Это последний день нашей конференции, когда я читаю лекции. Мы рассматривали СРП 8, а сейчас мы рассмотрим «Шесть шагов к лучшей бытийности» – технику, которую я раньше называл «Шесть шагов к самоодитингу». Как я вижу, название «Шесть шагов к лучшей бытийности» подходит к этой технике гораздо лучше, чем «Шесть шагов к самоодитингу», так что я продолжаю называть ее «Шесть шагов к лучшей бытийности». Ведь боже мой, сфера ее применения не сводится к одному лишь самоодитингу. Однако эта техника – или эта комбинация техник – может быть использована с этой целью.

Today, the last lecture day of the conference, we have been taking up SOP 8 and we’re going to take up Six Steps to Better Beingness, a technique I’ve been calling Triple SA. I find out it isn’t quite as apt to call it Triple SA as Six Steps to Better Beingness, so I find myself – keep calling it Six Steps to Better Beingness. That’s because, for heaven’s sakes, it is not entirely relegated to self-auditing. But it can be used, this technique, or this combination of techniques, for that.

Так вот, в качестве вступления позвольте мне заверить вас в том, что любая из этих техник – СРП 8, СРП 8-У, «Шесть шагов к лучшей бытийности», «Короткая восьмерка»... все это более или менее удачные комбинации техник. Эти техники были созданы в попытке убрать... слушайте очень внимательно, потому что в этом весь секрет... убрать внимание преклира с его тела и направить это внимание на окружение.

Now, as a preamble to this, let me assure you that any of these techniques – SOP 8, SOP 8-L, Six Steps to Better Beingness, Short 8 – are more or less fortunate combinations of techniques. These techniques were evolved in an effort to bring the preclear’s (and this is the secret of all of it; listen very carefully) – to take the preclear’s attention off of his body and put it on the environment.

Интроверсия: внимание преклира – на его теле, в его теле; экстраверсия: его внимание вовне.

Introversion: the preclear’s attention on his body, in his body; extroversion: his attention elsewhere.

Все, что не так с любым человеком, – это то, что он слишком интровертирован. Таким образом, мы используем слово «интровертирован» просто для обозначения... Ого, и что же оно обозначает? Давайте проанализируем его и дадим ему какое-нибудь подходящее определение. Листаем словарь. «Верт» – латинский корень, означающий направление, а «интро» означает «внутрь», так что получается «направление вовнутрь». В том смысле, в котором мы используем слово «интроверсия», и в том смысле, в котором оно всегда использовалось в предмете со смехотворным названием «психотерапия»... Между прочим, очень часто никакого смеха там и не было. Мне не следует упоминать о смехе. Многие пациенты прежних психотерапевтов пришли в незавидное состояние. Они больше не могут смеяться; у них сломаны челюсти или что-то подобное.

All that’s wrong with anybody is that they get too introverted. Now in this wise, we use the word introvert simply to mean – gee, what does that word mean? Let’s break it down and give it a nice meaning. Paging Mr. Webster. „Vert“ would be a line, direction, so that you have a direction into, would be introvert And in our sense here, and in the sense it has always been used in what has laughingly been called „psychotherapy“ in the past… Very often they didn’t laugh though. I shouldn’t say that. Many of the patients who have been through past psychotherapies are in bad shape. They can’t laugh anymore; they have broken jaws or things like that.

Как бы то ни было, это слово означает «смотреть внутрь», то есть человек смотрит в себя; это интроверсия.

So anyway, „look into,“ so a person looking into self, that’s introversion.

А когда человек смотрит вовне, на свое окружение – это экстраверсия.

A person looking out from self to the environment would be extroversion.

Каждый человек находится где-то на градиентной шкале экстраверсии – интроверсии. В этом обществе в настоящее время оптимальное состояние означает, я бы сказал, примерно 80 процентов внимания на себе – следить за тем, чтобы вести себя так, как принято, – и 20 процентов внимания на окружении, находящемся на расстоянии не больше чем полметра-метр от кончика носа. Если кто-то может прийти в такое состояние, как бы стиснутое со всех сторон, то он считается совершенно приемлемым в обществе, потому что он в апатии и окружение может управлять им.

All people are on a gradient scale of extroversion-introversion. It is optimum in this society at this time to have, I would say, about 80 percent of the attention on self to see that one behaves socially and 20 percent not further than two or three feet from the nose. And if one can assume this rather impacted state, he is then considered extremely acceptable socially because he’s in apathy and can be handled by the environment.

Не думайте, что 50 процентов интроверсии и 50 процентов экстраверсии – это оптимальное состояние. Только потому, что эти два слова можно хорошо разделитьпополам (это два слова, так что давайте разделим их пополам), не думайте, что это состояние оптимальное; вовсе нет. Нам нужно максимум 2 процента интроверсии и примерно 98 процентов экстраверсии.

Don’t think that a 50 percent introversion and a 50 percent extroversion is optimum. Just because it’s happy to break these two words down (they’re two words so we break them in half), don’t think that’s Optimum; it isn’t We want a maximum of about 2 percent introversion and about 98 extroversion.

Человеку нужно присматривать за телом достаточно внимательно, чтобы оно не убежало. Тела очень послушны. Людей так усердно заставляли подчиняться, так усердно заставляли выживать, к людям применяли так много силы, что в результате они начали думать, будто им самим нужно очень усердно трудиться, чтобы заставить свое тело подчиняться. Папа и мама так и делали, правда? Они очень усердно трудились над тем, чтобы заставить тело ребенка подчиняться; поэтому люди считают, что им тоже нужно усердно трудиться, чтобы заставить тело подчиняться. Кроме того, они считают, что им нужно очень, очень усердно трудиться, чтобы выживать. А им это не нужно. На самом деле чем усерднее они трудятся над тем, чтобы только выживать и ничего больше, тем меньше они будут выживать, это несомненно. Тем меньше они будут радоваться жизни. Ну ладно.

You want the fellow to keep enough finger on the body so that it doesn’t run away. Bodies are very obedient. People have been made to obey and made to survive so much and with so much force that they’ve gotten the idea that they have to work very hard to make their body obey. Papa and Mama did, didn’t they? They had to work very hard to make this body obey, so therefore people think they have to work hard to make it obey, too. And they also think they have to work very, very hard to survive. And they don’t have to work hard to survive. As a matter of fact, the harder they work just to survive and nothing else, why, the less they’re going to survive, and that’s a certainty – the less happy they’re going to be about it All right.

Таким образом, исходя из этого определения, оптимальная техника – это та, которая приводит к экстраверсии за минимальное время. И в данном случае под экстраверсией мы понимаем стабильную экстраверсию.

A technique, then, is at optimum, according to this definition, which produces an extroversion in the minimum amount of time. And by extroversion here, we mean an extroversion which is stable.

Конечно, если вы подойдете к любому человеку, который получал процессинг, и ударите его по лицу бейсбольной битой, он интровертируется. Его внимание обратится на место удара, а это и есть интроверсия. Не то чтобы человеку прямо сказали: «Ты должен смотреть на себя; ты должен направлять внимание на самого себя». Ему все время это говорят. Мама говорит: «Не трогай этот утюг, не делай того, не делай этого. Только представь, что с тобой может случиться; а ты не хочешь, чтобы тебе было больно» – и все в таком роде. Это просто другая формулировка фразы «Направь внимание на самого себя».

Of course, you walk up to anybody who has been processed, hit him in the face with a baseball bat, he will introvert. He will look at where he’s been hit with the baseball bat, and that is the process of introversion. It isn’t people standing around saying, „You ought to look at yourself; you ought to put your attention on yourself.“ That’s what they’re saying all the time. Mama says, „Now, don’t touch that iron and don’t do this and don’t do that Think of what it might do to you and you don’t want to get hurt,“ and so forth. This is all another way of saying, „Put your attention on yourself.“

Большинство споров начинается с логичных доводов, а кончается личными обвинениями. Сперва человек заявляет: «Ну, я демократ потому, что...» – а под конец выдает что-нибудь логичное, понимаете: «А ты урод». Безо всяких причин, понимаете? Так развивается любой спор.

In most arguments, people start in logically and end up personally. They start in saying, „Well I’m a Democrat because…“ and then they finally finish up (something logical, you see), „… and you’re a dog!“ Not because of anything, you see. That is the course of an argument.

Так вот, спор между какой-нибудь формой жизни и МЭСТ-вселенной развивается точно по такой же схеме. Сперва якорные точки этого существа находятся на большом-большом расстоянии, и тут МЭСТ-вселенная начинает «обрабатывать» его. Она внушает ему представление о том, что его якорные точки придвигаются все ближе, и ближе, и ближе, и ближе, и ближе, и... «Какие якорные точки?» Тут-то все и кончается. «Какие якорные точки?»

Well, the course of the argument of a life form and the MEST universe is just that course. He starts in and he has his anchor points way out, and the MEST universe starts to work on him. And it gives him the idea that his anchor points are in closer and in closer and in closer and in closer and in closer and… „What anchor points?“ That’s the end of it „What anchor points?“

Так вот, восемь динамик... Никогда еще понятие восьми динамик не было для нас таким полезным, как сейчас. Восемь динамик представляют собой непрерывно расширяющуюся перспективу. Восьмая динамика, так уж случилось, включает в себя все пространство МЭСТ-вселенной! Все-все пространство МЭСТ-вселенной.

Now, the eight dynamics – never more useful than right now – the eight dynamics carry forward an expanding perimeter. Dynamic eight just happens to include all the space of the MEST universe! That’s all the space of the MEST universe.

И вы знаете, что сейчас ваши якорные точки не достигают всей этой вселенной, хотя у вас, вероятно, где-то там есть какие-то якорные точки.

Well, you know that your anchor points aren’t reaching out there now, even though you probably have some anchor points out there someplace.

Седьмая динамика – это якорные точки в области абсолютной жизни, высшего уровня самой жизни, и, конечно же, она включает в себя духов и все такое прочее. Это и есть Седьмая динамика.

Dynamic seven is anchor points into the ultimate or absolute of life, and of course includes spirits and all that sort of thing, and that’s dynamic seven.

Шестая динамика – это опять-таки МЭСТ-вселенная. Однако это МЭСТ-вселенная в несколько более узком смысле: Шестая динамика включает в себя всю энергию, материю, все движение и формы МЭСТ-вселенной. Она не включает в себя Восьмую динамику – все пространство МЭСТ-вселенной.

Dynamic six, again, is the MEST universe. And it, however, is the MEST universe in a little more specialized wise, since it includes all the energy and motion and matter and forms of the MEST universe. It just doesn’t include dynamic eight, which is all the space in the MEST universe.

Сужая круг, мы доходим до Пятой динамики. Это вся жизнь, которая есть в МЭСТ-вселенной.

Now, we go back from that, we get five. Here is all the life there is in the MEST universe.

А дальше идет Четвертая динамика – все человечество. А потом Третья динамика – все группы; Вторая динамика – весь секс, продолжение жизни в детях; и Первая динамика – весь вы.

We get four, all the man there is; three, all the group there is; two, all the sex and continuation as children that there is and one, all of you that there is.

Так вот, если бы человек поднялся по этим динамикам до самого верха, естественно, перед ним открылась бы огромная перспектива.

Now, if a person were all the way up on all of these dynamics, he would naturally have an enormous perimeter.

Но вы заметите, что по каждой динамике ваша сфера охвата может уменьшиться. Другими словами, по каждой динамике область, которую вы охватываете, уменьшается, так что у вас остается лишь небольшая часть каждой динамики. Границы каждой динамики сужаются.

