Это свиток.

О! Нет, лучше я не буду читать то, что здесь написано. Я просто повешу этот свиток и не буду его читать. Хорошо?

Now tell me something now. Did anybody get restimulated in that last lecture?

Здесь написано: «Л. Рону Хаббарду. От имени народов этой планеты в знак благодарности за то, что Вы сделали для человечества, дарим Вам этот глобус как символ солидарности саентологов всего мира. Первое января 1960 года. Центральные организации всего мира». И они все перечислены.

Audience: Oh.

Это очень приятно, и это совершенно неожиданно и, вероятно, столь же незаслуженно.

Look, I'm terribly sorry. I'm very, very sorry. I didn't really mean for you to. The kindest thing - the kindest thing to do would just be to leave the subject alone after that, wouldn't it? Huh?

Это... у вас уже начался конгресс? Что ж, привет. Привет.

Audience: No.

Хорошо. Спасибо.

Male voice: Keep your process going.

Ну хорошо, помните процесс «Хорошо, мама»?

I've just been accused here of a breach of the Auditor's Code unless I continue to talk about this. Want to hear some more about this?

Вы знаете, я думаю, что здесь в отеле все еще говорят об этом. Это очень хороший глобус. Это очень хороший глобус. Я думаю, что он должен стоять в моем Вашингтонском офисе, не так ли?

Audience: Sure. Yes.

Хорошо.

All right. You're for it. You're for it - overts and withholds. How does a thetan get less space? It is a very simple mechanism. He does something which he thereafter can't do again because he mustn't, so he withholds it. And once upon a time he could reach clear out to infinity, couldn't he? And then he reached clear out to infinity and decided he had done something that he shouldn't ought to do again. You know, reach for the jam pot - „Better not do that again.“ So after that he withholds reaching for the jam pot. Right?

Невозможно выразить словами, насколько я счастлив быть здесь. Я... вы были бы крайне удивлены, если бы узнали, сколь «безобладательным» является мир в целом. Вы были бы просто ошеломлены. Это просто одна большая зона отсутствия обладания. А мы в Америке имеем так много всего, и мы так много можем со всем этим сделать ... если бы только у нас было правительство.

Well now, he continues to withhold reaching for the jam pot from there on out. So then he does something else that he shouldn't have „overted,“ and when he did that he then realized that he should not have done that so he doesn't reach in that direction anymore, does he? He withholds! He not only does not reach - that's what we kind of thought, you see, that he just really didn't reach anymore in that direction. Oh no, that isn't what he does. He withholds from reaching in that direction. So then he does something else that he says, „I shouldn't have done that,“ and he withholds from reaching.

Но мы не будем предаваться ностальгическим настроениям. Однако довольно типично то, что у свободных наций поганые правительства. Это так и есть.

„I'm blind! Oh well, let's see, now, if I get some auditing - if I get some auditing, well, I don't necessarily have to give up any of these withholds because I'm dangerous. But I will just sit there and the auditor will audit me. And if he audits me, why, somehow or other, mysteriously... Let's see, without my ever reaching again in any of these directions, and if I continue to withhold real hard, so as not to damage the auditor, I'll get Clear. Ouch!“

Однако правительства должно быть меньше, а не больше, и третья динамика не является предметом моей лекции. Вероятно, эти слова нужно вырезать, потому что я не должен быть нелояльным по отношению к правительству Соединенных штатов. Я должен поддерживать его, находясь за границей.

Now, that's the state he's in. That is a pc. And we can laugh because we have the solution. But until this time it was „Don't cheer, boys, the poor devils are dying.“ Get the idea? Well, we can laugh because it's ridiculous.

Люди подходят ко мне и спрашивают: «Почему они сделали это? – Понимаете? –

Some of the things which people are withholding are incredibly stupid.

Уээээа!»

Now, when I made the last lecture there were several people present - some of those in the back were saved because the PA system was down slightly and they didn't hear too well. But, most of the things that went through your mind that you were withholding appeared to be pretty darned big with a kind of a reservation on the tail end of it, „Well, it's really not so big. I could probably tell an auditor. But of course, I won't have to but I've got to, but I won't have to because, of course - no, I ... There was a fellow I knew once down in Tucson that was very sympathetic. I might be able to tell him. Um, he couldn't hear good. Now, let's see, just how would I go about doing this so as not to injure my reputation?“

Конечно, сам я думаю: «А кто его знает?!» – и говорю: «Ну, на самом деле американский народ – это одно, а американское правительство – это другое. И американский народ настолько же не в ладах со своим правительством, как и вы – с вашим».И они говорят: «Да? Серьезно? Ну, тогда понятно».

Well, this is how we have failed to have as much third dynamic in Scientology as we could have. Because it's that reservation of „Who could I tell?“ which withholds one's total participation. That reservation of „I mustn't tell anybody ever anything,“ of course, just eventually separated one out. That just took him out, not only of Scientology but took him out of the human race.

Но нас очень забавляют... нас в Америке очень забавляют размышления о том, что же нам делать с нашей продукцией и тому подобными вещами.

Now, this is not a comment upon your particular overt or withhold. I say that seriously; it's not. But the same mechanism that you looked at with regard to who you could tell what to - that same mechanism, blown up Lord knows how large - is the criminal. I'm not trying to link you on the same chain in any way, but I'm just trying to show you, you can get a subjective reality on what this boy is all about when you realize that he has totally withheld to such a degree that he isn't at all. And he has assumed a total uncontrolled valence, or a false beingness over which nobody or anything has any control of any kind whatsoever and has moved out into this, and it just fires off automatically. See? He isn't there; he's withheld himself right out of the human race, you see? But he has this valence, or this false beingness, which he says is a self - that's not your little thing of being in Mama's valence or Papa's valence or - this is really out - outside of any livingness. He's dead! But there's this animated structure that kind of fires off on a stimulus-response. See, he's withheld himself right straight out of the human race.

Зарубежом такой проблемы нет. Они размышляют... размышляют о том, что они будут делать без продукции. И практически единственный крест (и то небольшой), который вам приходится нести, – это бредовые идеи, источником которых является... является госдепартамент и тому подобные учреждения.

He has no responsibility on any dynamic for anything. Therefore it doesn't matter what he does, and any stimuli gets any response. And there's a gold fountain pen lying there and it just leaps of its own accord into his pocket. And there's a car there with a key in the ignition and obviously key in the ignition means drive the car; he just drives it.

Например, интересно, знаете ли вы, что все, что нужно сделать госдепартаменту Соединенных штатов (Кристиану Гертеру и прочим), – это просто обратиться к правительствам Англии, Франции, Германии и остальным странам и сказать: «Мы хотим заключить договор, согласно которому обладание американским паспортом будет давать право свободного перемещения по территории ваших стран и будет эквивалентом гражданства, а граждане США, находящиеся на вашей территории, будут обязаны подчиняться вашим законам. И мы хотим, чтобы это было подписано как международное соглашение. Поставьте вашу подпись вот здесь».

Now look, this fellow got there from punishment. And you in Scientology have been absolutely right: Punishment never got anybody anyplace. He got there because of enforced withholds, and these enforced withholds wound up eventually into putting every action he did on total automatic, and putting every action on total automatic, then there is no such thing as right or wrong or criminal or good or anything else. He becomes an automatic mechanism which just robots through life doing criminal actions. And you're going to punish this man? You're going to punish him into being good?

А они бы ответили: «Правда?» И дело было бы сделано – понимаете?

Oh no. There's only one way that that could work, and there isn't a police force in the world capable of enough violence or overts to make it workable and it's not workable anyhow because we just keep picking him up in the next life. And that's „Wherever he's found, kill him!“ You see, but that's just more of this, isn't it? And that was a stopgap.

Звучит забавно, но мы находимся в точности в том положении, в котором находилась Римская империя две – две с половиной тысяч лет назад. Кто отказался бы стать гражданином Рима?

So it was either total savagery and remove it all to the next generation, or it was be effective. And as far as criminality is concerned we're in the position right today to be effective. And it's the first time anybody has been effective.

И хотя было несколько стран, где люди говорили: «Наверное, было бы лучше, если бы рядом не было так много граждан Рима, а то нас останется совсем мало», – они никогда не говорили этого очень громко, и они никогда в действительности не пытались возражать. Римская цивилизация охватывала всю Землю. Наша цивилизация

There's - nothing is going to work of any kind whatsoever with regard to this particular personality but rehabilitation as a human being and put him back in the human race because a human race can't run with a lot of nonhuman robots roving around in its midst!

