Спасибо, вы мне тоже нравитесь.

Спасибо, вы мне тоже нравитесь.

Что ж, у меня для вас есть небольшая новость сегодня. На самом деле у меня каждый день есть по одной небольшой новости для вас. И вы все... теперь вы все прекрасно знакомы с предметом клирования, поэтому я полностью оставлю эту тему.

Что ж, у меня для вас есть небольшая новость сегодня. На самом деле у меня каждый день есть по одной небольшой новости для вас. И вы все... теперь вы все прекрасно знакомы с предметом клирования, поэтому я полностью оставлю эту тему.

Мы существуем уже долгое время, и, возможно, вы этого не осознаете, но довольно трудно жить в нашем мире, отчаянно пытаясь помочь кому-то и перешагивая для этого через трупы других. Очень часто вы на собственной шкуре узнаете, что это значит – попытаться помочь человеку, понимаете, и получить от него по зубам. Поэтому я собираюсь рассказать вам о том, как вы действительно можете помочь.

Мы существуем уже долгое время, и, возможно, вы этого не осознаете, но довольно трудно жить в нашем мире, отчаянно пытаясь помочь кому-то и перешагивая для этого через трупы других. Очень часто вы на собственной шкуре узнаете, что это значит – попытаться помочь человеку, понимаете, и получить от него по зубам. Поэтому я собираюсь рассказать вам о том, как вы действительно можете помочь.

Иногда бывает так, что человеку нужны деньги, вы даете ему стодолларовую купюру, и он из-за этого злится на вас всю оставшуюся жизнь. Теперь у него есть пропущенный висхолд. Вы не заставили его вернуть вам сто долларов. Поэтому он, конечно же, становится вашим врагом. Да, на самом деле примерно так все и происходит.

Иногда бывает так, что человеку нужны деньги, вы даете ему стодолларовую купюру, и он из-за этого злится на вас всю оставшуюся жизнь. Теперь у него есть пропущенный висхолд. Вы не заставили его вернуть вам сто долларов. Поэтому он, конечно же, становится вашим врагом. Да, на самом деле примерно так все и происходит.

Но на самом деле существуют законы, запрещающие помогать людям. Возможно, вы этого не осознавали, но в соответствии с реально существующим законодательством Техаса мать, которая кормит своего ребенка полезными для здоровья натуральными продуктами, может быть приговорена к тюремному заключению сроком до шести лет. Вы этого не осознавали. Она прописывает ребенку диету. Человек, который дает кому-то аспирин, может быть посажен в тюрьму на шесть месяцев. Вы осознавали это? Мне кажется, это поразительно, понимаете?

Но на самом деле существуют законы, запрещающие помогать людям. Возможно, вы этого не осознавали, но в соответствии с реально существующим законодательством Техаса мать, которая кормит своего ребенка полезными для здоровья натуральными продуктами, может быть приговорена к тюремному заключению сроком до шести лет. Вы этого не осознавали. Она прописывает ребенку диету. Человек, который дает кому-то аспирин, может быть посажен в тюрьму на шесть месяцев. Вы осознавали это? Мне кажется, это поразительно, понимаете?

Если к вам на улице подойдет какой-нибудь парень и скажет: «У меня жуткие головные боли», а вы ответите: «Что ж, обычно физические упражнения помогают с ними справиться», то вас могут упечь за решетку на два года. Вы осознаете это? Вы не должны помогать людям. Это основная идея, это основная идея. Вы никому не должны помогать, поскольку, если вы все же кому-то поможете, он может получить от этого пользу, а нам этого не нужно, не так ли?

Если к вам на улице подойдет какой-нибудь парень и скажет: «У меня жуткие головные боли», а вы ответите: «Что ж, обычно физические упражнения помогают с ними справиться», то вас могут упечь за решетку на два года. Вы осознаете это? Вы не должны помогать людям. Это основная идея, это основная идея. Вы никому не должны помогать, поскольку, если вы все же кому-то поможете, он может получить от этого пользу, а нам этого не нужно, не так ли?

Нет, вы, вероятно, не подозревали о том, что существуют законы во всех сорока восьми, сорока девяти, пятидесяти, пятидесяти одном...

Нет, вы, вероятно, не подозревали о том, что существуют законы во всех сорока восьми, сорока девяти, пятидесяти, пятидесяти одном...

И еще есть Сент-Хилл... пятидесяти... в пятидесяти одном или в пятидесяти... мне кажется, что мы, наверное, будем пятьдесят вторым штатом.

И еще есть Сент-Хилл... пятидесяти... в пятидесяти одном или в пятидесяти... мне кажется, что мы, наверное, будем пятьдесят вторым штатом.

В любом случае, эта проблема «как помочь своему ближнему» настолько сильно затрагивает медицину, что в каждом штате США существуют законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом. Я прошу вас еще раз подумать над последней фразой: «Существуют законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом», поскольку из этого, конечно же, следует, что у вас обязательно должен быть врач.

В любом случае, эта проблема «как помочь своему ближнему» настолько сильно затрагивает медицину, что в каждом штате США существуют законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом. Я прошу вас еще раз подумать над последней фразой: «Существуют законы, запрещающие исцелять каким бы то ни было способом», поскольку из этого, конечно же, следует, что у вас обязательно должен быть врач.

Давайте, подумайте над этим.

Давайте, подумайте над этим.

Однако если внимательно посмотреть на это, то никто не обладает монополией на помощь своему ближнему. Огромное множество философов... некоторые из прежних немецких философов... располагали кое-какими данными на этот счет, они говорили: «Авторитетом должен пользоваться тот, кто может делать свое дело». Иначе говоря, если вы можете делать свою работу, вы являетесь авторитетом... вот и все. Что ж, мы только что стали авторитетами в области исцеления, я расскажу вам об этом в одной из следующих лекций. Никто еще об этом не знает, но мы ими стали.

Однако если внимательно посмотреть на это, то никто не обладает монополией на помощь своему ближнему. Огромное множество философов... некоторые из прежних немецких философов... располагали кое-какими данными на этот счет, они говорили: «Авторитетом должен пользоваться тот, кто может делать свое дело». Иначе говоря, если вы можете делать свою работу, вы являетесь авторитетом... вот и все. Что ж, мы только что стали авторитетами в области исцеления, я расскажу вам об этом в одной из следующих лекций. Никто еще об этом не знает, но мы ими стали.

Недавно передо мной возникла огромная проблема. Клирование ставит некоторые весьма интересные по своей сложности проблемы одитинга.

Недавно передо мной возникла огромная проблема. Клирование ставит некоторые весьма интересные по своей сложности проблемы одитинга.

Это не легкий труд. Это не та работа, которую вы доверите кому-то, кто не умеет читать поиска цели, вам не поздоровится.

Это не легкий труд. Это не та работа, которую вы доверите кому-то, кто не умеет читать поиска цели, вам не поздоровится.

Таким образом, трудности состоят в следующем: обычно на выпускника НРА или НСА, который обучался в течение нескольких месяцев, смотрят как на профессионального одитора. Ладно, я пытался найти ему какое-нибудь дело. Я говорю это серьезно, что он может делать? Поскольку вы не можете попросить этого человека просто подготавливать кейсы к приходу какой-нибудь важной шишки, которая найдет цель и доведет работу с кейсом до победного конца. Понимаете, это своего рода умаление профессиональных навыков, не так ли?

Таким образом, трудности состоят в следующем: обычно на выпускника НРА или НСА, который обучался в течение нескольких месяцев, смотрят как на профессионального одитора. Ладно, я пытался найти ему какое-нибудь дело. Я говорю это серьезно, что он может делать? Поскольку вы не можете попросить этого человека просто подготавливать кейсы к приходу какой-нибудь важной шишки, которая найдет цель и доведет работу с кейсом до победного конца. Понимаете, это своего рода умаление профессиональных навыков, не так ли?

Поэтому, ненамеренно и практически случайно, я внезапно наткнулся на решение проблемы клирования, – решение, которое позволяет по ходу дела исцелять людей. Это произошло по чистой случайности, я хочу сказать, это... это не входило в наши намерения. Если вы клируете кого-то, вы его исцелите, это уж точно. Все, что было с человеком не в порядке, тем или иным образом придет в порядок. И это высшее... не абсолютное, но, несомненно, в некотором роде высшее достижение в том, что касается исцеления.

Поэтому, ненамеренно и практически случайно, я внезапно наткнулся на решение проблемы клирования, – решение, которое позволяет по ходу дела исцелять людей. Это произошло по чистой случайности, я хочу сказать, это... это не входило в наши намерения. Если вы клируете кого-то, вы его исцелите, это уж точно. Все, что было с человеком не в порядке, тем или иным образом придет в порядок. И это высшее... не абсолютное, но, несомненно, в некотором роде высшее достижение в том, что касается исцеления.

Но двигаясь к этой цели, я как бы... понимаете, это настолько масштабное, настолько эффективное действие и так далее, что я раньше упускал из виду один момент: вы кое-что можете сделать, когда движетесь вверх.

Но двигаясь к этой цели, я как бы... понимаете, это настолько масштабное, настолько эффективное действие и так далее, что я раньше упускал из виду один момент: вы кое-что можете сделать, когда движетесь вверх.

И мы постоянно твердим о «подготовке кейса, подготовке кейса». Необходим подготовительный одитинг. Кейс человека должен быть в определенном состоянии, в котором ему будет под силу совершать эти прыжки в высоту. А преклиру они даются тяжело, очень тяжело, если он не подготовлен соответствующим образом к такому спринту, как нахождение своей цели. Он по-прежнему беспокоится о своей подружке, а вы спрашиваете его, что он делал сто триллионов лет назад, понимаете? И это трудно, это трудно, ему едва-едва удается убрать внимание со своей девушки. Она постоянно ходит гулять с другими ребятами, понимаете, и тратит на них его деньги. И это представляет собой некоторую проблему, некоторую проблему.

И мы постоянно твердим о «подготовке кейса, подготовке кейса». Необходим подготовительный одитинг. Кейс человека должен быть в определенном состоянии, в котором ему будет под силу совершать эти прыжки в высоту. А преклиру они даются тяжело, очень тяжело, если он не подготовлен соответствующим образом к такому спринту, как нахождение своей цели. Он по-прежнему беспокоится о своей подружке, а вы спрашиваете его, что он делал сто триллионов лет назад, понимаете? И это трудно, это трудно, ему едва-едва удается убрать внимание со своей девушки. Она постоянно ходит гулять с другими ребятами, понимаете, и тратит на них его деньги. И это представляет собой некоторую проблему, некоторую проблему.

Поэтому, как бы там ни было, быть просто подготовленным к клированию не вполне достаточно, и использовать выпускника СОХ*НСА... ребята, которые заканчивают Академию, – хорошие одиторы, понимаете? То, что они еще не покорили всех вершин мастерства, еще не означает, что они не являются хорошими одиторами.

