Ситуация начала усложняться некоторое время тому назад, а именно в июле 1950-го года, когда я в очередной раз проскочил через момент зачатия и оказался в прошлых жизнях. Это очень предосудительно.

Ситуация начала усложняться некоторое время тому назад, а именно в июле 1950-го года, когда я в очередной раз проскочил через момент зачатия и оказался в прошлых жизнях. Это очень предосудительно.

Здесь у нас впервые появились точные инструменты, с помощью которых можно было перемещать по траку времени человека, находящегося в совершенно бодрствующем состоянии и в полной мере осознающего свое окружение, и когда мы перемещали человека туда-сюда по траку времени, это очень часто приводило к тому, что он попадал в какую-нибудь прошлую смерть. Это что-то, чего не должно происходить. Я хочу сказать, что люди живут только один раз... все это знают. Конечно же, не надо забывать, что этому нет никаких доказательств, нет никаких доказательств того, что вы живете только один раз. Но все знают, что вы живете только один раз... эта одна из тех вещей, о которых «все знают».

Здесь у нас впервые появились точные инструменты, с помощью которых можно было перемещать по траку времени человека, находящегося в совершенно бодрствующем состоянии и в полной мере осознающего свое окружение, и когда мы перемещали человека туда-сюда по траку времени, это очень часто приводило к тому, что он попадал в какую-нибудь прошлую смерть. Это что-то, чего не должно происходить. Я хочу сказать, что люди живут только один раз... все это знают. Конечно же, не надо забывать, что этому нет никаких доказательств, нет никаких доказательств того, что вы живете только один раз. Но все знают, что вы живете только один раз... эта одна из тех вещей, о которых «все знают».

Так вот, в то время я попытался провести кое-какие исследования в этой области. И вы знаете, когда я сказал, что собираюсь заняться этими исследованиями, это было как если бы я кого-то убил или как если бы я замышлял ограбить Форт-Нокс или сделать что-то еще... какое-то ужасное преступление. Или как если бы я собирался искалечить какого-то хрупкого ребенка или сделать что-то в этом роде. Я не должен этого делать!

Так вот, в то время я попытался провести кое-какие исследования в этой области. И вы знаете, когда я сказал, что собираюсь заняться этими исследованиями, это было как если бы я кого-то убил или как если бы я замышлял ограбить Форт-Нокс или сделать что-то еще... какое-то ужасное преступление. Или как если бы я собирался искалечить какого-то хрупкого ребенка или сделать что-то в этом роде. Я не должен этого делать!

Что ж, Дианетика добилась того, чего она добилась, не за счет того, что мы чего-то не делали или отказывались делать то, что, как мы полагали, мы могли сделать. И поэтому я, недолго думая, погонял несколько преклиров по траку времени так и эдак и обнаружил эти три линии. Очевидно, что существовала генетическая линия и преклир мог перемещаться по генетической линии, если вы хотели, чтобы он это сделал, или же он мог перемещаться по линии тэты... линии тэта-тела. Потрясающе. Вы могли отправить его по линии тэта-тела. Или же вы могли отправить его назад в трупы, которые он уже покинул... на этих трупах остается немного рикола. О, это было поразительно... возраст мелькает и так далее.

Что ж, Дианетика добилась того, чего она добилась, не за счет того, что мы чего-то не делали или отказывались делать то, что, как мы полагали, мы могли сделать. И поэтому я, недолго думая, погонял несколько преклиров по траку времени так и эдак и обнаружил эти три линии. Очевидно, что существовала генетическая линия и преклир мог перемещаться по генетической линии, если вы хотели, чтобы он это сделал, или же он мог перемещаться по линии тэты... линии тэта-тела. Потрясающе. Вы могли отправить его по линии тэта-тела. Или же вы могли отправить его назад в трупы, которые он уже покинул... на этих трупах остается немного рикола. О, это было поразительно... возраст мелькает и так далее.

Вот что тут было странно: сильно закупоренные кейсы, которые раньше вообще не реагировали на процессинг, вдруг начинали становиться открытыми и преклиры начинали чувствовать себя лучше, после того как они проходили эти инциденты.

Вот что тут было странно: сильно закупоренные кейсы, которые раньше вообще не реагировали на процессинг, вдруг начинали становиться открытыми и преклиры начинали чувствовать себя лучше, после того как они проходили эти инциденты.

Но, конечно же, «все знают», что человек живет только один раз, и последовавшее за этим генеральное сражение по поводу прошлых смертей на самом деле сделало невозможным какие-либо исследования в этом отношении примерно на шесть месяцев; просто потому, что каждый преклир, которого я просил пройти прошлую смерть, сразу же подвергался обесцениванию. И преклиры заболевали из-за обесценивания.Я не знал, почему человек становился настолько больным из-за этого. Можно было обесценить инграмму... из-за этого человек не становился таким уж больным. Но если вы обесценивали прошлую смерть, о-о-о-о.

Но, конечно же, «все знают», что человек живет только один раз, и последовавшее за этим генеральное сражение по поводу прошлых смертей на самом деле сделало невозможным какие-либо исследования в этом отношении примерно на шесть месяцев; просто потому, что каждый преклир, которого я просил пройти прошлую смерть, сразу же подвергался обесцениванию. И преклиры заболевали из-за обесценивания.Я не знал, почему человек становился настолько больным из-за этого. Можно было обесценить инграмму... из-за этого человек не становился таким уж больным. Но если вы обесценивали прошлую смерть, о-о-о-о.

Однако когда мы проводили преклиров через эти инциденты, их состояние улучшалось настолько – если говорить об их уровне на шкале тонов, – что это более чем оправдывало весьма обширные исследования в отношении всего этого. Но все же я в какой-то мере перестал заниматься этим до тех пор, пока не нашел способ доказать существование всего этого.

Однако когда мы проводили преклиров через эти инциденты, их состояние улучшалось настолько – если говорить об их уровне на шкале тонов, – что это более чем оправдывало весьма обширные исследования в отношении всего этого. Но все же я в какой-то мере перестал заниматься этим до тех пор, пока не нашел способ доказать существование всего этого.

Было три способа доказать все это. Нужно было изучить законы делюзий. Каковы законы делюзий и галлюцинаций? Что ж, я не буду вдаваться в них, но это весьма специфические законы. И законы, которым подчиняются реальные инциденты,– это весьма специфические законы. Реальный инцидент проявляет себя таким-то и таким-то образом, а иллюзия или галлюцинация проявляют себя таким-то и таким-то образом. Следовательно, мы задаемся вопросом: каким же образом проявляют себя прошлые жизни? Что ж, они проявляют себя так же, как инциденты... а не так, как галлюцинации. Очень интересно.

Было три способа доказать все это. Нужно было изучить законы делюзий. Каковы законы делюзий и галлюцинаций? Что ж, я не буду вдаваться в них, но это весьма специфические законы. И законы, которым подчиняются реальные инциденты,– это весьма специфические законы. Реальный инцидент проявляет себя таким-то и таким-то образом, а иллюзия или галлюцинация проявляют себя таким-то и таким-то образом. Следовательно, мы задаемся вопросом: каким же образом проявляют себя прошлые жизни? Что ж, они проявляют себя так же, как инциденты... а не так, как галлюцинации. Очень интересно.

Затем я заинтересовался тем, почему основные инциденты, которые я обнаружил, были связаны с насильственными смертями? Что ж, как только я узнал об усилии и контрусилии, на этот вопрос стало очень легко ответить. Конечно же, насильственная смерть производила на человека более сильное впечатление, чем тихая спокойная смерть, когда вокруг вас стоят родственники, две свечи горят в изголовье и две – в ногах, все плачут о бедном старом Джо или что-то в этом роде. Поскольку в случае насильственной смерти человек имеет дело со столь мощными контрусилиями и у него возникает такое намерение, такой протест в связи с тем, что ему приходится испытать все это и умереть, что у него появляется факсимиле, в котором он может застрять. Очень интересно.

Затем я заинтересовался тем, почему основные инциденты, которые я обнаружил, были связаны с насильственными смертями? Что ж, как только я узнал об усилии и контрусилии, на этот вопрос стало очень легко ответить. Конечно же, насильственная смерть производила на человека более сильное впечатление, чем тихая спокойная смерть, когда вокруг вас стоят родственники, две свечи горят в изголовье и две – в ногах, все плачут о бедном старом Джо или что-то в этом роде. Поскольку в случае насильственной смерти человек имеет дело со столь мощными контрусилиями и у него возникает такое намерение, такой протест в связи с тем, что ему приходится испытать все это и умереть, что у него появляется факсимиле, в котором он может застрять. Очень интересно.

Что ж, как только у нас появился процессинг усилия, стало невозможно удерживать людей и не подпускать их к этим инцидентам. Это перестало быть вопросом выбора. Одитор, который получал усилие, содержащееся в усилии, содержащееся в усилии... Например, вы просите какого-нибудь преклира: «Пройдите усилие, которое требуется от вас, чтобы не видеть», – и он получает какую-нибудь соматику или какое-нибудь усилие, и он включает это.

