December 5th – December 5th, first hour afternoon.

We’re going to – now that you know all about gradient scales – take up that very interesting subject known as a Cycle of Action.

You had to know something about space and anchor points and points of origin and so forth before we could take up cycles of action. Now that is a uh… precaution on my part which has not been observed in the past in the field of physics. They just assumed there was an in before they decided what was in it.

5 декабря. 5 декабря, первый час послеполуденных лекций. Мы собираемся... теперь, когда вы все знаете о постепенных шкалах... давайте рассмотрим такое интересное явление, как цикл действия.

And uh… the cycle of action, therefore, did not come up into the prominence that it should and is, as a matter of fact, one of the first uses of it and it has not been used enough to bother with, except by statisticians that wish to prove something that they were trying to hide, uh… since the Vedic peoples’ statement concerning this very interesting datum – that things started with creation, continued through growth, went through a period of decay and then died away. And they assigned this to the universe.

Но прежде чем мы сможем перейти к циклам действия, вам нужно кое-что узнать о пространстве, о якорных точках, о начальных точках и так далее. Так вот, это… предосторожность с моей стороны, которая в прошлом явно отсутствовала в области физики. Физики просто допустили, что можно находиться внутри, прежде чем решили, внутри чего.

Now that was a very wise sort of a statement and very possibly a piece of information about which they might have known a great deal more once. As it is now, it is a piece of information which is submerged into the Vedic Hymns.

И поэтому цикл действия не стал известен, как он того заслуживал, и по сути говоря... Один из самых первых способов его использования... он использовался не так уж часто, чтобы это стоило обсуждать (исключение составляют разве что специалисты по статистике, которые стремились доказать существование того, что они в действительности старались скрыть), с тех пор как в Ведах было упомянуто об одном весьма интересном данном: все сущее началось с создания, прошло через период роста, прошло через период упадка, а затем умерло. И они приписали это вселенной.

Now, let’s take a look then at the microcosm called „Man“, and uh… let’s take a look at him as uh… a cycle of action.

Так вот, это очень мудрое заявление, и весьма вероятно, что когда-то об этом было известно гораздо больше, чем сейчас. Но на сегодняшний день это просто какая-то частица информации, которая затерялась в ведических гимнах.

He starts in with conception – starts in here with conception, goes through into birth, goes through into childhood, goes through into man and then here’s an old man, and then dead. That is what he believes his cycle of action is.

Так вот, давайте теперь посмотрим на микрокосм под названием «человек», и давайте рассмотрим его, как цикл действия. (См. рис. 1)

And uh… sure enough, for one body, that is for one term of havingness, if you measure havingness in terms of the body – let’s not worry about time, let’s just say a term of havingness – he continues through this cycle and was for a long, long time content to believe that he ceased to exist when the end of the cycle was reached. That’s peculiar to this cycle of action – is the relative content with which it has been accepted. Anything which is quietly accepted, such as a bullet in the brain, being disemboweled, dying of pneumonia, being buried in mud, being trapped – you know, there must be some… quite some pressure in there to insist that this has… has uh… agreement. There must be very heavy agreement on this. Otherwise, otherwise nobody would ever stand for it.

All right, now let’s take… let’s take what is known as a spiral. And this is one why… now this is a spiral. And we’ll start in this spiral here at Creation. This is a spiral for Mao. We start in here at Creation, Conserve, End.

Человек начинает с зачатия… начинает здесь с зачатием, проходит до рождения, переходит в детский возраст, превращается в зрелого человека, затем стареет, а потом умирает. Вот такой цикл действия совершает человек, по его же собственному мнению.

Now there are several other points on that gradient scale, but a spiral is simply this: A spiral is a term of lives, or a term of existences or a single existence which bear an intimate relation, one to the other. You, for instance, will go back in a preclear’s past and you will find out that you have an overall spiral of him being in a body. He picked up a body some time or another, he was in and out of bodies for a while. And then all of a sudden we get a long spiral that uh… it’s just life after life after life after life after life after life. And he goes downhill in the end and he is no longer… he is no longer on the spiral of bodies. Now that’s… that’s a bigger spiral.

Так оно и есть, если рассматривать одно тело... другими словами, один период обладания, если измерять обладание с точки зрения тела; давайте оставим время в покое, давайте просто назовем это периодом обладания... человек совершал и совершал этот цикл действия, и долгое, долгое время он принимал как должное тот факт, что по завершении этого цикла действия он перестает существовать. И с этим циклом действия связана вот что странно: та относительная удовлетворенность, с которой его принимают как должное. Все то, что люди безмолвно принимают, например, пулю в голову, вспарывание живота, смерть от пневмонии, похороны в грязи и пребывание в ловушке... понимаете, должно присутствовать некоторое... значительное принуждение, чтобы настоять на соглашении с этим. С этим должно быть какое-то очень прочное соглашение, иначе никто не стал бы его поддерживать.

The universe could be said to be, although this term YEAR is very deceptive, it could be said to be about 74 to 76 trillion years. That is to say, homo sapiens is found here on the planet Earth in the solar system at this end of this galaxy, uh… found to be about 74, 76 trillion years. Now exactly what they’re computing as a year, I do not know. But you simply say „year“ and you get an immediate response on the E-Meter.

Ладно, теперь давайте рассмотрим то, что известно как спираль. И это то, почему... так вот, это спираль. И мы начнем эту спираль вот здесь, в создании. Это спираль Человека. Мы начинаем вот здесь, в момент создания, затем период консервации и конец.

Now it could mean that they are talking about a galactic year uh… as plotted arbitrarily, they’re talking about some planetary swing, uh… something of the sort. But it’s so many swings and this all boils down to so many units of havingness. A year, you see, is a unit of havingness. That’s why it gets to be a unit of time.

Так вот, на этой постепенной шкале существуют и другие точки, но спираль — это просто период жизней, или период существований, или период одной жизни, и эти периоды очень тесно связаны между собой. Например, когда вы начнете работать с прошлым своего преклира, вы наткнетесь там на непрерывную спираль его нахождения в теле. В какой-то момент он брал себе тело, какое-то время он то находился в теле, то находился вне тела; и затем вы вдруг натыкаетесь на длинную спираль... она просто длится одну жизнь за другой, одну за другой, одну за другой, и в конце этой спирали он деградирует и больше… больше не находится на этой спирали тел. Теперь эта… эта спираль больше.

Now that spiral at first was 100 million years old, at least. A fellow entered the MEST universe and he went 100 million years until he finally conceived he was dead. And then he conceived that he was resurrected again by some necromancy and he thought himself a new being, an entirely new being, and he went on this time for maybe 50 or 60 million years – his next spiral. That’s a spiral. And then he felt himself „dead“ and he was resurrected again and he went on for maybe 25 million years – getting shorter each time. And the current spiral for most people here is 34 thousand years. You’ll find some preclears who are about three thousand years on their current spiral, and you will very rarely find one who is any longer than that. When you do, you find somebody who isn’t tracking with the… with the culture.

Хотя слово «год» и вводит в заблуждение очень сильно, все равно можно сказать, что эта вселенная существует где-то семьдесят четыре или семьдесят шесть триллионов лет. Другими словами, я обнаружил, что хомо сапиенсу, обитающему на планете Земля в солнечной системе на этом краю данной галактики, где-то семьдесят четыре или семьдесят шесть триллионов лет. Так вот, я не знаю, что именно имеется в виду под словом «год». Но вы просто говорите «год» и получаете мгновенную реакцию на Э-метре.

There we have, then, spirals. And those spirals come down on the order of 100… well, 100 million, and then maybe 50 million, and then maybe… and so on, until they’re down here right now to this microscopic spiral point which is uh… this current spiral. And Man is part of that microscopic point in one lifetime.

Так вот, может быть, речь идет о галактическом годе, длительность которого установлена произвольно; речь идет о чем-то вроде поворота планеты, о чем-то вроде этого. Тогда мы имеем дело с таким-то числом поворотов, и все это сводится к такому-то числу единиц обладания. Понимаете, год — это единица измерения обладания. Именно поэтому год и стал единицей измерения времени.

Now let’s just measure in terms of havingness. A year is a term of havingness. A year here on Earth: we have Spring – creation, growth, Summer – continuance of growth, Fall – decay and conservation, Winter is death. And then from Winter, again emerges the year once more.

Так вот, поначалу виток спирали длился сотню миллионов лет как минимум. Парень попал в МЭСТ-вселенную и жил себе сотню миллионов лет, пока наконец не решил, что умер. А потом он решил, что с помощью какой-то некромантии его воскресили, и теперь он новое существо, совершенно другое существо, и на этот раз он прожил, быть может, пятьдесят или шестьдесят миллионов лет... это его следующий виток. Это спираль. А потом он почувствовал себя мертвым, и снова был воскрешен, и прожил, быть может, двадцать пять миллионов лет... каждый раз все меньше. И текущая спираль большинства людей, живущих на Земле, составляет тридцать четыре тысячи лет. Некоторые преклиры уже где-то три тысячи лет находятся на своей текущей спирали; а преклиры, которые находятся на своей спирали больше этого срока, встречаются крайне редко. И если такой преклир вам все же попадется, знайте, что он не движется в колее этой культуры.

This is the spiral of havingness and a cycle. And unless you have the factor of havingness, designed as a spiral, you cannot get, really, anybody to agree to the unit of time. Take a month: a month is having a full moon. The moon is not there, then the moon is suddenly created, and then the moon swings around and gets larger and larger and then it declines and gets smaller and smaller, and then it isn’t there any more and uh… that has passed by.

Итак, здесь перед нами спирали. И эти спирали, уменьшаясь, выстраиваются вот в таком порядке... сотня миллионов лет, затем, быть может, пятьдесят миллионов лет, а потом может быть… и так далее, пока они не уменьшатся до такой вот микроскопической спиралевидной точки, которой я является текущая спираль. И человек является частью этой микроскопической точки в течение одной своей жизни.

A day starts with dawn as its creation, and swings on through to the pre-dawn death. If you don’t think that just before dawn it’s death, the whole world feels like death at that time. Very few of you, probably, have ever had too much to do with wide spaces just before dawn, but the confoundedly most darkest hours are in that period.

Что ж, давайте измерять в периодах обладания. Год — это период обладания. Год здесь, на Земле, состоит из... у нас есть весна — создание, рост; лето — продолжение роста; осень — упадок и консервация; зима — смерть. А затем, после зимы, опять начинается год.

As an odd coincidence, in a day, most people die at 2 o’clock in the morning. There’s an enormous majority of deaths at 2 o’clock in the morning. It goes right around that. They feel that if they can just live through the next… if they can get through the next two or three hours they’ll go right through another day.

Это спираль обладания, и это цикл. И если бы вы не представили обладание в форме спирали, вы в действительности не смогли бы никого заставить согласиться с единицей времени. Возьмем месяц. Месяц связан с полной луной. Луны нет, затем она вдруг зарождается, ходит кругами по небу и становится все больше и больше, затем она идет на убыль, она становится все меньше и меньше, а потом исчезает, вот месяц и прошел.

So here we have these spirals of havingness. They seem to want to go into divisions of four, for some reason or other – although I’ve written three here each time.

