятно, из-за этого мороженого будет несварение желудка; он съедает мороженое, и у него начинается несварение желудка. Понимаете?

Я сейчас не просто сотрясаю воздух. Так уж получилось, что это факт: нам потребовалось восемь лет, чтобы создать организм, известный как организация, и выяснить, на основе каких принципов он существует и так далее. И нам пришлось разрабатывать всё это с нуля.

Он идёт по улице и видит, что день - просто прелесть: на улице нет ни одной женщины. Прелесть дня определяется тем, есть ли на улице женщины, понимаете?

Я думаю, что вам, наверное, нужно поработать с такой штукой, как организация, несколько месяцев, чтобы на самом деле знать её от и до.

Он заходит в бар, и это ужасный бар: там работает барменша. Но он вообще не замечает эту женщину. Он просто отмечает, что это ужасный бар. Он советует всем своим друзьям никогда не подходить даже близко к этому месту. Выпивка отравлена, там ошивается куча всякой швали, вас могут обчистить. Вообще не подходите близко к этому бару. А единственное, что не в порядке с этим баром, - это то что там работает барменша.

Публика в целом, не имея ни малейшего представления об организации, считает своей основной целью нарушение упорядоченности организации. Это первая цель... публики. Человек из публики входит, подходит к секретарю приёмной и спрашивает: «Где моя книга?» А секретарь приёмной ему отвечает: «Ну, вам нужно обратиться к тем, кто продаёт книги. Это вниз по лестнице, за угол и там вы их увидите». Понимаете?

Единственный фактор, которого он вообще никогда не замечает, - это тот самый неверный фактор! Как машина никогда не замечала, что пятёрка была «впаяна» во все её ответы, так и он вообще никогда не замечает, что «женщины» приплюсовываются ко всему, что он делает в жизни, или вычитаются из этого.

И этот человек, который спросил про книгу, идёт к начальнику отдела процессинга и спрашивает его: «Где моя книга?» А затем, в конце концов, если этому человеку позволить действовать по-своему, он подойдёт к Дику и спросит его: «А где моя книга?» И это станет «организацией» в полном смысле этого слова с точки зрения этого общества... организацией, в которой руководители делают всё и в которой руководители или публика не позволяют выполнять работу тем, кто её должен выполнять. И из всего этого замешательства получается то, что, смешно сказать, называют прогрессом.

Правильное и неправильное, добро и зло - со всеми этими вещами связаны женщины. В один прекрасный день приходит какой-нибудь одитор и убирает из его умственной машины этот кусочек «припоя», эту аберрацию, связанную с женщинами. Вжик. И он идёт по улице, день - просто прелесть, потому что идёт дождик, или светит солнце, или стелется туман, или что-то ещё, но день прелестен потому, что именно такой день он, возможно, считает прелестным. Прелесть дня больше не зависит от того, нет ли на улице женщин. Вы понимаете? Он знакомится с какой-нибудь девушкой, и с той поры они живут счастливо, если такое возможно. (Смех.)

«Дженерал электрик» (я думаю, именно эта компания) заявляет: «Наш лучший продукт - это прогресс». Разве не они заявляют, что их наилучший продукт - это прогресс?

Я проделал это с одним из самых замечательных саентологов Австралии. Однажды ночью, ближе к полуночи, я в самом деле вытащил такую каплю припоя - «все женщины плохие» - из банка одного из студентов первой группы саентологов, обучавшихся в Англии.

Однажды, не так давно, я встретил одного парня из «Дженерал электрик». Я спросил его:

Я припёр его к стенке и усадил на кушетку. Нам это уже надоело, его кейс был по-настоящему неподдающимся. И я подсмотрел. Очень нехорошо поступать таким образом, но я подсмотрел. Он убил столько женщин на всём траке, что основательно застрял в этом... последовательность оверт-мотиватор.

• А что такое прогресс?

И я сказал: «Так, давай-ка берись за дело. Давай-ка пойдём в эту пещеру, поднимем тот камень и ударим ту женщину, девушку, по голове и убьём её».

Он ответил:

И он слабо вскрикнул, я тут же надавил на него как одитор и заставил сделать это. И это был бэйсик-бэйсик на цепи. Вся цепь исчезла и после этого его кейс было очень легко одитировать, и с тех пор он был изумительным одитором.

• М-м... (Смех.)

Так вот, расценивайте это как настоящее объяснение. Таким образом, «нажатая пятёрка» - это не очень-то простое объяснение. Понимаете, это отнюдь не простое объяснение.

И спустя всё это время «нажатая пятёрка» снова к нам вернулась. Я хочу рассказать вам об этом немного больше, ведь в современном процессинге это очень важно для нас.-Хотели бы вы побольше узнать об этой «нажатой пятёрке»?

Что ж, вот первое, что вы должны понять. Даже если вы не очень много одитировали, вы всё же, может быть, сталкивались с этим. Если вы провели очень много одитинга, вы сталкивались с этим слишком часто.

И вот о чём я говорю: преклир сидит, понимаете, просто сидит, и всё у него идёт хорошо, понимаете? «Всё нормально. Отлично. Я чувствую себя намного лучше. Да, всё нормально».

Вы проводите процессы, которые должны снести преклиру его глупую башку, понимаете, и полностью привести его кейс в порядок, понимаете, а между тем он говорит: «О, да, конечно, отлично, отлично».

И вы одитируете преклира час за часом, день за днём, неделю за неделей, а он просто продолжает говорить: «М-гм».

Что не так с этим болваном? Что не так с этим кейсом?

Что ж, я скажу вам что. И я, наконец, могу очень простым языком объяснить вам, что не так с этим кейсом... в этом кейсе присутствует лишь одна комбинация, которая для него реальна, и это «нажатая пятёрка». Всё остальное до некоторой степени для него нереально.

И когда вы наносите удар выше или ниже, дальше или ближе этой «нажатой пятёрки»... прямо вот этой кнопки, что находится там... вы попадаете в нереальность.

Однажды мы сказали в Книге Один, что если бы мы только могли установить, что делает разум, а потом выполнить соответствующее действие, мы могли бы разрешить все проблемы разума.

Что ж, я, наконец, в точности установил, что делает разум: для разума реально то, что он навязчиво мокапит. То, что разум навязчиво мокапит, более реально для него, чем всё что угодно ещё, что он не мокапит навязчиво. Вы понимаете?

Иначе говоря, допустим, что «нажатая пятёрка» полностью реальна для этого преклира, который постоянно твердит: «О, да, отлично. Мне становится лучше. Да, я выполнил. Славная стена». Он может проходить 8-К, он может проходить концепты, он может пройти через всё что угодно. Он часами проходит «Открывающую процедуру посредством воспроизведения», но ничего особенного не происходит.

Этот кейс... а! Утопить его и то мало, понимаете? (Смех аудитории.) Преклир просто не ценит ничего из того, что вы для него делаете.