Поэтому, как бы там ни было, быть просто подготовленным к клированию не вполне достаточно, и использовать выпускника СОХ*НСА... ребята, которые заканчивают Академию, – хорошие одиторы, понимаете? То, что они еще не покорили всех вершин мастерства, еще не означает, что они не являются хорошими одиторами.

Что ж, уже на протяжении двенадцати лет наши дела шли намного лучше, чем когда бы то ни было у человеческих существ, наши дела шли лучше. Мы знали больше, и мы были в состоянии использовать все наши знания на протяжении всего этого периода времени. И что случилось со всеми этими навыками? Мы не можем попросить человека вернуться, и мы не можем сказать ему: «Что ж, просто используй старые процедуры, потому что ты всего лишь НСА», понимаете? Мы не можем сказать ему это.

Что ж, уже на протяжении двенадцати лет наши дела шли намного лучше, чем когда бы то ни было у человеческих существ, наши дела шли лучше. Мы знали больше, и мы были в состоянии использовать все наши знания на протяжении всего этого периода времени. И что случилось со всеми этими навыками? Мы не можем попросить человека вернуться, и мы не можем сказать ему: «Что ж, просто используй старые процедуры, потому что ты всего лишь НСА», понимаете? Мы не можем сказать ему это.

И это ставит перед нами совершенно невероятную проблему: что будет с этими обученными одиторами? Они еще не побывали в Сент-Хилле, у них еще не все отработано. Что будет с этими людьми? И проблема... мое внимание было приковано к ней на протяжении некоторого времени, она маячила у меня прямо перед глазами, понимаете? Это... это нехорошо, мы должны что-то сделать по этому поводу, понимаете? Ведь это наши одиторы, поэтому мы должны что-то с ними сделать. Как получается, что лишь потому, что некоторым одиторам мы даем специальную подготовку, мы настолько уничижаем других?

И это ставит перед нами совершенно невероятную проблему: что будет с этими обученными одиторами? Они еще не побывали в Сент-Хилле, у них еще не все отработано. Что будет с этими людьми? И проблема... мое внимание было приковано к ней на протяжении некоторого времени, она маячила у меня прямо перед глазами, понимаете? Это... это нехорошо, мы должны что-то сделать по этому поводу, понимаете? Ведь это наши одиторы, поэтому мы должны что-то с ними сделать. Как получается, что лишь потому, что некоторым одиторам мы даем специальную подготовку, мы настолько уничижаем других?

Что ж, решение просто свалилось на меня с неба. Я сказал «случайно»... на самом деле это произошло не совсем случайно, поскольку эта проблема постоянно маячила у меня перед глазами, понимаете? Но я работал над подготовкой, над подготовкой кейсов и пытался выяснить, что же мешает им с легкостью добираться до клирования. Как подвести их к тому этапу, когда их можно будет одитировать с помощью Е-метра? Мы довольно неплохо справились с этой проблемой. У нас есть КОО и так далее, мы можем продвигать кейсы вверх с помощью этих процессов. Ну а как насчет того парня, чей кейс только что поднялся настолько, что его теперь можно одитировать с помощью Е-метра, и мы хотим поднять его еще выше, где показания на Е-метре будут возникать без проблем и так далее, где преклир будет оставаться в сессии и можно будет искать его динамику, его пункт и его цель. Как нам сделать это?

Что ж, решение просто свалилось на меня с неба. Я сказал «случайно»... на самом деле это произошло не совсем случайно, поскольку эта проблема постоянно маячила у меня перед глазами, понимаете? Но я работал над подготовкой, над подготовкой кейсов и пытался выяснить, что же мешает им с легкостью добираться до клирования. Как подвести их к тому этапу, когда их можно будет одитировать с помощью Е-метра? Мы довольно неплохо справились с этой проблемой. У нас есть КОО и так далее, мы можем продвигать кейсы вверх с помощью этих процессов. Ну а как насчет того парня, чей кейс только что поднялся настолько, что его теперь можно одитировать с помощью Е-метра, и мы хотим поднять его еще выше, где показания на Е-метре будут возникать без проблем и так далее, где преклир будет оставаться в сессии и можно будет искать его динамику, его пункт и его цель. Как нам сделать это?

И я обнаружил совершенно новую кнопку. Эта кнопка просто чудо. Просто конфетка. Где же она была раньше, понимаете? Что ж, через минуту вы увидите где. Мне пришлось разрабатывать методы проверки цели, поэтому я изучал несколько кнопок. И у нас уже есть первые две кнопки... они у нас есть прямо в Кодексе одитора, и они были у нас все эти годы... это две вещи, которые нужно избегать: вы не должны оценивать и вы не должны обесценивать преклира. Вы не должны высказывать преклиру свои оценки и вы не должны обесценивать преклира... обе эти кнопки – часть Кодекса одитора. Если вы не следуете Кодексу одитора, вы ни для кого ничего не сделаете, и это, несомненно, так.

И я обнаружил совершенно новую кнопку. Эта кнопка просто чудо. Просто конфетка. Где же она была раньше, понимаете? Что ж, через минуту вы увидите где. Мне пришлось разрабатывать методы проверки цели, поэтому я изучал несколько кнопок. И у нас уже есть первые две кнопки... они у нас есть прямо в Кодексе одитора, и они были у нас все эти годы... это две вещи, которые нужно избегать: вы не должны оценивать и вы не должны обесценивать преклира. Вы не должны высказывать преклиру свои оценки и вы не должны обесценивать преклира... обе эти кнопки – часть Кодекса одитора. Если вы не следуете Кодексу одитора, вы ни для кого ничего не сделаете, и это, несомненно, так.

Люди говорят об этике, у нас, вероятно, больше этики на квадратный сантиметр, чем у кого бы то ни было на полном траке... или у кого бы то ни было на этой планете. И в основе всей нашей этики лежит эффективность и действенность. Возможно, этично не обесценивать, возможно, этично не высказывать человеку оценок, и, возможно, все это очень мило с нашей стороны, но факт в том, что если вы делаете такие вещи, то вы не получаете никаких результатов, и это окончательно расставляет все по своим местам.

Люди говорят об этике, у нас, вероятно, больше этики на квадратный сантиметр, чем у кого бы то ни было на полном траке... или у кого бы то ни было на этой планете. И в основе всей нашей этики лежит эффективность и действенность. Возможно, этично не обесценивать, возможно, этично не высказывать человеку оценок, и, возможно, все это очень мило с нашей стороны, но факт в том, что если вы делаете такие вещи, то вы не получаете никаких результатов, и это окончательно расставляет все по своим местам.

Я думаю, критерий для всех моральных норм в конечном итоге такой: «Истинны ли они?» И к сожалению, это выводит из игры большинство существующих моральных кодексов.

Я думаю, критерий для всех моральных норм в конечном итоге такой: «Истинны ли они?» И к сожалению, это выводит из игры большинство существующих моральных кодексов.

Так вот, когда я пытался собрать воедино технологию проверки целей, мне пришлось исследовать практически каждую кнопку, с которой мы когда-либо имели дело, понимаете? Из-за чего цель может дать ложный рид? Именно это я и пытался выяснить. И что может помешать правильной цели дать рид? Из-за чего неправильные цели могут давать риды и из-за чего правильные цели могут не давать ридов, понимаете? И в ходе изучения этих вопросов, в ходе поиска ответов на них, в ходе поиска решений, постоянных проверок и перепроверок, в ходе повторных изучений и так далее... эти кнопки, кстати говоря, стали частью того, что мы теперь называем «Процедура “Быть тигром”», поскольку мы используем цель «быть тигром», чтобы провести такую проверку. И... что ж, с процедурой «Быть тигром» все в порядке, я вроде как подготовил кнопки, все они в этом деле были полезны и... полезны, они были жизненно важны, вы ничего ни с чем не сделаете, если только не разберетесь с этим.

Так вот, когда я пытался собрать воедино технологию проверки целей, мне пришлось исследовать практически каждую кнопку, с которой мы когда-либо имели дело, понимаете? Из-за чего цель может дать ложный рид? Именно это я и пытался выяснить. И что может помешать правильной цели дать рид? Из-за чего неправильные цели могут давать риды и из-за чего правильные цели могут не давать ридов, понимаете? И в ходе изучения этих вопросов, в ходе поиска ответов на них, в ходе поиска решений, постоянных проверок и перепроверок, в ходе повторных изучений и так далее... эти кнопки, кстати говоря, стали частью того, что мы теперь называем «Процедура “Быть тигром”», поскольку мы используем цель «быть тигром», чтобы провести такую проверку. И... что ж, с процедурой «Быть тигром» все в порядке, я вроде как подготовил кнопки, все они в этом деле были полезны и... полезны, они были жизненно важны, вы ничего ни с чем не сделаете, если только не разберетесь с этим.

И мы проводили «подготовительную проверку». Так вот, раньше мы проводили «проверку на безопасность». Это странный термин, поэтому мы начали называть эту проверку «подготовительной проверкой», поскольку это имеет больше смысла и больше соответствует действительности. У индивидуума есть большие оверты против одитора, Е-метр не дает показаний, индивидуум не может жить, и происходят другие сопутствующие вещи. Поэтому вам нужно выяснить кое-что о преклире.

И мы проводили «подготовительную проверку». Так вот, раньше мы проводили «проверку на безопасность». Это странный термин, поэтому мы начали называть эту проверку «подготовительной проверкой», поскольку это имеет больше смысла и больше соответствует действительности. У индивидуума есть большие оверты против одитора, Е-метр не дает показаний, индивидуум не может жить, и происходят другие сопутствующие вещи. Поэтому вам нужно выяснить кое-что о преклире.

Но каким был всеохватный метод, – не такой, который позволял выяснить что-то о преклире, а всеохватный метод, который позволял привести преклира в порядок, чтобы он сидел спокойно и чтобы Е-метр давал с ним показания?

Но каким был всеохватный метод, – не такой, который позволял выяснить что-то о преклире, а всеохватный метод, который позволял привести преклира в порядок, чтобы он сидел спокойно и чтобы Е-метр давал с ним показания?

Так вот. Естественно, им были все эти кнопки из процедуры «Быть тигром», которые действовали с такой скоростью, что либо заставляли ложную цель давать рид, либо «забивали» настоящую цель настолько, что она не давала рида на Е-метре, понимаете? Нужно было разобраться с этими двумя явлениями. Так вот, что может быть логичнее, чем взять все эти кнопки и включить их в процедуру, которую мы называем «подготовительная проверка», просто пройти их все в целом и сгладить их у преклира? Что может быть логичнее?

Так вот. Естественно, им были все эти кнопки из процедуры «Быть тигром», которые действовали с такой скоростью, что либо заставляли ложную цель давать рид, либо «забивали» настоящую цель настолько, что она не давала рида на Е-метре, понимаете? Нужно было разобраться с этими двумя явлениями. Так вот, что может быть логичнее, чем взять все эти кнопки и включить их в процедуру, которую мы называем «подготовительная проверка», просто пройти их все в целом и сгладить их у преклира? Что может быть логичнее?