День рождается с зарей, это момент его создания, и он длится до тех пор, пока не умрет в предрассветный час. Если вы не считаете, что в предрассветный час наступает смерть, то знайте, что в этот момент весь мир чувствует себя так, словно он умирает. Вероятно, очень немногим из вас доводилось иметь дело с большими пространствами в предрассветный час, но самый темный час наступает как раз в это время.

Now we have four periods for the moon, we have four periods for the year, and uh… there are possibly four periods for an outer spiral. But it would be quantity of havingness would measure the span. And that quantity of havingness is determined on this spiral, and we find this spiral excessively native to the MEST universe. You can use this spiral in any universe, and it is used to a large degree, but I want you to view it as a specialized thing, not as an inevitable thing. This spiral of action, then uh… pardon me, this spiral of growth and decay is also many other kinds of spiral.

Существует такое странное совпадение: большинство людей умирают в два часа ночи. Здесь... подавляющее большинство смертей приходятся именно на два часа ночи. Это происходит примерно в это время. Люди чувствуют, что если они смогут прожить следующие... если они смогут прожить еще два-три часа, они проживут и следующий день.

All right, when we reach out for the whole universe, we find out that the MEST universe itself is doing a spiral which began with its creation and is going through to its death. And that’s the big spiral for this universe. But it is certainly going on through to its death.

Итак, у нас есть все эти спирали обладания. Складывается такое впечатление, что по той или иной причине они имеют тенденцию дробиться на четыре части, хотя я все время говорил вам о трех частях.

Now there’s the spiral of action of a game – any game has this spiral of action uh… if it’s plotted out on rules even vaguely similar to the MEST universe. That doesn’t mean that every game has to have this as a spiral – I scan, this as a cycle.

Цикл луны делится на четыре периода, год делится на четыре периода, возможно, что и внешняя спираль дробится на четыре периода. Но длина временного промежутка измеряется количеством обладания. А количество обладания задается спиралью, и мы обнаруживаем, что такая спираль чрезвычайно характерна для МЭСТ-вселенной. Эту спираль можно использовать в любой вселенной, и ее используют весьма активно; но я хочу, чтобы вы рассматривали ее, как нечто ограниченное, а не как нечто неизбежное. Множество других разновидностей спиралей сводятся к этой спирали действия… извините, к спирали роста и упадка.

Uh… here we have, then, the whole universe going from creation to death, and we have the macrocosm. And up here we have Man under the microscope. So that’s the big and the large in terms of this spiral.

Ладно. Если рассмотреть всю вселенную в целом, мы обнаружим, что сама МЭСТ-вселенная движется по спирали, начало которой — момент создания МЭСТ-вселенной, и она движется по ней к своей смерти. И это большая спираль данной вселенной. Но она, несомненно, продолжает двигаться к своей смерти.

Now if this thing can be found as such an interesting common denominator, then it must have some intimacy with the whole field of experience. In this universe, then, there must be an intimacy between this and the whole field of experience. And let’s make it our business now – we’re in the business right now of building, and uh… conserving and destroying universes and it’s… it’s a fairly big contracting business, and we should know a little bit about what we’re contracting to do.

Так вот, существует спираль действия в игре. У любой игры есть эта спираль действия, если правила этой игры хотя бы смутно напоминают законы МЭСТ-вселенной. Это не означает, что у каждой игры это должно быть как спираль... это как цикл.

Uh… people who take contracts to the US Government in wartime don’t have that laborious requisite laid upon them that they have to know what they’re doing before they can do it. But we… we should.

Итак, получается, что цикл всей вселенной начинается с создания и заканчивается смертью, и это макрокосм. А вот здесь у нас человек под микроскопом. Это большое и маленькое на языке этой спирали.

So, let’s take a look here and find that uh… what space is. Now, oddly enough, a piece of space… a nice piece of space is a postulated particle. Now you have to have a particle before you can have space. And before you can have an actual particle, you have to… before you can have space you have to have a particle, and before you have a particle you have to have space. So it’s a coincident manufacture. They are very intimate. They’re not two different things.

Так вот, если эта спираль является таким интересным общим знаменателем, тогда она должна быть тесно связана и со всеми сферами жизненного опыта. Значит, в этой вселенной должна существовать какая-то тесная связь между спиралью и сферами жизненного опыта. И давайте сейчас сделаем это нашим делом... прямо сейчас мы занимаемся созданием, консервацией и разрушением вселенных, и это довольно большой подрядный бизнес, и мы должны кое-что знать о том, что же мы подрядились делать.

Two particles, that far apart, become two anchor points. You say, „Well, there’s a point over there and a point over there.“ Now you could be mathematical about it and you could simply say, „Well, that point has neither length, breadth nor depth.“ That’s your right to say so. And you’ll find it’s difficult to hold it in one place. But uh… that’s your right to say that, and so… so it is.

Людей, которые в военное время работали по контракту на правительство США, не обременяли такими сложными требованиями — узнать, что они будут делать, прежде чем они начнут делать это. Но мы... мы должны знать это.

And then your next step could be a particle. Or you could simply just be more confronting about it and you could say, „Now here’s a particle, now it has mass,“ and you’ve got your creation of space. Your particle has mass. Now your particle could be something without mass. The… the particle… it’s not necessary for a particle to have mass. It’s… it could be just a piece of space, a microscopic piece of space which you then… then give mass to.

Поэтому давайте посмотрим на это и выясним... что такое пространство. Так вот, как ни странно, часть пространства... маленькая часть пространства... это спостулированная частица. Так вот, прежде чем вы сможете получить пространство, у вас должна быть какая-то частица. А прежде чем у вас появится настоящая частица, вы должны... чтобы появилось пространство, вы должны получить частицу, а чтобы получить частицу, вы должны иметь пространство. Таким образом, вы создаете их одновременно. Эти две вещи тесно взаимосвязаны. Это не какие-то две разные вещи.

It… it’s merely postulates you’re dealing with here. I… I can see on some of your faces you have this creepy notion that this thing is going to slide in sideways on you somehow or other and turn into a very difficult feat in physics. But honest, HONEST, it… it… it’s just… it’s just too simple, actually, to be… to be readily grasped. You have a particle and you put that particle there, and you have a particle and you put that particle there.

Две частицы, вот настолько отстоящие друг от друга, становятся двумя якорными точками. Вы говорите: «Что ж, вон там есть точка и вон там есть точка». Так вот, мы могли бы перевести это в категории математики и сказать: «У этой точки нет ни длины, ни ширины, ни глубины». Вы имеете полное право так сказать. И... вы обнаружите, что эту точку трудно удерживать на одном месте, но вы имеете полное право на такое высказывание, и так оно и будет.

Well, where do you get these „theres“ from? Well, that’s very simple. You just say, „They’re there.“ You have to take a viewpoint of dimension and you have a viewpoint. Now you have to say you have a viewpoint before you have a viewpoint, and in order to have a viewpoint you have to have something to view. So that’s coincident, too, isn’t it?

И вашим следующим шагом может стать создание частицы. Или вы можете просто конфронтировать все это гораздо лучше и сказать: «Так, теперь вот тут есть частица, и у нее есть масса», — вот вы и создали пространство. У вашей частицы есть масса. Так вот, у вашей частицы может и не быть массы. Это просто... частица. Совсем не обязательно, чтобы частица обладала массой. Это может быть просто часть пространства... микроскопическая часть пространства... которой вы потом придаете массу.

So you get the… the viewpoint, the coincidence of view, uh… the anchor points and the particle actually simultaneously. That should tell you something very interesting. This is all going on here at once. I mean, they can’t divide these things so that you have… „Well, now we have space.“ Oh yeah? Yeah?? The heck you do. If you’re going to say „space“ you’re going to have to say „anchor point to anchor point“, not just arbitrarily. The second you sweep your hand this way or something of that sort, or motion out that way, you’ve got an indicator, and you’re indicating a point or a line in which you are now going to view an emptiness, and which emptiness you may or may not adventure to fill. But we’ve got the… all of these things.

Здесь вы имеете дело просто с постулатом. Судя по выражениям некоторых лиц, у вас есть ужасная идея, что вся эта штука тем или иным образом проходит мимо вас и превращается в очень сложный трюк из области физики. Но честно говоря... ЧЕСТНО ГОВОРЯ, это просто слишком легко, чтобы это можно было тут же понять. У вас есть частица и вы размещаете ее вон там, у вас есть еще одна частица и вы размещаете ее вон там.

Now what about the intention? You actually can’t state this intention without it happening. Of course, you could state it in such a way that it wouldn’t happen. But uh… if you stated the intention, uh… you say, „Well, now I’m going to put a piece of space out to here,“ you’ve already lined the thing up, and you can’t have instantaneousness.

Так, и откуда у вас возьмутся эти «тамы»? Ну, это очень просто. Вы просто говорите: «Они там!» Вам нужно занять точку наблюдения протяженности и у вас появится точка наблюдения. Так вот, вы должны сказать, что у вас есть точка наблюдения, прежде чем она у вас появится, а чтобы обзавестись точкой наблюдения, у вас должно быть что-то, на что можно смотреть. Так что и это тоже происходит одновременно, не так ли?

Where… we can’t get off zero of the stopwatch with this. Uh… every time we add one of these things to another one of these things, we find they’re being done at the same moment. That gives people the creepy idea of the simultaneousness of time. And time, sure enough, is terribly simultaneous because it doesn’t exist. Time is something they invented. The great god Moloch, you know. Uh… he really didn’t exist. But uh… somebody had to invent him in order to keep the… keep the slaves in line.

Так что в действительности точка наблюдения, то, что можно видеть, якорные точки и частица — все это появляется одновременно. Это должно навести вас на очень интересную мысль. Все это происходит в одно мгновение. Другими словами, эти вещи невозможно отделить одну от другой, так чтобы вы могли сказать: «Так, теперь у нас есть пространство». Да ну? Да? Черта с два. Если вы хотите сказать «пространство», вам придется сказать «от одной якорной точки до другой якорной точки», а не абы как. Стоит вам протянуть руку в этом направлении или что-то вроде того или породить движение в другом направлении — и у вас появляется указатель, и вот вы указываете на какую-то точку или какую-то линию, в направлении которой вы будете видеть пустоту, и вы можете рискнуть заполнить ее, а можете и не рисковать. Но мы получаем... все это сразу.

And Time… they have to invent him. He has an altar and uh… a beingness and is sacrificed to in every factory in the land. That is a time clock which is a nice little altar, and they come in and they feed him pieces of… little bits of paper, and he goes „chomp-whirr!“ and that’s… that’s the Oracle. And every time he says „Chomp-whirr!“ he is saying, „Bless you, my child. You will be paid.“

Ладно, а как насчет намерения? На самом деле вы не можете заявить об этом намерении без того, чтобы оно тут же не воплотилось в жизнь. Несомненно, вы можете сформулировать его таким образом, чтобы оно не воплощалось в жизнь. Но если вы заявили о своем намерении… вы говорите: «Так, теперь я собираюсь протянуть кусочек пространства вон туда»... вы уже выстроили эти штуки в очередь по порядку, и вы не можете получить мгновенности.

