Спасибо. О, сегодня я вам больше нравлюсь. Хорошо. Хорошо. Ладно.

Спасибо. О, сегодня я вам больше нравлюсь. Хорошо. Хорошо. Ладно.

Я хочу за вас выпить. С Новым 12-м годом от Дианетики. Они не думали, что у нас все получится, но у нас получилось. У нас получилось. 12-й год от Дианетики. Если мы захотим еще за что-то поднять бокалы, то вот еще один тост.

Я хочу за вас выпить. С Новым 12-м годом от Дианетики. Они не думали, что у нас все получится, но у нас получилось. У нас получилось. 12-й год от Дианетики. Если мы захотим еще за что-то поднять бокалы, то вот еще один тост.

Как-то в минуту веселья я говорил Реджу и Бонни... в минуту веселья я говорил им, что психология достигла максимально возможного – упала на самое дно и так далее. Потратив за многие, многие десятилетия кучу денег и так далее... потратив кучу денег... миллиарды, понимаете... психология наконец-то установила, что если дать свинье ботинком под зад, та завизжит. Это раздражительно-ответные механизмы... с этим мы их и оставим. Мне очень нравится... вы понимаете, что именно усилие подавить психологию заставило Рузвельта закопать такое количество свиней? Вы осознаете это? Далеко идущие последствия этой программы все еще дают о себе знать, и мы поможем им давать о себе знать в будущем.

Как-то в минуту веселья я говорил Реджу и Бонни... в минуту веселья я говорил им, что психология достигла максимально возможного – упала на самое дно и так далее. Потратив за многие, многие десятилетия кучу денег и так далее... потратив кучу денег... миллиарды, понимаете... психология наконец-то установила, что если дать свинье ботинком под зад, та завизжит. Это раздражительно-ответные механизмы... с этим мы их и оставим. Мне очень нравится... вы понимаете, что именно усилие подавить психологию заставило Рузвельта закопать такое количество свиней? Вы осознаете это? Далеко идущие последствия этой программы все еще дают о себе знать, и мы поможем им давать о себе знать в будущем.

Но я могу вас предостеречь: не проводите подобных экспериментов, ведь они уже проведены. Лучше используйте психологов. Сейчас цены на свинину слишком высоки.

Но я могу вас предостеречь: не проводите подобных экспериментов, ведь они уже проведены. Лучше используйте психологов. Сейчас цены на свинину слишком высоки.

Так вот, мне хотелось бы начать новый год очень серьезно, с возвышенных мыслей. Я очень рад, что у меня есть такая возможность внести этот вклад в 1962 год и задать тон психотерапии, психологии и психиатрии на этот год. Мы желаем им большой удачи. Мы желаем им большой удачи. Бедняги. Они почти износили свои башмаки.

Так вот, мне хотелось бы начать новый год очень серьезно, с возвышенных мыслей. Я очень рад, что у меня есть такая возможность внести этот вклад в 1962 год и задать тон психотерапии, психологии и психиатрии на этот год. Мы желаем им большой удачи. Мы желаем им большой удачи. Бедняги. Они почти износили свои башмаки.

Теперь, когда мы с этим покончили... мне сегодня не о чем с вами говорить, поскольку, понимаете, я планировал провести двухдневный конгресс, а когда приехал, то обнаружил, что у нас трехдневный конгресс. И я не подготовил никаких заметок и лекций для третьего дня. Так что теперь я буду говорить о том, что придет в голову. На самом деле завершающая лекция конгресса была посвящена обладанию. Понимаете? Предполагалось, что я дам вам очень много обладания, и вы сможете пойти домой в весьма веселом расположении духа, и у вас будет обладание и так далее. А теперь вообще невозможно предсказать, что произойдет. Вам придется пойти на вечеринку, получить процессинг в НЦХ и так далее, чтобы повысить свое обладание. Я собирался дать вам обладание... ведь сегодня все, вероятно, будет воспринято «как-есть».

Теперь, когда мы с этим покончили... мне сегодня не о чем с вами говорить, поскольку, понимаете, я планировал провести двухдневный конгресс, а когда приехал, то обнаружил, что у нас трехдневный конгресс. И я не подготовил никаких заметок и лекций для третьего дня. Так что теперь я буду говорить о том, что придет в голову. На самом деле завершающая лекция конгресса была посвящена обладанию. Понимаете? Предполагалось, что я дам вам очень много обладания, и вы сможете пойти домой в весьма веселом расположении духа, и у вас будет обладание и так далее. А теперь вообще невозможно предсказать, что произойдет. Вам придется пойти на вечеринку, получить процессинг в НЦХ и так далее, чтобы повысить свое обладание. Я собирался дать вам обладание... ведь сегодня все, вероятно, будет воспринято «как-есть».

В этой вселенной, в это время, разумеется, чрезвычайно трудно сохранить свое обладание.

В этой вселенной, в это время, разумеется, чрезвычайно трудно сохранить свое обладание.

Одна из причин, по которой вам трудно сохранить обладание, заключается, вероятно, в том, что у вас нет того обладания, к которому вы привыкли. Я вижу одну очень симпатичную девушку там в аудитории, и она говорит: «Это правда. Это правда, понимаете? Это правда». Блестящая спортивная машина, понимаете? Меха. Красивыеапартаменты, горшки с пальмами, которые можно видеть сквозь стеклоблоки, милая прислуга, забитый до отказа платяной шкаф, чистая прибыль и никакого мужа. Обладание. Да. Да. Хотя, наверное, хорошо, что у нее все не так. Скажу вам это по секрету. Я не буду говорить об этом ей, но я скажу об этом вам. Это хорошо, что у нее, вероятно, все не так, поскольку молодым людям в Лос-Анджелесе хватает неприятностей. Им хватает неприятностей... к ним постоянно пристают на улицах.

Одна из причин, по которой вам трудно сохранить обладание, заключается, вероятно, в том, что у вас нет того обладания, к которому вы привыкли. Я вижу одну очень симпатичную девушку там в аудитории, и она говорит: «Это правда. Это правда, понимаете? Это правда». Блестящая спортивная машина, понимаете? Меха. Красивыеапартаменты, горшки с пальмами, которые можно видеть сквозь стеклоблоки, милая прислуга, забитый до отказа платяной шкаф, чистая прибыль и никакого мужа. Обладание. Да. Да. Хотя, наверное, хорошо, что у нее все не так. Скажу вам это по секрету. Я не буду говорить об этом ей, но я скажу об этом вам. Это хорошо, что у нее, вероятно, все не так, поскольку молодым людям в Лос-Анджелесе хватает неприятностей. Им хватает неприятностей... к ним постоянно пристают на улицах.

Ну да ладно, никто ничего не говорил про Лос-Анджелес, но теперь у нас в Саентологии есть оверт против Лос-Анджелеса. До этого мы получали одни только мотиваторы, но теперь у нас есть оверт. Уильямс недавно был в Лос-Анджелесе, и он взял на себя труд... это, вероятно, лишь приблизительное изложение его рассказа... он взял на себя труд объехать весь город и говорить везде, где его только сможет услышать калифорниец: «Замечательная у вас тут деревенька». На самом деле это было сделано для того, чтобы у нас был оверт против Лос-Анджелеса. Его было сложно совершить. Поскольку мотиваторы сыплются на нас так густо и так быстро, что просто не хватает времени поднять голову и провернуть какой-нибудь вполне приличный оверт.

Ну да ладно, никто ничего не говорил про Лос-Анджелес, но теперь у нас в Саентологии есть оверт против Лос-Анджелеса. До этого мы получали одни только мотиваторы, но теперь у нас есть оверт. Уильямс недавно был в Лос-Анджелесе, и он взял на себя труд... это, вероятно, лишь приблизительное изложение его рассказа... он взял на себя труд объехать весь город и говорить везде, где его только сможет услышать калифорниец: «Замечательная у вас тут деревенька». На самом деле это было сделано для того, чтобы у нас был оверт против Лос-Анджелеса. Его было сложно совершить. Поскольку мотиваторы сыплются на нас так густо и так быстро, что просто не хватает времени поднять голову и провернуть какой-нибудь вполне приличный оверт.

И я хотел бы порекомендовать вам терапевтическое действие хорошего оверта... славного, хорошего оверта. Это на самом деле... Вы осознаете... вы осознаете, конечно, что ваши висхолды образуются в основном из-за того, что у вас нет ни одного хорошего, удовлетворительного оверта. Вы осознаете это? Может быть, именно поэтому вы и висхолдируете. Вы осознаете это?

И я хотел бы порекомендовать вам терапевтическое действие хорошего оверта... славного, хорошего оверта. Это на самом деле... Вы осознаете... вы осознаете, конечно, что ваши висхолды образуются в основном из-за того, что у вас нет ни одного хорошего, удовлетворительного оверта. Вы осознаете это? Может быть, именно поэтому вы и висхолдируете. Вы осознаете это?

Если же у вас появляются какие-нибудь идеи, вы, конечно, сразу же с удвоенной силой стремитесь зависхолдировать их, но это к делу не относится. В тот самый момент, когда вы восстанавливаете свое обладание в отношении овертов, понимаете?.. в тот самый момент... вы получаете огромное наслаждение, и неважно, сколько вам потом придется за это заплатить.

Если же у вас появляются какие-нибудь идеи, вы, конечно, сразу же с удвоенной силой стремитесь зависхолдировать их, но это к делу не относится. В тот самый момент, когда вы восстанавливаете свое обладание в отношении овертов, понимаете?.. в тот самый момент... вы получаете огромное наслаждение, и неважно, сколько вам потом придется за это заплатить.

Когда-то, приблизительно в 1930-м году, когда я пытался уклониться от учебы в колледже, у меня был приятель. Мы отправились из Вашингтона, чтобы демонстрировать фигуры высшего пилотажа в провинции, и мы летали на старом... мне кажется, это был самолет. В нем был мотор, колеса... Лично я думаю, что это сам приятель отрывал его от земли и передвигал по воздуху. Я не думаю, что это было связано с аэродинамикой, ведь сколько бы я не изучал аэродинамику этого самолета, я не мог найти в нем ничего, что позволяло бы ему летать.

Когда-то, приблизительно в 1930-м году, когда я пытался уклониться от учебы в колледже, у меня был приятель. Мы отправились из Вашингтона, чтобы демонстрировать фигуры высшего пилотажа в провинции, и мы летали на старом... мне кажется, это был самолет. В нем был мотор, колеса... Лично я думаю, что это сам приятель отрывал его от земли и передвигал по воздуху. Я не думаю, что это было связано с аэродинамикой, ведь сколько бы я не изучал аэродинамику этого самолета, я не мог найти в нем ничего, что позволяло бы ему летать.

Эта модель была такой же плохой, как и немного ранее выпускаемые модели. Вот как проверяли, есть ли между двумя крыльями несущая расчалка или нет: выпускали голубя, и, если ему удавалось улететь, что ж, значит, расчалка исчезла.

Эта модель была такой же плохой, как и немного ранее выпускаемые модели. Вот как проверяли, есть ли между двумя крыльями несущая расчалка или нет: выпускали голубя, и, если ему удавалось улететь, что ж, значит, расчалка исчезла.

Да. Славное было времечко. Помню, как я сидел в планере, готовом ко взлету для демонстрации фигур высшего пилотажа, дело было в Конгрешионал эйрпорт, там проводились демонстрационные полеты. Я раньше показывал фигуры высшего пилотажа на планерах. Меня здесь практически не было. Я не думаю, что с тех пор кто-то еще отважился проделывать такое.

Да. Славное было времечко. Помню, как я сидел в планере, готовом ко взлету для демонстрации фигур высшего пилотажа, дело было в Конгрешионал эйрпорт, там проводились демонстрационные полеты. Я раньше показывал фигуры высшего пилотажа на планерах. Меня здесь практически не было. Я не думаю, что с тех пор кто-то еще отважился проделывать такое.

