Так вот, то, о чем я хочу рассказать сегодня днем, имеет отношение к областям применения Саентологии. Вы хотели бы услышать что-нибудь об этом?

Так вот, то, о чем я хочу рассказать сегодня днем, имеет отношение к областям применения Саентологии. Вы хотели бы услышать что-нибудь об этом?

Что ж, на самом деле я не знаю, почему мы вообще называли Саентологию и Дианетику психотерапией. У меня нет ни малейшего представления... ни малейшего представления, сегодня... когда я оглядываюсь на все это, почему они вообще попали в какую-то категорию психотерапии. Во-первых, Саентология работает. Во-вторых, мы не имеем никакого отношения к невротикам и психотикам того рода, которые описаны в учебниках. Мы не занимаемся такими людьми. Мы работаем просто с обычными людьми... хотя я должен сказать, что отличие тут не так уж и велико.

Что ж, на самом деле я не знаю, почему мы вообще называли Саентологию и Дианетику психотерапией. У меня нет ни малейшего представления... ни малейшего представления, сегодня... когда я оглядываюсь на все это, почему они вообще попали в какую-то категорию психотерапии. Во-первых, Саентология работает. Во-вторых, мы не имеем никакого отношения к невротикам и психотикам того рода, которые описаны в учебниках. Мы не занимаемся такими людьми. Мы работаем просто с обычными людьми... хотя я должен сказать, что отличие тут не так уж и велико.

Но я хочу сказать, что мы действительно не занимаемся данной областью деятельности. Хотя является фактом то, что в данной области деятельности мы можем сделать больше, чем в ней когда-либо было сделано. То, что мы этим не занимаемся, не имеет никакого отношения к нашей способности действовать в данной области, просто мы этим не занимаемся.

Но я хочу сказать, что мы действительно не занимаемся данной областью деятельности. Хотя является фактом то, что в данной области деятельности мы можем сделать больше, чем в ней когда-либо было сделано. То, что мы этим не занимаемся, не имеет никакого отношения к нашей способности действовать в данной области, просто мы этим не занимаемся.

Возьмите такую область деятельности, как лечение... лечение вообще. Мы могли бы заниматься этой областью деятельности и очень часто мы ненамеренно действительно вторгаемся в эту область, поскольку мы проводим человеку процессинг и человек выздоравливает. Но на самом деле, мы не очень-то много делаем в отношении лечения как такового. Когда мы видим человека, страдающего эпиглитизмом, мы не говорим: «Что ж, мы могли бы что-нибудь с этим сделать», – так, будто это единственное, чем мы занимаемся. Но, между прочим, на самом деле мы так поступаем – это огромный соблазн.

Возьмите такую область деятельности, как лечение... лечение вообще. Мы могли бы заниматься этой областью деятельности и очень часто мы ненамеренно действительно вторгаемся в эту область, поскольку мы проводим человеку процессинг и человек выздоравливает. Но на самом деле, мы не очень-то много делаем в отношении лечения как такового. Когда мы видим человека, страдающего эпиглитизмом, мы не говорим: «Что ж, мы могли бы что-нибудь с этим сделать», – так, будто это единственное, чем мы занимаемся. Но, между прочим, на самом деле мы так поступаем – это огромный соблазн.

Взгляните на этого парня, у которого есть эта замечательная игра... у него есть эта замечательная игра – он глухой на одно ухо, у него дерматит по всему носу или что-то в этом роде, а вы просто приходите и отбираете у него эту игру. Это жестоко с нашей стороны поступать таким образом, но... Это лечение – вы отбираете у людей то, с помощью чего они защищают себя. Больного человека редко избивают, и те люди, которые хотят защитить себя, очень часто становятся больными.

Взгляните на этого парня, у которого есть эта замечательная игра... у него есть эта замечательная игра – он глухой на одно ухо, у него дерматит по всему носу или что-то в этом роде, а вы просто приходите и отбираете у него эту игру. Это жестоко с нашей стороны поступать таким образом, но... Это лечение – вы отбираете у людей то, с помощью чего они защищают себя. Больного человека редко избивают, и те люди, которые хотят защитить себя, очень часто становятся больными.

Но то, чем мы действительно занимаемся, до такой степени отличается от чего бы то ни было, чем человек занимался раньше, что у людей просто нет никакой категории, к которой они могли бы отнести этот предмет, так что это становится очень трудным делом.

Но то, чем мы действительно занимаемся, до такой степени отличается от чего бы то ни было, чем человек занимался раньше, что у людей просто нет никакой категории, к которой они могли бы отнести этот предмет, так что это становится очень трудным делом.

У вас нет четкой категории, к которой можно было бы отнести Саентологию... скажем: «Бац! Что ж, это...» Понимаете? «Это жираф, или же это относится к роду ботаникус» – или что-нибудь вроде этого. «У этой штуки листочки в крапинку, следовательно это...» Понимаете? Этот предмет нельзя с легкостью отнести к той или иной категории; он существует сам по себе. И это потому, что этот предмет позволяет сделать нечто такое, чего никто никогда раньше не делал. Человек не повышалспособности других людей. Если у какого-то парня КИ был 70, то с этим ничего нельзя было поделать! С этим ничего нельзя было поделать!

У вас нет четкой категории, к которой можно было бы отнести Саентологию... скажем: «Бац! Что ж, это...» Понимаете? «Это жираф, или же это относится к роду ботаникус» – или что-нибудь вроде этого. «У этой штуки листочки в крапинку, следовательно это...» Понимаете? Этот предмет нельзя с легкостью отнести к той или иной категории; он существует сам по себе. И это потому, что этот предмет позволяет сделать нечто такое, чего никто никогда раньше не делал. Человек не повышалспособности других людей. Если у какого-то парня КИ был 70, то с этим ничего нельзя было поделать! С этим ничего нельзя было поделать!

Но мы сделали такое вот потрясающее открытие: если сделать человека лучше, он станет лучше... при условии, что мы предложим ему самому принять участие в этой деятельности.

Но мы сделали такое вот потрясающее открытие: если сделать человека лучше, он станет лучше... при условии, что мы предложим ему самому принять участие в этой деятельности.

Почти невозможно сделать так, чтобы состояние человека ухудшилось, вы это знаете? Я даже думаю, что вы не смогли бы ухудшить состояние тэтана, стреляя в него. Он может заупрямиться в отношении того, чтобы стать сколько-нибудь хуже, или же он может заупрямиться в отношении того, чтобы стать сколько-нибудь лучше, но на самом деле повысить его интеллект и способности очень легко, а подавить их очень трудно.

Почти невозможно сделать так, чтобы состояние человека ухудшилось, вы это знаете? Я даже думаю, что вы не смогли бы ухудшить состояние тэтана, стреляя в него. Он может заупрямиться в отношении того, чтобы стать сколько-нибудь хуже, или же он может заупрямиться в отношении того, чтобы стать сколько-нибудь лучше, но на самом деле повысить его интеллект и способности очень легко, а подавить их очень трудно.

Вы можете взять человека с коэффициентом интеллекта 70... кто-нибудь, кто занимается Дианетикой, Саентологией, начинает работать с этим человеком, и его коэффициент интеллекта повышается до 85, 95, 105, 110. Ну ладно, насколько упорно нам пришлось бы работать над тем, чтобы снизить его КИ до 65? Не думаю, что нам удалось бы это сделать. Мы пытались.

Вы можете взять человека с коэффициентом интеллекта 70... кто-нибудь, кто занимается Дианетикой, Саентологией, начинает работать с этим человеком, и его коэффициент интеллекта повышается до 85, 95, 105, 110. Ну ладно, насколько упорно нам пришлось бы работать над тем, чтобы снизить его КИ до 65? Не думаю, что нам удалось бы это сделать. Мы пытались.

Так вот, мы видели, что люди становились глупее и становились сообразительнее, но после того, как мы сделали человека очень сообразительным, мы запросто можем сделать его чуточку глупее. Понимаете, мы повысили его КИ с 90 до 115, а затем, обесценивая его и нарушая Кодекс одитора десятками различных способов, мы, возможно, сумеем снизить его КИ до 110, но не до 90. Это потрясающе.

Так вот, мы видели, что люди становились глупее и становились сообразительнее, но после того, как мы сделали человека очень сообразительным, мы запросто можем сделать его чуточку глупее. Понимаете, мы повысили его КИ с 90 до 115, а затем, обесценивая его и нарушая Кодекс одитора десятками различных способов, мы, возможно, сумеем снизить его КИ до 110, но не до 90. Это потрясающе.

Иначе говоря, существовало определенное направление, но никто не двигался в этом направлении. Это была широкая дорога, она была заброшена, и она представляла собой вот что: давайте сыграем в игру «станем более способными», просто потому что мы хотим стать более способными, а не потому, что мы должны такими стать. Эта дорога была широкой. Она простиралась до самого горизонта, и она по-прежнему простирается далеко вперед.

Иначе говоря, существовало определенное направление, но никто не двигался в этом направлении. Это была широкая дорога, она была заброшена, и она представляла собой вот что: давайте сыграем в игру «станем более способными», просто потому что мы хотим стать более способными, а не потому, что мы должны такими стать. Эта дорога была широкой. Она простиралась до самого горизонта, и она по-прежнему простирается далеко вперед.

Иначе говоря, человек был целиком и полностью подготовлен к тому, чтобы стать лучше. Что ж, поскольку до нас все были абсолютно убеждены, что человека невозможно изменить, невозможно изменить его КИ, невозможно изменить график, отражающий его личностные характеристики, невозможно никого изменить, я вынужден отметить, что все эти люди, должно быть, пытались сделать человека хуже. Так вот, это язвительное умозаключение. Я не должен... это на самом деле не оправдано, то, что я сделал такое дерзкое и злобное заявление. Я хочу сказать, что я не должен вот так вот брать и выходить перед всеми вами, перед Богом и перед всеми на свете, и прямо в лоб заявлять, что намерение психологов заключается в том, чтобы превратить людей в мышей. Я не должен говорить это, даже несмотря на то, что это правда.

Иначе говоря, человек был целиком и полностью подготовлен к тому, чтобы стать лучше. Что ж, поскольку до нас все были абсолютно убеждены, что человека невозможно изменить, невозможно изменить его КИ, невозможно изменить график, отражающий его личностные характеристики, невозможно никого изменить, я вынужден отметить, что все эти люди, должно быть, пытались сделать человека хуже. Так вот, это язвительное умозаключение. Я не должен... это на самом деле не оправдано, то, что я сделал такое дерзкое и злобное заявление. Я хочу сказать, что я не должен вот так вот брать и выходить перед всеми вами, перед Богом и перед всеми на свете, и прямо в лоб заявлять, что намерение психологов заключается в том, чтобы превратить людей в мышей. Я не должен говорить это, даже несмотря на то, что это правда.

Но если бы у кого-нибудь действительно было бы намерение сделать своих собратьев лучше, я думаю, что он преуспел бы в этом. То есть, я действительно думаю, что он преуспел бы в этом.

Но если бы у кого-нибудь действительно было бы намерение сделать своих собратьев лучше, я думаю, что он преуспел бы в этом. То есть, я действительно думаю, что он преуспел бы в этом.

А эти ребята хотели подавить людей еще больше, чтобы сделать их лучше. Это неправильное уравнение. Чтобы сделать людей лучше, вы должны освободить их. Необходимо было обладать способностью предоставить им свободу, а для этого потребовались люди, которые обладали желанием и готовностью наделять жизнью, предоставлять бытийность, и, может быть, до нас на Земле не было таких людей. Так что, может быть, мы представляем собой нечто совершенно новое... я не знаю!

А эти ребята хотели подавить людей еще больше, чтобы сделать их лучше. Это неправильное уравнение. Чтобы сделать людей лучше, вы должны освободить их. Необходимо было обладать способностью предоставить им свободу, а для этого потребовались люди, которые обладали желанием и готовностью наделять жизнью, предоставлять бытийность, и, может быть, до нас на Земле не было таких людей. Так что, может быть, мы представляем собой нечто совершенно новое... я не знаю!

Судя по всему, по мере того, как мы активно занимались своей деятельностью в течение последних шести лет... и здесь, в Англии, особенно в течение последних трех лет... нам довольно сильно повезло, в том что касается научного мира, в том, что касается всего мира в целом. На самом деле публика, люди вообще очень и очень рады тому, что мы существуем.

Судя по всему, по мере того, как мы активно занимались своей деятельностью в течение последних шести лет... и здесь, в Англии, особенно в течение последних трех лет... нам довольно сильно повезло, в том что касается научного мира, в том, что касается всего мира в целом. На самом деле публика, люди вообще очень и очень рады тому, что мы существуем.

Однако сейчас происходит нечто новое; мы занимаемся кое-чем другим. Должно быть, наше намерение отличается от тех намерений, которые были у людей раньше.

Однако сейчас происходит нечто новое; мы занимаемся кое-чем другим. Должно быть, наше намерение отличается от тех намерений, которые были у людей раньше.

Так вот, можно принять во внимание то, что мы, возможно, оказались сообразительнее других, можно принять во внимание то, что научная технология, вероятно, развилась до соответствующего уровня и благодаря этому нам были предоставлены инструменты, позволившие нам разобраться в тех или иных вещах, в которых человек не мог разобраться раньше. Но по сути вы смотрите на основы Саентологии и вы обнаруживаете основу основ самой жизни. Саентология – это жизнь. Это все, чем она является... учение о жизни. Это на самом деле не является учением о знании; это неправильное название... это учение о жизни, о жизненности.

Так вот, можно принять во внимание то, что мы, возможно, оказались сообразительнее других, можно принять во внимание то, что научная технология, вероятно, развилась до соответствующего уровня и благодаря этому нам были предоставлены инструменты, позволившие нам разобраться в тех или иных вещах, в которых человек не мог разобраться раньше. Но по сути вы смотрите на основы Саентологии и вы обнаруживаете основу основ самой жизни. Саентология – это жизнь. Это все, чем она является... учение о жизни. Это на самом деле не является учением о знании; это неправильное название... это учение о жизни, о жизненности.

Что ж, и как только мы понимаем, что мы занимаемся изучением жизни и постигаем жизнь, происходит кое-что еще. Мы снова пытаемся отнести себя к той или иной категории. Мы занимаемся изучением жизни. Таким образом, мы пытаемся отнести себя к той или иной категории с учетом того, чем занимается сама жизнь, но мы не можем этого сделать. Вы понимаете, насколько это странно?

Что ж, и как только мы понимаем, что мы занимаемся изучением жизни и постигаем жизнь, происходит кое-что еще. Мы снова пытаемся отнести себя к той или иной категории. Мы занимаемся изучением жизни. Таким образом, мы пытаемся отнести себя к той или иной категории с учетом того, чем занимается сама жизнь, но мы не можем этого сделать. Вы понимаете, насколько это странно?

