Я хочу поговорить с вами о плотных объектах.

Спасибо.

Если в аудитории есть знатоки джаза, что ж, они должны понять, что это довольно солидная штука.

Уровень два восьмого выпуска шести уровней процессинга имеет дело с проблемами и последствиями, и тут мы сразу же подходим вплотную к реальности теории игр.

Весьма и весьма забавно, весьма примечательно, весьма примечательно, что одитинг можно было бы свести к одному процессу. Но, конечно же, при использовании этого процесса необходимо, чтобы преклир мог выполнять этот процесс. Я хочу сказать, это довольно глупо, но это так. Необходимо, чтобы преклир был способен выполнять этот процесс. Необходимо, чтобы он находился в сессии. Необходимо, чтобы он знал, что вы сидите рядом с ним, понимаете? Необходимо, чтобы он знал, что он находится там, где он находится. При проведении этого процесса необходимо, чтобы вы знали, как справиться с любой малейшей хаотичностью, которая может возникнуть. Необходимо, чтобы вы как одитор были хорошо обучены, чтобы вы могли давать подтверждения и справляться с оригинациями преклира только так – раз, два. Иначе говоря, здесь необходима Саентология. Но это лишь один процесс, при условии что вы знаете всю остальную технологию Саентологии. И этот процесс называется «Плотные объекты». Существуют правильные и неправильные способы его проведения, и, к сожалению, это очень сложный процесс. Это не простой процесс.

Когда мы проводим людям в классе 8-К в качестве тренировочного одитинга, мы видим точность контроля, мы видим многое другое. На самом деле мы проходим свободу и барьеры без большого количества целей; мы согласились с одной целью и поняли ее. Эта цель – улучшить свое состояние, выздороветь или что-то в этом роде.

Изначально команда этого процесса звучала так: «На что вы смотрите?» – вы задавали преклиру такой вопрос. Он смотрел на комнату, или на инграмму, или на что-то подобное. И вы отвечали: «Отлично. Сделайте это плотным». И преклир старался сделать это более плотным, чем это было изначально, когда он это только воспринял; в этом и состоял весь процесс. И вы продолжали и продолжали проводить этот процесс. Но когда вы проводили этот процесс таким образом, выявилась одна особенность: вы забирали у преклира все его точки покоя и приводили его в состояние очень бурного движения, поскольку вы не предоставляли ему никаких других точек покоя, в которые он мог бы удалиться в своем банке. Так что это не очень эффективный способ проведения этого процесса. Это всего лишь теоретический способ его проведения.

Так вот... в «Начать, изменить и остановить» мы наблюдаем другое побуждение, которое является скрытым в 8-К, оно представляет собой просто контроль, и вы не увидите сразу же, почему это напрямую относится к категории игр. Но если вы когда-нибудь попытаетесь играть в игру с человеком, который очень плохо осуществляет контроль, то вы увидите, что контроль – это самая суть того мастерства, которое необходимо, чтобы играть в игры, и что он непосредственно связан с играми.

Проводить процесс «Плотные объекты» нужно следующим образом... несомненно, могут существовать и более хорошие способы его проведения, но если они содержат в себе хоть небольшую долю «от того что, потому что», то это наихудшие способы проведения этого процесса, понимаете, поскольку процесс «Плотные объекты» – это процесс «Плотные объекты». И проводить этот процесс нужно следующим образом: вы находите основную точку остановки на траке преклира, основной вакуум или что-то, что по вашему мнению там должно быть. Если же вам не удается сделать этого, вы произвольно выбираете какой-нибудь возраст, где-нибудь посередине, и говорите: «Вы можете найти какое-нибудь факсимиле»... вы объяснили своему преклиру, что это такое. Вы не используете слово «картинка», вы не используете слово «сцена» или что-то подобное. Это факсимиле. Называйте это своим именем, не искажайте действительность ни в малейшей степени. «Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот инцидент?» Либо позже выбранного вами возраста... предположим, вы выбрали пятнадцать лет.

Но мы не видим игр на уровне один восьмого выпуска шести уровней процессинга, мы видим их на уровне два – « Проблемы и последствия».

И преклир отвечает: – Да.

Так вот, проблемы и последствия проходятся на уровне два с тем пониманием... с тем пониманием, что над преклиром уже установлен хороший контроль, и на уровне один есть не только НИО, но и много других маленьких процессов. К НИО имеются некоторые сопутствующие процессы, поскольку должна иметься экстраверсия, соответствующая интроверсии, понимаете, а НИО – это интровертирующий процесс, так что нам нужно несколько экстравертирующих процессов, и они у нас имеются на этом уровне.

Что ж, не нужно просто сидеть.

Но на уровне два мы работаем... мы работаем с играми действительно в сыром виде, мы берем их такими, какие они есть, и работаем с ними, и мы работаем с проблемами и наказаниями.

Скажите: «Хорошо. Сделайте его плотным».

А наказания, разумеется, являются неотъемлемой частью любой игры. Если кто-то вяжет кружева и выходит за край или что-то в этом роде, он наказывается потерей шести стежков. Я имею в виду, что неважно, в какую часть игры или в какую игру мы вступаем, мы всегда обнаружим, что там тем или иным образом присутствуют какие-то наказания, но в процессинге мы называем их последствиями. И вот здесь, под заголовком «проблемы», мы, разумеется, имеем «намерение – контрнамерение».

Так вот, это не совсем правильно, но это сгодится. Если преклир относится к этому педантично, он будет настаивать на том, чтобы вы говорили: «Сделайте это более плотным, чем это было, когда вы только восприняли это». Тогда ему будет просто выполнить команду, понимаете? Весьма интересно, довольно поразительно, что ему будет очень трудно это сделать, но если вы попросите его сделать это лишь немного более плотным, чем изначально, это будет удовлетворительно, этого будет достаточно.

Таквот,основнаядефиницияслова«проблема»такова:«постулат–

Так вот, вы увидите, что поначалу он будет прикладывать усилия, чтобы сделать это... он будет хрусть. А спустя какое-то время, он начнет делать это с помощью постулатов. Не переживайте на этот счет, пусть он сам разберется. Пусть он хрусть. Он будет проходить это таким образом в течение какого-то непродолжительного времени... не нужно допекать его... это будет продолжаться недолго. Он посмотрит на эту плотную вещь. Предположим, что это тот момент, когда он ехал на велосипеде или что-то в этом роде; он посмотрит на эту картинку, на это факсимиле, и внезапно по факсимиле как бы пройдет рябь и оно изменится. Что ж, когда это случится, вытаскивайте преклира оттуда. Понимаете, просто отбросьте это, и, вероятно, ему будет что сказать вам об этом факсимиле. Что ж, выслушайте его. Но не позволяйте ему говорить слишком много, поскольку в результате он воспримет «как-есть» то обладание, которое вы ему дали.