Что ж, это было очень интересно, поэтому я подготовил 25-часовой интенсив для НЦХ и на самом деле там его используют уже на протяжении довольно долгого времени. И все это начинает выглядеть довольно нелепо, поскольку я никак не ожидал, что тем самым я добьюсь чего-то большего, чем просто подготовлю кого-то. И представьте себе мой шок и изумление, когда я начал получать отчеты о том, что это исцеляет людей! Что это такое? Почему? Понимаете?

Что ж, это было очень интересно, поэтому я подготовил 25-часовой интенсив для НЦХ и на самом деле там его используют уже на протяжении довольно долгого времени. И все это начинает выглядеть довольно нелепо, поскольку я никак не ожидал, что тем самым я добьюсь чего-то большего, чем просто подготовлю кого-то. И представьте себе мой шок и изумление, когда я начал получать отчеты о том, что это исцеляет людей! Что это такое? Почему? Понимаете?

Приходит какой-нибудь преклир с ламбозисом в полном цвету, с раком эго. У него на ногах от жизни в Орегоне образовались перепонки, как у водоплавающих, – или что там у него образовалось. И какой-то одитор начинает подготавливать этого преклира к тому, чтобы можно было найти его цель и привести его в порядок тем или иным образом, они проходят с ним в подготовительной проверке эту серию кнопок. Это, конечно же, самый простой одитинг, который кто-нибудь когда-нибудь проводил.

Приходит какой-нибудь преклир с ламбозисом в полном цвету, с раком эго. У него на ногах от жизни в Орегоне образовались перепонки, как у водоплавающих, – или что там у него образовалось. И какой-то одитор начинает подготавливать этого преклира к тому, чтобы можно было найти его цель и привести его в порядок тем или иным образом, они проходят с ним в подготовительной проверке эту серию кнопок. Это, конечно же, самый простой одитинг, который кто-нибудь когда-нибудь проводил.

И они начинают проходить эти кнопки, и этот парень вдруг пытается привлечь к себе внимание одитора... обычно одитор слишком занят, чтобы обращать внимание еще и на преклира, понимаете? И он пытается привлечь к себе внимание одитора, и, наконец, ему удается добиться, чтобы в отчете появилось упоминание о том, что перепонки у него на ногах исчезли или что-то в этом роде, понимаете?

И они начинают проходить эти кнопки, и этот парень вдруг пытается привлечь к себе внимание одитора... обычно одитор слишком занят, чтобы обращать внимание еще и на преклира, понимаете? И он пытается привлечь к себе внимание одитора, и, наконец, ему удается добиться, чтобы в отчете появилось упоминание о том, что перепонки у него на ногах исчезли или что-то в этом роде, понимаете?

И одитор говорит: «О, о, о, большое спасибо», записывает это и продолжает подготовительную проверку, понимаете? Поскольку на самом деле одитора это тоже не интересует. И это восхитительным образом упускали из виду на протяжении уже довольно приличного времени.

И одитор говорит: «О, о, о, большое спасибо», записывает это и продолжает подготовительную проверку, понимаете? Поскольку на самом деле одитора это тоже не интересует. И это восхитительным образом упускали из виду на протяжении уже довольно приличного времени.

Начали поступать отчеты о том, что мы исцеляем людей. Извините.

Начали поступать отчеты о том, что мы исцеляем людей. Извините.

Конечно же, когда вы пытаетесь достичь такой высокой цели как клирование, то технология, которая вам в этом помогает, должно быть, обладает значительной мощью. И когда вы просто подготавливаете кого-то к клированию, чтобы он говорил с одитором, чтобы Е-метр давал с ним показания, человек вдруг говорит: «У меня пропал рак эго». Понимаете? «Сегодня утром я...» – что-то в этом роде.

Конечно же, когда вы пытаетесь достичь такой высокой цели как клирование, то технология, которая вам в этом помогает, должно быть, обладает значительной мощью. И когда вы просто подготавливаете кого-то к клированию, чтобы он говорил с одитором, чтобы Е-метр давал с ним показания, человек вдруг говорит: «У меня пропал рак эго». Понимаете? «Сегодня утром я...» – что-то в этом роде.

Происходят всевозможные странные вещи. И никто, конечно же, не обращает на них никакого внимания, поскольку единственное, что всем нужно, – это цель преклира, они хотят привести его в порядок, понимаете? И пытаются достичь этого пункта назначения. Никого не интересуют все эти мелкие старые штучки, вроде запуска ракеты на Луну, всех интересует перелет в соседнюю галактику. А все эти незначительные, быстрые перемещения по поверхности Земли со скоростью 8 тысяч километров в час и все такое, просто вообще не вызывают интереса. И это очень... я вам весьма точно описал то, что только что произошло.

Происходят всевозможные странные вещи. И никто, конечно же, не обращает на них никакого внимания, поскольку единственное, что всем нужно, – это цель преклира, они хотят привести его в порядок, понимаете? И пытаются достичь этого пункта назначения. Никого не интересуют все эти мелкие старые штучки, вроде запуска ракеты на Луну, всех интересует перелет в соседнюю галактику. А все эти незначительные, быстрые перемещения по поверхности Земли со скоростью 8 тысяч километров в час и все такое, просто вообще не вызывают интереса. И это очень... я вам весьма точно описал то, что только что произошло.

Такого рода отчеты поступают постоянно. Кто-то вошел в помещение, прихрамывая, его правая нога не действовала уже очень долго, понимаете? Его начинают подготавливать к нахождению его цели, его нога поворачивается и неожиданно приходит в порядок, понимаете? Он говорит:

Такого рода отчеты поступают постоянно. Кто-то вошел в помещение, прихрамывая, его правая нога не действовала уже очень долго, понимаете? Его начинают подготавливать к нахождению его цели, его нога поворачивается и неожиданно приходит в порядок, понимаете? Он говорит:

• Вы представляете?.. Нога действует. И одитор переспрашивает:

• Вы представляете?.. Нога действует. И одитор переспрашивает:

И я могу поспорить, что прямо сейчас у некоторых преклиров, которым проводят подготовительную проверку, возникают разрывы АРО, поскольку, когда они говорят, что их уже целый месяц не мучает мигрень, никто на это не обращает внимания.

И я могу поспорить, что прямо сейчас у некоторых преклиров, которым проводят подготовительную проверку, возникают разрывы АРО, поскольку, когда они говорят, что их уже целый месяц не мучает мигрень, никто на это не обращает внимания.

Так вот, раньше мы всегда думали, что люди болеют для того, чтобы получить подтверждение. Что ж, дело не только в этом. Они еще и болеют... и мне это кажется весьма интересным.

Так вот, раньше мы всегда думали, что люди болеют для того, чтобы получить подтверждение. Что ж, дело не только в этом. Они еще и болеют... и мне это кажется весьма интересным.

Но что это за кнопка? Из-за какой кнопки это происходит? Что ж, для вас это не является новой кнопкой. На самом деле эта кнопка не является новой в мире, она просто несколько иначе проявляется и совсем иначе используется, о чем я расскажу в одной из последующих лекций.

Но что это за кнопка? Из-за какой кнопки это происходит? Что ж, для вас это не является новой кнопкой. На самом деле эта кнопка не является новой в мире, она просто несколько иначе проявляется и совсем иначе используется, о чем я расскажу в одной из последующих лекций.

Но это кнопка «Подавлено». Подавлено. Подавлено. Что ж, мы просто возьмем любой момент наобум и скажем: «Хорошо, давайте рассмотрим последний вторник». И вы задаете преклиру вопрос:

Но это кнопка «Подавлено». Подавлено. Подавлено. Что ж, мы просто возьмем любой момент наобум и скажем: «Хорошо, давайте рассмотрим последний вторник». И вы задаете преклиру вопрос:

• Начиная с последнего вторника было ли что-то подавленно?

• Начиная с последнего вторника было ли что-то подавленно?

ой! То-то и то-то... ой! Ой!

ой! То-то и то-то... ой! Ой!

И одитор говорит: «Что ж, большое спасибо. Теперь это, похоже, очистилось на Е-метре». «Очистилось на Е-метре» – черт побери, это очистилось у преклира!

И одитор говорит: «Что ж, большое спасибо. Теперь это, похоже, очистилось на Е-метре». «Очистилось на Е-метре» – черт побери, это очистилось у преклира!

Давайте рассмотрим еще раз старую теорию Дианетики. С помощью Дианетики стирали болезненные инграммы... моменты, записанные на траке времени, моменты боли и бессознательности. Это было весьма действенным. Стирать инграммы очень весело, вы... (щелк) понимаете? «Когда я щелкну пальцами, соматическая лента пойдет...», понимаете, вы ее запускаете. И преклир проходит через этот момент боли и бессознательности, через ту операцию и все остальное и в конце улыбается.

Давайте рассмотрим еще раз старую теорию Дианетики. С помощью Дианетики стирали болезненные инграммы... моменты, записанные на траке времени, моменты боли и бессознательности. Это было весьма действенным. Стирать инграммы очень весело, вы... (щелк) понимаете? «Когда я щелкну пальцами, соматическая лента пойдет...», понимаете, вы ее запускаете. И преклир проходит через этот момент боли и бессознательности, через ту операцию и все остальное и в конце улыбается.

Так вот, в чем состояла разница между человеком, который мог проходить инграмму со всеми соматиками, и человеком, который не мог проходить инграмму со всеми соматиками? В чем состояла разница между этими двумя людьми? Я знаю: мы говорим, что все дело в МПЦ. Я знаю: мы говорим, что все дело в чем-то еще, и это на самом деле так. Тут много других факторов, но, по сути, все дело в «Подавлено».

Так вот, в чем состояла разница между человеком, который мог проходить инграмму со всеми соматиками, и человеком, который не мог проходить инграмму со всеми соматиками? В чем состояла разница между этими двумя людьми? Я знаю: мы говорим, что все дело в МПЦ. Я знаю: мы говорим, что все дело в чем-то еще, и это на самом деле так. Тут много других факторов, но, по сути, все дело в «Подавлено».

Раньше мы... в старые времена мы допускали ошибку. Мы думали, что все дело в «контроле», поскольку «контроль» на этой планете означает в большей или меньшей степени подавление. Главный результат плохого контроля – это, конечно же, подавление.

Раньше мы... в старые времена мы допускали ошибку. Мы думали, что все дело в «контроле», поскольку «контроль» на этой планете означает в большей или меньшей степени подавление. Главный результат плохого контроля – это, конечно же, подавление.

Маленький ребенок постоянно проливает еду себе на грудь, и вы подавляете то, что он постоянно проливает еду себе на грудь, – вы отшлепываете его. Да, таков стандартный метод воспитания детей.