Вот они мы, мы занимаемся изучением этого... что ж, давайте представим себе пирамиду. И мы занимаемся изучением всего, что содержится в этой пирамиде, начиная вот с этого уровня, и теперь, чтобы установить, чем мы являемся, мы должны спуститься по одной стороне этой пирамиды и сказать: «Мы являемся вот этим камнем». Вы уловили идею?

Вот они мы, мы занимаемся изучением этого... что ж, давайте представим себе пирамиду. И мы занимаемся изучением всего, что содержится в этой пирамиде, начиная вот с этого уровня, и теперь, чтобы установить, чем мы являемся, мы должны спуститься по одной стороне этой пирамиды и сказать: «Мы являемся вот этим камнем». Вы уловили идею?

Мы занимаемся изучением всего предмета жизни; единственное действование, с которым мы в какой-то мере знакомы в этой вселенной, это действование жизни, понимаете? Жизнь делает то да се в этой вселенной, и ее действование подразделяется на различные категории. И вот теперь мы изучаем действование жизни, ее бытийность и обладание. Мы изучаем весь этот предмет.

Мы занимаемся изучением всего предмета жизни; единственное действование, с которым мы в какой-то мере знакомы в этой вселенной, это действование жизни, понимаете? Жизнь делает то да се в этой вселенной, и ее действование подразделяется на различные категории. И вот теперь мы изучаем действование жизни, ее бытийность и обладание. Мы изучаем весь этот предмет.

И теперь это становится невозможным для нас – с легкостью отнести самих себя к той или иной категории, поскольку единственный существующий уровень понимания, конечно же, находится прямо вот здесь, в этой небольшой области одного из действований жизни, а мы имеем дело со всеми действованиями жизни. Итак, как же нам дать определение самим себе, как же нам объяснить, что мы собой представляем?

И теперь это становится невозможным для нас – с легкостью отнести самих себя к той или иной категории, поскольку единственный существующий уровень понимания, конечно же, находится прямо вот здесь, в этой небольшой области одного из действований жизни, а мы имеем дело со всеми действованиями жизни. Итак, как же нам дать определение самим себе, как же нам объяснить, что мы собой представляем?

Что ж, есть множество способов сделать это. В истории существовал лишь один предмет, кроме нашего, который действительно делал людей лучше. Такой предмет существовал. Такой предмет существовал. Если его использовали не слишком уж неправильно, он действительно позволял делать людей лучше. Вы все испытали на себе воздействие этого предмета, и вы считаете, что этот предмет до такой степени является неотъемлемой частью существования, что вы едва ли вообще стали бы рассматривать это как некий предмет; и этим предметом является образование.

Что ж, есть множество способов сделать это. В истории существовал лишь один предмет, кроме нашего, который действительно делал людей лучше. Такой предмет существовал. Такой предмет существовал. Если его использовали не слишком уж неправильно, он действительно позволял делать людей лучше. Вы все испытали на себе воздействие этого предмета, и вы считаете, что этот предмет до такой степени является неотъемлемой частью существования, что вы едва ли вообще стали бы рассматривать это как некий предмет; и этим предметом является образование.

Благодаря процессу изучения, человек становится более сообразительным, по крайней мере, в том, что касается какого-то конкретного предмета. Возможно, его КИ не повышается, понимаете, но он становится более сообразительным в том, что касается того или иного предмета. КИ человека, как правило, изменяется по мере того, как человек изучает что-то и развивается, но, главным образом, КИ человека изменяется в зависимости от того, сколько ему лет. И образование способствовало всему этому, следовательно, существовал один предмет, при помощи которого, в любой конкретной области деятельности... человек становился более сообразительным в инженерном деле, если он занимался изучением инженерного дела; человек обнаруживал, что ему было трудно стать более сообразительным в инженерном деле, если только он не занимался изучением инженерного дела. Вы это понимаете? Таким образом, существует предмет, аналогичный нашему. Существует предмет, аналогичный нашему.

Благодаря процессу изучения, человек становится более сообразительным, по крайней мере, в том, что касается какого-то конкретного предмета. Возможно, его КИ не повышается, понимаете, но он становится более сообразительным в том, что касается того или иного предмета. КИ человека, как правило, изменяется по мере того, как человек изучает что-то и развивается, но, главным образом, КИ человека изменяется в зависимости от того, сколько ему лет. И образование способствовало всему этому, следовательно, существовал один предмет, при помощи которого, в любой конкретной области деятельности... человек становился более сообразительным в инженерном деле, если он занимался изучением инженерного дела; человек обнаруживал, что ему было трудно стать более сообразительным в инженерном деле, если только он не занимался изучением инженерного дела. Вы это понимаете? Таким образом, существует предмет, аналогичный нашему. Существует предмет, аналогичный нашему.

И занимаясь изучением этого... это своего рода гармоника Саентологии. Саентология определяет... может освободить жизнь, привести ее в порядок, понимаете, она может заблокировать или освободить жизнь, она может наделить ее другими целями или же устранить ее цели. А образование является своего рода более низкой гармоникой всего этого. Человека приглашают изучать, о, лепку из глины, чтобы он мог лепить что-то из глины. И у людей существовали определенные средства, позволяющие донести до человека информацию о том, как лепить что-то из глины.

И занимаясь изучением этого... это своего рода гармоника Саентологии. Саентология определяет... может освободить жизнь, привести ее в порядок, понимаете, она может заблокировать или освободить жизнь, она может наделить ее другими целями или же устранить ее цели. А образование является своего рода более низкой гармоникой всего этого. Человека приглашают изучать, о, лепку из глины, чтобы он мог лепить что-то из глины. И у людей существовали определенные средства, позволяющие донести до человека информацию о том, как лепить что-то из глины.

Следовательно, если мы рассмотрим образование, мы обнаружим, что один из наиболее быстрых способов донести до сознания человека... если человек спрашивает:

Следовательно, если мы рассмотрим образование, мы обнаружим, что один из наиболее быстрых способов донести до сознания человека... если человек спрашивает:

«Что такое Саентология? Что же все это такое?»... то одним из наиболее быстрых ответов на это, причем таким ответом, который позволит вам добиться наибольшего согласия со стороны этого человека и по поводу которого вы сможете больше всего сказать друг другу (то есть, это будет наибольшим согласием)... таким ответом будет вот что: «Это новый метод обучения людей». Разве это не является поверхностным взглядом? И тем не менее, мы можем это сказать, понимаете, то есть, просто чтобы избавиться от необходимости продолжать разговор или чтобы продолжить его, – в непринужденном тоне, – мы можем просто сказать: «Ну, это новый метод обучения людей».

«Что такое Саентология? Что же все это такое?»... то одним из наиболее быстрых ответов на это, причем таким ответом, который позволит вам добиться наибольшего согласия со стороны этого человека и по поводу которого вы сможете больше всего сказать друг другу (то есть, это будет наибольшим согласием)... таким ответом будет вот что: «Это новый метод обучения людей». Разве это не является поверхностным взглядом? И тем не менее, мы можем это сказать, понимаете, то есть, просто чтобы избавиться от необходимости продолжать разговор или чтобы продолжить его, – в непринужденном тоне, – мы можем просто сказать: «Ну, это новый метод обучения людей».

Что ж, насколько же важным это является, если мы можем настолько легко и непринужденно говорить о сфере образования? И поверьте мне, вы, саентологи, можете настолько вот легко и непринужденно говорить о сфере образования. Вы просто начинаете говорить об АРО... примените АРО к сфере образования.

Что ж, насколько же важным это является, если мы можем настолько легко и непринужденно говорить о сфере образования? И поверьте мне, вы, саентологи, можете настолько вот легко и непринужденно говорить о сфере образования. Вы просто начинаете говорить об АРО... примените АРО к сфере образования.

О, вы могли бы говорить с человеком часами. Вы можете разговаривать с учительницей, которая занималась изучением этого всю свою жизнь, возможно... вы можете разговаривать об этом, и вы увидите, что она сразу же с вами согласится. Почему? Вы обнаружили ключевые моменты в самом предмете образования. Это неправда, что вы занимаетесь чем-то аналогичным образованию, понимаете? На самом деле вы контролируете образование, так же, как и все остальное. Хорошо.

О, вы могли бы говорить с человеком часами. Вы можете разговаривать с учительницей, которая занималась изучением этого всю свою жизнь, возможно... вы можете разговаривать об этом, и вы увидите, что она сразу же с вами согласится. Почему? Вы обнаружили ключевые моменты в самом предмете образования. Это неправда, что вы занимаетесь чем-то аналогичным образованию, понимаете? На самом деле вы контролируете образование, так же, как и все остальное. Хорошо.

Мы говорим об АРО. «Вы когда-нибудь пытались обучить чему-нибудь ребенка, который был рассержен на вас?» Это вопрос, позволяющий начать разговор. Что ж, как же вам обучить чему-нибудь ребенка, который вечно рассержен на вас? Что ж, ответом на это всегда было вот что: нужно рассердиться на этого ребенка. Вот только это тоже не работает.

Мы говорим об АРО. «Вы когда-нибудь пытались обучить чему-нибудь ребенка, который был рассержен на вас?» Это вопрос, позволяющий начать разговор. Что ж, как же вам обучить чему-нибудь ребенка, который вечно рассержен на вас? Что ж, ответом на это всегда было вот что: нужно рассердиться на этого ребенка. Вот только это тоже не работает.

«Допустим, что вы знали бы какой-нибудь способ, при помощи которого вы могли бы взять сердитого на вас ребенка, – сказали бы вы этой учительнице, – и действительно с успехом чему-то его научить. Ребенок был сердит на вас в течение всего этого времени. Что ж, если вы просто попросите его прикоснуться к вашим рукам, сначала – к одной, а потом – к другой, и, может быть, прикоснуться к кончику вашего носа, то вы увидите, что он больше не сердится на вас. Так вот, все начинается с того, как вам убедить рассерженного ребенка сделать это? Что ж, на самом деле, для этого вам потребуется какое-то время его убеждать, но если вы сможете этого добиться, то этот ребенок изменит свой тон, он уже не будет сердитым». Вот насколько это глупо, понимаете?

«Допустим, что вы знали бы какой-нибудь способ, при помощи которого вы могли бы взять сердитого на вас ребенка, – сказали бы вы этой учительнице, – и действительно с успехом чему-то его научить. Ребенок был сердит на вас в течение всего этого времени. Что ж, если вы просто попросите его прикоснуться к вашим рукам, сначала – к одной, а потом – к другой, и, может быть, прикоснуться к кончику вашего носа, то вы увидите, что он больше не сердится на вас. Так вот, все начинается с того, как вам убедить рассерженного ребенка сделать это? Что ж, на самом деле, для этого вам потребуется какое-то время его убеждать, но если вы сможете этого добиться, то этот ребенок изменит свой тон, он уже не будет сердитым». Вот насколько это глупо, понимаете?

Что ж, учительница будет весьма заинтересована этим. На самом деле, когда преподаватели рассматривают весь этот предмет, у них появляется склонность оказываться в несколько раздавленном состоянии. Саентология настолько полно охватывает сферу образования, она настолько полно объясняет разные странности, причины расстройств и недостатки, существующие в сфере образования, что преподаватели оказываются совершенно не в состоянии понять, почему этот предмет не был известен раньше. Они с радостью хватаются за такую вот идею: «Что ж, должно быть, все это было известно всегда тем или иным образом, поскольку это объясняет, что такое образование, а образование берет свое начало в чем-то еще, так что, наверное, образование берет свое начало в этом предмете». Понимаете? Но это тоже не соответствует истине. Образование просто выросло, как Топси. Методом проб и ошибок люди, занимающиеся образованием, обнаружили некоторые способы, девяносто процентов которых не работает.

Что ж, учительница будет весьма заинтересована этим. На самом деле, когда преподаватели рассматривают весь этот предмет, у них появляется склонность оказываться в несколько раздавленном состоянии. Саентология настолько полно охватывает сферу образования, она настолько полно объясняет разные странности, причины расстройств и недостатки, существующие в сфере образования, что преподаватели оказываются совершенно не в состоянии понять, почему этот предмет не был известен раньше. Они с радостью хватаются за такую вот идею: «Что ж, должно быть, все это было известно всегда тем или иным образом, поскольку это объясняет, что такое образование, а образование берет свое начало в чем-то еще, так что, наверное, образование берет свое начало в этом предмете». Понимаете? Но это тоже не соответствует истине. Образование просто выросло, как Топси. Методом проб и ошибок люди, занимающиеся образованием, обнаружили некоторые способы, девяносто процентов которых не работает.

Так вот, я говорю это со всей определенностью... любой преподаватель скажет вам, что основная масса методов, используемых в образовании... если взять их просто наугад и попробовать применить, то во многих случаях окажется, что они очень далеки от совершенства.

Так вот, я говорю это со всей определенностью... любой преподаватель скажет вам, что основная масса методов, используемых в образовании... если взять их просто наугад и попробовать применить, то во многих случаях окажется, что они очень далеки от совершенства.

Если вы когда-нибудь пробовали построить небольшую группу детей в одну линию и обучить их чему-нибудь совершенно элементарному... ну, я не знаю, например, какому-нибудь элементарному па в танце или чему-нибудь в этом роде... то вы знаете, с каким количеством трудностей вы можете столкнуться и сколько хаотичности может возникнуть, в то время, как вы будете просто пытаться удержать их в одной линии, пытаться поддержать их интерес к этому па.

Если вы когда-нибудь пробовали построить небольшую группу детей в одну линию и обучить их чему-нибудь совершенно элементарному... ну, я не знаю, например, какому-нибудь элементарному па в танце или чему-нибудь в этом роде... то вы знаете, с каким количеством трудностей вы можете столкнуться и сколько хаотичности может возникнуть, в то время, как вы будете просто пытаться удержать их в одной линии, пытаться поддержать их интерес к этому па.

Что ж, саентолог мог бы взглянуть на то, какие усилия прилагает кто-то, пытаясь научить группу детей тому или иному па, и он мог бы сразу же кое-что осознать... он мог бы осознать, что взрослый человек не в состоянии добиться подражания, хотя бы уже из-за своих размеров. В соответствии с формулой общения фактор воспроизведения нарушается из-за того, что там присутствует какой-то взрослый человек.

Что ж, саентолог мог бы взглянуть на то, какие усилия прилагает кто-то, пытаясь научить группу детей тому или иному па, и он мог бы сразу же кое-что осознать... он мог бы осознать, что взрослый человек не в состоянии добиться подражания, хотя бы уже из-за своих размеров. В соответствии с формулой общения фактор воспроизведения нарушается из-за того, что там присутствует какой-то взрослый человек.