контрпостулат». Это проблема. Вы говорите: «Я есть».

Далее, вы говорите: «Вы можете найти факсимиле, которое находится раньше, чем этот инцидент?» Вы имеете в виду вакуум, но не используйте это слово «вакуум». Это какой-то инцидент, либо, если вы не сможете найти никакого инцидента, это возраст, который вы выбираете.

А другой человек... он говорит: «Тебя нет». И у вас есть проблема. Он говорит: «Собака».Вы говорите: «Рыба». И у вас есть проблема, понимаете?

Преклир говорит:

Машина, по всей видимости, стремится двигаться вверх, тогда как она должна двигаться вниз, и, разумеется, у вас есть проблема: постулат – контрпостулат.

• Когда мне было одиннадцать лет, все изменилось.

Так вот, мы идем немного дальше, и тут мы сталкиваемся с парой «намерение – контрнамерение». Тут мы привнесли некоторое действие, мы привнесли некоторое количество МЭСТ. Когда мы говорим: «Намерение против намерения», к ситуации добавляется такая штука, как действование. «Они пойдут в эту сторону, а мы пойдем в ту сторону и хлоп». Понимаете? На пути встали два намерения. Товарный поезд идет на юг, пассажирский поезд идет на север по тому же пути, у них разные намерения, и с путей убирают обломки. Вы понимаете, как это происходит?

Бесстрастный и неподвижный предмет сталкивается с невосприимчивой массой, и мы, разумеется, получаем победу, понимаете, но столкновение бесстрастного и неподвижного предмета с невосприимчивой массой будет хорошей, долгой, продолжающейся игрой. Это идеальная проблема, потому что она обладает длительностью, и идея длительности красной нитью проходит через все проблемы.

И тогда мы будем использовать возраст «одиннадцать лет» в этом процессе... «раньше, чем», «позже, чем». Вы обнаружите, что когда преклиру было одиннадцать лет, с ним произошел какой-то инцидент, о существовании которого преклир даже не подозревает. Хорошо.

Я, кстати, мог бы очень многое рассказать вам о проблемах, но, по сути, независимо от того, насколько человек обеспокоен и сколько составляющих, по всей видимости, содержит проблема, она содержит один или более постулатов, противоречащих другому. И если описать это на уровне механики, проблема – это одно или несколько намерений, противоречащих другому намерению... и вы получаете проблему. А когда у вас достаточно много противоречащих друг другу намерений, вы получаете замешательство. И вы получаете самую большую проблему – замешательство.

Он находит что-то, что произошло раньше. Когда он это сделает, скажите:

Так вот, это «намерение – контрнамерение» в действительности лежит в основе ситуации «команда против команды», не так ли? Игрок против игрока. Один игрок против пятидесяти игроков. Пятьдесят игроков против одного игрока – полицейский стиль.

«Сделайте это плотным». Если он педантичен, скажите: «Сделайте это более плотным, чем это было в начале». Хорошо.

Таким образом, мы имеем все эти разнообразные соответствия и несоответствия, понимаете: сила против силы, или несколько сил против силы, или сила против нескольких сил, и мы имеем различные конфликты, которые делают жизнь интересной.

Следующая команда звучит так: «Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот инцидент (или этот возраст)?» «Хорошо».

Что ж, если имеются два намерения, то, разумеется, у нас имеется два элемента тех или иных контрцелей. Таким образом, прохождение целей в кейсе, как правило, помогает разрешить проблемы в кейсе, так ведь?

Он нашел такое факсимиле. «Сделайте его плотным». «Вы можете теперь найти факсимиле, которое находится раньше?» «Хорошо. Сделайте его плотным». Вот что делает одитор.

Если мы будем проходить непосредственно цели, то мы сможем удалить из кейса одно или несколько таких намерений, и, следовательно, у нас будет одной проблемой меньше. Это, вероятно, сделает человека очень несчастным, поскольку он знает, что ему необходимо иметь какую-то игру. Это все, что ему известно, и это означает для него, что он должен иметь проблемы. И если он решает какую-то проблему, должны быть последствия. Если он слишком долго будет проходить какое-то состояние не-игры, то он скажет вам... он придумает какое-то последствие или скажет вам о нем.

Так вот, одитор должен следить за несколькими моментами. Первое: он не должен позволять преклиру напрямую работать с инграммой, вакуумом или сложностью. Как вам добиться, чтобы преклир, который только что перенес зубную операцию, не сделал ее плотной?

Понимаете, если он сталкивается с каким-то состоянием не-игры, то у этого должны быть последствия. Это обеспечивает продолжение игры. Последствия и наказания – это основной метод продолжения игры.

Вы говорите: «О, вы можете найти более ранний случай». Не отвергайте его выбор, но возьмите себе это на заметку и попросите его рассказать вам, что он обнаружил до того, как он начнет делать это плотным. Вам это понятно? И не проводите одитинг небрежно. Это очень, очень жестокий, трудный процесс. Если вы будете проводить его небрежно, кейс вашего преклира может превратиться просто в кашу. Если вы будете проводить этот процесс плохо, вы можете потерпеть очень, очень большую неудачу. Преклир становится небрежным каждый раз, когда вы говорите ему:

Вы играете в футбол в воскресенье – что ж, в понедельник деревенские власти сажают вас в колодки.

«Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот возраст?»

Так вот, там, где есть кейс, очевидно, есть и проблема. Человек в какой-то степени сражается сам с собой. Банк сражается с телом, тэтан сражается с банком и с телом. И человек тихонько садится, и мы начинаем его одитировать и говорим ему:

И он отвечает: «Хмм» – и довольно долго сидит. Он не дожидается вашей команды, чтобы сделать это плотным. Он не дожидается вашей команды, а сразу же начинает делать это сам.

«Сейчас я решу все ваши проблемы».

Вы говорите: «Нехорошо, нехорошо», – и шлепаете его по руке. Вы говорите:

Нет, вы их не решите! Если бы вы сказали ему это, если бы вы сказали ему, что собираетесь решить все его проблемы, то он, вероятно, схватил бы крылья и поспешил улететь, если бы только он действительно понял, что вы имеете в виду, ведь вы, по сути, говорите: «Я собираюсь отнять у этого человека игры. И тогда у него больше не будет игры, не будет целей, и ему будет нечего делать», и так далее.

«Нет. Нет. Нет».

Он предпочтет оставаться в этом дурацком состоянии, нежели действительно участвовать в игре. Так вот, он играет в самое жалкое подобие игры, о каком вы когда-либо слышали. Но человек будет принимать участие лишь в тех играх, которые в какой-то мере реальны для него. Другими словами, он не будет играть в игру, если только он не уверен, что она реальна, что она является игрой и что она существует.

