English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
АНГЛИЙСКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Definition of Control (FC-03) - L570704C | Сравнить
- Mans Search and Scientologys Answer (FC-02) - L570704B | Сравнить
- Problem of the Mind (FC-01) - L570704A | Сравнить

РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Как Мы Подошли к Проблеме Разума (КСв 57) - Л570704 | Сравнить
- Определение Контроля (КСв 57) - Л570704 | Сравнить
- Человеческие Искания и Ответ Саентологии (КСв 57) - Л570704 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОНТРОЛЯ Cохранить документ себе Скачать
1957 КОНГРЕСС СВОБОДЫ1957 КОНГРЕСС СВОБОДЫ

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ И ОТВЕТ САЕНТОЛОГИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОНТРОЛЯ

Лекция, прочитанная 4 июля 1957 годаЛекция, прочитанная 4 июля 1957 года

Как дела?

Что ж, у нас здесь конгресс?

Спасибо.

А, это не прозвучало так, как будто у нас конгресс. У нас здесь конгресс?

Почти нечего обсуждать. Почти совсем нечего обсуждать, за исключением нескольких незначительных факторов, которые могли ускользнуть от вашего внимания.

Хорошо! Так вот, сейчас я покажу вам, каким образом на самом деле доносится подтверждение.

Итак, излишне всё упростив, на тысячу процентов, — вы помните, на последней лекции я только и делал, что всё везде излишне упрощал, — и теперь, ужасно всё упростив, я собираюсь всё излишне усложнить. Сейчас я собираюсь рассказать вам обо всём об этом так, что буквально никто не сможет понять, о чём я говорю. Эта лекция такая сложная, что я даже не знаю, что мне сделать, чтобы начать её. Вот почему я всё ещё её не начал.

Хорошо. Очень хорошо.

Её сложность так велика, что когда я просмотрел свои заметки... у меня было несколько страниц заметок. Кто-то из присутствующих мне не верит. Вы заметили, что каждая лекция здесь полностью распланирована. Дайте мне, пожалуйста, вон ту программу конгресса рядом с вами. Я покажу вам, да. Спасибо. Спасибо. Сейчас я хочу показать вам, что буквально у каждой лекции здесь есть своё название, буквально у каждой лекции. Это не было бы конгрессом, если бы я не указал вам на это. Здесь говорится: лекция номер два — вы заметите, что нет лекции номер один. Сейчас я занимаюсь тем, что читаю вам лекцию номер три. Так вот, это говорит вам о том, что у этих лекций действительно были названия.

Оно... видите? Оно донесено.

На самом деле у меня произошла ужасная вещь на лондонских лекциях. Я был в Лондоне во Дворце королевского общества британской империи, всего лишь несколько месяцев тому назад, и там был замечательный конгресс. Меня со всех сторон окружали памятные доски империи. На самом деле, я был так ошеломлён каждый раз, когда проходил через парадный вход Дворца королевского общества британской империи, из-за всех этих лакеев, слуг и так далее. Каждый раз, входя в здание, я натыкался на «Комнату Сесила Родса», и бюст Сесила Родса, и всякие другие бюсты. И наше собрание на самом деле было одним из первых собраний в здании этого общества после того, как его закончили. У них ушли годы и годы и годы, чтобы заново отстроить его после войны. Оно было всё разбомблено до основания, и его целиком отстроили заново. И когда повесили все эти памятные доски империи в честь Южной Африки, и Новой Зеландии, и Австралии и всех остальных, и я стоял на сцене, понимаете, окружённый всем этим величием, я был ужасно ошеломлён, и меня это очень огорчало, потому что мне нужно было объяснить им, что я забыл все свои заметки для конгресса. И там нашлось три-четыре человека, которые поверили мне; и это испортило всю хохму.

Мы начали этот конгресс с интенсива группового одитинга — первые три дня этой недели, и мы, очевидно, кое-чего при этом достигли. На этом интенсиве был один человек, у которого коэффициент интеллекта вырос на 39 пунктов, а в среднем коэффициент интеллекта у людей вырос на 14 пунктов за эти три дня группового одитинга в Тоне 40.

Но если вы обратите внимание, здесь говорится: лекция номер три. И лекция номер четыре, номер пять, номер шесть. И затем лекция номер семь, номер восемь, номер девять. Затем десять, одиннадцать и двенадцать. Я, вероятно, не прочитаю столько лекций. На самом деле я, вероятно, спрошу, не хотите ли вы немного группового процессинга завтра вечером вместо семинара. Что ж, это просто сводит на нет всё расписание. Я полагаю, мой секретарь может просто порвать оставшуюся часть этих заметок.

Так вот, большинство из тех людей, которые были на этом интенсиве группового одитинга, на самом деле старые саентологи. В этой группе было не очень много новых людей. И получить увеличение коэффициента интеллекта в среднем на 14 пунктов в группе, где было много людей, которых уже извлекли из земных недр, выровняли, отфильтровали и чей коэффициент интеллекта уже был поднят практически на головокружительную высоту, — это просто фантастика.

Однако я хочу поговорить с вами об очень устрашающем предмете, под заголовком лекции номер три. Очень устрашающий предмет, за который никто в Соединённых Штатах не осмеливался браться в течение очень, очень долгого времени. А все лучшие одиторы сделали это. А все худшие нет. Однако нация в целом предпочла бы не делать этого.

Это, кстати говоря, было интересным приключением, потому что люди, которые собирались проводить этот групповой процессинг, приступили к нему со словами: «Ну, групповой процессинг! Ха-ха-ха-ха! В групповом процессинге ничего такого нет! Ну что ж, это всё хорошо. Групповой процесс — мы проводили их тысячами! Знаете. Ничего особенного».

Это практически запретный предмет. Он имеет непосредственное отношение к детям. Он имеет непосредственное отношение к чему угодно. В действительности, те слова, которые я сейчас скажу вам, вы, вероятно, никогда не услышите в гостиной. Материал, который я собираюсь вам дать, даже не обсуждался как таковой в супружеских парах.

Им вручили бюллетень ОХС, бюллетень офиса Хаббарда по связям, в котором был интенсив группового процессинга, как он был написан два-три месяца тому назад, который в действительности является — в нём этого не говорится — групповым процессингом в Тоне 40, КОО на группе. Вот что это такое на самом деле.

Так вот, Фрейд, Фрейд в 1894-м году порвал с Брейером, который учил его проводить психоанализ, и объявил о теории либидо, которая сводится к слову из четырёх букв — секс. И Фрейд принёс секс, как они говорили, из спальни в гостиную. Это было его подарком человечеству. Но то, о чём я говорю, никогда не приближалось даже к спальням.

Они пришли сюда; вначале они пошли в большое здание, которое мы приобрели для продвинутого практического подразделения, и дали волю своим голосам, пытаясь сделать намерение доносимым мгновенно, и так Далее. И они сказали: «Что ж, мы... это хорошо... группа. Успех у нас в кармане».

Этот предмет известен тем, что заставляет сильных женщин падать духом, а мужчин плакать. Это, вероятно, наиболее спорный, а также наименее упоминаемый на сегодня предмет в Америке. Я сожалею, что должен углубиться в него сейчас, но я действительно должен. Для вашей же пользы!

И они начали работать с группой — это был первый раз, когда они проводили процессинг в Тоне 40 на группе; донося это намерение до каждой головы. А если человек не был там — в точку позади его головы... И донося это подтверждение всякий раз... Это чуть не убило их в течение первого получаса. Но в течение двух-трёх часов с начала этого интенсива эти бывалые одиторы, которые и так знали своё дело, вошли в колею. Так что вы тоже можете это сделать, если у вас есть желание вначале немного умереть.

Этот предмет — контроль.

Я также хочу поблагодарить всех тех, кто получил этот групповой интенсив. Спасибо.

Вы его ещё не рассматривали. То, что я только что сказал о контроле, — полная правда. Если бы я сказал вам напрямую, что миссия саентолога — предельно контролировать всё в своём окружении, вы бы сказали: «Брррр, это не для меня». Люди убежали бы, теряя пальто и шляпы, вместо того, чтобы прийти к вам на процессинг. Контролировать что? «Вы имеете в виду, что этот парень будет сидеть здесь и контролировать меня? Уууууу. Не, не, не».

Так вот, у нас у самих есть много вещей, о которых мы могли бы поговорить, много вещей, о которых мы могли бы поговорить на этом конгрессе, ужасно много людей, которых мы могли бы представить, много всего, что мы могли бы сделать, много всего, что мы могли бы сказать.

Детская-ха-психология — новый способ произносить это слово. Кстати, сегодня оно так произносится более или менее единообразно по всему миру. Детская-ха-психология. Вы не думали, что я смогу произнести это ещё раз, верно?

Но я думаю, что самое главное, что нам следует сказать, это спасибо всем вам, кто все эти годы или даже в последнее время брал на себя ответственность, и делал работу, и распространял знание о Дианетике и Саентологии. И спасибо вам от меня. Большое вам спасибо.

Она преподнесла Америке грандиозный подарок — за который их всех следует расстрелять! А именно: «Ребёнок должен научиться выражать себя и ему никто никогда и нигде не должен мешать, он просто должен продолжать, продолжать, продолжать и продолжать».

Человек очень долго искал ответы.

Вы заходите в гости к кому-нибудь в Америке — это просто показывает вам действие этого смертельного вируса — вы знаете, смертельный вирус, который служба здравоохранения только что импортировала из Китая. Да, они уверяли каждого, что не собираются пускать его в страну, а затем взяли корабль больных людей и высадили их в Калифорнии, и теперь у них здесь есть этот вирус.

Парень по имени Диоген рыскал в Афинах, или в Спарте, или в Лондоне, или где-то там ещё. Говорят, он жил в бочке или что-то вроде этого. У него был фонарь. Что ж, Уолт Дисней — я полагаю, это сделал он — и некоторые книжки для малышей могли бы рассказать вам, что Диоген пытался отыскать честного человека. На самом деле это была просто одна из его хохм. Он вообще был хохмач.

