English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
АНГЛИЙСКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- History of Research and Investigation (SOM-03) - L550603C | Сравнить
- Hope of Man (SOM-01) - L550603A | Сравнить
- Practicalities of a Parctical Religion (SOM-02) - L550603B | Сравнить

РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- История Исследований (КАЧД 55) - Л550603 | Сравнить
- Надежда Человечества (КАЧД 55) - Л550603 | Сравнить
- Практические Стороны Практической Религии (КАЧД 55) - Л550603 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ Cохранить документ себе Скачать
1955 КОНГРЕСС АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА

HISTORY OF RESEARCH AND INVESTIGATION

ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ

A lecture given on 3 June 1955
Лекция, прочитанная 3 июня 1955 года

Okay. And I would like to talk to you now about the specific road that we have traveled in arriving at where we are. It's always a very good thing to take a rearview mirror and take a look.

Хорошо. Я хотел бы сейчас поговорить с вами о том пути, по которому мы следовали, прежде чем прибыть туда, куда мы прибыли. Всегда полезно заглянуть в зеркало заднего вида.

The name of the road has been "Trouble." The Western societies at this time do not particularly encourage independent investigation on any subject. Investigation is something that should be done somewhere else by somebody else, by contract, and never mentioned.

Этот путь назывался «Неприятности». Современные западные общества не особенно поощряют независимые исследования по какому бы то ни было предмету. Исследования – это то, что должен делать кто-то другой в каком-то другом месте, по контракту, и об исследованиях никогда не должно упоминаться.

The fact of the matter is, however, that the developments of a society are not brought into being by groups of individuals employed behind desks. I dare say there are very, very, very few significant developments that have ever come forward this way.

Однако на самом деле развитие цивилизации не происходит благодаря группам служащих, корпеющих за письменными столами. Осмелюсь заявить, что очень, очень, очень мало значимых открытий было сделано такими группами.

If you look around amongst those desks you will find out that there's very few of the desks doing any thinking. And if you look into the paper trays, if you look into them very searchingly, you won't find a single piece of paper that's thinking a thing.

Если вы окинете взглядом все эти письменные столы, вы обнаружите, что очень немногие из них занимаются хоть какими-то размышлениями. И если вы заглянете в корзинки с бумагами, если вы очень тщательно изучите их, вы не найдете ни одного клочка бумаги, который бы хоть что-нибудь думал.

There's somebody there. You take any group of individuals engaged in research, there'll be one or two of them who will be turning out ideas. This is a great thing that some of these large, huge, over swollen corporations should recognize. You don't buy things by writing a check for millions of dollars and shoving it at a group of people and way, "Build us a ruddy rod." It buys nothing.

Там есть кто-то. Возьмите любую группу людей, занимающихся исследованиями: один или два человека в этой группе выдают идеи. Это замечательное явление, которое должны распознать некоторые огромные-преогромные корпорации с раздутым штатом. Вы ничего не покупаете, когда выписываете чек на миллионы долларов, швыряете его группе людей и говорите:

The best that group could do would be to look around for the existing ideas which have been originated by one individual, or two or six, and taking those ideas and improving upon them, or taking into their midst somebody who originates such information.

«Постройте нам хвиндихрюлину». Эти деньги ничего не покупают. Самое лучшее, что могла бы сделать такая группа, – это поискать существующие идеи, которые были высказаны каким-то одним человеком, или двумя людьми, или шестью, взять эти идеи и усовершенствовать их; или же в состав этой группы мог бы входить какой-нибудь человек, который выдает такую информацию. Но обычный способ действий – выписать чек на большую сумму и вручить его кому-нибудь – не принес людям знание. Это резкое высказывание, но оно соответствует действительности.

But the ordinary course of writing a big check and handing it to somebody has been no knowledge for the race. That's a brutal statement but it's a true one.

На самом деле тот индивидуум, который создает идею, не так уж важен. Человеческое существо должно быть способно создавать множество идей. Человека не следует чрезмерно поощрять лишь за то, что он создает идею. Однако в то же время общество не должно плевать на таких людей. Понимаете, к этому можно подойти с разных сторон.

As a matter of fact, the person who originates the idea is not terribly important. A human being ought to be able to originate lots of ideas. He shouldn't be getting a lot of pats on the back simply because he originates an idea. But the society at the same time should not kick him in the teeth. See, there's one side and the other of this.

А в той области, где проводилось относительно мало исследований, несомненно, кто-то должен начать размышлять... рано или поздно кто-то должен был начать размышлять об этом.

And in a field which has remained relatively research, certainly somebody should think — sooner or later somebody'd start thinking about it.

И вот что странно. Все мы зависим от той штуки, которая называется «разум». Во всем этом обществе все согласны с этим. Люди говорят, что лучшее оружие человека – это его разум. Однако же, когда мы смотрим на это – на лучшее оружие человека, – мы видим, что каждый отлично знает, как все остальные должны использовать разум, ноникто не знает, как использовать свой собственный! Следовательно, вот вещь, которую не помешало бы иметь обществу: руководство по эксплуатации человеческого разума. И я не имею в виду руководство, в котором описано, как делать префронтальную лоботомию.

Now, here's an odd thing: We all depend on this thing called a mind. Everybody agrees on this in this whole society. They say that man's best weapon is his mind. And yet, as we look this over — man's best weapon — we find everybody totally certain about how everybody else ought to use theirs, and nobody knows how to use his! And the one thing, then, a society could use would be an operating manual for the human mind. And I don't mean a prefrontal lobotomy.

Другими словами, нам нужно руководство для оператора. Кто-то изготавливает 155-миллиметровую пушку... изготавливает пушку калибра 155 миллиметров по образцу корабельных орудий Хочкисса, которые, как он утверждал, «сделают войну такой ужасной, что ее никогда больше не будет». Вы знаете, как много изобретений основывалось на этом предположении? Изобретение Нобеля должно было положить конец войнам. Все изобретения Хочкисса – большие корабельные пушки и пулеметы, первые пулеметы и так далее... все они должны были сделать войну такой ужасной, что никто никогда не стал бы больше воевать. Так они и появились на свет. Но никто не осмелился сказать то же самое об атомной бомбе. Она... это единственное, в отношении чего данное утверждение может быть хотя бы в некоторой степени правдой. Но все эти ребята – Нобель и вся остальная команда – награждают людей «премиями мира» и так далее; они пытаются положить конец войне, делая что-то совершенно ужасным.

In other words, there ought to be a mechanic's manual. Somebody builds himself a 155-millimeter gun, or builds a gun of 155 millimeters which is patterned after Hotchkiss's naval cannon which was "going to make war so horrible that then we would never again have war." Do you know how many inventions were invented that way? Nobel's invention was supposed to end all wars. All of Hotchkiss's inventions, which are naval big mounted cannon and machine guns, the original machine guns, and so forth — they were all supposed to make war so horrible that nobody would fight war again. And they came right on up. But nobody has the crust to say this about the atom bomb. This one — the only one that could even vaguely be true about.

Они изготовили 155-миллиметровое орудие, которое рассчитано на то, чтобы убивать, умерщвлять, калечить, взрывать и разрушать людей, их семьи и все их имущество. И они садятся и пишут очень подробное руководство: «Вот это спусковой шнур. См. рисунок 1, часть А. Тянете за шнур Б. Это правое колесо. Это левое колесо. Это дуло. Это казенник». Они пишут исчерпывающее руководство. И, вероятно, это руководство – единственная причина, по которой 155-миллиметровые орудия стреляют. Это руководство создает достаточное согласие среди людей, так что они заставляют эти пушки стрелять.

But all these boys, Nobel and the rest of them, give peace prizes over it; they're trying to end war by making something so horrible.

Как бы то ни было, здесь у нас есть эта штука, которую все считают прекрасной и важной: человеческий разум. Мы приходим в библиотеку и просматриваем каталог:

Well, these boys build themselves a 155-millimeter cannon that's scheduled to kill, murder, maim, blow up and destroy men and all their possessions and families, and they very carefully sit down and write an operating manual saying, "This is the lanyard. See figure 1, part A. Pull rope B. This is the right wheel. This is the left wheel. This is the muzzle. This is the breech." They write these manuals exhaustively. And probably the manual is the only reason a 155-millimeter gun works. It makes everybody make enough agreement so that they make the gun fire.

«Человеческий разум: теория либидо – католикам читать воспрещается».

Well anyhow, here we have this avowedly wonderful and important thing: the human mind. And we go down to the library and we look under the stack cards — "human mind": "Libido theory — not to be read by Catholics." We read over here, it says, "Prefrontal lobotomies, number of fatalities omitted from data." We look over here: "Why everybody has to be electric-shocked although nobody ever got well from them."

Находим другую карточку: «Префронтальная лоботомия – число смертельных исходов не указывается». Смотрим еще одну карточку: «Почему всем необходимо проводить электрошок, хотя от него никто еще не выздоровел».

Well, we're not talking about the human mind, we're talking about doing things that have some bearing on, or related to, the human mind. Then we have a book, it's called The Human Mind — it's by some fellow by the name of Pettinger or something. And we look over this book, and we read it over, and we find out it's a bunch of detailed case histories about little girls that did something nasty. And fellows who get into institutions and are very loving to their wife but keep writing letters to their girlfriends, and this is how crazy they are.

О, мы не говорим о человеческом разуме, мы говорим о том, как делать разные вещи, которые как-то влияют на человеческий разум или связаны с ним. А еще есть книга под названием «Человеческий разум» – ее написал кто-то по фамилии Петтингер или как его там. Мы открываем эту книгу, просматриваем ее и обнаруживаем, что это сводка подробных историй болезни, в которых описываются маленькие девочки, совершающие непристойные вещи. И еще там описываются люди, которые попадают в психбольницы: вот человек очень любит свою жену, но постоянно пишет письма своей подружке; там говорится о том, какие все они сумасшедшие.