But you notice that you can fall off on each dynamic. In other words, a person could fall off on each dynamic, so he still had a little bit left of each one. Each dynamic has a reducing perimeter.

Так вот, это интересно. То, о чем я вам здесь рассказываю, – это не просто теория. Вы можете спросить преклира, на каком расстоянии от себя он может достигать каких-то вещей, и если он... если он в совершенно ужасном состоянии, то он ничего не может достигать.

Now, this is an interesting thing. What I’m giving you here doesn’t happen to be a theoretical explanation. You can ask a preclear how far he can reach from himself, and if he’s – very, very terrible condition, he can’t.

Один парень рассказал мне на днях о женщине, которая не могла подметать пол, не могла работать, не могла делать уборку. И вот почему: она не могла ни к чему прикасаться. Она не могла прикоснуться к венику. У нее все время болели руки. Это любопытное состояние, не правда ли?

A fellow – he told me the other day about a lady who couldn’t sweep, couldn’t work, couldn’t dean up anything. And the reason why: she couldn’t touch anything, couldn’t touch a broom. So her hands were sore all the time. Gee, she was in interesting condition, wasn’t she?

И он оказался достаточно наблюдательным, чтобы заметить, что эта женщина не могла прикасаться ни к чему, связанному с работой. Все, что связано с работой, было неприкасаемым. Работа – другими словами, способность справляться с усилием – была общим знаменателем.

And he was sharp enough to see that this person couldn’t touch work; anything connected with work was untouchable. Work, an ability to handle effort, in other words, is a common denominator.

В этом обществе понятия «работа» и «развлечение» перепутаны. Справляться с усилием, получая при этом удовольствие, – это развлечение. Прямо сейчас на Земле есть цивилизации, которые существовали гораздо дольше, чем Соединенные Штаты Америки, и в которых справляться с усилием – то, что вы назвали бы работой - считается огромным удовольствием. Такая точка зрения неизменно присутствует в этих цивилизациях. И они находятся в хорошем состоянии. Так что в нашем с вами языке или в том образце, которому следует американская цивилизация, есть что-то очень странное и необычное. Люди здесь постоянно говорят об экономии трудовых затрат, порицают труд, не желают трудиться; они работают только затем, чтобы в конце концов выйти на пенсию. Это и есть самый корень того, что разрушает эту цивилизацию (если ее что-то разрушает); все дело просто в усилии, нежелании справляться с усилием.

In this society, we have work and play mixed up. The handling of effort which gives one some pleasure is play. Right here on Earth there are much older cultures than the United States of America which find the handling of effort, in what you would call work, a great deal of pleasure – cultures where this is uniformly held to be true. They’re in good shape. So there’s something special and peculiar about the language or cultural pattern of the United States which saves labor, condemns labor and won’t have any labor, and has to work forward toward a retirement, which is actually the center pin of what is, if anything is, destroying this culture – just effort, the unwillingness to handle effort.

Так вот, по мере того как уменьшается желание справляться с усилием, сокращается доступная человеку область. Это можно наблюдать у психотика: его внимание не достигает даже кончика его носа. Так что когда вы просите психотика достигнуть предмета, находящегося за полметра от него, вы побуждаете его начать двигаться вверх.

Well, as the willingness to handle effort dwindles, one comes at last on the reduced perimeter which he finds in a psychotic who has his attention not even out as far as his nose. You ask a psychotic, then, to reach a couple of feet from him and you will begin the course of his upward line.

Объем пространства, которое охватывает индивидуум, напрямую связан с его алертностью, способностью действовать и двигаться, думать и реагировать, создавать и разумно мыслить. Все это напрямую связано с объемом пространства, которое человек может занимать с помощью своих якорных точек. Этот объем пространства чрезвычайно важен – настолько важен, что усилие низкотонных людей можно описать как попытку отобрать пространство у других людей. Низкотонные люди пытаются отобрать пространство у других людей. Они испытывают «жажду пространства».

There is a direct relationship toward amount of space embraced by the individual and the alertness, ability to move, ability to act, react, think, create and sanity – there is a direct relationship between the amount of space that a person can occupy with his anchor points. The amount of space he can occupy is tremendously important, so important that one could phrase the effort of low-toned people in trying to take space away from other people. Low-toned people try to take space away from other people. They’re „space hungry.“

Перед вами вся вселенная, в которой пространства хоть пруд пруди. В ней столько пространства, что если бы вы шагали через него долго-долго, вы не смогли бы с легкостью его преодолеть; на самом деле в ней столько пространства, что вы не смогли бы с легкостью перебросить через него доллар. Но вот люди – они усердно борются за то, чтобы завладеть пространством друг друга. Причина этого в том, что подготовленное пространство куда более привлекательно, чем неподготовленное, – другими словами, пространство, в котором есть мокапы, куда лучше пустого. Как бы то ни было, все эти люди просто испытывают «жажду пространства».

Here you have an entire universe completely chockablock space – more space than you could comfortably walk over for a long time and actually more space than you could comfortably throw a dollar across. And yet, here they are, fighting madly to take each other’s space. Well, this is merely because prepared space is so much more desirable than space which has not been prepared – which is to say, space which has mock-ups in it is better space than empty space. But nevertheless, these people are just „space hungry.“

И вы видите человека, который не может справляться с пространством; он наверняка... ниже определенного уровня Шкалы тонов... он наверняка пытается отбирать у людей их пространство.

And you see somebody who can’t handle space, he is certainly – at a certain level of the Tone Scale on down – he is certainly trying to take people’s space away from them.

Психотик в очень возбужденном, маниакальном состоянии, который ведет себя безумно, который лихорадочно движется туда-сюда, вызывая ужас у окружающих, просто-напросто прилагает последнее отчаянное усилие отобрать хотя бы пару кубических сантиметров пространства у санитарки или у кого-то в этом роде.

A psychotic in a very manic, emotional, mad state, simply acts mad and moves a great deal and moves frighteningly and horribly, in that last frantic effort to get at least a couple of cubic inches of space off the nurse or something.

Люди считают пространство чем-то ценным. Когда человеку кажется, что у него кончается пространство, он приходит в незавидное состояние. Вот так и объясняется то состояние, в котором находятся жители Нью-Йорка. Им приходится очень и очень туго. Возьмите водителя такси или кого-нибудь в этом роде. Таким людям приходится ужасно туго, стоит им только начать по-настоящему конфронтировать объем пространства, стоит им только задуматься о том, какой там объем пространства. До тех пор, пока они не считают, что в их пространстве есть что-то выдающееся, и пока они не задумываются о том, что пространство вообще существует, они не чувствуют, что ими кто-то помыкает; они довольны и счастливы, у них предостаточно пространства. Они владеют всем пространством в Нью-Йорке. А потом появляется кто-то и заявляет: «Нет, вы не владеете всем пространством в Нью-Йорке». Один из способов сообщить об этом человеку – это столкнуться с ним. С такси этого водителя сталкивается какое-то другое такси, они сталкиваются с достаточной силой, и это демонстрирует ему, что у него недостаточно пространства.

Space is treated by an individual as a commodity, and when a person thinks he’s running out of space, he gets in bad condition. This explains the New Yorker. The New Yorker has an awful time – your taxi driver up there and so forth, they have an awful time the second that they really confront and begin to think about the amount of space. And up to the time when they don’t consider that their space is anything remarkable or that space is, they don’t feel pushed around, why, they’re perfectly happy, because it’s ample space for them. They own all the space in New York. Then somebody comes along and says, „You don’t own all the space in New York.“ One of the ways they do that is to run into them. Another cab runs into this cabdriver hard enough and this demonstrates to him that he hasn’t got as much space.

Совместное владение пространством – это на самом деле единственное возможное решение единиц жизни, потому что очень трудно владеть пространством одному.

The cooperative ownership of space is really the only solution life can have because the individual ownership of space is a very difficult thing.

Дети владеют пространством вместе со всеми остальными жителями своего города. Они говорят «мое здание муниципалитета», «мое то», «мое это». Все это принадлежит им, потому что они и не думают об индивидуальном владении.

Little children own space cooperatively with everybody in town. You have them go around, and they’ll talk about „my city hall,“ they’ll talk about „my this“ and „my that“ It’s – all belongs to them because they’re not thinking in terms of ownership.

Когда речь заходит о владении... когда встает вопрос о владении, это означает, что у человека появилась мысль о том, что кто-то другой может владеть пространством. В ту секунду, когда он покупается на идею о том, что кто-то другой может владеть пространством, он осознает, что ему самому нужно владеть тем пространством, которое у него уже есть, чтобы обеспечить безопасность этого пространства. Так что заборы из колючей проволоки... заборы из колючей проволоки вырастают на границе штата Техас. Люди начинают закреплять границы пространства.

Where ownership enters – the whole connotation of ownership – where this enters, a person has immediately begun to believe that somebody else can own space. And the second he buys the idea that somebody else can own space then he realizes that to secure his space he has to own the space which he already has. And so you get barbed wire fences – you get barbed wire fences in the end of the state of Texas. People are starting to nail down space.

Пока не выросли заборы из колючей проволоки, в стране было гораздо больше свободы. А после того как заборы из колючей проволоки выросли, люди начали беспокоиться, и беспокоиться, и беспокоиться все больше, больше и больше о пространстве, пространстве, пространстве. И в конце концов люди начали разграничивать округа и дороги... размечать дороги, и межевать небольшие участки земли – сорок акров и тому подобное, – и тон всей страны стал падать и падать. Потом дело дошло до городов, поселков, крупных зданий, и тон страны падал все ниже, ниже и ниже. А когда тон падает до того, что в городе создают университет, – это конец.

Up to the time when the barbed wire fence moves in, a country is much freer. And after the barbed wire fences moved in – people begin to worry and worry and worry about more – more and more about space, space, space. And then, finally, somebody starts putting in county lines and roads and road markers, and they start surveying out small plots of ground-forty acres and so forth – and the tone of the country is coming down, coming down. And then they get to a point where they have towns and cities and big buildings, and the tone of the country is dropping further and further and further. And when the tone has come down to a point where they establish a university, they’re gone.

Как бы там ни было... маленькое красное здание школы безбожно ворует пространство. Оно отбирает у ребенка все огромное прекрасное пространство за пределами четырех стен. Знаете, люди говорят, что стыдно отбирать конфеты у маленьких детей. Чушь! Отбирайте у детей конфеты сколько угодно, но не отбирайте у них пространство, заставляя их посещать школу. Иначе они станут такими же, как мы.

Anyway, the little red schoolhouse is the big space robber. They take the whole big beautiful outdoors away from this little kid. You know, they speak of – they should be ashamed of taking candy away from the baby. Ah! Take all the candy you want away from a baby, but don’t take the space away from a kid by putting him in school. He’ll become like us.

Когда кто-то проводит ужасно много времени в ограниченном пространстве (между прочим, это жуткая картина)... Когда кто-то проводит много времени в ограниченном пространстве, он становится все более и более зафиксированным, все более и более зафиксированным, все более и более зафиксированным в своих взаимоотношениях с пространством. Ни в коем случае не делайте с человеком вот чего: не помещайте его в ограниченное пространство и не заставляйте его подавлять все белое, находясь в этом пространстве, потому что так он в конце концов уничтожит все якорные точки, которые у него есть.

By the time you have put somebody in a limited space for an awful long space of time (that was a terrible picture, by the way), by the time you put somebody in a limited space for a long while, he’s getting more and more fixed, more and more fixed, more and more fixed in his space relationships. But don’t do this to him: don’t put him in limited space and then make him suppress all white because he will eventually vanish out of existence what anchor points he has.