• это следующая цивилизация после римской, которая может что-либо охватить. И мы

Now, that is the extreme - that and of course the insane and of course the official that goes to war because his diplomacy has stunk for ages. These criminals, these insane, cannot be handled by any mechanism the society has available except what we know. And we have just gotten to a point where we can handle this.

That gives you some sort of an idea of how far man was into the dark ages with regard to justice. But it tells you that somewhere along the line, a halt has to be halted on this subject of the automatic, self-firing personality that has no responsibility or [of] any kind on any dynamic. It makes one's flesh crawl to realize that such a person might wander in toward the automatic push button which sets off all of the guided missiles. Because basically when he's gone down into a personality of this character, the only thing he can do is confuse and destroy. Those are the last abilities of a person; the last abilities are confusion and destruction. When you see a criminal, that's what's going to happen in his vicinity: confusion and destruction.

Они там ломают голову – там, в госдепартаменте, они ломают голову над тем, что им делать с международными отношениями. Что ж, в том то вся и беда: они думают, что есть какие-то международные отношения. Никаких международных отношений нет, есть одни лишь проамериканские настроения.

There's all kinds of interesting automatic-firing mechanisms in a criminal intelligence. Something like this: „Oh, I will be good. I have now learned my lesson. I will now be better and I will go straight.“ That's just an automatic-firing mechanism; it has nothing to do with it. See? You just push the proper button and it says, „I will now be good. I will now go straight. Oh, please do not punish me anymore because I am now going good and going straight.“ You see?

Страны даже перестали защищать свою культуру. Это было бы замечательно, было бы совершенно замечательно, если бы «хождение» американского паспорта было бы столь же свободным, как и «хождение» американского гражданина в любой стране этой планеты. Но у американского паспорта нет столь же свободного «хождения» только потому, что госдепартамент еще не догадался сделать его таковым.

So we all say, „Well, let's give him another chance. After all, he has admitted his guilt.“

На самом деле... на самом деле на Земле у нас все схвачено. Вот она. Она не моя, она ваша. И где бы мы ни были и что бы мы ни делали, очень жаль, что нас не поддерживает также и правительство.

What's admitted his guilt? What has? What little robot-gimmick machinery fired off and admitted guilt? It's just another gimmick.

Ну что ж, довольно об этом. Это немного беспокоит меня, и это немного беспокоит вас. Несколько человек из тех, кто здесь присутствует, были недавно за границей. Это очень интересно... это очень интересный опыт.

Now, the person, of course, will put up some kind of a semblance of being auditable. And you've run into such a case. It evidently is auditable, goes through some sort of a propitiation, gets no better; is auditable, goes through a propitiation, gets no better. Of course, it was never auditable in the first place.

В один прекрасный день вы обнаружите, что куда бы вы ни поехали, везде будет Чикаго. Или Нью-Йорк. Но, пожалуйста, только не Калифорния. Это мой железный занавес. Кроме шуток, я очень люблю Калифорнию, и когда-нибудь я заберу ее обратно. На самом деле дела там идут превосходно.

Why? Because there was nothing there to be causative. You had to find that tiny entering point of the individual where the person could be cause and increase that point up to a point where you had a person there. That's a long road.

Ну хорошо, давайте же поговорим о чем-нибудь очень важном. Да? Давайте поговорим о технологии. Я собирался отложить всю эту технологию на послезавтра. Как вы думаете, стоит ли мне делать это?

Now, you compare the things you thought about when I was giving the last lecture to that extreme case and you see you haven't gone very far down the line. Just look it over. You know what you're doing. You know right from wrong. You can still feel. You do make some progress in auditing, great or small, so you're not even in an extreme extremis of cases. All anybody here would be hanging up on would be some little gimmick like making a pass in the wrong direction at the wrong time. Seemed like a good idea at the time, but... Or maybe signing more checks than one had money in the bank. Something stupid, something minor.

Потому что, если бы я отложил ее на послезавтра, знаете, что бы произошло? У меня не осталось бы времени на то, чтобы рассказать все, что нужно. Так что, если я преподнесу вам все данные прямо сейчас – все в одной упаковке, мне потребуются следующие два дня на то, чтобы их объяснить. Хорошо?

But minor, mind you, out in the broad perimeter of life. And don't think for a moment that I think you think it's minor. You don't think its minor. See, you say, „Oh, I don't know. Looks pretty big to me.“ Yeah, well, that's right.

Хотите этого прямо сейчас?

You know, man is basically good. And you know that's his difficulty. That's what's wrong with him.

Давайте же возьмем старт, как брали старт те гоночные машины с турбореактивным двигателем где-то тридцать тысяч лет тому назад, о которых вы мне рассказывали. Если это кого-то рестимулирует, то извините.

I followed this thing down - I followed this thing down a long distance, and almost wept when I finally discovered that the fellow was withholding himself because he didn't want to do harm to others.

Дамы и господа... Давным-давно у меня был один старый друг в Афинах, и у него был раб. У него был раб, и звали этого раба Диоген. И жил этот раб в бочке. И про него было много историй, но на самом деле, согласно современным книгам, он пытался найти честного человека. И он ходил с фонарем среди бела дня, пытаясь найти честного человека.

Society has believed that man withheld himself because he was afraid he would be punished. But when we examine that a man can only be cause - you'll have to examine that one in your spare time. It is too incredible to be - embrace in a single gasp. Nothing can be done to you. Honest. And when we examine it in that light, we must then realize that a man is withholding himself not because of fear of what will be done to him - that he is just excusing things with. He's just paying a breath to this, he's just saying, „Well, that's the way it is. That's why I am doing this. If I steal a car I'll be punished, and therefore I won't steal any more cars.”

Так вот, из-за того что провод у моего микрофона недостаточно длинный, я не могу пройти среди вас.

And the cops go on the basis that if they catch a kid early enough, why; he ceases to be a criminal and, you know, and he won't steal any more cars if he has been scared. And even some of you have gone for this philosophy. I found the kid later on, you see, and it hasn't done anything. It just made him be more vocal on the subject, you see?

Я мог бы найти честного человека!

Now, if he's brought to a position where he himself on his own volunteering cannot withhold anymore - you see, he - when he himself can no longer withhold, he's out of control.

Вне всякого сомнения, за последние две с половиной тысячи лет для этого не представлялось лучшей возможности и не было ни одной группы, которая более подходила бы для того, чтобы представить такого человека, чем та группа, которая находится здесь и сейчас. Не было ни одной группы, которая более подходила бы для этого, – но с другой стороны, я мог бы ходить между вами понапрасну. И это было бы весьма прискорбно. Это было бы весьма прискорбно.

Now, we get this very interesting regimen here: It's the ability to selectively and knowingly withhold that we are rehabilitating. We're not trying to shake everybody down for all of his secrets. Different look, isn't it?

Но на следующем конгрессе я смогу пройти среди вас и найти только честных мужчин и женщин. Потому что на самом деле, не будучи честным, человек теряет столько же, как если бы он лишился жизни.

When a person is no longer able to withhold he is no longer able to be good, so he just abandons himself into a total degradation, and says, „Well, I'm - I'm just no good. I'm...”

Если я когда-нибудь встречу своего друга, как недавно я нашел Карла Маркса... если я... если я когда-нибудь встречу своего друга, о котором я говорил, я скажу ему, что Диоген может возвращаться и начинать свои поиски, и, может быть, он может быть они увенчаются некоторым успехом. Потому что сегодня «фундаментальным фундаментом» и «основной основой» процессинга является один простой, но ужасный факт: те, кто нечестны, не станут клирами, приятель.

I ran into a criminal one time - I think it was in Wichita (I was processing him; he had a paralyzed left side) - he was no longer able to withhold his primary dramatization which was to beat up fellows in alleys and take their money. He'd find a fellow near an alley or in a room, he'd beat him up and take his money. He couldn't do anything else. He had even gone to a point of paralyzing one whole side of his body to keep from doing it, and it still hadn't worked! So, he'd just abandoned the whole thing, and he'd just given it all up and gone over into synthetic valences and wasn't there anymore, wasn't accountable, couldn't be responsible for it, anything of the sort; he was a criminal.

Что мы подразумеваем под честностью? Когда речь идет о процессинге, мы подразумеваем, что человеку нечего скрывать.

All right. So, man is basically good.

