Привет!

Hiya.

На самом деле... на самом деле я очень признателен вам за аплодисменты и за то, что сегодня вы остались здесь. Я был совершенно уверен, что увижу сегодня лишь пустые кресла. Но я вижу, что вы делаете успехи. Я вижу, что те из вас, чьи оверты не слишком велики, все еще здесь.

Well, I'm actually - I'm actually very indebted to you for the applause and for staying here today. I was fairly sure we were going to have nothing but empty seats today. But I see you're making it. I see that those of you whose overts are not too great are still here.

Об этом-то я и собираюсь рассказать вам сегодня. Об этом-то я и собираюсь рассказать вам сегодня. Название сегодняшней лекции – «Почему люди вас не любят».

That's what I'm going to talk to you about today. That's what I'm going to talk to you about. The title of this lecture is „Why People Don't Like You.“

Что ж, параноики теперь могут сидеть себе спокойненько и заниматься своими делами, потому что теперь те, кто страдает паранойей, в моде, а прочие люди – нет.

Now, you paranoids just polish up the fingernails because you're in now and the others are out.

О, скажу я вам, нечто совершенно замечательное только что произошло в Саентологии, – нечто совершенно замечательное. Понимаете, я знал, что рано или поздно, двигаясь в этом направлении, я нажму на какую-то кнопку, что заставит кое-кого почувствовать неудобство. Понимаете? И где-то в моей голове просто была некая идея о том, что, прежде чем некоторые люди станут клирами, им будет представляться, что они находятся в ужасном состоянии.

Oh, I tell you, something very, very remarkable has just occurred in Scientology - something very, very remarkable. You know, I knew sooner or later I would hit some sort of a button along the line which would make somebody uncomfortable. You know? And I just had some small notion that before some people got Clear, they were going to appear to themselves to be in terrible condition.

У меня была идея, что некоторые люди дойдут до той точки, где они обнаружат, что они не клиры, и что при этом они могут почувствовать некоторое напряжение. Но у меня и в мыслях не было, что это будет происходить с таким шумом. То есть так бурно.

I had an idea that some people were going to get up to the point of finding out they weren't Clear and that in the process of doing this they might feel a small strain. But I didn't have any idea whatsoever that it was going to be quite as bombastic as it has been. This is with violence.

Когда мы надавили на ту самую кнопку, на которую нужно было нажать для разрешения кейса, для некоторых людей это было что-то вроде запуска управляемой ракеты. Там, где был человек, теперь пустота. И к сожалению, в данный момент кое-где в Саентологии мы видим небольшие пустоты в воздухе, оставшиеся в тех местах, где пронеслись эти люди.

When we put our finger on the exact button necessary to resolve the case, it was something on the order of pushing a guided missile trip, as far as some people were concerned. Where a person had been, a small vacuum now stood. And in some places in Scientology, unfortunately at this time, there are small partings in the air where people left through.

Так вот, вы думаете, что я шучу. Вы думаете, что это просто преувеличение, но это не так. Это не так. Так вот, на самом деле вы будете слышать... вы будете слышать всевозможные вещи начиная с этого момента, я имею в виду слухи, я имею в виду то, что происходит в районе деятельности, и так далее. Вы будете слышать всевозможные вещи. Вне всякого сомнения, поскольку я их уже слышал. Я слышал самые интересные вещи из всего, что вы когда-либо могли услышать.

Now, you think I'm kidding. You think this is just exaggeration but it's not. It's not. Now, factually, you'll hear - you'll hear all sorts of things from here on out - I mean, rumorwise and fieldwise and so forth. You're just going to hear all kinds of things. That's for sure, because I've already heard it. I've heard some of the most interesting things you ever heard of.

На самом деле, насколько мне известно (а я навел справки по этому вопросу), только один человек во всех наших организациях во всем мире был уволен. И это произошло из-за того, что этот человек никому не сообщал никаких сведений, и из-за того, что организация была в опасности, причиной чему были самые настоящие преступления, которые он совершил. И этого человека – пшик! – уволили, и ему было сказано: «Выпиши все свои оверты и возвращайся». Что он и сделал, и все уладилось. Но помимо этого ни с кем больше ничего не происходило, за исключением того, чтонекоторые люди сбежали из-за своих овертов. Но другим они говорили, что их уволили.

Actually, as far as I know, in checking it off; only one person in the whole world has been sacked. And that was

Итак, что же это такое, и почему я говорю об этом в связи с организациями. Я говорю об этом, дамы и господа, поскольку я хочу, чтобы в Саентологии была третья динамика. И я очень и очень счастлив, что мы открыли это. И мне все равно, какую хаотичность это может вызвать. Поскольку у нас в Саентологии должна быть третья динамика – и точка.

& on a course that Dick and Jan were on and that was

Если мы не будем спаянной группой, если мы все, занимаясь этой деятельностью, не будем друзьями, то я по-прежнему должен буду встречаться лицом к лицу с теми или иными нежелательными ситуациями, а вы должны будете защищаться, и все мы так или иначе будем беспокоиться об этом и не сможем действительно развернуть активную деятельность. Она как бы развернется лишь чуть-чуть. А это плохо, не так ли?

- because the person wouldn't give anybody any gen and because the person had the organization in peril because of his own actual crimes. And that person was pshew! sacked, and told, „Now, write down all of your overts and come back.“ And he has and that's all straightened out. But beyond that, nothing has happened to anybody except they've blown on their overts. But they have told people they've been sacked.

Раз так, давайте создавать третью динамику. Давайте сплотим саентологов, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза и чтобы... когда вы узнаете, что кто-то саентолог, вы сразу же можете ему доверять.

Now, what's this, and why am I talking about this organizationally? I'm talking about this, ladies and gentlemen, because I want a third dynamic in Scientology. And I'm very, very happy that we have discovered this. And I couldn't care less about the randomity that may be caused by it. Because we've got to have a third dynamic in Scientology and that's it.

Так вот, имея те материалы, которые у нас есть сейчас, мы просто не можем сделать меньше этого, потому что... позвольте мне вам сказать... на старом Западе говорили, что шестизарядный револьвер – это опасное оружие в руках того, кто не умеет с ним обращаться. Но поверьте мне, поверьте мне, друзья-саентологи, этот маленький инструмент в руках того, кто не способен контролировать свою жизнь или использовать информацию, хуже любого шестизарядника, когда-либо изобретенного мистером Кольтом. Верно?

Unless we are a closely knit group, unless we're each other's friends in this, why, it'll just go on happening that I'll somehow or other have to front up and you'll have to defend, and we'll all have worries about it one way or the other and we won't really get the show on the road. It'll just sort of get on there just a little bit. And that's no good, is it?

Поэтому у нас нет иного выбора, кроме как иметь очень и очень чистую организацию.

All right, so let's have a third dynamic. Let's knit Scientologists together so they can look each other in the eye, and so that - the fact that a fellow is a Scientologist, why, you can immediately and instantly trust him.

[Обратите внимание на то, что оригинальная запись в этом месте обрывается. Мы присоединяемся к студентам в момент возобновления записи]

Well now, with the materials we have at this time, we can't do any less than this. Because let me tell you - in the ancient West, they used to talk about a six-gun being a dangerous weapon in unknowing hands. But believe me, believe me, fellow Scientologists, this little instrument in the hands of somebody whose own ability to handle his own life or to use information is bad - is worse than any six-gun ever invented by Mr. Colt. Correct?

Независимо от того, будет ли у меня возможность провести вам групповой процессинг или нет, я должен использовать все время, имеющееся в моем распоряжении на этом конгрессе, для того чтобы сообщить вам все, что я знаю об этом аспекте Саентологии. Правильно? Это минимум того, что я мог бы сделать.

Audience: Right. Obvious.

Это не является чем-то... это не является чем-то, что вы доносите до людей кое-как, введя их в курс дела наполовину. Это правильно, не так ли?

So we have no choice now but to have a very, very clean organization.

Это нельзя доносить до людей кое-как.

[Please note: At this point there was a break in the original master recording. We now rejoin the class where the lecture resumes.]

Хорошо. Если мы собираемся быть хоть как-то связанными с третьей динамикой, значит, людям, занимающимся Саентологией, понадобится технология и возможность стать клиром, и они должны будут становиться клирами. Однако очевидно, что сейчас есть нечто новое в клировании. Есть ступень клирования, ступень на пути к клиру, и на этой ступени человек становится клиром по третьей динамике прежде, чем он станет клиром по первой динамике.

Whether I have an opportunity to group process you or not, I've got to use any and all of the time I have at this congress to try to give you all I know about this particular facet of Scientology. Isn't that right? That's the least I could do.

Так вот, я уже давно говорю вам о том, что одитинг – это деятельность по третьей динамике. И несомненно, мы должны клировать человека по третьей динамике прежде, чем мы будем клировать его по первой. И причиной всех тех неудач в работе с кейсами, которые у нас происходили до настоящего момента, было то, что мы пытались клировать людей по первой динамике прежде, чем мы клировали их по третьей. Вам это понятно?

This isn't something - this isn't something that you release in a slipshod fashion and leave people in the know, halfway. Now that's right, isn't it?