In other words, the whole book talks about insanity. And it says on the cover The Human Mind. And that's an insult, because there is no book around — if we've got to be so mechanistic — that says how crazy cannons can get! Everybody'd think that was silly if all the operating manuals on cannons merely talked about was how crazy they could get and how they kept rolling over parapets and how they backfired and rimfired and spitfired, and all we could ever find out about a cannon was that they blew up. We'd stop using them, wouldn't we? I thought that would sink in!

Другими словами, вся эта книга описывает сумасшествие. Однако на ее обложке стоит заглавие: «Человеческий разум». И это оскорбительно. Ведь не существует ни одной книги... если рассмотреть все это с очень механистической точки зрения... нет ни одной книги, в которой бы описывалось, какими сумасшедшими бывают пушки! Если бы во всех руководствах по эксплуатации пушек говорилось только о том, какими сумасшедшими они могут быть, как они переезжают через бруствер, как снаряды взрываются в казеннике, как они плюются в вас дымом, огнем и всем остальным... если бы все, что мы могли узнать о пушках, состояло в том, что они взрываются, – все бы сочли это глупым. Мы бы перестали использовать пушки, не так ли? [Смех.] (Я так и думал, что это до вас дойдет!)

All right. As we look over the field of the mind, we don't find an operating manual. We could use one. The proceeds of this congress will be utilized to create one, which I think a few people could use. And maybe they'll stop stuffing baby bottles into the cannon, and trying to load the thing by putting on hubcaps, and maybe they'll get over the idea that mind and crazy are synonyms. They might just barely get over this idea.

Ну хорошо. Когда мы рассматриваем... когда мы рассматриваем сферу разума, мы не находим там никакого руководства. А оно бы нам пригодилось. Суммы, вырученные на этом конгрессе, будут использованы для создания такого руководства, и я считаю, кое-кому оно пригодится. Возможно, эти люди прекратят совать в пушку бутылочки с сосками и пытаться зарядить пушку, надевая колпаки на колеса; и, возможно, они избавятся от идеи о том, что слова «разум» и «сумасшествие» являются синонимами. Они, возможно, всего лишь избавятся от этой идеи.

Faced with a tremendous amount of rational thinking, faced by a great many rational actions, people who have studied the mind — and, by the way, I don't tell you that we're studying the mind — but people who have studied the mind in the past have apparently written about craziness or upsets or irregularities. Well, if they know so much about irregularities, you and I could suppose that then they would know something about the regularities of the mind. Follows, doesn't it? "If we just write all this stuff over here about irregularities, then all these people over here will think we know all the regularities."

Видя рациональное мышление в огромном множестве областей, наблюдая огромное количество рациональных действий, люди, которые изучали разум... и кстати, я не говорю вам, что мы изучаем разум... люди, которые изучали разум в прошлом, по всей видимости, писали о сумасшествии, о нарушениях, о неправильностях. Если им так хорошо известны неправильности, то вы и я могли бы предположить, что они знают кое-что и о правильностях в разуме. Одно следует из другого, не так ли? «Если мы будем просто выпускать все эти материалы по поводу неправильностей, то люди будут думать, что нам известны все правильности».

And you walk up to somebody who has written all about these irregularities about the mind, and you say, "Where's the lanyard?"

Вы подходите к человеку, который написал целую кучу книг о неправильностях в разуме, и спрашиваете его:

"What are you talking about?"

  • Где здесь спусковой шнур?

"How do you make somebody laugh? Why do people cry?"

  • О чем вы говорите?
  • "You're taking an unfair advantage of me. All of this material would be far, far too deep for you. If you will look up several learned authorities, you will discover that this data is not for laymen, because it's all over your head." And at no time, evidently, should you be permitted to learn how to run this concrete mixer, or whatever it is, called a human mind.

  • Как заставить кого-то смеяться? Почему люди плачут?
  • Well, that's the status of the human mind. We have three categories, then, which evidently have very little to do with the spirit but have to do with some-thing: We have medicine, psychiatry and psychology

  • Вы злоупотребляете моим временем. Все эти материалы слишком, слишком сложны для вас. Если вы ознакомитесь с трудами нескольких авторитетных ученых, вы обнаружите, что эти данные не предназначены для неспециалистов, потому что они выходят за рамки вашего понимания.
  • Well, now, psychology does have something to do with the human mind. It does. It does experimental work. It tries to learn something about it by observation. Started about 1862 by a fellow by the name of Wundt, the "only Wundt," and ... (audience laughter) (That was a pun!) And he had a good, sound idea. Matter of fact, I've used his idea very well, which is apply scientific methodology to the mind in order to discover something about it. And they departed after that and didn't bother to study scientific methodology and didn't much observe the mind, but we've got psychology.

    Очевидно, вам никак нельзя научиться эксплуатировать эту бетономешалку или что там еще под названием «человеческий разум».

    Now, if somebody is interested in psychology, that is all due respect to that, but let us be sure we know what we are interested in. We are interested in a subject which has certain definite boundaries, and these boundaries are announced many, many times in psychology textbooks. And psychology is not the broad field of thinkingness. That is not what it covers. It covers exactly what it says it covers. And it says it covers certain things in every college textbook on the subject of psychology. And the latest work on the subject of psychology (the only real psychologist who is included in "Who Knows and What" — his book, the authority) defines psychology in this wise: "It would be impossible to define the word psychology unless one studied the history of psychology, for the word psyche is Greek for soul or mind, and psychology is not related to the soul and probably not even to the mind." Unquote. Unparaphrase. That's almost an exact quote.

    Таков статус человеческого разума. Следовательно, у нас есть три сферы деятельности, которые, по всей видимости, имеют очень мало отношения к духу, но к чему-то они имеют отношение. Это медицина, психиатрия и психология.

    But there's psychology. Now, it's relatively undefined, but we look into the textbooks and we find it is a study of the brain and nervous system. You got that? The brain and the nervous system, and its reaction patterns. Stimulus-response is about its horizon.

    Так вот, психология имеет некоторое отношение к человеческому разуму. Это действительно так. Психологи проводят эксперименты с разумом. Они пытаются узнать что-то о нем с помощью наблюдений. Начало этому было положено примерно в 1862 году господином по имени Вундт, «одним-вундинственным» и... какой каламбур! У него была прекрасная, здравая идея. На самом деле я очень успешно воспользовался его идеей, а именно применил научную методологию к сфере разума, чтобы узнать что-то о разуме. А психологи ушли прочь от этой идеи, они не потрудились изучить научную методологию, они практически не наблюдали разум; но у нас есть психология.

    Now, that has with it certain definite things. One of these things is this, very specifically: one of these things says that a man must adjust to his environment. This is part of the philosophy of psychology — there is such a thing. Man has to adjust to his environment and then he'll be happy. In other words, if you're in an insane asylum, if you're as insane as the asylum you'll be happy. Well, that follows from that definition. Doesn't follow? Seemed like it did.

    Так вот, если кого-то интересует психология, при всем уважении к его выбору, давайте точно определимся, что именно его интересует. Его интересует предмет, который имеет совершенно определенные границы; эти границы описаны в очень многих учебниках по психологии. Психология не является «широкой сферой мышления». Психология охватывает не эту область. Она охватывает именно ту область, которую она охватывает согласно сделанным в ней утверждениям. В каждом институтском учебнике по психологии говорится, что она охватывает определенные темы. И самый последний труд по психологии (единственный настоящий психолог, который упомянут в «Кто знает что»... его книга, авторитетный источник)... там дается следующее определение психологии: «Невозможно дать определение слову “психология”, не изучив историю психологии; ведь слово “психо-” – это греческое слово, обозначающее душу или разум, а психология не имеет отношения к душе и, вероятно, не имеет отношения даже к разуму». Конец цитаты. Это не перефразировка. Это почти точная цитата.

    Anyhow, all right. He must adjust to his environment. If he lives in Washington, he must wear nothing but paper, eat nothing but paper, talk nothing but paper.

    Но это психология. Так вот, у этого слова практически отсутствует определение, но если мы заглянем в учебники, мы обнаружим, что психология представляет собой изучение мозга и нервной системы. Вы это поняли? Мозг и нервная система, шаблоны их реакций. Раздражительно-ответный механизм – этим практически и ограничивается психология.

    Anyhow, there are other things which are very specific. One is that personality is unchangeable, and also intelligence. But particularly intelligence — that is unchangeable. Now, these are the limits of psychology. They are many times announced and they are muchly carried forward.

    Далее, она включает в себя некоторые вполне определенные вещи. В частности, в ней говорится, что человек должен приспосабливаться к своему окружению. Это часть философии психологии – такая штука существует. Человек должен приспосабливаться к своему окружению, и тогда он будет счастлив. Другими словами, если вы находитесь в сумасшедшем доме, то вы будете счастливы, если булете таким же сумасшедшим, как этот дом. Да, это следует из этого определения. Не следует? А мне казалось, что следует.

    Now, one of the leading psychologists of the country and a very, very able man — I know him, he doesn't know me — Dr. Fred Moss of George Washington University. Held down the psychology department; many times been called in by the president, say, "What are we going to do about this?" He proposes the right solution, so he gets fired. He one time was called in by Hoover as part of a commission to take care of all the accidents the country was having and to make a recommendation as to how to put them down. He added up all the figures, found out most of the accidents were people under a certain age and people over a certain age — so we just refuse driver's licenses to these people and we wouldn't have any accidents. Most reasonable solution in the world, so he was fired. Well, anyway . . . Look at all the votes that'd cost somebody!