Каждый преклир, которого вы потеряли, – то есть тот преклир, который не закончил получать свои интенсивы или не закончил получать свой процессинг и не стал клиром, – каждый преклир, с которым у вас были затруднения, каждый человек, который когда-либо сбежал с курса, каждый человек, который когда-либо сбежал с сессии, сделал это потому, что у него было нечто, что он должен был скрывать! И он не станет клиром до тех пор, пока не избавится от этого «нечто»!

Now, somebody comes along and teaches him what being good is. That's quite a trick. The only moral codes you have in Scientology have to do with auditing, and that's a technically moral code if you want to put it that way. If you don't audit that way, auditing doesn't occur.

И если бы мы были религиозной организацией, преуспевающей на поприще борьбы с человеческими грехами, сейчас наше дело было бы в шляпе! Каким адским пламенем мы могли бы грозить, с каким неистовством мы могли бы убеждать вас, грешников, покаяться, иначе вашим уделом будут проклятие и адские муки! Да, наше дело было бы в шляпе.

But please call to my attention my own words if I ever, in some lapse of God-'elp-us, write a moral code of what being good consists of: step A, B, C, D. Get the idea?

К счастью, мы не являемся такой организацией. Так что мы можем кое-чего добиться. Наитягчайший оверт в мире – это делать других людей виновными в совершении овертов. Это наитягчайший оверт в мире – о чем мы еще поговорим позже. Так что не думайте, что сейчас я пытаюсь сделать вас виновными в совершении овертов! Единственное, что я пытаюсь сделать, – это добиться, чтобы вы стали клирами! Это все что я пытаюсь сделать . И это та причина, по которой никакое сопротивление Дианетике и Саентологии, никакие нападки на эти предметы за десять лет не привели ни к каким результатам. Потому что, в сущности, в том что касается этих предметов, скрывать было нечего. Поэтому мы все еще живы.

People really start skidding when they go up mounts and get the hot dope out of the lightning zoks. Because whenever you run into a moral code you run into violations of it as a code. „Honor thy father and thy mother.“ Well, that's all right. That's a nice thought. That's sweet. But unless it's accompanied with „Honor thy children,“ it's a stuck flow. Doesn't work! It's not something that can be broadly applied. That's the frailty of a moral code.

Ну, это не означает, что я рассказал вам все. Это не означает, что не было случаев, когда я не мог бы подкинуть вам парочку жареных фактов обо мне, или об условиях, в которых нам приходилось работать, или о шатаниях из стороны в сторону в попытках выжить. И это не означает, что я сам не виноват в том, что время от времени скрывал что-нибудь от вас, потому что я виноват в том, что скрывал от вас очень многое. Но то, что я скрывал от вас, – это в основном то, как трудно нам приходилось. Я старался производить хорошее впечатление. Нам очень часто приходилось крайне трудно. И это я скрывал. Но что касается той ситуации, когда за словами человека стоят некие затаенные, противоречивые, сумбурные помыслы, – нет, здесь нам нечего скрывать.

For instance, somebody says, „Thou shalt not kill.“ Great, You like steak? Well? Do you like steak?

Например, я мог бы очень многое рассказать вам о себе. Я очень многое мог бы рассказать вам о своем полном траке. И некоторые психиатры сразу начнут говорить:

Audience: Yes.

«Вот видите, мы же говорили. Мы вам говорили об этом. Он верит, что он...» Но я это не он. Я тот, кто за ним стоял. Но что касается утаивания чего-либо, если речь идет о наших целях, если речь идет о любых ошибках, допущенных в отношении технологии за время нашей работы, если речь идет о данных или о чем бы то ни было, что могло бы сделать кого-нибудь лучше, или сделать кого-нибудь клиром, или помочь в создании лучшей цивилизации, – это никогда не было скрыто и это никогда не было овертом. Следовательно, мы все еще здесь. И это, кстати, единственная причина, по которой мы все еще здесь. Поскольку в противном случае – не думайте, что мы смогли бы пережить те нападки, которым мы подвергались.

All right, thou shalt kill then. Oh, but they say, „Well, they didn't mean that.“ Oh yeah, that's the trouble. with these moral codes: They just didn't mean that. They didn't mean it, you know? There's differences. There's variations.

Так вот, в тех случаях, когда какой-нибудь ваш преклир уходил с сессии, и говорил вам, что вы очень плохой одитор, и говорил, что вам не следует этим заниматься, у вас было достаточно оснований сказать: «Да, он прав, я не такой хороший одитор, каким я мог бы быть. У меня поганое ТУ 4. Поэтому то, что он говорит, оправдано, и, следовательно, я его отпущу. Я вернусь на обучение и научусь делать это немного лучше, или, может, я не буду одитировать так много. А может, я буду одитировать только легкие кейсы или делать еще что-нибудь в том же духе», – и было множество причин – множество причин – причины, причины, причины, причины, причины, – по которым он должен был сбежать с сессии.

You say, „Well, thy - thou shalt not kill thy feller human beings.“

Но была причина, которая лежала в основе всех остальных причин! И эта основополагающая причина целиком и полностью сводилась к одному единственному факту: у него как у человека было что-то, что он скрывал. Что-то, что как он чувствовал, он не смог бы вам сказать. Так вот, здесь этот преклир допускал серьезнейшую ошибку. Из всех групп на Земле, из всех людей на Земле, те, от кого меньше всего можно ожидать, что они плохо обойдутся с вами, из-за того что они что-то узнали о вас, – это те, кто занимаются Дианетикой или Саентологией.

„Oh, that's what you mean? Oh, 'You shalt not kill thy fellow human beings.' All right,“

Я уверен в этих людях, и я был уверен в них на протяжении десяти лет. Так что это должно было быть чем-то очень плохим, если он даже нам не мог рассказать об этом. Это должно было быть чем-то очень плохим!

„Attention! Squads east! Squads west! To the rear hup! To the rear hup! To the rear hup! Here's a gun. Ready on the right. Ready on the left. Ready on the firing line. Fire! It's patriotic, son.“

Но многие такие вещи подобны микробу, когда на него смотришь через несколько увеличительных стекол. И этот парень говорит: «Я сделал то-то и то-то», – и помещает сверху большое увеличительное стекло, смотрит через него – и: «О господи! Этот микроб такой большой!»

„Yeah, but how about this thing 'Thou shalt not kill'?“

А затем он думает: «Ну, на самом деле я вообще-то никому не должен говорить об этом, и как-нибудь я смогу обойтись без этого, и это будет очень умно с моей стороны, потому что я смогу их провести... я все равно смогу их провести, и тогда я однажды стану в достаточной степени клиром, чтобы просто воспринять все это «как-есть». «Вжик-вжик».

„Well, they were Japs.“

И в тот момент, когда он сделал это, он взял еще одно большое-пребольшое увеличительное стекло и поместил его поверх всех остальных стекол. И теперь он смотрит на этого микроба, понимаете? Микроб уже вот такой, понимаете? У него волосы, зубы. И этот человек говорит: «Что ж, я, наверное, очень плохой человек, но я их всех обману. Я их всех обману, и я получу одитинг несмотря на это, и я буду жить, и я буду делать добро. И я сделаю достаточно добра, так что это не будет иметь значения!»

„Oh, Japs? They're not human beings then?“

И конечно, к этому времени у вас здесь появляется вот это большое-пребольшое увеличительное стекло – «бамс». И теперь микроб гораздо больше, чем сам человек. Куда бы этот человек ни посмотрел, он везде видит этого микроба.

„No, Yes. No. Yes.“

И в один прекрасный день вы найдете этого человека, и вы возьмете этот маленький микробоискатель, этот Е-метр, вы дадите этому человеку в руки банки, и вы обнаружите этого микроба, которым заражен характер этого человека.

Now look, every time you lay down one of these broad ones whereby you have a code that says, „Thou shalt not“ and „Thou shalt“ and „Thou shalt not“ and „Thou shalt“ and „Thou shalt not“ then the shalts become shalt-nots and the shalt-nots become shalts until all of a sudden everybody goes adrift, and „being good“ is the equivalent of being, oh, I don't know, a Turk pirate, or an archbishop, or almost any pursuit of lower activities.

И человек скажет вам: «О, нет, там ничего нет! Нет, нет, нет, нет, нет. Это я дышу. Я очень часто могу контролировать стрелку, потому что на самом деле я – ОТ. И каждый раз, когда вы говорите: «Женщины», – и стрелка ныряет, – это эмоциональная реакция, потому что я их люблю!»

