Маленькая девочка сильно хромала - она уже какое-то время передвигалась на костылях. И все её очень жалели.

Девочку привели к одитору, и тот, применяя Саентологию, за двадцать два часа добился того, чтобы она снова могла ходить без посторонней помощи. За эти двадцать два часа лёгкой, но мастерской работы одитор дал этой девочке возможность вырасти и вести благополучную жизнь полноценного человека, выйти замуж, стать частью мира действия.

Одитор проделал эту работу из милосердия. Он вернул девочку в объятия отца и стал прощаться с ним. Но вместо слов благодарности одитор услышал от родителя гневный рык и потрясающую «информацию» о том, что это «излечение» наверняка произошло по какой-то другой причине.

Падение по тону, вызванное этой контрэмоцией, ничуть не помогло одитору. Он вернул человеку жизнь, совершил чудо, и за это ему отплатили гневом.

Почему?

Почему преклир, у которого исчезла мигрень, мучившая его годами, приписывает причину этого исчезновения лекарствам, которые он ежедневно принимал, в то время как настоящая причина очевидна? Каждый одитор сталкивался с чем-то подобным.

Может, это как-то связано с другим явлением - «Я должен быть причиной!»?

Конечно, связано.

Из Таблицы отношений мы узнаём, что причина находится рядом с 40,0 на Шкале тонов, а следствие - ниже 0,0.

В той же самой таблице в непосредственной близости от 40,0 находится правота, а на уровне 0,0 - неправота. Тому, что право, приписывают качества причины. Тому, что неправо, приписывают качества следствия.

Можно быть плохой причиной и хорошей причиной. Поскольку плохая причина препятствует выживанию по слишком большому числу динамик, она находится низко на шкале. Но любая причинность приписывается чему угодно, что является правым, а качества следствия приписываются чему угодно, что является неправым.

Таким образом, человеку, который прав, приписываются качества причины, хочет он того или нет.

Разница между уровнями жизни и умирания определяется причиной и следствием. Живой человек может быть причиной. Когда он мёртв, он следствие. По с другой стороны, если мы спросим: «Насколько неправым может стать человек?» - ответом будет: «Мёртвым!» Таким образом, человек не будет тяготеть к неправоте, но будет стремиться к правоте, пока не опустится до определённого уровня Шкалы тонов. После этого он автоматически будет пытаться быть неправым.

Итак, любому, кто выступает под флагом правоты, приписывают также статус причины.

Стремясь к выживанию, человек, у которого ещё остались силы, будет стремиться быть правым и всегда будет утверждать, что он прав.

Тем не менее любой индивидуум обособляется, когда получает много контрусилий, которые противодействуют тому, чтобы он оставался самим собой и оставался живым.

Очень низко на Шкале тонов человек яростно стремится утвердить свою индивидуальность. Он полагает, что он - единственный среди многих, многих «них». Он не понимает, что каждый из «них» тоже пребывает во власти заблуждения и считает себя одним против «них». Давления и контрдавления общества состоят из утверждений и контрутверждений, что только «Я» может быть правым.

В оригинальной рукописи «Первоначальных тезисов» есть строка, которая не вошла в печатное издание. В ней говорится следующее: «По-видимому, происходит нечто вроде космических выборов, в которых каждый человек выдвигает свою кандидатуру на роль Создателя». И это главное препятствие для создания группы, находящейся довольно высоко на Шкале тонов. В ней признание бытийности достаточно высоко, чтобы человек не считал, что его существование постоянно находится под угрозой, и поэтому полагал, что он может чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы принимать участие в деятельности группы.

Поскольку в тот момент, когда пишутся эти строки, уровень общества на Земле таков, каков он есть, индивидуальность находится столь низко на Шкале тонов, что мы можем обнаружить у множества людей чрезвычайную обеспокоенность тем, чтобы быть правыми.