Что ж, как только у нас появился процессинг усилия, стало невозможно удерживать людей и не подпускать их к этим инцидентам. Это перестало быть вопросом выбора. Одитор, который получал усилие, содержащееся в усилии, содержащееся в усилии... Например, вы просите какого-нибудь преклира: «Пройдите усилие, которое требуется от вас, чтобы не видеть», – и он получает какую-нибудь соматику или какое-нибудь усилие, и он включает это.

«Так вот, пройдите усилие, которое вам приходится прилагать, чтобы сохранять то усилие». Бац! Он оказывается в прошлой жизни или в чем-то вроде этого. Что ж, все, что вам нужно было сделать, так это просто выйти на улицу, выбрать любого человека и ошеломить его всем этим.

«Так вот, пройдите усилие, которое вам приходится прилагать, чтобы сохранять то усилие». Бац! Он оказывается в прошлой жизни или в чем-то вроде этого. Что ж, все, что вам нужно было сделать, так это просто выйти на улицу, выбрать любого человека и ошеломить его всем этим.

Одна школьница, с которой я работал пару недель назад (я отправил ее назад по траку)... «Вернись в какой-нибудь инцидент из более ранней жизни и найди тот инцидент во всех более ранних жизнях, который наиболее реален для тебя... который наиболее реален для тебя во всех более ранних жизнях. Давай найдем такой инцидент». Она посмотрела на меня; она никогда об этом не слышала. И вот она – в брюках, и она слушает геттисбергскую речь Линкольна. Она пересказывает мне эту речь дословно, делает замечания по поводу его голоса... который был высоким и писклявым... она передала всю последовательность событий и так далее. И после того, как мы прошли это несколько раз, я вернул ее вверх по траку. Она просто не могла понять, что к чему. «Что это? Могла ли я жить раньше?»

Одна школьница, с которой я работал пару недель назад (я отправил ее назад по траку)... «Вернись в какой-нибудь инцидент из более ранней жизни и найди тот инцидент во всех более ранних жизнях, который наиболее реален для тебя... который наиболее реален для тебя во всех более ранних жизнях. Давай найдем такой инцидент». Она посмотрела на меня; она никогда об этом не слышала. И вот она – в брюках, и она слушает геттисбергскую речь Линкольна. Она пересказывает мне эту речь дословно, делает замечания по поводу его голоса... который был высоким и писклявым... она передала всю последовательность событий и так далее. И после того, как мы прошли это несколько раз, я вернул ее вверх по траку. Она просто не могла понять, что к чему. «Что это? Могла ли я жить раньше?»

Она пришла домой, рассказала об этом матери, и ее мать сказала: «Что ж, не думаю, что кто-нибудь из нас это знает» – и в результате кейс этой девочки перекрылся. В следующий раз, когда она пришла, я проводил ей процессинг в течение почти двух часов, прежде чем осознал, что тут, должно быть, имело место обесценивание; тогда я устранил это обесценивание и примерно за полчаса завершил оставшуюся часть процесса.

Она пришла домой, рассказала об этом матери, и ее мать сказала: «Что ж, не думаю, что кто-нибудь из нас это знает» – и в результате кейс этой девочки перекрылся. В следующий раз, когда она пришла, я проводил ей процессинг в течение почти двух часов, прежде чем осознал, что тут, должно быть, имело место обесценивание; тогда я устранил это обесценивание и примерно за полчаса завершил оставшуюся часть процесса.

Почему обесценивание прошлой смерти приводило к такому ужасному падению по тону? Что ж, это очень просто. Бессмертие, выживание – вот, что является ответом. Если человек проходит какую-нибудь прошлую смерть или прошлую жизнь и если при этом он уверен и абсолютно точно знает, что все это совершенно реально и что это когда-то происходило, то в его руках вдруг оказывается доказательство его собственного бессмертия, и соответственно, это в очень значительной степени уменьшает страх смерти.

Почему обесценивание прошлой смерти приводило к такому ужасному падению по тону? Что ж, это очень просто. Бессмертие, выживание – вот, что является ответом. Если человек проходит какую-нибудь прошлую смерть или прошлую жизнь и если при этом он уверен и абсолютно точно знает, что все это совершенно реально и что это когда-то происходило, то в его руках вдруг оказывается доказательство его собственного бессмертия, и соответственно, это в очень значительной степени уменьшает страх смерти.

Чем порождается страх смерти? Страх смерти не порождается болью, он порождается лишь тем «фактом», что вы живете только один раз, что ваше существование имеет предел и что будущее является весьма неопределенным. Но когда человек проходит прошлую жизнь, которая, как он знает, реальна, он вдруг осознает, что его существование простирается в будущее на долгое время, и оно простирается на долгое время в прошлое. И если у него высокий уровень реальности о прошлых жизнях, то над ним довольно трудно установить контроль. Почему? А вот почему: что является самым худшим из того, что вы можете ему сделать? Самое худшее, что вы можете ему сделать, – это убить его.

Чем порождается страх смерти? Страх смерти не порождается болью, он порождается лишь тем «фактом», что вы живете только один раз, что ваше существование имеет предел и что будущее является весьма неопределенным. Но когда человек проходит прошлую жизнь, которая, как он знает, реальна, он вдруг осознает, что его существование простирается в будущее на долгое время, и оно простирается на долгое время в прошлое. И если у него высокий уровень реальности о прошлых жизнях, то над ним довольно трудно установить контроль. Почему? А вот почему: что является самым худшим из того, что вы можете ему сделать? Самое худшее, что вы можете ему сделать, – это убить его.

Вы видите, как уменьшается контроль этого общества над индивидуумом? Ведь что является самым худшим наказанием, которому общество может подвергнуть человека? Смерть. А если смерть перестает иметь для человека такое же значение, какое она имела для него раньше, то, конечно же, способности человека...я хотел сказать, он оказывается в меньшей степени подверженным контролю, а людям это порой не нравится.

Вы видите, как уменьшается контроль этого общества над индивидуумом? Ведь что является самым худшим наказанием, которому общество может подвергнуть человека? Смерть. А если смерть перестает иметь для человека такое же значение, какое она имела для него раньше, то, конечно же, способности человека...я хотел сказать, он оказывается в меньшей степени подверженным контролю, а людям это порой не нравится.

Хорошо. Это сразу же объясняет, почему человек так высоко поднимается по тону, и это сразу же объясняет, почему люди так яростно возражают против того, чтобы кто-то проходил прошлые жизни с другими людьми... и почему все это обесценивается. Это можно объяснить таким образом. Но этого все же было недостаточно.

Хорошо. Это сразу же объясняет, почему человек так высоко поднимается по тону, и это сразу же объясняет, почему люди так яростно возражают против того, чтобы кто-то проходил прошлые жизни с другими людьми... и почему все это обесценивается. Это можно объяснить таким образом. Но этого все же было недостаточно.

Теоретически, если вы пройдете в кейсе каждую насильственную смерть и сотрете ее, если вы проодитируете ее до такой степени, что человек обретет высокий уровень реальности в отношении этого и это станет для него абсолютно реально, то его тон должен будет подняться до 20,0. Он должен будет с легкостью подняться до этого уровня. Нет никаких причин, по которым этого не может произойти. Что ж, этого не происходило! Хммм.

Теоретически, если вы пройдете в кейсе каждую насильственную смерть и сотрете ее, если вы проодитируете ее до такой степени, что человек обретет высокий уровень реальности в отношении этого и это станет для него абсолютно реально, то его тон должен будет подняться до 20,0. Он должен будет с легкостью подняться до этого уровня. Нет никаких причин, по которым этого не может произойти. Что ж, этого не происходило! Хммм.

Это такая же элементарная задачка, как, например, вот эта: «У меня есть два яблока. Я знаю, что у меня есть два яблока, поскольку вот здесь было яблоко и вот здесь было яблоко». И после того, как вы кладете яблоко вот сюда и яблоко вот сюда, вы начинаете считать их. И насчитываете только одно яблоко. Нет, тут что-то не так. Так что вы берете яблоко вот здесь и яблоко вот здесь, и вы кладете их рядом друг с другом, вы убираете от них свои руки и начинаете их считать. И вы насчитываете одно яблоко. Где же второе яблоко?

Это такая же элементарная задачка, как, например, вот эта: «У меня есть два яблока. Я знаю, что у меня есть два яблока, поскольку вот здесь было яблоко и вот здесь было яблоко». И после того, как вы кладете яблоко вот сюда и яблоко вот сюда, вы начинаете считать их. И насчитываете только одно яблоко. Нет, тут что-то не так. Так что вы берете яблоко вот здесь и яблоко вот здесь, и вы кладете их рядом друг с другом, вы убираете от них свои руки и начинаете их считать. И вы насчитываете одно яблоко. Где же второе яблоко?