Вы узнаете об этом. Вы устраняете это при помощи двустороннего общения и хорошего АРО. Вы снова выполняете те же действия. На самом деле преклиру не требуется сколько-нибудь долгого времени на то, чтобы найти такое факсимиле. Но ему требуется время на то, чтобы сделать его плотным. Понимаете, ему требуется некоторое время. Он будет смотреть на это факсимиле довольно долго. Возможно, он будет смотреть на него секунду, возможно, пять секунд или даже полминуты, и все это время эта штука будет плотной. Все это время он пытается сделать ее немного более плотной, чем она была. И это факсимиле делает всякие вещи. Оно действует так или иначе.

Таким образом, мы берем человека, который хромает и тем или иным образом играет в инвалида, он играет в эту игру, и мы собираемся сказать ему: «Мы решим для тебя эту проблему, связанную с ногой. Мы избавим тебя от проблем с железами. Мы сделаем то, мы сделаем се». Нет, нет. Нет, вы этого не сделаете. Потому что ни одна другая игра, возможно, не является для него более реальной в данный момент. Более того, он, возможно, смокапил себе индивидуальность, которую он считает вполне подходящей для того, чтобы противостоять миру. Кто слышал о том, чтобы кто-нибудь пнул инвалида?

Но если вы обнаруживаете, что преклиру требуется очень много времени на то, чтобы отыскать эти инциденты, то вы должны заподозрить, что он делает их плотными, не дождавшись вашей команды, а на этом пути может быть много динамита, мин, бомб. Ведь преклир, когда его одитируют, не отличается сообразительностью. Но даже если вы обучили его тому, как правильно выполнять процесс, он все равно будет выполнять его неправильно. Вам стоит об этом помнить, поскольку банк – это весьма поразительная штука. Весьма поразительная. Вы внезапно заставляете его посмотреть на самую первую и главную проблему, которая только есть у тэтана: он не имеет массы, движения, и он оказывается лицом к лицу со штуковиной, которая обладает массой, движением, пространством, она не может воспроизвести его, а он не может воспроизвести ее.

Было множество таких людей, которые приковыляли ко мне на костылях, представляя собой самое жалкое зрелище, и остались без игры. Я не забираю у них костыли и не усаживаю их в кресло, сопровождая это сочувственным кудахтаньем, понимаете. Я говорю: «Что ж, садитесь. Давайте работать».

Но это и есть его основная игра. Таким образом, вы просто исподволь возвращаете его к пониманию того, что он может это сделать; это и все, что вы делаете. Вы просто исподволь возвращаете его к пониманию того, что он может сделать эту штуковину плотной, хотя он сам и не является энергией и так далее. Именно это вы и пытаетесь сделать. Вы не пытаетесь устранить вакуум, инграммы или операции. Уясните, что цель всего этого заключается вот в чем: вы пытаетесь показать преклиру, что он может управлять факсимиле и делать его плотным.

И человек с грохотом падает на стул, костыли валятся на пол, он спотыкается о стул и все такое.

Так вот, сюда можно добавить еще одну команду одитинга. После того как преклир в течение какого-то времени делал факсимиле плотным, скажите ему:

«Ну, давайте же. Сядьте прямее. Теперь посмотрим... посмотрим. О, так что же с вами такое?»

«Избавьтесь от него. И найдите факсимиле, которое находится раньше этого возраста... найдите факсимиле, которое находится раньше этого возраста». Вы можете обнаружить, что это необходимо сделать, поскольку он будет... поскольку преклир может начать сопротивляться автоматизму, с которым эти факсимиле уходят, когда он делает их плотными. Вы понимаете? Вы не должны позволять, чтобы этот автоматизм существовал вечно, но если вы в самом начале сессии просто предположите, что факсимиле ушло или что преклир от него избавился и так далее, то это нормально. Но это прекратится в ходе сессии, и преклир на самом деле начнет делать факсимиле плотными. Более того, он сможет делать так, что факсимиле будут останавливаться на месте как вкопанные. Они не будут исчезать. Это явление исчезновения факсимиле станет менее выраженным. И оно еще быстрее будет становиться менее выраженным и должно быстрее стать менее выраженным, если вы будете использовать вот такую фразу:

Смею сказать, что это интересно... вы могли бы даже сказать, что это равнодушное отношение... понимаете, я знаю, что если бы я стал подтверждать значимость их состояния, они бы сохранили его, чтобы я мог и дальше восхищаться им. Тогда я вынужден был бы устранять его, восхищаясь им.

• Хорошо. Избавьтесь от него. Вы можете найти факсимиле, которое находится раньше, чем этот возраст?

Так вот, этот человек, следовательно, представляет собой коллекцию проблем, не так ли? Да? Что ж, давайте займемся этим... вы могли бы сказать: «Назовите мне проблему, сравнимую по величине с вашим кейсом». Это переместило бы его внимание с его кейса на проблему, сравнимую по величине, не так ли? И вы бы могли подумать, что этот процесс можно будет пройти – «Проблема, сравнимая по величине с вашим кейсом», что-то вроде этого.

Забавно тут то, что этот процесс время от времени оказывается эффективным, но он просто немного крут, понимаете? Вы, по сути, говорите: «Назовите-ка мне проблему, сравнимую по величине с 76 триллионами лет трудностей». Не существует более легкого градиента для этого процесса, который мы могли бы обнаружить (или могли бы обнаружить без труда).

Так что вместо этого мы спрашиваем у него, что его беспокоит, он говорит нам, и мы просим его назвать проблему, сравнимую по величине с этим. Другими словами, первая проблема, с которой мы справляемся в кейсе... и с этим, кстати, справляются не с помощью НИО, но вы могли бы перейти с уровня один на уровень два, а затем вернуться на уровень один, если бы у него была проблема настоящего времени, понимаете. Вы бы не стали проводить ему слишком много одитинга, не установив над ним контроль, понимаете? На самом деле вы бы вообще не стали одитировать его, не проведя ему «Начать, изменить и остановить» в течение какого-то времени. Неважно, насколько обеспокоенным он выглядит, вы как бы пытаетесь установить некоторый контроль над ситуацией.

Либо: «Сделайте его настолько плотным, насколько можете. Сделайте его плотным».

Так вот, разумеется, вы можете подойти в кафе к какому-нибудь человеку, который о чем-то волнуется, и как раз в том момент, когда тот под звяканье чашек собирается вжаться в спинку своего стула или чего-то там еще, вы можете спросить его о проблеме, сравнимой по величине, и, вероятно, вы поможете ему справиться с его трудностями. Но суть в том, что он справляется с проблемами, придумывая проблемы. Поймите это как следует.

Когда преклир сделает это, скажите:

Он отбрасывает игры, придумывая игры. Но поскольку сам он не может представить себе игру, которая в какой-то мере соответствует тому ужасному состоянию, в котором он находится... понимаете, он не рассматривает это как игру. Он в действительности поменял местами слова «проблема» и «игра». Когда человек подходит к вам и говорит: «Жизнь – это проблема», он просто говорит вам: «Жизнь – это игра» – на более низкой гармонике. Понимаете? Вот что он делает.

