Спасибо. Спасибо большое.
Я полагаю, вы хотите узнать немного больше о прохождении инграмм. Вот там в центре, я слышу, у кого-то зубы громко застучали.
Весьма примечательно, что мы разобрались в столь многом... мы разобрались в столь многих моментах, касающихся жизни. Многие люди... многие люди полагают, что Саентология... что она меняется и трансформируется. Нет, она не меняется и не трансформируется, она растет.
Те вещи, которые, как было установлено, являются фактами – Аксиомы и тому подобные вещи, – практически не изменились. Очень, очень немногое из этого изменилось. По сути, у нас есть практически все, что у нас было и раньше – за весь период нашего развития.
Но вот одно затруднение, с которым мы сталкиваемся: как нам добиться, чтобы человек начал изучение этого предмета с чего-то, что ему понятно, и продолжил двигаться дальше? Это интересно, не так ли? Как вам найти кого-то на определенном уровне реальности и расширить его уровень реальности? Каков его уровень реальности?
Когда одитор составляет представление о кейсе... когда одитор составляет представление о кейсе – это один из самых поразительных видов деятельности, которыми кто-либо когда-либо занимался. Мы когда-то называли это «обнозисом»; мы можем по-прежнему называть это «обнозисом». А если кто-то терпит неудачу в наблюдении, он терпит неудачу в работе с кейсами и терпит неудачу в жизни.
Ко мне не раз приходили преклиры... у него, скажем, больная нога, но он жалуется на головную боль. И после того как я довольно долго проводил такому преклиру процессинг, у него возникало огромное озарение: у него больная нога! Вы как одитор или вы как саентолог вполне можете... Вы как человек, интересующийся данной областью знания, вполне можете взглянуть на общество и понять, что с ним не так.
Но совсем другое дело – когда само общество обнаруживает, что оно находится на том уровне, на котором оно находится. Да, вы знаете, что с ним не так. Ваш обнозис и ваше представление о кейсе... оценка того, что с ним не так... они весьма близки к истине. Но с этим тесно связан один момент... тесно связан один момент: что осознает сам преклир? Что осознает общество? И этот фактор так же важен, как и ваша оценка.
Ведь независимо от того, что осознаете вы и какое вы составляете представление, другой человек тоже должен что-то осознать. Так? У этого вопроса есть две стороны.
Итак, волей-неволей, когда вы составляете представление о кейсе общества, в него должно входить и представление о том, что люди считают реальностью.Другими словами, обнозис. Это означает, что мы смотрим на кого-либо и знаем, что с ним так и что с ним не так. Но существует и следующий шаг, который мы называем «составление представления о кейсе»; другими словами, у нас есть намерение сделать что-то с этим человеком – не просто обнозис... мы хотим продвинуться на один шаг дальше. И это означает, что мы стремимся выяснить, каковы его воззрения, чтобы он мог получить какую-то реальность и как-то соприкоснуться с этой областью знаний.
Нет ничего более ужасного, чем человек, который не знает того факта, что он чего-то не знает. Это самое дикое зрелище, какое вы когда-либо наблюдали.
Иногда вы видите, как кто-то возится с каким-то механизмом; знаете, он вертит его в руках и тому подобное. И он оборачивается и небрежно говорит вам, что он специалист по таким механизмам. При этом он его еще даже не включил, понимаете? Он даже не знает, где находится выключатель; но он уже знает все об этом механизме. Ему не нужны никакие объяснения. Он не знает того, что он чего-то не знает, и это самая дикая вещь, с которой вам когда-либо доводилось сталкиваться.
Так вот, современная психология шла... современная психология – это название к ней больше не относится примерно с 1910 года. Не знаю, почему я его использую. Давайте говорить более точно. Психология девятнадцатого века так и не обнаружила, что она чего-то не знает, и пошла окольным путем, а потом стала «знать» всевозможные вещи, которые не имели никакого отношения к делу.
Например, психологи дают названия различным частям разума и говорят:
«Разум – это мозг». Итак, придумывание названий для частей мозга является неотъемлемой частью «психо» – души? И какое же отношение «психо» имеет к мозгу? Ну, иногда они соединяются. Но как вам нравится такое прочное соединение «психо» с мозгом, что «психо» начинает думать, будто она и есть мозг? О боже! Какая стена?
Так вот, этот человек не знает, что он чего-то не знает. Он полагает, будто он знает! И вы могли бы мягко обращаться с ним, используя молотки, кувалды, газонокосилки. А он просто будет самодовольно сидеть на месте.
Он не знает даже того, что область знаний, посвященная разуму, должна быть в состоянии управлять разумом и, безусловно, изменять разум, и только в этом случае она будет действенной. Если у такой области знаний нет цели и если она не может изменить чей-то разум, если она не меняет жизнь к лучшему или хотя бы к худшему, то, определенно, ее нельзя назвать областью знаний, посвященной разуму. Она бесполезна.
И это просто замечательно – столкнуться с кем-нибудь из этих людей и попытаться заставить его посмотреть на разум, осознать или подумать что-то о разуме, сделать что угодно с разумом.
Он говорит: «Ха, это очевидно, – крысы! Ха-ха. Крысы, ха-ха, крысы». А вы говорите:
А вы говорите... вы говорите:
Крысы. Крысы. Пшшш!
Ну а как насчет всего общества, которое убедили принять эту философию? Как насчет всего общества? Боже! Боже! Кажется, нам предстоит серьезная работа; она раздавит нас в лепешку. Просто раздавит нас в лепешку.
Сейчас этому предмету обучают даже в средних школах США. Ребенок приходит в школу, а ему говорят: «Сейчас у тебя будет урок психологии». Дети заходят в класс и садятся за парты. Учитель говорит: «Ну, первое, что вам надо усвоить, – это то, что с этим ничего невозможно сделать и мы никогда ничего не добьемся. Но если вы выучите наизусть названия всех частей мозга и если вы выучите все имена и адреса в учебнике, то вы получите удовлетворительную оценку, в особенности если вы усвоите, что с этим ничего невозможно сделать. Ведь разум невозможно изменить!» И таков общий знаменатель психологии девятнадцатого века: разум не просто невозможно изменить, он никогда не изменяется ни при каких обстоятельствах.