Вы могли бы сказать: «Что ж, “помощь” - вот что с ним не в порядке». Что ж, если вы достаточно долго будете проходить с ним «помощь», вы, в конце концов, наткнётесь на это и разрешите это. Ведь вот что забавно, вот, что преклир навязчиво мокапит: он мокапит свой расчёт, связанный с помощью. И если вы не уберёте «Помощь» из того, что он навязчиво мокапит... что, конечно же, неимоверно помогает ему, поскольку убивает его каждую жизнь или что-то в этом роде... если вы не уберёте оттуда «Помощь», ничто не сработает на этом преклире. Иначе говоря, он полностью на этом зафиксировался и сконцентрировался.

Так вот, все люди до некоторой степени навязчиво... пока не станут клирами... навязчиво мокапят что-то.

Мы берёмся за одного человека, мы немного его одитируем, и он клируется так, как вы того пожелаете. Он тут же поднимается по шкале, всё окрашивается в розовые тона, и в этом нет ничего сложного. Потом мы берём другого человека, казалось бы, его состояние не хуже, чем у первого, но для него всё нереально, он просто продолжает и... очень маленькие улучшения, всё идёт потихоньку, и, похоже, это будет продолжаться вечность. И если мы потратим на него восемнадцать тысяч часов, что ж, мы добьёмся победы... понимаете, вам попался тот самый кейс. Что ж, этот кейс полностью сконцентрировался на каком-то одном мокапе.

И если вы представляете себе человека, который в самом деле настойчиво и постоянно что-то мокапит, а потом блокирует это до такой степени, что даже перестаёт замечать, что он мокапит это... ведь если он не будет это блокировать, он заметит, что он мокапит. Если он не будет этого мокапить, то это может и не появиться, иначе говоря, это просто какое-то хождение по кругу. Он ни за что не сможет сказать вам, что же он мокапит.

Мой подход... со всем этим, конечно же, связана большая проблема: диагностирование, если вам угодно использовать это слово... это не диагностирование. Это способность смотреть. И если вы можете смотреть, что ж, вы добьётесь победы. Это едва ли можно назвать диагностированием, ведь речь идёт не о болезни. Речь идёт о том, что делает кейс. Он создаёт этот кусочек «припоя». И этот кусочек припоя вызывает короткое замыкание и все мысли человека, все его чувства и всё остальное соединяется со всеми остальными шаблонами мышления...

Волшебная кнопка на способности человека и на всё остальное влияет вот эта одна дурацкая штуковина.

Я сказал:

Так вот, эта штуковина собирает на себе локи, она будет собирать на себе локи, локи и локи до тех пор, пока изначальный расчёт, изначальный умственный образ-картинка, мокап, постоянно создаваемый человеком... на всём этом накапливаются, накапливаются, накапливаются, накапливаются и накапливаются инциденты, самого разного характера, которые отождествляются с самыми разными вещами, и всё это станет походить на клубок ниток, с которым поиграл котёнок. Это просто запутанная масса.

• Ну, а разве холодильники не выглядит, просто как холодильники?

Какой стерженёк вам нужно взять и вытащить? Вам нужен именно этот стерженёк. Это то, о чём преклир никогда вам не расскажет. Это просто... разве это не просто?

Боже мой, вы должны знать это назубок. Единственный точный метод диагностирования этой штуковины, который у нас только есть, состоит в том, чтобы тщательно записывать всё то, что говорит нам преклир, и знать, что это всё не то.

Преклир знает, что у нас принято называть «ассоциативными рестимуляторами», но не знает о центральном стерженьке. Я уже упоминал об этом в лекциях этого конгресса. Я говорил про парня, который идёт и находит себе новую девушку каждые две недели, гуляет с ней две недели, а потом бросает её и так далее.

Вы скажете: «Очевидно...»

Тогда я спросил:

Он скажет: «Моя проблема - женщины. У меня куча проблем с женщинами».

• Так получается, что вы не выпускаете такие холодильники, которые лучше раскупаются? Это не прогресс, не так ли?

Если бы вы поискали причину, вы обнаружили бы, что женщины тут ни при чём. Всё дело в доме. Он вообще не может оставаться в доме, понимаете? Что-то в этом роде... что-то в этом роде.

Поэтому сегодня в одитинге необходимо задействовать некоторую способность к суждению, если вы хотите довольно быстро распутать кейс.

Это не было прогрессом.

И вот ещё в чём странность, вы в любом случае в итоге распутаете кейс, если не будете одитировать преклира понарошку и вступать с ним в В-и-О.

Я спросил его:

Преклир говорит: «О, что ж, давайте пройдём... я... я... я очень боюсь кошек, понимаете? Я ужасно боюсь кошек, давайте пройдём кошек», - и так далее.

• Теперь мы переходим к тому, что вы производите именно прогресс. Так?

И одитор послушно соглашается: «Хорошо. Хорошо. Как вы могли бы помочь кошке?» О, так вы можете потратить впустую уйму времени.

Преклир об этой штуке ничего не знает! Если бы он о ней знал, то был бы уже клиром. И ему нужно было бы лишь получать одитинг, чтобы двигаться к ОТ. Ему ничего о ней не известно.

Вся сфера торговли, производства и так далее действует на основе стадного инстинкта и разных модных увлечений. На Мэдисон-авеню наконец-то узнали о психологии. На Мэдисон-авеню находится большинство рекламных агентств в Америке, как мне сказали. А те агентства, которых нет на Мэдисон-авеню, находятся на Мэдисон-авеню.

Что является источником навязчивого создавания этого мокапа? Что является источником этого? Очевидно, у преклира был какой-то выживательный мокап, который помогал ему выживать бог знает сколько тысячелетий и который был обесценен, преклир снова начал использовать этот мокап и тот был обесценен. И это была та штуковина, которая изначально его одолела и подавила его собственную исходную личность так сильно, что та теперь не существует, существует только этот побеждающий мокап. И побеждающим мокапом может быть монстр или демон; это может быть учитель, священник; это может быть лодка, любое... всё, что только может прийти вам в голову в качестве пункта или объекта из этой, да и из любой другой вселенной. В итоге получается весьма... весьма ограниченное число пунктов.

У рекламного агентства есть идея, что существует нечто, называемое психологией. Когда во мне действительно просыпается садист, когда во мне кипит злоба, я иду к этим ребятам и прошу их дать определения различных слов. Они уверены, что они знают, что они используют нечто под названием «психология», в то время как на самом деле они используют гипноз, агитацию и так далее.

Но именно эта... эта комбинация, или вэйланс, или расчёт, или вера помогает человеку создавать, и именно с её помощью он может выживать, а без неё... единственное, что он твёрдо знает, боже мой, он знает, что это та штуковина... без которой он не сможет выживать.

Не так давно я разговаривал с одним из этих ребят о многократном использовании названия того или иного товара. Был ли он совершенно уверен в том, что благодаря многократному использованию названия того или иного товара было продано больше этого товара?

Парень идёт по улице... костыль, сломанная нога. Без этого он не может выживать.

«Да, - сказал он мне, - очевидно. Это основной принцип рекламы!»

Но понимаете... вы смотрите на него и вы, естественно... вы говорите: «Хорошо. Его проблема в том, что у него костыль и что его нога сломана. У него сломана нога, и он чувствует, что не может выживать без неё». О, боже мой! Если бы всё было так просто.