И вот я сидел в этом планере, преисполненный гордости и мужества, понимаете? Я как бы разминал бицепсы. На мне был белый шлем и отличные блестящие военные ботинки, я чувствовал себя по-настоящему крутым, понимаете? Я в самом деле чувствовал себя крутым. Сильным, мужественным, храбрым, понимаете, и так далее. Ко мне подошел фоторепортер и сказал: «Вы не против, если я вас сфотографирую, мисс?» Белый шлем летчика. Откуда он мог знать, понимаете? У меня до сих пор сохранилась та фотография. Надо будет как-нибудь ее вам показать.

И вот я сидел в этом планере, преисполненный гордости и мужества, понимаете? Я как бы разминал бицепсы. На мне был белый шлем и отличные блестящие военные ботинки, я чувствовал себя по-настоящему крутым, понимаете? Я в самом деле чувствовал себя крутым. Сильным, мужественным, храбрым, понимаете, и так далее. Ко мне подошел фоторепортер и сказал: «Вы не против, если я вас сфотографирую, мисс?» Белый шлем летчика. Откуда он мог знать, понимаете? У меня до сих пор сохранилась та фотография. Надо будет как-нибудь ее вам показать.

Ну так вот, этот мой старинный приятель очень много летал… у него была философия… она была очень тесно связана с овертами и висхолдами. Он так сильно устал висхолдироваться от несчастных случаев, что впоследствии, когда видел, что несчастный случай просто неизбежен, что он абсолютно неизбежно столкнется с машиной или что-то в этом роде, он тут же постулировал, чтобы несчастный случай получился на славу. Что ж, потом он всегда жаловался на то, что фюзеляжу досталось и так далее, но я уверен, что в тот момент он получал большое наслаждение. Хороший оверт.

Ну так вот, этот мой старинный приятель очень много летал… у него была философия… она была очень тесно связана с овертами и висхолдами. Он так сильно устал висхолдироваться от несчастных случаев, что впоследствии, когда видел, что несчастный случай просто неизбежен, что он абсолютно неизбежно столкнется с машиной или что-то в этом роде, он тут же постулировал, чтобы несчастный случай получился на славу. Что ж, потом он всегда жаловался на то, что фюзеляжу досталось и так далее, но я уверен, что в тот момент он получал большое наслаждение. Хороший оверт.

Сегодня люди попадают в такое количество неприятностей потому, что не могут действовать, не совершая овертов. Что ж, это ужасный оверт против вас. Вы садитесь в автомобиль и едете на нем по шоссе... оверт против вашего тела. Автомобиль едет по шоссе, вы жмете на газ и разгоняете его. Я не знаю. На этой планете довольно небольшие скорости. Вы разгоняетесь где-то до 190, 200 километров в час; вы несетесь по шоссе, вы въезжаете в кювет. Мясное тело... мясные тела мягче ветровых стекол. Мясные тела мягче, чем рулевая колонка и так далее.

Сегодня люди попадают в такое количество неприятностей потому, что не могут действовать, не совершая овертов. Что ж, это ужасный оверт против вас. Вы садитесь в автомобиль и едете на нем по шоссе... оверт против вашего тела. Автомобиль едет по шоссе, вы жмете на газ и разгоняете его. Я не знаю. На этой планете довольно небольшие скорости. Вы разгоняетесь где-то до 190, 200 километров в час; вы несетесь по шоссе, вы въезжаете в кювет. Мясное тело... мясные тела мягче ветровых стекол. Мясные тела мягче, чем рулевая колонка и так далее.

Оверт. Быстро перемещаться – это оверт. Вы садитесь в самолет, и на высоте 45- ти метров над взлетной полосой пилот, только-только взлетев, теряет присутствие духа и решает вернуться. А потом пассажиров и пилота отскребают от взлетной полосы. Вся польза, которую приносят обуглившиеся обломки, сводится к тому, что они позволяют продать больше газет... это, пожалуй, единственная польза от аварии.

Оверт. Быстро перемещаться – это оверт. Вы садитесь в самолет, и на высоте 45- ти метров над взлетной полосой пилот, только-только взлетев, теряет присутствие духа и решает вернуться. А потом пассажиров и пилота отскребают от взлетной полосы. Вся польза, которую приносят обуглившиеся обломки, сводится к тому, что они позволяют продать больше газет... это, пожалуй, единственная польза от аварии.

На этой планете нельзя быстро передвигаться. На ней нельзя развивать большую скорость, ведь тогда удар окажется настолько сильным, что тело не сможет его выдержать. Это так?

На этой планете нельзя быстро передвигаться. На ней нельзя развивать большую скорость, ведь тогда удар окажется настолько сильным, что тело не сможет его выдержать. Это так?

Как вы умудрились устроить себя таким образом, что вам можно так сильно повредить? Вот что интересно. Как вы это сделали? Довольно неплохой трюк.

Как вы умудрились устроить себя таким образом, что вам можно так сильно повредить? Вот что интересно. Как вы это сделали? Довольно неплохой трюк.

Ограничение скорости. Ограничения на скорость. Быстро перемещаться нельзя. Нельзя развивать большую скорость, поскольку из-за нее, конечно же, удар получается настолько мощным, что это совершенно выходит за рамки всего того, что вы собирались перенести. И это приучает вас двигаться медленно. И по мере того, как вы приучаетесь двигаться медленно, цикл вашей жизни сокращается. Чем медленнее вы передвигаетесь, тем меньше вы живете. Не наоборот. И так до тех пор пока циклы действия не станут короткими. До тех пор пока жизнь не станет настолько короткой, что вы за нее ничего не успеете сделать. Многие люди... вы их спрашиваете, и они отвечают, что ж, они не собираются жить, пока им не исполнится тридцать лет, либо они собираются умереть в двадцать пять. Вы когда-нибудь слышали от кого-нибудь такое? Что ж, они как бы сдались этому короткому циклу действия. Сколько времени уходит на то, чтобы действительно стать обученным, начать жить и здорово проводить время в обществе? Я бы сказал, что длительность хорошей жизни должна составлять четыре или пять тысяч лет. Тогда вы успели бы освоиться. Вы успели бы найти свой путь в жизни, если бы в вашем распоряжении была бы достаточно длительная жизнь.

Ограничение скорости. Ограничения на скорость. Быстро перемещаться нельзя. Нельзя развивать большую скорость, поскольку из-за нее, конечно же, удар получается настолько мощным, что это совершенно выходит за рамки всего того, что вы собирались перенести. И это приучает вас двигаться медленно. И по мере того, как вы приучаетесь двигаться медленно, цикл вашей жизни сокращается. Чем медленнее вы передвигаетесь, тем меньше вы живете. Не наоборот. И так до тех пор пока циклы действия не станут короткими. До тех пор пока жизнь не станет настолько короткой, что вы за нее ничего не успеете сделать. Многие люди... вы их спрашиваете, и они отвечают, что ж, они не собираются жить, пока им не исполнится тридцать лет, либо они собираются умереть в двадцать пять. Вы когда-нибудь слышали от кого-нибудь такое? Что ж, они как бы сдались этому короткому циклу действия. Сколько времени уходит на то, чтобы действительно стать обученным, начать жить и здорово проводить время в обществе? Я бы сказал, что длительность хорошей жизни должна составлять четыре или пять тысяч лет. Тогда вы успели бы освоиться. Вы успели бы найти свой путь в жизни, если бы в вашем распоряжении была бы достаточно длительная жизнь.

Посмотрите, насколько лихорадочно приходится действовать человеку, который пытается заработать денег или привести что-то в порядок. Посмотрите на эту невероятную лихорадочность. Жуткую лихорадочность. Он должен преуспеть в этом за какое время? Что ж, он сможет приступить к этому не раньше, чем по крайней мере в восемнадцать, девятнадцать, двадцать... что-то в этом роде. И его... и скорость, с которой он способен перемещаться, начинает снижаться, вероятно, где-то к шестидесяти годам, в итоге на все про все у него остается где-то сорок лет.

Посмотрите, насколько лихорадочно приходится действовать человеку, который пытается заработать денег или привести что-то в порядок. Посмотрите на эту невероятную лихорадочность. Жуткую лихорадочность. Он должен преуспеть в этом за какое время? Что ж, он сможет приступить к этому не раньше, чем по крайней мере в восемнадцать, девятнадцать, двадцать... что-то в этом роде. И его... и скорость, с которой он способен перемещаться, начинает снижаться, вероятно, где-то к шестидесяти годам, в итоге на все про все у него остается где-то сорок лет.

За сорок лет ему нужно успеть все построить, ему нужно успеть разложить все по полочкам и затем насладиться этим. Все это он должен успеть за сорок лет. И вы никогда в жизни не видели, чтобы люди так упорно пытались наслаждаться тем, над созданием чего они так упорно трудились. Если вы прямо сейчас отправитесь в Майами... могу себе представить, как там по улицам расхаживают пожилые люди и вытирают со лба пот... нет, сейчас там ужасно холодно. Ко мне просто поступило личное донесение на этот счет. Ведь они там ходят по улице, у них изо рта идет пар, и они похлопывают себя руками по паркам, спеша хорошо провести время, пока у них все еще есть какое-то время, которое можно хорошо провести, понимаете, пока все это не исчезло и они не кинули свои мокапы.

За сорок лет ему нужно успеть все построить, ему нужно успеть разложить все по полочкам и затем насладиться этим. Все это он должен успеть за сорок лет. И вы никогда в жизни не видели, чтобы люди так упорно пытались наслаждаться тем, над созданием чего они так упорно трудились. Если вы прямо сейчас отправитесь в Майами... могу себе представить, как там по улицам расхаживают пожилые люди и вытирают со лба пот... нет, сейчас там ужасно холодно. Ко мне просто поступило личное донесение на этот счет. Ведь они там ходят по улице, у них изо рта идет пар, и они похлопывают себя руками по паркам, спеша хорошо провести время, пока у них все еще есть какое-то время, которое можно хорошо провести, понимаете, пока все это не исчезло и они не кинули свои мокапы.

И спустя какое-то время это приобретает лихорадочный характер. И эта лихорадочность возрастает до такой степени, что лучше уж бросить свой мокап, поскольку победить в любом случае невозможно. Так получается короткая продолжительность цикла.

И спустя какое-то время это приобретает лихорадочный характер. И эта лихорадочность возрастает до такой степени, что лучше уж бросить свой мокап, поскольку победить в любом случае невозможно. Так получается короткая продолжительность цикла.

Но разве не интересно, что вэйлансы, которые вы «носите», могут иметь или не иметь какое-то отношение к телу или отрезку жизни, в котором вы в данный момент находитесь? Разве это не интересно?

Но разве не интересно, что вэйлансы, которые вы «носите», могут иметь или не иметь какое-то отношение к телу или отрезку жизни, в котором вы в данный момент находитесь? Разве это не интересно?

Ваш вэйланс. В недалеком будущем вы услышите здесь об этом очень и очень много. Ваш вэйланс. Ваш вэйланс – это, конечно, всего-навсего та штуковина, которую вы достаточно упорно атаковали, чтобы стать ею. Вот и все... вот и все.

Ваш вэйланс. В недалеком будущем вы услышите здесь об этом очень и очень много. Ваш вэйланс. Ваш вэйланс – это, конечно, всего-навсего та штуковина, которую вы достаточно упорно атаковали, чтобы стать ею. Вот и все... вот и все.

А противостоящий терминал – это что-то, что, как вы тоже надеялись, сможет одолеть вэйланс. Эта масса проблемы целей очень интересная штука, поскольку она состоит из идентностей. Полностью собранные в пакет идентности. Они думают, ходят, говорят, включаются и выключаются. Когда падает ваше обладание, на сцену выходит вэйланс. Обладание немного поднимается, и вэйланс может уйти, а может и остаться.

А противостоящий терминал – это что-то, что, как вы тоже надеялись, сможет одолеть вэйланс. Эта масса проблемы целей очень интересная штука, поскольку она состоит из идентностей. Полностью собранные в пакет идентности. Они думают, ходят, говорят, включаются и выключаются. Когда падает ваше обладание, на сцену выходит вэйланс. Обладание немного поднимается, и вэйланс может уйти, а может и остаться.

