English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- 8-К - Открывающая Процедура (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Аксиомы 6-10 (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Вейлансы (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Как Проходить в Одитинге Плотные Объекты (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Кодекс Одитора (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Кодекс Саентолога (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Начать, Изменить и Остановить (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Незнание (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Позиции, Используемые в Одитинге (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Проблемы и Последствия (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Процедуры Экстериоризации (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Процессы Создания - Движения, Остановки, Восприятие (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Состояние Знания (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Теория Игр (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Факсимиле (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Хронические Соматики (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Шкалы - Движение (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить
- Шкалы, Любопытство и Незнание (ЛПКХ 56) - Л560800 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ НЕЗНАНИЕ Cохранить документ себе Скачать
1956 ЛЕКЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО КУРСА ХАББАРДА1956 ЛЕКЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО КУРСА ХАББАРДА

КАК ПРОХОДИТЬ В ОДИТИНГЕ ПЛОТНЫЕ ОБЪЕКТЫ

НЕЗНАНИЕ

Лекция, прочитанная в августе 1956 годаЛекция, прочитанная в августе 1956 года

Я хочу поговорить с вами о плотных объектах.

Я хотел бы поговорить с вами о незнании. Я уже говорил с вами о состоянии знания. То, что мы говорим с вами о незнании, кажется довольно странным, но любой саентолог знает: способность не знать важнее, чем способность знать.

Если в аудитории есть знатоки джаза, что ж, они должны понять, что это довольно солидная штука.

Приведу пример: почему пациент, потерпевший неудачу в различных психотерапиях, приходит к нам, почему он ищет саентолога? Что ж, это потому, что он не делает того, что ему следовало бы делать. Ему следовало бы попытаться вспомнить что-то, но он этого не делает, он пытается забыть. И хотя он будет сидеть и навязчиво перемалывать свои воспоминания, он считает, что они слишком болезненны и что он нуждается в определенной помощи, чтобы полностью избавиться от них.

Весьма и весьма забавно, весьма примечательно, весьма примечательно, что одитинг можно было бы свести к одному процессу. Но, конечно же, при использовании этого процесса необходимо, чтобы преклир мог выполнять этот процесс. Я хочу сказать, это довольно глупо, но это так. Необходимо, чтобы преклир был способен выполнять этот процесс. Необходимо, чтобы он находился в сессии. Необходимо, чтобы он знал, что вы сидите рядом с ним, понимаете? Необходимо, чтобы он знал, что он находится там, где он находится. При проведении этого процесса необходимо, чтобы вы знали, как справиться с любой малейшей хаотичностью, которая может возникнуть. Необходимо, чтобы вы как одитор были хорошо обучены, чтобы вы могли давать подтверждения и справляться с оригинациями преклира только так – раз, два. Иначе говоря, здесь необходима Саентология. Но это лишь один процесс, при условии что вы знаете всю остальную технологию Саентологии. И этот процесс называется «Плотные объекты». Существуют правильные и неправильные способы его проведения, и, к сожалению, это очень сложный процесс. Это не простой процесс.

Наиболее широко распространенный в обществе способ, так сказать, справляться с психическими расстройствами состоит в следующем: люди забывают то, что не желают конфронтировать. Они оставляют все это позади. Этот механизм работает очень энергично, и я знал людей, которые, когда им кто-то не нравился, на самом деле забывали, как зовут этого человека, хотя хорошо знали его.

Изначально команда этого процесса звучала так: «На что вы смотрите?» – вы задавали преклиру такой вопрос. Он смотрел на комнату, или на инграмму, или на что-то подобное. И вы отвечали: «Отлично. Сделайте это плотным». И преклир старался сделать это более плотным, чем это было изначально, когда он это только воспринял; в этом и состоял весь процесс. И вы продолжали и продолжали проводить этот процесс. Но когда вы проводили этот процесс таким образом, выявилась одна особенность: вы забирали у преклира все его точки покоя и приводили его в состояние очень бурного движения, поскольку вы не предоставляли ему никаких других точек покоя, в которые он мог бы удалиться в своем банке. Так что это не очень эффективный способ проведения этого процесса. Это всего лишь теоретический способ его проведения.

Так вот, механизмы разума действительно устроены так, что работают в направлении незнания, а не в направлении знания. Кто-то пытается преодолеть болезненность всего, что с ним произошло, изучая это или обучаясь тому, как с этим справиться. Это подход довольно высокого уровня – весьма, весьма высокого. А обычный подход, как вы обнаружите, состоит в том, что люди пытаются полностью забыть все, что произошло, и все, что с этим связано, и пытаются выкинуть все это из своего разума. Это реактивное использование незнания. Психотерапевты старых времен предпочли бы скорее промыть человеку мозги, чем восстановить его память. Они предпочли бы вырезать ему мозги, чем дать ему больше чего-то, с помощью чего он мог бы думать, понимаете? Вы обнаружите эту направленность к незнанию повсюду вокруг нас.

Проводить процесс «Плотные объекты» нужно следующим образом... несомненно, могут существовать и более хорошие способы его проведения, но если они содержат в себе хоть небольшую долю «от того что, потому что», то это наихудшие способы проведения этого процесса, понимаете, поскольку процесс «Плотные объекты» – это процесс «Плотные объекты». И проводить этот процесс нужно следующим образом: вы находите основную точку остановки на траке преклира, основной вакуум или что-то, что по вашему мнению там должно быть. Если же вам не удается сделать этого, вы произвольно выбираете какой-нибудь возраст, где-нибудь посередине, и говорите: «Вы можете найти какое-нибудь факсимиле»... вы объяснили своему преклиру, что это такое. Вы не используете слово «картинка», вы не используете слово «сцена» или что-то подобное. Это факсимиле. Называйте это своим именем, не искажайте действительность ни в малейшей степени. «Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот инцидент?» Либо позже выбранного вами возраста... предположим, вы выбрали пятнадцать лет.

На это есть очень веская причина: это, по сути, постулат, созданный тэтаном, чтобы получить игру. Он не знает чего-то, чтобы иметь благодаря этому какую-то тайну, чтобы узнавать что-то об этом, чтобы делать что-то с этим. И ему настолько хорошо удается не знать, что он осуществляет незнание с автоматической скоростью, вероятно, 186 000 раз в секунду. То есть очень быстро.

И преклир отвечает: – Да.

Основные машины, используя которые он действует, работают следующим образом: он не знает прошлое, не знает будущее и знает настоящее; не знает прошлое, не знает будущее, знает настоящее; не знает прошлое, не знает будущее, знает настоящее. Следовательно, как вы можете видеть, на протяжении какой-то конкретной жизни или конкретного отрезка времени он осуществляет в два раза больше незнания, чем знания. Он постоянно занимается незнанием.

Что ж, не нужно просто сидеть.

Как бы он мог увидеть стену, если бы он не осуществил незнание в отношение того, как она выглядела мгновение тому назад? Это элементарный вопрос, и как только вы сталкиваетесь с этим, вы, разумеется, сталкиваетесь со своими собственнымимашинами, которые все это делают, и вы зависаете на траке времени и начинаете ломать над этим голову.