Так или иначе, весь этот смертельный вирус глубоко проник в американский дом. Вы заходите в гости к средней американской семье. Прекрасно. Вы садитесь и делаете одну из двух вещей: вы либо отбиваетесь весь вечер от ребёнка, либо смотрите телепрограмму, которую всегда избегаете дома. Это стало одним из излюбленных домашних видов спорта Америки — отбиваться от детей, пока они не свернули вам шею.

Истина заключается в том, что Диоген бродил с фонарём средь бела дня, и всё, что он хотел найти, — это ответы на свои вопросы.

Так вот, один из интересных моментов здесь заключается в том, что это, несомненно, приведёт к огромному культурному прогрессу. Наверняка в будущем вас смогут услышать посреди ревущей толпы, если вы скажете что-либо шёпотом, — ведь вы так много практиковались разговаривать через головы соседских детей, когда бывали в гостях.

И его вопросы касались того, откуда появилась жизнь, и как она протекает, и куда она идёт, и какова природа человека. И парочка других очень важных вопросов, которые были совершенно ужасны. И за пару тысячелетий ему никто не ответил! Но, Диоген, кем бы ты сейчас ни был, мы готовы ответить тебе! У нас есть ответы на твои вопросы.

Теперь, давайте согласимся, что с этим переусердствовали в былые времена, но я не думаю, чтобы они знали об этом что-нибудь, чтобы переусердствовать. Что это? Контроль. Другими словами, у нас есть целый культ — я терпеть не могу говорить о психологии как о культе, потому что это от реактивного ума. Однако психология — это определённо культ. Это немецкий культ. У них в Германии есть всевозможные другие виды культов. У них был «Юнгфольк» и «Фольксваген», и у них были всевозможные культы в Германии, и одним из них была психология. Психолокульт, как они его там называют. И они импортировали его сюда. Однако в нём есть этот элемент, что все люди в любом случае являются животными, и тут ничего нельзя сделать, а посему зачем пытаться. И это психология. И это, в частности, детская психология.

Человек занимался поисками очень-очень долго. Я говорю... подобно Диогену, он на самом деле искал с фонарём средь бела дня. Все ответы были... они все существовали, всё, что ему нужно было сделать, — это посмотреть.

Но я не говорю сегодня о детях. Я всего лишь говорю об этом смертельном вирусе — философии типа «не контролируйте никого», который распространился повсюду в стране. Америка проигрывает на международной арене просто потому, что она как нация не желает ничего контролировать. И она поплатится за это!

Но люди, очевидно, предпочитают гадать «оттого что, потому что» и спорить с профессором Плоскотравкиным по поводу его неверной интерпретации профессора Оттудыськина, вместо того чтобы посмотреть на жизнь и выяснить, что всё это такое.

Они меня наняли, они написали мне письмо и наняли меня, в частности, здесь несколько лет тому назад, предложив мне отправиться стрелять в япошек, чтобы сделать их более податливыми для демократии. Они наняли также и некоторых из вас. Они заплатили нам деньги за то, чтобы мы отправились туда и сделали это.

У меня сейчас есть хорошие друзья, которые достигли исключительно большого успеха благодаря Дианетике и которые говорят: «Что ж, с Дианетикой всё было прекрасно. С Дианетикой всё прекрасно. Дианетика работает, мы это знаем. Но эта Саентология, мы очень сомневаемся насчёт неё. Так вот, почему всё-таки Рон изменился?» Вы слышите это теперь; вы слышите это довольно часто.

Теперь они дали задний ход и говорят: «Что ж, ребята, поступайте как вам нравится. А-а, ничего страшного. Давайте, торгуйте с красными. Делайте всё, что вам нравится и так далее». Пффф.

Вдаваться в то, почему было сделано это изменение, было бы неуместно. Но я недавно прочёл послание одного из этих моих хороших друзей — они по-прежнему мои друзья, поверьте мне, это уж точно, — и он писал: «Все эти дела насчёт тэты сомнительны. Но всё остальное в Саентологии находит своё подтверждение».

У Японии были методы контроля своего населения. У не» была организационная структура, социальная структура. Это было очень интересно. У женщин была своя роль, у мужчин — своя роль и так далее. Что ж, они просто разорвали всё это в клочья. Теперь все женщины свободны, все мужчины свободны, и все у них свободны, и у них есть конституция, которую они даже не могут прочитать. И затем мы говорим: «Хорошо, ну вот и славно. Давайте. Давайте».

Что ж, он бродит с фонарём средь бела дня. Ему, очевидно, никогда не приходило в голову, что предмет, который мы изучаем, что те вещи, которые мы сюда включаем, ходят по бульвару, вращаются вокруг Солнца, сходят со сборочных конвейеров Детройта, и их щёлкают фотографы каждый день. Это и есть наш предмет.

И я могу поспорить, что какой-нибудь политический деятель через несколько лет страшно удивится, когда начнётся ба-бах! И он скажет: «Что случилось? Откуда эти злобные люди?» Нет, это значит, что существовали методы контроля этой культуры; это значит, что их порубили на куски; никакого другого уровня контроля не было введено взамен, и тогда они отошли от этих методов контроля и забросили их.

Предметом не является философия. Эпистемология — онтология, по-моему, так это называется. Существуют 1862 различных названия для ничего, и их смесь и представляла собой область философии. Люди ушли в область философии, чтобы найти ответы на вопросы о разуме, который был у них прямо перед глазами. Это всё равно что пойти... что ж, не совсем... я чуть не сказал, пойти в Капитолий, чтобы посмотреть на зоопарк.

Так вот, суть того, о чём я здесь говорю, не касается международных отношений. Мне до них никакого дела нет, потому что вы всегда могли задать вопрос по поводу международных отношений: «Какие отношения?» Нет никаких отношений. В этом и заключается проблема с международными отношениями. Это замаскированная дыра. Все говорят о наших международных отношениях. Вы имеете в виду нашу международную неспособность общаться? Международные отношения были психозом, который вырос из того факта, что большинство других наций говорят на разных языках.

Идти куда-то, чтобы посмотреть на что-то, что находится прямо здесь — это очень интересно. И мы приходим к заключению, что человек в колоссальной степени избегает человека как предмет изучения, и если мы что-то и сделали, так это просто прорвались через это избегание и посмотрели на вещи прямо.

Ладно. Однако у нас здесь в Америке сильная аллергия на эту идею контроля. Очень сильная аллергия. После войны говорили о том, что отношение сержантов к солдатам должно быть отношением «старшего брата», а солдаты не обязаны отдавать честь и так далее. Ну что ж, может быть, армия — это совершенно неправильная штука, однако армии на самом деле функционируют согласно определённым правилам, которые и делают их армиями, понимаете?

Так вот, прямо сейчас я приведу вам пример, который не должен оставить неопределённости в отношении предмета тэты. Тэта, как вы знаете, — это всего лишь математический символ, который представляет собой нечто, осознающее осознание. Но я сейчас продемонстрирую вам и покажу, как это всё трудно. Так вот, мы могли бы прочитать фолианты, мы могли бы изучать телекинез, мы могли бы... или телекинез. Я очень, очень слаб в этих вещах. На самом деле, мне следовало бы прочесть книгу по этому предмету, но... Но мне ясно помнится, как я читал книгу по этому предмету, — на самом деле, я читал довольно много книг по этому предмету много лет тому назад, и я сидел, я чувствовал себя не очень хорошо в то время, и я сидел, и я читал книги по философии, знаете, и... На самом деле, у меня сейчас есть книга, написанная... «Записи, сделанные Плотином», думаю, так, и мы используем её в «Подражании движению книги».

Я хорошо помню, когда христианство пришло в римскую армию... я тогда был в десятом... в седьмом легионе. О, это в прошлом, на траке. И они дошли до того, что... они настолько вышли из-под контроля, что они даже не надевали доспехи, идя в бой — римская армия по прошествии некоторого времени. И они либо убегали, либо просто стояли и говорили: «Убей меня, я хочу стать мучеником во имя нашего дела». И это было концом Рима.

Так вот, я читал эти книги, и я продолжал их читать, и я читал ещё больше книг, и здесь у меня было ещё больше книг по философии, и я читал все эти книги, и я изучал все эти книги здесь. И у меня появилась полутораметровая книжная полка с книгами по философии, и я читал эти книги и так далее. И спустя некоторое время я обнаружил, что я делал, — я читал книги. Так что я решил вместо этого изучать разум.

Что ж, если вы зависите от какого-нибудь канала контроля и вы не укрепляете его, не заботитесь о нём, что ж, тогда не нужно беспокоиться или недоумевать, пожалуйста, не нужно удивляться, если всё вдруг полетит к чёртовой матери. Я имею в виду, что, если существует ряд факторов контроля и вы прекращаете их задействовать и не заменяете их чем-нибудь ещё, — чему уж тут удивляться, если всё вдруг взлетает на воздух? Понимаете?

Другими словами, ударяться в промежуточные точки до такой степени, изучать всех философов, всех религиозных лидеров, всех мессий и научных светил всех времён, чтобы выяснить, что же заставляет дела двигаться, — это почти так же глупо, как купить руководство по ремонту «кадиллака», но никогда не ездить на «кадиллаке». Так вот, существуют голые факты.

Контроль — это грязное слово, намного более грязное слово, чем секс. Супружеские пары препираются, никогда на самом деле не используя этого слова. Они всё время препираются в отношении этого предмета, когда переживают тяжёлое время. А он сводится всего лишь к следующему — весь спор сводится к следующему: «Ты не должна контролировать меня. Я должен контролировать тебя». И с другой стороны: «Ты не должен контролировать меня. Я должна контролировать тебя».

Всё, что мы сделали на самом деле, — мы пошли в обход этого и хорошенько посмотрели на вещи. И мы обнаруживаем, что мир, в котором мы живём, поддаётся пониманию, и что он не функционирует, если мы его не понимаем.