Так вот, не помещайте его в какое-то маленькое пространство и не побуждайте подавлять все белое; ведь если так с ним поступить, он станет «нормальным». А это как раз то, что вы делаете, когда читаете: вы подавляете все белое и подпускаете к себе черное.

So don’t put him in the position of small space and suppress white because if he gets into that kind of a situation, he’ll become normal. That’s exactly what you do when you read. You suppress white and let the black come in.

После взрыва вы можете выбежать... если бы здесь на улице внезапно произошел большой взрыв, вы могли бы выбежать на улицу и просто послушать, что люди спрашивают друг друга. Они будут задаваться вопросом: «Какова значимость этого?» Это и есть чернота. Это и есть тайна: «Какова значимость этого взрыва?»

You can run after an explosion – if you suddenly had a big explosion out here in the street, you could run out in the street and just listen to what people were asking each other, and they would say, „What is the significance of that?“ That’s all blackness is. And that’s all the mystery there is, is „What is the significance of that explosion?“

Первое пространство было создано якорными точками, разбросанными во все стороны, как при взрыве. Мы видим, как это происходит. Мы видим, что образуется нисходящая спираль, потому что чем больше пространство подавляют, тем больше человеку приходится думать о пространстве; ведь он не может иметь то, другое пространство, он может лишь думать о том, как оно выглядит. Так что подавление увеличивается и увеличивается, человек думает все более и более усердно; по мере того как пространства становится меньше, человек думает больше. Пространства меньше, а человек думает больше, больше и больше. Он рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает – становится биржевым маклером или кем-то в этом роде. Он рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает, рассуждает. Он становится философом.

The first space was formed by explosive anchor points. Now, we see how this is. We see, then, that we get a dwindling spiral because the more space suppression there is, the more a person has to think about it because he can’t have the other space, he can just think of how it looks. So you get more and more suppression, and you get more and more thinkingness, and as you get less space, they think more – and less space, they think more and more and more. And then they figure, figure, figure, figure, figure, figure, figure, figure, figure and they’re – become a stockbroker or something. Figure, figure, figure, figure, figure. They become a philosopher.

Время от времени кто-то говорит мне... кто-то говорит мне: «И как тебе удается до всего этого додуматься?» На самом деле я ни до чего не додумываюсь. Это поразительный факт. В действительности со всем этим предметом не связано никакого думания. Если бы я занимался сплошными размышлениями и рассуждениями, то у меня ушло бы... о, много, много лет, целые годы, годы и годы... я бы сказал, сотня-другая лет ушла бы на то, чтобы тщательно все это продумать, – если бы мне вообще удалось это продумать.

Every once in a while somebody says to me – somebody says to me, „What makes you think up all this?“ Well, as a matter of fact, I don’t think up all this. It’s one of the remarkable things about it. There is no think-up, actually, in connection with this. If this were going on a figure, figure, figure, it would have taken an – many, many years and years and years and years and years – oh, I’d say another hundred years or two, to have gotten all this sifted out, if it was going to get sifted out at all.

Однако наш предмет развивается не так. Вот как он развивается: вы знаете что-то, но вы не знаете язык, которым это можно выразить, и потом вы не знаете, в каком плохом состоянии находятся люди, и вы не знаете, как все это сочетается. Но что у нас есть? У нас есть очень специфические способы применения и очень специфические системы общения.

But that isn’t the evolution of it The evolution of this is: You know what it is, and then you don’t know the language in which to express it, and then you don’t know how bad off people are, and then you don’t know how all this goes together. But here we have what? We have highly specialized applications and highly specialized communication systems.

Так вот, если вы находитесь там, где есть свобода пространства, и смотрите на область ограничения пространства, то нашу проблему можно решить. Но поверьте мне (и если вы не верите больше ничему из того, о чем я говорю, прислушайтесь хотя бы к этому): совершенно невозможно решить проблему, находясь в ограниченном пространстве и пытаясь найти открытое пространство. Вот почему ни один университет не решил эту проблему. Университетские ученые сидят в ограниченном пространстве и пытаются вообразить, как выглядит обширное открытое пространство. Это сделать невозможно.

So looking at it from freedom of space at a constriction of space, the problem is solvable. But believe me, and if you don’t believe anything else I say, at least listen to this: Trying to solve a problem from constricted space to find open space is impossible, and that’s why the problem wasn’t solved in universities. They sit in constricted space and try to imagine what wide space is. It can’t be done.

Если бы они на самом деле хотели разрешить проблему разума, то они пошли бы, уселись на вершину Пайкс-Пика и посидели там какое-то время. Индусы так и поступают. Когда я был ребенком, я узнал, какой огромный эффект это дает: взять и уйти куда-нибудь в глушь, ни с кем не разговаривать, ничего не видеть день за днем, день за днем, день за днем – четырнадцать дней. Ваши якорные точки расходятся все дальше, дальше и дальше. Через некоторое время вы вообще перестаете видеть значимость в жизни. Никакой значимости нет. Вы живы; вы счастливы.

If they really had wanted to solve the problem of the mind, they would have gone off and sat on Pikes Peak for a while. The Hindu does that I learned that when I was a kid, the terrific effect of suddenly going out into the wilderness and talking to nobody and seeing nothing for just days and days and days and days – fourteen days. And your anchor points keep going out, out, out, out And after a while, you don’t see any significance at all in life. There just isn’t You’re animate; you’re happy.

Именно в этом направлении мы двигались, пытаясь решить эту проблему. По крайней мере мы смотрели из внешнего пространства в ограниченное пространство, пытаясь выяснить, что же происходит.

Well, that is the direction from which we’ve been trying to solve the problem – at least, has been from outer space, trying to look into a constricted space and find out what was going on.

Основным аспектом этой проблемы было общение. Например, вы обнаружите, что уже в некоторых лекциях 50-го года говорится о том, как сокращается область, охватываемая динамиками, и тому подобное. Так вот, это не было изложено внятно... это было недостаточно внятным, чтобы это можно было применять; это было недостаточно понятным, чтобы это применять, – с моей точки зрения; я должен был сделать это понятным.

And this has been a problem, mainly, of communication. You will find, for instance, lectures in 1950 that talk about the reducing perimeter of the dynamics and so on. Well, it wasn’t intelligible – insufficiently intelligible for application and insufficiently understood in application, as far as I was concerned, to make it intelligible.

Эта проблема в первую очередь связана с выявлением того, что делают якорные точки и чего они не делают. Но в первую очередь... есть ли что-то желательное в ограниченном пространстве? Да, да, ограничивать пространство можно, но ради бога, вам как человеку, вам как живому существу не стоит попадать в ситуацию, когда вы будете считать, что все на свете – это ограничение, и нужно ограничивать абсолютно все, а иначе это вообще не имеет ценности. Если у вас возникнет такое представление о жизни... представление о том, что все должно находиться близко-близко... вам нужен маленький офис, вам нужен маленький класс, вам нужно все время быть в машине, чтобы перемещаться в пространстве, – смотрите в оба, ведь вы на самом деле мчитесь по «американским горкам».

This is mainly a problem of finding out what anchor points do or don’t, but mainly – is there anything desirable in constricted space? Yes, yes, you can constrict space, but for heaven’s sakes, as a person, as a being, don’t get into a situation – don’t get into a situation where you see everything as a constriction, and where everything has to be constricted or it has no value at all. If you get into that sort of an idea about life – that it’s all got to be close up – you’ve got to have a small office; you’ve got to have a small classroom; that you have to be in a car all the time in order to move through space at all and so forth, watch out, because you’re really hitting the roily coaster.

Вам стоит время от времени смотреть внимательно и выяснять, насколько велико расстояние до того или иного предмета; но только вам нужно охватывать взглядом все расстояние до этого предмета. Попробуйте как-нибудь выйти во двор и посмотреть на звезды. Просто посмотрите на звезды, а потом поместите якорную точку возле какой-нибудь звезды.

Every once in a while, why, take a look and find out how far away it is to something or other, but look all the way to something or other. Try to go out sometime and look at the stars. And just take a look at the stars and then put an anchor point alongside of one.

Знаете, по традиции на звезды следует смотреть таким образом: вы смотрите на них и осознаете, как вы малы и незначительны. Ну, а вы посмотрите на звезды и поместите туда парочку якорных точек.

You know, traditionally, you’re supposed to look at the stars in this fashion: You’re supposed to look at the stars and realize how insignificant you are. No, you look at the stars and put out a couple of anchor points.

Таким образом, «Шесть шагов к лучшей бытийности» – это техника, которая не вполне... она еще не вполне позволяет делать это, но, вероятно, она претерпит небольшие изменения, и тогда она позволит делать это... в ней внимание направляют поочередно то на разум, то на окружение; то на окружение, то на разум; то на разум, то на окружение. Другими словами, мы вызываем интроверсию, а потом переходим к экстраверсии, и таким образом мы пытаемся устранить все те вещи, которые не дают преклиру как следует экстравертироваться. Вы понимаете, именно такой образ действий должен лежать в основе всех подобных техник.

In the matter, then, of Six Steps to Better Beingness, we have a technique which doesn’t entirely – its design doesn’t entirely do this, but which will probably be changed somewhat here and there, and will do this – which alternates the attention from the mind to the environment, from the environment to the mind, from the mind to the environment In other words, we invite an introversion and then go into an extroversion, see, and in such a way, try to knock off the things which are keeping the preclear from being well extroverted. You see, there’s the modus operandi which should be behind any such technique.

И вы можете просто записать это как технику, лежащую в основе всех техник:

And you can just put this down as the basic technique of techniques – is „Put your attention on yourself now.“ „Now put it on the walls of the room.“ „Now put your attention on yourself.“ „Now put it on the lamp.“ „Now put your attention on yourself.“ „Now put it on the sun.“ See, that would be the technique, I mean, that’s…You know, I talked and talked and talked for three years trying to boil that down to a sentence, and I just did it.

«Направьте свое внимание на себя». «Теперь направьте его на стены этой комнаты».

Well, that alternation then pulls loose a person’s attention units, both where they’re stuck out there (remember they are stuck out there, you see) and where they’re stuck in here.

«Теперь направьте свое внимание на себя». «Теперь направьте его на лампу». «Теперь направьте свое внимание на себя». «Теперь направьте его на солнце». Понимаете, вот это была бы техника... я имею в виду, она... Вы знаете, я три года говорил, говорил и говорил, пытаясь свести все это к одному предложению, и только что у меня это получилось.

Now, the one thing a person won’t have – you know, you go around and you say, „I have been betrayed. My parents betrayed me and others-people betrayed me.“ You know, people will talk about being betrayed, but they don’t talk about being ridiculed. Just put that down very significant to the whole problem. You have people all around who have their anchor points so close in to their noses that they can’t see you. And these people would then perforce – not because it’s the dwindling spiral or necessarily the operation of the universe – these people would much rather have their anchor points in dose than way out there because they know they haven’t got force enough, they think, to guard an anchor point way out there. Well, what’s that say then in terms of thought? They’re more afraid of ridicule than they are of betrayal Ridicule is much worse than betrayal, infinitely worse.

Так вот, такое чередование высвобождает единицы внимания человека – как те, которые застряли где-то снаружи (помните, они застревают снаружи), так и те, которые застряли где-то внутри.

That’s why your preclear doesn’t laugh, that’s why he doesn’t line charge. He can’t laugh. Laugh is a symptom of ridicule. Laughter gets perverted and ground down and smashed in and a few other things happen to it and has a nasty habit of becoming a ridicule. And this – he’ll just lump this whole thing together. There’s good, wide, healthy laughter and all that sort of thing, but he can’t see anything in a laugh, let’s say, but ridicule.