Скажите: «Хорошо. Сделайте его плотным».

Существует упражнение, напрямую связанное с этим; это процесс, выполняемый вне помещения; в ходе этого процесса вы задаете преклиру вопрос о том, что бы он был не против не знать по поводу того или иного человека. Сам вопрос этого процесса подразумевает, что преклир знает что-то об этом человеке. Если он решит не знать то, что он и так уже не знает – понимаете, он не знает имя этого человека и так далее, – то в результате он окажется в замешательстве.

Так вот, это не совсем правильно, но это сгодится. Если преклир относится к этому педантично, он будет настаивать на том, чтобы вы говорили: «Сделайте это более плотным, чем это было, когда вы только восприняли это». Тогда ему будет просто выполнить команду, понимаете? Весьма интересно, довольно поразительно, что ему будет очень трудно это сделать, но если вы попросите его сделать это лишь немного более плотным, чем изначально, это будет удовлетворительно, этого будет достаточно.

Сначала в этом процессе использовалась обычная форма глагола «не знать», и она успешно использовалась при работе с тем, что находилось вне человека. То, что это было успешным, весьма интересно, но на субъективном уровне это обернулось полным поражением, поскольку замешательство само по себе состоит из ряда незнаний.

Так вот, вы увидите, что поначалу он будет прикладывать усилия, чтобы сделать это... он будет хрусть. А спустя какое-то время, он начнет делать это с помощью постулатов. Не переживайте на этот счет, пусть он сам разберется. Пусть он хрусть. Он будет проходить это таким образом в течение какого-то непродолжительного времени... не нужно допекать его... это будет продолжаться недолго. Он посмотрит на эту плотную вещь. Предположим, что это тот момент, когда он ехал на велосипеде или что-то в этом роде; он посмотрит на эту картинку, на это факсимиле, и внезапно по факсимиле как бы пройдет рябь и оно изменится. Что ж, когда это случится, вытаскивайте преклира оттуда. Понимаете, просто отбросьте это, и, вероятно, ему будет что сказать вам об этом факсимиле. Что ж, выслушайте его. Но не позволяйте ему говорить слишком много, поскольку в результате он воспримет «как-есть» то обладание, которое вы ему дали.

Что такое замешательство? Замешательство – это масса, состоящая из объединенных незнаний. Если у вас достаточно незнания, то вы оказываетесь в очень интересном состоянии замешательства. Один из способов выйти из замешательства состоит в том, чтобы знать какое-то присутствующее в этой ситуации данное, которое вы не знали раньше, и тогда замешательство перестает быть замешательством. Это весьма интересно, потому что тут вы просто наблюдаете в действии стабильное данное и замешательство. Это выше уровня частиц.

Далее, вы говорите: «Вы можете найти факсимиле, которое находится раньше, чем этот инцидент?» Вы имеете в виду вакуум, но не используйте это слово «вакуум». Это какой-то инцидент, либо, если вы не сможете найти никакого инцидента, это возраст, который вы выбираете.

Вы могли бы не знать, верна ли вам ваша возлюбленная, и вы могли бы не знать, куда она ушла, и не знать, куда она пойдет, и не знать, как долго продлится ее верность, и внезапно вы получаете какое-то проявление – что-то вроде ревности. Это просто совокупность этих неспособностей что-то узнать. И, таким образом, человек в такой ситуации выясняет... кстати, ревность – это одна из тех... одна из тех очень забавных вещей, очень глупых вещей. Она основывается на тех правилах в отношении доказательств, которые существуют в этой вселенной. И правила этой вселенной о доказательствах вполне могут быть записаны в конституции какой-нибудь страны: невиновный будет считаться невиновным, пока не будет доказано, что он виновен.

Преклир говорит:

На самом деле эта вселенная доказывает чью-то вину так: вы всегда можете найти доказательство вины. Другими словами, если кто-то что-то сделал, то есть доказательства этого. Но если кто-то не сделал чего-то, то доказательств нет. Мы можем установить, что он был где-то в другом месте и в этом может поклясться множество людей, но и в этом все равно можно усомниться. Однако, если человека застали на месте с окровавленными руками, что ж, он сделал это. Вот настолько это просто.

  • Когда мне было одиннадцать лет, все изменилось.

Следовательно, есть такой странный факт: отрицательных доказательств не существует; на самом деле отрицательных доказательств не существует. Другими словами, мы предполагаем, что человек не виновен, мы доказываем, что он виновен, – во вселенной существует некоторый перевес в этом направлении.

  • Хорошо. Хорошо.
  • Что ж, так и происходит с ревностью. Очень, очень легко доказать, что кто-то неверен, понимаете, очень легко доказать, что кто-то неверен, но практически невозможно доказать, что он невиновен. Парень отсутствовал два с половиной часа. Он может сказать, что он ходил за газетой, но где он был на самом деле? Тогда он говорит: «Ну что ж, ты можешь спросить Джо». Что ж, это совершенно не поможет. Джо непременно соврет, если речь идет об этом парне. Вы видите, как это может продолжаться, продолжаться, продолжаться и как это продолжается, продолжается, продолжается?

    И тогда мы будем использовать возраст «одиннадцать лет» в этом процессе... «раньше, чем», «позже, чем». Вы обнаружите, что когда преклиру было одиннадцать лет, с ним произошел какой-то инцидент, о существовании которого преклир даже не подозревает. Хорошо.

    Что ж, так происходит из-за тех правил о доказательствах, которые существуют в этой вселенной. И из-за этих правил становится очень трудно прийти к правосудию и справедливости. Но правосудие на самом деле – это то, к чему нужно прийти, а не то, что только написано в книгах о юриспруденции.

    Он находит что-то, что произошло раньше. Когда он это сделает, скажите:

    Так вот, тут мы имеем дело с одним отдельно взятым случаем. Всем этим «не знаю» соответствует относительно небольшое количество «знаю». Просто распространите это на «не знаю» и «знаю», и мы выясним, что может существовать гораздо больше «не знаю», чем знаю. Например, то или иное данное больше не существует. «Кто именно это был... кто именно вытащил меня из реки?» – или что-то в этом роде. «Была темная ночь, а бой был жаркий, и когда я свалился в реку, кто-то вытащил меня, и я хотел бы поблагодарить его. Кто это был?» Что ж, этот человек не знает, что это были вы, а вы не знаете, что это был он, и на этом все кончается. Таким образом, у вас тут есть два соответствующих друг другу незнания, и они никогда не встречаются друг с другом или встречаются очень редко.

    «Сделайте это плотным». Если он педантичен, скажите: «Сделайте это более плотным, чем это было в начале». Хорошо.

    Жизнь состоит из огромного множества прерванных или незаконченных историй. Нас всегда выбрасывает с трака времени, прежде чем мы успеваем обнаружить, что на самом деле произошло. Это не похоже на художественные произведения. Но этого достаточно для того, чтобы заставить человека стать писателем... он садится и заканчивает эти истории.