• Хорошо. Избавьтесь от него. Вы можете найти факсимиле, которое находится позже, чем этот возраст?

Следовательно, мы можем очень многое сделать, используя техники, имеющие отношение к проблемам. Вот почему прохождение проблем дает результаты. Вы знаете, проблемы... мы знали о проблемах в течение нескольких лет, но... мы знали о проблемах, сравнимых по величине, в течение нескольких лет, но я не знал, как они соотносились с другими вещами, и я должен был выяснить их относительное положение.

Преклир, возможно, начнет жаловаться:

Вы знаете, есть одна... капля воды может быть очень важна, но самая важная капля воды будет просто еще одной каплей воды, если ее бросить в океан, не так ли? Это верно и в отношении данных. Какой-то инстинкт подсказывал мне, что проблемы важны при работе с кейсами, но не было никакого способа оценить относительную важность проблем.

• Ну, знаете, на самом деле у меня не было возможности сделать то факсимиле очень плотным.

Таким образом, вы еще услышите, как какой-нибудь одитор-ветеран скажет вам: «О, мы проходили это в одитинге несколько лет назад». Нет, он не проходил это. Нет, он не проходил это. Он проходил «Придумайте проблему» и спрашивал, какую проблему это для вас представляло и так далее, но он не проходил это как компонент игр. Он не очень хорошо знал, что именно он делает, понимаете? И поэтому процесс был не вполне эффективным.

Он должен был поднять человека (используя процесс «Проблемы, сравнимые по величине») до проблемы, имеющейся у человека... от реальной проблемы, которая, как считает человек, у него имеется... до способности иметь другие проблемы. Вы понимаете?

Другими словами, вы переходите от уверенности «У меня есть проблема» к уверенности «Я мог бы иметь похожую проблему», и именно на этом вы завершаете процесс по любой конкретной области. Вы не просто лишаете силы ту проблему, которая у него есть. Вы понимаете? Поскольку, опять-таки, если бы вы остановились на полпути, то вы бы отняли у него игру. И он будет несчастлив, и он выйдет из дому и каким-нибудь способом засунет голову под трамвай, или обожжет себе палец, или сделает что-то еще, чтобы иметь другую проблему, сравнимую по величине, понимаете.

Другими словами, есть одна вещь, о которой вы не позаботились: это стремление иметь проблему данного типа. И когда это стремление умирает, умирает и тэтан. Все, что ему нужно понять, – это то, что он может иметь игры больше и лучше, чем та, что у него есть.

Так вот, почему вы не даете ему приблизиться к инграммам? Очевидно, что мы стараемся пройти и убрать инграммы. Тем не менее, я говорил вам на всех этих лекциях, что мы ничего не стираем и не убираем, – мы повышаем и улучшаем способности преклира. Мы кое-что добавляем.

Так вот, вы всегда проходите в одитинге состояния игры – вы не проходите состояния не-игры, кроме как с последствиями. Ваш одитинг идет в направлении состояния игры. А что такое состояние игры? Вы могли бы назвать его компульсивным состоянием игры или неосознаваемым состоянием игры. Я сокращенно называл его НСИ. И этот человек, НСИ... другими словами, он находится в неосознаваемом состоянии игры... человек пытается сидеть спокойно, и все время дрожит, дрожит, понимаете? Да. Что представляет собой это дрожание? Что ж, вы могли бы сказать, что это нехватка обладания, но в таком случае вы смотрите слишком низко. Вы смотрите слишком низко, потому что это состояние можно исправить, проводя процессы по обладанию; на самом деле процессы обладания просто переместят его в спокойную точку трака. То, что он дрожит, дрожит, дрожит, трясется, трясется, трясется и «Нн-наа, я... э... ну, как... как... я думаю, что я... о чем я говорил... э... вы знаете, э...»

Так вот, весьма и весьма примечательно то, что во время этого процесса содержимое банка преклира распутается и тайны, которые его мучили, раскроются, при условии, что вы не будете позволять ему слишком много говорить. Он вдруг осознает, в чем заключаются его основные конфликты с окружением. Они, кстати говоря, весьма интересны. Вам не понадобится давать механические подтверждения его оригинациям. Они на самом деле будут весьма интересными. Конфликты, которые есть у него с окружением, – это настоящие конфликты его жизни, настоящие конфликты.

Всегда, когда мы наблюдаем такое непостоянное, прерывающееся возбуждение и так далее, мы знаем, что это просто драматизация, – человек участвовал в игре, которая была ужасно, неистово быстрой и сложной, и он больше не мог это выдержать. Так что движение, присутствовавшее в этой игре, становится хозяином преклира. И когда такое происходит, возникает неосознаваемое состояние игры. Он даже не знает, что когда-то принимал участие в такой игре, и вот он сидит и трясется, трясется, трясется, трясется.

Его соник постепенно включится. Его видео постепенно улучшится. У него постепенно появится ощущение тепла и другие вещи. Иначе говоря, начнут включаться разнообразные восприятия, но только после того, как включатся некоторые эмоции. Почему? Да потому, что вы проходите диапазон, который находится над плотными объектами. Вы проходите плотные объекты и затрагиваете все, что находится выше уровня плотных объектов.

Так вот, вы можете в процессинге немного уменьшить его обладание, вы можете немного передвинуть его по траку, и он придет в это возбужденное состояние. Так вот, если бы мы в этот момент сказали: «Деритесь со стеной... создайте вот здесь мокап, и пусть он дерется со стеной», что-то вроде этого. Другой процесс, ужасно эффективный процесс: «Создайте перед собой мокап и заставьте его крутануться». И человек делает это. Он помещает перед собой мокап, и мокап крутится и делает сальто-мортале. Вы говорите: «О, пусть он бьется о потолок, о стены и о пол, и просто падает там и сям по всей комнате».

Так вот, этот процесс не является всеобъемлющим процессом, поскольку над плотными объектами и усилиями существуют и другие вещи. Выше этого существуют другие вещи. Но процесс «Плотные объекты» позволяет довольно неплохо разобраться со всем этим, ведь на самом деле я не могу вам сказать, насколько плотным можно что-то сделать.

Преклир делает это и внезапно успокаивается. Почему? Вы удалили компульсивное движение из какой-то прежней игры. Вам все равно, что это была за игра. Движение было аберрирующим, а покой не был.

Не удивляйтесь, если ваш преклир посмотрит на проезжающую по улице машину (при проведении экстравертирующего варианта этого процесса, о котором я расскажу позже), сделает ее плотной и колеса машины тут же увязнут наполовину в бетоне. Иначе говоря, не удивляйтесь ничему, что будет происходить при проведении этого процесса. Но и не ожидайте, что что-то такое будет происходить.

