Сейчас я собираюсь поговорить с вами о вэйлансах. И это то, рассказа о чем вы ждали. Я знаю это, потому что у людей всегда возникают проблемы с вэйлансами.

Я хотел бы поговорить с вами о незнании. Я уже говорил с вами о состоянии знания. То, что мы говорим с вами о незнании, кажется довольно странным, но любой саентолог знает: способность не знать важнее, чем способность знать.

Приведу пример: почему пациент, потерпевший неудачу в различных психотерапиях, приходит к нам, почему он ищет саентолога? Что ж, это потому, что он не делает того, что ему следовало бы делать. Ему следовало бы попытаться вспомнить что-то, но он этого не делает, он пытается забыть. И хотя он будет сидеть и навязчиво перемалывать свои воспоминания, он считает, что они слишком болезненны и что он нуждается в определенной помощи, чтобы полностью избавиться от них.

Что ж, баланс – это то, что есть в бухгалтерской отчетности, а вэйланс – это то, что вы пытаетесь устранить из кейса преклира. Слово «вэйланс» означает «грань чего-то». Дефиниция этого слова весьма точна (и очень подходит для наших целей): это идентность, состоящая из определенного числа фиксированных характеристик, реакций и особенностей поведения. Это вэйланс.

Наиболее широко распространенный в обществе способ, так сказать, справляться с психическими расстройствами состоит в следующем: люди забывают то, что не желают конфронтировать. Они оставляют все это позади. Этот механизм работает очень энергично, и я знал людей, которые, когда им кто-то не нравился, на самом деле забывали, как зовут этого человека, хотя хорошо знали его.

Странно, что тэтан принимает идентность, не так ли? На самом деле это очень необычно. Он мокапит ее, а затем влезает в нее. Он постулирует существование ряда характерных особенностей, а затем живет, руководствуясь ими.

Так вот, механизмы разума действительно устроены так, что работают в направлении незнания, а не в направлении знания. Кто-то пытается преодолеть болезненность всего, что с ним произошло, изучая это или обучаясь тому, как с этим справиться. Это подход довольно высокого уровня – весьма, весьма высокого. А обычный подход, как вы обнаружите, состоит в том, что люди пытаются полностью забыть все, что произошло, и все, что с этим связано, и пытаются выкинуть все это из своего разума. Это реактивное использование незнания. Психотерапевты старых времен предпочли бы скорее промыть человеку мозги, чем восстановить его память. Они предпочли бы вырезать ему мозги, чем дать ему больше чего-то, с помощью чего он мог бы думать, понимаете? Вы обнаружите эту направленность к незнанию повсюду вокруг нас.

Так вот, вы обнаружите, что для того, чтобы участвовать в игре, абсолютно необходимо иметь какую-то индивидуальность, если только вы не играете в святого. Что-то должно существовать, чтобы другой человек знал, что идет игра.

На это есть очень веская причина: это, по сути, постулат, созданный тэтаном, чтобы получить игру. Он не знает чего-то, чтобы иметь благодаря этому какую-то тайну, чтобы узнавать что-то об этом, чтобы делать что-то с этим. И ему настолько хорошо удается не знать, что он осуществляет незнание с автоматической скоростью, вероятно, 186 000 раз в секунду. То есть очень быстро.

И явление индивидуализации становится очевидным и крайне интересным для одитора, когда он осознает, что человек пытается собирать новые индивидуальности, и что это является для него навязчивой, компульсивной игрой.

Основные машины, используя которые он действует, работают следующим образом: он не знает прошлое, не знает будущее и знает настоящее; не знает прошлое, не знает будущее, знает настоящее; не знает прошлое, не знает будущее, знает настоящее. Следовательно, как вы можете видеть, на протяжении какой-то конкретной жизни или конкретного отрезка времени он осуществляет в два раза больше незнания, чем знания. Он постоянно занимается незнанием.

Вы понимаете, что все, что является состоянием не-игры, представляет собой истину, или более низкую гармонику той действительности, которую представляет собой тэтан. А все состояния игры представляют собой ложь. Вы удаляете состояния игры, проходя их в одитинге. Не потому, что это полезно или вредно для тэтана, а потому, что вы хотите поднять его по тону. Для этого необходимо добиться, чтобы он избавился от навязчивых идей, компульсий и автоматических движений из прежних игр. И именно это вы удаляете в одитинге из кейса человека.

Как бы он мог увидеть стену, если бы он не осуществил незнание в отношение того, как она выглядела мгновение тому назад? Это элементарный вопрос, и как только вы сталкиваетесь с этим, вы, разумеется, сталкиваетесь со своими собственнымимашинами, которые все это делают, и вы зависаете на траке времени и начинаете ломать над этим голову.

Таким образом, очень, очень важно, чтобы вы поняли, что существенными компонентами игр, которые мы действительно проходим в одитинге, являются интерес (и его спутник, внимание); идентность (как совершенно неотъемлемая их часть); противники, которые представляют собой противостоящие идентности, но это все равно индивидуальности, понимаете; проблемы и обладание. Все это существенные моменты. Это nec plus ultra!

Существует упражнение, напрямую связанное с этим; это процесс, выполняемый вне помещения; в ходе этого процесса вы задаете преклиру вопрос о том, что бы он был не против не знать по поводу того или иного человека. Сам вопрос этого процесса подразумевает, что преклир знает что-то об этом человеке. Если он решит не знать то, что он и так уже не знает – понимаете, он не знает имя этого человека и так далее, – то в результате он окажется в замешательстве.

Так что эта штуковина под названием индивидуальность очень важна для одитора. Не только противостоящая индивидуальность, но и собственная индивидуальность преклира. Почему важна противостоящая индивидуальность? Потому что девять десятых всех индивидуальностей, из которых человек смокаплен, некогда были противостоящими. Уловили идею?

Сначала в этом процессе использовалась обычная форма глагола «не знать», и она успешно использовалась при работе с тем, что находилось вне человека. То, что это было успешным, весьма интересно, но на субъективном уровне это обернулось полным поражением, поскольку замешательство само по себе состоит из ряда незнаний.

Игра закончилась (игре никогда не следует заканчиваться), и человек интериоризировался в эту игру, взял себе личность другого игрока, который играл с ним в эту игру, потому что его больше не было, а преклир хотел, чтобы играпродолжалась, понимаете? Он навязчиво продолжает игру, пытаясь удержать при себе своего противника. И... о, это очень важно для одитора, поскольку это объясняет, почему преклир сражается с самим собой!

Что такое замешательство? Замешательство – это масса, состоящая из объединенных незнаний. Если у вас достаточно незнания, то вы оказываетесь в очень интересном состоянии замешательства. Один из способов выйти из замешательства состоит в том, чтобы знать какое-то присутствующее в этой ситуации данное, которое вы не знали раньше, и тогда замешательство перестает быть замешательством. Это весьма интересно, потому что тут вы просто наблюдаете в действии стабильное данное и замешательство. Это выше уровня частиц.