Отношения «одитор – преклир» – это отношения по третьей динамике. Это отношения по третьей динамике. И клирование человека начинается прямо там, в этой сессии одитинга. Так вот, любой Дипломированный одитор Хаббарда может рассказать вам лучше, чем это сделаю я... хотя, по-моему, это пункт 9 в Кодексе одитора, так? Это так? Как бы то ни было. «Должно быть установлено двустороннее общение»... В действительности это нарушение Кодекса одитора. Этот пункт был у нас в течение многих лет. Но что это означало?

Audience: Right.

В сущности, это означало, что преклир должен иметь желание разговаривать с одитором. Ну а прежде, чем это будет иметь место, необходимо гарантировать соблюдение нескольких условий. И одно из таких условий состоит в том, что, разговаривая с одитором, преклир должен быть в достаточной степени уверен, что полученная от него информация не будет использована неправильно. Это верно?

It can't be released poorly.

Поэтому наша ответственность как членов организации становится больше, чем когда бы то ни было. Теперь мы должны приложить все свои силы и обеспечить, чтобы сертификат означал – кому бы он ни был выдан, – что данному человеку можно поверять свои тайны. Верно, не так ли?

Audience: Right.

Обеспечить на уровне организации конфиденциальность информации, проходящей по организационным каналам, и всего такого прочего. Мы должны быть в состоянии гарантировать это. Правильно?

All right. If we're going to have anything connected whatsoever with a third dynamic, then it must be that the people in Scientology will have to have both the technology and the opportunity to be Clear, and should get there. But there's evidently now something new about clearing. There is a stage of clearing, of getting Clear, which is getting Clear on the third dynamic before they get Clear on the first.

Так вот, факт из области технологии, с которого все это началось, заключается в том, что вы сделали это. И это горькая пилюля. На всей Земле никто и никогда не мог аберрировать вас – никто, кроме вас самих. Когда вам удастся проглотить эту пилюлю, может быть, у вас будет болеть горло, но в общем вы будете чувствовать себя значительно лучше, потому что вы перестанете блуждать в поисках всего плохого, что с вами происходит.

Now, I've told you for a long time that auditing was a third dynamic situation. And sure enough, we have to clear somebody on the third dynamic before we clear him on the first. And all those case failures that we have had to this time have been because we've been trying to clear people on the first before we cleared them on the third. Do you see that?

Что ж, все мы были «дети мотиваторов»; все мы испытывали жажду мотиваторов. «Посмотрите, что случилось со мной!» Понимаете? Стрелы, пробоины от пуль, мышьяк. И мы, несчастные жертвы, должны так или иначе, преодолевая препятствия, идти навстречу нашей единственно возможной судьбе униженных и оскорбленных – быть жертвами.

An auditor-preclear situation is a third dynamic situation. That's a third dynamic situation. And clearing a person starts right there in that auditing session. Now, any HCA can tell you better than I can - I think the number of the Auditor's Code is 9, though, isn't it? Isn't that it? Whichever one it is. It's „two-way comm must be established.“ It's a breach of the Auditor's Code actually. We've had it with us for years. But what did this mean?

О, я... к сожалению, это так популярно. Это так популярно, что все, что мне нужно было бы сделать, – это написать книгу, в которой было бы сказано: «Вы – жертва», и я снова попал бы на первое место в списке бестселлеров «Таймс». Однако единственной истиной в этой книге было бы следующее: вы жертва своего собственного заблуждения, состоящего в том, что вы можете быть жертвой.

Well, this meant, essentially, that the preclear had to be willing to talk to the auditor. Well now, several things have to be guaranteed before this takes place. And one of the things that has to be guaranteed is that the preclear has some security in talking to the auditor that that information will not be falsely used. Isn't that right?

И это неприятно. Это не слишком приятно, поскольку это означает, что вы ответственны. Я хорошо помню, что, когда вышла книга «Продвинутая процедура и аксиомы»... мы перешли к другому вопросу. «Продвинутые процедуры и аксиомы»... на самом деле книга была написана в конце 1951 года и выпущена, по-моему, в 52-ом;

Audience: Yes.

и как только содержавшееся в ней эссе о полной ответственности попало в руки большого количества людей, мы стали терять людей, занимавшихся Дианетикой, с такой же скоростью, с какой вода вытекает из бочки без дна. Все, больше мы их не видели.

So this leaves us with an organizational responsibility heavier and bigger than we have ever had in the past. We've now got to go all out and make sure that a certificate means, wherever it is to be found, that confidence can be reposed in the person as a confidant. Isn't that right?

Дело было всего лишь в ответственности. Мы даже не... мы просто сказали этим людям, что для того, чтобы добиться чего-нибудь, они должны были взять некоторую ответственность! Они должны были признать, что они были ответственны! И по всему миру со всеми этими людьми происходило следующее: бум! «Где тут ближайший выход?»

Audience: Yes. Uh-huh.

Ну и насколько ситуация хуже сейчас? Мы обнаружили еще один из этих пренеприятных факторов, но посмотрите, если люди собираются стать клирами, то им, естественно, придется преодолеть стену, увенчанную остриями пренеприятных факторов; поскольку неприятность этого фактора и была тем, что не давало этим людям стать клирами. Верно?

That organizationally, the information passing over organizational channels and so forth is inviolate we have to be able to guarantee that, right?

А сейчас у нас есть кое-что еще, и это гораздо хуже, чем полная ответственность. Я скажу вам о полной ответственности. Ответственность – это не слишком трудно. Это слишком просто, слишком просто. Но сейчас у нас есть кое-что еще, и это гораздо хуже.

Audience: Right.

Вы говорите: «Ваш муж вас ненавидит? Что вы ему сделали?»

Well, the technological fact which kicked all this off is that you did it. And that's a tough bullet to chew. Nobody on Earth, anywhere, ever had the power to aberrate you, except you. When you've managed to gulp that one down, your throat may feel raw but you will feel much better generally, because you'll stop going around looking for all of the bad things that are happening to you.

Смотрите, у меня есть ужасная проблема. Как я смогу удерживать вас здесь и при этом... при этом говорить вам о том, что вы должны посмотреть в лицо этому? Серьезно, в нашей повседневной жизни, при всех тех овертах, которые вы накопили на траке до настоящего времени, вас могут застрелить.

Now, we've all of us been „motivator kids“; we've all of us been motivator hungry „Look at what's happened to me!“ See? Arrows, bullet holes. arsenic. And us poor victims, somehow or other, must struggle along to our doubtlessly degraded destiny of being victimized.

Боль, причиненная вам пулей, не уменьшится ни капли, если вам сказать, что вы сами были причиной того, что вас застрелили. Человека сбила машина, он пострадал, как это ни объясняй. От этого факта никуда не денешься. В конце концов банк этого человека, его прошлое, и различные факторы существования, и его аберрации достигли таких масштабов, когда он запросто может быть убит. И нет никакого толку говорить ему, когда он лежит, истекая кровью: «Твои оверты довели тебя до того, что тебя застрелили». Я бы даже не побоялся сказать, что это могло бы привести к разрыву АРО.

Oh, I'm - it's unfortunate that this is so popular. This is so popular that all I would have to do is write a book saying „You are a victim,“ and go right back up to the top of the bestseller list of the Times. But the only truth in it would be this one fact: You are a victim of your own delusion that you can be a victim.

Но к сожалению, в сущности, это то, что я говорю вам прямо сейчас. Я говорю о том, что вы сидите и у вас тут и там инграммы, а здесь у вас работают машины, и эта соматика в черепе, а я сообщаю вам этот крайне неприятный факт, я говорю: «Вы сами это себе сделали. Поздравляю». И от этого вам нисколько не легче.

And that's not palatable. That's not very palatable because it says you are responsible. Now, I well remember when Advanced Procedures and Axioms was released - and we're at another point. Advanced Procedures and Axioms - well, actually, the book was written toward the end of 1951, was released, I think, in 52, and as soon as that essay in there about full responsibility hit many sets of hands, we lost Dianeticists just like pouring them down the chute. There they went.

Но если бы это было все, что можно было бы сказать по этому поводу, то, боюсь, всей нашей деятельности пришел бы конец прямо сейчас. Но это не все, что можно сказать по этому поводу. Наряду с этим есть и другой факт: вы можете продемонстрировать это человеку настолько быстро, что у него будет кружиться голова, когда он будет наблюдать за тем, как инграммы исчезают одна за другой. Мы открыли быстрый процессинг, очень быстрый процессинг!

That was just responsibility. We didn't even - we just told these people that to get anyplace they would have to take some responsibility! They'd have to admit their own responsibility! And all around the world these people went boom! „Where is the nearest exit?“

Итак, вот все, что вам нужно сделать. У человека есть большая, огромная инграмма. И вот он сидит, понимаете? И так он сидел годами. Все, что вам нужно сказать ему, – это: «Хорошо. Что вы сделали этой инграмме? Что вы свисхолдировали от этой инграммы?» – понимаете – и ее нет, фью-ю!

Well, how much worse is it now? We have discovered another one of those terribly unsavory factors but look, if people are going to get Clear, it is naturally across the spikes of unsavory factors. Because the unsavoriness of the factor was what restrained them from getting Clear. Isn't that right?

Не так давно один человек сказал мне: «На уровне разума у меня было понимание этой причинности, но ничего не исчезало. Казалось, что все мои оверты были здесь, на одном траке, совершенно независимо от всех моих мотиваторов, которые были вот тут, на другом траке. И я просто направлял свое внимание на мотиваторы, которые были тут, на этом траке».

