English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
АНГЛИЙСКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Adjustment of the Cycle of Action in Presessioning (LDH-07, LOE) - L600807D | Сравнить
- Clearing and Presessioning (LDH-05, LOE) - L600807B | Сравнить
- Presessioning (LDH-06, LOE) - L600807C | Сравнить

РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Клирование и Предсессионные Процессы (ЛКРП 60) - Л600807 | Сравнить
- Предсессионные Процессы (ЛКРП 60) - Л600807 | Сравнить
- Улаживание Циклов Действия в Предсессионных Процессах (ЛКРП 60) - Л600807 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ КЛИРОВАНИЕ И ПРЕДСЕССИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ Cохранить документ себе Скачать
1960 ЛК ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ И ПОМОЩИ И ЛОНДОНСКИЕ ОТКРЫТЫЕ ВЕЧЕРНИЕ ЛЕКЦИИ1960 ЛК ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ И ПОМОЩИ И ЛОНДОНСКИЕ ОТКРЫТЫЕ ВЕЧЕРНИЕ ЛЕКЦИИ

КЛИРОВАНИЕ И ПРЕДСЕССИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ

ПРЕДСЕССИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ

Лекция, прочитанная 7 августа 1960 годаЛекция, прочитанная 7 августа 1960 года

Спасибо. Я рад, что вы здесь. На самом деле я хочу поблагодарить вас за то, что вы здесь.

Ну что ж, вы хотели бы узнать кое-что еще о развитии технологии?

На самом деле мы сейчас в неловком положении: нас меньше в Соединенном Королевстве, чем в Австралии, наша организация в Соединенном Королевстве меньше, чем организация в Южной Африке. Нас в Соединенном Королевстве, конечно же, не меньше, чем в Соединенных Штатах, но я решил, что, пожалуй, будет неплохо, если мы выполним программу для Соединенного Королевства. Я решил, что это очень хорошая мысль – выполнить программу для Соединенного Королевства.

Начнем с того, почему люди не продвигаются в процессинге. Я уже говорил вам, что любой практик сталкивается с колоссальным количеством неприятностей, когда пытается сделать человеческое существо здоровым, улучшить его или просто работать с ним, не зная всей информации, всех данных о предмете. Он имеет колоссальное количество неприятностей.

Не то чтобы с Соединенным Королевством было что-то не так, просто мы стали самодовольными. Мы работали на протяжении очень долгого времени, и сейчас мы погрязли в рутине. И понимаете, это своего рода «такова жизнь».

Так вот, в сфере человеческих взаимоотношений данные являются немножко более сложными и немного менее известными, чем в некоторых других областях, а неприятности тут значительно больше. Неприятности радиотехника, который чинит ваш радиоприемник и не очень-то много знает о вашем приемнике... неприятности достанутся, главным образом, вам. Вы лишитесь радиоприемника, и в этой ситуации пострадавшим будет приемник.

Что ж, жизнь не такова. Невозможно находиться на каком-то одном уровне и не начать падать вниз. Дела идут либо в гору, либо на спад. Поэтому у нас есть две программы для Соединенного Королевства.

Но когда речь заходит о человеческом существе, то, как это ни странно... этот факт даже не является известным... я хочу сказать, психиатрам на самом деле известно так мало данных, что они не знают о том, что с этим сопряжены какие-либо неприятности, несмотря на тот факт, что медсестры в лечебницах для душевнобольных и так далее весьма регулярно отправляются в палаты этих лечебниц в качестве пациентов. Несмотря на тот факт, что вы обнаруживаете огромное количество людей, которые в физическом плане превратились в скрипучие развалины, среди врачей. Несмотря на все эти наблюдения, эти люди не знают, что им неизвестны пусковые схемы и прочие штучки. Им неизвестны все эти маленькие странные детальки.

Первая программа – план распространения в особых областях, о котором вы очень много знаете и о котором можно сказать еще больше. Тем не менее я не считаю эту программу программой номер один для Соединенного Королевства. Программа номер один для Соединенного Королевства начнет выполняться завтра утром в 7:30 у Черинг-кросса... станция метро «Эмбанкмент», откуда отправляется автобус до Сент-Хилла. Именно там эта программа и начнется.

Первое, чего вы не должны делать в любой практике в сфере человеческих отношений, – это терпеть неудачу. Вы можете потерпеть неудачу с радиоприемником. И с политической точки зрения, людям иногда приходится тяжело, когда они терпят неудачу с атомными бомбами. Но даже с ними вы можете потерпеть неудачу без громадных последствий.

Так вот, вы могли бы подумать, что это просто попытка завлечь больше людей на ППК или вообще привести кого-то туда и так далее. Но послушайте, когда-то давно в Соединенном Королевстве прошло лишь два ППК, которые можно назвать хотя бы более-менее успешными... только два. И в результате этих ППК не был получен тот процент клиров или кого-то еще, который должен был быть получен. Вы понимаете?

Нет, в сфере человеческих отношений... и я понимал это очень четко еще с 1947 года и на самом деле очень, очень упорно работал над этим примерно с того времени, когда я начал осознавать (еще не сформулировав эту мысль), что единственное, чего вы не должны делать, – это терпеть неудачу. Вы не должны терпеть неудачу – вот в чем состоит негативная сторона дела. Вы понимаете?

Именно поэтому где-то 24 или 36 часов назад (вы должны быть частью организации; если это так, то вы знаете, с какой головокружительной быстротой могут развиваться события) я вдруг окончательно и бесповоротно решил: довольно, самое лучшее, что мы можем сделать для Соединенного Королевства... не то чтобы эта страна вызывала у кого-то беспокойство... но если что-то остается настолько статичным, оно будет воспринято «как-есть». (Шутка.)

И я впервые сформулировал это, возможно, в 52-м, 53-м, 54-м году... потери и все такое. И об этом было очень убедительно и четко сказано примерно в 56-м, 57-м. Тогда было много бесед о потерях и поражениях, и мы начали говорить о победах и так далее. Мы узнали об этом больше.

Так вот, к великому ужасу Всемирного ОХС и ОХС Лондона – и еще это заставило слегка сглотнуть кое-кого в МАСХ Лондона – я сказал: «Что ж, я собираюсь выжать изэтого ППК все, что можно». И я сказал: «На этом ППК я буду лично обучать людей для Соединенного Королевства, и я собираюсь добиться, чтобы по окончании этого ППК у нас были только клиры, сто процентов. Я устал сидеть и играть в ладушки» – и так далее.

Но это единственная сфера, где вы не должны оставлять никакие данные неизвестными. Ведь эта неизвестность приведет к неприятностям, которые не идут ни в какое сравнение с неприятностями в сфере просто ремонта машин.Так вот, поскольку представители медицины, психиатрии и других сфер практической деятельности считают человеческие существа машинами, они думают, что смогут избежать неприятностей, связанных с тем, что они ничего не знают о человеческих существах. А это не так. Поскольку считать человеческое существо машиной – это оверт. Так что они с самого начала идут по неверному пути.

А теперь смотрите: если у вас будет 25 – 35 клиров в Соединенном Королевстве, все кардинальным образом изменится, не так ли? А? И если у вас в Соединенном Королевстве будет 25 или 35 человек, каждому из которых можно будет совершенно спокойно доверить клирование преклиров, как вы думаете, что это даст Соединенному Королевству?

Вот почему они говорят: «В конце концов цена человека – всего 97 центов. То есть, ну, он умер, ну и что? Ну и что? Отправим семье счет».

Я знаю, это сложновато представить. Я знаю. Это немного тяжело.

Понимаете, источником такого подхода может быть только это. У них работает механизм «уменьшения оверта» (в кавычках). Уменьшение оверта. Они пытаются уменьшить его, заявляя, что то, с чем они работают, не имеет никакой ценности, что это неважно. И вы обнаружите, что практически любой, у кого есть оверты против людей, организаций, офисов, постов, служебных положений или чего-то еще, говорит, что это что-то все равно ни на что не годится, чтобы уменьшить свои оверты против этого.

Во-первых, отклировать кого бы то ни было не так уж трудно. Клировать людей не трудно, только не сейчас. Основа наших действий изменилась. С тех пор как она изменилась здесь, в Соединенном Королевстве, прошло не больше семи-восьми недель, но она изменилась. Определенно. Поскольку из НЦХ всего мира во Всемирный ОХС поступают отчеты – как это было всегда, – из которых видно, что графики тестов у преклиров изменились. И через 25 часов одитинга графики тестов у тех кейсов, у которых они находились в самом низу, поднимаются близко к середине,

У этого может быть две стороны. Возможно, это действительно никуда не годится. Иногда это напоминает... около десяти лет назад к нам в старый Дианетический центр в Элизабет зашел какой-то человек, который вел себя как сумасшедший. Он говорил, что происходят просто сумасшедшие вещи. Он продолжал и продолжал говорить об этих сумасшедших вещах, происходящих в его окружении. И в то время у нас ошивалось много людей от психиатрии, медицины и так далее. Если вы думаете, что я резко высказываюсь в их адрес, то это не так. Просто так получилось, что они являются нашими предшественниками в этой сфере.

Иначе говоря, они поднимаются с самого низа к середине. Еще через 25 часов они немного поднимаются над серединной отметкой. Еще через 25 часов их графики поднимаются в диапазон клира.

Тот опыт, который они получили в девятнадцатом столетии и позже, послужил нам наглядным примером. Вот и все. Наш интерес к ним на этом заканчивается. Мы не пытаемся стать их преемниками или кем-то в этом роде. Но они действительно делали множество разных вещей. И у нас есть эти данные. Так что мы должны испытывать к ним скорее благодарность, чем что-либо иное.

Единственный забавный момент, который с этим связан, состоит, конечно же, в том, что отчеты все поступают и поступают... просто груды отчетов. Министр почт любит нас. Мы рассылаем так много почты и получаем так много почты. Это поддерживает боевой дух.

Ну так вот, у нас ошивалось много этих ребят, они входили в комнаты для одитинга и выходили оттуда и так далее. И все эти парни посмотрели на этого беднягу и сказали...

О, фактически о каждом преклире каждой центральной организации в мире (а их ужасно много) отсылается полный отчет в Сент-Хилл. И мы следили за всем этим, и на протяжении последних... ну, мы еще не добились, чтобы работа каждой центральной организации или каждого одитора в мире протекала совершенно гладко, но мы обнаружили нечто восхитительное. Мы обнаружили нечто совершенно восхитительное. Единственное, что мешает кому бы то ни было стать клиром в ходе проведения процессов, которые мы сейчас используем (и мы добиваемся восхитительных результатов), – это какая-нибудь грубая ошибка. Грубая ошибка. Это не какая-то маленькая ошибка. Эта ошибка примерно вот такого масштаба: одитор сидел и на протяжении 25 часов разглагольствовал о своей язве.

Что ж, одитор, который его одитировал, так не думал. Он подумал: «Что ж, тут что-то есть, тут происходит что-то такое, о чем я ничего не знаю, и я должен выяснить, что это такое». Так вот, понимаете, это было умно.

Спросите Робин. Она ужасно из-за них мучается. Время от времени я получаю от нее по линиям послания. «Пожалуйста, разрешите мне сказать одиторам в Нортумбрии, или в Верхней Слобиговии, или где-то еще... разрешите мне сказать им, чтобы они одитировали преклиров, а не начальника отдела процессинга». Или что-то вроде этого, понимаете?

Этот человек был довольно-таки богатым, и он женился на довольно-таки беспринципной женщине, которая, как по заказу, создала вокруг него опасное окружение и заставила его думать, что происходят определенные вещи. Она говорила ему что-то, когда он спал, и все такое, понимаете?

Но это грубая ошибка. Фантастически грубая ошибка.

Это похоже на то, как на каком-нибудь бедняге проводит эксперимент с СО2 какой-нибудь псиролог, или френолог, или кто-то еще, и дает ему СО2. И для того чтобы сориентировать его, они спрашивают его как раз перед тем, как он отключится:

Теперь смотрите. Очень, очень долгое время основа наших действий состояла в том, что вы должны были очень тщательно соблюдать Кодекс одитора. Вы должны были очень тщательно следить за тем, как вы даете подтверждения. Всю сессию можно было сравнить с балансированием на канате. Клирование людей было весьма щекотливым занятием. Что ж, это совершенно верно. Процессы, которые у нас были, делали клирование весьма щекотливым делом. Но это лишь заложило хорошую основу для одитинга. Если одитора обучают подобным образом и если его ориентируют на то, чтобы он выполнял свою работу тщательно, из него получается хороший одитор.

«Где висит картина?»

Но не это мешает людям стать клирами, не эти... не эти незначительные, малюсенькие отклонения. Люди не становятся клирами из-за вещей вот такого рода: одитор вообще не приходит на сессию.

Парень оглядывается вокруг, смотрит на камин и говорит: «Ну, она вон там, над камином».