Маленький ребенок постоянно проливает еду себе на грудь, и вы подавляете то, что он постоянно проливает еду себе на грудь, – вы отшлепываете его. Да, таков стандартный метод воспитания детей.

У психологов, конечно же, есть другой метод. Они сдались, поэтому они говорят:

У психологов, конечно же, есть другой метод. Они сдались, поэтому они говорят:

«Что ж, пусть ребенок проливает еду себе на грудь». Понимаете? Это называется «позволить ребенку дать выход своей враждебности посредством абреакции». Это довольно трудно выговорить, да и на ребенке это не работает.

«Что ж, пусть ребенок проливает еду себе на грудь». Понимаете? Это называется «позволить ребенку дать выход своей враждебности посредством абреакции». Это довольно трудно выговорить, да и на ребенке это не работает.

Но основная идея, которую я пытаюсь до вас донести, заключается в следующем: когда людям больно, они не хотят, чтобы им было больно. Я знаю, что это звучит подобно одной из этих ужасных банальностей: «Чтобы переплыть реку, – понимаете, – нужно переплыть реку» и «Чтобы полететь на самолете, нужно полететь на самолете».

Но основная идея, которую я пытаюсь до вас донести, заключается в следующем: когда людям больно, они не хотят, чтобы им было больно. Я знаю, что это звучит подобно одной из этих ужасных банальностей: «Чтобы переплыть реку, – понимаете, – нужно переплыть реку» и «Чтобы полететь на самолете, нужно полететь на самолете».

Кстати говоря, в верховьях Гудзона обитает целое племя индейцев, и вся их мудрость состоит из таких вот повторяющихся предложений, понимаете? «Чтобы побить женщину, нужно побить женщину». Понимаете? Тем не менее в подобных высказываниях содержится определенная мудрость.

Кстати говоря, в верховьях Гудзона обитает целое племя индейцев, и вся их мудрость состоит из таких вот повторяющихся предложений, понимаете? «Чтобы побить женщину, нужно побить женщину». Понимаете? Тем не менее в подобных высказываниях содержится определенная мудрость.

У индивидуума есть простой, уникальный, навязчивый способ не испытывать боль. Если он ничего не знает о разуме и о подобных вещах, его способ не испытывать боль – это подавить. Понаблюдайте за кем-нибудь; понаблюдайте за кем-нибудь. Я бы не сказал, что такой эксперимент следует проводить на всех подряд, но возьмите сигаретный окурок и погасите его о чью-нибудь ладонь (начните делать это, понимаете?), и человек тут же вцепится в свою руку, чтобы остановить боль. На вашем месте я бы не стал проводить такой эксперимент.

У индивидуума есть простой, уникальный, навязчивый способ не испытывать боль. Если он ничего не знает о разуме и о подобных вещах, его способ не испытывать боль – это подавить. Понаблюдайте за кем-нибудь; понаблюдайте за кем-нибудь. Я бы не сказал, что такой эксперимент следует проводить на всех подряд, но возьмите сигаретный окурок и погасите его о чью-нибудь ладонь (начните делать это, понимаете?), и человек тут же вцепится в свою руку, чтобы остановить боль. На вашем месте я бы не стал проводить такой эксперимент.

Когда вы в следующий раз увидите, как кто-нибудь возьмется за горячий чайник, вы заметите, что он сделает два действия: он сделает вот так, а потом он постарается тем или иным образом удержать это в неподвижности. Он попытается привести это в движение, а потом удержать в неподвижности. Возможно, он сделает и то и другое, понимаете?

Когда вы в следующий раз увидите, как кто-нибудь возьмется за горячий чайник, вы заметите, что он сделает два действия: он сделает вот так, а потом он постарается тем или иным образом удержать это в неподвижности. Он попытается привести это в движение, а потом удержать в неподвижности. Возможно, он сделает и то и другое, понимаете?

Ничего не происходит, за исключением того, что вы получаете большую инграмму, понимаете?

Ничего не происходит, за исключением того, что вы получаете большую инграмму, понимаете?

Вот какую идею я пытаюсь до вас донести: первое, что импульсивно предпринимает тэтан, когда сообщение, известное как боль, начинает коварно к нему приближаться, – это говорит: «Нет!»

Вот какую идею я пытаюсь до вас донести: первое, что импульсивно предпринимает тэтан, когда сообщение, известное как боль, начинает коварно к нему приближаться, – это говорит: «Нет!»

Так вот, когда человек испытывает боль, мучения и так далее, он пытается прекратить это. Походите по больницам – вы всегда сможете определить, кому из пациентов больно, понимаете? Этого человека всего скрутило. На самом деле вы можете идти прямо мимо длинного ряда кроватей и говорить: «Этому больно. А этому не больно. Этому больно, а этому не больно. Этого накачали медицинскими препаратами. А этот мертв».

Так вот, когда человек испытывает боль, мучения и так далее, он пытается прекратить это. Походите по больницам – вы всегда сможете определить, кому из пациентов больно, понимаете? Этого человека всего скрутило. На самом деле вы можете идти прямо мимо длинного ряда кроватей и говорить: «Этому больно. А этому не больно. Этому больно, а этому не больно. Этого накачали медицинскими препаратами. А этот мертв».

Можно наблюдать множество свидетельств этого. Кстати говоря, ни одно из них не было изучено, никакого исследования не было проведено... я даже не смотрел. Это было неважно. Мне нужна была кнопка «Подавлено». Я вычислил, в чем суть кнопки «Подавлено», руководствуясь лишь одним: «Скрывает ли она рид на Е-метре настолько, что вы не можете проверить цель?» И она это делает, и это единственное, что скрывает риды на всех остальных вещах... «Подавлено». Ладно.

Можно наблюдать множество свидетельств этого. Кстати говоря, ни одно из них не было изучено, никакого исследования не было проведено... я даже не смотрел. Это было неважно. Мне нужна была кнопка «Подавлено». Я вычислил, в чем суть кнопки «Подавлено», руководствуясь лишь одним: «Скрывает ли она рид на Е-метре настолько, что вы не можете проверить цель?» И она это делает, и это единственное, что скрывает риды на всех остальных вещах... «Подавлено». Ладно.

Так вот, для нее существует градиент, известный как «Осторожны». И тем, что мы обнаружили эту кнопку, мы всецело обязаны психоаналитикам, мы всецело им обязаны, поскольку каждый пациент, занимавшийся психоанализом, которого я только знал, был осторожен. Он говорил: «Если я буду достаточно осторожен, я знаю, что смогу как-то жить». Так вот, возможно, некоторые из вас видели психоаналитиков в то или иное время, и мне кажется, что сказанное мною может иметь для вас пусть небольшой, но смысл. Но изучите пациента после психоанализа, и вы обнаружите: он говорит, что теперь сможет жить, если будет осторожен. И это «осторожен» слетало с уст такого количества пациентов, что в конце концов у меня сложилось впечатление, что в этом, должно быть, что-то есть. Поэтому я стал это проверять, и оказалось, что это градиент кнопки «Подавлено». Иначе говоря: «Если я буду следить за тем, чтобы я был в достаточной степени “осторожен”... иначе говоря, “подавлен”, то у меня все будет в порядке».

Так вот, для нее существует градиент, известный как «Осторожны». И тем, что мы обнаружили эту кнопку, мы всецело обязаны психоаналитикам, мы всецело им обязаны, поскольку каждый пациент, занимавшийся психоанализом, которого я только знал, был осторожен. Он говорил: «Если я буду достаточно осторожен, я знаю, что смогу как-то жить». Так вот, возможно, некоторые из вас видели психоаналитиков в то или иное время, и мне кажется, что сказанное мною может иметь для вас пусть небольшой, но смысл. Но изучите пациента после психоанализа, и вы обнаружите: он говорит, что теперь сможет жить, если будет осторожен. И это «осторожен» слетало с уст такого количества пациентов, что в конце концов у меня сложилось впечатление, что в этом, должно быть, что-то есть. Поэтому я стал это проверять, и оказалось, что это градиент кнопки «Подавлено». Иначе говоря: «Если я буду следить за тем, чтобы я был в достаточной степени “осторожен”... иначе говоря, “подавлен”, то у меня все будет в порядке».

Так вот, человек отодвигает прочь боль и проблемы умственного характера, именно так он с ними и справляется. Так вот, на самом деле мы все это время знали об этом, это было у нас в Аксиомах. Это аксиома о «неестьности», но именно так это понятие передается в английском, да и в саентологическом языке тоже. Неестьность. Он подвергает это неестьности, он говорит, что этого не существует.

Так вот, человек отодвигает прочь боль и проблемы умственного характера, именно так он с ними и справляется. Так вот, на самом деле мы все это время знали об этом, это было у нас в Аксиомах. Это аксиома о «неестьности», но именно так это понятие передается в английском, да и в саентологическом языке тоже. Неестьность. Он подвергает это неестьности, он говорит, что этого не существует.

Интересный способ справляться с жизнью. Можно представить себе человека, который живет в замке или в чем-то подобном где-нибудь в джунглях, и к двери его жилища приходит слон и начинает крушить дверь, а этот парень изучил кисмет или какую-то подобную философию и знает, как правильно справляться с жизнью. Он просто говорит: «Ничего материального нет». «Этого слона нет». И даже когда его начали отскребать от пола, он так и не понял, что эта не самая лучшая философия.

Интересный способ справляться с жизнью. Можно представить себе человека, который живет в замке или в чем-то подобном где-нибудь в джунглях, и к двери его жилища приходит слон и начинает крушить дверь, а этот парень изучил кисмет или какую-то подобную философию и знает, как правильно справляться с жизнью. Он просто говорит: «Ничего материального нет». «Этого слона нет». И даже когда его начали отскребать от пола, он так и не понял, что эта не самая лучшая философия.

Что ж, вероятно, это худшая философия, которой только может придерживаться человек, поскольку она делает все недоступным и из-за нее все причиняет жуткую боль. Но у нас в Саентологии есть еще одна максима: «То, чем не восхищаются, склонно продолжать существовать». А потому это, вероятно, философия, которой восхищаются меньше всех остальных философий, когда-либо разработанных человеком. И поэтому, конечно же, все ее используют.

Что ж, вероятно, это худшая философия, которой только может придерживаться человек, поскольку она делает все недоступным и из-за нее все причиняет жуткую боль. Но у нас в Саентологии есть еще одна максима: «То, чем не восхищаются, склонно продолжать существовать». А потому это, вероятно, философия, которой восхищаются меньше всех остальных философий, когда-либо разработанных человеком. И поэтому, конечно же, все ее используют.

Это кнопка используется всеми. «Ну я просто забуду об этом. Наилучший способ справиться с этим – забыть о нем. Не вижу смысла в том, чтобы предаваться печали и унынию, я просто забуду о нем. Ы-ы-ы», понимаете? Бинг!.. а потом ничто, ничто, ничто. Понимаете? Она... она добилась своего. Это идеальный способ стать несчастной.