    Как бы то ни было, человек должен приспосабливаться к своему окружению. Если он живет в Вашингтоне, то он должен носить только бумагу, есть только бумагу, говорить только о бумаге.

    Now, that fellow, in the field of psychology, found the first observations of Dianetics many, many years ago — "What? No! It's not psychology." So we've had an expert and authoritative opinion on the subject. We haven't been doing psychology all these years. And I have carefully paid attention to that fact. And I have also carefully not followed along in the tradition of psychology, just for the good reason that it said certain things were impossible. And when somebody starts to tell you things are impossible ...

    Ну ладно, есть и другие очень конкретные вещи. Одна из них состоит в том, что личность невозможно изменить, а также невозможно изменить интеллект. В особенности интеллект – его невозможно изменить. Таковы рамки психологии. О них много раз было заявлено, и это активно продвигается.

    By the way, did you ever work with somebody in an armed service or an office, and every time you went over and said, "How about getting this letter out by five o'clock?" they said, "That's impossible." And you said, "How about taking my car around to the garage?" and so on, and they said, "Well, I haven't got any keys," you know, "it's impossible." And you said, "Well, would you mind cashing my check, too, when you went to the b ," they said, "That's impossible." "Let's see if we can sell a little bit more this ..." "That's impossible."

    Один из ведущих психологов в этой стране, очень и очень способный человек (я его знаю, но он не знает меня) – это доктор Фред Мосс из Университета Джорджа Вашингтона; он заведовал кафедрой психологии. Его много раз вызывал президент и спрашивал: «Что мы будем делать с этим?» Он предлагает правильное решение, поэтому его увольняют. Один раз Гувер назначил его членом комиссии, которая должна была разобраться со всеми дорожно-транспортными происшествиями в стране и дать рекомендации относительно того, как сократить их количество. Он сопоставил все цифры, выяснил, что большинство дорожно-транспортных происшествий создавали люди, которые были младше определенного возраста, и люди, которые были старше определенного возраста; так что стоит перестать выдавать водительские права этим людям, и дорожно-транспортные происшествия прекратятся. Совершенно разумное решение, поэтому его уволили. Ну, как бы то ни было... Только подумайте, скольких голосов избирателей кто-то мог бы лишиться!

    Did you ever do any business with a person like this? Well, you might have had some communication of sorts with them, but you never got anything done in that vicinity, is that right? So when they start to tell you, "This is impossible and this is impossible and that can't be done and this can't be done and that can't be done" — if you are of that novel disposition which desires to make some forward progress, if you belong to that small and insignificant majority that would like to get the show on the road — you stay away from these organizations that tell you, "That's impossible and that's impossible and that's impossible," and you'll get somewhere.

    Так вот, что касается сферы психологии, этот господин отнесся к первым наблюдениям Дианетики так: «Что? Нет! Это не психология». Так что у нас есть авторитетное мнение эксперта. Все эти годы мы не занимались психологией. И я уделял большое внимание этому факту. Кроме того, я старательно отходил от традиций психологии – просто потому, что в психологии утверждалось, что определенные вещи невозможны. Когда кто-то начинает говорить вам, что те или иные вещи невозможны...

    Because all a barrier is, is something across which or through which thou shalt not pass. So obviously that is operating and acting as a barrier, isn't it? That right? Somebody who says, "Not possible, no progress, can't," so on — we've just got a bunch of barriers here, haven't we?

    Кстати, вам когда-нибудь доводилось работать в армии или на обычной работе вместе с человеком, который... каждый раз, когда вы говорили ему: «Как насчет того, чтобы отослать это письмо к пяти часам?» – он отвечал: «Это невозможно».

    All right. Field of medicine has its own sphere of operation: operation. It handles drugs, surgery, orthopedics, obstetrics. Fine. Mechanics. If they were good mechanics, I'd say that's fine. And most of them are. They're pretty good guys. But they should never forget that they're mechanics. They should never be permitted to forget they're mechanics. Because they get over in a field where they don't belong — the mind. They don't belong there.

    Вы говорили:» Как насчет того, чтобы отвести мою машину в гараж?» А он отвечал: «Ну, у меня нет ключей», – понимаете: «Это невозможно».

    Your medical doctor is a trained psychologist — all right, let him fool around with the mind, remembering that the mind is tissue. Remember that? Tissue. It's a thing. It's a machine that runs on neurons which transmit energy at ten feet per second velocity and do this and do that.

    И вы говорили: «Не могли бы вы получить деньги по чеку и для меня, когда пойдете в ба...» – а он отвечал: «Это невозможно». – «Давайте-ка попытаемся продать чуть больше этих...» – «Это невозможно».

    So let's just look at this — let's look at this carefully. Instead of feeling great awe in these directions, let's look exactly at what we're doing. If we're handling a machine, then we'd better be an expert on the subject of that machine, right? The medical doctor then has a definite sphere of action, and his knowledge of that sphere and his ability in that sphere is his reason for existence, and therefore he does have a reason for existence. It's a mechanical reason for existence.

    Вам когда-нибудь приходилось иметь дело с подобным человеком? Возможно, вы тем или иным образом общались с ним, но вам никогда не удавалось с ним ничего добиться, не так ли? Так что, когда кто-то затягивает песню: «Это невозможно и то невозможно, этого нельзя сделать, того нельзя сделать, сего нельзя сделать» – если вы придерживаетесь нового и необычного мнения о том, что вы хотите продвинуться вперед, если вы принадлежите к тому небольшому, незначительному большинству, которое стремится развернуть активную деятельность, то вам стоит держаться в стороне от организаций, которые говорят вам: «Это невозможно, и то невозможно, и се невозможно» – тогда вы чего-то добьетесь.

    Every time he moves out of that, he starts saying "can't, can't, can't, can't, impossible, can't." Why does he say this? It's because you can't reach into a brain with a big spanner and adjust some of the hexagonal bolts and nuts in it. Can't do it. So it's out of his sphere. If he could do it — fine.

    Ведь барьер – это всего-навсего то, через что вам не должно проходить. Поэтому очевидно, что такой подход действует в качестве барьера, не так ли? Правда? Когда кто-то говорит: «Невозможно, никакого прогресса, не могу», и так далее – это просто куча барьеров, не так ли?

    Now, let's take psychiatry Let's see, where will we take it? (audience laughter) Psychiatry actually has a definite function in the society, which is the care and feeding of the insane. And as long as they would stay in that sphere and not get out of that sphere, I would be very happy with them. We'd all be happy with them. We'd say, "Look at those self-sacrificing dogs. Look at those poor guys, in there batting the head against the wall with all those psychotics. That's a rough deal," and so forth. But that's their sphere. If these guys want spheres, we'll give them spheres. Glong! So psychiatry has to do with the insane.

    Ну хорошо. У такой области знаний, как медицина, есть своя собственная сфера деятельности: операции. Медицина включает в себя лекарства, хирургическое вмешательство, ортопедию, акушерство. Хорошо. Механика. Если бы медики были хорошими механиками, я бы сказал, что с медициной все в порядке. И большинство медиков – хорошие механики. Они весьма неплохие ребята. Но они никогда не должны забывать о том, что они – механики. Им нельзя позволять забывать о том, что они механики. Потому что иначе они вторгаются в сферу, в которой им не место, – в сферу разума. Им там не место.

    Now, psychoanalysis specialized in the neurotic. And if you study the works of Dr. Freud — thrown out by the doctors at one time — but if you study the works of Dr. Freud you will discover that his specialty was neurosis. Person had to be able to talk at least consecutively with him in order for him to get anyplace with this person. Now there was his specialty. And he was good at this, and he made the only single advance along this line that was notable. So they can have the neurotic.

    Врач является обученным психологом – хорошо, пусть он возится с разумом, помня о том, что разум – это ткань. Помните об этом? Ткань. Это вещь. Это машина, которая действует благодаря тому, что нейроны переносят энергию со скоростью три метра в секунду, нейроны делают то и это.

    Now, we've got all these illnesses nicely comparted. We've got the mechanical troubles — the medical doctor can have these. Psychos, psychosis-psychiatrists can have these. Neurosis — why, that's the whole job of the analyst and so forth. And this mechanical thing called a brain — why, everything to do with that, that can belong over here to the psychologists, huh? That's a good place for that. Now we're all set there, aren't we? We've got that all divided up. But all we've divided up to date was machinery, materialism. That's totally what we've divided up, isn't it?

    Так что давайте просто посмотрим на это... внимательно посмотрим на это. Вместо того, чтобы испытывать огромное благоговение перед всеми этими людьми, давайте взглянем на то, что именно мы делаем. Если мы эксплуатируем какую-то машину, то нам следует знать эту машину как свои пять пальцев, не так ли? У врача имеется определенная сфера деятельности, и его знание этой сферы, его способность действовать в этой сфере – вот причина его существования; у него действительно есть причина существования. Эта причина относится к области механики.

    Now, who and where are we going to put technology about the human soul? You can right away think of a religion. Although that religion exists in the belief that technology, or finite shape, exists in relationship to the human soul, remember something: It isn't concentrating on that. And we have found a body of technology and information which may be of interest to all those things I have mentioned, but which would be of peculiar and particular interest to religion, which nobody is sitting on — exactly nobody.

    Стоит врачу выйти за пределы этой сферы, и он начинает говорить: «Не могу, не могу, не могу, не могу, невозможно, не могу». Почему он это говорит? Потому что он не может поковыряться в мозгу большим гаечным ключом, подтянуть там несколько шестигранных болтов и гаек. Он этого не может. Так что эта область выходит за пределы его сферы деятельности. Если бы он мог это сделать, то все было бы в порядке.