И вот одна вещь, которую люди не переносят... Понимаете, кто-то ходит и говорит: «Меня предали. Мои родители меня предали, и другие люди меня предали». Понимаете, люди охотно говорят о том, как их предали, но они не говорят о том, как их осмеивали. Обратите внимание на этот момент: он весьма важен для решения нашей проблемы. Везде вокруг вас есть люди, у которых якорные точки расположены не дальше кончика носа, так что они вас не видят. И эти люди волей-неволей... не потому, что они движутся по нисходящей спирали, и не потому, что таково действие этой вселенной... они предпочитают, чтобы якорные точки были очень близко к ним, потому что они знают: если они разместят якорные точки где-то далеко от себя, у них не хватит сил на то, чтобы эти якорные точки охранять. А что это означает с точки зрения мысли? Эти люди боятся осмеяния больше, чем предательства. Осмеяние куда хуже предательства, бесконечно хуже.

Now, if you want anybody to get the emotion of shame, embarrassment or being ridiculed – shame and embarrassment, that’s the result of having been ridiculed – all you have to do is get him with the idea that somebody has some possession of his and is holding it out many feet away from him and won’t let it come back. You can just get a preclear to get this idea, and after a while he gets terribly nervous, and shame and embarrassment and stage fright and all sorts of things turn on as a consequence.

Вот почему ваш преклир не смеется, вот почему у него не выходит линейный заряд. Он не может смеяться. Смех означает осмеяние. Смех извращают, стирают в порошок, разбивают на кусочки и так далее и тому подобное; у смеха есть неприятное свойство: он превращается в осмеяние. И это... преклир просто все смешивает. Бывает хороший, открытый, здоровый смех и тому подобное; но, допустим, преклир считает любой смех осмеянием.

You take somebody who actually has his anchor points way in – he tells you immediately that he has a terrible vulnerability.

Так вот, если вы хотите, чтобы кто-нибудь почувствовал эмоцию стыда, смущения или того, что его осмеивают... стыд и смущение, возникающие из-за того, что его осмеивают, – вот все, что вам нужно сделать: добейтесь, чтобы он представил себе, что кто-то завладел какой-то принадлежащей ему вещью и удерживает эту вещь за много метров от него, не давая ей вернуться к нему. Вы добиваетесь, чтобы преклир представил себе это, и через некоторое время он начинает ужасно нервничать, и у него включаются стыд, смущение, боязнь сцены и всевозможные другие вещи.

But the reverse situation could theoretically occur, but I do not know that it exists. Theoretically, there could be the person who has his anchor points so posed that he won’t have one in. You see, he wouldn’t have an anchor point up close to him. Now, that person might exist; it might be the symptom at the bottom of the very, very thin person. He won’t have an anchor point up dose to him. Might account for the lankiness of Texans or something of the sort Now, I haven’t explored that, but you may find that to be the case.

Возьмите кого-нибудь, чьи якорные точки находятся очень близко к нему; он немедленно продемонстрирует вам, что он ужасно уязвим.

Well, he obviously is much fonder of ridicule than he is of betrayal. Betrayal is worse to him than ridicule, and you’d find that in his makeup. But betrayal is usually the favored one. They will talk about being betrayed, but they will not talk very much about being ridiculed.

Теоретически могла бы возникнуть и противоположная ситуация, но я не знаю, возникает ли она на практике. Теоретически у человека все якорные точки могут быть расположены так, что ни одна из них не может к нему приблизиться. Понимаете, он не допустит, чтобы хоть какая-нибудь якорная точка находилась близко к нему. Такой человек может существовать. Какой-нибудь очень, очень худой человек на самом деле может быть именно таким. Он не позволяет ни одной якорной точке приблизиться к себе. Возможно, как раз этим объясняется тот факт, что жители Техаса такие долговязые. Так вот, я не исследовал этот момент, но, возможно, вы обнаружите, что все так и есть.

Now, how do you get a person to feel the emotion of having been betrayed and everything connected with that emotion? Just get him to hold his anchor points insufferably dose to him or get him to feel that they have been driven in on him hard.

Очевидно, такому человеку осмеяние нравится гораздо больше, чем предательство. Для него предательство хуже осмеяния, и вы заметите это в его конституции. Однако большинство людей предпочитают предательство. Они охотно говорят о том, как их предавали, но они не говорят о том, как их осмеивали.

You wonder why a society which was moving fast over rather insecure roads would eventually become relatively paranoid and run into the „only one“ computation easily. A society which is moving around in large vehicles which do not themselves necessitate putting out any anchor points, rather than a glance at a road sign once in a while, would have a tendency to run into the „only one“ computation.

А как вам добиться, чтобы кто-то почувствовал эмоцию того, что его предали, и все связанное с этой эмоцией? Просто добейтесь, чтобы он удерживал свои якорные точки нестерпимо близко к себе или чтобы он почувствовал, что они были с силой вдавлены в него.

Why? Well, every town is coming up on them this way – every new landmark, every new circle, every signpost is coming right up to them, up to them, and if they claim those as their anchor points, it’s apparent to them that their anchor points are being driven in.

Вы хотите знать, почему общество, в котором люди быстро передвигаются по довольно небезопасным дорогам, в конце концов становится сравнительно параноидным и с легкостью формирует расчет «один-единственный»? Люди, передвигающиеся туда-сюда в больших машинах, для езды в которых не требуется выдвигать якорные точки, а достаточно лишь время от времени скользить взглядом по дорожным знакам, обычно формируют расчет «один-единственный».

You find somebody driving a vehicle who cannot easily keep his anchor points up ahead of him about a mile or two. That is to say, he can’t include all the space in front of him. If this – you find this person unable to do that, he is getting in the direction of a bad driver. One of these days he’ll have an accident That’s just because of this smash-in of anchor points. They aren’t his anchor points, and he owns all of them anyhow, but he’s restricted by the road. And the road is a great evaluator, believe me; it restricts a person into one channel.

Почему? Каждый городок приплывает к ним с этой стороны. Каждый новый крупный объект, каждый новый перекресток, каждый новый дорожный столб подплывает прямо к ним, прямо к ним, и если они считают эти объекты якорными точками, то они ясно видят, что якорные точки вдавливаются в них.

Every once in a while you’ll find a preclear who has, up in front of his nose, some kind of a long stripe. It goes way out in front of him. He’s got this idea, see? I shouldn’t say this is common; it’s very, very rare – not over 90 percent of people have it (laughter) And this long stripe, if he’ll just unroll it, is a road; that’s all it is. It’s not an electronic or anything else; it’s just a road from this life. It’s all the points off of all the roads that he’s been trying to stop.

Вы обнаружите водителей, которые не могут с легкостью удерживать свои якорные точки на расстоянии одного-двух километров перед собой. Другими словами, они не могут охватывать все находящееся перед ними пространство. Когда вы обнаруживаете такого человека, вы знаете, что он на пути к тому, чтобы стать плохим водителем. В один прекрасный день он попадет в автокатастрофу. Все дело просто в том, что якорные точки вдавлены в него. Это не его якорные точки, и в любом случае он владеет всеми якорными точками, однако дорога ограничивает его. А дорога отлично умеет давать оценку, поверьте мне: она ограничивает восприятия человека, сужая их до одного канала.

Now, when a person has an accident, he has already decided he’s going to go down this road, and the road reevaluated for him; it stopped him. He stopped before he arrived. Then you’ll find this person later on unable to get in a taxicab until it’s actually there. You’ll find them unable to get ready until the time has arrived that they should be there. You will find them unable to keep an appointment; they will always be late for the appointment Why is that? They can’t arrive. There are people who cannot start and people who cannot finish.

Время от времени вы будете обнаруживать преклира, у которого перед носом есть какая-то длинная полоса. Она тянется далеко-далеко перед ним. У него есть такая идея, понимаете? Мне не следует говорить, что такое состояние очень широко распространено; оно встречается очень, очень редко – не больше чем у девяноста процентов людей. И эта длинная полоса, если ее размотать, оказывается дорогой; это дорога и ничего больше. Это не что-то электронное или какое-то еще; это просто дорога, существующая в этой жизни. Она состоит из всех точек всех дорог, которые он пытался остановить.

And the common one in this society, because of its transport problems and so on is people can’t arrive. They’re tremendous starters but terrible finishers. They can’t get there.

Когда человек попадает в автокатастрофу... Изначально он решил, что он будет ехать вперед по дороге, но дорога выдала ему другую оценку: она остановила его. Он остановился прежде, чем прибыл в место назначения. И после этого вы обнаружите, что такой человек не может сесть в такси, пока оно не доедет до места. Вы обнаружите, что он не может собраться, пока не настанет время быть там, куда он собирался. Вы обнаружите, что он не может прийти вовремя на назначенную встречу; он всегда опаздывает. Почему? Он не может прибыть. Есть люди, которые не могут начинать, и люди, которые не могут заканчивать.

If, for a few days however one – this rights very easily – if one just for a few days made up his mind to be there every time, he’d find his whole mental aspect shifting on him. His whole idea is he can’t arrive, that’s all. That’s because he can’t get there geographically.

И самое распространенное проявление в этом обществе – из-за проблем с транспортом и так далее – состоит в том, что люди не могут прибывать. У них замечательно получается начинать, но ужасно получается заканчивать. Они не могут прибыть на место.

Also, if he can’t arrive, he can’t return, and, oh, it gets very complex.

Однако если человек в течение нескольких дней... эту ситуацию исправить очень легко... если человек твердо решит в течение всего нескольких дней каждый раз прибывать на место, он обнаружит, что весь его душевный склад изменится. Ведь им владеет идея о том, что он не может прибыть, вот и все. А причина в том, что он не может чисто географически оказаться в нужной точке.

Now, you see, then, what our goal is here. It’s just to give the pc more space. Or sometimes, theoretically, you’ll run into a preclear who has too much space and he can’t withdraw from it But if he has that computation, the one where he doesn’t have enough space is there, too, and is the more significant one.

Кроме того, если он не может прибыть, то он не может и вернуться, и вся эта проблема становится очень сложной.

Everybody, to some slight degree, is in this computation. He can’t withdraw from a certain piece of space. Somebody has something of his.

Итак, вы видите, в чем заключается наша цель. Мы просто стремимся к тому, чтобы у преклира было больше пространства. Или же (теоретически) вам может встретиться преклир, у которого слишком много пространства, и он никак не может от него отдалиться. Но если у него есть такой расчет, то у него есть расчет и о том, что у него недостаточно пространства, и этот последний расчет более важен.

The fellow whose emotions shut off the day the girl jilts him should be no mystery to you now. Somebody has got one of his anchor points, and he’s occupying too much space in connection with it And when you’ve got too much space, you can’t have an emotion. An emotion is actually a condensation of looking, and looking requires space. So he can’t get his lookingness condensed enough to have an emotion because somebody has Bertha over in Hog County.

В какой-то небольшой степени этот расчет присутствует у каждого человека. Он не может отдалиться от какого-то участка пространства. Кто-то завладел чем-то, что принадлежит ему

You see how that is? That would apply to a girl. She fell in love when she was sixteen, this fellow went off with his wife and got an anchor point She’s lost an anchor point, one that was very significant to her. Now, she’s got that space stretched there and so can’t turn on an emotion again.

Парень, эмоции которого перекрыты с того самого дня, как ему изменила девушка, теперь должен быть вам совершенно понятен. Кто-то завладел одной из его якорных точек, и он занимает слишком много пространства, связанного с этой якорной точкой. А когда у вас слишком много пространства, у вас не может быть эмоции. Эмоция в действительности – это сконцентрированное смотрение; а чтобы смотреть, необходимо пространство. Так что этот парень не может сконцентрировать свое смотрение в достаточной степени, чтобы иметь эмоцию, потому что Берта принадлежит кому-то из округа Боров.

