Спасибо. Спасибо.

Эта лекция посвящена одному небольшому интенсиву, замечательному супербыстрому интенсиву, который позволяет справиться со всем тем, из-за чего у людей после операции в теле остаются гайки, болты, плоскогубцы и так далее. Я имею в виду, что это одно из совершенно безобидных, легких действий. Вы видели сессию одитинга. Сессия одитинга выглядит... я хочу предупредить вас кое о чем... настоящая сессия одитинга выглядит очень простой, она, как кажется, проходит очень легко, и, конечно, за всем этим стоит невероятное количество технологии и невероятный контроль. Чем лучше одитор, тем легче, как кажется, проходит сессия.

Спасибо, вы мне тоже нравитесь.

Некоторые ребята наблюдали за мной по вечерам последние несколько дней. Я говорю преклиру: «Начало сессии», и мы начинаем работать, понимаете? У преклира включается рок-слэм, мы исследуем все это подробнее, находим то, что нужно, и все это очень легко... все это очень просто. В этом нет ничего сложного. Преклир в сессии, он отвечает на вопросы одитинга и все такое прочее.

Что ж, у меня для вас есть небольшая новость сегодня. На самом деле у меня каждый день есть по одной небольшой новости для вас. И вы все... теперь вы все прекрасно знакомы с предметом клирования, поэтому я полностью оставлю эту тему.

И эти ребята говорят: «Ну, знаете, это очень просто!»

Мы существуем уже долгое время, и, возможно, вы этого не осознаете, но довольно трудно жить в нашем мире, отчаянно пытаясь помочь кому-то и перешагивая для этого через мертвые тела других. Очень часто вы на собственной шкуре узнаете, что это значит – попытаться помочь человеку, понимаете, и получить от него по зубам. Поэтому я собираюсь рассказать вам о том, как вы действительно можете помочь.

И потом они идут, принимаются одитировать, а преклир ведет себя по-другому. И одитор говорит: «Так, посмотрим. Посмотрим, если я буду делать что-нибудь очень сложное и если я как следует надавлю на преклира, то он окажется в сессии. Ладно, то есть пусть... пусть...»

Иногда бывает так, что человеку нужны деньги, вы даете ему стодолларовую купюру, и он из-за этого злится на вас всю оставшуюся жизнь. Теперь у него есть упущенный висхолд. Вы не заставили его вернуть вам сто долларов. Поэтому он, конечно же, становится вашим врагом. Да, на самом деле примерно так все и происходит.

«Есть ли у вас проблема настоящего времени? Почему нет?»

Но на самом деле существуют законы, запрещающие помогать людям. Возможно, вы этого не осознавали, но в соответствии с реально существующим законодательством Техаса мать, которая кормит своего ребенка полезными для здоровья натуральными продуктами, может быть приговорена к тюремному заключению сроком до шести лет. Вы этого не осознавали. Она прописывает ребенку диету. Человек, который дает кому-то аспирин, может быть посажен в тюрьму на шесть месяцев. Вы осознавали это? Мне кажется, это поразительно, понимаете?

Всякие сложности, сквирельные техники и так далее – все это появляется из-за неудач в выполнении чего-то простого. Если что-то простое не работает, то можно быть совершенно уверенным в том, что одитор попробует сделать что-то сложное.

Если к вам на улице подойдет какой-нибудь парень и скажет: «У меня жуткие головные боли», – а вы ответите: «Что ж, обычно физические упражнения помогают с ними справиться», – то вас могут упечь за решетку на два года. Вы осознаете это? Вы не должны помогать людям. Это основная идея, это основная идея. Вы никому не должны помогать, поскольку, если вы все же кому-то поможете, он может получить от этого пользу, а нам этого не нужно, не так ли?

Хороший одитор, если он сталкивается с чем-то необычным, справляется с этим при помощи обычных действий. Это настолько верно, что недавно кто-то даже посоветовал, чтобы мы включили такой пункт в Кодекс одитора.

Нет, вы, вероятно, не подозревали о том, что существуют законы во всех сорока восьми, сорока девяти, пятидесяти, пятидесяти одном...

«Если вы сталкиваетесь с чем-то необычным, выполняйте обычные действия».

И еще есть Сент-Хилл... пятидесяти... в пятидесяти одном или в пятидесяти... мне кажется, что мы, наверное, будем пятьдесят вторым штатом.

И нет ничего такого, что соответствовало бы этому в большей степени, чем техники, о которых я собираюсь вам рассказать... нет ничего такого, что соответствовало бы этому в большей степени. Когда вы сталкиваетесь с чем-то обычным, вы должны выполнять обычные действия, и когда вы сталкиваетесь с чем-то необычным, вы должны выполнять обычные действия. И вы должны выполнять обычные действия.

В любом случае, эта проблема «как помочь своему ближнему» настолько сильно затрагивает медицину, что в каждом штате США есть законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом. Я прошу вас еще раз подумать над последней фразой: «Есть законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом», поскольку из этого, конечно же, следует, что у вас обязательно должен быть врач.

Сегодня мы можем очень многое сказать об одитинге. Один из способов заманить преклира в ближайшую трясину и утопить его там – это сделать что-то вроде такого:

Давайте, подумайте над этим.

• Э... есть ли что-то, что вы подавили?

Однако если внимательно посмотреть на это, то никто не обладает монополией на помощь своему ближнему. Огромное количество философов... некоторые из прежних немецких философов... располагали кое-какими данными на этот счет, они говорили: «Авторитетом должен пользоваться тот, кто может делать свое дело». Иначе говоря, если вы можете делать свою работу, вы являетесь авторитетом... вот и все. Что ж, мы только что стали авторитетами в области исцеления, я расскажу вам об этом в одной из следующих лекций. Никто еще об этом не знает, но мы ими стали.

• Да, я подавлял свою мать многие годы.

Недавно передо мной возникла огромная проблема. Клирование ставит некоторые весьма интересные по своей сложности проблемы в одитинге.

Это не легкий труд. Это не та работа, которую вы доверите кому-то, кто не умеет снимать показания с Е-метра, у кого по-прежнему есть трудности с Модельной сессией и кто не умеет урегулировать разрывы АРО. Если вы вызовете у преклира разрыв АРО в середине поиска цели, вам не поздоровится.

Таким образом, трудности состоят в следующем: обычно на выпускника ПОХ или СОХ, который обучался в течение нескольких месяцев, смотрят как на профессионального одитора. Ладно, я пытался найти ему какое-нибудь дело. Я говорю это серьезно, что он может делать? Поскольку вы не можете попросить этого человека просто подготавливать кейсы к приходу какой-нибудь важной шишки, которая найдет цель и доведет работу с кейсом до победного конца. Понимаете, это своего рода умаление профессиональных навыков, не так ли?

Поэтому, ненамеренно и практически случайно, я внезапно наткнулся на решение проблемы Клирования, – решение, которое позволяет по ходу дела исцелять людей. Это произошло по чистой случайности, я хочу сказать, это... это не входило в наши намерения. Если вы Клируете кого-то, вы его исцелите, это уж точно. Все, что было с человеком не в порядке, тем или иным образом придет в порядок. И это высшее – не абсолютное, но, несомненно, в некотором роде высшее достижение в предмете исцеления.

Но двигаясь к этой цели, я как бы... понимаете, это настолько масштабное, настолько эффективное действие и так далее, что я раньше упускал из виду один момент: вы кое-что можете сделать, когда движетесь вверх.

И мы постоянно говорим о «подготовке кейса, подготовке кейса». Вам необходим подготовительный одитинг. Кейс человека должен быть в определенном состоянии, в котором ему будет под силу совершать эти прыжки в высоту. А преклиру они даются тяжело, очень тяжело, если он не подготовлен соответствующим образом к такому спринту, как нахождение своей цели. Он по-прежнему беспокоится о своей подружке, а вы спрашиваете его, что он делал сто триллионов лет назад, понимаете? И это трудно, это трудно, ему едва-едва удается убрать внимание со своей девушки. Она постоянно ходит гулять с другими ребятами, понимаете, и тратит на них его деньги. И это представляет собой некоторую проблему, некоторую проблему.

– Э...

Поэтому, как бы там ни было, быть просто подготовленным к Клированию не вполне достаточно, и использовать выпускника СОХ... ребята, которые заканчивают Академию, – хорошие одиторы, понимаете? То, что они еще не покорили всех вершин мастерства, еще не означает, что они не являются хорошими одиторами.

Вы поразитесь... это называется «В-и-О». Одитор задает преклиру вопрос по поводу его ответа... вопрос по поводу его ответа.

Что ж, уже на протяжении двенадцати лет наши дела шли намного лучше, чем когда бы то ни было у человеческих существ, наши дела шли лучше. Мы знали больше, и мы были в состоянии использовать все наши знания на протяжении всего этого периода времени. И что случилось со всеми этими навыками? Мы не можем попросить человека вернуться, и мы не можем сказать ему: «Что ж, просто используй старые процедуры, потому что ты всего лишь СОХ», понимаете? Мы не можем сказать ему это.

Хорошего одитора сразу видно. Преклир говорит: «Я только что застрелил вашу жену, ее тело лежит в ванной и истекает кровью».

И это ставит перед нами совершенно невероятную проблему: что будет с этими обученными одиторами? Они еще не побывали в Сент-Хилле, у них еще не все отработано. Что будет с этими людьми? И проблема... мое внимание было приковано к ней на протяжении некоторого времени, она маячила у меня прямо перед глазами, понимаете? Это... это нехорошо, мы должны что-то сделать по этому поводу, понимаете? Ведь это наши одиторы, поэтому мы должны что-то с ними сделать. Как получается, что лишь потому, что некоторым одиторам мы даем специальную подготовку, мы настолько уничижаем других?

Хороший одитор в этот момент скажет: «Большое спасибо».

Что ж, решение просто свалилось на меня с неба. Я сказал «случайно»... на самом деле это произошло не совсем случайно, поскольку эта проблема постоянно маячила у меня перед глазами, понимаете? Но я работал над подготовкой, над подготовкой кейсов и пытался выяснить, что же мешает им с легкостью добираться до клирования. Как подвести их к тому этапу, когда их можно будет одитировать с помощью Е-метра? Мы довольно неплохо справились с этой проблемой. У нас есть УОО и так далее, мы можем продвигать кейсы вверх с помощью этих процессов. Ну а как насчет того парня, чей кейс только что поднялся настолько, что его теперь можно одитировать с помощью Е-метра, и мы хотим поднять его еще выше, где показания на Е-метре будут возникать без проблем и так далее, где преклир будет оставаться в сессии и можно будет искать его динамику, его пункт и его цель. Как нам сделать это?

Просто поразительно. Одна из основных трудностей, с которой сталкивается начинающий одитор, – это неспособность контролировать собственное изумление.

И я обнаружил совершенно новую кнопку. Эта кнопка просто чудо. Просто конфетка. Где же она была раньше, понимаете? Что ж, через минуту вы увидите где. Мне пришлось разрабатывать методы проверки цели, поэтому я изучал несколько кнопок. И у нас уже есть первые две кнопки... они у нас есть прямо в Кодексе одитора, и они были у нас все эти годы... это две вещи, которые нужно избегать: вы не должны оценивать и вы не должны обесценивать преклира. Вы не должны высказывать преклиру свои оценки и вы не должны обесценивать преклира... обе эти кнопки – часть Кодекса одитора. Если вы не следуете Кодексу одитора, вы ни для кого ничего не сделаете, и это, несомненно, так.