О, да, вы... это происходит из-за таких вот глупых вещей. Я даже не преувеличиваю. Это нечто невероятное. Человек должен был получить 12,5 часов... преклир должен был получить 12,5 часов процессинга, одитор наломал в одитинге дров, так что в итоге количество часов, полученное преклиром, оказалось намного меньше, это, конечно же, расстроило преклира, и он не получает никакого одитинга или что-то в этом роде. Либо у преклира постоянно меняются одиторы. Либо одитор не прошел ни одного терминала, который имел бы хотя бы какое-то отношение к кейсу преклира. Понимаете, я хочу сказать, это грубые ошибки.

И затем они приводят его в бессознательное состояние, делают фокус-покус или танцуют свой танец с тыквенными погремушками... неважно, это уже относится к истории... а потом снова приводят его в чувство и спрашивают: «Где висит картина?»

И теперь мы смотрим... мы смотрим на совершенно изменившуюся картину Саентологии.

И парень говорит: «Мммммннтшяаааа. Она вон там, на стене». И он думает, что сошел с ума.

Так вот, может быть, меня можно обвинить в том, что я слишком часто радуюсь раньше времени и говорю: «Что ж, теперь мы создаем клиров. Да, это клирование. С клированием все в порядке» – и так далее. Возможно, будет вполне справедливо сказать: «Он говорил это слишком часто».

Но это стандартная процедура с СО2, которую они используют. Они не замышляют никакого оверта, когда помещают картину в другое место, они просто помещают картину в другое место. Это не из-за того, что он сошел с ума, когда ему дали СО2. Они помещают картину в другое место, чтобы этот человек мог повторно сориентироваться и они могли убедиться в том, что он не просто запомнил, что картина находится над камином. Понимаете, они не знают о разуме достаточно много для того, чтобы понимать, что человек видит то, что он видит.

Что ж, на то есть две причины. Весь мой опыт, самый что ни на есть субъективный, непосредственный и так далее, я получил, одитируя людей. И в течение где-то десяти последних лет я, бывало, выдумывал какой-нибудь процесс вроде:

И вот у нас был этот кейс. Человек думал, что он сошел с ума, поскольку каждый раз, когда он приходил в себя после CO2 и так далее, картина была где-то в другом месте. И он думал, что не может вспомнить, где была картина.

«Удерживайте два угла комнаты позади себя». И говорил преклиру: «Хорошо, вы удерживайте два угла комнаты позади себя», – что-то вроде этого. «Просто сидите на стуле и получите идею того, что вы удерживаете те два угла комнаты позади себя». И происходили самые невероятные и странные вещи, и я говорил одитору: «Хорошо, пусть ваш преклир удерживает два угла комнаты позади себя», и невероятные и странные вещи не происходили.

Иными словами, это было сумасшедшее окружение. Всегда есть два варианта. Так что на самом деле может быть правдой то, что в военно-морских силах прекратился всякий прогресс примерно со времен Нельсона и что они с тех пор ничего не добились, понимаете?

Еще один момент: другая моя пара глаз – это глаза других одиторов, которые лично, без промежуточных точек проводят исследования. И эти ребята лично одитировали преклиров, но они использовали тот процесс, который им сказал проводить Рон, и они проводили его в точности так, как им сказал проводить его Рон. И преклир, конечно же, знал об этом. Обычно мы получали согласие преклира на то, чтобы провести ему тот или иной экспериментальный процесс. Так что опять-таки, что это? Все дело в авторитете.

Может быть, и правда, что им неправильно управляли. Но с другой стороны, если бы в наши дни у нас были совершенно идеальные военно-морские силы и вы беседовали бы с матросом или офицером, у которого есть громадные скрытые оверты против этой организации, то он бы сказал вам, что эти ВМС ни на что не годятся.

Так вот, я говорю кому-нибудь: «За какую часть этой проблемы вы могли бы быть ответственны?» Хорошо. Одитор-студент говорит это, понимаете, он говорит: «Так вот, за какую часть этой проблемы вы могли бы быть ответственны?»

При наличии овертов, при наличии скрытых преступлений и прочих деяний способность человека к наблюдению становится низкой, и он пытается уменьшить оверт. Так что дело не в том, хороши ВМС или плохи. Дело просто в том, что человек, которого вы слушаете, вероятно, этого и не знает. Он не был в состоянии это наблюдать, понимаете?

И преклир отвечает: «Ну, посмотрим, за какую часть проблемы... это не очень важно».

Что ж, если люди имеют дело с пациентами и при этом ничего не знают о пациентах и являются виновными в постоянно и беспрерывно совершаемых овертах против пациентов, то вероятность того, что они когда-либо сообщат вам какие-либо реальные данные о пациентах, будет наименьшей.

Кто-нибудь авторитетный говорит ему это: «Так вот, за какую часть этой проблемы вы могли бы быть ответственны?»

Тем не менее попробуйте пойти в библиотеку и почитать там книги. Просто пойдите туда и почитайте книги о старых врачебных практиках, и вы будете поражены. Вы будете просто поражены. Вы можете взять какую-нибудь старую книгу по психиатрии или чему-то вроде этого, где просто полно историй болезни, и вы найдете там все данные.

Преклир спрашивает: «Кто? Я? Я? Чтобы я был за что-то ответственным? Посмотрим. Чтобы я был за что-то ответственным? Я? Ну, кого он имел в виду, когда говорил "вы"? Меня? Понимаете, мне кажется, этот парень говорит со мной. Что ж, посмотрим. За какую часть я мог бы быть ответственен? Ей-богу, не очень-то большую. А, да, да. Я знаю, за что я мог бы быть ответственен. Я мог бы быть ответственен за избегание этой проблемы».

Человек, занимающийся Дианетикой, поймет, что просто читает содержимое инграммы, в которой пациент застрял. И там присутствуют все данные: что пациент говорил и так далее. А затем вы слышите: «... так что мы убедили пациента в том, что это не так. А пациент по-прежнему говорил: "Я не знаю. Мне это все-таки кажется ужасно реальным"».

Хорошо. Хорошо. Здесь все дело в авторитетности. Здесь все дело в авторитетности. И я уверяю вас, это должно играть минимальную роль. Это было нашей проблемой с тех самых пор, как я сам лично одитировал кого бы то ни было, что возвращает нас назад, в начало 1947 года. В последний год войны и после этого я провел в одиторском кресле очень много часов, я создавал тогда первых клиров.

Что ж... мы изучаем все эти мнения, однако обнаруживаем, что если вы не знаете чего-то и при этом совершаете оверты против того, что вы, как предполагается, изучаете, то вы никогда не доберетесь до истины.

Что ж, позвольте мне рассказать вам нечто весьма интересное. Есть такая вещь, как вэйланс. Человек находится в вэйлансе кого-то другого. Он вообще не является самим собой.

Возможно, дело тут в том (и здесь нет ничего невероятного), что наш предмет изучения не сошел с ума в процессе изучения. Иными словами, мы по-прежнему его наблюдаем.

Так вот, как только человек оказывается в чужом вэйлансе, в чужой бытийности... только тогда он может чувствовать боль, дискомфорт, расстройство, беспокойство и волнение. Нас не должен особенно волновать вопрос, почему это так, просто это так. Вот и все.

Что ж, это было возможно только потому, что у нас было больше побед, чем поражений, мы чаще побеждали, чем проигрывали, но когда какой-нибудь одитор в течение долгого времени работает с преклирами, у него накапливается некоторое количество поражений. У него накапливается некоторое количество поражений, несмотря на то что у него было и множество побед. И спустя какое-то время он чувствует... ррррр. Он не вполне уверен, на что он смотрит. Это... няаауу. Он знает, что есть что-то, чего он не знает. Что ж, это состояние, в котором мы не могли находиться. Это состояние, в котором мы не должны находиться.

Иначе говоря, идентность человека должна быть в высшей степени ложной, прежде чем его сможет постичь какая-то неудача. Если он вообще когда-нибудь говорит: «Я – это я», или ведет себя так, как свойственно ему самому, его не постигают неудачи. Ложность всегда является основой любой травмы, боли, расстройства, неудачи, рока, кармы, как это ни назови.

Для начала, мы должны знать, что о разуме было известно мало или вообще ничего, несмотря на все эти рекламные кампании стоимостью восемь миллионов долларов. Мы должны это знать. И мы можем моментально увидеть это, посмотрев на статистики. А статистики по всему миру стремительно взмывают вверх.

Вот сидит Мэри Сью и улыбается. Она, бывало, время от времени составляла рекламу и размещала ее в журнале «Фэйт». Она это делала из чистого озорства, она писала: «Вы можете стереть свою карму». Это правда, вы можете. Но вот основа стирания вашей кармы: просто будьте самим собой. Поскольку ваша карма касается кого-то другого – человека по имени Джо, Билл или Пит, которым вы не являетесь. Понимаете?

Сейчас на эти статистики влияют две вещи... все больше и больше людей начинают считаться сумасшедшими, хотя когда-то они считались просто чудаковатыми. А другой момент состоит в том, что все больше людей становятся сумасшедшими, и меньше людей проходят эффективное лечение от сумасшествия – напротив, они страдают от ятрогенного психоза. Разве не замечательное слово? Вы никогда раньше не слышали, чтобы я употреблял такие слова, не так ли? Я и не думал, что вспомню это слово. По-моему, я знал его три жизни назад.

Хорошо. Мы сталкиваемся с проблемой авторитетности каждый раз, когда кто-нибудь одитирует преклира по технологии, которая недостаточно сильна, чтобы устранить эту сложность в одитинге.

Оно означает, что психоз был вызван врачом. Но разве не красивое название?

Одитор-студент или любой другой человек, который одитирует без особой уверенности, сидит и говорит: «За какую часть этой проблемы вы могли бы быть ответственны?» Понимаете, он говорит это в хорошем Тоне 40 и так далее.

Ятрогенный.

Он говорит это, а преклир отвечает: «За какую часть этой проблемы я... Мама, за какую часть этой проблемы могла бы быть ответственна мама? Посмотрим. Мне кажется, она могла бы быть ответственна за все подряд. За всю эту чертовщину, это уж точно. Да, да, да... ответственным за все это». (Ответ преклира.)

Так вот, что мы обнаруживаем в этой области? Мы обнаруживаем, что у нас самих было очень мало подобных случаев, то есть мы очень редко были причиной каких-то плохих вещей (если такое вообще случалось), поэтому мы не виновны в совершении такого большого оверта. Так что мы по-прежнему активно работаем.

Что ж, между прочим, это лишь одна из нескольких случайностей, которые стоят в одном ряду... одна из нескольких. Одитинг без авторитетности, без воздействия, без уверенности, без желания получить помощь со стороны преклира. Все это выливается в

Но когда у одитора было слишком много поражений, для него не были доступны все данные, он сам становится склонен к ненаблюдению, становится подвержен рестимуляции или чему-то такому.

долгую, трудную игру... в долгую и трудную.

Все дело просто в потерях и в осознании того, что он чего-то не знает, так что он на самом деле начинает пытаться найти истину. Что ж, он будет пытаться найти ее в себе, или в других, или еще каким-то способом, и он будет пытаться прийти к какому-то решению относительно того, чего именно он не знает. И весьма вероятно, что он будет плыть по течению, или что он обнаружит что-нибудь, или что он сделает практически все, что угодно, однако суть в том, что продвижение вперед прекращается прямо в этот момент. Он осознает, что по-прежнему ищет. Поэтому то, что мы не могли сделать в Дианетике и Саентологии, – это оставить данное явление, не разобравшись с ним окончательно.

Одиторы по всему миру ставят передо мной просто фантастически сложную проблему: я должен выяснить, какое действие они предпримут в следующий момент, чтобы иметь возможность предотвратить его. Два или три года назад мой подход был таким: у меня будет совершенно понятный, ясный процесс. Либо какой-нибудь прекрасный процесс, который обращается к кейсу на более низком уровне, вроде старого процесса: «Выдумайте что-то, что было бы хуже этой ноги или какой-то ноги». Я выдумал это парочку лет назад. Вы видели, что даже этот процесс был усовершенствован. Но когда я брал преклира и говорил ему: «Выдумайте что-то, что было бы хуже этой ноги», – у преклира больные ноги, понимаете, – бам, бам, бам, бам, сорок пять минут, час и так далее... и преклир говорил: «Ай, ай, ай, ай».

Хорошо. По крайней мере с этим нужно было разобраться таким образом, чтобы объем остальных данных не был настолько велик, что у человека, занимающегося этим, ум зашел бы за разум. Понимаете? Мы должны были знать достаточно, так что если бы у нас возникла необходимость выяснить что-то еще, то это «что-то еще», которое нам было бы необходимо выяснить, представляло собой какие-то несущественные данные. Нам, несомненно, нужно иметь существенные данные, и как раз такое положение дел скоро будет иметь место в самом предмете и в районе деятельности, и в этот самый момент предмет будет в действии. Иными словами, не будет существенных данных, которые остались бы неоткрытыми. Вероятно, имеется громадное количество несущественных данных. А откуда нам это известно?