О, я сыграл с ним злую шутку. То есть мне не нужно было так поступать. Я сказал ему:

Так вот, вот в чём беда с Е-метром: когда вы натыкаетесь на эту штуковину, стрелка Е-метра застревает. И если вы не поторопитесь, если вы тут же не приметесь за работу и не засечёте первый момент, когда стрелка Е-метра застряла, то всё, о чём бы вы ни спросили преклира потом, будет просто добавляться к тому, что уже является застрявшим. Понимаете?

• Скажите «вода».

Вы, вероятно, могли бы провести процесс «Соединённость» и снова высвободить стрелку, это чуть ли не единственное, что вы можете сделать в такой ситуации, после этого пройдитесь по списку вопросов ещё раз и на сей раз внимательно смотрите, когда стрелка застрянет.

И он сказал.

Ну а как насчёт преклира, который входит, садится, и оказывается, что он уже застрял? Тогда все ваши действия лишь усугубят эту застрятость. И чем больше вы с ним говорите, тем застрятее его застрятость? Как насчёт этого парня?

• Скажите «вода».

Что ж, вы заметите это в тот момент, когда начнёт подниматься тонарм вашего Е-метра. И чем выше поднимается тонарм Е-метра, тем неправильнее вы действуете. Это новый взгляд, не так ли? Растущий тонарм Е-метра. Чем выше он поднимается, тем больше сопротивления добавляется к кейсу и тем более неправильно вы действуете. Вы уходите от истины всё дальше и дальше, поскольку там что-то есть!

И он сказал.

Так вот, поймите, что сопротивление можно в большей или меньшей степени рассматривать как массу; и мокап, который преклир навязчиво создаёт, - это масса, и в нём содержится масса. И вы могли бы сказать, что сопротивление мокапа тем выше, чем больше в нём массы. И чем больше массы вы к нему добавляете, чем больше мокапов, факсимиле, умственных образов-картинок добавляются к этой массе, тем большее сопротивление будет регистрировать Е-метр.

• Скажите «вода».

Так вот, с точки зрения электроники это может быть правильным, а может и нет, но с точки зрения Саентологии это, вне всякого сомнения, правильно. Вы задаёте преклиру всё больше и больше вопросов. (О, вы хотите знать дефиницию: Саентология верна, а электроника - нет). Тут получается вот что: чем больше массы вы добавляете в кейс, тем меньше вероятность того, что вы взялись за правильный стерженёк в кейсе. Вы понимаете? Вам нужно работать с кнопкой «Помощь».

И он сказал.

Так вот, когда вы будете проходить с преклиром шаг VI, тонарм будет долго расти, ведь, чем сильнее вы повышаете способность преклира мокапить, чем более плотными он может делать свои умственные образы-картинки, тем более плотным будет становится его навязчивый мокап. Поэтому, конечно, тонарм растёт... тонарм растёт. Так что чем дольше вы одитируете... чем дольше вы проводите преклиру шаг VI, не зацепив бэйсик-расчёт кейса... тем выше поднимается тонарм Е-метра.

• Скажите «вода».

В этом нет ничего ужасно неправильного. Вы можете это сделать, и это может сойти вам с рук. Это неправильно, но это может сработать. Спустя какое-то время эта штуковина станет настолько плотной, что даже она появится в поле зрения. Это своего рода гонка; что произойдёт раньше: преклир потеряет верхнюю половину своего тела или он увидит эту штуковину? И что произойдёт раньше... что ж, при работе с одним кейсом вы добьётесь успеха, при работе с другим - нет. (Смех.) Тут не о чем волноваться.

Его было довольно трудно удерживать в сессии, но у меня получилось.

Но это несколько грубый метод одитинга, поскольку иногда будет происходить вот что: допустим, наш преклир... допустим, наш преклир мокапит булыжник. Так вот, не будем ломать голову над тем, почему он мокапит булыжник. Просто он его мокапит.

И сделав это раз тридцать, я вызвал самую потрясающую реакцию... одну из самых потрясающих реакций. Он был совершенно не против произносить эти слова... эти слоги: во-да. Однако он не имел ни малейшего представления о том, что это такое.

И булыжник - это то, с помощью чего он выживает; булыжник помогает ему создавать. Раньше в Англии поклонялись камням, люди верили, что камни разговаривают. В некоторых графствах люди всё ещё говорят вам, указывая на какой-нибудь камень: «Ну, раньше этот камень разговаривал». Очень интересно. И камень помогает создавать.

Я прошёл это ещё раз, и пока он был в одурманенном состоянии, я спросил его: «Так правда ли то, что многократное использование названия того или иного товара - это хороший метод рекламы?» Именно так мы проходим инграмму - продолжаем публиковать её.

Осознаёте ли вы, что современная наука... эти слова следует сопровождать небольшой молитвой, понимаете, и крестится определённым образом... современная наука утверждает, что все мы произошли из грязи, и многие из представителей науки навязчиво мокапят грязь. Ну ладно...

Сейчас эти ребята начали действовать настолько скрытно, что это просто потрясает - они используют стробоскопический эффект, мельком показывая картинку и высвечивая какую-нибудь команду в то время, как человек смотрит на какую-то другую картинку.

Итак... итак, булыжник и парень навязчиво его мокапит. У него есть веская причина на это. Он помогает ему выживать; он помогает ему создавать. Но чтобы мокап булыжника постоянно создавался, внимание человека должно быть на чём-то ещё. И у него появляется четыре или пять других видов мокапов, которые почти присоединены к булыжнику, они находятся в том же пространстве, что и булыжник, понимаете?

Вы смотрите на картинку красивой девушки или на что-то в этом роде, там есть небольшая надпись: «Курите “Бинго”», - или что-то вроде этого. И в то же самое время... причём это происходит быстрее, чем глаз может «уследить» (в кавычках)... там есть другая надпись, которая то появляется, то исчезает с огромной частотой, и эта надпись гласит: «Пейте Кока-колу. Пейте Кока-колу. Пейте Кока-колу. Пейте Кока-колу. Пейте Кока-колу».

И в итоге у него образуется такое скопление всякой всячины и чёрт знает чего, что если вы попытаетесь одитировать каждую часть этого, ваша работа растянется на вечность. Но он мокапит булыжник, поэтому вы проводите шаг VI.

В некоторых кинотеатрах обнаружили, что если выводить на экран эту мигающую картинку во время показа фильма, то во время перерыва люди бегут в буфет и покупают больше Кока-колы, чем когда-либо раньше. Я думаю, это очень интересно. Я хотел найти управляющего одного из этих экспериментальных кинотеатров и спросить у него, правда ли, что его постулаты довольно слабы и что он сам больше не способен оказывать влияние на аудиторию.

Вы говорите: «Хорошо. Давайте смокапим небольшой куб перед телом». «Хорошо». «Смокапьте небольшой куб перед этим телом и удержите его от удаления». «Вы это сделали?» «Спасибо». «Смокапьте куб позади этого тела и удержите его от удаления». «Вы это сделали?» «Спасибо». И мы продолжаем в том же духе, мы продолжаем работать с первыми командами шага VI.

