All right. This is 5 Sept., isn’t it?

Audience: Yes. Right.

And 61. Saint Hill Special Briefing Course.

Аудитория: Да. Так.

Now, I hate to begin on a theme like this. There are actually so many things to tell you, why, I don’t think it’ll ever get it done. I don’t think they’ll – these things can ever be told you; they are just too many. So I would like to invite your cooperation and initiative in sweeping up, surging forward and synthesizing some of this material as you go. There’s no substitute for understanding and there is no understanding without experience.

И 61-й год. Специальный инструктивный курс Сент-Хилла.

Nothing was more wonderful than the North’s total solution to the black slavery problem of the South. They were not encumbered by any familiarity with the problem at all, which is an optimum way to enter into any problem, of course. One is uninhibited by facts. And the South, of course, was totally uninhibited by any facts of what was going on in the North or what that was all about. The only familiarity they could establish between them, then, was war.

Так вот, я ненавижу начинать разговор на тему, подобную сегодняшней. На самом деле мне нужно сказать вам об этом так много, что я не знаю, закончу ли я это когда-нибудь. Я не думаю, что это все можно вам рассказать, этого просто слишком много. Так что я хотел бы пригласить вас сотрудничать и проявлять инициативу: собирайте, накапливайте, синтезируйте эти материалы по мере вашей работы. Не существует никакой замены пониманию, и не существует никакого понимания без опыта.

Let me point out that’s a terribly, terribly apt example, because that in essence is an auditing situation where there is no understanding or familiarity. If you do not permit understanding and familiarity of the preclear with his bank, he will go to war. And if the auditor does not have understanding and familiarity with the pc and his bank and the mechanics of the mind, he will be at war whether he likes it or not.

Не было ничего чудеснее полного разрешения Севером проблемы негритянского рабства на Юге. Они совершенно не были обременены ни малейшим знакомством с проблемой, что, конечно, является оптимальным способом иметь дело с какой-либо проблемой. Вас не стесняют факты. А Юг, конечно, был совершенно не стеснен никакими фактами о том, что происходило на Севере и к чему все это. Единственно, как они могли друг с другом познакомиться, была война.

The anatomy of hatred is totally based on the anatomy of noncomprehension. And noncomprehension is totally based upon a lack of familiarity and observation. If you want to not comprehend something, by all means don’t look at it. But another condition applies: that a tremendous amount of pretended knowingness and pretended understanding can arise after one has not observed. The ancient example of the wise men and the elephant is a very poor example compared to an auditor attempting to audit a pc when the auditor has no familiarity with the mind.

Позвольте мне подчеркнуть, что это ужасно, ужасно подходящий пример, потому что это ситуация одитинга, в которой нет понимания или осведомленности, т. е. знакомства с фактами. Если вы не позволяете преклиру понимать и знакомиться с его банком, он начнет войну. И если у одитора нет понимания и осведомленности о преклире, о его банке и о механиках разума, он будет участвовать в этой войне, хочет он того или нет.

Out of this you get such idiocies as Freudian analysis, which is just plain idiocy, and after some years will bring the patient – who has to be patient; that is why, you see, the term is applied – to a state, you see, where by being careful he can still live. That is the Freudian equivalent of Clear. That was their goal.

Анатомия ненависти полностью основывается на анатомии непонимания. А непонимание полностью основывается на отсутствии осведомленности и наблюдения. Если вы хотите не понимать что-то, ни за что на это не смотрите. Правда, здесь применимо другое условие: что если человек не наблюдает, вследствие этого может возникнуть огромное количество мнимого знания и мнимого понимания. Древний пример о мудрецах и о слоне – это слабое подобие, по сравнению с одитором, который пытается одитировать преклира, не имея никакого знакомства с разумом.

Now, a Clear is brought up to a point where he is free to act, which is just the other end of the spectrum. Now, the Freudian analyst sat there in his analysis on a busy, busy, busy pretended knowingness. He ”knew” that the observation of children’s sexual parts brought about insanity. Well, it must have been, because he looked in childhood only for sexual incidents, and that’s the area of the least sex, isn’t it? Yeah, fascinating. So he knew what caused insanity, and of course he went on and made people insane.

Из этого получаются идиотизмы вроде анализа Фрейда, который является просто чистым идиотизмом и через несколько лет приводит пациента – которому приходится быть терпеливым, вот почему употребляется этот термин *Лат. patient буквально означает «терпящий». (Прим. перев.) - в состояние, когда он все же может жить, если будет осторожен. Это Фрейдовский эквивалент Клира. Это было их целью.

The Freudians never released it, but in the first three months of analysis, at one time, the astonishing figure of 35 percent suicide resulted. Never been made public. They never validated any gains in spite of the fact that they had the whole field of psychometric tests available.

На самом деле Клир приведен в такое состояние, когда он свободен в своих действиях, что является как раз другим краем спектра. Аналитик Фрейда обременен в своем анализе огромным объемом мнимого знания. Он «знает», что наблюдение детьми половых органов вызывает душевное нездоровье. То есть, так должно было быть, потому что он искал в детстве только те инциденты, которые связаны с сексом, а эта область наименьшей сексуальной деятельности, не так ли? Да, это потрясающе. Так что он знает, что вызывает душевные болезни, и, конечно, он берет и сводит людей с ума.

Psychology is even more idiotic. The psychologist is born out of a school of science that observed dead tissue. The medico has all of his stable data from the area and field of dead tissue. The pathologist does observe a few bugs wiggling, but dead tissue is the source of medicine.

Фрейдисты никогда не разглашали эти данные, но был такой период, когда после трех первых месяцев анализа результатом была фантастическая цифра – 35% самоубийств. Это никогда не публиковалось. Они никогда не подтверждали никаких достижений, несмотря на тот факт, что у них было под рукой огромное количество психометрических тестов.

But there – the study of dead tissue – ah, the psychologist came out of this same field. After you’ve sawed the top of a corpse’s ‘ead off, all you can find in a skull is a brain, so they studied it. Oh, I suppose that’s better than nothing. But let me point out something to you – that the thing they should have been studying had left. And out of this, of course, we got a no-observation of the mind and the fundamentals of behavior because they were not observing what they were processing.

Психологи были еще большими идиотами. Психолог – выходец из научной школы, которая наблюдает мертвые ткани. У медика все его стабильные данные взяты из области мертвых тканей. Патолог наблюдает хотя бы горстку снующих туда-сюда микробов, но мертвая ткань – это источник знания медиков.

I’m not just giving you some tricks of logic here. What I tell you is absolute fact: that the whole theory of modern medicine is based on a study of dead tissue. They – in medical school all they do is cut up dead bodies. They have a ball. They whittle and chop and classify, and that’s all very interesting, and I’m sure they learned a great deal about anatomy. But when it came to the mind and they opened up the skull and found a brain, they of course studied it and they haven’t been anywhere since. Do you realize that a field is as vital as it makes progress, and a science is as vital as it makes progress, and it is no more vital than that. Let me point out that there has been no significant advance in Freudian analysis over and above the day of its origin in 1894. And there’s been no significant advance in the field of psychology since its origin at Leipzig, Germany, in 1879 – they’ve not gone anyplace. So obviously they couldn’t have been observing what the mind was all about. They couldn’t have been or they would have found out something.

Но изучение мертвой ткани – а ведь психолог – выходец из этой области. После того, как вы отпилите трупу макушку, все, что вы можете найти в черепе, – это мозг, вот они его и изучают. Ну, что ж, это лучше, чем ничего. Но позвольте мне указать вам на одну деталь: здесь упущено то, что они должны были бы изучать. А отсюда, конечно, мы приходим к отсутствию наблюдения разума и основ поведения, потому что они не наблюдают то, с чем они работают.

Now, the most novel thing that I introduced into the study of the mind was the observation of living beings. Very interesting. What a new thought! But you’d have to be able to confront motion to do that, and you yourself would have to be to some degree a man of action. You’d have to be able to confront some action.

Это не просто логические трюки. Я хочу донести до вас действительный факт: вся теория современной медицины основывается на изучении мертвых тканей. Все, что они делают в медицинских институтах, - они режут мертвые тела. Они развлекаются там вовсю. Они кромсают, и шинкуют, и классифицируют, и это все ужасно интересно, и я уверен, что они приобрели огромные познания в области анатомии. Но когда дело доходит до разума, они вскрывают череп и находят мозг, они конечно, изучают его, но дальше этого они не продвигаются. Вы понимаете, что область знания настолько важна, насколько она делает успехи, и что наука настолько важна, насколько она успешна, и никакой другой важности у нее не может быть. Позвольте мне заметить, что в анализе Фрейда не было никакого заметного прогресса с момента его возникновения в 1894 году. И не было никакого заметного прогресса в области психологии с момента ее основания в Лейпциге, в Германии, в 1879 году – они не имели никакого успеха. Так что, очевидно, что они до сих пор не смогли наблюдать ничего, касающегося разума. Они не смогли, иначе они хоть что-нибудь обнаружили бы.

You’d have to be out there slugging it along with the fellows who were sweating. And you would never have studied this in any ivory tower. And to withdraw to the highest peak of the Himalayas and regard with curiosity one’s umbilical remains is of course not the way to do it because no familiarity ever occurs.

И вот, абсолютно новая вещь, которую я ввел в изучение разума – наблюдение живых существ. Очень интересно. Какая новая мысль! Но чтобы это делать, вам нужно быть способным конфронтировать движение, и самому вам в определенной степени нужно быть человеком действия. Вы должны быть способны конфронтировать какое-то действие.

After a while, you would start saying, ”Well, if you stretch somebody’s umbilical cord far enough, why, you’ll get a Clear.” Inevitable. All right. Let’s take a look at this, because we can learn a great deal from this one fact. An auditor has two sources of familiarity – two sources – in processing. There are more sources of familiarity than this in general that he could work with but I’m talking now about sessions.

Вам придется выйти на улицу и помахать кулаками вместе с теми ребятами, которые там потеют. Вы никогда не изучите это, сидя в башне из слоновой кости. И, конечно, вы не добьетесь этого, удалившись на самый высокий пик в Гималаях и с любопытством рассматривая там остатки собственной пуповины, потому что так не возникнет никакой осведомленности.

He has the familiarity we call subjective reality, and he has as well the familiarity of the observation of a preclear and his meter behavior while in session. In other words, while he himself is in session as a preclear, he has the opportunity of obtaining familiarity on the data and functions of life and thinkingness. And then as an auditor, you see, he has the opportunity of obtaining an objective familiarity on the behavior and activities and phenomena of the pc as viewed directly with his own eyes and indirectly through the electronic phenomena of the E-Meter.

Через какое-то время вы начнете говорить: «Ну, если человеку достаточно далеко вытянуть пуповину, получится Клир». Это неизбежно.

In other words, there are two spheres there of observation as far as auditing is concerned. Naturally, there are more spheres. There’s the sphere of observing life, observing living. There is the sphere of living, as well as observing living. Of course, it’s rigged so that if you do too much living in this particular society, you wind up with too many withholds. And after that, of course, your auditor has a lot of trouble trying to get you in session.

Хорошо. Давайте рассмотрим это, потому что мы можем узнать из одного этого факта очень многое. У одитора есть два источника осведомленности – два источника – в процессинге. Вообще есть и другие источники осведомленности, кроме этого, с которыми он может работать, но я говорю сейчас о сессиях.

I don’t know, I think there possibly is some phase of life that is not punished. I haven’t discovered what it is yet, but – but speaking strictly and entirely in the zone of sessions, there are these two sources of observation and familiarity. You have an opportunity to become familiar in two zones: one as an auditor and one as a pc.

У него есть осведомленность, которую мы называем субъективной реальностью, и у него также есть осведомленность, связанная с наблюдением за преклиром и поведением его показаний э-метра в ходе сессии. Иначе говоря, когда он сам находится в сессии, как преклир, он имеет возможность знакомиться с фактами и функциями жизни и думания. А затем, в качестве одитора, он имеет возможность достигать объективной осведомленности относительно поведения, действий и явлений преклира, которого он наблюдает как непосредственно, своими собственными глазами, так и через посредство электрических явлений э-метра.

Now, certain laws govern auditing. And if you were in a state of mind where you believe that there are too many laws and that you were having to memorize too many laws and that you have to think of too many laws while you were busy doing it, then I can tell you that you have a vast familiarity on the subject of laws and very little familiarity on the subject of the mind. Ever stop and think of that?

Иначе говоря, если рассматривать одитинг, то в нем существуют две сферы наблюдения. Естественно , есть и другие сферы. Есть сфера наблюдения за жизнью, наблюдения житья. Есть сфера житья, также как и сфера наблюдения житья. Конечно, все подстроено так, что если вы слишком сильно заняты житьем в данном конкретном обществе, вы кончаете слишком большим количеством утаиваний. И после этого, конечно, у вашего одитора куча проблем с тем, чтобы ввести вас в сессию.

Now, rules can only go so far as to guide you in the path of right and light on the road to making Clears. They can only go so far. The great oddity is that it can be done at all. That is the oddity.

Я не знаю, я думаю, возможно, есть какая-нибудь фаза жизни, которая не наказуема. Я пока не обнаружил, что это, но – говоря прямо и в целом, в области сессий есть два источника наблюдения и осведомленности. Вы имеете возможность достичь осведомленности в двух сферах: в одной – как одитор, в другой – как преклир.

But factually speaking, no number of rules can deliver into your hands a familiarity with what is going on in the pc at any given moment. You yourself should be able to experience that or should have experienced it and should have some knowingness on it. And the moment that you gain knowingness upon this particular subject, the rules will all fall into line and will all have proper value, and you will see the reasons for all of them. And you’ll see which ones are important and which ones are not important.

Одитинг подчиняется определенным законам. Но если бы вы в таком настроении, что считаете, что этих законов слишком много, и что вам придется заучить наизусть слишком много законов, и что вам необходимо думать о слишком многих законах, когда вы этим занимаетесь, тогда я могу вам сказать, что вы очень широко осведомлены в вопросах законов, но очень мало осведомлены в вопросах разума. Вы когда-нибудь задумывались над этим?

All of that is very comprehensible; you have all been audited. This is obvious that you have familiarity with the mind because you have been audited. Oh, I’ve got a crasher for you. I’ve got a crasher for about 30 percent of the cases in Scientology: You have never seen a mind. That’s a crasher, isn’t it? That is only – the only source of very bad auditing, is no familiarity with the mind.

Далее, правила могут заходить так далеко, что укажут вам путь света и добра в нелегком труде создания Клиров. Они могут дойти только до этого. Самое удивительное в том, что это вообще можно сделать. Вот что самое удивительное.

Now, of course, I have got the machine guns out and the cordons divided up in all directions on just one subject, and that is Clearing. And I am doing every possible thing that I can do to improve auditing, wherever it is, in order to make Clears. This is my push. And to make them faster and more smoothly with a minimum number of flubs. This is, you might say, my current crusade.

Но, говоря фактически, никакое количество правил не может предоставить в ваше распоряжение осведомленность о том, что происходит с вашим преклиром в данный конкретный момент. Вы сами должны быть способны испытать это, или уже испытать это на своем личном опыте, и иметь некоторое знание по этому вопросу. И в тот момент, когда вы достигнете знания по этому конкретному вопросу, все правила выстроятся по порядку и каждое из них обретет свою истинную ценность, и вы увидите разумные основания для каждого из них. И вы увидите, какие из них важны, а какие – нет.

We look at a broader track, I might have some other crusades of much broader significance; but right now this is my current crusade, and this crusade has been in progress now since the 3rd South African ACC. So all I’ve been doing, actually, is just making better auditors.

