Я мог бы прочитать вам сейчас весьма мастерскую лекцию на предмет истины. Истина. Понимаете, на самом деле я не чувствую, что у меня на это хватит вдохновения, однако чтение лекций на предмет истины — это такая своего рода историческая обязанность каждого уважающего себя лектора. В другое время и в других местах я гораздо лучше все это формулировал, но я не храню записей того, где и что я сказал. Это очень трудно. Нужно все время все помнить, понимаете, от этого можно затормозить вообще.

Я мог бы прочитать вам сейчас весьма мастерскую лекцию на предмет истины. Истина. Понимаете, на самом деле я не чувствую, что у меня на это хватит вдохновения, однако чтение лекций на предмет истины — это такая своего рода историческая обязанность каждого уважающего себя лектора. В другое время и в других местах я гораздо лучше все это формулировал, но я не храню записей того, где и что я сказал. Это очень трудно. Нужно все время все помнить, понимаете, от этого можно затормозить вообще.

Поговорить об истине было бы совершенно уместно. Если вы знаете что-то о том, что такое упущенные висхолды или на самом деле имеете хорошее представление об этом, то, соответственно, вам будет неплохо заиметь некоторое понимание предмета, называемого истиной.

Поговорить об истине было бы совершенно уместно. Если вы знаете что-то о том, что такое упущенные висхолды или на самом деле имеете хорошее представление об этом, то, соответственно, вам будет неплохо заиметь некоторое понимание предмета, называемого истиной.

Был когда-то такой парень, звали его Понтий какой-то-там; насколько я помню, он непрерывно занимался умыванием своих рук. У него была на этом какая-то фиксация. Фрейдовский комплекс. Еще до Дианетики. И он задавал этот “главнейший вопрос”: “Что есть истина?”. Кстати, неплохой он выбрал момент для того, чтоб его задать: это все решало.

Был когда-то такой парень, звали его Понтий какой-то-там; насколько я помню, он непрерывно занимался умыванием своих рук. У него была на этом какая-то фиксация. Фрейдовский комплекс. Еще до Дианетики. И он задавал этот “главнейший вопрос”: “Что есть истина?”. Кстати, неплохой он выбрал момент для того, чтоб его задать: это все решало.

Однако суть тут состоит в том, что истина — это нечто очень близкое к абсолюту. Понимаете, она довольна близка к абсолюту в самом суровом его понимании. И если вы бы вы утверждали, что что-то истинно, и при этом не знали бы о существовании аксиомы о том, что абсолюты недостижимы, соответственно, вы бы впали в заблуждение, утверждая наличие определенностей там, где есть только вероятности; и это было бы весьма и весьма серьезной ошибкой.

Однако суть тут состоит в том, что истина — это нечто очень близкое к абсолюту. Понимаете, она довольна близка к абсолюту в самом суровом его понимании. И если вы бы вы утверждали, что что-то истинно, и при этом не знали бы о существовании аксиомы о том, что абсолюты недостижимы, соответственно, вы бы впали в заблуждение, утверждая наличие определенностей там, где есть только вероятности; и это было бы весьма и весьма серьезной ошибкой.

О, было так много парней на траке, некоторые из них носили кимоно, некоторые — тоги, некоторые — сандалии, а некоторые и вообще ходили без ничего, и они ходили тут и там и рассказывали людям о том, что такое истина. Парни типа Платона и Сократа, и люди всех других возможных ориентаций — философы, религиозные лидеры, огромное количество народа — приторговывали товаром под названием “истина”.

О, было так много парней на траке, некоторые из них носили кимоно, некоторые — тоги, некоторые — сандалии, а некоторые и вообще ходили без ничего, и они ходили тут и там и рассказывали людям о том, что такое истина. Парни типа Платона и Сократа, и люди всех других возможных ориентаций — философы, религиозные лидеры, огромное количество народа — приторговывали товаром под названием “истина”.

Ну, вообще говоря, истина — в какой-то степени товар. И самый лучший подход к истине содержится в математике, о которой, наверняка, у вас весьма приблизительное представление, да и я сам с ней не особенно в ладах — с моей стороны было бы просто перебором, если бы я стал тут рассуждать о математике — однако именно с помощью математики соединяется, например, ваш телефон с телефонной станцией в крупных городах. Именно таким образом вы связываетесь с нужным вам абонентом; вы не выбираете его в соответствии с арифметической истиной.

Ну, вообще говоря, истина — в какой-то степени товар. И самый лучший подход к истине содержится в математике, о которой, наверняка, у вас весьма приблизительное представление, да и я сам с ней не особенно в ладах — с моей стороны было бы просто перебором, если бы я стал тут рассуждать о математике — однако именно с помощью математики соединяется, например, ваш телефон с телефонной станцией в крупных городах. Именно таким образом вы связываетесь с нужным вам абонентом; вы не выбираете его в соответствии с арифметической истиной.

Арифметика — это теоретическая истина, однако является таковой только потому, что с ней не связано никакого товара или определенности. Это истина символов, до тех пор пока символы остаются символами, и единственный момент, когда возникают неприятности — это когда люди начинают утверждать, что эти символы что-то значат — и тогда они попадают в большие неприятности.

Арифметика — это теоретическая истина, однако является таковой только потому, что с ней не связано никакого товара или определенности. Это истина символов, до тех пор пока символы остаются символами, и единственный момент, когда возникают неприятности — это когда люди начинают утверждать, что эти символы что-то значат — и тогда они попадают в большие неприятности.

Они говорят: “Два минус два равно ничему”. Это утверждение является совершенно истинным, до тех пор пока оно остается в области абстракции и не применяется к реальности. Как только мы скажем: “Два яблока минус два яблока равно отсутствию яблок”, — я не знаю, но для меня это больше похоже на область мастерства иллюзиониста. Давайте посмотрим на это.

Они говорят: “Два минус два равно ничему”. Это утверждение является совершенно истинным, до тех пор пока оно остается в области абстракции и не применяется к реальности. Как только мы скажем: “Два яблока минус два яблока равно отсутствию яблок”, — я не знаю, но для меня это больше похоже на область мастерства иллюзиониста. Давайте посмотрим на это.

“Отсутствие яблок” — штука относительная. Что случилось с этим яблоком? Химические элементы, из которых состояло яблоко, остались нетронутыми. При этом мне не важно, съели это яблоко, сварили, испекли, сожгли или закопали, все равно от него что-то остается.

“Отсутствие яблок” — штука относительная. Что случилось с этим яблоком? Химические элементы, из которых состояло яблоко, остались нетронутыми. При этом мне не важно, съели это яблоко, сварили, испекли, сожгли или закопали, все равно от него что-то остается.

Мы говорим: “Ну, вот на столе было два яблока, и мы забрали со стола два яблока, и тогда у нас на столе нет яблок”. Ну да, это правда. Это правда, на столе действительно нет яблок — при условии, что вы посмотрели на него в правильный момент времени. То есть при условии, что мы также примем время как истину, что мне лично кажется весьма рискованным предприятием. Потому что на столе не было яблок. Так что нам надо сказать: “Если на столе было два яблока, и мы забрали со стола два яблока, то тогда сейчас, именно в тот момент, когда мы это говорим, — который совпадает точно с моментом удаления их со стола и не имеет никакого отношения к прошлому или будущему, и мы имеем в виду именно этот стол в этом месте в этот момент времени — то у нас на столе нет яблок”. Теперь мы можем быть гораздо более уверены насчет всего этого, понимаете? И тогда это опять сойдет за истину. Ну, вероятно, это будет истина, выражаясь относительно.

Мы говорим: “Ну, вот на столе было два яблока, и мы забрали со стола два яблока, и тогда у нас на столе нет яблок”. Ну да, это правда. Это правда, на столе действительно нет яблок — при условии, что вы посмотрели на него в правильный момент времени. То есть при условии, что мы также примем время как истину, что мне лично кажется весьма рискованным предприятием. Потому что на столе не было яблок. Так что нам надо сказать: “Если на столе было два яблока, и мы забрали со стола два яблока, то тогда сейчас, именно в тот момент, когда мы это говорим, — который совпадает точно с моментом удаления их со стола и не имеет никакого отношения к прошлому или будущему, и мы имеем в виду именно этот стол в этом месте в этот момент времени — то у нас на столе нет яблок”. Теперь мы можем быть гораздо более уверены насчет всего этого, понимаете? И тогда это опять сойдет за истину. Ну, вероятно, это будет истина, выражаясь относительно.

Однако идея о том, что можно утверждать, будто “Два яблока минус два яблока равно отсутствию яблок”, — дело очень и очень рискованное, потому что никто — ни один тэтан с момента начала существования этого мира — при условии существования яблока, еще ни разу не воспринял яблоко как–есть. Ведь это утверждение предполагает тотальное воспроизведение–как–есть. Понимаете, это предполагает совершенное воспроизведение чего-то. Это предполагает разного рода магию. Однако несмотря на все это, по ходу усвоения фактов, учебы, всякого такого, в течение многих триллиардов лет, мы как-то привыкли принимать такие вещи за истинные.

Однако идея о том, что можно утверждать, будто “Два яблока минус два яблока равно отсутствию яблок”, — дело очень и очень рискованное, потому что никто — ни один тэтан с момента начала существования этого мира — при условии существования яблока, еще ни разу не воспринял яблоко как–есть. Ведь это утверждение предполагает тотальное воспроизведение–как–есть. Понимаете, это предполагает совершенное воспроизведение чего-то. Это предполагает разного рода магию. Однако несмотря на все это, по ходу усвоения фактов, учебы, всякого такого, в течение многих триллиардов лет, мы как-то привыкли принимать такие вещи за истинные.

Итак, цифра два минус цифра два равняется гусиному яйцу, ничему. Хорошо, до тех пор, пока это остается в области абстрактной “мысли” , мы можем утверждать, что это истинно, но потом оно остается истинным только потому, что мы его таковым делаем. Как только мы напишем это на доске, у нас сразу возникнут крошки мела, олицетворяющие собой эти символы. То есть у нас будет представление символов через символы. То есть возник некий товар, возникло что-то, а это что-то не исчезает в никуда. Вы когда-нибудь стирали с доски? Вам приходится здорово потрудиться над ней, чтобы устранить с нее последнюю написанную задачу по арифметике. Понимаете, вы имеете теперь дело со всеми этими относительными фактами и относительными истинами.

Итак, цифра два минус цифра два равняется гусиному яйцу, ничему. Хорошо, до тех пор, пока это остается в области абстрактной “мысли” , мы можем утверждать, что это истинно, но потом оно остается истинным только потому, что мы его таковым делаем. Как только мы напишем это на доске, у нас сразу возникнут крошки мела, олицетворяющие собой эти символы. То есть у нас будет представление символов через символы. То есть возник некий товар, возникло что-то, а это что-то не исчезает в никуда. Вы когда-нибудь стирали с доски? Вам приходится здорово потрудиться над ней, чтобы устранить с нее последнюю написанную задачу по арифметике. Понимаете, вы имеете теперь дело со всеми этими относительными фактами и относительными истинами.

Человек, отправляющийся в путь по пути к истине, делает это в состоянии довольно отчаянном. И я хотел бы отрастить длинную седую бороду на этом конкретном утверждении, потому что еще ни одно утверждение об истине не было столь относительно истинно, как это. Человек, который рискует встать на путь к истине, рискует в страшной степени — в очень, очень большой степени. Философ, который стремится обучать — открывать истину и обучать ей — берет свою жизнь в собственные руки. И то, что он берет свою жизнь в собственные руки — это еще не столь важно, потому что он также берет в руки жизни множества других людей. В этом лежит огромная ответственность. Я не говорю сейчас о себе. Я говорю о философах.

Человек, отправляющийся в путь по пути к истине, делает это в состоянии довольно отчаянном. И я хотел бы отрастить длинную седую бороду на этом конкретном утверждении, потому что еще ни одно утверждение об истине не было столь относительно истинно, как это. Человек, который рискует встать на путь к истине, рискует в страшной степени — в очень, очень большой степени. Философ, который стремится обучать — открывать истину и обучать ей — берет свою жизнь в собственные руки. И то, что он берет свою жизнь в собственные руки — это еще не столь важно, потому что он также берет в руки жизни множества других людей. В этом лежит огромная ответственность. Я не говорю сейчас о себе. Я говорю о философах.

Что я имею в виду под словами о том, что это очень рискованный шаг? Что я хочу этим сказать? Дело в том, что это единственная дорога, по которой вам придется идти до самого конца. Как только вы встали ногами на этот путь, вам придется идти по нему до конца. А иначе на вашу голову свалятся гигантское количество разнообразных трудностей и расстройств, и они будут вас преследовать.

Что я имею в виду под словами о том, что это очень рискованный шаг? Что я хочу этим сказать? Дело в том, что это единственная дорога, по которой вам придется идти до самого конца. Как только вы встали ногами на этот путь, вам придется идти по нему до конца. А иначе на вашу голову свалятся гигантское количество разнообразных трудностей и расстройств, и они будут вас преследовать.

Такой вещи, как относительная философская истина, которая безопасна и при этом обращена к действительной сути изучаемого материала, не существует.

Такой вещи, как относительная философская истина, которая безопасна и при этом обращена к действительной сути изучаемого материала, не существует.