Ведь на самом деле, если никто никогда не мог этого воспринять... давайте внимательно посмотрим на всё это. Вы никогда не видите этой картинки, но она влияет на вас. Вы её не мокапили, вы её не создавали и вы не связаны с нею в прошлом... можно ли её воспринять?

И этот булыжник, который он весьма основательно заблокировал, понимаете, он завален, он невидим. Понимаете, он делает очень плотный мокап булыжника, а над ним невидимый мокап, который является занавешивающим мокапом... о, всё это очень сложно, понимаете? И вот тут его булыжник. И конечно же, пока вы проходите с ним шаг VI, его способность мокапить улучшается. Что ж, он просто мокапит булыжник, понимаете? Этот булыжник мокапится не чем-то и не кем-то другим. Он может мокапить его через кучу промежуточных точек, но это по-прежнему просто мокап. Может быть это умственный образ-картинка. Может быть это копия чего-то из физической вселенной, но в данном случае это всё равно можно отнести к категории «созданная картинка». Она обладает массой и так далее.

Что ж, существует большая вероятность того, что воспринять её можно. Однако если бы это срабатывало и если бы это было действительно так... и я вовсе не знаю, так ли это на самом деле, я не знаю, возможно ли это... Я думаю, что это просто хорошая пропаганда. Это замечательная возможность для какой-нибудь политической партии... эти ребята могут сказать: «Вы знаете, люди очень впечатлительны, они видят надпись: “Голосуйте за республиканцев. Голосуйте за республиканцев. Голосуйте за республиканцев”. И эта надпись мерцает быстрее, чем может уследить глаз», - понимаете, пока люди смотрят на экране какую-нибудь безобидную сказочку, вроде «Дымящегося пистолета». Так вот, эта политическая партия может просто распространить слух, что это происходит в каждом кинотеатре, хотя ничего подобного вообще не происходит. И я думаю, что, если они будут продолжать заниматься такой вот рекламной деятельностью, у нас появятся огромные возможности, просто замечательные возможности для ведения нашей деятельности. (Смех.)

И вот вы улучшаете его способность мокапить, и его булыжник становится немного более плотным... скрип. И он его не видит, понимаете? И он продолжает выполнять всё это. И его булыжник постепенно ооом-ооом-ооом. И он говорит:

Это почти что слишком. Если ребята на Мэдисон-авеню будут продолжать так же хорошо выполнять свою работу, то мы можем пустить слух, что в каждом фильме, в каждой телепрограмме, двадцать четыре часа в сутки, с пятнадцатисекундным интервалом постоянно мелькает фраза: «Получайте процессинг». (Смех.) По-моему, это очень лёгкий способ рекламировать.

• У меня соматика, у меня появилась соматика.

Это напоминает мне о далёких днях, когда существовали башни мыслей. Мне жутко не хочется влезать в космическую оперу и заводить разговор о космической опере, потому что это становится чем-то совершенно однообразным, совершенно банальным.

Летающие тарелки взлетают и садятся, маленькие человечки появляются в правительстве. И... (Смех.) А вот в старые времена... Не могу удержаться от некоторых комментариев на эту тему, потому что каждое космическое общество следует в своём развитии по определённой кривой. Машины становятся всё более могущественными, всё более могущественными; в человеке остаётся всё меньше и меньше индивидуальности. И приходится использовать всё больше принуждения и гипнотических методик, чтобы заставить человека сотрудничать.

И вы продолжаете и продолжаете, опять и опять.

И чем больше задействуется таких вот механизмов и трюков, тем в большей степени одновременно с этим приходится использовать принуждение на уровне мысли. В каком-нибудь городке, в каком-нибудь городке из космической оперы вы можете найти высокую башню, и это башня мыслей. Это громадная башня, она нависает над городом, у неё есть секции, как у антенны... прямо как в рассказах Жюля Верна, или Роберта Хайнлайна, или Л. Рона Хаббарда... и там есть эти секции, понимаете?

И он говорит:

И каждый в этом городе знает одну вещь об этой башне, и знает очень хорошо: это башня мыслей. Эта башня ловит радиоволны и таким образом улавливает все неблагонадёжные и разрушительные мысли в городе. Люди знают, что их мысли могут быть зарегистрированы в центральной башне, записаны и помещены в архив. И если человек тут же явится куда нужно, к нему просто применят коррекционную терапию. Но если он не явится незамедлительно, то город должен будет наказать его как преступника.

• Знаете что? У меня нет ног. У меня вообще нет ног. Я их вообще не чувствую. Они исчезли.

Итак, кто-то думает: «Знаете... тот... тот парень, который отвечает за это. Вчера он действительно сплоховал. Э-э, подождите-ка... Ах, да!» Он идёт в полицейский участок и докладывает, что подумал какую-то неблагонадёжную мысль. И конечно же, его кладут в какой-то ящик, делают ему электрошок, и он обещает, что никогда больше так не будет, и уходит.

— Что ж, ничего страшного. Так, смокапьте куб над этим телом и удержите его от удаления. Вы сделали это?

Ни одна башня мыслей не была к чему-то подсоединена и ещё ни разу не записала ни одной мысли.

И вот вам пожалуйста, понимаете?

По мере того как наука берёт верх, у вас появляется всё больше и больше таких приспособлений... появляется всё больше и больше таких приспособлений.

Понимаете, чем в большей степени вы улучшаете его мокапы, тем отчётливее эта штука появляется в поле зрения.

Начнём с того, что они на самом деле не решают проблемы пространства. Они просто засовывают человека в жестяные тарелки и выстреливают его в космос, с постулатом «или пан или пропал».

Что ж, спустя какое-то время, в качестве самообороны, он поймёт... он, скорее всего, скажет: «Эй, что бы вы думали? Что бы вы думали? Американский индеец».

Но они обучают экипажи космических кораблей весьма интересным образом. Когда космонавт прибывает на борт, он ложится на свою койку, и над его головой начинает говорить маленький динамик. Приходит врач, делает ему укол. Он чувствует себя всё более одурманенным, всё более сонным. А этот голос всё говорит и говорит. Говорит он такого рода вещи: «Теперь вы член экипажа этого корабля. Правила здесь такие-то и такие-то. И вы ни в коем случае не имеете права не подчиняться приказам офицеров. Вы не имеете права разговаривать с офицерами. Вы не имеете права смотреть в глаза офицерам. Вы член экипажа. Ваша работа заключается в том-то и том-то. Вы должны делать то-то и сё-то». Всё это откладывается у него, и в результате образуется потрясающий имплант.

Понимаете, вы смотрите вот сюда и говорите: «Американский индеец. Что бы вы думали? Что ж, интересно, откуда он взялся».

Эта штука постоянно говорит, она постоянно говорит всё это, понимаете? И последнее, что этот парень помнит, отправляясь в эту страну грёз, так это то, что эта штука всё говорит, говорит и говорит.

