В этот второй час мы сразу возьмем быка за рога. Очень быстро, за три минуты, мы обсудим, что не так с преклиром и как вы можете с этим что-то сделать. Проще простого.
Что не так с преклиром – это то, что преклир, по сути своей, от природы... у него есть восемь динамик. И эти динамики сокращались и сокращались как область его ответственности, пока у него не осталась примерно одна тысячная часть одной динамики – первой динамики.
Причиной тому был так называемый принцип скрытого влияния. Вы увидите и услышите много всего об этом принципе; он так же важен для работы с кейсом преклира, как и наши первоначальные принципы – теория тэта-МЭСТ, введение произвольности, другие основополагающие теории в Дианетике и Саентологии. Скрытое влияние. Позже мы обсудим это подробно.
Преклира заставили поверить в то, что его с разных сторон окружают скрытые влияния, и в конце концов он решил, что его выживание по восьми динамикам зависит от чего-то другого, и сузил поле своей деятельности где-то до одной тысячной части одной динамики. Все это основывалось на двух принципах: во-первых, ему необходимо выживать; во-вторых, должны существовать токи, энергии, потоки.
Мы могли бы сказать, что есть и другие принципы. Однако идея выживания главенствует над любыми другими идеями, и два терминала возникают раньше, чем любые потоки. Так что в действительности мы имеем дело сразу с двумя различными, хотя и переплетающимися сферами деятельности.
Идеи за идеями, идеи за идеями. Ему необходимо выживать. Чтобы выживать, необходимо быть кем-то или чем-то. Хорошо. Необходимо иметь энергию, чтобы что-то делать и что-то иметь. Для этого необходимы два терминала. Так что с одной стороны, самая главная идея – это выживание (вам нужно быть кем-то, чтобы выживать); с другой стороны, необходимы два терминала.
Теперь давайте найдем ошибки в обоих этих принципах; мы обнаружим, что в каждом из них кроется ошибка. Вот где вводится произвольность. Вот где возникает скрытое влияние.
Кстати, человек, состояние которого хуже некуда, тратит все свое время на поиски скрытого влияния в своей жизни: от кого исходят коммуникационные линии к нему, кто пишет письма, кто делает то и это и Бог знает что; и ему приходится туго.
Так вот, скрытое данное, относящееся к выживанию, таково: существо, которое кто-то пытается заставить выживать, – бессмертно. Это скрытое данное. Очень надежно скрытое. Понимаете, когда вы говорите бессмертному существу, которое не может не выживать, что ему необходимо выживать, – это весьма мрачная шутка, не так ли? Итак, вот ошибка, которая кроется в этом принципе.А ошибка в принципе о двух терминалах – это просто то, что он сам и есть второй терминал, всегда. Ему нужны два терминала? Конечно, ему нужны два терминала. Да. Оба они принадлежат ему, и с начала трака дела обстояли только так и никак иначе.
В таком случае какое скрытое данное связывает человека, заставляет его беспокоиться, волноваться, унывать, расстраиваться, тревожиться о будущем, о прошлом и так далее? Все дело во втором терминале. Он считает, что ему нужно тревожиться о втором терминале. Другими словами, он не взял ответственность, потому что от него был скрыт тот факт, что второй терминал – это он сам и никто другой. С самого начала времен все обстояло так и никак иначе.
Он может получить идею от кого-то другого. Как? С помощью подражания. Он получает все свои идеи за счет подражания. Следовательно, ему нужно быть «таким же, как (кто-то другой)», чтобы получить сочувствие. Ему нужно быть «таким же, как (кто-то другой)», чтобы получить идею. Понятно?
Таким образом, эмоция, называемая сочувствием, становится первым потоком, первой энергией. Сочувствие становится энергией, созданной с помощью даб-ина.
Человек говорит: «Я сочувствую» или «Мне нужно, чтобы мне сочувствовали». Это ощущение. Это даб-ин. Он думает, что это энергия, и он готов принять это как энергию. Однако в сфере идей... Понимаете, мы работаем в двух сферах: в сфере идей и в сфере энергии. Это две крупных сферы действий.
Кстати, вы ничего не добьетесь, если попытаетесь полностью разъединить эти две сферы и заявить: «Это две совершенно разных сферы. Мы будем работать только с идеями, ха-ха». Черта с два вам удастся работать только с идеями. Вот почему вы терпели неудачу, когда пытались разрешить кейс за счет одного лишь устранения постулата. Вы закрывали глаза на тот факт, что постулаты погребены под усилием. Эти две сферы переплетены, и они мешают видеть друг друга. Идеи мешают видеть усилие, а усилие мешает видеть идеи.
Итак, в сфере идей есть идея о том, что нужно зависеть. А также там есть идея: чтобы что-то было ценным, должна существовать нехватка этого. Это идея.
Мы видим, что эта идея отражается в сфере терминалов; мы видим, что нехватка – это нисходящая спираль. Если бы мы рисовали нисходящую спираль, мы бы изобразили стрелку вниз, указывающую на 0,0, 8,0, и на этой стрелке было бы написано «нехватка». А рядом мы бы изобразили другую стрелку, направленную вверх,
– движение вверх по спирали; и на ней было бы написано «изобилие». И ни на одной стрелке не говорилось бы, изобилие чего имеется в виду.
Что будет оптимальным выживанием для вас как для индивидуума? Изобилие вас. Вы бы ни за что не догадались, так ведь? Изобилие вас – это первая динамика. Вы были таким множеством людей одновременно, что не могли их сосчитать. А теперь вы убеждены, что вы – только один человек и можете быть только одним человеком.
Как, черт побери, вы управляетесь с инграммным банком, будучи лишь одним человеком, – я себе не представляю. Допустим, вы являетесь пятью существами, пятью терминалами; это можно считать изобилием, не так ли? А потом что-то случается с терминалом пять, он летит вверх тормашками, и вы решаете, что вы хотите сохранить этот опыт. Опыт ценен, он показывает путь, он предостерегает вас в нужные моменты, так что вы хватаете бытийность самого себя как терминала пять и передаете ее терминалу четыре. Теперь он одновременно терминал четыре и терминал пять. А потом что-то случается с терминалом один, и вы хватаете эту бытийность, чтобы получить его данные, опыт и так далее. Так что теперь терминалы четыре, пять и один становятся одним и тем же терминалом. Куда-то деваются оставшиеся терминалы – два и три, – и с чем вы остаетесь? Терминал четыре сейчас совмещает в своем лице терминалы один, два, три, четыре, пять. Разве это не потрясающий образ действий?
Как вы полагаете, каким образом вы так уменьшились: вы были восемью динамиками, стали только собой? Вы смыкали терминалы... смыкали терминалы. Вы схлопывали динамики одну за другой и приближали их к себе.