Так вот, перед вами – самый настоящий психоз. Это психоз, а не просто невроз!
Они несут полную тарабарщину.
В один прекрасный день я позову парочку саентологов и прицеплю им значки спецагентов. Я попрошу их взять всех выпускников по специальности «психология» в каком-нибудь учебном заведении и провести им тесты того же типа, которые им проводили, когда они были первокурсниками. И я сравню эти два графика, а потом возьму профессора кафедры психологии и как следует ткну его носом в эти графики. Ведь они будут внизу, далеко внизу!
Так вот, если люди не могут изменяться, то почему они деградируют? Как вам это нравится? Это тоже изменение.
Я знаю одного одитора, который как-то увидел график... знаете, такой ложно-высокий график... когда преклир отвечал на вопросы, у него просто действовала социальная ответная реакция, и этот график оказался высоко вверху. Однако преклир был не в себе, у него... он абсолютно не мог функционировать... он тянулся к носу, знаете, а дотрагивался до правой руки. А его график был вот здесь, на самом верху.
Одитор не знал такой фокус: график на самом деле движется по кругу, когда он ложно-высокий... после небольшого количества одитинга он падает на дно... именно так... а потом поднимается вверх и остается там.
И этот одитор одитировал преклира в течение недели; когда они начинали одитинг, у преклира был красивый, высокий график, и одитор подумал: «Какой высокотонный преклир!» – ведь преклир так говорил. Тон 8!
А после недели одитинга преклир снова прошел тест, и его новый график лежал на самом дне как дохлая змея. Одитор взглянул на этот график, и у него возникла очень, очень продолжительная задержка общения. И наконец он произнес: «По крайней мере я произвел какие-то изменения в этом преклире».
Да, даже это является изменением.
Так что когда кто-то говорит: «Разум никогда не меняется», он утверждает тем самым, что человек одинаково хорошо водит машину до того, как выпьет бутылку водки, и после этого. Ну что же, на городской свалке полным-полно обломков автомобилей, которые доказывают, что бутылка водки может изменить способность человека водить машину. Это правда. Итак, есть кое-что, способное изменить человека.
И я боюсь, вам придется демонстрировать это на таких вот элементарных примерах, чтобы избавиться от глупостей, которые навязывает этому обществу деградировавшая психология прошлого века. Люди не только могут меняться, они действительно меняются.
Так вот, когда вы проводите демонстрацию такого рода, вы обесцениваете какую-то область знания, и поэтому ваш собеседник не очень готов принять полученные результаты. Что же вам сделать, чтобы убедить кого-то согласиться с реальностью какого-то состояния и с тем, что это состояние можно улучшить?
Все это относится к категории наведения порядка... наведения порядка. Вы задаете этому человеку вопрос... Он говорит вам: «Что это за штука, Саентология, с которой ты связался?» Знаете, приятный, вежливый собеседник.
Зачем давать ему определение? Зачем ему что-то говорить? Нет, вы могли бы сделать две вещи. Если вы владеете саентологической техникой прохождения инграмм...
На самом деле, здесь есть, можно сказать, определенная процедура, с которой мы знакомим студентов ППК ближе к концу курса. Как продемонстрировать Саентологию группе людей? Вы берете одного человека, который выглядит так, как будто он может легко проходить инциденты, и проходите с ним инграмму – в достаточной степени, чтобы она не зависла. Это занимает у вас час. А дальше…
Следующий парень, который встает и заявляет: «Этого не может быть» и стремится раскритиковать все в пух и прах, – конечно, это тот парень, с которым вы проходите следующую инграмму в течение следующего часа. Вы просто проходите что-то простенькое... этот парень – законодатель мнения группы, он очень критичен, а вы проходите с ним что-нибудь. Проходите с ним какую-нибудь хорошую, серьезную инграмму. А потом просто оставляете группу думать об этом, собираете свой Е-метр и уходите прочь. Такая демонстрация доносит определенную реальность.
Оба этих человека всегда были... один был милым, добрым, приятным, а второй был ожесточенным, яростным, критичным; но ни один из них никогда раньше не кричал так громко! Вы им немного помогли, они получили немного бо́льшую реальность относительно трака времени, и вы, конечно, вложили им в карман свою визитку, чтобы они вернулись к вам и сгладили эту инграмму.
Эта группа... эта группа подверглась воздействию. Так вот, воздействие – это технический фактор. Раньше мы использовали в этих целях щелчок пальцами. (Щелчок.) Раньше мы говорили: «Когда я щелкну пальцами, у вас в уме возникнет возраст» (Щелчок.). Знаете, щелчки пальцами.
Так вот, щелчки пальцами снова используются на всю катушку. (Щелчок.) Но на самом деле щелчок пальцами представляет собой воздействие. Он направляет внимание человека на что-то. Он является небольшим импульсом. (Щелчок.) Вы поняли? (Щелчок.) Небольшой импульс, и он создает воздействие.
Так вот, общество может подвергнуться небольшому воздействию – что и делается в этой групповой демонстрации. Вы понимаете? Это воздействие. Группа услышала, как человек начал испытывать очень неестественные ощущения и внезапно стал говорить: «Ну, э... вот я сижу под ножом гильотины. И он начинает опускаться... Нет, вот он остановился. Ха-ха!»
А все остальные люди в группе говорят: «Это гипноз».
Ну а одитор дает команду: «Соматическая лента продвинется на десять секунд вперед».
Преклир издает звуки: «Уяяяяу» – р-раз! Тишина.
А люди из аудитории говорят: «Не понимаю, что мы перед собой видим».