Вот преклир, и вы могли бы считать, что это смокапленный тэтан преклира. Понимаете, преклир как тэтан создает мокап тэтана, который является им самим... вы понимаете... он создает вот здесь мокап чего-то (не тэтана, а привидения или призрака или чего-то еще), и он говорит, что это он сам. А вон там находится другое «я», и это демонский контур того или иного рода, а вон там – еще одно «я», и если вы начнете говорить со всеми этими контурами, то внутри преклира разгорится жаркий спор.

Вы могли бы не знать, верна ли вам ваша возлюбленная, и вы могли бы не знать, куда она ушла, и не знать, куда она пойдет, и не знать, как долго продлится ее верность, и внезапно вы получаете какое-то проявление – что-то вроде ревности. Это просто совокупность этих неспособностей что-то узнать. И, таким образом, человек в такой ситуации выясняет... кстати, ревность – это одна из тех... одна из тех очень забавных вещей, очень глупых вещей. Она основывается на тех правилах в отношении доказательств, которые существуют в этой вселенной. И правила этой вселенной о доказательствах вполне могут быть записаны в конституции какой-нибудь страны: невиновный будет считаться невиновным, пока не будет доказано, что он виновен.

Вы можете проигнорировать то, что говорит преклир, и начать говорить с контуром с помощью Е-метра – так это делать проще всего. И вы можете вступить в эти длинные разговоры о самых странных и необычных вещах.

На самом деле эта вселенная доказывает чью-то вину так: вы всегда можете найти доказательство вины. Другими словами, если кто-то что-то сделал, то есть доказательства этого. Но если кто-то не сделал чего-то, то доказательств нет. Мы можем установить, что он был где-то в другом месте и в этом может поклясться множество людей, но и в этом все равно можно усомниться. Однако, если человека застали на месте с окровавленными руками, что ж, он сделал это. Вот настолько это просто.

Другими словами, тэтан может что-то смокапить, а затем это наделяется жизнью. То, что он смокапил, обладает продолжительностью существования. Это целая индивидуальность, которая обладает продолжительностью существования.

Следовательно, есть такой странный факт: отрицательных доказательств не существует; на самом деле отрицательных доказательств не существует. Другими словами, мы предполагаем, что человек не виновен, мы доказываем, что он виновен, – во вселенной существует некоторый перевес в этом направлении.

Так вот, в этих демонских контурах нет демонов. В этих личностях нет привидений. Просто есть тэтан вот здесь, и он соорудил все это, и до тех пор, пока он находится в контакте с ними, их жизнь продолжается. Вы понимаете?

Что ж, так и происходит с ревностью. Очень, очень легко доказать, что кто-то неверен, понимаете, очень легко доказать, что кто-то неверен, но практически невозможно доказать, что он невиновен. Парень отсутствовал два с половиной часа. Он может сказать, что он ходил за газетой, но где он был на самом деле? Тогда он говорит: «Ну что ж, ты можешь спросить Джо». Что ж, это совершенно не поможет. Джо непременно соврет, если речь идет об этом парне. Вы видите, как это может продолжаться, продолжаться, продолжаться и как это продолжается, продолжается, продолжается?

Другими словами, он может наделить жизнью все и вся. Что ж, в действительности он должен наделять жизнью своих противников, чтобы бороться с ними. А потом, когда он начинает бороться с ними, он решает больше не наделять их жизнью, но они существуют, и он уже наделил их жизнью, и он по-прежнему смотрит на них, так что они стали как бы наполовину живыми у него в банке. А затем в один прекрасный день он по неосторожности, так сказать, направляет взгляд в ту часть банка и говорит: «Интересно, что это такое?» И он приводит это в действие, и это его противник. Только это не противник, это всего лишь картинка противника, которую он создал.

Что ж, так происходит из-за тех правил о доказательствах, которые существуют в этой вселенной. И из-за этих правил становится очень трудно прийти к правосудию и справедливости. Но правосудие на самом деле – это то, к чему нужно прийти, а не то, что только написано в книгах о юриспруденции.

Но вот что забавно: он создал такую замечательную картинку своего противника, что в ней присутствуют все характерные черты противника, все особенности его поведения. И человек смотрит на эту картинку снова, и он вновь наделяет ее жизнью, а поскольку он наделяет ее жизнью, она живет. Это очень похоже на то, как волшебник смотрит на палку и палка превращается в змею... очень, очень похоже. Это была просто палка. Это был мокап, который человек носил с собой в своем банке и на который он совершенно не обращал внимания, но в один прекрасный день, даже не пробормотав заклинания... он до такой степени способен наделить его жизнью, что едва может удержать себя от этого... он посмотрел на эту палку, и палка поднялась на своем хвосте и сказала: «Молодой человек, вы поступили дурно».

Так вот, тут мы имеем дело с одним отдельно взятым случаем. Всем этим «не знаю» соответствует относительно небольшое количество «знаю». Просто распространите это на «не знаю» и «знаю», и мы выясним, что может существовать гораздо больше «не знаю», чем знаю. Например, то или иное данное больше не существует. «Кто именно это был... кто именно вытащил меня из реки?» – или что-то в этом роде. «Была темная ночь, а бой был жаркий, и когда я свалился в реку, кто-то вытащил меня, и я хотел бы поблагодарить его. Кто это был?» Что ж, этот человек не знает, что это были вы, а вы не знаете, что это был он, и на этом все кончается. Таким образом, у вас тут есть два соответствующих друг другу незнания, и они никогда не встречаются друг с другом или встречаются очень редко.

И он говорит: «Вы посмотрите на это!» Он говорит: «Вы знаете, меня преследуют привидения». Если бы он сказал: «Я преследую себя», то он всегда был бы прав. Вы следите за мыслью? Он был бы всегда прав, если бы, посмотрев в свой банк и приведя что-то в действие, что после этого набросилось бы на него, укусило его, вызвало у него соматику, что-то сделало бы ему, – если бы после этого он говорил: «Я преследую себя».

Жизнь состоит из огромного множества прерванных или незаконченных историй. Нас всегда выбрасывает с трака времени, прежде чем мы успеваем обнаружить, что на самом деле произошло. Это не похоже на художественные произведения. Но этого достаточно для того, чтобы заставить человека стать писателем... он садится и заканчивает эти истории.

Так вот, каждый тэтан, который когда-либо что-либо смокапил... неправильно будет сказать «каждый тэтан, который когда-либо жил», потому что ни один из них никогда не умирал. Каждый тэтан, который когда-либо что-либо смокапил, стремился держать этот мокап поблизости на тот случай, если игра закончится. Он забывает, что может смокапить что-то еще.