Хорошо. Давайте немного подробнее рассмотрим скрытые влияния; мы обнаружим, что одно скрытое влияние лежит в основе всех остальных. Оно, конечно, имеет две стороны. Когда вы что-то оцениваете, вы можете прийти к двум выводам... С точки зрения аберрации, любая оценка сводится к одному из двух заключений: «В этом есть что-то хорошее; в этом есть что-то плохое». И когда человеку говорят: «В том-то есть что-то плохое», его побуждают повернуться и уйти от «того-то», по-прежнему оставаясь связанным с этим.
Кто создал связь этого человека с этим? Тот, кто сказал ему, что в этом есть что-то плохое; в результате просто из-за того, что кто-то другой рассказал ему об этом, человек поместил в это свои якорные точки. «Я хочу сказать тебе, что в этом есть что-то плохое... я хочу сказать тебе, что в этом есть что-то плохое, потому что я хочу, чтобы ты поместил свои якорные точки в этот предмет». Нет, так никто бы не сказал, верно? Нет, человеку просто говорят: «В этом есть что-то плохое, и я подробно объясню тебе весь ужас этого, чтобы ты понял, насколько плохим это является». Разъясняя все подробности этого, человека сцепляют с этим плохим предметом.
Теперь вы говорите ему уйти прочь от этого. Отлично. У него не может быть линии восхищения... то есть коммуникационной линии от себя к этому. У него никак не может быть такой линии. И что он делает? Схлопывает терминалы. И где он оказывается? В этом. Он оказывается в том предмете, который, как ему объяснили, плохой.
Итак, мы обнаруживаем у преклиров, что идея «В том-то есть что-то плохое» доминирует над двойными терминалами и смыканием терминалов. Если вам удастся убедить человека, что в терминалах, с которыми он связан, есть что-то плохое, он повернется к ним спиной и уйдет. Он полагает, что он перекрывает или отключает терминал. Нет. Он обрушивает свои линии. Куда он их обрушивает? На себя. Что он обрушивает на себя? Он обрушивает на себя тот мокап, который он раньше называл другим терминалом. Если подумать, это просто ужасно.
Вы стоите себе, и кто-то говорит:
Цок! Поместили туда мокап, понимаете?
Бац.
Теперь что у вас есть? У вас есть мокап человека, больного проказой, и вы сомкнули терминалы с этим мокапом. Это механический способ обрушивать терминалы; вот таким образом вы получаете инграммы, и эти инграммы рестимулируются. Это чертовски просто.
Конечно, всем известно, что эта проблема слишком сложна, чтобы что-то с ней делать; поэтому никто не может с ней ничего сделать. Это и есть скрытое данное во всей сфере разума. Скрытое данное таково: это слишком просто.
Вам нужно быть простым как идиот... или простым как я – это даже проще, чем идиот... чтобы что-то сделать с этой проблемой. Люди знают, что для того, чтобы найти решение, нужно перейти от простоты к сложности. А я постоянно перехожу от сложности к простоте – не потому, что я пытаюсь сделать все данные одинаковыми, я пытался этого не делать. Все равно так и получается.
Ладно. «В этом есть что-то плохое». Можно ли назвать это утверждение действительностью, с вашей точки зрения? Нет, его нельзя назвать действительностью. Оно реально. Поймите разницу между реальным и действительным: реальное – это свойство, которое МЭСТ-вселенная приписывает чему-то, а действительное – это то, что есть на самом деле.
Всем известно, что мы должны принимать то, что реально; но только люди, которые так заявляют, никогда не утруждали себя тем, чтобы разъяснить кому-либо, что же такое «реально». О, это подлая шутка, не так ли?
Они ходят и поучают: «Ты должен принимать реальность. Ты не смотришь в лицо реальности – вот что с тобой не так. Вот почему мы будем проводить тебе электрошоки и префронтальную лоботомию – чтобы показать тебе, где раки зимуют. Вот что мы с тобой сделаем, потому что ты не смотришь в лицо реальности».
Один из этих людей скажет так своему пациенту, а тот вдруг взглянет на него и скажет: «Ладно, я готов посмотреть в лицо реальности. Теперь, пожалуйста, объясните мне точно, что такое реальность». Да поможет ему бог. Этот психиатр не проживет и сорока восьми часов.
Это факт. Ему придется так туго, потому что определение реальности дается только в физических науках и нигде больше. А там это определение сформулировано так, что оно не имеет никакого отношения к мысли. Люди, которые изучают мысль, провели очень четкую границу: «Вот это не имеет отношения к мысли». Физические науки не имеют отношения к мысли. Всем известно, что мысль – это какой-то вид энергии, который никак не связан вот с тем видом энергии.
«Спрячьте все данные, живо. Кто-то может их обнаружить, и тогда мы все прекратим существовать». Не знаю, почему это мы все должны прекратить существовать. Может быть, мы все внезапно обретем душевное здоровье. Это тоже будет ужасно.
Ну ладно. Вы обнаружите, что эта вселенная деградировала, двигаясь вспять: люди отстранялись от всего плохого, причем так усердно... просто замечательно наблюдать, сколько энергии расходуется на попытки уйти от всего плохого, особенно, если учесть, что чем сильнее вы пытаетесь отстраниться, тем прочнее вы связываете себя с тем, от чего вы отстраняетесь.
Вы притягиваете к себе то, чего страшитесь. Почему? Потому что вам достаточно быть этим объектом, и вы больше не... он утратит способность причинять вам боль и даже быть плохим. Вам достаточно просто быть им. А вам говорят: «Беги от этого прочь», – новая идея: оставить это. В ту секунду, когда вы начинаете отстраняться от этого объекта, если у вас есть в нем якорные точки, – конечно, вы тащите с собой эти якорные точки, так что это обрушивает на вас терминал, и вы становитесь чем-то плохим. Представляете себе? Ловкий фокус.
Все эти принципы подводят нас к тому, что энергии высшего уровня, с которыми мы имеем дело, и единственные энергии, с которыми мы хотим иметь дело, – это восхищение и сила. Мы не будем беспокоиться о том, что такое сила; но восхищение – это обобщенное ощущение. Восхищение – то, что мы знаем как восхищение, и то, что различные народы знают как восхищение и называют этим словом, – на самом деле поток. На самом деле это поток, потому что вы можете создавать его. Вот почему оно действительно. Вы можете создавать его и наблюдать, что оно действительно, понимаете; оно необязательно реально, но оно действительно.
Хорошо. Это то, из чего сделана коммуникационная линия. Это то самое вещество. Точно так же, как телефонные провода делаются из меди, коммуникационные линии делаются из восхищения.
Различные вещи будут двигаться в потоке по коммуникационным линиям и будут очень, очень хорошо рассеиваться, при условии, что линии содержат некоторое количество восхищения. А когда на линии отсутствует восхищение, на ней не будет никакого потока.