They’d actually get much further if they would simply put a pot-bellied god up there on the wall and give it a good-looking face instead of a silly circular face with Arabic numerals on it, because a god with Arabic numerals all over his face is kind of dull.

Когда мы создаем эти вещи, нам не удается сдвинуться с нулевой отметки хронометра. Каждый раз, когда мы добавляем одну из этих вещей к другой, оказывается, что мы создаем их в один и тот же момент. Это наталкивает людей на пугающую мысль о синхронности времени. И вне всякого сомнения, время чертовски синхронно, потому что оно не существует. Время — это что-то, что пришлось выдумать. Великий бог Молох, понимаете... в действительности не существует. Но кому-то пришлось его выдумать, чтобы держать рабов в узде.

Uh… now they tell everybody that this is an… is an object known as Time and it is a great mystery. And it is a mystery which you mustn’t crack because if you crack this mystery too solidly, you’re going to crack everything else too, and there’s a lot of people got a lot of vested interests around here. They can’t manufacture energy themselves, they couldn’t build a universe themselves, three or four people couldn’t get together and slap one up that uh… looked pretty good, so they say, „We’ve got to keep this one – we’ve got to keep this one.“

И «время»... пришлось его выдумать. У него есть алтарь и бытийность, и ему приносят жертвы на каждой фабрике мира. Это табельные часы*Табельные часы — часы, которые записывают, пробивая отверстие или ставя печать на карточку, вставленную в них, время прихода и ухода людей, например служащих на фабрике. (Словарь Коллинза) , такой славненький маленький алтарь, к которому люди приходят и которому люди скармливают кусочки бумаги. И часы говорят: «Хрум-вррр!», и это… это Оракул. И каждый раз, когда оракул говорит: «Хрум-вррр», он подразумевает: «Благословляю вас, дети мои. Вам заплатят».

Those people are on the center of this action cycle.

На самом деле они бы преуспели куда больше, если бы взяли и повесили на стену пузатого бога с приятным лицом вместо этой глупой физиономии, усеянной арабскими цифрами, потому что бог с лицом, сплошь усеянным арабскими цифрами, представляется несколько глупым.

All right. Now what do we have here as an interrelationship of cycles? Let’s just take a look at this very broadly and let’s say we – just… just for fun – that we have to have space before we have action. Now that’s actually not a… not a good way to look at it at all. But uh… we say we have to have space: Space is a requisite to action. Actually, as you have action, you have space; as you have space you have action. As you have space and action, you have havingness. And then… and it’s just all right there in what… simultaneous time, and it’s very easy to have simultaneous time because, as I said, that is a myth and a mystery.

Так вот, они говорят всем и каждому, что эта… это некий объект, известный как Время, и это есть тайна великая. И положить конец этой тайне нельзя, потому что если вы положите ей конец слишком уж основательно, вы положите конец и всему остальному. И многие люди кровно заинтересованы в том, чтобы время было. Они не могут сами генерировать энергию. Они не могут сами построить вселенную. Три или четыре человека не могут собраться вместе и состряпать какую-нибудь вселенную, которая будет выглядеть достаточно симпатично. Поэтому они говорят: «Нам нужно сохранить эту, нам нужно сохранить эту». Эти ребята находятся в середине данного цикла действия.

But this other is not a myth and a mystery. You can experience this. So God bless anything you can experience and to hell with everything you have to take on somebody’s word.

Ладно. Так вот, что у нас здесь есть в качестве взаимосвязи циклов? Давайте просто посмотрим на это очень широко и скажем, просто шутки ради, что нам нужно иметь пространство, прежде чем действовать. Так вот, на самом деле, нет ничего хорошего в том, чтобы смотреть на вещи таким образом. Но мы говорим, что нам нужно пространство: пространство необходимо для действия. На самом деле, когда у вас есть движение, у вас есть и пространство; когда у вас есть пространство, у вас есть и действие; когда у вас есть и пространство и действие, у вас есть обладание. И это все… и это все прямо здесь в… синхронное время. И иметь все это в синхронное время очень и очень просто, потому что, как я уже и говорил, время — это миф и тайна.

So here we go on a first action cycle. We have here uh… space postulated, you know what space is. This is the same space we were talking about yesterday. And that comes through here to particles. And this comes through here to action, and this comes through action to solidity, and here you have matter.

Но все остальное — не миф и не тайна. Вы это можете испытать на собственном опыте. Поэтому да благословит господь все то, что вы можете испытать, и к черту все то, что вы должны принимать на веру.

Matter is a condensation of space. How much will space condense? It’ll condense, of course, back to zero, because you’re not condensing space. It’s just… you’re just narrowing dimensional viewpoints on something and postulating more particles in it, that’s all. It’s a… you say, „Well, it’s a…“ and so on.

Итак, здесь мы имеем дело с первым циклом действия. (См. рис. 2.) Было спостулировано пространство — вы знаете, что такое пространство; это то же самое пространство, о котором мы говорили вчера, — и оно доходит до частиц, и это переходит сюда к действию, это переходит от действия к твердому телу, и здесь у вас есть материя.

Now you actually have as much time as you postulate space and particles. And if you postulate lots of space and few particles you have action; you have a field of action there can take place. And if you postulate very little space and an awful lot of particles you have solid matter.

Материя — это сконденсированное пространство. Насколько сильно может сжаться пространство? Несомненно, оно может сжаться до нуля, потому что никто его не сжимает. Это просто... вы просто сближаете точки наблюдения какой-то протяженности и постулируете, что там находится больше частиц, вот и все. Это... вы говорите: «Так, это хм-хм...» — и так далее.

Now there isn’t any reason why you couldn’t do that one instantaneously. You could say, uh… „Now it’s from here.“ Don’t think these things have to grow. They don’t. That’s… that’s the whole trick of the universe. You could have this… you could say „From here to here, and there to there, and there to there, and there to there and there to there. That’s… that’s a piece of space. And now it is a solid mass of particles – there you are: a piece of iron.“ I mean, there isn’t any reason you couldn’t do that. Just simultaneous time.

It does not depend upon any gradient scale of occurrence. Let me make that very plain to you: It doesn’t depend upon a gradient scale of occurrence.

Так вот, на самом деле в вашем распоряжении имеется столько времени, сколько вы постулируете пространства и частиц. И если вы постулируете огромное пространство и несколько частиц, у вас будет действие; здесь будет поле для действия. А если вы постулируете очень небольшое пространство и ужасно большое количество частиц, у вас получится плотная материя.

Now there are many people around who know this instinctively and they can’t possibly figure out why they have to go through all this work, .particle collection idea, in order to have a whole flock of particles which then go together and form an object. Or why they have to go on a gradient scale of this sort of thing. And you can take a little kid and uh… when he wants something, he wants it right now. He doesn’t want it „till Daddy works another month so that you collect enough paycheck to this and that.“ And „Yes, dear. Now you want to be very… you realize, dear, that uh… these things take a little time, and so forth. And you have to work for what you get. And if you go to school and you gradually go across the line uh… and so on, why, you eventually work for 80 or 90 years and they will finally let you be a psychiatrist.“

Что ж, я не вижу причин, из-за которых вы не можете сделать это в одно мгновение. Вы могли бы сказать: «Так, отсюда...» Не думайте, что этим вещам нужно расти; это не так. В этом и состоит вся хитрость этой вселенной. Вы могли бы получить…

And uh… uh… they… the fellow is in instinctive protest, is saying, „Noooo! This doesn’t have to be!“ And every once in a while somebody will jump sideways on this and say, „I want it right now! Zing! No gradient scale, anything of this sort. It’s got to be right now.“ And he’ll get into trouble with the rest of the society. They all come around and tell him how this takes time, They don’t tell him what time is. They merely say it takes time.

вы могли бы сказать: «Отсюда и досюда, отсюда и досюда, отсюда и досюда, отсюда и досюда… это кусок пространства. И теперь оно представляет собой плотную массу частиц. Пожалуйста, вот вам кусок железа». Другими словами, я не вижу причин, из-за которых вы не могли бы сделать все это... просто в одно и то же время время.

What they’re telling him is, „You put a lot of particles in gradually.“ They’re telling him the difference between, „Now we’ll make this box up here – this big cube – and now you want to just say, „That’s all full of particles and all those spaces are occupied and they’re in juxtaposition to each other in such a way that they’ll cohese, and those kind of tetrahedrons in space are going to do this and that, and therefore you’ve got iron.“ You… you just want to say, „Zong!“ and that takes place.“

Здесь нет никакой зависимости от какой бы то ни было постепенной шкалы наступления какого-либо события... поймите это как следует. Здесь нет никакой зависимости от постепенной шкалы наступления события.

„Whereas we assure you solemnly that we know utterly that that cannot be done, because WE can’t do it.“ So they say, „Here’s the way you do this. First you make this big empty box. Now you’ve got that? Now you can’t have anything. You’ve just got to have an empty box and it has the flimsiest possible anchor points. So we can say they’re practically zero. Now we’ve got that box, and we take great care that it has the perfect geometric shape, and so forth. Now we take a particle – another little piece of space here – and we take this particle and we say it’s all full. We say that is in the shape of a tetrahedron and that is all full.

Так вот, на свете живет много людей, которые инстинктивно это чувствуют и не могут понять, зачем им выполнять всю эту работу по сбору частиц, чтобы получить целую кучу частиц, которые затем объединяются и формируют объект, или почему они должны подходить к этому по постепенной шкале. Можете посмотреть на маленького ребенка: если он чего-то хочет, он хочет это прямо сейчас. Он не хочет получить это «после того как папа отработает еще один месяц, чтобы его зарплаты хватило на то и на это». И: «Да, мой милый. Тебе нужно быть очень... пойми, милый, что на это уйдет совсем немного времени и так далее. И ты должен поработать, чтобы получить то, что тебе хочется. И если ты пойдешь в школу и постепенно дойдешь до… и так далее, ну и, в конце концов ты проработаешь восемьдесят-девяносто лет, и тебе наконец-то позволят стать психиатром».

„Now we’re going to take that particle and we’re going to put that in the box, understand? All right, now we’re going to take another small piece of space here, because you see, we can’t do these big things. We’ve got to do small things. And uh… just take this second little tiny piece of space here and we say that’s all full of particles, that’s fine. That’s another tetrahedron, and we’ll put that in this big box. And this way… this way, eventually we will have a box full. And it’s much more satisfactory to do it that way.“

И они... человек инстинктивно протестует; он говорит: «Не-е-ет! Этого не должно быть!» И время от времени какой-нибудь... кто-нибудь отбрасывает это и заявляет: «Я хочу получить это сейчас же! Дзинь! Никакой постепенной шкалы, ничего подобного. Это должно быть сию же минуту», — и у него начнутся неприятности со всем обществом. Все соберутся вокруг него и начнут объяснять, что на это требуется время. Они не говорят ему, что такое время. Они просто говорят, что на это требуется время.