    Следующая команда звучит так: «Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот инцидент (или этот возраст)?» «Хорошо».

    Но если вы подумаете о захватывающих, будоражащих воображение отрывках различных историй:

    Он нашел такое факсимиле. «Сделайте его плотным». «Вы можете теперь найти факсимиле, которое находится раньше?» «Хорошо. Сделайте его плотным». Вот что делает одитор.

    • И она вышла из дому, хлопнув дверью.

    Так вот, одитор должен следить за несколькими моментами. Первое: он не должен позволять преклиру напрямую работать с инграммой, вакуумом или сложностью. Как вам добиться, чтобы преклир, который только что перенес зубную операцию, не сделал ее плотной?

  • Ну а что потом?
  • Вы говорите: «О, вы можете найти более ранний случай». Не отвергайте его выбор, но возьмите себе это на заметку и попросите его рассказать вам, что он обнаружил до того, как он начнет делать это плотным. Вам это понятно? И не проводите одитинг небрежно. Это очень, очень жестокий, трудный процесс. Если вы будете проводить его небрежно, кейс вашего преклира может превратиться просто в кашу. Если вы будете проводить этот процесс плохо, вы можете потерпеть очень, очень большую неудачу. Преклир становится небрежным каждый раз, когда вы говорите ему:

  • Ну, я не знаю.
  • «Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот возраст?»

    Друг рассказал вам что-то по секрету. Он сказал вам, что у него ужасные проблемы. Его должны были посадить в тюрьму, или его собирались застрелить, или с ним должно было случиться что-то еще, и он по секрету рассказал вам о своих ужасных неприятностях и ушел. И год спустя мы все еще не видим этого человека. Мы не знаем, чем закончилась эта история. Быть может, мы никогда больше не увидим его. Попал ли он в тюрьму? Выпустили ли его?

    И он отвечает: «Хмм» – и довольно долго сидит. Он не дожидается вашей команды, чтобы сделать это плотным. Он не дожидается вашей команды, а сразу же начинает делать это сам.

    Очень часто мы бываем сильно разочарованы, когда кто-то рассказывает нам об ужасно драматичном событии такого рода, а потом появляется спустя три, четыре или пять месяцев и говорит: «О, все, утряслось». И он просто перестает рассказывать об этом. Он заставил нас поволноваться.

    Вы говорите: «Нехорошо, нехорошо», – и шлепаете его по руке. Вы говорите:

    Вот так все происходит в жизни, а в художественном произведении все происходит иначе. Если бы вы, работая над художественным произведением, описывали события так, как они происходят в жизни, то вы написали бы половину первой главы, затем пропустили бы остаток этой главы, переключились на другую группу персонажей и начали новую главу. Но вы бы начали новую главу не с начала – действие в ней уже бы шло... к тому моменту, с которого вы начали бы эту главу, действие в ней уже шло бы в течение некоторого времени, и в ней было бы много различных факторов, которые в этой главе совсем не объясняются. Эта глава заканчивается знаком вопроса. Следующую главу мы просто оставляем пустой. Это потому, что может существовать намного больше «не знаю», чем «могу знать». Почему? Да потому, что существует такой элементарный факт: существует ровно вдвое больше «не знаю», чем «знаю». И тэтаны сидят и придумывают разные вещи, о которых они могли бы что-то знать, а затем они забывают то, что они должны о них знать, и это тоже начинает сильно сбивать с толку.

    «Нет. Нет. Нет».

    Так вот, одним из самых мощных процессов, действие которых основывается на этом «не знаю – знаю», является процесс, о котором вы, вероятно, никогда не слышали, но это интересный процесс; он связан с... это... просто прохождение проблем.

    Вы узнаете об этом. Вы устраняете это при помощи двустороннего общения и хорошего АРО. Вы снова выполняете те же действия. На самом деле преклиру не требуется сколько-нибудь долгого времени на то, чтобы найти такое факсимиле. Но ему требуется время на то, чтобы сделать его плотным. Понимаете, ему требуется некоторое время. Он будет смотреть на это факсимиле довольно долго. Возможно, он будет смотреть на него секунду, возможно, пять секунд или даже полминуты, и все это время эта штука будет плотной. Все это время он пытается сделать ее немного более плотной, чем она была. И это факсимиле делает всякие вещи. Оно действует так или иначе.

    Понимаете, основной проблемой является «не знаю». И если вы добьетесь, чтобы человек начал думать над тем, что он собирается сделать с этой проблемой, если вы сможете добиться, чтобы он ощутил незнание в этой проблеме, которую он придумал, понимаете, он... «Можете ли вы представить, действительно ли это будет проблемой? Можете ли вы действительно начать представлять это?» Вам нужно попросить его, чтобы он делал это, потому что это вносит «не знаю» в проблему. И это очень хитрый момент, вы просто вводите состояние незнания в банк. Когда вы проходите проблемы, вы выводите состояние незнания из автоматического режима и делаете его селф-детерминированным усилием. (Я пошутил. Вы слышали об этом – о проблемах, – но, наверное, вы никогда не рассматривали их с этой точки зрения.)

    Но если вы обнаруживаете, что преклиру требуется очень много времени на то, чтобы отыскать эти инциденты, то вы должны заподозрить, что он делает их плотными, не дождавшись вашей команды, а на этом пути может быть много динамита, мин, бомб. Ведь преклир, когда его одитируют, не отличается сообразительностью. Но даже если вы обучили его тому, как правильно выполнять процесс, он все равно будет выполнять его неправильно. Вам стоит об этом помнить, поскольку банк – это весьма поразительная штука. Весьма поразительная. Вы внезапно заставляете его посмотреть на самую первую и главную проблему, которая только есть у тэтана: он не имеет массы, движения, и он оказывается лицом к лицу со штуковиной, которая обладает массой, движением, пространством, она не может воспроизвести его, а он не может воспроизвести ее.

    Так вот, есть еще один, несколько отличающийся фактор; это заинтересованность, любопытство. Вы просто говорите: «Что это? Что это? Что это? Что это? Что это?» Естественно, человек проявляет любопытство, любопытство, любопытство, просто... это просто равносильно целому ряду «не знаю», понимаете. Вы заставляете человека проходить незнание на уровне более низкой гармоники. Понимаете, все эти процессы находятся на одной и той же шкале. Ладно.

    Но это и есть его основная игра. Таким образом, вы просто исподволь возвращаете его к пониманию того, что он может это сделать; это и все, что вы делаете. Вы просто исподволь возвращаете его к пониманию того, что он может сделать эту штуковину плотной, хотя он сам и не является энергией и так далее. Именно это вы и пытаетесь сделать. Вы не пытаетесь устранить вакуум, инграммы или операции. Уясните, что цель всего этого заключается вот в чем: вы пытаетесь показать преклиру, что он может управлять факсимиле и делать его плотным.