Но если вы подумаете о захватывающих, будоражащих воображение отрывках различных историй:

Зайдите к какому-нибудь инженеру-электрику – это самые великие грешники – в гараж или в подвал и оглядитесь. И те вещи, которые вы там найдете, – которые он сохранил, которые могут ему пригодиться, – они очень интересны. Что будет делать инженер-электрик с половинкой сломанного замка, от которого с самого начала не было никакого толку, – нам этого не понять. Но он хранит ее у себя. И у него будут обрывки проводов, по которым уже нельзя пропустить ток.

• И она вышла из дому, хлопнув дверью.

Что ж, когда тэтаны вылезают из тела, они берут с собой несколько старых жестянок и цепей, просто чтобы не чувствовать себя одиноко. Все эти вещи когда-то имели определенные функции, и тэтан может вновь привести их в действие.

Что ж, то же самое происходит и с теми личностями, с которыми он встречался. Те личности, с которыми он встречался на протяжении своего существования, сохраняются в виде картинок. Он начал делать это осознано. Он сказал: «Это хорошая идея». Так что он поставил это на автомат, и с тех пор он всегда создает картинки. С тех пор он всегда создает картинки. И в этих картинках присутствовало абсолютно все, поскольку это были точные картинки всего, что имелось в человеке, на которого он смотрел.

Одитору очень, очень трудно по-настоящему осознать, что, входя в вэйланс матери, преклир тем самым перенимает все привычки матери. А что же нужно делать, когда преклир входит в вэйланс матери? Что же означает «войти в вэйланс матери»? Это означает вновь привести в действие или оживить весь набор картинок матери, который обладает всеми характерными особенностями матери.

Друг рассказал вам что-то по секрету. Он сказал вам, что у него ужасные проблемы. Его должны были посадить в тюрьму, или его собирались застрелить, или с ним должно было случиться что-то еще, и он по секрету рассказал вам о своих ужасных неприятностях и ушел. И год спустя мы все еще не видим этого человека. Мы не знаем, чем закончилась эта история. Быть может, мы никогда больше не увидим его. Попал ли он в тюрьму? Выпустили ли его?

Так вот, тэтан повинуется богу той вселенной, в которой он существует.

Очень часто мы бываем сильно разочарованы, когда кто-то рассказывает нам об ужасно драматичном событии такого рода, а потом появляется спустя три, четыре или пять месяцев и говорит: «О, все, утряслось». И он просто перестает рассказывать об этом. Он заставил нас поволноваться.

Улавливаете?

Вот так все происходит в жизни, а в художественном произведении все происходит иначе. Если бы вы, работая над художественным произведением, описывали события так, как они происходят в жизни, то вы написали бы половину первой главы, затем пропустили бы остаток этой главы, переключились на другую группу персонажей и начали новую главу. Но вы бы начали новую главу не с начала – действие в ней уже бы шло... к тому моменту, с которого вы начали бы эту главу, действие в ней уже шло бы в течение некоторого времени, и в ней было бы много различных факторов, которые в этой главе совсем не объясняются. Эта глава заканчивается знаком вопроса. Следующую главу мы просто оставляем пустой. Это потому, что может существовать намного больше «не знаю», чем «могу знать». Почему? Да потому, что существует такой элементарный факт: существует ровно вдвое больше «не знаю», чем «знаю». И тэтаны сидят и придумывают разные вещи, о которых они могли бы что-то знать, а затем они забывают то, что они должны о них знать, и это тоже начинает сильно сбивать с толку.

Вэйлансы... вы могли бы также сказать, что это вселенные, поскольку каждый тэтан создает вселенную, так что он создал картинку вселенной, состоящей из многих компонентов.

Так вот, одним из самых мощных процессов, действие которых основывается на этом «не знаю – знаю», является процесс, о котором вы, вероятно, никогда не слышали, но это интересный процесс; он связан с... это... просто прохождение проблем.

Чьим постулатам он подчиняется, когда находится в этом вэйлансе? Он подчиняется постулатам матери; это не его постулаты, следовательно он не селф-детерминирован! А поскольку он не селф-детермирован, он не может изменить мнение. Посмотрите на это внимательно. Основной способ исправить это был бы... Преклир: «Ну... э... это так-то и так-то». – «Что ж, измените свое мнение об этом».

Понимаете, основной проблемой является «не знаю». И если вы добьетесь, чтобы человек начал думать над тем, что он собирается сделать с этой проблемой, если вы сможете добиться, чтобы он ощутил незнание в этой проблеме, которую он придумал, понимаете, он... «Можете ли вы представить, действительно ли это будет проблемой? Можете ли вы действительно начать представлять это?» Вам нужно попросить его, чтобы он делал это, потому что это вносит «не знаю» в проблему. И это очень хитрый момент, вы просто вводите состояние незнания в банк. Когда вы проходите проблемы, вы выводите состояние незнания из автоматического режима и делаете его селф-детерминированным усилием. (Я пошутил. Вы слышали об этом – о проблемах, – но, наверное, вы никогда не рассматривали их с этой точки зрения.)

Преклир делает это, и на этом все.

Так вот, есть еще один, несколько отличающийся фактор; это заинтересованность, любопытство. Вы просто говорите: «Что это? Что это? Что это? Что это? Что это?» Естественно, человек проявляет любопытство, любопытство, любопытство, просто... это просто равносильно целому ряду «не знаю», понимаете. Вы заставляете человека проходить незнание на уровне более низкой гармоники. Понимаете, все эти процессы находятся на одной и той же шкале. Ладно.

Но этому человеку нужно изменить мнение матери. Но она умерла. Как же он сможет сделать это? Это невозможно. Так что мы выкидываем его из этой вселенной. Как мы делаем это? С помощью многочисленных процессов. Но вы поняли идею.

Мы ведем этого человека на улицу, и мы просим его посмотреть на другого человека и задаем ему вопрос: «Назовите мне что-то, что вы были бы не против не знать об этом человеке».

И вот что забавно: все привычки матери, все психосоматические заболевания, все убеждения матери и так далее могут в той или иной степени существовать у преклира, который находится во вселенной матери.

Он отвечает: «Я... я... я был бы не против не знать, как его зовут».

Это так же верно и в отношении отца. Это так же верно в отношении дедушки и бабушки, сестер, братьев и тетушек, но это было бы в особенности верно в отношении любой вселенной, которая достаточно близка по размеру к преклиру, – например вселенная дяди-пьяницы.

Неправильный ответ. Правильный ответ такой... человек одет в желтое пальто с розовым воротником или что-то в таком духе, и на нем оранжевая шляпа. И преклир говорит: «Я был бы не против не знать розовый воротник». Это должно быть что-то такое, что существует и что человек может не знать. Улавливаете идею?

