СРП 8. Причина, по которой я уделяю это время СРП 8, заключается в том, что, с моей точки зрения, СРП 8 является относительно простой процедурой, а следовательно, она, конечно же, является очень трудной. Таким образом, это лекция номер пять... СРП 8... мы начинаем, конечно же, с Шага VII и будем продвигаться назад, к Шагу I.
И причина, по которой я буду объяснять все это в обратной последовательности, заключается в том, что сначала нам нужно рассмотреть наиболее трудный кейс, а затем кейсы, которые мы будем рассматривать, будут становиться все легче и легче, и обо всем этом можно будет сообщать все больше и больше данных. Когда я сказал:
«Наиболее трудный кейс», – столько людей вдруг посмотрело на меня с такой надеждой.
Так что я прямо сейчас, на самом начале, скажу, что многие одиторы, включая и меня самого, довольно часто проходят с преклиром пару концептов с использованием вилок, еще до того, как они очень далеко продвинутся в работес этим преклиром. Они проходят «Не существует никакого способа исправить положение дел», «Существует способ исправить положение дел», они проходят это с уверенностью. Но между прочим, не нужно проходить с преклиром «Не существует решения», поскольку это, конечно же, просто бьет в центр реактивного банка. Это как если бы поезд врезался во что-то на полной скорости. Ведь это, конечно же, и есть та причина, по которой был создан реактивный ум: не существует решения для выживания духовного существа, которое не может делать ничего другого, кроме как выживать. Этому нет решения, духовное существо должно выживать. Так что ему приходится убедить себя в том, что оно не может выживать, чтобы оно могло выживать. Надеюсь, вы внимательно следили за ходом этой мысли.
Я не вижу, чтобы многие из вас оживились в тот момент, когда я сказал это; ведь если вы наделены бессмертной Жизнью, то она просто продолжает существовать, но если теперь эту бессмертную Жизнь заставить делать то, чего она не может не делать, то она решит, что необходима сила, чтобы заставить ее делать это, а значит, если не применять силу, она будет делать что-то другое. Вы следите за мыслью? Она сразу же приходит к выводу, что, должно быть, есть что-то еще, что она могла бы делать, раз уж необходима сила, чтобы заставить ее выживать, вы понимаете? Этому невозможно найти решения; вот почему вы этого не понимаете.
Понимаете, таким образом, Жизнь вынуждена прийти к выводу, что она может делать что-то еще, помимо выживания, поскольку кто-то применяет к ней силу, чтобы заставить ее выживать. И она приходит к выводу, что она может делать что-то еще, помимо того, чтобы выживать, а это, конечно же, не поддается разрешению или объяснению, поскольку она не может делать ничего другого, кроме как выживать. Решением является решение. И мы получаем очень глупую ситуацию: вычислительная машина целиком и полностью занимается тем, что решает задачу, которая уже решена,но она не может позволить себе знать, что эта задача решена, не раскрыв того факта, что эта задача не имеет решения.
Если вы возьмете ЮНИВАК, или ЭНИВАК, или ЭСКИМО, или еще какой-нибудь вид электронных мозгов, которые были созданы для того, чтобы умножать пять на пять, и при помощи разного рода сверхмощных токов, батарей, сопротивлений, напряжений начнете заставлять эти электронные мозги всегда умножать пять на пять, то где-нибудь в этой машине начнут вылетать разные цепи. Вы просто перегрузили эту машину. Она знает – и это не вызывает у нее никаких усилий, – что пять умножить на... равняется пяти; она это знает. А теперь вы начинаете увеличивать нагрузку на ее цепи:
«Так вот, ты должна сказать, сколько будет пятью пять». И естественно, она сразу же выдаст заключение... отрицательное решение для «пятью пять», если вы начнете слишком усердно вытряхивать ответ из цепей этой машины, поскольку что-нибудь начнет ломаться.
А если вы будете продолжать настаивать на том, что пятью пять это пятью пять, то не успеете вы и глазом моргнуть, как в ней выйдет из строя достаточное количество цепей, и она уже не будет выдавать вам ответ на «пятью пять». Таким образом, теперь она не может решить задачу, для решения которой она была создана. Поступать подобным образом так же глупо, как если бы вы взяли топор и рубанули по этой машине.
Так вот, вы заблокировали эту машину, вы не позволяете ей дать правильный ответ. Вы перегрузили все ее цепи, так что теперь она не может дать никакого ответа, и, таким образом, она не может дать правильный ответ, естественно.
Возможно, в этой машине остались какие-то островки, какие-то участки, которые все еще работают и которые будут давать те или иные ответы, но эти ответы не будут взаимосвязанными. Все будет выглядеть разрозненным и ни с чем не связанным, эта машина будет работать кое-как, она будет ломаться, ее будут подлатывать, и она опять будет ломаться. Поскольку единственная вещь, которой она не может признать, – это именно то, из-за чего вы смотрите на меня непонимающе. Она не может признать вот чего: она делает именно то, что она делает.
Несколько ранее я рассказывал вам о В-и-О. Так вот, именно в связи со всем этим я хочу сказать еще кое-что о В-и-О. В-и-О – это интересная вещь просто потому, что та штука, которую мы рассматриваем, именно этим и является. Со всем этим не связано никакой проблемы, до тех пор пока сюда не будет введена какая-нибудь проблема.
Так вот, вы можете проходить концепты в отношении мамы, концепты в отношении папы и концепты в отношении самого себя, вы можете проходить это, проходить и проходить, тогда как мы имеем дело с вещами того же рода, что и рекламный щит «Кока-колы». Не то чтобы мама и папа были неодушевленными объектами, но, по сути, все, с чем преклир когда-либо устанавливал контакт в связи с папой и мамой, так это на самом деле физическая бытийность папы и мамы, их существование и окружающее их пространство. И решением для стирания папы и мамы являются просто папа и мама; не их эмоциональные взаимоотношения, а просто их физическая бытийность, в том что касается энергии.
Так вот, вы видите, насколько далеко от цели может отклониться человек, если будет проходить концепты и истории при помощи чего-то вроде «Самоанализа»...
последовательно связанные истории. Ко мне подходило несколько человек с предложением использовать в работе с детьми историю про Шапную Красочку, я хотел сказать, про Крапную Шасочку... «Почему бы нам не работать с этой историей последовательно, чтобы это было интересно, захватывающе и так далее?» И я отвечал им: «Нет, поскольку разум не работает последовательно, если только он не находится в довольно плохом состоянии». Вам не нужна последовательность, вам нужно различение, поскольку разум прибавляет – в соответствии с градиентной шкалой – факт плюс факт плюс факт плюс факт, и все эти градиентные шкалы фактов складываются вместе, и объединяются, и соединяются и, следовательно, мы приходим к какому-то неизбежному выводу в результате отождествления всех этих... мы пытаемся добиться различения при помощи «Самоанализа», мы не пытаемся отождествлять. И таким образом, каждый мокап является самим собой. И что же является решением для каждого мокапа?