Now, you have a problem just in this one fact: the interpretation of what being good is. And I think it was Dianetics that first laid this down. Now, this happens to be a fairly workable one, providing you don't work at it so hard day and night that it wears your wits out. And that is: Good would be the greatest benefit for the greatest number of dynamics involved in any given situation, in other words, the optimum solution. The greatest good for the greatest number of dynamics. Now, we've known that for a very long time.

Но теперь вас не обманешь. Вы заберетесь под эти увеличительные стекла, вы вытащите это существо и бросите его в карболовую кислоту. И кейсу этого человека придет конец, и он больше не будет сбегать с сессий. Он просто будет сидеть и получать одитинг до тех пор, пока не станет клиром. И именно так обстоят дела.

Well, you can work your way through on this sometimes and you can kind of make yourself come out right when you shouldn't occasionally, but the greatest good for the greatest number of dynamics.

У самого плохого кейса больше всего овертов и висхолдов по всем динамикам.

I remember vividly hanging whirling dervishes just as fast as I could get my hands on whirling dervishes. Any time in the Middle East that you were trying to get going on some kind of a military expedition, out of the desert would come the whirling dervishes, and they would say to your troops, „Lie down. Go away. Skip it. After all you are now attacking the bloodline ruler of the prophet Buluhya,“ and so forth. And - in other words, you were just dealing with a bunch of lousy spies or something of the sort, so you'd just hang the whirling dervishes.

Позвольте мне обратить ваше внимание на следующий факт. Только те кейсы... только те кейсы, которые совершенно не продвигались в одитинге, ни на йоту, которые не вернули себе никаких способностей или чего-либо еще, у которых вообще не было никаких улучшений того или иного рода, – только такие кейсы причиняли нам вред. Это были те люди, которые нас поносили. Но почему они вообще не продвигались в одитинге?!

Well, that's an overt act, basically, unless you realize that if you let the whirling dervishes come in and disrupt your troops, then the order and discipline of the entire area and district that you were associated with would just go by the boards and some king, satrap, sultan, Lord knows what, that had usurped some power and he was busy killing people as fast as he could exercise his eunuchs and so forth, you know, just execute, execute, execute, execute, execute, you know, tax, tax, tax, tax, disrupt all the trade. Those boys used to have a wonderful idea: They thought government consisted of taxing everybody all the time of everything they had. I don't know. I don't think any governments since that time have had that idea. But they totally lost the idea of what a government was. And a government was - is simply and totally a body of men working for the public good, and serving the public. And they kind of miss that one, you know? They get elected, you know, and they think somebody elected them to be somebody. No, they elected them to serve the rest of them. They don't get that idea very well, and it kind of drops out of sight every now and then and you have to punch it back up and put it back in line again.

Посмотрите, какую цену платили эти люди, – так и не выбраться из грязи. О, какая жалость. Ни один человек, занимающийся Дианетикой или Саентологией, не стал бы держать их в грязи. И если бы мы знали, насколько важным является то данное, которое я вам сейчас сообщаю, если бы мы просто знали, что оно лежит в основе всего этого, каким простым стало бы наше существование. Но, как однажды сказал бедняга Джо Винтер, который пошел по этому пути: «Какое чудесное двухметровое зеркало заднего вида у нас перед лицом, с маленьким глазком посередине, чтобы смотреть вперед».

But all right, if you didn't kill the whirling dervishes, you didn't have any troops and the whole district was upset, and all of a sudden the men, women, children were all starving to death and the trade was stopped and everything had gone boom. So, did you kill whirling dervishes or didn't you? See, was it an overt act, or it wasn't.

Но в этом заключается история кейсов, потерпевших неудачу, в этом заключается история студентов, потерпевших неудачу, и в этом заключается история врагов Дианетики и Саентологии.

Well, obviously it couldn't have been an overt act but at the same time it was an overt act. Get the idea?

Эти люди являются нашими врагами, потому что на протяжении последних десяти лет мы могли о чем-то узнать. И против нас выступают только те люди, которым есть, что скрывать. Это не мнение и не политизированное данное. Это железная технология, и эта технология очень хорошо подходит для того, чтобы производить эффект. Но это просто продвинутая Саентология без всяких эмоций и прикрас, и ничто иное. Тот кейс, у которого есть, что скрывать, будет сбегать – будет находить какое-нибудь оправдание, для того чтобы сбежать, – а затем будет сидеть и что-то бормотать, бормотать и бормотать о том, какой вы плохой, или о том, какие мы плохие. И такой кейс драматизирует то, что не в порядке с ним самим, то есть оверты против различных динамик, и он будет драматизировать это, говоря, что что-то не в порядке с одитором, что-то не в порядке с Саентологией, что-то не в порядке в существующей ситуации, что-то не в порядке... Что ж, мы не совершенны – но мы не пытаемся что-либо скрывать.

But you had to figure it out on the optimum solution. Was it more harmful to the greater number of dynamics to get rid of this particular set of whirling dervishes than not to get rid of them? And you acted accordingly.

Я взял один такой кейс, и, из-за того что он сделал что-то против организации, я не удерживал себя от использования наказаний. У меня есть глубоко укоренившаяся склонность к использованию наказаний, как и у большинства людей. Понимаете, если люди что-то сделали, вы должны что-то сделать им, понимаете? И это просто моя позиция: парень решил, что он будет жертвой, и я говорю: «Ну хорошо. Ты – жертва».

Now, every time you have done that, you've come out all right. See, you haven't had anything to worry about when you did that. So, you said, „Well, that was in the line of duty and that was the way I was supposed to do it. And I did it!“ Ah, it's the things that you did and then you said, „Oh, I didn't do that. I'm - does bad. I regret it. Wish I hadn't done that. Don't know what was the matter with me. Didn't have anything to do with the dynamics.“ Get the idea? Those things are the overt acts.

Но этот человек, сказал, что это было плохо, и то было плохо, и еще вот это было плохо в той области, с которой он непосредственно имел дело, и это было плохо, плохо в той области, с которой он непосредственно имел дело, и я сказал: «Так почему ты ничего не сделал по этому поводу?»

And, boy, they are so hidden! They are so hidden! A person absolutely buries some of these things so deep that although he knew about them all the time - he's walking along the street and he says, „Well, got a clean conscience. I've told all. I told my auditor about Ruth. Henry. I told the auditor about that bank thing. I told the auditor about what I did to that cat when I was a little boy. I told the auditor about, yes, stealing the apples from the old lady. You know? Yeah, should feel a lot better than I do feel but... Let's see, and I told the auditor about - oh, yes, told the auditor about being nasty to my mother, and putting the bucket of soapsuds all over the back steps so that she'd slip and fall.”

А он говорит: «Ну, я не мог. Не в том положении, в котором был я. Я был не в том положении, я был в положении подчиненного. Я не был... нигде во всей организации не было никого, и я ничего не мог никому сказать».

„Yeah, I'm pretty cleaned up. Scientology doesn't work very good; I just don't feel very good. Something wrong here. But I've told him everything anyhow. I've done what Ron said had to be done. And there's nothing else.”

Я сказал: «Так почему ты ничего не сделал по этому поводу?» Он ответил:

„Oh, no! No. Oh well, that - that was just one of those things, and there wasn't anything you could do about it and... Well, I just wasn't myself. Just wasn't myself. That's what that was. No need to tell him about it because - just upset him.”

«Но...» – «Бум!»

„Just upset him. That's right. Just upset him. Well, I'll just tell myself about it.”

С тех пор мы больше его не видели. Потому что любой тэтан потенциально способен сделать что угодно, для того чтобы исправить все что угодно и где угодно! И он знает об этом. И то, что он ежедневно совершает, – это грех недеяния, состоящий в том, что он не наводит порядок. И с этим в настоящее время живет любой кейс, каким бы честным он ни был.

„I'm - funny, like I - I kind of knew about that all the time, but I just never seemed to call it to mind. You know, and I wonder why I didn't call it to mind. It seems to be very peculiar.”

Так вот, если вы можете выдержать правду, вы будете жить. А если вы не можете выдержать правду, вы не будете жить. И те люди на этой планете, которые не живут, а блуждают, подобно зомби, в темноте по скользким переулкам, не могут выдержать правды.

„Well, it's probably something that was done to me way back in the past, and therefore I did it then and it probably is so far out of my perimeter of behavior that I don't have to worry about it. God, I've got a headache!”