And if you said, „We will make a large tetrahedron of space and fill it full of particles. And then two more, and then four more and then put those in this big box,“ that would not be fair. And you say, „What’s fair?“

Вот что общество ему говорит: «Постепенно собирай много-много частиц». Они говорят ему, в чем тут разница: «Сейчас мы создадим вот здесь коробку... вот такой большой куб. И теперь тебе просто нужно сказать: “Вся она наполнена частицами. И все эти пространства заняты, и все они так соприкасаются друг с другом, что просто сливаются, и тетраэдры такого типа в пространстве будут делать то-то и то-то, следовательно, у нас получается железо”. Ты просто хочешь сказать: “Дзинь” — и чтобы это появилось. Тогда как мы со всей серьезностью заверяем тебя в том, что мы знаем наверняка, что это неосуществимо, поскольку МЫ не можем это осуществить».

„Well, fair.“

Поэтому общество говорит: «Вот как это нужно делать: сначала нужно сделать такую большую пустую коробку. Теперь ты понял это? Так вот, ты не можешь иметь все что угодно. Тебе просто нужно иметь такую пустую коробку, у этой коробки должны быть максимально непрочные якорные точки, такие, чтобы можно было сказать, что их практически нет. Так вот, у нас есть эта коробка, и нужно приложить все усилия, чтобы она имела идеальную геометрическую форму и так далее. Теперь возьмем частицу... еще один маленький кусочек пространства... возьмем эту частицу и скажем, что она заполнена. Мы скажем, что она имеет форму тетраэдра и вся она заполнена. Теперь мы возьмем эту частицу и поместим ее в эту коробку. Понимаешь?

Evidently what’s fair is not well done. And that, by the way, is… is terribly true all across the line when people start to talk about what’s fair.

Хорошо, теперь возьмем еще один маленький кусочек пространства... ведь, понимаешь ли, в чем дело, мы не можем создавать что-то большое, мы можем создавать что-то маленькое. Так вот, просто возьми этот второй крохотный кусочек пространства и скажи, что он заполнен частицами. Хорошо. Это еще один тетраэдр. И мы поместим его в нашу большую коробку. И таким образом... таким образом мы в конце концов заполним всю коробку. И гораздо лучше делать это именно так».

Now you’ll get the idea here, gradient scale. They want a gradient scale. They can’t do a lot of it at once, so they want to do a little bit at a time.

А если вы скажете: «Создадим большой тетраэдр пространства и весь его заполним частицами. А затем создадим еще два таких же тетраэдра и еще четыре и поместим все это в большую коробку», — «Это не по правилам!».

Now this universe is built on that postulate that I just gave you. It’s built on the postulate that you take this space and you make little particles and fill the big space that way, and it’s built on the postulate additionally that when you get it just so full it starts to get smaller. That’s shrinkage and decay. In this way we’ve got a method of getting rid of these masses of things, or maybe a way of collecting them, or something. Nobody’s ever quite sure what they’re… what they’re doing on this. But it’s… it’s a game. And it should… should be just awfully bare-faced to you, you’re supposed to go down and…

А вы бы спросили: «А каково правило?»

People are building an airplane down here, and they go down and they… they make the sheets, and they put the sheets on the airplane and so on. And that’s all very interesting.

«Ну… “правило”».

And they build this airplane and they put a motor on the front end of the airplane and they put gasoline into the thing. And they take a young boy and they train him how to fly, and they take the airplane out to the landing field and they take the young boy who knows how to fly and they put him in the cockpit. And they go up here to the… to the tower and they have a man in the tower who knows how to dispatch airplanes. And they have radio men and weather men to make sure that the airplane won’t get into trouble in weather. And they have radio stations and other fields and other places where you can get gasoline. And they’ve got this all figured out.

Очевидно, то, что «правильно» — сделано не очень хорошо. И, между прочим, это оказывается до ужаса верным всегда, когда люди начинают рассуждать о том, что «правильно», а что нет.

So what? So he can fly. You sit him down in a chair and you say, „Be two feet behind your head. Now go to Chicago.“

Так вот, вы должны уловить здесь идею... постепенной шкалы. Им нужна постепенная шкала. Они не могут сделать много за один присест, поэтому они хотят делать понемногу за раз.

And you immediately say, „But you can’t take a body to Chicago.“ Why should he take a body to Chicago? If he gets hot enough, when he gets to Chicago, he’ll make one.

Итак, эта вселенная построена на том постулате, о котором я вам только что рассказал. Она построена на постулате о том, что вы берете вот такое пространство, создаете маленькие частицы и таким образом заполняете большое пространство. Кроме того, она построена на постулате о том, что когда вы его заполнили таким способом, оно начнет уменьшаться... это сжатие и упадок. Именно таким способом мы получили метод, который позволяет нам избавляться от массы разных вещей, или, возможно, собирать их, или что-то в этом роде. Никто никогда не бывает вполне уверен, что он делает с этими вещами. Но это… это игра. И вам это должно быть предельно ясно. Вы должны спуститься вниз и...

That, that by the way, is the essence of teleportation. Well, what do you want to lug… lug a body around for? If you… you’d have to lug something around and it would encumber you.

Люди строят самолет, они берутся за дело, они изготавливают листы металла и обшивают ими самолет и так далее. И все это очень интересно. И они строят самолет, в передний конец они ставят мотор, заправляют самолет бензином. Они берут молоденького паренька и учат его летать. И они выводят самолет на летное поле, берут молоденького паренька, который знает, как летать, и сажают его в кабину. Потом они идут в башню, а там сидит человек, который знает, как контролировать полеты. У них есть радист, метеоролог, которые обеспечивают, чтобы самолет не попал в беду из-за погоды. У них есть радиостанции и другие аэродромы, и другие места, где можно заправиться бензином. И у них все схвачено. Поэтому что? Поэтому парень может летать. Вы усаживаете его в кресло и говорите: «Будь в метре позади своей головы. Теперь отправляйся в Чикаго».

A person has to encumber himself to the direct degree that he cannot create and destroy. And so if you want to lug this body around all the time… you could teleport it, sure enough one way or the other, but uh… why? You just uh… you’ve got this nice body and everybody looks at it and it feels solid to them and it’s all set and uh… you come in and there they are. And they say, „Well, I think I’ll go to Chicago.“ Poof! Poof!! There they are – walking through the Loop.

И вы тут же говорите: «Но тело невозможно перенести в Чикаго». А зачем ему брать туда с собой тело? Если он станет по-настоящему крутым, то, оказавшись в Чикаго, он создаст себе новое тело.

And that’s very simple, but they’d have to be able to re-create themselves a body when they got to Chicago which compared to this body, so there would be identification involved in the thing, if they’re that MESTy that they have to have identification.

Кстати говоря, это квинтэссенция телепортации. Ну, зачем вам таскать с собой тело? Если вы... вам приходится таскать с собой что-то и это стесняет вас... Человеку приходится стеснять себя именно в той степени, в какой он не может создавать и разрушать. А значит, если вы хотите постоянно таскать с собой свое тело, вы могли бы телепортировать его, вне всякого сомнения... тем или иным способом... но зачем? У вас такое замечательное тело, и все на него смотрят. И им оно кажется им таким плотным, и все в порядке… Вы приходите и вот тут сидит кто-то. И он говорит: «Ну, я думаю сгонять в Чикаго». Пуф! Пуф! И вот, пожалуйста, он идет по Луп*Луп (Loop) — деловой район Чикаго (Электронный словарь Мультилекс) .

What… what you really get identification on is matter. You don’t get identification over here on particles. A person who can BE a universe is not worried about whether his name is Jones or William’s or Spooner. He… he is not worried about what his name is. And possibly the beings which were in his universe, and so forth… he probably wouldn’t go around with his ear very harshly and solidly to the ground to make sure that they kept on calling him Jones – anything of that level.

И это очень просто, но для этого нужно уметь по прибытии в Чикаго заново создать себе тело, похожее на прежнее, так чтобы человека можно было идентифицировать, если уж он настолько уподобился МЭСТ, что ему приходится иметь опознавательный знак.

Now you say, „Well, Jones owns so-and-so and so-and-so, and you have private property. Therefore you have to have a label so that you can tell what he owns.“ Oh, what the… what the… hey! Wait a minute! What he owns? You mean to say that the guy’s got to own? Oh, this fellow has to own, huh? Why, I thought we were talking about gods! Gods don’t have to own, they create! And they don’t sell, they destroy!

Так вот, вы... идентифицируют в действительности материю. Частицы не идентифицируют. Человека, который может БЫТЬ целой вселенной, не волнует, как его зовут, Джонс, или Вильямс, или Шмыльямс. Его не волнует, как его зовут. И вероятно, те существа, которые находятся в его вселенной и так далее, вероятно, он... не будет слишком уж внимательно следить за тем, чтобы все называли его Джонс... что-то в этом роде.

There is no traffic in the marts of the Valhalla we’re talking about.

Так вот, вы говорите: «Ну, Джонсу принадлежит то-то и то-то, и существует частная собственность. Поэтому нужно наклеить этикетки, чтобы можно было определять, чем он владеет».

Now when you get, however, into this whole subject of… of cycles of action, you find out that the imposition of a gradient scale on the manufacture of an item gives the illusion called time. And you want to unsolve this with the preclear – you’ll find your roughest preclear is the one who has the roughest time with possession. The roughest preclear has the roughest time with possession. He wants – he can’t have. The mere fact that he wants to be out of his head is enough to confirm the fact that he’s going to be IN his head. The fact that he doesn’t want something is the surest guarantee that he’s going to get it. He is just in a complete reversal, lower than that, he’s practically MEST. He cannot handle force, which means he cannot make objects. So if he cannot make objects, he is at the bottom scale of having to want.

О, что за... что... эй, подождите-ка! Чем он владеет? Вы хотите сказать, что... человек должен чем-то владеть? О, этот парень должен владеть, да? Я думал, мы говорим о богах! Боги не обязаны владеть, они создают! И они не продают, они разрушают! На рынках Валгаллы, о которой мы говорим, не ведется торговля.

So let’s take that as a cycle there. And uh… that would be… that would be the cycle of an object here, this space, particles, actions, solid and matter, and objects. And we put this on here very carefully: „MEST Universe.“ Now we’ll put also very carefully „December 1952“ and we’ll… we’ll make a translation of that uh… so that we know what 1952 we’re talking about. Because that is based on a very, very tremulous sort of thing.

Однако, когда начинаешь рассматривать весь этот предмет под названием «циклы действия», выясняешь, что наложение постепенной шкалы на процесс создания какого-то объекта порождает иллюзию, называемую «время». Хотите разобраться в этом вопросе вместе с преклиром? Вы обнаружите, что ваш самый трудный преклир — это тот преклир, у которого больше всего трудностей с собственностью. У самого трудного преклира больше всего трудностей с собственностью. Он хочет иметь, но не может иметь. Того факта, что он хочет находиться вне головы, достаточно для того, чтобы быть уверенным в том, что он будет находиться в своей голове. Тот факт, что он не хочет чего-то, служит наилучшей гарантией того, что он это получит. Он просто находится в состоянии полной инверсии, ниже этого уровня, он практически является МЭСТ. Он не может справляться с силой, что означает, что он не может создавать объекты. Поэтому, если он не может создавать объекты, значит, он находится внизу шкалы «необходимости иметь».

It’s… it’s a… it’s right on the razor’s edge because that says, „A.D.“ And I don’t know that we know whose „A.D.“ it’s for. So we’ll put it what it is, which is Cycle 56, Marcation Two – which is Hub Time.