    Мы ведем этого человека на улицу, и мы просим его посмотреть на другого человека и задаем ему вопрос: «Назовите мне что-то, что вы были бы не против не знать об этом человеке».

    Так вот, сюда можно добавить еще одну команду одитинга. После того как преклир в течение какого-то времени делал факсимиле плотным, скажите ему:

    Он отвечает: «Я... я... я был бы не против не знать, как его зовут».

    «Избавьтесь от него. И найдите факсимиле, которое находится раньше этого возраста... найдите факсимиле, которое находится раньше этого возраста». Вы можете обнаружить, что это необходимо сделать, поскольку он будет... поскольку преклир может начать сопротивляться автоматизму, с которым эти факсимиле уходят, когда он делает их плотными. Вы понимаете? Вы не должны позволять, чтобы этот автоматизм существовал вечно, но если вы в самом начале сессии просто предположите, что факсимиле ушло или что преклир от него избавился и так далее, то это нормально. Но это прекратится в ходе сессии, и преклир на самом деле начнет делать факсимиле плотными. Более того, он сможет делать так, что факсимиле будут останавливаться на месте как вкопанные. Они не будут исчезать. Это явление исчезновения факсимиле станет менее выраженным. И оно еще быстрее будет становиться менее выраженным и должно быстрее стать менее выраженным, если вы будете использовать вот такую фразу:

    Неправильный ответ. Правильный ответ такой... человек одет в желтое пальто с розовым воротником или что-то в таком духе, и на нем оранжевая шляпа. И преклир говорит: «Я был бы не против не знать розовый воротник». Это должно быть что-то такое, что существует и что человек может не знать. Улавливаете идею?

    • Хорошо. Избавьтесь от него. Вы можете найти факсимиле, которое находится раньше, чем этот возраст?

    Что ж, просто поразительно. Вы начинаете действовать таким образом, используя градиентную шкалу, время от времени задавая ему вопрос: «Посмотрите на то, что находится вокруг, и назовите мне что-то, что вы могли бы иметь». Это исправляет обладание преклира. Вы понимаете, что если все в большей или меньшей степени основано на незнании, то, когда вы начинаете проходить незнание в большом объеме, ваше обладание начинает снижаться. Оно не просто снижается – предметы начинают полностью исчезать.

  • Да.
  • Вы были бы очень плохим одитором, если бы вы стали делать то, что делает почти каждый одитор, когда такое происходит с ним впервые: розовый воротник исчезает и преклир говорит: «Он исчез».

  • Хорошо. Хорошо. Отлично. Теперь сделайте его плотным.
  • И вы спрашиваете: «Он... он исчез?» И преклир отвечает: «Да».

    Либо: «Сделайте его настолько плотным, насколько можете. Сделайте его плотным».

    А вы... «Что ж, что еще вы были бы не против не знать? Что ж, давайте возьмем эту женщину вон там в лиловом платье. Что вы были бы не против не знать о ней?» – понимаете?

    Когда преклир сделает это, скажите:

    Он отвечает:

    • Хорошо. Избавьтесь от него. Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот возраст?
    • Ну, лиловое платье... она исчезла!

    Преклир, возможно, начнет жаловаться:

  • Вы хотите сказать, что она исчезла целиком? В чем дело? Она ведь все еще здесь, разве нет? Разве вы ее не видите?
    • Ну, знаете, на самом деле у меня не было возможности сделать то факсимиле очень плотным.

    Одиторов это очень сильно расстраивало. Потому что не успеваете вы и глазом моргнуть, как люди, здания и – в значительно меньшей степени – одежда и орнамент начинают исчезать с бешеной скоростью. И если вы продолжаете проводить этот процесс, вы восстанавливаете в преклире способность просто не знать всю вселенную

  • Вам удалось это хоть в какой-то степени?
  • бумс. После этого он должен запостулировать, что он знает о ней, чтобы снова увидеть ее. Так вот, для вас она не исчезает, так что зачем беспокоиться вам?

  • Ну, да.
  • Вероятно, классическая ошибка здесь состояла в том, что этот процесс проводился как субъективный. Это вовсе не является хорошим субъективным процессом, это очень плохой субъективный процесс. Он просто пожирает вещи с бешеной скоростью. Но один преклир проходил его как субъективный процесс и сказал: «Ха! Подумать только! Я сделал это. Данное, которое я... я... я даже не могу вам о нем сейчас сказать. Оно исчезло!» И одитор услужливо сказал преклиру, что это было за данное. Мне очень не хотелось бы говорить вам, кто был этим одитором и кто был этим преклиром. Ну, как бы там ни было... Это было дико. Это стало причиной огромного расстройства. И на протяжении двенадцати сессий процессы незнания не давали результатов в работе с этим преклиром. Он был очень расстроен.

  • Что ж, хорошо. Это все, что нам нужно. Найдите факсимиле, которое находится позже, чем этот возраст.
  • Его нужно было вывести на улицу и провести ему процесс незнания как упражнение, которое выполняется вне здания, именно так он и должен проводиться. Он должен проводиться вне помещения на предметах, и он должен сопровождаться чем-то вроде основной команды из «Трио»: «Посмотрите вокруг и назовите что-то, что вы могли бы иметь». И вы обнаружите, что это вполне работоспособный процесс.

    Так вот, почему вы не даете ему приблизиться к инграммам? Очевидно, что мы стараемся пройти и убрать инграммы. Тем не менее, я говорил вам на всех этих лекциях, что мы ничего не стираем и не убираем, – мы повышаем и улучшаем способности преклира. Мы кое-что добавляем.

    Что ж, поначалу его работоспособность является автоматической, но постепенно этот автоматизм оказывается под контролем. Но включается очень много специфических визуальных явлений, очень много. И вот одно из основных среди них: оно заключается в том, что ваш преклир может узнать кое-что об этой вселенной, и есть кое-что, что можно узнать об этой вселенной.

    Так вот, весьма и весьма примечательно то, что во время этого процесса содержимое банка преклира распутается и тайны, которые его мучили, раскроются, при условии, что вы не будете позволять ему слишком много говорить. Он вдруг осознает, в чем заключаются его основные конфликты с окружением. Они, кстати говоря, весьма интересны. Вам не понадобится давать механические подтверждения его оригинациям. Они на самом деле будут весьма интересными. Конфликты, которые есть у него с окружением, – это настоящие конфликты его жизни, настоящие конфликты.

    Дело обстоит так, что эта вселенная не состоит из множества хорошо освещенных объектов. Эта вселенная состоит из огромного количества пространства, в котором по большей части очень, очень мало света, а то и вообще его нет. Это черная вселенная. И, кстати, это вызывает ужас, когда вы только начинаете проходить это с преклиром. Вы проходите «Плотные объекты» таким образом: вы выключаете свет, задергиваете шторы, затемняете комнату и говорите: «Хорошо. Сделайте стену перед собой плотной».