You get these people who have no emotion. In spite of every protestation, the E-Meter there will tell you that they have had a love affair which came to a very, very sad end, and they got their space stretched and now they can’t get it back together again, so they have (quote) no emotion (unquote).

Вы видите, как это происходит? Это же можно применить и к девушке. В возрасте шестнадцати лет она влюбилась в парня, а тот взял и уехал со своей женой. У нее осталась якорная точка. Она потеряла якорную точку, очень значимую для себя. В этом месте ее пространство растянуто, поэтому у нее больше не включаются эмоции.

So we have these two conditions, as I say, again. The predominant one is – the favored one, the one people like best is betrayal – anchor points driven in – and the one they like least is ridicule – anchor points out.

Понимаете, вот что происходит с людьми, у которых отсутствуют эмоции. Как бы такой человек ни протестовал, Е-метр покажет вам, что у него был роман, который кончился очень и очень печально; его пространство растянулось, и он не может сократить его до прежних размеров; поэтому у него «нет эмоций» (в кавычках).

So you see, space is terribly valuable, and yet people can’t have space, because if they had space, they’d be ridiculed. This is elementary.

Итак, как я уже сказал, существуют два состояния. Преобладающее... предпочтительное состояние – то, которое больше всего нравится людям, – это предательство: якорные точки вдавлены; а то, которое меньше всего нравится людям,

Six Steps to Better Beingness includes in it nothing, really, more or less than what we have covered in SOP 8 and SOP 8-L, but is a technique designed and is light enough to be used by the individual upon himself, with this one little admonition. And that is don’t give a person way, way, way, way, way down the Tone Scale – neurotic’s range – Ten Minutes of Nothing. They go psewwv.

– это осмеяние: якорные точки вытащены.

Now a person at first, when he starts to run this, gets an interesting manifestation. Give him Ten Minutes of Nothing, and it takes him quite a while, several sessions or several trials – in other words, several passes through Six Steps to Better Beingness – before he finally, all of a sudden gets nothing. The first moment he really completely gets nothing, he’s really quite surprised. It’s very, very satisfying to really get nothing. Before that, he’s had something along with the nothing each time.

Так что вы видите, пространство чрезвычайно ценно, однако люди не могут его иметь: если они будут иметь пространство, их будут осмеивать. Это элементарно.

Now, you can run Q and A on Ten Minutes of Nothing. „Get all the nothingness around the body.“ „Now get that as a question.“ „Now get the nothingness in the body as the answer.“ And you’ll peel a guy down, layer by layer, to a point where he can get nothing very easily.

«Шесть шагов к лучшей бытийности» на самом деле включают в себя примерно то же самое, что мы обсуждали, когда говорили об СРП 8 и СРП 8-У; однако эта техника разработана таким образом, чтобы человек мог применять ее к себе самому, и она достаточно легкая. Но здесь нужно сделать одно небольшое предостережение: не предлагайте человеку, который находится далеко, далеко, далеко внизу Шкалы тонов – в диапазоне невротика – проходить «Десять минут ничего». С невротиками происходит фьюююю.

Or you say, „Now get the solidity of the body.“ „Now get how solid it is as the question.“ „Now fill in all the space around the individual solidly as the answer.“ And you have, of course – you have immediately the situation which he is heading toward – his anchor points all just completely pounded in solid around him.

Так вот, когда человек впервые начинает проходить это, у него возникает интересное проявление. Он проходит «Десять минут ничего», и у него уходит довольно много времени – несколько сессий или несколько попыток, другими словами, несколько прохождений через «Шесть шагов к лучшей бытийности», – прежде чем он в конце концов внезапно почувствует ничто. В первый момент, когда он на самом деле полностью чувствует ничто, он в действительности сильно удивляется. И он ощущает очень, очень сильное удовлетворение, когда по-настоящему чувствует ничто. А до этого у него каждый раз с «ничто» смешивалось «нечто».

But Ten Minutes of Nothing, a person just lets go of everything. It is not ten minutes of no room, not just ten minutes of no body; it’s ten minutes without thought, too, you see? It’s just nothing. And you’ll find your preclear or yourself, if you’re self-auditing this, will achieve Ten Minutes of Nothing after several passes through if he doesn’t achieve it the first time.

Вы можете использовать «Вопрос и ответ» вместе с «Десять минут ничего».

On some cases, not neurotic, you will find the preclear in the belief that he has just been ignited with a bomb or something of the sort because he just – boom. Ten Minutes of Nothing and he just suddenly lets go of everything. He gets somatics all over and so on.

«Почувствуйте все ничто, которое окружает тело». «Теперь почувствуйте его как вопрос». «Теперь почувствуйте ничто в теле как ответ». И вы как бы счищаете что-то с преклира слой за слоем, пока он не сможет с легкостью чувствовать ничто.

Now, that doesn’t mean that he’s neurotic, because a neurotic, if you ask him to get Ten Minutes of Nothing just on the thought of the word, ‘Ten Minutes of Nothing. Oh, no, no, no, no, no, no!“ He’s got to have something. He’s just got to have something. And it’s so obsessive that the thought of getting nothing is very upsetting to him. So you can monitor that technique. Actually, you won’t get in a lot of trouble. So the fellow goes crazy, I mean, you can pull him out of it. Nothing to it.

Или же вы говорите: «Теперь почувствуйте, каким плотным является тело».

Well, that’s step number one in this. If you were to do this, you know, every one of these little techniques in Six Steps to Better Beingness, taken all by itself and just run – just run nothing else but this one little technique, and it’ll finally produce the desired results. But you’re not getting that introversion-extroversion shift, and that is a desirable thing to get because it changes the aspect of the case if done in that way.

«Теперь почувствуйте, какое оно плотное в качестве вопроса». «Теперь в качестве ответа плотно заполните все пространство вокруг этого человека». И, конечно же, вы... вы немедленно получаете то состояние, к которому он движется: его якорные точки крепко-накрепко вколочены в него.

Now, all of the techniques in here can be found elsewhere except Ten Minutes of Nothing and I think, also, the Opposite Pole. But the Opposite Pole is an extremely, extremely too simple explanation and activity of Q and A. And you’ll recognize in Opposite Pole just what I’ve been talking about in Q and A. That’s all that is.

Но «Десять минут ничего»... Человек просто все оставляет. Это не десять минут отсутствия комнаты, не десять минут отсутствия тела; это десять минут отсутствия и мысли тоже, вы понимаете? Просто ничто. И вы обнаружите, что ваш преклир или вы сами (если вы проводите себе самоодитинг) сможете достичь «Десяти минут ничего»

Now, as we go down the line here with this, we find Step II is Duplication. And I described Duplication to you yesterday – how you duplicate. Well, you have the preclear do it the same way. You just say, „You see that table? All right Let’s make a duplicate alongside of the table. Let’s make another table alongside of the table.“

после нескольких прохождений, если это не получится у вас при первом же прохождении.

Now, if he makes a very, very fancy table, if he’s not able to make the same table, why, he needs a lot of this. Or other way to – if he can only make the same table, having looked at it, he’s in an obsessive duplication, you see. He’s compelled to duplicate. He can’t do anything else but duplicate. Well, you want him to be able to change things like that.

При работе с некоторыми кейсами – не невротиками – вы обнаружите, что преклиру кажется, будто под ним только что взорвалась бомба или что-то в этом роде, потому что он просто бабах. «Десять минут ничего» – и он внезапно оставляет все на свете. У него возникает множество соматик и так далее.

You find a lot of little kids in school, they look at the table and they can only make a table. Now you say, „Make the table bigger,“ gnng. They can’t because they have to have the model to do it Well, we’re trying to cure people of needing a model is what we’re trying to do here. And we’re also, in this wise, trying to make it possible for them to go back to places where they think they can’t go anymore.

Если с человеком такое происходит, то это не означает, что он невротик. Ведь если вы попросите невротика почувствовать «ничто» в течение десяти минут, при одной мысли об этом он... «Десять минут ничего. О, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет!» Ему необходимо иметь хоть что-нибудь. Ему просто необходимо иметь хоть что-нибудь. И эта необходимость иметь что-нибудь настолько навязчива, что даже мысль о том, чтобы почувствовать ничто, очень его расстраивает. Так что вы можете следить за тем, как действует эта техника. На самом деле она не доставит вам серьезных неприятностей. Пусть даже человек сойдет с ума – вы сможете вытащить его из этого. Пара пустяков.

Duplication goes right into reestablishing the ability to enter a geographical area. Do lots of Duplication, all of a sudden the fellow isn’t any longer afraid of geography. This is – you work out why that is. A fellow can’t go back, which is he can’t return, means he must be something different.

Так вот, это ваш первый шаг. Если бы вы брали каждую из этих маленьких техник, которые входят в «Шесть шагов к лучшей бытийности», если бы вы брали каждую технику саму по себе и просто использовали... использовали только ее и ничего больше, вы в конце концов получали бы желаемые результаты. Но если вы будете так делать, то у вас не будет переключения от интроверсии к экстраверсии; а это переключение желательно, потому что оно изменяет характер кейса.

He can’t be the same thing because he can’t be in the same place. See how it works out? He can’t be in the same place so he can’t be the same thing again. And this gets up to a hectic level where – do you know, people will not go down to the same movie time after time after time after time? Because live theater is so superior to that stuff on celluloid – people will go and see a stage play time after time, but then they know the stage play is different every time they see it, so they’re led along a little bit by that And then stage plays are usually well-written and so on, unlike movies.

Так вот, все техники, которые содержатся здесь, можно найти и в других местах,

Of course, movies are getting better these days. They have to; they haven’t any audience. If they’d only gotten better about ten, fifteen years ago, why, everybody would be a lot happier. But remember ten or fifteen years ago, Hollywood was giving us G-, H – or R-, S-grade pictures or X-grade pictures, something like that All ran on the same formula. They had this little guy and he was a tough guy and he was a nice guy and he had a girl and he went through some motion and so on. And it all broke down to this chase in the automobile, and then the villain got it, and that was that You know, and they just kept filming this. Well, they didn’t film it artistically or well. They filmed it very poorly, and people got excessively tired of it. They got retchingly tired of it, not just wretchedly.

– за исключением «Десяти минут ничего» и, я думаю, также «Противоположного полюса». Но «Противоположный полюс» – это очень, очень простое объяснение процессинга вопроса и ответа, и это само действие по созданию вопросов и ответов. И вы распознаете в «Противоположном полюсе» как раз то, о чем я говорил, когда рассказывал вам о процессе «Вопрос и ответ». Вот и все, что эта техника собой представляет.

And Hollywood would just have to have a tremendous lot of steam on the ball right now to try to even vaguely pick up above TV. And TV is horrible! So Hollywood really smelled to lose its audience like that And of course, TV doesn’t require anyone to put out an anchor point There sits the handy little jim-dandy set right in the house, and it keeps putting out anchor points at you. You haven’t got a thing to say about it; it just keeps smashing home.

Далее мы переходим к следующему шагу и обнаруживаем, что Шаг II – это «Воспроизведение». Вчера я описывал вам «Воспроизведение» – как вы воспроизводите. Так вот, вы добиваетесь, чтобы преклир делал это точно так же. Вы говорите ему: «Вы видите этот стол? Хорошо. Создайте рядом с этим столом его дубликат. Сделайте еще один стол рядом с этим столом».