Это кнопка используется всеми. «Ну я просто забуду об этом. Наилучший способ справиться с этим – забыть о нем. Не вижу смысла в том, чтобы предаваться печали и унынию, я просто забуду о нем. Ы-ы-ы», понимаете? Бинг!.. а потом ничто, ничто, ничто. Понимаете? Она... она добилась своего. Это идеальный способ стать несчастной.

Если вы хотите, чтобы все ваше прошлое обрушилось на вас и оторвало вам голову, забудьте о нем. Это наилучший из всех возможных способов.

Если вы хотите, чтобы все ваше прошлое обрушилось на вас и оторвало вам голову, забудьте о нем. Это наилучший из всех возможных способов.

Так вот, это, кстати говоря, то, что по-прежнему используется в гипнозе. Это используется в гипнозе, а в Дианетике и Саентологии мы, конечно же, не применяем никакого гипноза. Но знание – это знание, и гипнотизер знает об этом очень хорошо. Он знает, как сделать так, чтобы у человека появилась какая-нибудь компульсия. Он говорит о чем-то пациенту, а потом заставляет его об этом забыть. И после это срабатывает автоматически как кнопка. Поэтому, если вы хотите поставить человека на полный автомат, чтобы его можно было рестимулировать в любое время чем угодно и так далее, единственное, что вам нужно сделать, – это заставить его подавлять.

Так вот, это, кстати говоря, то, что по-прежнему используется в гипнозе. Это используется в гипнозе, а в Дианетике и Саентологии мы, конечно же, не применяем никакого гипноза. Но знание – это знание, и гипнотизер знает об этом очень хорошо. Он знает, как сделать так, чтобы у человека появилась какая-нибудь компульсия. Он говорит о чем-то пациенту, а потом заставляет его об этом забыть. И после это срабатывает автоматически как кнопка. Поэтому, если вы хотите поставить человека на полный автомат, чтобы его можно было рестимулировать в любое время чем угодно и так далее, единственное, что вам нужно сделать, – это заставить его подавлять.

Ладно. Какой-то человек попал в автомобильную катастрофу. Если он не подавлял того, что произошло, то короткое время спустя после этой аварии память о боли истончится и исчезнет. Он выздоровеет. Я хочу сказать, мы доказывали это много раз. Он просто очень быстро выздоровеет.

Ладно. Какой-то человек попал в автомобильную катастрофу. Если он не подавлял того, что произошло, то короткое время спустя после этой аварии память о боли истончится и исчезнет. Он выздоровеет. Я хочу сказать, мы доказывали это много раз. Он просто очень быстро выздоровеет.

Человеку становится очень неловко, после того как ему проводят процессинг в отношении его сломанной ноги, ведь врачи так настаивают на том, что она не в порядке. И шесть недель, отведенные ими на исцеление, сокращаются до пары недель или что-то вроде того.

Человеку становится очень неловко, после того как ему проводят процессинг в отношении его сломанной ноги, ведь врачи так настаивают на том, что она не в порядке. И шесть недель, отведенные ими на исцеление, сокращаются до пары недель или что-то вроде того.

Что ж, это происходит потому, что с этого было снято подавление. И это основное, что тут происходит... ушло подавление, вот и все.

Что ж, это происходит потому, что с этого было снято подавление. И это основное, что тут происходит... ушло подавление, вот и все.

Иначе говоря, этот человек поправится, если не будет подавлять. Он пережил аварию. Во время аварии он подавляет все, что происходит, подавляет всю боль, которая имеет место во время аварии. И тем самым он, конечно же, останавливает время на траке времени... он останавливает время. Наряду со всем остальным он подавляет еще и время, а время, позвольте вам заметить, – это часть физической вселенной: материя, энергия, пространство и время. Что ж, если он будет подавлять материю, энергию и все остальное, он будет подавлять и время. Таким образом, он «останавливает себя на траке времени» (в кавычках), и он останавливает себя прямо в инциденте.

Иначе говоря, этот человек поправится, если не будет подавлять. Он пережил аварию. Во время аварии он подавляет все, что происходит, подавляет всю боль, которая имеет место во время аварии. И тем самым он, конечно же, останавливает время на траке времени... он останавливает время. Наряду со всем остальным он подавляет еще и время, а время, позвольте вам заметить, – это часть физической вселенной: материя, энергия, пространство и время. Что ж, если он будет подавлять материю, энергию и все остальное, он будет подавлять и время. Таким образом, он «останавливает себя на траке времени» (в кавычках), и он останавливает себя прямо в инциденте.

Здесь в Вашингтоне произошло одно весьма примечательное событие. Один человек не вполне разобрался что к чему, но у него возникло очень странное чувство по поводу парня... парня по фамилии Хаббард, когда тот здесь появился. Он был не вполне уверен в том, что произойдет. Этот человек был сенатором Соединенных Штатов, и его очень часто отправляли в больницу «Уолтер Рид» из-за проблем с сердцем... проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, и вот у него были проблемы с сердцем.

Здесь в Вашингтоне произошло одно весьма примечательное событие. Один человек не вполне разобрался что к чему, но у него возникло очень странное чувство по поводу парня... парня по фамилии Хаббард, когда тот здесь появился. Он был не вполне уверен в том, что произойдет. Этот человек был сенатором Соединенных Штатов, и его очень часто отправляли в больницу «Уолтер Рид» из-за проблем с сердцем... проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, проблемы с сердцем, и вот у него были проблемы с сердцем.

Однажды я сидел в его офисе, там был еще его политический менеджер. Мы сидели, закинув ноги на его стол, и я сказал: «Так вот, сенатор, когда начались ваши проблемы с сердцем?» Его политический менеджер уже был последователем Дианетики... мы просто везде в этом правительстве.

Однажды я сидел в его офисе, там был еще его политический менеджер. Мы сидели, закинув ноги на его стол, и я сказал: «Так вот, сенатор, когда начались ваши проблемы с сердцем?» Его политический менеджер уже был последователем Дианетики... мы просто везде в этом правительстве.

И он ответил: «Ну, должно быть, после той автомобильной аварии, примерно в это время, после аварии, после аварии». Он попал в автомобильную аварию, в машине сидели две девушки, и он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Какое еще сочетание может быть... не только подавление аварии...

И он ответил: «Ну, должно быть, после той автомобильной аварии, примерно в это время, после аварии, после аварии». Он попал в автомобильную аварию, в машине сидели две девушки, и он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Какое еще сочетание может быть... не только подавление аварии...

Ну да ладно, я прошел с ним этот случай, однако я использовал что-то вроде старого процессинга усилия, понимаете? Передо мной сидел этот старый сенатор, он сидел, держась за руль, и пытался не дать себе налететь на него, и он пытался... понимаете, он пытался удержать девушек сзади, «мысленно», как он сказал. И на все это ушло не так уж много времени; я не думаю, что я проходил с ним это больше тридцати пяти – сорока минут.

Ну да ладно, я прошел с ним этот случай, однако я использовал что-то вроде старого процессинга усилия, понимаете? Передо мной сидел этот старый сенатор, он сидел, держась за руль, и пытался не дать себе налететь на него, и он пытался... понимаете, он пытался удержать девушек сзади, «мысленно», как он сказал. И на все это ушло не так уж много времени; я не думаю, что я проходил с ним это больше тридцати пяти – сорока минут.

На самом деле он не обратил на это слишком большого внимания, поскольку при прохождении этой инграммы я рассчитал все таким образом... я редко это делаю, обычно я говорю преклиру, что он в сессии... но прохождение инграммы означало для него «рассказать мне об этом очень подробно и красочно, чтобы я все понял». На том его проблемам с сердцем пришел конец. Его проблемы с сердцем были не проблемами с сердцем, а автомобильной аварией.

На самом деле он не обратил на это слишком большого внимания, поскольку при прохождении этой инграммы я рассчитал все таким образом... я редко это делаю, обычно я говорю преклиру, что он в сессии... но прохождение инграммы означало для него «рассказать мне об этом очень подробно и красочно, чтобы я все понял». На том его проблемам с сердцем пришел конец. Его проблемы с сердцем были не проблемами с сердцем, а автомобильной аварией.

А его отправляли в эту «Уолтер Рид», половину времени каждой сессии этот парень не появлялся в Сенате. С той поры никто больше не слышал о его проблемах с сердцем. Что ж, что это такое? Это просто усилие не дать кому-то другому пострадать, понимаете, подавление их боли за них, подавление своей боли, усилие предотвратить аварию, остановить себя во времени, и он застрял прямо в моменте аварии.

А его отправляли в эту «Уолтер Рид», половину времени каждой сессии этот парень не появлялся в Сенате. С той поры никто больше не слышал о его проблемах с сердцем. Что ж, что это такое? Это просто усилие не дать кому-то другому пострадать, понимаете, подавление их боли за них, подавление своей боли, усилие предотвратить аварию, остановить себя во времени, и он застрял прямо в моменте аварии.

Так вот, любой человек в Дианетике или Саентологии может... особенно это касается ранних этапов развития Саентологии... может рассказать вам об «останавливании себя на траке времени», поскольку на самом деле накопившиеся остановки на траке времени – это все, из чего состоит МПЦ. Это подавление. Что ж, вы не сможете пройти всю МПЦ, проходя лишь одну кнопку «Подавлено», это займет слишком много времени. Существуют более быстрые... бесконечно более быстрые способы сделать то же самое.

Так вот, любой человек в Дианетике или Саентологии может... особенно это касается ранних этапов развития Саентологии... может рассказать вам об «останавливании себя на траке времени», поскольку на самом деле накопившиеся остановки на траке времени – это все, из чего состоит МПЦ. Это подавление. Что ж, вы не сможете пройти всю МПЦ, проходя лишь одну кнопку «Подавлено», это займет слишком много времени. Существуют более быстрые... бесконечно более быстрые способы сделать то же самое.

Но давайте рассмотрим одну жизнь и одно тело. У нас один тэтан, у него одно тело, и он живет одну жизнь. И что в первую очередь мы можем о нем сказать? Что ж, мы можем сказать, что у него есть проблемы.

Но давайте рассмотрим одну жизнь и одно тело. У нас один тэтан, у него одно тело, и он живет одну жизнь. И что в первую очередь мы можем о нем сказать? Что ж, мы можем сказать, что у него есть проблемы.

Что ж, основная трудность, связанная с введением в сессию, заключается, конечно же, в том, чтобы дефиниция состояния «в сессии»... дефиниция состояния «в сессии»... была воплощена в жизнь в сессии. И конечно же, под состоянием «в сессии» может подразумеваться множество различных вещей, и может существовать множество способов достичь этого результата, но на самом деле это, по сути, означает лишь следующее: интересоваться собственным кейсом и иметь желание разговаривать с одитором – вот и все.