    Его соник постепенно включится. Его видео постепенно улучшится. У него постепенно появится ощущение тепла и другие вещи. Иначе говоря, начнут включаться разнообразные восприятия, но только после того, как включатся некоторые эмоции. Почему? Да потому, что вы проходите диапазон, который находится над плотными объектами. Вы проходите плотные объекты и затрагиваете все, что находится выше уровня плотных объектов.

    Он не видит ее. Как он может сделать ее плотной? Глупо заставлять его делать это. Чтобы сделать что-то плотным, он должен это видеть. Вы продолжаете процесс. Вы говорите ему: «Что-то справа от вас... эта стена справа от вас: сделайте ее плотной. Хорошо. Стена позади вас: сделайте ее более плотной. Хорошо. Стена слева от вас: сделайте ее более плотной. Хорошо. Теперь потолок: сделайте его более плотным. Хорошо. Теперь пол: сделайте его более плотным. Хорошо».

    Так вот, этот процесс не является всеобъемлющим процессом, поскольку над плотными объектами и усилиями существуют и другие вещи. Выше этого существуют другие вещи. Но процесс «Плотные объекты» позволяет довольно неплохо разобраться со всем этим, ведь на самом деле я не могу вам сказать, насколько плотным можно что-то сделать.

    И внезапно ваш преклир говорит: «Дзз-зз-зз-зз-ззз. Мне это совсем не нравится.

    Не удивляйтесь, если ваш преклир посмотрит на проезжающую по улице машину (при проведении экстравертирующего варианта этого процесса, о котором я расскажу позже), сделает ее плотной и колеса машины тут же увязнут наполовину в бетоне. Иначе говоря, не удивляйтесь ничему, что будет происходить при проведении этого процесса. Но и не ожидайте, что что-то такое будет происходить.

    Я могу без этого обойтись».

    Так вот, здесь присутствует фактор, который заставляет преклира в большей степени экстравертироваться, чем старое «Трио», и это очень хорошо. «Оглядите комнату и скажите мне, что вы могли бы иметь» – это «Трио». «Оглядите комнату и скажите мне, чем бы вы могли быть... чему бы вы позволили оставаться на месте».

    А вы говорите: «Хорошо. Продолжайте делать это. Стена, которая находится перед вами».

    «Оглядите комнату и скажите мне, без чего вы могли бы обойтись». Очень часто преклирам требуется проходить это в обратной последовательности: без чего вы могли бы обойтись, чему бы вы позволили оставаться на месте и что вы могли бы иметь. И вы пытаетесь подавать команды, соблюдая определенное соотношение. Это очень базовый процесс, элементарный процесс, который весьма хорош, но он имеет свой потолок.

    И он отвечает: «Но мне становится страшно». Сначала он, возможно, будет испытывать только апатию. Он поднимается по эмоциональной шкале. Но он проходит истину. Это истина. Стены действительно черны. Потолок действительно черный.

    Более удачный процесс, который дает такие же результаты, – это «Оглядите комнату и найдите что-то, что могло бы быть плотным и вы были бы не против этого».

    Кто-то выходит из своего тела, смотрит на него и говорит: «Это просто черная масса», и он абсолютно прав. Это действительно черная масса. А что же еще? Ведь пока на тело не упадет свет и оно не отразит что-то, оно черное. Ему вовсе не присуща способность испускать свет.

    Преклир находит что-то.

    Тэтан может подойти к какому-то предмету и сыграть в светлячка – знаете, засветиться, – и он увидит этот предмет. Но эта вселенная устроена таким образом, что когда не светит солнце, когда электрические лампочки или какие-то другие средства не используются для того, чтобы предметы отражали свет, все предметы черны.

    Вы говорите: «Хорошо. Сделайте это более плотным».

    Таким образом, человек покупается на эту идею о том, что должен быть свет. Почему он должен покупаться на эту идею? Почему люди слепнут? Они слепнут потому, что начинают избегать света.

    Если вы скажете: «Сделайте это плотным», – вы обесцените преклира. Он уже сказал вам, что нашел нечто плотное.

    Вот самый грязный трюк, какой вы только можете проделать с тэтаном: вы начинаете облучать его энергией, в которой много света, до тех пор, пока он не начнет избегать света и не ослепнет. Вот и все. Почему он слепнет? А потому, что если у него есть неприязнь к свету, то нет ничего, с помощью чего он мог бы что-то видеть. Вот насколько это просто. Это одна из тех простых до идиотизма вещей, и она настолько идиотская и настолько простая, что на Земле сегодня нет практически ни одного тэтана, который это бы знал. Это именно такой уровень знания, настолько фундаментальный.

    • Теперь давайте сделаем это более плотным.

    Все объекты черны, планеты черны, и солнца тоже черны – сразу под поверхностью. Вы не представляете себе, что сразу под бурным огнем, под ядерной реакцией, солнце является черным и никаким иным, оно несомненно... внутри него нет света. Я не знаю, насколько глубоко свет проникает в предметы, никто никогда этого не измерял. Об этом пишут в книгах, но никто никогда этого не измерял. Но это что-то порядка милли-милли-миллиметров. Свет падает на предмет и отражается назад, и вы все время смотрите на отражение... отражение, отражение. Теперь вы начинаете возражать против отражения.

    Когда преклир сделает это, вы говорите:

    Вас когда-нибудь раздражал солнечный свет, блеснувший в окне проезжающего мимо автомобиля? Что ж, это только один маленький шаг на пути к слепоте. Вам не понравился свет. В этот момент вы сказали: «Мне не нравится этот свет». Поблизости сверкает молния, и неважно, имеет ли к этому Бог какое-то отношение или нет. По несомненно, что после этого ваше зрение было не в идеальном порядке. После этого ваше зрение стало немного хуже, потому что все склонно... оказываться на цепи этой молнии.

    • Хорошо, отлично. Оглядите комнату и найдите еще что-то, что могло бы быть плотным и вы были бы не против этого. Хорошо. Отлично. Сделайте это более плотным.

    Почему преобладающим признаком ваших факсимиле является то, что в них присутствует свет? Почему они все светлые? Что ж, это потому, что они представляют собой изображения поверхностей различных вещей. И у вас на этой планете столько же (если не больше) факсимиле, в которых нет света, как и тех, что содержат свет. Вот настолько это просто.

    Это весьма интересный процесс. Спустя какое-то время преклир начнет жаловаться.

    Так вот, возьмите вакуум... совершенно неожиданно – бабах! – весь этот яркий свет вливается в какой-то сверххолодный предмет прямо перед лицом человека, что-то вроде этого – бамс. Он говорит: «Мне это не нравится». И он сам создает некоторое количество черноты для того, чтобы закрыть весь этот свет, а потом удивляется, что случилось с его восприятием видео. Необходимым условием для восприятия видео является способность переносить черноту. И в той же мере необходимым условием является способность переносить фотоны или свет любого типа в виде текучей среды и частиц.

    Он скажет: - Понимаете, когда эти стены становятся тяжелее...

    Я не буду сходу называть вам самый лучший, самый совершенный в мире способ исправить все это, но когда вы знаете, как что-то устроено, довольно легко принять на вооружение процессы, которые приводят все это в порядок.