Вы проходите немного дальше по этому инциденту, и вот преклира везут в телеге и тому подобное, а потом он возвращается к оверту, в котором он устроил резню крестьянам, и потом он снова переходит к гильотине и так далее. И этот инцидент становится все более, и более, и более реальным, преклир все больше и больше входит в инцидент, в нем все больше и больше силы, а потом в нем остается все меньше и меньше силы, и преклир испытывает очень странные судороги, и аудитория не знает, что с ним произойдет. Однако это и есть воздействие – они очень внимательно следят за происходящим. Вы оказали на них воздействие.
Очень часто какой-нибудь известный одитор полностью упускает из виду этот момент, поскольку его присутствие и репутация сами по себе являются воздействием. Вы понимаете? Мы раньше называли это также «авторитет одитора», однако на самом деле лучше использовать слово «воздействие». Вот почему я не прохожу ни с кем инграммы на сцене: я не хочу оказывать на вас воздействие. Мне нет необходимости это делать.
Вот перед вами человек, который полон сомнений. Ну, на него, должно быть, оказали какое-то воздействие, которое и сделало его таким сомневающимся! Для него все нереально, он чувствует необходимость протестовать против всего на свете, так что он, должно быть, сидит прямо в центре банка и инграмма полностью готова для прохождения – бац!
Итак, это один способ впервые познакомить кого-нибудь с Саентологией. Но как насчет гораздо более мягкого подхода, который позволил бы человеку получить некоторую собственную реальность о Саентологии?
Если мы проходим инграмму, мы наводим какой-то порядок в банке. Но как насчет того, чтобы просто навести порядок в какой-то области жизни преклира? Как насчет того, чтобы просто поговорить с ним об этом?
О, он знает, что не так. Он точно знает все, что идет не так во всей его жизни. Он знает это четко, точно, определенно. Он знает, что всему виной тот факт, что мать била его каждый день. Вот что с ним не так, вот в чем вся проблема, и он ничего не может с этим поделать. Так что он начинает говорить: «Что это за штука – Саентология, которой ты интересуешься?»
А вы спрашиваете в ответ: «Как ты думаешь, ты смог бы привести в больший порядок свою жизнь?» Это воздействие.
Я подскажу вам кое-что. Каждый раз, когда вы пытаетесь навести порядок... или наводите порядок (это более точная формулировка) в каком-то замешательстве, какая-то часть замешательства выходит на поверхность.
Вы думаете... вам кажется, что люди возражают против ваших действий потому, что вы пытаетесь привести их в больший порядок. Это неверно; на самом деле вы просто наблюдаете, как у них выходит замешательство. Просто помните это правило, и оно быстро объяснит для вас множество различных проявлений.
Вы пытаетесь привести что-то в больший порядок, а все вокруг возражают против этого. На самом деле они возражают вовсе не против этого. Это просто выходит на поверхность какая-то часть замешательства.
Вы пытаетесь навести порядок, и какое-то замешательство выходит на поверхность. Все, что вам нужно делать, – это игнорировать замешательство и продолжать наводить порядок. И таков секрет контроля... такова причина, по которой вам необходимо контролировать преклира. Вам необязательно подавлять беспорядок или замешательство, не давая им выходить; вам обязательно нужно удерживать преклира на месте достаточно долго, чтобы навести больше порядка.
Изредка случается так: вы пытаетесь проводить кому-то процессинг или обучать кого-то, а он встает и уходит. Вам кажется, что вы не можете удержать его на месте. Или вы делаете такую глупость: начинаете урезонивать его. Или вы объясняете ему, почему вы сделали то, что вы только что сделали. В каком бы направлении вы ни пошли, вам крышка, и есть только одно направление, в котором можно идти. Вы должны навести в кейсе чуть-чуть больший порядок. Вот и все. И побуждение уйти, как правило, берет начало в прошлой экстериоризации в момент смерти. Итак, у человека возникает побуждение уйти. Когда вы наводите еще немного больше порядка, побуждение уйти исчезает. Если вы просто попросите человека сделать еще какое-то одно упорядоченное действие, нередко он вернется и сядет на место.
«Прежде чем уходить, пожалуйста, поставьте банки Е-метра на каминную полку». Преклир подойдет к каминной полке. И вы говорите: «А теперь сядьте в кресло». Во многих случаях он так и сделает. Вы понимаете, что это за фокус? Вы понимаете, что это за фокус?
Дело не в резонных доводах и не в чем-то еще. Все, что нужно, – если у вашего преклира выходит замешательство, из-за того что вы попытались навести порядок... и какое-то замешательство неизбежно будет выходить, когда вы попытаетесь навести порядок где угодно... все, что вам нужно делать, это навести чуть-чуть больше порядка, чтобы все оставшееся замешательство ушло. А если вы не будете делать этого, то вы все время будете оставлять замешательство устраненным наполовину.
Так вот, у нас предоставляется несколько курсов. Любой одитор, сертификаты которого были заверены, может предоставлять курс «Саентолог-стажер Хаббарда». В академиях предоставляются курсы НСА/НРА, а также HCS. И между прочим, современный курс HCS – в точности двадцатый ППК. Тот ППК был высшим достижением формального одитинга. Если вы пройдете курс HCS, то вы получите весь двадцатый ППК за минусом инструкторов ППК; но у вас тоже будут хорошие инструкторы – люди, которые сами были на 20-м ППК.
И мы обнаружили... у нас есть множество курсов, и множество людей прошли эти курсы. Поверьте мне: вам нужно быть хорошим одитором, и эти навыки ничто не заменит. Люди думают, что, возможно, они узнали пару теорий – и дело в шляпе. Нет, ничто не заменит одиторских навыков.
И мы обнаружили, что обучение является хорошим только тогда, когда в ходе обучения используется почти абсолютный 8-К – бах!