Иначе говоря, все совершенно определенно указывало на то, что если пройти самые ужасные прошлые смерти, какие только можно найти в кейсе, то человек сможет бесстрашно смотреть в лицо смерти, а это отразится на его тоне. И тогда он сможет управлять собой с уверенностью и у него не будет страха, что его следующий шаг вызовет его смерть, поскольку смерть не является чем-то таким, чего следует бояться.

Иначе говоря, все совершенно определенно указывало на то, что если пройти самые ужасные прошлые смерти, какие только можно найти в кейсе, то человек сможет бесстрашно смотреть в лицо смерти, а это отразится на его тоне. И тогда он сможет управлять собой с уверенностью и у него не будет страха, что его следующий шаг вызовет его смерть, поскольку смерть не является чем-то таким, чего следует бояться.

Что представляет собой поражение? Поражение – это не что иное, как градиентная шкала смерти; это немножко смерти. Таким образом, если человек не боится смерти, он не боится потерпеть поражение. А если он не боится потерпеть поражение, если он не боится, что жизнь нанесет ему поражение, то он победит. Именно такой вывод тут напрашивался. Так что я положил яблоко вот сюда и положил яблоко вот сюда, сосчитал их и получил одно яблоко. Что-то тут было не так. Я вернулся в начало и снова очень тщательно изучил все это, я снова исследовал законы делюзии и законы, которым подчиняются инциденты. Вне всякого сомнения – эти смерти были реальными. Люди называли места, в которых они, совершенно очевидно, никогда не были в этой жизни, они сообщали различные данные, называли языки – и все это полностью подтверждалось имеющимися данными. Замечательно! В этом вообще нет ничего такого. И тем не менее улучшений не происходило. Почему?

Что представляет собой поражение? Поражение – это не что иное, как градиентная шкала смерти; это немножко смерти. Таким образом, если человек не боится смерти, он не боится потерпеть поражение. А если он не боится потерпеть поражение, если он не боится, что жизнь нанесет ему поражение, то он победит. Именно такой вывод тут напрашивался. Так что я положил яблоко вот сюда и положил яблоко вот сюда, сосчитал их и получил одно яблоко. Что-то тут было не так. Я вернулся в начало и снова очень тщательно изучил все это, я снова исследовал законы делюзии и законы, которым подчиняются инциденты. Вне всякого сомнения – эти смерти были реальными. Люди называли места, в которых они, совершенно очевидно, никогда не были в этой жизни, они сообщали различные данные, называли языки – и все это полностью подтверждалось имеющимися данными. Замечательно! В этом вообще нет ничего такого. И тем не менее улучшений не происходило. Почему?

Что ж, первый ряд ответов начал поступать благодаря генетической линии. Так вот, эта линия представляет собой ряд генетических инцидентов, и эти инциденты, один за другим, приводят к формированию того, что вы сейчас используете в качестве тела. Это дает вам соответствующий шаблон.

Что ж, первый ряд ответов начал поступать благодаря генетической линии. Так вот, эта линия представляет собой ряд генетических инцидентов, и эти инциденты, один за другим, приводят к формированию того, что вы сейчас используете в качестве тела. Это дает вам соответствующий шаблон.

Так вот, на этой линии есть некоторые очень тяжелые инциденты.

Так вот, на этой линии есть некоторые очень тяжелые инциденты.

Как только я это обнаружил, то, с чем мы тут имели дело, сразу же сделало психогальванометр ценным инструментом для нас. До этого момента психогальванометр представлял собой относительно невысокую ценность. Почему? Потому что смерть бабушки вызывала падение стрелки, может быть, на одно деление, на два деления, на три деления, на четыре деления, и на самом деле падение стрелки такой силы могло быть вызвано тем, что парень вздрогнул, так что вы никогда не были вполне уверены, есть там заряд или нет. Но эти факсимиле... совершенно конкретные факсимиле... генетической линии, а также инциденты определенного типа, содержали такие заряды, что вызывало падение стрелки психогальванометра на несколько шкал. У некоторых преклиров падение составляло аж двадцать полных шкал на одном из таких инцидентов.

Как только я это обнаружил, то, с чем мы тут имели дело, сразу же сделало психогальванометр ценным инструментом для нас. До этого момента психогальванометр представлял собой относительно невысокую ценность. Почему? Потому что смерть бабушки вызывала падение стрелки, может быть, на одно деление, на два деления, на три деления, на четыре деления, и на самом деле падение стрелки такой силы могло быть вызвано тем, что парень вздрогнул, так что вы никогда не были вполне уверены, есть там заряд или нет. Но эти факсимиле... совершенно конкретные факсимиле... генетической линии, а также инциденты определенного типа, содержали такие заряды, что вызывало падение стрелки психогальванометра на несколько шкал. У некоторых преклиров падение составляло аж двадцать полных шкал на одном из таких инцидентов.

[В этом месте запись обрывается в оригинале.]

[В этом месте запись обрывается в оригинале.]

Так вот, на генетической линии находятся такие инциденты, как «Моллюск»...

Так вот, на генетической линии находятся такие инциденты, как «Моллюск»...

«Плакса», как мы его называли. Эта причина того, что люди плачут. Митоз... бэйсик-митоз, с которого начинается любой митоз, тоже находится на этой линии. Это в высшей степени аберрирующий инцидент. Преобразователь фотонов, наподобие водоросли или чего-то в этом роде; на этом имеется большое количество заряда.

«Плакса», как мы его называли. Эта причина того, что люди плачут. Митоз... бэйсик-митоз, с которого начинается любой митоз, тоже находится на этой линии. Это в высшей степени аберрирующий инцидент. Преобразователь фотонов, наподобие водоросли или чего-то в этом роде; на этом имеется большое количество заряда.

И особенно хорошо психогальванометр начал работать, когда я выяснил, что соматика, которая есть у человека, объясняется именно тем, что он сделал кому-то другому. Так вот, этот перенос соматик породил то, что мы называем овертом. Вы где-то кого-то задушили, а затем у вас самого появляется такая же соматика. И большинство людей держатся за эти соматики.

И особенно хорошо психогальванометр начал работать, когда я выяснил, что соматика, которая есть у человека, объясняется именно тем, что он сделал кому-то другому. Так вот, этот перенос соматик породил то, что мы называем овертом. Вы где-то кого-то задушили, а затем у вас самого появляется такая же соматика. И большинство людей держатся за эти соматики.

Но это все равно не позволило разрешить проблему, поскольку мы не получали такого повышения тона, которого следовало бы ожидать. Однако все это оказало нам огромную помощь. Это включало эмоции у тех преклиров, которые не проявляли эмоций. У некоторых людей это с огромной легкостью изменяло форму лица. Это позволяло находить заряд и устранять из кейса огромное количество заряда. Это оказало нам очень и очень большую помощь.

Но это все равно не позволило разрешить проблему, поскольку мы не получали такого повышения тона, которого следовало бы ожидать. Однако все это оказало нам огромную помощь. Это включало эмоции у тех преклиров, которые не проявляли эмоций. У некоторых людей это с огромной легкостью изменяло форму лица. Это позволяло находить заряд и устранять из кейса огромное количество заряда. Это оказало нам очень и очень большую помощь.

Мы больше не пытались поднять людей на уровень 4,0. Этого было слишком легко добиться. Вы можете добиться этого, используя «Настольную книгу для преклиров». Вы просто продолжаете пережевывать все это, и вы поднимаетесь на уровень 4,0... но это очень низкий уровень. Нас интересовали уровни 8,0; 10,0; 12,0. Где инцидент, который может... просто прохождение которого поднимет преклира на уровень 12,0? Это все, что нам было нужно... мы не хотим проходить что-то слишком долго... нам нужно что-то, чтобы можно было отклировать человека за считанные часы. Давайте возьмемся за дело!

Мы больше не пытались поднять людей на уровень 4,0. Этого было слишком легко добиться. Вы можете добиться этого, используя «Настольную книгу для преклиров». Вы просто продолжаете пережевывать все это, и вы поднимаетесь на уровень 4,0... но это очень низкий уровень. Нас интересовали уровни 8,0; 10,0; 12,0. Где инцидент, который может... просто прохождение которого поднимет преклира на уровень 12,0? Это все, что нам было нужно... мы не хотим проходить что-то слишком долго... нам нужно что-то, чтобы можно было отклировать человека за считанные часы. Давайте возьмемся за дело!

Что ж, я изучал и думал, изучал и думал, я размышлял и размышлял и... И вы знаете, я вдруг увидел, как стрелка прибора нырнула на фразу «До времени». Тут сказано: «До времени». «Произошло ли что-нибудь до времени?» – гадая, возможно ли такое, чтобы человек был аберрирован заранее. И прибор просто начал сходить с ума. «До времени».