Все это очень доступно пониманию, вы ведь все уже одитировались. Очевидно, что вы сведущи в вопросах разума, потому что вы уже одитировались. О, у меня есть сюрприз для вас. У меня есть сюрприз примерно для 30% кейсов в Саентологии. Вы никогда не видели разума. Это сюрприз, не так ли? Это единственный – единственный источник очень плохого одитинга – это незнакомство с разумом.

And every time I find another gate opening on this route, I am very happy about it indeed. And though I myself may sound somewhat condemnatory occasionally, just assign it to my urgency. On this line, I am eager. And I would say – having no actual survey present, but just at a – offhand estimate – that at least one third of the auditors in Scientology have never become familiar with the mind. They have no subjective reality on engrams, secondaries, locks, ridges, machines, circuits, time track, visio, sonic, tactile, kinetic – haven’t any reality on these things. Don’t exist. Horrible state of affairs, isn’t it?

Конечно, я расставил все кордоны и нацелил все пулеметы только на один предмет: и это клирование. И я делаю все возможные вещи, которые только в моих силах, что бы то ни было, чтобы улучшать одитинг – с одной целью: делать Клиров. Вот мой стимул. И делать их быстрее и легче, и с минимальным количеством ошибок. Это, можно сказать, мой крестовый поход.

All right then. This requires a special technology, and the second that we get this technology, we of course can advance cases much more rapidly. Why are cases dragging their heels to Clear? Why? Why? Why? Why? Why? Why are auditors being difficult to train? Why? Why? Well, they’re only difficult to train in those areas where they do not have familiarity.

Если мы возьмем более обширный трак, у меня там могут быть и другие крестовые походы, намного более значимые; но в данный момент именно это - мой текущий крестовый поход, и этот поход имеет место с 3-его Южноафриканского ВКК. Так что - что я делал до сих пор – так это делал более хороших одиторов.

So obviously, the technical advance which is most needful at this present instant on this particular crusade and campaign is a type of process that will give one a great deal of familiarity with the bank and all of its aspects. And at the same time you would pick up all the hangfire cleared cases. All the cases that are hanging fire on the road to Clear are hanging fire because they are not going along the line they should be going in auditing. They are walking the far, far, far perimeter of the crater, operating so as not to fall in.

И каждый раз, когда я нахожу новую лазейку на этом пути, я действительно этим очень счастлив. И хотя иногда мои слова могут звучать как обвинение, просто отнесите это на счет крайней необходимости, которую я испытываю. Я просто страстно жажду. И я бы сказал – не имея действительного отчета с цифрами, но просто оценивая навскидку – что, по меньшей мере, одна треть одиторов в Саентологии никогда не становилась сведущей в области разума. У них нет никакой субъективной реальности по инграммам, вторичным, локам, спайкам, механизмам, контурам, траку времени, видео, сонику, тактильному риколу, кинетическому риколу – никакой реальности по этим вещам. Не существует. Ужасное положение дел, не так ли?

I don’t know how many hours they could do this on current processes, but that would be up to the auditor. Now, the processes which we have, used in a skilled fashion by an auditor who has comprehension of the mind, would not possibly permit anybody to do this. They would fall in. Bang! That would be it.

Ладно. Это требует специальной технологии, и в тот момент, когда мы получаем эту технологию, мы, конечно, можем двигать вперед эти кейсы с гораздо большей скоростью. Почему кейсы спотыкаются на пути к Клиру? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему одиторы испытывают трудности в обучении? Почему? Почему? Ну, они испытывают трудности в обучении в тех областях, в которых они не осведомлены.

Ah! But an auditor who has no familiarity on the mind will applaud this tightrope walk on the far, far edge of the crater. And so he makes very sure that the pc never falls in because that is the thing to do – to keep out of trouble.

Так что, очевидно, техническое совершенствование, которое является в настоящий момент наиболее насущно необходимо, в данном крестовом походе, в данной кампании, - это такой тип процесса, который даст вам в огромной степени осведомленность о банке и всех его аспектах. И в то же время вы сможете подобрать все кейсы, которые дали осечку при клировании. Все кейсы, которые споткнулись на дороге к Клиру, споткнулись потому, что не следовали в одитинге по тому маршруту, по которому им нужно было следовать. Они гуляют далеко-далеко по краю кратера, изо всех сил стараясь только не упасть внутрь.

All of man’s wars, sicknesses, diseases, economic disasters, political chaoses and anything else which he has assigned to the various plagues of existence come entirely from one area: keeping out of trouble.

Я не знаю, сколько часов они могут потратить на это на теперешних процессах, наверное, это зависит от одитора. Процессы, которые у нас есть сейчас, умело использованные одитором, который понимает разум, вряд ли позволили бы кому-нибудь такие штуки. Они бы быстро свалились внутрь. Бам! И все.

If this planet and civilization were ever to vanish, perhaps I will come back someday and put a sign in orbit on its exact track – just a single sign – no planet, you see. ”There was a planet here once, but they were very anxious to keep out of trouble. They were awfully careful.” Oh, that sounds like a grim thing.

Но одитор, не сведущий в предмете разума, стал бы аплодировать этой прогулке канатоходца далеко-далеко по кромке кратера. И получил бы твердую гарантию того, что преклир никогда не упадет внутрь, потому что это то, что надо делать – беречься от неприятностей.

Well, fortunately, I’m not going to have to do that because we’re all going to get in and pitch. This is for sure. But it’s just this. It’s just this. It’s just that diffidence, this withdrawal from session. It’s just that diffidence which makes all that difference. You’re not supposed to keep a pc out of trouble if the trouble is in his bank. Only trouble you’re supposed to keep a pc out of is session randomity, but you’re not supposed to keep him out of bank randomity. If he’s got a bank to fall in, you would do a grievous crime if you didn’t unfasten the nails and bolts on one of the slats of the bridge.

Все людские войны, болезни, экономические неурядицы, политический хаос и что угодно еще, что человек всегда относил к бичам человеческого существования, - происходят только из одного корня: от стремления уберечься от неприятностей.

Auditing questions are designed to take the drop; and if an auditor is administering them so that no drop will occur, this must be an interesting session. Here you have all the questions necessary to plunge somebody into a great familiarity with his bank – on a gradient, so that it doesn’t overwhelm him – and are applying them in such a way as to prevent him from falling in. By that time, you will start misinterpreting rules. You will need rules, and you’ll have to misinterpret rules, and you’ll have to do all sorts of things, and you’ll so on, and it all becomes very complicated and so forth. But your problem is a rather interesting problem: it is how to keep somebody out of the bank. It is how to keep somebody from getting in trouble.

Если эта планета и эта цивилизация когда-нибудь исчезнет, может быть, настанет день, когда я вернусь сюда и надпишу на орбите – по ее точной траектории, просто надпись, там, видите ли, не будет уже никакой планеты: «Когда-то здесь была планета, но на ней все очень старались уберечься от неприятностей. Они были чертовски осторожны». Да, получается довольно мрачно.

A pc never protests at getting into trouble that presents him with familiarity – possible familiarity. He never protests against this. What he does is protest against measures which prevent him from becoming familiar with the bank. You can always count on a pc protesting measures which prevent him from becoming familiar with his bank. To this degree, every thetan is owed a considerable compliment. They will do this in session. But sometimes in auditing they are being kind, they are being nice, they are being pleasant and they are being confused; and they keep the pc’s attention out of the bank, and you get instant and immediate Trouble with a capital T.

Ну, к счастью, я не думаю, что мне придется это выполнить, потому что мы все собираемся взяться за дело и разобраться с этим. Но это так. Это так. Только в этом разница: это уклонение от сессии. Просто некоторая робость, человеку надо работать, а он вместо этого робеет. Вашей обязанностью не является оберегать преклира от неприятностей, если эти неприятности находятся в его банке. Единственная неприятность, от которой вы обязаны оберегать преклира – это разброс *Разброс в сессии, но от вас не ожидается, что вы будете беречь преклира от разброса банка. И если он обзавелся банком, в который можно падать, вы совершите вопиющее преступление, если не откроете для него одну из ступеней Моста.

Where do you get this trouble? Pc’s getting no auditing, and he knows it. Well, how does a pc get no auditing? He’s permitted to walk a tightrope far, far from the crater, and he’s never permitted to fall into anything. Pc goes along, ”Well, there’s an answer to the auditing question. There’s the answer to the auditing question,” and so on.

Вопросы одитинга предназначены для того, чтобы вызывать падение, и если одитор задает их так, что никакого падения не возникает, это должна быть интересная сессия. Вот у вас есть все необходимые вопросы, чтобы окунуть преклира в очень близкое знакомство с его банком – соблюдая принцип постепенности, чтобы это не перегрузило его – и вот вы применяете их таким образом, чтобы уберечь его от попадания туда. К этому времени вы начнете переистолковывать правила. Вам понадобятся правила, и вам придется давать им свое толкование, и вам придется делать всякие вещи, и так далее, и все это станет чересчур сложным, и тому подобное. Но ваша проблеме представляет интерес: она заключается в том, как уберечь кого-то от попадания в банк. То есть, как уберечь кого-то от неприятностей.

And the auditor says, ”Good.”

Преклир никогда не протестует против того, чтобы иметь неприятности, если вознаграждением за это ему будет осведомленность – возможная осведомленность. Он никогда не протестует против этого. Против чего он протестует – так это против мер, которые помешают ему стать более осведомленным насчет банка. Вы всегда можете рассчитывать на протест преклира против мер, которые будут мешать ему получше познакомиться со своим банком. В этом смысле каждый тетан заслуживает существенной похвалы. И они будут делать это в сессии. Но иногда в одитинге одиторы бывают добрыми, бывают милыми, бывают приятными, а бывают и смущенными, и они оберегают внимание преклира от попадания в банк, и вы немедленно и сразу же получаете Неприятности с большой буквы.

And the pc says, ”Well, there’s the answer.”

Откуда берутся эти неприятности? Преклир не получает одитинга, и он знает об этом. А как преклир не получает одитинга? Ему позволяют гулять по краешку пропасти, далеко-далеко от кратера, но никогда не позволяют ни во что свалиться. Преклир проходит это так: «Ну, вот ответ на вопрос одитинга. Вот еще ответ на вопрос одитинга», - и так далее.

And the auditor says, ”Good.”

А одитор говорит: «Хорошо».

And the pc says, ”There’s the answer.”

А преклир говорит: «Ну, вот еще ответ».

And the auditor says, ”Good.”

А одитор говорит: «Хорошо».

And the pc says, ”There’s the answer.”

А преклир говорит: «И вот ответ».

And the auditor says, ”Good.”

А одитор говорит: «Хорошо».

And the auditor knows better than to ever ask him, ”How are you doing? What are you looking at? Where are you going? How do you feel about this?” Because if he did, the pc might confront his bank and that would be terrible, wouldn’t it?

А преклир говорит: «И вот ответ».

To audit without curiosity as to where the pc is and what he is doing is a sure-fire method of keeping a pc from ever getting into any trouble. If you never find out anything about what’s going on, of course you don’t have to confront his bank, he doesn’t have to confront his bank and the time can go up to light years and nobody gets any auditing done. See? You don’t find out what’s going on. He doesn’t find out what’s going on. Here we go. Here we go.

А одитор говорит: «Хорошо».

Now, as a general rule, any mechanism that you introduce into a session – any mechanism that you introduce into a session which permits the pc to avoid confronting his bank or takes the pc’s attention out of his bank or takes the pc out of session is going to produce every evil you associate with auditing, which is ARC breaks, heavy problems – all these difficulties of auditing. They’re all produced on the same common denominator.

И одитор знает, что ему лучше никогда не спрашивать преклира: «Как у тебя дела? Что ты рассматриваешь? Что происходит? Как ты себя чувствуешь по поводу этого?» Потому что если он это сделает, преклир должен будет конфронтировать свой банк, а это совершенно ужасно, не правда ли?

Now, having learned this common denominator, I’ll try to teach it to you so that you can really see this for what it is.

Одитировать без малейшего интереса к тому, что с вашим преклиром и как у него дела, - это безотказный способ уберечь преклира от попадания в какие-либо неприятности. Если вы никогда ничего не выясняете о том, что происходит, конечно, вам не приходится конфронтировать его банк, и ему не приходится конфронтировать его банк, и время может дойти уже до световых лет, но никто так и не получит никаких результатов одитинга. Понимаете? Вы не знаете, что происходит. Он не знает, что происходит. Идем дальше. Идем дальше.

The pc objects to not being audited, and that is all a pc ever objects to. Now, if you just write me a catalog of how many ways a pc could not be audited, I will show you then every ARC break that a pc could have. See? That’s all you have to do. That’s all you have to do is just deliver no auditing, and you get back every phenomenon that you associate as an evil. Pc ARC broke, pc this, pc that, pc not in-session, long grind, pc no gain, pc with a lose, pc not want any more auditing, all of these – oh, just ad infinitum. Anything that you could think of that a pc is liable to do that you would object to as an auditor is all from the same source.

Как правило, любой механизм, который вы вводите в сессию, любой механизм, введенный вами в сессию, который позволяет преклиру избегать конфронтирования своего банка, или отводит внимание преклира от банка, или выводит преклира из сессии, - и производит все то зло, которое вы связываете с одитингом, то есть: разрывы АРО, тяжелые проблемы – все эти трудности одитинга. Все они вызываются одним и тем же общим фактором.

It isn’t the pc thinking he has no auditing. It has to be the pc is getting none. And as soon as this occurs, you’ve had it. The rocket is up, the lifeboats are out, because everything is sinking with seacocks wide open. That’s it.

Изучив этот общий фактор, я пытаюсь научить этому и вас, чтобы вы могли действительно распознавать его.

You audit in such a way as to prevent the pc from being in-session and you’re going to get every single evil that you have ever heard of or seen or experienced in auditing. So you just have to figure out how many ways there are that you could do this. So you can’t lay it out, actually, one, two, three and say these are the ways. You just have to take it from this general, broad observation. That is the rule: You prevent the pc getting audited, and the pc is upset.

Преклир возражает, если не получает одитинга, и это единственное, против чего он вообще возражает. Ну, если вы напишете мне полный каталог способов, которыми преклир может не получать одитинг, я обещаю показать вам все разрывы АРО, какие могут быть у преклира. Поняли? Вот все, что вам нужно сделать. Все, что вам нужно сделать, - это просто не предоставлять никакого одитинга, и вы получите в ответ все явления, которые вы считаете злом. Преклир в разрыве АРО, преклир то, преклир это, преклир не в сессии, долбишь-долбишь, у преклира нет побед, у преклира потеря, преклир больше не хочет одитироваться, все это – ох, просто до бесконечности. Что бы ни делал такой преклир, против чего вы возражали бы как одитор – это все исходит из того же источника.

Now, this goes so far as an evil of this character: You always have a present time problem with somebody’s wife while you’re auditing him. Well, what’s the basic source of the present time problem? It is always that the wife is denying him auditing. One way or the other, the wife denies him auditing, and this creates the ARC break. Get that?

Это не тот случай, когда преклир думает, что он не получает одитинга. Там должна быть ситуация, когда преклир его не получает. И как только такое происходит, вы имеете это. Взлетает снаряд, спасательных шлюпок нет, и все идет ко дну с распахнутыми настежь кингстонами *Кингстоны: клапаны в корпусе корабля ниже ватерлинии, используемые для контроля забора морской воды.. Вот и все.