И этот спор может продолжаться годы и годы, поскольку так уж получилось, что это две противоположные точки зрения. Обычно им никогда не приходит в голову, что до тех пор пока она не сможет контролировать себя, он будет вынужден пытаться контролировать её. И до тех пор пока он не может контролировать себя, она будет вынуждена пытаться контролировать его. И по мере того как они всё больше отрезают контроль друг друга, они становятся чертовски заняты контролем. И если только они уменьшат контроль друг друга до нуля, мы получаем стандартный американский дом.

Мы обнаруживаем, что все эти разнообразные взгляды, идеи, ошибочные интерпретации межличностных отношений, различных поступков, совершаемых человеком, различных видов его деятельности и так далее являются невероятно интересными, но они не являются прямым наблюдением.

Теперь, вы скажете: «Очень интересные слова ты говоришь, Рон. Эти слова очень взрывоопасные. Это на самом деле небезопасно говорить об этом грязном слове контроль прямо вот так перед публикой. Это небезопасно».

Так вот, это правда, что мы в Саентологии описывали чертовски много всего, но это описание выполнено на совершенно новом уровне действия. То, что я описываю в книге, вы можете поискать и сразу найти. И книга по Саентологии — это не книга по философии, которая должна провозглашать эрудированные и эстетические мнения ЛРХ. Это карта, показывающая, где это, что это — если вы хотите взглянуть на это. И конечный продукт это не чтение книги — конечный продукт заключается в том, чтобы человек взглянул на это.

Ну что ж, к вашей чести, вы не являетесь публикой. Я не стал бы ругаться при вас.

Теперь, единственная причина, по которой необходима карта, заключается в том, что было выпущено так много липовых путеводителей. И книга по Саентологии становится необходимой, если вы имели несчастье получать образование в двадцатом столетии в средней школе.

Итак, давайте взглянем на это. Давайте взглянем на это. Что мы понимаем под контролем?

Вам говорили всякого рода вещи: промежуточные точки, промежуточные точки, промежуточные точки, вихляния, вихляния, искажение «как-есть», «не-есть». И книга по Саентологии — это карта, выводящая из трясины этих «не смотри». Вы понимаете? Это всё, чем она является.

Что ж, для большинства людей это значит: «Я буду бить тебя до тех пор, пока ты не сделаешь, как я говорю». Это — контроль. Что ж, самое забавное, что это вообще не контроль. «Я буду угрожать тебе до тех пор, пока ты не подчинишься». Это не контроль.

Но тогда мы добрались до предмета. Но сам этот предмет охватывает жизнь, и предметом этого предмета является жизнь: жизнедеятельность, выполнение, делание, бытийность и обладание. Так вот, это и есть предмет Саентологии.

Если в этом мире есть что-то новое, так это новое саентологическое понимание позитивного постулирования. Всё, чем является контроль, — это позитивное руководство. И когда это смешивается с «я буду бить тебя, если ты не подчинишься постулату, я буду пинать тебя, штрафовать тебя, сажать тебя за решётку, если ты не подчинишься тому, что я сказал», когда дело доходит до этого, то от контроля уже давным-давно не осталось и следа.

Предмет Саентологии — это не опровержение тру-ля-ляпсов профессора Плоскотравкина профессором Оттудыськиным. Это не научная диссертация о том, сколько ангелов может уместиться на булавочной головке.

Все эти законы, которые предусматривают наказание, предполагают, что правительство больше не контролирует народ. Не правда ли, интересное наблюдение? Потому что контроль, как мы обнаружили, не может сопровождаться принуждением или наказанием и при этом оставаться контролем.

На днях я наткнулся на книгу, которую до недавнего времени использовала одна очень большая и прибыльная организация. Я думаю, её центральная организация находится в... минутку, не говорите мне... её центральная организация находится где-то в Европе. Множество наших войск не так давно захватили это место, но они оставили в покое эту центральную организацию. Я не знаю почему. Рим, правильно — Рим. Я знаю, что это какой-то город, где водопровод был снаружи.

А-а, но вы скажете, — вот и слабое место, — благодетели человечества годами твердят: «Мы не должны никого наказывать. Мы не должны никого принуждать. Мы не должны никем командовать. Мы не должны контролировать... » Нет, одно не следует из другого. Из «мы не должны наказывать людей» не следует «мы не должны никого контролировать», но обычно так считают.

И они всё говорят об изгнании демона. Но уверяю вас — они должны были придумать демона, прежде чем они смогли бы его изгнать.

Так что же мы под этим понимаем? Мы обнаружили зону и область контроля и руководства, которую мы называем «Тон 40», что означает позитивное руководство с абсолютным намерением, мыслезаключениями, началом, изменением и остановкой. И мы узнали, что причина, по которой люди ненавидят контроль, а само это слово стало грязным словом, заключается в том, что никто не может осуществлять контроль.

Существует масса материалов непоследовательного характера относительно того, отправится ли человек в рай или же он отправится в ад. И было предпринято множество попыток всучить ему нечто вроде карты, которая привела бы его в то или иное из этих мест. Но никогда не задавался ключевой вопрос: «Существует ли рай? Существует ли ад?»

Люди говорят: «Если ты не сделаешь так-то и так-то, я дам тебе в челюсть». Это контроль? Нет, это не контроль. Это всё равно что сказать: «Поскольку я не могу тебя контролировать, я должен дать тебе в челюсть, потому что я не хочу, чтобы ты был, потому что я не могу тебя контролировать». Понимаете? Понимаете, как это работает?

Я искал их в последнее время, и я не мог их найти.

На самом деле, я вам скажу, что, когда контроль начинает попадать в нисходящую спираль в правительстве, вы получаете очень интересное положение дел в правительстве. И кое-кто говорил со мной об этом на днях — я просто упомяну об этом, — кое-кто поднял этот вопрос. Вы получаете правительство, которое использует принуждение, чтобы добиться исполнения приказов. Так вот, единственные люди в правительстве, которые не подчиняются, — это те, кто не может принимать приказы. Поэтому правительство издаёт приказы и использует наказания для того, чтобы те люди, которые могут принимать приказы... Так, минутку, давайте посмотрим на это ещё раз. Все эти законы об ограничении скорости и всё остальное в этом роде издаются для того, чтобы заставить тех людей, которые не могут принимать приказы... Так, минуточку. Если они не могут принимать приказы и указания, — неважно, сколько законов издано или сколько угроз прозвучало, они никогда не услышат о них. Неважно, как часто их сажают за решётку, они никогда не исправятся.

Представьте себе разочарование кого-то, кто отдаёт концы, хорошо зная, что он прожил жизнь, достойную подражания; он готовится постучаться и никак не может найти Врата Рая. Он бы тогда чувствовал себя весьма потерянным. Точно так же, как вы бы чувствовали себя потерянным, если бы вам сказали идти в Бумбоград, а его никто никогда даже и не строил. Но это не причина для человека полагать, что он не прав просто потому, что он не может найти Бумбоград. Вопрос вот в чём: «Существует ли такой город?»

И мы получаем загадку нашей современной криминальной системы. Это криминальная система.

Так вот, если кто-то хочет подойти и сказать: «Смотри, вот карта: ты поворачиваешь два раза направо, три поворота налево; три монетки в церковную кружку; и парочка молитв Ave Maria — и вот Врата Рая». Если мне кто-то предложит такое и я последую этим указаниям и прибуду к Вратам Рая — я вернусь и пожму ему руку.

Так вот, человек, который может принимать приказы, читает закон и говорит: «Что ж, я не должен... » И он читает закон, просматривает его и говорит: «Что ж, хорошо. Я буду следовать этому. Разумный закон. Разумный закон. Я буду следовать ему».

Но недавно я прочёл несколько карт по этому предмету, экстериоризировался очень ловко и попутешествовал. Насколько я смог выяснить, кто-то однажды упал в один из вулканов где-то на юге Тихого океана или что-то вроде того, и у него появилась идея, что существует ад. Но я не знаю, в каком состоянии должен быть тэтан, чтобы беспокоиться по поводу небольшой жары!

Конечно, если проложить четырёхполосную скоростную магистраль без единого поворота на ней и сказать, что пятнадцать километров в час — это предел скорости, это уже будет своего рода глупость, которая скорее развенчает идею контроля, потому что это лишено здравого смысла. А поэтому приказ и указание, которые связаны с этим, лишены здравого смысла, и, кроме того, это будет обесценивающим.

Все эти карты, которые человеку давали читать, содержали в себе финт. В них был финт: они должны были сделать человека хорошим ради чьей-то выгоды, а не ради его собственной. Это моё скромное мнение. Заставить его производить для кого-то другого — не для себя.

Однако те люди, из-за которых происходят несчастные случаи, и те, которые переживают тяжёлые времена, — это люди, которые едут на красные сигналы светофоров, потому что они не понимают их. Захватывающе, не правда ли? Вы хотите сказать, что правительство пускает в ход всё это принуждение, и все эти законы, и законодательство, и всё остальное для того, чтобы сдержать группу людей, которые не могут получить приказ или указание и, в любом случае, не станут их читать. Так мы получаем нисходящую спираль, при которой население в целом становится жертвой заблудшего правительства, которое не может справиться со своей неспособностью контролировать все слои населения.

Все эти карты были составлены исходя из заблуждения, что вы должны иметь рабов! Я видел рабов, и я никогда не видел, чтобы они что-то делали, кроме того, чтобы доставляли неприятности. Человек не может позволить себе рабства.

Нисходящая спираль правительства заключается просто в том, что правительству не удаётся контролировать своё население. И это говорит о его несостоятельности в той мере, в коей оно угрожает и принуждает, в коей оно обещает применить принуждение «если вы не...» И вы получаете эту захватывающую... О, вы получаете системы наказания, и вы получаете исправительные заведения, и вы получаете законы, и вы получаете суды, и вы получаете юриспруденцию и так далее.

Дело не в том, плохо ли рабство или хорошо, или эзотерично ли оно или противоречит ли оно 24-й поправке к конституции, запрещающей рабство, или 29-й, или какой бы там она ни была. Не в этом дело.