Что ж, я изучал и думал, изучал и думал, я размышлял и размышлял и... И вы знаете, я вдруг увидел, как стрелка прибора нырнула на фразу «До времени». Тут сказано: «До времени». «Произошло ли что-нибудь до времени?» – гадая, возможно ли такое, чтобы человек был аберрирован заранее. И прибор просто начал сходить с ума. «До времени».

«Произошло ли что-то до времени? Аберрировал ли нас кто-то до времени?» И вдруг перед вами возникает эта ужасная картина, вам в голову приходит эта ужасная идея о том, что, может быть, все это является адом, и когда-то мы жили в раю, а затем кто-то пришел, взял нас и сказал: «Хмм. Ты плохой!» – отправил нас на суд или на какой-то совет, затем нас сбросили в какую-нибудь трубу, и мы оказались здесь, на Земле. Хрясь. Что ж, это не очень-то убедительно. Но когда одна женщина проходила первую часть этого инцидента, показания вышли за верхнюю границу шкалы. Это был первый раз, когда я вообще увидел, как показания выходят за верхнюю границу, далеко за верхнюю границу шкалы. А мы прошли лишь небольшую часть всего этого.

«Произошло ли что-то до времени? Аберрировал ли нас кто-то до времени?» И вдруг перед вами возникает эта ужасная картина, вам в голову приходит эта ужасная идея о том, что, может быть, все это является адом, и когда-то мы жили в раю, а затем кто-то пришел, взял нас и сказал: «Хмм. Ты плохой!» – отправил нас на суд или на какой-то совет, затем нас сбросили в какую-нибудь трубу, и мы оказались здесь, на Земле. Хрясь. Что ж, это не очень-то убедительно. Но когда одна женщина проходила первую часть этого инцидента, показания вышли за верхнюю границу шкалы. Это был первый раз, когда я вообще увидел, как показания выходят за верхнюю границу, далеко за верхнюю границу шкалы. А мы прошли лишь небольшую часть всего этого.

И затем я специально видоизменил эту идею, полагая, что в основе всего этого находилась контрмысль тем или иным образом... что все это каким-то странным образом порождается контрмыслью. Я решил... внезапно я осознал, что у нас есть «Настольная книга для преклиров», а в ней есть карта. Она идет от «не знать» до «знать», от «следствия» до «причины». Иначе говоря, если пройти этот цикл в обратном направлении, то мы пройдем в обратном направлении время; следовательно, сожаление исчезнет из незнания и, теоретически, человек пройдет через инцидент от незнания к знанию, от незнания к знанию, от незнания к знанию, и довольно скоро он придет к состоянию знания, проходя этот инцидент. Потрясающе. Тц – ага!

И затем я специально видоизменил эту идею, полагая, что в основе всего этого находилась контрмысль тем или иным образом... что все это каким-то странным образом порождается контрмыслью. Я решил... внезапно я осознал, что у нас есть «Настольная книга для преклиров», а в ней есть карта. Она идет от «не знать» до «знать», от «следствия» до «причины». Иначе говоря, если пройти этот цикл в обратном направлении, то мы пройдем в обратном направлении время; следовательно, сожаление исчезнет из незнания и, теоретически, человек пройдет через инцидент от незнания к знанию, от незнания к знанию, от незнания к знанию, и довольно скоро он придет к состоянию знания, проходя этот инцидент. Потрясающе. Тц – ага!

Я поработал с этим инцидентом еще какое-то время, еще немного поэкспериментировал со всем этим, я находил это у других людей, а затем я обнаружил нечто, о чем я знал из мистицизма... третий глаз. Этот глаз души, драгоценный глаз и так далее – об этом было сказано множество лестных вещей. А затем я внезапно обнаружил контуры. Как только я обнаружил эту штуку, я обнаружил и контуры. Что представляют собой контуры? Контуры – это части вашего разума, которые, судя но всему, изображают из себя другие личности, и эти другие личности оказывают на вас воздействие, спорят с вами и так далее. И здесь у нас был совершенно новый вид терапии. Вам нужно было взять самый молодой контур... то есть, последний контур, тот, который ближе всего к настоящему времени... и выяснить, какой из контуров, стоящих за всем этим, установил его; затем вы шли назад во времени и проходили примерено четыре таких инцидента, и тем самым вы включали этот глаз. В этом был лишь один недостаток: оказалось, что этот глаз является инграммой. Вы только подумайте: драгоценная душа, воплощение души, сверхценная сущность, оказалась чуть ли не самым паршивым, отвратительным трюком, который когда-либо проделывали с человечеством! Это своего рода маник.

Я поработал с этим инцидентом еще какое-то время, еще немного поэкспериментировал со всем этим, я находил это у других людей, а затем я обнаружил нечто, о чем я знал из мистицизма... третий глаз. Этот глаз души, драгоценный глаз и так далее – об этом было сказано множество лестных вещей. А затем я внезапно обнаружил контуры. Как только я обнаружил эту штуку, я обнаружил и контуры. Что представляют собой контуры? Контуры – это части вашего разума, которые, судя но всему, изображают из себя другие личности, и эти другие личности оказывают на вас воздействие, спорят с вами и так далее. И здесь у нас был совершенно новый вид терапии. Вам нужно было взять самый молодой контур... то есть, последний контур, тот, который ближе всего к настоящему времени... и выяснить, какой из контуров, стоящих за всем этим, установил его; затем вы шли назад во времени и проходили примерено четыре таких инцидента, и тем самым вы включали этот глаз. В этом был лишь один недостаток: оказалось, что этот глаз является инграммой. Вы только подумайте: драгоценная душа, воплощение души, сверхценная сущность, оказалась чуть ли не самым паршивым, отвратительным трюком, который когда-либо проделывали с человечеством! Это своего рода маник.

Когда-то один парень по имени Генри Форд сказал: «Вне всяких сомнений, под водами мировых морей ржавеют железнодорожные пути, забытые и скрытые от глаз останки существовавших в прошлом великих цивилизаций». Мм-мм. Не знаю насчет Атлантиды. Я там не был... в последнее время.

Когда-то один парень по имени Генри Форд сказал: «Вне всяких сомнений, под водами мировых морей ржавеют железнодорожные пути, забытые и скрытые от глаз останки существовавших в прошлом великих цивилизаций». Мм-мм. Не знаю насчет Атлантиды. Я там не был... в последнее время.

Так вот, это было весьма интересно – внезапно у нас стала появляться информация, которая относилась не к «До времени», а к «До прибытия на Землю». Но это также могло быть и «до этой цивилизации», если вы хотели, чтобы это именно так и было, если вы хотели представить дело таким образом. И мы действительно начали обнаруживать источник этого материала. В этом присутствовала мысль, эмоция и усилие. Это просто маник, который принижает человека, и он закладывается в соответствии с определенным шаблоном.

Так вот, это было весьма интересно – внезапно у нас стала появляться информация, которая относилась не к «До времени», а к «До прибытия на Землю». Но это также могло быть и «до этой цивилизации», если вы хотели, чтобы это именно так и было, если вы хотели представить дело таким образом. И мы действительно начали обнаруживать источник этого материала. В этом присутствовала мысль, эмоция и усилие. Это просто маник, который принижает человека, и он закладывается в соответствии с определенным шаблоном.

Что ж, я полагаю, что если бы вы были цивилизованным народом и на вас постоянно нападали какие-нибудь варвары, ваши патрули постоянно уничтожались бы и так далее, то вы в конце концов сделали бы что-нибудь по поводу всего этого. Особенно если бы у вас был ультразвук и вы знали бы, как создать инграмму, даже если бы вы и не знали, как потом ее вытащить.

Что ж, я полагаю, что если бы вы были цивилизованным народом и на вас постоянно нападали какие-нибудь варвары, ваши патрули постоянно уничтожались бы и так далее, то вы в конце концов сделали бы что-нибудь по поводу всего этого. Особенно если бы у вас был ультразвук и вы знали бы, как создать инграмму, даже если бы вы и не знали, как потом ее вытащить.

Когда это произошло? Может быть, миллион лет тому назад. Я не могу дать точную оценку в том, что касается времени, но порядок величин тут именно такой. Что мы собой представляли и кем мы были?

Когда это произошло? Может быть, миллион лет тому назад. Я не могу дать точную оценку в том, что касается времени, но порядок величин тут именно такой. Что мы собой представляли и кем мы были?

Что ж, эти ребята сделали работу очень хорошо, они сделали ее очень тщательно. Они стреляли вам в центр головы при помощи ультразвука и говорили, что от этого вы станете совершенно счастливым, веселым и благородным. И конечно же, в результате этого вы опускались очень низко по шкале тонов. Это ультразвуковой аналог префронтальной лоботомии. А затем вам наносили удар в живот, чтобы вызвать у вас беспокойство.

Что ж, эти ребята сделали работу очень хорошо, они сделали ее очень тщательно. Они стреляли вам в центр головы при помощи ультразвука и говорили, что от этого вы станете совершенно счастливым, веселым и благородным. И конечно же, в результате этого вы опускались очень низко по шкале тонов. Это ультразвуковой аналог префронтальной лоботомии. А затем вам наносили удар в живот, чтобы вызвать у вас беспокойство.