Что ж, основная трудность, связанная с введением в сессию, заключается, конечно же, в том, чтобы дефиниция состояния «в сессии»... дефиниция состояния «в сессии»... была воплощена в жизнь в сессии. И конечно же, под состоянием «в сессии» может подразумеваться множество различных вещей, и может существовать множество способов достичь этого результата, но на самом деле это, по сути, означает лишь следующее: интересоваться собственным кейсом и иметь желание разговаривать с одитором – вот и все.

Так вот, рудименты, модель сессии и другие вещи нужны лишь для того, чтобы добиться этого. Человек должен интересоваться собственным кейсом и иметь желание разговаривать с одитором. Это и значит быть «в сессии», понимаете, согласно дефиниции. И больше нет никакой другой правильной дефиниции.

Так вот, рудименты, модель сессии и другие вещи нужны лишь для того, чтобы добиться этого. Человек должен интересоваться собственным кейсом и иметь желание разговаривать с одитором. Это и значит быть «в сессии», понимаете, согласно дефиниции. И больше нет никакой другой правильной дефиниции.

Что ж, если вы хотите, чтобы люди в большинстве своем говорили с вами, знайте, что они будут говорить с вами о двух вещах: о своих болезнях и о своих проблемах. И из этих двух вещей болезни на самом деле интересуют их чуть больше, чем проблемы. Поэтому, если вы проведете кому-то интенсив по проблемам относительно его болезней, вы невероятно усилите его состояние «в сессии», и таким образом вы сможете добраться до множества кейсов более низкого уровня и эффективно проодитировать их.

Что ж, если вы хотите, чтобы люди в большинстве своем говорили с вами, знайте, что они будут говорить с вами о двух вещах: о своих болезнях и о своих проблемах. И из этих двух вещей болезни на самом деле интересуют их чуть больше, чем проблемы. Поэтому, если вы проведете кому-то интенсив по проблемам относительно его болезней, вы невероятно усилите его состояние «в сессии», и таким образом вы сможете добраться до множества кейсов более низкого уровня и эффективно проодитировать их.

Но на самом деле это не то, на чем я заостряю ваше внимание. Если вы добиваетесь, чтобы человек интересовался теми вещами, о которых он желает с вами разговаривать, перед вами оказывается человек, который желает с вами разговаривать. И если мы рассмотрим все слои общества и разберемся с тем, что же является для них общим, мы обнаружим, что человек будет говорить с вами о своей болезни.

Но на самом деле это не то, на чем я заостряю ваше внимание. Если вы добиваетесь, чтобы человек интересовался теми вещами, о которых он желает с вами разговаривать, перед вами оказывается человек, который желает с вами разговаривать. И если мы рассмотрим все слои общества и разберемся с тем, что же является для них общим, мы обнаружим, что человек будет говорить с вами о своей болезни.

Если не верите, возьмите в почтовом отделении любой мешок с почтой и в 80-ти процентах писем люди будут писать: «Дорогой Джо, последнее время я чувствовал себя плохо. Мама тоже болела. У старины Дэна, который живет через дорогу, недавно снова начало ломить спину». Это новости! Что ж, если разобраться, то просто невероятно, сколько бумаги и чернил переводят на такого рода вещи.

Если не верите, возьмите в почтовом отделении любой мешок с почтой и в 80-ти процентах писем люди будут писать: «Дорогой Джо, последнее время я чувствовал себя плохо. Мама тоже болела. У старины Дэна, который живет через дорогу, недавно снова начало ломить спину». Это новости! Что ж, если разобраться, то просто невероятно, сколько бумаги и чернил переводят на такого рода вещи.

Понимаете, тем не менее эти люди пытаются кое-что сделать. Они пытаются избавиться от своих болезней, поскольку они знают, что если... где-то в глубине души тэтан знает... если только он сможет убрать с этих болезней подавление, он поправится. Но он не должен убирать подавление с этого, поскольку существуют департаменты полиции. Да вот только он не вполне понимает, что департамент полиции не имеет к этому никакого отношения. Однако государство и законодательные органы сделали так, чтобы между исцелением людей и полицией была самая тесная связь, поскольку они издают законы, запрещающие исцелять людей. Следовательно, они, должно быть, очень хорошо понимают, что, если вы кого-то исцеляете, вы его освобождаете.

Понимаете, тем не менее эти люди пытаются кое-что сделать. Они пытаются избавиться от своих болезней, поскольку они знают, что если... где-то в глубине души тэтан знает... если только он сможет убрать с этих болезней подавление, он поправится. Но он не должен убирать подавление с этого, поскольку существуют департаменты полиции. Да вот только он не вполне понимает, что департамент полиции не имеет к этому никакого отношения. Однако государство и законодательные органы сделали так, чтобы между исцелением людей и полицией была самая тесная связь, поскольку они издают законы, запрещающие исцелять людей. Следовательно, они, должно быть, очень хорошо понимают, что, если вы кого-то исцеляете, вы его освобождаете.

В этом что-то есть. У вас, вероятно, было бы очень активное общество и было бы очень сложно... мне кажется, это было бы самой забавной шуткой в мире, если бы все люди поправились, за исключением тех, кто пытался добиться, чтобы все оставались больными, – мне кажется, это было бы...

В этом что-то есть. У вас, вероятно, было бы очень активное общество и было бы очень сложно... мне кажется, это было бы самой забавной шуткой в мире, если бы все люди поправились, за исключением тех, кто пытался добиться, чтобы все оставались больными, – мне кажется, это было бы...

Ну да ладно, что получается в итоге? А в итоге получилось вот что: по мере того как я вел свои исследования, я вдруг обнаружил, что стою перед широко распахнутой дверью. Многие-многие годы назад мы сказали: «Что ж, нас не интересует проблема исцеления людей». Одна из причин, по которой мы сказали это, состоит в том, что нам не позволяли этого делать. Дело не в том, что мы не могли бы этого делать, нам не позволяли.

Ну да ладно, что получается в итоге? А в итоге получилось вот что: по мере того как я вел свои исследования, я вдруг обнаружил, что стою перед широко распахнутой дверью. Многие-многие годы назад мы сказали: «Что ж, нас не интересует проблема исцеления людей». Одна из причин, по которой мы сказали это, состоит в том, что нам не позволяли этого делать. Дело не в том, что мы не могли бы этого делать, нам не позволяли.

Далее, одиторы слишком часто расстраивались из-за этого, и еще один момент: гораздо легче было просто повышать способности. Но большинство людей, которые приходили к одитору на процессинг, были больными, и их приходилось предупреждать, что мы ничего не исцеляем.

Далее, одиторы слишком часто расстраивались из-за этого, и еще один момент: гораздо легче было просто повышать способности. Но большинство людей, которые приходили к одитору на процессинг, были больными, и их приходилось предупреждать, что мы ничего не исцеляем.

Что ж, благодаря этой кнопке «Подавлено», благодаря подготовительной проверке, благодаря улучшению кнопок, позволившему проходить их в подготовительной проверке, благодаря тому, что все это очень гармонично связалось воедино и этому обучают в НЦХ по всему миру или уже обучали ранее... там могут проводить все это, понимаете... мы исцеляем, это происходит неизбежно, и с этим ничего нельзя поделать.

Что ж, благодаря этой кнопке «Подавлено», благодаря подготовительной проверке, благодаря улучшению кнопок, позволившему проходить их в подготовительной проверке, благодаря тому, что все это очень гармонично связалось воедино и этому обучают в НЦХ по всему миру или уже обучали ранее... там могут проводить все это, понимаете... мы исцеляем, это происходит неизбежно, и с этим ничего нельзя поделать.

Приходит человек, садится, получает 25-часовую подготовительную проверку по предмету клирования или что вроде этого, и в конце он встает, а у него пропали перепонки на ногах.

Приходит человек, садится, получает 25-часовую подготовительную проверку по предмету клирования или что вроде этого, и в конце он встает, а у него пропали перепонки на ногах.

Что ж, я не собираюсь позволять центральным организациям раздувать фонд заработной платы, нанимая на работу людей, которые будут бегать вверх и вниз по комнатам и говорить каждому преклиру, который им встречается: «Будьте осторожны, чтобы не исцелиться от чего-нибудь». Понимаете, мне кажется, это будет пустой тратой денег, хотя в больницах таких людей нанимают. Я не думаю, что мы будем... что мы будем заходить настолько далеко.

Что ж, я не собираюсь позволять центральным организациям раздувать фонд заработной платы, нанимая на работу людей, которые будут бегать вверх и вниз по комнатам и говорить каждому преклиру, который им встречается: «Будьте осторожны, чтобы не исцелиться от чего-нибудь». Понимаете, мне кажется, это будет пустой тратой денег, хотя в больницах таких людей нанимают. Я не думаю, что мы будем... что мы будем заходить настолько далеко.

Человеку невозможно запретить, человеку просто невозможно запретить выздороветь. Вы не можете сказать: «Не смейте выздоравливать, не то AMА придет в ярость». Вы можете сказать: «Если вы все-таки выздоровеете, АМА может обанкротиться», теперь вы можете так сказать, и это будет правдой. Я не злюсь на врачей, я очень далек от этого. Я просто пытаюсь указать вам на то, что сегодня исцеление недоступно американскому народу и любому другому народу в мире, это противозаконно. Вам нужно пользоваться услугами врача.

Человеку невозможно запретить, человеку просто невозможно запретить выздороветь. Вы не можете сказать: «Не смейте выздоравливать, не то AMА придет в ярость». Вы можете сказать: «Если вы все-таки выздоровеете, АМА может обанкротиться», теперь вы можете так сказать, и это будет правдой. Я не злюсь на врачей, я очень далек от этого. Я просто пытаюсь указать вам на то, что сегодня исцеление недоступно американскому народу и любому другому народу в мире, это противозаконно. Вам нужно пользоваться услугами врача.

Спрос на исцеление невероятен, а предложения нет вообще. Такова экономика. Если говорить об обществе, то человеко-часы, потраченные впустую в обществе... Что ж, мне плевать на человеко-часы, потраченные впустую в обществе. Я хочу сказать, если кто-то хочет заболеть, поскольку не желает двигать рукоятку сверлильного станка то вверх, то вниз, – на здоровье. Я думаю, я бы тоже так сделал. Мне кажется, я бы завел у себя самый замечательный ламбозис, о котором кто-либо когда-либо слышал, если бы меня заставляли постоянно стоять, как прикованного, и двигать рукоятку сверлильного станка, понимаете? Мне кажется, это довольно глупое занятие; я не думаю, что оно бы мне понравилось. Возможно, вы так и делали.