Я говорю:

Дело в том, насколько грубы те ошибки, из-за которых люди не могут стать клирами. Дело не в состоянии кейсов, которые мы клируем. Они говорят: «Какая стена?» – понимаете? Они говорят: «Ну, я не знаю, должен ли я дотрагиваться до этого тигра». Одитор поступает мудро и не спрашивает: «Какого тигра?» – поскольку никакого тигра в комнате нет.

  • Что происходит?

Мы на самом деле поднимаем графики тестов людей с самого низа... у них левая сторона графика просто лежит плашмя вот здесь. И мы поднимаем их вверх с помощью техник клирования, которые мы используем, и мы даже не задействуем КОО, чтобы получить такой результат.

  • Ай, ай, ай. Моя нога болит.
  • Но когда вы имеете дело с человеком, чей график еще ниже, у нас есть другой набор процедур, которые, если их проводить должным образом, могут поднять этого человека до того уровня, где ему можно будет проводить какой-нибудь другой одитинг. Это тоже поднимет его вверх, но в действительности КОО поднимает график теста человека до самого низа. Примерно такой результат и дают КОО.

  • Ладно. Выдумайте что-то, что было бы хуже этой ноги.
  • О, вы можете... вы получите грандиозные улучшения на более высоком уровне, но механика одитинга, должно быть, работает там совершенно не так, как на процессах КОО, понимаете? Здесь, должно быть, работает нечто иное. Здесь имеет место либо заинтересованность другого человека, либо более светлые надежды на будущее, либо что-то еще, и это вызывает громадные улучшения на КОО. Не то чтобы КОО были плохими процессами, но они... знаете, вы можете проводить их человеку без сознания. Человек может лежать в коме... в течение нескольких недель или что-то в этом роде... одитор может прийти к нему и, проведя КОО 1 и так далее, вывести его из комы. Это случалось много раз.

  • О, я не знаю. Быть сваренным в масле. Ра, ра, ру, ра.
  • Случай, который более всех достоин упоминания, произошел в Новой Зеландии. Одитор пришел в больницу и вывел женщину из комы. Она приободрилась, стала вставать с постели, она начала узнавать различные вещи в своем окружении и так далее, и частота сердцебиения и частота дыхания немедленно улучшились до такой степени, что все врачи в больнице очень обеспокоились, выдворили всех оттуда и надежно закрыли комнату, и эта женщина умерла.

    И вдруг – бум! Я говорю:

    Ну ладно. Грубая ошибка такого рода была ошибкой в окружении. Это была сила, которая не находилась под контролем одитора... заточение принцев, стихийные бедствия и прочие вещи, которые можно было встретить в старых английских морских контрактах.

    • Что происходит?

    Что ж, мы можем достать преклира даже из самого центра Земли и поднять его до уровня подвала. Но нас беспокоит этот подвал. Нас не интересует, что такого почти что волшебного мы можем сделать с кем-то... например, вот лежит мертвый человек, приходит одитор, говорит: «Мертв». Система искусственного дыхания не работает, ничего не происходит и так далее. И одитор глядит на труп и говорит довольно рассерженным тоном: «А ну вернись сюда и возьми это тело. Что это такое?» и человек приходит в сознание и... шарит вокруг... Звучит совершенно невероятно, но это работает. Такое тоже бывало несколько раз.

    А преклир смотрит вниз. Все боли или что-то там еще в ноге (щелк) – исчезли.

    Как-то раз я этого не сделал... оверт. Я как бы просто ждал. Изредка, очень редко я вспоминаю об этом... я этого не сделал. Парень был мертв уже около двадцати минут, но мне показалось, он настолько явно хотел утопиться, что я подумал, что ему, должно быть, приходится жутко тяжело дома. Понимаете, я достаточно промедлил, так что... я не сделал этого. И потом я взял его и доставил в морг.

    Это – чудо, совершеннейшее чудо. Это оставляет БМА без работы.

    Но как бы там ни было, такие вещи, конечно, попали бы в заголовки газет, и в них мы меньше всего заинтересованы. Это одна из причин... волшебство, магическое появление разных вещей, магические исцеления и так далее.

    Но когда я выпустил этот процесс, я сказал, что одиторы наверняка его испоганят. Это было цинично с моей стороны, поскольку этот процесс можно было испоганить. Можно было. Так они и сделали. И сегодня вы вряд ли видите, чтобы этот процесс использовался, но это один из самых замечательных процессов, какие вы только видели в жизни.

    Что ж, возможно, вы задавались вопросом, почему мы никогда не продвигаем магические исцеления, магические выздоровления и так далее. Я буду спорить с тем, кто может внезапно толкнуть МЭСТ, передвинуть МЭСТ или сделать что-то в этом духе.

    Вы могли бы заняться практикой прямо по соседству с главным зданием БМА и через три месяца выстроить куда большее здание. Вы могли бы! Я хочу сказать, что это факт. В процессах, изначальные формулировки которых не искажаются, едва ли есть недочеты. И происходило вот что: процесс возвращался ко мне, мне приходилось переделывать и подстраивать его таким образом, чтобы он все же работал, даже при отсутствии огромной авторитетности и вещей подобного рода.

    Ладно. Если я вас поймаю на том, что вы выпихиваете людей из автобуса или делаете что-то в этом духе, – я приколочу вас внутри ваших голов десятипенсовыми гвоздями... люди помнят это. Вам это не нужно. Знаете, что могло бы сейчас произойти с Землей? Если бы мы просто стали заниматься волшебством и ничем иным, мы бы совершали ужасный оверт. Мы бы загнали всех в задабривание, понимаете?

    Что ж, у меня ушло почти два года на то, чтобы понять, в чем было дело. Поэтому первое техническое данное, которое вы получаете на этом конгрессе, – это процесс: «Подумайте о чем-то, что было бы хуже (того, что у преклира не в порядке)».

    Я думаю, что в прошлом, когда люди открыли некоторые данные о жизни, например в Египте или Халдее... возьмем Халдею. Это было интересно. Кто-то обнаружил, как предсказывать затмения. Может быть, это был кто-то из вас. И он обнаружил, как предсказывать затмения и как узнавать, когда они будут происходить. Вместо того, чтобы напечатать это в халдейском астрономическом журнале, это сделали достоянием жрецов. И они могли вычислить это за день до затмения и заявить местному принцу... даже когда халдеи стали вавилонскими волшебниками... они заявляли этому принцу: «Если ты не даруешь амнистию, свободу и 10000 талантов местному храму, солнце завтра погаснет, и мы не вернем его обратно».

    Вы говорите преклиру:

    И принц отвечал: «Ну как же! Мы это уже слышали». А потом солнце гасло. И принц говорил: «Где моя чековая книжка?» А затем солнце снова возвращалось на небеса.

    • Что с вами не в порядке? Что не в порядке с вашим телом?

    Что ж, это было просто небольшое естественнонаучное данное. Скажем, старик Моисей. Интересный пример. Он был проводником в районе Красного моря в течение многих лет. Он им был. Он жил около Красного моря, и он знал все о приливах и отливах, он знал, как... люди у Красного моря до сих пор знают это.

  • Ну, я думаю, почки.
  • Отливы там были такие, что вода отступала на огромное расстояние и оставляла совершенно голый песок; а во время прилива на берег обрушивалась лавина воды. Она с грохотом обрушивалась на берег и накрывала все внезапно, как раз вовремя, чтобы под водой оказались войска фараона, понимаете? Такого рода вещи. Что ж, это естественные науки. Я ничего не имею против Моисея, он был хороший малый, мы все его любили. Однако он был вполне способен на такие вот небольшие фокусы-покусы.

  • Хорошо. Подумайте о чем-то, что было бы хуже почек.
  • Так что в любом случае этой маленькой крупицы науки было достаточно, чтобы взять под контроль огромное количество людей. И это был такой контроль, который, очевидно, никогда не приносил людям пользу. Он вгонял их в тайну, в незнание и так далее. Он не освобождал людей. И любой, кто делал это, разумеется, сам был ответственен за это, поскольку он был причиной оверта. Он очень хорошо знал, каким образом он создает эти следствия, но никому не говорил об этом. Он это опускал. И спустя какое-то время магия переставала работать.

    Это «Подумайте о чем-то, что было бы хуже почек». Иначе говоря, вы выбиваете основу из-под этого состояния, поскольку преклир сопротивляется ухудшению своего состояния. Именно поэтому он и находится в плохом состоянии. Он сопротивляется тому, чтобы болеть, хворать, становиться хуже и так далее, а это нисходящая спираль. Он сопротивляется упадку. И этот процесс работает. Он работает очень, очень хорошо, он работает восхитительно... при условии, что преклир находится в сессии. Небольшая сносочка со звездочкой внизу страницы: при условии, что преклир находится в сессии.

    О, я, вероятно, мог бы изучить соответствующий материал, вынести на сцену вазы и заставить их излучать яркий свет, а затем взорваться или что-то в этом роде, или у меня в руках появились бы женские шляпки, или я мог бы сделать что-то еще такое же глупое, понимаете? Можно поработать над этим в течение года или двух и дойти до такого уровня, когда вы действительно обретаете понимание этих вещей и вас не передергивает всякий раз, когда вы прикасаетесь к женской шляпке или чему-то вроде этого, и вы находитесь вне своей головы. Вы можете заставить шляпку парить в воздухе, а затем приземлиться к хозяйке на колени с посланием от Бога внутри или что-то такое.

    Но этого на самом деле не сложно добиться... теперь преклира не сложно ввести в сессию, поскольку есть такая вещь, как предсессионные процессы. Опять-таки, я собираюсь рассказать вам кое-что об этом на нашем конгрессе, поскольку у меня есть новые данные на этот счет, которые еще даже в бюллетенях не публиковались.

    Так вот, как это можно было бы использовать? О да, вы скажете, что вы могли бы произвести мгновенное, краткосрочное следствие. Что ж, вот как раз это и происходило слишком часто в слишком многих местах – мгновенные краткосрочные следствия.

    Хорошо. Но когда мы окидываем взглядом всю картину, что мы видим? Мы видим разнообразные вещи, которые стоят на пути от преклира к клиру. На самом деле плохой одитинг тут практически ни при чем. Что здесь играло роль, так это то, что вам приходилось проводить одитинг с такой осторожностью, что сам одитинг во многих случаях оказывался неэффективным, а одитору приходилось очень трудно, когда он вел капризную лодку под названием «преклир» через неспокойные воды аберрации. И тут требовалось такое мастерство рулевого... оно бы сделало честь даже чемпиону, который отстаивает свое право на международный кубок. Вы должны были быть чертовски умелым, вот и все.

    Какой-нибудь парень говорит: «Ну, я знаю все лучше всех», и демонстрирует всем, что они должны быть в задабривании, и говорит: «Что ж, в послании из штаб-квартиры говорится то-то и то-то, и...» – понимаете. «И вот как вам надлежит распорядиться своей жизнью, и вы все должны выйти туда и принести себя в жертву тиграм» – или что-то еще. Неважно. Суть просто в том, что это никоим образом не возвращало человеку свободу, чувство собственного достоинства, порядочность или контроль над окружением.

    Если у вас не было авторитетности, вы должны были владеть своими инструментами в совершенстве. Понимаете? Так вот, мне позволительно допускать ошибки. Вам – нет. Если у вас нет авторитета, преклир заметит ошибку и все пойдет коту под хвост. Если я допущу ошибку, преклир скажет: «Наверное, так и нужно делать. Так сделал Рон», что, конечно же, создает трудности для вас. Так вот, на самом деле первый случай, когда другой человек осуществил клирование, произошел в 1957 году, в конце 1957 года. И я знал, что кое-чего по-прежнему не хватает, поскольку я не думал, что мы можем добраться до кейсов, которые находятся в самом, самом низу. Я думал, что, возможно, у них на пути встают еще какие-нибудь вещи, и вы видели, что в конце 1958 года я практически перестал говорить о том, что мы создаем клиров. Я помалкивал об этом.

    И это было главным образом из-за неправильного представления о человеке: они думали, что человек порочен. Что ж, вы можете проделать один очень интересный эксперимент. Если у вас есть небольшие боли в какой-нибудь части тела или что-то в этом роде... Скажем, вы ударились головой, и она продолжает болеть. Если вы просто проведете самому себе в течение какого-то времени ассист-прикосновение... просто прикасайтесь к тому месту и смотрите на свои пальцы. И вам, возможно, придется делать это в течение нескольких дней или около того, поскольку повреждение может быть довольно серьезным... или если вы помните какую-нибудь старую травму, что-то в этом роде... вы просто продолжаете делать это. Вы продолжаете делать это и обращать внимание на свои пальцы, не чувствовать их, а как бы смотреть на них.