Так вот, это потоки. Нас не особо интересуют потоки, мы даже почти не одитируем с помощью потоков, но нам необходимо уделять им внимание, уделять внимание этому проявлению, потому что оно постоянно возникает. Мы должны знать, что представляют собой потоки.
Какова основа потока? Два терминала... два терминала. Человек считает, что ему необходим другой человек, стоящий лицом к нему. Проще простого, да? Он считает, что для создания обмена между двумя индивидуумами ему нужен второй индивидуум, стоящий лицом к нему. Так что вы пытаетесь заставлять людей стоять лицом к вам. Если вы не верите, что у кого-то возникают с этим трудности, попросите преклира смокапить всех членов своей семьи и поставить эти мокапы лицом к себе. Пусть преклир смокапит члена своей семьи и поставит мокап этого человека лицом к себе.
Нет, у него не получается. Головы мокапов отворачиваются в сторону – вжик, вжах. Очень трудно получить внимание. Внимание – огромная драгоценность, огромная драгоценность; ужасная редкость, жуткая редкость. На самом деле это такая редкость, что кейс V ничего не видит. Вот какая существует нехватка внимания.
Итак, мы переходим к вниманию. Мы говорили о внимании с 1950 года, и сейчас мы занимаемся вниманием. Мы замечательным образом разложили внимание по полочкам.
Есть два вида внимания: слишком фиксированное внимание и слишком рассеянное внимание.
Вы обнаружите, что преклиры относятся к одной или другой категории. По мере того как преклир опускается по шкале тонов, его внимание становится слишком рассеянным, а потом – слишком фиксированным; потом становится слишком рассеянным и слишком фиксированным; слишком рассеянным и слишком фиксированным; и в конце концов, когда внимание становится достаточно фиксированным, преклир превращается в плотный объект.
Хорошо. Вот два терминала. Они стоят лицом друг к другу и направляют внимание друг на друга. И они состязаются друг с другом.
Это очень глупо; это началось давным-давно на траке. Совершенно детская игра. Вот терминал стоит лицом к вам. Когда вы с этим терминалом стоите друг перед другом... Оба терминала должны быть одинаковыми; это позволяет обмениваться бытийностью, а следовательно – создавать поток. Поток чего? Восхищения. Следовательно, вам нужен второй терминал, чтобы получать восхищение. Это первый принцип потоков. Необходимы два терминала, чтобы возникло восхищение.
И что вы думаете: это означает зависимость восхищения... зависимость от второго терминала: он необходим, чтобы получать восхищение. Это то же самое, что зависимость от внимания... второй терминал необходим, чтобы получать внимание. Уделяя этим штукам внимание, их можно стирать так же быстро, как и направляя на них поток восхищения (если не быстрее). Ведь что такое восхищение? Фиксированное внимание, вот и все.
Как только мы начинаем заниматься потоками, у нас возникают неприятности. Какие именно неприятности? Во-первых, секс. Как мы приходим к сексу? Как это мы к нему приходим так чертовски быстро? Ну, дело в том, что один парень пришел к нему слишком быстро в 1894 году. И при всем уважении к его работе... Он двигался в правильном направлении, но почему он не дошел до конца? Ему недоставало знакомства с физическими науками; ему следовало бы рассмотреть одну из динамик, а именно шестую – динамику МЭСТ-вселенной.
МЭСТ-вселенная – очень простая штука. Просто-напросто один терминал стоит лицом к другому терминалу, эти терминалы стоят друг перед другом, к ним лицом стоят другие терминалы, – и не успеваете вы оглянуться, как все терминалы переплетаются и у вас возникает материя.
Или возьмите точку видения. Первый шаг в МЭСТ-вселенную – просто точка видения протяженности. Выдвиньте четыре, пять, шесть, семь, восемь якорных точек – что-то в этом роде; и у вас будет пространство. Точка видения протяженности – она дает вам пространство. Вот и все.
Мы берем два терминала; любая из этих якорных точек может быть терминалом. Такое положение дел с терминалами ведет к появлению зависимости. Восхищение – это первая частица.
Когда какие-то существа делали мокапы, чтобы позабавиться, появлялись другие существа, они считали мокап терминалом и использовали его: они вытаскивали из него частицу восхищения – сслюп. Восхищение. Суть в том, что восхищение считается вкусным или что-то в этом роде. И после мокапов... Они говорили: «Ты жульничаешь» – чтобы заставить уделять им больше внимания; они говорили:
Сслюп.
Это первое предательство. Таким образом, мы обнаруживаем, что нисходящая спираль якорных точек – это нисходящая спираль предательства. А что такое предательство? Это движение якорных точек наружу и внутрь.
Почему люди удерживают старые инциденты? Человек жалуется и жалуется:
«Посмотрите, что они со мной сделали». Почему он удерживает эти чертовы инграммы? Мы опустились к комкам энергии. Почему он удерживает эти факсимиле и все тому подобное? Ну, если ему удастся заставить вас быть таким же, как он, то он вручит вам всю эту массу; так это работало вначале. А сейчас человек просто думает, что нуждается в сочувствии, раз имеет их.
Истина в том, что он пытается получить достаточно восхищения этими штуками, чтобы они перешли в поток. Однако когда ситуация с восхищением такова, что 99,99% всего на свете считается плохим, никто не будет этим восхищаться. Следовательно, восхищение становится ужасной редкостью. Так что инграммы и другие инциденты не переходят в поток и не уходят, как бы сильно и как бы часто люди ни жаловались; с их банком ничего не происходит. Банк остается на месте. Почему? Потому что для его устранения необходима коммуникационная линия, канал для потока, – а для существования коммуникационной линии необходимо восхищение и необходимы два терминала. Вам необходимы два терминала и поток восхищения между этими терминалами. Когда это имеет место, всевозможные штуки разряжаются по этой линии.
Вы знаете о том, что люди говорят и говорят об универсальном растворителе. Вы знаете о том, что универсальный растворитель не удержать даже в ведре. Его не удержать в ведре потому, что он пройдет сквозь стенки ведра, и если он попадет на землю, он пройдет насквозь через всю планету. Универсальный растворитель в конце концов поглотит всю вселенную. О нем ходит множество историй.
К сожалению, нам пришлось обнаружить этот универсальный растворитель. Так уж случилось, что это – восхищение. Если вы начнете восхищаться МЭСТ достаточно сильно, он исчезнет. Другими словами, теоретически... чисто теоретически, если достаточно сильно восхититься этой вселенной, она сделает бах.