Так вот, давайте рассмотрим это как цикл. И это будет цикл объекта... вот он: пространство, частицы, действия, твердое тело и материя... и объект. И мы очень аккуратно впишем сюда вот это: «МЭСТ-вселенная», — и очень аккуратно прибавим:

Now there is the cycle of an object. Now get it very specifically: the cycle of an object here and now at this time, the place and what… what agreements you find yourself in.

«Декабрь 1952-го», и мы пересчитаем это так, чтобы знать, о каком «1952-ом» мы говорим, потому что все это зиждется на очень и очень непрочной основе. Это… это… это прямо как на лезвии бритвы, потому что там говорится «н.э.». Я не думаю, что мы знаем, для кого это «н.э.». Поэтому мы назовем это тем, чем оно и является, а именно: Цикл 56, вторая маркация*Вторая маркация: придуманный термин. — то есть по центрально-галактическому времени.

Now, what cycle of action, then, for an object that’s built like that? Well, a cycle of action for an object that’s built like that goes this way: it goes Start, it goes Change, and it goes Stop. Those are the three characteristics of motion, that’s all. That… those… those… motion does those three things. It doesn’t do four things or six things or twelve things. It just does those three things: starts, changes and stops.

Так вот, существует цикл объекта. Теперь сделаем его очень конкретно: цикл объекта здесь и сейчас в это время, в этом месте и… в каких соглашениях вы окажетесь.

Now, you can fancy this up here, then, as motion actions. You can fancy all this up, and make it very, very interesting by putting in here just a little bit more particulars, see? You have Start, and then you have Change additive, and you have Null Change, and then you have Change negative, and then you have Stop. Now that’s just highly particular. That’s null there in the middle.

Что же тогда будет циклом действия для объекта, создается подобным образом? Что ж, цикл действия для объекта, создающегося подобным образом, будет вот таким: он проходит Начало, проходит Изменение и проходит Остановку. Это три характеристики движения, вот и все. Это движение проходит через эти три фазы. Оно проходит не четыре фазы, не шесть фаз и не двенадцать фаз; оно проходит только эти три фазы: начинается, изменяется, останавливается.

Now this compares to this: uh… Start, Increase, Decrease, Stop. Start, Increase, Decrease, Stop. That’s the way this works out. This is the formula of agreement on how we’re to make matter and maintain it and increase it and decrease it and so forth. Here we have again – Conception, Growth, Conservation here in the middle, then Decreasing – you notice old people start shrinking – and then Stop. When they turn to dust they really shrink.

Так вот, вы можете представить себе, что это действия, совершаемые движением. Вы можете представить себе все это и, добавив сюда немного больше определенности, сделать все это очень и очень интересным. У вас есть начало, и у вас есть добавляющее изменение, у вас есть нулевое изменение, у вас есть уменьшающее изменение, и затем у вас есть остановка. Так вот, это весьма и весьма подробное описание. Этот ноль — вот тут в центре.

Now there is all these related cycles of action. They’re just all the same thing; we just kept drawing the same thing only we’re getting more and more into experience on this. So let’s just be… let’s say to hell with this and go right on out and find out how many of these things can we interrelate.

Это сравнимо вот с чем:… начать, увеличить, уменьшить, остановить. Начать, увеличить, уменьшить, остановить. Вот как все это работает. Это формула соглашения о том, как мы должны создавать материю, поддерживать ее, увеличивать ее, уменьшать ее и так далее. Перед нами опять-таки зачатие, рост, вот тут по центру консервация, а затем спад... вы замечали, что старые люди начинают усыхать... а затем остановка. А когда они превращаются в прах, они уж по-настоящему усохли.

Well, we have to go into comparative experience. You saw yesterday space was beingness. We could compare space to beingness. Now that’s very handy, because as a person increases in space, he increases in beingness. This is observable in a preclear and it’s extrapolable from other things. So, all right, we’ll say space is beingness, and this is doingness, and this is havingness. Beingness, Doingness, Havingness.

Так вот, существуют все эти связанные циклы действия, которые сводятся к одному и тому же. Мы чертим одну и ту же схему, просто мы все глубже и глубже постигаем ее суть. Так вот, давайте просто... давайте пошлем все это к черту, двинемся вперед и посмотрим, сколько взаимосвязей мы можем установить.

And up here we have this, of course, as space, energy, object – object doesn’t matter. When you say „object“, we’re talking about energy, too.

Что ж, здесь нам нужно провести сравнение с чем-то таким, что мы знаем по опыту. Как вы вчера увидели, пространство — это бытийность. Мы можем сравнить пространство с бытийностью. Так вот, это очень удобно, поскольку по мере того, как человек увеличивает свое пространство, он увеличивает свою бытийность. Это можно наблюдать у любого преклира, и к этому можно прийти, исходя из других вещей. Поэтому, хорошо, мы скажем, что пространство — это бытийность, вот это — делательность, а вот это — обладательность. (См. рис. 3.) Бытийность, делательность, обладательность.

All right, and this is Start-Beingness-Space, and this is Start, Change, Stop. And this is Creation, and this is Conservation, more or less, and that’s Destruction.

And all through all of these things we have a related experience. And that’s very strange that all we have to do when we’re looking at uh… all of this material is uh… just interrelate these items. When we’re processing or trying to understand something, we can’t understand it in one category, shift it over to another category of the same bracket and we can understand it.

А вот здесь все это, разумеется, представлено пространством, энергией и объектами... объектами как материей, потому что, когда мы говорим «объект», мы опять-таки имеем в виду энергию.

We’ve got three things working here, then.

Хорошо. Это начать-бытийность-пространство; а это начать, изменить, остановить.

Now we’ve got the various items here of energy, and when we get down to the final analysis, how does this relate? A preclear must be able to create the condition, energy or object, he must be able to conserve it, protect it, control it, hide it, change it, age it, make it go backwards on a cycle of action, perceive it with all perception, shift it at will in time, rearrange it, duplicate it, turn it upside-down or on its side at will, make it disobey MEST laws, be it, not be it and destroy it. If he can do all of those things, he’s answered every condition that is possible in the MEST universe.

Это создание, это консервация в той или иной степени, а это — разрушение.

Now that just comes out of this stuff. This is with ease… considerable ease with which you do this stuff. Space and beingness are coincident. A man is as much beingness as he can handle space. He easily starts things because he can always create space for himself, a little more difficult to change things, and it’s sometimes quite difficult to stop things, once changed, in this universe.

И со всеми этими вещами мы можем соотнести что-то из собственного опыта. Весьма странно, что единственное, что нам нужно сделать, когда мы смотрим на весь этот материал, — это просто сопоставить все его составляющие друг с другом. Когда мы проводим процессинг или пытаемся что-то понять, мы не можем этого сделать, если это находится в одной категории, переведите это в другую категорию того же порядка, и вы сможете это понять.

So the… as far as energy is concerned, it requires energy to do. It also requires space and matter, because energy or little tiny particles of matter, which sum up to big particles of matter with no space in which to move, very rapidly and that is matter. A particle with no space to go anyplace is matter.

Следовательно, здесь мы имеем дело с тремя вещами.

Now we have, then, uh… energy compares to doingness and, of course, the essence of energy is change. We get uh… things shifting this way and that way and around and around, and we get change – consistent and continual.

Так вот, у нас тут есть всевозможные составляющие энергии, и когда мы начинаем проводить окончательный анализ, как все это между собой увязывается? Преклир должен быть способен создать состояние, энергию или объект; он должен быть способен законсервировать это, защищать это, контролировать это, прятать это, изменять это, делать так, чтобы это старело, поворачивать вспять цикл действия в отношении этого, воспринимать это при помощи всех восприятий, передвигать это во времени по своему желанию, трансформировать это, копировать это, переворачивать это вверх дном или класть на бок по своему желанию, заставлять это не подчиняться законам МЭСТ-вселенной, быть этим, не быть этим и разрушать это. Если он может все это делать, значит, он постиг все состояния, которые только существуют в МЭСТ-вселенной.

And energy, of course, when we… I put conservation in there just to mark the center point. Then it ought to be also „Grow, Conserve and uh… Decay.“ And the operation of energy can be found to be in Growth, Conservation and Decadence. It’s uh… uh… that’s Change, but those are your characteristics of Change.

Так вот, об этом можно судить по той легкости, значительной легкости, с которой человек все эти вещи проделывает.

Now Change is marked out in terms of increase-decrease. And doingness, up here, is initiate-inhibit. You can… you can… you can initiate and carry forward something, or you can inhibit something in doingness. And just pure doingness wouldn’t do either. If you really wanted to be very technical, it would neither initiate nor inhibit, but you can’t have a theoretical uh… null in the middle of action. So right in the middle of action there’s always an umpire. You can always have an umpire on a game, because that has to be one of the characteristics.

Пространство и бытийность совпадают. У человека столько бытийности, насколько хорошо он может управлять пространством. Ему легко что-то начать, потому что он всегда может создать пространство для себя. Изменять несколько сложнее, и порой в этой вселенной очень сложно останавливать то, что было однажды изменено.

So, over here we have an object, or matter. And that’s havingness, and that’s stop, and that’s destruction. And those are related things.

Так вот... что касается энергии: чтобы что-то сделать, требуется энергия. Для этого требуется также пространство и материя, потому что энергия или малюсенькие частицы материи, объединяющиеся в большие частицы материи, в которых нет пространства для очень быстрого передвижения, и есть материя. Частица, которая не может никуда двигаться из-за отсутствия пространства, — это материя.

Now let’s… let’s… apply this practically in the business of running the game called „MEST universe.“ Let’s not worry about processing for a moment, and let’s take a look at these things and see if they’re useful. We want to kill something. All you’ve got to do is stop it often enough and it’ll die, just as simple as that. You don’t have kill a puppy dog by shooting him in the head. Every time he runs in the room, stop him – stop him – stop him. He tries to bark – stop him. He tries to jump up in a chair – stop him. He wants to do this – stop him. He wants to do that – stop him. Don’t let him do anything. Any time he starts to initiate any action or carry forward any action, you insist that his position on the cycle is stop – and he will die.

Так вот, получается, что энергию можно сопоставить с делательностью, и, несомненно, суть энергии — это изменение. Какие-то вещи перемещаются туда и сюда, снова и снова, и получается изменение, постоянное и непрестанное.

Now let’s say you want to stop something. You want to stop something – give it things. Give it lots of matter – lots of matter. And the more matter you give it, the slower it will operate. And you want to stop it dead in its tracks, just empty the dump trucks on it. It’ll stop. Just give it things. Give it things that it considers quite desirable – gold watches and… and Cadillacs and mink coats and… The more you give on this, why, the uh… more upsetting it is to this person. And they… they KNOW they want to have these things, they know that, because that’s right, it says right there on Agreement One: „I want to have the MEST universe.“ And it… they say they want things – but the more they get of them, the unhappier they get.

И несомненно, энергия, когда мы... я поместил сюда консервацию, просто чтобы обозначить центр, хотя здесь должно быть также «Рост, Консервация и… Упадок». И можно обнаружить, что энергия присутствует на стадии роста, на стадии консервации и на стадии упадка. Это... это изменение, и таковы характеристики изменения.