    Ничего страшного. Вероятно, его учили в школе на уроках физики или в какой-нибудь еще духовной семинарии всяким нелепым вещам, типа: «Стены состоят из мелких частиц, в которых есть дырки» – или что-то вроде этого. Это нечто из ряда вон выходящее. Я хочу сказать, это не правда. От плотных объектов откалываются кусочки, это и есть мелкие частицы. Но это не означает, что плотные объекты состоят из мелких частиц.

    Неприязнь к яркому свету и неприязнь к темноте в равной степени разрушительны для зрения. Время от времени вы встречаете преклиров с черным видео- риколом. У меня был преклир с черным видео, у которого было очень острое обоняние и который мог ощущать запах инграмм. Это так. Он мог почувствовать их запах. Но он не мог получить видео, присутствующее в этих инграммах. Ладно. Неприязнь того или иного рода зависает таким образом на траке. Вы будете сталкиваться с преклирами, постоянно ощущающими ужасно неприятный запах. Вы будете сталкиваться с преклирами, которые непрерывно слышат звук.

    Если вы смешаете вместе кучу химических веществ, в результате чего произойдет то-то и то-то, то-то и то-то... помните, вы, вероятно, тоже видели выступление фокусника. Вероятно, в этом эксперименте присутствует что-то еще, что никогда не наблюдали. Например, мы говорим, что вода – это Н2О. Что ж, это славно и, может быть, так оно и есть, но если вы добавите к ней какое-нибудь химическое вещество или пропустите через нее ток, то высвободится либо Н, либо О. Вы когда-нибудь видели, чтобы высвободилось и О, и Н? Нет. Вы никогда такого не видели, и никто не видел. Если вы такое видели, то перед вами было совершенное топливо. Водород и кислород замечательно реагируют. Последний раз, когда я пытался поджечь воду, спичка сделала пшш. Мы не знаем, появляется ли водород из добавленного химического вещества или же из тока, понимаете, вы... был ли он в воздухе, или же в воде, с которой проводили эксперимент, присутствовали частицы мертвого растения, или... нам все равно, откуда он там взялся. Нам все равно, случилось ли это потому, что профессор создал постулат. Нам все равно, каким образом это произошло, но нам не обязательно принимать это за чистую монету. Вам совершенно не обязательно принимать это за чистую монету.

    Звук в этой вселенной тоже представляет собой очень интересное явление, поскольку для его существования необходим воздух. И за пределами земной атмосферы нет никакого звука, кроме как в электронных вспышках. Если бы кто-то поблизости от вас взорвал электронный заряд и волны от этого взрыва достигли бы вас, эти волны несли бы с собой звук, независимо от того, был ли там какой-нибудь звук или нет. Так что звук у человека, по сути, ассоциируется со светом, и это не является такой уж редкостью, когда они перепутаны и он видит звуки и слышит свет, поскольку, когда человек впервые столкнулся со звуком и светом, он столкнулся с ними одновременно.

    Вода – это плотный объект, который колышется. Вот и все, что в конечном итоге ваш преклир поймет из всего этого. У него будут всевозможные странные озарения:

    Так вот, если принять во внимание, что это будет отсутствием следствия в отношении тэтана... все следствия будут иметь место где-то там, все следствия создаются в отношении чего-то другого... вы, разумеется, проводите эти процессы так, что он создает следствие в отношении различных вещей и предметов. И вы обнаруживаете, что когда он делает это, то весьма вероятно, что его комплексы вины и много другой белиберды могут уйти из кейса. Это объективный способ использования данного процесса. Просите его делать предметы черными. Просите его сопротивляться свету. Просите его не допускать свет к определенным предметам и так далее, и вы получите многие из явлений, характерных для процесса по незнанию. С пренаталами так трудно что-либо сделать (и это интересно) потому, что в них нет видео- рикола.

    «Представляете, я никогда не смотрел на плотные объекты. Я смотрел на фотоны, которые отскакивают от плотных объектов».

    Для многих людей видеть – значит знать. Если они не видят, они не знают. И это очень глупо, поскольку многие представители животного царства узнают что-либо исключительно с помощью обоняния, с помощью слуха, и есть даже такие, которые узнают все только с помощью вибрации, возникающей при контакте того или иного рода.

    Ха-ха! Ведь он, опять-таки, говорит, исходя из тех данных, которые он получил на уроках физики, понимаете? В наши дни тэтаны довольно сильно деградировали... им нужны фотоны, которые отскакивают от предметов, чтобы видеть эти предметы. А все потому, что они ленивые. Это не означает, что они не смотрят на плотные объекты, они, конечно же, смотрят на них.

    Если бы вы сказали: «Человек узнает о существовании какого-то удаленного объекта с помощью движения», то вы бы нашли общий знаменатель всех этих разновидностей восприятия. Общим знаменателем всех восприятий является движение. Когда человек не выносит движения, он в значительной степени неспособен к восприятию.

    Так вот, когда человек перемещается назад и вперед по своей текущей жизни, – этот процесс ограничивается текущей жизнью, – когда он делает плотным что-то, что находится позже на траке, что-то, что находится раньше на траке, трак начинает разваливаться... хрясъ, хрясь, хрясь. Что при этом происходит? Когда преклир делает трак плотнее, к областям вакуума добавляется обладание. Что ж, почему бы вам тогда не пройти области вакуума и не сделать их плотными?

    И давайте посмотрим на точку покоя, вокруг которой с обеих сторон присутствует движение, – картинка какого-то преклира, который сидит слишком неподвижно. Наверняка что-то слишком сильно двигалось рядом с ним и он попытался подать пример – почти все аберрации возникают из-за того, что кто-то подает пример. Преклир подает пример неподвижности, надеясь, что тот, кто движется, воспроизведет его и будет сидеть неподвижно. Он пытается добиться подражания, понимаете.

    Ха! Как долго вы собираетесь сидеть в одиторском кресле? На это уйдет очень, очень много времени. Я думаю, такой процесс будет в пятьсот или шестьсот раз медленнее. Иначе говоря, вы будете проводить пятьсот часов процесса:

    Таким образом, чем больше... если человек испытывает неприязнь к детям, то чем больше дети будут бегать по дому и чем больше они будут создавать суматохи, тем неподвижнее будет сидеть человек, понимаете, пока он не превратится почти что в бревно и с ним невозможно будет что-либо сделать. Он пытается остановить этих детей.

    «Давайте найдем вакуум».

    Вы обнаружите, что многие учителя пребывают в очень интересном состоянии. Они отключили свои восприятия, они полуслепы и так далее... рядом с ними происходит все это движение. Что ж, они не считают, что было бы правильно остановить значительную часть этого движения. Они знают, что они должны быть добры к детям, но они, в сущности, страдают, возможно, от колоссальной неспособности переносить такое движение, и, когда присутствуют оба этих фактора, им приходится ужасно трудно.

    «Хорошо. Сделайте его плотным».