Разве это не поразительно? Ведь вы... все усердно пытаются предотвратить восхищение этой вселенной. Все говорят: «Посмотрите на всю эту пустоту, там все черное, планеты ужасны, люди ужасны, растения гадки, все на свете бесчестно и плохо. Все плохо тут, все плохо там, все плохо сям. Вам нужно подумать еще что-то плохое; и даже там, где вы стоите, все плохо. Если подумать, то там, где вы стоите, хуже всего». Это нисходящая спираль. И все вокруг плохо.
Но как ни странно, если вы испустите луч сильного-пресильного восхищения и направите его на эту стену, вы увидите, что я имею в виду. Стена просто пшшшш.
Если кто-то выйдет из своего тела и начнет скакать как кузнечик, используя лучи или что-то в этом роде, и внезапно испустит пару лучей восхищения – настоящего восхищения, сильного, чистого, сплошного восхищения – и направит их вот на эту стену, он прилипнет. «Какого черта я тут делаю? Рррр! Мне нужно отлепиться от этой стены!» Зачем ему отлепляться от этой стены? Почему бы ему просто не оставить луч? Он увидит, что произойдет с этим лучом. Луч сделает чуук. Вот и все.
А, эти штуки голодны, очень голодны, и не думайте, что они хоть чем-то отличаются от вашего тела. Вы начинаете испускать лучи внутрь своего тела, вы начинаете восхищаться своим телом, – хо-хо, боже. Я вытащу себя с помощью восхищения из этого тела... нияаааууу... бум. Это и произойдет с вами. Почему? У вас раскупорятся абсолютно все коммуникационные линии с банком. Восхищение? Вы принимаетесь накачивать линии восхищением, и это, конечно, раскупоривает все линии – а они закупорены! И все эти линии к прошлым жизням, к оставленным вами бытийностям, к инграммам, факсимиле и... к вашей памяти, ко всему вашему образованию, ко всему и вся, чью жизнь вы продолжаете с помощью жизненного континуума, ко всей вашей семье... у вас примерно восемьдесят восемь миллиардов линий, которые тщательно закупорены. Из них выкачано восхищение. В них нет никакого восхищения.
Иногда преклир видит одну из этих штук. Он спрашивает: «Что это такое? Я вижу нечто вроде перепутанных колец черного провода, проходящих через середину моего тела». Или «Тут какая-то черная штука», или «Что-то черное закрывает мне глаза. Что это такое?».
Знаете, это обрушившаяся коммуникационная линия. И что с ней происходит? Вы начинаете ей восхищаться, – ну что же, восхищайтесь издалека. Не суйте нос прямо в нее, так сказать, и не говорите: «Я этим восхищаюсь», потому что она развернется во всю длину – слууурп. Вы увидите, как она набухает – словно сухая черная губка, которую бросили в таз с молоком. Она впитывает всю энергию восхищения, ведь это энергия как раз того типа, который эта вселенная не... тип энергии, из дефицита которого построена эта вселенная.
Так что кто-то... вы начинаете проводить ему процессинг восхищения. Он сидит, чувствует себя отлично, и вдруг у него возникают все симптомы внезапного паралича. Что произошло? Так случилось, что восхищение преклира протянулось в направлении старика, которому он ужасно сочувствовал – отца или кого-то еще, – а отец умер от паралича. Преклир начинает восхищаться, и эта линия внезапно раскупоривается – фух. Преклир протестует: «Я не хочу откупоривать эту линию»; а он как раз приближался к целой группе факсимиле, создающих жизненный континуум этого человека. И что получается? Паралич обрушивается на него – бах. На него начинает обрушиваться весь банк.
О, восхищение – опасная штука. Вне всякого сомнения. Все устроено так, чтобы вы ничем не восхищались. Вы только открываете рот, говоря: «Как прекрасна жизнь, и птички, и пчелки... такой замечательный день, и я восхищаюсь...» – и тут же: «О, я не очень хорошо себя чувствую».
Так все и происходит. Вы когда-нибудь утром просыпались, чувствуя себя прекрасно, просто замечательно? Утром вы встаете с постели, вы собираетесь пойти и просто... просто... хм... хм... хм... Может быть, первая сигарета, или беспорядок в комнате, или что-то еще, – но вы уже не чувствуете себя так хорошо. Скрытое влияние.
Что это за скрытое влияние? Вселенная жаждет того, чего в ней нет. Она безумно жаждет того, чтобы кто-то достаточно сильно ей восхитился; она как бы сидит и ждет этого. А потом кто-то пришел и достаточно сильно ей восхитился.
Кстати, у некоторых преклиров возникает очень интересное проявление, когда они начинают восхищаться. Клетки, сущности и так далее начинают словно кричать. У всех у них есть религиозные импланты, и они словно начинают кричать: «Спаситель, искупитель, спаситель!»
И знаете, у святых всегда изображают нимб. Что это за нимб? Это не свет карманного фонарика. Вы задумывались, почему это тэтан светится, почему у всех святых есть нимбы? Очень странно, не так ли? На самом деле это просто отражение этого факта.
Каково скрытое данное? Естественно, вы не можете ничем восхищаться, потому что если вы чем-то восхититесь, у вас будут неприятности. А как у вас впервые возникли неприятности? Первое столкновение. Скрытым влиянием, конечно же, был тот материал, который только того и ждал, чтобы выскочить и дать вам в лицо. Вы делали вывод: «Если я буду беспокоиться о чем-то, эта штука выскочит и даст мне в лицо». Таков механизм рестимуляции, но он может существовать только в отсутствие восхищения. Вы понимаете?
В конце концов весь банк становится одинаковым. Почему? Потому что черные линии передают силу куда быстрее, чем белые. Так что терминалы обрушиваются, и все в банке отождествляется: А=А=А=А. Вспомните первую книгу. Коммуникационные линии обрушиваются.
Кто-то из членов семьи делает вам что-то, чем никак нельзя восхищаться. Возможно, с некоторыми из вас такое случалось. Внезапно вы чувствуете, что вас как бы ударили в лицо – вы почти физически это ощущаете. Это то, что называют шоком. Кто-то внезапно обрушил на вас новость о гибели друга или... Обычно самое страшное
– это предательство. Вы потеряли кого-то, вас кто-то предал, вы в полном шоке, и внезапно вы просто чувствуете пот.
Вот что это было... Если бы вы могли быть снаружи себя и наблюдать... У вас было много открытых коммуникационных линий, некоторые из них шли к тому человеку; в момент шока какие-то инциденты рестимулировались, и для устранения рестимуляции потребовалось больше восхищения, чем было доступно, так что восхищение было выкачано из всех доступных в тот момент линий – понг. И что у вас осталось? У вас осталось пустое место на траке. Все коммуникационные линии, действовавшие в тот момент, обрушились. И человеку требуется много времени, чтобы восстановиться. Он не возвращается на прежнее место в банке. Он не осмеливается раскупорить эти линии.