And if you want to just get rid of somebody, just completely, start giving them a lot of presents. You’ll just… you’ll just – bye-bye. You have to exaggerate it quite a bit, but if you were handy at making things so that every… every 15 or 20 minutes, why, they could receive another present, they… they would either run away utterly or die in their tracks.

Итак, изменение выделяется терминами увеличение-уменьшение. А делательность, вот тут, — начинание-препятствование. Занимаясь делательностью, вы можете либо начать что-то и продвигать это, либо воспрепятствовать чему-то. А просто чистая делательность не делает ни того, ни другого. Если вы хотите рассуждать с сугубо технической точки зрения, чистая делательность не будет включать в себя ни начинания, ни препятствования, однако в середине действия теоретически не может присутствовать нулевой делательности. Поэтому во время действия всегда присутствует арбитр. Вы всегда можете иметь судью в игре, потому что это должно быть одним из ее атрибутов.

That’s one of the biggest mistakes that… that women make – or men make – in interpersonal relationships. There’s a good and adequate reason for that, by the way.

Итак, вот тут у нас объект, или материя. Это обладание, это остановка, это разрушение. И все эти вещи связаны между собой.

Now, let’s take… if you want to stop something, the neatest way to do it is destroy it… really the neatest way is just destroy it, it’ll stop.

Так вот, давайте найдем этому практическое применение в игре под названием «МЭСТ-вселенная». Давайте на секунду забудем о процессинге, посмотрим на все эти штуки и выясним, полезны ли они. Мы хотим уничтожить что-то. Все, что вам для этого понадобится сделать — останавливать это достаточно часто, и оно погибнет, вот так просто. Вам не нужно стрелять в голову щенку, чтобы убить его. Каждый раз, когда он вбегает в комнату, останавливайте его, останавливайте его, останавливайте его. Он пытается тявкнуть — останавливайте его. Он пытается запрыгнуть на стул — останавливайте его. Он хочет сделать то — останавливайте его. Он хочет сделать се —

And uh… if you want matter… if you want matter… keep stopping things, don’t start starting things. If you want to accumulate matter, start stopping things. And if you stop enough things, you’ll get lots of matter. It is an operating principle of such magnitude that it would shock you. You think the capitalista has to be very, very sharp, you think he has to be a real sharp boy and get around there, at the right place at the right time, and call up Bill… He’s actually just cutting his throat. Every time he makes a motion, he’s cutting his throat, if his goal is to be a great capitalista. He should never, under any circumstances, do that sort of thing. All he should do is keep on stopping things.

останавливайте его. Не позволяйте ему ничего делать. Каждый раз, когда он пытается начать какое-то действие или продолжить какое-то действие, настаивайте на том, что в цикле действия он находится на стадии остановки — и он умрет.

If’ he finds out that there’s going to be a bank loan which is going to be transferred to such a place, all he should do is make it his business to stop it from happening. If he finds out that they’re going to build a certain item in a certain place, all he’s got to do is stop that from being built.

Так вот, предположим, вы хотите что-то остановить. Вы хотите остановить что-то. Добавьте туда материальных вещей. Добавьте туда кучу материи, огромное количество. И чем больше материи вы добавите, тем медленнее оно будет функционировать. И если вы хотите взять и остановить это немедленно и полностью, просто вывалите на это самосвал чего-нибудь. И оно остановится. Просто добавляйте материю. Давайте этому те вещи, которые оно будет считать желательными — золотыми часами, кадиллаками, норковыми манто и... Чем больше вы этого дадите, тем больше это будет расстраивать... этого человека. Но он… ЗНАЕТ, что хочет иметь эти вещи. Он знает это, потому что это правильно... так говорится в соглашении номер один: «Я хочу обладать МЭСТ-вселенной». И он говорит «хочу вещей», но чем больше он их получает, тем несчастнее он становится.

If there’s a new law going to be passed, he should stop it from being passed. It doesn’t matter what it is – of course, they’ll kill him, but then what the hell. I mean, he’s just a capitalist. Uh… and, by the way, it works out the same way for the commissars. That’s a big joke, you know. There’s no… there is no mental difference and no ridge structure difference between a commissar and a capitalist, which I think is the most amusing thing of all. And, of course, this would have to be true or the two bums would never be clawing each other’s throats out. They’re both trying to have so madly that they have to stop each other.

А если вы хотите избавиться от какого-то человека, так, чтобы и духу его рядом не было, начните заваливать его подарками. Вы просто... вы просто... прощай! Вам придется немного переборщить, но если бы вы умели создавать материальные вещи настолько быстро, чтобы каждые... каждые пятнадцать или двадцать минут этот человек получал новый подарок, что ж, тогда он либо сбежал бы от вас, либо умер бы прямо на месте.

You wonder what’s going to happen to communism; well, it will stop capitalism. You want to know what’s going to happen to stop capitalism; well, it’ll be stopped by communism. It’s very simple because they’re both heading for the same goal. Now we get a nice interlinked relationship of stop going in both directions there.

Это одна из самых больших ошибок, которую допускают женщины и мужчины в своих взаимоотношениях. Между прочим, для этого есть вполне хорошее и достаточное объяснение.

Now the destruction should be… should be the main business of the capitalist – that’s what he should specialize in. And sure enough, there’s always a little suspicious thread of – you know that last little war we just got through fighting? You know, I could swear somebody promoted that for their own benefit. I could just swear that was the case. It just looks that way.

Итак, давайте возьмем... если вы хотите что-то остановить, самый лучший способ этого добиться — уничтожить это. Действительно, самый лучший способ — просто уничтожить это, и оно остановится.

Now you take Pearl Harbor. Let’s see: they ordered in all the ships into the harbor for a three-day’s admiral inspection immediately before it was bombed. Yet, at the same time they had service from the Russian Intelligence Corps that said that Pearl Harbor was going to be bombed at eight o’clock on Sunday morning. Now they had other confirming lines, and 24 hours before Pearl Harbor was bombed a submarine had been sunk immediately outside the harbor at Pearl Harbor. Now it’s a very funny thing that an admiral’s inspection was what was ordered, because an admiral’s inspection means that you take all your ammunition out of the ready boxes on deck and put it below in the magazines. That’s very peculiar, and it’s very funny that in the first lines of strategy and tactics – it says, in the US Naval Academy it says, „When two nations are engaging in diplomatic relations and adjustments“ – or words to that effect, meaning when there’s a little strain in the air – the position of the fleet should be at sea with whereabouts unknown.“ That’s line one of elementary tactics, US Naval Academy.

А если вы хотите получить материю… если хотите получить материю… постоянно все останавливайте, не начинайте ничего. Если вы хотите накапливать материю, начните все останавливать. И если вы остановите достаточное количество всякой всячины, вы получите кучу материи. Это принцип действия такого масштаба, что вы будете просто шокированы. Вы считаете, что капиталист должен быть весьма и весьма сообразительным малым; вы полагаете, что он должен быть по-настоящему сообразительным малым, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время и позвонить Биллу... Он просто пилит сук, на котором сидит. Если его цель — стать великим капиталистом, то каждый раз, когда он что-то делает, он подпиливает сук, на котором сидит. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не должен предпринимать никаких действий. Все, что ему нужно делать, — это все время останавливать.

And it’s very strange thing that when you have a message that says, „Pearl Harbor is going to be bombed at eight o’clock in the morning,“ and you get this, somehow or another the admiral in charge of all this in Washington is at a party and somebody else is at another party and they finally get in touch with these fellows and they… find out, they get in touch with somebody over there – whoever was there at the time, I’ve forgotten. And uh… they… they uh… get these people, and then these people all say, all say, „Well now, the thing to do…“ – see? There they sit. They’ve got batteries of telephones, secret circuits and everything else. „And th… th… the thing to do is to put that in top secret naval code. Well, that only takes about three hours to encode; they probably don’t even have it in Pearl Harbor, but uh… we will send them word of warning in plenty of time, and we’ll put this in top secret code, and it’ll take three hours to put it in the code and about an hour to transmit it, and then when it gets there it’ll take them four or five hours to break it down.“ And what do you know? That code was broken down and finally the message was read at ten o’clock Sunday morning, Pearl Harbor time – two hours after everything was in ruins.

Если он выясняет, что банк собирается дать кому-то ссуду и эти средства должны быть переведены туда-то, то он должен озаботиться тем, чтобы этого не произошло. Если он обнаруживает, что кто-то собирается что-то где-то построить, все, что ему нужно сделать, — не допустить, чтобы это было построено.

Now I don’t mean to infer by that that there was anything strange or peculiar about Pearl Harbor. I don’t tell you the thing was sold out at all. The thing was not sold out, very, very definitely wasn’t sold out. It was just „stupidity’d“ out. And uh… there is fortunately no monopoly on stupidity, and stupidity is no test they use in politics or naval or military circles. They never test for stupidity. They say „intelligence tests“, and so forth. They never have stupidity tests.

Если кто-то собирается принять новый закон, капиталист должен помешать принятию этого закона. Неважно, что это будет. Безусловно, это его убьют, но тогда какого черта... я хочу сказать, он же всего-навсего капиталист. Кстати говоря, то же самое справедливо в отношении комиссаров. Это большая хохма, понимаете? Образ мышления и структура спайки у комиссара и у капиталиста ничем не отличаются, и мне кажется, что это самая забавная вещь. И это, безусловно, должно быть правдой, иначе эти два бездельника никогда не стали бы рвать друг другу глотки. Оба они так неистово стремятся обладать, что им приходится останавливать друг друга.

Yeah. When you get these three things working together, you really have a mess on your hands, because they don’t work together, they work simultaneously: Havingness will stop, Stoppingness will destroy, Destroyingness, oddly enough, results in Havingness.

Хотите знать, что произойдет с коммунизмом? Что ж, его остановит капитализм*В этом месте ЛРХ даже не говорит, а бормочет, очень быстро и неразборчиво. Ясно разобрать можно слова, которые в переводе звучат так: «Что ж, он остановит капитализм», но по контексту и по окончанию некоторых слов похоже, что предложение должно быть таким как в тексте. (Прим.пер.) . Вы хотите знать, что произойдет, из-за чего капитализм остановится? Его остановит коммунизм. Это очень просто, потому что и тот и другой строй преследует одну и ту же цель. У нас тут получаются такие премиленькие взаимоотношения: каждый стремится остановить другого.

Now you want to know how that possibly short-circuits. Well, let’s look at war; if you destroy the army you get the country. You get the idea? Havingness. If a fellow has to have something which somebody else has, it’s a lead pipe cinch that he’s going to have to destroy to get it. And what do you know? He’ll destroy what he is getting, too. He’ll lessen its workability. There’s be an element of destruction entered into anything which is procured in that fashion. And this is a working, a little working rule in the MEST universe.

Так вот... разрушение должно быть главной задачей капитализма... в этом он должен специализироваться. И разумеется, сюда всегда закрадывается такое маленькое подозрение... Помните эту последнюю войну, через которую мы только что прошли? Понимаете, я могу поклясться, что кто-то развязал ее, чтобы нажиться. Я просто могу поклясться, что именно так и было. Очень на то похоже.