    The technology related to the human spirit has gone begging since the last great yoga. He tried to do something about this.

    А дальше у нас идет психиатрия. Ну и куда бы ей пойти? На самом деле у психиатрии есть определенная функция в обществе: уход за душевнобольными и их кормление. И если бы психиатры оставались в этой сфере и не выходили за ее пределы, я был бы очень ими доволен. Все мы были бы ими довольны. Мы бы сказали:

    Well, that's an interesting thing. Here's a totally uncovered field. If there was anything practical to religion in this life at all, it would be in that sphere, then, wouldn't it? It would be the technology relating to the human spirit: if the spirit can make things well, if it can monitor the body, if it can change these other things. Doesn't matter if it can or can't heal a broken leg on the spot — you'd still have medicine. If somebody went mad, you've still got a house to put him in — psychiatrists.

    «Посмотрите на этих самоотверженных ребят. Посмотрите на этих бедняг. Вот они бьются головой о стену, пытаясь справиться со всеми этими психотиками. Им приходится нелегко» – и так далее. Но такова их сфера. Если этим ребятам нужны сферы, мы дадим им сферы. Бамм! Итак, психиатрия имеет дело с душевнобольными.

    But, here's the point: There's a whole sphere of existence that nobody is taking any slightest responsibility for.

    Ну а психоанализ специализируется на невротиках. Если вы изучите работы доктора Фрейда, которого прочие доктора однажды исключили из своих рядов... если вы изучите работы доктора Фрейда, вы обнаружите, что он специализировался на неврозах. Чтобы он мог чего-то добиться в работе с пациентом, тот должен был быть по крайней мере способен связно разговаривать с ним. Такова была его специальность. И он успешно работал в этой области, он сделал единственный заметный шаг вперед в этой области. Итак, психоаналитикам достались невротики.

    Now you want to know how psychology and Scientology line up, or how medicine and Scientology line up — they don't! That's the answer to that — they don't. Not even vaguely. Here is this huge sphere in this society that is not at all demarked or boundaried. And every time we come along with this information — we say, "Well, that's psychology" — we come bump, right into the wall. And every time we come along and say, "This does something for medicine," we go crash, right into the wall. Every time we come along and we say,' Well, this complements psychi," crash. Why? Because it doesn't.

    Итак, мы замечательным образом поделили все эти заболевания. Есть механические неполадки – ими могут заниматься врачи. Психи, психотики – ими могут заниматься психиатры. Неврозы – это работа психоаналитиков. А эта механическая штука под названием «мозг» – все, что с ней связано, можно отнести вот сюда, к области компетенции психологов, да? Это подходящее для нее место. Теперь у нас все на месте, не так ли? Мы все поделили. Однако все, что мы поделили до сего момента,

    Do you think that the repairer of a railroad locomotive has any business whatsoever taking the tonsils out of the engineer? Well, that's the size of it. That is actually the size of it. If everybody before has considered that we're dealing with a railroad locomotive and nobody was paying any attention at all to the engineer, they could then sloppily consider that they knew something about engineers, and if' they were qualified to take on and take off a steam fitting in a Mallet locomotive, they, of course, could do a prefrontal lobotomy on an engineer. Follows. They could take a leg on and off — this is just part of the machinery.

    – это механизмы, это то, что относится к материализму. Это все, что мы поделили, не так ли?

    Only it's not part of the machinery — somebody's driving the machine. Somebody's thinking, somebody is feeling his way through life as a sentient being, somebody is originating ideas, he's originating reactions, he's originating emotions. He's not just acting on a stimulus-response pattern forevermore. And who has taken the survey or purview of this thing or this individual? We have, that's who has.

    Ну а куда мы поместим технологию, относящуюся к человеческой душе? Вам сразу же приходит в голову религия. Хотя религия предполагает, что существует технология, или определенная организованная система, которая связана с человеческой душой, помните вот о чем: она не сосредотачивается на этом. А мы нашли некую технологию и совокупность данных; она, возможно, интересна представителям всех вышеупомянутых сфер деятельности, но в особенности – представителям религии, и никто не пытался ее исследовать... абсолютно никто.

    Religion would wander badly unless it had the technology of the human spirit. That would be the vital thing to have, for religion to become a practical, everyday thing.

    Технология, относящаяся к человеческому духу, оставалась без хозяина с тех пор, как ушел последний великий йог. Он пытался что-то с этим сделать.

    Now let's see how practical it could be: fellow, member of an insurance office — salesman. Other salesmen in the office, the girls in,the office, and he just knows Scientology from a practical standpoint. Let's say he's the Chaplain of a local group or something like that. Girl comes in, she's got a cold. She's going into everybody's face, "(sneezing sounds)." And he says, "Find the wall. Find the floor. Find the end of your nose," and so forth. She stops sneezing and she comes off of that.

    Вот интересная вещь: здесь мы видим сферу деятельности, оставленную совершенно без присмотра. Если бы религия имела какое-то практическое применение в жизни, то оно относилось бы к этой сфере, не так ли? Это была бы технология, связанная с человеческим духом: может ли дух сделать так, чтобы дела пошли хорошо, может ли дух управлять телом, может ли он изменять все остальное. Неважно, умеет ли он мгновенно сращивать сломанную ногу, – у вас все равно есть медицина. Если кто-то сойдет с ума, у вас все равно есть дом, куда его можно поместить, – этим занимаются психиатры.

    Well, he's actually healed something — or has he? Maybe he didn't heal anything; maybe he just restored the idea that she could breathe without sneezing. Maybe he just restored the idea that nothing was after her. You know? Bugs. A bacteria is a physical paranoia. If you're not afraid of bugs, they won't bite either.

    Но вот в чем суть: здесь есть целая сфера существования, за которую никто не берет ни малейшей ответственности.

    All right. This fellow does this. He does this, he turns off this cold. Customer comes in, sits down, he says, "I'd like to buy some insurance. I — I don't know, things are pretty awful. I'd like to buy some insurance, because one day the atomic bomb's going to kill everybody and then my wife and children won't be cared for." And if he has any interest at all in his company, he doesn't promptly pick up that pencil over there and lick its point and start to write up the order; he tells them about another company right down the street. Because at the end of a year or two, whenever the suicide clause runs out — bang! Or this guy's going to go through a bridge, or this guy's going to do something. In other words, he takes a look at him and sees how liable this individual is to succumb and finds him far too liable to succumb. So he's a bad risk.

    Вы хотите знать, как согласуются психология и Саентология или как согласуются медицина и Саентология? Никак! Вот ответ на этот вопрос: они никак не согласуются. Ни в малейшей степени. В данном обществе существует эта огромная сфера, которая никоим образом не размечена и не разграничена. И каждый раз, когда появляемся мы с этой информацией... мы говорим: «Ну, это психология» – мы врезаемся прямо в глухую стену. Каждый раз, когда мы появляемся и говорим: «Это определенным образом помогает медицине» – мы с грохотом врезаемся в стену. Каждый раз, когда мы появляемся и говорим: «Ну, это дополняет психиа...» – бабах! Почему? Потому что все это не соответствует действительности.

    Fellow walks in, said, "Like to buy some insurance — wife keeps insisting on it."

    Вы думаете, специалист по ремонту локомотивов имеет хоть какое-то право удалять гланды машинисту? Это вопрос того же порядка. На самом деле это вопрос того же порядка. Если раньше люди считали, что существуют только локомотивы, и если никто не уделял никакого внимания машинисту, то люди могли бы легкомысленно предположить, что они знают что-то о машинистах. Поэтому если кто-то имеет право устанавливать и снимать арматуру парового котла на локомотиве «Маллей», он, конечно, имеет право делать машинисту префронтальную лоботомию. Одно следует из другого. Машинисту можно отрезать ногу, приставить ногу – это просто один из механизмов.

    And you say, "What's your name?"

    Но только это не просто один из механизмов. Кто-то управляет этой машиной. Кто-то мыслит, кто-то чувствует, кто-то идет по жизни как разумное существо, кто-то создает идеи, кто-то создает реакции, кто-то создает эмоции. Это не просто существо, которое действует на основе раздражительно-ответного шаблона отныне и во веки веков. И кто же рассмотрел и исследовал эту штуку, этого индивидуума? Это сделали мы, вот кто.

    And he says, "Jones."

    Религия совершенно собьется с пути, если у нее не будет технологии человеческого духа. Чтобы религия стала чем-то практическим, повседневным, ей совершенно необходимо обладать этой технологией.

    Hah! Pick up that pencil, write him up. He's going to live to be ninety. It's real practical, isn't it?

    Теперь давайте посмотрим, насколько практической может быть эта религия. Какой-нибудь человек работает в страховой конторе... продает страховки. В одной с ним конторе работают другие агенты, работают девушки; он просто знает, как применять Саентологию на практике. Скажем, он капеллан местной группы или кто-то в этом роде. Девушка приходит на работу, у нее простуда. Она чихает всем в лицо:

    Well, that's not psychology — that's religion. Isn't that odd?

    «Апчхи! Апчхи! Апчхи!» Он говорит ей: «Найдите стену», «Найдите пол», «Найдите кончик своего носа» – и так далее. Она перестает чихать, ее простуда уходит.

    Psychology would never find this out. Never discover this. They wouldn't predict the length of time this individual was going to survive by his spiritual action. Guy's tired of life, he's going to kick himself off, because there's no liability to it at all. Psychologist sits there fondly believing that people are restrained by fear of death. Oh-oh-oh-oh-oh. No, there's many a soldier goes out and charges like mad because it's such a nice thing to do to die. Far from being restrained by death, people wouldn't be playing this game at all unless they thought they could be killed at it. That's a hopeful fact. To many, many people it's a very hopeful fact: "Gee, you mean within the next year or so, I'll kick the bucket? Thanks! Thanks. I didn't have any hope there for a while."