Итак, просто чтобы не быть столь педантичным в отношении этого, вы обращаетесь к предмету этой вселенной через физические науки — естественные науки, и вы обнаружите, что на вашем пути возникнет множество совершенно диких вещей, если вы просто будете обращаться к нему посредством ученых из различных “наук”. Ха! Само использование названия “точные науки” — это лишь результат их безразличия. Это просто невероятно неуместное имя.

Итак, просто чтобы не быть столь педантичным в отношении этого, вы обращаетесь к предмету этой вселенной через физические науки — естественные науки, и вы обнаружите, что на вашем пути возникнет множество совершенно диких вещей, если вы просто будете обращаться к нему посредством ученых из различных “наук”. Ха! Само использование названия “точные науки” — это лишь результат их безразличия. Это просто невероятно неуместное имя.

Вот вы приходите на кафедру химии, и видите одну конструкцию атома. Вот она, она стоит прямо посреди этой кафедры, в какой-нибудь лаборатории, и в ней вам показано точное соотношение молекул, одной к другой, в каждом отдельном элементе. Вот она; сделана в виде модели, все аккуратно соединено проволочками, студенты могут приходить, смотреть на все это, и это просто замечательно. И студент будет чувствовать себя просто замечательно, если только случайно не зайдет на кафедру физики. Потому что на кафедре физики стоит совершенно другая модель той же самой молекулы того же самого элемента *Если вы запутались с прояснением этого абзаца, я как физик хочу вам сказать, что-то тут напутано с элементами, молекулами и атомами… На самом деле у них иная иерархия. ЛРХ использовал это для усиления эффекта абсурдности. (МО) .

Вот вы приходите на кафедру химии, и видите одну конструкцию атома. Вот она, она стоит прямо посреди этой кафедры, в какой-нибудь лаборатории, и в ней вам показано точное соотношение молекул, одной к другой, в каждом отдельном элементе. Вот она; сделана в виде модели, все аккуратно соединено проволочками, студенты могут приходить, смотреть на все это, и это просто замечательно. И студент будет чувствовать себя просто замечательно, если только случайно не зайдет на кафедру физики. Потому что на кафедре физики стоит совершенно другая модель той же самой молекулы того же самого элемента *Если вы запутались с прояснением этого абзаца, я как физик хочу вам сказать, что-то тут напутано с элементами, молекулами и атомами… На самом деле у них иная иерархия. ЛРХ использовал это для усиления эффекта абсурдности. (МО) .

И это просто замечательное зрелище, потому что каждая из этих кафедр именует себя “точной наукой”. Притом часто они находятся через дверь друг от друга. И студент начинает впадать в сильное замешательство. Он отправляется на кафедру химии, и если он там не скажет, что “Эти атомы устроены так-то, так-то и так-то”, то ему влепят незачет! И он пойдет с этой парой в соседнюю дверь, и увидит там совершенно иную модель, которая не имеет ни малейшего отношения к первой модели, хотя это атом того же самого элемента, который он только что изучал. И он получит незачет и по физике, если не скажет о том, что атом устроен данным образом! Мне это кажется весьма примечательным. Однако науки-то точные, ага?

И это просто замечательное зрелище, потому что каждая из этих кафедр именует себя “точной наукой”. Притом часто они находятся через дверь друг от друга. И студент начинает впадать в сильное замешательство. Он отправляется на кафедру химии, и если он там не скажет, что “Эти атомы устроены так-то, так-то и так-то”, то ему влепят незачет! И он пойдет с этой парой в соседнюю дверь, и увидит там совершенно иную модель, которая не имеет ни малейшего отношения к первой модели, хотя это атом того же самого элемента, который он только что изучал. И он получит незачет и по физике, если не скажет о том, что атом устроен данным образом! Мне это кажется весьма примечательным. Однако науки-то точные, ага?

В Encyclopaedia Britannica издания начала века можно найти статью по поводу пространства и времени, которая весьма информативна. Эту статью написал очень мудрый человек. Там он сказал, что он не считает, что люди когда-либо поймут что-либо о времени и пространстве до тех пор, пока не будут проведены исследования в области ума и не будет получена концептуальная основа, которая предшествовала времени и пространству. Это было написано в Encyclopaedia Britannica в начале века.

В Encyclopaedia Britannica издания начала века можно найти статью по поводу пространства и времени, которая весьма информативна. Эту статью написал очень мудрый человек. Там он сказал, что он не считает, что люди когда-либо поймут что-либо о времени и пространстве до тех пор, пока не будут проведены исследования в области ума и не будет получена концептуальная основа, которая предшествовала времени и пространству. Это было написано в Encyclopaedia Britannica в начале века.

При наличии такой великой мудрости мы могли бы предположить, что точные науки затем проявят некий интерес в отношении того, откуда все это появилось. Однако на свет вышла их теория происхождения из грязи; и они тотально в ней забуксовали, знаете? Причиной тому была теория происхождения из грязи. Причем, как ни странно, она даже вовсе и не нова. Ее можно был отыскать — о, я думаю, примерно три тысячи лет назад в Индии, лежит источник нашей современной теория происхождения из грязи, относящейся к области “точных наук”. На самом деле, я думаю, она изначально звучала примерно так: “…и была грязь, вот отсюда и до конца…”. Они притомились от необходимости объяснять все это.

При наличии такой великой мудрости мы могли бы предположить, что точные науки затем проявят некий интерес в отношении того, откуда все это появилось. Однако на свет вышла их теория происхождения из грязи; и они тотально в ней забуксовали, знаете? Причиной тому была теория происхождения из грязи. Причем, как ни странно, она даже вовсе и не нова. Ее можно был отыскать — о, я думаю, примерно три тысячи лет назад в Индии, лежит источник нашей современной теория происхождения из грязи, относящейся к области “точных наук”. На самом деле, я думаю, она изначально звучала примерно так: “…и была грязь, вот отсюда и до конца…”. Они притомились от необходимости объяснять все это.

Вот эти ребята, со своими точными науками и своими точными истинами — они играют с огнем. На самом деле, в своем внутреннем кругу они могут называть это “точными науками”, но когда они начинают говорить людям о том, что это — истины, что это — абсолюты, а потом делать модель атома на кафедре химии одного вида, а на кафедре физики — противоположного, то тогда бы я смело предположил, что они просто не понимают, что делают.

Вот эти ребята, со своими точными науками и своими точными истинами — они играют с огнем. На самом деле, в своем внутреннем кругу они могут называть это “точными науками”, но когда они начинают говорить людям о том, что это — истины, что это — абсолюты, а потом делать модель атома на кафедре химии одного вида, а на кафедре физики — противоположного, то тогда бы я смело предположил, что они просто не понимают, что делают.

В данный момент мир заработал большую часть своих проблем по причине “достижений” физики. В области физики отлично известно, каким образом что-то можно взорвать, но совсем немного известно о том, как предотвратить этот взрыв или оттянуть его на время. Так что у них есть куча оружия и ни одного способа предотвратить его воздействие. Мне это кажется совершенно удивительным, потому что прежде чем строить атомную бомбу, стоило позаботиться о душевном здоровье человека. Сначала нужен нормальный человек, а потом бомба.

В данный момент мир заработал большую часть своих проблем по причине “достижений” физики. В области физики отлично известно, каким образом что-то можно взорвать, но совсем немного известно о том, как предотвратить этот взрыв или оттянуть его на время. Так что у них есть куча оружия и ни одного способа предотвратить его воздействие. Мне это кажется совершенно удивительным, потому что прежде чем строить атомную бомбу, стоило позаботиться о душевном здоровье человека. Сначала нужен нормальный человек, а потом бомба.

У вас есть предмет, известный как “практическая истина”. Если намазать клеем кусочек бумаги, то его можно прилепить к самому себе или к другому листку бумажки — это практическая истина. Вы можете применить ее на практике. На почте, например, ее используют для приклеивания марок на конверты — и есть еще множество других применений, видите?

У вас есть предмет, известный как “практическая истина”. Если намазать клеем кусочек бумаги, то его можно прилепить к самому себе или к другому листку бумажки — это практическая истина. Вы можете применить ее на практике. На почте, например, ее используют для приклеивания марок на конверты — и есть еще множество других применений, видите?

Если прокопать сквозь гору дыру, то ее можно замостить, и тогда машинам не придется ездить через верхушку горя. Ясно? С постройкой этого тоннеля и дороги связан целый ряд практических истин.

Если прокопать сквозь гору дыру, то ее можно замостить, и тогда машинам не придется ездить через верхушку горя. Ясно? С постройкой этого тоннеля и дороги связан целый ряд практических истин.

Это практические истины. И это дает “точным наукам” основание для весьма завышенного самомнения, просто потому, что они работают с практическими истинами.

Это практические истины. И это дает “точным наукам” основание для весьма завышенного самомнения, просто потому, что они работают с практическими истинами.

А что касается области человека, то первой практической истиной, которую вам попытаются всучить, будет утверждение о том, что “Никто и никак ничего с ним сделать не может”, понимаете? “С этим ничего нельзя поделать”. В этой области не существует никакой истины. “Человек — это животное, основанное на химических процессах”. Откуда, черт возьми, все это вылезло? Был ведь какой-то там анимизм или что-то вроде того. Какая-то странная теория или философия, которая выросла из протеста против контроля религии над верой человека.

А что касается области человека, то первой практической истиной, которую вам попытаются всучить, будет утверждение о том, что “Никто и никак ничего с ним сделать не может”, понимаете? “С этим ничего нельзя поделать”. В этой области не существует никакой истины. “Человек — это животное, основанное на химических процессах”. Откуда, черт возьми, все это вылезло? Был ведь какой-то там анимизм или что-то вроде того. Какая-то странная теория или философия, которая выросла из протеста против контроля религии над верой человека.

Психология — психо–логия — это наука, которая была особенно религиозна, и оставалась таковой вплоть до 1879 года, когда один парень по имени Вундт, из Лейпцига, Германия, не пришел к выводу о том, что все люди суть животные, и у них нет никакого “псише”. И он начал с этой отправной точки — теории о существовании не души, а только грязи — и достиг больших успехов, и именно такова наша современная психология. Только не ведитесь на чьи-нибудь утверждения о том, что современная психология якобы является продуктом естественных наук. Психология, в общем, полностью рождена прошлыми религиями человека; и единственным местом, где ее ранее преподавали, были семинарии. Возьмите 1515 год, и вы увидите, что предмет психологии преподавался в религиозных университетах. Возьмите святого Фому Аквинского, 1200 год или около того — он писал учебники по данному предмету и все такое. Это полностью принадлежало области религии.

Психология — психо–логия — это наука, которая была особенно религиозна, и оставалась таковой вплоть до 1879 года, когда один парень по имени Вундт, из Лейпцига, Германия, не пришел к выводу о том, что все люди суть животные, и у них нет никакого “псише”. И он начал с этой отправной точки — теории о существовании не души, а только грязи — и достиг больших успехов, и именно такова наша современная психология. Только не ведитесь на чьи-нибудь утверждения о том, что современная психология якобы является продуктом естественных наук. Психология, в общем, полностью рождена прошлыми религиями человека; и единственным местом, где ее ранее преподавали, были семинарии. Возьмите 1515 год, и вы увидите, что предмет психологии преподавался в религиозных университетах. Возьмите святого Фому Аквинского, 1200 год или около того — он писал учебники по данному предмету и все такое. Это полностью принадлежало области религии.

На самом деле, никто не работал в этой области разумно; все совершалось в духе мятежа — там и здесь на траке религию подрывали новоявленные так называемые точные науки, которые начинали превалировать над ней по прошествии лет. И между этими двумя вещами происходили страшные столкновения. Так что теперь получилось так, что точные науки окопались в области ума, торгуя ложными фактами, и в то же время развивая совершенно неработоспособную психологию, с помощью которой можно было бы обосновать точные науки по взрыванию этой планеты. Довольно интересный тупик, в интересном месте, не так ли?

На самом деле, никто не работал в этой области разумно; все совершалось в духе мятежа — там и здесь на траке религию подрывали новоявленные так называемые точные науки, которые начинали превалировать над ней по прошествии лет. И между этими двумя вещами происходили страшные столкновения. Так что теперь получилось так, что точные науки окопались в области ума, торгуя ложными фактами, и в то же время развивая совершенно неработоспособную психологию, с помощью которой можно было бы обосновать точные науки по взрыванию этой планеты. Довольно интересный тупик, в интересном месте, не так ли?

Это дает некоторое представление о том, какие опасности ждут вас на пути к истине при непродвижении по нему вперед.

Это дает некоторое представление о том, какие опасности ждут вас на пути к истине при непродвижении по нему вперед.

Вот Будда — Гаутама Сиддхартха — никто не сможет отозваться об этом человеке плохо, потому что он всем говорил о том, что он просто человек, что он пытался освободить людей, помочь им и все такое. И все это было совершеннейшей правдой. Он сделал открытие о том, как можно экстеризоваться, без способности оставаться в этом состоянии стабильно, не открыв никаких правил или законов экстеризации, не дав возможность каждому экстеризоваться по собственному желанию.