Итак, с этими линиями происходят вот такие глупости. Все было бы замечательно, если бы мы могли просто смокапить целое море восхищения, растворить эти линии одну за другой, и это было бы работающей техникой. В некотором смысле ее можно считать работающей, – ну, смотря сколько тысяч часов вы хотите потратить на кейс, или сколько сотен часов, или десятков часов. На самом деле, вполне вероятно, вы могли бы использовать эту технику при работе с кейсом в течение всего нескольких десятков часов, и она привела бы к поразительным результатам.
Но что... мы имеем дело с потоками. А кто хочет иметь с ними дело? Давайте рассмотрим промежуточный шаг: давайте рассмотрим терминал, поток и проявление сочувствия.
Вы больше не можете по-настоящему сочувствовать мертвому телу. Вот почему чья-то смерть лишает вас всякой способности нормально функционировать и заставляет вас продолжать жизнь этого человека. Вам нужно либо стать таким же, как он, чтобы избавиться от инцидента... либо вы продолжаете рассматривать этого человека как живого и как бы пытаетесь впитать всю память о нем живом. Но вы помните и о нем мертвом. Вы знаете, что ужасно трудно смокапить себя таким же неподвижным, как мертвое тело. А это и было бы сочувствием мертвому телу, – смокапить себя мертвым. Понимаете?
В действительности, чтобы стереть факсимиле мертвого тела, вам нужно просто взять это тело, придать ему примерно то же положение, которое занимало мертвое тело (если вы стираете все это с помощью тел), и стать совершенно неподвижным – так вы будете сочувствовать мертвому телу. Конечно, то, что может разрядиться, – разрядится. Но вам нужно быть таким же мертвым. Не позволяйте своему сердцу биться и тому подобное. Не позволяйте своей крови течь. Это не будет сочувствием.
Вот почему люди очень часто совершают самоубийство, или убивают себя, или попадают в серьезную автомобильную аварию, после того как у них умер друг или член семьи. Они сочувствуют умершему. У них действует целый ряд постулатов, согласно которым они должны быть такими же, как другой человек, чтобы постоянно общаться с ним. На них очень сильно давит постулат «будь таким же», понимаете? Они легко оставались «такими же как», пока другой терминал не опустился до уровня, на который они не могут за ним последовать. Этот уровень может быть горем, может быть апатией. Человек не способен последовать за другим на уровень горя и апатии, он неспособен мокапить себя в реальной жизни точно таким же, как человек, который плакал или находился в апатии.
Вы протестуете против этого. Вы не хотите, чтобы люди грустили. Вы этого не хотите потому, что вы видите в грусти что-то плохое. А раз грусть – что-то плохое, вы не хотите мокапить себя грустным.
А это единственный способ сочувствовать грусти. В противном случае вам придется сказать: «Нет, я не грустен. Черт с тобой». Или вам придется сказать: «Ну, я посочувствую им немножко, я просто установлю вот здесь силовой экран или что-то в этом роде и буду удерживать их на расстоянии от себя» – ваш способ одитировать преклиров. Не успеваете вы оглянуться, – бах, экран взрывается; и вы готовы. Вам не отделаться от этого факсимиле, потому что вы не желаете воспроизводить.
Вас удивит, как мало того, что становится по-настоящему аберрирующим; таких вещей очень мало. Но это именно те вещи, которые человек не желает имитировать. То есть проявлять сочувствие. Имитирование, сочувствие – одно и то же.
Теперь поднимите правую руку и держите ее вот здесь, рядом с телом... точнее, перед лицом; поднимите левую руку и поставьте ее напротив правой. Теперь эти две руки сочувствуют друг другу, если пальцы на обеих руках стоят прямо. Вы понимаете, что я имею в виду под сочувствием?
Теперь я одновременно сжимаю кулаки и снова их разжимаю. Это проявление сочувствия. Когда эти руки просто стоят ладонь к ладони, они проявляют сочувствие друг к другу в плане отсутствия бытийности и движения. И к тому же они обе живые; итак, они сочувствуют друг другу. И если вы будете заниматься этим очень долго, старые факсимиле порезов и так далее проявятся и начнут разряжаться с одной руки на другую.
Вам достаточно лишь держать так две руки. Вы недоумеваете, почему преклиру не сидится спокойно – ему постоянно нужно шевелить ногами. Ноги постоянно стремятся выражать сочувствие друг другу. Это два идентичных терминала, которые разряжаются друг на друга; но только у них не очень хорошо получается. У них не очень хорошо получается, поэтому они зависают. Но если бы человек просто лежал неподвижно и концентрировался на бытийности обеих ног, он бы... теоретически он мог бы устранить все факсимиле в обеих ногах. Это было бы очень интересно, потому что он накапливал эти факсимиле в ногах всего на протяжении семидесяти четырех триллионов лет. Конечно, дело кончилось бы тем, что у него не осталось бы ног, но ничего страшного.
Таким образом, ногам, чтобы приводить кого-то в движение, нужно не совпадать по фазе. Ноги имеют разный размер. Левая нога отличается от правой. Левая ступня слегка отличается от правой. У них есть различия, и продолжительность существования зависит от этих различий; если различий не будет, то ноги будут просто в состоянии полного сочувствия друг другу.
Вы заметите, что большинство людей хронически ничего не чувствуют кончиком носа. Если вы хотите, чтобы человек что-то почувствовал кончиком носа, то ему надо смокапить нос с правой стороны своего носа и еще один нос – с левой стороны, удерживать там эти два смокапленных носа в течение какого-то времени, и он начнет чувствовать кончиком носа. Всякие штуки типа обморожений и так далее начнут разряжаться с кончика носа. Так действует сочувствие.
Как применить это к жизненному континууму? Жизненный континуум. Как... Вам известно, что кто-то продолжает жизнь бабушки. Вы скажете, подходя теоретически и не углубляясь в этот вопрос... вы скажете: «Ну, мы попросим его смокапить этого человека». Между прочим, вот что мы делаем со всем этим; мы просим этого человека смокапить себя таким же мертвым и неподвижным, как бабушка, рядом с бабушкой. И представьте себе, внезапно у него начнет восстанавливаться память о бабушке. Разве это не интересно? Он, наконец, способен выражать сочувствие бабушке, а значит – способен от нее избавиться.
Все это было бы очень хорошо... все это было бы очень хорошо... Если бы мы просто могли работать с этим с помощью силы и восхищения, мы бы просто могли мокапить двойной терминал.
Это то, что известно под названием «Парные терминалы». Давайте назовем эту технику «Парные терминалы», ведь вы всегда ставите терминалы парами. Вы не делаете преклира одним терминалом и бабушку – другим, потому что они никогда не стояли друг перед другом. Когда он стоял перед бабушкой, он мокапил себя в качестве бабушки или мокапил бабушку в качестве себя. Понимаете, это могло быть и так, и так, но бабушка ни разу не стояла перед преклиром. Поймите это, тупицы эдакие, а не то я... (Смех.)