Вэйланс. Так вот, раньше вы, наверное, думали, что мы говорим о мысли или об идее бытийности. Мы не говорим о мысли или идее бытийности. Если вы возьмете за шкирку какой-нибудь вэйланс, посмотрите на него, подправите свою способность видеть, вы, как правило, увидите черную массу, зачастую, между прочим, с руками и с ногами.

Вэйланс. Так вот, раньше вы, наверное, думали, что мы говорим о мысли или об идее бытийности. Мы не говорим о мысли или идее бытийности. Если вы возьмете за шкирку какой-нибудь вэйланс, посмотрите на него, подправите свою способность видеть, вы, как правило, увидите черную массу, зачастую, между прочим, с руками и с ногами.

Что бы вы думали? Ха! Либо с антенной. Все зависит от того, для чего вам был нужен этот вэйланс, понимаете?

Что бы вы думали? Ха! Либо с антенной. Все зависит от того, для чего вам был нужен этот вэйланс, понимаете?

Нет. Это будет полностью собранная в пакет идентность. Это совершенно поразительно. Совершенно поразительно. Вы сталкивались с такими штуковинами в своих кошмарах. Вы устали или выпили лишнего... мне кажется, «Калверт» вызывает белую горячку. Лучше всего пить именно его, чтобы заполучить белую горячку. По крайней мере, раньше так было. Не знаю, как сейчас. Сейчас я не пью... выпивка перестала на меня действовать, теперь это как бы «ну и что», понимаете? Но раньше «Калверт» мог вызывать белую горячку в мгновение ока. Вы немного принимаете этого пойла и вдруг начинаете разговаривать с черным призраком, который находится перед вами, или что-то в этом роде, понимаете? Среди нас есть люди, которые полночи лежат и одитируют черных тэтанов, что засели в углу. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь так делал? Так в самом деле бывает. Это правда. Это наш мир, – такой, какой он есть, но не такой, каким, мы надеемся, он останется. Кто-нибудь переживает эмоциональный шок и вдруг чувствует себя так, будто кто-то наступил ему на лицо. Он не вполне уверен в том, что это такое. Он лежит. И вдруг у него в центре головы появляется боль, но это болит не его голова.

Нет. Это будет полностью собранная в пакет идентность. Это совершенно поразительно. Совершенно поразительно. Вы сталкивались с такими штуковинами в своих кошмарах. Вы устали или выпили лишнего... мне кажется, «Калверт» вызывает белую горячку. Лучше всего пить именно его, чтобы заполучить белую горячку. По крайней мере, раньше так было. Не знаю, как сейчас. Сейчас я не пью... выпивка перестала на меня действовать, теперь это как бы «ну и что», понимаете? Но раньше «Калверт» мог вызывать белую горячку в мгновение ока. Вы немного принимаете этого пойла и вдруг начинаете разговаривать с черным призраком, который находится перед вами, или что-то в этом роде, понимаете? Среди нас есть люди, которые полночи лежат и одитируют черных тэтанов, что засели в углу. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь так делал? Так в самом деле бывает. Это правда. Это наш мир, – такой, какой он есть, но не такой, каким, мы надеемся, он останется. Кто-нибудь переживает эмоциональный шок и вдруг чувствует себя так, будто кто-то наступил ему на лицо. Он не вполне уверен в том, что это такое. Он лежит. И вдруг у него в центре головы появляется боль, но это болит не его голова.

Мы привозим кого-нибудь в больницу и отдаем его медицинским работникам. Медики в наше время знают, что делать. Они сейчас еще не начали прицеплять слишком много искусственных конечностей. Они отрезают ему ногу. У него заусеница, или ногти на ногах отморожены, или что-то еще, и они отрезают ему ногу. Обычно они отрезают ее в два или три приема: по лодыжку, по бедро, по шею, понимаете? Они хотят сделать это наверняка, а кроме того они хотят взять двойную-тройную плату. Понимаете, гораздо проще заработать деньги, занимаясь собственностью, а не человеком. Осознаете ли вы, что это один из экономических расчетов медиков? Собственность всегда расплатится с вами, поскольку теперь в ее распоряжении вся страховка. Вы никогда не осознавали этого, да?

Мы привозим кого-нибудь в больницу и отдаем его медицинским работникам. Медики в наше время знают, что делать. Они сейчас еще не начали прицеплять слишком много искусственных конечностей. Они отрезают ему ногу. У него заусеница, или ногти на ногах отморожены, или что-то еще, и они отрезают ему ногу. Обычно они отрезают ее в два или три приема: по лодыжку, по бедро, по шею, понимаете? Они хотят сделать это наверняка, а кроме того они хотят взять двойную-тройную плату. Понимаете, гораздо проще заработать деньги, занимаясь собственностью, а не человеком. Осознаете ли вы, что это один из экономических расчетов медиков? Собственность всегда расплатится с вами, поскольку теперь в ее распоряжении вся страховка. Вы никогда не осознавали этого, да?

У китайцев все совсем не так. Те платят врачам, пока остаются здоровы. Как только они заболевают, они прекращают выплаты. Все. Ну так вот, человеку вдруг отрезают ногу. Теперь все замечательно, да вот только у него чешутся на ней пальцы. Раньше он, по крайней мере, мог их почесать. Теперь он этого не может. Вот и все преимущество от того, что ему отпилили ногу. Нет. У него по-прежнему есть нога. Это нога вэйланса. Это не призрак ноги, или чем он там это считает. Это не нервы играют с разумом злую шутку. Там внизу по-прежнему находится масса, но она достаточно тонкая, чтобы не отражать свет. Вот и все, что тут можно сказать. И из-за того, что она тонкая, ее, конечно же, не видно. Но там по-прежнему есть масса, и в ней по-прежнему присутствуют восприятия ноги. Вы когда-нибудь о таком слышали?

У китайцев все совсем не так. Те платят врачам, пока остаются здоровы. Как только они заболевают, они прекращают выплаты. Все. Ну так вот, человеку вдруг отрезают ногу. Теперь все замечательно, да вот только у него чешутся на ней пальцы. Раньше он, по крайней мере, мог их почесать. Теперь он этого не может. Вот и все преимущество от того, что ему отпилили ногу. Нет. У него по-прежнему есть нога. Это нога вэйланса. Это не призрак ноги, или чем он там это считает. Это не нервы играют с разумом злую шутку. Там внизу по-прежнему находится масса, но она достаточно тонкая, чтобы не отражать свет. Вот и все, что тут можно сказать. И из-за того, что она тонкая, ее, конечно же, не видно. Но там по-прежнему есть масса, и в ней по-прежнему присутствуют восприятия ноги. Вы когда-нибудь о таком слышали?

Что ж, все это проявление вэйланса. Все это проявление вэйланса. Вы поняли? О, случаются странные вещи. Однажды умерла мать одного парня, и вдруг сотни голосов начали... звучать во всем его теле, вокруг него и так далее. Просто ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля. Все говорят разом и так далее. Как будто хотят свести его с ума. Он понять не может, что это такое. Он решил, что его преследуют привидения. Так и есть. Так и есть. Абсолютно верно. Он еще никогда не был так точен в своей оценке... вероятно, это единственный раз, когда он попал в десятку. Его преследовали привидения. Он пережил эмоциональный шок, и все начало говорить.

Что ж, все это проявление вэйланса. Все это проявление вэйланса. Вы поняли? О, случаются странные вещи. Однажды умерла мать одного парня, и вдруг сотни голосов начали... звучать во всем его теле, вокруг него и так далее. Просто ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля. Все говорят разом и так далее. Как будто хотят свести его с ума. Он понять не может, что это такое. Он решил, что его преследуют привидения. Так и есть. Так и есть. Абсолютно верно. Он еще никогда не был так точен в своей оценке... вероятно, это единственный раз, когда он попал в десятку. Его преследовали привидения. Он пережил эмоциональный шок, и все начало говорить.

Посмотрите книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья», то место, где обсуждаются контуры. Что ж, давайте еще разок посмотрим на контуры и осознаем, что это полностью собранные в пакет бытийности. Вы можете называть их также вэйлансами, поскольку это идентности, у них есть имена, звания и личные номера. Как-то раз в одном эксперименте... у меня была боль в спине, в голове, в колене; я находился в Финиксе, штат Аризона, и там такое творилось, что могло заболеть практически что угодно.

Посмотрите книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья», то место, где обсуждаются контуры. Что ж, давайте еще разок посмотрим на контуры и осознаем, что это полностью собранные в пакет бытийности. Вы можете называть их также вэйлансами, поскольку это идентности, у них есть имена, звания и личные номера. Как-то раз в одном эксперименте... у меня была боль в спине, в голове, в колене; я находился в Финиксе, штат Аризона, и там такое творилось, что могло заболеть практически что угодно.

И я сказал... было тяжело, везде были режущие соматики. Я был слишком занят, чтобы идти в сессию, поэтому я сказал: «Заткнитесь». Так они и поступили. И все. Они не говорили. Они просто болели, понимаете? Заткнитесь. Так они и поступили. Они отключились минут на пятнадцать. Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо, как в эти пятнадцать минут. А потом одна из них набралась смелости. Их очень легко наделить личностью или персонифицировать, но у вас отбили охоту это делать. Вы полагаете, что, если в ком-то есть голоса, или бытийности, или идентности, значит, он съехал с катушек – это дефиниция «сумасшедшего».

И я сказал... было тяжело, везде были режущие соматики. Я был слишком занят, чтобы идти в сессию, поэтому я сказал: «Заткнитесь». Так они и поступили. И все. Они не говорили. Они просто болели, понимаете? Заткнитесь. Так они и поступили. Они отключились минут на пятнадцать. Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо, как в эти пятнадцать минут. А потом одна из них набралась смелости. Их очень легко наделить личностью или персонифицировать, но у вас отбили охоту это делать. Вы полагаете, что, если в ком-то есть голоса, или бытийности, или идентности, значит, он съехал с катушек – это дефиниция «сумасшедшего».

Я дам вам другую дефиницию «сумасшедшего». Человек, который не может воспринимать свои собственные вэйлансы, немного не в себе. И все мы такие. Это собранные в пакет бытийности. Они словно сделаны из мармеладных драже, электропроводов и так далее, только они слишком тонкие, чтобы отражать свет.

Я дам вам другую дефиницию «сумасшедшего». Человек, который не может воспринимать свои собственные вэйлансы, немного не в себе. И все мы такие. Это собранные в пакет бытийности. Они словно сделаны из мармеладных драже, электропроводов и так далее, только они слишком тонкие, чтобы отражать свет.

И когда вы экстериоризируетесь, что ж, вы очень часто экстериоризируетесь в вэйлансе. Хотя иногда вы экстериоризируетесь не в вэйлансе. Тысячелетие назад с этим столкнулись мистики, и они назвали это астральным «я»... астральным телом. Мистики всегда знали, о чем мы говорим, когда мы говорим об экстериоризации. Всегда знали, причем знали об этом все... они знали так много, что им так и не удалось понять, что же мы имеем в виду под экстериоризацией, поскольку они думают и говорят о выходе вэйланса.

И когда вы экстериоризируетесь, что ж, вы очень часто экстериоризируетесь в вэйлансе. Хотя иногда вы экстериоризируетесь не в вэйлансе. Тысячелетие назад с этим столкнулись мистики, и они назвали это астральным «я»... астральным телом. Мистики всегда знали, о чем мы говорим, когда мы говорим об экстериоризации. Всегда знали, причем знали об этом все... они знали так много, что им так и не удалось понять, что же мы имеем в виду под экстериоризацией, поскольку они думают и говорят о выходе вэйланса.

Много лет назад в Лондоне, кажется в 1953 году... что-то в этом роде... я, бывало, экстериоризировал кого-нибудь как астральное «я», понимаете? Экстериоризировал его как вэйланс. А потом брал его, тэтана, и добивался, чтобы он экстериоризировался из вэйланса... раз, два, понимаете? Что ж, в очень большом ряде случаев это не приводило к успеху, поскольку в то время я не знал, что тэтана необходимо экстериоризировать в вэйлансе, а затем экстериоризировать его из вэйланса 1, вэйланса 2, вэйланса 3, вэйланса 4, вэйланса 5, 6, 7, 8, 9, 10, и у вас закончатся счетные машины, логарифмические линейки и компьютеры прежде, чем вы наконец покончите со всеми вэйлансами, из которых вам придется его экстериоризировать.

