Что ж, у нас здесь конгресс?

А, это не прозвучало так, как будто у нас конгресс. У нас здесь конгресс?

Хорошо! Так вот, сейчас я покажу вам, каким образом на самом деле доносится подтверждение.

Хорошо. Очень хорошо.

Оно... видите? Оно донесено.

Мы начали этот конгресс с интенсива группового одитинга — первые три дня этой недели, и мы, очевидно, кое-чего при этом достигли. На этом интенсиве был один человек, у которого коэффициент интеллекта вырос на 39 пунктов, а в среднем коэффициент интеллекта у людей вырос на 14 пунктов за эти три дня группового одитинга в Тоне 40.

Так вот, большинство из тех людей, которые были на этом интенсиве группового одитинга, на самом деле старые саентологи. В этой группе было не очень много новых людей. И получить увеличение коэффициента интеллекта в среднем на 14 пунктов в группе, где было много людей, которых уже извлекли из земных недр, выровняли, отфильтровали и чей коэффициент интеллекта уже был поднят практически на головокружительную высоту, — это просто фантастика.

Это, кстати говоря, было интересным приключением, потому что люди, которые собирались проводить этот групповой процессинг, приступили к нему со словами: «Ну, групповой процессинг! Ха-ха-ха-ха! В групповом процессинге ничего такого нет! Ну что ж, это всё хорошо. Групповой процесс — мы проводили их тысячами! Знаете. Ничего особенного».

Им вручили бюллетень ОХС, бюллетень офиса Хаббарда по связям, в котором был интенсив группового процессинга, как он был написан два-три месяца тому назад, который в действительности является — в нём этого не говорится — групповым процессингом в Тоне 40, КОО на группе. Вот что это такое на самом деле.

Они пришли сюда; вначале они пошли в большое здание, которое мы приобрели для продвинутого практического подразделения, и дали волю своим голосам, пытаясь сделать намерение доносимым мгновенно, и так Далее. И они сказали: «Что ж, мы... это хорошо... группа. Успех у нас в кармане».

И они начали работать с группой — это был первый раз, когда они проводили процессинг в Тоне 40 на группе; донося это намерение до каждой головы. А если человек не был там — в точку позади его головы... И донося это подтверждение всякий раз... Это чуть не убило их в течение первого получаса. Но в течение двух-трёх часов с начала этого интенсива эти бывалые одиторы, которые и так знали своё дело, вошли в колею. Так что вы тоже можете это сделать, если у вас есть желание вначале немного умереть.

Я также хочу поблагодарить всех тех, кто получил этот групповой интенсив. Спасибо.

Так вот, у нас у самих есть много вещей, о которых мы могли бы поговорить, много вещей, о которых мы могли бы поговорить на этом конгрессе, ужасно много людей, которых мы могли бы представить, много всего, что мы могли бы сделать, много всего, что мы могли бы сказать.

Но я думаю, что самое главное, что нам следует сказать, это спасибо всем вам, кто все эти годы или даже в последнее время брал на себя ответственность, и делал работу, и распространял знание о Дианетике и Саентологии. И спасибо вам от меня. Большое вам спасибо.

Человек очень долго искал ответы.

Парень по имени Диоген рыскал в Афинах, или в Спарте, или в Лондоне, или где-то там ещё. Говорят, он жил в бочке или что-то вроде этого. У него был фонарь. Что ж, Уолт Дисней — я полагаю, это сделал он — и некоторые книжки для малышей могли бы рассказать вам, что Диоген пытался отыскать честного человека. На самом деле это была просто одна из его хохм. Он вообще был хохмач.

Истина заключается в том, что Диоген бродил с фонарём средь бела дня, и всё, что он хотел найти, — это ответы на свои вопросы.

И его вопросы касались того, откуда появилась жизнь, и как она протекает, и куда она идёт, и какова природа человека. И парочка других очень важных вопросов, которые были совершенно ужасны. И за пару тысячелетий ему никто не ответил! Но, Диоген, кем бы ты сейчас ни был, мы готовы ответить тебе! У нас есть ответы на твои вопросы.

Человек занимался поисками очень-очень долго. Я говорю... подобно Диогену, он на самом деле искал с фонарём средь бела дня. Все ответы были... они все существовали, всё, что ему нужно было сделать, — это посмотреть.

Но люди, очевидно, предпочитают гадать «оттого что, потому что» и спорить с профессором Плоскотравкиным по поводу его неверной интерпретации профессора Оттудыськина, вместо того чтобы посмотреть на жизнь и выяснить, что всё это такое.