В течение первой недели любого ППК инструкторы ППК кажутся всем новым студентам самыми ужасными чудовищами, которых они когда-либо видели или слышали. Это невероятные люди. Они выдвигают такие непомерные требования, они настолько нерассудительны... они наотрез отказываются дудеть в одну дудку со студентом.
Студент заявляет: «Я ухожу». Инструктор отвечает: «Хорошо. Спасибо. Сядьте!» И мы обнаруживаем, что чем больше используется именно такой подход –
понимаете, не злобствование, а просто 8-К на всю катушку, – тем более умелых одиторов мы выпускаем.
Следовательно, по мере того как вы поднимаетесь на более высокие уровни обучения, процесс обучения становится труднее. Это не означает, что кто-то относится к вам злобно; это означает, что процесс обучения становится ужасно точным. Замешательство разлетается во все стороны. Мы считаем, что если студент ППК не пытается сбежать хотя бы один раз на протяжении курса, с этим студентом что-то не так. Он не может ходить или что-то в этом роде. Именно так.
Но инструкторы просто применяют жесткий 8-К во время обучения, и все замешательство, связанное с обучением, улетучивается – пшшш! Поразительно, не так ли?
Итак, когда кто-то хочет узнать что-то о Саентологии, он на самом деле ищет порядок. Он ищет порядок.
Вы могли бы использовать такой подход. Вы говорите этому человеку:
«Саентология – это наука о том, как знать; она помогает людям, мы помогаем многим людям, и надежда есть. И она отличается от современной психологии тем, что она по-настоящему что-то делает, и...» Вы называете ему вполне упорядоченные данные, однако, понимаете, это просто длинный поток слов.
И он отвечает: «Ну, я понял, что это такое. Это то же самое, что Христианская наука, не так ли? Да-да, именно так» – и все в таком духе.
И эта беседа продолжается – ля-ля-ля, ля-ля-ля. Понимаете? Где здесь порядок?
А?
И вы обнаружите, что нить вашего разговора начнет все больше, и больше, и больше запутываться, пока он наконец не скажет: «Почему же вы мне сразу не сказали, что вы психиатр и проводите людям электрошоки?» Понимаете, он настолько вот далеко отклонился в сторону.
Таким образом, наведение порядка в общении, когда вы рассказываете людям о Саентологии, является первым требованием. Это первое требование: наведите порядок в общении.
Если вы поймете и будете применять этот принцип, вы на самом деле очень сильно поможете человеку, потому что вы не дадите продолжать существовать его замешательству, его апатии, его отношению к разуму, собственной жизни и вселенной по принципу «ничего не могу с этим поделать». Вы не дадите замешательству продолжать существовать! Вы просто скажете: «Фюить!» Тут замешательству и конец.
Избавиться от этого замешательства – ваш святой долг. Избавьтесь от какой-то его части! Избавьтесь от него тотчас же. Это просто поразительно.
Я начал применять такой подход довольно давно, и я не осознавал, что он имел какое-то отношение к эффективности нашей работы. Если кто-то задавал мне вопрос, я говорил: «Вы хотите узнать что-то о Саентологии? Если вы хотите узнать что-то о Саентологии, вам придется прочитать книгу, и я не ожидаю, что вы мне будете что-то говорить». «Конечно, я хотел бы узнать что-то об этом». И все в таком роде.
Если я намереваюсь обучить его чему-то в Саентологии, я говорю: «Сядь сюда! Тц! Итак, как ты думаешь, что ты мог бы сделать, чтобы улучшить свою жизнь?» Ррррр. Как вы думаете, что произойдет примерно в этот момент? Вы ввели его в сессию!
Вот каковы требования... вот кое-что новое для вас, новые данные. Требования для того, чтобы преклир был в сессии, таковы: желание разговаривать или общаться с одитором и интерес к собственному кейсу. Таковы два требования для того, чтобы преклир был в сессии. Когда мы говорим, что преклир «в сессии», это означает, что он имеет желание разговаривать с одитором и интересуется собственным кейсом.
Следовательно, одиторы выводят преклиров из сессии, когда отвлекают интерес преклира от его кейса – собственного кейса преклира... и направляют этот интерес на одитора; это происходит из-за того, что одиторы создают разрывы АРО, роняют Е-метр, роняют пепельницу, вертят ее в руках, поправляют ее пятнадцать-двадцать раз, задают кучу сложных вопросов, непонятных преклиру... Вы поняли идею? Все это выводит преклира из сессии. Почему? Потому что это отвлекает его внимание от его кейса, и он выходит из сессии.
Так вот, преклир в прошлом совершил что-то очень нехорошее. Допустим, когда-то он совершил преступление или что-то в этом роде. И ему кажется, что он не может рассказать об этом одитору. Ну, я подскажу вам кое-что: если он не может рассказать об этом одитору, он не сможет обсуждать эту тему до скончания века. Одитор – это тот единственный человек, с которым можно обсуждать эту тему. Вы наверняка не осмелились бы обсуждать это с психиатром. И, вероятно, с христианским священником. Вам бы прочитали нотацию или сделали электрошок, одно из двух.
Но вы могли бы обсудить это с одитором. Ну хорошо.
Однако такой индивидуум не может говорить с одитором. А если он не может говорить с одитором, то он не в сессии.
Далее, сам одитор мог бы не дать ему говорить: каждый раз, когда преклир открывает рот, чтобы ответить на команду, одитор обрывает его и не дает ответить на команду. Это не позволило бы преклиру разговаривать с одитором, не так ли? И если бы это не позволило преклиру разговаривать с одитором, преклир бы вышел из сессии.
Итак, если вы знаете эти вещи... они ужасно просты, но если вы их знаете, вы сможете очень легко удерживать преклира в сессии. Ему просто нужно иметь интерес к своему кейсу... другими словами, его внимание должно быть на своем кейсе, а не на комнате, не на мотоцикле, заводящемся на улице, и не на выпуске новостей, передаваемом по радио в соседней квартире; и он должен иметь желание и способность общаться с одитором. Если у него нет голоса и тому подобное, по крайней мере он должен писать или что-то в этом роде.