Вот Будда — Гаутама Сиддхартха — никто не сможет отозваться об этом человеке плохо, потому что он всем говорил о том, что он просто человек, что он пытался освободить людей, помочь им и все такое. И все это было совершеннейшей правдой. Он сделал открытие о том, как можно экстеризоваться, без способности оставаться в этом состоянии стабильно, не открыв никаких правил или законов экстеризации, не дав возможность каждому экстеризоваться по собственному желанию.

Интересно, сколько сотен миллионов людей, с момента двух с половиной тысяч лет назад и до сего дня, Гаутама Сиддхартха полностью обрек на полное и совершенное рабство только потому, что он не прошел по пути к истине до самого конца?

Интересно, сколько сотен миллионов людей, с момента двух с половиной тысяч лет назад и до сего дня, Гаутама Сиддхартха полностью обрек на полное и совершенное рабство только потому, что он не прошел по пути к истине до самого конца?

Потому что это — эти полуистины использовались, применялись, злоупотреблялись, извращались, подделывались и так далее. Просто потому, что он не прошел по этому пути истины до конца, понимаете?

Потому что это — эти полуистины использовались, применялись, злоупотреблялись, извращались, подделывались и так далее. Просто потому, что он не прошел по этому пути истины до конца, понимаете?

И если вы знаете это, то вам надо быть довольно смелым человеком, для того чтобы пойти в направлении истины, определенно зная о том, что придется пройти весь путь до конца. Если вы знаете хоть что-то, если осознаете то, что ловушки и расстройства существования построены из полуистин, и что все результаты трудов, положенных на то, чтобы развлечь, просветлить людей или сделать для них еще что-то, имеют тенденцию находить применение в области порабощения.

И если вы знаете это, то вам надо быть довольно смелым человеком, для того чтобы пойти в направлении истины, определенно зная о том, что придется пройти весь путь до конца. Если вы знаете хоть что-то, если осознаете то, что ловушки и расстройства существования построены из полуистин, и что все результаты трудов, положенных на то, чтобы развлечь, просветлить людей или сделать для них еще что-то, имеют тенденцию находить применение в области порабощения.

Поработители всегда используют именно их; это срабатывает как механизм фиксирования при помощи двустороннего потока, понимаете? Кто-то приходит и проявляет желание всех освободить, и, естественно, обратный поток состоит в том, чтобы всех поработить. Вам необходимо уметь распознавать это действие.

Поработители всегда используют именно их; это срабатывает как механизм фиксирования при помощи двустороннего потока, понимаете? Кто-то приходит и проявляет желание всех освободить, и, естественно, обратный поток состоит в том, чтобы всех поработить. Вам необходимо уметь распознавать это действие.

Вот давайте посмотрим на этого парня, Эзопа. Вы все слышали про Эзопа; читали у него про лису и виноград, всякие другие довольно известные его басни. Так что теперь я могу быть уверен, что вы люди гораздо более моральные, и жить вам стало гораздо лучше.

Вот давайте посмотрим на этого парня, Эзопа. Вы все слышали про Эзопа; читали у него про лису и виноград, всякие другие довольно известные его басни. Так что теперь я могу быть уверен, что вы люди гораздо более моральные, и жить вам стало гораздо лучше.

Единственная неприятность состоит в том, что недавно были обнаружены оригинальные рукописи Эзопа, и морали в них не обнаружилось ни капли. Это просто забавные истории о животных. Все эти “морали” в конце басен были добавлены к ним позднее. Но сегодня мы привыкли думать о морали как о чем-то в стиле басен Эзопа, понимаете: он рассказывает нам истину о том, как надо быть хорошим. Но басни Эзопа были предназначены вовсе не для этого; это был просто некий способ развлечения людей, способ скрасить монотонность жизни. Мне это представляется просто удивительным. То же самое происходит даже с волшебными сказками.

Единственная неприятность состоит в том, что недавно были обнаружены оригинальные рукописи Эзопа, и морали в них не обнаружилось ни капли. Это просто забавные истории о животных. Все эти “морали” в конце басен были добавлены к ним позднее. Но сегодня мы привыкли думать о морали как о чем-то в стиле басен Эзопа, понимаете: он рассказывает нам истину о том, как надо быть хорошим. Но басни Эзопа были предназначены вовсе не для этого; это был просто некий способ развлечения людей, способ скрасить монотонность жизни. Мне это представляется просто удивительным. То же самое происходит даже с волшебными сказками.

Однако все это крайне — не имеет явно очевидного отношения к тому, что вы делаете, но в действительности имеет, потому что в микрокосме отдельного человеческого существа, отдельного человека, мы видим макрокосм этой вселенной. И можно сделать заключение о том, что эта вселенная существует на основании серии основных постулатов и продолжает развиваться во времени именно на основании этих постулатов. Вы даже можете выявить цель золота, цель свинца. Вы можете обнаружить методы выживания кварца, аспидного сланца, роговой обманки — даже сложных веществ — правила, которым они следуют. Дело вовсе не в том, что эти штуки являются живыми; просто они следуют некоему запрограмированному образцу поведения.

Однако все это крайне — не имеет явно очевидного отношения к тому, что вы делаете, но в действительности имеет, потому что в микрокосме отдельного человеческого существа, отдельного человека, мы видим макрокосм этой вселенной. И можно сделать заключение о том, что эта вселенная существует на основании серии основных постулатов и продолжает развиваться во времени именно на основании этих постулатов. Вы даже можете выявить цель золота, цель свинца. Вы можете обнаружить методы выживания кварца, аспидного сланца, роговой обманки — даже сложных веществ — правила, которым они следуют. Дело вовсе не в том, что эти штуки являются живыми; просто они следуют некоему запрограмированному образцу поведения.

Сегодня утром, когда я завтракал, я сидел и смотрел на муху. Она чистила свои глазки точно таким же способом, как это делали все мухи, которые когда-либо чистили свои глазки, в течение долгого времени. И она подправляла свои крылышки точно таким же способом, как это делали все мухи, которые когда-либо подправляли свои крылышки. И я подумал: “Интересно, и как много сотен триллионов квадрильонов скриллионов мух чистило свои глазки таким способом?”. Я и подумал: “Черт побери, просто удивительно, насколько сильными могут быть некоторые постулаты”.

Сегодня утром, когда я завтракал, я сидел и смотрел на муху. Она чистила свои глазки точно таким же способом, как это делали все мухи, которые когда-либо чистили свои глазки, в течение долгого времени. И она подправляла свои крылышки точно таким же способом, как это делали все мухи, которые когда-либо подправляли свои крылышки. И я подумал: “Интересно, и как много сотен триллионов квадрильонов скриллионов мух чистило свои глазки таким способом?”. Я и подумал: “Черт побери, просто удивительно, насколько сильными могут быть некоторые постулаты”.

Возьмете ли вы мертвую материю, мир насекомых, лишайников, моха, человека — совершенно неважно — и вы на самом деле смотрите на одну и ту же накопительную структуру, основанную на определенных намерениях и устремлениях. Весь мир химии можно проанализировать заново на основании предмета постулатов и намерений. То же можно сделать и в мире физики.

Возьмете ли вы мертвую материю, мир насекомых, лишайников, моха, человека — совершенно неважно — и вы на самом деле смотрите на одну и ту же накопительную структуру, основанную на определенных намерениях и устремлениях. Весь мир химии можно проанализировать заново на основании предмета постулатов и намерений. То же можно сделать и в мире физики.

Вместо того, чтобы сидеть и размышлять над тем, сколько “микроджильтов” необходимо ввести в Ом, электронщик мог бы лучшим образом потратить свое время, если бы действительно захотел добиться прогресса, постаравшись проанализировать структуру намерения, которое лежит в основе и создает определенный образец поведения энергии. Что это? И если бы он мог понять это, он понял бы электричество. Однако он избегает этой своей обязанности по той простой причине, что самое первое утверждение, которое ему сообщают, когда он приходит в свой политехнический институт или вступает в группу бойскаутов — неважно, где он впервые собирает свой электрический приборчик, — самый первый постулат в отношении электричества: “Никто не знает, что такое электричество”.

Вместо того, чтобы сидеть и размышлять над тем, сколько “микроджильтов” необходимо ввести в Ом, электронщик мог бы лучшим образом потратить свое время, если бы действительно захотел добиться прогресса, постаравшись проанализировать структуру намерения, которое лежит в основе и создает определенный образец поведения энергии. Что это? И если бы он мог понять это, он понял бы электричество. Однако он избегает этой своей обязанности по той простой причине, что самое первое утверждение, которое ему сообщают, когда он приходит в свой политехнический институт или вступает в группу бойскаутов — неважно, где он впервые собирает свой электрический приборчик, — самый первый постулат в отношении электричества: “Никто не знает, что такое электричество”.

И это говорится ему с таким видом, будто это имеет какой-то смысл. Просто замечательно. Фактически, это утверждение известно каждому, но что в нем сказано? Проанализируйте, что в нем сказано. Было сделано замечание. Но сказано не было ничего. Просто что-то было отмечено. Не было даже приведено никакой причины того, почему это должно быть так, и никто не должен этого знать; вам не было сказано, что это невозможно.

И это говорится ему с таким видом, будто это имеет какой-то смысл. Просто замечательно. Фактически, это утверждение известно каждому, но что в нем сказано? Проанализируйте, что в нем сказано. Было сделано замечание. Но сказано не было ничего. Просто что-то было отмечено. Не было даже приведено никакой причины того, почему это должно быть так, и никто не должен этого знать; вам не было сказано, что это невозможно.

Просто было сказано, что никто об этом ничего не знает. Само собой, если все готовы согласиться с тем, что все кругом идиоты, то и пускай.

Просто было сказано, что никто об этом ничего не знает. Само собой, если все готовы согласиться с тем, что все кругом идиоты, то и пускай.

Это самое ненормальное из всех встречавшихся мне утверждение: “Никто не знает, что такое электричество”. Я могу себе вообразить, что сегодня это преподается таким же образом на японском; могу себе вообразить, что это преподается таким же образом на шведском, немецком, французском, итальянском, не говоря уже об английском. Скоро то же самое начнут преподавать на африканерском, гана-нейском, или как там называется их местный язык. Я прямо это слышу: “Итак, эта штука может сделать щелк, трах и бах — это можно видеть, понимаете, щелк, трах и бах. И первое, что вам следует знать в отношении этого, это что никто не знает, что это такое”.

Это самое ненормальное из всех встречавшихся мне утверждение: “Никто не знает, что такое электричество”. Я могу себе вообразить, что сегодня это преподается таким же образом на японском; могу себе вообразить, что это преподается таким же образом на шведском, немецком, французском, итальянском, не говоря уже об английском. Скоро то же самое начнут преподавать на африканерском, гана-нейском, или как там называется их местный язык. Я прямо это слышу: “Итак, эта штука может сделать щелк, трах и бах — это можно видеть, понимаете, щелк, трах и бах. И первое, что вам следует знать в отношении этого, это что никто не знает, что это такое”.

Это является эффективным способом предотвратить вступление кого-либо на путь к истине; это просто загоняет человека в камеру, где его можно бить шоком, взрывать, рвать на части, где ему можно посадить батареи, где он выйдет однажды холодным утром, попытается завести свою машину и не сможет. Прямые и непосредственные результаты этого утверждения окружают нас повсюду в нашем повседневном мире.

Это является эффективным способом предотвратить вступление кого-либо на путь к истине; это просто загоняет человека в камеру, где его можно бить шоком, взрывать, рвать на части, где ему можно посадить батареи, где он выйдет однажды холодным утром, попытается завести свою машину и не сможет. Прямые и непосредственные результаты этого утверждения окружают нас повсюду в нашем повседневном мире.

Это не такой путь, по которому просто никто не ходил до сих пор; это путь, который нарочно блокируют. Все по умолчанию считают само собой разумеющимся, что по этому пути просто невозможно идти. Это самое дикое из всего, что мне когда-либо встречалось! Однако в течение долгого времени люди говорили друг другу о том, что обнаружить путь к истине невозможно.

Это не такой путь, по которому просто никто не ходил до сих пор; это путь, который нарочно блокируют. Все по умолчанию считают само собой разумеющимся, что по этому пути просто невозможно идти. Это самое дикое из всего, что мне когда-либо встречалось! Однако в течение долгого времени люди говорили друг другу о том, что обнаружить путь к истине невозможно.

И единственная причина того, почему я на самом деле высмеивал Иммануила Канта — это совершеннейшая дикость его предпосылок. Я даже использовал какое-то извлечение из его работ — к моему собственному стыду, я должен это признать — это очень приятный способ объяснения. Вы говорите кому-то: “Вам нет необходимости знать — просто начните работать с этим предметом, просмотрите его и получите какой-то результат — вам не нужно понимать всего в полном объеме, прежде чем вы сможете работать с ним”. Понимаете, другими словами, вам нет необходимости проходить весь путь до того, как вы начнете двигаться по нему. Так что в этом отношении понятие “непознаваемого” имеет некоторое применение.

И единственная причина того, почему я на самом деле высмеивал Иммануила Канта — это совершеннейшая дикость его предпосылок. Я даже использовал какое-то извлечение из его работ — к моему собственному стыду, я должен это признать — это очень приятный способ объяснения. Вы говорите кому-то: “Вам нет необходимости знать — просто начните работать с этим предметом, просмотрите его и получите какой-то результат — вам не нужно понимать всего в полном объеме, прежде чем вы сможете работать с ним”. Понимаете, другими словами, вам нет необходимости проходить весь путь до того, как вы начнете двигаться по нему. Так что в этом отношении понятие “непознаваемого” имеет некоторое применение.