Спрос на исцеление невероятен, а предложения нет вообще. Такова экономика. Если говорить об обществе, то человеко-часы, потраченные впустую в обществе... Что ж, мне плевать на человеко-часы, потраченные впустую в обществе. Я хочу сказать, если кто-то хочет заболеть, поскольку не желает двигать рукоятку сверлильного станка то вверх, то вниз, – на здоровье. Я думаю, я бы тоже так сделал. Мне кажется, я бы завел у себя самый замечательный ламбозис, о котором кто-либо когда-либо слышал, если бы меня заставляли постоянно стоять, как прикованного, и двигать рукоятку сверлильного станка, понимаете? Мне кажется, это довольно глупое занятие; я не думаю, что оно бы мне понравилось. Возможно, вы так и делали.

Помнится, как-то раз я стоял в метро в Нью-Йорке, я смотрел на поезда, которые ездят по темным туннелям, я поднимался по лестнице и думал: «Боже мой, я бы так не смог – всю жизнь только и делать, что водить поезд туда-сюда по одному из этих туннелей». Так вот, я нашел что-то, что я не мог бы делать. Я бы просто умер со скуки. Я уверен, что у других людей есть милые цели вроде «водить поезда по туннелям», и это единственное, что их интересует. Но так уж случилось, что мне такая цель никак не подходит. И мне кажется, что в таких обстоятельствах, если бы меня исцелили, то я посчитал бы это овертом.

Помнится, как-то раз я стоял в метро в Нью-Йорке, я смотрел на поезда, которые ездят по темным туннелям, я поднимался по лестнице и думал: «Боже мой, я бы так не смог – всю жизнь только и делать, что водить поезд туда-сюда по одному из этих туннелей». Так вот, я нашел что-то, что я не мог бы делать. Я бы просто умер со скуки. Я уверен, что у других людей есть милые цели вроде «водить поезда по туннелям», и это единственное, что их интересует. Но так уж случилось, что мне такая цель никак не подходит. И мне кажется, что в таких обстоятельствах, если бы меня исцелили, то я посчитал бы это овертом.

В исцелении всегда присутствует этот барьер: у человека есть сервисное факсимиле, и он использует его, чтобы удержать себя от таких-то действий, от сяких-то действий, и это превосходное алиби. Но так уж получается, что многие вещи не принимаются в расчет.

В исцелении всегда присутствует этот барьер: у человека есть сервисное факсимиле, и он использует его, чтобы удержать себя от таких-то действий, от сяких-то действий, и это превосходное алиби. Но так уж получается, что многие вещи не принимаются в расчет.

Так вот, когда болезнь лишает свободного времени, я считаю это серьезным! Я считаю это чрезвычайно серьезным. Давайте поговорим о том, сколько свободного времени оказывается испорчено каждый год из-за болезни.

Так вот, когда болезнь лишает свободного времени, я считаю это серьезным! Я считаю это чрезвычайно серьезным. Давайте поговорим о том, сколько свободного времени оказывается испорчено каждый год из-за болезни.

Это не заинтересует владельцев заводов, но мне кажется в этом есть крупица истины.

Это не заинтересует владельцев заводов, но мне кажется в этом есть крупица истины.

Так вот, что это нам дает? Допустим, что каждый выпускник НСА умеет хорошо выполнять самую простую одиторскую работу из тех, что он когда-либо выполнял. Он просто сидит, откинувшись на спинку стула. Проще простого, понимаете? Он просто проходит кнопки, он следит за тем, чтобы рудименты не вылетали, следит за тем, чтобы преклир не сидел без дела, он подает ему команды одитинга. Выпускник НСА всегда без труда мог проводить процессы с повторяющимися командами. В конце одитинга... мне все равно, уйдет ли на это 25, 50, 150 часов, неважно, сколько времени уйдет на то, чтобы проходить все это снова, снова, снова и снова, разобраться со всем этим... в конце одитинга, что ж, преклир будет исцелен. Мне кажется, это весьма интересно.

Так вот, что это нам дает? Допустим, что каждый выпускник НСА умеет хорошо выполнять самую простую одиторскую работу из тех, что он когда-либо выполнял. Он просто сидит, откинувшись на спинку стула. Проще простого, понимаете? Он просто проходит кнопки, он следит за тем, чтобы рудименты не вылетали, следит за тем, чтобы преклир не сидел без дела, он подает ему команды одитинга. Выпускник НСА всегда без труда мог проводить процессы с повторяющимися командами. В конце одитинга... мне все равно, уйдет ли на это 25, 50, 150 часов, неважно, сколько времени уйдет на то, чтобы проходить все это снова, снова, снова и снова, разобраться со всем этим... в конце одитинга, что ж, преклир будет исцелен. Мне кажется, это весьма интересно.

Так вот, выпускнику НСА или выпускнику НРА будет достаточно получить очень хорошие результаты при выполнении этого действия одитинга один или два раза... и он скажет: «Эй, мне кажется, тут победа. Мне кажется, это победа». Это и будет конечным результатом того, что он делал, не так ли? Он получил конечный результат. Он не подготавливает человека к поиску целей, он может исцелять людей.

Так вот, выпускнику НСА или выпускнику НРА будет достаточно получить очень хорошие результаты при выполнении этого действия одитинга один или два раза... и он скажет: «Эй, мне кажется, тут победа. Мне кажется, это победа». Это и будет конечным результатом того, что он делал, не так ли? Он получил конечный результат. Он не подготавливает человека к поиску целей, он может исцелять людей.

Поэтому, рассмотрев все это должным образом, рассмотрев все это должным образом, основательно подумав над этим, посмотрев на результаты исследований, которые в избытке дает этот маленький интенсив, изначально предназначенный для того, чтобы Е-метр хорошо давал показания с этим человеком, понимаете, я обнаружил, что он излечивает. Хорошо, это польза, которую никто не стремился получить. Что ж, у меня тут есть инструктивное письмо ОХС. И может быть, вы никогда раньше не видели ни одного инструктивного письма, а может быть, и видели. Но это письмо разойдется по всем центральным организациям. Здесь говорится: «ЦенОКон, выпуск для широкой публики», Офис Хаббарда по связям, Вашингтон 9, Северо-Западный район, 19-я улица, 1812. «ЦенОКон» означает «распространить среди всех штатных сотрудников центральной организации». Понимаете, это код. Но там также значится «выпуск для широкой публики».

Поэтому, рассмотрев все это должным образом, рассмотрев все это должным образом, основательно подумав над этим, посмотрев на результаты исследований, которые в избытке дает этот маленький интенсив, изначально предназначенный для того, чтобы Е-метр хорошо давал показания с этим человеком, понимаете, я обнаружил, что он излечивает. Хорошо, это польза, которую никто не стремился получить. Что ж, у меня тут есть инструктивное письмо ОХС. И может быть, вы никогда раньше не видели ни одного инструктивного письма, а может быть, и видели. Но это письмо разойдется по всем центральным организациям. Здесь говорится: «ЦенОКон, выпуск для широкой публики», Офис Хаббарда по связям, Вашингтон 9, Северо-Западный район, 19-я улица, 1812. «ЦенОКон» означает «распространить среди всех штатных сотрудников центральной организации». Понимаете, это код. Но там также значится «выпуск для широкой публики».

Я поговорю с вами немного больше о наших коммуникационных линиях, если у меня останется время, это нечто невероятное. Всякие послания движутся по таким коммуникационным линиям, как наши, с величайшей легкостью.

Я поговорю с вами немного больше о наших коммуникационных линиях, если у меня останется время, это нечто невероятное. Всякие послания движутся по таким коммуникационным линиям, как наши, с величайшей легкостью.

В Англии, когда я говорил в Ист-Гринстеде с одним человеком, с которым я был практически незнаком, я думал, что я просто шучу. Он сказал мне, что свяжется со мной, если сможет, когда меня не будет, чтобы дать ответ на какой-то вопрос, который я ему задал, и так далее. И я сказал: «Что ж, просто позвоните мне в офис». Я сказал:

В Англии, когда я говорил в Ист-Гринстеде с одним человеком, с которым я был практически незнаком, я думал, что я просто шучу. Он сказал мне, что свяжется со мной, если сможет, когда меня не будет, чтобы дать ответ на какой-то вопрос, который я ему задал, и так далее. И я сказал: «Что ж, просто позвоните мне в офис». Я сказал:

«Мои коммуникационные линии гораздо быстрее, чем у Макмиллана».

«Мои коммуникационные линии гораздо быстрее, чем у Макмиллана».

И он ответил: «Это уж точно». Это довольно неплохо.

И он ответил: «Это уж точно». Это довольно неплохо.

Ну да ладно, это «Срочно. Продвижение исцеления». Так вот, там просто рассказывается об этом, там говорится, с какого конца за это браться. Но все это основано на этом маленьком, незначительном открытии: интенсив или серия интенсивов подготовительной проверки. Это помогает справиться с болезнью человека. Конечно, мы поговорим подробнее о том, как это получается, но... это невероятно. Странно то, что это свалилось на нас просто как снег на голову. Понимаете, клирование, клирование, появляются клиры, стабильные клиры, все замечательно, понимаете? И тут появляется эта маленькая штуковина и говорит: «Эй, мистер».

Ну да ладно, это «Срочно. Продвижение исцеления». Так вот, там просто рассказывается об этом, там говорится, с какого конца за это браться. Но все это основано на этом маленьком, незначительном открытии: интенсив или серия интенсивов подготовительной проверки. Это помогает справиться с болезнью человека. Конечно, мы поговорим подробнее о том, как это получается, но... это невероятно. Странно то, что это свалилось на нас просто как снег на голову. Понимаете, клирование, клирование, появляются клиры, стабильные клиры, все замечательно, понимаете? И тут появляется эта маленькая штуковина и говорит: «Эй, мистер».

Что ж, естественно, если у вас есть ответы на загадки человеческого разума, если вам известны основы существования, вы можете делать кое-какие фантастические вещи... эти вещи становятся весьма невероятными. И можно ожидать, что произойдет нечто подобное, но то, что это случилось чуть ли не у меня за спиной, – это своего рода оскорбление моей способности предсказывать.

Что ж, естественно, если у вас есть ответы на загадки человеческого разума, если вам известны основы существования, вы можете делать кое-какие фантастические вещи... эти вещи становятся весьма невероятными. И можно ожидать, что произойдет нечто подобное, но то, что это случилось чуть ли не у меня за спиной, – это своего рода оскорбление моей способности предсказывать.

Ведь исцеление, разумеется, тут же становится легальным. Исцеление станет легальным в тот самый момент, как вы повсеместно разместите это сообщение. Неважно, поместите ли вы его на открытку и отдадите кому-то, или положите в машину, в автобус, или же поместите объявление об этом в газете. В сообщении будет говориться: «Быть может, вы не больны. Быть может, вы лишь подавлены. Придите к нам и узнайте».

Ведь исцеление, разумеется, тут же становится легальным. Исцеление станет легальным в тот самый момент, как вы повсеместно разместите это сообщение. Неважно, поместите ли вы его на открытку и отдадите кому-то, или положите в машину, в автобус, или же поместите объявление об этом в газете. В сообщении будет говориться: «Быть может, вы не больны. Быть может, вы лишь подавлены. Придите к нам и узнайте».