Так вот, это общение и это внимание или интерес к собственному кейсу и являются первым шагом к донесению Саентологии до других людей.
Допустим, у человека есть мощный заученный образец поведения, который не имеет никакого отношения к тому, чтобы добиваться результата, но который имеет отношение ко всякой всячине, а также к подходу «С этим ничего невозможно сделать, но об этом можно все выучить и... как бы то ни было...» Тут присутствует вся эта сфера.
Так вот, совершенно необходимо, чтобы у этого индивидуума возникло какое-то озарение относительно какой-то части того, о чем вы говорите: он должен осознать, что это что-то, что можно сделать, что до этой области можно добраться. Он должен быть способен общаться по крайней мере с этой областью... по крайней мере. Вы понимаете, что здесь должно случиться?
Он должен быть в состоянии общаться с чем-то в своей собственной жизни и устранить из этого какое-то небольшое замешательство. Ведь если вы не устраните у него какое-нибудь замешательство, он никогда вас не услышит; этим и объясняются те трудности, которые возникают у вас, когда вы пытаетесь рассказать людям о Саентологии. Они вас даже не слышат!
Вы говорите: «Вы можете что-то с этим сделать». Пшшшш! Вот оно, замешательство! Тотчас же! Вы понимаете? Преклир не находится в сессии; он может очень взбудоражиться или сильно расстроиться или впасть в полную апатию или что-то в этом роде. У него что-то включается.
Вы говорите: «Это наука о том, как знать. Вы можете знать что-то о себе. Вы можете справляться с различными трудностями и ситуациями в жизни, просто зная Саентологию». И этот человек реагирует так: бжжжуууууу. Вуууууу. И замешательство сразу же начинает распространяться по всем направлениям.
И оно проявляется таким образом: «О, да, вы имеете в виду Христианскую науку... ага, это хорошая штука. Вы психиатр, не так ли? И... Мой брат как-то поехал в Южную Каролину кататься на лодке, и когда он отошел от берега, мы там плавали... А вы верите в сигнальные ракеты?» Обычно вы слышите в ответ что-то подобное, не так ли?
Так вот, все, что вы слышите, – это и есть замешательство. Вы сами сказали: «Вот упорядоченная область знания, она существует». И просто говоря это человеку, вы выводите на поверхность какое-то замешательство в его банке. Так что вы с тем же успехом могли бы сказать:
Вы добились успеха. Вы добились успеха. Это просто поразительно. Это просто поразительно – наведение порядка. Это, можно сказать, высший уровень деятельности тэтана; что бы еще он ни делал, он наводит порядок. А когда он больше не может наводить порядок, он мертв. Он – нечто вроде мертвого тэтана, если вы можете себе такое представить. Он как бы живет в каком-то сумраке; он не очень четко видит различные предметы; он знает, что ему лучше ничего не чувствовать; ему лучше обвинять во всем тело или общество или что-то подобное. Ему самому лучше ничего не делать, потому что стоит ему шелохнуться, и что-то бьет его по тэта-зубам. Каждый раз, когда он говорит: «Ну, пожалуй, я займусь...», что-то другое заявляет: «Ну уж нет, нетушки!»
Итак, его высшая способность – наведение порядка; именно так. Вы уже установили огромное превосходство над человеком, с которым вы это обсуждали, просто за счет того, что внесли небольшой порядок в общение: вы привели ему пример; вы, можно сказать, ввели его в сессию.
А вы скажете: «Это подлая шутка». Нет, это вовсе не подлая шутка. Этому человеку необходимо попасть в сессию когда-нибудь на протяжении следующих восьмидесяти триллионов лет. Почему бы ему не попасть в сессию прямо сейчас, с вами?
Так вот, если бы вы разговаривали с группой людей... разговаривали с группой людей, и все эти люди интересовались машиностроением, а вы бы разговаривали с ними о Саентологии... вам необязательно подробно рассказывать им что-то, просто задайте им такой потрясающий вопрос: «Какой порядок можно навести в основных принципах машиностроения?» И с этого момента они не будут доставлять вам никаких неприятностей.
Они говорят: «Замешательство! Замешательство! Замешательство!» Понимаете, они говорят: «Хм! Какой порядок можно здесь навести? Давайте-ка посмотрим, есть ли здесь предмет? Давайте-ка посмотрим. Есть ли такой предмет? Подождите минуточку». У них в голове начинают прокручиваться всевозможные дикие идеи.
Знаете, вы говорите: «С пластмассой связано несколько философских школ: экструзия, диффузия и контузия. Так вот, какой порядок можно навести в этой сфере? Какой набор стандартов мог бы упростить эту деятельность?» Позвольте мне сказать вам: ваша аудитория не доставит вам никаких неприятностей.
Это было вступлением к вашему разговору. Вы дали этим людям небольшую реальность. А теперь вы говорите: «Ну а такая область знания, как разум, была, пожалуй, еще более запутанной; а Саентология навела в ней порядок».
Это и есть общение; я думаю, вы с этим согласитесь.
Это и есть общение – ведь вы не только увидели, что с вашим собеседником что-то не так, но увидели еще и то, что он, скорее всего, даже не знает, что именно не так. Следовательно, вы должны также увидеть, что вам необходимо предоставить ему субъективную реальность того, что может произойти, где и как.
Так вот, это очень интересно. Это очень интересно – как донести до кого-то сообщение о новой области знания. И мы, в общем и целом, дурачились с этой темой уже много лет. В этом зале нет ни одного человека, который бы так или иначе не дурачился с этой темой, который бы не работал над этим, который бы не пытался придумать более подходящий способ донесения этого сообщения.