Но Иммануил Кант использовал его не в этом смысле; он нашел совершенно другое применение. Он сказал, что есть познаваемое и есть непознаваемое; и что непознаваемое никогда и никем не будет познано. Что бы мне хотелось узнать, так это каким же образом он это обнаружил.

Но Иммануил Кант использовал его не в этом смысле; он нашел совершенно другое применение. Он сказал, что есть познаваемое и есть непознаваемое; и что непознаваемое никогда и никем не будет познано. Что бы мне хотелось узнать, так это каким же образом он это обнаружил.

Тем не менее, прямо в данную минуту в университетах сидят люди, и они слушают с благоговением и восторгом эти совершенно дикие слова: что существует непознаваемое, которое никто и никогда не познает. Это действительно заплетает мозги. Это выглядит дико даже при собственно философском рассмотрении. Если нет никакого способа почувствовать это, пережить это, попасть с ним в одно время или получить хоть какие-то признаки его существования, тогда каким же это образом вы можете узнать, что оно есть, но его нельзя познать?

Тем не менее, прямо в данную минуту в университетах сидят люди, и они слушают с благоговением и восторгом эти совершенно дикие слова: что существует непознаваемое, которое никто и никогда не познает. Это действительно заплетает мозги. Это выглядит дико даже при собственно философском рассмотрении. Если нет никакого способа почувствовать это, пережить это, попасть с ним в одно время или получить хоть какие-то признаки его существования, тогда каким же это образом вы можете узнать, что оно есть, но его нельзя познать?

Я полагаю, что вы и сами отметите, что со стороны человека делаются значительные усилия — осознанные или нет — определенно, аберрированные — в плане утверждения того, что определенные пути закрыты, и что их никогда не следует открывать. “Обладать знаниями о человеческом разуме очень плохо”. И позвольте мне сказать вам кое-что — если вы живете, то вы кое-что знаете о человеческом разуме. И я скажу вам, где скрыта наибольшая опасность: в том, чтобы никогда больше ничего не открыть о нем. Вот что опасно!

Я полагаю, что вы и сами отметите, что со стороны человека делаются значительные усилия — осознанные или нет — определенно, аберрированные — в плане утверждения того, что определенные пути закрыты, и что их никогда не следует открывать. “Обладать знаниями о человеческом разуме очень плохо”. И позвольте мне сказать вам кое-что — если вы живете, то вы кое-что знаете о человеческом разуме. И я скажу вам, где скрыта наибольшая опасность: в том, чтобы никогда больше ничего не открыть о нем. Вот что опасно!

И сегодня человек стоит лицом к лицу с этой опасностью. И совсем недавно, в последние несколько дней — только в последние несколько дней — чуть не произошло распространение кобальта-60 по степям России, и нечто “сделанное в Москве” (или в ее пригородах) чуть не было рассеяно и развезено по всей Америке под видом металлолома. По какой причине? Потому что так опасно узнавать что-либо о человеческом разуме.

И сегодня человек стоит лицом к лицу с этой опасностью. И совсем недавно, в последние несколько дней — только в последние несколько дней — чуть не произошло распространение кобальта-60 по степям России, и нечто “сделанное в Москве” (или в ее пригородах) чуть не было рассеяно и развезено по всей Америке под видом металлолома. По какой причине? Потому что так опасно узнавать что-либо о человеческом разуме.

На самом деле люди в какой-то степени осознают эту опасность, но не осознают на самом деле ее величины. Раз они знают о существовании чего-то, то не знать об этом все становится опасным. А они полагают, будто вообще ничего об этом не знают. Вот я вам могу показать самую идиотскую предпосылку в области человеческого разума.

На самом деле люди в какой-то степени осознают эту опасность, но не осознают на самом деле ее величины. Раз они знают о существовании чего-то, то не знать об этом все становится опасным. А они полагают, будто вообще ничего об этом не знают. Вот я вам могу показать самую идиотскую предпосылку в области человеческого разума.

Вот перед вами стоит малыш Джо Блоу. И вы говорите: “Ты понимаешь женщин?”.

Вот перед вами стоит малыш Джо Блоу. И вы говорите: “Ты понимаешь женщин?”.

Он говорит: “Нет конечно, черт возьми. Ни один мужик их никогда не понимал”. Он говорит: “Трудно вообразить, что у них на уме. Сегодня так, завтра эдак”.

Он говорит: “Нет конечно, черт возьми. Ни один мужик их никогда не понимал”. Он говорит: “Трудно вообразить, что у них на уме. Сегодня так, завтра эдак”.

Вы спрашиваете его жену: “Ты понимаешь что-нибудь в мужчинах?”.

Вы спрашиваете его жену: “Ты понимаешь что-нибудь в мужчинах?”.

Она говорит: “Да, это просто, как трубка. Всегда можно понять, что они делают. Ясно, в чем там дело. Конечно, заставить сделать их по-другому просто невозможно”.

Она говорит: “Да, это просто, как трубка. Всегда можно понять, что они делают. Ясно, в чем там дело. Конечно, заставить сделать их по-другому просто невозможно”.

О чем они говорят? О чем они говорят? Они говорят о знании об уме другого человека, не так ли? Об образцах поведения, так? Другими словами, они осознают наличие думания, размышления, вычисления, у других существ. Так что они уже начали идти по дороге исследования и знания человеческого ума; и останавливаться теперь опасно.

О чем они говорят? О чем они говорят? Они говорят о знании об уме другого человека, не так ли? Об образцах поведения, так? Другими словами, они осознают наличие думания, размышления, вычисления, у других существ. Так что они уже начали идти по дороге исследования и знания человеческого ума; и останавливаться теперь опасно.

Неясно, откуда появилась эта идея, насчет того, что заниматься исследованиями истины должны только избранные единицы особо одаренных индивидуумов. Нет, это дело каждого продавца, водителя автобуса и всех остальных тоже. Они все имеют некоторые начальные знания об этом. И это было бы весьма опасно. Если они не узнают об этом больше ничего, то они тем самым рискуют стать причиной собственной смерти.

Неясно, откуда появилась эта идея, насчет того, что заниматься исследованиями истины должны только избранные единицы особо одаренных индивидуумов. Нет, это дело каждого продавца, водителя автобуса и всех остальных тоже. Они все имеют некоторые начальные знания об этом. И это было бы весьма опасно. Если они не узнают об этом больше ничего, то они тем самым рискуют стать причиной собственной смерти.

Я хочу сказать, что для вас этот факт настолько очевиден, что он даже не кажется вам каким-то волнующим. Неувеличение знания о человеческом разуме приведет к кончине. От этого помирают! Все говорят: “Да, конечно”. Понимаете, насколько это общепринято? Однако этот факт достаточно страшен. Потому что начав путь в эту сторону, они рискуют закончить полным вымиранием.

Я хочу сказать, что для вас этот факт настолько очевиден, что он даже не кажется вам каким-то волнующим. Неувеличение знания о человеческом разуме приведет к кончине. От этого помирают! Все говорят: “Да, конечно”. Понимаете, насколько это общепринято? Однако этот факт достаточно страшен. Потому что начав путь в эту сторону, они рискуют закончить полным вымиранием.

Однако давайте рассмотрим особый случай, когда группа индивидуумов решает пойти в лобовую атаку на предмет знания о человеческом разуме. Они хотят воплотить свое намерение до конца, они хотят пройти сквозь это, по этому пути, и они хотят узнать об этом все. И кто-то из них готов искать ответы справа и слева, и выкапывать их из-под земли, и все такое, и они на самом деле имеют твердое намерение продвинуться вдоль этой линии. Послушайте, чем больше они узнают, тем менее опасным оно становится.

Однако давайте рассмотрим особый случай, когда группа индивидуумов решает пойти в лобовую атаку на предмет знания о человеческом разуме. Они хотят воплотить свое намерение до конца, они хотят пройти сквозь это, по этому пути, и они хотят узнать об этом все. И кто-то из них готов искать ответы справа и слева, и выкапывать их из-под земли, и все такое, и они на самом деле имеют твердое намерение продвинуться вдоль этой линии. Послушайте, чем больше они узнают, тем менее опасным оно становится.

Самое опасное исходное предположение состоит в том, что люди просто думают, и им не надо более ничего знать об этом. Это опасно! Не продвинуться с этой точки далее в направлении истины — это опасное действие.

Самое опасное исходное предположение состоит в том, что люди просто думают, и им не надо более ничего знать об этом. Это опасно! Не продвинуться с этой точки далее в направлении истины — это опасное действие.

Однако любой философ, который заявляет о том, что он, как человек, готов идти по этому пути, и то же самое можно сказать про инженера или исследователя в любой другой области — сталкивается с весьма и весьма огромной опасностью, если потом он не пройдет весь путь до конца. Так что эта опасность избирательна. Вы тоже в какой-то степени берете на свои плечи часть этой опасности.

Однако любой философ, который заявляет о том, что он, как человек, готов идти по этому пути, и то же самое можно сказать про инженера или исследователя в любой другой области — сталкивается с весьма и весьма огромной опасностью, если потом он не пройдет весь путь до конца. Так что эта опасность избирательна. Вы тоже в какой-то степени берете на свои плечи часть этой опасности.

Однако и эта область тоже изобилует ловушками, и тут есть много подозрительных вещей, потому что люди, которые там и тут выпрыгивали и говорили, что им что-то известно, довольно часто лгали. Если они притворялись, что обладают большим знанием по данному предмету, чем другие люди, то они совершали оверты. А если они просто создавали какую-то безделушку того или иного вида и никогда не продвигались далее того, а просто начинали заниматься распространением этой безделушки во всех направлениях под видом “истинной мудрости”, то они совершали оверт, состоявший в обречении, возможно, миллионов или миллиардов человеческих существ на рабство. Мне это представляется значительным овертом.

Однако и эта область тоже изобилует ловушками, и тут есть много подозрительных вещей, потому что люди, которые там и тут выпрыгивали и говорили, что им что-то известно, довольно часто лгали. Если они притворялись, что обладают большим знанием по данному предмету, чем другие люди, то они совершали оверты. А если они просто создавали какую-то безделушку того или иного вида и никогда не продвигались далее того, а просто начинали заниматься распространением этой безделушки во всех направлениях под видом “истинной мудрости”, то они совершали оверт, состоявший в обречении, возможно, миллионов или миллиардов человеческих существ на рабство. Мне это представляется значительным овертом.

Так что нет никакой замены для прохождения этого пути. Вам придется идти по нему до конца, особенно в том случае, как мой. Вам придется поднапрячься в этом плане.

Так что нет никакой замены для прохождения этого пути. Вам придется идти по нему до конца, особенно в том случае, как мой. Вам придется поднапрячься в этом плане.

В моем уме никогда не было никаких сомнений по поводу проведения подобного изучения. В этой области я отметаю все сомнения.

В моем уме никогда не было никаких сомнений по поводу проведения подобного изучения. В этой области я отметаю все сомнения.

Иногда я тревожился о том, не может ли на это повлиять фактор времени, потому что у нас тут есть еще один фактор, который называется “ситуация в мире”, а мне нужно несколько спокойных лет, и это иногда немного меня беспокоило.

Иногда я тревожился о том, не может ли на это повлиять фактор времени, потому что у нас тут есть еще один фактор, который называется “ситуация в мире”, а мне нужно несколько спокойных лет, и это иногда немного меня беспокоило.

Однако довольно легко вообразить себе это как fait accompli, свершившийся факт, потому что мы уже сделали семимильный шаг вперед и в любом случае застолбили место на том конце пути.

Однако довольно легко вообразить себе это как fait accompli, свершившийся факт, потому что мы уже сделали семимильный шаг вперед и в любом случае застолбили место на том конце пути.

Однако теперь, когда вы приобретаете репутацию знающего, вы попадаете в механизм, известный как “упущенные висхолды”. И по мере того, как вы продвигаетесь по пути, отделяясь и выделяясь на фоне своих коллег, как человек особо одаренный в области знания о человеческом разуме, вы теперь попадаете в область особых проблем, которые не имеют ничего общего с реакцией или ответственностью за собственно само продвижение по пути истины. Это совсем другой вопрос. Это действие, связанное с репутацией. Люди полагают, что вы знаете истину, и для них единственная истина, которая существует — это они сами. Это истина первой динамики; их понимание истины — это их собственные аберрации, проступки и идеи по поводу правильного и неправильного поведения.

Однако теперь, когда вы приобретаете репутацию знающего, вы попадаете в механизм, известный как “упущенные висхолды”. И по мере того, как вы продвигаетесь по пути, отделяясь и выделяясь на фоне своих коллег, как человек особо одаренный в области знания о человеческом разуме, вы теперь попадаете в область особых проблем, которые не имеют ничего общего с реакцией или ответственностью за собственно само продвижение по пути истины. Это совсем другой вопрос. Это действие, связанное с репутацией. Люди полагают, что вы знаете истину, и для них единственная истина, которая существует — это они сами. Это истина первой динамики; их понимание истины — это их собственные аберрации, проступки и идеи по поводу правильного и неправильного поведения.