Somebody wants to go down here and take over… take over the combined Dupont factories. And they go into a… a destruction of a lot of reputations and a lot of fortunes and a lot of this’es and that’es, and finally they get the Dupont factories over. And the Dupont factories, at that time, would not produce what they had produced. You’d think they’d go right on producing, but they won’t do it.

Возьмем Перл-Харбор. Давайте посмотрим: прямо накануне бомбардировки Перл-Харбора всем кораблям был отдан приказ стать на якорь в гавани для трехдневного адмиральского осмотра. И это при том, что они получили донесение от русской разведки, в котором сообщалось, что в воскресенье в восемь часов утра Перл-Харбор будет подвергнут бомбардировке. Подтверждения были получены и по другим линиям. А за двадцать четыре часа до нанесения бомбового удара по Перл-Харбору прямо рядом с Перл-Харбором была потоплена подводная лодка. Так вот, весьма забавно, что кораблям был назначен адмиральский осмотр, ведь адмиральский осмотр означает, что вы вытаскиваете все свои боеприпасы из ящиков, которые стоят наготове на палубе, и переносите их вниз на склад. Это весьма любопытно. Весьма странно и то, что в первых же предложениях учебника по стратегии и тактике говорится... это учебник Военно-морской академии США... там говорится: «когда две нации начинают выяснять отношения на дипломатическом уровне» — или что-то в этом роде, имеется в виду, когда возникает напряженная атмосфера, — «флот должен находиться в море и его местоположение должно быть неизвестно». Это одна строчка из учебника по основам тактики Военно-морской академии США.

Let’s take General Foods: General Foods accounts for one or two percent of all the food that’s distributed in the United States. Well, it’s just wonderful that at the time that General Foods was making a rush to get this terrific monopoly on food preparation and so on in the United States, they kept grabbing little companies, and they would go out and they’d grab products which were good products. And they would cut a few throats and lay them in the streets and run a few tanks over them and uh… wipe them out on the stock exchange, and uh… buy up their due bills and close down on them so they couldn’t get machinery that they were using from the places they were. In other words, cut off, cut off, cut off – stop, stop, stop, stop, stop. And all of a sudden the little company would say, „All right, I have no choice. We will sell out to you.“

И весьма странно то, что, когда сообщение, гласящее: «В восемь часов утра по Перл-Харбору будет нанесен бомбовый удар», было получено... когда это сообщение было получено, адмирал, находящийся в Вашингтоне и отвечающий за все это, находился на одной вечеринке, а кто-то там еще — на другой. С этими ребятами наконец удалось связаться, они пошли и поговорили с кем-то там еще... я забыл, кто там был в то время... с этими людьми связались, и они в один голос заявили: «Так, с этим нужно сделать вот что...» Понимаете, они сидят там. У них рядами стоят телефоны, масса секретных каналов и всего прочего. И единственное распоряжение, которое они... «Вот что нужно сделать: нужно зашифровать это сообщение сверхсекретным кодом. На одну только кодировку уйдет где-то три часа; у них там в Перл-Харборе, может, этого кода и нет. Но… мы заблаговременно предупредим их, мы зашифруем его сверхсекретным кодом, на это уйдет три часа, а потом час уйдет на отправку, а затем, когда они его получат, у них уйдет четыре или пять часов на расшифровку». И что бы вы думали? Это сообщение расшифровали, и оно таки было прочитано в воскресенье в десять часов утра по времени Перл-Харбора... спустя два часа после того, как все уже лежало в руинах.

And, by the way, it never occurs to a person in that bracket to walk in the front door and say, „Here’s three million dollars. Now how about your company? That’s fine. Let’s sign on the dotted line.“ He… he just can’t… he just wouldn’t know how to operate. That would be beyond him. He… he’s got to do it the other way and invariably will. You just look at the… the trading that goes on in the back of the bank. It’s fascinating.

Так вот, я не собирался намекать на то, что во всей этой ситуации с Перл-Харбором есть что-то странное или необычное. Я не утверждаю, что здесь имело место предательство. Я вовсе не утверждаю, что Перл-Харбор просто продали... совершенно, совершенно определенно, его не продали. Его просто «прохлопали ушами по глупости». И, к счастью, никто не владеет монополией на глупость, и глупость не является тем критерием, которым пользуются в политических, военно-морских или военных кругах. Понимаете, они никогда не проводят тест на глупость. Они называют это «тест на интеллект» и так далее. У них никогда не было тестов на глупость.

All right, so we get… we get Postum – let’s take Postum. Uh… General Foods uh… cut its throat and uh… threw it over the shoulder and… and… and packed it off into slavery, and the product called Postum went down in quality – zoooom! The type of can in which it was packed was markedly changed, and that went down in quality – zoooom! And the sales of Postum went down in quality – zoooom! And then General Foods sits back there and say, „You’ve got to have, you’ve got to have, you’ve got to have. Advertise, advertise, advertise, advertise. Postum, Postum, Postum – everybody drinks Postum, Postum, Postum – everybody, everybody, everybody… horrible stuff – drink it.“

Да уж. Когда имеешь дело с тремя этими факторами сразу, в самом деле получается хаос, потому что они не действуют сообща, они действуют одновременно. Обладание останавливает; останавливание разрушает; разрушение, как это ни странно, приводит к обладанию.

„All right, we surrender. We’ve got to have.“

Так вот, вы хотели бы знать, как можно замкнуть этот контур накоротко... что ж, давайте рассмотрим войну. Если вы уничтожите какую-то армию, вы получите страну. Улавливаете мысль? Обладание. Если парню должен иметь что-то такое, чем уже обладает кто-то другой, то можете даже не сомневаться в том, что ему придется разрушать, чтобы это получить. И что бы вы думали? Он разрушит также и то, что он получает. Он снизит пригодность этого. Все полученное подобным образом несет на себе отпечаток разрушения. Это маленькое работающее правило МЭСТ-вселенной.

The degree to which a person has to have is the degree to which he will survive. If he’s got to have everything all packaged up solid, he’s stopped and he’s dead, because although possession is an end goal, when attained, it ends the cycle of action.

Кому-то хочется взять и завладеть комбинатами Дюпона. И вот они начинают уничтожать репутации многих людей, многие судьбы, уничтожать много чего еще, и вот они наконец получают комбинаты Дюпона. И к этому времени комбинаты Дюпона не производят то, что они производили раньше. Вы думаете, они будут продолжать производить так же, как и раньше, — как бы не так.

There is never a great adventurer who did not end his career upon having discovered the sacred treasure of Peru. Bolitho, good old Bolitho, with his TWELVE AGAINST THE GODS – it’s a wonderful thing to read – gorgeous! And the introduction of TWELVE AGAINST THE GODS is one of the best pieces of work I know of, even related to a lot of things, and particularly to this subject.

Возьмем компанию «Дженерал Фудс». На долю этой компании приходится один или два процента всех продуктов питания, продаваемых в Соединенных Штатах. Что ж, просто восхитительно, что в то время, когда «Дженерал Фудс» изо всех сил суетилась, чтобы завладеть такой огромной монополией в Соединенных Штатах на производство продуктов и так далее, она продолжала захватывать маленькие компании. И «Дженерал Фудс» наложила руку на хорошие продукты, перерезала глотку паре-тройке людей, оставила их лежать на улице, переехала их танками, разбила их в пух и прах на бирже, скупила их векселя, подлежащие оплате, и закрыла предприятия, поставлявшие оборудование, чтобы эти маленькие компании не могли покупать оборудование, которым обычно пользовались, там, где привыкли его покупать. Другими словами, «ДженералФудс»отсекала,отсекала,отсекала...останавливала,останавливала, останавливала, останавливала. И вдруг та или иная маленькая компания говорила:

You know, we can add this little line to it: we… if a fellow,. if a fellow would act and act. and act and then finally with his terrific ambition attain the treasure of Peru, and then he would turn around and look at all the people who had impeded him in getting it and he would simply take the bars of gold and the gems and make those people have them, he’s all set. And if he would walk away from his greatest triumph – and if a man ever could do this – walk away from his greatest triumph with his hands empty and his pocket empty and with maybe just the shirt on his back, he would live to triumph again and again and again and again. If he could do that.

«Ладно. У нас нет выбора. Покупайте нас».

You know, we live in the midst of a tremendous amount of propaganda – continuous MEST universe propaganda on which the vector is 180 degrees twisted, so that we are led to believe that so-and-so is the case. And then we take that on faith, and we don’t go out and look. We don’t see what is the end product, for instance, of finding the treasures of Peru.

И между прочим, человеку такого сорта даже в голову не приходит подойти к парадной двери и сказать: «Вот три миллиона долларов. Как насчет вашей компании? Хорошо. Давайте поставим свои подписи над пунктирной линией». Он просто не может этого сделать. Он просто не будет знать, как это сделать. Это выше его разумения. Ему нужно делать все это иначе, и он неизменно будет делать это именно так. Просто посмотрите на торги, которые ведутся в кулуарах банков. Это завораживающее зрелище.

Let’s just take the sweepstake winners of a few years ago; let’s look them over and find out what happened to them. I know a little girl in Hollywood who is a very famous star today. Very good friends, and she is a… well, they got lots of MEST… they’ve got lots of MEST today, she and her husband. And uh… gosh. The only thing she was interested in was her family. Her family in the East. And they all came out to Hollywood and she had this tremendous income. And she could give them anything they wanted. She proceeded to do so. She has no more family – the one thing that she cared about, her sisters and so forth. And then the whole group has just gone to pieces completely. And yet what is she interested in? She’s interested in her work. She isn’t interested in what she has. She would buy a Cadillac and leave it on the driveway and never look at it again. She would be in a position where she could do that.

Есть такая компания «Постум». Рассмотрим «Постум». «Дженерал Фудс» перерезала им горло, отшвырнула их с дороги, выкинула их за борт, поработила их, и качество продуктов под маркой «Постум» ухудшилось — зннннг! Тип жестяных банок, в которые упаковывали их продукты, поменяли на совсем другой, и качество резко ухудшилось... зннннг! И продукты под маркой «Постум» стали хуже продаваться... зннннг! И тогда работники «Дженерал Фудс» откинулись на спинку стула и сказали: «Вы должны иметь, вы должны иметь, вы должны иметь; рекламируйте, рекламируйте, рекламируйте, рекламируйте; Постум, Постум, Постум. Все пьют Постум, Постум, Постум, Постум — все, все, все… жуткая дрянь… пьют его.

Do you know that this kid isn’t happy? You see… you see this kid’s name in lights all over the place. And you’d say, „Gee, this kid certainly must be happy.“ Oh, no! If this kid could just make up her mind that what she was trying to do was what she was trying to do – she was trying to act and she loved to act and she loved the atmosphere and the creation of acting. And if she would go into her dressing room in her gingham dress, or her 3.98 dress and put on the costume of the play and take it off again and put on that dress, and every time they gave her a pay envelope, take 50, 60 dollars, enough to eat out of the thing and pay her hotel rent and throw the rest of it in the nearest garbage can, she’d be a happy girl.

«Ладно, мы сдаемся. Мы должны иметь».