А когда какой-то человек ужасно неподвижно лежит в постели, он является сандвичем движения... куском мяса в сандвиче движения. С этой стороны ужасно сильное движение, и с той стороны ужасно сильное движение, и если он будет лежать достаточно тихо, он может оставаться в неподвижности. Таким образом мы получаем «кейс лежащего в гробу». Мы натыкаемся на такой кейс, и мы говорим: «Ну что ж. Очевидно, он находится в прошлой смерти, давайте пройдем эту прошлую смерть». О, а-а-а-а-а-а-а-а-а-а. Точно так же, как в случае с проблемами, понимаете, этот человек нашел нулевую точку.

Так вот, здесь присутствует фактор, который заставляет преклира в большей степени экстравертироваться, чем старое «Трио», и это очень хорошо. «Оглядите комнату и скажите мне, что вы могли бы иметь» – это «Трио». «Оглядите комнату и скажите мне, чем бы вы могли быть... чему бы вы позволили оставаться на месте».

Когда человек приходит к вам с какой-то проблемой, это значит, что он нашел что-то, что он считает терпимой проблемой. Когда человек застревает на траке, это значит, что он нашел место, которое кажется ему удобным, и мы видим, что он просто находится там между точками, в которых присутствует движение.

«Оглядите комнату и скажите мне, без чего вы могли бы обойтись». Очень часто преклирам требуется проходить это в обратной последовательности: без чего вы могли бы обойтись, чему бы вы позволили оставаться на месте и что вы могли бы иметь. И вы пытаетесь подавать команды, соблюдая определенное соотношение. Это очень базовый процесс, элементарный процесс, который весьма хорош, но он имеет свой потолок.

Так вот, вы могли бы попросить его: «Включите сумасшедшее движение справа от себя. Включите сумасшедшее движение слева от себя. Включите сумасшедшее движение у себя под ногами» – вы знаете, просто что-то движется безумно быстро. Человек почувствует, что он сам сходит с ума. Понимаете, именно это мы называем компульсивным душевным здоровьем.

Более удачный процесс, который дает такие же результаты, – это «Оглядите комнату и найдите что-то, что могло бы быть плотным и вы были бы не против этого».

Все эти кейсы, которые «держатся с большим достоинством», которые ведут себя так тихо и осторожно, особенно со своими соматиками, хе, если бы они передвинулись по траку времени на полсантиметра, они бы тут же совершенно обезумели, понимаете. Так они себя чувствуют.

Преклир находит что-то.

Таким образом, они видят, как сюда заскакивает ребенок, и говорят: «О, нет, нет, нет, нет! Нет. Нет. Нет. Ха-ха, ха-ха, ха. Тише». Ха-ха, ха-ха. Если они видят: какой-нибудь автомобиль несется по улице и чуть-чуть виляет, то они «Ыыыыыыыыыы!»

Вы говорите: «Хорошо. Сделайте это более плотным».

Что происходит? Другими словами, им угрожает смещение из одной из таких спокойных точек на траке в какую-то прежнюю игру, движение в которой теперь им кажется... всего лишь кажется, потому что все, по сути, является мыслезаключением... всего лишь кажется им слишком интенсивным.

Если вы скажете: «Сделайте это плотным», – вы обесцените преклира. Он уже сказал вам, что нашел нечто плотное.

Вы можете даже спрашивать преклиров о том, какие игры кажутся им слишком интенсивными, и добиваться определенного облегчения в кейсе. «О, какие игры слишком интенсивны для меня. Я скажу вам, я не выношу даже саму мысль о...» Это на самом деле весьма удивительно. Я имею в виду, они... то, что они возбуждены.

• Теперь давайте сделаем это более плотным.

Так что и спокойная точка... понимаете, и когда человек очень неподвижен, и когда человек находится в очень компульсивной движении, – и то и то в равной мере является состоянием игры. Когда он вообще не движется, то он, очевидно, просто прячется от какого-то движения, которое было состоянием игры.

Когда преклир сделает это, вы говорите:

Здесь дважды происходит инверсия. Человек переходит из осознаваемого состояния игры к неосознаваемому состоянию игры – вы понимаете, он приходит в такое состояние, в котором он может играть в игру автоматически. А затем он переходит к состоянию не-игры, чтобы избавиться от движения в состоянии игры. А затем он застревает где-то на траке времени. Всякий раз, когда вы обнаруживаете, как кто-то застрял на траке времени, знайте, что этот человек находится в точке покоя, где он отдыхает от движения, которое ему не нравится. «Слишком много движения» – вот его лозунг.

• Хорошо, отлично. Оглядите комнату и найдите еще что-то, что могло бы быть плотным и вы были бы не против этого. Хорошо. Отлично. Сделайте это более плотным.

Так вот, из этого состояния он переходит в то печальное состояние, в котором он не может даже найти точку покоя и которое представляет собой компульсивное неосознаваемое состояние игры – в высшей степени компульсивное. Игра... он не может даже сказать вам, что это за игра, он не может даже сказать вам где, почему, когда, что... он вообще ничего не может сказать вам о ней, но вот он сидит и трясется. Вы понимаете, что это за три состояния, а? Хорошо.

Это весьма интересный процесс. Спустя какое-то время преклир начнет жаловаться.

При прохождении проблем мы будем передвигаться по этим состояниям и вы увидите, как он будет переходить от одного из них к другому. Мы пытаемся добиться, чтобы он прикоснулся к проблеме и осознал, что он может переносить проблему. Так что мы всегда должны добиваться, чтобы человек лгал о проблемах или придумывал их. И мы должны быть совершенно уверены в том, что, когда он лжет о проблемах или придумывает их, он действительно считает их проблемами, а не тупиками, иначе мы никогда по-настоящему не изменим его состояния.

Он скажет: - Понимаете, когда эти стены становятся тяжелее...

Так вот, я очень быстро расскажу вам об этом. Тут есть три вещи, имеющие к этому отношение: обстоятельства, окончательности и проблемы. И если одитор не может отличить их друг от друга, то ему стоит сделать так, чтобы этот процесс провели ему самому.

Ничего страшного. Вероятно, его учили в школе на уроках физики или в какой-нибудь еще духовной семинарии всяким нелепым вещам, типа: «Стены состоят из мелких частиц, в которых есть дырки» – или что-то вроде этого. Это нечто из ряда вон выходящее. Я хочу сказать, это не правда. От плотных объектов откалываются кусочки, это и есть мелкие частицы. Но это не означает, что плотные объекты состоят из мелких частиц.

Хорошо. Мы говорим: «Назовите мне проблему...» – кстати, так вы можете проходить вэйлансы; вы можете сказать: «Назовите мне проблему, сравнимую по величине с вашей матерью».