    Что ж, это произошло не потому, что мы не создавали клиров. Мы по-прежнему могли создавать клиров таким образом, но тут было одно «но». Мы делали клирами лишь какой-то процент людей, где-то 50 или 30 процентов, этого было просто недостаточно. И у одиторов НЦХ, и у полевых одиторов на это уходило фантастическое количество часов одитинга. На это уходило просто очень, очень, очень, очень много времени. Оценить это время заранее было невозможно.

    Понимаете, может быть, это позади вашего уха, и вы делаете так, чтобы вы могли увидеть ваши пальцы. Понимаете? И вы говорите: «Что ж, прекрасно. Да. Да. Да. Да» – каждый раз, когда вы видите свои пальцы.

    И я оставил все это дело и решил разобраться с одним вопросом, я решил разобраться с ним основательно, окончательно и бесповоротно: является ли преклир причиной? Следует ли одитировать его как причину и только как причину? И вы обнаружите, что начиная с того времени и вплоть до апреля этого года работа велась исключительно в этом направлении.

    Что самое странное, так это то, что исчезает шишка. Это интересная демонстрация, касающаяся того, является ли человек хорошим или плохим. Шишка исчезает. Кто смотрит на нее? Вы. Причиной чего вы стали? Причиной исчезновения шишки. Вот что произошло благодаря вам. Ну, а почему же ваша голова не исчезла? Вот это интересно. Просто задумайтесь над этим на минутку.

    Теперь мы должны понять, мы должны посмотреть в лицо тому факту, что мы обнаружили новый закон, которому подчиняются кейсы: любое плохое или нежелательное следствие, которое получает человек, было изначально создано им самим и прошло через промежуточные точки ино-детерминизмов. Иначе говоря, если только он не был тем, кто создал это следствие, он никогда не получает этого следствия и никогда не получит.

    Это демонстрирует, что ваше присутствие, ваше внимание на чем-либо благотворно влияет на тело. Это чрезвычайно удивительно. Я хочу сказать, вы упускаете это из виду. В этих нескольких словах содержится достаточно философии, чтобы привести Халдею в состояние шока. Там никогда об этом не подозревали.

    Теперь вы знаете об этом довольно много. На эту тему выходило много бюллетеней, и у людей просто... когда люди впервые слышали об этом, у них волосы вставали дыбом.

    И вы обнаружите, что все их колдовство было замешано на дурном глазе. Если вы, идя по улице, пристально поглядите на... если вы, к примеру, пристально поглядите на дверь дома, то, вероятно, его обитатели выскочат, набросятся на вас с палками и забьют до смерти. Я думаю, до сих пор в некоторых частях Аравии, если вы пристально и мрачно посмотрите на кого-нибудь, вас могут арестовать жандармы, за то что у вас дурной глаз.

    Что ж, позвольте обратить ваше внимание кое на что. Человек никогда ничего не делал с другим человеком. Что ж, это факт, это факт. Если вы, преисполнившись надежды, почитаете всякие рекламные выпуски и объявления медицинской ассоциации, психиатрической ассоциации и так далее в попытках найти там какие-то средства исцеления, то ваши поиски будут тщетны. Вы найдете там очень много разных процедур. Вы найдете там множество вещей, которые делать обязательно... сначала сульфамидные препараты, потом пенициллин. Потом пенициллин, пенициллин, о боже, он лечил все, начиная с переломов ног и заканчивая выпадением волос. Единственное, что вам нужно было сделать, – это взять здоровенный шприц, прижать пациента коленом к полу, понимаете, и вшшшик. И они даже продумали, как сделать, чтобы пенициллин оставался в теле пациента на протяжении многих дней, чтобы не нужно было будить его каждые три часа, чтобы не нужно было ставить ему капельницу. Они в самом деле нее продумали.

    Так вот, мы не знаем, что такое дурной глаз, но мы, определенно, знаем, что люди исцеляют разные вещи, когда фиксируют на них свое внимание, и что дела начинают идти неправильно лишь тогда, когда люди убирают с них свое внимание. Как вам это понравится? Это потрясающая демонстрация того, что человек – хороший.

    А теперь пенициллин перестал что-либо лечить. Это факт. Теперь у огромного числа людей развилась на него аллергия. Он перестал быть эффективным. Вы больше не слышите рекламных объявлений, посвященных этому, но зачем нужен ауреомицетин? Зачем хлоромицетин? Зачем все эти изумительные лекарства, одно за другим, одно за другим? Позвольте заметить, остается только изумляться.

    Если бы вы были порочными, вы, вероятно, вызвали бы появление рака вместо шишки. Но это не так. Вы смотрите на нее, и эта шишка исчезает. Нет, человек в основе своей хороший, и чем больше вы его наказываете, тем сильнее вы загоняете его в неконтролируемый, незримый хаос. И как раз этот неконтролируемый, незримый хаос является злом. Мы определяем это как зло. Что ж, никто, так сказать, не приглядывает за этим, никто не следит за этим, и это просто происходит. Боюсь, что зло – это отличная демонстрация того, как никто не берет ответственности за что-то.

    Мне кажется, что теперь даже БМА и все остальные им подобные изумляются этому. Но тут перед нами... тут перед нами кто-то, кто делает всю ставку на какое-то лекарство, на какой-то лекарственный препарат. Что ж, мы прекрасно знаем слово «абракадабра», которое используется во всех фокусах и так далее.

    Так вот, любой, кто является достаточно сумасшедшим, чтобы использовать зло, должен сам находиться где-то за семь вэйлансов от чего-то, что он может контролировать. Поэтому он, должно быть, убежден в том, что сам он является хаосом, который использует хаос, чтобы порождать хаос. И это довольно неплохо описывает политиков, живущих в настоящее время на Земле.

    У римлян тоже было лекарство, и, может быть, в свое время оно тоже действовало: человеку на грудь вешали треугольник. И на нем было написано «абракадабра», и это было написано так, что вы могли стирать по одной букве в день или что-то вроде того. И когда все буквы закончатся, проблема решится.

    Так что же это за фактор? Это означает просто следующее: даже совершенно не принимая во внимание то, что если вы знаете все, что только можно знать о чем-то, оно перестает беспокоить вас, даже не принимая это во внимание... а это факт... но здесь у нас появляется другой фактор: если вы тщательно помещаете свое внимание на что-то, то вам не нужно особо много делать что-то с этим, все, что вам нужно, – это следить за этим, знать это и следить за этим, что-то в этом роде, и это придет в порядок.

    Это был чудесный амулет. Это был восхитительный амулет, и, быть может, в свое время он действовал. Но это было настолько далеко от абсолютного решения и существовало так много других факторов, которые могли сюда вклиниться, что постоянно полагаться на этот треугольник было бы просто глупостью. Поэтому новые лекарства все появлялись и появлялись, пока в конце концов не появился наш волшебный амулет – бутылочка с ауреомицетином. Что ж, вы делаете кому-нибудь инъекцию этого препарата, и человек выздоравливает. А потом микробы приспосабливаются, либо выпадают какие-нибудь радиоактивные осадки, и микробы мутируют – бум! И вот у нас появляется что-то новенькое.

    Это придет в порядок, и это будет совершенно несоразмерно с объемом действий на уровне механики, которые вы предпринимаете по поводу этого. Следовательно, ваша сила наблюдения или сила взора, сила взгляда имеет несоизмеримо большее влияние на ситуацию, чем должна бы.

    Честно говоря, я сочувствую медикам, фактически я никогда не выступал против медиков. Все медики, которых я знал, отличные ребята. Только все они почему-то, завидев меня, считают своим долгом подбежать ко мне и поговорить со мной как профессионалы хотя бы какое-то время. Они становятся суеверными. Я начинаю спрашивать их об их бородавках и подобных вещах, понимаете? А потом мне приходится становиться достаточно прямолинейным, закатывать рукава и предлагать им проодитироваться.

    Обычно считают так: «Что ж, если вы очень тщательно изучите это... если вы очень тщательно изучите это, а затем сделаете что-то по этому поводу, все придет в норму». Что ж, если довести это до абсурда, то получится вот что: если вы очень тщательно изучите это, оно придет в порядок. Следовательно, если мы посмотрим на самые злые и порочные вещи, мы обнаружим там наибольшее количество неизвестного и ненаблюдаемого. Вот почему ядерный распад является секретом. Это совершенно несоизмеримо с производимыми наблюдениями в этой области.

    И они в самом деле соглашались на это, пока однажды не так давно один из них не заявил Мэри Сью нечто поразительное. И я знаю, что вы представить себе не можете, чтобы подобное заявление было сделано кем-то вроде врача. Он сказал:

    Вы скажете: «Что ж, если бы мы изучили это, мы бы узнали обо всем этом и в результате смогли бы сделать что-то с этим. И поскольку, когда мы лишь изучаем это, оно остается в плохом состоянии, из этого следует, что, должно быть, существует, как минимум, какое-то количество очень незначительных данных, которые мы пока не знаем или в которых мы не уверены, поскольку это не приходит в порядок мгновенно». Правильно. Что ж, сейчас мы находимся именно в этом состоянии.

    «Единственное, о чем я прошу вас, саентологов, – это просто позволить мне жить дальше и практиковать медицину в том виде, в каком я ее знаю, и получать те результаты, которые я могу».

    Сейчас мы знаем достаточно, чтобы делать то, что необходимо, чтобы скомпенсировать наличие тех очень незначительных данных, о которых у нас пока нет непосредственного знания. Следите за мыслью? Мы не находимся на какой-то критической стадии. Нам по-прежнему нужно делать что-то с этим. Нам по-прежнему нужно одитировать человека, чтобы он стал здоровым.

    По крайней мере... мы лишили предмет некоторой помпезности. Но я даже не злюсь на врачей, и не расстраиваюсь из-за них, и никогда не буду, поскольку я знаю, что они находятся в тяжелой ситуации, действительно тяжелой. Это очень, очень тяжелая ситуация, потому что им не хватает стольких ответов, что лечение становится ЖУТКИМ бременем. Это жуткое бремя: браться лечить. Посмотрите, что с ними случилось.

    Что ж, одна из причин этого весьма интересна: мы берем ответственность за его смотрение, а только его смотрение может исцелить его болезни. Но одитор просто удостоверяется в том, что человек смотрит, и он смотрит на человека, чтобы удостовериться, что тот смотрит, и если одитор делает это, все приходит в порядок. Возможно, это чересчур упрощенное описание одитинга, но это, несомненно, основополагающее описание одитинга. Одитор необходим.

    Посмотрите на психиатрию. Они по-прежнему твердят: «Имеет ли это химическую природу? Или умственную?» Я только что прочитал, что недавно они провели в Соединенных Штатах кампанию стоимостью в восемь миллионов долларов... они потратили восемь миллионов долларов на рекламу, и мне стало ужасно любопытно, что же они рекламировали, поэтому я собрал все эти рекламные объявления.

    Я знаю, что одитор необходим лишь по одной этой причине: люди начинают смотреть и становятся такими радостными от этого, что перестают смотреть. Это как если бы вы сказали какому-нибудь парню: «Эй! Ты бы... ты бы хотел... ты бы хотел съездить в Корнуолл?»

    И их реклама в основном касалась... по-моему, их профессиональный журнал – это «Ридерс дайджест», что-то в этом роде. Или журнал «Лук», и я там прочитал... вон там, по-моему, это «График», «Дэйли график» или что-то в этом роде. Неважно где... в журнале «Лук» было написано: «Психиатрия не знала, что такое безумие, и не могла лечить его, но в ней велись споры относительно того, какова его природа: химическая или умственная»... природа безумия.

    И парень отвечает: «Здорово. Мне действительно хотелось бы съездить в Корнуолл».

    Что ж, это звучит невероятно. Вы бы подумали, что эта организация и эти люди, которые во всеуслышание провозглашают, что являются единственными в мире собственниками сферы безумия, хотя бы будут знать, что такое безумие, или придут к какому-то согласию между собой (хоть правильному, хоть неправильному), прежде чем будут претендовать на роль единственных в мире авторитетов в этой области. Ведь если единственный авторитет в этой области является авторитетом только потому, что заявляет: «Я не знаю, что это такое, и не могу это излечить», я уверен, что кто-нибудь найдет другого авторитета.

    Вы говорите ему: «Что ж, тебе нужно ехать по той дороге, и ты попадешь в Корнуолл, погода там теплее, и все будет замечательно. Может быть, в Корнуолле даже светит солнце».

    Так вот, опять-таки, право единоличного владельца в такой области, как безумие, нас даже не интересует. Нам приходится достаточно тяжело с нашими людьми, что уж там говорить о сумасшедших. Но эти бедолаги, из-за того что не знают ответы, с фантастической скоростью оказываются в своих же собственных больницах для душевнобольных.