И здесь, на Земле, выполнялась операция, которая целиком и полностью посвящена тому, чтобы сделать правду о человеке совершенно неприемлемой для него. Так вот, я не буду называть имен, и я никогда не упоминаю названия этой организации, но ее деятельность состоит исключительно в том, чтобы сделать вас виновными в совершении овертов. Они говорят вам о том, что такое грех. Из какой такой черной трясины они говорят вам о том, что такое грех? Если бы они почаще мылись, их собственные руки были бы достаточно чистыми, для того чтобы они могли говорить вам о том, что такое грех.

„Well, anyhow I've - that didn't have very much to do with me so we don't have to do anything about that one. Now, I've done everything Ron said, so now I should get Clear pretty soon. Well, maybe I'll feel better about it next session!”

Как-нибудь, мы организуем фонд для сбора пожертвований. Мы соберем деньги, чтобы купить мыла для этой организации, чтобы их руки были достаточно чистыми, для того чтобы они могли говорить нам, что такое оверты. Неплохой проект, а?

„Now, how the devil did I ever get into such a thing anyhow, you know? Could that have been I? Could that have been me that did that? No, that couldn't have been me. You know, I think I'm dreaming the whole thing up! Oh, I'll tell him, Ah, that makes me feel - oh, Christ! I can't tell him!“

Так вот, я не стремлюсь обязательно вести себя жестко по отношению к вашему банку. Но последние несколько тысяч, несколько сотен тысяч, несколько миллионов, несколько миллиардов лет были периодом, проходившим под лозунгом «Будьте добрым по отношению к банку»! А теперь, я думаю, мы можем позволить себе иметь новый лозунг! Поскольку деятельность на основе лозунга «Будьте добрым по отношению к банку» не дала результата. Деятельность на основе лозунга «используйте банк для контроля» также результата не дала.

That's the one! That's the one that's going to get you. But just go on and ruin your reputation. Throw yourself on the pikes and skip it!

Поэтому нашим лозунгом на протяжении многих лет была математическая формула «нет банка = есть люди». И эта формула дает результат. Но как добиться состояния «нет банка». Как взять фрейдовское бессознательное, несознательное, засознательное и противосознательное и выполнить «разбессознавание» этого? Как вытащить ид из либидо? Как избавиться от реактивного ума? Как стереть, вытравить факсимиле и инграммы, которые омрачают его дни? Как избавить человека от них и выбросить их, как ненужный хлам? Как сделать это?

Now, what's the keynote - what's the keynote - we'll talk about this later in the congress but what's actually the keynote of such an experience?

Что ж, на протяжении десяти лет у нас было множество технологий. На протяжении десяти лет мы были способны сделать очень многое в отношении этого. Я не думаю, что существует так уж много явлений, связанных с реактивным банком, которые мы еще так или иначе не обнаружили в тот или иной момент времени. Сейчас практически не осталось явлений, которыми мы бы еще не занимались. Но что не давало ему исчезнуть? Почему он оставался там, где он был? Почему, несмотря на все наши труды, у нас оставались люди, которые не стали клирами? И почему в награду за все наши усилия, которые мы прилагали как одиторы, для того чтобы удерживать кого-нибудь на месте, в то время как он продолжал говорить: «ыэээээ». Так почему это происходило? Почему это происходило? Почему у нас по прежнему были аберрированные люди, когда у нас должны были быть клиры, а?

This is badly stated because we have too many connotations for the word responsibility, and the only reason we can do this trick flow is because I finally have found out the exact anatomy of what responsibility is and we can run it in other terms, much better terms that preclears respond to very rapidly and come up the line. Because you've run responsibility on a lot of preclears and they didn't go anyplace. Well, that's just because they thought responsibility was something else. Well, I've had to be able to get exactly what definition of responsibility works as a process. That was the trick.

Я кое-что сейчас вам скажу. Это явление очень долго сопутствовало моему одитингу, и я просто был настолько ненаблюдателен, что не замечал его вплоть до недавнего времени.

But it's a matter, shall we say, basically of responsibility. And the things a person couldn't take responsibility for are, of course, the things that are most alien to him. And he does something, he can't take responsibility for it and he doesn't know what the devil got into him, lie can't take responsibility for it but he did it, but he didn't do it, but he did it, but he didn't do it but he couldn't have done it! And that's inevitably an overt act. And one of the things he can't tell you is what it's an overt act against.

Я одитировал одного человека... как вы услышите в одной из лекций, если вы когда-либо будете слушать записи Мельбурнского ППК. И вот я одитирую этого человека, проводя демонстрацию одитинга. Я говорю: «Хорошо. Назовите мне что-нибудь, что вы могли бы мне сообщить», – или: «Подумайте о чем-нибудь, что вы могли бы мне сообщить. А теперь подумайте о чем-нибудь, что вы могли бы от меня утаить».

You say, „All right. Which one of the dynamics or which person is this thing you've done, an overt act against?“

И он несколько раз очень бойко не задумываясь ответил на эти вопросы. «Тра-та-та-та-та-та. Тра-та-та-та-та-та». «Да, я мог бы скрыть это от вас». И вдруг он говорит «Вы знаете, утаивать от вас? Знаете, это не так-то просто!»

„Oh, well, nobody really. Myself possibly. Nobody else. I'm the one that suffered for it. Nobody else.“

Это, вероятно, была единственная причина, по которой мои преклиры продвигались быстрее, чем преклиры других людей. Это был авторитет или что-то вроде этого, из-за чего человек не мог скрывать что-либо от меня. Вот почему... люди становились клирами, а я никогда не обращал внимания на этот факт, я просто думал, что они всем говорили эти вещи, понимаете?

And that's just the whole thing. He just can't even fit these things to the dynamics. It's a missingness of responsibility. There has to be a certain amount of responsibility present to have memory.

Но мне чаще, чем другим одиторам, приходилось выслушивать рассказы об излюбленных Фрейдом травмирующих переживаниях, связанных с ненормальным половым поведением в возрасте трех лет. Знаете, это просто удивительно, как человек мог посвятить всю свою жизнь исследованию ненормального полового поведения в трехлетнем возрасте. Я рад, что он сделал это, потому что он дал нам кое-какие факты и он оставил огромное поле, где вместо полного отсутствия знания было хоть какое-то знание. Но тем не менее, если вы подумаете об этом сейчас, – очень трудно заниматься чем-то, что можно назвать ненормальным половым поведением, когда вам отроду три года. Я приношу свои извинения тем более молодым тэтанам, которые находятся среди нас, за то, что я позволил себе пошутить на эту тему.

Now, identity is one of the big clues to all of this. Responsibilities on identity is a tremendous process. This is - this is a - this is one of the great processes, if run right. But when you no longer feel responsibility for a person you have been and now are not, you of course forget him or her That person is no longer extant, even in memory, because one is no longer responsible.

Но если преклир садится и начинает рассказывать вам все, тогда то, что вам нужно делать, – это слушать, и ничего более. Это не значит, что, для того чтобы стать клиром, он должен рассказать вам все, что он когда-либо сделал, обо всех преступлениях, которые он когда-либо совершил, и обо всем своем предосудительном поведении. Нет, но это значит, что те, кто не очень хорошо продвигаются в одитинге или чей одитинг идет медленно... это говорит вам о том, что эти люди таят внутри себя что-то такое, что повергло бы в ужас представителей какого-нибудь общества борьбы за чистоту нравов. И вы, конечно, понимаете, что большинство членов такого общества

The unreality one runs into on the whole track. And these people that just say, „Live before? No, I've never lived before. I can't get the slightest idea of any past lives. I never lived before. I have no reality on it. I'll tell you intellectually I have had people and even preclears that have told me that they have lived before. And for the benefit of the auditing and the case, why, I will take it for granted that they have lived before. But not for me. I mean, after all, I've just...“

– это очень суровые люди.

You're just looking at a terrific lack of responsibility on identities. That's all. And the second you improve responsibility for identity this person's whole track memory turns on. That's what's got us into whole track in the first place, you know?

Так вот, человек, который вообще не продвигается в одитинге, который вообще не получает никаких результатов, – о, да. Я должен сказать вам об этом, – между нами, саентологами, – я должен сказать вам вот что: этот человек виновен в совершении преступления, за которое он может сесть в тюрьму или понести наказание в этой жизни, если это преступление станет известным.