Если вы смешаете вместе кучу химических веществ, в результате чего произойдет то-то и то-то, то-то и то-то... помните, вы, вероятно, тоже видели выступление фокусника. Вероятно, в этом эксперименте присутствует что-то еще, что никогда не наблюдали. Например, мы говорим, что вода – это Н2О. Что ж, это славно и, может быть, так оно и есть, но если вы добавите к ней какое-нибудь химическое вещество или пропустите через нее ток, то высвободится либо Н, либо О. Вы когда-нибудь видели, чтобы высвободилось и О, и Н? Нет. Вы никогда такого не видели, и никто не видел. Если вы такое видели, то перед вами было совершенное топливо. Водород и кислород замечательно реагируют. Последний раз, когда я пытался поджечь воду, спичка сделала пшш. Мы не знаем, появляется ли водород из добавленного химического вещества или же из тока, понимаете, вы... был ли он в воздухе, или же в воде, с которой проводили эксперимент, присутствовали частицы мертвого растения, или... нам все равно, откуда он там взялся. Нам все равно, случилось ли это потому, что профессор создал постулат. Нам все равно, каким образом это произошло, но нам не обязательно принимать это за чистую монету. Вам совершенно не обязательно принимать это за чистую монету.

Он говорит: «Костер».

Вода – это плотный объект, который колышется. Вот и все, что в конечном итоге ваш преклир поймет из всего этого. У него будут всевозможные странные озарения:

И вы говорите: «Замечательно. Теперь назовите мне проблему, сравнимую по величине...» О, черт бы побрал этого одитора, понимаете? Он допустил промах! Почему? Преклир назвал ему обстоятельство, он назвал ему обстоятельство, в котором присутствует один терминал, а нам нужно добиться, чтобы этот преклир от селф-детерминизма перешел к пандетерминизму. Так вот, мы пытаемся перейти от этих состояний игры к состоянию не-игры, которое, тем не менее, подразумевает возможность иметь игру и наслаждаться ей – это наша цель, понимаете.

«Представляете, я никогда не смотрел на плотные объекты. Я смотрел на фотоны, которые отскакивают от плотных объектов».

Таким образом, когда мы говорим ему: «Назовите мне проблему, сравнимую по величине с вашей матерью», не позволяйте ему уходить от вопроса, назвав вам какое-то обстоятельство. Вы говорите:

Ха-ха! Ведь он, опять-таки, говорит, исходя из тех данных, которые он получил на уроках физики, понимаете? В наши дни тэтаны довольно сильно деградировали... им нужны фотоны, которые отскакивают от предметов, чтобы видеть эти предметы. А все потому, что они ленивые. Это не означает, что они не смотрят на плотные объекты, они, конечно же, смотрят на них.

• Что ж, хорошо, назовите проблему, сравнимую по величине с вашей матерью.

Так вот, когда человек перемещается назад и вперед по своей текущей жизни, – этот процесс ограничивается текущей жизнью, – когда он делает плотным что-то, что находится позже на траке, что-то, что находится раньше на траке, трак начинает разваливаться... хрясъ, хрясь, хрясь. Что при этом происходит? Когда преклир делает трак плотнее, к областям вакуума добавляется обладание. Что ж, почему бы вам тогда не пройти области вакуума и не сделать их плотными?

Ха! Как долго вы собираетесь сидеть в одиторском кресле? На это уйдет очень, очень много времени. Я думаю, такой процесс будет в пятьсот или шестьсот раз медленнее. Иначе говоря, вы будете проводить пятьсот часов процесса:

Вот как будет правильно поступить с этим в одитинге: вы говорите: «Костер.

«Давайте найдем вакуум».

Хорошо, замечательно. А каким образом это может быть для вас проблемой?» И он скажет: «Ну, он просто... он просто будет гореть и гореть».

«Хорошо. Сделайте его плотным».

Так вот, это окончательность. Это уже тон апатии, понимаете. Сначала он дал вам обстоятельство, а затем он дал вам то, что представляет собой окончательность, а следующее, что он вам назовет, будет, как мы надеемся, проблемой; но он может дать вам еще несколько окончательностей, пока он, наконец, не доберется до проблемы. И в конце концов он назовет вам проблему, сравнимую по величине.

А если вы будете проводить такой вот процесс:

– Ну, как затушить его без помощи воды.

«О, вы говорите у вас там вакуум. Вы перенесли тяжелую операцию», – что-то вроде этого, то на это уйдет, может быть, двадцать часов.

Понимаете? Таким образом, он перейдет от «Костра» к «Он просто будет гореть и гореть», а затем – к «Ну, как затушить его без помощи воды?». Это проблема.

«Что ж, вы можете найти факсимиле, которое находится раньше этого инцидента?»

Так вот, вы могли бы в этот момент даже немного поспрашивать и потренировать его; вы могли бы сказать: «Что ж, можете ли вы увидеть... можете ли вы почувствовать, каким образом это может быть для вас проблемой?» И часть тайны в его кейсе улетучится. Он начинает воспринимать «как-есть» моменты зависания и тайну. Глупость на самом деле находится посреди проблемы. Это все, что представляет собой глупость. Это в высшей степени компульсивное незнание.

«Хорошо. Сделайте его плотным».

Таким образом, мы просим этого человека назвать нам проблему, сравнимую по величине. «Можете ли вы назвать мне проблему, сравнимую по величине с...», – нам все равно, что там такое, – «с ссорой между вами и вашей женой сегодня утром» – с тем, с этим... с чем угодно, даже «с вашим кейсом», что будет несколько чересчур.

Так вот, у вашего преклира будут наблюдаться всевозможные странные проявления. Когда он начнет искать эти картинки, он будет выбирать эти картинки по категориям. И как вы думаете, картинки какой категории он будет выбирать в первую очередь? Картинки потери! Поначалу он не будет подозревать об этом, но все, что он будет находить и делать плотным, – это картинки потери, которая является самой главной причиной того, что он вообще начал собирать факсимиле и создавать факсимиле. Они заменяли то, что он потерял.

И мы называем ему... это вопрос, а затем мы с преклиром разбираемся: он назовет нам обстоятельство, сравнимое по величине. Нам это не нужно. Мы говорим:

И это объясняет явление, известное как сублимация, о котором говорили некоторые люди, работавшие со всем этим раньше. Сублимация – это факсимиле, заменяющее факт. Человек видел что-то в МЭСТ-вселенной, он больше не может это иметь, поэтому он создает картинку этого и помещает картинку в свой банк. Следите за мыслью?

«Отлично, отлично, замечательно. Так вот, каким образом это может быть для вас проблемой?»