Много лет назад в Лондоне, кажется в 1953 году... что-то в этом роде... я, бывало, экстериоризировал кого-нибудь как астральное «я», понимаете? Экстериоризировал его как вэйланс. А потом брал его, тэтана, и добивался, чтобы он экстериоризировался из вэйланса... раз, два, понимаете? Что ж, в очень большом ряде случаев это не приводило к успеху, поскольку в то время я не знал, что тэтана необходимо экстериоризировать в вэйлансе, а затем экстериоризировать его из вэйланса 1, вэйланса 2, вэйланса 3, вэйланса 4, вэйланса 5, 6, 7, 8, 9, 10, и у вас закончатся счетные машины, логарифмические линейки и компьютеры прежде, чем вы наконец покончите со всеми вэйлансами, из которых вам придется его экстериоризировать.

Вы густо населены! Одни из самых... через эти двери проходят одни из самых густонаселенных людей в мире, понимаете? Как это ни странно, это легкий метод быть

Вы густо населены! Одни из самых... через эти двери проходят одни из самых густонаселенных людей в мире, понимаете? Как это ни странно, это легкий метод быть

– вот что это за штуковины. Однажды они оказались весьма полезными, неважно, как они были созданы, следовательно, они были нужны тэтану в то или иное время.

– вот что это за штуковины. Однажды они оказались весьма полезными, неважно, как они были созданы, следовательно, они были нужны тэтану в то или иное время.

Вы попадаете в какую-то ситуацию, что ж, клац-бумс! Вы попадаете в клетку со львами и просто берете себе один из своих старых вэйлансов укротителя львов – бумс! Вы победили, понимаете?

Вы попадаете в какую-то ситуацию, что ж, клац-бумс! Вы попадаете в клетку со львами и просто берете себе один из своих старых вэйлансов укротителя львов – бумс! Вы победили, понимаете?

Но вот один за другим эти вэйлансы вас подводят, вы их не выбрасываете, поскольку вы не знаете, как их выбросить, и вы никогда не воспринимаете их «как-есть», они созданы такими-то или сякими-то, и вы проживаете свои жизни, то будучи таким, то будучи сяким. И что, по-вашему, случилось со всеми теми жизнями, которые вы прожили не как вы сами, а как что-то еще?

Но вот один за другим эти вэйлансы вас подводят, вы их не выбрасываете, поскольку вы не знаете, как их выбросить, и вы никогда не воспринимаете их «как-есть», они созданы такими-то или сякими-то, и вы проживаете свои жизни, то будучи таким, то будучи сяким. И что, по-вашему, случилось со всеми теми жизнями, которые вы прожили не как вы сами, а как что-то еще?

Вы осознаете, что теперь, когда вы оказываетесь под солнцем, фотоны бьют вам по лицу, вы сопротивляетесь, вы плачете, вы ноете, вы едите, у вас есть оверты, у вас есть висхолды и всевозможные другие вещи. У вашего тела есть форма, вы натягиваете на него одежду, вы колете себе пальцы иголками, вас оперируют, вас психотерапируют и так далее; с вами случаются всякие напасти.

Вы осознаете, что теперь, когда вы оказываетесь под солнцем, фотоны бьют вам по лицу, вы сопротивляетесь, вы плачете, вы ноете, вы едите, у вас есть оверты, у вас есть висхолды и всевозможные другие вещи. У вашего тела есть форма, вы натягиваете на него одежду, вы колете себе пальцы иголками, вас оперируют, вас психотерапируют и так далее; с вами случаются всякие напасти.

Что же происходит? Ну на самом деле вы выстраиваете тело все время, пока вы делаете это. Вы конструируете тело внутри тела либо поверх тела. Естественно, вы получаете инграмму... вы когда-нибудь видели, как инграмма «подвешивает» травму? А когда инграмму стирают, травма исчезает. Что ж, давайте проведем аналогию между телом и травмой. Вы никогда не стирали тело, с которым вы жили раньше. И где же оно? Что ж, была целая куча факсимиле и всякой всячины того или иного рода. Я хочу сказать, была... Что ж, давайте рассмотрим вашу текущую жизнь, жизнь гражданина этого континента. Что ж, давайте будем экстравагантными. Давайте... можно основательно выйти за рамки реальности, взять период с 1920 по 1962 год. Понимаете? Взять какой-нибудь такой невероятный пример. Какой-нибудь воображаемый пример. Допустим, вы жили какую-то жизнь на этом континенте с 1920 по 1962 год, понимаете, прошлая жизнь того или иного рода или будущая жизнь.

Что же происходит? Ну на самом деле вы выстраиваете тело все время, пока вы делаете это. Вы конструируете тело внутри тела либо поверх тела. Естественно, вы получаете инграмму... вы когда-нибудь видели, как инграмма «подвешивает» травму? А когда инграмму стирают, травма исчезает. Что ж, давайте проведем аналогию между телом и травмой. Вы никогда не стирали тело, с которым вы жили раньше. И где же оно? Что ж, была целая куча факсимиле и всякой всячины того или иного рода. Я хочу сказать, была... Что ж, давайте рассмотрим вашу текущую жизнь, жизнь гражданина этого континента. Что ж, давайте будем экстравагантными. Давайте... можно основательно выйти за рамки реальности, взять период с 1920 по 1962 год. Понимаете? Взять какой-нибудь такой невероятный пример. Какой-нибудь воображаемый пример. Допустим, вы жили какую-то жизнь на этом континенте с 1920 по 1962 год, понимаете, прошлая жизнь того или иного рода или будущая жизнь.

Хорошо. Так вот, она довольно реальна, пока вы ее живете, не так ли? Довольно реальна, пока вы ее живете.

Хорошо. Так вот, она довольно реальна, пока вы ее живете, не так ли? Довольно реальна, пока вы ее живете.

Что вы собираетесь делать с этой жизнью? Вы осознаете, что в ней заключены факсимиле, в ней заключено думание. В ней заключено образование. В ней заключены какие-то привычки. В ней заключено то, се и много чего еще. Что вы собираетесь делать с этой жизнью? Что вы собираетесь с ней делать? Ведь она останется у вас как тело. Конечно, это тело. Мы проходили инграммы просто для того, чтобы сказать кому-то: «Вернитесь в свой вэйланс!» Тогда мы делали это очень мягко. Никогда никого не уговаривали. Никогда никого не уговаривали, поскольку могли его заставить. (Смех.) Вернитесь в свой вэйланс, понимаете? Парень возвращался и инграмма, конечно же, стиралась.

Что вы собираетесь делать с этой жизнью? Вы осознаете, что в ней заключены факсимиле, в ней заключено думание. В ней заключено образование. В ней заключены какие-то привычки. В ней заключено то, се и много чего еще. Что вы собираетесь делать с этой жизнью? Что вы собираетесь с ней делать? Ведь она останется у вас как тело. Конечно, это тело. Мы проходили инграммы просто для того, чтобы сказать кому-то: «Вернитесь в свой вэйланс!» Тогда мы делали это очень мягко. Никогда никого не уговаривали. Никогда никого не уговаривали, поскольку могли его заставить. (Смех.) Вернитесь в свой вэйланс, понимаете? Парень возвращался и инграмма, конечно же, стиралась.

Но когда он начинал проходить что-то с прошлого трака, а мы говорили ему вернуться в его собственный вэйланс, вы знаете, иногда ему это не удавалось. Это в большей или меньшей степени то, что обрекает прохождение инграмм на провал.

Но когда он начинал проходить что-то с прошлого трака, а мы говорили ему вернуться в его собственный вэйланс, вы знаете, иногда ему это не удавалось. Это в большей или меньшей степени то, что обрекает прохождение инграмм на провал.

Так что же это за штука «вэйланс»? Что ж, вэйланс – это та штуковина, в которой содержатся картинки. Картинки есть у вэйланса. Хо-хо. Это у вэйланса есть идеи. Это у вэйланса есть «а теперь я должен сделать то-то и то-то». Это вэйланс вовлечен в межличностные отношения. Вы, у кого есть какое-то имя, прямо в этот момент вовлечены в определенные межличностные отношения, не так ли? Когда вы отдадите концы, это случится через очень короткий промежуток времени, в следующие сто лет, вы, саентолог, в следующие двести лет, триста лет... через какой-то короткий промежуток, вы отдадите концы и так далее, что вы будете делать со всеми этими отношениями? Может быть, кто-то из вас был в Египте, но... у меня есть небольшой оверт. На самом деле в Египте это не являлось овертом. Как-то раз в Египте мне пришла в голову идея сохранять личную собственность. Когда какой-либо судебный чиновник, известный или прославленный человек умирает, то по возвращении он может снова вступить в право владения своей собственностью. Это было довольно неплохо. Это сработало довольно хорошо. Помните этот трюк?

Так что же это за штука «вэйланс»? Что ж, вэйланс – это та штуковина, в которой содержатся картинки. Картинки есть у вэйланса. Хо-хо. Это у вэйланса есть идеи. Это у вэйланса есть «а теперь я должен сделать то-то и то-то». Это вэйланс вовлечен в межличностные отношения. Вы, у кого есть какое-то имя, прямо в этот момент вовлечены в определенные межличностные отношения, не так ли? Когда вы отдадите концы, это случится через очень короткий промежуток времени, в следующие сто лет, вы, саентолог, в следующие двести лет, триста лет... через какой-то короткий промежуток, вы отдадите концы и так далее, что вы будете делать со всеми этими отношениями? Может быть, кто-то из вас был в Египте, но... у меня есть небольшой оверт. На самом деле в Египте это не являлось овертом. Как-то раз в Египте мне пришла в голову идея сохранять личную собственность. Когда какой-либо судебный чиновник, известный или прославленный человек умирает, то по возвращении он может снова вступить в право владения своей собственностью. Это было довольно неплохо. Это сработало довольно хорошо. Помните этот трюк?

Такая счастливая возможность подворачивается на траке не всегда. Вы приказали долго жить, вы теряете своих друзей, теряете свою собственность, и ваше дело табак. И на самом деле сегодня в судах все подстроено. Можно даже сказать, что суды выступают супротив тэтанов. Против них. Когда они объявляют тэтана мертвым с точки зрения закона, они хотят, чтобы он таким и оставался. И точка.

Такая счастливая возможность подворачивается на траке не всегда. Вы приказали долго жить, вы теряете своих друзей, теряете свою собственность, и ваше дело табак. И на самом деле сегодня в судах все подстроено. Можно даже сказать, что суды выступают супротив тэтанов. Против них. Когда они объявляют тэтана мертвым с точки зрения закона, они хотят, чтобы он таким и оставался. И точка.

Это чуть ли не тяжкое преступление – вернуться после того, как вы умерли. Какая же это невероятная катастрофа, когда вдруг появляется кто-то, кого на основании закона старательно объявили мертвым. Это, конечно, создает массу юридических проблем. Девушка вышла замуж, семья постепенно распалась, все имущество поделено согласно завещанию. От всего уже избавились, и тут он возвращается и говорит: «Где мой "Ягуар"?» – «О, дорогой, мы отдали его мусорщику, ведь ты...» Он никак не защищен законом. Его объявили мертвым, а это, конечно же, значит, что он мертв, мертвее не бывает.

Это чуть ли не тяжкое преступление – вернуться после того, как вы умерли. Какая же это невероятная катастрофа, когда вдруг появляется кто-то, кого на основании закона старательно объявили мертвым. Это, конечно, создает массу юридических проблем. Девушка вышла замуж, семья постепенно распалась, все имущество поделено согласно завещанию. От всего уже избавились, и тут он возвращается и говорит: «Где мой "Ягуар"?» – «О, дорогой, мы отдали его мусорщику, ведь ты...» Он никак не защищен законом. Его объявили мертвым, а это, конечно же, значит, что он мертв, мертвее не бывает.