Бог мой, это не что иное, как промежуточные точки на линии контроля, уверяю вас. Поскольку, если бы вы на самом деле знали, что такое контроль, вы бы не пытались разбить вдребезги ваше обладание. Вы это понимаете? Я имею в виду, что правительство говорит: «Что ж, мы тебя казним», — они говорят этому парню, а почему? «Что ж, мы не смогли тебя контролировать. Казним тебя, потому что не смогли тебя контролировать». И в этот момент у правительства становится на одного человека меньше. Тем самым они просто расстреливают в клочья своё обладание, так ведь?

Дело вот в чём: могут ли люди позволить себе иметь рабство вокруг себя? На уровне наций может ли какая-либо нация позволить себе иметь бедного, забитого соседа? Нет. Может ли какая-либо нация позволить себе разрушить правительство другой нации? Нет.

Это очень глупо. Вы скажете: «Что ж, если бы у нас не было ограничительных мер такого типа... ведь человек, являясь зверем, являясь антисоциальным животным по своей природе... потому что, только взгляните на маленькое дитя — оно кусается! И человек, являясь антисоциальной скотиной, зверем, собакой, гав! Что ж, я должен использовать кнут, должен применять к нему силу, и чем больше его бьёшь, тем более социальным он становится».

Просто беглый взгляд на это — посмотрите на французскую революцию. Стабильное правительство Франции было свергнуто; её соседи энтурбулировали и энтурбулировали это правительство, объявляя войну и оказывая давление и так далее. В конце восемнадцатого столетия всё это вылилось в широкомасштабную мировую войну. Когда Франция начала выходить из-под контроля, ни один из её соседей, ни Англия, ни остальные, не выступили и не сказали: «Давайте вернём это на круги своя. Давайте эффективно организуем рычаги управления, чтобы они осуществляли более справедливое правление во Франции». Они этого не сделали, и в результате они жили рядом с психотиком на протяжении пятнадцати или двадцати лет. Франция порождала войну со всех сторон вокруг себя. Пламя неуправляемой истерии Франции пожрало два поколения мужского населения Европы.

И, тем не менее, именно те люди, которые делают это, которые говорят: «Чем больше мы его бьём, тем более социальным он становится», если бы они пошли в тюрьму, обнаружили бы, что люди, которые там находятся, — это те люди, которых били. Возможно ли, чтобы эти ребята сами были немного не в себе? Возможно ли, чтобы никто не думал об этом в течение ужасно долгого времени? Возможно ли, чтобы человек совершенно ничего не знал обо всём этом? Ну что ж, давайте продолжим с этой идеей контроля.

Так вот, сама Франция была пожрана, потому что она основала свою экономику на своего рода рабстве. А другие нации вокруг неё сидели и с огромным апломбом наблюдали, как государство с феодальным рабством продолжает, и продолжает, и продолжает существовать, и смотрели, как человека втаптывали в пыль и в грязь. Они заплатили за это несколько позже.

Если вы попытаетесь склонить кого-нибудь к этой идее контроля, то он, скорее всего, шарахнется от вас. Он, скорее всего, шарахнется от вас по следующей причине: он не знает, о чём вы говорите, это слово было полностью искажено, испорчено; он понятия не имеет. Но вот способ объяснить ему это, очень интересный способ.

Ни одна нация на Земле не может позволить себе ослабить мощь другой нации. Ни одна война никогда не приносила ничего, кроме войны. И всякий раз, когда вы ослабляете контроль человеческого существа над самим собой и своим окружением, вы получаете то же самое. Вы получаете кого-то, рядом с кем вы не можете жить.

Вы спрашиваете его: «Вас когда-нибудь контролировал кто-нибудь?»

И что же такое рабство, как не замена надлежащей области контроля другой областью контроля. Мы берём человеческое существо, которое должно быть способно контролировать себя и своё окружение, и мы заковываем его в цепи и говорим ему, что теперь его полностью контролируют! И ему нельзя вздохнуть или плюнуть без какого-либо правительственного разрешения. И мы говорим: «А-а, вот как это делается. Вот как создаётся цивилизация».

Я спрашиваю вас — вас когда-нибудь контролировал кто-нибудь? Вам не нравилось это, правда? Что ж, а не хотели бы вы деконтролировать эту область вашей жизни? Не хотели бы вы убрать этот старый плохой 8-К, который вам проводили, и самостоятельно переконтролировать эту область своей жизни? Вам бы это понравилось, не так ли?

О нет, не так. Так создаётся хаос! Человек не может позволить себе рабства. Он не может позволить себе принуждения. Он не может позволить себе разорвать своего ближнего на кусочки, если он вообще хочет как-то жить.

Другими словами, если у вас был отец, который проводил очень плохой 8-К или что-то в этом роде или не проводил вообще никакого, что ещё хуже, и он оставил целую область вашей жизни полностью засорённой такого рода вещами. Да, это область контроля, так ведь? Что ж, вы были бы очень рады деконтролировать это, вышибить это, положить этому конец; и заменить это своим собственным контролем в данной области. Было бы очень хорошо сделать это.

Сегодня нет ничего, что было бы не в порядке с миром, за исключением того, что мир верит в принуждение и рабство как в метод владения.

Что ж, вот так вы могли бы объяснить это людям, и они стали бы немного лучше понимать, о чём вы говорите. Но для них это контроль, и для них это всё равно было бы плохим. Всё, что представляет собой контроль, — это, в сущности, позитивное руководство. А иметь позитивное руководство вы можете только в том случае, если оно основано на оптимальном решении.

Нет, это очень простая штука. Это очень простая картинка. Давайте посмотрим, что это сделало со всем учением о разуме. Учением, которое пришло из Халдеи, учением, которое прошло через все века существований Азии.

Оптимальное решение проистекает из восьми динамик. Вы хорошо знаете восемь динамик. Так вот, оптимальное решение — это наибольшее благо для наибольшего числа динамик. Что мы понимаем под «благом»? Поменяйте это слово на «выживание», и вы поймёте. Наибольшее выживание для большинства динамик — это всегда наилучшее решение. И до тех пор, пока позитивное руководство нацелено на то, что мы называем оптимальным решением, это очень приемлемое руководство. Не так ли? Очень приемлемое. Мы говорим кому-нибудь — неважно, насколько мы умелы в контролировании тел и так далее — мы говорим кому-нибудь: «Спрыгни с того обрыва».

Каждый раз, когда у кого-нибудь возникала идейка, содержащая какое-то представление о том, что всё это такое, всегда находился кто-то, кто стоял наготове, чтобы взять эту идейку и использовать её как механизм контроля над кем-то другим и усовершенствовать рабство, а не человека.

Он идёт и прыгает с обрыва, падает на дно, и он мёртв. Он получает другое тело, и кто-то говорит: «Спрыгни с того обрыва». И он скажет: «Да пошёл ты к чёрту». Разве не так это работает?

Другими словами, кто-то пытался смотреть на это, и затем внезапно всё то, что было открыто, использовалось для того, чтобы делать рабов.

Так что те команды или постулаты, которые не способствуют оптимальному решению — наибольшему выживанию по большинству динамик, — это плохие команды. И тогда это плохой контроль. И вы, может быть, донесёте своё намерение до людей первые несколько раз, но через некоторое время они скажут: «Не-а». Они окажут сопротивление этому руководству, и это сопротивление затем может стать таким психотическим, что они начнут сопротивляться всякому руководству, и вы получите преступника.

Давайте возьмём бедного, невинного маленького простачка, у которого на самом деле, должно быть, были кое-какие идеи. Вы знаете, он не был тупицей; он обладал некоторой гениальностью — парень по имени Павлов, Интересный парень. Он оставил в покое правительство, он не имел никакого отношения к правительству, он отправился в какой-то уголок России, и у него было трудное время. В конце концов он получил кое-какие деньги и начал ставить опыты на собаках.

Преступник — это просто человек, который сопротивляется всякому руководству. И кстати, к чему это его приводит? Это приводит к тому, что он полностью находится под руководством. Как мы приходим к этому? Что ж, то, чему вы сопротивляетесь, с тем вы и соединяетесь. Так мы получаем эту идею позитивного руководства и узнаём, что общение идёт рука об руку с позитивным руководством, и человек, чтобы давать команды или адекватно контролировать, должен сам быть в состоянии получать сообщения. Это очень важно.

И всё, что он пытался сделать, — это изменить заученные схемы посредством отождествления. И у него была целая идея об условно-рефлекторном отождествлении. Он создавал инграммы каждый день, но упустил целый предмет. Но с ним всё было в порядке. У него были собаки, и он был доволен, и у собак начиналось слюноотделение, когда он звонил в колокольчики, и это был очень полезный материал.

Старики в давние времена, когда расхваливали это на все лады, пытаясь отправить людей в чистилище раньше времени, всегда говорили это иначе: «Тому, кто будет учиться командовать, должно вначале научиться подчиняться. А когда ты у нас будешь хорошо подчиняться, мы скажем тебе спрыгнуть с ближайшего обрыва». Понимаете, вот как это было. Если вы собираетесь командовать чем-то, то сначала вы должны научиться подчиняться. Нет.

Никто на Красной площади — знаете, он ещё был жив после революции — не сказал себе: «Знаете, у нас здесь есть огромное количество мужчин, женщин и детей, которыми нужно управлять. Мы — правительство. Эти люди должны быть одеты, накормлены и обеспечены жильём. Была революция, и мы должны сделать так, чтобы дела снова двигались, мы должны вернуть всё на круги своя. Давайте посмотрим, чему Павлов может нас научить, что мы могли бы использовать в наших усилиях сделать этих людей счастливыми, сделать их лучше».

Если вы собираетесь командовать чем-то, то вам, несомненно, лучше находиться в общении с этим. Вы когда-нибудь пытались вести машину, сидя на расстоянии двух-трёх кварталов от неё, и ваше тело тоже? Вы и ваше тело сидите на расстоянии двух-трёх кварталов от машины. Что ж, вы не любите машины, так что вы собираетесь руководить и командовать этой машиной. Тем не менее, вы не собираетесь и близко к ней подходить, не собираетесь иметь к ней никакого отношения, но вы собираетесь командовать ею. О нет. Понимаете, это просто не работает. Вы должны быть в общении с тем, чем вы командуете.