Вот, перед одитором сидит эта милая, славная дама. Она очень славная. Она очень милая. Она уже долгое время вносит пожертвования для Общества по предотвращению жестокого обращения с жестокими тварями. Она, очевидно, является столпом общества. Ее семья души в ней не чает. И вот одитор сидит и проводит ей сессию, понимаете? И он говорит ей... это одна из кнопок... «С 1936 года есть ли что-то, что вы не раскрыли?»

Люди говорят об этике, у нас, вероятно, больше этики на квадратный сантиметр, чем у кого бы то ни было на полном траке... или у кого бы то ни было на этой планете. И в основе всей нашей этики лежит эффективность и действенность. Возможно, этично не обесценивать, возможно, этично не высказывать человеку оценок, и, возможно, все это очень мило с нашей стороны, но факт в том, что если вы делаете такие вещи, то вы не получаете никаких результатов, и это окончательно расставляет все по своим местам.

И она отвечает: «Ну, у меня был роман с Джо, был роман с Биллом. Еще подстрекание мужа одной девушки. И...»

Я думаю, критерий для всех моральных норм в конечном итоге такой: «Истинны ли они?» И к сожалению, это выводит из игры большинство существующих моральных кодексов.

И начинающий одитор говорит: «Что?!»

Так вот, когда я пытался собрать воедино технологию проверки целей, мне пришлось исследовать практически каждую кнопку, с которой мы когда-либо имели дело, понимаете? Что может заставить цель давать ложное показание? Именно это я и пытался обнаружить. И что может стереть показания с правильной цели? Что может поместить показания на неправильную цель и что может стереть показания с правильной цели, понимаете? И в ходе изучения этих вопросов, в ходе поиска ответов на них, в ходе поиска решений, постоянных проверок и перепроверок, в ходе повторных изучений и так далее... эти кнопки, кстати говоря, стали частью того, что мы теперь называем «Упражнение тигр», поскольку мы используем цель «быть тигром», чтобы провести такую проверку. И... что ж, с Упражнением тигр все в порядке, я вроде как подготовил эти кнопки, все они в этом деле были полезны и... полезны, они были жизненно важны, вы ничего ни с чем не сделаете, пока не разберетесь с этим.

А потом удивляется, почему он не может снова вернуть преклира в сессию. Кстати, точно такой же случай произошел в другой стране. Точно такой же.

И мы проводили «предпроверку». Так вот, мы привыкли проводить «секчек», то есть «проверку на безопасность». Это странный термин, поэтому мы начали называть это «подготовительной проверкой», поскольку это имеет больше смысла и больше соответствует действительности. У индивидуума есть большие оверты против одитора, Е-метр не дает показаний, индивидуум не может жить, и происходят другие сопутствующие вещи. Поэтому вам нужно выяснить кое-что о преклире.

Преклиром в данном случае был человек, который являлся столпом общества; у него был артрит, ламбозис, рак эго, самые разные заболевания и так далее. И все это брало начало в длинной цепочке самых невероятных антисоциальных действий по второй динамике, о которых вы только слышали. В этом случае одитор носил свою шляпу, он провел преклира через все это, замечательно очистил все показания Е-метра, и с артритом, ламбозисом и раком эго было покончено. И на этом все закончилось.

Но каким был всеохватывающий метод, – не такой, который позволял выяснить что-то о преклире, а всеохватывающий метод, который позволял привести преклира в порядок, чтобы он давал показания на Е-метре и сидел спокойно?

Хороший одитор позволяет преклиру рассказать все это и выздороветь. А плохой одитор подавляет все это. Интересно.

Так вот. Естественно, это были все эти кнопки из Упражнения тигр, которые действовали с такой скоростью, что либо заставляли ложную цель давать показание, либо стирали настоящую цель так, что она не давала показания на Е-метре, понимаете? Понимаете, у вас должны быть обе стороны этого. Что может быть логичнее, чем взять эти кнопки и поместить их в то, что мы называем «предпроверка», просто пройти каждую из них в общем, сгладить их у преклира? Что может быть логичнее?

Так вот, этот интенсив, или серия интенсивов, или, так сказать, курс одитинга... о, господи, как же профессионально это звучит: «курс одитинга». Да, нам не следует... нам не следует прибегать к такой терминологии, знаете... «курс терапии, курс лечения». Использование таких терминов... они опасны.

Что ж, это было очень интересно, поэтому я подготовил 25-часовой интенсив для ВЦХ и на самом деле там его используют уже на протяжении довольно долгого времени. И все это начинает выглядеть довольно нелепо, поскольку я никак не ожидал, что тем самым я добьюсь чего-то большего, чем просто подготовлю кого-то. И представьте себе мой шок и изумление, когда я начал получать отчеты о том, что это исцеляет людей! Что это такое? Почему? Понимаете?

Вы проводите человеку немного одитинга, понимаете? Такая формулировка гораздо лучше. И это занимает много часов... вы понимаете? Такая формулировка кажется более... кажется более подходящей.

Приходит какой-нибудь преклир с люмбозисом в полном цвету, с раком эго. У него перепончатые лапки*Web-feet – водоплавающие, прозвище жителей Орегона. – Прим.перев. от жизни в Орегоне – или что там у него. И кто-то начинает подготавливать его, чтобы найти его цель и привести его в порядок тем или иным образом, они проходят с ним эту серию кнопок в Предпроверке. Это, конечно же, самый простой одитинг, который кто-нибудь когда-нибудь проводил.

В течение всего того длительного периода, когда человек получает одитинг, наше внимание целиком и полностью сосредоточено на одной и той же вещи; на протяжении всего этого периода мы работаем с одним и тем же. Все это продолжается до самого конца. Мы не занимаемся ничем другим между делом, мы выполняем только эти действия.

И они начинают проходить эти вещи, и этот парень вдруг пытается донести до одитора – обычно одитор слишком занят, чтобы беспокоиться о преклире, понимаете – и он пытается донести до одитора и, в конце концов, он добивается, чтобы в отчете было записано, что его перепончатые лапки исчезли или что-то в этом роде, понимаете?

Во всем этом есть одна положительная особенность: если навыки одитора в работе с Е-метром не на высшем уровне, он все равно сможет справиться с этим, поскольку характер самой сессии и используемых в ней кнопок, конечно, таков, что рудименты преклира обычно все равно остаются в наличии. Это не является оправданием тому, чтобы проводить одитинг при отсутствии рудиментов, однако даже это не будет иметь таких уж огромных и ужасных последствий, как это могло бы быть при других обстоятельствах.

И одитор говорит: «О, о, о, большое спасибо», – записывает это и продолжает предпроверку, понимаете? Поскольку на самом деле одитора это тоже не интересует. И это восхитительным образом упускали из виду на протяжении уже довольно приличного времени.

Вся суть подобного одитинга... неважно, проводился ли он 25 часов, 50 часов или 290 часов, это не имеет значения (между прочим, невозможно точно предугадать, сколько времени это займет)... вся суть заключается в том, чтобы найти важное решение, которое было принято человеком в жизни, затем определить дату замешательства, которое имело место прямо перед тем, как человек принял это решение, и потом вернуться еще на один месяц назад (это просто произвольная цифра) и использовать полученную дату в команде одитинга.

Начали поступать отчеты о том, что мы исцеляем людей. Извините.

Так вот, здесь используется кое-что еще, что существует уже очень давно. В любой центральной организации... если вы приходите туда, чтобы получить одитинг... вам проводят форму ассесмента кейса. Она занимает много, много страниц: «Зачем вашему дедушке нужно было жениться на той девушке?» Понимаете? Все это информация о прошлом человека. Сколько одитинга он получил и тому подобные вещи. Так вот, это вполне обычное действие.

Конечно же, когда вы пытаетесь попасть в такую высокую мишень как Клирование, то технология, которая у вас есть, должна быть довольно мощной. И когда вы просто подготавливаете кого-то к Клированию, чтобы Е-метр давал с ним показания и он говорил с одитором, а человек вдруг говорит: «У меня больше нет рака эго». Понимаете? «Сегодня утром я...» – что-то в этом роде.

Тот, кто уже получил довольно много одитинга, не проходил форму ассесмента кейса повторно, поскольку вся эта информация по-прежнему хранится в записях.

Происходят всевозможные странные вещи. И никто, конечно же, не обращает на них никакого внимания, поскольку единственное, что всем нужно, – это его цель или они хотят привести его в порядок, понимаете? И они стремятся к точному попаданию. Их не интересуют все эти мелкие старые штучки, вроде запуска ракеты на Луну, они хотят в соседнюю галактику. А все эти небольшие, быстрые пять-тысяч-миль-в-час путешествия по поверхности Земли, подобные вещи, просто вообще их не интересуют. И это очень... я вам весьма точно описал то, что только что произошло.

Но при проведении такого одитинга используется эта старинная форма. Кстати, впервые эта форма появилась у нас в 1950 году. Вы только посмотрите, какие ужасно знакомые вещи мы сегодня используем. Книга Один: основная цель индивидуума. Это самая что ни на есть основополагающая вещь, не так ли?

Такого рода отчеты продолжают поступать. Кто-то вошел в помещение, прихрамывая, его правая нога не действовала уже очень долго, понимаете? Его начинают подготавливать к нахождению его цели, его нога поворачивается и неожиданно приходит в порядок, понимаете? Он говорит: «Вы представляете? Нога действует».

Интенсив, о котором я вам рассказываю... то, как он проводится, берет начало в 1950 году. Все, что делается... все это было усовершенствовано.

А одитор говорит: «Прошу прощения?»

Итак, вы выполняете это действие. Вы проходите страницу за страницей. Вы можете заполнить все это. А потом вам нужно узнать... когда вы начинаете эту сессию... вам нужно узнать, какое селф-детерминированное изменение преклир произвел в своей жизни и когда и где это произошло. Вот что вам нужно узнать... только в пределах этой жизни. Он произвел какое-то селф-детерминированное изменение.

И он говорит: «Нога действует. Я шевелю пальцами».

Если он называет вам какое-нибудь ино-детерминированное изменение, которое произошло в его жизни, не записывайте это. Поскольку если вы это запишете, это заведет вас прямо в инграммы, и вы не сможете правильно провести ассесмент... вы понимаете... ведь это ино-детерминированное изменение.

Одитор: «А, что ж, хорошо», – делает пометку в отчете. «Так... так, давай теперь займемся делом».

Преклир говорит: «Ну, у меня произошло изменение, когда я попал под грузовик, а потом лежал в больнице один или два месяца. Это было изменение».

И я могу поспорить, что прямо сейчас у некоторых преклиров, которым это проводят, возникают разрывы АРО, поскольку, когда они говорят, что их уже целый месяц не мучает мигрень, никто на это не обращает внимания.

Вы говорите: «Большое спасибо», и записываете это на полях, поскольку, если вы будете использовать это как одно из изменений, у вас будут неприятности.

Так вот, раньше мы всегда думали, что люди болеют для того, чтобы получить подтверждение. Что ж, дело не только в этом. Они еще и болеют... и мне это кажется весьма интересным.

Почему? Вы должны одитировать преклира таким образом, чтобы он при этом являлся причиной. Вы не должны делать из него следствие. Этого человека необходимо поднять на уровень причины.

Но что это за кнопка? Из-за какой кнопки это все происходит? Что ж, для вас это не новая кнопка. На самом деле эта кнопка не является новой в мире, ее просто немного по-другому выражают и совсем по-другому используют, о чем я расскажу в одной из следующих лекций.

Так вот, вы отбрасываете все эти ино-детерминированные изменения и составляете полный список селф-детерминированных изменений, ничего не пропуская.

Но это кнопка «Подавлено». Подавлено. Подавлено. Что ж, мы просто возьмем любой момент и скажем: «Хорошо, давай возьмем прошлый вторник». И вы задаете преклиру вопрос: «С прошлого вторника что-то было подавленно?»