Так вот, дети могли бы очень неплохо воспроизвести движения взрослого человека, который показывает им, как выполнять это па, если бы не его размеры. Поэтому, взрослый человек не самым лучшим образом подходит для того, чтобы научить этому детей. Но этот взрослый человек мог бы отойти в сторонку и сделать так, чтобы тут возникло общение; для этого ему нужно было бы взять какого-нибудь одного ребенка, того, который больше всего подходит для этой цели, и сделать так, чтобы он выполнил это элементарное па, стоя спиной к шеренге остальных детей... не наоборот, понимаете, он должен стоять лицом в ту же сторону, что и остальные дети... и пусть он выполнит это па два-три раза, и вы вдруг увидите, что остальные дети тоже могут выполнить это первое элементарное па.

Так вот, дети могли бы очень неплохо воспроизвести движения взрослого человека, который показывает им, как выполнять это па, если бы не его размеры. Поэтому, взрослый человек не самым лучшим образом подходит для того, чтобы научить этому детей. Но этот взрослый человек мог бы отойти в сторонку и сделать так, чтобы тут возникло общение; для этого ему нужно было бы взять какого-нибудь одного ребенка, того, который больше всего подходит для этой цели, и сделать так, чтобы он выполнил это элементарное па, стоя спиной к шеренге остальных детей... не наоборот, понимаете, он должен стоять лицом в ту же сторону, что и остальные дети... и пусть он выполнит это па два-три раза, и вы вдруг увидите, что остальные дети тоже могут выполнить это первое элементарное па.

Что ж, в этом случае мы использовали бы процесс «Общение при помощи подражания плотным объектам», понимаете, а затем применили бы градиентную шкалу. Мы проработали бы это па – саентолог сделал бы это – в соответствии с градиентной шкалой, начав с наиболее простого действия. Наиболее простое действие в каком-нибудь па (и большинство людей, за исключением саентолога, упустили бы это из вида)... наиболее простое действие в каком-нибудь па – это стоять на полу. Это очень и очень глупо... это самая что ни на есть элементарная процедура. Это и есть градиентная шкала.

Что ж, в этом случае мы использовали бы процесс «Общение при помощи подражания плотным объектам», понимаете, а затем применили бы градиентную шкалу. Мы проработали бы это па – саентолог сделал бы это – в соответствии с градиентной шкалой, начав с наиболее простого действия. Наиболее простое действие в каком-нибудь па (и большинство людей, за исключением саентолога, упустили бы это из вида)... наиболее простое действие в каком-нибудь па – это стоять на полу. Это очень и очень глупо... это самая что ни на есть элементарная процедура. Это и есть градиентная шкала.

У обычного учителя танцев будет ужасно много трудностей с небольшой группой детей, и он ожидает, что они будут приходить на эти уроки танцев в течение многих и многих дней, многих и многих недель, чтобы освоить эту простую «Шотландку» или что бы там ни было, и причина всего этого заключается просто в том, что он еще никогда не добивался, чтобы кто-нибудь из этих детей стоял на полу в танцевальном классе. Тем не менее эти дети стоят на полу в танцевальном классе. Но саентолог скажет вам, что эти дети, вероятно, находятся где угодно, но только не здесь. В действительности это самый любимый девиз ребенка: «Где угодно, только не здесь». Ну хорошо.

У обычного учителя танцев будет ужасно много трудностей с небольшой группой детей, и он ожидает, что они будут приходить на эти уроки танцев в течение многих и многих дней, многих и многих недель, чтобы освоить эту простую «Шотландку» или что бы там ни было, и причина всего этого заключается просто в том, что он еще никогда не добивался, чтобы кто-нибудь из этих детей стоял на полу в танцевальном классе. Тем не менее эти дети стоят на полу в танцевальном классе. Но саентолог скажет вам, что эти дети, вероятно, находятся где угодно, но только не здесь. В действительности это самый любимый девиз ребенка: «Где угодно, только не здесь». Ну хорошо.

Здесь у нас Саентология применяется для того, чтобы кого-то чему-то научить. Это неправда, что одитор обучает своего преклира что-то делать. Мы находимся за пределами сферы образования, когда занимаемся всем этим... мы находимся в сфере чистого общения, чистого аффинити и чистой реальности. На самом деле, мы не пытаемся делать то, что пытались делать эти ребята в психотерапии прошлых лет: мы не пытаемся превратить преклира в одитора. Вы отдаете себе отчет в том, что наиболее современная психотерапия, которая была изобретена в 1894 году и всегда с тех пор использовалась, ставит своей основной целью превратить пациента в человека, практикующего эту психотерапию. Понимаете, мы не пытаемся сделать ничего такого. Так что мы не пытаемся научить преклира что-то делать. Мы не пытаемся научить его «жить со своим кейсом»... один из стандартных методов исцеления в психотерапии.

Здесь у нас Саентология применяется для того, чтобы кого-то чему-то научить. Это неправда, что одитор обучает своего преклира что-то делать. Мы находимся за пределами сферы образования, когда занимаемся всем этим... мы находимся в сфере чистого общения, чистого аффинити и чистой реальности. На самом деле, мы не пытаемся делать то, что пытались делать эти ребята в психотерапии прошлых лет: мы не пытаемся превратить преклира в одитора. Вы отдаете себе отчет в том, что наиболее современная психотерапия, которая была изобретена в 1894 году и всегда с тех пор использовалась, ставит своей основной целью превратить пациента в человека, практикующего эту психотерапию. Понимаете, мы не пытаемся сделать ничего такого. Так что мы не пытаемся научить преклира что-то делать. Мы не пытаемся научить его «жить со своим кейсом»... один из стандартных методов исцеления в психотерапии.

У человека артрит, а кто-то говорит ему: «Что ж, тебе придется просто научиться жить с этим, вот и все. На самом деле, метод исцеления язвы, главным образом, как я слышал»... я слышал, как это говорилось совершенно серьезно... «метод исцеления язвы, главным образом, заключается в том, чтобы научиться жить с язвой». Черта с два я стал бы когда-нибудь учиться жить с язвой. Я просто никогда не стал бы учиться этому. Боюсь, что я научился бы чему-нибудь другому, а именно: в какое чистилище обычно сдают язвы, когда их считают бывшими в употреблении? Иначе говоря, давайте избавимся от этого.

У человека артрит, а кто-то говорит ему: «Что ж, тебе придется просто научиться жить с этим, вот и все. На самом деле, метод исцеления язвы, главным образом, как я слышал»... я слышал, как это говорилось совершенно серьезно... «метод исцеления язвы, главным образом, заключается в том, чтобы научиться жить с язвой». Черта с два я стал бы когда-нибудь учиться жить с язвой. Я просто никогда не стал бы учиться этому. Боюсь, что я научился бы чему-нибудь другому, а именно: в какое чистилище обычно сдают язвы, когда их считают бывшими в употреблении? Иначе говоря, давайте избавимся от этого.

Что ж, как бы то ни было, в сфере образования эти факторы – аффинити, реальность и общение – имеют настолько важное значение и позволяют объяснить так много явлений, что, как я уже сказал, вы могли бы (если вы одитор) с огромной легкостью обучить группу детей тому, как танцевать «Шотландку». В этом не было бы ничего сложного – танцевать «Шотландку».

Что ж, как бы то ни было, в сфере образования эти факторы – аффинити, реальность и общение – имеют настолько важное значение и позволяют объяснить так много явлений, что, как я уже сказал, вы могли бы (если вы одитор) с огромной легкостью обучить группу детей тому, как танцевать «Шотландку». В этом не было бы ничего сложного – танцевать «Шотландку».

Первым делом вы добиваетесь, чтобы они могли стоять на полу. Затем вы берете маленького Джонни и говорите: «Джонни, сейчас мы будем играть. Стой на этом полу». Джонни начинает рассыпаться в пух и прах. Вы говорите: «Ну давай же, Джонни. Могу поспорить, что Мэри смогла бы это сделать. Мэри, иди сюда, стой на этом полу. Так вот, Джонни, ты можешь стоять на этом полу?» Понимаете, мы предоставили ему терминал для подражания. Итак, он пробует сделать это. На этот раз он не рассыпается в пух и прах. Троекратное ура! Вы понимаете? И постепенно мы добиваемся, чтобы дети, один за другим, начали там присутствовать, мы добиваемся, чтобы они начали находиться среди всего этого, мы добиваемся, чтобы они привыкли к тому, что их окружает, неважно, насколько неумело мы используем 8-К; а затем мы берем одного из этих детей, ставим его так, чтобы он стоял лицом в ту же сторону, что и другие дети в группе, и добиваемся, чтобы он продемонстрировал им то, что, с нашей точки зрения, является следующим наиболее элементарным шагом во всем этом; и мы добиваемся, чтобы все дети выполнили это. И при этом мы не забывали бы, что дети неспособны долго удерживать свое внимание на чем-либо, поэтому мы не стали бы пытаться обучать их непрерывно в течение слишком долгого времени. И один за другим они все научились бы танцевать «Шотландку».

Первым делом вы добиваетесь, чтобы они могли стоять на полу. Затем вы берете маленького Джонни и говорите: «Джонни, сейчас мы будем играть. Стой на этом полу». Джонни начинает рассыпаться в пух и прах. Вы говорите: «Ну давай же, Джонни. Могу поспорить, что Мэри смогла бы это сделать. Мэри, иди сюда, стой на этом полу. Так вот, Джонни, ты можешь стоять на этом полу?» Понимаете, мы предоставили ему терминал для подражания. Итак, он пробует сделать это. На этот раз он не рассыпается в пух и прах. Троекратное ура! Вы понимаете? И постепенно мы добиваемся, чтобы дети, один за другим, начали там присутствовать, мы добиваемся, чтобы они начали находиться среди всего этого, мы добиваемся, чтобы они привыкли к тому, что их окружает, неважно, насколько неумело мы используем 8-К; а затем мы берем одного из этих детей, ставим его так, чтобы он стоял лицом в ту же сторону, что и другие дети в группе, и добиваемся, чтобы он продемонстрировал им то, что, с нашей точки зрения, является следующим наиболее элементарным шагом во всем этом; и мы добиваемся, чтобы все дети выполнили это. И при этом мы не забывали бы, что дети неспособны долго удерживать свое внимание на чем-либо, поэтому мы не стали бы пытаться обучать их непрерывно в течение слишком долгого времени. И один за другим они все научились бы танцевать «Шотландку».

Сколько времени вам потребовалось бы для того, чтобы обучить группу детей... вам, саентологу... чтобы обучить группу детей танцевать «Шотландку»? Я не знаю, возможно, полдня. Это весьма примечательно. Прежде всего, вы не стали бы делать ничего такого, что шло бы вразрез с их желанием и готовностью танцевать «Шотландку». Вы, обладая некоторой ловкостью, так или иначе продемонстрировали бы детям красоту этого танца, и в конце концов они все начали бы танцевать «Шотландку». Это уж точно.

Сколько времени вам потребовалось бы для того, чтобы обучить группу детей... вам, саентологу... чтобы обучить группу детей танцевать «Шотландку»? Я не знаю, возможно, полдня. Это весьма примечательно. Прежде всего, вы не стали бы делать ничего такого, что шло бы вразрез с их желанием и готовностью танцевать «Шотландку». Вы, обладая некоторой ловкостью, так или иначе продемонстрировали бы детям красоту этого танца, и в конце концов они все начали бы танцевать «Шотландку». Это уж точно.

Так вот, давайте сравним этот метод обучения, которым воспользовался бы саентолог, с тем, как кто-то обучает оператора радара. Я не имею в виду какие-то конкретные виды войск. Хотя, мы вполне могли бы рассмотреть все это на примере военно-морских сил Соединенных Штатов... у них дела с этим обстоят, пожалуй, хуже всего. Я не стану называть тут ничьих имен, однако то, как в ВМС США поставлено обучение управлению радаром оставляет желать много лучшего.

Так вот, давайте сравним этот метод обучения, которым воспользовался бы саентолог, с тем, как кто-то обучает оператора радара. Я не имею в виду какие-то конкретные виды войск. Хотя, мы вполне могли бы рассмотреть все это на примере военно-морских сил Соединенных Штатов... у них дела с этим обстоят, пожалуй, хуже всего. Я не стану называть тут ничьих имен, однако то, как в ВМС США поставлено обучение управлению радаром оставляет желать много лучшего.

Прежде всего, маленький экран радиолокационной установки обычно бывает круглым. (Возможно, это является секретной информацией, ну да ничего. Вы знаете, это остается секретной информацией даже после того, как это было показано по телевидению!) Как бы то ни было, там есть небольшой экран и там есть небольшой искатель, который все вращается, вращается и вращается. И этот экран зеленый.

Прежде всего, маленький экран радиолокационной установки обычно бывает круглым. (Возможно, это является секретной информацией, ну да ничего. Вы знаете, это остается секретной информацией даже после того, как это было показано по телевидению!) Как бы то ни было, там есть небольшой экран и там есть небольшой искатель, который все вращается, вращается и вращается. И этот экран зеленый.

Так вот, цветом, который оказывает гипнотическое воздействие, является зеленый; зеленый цвет – это тот цвет, который оказывает гипнотическое воздействие. Итак, у нас есть зеленый экран. Это одна из первых вещей, которые мы должны сделать, понимаете, – установить там зеленый экран. Как бы то ни было, эта штука все вращается и вращается, это такая небольшая линия, которая все вращается и вращается, она перемещается, и по мере того, как она вращается, она рисует картинку того, на что «смотрит» антенна радара, установленная наверху.

Так вот, цветом, который оказывает гипнотическое воздействие, является зеленый; зеленый цвет – это тот цвет, который оказывает гипнотическое воздействие. Итак, у нас есть зеленый экран. Это одна из первых вещей, которые мы должны сделать, понимаете, – установить там зеленый экран. Как бы то ни было, эта штука все вращается и вращается, это такая небольшая линия, которая все вращается и вращается, она перемещается, и по мере того, как она вращается, она рисует картинку того, на что «смотрит» антенна радара, установленная наверху.

Итак, чтобы сделать из человека оператора радара, эти ребята заставляют его изучать электронику. Уж и не знаю, какое это имеет отношение к деятельности оператора радара. Оператор радара должен быть в состоянии анализировать то, что показывает этот экран. Однако этот человек изучает электронику и эти ребята говорят ему: «Вот эти ручки, эти шкалы, эти триометристоры – все они сфокусированы, и вот так вы делаете их сфокусированными, а ют так вы делаете их несфокусированными, и вот так вот вы определяете расстояния, вот так вы делаете то да се, а когда вы отсоединяете вот это, то вся эта штука взрывается, вот так и работает радиолокационная установка».

Итак, чтобы сделать из человека оператора радара, эти ребята заставляют его изучать электронику. Уж и не знаю, какое это имеет отношение к деятельности оператора радара. Оператор радара должен быть в состоянии анализировать то, что показывает этот экран. Однако этот человек изучает электронику и эти ребята говорят ему: «Вот эти ручки, эти шкалы, эти триометристоры – все они сфокусированы, и вот так вы делаете их сфокусированными, а ют так вы делаете их несфокусированными, и вот так вот вы определяете расстояния, вот так вы делаете то да се, а когда вы отсоединяете вот это, то вся эта штука взрывается, вот так и работает радиолокационная установка».