Well now, now we have a much worse one than full responsibility. I'll tell you about responsibility. Responsibility isn't very tough. It's too easy; it is. But we've got one now that's much worse than that.

И я провел этому человеку процесс по ответственности, которому было дано новое определение. До этого момента он проходил процесс по ответственности, понимая ответственность как «отвечающий за...». Ничего не исчезало. Я дал новое определение процессу по ответственности, и добился, чтобы он был проведен надлежащим образом, и совершенно неожиданно тот трак, который был здесь, соединился с тем траком, который был там, и с этим траком начало происходить: бум, дум, бум, гонг, бинг, зум!

We say, „Your husband hates you? What did you do to him?“

Где-то через полчаса такого процессинга этот человек говорит: «Для... для моего кейса есть надежда. Да, я... я... я... я... я понял. Мы можем разобраться с этим. Все... все, что я должен сделать, – это... это признать наличие некоторой причинности по отношению к этим мотиваторам, и у меня все получится». Так что у нас есть нечто, что нас хоть немного оправдывает. На самом деле мы можем довольно быстро дать человеку реальность в отношении данного факта.

Look, I have a terrible problem. How am I going to keep all you people and still - and still tell you that you have to face up to this one? Honest, it - in workaday world today, with all of the overts which you've stacked up the track until now, you can be shot.

Человек застрял в сессии. О да, конечно, можно говорить, что одитор сделал то и одитор сделал это. И некоторые одиторы не слишком хороши; большинство одиторов весьма хорошие, многие из них – отличные одиторы. И конечно же, одитор что-то сделал преклиру, и преклир чувствует себя не слишком хорошо по этому поводу. Так вот, речь не о том, что это нормально, когда одитор делает что-то преклиру. Речь не о том, что это нормально, когда одитор обращается с преклиром так, как мясник обращается с животным на бойне. Естественно, ведь это приведет к «включению» у преклира.

That doesn't make a bullet any less painful, you see, to say that you caused yourself to be shot. A fellow is run over, he's hurt - whatever the explanation of it is. There isn't any getting away from this fact. He has finally gotten his bank and his past and his various factors of beingness and aberration stacked up to a point where he can be jolly well killed. And it doesn't do any good to say to him, as he lies there bleeding, „Your overts brought you up to a point of getting shot.“ I'd go so far as to say it would create an ARC break.

Но все, что необходимо, для того чтобы высвободить преклира из этой сессии, – это обнаружить то, что он сделал одитору и утаил от одитора. Что касается одитинга, не имеет ни малейшего значения, что было сделано преклиру. Чем больше внимания вы уделяете тому, что было сделано преклиру, тем меньше одитинга и меньше клирования будет иметь место!

And yet, unfortunate]y, that's essentially what I am telling you right this minute. I'm saying there you sit with the engrams this way and that way and - and the machinery going that way, and the somatic in the skull, and I say to you this horribly unsavory fact: I say, „Well, you did it to yourself. Congratulations.“ And that doesn't make you feel any better.

Что ж, так или иначе, нам был известен этот факт. Мы кое-что знали об этом. Дефиниция оперирующего тэтана была у меня уже очень давно. Мы пытались действовать в соответствии с ней. И то, что я сделал, – это применил дефиницию оперирующего тэтана к самым основам проведения сессии одитинга и выяснил, что именно это и заставляло исчезать инграммы, трак, банк, соматики и все остальное. Эти вещи исчезали. Преклир является причиной. И вы все слышали об этом, не так ли? Преклир является причиной. «Ну да, это естественно. Это так, это естественно. Это-то я и говорил».

But if that was all there was to it, I'm afraid we'd be finished right at this point. But that isn't all there is to it. There is another fact along with this: that you can demonstrate it so fast to a person that he'll get dizzy practically watching the engrams blow. We've discovered fast processing - very fast processing!

Но одновременно с этим вы говорили: «Ну, преклир также является следствием, конечно же». О нет! Оставьте это. И думать бросьте об этой лошадке, потому что на ней вы далеко не уедете!

Now, all you've got to do: The fellow's got a great big engram. There he sits, you know? There he's been sitting for years. All you've got to say to him: „All right. What have you done to the engram? What have you withheld from the engram?“ you know, and it'd go phoo!

Вы можете испытать только те следствия, которые вы сами выдумали, для того чтобы их испытать. Фантастика! Это дает нам совершенно новый взгляд на «причину – расстояние – следствие». Истинное положение дел выглядит больше как «причина – расстояние – причина». Все является причиной. Вы знаете, буддисты так никогда и не довели этого до конца. И их ответом было не иметь никакого отношения к причине и не иметь никакого отношения к следствию – оставить и то и другое в покое, – делая себя полностью виновным в грехах бездействия, состоявших в том, что они никогда не становились причиной, а это – наивернейший способ привести в замешательство любого.

I had a person tell me not very long ago, „I had an intellectual understanding of this causation but nothing was blowing. All of my overts seemed to be over here on one track, totally disconnected with all of my motivators, which were over here on this track. And I was just paying attention to motivators over here on this track.“

Но они знали, что что-то не так с этой формулой «причина – расстояние – следствие», и это все, к чему я хочу привлечь внимание в данном случае. Они знали, что что-то не так с этой формулой «причина – расстояние – следствие».

And I had run a redefinition of Responsibility Process on this person. The person up to that time had been running Responsibility as „being in charge of.“ Nothing blew. And I got the process Responsibility redefined and run properly and all of a sudden this track over here connected with this track over here and this track over here started to go boom, thud, boom, gong, bing, zoom!

Но то, что здесь не так, – это следствие! Вы льстите себе, если думаете, что можете создать следствие – без участия другого человека. Все ваши способности и вся ваша хитрость должны быть посвящены тому, чтобы добиться этого участия.

After about a half an hour of this, this person says, „There's - there's some hope for my case. Yeah, I - I - I - I got it. We can straighten this out. All - all I've got to do is - is admit some causation on these motivators, and I've got it made.“ So we have a saving grace. We can actually bring about a reality on this fact with somebody rather rapidly.

Так вот, если у вас есть человек... если у вас есть преклир, который является очевидным следствием какого-то другого человека, и вы одитируете его, исходя из того, что он был следствием этого человека, ничего не происходит. Так вот, одно лишь это заставляло нас в течение последних десяти лет очень много топтаться на месте. Мы сделали невероятно много, невероятно много, не имея этого данного. Но боже мой, сколько времени было потрачено впустую, сколько времени было посвящено этому – о-го-го! Да, надо было видеть, как от этого рушились кейсы. Зип-бам-хлоп! Причина этого в том, что вам нельзя было обращать внимание на неправду: в одитинге не может быть лжи.

Person's stuck in a session: ah, well, it's all right to say the auditor did this and the auditor did that. And some auditors aren't so good; most of them are pretty good. A lot of them are excellent. And sure, the auditor did something to the preclear, and the preclear doesn't feel too good about it. Now, it isn't that it's right for the auditor to do something to the preclear. That's - it's not that it's right for an auditor just to butcher a preclear. That's right, because what he'll do is key in the pc.

Иными словами, вы не одитируете, руководствуясь ложным данным о том, что состояние преклира является результатом некоего ино-детерминизма, а не детерминизма самого преклира. Понимаете, я мог бы понять это десять лет тому назад, если бы я был подогадливее. Время от времени мне приходится извиняться за то, что я проявлял глупость в отношении всего этого.

But to free the pc out of that session, it's only necessary to find out what he did to and withheld from the auditor. As far as auditing is concerned, it doesn't matter a bit what was done to the preclear. The more attention you pay to what was done to the preclear, the less auditing and the less clearing you get done!

Но мы могли бы понять это, рассуждая следующим образом: если в одитинге преклира А, проводимом в 1959 году, может быть очищен случай, который произошел в 1699 году, и этот случай очищается при том, что рядом нет никого, кто был там в 1699 году, значит, очевидно, что тот человек, которого мы одитируем в 1959 году, все это сделал сам. Если случай очищается, он должен был все это сделать сам. Этому стоит уделить внимание, не так ли?

Now, we've known this fact one way or the other. We've known something about this. I've had the definition of Operating Thetan for a long time. We've been trying to operate along this line. And what I've done is make the most fundamental applications of the Operating Thetan definition that could be made to direct auditing and found out that it was what blew engrams, track, bank, somatics and all the rest of it. These things blew up. Pc at cause. And you've all heard that, haven't you? Pc at cause. „Well, yeah, just-naturally. That's it, naturally. That's what I was saying.“

Но пытаться построить схему вселенной на этой основе становится почти... Я сочувствую таким людям, как иезуиты и так далее, когда им в конце концов приходится решать эту задачу. Это в значительной степени люди типа «оттого что, потому что», понимаете? Они великие философы. На самом деле они весьма умные люди. Их выпускниками были... практически все образованные люди за последние две тысячи лет были выпускниками школ иезуитов.

But you were saying at the same time, „Well, PC at effect, of course, too.“ Oh, no! Get off of that. Get away from that horse's head because that goes nowhere!