I don’t care what he said, ”She went out with Joe, and they went to a bar, and she came home drunk, and I had to put her to bed, and therefore I am very tired, and I am having a hard time staying in session because I’m so tired, having been up all night searching the bars of South Main Street,” or something of the sort. Whatever this is, it doesn’t matter what the PT problem was, somebody is preventing him from getting auditing. See? So that makes a PT problem and that makes an upset. Got it?

Вы одитируете преклира таким образом, чтобы не дать ему быть в сессии, и вы получите каждую отдельную неприятность, о которой вы когда-либо слышали, или видели, или испытывали в одитинге. Так что вам просто необходимо выяснить, сколько у вас есть способов это сделать. На самом деле вы не можете изложить их, один за другим: первый, второй, третий, и сказать: вот эти способы, - но вы можете взять их из этого общего, широкого наблюдения. Вот это правило: вы не даете преклиру проходить одитинг - и преклир расстраивается.

Now, the reason she does this is another interesting reason, which is on exactly the same line; is she can’t have any auditing. Just add it up. So the grades of cases are those that can’t have any auditing, those that consider their auditing is being prevented and those who can have auditing.

Это заходит так далеко, что включает в себя беды вот какого свойства: когда вы одитируете какого-то конкретного человека, у вас всегда есть проблема настоящего времени с его женой. Каков основной источник этой проблемы настоящего времени? Это всегда то, что жена не дает ему одитироваться. Так или иначе, жена не дает ему одитироваться, и это создает разрыв АРО. Понимаете?

Now, on the first two classes you’re not going to get any clearing. So the obvious thing is to remedy havingness of auditing. That would be an obvious solution to any part of it.

Мне неважно, что он говорит: «Она пошла гулять с Джо, они зашли в бар, она пришла домой пьяная, мне пришлось укладывать ее спать, и теперь я очень устал, и мне очень тяжело оставаться в сессии, потому что я здорово устал, потому что всю ночь я обшаривал бары на Большой Южной улице,» - и так далее в этом роде. Что бы это ни было, неважно, какая была проблема настоящего времени, но суть в том, что кто-то не дает ему получать одитинг. Понимаете? Это и создает проблему НВ, это и вызывает расстройство. Уловили?

This fellow’s old grandma keeps nattering into her teacup all the time about how he is doing this terrible thing of getting some auditing and so forth, and so forth. And you say, well, what’s the matter with her? Well, you just better sum it up, if you want to understand this old girl, is she just can’t have any, that’s all.

Теперь, причина, по которой она это делает – это еще одна интересная причина, которая находится точно в том же ряду, это то, что она сама не может получать одитинг. Просто сопоставьте все это. Получается следующая градация кейсов: те, кто не может получать никакого одитинга; те, кто считает, что им не дают одитироваться, и те, кто может получать одитинг.

Why can’t she have any? Well, there could be several reasons why, but the main one is if you so much as rattled the knob of her closet door, an avalanche of skeletons would spill all about the room. There’d be such a nasty pounding and bumping of skulls flying about that there would be a terrible dishabille. Isn’t that interesting?

И вот на первых двух классах вы не получите никакого клирования. Так что очевидная вещь здесь – восстанавливать обладание одитинга. Это очевидное решение для любой его части.

Some of this could simply be noncomprehension. Somebody’s mother, I think it was, was objecting to a girl being audited and was causing all kinds of present time problems. And the auditor finally got very clever and cross-questioned this and found out that there was no comprehension of anything that was going on. And she didn’t know what Scientology was. So he took an old folder we had which gave the dynamics and the laws of Dianetics (Remember? The eight dynamics) and gave it to the old – person. And she read it, and after that, auditing was fine. Just was simply the randomity of a missing datum. It was that wild.

У парня какая-нибудь старенькая бабулька непрерывно бубнит себе под нос насчет того, как только можно делать такую ужасную вещь, как получать одитинг, и так далее, и так далее. Вы спросите, ну в чем с ней дело? Ну, так вы просто учтите это, если вы хотите понять эту старую деву, - что она просто не может иметь вообще нисколько, вот и все.

Now, auditing for herself, however, would have run into the other barrier. She understood all about it now: There were eight dynamics. And this so gripped her as a concept that after that she knew all about it, and she became quite an authority. The only thing she actually knew was the eight dynamics, and she had gotten these totally on having been handed this leaflet.

Почему она не может иметь вообще нисколько? Ну, тому может быть несколько причин, но главная из них в том, что если вы приоткроете дверку ее стенного шкафа, на вас посыплется лавина скелетов, которая просто в два счета заполнит всю комнату *«Скелет в шкафу» –то есть, в семье есть нелицеприятная тайна, тщательно скрываемая от посторонних – английская поговорка, близкая к русской «В каждом дому по кому» (Прим. перев.) . И от этих летающих вокруг черепов будет такой мерзкий стук и грохот, что все это будет совершенно неприлично. Интересно, правда?

I think the leaflet came into bearing on an identical situation or the same situation. I mean it came into existence because of that. We then started using this leaflet very broadly. I remember this instance well. It was marvelous. People knew all about it. There were eight dynamics. And they were one, and they were two and three and four and five and six and seven and eight and that was it! And they knew all about it, and that was brand-new, and now life clarified for them, and everything was fine and it was all good roads and good weather.

В некоторых случаях может быть простое непонимание. Кажется, это была чья-то мать, она возражала, чтобы девушка одитировалась, и создавала всевозможные проблемы настоящего времени. И одитор под конец стал ужасно умным и расспросил об этом, и обнаружил, что там не было ни малейшего понимания происходящего. Она не знала, что такое Саентология. Тогда он взял старую папку, которая у нас была и в которой были изложены динамики и законы Дианетики (Помните? Восемь динамик) и дал ее этой пожилой леди. И она прочла это, и после этого одитинг шел прекрасно. Просто был разброс пропущенного данного. Такая нелепость.

But as far as them getting auditing was concerned, this again would have fallen across the skeleton. But if they’d gone on – they’d read the eight dynamics and they’d gone on – its cou – only have been skeletons. So it could be missing data or too much data that they’re holding on to, which again they make data missing for you, you see – withholds.

Тем не менее, если бы одитировали ее саму, то натолкнулись бы на другое препятствие. Теперь она поняла об этом все. Есть восемь динамик. И это так захватило ее – как идея – что после этого она знала об этом все. Она стала серьезным авторитетом. Единственное, что она на самом деле знала, были восемь динамик, и она получила это все из той единственной брошюрки, которую ей вручили.

So that third party situation still comes under just that heading: scarcity of auditing. Why is it scarce? Well, it can’t be. It can’t be had. Either it doesn’t exist, which is they have no understanding of it and therefore it isn’t anything or if it did occur, why, there would be too many social repercussions of one kind or another because they’ve got too many withholds. So they can’t have auditing, that’s all. So you never audit these people unless you practically back them into the corner of the courtyard, you see, and at gunpoint demand what the withhold is.

Я думаю, та брошюрка пришла в этот мир в первый раз в точно такой же ситуации, или в похожей ситуации. Я имею в виду, ее для того и создавали. Позже мы стали использовать эту брошюрку очень широко. Я хорошо помню тот случай. Это было потрясающе. Люди знали об этом все. Есть восемь динамик. Вот первая, вот вторая, вот третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, а вот восьмая, и это все! А они знали об этом все, и это было совершенно ново, и теперь жизнь для них прояснилась, и все было прекрасно, и хорошие дороги, и хорошая погода *Хорошие дороги, хорошая погода: метод улаживания энтурбулирующих личностей, основанный на том, что вы принимаете и подтверждаете только положительную часть их высказываний, как бы мала она ни была. (См. ТБП 11.11.77 «Улаживание ситуаций ПИН») .

Anybody start arguing with me today on the subject of Scientology out in the broad public, something like that – I’m sitting there enjoying my creme de menthe or something after dinner, and somebody – all of a sudden somebody jumps me on the subject of Scientology and so forth, ”Oh, that. Oh, you’re that Hubbard. Oh, I see. Yes.”

Но что касается получения ими одитинга, то здесь вы опять нарвались бы на скелеты. Но если бы они продолжали, если бы они прочли про восемь динамик и пошли дальше – там опять могут быть скелеты. Так что могут быть упущенные данные или слишком много данных, в которые они вцепились намертво, то есть опять – сделали их упущенными для вас, понимаете – утаили.

I tell you what I would do. I wouldn’t go any further with the conversation with that. We used to say put them in session, run an engram and so forth. That’s still perfectly all right, but I would now take a different tack. I would look at them surprised and say, ”Well, what have you done?”

Так что эта ситуация третьей стороны *Закон третьей стороны: пожалуй, это закон: в каждой ссоре, чтобы конфликт существовал, должна присутствовать некая третья сторона - присутствовать и оставаться неизвестной. (БОХС 26 дек 68) также относится к тому же разряду: нехватка одитинга. Почему его не хватает? Ну, потому что его не может быть. Его не могут получать. Либо его не существует, то есть, у них нет понимания его и, следовательно, он является ничем, либо, если бы он все-таки имел место, был бы слишком большой общественный резонанс того или иного рода, потому что у них слишком много утаиваний. Так что они не могут иметь одитинг, и точка. Так что никогда не одитируйте таких людей, если только вы физически не загоните их в угол на заднем дворе и под дулом пистолета не потребуете раскрыть, что он утаивает.

And they would say, ”What?”

Сегодня кто-нибудь начнет спорить со мной по вопросам Саентологии – из широкой публики, примерно так: я сижу себе и наслаждаюсь своим мятным ликером после обеда, а кто-нибудь – совершенно внезапно кто-нибудь набрасывается на меня по предмету Саентологии и так далее: «А-а, вот. А-а, вы тот самый Хаббард. О, я понял. Да».

”No, what have you done that you couldn’t tell me about? What have you done that these people shouldn’t know about?”

Я скажу вам, что бы я сделал. Я не стал бы ни минуты продолжать этот разговор. Мы привыкли, скажем, сразу брать их в сессию, проходить инграмму и так далее. Это и до сих пор является абсолютно правильным, но сейчас я пошел бы другим путем. Я бы посмотрел на них с удивлением и спросил: «Ну, что вы сделали?»

It’d be so non sequitur, everybody would be terribly shocked, and they would look at me (they always think you’re some kind of a swami with a bath towel wrapped around your head) and they’d – ”How did you know?”

А они скажут: «Что?»

”Well, it’s fairly easy when you have familiarity with the thing. It does something to the eyes.”

«Ну, что вы сделали такого, о чем вы не могли бы мне рассказать? Что вы сделали, о чем не должны знать эти люди?»

Every single one of the people present, the next time they were in the bathroom would gaze into the mirror.

Это было бы настолько вне логики, все были бы ужасно шокированы, а они посмотрели бы на меня (они всегда думают, что вы – что-то вроде брахмана с банным полотенцем, повязанным вокруг головы), и спросили бы: «Как вы узнали?»

All right. The pc who is ARC breaky or who gets present time problems is in some fashion or other being denied auditing in some way. I know this sounds very funny. I know it sounds rather monocentric on our part to say that they are denied auditing, because auditing is apparently something brand-new that hasn’t existed. Adequate treatment has not existed on this planet – period.

«Ну, это достаточно просто, когда вы хорошо знакомы с этим вопросом. Это заметно по глазам».

What’s your first thought if you fall down and bust your skull, ”Oh, God, doctors! Oh, God! Hospital bills! Oh, my heavens on earth! Well, they’ll probably trepan me. Ooooh, whoa, wah, wah. . .” You’re not worried about the fact that your car is wrecked near so much as the fact you’re now going to be treated. Isn’t that right? You get an injury, now you’re going to be treated. You hope you don’t get too sick because then you will have to be treated.

Каждый из присутствующих при этом людей в следующий раз, когда он окажется в ванной, будет долго таращиться в зеркало.

Rarh, you can see some sawbones coming around and taking cotton wads and sticking them on swabs and sticking them into your nose – which won’t do anything, you know, but irritate hell out of your nose, you know – and monkey with it and say, ”Well, you take this prescription, which you go up to the drugstore where I get a cut, you see, and over here to the chemist, and he’ll fill this thing, and then he can put it on ‘national service’ or something.” And then after you’ve gone to all this trouble . . . It’s just enough trouble just to get some of this swill, you see, and when you take it, it tastes ghastly, and you know it won’t do anything either.

Хорошо. Преклиру, который легко рвет АРО или получает проблемы настоящего времени, тем или иным способом кто-то или что-то не дает одитироваться. Я знаю, что это звучит забавно. Я знаю, что с нашей стороны довольно моноцентрично *Моноцентризм: (от лат. mono – один, и centrum – средоточие, центр) теория происхождения человека современного вида (Homo sapiens) и его рас в одной области земного шара от одной формы древних людей. прозвучит высказывание, что им не хватает одитинга, потому что одитинг – это очевидно что-то совершенно новое, доселе не существовавшее. На этой планете в данный период времени не существовало адекватного метода излечения.

Confidence in treatment on this planet is at its lowest possible ebb. The only planet I know of where it dropped any lower was the Marcab Confederacy, and it dropped much lower in the Marcab Confederacy. The way they taught medicine there, they had a number of drawers with dead, dried tissue in them. And they’d drag these drawers out, you see, and show the students, ”And this is a dried head, you see. And this is tissue that’s been affected by tuberculosis. And this is this . . .” and it was all dried, and so forth, and that was their total command of medicine.

Если бы вы упали и разбили себе голову, какой была бы ваша первая мысль? «О, черт, врачи! О, Боже! Больничные счета! Святые небеса! Может, мне будут делать трепанацию. Ой, ой-ой-ой, оу-у-у…» Если бы вы разбили свою машину, этот факт вас далеко не в той степени обеспокоил бы, в какой обеспокоил бы вас факт, что теперь вам нужно будет лечиться. Не правда ли? Вы получили травму, теперь вам нужно лечиться. Вы надеетесь, что вы не заболеете слишком серьезно, потому что тогда вам пришлось бы лечиться.

The only thing that was wrong with this particular activity is these really were infected tissues, and they were still carrying the germ spores, which I thought was always a little bit rough. But I remember giving medical lectures occasionally, and any student gave me any trouble, why, I’d just drop some tubercular tissue on his desk. This was all sort of raw. But there it got to a point where you weren’t ever permitted to get a new body. And this is typical of many space opera societies and is getting typical of this one. This one will go along too.

Ага, вы уже видите, как несколько костоправов окружают вас, достают ватные тампоны, наворачивают их на щепочки и засовывают вам в нос – что, как вы понимаете, не оказывает никакого целебного действия, кроме как до чертиков раздражает ваш нос – ковыряют ими там и говорят: «Ну, сейчас возьмите этот рецепт, идите прямо в ту аптеку, в которую я вам дал вот тут купон, видите, там обратитесь к фармацевту, он приготовит вам это лекарство, а затем он может записать это на счет «Национальной Армии» или чей-нибудь еще». И затем, когда вы решитесь на всю эту каторгу… Только раздобыть это пойло – уже само по себе достаточный геморрой, а когда вы попробуете его, у него будет такой мерзкий вкус, и ко всему вы будете знать, что вряд ли оно от чего-нибудь поможет.

And this society has got it rigged up now where the best treatment for this and that and the other thing, you see, is to give some fellow an artificial medulla oblongata and wire him up, you see, for sound. And they’re starting this evolution where they’re going to replace the body with the mechanical parts – you know, that I’ve told you about before – and eventually they’ll omit the printed circuit, and the things still work, and they’ll say, ”What’s this?”