But nobody can expect her to do that, and the studio gives her all this money and they… they wonder why she isn’t happier and why this old spark isn’t always there and so on. They’re killing her, little by little, inch by inch.

Человек будет выживать в той степени, в какой он должен иметь. Если он должен иметь все, причем так, чтобы это было упаковано до твердого состояния, он остановился и умер; ведь, хотя собственность и является конечной целью, когда вы этой цели достигнете, цикл действия завершается.

And that’s completely contrary to the way the MEST universe is supposed to run. You’re told very carefully, „Now look: if you’re a success, you get an awful lot of stuff. And you can have all these things. And you can have these big beautiful homes and you can have all this way, and you can have all that way, and you can be very happy then.“ And actually you can persist in that… you can persist in that delusion, because it’s a completely backwards modus operandi and it doesn’t fit and it won’t work out that way at all. You could persist in that to kid yourself in order to keep yourself in action. But the second you cease to know it’s a pretense, you get caught in the trap of it.

До сих пор не было еще ни одного великого искателя приключений, карьера которого не закончилась бы в тот момент, когда он обнаружил священные сокровища Перу. «Двенадцать против богов», книга, написанная Болито, стариной Болито — вот что стоит почитать, восхитительная книга! И вступление к этой книге — это одна из самых чудесных вещей, которые я когда-либо читал, там рассказывается о многом, и в частности об этом.

You actually have to be in a position like this sometime to have a superfluity of MEST to find out what it does to you. It’s just fabulous what a lot of MEST can do to you. It makes an awful „MEST“ out of you.

Понимаете, мы можем добавить туда вот такую маленькую строчку: если человек будет действовать, действовать и действовать, и наконец, благодаря своему честолюбию, доберется до сокровищ Перу, а затем оглянется назад, посмотрит на всех тех людей, которые мешали ему заполучить эти сокровища, возьмет эти слитки золота и драгоценности и позволит этим людям заполучить их, с ним все будет в порядке. И если он просто откажется от этого величайшего триумфа... если бы он был на это способен: отказаться от этого величайшего триумфа и уйти с пустыми руками, пустыми карманами, оставив, быть может, на себе лишь рубашку... тогда бы он доживал до следующей победы, снова, снова, снова и снова; если бы человек мог так поступить.

Now, these things are then related. And where you see these things cropping up as manias, where you see havingness mounting up and the MEST stacking up all over the place and getting higher and higher and higher, and that is more or less your object and modus operandi, you’re going to get a stop, and where you get stops, you’re going to get destruction. And where you get destruction and stop and so forth, there’s going to be more matter there.

Понимаете, наше время — это время невероятной по объему пропаганды... непрекращающейся пропаганды МЭСТ-вселенной... в которой вектор развернут на 180 градусов, так что нас заставляют верить, что дела обстоят так-то и так-то. И мы принимаем это на веру, не идем и не смотрим. Мы, к примеру, не смотрим, каков конечный продукт обнаружения сокровищ Перу.

Boy, there is nothing as full of matter as a battlefield after the battle has been quote „won“. You’ve really got an awful lot of bodies there if your goal is bodies. They’re in sort of a secondhand state, because they always are on such a thing. But that’s the way it goes.

Давайте посмотрим на тех счастливчиков, которые пару лет назад выиграли в лотерею... давайте посмотрим на них и выясним, что с ними случилось. Я знаю одну девушку в Голливуде, которая сейчас является знаменитой звездой. Мы очень хорошие друзья. И она... ну, у них очень много МЭСТ. Сейчас у них очень много МЭСТ, у нее и у ее мужа. И бог ты мой, ее интересовало лишь одно — ее семья, ее семья, проживающая на востоке. И вся семья переехала в Голливуд, девушка получала невероятно большой доход, и она могла давать своей семье все, что угодно. Она так и делала. И у нее не осталось семьи... того единственного, чем она дорожила, ее сестер и так далее. А потом вся группа просто развалилась на кусочки. И что же ее интересует теперь? Ее работа. Ее не интересует то, что она имеет. Она может купить «Кадиллак», оставить его где-нибудь на обочине и больше никогда не взглянуть на него. Она находится в том положении, когда она может себе это позволить.

Well now, these are interrelated experience. If you want to know why this man’s space is in bad shape, it’s because he conceives his beingness to be in had shape. If his beingness is in bad shape, then it’s the matter of ability to start is in bad shape. And if his ability to start is in bad shape, that simply has to do with what he can create. If he can create, his beingness will be in pretty good shape. If his… if his creation is in good shape, his space will be in pretty good shape. They just all go together.

А знаете ли вы, что эта девушка несчастна? Вы видите ее имя повсюду, освещенное огнями. И вы можете сказать: «Надо же, какая же она, должно быть, счастливая». О, нет! Если бы она просто могла решить, что то, чем она пытается заниматься, — это и есть то, чем она пытается заниматься... она пыталась играть на сцене, она обожала играть, она обожала эту атмосферу и это творчество, связанное с актерской игрой... и если бы она могла входить к себе в гримерную в каком-нибудь платьице стоимостью в 3 доллара 98 центов, надевать свой сценический костюм, а потом снимать его и снова надевать то платье, и если бы каждый раз ей давали конверт с гонораром, пятьдесят — шестьдесят долларов (как раз столько, чтобы хватило на еду и на оплату отеля), а остальные деньги выбрасывали бы в ближайший мусорный бак, она была бы счастлива.

Now if you want to knock out this – we have all these various lines here – uh… interrelation, if you want to correct any one of them, address the other three. Remember old ARC? Well, we’ve got it right here.

Но никто не ожидает от нее такого. Студия выплачивает ей все деньги, и работники студии недоумевают, почему она не становится счастливее, почему они не всегда замечают в ней былой огонек и так далее. Они убивают ее, мало-помалу, сантиметр за сантиметром.

ARC, by the way, is – I’ll comment on it much more broadly – just to put it in here and show you that we’re not out of the frame of reference we’ve been studying for an awfully long time. There’s an ARC here and an ARC here and an ARC here. There’s a gradient scale of ARCs, only ARC is the plane but uh… it’s a triangular plane, and it adjusts up and down, back and forth on this scale. And you can say ARC, ARC uh.

И это диаметрально противоположно тому пути, по которому должна была бы идти МЭСТ-вселенная. Вам очень осторожно говорят: «Послушайте, если вы добьетесь успеха, у вас появится жутко много всяких вещей. И вы сможете все их иметь. Вы сможете быть владельцами этих роскошных домов, и вы сможете иметь то, вы сможете иметь се, и тогда вы будете очень счастливы». И на самом деле вы не можете долго находиться... вы не можете долго находиться во власти этого заблуждения; потому что это поставленный с ног на голову модус операнди, и он не подходит, он вообще не будет работать таким образом... Вы можете продолжать пребывать во власти этого заблуждения, обманывая самого себя, чтобы продолжать действовать. Но как только вы перестаете осознавать, что это притворство, вы попадаете в эту ловушку.

We have over here ARC, and so on.

В действительности иногда даже стоит оказаться в положении, когда у вас есть МЭСТ в избытке, чтобы посмотреть, что он с вами сделает. Это просто невероятно — что МЭСТ может с вами сделать, когда его много. Он превращает вас в жуткий «МЭСТ».

Now let’s… let’s look at this and let’s get into the most vital center of what we know to be the backbone of thinking ability. And that’s Differentiation, Association and Identification. We’re right back there. Differentiation, Association, Identification. Out of Association, you get logic, you get action thinking. You reach things, and so forth, with action thinking.

Так вот, получается, что все эти вещи связаны. И если вы видите, что все это вдруг превращаются в манию, если вы видите, что обладание все растет и растет и повсюду скапливается МЭСТ, которого становится все больше, больше и больше, и что это в большей или меньшей степени является вашей целью и вашим модус операнди, знайте, что вы вскоре остановитесь. Там, где появляются остановки, начинается разрушение; а там, где происходит разрушение, остановки и так далее, появится еще больше материи.

And out of Identification you get insanity. You go down to the spinbin and you’ll find identification is identification. And so „he rowed a horse“ R-O-W-E-D is the same as „he rode a horse“ R-O-D-E. And there he sits with the oars on the back of a horse.

Ребята, ничто так не заполнено материей, как поле битвы после «выигранного» (в кавычках) сражения. Вы получите ужасно много тел, если ваша цель — тела. Они будут несколько потрепанными, в таких случаях обычно так и бывает, но никуда не денешься.

Identification, Time, everything else, ceases to be, it becomes a solid mass.

Так вот, все это взаимосвязанный опыт. Если вы хотите знать, почему пространство этого человека в плохом состоянии, знайте: оно в таком состоянии потому, что он полагает, что его бытийность находится в плохом состоянии. Если его бытийность в плохом состоянии, тогда все дело в... его способность начинать — в плохом состоянии. Если его способность начинать оставляет желать лучшего, то это просто имеет отношение к тому, что он может создавать. Если он может создавать, его бытийность будет находиться в довольно-таки хорошем состоянии. Если у него все в порядке со способностью создавать, его пространство будет в довольно-таки хорошем состоянии. Все эти вещи сопутствуют друг другу.

So let’s just put this in here where it belongs: Differentiation, Association and identification. And there they are.

Так вот, если вы хотите избавиться от этой — у нас тут разные строчки… — взаимосвязи, если вы хотите подкорректировать какую-то из этих вещей, займитесь тремя другими. Помните старый добрый треугольник АРО? Что ж, этот треугольник присутствует прямо здесь.

So we have related the gradient scale of insanity to the gradient scale of action… of the Cycle of Action and Space, Energy and Matter.

Между прочим, АРО... я потом расскажу вам о нем гораздо больше... но просто чтобы ввести его сюда и показать вам, что мы не вышли из системы координат, которую изучали на протяжении чрезвычайно долгого времени: вот здесь АРО, здесь АРО, и вот здесь тоже АРО. Здесь у нас постепенная шкала многочисленных АРО, только АРО — это плоскость. Это треугольная плоскость, и она может изменяться, двигаясь вверх и вниз по этой шкале. И вы можете сказать, что вот здесь АРО, здесь АРО и вот здесь тоже АРО и так далее.

Let’s take a break.

Так вот, давайте посмотрим на это, и давайте посмотрим в самое сердце того, что нам известно как способность мыслить. И это различение, ассоциация и отождествление. Мы находимся прямо тут. Различение, ассоциация и отождествление.

Ассоциация рождает логику, рождает мыслительный процесс. За счет мыслительного процесса вы достигаете вещей и так далее.

А отождествление порождает безумие. Пойдите в психушку и вы поймете, что отождествление — это отождествление. И поэтому «Вести лошадь» В-Е-С-Т-И — это «Грести лошадь» Г-Р-Е-С-Т-И.*В английском эти два слова звучат совершенно одинаково, пишутся по разному. (Прим.пер.) И вот он садится на лошадь с веслами.

Отождествление, время, все прочее перестает существовать... понимаете, все это становится плотной массой.

Давайте поместим все это туда, где оно и должно находиться: различение, ассоциация и отождествление. Вот здесь они и находятся.

Таким образом, у нас постепенная шкала безумия связана с постепенной шкалой действия... цикла действия и пространства, энергии и материи.

Давайте сделаем перерыв.