Now then, some parents – I’ll tell you, some parents are really peculiar. I’ve known some people in my time who were very peculiar – they let their children sit there and look at it for hours. Do you know people really do that? They let their children sit there in front of that television receiver.

Так вот, если он создает какой-нибудь очень, очень замысловатый стол, если он не может создать такой же стол, то ему нужно проводить этот процесс долго. Или же бывает противоположная крайность: если он может создать лишь точно такой же стол, после того как на него посмотрит, это значит, что у него навязчивое воспроизведение. Он принужден воспроизводить. Он не может делать ничего иного, кроме как воспроизводить. Ну а вы хотите, чтобы он был способен еще и изменять вещи.

Now, don’t tell RCA or anybody else that I told you anything about television receivers or tried to run down television receivers because I’d hate like the mischief to spoil any sales for them. But the heavy particle coming out of them is intensely destructive, and if intensified a little bit would amount to a death ray. Well, you can take it or not or believe it or not; they’re trying like mad to correct it.

Вы обнаружите, что многие дети-школьники... Они посмотрят на стол и смогут создать только стол. Вы просите: «Теперь увеличьте этот стол» – гннг. Они не могут этого сделать, потому что у них нет модели. Ну а мы, проводя этот процесс, стремимся излечить людей от необходимости иметь модель – вот к чему мы стремимся. И кроме того, мы пытаемся дать им возможность возвращаться в те места, в которые, как им кажется, они больше не могут вернуться.

Now, I haven’t any right to say that really; it’s not been proven that a television receiver is always a death ray. This has not been proven.

«Воспроизведение» напрямую связано с восстановлением способности попадать в какую-нибудь географическую область. Проведите кому-нибудь много часов «Воспроизведения», и он внезапно перестанет бояться географии. Это... вы можете разобраться, почему это так действует. Человек не может куда-то вернуться, а это означает, что он, должно быть, является кем-то или чем-то другим.

Besides, I don’t object to the death ray part of it, I just object to the way the programs smell.

Он не может быть тем же самым объектом, потому что он не может находиться в том же самом месте. Вы видите, как это происходит? Он не может находиться в том же самом месте, так что он не может быть тем же самым объектом. И это доходит до такой лихорадочной деятельности... Вы знаете, что люди не ходят смотреть одно и то же кино раз за разом, раз за разом, раз за разом? Театральные спектакли с живыми актерами настолько превосходят все эти штуки на кинопленке, что люди ходят в театр на один и тот же спектакль раз за разом; правда они знают, что спектакль каждый раз разный, и это на них, конечно, немного влияет. Кроме того, пьесы для театра обычно хорошо написаны и тому подобное... в отличие от сценариев кинофильмов.

So, here again is a question of anchor points. As long as there exist places in the universe where a person can’t put his anchor points, there exist places in the universe where a person can’t be. If there are places where a person can’t be, then there are places which he can’t duplicate. And you just start running Duplication and eventually places he can’t be will start to show up, only you don’t pay any attention to these. It is an internal effort to get out the anchor points, you see – mental, internal. And this, of course, is varied the second that we go to the next technique.

Конечно, современные кинофильмы улучшаются. У них нет другого выхода; иначе они вконец растеряют свою аудиторию. Если бы они улучшились лет десять-пятнадцать назад, то все мы были бы куда счастливее. Но вы помните, десять-пятнадцать лет назад Голливуд выдавал нам фильмы класса G, Н, R, S или X – что-то в этом роде. Все они были сняты по одному шаблону. Там был этот малый, крепкий парень, он был хорошим, и у него была девушка, и там что-то происходило. И дело сводилось к погоне на автомобиле, а потом злодей получал по заслугам, и конец. Понимаете, раз за разом снимали именно это. Ну что ж, эти картины не были высокохудожественными или качественными. Эти картины были очень низкопробными, и они жутко надоели людям. Они надоели людям хуже горькой редьки.

We’re out again. With Nothing, by the way, you’re really out. The person – just let him go out and in. And a person is not paying too much attention to where he is, so we have that solved.

И сейчас Голливуду пришлось бы здорово выложиться и попотеть, чтобы хоть как-то сравняться с телевидением. А телевидение – это просто ужасно! Так что Голливуд работал совсем уж паршиво, раз он растерял всю свою аудиторию. И, конечно же, телевидение не требует, чтобы зрители выдвигали хоть какие-то якорные точки. Телевизор стоит прямо в доме, все очень удобно, все просто замечательно, и он выдает вам якорные точки. Вы не говорите ни слова; он просто постоянно вгоняет их в вас.

Now, we go into Duplication; it’s internal to a large degree. Although he is looking out and putting his duplicates out, he is also processing mock-ups in his head. So this is more of an introverted technique than you would immediately suspect But then it gradually becomes an extroverted technique. That’s Duplication.

Так вот, некоторые родители... я скажу вам, родители бывают очень странными людьми. Я в свое время был знаком с очень странными родителями: они позволяли своим детям сидеть перед телевизором и пялиться в него часами. Вы знаете, что некоторые люди и правда так делают? Они позволяют своим детям сидеть перед экраном телевизора.

Now, we go on to good old Spacation and, believe me, that’s really getting the anchor points out with a vengeance and insisting they stay there. That’s just „Reach out of your head,“ or just „Reach now to the two back corners of the room, and get interested in those two corners and don’t think,“ and that’s all. Now, you could probably do that for a long, long, long, long time. Very interesting things happen.

Не передавайте RCA или кому-нибудь еще, что я вам что-то говорил по поводу телевизоров или пытался раскритиковать их; мне жутко не хочется мешать их продажам. Однако тяжелые частицы, которые испускаются этими экранами, очень разрушительны, и если сделать это излучение немного более интенсивным, то оно будет смертельным. Хотите – верьте, хотите – нет: производители телевизоров изо всех сил пытаются исправить это.

On Nothingness, by the way, people quite often get seriously sick at their stomachs. They just go into a major decline because of this, because that’s the one thing a stomach can’t have is nothing. The whole future of a stomach must consist of something.

На самом деле у меня нет никакого права так говорить; пока не доказано, что лучи, испускаемые телевизором, всегда смертельны. Это пока не доказано.

So, we go into our good old friend here, Spacation, which is just Step III of SOP 8. Well, is there anything hard to do about it? If you did it all in running Six Steps to Better Beingness, it would really be better than just doing the one part of it But in the Six Steps, it’s sufficient to do the one part of it.

Кроме того, я возражаю не против того, что эти лучи смертельны; я возражаю против запаха, испускаемого телепрограммами.

This is very easy. You just reach the two back corners of the room and get interested in them. Do you do anything else? Do you think about it? Do you figure? No! You ask the preclear – if you’re doing this to somebody – every once in a while, „You got ahold of those corners?“

Итак, мы возвращаемся к вопросу о якорных точках. Пока во вселенной есть места, в которые человек не может поместить якорную точку, в ней есть места, в которых человек не может быть. А если в ней есть места, в которых человек не может быть, то в ней есть места, которые он не может воспроизводить. И вы просто начинаете проходить «Воспроизведение»; в конце концов те места, в которых он не может быть, начинают показываться на глаза, но вы не уделяете им внимания. У человека есть внутреннее усилие выдвигать якорные точки... понимаете, умственное, внутреннее. И, конечно же, все это изменяется в ту секунду, когда мы переходим к следующей технике.

„Yeah, yeah, yeah.“ Well, you’ll watch him and if he’s really got hold of the corners, eventually his chin will start to come back. The truth of the matter is he’s coming out of his head. Watch him and his chin will come back and back and back, and all of a sudden, his body will relax somewhat. If his body doesn’t relax somewhat, he needs a lot of mock-ups of explosion and admiration to soften up that energy, because he’s stuck. All right. By the way, if he comes out of his head very easily, his chin won’t come back.

Мы снова снаружи. Кстати, когда вы работаете с «Ничем», вы по-настоящему снаружи. Преклир... просто позволяйте ему быть снаружи и быть внутри. Он не уделяет большого внимания тому, где он находится, так что эта проблема решена.

Now, after we do a spacation, here is Step VII of SOP 8. Well, if you did a total spacation, you would then go from the corners of the room to building a cube of space of the preclear’s own, just like it says in SOP 8, Issue 16-G. It needs no further description than that See, if you did that totally, if you did this for five or ten minutes, holding the back corners of the room, or even for a minute or two, and then went on and had the preclear put out eight anchor points, you would have your intermediate step whereby you’ve extroverted and then run the introversion step, see?

Так вот, от «Ничего» мы перешли к «Воспроизведению»; этот процесс в значительной мере обращен внутрь. Хотя преклир смотрит наружу и помещает создаваемые им дубликаты снаружи от себя, он в то же самое время работает с мокапами в своей голове. Так что это скорее интровертированная техника, хотя вы, возможно, не заподозрите это сразу. Но далее она постепенно становится экстравертированной техникой. Это «Воспроизведение».

So your next step would have to be a contact, and so it is here, a contact And this is Contact. Contact therapy is the brief name for Step VII of SOP 8, which is „What room?“ „What is the realest thing in the room to you? Reach out and touch it“

А дальше мы переходим к старому доброму «Пространствованию». И поверьте мне, в этом процессе преклир действительно выдвигает якорные точки на всю катушку и добивается, чтобы они оставались там, куда он их поместил. Этот процесс – просто «Потянитесь наружу из своей головы» или «Потянитесь к двум углам комнаты позади себя, заинтересуйтесь этими двумя углами и не думайте» – вот и все. Вероятно, вы могли бы заниматься этим очень, очень, очень и очень долго. Происходят очень интересные вещи.

Now, it’s put in here not because everybody is crazy, but because it’s an exteriorization step. It’s a step which puts a person’s attention out on the environment again. So far we’ve gone out – in, out – in and out.

Кстати, при прохождении «Ничего» людей нередко начинает сильно тошнить. Им становится очень плохо, потому что желудок никак не может иметь ничто. Все будущее желудка должно содержать что-то.

How do you do that? You just say to the preclear, „All right You see that glass on the table? Well, pick it up. Now set it down and go back to the couch.“

Итак, здесь у нас наш старый друг – «Пространствование». Это просто-напросто Шаг III СРП 8. Есть ли в нем что-нибудь сложное? Если бы вы полностью провели «Пространствование» при прохождении «Шести шагов к лучшей бытийности», это на самом деле было бы лучше, чем проводить только одну его часть. Но когда вы проводите «Шесть шагов», достаточно использовать всего одну часть.

And he’ll say, „That’s a hell of a step. Wouldn’t do anything for anybody.“ And if he thinks that’s the case, the glass wasn’t real to him. That’s the joker.

Все очень просто. Вы просто дотягиваетесь до двух углов комнаты позади себя и заинтересовываетесь ими. Вы делаете что-нибудь еще? Вы думаете об этом? Вы рассуждаете? Нет! Если вы проводите этот процесс преклиру, вы спрашиваете его время от времени: «Вы держите эти углы?»

A person who is in real good shape would just as soon pick up a glass. A glass has sensation. And so you should ask him then if he says, „Ah, that’s no step“ – is you’d say, „Now, what in the room is really real to you?“ „Go over and touch it.“ „Now let go of it“ He’s liable to go over and touch it and let go of it and some people will surprise you. It doesn’t mean they’re psychotic; it just means they’ve gone out of present time. They’ll all of a sudden pick up the object and they’ll say, „Gee, that’s real. That’s the first MEST I’ve had my hands on for a long time.“

Он отвечает: «Ага, ага, ага». Вы наблюдаете за ним, и если он по-настоящему держит эти углы, в конце концов его подбородок начнет втягиваться. В действительности он выходит из своей головы. Понаблюдайте за ним, и вы увидите, что его подбородок будет втягиваться, втягиваться и втягиваться, и внезапно его тело как бы расслабится. Если его тело не расслабится, значит, ему нужно мокапить множество взрывов и множество восхищения, чтобы размягчить имеющуюся у него энергию, потому что он застрял. Ну ладно. Кстати, если он выходит из своей головы с легкостью, его подбородок не будет втягиваться.