И маленький ребенок... он был слаб и все помыкали им, так что ребенок выбрал своего дядю-пьяницу или более слабую вселенную как своего основного противника. Поэтому он будет говорить вам, что находится во вселенной матери или во вселенной отца и так далее, но он демонстрирует множество странных особенностей, которые не принадлежат ни его матери, ни его отцу. Что ж, он отчасти находится во всех этих вселенных, но когда мы по-настоящему начинаем вытаскивать его, мы обнаруживаем, что он находится во вселенной своего дяди-пьяницы. Почему? Потому что она была его размера. Понимаете, пьяный взрослый без определенных привычек и без будущего был в глазах ребенка более похожим на него самого, чем остальные взрослые. Так что он по-прежнему борется с отцом, по-прежнему борется с матерью, а все аберрации, которые имеют какое-то значение для вас как одитора, неизвестны преклиру. Это основное правило одитинга.

Что ж, просто поразительно. Вы начинаете действовать таким образом, используя градиентную шкалу, время от времени задавая ему вопрос: «Посмотрите на то, что находится вокруг, и назовите мне что-то, что вы могли бы иметь». Это исправляет обладание преклира. Вы понимаете, что если все в большей или меньшей степени основано на незнании, то, когда вы начинаете проходить незнание в большом объеме, ваше обладание начинает снижаться. Оно не просто снижается – предметы начинают полностью исчезать.

Если преклир знает о чем-то, к черту это. Если он знает о чем-то, это уходит. То, чего он не знает о чем-то, заставляет его цепляться за это. Вы понимаете?

Вы были бы очень плохим одитором, если бы вы стали делать то, что делает почти каждый одитор, когда такое происходит с ним впервые: розовый воротник исчезает и преклир говорит: «Он исчез».

Итак, он говорит: «Ну, я просто знаю, что нахожусь во вселенной матери». He-а.

И вы спрашиваете: «Он... он исчез?» И преклир отвечает: «Да».

Если он все еще неправ... это неверно.

А вы... «Что ж, что еще вы были бы не против не знать? Что ж, давайте возьмем эту женщину вон там в лиловом платье. Что вы были бы не против не знать о ней?» – понимаете?

Понимаете, почему это так? Обычно преклир находится в неизвестном вэйлансе. Следовательно, ему являются призраки в каком-то доме, а он даже не знает, что он когда-то там жил, и это очень странно, и выяснить адрес – это задача одитора.

Он отвечает:

Так вот, существуют различные типы вселенных. И очень важно понять, что существуют эти различные типы вселенных... что они сильно отличаются одна от другой, и преклир подходит к ним по-разному.

• Ну, лиловое платье... она исчезла!

Существует исходная личность, это тэтан. Он смокапил себя в виде какого-то парня, и это его исходная личность. Не то, чтобы он... он не был извергнут из головы Юпитера полностью облеченным в эту личность, но, несомненно, это его любимая личность.

Но если вы начнете снимать слой за слоем, как с луковицы, то вы в конце концов обнаружите, что там находится преклир с тем, что он сейчас считает своей собственной личностью. Это странность, это особенность, которую, тем не менее, можно обнаружить. Неважно, сколько вселенных вы удаляете, вы в конце концов достигнете момента остановки, и он скажет: «Ух ты. Это я».

Одиторов это очень сильно расстраивало. Потому что не успеваете вы и глазом моргнуть, как люди, здания и – в значительно меньшей степени – одежда и орнамент начинают исчезать с бешеной скоростью. И если вы продолжаете проводить этот процесс, вы восстанавливаете в преклире способность просто не знать всю вселенную

А вторым вэйлансом у нас на самом деле является телесная личность. Вы заметите, что мы не называем эти две личности вэйлансами, поскольку... поскольку вы никого не выводите из них. Вы добиваетесь, чтобы тэтан вышел из тела, но существует такая вещь, как личность «тело плюс тэтан». И это просто тэтан (исходная личность) плюс телесная личность, а тело принадлежит генетической линии, и у него уже есть определенные характерные особенности, убеждения, запреты и так далее, полученные ею бог знает от какого количества тэтанов, которые владели этой линией в прошлом. К несчастью, когда тэтан отправляется, чтобы взять новое тело при рождении... «Захват тела»... он получает что-то подержанное.

– бумс. После этого он должен запостулировать, что он знает о ней, чтобы снова увидеть ее. Так вот, для вас она не исчезает, так что зачем беспокоиться вам?

Но он всегда полагает, что это новая вещь; я думаю потому, что это так забавно – угодить в такое количество неприятностей. Так что он даже вновь приводит в действие вэйлансы, существовавшие давным-давно на траке и помещенные туда тэтанами, которых уже и след простыл. Этих тэтанов там больше нет. Пожалуйста, поймите это. Этих тэтанов там больше нет, но машины, которые они оставили после себя, все еще там.

Вероятно, классическая ошибка здесь состояла в том, что этот процесс проводился как субъективный. Это вовсе не является хорошим субъективным процессом, это очень плохой субъективный процесс. Он просто пожирает вещи с бешеной скоростью. Но один преклир проходил его как субъективный процесс и сказал: «Ха! Подумать только! Я сделал это. Данное, которое я... я... я даже не могу вам о нем сейчас сказать. Оно исчезло!» И одитор услужливо сказал преклиру, что это было за данное. Мне очень не хотелось бы говорить вам, кто был этим одитором и кто был этим преклиром. Ну, как бы там ни было... Это было дико. Это стало причиной огромного расстройства. И на протяжении двенадцати сессий процессы незнания не давали результатов в работе с этим преклиром. Он был очень расстроен.

Так вот, тэтан берет этого новорожденного младенца, осматривает его и говорит: «Интересно, что это такое». И внезапно что-то включается: вырр, вырр, вырр, вырр.

Его нужно было вывести на улицу и провести ему процесс незнания как упражнение, которое выполняется вне здания, именно так он и должен проводиться. Он должен проводиться вне помещения на предметах, и он должен сопровождаться чем-то вроде основной команды из «Трио»: «Посмотрите вокруг и назовите что-то, что вы могли бы иметь». И вы обнаружите, что это вполне работоспособный процесс.

И это что-то говорит ему: «Ты на самом деле собака».

Что ж, поначалу его работоспособность является автоматической, но постепенно этот автоматизм оказывается под контролем. Но включается очень много специфических визуальных явлений, очень много. И вот одно из основных среди них: оно заключается в том, что ваш преклир может узнать кое-что об этой вселенной, и есть кое-что, что можно узнать об этой вселенной.

И он говорит: «Вы знаете, это забавно. Это забавно». И не успеваете вы и глазом моргнуть, как он говорит: «Гав! Интересно, почему это я лаю все время. Гав! Гав! Извините».