    Он отвечает: «Отлично! Здорово!» Он отправляется в путь... он находится где-то в Лондоне и видит дорожный указатель, на котором написано: «Кройдон», так что он решает, что поедет в Корнуолл через Кройдон. Он проезжает Кройдон и думает: «Ух ты, как здорово», и вот он приезжает куда-то и обнаруживает, что там все замечательно... в Кенте. Он оказывается в Кенте, и там очень хорошо, но он не в Корнуолле. Он не в Корнуолле, и вы спрашиваете его... вы спрашиваете этого парня, который еле-еле тянет на релиза: «Как дела?»

    Они постоянно говорят: «В Соединенных Штатах всего лишь 3400 психиатров». Так вот, они говорят это уже на протяжении нескольких лет. В таком случае число психиатров, которые заканчивают обучение в больницах для душевнобольных, заканчивают интернатуры и так далее, должно равняться тому числу психиатров, которые вовсю сходят с ума или умирают, не так ли? И это тут же должно сказать вам о том, сколько психиатров ежегодно сходит с ума. Разве не так?

    «О, замечательно. У меня дела просто прекрасно. Должно быть, я стал клиром. Дела просто замечательно, замечательно. Здесь, в Кенте, очень красиво». Что ж, в этот момент вы должны указать ему на тот очевидный факт, что он не в Корнуолле. В Корнуолле лучше.

    И есть некоторые... конечно, это одно... это математика а-ля психиатрия. Тем не менее они постоянно сходят с ума. У них нет ответа на вопрос о том, что такое безумие. Они влезают в эту область, и они делают с безумием что-нибудь отчаянное и решительное, понимаете, они делают людям электрошоки, они дают им метразол, пиццу и... я не знаю всего, что они им дают, но они что-то делают.

    А он отвечает: «Ну, мне очень неплохо и здесь, в Кенте». Он говорит: «Мое люмбаго... я вообще почти не чувствую его, разве что по ночам». Понимаете, такого рода вещи: «У меня больше нет этого ощущения, будто я бью себя молотком по голове. У меня просто головная боль». Это настолько лучше, чем то, что было раньше, что это просто восхитительно.

    И с огромной помпезностью они заявляют, что знают, о чем они сами говорят, а потом все это возвращается к ним и сносит им крышу. Что ж, они... позвольте вас заверить, это, должно быть, ужасно опасная профессия.

    Что ж, это было бы достаточно неплохо. Возможно, вы могли бы просто опубликовать книгу, и человек прочитает ее и извлечет из нее два-три небольших данных, и там говорится: «Смотри на вещи, наблюдай, и жизнь станет немного лучше и...» Человек удовлетворяется этим.

    Так вот, опять-таки, у меня нет никаких конфликтов с этими ребятами. Возможно, с их точки зрения, со мной не в порядке именно то, что я не выступаю против них. Понимаете, поэтому... я либо чертовски опасен, либо ничего не знаю. И они так и не могут окончательно решить, что же из этого верно. Но они как бы недоверчиво к этому относятся.

    Но здесь по-прежнему есть отрицательная сторона: прежде чем он сможет сделать что-то для кого-то еще, ему придется как следует узнать обо всем этом. И это настолько верно, что сейчас практически единственный оверт, который мы можем совершить в Саентологии, заключается в том, чтобы не распространять ее правильно:

    Если бы они не нервничали, они бы не вкладывали деньги в попытки доказать, что мы ни на что не годимся. Понимаете, они отводят все больше и больше места на заявления о том, что мы лодыри, проходимцы и шарлатаны и так далее. Понимаете, они очень усердно над этим трудятся. И похоже, им никого не удается убедить. И это, в свою очередь, тоже является поражением, из-за которого они оказываются в своих собственных психушках.

    1) не распространять ее и 2) не распространять ее правильно. Это основная область, в которой мы могли бы совершить оверты. Каких-то других овертов быть не может.

    Так вот, суть, однако, в следующем. Когда мы имеем дело с кейсами, мы не должны довольствоваться 30 или 50 процентами, поскольку это тут же говорит нам о том, что мы ничего не знаем об оставшихся 50 или 70 процентах кейсов. Понимаете? Значит, должно быть, вот столько мы не знаем, раз в целом мы не получаем результатов при работе с таким количеством кейсов. И это то, с чем я столкнулся зимой 57 – 58 года в области клирования.

    На самом деле, вероятно, не было бы овертом не проодитировать кого-то. Но, возможно, было бы овертом позволить кому-то и дальше ковылять, спотыкаясь, и не продемонстрировать ему истинную картину того, с чем он забавляется. Ведь послушайте, потребовалось бог знает сколько лет... господи боже мой, мы уже отмечаем тридцатую годовщину исследований этого предмета. И если бы кто-то оплатил счет за исследования в Дианетике и Саентологии... ну, я не знаю.

    Я сказал: «Что ж, тут есть какой-то фактор, который просто... эээээ... какой-то фактор». Что ж, мне пришли на ум лишь два фактора. Первый –вэйлансы, и второй: является ли человек аберрированным из-за других или же только он сам может себя аберрировать?

    То, как сейчас проводят исследования различные фонды... я просто не знаю. Мне недавно сказали, что кто-то потратил двадцать шесть миллионов долларов на изучение чего-то. Что ж, они просто построили этому человеку здание, чтобы он сидел там и изучал это, и он решил, что на этом все и он сделал достаточно. Он даже еще не начал изучение этого вопроса, а двадцать шесть миллионов долларов оказались уже истрачены.

    Иначе говоря, идет ли аберрация извне вовнутрь или из... или изнутри наружу. В каком направлении? В каком направлении нужно атаковать, чтобы справиться с этой штуковиной под названием «аберрация»?

    Какая-то невероятная сумма затраченных средств, невероятная сосредоточенность, громадная работа по согласованию данных, масса исследований, систематизация... все это было. Что ж, если все это не распространить, то это будет как бы оверт. Если вы знаете что-то... это с моей точки зрения. Иными словами, для меня было бы овертом не издать в какой-то удобоваримой форме то, что стало известным о жизни и человеческих существах, понимаете?

    Что ж, все это время... с середины 1958 года и вплоть до апреля нынешнего года... я потратил на решение этой проблемы, и я надеюсь, вы простите меня за то, что у меня ушло на это так много времени, поскольку эта проблема оказалась в самом деле запутанной.

    Если бы я прямо сейчас бросил это дело, вероятно, это привело бы меня чуть ли не к слому. На днях я посмотрел на это, и для меня это стало овертом. Ваша ответственность не может закончиться на том, чтобы лишь знать самому, просто потому что вы связаны узами с миром, который не знает.

    Понадобилось провести неимоверное множество проверок. И оказалось, что это лишь сам человек... лишь сам человек, и причины, по которым он не может повернуть это вспять, имеют отношение к вэйлансам. Так что вэйлансы – это другая часть данной проблемы. Следовательно, нам нужно разобраться с вэйлансами, в самом деле разобраться.

    Как бы там ни было, рассматривая это, мы обнаруживаем, что существует значительный объем данных, без которых мы можем обойтись. Они не являются обобщенными данными, имеющими широкое применение. К примеру, нам на самом деле необязательно знать имя преклира. Нам нет необходимости знать, какие у него были отношения с генеральным штабом в войне, происходившей триллион лет назад, понимаете? Существуют всевозможные частности. Нам нет необходимости точно знать, как марсиане заряжают и перезаряжают бластер. Нам нет необходимости это знать.

    Поэтому преклир должен быть причиной, в самом деле, по-настоящему, его следует одитировать так, чтобы он при этом являлся причиной, и его следует вернуть в его собственный вэйланс. На самом деле утверждение о том, что человек может чувствовать боль только в том случае, когда он не является собой, – это не беспочвенное утверждение. В действительности он является другой личностью, а не собой, если он может чувствовать боль, дискомфорт, терпеть неудачи и так далее. Поскольку именно вэйланс встает у него на пути.

    Но нам несомненно нужно знать, каким образом парень становится и перестает быть телом или существом и насколько он может запутаться, становясь телами и бытийностями. И нам нужно знать, как парень теряет контроль над материальной вселенной и, как следствие, теряет контроль над огромной частью своего окружения, так что он может распространять вокруг себя значительный хаос, хотя и не намеревается это делать. Это весьма интересно. Как он это делает?

    Ведь что же получается? Он говорит: «Я являюсь вот этим другим существом, и это другое существо несет ответственность за все, что я делаю». Поэтому теперь этот человек действует при полном отсутствии ответственности за самого себя, и из-за этого ему может крепко достаться. На самом деле все настолько просто, но это было необходимо, чтобы распутать всю эту проблему под названием «клирование». Что сдерживало 50 – 70 процентов людей, которых клировали... что сдерживало их и не давало им достичь состояния клир? Все дело в том, что используемые техники были недостаточно мощными, чтобы с их помощью можно было пробиться вглубь каждого человеческого существа в 100 процентах случаев. Что ж, я зашел еще дальше.

    Что ж, он перестает находиться в согласии с физической вселенной, а то, с чем вы перестаете находиться в согласии, вы больше не контролируете. Разве не интересно? Это закон. Это закон... то, с чем вы перестаете находиться в согласии, вы больше не можете контролировать.

    Я клянусь, что теперь одитор может сидеть перед преклиром хоть в полусонном состоянии, и если он будет подавать преклиру команды одитинга, то преклир в конце концов станет клиром. Вот что вы заставили меня сделать.

    Так вот, вы можете перестать находиться в согласии с функционированием автомобиля, но если между вами и автомобилем будет полностью отсутствовать согласие, поверьте, он не будет ничего делать, кроме как барахлить. Попробуйте как-нибудь.

    Сегодня в Саентологии, куда бы мы ни кинули взгляд, мы обнаруживаем, что человек до некоторой степени осознает свои оверты. Каждый человек довольно неплохо в этом разобрался, понимаете?

    Если у вас какой-нибудь старый драндулет и вам все равно, что с ним будет, и если вы испытываете желание попасть в несчастный случай... Нет, как организатор мероприятий по безопасности на дорогах в Сассексе я не могу продолжить эту фразу. Это неправда. Нет, вот в чем штука. Если вы уберете все свое согласие с этого автомобиля, так сказать, отведете все свое состояние знания от этого автомобиля... бух!.. он у вас запросто развалится. Это весьма примечательно.

    Если он испытывает по поводу чего-то какие-то неприятные чувства, это происходит потому, что он совершил оверты против этого. И вне всякого сомнения, так оно и есть. Вам не нужно обучать преклира этим данным.

    В магазинах, продающих мотоциклы, к этому относятся очень внимательно, поскольку мотоциклы по какой-то причине немного более чувствительны, чем автомобили, и по-видимому, все те, кто занимаются ремонтом мотоциклов, знают об этом, я спрашивал у многих из них. Они посмотрят на вас с презрительной насмешкой, если вы скажете им: «А вы знаете, что у одного человека мотоцикл ездит лучше, чем у другого и что это зависит от самого мотоциклиста?»

    Вы вызываете недовольного служащего из офиса, отводите его в сторонку, усаживаете на стул, и он оправдывается, оправдывается: «И они сделали со мной то-то, и они сделали со мной се-то» – и так далее. И хотя это немного покоробит его, спросите: «Послушай, сынок, что ты сделал и что ты свисхолдировал?»

    Они посмотрят на вас презрительно и ответят: «Кто же этого не знает?»

    Так вот, критерием здесь является следующее: мы могли бы до бесконечности одитировать человека, необразованного, не обученного Дианетике и Саентологии... мы могли бы стереть у него из кейса все полученные им мотиваторы. С ним все было бы в порядке. Но мама родная, сколько же на это уходит времени. Он работал в этой организации... он работал в этой организации восемь лет. На него орали, его рубили на мелкие кусочки, его зарплату увеличивали, уменьшали, его повышали в должности, понижали в должности. Его ругали за то и это. На него падали коробки. На него...

    Ведь возьмите два мотоцикла: оба они сошли с конвейера одновременно, и у них два разных владельца. И один мотоцикл просто никогда не заводится, он разваливается на части, причем неважно, сколько денег уходит на его ремонт, он просто не ездит. А у другого парня мотоцикл ездит и десять лет спустя, причем с ним ничего не делают.

    Ладно, так что нам нужно было привести его в такую форму, чтобы он мог проходить инграммы, понимаете? И нам приходилось очень тщательно приводить его в такую форму, чтобы он мог проходить это. И затем, если мы стирали все это с помощью дианетической процедуры, мы добивались успеха.

    Каково объяснение этого? Что ж, одно из них – это отсутствие согласия с мотоциклами и МЭСТ. Вот и все. Парень просто не соглашается – тем или иным образом. Можете это проверить. Если вам встретится кто-нибудь на старом драндулете, который разваливается на части, просто спросите его: «С какой частью этого автомобиля вы находитесь в согласии?»