Так вот, из всего материала, который у нас есть, лишь одна книга вводит в заблуждение, и это книга, которая называется «Ключ к бессознательному». Это интересная книга, она была написана в попытке продемонстрировать психоаналитику или детскому психологу, что если он хочет проникнуть в глубины разума, он с величайшей легкостью может сделать это при помощи символов. Вы увидите, что немногие психологи купятся на что-нибудь более близкое к реальности, чем какой-нибудь абстрактный символ. Они хотят размышлять о символах, так что эта книга была издана именно с этой целью. На самом деле это плохая книга просто потому, что она позволяет человеку делать расчеты относительно всего этого. Кто-то ставит эту точку и говорит: «Закончите этот рисунок». Ладно.
«Что ж, – говорит парень, – я вижу тут локомотив».
В этот момент психолог, психоаналитик говорит: «Ага! Какое приключение, произошедшее в поезде, вы пытаетесь скрыть?» Он не пытается скрыть никаких приключений. Он видит поезд, это напоминает ему о поезде.
Что ж, вот что тут забавно: разум, реактивный ум, что просто замечательно, всегда может выдать самую что ни на есть великолепную причину того, почему он превратил точку в головной прожектор локомотива. У него всегда есть причина, он никогда не остается без причины. «Никогда не оставайся без причины» – это его девиз, поскольку не существует никакой причины, понимаете, поэтому ему нужна причина, поскольку его цепи перегружены в стремлении заставить его иметь причину, поскольку у него есть причина. Так что, если вы будете заставлять его иметь причину, у него выйдет из строя достаточное количество контуров, чтобы у него не было причины. Если у него нет причины, то ему можно навязывать оценки. А если ему можно навязывать оценки, то его можно поработить. Видите, как это работает? Вы не сможете сделать раба из человека, который просто говорит: «Пятью пять», – и затем продолжает говорить, – «Что ж, да, это и есть ответ. Пятью пять. Ответом является выживание».
Вы должны убедить человека в том, что он не может выживать, чтобы заставить его выживать. А если он не может выживать и вы заставляете его выживать, то вы можете сказать: «Что ж, единственная причина, по которой ты выживаешь, заключается в том, что ты делаешь то да се, пятое десятое, именно вот таким или сяким способом», – и так разум можно поработить, это и есть его хитрый механизм. Ну хорошо.
В-и-О. Ответом на любой объект является сам объект. Ответом на озеро является не то, сколько оно стоит; ответом на озеро является озеро.
Так вот, это тот тип отождествления, который порождает саму материю. Если бы не существовало этого типа отождествления, если бы человек не был раздавлен и собран в одну кучу при помощи этой идеи силы, то не существовало бы никаких физических объектов, тут не было бы стены, а у вас не было бы тела.
В результате этого трюка у нас также появляются объекты. Мы берем огромное пространство с его якорными точками и уплотняем его, и мы продолжаем и продолжаем уплотнять его до тех пор, пока не получим материю. Вот так вы и создаете материю. Это очень интересная материя; если вы уплотните ее в достаточной мере, то она на самом деле взорвется.
Все, что представляет собой плутоний в атомной бомбе, так это слишком много пространств, которые слишком сильно уплотнены, и плутоний не может этого выдержать, он просто сдавлен настолько, что уже не может этого выдержать. Вы просто добавляете вот этот небольшой кусочек плутония к вот этому небольшому кусочку плутония, вы соединяете их вместе и теперь тут действительно находится слишком много массы для такого пространства, так что все это взрывается. Это все, что вы делаете... существуют и другие способы создавать взрывы, но это самый из ряда вон выходящий способ, который у нас сейчас существует.
Безотносительно к чему бы то ни было скажу: довольно забавно, сколько разговоров велось по поводу того, знают русские секрет запала для атомной бомбы или нет. Это очень забавно, поскольку запал для атомной бомбы можно сделать просто: нужно закрепить один кусок плутония на одном конце какого-нибудь стержня, а второй кусок плутония закрепить на другом конце стержня, а затем нужно просто позволить этому стержню упасть вертикально вниз, чтобы два куска плутония соединились, – это и будет запалом. Я полагаю, русские никогда не смогли бы додуматься до этого. Вы просто добавляете массу к массе до тех пор, пока масса уже не может терпимо к этому относиться, и вы получаете взрыв.
Так вот, возможно, Жизнь надеется, что это в конце концов позволит ей освободиться. Жизнь может это сделать, вы понимаете? И если только она сможет стать достаточно плотной, если только человек сможет в достаточной степени уплотниться... в конце концов он решает, что он сделает бах, и тогда он будет свободен. Могу поклясться, что некоторые преклиры так и действуют.
Таким образом, в основе всей этой методологии лежит это очевидное отождествление. И отождествление объекта с объектом – это вопрос и ответ, касающиеся объекта.
Вот приходит ваша мать и спрашивает вас: «Почему у тебя грязное лицо?» Что ж, это глупый вопрос. Она хочет сразу же поместить вас в прошлое. Это само по себе является методом, который позволяет осуществлять некоторый контроль. Лицо грязное потому, что оно грязное, а не потому, что ребенок играл в грязи. Это очевидно. Ответом на грязное лицо является грязное лицо. И даже не то чтобы грязное лицо являлось чем-то таким, чему следовало бы ужасно сильно сопротивляться. Есть один парень по имени Эл Джолсон, который заработал на этом состояние.
Так вот, отождествление объекта с объектом доходит в области мышления до крайнего проявления – отождествления сходств, а когда вы начинаете отождествлять сходства, вы уже граничите с мышлением самого нижнего диапазона шкалы, где человек является практически психотиком или кейсом уровня VII.
Тот микрофон является тем микрофоном. Понимаете, два микрофона, и вы говорите, что один микрофон является другим микрофоном. У них разные серийные номера, и если говорить о МЭСТ-вселенной, они занимают разные области пространства, так что это не один и тот же микрофон, но они сходны. Но если вы действительно отождествите эти два микрофона, вы будете видеть только один микрофон. Если вы скажете: «Все микрофоны являются одним и тем же микрофоном»,
– то вы просто откажетесь видеть другой микрофон. Но все равно, существует ответ для этого микрофона, находящегося слева, и этим ответом является микрофон, находящийся слева. Все проблемы, связанные с этим микрофоном, – если говорить об этом микрофоне, – являются этим микрофоном. Вы уловили идею.
Так вот, когда дело доходит до того, что для человека этот микрофон слева является микрофоном справа, и когда этот микрофон начинает затем выглядеть так, будто у него, возможно, есть голова, и это напоминает человеку о дядюшке Билле, так что дядюшка Билл является этим микрофоном, и когда он думает о дядюшке Билле, он думает о микрофонах, а когда он думает о микрофонах, он думает о дядюшке Билле, тогда появляется реактивный ум: А=А=А=А. Это очень просто, не так ли?