    Ну на самом деле он что-то излечил... излечил ли? Возможно, он ничего не излечивал. Возможно, он просто вернул этой девушке представление о том, что она в состоянии дышать и не чихать при этом. Возможно, он вернул ей представление о том, что ее ничто не преследует. Понимаете? Микробы. Бактерия – это паранойя на физическом уровне. Если вы не боитесь микробов, то они вам ничего не сделают.

    Because it's the being who is surviving, not the body. And it isn't true that everybody's trying to keep his body running on and on and on and forever and forever and forever, not unless he could change it around or do something more in keeping with what he wanted to do.

    Ну хорошо. Человек сделал это. Он сделал это, он выключил простуду. К нему приходит клиент, усаживается за стол и говорит: «Я бы хотел приобрести страховой полис. Я... я не знаю, дела идут просто ужасно. Я бы хотел приобрести страховой полис, потому что в один прекрасный день атомная бомба уничтожит всех, и кто тогда позаботится о моей жене и детях». И если этот страховой агент хоть сколько-нибудь заинтересован в процветании своей компании, он не берет карандаш, не слюнявит его и не начинает быстренько выписывать полис – он рекомендует этому клиенту обратиться в другую страховую компанию, расположенную поблизости. Ведь через год или два, когда пункт, касающийся самоубийства, перестанет действовать, бац! Или же этот парень свалится с моста, или же он сделает что-то еще. Другими словами, агент смотрит на этого парня, определяет, каково его стремление к гибели, и обнаруживает, что тот весьма активно к ней стремится. Так что страховать этого парня означает идти на значительный риск.

    Let's look at the backtrack now. I said we were going to look at the backtrack and I've been talking about all these other sciences. What's that got to do with it? These things are an expression of man's deteriorization on the subject of materialism and the machine, to where the law tries to enfranchise only the mechanic, where the law attempts to restrain people from healing because it's a mechanical procedure.

    А другой парень приходит и говорит:

    We find things kind of far gone and shot, because this is about as far as you can get from the truth. This is not the truth. And unless very soon we get some freedom to heal, we're going to get freedom from healing. There is no reason under the sun why any of the groups I have mentioned should have any monopoly at all. And equally no reason under the sun, except by knowledge alone, should we have any monopoly whatsoever on the human spirit.

    • Я пришел купить страховой полис – жена меня все просит. И вы отвечаете:

    The only test of proprietorship would be how well you could work or control something; and if you can make somebody well if he's sick, then looks to me like you're the boy to get hold of. And if you can't, then you're not the person to get hold of. And that's the only test there has ever been and the only test there should ever be in the field of healing. Can you make them well? Okay. You can't? Huh! Don't bother to send the bill.

  • Как вас зовут?
  • Sent a doctor some plumber's wages the other day. Figured out how many hours he'd been on the job and figured out what a plumber would get for that length of time and sent him plumber's wages, because he did a plumber's job. He rushed a delivery with great violence and severely injured his patient, because he had to get home to dinner. So he wasn't a good mechanic, was he? Well, by golly, when a guy can't even be a good mechanic, it's about time for him to either go back to school or get some processing or something.

  • Джонс.
  • But here's the main thing I'm driving at: To that field which can accomplish does accomplishment belong. Doingness belongs to those who can do; dyingness belongs to those who can die; livingness belongs to those who can live. And as we look on the backtrack, we are not looking at the backtrack of one man's endeavor or a group's endeavor in the field of Dianetics and Scientology. This is not what we're looking at.

    Ага! Хватаете карандаш, записываете его имя. Он доживет до девяноста лет. Это очень практическое применение, не так ли?

    We are looking at a whole civilization which step by step and grade by grade has dropped further and further into the idea that the mechanic and the mechanical aspect are everything, and that the spirit and livingness are nothing. When we get to a point where a man dealing with a mind starts raving about the efficacies of a drug, we've gone a long way — a pathetically long way — down.

    Так вот, это не психология – это религия. Разве это не странно?

    Sanity is thinkingness! Now, if it's going to be handled with a needle .. . Of course, we could take a needle and make somebody think differently just take one and jab it into somebody and he'll think differently. But the sensation and the pain are what make him think differently, nothing else.

    Психология никогда бы этого не выяснила. Никогда. Психологи не смогли бы предсказать продолжительность выживания человека, исходя из его действий как духовного существа. Этот парень устал от жизни, он хочет отдать концы, потому что это не влечет за собой абсолютно никакой ответственности. Психолог наивно полагает, что людей сдерживает страх смерти. О-о-о-о-о-о-о-о. Нет, многие солдаты выскакивают из окопов и бегут вперед как сумасшедшие, потому что умереть так приятно. Людей отнюдь не сдерживает страх смерти; они вообще не стали бы играть в эту игру, если бы не считали, что в ней их смогут убить. Это обнадеживающий факт. Для многих, многих людей это очень обнадеживающий факт: «Ты думаешь, что в следующий год или два я дам дуба? Спасибо! Спасибо. Я уж было потерял надежду на это».

    Now, we look on this backtrack and we find out that in the days of the Greeks they still had, scattered around, all kinds of gods and goddesses and all sorts of things. In other words, Operating Thetans all over the place — Athena, the rest of the boys and girls. Why, very certainly an Operating Thetan could come over a battle. We hear today, "Of course, the Greeks were sort of childish. They had various myths which are all untrue, untrue, untrue. And there's no explanation for anything they did or believed, and they were all nutty and so that's what they believed because they were all kind of childish and it had no bearing on any reality, so we have to accept them just as the fairy tales they are."

    Ведь выживает само существо, а не тело. И неправда, будто все пытаются добиться того, чтобы их тело функционировало, функционировало, функционировало вечно, вечно, вечно, если они могут поменять это тело или сделать нечто более похожее на то, что они хотят сделать.

    Boy, if that isn't an evaluated viewpoint! Yet there's a paperback book down here on the newsstands right this minute, Mythology, and it starts out that way. They teach kids in school, "Of course there's no such thing as a spirit, god or goddess or anything like that. This is a bunch of stories, you know."

    Давайте теперь посмотрим на прошлый трак. Я сказал, что мы собираемся рассмотреть прошлый трак, и начал говорить обо всех этих других науках. Какое это имеет отношение к делу? Все это показывает, насколько человек деградировал, опустившись до уровня материализма и машин; до уровня, на котором силы закона стремятся наделять какими-либо правами только механиков, стремятся запрещать людям излечивать кого-либо, потому что лечение – это механическая процедура.

    I'll bet you back in Greek times — and a lot of GEs have been on the line through the Greek era — I'll bet you there wasn't much doubt in somebody's mind after he'd been zapped. One good, solid zap on the field of battle; he hasn't got — nothing's being fired at him, and he's standing there saying, "I'm not going to have a thing to do with it. The dickens with defending Minerva or Juno or anything else." Bang! "All right. I'll get in there and pitch."

    Мы обнаруживаем, что дела пришли в весьма печальное состояние, поскольку люди отошли максимально далеко от истины. Ведь существующий подход не является истиной. И если у нас очень скоро не появится свобода излечивать, то это обернется свободой от излечения. Нет абсолютно никаких причин, по которым у какой-либо из упоминавшихся мной групп должна быть хоть какая-то монополия. И точно так же нет абсолютно никаких причин – кроме просто знания, – по которым у нас должна быть хоть какая-то монополия на человеческий дух.

    They used to tell stories about these gods and goddesses sweeping down over the field of battle and taking a hand in human affairs and mixing things up one way or the other. They're not necessarily fairy tales, we find out today. That's a fascinating thing to discover in this practical, solid age of the twentieth century. Cute, since we can by processing put somebody in a position where he could influence individuals other than his own body. If he could influence individuals other than his own body, certainly you can follow out that a spirit must be able to influence other things and other destinies. And it doesn't have to go very far from that to understand the idea of gods and goddesses.

    Вот единственный критерий, определяющий право собственности: насколько хорошо вы можете с чем-то работать или что-то контролировать? Если вы можете сделать больного человека здоровым, то, по-моему, к вам стоит обращаться. А если вы этого сделать не можете, то к вам не стоит обращаться. Это единственный критерий, который когда-либо существовал и должен существовать в сфере целительства: вы можете сделать этого человека здоровым? Хорошо. Вы не можете? Пф! Не трудитесь присылать счет.

    And furthermore, if you wanted to get up above the gravity of Earth and have a good time, you'd probably live on Mount Olympus or Mount Rainier or any of these other mountains where they've always said the gods lived. Wouldn't that be a good idea? You know, you get up there and it's cold — you can make nice mock-ups where it's cold. Good area to make mock-ups.

    Я на днях послал врачу зарплату водопроводчика. Я посчитал, сколько часов он работал, вычислил, какую сумму получил бы водопроводчик за этот промежуток времени, и послал этому врачу зарплату водопроводчика. Потому что он поработал как водопроводчик. Он очень яростно торопил роды и серьезно травмировал пациентку, потому что ему нужно было успеть домой к ужину. Так что он не был хорошим механиком, верно? Боже мой, когда кто-то не может даже быть хорошим механиком, ему настал срок либо вернуться на учебную скамью, либо получить одитинг или что-то в этом роде.

    Now we're moving right out of the realm of the probability and apparently into the realm of the fairy tale, but that was a long time ago. That was a long time ago, and so we can look at it as, you know, they didn't know anything. Maybe they didn't, but boy, they sure had a lot of fun! Had a lot of fun. Life had more zip, and additionally more zap!