Но потеряв все свое обладание, человек сводит со всем этим счеты, забывая об этом. Это последнее средство, к которому может прибегнуть тэтан, чтобы отомстить.

Но потеряв все свое обладание, человек сводит со всем этим счеты, забывая об этом. Это последнее средство, к которому может прибегнуть тэтан, чтобы отомстить.

Не знаю, слышали ли вы когда-нибудь, как маленький ребенок... иногда они весьма реалистичны, маленькие дети. Их еще не пригнули к земле всякие обязательства и всякие «а теперь я должен сделать то-то и то-то», от которых страдают взрослые. Они немного свободнее, понимаете? Вы тоже были такими, недолго. Они, наверное, еще и чуть более пугливы. Понимаете, вы только-только приказали долго жить, и теперь вы несколько последующих лет немного нервничаете. Понимаете, это заставляет вас нервничать. Люди ожидают, что вы будете спать в темноте. Вы открываете глаза в темноте и не знаете, где вы находитесь. И вы думаете, что, возможно, вы снова в Корее или что-то в этом роде. Вы не вполне уверены, где же вы в итоге оказались.

Не знаю, слышали ли вы когда-нибудь, как маленький ребенок... иногда они весьма реалистичны, маленькие дети. Их еще не пригнули к земле всякие обязательства и всякие «а теперь я должен сделать то-то и то-то», от которых страдают взрослые. Они немного свободнее, понимаете? Вы тоже были такими, недолго. Они, наверное, еще и чуть более пугливы. Понимаете, вы только-только приказали долго жить, и теперь вы несколько последующих лет немного нервничаете. Понимаете, это заставляет вас нервничать. Люди ожидают, что вы будете спать в темноте. Вы открываете глаза в темноте и не знаете, где вы находитесь. И вы думаете, что, возможно, вы снова в Корее или что-то в этом роде. Вы не вполне уверены, где же вы в итоге оказались.

Я не знаю, почему многие взрослые считают это тяжким преступлением – оставить в детской комнате свет включенным, ведь это предотвратило бы многие кошмары. Понимаете, ребенок мечется во сне при тусклом свете, освещающем комнату, открывает глаза, понимаете, оглядывается вокруг... о, ладно, понимаете... и снова засыпает. Это было просто вчера. Это был просто другой год, другая жизнь, другой кошмар. Но очень многие взрослые говорят: «Что ж, ребенок должен учиться спать в темноте». Ну не знаю. Я так и не смог. Я так и не научился спать в темноте, при полной дезориентации. Если только мне не удавалось произвести хоть какой-то свет. Это кажется немного глупым.

Я не знаю, почему многие взрослые считают это тяжким преступлением – оставить в детской комнате свет включенным, ведь это предотвратило бы многие кошмары. Понимаете, ребенок мечется во сне при тусклом свете, освещающем комнату, открывает глаза, понимаете, оглядывается вокруг... о, ладно, понимаете... и снова засыпает. Это было просто вчера. Это был просто другой год, другая жизнь, другой кошмар. Но очень многие взрослые говорят: «Что ж, ребенок должен учиться спать в темноте». Ну не знаю. Я так и не смог. Я так и не научился спать в темноте, при полной дезориентации. Если только мне не удавалось произвести хоть какой-то свет. Это кажется немного глупым.

Вы знаете, что такое сон, да? Сон – это просто усилие сориентироваться. Тэтан настолько дезориентирован, что не знает, где находится, и он вдруг начинает мокапить что-то, пытаясь установить, где он находится... он пытается воспроизвести окружение, и его попытки воспроизвести окружение, скорее всего, приведут к тому, что он намокапит чего угодно. Капитолий, расположенный в Вашингтоне, окажется на соборе святого Павла, понимаете, и все это будет находиться на Маркабе. И усилие установить собственное местонахождение предпринимается настолько лихорадочно, что вы обнаружите себя бегущим по Пенсильвания-авеню совсем без одежды. Тем не менее сновидение, по сути, – это просто усилие установить местонахождение и больше ничего.

Вы знаете, что такое сон, да? Сон – это просто усилие сориентироваться. Тэтан настолько дезориентирован, что не знает, где находится, и он вдруг начинает мокапить что-то, пытаясь установить, где он находится... он пытается воспроизвести окружение, и его попытки воспроизвести окружение, скорее всего, приведут к тому, что он намокапит чего угодно. Капитолий, расположенный в Вашингтоне, окажется на соборе святого Павла, понимаете, и все это будет находиться на Маркабе. И усилие установить собственное местонахождение предпринимается настолько лихорадочно, что вы обнаружите себя бегущим по Пенсильвания-авеню совсем без одежды. Тем не менее сновидение, по сути, – это просто усилие установить местонахождение и больше ничего.

Вы открываете один глаз, смотрите вокруг, устанавливаете, где вы находитесь, и снова засыпаете, ведь вы можете по-прежнему находиться в этой проклятой гробнице.

Вы открываете один глаз, смотрите вокруг, устанавливаете, где вы находитесь, и снова засыпаете, ведь вы можете по-прежнему находиться в этой проклятой гробнице.

Понимаете, обычно из забальзамированного тела довольно легко экстериоризироваться. Но иногда вам не удается найти выход. Происходит что-то подобное.

Понимаете, обычно из забальзамированного тела довольно легко экстериоризироваться. Но иногда вам не удается найти выход. Происходит что-то подобное.

Что ж, это, конечно, очень странная беседа, и более безумные и эрудированные члены нашего общества отнесут ее к разряду метафизики и так далее, потому что они так основательно свели со всеми счеты, что забыли обо всем. Вот, примерно, и все. Иногда маленький ребенок не забывает всех трюков, и он, скорее всего, посмотрит на вас... Он не может вас побить. Вы в девять раз выше него, или что-то около того. Поэтому он сводит с вами счеты. Он смотрит на вас пронзительным взглядом и говорит: «Я забуду тебя».

Что ж, это, конечно, очень странная беседа, и более безумные и эрудированные члены нашего общества отнесут ее к разряду метафизики и так далее, потому что они так основательно свели со всеми счеты, что забыли обо всем. Вот, примерно, и все. Иногда маленький ребенок не забывает всех трюков, и он, скорее всего, посмотрит на вас... Он не может вас побить. Вы в девять раз выше него, или что-то около того. Поэтому он сводит с вами счеты. Он смотрит на вас пронзительным взглядом и говорит: «Я забуду тебя».

Это чуть ли не последняя месть тэтана. «Я тебя забуду». На меньшее он практически не способен. Но вы на самом деле можете... вы думаете, что делаете это, чтобы избежать боли воспоминаний о своем прошлом и о неприятных вещах. Вы думаете, именно поэтому вы все забываете. Это вовсе не так. Я могу доказать вам это во мгновение ока. Вы просто сводите счеты. Вы мстительный малый. Вы по-настоящему мстительный. Это нормально. Я по-прежнему ваш друг, но я знаю это о вас. И если вы никак иначе не можете свести счеты, вы забываете.

Это чуть ли не последняя месть тэтана. «Я тебя забуду». На меньшее он практически не способен. Но вы на самом деле можете... вы думаете, что делаете это, чтобы избежать боли воспоминаний о своем прошлом и о неприятных вещах. Вы думаете, именно поэтому вы все забываете. Это вовсе не так. Я могу доказать вам это во мгновение ока. Вы просто сводите счеты. Вы мстительный малый. Вы по-настоящему мстительный. Это нормально. Я по-прежнему ваш друг, но я знаю это о вас. И если вы никак иначе не можете свести счеты, вы забываете.

Это настолько верно, что, если у человека сильная соматика, вы можете задать ему любой набор вопросов. Они должны быть как-то связаны вот с этим: «Кто расстроился бы, если бы вы забыли об этом?» И вы, скорее всего, пройдете не только эту соматику, но и кучу других, о наличии которых этот парень даже не подозревал. Понимаете, это заставляет делать бззззззззть. Понимаете, брррррррр. Что-то в этом роде.

Это настолько верно, что, если у человека сильная соматика, вы можете задать ему любой набор вопросов. Они должны быть как-то связаны вот с этим: «Кто расстроился бы, если бы вы забыли об этом?» И вы, скорее всего, пройдете не только эту соматику, но и кучу других, о наличии которых этот парень даже не подозревал. Понимаете, это заставляет делать бззззззззть. Понимаете, брррррррр. Что-то в этом роде.

«Кого вы забыли, чтобы свести с ним счеты?» – это специфический вопрос, понимаете? «Кто расстроился бы, если бы вы забыли?» «С кем бы вы свели счеты, если бы вы забыли?» – и так далее. На самом деле это то, что создает перекрытие на полном траке. Давайте не будем сваливать все (как мы делали это раньше) на то, что «мы бедненькие тэтаны», понимаете... нас лишили всей собственности, друзей и родственников, нас ужасно опозорили и положили в могилу, забальзамировав каким-то второсортным, а не первосортным бальзамом, теперь мы ничего не можем вспомнить, потому что с нами плохо обошлись. Именно поэтому наше прошлое закупорено. Боюсь, все обстоит не так. Вот что вы делаете... теперь, когда вас уже положили в могилу, когда вы уже прикончили тело, вы можете еще основательнее свести счеты с этими людьми, забыв их всех.

«Кого вы забыли, чтобы свести с ним счеты?» – это специфический вопрос, понимаете? «Кто расстроился бы, если бы вы забыли?» «С кем бы вы свели счеты, если бы вы забыли?» – и так далее. На самом деле это то, что создает перекрытие на полном траке. Давайте не будем сваливать все (как мы делали это раньше) на то, что «мы бедненькие тэтаны», понимаете... нас лишили всей собственности, друзей и родственников, нас ужасно опозорили и положили в могилу, забальзамировав каким-то второсортным, а не первосортным бальзамом, теперь мы ничего не можем вспомнить, потому что с нами плохо обошлись. Именно поэтому наше прошлое закупорено. Боюсь, все обстоит не так. Вот что вы делаете... теперь, когда вас уже положили в могилу, когда вы уже прикончили тело, вы можете еще основательнее свести счеты с этими людьми, забыв их всех.

Понимаете, забывание людей – это усилие размокапить их. Это усилие сделать их меньше. Это усилие заставить их исчезнуть. Вы забываете их, они исчезают.

Понимаете, забывание людей – это усилие размокапить их. Это усилие сделать их меньше. Это усилие заставить их исчезнуть. Вы забываете их, они исчезают.

Я немного поясню. Что дает фехтование? Уничтожение человека. Что дают пули? Создают помехи индивидууму, либо взрывают его, либо уничтожают его, понимаете? Что дают все виды оружия? Что дают все тяжбы? Что ж, тяжба – это усилие заставить человека исчезнуть, заставив исчезнуть его состояние. Понимаете? Заставить исчезнуть состояние человека. Вы не можете заставить исчезнуть самого человека, но вы можете заставить исчезнуть его банковский счет. Понимаете? А если вы заставите исчезнуть его банковский счет, кто знает, быть может, вам удастся заставить исчезнуть и самого человека. Видите, как это работает?

Я немного поясню. Что дает фехтование? Уничтожение человека. Что дают пули? Создают помехи индивидууму, либо взрывают его, либо уничтожают его, понимаете? Что дают все виды оружия? Что дают все тяжбы? Что ж, тяжба – это усилие заставить человека исчезнуть, заставив исчезнуть его состояние. Понимаете? Заставить исчезнуть состояние человека. Вы не можете заставить исчезнуть самого человека, но вы можете заставить исчезнуть его банковский счет. Понимаете? А если вы заставите исчезнуть его банковский счет, кто знает, быть может, вам удастся заставить исчезнуть и самого человека. Видите, как это работает?

Но когда вы уже больше ничего не можете сделать... вы не можете пустить в ход бластер шестьдесят седьмого калибра, установленный на режим дезинтегратора, на отметку 1006. Это совсем неплохо, понимаете? Вы просто включаете его... фшшшш! Не остается даже бледно-розового тумана. Вам не приходится смущаться от вида крови или чего-то еще. Если вы не можете сделать этого, что ж, вы, конечно, можете пырнуть обидчика ножом и оставить гнить. Это заставит его исчезнуть. Уничтожение бытийности, или вэйлансов, или идентностей – это чуть ли не профессиональная деятельность тэтанов.