Об этом рассказывается в первой книге.
«Без шапки можно и голову на печь», «на печь» два слова – «на» и «печь», и «напечь» солнцем, как одно слово, – все это одно и то же для реактивного ума; он не видит никаких различий между этими двумя вещами.
Реактивный ум заявляет: «Мама – это жена. И все, что мама делала не так, как надо, жена делает не так, как надо», – и он не принимает во внимание ничего больше... А=А. Подлинное отождествление заключается в том, что мама – это мама, а жена – это жена, и на самом деле между ними нет никакой связи. Нет такой вещи, как сходство. Сходство – это притворное тождество, таким образом, у нас есть две идентности, и они притворяются, что они сходны. И при помощи процессинга вопроса и ответа вы просто приводите в порядок именно это.
Это настолько очевидно для аналитического ума, для тэтана, что как только вы начинаете проводить этот процессинг, он начинает видеть это. «Есть что-то очень приятное, – скажет вам преклир, – во всем этом. Что-то совершенно очаровательное в этой технике, я не вполне понимаю, что же это такое, но это определенно приятно».
Это распознавание истины, и аналитический ум делает это инстинктивно. Так что В-и-О – это интересный процесс.
Так вот, в ходе всей работы, которая была сделана до этого, мы пытались разрешить проблему отождествления. Это действительно так. Вещи, которые не являются сходными, отождествляются друг с другом, и это порождает проблему мышления, которую невозможно разрешить, поскольку это неразрешимая проблема.
Две сходные вещи становятся одной и той же вещью: «Яблоко – это апельсин». Это не апельсин, яблоко даже не является другим яблоком.
Нет большей лжи, чем арифметика.
«Один плюс один равно двум». О нет. «Один что?»
«Что ж, ладно, символ “один” плюс символ “один” равно два».
«Два чего?»
«Что ж, символ “два”, конечно же».
«Его единицы определенно не выглядят как двойки. Что ж, и эта не является вот этой; они не объединяются, это два отдельных мазка чернил».
О, вам приходится буквально избить ребенка, чтобы запихнуть арифметику в его голову. Он прекрасно понимает своим умом, что вы можете сказать: «Что ж, у меня есть два яблока».
«Откуда вы знаете, что у вас есть два яблока?»
«Что ж, вот яблоко и вот яблоко, так что это два яблока».
И это передает идею о двух яблоках другому человеку, но обратите внимание, это не передает идею об отождествлении этих двух яблок. Это психоз. Когда вы говорите: «Два яблока: одно яблоко плюс одно яблоко, и они являются одним и тем же яблоком»... психоз.
Так вот, преклир, который уже покинул мир душевно здоровых людей, пытаясь разрешить эту проблему, связанную с тем, что он не может выживать, в то время, как все, что он может делать, так это выживать... Понимаете, ответом на выживание является выживание, и не существует невыживания в качестве дихотомии этому, так что вам приходится притворяться, что невыживание существует. Это очень интересная проблема. Прямо в центре этой проблемы находится отождествление.
И каким бы способом вы ни пытались решить эту проблему, вы пытаетесь решить проблему отождествления. Ужасно.
Если ваш преклир находится в ужасном состоянии, он начнет отождествлять до такой степени, что будет скомкивать все в одну массу. Вы даете ему какой-нибудь символ, для него это вещь. Вы говорите «собака», и для него это не имеет никакого отношения к чему-то, что бегает на четырех лапах, имеет хвост и покрыто шерстью.
«Собака» является вещью... вот что это такое... и это слово «собака» является объектом. Вы пытаетесь вытащить слово «собака» из его реактивного ума, и вам кажется, что его нужно вырубать оттуда при помощи ледоруба.
Если вы когда-нибудь замечали это, если вам когда-нибудь доводилось работать с преклиром, который находился в очень и очень плохом состоянии, то вы знаете, что эти слова тяжелые, у них есть вес; вы не можете отобрать их у него. Что ж, попробуйте отобрать у этого преклира его кошелек, попробуйте отобрать у него туфлю, попробуйте отобрать у этого преклира хоть что-нибудь. Не-а.
Вы говорите: «Так вот, положите, пожалуйста, вашу сумочку на этот стул, пусть она полежит там, пока мы будем проводить процессинг».
He-а. Прямо здесь, понимаете?
«Сумочка – это я сама» – вот на основе чего действует такой человек. Что ж, мы знаем, что это не так; сумочка – это не сам человек. И тем не менее, если вы несколько глубже изучите этого преклира, эту женщину, то она, вероятно, скажет вам, что сумочка
– это она сама.
Так вот, вы можете обнаружить, что в какой-нибудь психиатрической больнице люди в буквальном смысле являются ножками кровати. Я полагаю, раньше никто никогда не думал о том, чтобы спросить людей, находящихся в психбольницах, кем они являются.
Вот какой-то кататоник в состоянии ступора. Вы подходите к нему и спрашиваете: «А кстати, чем ты являешься?»
Этот кататоник в состоянии ступора никогда ни с кем не разговаривал. И вот этот кататоник в состоянии ступора смотрит на вас довольно презрительно и говорит: «Я являюсь ножкой кровати, конечно же», – и продолжает быть ножкой кровати. Почему? Что ж, просто быть ножкой кровати, похоже, хорошо. Этого человека покорила ножка кровати или что-то еще. Неважно, как это произошло, фактом является то, что это тело отождествлено с ножкой кровати, но тело не может быть ножкой кровати, это безумие. Ну хорошо.
Так что мы получаем... благодаря В-и-О мы сразу же видим, что когда мы имеем дело с душевным здоровьем, мама – это мама, папа – это папа, дороги – это дороги, микрофоны – это микрофоны, а когда мы имеем дело с безумием, микрофоны – это папа. И мы имеем дело лишь с незначительным подъемом по шкале безумия, когда у нас есть куча сходных градиентов, при помощи которых вы можете неопровержимо доказать, что микрофон – это папа, доказать это при помощи последовательного ряда аргументов, у которых есть знаки плюс и минус и которым обучают в университетах, называя все это математикой. Это не вполне можно назвать душевным здоровьем, поскольку ни один из этих символов сам по себе ничем не является, и как только вы начинаете переносить все это в реальный мир, как только вы начинаете увязывать все это с МЭСТ, вы видите, что это не работает.
До тех пор, пока математика в точности соответствует МЭСТ-вселенной или какой-то еще вселенной, до тех пор, пока в ней присутствует какая-то действительность, до тех пор, пока в ней есть пространство, и до тех пор, пока в ней есть действие, математика является истинной. Но математика перестает быть истинной, как только вы привносите в нее какой-то символ.
Так вот, мы используем слова, поскольку это удобно, но преобразование осуществляется с листа бумаги. Это один класс слов, на самом деле это один стиль; когда кто-то говорит, совершенно другой тип слова передается при помощи звуковых волн. Это рестимулирует ту или иную картинку и таким образом один человек знает, о чем говорит другой человек.