Дело обстоит так, что эта вселенная не состоит из множества хорошо освещенных объектов. Эта вселенная состоит из огромного количества пространства, в котором по большей части очень, очень мало света, а то и вообще его нет. Это черная вселенная. И, кстати, это вызывает ужас, когда вы только начинаете проходить это с преклиром. Вы проходите «Плотные объекты» таким образом: вы выключаете свет, задергиваете шторы, затемняете комнату и говорите: «Хорошо. Сделайте стену перед собой плотной».

И именно из этого... это может причинить достаточно много неприятностей. Кстати, мы избавляемся от этих неприятностей, экстериоризируя преклира. У него всегда будут эти неприятности до тех пор, пока мы его не экстериоризируем.

Он не видит ее. Как он может сделать ее плотной? Глупо заставлять его делать это. Чтобы сделать что-то плотным, он должен это видеть. Вы продолжаете процесс. Вы говорите ему: «Что-то справа от вас... эта стена справа от вас: сделайте ее плотной. Хорошо. Стена позади вас: сделайте ее более плотной. Хорошо. Стена слева от вас: сделайте ее более плотной. Хорошо. Теперь потолок: сделайте его более плотным. Хорошо. Теперь пол: сделайте его более плотным. Хорошо».

Однако есть еще несколько типов вселенных, и они важны, потому что в большинстве случаев преклир не будет экстериоризироваться, пока мы не справимся с этими вселенными. Ведь он не может экстериоризироваться из головы матери. Это очень, очень трудно сделать.

И внезапно ваш преклир говорит: «Дзз-зз-зз-зз-ззз. Мне это совсем не нравится.

Преклир сидит перед вами в кресле, и вы говорите: «Будьте в метре позади...» – чего? Понимаете, у него нет головы. Он находится в голове своей матери, но он прямо здесь, в кресле перед вами, и он не может выйти на метр из головы матери; это просто не имеет смысла.

Я могу без этого обойтись».

Итак, мы должны рассматривать эту вэйлансную картинку просто как еще одну вещь, доставляющую одитору огромное количество неприятностей. Поразительно. Но неимоверное количество неприятностей доставляет тот факт, что «вы одитируете преклира, который одитирует что-то еще». Преклир представляет собой не что иное, как некий передаточный контур, и он так и не избавляется ни от одного из своих состояний. Вы одитируете его, он одитирует что-то еще.

А вы говорите: «Хорошо. Продолжайте делать это. Стена, которая находится перед вами».

Ну а когда же мы наконец начнем одитировать преклира? Когда мы разберемся с его вэйлансами, мы найдем преклира. Мы можем разобраться с ними напрямую и помпезно, проведя «Начать, изменить и остановить». Мы можем очень многого добиться таким образом. Но вы очень часто будете обнаруживать, что вам на самом деле нужно заняться проблемой вэйлансов. И что это одна из главных проблем одитинга.

И он отвечает: «Но мне становится страшно». Сначала он, возможно, будет испытывать только апатию. Он поднимается по эмоциональной шкале. Но он проходит истину. Это истина. Стены действительно черны. Потолок действительно черный.

Что означает график? Когда вам дают график теста, о чем он вам сообщает? Когда человека одитируют девяносто девять часов, а у него все тот же рисунок графика, что это?

Кто-то выходит из своего тела, смотрит на него и говорит: «Это просто черная масса», и он абсолютно прав. Это действительно черная масса. А что же еще? Ведь пока на тело не упадет свет и оно не отразит что-то, оно черное. Ему вовсе не присуща способность испускать свет.

Во-первых, это не его график, он дает нам график своей матери. Мы одитируем его девяносто девять часов, не вытащив его из вселенной матери, и он снова дает нам график матери. Ну разве не замечательно?

Тэтан может подойти к какому-то предмету и сыграть в светлячка – знаете, засветиться, – и он увидит этот предмет. Но эта вселенная устроена таким образом, что когда не светит солнце, когда электрические лампочки или какие-то другие средства не используются для того, чтобы предметы отражали свет, все предметы черны.

Картинка, которую мы видим на графике анализа личности, – это вэйланс. И пока вы не измените его, вы не измените и рисунок на графике этого теста. Вы можете изменить его с помощью самых элементарных, самых общих техник, но вы, несомненно, измените его, если будете работать со вселенными.

Таким образом, человек покупается на эту идею о том, что должен быть свет. Почему он должен покупаться на эту идею? Почему люди слепнут? Они слепнут потому, что начинают избегать света.

Что ж, давайте рассмотрим – один за другим – эти четыре самых распространенных типа вселенных; я не утверждаю, что нет никаких других типов вселенных, но эти охватывают практически любые разновидности вселенных или вэйлансов, с которыми вам предстоит иметь дело. Вы можете использовать эти два слова «вселенная» и «вэйланс» как взаимозаменяемые.

Вот самый грязный трюк, какой вы только можете проделать с тэтаном: вы начинаете облучать его энергией, в которой много света, до тех пор, пока он не начнет избегать света и не ослепнет. Вот и все. Почему он слепнет? А потому, что если у него есть неприязнь к свету, то нет ничего, с помощью чего он мог бы что-то видеть. Вот насколько это просто. Это одна из тех простых до идиотизма вещей, и она настолько идиотская и настолько простая, что на Земле сегодня нет практически ни одного тэтана, который это бы знал. Это именно такой уровень знания, настолько фундаментальный.

Во-первых, существует принятый вэйланс. Это то, что делает актер. Актер выходит на сцену и входит в образ, или он входит в образ за кулисами и выходит на сцену. Хорошо. Он сидит себе весь день и находится в образе. Например, он не должен выходить из образа, пока находится на съемочной площадке в Голливуде. Между съемками отдельных кадров он продолжает оставаться этим, потому что для вхождения в образ и выхода из него требуется слишком много машин. Пробыв в образе тридцать или сорок дней, он иногда уже не выходит из него. Почему? Тэтан всегда движется в сторону игр. Актер всегда движется в сторону картины, сцены или пьесы, понимаете?

Все объекты черны, планеты черны, и солнца тоже черны – сразу под поверхностью. Вы не представляете себе, что сразу под бурным огнем, под ядерной реакцией, солнце является черным и никаким иным, оно несомненно... внутри него нет света. Я не знаю, насколько глубоко свет проникает в предметы, никто никогда этого не измерял. Об этом пишут в книгах, но никто никогда этого не измерял. Но это что-то порядка милли-милли-миллиметров. Свет падает на предмет и отражается назад, и вы все время смотрите на отражение... отражение, отражение. Теперь вы начинаете возражать против отражения.

Так что, когда вы работаете с вэйлансами, то одитинг, по сути, всегда направлен на получение большего количества вэйлансов, а не на уменьшение их количества. Чтобы попытаться вывести человека из вэйланса, вы добиваетесь, чтобы он вошел в еще большее количество вэйлансов.