    У нас однажды был один парень со слуховым аппаратом, он был учителем и, как правило, следил за комнатой для самостоятельных занятий в большой средней школе. И у него был слуховой аппарат, и громкость этого слухового аппарата почти каждую неделю приходилось увеличивать. И мы избавили его от необходимости пользоваться этим слуховым аппаратом, просто обнаружив один-единственный фактор... ничего другого для этого кейса не делалось, ему просто провели немного прямого провода и двустороннего общения. Помимо того, что он следил за комнатой для самостоятельных занятий, он был еще и тренером футбольной команды, и, как следствие, он не хотел, чтобы игроки его команды – когда они находились в комнате для самостоятельных занятий – слишком сильно расстраивались из-за его действий, поэтому он пытался добиться от них спокойного поведения, но при этом не бранить их по-настоящему и не делать ничего подобного, и он просто взял и выключил звук. Если бы он не слышал их, то у него, разумеется, не было бы оснований возражать против того, что они делали, так что он взял и хорошенько оглох. Но вы бы обнаружили, что это, в сущности, неспособность переносить движение.

    А если вы будете проводить такой вот процесс:

    Если вы хотите временно включить у кого-нибудь ощущение безумия, просто синтезируйте его, смокапьте его. Вам не нужно скармливать этому человеку ЛСД или другие нелепые снадобья. Вам нужно просто-напросто добиться, чтобы они получили идею о том, что они должны до чего-то дотянуться, но не могут до этого дотянуться. Вы понимаете, если вы попросите их получить эту идею, это будет точка остановки... или идею о том, что они должны отдалиться от чего-то, но не могут отдалиться. Просто попросите их синтезировать это и получить усилие, направленное на то, чтобы отдалиться, и при этом получать ощущение, что они не должны отдаляться, и они ощутят то, что называется радостью безумия. Это ощущение на самом деле можно включить таким вот искусственным образом, а затем оно проходит, и на этом все кончается. Оно не причиняет никакого вреда. Тэтан должен быть способен делать все – даже сходить с ума и возвращаться в здравый рассудок. Хорошо.

    «О, вы говорите у вас там вакуум. Вы перенесли тяжелую операцию», – что-то вроде этого, то на это уйдет, может быть, двадцать часов.

    Другое действие является терапевтическим (это просто упражнение). Вы обнаруживаете какого-нибудь человека, который драматизирует душевное здоровье (и это имеет самое прямое отношение к вам, одиторам... самое прямое), у него не слишком хорошо с восприятиями, и он не очень хочет проходить процесс! У него возникает ощущение лихорадочности. Что ж, это просто движение. Он просто начинает... если вы вытащите его из точки покоя и затолкнете в движение, он начнет лихорадочно метаться.

    «Что ж, вы можете найти факсимиле, которое находится раньше этого инцидента?»

    Но есть одна особая разновидность этого, о которой вам следует знать, и эта особая разновидность интересна... она очень, очень интересна. Это сумасшествие, его движение.

    «Хорошо. Сделайте его плотным».

    Так вот, сумасшествие, по всей видимости, является какой-то разновидностью очень хитрого импланта на траке. Это электронный инцидент, он не очень важен, но это нечто особое. Понимаете, сумасшествие – это не градиентная шкала, согласно которой «Когда я буду совершенно неспособным, я стану сумасшедшим». Это не так.

    Так вот, у вашего преклира будут наблюдаться всевозможные странные проявления. Когда он начнет искать эти картинки, он будет выбирать эти картинки по категориям. И как вы думаете, картинки какой категории он будет выбирать в первую очередь? Картинки потери! Поначалу он не будет подозревать об этом, но все, что он будет находить и делать плотным, – это картинки потери, которая является самой главной причиной того, что он вообще начал собирать факсимиле и создавать факсимиле. Они заменяли то, что он потерял.

    [Примечание: запись внезапно обрывается.]

    И это объясняет явление, известное как сублимация, о котором говорили некоторые люди, работавшие со всем этим раньше. Сублимация – это факсимиле, заменяющее факт. Человек видел что-то в МЭСТ-вселенной, он больше не может это иметь, поэтому он создает картинку этого и помещает картинку в свой банк. Следите за мыслью?

    Так вот, преклир будет говорить о потере... личное имущество, супруги, родственники и так далее. Каждый из этих пунктов, как он в конце концов осознает, вероятно, являлся потерей того или иного рода. Он проходит потери, потери, потери. И вы подумаете, что это нарушает состояние игр. Он проходит потерю вещей и моменты, когда он терял что-то. Что ж, это не нарушает состояние игр, поскольку вы не одитируете потери, вы одитируете картинки. И пока вы будете одитировать картинки, его главная игра будет по-прежнему продолжаться. И время от времени он отходит от этого озарения и говорит: «О, бульк». И:

    • О, боже. Я чувствую себя побитым.
  • У вас было факсимиле? Где это было? – и так далее. – Сделали ли вы его плотным?
  • Да. Да. Э... нет!
  • Что ж, я попросил вас сделать плотным факсимиле. Понимаете? Он делает это. И снова начинает играть в свою игру.
  • Иначе говоря, картинка может дать ему потерю. Картинка может как бы говорить с ним о потерях, о вещах, которые он в самом деле потерял. В поле зрения появляются моменты, когда он проигрывал в этой игре, в поле зрения появляются моменты, когда он выигрывал; в поле зрения появляются всевозможные значимости, но игра, которую ведете вы как одитор, – это просто игра кого-то, кто не может быть воспроизведен плотным объектом – делать плотный объект более плотным.

    Тэтан компульсивно старается сделать из факсимиле ничто. Это состояние не-игры. Это истина. Он движется по направлению к истине. Вы же просите его, чтобы он делал факсимиле более плотными, а это уже игра.

    Таким образом, обладание как бы вытекает из возраста двадцать три года, течет по траку и попадает в вакуум, оно течет дальше по траку в момент проведения зубной операции и так далее, и банк начинает разваливаться и один... внезапно, что ж, преклир найдет какой-то момент, предшествующий всему этому. Что ж, с технической точки зрения все правильно, это было до этого инцидента, не так ли? Факсимиле до инцидента: непосредственно перед началом инцидента. Факсимиле после инцидента: преклир получает что-то, что находится очень высоко на траке. И в конце концов он найдет что-то, что случилось сразу после инцидента.

    Что ж, вам нет никакого дела до самого инцидента. Вам нужно знать, где находится этот инцидент, чтобы вы не столкнулись с ним. Это было подвергнуто более серьезным испытаниям. И ценность, которую представляет одитинг факсимиле «До и после плотных объектов», когда вы делаете их плотными, не идет ни в какое сравнение с той ценностью, которую представляет одитинг, в ходе которого вы напрямую работаете с вакуумом, пытаясь уничтожить его. Это несопоставимые процессы, что вполне убедительно доказывает... если вам когда-нибудь захочется провести эксперимент, то проводите его, и вы обнаружите, что это в общем-то подчиняется такому вот правилу... если вы проводите одитинг, чтобы устранить что-то из банка, вы потерпите поражение. Если вы проводите одитинг, чтобы привнести что-то в него, вы одержите победу.