Даже если вы спросите: «Какие изменения вы произвели или решили произвести в этой жизни?»

И преклир говорит: «О, да. То-то и то-то, и ой! То-то и то-то... ай! То-то и то-то... ой! То-то и то-то... ой! То-то и то-то... ой! Ой!»

И преклир скажет вам: «Ну, когда я попал под грузовик, я решил, что это больно, знаете».

И одитор говорит: «Хорошо, большое спасибо. Теперь это, похоже, очистилось на Е-метре». Очистилось на Е-метре – черт побери, это очистилось у преклира!

Не говорите: «Нет! Нет, нет, это не то, что мне нужно», потому что он просто замолчит, а этот шаг на самом деле не является частью... вы просто собираете данные.

Давайте рассмотрим еще раз старую теорию Дианетики. Дианетика стирала болезненные инграммы – моменты, записанные моменты боли и бессознательности на траке времени. Это было весьма действенным. Много удовольствия в том, чтобы делать такие вещи, вы... (щелк) понимаете? «Когда я щелкну пальцами, соматическая лента пойдет...», – понимаете, вы ее запускаете. И парень проходит через этот момент боли и бессознательности, через эту операцию и все остальное и в конце он улыбается.

Итак, вы находите такую вот штуку: «Я решил бросить курить» – селф-детерминированное изменение, понимаете?

Так вот, в чем состояла разница между парнем, который мог проходить это со всеми соматиками, и парнем, который не мог проходить инграмму с соматиками? В чем состояла разница между этими двумя людьми? Я знаю, мы говорим, что это МПЦ. Я знаю, мы говорим, что это так, и это действительно так. Тут много других вещей, но в основе это – «Подавлено».

«Я начал ходить в церковь» – селф-детерминированное изменение.

Мы привыкли – в старые времена мы допускали ошибку. Мы думали, что все дело в «управлении», поскольку «управление» на этой планете означает в большей или меньшей степени «подавление». Главный результат плохого управления – это, конечно же, подавление.

«Я решил жениться» – возможно, селф-детерминированное изменение.

Маленький ребенок постоянно проливает еду себе на грудь, и вы подавляете это его проливание еды себе на грудь – вы отшлепываете его. Понимаете, я имею в виду, это «стандартное воспитание детей».

Как бы то ни было, у нас есть эта длинная цепочка селф-детерминированных изменений. Мы записываем все эти изменения в виде списка событий на траке времени и проводим по ним обычный, простой ассесмент. И потом мы проходимся по этим пунктам и зачитываем их преклиру.

У психологов, конечно же, есть другой метод. Они сдались, поэтому они говорят: «Что ж, позвольте ребенку проливать еду себе на грудь». Понимаете? Это известно как позволение ребенку «дать выход своей враждебности посредством абреакции». Это вообще не работает с детьми.

Позвольте, я дам вам еще один небольшой совет. Если вы будете записывать эти селф-детерминированные изменения таким образом, вы никогда не сможете провести ассесмент, просто физически.

Но главное, что я пытаюсь донести здесь, что люди, когда они получают повреждение, не хотят быть поврежденными. Я знаю, что это звучит подобно одной из этих ужасных банальностей: «Способ переплыть реку, – понимаете, – это переплыть реку» и «способ полететь на самолете – это полететь на самолете».

Преклир сказал: «Я решил бросить курить, чтобы угодить тетушке Агате, которая в то время была заведующей больницей».

Кстати говоря, в верховьях Гудзона обитает целое племя индейцев, и вся их мудрость состоит из таких вот повторяющихся предложений, понимаете? «Способ побить женщину – это побить женщину». Понимаете? Тем не менее есть некоторая мудрость в такого рода вещах.

Не записывайте все это, понимаете? Преклир сказал вам это, но вы записываете «решил бросить курить» и дату. «Решил бросить курить, 1939».

У индивидуума есть простой, единствнный, навязчивый способ не повреждаться. И он ничего не знает об уме или чем-то подобном, его способ не повреждаться – это подавить это. Понаблюдайте за кем-нибудь; понаблюдайте за кем-нибудь. Я бы не сказал, что вам нужно сделать общую проверку в отношении этого, но возьмите сигаретный окурок и погасите его о чью-нибудь ладонь (начните, понимаете), и он тут же вцепится в свою руку, чтобы остановить боль. На вашем месте я бы не стал проводить такую проверку.

Многие преклиры будут называть вам изменения, связанные со школой: «Я пошел в среднюю школу, и это было изменением в моей жизни».

Когда вы в следующий раз увидите, как кто-нибудь возьмется за горячий чайник – он сделает два действия: он сделает вот так, а потом он постарается тем или иным образом удержать это неподвижным. Он попытается привести это в движение, а потом удержать неподвижным. Возможно, он сделает и то и другое, понимаете?

Просто добавьте это в список. Я еще никогда не видел, чтобы маленький ребенок по собственному детерминизму... я бы просто отбросил это.

Ничего не происходит, за исключением того, что вы просто получаете еще одну инграмму, понимаете?

«Я решил записаться в хор». Да, безусловно, это селф-детерминированное изменение, понимаете?

Вот что я пытаюсь здесь показать: действительно первое импульсивное действие, когда сообщение, известное как боль, начинает свое коварное приближение к тетану – для него, это сказать: «Нет!»

«Я решил бросить колледж». О, да, хорошо. Хорошо.

Так вот, когда индивидуум испытывает боль, мучения и так далее, он пытается остановить это от повреждения. Походите по больницам – вы всегда сможете определить, кому из пациентов больно, понимаете? Этого человека всего скрутило. На самом деле вы можете идти прямо мимо длинного ряда кроватей и говорить: «Этому больно. А этому не больно. Этому больно, а этому не больно. Этого накачали медицинскими препаратами. А этот мертв…»

«Я решил прогулять уроки и продолжаю прогуливать». О, конечно, вы можете это записать. Ну и пусть прогуливает на здоровье. Ладно.

Можно наблюдать множество свидетельств этого. Кстати говоря, ни одно из этих свидетельств не было изучено, никакого исследования не было проведено... я даже не смотрел. Это было неважно. Мне нужна была кнопка «Подавлено». Я вычислил, в чем суть кнопки «Подавлено», руководствуясь лишь одним: «Она останавливает показание е-метра, так что вы не можете проверить цель?» И она это делает, и это единственное, что останавливает показание на всех других вещах – «Подавлено». Хорошо.

Все эти изменения просто записываются в виде длинного списка, и после каждого из них ставится дата. Вам не нужно называть дату преклиру, вы просто зачитываете изменение. И вы движетесь по списку, и вы просто зачитываете пункты, наблюдая при этом за реакцией стрелки Е-метра. Вы зачитываете пункт, и прямо в самом конце вы увидите, как стрелка сделает взмах или не сделает. И если она сделала взмах, вы ставите рядом косую черточку; а если этого не произошло, вы ставите крестик. Когда вы дойдете до конца списка, у вас будет ряд черточек и ряд крестиков.

Так вот, здесь есть градиент, известный как «опасался». И тем, что мы обнаружили эту кнопку, мы всецело обязаны психоаналитикам, мы всецело им обязаны, поскольку каждый пациент, занимавшийся психоанализом, которого я только знал, опасался. Он говорил: «Если я буду достаточно опасаться, я знаю, что смогу как-то жить». Так вот, возможно, некоторые из вас видели психоаналитиков в то или иное время, и мне кажется, что сказанное мною может иметь для вас пусть небольшой, но смысл. Но изучите пациента после психоанализа, и вы обнаружите, что он говорит, что теперь сможет жить, если будет опасаться. И это «опасаться» слетало с уст такого количества пациентов, что в конце концов у меня сложилось впечатление, что в этом, должно быть, что-то есть. Поэтому я стал это проверять, и оказалось, что это градиент по отношению к Подавлено. Другими словами: «Если я буду просто поддерживать себя в достаточной степени “опасающимся” – другими словами, “подавленным”, – что ж, я буду в полном порядке».

Теперь вы обращаете внимание только на черточки, и вы проходите по тем пунктам, которые отмечены черточкой. Вы снова зачитываете список... это ассесмент путем исключения. И вы снова зачитываете список. Вы зачитываете только те пункты, которые помечены черточками, и если вы получаете рывок стрелки прямо в самом конце произнесенной вами формулировки... мгновенно, в конце... то вы ставите еще одну черточку. А если во второй раз рывка стрелки не происходит, вы ставите крестик.

Так вот, индивидуум, при урегулировании боли или проблем умственного характера, отбрасывает их прочь. Так вот, на самом деле у нас было это все это время, это было у нас в Аксиомах. Это аксиома о «не-есть», но именно так это понятие передается в английском, а также в саентологическом языке. Не-есть. Он делает не-есть этого, он говорит, что это не существует.

Когда вы закончите читать весь список, у вас по-прежнему останется несколько пунктов с черточками. Так что вы проходитесь по этим пунктам, зачитывая каждый из них один раз, и смотрите, возникает ли на Е-метре реакция или нет. И в конце концов у вас останется один пункт... только один.

Это интересный способ справляться с жизнью. Можно представить себе кого-нибудь, который живет в джунглях, и к двери его жилища приходит слон и начинает крушить дверь, а этот парень изучил Кисмет*Kismet – судьба, неизбежность. или какую-то подобную философию и знает правильный способ справляться с вещами. Он просто говорит: «Ничего материального нет». «Этого слона нет». И даже когда его начинают отскребать от пола, он так и не научился, что эта философия – не самая лучшая философия.

Вы не проверяете его. Вы ничего с ним не делаете, разве что вы знаете, что это оно. Это и есть то изменение, которое произошло в жизни человека. Это тот момент, когда человек перестал быть самим собой... если до этого он был самим собой.

Что ж, возможно, это худшая философия, которую только можно иметь, поскольку она делает все не имеющимся в наличии и делает все повреждающим как бедствие. Но у нас в Саентологии есть еще одна максима: «То, чем не восхищаются, склонно продолжать существовать». Так что это, возможно, философия, которой восхищаются меньше всех философий, разработанных человеком. Поэтому, конечно же, каждый ее использует.

Так что это изменение, которое вы нашли, является на самом деле переломным моментом в жизни человека.

Эта кнопка [подавлено] – общая для всех. «Ну, я просто забуду это. Лучший способ справиться с этим – я просто забуду его. Для меня нет причин сидеть здесь в печали и унынии, я просто забуду его. У-у-у», – понимаете?

Что ж, анатомия всего этого такова: любой фиксированной точке, существующей в жизни человека, или любой фиксированной записи в памяти предшествует область замешательства.

Бинг! – а потом ничего, ничего, ничего. Понимаете? Она... она добилась своего. Это совершенный способ стать несчастной.

Замешательство и стабильное данное... вы слышали об этом. Но замешательство на самом деле возникает перед тем, как появляется фиксированная точка. Оверт всегда идет перед висхолдом.

Если вы хотите, чтобы все ваше прошлое оторвало вам голову, забудьте его. Это лучший из всех возможных способов.

Маленький Джонни шел по улице и включил пожарный кран на углу, но он никому никогда об этом не рассказывал. Это хороший пример, его стоит запомнить.

Так вот, это, кстати говоря, остается в гипнозе. Гипнотизер использует это, а в Дианетике и Саентологии мы, конечно же, не используем никакого гипноза. Но знание – это знание, и гипнотизер знает это очень хорошо. Он знает, как сделать кому-нибудь компульсию. Он говорит это ему, а потом заставляет его забыть это. И затем после этого, это срабатывает как автоматическая кнопка. Поэтому, если вы хотите поставить человека на полную автоматичность, чтобы его можно было рестимулировать в любое время чем угодно и так далее, все, что вам нужно делать, – это заставить его подавлять.