Нет, нет. Нет, нет. Кремль не сделал этого. Кремль написал господину Павлову письмо. И они сказали: «Дорогой господин Павлов, вы должны прийти и встретиться с нами. Мы вас обеспечим. Мы дадим вам лаборатории. Если вы не придёте добровольно, мы вернём вас на действительную службу».

И вот что тоже интересно. Вы не должны шарахаться от команд, которые оно даёт вам, понимаете? Автомобиль даёт вам команду повернуть его обратно на дорогу. Видите, очень простой метод контроля.

Вне всяких сомнений, господин Павлов достиг значительного понимания некоторых факторов поведения, и поэтому малый, которого звали, — я не знаю, как его звали. Он называл себя Сталин, он сейчас мёртв. Как великолепно работают лучи! И этот приятель Сталин отвёл его в уголок в Кремле и говорит: «Профессор, напишите мне рукопись, которая расскажет мне, как использовать в отношении людей все механизмы порабощения, которые вы обнаружили, работая с собаками».

Кстати, был один или два человека, несколько парней, все саентологи, которые в последнее время водили машины, — единственные люди в мире, которые в последнее время водили машины. Других людей машины везли. Люди сидят за рулями с усилителем, у них тормоза с усилителем, двигатели с усилителем, навигационные системы с усилителем, хитроумные штуки, которые следят за белой полосой, при условии, что она не становится чёрной, — и машина везёт их по дороге, понимаете? Они не присутствуют, понимаете?

И Павлов написал четырёх... он не придумал ничего лучше — он написал рукопись на четырёхстах страницах. Он не бросил Сталина в сессию, как это сделал бы любой из нас. Он не сказал: «Что ж, мне придётся провести вам демонстрацию, господин Сталин. Я имею в виду, что я не могу просто так написать этот материал. Это было бы бессмысленно. Мне придётся провести вам демонстрацию. Вот кушетка. "Соматическая лента вернётся к моменту рождения"».

«А это что такое?» Трах! Он говорит: «Я не нарушал никаких правил. Я вёл свой "кадиллак" со скоростью пятнадцать километров в час, точно по центру дороги, именно там, где я и должен был ехать. Я не приближался ни к одному кювету. Я соблюдал все правила, пятнадцать километров в час, а кто-то появился прямо на магистрали, гоня под сотню, и въехал мне прямо в... » Что ж, этот парень, который вёл «кадиллак», — я не знаю, почему это все «кадиллаки» должны ездить со скоростью пятнадцать километров в час. А все дешёвые машины должны ездить со скоростью сто тридцать, «кадиллаки» могут давать сто тридцать. Дешёвые машины могут давать пятнадцать.

Он не сделал этого. Он не знал как. Но он действительно написал эту рукопись — рукопись на четырёхстах страницах. И с тех пор эта, несомненно ценная, часть ноу-хау относительно человеческого поведения и поведения животных всегда использовалась исключительно для того, чтобы вытягивать из человеческих существ признания в том, как они навредили коммунистическому государству, или для того, чтобы показать, почему им нужно сейчас же бросить какой-то другой фактор контроля и объединиться с кем-нибудь каким-нибудь образом.

Так вот, этот парень сказал неправду. Он сказал: «Я вёл автомобиль со скоростью пятнадцать километров в час». Нет, он его не вёл. Хотя он и сидел за рулём, хотя у него в кармане и были водительские права, — я думаю, сегодня почти на каждой бензозаправке стоит торговый автомат. Вы бросаете в него монетку и получаете из него водительские права. Понимаете, если бы они выдавали такие права, и если бы это были и впрямь действительные права, и если бы они действительно наделяли правом на вождение тех людей, которые могут водить, тогда они осуществляли бы контроль над населением, а этого у нас быть не должно.

Другими словами, ею злоупотребляли на полную катушку, и они делали рабов с её помощью. И сегодня мы называем это «промыванием мозгов», и это то, откуда появилось промывание мозгов. Промывание мозгов — это просто когда вы добиваетесь, чтобы человек отождествлял вне разумных пределов. Когда вы можете добиться, чтобы кто-то отождествлял вне разумных пределов, считайте, что вы промыли ему мозги. Это не имеет ничего общего со щётками, но, конечно, они могли их использовать.

Нет, у парня были в кармане его водительские права, и он сидел за рулём машины, и всё выглядело точно так, точно так, как будто он контролировал автомобиль. Позвольте мне заверить вас, что основная масса аварий происходит, когда автомобиль контролирует водителя. Машина везла его по дороге; и поскольку у него вроде есть кое-какие заученные реакции, которые он приобрёл годы тому назад, — другие машины едут по дороге, и он может воспроизводить их...

Но здесь, здесь целая панорама, состоящая из тысяч лет в одном наброске. Здесь у нас Павлов, записывающий то, что он знал, и этот материал, используемый затем для порабощения его товарищей. Другими словами, они подложили сюда большую свинью. Они приукрасили это. Они не хотели иметь никакого отношения к тому, чтобы делать людей счастливыми, делать людей свободными. Они вообще не хотели иметь с этим ничего общего.

Это воспроизведение другой машины, как метод вождения, совершенно удивительно. Другая машина едет по этой полосе движения, поэтому парень ведёт свою машину по этой полосе. Понимаете, его машина следует за другой машиной, потому что другая машина, понимаете... ведут умственные машины. Это очень интересно. Очень интересно наблюдать это. Парень случайно пересекает белую линию, понимаете, пересекает белую линию. Можно заметить, и это очень интересно, что две или три машины позади него сделают ту же самую ошибку.

И тем не менее, кто знает? Россия, которая в настоящий момент терпит неудачу, вполне могла бы провести эксперимент успешно и в результате стать преуспевающей нацией, если бы она взяла таких людей, как Павлов, и сказала: «Подумать только, ребята. Итак, как это можно использовать, чтобы освободить от рабства — рабства суеверий, рабства лености — русский народ?» Но они никогда не делали такого запроса.

А когда вдоль магистралей ставят эти белые кресты, чтобы показать, что там погибли люди, то кресты множатся в этих самых местах. Они говорят, где машина убила человека. Так что машина видит белый крест и убивает ещё одного человека. То, что я говорю вам, это правда: эти белые кресты всегда множатся.

Мы не ждали, пока кто-то спросит нас об этом. Мы просто идём вперёд и делаем работу, что, между прочим, является самым лучшим способом делать это.

Так вот, это тот случай, когда что-то контролирует человека. Теперь, если он совершенно не желает, чтобы его контролировала машина, то он вообще не может вести её. Если он желает только суперконтролировать машину и вообще не хочет, чтобы машина его контролировала, то это немного странно. Это также не срабатывает, поскольку машина может начать съезжать на обочину, а он не заметит, что она свозит его на обочину. Так что он не станет ничего делать по этому поводу, потому что он не хочет, чтобы машина его контролировала. И мы получаем аварию, точно так же, как мы получаем аварию в случае с человеком, который совершенно не контролирует машину. Вы видите, как одно идёт рядом с другим?

Карта необходима только потому, что до сих пор всякий раз, когда открывалась истина, ею очевидно злоупотребляли для дальнейшего порабощения и большего принуждения. И по этой причине весь трак заполнен минами-ловушками.

Ладно, мы смотрим на это и обнаруживаем, что контроль — это, в известной мере, вопрос компромисса. Человек, который принимает контроль, который может принять контроль, который может принять общение, который может принять постулат и руководство, — это тот же человек, который может руководить, поскольку, если каналы открыты внутрь, они открыты и наружу. Одно так же верно, как и другое.

Мы не знаем, что Сиддхартха Гаутама на самом деле сказал в 625-м году до нашей эры. Мы не знаем, что сказал Будда. Потому что, могу вас уверить, что, если вы скажете кому-нибудь делать то, что должен делать буддист, — сидеть в течение двадцати лет или около того — он просто окостенеет.

Теперь довольно верно и то, что человек может продолжать контролировать после того, как у него появилось некоторое нежелание находиться под контролем. Он может продолжать почти контролировать после того, как у него появилось сильное нежелание находиться под контролем. Он может устроить спектакль. Он может поставить «кадиллак» на середину дороги, чтобы он вёз его по середине дороги, и сказать: «Я контролирую этот "кадиллак"». Это очень интересно.

Так вот, может быть, может быть, Будда что-то сказал. Вне сомнений, он сделал доступными важные истины, иначе он не был бы так популярен. Его слово не достигло бы большей части человечества. Буддизм не был бы сегодня одной из великих религий Земли, если бы весь он был ложью.

Вот что я вам скажу... я не говорю о машинах, но это очень забавно, если вы захотите разнообразить ваше вождение: первое, если вы хотите убить себя, попробуйте вести машину полностью в настоящем времени, когда каждое действие выполняется совершенно независимо от других, точно в данный момент времени; его необходимость распознаётся точно в данный момент времени, оно выполняется точно в данный момент времени, и без всякого автоматизма вообще — никаких умственных машин вообще. Вы просто делаете всё, что нужно сделать, в тот момент, когда вы делаете это. Это просто поразительно. Это почти убивает вас на первых нескольких сотнях километров. А через некоторое время вы действительно начинаете вести машину.

Но как он использовался? Как в точности он использовался? Что ж, кто-то, должно быть, выкинул здесь парочку финтов. Кто-то, должно быть, подбросил сюда свинью. Должно быть, в буддизме кое-что было переделано. Потому что я могу вам сказать на основании личного опыта, что он не работает.