Но они очень хорошо раскладывают все это по полочкам, и определяют отчего да почему, и строят схемы всего этого, и постулируют, и приводят все это в порядок. И когда они пытаются построить схему, в которой каждый человек во вселенной является причиной... На самом деле это чертовски просто. Все, что вам нужно сказать, это:

The only effects you can experience are those which you yourself dream up to experience. That's fantastic! It gives us a brand-new look at cause, distance, effect. The truth of the matter is more like cause, distance, cause. All is cause, The Buddhist, you know, never got this one wrapped up. And his answer to it was have nothing to do with cause and have nothing to do with effect-leave them both entirely alone-making himself, therefore, totally guilty of the sins of omission of never assuming cause, which was the surest way in the world to spin anybody in.

«Каждый человек во вселенной является причиной своего участия», – и это все.

But he knew something was wrong with this cause, distance, effect, and that's all I wish to call attention to here. He did know something was wrong with this cause, distance, effect.

А там, где он, участвуя в чем-либо, вел себя недостойно, все, что вам нужно сделать, – это избавить его от этого, избавляя этого человека от причины его участия, и вы освободите эту область зла, беспорядка, постыдного творения или чем бы это ни было в этой вселенной.

But what's wrong with it is effect! Tsk. You're flattering yourself if you think you can cause an effect without the cooperation of the other fellow. All of your ability and slyness must be devoted to getting that cooperation.

Но пока он удерживает это на месте, оно будет оставаться злом. И пока люди удерживают это на месте – эти ситуации постыдного участия, – пока они удерживают на месте свои дурные поступки, пока все это остается погребенным и жестоко критикуется, это по-прежнему будет нация, где царит зло; мир, где царит зло; вселенная, где царит зло. Вы хотите освободить эту область, тогда говорите:

Now, where you have - where you have an individual who is obviously the effect of somebody, and you audit him as having been the effect of somebody, nothing happens. Now, that alone has caused us to mark a lot of time in these last ten years. We've gotten an awful lot done, an astonishing amount of things done in the absence of this particular datum. But now, boy, all of the time that was wasted on that, totally devoted onto this other thing - wow! Wow! Man, you ought to see cases go to pieces under this one. Zip-bang-thud! Because you're not paying attention to untruths; there are no lies in auditing.

«Послушайте, послушайте, приблизилось Царство Небесное». А не: «Покайтесь, покайтесь», иначе вы сделаете все совсем наоборот.

In other words, you're not auditing in the direction of a lie that the preclear's condition is the result of an other-determinism than himself. You see, I could have figured this out ten years ago if I'd been that much smarter. I have to apologize once in a while for having been stupid about all this.

Так вот, если человек удерживает случаи своего постыдного участия, удерживает свои оверты на месте, скрывает их, оставляет их там, где они есть, он действительно может привести в действие раздражительно-ответный механизм того или иного рода на различных динамиках, что придает жизни оттенок зла. И это все, что представляет собой зло. И эта истина, что весьма тревожно, лишит работы множество монахов, поскольку не существует такой китайской свечки, которую можно было бы сжечь и тем самым высвободить зло, совершенное человеком. Вы не можете сжечь китайскую свечку и позволить некоему божеству взвалить все это себе на плечи, потому что вы просто приписали еще немного ответственности кому-то другому, и в результате исчезновение этого стало сложнее вызвать ровно настолько, насколько вы приписали ответственность кому-то другому! Логично, не правда ли?

But we could have figured it out this way: If auditing pc A in 1959 can clear up a circumstance which occurred in 1699, and the circumstance clears up without any of the personnel in 1699 being present, then obviously the person we're auditing in 1959 did it all. If it clears up, he must have done all of it. It's worth looking at, isn't it?

Ну хорошо. Почему люди вас не любят? Это вопрос, к которому все это сводится. Они вас не любят потому, что они что-то вам сделали, и никакой другой причины нет. Видите? Есть несколько способов доказать что-либо.

But trying to draw a plot of the universe on this basis becomes a near... I feel for people like the Jesuits and so forth when they eventually have to tangle with this one. They're great figure-figure people, you know? They're great philosophers. Actually, they're pretty smart people. They turned out - practically the only educated men in the last couple of thousand years were turned out in Jesuit schools.

Так вот, вы в какой-то мере совершаете оверт против человека – если толковать это очень вольно, – когда позволяете ему совершить оверт против вас. И почти что самое близкое к совершению оверта – это позволить человеку совершить оверт, ничего не предпринимая по этому поводу. Поскольку конечным итогом для этого человека будет механизм, который мы будем называть «уменьшением оверта», – механизм уменьшения оверта.

But they're very good at figuring things out and making graphs of it all and figuring it out and postulating it and straightening it out. And when they try to make a graph of everybody in the universe being cause... Actually, it's dead easy. All you have to say is, „Every man in the universe is cause of his own participation,“ and that's it.

У индивидуума, который совершает оверт против кого-либо или чего-либо, против человека или другого существа, есть один основной механизм, для того чтобы сделать это менее вредоносным для себя. Помните, что ему будут причинять вред его собственные оверты, и поэтому у него для предотвращения этого есть механизм, который представляет собой следующее: человек преуменьшает объект, иными словами, он принижает или делает менее важным тот объект, против которого он совершил оверт. И если вы хотите обнаружить оверт, просто найдите того, кто критикует. Критика – это всегда маленький торчащий наружу ярлычок, который обозначает совершение оверта. Человек пытается уменьшить оверт, критикуя или принижая то, против чего он совершил оверт. Это понятно?

And where he has participated unworthily, all you have to do is knock it out by knocking out the cause of his own participation, and you'll free that zone of evil or mishmash or discreditable creation or whatever it is in the universe.

Я продемонстрирую вам механизм. Я подхожу вот сюда и царапаю трибуну. Это очень примитивный пример. Я слегка поцарапал трибуну. На самом деле все, что я делал, – это год за годом поливал ее своими слезами. Но вот я ее слегка поцарапал, и тогда, чтобы сделать это меньшим овертом по отношению к этой трибуне, к администрации этого учреждения или к чему-нибудь еще в этом роде, то, что я делаю,

But as long as he holds that in place, it will continue to be an evil. And as long as men hold these things in place - these discreditable participations - as long as they hold wrongdoing in place, as long as all this remains buried and knocked in the head it's going to continue to be an evil nation, an evil world, an evil universe. You want to free it up, why - „hear ye, hear ye, the kingdom of heaven is at hand,“ But don't „repent ye, repent ye“ or you will put it a long way in reverse.

– это говорю, что это всего лишь старая трибуна и в любом случае она не слишком-то хорошая. Так что это делает мой оверт не слишком большим, понимаете?

Now, man, by holding discreditable participations, by holding his own overt acts in place and covering them up and leaving them there, can actually cause a stimulus-response mechanism of one kind or another throughout the various dynamics, which gives life the appearance of evil. And that's all the evil there is. Which, alarming truth, will do a lot of monks out of a job because there's no joss to burn anyplace that will free a man's evil. You can't burn joss and let some deity someplace take it all on his back, because you've just assigned some more responsibility elsewhere, and made it just that much more difficult to blow anything! Does that appear to be reasonable?

Итак, я могу жить с этим овертом до тех пор, пока верю, что эта трибуна старая и не слишком хорошая. Но если я затем выясню, что это совершенно новая трибуна, которую администрация только что приобрела... привезла ее из Малайзии, Гондураса или откуда-то еще специально для этого конгресса и на самом деле в этой трибуне есть кусочек подлинного Креста и мощи Святого Петра, то мне придется сказать: «О, я виновен в совершении оверта» – и пасть в своих глазах соответственно тяжести совершенного оверта либо осознать, что я совершил оверт, и воспринять его «как-есть». Только такого никогда ни с кем не происходило до Дианетики и Саентологии.

Well, all right. Why don't people like you? That's what all this leads up to. They don't like you because they've done things to you, and there's no other reason. You see?

Истиной было обратное. Человек говорил: «Старая трибуна, ничего хорошего».

& [sound of glass being knocked over.]

Человек говорил: «Подлинный крест и мощи Святого Петра» и «О Боже, я сделал это», понимаете? Так это происходило. Вам понятна эта идея?

More than one way to prove a point.

Итак, есть лошадка... есть лошадка, обладающая сильно развитым чувством собственного достоинства. И вы едете куда-то на этой лошади, а затем... к сожалению, вы невнимательно седлали лошадь, и под седло попало что-то острое или что-то в этом роде, и это раздражает лошадь, а ваши шпоры очень и очень острые, и вы пришпориваете лошадь, а затем вы постоянно дергаете удила туда-сюда и совершенно выводите лошадь из себя, ну и так далее, и тут-то она проявляет норов, понимаете? Она решает, что ей самой нужно принять участие в совершении оверта, и сбрасывает вас в ближайшую канаву. Вы идете и говорите всем подряд, что эта лошадь с норовом. И все становится на свои места, понимаете? Ничего не болит. Нормально себя чувствуете по этому поводу. Вы без проблем оправились от последствий падения.

Now, you actually perform, to some degree, an overt against a person - looking at this in a very loose, sloppy fashion - by letting a person do an overt to you. And that's about as close as you can get to performing an overt is to let somebody perform an overt against you without doing something about it. Because he'll wind up with a mechanism which we will call lessening the overt - the mechanism of lessening the overt.

Смотрите за тем, чтобы вы случайно не узнали о том, что это самая смирная, самая предупредительная лошадь во всей конюшне, и на этой лошади обычно возят детей, и она принадлежит старшей дочери хозяина, и эта дочь – паралитик. Если вы это обнаружите, то вам не останется ничего другого, кроме как сказать: «Я виновен в совершении оверта». Понимаете? «Я совершил нечто дурное».