Замешательство всегда возникает до того, как появляется висхолд.

Хорошо. Этот индивидуум попал в автомобильную катастрофу. Так вот, если он не подавлял ничего, то за короткое время после этой аварии эта память о боли пройдет и это просто исчезнет. Он выздоровеет. Я имею в виду, мы доказывали это много раз. Он просто очень быстро выздоровеет.

Так что трак времени человека выглядит примерно так. У человека существует какой-то фиксированный момент во времени, допустим, это сентябрь 36-ого... итак, сентябрь 36-ого – это фиксированная точка на траке времени. Вы начинаете играть... тем из вас, кто давно занимается Дианетикой, я хочу сказать: это источник всех застрявших картинок... вот откуда появились все эти картинки, и это объясняет, почему вам никогда не удавалось сделать что-то существенное с застрявшей картинкой.

Человеку становится очень неловко, после того как ему проводят процессинг в отношении его сломанной ноги, ведь врачи так настаивают на том, что она не в порядке. И шесть недель, отведенные ими на исцеление, сокращаются до пары недель или что-то вроде того.

Вы говорите преклиру:

Что ж, это происходит потому, что с этого было снято подавление. И это основное, что тут происходит – ушло подавление, вот и все.

• Закройте глаза. На что вы смотрите?

Другими словами, этот человек поправится, если он не подавлял. У него происходит авария. Во время аварии он подавляет все, что происходит, подавляет всю боль, которая была в этой аварии. И делая так, он, конечно же, задерживает время на траке времени – он останавливает время. Он подавляет время так же, как и все остальное, а время, позвольте вам заметить, – это часть физической вселенной: материя, энергия, пространство и время. Что ж, если он собирается подавлять материю, энергию и все остальное, он также собирается подавлять время. Таким образом, он «останавливает себя на траке времени» (в кавычках), и он останавливает себя прямо в этой аварии.

Здесь в Вашингтоне произошло одно весьма примечательное событие. Один человек не вполне разобрался что к чему, но у него возникло очень странное чувство по поводу парня... парня по фамилии Хаббард, когда тот здесь появился. Он был не вполне уверен в том, что произойдет. Он был сенатором Соединенных Штатов, и его очень часто отправляли в больницу «Уолтер Рид» из-за проблем с сердцем – проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, и вот у него были проблемы с сердцем.

Что ж, не пытайтесь это стереть, поскольку это что-то застрявшее. Ведь дело не в том, что все это произошло с ним в детстве; и дело не в том, что все это произошло с ним, когда он был молод и беззащитен; мы имеем дело с чем-то, что, вероятно, произошло в какой-то момент – и это может быть от пяти минут до трех недель – до этой даты! Это не произошло прямо в тот момент, в сентябре 36-ого... давайте сократим этот период, чтобы все было логично, давайте скажем, что это 1 сентября 1936 года... все это не произошло прямо в тот день. Это произошло, когда был совершен оверт и возникло расстройство, из-за чего эта картинка и стала застрявшей.

Однажды я сидел в его офисе, там был еще его политический менеджер. Мы сидели, закинув ноги на его стол, и я сказал: «Так вот, сенатор, когда начались ваши проблемы с сердцем?» Его политический менеджер уже был последователем Дианетики – мы просто везде в этом правительстве.

Понимаете, вы попались на удочку! Вы смотрите здесь на эту застрявшую штуку, понимаете? Преклир говорит: «Вот что со мной не так; эта застрявшая штука. Она доставляет мне жуткую боль. Да». Что ж, это... и все думают: «Должно быть, это действительно так». Нет. Нет. Это один из этих флажков-указателей... это буй... и он закреплен там, чтобы показывать, в какой момент этот парень согрешил и не покаялся.

И он ответил: «Ну, должно быть, после той автомобильной аварии, примерно в это время, после аварии, после аварии». Он попал в автомобильную аварию, в машине сидели две девушки, и он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Какое еще сочетание может быть – не только подавление аварии...

Хорошо, давайте вернемся назад. На самом деле 25 августа 1936 года он взорвал местную пожарную часть. Но забавно то, что он закупорил этот инцидент.

Так что так или иначе, я сидел там и прошел с ним этот случай, но с помощью что-то вроде старого Процессинга усилия, понимаете? Передо мной сидел этот старый сенатор, он сидел там и вцепился в руль, и пытался не дать себе налететь на него, и он пытался... понимаете, он пытался удержать девушек сзади, «мысленно», как он сказал. И на все это ушло не так уж много времени; я не думаю, что я проходил с ним это больше тридцати пяти – сорока минут.

Вот как все это в точности происходит: вот здесь было какое-то замешательство вперемешку с большим количеством овертов. И сразу после этого у человека появилась какая-то проблема, и он разрешил ее, приняв какое-то селф-детерминированное решение.

На самом деле он не обратил на это слишком большого внимания, потому что я подогнал это под прохождение этой инграммы – я редко это делаю, обычно я говорю преклиру, что он в сессии – но это свелось для него к своего рода прохождению инграммы, так как он «рассказывал мне об этом очень образно, чтобы я все понял». И это был конец его проблемам с сердцем. Его проблемы с сердцем не были проблемами с сердцем; это была автомобильная авария.

И вот мы обнаруживаем эту вещь, ни о чем не подозревая. Мы не видим ничего из этого, понимаете? Мы провели ассесмент, и он показал «1 сентября 36-го». В конце концов мы нашли это. «Когда именно вы решили записаться в хор?»

А его отправляли в эту «Уолтер Рид», половину времени каждой сессии этот парень не появлялся в Сенате. С тех пор никто больше не слышал о его проблемах с сердцем. Что ж, что это такое? Это просто усилие не дать кому-то другому получить повреждение, понимаете, подавить боль для них, подавить боль для себя, предотвратить аварию, остановить себя во времени, и он застрял прямо в моменте этой аварии.

Это решение кажется совершенно безобидным, понимаете? На этом пункте стрелка вжих! Что ж: «Какая это дата?»

Так вот, любой в Дианетике или Саентологии может – особенно это касается ранних этапов развития Саентологии – может рассказать вам об «останавливании себя на траке времени», поскольку на самом деле накопившиеся остановки на траке времени – это все, из чего состоит МПЦ. Это подавление. Что ж, вы не сможете пройти всю МПЦ, проходя лишь одну кнопку Подавлено, это займет слишком много времени. Есть более быстрые – бесконечно более быстрые способы сделать это.

В конце концов преклир находит это, а вы помогаете ему, используя Е-метр; в конце концов вы находите это и... это 1 сентября 1936 года, вот когда он решил записаться в хор.

Но давайте рассмотрим одну жизнь и одно тело. У нас один тетан, у него одно тело, и он живет одну жизнь. И что в первую очередь мы можем о нем сказать? Что ж, у него есть проблемы.

И вы говорите: «Очень хорошо».

Что ж, основная трудность получить кого-нибудь в сессию, конечно же, – это получить определение «в сессии» – определение «в сессии», чтобы произошло это в сессии. И конечно же, «в сессии» может подразумеваться много других вещей, и может быть много способов достичь этого, но в действительности и эффективно это означает лишь следующее: быть заинтересованным в своем собственном кейсе и готовым говорить с одитором – и это все.

Если вы проводите ассесмент правильно, этот вопрос появляется мгновенно. Я имею в виду, он выдаст вам этот ответ мгновенно.

Так вот, рудименты, Модельная сессия и другие вещи нужны просто, чтобы добиться, чтобы это произошло. Человек должен быть заинтересован в своем собственном кейсе и готов говорить с одитором. Это «в сессии», понимаете, по определению. И больше нет никакого другого определения, которое было бы справедливо.

Вы спрашиваете: «Какая проблема у вас была прямо перед тем, как вы приняли это решение?» Вжих! Понимаете?

Что ж, если вы хотите, чтобы люди в большинстве своем говорили с вами, знайте, что они будут говорить с вами об одной из двух вещей: о своих болезнях и о своих проблемах. И из этих двух вещей их болезни на самом деле лишь немного лидируют над проблемами. Поэтому, если вы проведете Интенсив проблем по его болезням, вы невероятно усилите количество «в сессии», и поэтому будете способны подрезать большое число кейсов более низкого уровня и эффективно одитировать их.

И преклир говорит: «Ну, проблема, связанная с тем, что меня хотели исключить из колледжа. Как остаться в колледже. Думаю, лучше так это сформулировать».

Но на самом деле это не то, на чем я заостряю ваше внимание. Вы добьетесь, чтобы кто-то был готов говорить с вами, если вы добьетесь, чтобы он заинтересовался теми вещами, о которых он готов говорить с вами. И если мы возьмем все слои общества и разберемся с тем, что же является общим знаменателем всех этих вещей, то мы обнаружим, что человек будет говорить с вами о своей болезни.

Хорошо. Хорошо. Отлично. И вы находите это. Это 29 августа 36-ого. Это и есть проблема. Вы не будете использовать все это в своей работе, разве что только для того, чтобы найти дату, с которой вам нужно работать. Но это вызывает интерес, всякая всячина, которая там находится; это не должно вас привлекать, потому что... честно говоря, все это размечено лучше, чем любая карта, которую кто-либо когда-либо видел. Эта карта, вероятно, даже лучше размечена, чем карта Вашингтона с ее кружочками и квадратиками.

Если не верите, возьмите в почтовом отделении любой мешок с почтой и в 80-ти процентах писем будет сказано: «Дорогой Джо, последнее время я чувствовал себя плохо. Мама тоже болела. У старины Дэна, который живет через дорогу, недавно снова начало ломить спину». Это новости! Что ж, если разобраться, то просто невероятно, сколько бумаги и чернил переводят на такого рода вещи.

Итак, вы говорите:

Понимаете, тем не менее эти люди пытаются кое-что сделать. Они пытаются избавиться от этого, потому что они знают, что если – где-то в глубине души тетан знает – если он сможет просто убрать подавление с этого, он поправится. Но он не должен убирать подавление с этого, потому что есть отделы полиции. Да вот только он не вполне понимает тот факт, что отдел полиции не имеет к этому никакого отношения. Однако государство и законодательные органы сделали так, чтобы между исцелением людей и полицией была самая тесная связь, поскольку они издают законы против этого. Так что, они, должно быть, очень хорошо понимают, что, если вы кого-то исцеляете, вы его освобождаете.

• Значит, у вас была эта проблема, связанная с исключением из колледжа... с тем, как остаться в колледже и так далее. Так вот, из-за чего она возникла?

В этом что-то есть. У вас, возможно, было бы очень активное общество и было бы очень сложно – мне кажется, это было бы самой забавной шуткой в мире, если бы все люди поправились, за исключением тех, кто пытался добиться, чтобы все оставались больными, я думаю, это было бы...

Ну да ладно, что получается в итоге? А в итоге получилось вот что: по мере того как я вел свои исследования, я вдруг обнаружил, что стою перед широко распахнутой дверью. Многие-многие годы назад мы сказали: «Что ж, мы не заинтересованы в исцелении людей». Одна из причин, по которой мы говорили, что мы не заинтересованы в исцелении людей, состоит в том, что нам не было позволено. Дело не в том, что мы не могли этого делать, но нам не было позволено.

Более того, одиторы слишком часто расстраивались из-за этого, и кроме того было гораздо легче просто повысить уровень способностей. Но в конечном итоге большинство людей, которые приходили к одитору на процессинг, были больными, и их приходилось предупреждать, что мы не исцеляем их.

Что ж, с помощью этой кнопки Подавлено, с помощью Предпроверки и обновления этих кнопок, которые теперь согласованы для Препроверки, и все это очень гладко связалось воедино и этому обучают (или уже обучали) в ВЦХ по всему миру – для этого все подготовлено, понимаете – мы исцеляем, это происходит неизбежно, и с этим ничего нельзя поделать.