Суть в том, что у вас должно быть намерение вести машину по дороге! И это очень странно, но вы могли бы просто научить кого-нибудь делать это. И до тех пор, пока ему удаётся делать это безнаказанно, так что ридж не даёт ему по зубам, он будет наслаждаться этим. Вы говорите: «Сейчас вы, вы ведите эту машину до следующего поворота. А потом вы ведите эту машину вдоль поворота. И затем вы ведите эту машину по следующему прямому участку». О, он берёт какой-нибудь старый раздолбанный, разбитый «шевроле», и тот начинает лететь, как птица. Это просто невероятно. Он начинает вести машину по дороге, понимаете? Это очень интересно. У него есть намерение переместить машину ещё на один километр вперёд.

На самом деле, есть один абзац, где цитируется то, что говорил Будда, и в котором содержится запрет на использование практически всех факторов, какие только есть в КОО! В нём говорится, что вам нельзя думать об отделённости или неотделённости, и что вам нельзя думать о том и об этом. И он взял каждый из этих моментов и составил серию примерно из двенадцати дихотомий, и определил вещи, которые просто... вам нельзя ничего с ними делать. И если бы вы только могли представить себе сущность разума, то и дело в шляпе.

Водители, которые попадают в аварии, знакомы с намерением лишь до такой степени: намерение встроено Генри Фордом на сборочных линиях. Позже производители уже не встраивали никакого намерения. Так что же представляет собой это намерение? Что же представляет собой этот контроль и так далее? Что же представляет собой это позитивное руководство и так далее? Что ж, всё это явления одного порядка.

И я отсылаю вас к книге «Создание человеческих способностей». «Представьте статику». И там говорится: «Ни при каких обстоятельствах не проходите эту фразу как команду процесса». Попросите кого-нибудь посмотреть на ничто. Попросите кого-либо посмотреть на сущность разума, и изучать её, и любоваться ей, и сосредоточиться на ней. И его обладание рассеется, как дым. И его способность контролировать себя полетит ко всем чертям. Это весьма интересно, не правда ли?

Вы говорите вон тому динамику, вы говорите: «Оставайся там», понимаете. Пффф. Что ж, вы могли бы сказать это, и вы иногда обнаруживаете, что кто-нибудь делает это. Есть люди, которые, если вы попросите их сказать этому динамику оставаться там, точно в том же положении, ответят: «О, а почему я должен делать это? Он уже там, в этом положении, знаете ли. Почему я должен говорить ему оставаться там, ведь он уже там? И всё уже там. Жизнь приготовлена для меня таким образом, и я просто как бы иду по ней, понимаете? Так устроена жизнь».

Так вот, я думаю, что что-то было подброшено в этот канал. Я думаю, что вода в этом потоке была загрязнена ради чьей-то выгоды. Поэтому важно, чтобы то, что мы теперь знаем, чётко оставалось в поле зрения как работающий предмет и как дающая результаты деятельность. Это то, чем я занимаюсь прямо сейчас: то, что мы знаем, систематизируется таким образом, чтобы это можно было продолжать использовать без множества интерпретаций.

И вот что забавно. Вы спрашиваете этого человека, понравилась ли ему музыка, которая только что прозвучала из этого динамика, и он либо скажет: «Ага-а», либо: «Какая музыка?» Если он не может представить себе, что он ставит динамик, контролирует его, что-то с ним делает, то и обратно он ничего из него не получит. Понимаете это? Я имею в виду, это то, как оно есть.

Например, упражнения, из которых состоят ТУ, очень-очень легко понять, очень легко повторить. Ничего сложного, эти упражнения очень просты; делать их — это совсем другое дело! Но описать их очень просто.

Теперь возьмём контроль тела. Это обширный предмет. Но если вы понимаете, я только что показал вам тэтана... Хорошо, так вот, тело в большинстве случаев активно контролирует тэтана. Что ж, в этом нет ничего плохого до тех пор, пока тэтан знает, что он присутствует, и знает, что его контролируют. Но когда он впадает в полную бессознательность и вообще не присутствует, то такой контроль — это очень плохо. Вы идёте по улице. Что ж, тело контролирует вас до некоторой степени. И оно, несомненно, контролирует вас вот до какой степени. Через лес проходит тропинка, тело должно двигаться по этой тропинке, потому что оно может поцарапаться, испачкаться и измазаться грязью. Вы не посылаете его вокруг, через болото и деревья. Видите, что вы делаете? Вы посылаете его по тропинке. Вы поняли? Что ж, тела контролируют вас в той степени, в которой они не могут легко ходить без тропинок. Вы скажете, что ж, тогда тропинка тоже контролирует тело. Верно.

Так вот, ваша субъективная реальность относительно вселенной не находится где-то там, на расстоянии восемнадцати световых лет или восемнадцати миль отсюда. Ваша собственная субъективная реальность относительно вселенной и ваша собственная объективная реальность обозревается прямо оттуда, где вы сидите, прямо в эту минуту. И это и есть предмет нашего изучения.

Но если у вас, находящегося в отдалённой приёмной точке всего этого, полная аллергия на контроль, то вы, вероятно, скорее заставите тело сойти с тропинки, или пойти через деревья, или утонуть в болоте, чем прислушаетесь к телу, контролирующему вас до такой степени.

Я кое-что вам покажу. Это небольшая хохма. Так вот, я вижу, что некоторые одиторы собираются ехать домой к своим группам и к своим друзьям и так далее; они будут разыгрывать эту хохму на них, я это знаю. Это проще пареной репы.

Итак, тело до некоторой степени контролирует тэтана. Что ж, когда человек полностью отказывается находиться под контролем своего тела — когда тэтан наотрез отказывается сколько-нибудь ещё находиться под контролем своего тела и так далее — то он больше не контролирует своё тело, и он сам просто опускается ниже нуля по шкале, и точка. После этого тела ходят туда-сюда, вступают в армию и баллотируются в конгресс. Они делают самые разнообразные вещи. Такой человек становится тем, что старые саентологи называют «оперирующей ГС» — телом, представляющим собой генетическую сущность.

Я сделал это в Лондоне, и некогда это делалось повсюду.

Что ж, это интересное положение дел. Кто будет контролировать это тело, если в нём нет кого-нибудь, кто бы его контролировал? Вы скажете: «Что ж, если папа и мама заложат в него достаточно машин» — это то, что общество на самом деле иногда пытается делать, — «если только они заложат в него достаточно машин и получат достаточное количество сохраняющихся условных рефлексов», — павловское, павловское воспитание Детей, одобренное Американской психологической ассоциацией. Мы, кстати, когда-нибудь подадим на них в суд за это. Мы заставим их прекратить использовать это слово, поскольку это мошенничество. Двойное мошенничество: психология говорит «психо-логия», видите. Это изучение психо, то есть души или духа. И всё, что вам нужно сделать, это заставить их признать, что души не существует, и тогда им пришлось бы прекратить использовать это слово. Это мошенничество — публичное мошенничество.

Это делается так. Я хочу, чтобы вы немного сотрудничали со мной, хорошо?

И вы думаете, что кто-нибудь не смог бы на этом основании подать на них в суд и выиграть дело, но на самом деле, мы, вероятно, смогли бы.

Хорошо.

Этот парень находится в интереснейшем состоянии, его полностью выдрессировали думать, что его босс, и его мама, и его папа, и его школьный учитель и так далее несут ответственность за те факторы контроля, которые он испытывает. И он идёт по жизни как автомат. Что ж, послушайте, папы нет, и папа не заложил в него достаточное количество разумных машин, которые могли бы контролировать его в каждой существующей ситуации, с которой он когда-либо столкнётся. И мамы больше нет, и мама не будет контролировать этого человека в каждой существующей ситуации, с которой этот человек столкнётся. И школьного директора больше нет, и этот директор не будет контролировать этого человека в каждой ситуации, с которой этот человек столкнётся. И мы получаем среднего гражданина. Горькая, горькая правда.

Так вот, я хочу, чтобы вы взглянули на составляющие человека. В книге «Саентология: основы мысли» говорится, что составляющими человека являются тело, разум, тэтан. Видите, это очень эзотерично. И там они описываются довольно подробно.

Если вы возьмёте большой слой общества и попробуете отобрать тех, кто действительно может эффективно делать что-то в отношении чего-нибудь... Смотрите, они все делают то, что кто-то другой — понимаете, кто-то, кого больше нет, контролирует... Это просто уже не имеет смысла, понимаете. Эти люди делают самые разнообразные вещи.

Теперь, давайте не будем беспокоиться о книге «Саентология: основы мысли», я хочу, чтобы вы заметили в данный момент, что у вас есть тело. Итак, у вас есть тело?

Я видел, как это происходит в... я пытался научить одного человека складывать колонку цифр другим способом, не таким, как его учили. Что ж, на самом деле я пытался научить главу бухгалтерской школы, которую раньше посещал этот человек, потому что самого этого человека там уже не было, чтобы чему-то его учить. Очень забавно. И послушайте, даже если бы он и был там, главу этой школы бухгалтеров, вероятно, всё равно нельзя было бы научить многому в отношении бухгалтерии, понимаете? Он бы сказал: «Я знаю этот предмет. Я научился этому у моего учителя».

У вас действительно есть тело?

Что ж, прекрасно. Тогда вам бы пришлось, обучая его, на самом деле вам бы пришлось обучить того человека, который его учил... Вы видите, куда мы движемся? Мы движемся в направлении поголовного отсутствия, полной безответственности, где контроль осуществляется с помощью традиции и геенны огненной.

Есть тело, которое сидит на стуле?

Вот как это выглядело бы. Вот что случилось бы с людьми и вот что случается с людьми, которые просто отказались от всякой идеи контроля чего бы то ни было, руководства чем бы то ни было, делания чего бы то ни было. Я не знаю, они как бы... Жизнь для них — это что-то вроде жёлоба, и кто-то сваливает их в него сверху, и они едут по нему вниз. Достигают его конца; кто-то их хоронит. Где-то в этом жёлобе они, может быть, пробудились на мгновение, но, вероятно, они так ничего и не узнали. Было бы забавно, если бы некоторые люди, которые живы сегодня, узнали, что они находятся в этом жёлобе или что они живы. И вы как саентолог можете сделать это. Это очень-очень забавно.