    Но вот к чему я все это говорю: достижения принадлежат той области, которая может достигать. Действование принадлежит тем, кто может действовать; умирание принадлежит тем, кто может умирать. Жизненность принадлежит тем, кто может жить. Так что когда мы смотрим на прошлый трак, мы видим не старания одного человека и не старания какой-то группы в сфере Дианетики и Саентологии. Это не то, что мы видим.

    All right. We come on down into the Dark Ages, and we find demon exorcism — people had invented demons by that time. Enough thetans had gone bad, enough spirits were enwrapped in blackness, for demons to be the usual order of the day. So we had everybody involved in exorcising demons.

    Мы видим целую цивилизацию, которая – шаг за шагом, ступенька за ступенькой – опускалась все ниже и ниже к представлению о том, что механика и механические аспекты – это все, а дух и жизненность – это ничто. Когда мы падаем до уровня, на котором человек, имеющий дело с разумом, начинает восторгаться действенностью таблетки, это значит, что мы опустились далеко... ужасно далеко вниз.

    Now if they'd exercised them instead of exorcised them, they would have gotten somewhere. Fellow would have recognized the error of his ways and snapped up to it and gone and found some other body to haunt. We can do that today. Demon exorcism, however, is a very crude effort at healing, but what do you know, has a percentage of success in its day comparable to anything this civilization had five years ago. It was just as successful. There's no reason to look down on it. But they were still dealing with the spirit, if with the demon.

    Душевное здоровье – это мышление! Если регулировать его с помощью шприца... Конечно, можно взять шприц и заставить кого-то думать иначе... просто возьмите шприц, всадите его в человека, и он будет думать иначе. Но это вызвано ощущением, болью и ничем больше.

    See, first we — dealing with gods, you know, and goddesses and splendor and beautiful statues and all of that. And it went down through Rome and came on down the line and we finally got to a point at where we're dealing with demons. Not bright, shiny gods anymore that could put out flitter, but guys that were awful black that made you sick if they grabbed you. Tells us something, huh?

    Так вот, мы смотрим на прошлый трак и обнаруживаем, что во времена Древней Греции повсюду еще были всевозможные боги, богини и другие существа. Другими словами, оперирующие тэтаны повсюду – богиня Афина и все остальные. И конечно же, оперирующий тэтан мог посетить поле боя. Сегодня нам говорят: «Ну, древние греки были как дети. У них были все эти мифы, которые являются неправдой, неправдой, неправдой. И ничего из того, что они делали и во что верили, невозможно объяснить; все они были сумасшедшими, потому-то они и верили во все эти мифы; они были как дети, и это не имело ничего общего с реальностью, так что мы должны принять то, что у них там было, за сказки и ничего больше».

    All right. We come down the track a little bit further and we discover, according to the early Puritan Calvinists — the Calvinists and the early Puritan fathers, the boys who were doing preaching when they first hit this continent — and boy, those were rugged boys, too. I read a great deal of their newspapers. I haven't read the schoolbook histories. I have some feeling that the schoolbook history is sometimes colored. And I've read some of the original papers, newspapers and sermons from 1600, 1650 — you know, that period. Rrrrrrr! It's a wonder they lasted that long. It's a wonder that the paper would hold those words that long, you know, without burning straight through. Because when they weren't talking about hell, they were talking about demons. And when they weren't talking about demons — that is to say, hell's demons — they were talking about brimstone. And when they weren't talking about brimstone, they were talking about the certainty that your sins were going to land you there.

    Боже мой, это очень предвзятая точка зрения! Однако прямо сейчас в газетных киосках продается книга в мягкой обложке под названием «Мифология», и там это говорится на первой странице. Детей в школе учат: «Конечно же, не существует никаких духов, богов, богинь или чего-то в этом роде. Это просто сказки».

    And with this great variety, they did, however, build a strong race on a strong continent. You could even get that bad off on the field of religion and produce an effect! Hellfire and brimstone. And man, they kept at it till about 1800, hot and heavy very hot and very heavy. But these were the civilizing influences of this continent. There weren't any others to amount to anything. Fellow used to go out and say, "Well, I better be a good boy. Well, I won't kill him today, I'll kill him tomorrow — God probably won't be looking tomorrow."

    Я уверен, что во времена Древней Греции (и множество генетических сущностей прошли через греческую эпоху)... я уверен, что кто угодно, после того, как его шарахнули, расставался со всеми сомнениями. Один хороший «жжах» – его шарахнули на поле боя; у него нет... в него ничего не стреляет, и он стоит и говорит: «Я не собираюсь с этим связываться. К черту все это, я не буду защищать Минерву, или Юнону, или кого-то еще». Бац! «Хорошо. Я примусь за дело и помогу им».

    The hellfire, brimstone, if-you're-not-good-you're-going-straight-to-hell school of religion was still better than no religion, because it at least mentioned the spirit — it at least gave it some acknowledgment. Now does that make more sense to you? It at least said "hello" and "okay" to it.

    Греки рассказывали истории о том, как эти боги и богини проносились над полем боя, вмешивались в дела людей и тем или иным образом все запутывали. Как мы сегодня обнаруживаем, это необязательно сказки. Поразительное открытие для нашего практического, серьезного века – двадцатого столетия. Это любопытно, ведь мы с помощью процессинга можем привести индивидуума в такое состояние, что он сможет оказывать влияние не только на собственное тело, но и на других людей. Если он может оказывать влияние не только на собственное тело, но и на других людей, то из этого, несомненно, следует, что дух, должно быть, способен оказывать влияние на судьбы других и на прочие вещи. А отсюда недалеко до понимания богов и богинь.

    Then we come on down the years and we find what is called the Industrial Revolution. The "Industrial Evolution," it should be called. And the wheels began to turn, and the mills began to mill in long sheds, and people started getting more TB because of cotton lint — in other words, we had progress. And we started turning out more goods than Mama could turn out on her hand loom, and we started running out of game — which is also very handy stuff to cover yourself with if you're cold — and we start running out of game, we start making fur, or blankets.

    Кроме того, если вы хотите подняться над силой земного притяжения и приятно проводить время, вы, вероятно, обоснуетесь на горе Олимп, или на горе Рейнир, или на любой из тех гор, на которых, как всегда говорилось, живут боги. Ну, разве не хорошая идея? Понимаете, вы поднимаетесь на эту гору, там холодно – вы можете задавать прекрасные мокапы там, где холодно. Это подходящее место для создания мокапов.

    And we get a kind of a questioning period of "Is it or isn't it?" you know — it's all milder — or "Is God there?" or "Is there a spirit?" you know? "I wonder about my soul, if I have one." Which finally culminated in the Darwin trials in Tennessee — the "monkey trials" — where a whole country is treated to the fantastic spectacle of its finest orator shouting and screaming on the side of Darwinism or the Lord or wherever he was, and other people shouting and screaming about it.

    Таким образом, мы покидаем область вероятного и, казалось бы, попадаем в область сказок; однако все это происходило очень давно. Это происходило очень давно, так что мы можем заявить, что эти люди ничего не знали. Может быть, они и не знали, но они уж точно забавлялись на полную катушку! Они забавлялись на полную катушку. Жизнь кипела, жизнь била ключом – прямо по голове!

    One of them saying, "It's just evolution," and — you know, by this time we'd heard all about "man came out of a sea of ammonia." (You know, that's a good place — somebody must have had an ammonia AA as near as I can figure out, to get that together.) Anyway — "Man came out of this sea of ammonia and he just got there by accident and he's here by accident and he's just a machine and he just runs and that's all there is to him and there isn't any soul there at all and this is evolution and this is the way it is and if you don't say this on the examination paper you will get zero." Biology.

    Ну хорошо. Мы движемся вперед и попадаем в раннее средневековье; там мы обнаруживаем изгнание демонов... к этому времени люди изобрели демонов.

    So, here all of a sudden it becomes questionable whether a soul exists or not, with the "monkey trials" of Tennessee. Darwinism. Did the soul even exist? What do you see in this but a dwindling spiral?

    Достаточно много тэтанов начали плохо себя вести, достаточно много духов оказались окутаны чернотой, так что демоны стали повседневным явлением. Итак, все занимались изгнанием демонов.

    Now we come up to modern times, where no sensible scientist through the '20s would permit himself to discuss this embarrassing question of godly origin. This soul sort of thing had just dropped by the boards — that there was a godly origin, God-created. He wouldn't be pulled in on that. It was not the fashionable thing to think. The fashionable thing to think was cytology, biology — that was fashionable. Physics, chemistry, but nothing about the soul at all.

    Если бы они не изгоняли их, а упражняли, они бы чего-то добились. Этот тэтан осознал бы, что он заблуждался, опомнился бы и убрался прочь – преследовать какое-нибудь другое тело. Сегодня мы можем это делать. Однако изгнание демонов является очень примитивным способом излечения людей. И представляете, в свое время процент успехов, достигавшихся благодаря изгнанию демонов, был примерно таким же, каким он был в этой цивилизации пять лет назад. Эти методы были столь же успешными. Нет никаких причин смотреть на них свысока. Но в те времена люди все еще имели дело с духами, даже если это были демоны.

    Until in their old age, some scientific philosophers finally wrote their final books and said, "Well, when we get all through figuring this out, we really can't conceive of anything but that something like God must have had some sort of a hand in it somewhere." Of course they'd have to get to be seventy or eighty years of age or Sir James Jean-ish to get up to this point and finally make this confession, put it in their memoirs and then die real quick so their confreres couldn't cut their throats.