Приходит человек, садится, получает 25-часовую Предпроверку по теме Клирования или что вроде этого, и в конце он встает, а у него пропали перепонки на ногах.

Что ж, я не собираюсь позволять Центральным организациям раздувать фонд заработной платы, нанимая на работу людей, которые будут бегать вверх и вниз по комнатам и говорить каждому преклиру, который им встречается: «Будьте осторожны, чтобы не выздороветь от чего-нибудь». Понимаете, мне кажется, это будет пустой тратой денег, хотя в больницах таких людей нанимают. Я не – я не думаю, что мы собираемся – заходить так далеко.

Вы не можете запретить кому-то, вы просто не можете запретить кому-то выздороветь. Вы не можете сказать: «Ты не должен выздоравливать, а то AMА придет в ярость». Вы можете сказать: «Если ты выздоровеешь, то АМА может разориться», – это будет правдой. Я не злюсь на врачей, я очень далек от этого. Я просто пытаюсь указать вам на то, что сегодня исцеление недоступно американскому народу и любому другому народу в мире, это противозаконно. Вам нужно пользоваться услугами врача.

Спрос на исцеление невероятен, а предложения нет вообще. Такова экономика. Если говорить об обществе, то человеко-часы, потраченные впустую в обществе... Что ж, мне плевать на человеко-часы, потраченные впустую в обществе. Я имею в виду, если кто-то хочет заболеть, потому что не хочет поднимать и опускать рукоятку сверлильного станка, – на здоровье. Я думаю, я бы тоже так сделал. Мне кажется, я бы развил у себя самый замечательный люмбозис, о котором кто-либо когда-либо слышал, если бы меня заставляли постоянно стоять, как прикованного, и двигать рукоятку сверлильного станка, понимаете? Мне кажется, это довольно глупое занятие; я не думаю, что оно бы мне понравилось. Возможно, вы так и делали.

Что это? Это хор! Он решил «записаться в хор»! Понимаете? Посмотрите, с чем мы тут имеем дело.

Помнится, как-то раз я стоял в метро в Нью-Йорке, я смотрел на поезда, которые идут по темным туннелям, я поднимался по лестнице и думал: «Боже мой, я бы так не смог – всю жизнь только и делать, что водить поезд туда-сюда по одному из этих туннелей». Так вот, я нашел что-то, что я не мог бы делать. Я бы просто умер со скуки.

Очень забавно, но разум, похоже, всегда оставляет в этом месте небольшой флажок, знаете... в том месте, где глубоко под землей закопана атомная бомба... там всегда есть небольшой флажок, и стрелка тик-тик, бззть-бззть. В нашем случае дату помогает найти застрявшая картинка или ассесмент. Хорошо.

Я уверен, что у других людей есть милые цели по теме «водить поезда по туннелям», и это единственное, что их интересует. Но так уж случилось, что мне такая цель никак не подходит. И мне кажется, что в таких обстоятельствах, я посчитал бы овертом исцелиться.

Итак, проблема была в том, «как остаться в колледже». И похоже, примерно в то же время имел место случай госпитализации. Все это кажется очень загадочным.

В отношении исцеления всегда есть этот барьер: у человека есть сервисное факсимиле, и он использует его, чтобы удержать себя от того, чтобы делать это, или удержать себя от того, чтобы делать то, и это превосходное алиби. Но так уж получается, что многие вещи не принимаются в расчет.

Вы понимаете, что здесь мы работаем с датами... что если мы вернемся на один месяц назад от любой из этих дат, то мы определенно столкнемся с этой областью замешательства и поднимем ее.

Так вот, когда болезнь лишает свободного времени, я считаю это серьезным! Я считаю это чрезвычайно серьезным. Давайте поговорим о том, сколько свободного времени оказывается испорчено каждый год из-за болезни.

Так вот, когда вы проводили старую проверку на безопасность, вам нужно было выяснить, что все это такое. На самом деле когда вы проводите такого рода интенсив, это вас совершенно не интересует, поскольку все это в конце концов раскроется так или иначе. Преклир все вам расскажет.

Это не заинтересует владельцев заводов, но мне кажется в этом есть крупица истины.

Конечно, этот случай госпитализации... в тот период времени он вообще не попадал в больницу, зато когда он вел машину на очень, очень большой скорости, он сбил трех детишек на пешеходном переходе... все это похоронено, выброшено, забыто. Интересно. Все это здесь. Это оверт, замешательство, и, господи помоги, все остальное.

Так вот, что это нам дает? Допустим, что каждый СОХ умеет хорошо выполнять самую простую одиторскую работу из тех, что он когда-либо выполнял. Он просто сидит, откинувшись на спинку стула. Проще простого, понимаете? Он просто проходит кнопки и поддерживает рудименты введенными, следит, чтобы преклир продвигался, подает ему команду одитинга. Они всегда были способны проводить процессы с повторными командами. В конце одитинга – мне все равно, уйдет ли на это 25, 50, 150 часов, неважно, сколько времени уйдет на то, чтобы проходить все это снова, снова, снова и снова, и прочистить эту ситуацию – в конце этого, что ж, парень исцелится. Мне кажется, это весьма интересно.

Преклир даже забыл, почему его хотели исключить из колледжа. Все это находится под огромным давлением.

Так вот, любому СОХ или ПОХ достаточно будет один или два раза получить очень хороший результат, проводя это, – и он скажет: «Эй, мне кажется, тут победа. Мне кажется, это победа». Это и будет конечным результатом того, что он делал, не так ли? Он получил хороший конечный результат. Это не подготовка кого-то к целям, он может сделать кого-то здоровым.

Обычно, когда вы находите в разуме какое-нибудь селф-детерминированное изменение, оно звучит примерно так:

Поэтому, рассмотрев все это должным образом, рассмотрев все это должным образом, основательно подумав над этим, посмотрев на результаты исследований, которые в избытке дает этот маленький интенсив, изначально предназначенный для того, чтобы е-метр хорошо давал показания с этим человеком, понимаете, я обнаружил, что это лечит его. Хорошо, это польза, которую никто не стремился получить. Что ж, у меня тут есть Инструктивное письмо ОХС. И может быть, вы никогда раньше не видели инструктивное письмо, а может быть, и видели. Но это письмо разойдется по всем Центральным организациям. Здесь говорится: «ЦенОКон и ВШП», Офис Хаббарда по связям, 1812, 19-я улица NW, Вашингтон 9, ОК. ЦенОКон означает распространить каждому штатному сотруднику Центральной организации. Понимаете, это код. Но там также сказано ВШП, то есть выпуск для широкой публики.

• Я решил уйти из дома.

Я поговорю с вами немного больше о наших коммуникационных линиях, если у меня останется время, они фантастические. Такого рода штуки движутся по ним с величайшей легкостью.

В Англии, когда я говорил в Ист-Гринстеде с одним человеком, с которым я был практически незнаком, я думал, что я просто шучу. Он сказал мне, что свяжется со мной, если сможет, когда меня не будет, чтобы дать ответ на какой-то вопрос, который я ему задал, и так далее. И я сказал: «Что ж, просто позвоните мне в офис», – я сказал – «Мои коммуникационные линии гораздо быстрее, чем у Макмиллана».

• Ну, мне не нравилось... мне не нравилось, как готовит моя мама. Это была проблема... как найти что-нибудь поесть. Там у них всегда мало еды.

И он ответил: «Это уж точно». Это довольно неплохо.

Хорошо. Вы спрашиваете:

Ну да ладно, это «Срочно. Продвижение исцеления». Так вот, там просто рассказывается об этом, там говорится, с какого конца за это браться. Но все это основано на этом маленьком случайном открытии – интенсив или серия интенсивов Предпроверки. Это помогает справиться с болезнью человека. Конечно, мы поговорим подробнее о том, как это получается, но... это невероятно. Странно то, что это свалилось на нас просто как снег на голову. Понимаете, Клирование, Клирование, появляются Клиры, стабильные Клиры, все замечательно, понимаете? И тут появляется эта маленькая штуковина и говорит: «Эй, мистер».

• Какой оверт вы совершили прямо перед этим?

Что ж, естественно, если у вас есть ответы в отношении человеческого разума, если вам известны основы существования, вы можете делать кое-какие фантастические вещи – эти вещи становятся весьма невероятными. И можно ожидать, что произойдет нечто подобное, но то, что это случилось чуть ли не у меня за спиной, – это своего рода оскорбление моей способности предсказывать.

Преклир начинает копаться у себя в памяти, вы помогаете ему немного, используя Е-метр, и так далее, и в конце концов вы обнаруживаете, что на самом деле у них было мало еды потому, что он постоянно приводил домой своих приятелей и они сметали все, что там было... Вы найдете какой-нибудь оверт такого рода. Понимаете?

Потому что исцеление, конечно же, тут же становится легальным. Исцеление станет легальным в тот самый момент, как вы широко разместите это сообщение. Неважно, поместите ли вы его на открытку и отдадите кому-то, или положите в машину, в автобус, или же поместите рекламу об этом в газете. В сообщении будет говориться: «Быть может, вы не больны. Быть может, вы просто подавлены. Придите к нам и узнайте».

Что ж, вы можете раскопать все это, и на самом деле это принесет довольно большую пользу кейсу, но это не разрешит кейс.

Так вот, если вы представите число законных аргументов... Понимаете: «На самом деле он не болен, он в действительности просто подавлен. Что ж, с другой стороны, существует ли болезнь вообще? Что ж, это религиозная группа, это какой-то культ. Он зародился в Пентагоне. Культ, и они просто говорят, что нет такой вещи, как человеческая болезнь». Это почти готовые заголовки, понимаете? Это – Христианская наука и так далее – она утверждает, что эти вещи не существуют, и все это интересно, и с ними все в порядке, и они нормально существуют.

Так вот, проводя такого рода ассесмент в рамках этого интенсива по проблемам, вы получаете дату этого застрявшего момента. Это было селф-детерминированное изменение. Человек собирается начать новую жизнь; он собирается записаться в хор. Но каким образом получается, что «это будет началом новой жизни», мы не знаем. Может быть, это уходит корнями еще к тому времени, когда он был папой римским, и ему удалось стать им благодаря тому, что он был певчим... мы не знаем.

Что ж, предположим, вы скажете, что никто не болел, они просто были подавлены. Что ж, конечно же, вы никогда не будете заходить настолько далеко, поскольку у вас есть – потому что врачу нужно зарабатывать свои баксы и так далее. Вы не должны перерезать глотку этим ребятам, они честные, искренние, – ну не знаю в чем, но есть что-то, в чем они искренни. И мы приступаем к такому вот интересному действию, понимаете?

Но вам будет ужасно трудно разобраться с этой датой и со всем остальным, что с ней связано, при помощи любых других известных средств, вам удастся найти лишь фрагменты этого, а преклир будет продолжать драматизировать, какие бы действия вы ни предпринимали по этому поводу, если только вы не найдете его цель. У вас будут лишь фрагменты всего этого, какие бы действия вы ни предпринимали. Ладно.

«Может быть, вы не больны, может быть, вы просто подавлены».

Так что мы просто произвольно выбираем более ранний момент и возвращаемся к июлю... это очень простая дата – июль. Мы даже не говорим «когда именно в июле». Нам незачем это делать, поскольку в любой момент в июле... зачем повторять эти даты, понимаете?

«Может быть, я не болен, может быть, я просто подавлен».