И, обучив человека тому, как управлять всем этим, эти ребята цепляют ему на рукав нашивку и называют его оператором радара. А потом «Андреа Дориа» идет ко дну и при этом гибнет множество людей. Почему? Да потому, что из этого парня так и не сделали оператора радара! Возможно, из него сделали разработчика радаров, возможно, из него сделали механика, который умеет чинить радары... его научили делать все, что угодно, но его не научили смотреть на этот круглый гипнотизирующий экран, который приводит этого парня в состояние полнейшего транса примерно за три минуты.

И, обучив человека тому, как управлять всем этим, эти ребята цепляют ему на рукав нашивку и называют его оператором радара. А потом «Андреа Дориа» идет ко дну и при этом гибнет множество людей. Почему? Да потому, что из этого парня так и не сделали оператора радара! Возможно, из него сделали разработчика радаров, возможно, из него сделали механика, который умеет чинить радары... его научили делать все, что угодно, но его не научили смотреть на этот круглый гипнотизирующий экран, который приводит этого парня в состояние полнейшего транса примерно за три минуты.

Видели бы вы операторов радара. Я в прошлом... я понял это во время войны. Я обычно... когда был сильный туман и так далее, я сам приходил туда и смотрел на этот экран, не находясь на мостике, я просто приходил туда и смотрел, как эта линия движется по экрану и так далее, чтобы удостовериться, что поблизости ничего нет. Оператор сидел перед экраном, но я не мог гарантировать, что он является оператором радара. Перед этим экраном сидело тело; он был загипнотизирован.

Видели бы вы операторов радара. Я в прошлом... я понял это во время войны. Я обычно... когда был сильный туман и так далее, я сам приходил туда и смотрел на этот экран, не находясь на мостике, я просто приходил туда и смотрел, как эта линия движется по экрану и так далее, чтобы удостовериться, что поблизости ничего нет. Оператор сидел перед экраном, но я не мог гарантировать, что он является оператором радара. Перед этим экраном сидело тело; он был загипнотизирован.

В конце концов мне в голову пришла очень умная мысль в связи со всем этим – я начал ставить по два оператора на вахту и заставлял их сменять друг друга каждые двадцать минут, и пока один из них сидел перед экраном, другой в это время должен был что-нибудь чертить или делать что-то еще, и я просто следил за тем, чтобы они сменяли друг друга опять и опять... я не позволял им зафиксироваться на этом.

В конце концов мне в голову пришла очень умная мысль в связи со всем этим – я начал ставить по два оператора на вахту и заставлял их сменять друг друга каждые двадцать минут, и пока один из них сидел перед экраном, другой в это время должен был что-нибудь чертить или делать что-то еще, и я просто следил за тем, чтобы они сменяли друг друга опять и опять... я не позволял им зафиксироваться на этом.

Но эти люди просто приходят в состояние полнейшего транса, и если вы на них посмотрите, вы увидите, что их веки подрагивают, глазные яблоки бегают туда-сюда. Порой вам приходится убирать их со своего пути... вы отодвигаете такого человека в сторонку, а затем ставите его обратно, на то место, где он был. Это самая потрясающая вещь, которую вы когда-либо видели.

Но эти люди просто приходят в состояние полнейшего транса, и если вы на них посмотрите, вы увидите, что их веки подрагивают, глазные яблоки бегают туда-сюда. Порой вам приходится убирать их со своего пути... вы отодвигаете такого человека в сторонку, а затем ставите его обратно, на то место, где он был. Это самая потрясающая вещь, которую вы когда-либо видели.

Все искусство оператора радара, все его мастерство заключается в том, чтобы быть в состоянии работать с радаром. Так вот, саентолог не упустил бы этого из вида. Саентолог начал бы с самого простого градиента в том, что должен делать человек на этом посту, или же с того, что этот парень в состоянии делать. Он добился бы, чтобы этот парень развил данную способность настолько, насколько он в состоянии ее развить, и продолжил бы с этого уровня.

Все искусство оператора радара, все его мастерство заключается в том, чтобы быть в состоянии работать с радаром. Так вот, саентолог не упустил бы этого из вида. Саентолог начал бы с самого простого градиента в том, что должен делать человек на этом посту, или же с того, что этот парень в состоянии делать. Он добился бы, чтобы этот парень развил данную способность настолько, насколько он в состоянии ее развить, и продолжил бы с этого уровня.

Так вот, если человеку очень трудно сидеть неподвижно в течение двух часов подряд, если ему очень трудно сидеть так, не шевелясь, то он никогда не станет оператором радара. Таким образом, чтобы сделать из человека оператора радара, вам пришлось бы обучить его сидеть неподвижно, сидеть, не двигаясь и практически не дыша, в течение пары часов без перерыва, не испытывая при этом скуки.

Так вот, если человеку очень трудно сидеть неподвижно в течение двух часов подряд, если ему очень трудно сидеть так, не шевелясь, то он никогда не станет оператором радара. Таким образом, чтобы сделать из человека оператора радара, вам пришлось бы обучить его сидеть неподвижно, сидеть, не двигаясь и практически не дыша, в течение пары часов без перерыва, не испытывая при этом скуки.

Так вот, вы берете этих ребятишек бог знает, из каких районов, бог знает, после каких стрессов, или бог знает, из каких домов, и для них мысль о том, чтобы сидеть неподвижно, почти равносильна тому, чтобы пустить себе пулю в лоб. Вы просто не можете попросить их делать это. Попросить их зафиксироваться? Что ж, как бы вам понравилось просто взять какого-нибудь человека с улицы и сказать ему: «Есть такая штука, как йога. Так вот, я хочу, чтобы вы сидели тут и медитировали в течение двух часов». Что ж, некоторым из вас это отчасти знакомо. Что произойдет с этим человеком? Он никогда не упражнялся в этом, и вот вы собираетесь зафиксировать его на стуле; вы не предоставите ему ничего, о чем он мог бы думать, ничего, что он мог бы слушать, ничего такого, понимаете... вы собираетесь сделать так, чтобы вся его деятельность заключалась в сидении на стуле в течение двух часов. Сколько людей смогут это сделать? Меня не волнует их возраст или подготовка... сколько людей смогут это сделать?

Так вот, вы берете этих ребятишек бог знает, из каких районов, бог знает, после каких стрессов, или бог знает, из каких домов, и для них мысль о том, чтобы сидеть неподвижно, почти равносильна тому, чтобы пустить себе пулю в лоб. Вы просто не можете попросить их делать это. Попросить их зафиксироваться? Что ж, как бы вам понравилось просто взять какого-нибудь человека с улицы и сказать ему: «Есть такая штука, как йога. Так вот, я хочу, чтобы вы сидели тут и медитировали в течение двух часов». Что ж, некоторым из вас это отчасти знакомо. Что произойдет с этим человеком? Он никогда не упражнялся в этом, и вот вы собираетесь зафиксировать его на стуле; вы не предоставите ему ничего, о чем он мог бы думать, ничего, что он мог бы слушать, ничего такого, понимаете... вы собираетесь сделать так, чтобы вся его деятельность заключалась в сидении на стуле в течение двух часов. Сколько людей смогут это сделать? Меня не волнует их возраст или подготовка... сколько людей смогут это сделать?

Так вот, давайте усложним задачу... сколько молодых ребят смогут это сделать? Сколько молодых людей в возрасте семнадцати, восемнадцати, девятнадцати... сколько человек из них смогут это сделать? Ни один. Так что они просто вынуждены уйти оттуда, вот и все. Кто-то говорит, что они должны сидеть перед этим экраном – они уходят оттуда. Они не смотрят на экран.

Так вот, давайте усложним задачу... сколько молодых ребят смогут это сделать? Сколько молодых людей в возрасте семнадцати, восемнадцати, девятнадцати... сколько человек из них смогут это сделать? Ни один. Так что они просто вынуждены уйти оттуда, вот и все. Кто-то говорит, что они должны сидеть перед этим экраном – они уходят оттуда. Они не смотрят на экран.

На самом деле, что ж, я думаю, что в настоящее время в вооруженных силах установлены сотни тысяч радаров, но я сильно сомневаюсь, что в любых вооруженных силах во всем мире найдется хотя бы один оператор радара, поскольку единственный оператор радара, которого я знаю, уволился из армии. Вы уловили идею?

На самом деле, что ж, я думаю, что в настоящее время в вооруженных силах установлены сотни тысяч радаров, но я сильно сомневаюсь, что в любых вооруженных силах во всем мире найдется хотя бы один оператор радара, поскольку единственный оператор радара, которого я знаю, уволился из армии. Вы уловили идею?

Что ж, чья же это промашка? Конечно же, это промашка военно-морских сил – поскольку они не используют Саентологию; они увиливают от этого. Но чьей же промашкой это главным образом является? Это промашка тех людей, которые занимаются образованием. Эта промашка заключается в том, что они неспособны проанализировать ситуацию.

Что ж, чья же это промашка? Конечно же, это промашка военно-морских сил – поскольку они не используют Саентологию; они увиливают от этого. Но чьей же промашкой это главным образом является? Это промашка тех людей, которые занимаются образованием. Эта промашка заключается в том, что они неспособны проанализировать ситуацию.

Чтобы кого-то чему-то обучать, вы должны выяснить, чему вы собираетесь обучать людей. А затем вы должны выяснить, кого вы собираетесь обучить этому. И если вы сделаете это, вы сможете кого-то чему-то обучить, но если вы этого не сделали, оставьте это занятие! От этого не будет никому никакой пользы!

Чтобы кого-то чему-то обучать, вы должны выяснить, чему вы собираетесь обучать людей. А затем вы должны выяснить, кого вы собираетесь обучить этому. И если вы сделаете это, вы сможете кого-то чему-то обучить, но если вы этого не сделали, оставьте это занятие! От этого не будет никому никакой пользы!

Мы делаем человека инженером; мы обучаем его пока... в Соединенных Штатах, я не знаю, такому человеку исполняется пятьдесят шесть или восемьдесят лет или что-то в этом роде, прежде чем мы вручаем ему диплом, и в течение всего этого времени мы собираемся делать из него инженера, вот только он будет специализироваться в выполнении геодезических работ. И в течение всего этого времени мы так и не выяснили, что у него аллергия на влажную почву. И кроме того, у него аллергия на поверхности с уклоном. Никогда... мы не сможем использовать его ни в помещении ни на местности. Почему мы обучаем его на инженера? Потому что мы не подобрали для обучения по этой специальности подходящего человека, или же не привели этого человека в соответствующее состояние, чтобы его можно было бы обучить этому. Не так ли? Если мы не сделаем этого, все закончится полным провалом. Очевидно, что этот парень не сможет заниматься геодезическими работами, если каждый вечер, когда выпадает роса, у него появляется сыпь из-за аллергии. Он очень недолго там продержится, действительно недолго. Понимаете?

Мы делаем человека инженером; мы обучаем его пока... в Соединенных Штатах, я не знаю, такому человеку исполняется пятьдесят шесть или восемьдесят лет или что-то в этом роде, прежде чем мы вручаем ему диплом, и в течение всего этого времени мы собираемся делать из него инженера, вот только он будет специализироваться в выполнении геодезических работ. И в течение всего этого времени мы так и не выяснили, что у него аллергия на влажную почву. И кроме того, у него аллергия на поверхности с уклоном. Никогда... мы не сможем использовать его ни в помещении ни на местности. Почему мы обучаем его на инженера? Потому что мы не подобрали для обучения по этой специальности подходящего человека, или же не привели этого человека в соответствующее состояние, чтобы его можно было бы обучить этому. Не так ли? Если мы не сделаем этого, все закончится полным провалом. Очевидно, что этот парень не сможет заниматься геодезическими работами, если каждый вечер, когда выпадает роса, у него появляется сыпь из-за аллергии. Он очень недолго там продержится, действительно недолго. Понимаете?

Давайте посмотрим на ситуацию реально. Давайте возьмем человека, страдающего боязнью высоты, и начнем обучать его на летчика. Давайте отправим его на два года в летную школу, а через два года, после того, как все это уже влетело нам в копеечку, мы выясняем, что высота вызывает у него самый настоящий ужас! Что ж, это совершенно очевидная ситуация. Я думаю, что кто-нибудь когда-нибудь, возможно, начнет делать вот что... но знаете ли вы, что сегодня, когда этих ребят берут в военно-воздушные силы, никто не отводит этого паренька на крышу здания, в котором их принимают на службу, и не говорит ему: «Посмотри-ка через край, Джонни». Никто никогда этого не делает.

Давайте посмотрим на ситуацию реально. Давайте возьмем человека, страдающего боязнью высоты, и начнем обучать его на летчика. Давайте отправим его на два года в летную школу, а через два года, после того, как все это уже влетело нам в копеечку, мы выясняем, что высота вызывает у него самый настоящий ужас! Что ж, это совершенно очевидная ситуация. Я думаю, что кто-нибудь когда-нибудь, возможно, начнет делать вот что... но знаете ли вы, что сегодня, когда этих ребят берут в военно-воздушные силы, никто не отводит этого паренька на крышу здания, в котором их принимают на службу, и не говорит ему: «Посмотри-ка через край, Джонни». Никто никогда этого не делает.

Эти люди просто... их очень интересует бумажная работа. «Где тут у нас правильная фамилия на правильной строчке, чтобы мы могли присвоить правильный личный номер и чтобы мы могли отправить этого парня на правильный склад, где ему выдадут неправильную форму». Вот что их интересует. Их не интересуют никакие практические вопросы, связанные со всем этим. И тем не менее, мы берем человека в военно-воздушные силы, и рано или поздно ему придется летать. Ему придется переносить высоту, это уж точно.

Эти люди просто... их очень интересует бумажная работа. «Где тут у нас правильная фамилия на правильной строчке, чтобы мы могли присвоить правильный личный номер и чтобы мы могли отправить этого парня на правильный склад, где ему выдадут неправильную форму». Вот что их интересует. Их не интересуют никакие практические вопросы, связанные со всем этим. И тем не менее, мы берем человека в военно-воздушные силы, и рано или поздно ему придется летать. Ему придется переносить высоту, это уж точно.

На самом деле однажды я видел одного парня, страдавшего клаустрофобией, которого отправили служить на подводную лодку. Надеюсь, мне больше не доведется такого увидеть. Так получилось, что я был на той подводной лодке в тот день, когда он туда прибыл. Он прошел обучение в школе для моряков-подводников... о, он замечательным образом был обучен... он просто никогда не был на подводной лодке. Он спустился через люк и боевую рубку, уложил свое снаряжение, мы отчалили и вдруг... был отдан приказ на погружение, этот паренек услышал, как задраиваются люки и вдруг он просто сошел с ума! Он попытался выскочить наружу прямо сквозь борт подводной лодки, несмотря на то, что у него на пути стоял капитан. Этого парня просто невозможно было взять под контроль – настолько сильный ужас вызывали у него закрытые пространства. Мысль о том, что он находится под водой, была для него просто невыносима.