Звук. Они делали это при помощи звука. Потрясающее приспособление. И как же трудно от этого избавиться! Я сталкивался с этой соматикой у преклиров и раньше, но я думал, что это просто какая-то доска... как если бы какая-нибудь доска надавливала на... парня прижимало к ней. Однако это никогда не разряжалось.

Звук. Они делали это при помощи звука. Потрясающее приспособление. И как же трудно от этого избавиться! Я сталкивался с этой соматикой у преклиров и раньше, но я думал, что это просто какая-то доска... как если бы какая-нибудь доска надавливала на... парня прижимало к ней. Однако это никогда не разряжалось.

Чтобы разрядить это, с этим нужно работать как со звуком, с этим нужно работать как с вибрацией и постараться остановить эту вибрацию, и внезапно все это начнет исчезать. Включите глаз, постарайтесь не позволить этому вибрировать; и тогда вы получите оставшуюся часть инцидента. Чтобы сделать это, потребуется довольно-таки много времени. Но вы почувствуете, как вы опускаетесь по шкале тонов, когда все это по вам ударяет.

Чтобы разрядить это, с этим нужно работать как со звуком, с этим нужно работать как с вибрацией и постараться остановить эту вибрацию, и внезапно все это начнет исчезать. Включите глаз, постарайтесь не позволить этому вибрировать; и тогда вы получите оставшуюся часть инцидента. Чтобы сделать это, потребуется довольно-таки много времени. Но вы почувствуете, как вы опускаетесь по шкале тонов, когда все это по вам ударяет.

Кто это делал? Зачем? Я уверен, что я не знаю... пока... всего, что я мог бы об этом знать. Но бог ты мой, я определенно хотел бы найти некоторых из этих ребят!

Кто это делал? Зачем? Я уверен, что я не знаю... пока... всего, что я мог бы об этом знать. Но бог ты мой, я определенно хотел бы найти некоторых из этих ребят!

Если бы это было обнаружено лишь у некоторых людей, это было бы совсем другое дело. Однако это не так. Это есть практически у каждого. И то, насколько этот глаз доступен, в какой-то степени указывает на то, сколько усилий прилагал человек, чтобы выбраться из всего этого. Понимаете, когда вы являетесь самим собой, у вас есть эта штука. Что ж, это довольно плохо, поскольку в этом случае вы наполовину спите, или на три четверти спите. С чем вы сталкивались, проходя прошлые смерти? Вы сталкивались с этой штукой.

Если бы это было обнаружено лишь у некоторых людей, это было бы совсем другое дело. Однако это не так. Это есть практически у каждого. И то, насколько этот глаз доступен, в какой-то степени указывает на то, сколько усилий прилагал человек, чтобы выбраться из всего этого. Понимаете, когда вы являетесь самим собой, у вас есть эта штука. Что ж, это довольно плохо, поскольку в этом случае вы наполовину спите, или на три четверти спите. С чем вы сталкивались, проходя прошлые смерти? Вы сталкивались с этой штукой.

Так вот, я рассказываю вам о ходе исследований, которые проводились настолько беспристрастно и настолько последовательно, насколько когда-нибудь проводились какие-либо исследования. Неустанный поиск... совершенно неустанный поиск... в результате которого была обнаружена непредсказуемая переменная. Мы действовали в соответствии со всеми законами о мысли, которые нам только были известны, действовали в соответствии со всеми законами о разуме, которые нам только были известны, однако результат получился не совсем правильным. Тут было что-то еще; кто-то крал второе яблоко. Что же это было? Что ж, это оно и было. Так вот, вы все выглядите очень мрачно. (смех)

Так вот, я рассказываю вам о ходе исследований, которые проводились настолько беспристрастно и настолько последовательно, насколько когда-нибудь проводились какие-либо исследования. Неустанный поиск... совершенно неустанный поиск... в результате которого была обнаружена непредсказуемая переменная. Мы действовали в соответствии со всеми законами о мысли, которые нам только были известны, действовали в соответствии со всеми законами о разуме, которые нам только были известны, однако результат получился не совсем правильным. Тут было что-то еще; кто-то крал второе яблоко. Что же это было? Что ж, это оно и было. Так вот, вы все выглядите очень мрачно. (смех)

Когда вы добираетесь до этой штуки, вы сталкиваетесь с самым что ни на есть настоящим ужасом. Это практически весь ужас, какой только есть в кейсе. Это «ощущение беспокойства в животе», это ваш страх быть арестованным, это ваш страх того, что с вами будут жестоко обращаться, это ваше нежелание быть, и это также... да поможет нам всем Бог... установленные контуры. Они ставили мужчину с одной стороны, и женщину – с другой, и каждый раз, когда вы испытывали ревность, каждый раз, когда вы были расстроены, одна из этих штук рестимулировалась, возвращалась и била вас по голове. А, какой грязный трюк!

Когда вы добираетесь до этой штуки, вы сталкиваетесь с самым что ни на есть настоящим ужасом. Это практически весь ужас, какой только есть в кейсе. Это «ощущение беспокойства в животе», это ваш страх быть арестованным, это ваш страх того, что с вами будут жестоко обращаться, это ваше нежелание быть, и это также... да поможет нам всем Бог... установленные контуры. Они ставили мужчину с одной стороны, и женщину – с другой, и каждый раз, когда вы испытывали ревность, каждый раз, когда вы были расстроены, одна из этих штук рестимулировалась, возвращалась и била вас по голове. А, какой грязный трюк!

Так вот, все это, конечно же, продолжалось очень долго.

Так вот, все это, конечно же, продолжалось очень долго.

Я не посмел бы говорить вам о чем-то из этого, вызывая тем самым ваше недоверие, если бы я не мог продемонстрировать вам это в процессинге, и если бы этот процессинг не был очень и очень быстрым маршрутом, позволяющим выбраться из всего этого. И это быстрый маршрут. Порой требуется довольно много времени, чтобы убедить преклира проходить это и получить все проявления этого, полностью включить его соник в этом инциденте и пройти все колонки туда и обратно, пока человек наконец действительно не поднимется до «знать». Но каждый раз, когда вы в прошлом пытались сказать «я знаю», вы поднимались на этот уровень, и этот чертов инцидент включался и говорил: «Нет, ты не знаешь!» И вы опускались.

Я не посмел бы говорить вам о чем-то из этого, вызывая тем самым ваше недоверие, если бы я не мог продемонстрировать вам это в процессинге, и если бы этот процессинг не был очень и очень быстрым маршрутом, позволяющим выбраться из всего этого. И это быстрый маршрут. Порой требуется довольно много времени, чтобы убедить преклира проходить это и получить все проявления этого, полностью включить его соник в этом инциденте и пройти все колонки туда и обратно, пока человек наконец действительно не поднимется до «знать». Но каждый раз, когда вы в прошлом пытались сказать «я знаю», вы поднимались на этот уровень, и этот чертов инцидент включался и говорил: «Нет, ты не знаешь!» И вы опускались.

Каждый раз, когда вы пытались сказать: «Я причина, я чего-то стою, я важен», –

Каждый раз, когда вы пытались сказать: «Я причина, я чего-то стою, я важен», –

этот инцидент включался и говорил: «Нет, ты раб».

этот инцидент включался и говорил: «Нет, ты раб».

И в дополнение к этому, у вас есть наборы контуров; эти ребята снабдили вас чем-то, что должно сопровождать вас в жизни и удерживать вас на правильном пути. Чтобы вы, кроме всего прочего, подчинялись их законам и любили этих ребят. И чтобы вы перестали стрелять по их патрулям, разнося их в пух и прах!

И в дополнение к этому, у вас есть наборы контуров; эти ребята снабдили вас чем-то, что должно сопровождать вас в жизни и удерживать вас на правильном пути. Чтобы вы, кроме всего прочего, подчинялись их законам и любили этих ребят. И чтобы вы перестали стрелять по их патрулям, разнося их в пух и прах!

Очевидно, что это было более развитое общество, которое вторглось... возможно, это общество даже не было столь развитым, как наше... которое внезапно вторглось в общество, едва ли не жившее в пещерах, это был едва ли не каменный век. Может быть, это была стычка между планетами. А может быть, всего лишь между континентами. Люди едва ли могли знать об этом. Но чем бы это ни было, отсталое общество здесь внезапно подверглось атаке.

Очевидно, что это было более развитое общество, которое вторглось... возможно, это общество даже не было столь развитым, как наше... которое внезапно вторглось в общество, едва ли не жившее в пещерах, это был едва ли не каменный век. Может быть, это была стычка между планетами. А может быть, всего лишь между континентами. Люди едва ли могли знать об этом. Но чем бы это ни было, отсталое общество здесь внезапно подверглось атаке.