    Странно в этом то, что мы в самом деле добивались успеха. Вот что удивительно, поскольку это практически невозможно. Смотрите, мы делали нечто такое, что совершенно невозможно сделать в Дианетике. Вся Дианетика имеет вот какую направленность: все было сделано человеку. А Саентология – вот какую: человек сделал это сам. В действительности это две противоположные философии.

    И он ответит: «Рра-рра-рруу-рр».

    Вы в самом деле можете дойти до цели с помощью Дианетики, но время будет исчисляться тысячами часов, понимаете? Вы стираете эти мотиваторы, понимаете? Но их бесчисленное множество. Кроме того, вы проходите их все чуть ли не ценой жизни преклира. Ведь вы можете упереться ему коленом в грудь, протолкнуть его через эти инграммы и стереть их, хочет он того или нет. Нужно быть очень умелым, умным одитором и так далее, чтобы сделать это.

    Вы получите на это практически мгновенную реакцию.

    Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Мы усаживаем этого клерка по отправке грузов и говорим ему... мы говорим: «Подумайте о чем-то, что вы сделали боссу. Подумайте о чем-то, что вы свисхолдировали от него». Мы сглаживаем такого рода вещи. На это не уходит много времени. «Подумайте о чем-то, что вы сделали организации. Подумайте о чем-то, что вы свисхолдировали от организации».

    Что ж, если вы не знаете основных моментов, то вы не сможете сделать ничего для этого человека, но этих основных моментов немного. Это... самый лучший, быстрый их обзор – это Аксиомы. Все это – важные моменты. Но существуют определенные моменты, связанные исключительно с механикой, и они, по-моему, также содержатся в Аксиомах Дианетики в качестве чисто механических моментов, которые тоже необходимо знать. И самый первый и главный из них – это цикл действия.

    Эти штуковины начинают клип, клип, клип, клип. Бип, бип, бип, бип, бип, бип, бип. И он думает о том, что он действительно сделал им и так далее. И в самом начале он говорит: «Ну, я... что я им сделал... я честно отрабатывал свое рабочее время» – или что-то вроде того. Какая-то такая невероятная злая выходка с его стороны, понимаете?

    Цикл действия невероятно важен. И недавно я разработал такую вещь, как двойной цикл. И двойной цикл позволяет решить следующую проблему: вот две девушки, Марибель и Аннабель. Вы грозите Аннабель кулаком – и она делает то, чего вы от нее хотите, но вот вы грозите кулаком Марибель – и она чуть не выцарапывает вам глаза. Есть ли у этого какое-то простое и быстрое объяснение? Да, конечно, есть. Конечно, есть. Это двойной цикл действия.

    И в конце концов все сведется к следующему: организация так сильно его расстраивает потому, что практически каждый день... он прекратил это делать лишь три года назад... практически каждый день он уносил домой коробку из-под обуви, набитую пимпочками, которые изготавливает организация, и никто об этом не знал. Понимаете? У него куча овертов против организации.

    Существует шесть комбинаций в цикле действия. Быть: создавать – создавать, выживать – выживать, разрушать – разрушать, вот три из них. Но кроме этого, есть еще и выживание с целью разрушения, есть создание с целью выживания, есть разрушение с целью создания. Видите, существуют все эти взаимодействия. Это двойной цикл. Любая часть этого цикла может быть скомбинирована с любой другой частью, и мы получаем эти странные комбинации.

    Что ж, на то, чтобы вытащить все эти штуковины, не уйдет много времени, и внезапно у него появится хорошее расположение духа по отношению к организации. Что ж, это взгляд на одитинг преклира с позиции Саентологии, и он состоит в том, что преклира следует одитировать исключительно таким образом, чтобы он при этом являлся причиной... тут просто игнорируется то, что было сделано преклиру, тут просто проходят то, что сделал сам преклир.

    Так вот, странно здесь то, что человек находится в двойном цикле, не в одинарном, и это одна из тех вещей, которые сбивают людей с толку. Скажем, вот этот парень умудряется неплохо продвигаться вперед, поскольку он выживает. И мы не можем понять, почему вокруг него все рушится. Что ж, этот человек разрушает там, чтобы выживать здесь, понимаете?

    Что ж, если поглядеть на цифры, то все это выглядит так. Человека окружают миллионы людей. Что ж, миллионы людей, конечно же, совершают миллионы разных поступков. И с этим человеком, о котором мы говорим, происходит неимоверное множество разных вещей... с человеком, который станет преклиром. Но он сам в действительности не располагает огромным количеством времени, чтобы быть в состоянии совершить больше, чем несколько поступков. И тут нам очень повезло, поскольку в этом случае нам нужно проодитировать небольшое количество инцидентов. Это весьма примечательно. Иначе говоря, вы можете сделать так, что клерк по отправке грузов будет счастлив работать в этой организации.

    А вот другой человек. Мы говорим о нем: «Ну, у него дела в полном порядке, он очень продуктивен» – и так далее. Что ж, он создает, чтобы выживать. Производитель оружия и ему подобные, конечно, создают, чтобы разрушать, и это действительно двойная комбинация. Но странно здесь то, что если вы обнаружите, на какой части... на какой двойной комбинации частей цикла находится человек, то вы распознаете, что он делает, и поймете, что он собой представляет.

    Вы можете взять любого... что ж, супружеские консультации – это та область, которой еще нужно заняться. Кто-то в самом деле должен начать делать это. Я кому-то показал, как это делается, и этот человек отправился куда-то, нашел там какую-то супружескую пару и наладил их отношения. И все это происходит примерно вот так, но я говорю вам это лишь исходя из моей субъективной реальности. Это на самом деле нечто такое, что теоретически выглядит замечательно. Поэтому в действительности никто не должен делать этого, поскольку это... вероятно, не будет работать. Что-то в этом роде.

    Я приведу вам пример. Вы грозите уничтожить его, а он решает выжить. Иными словами, этот парень разрушает, чтобы выживать, так что когда вы грозитесь уничтожить его, вы делаете так, чтобы он выживал. Должно быть, очень много людей таковы, поскольку практически всеми деловыми предприятиями руководят по этому принципу. Должно быть, подавляющее большинство людей таковы.

    Вот как это происходит: одитор берет в сессию мужа и жену. Он не одитирует мужа, он не одитирует жену, понимаете? Фактически прямо передо мной тут сидит один человек, которому нужно было провести это давным-давно. И у него все пришло бы в порядок.

    Ладно, а что вот это за парень, который работает в мастерской? Чтобы выживать, он портит инструменты. Это так. Иными словами, когда это у него действительно установилось, если это единственная часть цикла действия, в которой он находится... честно говоря, самым лучшим примером этого является армия.

    Понимаете... его кейс пришел бы в порядок... усадить мужа и жену в одной и той же комнате, в одно и то же время, какой бы антагонизм друг к другу они ни испытывали, и дать одному из них в руки банки Е-метра. И добиться, чтобы этот супруг говорил о том, что он сделал другому супругу. А другой супруг сидит прямо тут же. Это делает одитор. Это не становится сложным из-за того, что иногда вам придется разнимать их, понимаете, что-то вроде этого.

    Вы когда-нибудь видели армейское оборудование, уже бывшее в употреблении? Вы когда-нибудь осматривали его? Вы когда-нибудь видели, чтобы с ним хоть что-то было в порядке? Так вот, с армейским оборудованием все в порядке, пока сержанты ходят туда-сюда и говорят: «Почини этот грузовик!» Понимаете?

    Потом, когда вы, так сказать, вытряхнули все это из первого супруга, что ж, вы беретесь за другого и добиваетесь, чтобы он рассказал о своих овертах, совершенных им против своего супруга. И самое забавное в том, что эта чертова ситуация начинает проясняться со страшной скоростью, и все становится милым и приятным, и все просто замечательно... но они должны находиться в одной комнате, и одитор должен одитировать каждого из них по овертам/висхолдам только в присутствии другого. Это и есть супружеская консультация.

    «Смени эту покрышку!» В противном случае вы, конечно же, будете расстреляны, или уничтожены каким-то другим образом, или лишены пайка на пару дней. Вы понимаете? Сержант угрожает разрушением, и он заставляет солдат делать так, чтобы вещи выживали. Но в сущности, все оборудование разваливается на части, поскольку для того, чтобы выживать, каждый член группы должен разрушать.

    Поверьте мне, вся ситуация улаживается настолько основательно, что я просто поражаюсь, почему это не делается чаще. Было проведено довольно много таких консультаций, но никто никогда не заострял внимание на том, что именно так и нужно налаживать отношения между людьми. Так вот, конечно же, существует множество причин, по которым это невозможно сделать, по которым это сложно, и подобные оправдания. Но этот способ ничем не заменишь. Каким бы сложным он ни казался, только так это и можно сделать.

    Если такой человек как-нибудь станет работать у вас в теплице, вот тут-то вы повеселитесь. Все растения неожиданно вянут. Но у парня вроде бы вес идет нормально, понимаете, однако все как будто бы вянет и разваливается. Не имеет особого значения, что происходит. Просто все тем или иным образом идет неправильно. Что ж, это... просто этот человек находится в таком вот двойном цикле.

    Так вот, может быть, существуют и другие способы, и, может быть, когда-нибудь в дальнейшем мы откроем новые способы, но мы перепробовали большую их часть. Да, я изучил ряд техник, которые были разработаны в этой области, и я могу вам сразу же, прямо сейчас заявить, что шансов выдумать какой-то другой хороший способ очень мало. Ха!

    На заводе... я имею в виду, на промышленном предприятии, которое работает успешно, должно быть достаточно людей... они просто должны там быть... которые создают, чтобы выживать. Их должно быть достаточно, чтобы можно было что-то построить. Но если вы возьмете тех, кто разрушает, чтобы выживать, и переориентируете их, то увеличение производства, как ни странно, не будет пропорционально тому, что получилось бы, если бы этих людей заменили. Производство возрастет где-то раз в 8, 10, 20.

    Да, вы тоже склонитесь к этой точке зрения спустя какое-то время, когда вы... вы берете какой-нибудь ящик для бумаг, и под его тяжестью у вас чуть хребет не ломается. А там хранится описание различных методов делать что-то, причем каждый умещается на одном листочке бумаги, понимаете? Что-то вроде этого.

    Хорошо. Вот перед вами сидит преклир, который разрушает, чтобы выживать. О, это очень интересно. Он говорит: «Вы сделали мне то, и вы сделали мне это, вы порубили меня на куски, выбросили из окна, застрелили» – и так далее.

    Но этот метод работает. И чуть ли не единственное, из-за чего он не будет работать, – это если вы не сможете удержать в комнате кого-то из супругов или что-то вроде этого, но это легко решается. Просто пусть у вас этим занимаются два одитора. Один из них не дает супругам покинуть комнату, а другой одитирует их. Но именно так это нужно делать. И именно так нужно приводить в порядок супружеские отношения.

    Что ж, если вы на самом деле ничего не сделали... разумеется, есть и другая вероятность, возможно такое, что вы что-то сделали. Но...ля-ля-ля. Что ж, этот человек навязчиво разрушает, чтобы выживать. Он думает, что вы хотите, чтобы он выживал, так что он разрушает себя. Понимаете, вы можете подойти к этому и так, и так. С какого бы вы конца ни взялись, он возьмется за другой. Улавливаете?

    Вы запросто приведете их в порядок, просто бац! И их отношения наладятся, ведь каждый из них говорит: «Посмотрите, что он (или она) сделал со мной, бедняжкой». Именно это каждый из них и говорит.

    И вот вы говорите этому парню: «Выживай» – а он пытается разрушить себя или сделать что-то в этом роде. А если вы скажете ему разрушать, то он будет выживать, заставляя свои факсимиле застревать. Так вот, если вы скажете ему мокапить факсимиле, он не сможет это сделать. Понимаете, это полностью выходит за пределы его сферы компетенции. Он не может создавать. Он не является частью этого цикла.

    Что ж, может быть, они в самом деле сделали что-то друг другу. И может быть, их собственные грехи со всего трака за все то время, пока они жили... может быть, именно из-за этих грехов то, что делается ему (или ей), причиняет такую боль. Понимаете? Может быть... мы не можем оспаривать тот факт, что это в самом деле может причинять боль. Это очень расстраивает. Вне всякого сомнения, они так и считают, но мы берем их и убираем у них из кейсов то, что они сделали друг другу. Иногда до этого очень сложно добраться, поскольку во время исповеди вы будете сталкиваться со множеством оправданий, понимаете?

    Что ж, существует способ подойти к этому непосредственно и напрямик, и это одна из самых старых известных нам техник. Очень, очень старая... которую внезапно возродили. Я использовал ее годы назад. Думаю, что любой ветеран так или иначе слышал о ней.