Just as a side note, I was getting - I was getting amnesia. I couldn't remember some places. You know, I'd say, „What was my house address in 1610? I'm going crazy, losing my mind. Let's see. Yeah, it was 22 Athenian Road, Athens. Yeah, that was my address in - that was my address in 351 B.C. Yeah, that's right. And my address then was so-and-so and then we moved to so-and-so and so forth. And then the next life it was so-and-so and so-and-so. I can't remember my address in 1610! I'm going mad.“

Так вот, когда вы дойдете до этого уровня, вы влипли. Иными словами, он ограбил банк или сделал что-то вроде этого. Но это очень серьезное преступление, и за него человек может быть арестован и может понести наказание в настоящем времени, если это преступление будет разоблачено! И в том, что касается одитинга, человек, совершив это преступление, сам посадил себя в ловушку, и он будет оставаться пойманным в нее, если он тем или иным образом не уладит ситуацию и не очистит это, потому что, если он не сделает этого, в его кейсе не произойдет сколько-нибудь значительных улучшений!

That's - I've had one goal, by the way, in processing and so forth. Just to get these amnesia spots cleaned up, you know? I know I'm nuts!

В течение десяти лет мы наблюдали это явление и недоумевали, что же это означает. Мы недоумевали, почему мы не можем проводить ему никакого одитинга. Понимаете, он просто сидел там. «Да, – говорил он, – да».

Then I run into somebody that says, „Past lives“ Or somebody that says, „I've got a pretty good reality on having lived before. I've run into a facsimile.“

Вы говорили: «А теперь создайте двойные парные терминалы собак». Он делал это. «Да, – говорил он, – да». Сессия подходит к концу. – Как вы себя чувствуете?

You see, we just get - all we're looking at is degrees of responsibility, that's all, for identity, for beingness, for life, for time and so forth. Just degree of responsibility; that's all it amounts to. One is unwilling to take responsibility in certain zones and areas, one forgets.

• О, я чувствую себя ужасно.

A person with a bad memory has a bad level of responsibility, and that's one for you to put down in your book. Their responsibilities are poor. In other words, responsibility and memory, responsibility and identity, so forth: these things go right straight together. Irresponsibility and amnesia and so forth; these things go together. And that's what, basically, a lot of this is about.

Now, I - I have had that as an auditing goal to get a lot of these things patched up and so on. And when I get audited and so on, why, it's generally to put together things of this character and a half a dozen other things, because I'm going for OT and getting not enough auditing to get there. I'm mad, mad about it.

Почему? Почему? Почему? Что ж, мы уже знаем технологию: он получает одитинг, имея проблему настоящего времени. И это попадает под категорию технологии, которая у нас уже есть, то есть технологии работы с проблемами настоящего времени и с разрывами АРО.

You're mad - you're mad because you're not getting enough processing. You ought to hear me sometimes. I frankly don't know what my address was in 1610, see? Maybe it was the county jail. Probably was.

Так вот, он не может вступить в двухстороннее общение с одитором, и поэтому он не может оказаться в сессии! Он никогда не бывает в сессии, потому что он не может быть в двухстороннем общении. Он не может оторвать своего внимания от того, на чем оно зафиксировано, и направить его на какую-либо другую часть банка, потому что у этого человека постоянно есть проблема настоящего времени независимо от того, осознает ли он это или нет. Он не знает этого, он как бы «знает» это, понимаете?

We fool ourselves all the time. We fool ourselves continually about these things. We fool ourselves about life and fool ourselves about our motives and so forth. But every time and everywhere that we fool ourselves, we are simply being irresponsible for the dynamics one way or the other. And of course, the first dynamic is one of the dynamics.

Его внимание постоянно зафиксировано на этом. Но это та единственная вещь, которую он не может вам открыть, а это представляет собой непреодолимое препятствие для проведение любого одитинга. И вот она там, и для него она подобна тюремной камере.

Now, the fellow who embroiders you a fancy fabric of romanticism he isn't doing you any harm. But the fellow that says to you, „I don't have to do anything about you because I am not responsible for you. You live your life and I'll live mine“ - that fellow's doing harm. Because, basically, individuals do not live alone. They can't live alone. That's it.

Я могу вам кое-что сказать. Лучше быть в тюрьме, чем в той ситуации, когда Саентология не дает результата. Не правда ли? Потому что это означало бы, что вы будете в тюрьме отныне и навсегда. Запертые в этой проклятой башке, не имея ни свободы, ни сил. Это, скажу вам, приговор, не так ли? И это даже не до тех пор, «пока смерть не разлучит нас». Но на веки вечные, до тех пор пока у вас еще есть хоть один эрг. Так долго. Парень уже сам вынес себе приговор.

You were never unhappier than the last time you flew out into the firmament and went past cloud nine and met no friends on it. Or a few hundred years ago when you, swallowed up by various propaganda systems, decided to go look for heaven and meet Saint Peter or something like that, see? You got an idea after a while you'd had it, because you didn't find him. I bet there's more thetans going around even now, you know, saying, „Gee-whiz. No gates, you know?“ I don't know what theta trap that was that had gates. And of course, the trick on - I'm sorry if I abuse your religious sensibilities. Actually, I'm not at all, but I will say that just to be polite.

Но это не дает ему никакого права причинять своему одитору те неприятности, которые он ему причиняет, не так ли? А? Потому что он теперь винит одитора за то, что он сам не раскрывает, и говорит, что это вина одитора.

If there's anything that gets my goat, it's somebody that will foul people up to such a degree that they can't find their way around. Or who put out a philosophy saying that „You can do what you want to do in this life and mess up what you want to in this life. It doesn't matter, because you will never have to pay for it. You're not ever going to live again.“

Что ж, по сути, с технической точки зрения это наша общая вина, состоящая в том, что мы не запустили наши проклятые пальцы поглубже в этот чертов реактивный банк, используя одно из этих устройств.

And then, by golly, you who didn't straighten out - you were - you were the head of the whole school system in the whole district, and you could have straightened out the various abuses amongst the teachers, and you had this philosophy, you know, and, „I've never lived, never going to live again. Never lived before. I'm just here, and I'm head of this. And when I die I'm dead. And when I'm gone, I go to heaven or hell or some place to my just reward, and that's all there is to it and ...“

Эти устройства сейчас можно найти... в действительности они производятся на всех континентах. Классная штука. И они покажут вам истинное положение дел. Они будут работать на полную катушку. И сейчас есть... – сейчас, кстати, есть новая брошюра по этому поводу, новая брошюра по электрометру – и я прямо сейчас на этом конгрессе дам вам приложение к этой книжке, предметом которого будут функции вот этого конкретного триометристора с электронными примочко-проводами.

You were head of the school system. You step under a truck or something like that, or eat some of these best-advertised products on TV, go by the hoards, pick up a body and Miss Gooch and all the Miss Gooches that you had ample opportunity to straighten up are now teaching you.

Есть масса данных, которые нужно знать по поводу этого устройства. Одно из них состоит в том, что у человека с наиболее тяжкими преступлениями наименьшая ответственность по всем динамикам, и Е-метр поначалу дает наименьшие показания при работе с таким человеком. Е-метр регистрирует то, за что преклир все еще хоть сколько-нибудь ответственен. Так что есть методы и способы работы с кейсом при помощи Е-метра, о которых мы раньше не знали. И можно сказать, что наихудшим приговором для кейса было бы то, что Е-метр не давал бы показаний при работе с таким кейсом. Е-метр слабо реагирует при работе с кейсом? Что ж, одитор знает, в каком направлении ему теперь двигаться.

Now, that’s a very narrow, superpersonalized attitude about it. But I had a very, very well educated, apparently very learned professor of physics of Columbia University tell me that he had never worried about atomic fission particularly, because it - he'd be dead before anything happened to Earth. And didn't matter whether he was killed by the atom bomb or by some other means didn't matter because he wasn't long for this world. And he died a short time afterwards. And I imagine now here he is a kid in New York or something like that pushing up along the line and believe me somewhere back in his consciousness is some little, tickle, tickle, whir-click, you know? Every time he reads in - the bomb, „Disarmament Proposed,“ you know? Its right on his track he's just not taking responsibility for it - was his conversation with me about the subject of teaching some of his students some responsibility for their mechanical advantages and for their machinations on the subject of atomic fission. I told him he ought to teach them some responsibility in the field of the humanities if they were going to fool around in the field of the sciences. And he said, oh, pooh-pooh-pooh, he was going to be dead, you see, and all this rigmarole. And here he is. He must have some inkling of this, see?

Еще один факт состоит в том, что... позже я расскажу вам об этом поподробнее,

That's all very well to sail along up the track with no responsibilities whatsoever expecting to land someplace, but nobody's going to be very happy doing it. Their responsibilities and their memory are actually not adequate to the situation - to the situation of their own livingness. That's all that it amounts to.