Это была история полинезийцев; это была история Таити. Варварский, но очень счастливый, очень гордый, очень веселый, очень благородный народ вдруг начал возражать против того, что кто-то пришел и заявил: «Сейчас мы установим для вас законы, вы должны будете складывать дрова вон там и носить воду». Так что вы сказали: «Не-ет! Рабочие всего мира сейчас восстанут». Так что вы начали разбивать их в пух и прах. А они стали возражать против этого, естественно.

Это была история полинезийцев; это была история Таити. Варварский, но очень счастливый, очень гордый, очень веселый, очень благородный народ вдруг начал возражать против того, что кто-то пришел и заявил: «Сейчас мы установим для вас законы, вы должны будете складывать дрова вон там и носить воду». Так что вы сказали: «Не-ет! Рабочие всего мира сейчас восстанут». Так что вы начали разбивать их в пух и прах. А они стали возражать против этого, естественно.

Так что они, судя по всему, придумали... возможно, они сделали это именно так. Возможно, в одних местах они делали это так, а в других местах они делали это как-то иначе. Возможно, они придумали такую вот грандиозную историю: «Если вы это сделаете, это будет потрясающе; это то, что нужно. Мы – боги, и на самом деле мы собираемся превратить вас в богов, и...» Бамс! «Мы приведем тебя в порядок». Бумс!

Так что они, судя по всему, придумали... возможно, они сделали это именно так. Возможно, в одних местах они делали это так, а в других местах они делали это как-то иначе. Возможно, они придумали такую вот грандиозную историю: «Если вы это сделаете, это будет потрясающе; это то, что нужно. Мы – боги, и на самом деле мы собираемся превратить вас в богов, и...» Бамс! «Мы приведем тебя в порядок». Бумс!

«Включите звук». На самом деле звуковая камера, которую они использовали, приводилась в действие при помощи рукоятки. Я даже не думаю, что у них были электродвигатели. Но там присутствует какой-то звук, как будто там есть электричество.

«Включите звук». На самом деле звуковая камера, которую они использовали, приводилась в действие при помощи рукоятки. Я даже не думаю, что у них были электродвигатели. Но там присутствует какой-то звук, как будто там есть электричество.

Бедные парни, которые работают на электростанциях! О-о-о! Я часто задавался вопросом, почему они настолько сумасшедшие? Я часто задавался вопросом, почему, когда вы оказываетесь на корабле военно-морского флота и в течение всей ночи слышите через вентиляционные отверстия, как пульсируют судовые генераторы пум, пум, пум, пум, пум, то в конце концов ваше сознание как бы затуманивается. И вы удивляетесь, что не так с вашей головой... у вас болит голова. Вы можете заметить это среди матросов.

Бедные парни, которые работают на электростанциях! О-о-о! Я часто задавался вопросом, почему они настолько сумасшедшие? Я часто задавался вопросом, почему, когда вы оказываетесь на корабле военно-морского флота и в течение всей ночи слышите через вентиляционные отверстия, как пульсируют судовые генераторы пум, пум, пум, пум, пум, то в конце концов ваше сознание как бы затуманивается. И вы удивляетесь, что не так с вашей головой... у вас болит голова. Вы можете заметить это среди матросов.

Что ж, у меня была электрическая пишущая машинка, она стояла себе и все завывала и завывала, она все гудела, гудела и гудела, и в течение лет, пока я печатал на ней миллионы слов, это создавало лок на данном инциденте, со всеми постулатами, которые там присутствовали. Это сделало мой кейс несколько трудным. Но причина была именно в этом.

Что ж, у меня была электрическая пишущая машинка, она стояла себе и все завывала и завывала, она все гудела, гудела и гудела, и в течение лет, пока я печатал на ней миллионы слов, это создавало лок на данном инциденте, со всеми постулатами, которые там присутствовали. Это сделало мой кейс несколько трудным. Но причина была именно в этом.

Так вот, отделяя одно от другого, устраняя из всего этого локи, созданные электродвигателями, и все такое, мы начали наказывать сами себя. Вот почему мы начали быстро катиться вниз. У нас был выбор: мы могли быть либо «ими», то есть быть злобными, жестокими и принижающими других, либо мы могли быть самими собой, но иметь соматики. Начиная с того момента у нас был такой выбор: либо быть жестокими, мерзкими, свирепыми, злобными и принижающими своих собратьев, притом очень сильно, и подминать под себя все на своем пути, это примерно 1,8 или 1,5; или же, если вы хотели быть хорошим, порядочным, благородным и достойным – то у вас были соматики в легких, соматики в носу, плохое зрение, головные боли и общая слабость. Поскольку вы должны были выбрать либо одно, либо другое.

Так вот, отделяя одно от другого, устраняя из всего этого локи, созданные электродвигателями, и все такое, мы начали наказывать сами себя. Вот почему мы начали быстро катиться вниз. У нас был выбор: мы могли быть либо «ими», то есть быть злобными, жестокими и принижающими других, либо мы могли быть самими собой, но иметь соматики. Начиная с того момента у нас был такой выбор: либо быть жестокими, мерзкими, свирепыми, злобными и принижающими своих собратьев, притом очень сильно, и подминать под себя все на своем пути, это примерно 1,8 или 1,5; или же, если вы хотели быть хорошим, порядочным, благородным и достойным – то у вас были соматики в легких, соматики в носу, плохое зрение, головные боли и общая слабость. Поскольку вы должны были выбрать либо одно, либо другое.

Следовательно, любой кто видел перед собой кого-то, кто был хорошим... Понимаете, если человек видит перед собой кого-то, кто является очень хорошим, очень достойным, то этот вэйланс оказывается в какой-то мере украденным, и у человека появляется склонность переключиться в тот другой вэйланс. А когда перед вами оказывается кто-то очень злой, очень жестокий, то у вас появляется склонность переключиться в хороший вэйланс. И эта бесконечная драма все продолжалась, продолжалась и продолжалась. Рррр.

Следовательно, любой кто видел перед собой кого-то, кто был хорошим... Понимаете, если человек видит перед собой кого-то, кто является очень хорошим, очень достойным, то этот вэйланс оказывается в какой-то мере украденным, и у человека появляется склонность переключиться в тот другой вэйланс. А когда перед вами оказывается кто-то очень злой, очень жестокий, то у вас появляется склонность переключиться в хороший вэйланс. И эта бесконечная драма все продолжалась, продолжалась и продолжалась. Рррр.

Проходить этот инцидент легко... проходите его при помощи мысли, эмоции и усилия. Этот инцидент очень прост для прохождения. Что представляет собой трудность для прохождения, так это тот факт, что этот ультразвук является очень плотным и поэтому, чтобы вообще проходить это, вы должны осознать, что это была такая вот волна. До этого вы не могли сдвинуться с мертвой точки, поскольку вы не могли добиться, чтобы преклир проходил вибрацию. Он думал, что на него просто что-то давит, но это не исчезало, если с этим работали как с давлением. И это ударяло тут, и тут, и вот тут. Этому сопутствовали соматики и так далее. Человек как бы... он чувствовал себя ужасно искалеченным, проходя все это.

Проходить этот инцидент легко... проходите его при помощи мысли, эмоции и усилия. Этот инцидент очень прост для прохождения. Что представляет собой трудность для прохождения, так это тот факт, что этот ультразвук является очень плотным и поэтому, чтобы вообще проходить это, вы должны осознать, что это была такая вот волна. До этого вы не могли сдвинуться с мертвой точки, поскольку вы не могли добиться, чтобы преклир проходил вибрацию. Он думал, что на него просто что-то давит, но это не исчезало, если с этим работали как с давлением. И это ударяло тут, и тут, и вот тут. Этому сопутствовали соматики и так далее. Человек как бы... он чувствовал себя ужасно искалеченным, проходя все это.

Сколько часов необходимо, чтобы пройти все это обычному преклиру, – я не знаю. Но я знаю, что когда вы это проходите, показания выходят за верхнюю границу шкалы. Порой на всем этом бывает довольно-таки много локов, таких, как, например, овертов. Там будет парочка овертов, затем все это очистится, и вы доберетесь до самого инцидента.

Сколько часов необходимо, чтобы пройти все это обычному преклиру, – я не знаю. Но я знаю, что когда вы это проходите, показания выходят за верхнюю границу шкалы. Порой на всем этом бывает довольно-таки много локов, таких, как, например, овертов. Там будет парочка овертов, затем все это очистится, и вы доберетесь до самого инцидента.

У кого из присутствующих бывает звон в ушах? Есть ли тут кто-нибудь, у кого не появляется время от времени звон в ушах?

У кого из присутствующих бывает звон в ушах? Есть ли тут кто-нибудь, у кого не появляется время от времени звон в ушах?

У вас не бывает звона в ушах?

У вас не бывает звона в ушах?

Мужской голос: Нет.

Мужской голос: Нет.

Хорошо.

Хорошо.

Женский голос: У меня тоже.

Женский голос: У меня тоже.