И я не утверждаю, что тот способ, который мы нашли, – это верх совершенства, который останется непревзойденным на веки веков. Но я могу утверждать – и я думаю, вы с этим согласитесь, – что этот способ общения представляет собой значительное достижение. Если бы вы просто описали Саентологию как предмет, который согласовывает и упорядочивает различные учения о разуме, то люди сказали бы:
«Похоже, этот предмет главный». Понимаете: «Пожалуй, это тот предмет, который находится в метре позади головы того, другого предмета». Именно так.
Однако чтобы вступить в общение с индивидуумом и добиться какого-то прогресса, вы могли бы начать... не сессию одитинга, но вы могли бы спросить, какой порядок он мог бы навести в собственной жизни (давайте вернемся к этому)... какой порядок он мог бы навести в своей собственной жизни. Давайте просто усилим это, давайте просто сделаем еще шаг вперед, давайте скажем: «Хорошо, с чего бы вы начали наведение порядка в своей собственной жизни?» И так вы превратили этот разговор в сессию, вы забыли о том, что вы собирались рассказывать ему о Саентологии, понимаете? И он точно так же об этом забыл.
Вы бы сказали:
Кстати, вот почему вы получаете мгновенный ответ... «Что произошло бы, если бы вы разрешили свой кейс?» – у большинства людей возникает мгновенный ответ:
«Умер бы!»
Вы говорите:
Такое происходит с огромным количеством кейсов.
И вы спрашиваете: «Какой порядок вы могли бы навести во всем том замешательстве, посреди которого вы живете?» – или что-то в этом роде. Просто попросите собеседника выявить области замешательства, и одно это уже принесет ему облегчение. Просто попросите его назвать несколько областей замешательства, несколько зон.
Я начал вовсю обвинять одного парня... Не так давно здесь я расспрашивал его в течение десяти-пятнадцати минут, и он продолжал повторять, что в его жизни есть разнообразные области замешательства. Это уж точно. У него есть разнообразные области замешательства. Да, его брак, и его работа, и его друзья... разные парни; а кроме того, его машина, и его дом, и его собака. И его государственная служба в прошлом. Да, все это – области замешательства.
И я спросил:
И я сказал:
Другими словами, по всей видимости... по всей видимости... когда вы рассказываете кому-то новому, когда вы рассказываете непосвященному обществу... это не что иное, как небольшая сессия. Это не что иное, как небольшая сессия.
Конечно, когда несколько саентологов собираются вместе, это совсем другое дело. Собирается какая-нибудь такая группа; они треплются, болтают и так далее; все они находятся в настоящем времени и обсуждают то и это. Ничто не препятствует общению. Понимаете, ничто не препятствует их общению.
Один парень недавно приехал из каких-то дебрей и сказал... возможно, немного другими словами... он сказал: «Я больше не могу этого выносить – быть вне Саентологии. Не с кем даже поговорить. Мне необходимо вернуться сюда». Я сказал:
«Добро пожаловать! С возвращением».
Вы понимаете? Здесь нет никаких затруднений с общением. Посмотрите на градиентную шкалу затруднений с общением. Вот человек занимает должность, на которой, как он знает, он не может ничего ни с чем сделать.
И если вы сразу начнете говорить с ним об этой сфере, конечно, вы пытаетесь подойти к нему самым сложным путем. Он знает, что он не может ничего сделать... допустим, это сенатор. Сенаторы приступают к своим обязанностям; они энергичные, жизнерадостные, их только что выбрали, им аплодировали, играли духовые оркестры и так далее. И эти сенаторы отправляются в Вашингтон. Они приходят, видят часового, и тот спрашивает:
И сенатор приходит, понимаете? Его сотрудники очень рады его видеть. Они не знают, что им надо делать, но все они рады его видеть.
И сенатор говорит: «Наконец-то! Наконец-то! Я могу что-то сделать с этим правительством!»
Да, он так думал! Он обнаруживает, что ему надо провести там два года, прежде чем ему вообще будет позволено открыть рот. Его включают в «Комитет по расследованию крыс в дамских будуарах южного полушария» или что-то в этом роде; и он влип по самые уши.
Он упоминает о том, что он хотел бы внести на рассмотрение законопроект, и все остальные члены его комитета бледнеют от ужаса... Боже, он еще долго не осмеливается снова заикнуться об этом.
Он говорит себе: «Я обещал своим избирателям, что позвоню в министерство внутренних дел и выясню, почему это на каждом квадратном акре земли в северной Миннесоте необходимо разбрасывать тридцать семь килограммов крысиного яда. Я обещал, что разберусь в этом вопросе».
Так что он набирает номер.
И он разговаривает с каким-нибудь бойким малым, отвечающим за связи с прессой.
Тот малый отвечает:
Восемь, девять лет спустя ему присылают полный отчет!
И боже, вы подходите к нему и говорите: «Знаете, Саентология могла бы помочь вам в вашей работе». Но он уже много лет пребывает в апатии по этому поводу, понимаете? Он знает, что ничего сделать невозможно. Он это точно знает! Вы ничего не можете сделать... будучи сенатором... вы ничего не можете ни с чем сделать. Играть в гольф? Да, пожалуйста, легче легкого. Посещать пресс-конференции? О, прекрасно, в этом нет ничего плохого. Приветствовать избирателей? Да, это можно.
Но работа, состоящая в том, чтобы по-настоящему быть сенатором Соединенных Штатов Америки, – это работа, которую невозможно сделать!
А вы приходите и радостно сообщаете: «Знаете, Саентология поможет вам выполнять вашу работу». О, боже! Это область, в которой нет общения. Вам это ясно?
Конечно, с вашей точки зрения это область, в которой должно быть общение. Этот человек – сенатор; он, очевидно, делает что-то в качестве сенатора. Ну ладно, мы немного отклонились в сторону от того, о чем я хотел с вами поговорить; а хотел я с вами поговорить о психиатре.
Вы подходите к психиатру и говорите ему, что с человеческим разумом можно что-то сделать? О, да? Боже, это как раз то, что он точно знает! Он отлично это знает! Он настолько хорошо знает это, что этот постулат у него инвертирован.