Every once in a while a person gets a mock-up like that by the way. They get this one mock-up – boy, it’s real! Boy, a real good mock-up. And then you try and make them get another mock-up. No, they want to mock up that quarter or whatever was really real to them. So you go from there to Contact.

После «Пространствования» мы проводим Шаг VII СРП 8. Так вот, если бы вы полностью провели «Пространствование», то от удержания углов комнаты вы перешли бы к построению преклиром собственного пространства в виде куба – точно так, как это говорится в описании СРП 8, в выпуске 16-G. Этот процесс не нуждается в каком-то более подробном описании. Если бы вы проделали все это полностью, если бы вы позанимались этим пять-десять минут – удерживали углы комнаты позади – или даже занимались этим всего одну-две минуты, а потом попросили преклира выдвинуть восемь якорных точек, – то вы бы выполнили промежуточный шаг: вы экстравертировали преклира, а потом провели шаг интровертирования; вы это понимаете?

Self Analysis is self-explanatory in Self Analysis. If you want to improve on Self Analysis, however – you see, we’re contact out to the room; now, on this step, Self Analysis, Step V, we’re back inside the person’s head again, we’re internally storing it up – is you get him to put out two mock-ups of whatever he’s doing. If you want to improve on Self Analysis, instead of one mock-up, put out two. That’s two anchor points, don’t you see? That’s his own universe in operation.

Итак, нашим следующим шагом должен быть контакт. И поэтому здесь имеет место контакт. Это «Контакт». Контактная терапия – это сокращенное название Шага VII СРП 8: «Какая комната?» «Какая вещь в этой комнате наиболее реальна для вас? Протяните руку и прикоснитесь к ней».

Now, of course, we have worked – we’re internal – introverted, extroverted, introverted, extroverted, introverted, extroverted, but where’s the third universe? Well, we pick up the third universe with the step, Opposite Pole Processing. And you could do Opposite Pole Processing exactly as I was doing Q and A in the demonstration, and it’ll come off but beautifully.

Этот процесс включен сюда не потому, что все преклиры сумасшедшие, а потому, что этот шаг ведет к экстериоризации. Этот шаг снова направляет внимание человека вовне, на окружение. Таким образом, пока что мы двигались так: наружу – внутрь, наружу – внутрь, наружу.

The other person’s universe, the other person’s viewpoint – one thinks more about what other people are thinking than about what other people are seeing. And as long as a preclear is concerned more about what they’re thinking than what they’re seeing, he’s in bad shape, he’s normal. So you want to run that out, and Opposite Poles, done just as I did that Q and A demonstration, is the best way to do it That’s all it is, it’s Q and A. This is another way – simpler, less effective way – of doing Q and A.

Как вы это делаете? Вы просто говорите преклиру: «Хорошо. Вы видите этот стакан на столе? Возьмите его. Теперь поставьте его обратно и вернитесь к кушетке».

But remember that this little technique here does have its more interesting aspects. You take somebody who is quite afraid of life in general, and you start to get geographical areas saying, „I’m going to betray you.“ And him saying, „Nothing there.“ Not go into flows or anything like that, but just get the idea – just get the idea that Miami, Florida is saying to him, „I’m going to betray you.“ (No, nothing ever happened to me in Miami) „I’m going to betray you.“

И он скажет: «Ну что это за процесс! Он ничего никому не дает». Но если он так думает, то стакан не был для него реальным. В этом-то и подвох.

The fellow was arrested or something like that in Montreal, and whether he realizes it or not, he’s really afraid of the whole geographical area of Montreal. So just get Montreal saying, „I’m going to betray you.“ Get Montreal – gets the idea, „I’m going to betray you.“ He just does this in a mock-up. And then he says, „Nothing there“ and then, „Going to betray you,“ and, „Nothing there.“ Reaching and withdrawing, reaching and withdrawing from Montreal – what you’re doing. Formula H is where it comes in. And the person all of a sudden frees up about Montreal and he’ll come right on uptone. This is a handy jim-dandy little tone raiser, because that’s what a person is really worried about, is not being things. He can only start being concerned about being things when he can’t be places. Being places is much senior to being things. He starts to be things which can be places. One starts getting dressed for the part You see, the only way you could be in such-and-such a place…

Человек, состояние которого действительно хорошее, ничего не имеет против того, чтобы взять стакан. Стакан дает ему ощущения. Так что если преклир говорит вам что-то типа «Никакой это не процесс», вы должны спросить его... вы должны спросить:

The only way you could be on that street down there is to wear clothes. Well, I notice some of you look disparagingly, but that’s the truth. As a matter of fact, it’s a police offense to appear down in that street without clothes. All right You have to be dressed; you have to be a human being in clothes to appear in the street down there.

«А что в этой комнате действительно реально для вас?» «Подойдите и прикоснитесь к этому». «Теперь отпустите это». Возможно, он подойдет и прикоснется к этому предмету, отпустит его. Некоторые люди вас удивят. Это не означает, что они психотики; это просто означает, что они ушли из настоящего времени. Такой человек возьмет в руки предмет и вдруг скажет: «Ого, он реален. Это первый за долгое время МЭСТ-предмет, который я держу в руках».

Another thing is to be acceptable in a hospital, you have to have a sick body. To be acceptable to the Navy, you have to be capable of twenty-twenty vision or something like that You see, there’s always these conditions.

Кстати, время от времени такое происходит у людей и с мокапами. У человека есть какой-то один мокап – ого, он реален! Ого, это очень хороший мокап. А потом вы пытаетесь добиться, чтобы этот человек создал другой мокап. Нет, он хочет мокапить только ту монетку (или чем бы это ни было – то, что было для него действительно реальным). Итак, вы переходите к «Контакту».

Of course, the one way a fellow is tremendously acceptable is not to be anything, just be there. Nobody can even object to it So you have your optimum condition. Of course, it’s a lot more fun, we will admit, to wear clothes. And that’s obvious to everybody. But…

«Самоанализ» очень хорошо описан в книге и не требует дальнейших разъяснений. Однако если вы хотите улучшить «Самоанализ»... Понимаете, в «Контакте» внимание направлено вовне, на комнату; ну а на этом шаге, на Шаге V – на «Самоанализе» – внимание человека снова обращено внутрь его головы, он накапливает все это внутри себя. Так вот, вы добиваетесь, чтобы он создал два мокапа того, что он делает. Если вы хотите улучшить «Самоанализ», создавайте два мокапа вместо одного. Это две якорные точки, вы понимаете? Здесь задействуется собственная вселенная преклира.

You know, people seldom – people somehow or other have kept from realizing… A lovely little button, by the way, „I don’t dare realize it.“ Another little button, the same line, „I don’t dare let it happen again.“ The same thing which is, „I don’t dare be there anymore. These as concepts and – very secondary processing, concepts. Any thought process is very secondary. A person has any one of these ideas – he doesn’t dare realize how far into a complete artificiality he and the group with which he’s associated have drifted He hadn’t any idea about it at all.

Так вот, конечно же, мы работали... Мы смотрели внутрь... Интроверсия, экстраверсия, интроверсия, экстраверсия, интроверсия, экстраверсия, но где третья вселенная? Ну что ж, мы начинаем задействовать третью вселенную на шаге «Противоположный полюс». И вы можете проводить процессинг «Противоположный полюс» точно так же, как я проводил «Вопрос и ответ» в той демонстрации, и у вас все получится просто замечательно.

But if he were to sit down – this is therapy itself – and just start spotting complete, irrelevant stupidities (or he could read New Yorker magazine), he would be surprised because any reason that he finds anywhere will blow up. There isn’t any reason about anything which will bear the test of fact. Interesting, isn’t it? There are no reasons. A Q and A. The reason for the microphone is a microphone, unless you and I know that the microphone can do certain things and has a certain process and that this process goes forward. Once we’ve started it doing this process, we don’t have to think about it anymore, it goes on doing it till somebody turns a light switch someplace. And so we get the mind entering in the problem to the thing.

Вселенная другого человека, точка видения другого человека... Люди чаще задумываются о том, что же думают другие люди, чем о том, что же видят другие люди. И пока преклира больше заботит то, о чем люди думают, чем то, что они видят, он находится в плохом состоянии, он «нормальный». Так что вам нужно пройти и устранить это. И «Противоположный полюс», проводимый точно так, как я проводил демонстрацию «Вопроса и ответа», – лучший способ сделать это. Вот и все, что представляет собой этот процесс: «Вопрос и ответ». Это еще один способ – более простой, менее эффективный – проводить «Вопрос и ответ».

Just so in processing. The auditor’s mind can enter more problems into the preclear than the preclear can well solve in ages to come. You take some very sharp, extremely clever auditor who knows life, and he starts looking at this poor, simple, little kid that he’s going to process. Well, they got this to a fine turn in psychoanalysis; they even have words there that the psychoanalyst can’t pronounce.

Но помните о том, что эта небольшая техника имеет некоторые интересные аспекты. Вы берете кого-нибудь, кто очень боится жизни вообще, и вы начинаете добиваться, чтобы различные географические области говорили ему: «Я собираюсь предать тебя», а он говорил: «Здесь ничего нет». Он не рассматривает потоки или что-то еще, а просто получает идею... просто получает идею того, что Майами, штат Флорида, говорит ему: «Я собираюсь предать тебя». (Нет, со мной никогда ничего не случалось в Майами.) «Я собираюсь предать тебя».

But even here, this auditor, he knows so much about what is going on that he knows all these answers and reasons and problems and connections and all that sort of thing. And he’ll look at this poor preclear, and this preclear is being – being what he’s being, see? He just is – he’s real stupid. (laughter) And the auditor is completely baffled! Case baffles him; he just can’t get anyplace with this case.

Когда-то этого человека арестовали или сделали с ним что-то подобное в Монреале, и, осознает он это или нет, теперь он на самом деле боится всей географической области, занимаемой Монреалем. Так что добейтесь, чтобы Монреаль говорил: «Я собираюсь предать тебя». Добейтесь, чтобы Монреаль... чтобы преклир получил идею: «Я собираюсь предать тебя». Преклир просто делает это с помощью мокапа. А потом он говорит: «Здесь ничего нет». А потом «собираюсь предать тебя» и «здесь ничего нет». Достигать и отдаляться, достигать и отдаляться от Монреаля – вот что вы делаете. То же самое используется в Формуле Н. Внезапно человек освобождается от страха перед Монреалем и поднимается по тону. Это очень, очень удобный способ поднимать его по тону; ведь человек по-настоящему беспокоится именно об этом, а не о том, как ему быть различными вещами. Он начинает беспокоиться о том, как ему быть различными вещами, только после того как теряет способность быть различными местами. Быть местами куда важнее, чем быть вещами. Преклир начинает быть вещами, которые могут быть местами. Он начинает одеваться так, чтобы соответствовать роли. Понимаете, единственный способ быть в таком-то месте...

Same way, every once in a while these techniques I give you, they baffle auditors. „Ten Minutes of Nothing? What’s the significance of this?“

Единственный способ быть вот на этой улице – носить одежду. Я замечаю, что некоторые из вас смотрят пренебрежительно, но это правда. В действительности полиция может арестовать вас, если вы появитесь на улице без одежды. Ну да. Вам необходимо быть одетым; вам нужно быть человеком в одежде, чтобы появляться вот там, на улице.