У меня сейчас есть хорошие друзья, которые достигли исключительно большого успеха благодаря Дианетике и которые говорят: «Что ж, с Дианетикой всё было прекрасно. С Дианетикой всё прекрасно. Дианетика работает, мы это знаем. Но эта Саентология, мы очень сомневаемся насчёт неё. Так вот, почему всё-таки Рон изменился?» Вы слышите это теперь; вы слышите это довольно часто.

Вдаваться в то, почему было сделано это изменение, было бы неуместно. Но я недавно прочёл послание одного из этих моих хороших друзей — они по-прежнему мои друзья, поверьте мне, это уж точно, — и он писал: «Все эти дела насчёт тэты сомнительны. Но всё остальное в Саентологии находит своё подтверждение».

Что ж, он бродит с фонарём средь бела дня. Ему, очевидно, никогда не приходило в голову, что предмет, который мы изучаем, что те вещи, которые мы сюда включаем, ходят по бульвару, вращаются вокруг Солнца, сходят со сборочных конвейеров Детройта, и их щёлкают фотографы каждый день. Это и есть наш предмет.

Предметом не является философия. Эпистемология — онтология, по-моему, так это называется. Существуют 1862 различных названия для ничего, и их смесь и представляла собой область философии. Люди ушли в область философии, чтобы найти ответы на вопросы о разуме, который был у них прямо перед глазами. Это всё равно что пойти... что ж, не совсем... я чуть не сказал, пойти в Капитолий, чтобы посмотреть на зоопарк.

Идти куда-то, чтобы посмотреть на что-то, что находится прямо здесь — это очень интересно. И мы приходим к заключению, что человек в колоссальной степени избегает человека как предмет изучения, и если мы что-то и сделали, так это просто прорвались через это избегание и посмотрели на вещи прямо.

Так вот, прямо сейчас я приведу вам пример, который не должен оставить неопределённости в отношении предмета тэты. Тэта, как вы знаете, — это всего лишь математический символ, который представляет собой нечто, осознающее осознание. Но я сейчас продемонстрирую вам и покажу, как это всё трудно. Так вот, мы могли бы прочитать фолианты, мы могли бы изучать телекинез, мы могли бы... или телекинез. Я очень, очень слаб в этих вещах. На самом деле, мне следовало бы прочесть книгу по этому предмету, но... Но мне ясно помнится, как я читал книгу по этому предмету, — на самом деле, я читал довольно много книг по этому предмету много лет тому назад, и я сидел, я чувствовал себя не очень хорошо в то время, и я сидел, и я читал книги по философии, знаете, и... На самом деле, у меня сейчас есть книга, написанная... «Записи, сделанные Плотином», думаю, так, и мы используем её в «Подражании движению книги».

Так вот, я читал эти книги, и я продолжал их читать, и я читал ещё больше книг, и здесь у меня было ещё больше книг по философии, и я читал все эти книги, и я изучал все эти книги здесь. И у меня появилась полутораметровая книжная полка с книгами по философии, и я читал эти книги и так далее. И спустя некоторое время я обнаружил, что я делал, — я читал книги. Так что я решил вместо этого изучать разум.

Другими словами, ударяться в промежуточные точки до такой степени, изучать всех философов, всех религиозных лидеров, всех мессий и научных светил всех времён, чтобы выяснить, что же заставляет дела двигаться, — это почти так же глупо, как купить руководство по ремонту «кадиллака», но никогда не ездить на «кадиллаке». Так вот, существуют голые факты.

Всё, что мы сделали на самом деле, — мы пошли в обход этого и хорошенько посмотрели на вещи. И мы обнаруживаем, что мир, в котором мы живём, поддаётся пониманию, и что он не функционирует, если мы его не понимаем.

Мы обнаруживаем, что все эти разнообразные взгляды, идеи, ошибочные интерпретации межличностных отношений, различных поступков, совершаемых человеком, различных видов его деятельности и так далее являются невероятно интересными, но они не являются прямым наблюдением.

Так вот, это правда, что мы в Саентологии описывали чертовски много всего, но это описание выполнено на совершенно новом уровне действия. То, что я описываю в книге, вы можете поискать и сразу найти. И книга по Саентологии — это не книга по философии, которая должна провозглашать эрудированные и эстетические мнения ЛРХ. Это карта, показывающая, где это, что это — если вы хотите взглянуть на это. И конечный продукт это не чтение книги — конечный продукт заключается в том, чтобы человек взглянул на это.