И я скажу вам, каков более плохой постулат на тему «с этим ничего нельзя сделать»... есть и более плохой постулат. «Поэтому не имеет значения, что вы делаете». «С этим абсолютно ничего нельзя сделать – поэтому не имеет значения, что вы делаете, так что вы можете делать что угодно. Когда человек по-настоящему сломлен, вот что с ним происходит. Вы понимаете? Это базовый постулат преступника. Это базовый постулат любого человека, который терпел одну неудачу за другой в течение очень долгого времени.
И знаете, я видел, как в варварских племенах происходили совершенно поразительные вещи. Допустим, кто-то сломал ногу, знаете? Двое парней приносят его и бросают его под дерево... будь они его друзьями, они бы никогда так с ним не обошлись... но они просто бросают его под дерево, понимаете? И забывают о нем. Они позволяют ему сидеть там и умирать.
В конце концов вы спрашиваете кого-нибудь:
Он срывает пару цветков с дерева у хижины или что-то в этом роде, бросает их тому парню, улыбается вам.
Когда я был ребенком, меня это поражало. Они знали, что... ведь у них не было никакой действенной технологии – они не умели даже перевязывать раны... они знали, что от травм люди умирают. Травма – это то, с чем ничего нельзя сделать. И они опустились до того, что для них уже не имело значения, что они делали. Не имело никакого значения, что они делали. Они могли надеть на парня цветочный венок, вылить ведро воды, посадить его в змеиную яму. Все известные вам дикие способы исцеления, которые применяли колдуны в примитивных племенах, основаны именно на этих постулатах... на деградации постулата: «С этим ничего нельзя сделать, поэтому не имеет значения, что вы делаете. Так что вы можете делать что угодно!» Вы поняли?
Это просто полная безответственность, не так ли? Но они на самом деле драматизируют эту полную безответственность.
И вы недоумеваете, почему психиатр использует машины для электрошока, вырезает мозги, сверлит дырки в черепе, втыкает спицы в глаза и так далее, а также пичкает пациентов различными пилюлями. «Интересно, каким будет эффект мышьяка?.. Трам-там-там». Вы поняли? Вы уловили это?
Все эти предметы играют ту же роль, что и цветочный венок. С этим состоянием ничего нельзя сделать, поэтому не имеет значения, что вы делаете.
Время от времени кто-нибудь из нас начинает относиться таким образом к преклиру. Очень, очень редко, но такое случается. Мы вытаскиваем преклира из проблемы настоящего времени. Понимаете, вот у него ужасная проблема настоящего времени. Мы проходим ее, проходим ее, проходим ее, проходим ее, мы приводим ее в полный порядок, мы раскладываем все по полочкам, мы со всем разобрались, и в конце сессии он чувствует себя хорошо. Устранение одной этой проблемы настоящего времени заняло всю сессию.
Мы говорим: «Ну хорошо. Когда он придет завтра, мы сможем провести ему настоящий одитинг».
И он приходит завтра, и у него... та же самая проблема настоящего времени, она только чуть-чуть отличается. Так что мы устраняем эту проблему настоящего времени, улаживаем все это и так далее, и мы... он уходит. А потом он возвращается – у него еще большая проблема настоящего времени.
И на самом деле у нас возникает такое отношение: не имеет значения, что мы с ним проходим. Мы проходим то, проходим это, проходим пятое и десятое. Мы говорим: «Ладно. Интересно, сработает ли это. "Задавайте намерения причине, следствием которой вы являетесь"».
Это одна из основных причин, по которым возникают сквирельные процессы типа Q-терапии или что-то в этом роде. Ага, давайте просто... давайте просто создадим что-то, сделаем что-то... Не имеет значения, что вы делаете, потому что с этим ничего сделать нельзя. Понимаете, все это решения, порожденные апатией. Ну ладно.
Вы тут же заключаете: раз психиатр вот так относится к помощи сумасшедшим, то, конечно же, вам ни за что не удастся заставить психиатра что-то сделать или о чем-то подумать. О-о-о-ой, боже! Тц.Это неправда. Это неправда.
Тут действует то же правило, о котором мы только что говорили. То же самое правило, а именно: вам необходимо найти какую-то точку входа... какую-то область, в которой он может навести порядок. Он не может навести порядок среди своих клиентов, он не может навести порядок среди своих пациентов, он не может навести порядок на своей работе, однако в жизни этого человека должна существовать какая-то небольшая область, в которой можно навести некоторый порядок. И этой областью может оказаться что-то невероятное. Понимаете, это может быть что-то совершенно дикое... в таком кейсе это будет что-то совершенно запредельное, совершенно неожиданное.
Его интересует классификация коры лиственных деревьев. И вы говорите: «Хм». Вот этот человек проводит целый день в больнице, делая людям электрошоки.
И вы обнаруживаете, что имеется какая-то часть его жизни... вы задали ему вопрос:
«Есть ли в вашей жизни какая-то область, в которой вы, возможно, смогли бы навести больший порядок?» Или: «В какие области вашей жизни вы хотели бы внести немного больший порядок?»
И вы обнаруживаете, что он собирает коллекцию коры лиственных деревьев и интересуется тем, как ее лучше классифицировать. Этот вопрос беспокоил его. Как раскладывать кору по правильным коробкам? И теперь вы можете опираться на это. Вам необязательно заставлять его решить эту проблему, но вы добиваетесь, чтобы он увидел саму возможность наведения большего порядка в своей коллекции.
И вы будете работать с этим психиатром вот здесь, далеко слева; вы будете во-от здесь. Та область, которую он вам назовет, не будет иметь никакого отношения к психиатрии; ну а вы непременно вступите в В-и-О с профессией этого человека – и тогда вы проиграете. Но вам нельзя проигрывать и терять этих людей, потому что они – сумасшедшие из сумасшедших. Именно они совершают преступления против человеческого разума, потому что «не имеет значения, что мы делаем».