    Так вот, почему мы это делаем? Почему бы нам просто не провести НИО, вытащить парня из головы и выполнить с ним упражнение по экстериоризации, а? Известно ли вам, что сегодня мы можем делать это? Известно ли вам, что большинство преклиров вылетят из головы, если им проводить «Начать-изменить-остановить» в течение достаточно долгого времени? Это в самом деле так. Они вылетят. Они просто вжик. Почему бы нам не сделать это?

    Да потому, что это наука о способности. И основополагающая способность, которой должен обладать тэтан, чтобы существовать в этой вселенной, – это способность сделать плотным то, что он находит у себя в голове. В противном случае на протяжении всего своего дальнейшего существования в этой вселенной он будет с подозрением относиться к головам.

    Единственное, что не в порядке с любым преклиром, который застрял в своей голове, – это то, что он не может управлять тем, что в ней находится. Если он не может управлять какой-то ловушкой, он в нее попадает. Он не чувствует, что он в состоянии управлять ею.

    Так вот, обладание играет здесь первостепенную роль. С этим связана определенная механика, а именно: механика обладания. Но если преклир не может управлять ею, у него начнутся трудности. И после того, как вы проодитируете своего преклира, он выйдет из головы и будет продолжать существовать в течение долгого времени... возможно, так, а возможно, и нет... а потом он вдруг снова, вероятно, окажется пойманным в ловушку.

    Когда мы раньше экстериоризировали человека, он оставался снаружи и был очень доволен в течение трех-четырех дней, а потом он решал перевести тело через дорогу у светофора, что-то в этом роде, загорался другой свет, машины неслись прямо на тело, и он хватал тело за уши или за что-то еще, швырял на обочину и говорил:

    «Интересно, почему я находился в такой одурманенности. Что я делал? Я не могу доверять себе» – что-то в этом роде – «Я просто не мог справиться с этой ситуацией».

    Один парень сидел на дороге полчаса, он оставил там свое тело. Он чем-то заинтересовался... он вел машину, его тело было... и он бросил тело и машину прямо там, перегородив дорогу почти половине машин в Филадельфии. Он вернулся и понял, что был неправ. Что ж он, очевидно, приходил в состояние экстериоризации довольно компульсивно. Понимаете, он как бы по-прежнему старался отделаться от этого тела. Он по-прежнему старался бросить его. Он по-прежнему старался выбраться из этих ситуаций, а не управлять ими. Он по-прежнему двигался в обратном направлении, в сторону инверсии. Он не пытался играть в игру, он пытался прекратить в нее играть. И в результате у него начались трудности, он попал в неприятности.

    Вам нужно, чтобы человек был в очень, очень хорошей форме, вы укрепляете его настолько, чтобы если он столкнется с каким-то факсимиле и это факсимиле будет содержать в себе тот же расч... между прочим, хотите знать, насколько плотными являются эти штуковины? На Сириусе... Сириус – это двойная звезда, и прямо рядом с Сириусом находится малюсенькая звездочка, и чайная ложка вещества, из которого состоит эта звездочка, весила бы на Земле одну тонну. Это, по-видимому, верная информация. Вот почему не существует элемента, который был бы тяжелее плутония, понимаете? Одному Богу известно, из какого элемента состоит эта звезда, но чтобы оставаться в том положении, в котором она находится по отношению к большой звезде, эта маленькая звезда должна иметь такой большой вес. И она весит... одна чайная ложка того материала, из которого состоит эта звезда, весила бы одну тонну на Земле. Это довольно большой вес. Я хочу, чтобы вы привели ваших преклиров в такое состояние, чтобы они могли делать вещи столь же плотными. Ну да ладно.

    Преклир смотрит на это факсимиле, а оно состоит из плотной латуни и оно ужасно тяжелое. Чтобы заставить его хотя бы дрогнуть, понадобится прибегнуть к помощи судостроительного крана, полудюжины рабочих и парочки гусеничных тракторов. И преклир даже не думает обо всей этой ужасной работе, которую необходимо будет проделать, чтобы сдвинуть это факсимиле с места, он просто делает факсимиле еще более плотным. Иначе говоря, вместо того чтобы протестовать, он усиливает то, что происходит с этим факсимиле. И это весьма умно, поскольку это факсимиле начнет двигаться вдоль дороги по его команде, если он сможет делать это достаточно хорошо. Понимаете? Он не способен управлять плотными объектами только из-за своей аллергии на плотные объекты.

    Эти маленькие факсимиле разворачиваются. Вероятно, изначально их размер соответствовал какой-нибудь микроскопической клетке. Именно поэтому люди думают о клетках. Факсимиле, вероятно, очень маленькие. То есть они кажутся такими, и когда преклир начнет их рассматривать, они будут становиться все больше и больше, все тяжелее и тяжелее, все более и более плотными.

    На это уйдет много времени. Не нужно недооценивать то, сколько времени вам потребуется на проведение этого процесса. Это наш самый лучший процесс на сегодняшний день. А если принять во внимание то, сколько материала вновь становится доступным для преклира в ходе проведения этого процесса, если принять во внимание то, сколько способности восстанавливается у преклира, то вы увидите, что это наш самый быстрый процесс... и он ужасно медленный. Понимаете, это самый быстрый процесс... с точки зрения получаемых достижений в единицу времени одитинга. Вы можете проводить человеку этот процесс – «до» и «после» – на протяжении двадцати часов, прежде чем этот человек на самом деле сможет сделать что-то плотным и поверить в то, что он действительно делает это весьма плотным, но все это оправдается. Преклир получит больше улучшений, если вы проведете ему этот процесс, чем если вы просто поможете ему справиться с парочкой затруднений и отправите восвояси, поскольку достижения, которые преклир получит в ходе этого процесса, будут стабильными.

    У него появилась аллергия на плотные объекты. Он не может воспроизводить их, они не могут воспроизводить его, поэтому он чувствует, что это что-то чуждое ему.

    Давайте сделаем так, чтобы он подружился со всем этим, несмотря на то, что при этом будет нарушаться формула общения, и мы обнаружим, что преклир придет в хорошее состояние и дела у него в жизни будут идти гораздо лучше, чем до этого.

    Осознаете ли вы, что общая черта всех людей, которые пребывают в плохом состоянии, заключается в том, что они не могут работать? Общая черта всех преступников заключается в том, что они не могут работать. Они не могут управлять усилиями, они не могут управлять плотными объектами. Им приходится ужасно трудно. Они чуть ли не падают в обморок при одной только мысли о том, чтобы управлять чем-то тяжелым. Это та общая черта кейсов, которая не способствует выживанию.

    Поэтому, когда мы приучим преклира управлять плотными объектами, усилием и так далее, мы обнаружим, что он окажется способен управлять пространством и энергией. Когда он окажется способен делать это, он сможет покинуть эту вселенную в любое время, когда ему вздумается.

    Большое спасибо.