Так вот, преклир будет говорить о потере... личное имущество, супруги, родственники и так далее. Каждый из этих пунктов, как он в конце концов осознает, вероятно, являлся потерей того или иного рода. Он проходит потери, потери, потери. И вы подумаете, что это нарушает состояние игр. Он проходит потерю вещей и моменты, когда он терял что-то. Что ж, это не нарушает состояние игр, поскольку вы не одитируете потери, вы одитируете картинки. И пока вы будете одитировать картинки, его главная игра будет по-прежнему продолжаться. И время от времени он отходит от этого озарения и говорит: «О, бульк». И:

Вероятно, он называет нам окончательность, мы отбрасываем ее и говорим:

• О, боже. Я чувствую себя побитым.

«Ну, а каким образом это может быть для вас проблемой?»

И в конце концов он все-таки называет нам проблему, сравнимую по величине с тем, с чем мы работали. И он говорит: «Ну, я... как удрать от нее, не выходя из дома. Это проблема».

И вы говорите: «Это хорошо. Хорошо. С этим все в порядке».

Теперь мы находим еще одну проблему, сравнимую по величине, и еще одну, и еще одну, и еще, и еще, и еще до тех пор, пока мы не только устраним нынешнее состояние человека, связанное с этим, но и... понимаете, когда мы это сделали, мы прошли только полпути. На самом деле, если говорить о времени одитинга, это было бы девять десятых пути. Но мы должны продолжать задавать ему вопросы еще в течение некоторого времени, пока он не поднимется по шкале тонов в отношении данной области. И вы увидите, как он поднимается по шкале тонов.

Иначе говоря, картинка может дать ему потерю. Картинка может как бы говорить с ним о потерях, о вещах, которые он в самом деле потерял. В поле зрения появляются моменты, когда он проигрывал в этой игре, в поле зрения появляются моменты, когда он выигрывал; в поле зрения появляются всевозможные значимости, но игра, которую ведете вы как одитор, – это просто игра кого-то, кто не может быть воспроизведен плотным объектом – делать плотный объект более плотным.

Он поднимается в одитинге от апатии до горя, до страха, до гнева, до скуки, а затем до энтузиазма. Если вы оставляете процессы в тот момент, когда преклир находится в тоне скуки, то это просто означает, что вы не сгладили их. Энтузиазм... консерватизм и энтузиазм находятся прямо над тоном скуки. Это просто точка на шкале тонов, до которой человек поднимается, вот и все. Так что вы проводите «Проблемы, сравнимые по величине» до тех пор, пока преклир полностью не поднимется по тону в отношении данной области.

Тэтан компульсивно старается сделать из факсимиле ничто. Это состояние не-игры. Это истина. Он движется по направлению к истине. Вы же просите его, чтобы он делал факсимиле более плотными, а это уже игра.

Так вот, тут могут присутствовать и другие факторы. Возможно, преклир слишком серьезен и не может получить значительный линейный заряд в самом начале работы с его кейсом, но через некоторое время вы должны суметь чуть ли не спровоцировать у него линейный заряд в отношении того, что он считал все это проблемой. Однако он только тогда начнет считать эту проблему забавной, начнет считать, что ее можно выбросить, когда почувствует, что он мог бы иметь другую проблему того или иного рода.

Таким образом, обладание как бы вытекает из возраста двадцать три года, течет по траку и попадает в вакуум, оно течет дальше по траку в момент проведения зубной операции и так далее, и банк начинает разваливаться и один... внезапно, что ж, преклир найдет какой-то момент, предшествующий всему этому. Что ж, с технической точки зрения все правильно, это было до этого инцидента, не так ли? Факсимиле до инцидента: непосредственно перед началом инцидента. Факсимиле после инцидента: преклир получает что-то, что находится очень высоко на траке. И в конце концов он найдет что-то, что случилось сразу после инцидента.

Так вот, проходить последствия очень просто. Проходить последствия очень легко, но вам нужно помнить, что преклир может удалить из банка все прежние наказания, а это очень плохо. Все процессы добавляют что-то к банку, а не отнимают от него, понимаете.

Что ж, вам нет никакого дела до самого инцидента. Вам нужно знать, где находится этот инцидент, чтобы вы не столкнулись с ним. Это было подвергнуто более серьезным испытаниям. И ценность, которую представляет одитинг факсимиле «До и после плотных объектов», когда вы делаете их плотными, не идет ни в какое сравнение с той ценностью, которую представляет одитинг, в ходе которого вы напрямую работаете с вакуумом, пытаясь уничтожить его. Это несопоставимые процессы, что вполне убедительно доказывает... если вам когда-нибудь захочется провести эксперимент, то проводите его, и вы обнаружите, что это в общем-то подчиняется такому вот правилу... если вы проводите одитинг, чтобы устранить что-то из банка, вы потерпите поражение. Если вы проводите одитинг, чтобы привнести что-то в него, вы одержите победу.

Все, чего мы пытаемся добиться, – это способность терпеть и изменять свое отношение. Мы не пытаемся ничего интенсивно вычерпывать. Понимаете? Многие одиторы думают, что одитинг – это что-то, что превращает все и везде в ничто. Это просто компульсивное стремление превращать все в ничто. Иметь дело с этим очень трудно.

Так вот, почему мы это делаем? Почему бы нам просто не провести НИО, вытащить парня из головы и выполнить с ним упражнение по экстериоризации, а? Известно ли вам, что сегодня мы можем делать это? Известно ли вам, что большинство преклиров вылетят из головы, если им проводить «Начать-изменить-остановить» в течение достаточно долгого времени? Это в самом деле так. Они вылетят. Они просто вжик. Почему бы нам не сделать это?

Вы ничего не вычерпываете из кейса, вы не делаете ничего подобного, вы просто работаете над тем, чтобы преклир мог терпеть такие вот вещи и чтобы он мог изменять свое отношение к ним. Так что когда вы проходите последствия, вы можете как следует проверить и удостовериться в том, что преклир называет вам то, что он придумал. Так что он может лгать вам о последствиях или вы можете попросить его придумывать последствия.

Да потому, что это наука о способности. И основополагающая способность, которой должен обладать тэтан, чтобы существовать в этой вселенной, – это способность сделать плотным то, что он находит у себя в голове. В противном случае на протяжении всего своего дальнейшего существования в этой вселенной он будет с подозрением относиться к головам.

Последствия чего? Всего, что есть в списке состояний не-игры. Но я хотел бы предостеречь вас: не проходите последствия преждевременно, когда у преклира все еще имеются ужасные проблемы и все такое. Последствия знания, последствия бессознательности – все это трудные процессы, понимаете, это безумные процессы. Так что выберите что-нибудь легкое. Выберите из списка что-нибудь легкое, что-нибудь вроде того, на чем преклир как бы зафиксирован, о чем он говорил и на что вам надоело смотреть, так что примите решение, что вы будете находить наказания в отношении данной области.

Единственное, что не в порядке с любым преклиром, который застрял в своей голове, – это то, что он не может управлять тем, что в ней находится. Если он не может управлять какой-то ловушкой, он в нее попадает. Он не чувствует, что он в состоянии управлять ею.