На самом деле однажды я видел одного парня, страдавшего клаустрофобией, которого отправили служить на подводную лодку. Надеюсь, мне больше не доведется такого увидеть. Так получилось, что я был на той подводной лодке в тот день, когда он туда прибыл. Он прошел обучение в школе для моряков-подводников... о, он замечательным образом был обучен... он просто никогда не был на подводной лодке. Он спустился через люк и боевую рубку, уложил свое снаряжение, мы отчалили и вдруг... был отдан приказ на погружение, этот паренек услышал, как задраиваются люки и вдруг он просто сошел с ума! Он попытался выскочить наружу прямо сквозь борт подводной лодки, несмотря на то, что у него на пути стоял капитан. Этого парня просто невозможно было взять под контроль – настолько сильный ужас вызывали у него закрытые пространства. Мысль о том, что он находится под водой, была для него просто невыносима.

С чего же тогда вам следует начинать? С чего же начинается образование? Что ж, образование начинается с Саентологии. Образование не начинается с образования, существовавшего в прошлом. Мы можем провести настолько точную параллель со сферой образования, мы можем действовать настолько мастерски в сфере образования, что мы выглядим очень компетентными в этой сфере деятельности, позвольте мне вас уверить. Мы выглядим хорошо. Но мы не занимаемся обучением людей... мы добиваемся, чтобы они начали общаться. Понимаете? Вот в чем заключается уловка. Мы не занимаемся обучением людей... мы добиваемся, чтобы они начали общаться в той или иной сфере деятельности.

С чего же тогда вам следует начинать? С чего же начинается образование? Что ж, образование начинается с Саентологии. Образование не начинается с образования, существовавшего в прошлом. Мы можем провести настолько точную параллель со сферой образования, мы можем действовать настолько мастерски в сфере образования, что мы выглядим очень компетентными в этой сфере деятельности, позвольте мне вас уверить. Мы выглядим хорошо. Но мы не занимаемся обучением людей... мы добиваемся, чтобы они начали общаться. Понимаете? Вот в чем заключается уловка. Мы не занимаемся обучением людей... мы добиваемся, чтобы они начали общаться в той или иной сфере деятельности.

Так вот, я расскажу вам, как вы можете научить человека водить машину... расскажу вам, как вы можете научить человека водить машину. Вы хотите знать, как научить человека водить машину?

Так вот, я расскажу вам, как вы можете научить человека водить машину... расскажу вам, как вы можете научить человека водить машину. Вы хотите знать, как научить человека водить машину?

Что ж, вам нужно получить лицензию на обучение вождению автомобиля, вам нужно раздобыть машину, затем вы сажаете человека в эту машину в час пик на какой-нибудь дороге с очень интенсивным движением, вы показываете ему, как завести двигатель, а затем выходите из машины. По-моему, это является стандартным методом обучения вождению автомобиля. Иногда этим ребятам даже хватает ума сделать все это на какой-нибудь пустынной дороге. А потом все кричат и жалуются по поводу количества автомобильных аварий!

Что ж, вам нужно получить лицензию на обучение вождению автомобиля, вам нужно раздобыть машину, затем вы сажаете человека в эту машину в час пик на какой-нибудь дороге с очень интенсивным движением, вы показываете ему, как завести двигатель, а затем выходите из машины. По-моему, это является стандартным методом обучения вождению автомобиля. Иногда этим ребятам даже хватает ума сделать все это на какой-нибудь пустынной дороге. А потом все кричат и жалуются по поводу количества автомобильных аварий!

Нет, я скажу вам... теперь это уж точно. Я скажу вам, почему... как научить человека водить автомобиль. На самом деле вы просто проводите 8-К в отношении автомобиля... вы проводите 8-К в отношении автомобиля, который стоит на месте. АРО

Нет, я скажу вам... теперь это уж точно. Я скажу вам, почему... как научить человека водить автомобиль. На самом деле вы просто проводите 8-К в отношении автомобиля... вы проводите 8-К в отношении автомобиля, который стоит на месте. АРО

– это контроль, вот и все, что об этом можно сказать.

– это контроль, вот и все, что об этом можно сказать.

Когда человеку не удается контролировать различные вещи, когда он терпит неудачи, пытаясь контролировать различные вещи, его АРО уменьшается. Вы хотите знать, как уменьшается АРО? Он уменьшается из-за того, что человек терпит неудачи в том, чтобы начинать, останавливать и изменять различные вещи. Понимаете? Ему не удается что-то начинать, останавливать и изменять в жизни. Какая-нибудь девушка говорит: «Я ненавижу мужчин!» Тем самым она говорит: «Мне до такой степени не удавалось начинать, не удавалось останавливать и не удавалось изменять мужчин, что теперь я нахожусь в тоне 1,5 на шкале тонов». С точки зрения саентолога, это именно то, что она говорит. Она говорит: «Я ненавижу мужчин. Мне не удавалось начинать, останавливать и изменять мужчин».

Когда человеку не удается контролировать различные вещи, когда он терпит неудачи, пытаясь контролировать различные вещи, его АРО уменьшается. Вы хотите знать, как уменьшается АРО? Он уменьшается из-за того, что человек терпит неудачи в том, чтобы начинать, останавливать и изменять различные вещи. Понимаете? Ему не удается что-то начинать, останавливать и изменять в жизни. Какая-нибудь девушка говорит: «Я ненавижу мужчин!» Тем самым она говорит: «Мне до такой степени не удавалось начинать, не удавалось останавливать и не удавалось изменять мужчин, что теперь я нахожусь в тоне 1,5 на шкале тонов». С точки зрения саентолога, это именно то, что она говорит. Она говорит: «Я ненавижу мужчин. Мне не удавалось начинать, останавливать и изменять мужчин».

Так вот, это самым непосредственным образом связано с межличностными взаимоотношениями в огромном количестве случаев. Если человек опускается по шкале из-за того, что ему не удается что-то контролировать, то все, что нам нужно сделать, чтобы поднять его по шкале, так это добиться, чтобы он начал общаться с чем-то. Не так ли? Что ж, на самом деле это действительно позволяет очень основательно поднять его на первые ступеньки шкалы; я хочу сказать, что он очень хорошо поднимается по шкале.

Так вот, это самым непосредственным образом связано с межличностными взаимоотношениями в огромном количестве случаев. Если человек опускается по шкале из-за того, что ему не удается что-то контролировать, то все, что нам нужно сделать, чтобы поднять его по шкале, так это добиться, чтобы он начал общаться с чем-то. Не так ли? Что ж, на самом деле это действительно позволяет очень основательно поднять его на первые ступеньки шкалы; я хочу сказать, что он очень хорошо поднимается по шкале.

Вы просто проводите 8-К в отношении автомобиля. Вы проводите 8-К в отношении любых частей автомобиля. Не имеет значения, в отношении каких именно частей автомобиля вы проводите этот процесс, вы просто заставляете человека продолжать выполнять его. Это кажется глупым, но машина стоит на месте, она никуда не едет, а вы заставляете человека выполнять 8-К в отношении рулевого колеса... это имело бы смысл. Вы проводите 8-К в отношении рычага переключения передач... это имело бы какой-то смысл... но... но вы не проводите 8-К в отношении ветрового стекла. 8-К в отношении свечей зажигания, 8-К в отношении бензобака, 8-К в отношении колпаков на колесах! Вот что тут забавно: чем больше вы это делаете, тем в большей степени повышается способность этого человека водить автомобиль. Это действительно звучит дико. При этом стираются автомобильные аварии и так далее. Теперь проведите 8-К в отношении автомобиля, когда тот стоит на месте с работающим двигателем, и через некоторое время человек привыкнет к звуку работающего двигателя. Проведите еще больше 8-К. Следующее, что нам нужно сделать... мы должны показать ему, что он может останавливать автомобиль, поэтому мы подгоняем автомобиль к участку дороги с небольшим уклоном и позволяем ему катиться по этому уклону, и мы говорим человеку, чтобы он нажал на тормоза. Он останавливает автомобиль. Хорошо. Позвольте автомобилю снова начать катиться вперед. Хорошо, пусть он его остановит. Хорошо. И когда человек будет полностью уверен в том, что может его останавливать, мы показываем ему, как начинать автомобиль. Вот так вы можете научить человека водить машину.

Вы просто проводите 8-К в отношении автомобиля. Вы проводите 8-К в отношении любых частей автомобиля. Не имеет значения, в отношении каких именно частей автомобиля вы проводите этот процесс, вы просто заставляете человека продолжать выполнять его. Это кажется глупым, но машина стоит на месте, она никуда не едет, а вы заставляете человека выполнять 8-К в отношении рулевого колеса... это имело бы смысл. Вы проводите 8-К в отношении рычага переключения передач... это имело бы какой-то смысл... но... но вы не проводите 8-К в отношении ветрового стекла. 8-К в отношении свечей зажигания, 8-К в отношении бензобака, 8-К в отношении колпаков на колесах! Вот что тут забавно: чем больше вы это делаете, тем в большей степени повышается способность этого человека водить автомобиль. Это действительно звучит дико. При этом стираются автомобильные аварии и так далее. Теперь проведите 8-К в отношении автомобиля, когда тот стоит на месте с работающим двигателем, и через некоторое время человек привыкнет к звуку работающего двигателя. Проведите еще больше 8-К. Следующее, что нам нужно сделать... мы должны показать ему, что он может останавливать автомобиль, поэтому мы подгоняем автомобиль к участку дороги с небольшим уклоном и позволяем ему катиться по этому уклону, и мы говорим человеку, чтобы он нажал на тормоза. Он останавливает автомобиль. Хорошо. Позвольте автомобилю снова начать катиться вперед. Хорошо, пусть он его остановит. Хорошо. И когда человек будет полностью уверен в том, что может его останавливать, мы показываем ему, как начинать автомобиль. Вот так вы можете научить человека водить машину.

На самом деле, если вы просто сделаете все это, то вам едва ли потребуется учить человека тому, как управлять рулем или чему-то еще. Он скажет: «О, машины, это легко». Понимаете, тут нет ничего сложного.

На самом деле, если вы просто сделаете все это, то вам едва ли потребуется учить человека тому, как управлять рулем или чему-то еще. Он скажет: «О, машины, это легко». Понимаете, тут нет ничего сложного.

Мы вообще не обучили этого человека делать что-нибудь. Что ж, это очень забавно. К этому времени, он разберется практически во всех моментах, связанных с автомобилями, в которых он хотел разобраться, он увидит, где что находится, он поймет, что руль – это то-то и то-то, и нам вообще не придется ничего ему показывать.

Мы вообще не обучили этого человека делать что-нибудь. Что ж, это очень забавно. К этому времени, он разберется практически во всех моментах, связанных с автомобилями, в которых он хотел разобраться, он увидит, где что находится, он поймет, что руль – это то-то и то-то, и нам вообще не придется ничего ему показывать.

Вы можете испытать все это, и вы обнаружите, что это весьма примечательно. Разумеется, человек, которому доводилось иметь дело с транспортными средствами, довольно много знает о транспортных средствах, но... я не знаю... если вы возьмете человека из Бирмы и... человека, который никогда не видел автомобиля, и выполните с ним все это, я не знаю, сумеет ли он после этого водить автомобиль. Возможно, сумеет, но я не могу этого гарантировать. Возможно, он... возможно, кто-то должен будет сказать ему, что рычаги и педали позволяют что-то делать. Возможно, ему никогда раньше не приходилось иметь дела с рычагами, позволяющими контролировать что-то на расстоянии, как например, педаль тормоза. Возможно, вам пришлось бы провести ему 8-К в отношении всего механизма тормоза вплоть до тормозных колодок или чего-то в этом роде. Понимаете, когда мы имеем дело с водителем в нашем современном обществе, мы в значительной мере принимаем это как нечто само собой разумеющееся. Понимаете, мы относимся к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся и предполагаем, будто он уже знает, что тормоза служат для того, чтобы останавливать автомобили, будто он уже знает о множестве всяких штучек, так что мы начинаем обучать человека на достаточно высоком уровне. Ну хорошо.

Вы можете испытать все это, и вы обнаружите, что это весьма примечательно. Разумеется, человек, которому доводилось иметь дело с транспортными средствами, довольно много знает о транспортных средствах, но... я не знаю... если вы возьмете человека из Бирмы и... человека, который никогда не видел автомобиля, и выполните с ним все это, я не знаю, сумеет ли он после этого водить автомобиль. Возможно, сумеет, но я не могу этого гарантировать. Возможно, он... возможно, кто-то должен будет сказать ему, что рычаги и педали позволяют что-то делать. Возможно, ему никогда раньше не приходилось иметь дела с рычагами, позволяющими контролировать что-то на расстоянии, как например, педаль тормоза. Возможно, вам пришлось бы провести ему 8-К в отношении всего механизма тормоза вплоть до тормозных колодок или чего-то в этом роде. Понимаете, когда мы имеем дело с водителем в нашем современном обществе, мы в значительной мере принимаем это как нечто само собой разумеющееся. Понимаете, мы относимся к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся и предполагаем, будто он уже знает, что тормоза служат для того, чтобы останавливать автомобили, будто он уже знает о множестве всяких штучек, так что мы начинаем обучать человека на достаточно высоком уровне. Ну хорошо.

Таким образом, общение, похоже, является одной из величайших основ образования. И когда мы добавляем это к нашей реальности и к нашему аффинити, мы получаем весь этот треугольник в образовании, и с новой дефиницией реальности и аффинити... я просто вкратце расскажу вам: реальность, начиная с уровня 2,0 и ниже является чем-то плотным. Если вы хотите знать, что представляет собой реальность человека, начиная с уровня 2,0 и ниже... это нечто плотное. Следовательно, все, что этот человек способен воспринимать в качестве общения, является плотным. Такой человек будет находиться в лучшем общении с вами, если вы дадите ему мяч, чем если вы скажете ему «Привет», понимаете... если человек находится ниже уровня 2,0.

Таким образом, общение, похоже, является одной из величайших основ образования. И когда мы добавляем это к нашей реальности и к нашему аффинити, мы получаем весь этот треугольник в образовании, и с новой дефиницией реальности и аффинити... я просто вкратце расскажу вам: реальность, начиная с уровня 2,0 и ниже является чем-то плотным. Если вы хотите знать, что представляет собой реальность человека, начиная с уровня 2,0 и ниже... это нечто плотное. Следовательно, все, что этот человек способен воспринимать в качестве общения, является плотным. Такой человек будет находиться в лучшем общении с вами, если вы дадите ему мяч, чем если вы скажете ему «Привет», понимаете... если человек находится ниже уровня 2,0.