The individual who performs an overt act against someone or thing, person or being has one basic mechanism for making it less harmful to himself. Remember, it's his own overt acts that are going to harm him, so he has a mechanism by keeping this from happening and that is he lessens the object, or reduces or makes less important the object he has done the overt to. And if you want to spot an overt act, just find the critic. The critic is always the little tag end that sticks out on an overt act having been done. The person tries to lessen the overt by criticizing or reducing the thing he has done the overt to. Got the idea?

Хорошо. Нет, критика всегда укажет вам, где находится оверт.

% [There is a gap here on our old reel which is missing half % of the above paragraph plus all of the following paragraph % and the beginning of the paragraph after that.]

Теперь давайте посмотрим на это с другой стороны. Начинающий драматург ставит пьесу на Бродвее. Большинство критиков comme ci, comme са, понимаете, относятся к этому с обычной сдержанностью до тех пор, пока не выяснят, что об этом думает публика, а затем они начинают рукоплескать или освистывать, и они могли бы иметь свое мнение и быть причиной – понимаете? – за исключением одного критика.

Well, I'll give you a mechanism. I come over here and I put a scratch on this podium. Now, this is a very crude example here. I put a little scratch on this podium. Actually, all I've done is stain it with some tears from year to year. But I put a little scratch on it, and then to make that less of an overt act to the podium or the management or something of that sort, what I do is say it's just an old podium and isn't much good anyway. So that doesn't make my overt act so great, you see?

И он говорит: «Пьеса "Явился не запылился" вообще не должна была появляться. Собака и то могла бы лучше писать диалоги». И он изливает это на газетные страницы целыми колонками, понимаете, и он просто губит репутацию этого начинающего драматурга, понятно? И тогда самое время заподозрить, что этому критику известно что-то, что случилось раньше и что касается их взаимоотношений, и это началось не с выходом пьесы. Он уже что-то сделал этому драматургу или другому, похожему на него. И вы как саентолог возвращаете этого критика на прошлый трак и выясняете, что в 1608 году он убил белокурого драматурга, или сделал что-то еще в этом роде, понимаете? Все это – результат оверта. Такой вещи, как честная критика, практически не существует.

Now, I can live with that overt act as long as I believe that this podium is old and not much good. But if I find out then, that the management just bought this podium brand-new - imported it from Malaysia, Honduras or something especially for this congress, and actually that it has a piece of the true cross and the bones of Saint Peter in the thing, then I have to say, „Oh, I'm guilty of an overt act,“ and decline accordingly, or recognize that I have performed an overt act and as-is it. Only that never occurred to anybody before Dianetics or Scientology.

Время от времени я неожиданно допускаю задержку общения, когда я совсем уж было соберусь сказать что-нибудь об одной из прошлых жизней или о чем-нибудь подобном. Я просто должен преодолевать это и не утаивать то, что я хочу сказать, что бы ни говорили психиатры, понимаете? Однако по ходу дела я читал некоторые критические статьи, за и против, об одном человеке, которым я когда-то был и которым я остаюсь.

The reverse was true. The person said, „An old podium, no good.“

И наиболее свирепыми, очевидно, были люди из стана противника, которые все еще движутся по траку, ведь откуда еще могло взяться такое невиданное количество разноречивых мнений об одном и том же цикле выступлений? Откуда могло взяться столько мнений об одном цикле выступлений, понимаете? То, что я должен был каждый раз изучать их, когда ходил в школу, нисколько не помогло.

The person says, „True cross, bones of Saint Peter,“ and „Oh, my God, I've done it,“ you know? That's the way it's gone. You get the idea?

Но все это, все это... в конце концов вы говорите: «Этой критике недостает обоснованности». Да, вы можете сказать, что это так или не так, но когда кто-то начинает словами: «Это не так уж плохо, за исключением...», а затем ударяется в убийственную критику, направленную лично на того человека, который выступил с речью или сделал что-то подобное, то это говорит вам о том, что происходит нечто совершенно иное, нежели критика выступления. Это понятно?

So here's a perfectly - here's a perfectly self-respecting horse. And you go out and you ride this horse and then - unfortunately you haven't been careful in saddling the horse, and you've got a burr under the saddle or something of the sort and this irritates the horse, and your spurs are very, very sharp and you rowel up the horse, and then you keep sawing at the bit, and get the horse all upset and so forth, and he acts mean at this point, you see? He conceives that he had better participate with an overt himself and he flips you into the nearest ditch. You go around and tell everybody it was a mean horse. It squares it all up, see? Nothing aches. Feel all right about it. You recovered okay.

Что ж, я могу углубиться в это значительно сильнее и привести вам множество примеров. И будет неправильным сказать, что мы не подвержены опасности. И будет неправильным сказать, что мы не часто заслуживаем того, чтобы нам снесли наши глупые головы за кое-какие наши дела, но знаете ли вы о том, что нас почти никогда не убивают за наши преступления? Вы были бы крайне изумлены, если бы узнали, что выбирается в качестве преступлений.

Be careful not to discover that this horse is noted as the gentlest, most considerate horse in the whole stable, who is usually reserved for children and is the property of the owner's eldest daughter who is a paralytic. If you discover that, the only answer you have, of course, is to say, „I'm guilty of an overt.“ See, „I've done something wrong.“

Смотрите, человек совершил то и совершил се, и он знает это, но неожиданно в него стреляет кто-то, кто не имеет к этому никакого отношения, в отместку за что-то совершенно иное. Через некоторое время этот человек начинает думать, что дело не в преступлениях: тут происходит что-то еще.

Well, all right. No criticism always tells you where the overt is.

Да, есть такая вещь, как добропорядочное поведение и выполнение своей работы и тому подобные вещи, но кроме того есть и следующее: мы живем рядом с огромным количеством людей, которые совершали оверты против нас. И это трудно! Это трудно. И это наш оверт – позволять им делать это.

Now, let's look at it in reverse. Young playwright puts a play on Broadway. Most of the critics are comme ci comme ca, you know, usual lukewarm - until they find out what the public thinks, you know, and then they can cheer or boo and they might have an opinion of their own and be cause, don't you see? - except one critic.

Так вот, снисходительный руководитель... снисходительный руководитель, который сам позволяет, чтобы его со всех сторон обворовывали, – это злодей, потому что из-за него множество людей в конце концов попадают в переплет. Он делает так, что против него слишком легко совершать оверты, и в итоге эти люди перестают уважать самих себя и его тоже. Это понятно?

And he says, „The play Johnny Come Lately shouldn't have come at all. A dog could write better dialogue.“ And this goes on by the column, you see, and he just destroys the reputation of this young playwright, you see? Then is the time to suspect that he knew something earlier in this relationship, that it didn't start with the play. He's already done something to this playwright or a playwright like him. And as a Scientologist you go back on the backtrack, you find out that he killed a blond playwright back in 1608 or something, you see? It all comes out of an overt. There is practically no such thing as honest criticism.

Раньше говорили: «Я не люблю вас, доктор Фелл. А почему, я сам не знаю. Я не люблю вас, доктор Фелл». И это соответствовало существовавшему в 1879 году образу мыслей, если вам угодно так это называть.

Every once in a while, I strike a comm lag because I'm on the verge of making some comment on some former life or something like that. I'll just have to get over withholding all this in spite of what the psychiatrists say, you know? But I have read some of the criticisms, pro and con, along the line about a certain person I was once and still am.

Однако это заключало в себе истину: «А почему, я сам не знаю». Это бросалось в глаза, как больной, забинтованный, измазанный зеленкой большой палец руки. «А почему, я сам не знаю. Я не люблю вас, доктор Фелл».

And all of the savage ones apparently were the people on the opposite side still going along the track, because you never quite saw so many divergent opinions about one set of speeches. How could there be this many opinions about that set of speeches, you know? Having to study them each time I go to school doesn't help any.

Хорошо, так что же он сделал доктору Феллу такого, о чем он никому не мог рассказать? И это именно та причина, по которой ему не нравится доктор Фелл.

But these things - these things, you eventually say, „There must be a lacking validity in all this criticism.“ Now, you can say that it is this way or it is that way, but to go from saying, „It isn't too bad, except that...“ and then go into a scathing, personal criticism of the person who was doing the speaking or something like that, tells us something entirely different is at work than a speech criticism. You got the idea?

Так, говорите вы, так что же представляет собой доктор Фелл? Он что, просто полностью отрицательный персонаж в этой истории? О да, к сожалению. Потому что, если бы люди ничего ему не делали, даже если бы он постоянно врывался в класс в розовых штанах или вообще без них, даже если бы каждый, кто попадался ему на глаза, становился мишенью его острот, но при этом никто бы ничего не делал доктору Феллу, они бы думали, что с ним все в порядке.

Well, I can go into this a lot more deeply and show you a lot of cases on it. It isn't that we don't have any liability. It isn't that we don't very often merit getting our silly heads kicked off for some of the things we do, but do you know we almost never get shot for our crimes? You'd be amazed what are picked out as crimes.

Они должны были сделать что-нибудь доктору Феллу, для того чтобы доктор Фелл им не нравился. Это понятно? Человек разрушает свое аффинити, которое у него было по отношению к этой вселенной.

You know, a fellow's done this and he's done that and he knows it, but all of a sudden somebody is shotgunning him from some other quarter about having done something else entirely different. He gets the idea after a while it isn't the crimes; there's something else going on.