Последствия позволяют продолжать игру, и тут игра получает продолжение. Поскольку последствие – это наказание из-за игры. Понимаете, последствие – это... оно означает, что игра будет продолжена. Очень просто; оно просто означает, что игра будет продолжена.

Так вот, обладание играет здесь первостепенную роль. С этим связана определенная механика, а именно: механика обладания. Но если преклир не может управлять ею, у него начнутся трудности. И после того, как вы проодитируете своего преклира, он выйдет из головы и будет продолжать существовать в течение долгого времени... возможно, так, а возможно, и нет... а потом он вдруг снова, вероятно, окажется пойманным в ловушку.

В чем состоят последствия решения? Что ж, тот факт, что он решает какую-то проблему, является как бы обещанием, что, если человек решает ее, у него все равно есть какая-то игра, понимаете.

Когда мы раньше экстериоризировали человека, он оставался снаружи и был очень доволен в течение трех-четырех дней, а потом он решал перевести тело через дорогу у светофора, что-то в этом роде, загорался другой свет, машины неслись прямо на тело, и он хватал тело за уши или за что-то еще, швырял на обочину и говорил:

Сфера применения этого процесса не настолько широка, насколько нам бы того хотелось, и на этом процессе все не заканчивается, но он, несомненно, уместен здесь, и он, несомненно, должен входить в арсенал одитора, потому что он очень ценен. Прохождение проблем имеет куда большую ценность, чем прохождение последствий, но не забывайте добиваться от преклира, чтобы он действительно придумывал проблемы.

«Интересно, почему я находился в такой одурманенности. Что я делал? Я не могу доверять себе» – что-то в этом роде – «Я просто не мог справиться с этой ситуацией».

Так вот, проблемы, последствия и различные вещи, связанные с ними, – это второй уровень восьмого выпуска шести уровней процессинга.

Один парень сидел на дороге полчаса, он оставил там свое тело. Он чем-то заинтересовался... он вел машину, его тело было... и он бросил тело и машину прямо там, перегородив дорогу почти половине машин в Филадельфии. Он вернулся и понял, что был неправ. Что ж он, очевидно, приходил в состояние экстериоризации довольно компульсивно. Понимаете, он как бы по-прежнему старался отделаться от этого тела. Он по-прежнему старался бросить его. Он по-прежнему старался выбраться из этих ситуаций, а не управлять ими. Он по-прежнему двигался в обратном направлении, в сторону инверсии. Он не пытался играть в игру, он пытался прекратить в нее играть. И в результате у него начались трудности, он попал в неприятности.

Вам нужно, чтобы человек был в очень, очень хорошей форме, вы укрепляете его настолько, чтобы если он столкнется с каким-то факсимиле и это факсимиле будет содержать в себе тот же расч... между прочим, хотите знать, насколько плотными являются эти штуковины? На Сириусе... Сириус – это двойная звезда, и прямо рядом с Сириусом находится малюсенькая звездочка, и чайная ложка вещества, из которого состоит эта звездочка, весила бы на Земле одну тонну. Это, по-видимому, верная информация. Вот почему не существует элемента, который был бы тяжелее плутония, понимаете? Одному Богу известно, из какого элемента состоит эта звезда, но чтобы оставаться в том положении, в котором она находится по отношению к большой звезде, эта маленькая звезда должна иметь такой большой вес. И она весит... одна чайная ложка того материала, из которого состоит эта звезда, весила бы одну тонну на Земле. Это довольно большой вес. Я хочу, чтобы вы привели ваших преклиров в такое состояние, чтобы они могли делать вещи столь же плотными. Ну да ладно.

Преклир смотрит на это факсимиле, а оно состоит из плотной латуни и оно ужасно тяжелое. Чтобы заставить его хотя бы дрогнуть, понадобится прибегнуть к помощи судостроительного крана, полудюжины рабочих и парочки гусеничных тракторов. И преклир даже не думает обо всей этой ужасной работе, которую необходимо будет проделать, чтобы сдвинуть это факсимиле с места, он просто делает факсимиле еще более плотным. Иначе говоря, вместо того чтобы протестовать, он усиливает то, что происходит с этим факсимиле. И это весьма умно, поскольку это факсимиле начнет двигаться вдоль дороги по его команде, если он сможет делать это достаточно хорошо. Понимаете? Он не способен управлять плотными объектами только из-за своей аллергии на плотные объекты.

Эти маленькие факсимиле разворачиваются. Вероятно, изначально их размер соответствовал какой-нибудь микроскопической клетке. Именно поэтому люди думают о клетках. Факсимиле, вероятно, очень маленькие. То есть они кажутся такими, и когда преклир начнет их рассматривать, они будут становиться все больше и больше, все тяжелее и тяжелее, все более и более плотными.

На это уйдет много времени. Не нужно недооценивать то, сколько времени вам потребуется на проведение этого процесса. Это наш самый лучший процесс на сегодняшний день. А если принять во внимание то, сколько материала вновь становится доступным для преклира в ходе проведения этого процесса, если принять во внимание то, сколько способности восстанавливается у преклира, то вы увидите, что это наш самый быстрый процесс... и он ужасно медленный. Понимаете, это самый быстрый процесс... с точки зрения получаемых достижений в единицу времени одитинга. Вы можете проводить человеку этот процесс – «до» и «после» – на протяжении двадцати часов, прежде чем этот человек на самом деле сможет сделать что-то плотным и поверить в то, что он действительно делает это весьма плотным, но все это оправдается. Преклир получит больше улучшений, если вы проведете ему этот процесс, чем если вы просто поможете ему справиться с парочкой затруднений и отправите восвояси, поскольку достижения, которые преклир получит в ходе этого процесса, будут стабильными.

У него появилась аллергия на плотные объекты. Он не может воспроизводить их, они не могут воспроизводить его, поэтому он чувствует, что это что-то чуждое ему.

Давайте сделаем так, чтобы он подружился со всем этим, несмотря на то, что при этом будет нарушаться формула общения, и мы обнаружим, что преклир придет в хорошее состояние и дела у него в жизни будут идти гораздо лучше, чем до этого.

Осознаете ли вы, что общая черта всех людей, которые пребывают в плохом состоянии, заключается в том, что они не могут работать? Общая черта всех преступников заключается в том, что они не могут работать. Они не могут управлять усилиями, они не могут управлять плотными объектами. Им приходится ужасно трудно. Они чуть ли не падают в обморок при одной только мысли о том, чтобы управлять чем-то тяжелым. Это та общая черта кейсов, которая не способствует выживанию.

Поэтому, когда мы приучим преклира управлять плотными объектами, усилием и так далее, мы обнаружим, что он окажется способен управлять пространством и энергией. Когда он окажется способен делать это, он сможет покинуть эту вселенную в любое время, когда ему вздумается.

Большое спасибо.