Так вот, если вы подумаете, сколько здесь аргументов, которые имеют вес с точки зрения закона... Понимаете, на самом деле он не болен, он лишь подавлен. Что ж, с другой стороны, существует ли болезнь вообще? «Что ж, это религиозная группа, это какой-то культ. Он зародился в Пентагоне. Культ, и они утверждают, что такой вещи, как человеческая болезнь, не существует». Это почти готовые заголовки, понимаете? Это Христианская наука и так далее, она утверждает, что эти вещи не существуют, и все это интересно, и с ними все в порядке, и они нормально существуют.

Так вот, если вы подумаете, сколько здесь аргументов, которые имеют вес с точки зрения закона... Понимаете, на самом деле он не болен, он лишь подавлен. Что ж, с другой стороны, существует ли болезнь вообще? «Что ж, это религиозная группа, это какой-то культ. Он зародился в Пентагоне. Культ, и они утверждают, что такой вещи, как человеческая болезнь, не существует». Это почти готовые заголовки, понимаете? Это Христианская наука и так далее, она утверждает, что эти вещи не существуют, и все это интересно, и с ними все в порядке, и они нормально существуют.

Что ж, предположим, вы скажете, что нет больных людей, что они лишь подавлены. Что ж, конечно же, вы никогда не будете заходить настолько далеко, поскольку у вас есть... поскольку врачу нужно зарабатывать свои баксы и так далее. Вы не должны перекрывать кислород этим ребятам, они честные, искренние, – ну не знаю в чем, но есть кое-что, в чем они искренни. И мы приступаем к такому вот интересному действию, понимаете?

Что ж, предположим, вы скажете, что нет больных людей, что они лишь подавлены. Что ж, конечно же, вы никогда не будете заходить настолько далеко, поскольку у вас есть... поскольку врачу нужно зарабатывать свои баксы и так далее. Вы не должны перекрывать кислород этим ребятам, они честные, искренние, – ну не знаю в чем, но есть кое-что, в чем они искренни. И мы приступаем к такому вот интересному действию, понимаете?

• Быть может, вы не больны, быть может, вы лишь подавлены.

• Быть может, вы не больны, быть может, вы лишь подавлены.

Вы подходите к человеку и говорите ему: «Скажите мне, мистер, а не хотелось бы вам стать клиром?»

Вы подходите к человеку и говорите ему: «Скажите мне, мистер, а не хотелось бы вам стать клиром?»

В его голове что-то клик-клик: «Что вы хотите сказать?» Что ж, он так или иначе заинтересуется, вам нужно будет ужасно много с ним разговаривать, вам нужно будет ужасно много ему объяснять, а после этого вы либо увидите его, либо нет.

В его голове что-то клик-клик: «Что вы хотите сказать?» Что ж, он так или иначе заинтересуется, вам нужно будет ужасно много с ним разговаривать, вам нужно будет ужасно много ему объяснять, а после этого вы либо увидите его, либо нет.

Но позвольте мне обратить ваше внимание вот на что: вы подходите к человеку и говорите:

Но позвольте мне обратить ваше внимание вот на что: вы подходите к человеку и говорите:

• Вы когда-нибудь болели?

• Вы когда-нибудь болели?

И затем мы ему говорим:

И затем мы ему говорим:

• Что ж, почему бы вам не пойти со мной и не выяснить это?

• Что ж, почему бы вам не пойти со мной и не выяснить это?

И он проходит это во взаимном одитинге или как там еще вы это хотите устроить. И он говорит: «Эй, это супер». Он получает одитинг потому, что он подавлен.

И он проходит это во взаимном одитинге или как там еще вы это хотите устроить. И он говорит: «Эй, это супер». Он получает одитинг потому, что он подавлен.

Он продолжает одитироваться и в итоге оказывается здоров. Вот и все... по его мнению это единственное, почему он тут находится. Вы ничего ему не объясняли, вам ничего не пришлось ему объяснять.

Он продолжает одитироваться и в итоге оказывается здоров. Вот и все... по его мнению это единственное, почему он тут находится. Вы ничего ему не объясняли, вам ничего не пришлось ему объяснять.

Вам ни в чем не пришлось его убеждать, вам вообще не пришлось его уговаривать, вам ничего не пришлось ему рассказывать о Саентологии.

Вам ни в чем не пришлось его убеждать, вам вообще не пришлось его уговаривать, вам ничего не пришлось ему рассказывать о Саентологии.

И когда он к вам приходит, вы просто оставляете поблизости какую-нибудь литературу, понимаете? Он избавляется от подавления, начинает чувствовать себя довольно хорошо. Это совершенно, совершенно логично... его подготавливают к клированию, он даже не осознает этого. Но это не главное. Вы не пытаетесь навязать ему это как оверт, на самом деле вы просто делаете так, чтобы он выздоровел.

И когда он к вам приходит, вы просто оставляете поблизости какую-нибудь литературу, понимаете? Он избавляется от подавления, начинает чувствовать себя довольно хорошо. Это совершенно, совершенно логично... его подготавливают к клированию, он даже не осознает этого. Но это не главное. Вы не пытаетесь навязать ему это как оверт, на самом деле вы просто делаете так, чтобы он выздоровел.

И в один прекрасный день он идет по коридору, натыкается на одитора и спрашивает:

И в один прекрасный день он идет по коридору, натыкается на одитора и спрашивает:

• Что... что это за разговоры, которые я слышал о клировании?

• Что... что это за разговоры, которые я слышал о клировании?

И он спускается по лестнице.

И он спускается по лестнице.

И этот человек приходит домой, он читает книгу и думает об этом: «Что за черт, а?» Понимаете? Он читает: «Эта книга об Аксиомах, а эта книга о чем-то еще, а эта книга о тэтанах и...» И он говорит: «Во что я тут вляпался, боже мой! Во что я тут вляпался? Эти ребята что, с Марса? Они знают все о человеческом разуме!»

И этот человек приходит домой, он читает книгу и думает об этом: «Что за черт, а?» Понимаете? Он читает: «Эта книга об Аксиомах, а эта книга о чем-то еще, а эта книга о тэтанах и...» И он говорит: «Во что я тут вляпался, боже мой! Во что я тут вляпался? Эти ребята что, с Марса? Они знают все о человеческом разуме!»

Можно услышать, как он говорит в гараже:

Можно услышать, как он говорит в гараже:

• Эй, Мак, там на улице есть... но это очень забавно. Я хочу сказать, они знают все обо всем.

• Эй, Мак, там на улице есть... но это очень забавно. Я хочу сказать, они знают все обо всем.

Что ж, мне кажется, это сработает, поскольку более всего нам нужно просто соблюдать градиент; речь не только о том, что делать выпускнику НСА/НРА, пока кого-то клируют, пока, понимаете, он... люди приходят, чтобы стать клирами, или он едет в Сент-Хилл, проходит обучение или что-то в этом роде, – что ему делать? Что ж, это стоящий проект, почему бы ему не лечить людей? Мне это кажется интересным и неразрушительным, несмотря на распространяемую пропаганду. Помочь людям и попутно подготовить их к клированию. И вы установите высочайший уровень реальности во всем обществе.

Что ж, мне кажется, это сработает, поскольку более всего нам нужно просто соблюдать градиент; речь не только о том, что делать выпускнику НСА/НРА, пока кого-то клируют, пока, понимаете, он... люди приходят, чтобы стать клирами, или он едет в Сент-Хилл, проходит обучение или что-то в этом роде, – что ему делать? Что ж, это стоящий проект, почему бы ему не лечить людей? Мне это кажется интересным и неразрушительным, несмотря на распространяемую пропаганду. Помочь людям и попутно подготовить их к клированию. И вы установите высочайший уровень реальности во всем обществе.

Это та реальность, которую необходимо установить... реальность «мы существуем», реальность «с этим можно что-то сделать», реальность того, что «есть на что надеяться» и что эта встающая перед ними картина полной апатии – не единственная дорога.

Это та реальность, которую необходимо установить... реальность «мы существуем», реальность «с этим можно что-то сделать», реальность того, что «есть на что надеяться» и что эта встающая перед ними картина полной апатии – не единственная дорога.

Так вот, донести эти вещи до осознания людей очень просто, как мне кажется. И когда мне в голову пришла идея о таком продвижении, она поразила меня как гром среди ясного неба, поскольку мы пытались решить эту проблему двенадцать лет. Люди пытались выздороветь все то время, что они пребывают на Земле, но мы работали над проблемой «Как заставить человека понять, что мы делаем?».

Так вот, донести эти вещи до осознания людей очень просто, как мне кажется. И когда мне в голову пришла идея о таком продвижении, она поразила меня как гром среди ясного неба, поскольку мы пытались решить эту проблему двенадцать лет. Люди пытались выздороветь все то время, что они пребывают на Земле, но мы работали над проблемой «Как заставить человека понять, что мы делаем?».

Перед вами, вами и вами стояла эта проблема. Вы приходили домой и говорили:

Перед вами, вами и вами стояла эта проблема. Вы приходили домой и говорили:

• Я повстречался с этими ребятами, мы поговорили, и есть такая штука –

• Я повстречался с этими ребятами, мы поговорили, и есть такая штука –

Саентология.

Саентология.

• Что это такое? Это очень интересно, что это такое?

• Что это такое? Это очень интересно, что это такое?

И конечно же, она не похожа ни на что на этой планете, понимаете? Нет данного сравнимого с ней по значительности, чтобы ее описать.

И конечно же, она не похожа ни на что на этой планете, понимаете? Нет данного сравнимого с ней по значительности, чтобы ее описать.

Так как же рассказать о ней людям? Понимаете? Что ж, вы и не должны рассказывать им, пока они немного не узнают, что это такое. Понимаете? На самом деле вы могли бы их подвести к тому, чтобы они узнали, что это такое.

Так как же рассказать о ней людям? Понимаете? Что ж, вы и не должны рассказывать им, пока они немного не узнают, что это такое. Понимаете? На самом деле вы могли бы их подвести к тому, чтобы они узнали, что это такое.

Какой-нибудь человек спрашивает:

Какой-нибудь человек спрашивает:

• Что такое Саентология?

• Что такое Саентология?

• Ну, быть может, вы не больны; быть может, вы лишь подавлены. Мы можем разобраться с этим; почему бы вам не пойти со мной и не выяснить это?

• Ну, быть может, вы не больны; быть может, вы лишь подавлены. Мы можем разобраться с этим; почему бы вам не пойти со мной и не выяснить это?

Мне кажется, это решит большинство наших проблем, в особенности эту: как дать всем людям возможность стать клирами.

Мне кажется, это решит большинство наших проблем, в особенности эту: как дать всем людям возможность стать клирами.

Спасибо.

Спасибо.