Но когда вы уже больше ничего не можете сделать... вы не можете пустить в ход бластер шестьдесят седьмого калибра, установленный на режим дезинтегратора, на отметку 1006. Это совсем неплохо, понимаете? Вы просто включаете его... фшшшш! Не остается даже бледно-розового тумана. Вам не приходится смущаться от вида крови или чего-то еще. Если вы не можете сделать этого, что ж, вы, конечно, можете пырнуть обидчика ножом и оставить гнить. Это заставит его исчезнуть. Уничтожение бытийности, или вэйлансов, или идентностей – это чуть ли не профессиональная деятельность тэтанов.

И когда тэтан уже не может уничтожить обидчика физически, он всегда может сделать последнее усилие. Он может забыть его и сказать самому себе, что у него получилось. Понимаете, как это происходит? Понимаете, если вы кого-то забываете, он исчезает, по крайней мере для вас. Что ж, и кто знает, быть может, нам удастся убедить себя и утешиться тем, что и для него самого он тоже исчез.

И когда тэтан уже не может уничтожить обидчика физически, он всегда может сделать последнее усилие. Он может забыть его и сказать самому себе, что у него получилось. Понимаете, как это происходит? Понимаете, если вы кого-то забываете, он исчезает, по крайней мере для вас. Что ж, и кто знает, быть может, нам удастся убедить себя и утешиться тем, что и для него самого он тоже исчез.

Никто не производит такого удручающего впечатления, как человек, который развелся со своей женой, забыл ее, для которого она исчезла из жизни и все. Иногда он ощущает легкие уколы совести. Он вспоминает ее и осознает, что она, вероятно, живет в нужде, понимаете... в ужасных условиях, понимаете... вероятно, где-то рядом с железной дорогой в хибарке из жестяных банок или из коробок, понимаете? И в один злосчастный день она проезжает мимо него по Мэйн-стрит в своем новеньком «Линкольне», за рулем которого сидит водитель. Для него это удар, ведь он ее забыл. И это... он вдруг понимает, что это не сработало. И тогда «неудавшееся забывание» становится горячей кнопкой в его кейсе.

Никто не производит такого удручающего впечатления, как человек, который развелся со своей женой, забыл ее, для которого она исчезла из жизни и все. Иногда он ощущает легкие уколы совести. Он вспоминает ее и осознает, что она, вероятно, живет в нужде, понимаете... в ужасных условиях, понимаете... вероятно, где-то рядом с железной дорогой в хибарке из жестяных банок или из коробок, понимаете? И в один злосчастный день она проезжает мимо него по Мэйн-стрит в своем новеньком «Линкольне», за рулем которого сидит водитель. Для него это удар, ведь он ее забыл. И это... он вдруг понимает, что это не сработало. И тогда «неудавшееся забывание» становится горячей кнопкой в его кейсе.

«Какому забыванию не удалось сделать ничто из кого-то или из чего-то?» Вот что представляет собой распад вэйланса или существа. Странно, что, одурачив себя тем, что что-то якобы исчезло, и убедив себя в этом, человек продолжает страдать от язвы, от болей в задней части шеи, от плохого зрения, он ходит, спотыкаясь. Он не вполне уверен, что он делает, и тут приходит одитор. Он говорит: «Мы это пройдем. Вы просто стараетесь свести счеты с вашей матерью, или со свекровью, или с мужем или с кем-то еще, я просто уберу это, и все будет хорошо». И он проходит что-то из этого, и все это уменьшается. Это уменьшается. Не исчезает. Все это, должно быть, находится где-то в другом месте, а не здесь и не сейчас. Все это, должно быть, находится где-то в другом месте.

«Какому забыванию не удалось сделать ничто из кого-то или из чего-то?» Вот что представляет собой распад вэйланса или существа. Странно, что, одурачив себя тем, что что-то якобы исчезло, и убедив себя в этом, человек продолжает страдать от язвы, от болей в задней части шеи, от плохого зрения, он ходит, спотыкаясь. Он не вполне уверен, что он делает, и тут приходит одитор. Он говорит: «Мы это пройдем. Вы просто стараетесь свести счеты с вашей матерью, или со свекровью, или с мужем или с кем-то еще, я просто уберу это, и все будет хорошо». И он проходит что-то из этого, и все это уменьшается. Это уменьшается. Не исчезает. Все это, должно быть, находится где-то в другом месте, а не здесь и не сейчас. Все это, должно быть, находится где-то в другом месте.

Так оно и есть. Это прошлая бытийность, которую он безуспешно попытался превратить в ничто, ведь он не превратил в ничто ни одной бытийности, которая у него когда-либо была за последние двести триллионов лет. Они все по-прежнему у него есть. И все эти штуковины, каждая из которых связана со своей проблемой... из-за того, что они принимают участие в действии и противодействии и одна идентность противопоставлена другой в череде самых запутанных игр, какие только можно себе представить... все это спрессовывается вместе в совершенно черную массу, и мы называем это массой проблемы целей.

Так оно и есть. Это прошлая бытийность, которую он безуспешно попытался превратить в ничто, ведь он не превратил в ничто ни одной бытийности, которая у него когда-либо была за последние двести триллионов лет. Они все по-прежнему у него есть. И все эти штуковины, каждая из которых связана со своей проблемой... из-за того, что они принимают участие в действии и противодействии и одна идентность противопоставлена другой в череде самых запутанных игр, какие только можно себе представить... все это спрессовывается вместе в совершенно черную массу, и мы называем это массой проблемы целей.

И когда вы начинаете рассматривать ее части, вы обнаруживаете, что она состоит исключительно из идентностей. И каждая идентность в ней имеет свои собственные мысли. Она имеет свои собственные «а теперь я должен сделать то-то и то-то». Она имеет свои собственные цели. Она имеет свои собственные методы разрушения. Она имеет свои собственные заученные образцы поведения. Она имеет свои собственные привычки и так далее... самый восхитительный винегрет, который вам только доводилось видеть. Если бы это могло хоть как-то пригодиться кому-то в наше время, мы бы сказали: «Что ж, давайте использовать это во что бы то ни стало». Но это никому не пригодится. На этой стадии игры у тэтана нет карты, она полностью утеряна. Он лезет в эту мешанину, чтобы извлечь «укротителя львов», понимаете, а достает «мышь». Он начинает работать учителем в школе. Вот он работает учителем в школе, он стоит перед детьми, и он точно знает, как это делается. Все, что ему нужно сделать, это запустить руку в старую котомку с трюками и извлечь из этого угольно-черного, липкого куска битума отличный вэйланс школьного учителя, понимаете?

И когда вы начинаете рассматривать ее части, вы обнаруживаете, что она состоит исключительно из идентностей. И каждая идентность в ней имеет свои собственные мысли. Она имеет свои собственные «а теперь я должен сделать то-то и то-то». Она имеет свои собственные цели. Она имеет свои собственные методы разрушения. Она имеет свои собственные заученные образцы поведения. Она имеет свои собственные привычки и так далее... самый восхитительный винегрет, который вам только доводилось видеть. Если бы это могло хоть как-то пригодиться кому-то в наше время, мы бы сказали: «Что ж, давайте использовать это во что бы то ни стало». Но это никому не пригодится. На этой стадии игры у тэтана нет карты, она полностью утеряна. Он лезет в эту мешанину, чтобы извлечь «укротителя львов», понимаете, а достает «мышь». Он начинает работать учителем в школе. Вот он работает учителем в школе, он стоит перед детьми, и он точно знает, как это делается. Все, что ему нужно сделать, это запустить руку в старую котомку с трюками и извлечь из этого угольно-черного, липкого куска битума отличный вэйланс школьного учителя, понимаете?

Он извлекает его и надевает на себя. Да вот только он извлек оттуда вэйланс генерала. У него неприятности со школьным советом... у него постоянно какие-то неприятности со школьным советом. Забавно, что он даже не знает, что носит вэйланс генерала. Он по-прежнему убежден в том, что носит вэйланс школьного учителя, даже в тот момент, когда он подбирает детские игрушечные пистолеты, понимаете, и когда они играют на школьном дворе... Все это совершенно уместно, понимаете, все тут одно к одному и так далее и... но он просто постоянно твердит себе... поскольку это подвешено; он не может этого выразить, понимаете... «Сэр, отведите этого человека на расстрел».

Он извлекает его и надевает на себя. Да вот только он извлек оттуда вэйланс генерала. У него неприятности со школьным советом... у него постоянно какие-то неприятности со школьным советом. Забавно, что он даже не знает, что носит вэйланс генерала. Он по-прежнему убежден в том, что носит вэйланс школьного учителя, даже в тот момент, когда он подбирает детские игрушечные пистолеты, понимаете, и когда они играют на школьном дворе... Все это совершенно уместно, понимаете, все тут одно к одному и так далее и... но он просто постоянно твердит себе... поскольку это подвешено; он не может этого выразить, понимаете... «Сэр, отведите этого человека на расстрел».

Понимаете, это постоянно крутится у него в голове. И он... подходит малыш Джонни и говорит: «Нья, нья», у него текут сопли из носа, он очень много шумел, он дразнил девчонок и так далее. И этот учитель подходит туда, открывает рот, чтобы выдать какую-то автоматическую фразу, которая не требует вообще никаких усилий. Понимаете, он знает. Он школьный учитель. Поэтому он скажет самую правильную вещь с величайшей легкостью. Все это поставлено на автомат. И он говорит: «Сэр, вы приговариваетесь к смерти, согласно военному кодексу и то-то и то-то и так далее», понимаете?

Понимаете, это постоянно крутится у него в голове. И он... подходит малыш Джонни и говорит: «Нья, нья», у него текут сопли из носа, он очень много шумел, он дразнил девчонок и так далее. И этот учитель подходит туда, открывает рот, чтобы выдать какую-то автоматическую фразу, которая не требует вообще никаких усилий. Понимаете, он знает. Он школьный учитель. Поэтому он скажет самую правильную вещь с величайшей легкостью. Все это поставлено на автомат. И он говорит: «Сэр, вы приговариваетесь к смерти, согласно военному кодексу и то-то и то-то и так далее», понимаете?

Сделав так несколько раз, он начинает себя останавливать. Малыш Джонни подходит к нему снова, и теперь он пытается сказать: «Я отшлепаю тебя, если ты еще раз так сделаешь, понимаешь?» – но он говорит: «А... возвращайся на свое место».

Сделав так несколько раз, он начинает себя останавливать. Малыш Джонни подходит к нему снова, и теперь он пытается сказать: «Я отшлепаю тебя, если ты еще раз так сделаешь, понимаешь?» – но он говорит: «А... возвращайся на свое место».

Что ж, не та игра, не то тело, не та заученная схема. Какого-то парня поставили работать на заправочной станции. Он усердно заправляет грузовики и так далее. Все нормально. Но время от времени он действует на нервы своему боссу. Единственный вэйланс, который он смог извлечь из этого хлама, единственные действия, которые он может делать согласно этому вэйлансу и так далее... единственное, что он смог извлечь оттуда, – это вэйланс собаки. Он постоянно обнюхивает подъезжающие машины. Он знает, что это неправильно. Он знает, что должен действовать правильно, понимаете? Он знает, что должен проверять масло и воду, понимаете? Дела его идут плохо.

Что ж, не та игра, не то тело, не та заученная схема. Какого-то парня поставили работать на заправочной станции. Он усердно заправляет грузовики и так далее. Все нормально. Но время от времени он действует на нервы своему боссу. Единственный вэйланс, который он смог извлечь из этого хлама, единственные действия, которые он может делать согласно этому вэйлансу и так далее... единственное, что он смог извлечь оттуда, – это вэйланс собаки. Он постоянно обнюхивает подъезжающие машины. Он знает, что это неправильно. Он знает, что должен действовать правильно, понимаете? Он знает, что должен проверять масло и воду, понимаете? Дела его идут плохо.