Выше уровня 2,0 реальность является согласием, а выше уровня 22,0 на шкале тонов, реальность – это просто постулат. Вот насколько это просто. Итак, вот где появляются плотные объекты. Аффинити – это мыслезаключение о расстоянии. Понимаете, реальность по поводу терминалов и реальность по поводу расстояний между ними, представления о взаимообмене, и мы получаем довольно неплохое понимание АРО. Это необходимо сделать, когда речь идет об этом новом применении Саентологии, о ее применении в сфере образования. Ну хорошо.

Выше уровня 2,0 реальность является согласием, а выше уровня 22,0 на шкале тонов, реальность – это просто постулат. Вот насколько это просто. Итак, вот где появляются плотные объекты. Аффинити – это мыслезаключение о расстоянии. Понимаете, реальность по поводу терминалов и реальность по поводу расстояний между ними, представления о взаимообмене, и мы получаем довольно неплохое понимание АРО. Это необходимо сделать, когда речь идет об этом новом применении Саентологии, о ее применении в сфере образования. Ну хорошо.

Так вот, если вы можете обучать человека, просто заставляя его прикасаться к различным вещам, и если вы знаете Саентологию достаточно хорошо, чтобы всегда начинать с самого низкого градиента, к которому данный человек способен относиться терпимо, а затем повышать градиент, и если вы, как одитор, будете как следует работать с этим человеком, то в конце концов вы сможете обучить его чему-то. Это уж точно. Он будет обучен.

Так вот, если вы можете обучать человека, просто заставляя его прикасаться к различным вещам, и если вы знаете Саентологию достаточно хорошо, чтобы всегда начинать с самого низкого градиента, к которому данный человек способен относиться терпимо, а затем повышать градиент, и если вы, как одитор, будете как следует работать с этим человеком, то в конце концов вы сможете обучить его чему-то. Это уж точно. Он будет обучен.

Таким образом, это говорит нам о том, что треугольник АРО влияет на контроль и образование и, следовательно, влияет на обмен информацией. И между прочим, это второстепенный фактор, я хочу сказать, что этот фактор не является чем-то невероятно важным. То, о чем я вам сейчас рассказываю, не является чем-то очень уж важным... это всего лишь что-то, что целиком и полностью охватывает сферу образования в университетах, в младших и старших классах, что-то, что позволяет учить чему-то детей, позволяет сделать из людей настоящих граждан и так далее. Вот и все, о чем я вам рассказываю, это не очень уж важно. Как бы то ни было...

Таким образом, это говорит нам о том, что треугольник АРО влияет на контроль и образование и, следовательно, влияет на обмен информацией. И между прочим, это второстепенный фактор, я хочу сказать, что этот фактор не является чем-то невероятно важным. То, о чем я вам сейчас рассказываю, не является чем-то очень уж важным... это всего лишь что-то, что целиком и полностью охватывает сферу образования в университетах, в младших и старших классах, что-то, что позволяет учить чему-то детей, позволяет сделать из людей настоящих граждан и так далее. Вот и все, о чем я вам рассказываю, это не очень уж важно. Как бы то ни было...

Когда мы рассматриваем эту обширную сферу деятельности, мы обнаруживаем несколько моментов, и среди тех моментов, которые мы при этом обнаруживаем, находится ответ на вопрос, почему империи терпят крах и превращаются в пыль. Это первое, что мы обнаруживаем, когда смотрим на страны в целом: почему так получается, что они взмывают вверх, будто на гребнях огромных волн, а потом падают вниз. Почему Рим, некогда бывший властителем мира, дошел до того, что, по-моему, в 560 году, все его население состояло из двух волков, бродивших по Форуму; не такое уж большое население.

Когда мы рассматриваем эту обширную сферу деятельности, мы обнаруживаем несколько моментов, и среди тех моментов, которые мы при этом обнаруживаем, находится ответ на вопрос, почему империи терпят крах и превращаются в пыль. Это первое, что мы обнаруживаем, когда смотрим на страны в целом: почему так получается, что они взмывают вверх, будто на гребнях огромных волн, а потом падают вниз. Почему Рим, некогда бывший властителем мира, дошел до того, что, по-моему, в 560 году, все его население состояло из двух волков, бродивших по Форуму; не такое уж большое население.

Так вот, когда мы видим подобные вещи, мы бываем очень склонны принять это как некий неизбежный цикл. Мы склонны принять это как нечто неизбежное, просто потому, что это происходит так часто. На самом деле нет никаких причин, по которым что-то, что происходит часто, должно быть чем-то неизбежным. Лишь одно то, что вы всегда умирали, когда жили (разумеется, при условии, что вы верите в реинкарнацию)... лишь одно то, что вы всегда умирали, еще не означает, что вы умрете. Лишь одно то, что это происходило, еще ничего не значит и так далее.

Так вот, когда мы видим подобные вещи, мы бываем очень склонны принять это как некий неизбежный цикл. Мы склонны принять это как нечто неизбежное, просто потому, что это происходит так часто. На самом деле нет никаких причин, по которым что-то, что происходит часто, должно быть чем-то неизбежным. Лишь одно то, что вы всегда умирали, когда жили (разумеется, при условии, что вы верите в реинкарнацию)... лишь одно то, что вы всегда умирали, еще не означает, что вы умрете. Лишь одно то, что это происходило, еще ничего не значит и так далее.

Однако люди используют это в качестве стабильного данного; это делает их счастливыми. Они испытывают беспокойство по поводу жизни, и они говорят:

Однако люди используют это в качестве стабильного данного; это делает их счастливыми. Они испытывают беспокойство по поводу жизни, и они говорят:

«Послушай, так всегда происходило в прошлом, значит это произойдет вновь. Джордж всегда ко мне возвращался, следовательно, он вернется ко мне и на этот раз». И человек счастлив по поводу всего этого. А потом в один прекрасный день Джордж не возвращается!

«Послушай, так всегда происходило в прошлом, значит это произойдет вновь. Джордж всегда ко мне возвращался, следовательно, он вернется ко мне и на этот раз». И человек счастлив по поводу всего этого. А потом в один прекрасный день Джордж не возвращается!

Что ж, на самом деле крах империй целиком и полностью является крахом их способности общаться. В этом и заключается вся ситуация. Империя утрачивает способность общаться. Она индивидуализируется. Она распадается на отдельные части.

Что ж, на самом деле крах империй целиком и полностью является крахом их способности общаться. В этом и заключается вся ситуация. Империя утрачивает способность общаться. Она индивидуализируется. Она распадается на отдельные части.

Она говорит: «Нас от Композиума отделяет слишком большое расстояние, так что мы поставим туда губернатора и забудем об этой дыре. Возможно, он будет присылать нам налоги раз в шесть лет». А тот, конечно же, забывает делать это уже к тому времени, когда подходит второй срок выплаты налогов. Таким образом, империя начинает разваливаться на части.

Она говорит: «Нас от Композиума отделяет слишком большое расстояние, так что мы поставим туда губернатора и забудем об этой дыре. Возможно, он будет присылать нам налоги раз в шесть лет». А тот, конечно же, забывает делать это уже к тому времени, когда подходит второй срок выплаты налогов. Таким образом, империя начинает разваливаться на части.

Но как же может произойти нечто подобное? Что ж, это происходит постоянно. Империя на самом деле пытается выживать; она пытается оставаться в общении, и если бы все дело сводилось лишь к почтовым дорогам, к тому, чтобы поддерживать их в хорошем состоянии, обеспечивать движение на этих дорогах туда и обратно, то империя существовала бы вечно. Но есть... вот, с чем в этой империи действительно плохо обстоят дела: она неспособна оставаться в общении с «подвластными» (в кавычках) ей народами.

Но как же может произойти нечто подобное? Что ж, это происходит постоянно. Империя на самом деле пытается выживать; она пытается оставаться в общении, и если бы все дело сводилось лишь к почтовым дорогам, к тому, чтобы поддерживать их в хорошем состоянии, обеспечивать движение на этих дорогах туда и обратно, то империя существовала бы вечно. Но есть... вот, с чем в этой империи действительно плохо обстоят дела: она неспособна оставаться в общении с «подвластными» (в кавычках) ей народами.

Так вот, ее способность оставаться в общении со своими гражданами не является плохой... они, в конце концов, являются ее гражданами. Но под этими гражданами в большинстве империй, существовавших в истории, были «подвластные» (в кавычках) люди, которые не были гражданами. И империя продолжала существовать, возможно, триста или четыреста лет, эти подвластные ей люди оставались в ее «рядах», и хотя в один прекрасный день империя сказала им: «Вы являетесь гражданами», – она не воплотила этого в жизнь. Почему она не воплотила этого в жизнь? Да потому что она упустила из виду совершенно элементарный шаг: она не обучила их тому, что представляет собой империя. Возможно, она упустила из виду гораздо более элементарный шаг: она не обучила этих людей тому, что представляет собой жизнь гражданина империи. Что означало это звание «гражданин»? И эти ребята просто сказали: «Ты являешься гражданином». А парень говорит: «Что ж, а что такое “гражданин”? Я не знаю, что такое “гражданин”. О да, я знаю, что такое “гражданин”. Гражданин носит тропический шлем и разъезжает на рикше. Где же рикша? Когда-нибудь я куплю себе тропический шлем. Я гражданин».

Так вот, ее способность оставаться в общении со своими гражданами не является плохой... они, в конце концов, являются ее гражданами. Но под этими гражданами в большинстве империй, существовавших в истории, были «подвластные» (в кавычках) люди, которые не были гражданами. И империя продолжала существовать, возможно, триста или четыреста лет, эти подвластные ей люди оставались в ее «рядах», и хотя в один прекрасный день империя сказала им: «Вы являетесь гражданами», – она не воплотила этого в жизнь. Почему она не воплотила этого в жизнь? Да потому что она упустила из виду совершенно элементарный шаг: она не обучила их тому, что представляет собой империя. Возможно, она упустила из виду гораздо более элементарный шаг: она не обучила этих людей тому, что представляет собой жизнь гражданина империи. Что означало это звание «гражданин»? И эти ребята просто сказали: «Ты являешься гражданином». А парень говорит: «Что ж, а что такое “гражданин”? Я не знаю, что такое “гражданин”. О да, я знаю, что такое “гражданин”. Гражданин носит тропический шлем и разъезжает на рикше. Где же рикша? Когда-нибудь я куплю себе тропический шлем. Я гражданин».

Затем эта империя начинает полагаться на этих людей, которым она оказала такое доверие, но эти ребята так и не сообщили этим людям ничего о том, что значит, быть гражданином, они не сообщили им ничего о самой империи. Бог ты мой, я хочу сказать, что вы можете расплакаться, когда подумаете обо всех этих трупах, которыми были усеяны все эти равнины... и все это из-за того, что никто не знал этого элементарного принципа: империи создаются с помощью обучения, они не создаются с помощью меча. Они сохраняются благодаря обучению, они разрушаются из-за того, что сами используют силу. Это просто невероятно. Я хочу сказать, что это совершенно элементарно.

Затем эта империя начинает полагаться на этих людей, которым она оказала такое доверие, но эти ребята так и не сообщили этим людям ничего о том, что значит, быть гражданином, они не сообщили им ничего о самой империи. Бог ты мой, я хочу сказать, что вы можете расплакаться, когда подумаете обо всех этих трупах, которыми были усеяны все эти равнины... и все это из-за того, что никто не знал этого элементарного принципа: империи создаются с помощью обучения, они не создаются с помощью меча. Они сохраняются благодаря обучению, они разрушаются из-за того, что сами используют силу. Это просто невероятно. Я хочу сказать, что это совершенно элементарно.

Так вот, в прошлом появлялись люди, занимающиеся образованием, и они пытались взяться за эту проблему. Они говорили: «Что ж, это очень хорошо. Мы возьмемся за эту проблему, мы научим всех людей читать конституцию или Великую хартию вольностей», – или еще какой-нибудь документ, который имел отношение к тому, чтобы сохранить целостность империи. «Мы научим их делать это. Мы научим их читать это. Замечательно. И тогда дело будет сделано».

Так вот, в прошлом появлялись люди, занимающиеся образованием, и они пытались взяться за эту проблему. Они говорили: «Что ж, это очень хорошо. Мы возьмемся за эту проблему, мы научим всех людей читать конституцию или Великую хартию вольностей», – или еще какой-нибудь документ, который имел отношение к тому, чтобы сохранить целостность империи. «Мы научим их делать это. Мы научим их читать это. Замечательно. И тогда дело будет сделано».

Нет, я сожалею, но империя – это не конституция и не Великая хартия вольностей. Любое правительство, которое существует или когда-либо существовало, является мифом. Это определенное количество индивидуумов. И чем скорее мы поймем, что государства, правительства и народы состоят из индивидуумов, тем счастливее мы будем, поскольку мы совершаем колоссальную, невероятную ошибку, когда подходим к этому как-то иначе.

Нет, я сожалею, но империя – это не конституция и не Великая хартия вольностей. Любое правительство, которое существует или когда-либо существовало, является мифом. Это определенное количество индивидуумов. И чем скорее мы поймем, что государства, правительства и народы состоят из индивидуумов, тем счастливее мы будем, поскольку мы совершаем колоссальную, невероятную ошибку, когда подходим к этому как-то иначе.

Вы говорите: «Я не могу разговаривать с правительством. Правительство не станет слушать меня». Бог ты мой, то, что вы сказали, действительно является истиной. Вы помните того дракона, которого убил Георгий Победоносец? Вы помните этого дракона? Что ж, вы можете говорить с ним? Что ж, он тоже является мифом. Вы не можете говорить с какой-то мифической сущностью, которая не может наделить и не наделяет ничего жизнью, из которой не течет кровь, которая не страдает. Люди совершенно путают правительства и тому подобные вещи с телами. Тела состоят из клеток, и поэтому люди думают, что клетки перемещаются в потоке крови туда сюда, подобно индивидуумам, и делают всякие странные вещи вроде этого; и затем они думают, что империя является таким вот главным телом, тем или иным образом, которое состоит из клеток, то есть из населения.

Вы говорите: «Я не могу разговаривать с правительством. Правительство не станет слушать меня». Бог ты мой, то, что вы сказали, действительно является истиной. Вы помните того дракона, которого убил Георгий Победоносец? Вы помните этого дракона? Что ж, вы можете говорить с ним? Что ж, он тоже является мифом. Вы не можете говорить с какой-то мифической сущностью, которая не может наделить и не наделяет ничего жизнью, из которой не течет кровь, которая не страдает. Люди совершенно путают правительства и тому подобные вещи с телами. Тела состоят из клеток, и поэтому люди думают, что клетки перемещаются в потоке крови туда сюда, подобно индивидуумам, и делают всякие странные вещи вроде этого; и затем они думают, что империя является таким вот главным телом, тем или иным образом, которое состоит из клеток, то есть из населения.

Что ж, позвольте мне вас уверить, если клетки существуют и делают то, что они должны делать, то они, определенно, обучены лучше, чем граждане империи. Это уж точно.

Что ж, позвольте мне вас уверить, если клетки существуют и делают то, что они должны делать, то они, определенно, обучены лучше, чем граждане империи. Это уж точно.