Если вы придете в какой-нибудь университет, вам скажут, что никто не может с точностью знать, что имеют в виду другие люди, поскольку для разных людей слова означают разные вещи. Что ж, в следующий раз, когда кто-нибудь в университете скажет это, когда вы это услышите, просто посмотрите на этого человека и глубоко вздохните, поскольку рано или поздно он откроет дверь маленьким человечкам в белых халатах. Ведь никто с этим не спорит. У разума, который находится в хорошем состоянии, нет никаких трудностей, когда он говорит слово «собака».
Что ж, конечно же, мы имеем в виду разные виды собак, если только мы не говорим о чем-то очень детально, и когда мы говорим «шпиц», другой парень может спросить: «Что такое “шпиц”?»
И вы говорите: «Что ж, это ужасный маленький зверь. Люди носят его на руках, он чем-то похож на пекинеса, но это не пекинес». Что ж, в этом случае вы все равно описываете это не очень-то детально, поскольку этот парень не вполне представляет себе, что такое «шпиц», но это просто потому, что у него нет картинки «шпица».
Возьмите людей, которые выросли в одном районе. Когда они говорят «городская водокачка», они имеют в виду городскую водокачку. Им даже не нужна картинка городской водокачки, чтобы понять, о чем вы говорите. Они говорят:
«Городская водокачка», – и это последовательность слогов, которая обозначает городскую водокачку.
К примеру, вся коммуникационная система Филадельфии оказалась на грани разрушения, когда снесли станцию в центре города, поскольку раньше все могли ссылаться на эту станцию. Там были ужасные полы из досок, и вы ходили по этим доскам, если шли через эту станцию. И вот кто-то снес ее, как мне сказали, и недавно на ее месте сделали автостоянку или что-то еще. Так что больше уже никто не может сослаться на эту станцию, таким образом коммуникационный ориентир был разрушен. Вы всегда могли описать Филадельфию другому человеку, как город, в котором есть эта станция. А теперь там не осталось ничего, кроме статуи Уильяма Пенна, у которой есть свои смешные особенности.
Так вот, когда мы используем язык, мы говорим об опыте существования, который является общим для разных людей. До тех пор пока мы говорим об опыте существования, который является общим для разных людей, мы знаем все, о чем мы говорим, и такое общение не представляет собой вообще никаких трудностей. Но когда мы начинаем настаивать на отождествлении слова с объектом, мы вступаем в первую стадию невроза, и вы увидите, что в первую стадию невроза вступают люди, которые спрашивают вас:
И этот человек говорит:
Так вот, вы очень глупы, если пытаетесь продолжать общаться с этим человеком, поскольку это все равно, что посылать сигнал при помощи Международного кода Морзе человеку, который понимает только Американский код Морзе. Опыт этого человека говорит ему о том, что слова настолько опасны... они настолько опасны, что вы должны относиться к ним очень и очень осторожно. Что ж, это означает вот что: этот человек испытал на собственном опыте что-то такое, в результате чего он не может выдвинуть якорные точки или общаться. В этом и заключается ответ на все это: он не может выдвинуть якорные точки.
Давайте просто вернемся прямо к этому: мы обнаруживаем, что все отождествляется со всем. Объекты все сильнее и сильнее сближаются друг с другом, они все в большей и в большей степени становятся материей, все становится все более и более плотным. Это происходит лишь в результате того, что человек притягивает свои якорные точки все ближе, ближе, ближе и ближе к себе, и он не может выдвинуть якорные точки. Таким образом, человек не может общаться, если не осмеливается поместить слово вовне, на расстояние метра или чуть больше от себя. Когда он уже не может поместить вовне слово, его пространство исчезает.
Что ж, как же нам добиться, чтобы человек преодолел это? Ведь это первое, что вы обнаружите у большинства преклиров. Вы спрашиваете: «Что ж, как вы себя чувствуете?» (пауза) Вы спрашиваете: «Вы хорошо спали?» (пауза) «Что ж, давайте приступим. (пауза) Так вот, в прошлый раз мы говорили о вашей матери, скорее, я говорил». И в конце концов вы спрашиваете: «Вы проходите этот концепт?» (пауза) Этот разговор ведется лишь одной стороной.
Так вот, существует способ заставить этого преклира общаться; вы можете заставить его общаться, если хотите: бросьте ему раскаленную докрасна кочергу. (смех) Это уже делалось раньше. Время от времени вы с большим удивлением слушаете, как кто-то рассказывает эту историю о парне в больнице, который был парализован от страха, и вот в последний момент туда входит врач, у него на боку висит кобура с пистолетом, и врач говорит этому парню: «Что ж, это место вот-вот будет захвачено, мы не можем оставить здесь этих бедолаг, чтобы они попали в руки врагов», – с этими словами он вытаскивает пистолет, взводит курок и направляет пистолет на этого парня, а тот выпрыгивает из постели и говорит: «Не стреляйте». Мы привели его в состояние общения с помощью принуждения.
Так вот, это просто якорные точки, это просто создание пространства. Каждый раз, когда вам удается добиться, чтобы человек заявил о том, что та или иная якорная точка существует, вы тем самым заставляете его так или иначе создать пространство или, по крайней мере, осознать, что пространство существует. Пусть он просто заявит, что та или иная якорная точка существует.
Как же мы этого добиваемся? Вся проблема заключается в том, чтобы заставить его выдвинуть какую-нибудь якорную точку. Он не очень-то много говорит с вами, он не делает того-то и того-то, он не очень-то много двигается. Он хочет оставаться в одной комнате или же, если он куда-то выходит, его движения совершенно неконтролируемы. Как же мы действуем в такой ситуации, когда имеем дело с кейсом уровня VII?
Очень и очень просто. Мы добиваемся, чтобы человек достиг чего-то и прикоснулся к этому. Это одна из наиболее эффективных техник. Время от времени кто-нибудь пишет мне в изумлении: «Вы знаете, эту технику для Шага VII, которая, как вы говорите, предназначена для работы с психотиками, не следует относить к техникам, которые предназначены для работы с психотиками, поскольку состояние большинства моих преклиров улучшилось благодаря применению этой техники». И эти люди, как очевидно, не являются психотиками, поскольку они несут кое-какую ответственность за свои действия.
Что ж, это, определенно, очень хорошая техника, и просто так уж получается, что она работает на кейсах всех уровней, так что мы можем применять ее к психотикам. Это очень хорошая техника. Вы просите человека найти что-то реальное. «Какой объект в этой комнате является наиболее реальным, – спрашиваете вы его, – для вас?»
Он смотрит вокруг и в конце концов говорит: «Выключатель».
Вы говорите: «Что ж, подойдите и прикоснитесь к выключателю». Ему это кажется несколько глупым; он знает, что этого выключателя не существует. Итак, он встает, идет туда, протягивает руку, так сказать, показывая вам, что он все же способен выдержать потрясение, которое он испытает, узнав, что этого выключателя не существует... он протягивает руку и прикасается к выключателю. Выключатель там. Так вот, вы говорите: «Отдалитесь от выключателя», – и он это делает.