Теперь, единственная причина, по которой необходима карта, заключается в том, что было выпущено так много липовых путеводителей. И книга по Саентологии становится необходимой, если вы имели несчастье получать образование в двадцатом столетии в средней школе.

Вам говорили всякого рода вещи: промежуточные точки, промежуточные точки, промежуточные точки, вихляния, вихляния, искажение «как-есть», «не-есть». И книга по Саентологии — это карта, выводящая из трясины этих «не смотри». Вы понимаете? Это всё, чем она является.

Но тогда мы добрались до предмета. Но сам этот предмет охватывает жизнь, и предметом этого предмета является жизнь: жизнедеятельность, выполнение, делание, бытийность и обладание. Так вот, это и есть предмет Саентологии.

Предмет Саентологии — это не опровержение тру-ля-ляпсов профессора Плоскотравкина профессором Оттудыськиным. Это не научная диссертация о том, сколько ангелов может уместиться на булавочной головке.

На днях я наткнулся на книгу, которую до недавнего времени использовала одна очень большая и прибыльная организация. Я думаю, её центральная организация находится в... минутку, не говорите мне... её центральная организация находится где-то в Европе. Множество наших войск не так давно захватили это место, но они оставили в покое эту центральную организацию. Я не знаю почему. Рим, правильно — Рим. Я знаю, что это какой-то город, где водопровод был снаружи.

И они всё говорят об изгнании демона. Но уверяю вас — они должны были придумать демона, прежде чем они смогли бы его изгнать.

Существует масса материалов непоследовательного характера относительно того, отправится ли человек в рай или же он отправится в ад. И было предпринято множество попыток всучить ему нечто вроде карты, которая привела бы его в то или иное из этих мест. Но никогда не задавался ключевой вопрос: «Существует ли рай? Существует ли ад?»

Я искал их в последнее время, и я не мог их найти.

Представьте себе разочарование кого-то, кто отдаёт концы, хорошо зная, что он прожил жизнь, достойную подражания; он готовится постучаться и никак не может найти Врата Рая. Он бы тогда чувствовал себя весьма потерянным. Точно так же, как вы бы чувствовали себя потерянным, если бы вам сказали идти в Бумбоград, а его никто никогда даже и не строил. Но это не причина для человека полагать, что он не прав просто потому, что он не может найти Бумбоград. Вопрос вот в чём: «Существует ли такой город?»

Так вот, если кто-то хочет подойти и сказать: «Смотри, вот карта: ты поворачиваешь два раза направо, три поворота налево; три монетки в церковную кружку; и парочка молитв Ave Maria — и вот Врата Рая». Если мне кто-то предложит такое и я последую этим указаниям и прибуду к Вратам Рая — я вернусь и пожму ему руку.

Но недавно я прочёл несколько карт по этому предмету, экстериоризировался очень ловко и попутешествовал. Насколько я смог выяснить, кто-то однажды упал в один из вулканов где-то на юге Тихого океана или что-то вроде того, и у него появилась идея, что существует ад. Но я не знаю, в каком состоянии должен быть тэтан, чтобы беспокоиться по поводу небольшой жары!

Все эти карты, которые человеку давали читать, содержали в себе финт. В них был финт: они должны были сделать человека хорошим ради чьей-то выгоды, а не ради его собственной. Это моё скромное мнение. Заставить его производить для кого-то другого — не для себя.

Все эти карты были составлены исходя из заблуждения, что вы должны иметь рабов! Я видел рабов, и я никогда не видел, чтобы они что-то делали, кроме того, чтобы доставляли неприятности. Человек не может позволить себе рабства.

Дело не в том, плохо ли рабство или хорошо, или эзотерично ли оно или противоречит ли оно 24-й поправке к конституции, запрещающей рабство, или 29-й, или какой бы там она ни была. Не в этом дело.

Дело вот в чём: могут ли люди позволить себе иметь рабство вокруг себя? На уровне наций может ли какая-либо нация позволить себе иметь бедного, забитого соседа? Нет. Может ли какая-либо нация позволить себе разрушить правительство другой нации? Нет.

Просто беглый взгляд на это — посмотрите на французскую революцию. Стабильное правительство Франции было свергнуто; её соседи энтурбулировали и энтурбулировали это правительство, объявляя войну и оказывая давление и так далее. В конце восемнадцатого столетия всё это вылилось в широкомасштабную мировую войну. Когда Франция начала выходить из-под контроля, ни один из её соседей, ни Англия, ни остальные, не выступили и не сказали: «Давайте вернём это на круги своя. Давайте эффективно организуем рычаги управления, чтобы они осуществляли более справедливое правление во Франции». Они этого не сделали, и в результате они жили рядом с психотиком на протяжении пятнадцати или двадцати лет. Франция порождала войну со всех сторон вокруг себя. Пламя неуправляемой истерии Франции пожрало два поколения мужского населения Европы.