На этой планете уверенность в успехе лечения находится на таком уровне, что ниже уже некуда. Единственная планета, о которой я знаю, где она упала ниже, это была Конфедерация Маркаб *Конфедерация Маркаб: различные планеты, объединенные в очень обширную цивилизацию, выдвинувшуюся за последние 200 000 лет и сформировавшуюся из обломков более ранних цивилизаций. В последние 10 000 лет они начали развивать какую-то упадническую, «ушибленную-в-голову» цивилизацию, состоящую из автомобилей, пиджачных деловых костюмов, шляп с продольной вмятиной, телефонов, космических кораблей. Цивилизация, которая выглядит почти полным воспроизведением, но на самом деле еще хуже, чем современная цивилизация США. (СХ Спец 291, 6308К06) , вот в Конфедерации Маркаб она упала намного ниже. Вот как они учат там медицине: у них есть множество ящичков с мертвыми, высушенными тканями. И они достают эти ящички и показывают их студентам: «А вот это высушенная голова, видите? Вот ткань, пострадавшая от туберкулеза. А вот … » - и это все высушено и так далее, и это все, что есть в распоряжении у их медицины.

All right. Well, not to get off onto whole track, but you’ve got a point here where treatment is very, very poor. It’s guesswork, it’s unpositive, it is negligent. Little girl hurt in an automobile accident here in East Grinstead is taken up to the hospital. She lies there on a cot bleeding for several hours in an anteroom without anybody even coming around to put a tourniquet on. I mean stuff of this character just goes on all the time. Treatment has to be done by calloused people because it doesn’t treat.

Единственное, что было не совсем правильно в этой конкретной деятельности, это то, что там действительно были зараженные ткани, и они все еще содержали споры бактерий, что, по-моему, всегда было довольно жестоко. Я помню, что иногда читал лекции по медицине, и если какой-нибудь студент доставлял мне слишком много хлопот, я просто ронял немного зараженной туберкулезом ткани на его парту. Это если ничего не приукрашивать. Но там дело дошло до того, что нельзя было даже брать другое тело. И это типично для многих «научно-фантастических» обществ и становится типичным для нашего. Это общество тоже постепенно соглашается с этим.

Now, the consternation which can spread through a hospital by a Scientologist walking in from bed to bed and doing Touch Assists and so forth has already been demonstrated on many occasions. And it is consternation. But nobody can confront it. The doctors can’t confront it. Some of the nurses do, but never the doctors. Scientology has done some fantastic things in hospitals. Well, I personally have discouraged it. We are not in the field of healing. That doesn’t say we can’t heal better than they can. But healing is at such an ebb that if you cure somebody with a broken leg – I mean that too, cure him – and he’s been in bed for three or four days with this broken leg, and they’re getting ready to come in and put a souvenir cast on him – I think that’s why they put casts on things like that, it’s so people can write their names on it and then keep the souvenir.

И это общество уже сейчас пришло к тому, что лучшее лечение от того, от сего, и от чего угодно – это поставить парню искусственный продолговатый мозг *Продолговатый мозг: (лат. medulla oblongata) самый нижний отдел головного мозга позвоночных, продолжающийся спинным мозгом и контролирующий дыхание, кровообращение и ряд других функций тела. и подключить его к электрическим проводам, чтобы можно было записывать его на пленку. И уже начался этот процесс, когда тело начинают заменять всякими механическими частями – помните, я уже говорил об этом раньше – и они обязательно забудут какую-нибудь печатную плату *Печатная плата: пластина из изолирующего материала, на поверхность которой наносятся тонкие электропроводящие полоски для соединения деталей по установленному образцу., а эта штука тем не менее будет работать, и они скажут: «А как это?»

The end product of this is what? You cured him! My God, you never heard so many remarks as will be made by doctors which are further off base in your life. They are fantastic remarks! They are incredible! And it’ll finally sum up to, ”Well, the leg couldn’t have been broken.” And they will make this remark while they’re looking at their own x-ray plate!

Ну ладно. Не будем съезжать на полный трак, но мы достигли здесь точки, когда лечение очень и очень убого. Оно проводится вслепую, неуверенно и небрежно. Здесь, в Ист Гринстеде маленькая девочка попала под автомобиль и ее отправили в больницу. Она лежала там на койке в приемном покое несколько часов, истекая кровью, и никто даже не подошел и не наложил жгут. Я хочу сказать, что такие вещи происходят сплошь и рядом. Лечение неизбежно должно проводиться очень черствыми людьми – потому что оно не лечит.

I had this advanced to me one time. A little kid was cured of leukemia by an auditor. In older days they did much more of it than they do now. And the auditor thought, boy, that medico’s eyes are really going to pop out, see, when he finds this is all negative now.

Когда Саентологи ходили в больнице от койки к койке и делали ассист-прикосновение и все такое, во многих случаях уже наблюдалось, как по всей больнице распространяется жуткая паника. Это настоящий ужас. Никто не может это конфронтировать. Врачи не могут это конфронтировать. Некоторые нянечки могут, но врачи – никогда. Саентология делала в больницах фантастические вещи. Но я лично не одобрял этого. Мы не относимся к области лечения. Это не означает, что мы не можем лечить лучше, чем они. Но само лечение сейчас в таком упадке, что если вы вылечите кого-нибудь со сломанной ногой – я имею в виду, действительно вылечите его – предположим, он пролежал в постели три-четыре дня с этой сломанной ногой, и они уже готовы были прийти и положить ему гипс – как сувенир, на память – я думаю, вот почему они накладывают в таких случаях гипс: это чтобы люди могли писать ни нем свои имена и хранить его, как сувенир.

It was an interesting engram, by the way. Mother’s favorite phrase was, ”It’ll just turn your blood to water.” And the auditor pulled this phrase out of the bank and the kid got well. That is, of course, leukemia. That was it. Interesting, huh?

Что будет конечным продуктом всего этого? Вы вылечили его! Боже мой, вы в жизни никогда не слышали столько нелепых и далеких от истины замечаний, сколько сделают доктора по этому поводу. Это фантастические замечания! Просто невообразимые! И наконец, это все сведется к тому, что: «Ну, не может быть, чтобы эта нога была сломана». И они скажут это в то время, как будут смотреть на свои собственные рентгеновские снимки!

But the medical pronunciamento is: ”The child couldn’t have possibly had leukemia because leukemia is not curable.” Just try to wrap your wits around this, you know. You get kind of groggy, you know, trying to make all corners of this thing. They just throw everything out of existence because they know it’s not curable and they know themselves are not capable of curing. Hence, their callousness. They have to make nothing out of their patients, otherwise the treatment would be an overt. The psychologist has to make nothing out of man because treating him would then be an overt. They’re just lessening the overt, is their professional approach ordinarily.

Однажды мне такое уже заявляли. Одитор вылечил маленького мальчика от лейкемии. В прежние времена таких вещей делали гораздо больше, чем теперь. И, братцы, одитор думал, что у медиков глаза вылезут на лоб, когда они увидят, что все анализы теперь отрицательные.

All right. What does all this add up to? Absence of treatment. You have preclears who are trained from – not the cradle – they have been trained since the Roman arena; they have been trained since the last pyramid – into the nonexistence of treatment. Well, that is then no cure, no auditing But the funny part of it is – the very funny part of it is – the very large percentage that still hopes treatment can take place. That is what is amazing! If you’re going to be amazed about anything, not amazed about the fact that the wogs never whipped themselves up any method of doing anything, but be amazed at the fact that after all this people still have hope. It’s never been killed in a large percentage of the people.

Между прочим, там была интересная инграмма. Любовник матери произнес фразу: «У тебя кровь станет водой». И одитор вытащил эту фразу из банка, и малыш поправился. Конечно, это была лейкемия. Вот и все. Интересно, а?

Now, those in whom it has been utterly squashed, to get them into any kind of a session and so forth, oh, wow, man, wow, because you’re going on a total no-have of auditing, don’t you see? But if there’s any hope there at all, that hope must therefore be rather thin. By this time it must be rather raveled. And all the auditor has got to do is make a motion in the direction of no treatment and he ARC breaks the pc.

Но медики провозгласили: «У этого ребенка не могло быть лейкемии, потому что лейкемия неизлечима». Напрягите свои мозги, потому что вы можете слегка одуреть, пытаясь постичь все закоулки этой штуки. Они просто объявляют все это несуществующим, потому что они знают, что это неизлечимо, и знают, что они не могут это вылечить. Вот откуда их черствость. Они вынуждены не обращать внимания на пациентов, потому что иначе их лечение будет проступком. Врачу приходится не обращать внимания на своих пациентов, потому что то, как он их лечит, иначе будет проступком. Они просто стараются уменьшить проступок, и это стало их обычным профессиональным подходом.

Why? Because the pc’s hope of treatment is already so thin. So you’re doing, at first, kind of a cheerleader’s job, you know? I am talking about before he gets into session, you know? You have to kind of reassure him. And then when you get him in session, let him have treatment.

Хорошо. Что из всего этого следует? Отсутствие лечения. Вы работаете с преклирами, которых приучали – не с колыбели – их приучали со времен римских арен, со времен последних пирамид, что лечения не существует. А значит, нет и исцеления, нет и одитинга. Но что забавно в этом – что в этом очень забавно – у подавляющего большинства до сих пор есть надежда, что лечение может быть. Вот что потрясающе! Если вы хотите чему-нибудь удивляться, не удивляйтесь тому факту, что воги сами ни разу не состряпали никакого способа что-либо делать, но удивляйтесь тому факту, что после всего этого у людей все-таки есть надежда. У подавляющего большинства людей она не убита.

All right. Now, how many ways could there be of not letting him have treatment while he’s sitting in the pc’s chair? How many ways could there be?

Ну, а те, в ком она была полностью раздавлена, - взять их в какую угодно сессию и так далее –о, Боже! – ребята, это кошмар, потому что тут вы работаете при абсолютном не-обладании одитинга, понимаете? Если там вообще есть хоть какая-то надежда, эта надежда должна быть довольно слабая. К этому времени она должна быть уже довольно потрепанной. И все, что остается одитору, это сделать движение в сторону отсутствия лечения – и он разорвет АРО с преклиром.

First and foremost is not permit his attention to go onto his case. And that’s practically a common denominator of all of them. If he’s sitting there in the chair, don’t let his attention go on his case. Even though he’s putting in chair time, he’s not being audited, see, and he knows it.

Почему? Потому что надежда преклира на лечение уже слишком слабая. Так что поначалу вы будете делать что-то вроде работы капитана болельщиков *Капитан болельщиков: руководит приветственными криками зрителей на спортивных состязаниях.. Я имею в виду период до того, как он войдет в сессию. Вам придется как бы подбадривать его. А затем, когда он у вас войдет в сессию, дайте ему получить лечение.

Now, the oddity is that the most crude fumbling around with the case itself, as long as the pc’s attention continues on the case, elicits no real protest from the pc. He never protests about this. You run him into some of the juiciest bits that you practically will never be able to get him out of without superheroic auditing, see (actually, you can get him out of anything), and he never protests. He never really protests! But don’t let him go into it and he’ll protest.

Ладно. Теперь, сколько может быть способов не дать ему получить лечение, когда он уже сидит в кресле преклира? Сколько этих способов?

All protests of the pc, all difficulties of the pc, all stem from this same button I am talking to you about: no treatment, no havingness on auditing.

Первый и главный из них – это не давать его вниманию обращаться на его кейс. И это практически общая характеристика для всех них. Если он сидит перед вами в кресле, не позволяйте его вниманию обратиться к его кейсу. И хотя идет время сессии, но он не одитируется, и он знает об этом.

And when these are even vaguely aided and abetted by the auditor, you of course have trouble with the pc; you will always have trouble with the pc. If you’re going to give pcs auditing, give them auditing.

Здесь любопытно то, что самое неуклюжее бормотание, если оно касается самого кейса, не вызывает у преклира никакого реального протеста, пока его внимание пребывает на кейсе. Он никогда не протестует против этого. Вы заводите его в какое-нибудь кошмарное место, откуда вы практически никогда не смогли бы его вытащить без супергероического одитинга (на самом деле вы можете вытащить его из чего угодно) – а он ни разу не протестует. Он никогда по-настоящему не протестует! Но не давайте ему влезть в это – и он будет протестовать.

Now, what is auditing? Auditing consists of putting a pc in-session. And this has two things: able to talk to the auditor and interested in own case.

Все протесты преклира, все трудности – все происходит от одной и той же кнопки, о которой я вам рассказываю: отсутствие лечения, отсутствие обладания в отношении одитинга.

Now, interested in own case infers, of course, and means attention on his own case. So if you wanted to refine this and make that definition of in-sessionness even more workable, you would say, ”Attention on his own case and able to talk to the auditor.” And that would be an absolute necessity. So that would be what auditing is.

И если одитор хоть чуть-чуть это поддержит и подкрепит, у вас, конечно, будут с преклиром неприятности; у вас будут постоянные неприятности с преклиром. Если вы собираетесь давать преклирам одитинг, давайте им одитинг.

Auditing is directing the pc’s attention on his own case and directing his ability to talk to the auditor. That would be the scope of auditing. And the only way, then, you could get into trouble, if that is an auditing session – the only way you could get into trouble – would be, take his attention off of his case and make it difficult for him to talk to the auditor. And that would add up on both counts to no auditing. And you would run square into this other button, and there is where you get the violence of the ARC break. It can be pretty explosive and can be pretty violent because actually it is painful to have these things happen. But the basics of the pain is, is there is no auditing, so therefore damage might occur which is irreparable.

Но что такое одитинг? Одитинг заключает в себе приведение преклира в сессию. А это две вещи: способность говорить с одитором и интерес к собственному кейсу.

You see, he knows – he believes now the auditing could cure any damage, but if there’s going to be no auditing then the damage isn’t curable. And this is exactly which way his mind dives. So he’s in a state of anxiety. The moment you violate in-sessionness, he is in a state of anxiety.

Интерес к собственному кейсу, конечно, подразумевает и означает внимание на его собственном кейсе. Так что если вы захотите сделать это определение состояния «в-сессии» абсолютно точным и даже более действенным, вам следует сказать: «направил внимание на свой собственный кейс и способен говорить с одитором». И это абсолютно необходимо. Вот что такое одитинг.

Now, there are many other phenomena involved with this. One of the phenomena consists of this: He is looking at an engram. The only space in the engram, actually, is brought about by his attention on the engram; and until the engram is desensitized, he will have to keep some space in it to keep the engram off the front of his nose.

Одитинг – это направление внимания преклира на его собственный кейс и управление его способностью говорить с одитором. Вот основная идея одитинга. И, следовательно, единственный способ попасть в неприятности – если это сессия одитинга – единственный способ попасть в неприятности это: отвлечь его внимание от его кейса и сделать для него затруднительным разговаривать с одитором. И так, и так это приведет к отсутствию одитинга. И вы попадете прямо на эту кнопку, и вот тут-то вы получите всю мощь разрыва АРО. Это может обладать довольно большой взрывчатой силой, потому что на самом деле это достаточно болезненно, когда случаются такие вещи. Но основой этой боли является то, что одитинга нет, и следовательно, возможен ущерб, который будет непоправимым.

So that if you distract his attention suddenly from an engram, the space possibly may disappear out of the engram, and he finds the engram on the end of his nose. And the engram might have some bite in it. You haven’t bitten him, but the engram has. By doing what? By taking his attention off the engram.

Вы видите: сейчас он знает – он верит, что одитингом можно исправить любой вред, но если в дальнейшем не будет одитинга, тогда вред становится непоправимым. Именно так кумекают его мозги. Поэтому он приходит в беспокойное состояние. В тот момент, когда вы нарушаете его состояние «в сессии», он приходит в беспокойное состояние.