У вас не бывает. Хм-мм. Это очень интересно. Поскольку этот звон означает, что эта штука находится в хронической рестимуляции. Этот звон, этот тон является частью этой инграммы.

У вас не бывает. Хм-мм. Это очень интересно. Поскольку этот звон означает, что эта штука находится в хронической рестимуляции. Этот звон, этот тон является частью этой инграммы.

Я говорил вам, что расскажу вам сказку, но я не могу себе представить, чтобы хоть кто-нибудь из вас мог подумать, что она будет настолько из ряда вон выходящей. Однако это не сказка. Это путь к свободе.

Я говорил вам, что расскажу вам сказку, но я не могу себе представить, чтобы хоть кто-нибудь из вас мог подумать, что она будет настолько из ряда вон выходящей. Однако это не сказка. Это путь к свободе.

Так вот, когда вы начнете приближаться к этому инциденту, начнут происходить самые разные странные вещи, поскольку в этом инциденте полно лжи. Преклир будет проходить какой-нибудь даб-ин. Но он не может создать даб-ин этих соматик. Вы просите его пройти и стереть эти соматики, и к черту то, что он при этом вам выдает. И

Так вот, когда вы начнете приближаться к этому инциденту, начнут происходить самые разные странные вещи, поскольку в этом инциденте полно лжи. Преклир будет проходить какой-нибудь даб-ин. Но он не может создать даб-ин этих соматик. Вы просите его пройти и стереть эти соматики, и к черту то, что он при этом вам выдает. И

когда он сотрет эти соматики, тогда вы можете принимать данные, которые он вам сообщает.

когда он сотрет эти соматики, тогда вы можете принимать данные, которые он вам сообщает.

Но это и есть тот инцидент, с которым мы постоянно сталкивались, и именно с этим инцидентом мы, как очевидно, играли в салочки. Я не знаю никаких более ранних инцидентов, которые что-нибудь представляли бы собой. Разумеется, возможно, нас обманули и, возможно, существуют более ранние инциденты на эволюционном траке, которые стоят того, чтобы их проходить после того, как вы пройдете этот инцидент. Но этот инцидент является единственной причиной, по которой вы находитесь вот здесь внизу, в этом диапазоне... в диапазоне контр-усилий. После того как вы пройдете этот инцидент, вы взмоете над этим диапазоном.

Но это и есть тот инцидент, с которым мы постоянно сталкивались, и именно с этим инцидентом мы, как очевидно, играли в салочки. Я не знаю никаких более ранних инцидентов, которые что-нибудь представляли бы собой. Разумеется, возможно, нас обманули и, возможно, существуют более ранние инциденты на эволюционном траке, которые стоят того, чтобы их проходить после того, как вы пройдете этот инцидент. Но этот инцидент является единственной причиной, по которой вы находитесь вот здесь внизу, в этом диапазоне... в диапазоне контр-усилий. После того как вы пройдете этот инцидент, вы взмоете над этим диапазоном.

Я не могу сказать вам, насколько верно это будет для разных кейсов... для всех кейсов. Я не одитировал все кейсы. Но это верно. И когда бы я ни одитировал преклира, в его кейсе всегда присутствовали какие-то следы этого инцидента.

Я не могу сказать вам, насколько верно это будет для разных кейсов... для всех кейсов. Я не одитировал все кейсы. Но это верно. И когда бы я ни одитировал преклира, в его кейсе всегда присутствовали какие-то следы этого инцидента.

Когда человек попадает в этот инцидент и когда этот инцидент рестимулируется, он, скорее всего, будет оставаться в этом инциденте, и в дальнейшем он будет заниматься какой-нибудь философией или чем-то в этом роде. Если человек пытается удариться в мистицизм и что-то делать со своими мыслями и так далее, например, если он попытается заниматься телепортацией или экстрасенсорными восприятиями – чем угодно из этой области, то этот инцидент будет ударять его прямо в лицо. Этот инцидент говорит вам не быть и не делать. Так что мистик, который усердно продвигается вперед, который напряженно работает над этим, который занимается всем этим несмотря ни на что, просто включает этот инцидент и рестимулирует его все сильнее и сильнее. Все сильнее и сильнее. Сильнее и сильнее. Он становится все более и более нервным по поводу всего этого. Потрясающий материал!

Когда человек попадает в этот инцидент и когда этот инцидент рестимулируется, он, скорее всего, будет оставаться в этом инциденте, и в дальнейшем он будет заниматься какой-нибудь философией или чем-то в этом роде. Если человек пытается удариться в мистицизм и что-то делать со своими мыслями и так далее, например, если он попытается заниматься телепортацией или экстрасенсорными восприятиями – чем угодно из этой области, то этот инцидент будет ударять его прямо в лицо. Этот инцидент говорит вам не быть и не делать. Так что мистик, который усердно продвигается вперед, который напряженно работает над этим, который занимается всем этим несмотря ни на что, просто включает этот инцидент и рестимулирует его все сильнее и сильнее. Все сильнее и сильнее. Сильнее и сильнее. Он становится все более и более нервным по поводу всего этого. Потрясающий материал!

Но именно из-за этого инцидента законность и правопорядок становятся для вас «законностью и правопорядком!» – с восклицательным знаком, поскольку здесь мы имеем дело с контролем, основанным на принуждении посредством наказания. А контроль, основанный на принуждении посредством наказания, не является успешным.

Но именно из-за этого инцидента законность и правопорядок становятся для вас «законностью и правопорядком!» – с восклицательным знаком, поскольку здесь мы имеем дело с контролем, основанным на принуждении посредством наказания. А контроль, основанный на принуждении посредством наказания, не является успешным.

Конечно же, в то же время вы скажете, кто бы это ни был... какая бы раса это ни была... которая внезапно пришла и сумела взять нас практически всех подчистую... Мне очень не терпится добраться до каких-нибудь негров, китайцев и индейцев... я имею в виду американских индейцев, поскольку я думаю, что американские индейцы и майя, возможно, избежали всего этого. Я в этом не уверен. Но я хочу выяснить, как обстоят дела с этим в различных расах. Сейчас я хочу получить больше данных. Я знаю насчет белой расы, поскольку следы этого инцидента всегда тут присутствовали, и количество людей, которые находят у себя этот инцидент... это очень и очень большой процент людей.

Конечно же, в то же время вы скажете, кто бы это ни был... какая бы раса это ни была... которая внезапно пришла и сумела взять нас практически всех подчистую... Мне очень не терпится добраться до каких-нибудь негров, китайцев и индейцев... я имею в виду американских индейцев, поскольку я думаю, что американские индейцы и майя, возможно, избежали всего этого. Я в этом не уверен. Но я хочу выяснить, как обстоят дела с этим в различных расах. Сейчас я хочу получить больше данных. Я знаю насчет белой расы, поскольку следы этого инцидента всегда тут присутствовали, и количество людей, которые находят у себя этот инцидент... это очень и очень большой процент людей.

Так вот, какую пользу вы можете получить от прохождения всего этого – вы подниметесь высоко по шкале тонов. Но в ходе всего этого... может быть, не всегда... у вас могут появиться некоторые из самых дьявольских, самых ужасных соматик, которые у вас когда-либо были. Некоторые из этих соматик действительно очень сильные. У вас появляются соматики в боках, соматики в спине, соматики в животе, и тут присутствует определенный страх. На самом деле, когда вы начнете смотреть на это, после того, как вы увидели карту всего этого, это уже не будет пугать вас столь же сильно. И как только вы узнаете, что именно нужно стирать в этом, вы сможете проходить это. Однако этот инцидент существует и он существовал в течение чертовски долгого времени.

Так вот, какую пользу вы можете получить от прохождения всего этого – вы подниметесь высоко по шкале тонов. Но в ходе всего этого... может быть, не всегда... у вас могут появиться некоторые из самых дьявольских, самых ужасных соматик, которые у вас когда-либо были. Некоторые из этих соматик действительно очень сильные. У вас появляются соматики в боках, соматики в спине, соматики в животе, и тут присутствует определенный страх. На самом деле, когда вы начнете смотреть на это, после того, как вы увидели карту всего этого, это уже не будет пугать вас столь же сильно. И как только вы узнаете, что именно нужно стирать в этом, вы сможете проходить это. Однако этот инцидент существует и он существовал в течение чертовски долгого времени.

Однажды я написал довольно поэтичную историю о том, как кто-то наложил на всю Землю какое-то черное заклятье. Это китайская сказка, и эта сказка, которую я рассказываю вам сегодня вечером. Я слышал ее от последнего жонглера вдовствующей императрицы, предки которого служили при дворе хана Хубилая, и он приехал в Китай, его предки приехали вместе с Хубилаем. И он был просто бродягой после того, как двор вдовствующей императрицы исчез, давным-давно, обратился в прах. Он был уличным жонглером. Он был очень умным стариком. Ему было около восьмидесяти. Он обладал обширными познаниями.