Каждый философ в той или иной степени занимался отбором идей о том, какое поведение можно считать правильным, а какое — неправильным. Особенно этим увлекались восточные философы. У западных философов этот момент отсутствует и полностью опускается. Они не уделяют особого внимания правильности поведения. Они говорят о поведенческих типах и об общественных науках, и тому подобном. Они не говорят об этнологии, для них это совершенно отвлеченная тема, которую они в лучшем случае готовы обсудить в связи с какой-нибудь расой дикарей, проживающей на берегах Бонго-Банго. Они не осознают, что этнология в равной степени применима и к расе дикарей, проживающей на берегах сорок второй улицы. Они на самом деле не слишком внимательно относятся к этому предмету. Они говорят о поведении, и думают, что этим можно и отвязаться.

Каждый философ в той или иной степени занимался отбором идей о том, какое поведение можно считать правильным, а какое — неправильным. Особенно этим увлекались восточные философы. У западных философов этот момент отсутствует и полностью опускается. Они не уделяют особого внимания правильности поведения. Они говорят о поведенческих типах и об общественных науках, и тому подобном. Они не говорят об этнологии, для них это совершенно отвлеченная тема, которую они в лучшем случае готовы обсудить в связи с какой-нибудь расой дикарей, проживающей на берегах Бонго-Банго. Они не осознают, что этнология в равной степени применима и к расе дикарей, проживающей на берегах сорок второй улицы. Они на самом деле не слишком внимательно относятся к этому предмету. Они говорят о поведении, и думают, что этим можно и отвязаться.

Одна из причин того, что они не хотят обращать на это внимание, состоит в том, что они слепы к возможности существования точного правильного поведения. Понимаете, они говорят о поведенческом типе, но не о правильности поведения, в то время как восточные философы, стремящиеся вести народ к направлении лучшей жизни и все такое — такие как Лао-Цзы, Конфуций, особенно — эти ребята зафиксированы на идее о правильном поведении: на предмете правильного и неправильного поведения.

Одна из причин того, что они не хотят обращать на это внимание, состоит в том, что они слепы к возможности существования точного правильного поведения. Понимаете, они говорят о поведенческом типе, но не о правильности поведения, в то время как восточные философы, стремящиеся вести народ к направлении лучшей жизни и все такое — такие как Лао-Цзы, Конфуций, особенно — эти ребята зафиксированы на идее о правильном поведении: на предмете правильного и неправильного поведения.

Кстати будет здесь упомянуть, что например в Японии, если вы отхлебнете чай не с того края блюдца, знаете, то вы просто влипли; вас подвергнут общественному остракизму. Есть другая островная страна, в которой никто и никогда не пригласит вас на обед повторно, если вы не сложите нож и вилку точным способом крест-накрест посредине тарелки. Это все правильность и неправильность поведения, и о ней судят вот такими особыми способами.

Кстати будет здесь упомянуть, что например в Японии, если вы отхлебнете чай не с того края блюдца, знаете, то вы просто влипли; вас подвергнут общественному остракизму. Есть другая островная страна, в которой никто и никогда не пригласит вас на обед повторно, если вы не сложите нож и вилку точным способом крест-накрест посредине тарелки. Это все правильность и неправильность поведения, и о ней судят вот такими особыми способами.

Трудность всей ситуации состоит в том, что все соображения относительно поведения, все соображения о механизме О/В в первую очередь основываются на идеях о правильном и неправильном поведении. В основе механизма О/В лежит представление о возможности существования правильного поведения. Это представление — единственное оправдание существования человечества или любой другой расы существ. Это довольно трогательная штука, если вы обратите на это внимание и призадумаетесь над этим: идея о том, что правильное поведение может существовать. Это весьма примечательно.

Трудность всей ситуации состоит в том, что все соображения относительно поведения, все соображения о механизме О/В в первую очередь основываются на идеях о правильном и неправильном поведении. В основе механизма О/В лежит представление о возможности существования правильного поведения. Это представление — единственное оправдание существования человечества или любой другой расы существ. Это довольно трогательная штука, если вы обратите на это внимание и призадумаетесь над этим: идея о том, что правильное поведение может существовать. Это весьма примечательно.

Конечно, правильность поведения измеряется в отношении к чему? В отношении к нравам группы, в отношении к факторам выживания, которые положены в их основу. Полинезийцы с их системами табу стремились поддержать существование весьма компактной популяции в месте, где произрастало совсем немного пищи, и, следовательно, неспособного поддерживать сверхнаселенность и так далее, и вследствие этого они изобрели систему табу, создав целый ряд эталонов правильности поведения. На самом деле, главным фактором суждения о правильности поведения является выживание.

Конечно, правильность поведения измеряется в отношении к чему? В отношении к нравам группы, в отношении к факторам выживания, которые положены в их основу. Полинезийцы с их системами табу стремились поддержать существование весьма компактной популяции в месте, где произрастало совсем немного пищи, и, следовательно, неспособного поддерживать сверхнаселенность и так далее, и вследствие этого они изобрели систему табу, создав целый ряд эталонов правильности поведения. На самом деле, главным фактором суждения о правильности поведения является выживание.

Но дело не в том, что индивидуум действует ради самосохранения и совершает оверты ради собственного самосохранения. Это слишком прямолинейное толкование. Он совершает оверты ради выживания. Это его эталон правильности поведения, понимаете? В этом есть некая разница, если вы следите за мыслью.

Но дело не в том, что индивидуум действует ради самосохранения и совершает оверты ради собственного самосохранения. Это слишком прямолинейное толкование. Он совершает оверты ради выживания. Это его эталон правильности поведения, понимаете? В этом есть некая разница, если вы следите за мыслью.

Бихевиорист попытается втолковать вам, что — есть такое течение в науке, известное под названием бихевиоризма; я ранее его не упоминал. Он постарается сказать, что дело всегда и тотально касается выживания по первой динамике, и, следовательно, это не выживание, это самосохранение. И тем самым они попадают совсем не в то судно. На самом деле, они даже и до сходней не доходят. Соответственно, вместо желаемой цели они попадают прямо в воду. Судно стоит не в том месте. И его там вообще никогда не было. Я хочу сказать, что они действительно идут не туда. Потому что правильное поведение всегда является вопросом группы, и никогда не является вопросом индивидуальной деятельности.

Бихевиорист попытается втолковать вам, что — есть такое течение в науке, известное под названием бихевиоризма; я ранее его не упоминал. Он постарается сказать, что дело всегда и тотально касается выживания по первой динамике, и, следовательно, это не выживание, это самосохранение. И тем самым они попадают совсем не в то судно. На самом деле, они даже и до сходней не доходят. Соответственно, вместо желаемой цели они попадают прямо в воду. Судно стоит не в том месте. И его там вообще никогда не было. Я хочу сказать, что они действительно идут не туда. Потому что правильное поведение всегда является вопросом группы, и никогда не является вопросом индивидуальной деятельности.

Независимо от того, как много индивидуум говорит самому себе о целостности, в конце концов это сводится к деятельности группы, потому что его представления о правильности собственного поведения, в конце концов, основываются на понятиях группы, к которой он принадлежит.

Независимо от того, как много индивидуум говорит самому себе о целостности, в конце концов это сводится к деятельности группы, потому что его представления о правильности собственного поведения, в конце концов, основываются на понятиях группы, к которой он принадлежит.

Так что аберрация третьей динамики в отношении правильного поведения становится фундаментом всех О/В, даже фундаментом упущенных висхолдов. Единственная вещь, которая при этом более важна — это сама чистая механика существования: есть тэтан, и тэтан делает все это, так? Наши самые ранние Аксиомы весьма безотносительны, если рассматривать их как истины. Они настолько близки к истинам, насколько кому-либо вообще удавалось когда-либо приблизиться, понимаете? Они настолько близко прижимают Аксиому о “недостижимости абсолютов”, что трудно вообще увидеть, в чем же вообще есть отличие.

Так что аберрация третьей динамики в отношении правильного поведения становится фундаментом всех О/В, даже фундаментом упущенных висхолдов. Единственная вещь, которая при этом более важна — это сама чистая механика существования: есть тэтан, и тэтан делает все это, так? Наши самые ранние Аксиомы весьма безотносительны, если рассматривать их как истины. Они настолько близки к истинам, насколько кому-либо вообще удавалось когда-либо приблизиться, понимаете? Они настолько близко прижимают Аксиому о “недостижимости абсолютов”, что трудно вообще увидеть, в чем же вообще есть отличие.

Однако аберрации, с которыми он далее связывается, представляют собой его усилия открыть, что есть правильное поведение: Что такое правильное поведение для самого себя? Что такое правильное поведение для других? Что такое неправильное поведение для самого себя? Что такое неправильное поведение для других? Кроме того, от жизни к жизни он попадает в различные группы, его системы морали меняются, меняются, меняются, меняются.

Однако аберрации, с которыми он далее связывается, представляют собой его усилия открыть, что есть правильное поведение: Что такое правильное поведение для самого себя? Что такое правильное поведение для других? Что такое неправильное поведение для самого себя? Что такое неправильное поведение для других? Кроме того, от жизни к жизни он попадает в различные группы, его системы морали меняются, меняются, меняются, меняются.

Так что в предмете о правильном поведении нет дороги к истине. Вы просто изучаете ни что иное, как правильное поведение, и потом берете группу, которая рассматривает это как правильное поведение, и в конце концов вы не получите истины.

Так что в предмете о правильном поведении нет дороги к истине. Вы просто изучаете ни что иное, как правильное поведение, и потом берете группу, которая рассматривает это как правильное поведение, и в конце концов вы не получите истины.

Однако если вы осознаете, что это просто поиск правильного поведения, усилие следовать кодексам правильного поведения и разрушение кодексов правильного поведения, что затем приводит к аберрированному состоянию, то тогда вы выходите на дорогу к истине.

Однако если вы осознаете, что это просто поиск правильного поведения, усилие следовать кодексам правильного поведения и разрушение кодексов правильного поведения, что затем приводит к аберрированному состоянию, то тогда вы выходите на дорогу к истине.

Давайте еще раз рассмотрим эту незаметную разницу; это довольно важно для вас и для меня. Вот вольная цитата из “Книги Ветров и Книги Перемен”: Конфуций сказал: “Молодой человек, поддерживающий своих престарелых родителей — хороший человек”, понимаете? И это все просто отлично и замечательно, но только до того момента, когда кто-то не скажет: “Это истина”, потому что это не истина! Это всего лишь разновидность правильного поведения, это просто вера в правильность такого поведения. Другими словами, это на самом деле введение в предмет поведения произвольных величин. И вследствие этого, если мы начнем рассматривать введение произвольных величин как истину, то я думаю, мы влипли.

Давайте еще раз рассмотрим эту незаметную разницу; это довольно важно для вас и для меня. Вот вольная цитата из “Книги Ветров и Книги Перемен”: Конфуций сказал: “Молодой человек, поддерживающий своих престарелых родителей — хороший человек”, понимаете? И это все просто отлично и замечательно, но только до того момента, когда кто-то не скажет: “Это истина”, потому что это не истина! Это всего лишь разновидность правильного поведения, это просто вера в правильность такого поведения. Другими словами, это на самом деле введение в предмет поведения произвольных величин. И вследствие этого, если мы начнем рассматривать введение произвольных величин как истину, то я думаю, мы влипли.

Иначе это сделало бы все законы, принимаемые правительством США, английским правительством, китайским правительством, истинами.

Иначе это сделало бы все законы, принимаемые правительством США, английским правительством, китайским правительством, истинами.

Особенно сегодня, правительство США старается всегда заставить истину существовать законодательным путем. Я думаю, что это самое замечательное устремление, достойное всяческих похвал. То есть я хочу сказать, что парней, которые хотят научиться поднимать слона на собственном мизинце, всегда стоит поприветствовать, похлопать по плечу и все такое. Но, однако, я бы не преминул напомнить им, что слоны эти немного тяжелее, чем может выдержать мизинец, согласно расчетам сопромата.

Особенно сегодня, правительство США старается всегда заставить истину существовать законодательным путем. Я думаю, что это самое замечательное устремление, достойное всяческих похвал. То есть я хочу сказать, что парней, которые хотят научиться поднимать слона на собственном мизинце, всегда стоит поприветствовать, похлопать по плечу и все такое. Но, однако, я бы не преминул напомнить им, что слоны эти немного тяжелее, чем может выдержать мизинец, согласно расчетам сопромата.

Они всегда стараются сказать, что их законы истинны. Им более уже не требуется соответствие этих чертовых законов обычаям народа, для того чтобы ввести их в действие. До какого же сумасшествия можно дойти подобным образом? Где искать законы? Потому что любой профессор юриспруденции, который когда-либо казался мне стоящим специалистом и хорошим парнем вообще, всегда говорил об одном и том же: Законы развиваются на основе обычаев народа, которые в конце концов отвердевают в форме законодательства и становятся общепринятыми законами. И закон, который возникает каким-либо другим образом, превращается либо в тотальную тиранию, либо его совершенно невозможно ввести в действие.