Практически в любом разговоре случаются споры о том, правильно или неправильно то, что было сказано. Каждый из участников беспокоится о том, чтобы доказать свою правоту, ставя это превыше всего остального в общении. Он также утверждает, что является причиной. Человек, находящийся низко на Шкале тонов, постоянно чувствует, что ему бросают вызов, - так сильно, что испытывает необходимость постоянно защищать свою правоту и утверждать её. Если такой человек опустится ещё чуть ниже по Шкале тонов, он будет, конечно же, настолько неправ, насколько это вообще возможно, то есть мёртв.

Можно быть уверенным, что любой, кто невысокого мнения о собственном выживании, будет осложнять окружающим жизнь своими постоянными попытками утверждать собственную причинность и правоту. Он будет лгать, мошенничать и притворяться, чтобы добиться признания за дела, которых он не совершал. И он будет ожесточённо порицать любого, кто продемонстрировал свою правоту.

Это проявляется многими способами. Отношение «Я единственный, кто может помочь», которое мы так часто наблюдаем, мало чем отличается от «Я единственный, кто может быть прав!». Это сходные проявления на разных уровнях Шкалы тонов.

У этого есть и другие аналогии. «Я единственный, в ком могут нуждаться» очень часто драматизируется лечащими врачами, медсёстрами и, как нам ни жаль это говорить, одиторами. То же умонастроение присутствует в следующем: «Я единственный, кто может контролировать», «Я единственный, кто может наказывать» или «Я единственный, кто может владеть».

Эта главная делюзия - «Я единственный» - является основной аберрацией общества МЭСТ-тел. Её можно найти даже в Библии, где часто говорится: «Я ревнивый Бог». Ревность - это просто проявление «Я единственный».

(Это не означает, что Бог аберрирован, это лишь означает, что Его описывали аберрированные люди.)

Человеку, находящемуся низко на Шкале тонов, кажется, что стоит ему ослабить свою аберрацию «Я единственный», как его постигнет какая-то ужасная кара.

Когда кто-то позволяет себе быть правым, то, если он прав в достаточной степени, люди всегда находят множество доводов (чаще всего ложных) в пользу того, что он должен быть неправ. Если им приходится согласиться с тем, что такой человек в чём-то прав, потому что он делает что-то правильно, то они найдут способы сделать его неправым в чём-то другом. Ничто не доставляет такого удовольствия широкой публике, как падение того, кто считался святым: ведь теперь у них есть основание сделать святого неправым.

Любой, чья работа правильна, может ожидать (если только его не защищает религия и запрет на богохульство), что широкая публика обязательно будет находить в его характере (а это гораздо более удобная мишень для нападок) что-то неправильное. Ведь когда аберрированный человек не может найти способ уничтожить правильность работы, он вынужден обратить свой взгляд на изъяны в поведении автора, чтобы этой неправотой уравновесить правоту, которую он так люто ненавидит. Если чья-то работа правильна, её автор автоматически должен считаться причиной, что ненавистно любому, у кого «Я единственный» находится в жестокой рестимуляции.

Люди, находящиеся низко на Шкале тонов, будут неустанно работать над тем, чтобы низвести остальных до своего уровня. Они будут добиваться этого, швыряя неконтролируемые факсимиле в окружающих, а потом обрушивая на них множество причин, по которым все остальные неправы. Страх, лежащий в основе такого поведения, кого угодно заставит содрогнуться, будучи рассмотрен при свете дня.

Многие пали жертвой неистовых аберраций «Существую только я». Наказание за правоту - быть разорванным на кусочки толпой при первом же предлоге, который этим людям удастся найти, чтобы обагрить камни мостовой кровью того, кто так верно им служил. Это практически неизбежно: тот, кто прав в обществе, стоящем так низко, как общество хомо сапиенсов, будет уничтожен хомо сапиенсами.

Единственный, чью правоту хомо сапиенс может терпеть, - это почивший мученик. Этого мученика обычно считали совершенно неправым, пока он был жив. Но после того как он умер, можно объявить, что он был прав, ведь, понимаете ли, теперь он настолько неправ, насколько это вообще возможно, - он мёртв!