Что ж, давайте посмотрим на это уменьшение оверта. Когда я пинаю эту трибуну и говорю, что она никуда не годится, это уменьшает оверт, но это также уменьшает и мою способность видеть эту трибуну. И то, с чем мы здесь встретились, то, с чем мы здесь столкнулись лоб в лоб, – это полный механизм «не-есть-ности». И это открытие стоит того, чтобы о нем объявить.

Now, there is such a thing as decent conduct and carrying our weight and all that sort of thing, but there is also such a thing as living in the vicinity of a great many people who have committed overt acts against us. And that's rough! That's rough. And our overt is letting them do it.

Это «не-есть-ность». Когда мы сделали что-либо чему-либо, мы затем должны осуществлять «не-есть-ность» этого. Вот и все, что можно сказать по этому поводу. И так мы теряем реальность, и так мы теряем доступ к инграммным банкам, и так мы теряем видео, и так мы теряем соник, и так человек путает идентности: человек больше не может четко видеть идентность и путает ее с другими идентностями, потому что он сделал что? Он осуществил «не-есть-ность» этой идентности. Это значит, что должно быть что-то, что он сделал этой идентности, а затем он использовал второй механизм – уменьшение оверта.

Now, the easy manager - the easy manager who permits himself to he robbed at every hand is a villain, because he's going to wind up a lot of people in the soup. He makes it too easy to have overt acts committed against himself; and eventually degrades their opinion of themselves and himself. You got the idea?

Что ж, те люди, которые вас критикуют, пытаются уменьшить свой оверт. Это так. Люди, которые вас критикуют, пытаются уменьшить свой оверт. Люди, которые вас не любят, пытаются уменьшить оверт. Люди, которые препятствуют вашему движению по вполне честному пути, уменьшают оверт. Они говорят, что вы не существуете.

They used to say „I do not like you, Dr Fell. The reason why, I cannot tell. I do not like you, Dr. Fell.“ This was in keeping with other thinking in 1879, if you want to call it that.

И если бы они внезапно обнаружили, что вы все-таки существуете, они бы вдруг стали виновны в громадном количестве овертов. Я видел, как такое случалось. Это очень прискорбно, но я видел, как такое случалось в Дианетике и Саентологии; это происходило прямо на моих глазах. Я видел, как человек из гордого, самоуверенного, хотя и немного высокомерного типа превратился просто в червяка – просто раз и все, – в результате того, что он внезапно осознал, по отношению к чему он все это делал.

They - but it had truth in it: „The reason why, I cannot tell.“ That was sticking out like a sore, bandaged, mercurochromed thumb. „The reason why, I cannot tell. I do not like you, Dr. Fell.“

Я припоминаю одного журналиста из газеты, и там, в офисе, была маленькая девочка, ей только что помогли выздороветь, и теперь она могла ходить. А журналист говорил: «Фу! фу! фу!», ну, знаете, стандартная речь журналиста. И девочка вышла со своей мамой и сказала: «Вот это да, как приятно, когда ты можешь ходить – правда? Боже! Как приятно, когда ты можешь ходить. Со мной все в порядке». И она ступала очень осторожно и так далее. Журналист стоял там как громом пораженный. Он был в полном нокауте.

Well, what'd he do to Dr Fell that he couldn't tell anybody about? And that's why he didn't like Dr Fell.

Всего пару лет назад, если я не ошибаюсь, один из наиболее изощренных критиков Дианетики и один из тех, кто был... кто сделал больше всего, для того чтобы замедлить продвижение Дианетики, и кому больше всего платили, попал в клинику Мейо и сыграл в ящик.

Well, you say, well, what's Dr Fell? Is he a - just a totally negative figure in all this? Oh, yes, unfortunately. Because if people hadn't done things to him, even though he kept running into class with pink pantaloons on, or none, even though he made smart cracks at everybody, if nobody had done anything to him, they'd think Dr Fell was all right.

Кто-то, кто, может быть, участвует в этом конгрессе, а может быть и нет, присутствовал при всем этом и поговорил с этим критиком. Но этот критик страдал долгие годы. И не из-за того, что участник конгресса поговорил с ним. Этот критик знал это. Он делал следующее: каждый раз, когда он совершал что-либо против Дианетики, или против одного из вас, или против меня или что-то в этом роде, или тормозил наше продвижение, ему приходилось говорить: «Ну, это просто надувательство, обман и мошенничество», понимаете? Затем он совершал что-то еще и говорил: «Ну, это просто надувательство, обман и мошенничество». Понятно? А однажды он больше не смог так говорить, и это был его конец. Вам это понятно? Ему пришлось осознать, что он виновен в совершении овертов.

They must have done something to Dr Fell in order not to like Dr Fell. You get the idea? A person breaks down his own affinity with the universe.

Что ж, это тяжелая смерть! Я не пытаюсь использовать его в качестве ужасного примера. Я пытаюсь показать вам этот механизм уменьшения оверта. Потому что он уменьшается, уменьшается, уменьшается, уменьшается, а потом человек не может это удерживать, не может удерживать – бум! И ситуация меняется на прямо противоположную.

Now, let's look at this lessening the overt. When I kick the podium and say the podium is no good that lessens the overt but it also lessens my visibility of the podium. And what we have connected and collided with here, head-on, is the whole mechanism of not-isness. And that's a discovery worth announcing.

И тот терминал, которому он что-либо делал, приобретает важность, а сам человек ее теряет. И мы получаем точное описание механизма задабривания: «не-есть-ность» с точностью до наоборот. Понимаете? Просто – бум! Выглядит ужасно, когда за этим наблюдаешь. Так вот, кто-то ожидает, что однажды такое произойдет в Саентологии и Дианетике.

That is not-isness. Those things we have done things to, we must then not-is. And that's all there is to it. And there goes reality and there goes engram banks and there goes visio and there goes sonic and there goes confusion of identities - one can no longer see an identity clearly and confuses it with other identities because he's what? Got it not-ised. It means he must have done something to it, and then his second mechanism is to lessen the overt.

Теорию Эйнштейна, о которой я время от времени упоминаю... как мне говорили, в конце двадцатых годов эту теорию считали самым крупным математическим розыгрышем. С трибуны Берлинской математической конференции было заявлено, что это самое ужасное, самое вопиющее, самое жуткое и самое бесчестное злодеяние, которое когда-либо было совершено в отношении математиков всего мира.

Now, people who criticize you are trying to lessen the overt. That's right. People who criticize you are trying to lessen the overt. People who don't like you are trying to lessen the overt. People who are stopping you from progressing along some perfectly decent path are lessening the overt. They're saying you don't exist.

Три года эту теорию поносили на чем свет стоит. Неожиданно, тот самый человек, который заявил о ней таким образом, за полгода стал крупнейшим авторитетом по этой теории. Так вот, люди ожидают, что рано или поздно что-то подобное произойдет в Соединенных Штатах в Дианетике и Саентологии.

And if they suddenly found out that you did exist, they would be suddenly and tremendously guilty of a tremendous number of overt acts. I've seen this happen. Pathetically, I've seen it happen in Dianetics and Scientology; I've seen it right in front of my eyes. I've seen a fellow go from a proud, cocky, if somewhat contemptuous individual right down to a total creep, just poom, on the sudden recognition of what he was doing something to.

Есть один журнал, который называется «Задержка общения», и однажды вы увидите, как главный редактор этого журнала придет в НЦХ и скажет: «Убейте меня», понимаете?

I remember a newspaper reporter, and there was a little girl in the office and she'd just been straightened out and she could walk now. And the newspaper reporter was saying chya! chya! chya! - you know, standard journalism. And the little girl came out with her mother and she was saying, „Gee, it really feels good to walk, you know? Gosh! It really feels good to walk. That's all right.“ And she was being very cautious about it and so forth. Newspaper reporter stood right there and spun in. He went right down for the count.

Но кого интересует такой механизм? Кому нужен такой механизм? Кому нужно, чтобы все были в тоне задабривания? Не мне и не вам. К вам приходит преклир в тоне задабривания, вы работаете с ним, вы говорите: «Скажите А».

Just a couple of years ago, if it was then, one of the most profound critics of Dianetics and one of the fellows who had - did the most to Dianetics to slow it down and who got paid the highest went up to the Mayo Clinic and kicked the bucket.

И он говорит: «Скажите А». Вы отвечаете: «Спасибо». Вы говорите: «Скажите Б». Он говорит: «Скажите Б». И вы говорите: «Спасибо».

Somebody who may or may not be at this congress had been around and talked to him. But this fellow had been suffering for years. It didn't take this congress person to talk to him. He knew. What he'd done is, every time he'd done something to Dianetics or to one of you or myself or something like this or slowed us down, he'd have to say, „Well, it's just a gyp and a cheat and a fraud,“ you see? Then he'd do something else and he'd say, „Well, it's just a gyp and a cheat and a fraud,“ Get the idea? And one day he couldn't say that anymore and that was the end of him. Do you get the idea? He had to recognize that he was guilty of overts,

И вы делаете это в течение часа или двух, и он говорит: «Знаете, я сейчас чувствую себя просто замечательно».

Now, that's the hard way to go out! I'm not holding him up as a horrible example. I'm trying to show you this mechanism of lessening the overt. Because it lessens, it lessens, it lessens, it lessens and then can't hold it, can't hold it, boom! And it just goes in reverse.