А порой кто-нибудь говорит: «Что ж, сахарница». (Это точные слова одного преклира.) Затем преклир подходит к сахарнице и прикасается к ней. И вот этот преклир, эта женщина, прикасается к сахарнице, снова прикасается к сахарнице, снова к ней прикасается и вдруг прижимает ее к себе и говорит, что это, вероятно, первый раз, когда она вообще прикоснулась к чему-то, что действительно реально для нее. Вот как это происходит. Это заставило ее заявить о существовании своей собственной якорной точки, вы понимаете? Таким образом, в этом и заключается сущность любого процессинга: заставить человека выдвинуть свои якорные точки, чтобы они создали какое-то пространство.
А если человек полностью отказывается сделать это, то вы можете быть уверены, что он полностью находится вне общения.
Так вот, возможно, при помощи какого-нибудь стимулирующего средства вы сможете добиться, чтобы человек вступил в общение. И пока он находится под действием стимулирующего средства или чего-то в этом роде, вы опять-таки можете попросить его достичь чего-то, и за счет этого вы действительно можете поднять его на более высокий уровень. Но в данном случае речь идет о тех людях, которые находятся в психиатрических больницах. А вы не должны иметь с ними ничего общего.
Одна из техник, которая быстрее всего позволяет добиться результатов при работе с преклирами Шага VII, относится к тем техникам, на которых мне вообще незачем заострять внимание. Это одна из тех техник, которая позволяет добиться результата быстрее всего, в тех случаях, когда она срабатывает, а она срабатывает время от времени, и она заключается в том, что вы подходите к психотику в психбольнице и говорите: «Возвращайтесь в настоящее время», – он так и делает, он душевно здоров и его выписывают. Вы будете поражены. Это работает. Время от времени вы можете приходить в психиатрическую больницу, и, идя по коридору, по мере того, как пациенты... вы видите их вокруг себя, и вы просто говорите им, одному за другим, по мере того, как вы проходите мимо, вы говорите им приятным голосом:
«Возвращайтесь в настоящее время». Это якорная точка. Они где-то потерялись, и никто никогда не говорил им этого, и вот они приходят в настоящее время. Я вижу по вашим лицам, что вы не вполне верите мне; это слишком просто.
Женский голос: Мы думаем, что Рон мог бы это сделать.
Ха-ха! Но процент случаев, в которых эта техника срабатывает, оставляет желать лучшего, так что нам нужна техника, которая срабатывала бы в очень большом проценте случаев.
Так вот, если человек не хочет выдвигать якорную точку, то давайте позволим ему принять якорную точку. Возможно, этот человек сможет накопить у себя достаточно большое количество преград или чего-то в этом роде, чтобы он отбросил одну из них. Этот процессинг проводится непосредственно в МЭСТ-вселенной, а она является, пожалуй, единственным местом, в котором вы можете добраться до психотика, так что просто начните предлагать ему преграды.
И вы обнаружите, что этот человек, вероятно, примет огромное количество преград, прежде чем вы сможете добиться, чтобы он в конце концов отбросил одну из них. Как только вы добьетесь, чтобы он отбросил одну преграду, у него появится вовне якорная точка. Вы начали раскрывать его пространство, и вы начали снова приводить его в общение.
Это кажется простым до идиотизма и это действительно так, но порой одитору приходится быть невероятно убедительным, если он оказался достаточно глуп, чтобы дурачиться с МЭСТ какого-нибудь психиатра. Тем не менее, это сработает.
На самом деле если бы мы все, так сказать, как одна команда, располагая теми знаниями, которые у нас есть, пришли бы в самую большую психушку, какая только есть тут, в Филадельфии, то мы, вероятно, смогли бы очистить ее от пациентов за пару дней. Вот как печально, что мы этого не делаем. Я занимался разработкой кое-каких механических средств, поскольку сомнительно, чтобы психиатрия когда-нибудь адаптировалась к чему бы то ни было помимо каких-нибудь механических средств, так что я сказал: «Что ж, нам не следует слишком сильно волноваться по поводу психотиков. Давайте посмотрим, не сможем ли мы решить эту проблему при помощи какого-нибудь механического средства, которое могло бы по крайней мере привести их в такое состояние, когда они смогли бы общаться, чтобы нам было достаточно легко проводить им процессинг».
Но никто не истощает силы одитора быстрее, чем психотик, поскольку психотик представляет собой что? О чем мы говорили раньше? В чем заключается единственное проявление, характерное для психотика, которое делает его психотиком?
Женский голос: Он рассеян повсюду. Мужской голос: Энергетический голод.
Энергетический голод, независимо от того, рассеян он или нет: он подчиняется энергии, если он рассеян, он безоговорочно подчиняется энергии, если он испытывает энергетический голод.
Вот он сидит там, и на самом деле он создает перед вами своего рода вакуум. Я не знаю, что он делает с воздухом МЭСТ-вселенной или чем-то вроде этого, но он что-то с ним делает. И он на самом деле оказывает на него какое-то воздействие, перед вами оказывается своего рода вакуум. Если вы не будете следить за этим, то вы начнете создавать мокапы, чтобы заполнить этот вакуум. И не успеете вы и глазом моргнуть, как этот психотик окажется перед вами, он плотно засядет в вашем банке. Это просто невероятно. Он просто как будто сидит перед пылесосом. Вот откуда у людей появилась идея о вампирах.
Если кто-то хочет подурачиться с психотиком, милости просим, но он не должен использовать техники, которые имеют хоть какое-то отношение к мышлению. Позвольте мне повторить это: человек, который проводит процессинг психотику, не должен использовать ничего, что имеет отношение к мышлению. Он должен использовать лишь невероятно простые и совершенно очевидные техники, поскольку иначе может случиться так, что он задаст этому психотику всего лишь один маленький простой вопрос и у этого психотика ум снова совершенно зайдет за разум. Он может попросить психотика проходить такой вот концепт... Он знает, что состояние этого психотика уже улучшилось и теперь пришло время пройти с этим психотиком какой-нибудь концепт. Итак, вы пытаетесь пройти с ним концепт: «Я должен быть сумасшедшим». Для него это чересчур, вот и все.
Так вот, любое подобное заявление должно быть сделано с оговорками. Я сказал вам об этом, так что если вы не хотите рисковать, никогда не проходите с психотиком концепты, если вы действительно не хотите рисковать.