Для «Парных терминалов» необходима пара терминалов. Сочувствие лучше всего достигается с помощью точного воспроизведения. Точно воспроизводятся как эмоции, так и движения.
Вы обнаружите, что преклир не может стать таким же неподвижным, как мертвое тело, так что вам нужно смокапить мертвого преклира рядом с мертвым преклиром, и тогда он будет выражать сочувствие дедушке.
Откуда он знает, что он выражает сочувствие дедушке? Вы просто говорите:
«Назовите одно из этих тел дедушкой и проследите за тем, чтобы оно оставалось таким же, как вы». Преклир так и сделает, и заряд будет уходить по обеим линиям.
Нас не заботит, будет заряд уходить очень быстро или он будет просто сидеть там. Нас не заботит, нужно ли преклиру удерживать мокапы десять часов или две минуты. Мы просто делаем это до тех пор, пока не убедимся, что он избавился от всего этого.
Конечно, лучший способ проверить это – использовать Е-метр. Вы даете преклиру банки Е-метра, сажаете его перед собой и очень быстро обнаруживаете, начинает ли он бороться с этими терминалами и делает ли он то, что нужно, или нет.
Преклиры – ужасные лгунишки. Я ни на секунду им не верю. Преклир может лежать на кушетке и проходить самую невероятную серию самых замечательных инцидентов – и при этом абсолютно ничего не делать.
В одном из Центров был очень многообещающий молодой одитор; очень, очень многообещающий молодой одитор. Инструктор сказал, что он хорошо одитирует, все остальные сказали то же самое, все были очень довольны его одитингом, он выглядел умным и сообразительным, он выглядел очень профессиональным, у него были хорошие манеры; так что я дал ему одного преклира, потому что мы хотели принять его на работу в качестве одитора. Преклир позволял этому парню одитировать себя в течение пяти дней; через пять дней я увидел этого преклира, и в нем ничего не изменилось. Никаких изменений. Поразительно.
Так что я стал беседовать с этим преклиром и спросил:
Дурак, он тут же поделился со мной секретом... понимаете, прямо на своем уровне тона: 1,1.
О, этот парень очень гордится собой и говорит мне вполголоса:
И этот студент не получил работу в центре – черта с два.
Если человек, пройдя обучение по всем этим моментам, может сидеть перед преклиром и позволять ему лгать себе на протяжении пяти дней, ни разу не заметив, что преклир не изменяется ни на йоту, – хмм, этот человек не одитор. Ему лучше было бы пользоваться хрустальным шаром, поскольку он был не в настоящем времени. Другими словами, Е-метр – очень полезная штука.
Преклир говорит: «О, у меня огромная-преогромная... я просто... меня очень сильно аберрировало... мой... мой... мой... мой дедушка бил меня в сарае, и это меня очень сильно аберрировало». Он будет говорить и говорить; вы знаете, что он потратит на это два или три часа одитинга? Но вы только понаблюдайте за стрелкой Е-метра. Она просто зависает посередине. О, дедушка! Он так расстроен по поводу дедушки. А Е-метр показывает крошечное, едва заметное, ничего не значащее колебание. Преклир так расстроен по поводу своей матери, своего отца, своей жены, своего дедушки, своей собаки, своих денег; а стрелка Е-метра сидит на месте. Он может рассказывать вам до бесконечности о вещах, которые ничего для него не значат. Он боится, что вы обнаружите скрытое влияние. Ну, он и сам не знает, что это за скрытое влияние, но он уж точно не хочет, чтобы это узнали вы.
Таким образом, к чему все это сводится? У нас есть очень простая техника.
Вы мокапите преклира как преклира в таких положениях... вы мокапите бабушку как бабушку в таких положениях, которые характерны для смерти или чего угодно еще. Это может быть любой эмоцией. Эти два мокапа могут чувствовать одну и ту же эмоцию, но... они должны чувствовать одну и ту же эмоцию. Вам нужно сочувствие, чтобы инграмма разряжалась. А для получения сочувствия вам необходима идентичность. Вы пытаетесь не дать этому человеку попасть на уровень 0,0 по шкале тонов. На этом уровне действует уравнение А=А=А=А. Хорошо, нам определенно нужно стереть низкотонные инциденты. И прохождение таких низкотонных инцидентов с помощью «Парных терминалов» – это чистая техника, безо всяких выкрутасов. Есть более быстрые способы достигать тех же результатов, но вам нужно знать эту технику, поскольку это базовая техника, она работает – она работает как часы.
Вы ставите дедушку лицом к дедушке, и оба они плачут. О чем они плачут? «Они так плохо обращались с преклиром». Имеет ли это какое-то отношение к действительности? Да. Имеет ли это какое-то отношение к реальности? Нет. Дедушка никогда не обращался с преклиром плохо.
Однако преклир все это время как бы удерживал целый воз инграмм – он так думает. Это объяснение, приводимое преклиром; это первая стадия логики.
«Посмотрите, что они со мной сделали». Это логика. «Посмотрите, что они делают с нами. Посмотрите, какие ужасные вещи произойдут в будущем. Посмотрите, какие ужасные вещи произойдут в прошлом». Логика – способ все это обойти. Вот так и действует человеческий разум.
Итак, в процессе «Парные терминалы» плачущий дедушка стоит лицом к плачущему дедушке. Плачущая мама стоит лицом к плачущей маме. Плачущий папа стоит лицом к плачущему папе. Папа в апатии стоит лицом к папе в апатии – апатия вызвана чем угодно. Вы просто помещаете постулаты и эмоции в эти два терминала.
Нужно ли преклиру чувствовать эмоцию парных терминалов, чтобы удостовериться, что у них есть эта эмоция? He-а. Не нужно. Ему нужно оставаться безучастным наблюдателем.
Мы делаем так, чтобы парные мокапы стирали инциденты за счет воспроизведения этих инцидентов. Преклир повторяет вам каждую минуту: «Ко мне постоянно является большая лиловая змея; она переползает через верхнюю часть двери по ночам, когда я сплю. Мне не нравится эта змея».
Вы говорите: «Хорошо. Смокапьте дверь здесь и дверь там. Дверь справа и дверь слева, две двери одна перед другой». Помните: они должны стоять одна перед другой. Они либо стоят перед преклиром – и тогда разряд попадает в преклира, – либо они стоят друг перед другом. Ведь внимание – это поток.
Мы впервые имеем дело с потоком, когда имеем дело с вниманием; а внимание связано с направлением интереса. Так что мы заставляем змею ползти по двери справа точно так же, как змею по двери слева; обе они ползут вниз вот так вот, и обе они продолжают ползать по двери. Вы просто заставляете их ползти по двери раз за разом, раз за разом, и в конце концов преклир скажет: «К черту этих змей».