His attention is on the engram, and his attention is on as much of the engram as he is able to put his attention on it at that moment; and then all of a sudden the auditor betrays him and pulls his attention off of the engram. And of course the engram will collapse on him, bang! It’s uncomfortable. He doesn’t like this. It’s physically painful; it can be. He’ll develop a somatic from it. There are various phenomena will occur. Sensations occur that he doesn’t like. And now he compounds it with an overt against the auditor – one, two. See?

Далее, с этим связано много других явлений. Одно из явлений состоит в следующем: вот он смотрит на инграмму. Единственное, чем на самом деле создается пространство в этой инграмме, это его внимание на этой инграмме, и пока эта инграмма не десенсибилизируется, ему придется держать в ней некоторое пространство, чтобы удержать инграмму на расстоянии от своего собственного носа.

Now, how could the auditor distract his attention? How many ways could an auditor distract his attention? Well, once more we have a very long list. It’d be a dictionary full of ways. There are numerous ways his attention could be yanked out of session. One is choosing an auditing room, or permitting one to be chosen for one, which has action or activity in its vicinity. Why? Because you’ve set up an auditing session then as the stable datum around which action is occurring. See? That would be one. You can get away with a lot of that; but don’t try to audit somebody in the middle of a busy street, because there’s motion going on all around, and you’ll find later that the auditing session is itself kind of an engram. Why? Because he got all this motion out of the tail of his eye, you see, and yet his attention is supposed to be on the case, and so forth.

Так что если вы внезапно отвлечете его внимание от инграммы, пространство инграммы может исчезнуть, и инграмма окажется у него на кончике носа. А инграмма может содержать в себе определенную боль. Вы не ударили его, но инграмма ударила. Как это получилось? Его внимание было отвлечено от инграммы.

Well, you can get away with quite a bit of it. But you’ll find out in – an operation in a hospital which is located in a busy traffic area of a city is far more serious than an operation in a hospital in the country where there is no traffic action. That’s fascinating. That’s how you make an operation hang up. Just put a hospital right in the middle of four freeways, and then put its operating room out in a corner of the building, you see, where you’ve got the visibility of two freeways. Now, we’re trying to run the operation and we have a hell of a time running this operation. It seems to be an awful sticky operation. We find out it was for removing a pimple on the left gluteus maximus, you see? It wasn’t much of an operation, but, boy, is it stuck!

Его внимание на инграмме, причем его внимание на настолько большой части инграммы, насколько большую часть инграммы он способен в данный момент охватить вниманием, и вдруг, совершенно неожиданно, одитор предает его и оттягивает его внимание от инграммы. И конечно, инграмма обрушивается на него: бам-м! Это не комфортно. Ему это не нравится. Это физически больно, это может быть больно. Он получает от этого соматику. Возникают различные явления. Возникают ощущения, которые ему не нравятся. И теперь он усугубляет это проступком против одитора – раз, два. Понимаете?

You see, I know that there was – now that there was larger scope in terms of cubic area to an engram. You’d think of the engram as taking place in the operating room, probably with a scope from the patient to the doctor, you see, or in the immediate vicinity, maybe a cubic yard of engram. You get the idea? Whereas, factually, it isn’t even as small as the room, which would be something on the order of fifteen or twenty cubic yards of engram, you see? It’s more like half a cubic mile. And as the pc starts running it, he becomes aware of more zone. And if there’s activity in that zone, it pins his attention back into the operation.

Ну, а как одитор может отвлечь его внимание? Сколько есть способов, которыми одитор может отвлечь его внимание? Ну, вот у нас еще один очень длинный список. Можно составить целый словарь этих способов. Есть огромное количество способов выдернуть его внимание из сессии. Выбрать комнату для одитинга, или допустить, чтобы выбрали комнату для одитинга, по соседству с которой происходит бурная деятельность. Почему? Потому что тогда вы устраиваете сессию одитинга как стабильное данное, вокруг которого происходит действие. Понимаете? У вас будут преклиры, которые смогут не обращать внимание на многие вещи, но не пытайтесь одитировать кого-нибудь посредине многолюдной улицы, потому что там повсюду вокруг происходит движение, и позже вы обнаружите, что сама сессия получилась своего рода инграммой. Почему? Потому что он краем глаза воспринимал все это движение, а его внимание должно было быть на сессии, и так далее.

One of the interesting ways of running an engram would be to pay absolutely no attention to what was going on, particularly, in the operating room – this engram taking place in the corner of the building – but just find out what he wouldn’t know about the traffic around the hospital. You’d find all of a sudden the engram just goes fling! you see? It’s just the traffic around the hospital, you see. Oohhhohhhh! Boom. That was what was holding the engram in place. Actually, the engram wasn’t being held in place in the auditing room. It was being held in place in the corridor. Got the idea?

Ну, вы можете отвлечься от большого количества вещей. Но вы обнаружите, что – операция в больнице, расположенной в городском районе с интенсивным движением транспорта, намного серьезнее, чем операция в деревенской больнице, где транспорт не ездит. Это очень удивительно. Вот так человек застревает в операции. Просто поставьте больницу на перекресток четырех автострад, а затем расположите операционную в том углу здания, откуда открывается вид на две автострады. Теперь мы пытаемся пройти операцию, и мы изводим на прохождение этой операции чертову прорву времени. Кажется, что это необычайно застрявшая операция. Мы обнаруживаем, что это было удаление прыща с левой большой ягодичной седалищной мышцы, понимаете? Операция была пустяковая, но, братцы, он в ней засел!

If a pc has had a lot of auditing in a very busy, active environment or area, ask them what has been unknown about the activity of an auditing area. And you’re liable to find their sessions blowing up much faster than on trying to run out auditors. Get the idea? Because the auditing sessions were maybe fifty cubic yards of zone, and he’s only looked at the first cubic yard, and he – yet he was aware of the activity in fifty cubic yards. So the activity in fifty cubic yards pinned him down into the half a cubic yard. You get the idea?

Вы понимаете – я знаю, что это было. Это был больший объем инграммы – в кубических единицах. Вы представляете себе, что инграмма имела место в операционной, возможно, в пределах пространства между пациентом и доктором, или в непосредственной близости от них, ну, может быть, кубический ярд *Ярд: мера длины, 91,44 см инграммы. Уловили идею? В то время как, фактически, она размером даже не с комнату, что составило бы порядка пятнадцати-двадцати кубических ярдов инграммы. Она скорее в половину кубической мили *Миля: мера длины, 1605 м.. И когда преклир начинает проходить ее, он осознает все большую зону. И если в этой зоне велась интенсивная деятельность, это зацепляет его внимание и тянет его обратно в инграмму.

Environment. Environment. Motion in the environment. Very, very interesting study all in itself.

Один их интересных методов прохождения инграммы – не уделять абсолютно никакого внимания тому, что там происходило, особенно, что происходило в операционной, - в той инграмме, имевшей место в угловой комнате здания – а просто выяснить, чего он не знал о движении транспорта вокруг больницы. Внезапно вы обнаружите, что инграмма – бамс! Это просто движение транспорта вокруг больницы, понимаете? Ооххоохххх! Бум. Это было то, что удерживало инграмму на месте. Она удерживалась на одном месте в коридоре. Поняли идею?

All right. That would be the first thing that you would do about it, is guarantee the noninterruption of the session. That’s the auditor’s responsibility; no matter who made the room assignment, that’s the auditor’s responsibility.

Если преклиру пришлось много одитироваться в очень оживленном и деятельном окружении или месте, спросите его, что осталось неизвестным о деятельности вокруг места одитинга. И как правило, вы обнаружите, что их сессии рассыплются гораздо быстрее, чем если вы будете пытаться проодитировать его по одиторам. Поняли? Потому что сессии одитинга, возможно, занимали область в пятьдесят кубических ярдов, а он посмотрел только на первый кубический ярд, и он – хотя он осознавал деятельность в пятидесяти кубических ярдах. Таким образом деятельность в пятидесяти кубических ярдах загнала его в половину кубического ярда. Понятна идея?

All right. There are certain physical limitations against a certain thing like this. But any auditing room you’ve got around here, to give you some area of comparison, is fairly quiet. That’s fairly quiet. Now – there’s a little interruption, but it doesn’t usually amount to a hill of beans. I’m talking about more motion than that. You got the idea? It takes a little more motion than that to really pound them down and pound them in. It takes something like – well, the most – as we’ve known for a long time, the most horrible thing you could do to any accident patient would be to throw them into an ambulance, open up the siren, and drive them at eighty miles an hour. And I think that the boys know this down deep, and that they’re just lessening the overt of treating him at all.

Окружение. Окружение. Движение в окружающей обстановке. Очень, очень интересное исследование само по себе.

Basically, it’d – in most (quote) treatments (unquote), it would be kinder to leave the fellow lying on the battlefield or at the scene of the accident, you know – take him over the – under the hedge and put a pillow under his head and say, ”Well, are you as comfortable as possible?” Oh, yes. He’s as comfortable as he could get under those circumstances. And if he gets well, he’ll get up from the hedge, and if he doesn’t get well, he’ll die. But who introduced this idea of the scarcity of bodies? Well, there isn’t any great scarcity of bodies.

Итак, это первое, что вы обязаны сделать – гарантировать, что сессию не будут прерывать. Это – ответственность одитора, кто бы ни составлял расписание и ни назначал комнату, это на ответственности одитора.

Well, how all this treatment? Ambulances, you know, screaming sirens, eighty miles an hour, you know, traffic areas and so forth. And in the bustling reception rooms, you know, and up elevators and down carriage ways and halls and into a room that’s gleaming full of all kinds of reflected light, you see? Oh, man. They’re great. They’re great. They’re marvelous. They got it all taped. And then operate him on some kind of a gas with oxygen in it or ether with lots of oxygen, and have the oxygen tank explode or something like this. They do that very often. Anything to create randomity. Well, I’d say their mind isn’t on their business, and we shouldn’t make the same mistakes. All right. So much for the quietude of the room.

В этом вопросе существуют определенные физические ограничения. Чтобы вам было, с чем сравнивать, скажу, что любая комната одитинга, которую вы выберете здесь в окрестностях, будет достаточно спокойной. Достаточно спокойной. Здесь бывают незначительные вмешательства, но они обычно пустячны. Я говорю о движении, намного большем, чем здесь, понимаете? Требуется несколько больше движения, чем здесь, чтобы действительно загрузить его намертво. Требуется что-то типа – вот, лучше всего – как нам известно уже долгое время, самое ужасное, что можно сделать с жертвой дорожного происшествия, это впихнуть его в машину «Скорой помощи», включить сирену и помчаться со скоростью восемьдесят миль в час. Я думаю, что в глубине души эти парни знают это, и что они просто стараются умалить проступок, заключающийся в его лечении вообще.

Now, an auditor who chatters endlessly about other things than the session while auditing a pc, or chatters at a pc in (quote) breaks (unquote) about other things than the session, of course, is actually setting himself up to get the pc’s attention off of it. That is not a very broad error, but I have noticed it often enough in HGCs to comment on it. You’re dragging his attention off of his case in the break, and then when he starts a session again or something like this, well, of course, the pc’s attention is every place. The pc most normally wants to keep on talking about his case, if you ever noticed, during the break. Well, if you’re tired of hearing of his case for the moment, excuse yourself and go get a glass of water. He won’t object.

В принципе, в большинстве случаев «лечения» (в кавычках) было бы милосерднее оставить парня лежать на поле боя или на месте дорожного происшествия, знаете, оттащить его к забору, положить под голову подушку и спросить: «Тебе так удобно?» Да-да. Ему настолько удобно, насколько может быть при данных обстоятельствах. И если ему станет лучше, он встанет из-под забора, а если не станет – он умрет. Но откуда взялась эта идея насчет того, что тел на всех не хватает? Никакого особого дефицита тел нет.

But now, in the session itself, an ineffective or unworkable process, of course, is no auditing. But we’ve got the technology of this thing pretty well taped, and you can almost neglect it. Just do a good technical job. Use the tools which you have. Learn how to use them and so forth. That is an easy one. And that is actually not too much of a barrier. And yet it is the barrier at which you mostly strain. It is not the major barrier of keeping a pc in-session. Certainly, anything we have had since February run on a pc – just chosen at random almost and run on a pc with – inside the limits of what you can do and what you can’t do – would keep the pc in-session. I’m now just talking about smooth sessions, don’t you see? Almost anything. An old Dianetic engram would keep him in-session. So, technical – technical is a separate compartment to these other things I’m talking to you about.

Ну, а что все это лечение? «Скорые помощи», вой сирены, восемьдесят миль в час, интенсивное движение транспорта и так далее. И в суматошный приемный покой, и вверх в лифте, и вниз на каталке, через залы, в комнату, ослепительно блестящую всеми видами отраженного света – понимаете? Эх, братцы! Они великолепны. Они великолепны! Они непостижимы. Они получают полную запись всего этого. А затем его оперируют с каким-нибудь газом, содержащим кислород, или с огромным количеством кислорода, и у них взрывается кислородный баллон или что-нибудь в этом роде. У них это происходит довольно часто. Все, чтобы создать разброс. Я бы сказал, что разум не участвует в их деятельности, и мы не должны повторять их ошибки. Ну, ладно. Слишком много о спокойной комнате.

All right. Our next big hurdle then – let’s just lay aside technical. There it is, and it’s very important, and that is what we’re doing after all, but it is not the main source of auditing bust-ups. Even when poorly done, it is not the main source of auditing bust-ups, because it is auditing. It’s administration of that technical which is the main source of difficulty.

Далее, одитор, который непрерывно треплется о чем-то, не связанном с сессией, пока одитирует преклира, или трещит без умолку в так называемых «перерывах» (в кавычках) о посторонних сессии вещах, конечно, на самом деле работает на то, чтобы отвлечь от нее внимание преклира. Это не самая распространенная ошибка, но я замечал это в разных ЦРХ достаточно часто, чтобы прокомментировать это здесь. Вы в перерыве оттягиваете его внимание в его кейса, а затем он начинает сессию снова, а его внимание, конечно, где угодно. Если вы заметили, большинство преклиров обычно хотят продолжать говорить о своем кейсе и во время перерыва. Ну, если вы в этот момент слишком устали слушать про его кейс, извинитесь и пойдите поискать стакан воды. Он не будет возражать.

Now we get to our next one – our next one, and by far the most important one: the prediction factor. This has all sorts of things such as surprise. Surprise. What is a surprise?

В самой сессии не эффективный и не действенный процесс, конечно, не является одитингом. Но технология этого дела у нас довольно прилично записана, так что этим можно почти пренебречь. Просто выполняйте хорошую техническую работу, используя имеющиеся у вас инструменты. Научитесь ими пользоваться, и так далее. Это как раз легко. И в действительности это не является особо серьезным препятствием. Хотя к преодолению этого препятствия вы прилагаете больше всего усилий. Это не главное препятствие тому, чтобы держать преклира «в сессии». Безусловно, все, что мы с февраля месяца проводили преклирам, - выбирали почти наугад и проводили преклиру, соблюдая пределы того, что можно делать и что нельзя, - удержало бы преклира в сессии. Я говорю сейчас просто о гладких сессиях, понимаете? Почти все, что мы использовали при прохождении старых добрых дианетических инграмм, удержало бы его в сессии. Так что, технически – технический подход к делу является совершенно отдельным от тех вещей, о которых я вам тут рассказываю.

Well, first and foremost, people who have low tolerance for the unknowns are surprised easily, much more easily than you would think. And the degree that a person can be surprised is in direct proportion to his intolerance for unknownnesses. The less a person has toleration for the unknown, the more he can be surprised.