Если вы хотите действовать несколько менее осмотрительно (никогда не действуйте настолько рискованно, насколько действую я; у меня возникает больше неприятностей), вы обнаружите, что психотик заперт в одном конкретном концепте. Он должен достигнуть, но он не может достигнуть, или же наоборот, что является тем же концептом: он должен отдалиться, но не может отдалиться. И если эти два концепта в точности сбалансированы друг с другом, это вызовет проявление, которое называется «радость безумия», но они должны быть в точности сбалансированы. И если вы сможете вступить в общение с этим психотиком настолько, чтобы заставить его проходить этот концепт в течение нескольких мгновений, то порой его психоз развалится настолько, что после этого вы с величайшей легкостью сможете проходить с ним техники, основанные на каких-то механических действиях. А это – «прикоснуться и отпустить», ведь он, возможно, находится прямо по другую сторону этого, вы понимаете? Это не настолько плохо, насколько могло бы быть. Вы проходите с ним:
«Должен достичь, но не могу достичь», – он проходит это и оказывается запертым в более тяжелой части инцидента. И, конечно же, он еще сильнее впадает в радость безумия. Здесь компульсия действует одновременно с блокированием, и когда эти две вещи объединяются друг с другом, это порождает эмоцию. Это та эмоция, которую демонстрирует душевно больной человек, и здесь мы имеем дело с градиентной шкалой этой эмоции.
В тот или иной момент вы можете обнаружить у любого преклира каждое проявление безумия, которое когда-либо было занесено в какие бы то ни было справочники, у некоторых преклиров эти проявления будут наблюдаться всего лишь одно-два мгновенья, у некоторых они будут наблюдаться в течение пары часов, а у некоторых – в течение нескольких дней. Вы просто наталкиваетесь на что-то, и это включается. У преклира возникает какое-нибудь навязчивое состояние, или какая-нибудь компульсия, или что-то в этом роде, поскольку вы работаете с тем материалом, из которого это сделано.
Таким образом, вы можете проходить «должен достичь, но не могу достичь» в течение некоторого времени почти с любым преклиром. А если вы будете проходить это сами в течение некоторого времени, вы поймете, что такое психоз и что в точности чувствует психотик, поскольку тэте ничто не удается почувствовать так хорошо, как эту радость безумия, это жуткое чувство, эту ужасную нерешительность, которую порождает «может быть», запертое между этими двумя вещами. И это порождает данную эмоцию, которая называется «безумием».
Тем не менее, самая лучшая техника для работы с таким человеком заключается просто в том, чтобы тем или иным способом заставить его выдвинуть свои якорные точки. Так вот, используя эту технику, вы можете проводить процессинг кошке, собаке. Возможно, вы смогли бы проводить процессинг даже психиатру, и между прочим, это было бы трудным делом... проводить процессинг психиатру. Вы не можете добиться, чтобы он слушал вас в течение достаточно долгого времени. Он начнет спорить по поводу всего этого, он начнет думать об этом, но он не станет пробовать этого, поскольку в этом случае ему пришлось бы посмотреть на все это. Психиатр едва ли отваживается осознать, что он делает, поскольку у него нет решения. И если вы пройдетесь по какой-нибудь психиатрической больнице, вы обнаружите, что там находится много людей, которые раньше сами были психиатрами. Это не так уж плохо. На самом деле эти люди, казалось бы, должны быть очень мужественными, чтобы вообще браться за такую работу, но они даже не осмеливаются признаться самим себе, что существует опасность.
Вам не угрожает эта опасность, поскольку у вас есть все эти техники, но этим людям она угрожает. И вот эта техника. Она, по сути, заключается в том, чтобы заставить этого человека выдвинуть якорную точку или же вежливо принять какую-нибудь якорную точку. В основу этого вы кладете вот что: здоровье человека пропорционально его вере в то, что он представляет собой опасность для окружения. Здоровье человека пропорционально его вере в то, что он представляет собой опасность для своего окружения.
И вот как вы это делаете: вот какой-нибудь кот, понимаете, и, допустим, это очень пугливый кот, или же это просто обычный кот. Понимаете, люди необязательно должны быть сумасшедшими, чтобы получать процессинг, и коты необязательно должны быть сумасшедшими, чтобы подняться по шкале. Итак, вы подходите к этому коту и кладете свою руку возле его лапы. И рано или поздно этот кот протянет свою лапу и прикоснется к вашей руке – он просто не сможет удержаться от этого. Если это очень пугливый кот, то он просто прикоснется к вашей руке. В этот момент вы отдаляете свою руку на пару-другую сантиметров. Не нужно делать этого слишком резко, иначе вы испугаете этого кота, вы просто отдаляете свою руку. Кот посмотрит на вашу руку и снова прикоснется к ней. На этот раз вы должны отодвинуть руку на десять-двенадцать сантиметров, в этот момент кот, вероятно, подумает: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой» – и бросит это занятие. Тогда вы снова кладете свою руку возле его лапы, и кот думает: «Что ж, я прогнал эту руку один раз. Во второй раз я, наверное, не смогу этого сделать. Но можно и попробовать». Итак, он снова прикасается к вашей руке. Вы сразу же отдаляете свою руку на десять сантиметров и говорите: «Ой».
Он вас не поцарапал. Кот смотрит на вас, и вы вроде как испуганы. «Тебе больно?» – спрашивает он. Что ж, вы просто продолжаете все это в течение некоторого времени, и вдруг вы видите, что этот кот сидит с очень и очень гордым видом.
Где-то в начале 1950-го года у меня был маленький котенок, и он был очень забитым, но я привел его в такое состояние, что он повадился царапать одного редактора. Этот редактор приходил ко мне... бог ты мой, его лодыжки постоянно были в ужасном состоянии.
Я попробовал применить эту технику к одной собаке, которая была очень нервной. Эта собака бросалась на людей и они ее шлепали, так что я просто заставил эту собаку выдвинуть якорные точки – я просто поощрял ее к тому, чтобы она шагала вперед. В конце концов эта собака начала идти вперед и рычать. Бог ты мой, эта собака стала очень самоуверенной: «Ну и ну, рррфф! Давайте сюда ваших львов. Я могу прогнать кого угодно».
Так вот, это подход, основанный на механике, и вы должны знать все это, поскольку это единственная известная мне техника, которая очень и очень эффективна при работе с очень маленькими детьми. Если вы не можете с легкостью общаться с каким-нибудь ребенком, вы все же можете добиться, чтобы он протянул руку и прикоснулся к вашей руке или к чему-то, что вы держите. Вы протягиваете ему какую-нибудь блестящую игрушку... вы сразу же предполагаете, что это должна быть игрушка, поскольку вас приучили к идее, что дети всегда хотят игрушки. Это не так, они выбрасывают их быстрее, чем берут. Итак, вы протягиваете ребенку какую-нибудь яркую игрушку или яркую ленточку, ребенок протягивает к ней руку, и вы, без раздражения, просто слегка отдергиваете эту ленточку, ребенок снова протягивает к ней руку, прикасается к ней (помните, вы должны позволить ребенку коснуться ее, позволить коту коснуться ее, позволить собаке коснуться ее), а затем вы снова отдаляете ее.