Вас когда-нибудь раздражал солнечный свет, блеснувший в окне проезжающего мимо автомобиля? Что ж, это только один маленький шаг на пути к слепоте. Вам не понравился свет. В этот момент вы сказали: «Мне не нравится этот свет». Поблизости сверкает молния, и неважно, имеет ли к этому Бог какое-то отношение или нет. По несомненно, что после этого ваше зрение было не в идеальном порядке. После этого ваше зрение стало немного хуже, потому что все склонно... оказываться на цепи этой молнии.

Что ж, если актер не получает достаточного количества ролей, то он может взять один из своих прежних отвергнутых вэйлансов, и тогда вы обнаружите, что он находится в пансионате или что у него едет крыша или что-то в этом роде. Понимаете?

Почему преобладающим признаком ваших факсимиле является то, что в них присутствует свет? Почему они все светлые? Что ж, это потому, что они представляют собой изображения поверхностей различных вещей. И у вас на этой планете столько же (если не больше) факсимиле, в которых нет света, как и тех, что содержат свет. Вот настолько это просто.

Почему? Только когда актер принимает вэйланс психотика в пьесе... вы обнаружите, что каждый актер, который играет роль психотика, после этого страдает от невроза. Как вам устранить это состояние? Найдите роль, которую он играл, и заставьте его придумать другие роли, подобные этой, и он выскочит из этой роли. Это весьма интересно, чертовски интересно.

Так вот, возьмите вакуум... совершенно неожиданно – бабах! – весь этот яркий свет вливается в какой-то сверххолодный предмет прямо перед лицом человека, что-то вроде этого – бамс. Он говорит: «Мне это не нравится». И он сам создает некоторое количество черноты для того, чтобы закрыть весь этот свет, а потом удивляется, что случилось с его восприятием видео. Необходимым условием для восприятия видео является способность переносить черноту. И в той же мере необходимым условием является способность переносить фотоны или свет любого типа в виде текучей среды и частиц.

Например, я знал одного преклира, который играл в одной пьесе, и это была единственная пьеса, в которой он когда-либо играл. Он играл свою роль весьма успешно, и пьеса шла довольно долго, но это была единственная роль, которую он когда-либо получал, – он играл мелкого гангстера. И с тех пор этот молодой человек всегда был мелким гангстером. И я только что получил письмо из другой части света, и там он снова мелкий гангстер. Разумеется, он не был настоящим преступником, не совсем. Но он вошел в образ.

Я не буду сходу называть вам самый лучший, самый совершенный в мире способ исправить все это, но когда вы знаете, как что-то устроено, довольно легко принять на вооружение процессы, которые приводят все это в порядок.

Так вот, он принял вэйланс и не вышел из него. Почему он не вышел из него? Потому что он не принял других вэйлансов. Это все, чего вам нужно добиться от него, чтобы он вышел из принятых им вэйлансов. С ними очень легко справиться, просто добейтесь, чтобы он принял еще несколько вэйлансов. Чтобы он смокапил для себя еще несколько ролей, которые он мог бы сыграть.

Неприязнь к яркому свету и неприязнь к темноте в равной степени разрушительны для зрения. Время от времени вы встречаете преклиров с черным видео- риколом. У меня был преклир с черным видео, у которого было очень острое обоняние и который мог ощущать запах инграмм. Это так. Он мог почувствовать их запах. Но он не мог получить видео, присутствующее в этих инграммах. Ладно. Неприязнь того или иного рода зависает таким образом на траке. Вы будете сталкиваться с преклирами, постоянно ощущающими ужасно неприятный запах. Вы будете сталкиваться с преклирами, которые непрерывно слышат звук.

Так вот, люди и вне театра все равно постоянно делают это. Они мокапят личность, которая соответствует ситуации. Например, всякий раз, когда я иду на встречу с президентом банка, я появляюсь там в образе молодого преуспевающего бизнесмена, знаете, с хорошими манерами. Всегда. Почему? Потому что он привык к этому. Этот человек привык видеть, как к нему приходит этот вэйланс, и это его не удивляет. И вы подкрадываетесь к нему и говорите: «Одолжите мне несколько тысяч долларов». И он одалживает, вот и все. И это не расстраивает его, понимаете?

Звук в этой вселенной тоже представляет собой очень интересное явление, поскольку для его существования необходим воздух. И за пределами земной атмосферы нет никакого звука, кроме как в электронных вспышках. Если бы кто-то поблизости от вас взорвал электронный заряд и волны от этого взрыва достигли бы вас, эти волны несли бы с собой звук, независимо от того, был ли там какой-нибудь звук или нет. Так что звук у человека, по сути, ассоциируется со светом, и это не является такой уж редкостью, когда они перепутаны и он видит звуки и слышит свет, поскольку, когда человек впервые столкнулся со звуком и светом, он столкнулся с ними одновременно.

Таким образом, люди всегда принимают вэйлансы, чтобы оставаться в согласии со всем человечеством. Вы понимаете, что они собой представляют? Вы могли бы назвать такой вэйланс социальным вэйлансом, но эта роль не является очень важной, если только кто-то не посещал школу, где ему навязали этот вэйланс с помощью смирительной рубашки.

Так вот, если принять во внимание, что это будет отсутствием следствия в отношении тэтана... все следствия будут иметь место где-то там, все следствия создаются в отношении чего-то другого... вы, разумеется, проводите эти процессы так, что он создает следствие в отношении различных вещей и предметов. И вы обнаруживаете, что когда он делает это, то весьма вероятно, что его комплексы вины и много другой белиберды могут уйти из кейса. Это объективный способ использования данного процесса. Просите его делать предметы черными. Просите его сопротивляться свету. Просите его не допускать свет к определенным предметам и так далее, и вы получите многие из явлений, характерных для процесса по незнанию. С пренаталами так трудно что-либо сделать (и это интересно) потому, что в них нет видео- рикола.

Так вот, если одитору нужно избавить преклира от такого вэйланса, он обнаруживает, что это самая легкая задача, о какой вы когда-либо слышали. Это самая легкая задача. Нужно просто придумать еще несколько индивидуальностей, и преклиры сразу выходят из этих принятых вэйлансов.

Для многих людей видеть – значит знать. Если они не видят, они не знают. И это очень глупо, поскольку многие представители животного царства узнают что-либо исключительно с помощью обоняния, с помощью слуха, и есть даже такие, которые узнают все только с помощью вибрации, возникающей при контакте того или иного рода.

Следующая категория уже не настолько хороша, а другие три просто ужасны: замененный вэйланс, вэйланс внимания и искусственный вэйланс. И это те вэйлансы, имея дело с которыми одитор надевает боксерские перчатки.

Если бы вы сказали: «Человек узнает о существовании какого-то удаленного объекта с помощью движения», то вы бы нашли общий знаменатель всех этих разновидностей восприятия. Общим знаменателем всех восприятий является движение. Когда человек не выносит движения, он в значительной степени неспособен к восприятию.