Нет, на самом деле правительство нельзя сравнивать с чем-то вроде этого. Правительство – это определенное количество людей, которые согласились с тем, что существует правительство. Но неважно, насколько они с этим согласились, они все равно являются группой индивидуумов. И обучать необходимо именно самого индивидуума.

Нет, на самом деле правительство нельзя сравнивать с чем-то вроде этого. Правительство – это определенное количество людей, которые согласились с тем, что существует правительство. Но неважно, насколько они с этим согласились, они все равно являются группой индивидуумов. И обучать необходимо именно самого индивидуума.

Вы не можете издать закон, в котором говорилось бы: «Каждый житель Северной Дакоты теперь в полной мере знаком с теми принципами, в соответствии с которыми действует правительство Соединенных Штатов». Вы не можете сделать этого, вы не можете издать такой закон. Вы должны взять каждого этого человека за ухо, посадить его за стол и обучить его всему этому. Не так ли?

Вы не можете издать закон, в котором говорилось бы: «Каждый житель Северной Дакоты теперь в полной мере знаком с теми принципами, в соответствии с которыми действует правительство Соединенных Штатов». Вы не можете сделать этого, вы не можете издать такой закон. Вы должны взять каждого этого человека за ухо, посадить его за стол и обучить его всему этому. Не так ли?

Вы не можете обучить кого-нибудь чему бы то ни было при помощи меча, за исключением одной вещи – «остерегайся мечей». А если вы как следует обучите людей остерегаться меча, то они пойдут и купят себе меч.

Вы не можете обучить кого-нибудь чему бы то ни было при помощи меча, за исключением одной вещи – «остерегайся мечей». А если вы как следует обучите людей остерегаться меча, то они пойдут и купят себе меч.

Иначе говоря, у империи проявляется тенденция лишить своих граждан прав, прежде чем она действительно станет сплоченной и превратится в империю. На самом деле она не становится империей в тот день, когда она решает, что она ею стала; возможно, у нее есть шанс стать империей, если она сможет преодолеть ненависть и разногласия, порожденные насилием в ходе завоеваний. Не имеет значения, сколько земель входит в эту империю, не имеет значения, сколько людей ей салютует... это не имеет никакого отношения ко всему этому. У нее есть все эти земли, все эти народы и все эти границы вокруг нее... если она сделала все это, то у нее есть шанс стать империей, при условии, что она обучит свои народы. При таком вот условии. И она сможет обучить свои народы лишь в том случае, если у них есть готовность и желание быть обученными. И если у них есть желание и готовность быть обученными, и если их действительно обучают как граждан империи, только тогда у вас будет империя. А это говорит нам о том, что на Земле пока еще никогда не существовало ни одной империи.

Иначе говоря, у империи проявляется тенденция лишить своих граждан прав, прежде чем она действительно станет сплоченной и превратится в империю. На самом деле она не становится империей в тот день, когда она решает, что она ею стала; возможно, у нее есть шанс стать империей, если она сможет преодолеть ненависть и разногласия, порожденные насилием в ходе завоеваний. Не имеет значения, сколько земель входит в эту империю, не имеет значения, сколько людей ей салютует... это не имеет никакого отношения ко всему этому. У нее есть все эти земли, все эти народы и все эти границы вокруг нее... если она сделала все это, то у нее есть шанс стать империей, при условии, что она обучит свои народы. При таком вот условии. И она сможет обучить свои народы лишь в том случае, если у них есть готовность и желание быть обученными. И если у них есть желание и готовность быть обученными, и если их действительно обучают как граждан империи, только тогда у вас будет империя. А это говорит нам о том, что на Земле пока еще никогда не существовало ни одной империи.

Так вот, куда бы мы ни кинули взгляд в сегодняшнем мире, мы видим, что люди находятся вне общения с фактами. Мы берем какого-нибудь человека, он смотрит на ружье. Что представляет собой это ружье? Что ж, он даже не может осуществлять хорошего 8-К в отношении своего ружья. Он даже не знает толком, для чего оно нужно. Возможно, он даже может выполнять с ним приемы строевой подготовки с оружием, он может очень мастерски с ним обращаться, но он имеет дело с чем-то, что власть предержащие считают хорошим инструментом, позволяющим сделать кого-то цивилизованным.

Так вот, куда бы мы ни кинули взгляд в сегодняшнем мире, мы видим, что люди находятся вне общения с фактами. Мы берем какого-нибудь человека, он смотрит на ружье. Что представляет собой это ружье? Что ж, он даже не может осуществлять хорошего 8-К в отношении своего ружья. Он даже не знает толком, для чего оно нужно. Возможно, он даже может выполнять с ним приемы строевой подготовки с оружием, он может очень мастерски с ним обращаться, но он имеет дело с чем-то, что власть предержащие считают хорошим инструментом, позволяющим сделать кого-то цивилизованным.

На самом деле Филиппинские острова в этом отношении являются огромным черным пятном в истории США, в том, что касается всего этого. Эти ребята говорили о том, чтобы «сделать филиппинцев цивилизованными при помощи “крега-йоргенсена”», – это название ружья, которое использовалось примерно в 1900 годах.

На самом деле Филиппинские острова в этом отношении являются огромным черным пятном в истории США, в том, что касается всего этого. Эти ребята говорили о том, чтобы «сделать филиппинцев цивилизованными при помощи “крега-йоргенсена”», – это название ружья, которое использовалось примерно в 1900 годах.

«Сделать их цивилизованными при помощи “крега”». Это никогда не было сделано, это никогда не будет сделано, это не может быть сделано. Вы можете убить их при

«Сделать их цивилизованными при помощи “крега”». Это никогда не было сделано, это никогда не будет сделано, это не может быть сделано. Вы можете убить их при

помощи «крегов», но вы не сможете сделать их цивилизованными при помощи «крегов».

помощи «крегов», но вы не сможете сделать их цивилизованными при помощи «крегов».

Прежде всего, из того, что я знаю о тагалах... бог ты мой, эти люди очень многому могут научить фермеров из Айовы, в том, что касается вежливости. Так что цивилизация распространяется в обоих направлениях. Не существует такого понятия, как «варвар», если только мы не имеем в виду кого-то, у кого есть борода.

Прежде всего, из того, что я знаю о тагалах... бог ты мой, эти люди очень многому могут научить фермеров из Айовы, в том, что касается вежливости. Так что цивилизация распространяется в обоих направлениях. Не существует такого понятия, как «варвар», если только мы не имеем в виду кого-то, у кого есть борода.

Каждый раз, когда вы начинаете обучать преклира чему-то, вы научитесь кое-чему сами, это уж точно. А если у вас вообще нет желания и готовности научиться чему-то у преклира, то вы никогда не сможете ничему его обучить, потому что его учитель находится вне общения с ним. Верно? Его учитель находится вне общения с ним, и вы ожидаете, что преклир чему-то научится? Нет.

Каждый раз, когда вы начинаете обучать преклира чему-то, вы научитесь кое-чему сами, это уж точно. А если у вас вообще нет желания и готовности научиться чему-то у преклира, то вы никогда не сможете ничему его обучить, потому что его учитель находится вне общения с ним. Верно? Его учитель находится вне общения с ним, и вы ожидаете, что преклир чему-то научится? Нет.

Пожалуй, единственный способ действительно создать империю, чтобы она действительно была империей... что ж, я не должен делать таких заявлений; единственный способ сделать это, который, с моей точки зрения, является практичным... так это открыть коммуникационные линии, чтобы выяснить, хочет ли кто-нибудь быть частью этой группы, и коммуникационные лини нужно открыть настолько широко, чтобы люди поднялись выше тона 0,5, 1,1, 1,5 и 2,0 в отношении этого предмета. Иначе говоря, давайте будем держать коммуникационные линии открытыми в течение некоторого времени, независимо от того, что по ним идет.

Пожалуй, единственный способ действительно создать империю, чтобы она действительно была империей... что ж, я не должен делать таких заявлений; единственный способ сделать это, который, с моей точки зрения, является практичным... так это открыть коммуникационные линии, чтобы выяснить, хочет ли кто-нибудь быть частью этой группы, и коммуникационные лини нужно открыть настолько широко, чтобы люди поднялись выше тона 0,5, 1,1, 1,5 и 2,0 в отношении этого предмета. Иначе говоря, давайте будем держать коммуникационные линии открытыми в течение некоторого времени, независимо от того, что по ним идет.

Очень часто вам будет попадаться какой-нибудь человек, который находится в апатии по отношению к автомобилям, а вы пытаетесь научить его водить автомобиль... человек, который находится в апатии по отношению к автомобилям, – когда вы обучаете его вождению, – может начать колотить ногами по шинам! Он может начать... он завопит: «Рарр! Ррррр!», – начнет молотить по дверцам. Однажды один человек, которого я обучал вождению, сделал вот что: он ударил по дверце автомобиля, стукнул по подножке, топнул по ней. О, бог ты мой! Однако до того, как я начал обучать этого человека вождению, он был самым приятным, самым спокойным человеком – в том, что касается автомобилей, – которого вы только видели в своей жизни. Спокойный! Этот человек находился в полнейшей апатии по отношению к этому предмету. Может быть, даже ниже апатии. Существует определенный диапазон, ниже апатии, в который с величайшей легкостью попадает большинство тэтанов.

Очень часто вам будет попадаться какой-нибудь человек, который находится в апатии по отношению к автомобилям, а вы пытаетесь научить его водить автомобиль... человек, который находится в апатии по отношению к автомобилям, – когда вы обучаете его вождению, – может начать колотить ногами по шинам! Он может начать... он завопит: «Рарр! Ррррр!», – начнет молотить по дверцам. Однажды один человек, которого я обучал вождению, сделал вот что: он ударил по дверце автомобиля, стукнул по подножке, топнул по ней. О, бог ты мой! Однако до того, как я начал обучать этого человека вождению, он был самым приятным, самым спокойным человеком – в том, что касается автомобилей, – которого вы только видели в своей жизни. Спокойный! Этот человек находился в полнейшей апатии по отношению к этому предмету. Может быть, даже ниже апатии. Существует определенный диапазон, ниже апатии, в который с величайшей легкостью попадает большинство тэтанов.

Так вот, по мере того, как мы обучаем человека вождению автомобиля, он поднимается по шкале, проходя через эти различные тона. Он становится апатичным, он становится печальным, он начинает испытывать страх, он начинает испытывать злость, проявляет антагонизм, все это начинает вызывать у него скуку, и в конце концов он поднимается до энтузиазма по поводу этого.

Так вот, по мере того, как мы обучаем человека вождению автомобиля, он поднимается по шкале, проходя через эти различные тона. Он становится апатичным, он становится печальным, он начинает испытывать страх, он начинает испытывать злость, проявляет антагонизм, все это начинает вызывать у него скуку, и в конце концов он поднимается до энтузиазма по поводу этого.

Как по-вашему будут действовать люди, когда они оказываются в новой группе? Что ж, допустим, их завоевали силой. Тц! Я не знаю, сколько трудностей кто-нибудь хотел бы для себя создать, но как-нибудь покорите при помощи силы другое человеческое существо, просто ради развлечения. Ха! Понимаете, покорите его при помощи силы. Раздавите его. Прыгните на него и удерживайте его на кровати до тех пор, пока он не перестанет извиваться, понимаете? Сделайте что-нибудь... не причиняйте ему вреда, понимаете... не причиняйте ему вреда, не бросайте его на пол – так он может разбить себе голову или с ним может случиться что-нибудь вроде этого. Найдите какую-нибудь мягкую поверхность, например мат для гимнастических упражнений, и просто удерживайте его, пока он не перестанет извиваться, понимаете? А потом начните стирать с ним все это в одитинге... вы, а не какой-нибудь другой одитор.

Как по-вашему будут действовать люди, когда они оказываются в новой группе? Что ж, допустим, их завоевали силой. Тц! Я не знаю, сколько трудностей кто-нибудь хотел бы для себя создать, но как-нибудь покорите при помощи силы другое человеческое существо, просто ради развлечения. Ха! Понимаете, покорите его при помощи силы. Раздавите его. Прыгните на него и удерживайте его на кровати до тех пор, пока он не перестанет извиваться, понимаете? Сделайте что-нибудь... не причиняйте ему вреда, понимаете... не причиняйте ему вреда, не бросайте его на пол – так он может разбить себе голову или с ним может случиться что-нибудь вроде этого. Найдите какую-нибудь мягкую поверхность, например мат для гимнастических упражнений, и просто удерживайте его, пока он не перестанет извиваться, понимаете? А потом начните стирать с ним все это в одитинге... вы, а не какой-нибудь другой одитор.

Вот уж вы повеселитесь! Вы даже не причинили вреда этому человеку. И вот он начинает проходить все это... его удерживали до тех пор, пока он не перестал протестовать против этого, понимаете, он был в апатии. Он начнет испытывать печаль, он начнет испытывать некоторый страх перед вами, а затем он начнет злиться на вас. И к тому моменту, когда он поднимется до уровня 2,0, антагонизм, он, вероятно, отвесит вам тумака, независимо от того, били вы его или нет.

Вот уж вы повеселитесь! Вы даже не причинили вреда этому человеку. И вот он начинает проходить все это... его удерживали до тех пор, пока он не перестал протестовать против этого, понимаете, он был в апатии. Он начнет испытывать печаль, он начнет испытывать некоторый страх перед вами, а затем он начнет злиться на вас. И к тому моменту, когда он поднимется до уровня 2,0, антагонизм, он, вероятно, отвесит вам тумака, независимо от того, били вы его или нет.

Так вот, спорный вопрос заключается вот в чем: хватит ли у вас, как у одитора, желания и готовности терпеть все это до тех пор, пока человек не поднимется снова на тот уровень, где он будет вашим другом. Вот в чем заключается спорный вопрос. Хватит ли у вас терпения выносить все это, чтобы человек действительно смог вернуть себе свой нормальный уровень тона?

Так вот, спорный вопрос заключается вот в чем: хватит ли у вас, как у одитора, желания и готовности терпеть все это до тех пор, пока человек не поднимется снова на тот уровень, где он будет вашим другом. Вот в чем заключается спорный вопрос. Хватит ли у вас терпения выносить все это, чтобы человек действительно смог вернуть себе свой нормальный уровень тона?

Что по-вашему происходит со страной, которая начинает действовать в соответствии с «правом завоевателя»... чем бы это ни было... начинает использовать силу оружия и покоряет какой-нибудь народ, а затем пытается относиться к эти людям очень хорошо? Что по-вашему произойдет с ними? Что произойдет с тем человеком, который завоевал этот народ? И что произойдет с этим народом, который был завоеван?

Что по-вашему происходит со страной, которая начинает действовать в соответствии с «правом завоевателя»... чем бы это ни было... начинает использовать силу оружия и покоряет какой-нибудь народ, а затем пытается относиться к эти людям очень хорошо? Что по-вашему произойдет с ними? Что произойдет с тем человеком, который завоевал этот народ? И что произойдет с этим народом, который был завоеван?