Но, конечно, это должен быть тот же самый год, так что это «июль 36-ого». Таким образом вы получаете вопрос одитинга, который вы будете использовать во всей оставшейся части интенсива, и это единственное, для чего вы проводили ассесмент. Вы не проводили его для того, чтобы получить данные. Если вы будете выполнять все это как-то по-другому, а не так, как я это описал, то вас можно будет обвинить в В-и-О, в том, что вы расстраиваете преклира и беретесь за то, что вы никогда не сможете разрешить при помощи других процессов.

«Вас когда-нибудь кто-нибудь подавлял?» Получили идею, вы подходите к парню и говорите ему: «Скажите, мистер, вы не хотели бы стать Клиром?»

Итак, что вы делаете со всем этим? Вы просто используете модель сессии и добиваетесь, чтобы преклир сидел себе спокойно, невозмутимо и чтобы ему было комфортно. И вы проходите с ним, используя Е-метр (вы вводите рудименты)... и вы проходите с ним... вы не проходите «Подавлено» в качестве первой кнопки. Это слишком высокий градиент; это все равно, что взлет реактивного самолета. Это слишком круто.

В его голове что-то клик-клик: «Что вы имеете в виду?» Что ж, он так или иначе заинтересуется, вам нужно будет ужасно много с ним разговаривать, вам нужно будет ужасно много ему объяснять, а после этого вы либо увидите его, либо нет.

Нет, существует гораздо более тонкий подход, и тем, что он у нас есть, мы обязаны психоанализу. Психоаналитики никогда не использовали эту кнопку, но они приводили к такому состоянию всех своих пациентов, так что, должно быть, это важная кнопка. Вы это осознаете?

Но позвольте мне обратить ваше внимание вот на что: вы подходите к человеку и говорите: «Вы когда-нибудь болели?»

Если вы одитируете человека шиворот-навыворот, он в конце концов становится осторожным, понимаете? Значит, если вы пройдете с ним «осторожны», вы, вероятно, будете одитировать его правильно. Видите, какая за этим стоит логика?

И он говорит: «Да».

Что ж, это проявляется в каждом случае по-своему, поскольку человек всегда признает, что был осторожен. Это добродетель.

«Вы когда-нибудь ходили с этим к врачу?»

Я хочу показать вам, как эти кнопки вступают в действие одна за другой. Они просто воздействуют на преклира все сильнее, сильнее и сильнее. Это очень интересные кнопки.

«О, да».

Первый вопрос (и второй) отличается от всех остальных, поскольку в нем есть слово «вы»... добродетель, которая заключается в том, чтоб быть осторожным.

«Они что-нибудь сделали для вас?»

Так что вы говорите: «Начиная с июля... начиная с июля 1936 года по поводу чего вы были осторожны?» Вот и все. Это все, что вы говорите. И преклир отвечает на этот вопрос... вы должны добиться, чтобы он ответил на этот вопрос... и потом вы говорите:

«О, нет, конечно, нет».

«Спасибо».

«Что ж, может быть, вы не больны, может быть, вы просто подавлены».

Вы не говорите: «Что?!» Вы не говорите... вы не говорите ему: «Надо же, она действительно так жестоко с вами поступала?»

И парень скажет...

Между прочим, это труднее делать, чем вы думаете. В последних сессиях, которые я проводил, в последних демонстрациях я просто попадался на удочку. Демонстрации – это довольно нервозная штука. Когда я проводил одну демонстрационную сессию, я попался на том, что преклир сказал мне с совершенно невинным видом – это был ответ на вопрос, но он был неожиданный, – преклир сказал: «В комнате слишком жарко».

И мы говорим этому парню – и тогда мы ему говорим: «Что ж, почему бы вам не пойти со мной и не выяснить это?»

Понимаете, на самом деле он взял что-то с трака и перефразировал это несколько неуклюже, но тут я попался, и я спросил преклира: «Вы хотите, чтобы я открыл окно?»

И он скажет: «О, ей-богу! Я пойду. Да, я думаю, я пойду. У меня этот синусит и туберкулярное... туберкулярное самомнение и так далее, я пойду». И вы проходите такого рода штуки в ко-одитинге или делаете то, что вы собирались делать с этим. И парень говорит: «Эй, это супер». Он получает одитинг, потому что он подавлен.

И бедняга преклир сказал: «Нет! Нет! Нет! Все, что я хотел сделать, – это ответить на вопрос, который вы только что мне задали: “Были ли у вас какие-то критичные мысли?”».

Он продвигается вперед и в итоге он не болеет. Вот и все – он думает, что он здесь только для этого. Вы ничего ему не объясняли, вам ничего не пришлось ему объяснять. Вам не нужно было ничего ему продавать, вам не нужно было ни в чем его убеждать, вам не нужно было ничего говорить ему о Саентологии.

Я сказал: «О».

И когда он к вам приходит, вы просто оставляете поблизости какую-нибудь литературу, понимаете? Он перестает быть подавленным и чувствует себя довольно хорошо. Это совершенно, совершенно логично – его подготавливают к Клированию, он даже не осознает этого. Но это не главное. Вы не пытаетесь навязать ему это как оверт, на самом деле вы просто делаете его здоровым.

Вы можете легко обмануться. Думаю, в течение последних пятидесяти, шестидесяти часов одитинга я попадался на этом, наверное, дважды. Преклир отвечает на вопрос одитинга. Я думаю, что он имеет в виду что-то, существующее в настоящем времени, и я принимаю другую точку зрения и становлюсь одитором, который пытается сделать так, чтобы преклиру было комфортно в сессии.

И в один прекрасный день он идет по коридору, натыкается на одитора и спрашивает: «Что – что это – что это за штука, о которой я слышал, Клирование?»

Честно говоря, вы думаете, что преклир хочет, чтобы вы что-то сделали. Но если и есть что-то, что сводит преклиров с ума, так это одитор, которые делает что-то всякий раз, когда преклир что-то говорит. Бог ты мой, да это сведет с ума кого угодно. Ужас!

И одитор говорит: «О, это – это просто Саентология высокого уровня и так далее, это – вот и все. Как там твои сессии? Как твой люмбозис?»

Вот пример... вот пример. Преклир говорит: «Я просто, э...» – одитор проводит ему ассесмент путем исключения... и говорит: «Решил никогда не есть мороженое, 1941. Решил...» – и так далее, и так далее, и так далее... он продолжает говорить все это. И вдруг преклир говорит: «У меня есть висхолд от вас. Э, у меня есть висхолд от вас. Там... я... парочку из этих пунктов я назвал просто для того, чтобы хорошо выглядеть в ваших глазах».

А парень говорит: «Нет, нет, я хочу... я хочу... это клирование, я имею в виду, это немного интересно. Я все думаю и думаю об этом, и я постоянно... я постоянно... что это такое?»

Так вот, в этот момент одитор может сделать две вещи, и обе они смертельны.

И одитор говорит: «О, вы хотите что-нибудь узнать об этом? Я... тут где-то есть книга. Где-то... не знаю... не знаю, где они тут держат литературу на эту тему, она где-то здесь... книга или две на эту тему. Если вы хотите почитать, мне кажется, вы сможете найти их вон там на столе». И он спускается по лестнице.

Во-первых, он может спросить: «Что это за пункты?»

И этот парень приходит домой, читает книгу и думает об этом: «Что за черт, а?» Понимаете? Он читает: «Эта книга об Аксиомах, а эта книга об этом, а эта книга о тетанах и...» И он говорит: «Во что я тут вляпался, боже мой! Во что я тут вляпался? Эти ребята что, с Марса? Они знают все о человеческом разуме!»

Это не имеет никакого отношения к делу. Преклир просто попытался рассказать что-то, понимаете?

Можно услышать, как он говорит в гараже: «Эй, Мак, там на улице есть... но это очень забавно. Я хочу сказать, они знают все обо всем».

И во-вторых, он может сказать: «Хорошо. Я сейчас введу промежуточные рудименты». Ха-ха-ха!

«Да? Откуда ты знаешь?»

В конце концов вы можете привести преклира в такое состояние, что он больше и рта не раскроет. Одитор будет проводить ему сессию за сессией, а он будет просто сидеть и не говорить одитору ни слова. Поскольку каждый раз, когда он говорит что-то, одитор начинает что-то делать в связи с этим. Вы видите, каким образом преклир оказывается «не в сессии» из-за этого. Определение понятия «в сессии» таково: интересуется собственным кейсом и желает разговаривать с одитором.

«Ну я не знаю, я просто пошел туда, чтобы заболеть, и я здоров. И я не против повозиться с этими машинами, мне это кажется веселым занятием. Но в их литературе есть нечто странное, они во всем разобрались. Они не марсиане – никаких антенн. Ей-богу, они знают все, что только можно знать. Где они были раньше?»

Так что всякий раз, когда преклир говорит что-то одитору, одитор начинает что-то делать.

Что ж, мне кажется, это сработает, поскольку более всего нам нужно просто соблюдать принцип постепенности; речь не только о том, что делать выпускнику СОХ/ПОХ, пока кого-то клируют, пока, понимаете, он... люди приходят, чтобы стать клирами, или он едет в Сент-Хилл, проходит обучение или что-то в этом роде, – что ему делать? Что ж, это стоящий проект, почему бы ему просто не исцелять людей? Мне это кажется интересным и неразрушительным, несмотря на распространяемую пропаганду. Помочь людям тем или иным способом и попутно подготовить их к Клированию. И вы установите высочайший уровень реальности во всем обществе.

Преклир говорит:

Это та реальность, которая должна быть установлена – реальность «мы существуем», реальность «с этим можно что-то сделать», реальность, что «есть на что надеяться» и что эта встающая перед ними картина полной апатии – не единственная дорога.

• У меня появилась... у меня появилась соматика на последнем... на последнем вопросе.

Так вот, донести эти вещи до осознания людей очень просто, как мне кажется. И когда мне в голову пришла идея о таком продвижении, она поразила меня как гром среди ясного неба, поскольку мы пытались решить эту проблему двенадцать лет. Человек пытался выздороветь все это время на Земле, но мы работали над этим, как над «как добиться, чтобы кто-нибудь понял, что мы делаем?».

У вас, у вас и у вас – у всех вас была эта проблема. Вы приходили домой и говорили: «Я повстречался с этими ребятами, мы поговорили, и есть такая штука – Саентология».

Ну, это вполне правомерно, понимаете... двустороннее общение. Преклир отвечает:

А другие говорили: «Что это такое? Это очень интересно, что это такое?»

• О, прямо в спине, – и так далее.

«Она похожа на... э...» И конечно же, она не похожа ни на что на этой планете, понимаете? Нет данного сравнимой величины, чтобы дать этому описательное сравнение.

И одитор думает: «Ну, тогда нам лучше пройти это снова». Мм. Вы не должны делать этого, поскольку этим вы наказываете преклира за то, что он вступил в общение с одитором.

Так как же рассказать о ней людям? Понимаете? Что ж, вы и не должны рассказывать им, пока они немного не узнают, что это такое. Понимаете? На самом деле вы могли бы их подвести к тому, чтобы они узнали, что это такое.

Преклир говорит вам что-то, он говорит вам что-то. Скажите ему бодро: «Так точно» – и продолжайте. Понимаете?

Какой-нибудь парень спрашивает: «Что такое Саентология?»

Однако вы можете попасться на удочку. Преклир неожиданно говорит:

А вы говорите: «Ну, может быть, ты не болен; может быть, ты просто подавлен. Мы можем поработать с этим и почему бы тебе не пойти и не выяснить это?»

• Я сижу здесь в страхе, что потолок может обрушиться в любую минуту! И одитор отвечает:

Мне кажется, это решит большинство наших проблем, в частности решит эту проблему – как открыть миру дверь, чтобы стать Клиром.

Спасибо.

Но послушайте, бывает так, что преклир не выдает одитору какую-то информацию, а просит его сделать что-то. Действительно плохой одитор не видит разницы... он вообще не видит никакой разницы.