Как человек попадает в эти вэйлансы? Причина, по которой он получает эти вэйлансы, заключается в том, что у вас с кем-то есть общий момент боли и бессознательности или же имеется какое-то сходство в такой момент. И именно поэтому у нас с ними так много проблем: их существование обусловлено болью и бессознательностью.

И давайте посмотрим на точку покоя, вокруг которой с обеих сторон присутствует движение, – картинка какого-то преклира, который сидит слишком неподвижно. Наверняка что-то слишком сильно двигалось рядом с ним и он попытался подать пример – почти все аберрации возникают из-за того, что кто-то подает пример. Преклир подает пример неподвижности, надеясь, что тот, кто движется, воспроизведет его и будет сидеть неподвижно. Он пытается добиться подражания, понимаете.

Так вот, что вам делать? Боюсь, что эта проблема имеет отношение к инграммам. Вы идете по улице, вы видите калеку, позже вы обнаруживаете, что хромаете. Вы говорите: «Я попал в вэйланс этого человека». Нет, это не так. Вы попали в лок, существующий на том вэйлансе, который вы имели в какой-то момент боли или бессознательности далеко на прошлом траке. Вы понимаете это? Все, с чем вы сталкиваетесь, – это более поздний лок на действительно существующей инграмме.

Таким образом, чем больше... если человек испытывает неприязнь к детям, то чем больше дети будут бегать по дому и чем больше они будут создавать суматохи, тем неподвижнее будет сидеть человек, понимаете, пока он не превратится почти что в бревно и с ним невозможно будет что-либо сделать. Он пытается остановить этих детей.

Люди не так уж легко входят в такие вэйлансы. Даже принятый вэйланс не закрепится, если у человека нет общего момента боли и бессознательности с этим вэйлансом. Вся аберрация проистекает из этих моментов боли и бессознательности. Никогда не забывайте этого, это так и есть.

Вы обнаружите, что многие учителя пребывают в очень интересном состоянии. Они отключили свои восприятия, они полуслепы и так далее... рядом с ними происходит все это движение. Что ж, они не считают, что было бы правильно остановить значительную часть этого движения. Они знают, что они должны быть добры к детям, но они, в сущности, страдают, возможно, от колоссальной неспособности переносить такое движение, и, когда присутствуют оба этих фактора, им приходится ужасно трудно.

Вы думаете, что... вы думаете, что этот парень был в баре, чихнул, кто-то сказал ему: «Ты собака», и из-за этого он стал собакой.

У нас однажды был один парень со слуховым аппаратом, он был учителем и, как правило, следил за комнатой для самостоятельных занятий в большой средней школе. И у него был слуховой аппарат, и громкость этого слухового аппарата почти каждую неделю приходилось увеличивать. И мы избавили его от необходимости пользоваться этим слуховым аппаратом, просто обнаружив один-единственный фактор... ничего другого для этого кейса не делалось, ему просто провели немного прямого провода и двустороннего общения. Помимо того, что он следил за комнатой для самостоятельных занятий, он был еще и тренером футбольной команды, и, как следствие, он не хотел, чтобы игроки его команды – когда они находились в комнате для самостоятельных занятий – слишком сильно расстраивались из-за его действий, поэтому он пытался добиться от них спокойного поведения, но при этом не бранить их по-настоящему и не делать ничего подобного, и он просто взял и выключил звук. Если бы он не слышал их, то у него, разумеется, не было бы оснований возражать против того, что они делали, так что он взял и хорошенько оглох. Но вы бы обнаружили, что это, в сущности, неспособность переносить движение.

Нет, боюсь, что это... он был в баре, и его избил полицейский. И полицейский все колотил и колотил его по голове, проломил ему череп, кто-то пнул его и кто-то сказал, что он пьян. Так вот, вам непросто будет исцелить этого алкоголика. Вы следите за мыслью? Он знает, что его место в баре.

Если вы хотите временно включить у кого-нибудь ощущение безумия, просто синтезируйте его, смокапьте его. Вам не нужно скармливать этому человеку ЛСД или другие нелепые снадобья. Вам нужно просто-напросто добиться, чтобы они получили идею о том, что они должны до чего-то дотянуться, но не могут до этого дотянуться. Вы понимаете, если вы попросите их получить эту идею, это будет точка остановки... или идею о том, что они должны отдалиться от чего-то, но не могут отдалиться. Просто попросите их синтезировать это и получить усилие, направленное на то, чтобы отдалиться, и при этом получать ощущение, что они не должны отдаляться, и они ощутят то, что называется радостью безумия. Это ощущение на самом деле можно включить таким вот искусственным образом, а затем оно проходит, и на этом все кончается. Оно не причиняет никакого вреда. Тэтан должен быть способен делать все – даже сходить с ума и возвращаться в здравый рассудок. Хорошо.

Что ж, замененный вэйланс – это прямая замена. Вы находись лицом к лицу с Джо, вы переживаете с Джо общий момент боли и бессознательности, и затем вы являетесь Джо. Это произошло напрямую, не так ли?

Другое действие является терапевтическим (это просто упражнение). Вы обнаруживаете какого-нибудь человека, который драматизирует душевное здоровье (и это имеет самое прямое отношение к вам, одиторам... самое прямое), у него не слишком хорошо с восприятиями, и он не очень хочет проходить процесс! У него возникает ощущение лихорадочности. Что ж, это просто движение. Он просто начинает... если вы вытащите его из точки покоя и затолкнете в движение, он начнет лихорадочно метаться.

А вэйланс внимания принимается для того, чтобы получить внимание от какой-то третьей стороны. Мы входим в вэйланс отца, чтобы получить внимание со стороны матери, потому что отец получает ее внимание. Вы понимаете? Это опять-таки основывается на боли и бессознательности, но это другой расчет.

Но есть одна особая разновидность этого, о которой вам следует знать, и эта особая разновидность интересна... она очень, очень интересна. Это сумасшествие, его движение.

Следом идет искусственный вэйланс. Мама говорит: «Твой отец собака, твой отец никчемный человек». А отец – обычный парень, понимаете. Но мать своей постоянной бранью дает сыну понять, насколько ужасен его отец. И внезапно вэйланс отца начинает представляться сыну вэйлансом ужасного человека. И вы не можете найти его в кейсе, потому что такого человека в кейсе нет, кроме как в маминой брани. Моменты боли и бессознательности, общие с мамой, позволили матери придумать искусственный вэйланс отца. Понимаете? Поэтому в этом случае мы удаляем из кейса вэйланс матери.

Так вот, сумасшествие, по всей видимости, является какой-то разновидностью очень хитрого импланта на траке. Это электронный инцидент, он не очень важен, но это нечто особое. Понимаете, сумасшествие – это не градиентная шкала, согласно которой «Когда я буду совершенно неспособным, я стану сумасшедшим». Это не так.