Так вот, сама Франция была пожрана, потому что она основала свою экономику на своего рода рабстве. А другие нации вокруг неё сидели и с огромным апломбом наблюдали, как государство с феодальным рабством продолжает, и продолжает, и продолжает существовать, и смотрели, как человека втаптывали в пыль и в грязь. Они заплатили за это несколько позже.

Ни одна нация на Земле не может позволить себе ослабить мощь другой нации. Ни одна война никогда не приносила ничего, кроме войны. И всякий раз, когда вы ослабляете контроль человеческого существа над самим собой и своим окружением, вы получаете то же самое. Вы получаете кого-то, рядом с кем вы не можете жить.

И что же такое рабство, как не замена надлежащей области контроля другой областью контроля. Мы берём человеческое существо, которое должно быть способно контролировать себя и своё окружение, и мы заковываем его в цепи и говорим ему, что теперь его полностью контролируют! И ему нельзя вздохнуть или плюнуть без какого-либо правительственного разрешения. И мы говорим: «А-а, вот как это делается. Вот как создаётся цивилизация».

О нет, не так. Так создаётся хаос! Человек не может позволить себе рабства. Он не может позволить себе принуждения. Он не может позволить себе разорвать своего ближнего на кусочки, если он вообще хочет как-то жить.

Сегодня нет ничего, что было бы не в порядке с миром, за исключением того, что мир верит в принуждение и рабство как в метод владения.

Нет, это очень простая штука. Это очень простая картинка. Давайте посмотрим, что это сделало со всем учением о разуме. Учением, которое пришло из Халдеи, учением, которое прошло через все века существований Азии.

Каждый раз, когда у кого-нибудь возникала идейка, содержащая какое-то представление о том, что всё это такое, всегда находился кто-то, кто стоял наготове, чтобы взять эту идейку и использовать её как механизм контроля над кем-то другим и усовершенствовать рабство, а не человека.

Другими словами, кто-то пытался смотреть на это, и затем внезапно всё то, что было открыто, использовалось для того, чтобы делать рабов.

Давайте возьмём бедного, невинного маленького простачка, у которого на самом деле, должно быть, были кое-какие идеи. Вы знаете, он не был тупицей; он обладал некоторой гениальностью — парень по имени Павлов, Интересный парень. Он оставил в покое правительство, он не имел никакого отношения к правительству, он отправился в какой-то уголок России, и у него было трудное время. В конце концов он получил кое-какие деньги и начал ставить опыты на собаках.

И всё, что он пытался сделать, — это изменить заученные схемы посредством отождествления. И у него была целая идея об условно-рефлекторном отождествлении. Он создавал инграммы каждый день, но упустил целый предмет. Но с ним всё было в порядке. У него были собаки, и он был доволен, и у собак начиналось слюноотделение, когда он звонил в колокольчики, и это был очень полезный материал.

Никто на Красной площади — знаете, он ещё был жив после революции — не сказал себе: «Знаете, у нас здесь есть огромное количество мужчин, женщин и детей, которыми нужно управлять. Мы — правительство. Эти люди должны быть одеты, накормлены и обеспечены жильём. Была революция, и мы должны сделать так, чтобы дела снова двигались, мы должны вернуть всё на круги своя. Давайте посмотрим, чему Павлов может нас научить, что мы могли бы использовать в наших усилиях сделать этих людей счастливыми, сделать их лучше».

Нет, нет. Нет, нет. Кремль не сделал этого. Кремль написал господину Павлову письмо. И они сказали: «Дорогой господин Павлов, вы должны прийти и встретиться с нами. Мы вас обеспечим. Мы дадим вам лаборатории. Если вы не придёте добровольно, мы вернём вас на действительную службу».

Вне всяких сомнений, господин Павлов достиг значительного понимания некоторых факторов поведения, и поэтому малый, которого звали, — я не знаю, как его звали. Он называл себя Сталин, он сейчас мёртв. Как великолепно работают лучи! И этот приятель Сталин отвёл его в уголок в Кремле и говорит: «Профессор, напишите мне рукопись, которая расскажет мне, как использовать в отношении людей все механизмы порабощения, которые вы обнаружили, работая с собаками».