Вы заметили это?

Вы можете взять подтверждение само по себе и начать работать по шкале следствия — новая шкала, о которой мне нужно будет рассказать вам позже на этом конгрессе. Вы говорите кому-нибудь: «Хорошо. Хорошо. Отлично. Хорошо». Просто стоите перед ним, понимаете, и говорите: «Хорошо. Отлично. Замечательно. Великолепно. Замечательно. Спасибо. Хорошо. Хорошо. Великолепно. Хорошо! Отлично. Спасибо. Хорошо».

Хорошо, это телесная составляющая человека. Теперь поняли?

И неожиданно парень скажет... или его просто прорвёт, и он зальётся горючими слезами. «Подумать только, вы знаете, со мной ещё никогда... никогда раньше не говорили».

Возможно, здесь есть парочка закупоренных кейсов или невидимых кейсов, и мы не будем о них особо беспокоиться. Но я попрошу вас представить картинку кошки.

Так вот, вы не видите, чтобы это происходило часто в Саентологии, потому что... люди в Саентологии... и тому есть хорошая причина, — вовсе не потому, что их этому обучают, а потому, что в них должно было теплиться немного жизни, чтобы они начали заниматься этим предметом.

Представили картинку кошки?

Но вы берёте кого-нибудь, кто просто действует на полном автомате; что ж, вы начинаете делать это с ним, вы... вы дадите ему точку на этом жёлобе, в которой он узнаёт, что находится в нём. Большую часть времени он не хотел этого знать.

Хорошо. Теперь, заметьте, что это умственный образ-картинка кошки. Верно?

Ладно. К чему же тогда это сводится в смысле контроля? Контроль — это грязное слово, совершенно грязное слово, потому что его совершенно запачкали. Когда я говорю, что они расхваливают... они финтили, когда выдавали информацию; они искажали её, они извращали её — информацию о разуме и так далее, которая стала известна в прошлые века, — чтобы использовать её как фактор контроля. Что ж, я всего лишь говорю, что кто-то нарушил оптимальное решение. Другими словами, они пытались контролировать людей во вред тем. Они пытались помыкать людьми и, в конце концов, забыли, что контроль — это Тон 40, всегда, и они опустились по шкале туда, где точным значением контроля стало наказание. Контроль и наказание стали одним и тем же, потому что, когда эти люди контролировали что-нибудь, они делали это с конечной целью причинить боль, с конечной целью наказать, или расстроить, или испортить организм. И в конце концов сами постулаты и само позитивное руководство, сами по себе, стали не больше и не меньше, не больше и не меньше, чем наказанием.

Хм? Теперь, можете ли вы пойти ещё дальше и представить картинку кошки, которую вы когда-то видели, или это она и есть?

Итак, человек отошёл от контроля. Однако отходить от контроля опасно, уверяю вас. Очень интересно. Если вы не хотите жить, тогда не контролируйте ничего. Если вы не хотите, чтобы вас вообще что-либо контролировало, отправляйтесь в другую вселенную. Если вы не хотите, чтобы нечто контролировало вас вопреки вашей воле, — иначе говоря, вопреки вашим лучшим интересам, — тогда вам лучше изучить контроль так хорошо и научиться контролировать так хорошо, чтобы вы могли сознательно и намеренно принимать или отвергать любой контроль, который вы встречаете на своём пути. А для этого необходимо, чтобы вы были в чертовски хорошей форме. Вы видите, как это работает?

Представили картинку кошки, которую когда-то видели?

Не существует никакого способа избежать этого. Вы не можете выпасть из игры. Вы могли бы, возможно, подняться над игрой, но вы не можете выпасть из неё.

Заметьте, что это умственный образ-картинка. Вы представили картинку?

Вы осознаёте, что единственная причина, по которой у кого-нибудь рестимулируется инграмма, заключается в том, что человек направляет на неё своё внимание? Что же эта инграмма делает с его вниманием? Что же картинка той кошки делает с его вниманием, а? Она его держит. Картинка идёт сюда, и его внимание идёт сюда. Вот он. Он совершенно свободен от картинки кошки. Что контролирует его внимание? Картинка кошки.

Теперь представили?

Что ж, как же это получается, что картинка кошки может столь иррационально контролировать его внимание? Это потому, что он не хочет, чтобы его контролировали кошки. Хотите верьте, хотите нет, это причина, по которой его внимание фиксируется на ней. Он держит её там, чтобы она не контролировала его. И затем он говорит: «Я ничего об этом не знаю, и я всё об этом забыл», чтобы не знать, что он держит её там, чтобы она не контролировала его. И он забывает о ней, чтобы не замечать того факта и чтобы его не беспокоил тот факт, что она полностью контролирует его, и когда он работает, и когда спит.

Вы видите это?

Вы понимаете? Очень логично, не правда ли? Ну разве не логично? Если мы будем просто держать её там, тогда она не доберётся туда, откуда она сможет контролировать нас. Полное сопротивление, видите? Именно сопротивление и держит её там. Итак, что же тело делает с тэтаном? В заметной степени оно его контролирует. Что инграммный банк делает с тэтаном? Что реактивный ум делает с тэтаном? Контролирует его!

Хорошо. Это — разум! Разум — это набор картинок и автоматизмов, имеющих отношение к картинкам, и вы только что посмотрели на весь предмет разума. Так вот, в этих картинках могут быть разнообразные вещи — и картинки могут быть разными, но в конечном счёте они являются картинками. Вы поняли это? Картинки могут расплющиваться, и они становятся кривобокими, — но вы смотрите на разум — это всё. Там больше ничего нет. Там есть машины, которые управляют этими картинками, и сами картинки. Хорошо, итак, есть ли у вас разум?

Что ж, позвольте мне заверить вас, что до тех пор, пока он не узнает, что для него возможно принимать контроль, он так и будет держать там эту картинку кошки и тело, чтобы они не контролировали его. Глупейшая вещь, о которой вы когда-либо слышали, но именно так оно и есть.

Есть разум?

Вы показываете ему, что контроль не сотрёт его в порошок, что он может принять позитивный контроль и не упадёт тут же замертво. И он скажет: «Подумать только! Этот парень контролирует меня уже сорок пять минут, и я всё ещё здесь». И наоборот, по мере того как процессинг продолжается, он обнаруживает, что может контролировать кое-что ещё — самого себя. И эти факторы, один в сочетании с другим, если с ними поработать в сессии, поднимут человека до такого уровня, где он уже не оказывает полного сопротивления контролю, где он уже не одержим полностью контролированием чего-либо, и конечным продуктом этого является то, что он может контролировать что-то.

Хорошо. Теперь, давайте снова представим ту первую картинку кошки — можете это сделать?

Он начинает вести автомобиль по дороге при помощи намерения. Он начинает обсуждать ситуацию со своей женой, вместо того чтобы беспокоиться по поводу того, контролирует ли она его. Самое забавное, что он начинает контролировать её. Но он может начать контролировать её только в тот момент, когда у него появится некоторое желание того, чтобы она контролировала его. И это, к сожалению, и есть загвоздка во всём этом.

Хм? Что на неё смотрит?

Мы отвечаем на вопрос: что такое хорошее влияние одитора и что такое хороший подход одитора к ситуации, когда говорим, что одитор должен осуществлять позитивное руководство, которое не должно отбрасываться в сторону каждым выскакивающим на его пути контуром. Другими словами, одитор просто работает над тем, чтобы донести до преклира идею, что этот контроль не убьёт его. Как только банк преклира встаёт на пути, поднимаются контуры, надвигаются сервисные факсимиле и всё остальное. И одитор продолжает делать то, что он делает, и сервисные факсимиле исчезают, банк исчезает. Это очень интересно. Потрясающе.

Это — тэтан. Теперь видите? Хорошо, итак, у вас есть тело. У вас была картинка, и вы обнаружили, что что-то смотрело на картинку, верно?

Что такое сервисное факсимиле, как не старый заплесневелый механизм для контроля над людьми? И что это за способ контроля над людьми — лежать и быть на три четверти мёртвым? Это контроль над людьми? Нет. Я однажды это пробовал. Я однажды это пробовал. Я лежал, и я сказал: «Сейчас я буду на три четверти мёртвым, и в результате все будут прыгать через стол», понимаете. И они не стали. Они не стали. Они стояли вокруг. Они уделили мне некоторое внимание, но они, определённо, не находились под контролем. Так что я думаю, это своего рода аберрированный механизм. Я не рекомендую его.

Или что-то смотрело на что-то.

Но сервисные факсимиле используются как механизм контроля, когда человек больше не может осуществлять контроль. Поэтому каждый больной человек — это человек, который больше не способен контролировать своё окружение или находящихся в нём людей. И нужно только снова дать ему уверенность в его способности делать это, чтобы он выздоровел.

Итак, у вас есть субъективная позиция тэтана, когда вы смотрите на картинку. Но давайте просто перейдём к ещё одной позиции тэтана, единственной другой позиции тэтана, и это вот что.

В этом, среди прочих вещей, состоит секрет психосоматической медицины. Но мы на самом деле не занимаемся психосоматической медициной. Мы просто делаем людей здоровыми. Вот одна из тех вещей, которая появилась и стала очень важной; она очень важна, будет продолжать оставаться очень важной, и это тот фактор, который мы должны будем называть, просто чтобы передать некоторый туманный смысл того, о чём мы говорим, — контроль.

Давайте посмотрим на эти шторы.

В действительности, под контролем мы вовсе не подразумеваем то, что люди подразумевают под контролем. Мы имеем в виду нечто новое: позитивное руководство, осуществляемое в настоящее время, направленное от одного существа к другому, конечной целью которого является соответствие оптимальному решению — наибольшему благу для наибольшего числа динамик.

Итак, вы отчасти полагаете, что на них смотрят ваши глаза. Я это знаю. На них смотрят ваши глаза?