Странно, что никто не сбит с толку больше, чем сам человек, схвативший не ту шляпу. Никто не сбит с толку больше. Он подойдет и скажет вам, что он сбит с толку, и это так и есть... он говорит: «Вот что самое странное...» Он посвящает в это не каждого:

Странно, что никто не сбит с толку больше, чем сам человек, схвативший не ту шляпу. Никто не сбит с толку больше. Он подойдет и скажет вам, что он сбит с толку, и это так и есть... он говорит: «Вот что самое странное...» Он посвящает в это не каждого:

«Всякий раз, когда я снимаю крышку радиатора, понимаете, всякий раз... я откручиваю крышку радиатора, понимаете, у меня всегда возникают проблемы с ней, ведь вы тянете когтя... то есть пальцами... и (нюх, нюх)...»

«Всякий раз, когда я снимаю крышку радиатора, понимаете, всякий раз... я откручиваю крышку радиатора, понимаете, у меня всегда возникают проблемы с ней, ведь вы тянете когтя... то есть пальцами... и (нюх, нюх)...»

Он говорит: «Но труднее всего мне приходится, когда я прохожу мимо того столбика на углу».

Он говорит: «Но труднее всего мне приходится, когда я прохожу мимо того столбика на углу».

Он думает, что он чокнутый. Он не чокнутый. На самом деле он ведет себя превосходно. Он ведет себя в точности так, как ему говорит сложный и абсолютно уместный шаблон поведения, шаблон мышления, всего остального, и он является совершенно полным его следствием. Это абсолютно уместно где-то еще, в другой день, для другого доллара, для другой собаки, но не для заправочной станции. Но не для заправочной станции. Люди извлекают жизни, это чрезвычайно успешные жизни, и они не хотят из них вылезать. Люди извлекают еще какие-то жизни. Это очень неуспешные жизни, и они не могут вылезти из них, понимаете?

Он думает, что он чокнутый. Он не чокнутый. На самом деле он ведет себя превосходно. Он ведет себя в точности так, как ему говорит сложный и абсолютно уместный шаблон поведения, шаблон мышления, всего остального, и он является совершенно полным его следствием. Это абсолютно уместно где-то еще, в другой день, для другого доллара, для другой собаки, но не для заправочной станции. Но не для заправочной станции. Люди извлекают жизни, это чрезвычайно успешные жизни, и они не хотят из них вылезать. Люди извлекают еще какие-то жизни. Это очень неуспешные жизни, и они не могут вылезти из них, понимаете?

И хотя его объявили мертвым бог знает как давно, он все еще продолжает жить ту жизнь где-то в своей бытийности. Но вот одна беда: он даже не может рассчитывать на то, что живет именно ту жизнь. Он прожил столько других жизней, что иногда срабатывают автоматизмы. Всякий раз, когда он говорит с женщиной, он чувствует себя мужчиной. Всякий раз, когда он говорит с мужчиной, он чувствует себя женщиной. Понимаете, речь идет не об одном вэйлансе. Понимаете, вэйлансы меняются в течение дня под влиянием климатических условий.

И хотя его объявили мертвым бог знает как давно, он все еще продолжает жить ту жизнь где-то в своей бытийности. Но вот одна беда: он даже не может рассчитывать на то, что живет именно ту жизнь. Он прожил столько других жизней, что иногда срабатывают автоматизмы. Всякий раз, когда он говорит с женщиной, он чувствует себя мужчиной. Всякий раз, когда он говорит с мужчиной, он чувствует себя женщиной. Понимаете, речь идет не об одном вэйлансе. Понимаете, вэйлансы меняются в течение дня под влиянием климатических условий.

Вы залезаете в автомобиль. И вот вы пилот самолета. Вы садитесь в самолет, и вот вы на собачьих бегах. Понимаете? Это мешанина. Нет никакой возможности предсказать, кем будет парень в следующий момент. Это девиз большинства тэтанов на этой планете.

Вы залезаете в автомобиль. И вот вы пилот самолета. Вы садитесь в самолет, и вот вы на собачьих бегах. Понимаете? Это мешанина. Нет никакой возможности предсказать, кем будет парень в следующий момент. Это девиз большинства тэтанов на этой планете.

Кто-то места себе не находит от беспокойства, понимаете, рвет на себе волосы... совсем не находит себе места. Он просто разрывает себя на части. Он чувствует, что жизнь ополчилась против него. Он всегда говорит: «Я не знаю, что случится в следующее мгновение. Я не знаю, что я сделаю в следующий момент». Что ж, ему нужно немножко видоизменить свои слова. «Я не знаю, кем я буду в следующее мгновение».

Кто-то места себе не находит от беспокойства, понимаете, рвет на себе волосы... совсем не находит себе места. Он просто разрывает себя на части. Он чувствует, что жизнь ополчилась против него. Он всегда говорит: «Я не знаю, что случится в следующее мгновение. Я не знаю, что я сделаю в следующий момент». Что ж, ему нужно немножко видоизменить свои слова. «Я не знаю, кем я буду в следующее мгновение».

Это весьма, весьма поразительно. У тэтана замечательно идут дела. Она домохозяйка. Муж приходит домой. Она собирается приготовить славный ужин и так далее. Она вся... все под контролем, понимаете? Все замечательно. У нее все на столе, в духовке и так далее. Она даже репетирует и говорит: «Я подойду к двери, я поцелую его в щеку и скажу: "Привет, милый, день прошел хорошо?" Вот что я скажу. "Привет, милый, день прошел хорошо?" – Понимаете? Все готово и так далее. – Я введу его в квартиру, усажу за стол и в самом деле сделаю его счастливым».

Это весьма, весьма поразительно. У тэтана замечательно идут дела. Она домохозяйка. Муж приходит домой. Она собирается приготовить славный ужин и так далее. Она вся... все под контролем, понимаете? Все замечательно. У нее все на столе, в духовке и так далее. Она даже репетирует и говорит: «Я подойду к двери, я поцелую его в щеку и скажу: "Привет, милый, день прошел хорошо?" Вот что я скажу. "Привет, милый, день прошел хорошо?" – Понимаете? Все готово и так далее. – Я введу его в квартиру, усажу за стол и в самом деле сделаю его счастливым».

Она идет, и она... наступает час «Ч», понимаете? Она несется к входной двери, едва заслышав его шаги по ступенькам, она открывает дверь. И говорит: «Ты большая обезьяна, и я ухожу к маме». А потом тратит весь вечер на то, чтобы исправить ситуацию. Она не может сделать это известным ей способом. Раньше она была полицейским.

Она идет, и она... наступает час «Ч», понимаете? Она несется к входной двери, едва заслышав его шаги по ступенькам, она открывает дверь. И говорит: «Ты большая обезьяна, и я ухожу к маме». А потом тратит весь вечер на то, чтобы исправить ситуацию. Она не может сделать это известным ей способом. Раньше она была полицейским.

Можно сказать, что ему исключительно повезло, если она никогда не была Лукрецией Борджиа, понимаете? Если говорить о женах... я скажу вам, парни, джентльмены из аудитории... если говорить о женах, боже мой, вы в самом деле рискуете. Вы думаете, что женитесь на одной девушке, понимаете? Я скажу вам, по самым минимальным подсчетам у нее где-то в районе, что ж, давайте будем консервативными... где-то сотни миллиардов бытийностей, которыми она может быть. Она побывала сотнями миллиардов разных людей, и прямо сейчас она никто. Это все равно, что играть в рулетку. Только, скорее всего, она будет тремя разными людьми в один и тот же день.

Можно сказать, что ему исключительно повезло, если она никогда не была Лукрецией Борджиа, понимаете? Если говорить о женах... я скажу вам, парни, джентльмены из аудитории... если говорить о женах, боже мой, вы в самом деле рискуете. Вы думаете, что женитесь на одной девушке, понимаете? Я скажу вам, по самым минимальным подсчетам у нее где-то в районе, что ж, давайте будем консервативными... где-то сотни миллиардов бытийностей, которыми она может быть. Она побывала сотнями миллиардов разных людей, и прямо сейчас она никто. Это все равно, что играть в рулетку. Только, скорее всего, она будет тремя разными людьми в один и тот же день.

А вам, девушки, я вот что скажу. Боже мой, это ничто. О, это ничто. Боже мой, за кого вы выходите замуж. У него столько же вэйлансов, сколько у вас, однако тут есть одна небольшая трудность: у него, вероятно, немного больше физической силы в этой жизни, это усугубляется экономической стороной дела, так что он может немного лучше дать выход своей враждебности посредством абреакции... все зависит от вэйланса, который проявится.

А вам, девушки, я вот что скажу. Боже мой, это ничто. О, это ничто. Боже мой, за кого вы выходите замуж. У него столько же вэйлансов, сколько у вас, однако тут есть одна небольшая трудность: у него, вероятно, немного больше физической силы в этой жизни, это усугубляется экономической стороной дела, так что он может немного лучше дать выход своей враждебности посредством абреакции... все зависит от вэйланса, который проявится.

Вы просите у него немного денег на хозяйство или что-то в этом роде. На сцену выходит вэйланс скупого. В данную минуту это его терминал. Он расстраивается. Он расстраивается больше, чем вы. Он недоумевает, почему он говорит это, понимаете?

Вы просите у него немного денег на хозяйство или что-то в этом роде. На сцену выходит вэйланс скупого. В данную минуту это его терминал. Он расстраивается. Он расстраивается больше, чем вы. Он недоумевает, почему он говорит это, понимаете?

«Ну как так получается, что я это говорю?» Понимаете? В глубине души он сожалеет об этом. «Что я сказал, понимаете?» «Я ведь так ненавижу штампы; почему же я сказал: "Ты что думаешь, деньги растут на деревьях?"» Понимаете? Не удивительно, что люди заикаются.

«Ну как так получается, что я это говорю?» Понимаете? В глубине души он сожалеет об этом. «Что я сказал, понимаете?» «Я ведь так ненавижу штампы; почему же я сказал: "Ты что думаешь, деньги растут на деревьях?"» Понимаете? Не удивительно, что люди заикаются.

Мысль пробивается сквозь все это, и потом ему нужно сказать правильные слова, понимаете? Но когда жизнь несется по какой-то старой дороге, невозможно предсказать, что произойдет. Однако это небольшая хаотичность, которая не делает никого счастливым. Если бы она делала кого-то счастливым, что ж, ладно, мы бы оставили ее в покое. Забавно, что, если вы повторно активизируете какой-то из этих вэйлансов, вы обнаружите нечто очень интересное. Парень, у которого есть вэйланс скряги, даже не может быть приличным скрягой. Он паршивый скряга. Это единственное, что вызывает мой протест. Это плохое актерское мастерство, плохое драматургическое мастерство, плохая жизненность. Шекспир сказал, что весь мир – театр. Что ж, этот парень... когда он разыгрывает скрягу... поверьте мне... я хочу сказать, плохая игра, очень плохая игра. Это уступает «Венецианскому купцу». Позвольте мне вас уверить в этом. Ничего подобного. Нет, в его исполнении скряга становится вот настолько слабым: «О, тебе нужны деньги на хозяйство. Да, дорогая?» У него в банке почти не осталось денег, понимаете? «Тысячи долларов тебе хватит?» Он не может быть хорошим скрягой, понимаете? Ему приходится бороться с этим вэйлансом.

Мысль пробивается сквозь все это, и потом ему нужно сказать правильные слова, понимаете? Но когда жизнь несется по какой-то старой дороге, невозможно предсказать, что произойдет. Однако это небольшая хаотичность, которая не делает никого счастливым. Если бы она делала кого-то счастливым, что ж, ладно, мы бы оставили ее в покое. Забавно, что, если вы повторно активизируете какой-то из этих вэйлансов, вы обнаружите нечто очень интересное. Парень, у которого есть вэйланс скряги, даже не может быть приличным скрягой. Он паршивый скряга. Это единственное, что вызывает мой протест. Это плохое актерское мастерство, плохое драматургическое мастерство, плохая жизненность. Шекспир сказал, что весь мир – театр. Что ж, этот парень... когда он разыгрывает скрягу... поверьте мне... я хочу сказать, плохая игра, очень плохая игра. Это уступает «Венецианскому купцу». Позвольте мне вас уверить в этом. Ничего подобного. Нет, в его исполнении скряга становится вот настолько слабым: «О, тебе нужны деньги на хозяйство. Да, дорогая?» У него в банке почти не осталось денег, понимаете? «Тысячи долларов тебе хватит?» Он не может быть хорошим скрягой, понимаете? Ему приходится бороться с этим вэйлансом.