Или же вы могли бы заставить их... у преклира гораздо быстрее получилось бы... заставлять змей ползать по двери вправо и влево, двух змей. Преклира беспокоила только одна змея. Понимаете, если бы он все время беспокоился о двух змеях, вы попросили бы его мокапить этих двух змей перед другими двумя змеями. Воспроизведение. Воспроизведите то, что у него есть, чем бы это ни было.
Например, он беспокоится о том, что жена от него уйдет; ну что же, смокапьте его, беспокоящегося об уходе жены, перед ним же, беспокоящимся об уходе жены. И тогда он перестанет беспокоиться о том, что жена от него уйдет.
Хорошо. Понимаете, вы не стираете что-то, ставя это напротив самого преклира; вы стираете все эти штуки, ставя их напротив других таких же.
Ладно. У вас есть те две змеи, и вы могли бы видоизменить эту технику вот насколько: вы могли бы заставить двух змей вползти, переплести головы и сказать: «О, мы глубоко сожалеем, что мы расстроили Джо» – имя преклира.
И преклир скажет: «Вы знаете, это очень интересно, очень трогательно, очень приятно. Черт с этими змеями».
Его стремление быть «таким же как» означает, что он много раз бывал в горе для того, чтобы наказать людей – ведь он знал, что они не могли быть в горе. Как ему поместить их в горе?
Образ действий бытийности – прежде всего, быть подобной чему-то, а потом изменить это «что-то». Так что когда человек притворяется ужасно плохим, другим людям, которые хотят быть подобными ему, нужно быть плохими. Когда он был достаточно сильным... в ранней части трака, когда он был достаточно сильным, и достаточно злым, и достаточно большим, – он мог, просто притворяясь больным, делать людей больными, понимаете?
Вы когда-нибудь замечали, как кто-то как бы давится... унгх – и другие люди тоже как бы начинают унгх? Вы когда-нибудь замечали это? Так вот, если вы никогда этого не замечали, попробуйте как-нибудь сесть и начать лениво почесываться. И вы очень быстро обнаружите, какая это чудовищная подлость – сделать кого-то подобным вам. У всех людей уже есть постулат о том, что они должны быть подобны вам, – так что если вы будете неописуемо ужасным, они тоже будут неописуемо ужасными. Вот так это и делается на низком уровне.
В действительности, вот как это делается, если вы очень хотите сделать кого-то таким или эдаким... просто будьте этим человеком, а потом будьте таким, каким вы хотите его сделать. Понимаете, вот так просто. Слишком просто. Нужно лишь быть тем человеком. Вам не нужно даже перемещаться в пространство или что-то в этом роде, вы лишь... Между прочим, «быть каким-то человеком» – это еще одна техника.
Я расскажу вам об этой технике, потому что она вам пригодится. Вы не обязаны использовать эту технику, – точно так же, как вы не обязаны работать с одними лишь «Парными терминалами» до скончания века. Есть быстрый способ проходить «Парных терминалов», но это та же самая техника. Просто вы добавляете кое-что к терминалам... Все дело в коммуникационных линиях. Так вот, эта техника – не «Парные терминалы», а «Обмен терминалами»... вы переставляете терминалы местами.
Итак, вот что случилось с жизненным континуумом: преклир превратился в своего дедушку, понимаете? У него был целый набор факсимиле дедушки, эти факсимиле обрушились на него, и теперь он – дедушка. Терминалы обрушились. Знаете ли вы, что вы можете развернуть этот набор факсимиле в обратном направлении? Вы заставляете преклира смокапить себя, свое тело, в качестве дедушки. Теперь он оказывается на другом конце линии.
Все, что вы сделали, это взяли обрушившиеся терминалы и – пток! – поменяли их местами. Теперь дедушка сидит и слушает его увещевания или что-то в этом роде; дедушка слушает его речь. Преклир находится в бытийности дедушки и знает, что он является дедушкой, у него есть все сопутствующие мокапы, и он смотрит на мокап себя самого, говорящего или сидящего неподвижно.
И у него будут возникать жутко любопытные идеи. Он скажет вам:
В этой вселенной, где всем необходимо считать, что во всем на свете есть что-то плохое, – будет очень странно, если кто-то будет относиться хоть к чему-то одобрительно.
Преклир глубоко потрясен, обнаружив, что дедушка не одобрял его всегда и во всем. Так вот, он в мокапе дедушки и он... он начнет подробно рассказывать вам обо всем, что дедушка... глупости, а-а. Не.
На другом конце коммуникационной линии находится его тогдашнее представление о дедушке; ведь созданный им мокап – это не сам дедушка, это то, во что он «одел» дедушку, это то, что он называл дедушкой, чтобы иметь терминал, где был дедушка.
Вы видите разницу? Так вот, если вы поняли, о чем я говорил, «Обмен терминалами» действует примерно так. Возьмем первоначальное усилие; два терминала стоят друг перед другом. Терминал А как бы берет мастерок... и на штукатурке стоит ярлык: «Энергия терминала А». Вот что он использует, понимаете? И он замазывает этим материалом то, другое факсимиле. Он покрывает его толстым слоем штукатурки.
Теперь он говорит: «Мне нужна коммуникационная линия к этому объекту, чтобы иметь хоть какие-то ощущения». Так что он подвешивает все свои коммуникационные линии, энергию А... опять-таки энергию терминала А... он подвешивает все свои коммуникационные линии между штукатуркой – не терминалом Б, а штукатуркой, которой он покрыл терминал Б, – и собой. А потом с терминалом Б что-то происходит – бабах! Терминал А не хотел иметь дело с самим терминалом Б, так что он обрушивает все эти линии, из них выкачивается все восхищение, он не хочет иметь с ними ничего общего; и теперь у него есть штукатурка... не сам терминал Б... штукатурка, которой он покрыл терминал Б.
Через какое-то время мы просим его пройти это с помощью «Обмена терминалами», и просто... Вы понимаете, это не самая лучшая техника, но при работе с жизненным континуумом вы иногда будете сталкиваться с этим явлением. Вам нужно знать, что это такое. Вы просто меняете терминалы местами. Для этого вы говорите:
«Теперь смокапьте себя как терминал Б». Видите, это просто, не так ли? «Смокапьте себя как терминал Б».
Он будет говорить вам: «Дедушка думал о том и думал о сем». Нет. То, что поступило к нему по коммуникационной линии, – это то, что, по его мнению, дедушка думал, когда он разговаривал с дедушкой. Понимаете, все равно это принадлежит преклиру.
Так что не позволяйте преклирам сквирельничать – думать, будто они придумали новый метод чтения мыслей. Это неправда. Ну ладно.