И он... мы продолжаем делать всё это ещё немного и он говорит: «Что ж, я... понимаете, должно быть я сам создаю этот мокап». И он как бы берёт небольшую ответственность за это, и эта штуковина фьютъ.

И когда он просыпается на следующее утро, ему говорят, что это продолжалось всю ночь и что это попало прямо в его подсознание. И ему не говорят, что именно было сказано, но его так или иначе убеждают в том, что это оказывает на него совершенно непреодолимое воздействие.

Что ж, судя по всему, этот булыжник может породить любые локи, которые только сможет вспомнить преклир в связи с ним, и он, скорее всего, счистит все эти мокапы с мокапа булыжника и, теоретически, если вы будете проводить шаг VI достаточно долго и достаточно хорошо, он... скажет (если что-нибудь ещё останется от его тела и у него по-прежнему будут голосовые связки), он скажет... он скажет: «Знаете, я только что кое-что заметил. Булыжник! Как вы думаете, я что, мокапил и его?» И после этого, он возьмёт на себя некоторую ответственность за это, и двигать его кейс вперёд будет так же легко, как детскую коляску. В этом не будет ничего сложного, поскольку вы нашли его навязчивый мокап, его «нажатую пятёрку», так что теперь в его кейсе всё уже не сцеплено со всем остальным.

Странность здесь заключается в том, что офицеров на этом же самом корабле так же укладывают на койку и им так же говорят, что они - офицеры и что они ни в коем случае не должны вести себя панибратски с членами экипажа, а также что их обязанности и их работа заключаются в том-то и том-то.

Что ж, теоретически, вы сможете сделать это, если преклир сможет выдержать такой стресс. Так вот, когда этот булыжник становится всё более и более плотным, происходит то, что мы называем «прохождением через огонь, воду и медные трубы». Так вот, теоретически, это сработает.

С нашей точки зрения один из самых интересных моментов, связанных со всем этим, заключается вот в чём: членам экипажа этих кораблей говорят, что они ни в коем случае не должны покидать корабль без разрешения, без того, без сего и пятого десятого, они не должны покидать корабль, не должны выходить в открытый космос. Вы обнаружите, что многие преклиры сидят в таких кораблях.

Но на практике, нужно пройти кнопку «Помощь» в отношении этого. И мы добьёмся победы гораздо быстрее.

Так что, мы недоумеваем, почему же в наши дни, на Земле, когда перед нами разворачивается космическая опера, мы обнаруживаем столько инцидентов, связанных с космической оперой, в банках людей. Так что, должно быть, это просто проявление того, что происходит в окружающем мире, так ведь? Это не является чем-то реальным, и этого не было на прошлом траке.

Так вот, индеец появился намного раньше булыжника... индеец и почтовые лошади. И спустя какое-то время преклир начнёт думать... он скажет: «Понимаете, эти... эти почтовые лошади, запряжённые в фургон... я абсолютно уверен, что... понимаете, я всегда ненавидел лошадей. Понимаете?» И так далее. «Вероятно, это и есть то, что со мной не в порядке». Он решит, что индеец и есть то, что с ним не в порядке, затем он решит, что лошади и есть то, что с ним не в порядке, понимаете? Он решит, что с ним не в порядке то, что с ним не в порядке сё, что с ним не в порядке всё, кроме булыжника. Всё это оказалось как бы «впаяно» сюда из-за полного отождествления; всё это как бы впаяно в «булыжник».

Так вот, это рестимуляция. Если бы у вас было совершенно варварское общество, будущее которого сулило бы ему лишь ещё больше варварства, то вы бы обнаружили, что реактивные банки реагируют на компульсивные мокапы, связанные именно с варварством. Понимаете?

Что ж, если вы располагаете другими методами, если вы достаточно сообразительны и достаточно умны, если вы достаточно расторопны, вы можете взять этот маленький ключик к кейсу и сказать: «Ха! Булыжник». Ключик у вас в кармане и вы говорите... и вы говорите: «Так вот, вы не против, если я вас проодитирую?»

Если бы у вас было общество, в котором преобладали бы настроения типа «победи или умри», присущие периоду правления королевы Виктории... «Победи или умри - за короля и страну» - что-то вроде этого... кстати, именно такие настроения сейчас в России. В России сейчас своя викторианская эпоха, и это едва ли не единственное, что делает Россию опасным врагом. Если бы люди находились в такой обстановке (они все должны быть солдатами, вокруг должна идти война и всё такое), то вы обнаружили бы, что у людей рестимулированы такие вот вещи. Вы обнаружили бы весь «прошлый банк», в котором присутствуют все моменты, когда человек жил в цивилизациях подобного типа, поскольку такая цивилизация постоянно его рестимулирует, и он непрерывно мокапит позади себя целый трак. Видите, насколько это тонкий механизм. Во всём этом нет даже ничего трудного для понимания.

Мы разделываемся со всеми формальными шагами, убираем проблему настоящего времени с дороги и говорим: «Я собираюсь провести вам процесс. Как вы могли бы помочь булыжнику?» «Как булыжник мог бы помочь вам?» «Как другие могли бы помочь булыжнику?» «Как булыжник мог бы помочь другим людям?» «Я собираюсь провести этот небольшой процесс. Так вот, как вы понимаете слово... как вы понимаете слово “как”?» «Хорошо».

Итак, в обществе космической оперы вы найдёте людей, которые мокапят космическую оперу. На каждом участке трака, где они сталкивались с космической оперой, они её мокапили.

Кстати говоря, на самом деле вы должны прояснять команду одитинга после каждых двадцати пяти команд, ведь человек будет постоянно изменять своё понимание значения слов. И если преклир начинает делать всё это слишком механически, встряхните его и обсудите с ним этот предмет от и до. Ведь, понимаете, преклир изменяется, значения слов тоже изменяются, а он, быть может, держится за своё более раннее мыслезаключение о значении этих слов, однако теперь они означают нечто совершенно иное, а он всё ещё использует более ранние значения... и он запутывается. Поэтому нужно прояснять команду.

Как только появляется такая штука, как радиация, они начинают мокапить всё, что на прошлом траке было связано с радиацией, понимаете?

Ну так вот, вы проясняете эту команду и продолжаете. И он сидит. Вы сказали: «Булыжник», - и он... ничего не произошло; он не подпрыгнул. И вы сказали:

Следовательно, любое общество может быть рестимулировано окружающей обстановкой, в которой оно в данный момент существует. Задумайтесь об этом на минутку. Люди настолько привыкли копировать что-либо, что, когда у них есть само окружение, которое можно скопировать, они начинают копировать всё, что связано с этим окружением, получая в результате копии с полного трака. И вы получите... вы обнаружите, что у людей, которых вы изучаете, все планетные цивилизации, которые более или менее похожи на эту цивилизацию, находятся в рестимуляции. Понимаете?

• Так вот, что для вас означает слово «булыжник»?

Что ж, этот механизм, согласно которому то, что рестимулировано у преклира, в большой степени зависит от того, в каком окружении он живёт в настоящее время... не то чтобы у него был лишь опыт такого рода. Понимаете, у него имеется всевозможный опыт, какой только можно представить, - просто то, что он навязчиво, бессознательно, сам того не зная, мокапит, это и есть тот опыт, с которым он имеет дело в настоящее время. Понимаете?