    Понимаете, сначала мы имели дело с богами и богинями, с великолепием, прекрасными статуями и все в таком роде. Затем был Рим и все остальное, и в конце концов мы дошли до того, что... мы стали иметь дело с демонами. Это уже не яркие, сверкающие боги, которые испускают блестки; это ужасно черные ребята, которые сделают вас больным, если схватят. Это о чем-то нам говорит, правда?

    And that was about where religion stood until we hit the atomic age. And nobody has challenged the morality, or discussed it, of destroying whole nations. Some writers have inferred that it might not be the right thing to do. But where is a militant ministry; where is the moral sensibility of this nation? You mean to tell me that the people who are in control of these things haven't even thought that there was any spiritual side to life at all, or no responsibility of any kind for keeping any kind of a show running anywhere? Well, that is the history of this civilization.

    Ну хорошо. Мы проходим еще некоторое расстояние по траку и обнаруживаем, что согласно первым пуританам-кальвинистам... кальвинистам и первым отцам-пуританам, – тем, кто проповедовал, когда пуритане впервые высадились на этом континенте... и, между прочим, это были весьма суровые ребята. Я читал очень много их газет. Я не читал те истории, которые рассказываются в школьных учебниках. По-моему, та история, которая преподносится в школьных учебниках, временами бывает несколько искажена. А я читал некоторые из подлинных газет, документов и проповедей 1600, 1650 года – понимаете, документы того периода. Ррррррр! Я удивляюсь, что они сохранились так долго. Я удивляюсь, что бумага выдерживала эти слова так долго, понимаете, и они не прожгли ее насквозь.

    And right now if you were to walk up to a nuclear physicist who is up to his ears in gamma rays and you were to say to him, "Do you know that there is a process known as exteriorization by which an individual is told to be three feet back of his head, and that 50 percent of the human race can do so," the fellow would absolutely gibber. I mean, he'd just ridicule, he'd make fun of you, he'd push you around on the subject: "Hah! Can't be! Ha-ha! Heh-heh-heh! Man has a soul? Hah! We know he hasn't got a soul, and that's why it's perfectly all right for us to destroy everything everywhere. There's nothing guarding it anywhere. There's no liability whatsoever."

    Ведь когда эти проповедники не говорили об аде, они говорили о демонах. А когда они не говорили о демонах... я имею в виду тех демонов, которые в аду, – они говорили об огненной сере. А когда они не говорили об огненной сере, они говорили о том, что ваши грехи, несомненно, приведут вас туда.

    You know, it's a very funny thing, but we've even forgotten that horrible lesson. Back in the old days, duelists very often had an embarrassing thing occur to them. And if you read their memoirs (not Dumas's accounts), if you read the memoirs of duelists and so on, you'll find out that they every now and then had a very bad experience; because their opponent when killed exteriorized at them and chewed them up most horribly. And those are in the accounts of duelists. You know, he's dueling there left and right, and all of a sudden skewers the guy right through the heart and the guy exteriorizes right straight out of there, comes right up his arm and bow! And won't leave him alone, you know? Say, "Well, you killed me. Go ahead, try to make love to her. Go ahead."

    При таком вот огромном разнообразии тем своих проповедей они все-таки создали сильную нацию на сильном континенте. Понимаете, вы можете опуститься в сфере религии на такой вот низкий уровень и все-таки чего-то добиться! Адский огонь и сера. И они неистово проповедовали это примерно до 1800 года... совершенно неистово. Однако именно это оказало цивилизующее влияние на этот континент. Других сколько-нибудь значимых источников такого влияния не было. И эти парни говорили себе: «Мне стоит вести себя хорошо. Я не буду убивать его сегодня, я убью его завтра: наверно, завтра Бог не будет смотреть в эту сторону».

    You'll find these things in the 1500s — in memoirs, personal letters, things like that. "Dear Charles; I'm in terrible condition. I killed a man three days ago and he's still around." Modern psychiatrist has an explanation for this fellow — say he's haunted by feelings of guilt, and therefore is hallucinating and he believes that he's being bothered by this individual.

    Та религия, в которой все основывалось на адском огне и сере – «если ты согрешишь, ты отправишься прямо в ад»... эта религия все-таки была лучше, чем полное отсутствие религии, потому что в ней по крайней мере упоминалось существование духа... духу по крайней мере давалось некоторое подтверждение. Это вам более понятно? По крайней мере ему говорили «Привет» и «Хорошо».

    But the funny part of it is, a psychiatrist could say that, but he wouldn't have any cure for it. No cure at all. Whereas the other fellow's got a cure for it — back in the 1500s they had a cure for it. Fellow would put out enough funds to the family of the deceased and make enough concessions and pray hard enough, the guy'd finally leave. It would happen. Now this is an oddity, isn't it, that we look back through the many thousands of years past and we find great spiritual awareness.

    И мы движемся вперед и доходим до промышленной... так называемой – промышленной революции». Ее следовало бы назвать «промышленная эволюция». Колеса начали крутиться, станки начали гудеть и заполнять продукцией длинные сараи, а люди начали чаще заболевать туберкулезом из-за хлопкового пуха – другими словами, у нас был прогресс. Мы начали производить больше продукции, чем мама могла произвести на ручном ткацком станке, и нам стало не хватать дичи, на которую можно охотиться... а дичь – очень полезная штука, если вам холодно и вы хотите укрыться... нам стало не хватать диких животных, так что мы начали производить мех и одеяла.

    Even in the earlier days, spiritual perception had nothing to do with facsimiles, engrams or hallucinations — we had lots of perception of this, lots of discussion with this. Fellow comes down and he's sitting down alongside of the road, he's feeling bad — maybe two or three thousand years ago — he doesn't seem to be doing well. And the fellow says, "I'm haunted."

    На этой стадии люди начали как бы задаваться вопросами типа «Он есть или его нет?», понимаете... это было чем-то более умеренным... «Существует ли Бог?», «Существует ли дух?» – понимаете? «Интересно, есть у меня душа или нет». И в конце концов мы приходим к дарвинистскому процессу в Теннесси... «обезьяньему суду».

    The passerby understands this. He says, "What do you know, guy's haunted. Well, get away from me." You know, just "So what?" All kinds of odd manifestations of this kind and that — seem perfectly routine and usual.

    Всей стране устроили потрясающее зрелище: ее лучший оратор кричал и брызгал слюной, выступая в защиту дарвинизма, или Бога, или кого он там защищал, а другие люди тоже кричали и брызгали слюной.

    Then we come on up through the centuries, and although we increase a great deal in mechanical knowledge, we seem to lose all spiritual awareness. And then we say, "Well, we're much better off not believing in those horrible things called ghosts and demons and things that go boomp in the night. No. Ha! We're practical, scientific people and we don't believe in these things." And that's why our asylums are more full today than they ever have been in the history of man, and why psychosis, neurosis, is at a higher incidence today than it ever has been. Isn't that fascinating? You don't suppose there's any coordination between these two facts?

    Один из них утверждал: «Это просто эволюция», и... понимаете, сейчас-то мы уже не раз слышали о том, что «человек возник из моря аммиака». (Знаете, это неплохое место; насколько я могу понять, кто-то был жертвой неудавшегося аборта с использованием аммиака, раз он до такого додумался.) Как бы там ни было... «Человек возник из моря аммиака, он попал туда случайно, он находится здесь случайно, он представляет собой просто машину, он просто функционирует; вот и все, что можно о нем сказать, абсолютно никакой души не существует, такова эволюция, так и обстоят дела, а если вы не напишете именно это в экзаменационной работе, вам поставят кол». Биология.

    Well, looking at the backtrack then, and looking forward until now, we discover that there is really — if a person as a spirit were so inactive that he could not avenge himself upon his accuser or murderer, then we would find no liability to murder, would we? Except maybe "Dragnet." Maybe we would have to depend upon the TV programs that they manufacture especially for five-year-old children to convince them that they shouldn't kill their fellow man — maybe this would be our moral restraint. Maybe we could depend on this, and maybe we couldn't. But the fact is that there's no actual, spiritual kickback for reason of destroying some other being or his possessions. So we wouldn't have to be careful, would we? "Kill them all!" And that's just what we're saying right now as a nation.

    Итак, внезапно ставится под сомнение, существует душа или нет. Это «обезьяний суд» в Теннесси. Дарвинизм. Существует ли душа вообще? Что вы видите во всем этом, кроме как нисходящую спираль?

    It's an odd thing that these two, three facts seem to go together. It's also an odd thing that as long as we address the spirit, as long as we exteriorize the person, and as long as we return to the individual some belief and faith in himself, he gets better, brighter, his IQ goes up, his ability to handle things gets better, he becomes more powerful, more persistent and he becomes kinder and more merciful — more tolerant, less critical. And if we start treating the machine we get a patched-up broken leg. And that's all we get.

    Теперь мы приблизились к современности. Ни один здравомыслящий ученый двадцатых годов не позволил бы себе обсуждать этот нескромный вопрос – божественное происхождение человека. Душа исчезла начисто... представление о божественном происхождении, божественном создании. Ни один ученый не позволил бы втянуть себя в такой разговор. Такой образ мыслей был немодным. В моде были цитология, биология... это было модным. Физика, химия, но абсолютно никакой души.

    Now this is a fantastic state of affairs to discover in the middle of the twentieth century, because what we've discovered is not popular. If I were standing here telling you today about a little machine — you start this little machine running and you ask the other fellow to put his head in there and it goes sparkety-sparkety-spark and it polishes up his eyebrows or something — you'd say, "That's fine, we can just make a million out of that, very easily."