Преклир говорит:

• Я больше не могу так сидеть на этом стуле, потому что у него подушка съехала; он просто впивается мне в спину.

А одитор отвечает:

• Хорошо. Спасибо.

Одитор не видит разницы между тем, когда преклир просит о чем-то и когда он отвечает на вопрос.

Это очень тонкий момент.

Многие одиторы приходили и говорили: «Дайте нам новое ТУ 4... пожалуйста, дайте нам новое ТУ 4. Я... знаете, мы... мы просто не понимаем этого. Преклир выдает оригинацию, как можно уладить оригинацию преклира?»

Оригинации преклира бывают двух типов: когда преклир просто инициирует что-то и когда он просит о чем-то.

Преклир говорит: «Я больше не могу держать банки вот так на весу. Мне нужно положить их на колени. Я могу положить их на колени?»

А одитор отвечает: «Спасибо».

И преклир снова возвращается к этому и говорит: «Пожалуйста, я могу положить банки на колени?».

А одитор... он хорошо обучен, он знает, что такое ТУ 4... он говорит: «Спасибо». И преклир говорит: «Я больше не могу держать банки на весу, пожалуйста, можно я положу их на колени?»

А одитор отвечает: «Спасибо».

В этот момент у преклира появляется пропущенный висхолд, содержанием которого является ничто. У него появляется пропущенный висхолд «ничто». У преклира есть что-то, что он не может сообщить одитору, так что, конечно, он оказывается не в сессии. Вы понимаете, как это происходит? Пропущенный висхолд, содержанием которого является ничто.

Одитор должен видеть разницу между тем, когда преклир выдает оригинацию, и тем, когда он просит его сделать что-то.

Преклир говорит: «Этот скорпион, который ползет по моей рубашке, беспокоит меня и мешает мне находиться в сессии».

Одитор, который отвечает на это: «Спасибо», заслуживает все то, что он получит сразу же после этого. Он пропустил висхолд!

Но если преклир отвечает на вопрос одитинга: «Меня беспокоил этот скорпион», и одитор спрашивает: «Где он?» – что ж, в этом случае одитор, конечно, делает то же самое, только наоборот, и высказывание преклира оказывается пропущенным.

Таким образом, одитор должен видеть разницу между этими двумя вещами. Если одитор понимает все это, то эти интенсивы, в которых используются данные кнопки, проходят очень гладко. Но если вы неспособны держаться как одитор и преклир не разговаривает с вами и так далее, то у вас будет больше неприятностей, чем оно того стоит.

Хорошо, давайте посмотрим... быть осторожным, быть осторожным.

«Начиная с июля 1936 года по поводу чего вы были осторожны?»

Итак, сколько времени вы должны работать с этим? Ну, на самом деле вы работаете с этим, пока... В Кодексе одитора говорится, что вы не имеете права проводить преклиру процесс, который сглажен, или прекратить проводить процесс, если он все еще оказывает действие.

Как бы то ни было, в этом и заключается суть всего этого. С кнопкой нужно работать до тех пор, пока с ней возможно работать! Вы задаете преклиру вопрос одитинга, получаете ответ, даете подтверждение, снова задаете вопрос, получаете ответ, даете подтверждение, снова задаете вопрос, получаете ответ. Вот и все, что вы делаете.

Так вот, со всем этим должно быть возможно работать, так что любой, кто попытается оценить, сколько времени потребуется, чтобы сгладить одну из этих кнопок или чтобы сгладить этот интенсив, поступит очень глупо. Но по меньшей мере одитор должен сгладить ту кнопку, с которой он работает. Это небольшое правило, вы понимаете?

В течение всего интенсива у преклира имеет место действие тонарма; конечно, одитор должен сгладить все это, пока это не перестанет вызывать действие ТА. Но это очень трудно сделать, если только вы не отклируете человека, потому что у человека, который еще не стал клиром, тонарм либо застревает, либо перемещается. Но вам не нужно, чтобы тонарм застрял, а если вы пытаетесь избавиться от всякого движения тонарма, то он, вероятно, застрянет, так что... движение ТА – это лишь грубое правило, если говорить о данном конкретном интенсиве.

Что вам нужно делать – так это наблюдать за стрелкой. Отклоняется ли стрелка, когда вы задаете преклиру этот вопрос? Дергается ли стрелка? Если стрелка дает реакцию ближе к концу вопроса: «Начиная с июля 1936 года по поводу чего вы были осторожны?», то вам нужно задать этот вопрос снова. И вы должны задавать его снова, снова и снова, еще, еще, еще, еще и еще, пока стрелка больше не будет дергаться. И вы должны очень внимательно за ней наблюдать.

Но, откровенно говоря, в этом одитинге Е-метр практически не используется, потому что преклир все продолжает, продолжает и продолжает. Если вы хороший одитор, то вы однако будете наблюдать за Е-метром каждый раз, когда задаете вопрос... вы не проверяете этот вопрос, вы просто наблюдаете.

Хорошо, это кнопка номер один, и это отдельный вопрос.

«Начиная с июля 1936 (или 36) года по поводу чего вы были осторожны?» Хорошо, это кнопка номер один. Вы сглаживаете ее, и следующая кнопка, которая относится к этой небольшой, замечательной категории... а все остальные кнопки, за исключением последней, формулируются одинаково:

«Начиная с июля 1936 года что было (или по поводу чего был)...» – и потом вы подставляете соответствующие окончания, и все, что идет после этого, – это окончания вопроса.

Вы по-прежнему работаете с тем же самым, понимаете? Вы по-прежнему рассматриваете тот же самый период времени как период, который включает в себя все и вся.

Хорошо, я просто перечислю вам эти кнопки. Это, конечно, «Осторожны», и с этой кнопкой мы формулируем вопрос по-другому.

И следующая кнопка: «Согласились». Ха, это интересная кнопка, поскольку практически любой признает, что он согласился с чем-то.

Согласие – это то, что не позволяет возникнуть несогласию. Вы можете включить Е-метр и начать работать с кнопкой «согласились», и Е-метр будет вести себя просто дико, потому что вы начнете стирать все соглашения преклира. Он согласился с тем, что «он сумасшедший». Он согласился с тем, что «ему требуется лечение». Он согласился с тем, что «он виновен». Он согласился с тем-то, он согласился с тем-то. Он согласился с чем-то еще, и так далее, и так далее, и так далее.

Хорошо. Он согласился также с тем, что «Все люди плохие, и человек – это грязь». Понимаете? Он согласился со многими вещами.

А потом идут кнопки «что было...» и «по поводу чего был...». Следующая кнопка

– это та кнопка, о которой мы с вами говорили, но теперь мы подходим к ней по градиенту, и это «Подавлено».

Так вот, вы понимаете, что мы подготовились к работе с этой кнопкой. Мы подготовились; мы тщательно аккуратно зарядили ружья, мы засыпали порох, зернышко за зернышком, и теперь мы полностью готовы. Теперь с кнопкой «Подавлено» можно будет работать.

Когда у человека больше не осталось соглашений о том, что он «не будет расстраиваться», как вы думаете, что произойдет, если вы начнете работать с кнопкой «Подавлено»? Хорошо.

Итак, следующая кнопка – это «Сделано утверждение». Следующая – «Обесценено».

Следующая – «Сделан намек». Следующая – «Протест».

Следующая – «Противоречие».

А после «Противоречия» идет «Раскрыто»! Ха-ха-ха! Что ж, мы кое-чего добиваемся!

Что он раскрыл? Многие люди чувствуют огромную вину за то, что они раскрыли что-то, чего им не следовало раскрывать. Это нормальная тенденция тэтанства... «Не должно тебе раскрывать себя, ибо ты не можешь».

И мы движемся по этому списку. Это главные кнопки, используя которые мы постепенно подходим к самым сливкам – «Свисхолдировано»! Очень хорошая подготовка, не так ли?

«Начиная с июля 1936 года что было свисхолдировано?» Вы получаете разного рода состояния игр.

И после того как вы вытащили большое количество висхолдов того или иного рода, вы спрашиваете преклира: «Что вы сделали?»

И конечно, тут начинают всплывать оверты. Вы потратили все это время на то, чтобы найти эти оверты. Вы убрали все, что было навалено сверху, и к этому времени уровень ответственности преклира поднялся достаточно высоко, чтобы он мог начать рассказывать об этих овертах.

До этого времени преклир будет говорить: «Ну, я не знаю. Во всем виноват другой человек, и посмотрите, что все они со мной сделали. Мы, бедные жертвы, должны держаться вместе, так ведь?»

Но следующее самое очевидное действие... следующее самое очевидное действие основано на определенном механизме, и даже в Сент-Хилле, и в Вашингтонской организации, и во всех центральных организациях нам постоянно приходится вдалбливать это людям. Эти данные, похоже, просто никак не хотят оставаться в головах людей.

Я знаю людей, которые получали зачет по этому бюллетеню... это бюллетень от 3 мая 1962 года. Я знаю людей, который получали зачет по этому бюллетеню три раза и все равно не понимали, о чем там идет речь; они начинали проводить сессию и допускали ту же самую дурацкую, глупую ошибку, которую они допускали раньше! Это происходило каждый раз!

В конце концов приходится распечатывать это на картоне и заставлять человека съесть его, кусочек за кусочком, и тогда он начинает исправляться.

Итак, это бюллетень, в котором говорится о пропущенных висхолдах. Одно дело

– когда у человека есть висхолды, и совсем другое дело – когда вы их пропускаете. Это еще один шаг. Висхолды сами по себе – это целый предмет. На самом деле я описал вам механизм оверта, за которым следует висхолд. Все это относится к тому же самому, с чем мы имеем дело, проводя этот интенсив по проблемам... это то же самое.

Но у этого человека есть висхолд, и вы пропускаете его. Так вот, это еще один шаг. Пропустить висхолд... о, бог ты мой! Если вы пропустили висхолд, вам крышка!

Иногда одиторы проводят сессию... такое происходит во время обучения. О, это ужасно.

Преклир говорит: «Трам! Трам! Трам! Трам! Трам! И вы сделали то-то, вы паршивый одитор, и вы, наверное, перевернули все с ног на голову; если бы вы только сделали то-то и то-то и так далее». Одитор приходит, у его преклира было много разрывов АРО, сессия прошла паршиво, и ничего не произошло.

И вы интересуетесь: «А вы спрашивали преклира, есть ли у него пропущенный висхолд?»

И одитор отвечает довольно бодро: «Ну, нет, я не спрашивал, есть ли у него пропущенный висхолд, потому что все, что он говорил, было разумно. Он совершенно прав, я паршивый одитор».

Но вот что все они упускают из виду в связи с пропущенными висхолдами: неважно, что произошло! Неважно, разумно ли все это или неразумно, имеет ли это смысл или не имеет, должно ли это было произойти, заслуживает ли этого одитор, или это просто обстоятельства сложились таким образом. Разумность не имеет никакого отношения к делу!

Разрыв АРО возникает из-за того, что у преклира был пропущен висхолд, и ни по какой другой причине!

Нет никаких других причин, по которым у преклира может возникнуть разрыв АРО. Этим все сказано.

Вы говорите: «Ну, да. Но а если одитор навязывает мне что-то и не принимает мой ответ на команду одитинга?»

Что ж, задумайтесь об этом на минутку. Одитор «не принимает ответ на команду одитинга»... подумайте об этом... у преклира появляется непреднамеренный висхолд!

Преклир пытается сказать: «Я подавил свою мать». А одитор говорит: «Кто она?»

В результате преклир не получил подтверждения на свою подавленную маму. Одитор пропустил это сообщение, и с этого момента преклир становится склонен к разрывам АРО, потому что у него пропущен висхолд. Понимаете? Вот и весь механизм.