Ребенок может решить, что он хочет эту ленточку, и в этот момент он выхватит ее у вас, или же он может решить, что он очень суров и что он прогоняет ее от себя, особенно если где-то на третий раз вы скажете: «Ой!» Но если ребенок очень робкий, то не надо говорить «Ой» слишком громко, не надо делать вид, что вам слишком больно, поскольку тогда ребенок придет в сильное смятение, он посмотрит на вас и как бы спросит: «Я сделал вам больно?» Понимаете, он посмотрит на вас с таким вот выражением: «Боже, я не хотел делать вам больно. Не бейте меня, не стреляйте меня, не ешьте меня». Вы просто продолжаете делать это день за днем, и вот вдруг вы входите в комнату, а этот ребенок, который, когда вы увидели его впервые, был бедным, маленьким и нервным, говорит: «Хррмм!» Между прочим, мама ощущает последствия этого.
Точно так же дело обстоит и с психотиком. Чтобы проводить психотику процессинг, необязательно заставлять его говорить. Вы протягиваете свою руку к пальцам психотика и ждете, пока он не прикоснется к вашим пальцам, и тогда вы слегка отдаляете свою руку, точно так же, как вы делаете это с котом. И вдруг этот парень начнет проявлять некоторые признаки душевного здоровья, если только вы не станете очень и очень умным и – как только он скажет вам «Ого», или «Боже», или что-
то в этом роде – не начнете сразу же стирать у него рождение. Если вы имеете дело с психотиком, то даже не пытайтесь работать с мышлением, чтобы не рисковать. Не стирайте у него рождение, ничего у него не стирайте, не спрашивайте его ни о чем.
Вы обнаружите, что этот психотик, как правило, борется с духами, хотя он и не говорит этого. Причина этого заключается в том, что он как тэтан оказался загнанным в угол, и он пытается растратить впустую Христа или же растратить впустую Бога, чтобы спасти самого себя. Мы обсудим растрачивание впустую, когда будем говорить о процессе «Расширенная GITA», но вы обнаружите, что преклиры Шага VII, как правило, пытаются растратить что-то впустую в материальной вселенной. Они всегда пытаются растратить впустую в материальной вселенной то, что они должны растратить впустую в своем собственном разуме, чтобы выздороветь. Вы сразу же можете поставить диагноз: им просто необходимо растрачивать впустую в материальной вселенной то, что они должны были бы растрачивать впустую в виде мокапов в своем собственном разуме с использованием вилок, чтобы поправиться.
Так что вам будут попадаться люди, которые поклоняются Христу как одержимые, поклоняются Богу как одержимые, слышат голоса ангелов, Бога и так далее, говорящие с ними, и этим людям приходится ужасно туго из-за всего этого. Они невероятно почтительны к Богу, невероятно почтительны к Христу и так далее.
Эта лекция вовсе не о религии; я просто рассказываю вам о реальных наблюдениях. И это происходит потому, что то, чем такой человек может быть в наименьшей степени... понимаете, все вокруг него рушилось, и в конце концов его окружение добралось до него самого как до тэтана. И чтобы спасти самого себя как тэтана, ему приходится растрачивать впустую восхищение Христа и Бога. Таким образом, вы постоянно сталкиваетесь с этим в психиатрических больницах. Ну хорошо.
Таким образом, когда мы имеем дело с преклиром Шага VII, мы имеем дело с проблемой, которая, по сути, связана с якорными точками и которая проявляется или в неспособности принять хотя бы одну якорную точку любого рода от кого бы то ни было, или же в неспособности выдвинуть якорную точку любого рода, или позаимствовать якорную точку, или распознать якорную точку любого рода как якорную точку. И все это настолько затуманено мышлением и неправильным отождествлением, что при работе с такими людьми эти две вещи необходимо совершенно оставить в покое. И вы должны помнить вот что: все, чего вы пытаетесь добиться, так это заставить такого человека принять маленькую якорную точку, выдвинуть якорную точку; это все, чего вы пытаетесь добиться. Если вы сможете заставить его сделать это, его дела пойдут в гору, если только вы не разнесете его в пух и прах, проводя ему какую-нибудь сложную терапию, в которой задействуется мышление, поскольку это именно то, что с ним не так: то, что ирокезы называют «болезнь долгого думания».
Так вот, эти люди находятся ниже того уровня, на котором нехватку энергии еще можно выдержать, и они действительно испытывают голод. Они не едят, им необходимо растрачивать пищу впустую. Им необходимо растрачивать впустую движение, так что они не двигаются, или же они двигаются слишком беспорядочно – им необходимо растрачивать впустую контролируемое движение. И таким образом эти люди отрезаны от общения на определенном уровне – они отрезаны от общения со своими собратьями, и это в действительности именно то, что представляет собой психотик, это человек, который находится вне общения со своими собратьями или же вне общения с МЭСТ-вселенной. И помните, он не способен... эта дефиниция следует из всего этого... он не способен восстановить по своему собственному желанию общение со своими собратьями или с МЭСТ-вселенной. Помните, по своему собственному желанию.
Иначе говоря, вы можете быть выше того, чтобы общаться, и при этом все же не быть психотиком, если вы можете по собственному желанию и с величайшей легкостью возобновить общение. Это очевидно, не так ли? Ну хорошо.
Итак, от Шага VII мы сразу же переходим к Шагу VI. Вы понимаете, что, применяя эту технику, мы двигаемся от Шага I к Шагу VII; но я рассказываю вам об этих шагах, начав с Шага VII и двигаясь в обратном направлении, к Шагу I, чтобы описать для вас разные уровни кейсов.
Преклир Шага VI находится в состоянии острого, очень острого энергетического голода. И это настолько сильный голод, что, как вы увидите, проходить концепты с преклиром Шага VI было бы почти фатально. Иначе говоря, на этом уровне вы имеете дело с невротиком, который находится в критическом состоянии, и он запросто может перейти на уровень VII, если жизнь будет гораздо более жестока по отношению к нему. (Не вы, одитор; из-за вас такой человек не окажется на уровне VII.) Преклиры довольно стойкие, они просто много говорят и много жалуются.
Кейс Шага VI находится на пути к Шагу VII, это и есть дефиниция кейса Шага VI. Такой человек не может ясно думать о многих вещах, и он едва способен держать в поле зрения наиболее неблагоприятные аспекты настоящего времени. Вот как можно узнать такого человека. Такой человек едва способен держать в поле зрения неблагоприятные аспекты настоящего времени, и он вообще не заглядывает в будущее по какому бы то ни было поводу. И такой человек выражает эмоции по поводу настоящего времени только тогда, когда сталкивается с чем-то ужасным. Или же он просто-напросто считает, что в настоящем времени все является ужасным.