И Павлов написал четырёх... он не придумал ничего лучше — он написал рукопись на четырёхстах страницах. Он не бросил Сталина в сессию, как это сделал бы любой из нас. Он не сказал: «Что ж, мне придётся провести вам демонстрацию, господин Сталин. Я имею в виду, что я не могу просто так написать этот материал. Это было бы бессмысленно. Мне придётся провести вам демонстрацию. Вот кушетка. "Соматическая лента вернётся к моменту рождения"».

Он не сделал этого. Он не знал как. Но он действительно написал эту рукопись — рукопись на четырёхстах страницах. И с тех пор эта, несомненно ценная, часть ноу-хау относительно человеческого поведения и поведения животных всегда использовалась исключительно для того, чтобы вытягивать из человеческих существ признания в том, как они навредили коммунистическому государству, или для того, чтобы показать, почему им нужно сейчас же бросить какой-то другой фактор контроля и объединиться с кем-нибудь каким-нибудь образом.

Другими словами, ею злоупотребляли на полную катушку, и они делали рабов с её помощью. И сегодня мы называем это «промыванием мозгов», и это то, откуда появилось промывание мозгов. Промывание мозгов — это просто когда вы добиваетесь, чтобы человек отождествлял вне разумных пределов. Когда вы можете добиться, чтобы кто-то отождествлял вне разумных пределов, считайте, что вы промыли ему мозги. Это не имеет ничего общего со щётками, но, конечно, они могли их использовать.

Но здесь, здесь целая панорама, состоящая из тысяч лет в одном наброске. Здесь у нас Павлов, записывающий то, что он знал, и этот материал, используемый затем для порабощения его товарищей. Другими словами, они подложили сюда большую свинью. Они приукрасили это. Они не хотели иметь никакого отношения к тому, чтобы делать людей счастливыми, делать людей свободными. Они вообще не хотели иметь с этим ничего общего.

И тем не менее, кто знает? Россия, которая в настоящий момент терпит неудачу, вполне могла бы провести эксперимент успешно и в результате стать преуспевающей нацией, если бы она взяла таких людей, как Павлов, и сказала: «Подумать только, ребята. Итак, как это можно использовать, чтобы освободить от рабства — рабства суеверий, рабства лености — русский народ?» Но они никогда не делали такого запроса.

Мы не ждали, пока кто-то спросит нас об этом. Мы просто идём вперёд и делаем работу, что, между прочим, является самым лучшим способом делать это.

Карта необходима только потому, что до сих пор всякий раз, когда открывалась истина, ею очевидно злоупотребляли для дальнейшего порабощения и большего принуждения. И по этой причине весь трак заполнен минами-ловушками.

Мы не знаем, что Сиддхартха Гаутама на самом деле сказал в 625-м году до нашей эры. Мы не знаем, что сказал Будда. Потому что, могу вас уверить, что, если вы скажете кому-нибудь делать то, что должен делать буддист, — сидеть в течение двадцати лет или около того — он просто окостенеет.

Так вот, может быть, может быть, Будда что-то сказал. Вне сомнений, он сделал доступными важные истины, иначе он не был бы так популярен. Его слово не достигло бы большей части человечества. Буддизм не был бы сегодня одной из великих религий Земли, если бы весь он был ложью.

Но как он использовался? Как в точности он использовался? Что ж, кто-то, должно быть, выкинул здесь парочку финтов. Кто-то, должно быть, подбросил сюда свинью. Должно быть, в буддизме кое-что было переделано. Потому что я могу вам сказать на основании личного опыта, что он не работает.

На самом деле, есть один абзац, где цитируется то, что говорил Будда, и в котором содержится запрет на использование практически всех факторов, какие только есть в КОО! В нём говорится, что вам нельзя думать об отделённости или неотделённости, и что вам нельзя думать о том и об этом. И он взял каждый из этих моментов и составил серию примерно из двенадцати дихотомий, и определил вещи, которые просто... вам нельзя ничего с ними делать. И если бы вы только могли представить себе сущность разума, то и дело в шляпе.

И я отсылаю вас к книге «Создание человеческих способностей». «Представьте статику». И там говорится: «Ни при каких обстоятельствах не проходите эту фразу как команду процесса». Попросите кого-нибудь посмотреть на ничто. Попросите кого-либо посмотреть на сущность разума, и изучать её, и любоваться ей, и сосредоточиться на ней. И его обладание рассеется, как дым. И его способность контролировать себя полетит ко всем чертям. Это весьма интересно, не правда ли?