Позитивное намерение, оптимальное решение, позитивное руководство — и творятся чудеса. Всё, чем является человек, обладающий магнетизмом, — если только это не тот, кому психиатр установил магнит, — это человек, который может пронизывать окружение своим намерением. Это всё, что стоит за магнетизмом личности; он может пронизывать окружение своим намерением. Это настолько легко. Не намерением на вчерашний день, а намерением на прямо сейчас.

Что ж, на них смотрите вы?

Теперь вы понимаете это немного лучше?

Что ж, хорошо. Что смотрит на них?

Что ж, надеюсь, что да; вы ещё много услышите об этом. Увидимся с вами завтра в час дня.

Что ж, это тэтан. Честно. Мне не нужно говорить вам больше ни слова лекции на протяжении следующих четырёх дней, сегодня и следующие три дня. Это всё!

Спасибо.

Это те три вещи, которые мы легче всего можем ощутить на опыте. И я дал вам четвёртую, которая была первой... Я имею в виду тэтана и объективную вселенную, и это стало четвёртой, верно?

Итак, существует объективная вселенная, частью которой, я вас уверяю, являются эти шторы, а также это тело, каким бы побитым оно ни было. Видите, кстати, сегодня оно плотное. Неплохо, да? Я сделал это специально для вас.

Но объективная вселенная включает в себя, в качестве особой своей части, другие комбинации из тела, разума и тэтана, кого вы большей частью видите как объективную вселенную. Вы понимаете это? Видите? Итак, вы видите людей, расхаживающих вокруг, живых существ, расхаживающих вокруг и так далее. И то, на что вы смотрите, является просто той же самой комбинацией, которую я вам только что показал, понимаете? Три наиболее близких элемента: у вас есть тело; у вас есть умственный образ-картинка — это разум; и то, что смотрело на него — это тэтан. И затем, у вас есть остальная часть вселенной и в ней есть особый элемент — другие комбинации из тэтана, разума и тела, которые также видят эту область, в отношении которой достигнуто общее согласие, область, которую мы знаем как физическую вселенную.

Итак, если мы пойдём в область особых способностей, можем ли мы заставить разум стоять вот здесь под углом в 35 градусов; можем ли мы создавать здесь мокапы космических кораблей, которые работали бы; можем ли мы каким-либо образом загипнотизировать или сделать растяпой политика, — это всё действования, действования, посредством которых мы изменяем местоположение и мыслезаключение в отношении четырёх элементов, которые мы только что перечислили.

И это всё, чем является действование, к сожалению.

Скрестите ваши ноги по-другому.

Вы это сделали?

Это изменение физической вселенной?

Подумать только. Что ж, скрестите их опять так, как они были раньше.

Это изменение физической вселенной?

Интересно, не правда ли?

Мы изменили её, верно?

Итак мы получаем это действование, которое требует только контроля. Начать изменить и остановить. Что ж, это весь предмет. Я не знаю, зачем мне продолжать обсуждать это. Это слишком просто.

Что ж в действительности, это настолько просто. Но забавно то, что на самом деле здесь нет ни одного человека, который бы верил, что это настолько просто. Вы могли бы рассказать мне о люмбаго и о зобах и о неуправляемости котов и политиков, королей и грузчиков угля, не так ли?

Так о чём вы могли бы рассказать мне? О трудностях с действованием в этих четырёх сферах.

И трудности с действованием попросту приводят к неконтролю, так ведь? Ну не ужасно ли это?

Все эти прекрасные проблемы, которые у вас были, все эти восхитительные проблемы, которые вы когда-нибудь переложите на одиторов, все эти проблемы, которые вы начисто проодитируете у других преклиров, — ваши проблемы, которые вы начисто проодитируете у других преклиров, — их действительно надо начисто проодитировать, потому что они препятствуют прямому взгляду, прямому контакту, препятствуют способности к позитивному контролю и способности допускать контроль, потому что эти вещи затмевают ваше видение четырёх элементов, которые я упомянул.

Теперь, сколько может быть классов вещей, которые могли бы затмить видение? Ага, полным-полно! Ха-ха! Ваши способности нигде не проявляются в большей степени, чем в создании трудностей и в напускании тумана — вы хороши в этом деле! Вы хороши в этом деле!

Вы, может быть, не в состоянии увидеть что-то на другом конце своей спальни посреди ночи, или увидеть переднюю часть этой кафедры, но вы можете помышлять о трудности. Что ж, вам должно показаться очень странным, что вы можете помышлять о трудностях в такой степени — но это правда, что вы это можете. Что ж, вы, должно быть, вступали в В-и-О с людьми, которые говорили вам, что трудности крайне необходимы. Вам, должно быть, где-то всучили идею, что для того, чтобы изучать разум, вы должны сначала изучить телекинез. Для того чтобы изучать разум, вы ала должны стать экспертом в онтологии. Для того чтобы изучать разум, вы сначала должны научиться вырезать аппендиксы. Это закон, существующий сейчас.

И эти «сначала должен уметь», особенно когда они исчезают из поля зрения и вы не можете вспомнить, в чём они состоят, становятся анатомией трудностей. Сначала вы должны уметь делать это. Сначала вы должны уметь делать то. Сначала вы должны уметь... А потом вы забываете все это «сначала» и знаете, что есть что-то, что вы должны сделать сначала, прежде чем вы сделаете это, но вы не можете вспомнить, в чём оно заключается, поэтому, конечно же, вы никогда не делаете этого.

И в один прекрасный день вы ведёте машину, и вы забываете одно из этих «а теперь я должен... », и вы не поворачиваете руль в достаточной мере, или что-то в этом роде, и наезжаете на бордюр, и у вас спускает шина или происходит что-то вроде этого. И вы говорите: «Так, почему я это сделал?» Что ж, нет никакого «почему вы это сделали». Нет никакой причины, почему вы это сделали. Было слишком много причин, и вы это сделали.

Итак, если вы добавляете и добавляете эти причины, вы не получите ничего, кроме трудностей. Всё, что нам нужно — это ещё парочка причин, просто ещё парочка причин, почему нам нужно иметь и испытывать эту атомную бомбу, просто ещё парочка причин, просто ещё парочка «а теперь я должен... », которые затем, удалённые из поля зрения, совершенно усложняют и полностью затуманивают всю картину.

И появляюсь я и говорю вам: «У вас есть тело?»

Вы говорите: «Да».

Я говорю: «Создайте мокап кошки. У вас есть картинка?»

«Да».

Я говорю: «Это разум». Я говорю: «Что на неё смотрит?»

Вы говорите: «Ух ты! Я».

Что ж, это тэтан.

И на самом деле, одна вещь, которую вы, вероятно, знаете лучше всего, заключается в том, что это не может быть настолько просто. Но это всё, что здесь не так: вы знаете, что это не может быть настолько просто.

Теперь, процессинг направлен на то, чтобы совершенствовать контроль, совершенствовать общение, чтобы лучше наблюдать или лучше создавать вещи, с которыми можно общаться, и вещи, которые можно контролировать. Таким образом, мы получаем то, что мы называем КОО.

И сегодня все тренировочные упражнения, которые у нас есть, просто сводятся к этому. Мы говорим: «Делай это прямо сейчас, в настоящее время, на 100%». И у нас есть шкалы градиентов того, что человек может делать таким образом, и постепенно он поднимается до уровня, на котором он может осуществлять прямое наблюдение или прямой контроль или общение прямо сейчас, без дополнительных промежуточных точек. Это почти убивает его, но он может это делать.

Процессинг и обучение сводятся к этому же, и они оба обращаются к тем же вещам.

Сколько времени требуется человеку, чтобы избавиться от заблуждения по поводу сложности, промежуточных точек, разнообразных причин, бесчисленных причинностей? Сколько времени требуется, чтобы избавить человека от заблуждения по поводу этих вещей? Что ж, именно столько времени его нужно обучать или проводить ему процессинг, — как определяющий фактор.

Вы легко можете сказать: «Что ж, ха-ха! Хорошо. Я слышал то, что ты сказал, Рон, и всё, что я собираюсь сделать, — я просто приму решение, и я выполню его прямо сейчас в настоящем времени, я посмотрю на вещи прямо сейчас. Я выкину свои очки и всё прекрасно. Э-ге-гей!»

Вы выпустили на волю кое-каких дьяволов и демонов того или иного рода, кое-какие автоматизмы и кое-какие промежуточные точки, которым вы дали карт-бланш. Вы сказали, что теперь они имеют приоритет над всем остальным — включая моё мнение в настоящий момент! Поэтому вам необходимо преодолеть идею о том, что они тоже имеют силу, и иногда это требует немного времени.

Вы говорите сейчас, в настоящем времени, в то время, когда я говорю с вами. Здоровенный, огромной величины ридж приближается и бьёт вас по носу. Вы говорите: «Это же не по правилам. Рон же говорил... »

Что ж, Рон мог что-то сказать, но вы сказали кое-что задолго до того, как я сказал это, и это было: «Этот ридж будет приближаться и бить меня по носу всякий раз, когда я стану достаточно дерзким, чтобы полагать, что я близок к совершенству». Какой-то подобный этому постулат есть в этом ридже. Вы становитесь достаточно дерзким, чтобы сказать: «Ну, я могу сделать это прямо сейчас безо всяких трудностей».

И он говорит: «Прямо сейчас! — бум!»

И когда вы обнаруживаете эти вещи, единственное, что вам ещё нужно открыть, — это то, что они на самом деле не «кусают» тэтанов. И когда вы обнаружите, что тэтан не может быть «укушен», вы — хомо новис, или клир, или «способен обладать» или как там ещё это можно назвать; и это — абсолютная конечная цель. Не ничто, не сведение всего к ничему — не это конечная цель Саентологии. Некоторые люди думают, что это так и есть, знаете. Но на самом деле это просто великолепное направляющее общение, отличный контроль в четырёх сферах, о которых я вам только что рассказал. И это — конечная цель Саентологии.

Предметом Саентологии является жизнедеятельность. Вы смотрите на это. Вы являетесь этим. Я лучше сделаю для вас перерыв.

Спасибо.