Итак, следующее препятствие у нас – давайте оставим в стороне технический аспект. Он существует, и он очень важен, и это то самое, что мы, в конце концов, делаем, но он не является основным источником неудач одитинга. Даже если он выполняется не блестяще, он не является основным источником неудач одитинга, потому что это одитинг. Основным источником трудностей здесь является назначение той или иной техники, а не сама техника.

Now, what is a surprise? And the reason I’m talking about surprise rather than not-know is to give you a little better look at it. A surprise is not having known. A surprise is not not-knowingness; a surprise is not having known. A surprise is a past tense knownness. Now, I’ve been trying to crack what a surprise was here since 57, and there’s what it is. It’s a not having known, and that gets at the root of every surprise, and that just rips up all the surprises on the track, zippety-bap. That is very rapid for running surprises.

Теперь мы подошли к следующему препятствию – следующее, и намного более важное: фактор предсказуемости. Сюда входят всевозможные вещи, такие как удивление. Удивление. Что такое удивление?

Not having known – not-knowingness. ”What isn’t known?” doesn’t run surprises. ”What wasn’t known?” runs surprises. You see, the fact had existence before he found out about it, and he is shocked by the fact that he didn’t know about it by some weird prescience of some kind or another when it was going on. So therefore, the death of Uncle Zorch is uniformly a surprise, because Uncle Zorch died a week or so ago and we didn’t know it. And that is the source of surprise.

Ну, во-первых и в-главных, люди с низкой терпимостью к неизвестному удивляются очень легко, гораздо легче, чем вы думаете. И степень, до которой человек может удивиться, прямо пропорциональна его терпимости к неизвестному. Чем меньше у человека терпимости к неизвестному, тем больше его можно удивить.

Of course, the basic anatomy of surprise is elementary. It is just change unpredicted. So a surprise is an unpredicted change. That is your technical background definition, but how does this register in the mind?

Но что такое удивление? Я говорю об удивлении, а не о «не знать» по той причине, что хочу дать вам рассмотреть его получше. Удивление – это «не знал». Удивление – это не-знание; удивление – это не обладание знанием. Удивление – это «не было известно», в форме прошедшего времени. С пятьдесят седьмого года я пытался разгадать, что такое удивление, и наконец, вот оно. Это «не обладал знанием», и в этом суть каждого удивления, и это просто вскрывает все удивления на траке: чики-бам. Так можно очень быстро проходить удивления.

An unpredicted change is not of any consequence unless there was a knowingness present which the pc didn’t know and then finds out. See, like the death of Uncle Zorch: Uncle Zorch has been dead for a week, and now he suddenly finds out Uncle Zorch is dead. Now he is very surprised. You see? This amazes him. He’s surprised. What’s he surprised about? Well, actually, he tries to go backtrack into all that unknowingness of a week. And of course, he gets the impression of himself floundering around for an entire week in a not-knowingness, which is an invalidation of his knowingness and his permeation. And that is the only thing a thetan ever objects to: an invalidation of knowingness. Then he objects with violence, but it’s on the basis of surprise.

Не обладание знанием – не-знание. Процесс: «Что неизвестно?» - не проходит удивления. «Что было не известно?» - проходит удивления. Понимаете, факт существовал до того момента, пока он его не обнаружил, и он потрясен тем фактом, что он не узнал об этом с помощью какого-нибудь предвидения того или иного рода, в то время как это происходило. Поэтому смерть дяди Зорча – это всегда удивление, поскольку дядя Зорч умер уже где-то неделю назад, а мы и не знали об этом. И в этом источник удивления.

He thinks of himself as going around all that week – he thinks of everything he did that week with Uncle Zorch dead, which of course does what? It’s actually a pretended unknowingness. He didn’t really not-know it during that whole week, you see, but it was a fact that existed someplace of which he was not aware. So he gets a future that looks like this: that all sorts of things he doesn’t know about are going on in his vicinity that he will maybe find out about and they will be a terrible shock to him. See? So he starts living in an environment in a state of anxiety. Because he has now had it demonstrated to him clearly and brilliantly that facts not known to him which are quite destructive can exist in his environment without his awareness. So he starts fighting the black thetans every night. You got the idea?

Конечно, основная анатомия удивления элементарна. Это просто изменение, которое не было предсказано. То есть, удивление – это не предсказанное изменение. Это ваше основное техническое определение, но как это регистрируется в разуме?

See, he’s sucked back into the whirlpool of unknown yesterdays. Well, the truth of the matter is he knew his environment in those yesterdays, but he looks back at them as not-knowing the environment. So he doesn’t know whether he knows it and he doesn’t know whether he not-knows it, and things of horrible portent might be going on at just this very moment.

Не предсказанное изменение не имеет никаких последствий, если в этом не замешано знание, которое преклир не знал, а затем обнаружил. Смотрите, это как со смертью дяди Зорча. Дядя Зорч уже неделю как умер, а он только теперь вдруг выясняет, что дядя Зорч мертв. И теперь он очень удивлен. Понимаете? Это потрясло его. Он удивлен. Чему он удивляется? Ну, на самом деле он пытается пройти назад по траку во все это не-знание той недели. И, конечно, у него такое впечатление, что он всю эту неделю барахтался в не-знании, что является обесценкой его способности знать и его проницательности. А это единственная вещь, против которой тетан когда-либо возражает: против обесценки его способности знать. Тогда он отчаянно возражает, но все это на основе удивления.

Do you realize – I’ll give you an example of this. Do you realize that your nearest and dearest and best loved one right at this exact instant might be in terrible trouble and you wouldn’t even know it? Can you get a little spark of anxiety out of that? Well, that’s what anxiety is and that’s what nervousness is. And the fellow who’s starting to get nervy about things has simply been taught this lesson: that facts can exist without his awareness of them, and he moves over, as a protection-survival mechanism, over into: ”I had better be very alert because it can happen again, you see, that facts can exist without my knowing anything about them. So therefore I am living in an unknown environment.”

И вот он думает о том, как он ходил туда-сюда всю ту неделю, он думает обо всем, что он делал, «а дядя Зорч умер», и получается что? Это на самом деле мнимое не-знание. Он в действительности не не-знал этого всю ту неделю, понимаете, но это был факт, который существовал где-то и которого он не сознавал. И он получает будущее, которое выглядит так: что в его окружении происходят всевозможные вещи, о которых он не знает, которые он, возможно, обнаружит и которые могут стать для него тяжелым ударом. Понимаете? И вот он начинает жить в своем окружении в состоянии тревоги. Потому что теперь ему с предельной ясностью было продемонстрировано, что в его окружении без его осознания могу существовать неизвестные ему факты, являющиеся достаточно разрушительными. И вот он начинает каждую ночь сражаться с черными тетанами. Поняли мысль?

And this, by the way, is the greatest destroyer of IQ there is. IQ goes down in direct ratio to the amount of unknownness which the individual conceives the environment to hold. It isn’t how stupid he is. It’s how much unknownness does he conceive to exist there, which is quite amusing. So this then will also apply to a subject.

Видите ли, его засосало обратно, в водоворот неизвестных «вчера». Дело в том, что он знал свое окружение в эти «вчера», но он оглядывается назад на них, как на не-знание окружения. Таким образом, он не знает, знает ли он его, и он не знает, не знает ли он его, и именно в этот момент могут происходить всякие зловещие предзнаменования.

Fellow can’t learn German. He’s stupid on the subject of German. Well, why is this person stupid on the subject of German? Well, there must be a lot of feeling that there’s terrible unknownnesses in the zone and area of German. I think you take somebody that fought in World War I, World War II and tried to teach them the German language, I think you’d have a ball. See? After he – he’s sitting there minding his own business eating his bully beef or something of the sort, and all of a sudden somebody says, ”Well, there was an attack yesterday over on A Company, and Bill is dead.” It isn’t even really the shocks and shells, don’t you see? It’s Bill is dead, but he should have known it yesterday. Get the idea? See?

Представляете себе – я дам вам пример этого. Представляете себе, что ваш самый близкий, самый любимый и дорогой человек как раз в этот самый момент может испытывать ужасные трудности, а вы даже не знаете об этом? Почувствовали ли вы сейчас легкий отзвук тревоги? Вот что такое тревога и вот что такое нервозность. И парень, который начал сильно нервничать о тех или иных вещах, просто получил этот урок: что факты могут существовать без его осознания их, и он пришел к тому, - защитно-выживательный механизм – что: «Мне лучше быть настороже, потому что это может случиться снова, понимаете, что факты могут существовать, хотя я о них ничего не знаю. Следовательно, я живу в неизвестном окружающем мире».

If he was any good as a thetan (this is his self-criticism) he’d know these things. Got the idea? He doesn’t know these things, so therefore he’s stupid. His – his conception of the amount of unknownness on any subject gives you the direct ratio of his intelligence on that subject. So in the environment at large you get an additional one which is, the amount of unknownness he conceives might exist in the environment at large, regulates his intelligence about the environment at large.

И это, между прочим, самый главный фактор падения КИ из всех возможных. КИ идет вниз в прямом соотношении с количеством неизвестности, которую, по понятиям индивидуума, содержит окружающий мир. Это – не насколько он глуп. Это сколько неизвестности, по его представлениям, существует в мире – что удивительно. Так что это, следовательно, тоже относится к данной теме.

Ah, you get people in insane asylums where this has gone all the way out, and they don’t know those walls are there, ooohhhhooohhhh. Might be something else, you know? Ooohhoohh.

Парень не может выучить немецкий язык. Он глуп в предмете «немецкий язык». Ну, почему этот человек так глуп в предмете «немецкий язык»? У него должно быть острое чувство, что в области немецкого языка есть какие-то ужасные неизвестности. Я думаю, если бы вы взяли кого-то, кто сражался на Первой мировой войне, на Второй мировой войне и попытались бы обучить его немецкому языку, я думаю, вы бы попрыгали. Понимаете? После того, как он – вот он сидит, обдумывает свои дела, ест свою порцию говяжьей тушенки или чего там, и совершенно внезапно кто-то говорит: «Вчера была атака на первую роту, и Билл погиб». Это не были на самом деле даже удары или контузии, понимаете? Это то, что Билл умер, а он должен был знать об этом вчера. Поняли?

Watch them, you know. And then they get to a point where they don’t know. They don’t even dare look at the wall. They don’t know they don’t know about the wall, and so forth, and uhhhh there might be spooks present and – and then they very often will solve this whole problem. The anxiety factor, when it comes to solution, gets to be gruesome indeed. They will mock up unknown presences so they can be known presences, you see? They solve the whole thing. They say, ”Well, the way to conquer all this unknown environment, or this unknown about what the people are going to do, is just put the people in the environment. And we will say they are there.” Don’t you see? Now, let’s solve it with a total delusion.

Если бы он хоть на что-нибудь был способен как тетан (это его самокритика), он бы знал это. Он не знал этого, следовательно, он глуп. Его – его концепция количества неизвестности в любом данном вопросе показывает вам прямой коэффициент его умственных способностей в этом вопросе. Так что в окружении вообще вы получаете еще один, дополнительный, количество неизвестности, которое по его понятиям может существовать в окружении вообще, что регулирует его умственные способности касательно окружающего мира в целом.

I saw such a fellow. I was up at Lowestoft inspecting a couple of motor fishing vessels not long ago and there was a war veteran there, and he came aboard one of them, and he was evidently using one of its cabins to change his clothes. And he came aboard and he changed his clothes and he went out and with the most vile language was having violent arguments.

А в сумасшедших домах можно встретить людей, у которых постоянно случались такие вещи, и они не знают, стены ли вон там или не стены: ооохххооохххх. Знаете, может, это – что-то еще? Оооххоохх.

First, he tried to have a violent argument with the boat guard, but this didn’t work too well. But he had the most violent argument going along, and I listened to it. And, of course, everybody said, ”Well, he’s been crazy ever since the war, but – ” and so forth, ”and it’s just something he does,” and so on. But I looked at him rather interestedly from a standpoint of exactly what he was doing, you know, as a Scientologist would. What is this fellow doing, you know? And he was scolding back at somebody who was reprimanding him – probably a sergeant – very defensive, snarling, vile, violent kickbacks. There was obviously somebody in his environment that was just scolding him all the time and reprimanding him all the time and telling him all kinds of things all the time, and sometimes the person would be over on the right and sometimes over on the left, and he’d have to bop and turn in that direction and shake his finger at this fellow and curse him out and say – and tell him off, really tell him off. And he’d walk a few more feet, and the fellow would be over here by now, and he’d tell him and he’d tell him off, and so forth.

Понаблюдайте за ними. Затем они приходят к точке, где они не знают. Они даже не осмеливаются посмотреть на стену. Они не знают, что они не знают об этой стене, и так далее, и ухххх, там могут быть привидения, и – и затем они очень часто решают всю проблему целиком. Фактор тревоги при подходе к решению становится просто чудовищным. Они будут создавать макеты неизвестных призраков, чтобы те могли быть известными призраками, понимаете? Они разрешают все это. Они говорят: «Ага, вот способ завоевать весь этот неизвестный окружающий мир, или эту неизвестность насчет того, что люди собираются делать: надо просто поместить в окружающий мир людей. И тогда мы скажем, что они там есть». Понимаете? Теперь давайте решим это с помощью полной галлюцинации.

Well, what was he doing? He was putting a known in an environment which had become intolerably unknown to him. He could no longer tolerate that much unknown in his environment, so he had put a known into it. In other words, he had gone through the line of just merely being insane on the subject of the environment, and he was now in a pretended knowingness on the environment, which was really gone. You get the mechanism? Well, that’s the mechanism of surprise.

Я видел такого парня. Не так давно я ездил в Лоустофт *Лоустофт: город на востоке Англии на Северном море, к востоку-юго-востоку от Нориджа, известен прекрасным твердым английским фарфором второй половины XVIII века. Население 55,8 тыс. жителей. инспектировать несколько моторных рыболовных судов, и там был один ветеран войны, взошел на борт одного из этих судов, он совершенно очевидно использовал одну из его кают для того, чтобы переодеться. И вот он взошел на борт, и переоделся, и вышел, и стал устраивать жуткие споры и при этом ужасно сквернословить.

Well, this applies to sessions, very closely and very directly applies to sessions. Most of what a pc is going through is accumulations of unknownnesses that he suddenly found out, and nearly everything he’s got in the bank is a prevention against being caught unawares again. I won’t bother to give you any examples of that. If you’re interested in examples of it, look in Dianetics: Modern Science of Mental Health – any engram in there that is detailed – and you will find out that it is the intolerance of the unknownness that causes the person to get the reactive computation that will act without his finding out about it.

Во-первых, он попытался устроить скандал с охранником судна, но это у него не слишком получилось. Но пока он шел, он устраивал самые жестокие споры, а я это слушал. И, конечно, все сказали: «Ну, он же сошел с ума еще с самой войны – просто он делает тут кое-что», и так далее. Но я смотрел на него с интересом, с той точки зрения, с какой смотрел бы Саентолог: что в точности он делает? Что делает этот парень, понимаете? А он препирался с кем-то, кто делал ему выговор – возможно, с сержантом – очень старательно защищался, огрызаясь, сквернословя, выдавал бурную реакцию. Было очевидно, что в его окружении кто-то все время ругал его и все время делал ему выговоры и говорил всевозможные вещи, и иногда этот человек был справа, а иногда слева, и ему приходилось крутиться и вертеться в ту сторону и грозить пальцем этому парню, и отбрехиваться от него – и ругаться с ним, на самом деле ругаться с ним. Вот он прошел еще несколько футов, и тот парень теперь должен быть прямо вот здесь, и он должен высказать ему, должен выругать его, и так далее.