Он не чувствует никакой разницы. Он просто должен задабривать вас, потому что в противном случае он будет съеден. Это человек, который больше не способен уменьшать оверт. Единственный механизм, который у него есть, – это уменьшение оверта. Вы обнаружите, что этот человек миллионы и миллиарды лет поливал грязью людей, занимавшихся разного рода практиками, и людей, напоминающих одиторов. И вдруг в один прекрасный день он видит вас и говорит: «Фью-у-у-у», понимаете? «Да». Эй, у вас в руках робот, а не человек.

And the terminal it's done to goes up, and the person goes down. And we get the exact mechanism of propitiation: Not-isness reversed. See that? It just goes bang! It's a horrible thing to watch. Now, somebody's been expecting this to happen someday in Scientology and Dianetics.

И кому нужно, чтобы работал такой механизм?

The Einstein theory I've occasionally mentioned - it's been mentioned to me was considered the greatest mathematical hoax of the late twenties. It was announced from the Berlin Mathematicians Conference stage as being the most terrible, the most fiendish, the most awful, the most villainous, the most fraudulent thing that had ever been perpetrated upon mathematicians of the world.

Нет, давайте всех перехитрим и подойдем к этому по-другому. Давайте просто возьмем их всех за шкирку, и в самом деле сотрем их оверты, и вернем их на путь истинный, и сделаем так, чтобы они ходили с гордо поднятой головой.

Three years this theory was slugged. The very person who announced it became its greatest authority within six months, suddenly. Now, people have expected this sort of thing to happen sooner or later in Dianetics and Scientology in the United States.

Черт возьми, это было бы... это было бы нечто новое, не так ли? Это было бы нечто совершенно новое. На самом деле в ваших силах сделать это.

There is some magazine called Comm Lag magazine and someday you'll see its editorial director walk into the HGC and say, „Kill me,“ you know?

А теперь смотрите. Это то, что должно произойти, – то, что должно произойти. Поэтому одна из тех вещей, которые мы должны сделать в первую очередь, – это убедиться, что мы являемся третьей динамикой, которая в достаточной мере заслуживает доверия, которая приведена в надлежащее состояние; убедиться, что мы преданы своему делу и в такой степени воплощаем в себе то, что мы говорим и делаем, чтобы это внушало доверие.

But who cares about such a mechanism? Who wants such a mechanism? Who wants everybody in propitiation? Not I and not you. You get a pc who is in propitiation, you run - you say, „Say A.“

Это все, что вам нужно делать начиная с этого момента. Вы говорите о программах по распространению – это самая главная программа по распространению, которая когда-либо существовала. Не так ли?

And he says, „Say A.“

Так вот, это очень легко сделать. И мы уже действуем вовсю. Я публикую эту информацию, находясь в Австралии, и я... во Всемирном ОХС где-то двадцать два сотрудника – и четверо из них сбегают ни с того ни с сего. Интересно, не правда ли?

You say, „Thank you.“ You say, „Say B.“

И после этого они всем говорят, что их уволили. Они ходят и говорят: «Уволили.

He says, „Says B.“

Я хочу сказать, что Рон спятил. Он с ума сошел. Он нас уволил».

And you say, „Thank you.“

Уволил их? Как недавно сказал Бонни: «Я никогда не сталкивался с тем, чтобы ты действовал такими окольными путями, чтобы уволить кого-нибудь, находясь за двадцать тысяч километров от него. Обычно ты делаешь это лично». Он прав, не так ли? Это удовольствие.

And you do this for an hour or two, and he says, „I just feel wonderful now, you know?“ He doesn't feel any different. He's just got to propitiate you because he'll be 'et if he doesn't. That's a person who is no longer capable of lessening the overt. The only mechanism the person has is to lessen the overt. You'll find this person has been chopping up practitioners and auditor-like people for millennia and billennia. All of a sudden one day, they see you, and they say thoo, you know? „Yes.“ Hey, you got an automaton on your hands; you haven't got a human being.

Кто-нибудь поносил нас на чем свет стоит, замедлял наше движение, и я обычно предпочитаю обсудить это с ним, чтобы он знал, что происходит.

So who wants this mechanism to take place?

Итак, я был в Австралии, и вдруг, совершенно неожиданно, четыре человека срываются с места прямо на глазах у Сьюзи. Они просто разлетелись, как куропатки. Они бросили ее, и ей одной пришлось держать оборону на всех направлениях. Она одной рукой вела здесь бухгалтерию, а другой рукой писала держателям франчайзов, понимаете? Я не знаю, что она делала ногами, вероятно, заставляла работать машину, изготовляющую кубики льда, или что-то в этом роде.

No, let's fool everybody and take it the other way. Let's just get them all by the scruff of their necks and run out their overts in life and straighten them up and make them walk proud.

Я возвращаюсь домой, а бедняжка уработалась до полусмерти, понимаете? И я слышу со всех сторон: «Рон нас уволил!» Я их уволил? Нет, я их не увольнял. Я даже и не слышал об этом. Я даже и не подозревал об этом. Я думал, что все идет как надо, а Сьюзи просто не хотела меня расстраивать, когда я был так далеко от дома, и она не думала, что я буду ходить по организации и замечу это, вот и все.

Boy, that'd be - that'd be something new, wouldn't it? That'd really be something new. Actually, you have it in your power to do so.

Но что же это было такое? Четыре человека из двадцати двух убежали – пшик! О, но посмотрим на то, что было в прошлом. Когда я вернулся, мы быстро навели справки в отношении этих людей и обнаружили, что то-то и то-то и то-то: у них были оверты. Их следовало бы звать господа «Много Овертов». Они не были плохими людьми; у них просто были оверты, и они очень сильно боялись, что эти оверты будут раскрыты. А из бюллетеней, которые я опубликовал, находясь в Австралии, они очень хорошо поняли, что «не надо спрашивать, по ком звонит колокол... эта сирена пожарной тревоги ревет по тебе». Вот к какому выводу они пришли, понимаете?

And you watch, now. That's what's going to happen, that's what's going to happen. Therefore, one of the first things we ought to do is to make sure we are a third dynamic which is sufficiently trustworthy, sufficiently straightened up and dedicated and representing what we say and do in ourselves to a degree that it will inspire confidence.

Что же произошло бы на самом деле? Я бы вернулся, а они бы пришли ко мне, кто-нибудь из них... они бы вошли и сказали: «Рон, мы были очень плохими детьми. Мы были очень плохими людьми. И мы сделали это, и это, и это».

That's all you have to do from there on out. You talk about dissemination programs, that's the key dissemination program of all time. Isn't it?

И я бы повел себя очень нехорошо! Я бы сказал: «Ха! Штатного одитора ко мне. Комната одитинга – первая дверь направо. А теперь давайте приведем это в порядок». Вот что бы произошло. Но никто не дождался, пока это произойдет. Они убежали, пшик!

Now, it's very easy to pull that one off And we're already off to a quite a start here. I released this information from Australia and I - there are about twenty-two on staff at HCO WW -

Так вот, механизм заключается в том, что человек в основе своей хороший, и когда он внезапно обнаруживает, что виновен в совершении чего-то плохого, он уходит, чтобы лишить себя возможности причинять вред. А это и есть механизм бегства. Это механизм неожиданного ухода. Это неожиданный уход с сессии одитинга. Это неожиданный уход с сессии одитинга.

& Susie's holding down HCO WW -

Преклир сидит и говорит, говорит, говорит о разрыве АРО. Нет, не-а. Нет, то, что происходит, заключается в том, что преклир делает что-то одитору. Преклир делает что-то одитору. Главное из того, что преклир делает одитору, состоит, вероятно, в том, что этот преклир утаивает жизненно важную информацию о себе и о своем кейсе и не устанавливает двустороннее общение с одитором. И этот висхолд может стать настолько сильным, настолько невыносимым, что преклира практически вышибет из комнаты одитинга через стену позади от него! Преклир не смог бы остаться в сессии, даже если бы он держался обеими руками за большие железные скобы и был бы пристегнут к ним наручниками! Он бы сбежал! Вам это понятно?

and four people blow, just like that. Interesting?

Приходит студент... приходит студент, и он говорит: «О, инструктор плохой, я ухожу, я больше не могу».

Then they tell everybody they've been fired. They go around and they say, „Been fired. I mean, Ron's flipped. He's gone out of his mind. He fired us.“

О да, там... там происходило что-то, что было не совсем оптимальным, однако это не было так плохо. Мы проверяем студента и обнаруживаем: позавчера этот студент украл из класса Е-метр. Да-а-а. Какая-нибудь такая глупость.

Fired them? As Bonnie said a little while ago, „I've never known you to be so indirect as firing somebody from 12,500 miles. You usually do it in person.“ He's right, see? It's a pleasure.

Человек решает, что он опасен для организации, опасен для вас, опасен для нас, и он уходит, чтобы он больше не мог причинять вред. И это то, что известно как бегство. И единственной причиной этого являются оверты, и ничто иное.

Somebody that's been chopping us up one way or the other, been slowing us down, I usually like to take it up with them. Make sure they know.

Доказательством этого служит следующее: как только он избавляется от своих овертов, он сразу же возвращается.