    Только в старости некоторые ученые философы в конце концов писали свои последние книги, в которых говорилось: «Ну, все наши размышления приводят нас к тому, что мы на самом деле не можем себе представить ничего иного, кроме кого-то вроде Бога, который, должно быть, в какой-то момент где-то как-то приложил к этому руку». Конечно, прежде чем они такое говорят, прежде чем они в этом признаются, они доживают до семидесяти-восьмидесяти лет или становятся такими, как сэр Джеймс Джинс; они включают это признание в свои мемуары, а потом быстренько умирают, чтобы их собратья не успели перерезать им глотку.

    But this other thing is a hard thing to sell, because the spirit of man has gotten so little acknowledgment. There have been so few "hellos" and "okays" to the individual as a spirit, and so much "hello" and "okay" to the individual as a body, that people have begun to feel safe in the destruction of bodies. Because all a body can do is hit or fire a gun. So it's perfectly safe to do things to people, to whole nations of people. What feeling of guilt would you possibly get? None. So we get a lessening of moral responsibility.

    Примерно в таком состоянии и находилась религия, когда мы попали в век атома. Никто не усомнился в том, нравственно ли уничтожать целые нации; никто не начал это обсуждать. Некоторые писатели намекали на то, что это, возможно, не вполне правильный поступок. Но где были воинственно настроенные священники, где была нравственная чуткость этой нации? Вы хотите сказать мне, что те люди, которые всем этим заведуют, даже не подумали о том, что у жизни есть какая-то духовная сторона? Вы хотите сказать, что они не чувствовали никакой ответственности за то, чтобы поддерживать какую-либо деятельность где бы то ни было? Что ж, такова история этой цивилизации.

    And that isn't the only reason we've got a lessening of moral responsibility. We've got a lessening because less and less people can have anything. The only person who would think of destroying a whole nation or a whole Earth would be somebody who would be sickened by the thought of owning it. Only such a person would contemplate its widespread, wholesale destruction. He would have to be a sick man very sick.

    Если бы вы прямо сейчас подошли к физику-ядерщику, по уши закопавшемуся в гамма-лучи, и сказали ему: «Знаешь ли ты, что существует процесс под названием ”экстериоризация”, когда человека просят быть в метре позади своей головы; знаешь ли ты, что 50 процентов людей могут это сделать?» – он будет просто захлебываться словами. Он бы... я имею в виду, он бы просто начал смеяться над вами, он начал бы издеваться: «Ха! Не может быть! Ха-ха! Хе-хе-хе-хе! У человека есть душа? Ха-ха! Мы знаем, что никакой души у него нет, и вот почему мы имеем полное право уничтожить все везде. Никто это не охраняет. Нам за это ничего не будет».

    And so we find sick men today advising many policies, and unless some few of us become active and thoughtful in the direction of a practical religion, the technology of the spirit, and revive some feeling, some height, some decency, this planet will be as bald as a billiard ball. And there are some around that are.

    Знаете, это очень смешно, но мы даже позабыли один ужасный урок. В старые времена дуэлянты очень часто попадали в неприятное положение. Если вы почитаете их мемуары (не романы Дюма)... если вы почитаете мемуары дуэлянтов и так далее, то вы обнаружите, что время от времени с ними происходила одна очень печальная вещь: когда они убивали своего противника, тот экстериоризировался, набрасывался на них и задавал им перцу. Рассказы об этом можно найти в воспоминаниях дуэлянтов. Понимаете, человек напропалую дерется на дуэлях, и в один прекрасный момент он пронзает шпагой чье-то сердце, тот парень немедленно экстериоризируется, хватает его за руку и бац! И после этого не оставляет его, понимаете? Говорит ему: «Ты убил меня. Попробуй-ка теперь заняться с ней любовью. Давай, попробуй».

    And this is a good playground. The back history of this race was destruction and more destruction and more destruction as far as this planet was concerned, with less building and less building and less building, until we get today where we can deliver the big punch to end it all.

    Вы обнаружите, что такие случаи происходили в шестнадцатом веке, – вы найдете это в мемуарах, личных письмах и подобных документах. «Дорогой Чарльз, я чувствую себя ужасно. Три дня назад я убил человека, и он все еще здесь». Современные психиатры знают, чем объяснить состояние этого человека: они скажут, что его терзает чувство вины, а следовательно, у него галлюцинации и он верит, будто бы тот индивидуум его беспокоит.

    It never occurs to anybody that there might be some few amongst us who didn't feel it necessary to end it all.

    Но забавно здесь то, что, хотя психиатры могут так сказать, они не знают, как это излечить. Совершенно не знают. Тогда как у других людей есть способ это излечить... в шестнадцатом веке люди знали, как это излечить. Человек отдавал семье умершего достаточно много денег, шел на достаточные уступки и молился достаточно усердно, и в конце концов тот, другой парень уходил. Так оно и было. Это странно, не так ли: мы оглядываемся далеко назад, на много тысячелетий в прошлое, и обнаруживаем очень высокий уровень духовного осознания?

    It is to that few that I am today appealing.

    В прежние времена даже духовные восприятия... они не имеют ничего общего с факсимиле, инграммами или галлюцинациями... эти восприятия были очень сильно развиты, они частенько обсуждались. Какой-то парень сидит возле дороги, он чувствует себя плохо... это происходит где-то две или три тысячи лет назад... у него, похоже, дела идут неважно. И он говорит: «Меня преследуют духи».

    Thank you.

    Прохожий понимает, о чем тот ведет речь. Он говорит: «Представляете себе, этого парня преследуют духи. Ну-ка, держись от меня подальше». Понимаете, отношение типа «Ну и что?». Всевозможные странные проявления того или иного рода казались совершенно обычным делом.

    А после этого проходят века, и хотя наше знание механики становится значительно шире, мы, похоже, полностью теряем духовное осознание. И потом мы говорим: «Для нас будет гораздо лучше не верить в эти ужасные штуки – привидения, демонов и то, что ухает по ночам. Нет! Ха! Мы практичные люди науки, мы не верим во все это». Вот почему в сумасшедших домах сегодня больше обитателей, чем когда-либо за всю историю человечества, и вот почему сегодня число психозов и неврозов больше, чем когда бы то ни было раньше. Разве это не поразительно? Вы не находите, что эти два факта как-то связаны друг с другом?

    Итак, рассматривая прошлый трак вплоть до настоящего момента, мы видим, что на самом деле... когда человек как дух настолько пассивен, что он не может отомстить своему обидчику или убийце, это значит, что убивать можно абсолютно безнаказанно, не так ли? Исключением, вероятно, является разве что сериал «Облава». Возможно, нам придется надеяться, что телепрограммы для пятилетних детей убедят людей в том, что они не должны убивать своих собратьев. Возможно, это послужит нравственным ограничением. Возможно, на эти телепрограммы стоит надеяться, а возможно, и не стоит. Но факт состоит в том, что разрушение другого существа или его имущества не влечет за собой настоящую расплату на духовном уровне. Поэтому нет смысла осторожничать, не так ли? «Убейте их всех!» Именно это мы как нация и говорим сейчас.

    Как ни странно, эти два-три факта, похоже, связаны друг с другом. Странно и то, что когда мы работаем с духом, когда мы экстериоризируем человека, когда мы возвращаем ему веру в себя, он становится лучше, сообразительнее, его коэффициент интеллекта растет, его способность справляться с различными вещами увеличивается, он становится сильнее, настойчивее, добрее и милосерднее... он становится более терпимым, менее критичным. А если мы начинаем лечить машину, мы можем подлатать сломанную ногу; это все, что мы можем сделать.

    Так вот, просто невероятно обнаружить подобное в середине двадцатого столетия; ведь наши открытия непопулярны. Если бы я сегодня стоял перед вами и рассказывал о какой-то машинке... Вы включаете машинку, просите другого человека всунуть в нее голову, машинка гудит – раз, два, три, – она наводит глянец на его брови или что-то в этом роде... Вы бы сказали: «Прекрасно, мы можем сделать на этом миллион – проще простого».

    Однако продать ту, другую штуку куда сложнее, потому что дух человека получал очень мало подтверждений. Человеку как духу так мало говорили «привет» и «хорошо», а человеку как телу так много говорили «привет» и «хорошо», что люди начали считать безопасным разрушение тел. Ведь все, что может сделать тело, – это ударить или выстрелить из пистолета. Поэтому причинять вред людям, целым нациям совершенно безопасно. Какое чувство вины вы могли бы испытать? Да никакого. Таким образом, нравственная ответственность уменьшается.

    И это не единственная причина, по которой нравственная ответственность уменьшается. Она уменьшается еще и потому, что все меньше и меньше людей способны что-то иметь. Единственный человек, которому пришла бы в голову идея разрушить целую нацию или всю Землю, – это человек, которого тошнит от мысли о том, чтобы ею владеть. Лишь такой человек стал бы планировать полное разрушение или массовое истребление. Этот был бы больной человек, очень больной.

    Так что мы обнаруживаем, что сегодня больные люди выдвигают множество политических установок. И если некоторые из нас не начнут задумываться и не начнут активно действовать в сфере практической религии, технологии духа, и не возродят у людей чувства, благородство, порядочность, – эта планета станет голой, как бильярдный шар. Есть планеты, которые уже такими стали.

    Эта планета – хорошее игровое поле. История человеческого рода состояла из разрушения, и снова разрушения, и снова разрушения этой планеты; а созидания было все меньше, меньше и меньше, так что в итоге мы можем сегодня нанести сокрушительный удар, который положит конец всему.

    Никому не приходит в голову, что среди нас могут быть немногие, которые не считают, что необходимо положить конец всему.

    К этим немногим я сегодня и обращаюсь. Спасибо.