– но реакции стрелки не так важны, как перемещение тонарма. Перемещение тонарма как индикатор лучше, чем реакции стрелки. Интересно, а?

Now, what is an overt act? An overt act - you could classify it in various ways. You could say an overt act is something that was not for the greatest good on all of the dynamics. Something of this sort. Or something which inhibited the future survival of; or you could say an overt act was giving something an experience which it couldn't experience. There are various ways of doing this, but there's no reason to define it, because you know all about it! Now, that's the trick, that's what it's all about.

Так вот, конечно, эта машина передо мной... те представители молодого поколения, которые сейчас находятся в этой аудитории, наверное, будут жить в цивилизации, в которой, для того чтобы получить работу, нужно будет пройти проверку на электрометре и в которой не будет бессмысленных и разрушительных революций по той чудесной причине, что в обществе будет гораздо меньше преступников.

Now, the thing that was difficult to do was to define responsibility so that it couldn't miss as a process. See, that was the trick. All right. Now, we got that. Now, the other one will come out.

Так вот, посмотрите, в обществе есть масса людей, которые (цитирую) «творят добро» или «пытаются изменить общество», потому что у них самих есть должок перед обществом, который они пытаются возместить, действуя окольными путями.

So, there's no sense in defining what an overt act is and therefore a moral code is just that much wasted lead pencil, stylus or wax tablet or stone or hammer or chisel or whatever it is they write them on. Because everybody knows what an overt act is or they wouldn't suffer from them. You know, an overt act is what you suffer from, and that's about as far as you could define the thing, you see?

Я скажу вам кое-что очень смешное: это просто компульсия, которая ни к чему не ведет. Мы все чем-то обязаны обществу, если уж на то пошло. Мы все обязаны что-то делать для всех наших динамик. Но, когда мы должны делать это из-за компульсии, это не очень хорошо получается. Так что из-за этой идеи «парень пытается делать добро, потому что он был таким плохим» мы все, как правило, попадаем в переплет. Забавным здесь является то, что он сделает в десять раз больше добра, в тысячу раз больше добра, если он сам ни коим образом не будет должен творить добро. Это довольно примечательно.

The thing which you are suppressing and mustn't tell somebody must have been an overt act! See that? That's what an overt act is. An overt act is that thing which a person feels he'd better not do again. Simple as that.

Так что нет никаких оснований для существования такого механизма за исключением того факта, что некоторые индивидуумы индивидуализируются и отделяются от общества, отделяются от динамик до такой степени, что они перестают быть людьми, становятся чем-то еще, чем-то неживым, что представляет собой некое синтетическое нечто, которое ползет по жизни и пытается каким-либо образом существовать.

Now, wherever you try to define it further than that you get into trouble. Man is basically good. He restrains himself; restrains himself; down to the point where he loses himself. And after that, unfortunately, the only real evil takes place. Having lost himself; there's nobody there representing him but an automaton which is consciencelessly going through a series of motions, and you get criminality.

Когда вы пытаетесь одитировать человека, который виновен в совершении слишком большого количества овертов, он не продвигается в одитинге. Когда вы одитируете человека, у которого есть несколько овертов, о которых он не должен рассказывать, он продвигается медленно, и время от времени у него появляется желание сбежать, время от времени он пытается уйти, время от времени он пытается покинуть школу или покинуть сессию. И мы уже давно знаем о том, что если у человека почти нет овертов, когда-нибудь он расскажет нам о них.

So, a basic - a basic overt act could be said to be irresponsibility for identity. Now there - I'm afraid there isn't anybody in this room that's committed any real ones.

Это явление, которое можно было наблюдать в НЦХ с давних пор: человек приходит и говорит: «Тсс. Я эмм-мммм-мммм-ммм...» А выходя он говорит: «Уф! Говорите, кому хотите». Понимаете? Я хочу сказать, что в нем произошла перемена.

Female voice: I don't know about that.

Что ж, мы знали это, но то, что мы на самом деле пытались найти, было противоположностью этого. Мы пытались найти человека, который делал что-то, понимаете, найти человека, который создавал нам какие-либо неприятности, найти человека, который не занимался созидательной деятельностью, найти человека, который не содействовал расширению деятельности. Это был человек, чьи действия были направлены на разрушение.

But I'll make you a bet that there's nobody in this room - there's nobody here would have that much confidence in himself. In other words, I don't think you'd have that much - as much confidence in your overt act record as I have in it. Do you get the idea? That's because I have an exterior view to it. I have a pretty good idea what's been done and what hasn't been done on the whole track line.

То, что вы здесь наблюдаете, – это будет предметом подробного рассмотрения значительно позже – но то, что вы здесь наблюдаете... то, что вы здесь наблюдаете, имеет весьма отдаленные последствия, это останется на многие тысячелетия. То, что вы здесь наблюдаете, имеет некий смысл.

There was probably nothing terribly wrong with somebody dreaming up the plan - the last plan that was dreamed up that had to do with ice cubes and removal of whole civilizations, and transplantations of whole peoples and handling of excess populations and so forth throughout the planets, and redistribution of skills, and body form and all of this sort of thing. One of these things that couldn't have been worked out on a UNIVAC or an ENIAC even if it was hooked up to a Remington electric shaver.

Любому человеку требуется всего одно озарение, для того чтобы просто взяться за дело, засучив рукава и воплотить в жизнь эту цель – мир без преступников, мир людей, которые могут действовать эффективно. Единственное озарение, которое им нужно... это озарение состоит в том, что последовательность оверт-мотиватор не обязательно должна быть частью игры! Как только у вас будет субъективная реальность в отношении этого, в ту же секунду вы бросите все остальное, что с этим связано, как горячую картофелину, просто «бррр». На самом деле, игра в последовательность оверт-мотиватор – «Ты виноват, мы наказываем тебя. Я виноват, ты наказываешь меня. Я жертва, значит ты сделал то-то и то-то. Ты жертва, значит я сделал то-то и то-то», – это ни в коей мере не является необходимым, для того чтобы получать удовольствие от жизни или для того чтобы у вас была игра, которая доставляла бы вам хоть какую-то радость!

So anyhow, this plan - inevitably, men'll - and beings will work on plans - this plan happened to have the drawback that it was so good and required so much goodness and integrity on everybody's part that there weren't any people around good enough to carry out the plan so therefore the only way the plan could be carried out was with total viciousness, which made, of course, the whole plan into an overt act.

Если вы посмотрите на это повнимательнее, вы обнаружите, что все игры, которые доставляли вам удовольствие, не имели никакого отношения к последовательности оверт-мотиватор. Это очень забавно.

So, sometime somebody conceives something and it becomes - it becomes an overt act merely because he didn't foresee where it was going. That isn't true of all overt acts. But having done them out of regard for your fellow man, your fellow women, you busily withhold them.

Последовательность оверт-мотиватор – это и есть то, что прекращает все игры. Когда человек делает что-то другим людям и должен наказывать их и быть наказанным ими и так далее – это что-то вроде отчаянных усилий сделать что-нибудь недостойными средствами в надежде, что это кем-нибудь по ошибке будет принято за игру. Но где-то здесь все и заканчивается. На этом уровне у такого человека в действительности нет игры. Так что на самом деле такой подход устарел. Вы очень многого можете добиться, не будучи втянутым в это.

And one of the reasons you don't tell anybody is because you think it'll hurt them. That's an interesting thing, isn't it? Look it over. You say it would shock or harm the auditor, or it would shock or harm somebody else if this were to become known. Now, how much evil do you suppose that continues on the track, huh? Don't you think that's more harmful? Don't you think that's more harmful than the immediate thing?

Что ж, если эти мои высказывания кого-то расстроили, мне искренне жаль... их кейсы.

And as far as that's concerned, you actually can't harm auditors - not possible - except in one way, and that's make no progress. An auditor will stand into buzz saws and baths of liquid air as long as he thinks he's making progress and getting wins. About the only way you can harm an auditor is give him loses, loses, loses, loses.

Например, была одна молоденькая девушка, которая получала одитинг без особых успехов. Она была... она была самым обычным человеком из города, она не была саентологом. И она получала одитинг без особых успехов, и я заметил, что ее лицо как бы осунулось и ее вид по мере получения одитинга становился немного изможденным, и на самом деле ее одитинг проходил нормально, но по той или иной причине она не получала от этого особой пользы.

We found that out in training classes. We found - we usually have two or three old-time auditors around that have just had too many loses, and we snap them back by giving them a few wins, and it works fine. They come right back up!