Итак, здесь у нас есть... здесь у нас есть очень действенные процессы. Вы можете заставить человека делать почти что угодно. Ну хорошо, если потеря... потеря терминала является чем-то серьезным... Между прочим, это и есть самый серьезный инцидент, – потеря терминала; ведь после этого терминала не существует. Это худшее, что может случиться с терминалом. Он просто прекращает существовать. Если только вы не были на него жутко злы и не желали, чтобы он прекратил существовать, – а в этом случае вам крепко достанется. Если вы безумно злы на него, то он мигом притянется к вам по обрушенной линии.
Если вы хотите быть каким-то человеком, злитесь на него подольше. В конце концов у вас не останется никакого восхищения, чтобы стереть этого человека.
Итак, два терминала, два равных терминала находятся друг перед другом в течение долгого времени; между ними возникнет поток. Они думают, что между ними должен быть поток. Он необязательно должен быть, но они думают, что поток там есть, понимаете? И лучше всего, если этим потоком будет восхищение – хорошее или плохое.
Мы внезапно теряем один из терминалов. Терминала нет. Оставшийся терминал обрушит линии, которые шли к утраченному терминалу, и станет закупоренным. Он знает, что он должен быть закупоренным, потому что он не видит другой терминал. А тот терминал, конечно же, единственный источник его энергии, не так ли? Ему нужен второй терминал, чтобы генерировать энергию. Это совершенно естественно. Ему необходим второй терминал, не так ли? Да, это очевидно. Он никак не мог смокапить тот терминал; это невозможно. Он никогда так не делает. Так что у него не будет никакой энергии без второго терминала. И вы обнаружите, что люди, которые потеряли терминал, очень печальны, и у них нет энергии.
Как нам вернуть тот терминал? Что же, мы просто продолжаем мокапить его. В конце концов мы заново создадим его и выбросим его прочь. Я имею в виду, мы просто это делаем. Мы просто скажем: «Мы разыщем несколько таких терминалов» – и так далее. Но это потребует от преклира некоторого количества восхищения, потому что восхищение выкачано из всех линий, они ждут восхищения. Мы можем это сделать по принципу «трех уровней» – так мы его называем. Мне придется рассказать вам о нем в другой раз. Три уровня – это очень важно. Три уровня – это способ получать восхищение и сочувствие автоматически, так чтобы нам не нужно было работать в поте лица, создавая частицы. Ну ладно.
Итак, что это за состояние утраченного терминала? Его нет, его нет, но мы продолжаем о нем думать. О-о, должно быть, с потерей связано какое-то скрытое влияние. Почему мы продолжаем думать об этом терминале, когда его нет; мы больше его не видим, но мы чувствуем себя плохо из-за его отсутствия?
«Вы знаете, вероятно, у меня телепатический раппорт с этим терминалом, и если я пойду и найду спиритуалиста, он вызовет терминал из потустороннего мира; ведь, очевидно, что-то, связанное с этим терминалом, устанавливает со мной контакт в настоящем времени. Черт его побери!» Ну, люди не говорят: «Черт его побери»; они приукрашивают это явление, они говорят: «О боже мой» – или предаются прекрасной печали.
Как бы то ни было, это полная ерунда. Скрытое влияние примерно так же скрыто... так же скрыто, как глазурь на белом торте. Это факсимиле, созданное самим человеком, и, конечно же, когда он больше не видит терминал, когда все линии обрушились и терминал так близко от него, что он его не видит, – он не устранит этот терминал, пока не смокапит два терминала и не сделает возможной разрядку на этой линии. Конечно, у него будет скрытое влияние. Вот это и есть скрытое влияние: деятельность инграммы, или факсимиле, или мыслительный процесс. А также автоматизм. Данные из прошлого используются, чтобы разрешать проблемы в настоящем времени и в будущем. Это то, что известно как «опыт», – ужасно желательная штука. Человеку необходимо иметь черт-те сколько опыта, если он не может быть различными вещами. Боже, вам придется трудно, если вы не можете быть всем тем, что вы видите. Что угодно может причинить вам боль. В таком случае вам необходимо иметь опыт, а это означает, что вы возвращаетесь в прошлое: и представьте себе, если вы вернетесь достаточно далеко в прошлое, вы сойдете с ума. Интересно, не так ли? Ладно.
В таком случае, как мы устраняем эти коммуникационные заторы? Мы просто используем «Парные терминалы». Не трудитесь обмениваться линиями, потому что для этого требуется восхищение. Как я уже говорил, если вы будете восхищаться на всю катушку, все старые линии начнут раскупориваться, и вы обнаружите... Преклир будет говорить: «Что я здесь делаю? У меня только что было чувство, что мне нужно проявить потрясающую храбрость. И что я сейчас делаю? Это очень странно, но вот я стою с кремневым ружьем в руках».
Вы говорите:
Вы понимаете? Другими словами, мы просто стираем все больше и больше материала из банка, раскупориваем все больше и больше линий. Чем больше восхищения мы вливаем в инграммный банк – буль, буль, буль, – тем больше линий раскупориваются и тем больше открывается все новых и новых данных.
И конечно же, все это доходит до того, что все эти вещи как бы оживляются и говорят: «Подумать только! Тут откуда-то поступает восхищение». И они – слерп, и этот парень чувствует себя каким-то сухим, выдохшимся, переутомившимся, запутавшимся, он не знает, что с ним происходит, и все это как-то печально.
Почему он чувствует печаль? Он сейчас драматизирует ранний инцидент на траке, известный как «Накрывание»: когда два терминала не давали друг другу восхищение по доброй воле, один из них просто брал другого в тиски, делал «ням» и получал восхищение; ведь восхищение было частицей. Вы понимаете? Итак, вы заводите преклира прямо в «Накрывание».
Теперь давайте взглянем еще раз; мы обнаружим, что захват чьих-то мокапов, поедание тел, просто поедание, – что все это такое? Это способы получить восхищение.
Между прочим, когда животное поедают, оно испытывает ужасное чувство: оно по-настоящему восхищается тем, кто его поедает. Это восхищение.
Человеку надоело поедание других и поедание его самого, так что он смокапил нечто под названием секс; это символ поедания. И вы можете по-настоящему проходить это. Вы начинаете проходить поедание – и обнаружите, что проходите секс. Вы проходите секс – и обнаружите, что проходите смерть. Вы проходите смерть и внезапно – представьте себе – обнаружите, что проходите захват людьми чужих мокапов. И вы задумаетесь, в каком это направлении, черт побери, вы движетесь, потому что все эти штуки, похоже, равны друг другу.
Ну, они просто... это просто спектр восхищения. Вы начинаете вливать восхищение в банк – и вы получаете все инциденты, связанные с восхищением, а это, конечно, все инциденты в банке.
[Запись лекции обрывается на этом месте.]