    Вы должны буквально наступить на все это кованым сапогом и сказать:

    Вот человек, который гибнет, а вы пытаетесь сделать так, чтобы он выживал. Он устремлен по направлению к гибели, а вы устремлены по направлению к выживанию, и, таким образом, тут же возникает несогласие между одитором и преклиром. И с этого момента неважно, что вы делаете, вы все равно ничего не добьетесь, поскольку основная направленность не подходит для одитинга. Человек пришел и сел перед вами, чтобы умереть.

    • О, да, я знаю. Она три недели жила с другим мужчиной. Понятно. Мы слышали эту историю. Я уже слышал это от вас. Отлично. Спасибо вам большое. Мы это поняли. Я это слышал. Хорошо. Хорошо. Что вы сделали?

    Что ж, я очень часто это использовал. Я отговаривал людей от этого, беседовал с ними об этом, заставлял их мокапить себя мертвыми. Я использовал всевозможные вещи и изменял положение человека в цикле действия. Но я, можно сказать, не занимался этим почти с 54-го года, и вот эта штука снова появляется на свет божий в качестве шага более низкого уровня, чем «Помощь», в предсессионных процессах.

  • Что ж, за год до этого, когда я ушел с той девушкой, я прожил с ней всего неделю.
  • Итак, предсессионные процессы... если вы хотите работать тщательно и попадать в цель при работе со всеми преклирами... человек должен быть в состоянии сидеть перед вами и давать разумные ответы, а не совершенно сумасшедшие. Вот в каком состоянии должен быть преклир в настоящее время. Только некоторые из его ответов совершенно психотические. Понимаете, среди его ответов должно попадаться немного разумных. Он не может быть все время сумасшедшим. Вот настолько низок тот уровень, до которого вы можете добраться при помощи словесного процессинга. Ну ладно.

    И все приходит в норму, понимаете?

    Так вот, вы делаете что-то с этим циклом действия, будь то с помощью двустороннего общения или с помощью повторяющегося процесса. И один из лучших процессов, который меняет ориентацию всего этого, затрагивает все те аспекты, в которых преклир пытается погибнуть. Этот процесс затрагивает их все и убирает их с вашего пути, так что вы можете продолжать одитинг. Вероятно, я расскажу об этом немного позже.

    Но вы сможете привести в порядок отношения очень многих людей. Мы смотрим на общество в целом и обнаруживаем, что супружество должно разваливаться и много чего другого должно разваливаться. Что ж, это... вы можете очень быстро снова склеить эти отношения.

    Следующий шаг состоит в том, чтобы очистить у него «помощь», хочет он помощи или нет. Разумеется, некоторые... возможно, та помощь, которую он хочет получить, – это помощь в том, чтобы прикончить самого себя. Понимаете, возможно, именно на такого рода помощь он надеется. И, должно быть, на свете есть уйма таких людей, иначе врачи не разъезжали бы в больших автомобилях.

    Я думаю, что вы могли бы пойти даже на то, чтобы посмотреть список просроченных алиментов или что-то вроде этого и найти себе множество клиентов. Понимаете, просто найдите список людей, которых в течение последнего месяца вызывали в суд за неуплату алиментов или за то, что они их не принимают. Эти люди уже разведены. Понимаете, все уже пошло прахом. Пусть это будет нечто трудное. Притащите каждого из супругов за ухо, усадите в комнате, сядьте между ними и дверью и пройдите оверты и мотиваторы. Они снова сойдутся. Это весьма примечательно... я имею в виду, та сила, мощь и авторитет, которые здесь присутствуют.

    Не думайте, что я настроен против врачей. В нескольких местах мы почти уничтожили их, и мы не намереваемся продолжать это делать. Я говорю на полном серьезе, мы не намереваемся. Бог ты мой... извините за ругательное выражение... но вы же не хотите вправлять кости, не так ли? Я не хочу. Лучше пусть рядом будет кто-то, кто может вправлять кости. Могу вам сказать, что этот парень будет выживать наперекор самому себе.

    Но разве это не является в высшей степени примечательным? Тут есть нечто в высшей степени примечательное, о чем вы должны знать... эта процедура не оказывает какого-то существенного влияния на график теста и на КИ. Она просто делает людей более счастливыми.

    Так вот, коррекция «Помощи», относится ли это к выживанию или к гибели, – это ваш второй шаг в предсессионных процессах. Коррекция «Помощи». А именно: Станет ли этот человек получать помощь? Возможна ли помощь? Возможно ли для него помочь кому-то? Ключевой вопрос, если вы просто разговариваете с людьми, чтобы распространить Саентологию и так далее, чтобы огорошить кого-то... ключевой вопрос

    И вы, конечно же, скажете: господи боже мой, этого вполне достаточно, чтобы добиваться большего успеха в жизни. Но это на самом деле не приводит к существенному, быстрому изменению графика теста и КИ. Для этого нужен целый набор новых процессов.

    – это, конечно: «Считаете ли вы, что вам можно помочь?»

    А если вы полностью измените график теста, то все оверты в любом случае уйдут, поскольку теперь человек будет находиться на достаточно высоком уровне, чтобы быть в состоянии смотреть на эти оверты как на то, чем они являются. И если все обстоит именно так, зачем тогда проводить какие-то другие процессы? Но не обесценивайте полуторагодовую работу, поскольку другой процесс тоже весьма ценен.

    И человек ответит: «Ну, нет, я так не думаю», и так далее. Неважно, скажет ли он: «Не сегодня» – или что-то в этом роде. Все, что нужно, – это спросить: «Кому вы не помогли?»

    Что бы там ни доставляло беспокойство человеку, что бы там ни травмировало его или калечило его тем или иным образом, это калечит или травмирует его потому, что он открыл все двери для того, чтобы это с ним случилось. И это самое здравое утверждение, которое только можно сделать по этому поводу.

    Он выдаст вам ответы... дррррр! «О, – скажет он, – моему отцу и моей матери» –

    Он открывает двери всему этому своими же собственными поступками. Когда человек смотрит на это... на протяжении многих лет его просто резали на кусочки в какой-то сфере. Его там просто рубили в капусту, он там вообще не преуспевал. И мы смотрим... он смотрит и находит дверь, которая была открыта. Это те вещи, которые сделал он, – неважно, когда, где и как, – но их можно быстро найти, он распознает их в качестве непосредственной причины своих нынешних трудностей. И дверь закроется.

    и так далее, и так далее. Для вас он в сессии. (щелчок) Это происходит вот так быстро.

    Что ж, это может и не изменить график теста, но это приносит значительную пользу. Это может и не изменить график теста, но это ценно. Это очень ценно.

    «Кому вы не помоглиДррррр! Это по-прежнему помощь. Осознание того, что ты не помог, – это лучше, чем отсутствие всякого представления о помощи. И вот человек начинает разбираться с этим предметом «помощь», и его можно поднять выше просто при помощи двустороннего общения или какого-нибудь процесса.

    Это говорит вам о следующем. Вы можете и не стать совершенно другим человеком во всех отношениях, но вы можете приобрести иммунитет к ядерному распаду в мире, где кучка психотиков, скрываясь под личиной политиков, кидает кости, начиненные плутонием, играя судьбой наций.

    Следующий уровень – это «Контроль». Что ж, на самом деле у «Контроля» много гармоник. Существуют методы контроля очень низкого порядка, и это большинство тех методов контроля, которые можно наблюдать в современном обществе: когда люди не помогают, их чертовски основательно контролируют. Вот на каком уровне большинство публики испытывает на себе контроль. Людей контролируют всякий раз, когда они не хотят помогать. Вы понимаете? Это замечательная, низкая, психотическая гармоника контроля. Люди наотрез отказываются оказывать помощь в какой-то определенной области, так что появляется кто-то и говорит: «Мы арестуем тебя, если ты не заплатишь налоги». Понимаете? Это сводит налоговый департамент с ума. Налоговый департамент в конце концов превращается в департамент главных палачей и помощников главных палачей государства, поскольку люди все время отказываются помогать. Как только суммы налогов становятся совершенно запредельными, люди отказываются помогать правительству такими большими налогами. После этого правительство вынуждено применять все больше и больше наказаний, и люди считают эти наказания контролем. Это... поэтому они думают, что контроль – это плохо.

    Почему вас беспокоят причуды какого-то клоуна, который живет к югу от полюса, и кого-то еще, чей срок пребывания у власти вот-вот закончится? Почему эти люди беспокоят вас? Единственная причина, по которой они вас беспокоят, состоит в том, что... они могут тем или иным образом создать следствие в отношении вас!

    Что ж, на самом деле они не смогли бы вести машину без контроля, так что мы поднимаемся на более высокую гармонику: контроль – это не плохо. Итак, существуют все эти логические доводы и аргументы, и все это застревает в умах людей. И они будут много спорить по этому поводу. Но как одитор сможет заставить преклира сидеть в кресле и получать команды одитинга, если этот преклир не в состоянии принять немного контроля? Каким образом, понимаете? Он не сможет.

    Что ж, как они могут создать следствие в отношении вас, если вы – единственный человек, который может стать причиной того, что вы получите следствие?

    Поэтому вы должны очистить этот момент, и затем приходит черед общения. Общение – это чрезвычайно интересный момент, поскольку оно не сможет состояться, если человек думает, что оно будет вредоносным. Если человек думает, что вышибет из вас дух, говоря вам что-то, он не будет ничего вам говорить. И если он виновен в очень большом количестве овертов, то он почти наверняка будет считать, что его общение, направленное вам, является плохим.

    О, мне кажется, если вы приобретете иммунитет к ядерному распаду, к радиационным ожогам, атомным взрывам, ветру или чему-то еще, это будет самой грандиозной шуткой в мире. Мне кажется, это будет очень смешно. Это будет фантастической экономией средств, идущих на защиту от атомной бомбы или от политических ситуаций, состряпанных таким образом, чтобы все мы что-то друг от друга защищали. Быть может, в конце концов они будут защищать друг от друга все, что угодно, кроме красной кнопки.

    У всех его овертов есть общий знаменатель: общение или его отсутствие. Это фактор общения. Но если у человека есть оверты против одитора – это весьма примечательно. Если у него есть оверты против одитора, он не будет разговаривать с одитором. Он не выложит одитору все начистоту. Или же, если у него есть оверты и висхолды, погребенные где-то в этой жизни, и он висхолдирует их от одитора, он затем будет висхолдировать от одитора все общение, которое является очень важным. И он до такой степени попадет в рассеивание, что когда он увидит зеленую картинку, он скажет одитору, что она фиолетовая. Или он скажет, что у него соматика в желудке. Он не выдаст одитору информацию в том виде, как она есть. Так что общение необходимо для сессии одитинга.

    Я знаю, как начнется следующая война, понимаете? Это просто очевидно... однажды уборщица зайдет в комнату с сигаретой в зубах, чтобы стереть пыль с пульта. Но мне кажется, что в таком мире, как наш, будет очень забавно, если у всей нашей группы будет полный иммунитет к ядерному распаду. Я уже так много об этом знаю, что это стало простой проблемой.

    И затем наступает очередь последнего момента. Преклир должен интересоваться собственным кейсом или тем, что происходит. И если он не интересуется собственным кейсом, то продвижение его кейса будет очень небольшим.

    Прежде всего, гамма-лучи даже не могут остановиться внутри вас. Они даже не могут оставаться внутри вас. Тут присутствует своего рода сигнальная система, и, когда гамма-лучи проходят сквозь вас, вы решаете, что вы получаете мотиватор. Почему? Они ведь даже никоим образом не наносят вреда вашему физическому здоровью. Это начинает проявляться многие месяцы спустя или недели спустя или вроде того, в случае сильных ожогов – дни спустя.

    Итак, у нас есть сводка информации об этом. Рассмотрите все это – неважно, как обстоят дела. Прежде всего, у одитора должно быть достаточно информации, чтобы не терпеть неудачу. Что ж, если преклир ушел с сессии, одитор по крайней мере знает почему. Он знает в точности, почему преклир ушел с сессии или что там случилось. Иначе говоря, он может понять, что происходит.

    Но поскольку мне уже доводилось видеть, как радиационный ожог исчез через двадцать минут ассиста-прикосновения... сильный радиационный ожог... мне уже доводилось видеть, как команды «Где вы были и где вы сейчас? Где вы были? Где вы сейчас? Где вы были? Где вы сейчас?» вылечили человека, чьи глаза были практически выжжены вспышкой от ядерного взрыва... я начал думать, что эта проблема не столь уж сложна.

    Что самое странное, если у одитора полностью отсутствует согласие с преклиром, он в любом случае не сможет его контролировать из-за этого фактора, связанного с МЭСТ и контролем. У вас должно присутствовать какое-то согласие с автомобилем, прежде чем вы сможете его контролировать.

    Поэтому я заказал несколько рентгеновских аппаратов для Сент-Хилла... жесткое излучение и прочие штуки... и мы собираемся раскусить эту задачку. Понимаете, теоретически я знаю, что мы можем решить ее, и мне кажется, так оно и есть, но на самом деле мы собираемся окончательно и бесповоротно решить... мне нужно рассказать вам об этом кое-что еще... Мне, кроме того, нужно рассказать вам кое-что о некоторых моих исследованиях растений, поскольку это становится очень забавным. Все думают, что я занимаюсь исследованием растений.