Чтобы получить внимание со стороны матери, он принимает вэйланс отца. Опять-таки, мы удаляем вэйланс матери. Он принимает вэйланс матери, чтобы получить внимание отца. Вы понимаете? Удалите вэйланс отца. Вы улавливаете?

[Примечание: запись внезапно обрывается.]

Если имеет место прямая замена, найдите инграмму. В основе всех таких вэйлансов прежде всего лежат инграммы.

Так вот, в одитинге для нас очень, очень важен тот факт... очень, очень важен тот факт... что двухвэйлансная инграмма даст нам преклира, которого невозможно одитировать. Каким образом? Очень просто. Двухвэйлансная... присутствуют два человека. Может быть и больше, но остальные не оказывают аберрирующего воздействия. У нас есть эти два вэйланса, и преклир застрял в этой инграмме, мы принимаемся за одитинг этого преклира, и мы обнаруживаем, что его невозможно одитировать, он сопротивляется, злится, расстраивается, ведет себя высокомерно. Преклир принял безопасный вэйланс. Он принял безболезненный вэйланс.

А как насчет... как насчет стоматологической операции? Он сидит в середине стоматологической операции, он сидит в кресле, он является следствием, и там стоит стоматолог, который является причиной. С точки зрения преклира, это состояние не-игры. Так как же ему превратить это состояние в игру? Он становится стоматологом. Вы бы... понимаете, как действовал этот механизм? Следовательно, если бы вы заставили его быть пациентом, то включились бы его соматики. Когда вы начинаете кого-то одитировать и у него включаются соматики, то вы тут же знаете, что он находится в одной из таких двухвэйлансных инграмм и ни в чем ином. Присутствуют две личности. Он может принять одну или другую, и вы заставили его принять ту, которая испытывает боль.

А как насчет хирургической операции? Человек находится в середине хирургической операции, и он является врачом. Но вот приходите вы, садитесь. И он думает: «Дззззт. Вот врач! Это значит, что я пациент. Мне больно. О, вы ни на что не годны. Вы не знаете Саентологии. Саентология никуда не годится. Убирайтесь отсюда. Какого черта вы делаете? Я не могу по-настоящему получать одитинг. Никто не хочет иметь с вами никаких дел». Понимаете, какая реакция?

Понимаете, он совершенно согласен получать одитинг, а затем, как только он осознает, что его запихивают в роль пациента, он вылетает из нее прямо в роль врача, и вы играете в своего рода пинг-понг. И если вы не понимаете, в чем тут дело, то отныне и навсегда вам обеспечены неприятности с этим преклиром. Вы пытаетесь добиться, чтобы он находился в сессии, а он оказывается в операции. Понимаете?

Хорошо. Это будет срабатывать, как ни странно, и с полным траком, с психиатрией с полного трака. Психиатрия – явление не новое. В наши дни ее по-прежнему драматизируют, но на самом деле она очень, очень стара. Некогда она была куда более болезненна, чем сейчас: сейчас людям просто вырезают мозги, раньше их вырезали медленно.

Психиатр наших дней – это слюнтяй. Он представил дело таким образом, будто то, что он делает, он делает для «помощи» пациенту, что является ложью (о чем он знает и сам), но, по крайней мере, он пытается изобразить это. На прошлом траке этого не делали. Пациента «вырубали» и полностью стирали его память, и прямо об этом говорили. И там применяли электрический шок, сверххолодный вакуум и всевозможные другие вещи для того, чтобы добиться этого.

Хорошо. Допустим, у нас есть кто-то, кто сидит в одной из этих инграмм на прошлом траке. Он никогда не подвергался психиатрическим процедурам в этой жизни, и он приходит, садится в кресло для одитинга, и на самом деле он никогда не осознавал, что полностью находится в этой инграмме. И вы говорите: «Хорошо. Сейчас мы проведем небольшой процесс, который...»

И он говорит: «Минуточку. Это я здесь психиатр. А этот парень - пациент». И он пытается промыть мозги вам, одитору. Понимаете?

Его невозможно одитировать. И все люди, которые не желают приходить на одитинг, почти неизменно находятся в такой ситуации. Понимаете? Одитинг означает болезненное вхождение в вэйланс пациента, а пациенту больно.

Кстати, вы могли бы сказать, что все серьезные инграммы содержат боль, бессознательность и экстериоризацию. Во всех действительно серьезных инграммах присутствует еще и компульсивная экстериоризация.

Так вот, эти случаи с полного трака заключались в том, что глава медицинской или психиатрической комиссии приходил, хватал молодого штурмана и говорил: «Так, вы провалились». И они решают избавиться от него. И его швыряют в машину для электрошока, вышибают его из головы и говорят отправляться на какую-то другую планету. Это экстериоризация. И это то, что вы обнаружите, поскольку преклир все еще пытается цепляться за массу тела, которое он потерял, – тела, оставленные в качестве заложника, всевозможные другие странные явления. Полный трак... не рассказывайте о нем публике, не игнорируйте его как одитор.

Так вот, в тех случаях, когда вы обнаруживаете, что преклира невозможно одитировать, это происходит потому, что вы загоняете его в болезненную роль. А болезненная роль – это роль пациента. Кстати, существует средство, предназначенное непосредственно для устранения такого состояния, оно заключается вот в чем:

«Скажите мне какую-нибудь ложь о пациентах. Скажите мне какую-нибудь ложь о пациенте. Прямо сейчас. Еще одну ложь о пациенте, прямо сейчас».

Пройдите это несколько раз, а затем проходите что-нибудь вроде «Хорошо. Скажите мне какую-нибудь ложь о психиатре», или «Скажите мне какую-нибудь ложь о враче», или «о стоматологе» или о ком-то еще, в вэйлансе кого он, как вы заметили, находится.

Так вот, как ни странно, существуют старые механизмы из факсимиле «Один». И далеко на прошлом траке существуют также люди-змеи. Да, змеи были очень умны.

Они давали вам очень хорошие советы, пока медленно нарезали из вас лапшу. Люди того или иного рода... существует около восемнадцати таких рас. И есть также люди-кошки и так далее. Вы увидите, как они ходят вокруг вас. Они... у них на самом деле большие кошачьи глаза и так далее.

Это становится очень, очень интересно, но на самом деле одитор может находить эти инциденты и задавать вопрос... это та же самая формула, но применительно к манипулятору из факсимиле «Один»: «Скажите мне какую-нибудь ложь о священниках. Скажите мне какую-нибудь ложь об ученых», или что-нибудь вроде «Скажите мне какую-нибудь ложь о людях, которым помогают улучшить состояние. Скажите мне какую-нибудь ложь о кающихся грешниках» – что-то вроде этого.

Таким образом, процесс любого типа вырывает преклира... ослабляет инграмму достаточно сильно для того, чтобы ее можно было пройти с преклиром.

[Примечание: запись внезапно обрывается.]