Так вот, я думаю, что что-то было подброшено в этот канал. Я думаю, что вода в этом потоке была загрязнена ради чьей-то выгоды. Поэтому важно, чтобы то, что мы теперь знаем, чётко оставалось в поле зрения как работающий предмет и как дающая результаты деятельность. Это то, чем я занимаюсь прямо сейчас: то, что мы знаем, систематизируется таким образом, чтобы это можно было продолжать использовать без множества интерпретаций.

Например, упражнения, из которых состоят ТУ, очень-очень легко понять, очень легко повторить. Ничего сложного, эти упражнения очень просты; делать их — это совсем другое дело! Но описать их очень просто.

Так вот, ваша субъективная реальность относительно вселенной не находится где-то там, на расстоянии восемнадцати световых лет или восемнадцати миль отсюда. Ваша собственная субъективная реальность относительно вселенной и ваша собственная объективная реальность обозревается прямо оттуда, где вы сидите, прямо в эту минуту. И это и есть предмет нашего изучения.

Я кое-что вам покажу. Это небольшая хохма. Так вот, я вижу, что некоторые одиторы собираются ехать домой к своим группам и к своим друзьям и так далее; они будут разыгрывать эту хохму на них, я это знаю. Это проще пареной репы.

Я сделал это в Лондоне, и некогда это делалось повсюду.

Это делается так. Я хочу, чтобы вы немного сотрудничали со мной, хорошо?

Хорошо.

Так вот, я хочу, чтобы вы взглянули на составляющие человека. В книге «Саентология: основы мысли» говорится, что составляющими человека являются тело, разум, тэтан. Видите, это очень эзотерично. И там они описываются довольно подробно.

Теперь, давайте не будем беспокоиться о книге «Саентология: основы мысли», я хочу, чтобы вы заметили в данный момент, что у вас есть тело. Итак, у вас есть тело?

У вас действительно есть тело?

Есть тело, которое сидит на стуле?

Вы заметили это?

Хорошо, это телесная составляющая человека. Теперь поняли?

Возможно, здесь есть парочка закупоренных кейсов или невидимых кейсов, и мы не будем о них особо беспокоиться. Но я попрошу вас представить картинку кошки.

Представили картинку кошки?

Хорошо. Теперь, заметьте, что это умственный образ-картинка кошки. Верно?

Хм? Теперь, можете ли вы пойти ещё дальше и представить картинку кошки, которую вы когда-то видели, или это она и есть?

Представили картинку кошки, которую когда-то видели?

Заметьте, что это умственный образ-картинка. Вы представили картинку?

Теперь представили?

Вы видите это?

Хорошо. Это — разум! Разум — это набор картинок и автоматизмов, имеющих отношение к картинкам, и вы только что посмотрели на весь предмет разума. Так вот, в этих картинках могут быть разнообразные вещи — и картинки могут быть разными, но в конечном счёте они являются картинками. Вы поняли это? Картинки могут расплющиваться, и они становятся кривобокими, — но вы смотрите на разум — это всё. Там больше ничего нет. Там есть машины, которые управляют этими картинками, и сами картинки. Хорошо, итак, есть ли у вас разум?

Есть разум?

Хорошо. Теперь, давайте снова представим ту первую картинку кошки — можете это сделать?

Хм? Что на неё смотрит?

Это — тэтан. Теперь видите? Хорошо, итак, у вас есть тело. У вас была картинка, и вы обнаружили, что что-то смотрело на картинку, верно?

Или что-то смотрело на что-то.

Итак, у вас есть субъективная позиция тэтана, когда вы смотрите на картинку. Но давайте просто перейдём к ещё одной позиции тэтана, единственной другой позиции тэтана, и это вот что.

Давайте посмотрим на эти шторы.

Итак, вы отчасти полагаете, что на них смотрят ваши глаза. Я это знаю. На них смотрят ваши глаза?

Что ж, на них смотрите вы?

Что ж, хорошо. Что смотрит на них?

Что ж, это тэтан. Честно. Мне не нужно говорить вам больше ни слова лекции на протяжении следующих четырёх дней, сегодня и следующие три дня. Это всё!

Это те три вещи, которые мы легче всего можем ощутить на опыте. И я дал вам четвёртую, которая была первой... Я имею в виду тэтана и объективную вселенную, и это стало четвёртой, верно?

Итак, существует объективная вселенная, частью которой, я вас уверяю, являются эти шторы, а также это тело, каким бы побитым оно ни было. Видите, кстати, сегодня оно плотное. Неплохо, да? Я сделал это специально для вас.