    Что ж, это так же справедливо и для людей. У вас должно быть некоторое согласие с этим человеком, иначе вы вообще не сможете контролировать его или делать с ним что-то еще. Поэтому вам нужно знать, что существует но крайней мере что-то, связанное с этим человеком, с чем вы можете согласиться. И самое основное – просто то, из чего состоит этот индивидуум. Вы приблизительно знаете, где он находится и в каком он состоянии. Что ж, этого достаточно. Этого достаточно. Если вы просто знаете механику его бытийности и более-менее знаете, в каком он состоянии, что ж, это согласие. И если вы знаете лишь это, может иметь место контроль. И преклир не уйдет с сессии, при условии, что вы знаете другие технические моменты, связанные с предсессионными процессами.

    Но если говорить по существу, то мне кажется, что относительно программы для Соединенного Королевства... мне кажется, то, что мы уже сделали, вряд ли очень быстро станет очень реальным для кого бы то ни было, поскольку это пока что едва ли реально для меня самого или для технического персонала. Мы по-прежнему видим, как весь этот материал вылезает наружу, со дна на поверхность, мы наблюдаем за этим четыре недели... со дна на поверхность, понимаете, просто бац!

    Так вот, предсессионные процессы – это нечто очень новое. Об этом не говорилось на предыдущем конгрессе, хотя на эту тему и было выпущено несколько бюллетеней. Но вот этот шаг в предсессионных процессах совершенно нов, и о нем еще никогда не объявлялось.

    Начальникам отделов процессинга это кажется настолько нереальным... я собираюсь раскрыть вам один забавный секрет. Для начальников отделов процессинга во всем мире это настолько нереально, что они постоянно позволяют преклирам, которые стали клирами, покидать организацию со статусом релиза, даже не отправляя их в ОХС, чтобы там их проверили на состояние клир.

    И этот шаг... как я уже сказал, у него очень древняя история. Ко мне приходили люди и говорили самые разные вещи, они заявляли, что хотят быть полными ОТ и так далее. И прежде чем я успевал зайти слишком далеко, я выяснял, чего они хотят на самом деле. И это было вот что: они думали, что если бы они просто сидели в кресле, то я, вероятно, укокошил бы их, и это как раз и было тем, что они хотели. Они думали, что это и произойдет с ними в одитинге. И если бы я попытался сделать их здоровыми, они сошли бы с ума. Но, как я уже сказал, я вернусь к этому позже.

    «Мы должны... мы... очень жаль, что мы не можем задержать его еще на недельку – тогда бы он стал клиром... или на две недельки, но мы не можем задерживать его, поэтому нам приходится его отпустить» – и так далее. «Но он вернется примерно этой осенью, чтобы завершить клирование». Начальник отдела процессинга читает это и поражается, понимаете, поскольку у него в руках есть график теста этого человека, у него есть описание поведения стрелки, у него есть результат теста на КИ – все это как у МЭСТ-клира. И это что-то вроде... мы так долго были столь критичными, что мы чрезвычайно критично относимся к уровню результатов в центральных организациях... к уровню технических результатов. И мы видим, как эти люди проходят мимо и выходят через парадную дверь.

    Однако если привести в порядок этот момент... то есть размещение в определенной части цикла действия – это длинное и сложное название... но вы должны разместить преклира в цикле действия и уладить этот цикл, чтобы вы могли работать с преклиром.

    И секретарь ОХС сказал мне на днях: «О, я в курсе. Первый клир, который появится в этой организации... будьте спокойны, я его проверю». И графики тестов таких людей лежат у нас прямо на столах. Я не знаю. Может быть, ожидается, что график теста или что-то в этом роде должен просто исчезать.

    Следующее действие можно коротко назвать улаживанием цикла действия. Это передает идею, и любой может понять это. Следующий шаг – улаживание «Помощи». Его понимания «Помощи» как кнопки.

    Что ж, мы занимались этим долгое время. Я уже на протяжении десяти лет пытаюсь добиться, чтобы кто-то еще создавал клиров постоянно, регулярно. Была проделана огромная работа в сфере одитинга, чтобы получить максимальные результаты... в обоих направлениях.

    Ваш следующий шаг – это, конечно, улаживание «Контроля». Иными словами, индивидуум должен быть в состоянии смотреть на контроль и немного ближе подобраться к истине о том, что такое контроль, прежде чем у него появится готовность осуществлять контроль. И вы, разговаривая с преклиром, конечно, можете уладить кнопку контроля просто за счет понимания того, что представляет собой сам преклир, как это ни странно. Вы просто сидите там и понимаете, что он собой представляет, – и кнопка «Контроля» введена у вас в действие. Это пугает. Это может дойти чуть ли не до раппорта, если вы зайдете слишком далеко.

    Иначе говоря, нам нужно было обучить очень хороших одиторов, которые, даже если они не будут очень хорошо одитировать, все же будут при помощи этих техник создавать клиров, и люди будут становиться клирами, и на этом точка. И единственное, что мы пытаемся получить, – это МЭСТ-клира. На самом деле мы добились большего. Мы получаем людей, которые через две или три недели могут стать тэта-клирами. Именно этого и добиваются все начальники отделов процессинга, даже не подозревая об этом.

    Следующая кнопка – это, конечно, «Общение», и вы не можете одитировать человека или разговаривать с ним, если у него есть огромное количество овертов против вас. К примеру, мирные конференции. Люди недоумевают, почему вообще допускаются ляпы на этих мирных конференциях. А это вполне очевидно: там нет одитора, который мог бы привести в порядок делегатов.

    Практически все данные, которые у них есть, либо которые они ждут, либо которые они бережно хранили, относятся к тэта-клиру. И никому в голову не пришло пойти, открыть Книгу Один и прочитать главу о клире, прочитать ее! А не просто подвергнуть искажению «как-есть» от начала и до конца.

    Как бы там ни было, когда мы рассматриваем все это, мы обнаруживаем эти четыре кнопки, которые равнозначны состоянию «в сессии». Пока вы не уладили все четыре, нельзя считать, что преклир находится в сессии. Но когда вы уладили все четыре кнопки, он заинтересован. До этого момента он не будет заинтересован. Если одна из этих четырех кнопок не улажена, преклир в какой-то момент станет незаинтересованным или он уже не интересуется своим кейсом.

    Пробежаться по тексту и сказать: «Что ж, я знаю, кто такой клир. Клир – это человек, который не ходит по земле». «Я знаю, кто такой клир. Клиры могут воспринимать фуражки полицейских "как-есть"». У людей какие-то свои странные дефиниции. Если вы пойдете и прочитаете эту дефиницию, вы обнаружите, что мы предоставляли обещанное уже на протяжении довольно долгого времени.

    Если у преклира появляется скучающий вид, вы тут же понимаете, что какая-то кнопка не в действии. Вот и все. Одна из этих кнопок не в действии. Это одна из этих четырех кнопок. Он соскользнул в ту часть цикла действия, где он больше не находится в согласии с тем, чтобы поправляться. Он решил, что самое лучшее, что он только может сделать, – это прямо тут же сыграть в ящик. Вы по-прежнему пытаетесь добиться его выздоровления, а его занесло не туда.

    Вокруг достаточно... много клиров, которые являются таковыми в соответствии с дефиницией из Книги Один. На самом деле с этой дефиницией мы уже сейчас перегнули палку, поскольку мы определяем это состояние по графику теста. Мы сказали, что стрелка Е-метра указывает на то, что все вопросы, связанные с помощью, должны быть полностью сглажены, что график теста должен быть вверху, в верхней трети, и что КИ должен равняться... по-моему, он должен быть выше 135 или что-то в этом роде, я забыл, каким должен быть КИ.

    Ладно. Конечно, это часто случается в сессии одитинга, но дела вновь приходят в порядок. И вам следует знать, что если дела не приходят в порядок, то вам стоит плавно и изящно закончить сессию, сделать славный перерывчик и начать сессию с самого начала, чтобы у вас была возможность снова пройти все кнопки предсессионных процессов перед началом сессии.

    У нас их так много, что шкаф... нам уже нужно покупать новые шкафы для бумаг. Но люди уходят, и что же они осознают? Как только они заносят ногу над ступенькой, они вдруг осознают, что являются самими собой и что им нужно пройти еще долгий путь. Что ж, это правда.

    И вы обнаружите, в чем тут проблема, и сможете вновь уладить это. Беспокоиться совершенно не о чем. Если это продолжается в течение пары сессий одитинга... понимаете, преклир становится все более и более мрачным и ему никак не становится лучше, вам стоит уделить самое пристальное внимание этой кнопке.

    Они говорят вам: «Что ж, я поставил ногу на самую нижнюю ступеньку лестницы. Я впервые в жизни осознал, что я – это я». Что ж, это чуть ли не первое утверждение, которое делает клир. Да, ему еще нужно пройти долгий путь. Я с ним согласен. Я с ним согласен. Но ей-богу, будет лучше, если он уяснит, где он оказался, прежде чем пойдет дальше.

    Есть просто вот это: цикл действия, «Помощь», «Контроль» и «Общение». Вот единственные вещи, которые необходимо привести в порядок в человеческом существе.

    Да, я думаю, это абсолютно верно. Я думаю, однако, что человек, который обладает иммунитетом к ядерному распаду, человек, которому не нужно есть, человек, которому в принципе и тело-то не нужно, который может оставить тело где-нибудь в кровати, понимаете, и пойти по своим делам, а увидев друга, может внезапно появиться. Ух ты, это о-го-го как высоко. Это не клир. Это уже очень высоко, где-то на уровне ОТ. Так вот, это довольно высоко, но это состояние уже существует не только в теории.

    Но давайте пока не будем говорить об одитинге. Если вы приведете в порядок эти моменты у каждого вашего приятеля или в каждой группе – неважно, что это за группа: семья, бизнес, военные – это не имеет значения... если вы просто приведете в порядок всего лишь эти четыре момента, группа начнет действовать практически как отклированная группа, вне зависимости от состояния бытийности людей, из которых она состоит, что весьма примечательно.

    Мы добились такого большого прогресса в клировании, что более высокие диапазоны, более высокие состояния все продолжают и продолжают появляться на горизонте, и люди постоянно стремятся к этим более высоким состояниям. Что ж, я хвалю их устремления, но я осуждаю их неспособность понять, где они находятся. И я очень рад, что они хотят быть лучше, но почему они никогда не осознают, что их состояние уже стало довольно хорошим?

    Итак, это первые предварительные требования для того, чтобы получать одитинг – неважно, какие еще данные известны человеку, – и я бы сказал, что на самом деле это первые предварительные требования для того, чтобы жить. Как люди могут жить без этого? И я думаю, ответ таков: они и не жили.

    Что ж, это один из тех маленьких крестов, которые мне приходится нести. Но у нас... у нас все схвачено. И за счет того, что я кое на кого насяду, а технический персонал ОХС навалится всей своей тяжестью на эту проблему, мы собираемся получить клиров здесь, в Сент-Хилле, за следующие шесть недель, клиров, которые будут, кроме того, достаточно хорошо, основательно обучены, подготовлены и достаточно уверены в том, что они прошли, так что они смогут выйти в свет и в течение определенного времени отклировать людей в своем собственном окружении.

    Что ж, эти разработки совершенно новые. Они имеют непосредственное отношение к распространению. Вы можете использовать эти вещи на ваших друзьях, и совершенно неожиданно они каким-то таинственным образом начнут интересоваться Саентологией, чего за ними раньше никогда не наблюдалось.

    Единственное, что нам нужно сделать, – это выполнить данную программу, и если говорить об Англии, то, я думаю, у нас все схвачено, самым замечательным образом.

    Вы можете ввести в сессию тех людей, о которых вы никогда и не думали, что это возможно. Вы можете делать самые разные вещи. Все это предварительные требования для получения одитинга. Так что вперед, используйте это. Надеюсь, вам будет сопутствовать огромный успех.

    Нам нужно лишь показать пример – и победа у нас в кармане, так что я думаю, это самый лучший способ. Как вы думаете?

    Что ж, вот программа. Надеюсь, вы с ней согласны. И, честно говоря, мне все равно, есть у кого-нибудь деньги или нет. Я хочу видеть всех, кто был обучен до НРА, у Черинг-кросса, около станции метро «Эмбанкмент» в 7:30. Садитесь на автобус до

    Сент-Хилла завтра утром, поскольку я хочу, чтобы дела в этой стране завертелись, слышите? Я хочу видеть, что дела здесь в самом деле завертелись, мы больше не можем позволять себе оставаться статичными.

    В этом и состоит моя программа. И надеюсь, вы сделаете ее своей.