You see? He’s got some kind of a mechanical setup that any time – you see, it’s very dangerous. The little fish gets bit in water that has yellow stones on the bottom. So, of course, when he sees yellow stones on the bottom, why, he must have a mechanism now which tells him to get the hell out of there because he’s in danger, and he just does this automatically. And he (quote) doesn’t like yellow stones, don’t you see, (unquote). So he never goes near yellow stones, and this keeps him out of ever being bitten in water where there are yellow stones. And then, of course, he starts to go kind of daffy because the next time he gets eaten up, he gets eaten up in water that has blue stones. ”You can’t win,” see; that’d be his motto after a while.

Что же он делал? Он помещал нечто известное в окружающий мир, который стал ему нетерпимо неизвестным. Он больше не мог терпеть так много неизвестности в своем окружении, и вот он поместил в него нечто известное. Иначе говоря, он перешел границу просто душевного нездоровья по вопросу окружения, и теперь он находился в мнимом знании окружения, которое на самом деле ушло в прошлое. Вы поняли механизм? Вот это механизм удивления.

Do you follow this rationale of how all of this comes about, exactly what occurs when a pc finds out something in session from the auditor which existed before he discovered it?

Так вот, это применимо в сессии, прямо и непосредственно применимо к сессии. Большинство из того, через что будет проходить преклир – это накопления неизвестностей, которые он неожиданно обнаруживал, и почти все, что есть у него в банке, - это попытки не дать себя в дальнейшем захватить врасплох. Я не буду затруднять себя приведением примеров этого. Если вас интересуют примеры, загляните в книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья» - возьмите там любую подробно описанную инграмму, и вы обнаружите, что именно нетерпимость к неизвестности заставляет человека обзаводиться реактивным расчетом, который будет действовать без его собственного знания об этом.

Now, let’s look at a mechanism of what could happen in something of that order. The pc is sitting there interiorized into his bank. All right. That’s all very well, he’s sitting there interiorized in his bank, and he’s going along and he’s looking at it and so forth. And then all of a sudden the auditor reaches over and diddles with the E-Meter cans, and says, ”Well, the meter is out so we have to stop the session.” This happens more times than you’d think.

Понимаете? Он приобретает что-то вроде механического устройства, которое в любой момент – понимаете, это очень опасно. Маленькую рыбку укусила большая рыба в воде, под которой на дне лежали желтые камни. Поэтому, естественно, когда она видит желтые камни на дне, у ее должен включиться механизм, который скажет ей убираться оттуда ко всем чертям, потому что она в опасности, и она просто сделает это автоматически. И ей «видите ли, не нравятся желтые камни», так что она никогда не плавает возле желтых камней, и это предохраняет его от того, чтобы ее опять укусили в воде, под которой на дне лежат желтые камни. И тогда она, конечно, становится несколько сумасшедшей, потому что в следующий раз ее съедят, ее съедят в воде над голубыми камнями. И через некоторое время ее девизом станет: «Я не могу победить».

Well, the pc is given the datum that the meter was out and he didn’t know it, so there wasn’t a session when he thought there was one, and this has possibly been going on for a little while, see? And the little while that this had been going on, of course, is an unknown area, so that’s what pins him in the session – not his consequent overt so much as what was unknown. Got the idea?

Вы проследили эту подоплеку, как это все происходит, что конкретно случается, когда преклир в сессии узнает от одитора что-то, что существовало прежде, чем он об этом узнал?

Now he’s finding out about his case, and he’s going along fine about his case, and he thinks the auditor is satisfied, and all of a sudden the auditor stops the process. The pc thought he was doing all right, the auditor didn’t think he was doing all right, so you’ve got an unknown.

Давайте рассмотрим механизм того, что может произойти в подобной ситуации. Преклир сидит, интериоризированный в свой банк. Хорошо. Это все хорошо, он сидит, интериоризированный в свой банк, он продвигается, он его рассматривает, и так далее. И затем, совершенно неожиданно, одитор перегибается через стол, дергает банки э-метра и говорит: «Гм-гм, э-метр разряжен, и нам придется остановить сессию». Такое случается чаще, чем вы думаете.

That’s a come-to-realize more than a surprise, but it’s a come-to-realize that an unknown has existed – an unknown has existed – and those are the damaging points of the line. They’re not complicated otherwise. See this?

Преклир получает данное, что э-метр разряжен, а он этого не знал, так что он думал, что идет сессия, а сессии не было, и возможно, это продолжалось некоторое время. И то время, которое это продолжалось, конечно, является областью неизвестности, так что это зацепит его в сессии – не так его последующий проступок, как то, что было неизвестно. Понятна идея?

Of course, surprise is based on change, and sudden change is the anatomy of all surprise, and so forth. But we’re interested in the more – the living phenomena connected with the change, the unpredicted character of it. What do we mean by unpredicted? We mean not known. It’s the not-known character of it that is the sticker, and that’s what sticks them in surprise. It’s not the fact that change occurred that sticks them in surprise. It’s they didn’t know it. And you better learn that one well as an auditor.

Или вот он исследует свой кейс, и он хорошо продвигается в смысле кейса, и он думает, что одитор доволен, и совершенно неожиданно одитор останавливает процесс. Преклир думал, что у него все шло хорошо, а одитор не думал, что у преклира все хорошо, и вот вы получаете неизвестное.

You can change a process fifteen times an hour on a pc without damaging him, but you can suddenly change a process on some consideration he doesn’t know about once in two hours and ARC break him across the boards. See? The unknownness. He thought he was doing all right. All of a sudden he isn’t doing all right, or something like that, don’t you see?

Дело скорее не в удивлении, а в «начал осознавать», начал осознавать, что неизвестное существует, то, что было неизвестным, существует – вот момент в этой линии, который наносит вред. Больше в них ничего сложного нет. Поняли?

He thought he was going to run this thing flat, and the auditor isn’t going to give him a chance. The auditor has been sitting there, possibly with some critical thought – because the pc will add up and put supposed knowingness and all sorts of things in the way, and therefore he gets accusative of the auditor. He’ll try to solve this problem. What’s he trying to do? What are all these accusations against the auditor? They’re just efforts to solve the unknownness which existed before the fact of change. What the hell was all this about before the change occurred? You see? He’s left in a zone and area of noncomprehension.

Конечно, удивление основывается на изменении, а внезапное изменение – это составляющая удивления вообще. Но нам более интересны явления жизни, связанные с изменением, с его непредсказанностью. Что мы имеем в виду под непредсказанностью? Мы имеем в виду не известное. Это неизвестность является зацепкой, это то, что зацепляет его в удивлении. В удивлении застревают не из-за того факта, что произошло изменение. Застревают из-за того, что об этом не знали. И вам как одитору лучше усвоить это хорошенько.

All right. That’s very messed up. That can get very messed up in a session. That can go blooey-blooey-blooey. Do you see what the exact mechanism of it is there?

Вы можете изменять процесс преклиру пятнадцать раз в час, не причиняя ему вреда, но вы можете один раз за два часа внезапно изменить процесс по какому-то суждению, о котором он не знает, и разорвать с ним АРО по самую макушку. Понимаете? Неизвестность. Он думал, что у него все идет нормально. Совершенно внезапно у него все не идет нормально, или что-то вроде этого. Ясно?

All right. Then you could do auditing along in this style of you could advise the pc well in advance of what you were going to do and what you intended to do, and if you did this in a way so as not to yank his attention too violently off of what he was doing, well, it’d be fine. So, your one-two-three would be something on the order of find out what he is doing and then advise him what you are going to do.

Он думал, что он доведет эту штуку до точки сглаживания, а одитор не собирается дать ему эту возможность. Одитор сидел там – возможно, он критиковал его про себя – потому что преклир все время будет привносить и добавлять сюда предполагаемые известные данные, и таким образом он начинает обвинять одитора. Он пытается разрешить эту проблему. Что он пытается сделать? Что означают все эти обвинения против одитора? Это просто попытки разрешить неизвестность, которая существовала перед фактом изменения. Что, черт возьми, там происходило перед тем, как возникло изменение? Видите? Он остался в области непонимания.

You say, ”Well, what are you doing? What are you looking at? What is it?” That’s perfectly all right. You can ask him all kinds of questions that you possibly care to along this line. ”What is it?” ”What are you doing?” ”How is it going?” ”How did you answer the question?” ”What did it apply to?” ”Did any picture come up?” ”Is a picture there?” ”Have you seen any pictures for a little while?”

Это крайне разрушительно. Это может оказаться крайне разрушительным для сессии. Это может заставить его топ-топ-топ оттуда. Вы поняли, каков здесь точный механизм?

Any type of questioning like this, of course, is directly putting him in-session, isn’t it?

Хорошо. Следовательно, вы могли бы одитировать в таком стиле: вы могли бы заблаговременно сообщать преклиру, что вы намерены делать, что вы будете делать, и если вы сделаете это так, чтобы не отдернуть слишком резко его внимание от того, что он делает, это будет прекрасно. Так что ваши «раз-два-три» должны быть чем-то вроде «выяснить, что он делает, и затем сообщить ему, что вы собираетесь делать».

All right. Now, if we only do this just before we throw in the bridge and end the process, this becomes a signal that he didn’t know the process was going to end at this moment; so you ask him how he’s doing – this can get this silly – you ask him how he’s doing, and he’ll tell you that he didn’t know you were going to end the process. He gets upset because he didn’t know you were going to end the process. See?

Вы говорите: «Что вы делаете? Что вы рассматриваете? Что это?» Это совершенно правильно. Вы можете задавать ему любые вопросы об этом, какие вы только захотите. «Что это?» «Что вы делаете?» «Как у вас дела?» «Как вы ответили на этот вопрос?» «К чему это относится?» «Возникла ли какая-то картинка?» «Есть картинка?» «Видели ли вы короткое время какие-нибудь картинки?»

So if a pc is getting into that state of thing, auditor patter can move over onto this as a cure of the not-knowingness of the pc; and you can say, ”Well, I’m not going to end the process just now, but how are you doing and what are you looking at?” You get the difference?

Любые подобные вопросы, конечно, приводят его прямо в сессию, не так ли?

”Oh,” the pc’ll say, ”Well, that’s all right,” you know?

Ладно. Теперь, если мы делаем это только как раз перед тем, как вставить мостик и закончить процесс, это становится сигналом, что он не знает, что процесс будет закончен в этот момент; так что вы спрашиваете его, как у него дела – это может дойти до такой глупости – вы спрашиваете его, как у него дела, а он говорит вам, что он не знал, что вы собираетесь заканчивать процесс. Он расстраивается, потому что он не знал, что вы собираетесь заканчивать процесс. Понимаете?

”Now, I want to find out what you’re doing, because it’s getting toward end of session. I just want to find out what you’re doing so that we can get this patched up okay before we end the process.”

Поэтому если преклир приходит в такое состояние, реплику одитора можно изменить на следующую, как средство от не-знания преклира – вы можете сказать: «Ну, я не собираюсь заканчивать процесс прямо сейчас, но как у тебя дела и что ты рассматриваешь сейчас?» Вы поняли разницу?

Why, that’s okay with the pc too, don’t you see? See, that cures his notknowingness.

«А-а, - говорит преклир – ну что ж, ладно».

All right. Now, you can ask him how he’s doing before you tell him to do something, and he’ll be fine. But if you start suddenly on an auditing command – this isn’t ne – this doesn’t get people into much trouble – you start suddenly on an auditing command without telling him you’re going to do so or clearing it, he will normally go ahead and run the auditing command. That is not a very fruitful source of trouble about it. But if the auditing command doesn’t work after you have done that, of course, he thinks you are impetuous or rash. See? So this is just one other way that you’re denying him auditing.

«Я спрашиваю, что ты делаешь, потому что сессия подходит к концу. Я просто хочу узнать, как у тебя дела, так чтобы мы могли, если что, быстренько привести это в порядок перед тем, как закончим этот процесс».

Now, a pc is only one kind of victim. There’s only one victim – only one victim complex in a pc. He’s a victim of no auditing. That’s the only victim complex he’s got. No matter how many victim complexes show up on his case or motivators or anything else, these things are minimal. What’s important is that he’s the victim of no auditing and – because out of that becomes all your auditing difficulties, and we’re talking about auditing difficulties in this lecture, see? So it’s just that one thing. It’s no auditing. See? You’re making a victim out of him.

Ну, теперь все в порядке и с точки зрения преклира. Видите, это излечивает его не-знание.

All right. Now, this reads to him on this basis: that an unknown exists that he doesn’t know about in the session. That’s why you have to keep the R-factor up. pcs know. They can sense these things, you see? And unless you keep them genned in and keep the R-factor in and keep the knowingness factor in and so forth while you’re auditing, you get into all kinds of trouble that’s very mysterious to you. And you say, ”What in the name of God is happening? I mean, what is wrong with my auditing?” Well, your auditing might be practically flawless except it’d omit these points. It’d omit the basic point of denying him knowingness. See? So your auditing becomes an unknown, and that’s why you’ve got to keep an R-factor in.

Хорошо. Вы можете спросить его, как у него дела, перед тем, как скажете ему что-то сделать, и он будет прекрасно себя чувствовать. Но если вы внезапно дадите команду одитинга – это не приносит людям особенных неприятностей – вы внезапно дадите команду одитинга, не сообщив ему, что вы собирались это сделать или не проясняя ее, обычно он пойдет вперед и выполнит эту команду одитинга. От этого бывает не так уж много неприятностей. Но если после того, как вы так сделаете, команда одитинга не сработает, - конечно, он думает, что ваши действия слишком поспешны и необдуманны. Таким образом, это просто еще один способ для вас отказать ему в одитинге.

You’re tired. You don’t want to audit him. In a very short period of time he’s going to find this out, and of course that makes a new surprise, because the mechanics of surprise are there no matter how gently the news broke. See? So breaking the news gently, to hell with that. Just make sure that when an unknowingness is about to occur to the pc, you turn it into a known as far as you’re concerned as an auditor – from your viewpoint as an auditor, as far as the session mechanics are concerned. Warn him. Keep him aware of what’s going on. Got the idea? What you are going to do.

Преклир является жертвой только в одном смысле. В одном-единственном смысле; у преклира есть только один комплекс жертвы *Комплекс: в психоанализе: перенесение на себя импульсов, идей и эмоций, связанных с каким-либо объектом, деятельностью и т.д., в большинстве своем не осознаваемых, но сильно влияющих на взгляды и поведение индивидуума. (прим. перев.) . Он – жертва отсутствия одитинга. Это единственный комплекс жертвы, который у него есть. Неважно, сколько комплексов жертвы, или мотиваторов, или чего там еще, проявляется в кейсе преклира – эти вещи минимальны. Что на самом деле важно – что он жертва отсутствия одитинга, потому что из-за этого происходят все ваши трудности в одитинге, из-за этого мы говорим о трудностях в одитинге в этой лекции. Это только одно это. Это отсутствие одитинга. Понимаете? Вы делаете его жертвой.

Now, of course, you can err perhaps in being too verbose about telling him what you are going to do, but that error is not serious. It just consumes a little time. The error is in trying to make time in an auditing session by omitting this. That is the error which causes your ARC breaks and upsets. Omit this. Why do you say, ”Now I am going to audit you”? See? Why do you say such things as that, except to gen him in. ”Now this is the process we’re going to run.” Well, whether you have his agreement or not, for God’s sakes give him the knowingness.