Так что как-то на днях я присел у ее стола и сказал: «Знаешь, девушки очень много чего делают в жизни. И они думают, что все эти поступки весьма предосудительны. На самом деле я бы ничуть не удивился, если бы ты думала, что ты сделала что-то такое, что если бы доктор Хаббард узнал об этом, он бы тебя уволил». Я сказал: «Так вот, забавным здесь является то, – сказал я – что я не думаю, что ты могла бы совершить что-нибудь настолько плохое. Почему бы тебе не рассказать все своему одитору, когда ты в следующий раз будешь получать одитинг?»

There's nothing more wonderful than watching an auditor who is absolutely convinced that he is tired to death of auditing and wants nothing more to do with auditing than to watch him get a nice, big win! And he says - he says, „Well,“ he says, „any more candidates? Any more candidates?“ promptly and immediately.

Она так и сделала, и ее кейс взмыл ввысь – взззум! Это было что-то очень предосудительное. Что-то по второй динамике в восьмилетнем возрасте. Что-то очень плохое, знаете? Она утаивала огромный висхолд.

I know I'd - always have had wins of one character or another, big ones, little ones and so forth. I didn't know my enthusiasm could go up in such a steep rising climb, because I'm on a diet of them now. I mean, I'm just on a diet of them. It's just a matter of what case - what case do you want a win on. You know? You want a win on such and such a case. Well, all right. Process it, that's all.

Так вот, оверты и висхолды по любой динамике или по всем динамикам сразу – это единственная причина, по которой увязшие кейсы остаются на месте! И это возвращает нас к определению оперирующего тэтана, а именно: причина по отношению к материи, энергии, пространству, времени, форме и, конечно, мыслям и постулатам, которая осознает себя причиной и желает быть ею – оперирующий тэтан.

Once in a while I find my moral purity getting in my road, even as you will, you see? You say, „Well, I don't know. I don't know. You know? She really fixed this guy up, you know? I don't know whether I ought to process her or not. You know, why should I do that?“ You know?

Тот ужасный факт, с которым мы должны стать лицом к лицу, если мы собираемся получить какие-либо результаты, представляет собой следующее: мы сделали это. И я позже еще расскажу вам об ответственности. На самом деле мы не используем эту штуку, называемую ответственностью, для того чтобы вешать людей без разбора. Но вот именно то, что мы говорим и вот именно то, что говорю я: необходимым условием истинного восстановления бытийности человека является осознание им того, что он был причиной всех трудностей, которые у него когда-либо возникали. Это очень горькая пилюля. Настолько горькая, что, вероятно, потребуются сотни часов одитинга, для того чтобы вы набрались духу ее проглотить. Конечно, вы можете очень радостно выйти вперед, понимаете, и сказать: «Да, это так. Так сказал Рон. И тут ничего такого нет, и я сяду вот сюда в кресло для одитинга, сяду в это кресло. Ха! Так, за что я могу быть ответственен? Я могу быть ответственен за все трудности, которые у меня когда-либо были».

And inevitably, if you think it around just a little bit further, you'll find out that in 1302 when you were - when you were a ward of the court of such and such a place, you knew this guy, see? And you've got an overt act that absolutely parallels hers. And of course, you can't take responsibility for the preclear because you're not taking responsibility for the overt act that you have. You get the idea?

И одитор скажет: «Ну, хорошо. Так, просто назовите мне одну из них, за которую вы можете быть ответственны».

Well, it looks - a healthy view of this thing - that it's a fairly easy climb out of the rat hole. It is. All you've got to do is first, strip the case down of its overts and withholds, present lifetime, straighten it up, smooth it out from a standpoint of that, run Responsibility on every one of them that comes up (and I'll tell you more about how to do that later), but don't let this case come up with: „Well, lets see, I stole a car when I was twelve. Yes. Well, I'm glad to get that off my chest.“ Oh, yeah?

«Ну, я мог бы быть ответственен за... Нет, я не могу быть ответственен за те трудности, которые были у меня в школе! Это она виновата!» И вот он, ваш поезд, идет прямо под откос, понимаете?

Not this auditing command, but you would have to do something of this sort: „What part of that incident could you be responsible for?“ And run it flat. And where do we go from there?

Нет, у нас есть масса вещей – масса вещей, ответственность за которые мы не хотим брать на себя, но мы не пытаемся использовать ответственность, для того чтобы вешать людей. У нас есть масса таких вещей.

Well, you pick up the next one he gives you and locate that and argue him out of it, and then flatten that one and get his responsibility in that zone and area fully restored and straightened out. Get the idea?

И недолго думая, мы бойко так говорим: «Это все, что требуется для того чтобы стать клиром? Кто выслушает меня? Кто выслушает меня? Послушайте, я... я готов взять ответственность за все. Я был причиной всех своих трудностей. Приятель, я был...» – «бум!» И в этот момент вы падаете замертво.

You just don't strip a guy down of overts and motivators and withholds and just let it all go, go, go, you see? You just don't keep stripping him down of all of his data and then not running anything on it and just skip the rest of it. You get what would be wrong with that? There'd be plenty wrong with that.

Так вот, то, что я хочу сказать, очень просто: состояние клир – это состояние, когда человек признает, что является причиной по всем динамикам. И вы были причиной, но вы не признавали этого. И это работа одитора – добиться, чтобы вы сделали это.

Because all a confession is, is the first gradient step of taking responsibility for it. That's just the first edge in, and getting him to tell you about it is just to start the process! And you could practically kill somebody by getting him to tell you just overts and withholds endlessly, strip them all off the bank and then never run any Responsibility on it at all. You could practically kill somebody with this thing. It's the dirtiest trick that could be done to anybody - never to run any Responsibility of any character on these overts and withholds, see?

Спасибо.

Now, I'm not saying any - any organization on Earth does that.

And the other thing you've got to rehabilitate - after you've rehabilitated responsibility, you've got to rehabilitate the ability to withhold! After you've broken him down you've got to put him back together again, see? Because it's only his ability to withhold that has kept him good. And that's very important.

If a person is still able to restrain himself from committing antisocial acts, he's in good condition. It's the person who no longer can that is the criminal.

So, it's very simple what you have to do to straighten out a case. Of course, this doesn't finish the case off; this doesn't clear the case. This merely sets the case up to be cleared.

But the steps are very simple: Break down an overt and a withhold that the individual has, run Responsibility on it; find another overt and withhold, present lifetime, run Responsibility on it; another overt-withhold, run Responsibility on it; another overt-withhold, run responsibility on it. When you've got that all set you've got him down to a point of where he's just obsessively confessing, you see - he wakes up in the middle of the night and wants you notes to confess some more - then it's time for you to get in and pitch, you see, and rehabilitate his whole ability to withhold. In other words, having poured the garbage into the ditch it's about time that you let him put up his own tailgates.

Now, that's the essence of getting a case on the road, and there's no case that can stand up against this. You've got them all now. If the case can talk, knock! you've got it. I don't even care if the case doesn't want auditing; you've still got him as a case.

Take any policeman, or take any anything anyplace and you've got him in-session before you know it. I'm taking my revenge out on all the bad press we have ever had by - I break down every newspaper reporter who comes into my hands these days and put him in-session instantly on his own overts and withholds against Dianetics and Scientology.

Now, that actually is the way you start a case. And I figure that you figured someday I'd possibly come up with some sort of a kickoff and that is the kickoff for a case. There's numerous tricks and ways and means of doing this, but actually they're just as crude as getting an overt and a withhold and running Responsibility on it, getting another overt-withhold, running Responsibility on it. You keep this up for a while, you'll have that case in-session, and the more you do it, why, the faster they move. Sooner or later you're going to have to rehabilitate their ability to withhold, even from you, and you've got it made.

Well, I have ruined you today, giving you all this data on the first day. We have nothing then for the second and third days. And I'm very sorry that your banks are so restimulated. (How insincere can a guy get, huh?)

And I'm very - I am very happy, however, to see you here. Basically I've given you now everything that I was going to give you at the congress here, and there's nothing much else to tell you, and so we needn't worry about it too much and you can go to sleep peacefully tonight and realize there are no shockers in store for you tomorrow at all.

Now, if you are too restimulated tonight to sleep, why, just be comforted by the thought that there are others in the same boat. And tomorrow, sometime tomorrow, I will try to run you a Group Process that won't take the edge off - it'll probably make it worse - but it'll make - it'll make things much clearer to you.

In the meanwhile, thank you for coming, and I think so far we've had a good first day, and I wish you a lot of luck in your seminars this evening.

Thank you very much.