Но объективная вселенная включает в себя, в качестве особой своей части, другие комбинации из тела, разума и тэтана, кого вы большей частью видите как объективную вселенную. Вы понимаете это? Видите? Итак, вы видите людей, расхаживающих вокруг, живых существ, расхаживающих вокруг и так далее. И то, на что вы смотрите, является просто той же самой комбинацией, которую я вам только что показал, понимаете? Три наиболее близких элемента: у вас есть тело; у вас есть умственный образ-картинка — это разум; и то, что смотрело на него — это тэтан. И затем, у вас есть остальная часть вселенной и в ней есть особый элемент — другие комбинации из тэтана, разума и тела, которые также видят эту область, в отношении которой достигнуто общее согласие, область, которую мы знаем как физическую вселенную.

Итак, если мы пойдём в область особых способностей, можем ли мы заставить разум стоять вот здесь под углом в 35 градусов; можем ли мы создавать здесь мокапы космических кораблей, которые работали бы; можем ли мы каким-либо образом загипнотизировать или сделать растяпой политика, — это всё действования, действования, посредством которых мы изменяем местоположение и мыслезаключение в отношении четырёх элементов, которые мы только что перечислили.

И это всё, чем является действование, к сожалению.

Скрестите ваши ноги по-другому.

Вы это сделали?

Это изменение физической вселенной?

Подумать только. Что ж, скрестите их опять так, как они были раньше.

Это изменение физической вселенной?

Интересно, не правда ли?

Мы изменили её, верно?

Итак мы получаем это действование, которое требует только контроля. Начать изменить и остановить. Что ж, это весь предмет. Я не знаю, зачем мне продолжать обсуждать это. Это слишком просто.

Что ж в действительности, это настолько просто. Но забавно то, что на самом деле здесь нет ни одного человека, который бы верил, что это настолько просто. Вы могли бы рассказать мне о люмбаго и о зобах и о неуправляемости котов и политиков, королей и грузчиков угля, не так ли?

Так о чём вы могли бы рассказать мне? О трудностях с действованием в этих четырёх сферах.

И трудности с действованием попросту приводят к неконтролю, так ведь? Ну не ужасно ли это?

Все эти прекрасные проблемы, которые у вас были, все эти восхитительные проблемы, которые вы когда-нибудь переложите на одиторов, все эти проблемы, которые вы начисто проодитируете у других преклиров, — ваши проблемы, которые вы начисто проодитируете у других преклиров, — их действительно надо начисто проодитировать, потому что они препятствуют прямому взгляду, прямому контакту, препятствуют способности к позитивному контролю и способности допускать контроль, потому что эти вещи затмевают ваше видение четырёх элементов, которые я упомянул.

Теперь, сколько может быть классов вещей, которые могли бы затмить видение? Ага, полным-полно! Ха-ха! Ваши способности нигде не проявляются в большей степени, чем в создании трудностей и в напускании тумана — вы хороши в этом деле! Вы хороши в этом деле!

Вы, может быть, не в состоянии увидеть что-то на другом конце своей спальни посреди ночи, или увидеть переднюю часть этой кафедры, но вы можете помышлять о трудности. Что ж, вам должно показаться очень странным, что вы можете помышлять о трудностях в такой степени — но это правда, что вы это можете. Что ж, вы, должно быть, вступали в В-и-О с людьми, которые говорили вам, что трудности крайне необходимы. Вам, должно быть, где-то всучили идею, что для того, чтобы изучать разум, вы должны сначала изучить телекинез. Для того чтобы изучать разум, вы ала должны стать экспертом в онтологии. Для того чтобы изучать разум, вы сначала должны научиться вырезать аппендиксы. Это закон, существующий сейчас.

И эти «сначала должен уметь», особенно когда они исчезают из поля зрения и вы не можете вспомнить, в чём они состоят, становятся анатомией трудностей. Сначала вы должны уметь делать это. Сначала вы должны уметь делать то. Сначала вы должны уметь... А потом вы забываете все это «сначала» и знаете, что есть что-то, что вы должны сделать сначала, прежде чем вы сделаете это, но вы не можете вспомнить, в чём оно заключается, поэтому, конечно же, вы никогда не делаете этого.

И в один прекрасный день вы ведёте машину, и вы забываете одно из этих «а теперь я должен... », и вы не поворачиваете руль в достаточной мере, или что-то в этом роде, и наезжаете на бордюр, и у вас спускает шина или происходит что-то вроде этого. И вы говорите: «Так, почему я это сделал?» Что ж, нет никакого «почему вы это сделали». Нет никакой причины, почему вы это сделали. Было слишком много причин, и вы это сделали.