Что ж, это невротик, это человек, который нервничает. Вы можете узнать такого человека. Когда такой человек держит в руках чашечку кофе, она звякает о блюдце. Когда такой человек выпивает что-нибудь спиртное, то после этого он в течение трех дней страдает от похмелья. Или же, когда он выпивает, ему необходимо выпить еще, и ему необходимо выпить еще, и ему необходимо выпить еще, поскольку спиртное истощает его запасы энергии. И он может оказаться в том состоянии, в котором он был до того, как ему потребовалось выпить, лишь в том случае, если перед ним будет стоять наполненный стакан. Так что он пытается вернуться по траку во время, предшествующее тому моменту, когда он выпил первый стакан, но он не может туда попасть.
Таким образом, если дать такому человеку какое-нибудь успокаивающее средство или если дать ему какое-нибудь стимулирующее средство, то он дойдет до того, что пристрастится к этому, если у него будет хоть малейший шанс. Проблема, связанная с наркотиками и лекарствами, которая приводит к тому, что их приходится выдавать по рецепту врача, кроется не в самих наркотиках и лекарствах; она кроется в неспособности невротика или психотика отказаться от чего бы то ни было, что дает ему ощущения, поскольку эти бедолаги совершенно лишены ощущений. И вот приходит правительство и говорит: «Ты не можешь испытывать даже то ощущение, которое вызывает опиум. Ты должен употреблять спиртное».
Между прочим, согласно последнему исследованию, отчет о котором я прочитал, спиртное гораздо вреднее, чем опиум, но, я полагаю, эти ребята не могут придумать действенную систему сбора налогов за опиум.
Любой человек, который склонен к тому, чтобы к чему-то пристраститься, с такой же скоростью пристрастится и к лимонаду. Таким образом, все это является не столько изучением лекарств и наркотиков, сколько изучением разума. И вы можете полностью убедиться в этом, если займетесь изучением каких-либо аспектов, связанных с алкоголиками.
Что же в таком случае нам следует делать с алкоголиком? Он находится на грани того, чтобы стать психотиком; он что-либо начинает и попадает в В-и-О. Что же нам делать с этим алкоголиком? В каком умонастроении он находится? Что ж, давайте посмотрим на В-и-О. Ответом на пьянство, является, конечно же, пьянство. Это то, что он думает. Ответом на скандал и кражу денег у семьи является скандал и кража денег у семьи. Ответом на злобное отношение к папе является злобное отношение к папе.
Дети, между прочим, играют в это. Какой-нибудь ребенок приходит в дурное настроение по поводу своей жизни, он решает, что дальше так продолжаться не может, и он начинает действовать таким образом, и ответ на то, чтобы быть таким, – это быть таким. Таким образом, это состояние продолжает существовать. Вы можете прервать это лишь в том случае, если измените энергетический шаблон, а изменить энергетический шаблон вы можете лишь в том случае, если измените количество восхищения, имеющегося в банке. Иначе говоря, вы изменяете энергетический шаблон, когда вы изменяете энергию, и единственное, что позволяет растворить энергию, так это другой вид энергии. Ну хорошо.
Следовательно, нам нужна техника, которая давала бы результаты постоянно и неизменно и которая позволила бы этому человеку с большой легкостью избавиться от... тут не должно быть никаких крайностей, это не «Процессинг взрывания» – это было бы чересчур для номера VI... это должна быть такая техника, которая позволила бы этому человеку очень легко и с удовольствием избавиться от нехватки энергии в банке и в самом разуме, и самой лучшей техникой для этого является что-то вроде «Самоанализа». И не существует лучшей техники для работы с этим.
Что вам делать с алкоголиком? Проводите ему много «Самоанализа». Было бы предпочтительно заставить его создавать два мокапа на расстоянии от себя. Вы увидите, что сначала он будет делать их вот тут, но в конце концов он окажется в состоянии создавать эти мокапы на достаточно большом расстоянии, предпочтительно, чтобы он создавал два мокапа на расстоянии от себя.
Сколько же часов потребуется на то, чтобы привести этот банк в такое состояние, когда... что ж, для этого потребуется больше часов, чем вы, одитор, захотите провести с психотиком или невротиком. Но в то же время, со всем вашим мастерством и со всеми вашими знаниями, неважно, насколько просто, на ваш взгляд, вы можете достичь этой кнопки, прикоснуться к ней, излечить этого парня и просто вжик... Тут вы имеете дело с таким количеством энергии, которое сам этот парень и только он сам может предоставить и восполнить! Эту энергию невозможно ввести ему при помощи шприца; мы пробовали это делать.
Решением для алкоголика, для наркомана, для полового извращенца является очень простая вещь – большое количество «Самоанализа». Так что позаботьтесь, чтобы кто-нибудь начал работать с этим человеком, используя «Самоанализ».
Пусть кто-нибудь начнет с ним работать, чтобы помочь вам. Или же просто примите решение, что вы будете сидеть там и пробиваться с ним через все это. Сколько часов потребуется на то, чтобы вывести человека из этого состояния и поднять его на более высокий уровень? Что ж, это зависит от того, насколько велик дефицит энергии в его банке, насколько дефицитной он считает энергию.
Конечно же, чтобы энергия стала для него чем-то дефицитным, сначала у него должна была появиться идея о том, что энергия дефицитна, но, к сожалению, когда у него появилась идея о том, что энергия дефицитна, она действительно стала дефицитной. И если вы просто устраните этот постулат, вы не решите проблему дефицита энергии. Этот постулат появится в поле зрения в ходе процессинга, но он появится лишь тогда, когда вы в достаточной степени поработаете с преклиром, чтобы он мог расстаться с этим постулатом. Итак, что же вы делаете? «Самоанализ», «Самоанализ» и еще больше «Самоанализа».
Как долго? Восемьдесят часов, двести часов, если вы сможете найти добровольцев. Как скоро в кейсе преклира произойдет перелом и начнутся улучшения? Возможно, через пятнадцать минут. Достаточно ли этого, чтобы человек не взялся за старое вновь? Нет, этого не достаточно.
И самый главный трюк, который вы используете, заключается вот в чем: вы должны приучить себя к дисциплине и работать с этим человеком достаточно много, чтобы он в достаточной степени восполнил энергию в своем банке и мог находиться там, где вам нужно, в стабильном состоянии; и единственная ошибка, которую вы можете тут допустить, заключается в том, что вы можете стать чересчур честолюбивым в отношении этих очень низкотонных преклиров и сказать: «Я собираюсь просто высвободить этого преклира, а дальше все у него пойдет замечательно, поскольку это уже делалось прежде». Совершенно верно, это уже делалось прежде, в незначительном числе случаев благодаря везению. Но я скажу вам нечто ужасное, о чем свидетельствуют отчеты, которые я получаю: состояние этих людей не остается стабильным. Я знаю, на какой почве я стою, когда я говорю с вами о «Самоанализе». Это хорошая, твердая почва. «Самоанализ» до идиотизма прост, так что вы, одитор, запросто можете сказать, что использовать его ниже вашего достоинства. Не говорите так, поскольку «Самоанализ» является тем средством, которое позволяет исправить состояние невротика.
Давайте сделаем перерыв.