Так вот, если бы вы просто хотели свести их с ума... если бы вы хотели просто-напросто свести их с ума, и все... просто напишите им по письму и там несколько раз упомяните: «Конечно, на самом деле с безумием ничего нельзя сделать, поэтому не имеет значения, что вы делаете. Так ведь?» И вы вызовете у психиатра превосходнейшее включение! Ему придет конец.
Однако... проще использовать другой подход и помочь ему выпутаться. И это делается таким образом: «В какой области своей жизни вы можете навести порядок?»
То же самое с психологом. Ему уже очень прочно вдолбили, что с разумом ничего нельзя сделать. «Разум не может меняться и не меняется. По сути, разум – это мозг, и никакого источника не существует» – все в таком роде. По большей части психологов обучают именно этому.
Психологов также обучают разным хитростям. Им говорят: «Ну, вы можете обхитрить человека: если вы сделаете то-то и то-то, вы добьетесь, чтобы он мыслил таким-то образом. Если вы будете ухаживать за ним по-матерински, то он оживит свою любовь к матери и обратит ее на вас». Вы понимаете? Это... Я знаю, что последний парень, за которым я ухаживал, не смотрел на меня, как на мать!
Но вам нужно работать с этим человеком таким же образом. Вам нужно задать ему вопрос «Какая область вашей жизни кажется вам немного запутанной?»
Как ни странно, он никогда не скажет вам, что это психология. Никогда! Он все знает о психологии. Но он не знает о том, что он чего-то не знает; это-то и ужасно.
Нет смысла даже пытаться доказать ему, что он чего-то не знает. Просто выясните, есть ли какая-то область его жизни, о которой он не может сказать, что он «все знает» (в кавычках), и начните с нее. Бог знает, что это будет за область или как она обнаружится, но это и будет та точка, которая вам нужна. Это точка входа.
Так вот, естественно, когда вы наводите некоторый порядок, некоторое замешательство выплескивается на поверхность и испаряется. И хитрость в том, чтобы контролировать этот процесс и не выплеснуть прочь вместе с замешательством и самого преклира. Иногда для этого требуется весьма мягкий, деликатный подход.
Если вы будете наводить слишком много порядка слишком крепкой рукой, слишком внезапно, со слишком большим воздействием, то вы просто раздавливаете преклира в лепешку и он так и не поймет предмет. Вам нужно научиться наводить порядок точно в той степени, которая необходима, чтобы вывести на поверхность и устранить терпимый объем замешательства – терпимый для преклира и для вас. А потом вы просто устраняете все большее и большее замешательство и наводите все больший и больший порядок.
И внезапно он вам заявляет:
Человек, который испытывает серьезные проблемы с кейсом, который никуда не продвигается и так далее... на самом деле его можно одитировать именно таким образом. В какую область жизни он мог бы внести некоторый порядок? Что он мог бы сделать, чтобы упорядочить какую-то область своего существования? Его можно одитировать таким образом. И не успеете вы оглянуться, как у него появится замечательная реальность того, что вы пытаетесь с ним делать.
Это очень интересно. Вы не вмешиваетесь в его жизнь, не проводите консультации по супружеству или что-то в этом роде. Но возможно, вся его семейная жизнь просто наладится – ба-бах! Если вы будете снова и снова спрашивать его, какой порядок он мог бы навести в этом браке... Он сообщил вам, что брак является для него серьезной проблемой. Хорошо, какой порядок он мог бы там навести? И не успеваете вы моргнуть глазом, как он уже уверенно стоит на своих ногах.
С этим можно справиться и другими способами. Вы можете задавать человеку повторяющийся вопрос: «Что вы сделали кому-то? Что вы сделали кому-то?»
И он будет отвечать вам то и это, он пройдет множество плохих поступков. На самом деле он будет проходить свои оверты. Если человек является «полной жертвой» (в кавычках), то вы можете быть абсолютно уверены, что когда-то он был полным овертом! Это самый четкий признак, какой только можно найти.
И для того чтобы одитировать такого человека, не нужно делать его жертвой или позволять ему быть жертвой, поскольку будучи жертвой, он является следствием. Если вы устраните инграмму, то вы устраните и оверт, а также мотиватор, а также умственный образ-картинку последнего; так что все сбалансировано. Но если вы просто одитируете его, никуда не углубляясь, – используете повторяющуюся команду, как делают на уровнях НСА, HCS... приводите его в порядок, хорошо, успешно работаете... все, что вы делаете, это спрашиваете преклира о том, что он сделал кому-то. Возможно, ему будет нелегко вспомнить кое-какие случаи; но пройдет какое-то время, и он почувствует себя очень хорошо.
Ведь на самом деле он чувствует себя плохо вот по какой причине: с очень давних пор каждый раз, когда он пытался сделать что-то для кого-то, он, по всей видимости, только ухудшал положение дел. И поскольку он только ухудшал положение дел, в конце концов он прекратил создавать исходящий поток, прекратил общаться, разорвал общение со своим банком, стал совершенно безответственным и практически сошел с ума. Единственное, что вы должны продемонстрировать ему, – это то, что он может сделать что-то для кого-то и при этом не убить того человека. Ведь он-то считает, что если бы он по-настоящему что-то для кого-то сделал, он бы убил его на месте!
Следовательно, вы можете распутать жизнь человека просто на основе одного вот такого интересного двустороннего общения. Вы можете донести до него Саентологию; вы можете на самом деле распутать огромные области его существования. Вы можете сделать его куда счастливее, куда способнее справляться с окружающим миром.
И для этого просто нужно найти, где в своей жизни этот человек мог бы навести немного больший порядок. Не где вы могли бы навести порядок в его жизни, а где вы можете добиться, чтобы он навел порядок в своей жизни. И тогда у вас будет победа.
Спасибо.