Так вот, вы можете взять какого-нибудь человека и сказать ему уверенно: «Итак, я собираюсь найти вашу цель. И в этом нет совершенно никаких сомнений. В этом нет совершенно никаких сомнений или чего-либо еще, я собираюсь найти вашу цель». Что ж, прекрасно.

У преклира есть цель, он знает, что вы хотите ее найти, и так далее. У вас не будет особых трудностей, если вы сделаете все это, даже если вы не найдете эту цель. Но если вы затронете цель преклира в списке, но не найдете ее, он придет в такую ярость, что крыша подскочит! Вы пропустили висхолд! Вы заставили его свисхолдировать свою цель!

Понимаете, в списке было «поймать сома», «драться с тиграми», «сжигать города». И вы прошлись по этому списку, а целью преклира на самом деле является «поймать сома».

Вот вы зачитываете «поймать сома».

«Была ли эта цель подавлена? Спасибо».

Вы не смогли получить никакого рида на этой цели, вы не получаете рида на «Подавлено»; очевидно, что это не может быть целью преклира, не так ли?

Вы переходите к пункту «драться с тиграми». И вы видите, что преклир начинает немного хмуриться, понимаете?

«Сжигать города». И вы начинаете с большим энтузиазмом проверять пункт «сжигать города», потому что он дает рид. «Обесценено». Вы получаете грязную стрелку; вы не можете понять показания Е-метра. Все летит к чертовой матери. Из штекерного гнезда Е-метра начинает идти легкий дымок, понимаете?

Что же здесь произошло? Вы снова зачитываете список, и вы обнаружите, что вы пропустили цель преклира. Если вы не обнаружите этого, преклир начнет плакать, у него возникнет разрыв АРО и он будет находить разумные объяснения абсолютно всем своим действиям.

«В комнате слишком жарко». «В комнате слишком холодно». «Вы паршивый одитор». Вы рассказали его висхолды кому-то еще. Произошло что-то такое. «Что вы делаете? Вы смотрите на Е-метр косо». Понимаете, в этот момент все начинает идти не так.

Вы говорите: «Надо же». Хорошо, вы просто пытаетесь подлатать сессию. Вы не сможете подлатать сессию. Вы спрашиваете преклира, есть ли у него пропущенные висхолды. Вы не сможете найти пропущенный висхолд. Преклир не знает, что это, но он практически сходит с ума.

Время от времени, когда такое происходит при проведении ассесмента целей, одитор поступает очень умно, он говорит: «Я думаю, цель преклира где-то раньше» – и он возвращается назад и тщательно проверяет пункты, и цель всегда оказывается там.

Так вот, я не стал рассказывать вам о том, сколько всего может сделать преклир и в какие драматизации он может пуститься, если вы затронете его цель таким вот образом. О-го-го-го-го!

Вот преклир; он всегда был образцовым преклиром, мир вокруг него был замечательным, везде было хорошо, он не сказал ни одного грубого слова даже полицейскому! И что происходит... совершенно неожиданно этот преклир взрывается и его мозги разлетаются в разные стороны, вся сессия летит в тартарары. Произойти может все что угодно, просто все что угодно.

И этот преклир будет склонен к разрывам АРО не только в этой сессии, но и во всех последующих, поскольку цель преклира находилась в этом списке, но ее пропустили. И преклир будет продолжать вести себя таким образом до тех пор, пока эта цель не будет действительно найдена. Интересно.

Конечно, вы можете пропустить у преклира множество висхолдов... то, что он сделал... и получить такую же реакцию, но она не будет такой неистовой.

Так что «Свисхолдировано» и «Что вы сделали» – это очень важные кнопки для этого интенсива, но вот эта вещь должна быть сглажена: «Пропущено».

«Начиная с июля 1936 года что было пропущено?»

Возможно, преклир впервые сталкивается с такой кнопкой, возможно, нет. На самом деле эту кнопку можно сделать немного более развернутой. У нас есть другая кнопка, которую можно использовать вместо этой.

«Начиная с июля 1936 года есть ли что-то, что вы сделали и о чем другие не узнали?»

Вы получаете точно такое же действие, но преклир готов рассказать вам об этом.

И теперь вы доходите до самого конца, и в качестве последней кнопки в этом интенсиве вы используете «Поставлены цели».

«Начиная с июля 1936 года какие цели были поставлены?» Эта формулировка немного отличается от предыдущей.

Вот, в сущности, и все, что представляет собой этот интенсив. Эти кнопки используются в такой вот последовательности: «Осторожны», затем «Согласились», затем «Подавлено», затем «Сделано утверждение», «Обесценено», «Сделан намек», «Протест», «Противоречие», «Раскрыто», «Свисхолдировано», «Что вы сделали», «Пропущено» и «Какие цели были поставлены?» О, это очень интересно.

Но что вы делаете потом? Что вы делаете потом, а? Вы разобрались со всем этим, не так ли?

Вы говорите: «Начиная с июля 1936 года есть ли что-то, по поводу чего вы были осторожны?»

И вы снова проходитесь по всем этим кнопкам. Вы снова проходитесь по всем этим кнопкам. В конце концов область, с которой вы работаете, начнет сужаться, и вы будете получать только один ответ на каждый вопрос, или же большинство из них будут сглажены, и тогда вы заканчиваете работать с этим. Вы не сможете больше ничего найти в этом периоде жизни, даже если вы воспользуетесь кувалдой.

В каком же хорошем состоянии будет этот парень!

Позвольте мне рассказать вам секрет, который кроется за всем этим. Первое решение «записаться в хор», которое вы нашли в ходе ассесмента... это первое решение... если вы внимательно изучите жизнь преклира и его состояние здоровья, то вы обнаружите, что именно в то время у него вдруг появились боли в суставах. Именно в то время. А если вы вернетесь на один месяц раньше, то у вас будет весь период, в течение которого у преклира развивался этот артрит... это совершенно второстепенное обстоятельство. Но это действительно так.

Существует и более быстрый способ проведения этого ассесмента, который дает гораздо меньшую точность... гораздо меньшую точность. Вы просто задаете преклиру пару вопросов. Но вы снова проводите преклиру этот ассесмент... вы получаете новые селф-детерминированные изменения, которые он произвел в жизни... вы снова проводите весь ассесмент и снова проводите весь этот интенсив целиком. Вы найдете еще одну дату, еще один период времени, еще один набор пунктов, и, по всей видимости, целую цепь захороненных инцидентов, которые вы еще никогда не затрагивали... что кажется довольно загадочным. До этого момента преклир вообще не осознавал, что у него звенит в ушах. Но бог ты мой! Этого звона больше не будет, когда вы наконец пройдете все это.

Другими словами, вы можете брать все это и снова проводить преклиру ассесмент, снова проводить ему ассесмент, и вы всегда будете находить какое-нибудь новое психосоматическое заболевание. И вы продолжаете делать это снова и снова.

Одиторы начинают задаваться вопросом: а нельзя ли отклировать человека таким образом, если не ограничиваться только этой жизнью... наверное, можно.

Итак, эта схема действий повторяется снова и снова. Но если вы посмотрите назад на все это, то я могу задать вам один вопрос:

«Какое изменение, произошедшее в вашей жизни, было самым большим?»

Хорошо, вернитесь еще на один месяц назад и возьмите эту дату, и вы найдете ту хроническую соматику, которая вас беспокоила. Просто пройдите эти... если вы пройдете это в одитинге с помощью этих кнопок, в такой вот грубой форме, вы добьетесь кое-каких результатов. Понимаете?

Таким образом, этот ассесмент, в отличие от всех остальных типов ассесмента, даже если его провести не совсем точно, все равно позволит добиться результатов.

Что ж, все это можно проверить. И все это дает нам определенные преимущества.

Говоря иначе, кто-то, кто способен одитировать, даже если и допустит одну или две ошибки, в конце концов все равно добьется успеха, и не просто успеха, а ошеломительного успеха, понимаете?

Если кто-то делает что-то несколько небрежно, то он все равно добьется результата.

Но это не относится к процедуре 3GA. Если вы допустите в ней хотя бы одну малейшую ошибку, то все превратится в мешанину. Понимаете?

Такой одитинг требует огромной точности и очень интенсивного обучения.

Но вот этот интенсив... вы должны быть способны выполнять это хорошо, вы должны уметь хорошо одитировать, вы должны уметь удерживать преклира в сессии и так далее... но что касается этого интенсива, то все это возможно сделать. И когда это будет сделано, вы увидите это; когда это будет сделано, вы добьетесь очень хороших результатов.

Кстати, сегодня я говорил с вами о распространении; я говорил с вами о проблемах исцеления; я привел вам некоторые примеры всего этого. И вам не нужно ждать, когда вы... когда вы через пять лет наконец приедете в Сент-Хилл... вы можете просто взять БОХС, который будет выпущен вместе со всем этим.

Я даже напишу для вас специальный бюллетень и прослежу, чтобы вы его получили. И вы сможете взять некоторых преклиров, которые пытались отлынивать и которым было ужасно трудно и так далее... и это покажется вам очень интересным.

Но прошу вас, если я сделаю это для вас, то вы, пожалуйста, сделайте вот что: я на самом деле не прошу вас подавлять что-либо, что не нужно подавлять, но дайте преклиру ответить на вопрос одитинга и сгладьте этот вопрос.

И больше ничего не делайте с этими данными! Вы понимаете? Не делайте с ними больше ничего!

Если преклир выдал вам проблему, оставьте ее в покое... это что-то любопытное, удивительное, замечательное. О, только оставьте это в покое. Понимаете?

Преклир выдал вам ряд ужасно запутанных инцидентов того или иного рода, которые вы не можете увязать между собой и так далее. Поймите все это. Поймите все это. Поймите, как все это связано, и идите дальше. Не делайте ничего с этим! Ясно?

Преклир выдает вам какие-то ответы, которые заставляют его чувствовать себя в некоторой степени психотиком. Не вздумайте вдруг из-за этого решить, что вам теперь нужно сгладить процесс «Когда вы чувствовали себя психотиком» прежде, чем продолжить проводить этот интенсив. Понимаете?

Этот интенсив позволяет справиться со всем этим! Это самые важные кнопки среди всех остальных, понимаете, и если вы начнете использовать еще какие-то кнопки в дополнение к этим, то это неизбежно приведет к возникновению невероятного замешательства. Ясно?

Вы можете сгладить еще одну или две кнопки, когда будете проходить все это, но работайте с ними точно так же, как и с остальными, и используйте их в такой же последовательности.

Я хотел бы обратить ваше внимание на один момент: все эти кнопки в той последовательности, в которой они используются здесь, довольно хорошо упорядочены и образуют поток... они довольно хорошо упорядочены. Не идеально, но поток идет в одну сторону, в другую, и поток есть вовне и внутрь. Там есть «другие», и есть «сам» и так далее, и благодаря этому все это остается сбалансированным, так что преклир не застревает в какой-то точке высокого напряжения.

Так вот, это исцеление. На самом деле вы могли бы научиться делать все это, даже если вы никогда и близко не видели Е-метр. Вы можете научиться делать все это. Это легко.

Для этого требуется, чтобы вы хорошо умели держаться как одитор, чтобы люди разговаривали с вами, чтобы вы поддерживали хорошую самодисциплину и чтобы вы добивались ответов на вопросы одитинга.

Но вы можете делать это, и вы можете добиться хороших результатов в работе с любым человеком, даже с вашей мамой.

Вы когда-нибудь пытались одитировать свою маму? Что ж, даже она стала бы это проходить.

Ясно? Большое спасибо, и увидимся завтра. Спасибо.