Если этих людей не будут продолжать сдерживать при помощи силы, пока их обучают и знакомят с их новым статусом или бытийностью, то они нанесут ответный удар с невероятной жестокостью, не так ли? Это возрождение будет сопровождаться огромными потрясениями. Что тут нужно делать, так это продолжать сдерживать их. Не отпускайте человека... продолжайте одитировать его. Не отступайте; вы сами, одитор, не должны сбегать с сессии.

Если этих людей не будут продолжать сдерживать при помощи силы, пока их обучают и знакомят с их новым статусом или бытийностью, то они нанесут ответный удар с невероятной жестокостью, не так ли? Это возрождение будет сопровождаться огромными потрясениями. Что тут нужно делать, так это продолжать сдерживать их. Не отпускайте человека... продолжайте одитировать его. Не отступайте; вы сами, одитор, не должны сбегать с сессии.

Так вот, если вы это сделаете, и если вы обучите их тому, что значит «быть гражданином» с вашей точки зрения, и если у вас есть желание и готовность выслушать, что означает «быть гражданином» с их точки зрения (это очень важно, понимаете), то в конце концов у вас появится союзник. Но если вы будете делать все это как-то иначе... если вы удерживали этого человека на мате до тех пор, он не перестал извиваться... а потом начнете поднимать его на прежний уровень, проводя его через все это, то это будет испытанием для очень сильного человека, это будет испытанием для очень сильной личности. Одитор может это сделать, поскольку он обучен этому. Но если он выкинул этот трюк, то в ходе всего этого он может оказаться побитым. Поскольку, понимаете, он сам сделал все это.

Так вот, если вы это сделаете, и если вы обучите их тому, что значит «быть гражданином» с вашей точки зрения, и если у вас есть желание и готовность выслушать, что означает «быть гражданином» с их точки зрения (это очень важно, понимаете), то в конце концов у вас появится союзник. Но если вы будете делать все это как-то иначе... если вы удерживали этого человека на мате до тех пор, он не перестал извиваться... а потом начнете поднимать его на прежний уровень, проводя его через все это, то это будет испытанием для очень сильного человека, это будет испытанием для очень сильной личности. Одитор может это сделать, поскольку он обучен этому. Но если он выкинул этот трюк, то в ходе всего этого он может оказаться побитым. Поскольку, понимаете, он сам сделал все это.

Вот что в этом странно: современный процессинг позволяет справиться с такими вещами. Вы действительно можете сделать все это, если вы используете современные процессы, это уже было сделано... тот самый эксперимент, о котором я вам рассказываю... и при этом одитору не оторвали его глупую голову. Процесс сработал быстрее, чем проявилось воздействие этого принуждения. Иначе говоря, преклир настолько быстро проходил через все эти уровни, поднимаясь по шкале, что он не успел отомстить. Таким образом, для всего этого требуется огромное количество общения, не так ли?

Вот что в этом странно: современный процессинг позволяет справиться с такими вещами. Вы действительно можете сделать все это, если вы используете современные процессы, это уже было сделано... тот самый эксперимент, о котором я вам рассказываю... и при этом одитору не оторвали его глупую голову. Процесс сработал быстрее, чем проявилось воздействие этого принуждения. Иначе говоря, преклир настолько быстро проходил через все эти уровни, поднимаясь по шкале, что он не успел отомстить. Таким образом, для всего этого требуется огромное количество общения, не так ли?

Что ж, когда сегодня мы общаемся при помощи такого процесса, как «Удержите его от удаления»... понимаете, это чертовски много общения, которое обрушивается на человека совершенно внезапно, и это приводит к очень значительным результатам, в кейсе происходят очень значительные изменения. Что ж, сегодня мы можем это делать. Мы можем даже проделать этот трюк, когда вы подвергаете человека принуждению, а потом добиваетесь, чтобы он в полной мере преодолел все это.

Что ж, когда сегодня мы общаемся при помощи такого процесса, как «Удержите его от удаления»... понимаете, это чертовски много общения, которое обрушивается на человека совершенно внезапно, и это приводит к очень значительным результатам, в кейсе происходят очень значительные изменения. Что ж, сегодня мы можем это делать. Мы можем даже проделать этот трюк, когда вы подвергаете человека принуждению, а потом добиваетесь, чтобы он в полной мере преодолел все это.

Однако единственный известный мне способ (и это ни в коем случае не означает, что это является вообще единственным существующим способом), единственный известный мне способ создать крепкую империю – это использовать принципы хорошего образования. Вы должны иметь готовность и желание обучать народы этой империи, а также вы должны иметь готовность и желание обучаться среди этих народов. И если это будет сделано, то у правительств появится возможность стать правительствами.

Однако единственный известный мне способ (и это ни в коем случае не означает, что это является вообще единственным существующим способом), единственный известный мне способ создать крепкую империю – это использовать принципы хорошего образования. Вы должны иметь готовность и желание обучать народы этой империи, а также вы должны иметь готовность и желание обучаться среди этих народов. И если это будет сделано, то у правительств появится возможность стать правительствами.

Понимаете, в данный момент я даже не знаю, возможно ли существование правительств или нет. Кто-то на днях спросил меня саркастически: «Как вы думаете, можно ли позволять порядочным людям иметь какие-то дела с правительствами?»

Понимаете, в данный момент я даже не знаю, возможно ли существование правительств или нет. Кто-то на днях спросил меня саркастически: «Как вы думаете, можно ли позволять порядочным людям иметь какие-то дела с правительствами?»

Однако к решению такой колоссальной задачи как налаживание межличностных отношений огромного количества людей нельзя подходить легкомысленно. И сегодня на Земле в Саентологии впервые за все время, насколько нам это вообще известно, существуют средства, при помощи которых, вероятно, можно было бы сплотить человечество в империю. Но вот что тут забавно: ни один из принципов Саентологии не побуждает ее к тому, чтобы хотеть этого. Это интересный комментарий. Но если цивилизации должны существовать, если они должны развиваться и если человек должен продвигаться вперед, если эти старые культуры должны прекратить свое существование... и это вызовет у меня некоторую печаль, если некоторые из этих старых цивилизаций прекратят свое существование. И вовсе необязательно, что я верю в технический прогресс и что я считаю, будто мы находимся в лучшем состоянии, поскольку можем быстро добраться на автомобиле до Бирмингема. Я думаю, что когда-то было гораздо более интересно ходить пешком. Представьте себе, как долго вы бы находились вдали от всех своих дел и от всего, что вас беспокоит. Все что я вижу в современном обществе, так это блокирование вашей способности скрываться из виду.

Однако к решению такой колоссальной задачи как налаживание межличностных отношений огромного количества людей нельзя подходить легкомысленно. И сегодня на Земле в Саентологии впервые за все время, насколько нам это вообще известно, существуют средства, при помощи которых, вероятно, можно было бы сплотить человечество в империю. Но вот что тут забавно: ни один из принципов Саентологии не побуждает ее к тому, чтобы хотеть этого. Это интересный комментарий. Но если цивилизации должны существовать, если они должны развиваться и если человек должен продвигаться вперед, если эти старые культуры должны прекратить свое существование... и это вызовет у меня некоторую печаль, если некоторые из этих старых цивилизаций прекратят свое существование. И вовсе необязательно, что я верю в технический прогресс и что я считаю, будто мы находимся в лучшем состоянии, поскольку можем быстро добраться на автомобиле до Бирмингема. Я думаю, что когда-то было гораздо более интересно ходить пешком. Представьте себе, как долго вы бы находились вдали от всех своих дел и от всего, что вас беспокоит. Все что я вижу в современном обществе, так это блокирование вашей способности скрываться из виду.

Но если мы движемся в направлении индустриализации этих старых обществ, то у нас действительно есть средства, есть технологии, при помощи которых все это можно очень легко сделать, к нашему большому удовлетворению. Ведь все это можно сделать таким образом, что у людей, которых «улучшают» (в кавычках), или которых делают «цивилизованными» (в кавычках), не появится такого сильного ощущения, что их к чему-то принуждают, и они в очень значительной степени сохранят свои индивидуальные особенности. Если вы добились от кого-то желания и готовности сделать что-то, то после этого вы не сможете заставить его утратить свою собственную исходную личность... позвольте мне обратить на это ваше внимание... я хочу сказать, что если люди становятся цивилизованными в соответствии с их собственным желанием и готовностью, то они станут настолько цивилизованными, насколько они хотят стать такими.

Но если мы движемся в направлении индустриализации этих старых обществ, то у нас действительно есть средства, есть технологии, при помощи которых все это можно очень легко сделать, к нашему большому удовлетворению. Ведь все это можно сделать таким образом, что у людей, которых «улучшают» (в кавычках), или которых делают «цивилизованными» (в кавычках), не появится такого сильного ощущения, что их к чему-то принуждают, и они в очень значительной степени сохранят свои индивидуальные особенности. Если вы добились от кого-то желания и готовности сделать что-то, то после этого вы не сможете заставить его утратить свою собственную исходную личность... позвольте мне обратить на это ваше внимание... я хочу сказать, что если люди становятся цивилизованными в соответствии с их собственным желанием и готовностью, то они станут настолько цивилизованными, насколько они хотят стать такими.

Следовательно, сегодня мир на Земле возможен. Но в то же самое время существует совершенно невероятное оружие, которое вообще не является оружием, а это говорит о том, что на Земле вряд ли установится мир.

Следовательно, сегодня мир на Земле возможен. Но в то же самое время существует совершенно невероятное оружие, которое вообще не является оружием, а это говорит о том, что на Земле вряд ли установится мир.

Мы находимся как бы на перепутье. Мы находимся как бы на перепутье... кто из нас доберется до цели первым? Мы, саентологи, или те, другие ребята?

Мы находимся как бы на перепутье. Мы находимся как бы на перепутье... кто из нас доберется до цели первым? Мы, саентологи, или те, другие ребята?

Мы даже не собираемся принимать во внимание тех глупцов, которые находятся посередине... они не станут ничем, если только физик-ядерщик не превратит их во что-то, а именно в трупы, или же если только мы не превратим их в кого-то, а именно в высокотонных людей.

Мы даже не собираемся принимать во внимание тех глупцов, которые находятся посередине... они не станут ничем, если только физик-ядерщик не превратит их во что-то, а именно в трупы, или же если только мы не превратим их в кого-то, а именно в высокотонных людей.

Однако то, в каком направлении человек будет двигаться, начиная с этого момента, на самом деле больше не является вопросом. У нас действительно есть средства, с помощью которых человек может улучшить себя и свое общество. У нас есть эти средства в Саентологии, мы можем применять ее к сфере образования, поскольку сегодня мы можем обучать людей, вероятно, впервые за все время.

Однако то, в каком направлении человек будет двигаться, начиная с этого момента, на самом деле больше не является вопросом. У нас действительно есть средства, с помощью которых человек может улучшить себя и свое общество. У нас есть эти средства в Саентологии, мы можем применять ее к сфере образования, поскольку сегодня мы можем обучать людей, вероятно, впервые за все время.

И основной вопрос, который сегодня стоит перед человеком, заключается вот в чем: проживет ли он достаточно долго, чтобы воспользоваться теми благами, которые содержит в себе этот материал? И конечно же, все это зависит от того, что выпадет на игральных костях, от того, какой стороной ляжет монетка, и от других подобных случайностей... или же от наших собственных способностей и начинаний.

И основной вопрос, который сегодня стоит перед человеком, заключается вот в чем: проживет ли он достаточно долго, чтобы воспользоваться теми благами, которые содержит в себе этот материал? И конечно же, все это зависит от того, что выпадет на игральных костях, от того, какой стороной ляжет монетка, и от других подобных случайностей... или же от наших собственных способностей и начинаний.

Так вот, человеческий мир сегодня содрогается, это довольно хаотичное место. Это мир экспертов, и мы сами можем стать слишком уж большими экспертами. Мы, саентологи, можем стать слишком, слишком большими экспертами и забыть о том, что существуют определенные механизмы, которые используются другими людьми и которые довольно неплохо им служат. Так вот, мы можем отобрать у них все эти механизмы, целиком и полностью, но просто помните, что все эти механизмы образуют игру и некоторым людям нравится эта игра. Так что от вас требуется некоторая способность предоставлять бытийность, чтобы позволить другому человеку играть в игру.

Так вот, человеческий мир сегодня содрогается, это довольно хаотичное место. Это мир экспертов, и мы сами можем стать слишком уж большими экспертами. Мы, саентологи, можем стать слишком, слишком большими экспертами и забыть о том, что существуют определенные механизмы, которые используются другими людьми и которые довольно неплохо им служат. Так вот, мы можем отобрать у них все эти механизмы, целиком и полностью, но просто помните, что все эти механизмы образуют игру и некоторым людям нравится эта игра. Так что от вас требуется некоторая способность предоставлять бытийность, чтобы позволить другому человеку играть в игру.

Единственная игра, в которую, как я думаю, мы не посмеем позволить играть другим людям, так это игра «взорвать Землю». И если мы каким бы то ни было способом сможем повлиять на это и предотвратить это, то я думаю, что делом нашей чести будет именно так и поступить.

Единственная игра, в которую, как я думаю, мы не посмеем позволить играть другим людям, так это игра «взорвать Землю». И если мы каким бы то ни было способом сможем повлиять на это и предотвратить это, то я думаю, что делом нашей чести будет именно так и поступить.

На самом деле Саентология предлагает очень счастливое будущее. Для самой Саентологии будущее обещает быть очень и очень приятным. Саентология не заинтересована в том, чтобы создавать империи... на самом деле она предупреждает всех и каждого, она говорит: «Так вот, будьте верны своему собственному правительству», – мы говорим это египтянам, грекам и всем на свете. «Будьте верны своему собственному правительству. Так вот, не забывайте, вы являетесь гражданином Греции». А человек смотрит на меня, смотрит на вас и заявляет: «Да о чем вы говорите? Я гражданин Саентологии!» Что ж, может быть так оно и есть. Этот человек в значительной степени является гражданином нового состояния ума... такого состояния ума, находясь в котором он может понять и хочет понять.

На самом деле Саентология предлагает очень счастливое будущее. Для самой Саентологии будущее обещает быть очень и очень приятным. Саентология не заинтересована в том, чтобы создавать империи... на самом деле она предупреждает всех и каждого, она говорит: «Так вот, будьте верны своему собственному правительству», – мы говорим это египтянам, грекам и всем на свете. «Будьте верны своему собственному правительству. Так вот, не забывайте, вы являетесь гражданином Греции». А человек смотрит на меня, смотрит на вас и заявляет: «Да о чем вы говорите? Я гражданин Саентологии!» Что ж, может быть так оно и есть. Этот человек в значительной степени является гражданином нового состояния ума... такого состояния ума, находясь в котором он может понять и хочет понять.

Спасибо.

Спасибо.