Well, here is your very clever mind at work. But remember, the man who is being clever most of the time actually isn’t being clever out of his engram bank. You could actually beat somebody up enough so that he’ll get smart in a certain stimulus-response way. You can make a dog this way. You can get a dog so that he will jump up and jump down and jump up and jump down if you beat him around enough. But this isn’t really being clever. It takes a pretty good thetan to be very clever. And he starts tracing over the reactive mind, finding reasons for, and it’s a very absorbing problem; he’d get tremendously interested in it. That’s how he got introverted in the first place – it’s such an interesting problem. And he keeps looking this over, and he sees the connections going this way and the connections going that way.

Далее, чтобы быть приемлемым в больнице, вам нужно иметь больное тело. Чтобы быть приемлемым в военно-морском флоте, вам нужно быть способным видеть нижнюю строчку таблицы или что-то в этом роде. Понимаете, всегда ставятся такие вот условия.

Oh, it’s lovely! And then he looks up from it – you know, and then be – bong. He’s looking back at it again.

Конечно же, единственный способ быть приемлемым абсолютно везде – это не быть чем-то, а просто быть здесь. Никто не может даже возразить. Таково оптимальное состояние. Конечно же, я признаю, что носить одежду куда более интересно. Это очевидно любому. Но...

When a thetan first contacted a body, I swear he probably didn’t have any idea what he was doing; he just suddenly got interested in the body and more and more concentrated on the body. And there isn’t one in this room, really, that didn’t have this happen. Pang. All of a sudden he was tremendously interested in the body, and then all of a sudden, he was only a body. There he is, he’s gone, nothing; he’s forgotten how to be a thetan completely. He knows thetans don’t exist; he’s a body. This is real silly – real silly. All right.

Вы знаете, люди редко... люди по той или иной причине не осознавали... Кстати, вот замечательная кнопочка: «Я не осмеливаюсь осознать это». А вот еще одна кнопочка того же рода: «Я не осмеливаюсь позволить этому произойти снова».

There, in essence, is Six Steps to Better Beingness. Now remember, it’s a Group Process. It is an optimum process, really, on groups, and it goes out – in: out to the material universe, in to the preclear’s own universe, out to the material universe, in to the preclear’s own universe and then finishes up with a step which goes into the third universe.

Это то же самое, что и «Я больше не осмеливаюсь быть там». Эти концепты...

And people will exteriorize on this, and it can be run on oneself if one disciplines oneself to simply run ten minutes of each all the way down the line, or five minutes of each all the way down the line or something like that, and continues all the way through the list.

«Процессинг концептов» – второстепенный процессинг. Любой процесс, в котором работают с мыслью, – несомненно, второстепенный. Если у человека есть любая из этих идей... Он не осмеливается осознать, насколько искусственна та ситуация, в которой оказались он и его группа. Он не имеет никакого представления об этом.

But remember in auditing yourself, for heaven’s sakes, please, please recognize this fact that you can get so interested in the reactive bank and so interested in the computation, that you don’t extrovert again. So park this little piece of paper up in front of you, and remember that’s all that’s wrong with you is you’re introverted about the reactive mind. Just park the piece of paper up in front of you with that list. There’s a complete list here on the back page of it and it says, „Ten Minutes of Nothing,“ do that ten minutes, see? „Duplication,“ do it for three or four minutes. „Spacation,“ do it for ten minutes. „Contact,“ you’ll say, „that’s a silly one, I’ll skip that“ You look around the room after you’ve been doing this corner of the room thing, find something that’s real to you, pick it up and put it down, sit back in the seat again.

Но если бы он сел... это самостоятельная терапия... и просто начал находить все то, что является полной глупостью и абсолютно неуместно (или он мог бы почитать журнал «Нью-йоркер»), он бы удивился, потому что все «объяснения», которые он найдет, разлетятся вдребезги. Ни одно «объяснение» чего угодно не выдержит проверки фактами. Интересно, не так ли? Никаких объяснений нет. Вопрос и ответ. Объяснение микрофона – это сам микрофон, если только мы с вами не знаем, что микрофон может делать определенные вещи, у него есть особая функция и он продолжает ее выполнять. Как только мы добились, чтобы он начал выполнять эту функцию, нам больше не нужно о нем задумываться, он продолжает выполнять ее, пока кто-то не нажмет на выключатель. Таким образом разум внедряет в этот предмет проблему.

And then you pick up old Self Analysis and you just open it up at the last place you were, at random or something like that and it says, „Can you create a scene in which…“ and run over half a dozen of them.

Точно так же все происходит и в процессинге. Разум одитора может внедрить в преклира больше проблем, чем преклир сумеет решить за все грядущие века. Вы можете взять какого-нибудь очень и очень умного одитора, повидавшего жизнь; вот он смотрит на бедного простого парнишку, которому он собирается проводить процессинг. Это отлично налажено в психоанализе; у них там даже есть слова, которые сам психоаналитик не может выговорить.

And then go to the Opposite Pole and do just like it says here if you want to. Or put Papa’s body on and turn it around, put it on as the question, turn it around as the answer – just do that two or three times.

Но даже здесь одитор знает так много о том, что происходит, – ему известны все ответы, и объяснения, и проблемы, и связи, и все в таком роде. Он смотрит на бедного преклира, а преклир... преклир – это преклир, понимаете? Он просто... он очень глуп. А одитор совершенно сбит с толку! Кейс сбивает его с толку; он никак не может ничего добиться с этим кейсом.

Then get a point out there someplace, random, and have it say, „I’m going to betray you,“ or „I’m ridiculing you,“ and you’ve got it Or just run it just like it says here. You don’t have to worry about it particularly; you can vary it And then start right on around again and get Ten Minutes of Nothing.

Точно так же техники, которые я разрабатываю для вас, временами сбивают одиторов с толку. «Десять минут ничего? Какова значимость этого?»

Now, you can go through with this with great rapidity. There are those agitated, nervous minds which would much rather do a lot of steps in a very little space of time. And there are those minds which will say – says, „Well, we’ll do Ten Minutes of Nothing for the next two weeks now, and then we’ll…“ They’re thorough. Well, when this gets to Germany – when this gets to Germany, that’s the way it will be done, (laughter) But right here in America, this is how you do it – just put it up there in front of you and run through it.

Здесь трудится ваш очень умный разум. Но помните, когда кто-то является весьма умным человеком, на самом деле в большинстве случаев источником его ума не является его инграммный банк. Да, вы могли бы бить кого-нибудь до тех пор, пока он не станет действовать по-умному на основе некоего раздражительно-ответного механизма. Вы можете обработать собаку таким образом. Вы можете добиться, чтобы собака прыгала вверх и вниз, вверх и вниз, если достаточно много будете ее бить. Но это на самом деле не означает, что она стала умной. Чтобы кто-то был очень умным, требуется весьма хороший тэтан. Он начинает разбираться с реактивным умом, находить объяснения, и эта проблема прямо-таки захватывает его; он ужасно ею заинтересовывается. Вот каким образом он и интровертировался с самого начала: эта проблема была такой интересной. И он продолжает рассматривать все это, он видит связи с тем и связи с этим. О, это просто замечательно! А потом он поднимает взгляд... понимаете, а потом он – ой. Он снова смотрит на это.

And if you find yourself coasting very far off of this technique when you’ve made up your mind to do this technique, you know what you’re doing. You’re just introverting and examining some more phenomena inside your own mind and that isn’t going to do you a bit of good, really. Going to be pleasant but it isn’t going to do you much good.

Когда тэтан впервые установил контакт с телом, могу поклясться, что он, вероятно, и не представлял себе, что же он делает; он просто внезапно заинтересовался телом и начал все больше и больше сосредотачиваться на теле. В этой комнате нет ни одного человека, с которым не произошло бы именно это. Бац. Внезапно он ужасно заинтересовался телом, а потом вдруг он стал телом и ничем больше. Вот он, ему конец, он ничто; он напрочь забыл, как быть тэтаном. Он знает, что тэтаны не существуют; он – тело. Это очень глупо... очень глупо. Ну ладно.

There are lots more techniques than this, but this is the handiest one to do an extroversion-introversion sequence that I know about.

По сути, это и есть «Шесть шагов к лучшей бытийности». И помните, это групповой процесс. В действительности это самый подходящий процесс для групп, и в нем внимание направляется то наружу, то внутрь: наружу на материальную вселенную и внутрь на собственную вселенную преклира, наружу на материальную вселенную и внутрь на собственную вселенную преклира, а на последнем шаге внимание направляется на третью вселенную.

Let’s take a break.

Люди экстериоризируются на этом процессе. Его можно проводить самому себе, если приучиться строго придерживаться системы: проводить каждый шаг по порядку в течение десяти минут, или пяти минут, или чего-то в этом роде, и работать таким образом со всеми шагами в списке.

Но при проведении одитинга самому себе, ради Бога, пожалуйста, не упускайте из виду такой факт: вы можете настолько заинтересоваться реактивным банком и настолько заинтересоваться расчетами, что больше уже не экстравертируетесь. Так что поместите этот листок бумаги прямо перед собой и помните: все, что с вами не так, – это что вы интровертировались в реактивный ум. Просто поместите прямо перед собой листок бумаги со списком шагов. На последней странице приводится полный список:

«Десять минут ничего» – вы проводите это десять минут, понимаете? А потом «Воспроизведение» – вы проводите его три-четыре минуты. «Пространствование» – проводите его десять минут. «Контакт» – вы скажете: «Это глупо, я пропущу этот шаг». После того как вы поработали с углами комнаты, вам нужно осмотреться, найти что-то, что реально для вас, взять это в руки, а потом поставить на место и вернуться на свой стул.

После этого вы берете наш старый «Самоанализ», открываете его на том месте, на котором вы остановились, или просто открываете его наугад или что-то в этом роде. Там говорится: «Создайте эпизод, в котором...» – и вы проходите с полдюжины таких случаев.

А потом вы переходите к «Противоположному полюсу» и делаете то, что там говорится, если хотите. Или же «надеваете» папино тело и разворачиваете его, «надеваете» его как вопрос, разворачиваете его и делаете его ответом – просто выполняете все это два или три раза.

А затем получаете точку где-то снаружи, в любом месте, и пусть она говорит: «Я собираюсь предать тебя» или «Я осмеиваю тебя» – и готово. Или же вы можете проходить это так, как здесь говорится. Не особо беспокойтесь об этом; вы можете видоизменять это. А потом начните сначала и снова пройдите «Десять минут ничего».

Так вот, вы можете проходить через все эти шаги очень быстро. Некоторые возбужденные, нервные люди предпочитают пробегать по множеству шагов за очень короткое время. Бывают также люди, которые говорят: «Ну, “Десять минут ничего” – мы будем заниматься этим следующие две недели, а потом мы...» Они действуют очень тщательно. Когда все это дойдет до Германии... когда это дойдет до Германии, там это будут проводить именно таким образом. Но здесь, в Америке, мы делаем так, как я сказал: вы просто кладете перед собой листок бумаги и проходите шаги один за другим.

И если вы обнаружите, что вы очень далеко отходите от этой техники после того, как решили применять именно ее, вы сможете понять, что происходит. Вы просто интровертируетесь и рассматриваете какие-то проявления внутри своего разума, и это в действительности не принесет вам никакой пользы. Возможно, этим заниматься приятно, но это не принесет вам пользы.

Помимо этой техники есть и множество других, но это – самый удобный способ проходить последовательность «экстраверсия-интроверсия».

Давайте сделаем перерыв.