Следовательно, его настоящее время или жизнь, которую он проживает в настоящий момент, всегда оказывается аберрирующей. Понимаете? Этот механизм действует.

И всё готово, и вы говорите:

Итак, он женится, и он говорит: «Брак аберрирует», - если у него вообще есть какие-либо трудности в браке, поскольку в этом случае он мокапит всевозможные вещи, которые дают ему опыт, связанный с браком. И у него рестимулируется целая цепь моментов, когда он состоял в браке, просто из-за того, что он сейчас женился.

• Вы не против, если мы пройдём это?

И если вы попытаетесь исправить лишь его текущий брак, это будет просто небольшим ассистом. То, что вам на самом деле нужно исправлять, так это его навязчивое желание создавать каждый плохой инцидент, связанный со всем, что происходит прямо сейчас! А это - навязчивое и компульсивное создание, которое делает всех нас жертвами.

Поэтому осознанное создание является панацеей от всех бед, не так ли?

Но не надо... не надо тревожиться, если вы обнаруживаете, что у вашего преклира рестимулирован один предмет, космическая опера, а несколько недель спустя, когда он прочитал книгу о южных штатах, вы обнаруживаете, что у него рестимулировано рабство. Вы видите, что он может сделать? В первом случае он мокапит окружение, которое выглядит как космическая опера, а через несколько недель он мокапит окружение, которое совершенно не похоже на космическую оперу. Оно похоже на рабовладельческое общество.

Таким образом, вы хотели отклировать его, очистив значимость, связанную с космической оперой, а всего лишь через пару недель у вашего преклира образуется совершенно новенький банк под названием «рабство», и вам тоже приходится очищать его.

Таким образом, что вам следует делать с любым кейсом, так это устранить навязчивое, компульсивное создание: устранить эту полную неспособность, компульсивность и навязчивость в создании, и добиться, чтобы он стал способен создавать, зная и понимая, что он делает. Понимаете?

Если вы имеете дело с центральным расчётом, то, конечно же, я должен дать вам небольшую подсказку. Вы ни в коем случае не должны подавать команду вилки более одного раза подряд, не переключаясь на другую команду, поскольку таков надёжный способ работы с этим. И вот почему: если вы слишком долго работаете с каким-то одним направлением, дело будет идти всё труднее и труднее, всё хуже и хуже.

Так что вы улаживаете в кейсе именно этот фактор, а не просто серию каких-то драматизаций. Я могу сказать вам это потому, что, когда вы попытаетесь выяснить, что этот человек навязчиво мокапит, вы увидите море драматизаций. Хватит ему уже навязчиво мокапить какую-то вещь и даже не знать о ней, а затем навязчиво мокапить множество других вещей и не знать о них. Если вы устраните одну вещь, которая заставляет его постоянно делать это, вы избавитесь от всего остального.

Итак, давайте просто проходить это в течение короткого времени. Преклир, вдруг говорит: «Я не знаю, почему вы это одитируете. Я не вижу никаких причин для этого. Булыжник - это тяжёлый предмет».

И в результате механизм компульсивного создания со стороны реактивного, или подсознательного, или бессознательного или пере- осознательного банка становится очень понятен. Вот только для бессознательного ума не характерна какая-то узконаправленная навязчивость, если только вы не имеете дело с чем-то вроде кнопки. Всё, что содержится в реактивном уме, связано с этой нажатой пятёркой, и это содержимое банка в целом не является чем-то постоянным.

И если вы давите точно на кнопку, преклир будет сопротивляться всеми силами, он будет в совершеннейшем горе: «О, ы-ы-ы. Вы так жестоки со мной!» А затем, вы, наконец, увидите, как преклир начнёт подниматься по старой доброй шкале тонов АРО, как это происходило в былые времена, когда вы находили нужную инграмму. Человек в апатии и он проходит инцидент в апатии. Что ж, он отвечает на все ваши вопросы в апатии. «Ну, вы... наверное, вы знаете, что делаете», - и так далее, и так далее, и так далее.

Это то, что необходимо понять. Содержимое банка непостоянно. В реактивном уме содержатся различные вещи, и эти вещи приводятся в действие различными раздражителями, с которыми человек сталкивается в своём окружении. Понимаете?

Не успеваете вы и глазом моргнуть, что ж, он плачет из-за вас и из-за того... что в комнате слишком жарко. А потом он начинает бояться, а потом гневаться, а потом поднимается выше в другой диапазон эмоции и, в конце концов, ему становится скучно от всего этого. (И тогда всё это, конечно же, сглажено, не так ли?) (Смех.)

Таким образом, вы можете опубликовать книгу под названием «Фрейдовский психоанализ», сделать так, чтобы огромное количество людей прочитали эту книгу, и в результате у них произойдёт включение всех моментов за последние 76 триллионов лет, когда они навязчиво думали, что секс является чем-то плохим или аберрирующим. И если вы сделаете это, у вас будет достаточно материала, из которого можно создать целый бессознательный ум.

Нет, это не сглажено. Вы поднимаетесь до энтузиазма, и с каким же энтузиазмом он мог бы помочь булыжнику!

Так что, в любой момент в истории любая опубликованная книга создаст ум такого рода, понимаете?

Но вы увидите комбинацию «Помощь/Разрушение»... не дихотомию... комбинацию в действии.

Всё, что нам для этого нужно сделать, - это написать новую книгу по фрейдовскому психоанализу, описать его совершенно по-другому и найти большое количество пациентов, которые являли бы собой образец того, что описано в этой книге. А затем написать ещё одну книгу под другим псевдонимом, в которой описывался бы совершенно иной бессознательный ум и в которой говорилось бы, что это именно то, что есть на самом деле. И мы нашли бы большое количество пациентов, которые в точности подходили бы под это описание.

«Как я мог бы помочь булыжнику? Ну вот лежат булыжники на дороге. И кто-то собирается перемолоть их в бетономешалке или что-то в этом роде». Вы, конечно, заметите, что поначалу его примеры, скорее всего, не будут по-настоящему реальными. А потом вдруг начнутся ужасные задержки общения... либо в самом начале возникнет ужасная задержка общения.

Общий знаменатель того, что не так со всеми этими пациентами, очень и очень прост и с ним можно справиться при помощи Саентологии. Этим общем знаменателем является компульсивное и навязчивое создание умственных образов, пространств и картинок.

Вы говорите:

И когда это компульсивное создание находится полностью вне поля зрения, полностью скрыто из вида и человек навязчиво мокапит что-то, он действует на основе такой вот потрясающей идеи: «Теперь я должен постоянно создавать всё это, и чтобы выжить, мне, конечно же, необходимо умереть». У него появляются и другие, мягко говоря, странности. И мы сразу же получаем возможность окинуть поверхностным взглядом бессознательный ум, и мы видим всё, что скрывается за рестимулирующим окружением.

• Как булыжник мог бы вам помочь?