Они всегда стараются сказать, что их законы истинны. Им более уже не требуется соответствие этих чертовых законов обычаям народа, для того чтобы ввести их в действие. До какого же сумасшествия можно дойти подобным образом? Где искать законы? Потому что любой профессор юриспруденции, который когда-либо казался мне стоящим специалистом и хорошим парнем вообще, всегда говорил об одном и том же: Законы развиваются на основе обычаев народа, которые в конце концов отвердевают в форме законодательства и становятся общепринятыми законами. И закон, который возникает каким-либо другим образом, превращается либо в тотальную тиранию, либо его совершенно невозможно ввести в действие.

Вы хотите знать, что такое тиранический закон или закон, который невозможно ввести в действие? Это такой закон, который не был развит на основе обычаев и устоев народа. Его невозможно ввести в действие. Я могу вам привести многочисленные примеры этого. Сухой закон: кто-то пришел и сказал: “Пить — это плохо”. Я не знаю, какова была на тот момент численность населения Соединенных Штатов; наверное, что-то порядка сотни миллионов людей. И среди них было совсем немного таких, которые с этим были согласны. И тогда они подождали до момента, когда около десяти миллионов мужчин пошли в армию, — или около того, может, не так много — и не смогли голосовать в тот момент, и приняли этот закон как официальный. А эти ребята, вернувшись домой, обнаружили, что пить стало вне закона, и они с этим не согласились.

Вы хотите знать, что такое тиранический закон или закон, который невозможно ввести в действие? Это такой закон, который не был развит на основе обычаев и устоев народа. Его невозможно ввести в действие. Я могу вам привести многочисленные примеры этого. Сухой закон: кто-то пришел и сказал: “Пить — это плохо”. Я не знаю, какова была на тот момент численность населения Соединенных Штатов; наверное, что-то порядка сотни миллионов людей. И среди них было совсем немного таких, которые с этим были согласны. И тогда они подождали до момента, когда около десяти миллионов мужчин пошли в армию, — или около того, может, не так много — и не смогли голосовать в тот момент, и приняли этот закон как официальный. А эти ребята, вернувшись домой, обнаружили, что пить стало вне закона, и они с этим не согласились.

Вследствие этого сухой закон стал посмешищем. Я не знаю, скольких это стоило жизней, сколько на это было угрохано доходов, сколько было из-за этого разрушено собственности и так далее, но в конце концов даже великое и могучее правительство США выбросило белый флаг и заявило: “Все, хватит; мы ничего не можем с этим поделать”.

Вследствие этого сухой закон стал посмешищем. Я не знаю, скольких это стоило жизней, сколько на это было угрохано доходов, сколько было из-за этого разрушено собственности и так далее, но в конце концов даже великое и могучее правительство США выбросило белый флаг и заявило: “Все, хватит; мы ничего не можем с этим поделать”.

Другими словами, даже вся Армия, Флот и Береговая Охрана и все остальное вместе взятые — никто не смог ввести его в действие. Никто. Потому что этот закон не был рожден обычаями народа. Другими словами, он шел вразрез с тем, что народ рассматривал как правильное поведение. В те дни мужик считался мужиком, если он был способен много выпить и удержаться при этом на ногах. А если спиртного не было? Тогда пропадал эталон мужественности. Другими словами, почва ушла из-под ног. Просто ушла.

Другими словами, даже вся Армия, Флот и Береговая Охрана и все остальное вместе взятые — никто не смог ввести его в действие. Никто. Потому что этот закон не был рожден обычаями народа. Другими словами, он шел вразрез с тем, что народ рассматривал как правильное поведение. В те дни мужик считался мужиком, если он был способен много выпить и удержаться при этом на ногах. А если спиртного не было? Тогда пропадал эталон мужественности. Другими словами, почва ушла из-под ног. Просто ушла.

Это жизненно важно и для вас. Я очень редко говорю с вами на высоком теоретическом уровне — но на самом деле это касается вас в значительной степени. Это так, потому что везде вокруг вас люди определяют правильность поведения на основе утверждений о том, что люди считают правильным поведением. Понимаете, они говорят: “Ну, вы должны поступать так, так и так, так, так и так, так, так и так, и эти вещи являются истинными”.

Это жизненно важно и для вас. Я очень редко говорю с вами на высоком теоретическом уровне — но на самом деле это касается вас в значительной степени. Это так, потому что везде вокруг вас люди определяют правильность поведения на основе утверждений о том, что люди считают правильным поведением. Понимаете, они говорят: “Ну, вы должны поступать так, так и так, так, так и так, так, так и так, и эти вещи являются истинными”.

Я могу привести вам одно из этих данных — это очень, очень интересное данное — данное в отношении клептомании, разработанное в области психоанализа. “Когда у клептомана нет возможности что-то украсть, он сжигает дом”. Это научное утверждение в психоанализе. Вы подумаете, что я шучу. Однако я никогда не начинаю атаковать что-то беспричинно, не открыв этих учебников и не почитав их в разных местах.

Я могу привести вам одно из этих данных — это очень, очень интересное данное — данное в отношении клептомании, разработанное в области психоанализа. “Когда у клептомана нет возможности что-то украсть, он сжигает дом”. Это научное утверждение в психоанализе. Вы подумаете, что я шучу. Однако я никогда не начинаю атаковать что-то беспричинно, не открыв этих учебников и не почитав их в разных местах.

Если вы хотите позабавиться, возьмите какой-нибудь учебник типа Карена Хорни, соберите кампанию из четырех-пяти достаточно нормальных ребят, и просто начните им читать вслух, с серьезным лицом, с любого места в книге, по порядку. И тогда все, что вы слышали по этому поводу от меня, потускнеет в ваших глазах. Понимаете, я в этом отношении стараюсь быть умеренным; я не люблю преувеличивать. Но они вам не поверят. Если вы сядете лицом к ним, так чтобы им была видна обложка, и начнете действительно читать текст в этой книге, то они вам не поверят, что вы читаете труд, принадлежащий позднейшей и лучшей школе психоанализа. Они подумают, что вы шутите. Они скажут вам, что это ни что иное, как настоящая пародия, каждое предложение, без исключения.

Если вы хотите позабавиться, возьмите какой-нибудь учебник типа Карена Хорни, соберите кампанию из четырех-пяти достаточно нормальных ребят, и просто начните им читать вслух, с серьезным лицом, с любого места в книге, по порядку. И тогда все, что вы слышали по этому поводу от меня, потускнеет в ваших глазах. Понимаете, я в этом отношении стараюсь быть умеренным; я не люблю преувеличивать. Но они вам не поверят. Если вы сядете лицом к ним, так чтобы им была видна обложка, и начнете действительно читать текст в этой книге, то они вам не поверят, что вы читаете труд, принадлежащий позднейшей и лучшей школе психоанализа. Они подумают, что вы шутите. Они скажут вам, что это ни что иное, как настоящая пародия, каждое предложение, без исключения.

В конце концов, мне однажды довелось наблюдать, как один инженер — эта штука была проиграна в группе инженеров — на самом деле, вскочил просто в ярости, подбежал к парню, который читал эту книгу вслух, и прямо-таки выдрал ее у него из рук. Он даже читать ее не захотел! Пришлось его силой прижимать к стене и показывать ему текст в этой книге, чтобы доказать, что тот парень читал именно то, что было написано в этом учебнике по предмету психоанализа. И когда это было сделано, то этот инженер впервые в своей жизни осознал, что на этой планете просто нет науки о человеческом разуме. Вплоть до того момента он не уделял никакого внимания Дианетике и Саентологии: он полагал, что наука о разуме существует.

В конце концов, мне однажды довелось наблюдать, как один инженер — эта штука была проиграна в группе инженеров — на самом деле, вскочил просто в ярости, подбежал к парню, который читал эту книгу вслух, и прямо-таки выдрал ее у него из рук. Он даже читать ее не захотел! Пришлось его силой прижимать к стене и показывать ему текст в этой книге, чтобы доказать, что тот парень читал именно то, что было написано в этом учебнике по предмету психоанализа. И когда это было сделано, то этот инженер впервые в своей жизни осознал, что на этой планете просто нет науки о человеческом разуме. Вплоть до того момента он не уделял никакого внимания Дианетике и Саентологии: он полагал, что наука о разуме существует.

Так вот, это одна из самых первых вещей, на которую вы натыкаетесь. У людей есть целые охапки сведений о том, как им нужно себя вести там-то и там-то, и в чем состоит правильное поведение — которое им представляется истиной — и как себя не надо вести.

Так вот, это одна из самых первых вещей, на которую вы натыкаетесь. У людей есть целые охапки сведений о том, как им нужно себя вести там-то и там-то, и в чем состоит правильное поведение — которое им представляется истиной — и как себя не надо вести.

Например, закон определяет разумность как способность отличать правильное от неправильного. Просто очаровательно. В какой стране? Только не надо пробовать судить зулуса в английском суде. И не стоит пытаться судить англичанина в зулусском. Потому что возникнет полное замешательство, и будут упущены висхолды.

Например, закон определяет разумность как способность отличать правильное от неправильного. Просто очаровательно. В какой стране? Только не надо пробовать судить зулуса в английском суде. И не стоит пытаться судить англичанина в зулусском. Потому что возникнет полное замешательство, и будут упущены висхолды.

Итак, ваша опасность (или, чтобы выразиться более звучно, времена тревог) проходят: когда-то ранее в этом было некоторое сомнение — если рассматривать вас как единицу истины — вы, лично, можете достичь существенного повышения понимания самого себя и окружающих вас людей посредством учебы и процессинга. Если кто-то будет сидеть там достаточно долго, и если одитор будет делать все правильно в правильные моменты времени, то тогда, ха, это сегодня произойдет; это случится.

Итак, ваша опасность (или, чтобы выразиться более звучно, времена тревог) проходят: когда-то ранее в этом было некоторое сомнение — если рассматривать вас как единицу истины — вы, лично, можете достичь существенного повышения понимания самого себя и окружающих вас людей посредством учебы и процессинга. Если кто-то будет сидеть там достаточно долго, и если одитор будет делать все правильно в правильные моменты времени, то тогда, ха, это сегодня произойдет; это случится.

Вы также можете довести это практически до самого абсолюта, очень близко к нему. Вы можете вернуть парня в момент его полного осознания и распознания того, что именно он совершил и куда он пошел — другими словами, отклировать — и как именно он это проделал, и как все это сформировалось, и так далее. И если вы возьмете сырого преклира и доведете его до состояния Клира трех или четырех целей, и тогда, возможно, он вам не скажет, не сможет это выразить словами (что, собственно, составляет главную проблему), но если вы подадите ему книгу Аксиом, то он в этот момент скажет: “Это все само собой. Зачем ты мне показываешь эту книжку?”, или: “О, да. Да. О, да, конечно, конечно. Это. О, да, да. Это, точно. Конечно, естественно. Да, это верно, это верно, это верно, это — конечно. Да, это круто”. И все, что он по большей части тут скажет, будут слова типа “круто” и “хорошо сформулировано. Да, я и сам бы это сказал так же, если б мог”. Все, что он тут проявит — согласие в том или ином виде. Вы его теперь уже ничему не учите, потому что у него есть собственная реальность в отношении этого.

Вы также можете довести это практически до самого абсолюта, очень близко к нему. Вы можете вернуть парня в момент его полного осознания и распознания того, что именно он совершил и куда он пошел — другими словами, отклировать — и как именно он это проделал, и как все это сформировалось, и так далее. И если вы возьмете сырого преклира и доведете его до состояния Клира трех или четырех целей, и тогда, возможно, он вам не скажет, не сможет это выразить словами (что, собственно, составляет главную проблему), но если вы подадите ему книгу Аксиом, то он в этот момент скажет: “Это все само собой. Зачем ты мне показываешь эту книжку?”, или: “О, да. Да. О, да, конечно, конечно. Это. О, да, да. Это, точно. Конечно, естественно. Да, это верно, это верно, это верно, это — конечно. Да, это круто”. И все, что он по большей части тут скажет, будут слова типа “круто” и “хорошо сформулировано. Да, я и сам бы это сказал так же, если б мог”. Все, что он тут проявит — согласие в том или ином виде. Вы его теперь уже ничему не учите, потому что у него есть собственная реальность в отношении этого.

Мы работаем с обратной стороны, и стартуем в той точке, с которой труднее всего стартовать, потому что все просто чертовски плохо соображают в этом направлении, понимаете? И в самом начале, по сути, в число этих людей входил и я сам. Так что вы можете видеть, насколько мы продвинулись в этом направлении.

Мы работаем с обратной стороны, и стартуем в той точке, с которой труднее всего стартовать, потому что все просто чертовски плохо соображают в этом направлении, понимаете? И в самом начале, по сути, в число этих людей входил и я сам. Так что вы можете видеть, насколько мы продвинулись в этом направлении.

Однако мы в основе своей занимаемся работой с индивидуумами, и вам никогда не стоит забывать об этом. Идя по пути к истине, вы работаете с индивидуумами. Я мог бы прочитать вам длинную и торжественную лекцию на предмет третьей динамики и того, как она запутывается, однако мне кажется, что она не пойдет никому на пользу. Позвольте мне просто мимоходом заметить, что большинство организаций в том виде, как они существуют сейчас на Земле, существуют, от самого первого момента своего зарождения, просто вследствие того факта, что они не смогли справиться с индивидуумом, одним индивидуумом. Провал в работе с этим одним индивидуумом затем привел вовсе не к их кончине, но к их созданию.