Итак, если вы добавляете и добавляете эти причины, вы не получите ничего, кроме трудностей. Всё, что нам нужно — это ещё парочка причин, просто ещё парочка причин, почему нам нужно иметь и испытывать эту атомную бомбу, просто ещё парочка причин, просто ещё парочка «а теперь я должен... », которые затем, удалённые из поля зрения, совершенно усложняют и полностью затуманивают всю картину.

И появляюсь я и говорю вам: «У вас есть тело?»

Вы говорите: «Да».

Я говорю: «Создайте мокап кошки. У вас есть картинка?»

«Да».

Я говорю: «Это разум». Я говорю: «Что на неё смотрит?»

Вы говорите: «Ух ты! Я».

Что ж, это тэтан.

И на самом деле, одна вещь, которую вы, вероятно, знаете лучше всего, заключается в том, что это не может быть настолько просто. Но это всё, что здесь не так: вы знаете, что это не может быть настолько просто.

Теперь, процессинг направлен на то, чтобы совершенствовать контроль, совершенствовать общение, чтобы лучше наблюдать или лучше создавать вещи, с которыми можно общаться, и вещи, которые можно контролировать. Таким образом, мы получаем то, что мы называем КОО.

И сегодня все тренировочные упражнения, которые у нас есть, просто сводятся к этому. Мы говорим: «Делай это прямо сейчас, в настоящее время, на 100%». И у нас есть шкалы градиентов того, что человек может делать таким образом, и постепенно он поднимается до уровня, на котором он может осуществлять прямое наблюдение или прямой контроль или общение прямо сейчас, без дополнительных промежуточных точек. Это почти убивает его, но он может это делать.

Процессинг и обучение сводятся к этому же, и они оба обращаются к тем же вещам.

Сколько времени требуется человеку, чтобы избавиться от заблуждения по поводу сложности, промежуточных точек, разнообразных причин, бесчисленных причинностей? Сколько времени требуется, чтобы избавить человека от заблуждения по поводу этих вещей? Что ж, именно столько времени его нужно обучать или проводить ему процессинг, — как определяющий фактор.

Вы легко можете сказать: «Что ж, ха-ха! Хорошо. Я слышал то, что ты сказал, Рон, и всё, что я собираюсь сделать, — я просто приму решение, и я выполню его прямо сейчас в настоящем времени, я посмотрю на вещи прямо сейчас. Я выкину свои очки и всё прекрасно. Э-ге-гей!»

Вы выпустили на волю кое-каких дьяволов и демонов того или иного рода, кое-какие автоматизмы и кое-какие промежуточные точки, которым вы дали карт-бланш. Вы сказали, что теперь они имеют приоритет над всем остальным — включая моё мнение в настоящий момент! Поэтому вам необходимо преодолеть идею о том, что они тоже имеют силу, и иногда это требует немного времени.

Вы говорите сейчас, в настоящем времени, в то время, когда я говорю с вами. Здоровенный, огромной величины ридж приближается и бьёт вас по носу. Вы говорите: «Это же не по правилам. Рон же говорил... »

Что ж, Рон мог что-то сказать, но вы сказали кое-что задолго до того, как я сказал это, и это было: «Этот ридж будет приближаться и бить меня по носу всякий раз, когда я стану достаточно дерзким, чтобы полагать, что я близок к совершенству». Какой-то подобный этому постулат есть в этом ридже. Вы становитесь достаточно дерзким, чтобы сказать: «Ну, я могу сделать это прямо сейчас безо всяких трудностей».

И он говорит: «Прямо сейчас! — бум!»

И когда вы обнаруживаете эти вещи, единственное, что вам ещё нужно открыть, — это то, что они на самом деле не «кусают» тэтанов. И когда вы обнаружите, что тэтан не может быть «укушен», вы — хомо новис, или клир, или «способен обладать» или как там ещё это можно назвать; и это — абсолютная конечная цель. Не ничто, не сведение всего к ничему — не это конечная цель Саентологии. Некоторые люди думают, что это так и есть, знаете. Но на самом деле это просто великолепное направляющее общение, отличный контроль в четырёх сферах, о которых я вам только что рассказал. И это — конечная цель Саентологии.

Предметом Саентологии является жизнедеятельность. Вы смотрите на это. Вы являетесь этим. Я лучше сделаю для вас перерыв.

Спасибо.