Таким образом, не придумаешь более бездарной траты времени, чем изучение различных типов ума. И я могу неопровержимо доказать вам, что мы можем изменять типы ума так же быстро, как у нас изменяются философские направления... одно за другим. Бррррт.

Неудивительно, что люди с недоверием относились к прежним доктринам: они все отличались друг от друга.

И мы проводим это... мы проводим этот процесс, мы продолжаем проводить его до самого конца. Мы, несомненно, увидим, что здесь присутствует этот фактор «Помощь/Разрушение», иначе говоря: «Как вы могли бы помочь булыжнику?»

В Дианетике мы исследовали прошлый трак, чтобы выявить, как он связан с этой жизнью... какие типы факсимиле можно обнаружить в реактивном уме. И мы довольно неплохо описали всё это.

Кстати говоря, вы никогда не должны ставить под сомнение уверенность преклира в его ответе. Он говорит, что он мог бы помочь булыжнику так-то и так-то... ладно. И: «Как булыжник мог бы помочь вам?» «Что ж, хорошо». Он... «Как булыжник мог бы помочь вам?»

А немного позже, в книге «История человека» мы дали этому ещё более полное описание. Это были типы факсимиле. Я обращаю ваше внимание кое на что: это были типы картинок, это не были типы разума. Там говорится, что разум это разум, именно так и обстоит дело. Есть неотклированный разум, а есть отклированный.

И он говорит: «О, он мог бы снести мне голову». Что ж, таков его ответ, и с его точки зрения - это правильный ответ на вопрос о помощи, это ему поможет.

Неотклированный разум мог бы мокапить так, чтобы это было видно, а мог бы мокапить и блокировать это, то есть мокапить так, чтобы этого не было видно. Другими словами, у вас может быть человек, у которого были картинки, или человек, у которого было поле. Поле блокирует картинку. То есть, у вас будут различные проявления всего этого, но все эти проявления являются умственными образами-картинками, и все эти картинки мокапятся; и теперь мы знаем, что они все мокапятся в настоящем времени настолько быстро, насколько быстро их мокапят. А также мы знаем, что человек сам яростно мокапит их, и всё это оборачивается против него самого, поскольку это навязчивое и компульсивное создание мокапов. И человек не знает, что он делает это, однако же он это делает. Вот какой это абсурд. Это не оставляет человеку никакого выбора, и это не оставляет одитору никакого реального выбора, кроме как разрешить эту проблему компульсивного и навязчивого создания.

• Как вы могли бы помочь булыжнику?

Недавно я говорил о целях. Что ж, это и есть основная цель одитинга на сегодняшний день, и в результате такого одитинга человек становится клиром. Он чувствует себя прекрасно, он недоумевает, зачем же он всё это делал, и у него не происходит включений, у него не бывает слома, нестабильного состояния и так далее - если он действительно отклирован.

Однако состояние клир не означает, что человек избавился от всех своих картинок. Оно означает, что человек способен создавать любые картинки, какие ему хочется, причём создавать их осознанно, и не создавать никаких картинок неосознанно, если он этого не хочет. Именно это является основной задачей одитора на сегодняшний день, если он хочет получить хорошие, стабильные результаты.

И вы просто... вы говорите: «Что ж...» - вы неправильно поступите, если скажете: «Ну, это что, действительно поможет булыжнику?» Это будет совсем неправильно. Так вот, в данный момент таково его представление о помощи.

Вам интересно знать, как долго состояние клир будет оставаться стабильным? Оно будет оставаться стабильным чрезвычайно долго, потому что человеку потребовалось 76 триллионов лет, чтобы прийти в такое плохое состояние, в котором он сейчас находится, и таким образом, мы, вне всякого сомнения, можем предположить, что такое состояние кейса, как клир, будет существовать в течение следующих 76 триллионов лет.

Понимаете, это... «Помощь/Разрушение» - это не дихотомия по той замечательной причине, что разрушение - это метод оказания помощи.

А через эти 76 триллионов лет, если люди опять окажутся в таком плохом состоянии, если всё опять придёт к этому, что ж, появится один из вас или я сам вернусь, и мы повторим всё с начала.

Что ж, любой кавалерист, любой бывший кавалерист... если среди нас есть кавалеристы, всем вам, джентльмены, вставать необязательно... любой кавалерист знает, что помочь тяжело раненной лошади или лошади с серьёзным переломом ноги или с чем-то ещё можно только одним способом - пристрелить её. Разве не так?

Спасибо.

А в старые времена один уроженец западных штатов отправился в штат Монтана, там он женился на девушке и жил с ней в горах долгое время. И наконец он вернулся в город, но в одиночестве.

Его спросили:

• Ну а где твоя жена?

Но это, разрушить... разрушение в данном случае расценивается как метод оказания помощи. И это было... поначалу именно это водило меня за нос. Поначалу я думал, что мы смотрим на дихотомию; я думал, что «помощь» и «разрушение» - это два полюса, понимаете? Однако нам, наконец, удалось найти в этом мире что-то, что не является дихотомией. Поэтому-то это столь эффективно. Эти две вещи тесно связаны между собой. Они отождествляются друг с другом!

Они даже отождествляются с каждой частью цикла действия. Разрушение очень сильно помогает. Разрушение очень сильно помогает.

Я пошёл... однажды я беседовал с дантистом. И пока он сверлил свои зубы или мои зубы... спустя какое-то время они как бы отождествились... я говорил, когда он вынимал сверло у меня изо рта, я говорил с ним о чём-то, что меня интересовало: о гериатрии, о долголетии и так далее. И в итоге он пришёл к выводу, что это было бы очень и очень плохо, ведь все люди жили бы вечно и мир оказался бы перенаселён. И он подумал над этим ещё немного и сказал: «Что ж, вы... если не убивать всё население Земли каждые двадцать пять - тридцать лет, что ж, дело... дело будет труба». Он сказал: «Самое лучшее, что можно было бы делать, - это уничтожать всех каждые двадцать пять - тридцать лет». И ещё он сказал: «Природа в любом случае делает это». Он выступал в защиту помощи, в этом и заключалось великолепие смерти, понимаете... как же смерть помогает.

И люди говорят вам: «Что ж, это... все эти термиты,-которые съедают весь лес». Я однажды слышал это от кого-то. Это было самое потрясающее преувеличение и отождествление. Это было забавно. Он говорил: «Да благослови Господь сухую гниль и термитов. Если бы не сухая гниль и не термиты, вся Земля была бы покрыта четырёхсоткилометровым слоем мёртвых деревьев!» Что ж, мне показалось, что это очень и очень мило. Мне показалось это... мне показалось это очень мудрой, хорошей мыслью.

Я начал размышлять над этим. Я не знал, откуда смогло бы вырасти третье и четвёртое поколение деревьев, в самом деле, если бы вся земля действительно была устлана мёртвыми деревьями. И я успокоился, я заявил, что Земля была бы погребена под слоем папоротников или орхидей или чего-то в этом роде, и я занял противоположную точку зрения. Я беседовал с кучей демократов... там присутствовали социалисты, коммунисты. Дело было в Гринвич-Виллидж. И там отметили, что я ужасно неразумный человек, поскольку я постоянно... всегда выдвигал аргументы, специально нацеленные на то, чтобы опровергнуть все их аргументы.