Однако мы в основе своей занимаемся работой с индивидуумами, и вам никогда не стоит забывать об этом. Идя по пути к истине, вы работаете с индивидуумами. Я мог бы прочитать вам длинную и торжественную лекцию на предмет третьей динамики и того, как она запутывается, однако мне кажется, что она не пойдет никому на пользу. Позвольте мне просто мимоходом заметить, что большинство организаций в том виде, как они существуют сейчас на Земле, существуют, от самого первого момента своего зарождения, просто вследствие того факта, что они не смогли справиться с индивидуумом, одним индивидуумом. Провал в работе с этим одним индивидуумом затем привел вовсе не к их кончине, но к их созданию.

Все организации на этой планете на сегодня можно отследить до первого момента провала при работе с одним индивидуумом.

Все организации на этой планете на сегодня можно отследить до первого момента провала при работе с одним индивидуумом.

Однако это не говорит о том, что это верно в отношении любой деятельности по третьей динамике. Тут говорится только о “Земле”, то есть только об “аберрированной деятельности по третьей динамике”. Но это просто инверсия. Вы попадаете на низшую шкалу. Это гораздо ниже первой динамики. Они не могут справиться с первой динамикой, так что они создают организацию, чтобы этого не делать.

Однако это не говорит о том, что это верно в отношении любой деятельности по третьей динамике. Тут говорится только о “Земле”, то есть только об “аберрированной деятельности по третьей динамике”. Но это просто инверсия. Вы попадаете на низшую шкалу. Это гораздо ниже первой динамики. Они не могут справиться с первой динамикой, так что они создают организацию, чтобы этого не делать.

О, я дам вам идею. В этой степени организация стремится вырасти даже вокруг меня. Однако мы представляем собой единственную организацию или область деятельности на этой планете, которая не следует этой закономерности. Однако и мы время от времени попадаем в эту струю, как вы — каждый из вас — знаете по собственному опыту. В тот или иной момент организация Саентологии не дала вам ответа или не отослала вам книгу, не смогла удовлетворить ваши потребности, цели или нужды в какой-то конкретный момент. Понимаете? Все это основано именно на этом моменте. Было просто недостаточно МЭСТа, времени, пространства или скорости, или еще чего-то, для того чтобы предоставить эту услугу. Но мы являемся единственной группой, которая способна сделать это и добивается в этом успехов. Мы справляемся с индивидуумом.

О, я дам вам идею. В этой степени организация стремится вырасти даже вокруг меня. Однако мы представляем собой единственную организацию или область деятельности на этой планете, которая не следует этой закономерности. Однако и мы время от времени попадаем в эту струю, как вы — каждый из вас — знаете по собственному опыту. В тот или иной момент организация Саентологии не дала вам ответа или не отослала вам книгу, не смогла удовлетворить ваши потребности, цели или нужды в какой-то конкретный момент. Понимаете? Все это основано именно на этом моменте. Было просто недостаточно МЭСТа, времени, пространства или скорости, или еще чего-то, для того чтобы предоставить эту услугу. Но мы являемся единственной группой, которая способна сделать это и добивается в этом успехов. Мы справляемся с индивидуумом.

И никогда, на всем протяжении истории, нельзя было работать более чем с индивидуумом. При этом не важно, с чем именно вы пытаетесь работать, даже если вы организовываете мировое правительство. Вы будете работать только с одним индивидуумом; не с одним индивидуумом, помноженным во много раз. В России расстреливают индивидуумов и любят массы. Это весьма примечательно. Как они дожили до такого состояния? Это просто тотальная аберрация в данной области. Вы улавливаете ход моей мысли?

И никогда, на всем протяжении истории, нельзя было работать более чем с индивидуумом. При этом не важно, с чем именно вы пытаетесь работать, даже если вы организовываете мировое правительство. Вы будете работать только с одним индивидуумом; не с одним индивидуумом, помноженным во много раз. В России расстреливают индивидуумов и любят массы. Это весьма примечательно. Как они дожили до такого состояния? Это просто тотальная аберрация в данной области. Вы улавливаете ход моей мысли?

Вы можете так поступать, если все, что вы делаете, на самом деле служит индивидууму, лично ему, и особым образом подгоняется под его нужды, так что он сам не пропадает из вида по ходу дела. Но вы устраиваете тайфун и скандал каждый раз, когда вам не удается справиться с одним индивидуумом. Вы работаете с одним индивидуумом, и все идет просто отлично; и если вам не удается справиться с одним индивидуумом, то вы строите организацию в попытке уладить это дело. Стараясь справиться с этим, вы вытворяете самые разные штуки! Вы вводите всякие дикие законы, правосудие и все остальное — только для того, чтобы с ним справиться! Там, где вы не смогли справиться с индивидуумом, вы устраиваете всевозможные О/В.

Вы можете так поступать, если все, что вы делаете, на самом деле служит индивидууму, лично ему, и особым образом подгоняется под его нужды, так что он сам не пропадает из вида по ходу дела. Но вы устраиваете тайфун и скандал каждый раз, когда вам не удается справиться с одним индивидуумом. Вы работаете с одним индивидуумом, и все идет просто отлично; и если вам не удается справиться с одним индивидуумом, то вы строите организацию в попытке уладить это дело. Стараясь справиться с этим, вы вытворяете самые разные штуки! Вы вводите всякие дикие законы, правосудие и все остальное — только для того, чтобы с ним справиться! Там, где вы не смогли справиться с индивидуумом, вы устраиваете всевозможные О/В.

Саентология, возможно, представляет собой единственный шанс на создание организации, потенциально способной идти в направлении чистой третьей динамики, и мы идем в этом направлении. Сегодня мы используем О/В для того, чтобы притормозить человека до того момента, когда мы сможем с ним справиться. Мы никогда не забываем, что мы работаем с индивидуумом. И я никогда не забываю, что я работаю с индивидуумом. Я никогда не работаю с “народом”. Я работаю с тобой, с тобой, с тобой и с тобой. Потому что вы — это истина. При этом мне неважно, что вы считаете истиной в начале или в конце пути; если и есть какая-то истина, которую можно обнаружить, то это — вы. Если есть хоть какая-то истина, которую можно познать, то ее познаете именно вы. А за рамками этого и кроме этого, никакой истины не существует.

Саентология, возможно, представляет собой единственный шанс на создание организации, потенциально способной идти в направлении чистой третьей динамики, и мы идем в этом направлении. Сегодня мы используем О/В для того, чтобы притормозить человека до того момента, когда мы сможем с ним справиться. Мы никогда не забываем, что мы работаем с индивидуумом. И я никогда не забываю, что я работаю с индивидуумом. Я никогда не работаю с “народом”. Я работаю с тобой, с тобой, с тобой и с тобой. Потому что вы — это истина. При этом мне неважно, что вы считаете истиной в начале или в конце пути; если и есть какая-то истина, которую можно обнаружить, то это — вы. Если есть хоть какая-то истина, которую можно познать, то ее познаете именно вы. А за рамками этого и кроме этого, никакой истины не существует.

Итак, вы понимаете, о чем я говорю, рассказывая о пути к истине?

Итак, вы понимаете, о чем я говорю, рассказывая о пути к истине?

Аудитория: Угу.

Аудитория: Угу.

И вам не стоит волноваться по поводу упущенных висхолдов Джо, Пита и Билла, когда они приходят на свой первый курс. Не беспокойтесь об этом. Вы от этого не пострадаете. Люди не станут немедленно причинять вам неприятности только потому, что вы о них все знаете. Как кто-то только что мне сказал, ваш конфронт очень высок. Конфронт саентолога находится на весьма высоком уровне, и очень часто, когда вы просто смотрите на кого-то, вы его чуть ли не приканчиваете на месте, потому что он говорит: “Что-что-что он обо мне знает-т-т?”.

И вам не стоит волноваться по поводу упущенных висхолдов Джо, Пита и Билла, когда они приходят на свой первый курс. Не беспокойтесь об этом. Вы от этого не пострадаете. Люди не станут немедленно причинять вам неприятности только потому, что вы о них все знаете. Как кто-то только что мне сказал, ваш конфронт очень высок. Конфронт саентолога находится на весьма высоком уровне, и очень часто, когда вы просто смотрите на кого-то, вы его чуть ли не приканчиваете на месте, потому что он говорит: “Что-что-что он обо мне знает-т-т?”.

И вашей единственной ошибкой в этот момент может стать необращение к нему как к истине. Вы конфронтируете в этот момент путь к истине, и вам придется пройти по нему до конца, потому что вы его уже начали! Вы уже бросили взгляд в сторону финиша!

И вашей единственной ошибкой в этот момент может стать необращение к нему как к истине. Вы конфронтируете в этот момент путь к истине, и вам придется пройти по нему до конца, потому что вы его уже начали! Вы уже бросили взгляд в сторону финиша!

Есть на свете множество преклиров, которые, когда вы впервые отправите на процессинг, и множество человеческих существ, которые, когда вы попытаетесь рассказать им о Саентологии, вызовут у вас мысли типа: “Господи, зачем я встал этим утром вообще! Ведь я же вроде знал, что что-то будет не так, потому что когда я надевал туфлю на левую ногу, она оказалась правой. И с того самого момента я мог бы отметить это знамение и просто отправиться обратно в постель. А я этого не сделал. И вот я тут спорю с этим студентом на курсе ЛЭ. И он говорит: “Я так понимаю, что Рон не верит в господа Христа”. И вы пытаетесь превратить это в нечто значительное, развить на этом основании беседу, откреститься от этого обвинения, попытаться его исправить или обработать — и в этот момент вы обнаруживаете себя на дороге к истине.

Есть на свете множество преклиров, которые, когда вы впервые отправите на процессинг, и множество человеческих существ, которые, когда вы попытаетесь рассказать им о Саентологии, вызовут у вас мысли типа: “Господи, зачем я встал этим утром вообще! Ведь я же вроде знал, что что-то будет не так, потому что когда я надевал туфлю на левую ногу, она оказалась правой. И с того самого момента я мог бы отметить это знамение и просто отправиться обратно в постель. А я этого не сделал. И вот я тут спорю с этим студентом на курсе ЛЭ. И он говорит: “Я так понимаю, что Рон не верит в господа Христа”. И вы пытаетесь превратить это в нечто значительное, развить на этом основании беседу, откреститься от этого обвинения, попытаться его исправить или обработать — и в этот момент вы обнаруживаете себя на дороге к истине.

Я скажу вам, как можно поступить в такой ситуации неправильно — это отвалиться, спрыгнуть в кювет. Это неправильное действие. Ваш успех в будущем полностью зависит от вашей способности пройти по этой дороге и не спрыгивать с нее в кювет, потому что все ваши неприятности в любой момент происходят именно от того момента, когда вы не смогли пройти по этой дороге, повернулись кругом и сделали что-то другое, например, создали организацию для того, чтобы урегулировать это препятствие на дороге. Понимаете?

Я скажу вам, как можно поступить в такой ситуации неправильно — это отвалиться, спрыгнуть в кювет. Это неправильное действие. Ваш успех в будущем полностью зависит от вашей способности пройти по этой дороге и не спрыгивать с нее в кювет, потому что все ваши неприятности в любой момент происходят именно от того момента, когда вы не смогли пройти по этой дороге, повернулись кругом и сделали что-то другое, например, создали организацию для того, чтобы урегулировать это препятствие на дороге. Понимаете?

Аудитория: Да.

Аудитория: Да.

Вот перед вами этот парень. Он говорит: “Ну, Рон ведь не верит в Бога. И я это понимаю. Я это повсюду слышу. И тогда как же вы — как вы можете утверждать, что он последователь истины?”. Понимаете, этот парень знает, в чем состоит истина. У вас есть вера в одного большого тэтана, видите? Это что-то с надписью “1984” и крестом над этим, знаете? И это истина! Его всю жизнь учили тому, что человек должен верить в это. Его учили тому, что это — правильное поведение. И когда он сталкивается с тем, кто не следует этим правилам, он начинает молиться и креститься и ужасаться, и делать знаки своего конкретного креста. Я знаю о нескольких крестах и способах креститься, однако ни один из них не совпадает с его способом. Следовательно, мы не являемся истиной.

Вот перед вами этот парень. Он говорит: “Ну, Рон ведь не верит в Бога. И я это понимаю. Я это повсюду слышу. И тогда как же вы — как вы можете утверждать, что он последователь истины?”. Понимаете, этот парень знает, в чем состоит истина. У вас есть вера в одного большого тэтана, видите? Это что-то с надписью “1984” и крестом над этим, знаете? И это истина! Его всю жизнь учили тому, что человек должен верить в это. Его учили тому, что это — правильное поведение. И когда он сталкивается с тем, кто не следует этим правилам, он начинает молиться и креститься и ужасаться, и делать знаки своего конкретного креста. Я знаю о нескольких крестах и способах креститься, однако ни один из них не совпадает с его способом. Следовательно, мы не являемся истиной.