Это означает для него примерно следующее: что в сессии существует неизвестное, о котором он не знает. Вот почему вы должны поддерживать фактор «Р» с преклиром. Знаете, они чувствуют это. И если вы не держите его в курсе и не поддерживаете фактор «Р», и не поддерживаете фактор знания и так далее, во время одитинга, вы попадаете во всевозможные неприятности, которые остаются для вас загадкой. И вы говорите: «Боже мой, что происходит? Я спрашиваю, что не так в моем одитинге?» Ну, ваш одитинг может быть практически безукоризненным, за исключением того, что пропущены эти моменты. То есть, пропущены основные моменты, отказывающие ему в знании, понимаете? Так ваш одитинг становится неизвестным, и вот поэтому вам необходимо поддерживать фактор «Р» в наличии.

Now, you can audit a pc without his agreement, but you can’t audit him without his knowingness. So move your importance from agreement over to knowingness, and you’ll start running awfully smooth sessions. Get smart at this. Get real smart at this.

Вы устали. Вы не хотите его одитировать. Ему понадобится очень немного времени, чтобы это выяснить, и конечно, это вызовет новое удивление, потому что механизм удивления там есть независимо от того, насколько мягко сообщается новость. Так что к черту эти идеи насчет мягкого сообщения новостей. Просто в том, что касается вас, как одитора, проследите, чтобы, когда у преклира вот-вот возникнет неизвестность, превратить ее в известное – с вашей точки зрения, как одитора, в том, что касается механизмов сессии. Предупредите его. Пусть он осознает, что происходит. Понятна идея? Что вы намерены делать.

Right at the beginning of session, give him a whole timetable of the session, then keep it. Tell him what you’re going to do, step by step. Keep him genned in as to what’s happening Now he’ll relax about the environment, because his main difficulty is he thinks the environment is full of unknowns. Well, don’t make the auditing session another unknown to him. Give him the gen. Give him the gen.

Конечно, вы можете ошибаться и быть, может быть, слишком многословным, сообщая ему, что вы собираетесь делать, но это не будет серьезной ошибкой. Это просто займет некоторое время. Ошибкой будет пытаться сэкономить время одитинга, опуская это действие. Эта ошибка будет стоить вам разрыва АРО и расстройств. Пропустить это. Почему вы говорите: «Я собираюсь одитировать вас»? А? Почему вы говорите такие вещи, как эта, как не для того, чтобы уведомить его? «Сейчас мы будем проходить такой-то процесс». Согласен он или нет, - ради всего святого, сообщите ему об этом, дайте ему знание.

Now, ARC breaks clear up most rapidly on not-know processes. These are killers. And you want an ARC break process that works, man, that is one of them. But remember that a not-know process run in that wise is always run past tense. Don’t ever run it present tense. Run it past tense.

Вы можете одитировать преклира без его согласия, но вы не можете одитировать его без его знания. Поэтому перенесите ваше представление о важности с согласия на знание, и ваши сессии начнут проходить с потрясающей гладкостью. Будьте аккуратны с этим. Будьте по-настоящему аккуратным с этим.

”What wasn’t known,” you see, ”in this session?” ”What wasn’t known about what I was doing? What didn’t I know about what you were doing?” Didn’t I, you see? Past tense. Not ”What don’t I know about what you’re doing?” Always past tense. Always past tense, because that’s the element of surprise. That’s where the track is collapsed. It’s that an unknown existed which he found out about. And it’s the find-out-about point that you are hitting now in auditing and that is not the damaging point. When you try to clear an ARC break you’re trying to clear all these find-out-about points, the known points, and they are not the difficulty in the session. The difficulty in the session is the period which preceded it. So he is thinking of this notknown always in a past tense.

В самом начале сессии дайте ему план действий на всю сессию, и затем придерживайтесь его. Скажите ему, что вы будете делать, шаг за шагом. Держите его в курсе того, что происходит. Тогда он расслабится насчет окружающего мира, потому что его основная трудность состоит в том, что он полагает, что окружающий мир полон неизвестного. Так не делайте сессию одитинга еще одним неизвестным для него. Дайте ему сведения. Дайте ему сведения.

This doesn’t apply to Security Checking or anything like that. I mean you’re not interested in – we’re just talking about sessions. Doesn’t matter what tense, as this doesn’t influence the use of not-know elsewhere. You use those past tense or present tense or the other ways, you know, any way that it’s supposed to add up. I’m just talking about patching up ARC breaks and keeping a session running.

Разрывы АРО быстрее всего проясняются на процессах «не знать». Это просто атомная штука. Хотите действенный процесс на разрыв АРО – ребята, вот один из них. Но помните, что процесс «не знать» проводится только в форме прошедшего времени. Никогда не проводите его в форме настоящего времени. Проводите его только в прошедшем времени.

So you keep the knowingness in, and keep it in good and heavy. And you keep in, at the same time, a fairly predictable activity. Well, that gives it, of course, Model Session. You’re asking in certain order and you’re asking in certain ways on the basic bones of a session. And this is predictable to the pc, so an auditing session becomes known to the pc; and every time you jump this in any way, the pc is liable to object. But it is possible to jump it providing you genned him in enough. You just gen him in. You don’t even have to have his agreement. Just gen him in. Don’t be so propitiative. Just tell him. You know? You say, ”I’m sitting here thinking of doing something else with this particular thing we’re doing. How is it going to you? How is it doing?”

«Что не было известно в этой сессии?» «Что не было известно о том, что я делаю? Что я не знал о том, что вы делаете?» Я не знал, видите? Прошедшее время. Не «Что я не знаю о том, что вы делаете?» Только прошедшее время. Только прошедшее время, потому что это – элемент удивления. Вот где скручивается трак. Это тот факт, что существовало нечто неизвестное, которое он обнаружил. И это моменты обнаружения, которые вы теперь находите в сессии и которые не являются вредоносными моментами. Когда вы пытаетесь прочистить разрыв АРО, вы стараетесь прояснить все эти моменты обнаружения, моменты известного, а они не являются причиной трудностей в сессии. Причиной трудности в сессии является период, который этому предшествовал. Так что преклир думает об этих неизвестностях всегда в прошедшем времени.

”Well, it’s not doing badly. It’s doing fine. I’m right in the middle of this engram here.”

Это не относится к проверке на безопасность или к чему-то в этом роде. Я имею в виду, что мы сейчас не занимаемся ею – мы просто говорим о сессиях. Там неважно, какое время, поскольку это никак не влияет на употребление «не знать». Вы используете и формы прошедшего времени, и формы настоящего времени, и что угодно, лишь бы в этом был необходимый смысл. Но я говорю сейчас только о быстром исправлении разрывов АРО и поддержании хода сессии.

”Well, do you think there’s anything we could do to make it go a little faster?”

Итак, вы поддерживаете знание преклира, и поддерживаете его хорошим и крепким. И вы поддерживаете, в то же время, ясно предсказанную деятельность. Ну, конечно, это обеспечивается Моделью сессии. На основных этапах сессии вы задаете вопросы в определенном порядке и вы задаете их определенным образом. И все это предсказуемо для преклира, так что сессия одитинга становится известным преклиру данным; и каждый раз, когда вы отклоняетесь от этого тем или иным образом, преклир склонен протестовать. Но отклоняться можно, если вы предварительно сообщите ему об этом. Просто уведомите его. Вам даже необязательно, чтобы он соглашался. Просто дайте ему знать. Не заискивайте перед ним. Просто скажите ему. Понимаете? Скажите ему: «Я вот тут сижу и думаю, что нам сделать еще с этой вот штукой, которую мы сейчас делаем. Как она идет на ваш взгляд? Как у вас дела?»

”Yeah. There possibly is because I sure stuck up here.”

«Ну, идет неплохо. Я бы сказал, прекрасно идет. Я сижу прямо в середине инграммы».

”Well, what are you doing right now?”

«Ну, а как вы думаете, можно ли что-нибудь сделать, чтобы это пошло чуть-чуть побыстрее?»

”Well, so-and-so and so-and-so.”

«М-м-м. Может, и есть, потому что я точно тут застрял».

”All right. I’m going to vary the auditing command so-and-so and so-and-so, and it’s going to be so-and-so and so-and-so now. Do you think that would get anyplace with it?”

«Хорошо, а что вы делаете именно сейчас?»

”Oh, yes. I think it would.”

«Ну, то-то и то-то».

Well, apparently, you’re seeking his agreement. Actually, you’re filling him in. See the difference? He’ll never ARC break on you on something like that. He’d know. It’s not that he’d agree or not agree. It’s that he’d know. Do you follow that?

«Ладно. Я собираюсь изменить команду одитинга так-то и так-то, и теперь это пойдет так-то и так-то. Как вы считаете, это нам что-нибудь даст?»

All right. Now if ”unknown” is that vital in a session and if ”unknown” plays this enormous part in the existence of a thetan, don’t you suppose that an unknownness about the constituency, size, shape, general characteristic, name, rank and serial number of his bank doesn’t register on the pc with exclamation points? Man, don’t it! It really does!

«Ну, я думаю, да».

If you don’t know about banks, if you don’t know about engrams, if you don’t know about secondaries, if you don’t know about ridges, and you don’t know about the time track, and you’ve never collided with any of these things – you’d carefully skirted that volcano – of course, you’re auditing from what pedestal? From the same pedestal that the North declared war on the South. You’re auditing in the grand, vast deserts of the unknown. And, of course, it registers straight across to the pc that you don’t know your business. And, of course, after that you’ll have nothing but trouble with pcs. Interesting, huh?

Внешне выглядит, как будто вы ищете его согласия. На самом деле, вы ставите его в известность. Уловили разницу? Он никогда не разорвет с вами АРО на такой штуке. Он будет знать. Это не то, что он согласен или не согласен. Это то, что он будет знать. Вам понятно это?

So if you don’t bother to ask pertinent questions that make sense to the pc, and if your questions don’t make sense to the pc, of course, the pc doesn’t think you know what you’re doing. And your ability to control and command a session is directly proportional to your familiarity and knowingness on the parts of the human mind. Directly proportional.

Далее. Если «неизвестное» настолько важно в сессии и если «неизвестное» играет такую огромную роль в существовании тетана, неужели вы предполагаете, что неизвестное о составе, размере, форме, общих характеристиках, названии, классе и серийном номере его банка не регистрируется у преклира с восклицательными знаками? Бросьте, ребята! Еще как регистрируется!

Ah, you’ve long muttered and thought about this, of how come I could audit pcs that you might have trouble auditing? Or how do I get results faster than you do? It is basically just that. It’s right on that basis.

Если вы не знаете о банках, не знаете об инграммах, не знаете о вторичных, не знаете о спайках, не знаете о траке времени, и если вы никогда не сталкивались ни с одной из этих вещей – аккуратно обходили по краешку того вулкана – конечно, вы одитируете с какого пьедестала? С того же пьедестала, с которого Север объявил войну Югу. Вы одитируете в широкой, необозримой пустыне неизвестного. И, конечно, это сразу отмечается преклиром, что вы не знаете вашего дела. И конечно, после этого вы не получите с этим преклиром ничего, кроме трудностей. Интересно, а?

I very often leave a pc gasping as to how I found out that this was about to occur. Well, that’s an all right kind of unknown. That’s perfectly all right to him because he now knows something else: He knows he’s in safe hands. Even though he doesn’t know that there is an arquebus pointed straight at his midriff around the corner, why, obviously the auditor already knows that the arquebuseer is standing there.

Так что если вы не потрудитесь задавать преклиру уместные вопросы, которые имеют для преклира смысл, и если ваши вопросы не будут иметь для преклира смысл, преклир подумает, что вы сами не знаете, что делаете. И ваша способность контролировать и управлять сессией прямо пропорциональна вашей осведомленности и знанию частей человеческого разума. Прямо пропорциональна.

I even demonstrate this to a fellow every now and then. I move him up a few more minutes – I can realize that he just isn’t going to go near the part of that engram at all; he isn’t going to go near that part of the track, that there is something there, and he is not even approaching it. And I keep saying, ”Well, is there something else there?” you know? ”Which direction is it?” and so forth.

И вы часто шептались и раздумывали о том, как у меня получается одитировать преклиров, с которыми у вас возникают трудности? Или как я получаю результаты быстрее, чем вы? Это, в принципе, только эта вещь. Это основано именно на том, что мы обсуждаем.

”Yeah, well,” he says, ”I am looking to the left.”

Я часто заставляю преклира открывать рот от удивления, как я узнал, что скоро произойдет то-то и то-то. Ну, с этим видом неизвестного все в порядке. С этим для него совершенно все в порядке, потому что теперь он знает кое-что еще: он знает, что он в надежных руках. Даже если он не знает, что вон из того угла прямо ему в диафрагму нацелен лук, зато ясно, что одитор уже знает, что там стоит лучник.

And I say, ”Well, why don’t you look to the right? Why don’t you just look over to the right?”

Я даже демонстрирую это парню на каждом шагу. Я пододвигаю его еще несколько минут – я понимаю, что он вообще не собирается даже близко подходить к этой части инграммы; он не собирается даже близко подходить к той части трака, и я понимаю, что там что-то есть, а он даже не приближается к этому. И я продолжаю спрашивать: «Ну, есть ли там что-нибудь еще?» - понимаете, - «В какой это стороне?» - и так далее.

And, of course, he gets it straight in the midriff, and he’s going to say to himself, ”How the hell did he know that arquebuseer was standing over to the right?”

«М-м-м, ну, - говорит он – я смотрю влево».

Well, of course, I might or might not have known that the arquebuseer was standing over to the right. But I sure know that if he’s going to look over to the right he’s going to find out more about the engram, and how do I know this? Well, because he’s looking to the left.

И я говорю: «А почему вы не посмотрите вправо? Почему вы просто не посмотрите вправо?»

And it gives you a strange aura of omniscience to the pc. He feels that you must see all, know all.

И, конечно, он получает стрелу прямо в диафрагму, и он скажет самому себе: «Откуда, черт возьми, он узнал, что этот лучник стоял справа?»

Well, let’s give him a reverse look. Let’s give him a reverse look. He’s looking at an engram, and he’s about to get his head chopped off on a chopping block, and there he is, and this is all very grim, and so forth.

Ну, конечно, я мог знать, а мог не знать, что тот лучник стоял справа. Но я точно знал, что если он посмотрит направо, он больше узнает об этой инграмме. А откуда я это знал? Да из того, что он смотрел налево.

And you say, ”Well now, how about that lock there that you’re looking at?” and so on, and so on. ”Uh. . . uh, look around the room and let’s see if you can have something.” Instantly and immediately, he thinks you’re the most stupid character he ever ran into in his life. So therefore the unknownness is resident in the auditor, isn’t it? You didn’t ask the right question.

И это придает вам в глазах преклира таинственную ауру всевидящего. Он чувствует, что вы должны все видеть, все знать.

Get familiar with the mind and make the session familiar to the pc, and you’ll be a bearcat of an auditor.

Ну, давайте дадим ему обратную сторону. Давайте покажем ему обратную сторону. Вот он смотрит в инграмму, и очень скоро ему отрубят голову на плахе, и вот он там, и все это очень мрачно и так далее.

Thank you.

А вы говорите: «Ну-ка, ну-ка, и что там с этим затвором, на который вы смотрите?» - и так далее, и тому подобное. «Э-э-э, э-э, осмотрите эту комнату и давайте посмотрим, можете ли вы что-нибудь иметь». В тот же миг он думает, что вы самый большой глупец из всех, с кем когда-либо его сталкивала жизнь. И следовательно, неизвестность заключается в самом одиторе, не так ли? Вы задали не тот вопрос.

Становитесь сведущими относительно разума и делайте преклира сведущим относительно сессии, и вы будете потрясающим одитором.

Спасибо.