И они старались мне помочь, понимаете, включая меня в новую систему, и... при которой всем писателям будет платить государство, и все они будут иметь возможность писать всё, что им захочется, в течение двух часов в день, при условии, что в течение двадцати шести часов они будут писать то, чего от них хочет государство. И они разработали всё это тем или иным образом.

Но я помню, какой жуткий спор разгорелся после того, как их главный аргумент о том, насколько замечательна сухая гниль и так далее, был полностью опровергнут. Потому что я утверждал, что они просто не хотят, чтобы весь мир был устлан орхидеями. И они говорили... мне это казалось хорошей мыслью.

Вся суть комбинации «Помощь/Разрушение» заключается вот в чём: невозможно сказать, что что-то является помощью, а что-то разрушением. Нет, можно сказать, что что-то является помощью, а что-то другое тоже является помощью, но с этой помощью не все согласны.

Таким образом, эта идея о помощи... помощь - это помощь. И давать ей определение, конечно же, лучше всего в процессе работы; ваш преклир... ему придётся много раз давать ей новое определение. «Помощь - это то, что вы получаете, когда болеете». Некоторые преклиры дают ей такое определение, понимаете? Поэтому, если ему кто-то помогает, значит, он болен. Понимаете?

И всевозможные аберрации будут проявляться просто в ходе прояснения этого слова «помощь» после каждых двадцати пяти - тридцати команд, понимаете? Преклиру придётся давать этому слову новое определение. И он придёт к чему-то... к чему-то вроде «способствование выживанию» или что-то в этом роде. А нам нужно «способствование создаванию». Но если преклир даёт вам ответы, словно из учебника, вы, конечно же, должны просто продолжать задавать ему этот вопрос. Поскольку у него есть ответ, который он поймёт и в отношении которого у него есть какая-то реальность.

Вы задаёте вопрос какому-нибудь... я отчётливо помню один из аргументов, выдвинутый в Виллидже. Это было... там было ужасно много людей, всё это были очень сообразительные люди, многие из них были поэтами и так далее... знаменитые в той или иной степени. И они увлеклись социализмом, тем, насколько он эффективен. А у меня завязался разговор с одним писателем, который был социалистом, и мы с ним начали беседовать.

Моя беда в то время была в том, что я был анархистом... так я говорил каждому коммунисту, поскольку каждый из них старался сделать из меня радикала. А когда я говорил, что я анархист, им приходилось потрудиться на полную катушку, поскольку я был для них слишком радикален, и они пытались сделать из меня консерватора. Понимаете? (Смех аудитории.)

Ну так вот, мы очень долго беседовали и мы пытались разобраться с социализмом, как его лучше всего применять, какую пользу он принёс бы Земле и так далее?

И в итоге я завёл этого парня в ужасный тупик, используя аристотелевы силлогизмы, понимаете? Если А равняется Б, то да поможет нам всем бог! И он тут же со всем согласился, и обнаружил (хотя было уже слишком поздно), что сидит в каньоне, из которого нет выхода. Идеальный социализм наступил бы лишь в одном случае: если бы все на Земле были мертвы. И добиться этого было бы очень и очень просто, понимаете... нужно было бы избавиться от всех неподходящих людей. И потом я доказал ему, что все люди... являются не вполне подходящими, и тогда... ну так вот, и на этом он застрял. И вот он стоял там. И, наконец, его отчасти спасло чувство юмора... все остальные тоже жутко смеялись, смутив его... и это его отчасти спасло. Он сказал: «Что ж, если бы мир состоял из таких людей как вы, то я не уверен, что это не было бы самым полезным действием». Да.

По сути, его идея при попытке найти... если бы этот человек был преклиром... его основная идея о помощи по четвёртой динамике заключалась бы, конечно же, в том, чтобы уничтожить всех. И мне кажется, если сегодня вы возьмёте физика-ядерщика или главу какой-нибудь страны и заставите его пройти через огонь, воду и медные трубы... какого-нибудь человека, который согласился бы на всё это... низкая способность управления государственными делами, сильная оборона и нападение, понимаете? И если бы вы дошли до самого конца и задали бы ему вопрос: «Как бы вы действительно помогли человечеству?» Он ответил бы вам: «Ну, стёр бы его с лица земли». Мне кажется, это был бы очень искренний ответ с его стороны. Мне кажется, он верил бы в этот ответ.

Так что помощь - это просто помощь. И если вы не согласны с идеями каких-то других людей о том, как нужно помогать, тогда самое лучшее, что вы можете сделать, - это проодитировать их, поскольку это позволит им кое-что выяснить для себя на этот счёт.

Но когда вы проходите «Помощь» в отношении булыжников, «Помощь» в отношении того, «Помощь» в отношении сего, вы добьётесь наибольшей пользы, если пройдёте эту кнопку в отношении именно того, что человек мокапит.

Человек... иначе говоря, каким бы чёрным ни было его поле, каким бы чёрным оно ни было, каким бы энтурбулированным оно ни было или что-то ещё... человек не думает какую-то неправильную мысль. Он создаёт и блокирует мокап чего-то, что, вне всяких сомнений, совершенно противоречит его собственным интересам, но без чего, как он безоговорочно верит, он не сможет жить. И у каждого человека должно быть что-то, без чего он не может жить, чтобы это что-то могло его убить.

И на самом деле, то, как именно он накапливает всё это с течением времени... и то, что он позволяет автоматизмам, присутствующим в его опыте, сдавать ему такие карты, похоже, происходит помимо его согласия, но, должно быть, в то или иное время он по простоте душевной согласился с этим, иначе он не делал бы всего этого. И нет никаких сомнений в том, что сейчас он не знает, что он это делает.

Поэтому когда мы ищем центральную кнопку, мы ищем центральный мокап. Так вот, вы можете найти десятки мокапов, которые могут казаться центральными, а потом в поле вашего зрения покажется центральный мокап.

На сегодняшний день этот аспект одитинга требует самого большого мастерства. К сожалению, я не могу дать вам замечательную небольшую подходящую формулу того, как в точности это следует делать, поэтому позвольте вашему осознанию быть вашим проводником. Если вы знаете, как выглядит картинка, если вы знаете, что это картинка, мне придётся оставить всё на ваше усмотрение.

Вот самое большее, что я могу вам сказать: если преклир говорит: «Вот что со мной не так», - это не то, что с ним не так. И посредством дедуктивного исключения вы, в итоге, сможете добраться до такой вот штуки. Ведь к этому моменту преклир опишет вам уже все объекты и пункты во всех вселенных, за исключением одного... и именно вы должны будете заметить такое странное упущение.

Поэтому, чтобы осуществить проекты быстрого клирования, я призываю вас обострять свои восприятия. В конечном счёте вы в любом случае добьётесь этого с помощью процедуры «Клир». Но вы добьётесь этого гораздо быстрее, если будете в состоянии просто... вот и всё.

Спасибо.