Понимаете, он перепутал “правильное поведение” с тем, что “правильность поведения является источником аберрации”, а это два совершенно различающихся высказывания. Он не сознает, что он ненормальный! Это одно из первых открытий, которое ему предстоит сделать! Вы обнаружите, что существует множество способов преподать ему этот первый шаг, и вы будете добиваться успехов и терпеть поражения, с вами будет случаться так и эдак. И послушайте меня, вы можете оказаться не правы только в одном случае — и я сейчас не веду речи о правильном поведении саентолога; на этом уровне я говорю о выживании в смысле ранних Аксиом — вы потерпите поражение только в том случае, если не сделаете попытки, если не попробуете нанести первый удар. Потому что когда вы нанесете первый удар, вы будете удивлены; он не уйдет, даже если вам не удастся справиться с ним в эти первые пятнадцать секунд, и вы положите его на полку, для того чтобы подобрать где-то там, на траке.

Понимаете, он перепутал “правильное поведение” с тем, что “правильность поведения является источником аберрации”, а это два совершенно различающихся высказывания. Он не сознает, что он ненормальный! Это одно из первых открытий, которое ему предстоит сделать! Вы обнаружите, что существует множество способов преподать ему этот первый шаг, и вы будете добиваться успехов и терпеть поражения, с вами будет случаться так и эдак. И послушайте меня, вы можете оказаться не правы только в одном случае — и я сейчас не веду речи о правильном поведении саентолога; на этом уровне я говорю о выживании в смысле ранних Аксиом — вы потерпите поражение только в том случае, если не сделаете попытки, если не попробуете нанести первый удар. Потому что когда вы нанесете первый удар, вы будете удивлены; он не уйдет, даже если вам не удастся справиться с ним в эти первые пятнадцать секунд, и вы положите его на полку, для того чтобы подобрать где-то там, на траке.

Вы будете удивлены. Это происходит и со мной время от времени. Однажды я проводил одному человеку процесс; тот лежал в постели и болел. Мне казалось, что он умирает. Я подумал, что я запорол все дело; что он пропал, утонул, погиб. Еще никогда у меня не было такой поганой сессии процессинга. Понимаете? Я даже не мог добиться того, чтобы преклир что-то ответил на мою команду одитинга. Только несколько раз он что-то пробормотал в ответ, понимаете? И в конце концов я потрепал его по плечу и сказал: “Ну, надеюсь, у тебя все будет хорошо”, — и все такое. Попытался ввести некий фактор надежды, прежде чем выходить из комнаты. Этот человек умирал, понимаете?

Вы будете удивлены. Это происходит и со мной время от времени. Однажды я проводил одному человеку процесс; тот лежал в постели и болел. Мне казалось, что он умирает. Я подумал, что я запорол все дело; что он пропал, утонул, погиб. Еще никогда у меня не было такой поганой сессии процессинга. Понимаете? Я даже не мог добиться того, чтобы преклир что-то ответил на мою команду одитинга. Только несколько раз он что-то пробормотал в ответ, понимаете? И в конце концов я потрепал его по плечу и сказал: “Ну, надеюсь, у тебя все будет хорошо”, — и все такое. Попытался ввести некий фактор надежды, прежде чем выходить из комнаты. Этот человек умирал, понимаете?

Я на самом деле чувствовал себя не очень хорошо из-за этого — плоховато себя чувствовал в течение нескольких дней. Я не смог достать до этого парня. Я ничем не смог ему помочь, понимаете, и вот он был там, жизнь из него уходила.

Я на самом деле чувствовал себя не очень хорошо из-за этого — плоховато себя чувствовал в течение нескольких дней. Я не смог достать до этого парня. Я ничем не смог ему помочь, понимаете, и вот он был там, жизнь из него уходила.

Я тогда чуть не свалился с верхней ступеньки лестницы МАСХ в Ноттинг Хилл Гейт — а лестница там, если вы припомните, довольно длинная, лететь долго бы пришлось. Передо мной стоял этот человек, живой и здоровый, только что закончивший очередной интенсив. Он был здоров и весел уже в течение двух лет, и момент начала своего выздоровления он отсчитывал от того моего процессинга.

Я тогда чуть не свалился с верхней ступеньки лестницы МАСХ в Ноттинг Хилл Гейт — а лестница там, если вы припомните, довольно длинная, лететь долго бы пришлось. Передо мной стоял этот человек, живой и здоровый, только что закончивший очередной интенсив. Он был здоров и весел уже в течение двух лет, и момент начала своего выздоровления он отсчитывал от того моего процессинга.

Много раз вы решите, что потерпели поражение, когда на самом деле его не было. Единственная ошибка, которую вы можете сделать — это отправиться вспять по этому пути к истине. Это просто невозможно без полного провала. Это очень и очень опасное мероприятие.

Много раз вы решите, что потерпели поражение, когда на самом деле его не было. Единственная ошибка, которую вы можете сделать — это отправиться вспять по этому пути к истине. Это просто невозможно без полного провала. Это очень и очень опасное мероприятие.

Вот этот парень стоит в классе ЛЭ, и твердит: “Как вы можете говорить, что вы что-то знаете об истине? Ведь Рон не верит в Бога, как мне известно”. Что вы на это ответите? Что вы на это ответите? Что вы на это ответите в этот момент? Вопрос застал вас врасплох. Вы даже не думали, что он вообще откроет рот. Ну, вам по крайней мере надо быть достаточно изобретательным и сказать: “Ну, вы знаете, думаю, вам стоит написать ему об этом. Вон там в холле вы найдете почтовый ящик. Следующий вопрос”.

Вот этот парень стоит в классе ЛЭ, и твердит: “Как вы можете говорить, что вы что-то знаете об истине? Ведь Рон не верит в Бога, как мне известно”. Что вы на это ответите? Что вы на это ответите? Что вы на это ответите в этот момент? Вопрос застал вас врасплох. Вы даже не думали, что он вообще откроет рот. Ну, вам по крайней мере надо быть достаточно изобретательным и сказать: “Ну, вы знаете, думаю, вам стоит написать ему об этом. Вон там в холле вы найдете почтовый ящик. Следующий вопрос”.

Ну, вы по крайней мере стартовали. Вы по крайней мере сделали что-то. Неправильным действием в данном случае был бы отход назад и создание организации, которая бы справлялась с массами и никогда не работала бы с индивидуумом. Потому что совершенно определенно можно сказать, что если вы не сможете обработать того парня, который стоит посреди курса ЛЭ, если вы не сможете выдержать собственный конфронт в отношении вашего приятеля, который скажет вам, что он вас ненавидит, потому что вы упустили на нем висхолд, если вы ему не скажете: “Ну хорошо, просто сосчитай количество случаев, когда я почти обнаружил что-то о тебе, Джо. Просто сосчитай их”, — вам даже не надо при этом спрашивать, что именно вы почти обнаружили, понимаете? — и довести это до конца, то парень в конце концов скажет: “Ну, азизиз-да-да-да-умм”, — понимаете? Это его просто разнесет в клочья! Вы скажете: “Н-да, не удалось”, — а на самом деле это не так. Неудача будет только там, где вы и не пытались.

Ну, вы по крайней мере стартовали. Вы по крайней мере сделали что-то. Неправильным действием в данном случае был бы отход назад и создание организации, которая бы справлялась с массами и никогда не работала бы с индивидуумом. Потому что совершенно определенно можно сказать, что если вы не сможете обработать того парня, который стоит посреди курса ЛЭ, если вы не сможете выдержать собственный конфронт в отношении вашего приятеля, который скажет вам, что он вас ненавидит, потому что вы упустили на нем висхолд, если вы ему не скажете: “Ну хорошо, просто сосчитай количество случаев, когда я почти обнаружил что-то о тебе, Джо. Просто сосчитай их”, — вам даже не надо при этом спрашивать, что именно вы почти обнаружили, понимаете? — и довести это до конца, то парень в конце концов скажет: “Ну, азизиз-да-да-да-умм”, — понимаете? Это его просто разнесет в клочья! Вы скажете: “Н-да, не удалось”, — а на самом деле это не так. Неудача будет только там, где вы и не пытались.

Так что не беспокойтесь по поводу того, что вы знаете о них больше, чем они сами. Они существуют только для того, чтобы с ними справляться. Единственный способ создать своего рода неуклюжую, глупую мешанину, представляющую собой неработающую саентологическую административную систему, — тотально и полностью основываться на одной-единственной неудаче с человеком, с которым вы не сможете справиться; на одном кейсе, который вы не разрешите. Все ваши поражения коренятся в этом.

Так что не беспокойтесь по поводу того, что вы знаете о них больше, чем они сами. Они существуют только для того, чтобы с ними справляться. Единственный способ создать своего рода неуклюжую, глупую мешанину, представляющую собой неработающую саентологическую административную систему, — тотально и полностью основываться на одной-единственной неудаче с человеком, с которым вы не сможете справиться; на одном кейсе, который вы не разрешите. Все ваши поражения коренятся в этом.

С этой точки зрения я могу вам только сказать о том, что иногда некоторые люди время от времени отдают концы и пропадают из зоны видимости. Это не причиняет мне особо хороших чувств, однако я отлично знаю, что он придет к нам позже. Это все — части пути к истине.

С этой точки зрения я могу вам только сказать о том, что иногда некоторые люди время от времени отдают концы и пропадают из зоны видимости. Это не причиняет мне особо хороших чувств, однако я отлично знаю, что он придет к нам позже. Это все — части пути к истине.

Происходят различные события, случаются различные катастрофы, люди в ярости кидаются на… Вы были бы совершенно поражены, если бы узнали, сколько людей, которые просто бесились от одного моего вида, пишет мне сейчас письма! Совершенно невероятно.

Происходят различные события, случаются различные катастрофы, люди в ярости кидаются на… Вы были бы совершенно поражены, если бы узнали, сколько людей, которые просто бесились от одного моего вида, пишет мне сейчас письма! Совершенно невероятно.

В массе вещей нет истины, ее нет и в моральных кодексах. Там нет никакой истины; только одни соглашения. Однако при окончательном анализе все же становится ясно, что истину можно обнаружить, и что путь к истине существует. Он пролегает внутри вас, и каждый раз, когда вы смотрите на человеческое существо, вы видите его в нем. И поскольку вы знаете, что он собой представляет, то чем больше вы об этом узнаете, тем больше вы его понимаете, тем меньше все эти факторы будут вас беспокоить.

В массе вещей нет истины, ее нет и в моральных кодексах. Там нет никакой истины; только одни соглашения. Однако при окончательном анализе все же становится ясно, что истину можно обнаружить, и что путь к истине существует. Он пролегает внутри вас, и каждый раз, когда вы смотрите на человеческое существо, вы видите его в нем. И поскольку вы знаете, что он собой представляет, то чем больше вы об этом узнаете, тем больше вы его понимаете, тем меньше все эти факторы будут вас беспокоить.

Но даже этот малыш в булочной, который только и делает, что целыми днями заворачивает хлеб, уже начал свой путь по дороге к истине. И с его стороны единственной глупостью было бы не продолжать по нему двигаться.

Но даже этот малыш в булочной, который только и делает, что целыми днями заворачивает хлеб, уже начал свой путь по дороге к истине. И с его стороны единственной глупостью было бы не продолжать по нему двигаться.

Так что не волнуйтесь о том, чтобы попасть на путь к истине, об опасностях на этом пути и о том, иду ли по этому пути я; ерунда, мы уже почти на месте.

Так что не волнуйтесь о том, чтобы попасть на путь к истине, об опасностях на этом пути и о том, иду ли по этому пути я; ерунда, мы уже почти на месте.

Позади нас лежит этот самый тернистый, самый перепутанный трак из всех, которые вам встречались в этой жизни. Не согласился бы пройти по нему еще разок, даже ради коробочки бисквитов. Однако истина состоит в том, что мы уже почти пришли; этот путь лежит позади нас. Возможно, нам потребуется еще некоторое время для того, чтобы присесть и определить, где мы находимся, теперь, когда мы уже там. Однако это вполне допустимо.

Позади нас лежит этот самый тернистый, самый перепутанный трак из всех, которые вам встречались в этой жизни. Не согласился бы пройти по нему еще разок, даже ради коробочки бисквитов. Однако истина состоит в том, что мы уже почти пришли; этот путь лежит позади нас. Возможно, нам потребуется еще некоторое время для того, чтобы присесть и определить, где мы находимся, теперь, когда мы уже там. Однако это вполне допустимо.

Но мы потеряем наше положение в той степени, в которой мы не будем осознавать следующий факт: что если вы не можете начать кейс, не можете начать клировать планету или индивидуума, то вы не верите в свои способности в какой-то степени просмотреть весь этот путь до самого его конца. И все ваши несчастья на этом пути будут происходить просто от ваших неудач в том, чтобы пройти по этому пути до самого конца.

Но мы потеряем наше положение в той степени, в которой мы не будем осознавать следующий факт: что если вы не можете начать кейс, не можете начать клировать планету или индивидуума, то вы не верите в свои способности в какой-то степени просмотреть весь этот путь до самого его конца. И все ваши несчастья на этом пути будут происходить просто от ваших неудач в том, чтобы пройти по этому пути до самого конца.

Подумайте над этими словами, отметьте их себе где-нибудь, и вы рано или поздно убедитесь в том, насколько они истинны.

Подумайте над этими словами, отметьте их себе где-нибудь, и вы рано или поздно убедитесь в том, насколько они истинны.

Большое спасибо. Спокойной ночи.

Большое спасибо. Спокойной ночи.