Однажды я написал довольно поэтичную историю о том, как кто-то наложил на всю Землю какое-то черное заклятье. Это китайская сказка, и эта сказка, которую я рассказываю вам сегодня вечером. Я слышал ее от последнего жонглера вдовствующей императрицы, предки которого служили при дворе хана Хубилая, и он приехал в Китай, его предки приехали вместе с Хубилаем. И он был просто бродягой после того, как двор вдовствующей императрицы исчез, давным-давно, обратился в прах. Он был уличным жонглером. Он был очень умным стариком. Ему было около восьмидесяти. Он обладал обширными познаниями.

И он рассказал мне эту историю, эту китайскую легенду, историю о двух героях и одной девочке. И эта девочка вдруг осознала, что на весь мир были наложены черные чары... какой-то злой маг наложил эти черные чары на каждого человека, чтобы больше никто не мог быть счастлив. И вот она нашла двух героев, те нашли этого мага, убили его, и черные чары рассеялись.

И он рассказал мне эту историю, эту китайскую легенду, историю о двух героях и одной девочке. И эта девочка вдруг осознала, что на весь мир были наложены черные чары... какой-то злой маг наложил эти черные чары на каждого человека, чтобы больше никто не мог быть счастлив. И вот она нашла двух героев, те нашли этого мага, убили его, и черные чары рассеялись.

Что ж, именно это в общем-то и произошло, и произошло вот что: очевидно, что черные чары были наложены на человека, который от природы обладает огромным потенциалом для хороших, созидательных действий.

Что ж, именно это в общем-то и произошло, и произошло вот что: очевидно, что черные чары были наложены на человека, который от природы обладает огромным потенциалом для хороших, созидательных действий.

Но как добиться того, чтобы люди не могли осознать этого? Нужно разделить их между собой. Нужно научить их тому, что для них существует только закон; что они не в состоянии взять на себя полную ответственность, что они не должны собираться в группы и выполнять различные действия, что они не могут объединяться для того, чтобы предпринимать хоть какие-то усилия, направленные на завоевание материальной вселенной. Именно это нам и было сказано, судя по всему. И с тех пор человек именно так и жил.

Но как добиться того, чтобы люди не могли осознать этого? Нужно разделить их между собой. Нужно научить их тому, что для них существует только закон; что они не в состоянии взять на себя полную ответственность, что они не должны собираться в группы и выполнять различные действия, что они не могут объединяться для того, чтобы предпринимать хоть какие-то усилия, направленные на завоевание материальной вселенной. Именно это нам и было сказано, судя по всему. И с тех пор человек именно так и жил.

Я на самом деле не знаю, окажется ли когда-нибудь эта пленка за пределами этой комнаты – будет ли она когда-нибудь опубликована. Это похоже на полнейшее сумасшествие, но это оно и есть – сумасшествие!

Я на самом деле не знаю, окажется ли когда-нибудь эта пленка за пределами этой комнаты – будет ли она когда-нибудь опубликована. Это похоже на полнейшее сумасшествие, но это оно и есть – сумасшествие!

Вы когда-нибудь были в сумасшедшем доме? Сейчас вы можете вспомнить об этом, и вы можете посмотреть, сколько бедолаг застряли именно в этом... застряли именно в этом. «Кто-то подключает провода к моему мозгу. Кто-то хочет прочитать мои мысли»... и так далее, и так далее, и так далее. Это рассчитывающий психотик. И это то, что представляет собой рассчитывающий психотик: это человек, который застрял в этом инциденте. Драматизирующий психотик– это тот, кто застрял в инграмме. Вы видите разницу? Застрял в этом инциденте. Но единственный способ, посредством которого человек может застрять в какой-нибудь инграмме, заключается в том, что сначала он должен застрять в этом инциденте. В результате этого тон человека снизится настолько, что он не сможет контролировать самого себя.

Вы когда-нибудь были в сумасшедшем доме? Сейчас вы можете вспомнить об этом, и вы можете посмотреть, сколько бедолаг застряли именно в этом... застряли именно в этом. «Кто-то подключает провода к моему мозгу. Кто-то хочет прочитать мои мысли»... и так далее, и так далее, и так далее. Это рассчитывающий психотик. И это то, что представляет собой рассчитывающий психотик: это человек, который застрял в этом инциденте. Драматизирующий психотик– это тот, кто застрял в инграмме. Вы видите разницу? Застрял в этом инциденте. Но единственный способ, посредством которого человек может застрять в какой-нибудь инграмме, заключается в том, что сначала он должен застрять в этом инциденте. В результате этого тон человека снизится настолько, что он не сможет контролировать самого себя.

Здесь находится ваш страх смерти. Здесь находится ваше перекрытие знания о прошлых жизнях. Здесь находится ваш страх, и здесь находится некомпетентность.

Здесь находится ваш страх смерти. Здесь находится ваше перекрытие знания о прошлых жизнях. Здесь находится ваш страх, и здесь находится некомпетентность.

Так вот, те из вас, кто хорошо знает, как проходить этот материал... если завтра вы объединитесь в команды, попробуйте попроходить все это немного, хм? Это вам не повредит. Это карта, которую я вам даю. И завтра вечером расскажите мне, что вы получили из всего этого.

Так вот, те из вас, кто хорошо знает, как проходить этот материал... если завтра вы объединитесь в команды, попробуйте попроходить все это немного, хм? Это вам не повредит. Это карта, которую я вам даю. И завтра вечером расскажите мне, что вы получили из всего этого.

Все, что вам нужно делать, так это искать звон в своих ушах. Он должен быть безвременным. Он затерялся на траке. Он безвременный. Он перемещается вместе с вами... такая вот штука. И этот звон в ушах означает, что вы так или иначе движетесь параллельно с этим инцидентом. О, это интересная штука, но это чертовски грязный трюк.

Все, что вам нужно делать, так это искать звон в своих ушах. Он должен быть безвременным. Он затерялся на траке. Он безвременный. Он перемещается вместе с вами... такая вот штука. И этот звон в ушах означает, что вы так или иначе движетесь параллельно с этим инцидентом. О, это интересная штука, но это чертовски грязный трюк.

Если мы можем начать стремительно поднимать людей по шкале, проходя с ними этот инцидент, если мы сможем стремительно поднимать их до уровня 20,0... и меня не волнует, что вы проходите и стираете у людей, чтобы стремительно поднять их до 20,0... вот на какой уровень мы хотим их поднять.

Если мы можем начать стремительно поднимать людей по шкале, проходя с ними этот инцидент, если мы сможем стремительно поднимать их до уровня 20,0... и меня не волнует, что вы проходите и стираете у людей, чтобы стремительно поднять их до 20,0... вот на какой уровень мы хотим их поднять.

Как ни странно, но судя по всему, единственная причина, по которой я создал Дианетику, заключалась в том, что... чтобы сделать это со мной, им пришлось вытаскивать меня из кустов, и при этом я отчаянно брыкался; и когда я проходил через все это, у меня было намерение, которое было гораздо выше их понимания, а именно:

Как ни странно, но судя по всему, единственная причина, по которой я создал Дианетику, заключалась в том, что... чтобы сделать это со мной, им пришлось вытаскивать меня из кустов, и при этом я отчаянно брыкался; и когда я проходил через все это, у меня было намерение, которое было гораздо выше их понимания, а именно:

«Когда-нибудь я с вами поквитаюсь, ублюдки, я все узнаю. И остальные люди, с которыми вы это делаете, будут освобождены от этого». И судя по всему, эта миссия очень близка к завершению.

«Когда-нибудь я с вами поквитаюсь, ублюдки, я все узнаю. И остальные люди, с которыми вы это делаете, будут освобождены от этого». И судя по всему, эта миссия очень близка к завершению.

Так вот, я хотел бы, чтобы вы ознакомились со всем этим и получили кое-какую реальность об этом ради вас же самих, завтра в ходе взаимного одитинга. Вы всегда можете просканировать и убрать что-то, что вы проходили в одитинге. Порой становится очень и очень трудно, очень горячо, но это бывает лишь тогда, когда вы сильно устали. Вы не должны проходить этот инцидент, я полагаю, когда вы сильно устали. Так что попробуйте все это, хорошо?

Так вот, я хотел бы, чтобы вы ознакомились со всем этим и получили кое-какую реальность об этом ради вас же самих, завтра в ходе взаимного одитинга. Вы всегда можете просканировать и убрать что-то, что вы проходили в одитинге. Порой становится очень и очень трудно, очень горячо, но это бывает лишь тогда, когда вы сильно устали. Вы не должны проходить этот инцидент, я полагаю, когда вы сильно устали. Так что попробуйте все это, хорошо?

Большое вам спасибо за то, что вы были очень и очень терпеливы и внимательны сегодня вечером. И пусть у вас не будет слишком много ночных кошмаров.

Большое вам спасибо за то, что вы были очень и очень терпеливы и внимательны сегодня вечером. И пусть у вас не будет слишком много ночных кошмаров.