Хорошо. У другого парня вэйланс полицейского. К нему подходит преступник. Он подходит к преступнику. Он знает, что он должен говорить: «Я арестовываю вас именем короля» – или что-то в этом роде. Понимаете? Это зависит от того, где он: в Вашингтоне или в Нью-Йорке. «Я должен предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано против вас», понимаете? Он укрепился в этом намерении. Он посреди ночи уселся на кровати и сказал: «Я арестую этого парня завтра и так далее, я скажу ему: "Именем короля, вы арестованы". Да, я должен, – понимаете? – "Я должен предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано против вас". Повторю-ка еще разок». Он становится перед зеркалом, он выглядит мрачным, понимаете, он выглядит злобно: «...Использовано против вас. Теперь ты мой», – клак-клак! Он подготовился, понимаете? Он знает, как нужно арестовывать. Он в полной готовности.

Хорошо. У другого парня вэйланс полицейского. К нему подходит преступник. Он подходит к преступнику. Он знает, что он должен говорить: «Я арестовываю вас именем короля» – или что-то в этом роде. Понимаете? Это зависит от того, где он: в Вашингтоне или в Нью-Йорке. «Я должен предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано против вас», понимаете? Он укрепился в этом намерении. Он посреди ночи уселся на кровати и сказал: «Я арестую этого парня завтра и так далее, я скажу ему: "Именем короля, вы арестованы". Да, я должен, – понимаете? – "Я должен предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано против вас". Повторю-ка еще разок». Он становится перед зеркалом, он выглядит мрачным, понимаете, он выглядит злобно: «...Использовано против вас. Теперь ты мой», – клак-клак! Он подготовился, понимаете? Он знает, как нужно арестовывать. Он в полной готовности.

На следующий день он подходит к преступнику. И говорит: «Спички есть, приятель?»

На следующий день он подходит к преступнику. И говорит: «Спички есть, приятель?»

Сержант говорит: «Мы послали тебя арестовать Черного Билла, городского бандита. Где он?»

Сержант говорит: «Мы послали тебя арестовать Черного Билла, городского бандита. Где он?»

И он отвечает: «Ну, его не было дома». И думает: «Должно быть, я трус».

И он отвечает: «Ну, его не было дома». И думает: «Должно быть, я трус».

Нет, он не трус. У него вэйланс полицейского, а он им быть не должен. И это то общее, что характерно для всех вэйлансов. Если у вас есть вэйланс, вы не должны этим быть. А если вы являетесь этим, вы чувствуете себя виноватым. Вы действительно не должны быть тем вэйлансом, которым вы являетесь. Так что все эти пакеты совершенно бесполезны. Они совершенно никудышные. Кто угодно может быть более хорошим полицейский, чем парень, который во многих прошлых жизнях был полицейским. Совершенно поразительно. Кто угодно может быть более хорошим скрягой, чем человек с долгой и успешной карьерой скряги, который теперь существует в форме вэйланса. Кто угодно может быть лучше любого другого, если тот в вэйлансе.

Нет, он не трус. У него вэйланс полицейского, а он им быть не должен. И это то общее, что характерно для всех вэйлансов. Если у вас есть вэйланс, вы не должны этим быть. А если вы являетесь этим, вы чувствуете себя виноватым. Вы действительно не должны быть тем вэйлансом, которым вы являетесь. Так что все эти пакеты совершенно бесполезны. Они совершенно никудышные. Кто угодно может быть более хорошим полицейский, чем парень, который во многих прошлых жизнях был полицейским. Совершенно поразительно. Кто угодно может быть более хорошим скрягой, чем человек с долгой и успешной карьерой скряги, который теперь существует в форме вэйланса. Кто угодно может быть лучше любого другого, если тот в вэйлансе.

Я поясню. Мне досаждал один вэйланс. Я впервые осознал, что этот вэйланс самым настоящим образом меня подавлял, только когда я его основательно сгладил. Я сидел за столом и вдруг сделал что-то карандашом, все сделал как надо и вдруг осознал, что никогда не мог... никогда не мог делать зарисовки. И внезапно... я имею в виду техническое черчение, понимаете? Я был обучен в этой области; я никогда не мог этого делать. Понимаете, сделать набросок, отобразить перспективу. И я сделал набросок, кому-то его отдал и сказал построить то, что нарисовал, и все было замечательно, понимаете? И я сказал: «Так что, черт побери, случилось? Я никогда раньше не мог этого делать». И вдруг я осознал, что я стер парня, который мог это делать. Страшно, да? Иначе говоря, я стер это и обрел способность это делать. Боже храни человека с терминалом «гонщик», который берется за руль гоночной машины.

Я поясню. Мне досаждал один вэйланс. Я впервые осознал, что этот вэйланс самым настоящим образом меня подавлял, только когда я его основательно сгладил. Я сидел за столом и вдруг сделал что-то карандашом, все сделал как надо и вдруг осознал, что никогда не мог... никогда не мог делать зарисовки. И внезапно... я имею в виду техническое черчение, понимаете? Я был обучен в этой области; я никогда не мог этого делать. Понимаете, сделать набросок, отобразить перспективу. И я сделал набросок, кому-то его отдал и сказал построить то, что нарисовал, и все было замечательно, понимаете? И я сказал: «Так что, черт побери, случилось? Я никогда раньше не мог этого делать». И вдруг я осознал, что я стер парня, который мог это делать. Страшно, да? Иначе говоря, я стер это и обрел способность это делать. Боже храни человека с терминалом «гонщик», который берется за руль гоночной машины.

У нас был такой пример в Сент-Хилле. Девушка боялась садиться за руль; боялась водить автомобиль, и автомобиль всегда ломался. Терминал: гонщик. Вы бы подумали, что она будет отменно водить. На самом деле она вела машину со скоростью 15 километров в час, когда не могла ехать медленнее.

У нас был такой пример в Сент-Хилле. Девушка боялась садиться за руль; боялась водить автомобиль, и автомобиль всегда ломался. Терминал: гонщик. Вы бы подумали, что она будет отменно водить. На самом деле она вела машину со скоростью 15 километров в час, когда не могла ехать медленнее.

Нет. Тэтан борется со своими вэйлансами, и он не может ими быть. Они ограничивают его навыки, его способности, это самые основные ограничители способностей. Если вы не можете быть тем, чем вы хотите быть, вы, вероятно, станете «этим» в вэйлансе. Потом вам никогда не удастся стать тем, кем вы хотите быть, пока вы не расслабитесь в достаточной мере и пока вы не осознаете как следует, что вам необязательно быть этим, и тогда вы сможете делать это и быть этим. Разве не интересно? Какая интересная по своей сложности бессмыслица.

Нет. Тэтан борется со своими вэйлансами, и он не может ими быть. Они ограничивают его навыки, его способности, это самые основные ограничители способностей. Если вы не можете быть тем, чем вы хотите быть, вы, вероятно, станете «этим» в вэйлансе. Потом вам никогда не удастся стать тем, кем вы хотите быть, пока вы не расслабитесь в достаточной мере и пока вы не осознаете как следует, что вам необязательно быть этим, и тогда вы сможете делать это и быть этим. Разве не интересно? Какая интересная по своей сложности бессмыслица.

Но масса проблемы целей состоит исключительно из всех бытийностей, которые накопились за все эти бесконечные эпохи и века. Вы обнаружите их в любом человеке. Это не просто вздор. Это очень легко сделать. Вам стоит посмотреть на выражение лица преклира после того, как вы провели весь ассесмент, преклир работал над этим, понимаете? И он... вы работали со списком, и вы провели ассесмент по нему, понимаете, вы проводили типовую процедуру 3D или что-то еще, и вы довели работу до конца. Вы добились результата и, наконец-то, нашли пункт. И как только вы нашли этот пункт... преклир, конечно же, все время боялся, что это будет именно этот пункт, понимаете?

Но масса проблемы целей состоит исключительно из всех бытийностей, которые накопились за все эти бесконечные эпохи и века. Вы обнаружите их в любом человеке. Это не просто вздор. Это очень легко сделать. Вам стоит посмотреть на выражение лица преклира после того, как вы провели весь ассесмент, преклир работал над этим, понимаете? И он... вы работали со списком, и вы провели ассесмент по нему, понимаете, вы проводили типовую процедуру 3D или что-то еще, и вы довели работу до конца. Вы добились результата и, наконец-то, нашли пункт. И как только вы нашли этот пункт... преклир, конечно же, все время боялся, что это будет именно этот пункт, понимаете?

Он тут же становится алертным. Он очень рад получить этот пункт, и он доволен больше всех в мире, что получил этот пункт. Вэйланс: скунс. Понимаете? Вы говорите:

Он тут же становится алертным. Он очень рад получить этот пункт, и он доволен больше всех в мире, что получил этот пункт. Вэйланс: скунс. Понимаете? Вы говорите:

«Что ж, вот что получилось: скунс-вонючка».

«Что ж, вот что получилось: скунс-вонючка».

И он говорит: «Черт меня побери. Вот почему мне приходилось всю жизнь пользоваться парфюмерией. Да, точно. Точно. У меня есть шуба из черного меха, и я настоял, чтобы сзади мне вшили белую норковую полоску, понимаете?»

И он говорит: «Черт меня побери. Вот почему мне приходилось всю жизнь пользоваться парфюмерией. Да, точно. Точно. У меня есть шуба из черного меха, и я настоял, чтобы сзади мне вшили белую норковую полоску, понимаете?»

И преклир начинает все это проверять. Все привычки, которые заставляли его переживать на свой счет, содержались в этом глупом центральном пакете, который является центральным пакетом. Все это полностью переплелось между собой. Это объясняет ему все его действия. Теперь он знает, что он делал и почему он это делал.

И преклир начинает все это проверять. Все привычки, которые заставляли его переживать на свой счет, содержались в этом глупом центральном пакете, который является центральным пакетом. Все это полностью переплелось между собой. Это объясняет ему все его действия. Теперь он знает, что он делал и почему он это делал.

Потом вы находите его противостоящий терминал, и преклир, конечно же, знает, с чем он боролся все это время. Вот с чем он боролся. «Ну, конечно!» – неизменно говорят преклиры, понимаете? Было бы во много раз проще, если бы он вошел к вам семьдесят пять часов назад и сказал: «Так, я скунс, а мой противостоящий терминал – парфюмерная фабрика». Было бы намного проще. Преклиры всегда ведут себя так, словно они знали это все время, понимаете? Но они... никто из них еще не говорил мне ничего такого сам, пока я этого не обнаруживал, поскольку, понимаете, преклиру это тоже нужно было выяснить. Он тоже не знал. Что ж, хватит про массы проблемы целей и про пакеты 3D.

Потом вы находите его противостоящий терминал, и преклир, конечно же, знает, с чем он боролся все это время. Вот с чем он боролся. «Ну, конечно!» – неизменно говорят преклиры, понимаете? Было бы во много раз проще, если бы он вошел к вам семьдесят пять часов назад и сказал: «Так, я скунс, а мой противостоящий терминал – парфюмерная фабрика». Было бы намного проще. Преклиры всегда ведут себя так, словно они знали это все время, понимаете? Но они... никто из них еще не говорил мне ничего такого сам, пока я этого не обнаруживал, поскольку, понимаете, преклиру это тоже нужно было выяснить. Он тоже не знал. Что ж, хватит про массы проблемы целей и про пакеты 3D.

Желаю вам очень, очень удачной охоты, когда вы найдете их у себя. Спасибо.

Желаю вам очень, очень удачной охоты, когда вы найдете их у себя. Спасибо.