Well, I was down in Australia, and all of a sudden, why, four people blow up in Suzie's face. They just scatter like quail. They leave her manning the ramparts all by herself. She's doing accounts over here with this hand and writing franchise holders with this hand, you know? I don't know what she was doing with her feet, but it was probably pumping up the ice machine or something.

Человек сбегает с сессии – возьмите его за шкирку и спросите: «Что ты сделал, сын мой?» Добейтесь, чтобы он избавился от овертов и от висхолдов, действительно сломайте этот механизм, проведите ему процесс по ответственности в отношении этого, и он вернется в сессию – хлоп! – и не важно, сколько дурацких ошибок вы допустили, проводя одитинг. Вам это понятно? Они не были тем, что заставило его уйти.

I get home, the poor girl is worked half to death, you know? And I hear from all around, „Ron fired us!“ I fired them? No, I didn't fire them. I didn't even hear about it. I didn't even know anything about it.

Следовательно, нас постоянно дурачили. Что ж, это дало очень хороший результат. Это заставило нас сосредоточиться на безупречности проведения одитинга, и мы добились этого. Это заставило нас сосредоточиться на техниках, техниках, техниках. Это заставило нас разработать одно, другое, третье. Теперь у нас все это есть. Сейчас это выглядит так, как будто это было спланировано заранее. Теперь мы можем посмотреть в лицо тому факту, что дело в чьих-то овертах. Но это то данное, с которым мы неизбежно столкнулись бы.

& Dick and Jan could tell you that.

Так вот, то данное, которое я сообщаю вам сейчас, не было выдумано за полтора часа до начала конгресса; я жил с этим знанием уже несколько месяцев. Это разбиралось по косточкам с одной и с другой стороны, поскольку это настолько тревожно и обладает настолько большим потенциалом, это так много значит для нас как группы, что это нужно было проверить со всех сторон и устранить все ошибки, которые там могли быть, прежде чем делать эту ситуацию достоянием гласности. Но даже внутриорганизационные публикации уже начали приводить к тому, что люди сбегают. Люди исчезают прежде, чем нам удается добраться до них.

I thought everything was going along fine, and Suzie just didn't want to upset me that far away; and she didn't think I'd wander around and notice, so that was it.

Таким образом, вы вскоре увидите нечто, что покажется вам репрессивным. Ради бога, не расценивайте это как репрессии! Все, что мы пытаемся сделать, – это добиться того, чтобы у любого человека, у которого есть какой-либо сертификат, были чистые руки. Это все, чего мы хотим.

But what was all this? Four people go pshew out of twenty-two. Oh, but we cover up on the backtrack. We look up these people quickly, after I got back, and we find out this and this and this and-they had overts. Their nickname should have been Mr. Plenty Overts. They weren't bad people; they just had overts, and they were very much afraid these would be discovered, and they knew very well from the bulletins I was putting out from Australia that „Do not send to find for whom the bell tolls; that fire alarm gong is going for thee.“ That's what they had it figured, see?

Каждый кейс, который приходит к нам для получения процессинга, должен получать процессинг у одитора с чистыми руками; в противном случае одитор, кстати говоря, не будет находить оверты этого кейса! Это самое потрясающее из всего, что вы когда-либо видели. Это взаимное избегание определенных тем!

What would have happened in effect? I would have come back, and they would have come in, and one of them - another of them, they would have come in and said, „Ron, we've been very bad children. We've been very bad people. And we have done this and this and this.“

Одитор будет сидеть, и, будучи неспособным конфронтировать свои оверты, он тщательнейшим образом будет избегать овертов преклира. И ничего не будет сделано. Так что в плане технологии это становится насущной необходимостью. Поэтому мы должны исправить этот момент у одиторов, мы определенно должны исправить это в районах деятельности организаций, но здесь не так уж много того, что нужно исправлять. Это делается очень просто: если человек совершал оверты против Дианетики, преклиров, Саентологии, против людей, которые имеют к этому отношение, против организаций, ну и тому подобных вещей, то все, что ему нужно сделать (и мы только что установили линию для этого), – это сесть и выписать все свои оверты и отослать их во Всемирный ОХС, если он просто неспособен это переносить. Это понятно? Все, что ему нужно сделать, – это выписать их все.

And I would have been very mean about the whole thing! I would have said, „Ha! Staff auditor, front and center The auditing room is the first door on the right. Now, let's square this thing up and straighten it up.“ That's what would have happened. But nobody waited for that to happen. They went pshew!

И как это будет улаживаться? На самом деле ему либо скажут написать, за какую часть каждого из этих действий он может взять ответственность, и отослать это тоже, либо его отведут к какому-нибудь саентологу, который будет только рад помочь этому человеку. Это понятно?

Now, the mechanism is that man is basically good, and when he suddenly discovers that he is guilty of evil, he takes himself off so he can do no more harm. And that's the mechanism of blowing. That's the mechanism of sudden departure. That's the sudden departure from an auditing session. That's the sudden departure from an auditing question.

И когда мы будем знать, что мы привели в порядок одного, другого, третьего, мы сможем просто помечать их: «Чистые руки», «Чистые руки», «Рекомендован без ограничений». И таким вот саентологическим способом мы как одиторы можем привести это в порядок, но мы также можем привести в порядок район деятельности. И дело не в том, что мы обязаны быть чистой группой, а в том, что мы теперь понимаем, что с технической точки зрения единственный способ, с помощью которого мы все сможем когда-либо стать клирами, – это быть честной группой. Вы видите разницу?

Pc's sitting there talking about ARC break, ARC break, ARC break. No, uh-uh. No, what's happening is pc's doing something to the auditor. Pc's doing something to the auditor. Main thing the pc is doing to the auditor is probably withholding vital information about himself and his case and isn't establishing two-way communication with the auditor, and this withhold can get so violent and so tough that it practically blows the pc out back through the wall! The pc couldn't stay in session if he had both hands on big steel handles and was handcuffed to them. He'd blow! Do you see that?

Что ж, это совершенно новый подход. И мы не обойдемся без некоторых потрясений. Но нигде под солнцем нет никого, кто собирался бы принимать репрессивные меры в отношении этого. Никто никогда не применяет репрессивные меры, если он может действовать эффективно.

Student comes in - student comes in. Student says, „Oh, the Instructor is bad, and I'm leaving, and no more.“

Спасибо, спасибо.

Oh, yes, there - there was something going on that wasn't quite optimum, but. it wasn't that bad. We check up the student and we find out: student, day before yesterday stole an E-Meter from the class. Yeah. Something goofy like this.

They decide they are harmful to the organization, harmful to you, harmful to us and take themselves off so they can't be harmful anymore. And that is what is known as a blow-off. And it's occasioned totally and completely by overts and nothing else. Now, the proof of it is as soon as they get their overts stripped, they come right hack in.

This fellow blows session, get him by the nape of the neck, „What have you done, Son?“ Get those overts stripped down and those withholds stripped down, really break this thing down, run some Responsibility on the thing, and he comes right back into session, crash! no matter how many corny mistakes you're making with auditing. You get the idea? They weren't what took him off.

Therefore, we've been fooled continually. Well, it's operated in a very good wise. It has made us concentrate on smoothness of auditing, and we have that. It's made us concentrate on techniques, techniques, techniques. It's made us develop this, that and the other thing. We've got all the stuff now. Now it's almost as if planned. Now we can face the fact that it's somebody's overts. But this was the inevitable datum.

Now, I'm telling you now, not about a datum that was dreamed up an hour and a half before the congress started; I've been living with this one now for several months. And this one has been stripped down one side and the other because it is so alarming and so full of potential, it means so much to us as a group that it had to be examined from every quarter and every possible flub taken out of the thing before we got general release on the situation. But even the interorganizational releases have already begun to produce blows. People are disappearing before we can get our hands on them.

So you're going to see some things that appear to you to be punitive. For heaven's sakes, don't interpret them as punitive! All we're trying to do is get anybody who holds a certificate anyplace to hold it with clean hands. That's all we want.

Any case who comes to us for processing must be processed by an auditor who has clean hands or that auditor, by the way, will not locate their overts! It's the darnedest thing you ever saw. That is tacit consent!

Auditor will sit there, can't confront his own overts, so boy, does he carefully miss the pc's. And you get nothing done. So technically it becomes a must. Now therefore - therefore, we have to straighten this up at an auditor level - we certainly have got to straighten this up at a field level, but there isn't very much to straighten up. It just runs like this: If a fellow has done overts against Dianetics, pcs, Scientology, associated personnel, organizations, anything like this - we've set up a channel and a groove right this minute - all he's got to do is sit down and write them all down and send them to HCO WW if he just can't stand it. Get the idea? All he's got to do is write them all down.

Now, how will it be handled? Actually, the individual will either be told to write down what parts of these he can be responsible for and send that in, too, or he'll be shoved in the direction of some Scientologist who will be all too happy to help him out. You got the idea?

And as we know, then, we've got this one and that one and the next one all straightened up, we can simply mark them „Clean hands,“ „Clean hands,“ „Recommended without reservation.“ And that way Scientologically, as auditors, we can straighten it up, but also fieldwise. It isn't that we've got to be a clean group; it's that technically we now recognize that the only way were all ever going to get Clear is to be a clean group. Do you get the difference?

Well, it's a brand-new look. It's got some jolts in it. But there isn't anybody under the sun going to be punitive about it. Nobody's ever a punitive when they can be effective.

Thank you. Thank you.